Стоило мне заснуть, как в дверь постучали. Это был тихий, едва уловимый стук крохотной ручки о дверную поверхность. Приоткрыв глаза, я сонливо направил взгляд в сторону двери, надеясь, что это не был один из моих назойливых демонов. Однако я услышал стук сердца, родного сердца, который доносился за дверью. Вейн?! Зрачки мои расширились, я быстро поднялся с постели, направившись к двери. Она не должна была долго меня ждать. В мыслях нависла тревога. Я боялся, что с ней что-то случилось, раз она пришла ко мне в такой поздний час. Открыв дверь, я врачебным взглядом окинул её с ног до головы, пытаясь понять, что с ней не так, но сердце моё успокоилось, когда ничего подозрительного и страшного для себя я не заметил. Облегчённо выдохнув, я обнял её, чего она совершенно не ожидала. Но куда более удивительнее было то, что она ответила мне, обняв и меня с такой же нежностью, точно обнимая маленького плюшевого мишку. Мне было спокойно рядом с ней. Она молчала, и большего мне не было нужно. Её молчание драгоценно, ведь именно так я могу наслаждаться нежным биением этого доброго сердца. Но что это? В какой-то момент я услышал что-то чужое, странное в этой сердечной мелодии. Замирая на долгое время, оно вновь оживало, ударяя с огромной силой, эхом растворяясь в моей комнате. Отстранившись от неё, я замер, заметив слёзы на её лице.

— Вейн, — прошептал я, утерев своей ладонью слёзы с её бледного лица, — что случилось? Скажи мне и я…

— Это сделала я, — сквозь слёзы прошептала она ещё тише, нежели я, — Я услышала, как кто-то постучал по ту сторону зеркала. Это… это была Римма. Она просила меня помочь ей, но … я убила её. Энгис, что со мной? Я словно перестала быть собой. Временами я теряюсь в пространстве, не знаю, что мне делать и что я делала час назад.

Я не знал, что следовало ей ответить. Сказать что-то ужасное или успокаивающее? Ведь если я выберу последнее, то я солгу ей, не в силах остановиться дальше, когда она потребует от меня правду. Сказать первое и навредить. Сказать первое и сохранить своё достоинство перед ней. Я уже намеревался ответить, как ни одно слово не вырвалось из моих уст. Я словно не мог, не мог сказать ей то, что бы навредило ей. Но ложь ведь куда страшнее. Я так и не ответил, просто бросив бережный взгляд на неё. Пригласив войти в свою комнату, я поспешил закрыть дверь, окончательно погрузив её во тьму. Там, где я, всегда темно и холодно. Готова ли она разделить со мной компанию? Она дрожала от холода, глаза её искали хоть малейший лучик света.

— Энгис, — прошептала она, ища меня, — Где ты? Я всегда хотела сказать, что боюсь темноты.

Забавно! Люди часто признаются мне в этом, даже тогда, когда считают, что они одни в своих домах. Я наблюдал со стороны за ней, не решаясь позвать её. Вейн была так беззащитна в этой тьме. Глаза её ничего не видели, лишь эти распростёртые руки пытались нащупать выключатель, но в моей комнате его не было. Я специально избавился от него, ибо не люблю этот яркий свет, не принимаю и не разделяю приспособленность к нему демонов своей свиты. Он лишает меня спокойствия, сна и чувства безопасности.

— Пожалуйста, Энгис, я знаю, что ты здесь, — напугано обронила она, блуждая по комнате как заплутавший мотылёк.

Сердце её бешено заколотилось. Лишь сейчас я понял, что пугаю её, желая поиграть, наблюдая за её беспомощностью. Возродившись из тени, что нависла над потолком, я появился перед ней, протянув свою руку. На её лице засияла улыбка.

— Прости, я не знаю, что на меня нашло, — сжимая в своей руке её ладонь, я легко поцеловал её в лоб, дав понять, что ей нечего бояться, — Вейн, почему ты боишься темноты?

— Это со мной ещё с самого детства. Родители говорили мне, что мне нечего бояться, что всё хорошо, в темноте нет ничего страшного, но мне было как не по себе рядом с ней. Мне часто снились кошмары и продолжаются до сих пор. Кто-то неведомый появляется из мрака, протягивая мне руку. Иногда я вижу лицо этого силуэта и понимаю, что это я. А недавно пришла новая тень в мои сны. Она куда более страшнее. Постоянно говорит мне, что меня не должно было здесь быть, что я оступилась, нарушила все планы.

— Что бы не происходило в твоих снах, теперь я буду с тобой даже в них, — призрачный свет коснулся моих глаз, заворожив её, а затем и усыпив, — даже когда ты спишь, я продолжу контролировать тебя, завладев всеми ниточками, навязанными на твоих руках.

Подхватив её на руки, я аккуратно положил хрупкое тело на свою кровать, укрыв бархатным одеялом. Присев за шахматный стол, я поднял в воздух белую фигурку королевы, поставив рядом с чёрным королём, окружённым шестью важными для него фигурами и совершенно случайными пешками, которые и сами не догадываются о том, что были ввязаны в игру.

Вейн говорила о своих снах так откровенно. Она доверяет мне, не скрывая ничего, что было бы недопустимо мне знать. Напуганная, обессиленная, она всегда приходит ко мне, чтобы попросить помощь и защиту, в которой я никогда ей не откажу, взяв взамен нечто очень важное — её душу.