Данте Вильдар был сильно ранен. Рана кровоточила, изнывала, мучила его, но трещину эту можно было заклеить, правда, напоминать о себе она бы всё равно не перестала бы. Лунный свет заставлял его чёрные глаза сиять, переливаясь невнятной синевой. Его чёрные волосы пропахли влагой, приняв слабый оттенок крови. Они идут за ним, чтобы отплатить за его грех. Как он мог поступить так с ними? Разве они заслуживали? Он был уверен, что да, ведь творил ради искусства. Выронив из рук серебряный револьвер, он обессилено поднял его, сунув в карман чёрного плаща, под капюшоном которого скрывал своё лицо от ночи. Он слышал, как они идут за ним, скрипя своими фарфоровыми ногами, еле передвигая их по тротуару. Он бы давно перестал творить с ними подобное, но его желания здесь было мало. То прошлое, которое осталось за его спиной проклятьем, не отпускало его, постоянно напоминая о его роли в мире людей. Он бы остался там, далеко в своём умершем мире, погибнув вместе с ним, но он не мог, у него просто не было таких сил. Рана на пояснице всё чаще напоминала о себе, но он ничего не мог сделать, лишь терпеть эти адские мучения до тех пор, пока трещина не продлилась дальше, дойдя до самой шеи. Боль сковала его тело, он обессилено пал на проезжую часть, на которой уже давно не появлялись машины. Дыхание его заледенело, в глазах всё затянулось инеем. Они приближались к нему, шепча сломанными голосами его имя. Данте знал, что его ожидало от рук собственных марионеток, но эта участь была для него позорна, въедаясь в душу страхом и слабостью. Что делал он с ними, когда был в силах? Заставлял плясать под свою дудку, дёргал их за верёвочки, сам не заметив того, что нити марионетки выросли и на его руках. Его голова поворачивалась в ту сторону, куда указывали руки хозяина, которого он никогда не видел. Хотел бы он с ним встретиться? Он сам этого не знает. С трудом сжимая руки в кулаки, он был готов дать им отпор, но дыхание с каждым разом становилось всё слабее. Он не мог так просто умереть, рассыпаться, ведь это не было его главной миссией, он точно знал об этом. Завидев их кукольные глаза в темноте, он ненавистно причитал что-то вроде молитвы, сам не разбирая своих слов. Они были уже слишком рядом, когда кто-то неведомый поднял его на ноги, схватив за плечи. Данте не мог увидеть лицо своего спасителя, увидев лишь то, как куклы просто рассыпались на фарфоровые крупинки, больше похожую на пыль. Сквозь туман своих глаз он видел эти медовые глаза, сияющие так ярко, что они казались они двумя солнцами на тёмном проклятом небе.

— Эй, у тебя серьёзная рана, — призрачно прозвучал голос незнакомца; это был приятный высокий голос, — марионетки пошли против кукольника? Что только здесь не творится.