Глава 1

Белый универсал «Шевроле Каприс Классик» прокладывал себе путь по не слишком оживлённому шоссе в дебрях штата Орегон. Марк Сандерс чувствовал, что безнадёжно засыпает, и ничего не мог с этим поделать — сказался напряжённый день, большая часть которого прошла за рулём. Вот во что вылилось желание поскорее добраться до дома из Монтаны, куда он ездил в отпуск. Кто бы мог подумать, что по прошествии недели его вдруг потянет обратно? Да ещё как потянет!

Сандерс уже давно настроил MP3-проигрыватель на почти предельную громкость, однако это совершенно не помогало сбросить оковы сна. Наоборот — приятный, хотя и оглушительный сейчас голос Сандры, исполняющей «Midnight Man», успокаивал, и даже заводная мелодия воспринималась чуть ли не как колыбельная. Марк почти безостановочно тёр глаза, пытался сконцентрироваться на дороге и собственных мыслях, которые были совершенно хаотичны и бессвязны.

Неожиданно автомобиль немного наклонился на правый бок; шины с той же стороны сердито зашуршали на неровном покрытии. Сандерс тотчас встрепенулся, понял, что съехал с дороги. Быстро вернув «Шеви» на «путь истинный», он помотал головой, которая вроде бы прояснилась.

Однако не прошло и минуты, как глаза снова начали слипаться.

— Ну всё, довольно! — сам себе сказал молодой человек.

И, как на счастье, впереди, сразу за довольно крутым поворотом, показался съезд на какую-то дорожку, больше похожую на тропинку. Притормозив, Марк окинул её придирчивым взглядом и решил, что стоять на этой «подъездном пути» гораздо лучше, чем на обочине. И уж точно лучше, чем продолжать ехать дальше. Если же кому-то взбредёт в голову проехать по ней, он, разумеется, любезно предоставит такую возможность. Пока же…

«Шевроле», накренившись, сполз с шоссе и, прокатившись с десяток ярдов, остановился. Сандерс заглушил двигатель и потушил все огни, чтобы не посадить ненароком далеко не новый аккумулятор. Автомобиль тотчас погрузился во тьму, но его водитель справедливо считал, что опасности наезда какого-нибудь лихого пикапа почти нет — состояние этой «дороги» таково, что при всём желании не разгонишься. А значит — увидеть «спящий» «Каприс» не составит труда.

Откинув спинку кресла назад, Марк облегчённо выдохнул и почти сразу заснул.

 

Глава 2

…Элизабет Райдер уверенно управляла новёхоньким чёрным БМВ одной рукой, держа во второй дымящуюся сигарету. Несмотря на поздний час, она чувствовала себя настолько бодро, что могла вести машину на скорости девяносто миль в час по 2-полосному шоссе, не прилагая никаких усилий и даже не заостряя на этом внимания. Её мысли занимало совсем другое.

Сегодня она сделала то, что давно должна была сделать — бросила этого сукина сына, который последние полгода официально считался её мужем. Единственное, что вызывало нарекание — медлительность. Нужно было прождать не шесть месяцев, а от силы полтора. Чёрт, как же быстро мужчина изменяется, став законным «владельцем» женщины! Но Томасу — так его, подонка, зовут — не повезло. Элизабет вовсе не из тех строптивых овечек, которые покорно выполняют домашние обязанности и предоставляют своё тело в безраздельное пользование. Как только она поняла, что новоиспечённый брак всего лишь очередная «мелкая ошибка» — а произошло это спустя пару недель после свадьбы — то решила всё прекратить. Да вот незадача — чёртов недоносок неожиданно получил повышение (она до сих пор не могла понять, как ему это удалось) и стал получать приличную зарплату. Выбор почти сразу же пал на деньги — Элизабет и не отрицала, что они имеют для неё первостепенное значение. К тому же, таким образом Томас в некотором роде расплачивался с ней за то, что она ПОЗВОЛЯЛА заниматься с собой сексом.

Казалось бы, компромисс найден, однако не тут-то было. Три-четыре месяца она ещё смогла более-менее просуществовать, но потом даже солидные деньги перестали прельщать её. Проснувшись однажды утром, Элизабет поглядела на себя в зеркало и поняла, что бессмысленно прожигает свою жизнь и, что самое ужасное, молодость. Она просто сказала себе: «Я — красивая женщина. Мне только-только стукнуло тридцать. У меня есть нормальная работа, пускай и не столь высокооплачиваемая, как у этого кретина. Для чего я живу с таким куском дерьма, уделяющим мне не больше внимания, чем заядлый онанист собственному кулаку?»

Она настолько прониклась идеей (в который уже раз) изменить жизнь и начать её с нуля, что в тот же день всё прямо высказала своему «сожителю». Его реакцию предсказала бы даже круглая идиотка, к коим Элизабет себя, само собой, не причисляла. Поэтому она, игнорируя посылаемые в её адрес ругательства и проклятья, спокойно собрала вещи, взяла ключи от ЕГО машины и покинула нелицеприятный дом. Навсегда — хотя об этом Томас уж точно не догадывается.

Она знала, куда ехать — Розберг, в котором жила её очень хорошая подруга, Анжела. У Элизабет ведь отпуск, так что она может некоторое время провести там, в приятном и непринуждённом обществе давней знакомой. А потом, по окончании отдыха, она рванёт обратно в свой город, быстренько разведётся и, собственно, «начнёт заново».

Она бросала мужа (именно так — ОНА бросала) уже в четвёртый, и, судя по всему, не последний раз. Это начало входить в своеобразную привычку, поэтому вероятность того, что старость она встретит в одиночестве, отнюдь не мала. Ну и что? Вообще-то миссис… пардон, мисс Райдер редко задумывалась о том, что таит в себе день завтрашний, прямо-таки являясь символом оптимизма и успеха. Зачем забивать себе голову пустыми размышлениями о будущем — не проще ли просто жить?

Впереди показался автомобиль. За последние полчала Элизабет видела лишь несколько машин, чему несказанно радовалась, так как не приходилось делать то, что она поневоле делала сейчас — притормаживать.

Катящийся прямо по центру дороги громоздкий древний «Кадиллак» всем своим видом показывал, что скорость и соблюдение правил дорожного движения не входят в списки его приоритетов. Равно как и забота о внешнем лоске — кузов был покрыт оспинами коррозии и бесчисленными вмятинами, и горел только один задний фонарь.

Стрелка спидометра неохотно опустилась до оскорбительных для БМВ тридцати миль в час. Сквозь открытое окно до женщины доносилось заунывное кантри и вонь выхлопных газов, туманной завесой тянущихся следом за колымагой. Чтобы не задохнуться, ей пришлось поднять стекло.

Несколько секунд Элизабет презрительно глядела на доисторическую рухлядь, не позволяющую своими неуёмными габаритами обогнать себя, а затем в раздражении нажала на клаксон и несколько раз переключила свет фар с дальнего на ближний и обратно.

Никакого эффекта на владельца «Кадиллака» это не произвело.

Выждав ещё несколько мгновений, женщина снова посигналила — на сей раз весьма продолжительно.

И опять ноль эмоций.

Хотя нет — кажется, из окна колымаги показалась сморщенная старческая рука с выставленным средним пальцем.

Этого Элизабет вынести уже не могла. Чтобы какой-то старый пердун на куче ржавого металлолома смел издеваться над ней!

Смачно выругавшись, она резко повернула руль. Съехав левыми колёсами на обочину, БМВ взревел двигателем и стал стремительно обгонять «Кадиллак». Когда машины поравнялись, женщина не удержалась и показала старику то же самое, что и он ей. Однако этого показалось ей мало — она решила как следует наказать «дерьмового фермера» и, даже не завершив обгон, повернула руль вправо, «подрезая» рыдван, из четырёх фар которого горело лишь две — по одной с каждой стороны.

«Кадиллак» притормозил, издав душераздирающий скрип. Торжествующе засмеявшись, Элизабет вдавила педаль газа в пол, выводя БМВ на середину шоссе. Ей безумно захотелось довести старикашку как минимум до сердечного приступа, сыграв по его правилам — то есть, не пуская и не позволяя толком ехать, но она не смогла бы долго ползти на своём мощном автомобиле с черепашьей скоростью. Поэтому, бросив на прощание окурок в сторону «Кадиллака», она вернулась на свою законную полосу и устремилась вперёд.

Видимо, «фермер» обиделся, так как тоже загудел и врубил дальний свет фар. Впрочем, ни то, ни другое не достигло цели — рыдван быстро уменьшался в зеркале заднего обзора.

— Вот теперь я чувствую себя ещё лучше! — возвестила Элизабет и уже потянулась за новой сигаретой (предыдущей она «выстрелила» в рухлядь старикана, не выкурив и половины), когда почувствовала, что машина как-то странно себя ведёт — несмотря на движения руля, постоянно уходит влево.

Ничего не понимая, женщина посмотрела на приборы, но не увидела ничего подозрительного. Меж тем автомобиль упорно смещался к осевой линии, а стрелка спидометра застыла у отметки 60.

И тут она, несмотря на то, что все окна были закрыты, услышала лопочущий звук, доносящийся откуда-то слева. Причём, как спереди, так и сзади. Хотя она ничего не смыслила в технике, ей стало понятно, что проблемы с колёсами.

Подняв, наконец, глаза на дорогу, она увидела, что шоссе довольно круто поворачивает вправо — причём, до этого изгиба осталась всего от силы сотня ярдов. Испугавшись, что ей не удастся войти в поворот, который стремительно приближался, Элизабет инстинктивно нажала на тормоз и вывернула руль вправо, чтобы компенсировать всё усиливающийся увод влево.

Шуршание резины неожиданно сменилось скрежетом металла, а затем… Неожиданно автомобиль как будто уткнулся правым передним колесом в какое-то препятствие и начал заваливаться набок. Женщина в ужасе смотрела, как дорога и небо меняются местами, слыша стон сминаемого кузова и треск лопающихся стёкол. Через бесконечно длинное мгновение мир окончательно перевернулся вверх ногами, и крыша ощутимо вдавилась в салон. Потом снова всё вернулось на привычные места и, когда, казалось, худшее миновало, машину сотряс страшный удар.

Скрежет металла, звон стекла, хруст пластмассы — и тишина.

Элизабет не знала, сколько прошло времени, прежде чем она начала приходить в себя. Она по-прежнему сидела на водительском кресле, пристёгнутая ремнём безопасности, двигатель уверенно рокотал на холостых оборотах — всё было бы, как всегда, если б не покрытое трещинами лобовое стекло, примятая крыша и понуро висящая уже успевшая спуститься подушка безопасности.

Пребывая в полнейшем шоке, женщина огляделась по сторонам, не понимая, где находится. Фары освещали не только дорогу, но и находящийся за ней лес — машина почему-то стояла перпендикулярно шоссе. Она посмотрела в зеркало на водительской двери… но вместо него там торчал лишь уродливый обломок. Правое пассажирское уцелело, равно как и внутрисалонное (последнее, правда, сбилось и ей пришлось поправить его) — но в них обоих отражался всё тот же лес, озаряемый красным светом задних фонарей.

Постепенно Элизабет начала осознавать, что произошло. Неловкими пальцами с трудом отстегнув ремень безопасности, она потянулась к ручке двери, но та не поддалась. Несколько раз сильно её дёрнув, женщина поняла, что этот путь для неё закрыт.

Неожиданно она запаниковала.

«А что, если пожар?.. Мотор ведь работает!»

Нащупав ключ в замке зажигания, она повернула его. Двигатель затих и наступила гнетущая тишина.

Не желая оставаться в искорёженном салоне ни минуты, Элизабет перебралась на соседнее сиденье и попробовала открыть пассажирскую дверь. Та поддалась с поразительной лёгкостью.

«Может быть, всё не так уж и плохо…» — подумала женщина, выбираясь из салона. Однако когда она окинула автомобиль взглядом, едва зарождавшийся оптимизм канул в Лету. Обойдя машину, она шумно выдохнула.

В принципе, уже после того, как он «сделал уши», БМВ полностью потерял товарный вид. Однако то, чем закончился пируэт — тот самый сильный удар — поставил жирную точку в судьбе машины. На пути потерявшего контроль автомобиля так некстати оказалось дерево. Удар пришёлся в левое заднее крыло, причём он был такой силы, что мост буквально выбило, дверь и задняя стойка «въехали» в салон, а крышка багажника причудливо изогнулась — удивительно, что фонари уцелели и продолжали непринуждённо светить.

Элизабет ещё раз вздохнула и тут до её ушей донёсся рык мощного, но сильно изношенно восьмицилиндрового двигателя. Переведя взгляд с останков БМВ на дорогу, она увидела тот самый «Кадиллак».

Колымага неторопливо приблизилась к месту аварии и замедлила ход. Под практически лысыми покрышками захрустели мелкие осколки стекла. Сидящий за рулём старик поглядел на Элизабет, застывшую у груды металлолома, которая только три месяца назад скатилась с заводского конвейера, а сейчас годилась только для разборки на уцелевшие запчасти, и… ухмыльнулся.

— Доездилась, крыса! — радостно воскликнул он и, не останавливаясь, покатил дальше.

Женщина, ещё не отошедшая от случившегося, отреагировала на сие в высшей степени унизительное высказывание удивительно спокойно. Она лишь проводила неспешно удаляющийся «Кадиллак» взглядом, вдыхая вонь его выхлопных газов, окутавших её с ног до головы.

Сколько она так простояла, глядя на уменьшающийся огонь единственного работающего заднего фонаря, Элизабет не знала. Из ступора её вывел раздавшийся рядом голос:

— С вами всё в порядке?

Женщина вздрогнула и повернулась.

— С вами всё в порядке? — выждав небольшую паузу, переспросил стоящий рядом с ней молодой человек.

— Конечно… — тихим голосом начала она, а потом взорвалась: — Конечно, со мной не всё в порядке! Как я могу быть в порядке после такого дерьма?!

Она окинула его настолько испепеляющим взором, что Марку захотелось стремглав броситься назад к своему «Шевроле» и умчаться прочь.

— Я… — Сандерс замялся.

Женщина повернулась к останкам БМВ и шумно выдохнула.

— Что ж, — сказал он, сглотнув, — я рад, что вы не пострадали… физически.

— Спасибо за заботу, — грубо ответила Элизабет.

— Ладно, — он вытащил из кармана своей джинсовой куртки мобильный телефон.

— Куда вы собрались звонить? — резко спросила она.

— В полицию, — недоумённо пожал плечами Сандерс. — А что?

— Не надо.

— Чего не надо?

— Звонить. Мне сейчас только копов не хватало.

— Но нужно оповестить их. Авария-то нешуточная.

— Я же в порядке.

— Это верно, однако, ваш автомобиль…

— Да чёрт с ним! — зло отмахнулась Элизабет. — Это машина моего мужа — пускай сам и разбирается.

— Но… — Марк всё ещё держал палец у кнопки «9».

— Говорю же вам — не надо никуда звонить…

— Ладно, — примирительно убрав телефон обратно в карман, сказал Марк. По правде говоря, ему тоже не особо хотелось общаться с полицией, хотя он и был лишь свидетелем. — Будь по-вашему.

Элизабет бросила на него взгляд, нахмурилась, а потом произнесла:

— А вы вообще откуда взялись?

— Что?.. Ах, да. Я тут неподалеку прикорнул в своей машине. Меня разбудил грохот, поэтому самой аварии я не видел.

— А этого старого ублюдка видели?

— Кого?

— Старого козла, из-за которого всё и произошло! На раздолбанной развалюхе! — снова начала повышать голос она.

— Ну, я видел «Кадиллак», который почему-то не остановился…

— «Почему-то», — язвительно повторила женщина. — Ещё бы ему не остановиться — ведь это из-за него я вляпалась в такое дерьмо.

— Как это?

— Слушай, парень, — вольно перешла на «ты» Элизабет, — сейчас середина ночи, мне холодно, а моя машина превратилась в рухлядь. Поэтому мне совсем не хочется вести светские беседы.

— Ладно, я понимаю, — примирительно ответил Марк.

Женщина огляделась по сторонам. Если не считать стоящего в стороне на подъездной дороге «Шевроле» незнакомца, никаких других признаков жизни вокруг не имелось. Мрачный ночной лес, тянущийся на многие мили по обе стороны шоссе, выглядел крайне неприветливо, и она невольно поёжилась.

Стремительное и неожиданное развитие событий окончательно сбросили с Сандерса оковы сна. К тому же, он всё-таки подремал в машине полчасика. Поэтому он произнёс:

— В таком случае я предлагаю свои услуги.

— Что это ещё значит, чёрт возьми?! — опять вспылила она.

— Ничего такого, о чём вы подумали, — обезоруживающе подняв руки, улыбнулся он.

— Да ну?

— Проклятье, — Марк закатил глаза. — Я не знаю, что у вас там за проблема, леди, но если вы так сильно хотите, то пожалуйста — можете оставаться здесь, вместе со своей развалюхой, а я поеду дальше. Мне-то по большому счёту всё равно.

Элизабет впервые внимательно на него посмотрела. Конечно, освещение оставляло желать лучшего, однако кое-какие выводы она смогла сделать.

«На вид ему лет двадцать или около того — в любом случае младше, чем я. Короткая, но не чересчур, стрижка, джинсовый костюм — ничего особенного. Так, а поглубже? Взгляд несколько неуверенный, бегающий, в глаза мне боится смотреть. Это значит, что он скромный, либо комплексует — что для меня едино. Тот же самый вывод можно сделать, прислушавшись к тону его голоса. Чёрт, он меня боится больше, чем я должна бояться его! Сто против одного, что у него нет девушки. Ещё столько за то, что никогда и не было. Впрочем, за внешностью следит — гладко выбрит, наодеколонен. Короче — подходящий кандидат в наёмные водители. Конечно, многие психи выглядят примерно так же, однако этот, по крайней мере, щуплый и не агрессивный. Такого можно успокоить в случае чего — не зря ведь у меня в сумочке лежит газовый баллончик. Большего и не потребуется».

Пока Элизабет изучала его взглядом, Марк то же самое делал с ней.

«Итак, что тут у нас? Высокая стройная брюнетка. Длинные волосы. Отличная фигура — наверняка частенько захаживает в фитнес-клуб. Лицо красивое, но черты немного резковаты — чувствуется, что его обладательница с характером. Что же дальше или, хм, ниже? Грудь — чертовски хороша, объём — что надо. Ноги — длинные, стройные, в общем, отличные, как и всё остальное. Костюм типичной деловой женщины подчёркивает достоинства, а элегантные туфли гармонично заканчивают образ. Чёрт, она действительно привлекательная женщина — по крайней мере, внешне».

— Ладно, я поеду с вами, — донёсся до него голос Элизабет, снова перешедшей на «вы», и Марк словно очнулся, оторвав взгляд от её ног. Она, разумеется, поняла, куда он смотрел, недвусмысленно хмыкнув, и добавила: — Мне нужно в Розберг.

— К сожалению, я еду лишь до Гринсборо.

— Ладно, это лучше, чем ничего. Только сразу предупреждаю, — подняла указательный палец Элизабет, — никаких фокусов. Вы меня поняли?

— Да, — пожал плечами Марк, подумав: «Какие к чёрту фокусы — можно подумать, у меня хватит духу приставать к такой своенравной мадам».

— Тогда помогите мне, — женщина подошла к багажнику, крышка которого деформировалась и всем своим видом давала понять, что так просто не откроется.

Сандерс всё-таки попытался «уговорить» её «по-хорошему», подёргав несколько раз и спиной чувствуя насмешливо-презренный взгляд Элизабет. Тогда он, поразмыслив, подошёл к правой задней двери и дёрнул за ручку. Она подалась, хотя кузов БМВ повело основательно.

— Ты куда это полез? — встрепенулась хозяйка машины, опять забыв про «официальное» обращение.

— Попытаюсь проникнуть в багажник через салон. Есть идеи получше? — отозвался Марк.

Она лишь отмахнулась.

Откинув спинку сиденья, Сандерс не без труда извлёк из чрева БМВ два громоздких чемодана.

— Вижу, вы не любите путешествовать налегке, — прокомментировал он, выставляя их наружу. — Это всё?

— Почти, — она открыла переднюю пассажирскую дверь и взяла свою сумочку, которая оказалась на полу. — Теперь можно идти.

Он кивнул, не без труда поднял свою ношу и направился к «Шевроле», жалея, что оставил универсал на значительном расстоянии. Подойдя, наконец, к машине, Марк открыл заднюю дверь и погрузил чемоданы в бездонный багажный отсек.

— Можно ехать, я полагаю, — заключил он, захлопывая дверь и направляясь к водительскому месту.

— Да, джентльменом тут не пахнет, — язвительно проговорила Элизабет.

Он непонимающе посмотрел на неё.

— Мог бы открыть ворота перед дамой, «рыцарь», — сделав ударение на последнем слове, добавила она.

Нелепо улыбнувшись, Марк обошёл машину и выполнил «просьбу».

— Сразу бы так, — холодно бросила Элизабет, элегантно сев в «Шевроле».

«Кажется, я уже жалею о своей инициативе» — подумал Сандерс, садясь за руль.

«Шевроле» осторожно попятился обратно на шоссе. Когда земля под колёсами сменилась асфальтом, универсал остановился, покачнувшись, а затем плавно тронулся вперёд.

