На сегодняшних занятиях никто из нас не появился. Было бы разумнее сказать, никто не захотел снова видеть на себе этот презрительный взгляд Гетхэма, смерть Дожрджии для которого была не несчастьем, а случайной удачей. Столь язвительный и жестокий охотник вряд ли может что-то испытывать по отношению к нормальной жизни, которая свойственна обыденности человека. Уверен, он уже давно забыл, кем был в той жизни, когда ещё не был в клане Александровски. У меня он всегда вызывает недоумение. Я просто не понимаю, кто он на самом деле. Смотря ему в глаза, меня терзают смутные чувства, будто он не тот, за кого себя выдаёт. Я не могу доверять ему, как бы мне этого не хотелось. Если бы у него была воля, он бы давно расправился с нами, но, видно, уважение и старая дружба перед ректором не позволяют ему этого.

В тот день я брёл по ночному городу, совершенно не заметив, как его улицы опустели. Этот город часто находится в тени и едком сумраке, который одеялом накрывает его каждую ночь. Я не был здесь, но более чем уверен, ничего светлого и хорошего я здесь не встречу. Свет в окнах уже давно погас, люди спрятались в своих домах, плотно закрыв ставни. Опасение, тревога… Вот, что я чувствую здесь. Атмосфера этого городка бьёт по моему сердцу, приглуша каждый его удар. Не знаю, зачем я здесь, но что-то привело меня в это место. Я слышал шёпот, который звал меня в сумрак одинокого города. Он просил о помощи. Совершенно беззащитный и обречённый. Кто это? Я слышу его шёпот, но не вижу никого перед собой. Чёрт, как же здесь темно! Холод колет меня по рукам, сковывает ноги. Моё дыхание с каждым разом становится всё холоднее. В мире я не видел подобного места. Жуткий холод переполняет меня, давит, лишает свободы. Снова слышу, как кто-то просит о помощи. Я не могу оставить его одного. Этот человек… Он прячется в темноте.

— Эй, кто ты? Что случилось? — крикнул я, ожидая ответа.

— Помоги мне, — уже более отчётливо донеслось из темноты, — Я не могу… подняться.

Голос звучал крайне болезненно, одичало, точно этот человек уже очень давно находится здесь в таком состоянии. Последовав во тьму на звук его тяжёлого дыхания, я старался не потерять его, пытаясь привыкнуть к мраку.

— Можешь ещё что-нибудь сказать, чтобы я мог найти тебя? Здесь очень темно, — нащупав кирпичные влажные стены перед собой, я замер, пытаясь чётче понять, где находился незнакомец.

— Здесь всегда темно, — сквозь боль сказал он, снова замерев.

Теперь мне стало более ясно, где он находится. Сделав ещё пару шагов, скользя по стене небольшого дома, пальцами правой руки я наткнулся на тело, сидящее у стены.

— Что с тобой случилось? — остановившись перед телом, я пытался хоть что-то рассмотреть в его образе, но во тьме я также был слеп.

— Они приковали меня к стене… колючей проволокой. Хотели, чтобы я… погиб здесь. В этом холоде.

Сквозь запах влаги я едва чувствовал неприятный запах крови. Тревога за жизнь этого человека коснулась меня. Я не мог уже оставить его здесь.

— Держись, я помогу тебе, — нащупывая стену, я пытался обнаружить его оковы, держащие несчастного в темноте, — А пока, не назовёшь своё имя?

Я пытался хоть как-то отвлечь его, возможно, я делал это крайне не осторожно.

— Имя? Ты первый, кто… спрашивает моё имя в этом… городе, — стараясь ровно дышать, человек был крайне удивлён моему вопросу, — Меня зовут… Дарел Вальмонт.

Нащупав металлические крюки, к которым была привязана колючая проволока, я одним рывком вырвал их из стены, отбросив на землю. Дарел перестал тяжело дышать, явно поднявшись на ноги. Я не слышал его некоторое время, пока холодная рука не коснулась моего плеча.

— Я благодарен тебе за помощь. Эта проволока причиняла мне ужасную боль, которая сводила меня с ума уже долгое время, — человек говорил уже спокойным, ровным голосом, — Позволь мне узнать твоё имя, чтоб я знал имя своего друга.

Я был удивлён сказанному, хоть и не подал вида.

— Адриан Гетхэм, — сухо ответил я, не видя его сквозь ту же пелену мрака, — Что это за город? Я случайно забрёл сюда.

— Дьенно позвал тебя не случайно. Этот город приглашает лишь тех, кто отрёкся от мира за его стенами. Все мы здесь как в клетке. Ты пока не видишь, но скоро твои глаза привыкнут к тьме. Город постепенно вырастет в твоём воображении, как и у всех.