На утро Вейн очнулась в гостиной, в которой не было ни одной живой души, лишь пламя камина бушевало в своей стихии. Она не знала, не помнила, что произошло с ней ночью, наверное, это был кошмар, в который она не хотела бы верить. Она бы поверила сама себе, если бы не та зверская боль, проевшая её тело насквозь. Пытаясь дотронутся до своего плеча, она тут же подскочила к зеркалу, почувствовав неприятную боль в этой области. Её плечо полностью покрылось багровым цветом, в центре которого виднелся дьявольскую метку. Она не знала, что её хотелось больше от увиденного: закричать или обессилено пасть на колени, тихо заливаясь слезами. Всё ей казалось нереальным, но реальность так и просила её поверить в происходящее. Ей было жутко страшно находиться здесь, но ещё страшнее подумать обо мне. Кем я был всё это время для неё? Кем я стал? Я знаю, что она бы ответила, услышав эти вопросы от меня, но мне бы не хотелось слушать её сейчас, когда всё и так было понятно. Одна мысль, лишь одна мысль крутилась в её голове, которую она тут же начала приводить в жизнь. Выбраться отсюда как можно скорее! Это было её единственным желанием, если, конечно, она могла ещё о чём-то желать, кроме собственного спасения. Бросившись к главным дверям поместья, она с трудом открыла их, вдохнув влажный запах мрачного леса, в котором человеку невозможно выжить. Ей было всё равно на то, что могло происходить в этом тёмном и страшном лесу, ведь на кон была поставлена её жизнь. Мокрая трава под её ногами хватала её за ноги, не пуская дальше, словно желая заполучить её самой. Но Вейн не останавливалась, исчезая всё дальше в черноте Кёллерского леса. Здесь не выжил ни один человек, ни одно живое существо. На что надеялась она? Это риторический вопрос.

Внезапно она поскользнулась, приземлившись на сырую холодную землю. Едкое чувство беспомощности пронизало всё её тело. Она знала, что выбираться отсюда следовало как можно быстрее, хоть и не представляла, где здесь находится выход и есть ли он вообще. Поднявшись на ноги, она уже хотела продолжить путь своего спасения, как на её пути из ниоткуда появились Лео и Майкл, преградив собой путь.

— Мы искали тебя, но не думаю, что ты этому обрадуешься, — в сонных гранатовых глазах Майкла беспомощно застыл силуэт девушки, которая была в абсолютной растерянности.

— Хоть он и назвал тебя своей, но неужели ты думаешь, что он это всерьёз? — приблизившись к ней, Лео искал в её глазах самый заветный страх, с которым мог бы поиграть, но кроме себя в них он ничего не смог увидеть, точно сначала нужно было подобрать верный ключ, — скажи мне, чего ты боишься больше всего?

Вейн не обронила ни слова, зная, к чему могут привести разговоры с бесами.

— Может, я смогу стать твоим главным кошмаром? Это будет забавно, ведь мне не придётся использовать свою силу. Моего появления рядом будет достаточно!

Он схватил её за запястья, искажаясь в лукавой насмешке. Его игры с человеком никогда не приводили ни к чему хорошему, но Лео это лишь побуждало на новые жертвы. Вейн казалась ему не такой, как все его прошлые игрушки. Она была сложной, что доставляло ему удовольствие побуждать в ней страх.

— Ты, верно, боишься одиночества, — вдруг воскликнул он, сжав её кисти ещё сильнее, — а ещё больше ты боишься…. неизвестное!

Лео затуманивал жертву её собственным страхом, а после лишал души, забирая её без остатка. Его губы едва коснулись щеки Вейн, как Майкл оттолкнул его в сторону, завидев мой силуэт среди кромешной тьмы терновника. На их лицах застыл ужас, который для меня был предательством.

Подхватив Вейн на руки, я не сказал им ни слова, оставив один на один с собственным страхом, который уже был готов растерзать их. Эти страхом всегда для них был я.

Вейн была напугана всеми происходящими здесь событиями, хоть пытался как-то замаскировать окружающие ужасы. Усадив её на диван в гостиной, я прикоснулся к её кистям, которые недавно сжимал в своих руках Лео. Это разозлило меня. Я знал, они ожидают от меня помилования, но очень скоро, приказав Джорджию и Эндиана позаботиться о ней, я направился к Лео и Майклу, которые по-прежнему плутали в лесу, не в силах найти вход в поместье из-за затуманенного мною взора.

— Я говорил уже об этом человеке, но неужели вы столь глупы, что не в силах меня услышать? — мой голос звучал ровно, хоть в душе бушевал огонь, — Я говорил, что расценю это как предательство.

— Нет, Энгис, прошу, не произноси это слово, — они склонили передо мной колени, но я тут же поднял их, дав понять, что подобной лести я не терплю.

— Если уж провинились, смотрите мне в глаза, а не прячьте их у моих ног.

Взгляд Майкла всегда был ровным, он без колебаний смотрел мне в глаза, совершенно не пытаясь скрыть от меня свои тайные секреты. Лео же не мог остановиться на мне, его глаза постоянно бегали по сторонам, что меня вывело из себя. Вцепившись в его грудь когтистой лапой зверя, я заставил сердце его сжаться в несколько раз, лишив всякого шанса почувствовать себя живым.

— Это только малая часть твоего наказания, Лео, если ты продолжишь охоту на Вейн, я буду вынужден уничтожить тебя, — заметив, как его глаза почернели от боли, я отпустил его, оставив одного среди леса, — Мне жаль, что ты так ничего и не понял.