— Меня зовут Марк, — сказал молодой человек, не отводя взгляда от дороги.

— Так, я что-то не поняла, — стервозно ответила Элизабет. — Мы же вроде бы договорились.

— Не помню, чтобы мы уславливались молчать.

— Тогда сделаем это сейчас. Если я красивая женщина, то это ещё не значит, что доступная.

Сандерс шумно выдохнул.

— Тогда пускай музыка играет, идёт?

Она махнула рукой, мол, валяй.

Из динамиков понеслась «Boys of Summer» в исполнении Дона Хенли. Если Элизабет и не понравился выбор, то виду она не подала, отрешённо смотря вперёд.

Этот тип по-прежнему не вызывал никаких чувств, кроме жалости. Нет, не то, чтобы он был непривлекателен — скорее наоборот — однако что-то блокировало плюсы внешности. Он, словно чёрно-белая фотография — невыразительный и крайне незаметный, особенно в пёстрой современности. Элизабет не сомневалась, что если б столкнулась с ним на улице, то не обратила бы на него никакого внимания. Совсем. Должно быть, именно так к нему и относятся женщины. Впрочем, это его проблемы — уж ей-то подобные невзгоды не грозят.

Внезапно она поняла, что уже давно хотела закурить. Не церемонясь, Элизабет достала из сумочки пачку дорогих ментоловых сигарет и щёлкнула зажигалкой.

— Вообще-то, я был бы вам очень признателен, если бы вы не курили в моей машине, — подал голос Сандерс.

— Тогда тебе придётся остановиться. И делать это каждые десять минут, — пустив дым в его сторону, ответила она.

— Что ж, тогда компромисс, — вздохнул он. — В окно, идёт?

— Ладно-ладно, — притворно сконфузившись, сказала Элизабет. — Побуду хорошей девочкой, так и быть. А тебе курить мама не разрешает?

— Не знаю, — пожал плечами он. — Я её не спрашивал.

— А ты, оказывается, шутник, Марк! — рассмеялась пассажирка.

 

Глава 3

Прошло примерно полчаса. За это время они перебросились лишь парой незначительных фраз, постепенно сонливость начала снова одолевать Марком, поэтому, когда справа мелькнули огни придорожного кафе, он испытал облегчение. Можно будет хоть выйти и размяться, да и заправиться не помешает.

— Остановимся здесь? — произнесла Элизабет, словно прочитав его мысли. Впрочем, ей наверняка тоже надоело монотонное движение.

— Хорошая мысль, — отозвался Сандерс.

Моргая указателем поворота, «Шевроле» свернул с шоссе и остановился возле заправочной колонки. Попутчица тут же покинула машину и сразу же проследовала в дамскую комнату. Марк тоже вышел и до хруста потянулся. Немного приободрённый прохладным ночным воздухом, он направился к приземистому зданию.

Закончив свои дела, Элизабет встала в тени между закусочной и каким-то мрачным сараем и закурила. Ночной воздух вместе с дымом проник в лёгкие, и она блаженно облокотилась о стену, ни о чём особо не размышляя.

В этот момент со стороны заправки раздалось:

— Ба, да это же Сандерс!

Не особо заинтересовавшись, кто именно это воскликнул (у «белых ворон», вроде Марка, друзья обычно повыгоднее, но сейчас ей было наплевать на всех мужчин), она всё же незаметно выглянула из-за угла.

Возле «Шевроле» стоял красный пикап «Джи-Эм-Си Сьерра»; его хозяин приблизился к Сандерсу, и они обменялись рукопожатиями. Элизабет могла и ошибаться, но ей показалось, что у её новоиспеченного водителя данная встреча не вызвала особого восторга.

— Привет, Джим, — и вправду без энтузиазма сказал он.

— Привет-привет. Мы с тобой уже год не виделись, да?

— Около того.

— Как поживаешь?

— Не жалуюсь, в общем.

— Понятно, — кивнул Джим, задумчиво окинул взглядом сначала «Шевроле», потом его владельца и, хитро подмигнув, спросил: — Слушай, мне показалось, или я взаправду видел, как вместе с тобой приехала длинноногая брюнетка?

— Было дело.

— И кто же она?

Элизабет невольно прислушалась. Очень интересно, что скажет о ней Марк в её отсутствие.

— Понятия не имею, — пожал плечами Сандерс.

— В смысле?

— Я не знаю, кто она.

— А чего она тогда делала в твоей машине?

— Сам-то как думаешь? — повёл бровями молодой человек. — Везу её из точки А в точку Б.

— И всё?

— Да.

— Слушай, — Джим толкнул его в бок, — может, тогда уступишь мне партию? Я ведь тоже не пешком.

— А почему ты у меня спрашиваешь разрешения? — ничуть не удивившись, парировал Сандерс (он-то знал своего «дружка» и его замашки). — Если тебе так неймётся, то сам к ней обратись. Хотя мне кажется, что шансов у тебя нет.

«Тут ты прав, мальчик, — подумала Элизабет. — Этот тип ещё менее привлекателен, чем ты. Строит из себя невесть что, а на деле простое дерьмо. Вылитый Томас».

— Только не говори, что у тебя они есть.

— Нет — и не надо, — пожал плечами Марк.

— Ну и дурак же ты! — покачал головой Джим.

— То есть? — тон Марка изменился.

Элизабет тоже насторожилась — уж чего-чего, а самоуважения у неё было в достатке, и если кто-то подвергал эту аксиому сомнению, у него на месяц переставала работать репродуктивная система.

— Брось. Ты что, не заметил сам? Говорю тебе — она только делает вид, что неприступная. Я её разведу на любое извращение за десять… максимум, пятнадцать минут.

— Слушай, — Сандерс облокотился о свой «Шеви», чувствуя приятную прохладу металла, — тебе не пора ехать?

— Намёк понял, — осклабился Джим. — У меня-то как раз есть, куда отправиться, а ты опять сдашься на милость своих комплексов. В этом-то твой минус…

— Возможно, но меня устраивает такая жизненная позиция.

— Ты так и останешься один до самой старости. Что бы ты делал без порно-сайтов? — усмехнулся Джим.

— Да, я не Казанова, зато я не пору никому жизнь. Я не пользуюсь женщинами, как вещью, бросая на следующий день.

— Естественно — ты ими вообще не пользуешься!

— Это моё дело. Не твоё, не чьё-либо ещё, а исключительно моё. Я доступно объяснил?

— Куда уж доступней! — махнул рукой Джим. — Ты неисправим.

— Ты тоже.

— Идиот ты, парень, — Джим сел в свой пикап и рванул с места. Марк проводил его взглядом, шумно выдохнул, а потом открыл дверь и сел в «Шеви».

Элизабет бросила недокуренную сигарету на землю и растёрла её носком туфли. К своему немалому удивлению она внезапно осознала, что Марк ей нравится.

Нет, дело вовсе не в том, что она сейчас увидела — справедливости ради, Сандерс выступил не очень успешно, поскольку осознавал шаткость своей позиции. Однако именно это её и привлекло — его неуверенность.

Все мужчины, с которыми Элизабет имела сколько-нибудь серьёзные отношения, были либо настоящими «мачо», либо, по крайней мере, делали вид. В любом случае, их нельзя было упрекнуть в застенчивости, скромности, ранимости — ну и так далее, по списку. И ей это нравилось — любая женщина мечтает видеть рядом с собой защитника, а не плаксу.

И, тем не менее, вопреки всему, сейчас ей приглянулся полный антипод всех предыдущих партнёров. Элизабет не долго гадала, почему — ей всего-навсего захотелось новизны. А что может быть неизведаннее для неё, как не совращение физического олицетворения неуверенности — Марка? Это действительно будет впервые — обычно всё-таки совращали её. Райдер не сомневалась, что справится (с её-то опытом…), что вовсе не делало «игру» менее увлекательной.

Разумеется, ни о каких серьёзных отношениях она и не помышляла — всего лишь развлечение, и ничего больше.

 

Глава 4

Ожидая возвращения попутчицы, Марк задремал, откинувшись на спинку кресла.

Пассажирская дверь открылась так резко, что он подпрыгнул на месте и огляделся затуманенными глазами бесцеремонно выдернутого из сна человека.

Элизабет плюхнулась на соседнее сиденье, держа в одной руке стаканчик с кофе, а в другой пакет с фирменной символикой «McDonalds». Сумочка висела у неё на плече.

— Поехали, — сказала она.

Сандерс молча подчинился, выводя универсал на шоссе. Внутренне он был готов к тому, чтобы продолжить играть в молчанку, поэтому растерялся, когда услышал справа от себя:

— Элизабет.

— Что-что?

— Элизабет Райдер — так меня зовут, — повторила она совсем иным, нежели раньше, голосом.

— А я Марк…

— Ты уже говорил.

— Да, но забыл упомянуть фамилию.

— И какова она?

— Э… — он задумчиво почесал в затылке, на мгновение действительно забыв, — …Сандерс.

— Вот и познакомились, — она изящно протянула ему руку, которую он несмело пожал, прокляв себя за то, что его ладонь стала слишком влажной и неприятной. Впрочем, попутчица не выказала неудовольствия.

— Ага, — кивнул он. — Теперь НОРМАЛЬНО познакомились.

Элизабет очаровательно улыбнулась и решила, не теряя времени, перейти к «делу»:

— Слушай, Марк, извини, что я поначалу вела себя неприветливо.

— Никаких проблем, — немного настороженно ответил он, гадая, что так повлияло на её поведение, — я же понимаю — авария, вы могли погибнуть…

— Нет, это не причина, — прервала его она. — То есть, конечно, со мной такое не каждый день бывает, но главная проблема в другом. Просто я только что послала к такой-то матери третий по счёту брак, и это сказалось на моём отношении ко всем мужчинам, а не к тебе конкретно.

— Да, это многое объясняет, — ответил он, хотя считал несколько иначе.

— Именно так, — Элизабет попробовала отпить кофе, но сразу же отстранилась. — Чёрт, добавить ему ещё один градус — и закипит!

Поставив стаканчик на широкую и плоскую приборную панель, она достала из пакета пачку чипсов и, проворно вскрыв её зубами, принялась уплетать содержимое. Потом, будто спохватившись, протянула её водителю.

— Нет, спасибо, — отказался он. — Я не голоден.

— Недавно ел?

— Да, часов шесть назад.

— И это — «недавно»?

— Для меня. Я очень мало ем. Патологическое отсутствие аппетита.

— Выходит, твоя будущая жена будет только рада — ей не придётся торчать днями на кухне, — резюмировала она, стремительно опустошая пачку.

Сандерс издал странный звук, напоминающий смешок.

— Разве я сказала что-то не то? — удивилась Элизабет, на миг прекратив есть. — Только не говори, что женат…

— Нет, конечно, нет. И не могу представить, что буду.

— Как это?

— Мисс Райдер, я не хотел бы посвящать вас в свои проблемы — это так же интересно, как и изучение математики.

— Слушай, Марк, чего ты ко мне так официально обращаешься?

— Я… ну это… как же его?.. Мы ведь едва знакомы…

— Ну и что? — сказала она, а про себя добавила: «Едва знакомы… знал бы ты, мальчик, что я хочу с тобой сделать!»

— Мне неудобно будет разговаривать с вами на равных, ведь вы ста… у нас… гм… небольшая разница в возрасте…

— Да, я старше тебя, — кивнула Элизабет. — Но я не люблю общаться на «вы», только если рядом со мной не официальная морда.

— Хорошо, я попробую. На чём мы остановились?

— Ты сказал, что не можешь представить себя в роли мужа.

— Нет, до этого.

— Мне интереснее это. Я хочу услышать причины. Пойми меня правильно — я не лезу в душу («Мне так высоко не надо», — подумала она), а просто хочу поболтать. Идёт?

— Идёт, — повторил он. — Только не смейся слишком громко.

Она покачала головой — «хватит уже» — и произнесла:

— Так в чём проблема?

— Во мне, — выдохнул Сандерс, чувствуя, что вполне может полностью раскрыться перед этой практически незнакомой женщиной. — У меня немного недостатков, но зато они весомые. Например, круг моих интересов настолько узок, что напоминает точку.

— А с виду не скажешь, — откровенно польстила ему Элизабет. — Хотя бы что-то действительно «плохое» назвать можешь?

— Ну… неуверенность, необщительность, отстранённость, даже эгоистичность… я могу продолжать или хватит?

— Хватит.

— Видишь ли, я даже представить себе не могу, что когда-нибудь сделаю девушке предложение и перестану жить один. Для меня это так же нереально, как и замена моего «Шеви» на «Тойоту».

— Не понимаю, как ты можешь равнять всё под себя, ведь у женщины есть своё мнение. Она может закрыть глаза на твои недостатки, придавая значение только достоинствам. Или ты считаешь, что такой женщины не существует в принципе?

— В том-то и дело, что нет. Я знал одну девушку… Кейт. Мы настолько понимали друг друга, настолько свободно общались… Я её никогда не забуду.

— Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени?

— Она живёт в Стар-Сити, в Пенсильвании. Далековато, не находишь?

— Зависит от глубины чувств, — ответила Элизабет.

— Дело не в них. То есть, не совсем в них.

— А в чём?

— Ну, — Марк повернулся к попутчице, — наши отношения изначально развивались только как платонические. Более того — физический контакт был исключён по обоюдному негласному соглашению. В общем и целом, нам хватило всего-то нескольких дней. Никто из нас не планировал ничего серьёзного и не ждал ничего многообещающего.

— Ладно, допустим, что с ней ничего не вышло. Но не может же быть, что эта девушка единственная такая во всём мире.

Формально Элизабет понимала, о чём говорил Сандерс, но ей было трудно испытать те же ощущения, ввиду того, что настоящей любви она никогда не испытывала. Более того — она в неё не верила. Какая к чёрту любовь в этом мире? Всё куда проще — секс, причём на взаимовыгодных условиях, а не «просто так».

— Конечно, есть и другие. Но с ними всё иначе, — продолжал Марк.

— Значит, ты живёшь вот так — в одиночестве? И это тебя устраивает?

— Конечно. Я одиночка — и мне это действительно нравится… хотя и не всегда. К тому же, я не совсем один. У меня есть мой старина «Шеви», — он легонько похлопал по рулю ладонью.

— А как же секс? — Элизабет не могла не задать этот вопрос, особенно сейчас.

— Это единственное, чего я не могу получить от машины, — усмехнулся Сандерс. — Но знаешь ведь, как говорят: не попробуешь — не привыкнешь.

— Звучит всё это очень уныло, — сказала она. — Я не верю, что тебя устраивает жизнь вообще без женщины.

— Разве я говорил такое? — изумился он. — У меня есть очень хорошая знакомая.

— Соседка по подъезду — толстушка по имени Мардж? — засмеялась Элизабет.

— Нет. Красивая шатенка, чуть меньше шести футов роста, стройная фигура — если не 90-60-90, то очень близко к этому значению.

— Ты выдумываешь.

— И в мыслях не было. Её зовут Джейн Бертон, и я знаком с ней больше полутора лет.

— До сих пор не сделал никаких шагов?! — она, казалось, даже возмутилась столь вопиющим фактом.

— Разумеется. Но, прежде чем ты пожелаешь мне повеситься, я должен упомянуть один нюанс.

— Какой же?

— Она нетрадиционной ориентации, — обыденным тоном ответил Сандерс.

— Да? — Элизабет несколько растерялась. — О как?

— Представь себе. Но человек она прекрасный…

— Погоди-погоди, — подняла руки попутчица, — я что-то не до конца понимаю. Ты из всех девушек выбрал её? Почему?

— На самом деле я её не выбирал. Однако мне не нравится твой тон. Я знаю, что ты думаешь, но ты не права — она стала такой не от «нечего делать». И не потому, что природа «малость ошиблась», дав ей при зачатии женский пол.

Сандерс многозначительно посмотрел на пассажирку.

— С ней что-то случилось, да? В детстве? — спросила Элизабет.

— Случилось, хотя и не совсем в детстве. Вообще-то, я не должен рассказывать тебе её историю, но, с другой стороны, что я или она потеряем — ты же, как ни крути, человек посторонний.

Женщина согласно кивнула, неожиданно сильно заинтересовавшись.

— В общем, — начал Марк, — поначалу Джейн была самой обычной девчонкой. А это значит, что она общалась с ровесниками достаточно свободно. Но не безответственно — до шестнадцати лет она оставалась девственницей. И вот однажды, когда она поздно вечером возвращалась с дискотеки (а, следовательно, вид у неё был более чем привлекательный), на неё напали трое. Им было лет по двадцать. А ведь она могла этого избежать, если б не срезала путь до дома — самое обычное решение полностью изменило её жизнь. Я не собираюсь тебе рассказывать о том, что они сделали с ней — достаточно упомянуть, что эти отморозки были под кайфом и изнасиловали её втроём. Одновременно. Думаю, не стоит объяснять, что это значит? А ведь ей было всего шестнадцать лет…

Сандерс неотрывно смотрел на дорогу. Элизабет начало казаться, что он говорил сам с собой, забыв о существовании попутчицы, и её это вполне устраивало. Без сомнения, Марк рассказывал ужасные вещи, но в нынешнем своём состоянии она воспринимала всё не вполне трезво. А уж когда он упомянул про… хм… групповой, так сказать, секс, то она едва сдержалась, чтобы прямо сейчас, забыв обо всём, не залезть под юбку. В жизни Элизабет всегда была скорее ведущей в постели, чем ведомой, но в мечтах частенько фантазировала, будто её насилуют. Кстати, именно трое. Ну, можно и больше, конечно, но и стольких было бы достаточно.

Сандерса тем временем продолжал:

— Не знаю, каких усилий ей стоило пережить это. Но и их оказалось недостаточно, поскольку она уже не могла стать прежней. Мужчины — все до единого — вызывали у неё панический страх и отвращение. Но организм-то молодой и своего требовал, поэтому ничего удивительного, что однажды, когда у Джейн заночевала подруга, ЭТО случилось. И она поняла, что втянулась. Я так полагаю, что она нашла в однополой любви то, что потеряла в обычной.

Теперь Марк однозначно говорил сам с собой. Он полностью сосредоточился на мыслях и воспоминаниях, совершенно не замечая женщины на соседнем сиденье.

— Я встретился с ней около полутора лет назад — тогда ей было восемнадцать. Должен признаться, меня заранее «накормили» историями и сплетнями о ней (как потом оказалось, сильно преувеличенными), так что я ничему не удивлялся. А вот тот факт, что я — человек патологически скромный и необщительный, и она — девушка, в лице общественности не выглядящая примером для подражания, встретились на одной и той же вечеринке, меня до сих пор поражает. Не помню, почему я согласился идти на ту пьянку, да и не в этом дело. Джейн тоже попала туда по чистой случайности — одна из сокурсниц притащила её с собой. Я, конечно, не мог не заметить красивую шатенку, скучающую в одиночестве («подруга» довольно быстро слиняла в неизвестном направлении), но, как обычно, не решался к ней подойти. Да ещё и эти слухи. Нет, меня отталкивали не они (ничего плохого в однополой любви женщин я не вижу), а возможная реакция «нестандартной» девушки на знак внимания со стороны парня. Однако я всё же решился, и по сей день считаю, что это был самый разумный поступок, когда-либо совершённый мною. Поначалу она отнеслась ко мне настороженно, но я, как и она, пользовался дурной славой, так что мы быстро нашли общий язык, «вступив» в своего рода «Клуб неудачников». Очень скоро мы покинули то злачное местечко. Остаток вечера прошёл в непрестанных разговорах, совмещаемых с неспешной прогулкой под луной (чертовски мне понравилось). Я знал, что она меня оценивает, опасаясь подвоха или, не дай Бог, агрессии. Впрочем, уже тот факт, что Джейн вообще согласилась пойти со мной, да ещё и одна, говорит о том, что изначально она была настроена благодушно.

После этого мы стали встречаться — правда, довольно редко. Тем не менее, я чувствовал, что с каждым разом она всё больше мне доверяет, и старался не испортить впечатления. Что тут можно сказать — одинокая девушка (а она именно такая, несмотря ни на что) «состыковалась» с одиноким парнем именно потому, что ей нужно было чьё-то общество. Постепенно мы настолько прониклись друг к другу, что стали настоящими друзьями. Но — не более. Я и не требовал ничего, особенно когда услышал её историю из первоисточника, а не через сплетниц.

Ещё мне понравились её проверки — то попросит платье расстегнуть, под которым ничего нет, то как бы случайно забудет закрыть дверь ванной, переодеваясь. Без ложной скромности могу утверждать, что прошёл все тесты с первого раза и на «отлично». Хотя нельзя сказать, что Джейн не привлекает меня, как женщина — она невероятно красива, женственна и элегантна. Я всегда рядом с ней чувствую себя превосходно. Знаю, что и моя компания ей приятна. Более того — мы можем разговаривать на любые темы, в том числе самые откровенные. Я даже знаком с её постоянной партнёршей — тоже хорошей девушкой, но с нормальным прошлым. Как бы то ни было, а Джейн, в случае чего, обращается всё же ко мне. На мой взгляд, именно такая связь должна быть между мужчиной и женщиной: ПОЛНОЕ ДОВЕРИЕ ВО ВСЁМ. Из нас могла бы получиться отличная пара, если б не вполне понятное препятствие — а так мы просто очень хорошие друзья. И я её не виню. Наоборот, я искренне рад, что она смогла найти в своём сердце место для меня.

