Поначалу реальность оказалась не такой, как описывал Ромеро. Приехав в Мэдисон серым сентябрьским днем, парни обнаружили, что квартира, в которой они собирались жить, не соответствует их ожиданиям. Она находилась в гигантском комплексе, где все строения выглядели одинаково. В сравнении с их шривпортским домом это была просто трущоба: ни озера, ни заднего двора, ни лодки. Проходя через внутренний двор, они видели не деревья, а устрашающего вида наркодилеров.

Но по крайней мере у них появилось некое подобие офиса: трехкомнатная квартира в большом комлексе. Так как Кармаку вообще было все равно, он решил занять спальню наверху, а остальные подыскали себе другое жилье. Квартира Адриана, например, который и без того чувствовал себя не в своей тарелке, находилась на другом конце города. И если парням достаточно было всего лишь перейти дорогу, чтобы оказаться в офисе id, то Адриану приходилось добираться на машине.

Ромеро же страшно все нравилось. Он начинал жизнь заново: с новой подружкой и новыми играми. Том разделял его энтузиазм: он был счастлив, что вернулся домой. Единственное, что угнетало обоих, это Джейсон, который стал другом Кармака. Казалось, он теперь находился совсем на другой волне. Кармак все еще не был готов его отпустить.

Несмотря на сумятицу чувств, связанную с переменой местожительства, команда id активно взялась за работу, чтобы закончить вторую трилогию Commander Keen. За несколько долгих месяцев, проведенных бок о бок, у парней выработалось единство взглядов, теперь они были одним целым. Ромеро и Кармак находились в своей стихии: пока Кармак усовершенствовал движок для новой игры Keen, Ромеро трудился в редакторе над ее элементами. Ничто не могло сбить их с намеченного пути. Однажды ночью Бет и еще несколько девушек заявились в офис. Парни не отреагировали. Бет очень старалась привлечь к себе внимание Ромеро. Когда ответа не последовало, она всплеснула руками и воскликнула:

– Ну почему наши мужчины не могут просто прийти домой и заняться с нами сексом?

– Потому что мы заняты делом, – парировал Ромеро. Кармак засмеялся.

Том тоже был увлечен работой; ему кружил голову успех проекта, вдохновляя на покорение очередных вершин креативного дизайна. Том населял мир, в котором жил Keen, вооруженными до зубов человечками-картошками и ядовитыми грибами с высунутыми языками, не забывая и о своем любимом персонаже Dopefish – зеленой рыбине с большими сонными глазами и гигантскими передними зубами.

Адриан, как всегда, с сомнением относился к восторгам Тома, но делал все возможное, чтобы как-то оживить персонажей. Его работы становились все изысканнее с точки зрения цвета и точности, тем самым составляя серьезную конкуренцию на рынке игровой индустрии. Но вот скрывать раздражение по отношению к Тому, Keen и Мэдисону ему было все сложнее, и он подыскивал способ выразить свое недовольство. Однажды, крутя-вертя на экране изображение Commander Keen, он вырезал ему глаза и оторвал голову, которая теперь уныло болталась на одной ниточке. Адриана позабавили картинки: на одной Keen абсолютно счастлив и бодр, на второй – выпотрошен, как кукла.

Благодаря тому что работа над новыми эпизодами Keen была отлажена, а чеки продолжали приходить регулярно, у Кармака появилось время для своего проекта: шутера от первого лица с использованием 3D-графики. У них с Ромеро выработалась новая концепция сотрудничества. Кармак обладал безусловным талантом к созданию игровой графики, при этом не особо интересовался миром геймеров. Он никогда не был игроком, предпочитал сам процесс создания игры и охотно выполнял роль ее Мастера. Ромеро же, напротив, пытался держать руку на пульсе и успевать все; отслеживал выход новых игр и интересовался работой молодых программистов. Именно благодаря одному из них он узнал о таком важном изобретении, как texture mapping.

Этот термин обозначал наложение детального рисунка или текстуры на тайл графики на экране компьютера. Вместо того чтобы рисовать однотонный задний фон, компьютер делал шаблон из кирпичей. Ромеро услышал о такого рода наложении от Пола Ньюрата, чья компания, Blue Sky Productions, как раз работала над игрой под названием Ultima Underworld для компании Origin Ричарда Гэрриота. Ньюрат рассказал Ромеро по телефону, что они использовали наложение текстуры на полигоны в трехмерном мире. «Класс», – подумал Ромеро. Повесив трубку, он повернулся на стуле к Кармаку и сообщил: «Пол делает игру с применением наложения текстуры».

– Наложения текстуры? – переспросил Кармак и призадумался. – Пожалуй, я смогу сделать то же самое.

Результатом стала игра Catacomb 3D, в которой в этой манере были выполнены серые кирпичные стены, покрытые зеленой плесенью. Игроку предстояло пройти сквозь лабиринт, кидая огненные шары; причем делал он это рукой, нарисованной в нижней части экрана так, как будто смотрел на собственную руку. Включив данный элемент в игру, id Software мягко, но однозначно давала аудитории понять: вы не просто играете в эту игру, вы в ней живете.

