Ник отступил назад.

— Ветрянка? У тебя ветрянка? Я думал, этим болеют только дети.

Делайла жестом пригласила Ника к себе в кабинет. Она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

Он растерянно смотрел на нее.

— У Эми ветрянка.

— Ну, это всего лишь часть нашей жизни, — успокаивающе проговорил Ник, обошел стол и обнял Делайлу. — Ветрянка — обычное явление в таком возрасте. Это нормально.

— У меня ее не было, — призналась Делайла. — Мой брат болел, когда ему было пять или шесть. Мама держала меня в одной комнате с Крисом, но я не заразилась.

— Наверное, у тебя иммунитет к этому заболеванию, не волнуйся.

— А что, если нет? — Она помотала головой. — Я сбегаю в аптеку, а потом к Эми.

— Я с тобой.

Делайла кивнула, предупредив своего помощника, выбежала из библиотеки и помчалась через площадь к аптеке Сатклиффов. Ник следовал за ней по пятам. Отец Делайлы стоял на пороге с сумкой в руках.

— Спасибо, папа. — Она поцеловала его. Отец вопросительно взглянул на Ника. — Я потом тебе все объясню.

Эми сидела на диване в гостиной, завернутая в одеяло, и играла любимыми матерчатыми куклами. Ее лицо было покрыто красными пятнами. Делайла никогда еще не видела свою дочь такой измученной.

— Мам, возьми меня на ручки, у меня все болит.

Эми протянула к Делайле руки, как только увидела ее.

— Ты уже подверглась опасности заразиться, — произнес Эрик Хартман, собирая свои инструменты. — Если ты заразилась, то узнаешь об этом в течение недели. Делай Эми постоянные примочки, чтобы уменьшить зуд.

— Мне отменить праздник, назначенный на следующее воскресенье?

— Я хочу отпраздновать свой день рождения! — завопила Эми.

— Как только пятна пройдут, она перестанет быть заразной, — сказал Эрик. — Несколько дней она может чувствовать себя плохо, но ожидание праздника должно ее поддержать.

Он попрощался и ушел.

А вот Ник не собирался никуда уходить.

— Если ничего не изменится, — заявил он, — мы будем дежурить по очереди.

— Я хочу пить, — потребовала Эми.

— Сначала подежуришь ты, — предложила Делайла Нику.

Однако больная девочка капризничала и звала то ее, то Ника. Эми захотела пить, потом есть, но, когда просьба выполнялась, девочка отказывалась от того, что просила. Она потребовала, чтобы ей почитали, но не мама, а Ник. Потом она пожаловалась, что Ник читает слишком быстро и она не успевает посмотреть картинки, поэтому книгу пришлось читать Делайле. Дважды.

Наконец она прошла к себе в спальню и легла, надеясь, что сможет отдохнуть хоть несколько минут.

Ее разбудил стук в дверь.

— Пора обедать.

— Приготовь себе что-нибудь, — сердито отозвалась Делайла.

— Блинчики с овощами, — объявил Ник, открывая дверь. — Тушеные биточки, курица. Блюдо под названием «восхитительная лапша».

Делайла удивленно села на постели.

— Наверное, Эми попросила тебя заказать это. Я спущусь через несколько минут.

— Не торопись, но и не опаздывай. Я купил дюжину тушеных биточков и уже успел съесть три из них.

Делайла переоделась в чистую футболку и быстро провела щеткой по волосам.

Войдя в столовую, она мысленно благословила упрямство и настойчивость Ника. В стеклянной вазе стояли свежесрезанные цветы. На столе ожидали два прибора. Из кухни донесся шум. Тут же появился Ник с двумя бокалами на длинных ножках и бутылкой шампанского.

— Что мы празднуем? — поинтересовалась Делайла, беря бокал.

— Первый день выживания, — ответил он и чокнулся с ней. — Ты уверена, что здесь только одна больная девочка? Или Эми клонировалась десять раз?

Делайла улыбнулась:

— Эми — девочка изобретательная. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что она запросто может удвоить свои требования. — Она пригубила шампанское. — Очень мило с твоей стороны, Ник. Спасибо.

— Пожалуйста. Из компетентных источников мне стало известно, что к «восхитительной лапше» подходит только шампанское. — Делайла вопросительно подняла бровь. — Когда я спросил Эми, чего еще ты могла бы захотеть, она сказала, что надо дать тебе напиток с пузырьками, который щекочет, и это тебя развеселит.

— Вот молодец, и откуда она это взяла! — Делайла опустилась на стул, который подвинул ей Ник.

Ник поставил на стол китайскую еду.

— Тебе достанется три тушеных биточка.