Внезапно голос Марка изменился. Он стал резкий, злой. Элизабет немного удивлённо посмотрела на него, но он глядел только вперёд, на дорогу.

— Тех ублюдков, которые изнасиловали её, так и не нашли. Когда я по-настоящему узнал эту великолепную девушку, то понял, что она прекрасна не только внешне, но и внутренне — нечастое явление. Джейн была такой всегда — и до того проклятого вечера. А эти сукины дети, которые её не просто использовали, а ещё и жестоко унизили — они остались на свободе, мать их! Быть может, они совершили ещё несколько аналогичных преступлений, но всё сошло им с рук! Разве это правильно? Боже, я готов прямо сейчас признать, что люблю её. Я готов на всё ради неё, но что я могу? Прошлое изменить нельзя…Теперь-то ты понимаешь, что я не один в этом мире. И меня устраивает такое положение вещей. Разве после всего этого я могу обратить внимание на кого-либо другого? Или так — ХОЧУ ли я быть с кем-то ещё? Нет!

— Мда, жуткая история, — сказала Элизабет, а потом быстро поправилась: — Я имею в виду, изнасилование.

— Не то слово, — кивнул Марк.

— Но я рада, что у тебя всё не так плохо, — она взяла с приборной панели свой стаканчик с кофе и недовольно пробурчала: — Ну зачем они его так накалили? До сих пор пить невозможно!

Чуть позади «Шевроле» раздался резкий вой клаксона, и вспыхнули два голубых пучка света от фар. Столь грубое вторжение в царящее в салоне универсала спокойствие не могло не сказаться на поведении его обитателей. Элизабет разлила содержимое своего стаканчика прямо на руку водителю, Марк же так сильно вздрогнул, что вывернул руль в сторону. «Шевроле» послушно метнулся к обочине, но скорость его была сравнительно невысока, поэтому до фатальностей дело не дошло. Универсал замер, уткнувшись носом в кустарник, обильно растущий у дороги.

Через секунду рядом остановился серебристый спортивный автомобиль, в котором Сандерс с отвращением узнал «Мицубиси Лансер Эволюшн». Окно со стороны водителя опустилось, и из салона донеслось шизофреническое бормотание одного из бесчисленных клонов-рэпперов. Из проёма высунулся какой-то слишком уж весёлый парень и радостно воскликнул:

— Эй, на катафалке! Помощь нужна или сами дождётесь попутного ветра?

Марк проигнорировал провокацию и обратил свой взор на Элизабет. Она тоже слегка ошалело посмотрела на него, но вроде бы ничего серьёзного с ней не произошло. Тем не менее, он счёл нужным спросить, ведь она ехала не пристёгнутой:

— Ты не ушиблась?

— Нет, всё нормально, — она повернулась к гремящему «Мицубиси»: — Вы чего, совсем обалдели, придурки?

— Что вы! — сквозь смех язвительно ответил тот же парень. — Мы просто не ожидали, что на пути у нас встанет ваш рыдван. А он сам передвигается или вы педали крутите?

— Да пошёл ты, сосунок! — показала ему средний палец Элизабет, а потом отвернулась, как и Марк, предпочитая не тратить нервы на всякую шваль.

«Шваль», тоже потеряв интерес к едва не попавшим в аварию людям, рванула дальше, оставив после себя отвратительный смрад из выхлопных газов, сгоревшей резины, табака и алкоголя. Впрочем, сие зловоние рассеялось быстро.

— Вот чёрт! — Сандерс прижал обожжённый участок к тыльной стороне уха. — Сукины дети, мать их!

— Куда этих уродов так несёт, интересно? — сказала Элизабет, чувствуя, как возбуждение, на мгновение поутихшее, снова принялось терзать её тело.

— «Жизнь — это очередь за смертью, но только некоторые лезут без очереди», — саркастически заметил Марк, недовольно морщась. — А твой кофе и вправду был чересчур накалён.

— Извини, я случайно.

— Да ладно, какие проблемы? Сейчас подержу чуток за ухом и пройдёт. Говорят, что с ожогами стоит поступать именно так…

— Есть ещё один способ, — немного сбивчиво проговорила она, поняв, что час, так сказать, пробил.

«Сейчас или никогда, будь оно всё проклято!»

— И каков же он?

Элизабет взяла его пострадавшую руку и притянула к себе. Посмотрев на ожог, она пришла к выводу, что он действительно не сильный, но всё-таки наверняка болезненный. Глубоко вздохнув, она приблизила своё лицо к покрасневшей коже и поцеловала её.

Марк ощутимо напрягся.

Она дотронулась кончиком языка, а потом и вовсе принялась неспешно облизывать — по-другому не скажешь.

— Элизабет, что ты делаешь?.. — начал он, но потом осознал, как глупо это звучало, и замолчал, отдавшись непривычным ощущениям.

Она продолжала ещё с минуту, а потом подняла своё лицо к нему и потянулась, чтобы поцеловать, но он отстранился.

— Что такое? — спросила она. — Тебе что-то не нравится?

— Отнюдь, — Сандерс почувствовал себя крайне неловко. — Я только не могу понять, зачем это.

— Потому что я тебя хочу, — прямо сказала она. — Неужели сам не догадался?

— Вовсе нет — куда уж красноречивей. Но мне не ясно другое — почему? Особенно после того, что я тебе только что рассказал.

— Ты же говорил, что тебе не нужны никакие серьёзные отношения, я правильно поняла? — Элизабет придвинулась, закинув свою ногу на него.

— Конечно.

— Так вот — я тебе ничего серьёзного и не предлагаю. Всё, что мне нужно от тебя — это твоё тело. И я получу его, вне зависимости от того, что ты скажешь или сделаешь. Выбора у тебя просто нет, — она переместила свою руку на его джинсы. — К тому же, как я погляжу, ты вовсе не против.

— Это верно, но…

— Хватит, Марк. Мне плевать, кто ты в обычной жизни. Сейчас ты меня устраиваешь, и я хочу тебя. И с каждой минутой всё больше.

— Прямо тут? — он всё ещё не верил в происходящее, но и не противился ему.

— Нет, — Элизабет обвела взглядом салон. — Хотя места здесь достаточно и для троих, я всё же предпочитаю кровать.

— В таком случае вынужден тебя огорчить — ближайшая кровать минимум в тридцати милях отсюда.

— Что, правда? — изумлённо вскинула брови она.

— Да. Я часто здесь езжу и знаю, где находятся мотели и тому подобные заведения. Тридцать миль — однозначно.

— Моего терпения не хватит настолько! — немного раздражённо сказала она.

Марк её понимал, потому что джинсы уже сильно мешали ему. Оно и неудивительно — такая женщина, как Элизабет, не может не возбуждать, а если учесть, что ТАК близко к нему не была вообще никакая представительница прекрасной половины человечества, то всё становилось предельно ясно.

— Ну, давай здесь.

— Нет, — повторила она. — Это не мой стиль — слишком уж отдаёт дешевизной. По мелочи можно кое-чего сделать, а вот полноценный секс — это увольте.

— Тогда поехали, — произнёс он. — Знаешь ведь, как оно — чем дольше сдерживаешься, тем сильнее потом будут ощущения.

— Это не про меня. Я и так уже три недели не занималась ничем подобным.

— Хм-м, — протянул Сандерс. — Пойми меня правильно, но для такой женщины одного мужчины маловато будет. Особенно такого, как я.

— Поверь — я умею использовать всё, без остатка. Но ты, давай, езжай, а то время уходит.

— Есть, мэм, — сказал он. — Но в таком случае попрошу вас предоставить мне больше пространства.

Она отодвинулась, но руку не убрала. Наоборот, она расстегнула молнию на джинсах и ловко проскользнула в образовавшийся проём.

— А я думал, что мы поедем… — глупо улыбнулся он.

— Именно. Я хочу кое-что сделать, но ты должен управлять машиной. Посмотрим, какова у тебя выдержка.

— Не думаю, что это хорошая идея. И уж точно не безопасная.

— Брось, здесь же не Манхэттен. Не суетись и всё, — произнеся это, она соблазнительно открыла рот и наклонилась к расстёгнутой молнии.

— Надо же, а! — выдохнул Марк, но всё же сдвинул «Шевроле» с места. Попутно он включил музыку — сам не зная, зачем. Зазвучала «Magic» в исполнении «Fancy».

«Так, нужно немедленно отвлечься, — размышлял он. — Таблицу умножения, что ли, повторить? Нет, не сгодится. Думай, Марк, думай. О чём хочешь, только не концентрируйся на ощущениях. Хм… «Шевроле»? Да, точно! А поконкретнее? «Каприс Классик». Универсал, седан? Неважно… седан, полицейский вариант. Хм, от нуля до шестидесяти миль? Э, девять секунд. А поточнее? Ну, девять и…..чёрт возьми… И? Девять целых восемьдесят восемь сотых секунды… Верно, молодец…Всё, больше не могу… Можешь! Давай дальше. Максимальная скорость? Что?.. СКОРОСТЬ! Ах, да. Сто тридцать миль в час. Двигатель?.. ДВИГАТЕЛЬ! Сейчас-сейчас. Двигатель — V8, пять и семь… литров. Хм… Что же дальше? Лошадиные силы… сто девяносто пять…Ну, теперь точно всё. Надеюсь, она успеет… НЕ ЗАБЫВАЙСЯ! Запас топлива! Чего? Сколько галлонов в баке, а? Двадцать три. Впрыск топлива? Впрыск… но не топлива. Приготовься, наша станция… Так есть впрыск или нет? Да, конечно есть. И скоро будет. Очень скоро. Привод? Привод задний, АБС, подушка безопасности водителя, выхлопная система с двумя глушителями… Приехали, сходим!»

Марк с такой силой ударил по педали газа, что раздался истошный визг шин, стираемых об асфальт. Цифры на электронном спидометре принялись увеличиваться. Он думал, что Элизабет отстранится, но она продолжала своё занятие, хотя, разумеется, заметила, что преуспела в нём.

«Шевроле» сильно вилял, частенько пересекая сплошную двойную линию по центру шоссе и скребя стеклоочистителями по абсолютно сухому лобовому стеклу.

Элизабет, наконец, подняла голову и с ни много, ни мало торжествующим видом посмотрела на Сандерса, одновременно с этим доставая из пакета бутылку колы. Открыв её, она специально пошло обхватила горлышко губами и сделала несколько глотков.

Марк, немного придя в себя, сбавил ход, выключил «дворники» и посмотрел вниз.

— У тебя помада мажется, — сказал он.

— Я знаю, — ответила она. — Считай это моей визитной карточкой. Автографом.

Он выдохнул, пытаясь застегнуть молнию на джинсах.

— Давай, у тебя получится, — рассмеялась Элизабет.

Сандерс немного смущённо пожал плечами.

— Да ладно, не тушуйся, — толкнула она его в плечо. — Всё прошло на редкость удачно!

— Если это было то, что ты назвала «по мелочи», то я боюсь даже представить, что ждёт меня впереди, — сказал он, справившись, наконец, с непокорной молнией.

— И правильно делаешь. Завтра ты не сможешь ходить нормально, — продолжала усмехаться она.

— Значит, мне повезло.

— На самом деле, не совсем, — она вытерла губы тыльной стороной ладони. — Видишь ли, не мужчины меня используют, а я их. Прости, если что не так.

— Да нет, всё в порядке, — махнул рукой он. — Пользуйся. Я не самый лучший товар, но зато не бывший в употреблении.

— Вот-вот, — покивала Элизабет. — Теперь ты услышал более-менее правдивый ответ на свой недавний вопрос.

— Гляди-ка, — Марк указал вперёд. — Кого я вижу!

Впереди, в ярком расплывчатом пятне света от фар «Шевроле», показался стоящий у дороги человек. Через секунду показался и лежащий в кювете вверх колёсами тот самый «Мицубиси», который едва не стал причиной аварии… кстати, она могла бы быть похожа на эту. Рядом с изрядно помятой машиной замерли ещё трое: две девушки и парень. Все вроде целы, если не считать царапин и лёгких ушибов.

Сандерс притормозил, но, к немалому удивлению незадачливого водителя, универсал не остановился, а величественно проследовал мимо, довольно урча двигателем. Несостоявшимся «гонщикам» осталось лишь проводить его затуманенными алкоголем глазами.

— Однако ты меня удивляешь, — сказала Элизабет, смотря в зеркало заднего обзора.

— Чем? — невозмутимо откликнулся он.

— А вдруг им нужна помощь?

— Обойдутся, — махнул рукой он. — Я считаю, что такие кретины не заслуживают никакого снисхождения. Вот ты бы остановилась?

— Нет, но от тебя ожидала другого.

— И? Как тебе?

— Мне таким ты нравишься больше, — рассмеялась она, а потом спросила: — Так сколько там миль осталось до мотеля?

 

Глава 5

Их оставалось двадцать две.

Через четверть часа «Шевроле» остановился рядом с дешёвым мотелем, который, тем не менее, не выглядел ночлежкой — по крайней мере, для Марка. Заглушив машину, он кивнул на светящееся окно администратора:

— Я мигом.

— Наконец-то! — выдохнула пассажирка.

Они почти синхронно покинули тёплый салон «Шеви», тотчас почувствовав отрезвляющую прохладу окружающей среды. Элизабет облокотилась о «Каприс», вздрогнув, когда металл охладил ноги, несмотря на колготки, и посмотрела по сторонам.

Да, Марк был прав — захолустье то ещё! Единственный признак цивилизации — мотель — был всего лишь незначительным островком света. С одной стороны к нему подступал мрачный ночной лес, а с другой — небольшое поле, за которым наверняка тот же самый лес продолжался. Она пристально глядела на тёмные стволы деревьев, благо луна, хотя и не полная, светила достаточно ярко. Сама не зная почему, Элизабет начала представлять себе, что вот прямо сейчас из мрака выйдет нечто… и, разумеется, оно увидит одинокую женщину, стоящую возле не менее одинокого автомобиля на одинокой стоянке у одинокого мотеля. И оно схватит её, утащит в своё логово, чтобы там вволю попользоваться ею…

Ещё раз передёрнувшись, но уже не от холода, она обернулась и увидела подходящего Сандерса. Он кивнул ей на номер, возле которого припарковал свой транспорт, зная, что постояльцев в таком месте никогда не бывает много, и они уж точно не будут брать ключ, на брелке которого красуется цифра 13, если свободны другие. Что же касалось его, то он относился к всякого рода суевериям крайне пренебрежительно.

Дверь отворилась, и они вошли во вполне приличный номер. Однако Марк не успел толком его рассмотреть, потому что Элизабет настойчиво приникла к нему. Он не без труда сдержал её более чем откровенные позывы.

— Ну а теперь что? — нетерпеливо поинтересовалась она, одновременно с этим пытаясь его раздеть.

— Да так… Мы ничего не забыли? — кашлянув, спросил он.

Она удивлённо посмотрела на него.

— Предохранение, — подсказал он. — Как насчёт элементарного презерватива?

— Ты что, мне не доверяешь?

— Вовсе нет, — улыбнулся он. — Просто не хочу сделать тебя миссис Сандерс.

Она рассмеялась:

— Можешь на сей счёт не волноваться, Марк — у меня бесплодие.

— И что же тут смешного? — недоумённо произнёс он.

— Ничего, — ответила она. — Но и проблемы в этом я для себя не вижу. Видишь ли, не каждая женщина может быть матерью. Я вот точно не могу, и вовсе не потому, что организм не позволяет. А теперь, если ты не против, я бы хотела перейти от разговоров к действиям. Или ты думаешь, что сможешь этого избежать?

— Бежать-то мне, в общем, некуда, — сказал Сандерс и в ту же секунду оказался на постели, стремительно лишаясь одежды.

«А ведь я мог просто проспать всю эту ночь на обочине!» — подумал он.

 

Глава 6

Первым ощущением, пробившимся к затуманенной сном голове Марка, был немного резковатый, но приятный запах духов. Молодой человек разлепил веки, крепко зажмурился, а потом снова открыл глаза.

— С добрым утром, — сказала красивая и — что важно — обнажённая брюнетка, сидящая на постели рядом с ним и накладывающая макияж на лицо. — А я думала, что придётся тебя будить.

— Да, утро доброе, — кивнул Сандерс. — Ты давно встала, Элизабет?

— Полчаса назад.

Он бросил взгляд на часы — 8:34 a.m.

— Хорошо, хоть вспомнил, как меня зовут, — продолжила она, глядя в зеркальце пудреницы.

— А что, бывали случаи?..

— Всякое бывало, — махнула рукой она.

Марк потянулся всем телом и сел, пытаясь собраться с мыслями. Он ни на секунду не усомнился в том, что всё вокруг реально, однако принять это, как есть, почему-то не мог.

Сандерс переместил взгляд на женщину, наслаждаясь её неприкрытостью. Хотя, правы те, кто утверждают, что нагота не так привлекательна, как намёк на неё. Он заметил следы на её груди — небольшие синяки — и вздохнул:

— Слушай, извини за…

— За что? — Элизабет повернулась к нему.

— Ну, за… — он указал на грудь.

— А, пустяки, — ответила она. — Бывает.

— Всё-таки мне надо было полегче.

— Да, не следовало мне тебя развязывать, — задумчиво произнесла она, а потом, увидев его озадаченное лицо, рассмеялась. — Да шутка это, шутка! Я же сама тебя попросила… как и обо всём остальном. По правде говоря, ты выступил совсем неплохо — особенно для дилетанта.

— Неужели?

— Ага. Скажем так, по пятибалльной шкале — добротная троечка.

— О, какой большой процент. Мисс Райдер, вы определённо мне льстите.

— Отнюдь.

— Ну, рад стараться, — Сандерс поднялся с кровати и принялся искать свои вещи, разбросанные по всему номеру.

— Ладно, — Элизабет отложила косметичку и встала в полный рост перед ним. — Всё хорошо, что хорошо кончается. Теперь нам пора в путь.

— Ты куда-то спешишь?

— Нет, но и торчать в этом мотеле больше не хочу. Так что давай — поехали, — она принялась одеваться.

— Только до Гринсборо, помнишь?

— Разумеется, помню. Потом пересяду на автобус.

— Нет, — сказал он, щёлкнув пальцами. — У меня есть идея получше.

 

Глава 7

— Меня зовут Рэй Дженсон.

Элизабет с сомнением посмотрела на испачканную в машинном масле ладонь механика. Перехватив её взгляд, он виновато улыбнулся и, убрав руку, спросил уже у Сандерса:

— Так что привело тебя ко мне в такую рань, Марк?

— Есть одно дельце.

— Это касается твоей новой знакомой?

— Верно. Как ты догадался?

— Вряд ли она сама изъявила желание посетить сие место.

— Да, ты прав, — кивнул Сандерс, а потом указал на стоящий рядом с ними в помещении автомастерской большой автомобиль, накрытый чехлом. — А что это у тебя тут?

— О, это моя новая покупка, — широко осклабился Рэй. — «Плимут Фьюри Спорт Купе» 1958 года выпуска.

— Ты купил ещё один автомобиль?

— Точно! Почти все деньги ушли, но эта детка того стоит.

Дженсон с благоговением сдёрнул чехол. Марк тоже не без восхищения взглянул на приобретение, хотя, по мнению Элизабет, «детка» выглядела так, словно её подобрали на свалке.

— Настоящая классика, — любовно огладив пыльное помятое переднее крыло, сказал Рэй.

— Согласен, — снова кивнул Сандерс, — однако… ты же хотел восстановить «Эльдорадо» 76-го…

— Я помню. И всё равно не смог устоять. Всегда мечтал прокатиться именно на этой красавице.

— Ладно, твои ведь деньги. И каково?

— Непередаваемо. Хотя она, как ты сам видишь, изрядно потрёпана, я сумел выжать из неё восемьдесят миль! По крайней мере, по спидометру — он, кстати, оцифрован до 150-ти! Она и дальше набирала, но я решил не рисковать — предыдущий хозяин последний раз ездил на ней, когда башни Всемирного Торгового Центра стояли целыми и невредимыми, так что бедняжка проторчала чёрт знает сколько времени в сарае за домом. Для «реанимации» мне пришлось купить новую резину, залить бензин, прочие эксплуатационные жидкости, поменять фильтры, кучу «резинок»… ух, ну и работка выдалась!

— Тем не менее, машинка действительно шикарная.

— А то!

— А ты, часом, — Марк хитро сощурился, — свою новую покупку не Кристиной назовёшь, а?

Элизабет кашлянула, заметив, что мужчины забыли о ней. Сандерс отреагировал мгновенно, сказав:

— Ах, да. Слушай, Рэй, как там поживает тот «Вольво»?

— Который мне достался почти даром после того, как его хозяин окочурился? — переспросил Дженсон.

— Да, он самый, — кивнул Марк.

— А в чём дело?

— Моя… хорошая знакомая очень спешит — если поедет на автобусе, то до Розберга доберётся не скоро, что «не есть хорошо».

— Дружище, я, конечно, не жадный человек, но ты ведь знаешь, что я не могу дать то, что, в общем, не совсем моё.

— Брось. Даже полиция уже знает, что эта машина у тебя — и ничего, не придирается, — Сандерс выжидающе посмотрел на приятеля.