Так вышло, что Catacomb 3D была опубликована на шесть месяцев раньше, чем Ultima Underworld Ньюрата. И хотя последняя получила больше внимания ввиду связи с Гэрриотом, благодаря обеим играм геймерский мир вышел на абсолютно новый впечатляющий уровень. Когда Скотт Миллер увидел Catacomb 3D, он только сказал: «Нам необходимо выпустить нечто подобное в качестве shareware-версии».

Приближался День благодарения 1991 года. Жизнь в Мэдисоне становилась невыносимой. Наркодельцов, обитавших по соседству, арестовали. Кто-то слил бензин из машин парней. Адриану пришлось особенно туго, потому что он никак не мог найти затычку от своего водяного матраца и взамен не мог ничего подобрать. В течение нескольких месяцев он спал в спальном мешке на полу. Кармак тоже долгое время спал на полу, но это было осознанное решение – он просто не хотел спать на матраце. В конце концов Ромеро все это надоело, и он купил другу матрац. «Эй, чувак, – сказал он, – ночью нужно высыпаться».

В Мэдисоне становилось холодно – по-настоящему холодно. Снег валил целыми днями. Вся парковка перед комплексом, в котором жили парни, покрылась льдом. Адриану приходилось по двадцать минут сидеть в машине, прогревая двигатель, чтобы добраться до офиса на другом конце города. Однажды ребята выскочили на улицу за пиццей, но возвратились с пустыми руками. Они так замерзли, что решили развернуться на полпути. Никто не хотел никуда ехать.

Все это привело к тому, что парни почти не выходили на улицу. И хотя они уже привыкли проводить вместе по много часов кряду в замкнутом пространстве, в Шривпорте у них хотя бы была возможность поупражняться в нибординге на озере. Здесь же они в основном играли в Dungeons & Dragons. Повинуясь желанию расширить свой бизнес, они даже как-то нарисовали и развесили по всему городу флаеры.

В самом верху постера Адриан изобразил всех сотрудников id в виде тех персонажей, за которых они играли, – Тома с длинной бородой и большущим топором; Ромеро с огромным мечом; Адриана, возвышавшегося над всеми в поясе с надписью «Умри»; и Кармака, одетого в костюм волшебника, с книгой правил в руках. Рядом с ними стояла компьютерная фигурка с вопросительным знаком вместо головы. Надпись на флаере гласила: «РАЗЫСКИВАЮТСЯ: КЛЕРИК и/или ВОРИШКА! Вас ждет тематическая вечеринка в потрясающей компании любителей приключений… Мы только-только переехали сюда и нуждаемся в двух-трех новых игроках. Вас ждут: взаимодействующие персонажи, продуманный сюжет, потрясающие приключения, пицца. Чего вы никогда не увидите в этой игре, так это единоличного господства».

Со временем у парней стал назревать вопрос о том, кто в компании главный. Адриану уже осточертели Том и Ромеро, которые скакали вокруг, издавая потусторонние звуки и имитируя персонажей Keen. Эти выходки начали раздражать даже Кармака. Но гораздо тягостнее для всех было ощущение, что Джейсон является пятым колесом в телеге, хотя Кармак его по-прежнему защищал. Поэтому, вместо того чтобы увольнять, парни поручили ему простую экшен-игру для соблюдения договоренностей с Softdisk.

Приобретя таким образом в лице Джейсона гаранта душевного спокойствия и зная, что работа над второй трилогией Keen близится к концу, ребята сфокусировались на следующем проекте для Apogee. Тут образовалась своя иерархия: Кармак отвечал за технологию, разрабатывая новейшие движки. Том, будучи креативным директором, обеспечивал слаженную работу всех остальных. Ромеро с удовольствием балансировал между ними, то помогая Кармаку с инструментами, то отрываясь вместе с Томом в творческом плане. Адриан же занимался артом, воплощая по мере возможностей свои зловещие идеи.

Однажды ночью, когда все четверо сидели и обсуждали игру, расстановка сил чуть было не поменялась. Все началось с Тома. Окрыленный популярностью первой серии, он долго вынашивал план создания трилогии, стремясь быть похожим на своего кумира Джорджа Лукаса с его «Звездными войнами». Но технология Кармака явно преследовала иную цель: игру в стиле экшен от первого лица. А Keen не была ни экшен, ни от первого лица; это была приключенческая игра с сайд-скроллинговым эффектом, напоминающая Mario. Подразумевалось, что следующий проект будет по крайней мере о чем-нибудь другом.

Том был разочарован, но взял себя в руки и принял участие в дальнейшем обсуждении. Вдруг у него возникла идея. «Послушайте, – сказал он. – Помните, как в фильме The Thing парень выходит из клетки с собаками, потерявшими покой из-за пришельца, и все спрашивают его: “Ну что там?” Он отвечает, что не знает, но это что-то странное и ужасно злобное. Только подумайте, это же похоже на видеоигру, потому что в ней ты понятия не имеешь, почему стреляешь по монстрам. Единственное, что тебе известно, это то, что они зеленые и злобные. Почему бы нам не сделать нечто подобное? Что-нибудь о лабораторных экспериментах с мутантами, которых нужно уничтожить?» Он быстро набросал потенциальные названия, а затем озвучил их остальным: «Мутанты из преисподней!», «Умрите, твари, умрите!», «3-демоны» и все в таком духе. «А еще, – воскликнул он в завершение, – можно сделать просто “догонялку” и назвать ее “Они зеленые и злые”».