— По-моему, ты заказал дюжину.

— К тому времени, как ты спустилась, их осталось шесть.

Он сел напротив нее.

Делайла положила себе «восхитительной лапши».

— Ты нравишься Эми. — Она старалась говорить спокойно. — Ты умеешь с ней обращаться, ты ей подходишь.

— По-моему, ты говоришь об этом с удивлением.

— Так и есть. — Делайла нахмурилась. — Извини, я совсем не то хотела сказать.

По взгляду Ника Делайла догадалась, что он прочитал ее мысли. Он положил ей еще один блинчик с овощами.

— Ничего. Я и сам порядком удивлен.

— Я не ожидала, что ты будешь с ней таким терпеливым.

Ник пожал плечами:

— Своим поведением Эми напоминает мне адвоката противной стороны. Она действует и реагирует. Таким образом можно получить преимущество. С Эми легко ладить. Я не знаю, от кого из родителей она могла унаследовать эту черту. Бринна всегда была непредсказуемой. Да и у меня часто меняется настроение, особенно если меня провоцировать.

— Думаю, и я приняла участие в этих провокациях.

Он усмехнулся:

— Сегодня у нас такой замечательный вечер. Давай не будем портить его разговорами о генетике и тестах на ДНК.

Делайла отодвинула тарелку. Упоминание о тесте на ДНК лишило ее аппетита.

— Но нам и правда не о чем больше говорить.

— Делайла… — В голосе Ника послышалась насмешка. — Ты знаешь, что это не так. Мне не приснилось то, что произошло между нами прошлым вечером.

— Ничего не произошло.

— Ты помнишь, как я тебя целовал. А ты отвечала мне.

— Я пойду посмотрю, как там Эми. Не трогай посуду, я потом уберу.

Слова Ника продолжали звучать в голове Делайлы. Он прав. Она действительно отвечала на его поцелуи. Много раз. И еще она провела всю ночь в мечтах о нем. Она открыла дверь в комнату Эми. Девочка спала, хотя и беспокойно. Делайла потрогала лоб Эми, поправила ей одеяло и вернулась в столовую. Ник загружал посудомоечную машину всем, кроме фарфора, который он уже успел вымыть, вытереть и поставить на место.

— Иди посиди на улице. Я почти закончил.

Делайла слишком устала, чтобы спорить с ним. Все, чего ей хотелось, так это забраться в постель и забыть обо всем на свете. И еще — вернуться к прежней жизни, которая у нее была до появления в ней Ника Чамберса.

Она последовала совету Ника. Минут через пятнадцать, удивляясь, что он не присоединился к ней, Делайла отправилась его искать. И нашла сидящим в кресле-качалке в спальне Эми. Он держал девочку на коленях, в руке у него была книга. Оба крепко спали. Делайла осторожно взяла Эми и уложила ее в постель. Она не решилась будить Ника и отправлять его в гостиницу.

Укрыв Ника одеялом, Делайла нежно поцеловала его в висок.

* * *

Неделя пролетела очень быстро. В субботу утром Делайлу, спавшую беспокойным сном, разбудил телефонный звонок, но глаза она открыла и приподнялась в постели, только когда услышала звук хлопнувшей двери. И тут же снова рухнула в подушки, как будто кто-то ударил ее, отобрав все силы.

Ее лоб покрылся бисеринками пота. В горле першило, а руки были холодными и влажными на ощупь.

Она не могла заболеть! Не могла подхватить ветрянку! Нет, нет, не сегодня! Делайла оторвала голову от подушек и ощутила приступ тошноты. Комната закружилась у нее перед глазами, заставив ее закрыть глаза и лечь. Она повернулась к часам, стоявшим на ночном столике, и открыла один глаз. Не может быть, чтобы было два часа!

Ей нужно прибраться в доме, испечь и украсить именинный торт, да еще сделать кучу всего! А она не могла оторвать голову от подушки — как только она это делала, комната начинала кружиться у нее перед глазами.

Делайла снова измученно откинулась и подождала, когда пройдет тошнота. Она слышала звуки голосов, доносившихся снизу, голоса перемежались детским смехом. Наверное, это Джесси и Крис, они обещали помочь ей убрать и украсить двор.

Входная дверь снова хлопнула. Может быть, если принять прохладный душ… Делайла взглянула на себя в зеркало и поежилась. Ночная рубашка прилипла к телу, а волосы выглядели так, будто кто-то полил их кетчупом. Лицо было бледным, а глаза воспаленными и отекшими. Но красных пятен не было. По крайней мере за это ей стоит быть благодарной… сейчас.