Рэй нахмурился, окинул взглядом Элизабет, а потом пожал плечами:

— Хорошо, но только под твою ответственность. Я, конечно, уважаю только американские машины, но этот шведский экземплярчик тоже ничего. Не хотелось бы расставаться с ним.

— Всё будет в порядке. Максимум через пару дней он вернётся к тебе в целости и сохранности, — Марк протянул ладонь, и Дженсон хлопнул по ней.

— По рукам, — сказал он.

 

Глава 8

Через пять минут «Вольво» выкатился на солнечный свет. Сандерс подошёл к окну на водительской двери с полностью опущенным стеклом и наклонился, заглядывая в салон.

— Сделаем так, — произнёс он. — Когда приедешь в Розберг, оставь машину на какой-нибудь надёжной стоянке и позвони мне. Остальное — моя забота.

— Без проблем, только дай мне свой телефон, — кивнула Элизабет.

— А адрес не хочешь? — неожиданно предложил он.

— Зачем?

— Ну, я подумал, что…

— Марк, — покачала головой она, — ты ведь помнишь: «Никаких отношений».

— Верно. Просто…

— Я понимаю, — немного снисходительно улыбнулась она. — Теперь, познав доселе запретное, тебе хочется продолжения. Но в этом я тебе больше не помощник — найди себе какую-нибудь девушку.

Он хмыкнул:

— Это не так-то просто.

— Ты не осознаёшь своего потенциала. Уж поверь мне — ты далеко не самый последний мужчина, с которым стоит иметь дело, — сказала она, потом пожала плечами и добавила: — По крайней мере, в постели.

— Ну, не знаю… — он почесал в затылке. — Мне понравилось именно с тобой…

Элизабет не удержалась от улыбки:

— Какой же ты всё-таки ребёнок.

Увидев, как Сандерс помрачнел, она невозмутимо продолжила:

— Так ты дашь мне свой телефон?

— Если что — я всегда дома, — написав, помимо номера, ещё и адрес, он протянул ей листок.

— Ты неисправим, — покачала головой она и стронула машину с места.

Марк посмотрел вслед быстро удаляющемуся «Вольво», а потом побрёл к своему «Шевроле».

 

Глава 9

Освежающий ветер врывался в открытое окно. Одна рука Элизабет покоилась на подлокотнике двери, а другая слегка поддерживала руль. Большего и не требовалось — дорога была практически свободная. Радио непрестанно бурчало о проблемах в мире, будь то очередной теракт на Ближнем Востоке или ураган у побережья США. Довольно скоро женщине надоели все эти ужасы, казавшиеся сейчас бесконечно далёкими, и она втолкнула в магнитолу торчащую оттуда кассету, которая наверняка принадлежала хозяину «Вольво» — помешанному на старых машинах парню по имени Рэй. (Немного раньше она хотела «просто так» покопаться в «бардачке», но с некоторым удивлением обнаружила, что тот не открывается).

Из динамиков зазвучала «How Do You Do» в исполнении Roxette. Элизабет добавила громкости. Душа у неё пела вместе с исполнителями заводной композиции.

«А с чего бы мне волноваться? — подумала она. — Ушла от мужа? Ну и хрен с ним — тоже мне неприятность. Попала в аварию? Подумаешь — осталась ведь цела. Разбила в той же аварии дорогой автомобиль? Ха-ха — так ему и надо, ведь он не мой. Плюс отлично развлеклась с Марком — хотя, чего греха таить, руководила «процессом» она, а не он. Впрочем, не такой уж он и «конченый человек» оказался, хотя постоянно убеждал в обратном (причём зачастую в первую очередь себя). В то же время, он всё-таки не из тех, с кем стоит начинать нечто серьёзное».

В зеркале показался первый за достаточно долгое время автомобиль — полицейский «Форд Краун Виктория» приблизился к «Вольво» и замигал указателем поворота, намереваясь начать обгон.

— Элизабет… — услышала она и с удивлением огляделась, убавив громкость музыки.

Через пару секунд всё повторилось:

— Элизабет…

Было в этом голосе что-то манящее, несмотря на то, что он принадлежал женщине — в нём непонятным образом сочетались желание и приказ.

Повернув голову, она увидела стоящий в стороне от дороги одинокий дом, даже на расстоянии выглядевший запущенным. Растущий вокруг лес и небольшое унылое поле только подчёркивали создавшееся впечатление.

«Форд» пошёл на обгон.

— Элизабет… — снова раздался призывный стон.

Внезапно у женщины закружилась голова. Она помотала ею, надеясь избавиться от странного недуга, но это не помогло. Почти теряя сознание, она случайно вывернула руль «Вольво» как раз в сторону обгоняющего его «крейсера».

Реакция полицейского была мгновенной — «Краун Виктория» сместилась в сторону, выскочив на обочину. «Атаковавшая» же её машина резко завизжала шинами, оставляя на асфальте жирные чёрные полосы — Элизабет очнулась и надавила на тормоз, осознав, что едва не попала в новую аварию.

По-прежнему тяжело дыша, женщина посмотрела в зеркало на подъехавший «Форд», сердито мелькающий проблесковыми маячками. Из него вышел офицер, смерил оценивающим взглядом замерший в нелепом положении «Вольво», осторожно приблизился к нему и остановился позади водительской двери, на всякий случай держа руку у кобуры. Заглянув внутрь, он увидел очень даже симпатичную даму, но что-то в её внешности было не так. Какой-то странный у неё взгляд…

— Вы не могли бы выйти из машины? — кашлянув, произнёс полицейский, всё ещё чувствуя лёгкую дрожь в руках после лихого манёвра. Он знал, что камера в его «Форде» внимательно следит за происходящим.

Элизабет послушно покинула салон «Вольво» и облокотилась об автомобиль, глядя на служителя закона. Вернее, глаза её были направлены на мужчину, но он поймал себя на мысли, что она смотрит словно сквозь него.

«Не хватало только, чтобы она была «под кайфом». Чёрт побери, я и сам немного потерян — совсем забыл про процедуру…»

Ещё раз кашлянув, уже громче, он как можно твёрже произнёс фразу, которая должна была быть первой:

— Права и документы на машину, пожалуйста.

Наконец-то на лице женщины промелькнула тень осмысленности и тотчас же появилась странная смущённость, будто она была без одежды. Отвернувшись, она протиснулась в салон и принялась рыться в своей сумочке. Полицейский, сохраняя невозмутимое лицо, не без удовольствия смотрел на выставленный аппетитный зад.

«Хорошо, что она не спросила, почему я не потребовал документы перед тем, как просить её выйти. А, может, ей это даже на руку? Наверняка она надеется отделаться от меня таким нехитрым способом, — подумал он. — Эх, сколько раз я уже сталкивался с подобным поведением. Ну нет, крошка, меня так просто не проведёшь».

Элизабет вернулась в исходное положение, передавая ему пластиковую карточку.

— Райдер? — задумчиво проговорил он. — Мне знакома эта фамилия.

— О чём вы? Я вообще-то не местная.

— Я о том, мэм, что несколько часов назад был найден разбитый автомобиль, зарегистрированный на вашего мужа.

— Вот как? — вконец растерялась Элизабет.

— Именно так. Более того, ваш супруг сообщил, что вы взяли у него машину и уехали в неизвестном направлении.

— Разве это преступление?

— Нет. По крайней мере, пока вы официально замужем. Но ваш побег с места аварии кажется очень странным.

— Какой побег? Я никуда не убежала! Я просто… — она замялась. — Ну, бросила эту рухлядь и на попутке отправилась дальше. Я же не пострадала и никого не сбила — сама разбилась.

— Это верно. И, тем не менее, такое поведение нетипично. Почему вы не стали сообщать в полицию?

— Это машина мужа — пускай он и разбирается, — вернув голосу обычную уверенность, ответила она. — Единственное — мне нужно было сообщить ему, чтобы ваши люди не бросались на мои поиски.

— Да, это было бы очень разумно, мэм, — кивнул офицер, после чего нахмурился: — А что это за автомобиль и где документы на него?

— Видите ли, — замялась Элизабет. — Он не мой.

— Вот как? — вскинул брови полицейский. — А чей же тогда?

— Я сейчас всё объясню, — снова сбивчивым тоном заговорила она. — Один мой друг предложил мне взять машину у его друга, потому что мне срочно надо в Розберг.

Мужчина нахмурился, явно не удовлётворённый таким пространным ответом. Прекрасно понимая это, Элизабет поспешила добавить:

— Быть может, вы знаете. В Гринсборо есть автомастерская, там работает… Рэй Дженсон — так, кажется, его зовут. Так вот именно он мне одолжил этот «Вольво».

— Да, я знаю его. Однако я не помню, чтобы у него был пункт проката. И этот «Вольво» официально принадлежит не ему.

— Ну да — он так и сказал… — понимая, что шансы отделаться от полицейского стремительно тают, выдавила из себя она, заодно прокляв Марка с его дурацкой идеей — ехала бы сейчас на автобусе и ни о чём не заботилась.

Неожиданно офицер перевёл взгляд на дом, который незадолго до этого привлёк внимание Элизабет. С полминуты он так и стоял, а затем повернулся к женщине, с надеждой смотрящей на него.

— Ладно, — сказал он. — Можете ехать, но впредь будьте осторожны.

И двинулся к своему автомобилю.

— Спасибо, что поверили мне, — с неожиданным приливом благодарности произнесла она.

— Не за что, мэм, — полицейский сел в «Форд», выключил «мигалки» и неспешно покатил дальше по шоссе.

Элизабет проводила его взглядом, немного удивлённая столь резким «отступлением», а потом повернулась к дому.

«Чёрт возьми, что со мной? — думала она. — С чего это мне чудятся какие-то голоса?»

Тем не менее, она решила проверить странное строение. Почему-то женщина чувствовала, что должна это сделать.

Вернувшись в «Вольво», она направила его прямо по полю. Не прошло и минуты, как автомобиль добрался до цели.

Здание было двухэтажное, с красной треугольной черепичной крышей, из которой торчала кирпичная дымовая труба; с белыми стенами, покрытыми аккуратными досками; с симпатичными окнами, тоже красными, как и крыша, и просто романтическим крыльцом… нет, пожалуй, настоящей верандой — причудливые колонны поддерживали широкий плоский навес, под которым размещалось уютное гнёздышко, где наверняка можно было неплохо проводить время, наслаждаясь теплом солнечных лучей, или смотреть на дождь, не боясь попасть под него. Довершали картину простенькие, но приятные на вид перила.

Вот только на самом деле ничего романтического или красивого здесь не было. Дом целиком, а также все его мельчайшие детали — всё выглядело на редкость удручающе.

Крыша вовсе не красная, а бледно-розовая, много черепиц отсутствует; дымовая труба буквально скрыта под толстым слоем копоти и сажи, словно работала круглые сутки в течение многих лет; стены тоже давно отнюдь не белые, а грязно-серые, и во многих местах ободранные до каркаса; окна почти все со стёклами, но настолько мутными и пыльными, что даже если прижаться к ним вплотную, разглядеть что-либо существенное внутри будет сложно; навес над крыльцом сильно провис, а само оно засыпано пожухлыми листьями, травой и прочим мусором, что замёл сюда ветер…

«Ну и убожество», — подумала Элизабет, заглушив машину и выйдя из неё. Бросив ключи в сумочку, она закинула её на плечо и огляделась.

Чуть в стороне от дома она увидела потрёпанный временем и непогодой огромный, как яхта, «Кадиллак», на поверку оказавшийся катафалком.

«Вот уж Марк и его дружок обрадовались бы, увидев сие «чудо»», — усмехнулась она, однако не решилась подойти поближе к чёрной и немного зловещей громадине. Вместо этого женщина поднялась по скрипучим ступеням крыльца и, толкнув дверь, которая свободно болталась на ветру, вошла внутрь.

Элизабет находилась в довольно большом холле, погружённом в полумрак из-за запылённых окон. На полу лежал когда-то яркий, а нынче совсем тусклый ковёр странной формы — он покрывал весь пол, аккуратно огибая углы. Можно было подумать, что какой-то чудак специально заказал огромный ковёр, с тем, чтобы застелить весь первый этаж.

Хмыкнув, женщина сделала шаг. Под ногами захрустели засохшие листья и трава, заметённые сюда ветром через открытую дверь. Вокруг не было никакой мебели — только пол, стены и ковёр, ступать по которому было неприятно — создавалось впечатление, что он очень глубокий и мягкий, засасывающий, как болото, хотя выглядел совершенно иначе.

Здесь было ещё четыре двери. Одна из них немного приоткрыта — за ней кухня. Ещё две вели, наверное, в туалет и ванную, а последняя наглухо заперта.

«Что же я ищу здесь?» — задалась вполне логичным вопросом Элизабет, трогая ручку. Раздался мерзкий скрип петель, как будто дверью не пользовались многие годы. Заглянув, она увидела абсолютно пустую комнату, на этот раз даже с голыми досками пола, покрытыми чуть ли не дюймовым слоем пыли.

— Ну, привет, Элизабет! — раздалось сзади, и она резко обернулась.

В паре шагов от неё стояли две прекрасные девушки, одетые в странные облегающие белые платья. Обе незнакомки имели золотистые волосы и вообще были очень похожи, как если бы являлись сёстрами.

— Кто вы такие? — спросила Элизабет, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Это не так уж и важно, милая. Куда интереснее другое: зачем мы здесь, — ответила одна из девушек и сделала шаг в её сторону.

— И зачем же? — стараясь не выказывать страха, который эти особы определённо внушали, осведомилась Элизабет.

— Сейчас узнаешь, — улыбнулась незнакомка, и у женщины перехватило дыхание. Она увидела во рту этой девицы клыки, как у хищного зверя!

Не теряя ни секунды, она попробовала проскочить к выходу, но неожиданно сильная рука схватила её за волосы и притянула к себе.

— Куда это ты собралась, а? — обдав неприятным сладковатым запахом лицо Элизабет, издевательски произнесла девушка, а потом ещё сильнее дёрнула за волосы, откинув голову жертвы назад и открыв белоснежную шею, на которой затравленно билась жилка.

— Давай её сюда! — гаркнула вторая вампирша.

Вдвоём они затолкали женщину в ту самую пустую комнату и бросили на пол. Не успела она даже пальцем пошевелить, как над ней уже склонилась одна из бестий. Другая пока стояла рядом, наблюдая за действом.

— Отпустите меня! — крикнула Элизабет.

— Не всё сразу, крошка! — ухмыльнулась девушка. — У тебя есть кое-что, необходимое нам. Причём много.

Понимая, что ничего хорошего подобная угроза не сулит, женщина стремительно извернулась и без промедления врезала кулаком по лицу склонившейся над ней вампирши. Та на миг растерялась, и Элизабет успела даже приподняться, намереваясь так же разобраться и со второй «сучкой», но её опередили.

Холодная рука схватила женщину за голову и очень сильно ударила о пол. Элизабет сразу же прекратила всяческое сопротивление, перед глазами у неё потемнело, и поплыли разноцветные пятна. Сквозь звон в ушах донеслось:

— Думала, что сможешь удрать? Придётся тебя проучить!

После этого она почувствовала, как костюм на ней с треском лопнул. Немного погодя пришёл черёд и бюстгальтера. Затем властные ладони схватились за грудь и сжали её, как в тисках. Элизабет взвыла от дикой боли, затмившей все прочие ощущения, но мучительница только усилила нажим, погрузив острые ногти в податливую плоть. Горячие струйки крови потекли по гладкой коже.

— Хватит, пожалуйста! Хватит! — сквозь слёзы простонала женщина.

Вместо ответа вторая вампирша схватила её правую руку и прижала к полу. Почти сразу же что-то твёрдое и острое впилось в вену в месте локтевого сгиба. Элизабет извивалась всем телом, но её держали крепко. Грудь уже не просто болела — она горела огнём, сковывающим все движения и сводящим с ума.

— Умоляю! ПЕРЕСТАНЬТЕ!.. — завопила женщина, уже находящаяся на грани обморока.

— А ты будешь послушной девочкой? — в прежнем издевательском тоне спросила садистка.

— Да! Да!!! Только отпустите!!! Пожалуйста!!!

— Ну ладно, — сладко выдохнула мучительница и убрала руки.

Элизабет ничего не понимала, не веря в происходящее, но угроза новых пыток сдерживала её желание сопротивляться.

— Вот так-то лучше, — изрекла вампирша и наклонилась к лицу жертвы. Женщина почувствовала, как с шеи резко сорвали крестик, а потом холодный и мерзкий язык принялся слизывать алую жидкость, сочащуюся из оснований полушарий. Элизабет передёрнуло.

«Эти дьявольские создания пьют мою кровь! Господи, сделай что-нибудь… останови это! Этого не может быть!!!»

Не прошло и минуты, как мучительница отстранилась от груди, но не встала, а, наоборот, в буквальном смысле уселась на беззащитном теле жертвы. Обхватив её голову двумя руками, она запрокинула её вверх, горящими глазами уставившись на соблазнительную шею. Элизабет поняла, что сейчас произойдет, и тихонько завыла, как попавший в капкан зверь при приближении неумолимого охотника.

Клыки с лёгкостью погрузились в плоть.

Теперь кровь выкачивалась из неё одновременно из двух «источников». Элизабет продолжала постанывать, но кровопийцы совершенно не обращали на это внимания. Голова у неё закружилась пуще прежнего, поэтому она почти не обратила внимания, когда вампирша отстранилась от её шеи и зависла над лицом. Лишь когда на её приоткрытые губы начали падать капли, она заподозрила неладное, но не успела ничего сделать. Рот «девушки» соединился со ртом женщины, и в глотку Элизабет полилась её же кровь, исторгаемая из прижавшегося к ней существа.

Сознание оставило её.

 

Глава 10

Марк припарковал «Шевроле» возле редакции главной (даром что единственной) газеты Гринсборо и вышел наружу. Настроение было просто великолепным. Правда, после того, как Элизабет уехала восвояси, он почувствовал некоторую подавленность, но диск с лучшими (то бишь, всеми) песнями Сандры быстро нормализовал ситуацию. Всю дорогу до места своей работы молодой человек наслаждался великолепным голосом любимой певицы, и сейчас, покидая машину, пожалел о том, что не может дослушать «Around My Heart».

Вертя на пальце ключи, он прошёл в здание и, преодолев лестницу и недлинный коридор, очутился возле двери главного редактора. Из-за неё доносился голос Рейчел — собственно, редактора — судя по всему говорившей по телефону. Поскольку с ней у Сандерса были хорошие отношения, он постучал и сразу же вошёл, как делал всегда.

Сидящая за столом с трубкой радиотелефона в руке миловидная рыжеволосая женщина, едва-едва перешагнувшая через цифру тридцать три на своей беговой дорожке жизни, взглянула на вошедшего поверх очков, очень гармонично вписывающихся в облик. На её лице отразилось некоторое недоумение, но разговор она не прекратила ни на секунду, продолжая доказывать собеседнику, что газета не несёт ответственности за содержание объявлений. Марк сел на стул напротив «шефа», смиренно ожидая окончания резковатого с обеих сторон диалога. Спустя минуту трубка грубо легла на стол, и Рейчел шумно выдохнула.

— Что, опять эта милая леди, которая никак не может нормально разменять жильё? — с сочувствием спросил Сандерс.

— Да. Как я всё-таки ненавижу сварливых старух. Нет, лучше умереть молодой, — невесело усмехнулась она, а потом поправила очки. — Ты же вроде в отпуске?

— Был. Но мне он надоел, и я решил вернуться.

— На тебя не похоже.

— Наверное, я продолжаю расти над собой, — пожал плечами он.

— Допустим, — Рейчел откинулась на спинку кресла, покачиваясь. — А что привело тебя сюда?

— Я подумал, что могу помочь.

— Вообще-то, ничего срочного у нас пока нет, так что в дополнительных людях мы не нуждаемся.

— Как всегда, — развёл руками Марк.

— Да, как всегда, — повторила Рейчел.

— Тогда, может, выпьем по чашечке кофе? — спросил он, даже не задумавшись.

Она немного удивлённо посмотрела на него, улыбнулась и сказала:

— Что с тобой стряслось?

— Не понял?

— Как только ты вошёл, я сразу поняла, что ты изменился. Так в чём дело? — определённо заинтересовано осведомилась она.

— Наверное, это тоже связано с ростом над собой.

— Правда, сейчас только пол-одиннадцатого, — сказала Рейчел. — Рановато для обеда.

— А я и не говорил об обеде. Всего лишь чашечка кофе из местной забегаловки. Ужасного, но бодрящего. Так каков ответ?

— Почему бы и нет? — ещё шире улыбнулась она, вставая. — Только плачу я.

— То есть?

— Иначе это будет слишком походить на ухаживания с твоей стороны.

Марк загадочно хмыкнул, а потом тоже поднялся. День определённо обещал быть очень приятным.

 

Глава 11

Элизабет открыла глаза, увидев над собой пыльный потолок, под которым качалась паутина. Когда она попробовала осмотреться по сторонам, шея ответила болью. Однако никого рядом уже не было — по крайней мере, в этой комнате. Во рту стоял неприятный стальной привкус крови.

Вспомнив о том, что произошло, женщина в ужасе вскочила и прижалась к стене, опасливо озираясь по сторонам. Одежда на ней была разорвана, поэтому она увидела свою измученную недавними пытками посиневшую грудь. Она прижала к себе руки, но сразу же отдёрнула их от сильной боли. Зарыдав, Элизабет едва снова не поддалась искушению провалиться в небытие, но осознание того, что напавшие на неё девицы наверняка где-то рядом, побудило к действиям.