Парни загоготали. «Ну да, – сказал Ромеро, – только представьте себе эдакого игромана, заходящего в компьютерный магазин и спрашивающего у продавца: “М-м-м, извините, нет ли у вас игры “Они зеленые и злые”?» Идея вроде парням понравилась, но Том вдруг сник. Он не любил пустого сотрясания воздуха.

– Ну, не знаю, – сказал Ромеро. – Это как-то банально, лежит на поверхности. Это все равно что объявить: «И снова в лаборатории вывели мутантов, бла-бла-бла». Нам нужно придумать что-нибудь действительно клевое. Слушайте, будет охренительно, если мы сделаем ремейк Castle Wolfenstein, причем в 3D.

Wolfenstein! Это волшебное слово тут же вызвало бурю эмоций и у Ромеро, и у Тома, ведь оба, как и все остальные геймеры, фанатевшие от Apple II, выросли на этой игре, созданной Сайласом Уорнером в начале 1980-х. Парни тут же поняли, что имеет в виду Ромеро. Wolfenstein идеально подходила для технологии Кармака, потому что была по своей сути шутером, происходящим в лабиринте. Игроку требовалось пройти все лабиринты, стреляя по нацистам и собирая сокровища, а в конце разобраться с Гитлером. Несмотря на примитивную графику с низким разрешением, Wolfenstein стала заметным явлением в виртуальном мире. В то время, когда она вышла, в большинстве компьютерных игр или аркадах, например Pong, действия разворачивались на статичном фоне. В Wolfenstein же геймер видел изображение каждой отдельной залы в замке, в которую он заходил, причем во весь экран. Каждая комната являла собой лабиринт. Когда игрок бежал по нему, на экране отображалось, как появляется новая комната. И хотя там не применялся скроллинговый эффект, ощущение было такое же, как в какой-нибудь «бродилке». Отчасти привлекательность этого шутера заключалась в том, что игрок никогда не знал, что его ждет за следующей дверью: частенько это был кричащий что-то по-немецки нацист.

Воодушевленный всеобщим одобрением, Ромеро фонтанировал идеями. В оригинальной игре Wolfenstein персонажи могли искать тела погибших солдат. «Как здорово было бы выпустить все это в 3D, да еще от первого лица! – заявил он. – Можно было бы оттаскивать тела убитых куда-нибудь за угол и обыскивать! Прш-ш-ш, прш-ш-ш, прш-ш-ш! – изобразил он звук стрельбы. – У нас есть возможность создать в этой игре нечто совершенно новое, быстрое, да еще и поэкспериментировать с наложением текстуры. Если нам удастся сделать графику более естественной и быстрой, звук громким и правдоподобным, а геймплей в целом занятным, мы получим настоящий хит! Уж больно хороша тема!»

В большинстве своем компьютерные игры были очень добрыми. В SimCity, настоящем хите своего времени, игроки строили виртуальный город и поддерживали в нем порядок. Civilization, другая весьма популярная игра, в основе которой лежала возможность вести свою цивилизацию к господству и процветанию, отличалась большим разнообразием и предполагала в игроке стратегическое мышление – и, что характерно, в ней тоже не было крови. Wolfestein могла стать в индустрии игр чем-то доселе никогда не виденным. «Это будет абсолютной бомбой, – заключил Ромеро, – настоящий шок».

Кармак дал свое благословение. Будучи лидером группы, харизматичный Ромеро умел убеждать. Со временем Кармак стал еще больше ценить талант коллеги и был ему очень благодарен за то, что тот нашел применение его технологии в таком ключе, о котором сам Кармак даже бы не подумал. Адриану, ранее не сталкивавшемуся с оригинальной версией Wolfenstein, не терпелось взяться за что-то новенькое; его заинтриговала идея арта в 3D. Том хоть и обиделся на всех за то, что Keen был проигнорирован, предположил, что парни вернутся к его проектам, как только закончат текущий. Ведь он как-никак главный дизайнер компании. Поэтому, повинуясь своему легкому характеру, не терпящему разногласий, он согласился участвовать в новой затее. В ее основе лежала технология Кармака, но заведовал процессом впервые за недолгую историю существования id Ромеро, из-за чего работа обещала быть еще безумнее, чем обычно.

Однажды холодным зимним днем Кармак зашнуровал ботинки, натянул куртку и отправился на улицу. Шел снег, машины были покрыты льдом, с деревьев свисали сосульки. Кармаку приходилось терпеть весь этот холод, потому что у него не было машины: свою MGB он продал давным-давно. Но он мог легко абстрагироваться, не замечая непогоды, как порой не обращал внимания на ту ерунду, которой занимались Том и Ромеро. У него была миссия.

Кармак зашел в местный банк и попросил выдать ему чек на 11 000 долларов. Эти деньги предназначались на покупку компьютера NeXT, новой разработки Стива Джобса, сооснователя Apple. NeXT превосходил все прежние модели, созданные Джобсом; в этой была установлена программа NeXTSTEP, очень мощная система для разработки ПО, лучшая из имеющихся на рынке. Для гения программирования Кармака это был лучший рождественский подарок.

