«Энн Саммерс» жила своей привычной жизнью, ничего не изменив в своём ритме. Ученики так же неохотно просыпались рано утром, шли на занятия, а после гуляли по городку, либо оставались в своих комнатах, отгородившись от всего живого, что окружало их снаружи. Вейн, Сэм и Римма сидели в небольшом кафе, обсуждая те или иные события в жизни академии, предъявляя друг другу недовольства по поводу назойливого Кени, который то и дело дёргал свою группу по мельчайшему поводу. В этом кафе было много народа, что нисколько не смущало эту троицу что-то яростно доказывать или смеяться. Чудесный выдался день: Солнце играло с витринами магазинов, тёплый ветерок капризничал, срывая и разбрасывая листву деревьев по всему городу.

— Вот и выходные начались! — Сэм лениво потянулся по лучах горячего Солнца, словно рыжий домашний кот, наслаждающийся каждым лучиком тепла, — У кого какие планы?

— Я поеду домой. Родители заберут меня сегодня вечером, — Римма надеялась, что они всё же по ней соскучились, и тот факт, что они ни разу не позвонили ей на этой неделе, она пыталась забыть, просто вычеркнуть из памяти, как ненужный мусор.

— А ты что будешь делать, Вейн?

— Останусь в академии. Лучше изучу город, — она осознавала свою беспомощность, отречённость от родного дома, которого у неё не было.

— Я тоже остаюсь в академии, — радостно отозвался Сэм, подложив руки под голову, — Идти мне всё равно некуда. Так что, ты не одинока, Вейн! Многие остаются здесь, в Сан-Лореиле, лишь по тому, что им некуда возвращаться.

— Как город потерянных душ, — сонливо протянула Римма, бессмысленно посмотрев на молодую пару, проходящую мимо кафе с годовалым ребёнком, — попал сюда раз и никогда уже не выберешься.

Одной из черт характера Риммы была её способность видеть всё в довольно странном свете, иначе говоря, она была жутким пессимистом.

Сэм посмотрел на неё, слегка улыбнувшись. Это не была светлая улыбка. Больше она была похожа на что-то замышляющую, если, конечно, это допустимое сравнение.

После кафе Вейн и Сэм направились провожать Римму, которая тот час исчезла за лакированным окном красной иномарки. Что вообще было известно о Римме? Она происходила из богатой семьи, была немного замкнута, нерешительна, умела ценить дружбу, была чертовски одинока. То время, которое она проводила с Вейн и Сэмом, заставляло её улыбаться, но приезжая домой, она помнила, что семье она была не нужна. Возвращаясь каждый раз к одному и тому же дому, она мечтала увидеть своих родителей в нём, но получала одни лишь пустые стены да кухарку, которая постоянно спала в гостиной в отсутствие своих хозяев. Это была её реальность, от которой она не могла скрыться.

Вейн и Сэм уже собрались идти в академию, как чей-то яростный крик, просящий о помощи, остановил их. Он доносился с другой стороны улицы Брагин — Глосс, где не так часто можно было увидеть толпу людей, даже сейчас, когда что-то произошло там, улица пустовала. Никто не отважился прийти на помощь несчастному.

— Идём, Сэм, кому-то нужна наша помощь, — сорвавшись с места, Вейн схватила его за руку, направляясь в сторону ужасного события, что было обыденно для этой улицы, для этого города.

— Ты уверена, что хочешь увидеть это? — Сэм остановил её, повернув к себе, но увидев яростный пыл в её глазах, он не стал спорить, лишь пожал плечами, последовав за ней в тёмную и зловещую сторону городка Брагин — Глосс.

Эта была одна из самых старых улиц, где по-прежнему стояли старые развалившиеся дома, раздробленные дороги и обветшалый образ жизни у местных. Иными словами, эта улица застряла во времени.

Оббежав узенькие улицы, Вейн и Сэм оказались в пустом пространстве. Вокруг не было ни души, одна лишь кровавая лужица посреди дороги, уползающая в тёмный переулок между домов.

— Я же тебе говорил, не лучшая эта затея, — Сэм закрыл глаза Вейн своей ладонью, дабы она не видела этого ужаса, который только здесь начинался.

— Боже, что здесь случилось? — её голос дрожал.

— Несчастье, как всегда, — равнодушно ответил Сэм.

— Как всегда…. Неужели ты привык к этому?

— В этом городе либо становишься пищей, либо хищником. Но больше тех, кто относится к первой категории. Знаешь, сколько подобного мне пришлось увидеть здесь? На всю жизнь точно хватит. Подожди меня здесь.

Оставив её одну в начале улицы, Сэм аккуратно последовал за кровавым следом, остановившись у тёмного тупика между домов. Сунув руки в карманы штанов, он долго всматривался в эту черноту, ничего не в силах увидеть. Но он знал, здесь что-то есть, и оставить это он просто так не мог. Подняв маленький камень, лежавший под его ногами, Сэм бросил его в это пугающее пространство, ожидая услышать типичный удар о землю, но вместо этого раздался другой звук, словно камень коснулся чего-то мокрого. Сомнений у Сэма не оставалось: это снова был один из них, на кого он давно ведёт охоту. Нащупав в кармане рукоятку ножа, освободив его тем временем от кожаного чехла, он сделал шаг вперёд, готовясь к отражению атаки. Ни единого звука не раздалось из кромешной темноты. Тогда Сэм решил пройти дальше, пока он не заскользил по мерзкой жидкости, истощающей неприятный металлический запах. Он знал, это создание было рядом, настолько рядом, что нельзя было отступать, ведь он зашёл слишком далеко.

— Пом…моги…. Прош…шу теб…бя… Пожал…луйс…та…. — раздался захлёбывающийся голос, неспособный сказать нормально ни слова.

Сэм заглянул в эту тьму, не решаясь ступить дальше. Холодная рука схватила его за ногу, потянув к себе. Он не издал ни крика, вовремя выхватив нож и вонзив его в мерзкую руку. Раздался противный неестественный крик, заставивший Сэма выбежать на свет, ведь именно он отделял живое от проклятого.

— Сэм, — раздался крик Вейн, но было поздно спешить, на том месте, где она когда-то пребывала, царила пустота.

Сэм застыл на месте, коря и обвиняя себя в том, что, вероятно, погубил невинную душу, а ведь это был грех для такого, как он.

За его спиной раздалось шипение и насмешка. Он в ярости обернулся, с одного размаха вонзив нож в существо, которое вовсе нельзя путать с человеком.

— Я же попросил тебя помочь, — снова прозвучал тот противный голос, который Сэм слышал в темноте тупика, — неужели так сложно помочь, а, ангел? Или тебе всё равно на страдания других? Хммм…

Сэм оскалился и снова ударил существо, изо рта которого потекла кровь. Тварь продолжала улыбаться.

— Ты не достойный ангел, грешный. Я вижу, твои крылья обгорели…. Эй, да ты жалок! Даже подружку свою не смог спасти. Какая жалость!

— Заткнись! — достав из-под пиджака ещё один нож, Сэм вонзил его прямо в горло существу, повернув по часовой стрелке, отделив голову от тела. Но его ещё больше раздражало то, что голова продолжала улыбаться.