С трудом удерживая равновесие, она двинулась к приоткрытой двери. Женщина старалась не думать о том, что делали с ней, пока она находилась в бессознательном состоянии, но отвратительные образы то и дело вставали перед глазами. Ранки на шее и правой руке давали о себе знать тупой ноющей болью. Элизабет чувствовала сильную слабость, будто не ела двое суток, голова жутко болела, однако она упорно двигалась дальше.

Толкнув всем телом дверь, она в буквальном смысле выпала в коридор, отчаянно кашляя и роняя на пол красные капли. Держась за стену, она попыталась справиться с возникшим головокружением, но оно не отпускало её. Почти ничего не видя и следуя в основном по памяти, женщина направилась к выходу из проклятого дома.

Эти несколько ярдов дались ей очень нелегко. Много раз она теряла равновесие, чему способствовали высокие каблуки, вдобавок утопающие в мерзком ковре, но упала лишь после того, как вышла наружу. Ударившись и без того пострадавшей грудью, она вскрикнула, уткнувшись лицом в пыльную землю.

Неимоверным усилием Элизабет заставила себя перевернуться на спину, чтобы хоть немного облегчить свои страдания.

Над ней сияло восхитительной голубизной летнее небо. Глядя на это великолепие, столь не сочетающееся с тем, что с ней произошло, женщина судорожно всхлипывала.

«Нельзя, совершенно нельзя расслабляться сейчас, — думала она. — Не думай о том, что было, не пытайся осознать это, понять это. Просто прими всё, как бы ужасно оно ни было, и действуй. Тебе нужно сначала уехать отсюда подальше, а уж потом можешь делать, что захочешь. Но — не раньше! Сейчас ты должна встать!»

Она повернула голову и посмотрела на сверкающий в лучах предобеденного солнца «Вольво», красная окраска которого угнетала ещё сильнее. Автомобиль стоял от женщины всего-то в пятнадцати футах. Сжав зубы, она попробовала подняться.

На сей раз боль в груди была намного сильнее, но Элизабет не отступила. Судорожно дыша, она встала на четвереньки и, не разгибаясь, доползла до автомобиля. Прижавшись к нагретому солнцем тёплому кузову, она снова закашлялась, отхаркивая сгустки крови прямо на свой разорванный костюм. Спазмы в горле длились, казалось, целую вечность, прежде чем она смогла нормально вдохнуть. Свежий воздух обжёг лёгкие, но всё равно принёс облегчение.

Схватившись за ручку, женщина рванула её. Дверь послушно отворилась. Из последних сил Элизабет поднялась и упала в салон на приветливо мягкие сиденья. Через некоторое время ей удалось привстать, и она посмотрела на дом, куда по своей глупости заехала. Ей показалось, что где-то там, во тьме, мелькнуло что-то красное. Задрожав всем телом, она не без труда захлопнула дверь и подняла стекло.

Женщина намеревалась завести двигатель, но пальцы лишь сомкнулись на пустоте. Посмотрев на замок зажигания, она убедилась в том, во что не хотела верить — ключей там не было. Разумеется, ведь они в сумочке, которая осталась ТАМ. Снова посмотрев на мрачное строение, Элизабет поняла, что не заставит себя вернуться туда. И не только потому, что сил уже просто не осталось.

Более не сдерживаясь, она яростно и в то же время бессильно зарыдала, уронив голову на руль.

 

Глава 12

Как он и предсказывал, день прошёл очень хорошо.

После более чем приятного ленча вместе с Рейчел, Марк отправился к Рэю. Вдвоём они хорошенько потрудились над новоприобретённым «Плимутом», так что к семи вечера, когда Сандерс покинул мастерскую, автомобиль уже не выглядел столь уныло, хотя и был частично разобран. По дороге Марк решил позвонить Джейн, но оказалось, что у неё сегодня очередное свидание, так что ехать к ней не имело смысла. Ничуть не расстроившись, он направился домой.

Толкнув дверь, Сандерс вошёл в свою квартиру. Как обычно раскидав вещи по знакомым углам, он наскоро приготовил себе ужин — некую дрянь из микроволновки, которая, однако, оказалась вполне недурной (на его отнюдь не взыскательный вкус) — а потом переместился к телевизору. Перещёлкав все возможные каналы, Марк поставил в видеомагнитофон кассету с фильмом «Кобра» и окончательно расслабился, погрузившись в столь любимые им восьмидесятые.

* * *

Когда Элизабет снова подняла голову, за окнами уже начало темнеть. Она и не заметила, как заснула или, что вероятнее, снова потеряла сознание. В сумерках мрачный дом стал ещё более зловещим. Не в силах смотреть на него, женщина перевела взгляд на внутренне убранство машины и остановилась на замке зажигания.

Замерев, она глядела на поблескивающие ключи, находящиеся на своём законном месте.

«Но ведь я забыла их вместе с сумочкой!» — подумала она, крепко зажмурившись, а потом снова открыв глаза. Разумеется, они никуда после этого не исчезли.

Невольно задрожав, Элизабет прикоснулась к брелку и сразу же отдёрнула пальцы, словно тот обжёг её. Выждав ещё с полминуты, она повернула ключ.

«Вольво» тотчас откликнулся, негромко зарокотав. Одновременно с этим включилась магнитола, и зазвучала песня «Big Love» в исполнении всё той же Roxette.

Женщина хотела выключить неуместную музыку и потянулась к регулятору громкости, когда кто-то схватил её сзади за волосы и притянул обратно к спинке сиденья. Сердце Элизабет сжалось и едва не остановилось от ужаса. Затравленный взгляд упал на зеркало, в котором отсутствовало отражение напавшего, будто её держал невидимка. Там совершенно ничего не было, даже одежды!

— Не спеши, сладкая! — услышала она над самым ухом уже знакомый голос.

Водительская дверь резко распахнулась, и в салон протиснулась вторая вампирша. Улыбнувшись и обнажив клыки, она дёрнула регулировочную ручку, позволив спинке сиденья максимально откинуться назад. Элизабет снова оказалась перед хищницами в лежачем положении. Та кровопийца, что держала её за волосы, слегка отодвинулась в сторону, а вторая снова, как и в прошлый раз, уселась прямиком на жертву, которая и не мыслила сопротивляться, хотя и понимала, что это бездействие её вовсе не спасёт. Лелея последнюю тусклую надежду, Элизабет произнесла слабым голосом:

— Вы же получили то, что хотели…

— Мы хотим ещё! — ответила сидящая на ней девушка.

— Ты не волнуйся, детка, — подала голос другая. — Мы не будем тебя сильно осушать — так, пригубим. Ты нам ещё пригодишься живой.

И они склонились над беспомощной женщиной.

 

Глава 14

Марк наслаждался песней, сопровождающей перемещающиеся на экране пикап «Форд» и спортивный «Шеви», когда услышал стук в дверь. Вздохнув, он недовольно покосился на прихожую, явно не желая покидать восьмидесятые и приятную компанию Бриджит Нильсен и Сильвестра Сталлоне только лишь для того, чтобы вернуться в неприятный двадцать первый век и встречать незваного гостя. Когда стук повторился, он включил паузу и поднялся с дивана.

«Наверняка опять эта миссис Доттон пришла сказать, что я слишком громко включаю телевизор. Только она упорно игнорирует дверной звонок — несомненно, полезное изобретение человечества!»

Сандерс зажёг свет в тёмной прихожей и, быстро разобравшись с замками, открыл дверь.

— Элизабет?! — он настолько растерялся, что даже это единственное слово, которое он смог произнести, прозвучало как-то неестественно глухо.

— Марк… — сказала она, сделав шаг, а потом её ноги подкосились, и она непременно упала бы, если б он её не подхватил. Буквально втащив её в квартиру, он закрыл дверь, а потом помог женщина присесть на пуфик.

— Что случилось?! — уже отчётливо воскликнул он, глядя на её разорванную, испачканную в пыли и крови одежду.

Она не ответила, борясь с сильным головокружением.

— Я вызову «скорую»! — бросил Сандерс, но не успел и шагу сделать, как Элизабет схватила его за локоть.

— НЕТ! — это прозвучало столь резко и сильно для её состояния, что молодой человек поневоле остановился.

— Но ты же… не в порядке! — произнёс он.

— Никакой «скорой», никакой полиции, — выдавила из себя она. — И никаких вопросов, Марк, умоляю. Ни одного.

Он растерянно стоял рядом с ней, пытаясь собраться с мыслями, но ситуация была настолько неординарная и неожиданная, что ничего логичного в голову не приходило.

Меж тем Элизабет покосилась на дверь и спросила:

— Ты запер её?

— Конечно, — кивнул он. — А что?

Но она вместо ответа начала стягивать с себя испачканный пиджак. Видя, как неловко она действует, Марк сказал:

— Тебе помочь?

— Да. Я хочу снять с себя всё.

— Всё? — удивился он.

— Да, — повторила она. — Я не могу быть в этой одежде.

Сандерсу очень хотелось спросить, почему, однако он сдержался.

Едва начав раздевать женщину, он заметил ранки на её шее и правой руке — очень похожие на… Впрочем, это, конечно же, бессмысленно, хотя и чертовски странно. Правда, он не мог представить, чем ещё можно было столь характерно проткнуть кожу.

«На неё напали, — решил он. — Иначе и быть не может. Видимо, это был какой-то извращенец, обожающий представлять себя вампиром, оборотнем или Бог знает, чем ещё. В любом случае без насилия тут явно не обошлось».

— Я надеюсь, ты объяснишь мне всё утром, — произнёс он.

Элизабет едва заметно кивнула и замерла, предоставив Марку самому избавить её от одежды, которая сохранила в себе неприятный сладковатый аромат.

Сняв блузку, Сандерс обнаружил жалкие остатки бюстгальтера, висящие на плечах. Откинув их в сторону, он с содроганием посмотрел на грудь женщины: сплошной синяк, да ещё и эти глубокие порезы… — по сравнению со всем этим утренние последствия его чрезмерных ласк казались детской забавой.

— Ты чего остановился? — спросила она. — Снимай всё, полностью.

— Тогда тебе придётся встать. Сможешь?

— Постараюсь.

Элизабет приподнялась, Марк подхватил её и помог подняться. Стоя на нетвёрдых ногах, она осмотрелась и задала очередной вопрос:

— Где у тебя ванная?

— Хочешь помыться? — с сомнением сказал он.

— Хватит расспросов… — усталым голосом промолвила она. — Просто проведи меня.

Когда они оказались в нужном помещении, Сандерс помог женщине окончательно раздеться и забраться в ванну, наполняющуюся тёплой водой. Теперь, когда её тело ничто не прикрывало, молодой человек не мог не заметить, что её кожа заметно побледнела — и похолодела, особенно на конечностях. И, наконец, когда Элизабет потянулась за мочалкой, он отчётливо увидел, как дрожат её руки.

— Позволь я и в этом тебе помогу, — сказал он.

— Да, так будет лучше, — выдохнула она.

Слабость была такой, что женщина не могла даже нормально сидеть в ванне, поэтому Марк одной рукой придерживал её за спину. Чтобы немного облегчить его задачу, она сама намылила мочалку и передала ему.

Пока молодой человек мыл её, Элизабет едва не задремала, уголком сознания понимая, что при иных обстоятельствах этот процесс мог бы стать довольно волнующей прелюдией. Однако сейчас она хотела только покоя.

Когда Сандерс добрался до её груди, женщина ощутимо скривилась от боли.

— Извини, — сказал он. — Может, здесь пока не надо?

— Надо… только поосторожнее, — произнесла она, уныло смотря на истерзанные полушария.

Марк и вправду действовал очень аккуратно и нежно, но всё равно Элизабет пришлось терпеть, сжав зубы.

Наконец, «омовение» было завершено, и Сандерс помог женщине выбраться из ванной. Он хотел предложить ей полотенце — в ответ она лишь вяло отмахнулась. Пожав плечами, молодой человек проводил её в спальню.

Только когда она оказалась в постели, Элизабет почувствовала небольшое облегчение.

— Тебе ещё что-нибудь нужно? — участливо спросил он.

Она лишь покачала головой и, закрыв глаза, почти сразу провалилась в тревожный сон.

Марк некоторое время побыл рядом, после чего вышел из спальни и притворил за собой дверь. Пройдя к входной двери, он посмотрел на лежащую на полу одежду.

— Ну дела, — выдохнул молодой человек и присел на пуфик.

«Так, — подумал он, — что делать дальше? Я, конечно, не врач, но даже мне понятно, что Элизабет серьёзно досталось. Вопрос — от кого? Будь это не реальность, а кино, я бы, не задумываясь, ответил — от вампира. И характерные ранки на шее и руке, и общие симптомы потери крови (к счастью, похоже, не очень серьёзной) — всё указывает на мифического кровопийцу. Это, конечно, бред. Лучше поразмыслить о другом — как она вообще сюда попала? Ах да, я же сам дал ей свой адрес. А добралась-то хоть на машине?»

Он прошёл к окну и выглянул наружу. Тусклый свет уличного фонаря освещал стоянку перед домом, на котором замерло несколько автомобилей. Сандерс сразу увидел красный «Вольво», потому что тот стоял криво, передними колёсами заехав на тротуар.

«Значит, на машине. И что это даёт? — он нервно прошёлся по комнате. — А даёт это возможность сделать следующий шаг — я сейчас пойду и гляну, что и как там в салоне. Быть может, это даст мне какую-то зацепку».

Накинув лёгкую куртку, так как вечер был довольно прохладный, Марк направился к выходу. Он предполагал, что ключи от автомобиля сейчас в нём и находились, так как у Элизабет их не было. Сумочки, кстати, тоже.

Едва молодой человек вышел наружу, его обдало по-осеннему холодным ветром. Содрогнувшись, он быстрым шагом устремился к «Вольво», отчего-то постоянно озираясь по сторонам. Хотя было ещё только полдесятого, на улице не виднелось ни одного человека — лишь по проходящей неподалёку дороге иногда проезжал редкий автомобиль.

Приблизившись к нужной машине, Сандерс увидел, что дверь не заперта и распахнул её.

В глаза сразу бросилось откинутое назад водительское сиденье.

«Она что — так и ехала?» — изумился он, садясь в салон.

На первый взгляд, более ничего необычного здесь не присутствовало. Он оглядел пол, заглянул под сиденья — всё без толку.

«А что я, собственно, ищу?» — спросил Марк сам у себя.

Он не знал ответа на этот вопрос. Но ведь что-то он должен был делать, не так ли? Если в автомобиле нет следов насилия, это ещё ничего не значит.

— Надо будет завтра отогнать машину обратно к Рэю, — заключил Сандерс и неожиданно почувствовал, как у него закружилась голова. Помотав ею, он недоумённо огляделся по сторонам. Когда в глазах начало темнеть, молодой человек поспешно ретировался из автомобиля.

Едва Марк оказался на свежем воздухе, непонятный недуг сразу же отпустил его. Более того, только теперь он осознал, что в «Вольво» царил какой-то странный аромат, почти не улавливаемый, но в то же время чертовски сильный по воздействию — Сандерс пробыл в машине всего-то минуту и уже едва не отключился. Оставалось только гадать, как Элизабет умудрилась доехать в подобной атмосфере. Конечно, она могла опустить окна, но всё-таки…

Окончательно придя в себя, Марк чуть приспустил стекло на водительской двери — чтобы хоть немного проветрить салон — а потом запер её. С сомнением оглядев «Вольво», он нахмурился и направился обратно.

Что ему давал этот новый факт? В сущности, ничего. Конечно, одному Богу известно, откуда странный запах появился и чем вообще являлся, но вряд ли он вызвал нынешнее состояние Элизабет. Она могла попасть под его одурманивающее воздействие — это возможное объяснение её слабости и, пожалуй, бледности, но ранки на руках и шее, а также нешуточные синяки на груди появились по иной причине.

Вернувшись в подъезд, Марк ещё раз оглянулся на автомобиль, покачал головой и быстро взбежал по лестнице на нужный этаж. Зайдя в квартиру, он неожиданно почувствовал укол страха и спешно запер все замки. Дивясь этому чувству — и в то же время не в силах его игнорировать — Сандерс проверил, везде ли закрыты окна. Убедившись, что это так, он немного успокоился и заглянул в спальню. Элизабет продолжала спать — её дыхание было немного учащённым. Заметив, что она мелко подрагивает, Марк ощутил страстное желание позаботиться о ней, поэтому достал из шкафа второе одеяло и заботливо укрыл женщину. Ещё он хотел поцеловать её в лоб или хотя бы погладить по голове, но не решился и просто вышел из спальни.

Вернувшись в гостиную, он выключил более не интересующий его телевизор и, наскоро раздевшись, устроился на диване. Несмотря на то, что его одолевал сонм вопросов, молодой человек на удивление быстро заснул.

 

Глава 15

Марк внезапно проснулся и открыл глаза.

Некоторое время он лежал неподвижно, не моргая, постепенно отходя ото сна и осознавая причину пробуждения.

Лязг замка.

Ещё через минуту он понял, что это дверь спальни — она летом всегда «гуляла» в проёме, если оставить окно открытым в ветреную погоду. Вот только Сандерс был уверен, что не открывал его сегодня…

Встав с дивана, он направился к нужной комнате, но на половине пути остановился и, нащупав выключатель, щёлкнул им. Свет электрической лампочки почему-то был непривычно тусклым и оттого зловещим.

Хотя Марк и не выяснил у Элизабет, что с ней произошло, ранки на шее и руке говорили сами за себя. И теперь, глубокой ночью, самое подходящее объяснение уже не казалось нелепым.

Приблизившись к двери, продолжающей подрагивать от порывов ветра и удерживаемой только язычком замка, молодой человек замер в нерешительности. Из-под двери ощутимо дуло, поэтому в спальне, наверное, было довольно прохладно. Вряд ли человек, потерявший немало крови, будет стремиться к холоду — скорее уж наоборот.

Взявшись за ручку, Сандерс повернул её и толкнул дверь.

Свет из коридора немного разогнал темноту — тем не менее, Марк как можно скорее зажёг здешнюю лампу.

Кровать была пуста.

Сбитый с толку, молодой человек перевёл взгляд на открытое окно, в которое сильный ветер забрасывал редкие дождевые капли — на улице моросило.

— Элизабет? — позвал Сандерс, не зная, что ещё придумать. — Элизабет, где ты?

«Может, она на кухне или в туалете…» — предположил он.

Однако, быстро обойдя всю квартиру, он нигде не обнаружил своей «гостьи».

— Не могла же она уйти! — вслух произнёс он и направился обратно в спальню.

Свет там не горел.

Марк замер, отчаянно пытаясь вспомнить, выключал ли он лампу. Как бы ему ни хотелось обратного, он твёрдо знал: не выключал.

— Элизабет? — повторил он, приблизившись и остановившись в дверном проёме.

Ответом ему был лишь очередной заунывный порыв ветра.

Глубоко вдохнув и старательно отгоняя страх, Сандерс зашёл в комнату и снова включил лампу.

Женщина лежала на кровати.

От неожиданности сердце Марка едва не выпрыгнуло из груди — он отскочил в сторону и спиной ударился о шкаф, наделав немало шума. Впрочем, Элизабет никак не отреагировала, продолжая спать.

Лихорадочно пытаясь понять, что происходит, молодой человек осторожно приблизился к ней. Ему показалось, что ранки на шее стали чуть крупнее, а кожа, наоборот, побледнела. Женщина дышала надрывно, с каким-то хрипом. И дрожала.

Сандерс и сам изрядно продрог, поэтому он подошёл к окну и закрыл его. Повернувшись снова к кровати, он ахнул.

Элизабет стояла перед ним. Её глаза были закрыты, но он почему-то был уверен, что она на него пристально смотрит. Из ранок на шее и руке медленно потекла тягучая тёмно-красная, почти чёрная кровь.

Марк в жизни не испытывал подобного ужаса. Его прошиб ледяной пот, тело свело судорогой, он открыл рот, чтобы закричать и… проснулся.

Он увидел залитые солнцем окна, однако недавний кошмар был ещё столь свеж, что Сандерс лишь через полминуты заставил себя сделать глубокий вдох и посмотреть по сторонам.

Комната выглядела, как обычно.

Молодой человек шумно выдохнул и бросил взгляд на часы: без пятнадцати девять. Испытывая невероятное облегчение, что видел всего лишь сон, он лёг обратно, почувствовав неприятную прохладу и поняв, что испарина пропитала простыни.

Немного поворочавшись, он решил всё-таки покончить на сегодня со сновидениями и встал с дивана.

 

Глава 17

Сандерс быстренько привёл себя в порядок (пока брился, он почему-то всё время ловил себя на мысли, что хотел бы увидеть отражение Элизабет в зеркале), после чего решился разбудить спящую женщину.

Подойдя к спальне, дверь которой была приоткрыта (всё равно — он её и не закрывал), Марк заглянул в комнату и увидел, что Элизабет мирно спит, укрывшись чуть ли не с головой. Одеяло, которым он накрыл её вечером, сползло на пол, поэтому она наверняка сильно замёрзла — хотя окно, разумеется, заперто.