Компьютер NeXT оказался не единственным новшеством в новом году. Для id времена менялись тоже. Парни наконец-то уволили Джейсона, сузив команду до Кармака, Ромеро, Адриана и Тома. Но еще какие-то перемены витали в воздухе. Эра Рейгана – Буша подходила к концу, и чувствовалось приближение чего-то нового. Все началось в Сиэтле, где неряшливо одетые парни из гранж -трио Nirvana потеснили своим альбомом Nevermind Майкла Джексона с вершины поп-чартов. Спустя какое-то время гранж и хип-хоп, отличавшиеся брутальностью и резкостью текстов, уже властвовали умами. Парни из id Software решили сплотиться, чтобы сделать в мире игр то, что музыканты Nirvana сделали в мире музыки: разрушить статус-кво. До этого момента в играх царили свои звезды, Mario и Pac-Man. Но в отличие от музыки, в индустрии программного обеспечения еще никогда не было ничего столь же бунтарского, как Wolfenstein 3D.

Название игры выбирали в ходе долгих часов обсуждения. Поначалу парни полагали, что надо использовать что-нибудь помимо Wolfenstein, некогда придуманного Сайласом Уорнером в Muse Software. Том нацарапал список вариантов, от наиболее очевидных – The Fourth Reich или Deep in Germany – до самых абсурдных: Castle Hasselhoff или Luger Me Now. Он даже немного поиграл с немецкими названиями – Dolchteifel («Дьявольский Крест»), Geruchschlecht («Зловоние»). К своему удивлению, парни обнаружили, что компания Muse обанкротилась в середине 1980-х и торговая марка Wolfenstein с тех пор оставалась свободной. Название для новой игры родилось в один момент – Wolfenstein 3D.

Когда они поделились своей задумкой со Скоттом, тот пришел в восторг. Он уже несколько месяцев умолял их создать 3D-игру в формате shareware. Скотт прекрасно знал Castle Wolfenstein и тут же оценил замысел Ромеро: громкие выстрелы, экшен, падающие замертво нацисты. Игры серии Keen по-прежнему приносили хорошие деньги. Вторая трилогия уже продавалась на рынке shareware. Прибыль от нее, правда, оказалась неважной – около трети от первоначальной, но Скотт знал, что это не обязательно подтверждает его изначальные опасения насчет того, что розничный выпуск Keen для FormGen помешает продажам из-за сокращения количества эпизодов с трех до двух. Ребята из Softdisk были для него по-прежнему звездами, и он всей душой верил в их умения и интуицию. Он пообещал им за Wolfenstein 100 000 долларов.

Парни и не собирались останавливаться на достигнутом. Марк Рейн, все еще находившийся на испытательном сроке, подписал с FormGen договор о выпуске еще двух продуктов компании для розничной торговли. Ребята пришли в восторг, хотя и выказали некоторое беспокойство: их первая игра, выпущенная в FormGen, Commander Keen: Aliens Ate My Babysitter, продавалась не бог весть как. Отчасти они винили в этом ужасную обложку диска, дизайн которой создала компания, занимавшаяся пакетиками для чая Lipton. Но перспектива новой попытки была заманчива. Ведь она позволит получать выручку на двух прибыльных рынках: shareware и розничной торговли. Этого не делал никто, даже Origin и Sierra. Марк и FormGen без энтузиазма отнеслись к затее, как они это назвали, «мутить всю эту тему Второй мировой войны», но все же согласились на Wolfenstein в retail version. Команда id уже начинала привыкать получать то, что хотела.

Митци наслаждалась своим новым местом, возлежа на огромном черном компьютере Кармака NeXT. Она лениво растянулась на мониторе, свесив лапы прямо на экран. Ромеро, Кармак, Том и Адриан, окруженные пустыми коробками из-под пиццы и банками диетической колы, сидели за своими ПК, работая над Wolfenstein 3D. Спокойствие внешнего мира являло собой мощный контраст по сравнению с происходившим на экранах. Парни решили, что их версия Wolfestein должна отличаться двумя обязательными вещами: она будет брутальной, как изначально заявлял Ромеро, и быстрой, как планировал Кармак.

Последний знал, что сможет увеличить быстродействие, а следовательно, и иммерсию, благодаря тем технологическим скачкам, которые он совершил, объединив рейкастинг с наложением текстур в Catacomb 3D. Для Wolfenstein он лишь улучшил уже существующий код: подчистил баги, оптимизировал скорость, сделал игру более элегантной. Принципиальным в этот раз стало решение Кармака отрисовывать исключительно те элементы, которые должен был видеть игрок, – условно говоря, только стены, но не потолок и пол. А чтобы добиться увеличения производительности, персонажей и прочие объекты надо рисовать не в 3D-формате, а в виде спрайтов – плоских изображений, которые смотрелись бы как вырезанные из картона фигурки при встрече с ними в реальной жизни.

Ромеро в манере, свойственной комиксам о Мэлвине, представлял, какие сумасшедшие вещи они могли вытворять в игре, чтобы «замочить нацистов». Он думал добиться в игре саспенса, используемого в играх Apple II, помножив его на шок и ужас, сопровождающие штурм нацистского бункера. В игре будут эсэсовцы и сам Гитлер. Адриан проглатывал одну за другой книги по истории, внимательно рассматривая фото нацистского лидера, чтобы изобразить его как можно правдоподобнее.