Ей нужно было нечто большее, чем прохладный душ, ей было необходимо чудо.

Делайла со стоном включила воду и встала в ванну, опершись руками о кафельную стенку и наклонив голову под душ.

Слезы досады смешивались со струями воды, стекавшими по ее дрожавшему, обессиленному телу.

Она вытерла волосы полотенцем и свободно откинула их назад. Эти усилия потребовали всей ее энергии. Она села на кровать, чтобы мысленно пробежать список предстоящих дел, но убедилась только в одном: голова болела так, что ей никак не удавалось сосредоточиться.

Делайла медленно натянула футболку и шорты, не задумываясь ни об обуви, ни о косметике, затем медленно спустилась вниз и нашла Ника и Криса, надувавших шарики для Эми, восхищенно следившей за их действиями.

Вид Ника, по-мальчишески задорного, одетого в футболку с эмблемой Гарвардского университета и джинсы, выношенные настолько, что они казались скорее белыми, чем голубыми, несколько улучшил самочувствие Делайлы. Она сделала еще шаг и вцепилась в перила, чтобы не упасть.

— Надеюсь, ты готов отвечать требованиям, предъявляемым к родителям, потому что я, кажется, сегодня не очень хорошая помощница.

Делайла сползла с лестницы.

Улыбка Ника сменилась озабоченностью. Он передал очередной шарик Крису.

— Надуй его для Эми, — попросил он и двинулся к Делайле.

Она не успела его оттолкнуть, и он подхватил ее на руки. От прикосновения своего горячего тела к его прохладному Делайла вздрогнула и нерешительно обвила руками его шею.

— Да ты просто горишь! — Ник понес ее наверх. — Упрямица. Почему ты не позвала раньше?

— Мамочка! — Эми побежала за ними вверх по лестнице. — Почему Ник тебя так несет? Ты заболела, мамочка?

— Опусти меня, — слабо проговорила Делайла. — Ты пугаешь Эми.

— Ты не в том состоянии, чтобы отдавать распоряжения. Сейчас ты должна слушаться, — шепнул ей Ник, продолжая подниматься по лестнице.

Он осторожно положил Делайлу на постель.

Делайла откинулась на подушки. Она нашла в себе силы, чтобы приподняться на локтях и взглянуть на Эми, нерешительно остановившуюся в дверях. Ник копался в шкафчиках и ящичках ее ванной комнаты. Он вернулся со стаканом воды, аспирином и градусником.

— Ты горячая, мамочка, — сказала Эми, дотронувшись до лба Делайлы. — У тебя температура.

— Я не больна. У меня сегодня слишком много дел, — запротестовала Делайла, когда Ник сунул ей в рот градусник.

— Пятен нет, — проговорил он, осмотрев лицо и шею Делайлы. — По крайней мере пока.

Он присел на край кровати и взял руку Делайлы, рассеянно поглаживая большим пальцем ее ладонь. От этого прикосновения у нее сильнее забилось сердце. Несколько минут все трое молчали, Делайла была уверена, что всем было слышно, как стучит ее сердце.

— Послушай, супермама. Может быть, это и не ветрянка, но у тебя явно высокая температура. — Ник вынул изо рта Делайлы градусник. — Почти тридцать девять! Ну-ка быстро под одеяло, леди, а то я сам запихну тебя туда.

— Молись, чтобы это была не ветрянка. — Делайла со вздохом подчинилась. Она старалась не думать о том, как ей не хочется отпускать его руку. — Но если я буду здесь, то кто будет делать все внизу?

— Делайла, мы согласны, что ты незаменима, — строго проговорил Ник. — Но если ты хочешь праздновать завтра день рождения, сейчас тебе лучше отдохнуть. Мы с Крисом можем все взять на себя.

Делайла попыталась возразить, но Ник успокоил ее взглядом.

— Разреши мне помочь, — тихо попросил он.

— Ник — хороший помощник, мамочка.

Эми подбежала к Нику и встала рядом с ним, взяв его громадную руку своей маленькой ручкой.

— Ник все хорошо сделает для моего дня рождения.

Делайла улыбнулась Эми:

— По-моему, дяде Крису нужна помощь, дорогая. А нам с Ником нужно поговорить.

Эми выскочила из комнаты. Ник закрыл дверь и встал спиной к ней — так, будто его не интересовало ничего, кроме происходящего в этой комнате.

— Согласись, что ты нуждаешься во мне, — проговорил он, растягивая слова.

— Мне нужна была твоя помощь в течение последних нескольких дней, — мягко поправила его Делайла. — С тобой Эми стала спокойнее. Я знаю, она считает тебя близким другом.

— А ты? Кем ты меня считаешь?

