В коридоре снова неспокойно: ученики сновали то из одного конца коридора, то в другой, о чём-то оживлённо беседуя. Я не знал их имён, вероятно, многих только заметил в стенах академии, но все они для меня были общей серой массой, которая до ужаса была однообразна. Эти улыбки, эти глаза, эти голоса вокруг меня…. В них не было смысла. Абсолютная пустота. Я шёл сквозь эту пустую массу людей, ничего не видя перед собой. Неожиданно какая-та хрупкая рука схватила меня за край рубашки, заставив обернуться. Это была она, особенная для меня частичка серой массы.

— Что-то случилось? — спросил её я каким-то неестественным серьёзным голосом.

Она неловко отвела взгляд в сторону, заметив мой ответный взгляд.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что помог. Если бы не ты, то я бы так сидела на той скамейке, ожидая чуда, — её голос звучал волнительно, мне даже показалось, она боится меня по какой-то причине, что мне совершенно не нравилось.

— Человек бы не смог пройти мимо. Я просто не мог оставить тебя на улице.

— И всё же, спасибо! — детская улыбка засияла на её лице.

Мне хотелось узнать о ней больше, но мне было как-то неловко расспрашивать её, ведь каждая жизнь человека слишком секретна, а эта секретность драгоценна.

— Ты, вероятно, плохо знаешь город, я могу показать тебе его, — сам не ожидая такого предложения со своей стороны, я по-прежнему требовательно всматривался в её синие глаза.

Она не ожидала подобного предложения, но охотно согласилась, легко качнув головой.

В том городе, где человек ищет покой, он раз и навсегда потеряет самого себя. Я ищу покой вечно, но потерять себя я не могу, защищаясь своей тактикой душевного выживания.

Впервые за долгие недели проливного ливня на улицах городка светило ясное Солнце. Оно согревало замёрзшие серые дома, отогревало и людей, что вырвались из своих клеток, в которых их удерживал холодный дождь. В такую погоду Сан-Лореил удивителен: кажется, он сияет на Солнце не хуже драгоценного камня. Я всё это видел уже давно, и так же долго мне известен нрав странного маленького городка, который порой кажется мне живым. Засыпая ночью, мне кажется, я слышу, как он сопит, тяжело дыша. Город из плоти и крови, если так можно сказать.

Мы шли с Вейн по мостовой дорожке, проходя мимо сонных людей, играющих детей и сияющих на Солнечных лучах стеклянных витрин магазинов, за которыми позировали манекены в дорогих одеждах, красовалась свежая выпечка, жили своей жизнью разнообразные детские игрушки.

— А этот город красивый, когда не идёт дождь, — рассматривая каждый уголок городка, Вейн, как мне казалось, уже перестала меня бояться.

— Он прекрасен в любую погоду. Видишь тот магазин за углом? — я указал на цветное здание с вывеской «Сезон», в котором всегда продавали чудесные вещи, например, зонты, шарфы и многое другое для разной погоды и времени года, — В нём уже очень давно работает одна женщина, которая всегда говорит, что каждый миг любого временного сезона заслуживает особенного очарования.

— Какой интересный человек! — Вейн снова широко улыбнулась, заметив, что ей машет та самая женщина, о которой я только что ей говорил, — Но у каждого человека есть определённый сезон, определённое настроение природы, которое всегда будет говорить о чём-то, что он хотел бы скрыть от остальных, иначе вспоминать об этом ему больно.

Я всю дорогу смотрел на неё, пытаясь понять, что в ней такого особенного. Наверное, она просто индивидуальна, раз не играет чужую роль.

Вейн рядом со мной казалась кукольного роста, ведь я был намного выше её и даже Сэм не мог меня опередить по росту. Как бы то ни было странно, но я чувствовал ответственность за неё, точно всё, что должно произойти с ней в жизни, во многом зависит от меня.

Сзади я почувствовал тяжёлый взгляд, который сверлил меня насквозь. Он был настолько тяжёлым, что я не мог не обернуться, желая узнать, кто это был, но позади меня была лишь пустота.