Но этого было недостаточно. «А что, если, – предложил Ромеро, – добавить в игру сторожевых собак? И по ним можно будет стрелять! По этим чертовым немецким овчаркам!» Адриан гоготнул и тут же сделал набросок визжащего умирающего пса. «И должна быть кровь, – продолжал Ромеро, – много крови, что нечасто увидишь в нынешних играх. А оружие пусть будет хоть и смертельным, но при этом простым: нож, пистолет, возможно, пулемет Гатлинга». Адриан нарисовал все, о чем говорил Ромеро.

У Тома возникли идеи по поводу тех предметов, которые геймеры могли бы собирать в ходе прохождения игры. Если проследить историю игр, восходящую к ранним текстовым приключениям, то можно увидеть, что у игрока всегда было два основных занятия: собирать и убивать. Том заявил, что игроки могут искать сокровища и кресты. А также нужны аптечки, ведь в начале игры все персонажи стопроцентно здоровы, но с каждым выстрелом их состояние ухудшается, пока они не умрут. Чтобы выжить, герой будет собирать аптечки. Том хотел, чтобы они были необычными. «А почему бы не сделать их в виде обеда с индейкой?» – предложил он.

– Точно, – согласился Ромеро, – но есть идейка получше: как насчет собачьего корма? Если в игре будут охотничьи овчарки, так почему бы, черт возьми, и нет?

Том расхохотался, представив себе персонажа, уминающего собачий корм.

– А как тебе такая мысль? – подхватил он. – Когда у героя здоровье уже на низком уровне, скажем, осталось десять процентов, он может перепрыгнуть через окровавленные кишки мертвого нациста и пополнить тем самым свои запасы энергии.

– Пр-р-рыг-скок, – радостно изобразил Ромеро, издавая странные звуки и складываясь пополам от смеха. – Кишки ведь похожи на человеческие потроха! Будет обед из потрошков!

За работой засиживались обычно до поздней ночи. Кармак и Ромеро олицетворяли собой две крайности. Пока Кармак отлаживал код, Ромеро экспериментировал с графикой и новыми способами применения инструментов. Иными словами, Кармак создавал гитару, на которой Ромеро должен был играть. Но нельзя сказать, что их отношения носили характер традиционной дружбы. Они не обсуждали друг с другом свою жизнь, не делились мечтами и планами. Иногда поздно ночью они, бывало, сидя бок о бок, гонялись в F-Zero. Но по большей части их отношения ограничивались рабочим процессом, проявляясь в объединявшей их неистовой любви к игре.

Кармак и Ромеро имели общее представление о том, как все должно выглядеть в итоге, чего нельзя было сказать об остальных. Том где-то в глубине души по-прежнему сожалел о Keen; его беспокоила жестокость новой игры, чрезмерное количество крови. Адриану же, напротив, нравилась выбранная эстетика, все эти мертвые нацисты, лежащие в лужах крови. Но все же он не оставлял надежды однажды вернуться к чему-то более готичному и мрачному, как, например, Dangerous Dave in the Hunted Mansion.

Кармак и Ромеро были едины во мнении. Первого особо не волновал антураж игры; гораздо больше ему льстило то, с какой страстью Ромеро нахваливал движок и его возможности. Ромеро прекрасно понимал цель Кармака: тот пытался создать простой и быстрый движок, работающий без помех. Чтобы облегчить ему задачу, Ромеро даже стал выкидывать из игры кое-какие элементы, оставляя лишь самое главное. Поначалу, по задумке парней, игроки могли обыскивать мертвых нацистов – так же как в оригинальной версии Castle Wolfenstein. Но результат им не понравился.

– Фу! – простонал Ромеро, увидев на экране, как персонаж Тома тащит труп. – От этого игра не станет круче, зато данная функция тормозит ее. Идея сама по себе что надо, но когда ты бежишь по коридорам и мочишь всех подряд, а потом тащишь куда-то это дерьмо, пропадает весь эффект! Давай-ка уберем из игры эту опцию. Оставим лишь возможность убивать этих уродов. За дело!

Брутальность в Wolfenstein передавалась не только с помощью графики или геймплея, но и посредством звука. Парни связались с одним музыкантом, пишущим музыку для компьютерных игр, Бобби Принсом. Бобби уже сотрудничал с Apogee, и Скотт Миллер хорошо о нем отзывался. Он уже как-то писал музыку для серии Keen. Теперь его услуги пригодились бы и для Wolfenstein. Учитывая всю грандиозность замысла, оружие должно было звучать просто потрясно. Было решено использовать цифровую озвучку. У Бобби имелось несколько соображений на сей счет, например ритм стаккато для пулемета.

Однажды Ромеро собрался впервые проиграть написанный звук. Игра уже приобретала четкие очертания. По предложению Скотта Миллера Кармак изменил палитру с 16-цветовой, характерной для графики EGA, на новую, Video Graphics Adapter, или VGA, которая позволяла работать с 256 цветами. Тут уже Адриан оторвался по полной. Он нарисовал солдат в небольших шлемах и сапогах. Они корчились от боли, и кровь хлестала у них из груди, когда они получали пулю.