Присев рядом с женщиной, он некоторое время смотрел на неё, гадая, что же с ней произошло на самом деле, а не в его чрезмерно развитом воображении. Затем дотронулся до её плеча и легонько потряс, сказав:

— Проснись.

Как ни странно, но большего не потребовалось — Элизабет открыла глаза и невыразительно посмотрела на него.

— С добрым утром, — улыбнулся Сандерс.

— С добрым утром, — отрешённо повторила она.

— Никакой срочности — просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь, — произнёс он.

— Нормально, — почти безразлично согласилась она.

— Ты ещё полежишь — или мне приниматься за нехитрый завтрак? — спросил он.

— Пожалуй, я лучше встану, — решила она.

Практически сразу же попытка подняться провалилась, и голова Элизабет вернулась на подушку. — Чёрт!

— Помочь? — спросил Марк и, не дожидаясь ответа, взял её за руку.

Не без усилий с его стороны она покинула-таки кровать. Покачиваясь, словно на сильном ветру, женщина невесело усмехнулась и покачала головой:

— Просыпаться голой в постели почти незнакомого мужчины мне не в первой, но обычно я встаю всё-таки сама.

— Кстати, а что ты наденешь? Та твоя одежда изрядно испачкана — я её уже бросил в стиральную машину.

— Надо было её бросить в мусорное ведро, — хмыкнула Элизабет. — А вообще-то, я могу и так ходить.

— Ну, не знаю, — с сомнением произнёс Марк.

— Что — разве тебе не нравится моё тело? — выдавила из себя улыбку она.

— Тут и спорить не о чем, но всё-таки как-то неловко, право. К тому же, все твои вещи ведь в машине, так?

— Да. Были, по крайней мере.

— Тогда давай я схожу за ними, — сказал он, мысленно спросив себя, почему не догадался забрать их во время вчерашнего осмотра «Вольво». Вразумительного ответа дать не смог. — А ты пока душ прими или ещё чего-нибудь.

— Брось, Марк, какой душ? Я еле на ногах стою! — покачала головой она. — К тому же, я вчера уже принимала ванну.

— Ах да. Ну, тогда просто подожди меня.

— Слушай, давай я ограничусь полотенцем, раз тебя так смущаю, — снова улыбнулась она. — Сбегать ты всегда успеешь, а мне не терпится поговорить с тобой.

Он посмотрел на неё и кивнул:

— Хорошо.

 

Глава 18

Едва Элизабет почувствовала твёрдость спинки, она испытала облегчение. Первоначальная слабость немного отпустила, но всё равно для того чтобы ходить и даже стоять ей приходилось прилагать усилия.

— Пить что-нибудь? — спросил Марк, окинув взглядом женщину. Обёрнутое вокруг её тела полотенце лишь подчёркивало безупречность фигуры. А заклеенные пластырем ранки не так бросались в глаза.

— Да. Кофе. Чёрный, без молока и сахара.

Сандерс бросил на неё взгляд и сказал:

— Боюсь, тебе сейчас не стоит пить кофе. Лучше давай я тебе сока налью.

— Как угодно, — отмахнулась Элизабет, совершенно не настроенная спорить.

Марк достал из холодильника пакет, наполнил кружку и поставить на стол перед женщиной. Себе он сделал какао.

— Что ж, — отпив, произнёс он. — Приступим?

— Честно говоря, — поёрзав, произнесла Элизабет, — не знаю, с чего начать.

— С самого начала, — развёл руками Сандерс.

— Понимаешь, это не так-то просто…

— Ладно, — кивнул он. — Тогда давай будем действовать по принципу «вопрос — ответ». Представь, что ты на допросе в полицейском участке. Я — хмурый, недовольный жизнью и работой детектив, допросивший сегодня уже четверых человек и настолько обозлённый, что хочу слышать только голые факты, без каких бы то ни было примесей чувств и эмоций. Тем не менее, я должен у тебя всё разузнать. Что скажешь?

— Попробовать стоит, — с некоторым интересом ответила она.

— Хорошо, тогда поехали, — он слегка отодвинулся на стуле, принимая более расслабленную и удобную позу, и «суровым» тоном проговорил: — Итак, мисс Райдер, начнём по порядку…

— А можно просто Элизабет?

— Хорошо, — в том же духе повторил Марк. — Элизабет, с чего всё началось?

— Я услышала голос.

— Где и когда?

— Я ехала по шоссе. Думаю, прошло не более четверти часа с тех пор, как мы с тобой расстались у гаража.

— Что это был за голос?

— Женский. Очень страстный и навязчивый.

— Это были слова?

— Да. Точнее, одно слово.

— Какое?

— Моё имя — Элизабет.

— Значит, вы услышали это — и что же дальше?

— Я увидела старый дом чуть в стороне от шоссе.

— Голос манил вас туда?

— Верно.

— И почему вы его послушались?

— Я сама не знаю. Словно наваждение какое-то…

— Вы подъехали к дому, и, я полагаю, зашли в него?

— Именно так я и поступила.

— И?

— Там было очень мрачно. Я не успела толком осмотреться, как на меня напали две девушки.

— В чём выражалась агрессия? Они вас били или угрожали?

— Они… повалили меня на пол. Я попыталась сопротивляться, но этим только усугубила ситуацию.

— То есть?

— Одна из них… — голос женщины впервые за весь разговор дрогнул. — Она сжала мою грудь так, что я едва не сошла с ума от боли.

— Это и стало причиной синяков, которые у вас сейчас?

— Да.

— Что было после?

— Она мучила меня до тех пор, пока я не согласилась быть покорной… — её лицо покраснело, глаза заблестели, однако пока что она сдерживалась.

— Успокойтесь, Элизабет, отныне вы в безопасности, — сказал Марк, постаравшись придать голосу максимум уверенности и, в то же время, мягкости.

— Вряд ли, ведь вампир так просто не отпускает однажды укушенную жертву, — она передёрнула плечами.

— Почему вы решили, что эти девушки — вампиры? — прозвучало почти без удивления, которое, несомненно, имело место.

— Потому что у них были клыки, невероятная сила и… вообще — это стало понятно почти сразу.

— Допустим. Итак — они пили вашу кровь?

— Да. Не могу сказать, как долго это продолжалось — я потеряла сознание.

— Когда вы очнулись?

— Не знаю, но было ещё светло.

— Вы сразу уехали оттуда?

— Нет. Я была слишком слаба и, едва покинув дом и сев в машину, вновь отключилась. Когда я снова пришла в себя, уже стемнело.

— И вы отправились ко мне, так?

— Нет. Эти девицы на меня опять напали.

— Во второй раз?! — на этот раз Марк не смог скрыть удивления.

— Да. Остальное, как в тумане. Я смутно помню, как ехала сюда, как поднималась на нужный этаж, как увидела тебя. Дальнейшее ты знаешь.

— Что ж, Элизабет, вы достаточно прояснили ситуацию, — сказал Сандерс, а потом потянулся за кружкой и сделал большой глоток. — На этом «допрос» будем считать оконченным.

— Марк, что мне теперь делать? — с дрожью в голосе спросила она.

— То есть?

— Ведь если они меня заразили, я стану такой же!

— Ну, это вряд ли.

— Отчего такая уверенность?

— Элизабет, — он вздохнул и чуть ли не стихами отрапортовал: — Мы с тобой родились и выросли в век рационализма. И это одна из главных причин моего скептицизма.

— Так ты до сих пор не веришь мне? — испытующе посмотрела она на него.

— Я верю, до единого слова, — ответил он, невольно вспомнив недавний сон. — Но мне кажется, что всё обстоит несколько иначе.

Она одарила его крайне недоверчивым взглядом.

— Постой. Послушай мою версию — интерпретацию, так сказать — этих событий, — поспешил оправдаться Сандерс.

— Валяй, — без особого энтузиазма откликнулась Элизабет.

— Я думаю, что на тебя напали не вампиры. То есть, не такие вампиры, которых показывают в фильмах. Скорее, это были обычные женщины, которые просто «принарядились по случаю».

— Я же видела — их зубы были настоящие, они росли прямо из дёсен! — вставила она.

— Как ты можешь знать наверняка, если там, как ты сама говорила, было очень мрачно (читай — темно)?

— Ну… — Элизабет засомневалась.

— И потом, — почувствовав слабину, Марк решил «дожать» её. — Я ведь не отрицаю, что шею и руку тебе действительно прокусили с помощью каких-либо искусственных клыков. И, несомненно, твою кровь они пили. Это не уникальное явление — некоторые люди страдают вампиризмом и обожают человеческую кровь. То же самое, надо полагать, и в твоём случае. Как тебе такой расклад?

— Не знаю даже… Но как же тогда голос, меня туда заманивший? Или — я об этом забыла упомянуть ранее — отсутствие отражения в зеркале?

— Насчёт этого ничего не могу сказать, — пожал плечами он.

Воцарилось немного неловкое молчание. Каждый обдумывал всё вышесказанное.

— Ну, хорошо, — наконец прервал паузу Марк. — Где, говоришь, находится тот дом?

— Что? Зачем тебе?

— Хочу съездить и проверить.

— Ты с ума сошёл? После всего того, что я рассказала, ты собрался туда ехать?! — изумлению женщины не было предела.

— Сейчас день, — неудачно пошутил Сандерс.

— А на меня будто ночью напали! — всплеснула руками она.

— Брось, Элизабет, — он постарался как можно непринуждённее улыбнуться. — Я не самоубийца, а всего лишь хочу увидеть это здание. Видишь ли — сколько себя помню, рядом с шоссе в четверти часа езды от Гринсборо никогда не было никакого заброшенного дома.

— Хочешь сказать, что я его выдумала?

— Нет. Именно поэтому я должен взглянуть на него. Со стороны, — Марк уже пожалел о своей ненужной откровенности.

— Со стороны? — переспросила она. — То есть, заходить не собираешься?

— Именно так, — открыто соврал он.

Заметила она или нет, но, видимо, усталость взяла верх. Поэтому Элизабет лишь обессилено откинулась на спинку стула и аккуратно провела кончиками пальцев по пластырю на шее.

Решив, что тема исчерпана в его пользу, Сандерс произнёс:

— Я сейчас принесу твои вещи, а потом проедусь по шоссе.

— Неужели обязательно делать это именно сегодня? — недовольно пробурчала она, одарив его осуждающим взглядом.

— Разумеется, нет. Просто я хочу заодно вернуть машину Рэю, — Марк отвёл свои глаза в сторону, сделав вид, что стирал капли воды с боков чайника.

— Насколько я поняла, он тебе доверяет.

— Да, это верно. Но я такой человек, что не люблю держать у себя нечто чужое. Причём даже самое непродолжительное время. Это для меня почти физическая обуза, — ответил он, вставая из-за стола.

— Делай, как знаешь, — махнула рукой Элизабет. — Только не пропадай до вечера — мне жутковато одной.

— Само собой. Пару часов — не больше, — уверил её он и уже направился к выходу, когда она его остановила, взяв за руку:

— Марк.

— Что? — он приготовился услышать очередное возражение относительно своей задумки, поэтому то, что женщина сказала, застало его врасплох:

— Спасибо тебе.

Она вздохнула и прикусила губу.

— Видишь ли, я относилась к тебе с некоторым… предубеждением, что ли? В общем, не воспринимала тебя всерьёз, несмотря на то, что было между нами. И только теперь поняла, что ты не такой, каким я тебя видела.

— А какой?

— Удивительно, но на тебя можно положиться.

— И вправду странно, — ответил молодой человек.

Она посмотрела на него, решив, что он снова отшучивается, однако его лицо было серьёзным.

— Особенно учитывая, что я сам себя не очень-то жалую, — закончил он.

— Будь там осторожен, — проигнорировав его последнее замечание, сказала она. — Я не шучу.

Марк понимающе кивнул и, наскоро накинув вчерашнюю одежду, вышел из квартиры.

Покинув здание, он подошёл к «Вольво». Открыв дверь автомобиля, Сандерс вдохнул полной грудью и убедился, что за ночь странный аромат почти не рассеялся — слишком узкую щель для притока свежего воздуха он оставил. Откровенно говоря, ехать в таком салоне он не хотел, но и отказываться от уже спланированной поездки тоже не собирался, поэтому опустил стекло до предела. Открыв багажник, он извлёк из него два чемодана и опустил их на асфальт. Захлопнув крышку, молодой человек услышал приятный его уху звук двигателя и обернулся.

Во двор въехало жёлтое такси «Форд Краун Виктория» и плавно притормозило у «Каприса» Сандерса. Задняя дверь с указаниями тарифов отворилась, и из салона выбралась молоденькая девушка.

Высокая, красивая, стройная, длинноногая, с отличной фигурой и буквально горящими на солнце золотистыми волосами. Она была одета не вызывающе — платье, не «подрезанное» ни сверху, ни снизу, немного косметики и простые, но оттого не менее элегантные туфли — однако так и притягивала взгляд.

Последний раз Сандерс видел свою двоюродную сестру Джессику Дэвис пять лет назад — ей тогда было пятнадцать. Ему как раз стукнуло восемнадцать, и он уехал из родного Ньюпорта «чёрт знает куда». Причина? Стремление к независимости. Результат? Разочарование в жизни и одиночество. Вывод? Надо обдуманно подходить к принятию ответственных решений. Впрочем, какой смысл очередной раз переливать из пустого в порожнее? (Что же касалось его троюродной сестры — Линды — то с ней он не виделся с тех пор, как провёл замечательное Рождество три года назад).

Стоило ли говорить, что Джессика очень изменилась — безусловно, в лучшую сторону. Сандерс и раньше считал её красавицей — сейчас же она могла заткнуть за пояс любую фотомодель.

— Марк! — радостно воскликнула она, подняв руку.

— Джесси? — он всегда так её называл, за исключением тех случаев, когда они ссорились, что в своё время случалось достаточно часто. По его вине, разумеется. Она вообще всегда слыла человеком спокойным и трезвомыслящим — в отличие от него.

— Привет! — она подскочила к нему и обняла. — Господи, как я по тебе соскучилась!

Сандерс тоже испытал доселе неведомое ему чувство воссоединения. Шутка ли — они не виделись ПЯТЬ лет. Только сейчас — впервые за все вышеуказанное время — он действительно понял, сколь огромен этот срок.

— Да, я тоже, — немного сконфузившись, произнёс Марк. Почему-то он решил, что взаимно обнять её будет неправильно, а потому его руки висели плетьми. — Какими судьбами?

— Неужели попасть к тебе можно только волею судьбы? — ослепительно улыбнулась Джессика.

— Нет, конечно, — тоже растянул губы он. — Это всё моя скромность — пытаюсь шутить.

— Я смотрю, ты не изменился, — рассмеялась она.

— Наверное, этого уже никогда не произойдёт.

— Как поживаешь?

— Нормально, — ответил Марк. — А ты?

Укоризненный взгляд, которым она его одарила, он хорошо знал — каким-то непостижимым образом Джессика всегда умудрялась распознать ложь в его голосе.

— Отлично, — уж она-то говорила откровенно. — Только немного скучновато — лето, как-никак, и нет никаких обязательств. Порой я даже жалею, что не учусь круглый год.

— И надолго ты в наших краях?

— Как получится. Но, вообще-то, не против остаться подольше! — радостно возвестила она. — Что скажешь?

— Это было бы просто замечательно, — кивнул Сандерс, хотя считал несколько иначе. — Я рад, что ты приехала. А почему не предупредила заранее?

— Хотела сделать сюрприз. К тому же, ты всегда дома.

— Не согласен. Представь себе — я только вчера вернулся из Монтаны. А должен был много позже.

— Значит, мне повезло, — ничуть не смутившись, констатировала Джессика.

— Мисс, простите, что мешаю, но вы будете оплачивать проезд? — услышали молодые люди голос таксиста.

— Да, конечно, — ответила она, достав из висящей на плече сумочки кошелёк и наклонившись к опущенному окошку на водительской двери.

Марк бросил мимолётный взгляд на «сами понимаете, какую часть тела», после чего перевёл его на «Форд». Пожалуй, его слабость к большим и мощным машинам была посильнее, чем к женщинам.

Расплатившись, Джессика вновь встала в полный рост и повернулась к брату.

— Достань мои вещи, пожалуйста, — попросила она.

Марк подошёл к «Краун Виктории» и открыл багажник. Взяв чемодан, он хлопнул крышкой, как и на «Вольво» парой минут раньше, и поставил его рядом с двумя другими.

Такси развернулось и неспешно покатило со двора.

Девушка приблизилась к Сандерсу и сказала:

— Эти два тоже твои?

— Не совсем.

— То есть?

— Видишь ли — у меня дома гость. А, точнее, гостья, — молодой человек опять смутился.

— Вот как? — Джессика определённо удивилась. (Логично, ведь она никогда не видела брата с девушками, не говоря уже о том, чтобы они к нему «на чаёк» заскакивали).

— Да уж, — кивнул он. — Только это не совсем то, что ты подумала.

— Возможно — да, возможно — нет, — загадочно произнесла она, беря свой багаж. Марк, соответственно, потащил чемоданы Элизабет.

Он не стал поднимать стекло на водительской двери «Вольво» — пусть хоть чуток проветрится.

— Так всё-таки кто там у тебя — любовница или просто подруга? — спросила Джессика.

— Ни то, ни другое.

— Это как?

— Ну, мы точно не любовники — один раз не в счёт, но и не друзья — слишком уж тесно познакомились, — к его удивлению, на сей раз смущение не тронуло его лица.

— Странно, — произнесла девушка, открывая дверь подъезда и пропуская Марка вперёд — с его грузом по-другому не получилось бы.

— Должен тебя предупредить, что Элизабет — так зовут мою «гостью» — немного не в себе. Ей нездоровится, поэтому она может показаться тебе чересчур мрачной или… — он замялся, подыскивая подходящие слова, не нашёл, а потому начал новое предложение: — Короче, не жди слишком приятной компании.

— Да ладно, никаких проблем, — обезоруживающе подняла руку Джессика. — Я ведь не к ней, а тебе приехала.

— Надеюсь, тебя не напрягает, что с нами некоторое время будет жить практически посторонний человек?

— Нет, — не задумываясь, выдала она. — Если устраивает тебя, то устраивает и меня. Ты знаешь — у нас всегда было согласие во всём.

— Ну, не совсем во всём, — с улыбкой поправил Сандерс.

— Мелкие детали не в счёт, — подхватила она. — На то мы и ссорились, чтобы наше взаимопонимание только крепло.

— Пожалуй, — кивнул он.

Они добрались до его квартиры. Марк на сей раз пропустил сестру вперёд. Войдя в прихожую, они почти синхронно опустили чемоданы на пол.

— Мне нужно ненадолго отъехать в одно место, — сказал он. — Вернусь через пару часов. Это ничего?

— Нормально. Мне как раз хватит времени, чтобы привести себя в порядок после дороги, — ответила девушка.

— Вот и славно, — удовлетворённо произнёс он. — Пойдём, я тебя познакомлю с ней.

Они прошли на кухню.

Элизабет по-прежнему сидела на стуле, неспешно и довольно мрачно попивая крепко заваренный кофе. Настолько крепко, что она после каждого глотка морщилась, но упорно не желала отставлять кружку в сторону. Взглянув на вошедших, она задержала взгляд на девушке, оглядев её с ног до головы, прикрыла прядью волос шею и произнесла:

— А говорил, что у тебя нет подружки.

— И я не лгал. Это — моя двоюродная сестра Джессика. А это моя знакомая — Элизабет, — представил их друг другу Сандерс, недовольно посмотрев на чашку кофе.

— Здравствуйте, — вежливо сказала мисс Дэвис, обратив внимание на откровенный «наряд» мисс Райдер, которая в ответ лишь хмуро кивнула.

— Ну, ладно, — потёр ладони Марк. — Вы тут пока знакомьтесь и всё такое, а я поехал. Как уже говорил — всего пару часов, и я вернусь. Твои вещи я принёс, Элизабет.

— Ладно, — вяло откликнулась она.

Молодой человек помедлил, словно хотел добавить ещё что-то, однако женщина заметно напряглась, поэтому он предпочёл промолчать и направился к выходу.

 

Глава 19

«Вольво» остановился на обочине шоссе. Марк вышел из машины и посмотрел на мрачный дом, отстоящий от дороги примерно на полсотни ярдов. Глядел он на него довольно долго, проворачивая в голове самые различные гипотезы, которые могли бы объяснить, как здание появилось здесь. А отрицать тот факт, что раньше (последний раз он проезжал рядом с этим местом около месяца назад) данный участок был пуст, он не собирался. Вот уж действительно — увидеть легко, а поверить и, главное, понять — чёртовски трудно.

Недоумённо покачав головой, Марк вернулся в автомобиль и съехал с шоссе, направившись прямиком по полю. Неплохим ориентиром служили достаточно свежие следы на траве, оставленные этим самым «Вольво» накануне.

Припарковавшись рядом с чёрным «Кадиллаком», Сандерс вышел наружу и окинул дом взглядом. В принципе, ничего особенного — обычное обветшавшее строение, но… А вот «но» упорно утверждало, что не всё так просто и безобидно, каким хочет казаться. Дом напоминал притаившегося на листке богомола, ожидающего неосторожную добычу. Едва это сравнение зародилось в голове Марка, он твёрдо решил, что заходить туда не будет. Визуального осмотра ему вполне хватило, чтобы поверить в рассказ Элизабет… а не в свою интерпретацию. Более чем сомнительной казалась нарисованная им картина — какие к чёрту свихнувшиеся на вампиризме девицы? Если уж на то пошло — настоящие вампиры в подобном месте выглядели бы куда убедительнее.