— Не смущай меня.

— Разве я тебя смущаю? — усмехнулся Ник и мягким движением пантеры приблизился к ней.

Делайле неожиданно пришло в голову, что, впустив Ника в свою жизнь, она перестала быть ее хозяйкой, — и теперь не могла уже ничего изменить.

— Эми Элизабет, иди сюда! Дай маме отдохнуть.

Сквозь туман в голове Делайла услышала голос матери и увидела Эми с праздничной шляпкой на голове, с несчастным видом заглядывавшую в полуоткрытую дверь спальни.

Делайла приподнялась и, почувствовав, что голова не кружится, откинула одеяло.

— Заходи, дорогая. Расскажи мне, как ты провела день.

— Ник хочет поговорить с тобой, мамочка. Он сказал, что я могу подняться и посмотреть, не проснулась ли ты. — Эми повернулась к двери и сообщила громким шепотом: — Мама проснулась, Ник. И я не вижу никаких следов ветрянки.

Дверь распахнулась, за ней оказался Ник. Он присел на корточки, его глаза оказались на одном уровне с глазами Эми.

— Помнишь, о чем мы говорили, когда поднимались сюда?

Эми взволнованно взглянула на Делайлу.

— Нужно дать маме отдохнуть, чтобы она не болела, когда у меня завтра будет праздник.

— Я буду хорошо себя чувствовать, — пообещала ей Делайла.

— Эми, я ухожу. Пойдем со мной, зайдем к дедушке, поедим мороженого с фруктами и сиропом, — снова раздался голос бабушки.

Эми попятилась к двери. Она обняла Ника за колени и весело запрыгала вниз по лестнице. Ник закрыл дверь.

— Эми повезло, что у нее есть ты, — сказал он.

— Мне улыбнулась удача. Эми — самый важный человек в моей жизни. Нет ничего, чего бы я для нее не сделала. Я ее мать.

— А я ее отец.

Делайла долго молчала.

— Чего ты хочешь от меня, Ник?

— Я не хочу, чтобы мою дочь воспитывал какой-нибудь другой мужчина.

— Я не спрашивала, чего ты хочешь для себя, я спросила, чего ты хочешь от меня.

Чего же он хотел от нее? Нику было не так-то просто ответить на этот вопрос. Он знал, что хочет затащить Делайлу в постель. Он хотел, чтобы она желала его, чтобы ее поцелуи искушали его, чтобы он был единственным, на кого она изливала бы свою страсть. Он хотел погрузиться в нее так глубоко, как еще не смог этого сделать ни один мужчина.

— Я на многое согласилась, — сказала Делайла, нарушая его раздумья. — Я не против того, чтобы вы с Эми общались. Но предупреждаю тебя, что, каким бы ни был результат анализа, мы не скажем Эми, что ты ее отец, до тех пор пока ты не возьмешь на себя настоящие обязательства по отношению к дочери.

— Кого ты защищаешь, Делайла? Эми… или себя?

— Я защищаю нас обеих. Эми не нужен отец, живущий в другом конце страны и встречающийся с ней раз или два в год. Отец, который откупается от нее дорогими подарками. А я не хочу, чтобы ты разрушил мою жизнь больше, чем уже разрушил.

— Я ее отец, Делайла. У меня тоже есть права.

— В свидетельстве о рождении записано четко: «Отец неизвестен». Эми знает, что ее удочерили. Она понимает, насколько позволяет ее возраст, что ее родители любили ее, но не могли позаботиться о ней так, как забочусь о ней я.

— Я могу вызвать тебя в суд.

— Разумеется, можешь, но не думаю, что ты это сделаешь. Ты не сделаешь ничего, что может повредить Эми, а то, что она окажется в центре судебного разбирательства, может повредить нам всем.

— Ну и к чему мы пришли? — устало поинтересовался Ник.

— Я изо всех сил стараюсь понять, что ты чувствуешь. Я хочу поступить так, как будет лучше всего для Эми, именно поэтому я хочу дать тебе шанс.

— Какой шанс?

— Я предлагаю тебе побыть членом моей семьи. Поживи здесь, в Фултон-Фоллз. Но мы не будем подписывать никаких соглашений. — Делайла надеялась, что ей не придется раскаиваться в том, что она только что предложила. — Просто давай договоримся, что каждый будет соблюдать правила игры.

— Я живу в Лос-Анджелесе, там же живут большинство моих клиентов. Я не могу просто собрать вещички и быстренько переехать в Фултон-Фоллз.