Ромеро загрузил тестовую версию игры. Он сфокусировался на дуле своего пулемета: к нему приближался нацист. Ромеро нажал на спусковой крючок и смел супостата мощным столпом огня, сопровождавшимся в колонках громким ревом. Ромеро и сам отскочил, свалившись на пол, заливаясь смехом и держась за живот. Ощущение было таким же, как когда он впервые увидел Dangerous Dave с нарушением авторских прав.

– А знаешь, – сказал он, перестав наконец смеяться, – в истории еще никогда не было ничего подобного.

На экране истекал кровью нацист.

Февральским днем 1992 года Роберта Уильямс открыла посылку. Они с мужем Кеном сидели в роскошном офисе в Северной Каролине, на самом последнем этаже одной из крупнейших империй в компьютерном бизнесе – Sierra On-Line, доходы которой со ста миллионов долларов в год в 1980-м выросли почти до миллиарда. Ранние графические ролевые игры компании породили целую серию сиквелов, исповедовавших философию Sierra: создание брендов, превращающих гейм-дизайнеров в настоящих звезд.

Содержимое посылки приковало внимание Роберты. Она взяла сопроводительное письмо: оно было от молодого программиста по имени Джон Ромеро. Он слышал, что она начала интересоваться играми для детей, и потому прислал одну такую, разработанную им совместно с друзьями. Ромеро писал, что игрушка прекрасно продается на рынке shareware. Она называлась Commander Keen in Goodbye, Galaxy!

Роберта и Кен находились под большим впечатлением и назначили id встречу. Парней охватил благоговейный ужас. Они же выросли на играх Sierra, а теперь их приглашали во дворец нанести визит королю и королеве. Время было как нельзя более подходящим. Идея Wolfenstein уже полностью оформилась. Если Sierra сделает им предложение, от которого они не смогут отказаться, то, возможно, они подпишут контракт. Парни решили записать короткую демоверсию игры и продемонстрировать ее супругам Уильямс.

Когда ребята приехали в офис Sierra, сразу бросился в глаза их внешний вид: Ромеро совершенно оброс, всклокоченная борода Тома торчала во все стороны, а у Кармака была порвана рубашка. Одеты они были в потертые, поношенные джинсы. Прежде чем отвести гостей на встречу с Робертой и Кеном, секретарь показала им офис. Для парней, особенно Ромеро и Тома, это был зал славы геймеров. В комнате, где записывались копии дисков, их представили Уоррену Шуодеру. Ромеро и Том бросили друг на друга беглый взгляд, а затем бухнулись на колени и начали кланяться. «Мы недостойны, мы недостойны», – повторяли они. Шуодер, насколько они знали, был создателем одной из их самых любимых старых игр для Apple II, Threshold. «Чувак, – широко улыбнулся Ромеро. – Threshold! Ты же ее Папочка!»

Но вскоре очарование улетучилось. Кармак вступил в дискуссию с одним из программистов. Ромеро, Том и Адриан смотрели, как их коллега разносил в пух и прах работу парня, внося коррективы, что для него было очевидной тратой времени. Когда он закончил, программист Sierra выглядел совершенно растерянным: он был полностью принижен исключительными знаниями Кармака. Ромеро похлопал Кармака по спине. «Господи, – воскликнул он, – да ты его сделал как щенка». Кармак скромно пожал плечами. Ромеро испытывал неподдельную гордость.

Супруги Уильямс оказались впечатлены гораздо меньше. Перед ними предстали не более чем просто одаренные и вместе с тем очень наивные дети. Когда Кен появился в дорогом ресторане Edna’s Elderberry House с группой парней в обносках, метрдотель отвел его в сторону. Уильямсу пришлось объяснить, что это важные гости, – и только тогда их проводили в отдельную комнату с длинным дубовым столом и зажженным камином.

Подали еду, и началась беседа. Супруги Уильямс очень гордились тем фактом, что отыскивали и взращивали молодые таланты. Успех этих парней, думал Уильямс, под большим вопросом. Они, казалось, начисто лишены деловой хватки. Но когда они озвучили сумму, которую им приносит Commander Keen, он побелел. «Вы хотите сказать, что зарабатываете пятьдесят тысяч долларов в месяц только на shareware?»

Парни достали свои выкладки. Скотт повысил их гонорар до сорока пяти процентов. Парни объяснили, что у них почти не было никаких накладных расходов. Политика использования shareware, которой придерживалась Apogee, позволяла компании удерживать девяносто пять центов с каждого доллара прибыли. «Мы производим лучший продукт в области shareware, – заявил Ромеро, – поэтому наша прибыль так велика. Если вам нравятся эти цифры, оцените наш товар».

Том достал лэптоп, поставил его на стол и усадил Уильямса за Wolfenstein. Тот играл с абсолютно непроницаемым лицом. Парни места себе не находили от нетерпения. Наконец Уильямс произнес: «Неплохо», – и закрыл программу. На экране появилось лицо Commander Keen и зеленый монстр из Aliens Ate My Babysitter, а по центру большими буквами было написано: «id Software станет частью семьи Sierra?»

– Может, лучше убрать вопросительный знак? – сказал Уильямс. И предложил парням 2,5 миллиона долларов.