«Неужели я всерьёз?» — подумал он, однако очередного взгляда на мёртвое здание было достаточно, чтобы ответить утвердительно.

«Иначе почему ты боишься туда заходить, приятель?» — ехидно заметил внутренний голос.

Сандерс переключил своё внимание на катафалк — его ведь тоже тут не было раньше. Опять-таки, на первый взгляд — самый, что ни на есть, обычный «Кадиллак» середины семидесятых, притом неплохо сохранившийся. Немного настораживали сильно запыленные окна, через которые совершенно невозможно было хоть что-нибудь разглядеть в салоне, в том числе и установить наличие типичного «груза» такого рода транспорта — гроба. Есть ли таковой там? Интригующе.

Подойдя поближе, Марк попытался стереть пыль рукавом и с удивлением обнаружил, что она была внутри, по ту сторону стекла. Тогда он прислонился к нему, закрывшись руками от солнечного света. Без толку. Почесав в затылке, молодой человек обошёл безмолвную громадину — и внезапно остановился.

Рядом с мокрым от росы задним колёсом лежала женская сумочка. Взяв её, Сандерс порылся и достал бумажник. Так и есть — она принадлежала Элизабет.

Вот только почему она здесь, если женщина утверждала, что забыла её в доме?

— Ну его к дьяволу! — выдохнул молодой человек, направившись к «Вольво».

Всё вокруг буквально дышало враждебностью к чересчур любопытному человеку и недвусмысленно настаивало на его немедленном отъезде. Дважды просить не пришлось.

«Верну машину Рэю, вернусь домой и постараюсь забыть про всю эту чертовщину! — размышлял Марк, ведя автомобиль обратно к шоссе. — А Элизабет похрабрее меня, раз нашла в себе силы зайти в этот дом! Впрочем, вряд ли она рада этому».

Взгляд его случайно упал на зеркало заднего обзора.

«Вольво» резко остановился, взрыхлив шинами землю и вырвав с корнями сочную зелёную траву.

Отражения здания молодой человек не увидел.

 

Глава 20

— Значит, ты его сестра?

Джессика вздрогнула от неожиданности, случайно помяв страницу журнала, который просматривала (что-то об автомобилях — иного она и не ждала от Марка), и посмотрела на сидящую в кресле Элизабет. Сама она расположилась на рядом стоящем диване.

Как и предупреждал Сандерс, она не лезла с разговорами к его «странной гостье», хотя вопросы у неё имелись. Начиная с обыденных, типа: «Как вы познакомились с моим братом?» и заканчивая конкретными: «Почему вы столь бледны?» Она заметила пластыри на шее и руке женщины, но не придала этому большого значения.

Помешкав несколько секунд, она ответила на вышеозначенный вопрос:

— Да.

— А вы не похожи. Ни капли.

— Так ведь двоюродная.

— Неважно.

— Это как посмотреть, — Джессика сделала вид, что заинтересовалась некой статьёй в журнале. Вышло слишком наигранно и явно неудачно — на открытом сейчас развороте пестрела реклама вседорожника «Шевроле Тахо» — «Легендарный американский комфорт!».

Элизабет, к слову, чувствовала себя уже немного лучше. Единственное, что её беспокоило — проклятые укусы. Они зудели, изрядно нервируя женщину. Отчасти поэтому она и начала говорить с сестрой Марка — надо как-то отвлечься.

— Почему ты вся такая сжатая, напряжённая? — спросила Элизабет.

— С чего вы взяли? — Джессика поняла, что отказаться от беседы не получится, и отложила журнал в сторону. К тому же, она ведь сама хотела поговорить — вот и шанс представился.

— Да хотя бы с того, что ты обращаешься ко мне на «вы», — Элизабет как бы невзначай провела пальцами по пластырю на руке и сразу пожалела об этом — нежное прикосновение усилило зуд.

Джессика неловко поёрзала.

— Но… я ведь вас почти не знаю.

— Я тебя тоже, — парировала женщина.

— Я так воспитана — общаться в почтительно-вежливом тоне, — девушка повернулась к собеседнице и впервые за всё время нормально её рассмотрела.

— Даже если человек тебе противен?

— Особенно если так.

— Надеюсь, сейчас не тот случай?

— Нет, конечно, нет.

— Тогда позволь спросить — мне кажется, или ты действительно такая же зажатая, как и твой брат?

— Не сказала бы, — не очень уверенно произнесла Джессика.

— А поточнее?

— Ну, скорее нет, чем да.

— А что насчёт парней?

Девушка несколько удивлённо посмотрела на собеседницу и ответила:

— Не самая удачная тема.

— Отчего же? — невозмутимо вскинула брови Элизабет. — Сколько их у тебя было?

— Почему вам это интересно? — немного возмутилась Джессика.

— Всего-навсего хочу помочь времени пролететь быстрее. Ты смущена?

— Немного, — девушка покраснела.

— Право не стоит. Чтобы тебе было проще, могу рассказать немного о себе. Я выходила замуж четыре раза, и всегда разочаровывалась в браке. Вчера я бросила очередного «самца».

— Вы выходили замуж не по любви?

— А что такое вообще любовь? Я, честно говоря, не знаю. Возможно, именно в этом моя проблема.

— Наверняка.

— Как насчёт тебя?

— Ну, я ни разу не была замужем, если вы об этом.

— И ты веришь в любовь? В принца на белом коне или, в современной интерпретации, на белом «Мерседесе»?

— Я предпочитаю не так пафосно, — хмыкнула Джессика. — Но, пожалуй, я верю в любовь, хотя пока её не познала.

Элизабет покачала головой:

— Эх, эта очаровательная наивность… Неужели ни один парень тебе не предлагал свои услуги?

— Вот бы их выстроить и сосчитать, — закатила глаза Джессика. — По правде говоря, они меня так достали, что порой хочется заработать себе какое-нибудь сомнительное амплуа, лишь бы отвязались.

— У меня с этим проблем никогда не было — я всегда находила более-менее подходящего типа.

— Рада за вас.

— А я за тебя.

— Благодарю, — шутливо бросила девушка.

— Нет, я серьёзно. В наше время девственницу в таком возрасте, как ты, встретить достаточно проблематично. А если принять во внимание тот немаловажный факт, что ты отнюдь не «чудовище», то можно с полной уверенностью звонить Гиннесу.

— Не помню, чтобы я говорила о девственности… — лицо Джессики буквально запылало от смущения.

— А говорить и не нужно, — повела бровями Элизабет. — И так видно.

— Правда, что ли? — девушка поёрзала по дивану, бросая взгляды на окружающие предметы и отчаянно желая, чтобы зазвонил телефон или постучали в дверь.

— Да. Но ты не переживай так сильно — рано или поздно это изменится.

— Может, переключимся на другую тему? — с надеждой спросила девушка.

— Например?

— Расскажите — откуда вы знаете моего брата? Жутко интересно, ведь он никогда ни с кем не встречался.

Элизабет невольно усмехнулась и сказала:

— Вот ведь странно — у него ЭТО произошло раньше, чем у тебя. Кто бы мог подумать.

 

Глава 21

Марк вернул «Вольво» Рэю, после чего направился к автобусной остановке. Однако, не дойдя до неё, он решил прогуляться пешком. Путь, правда, неблизкий, но зато можно как следует всё обмозговать.

«Итак, что же мы имеем на данный момент? — размышлял он, неспешно двигаясь по городу. — Дом, о котором упоминала Элизабет, действительно существует. Уже одно это логика отказывается принимать, в то же время не противопоставляя никаких мало-мальски весомых контраргументов. Ну как так может быть — целое строение взялось из «ниоткуда»? Я спросил у Рэя насчёт этого, и что же услышал? «Да ерунда какая-то, мать её. И хрен с ней», — сказал он. Видимо, аналогично отреагируют многие люди, но однозначно не все. Кто-то в любом случае серьёзно заинтересуется данным обстоятельством. И что дальше? Посмотрит на само здание, проверит архивы (убедившись, что никакой ошибки нет), поговорит «с тем, с кем нужно». Вот и всё. В результате плюнет на эту загадку — и концы в воду.

Откуда же сие чудо появилось? То, что не обошлось без неких сверхъестественных сил, не подлежит сомнению — по крайней мере, с тех пор, как я не увидел отражения. Я знал, что вампиры не отражаются в зеркалах, но что и их дома тоже? Это что-то новенькое. Впрочем, что я заладил об этой лачуге? Она ведь только часть проблемы, причём сравнительно небольшая. Главный факт — существование вампиров, в котором ничуть не сомневается Элизабет — подтверждения пока не нашёл. Явного. Возможно, стоило зайти туда, но… Нет, даже сейчас мне не по себе от одной мысли об этом.

Ладно, предположим — чисто теоретически — что ОНИ существуют. Опустим такие «мелочи», как причины их появления именно здесь и сейчас и прочее. Остановимся на самом актуальном — что теперь делать?

Вроде бы ясно и просто — ничего. Глупо? Не скажите. Никто за это не осудит. Не идти же в полицию или мэрию со словами: «Ребята, тут у нас под боком кровососы завелись. Надо бы с ними разобраться, а то они кусают порядочных (почти — но этот момент можно опустить) женщин». После такого заявления есть все шансы примерить смирительную рубашку. Вот случаи «странных нападений» начнут расти, как грибы… Тогда другое дело — но не раньше!

Стоп, а как же Элизабет? Она ведь «в деле». Конечно, вряд ли она заразилась и скоро станет одной из НИХ — это слишком даже для моего богатого воображения. И, тем не менее, надо бы за ней приглядывать. Ещё и Джессика как назло приехала — более неподходящее время и придумать нельзя».

 

Глава 22

— В общем, мы провели ночь в мотеле. И, надо сказать, весьма неплохую, — предаваясь воспоминаниям, которые помогали отвлечься от ненавистного зуда, рассказывала Элизабет.

— Поверить не могу, — покачала головой Джессика. — Если б я услышала такое о Марке от кого-либо другого…

— Честно говоря, я тоже. На первый, да и на второй взгляд, он ходячий пример закомплексованности.

— Есть немного.

— Он всегда был таким?

— Да.

— Что ж, быть может, отныне изменится, — пожала плечами Элизабет, в который уже раз за время разговора недовольно проведя рукой по пластырю на шее и руке.

Джессика давно хотела спросить о мучащем её вопросе, но никак не решалась, однако сейчас, когда взаимопонимание вроде бы установилось…

— Элизабет?

— Что?

— Можно узнать, почему у вас такой нездоровый вид?

Женщина с явным неодобрением взглянула на собеседницу, вызвав у девушки приступ раскаяния, однако всё-таки ответила, правда, ничего не прояснив:

— Я бы не хотела говорить об этом. Поверь мне — ничего серьёзного.

— Ладно, — поспешила сама закончить неудачную тему Джессика и встала. — Вы голодны?

— В смысле? — отчего-то встрепенулась Элизабет.

— Ну, есть хотите? — поспешила пояснить немного озадаченная девушка.

— Нет, никоим образом.

— А я бы не отказалась. Надеюсь, у Марка здесь имеется что-нибудь вкусненькое, — с предвкушением произнесла она.

— А как же фигура и всё такое?

— Я быстро наедаюсь.

— Хороший ответ, — женщина откинулась на спинку кресла, зацепив рукой пульт — он упал на пол. Ничуть не смутившись, она подняла его и включила телевизор.

Джессика тем временем прошла на кухню и открыла холодильник. До Элизабет донёсся её удивлённый возглас:

— И он ЭТО ест?!

В это время раздался звук поворачиваемого ключа в замке и лёгкий скрип отворяемой входной двери.

Сандерс зашёл в прихожую и перевёл дыхание.

«Надо бы почаще ходить пешком», — подумал он, бросив приветливый взгляд в сторону подошедшей сестры.

— Привет, — улыбнулся он, а потом на манер Терминатора добавил: — Я вернулся!

Однако она выглядела озабоченной и совершенно серьёзно спросила:

— Марк, ты вообще чем питаешься?

— А?

— У тебя в холодильнике одна дрянь для микроволновки и консервы.

— И что тут такого?

— Где же нормальная еда? Я жутко хочу перекусить!

— Смотря, что ты подразумеваешь под «нормальной едой», — уклончиво ответил он.

— Я подразумеваю то, что можно есть…

— Ну-у-у…

— И, — продолжила она, перебив его, — что полезно или, как минимум, не вредно.

— И когда ты успела стать такой занудой? — рассмеялся Сандерс.

— Я всегда такая, когда голодная.

— Ладно, только дай чуток передохнуть, а потом мы сходим в магазин. По рукам?

— Хорошо.

Марк прошёл в комнату к Элизабет, смотрящей какое-то сомнительное шоу по телевизору. Не взглянув на него (хотя и действие на экране ничуть её не интересовало), она сразу спросила:

— Ну, как съездил?

— Узнал больше, чем хотелось бы.

— То есть? — удивилась подошедшая Джессика.

Сандерс немного помялся, а потом сказал:

— Слушай, Джесси, нам нужно обсудить кое-что личное. Может, ты пока составишь список покупок, находясь для наглядности на кухне?

— Хорошо.

— Извини, — добавил он смущённо.

— Ничего страшного. Я понимаю — у вас свои дела, — непринуждённо махнула рукой девушка и удалилась.

Марк присел рядом с Элизабет на диван и прочистил горло.

— Так что? — подалась к нему она.

— Я был у того дома. Всё так, как ты говорила.

— А внутрь заходил?

— Нет, не рискнул.

Она удивлённо вскинула брови:

— Неужели я всё-таки тебя убедила?

— Ну, одно дело — слушать тебя здесь, в привычной для меня обстановке. И совсем другое — стоять там. Достаточно просто увидеть то здание, чтобы понять — ничего хорошего от него не жди.

— Однако я сама туда пошла… — задумчиво произнесла женщина.

— Возможно, что и не сама.

— В смысле?

— Ты говорила, что тебя позвал голос.

— Да, это может сойти за причину. Откуда этот дом взялся?

— Боюсь, что на этот вопрос никто не сможет ответить.

— Что же это получается? — удивлённо вскинула брови она. — В один явно не прекрасный день словно из-под земли вырастает целое строение — и всем наплевать?

— Не всем, но что тут можно поделать? — ответил он, решив умолчать об отражении в зеркале. Точнее, о его отсутствии.

— Постой, — подняла руку Элизабет. — Я правильно поняла — в четверти часа езды отсюда есть дом, в котором ошиваются настоящие вампиры, а мы будем делать вид, будто ничего не происходит?

— Но ведь ничего действительно не происходит, — развёл руками Сандерс. — Поэтому и мы не будем суетиться. Другое дело, если случаи, сходные с твоим, начнут учащаться…

— Как-то это не правильно.

— А что? По-твоему, я должен прихватить осиновые колы, молоток и распятие, отправиться в ту дыру и поубивать всех кровососов к такой-то матери?

— Не знаю, не знаю… — покачала головой Элизабет. — …А как же быть со мной?

— Что ж, ты женщина молодая и сильная — проведёшь пару недель в постельном режиме, и вновь будешь порхать, как прежде.

— Ты не думаешь, что я могу…

— Нет, — отрезал он, не дав ей договорить. — Если б к этому шло, то тебе вряд ли становилось бы лучше. Тебе же лучше?

— Да, — признала она. — Надеюсь, что ты прав.

«Я тоже», — подумал Марк, вставая и говоря:

— Вот и обсудили. А теперь, пожалуй, я и Джесси сходим за покупками.

 

Глава 23

Джессика оказалась права (как всегда) — «нормальная еда мистера Сандерса» действительно не шла ни в какое сравнение с «нормальной едой мисс Дэвис». Марк даже превзошёл себя, съев неожиданно много не только на обед, но и на ужин. Всё было приготовлено, разумеется, девушкой, и, несмотря на навязчивую, но, гм… не очень действенную помощь её брата, вышло просто великолепным.

За хлопотами и бесконечными разговорами день пролетел незаметно.

Снаружи начинало темнеть. Марк с сестрой сидели на диване, озаряемом светом экрана телевизора, а Элизабет мостилась в кресле, категорически отказавшись прилечь.

— В общем, он «посадил» мне жвачку прямо в волосы, — рассказывала девушка очередную историю из своего школьного прошлого.

— Жестоко, — заметил Сандерс.

— Ещё как! Я ведь так долго возилась с прической!

— И что ты с ним сделала? — спросила Элизабет.

— Ничего, — пожала плечами Джессика, будто говоря: «А что я могла поделать?»

— Я б ему что-нибудь плохое сделала, — пробормотала женщина. — Как минимум, расцарапала бы всю рожу.

— Нет, я так не могу…

— Вот-вот. А типы, вроде него, вовсю пользуются твоей слабостью.

— Ладно, — Марк взглянул на наручные часы и потянулся: — Пора.

Джессика удивлённо посмотрела на него:

— Куда?

— Я обещал Рэю — моему приятелю — что заскочу к нему сегодня. Нужно немного похлопотать с его новой машиной.

— И это обязательно делать на ночь глядя?

— Да, — недоумённо кивнул Сандерс. — Мы частенько засиживаемся с ним допоздна.

— Раньше ты был домоседом.

— Я им и остался, — согласился он. — Это только сегодня дел много. Вот увидишь — я тебе так надоем, что ты меня будешь выгонять на улицу.

— Насколько я знаю твой характер, мне действительно придётся это делать.

— Когда ты вернёшься? — спросила Элизабет.

— К полуночи — точно.

Женщина никак не прокомментировала его ответ и вновь направила взор на экран телевизора.

— Ну, я потопал, — одевшись, сказал Сандерс и направился к выходу. — Изнутри на все «засовы» не запирайтесь — когда я вернусь, то вы, возможно, будете спать, поэтому я лучше воспользуюсь ключом, чем буду трезвонить.

— Ладно, — махнула рукой на прощание Джессика.

Марк вышел из своей квартиры и уже через пятнадцать минут остановил «Каприс» возле мастерской Рэя.

 

Глава 24

Джессика глубоко зевнула. Происходящее на экране действо порядком надоело. К тому же, Элизабет то и дело переключала каналы, не задерживаясь ни на одном больше, чем на минуту. Девушка взглянула на часы на дисплее видеомагнитофона — 10:04 p.m.

— Пожалуй, я лягу спать, — сказала она скорее самой себе, чем молчаливой соседке. Как и следовало ожидать, та не отреагировала, в который раз сменив программу.

Джессика быстро и аккуратно застелила диван. Поскольку она чуть ранее почистила зубы и переоделась в красивый шёлковый халат, сейчас ей осталось лишь нырнуть в собственноручно возведённую постель и укрыться лёгким покрывалом.

Некоторое время девушка ещё смотрела на мельтешение картинок на экране, а потом сон сморил её.

* * *

— Рэй, ты что, поставил во «Фьюри» обычный «кассетник»? — удивлённо спросил Марк.

— Конечно. Терпеть не могу все эти диски. И потом — как-то не стильно ставить в столь раритетный автомобиль всякое современное дерьмо.

— Можно подумать, в пятидесятых годах были магнитолы!

— Не было, — последовал невозмутимый ответ, начисто отбивший дальнейшее желание спорить.

Рэй поставил одну из кассет, и зазвучала «Vampires» в исполнении «Radiorama».

Сандерс немного слукавил, когда говорил, что собирается возиться со своим приятелем с его новым приобретением. Даже такой фанатик, как Дженсон иногда уставал от возни со старым «железом». Поэтому следующие два часа они провели в обветшавшем салоне «Плимута», беседуя на самые разнообразные темы и попивая пиво (Рэй) и колу (Марк). Неудивительно, что они и не заметили, как приблизилась полночь.

* * *

В квартире Марка стояла тишина. Элизабет убавила звук телевизора до минимума, абсолютно незаинтересованным взглядом взирая на экран. Она вполне могла бы уже отправиться спать, однако терпеливо ждала Сандерса, так как не хотела идти в спальню одна.

Часы показывали 11:51 p.m.

Она вздохнула и переключила канал («Должно быть, батарейки скоро сядут»).

— Элизабет! — возник в её голове до боли знакомый голос.

Женщина замерла. Сердце, казалось, остановилось от ужаса.

— Пора, Элизабет!

«Господи, что же делать? — лихорадочно размышляла она. — Броситься в ванную и запереться там? Выбежать из квартиры и попросить помощи у соседей? Или выбраться на улицу и устремиться, куда глаза глядят? Одно ясно — оставаться на месте нельзя…»

— Не нужно никуда бежать, Элизабет.

«Боже, а как быть с Джессикой? Я не могу бросить её здесь!»

Однако она в панике уже начала вставать, когда в голове грянуло:

— СЕСТЬ!

Женщина оторопело опустилась обратно в кресло.

— Ты не сможешь убежать. Ни от нас, ни от самой себя, — медленно, но жёстко твердил голос. — Ты знаешь, что должна делать. Так делай!

Рефлекторно Элизабет посмотрела на мирно спящую Джессику.

— Да, вот именно! — обрадовался голос.

«Нет, я не могу! — отчаянно и совершенно растерянно подумала женщина. — Я не буду ничего делать. Ни за что!»