Винить в чём-то Майкла не было необходимости. Он с безразличием относился ко всему, что происходило вокруг него. Ему было всё равно, во что его ввязывает Лео, но стоило его брату Стивену одарить его строгим взглядом, как Майкл в одно мгновение точно одумывался.

Джорджия относилась к людям с особым чувством хрупкости и навредить хоть одному человеку она не могла. Заботясь об одном, очень хрупком и значимым для меня человеке, она снова оживает, чувствует себя полезной в мире людей.

— Не бойся, мы не причиним тебя вреда, — дотронувшись до кистей Вейн, она тут же исцелила боль, которая мучила несчастную девушку, — Всё, что ты здесь увидела, не так и ужасно. Энгис заботится о тебе, хоть совершенно не умеет этого делать. Забавно, не правда ли?

— Чёртов Лео! Снова он выводит его из себя. Каждый раз столько проблем от него, — Эндиан явно уже устал от выходок МакРоуззи и совершенно не скрывал этого.

— Тише! — прикоснувшись ладонями до его лица, Джорджия точно знала, что её улыбка может его успокоить, — Лео, конечно, не подарок, но он бы не носил своё имя, если был кем-то другим. Дай ему время. Он исправится, поймёт, на чём держится его реальность.

— Может, ты права, — устало вдохнув, Эндиан снова смирился с поведением Лео… снова.

Вейн лишь сейчас могла посмотреть на всё другими глазами, увидев сущность дьявола с иной, противоположной стороны. Эта пара не пыталась её напугать или угрожать ей, что заставило её успокоиться.

— Тебя ведь зовут Вейн, так ведь? — неожиданно обратился к ней Эндиан.

— Да, откуда ты….

— Только посмотрев на человека, мы может многое сказать о нём. Извини, я застал тебя врасплох. И кстати, я просто решил посмотреть на твою реакцию, когда назову твоё имя. Люди просто этого не ожидают.

Эндиана забавляло то, что человек и не догадывается о том, что демоны рядом могут узнать о нём то, что было скрыто от общества. Гуляя по городу вместе с Джорджией, он мог сказать незнакомцу что-то вроде этого: «Давно тебя не видел, Колм! Как твои отношения на стороне? Николь ещё ничего не подозревает?», «Эй, Уиллис, хорошо спрятал очередное тело? Слышал, в канаве осталось слишком мало места». Да, иными словами, Эндиан забавлялся над людьми, сказав им то, что они совершенно не ожидали услышать, считая своей сокровенной тайной.

— Есть ли шанс выбраться отсюда? — обезнадёжено спросила Вейн, пытаясь зацепиться хоть за какую-то ниточку надежды.

Пара переглянулась, но не промолчала.

— Твоя храбрость похвальна, но не советуем тебе строить план побега из Кёллерспота. Снаружи слишком много опасности, в чём ты уже убедилась. Энгис защищает тебя, он готов на всё, лишь бы с тобой ничего не случилось. Если ты попадёшь в лапы кого-то пострашнее, чем Лео, то Энгис не сможет простить себе этого. Знаешь, что бывает с теми, кто теряют смысл жизни? Они гибнут, придаются забвению.

— Так он заботится? — она прикоснулась к посиневшему плечу, которое напоминало ей о той ночи, — Я не думала, что демон может заботиться о человеке. Но то, что приносит его забота, ранит меня.

— Ты под вниманием демона, а значит, он никогда не оставит тебя, постоянно причиняя боль, которая для него символизирует любовь.

Любовь…. Что за чуждое название? Это слово загоняет меня в тупик. Я не знаю, что следует понимать под этим чувством, постоянно находя общее с противоположным нежности. Любовь приравнивается к терзаниям.

Я слышал всё, что говорили в гостиной. Мне не хотелось признавать этого, поэтому я пытался скрыться в своей комнате, находясь один на один со своими мыслями. Я пытался искалечить себя морально, но свет коридора внезапно ворвался в мою тёмную комнату, осветив силуэт нежданной гостьи. Приблизившись ко мне, она пыталась увидеть в моих глазах то, о чём говорила Джорджия, но серость не пускала ничего, кроме холода. Вейн знала, меня трудно понять, но она слышала, как бьётся моё сердце, что говорило о том, что я ещё не до конца растерял себя во мраке. Обняв меня, она пыталась почувствовать тепло, но снова холод обжигал её тело.

— Почему ты скрываешь свою любовь ко мне? — прошептала она неестественным голосом, — Я думала, ты способен меня обнять.

— Да потому что ты — не Вейн, — обрушился мой грозный голос на некое существо, которое хотело лишить человека права на жизнь, — Я в силах отличить её от тебя, Рене.

— Почему? Почему какая-та девчонка способна заинтересовать тебя сильнее, чем я? — приняв свой первозданный вид, она была под чарами отчаяния.

— О чём ты говоришь? Рене, неужели ты думала, что я смогу полюбить тебя? Ты всегда была моим другом, но как ты могла подумать, что я смогу полюбить?

— Это странно, когда граф влюбляется в простого человека. Она ведь не достойна…

— Не тебе говорить о достойности. Уходи. Рене, не говори мне больше о подобном.

Сколько боли я мог причинить ей? Сколько желаний я мог разрушить? Рене надеялась стать моей невестой, но кем она была для меня? Частью моей свиты телохранителей. Ни ей, ни мне говорить о любви. Если я и полюбил, то может ли моя любовь дать радость?