Ребята вернулись в свое занесенное снегом жилище, чтобы обсудить сделку. Два с половиной миллиона долларов были огромной суммой, и ее не так легко разделить между четырьмя или пятью членами компании. Они решили не торопить событий. Ведь им требовалась не просто стоковая сделка, они хотели получить всю сумму наличными. Поэтому они вознамерились придерживаться того подхода, который изначально выработали со Скоттом Миллером. «Почему бы не сделать следующее? – подал голос Ромеро. – Давайте-ка попросим сто тысяч вперед. Если их это заинтересует, игру мы продадим. Нет значит нет».

Услышав такое требование, Уильямс дал задний ход. Его, безусловно, впечатлила работа парней, но все же он был не готов платить настолько большую сумму наличными. Сделка не состоялась. Парни решили, что он просто до конца не осознал, какую бомбу они ему предложили. Если бы осознал, то сразу отдал бы наличные. Ребята были явно разочарованы, но не только потому, что им не удалось заработать. Гораздо сильнее их расстроил тот факт, что их кумир и его компания их подвели. Они знали, что Wolfenstein взорвет компьютерный мир, ведь в нем до сих пор не было ничего похожего. «Хрен с ней, с этой Sierra и ее программистами-неудачниками, – сказал Ромеро коллегам, – id останется независимой. И, оставаясь независимыми, мы будем править миром».

Воодушевившись поездкой в Sierra, парни с удовольствием накинулись на Dungeons and Dragons. Игры уже давно стали для них способом самовыражения. В последних раундах Ромеро играл с Demonicron, могущественной книгой о темных силах, отобранной ими у демонов. Это был довольно опасный шаг, который мог либо сделать их властелинами мира, либо разрушить его. Кармака начинала раздражать беспечность Ромеро. Он не хотел, чтобы тот разрушил то, над чем он так долго работал. От отчаяния он позвонил Джею Уилберу в Шривпорт с просьбой, чтобы тот прилетел в Мэдисон, реанимировал своего персонажа и помог притормозить Ромеро. Но Джей не мог этого сделать. В конце концов Кармак решил проверить решимость Ромеро и посмотреть, как далеко зайдет его партнер.

Однажды ночью Кармак, исполнявший обязанности Мастера Игры, ввел нового персонажа – дьявола. Он сообщил Ромеро, что один демон жаждет заключить сделку: Отдай ему Demonicron, и дьявол выполнит твои самые смелые желания. На что Ромеро ответил: «Если уж я отдам ему эту книгу, то взамен хочу увидеть по-настоящему жестокие забавы». Кармак уверил его, что демон отблагодарит его с помощью Daikatana.

Глаза Ромеро расширились. Daikatana – очень могущественный меч, один из самых могущественных в игре. Несмотря на то что остальные умоляли его этого не делать, Ромеро заявил Кармаку, что готов к сделке. Как того требовали правила, Мастер Игры бросил кости, чтобы узнать ответ демона. «Демон использовал книгу, чтобы вызвать других демонов», – сообщил он группе. Произошла битва эпических масштабов, по окончании которой Кармак объявил исход. «Материальный мир захвачен нечистью, демоны победили, – заявил он холодно. – Все умерли. Вот и все. Конец. М-м-м».

Воцарилось молчание. Парни не могли в это поверить. После всех раундов, всех долгих ночных посиделок за круглым столом в Шривпорте, приключений, благодаря которым удавалось забыть о холоде ночей в Мэдисоне, все закончилось?! В воздухе повисли разочарование и грусть. Наконец Ромеро сказал Кармаку: «Дерьмо, ведь было так весело. А теперь игра окончена? Есть ли какая-то возможность все вернуть?» Но, задавая вопрос, он уже знал ответ. Кармак всегда оставался верен себе и своей игре. «Нет, – сказал он. – Это конец». Пора было Ромеро вынести урок из своего поведения: он зашел слишком далеко.

Мир D&D рухнул, сделка в Sierra не состоялась, а в Мэдисон становилось холоднее день ото дня. Парням оставалось только прибавить жару – выражаясь буквально и фигурально. Но чтобы закончить Wolfenstein, им требовалась помощь. И они решили звонить Кевину Клауду.

Кевин выполнял обязанности редакционного директора в Softdisk и играл роль неформального посредника между id и их бывшим домом. Артистичный, умный, организованный – казалось, он был бы идеальным дополнением их команды. Он родился в 1965 году в семье учительницы и электрика, рос в Шривпорте, читал комиксы и играл в аркадные игры. Получая образование в области политологии, он устроился компьютерным художником в Softdisk. Получилось так, что это изменило всю его жизнь.

Кевин в свое время быстро подружился с парнями из Gamer’s Edge и стал одним из немногих, кто их поддержал, когда начались известные волнения. Он на южный манер немного растягивал слова, любил ковбойские сапоги и голубые джинсы. Он был вежливым и спокойным, однако порой не чурался скабрезных шуток и сортирного юмора и мог ржать так же неистово, как Ромеро и Том. Но в отличие от них, он умел себя контролировать, легко возвращался в нормальное состояние, чего нельзя было сказать об этих двух со свойственным им инфантилизмом. После того как парни ушли из компании, Кевин проявил дипломатические навыки, сдерживая Softdisk и предоставляя id возможность сохранять максимум свободы.

