Утром ректор вызвал Вейн к себе в кабинет. Она насторожилась по этому поводу, абсолютно не зная, что её ждёт за теми массивными дверями. Проследовав по длинному коридору в сторону правого крыла, поднявшись на самый верхний этаж, она, выдохнув, смело вошла в пространство с приглушённым светом.

— Доброе утро, Вейн! — разбирая книги на старой пыльной полки огромного книжного шкафа из дорогого красного дерева, ректор доброжелательно ей улыбнулся, — Прекрасное утро сегодня. А как считаешь ты?

— Да, хорошее утро, — насторожившись, она бегло бросила взгляд в сторону открытого окна, из которого чувствовался прохладный ветерок.

Ректор издал лёгкий смешок, ещё больше сбив с толку девушку.

— Ты явно недовольна тем фактом, что я разбудил тебя так рано. Все ещё спят и до занятий целых два часа. Судя по твоему вялому виду, ты не выспалась. А ещё утверждаешь, что сегодня хорошее утро?!

— Простите, я просто хотела быть солидарна с Вами. Не думала, что моя усталость так видна…

— Кошмары, ставшие явью. Я знаю, что с ними трудно справиться, но тебе не стоит сдаваться. Засыпая каждую ночь, старайся сконцентрироваться на своём кошмаре, чтобы увидеть лицо наводящего на тебя ужас. Знаешь, как люди говорят, «посмотри своим страхам в глаза». И это действительно помогает.

— Вы… Откуда Вы знаете? Я никому не говорила о своих снах, кроме…

— Нет, Энгис здесь ни при чём, не переживай! Из него трудно вытянуть и слово, тем более все его мысли находятся строго под замком. Даже если бы кто-то смог залезть ему в голову, большая часть его мыслей была бы просто не доступна.

Доставая одну книгу за другой, ректор сдувал с них, казалось, вековую пыль, бережно складывая их друг на друга. На какое-то мгновение он задумался, точно забыв о присутствии Вейн. Над головой девушки что-то неожиданно для неё вспорхнуло, пролетев где-то над головой. Она опасливо взметнулась, подняв голову вверх.

— О, это мой голубь Ди. Я нашёл его в критическом состоянии и решил взять к себе, излечив его поломанные крылья, — Вальмонт протянул руку птице, дождавшись, когда голубь сядет на неё.

— Ректор, Вы всегда подбираете тех, кто находится в критическом состоянии. И Энгис… Скажите, каким был он, когда Вы нашли его?

Ректору в какой-то момент словно стало тягостно. Отложив свою уборку в книгах, он присел за свой рабочий стол, достав из ящика одну единственную фотографию, которую берёг уже много лет. Вейн присела напротив него, смутившись от своего собственного вопроса. Ей показалось, что она потревожила его, причинила некий душевный вред.

— Я нашёл его зимним вечером у лесной дороги при выезде из города. Это была холодная ночь января. Я и не думал, что во время прогулки встречу брошенного и замёрзшего ребёнка. Меня поразило в тот же день то, как он смотрел на меня. Эти глаза я не забуду никогда. Он просил помощи, при том не произнеся ни слова. Удивительно, но, признаться, я сразу увидел в нём какой-то скрытый потенциал, который позже, как выяснилось, был его невероятным хладнокровием. Он выделялся среди других детей, даже не своим происхождением, а своим отношением к жизни. «Почему всё серо?», спрашивал постоянно он меня, но я не понимал, что имел ввиду. Серый… Мир с детства представлялся ему в серых оттенках. Серое небо, серые люди, серые птицы, серый город… Он страдал из-за этого, видя только этот цвет. Другие дети видели мир иначе. Даже я сам видел только голубое небо над головой. Порой он задевал других детей своими разговорами, в которых была одна… серость. Только Сэм мог понимать его, пытаясь убедить, в том, что когда рисуешь картину, стоит взять цветные краски, а ни один цвет — серый. Сэм пытался направить Энгиса в нужное русло, но из этого мало чего выходило. Трудно было сделать что-то с его характером. Он слушает, но не воспринимает всерьёз. Они стали отличными друзьями, но Энгису всё же чего-то не хватало. Он старался выделится среди других, постепенно отдаляясь от Сэма. Он тогда ещё не знал, кто на самом деле Сэм и именно поэтому мне было интересно, что выйдет из их дружбы.

— То есть, их отношения были Вашим своеобразным экспериментом?

— Да, что-то вроде того. Но мой план рухнул. Я разочаровался в себе. Я просто не смог найти компромиссное решение отношений двух сущностей. Однако куда проще провести эксперимент компромисса людей и демонов, если рядом с ними есть тот, кто может ими править, сдерживая и направляя, — протянув Вейн фотографию, ректор развалился в кресле, глубоко вздохнув, — Смело могу заявить, тебя Энгис видит иначе. Могу поспорить, твой прелестный цвет глаз он увидит даже во тьме, который станет для него спасительным маяком.

Взяв в свои руки небольшую фотографию, Вейн пристально начала рассматривать её. На ней были мы с Сэмом около академии в то время, когда мы были только детьми. В руках Сэма был воздушный змей, без меры заставляющий его улыбаться. Но на моём лице была лишь тень искусственной улыбки.

— Можешь забрать эту фотографию себе, — поднявшись со своего рабочего места, ректор снова приблизился к книгам, продолжив работу.

— Вы серьёзно? Она Вам дорога. Я не могу…

— Всё, что мне дорого, всегда останется в моих воспоминаниях, а ни на бумажке. Так что, можешь взять её.

— Эм, ректор, зачем Вы звали меня к себе? Вы сказали, это срочно.

— За эти два часа тебе мог присниться очередной кошмар. Так что я просто уберёг тебя от него. Да и к тому же, мне было немного скучно.

Припрятав фотографию в карман бежевого вязаного жилета, Вейн оставила ректора одного, по-прежнему слыша его слова в своём разуме.

В какой-то момент, направляясь в свою комнату, слёзы навернулись на её глаза. Она не знала, как объяснить это, но то, от чего она пыталась избавиться в своих мыслях, с новой силой заявило о себе. Джорджия… Она всегда была с ней, заботилась, утешала, а теперь… Вейн потеряла отличную подругу… снова.