— Тогда как же ты собирался налаживать отношения между тобой как отцом и Эми как дочерью? Ей нужно знать, что ты всегда будешь рядом с ней. Она вела себя с тобой просто замечательно, потому что увидела в тебе друга. Эми не своенравный ребенок, но бывают дни, когда она ведет себя намного хуже.

Ник нахмурился:

— Я не стал бы прилагать столько усилий и тратить время на поиски Эми, если бы она ничего не значила для меня. Я сделаю все, что необходимо, чтобы быть с моей дочерью.

— Это все, о чем я прошу.

Делайла тихо подошла и встала у него за спиной. Ник увидел ее отражение в окне. Он повернулся, обнял ее и закрепил их соглашение поцелуем. Его губы прочно захватили губы Делайлы, его язык искал ее язык, нашел и переплелся с ним.

Затем Ник отодвинулся, откинул назад ее рыжие локоны и обнял ее лицо ладонями. Он глубоко заглянул ей в глаза, его взгляд был изучающим и вопросительным. Должно быть, он остался доволен увиденным, потому что притянул ее голову к себе.

— Ты знаешь, как я хочу тебя, Делайла.

Он не задавал вопроса, но она ответила ему легким поцелуем.

И снова Ник поцеловал ее. Он целовал ее крепко, собственнически и требовательно. Его руки безостановочно двигались по ее спине, потом он прижал ее к себе так крепко, что Делайла почувствовала, насколько он возбужден.

— Я представлял себе, что мы делаем это так, — прошептал Ник, положив руку ей на ягодицы. Затем куснул ее нижнюю губу. — Но действительность нравится мне гораздо больше.

Рука Ника медленно прошлась по ее груди, скользнула под футболку и накрыла ее грудь. Делайла отыскала его другую руку и тоже прижала ее к себе.

Ник стянул с нее футболку и бросил на кровать. Делайла инстинктивно прикрыла грудь руками.

— Не прячься от меня.

Она нерешительно опустила руки.

— Я слишком…

— Ты прекрасна.

Ник медленно стянул бретельку с ее левого плеча, потом с правого и так же медленно снял лифчик. Когда она наконец освободилась от атласно-кружевной защиты, Ник снова коснулся ее груди.

Теперь он сбросил свою футболку и повернул Делайлу так, что ее соски слегка касались его груди. Он взял ее за руку, поцеловал в ладонь и повел к постели. Оказавшись над ней, Ник широко раздвинул ее ноги. Даже через грубую ткань джинсов Делайла чувствовала, как растет его напряжение. Она потянулась и пробежала пальцем по молнии.

Ник застонал.

— Если ты не прекратишь, все кончится, еще не начавшись.

Она прижала ладонь к его затвердевшему члену и снова услышала стон.

— Что-то подсказывает мне, что об этом не стоит беспокоиться.

Ник усмехнулся:

— Ты — мечта любого мужчины.

Он нагнулся и провел языком по ее соску, потом жадно припал к груди.

Делайла прижала к себе его голову. Его губы тянули, дергали, его зубы слегка касались ее кожи. Она не думала, что может быть что-то более волнующее, но оказалось, что может, когда Ник принялся ласкать с такой же страстью ее другую грудь. Ее охватило возбуждение, усиливавшееся по мере того, как Ник продолжал свои нежные атаки.

Делайла приподняла бедра навстречу его твердой плоти.

— Я люблю тебя, Ник.

Эти слова отрезвили его. Ник еще не успел отодвинуться, как она почувствовала холод и пустоту.

— Ты не обязана говорить, что любишь меня.

Предательские слезы набежали на глаза Делайлы. Ник поймал одну слезинку пальцем.

— Я заставил тебя плакать. Прости. Любовь не часть…

Он выругался.

— Ты не готов к этому.

Делайла схватила футболку, лежавшую на краю кровати, и натянула ее.

— Пожалуйста, поговори со мной.

Несколько мгновений Делайла молча смотрела на него. Когда же наконец она заговорила, это был скорее шепот:

— Ты сказал, что хочешь меня, Ник. Хочешь, а не испытываешь во мне потребности. Одного желания мало. Я не сирена. И не мечта любого мужчины. Я — это я. И я люблю тебя.

— Ты мне нравишься, Делайла.

Она отодвинулась от Ника и села на край кровати спиной к нему, чтобы скрыть слезы.

— Я знаю. Я не прошу тебя говорить мне, что ты меня любишь. Просто прими мои чувства, а не бросай их мне обратно.

— Ты сказала, что самое важное — это Эми. Я согласен с тобой. Продолжать давить на тебя было бы ошибкой с моей стороны. Я не хочу причинять тебе боль.

— Боль — часть любви. Ты причинишь мне боль снова. Ненамеренно, но причинишь.