Парни позвонили ему из Висконсина и сказали, что хотят, чтобы он стал членом их команды, но только с одним условием: ему придется переехать в Мэдисон. Уговаривать Кевина не пришлось. Ему уже начинало надоедать в Softdisk. Кроме того, он как раз женился и был готов начать новую жизнь. Поэтому он быстренько упаковал свои пожитки и отправился с женой в путь: ему предстояло провести за рулем девятнадцать часов. Прибыв на место рано утром следующего дня, он постучал в дверь. Спустя пару минут на пороге возник, потирая глаза, всклокоченный Кармак в трусах. «Приходите позже», – сказал он и закрыл дверь, оставив ребят стоять на холоде.

Кевин повернулся к жене: «Пойдем поищем, где тут можно выпить кофе». Он вернулся через несколько часов и наконец встретился с парнями. Сделка состоялась: Кевина приняли в команду. Окрыленный новостями, он заявил, что уже нашел квартирку и завтра подписывает договор о найме. Воодушевленные парни решили, что и им пора что-то менять. Ромеро и Том отправились на поиски жилья. Той же ночью они поделились результатами с Кармаком и Адрианом: они нашли новый стильный комплекс. Но Ромеро, казалось, был на грани.

– Да, теперь мы можем, конечно, позволить себе переехать на другой конец города, – сказал он, – но, если честно, этот чертов снег и постоянный холод просто отстой. Мне осточертел этот город.

– Да! – согласился Адриан.

– Я правда не могу больше здесь оставаться, – продолжал Ромеро. – Я и подумать не мог, что в Висконсине будет так ужасно. Разве не здорово было бы поехать в Калифорнию, туда, где есть горы и деревья? Знаете, как я себе это представляю – это должно быть место, где можно находиться на улице круглый год и жить припеваючи, даже не имея за душой ни гроша. Вот что, как вам такой расклад: жара против морозных зим? Лично я выбираю жару! Не желаю больше кутаться и постоянно поскальзываться, рискуя размозжить себе черепушку и на всю жизнь остаться инвалидом. По мне, так лучше жариться на солнышке где-нибудь на берегу озера! Мы же разработчики, нам не обязательно быть привязанными к одному месту. Мы можем сидеть где угодно.

Ромеро был уверен: что бы он ни решил, Бет последует за ним.

Около полуночи они разложили на столе карту и принялись обсуждать варианты переезда. «Ямайка!» – предложил Том. «А может, в Даллас?» – робко произнес Адриан. Эта мысль была отличной по многим показателям: город находится на юге, там тепло. Там же располагалась Apogee. На самом деле Скотт Миллер уже давно зазывал к себе парней, рассказывая об огромном озере, таком же, как в Шривпорте; они смогут кататься на водных лыжах и снять целый дом. «Что еще лучше, – добавил Том, – в Техасе нет налога штата на прибыль». Это означало возможность получать еще больше денег. Решено: они переезжают в Даллас.

Оставалась только одна проблема: Кевин Клауд. Он вот-вот должен был подписать договор об аренде квартиры, что в мгновение ока обяжет id задержаться в Мэдисоне еще на полгода. Нужно его остановить. На часах было 3 утра. В панике парни начали строчить сообщения в отель, в котором остановился Кевин. Проснувшись через пару часов, он прочел записку: «Не подписывай договор! Позвони нам, как сможешь! Ветер нам имя! Ветер нам имя!»

«О господи, – сказал Кевин жене, – должно быть, они пересчитали свой бюджет и поняли, что не могут нанять меня». Какое же облегчение он испытал, когда услышал новости. Естественно, Кевин согласился отправиться вместе с парнями в Даллас, поближе к своему дому. «Ветер нам имя», – повторяли они, считая, что эта фраза отражала всю их сущность: спонтанность, скорость, неуловимость.

Спустя несколько недель к их квартире подъехал грузовой фургон. Парни смотрели, как водитель обходит машину, готовясь к погрузке вещей. Он открыл кузов. У парней отвалилась челюсть: они глазам своим не поверили. Внутри грузовика стоял автомат Pac-Man – как мираж, как предзнаменование. Это была та самая игра, на которой все они выросли; та самая, в которой Ромеро набирал самое большое количество очков в родном Сакраменто; та самая, которую они копировали в Шривпорте, работая над собственной демоверсией Wac-Man. Ромеро сглотнул и спросил водителя: «Это ваше?»

– Полагаю, теперь мое, – ответил он. – Кто-то оставил его в моем грузовике. Видимо, не хотел больше, чтобы он стоял у него в доме.

Парни заговорщицки посмотрели друг на друга. «Эй, приятель, – сказал наконец Ромеро, – можно мы его у тебя купим?»

Водитель посмотрел на этих взрослых детей с нестрижеными волосами и в рваных джинсах. По ним даже не скажешь, что они могут позволить себе поход в парикмахерскую, не говоря уже о том, чтобы купить этот модный автомат. «Конечно, – воскликнул он, почуяв наживу, – сто пятьдесят баксов!»

Кармак полез в карман. «Без проблем – сказал он, отсчитывая купюры из толстой пачки. – Оставьте его в фургоне. Он поедет с нами в Техас».