— А ты уверена? — загадочный тон этой фразы очень не понравился Элизабет, как будто невидимый собеседник знал о ней всё. Даже больше, чем она сама.

«Разумеется, я…» — начала она, но мысль эта осеклась.

Неожиданно она почувствовала нарастающее возбуждение, в котором одновременно присутствовало и сексуальное желание, и… голод — совсем не похожий на желание принять пищу.

— Вот так-то лучше, — довольно произнёс голос.

«Что со мной?» — женщина схватилась за голову, крепко сжав её, но ничего этим не добилась. Возбуждение росло столь стремительно, что она уже не могла полностью контролировать своё тело. С каждой секундой её личность растворялась в громадном океане неведомой влекущей страсти.

— Действуй самостоятельно, Элизабет. Ты сама знаешь, как.

— Нет… — простонала она вслух.

— ПОСМОТРИ НА НЕЁ! ПОСМОТРИ НА ЭТУ СУЧКУ! — не терпящим даже возможности возражения тоном сказал голос.

Женщина не смогла ему противиться.

— Видишь, какая она аппетитная, молодая, свежая, чистая. Ты не имеешь права упускать эту возможность!

Последней фразы уже не требовалось. Издав последний сдавленный стон, Элизабет Райдер сдалась на милость победителей.

Она медленно, покачиваясь, встала с кресла, ни на секунду не упуская жертву из поля зрения. От былой слабости и боли не осталось и следа — наоборот, она чувствовала невероятную силу, осознавая, что может ВСЁ.

Женщина покрылась горячим скользким потом, её грудь тяжело вздымалась и опадала, все чувства и инстинкты обострились, как у хищника, вышедшего на охоту.

Дрожащими от вожделения пальцами она сначала отклеила более ненужные пластыри, прикрывавшие ранки, а затем расстегнула пуговицы на своём халате. Несмотря на то, что к Марку приехала сестра, Элизабет не сочла нужным поддевать что-либо, поэтому едва одежда соскользнула с неё и плавно опустилась на ковёр у кресла, она осталась в одном исподнем. Не теряя времени, она приблизилась к девушке, встав рядом с ней.

Ничего не подозревающая Джессика мирно спала на диване. Должно быть, ей снилось что-то приятное, поскольку она немного улыбалась во сне самыми кончиками губ. Вид у неё был поистине ангельский — несомненно, очень аппетитный.

Немного наклонившись, Элизабет протянула руку и взялась за край лёгкого покрывала, покоящегося на девушке. Взмах — и оно оказалось на полу. Джессика недовольно пошевелилась, пытаясь найти утерянную вещь. Когда ей это не удалось, она лишь чуть глубже вздохнула и продолжила спать.

Элизабет буквально пожирала глазами свою жертву.

Джессика, в отличие от неё, помимо халата имела на себе лёгкие трусики, однако бюстгальтер по вполне резонным причинам никогда не надевала, будучи в домашней обстановке, и её грудь немного проглядывала сквозь небольшую расщелину между пуговицами.

Женщина присела на край дивана и склонилась над безмятежно спящей девушкой, запах духов которой прибавил масла в огонь. Властным движением Элизабет перевернула Джессику с боку на спину. Та никак не отреагировала на вторжение.

Теперь пришёл черёд пуговиц на её халатике. Женщина расстёгивала их медленно, смакуя каждое движение, однако ей стоило немалых усилий сдерживать себя от более решительных действий. Впрочем, не прошло и минуты, как все преграды были устранены, и она смогла избавить великолепное тело от абсолютно ненужного заслона.

Элизабет с превеликим трудом отвела взгляд от очень соблазнительной груди, переместив его на лицо. Затем наклонилась к девушке, дотронувшись до её губ своими, но самыми кончиками — так, что прикосновение практически не ощущалось. Руки, соответственно, оказались на волнующих полушариях, немного сдавливая их. Однако и это не пробудило Джессику.

Их губы соединились, теперь уже по-настоящему. Жаждущий язык Элизабет беспрепятственно проник в рот девушки.

Некоторое время ничего не менялось.

Затем глаза Джессики резко открылись. Сонное безразличие быстро сменилось удивлением, смешанным с возмущением и страхом — причём последний преобладал над всеми остальными чувствами. Её ладони упёрлись в плечи лежащей на ней женщины, пытаясь оттолкнуть, но никакого эффекта это не дало. Элизабет не сдвинулась ни на дюйм, продолжая «пожирать» жертву поцелуем. Тогда девушка начала извиваться всем телом, абсолютно ничего не понимая и желая только одного — прекратить это. Язык в её рту невозмутимо исследовал все самые укромные уголки.

К своему ужасу она поняла, что не может высвободиться.

Элизабет чувствовала свою полную власть над волей и сознанием Джессики, однако до сих пор пользовалась только первой. Теперь пришло время и для второго. Не прерывая поцелуя, она повернула голову так, чтобы видеть глаза девушки. В них она прочитала всё что угодно, кроме страсти.

«Нет, так не пойдёт».

Для Элизабет разум жертвы был максимально открыт, и она могла сделать с ним всё, что только заблагорассудится. Это для неё было не труднее, чем скомкать снежок из податливого бесформенного снега.

Ладони Джессики по-прежнему упирались в её плечи, но для этого прилагались уже меньшие усилия. Не прошло и полуминуты, как всё её тело обмякло, сдавшись, а руки перестали оказывать сопротивление, нежно и страстно обняв женщину. Сама девушка, хотя и понимала какой-то небольшой частичкой разума, что поступает неправильно, совершенно не хотела и не собиралась этому противиться. Наоборот, она жаждала продолжения, жаждала познания новых чувств, которые обещал властный взгляд Элизабет. Желание переполняло её, вызывая очень сильную, но такую приятную ломоту в теле. Её словно парализовало, ей было очень жарко, неожиданно тяжёлое тело женщины, покоящейся на ней, мешало дышать — и всё это её нисколько не пугало, а заводило ещё сильнее, потому что подчёркивало всепоглощающую покорность.

Стоит ли говорить, что поцелуй уже не был «односторонним». До сих пор, как это ни парадоксально, Джессика никогда ни с кем не целовалась, поэтому новые ощущения сильно захватили её. Элизабет об этом прекрасно знала и старалась максимально использовать неопытность партнёрши, которая, к слову, очень даже неплохо для новичка доставляла ей самой удовольствие. Впрочем, как бы приятно это ни было, пора переходить к более решительным действиям.

Женщина прервала затянувшийся уже на три минуты невероятно страстный поцелуй.

В полумраке комнаты, освещаемой лишь экраном телевизора, приоткрытые губы девушки влажно блестели, а ноздри трепетали от тяжёлого дыхания.

— Зачем?.. — прошептала она, но палец Элизабет властно прижался к её рту, не позволив закончить фразы.

— Не задавай вопросы, на которые сама знаешь ответы, — ответила женщина, вновь переведя руки на грудь «жертвы». Подушечками пальцев она провела по абсолютно гладкой, покрытой испариной коже, которая нежно трепетала под этими прикосновениями. Смотря Джессике в глаза, Элизабет принялась целовать её восхитительное тело, постепенно опускаясь ниже.

Аппетитная шея с часто бьющейся жилкой так и притягивала взгляд.

 

Глава 25

— Ладно, на сегодня, пожалуй, хватит, — подытожил Марк, вылезая из салона «Плимута», который оба приятеля называли уже не иначе, как «Кристина».

— Если только на сегодня, — усмехнулся Рэй, протирая руки тряпкой. В принципе, это занятие было исключительно данью привычке — толку от замасленного куска ткани немного.

— Верно, — поддакнул Сандерс, направляясь к своему «Шеви».

— Интересно, почему ты мне сразу не сказал, что познакомился с той длинноногой из-за аварии, в которой она была виновна?

— Это не имело отношения к делу, — независимо ответил Марк.

— Конечно, не имело, — осклабился Рэй.

— Если б я сказал, ты бы ни за что не одолжил ей «Вольво».

— Само собой.

— «Сделка» была в моих интересах. И потом — её виновность весьма относительна.

— Да ладно, — махнул рукой Дженсон. — Впрочем, что сделано — то сделано. Ничего ведь не произошло.

— Вот-вот.

— Заедешь завтра?

— Я, безусловно, очень люблю автомобили, однако не проводить же мне с ними больше времени, чем с людьми?

— Раньше ты всегда так делал. Ах, да! Я забыл, что к тебе приехала сестрёнка, — Рэй отбросил тряпку в угол и облокотился о тускло блестящий старыми стёклами в лучах флуоресцентных ламп «Плимут». — Она как — ничего?

— Она моя сестра, — не задумываясь, выдал Марк, ясно давая понять, что этой фразой всё сказано.

— А поточнее? — ожила улыбка на лице Дженсона.

— Я знаю, к чему ты клонишь, — спокойно произнёс Сандерс.

— И каков будет вывод?

— У тебя нет шансов.

— Отчего же? Мы ведь с ней даже не встречались. Думаешь, я настолько плох?

— Нет, ты в норме. Но всё равно шансов нет, — открывая водительскую дверь «Каприса», продолжал Марк.

— И всё-таки, почему? Откуда такая уверенность? — допытывался Рэй.

— Ну, — пожал плечами Сандерс. — Просто знаю — и всё тут. Она не из тех, кто поддаётся мимолётному искушению. Да и интересы у вас слишком уж разные.

— По-моему ты нарочно пытаешься отбить у меня охоту.

— Увидимся, — открыто намекнул на прекращение разговора молодой человек, сел в «Шеви» и завёл двигатель.

 

Глава 26

Элизабет пришлось слезть с дивана (читай — с Джессики), потому что иначе она не могла получить удобный доступ к… гм, нижней части тела «жертвы». Это маленькое неудобство ничуть не смутило женщину, и она, отбросив в сторону последний ненужный оплот скромности — трусики — с редкостным рвением набросилась на желанную цель. Она понимала, что «немного» увлеклась и теряла время, но не собиралась останавливаться. Ей это жутко нравилось — не столько получать удовольствие самой, сколько доставлять его. Не последнюю роль играл и тот факт, что вот эта стонущая, истекающая страстью девушка всего-то пятнадцать минут назад была самим символом скромности и целомудрия. Разрушить барьер глупого человеческого отторжения развращённости было настолько приятно, что одно осознание этого распаляло Элизабет ещё больше.

Главную же часть этого действа она сознательно отдаляла.

Сознание Джессики погрузилось в некое подобие чрезвычайно приятной дремоты, когда всё слышишь и одновременно с этим балансируешь на грани сна. Она совершенно не могла думать, поэтому полностью отдалась во власть чувств. Несмотря на то, что ничто больше не мешало ей нормально дышать, она вдыхала и выдыхала душный воздух помещения редкими частыми порциями. Её глаза были почти полностью закрыты — остались лишь мелкие щелки; рот по-прежнему приоткрыт; шикарные золотистые волосы в беспорядке разметались по подушке; руки томно мяли насквозь пропитанный испариной расстёгнутый халатик, а также не менее влажные простыни.

Она яростно желала, чтобы это продолжалось если не вечно, то чертовски долго.

Она была готова на всё. Абсолютно.

И Элизабет это знала.

Глава 27.

Новомодный «Кадиллак» стремительным дельфином вынырнул из какой-то подворотни и «подрезал» громоздкий «Шевроле Каприс Классик». Марк ограничился тем, что одарил недостойного отпрыска некогда великого рода самым неприязненным взглядом, на какой только был способен. После чего прибавил газу.

До дома ему в таком темпе оставалось ехать ещё от силы минут шесть.

* * *

Время для них растянулось, поэтому, казалось, прошёл целый час, прежде чем Элизабет подняла голову между бёдер Джессики, с удовлетворением оглядев результат своих умелых («Кто бы мог подумать!») действий. Девушка растаяла, как шоколад в горячих руках, расслабившись настолько, что не могла пошевелить даже пальцем. Фактически она находилась в полуобморочном состоянии.

«Лучшего момента просто не может быть!»

Элизабет привстала и снова забралась на Джессику. Та на это никак не отреагировала, продолжая парить на крыльях блаженства. Малость подуставшим языком женщина позволила себе ещё немного «поиздеваться» над «скромной» девушкой, лаская её грудь.

«Ну как тут устоишь, в конце-то концов!»

* * *

«Шевроле» плавно остановился на своём привычном месте, и Марк, не торопясь, покинул уютный салон. Несильно хлопнув дверью, он активировал сигнализацию. Вертя брелок на пальце и насвистывая неопределённую мелодию, Сандерс направился к подъезду.

* * *

Она наклонилась над её восхитительным лицом. Руки незатейливо играли с шелковистыми волосами Джессики, не поддерживая тело, поэтому Элизабет позволила себе в прямом смысле навалиться на «жертву», которой, как и ранее, было всё равно. Впрочем, вряд ли она не оценила более чем возбуждающее слияние двух отнюдь не маленьких грудей.

Язык женщины нежно ласкал кожу на шее девушки. Если б та сейчас могла видеть свою любовницу, то её возбуждение мигом бы исчезло — глаза Элизабет стали красными, будто в них лопнули все без исключения сосуды; клыки на верхней челюсти медленно, но верно увеличивались и заострялись.

Процесс недолгий — максимум полминуты.

* * *

Марк с неповторимой лёгкостью человека, у которого большая часть жизни ещё впереди, взбежал по лестнице на нужный этаж. Он не знал, заснули ли милые дамы, но рисковать своим здоровьем (что может быть хуже разбуженной не вовремя женщины?) не хотел, поэтому вставил ключ в замок и аккуратно отпер его. Отворив дверь, вошёл в прихожую и, не включая света, принялся раздеваться.

Он снимал кроссовки, когда до его ушей донёсся приглушённый стон.

На некоторое время замерев на одной ноге, Сандерс прислушивался до тех пор, пока шаткое равновесие не было утеряно. Едва не рухнув, он быстро избавился от лишней обуви и снова замер.

Нет, ему не показалось — кто-то более чем красноречиво стонал. Сладостные звуки исходили из-за закрытой двери гостиной, сквозь стекло которой в прихожую проникали блики работающего телевизора.

«Что за чёрт? — изумился Марк. — Неужто Элизабет привела сюда какого-то мужика, чтобы поразвлечься?»

Это была его первая, чисто интуитивная мысль, которую он отверг через две секунды. Может, с характером недавней миссис Райдер это хоть отчасти соотносилось, но по всем остальным пунктам был дан отрицательный ответ. Особенно учитывая нынешнее её состояние.

«Что же тогда? И где Джессика — спит в моей комнате?»

Саму возможность того, что данные придыхания могла издавать его сестра, он даже не рассматривал.

И тут Сандерс осознал то, что сразу услышал, но не придал должного значения — стонали двое. Разумеется, это не катастрофа… вот только мужского голоса не присутствовало и в помине.

Совершенно растерянный, Марк подошёл к двери и взялся за ручку. Практически бесшумно дверь отворилась, и он заглянул в помещение.

То, что он увидел, заставило его непроизвольно открыть рот в полнейшем изумлении. Полностью обнажённая Элизабет лежала на диване, выставив, будто напоказ, свой соблазнительный тыл. Однако не это так обескуражило Сандерса — что он её, голой не видел, что ли? Проблема заключалась в том, что под Элизабет находилась тоже почти раздетая (не считая распахнутого халата)… Джессика! Его двоюродная сестра — олицетворение скромности и разумности — откровенно нежилась в объятиях фактически посторонней женщины, негромко, но чувственно постанывая.

Наверное, Марк стоял бы так — нелепо открыв рот — до второго пришествия, если б до его ошалевшего сознания не достучалась запыхавшаяся от быстрого бега догадка. Даже не догадка, а так — лёгкое сомнение. Однако его хватило, чтобы вернуть молодого человека к реальности — лицо Элизабет находилось в непосредственной близости от шеи Джессики.

Это отрезвило его. Влетев в комнату, словно полицейский, преследующий преступника, Сандерс немного дрожащим голосом воскликнул:

— Какого дьявола?!

«Любовницы» практически одновременно повернули к нему головы. Но если в глазах сестры Марк прочитал лишь глупое блаженство, к которому слишком уж медленно примешивалось удивление, то в бездонных красных впадинах Элизабет не увидел ничего, кроме усмешки. Ну, разве что разочарование, да и того совсем немного.

Он отчётливо разглядел поблёскивающие в полутьме длинные заострённые клыки.

Сандерс застыл на месте, снова растерявшись.

Женщина перевела свой властный взгляд на Джессику. Та тоже посмотрела на неё. Марк ожидал, что его сестра закричит, когда увидит то, что открылось её взору, однако она, наоборот, отчего-то растянулась в улыбке.

— Марк, я рада, что ты пришёл, — сказала она. Физиологически это был её голос, однако эмоционально он разительно отличался. — Я… МЫ тебя ждали, потому что МЫ хотим тебя. Иди же к НАМ.

То ли было что-то в её взгляде, то ли ещё по какой неведомой причине, однако Сандерс на какой-то момент поддался воображению, которое услужливо представило ему одновременно несколько соблазнительных и, вне всяких сомнений, развратных картин. Он ПОЧТИ сделал шаг по направлению к дивану, однако немалым усилием воли смог остановить себя, успев лишь немного наклониться вперёд.

— Марк, давай же! — продолжала Джессика, но больше в её тоне он не чувствовал желания. Отныне это был приказ. Что ещё хуже — интонации определённо принадлежали Элизабет, будто она просто пользовалась голосом его сестры, равно как и телом.

Женщина опять наклонилась к беззащитной шее девушки.

— НЕТ! — рявкнул Сандерс, подскочив к ней и схватив за волосы. — Отвали от неё!

Почувствовав сопротивление, он совсем озверел. Ярость вскипела в нём за какие-то пять секунд и вовсе не собиралась остывать. Выкрикнув нечто несуразное, он заставил Элизабет слезть с дивана и отшвырнул её в сторону, будто она ничего не весила. В другое время сила, с которой он — человек, знакомый со спортом так же, как эскимос с пляжами — отбросил женщину, показалась бы ему как минимум невероятной. Сейчас же он лишь хмыкнул.

— Марк… — услышал он жалобный голос Джессики — теперь действительно ЕЁ голос. Облегчение от осознания этого факта нисколько не умерило его злость на обеих виновниц конфликта, поэтому он, не задумываясь, грубо бросил:

— Заткнись! С тобой я поговорю позже, идиотка чёртова!

После чего схватил не успевшую встать с пола Элизабет и выволок её в коридор. Хлопнув дверью так, что задрожали стёкла в окнах, Сандерс закрыл гостиную (был бы там замок, воспользовался бы им, не раздумывая) и потянул по-прежнему не сопротивляющуюся женщину в спальню. Когда они оказались в нужном помещении, он снова нешуточно бросил её, теперь на кровать, причём она здорово ударилась рукой о спинку.

— Какого дьявола всё это значит, а?! — воскликнул он.

Она не ответила, продолжая презрительно глядеть на него.

— Я задал тебе вопрос! Отвечай, чёрт тебя дери!

— А ты, оказывается, любишь причинять боль, мальчик! — с улыбкой произнесла она. — Мне это нравится. Безумно нравится.

— Лучше отвечай по-хорошему, или я…

— Что ты сделаешь? — усмехнувшись, спросила она. — Ударишь меня опять?

— Я тебя пока ещё не бил. И не планирую. Есть идея получше! — возвестил Марк и открыл шкаф. Достав оба её чемодана, он кинул их на постель.

— Выгонишь меня? — казалось, Элизабет ничуть не растерялась. — Ай, какой ты плохой!

— Проваливай — и чем скорее, тем лучше! — рявкнул он.

— С превеликим удовольствием! — она достала свои вещи и принялась одеваться. Нижнее бельё было проигнорировано — в ход сразу пошло сомнительное платье. Марк, и не думавший отворачиваться, хотел съязвить по этому поводу, но передумал и сказал:

— Не понимаю, что на тебя нашло! Вчера, да и сегодня ты вела себя вполне нормально. Это что — была всего лишь маскировка? А как же твоё состояние… ведь сейчас ты выглядишь иначе, хотя и бледна! Как такое может быть?

Вместо ответа женщина коварно подмигнула, продолжала натягивать платье. Учитывая то обстоятельство, что под ним ничего не имелось, вид у неё получился на редкость вызывающим. Вдобавок она обулась в туфли на высоком каблуке.

— Но как ты могла это симулировать? И зачем? Ты же не знала, что ко мне приедет сестра, — продолжал размышлять вслух Сандерс.

Элизабет со снисходительной улыбкой пожала плечами и направилась к выходу из спальни.

— Стоп, ты забыла остальные свои тряпки! — схватил он её за локоть. — И сумочку!

— Оставь себе, на память, — ответила она и рассмеялась, идя к выходу.

Марк проследовал за ней и, когда она начала отпирать дверь, впервые более-менее трезво оценил сложившуюся ситуацию. Пока что — только в отношении Элизабет. Куда она может пойти без денег, документов и каких бы то ни было связей в этом городе? К тому же ночью!

— Забери хоть сумку свою, дура! — выпалил он, однако женщина уже вышла из квартиры, громко хлопнув дверью.

С момента, как Сандерс «застукал» парочку на диване, прошло всего пять минут. Ещё одну он постоял, нелепо глядя перед собой и пытаясь определиться: идти или не идти за Элизабет? В итоге он всё-таки остановился на втором варианте и проследовал на кухню.

Из гостиной раздавались приглушённые рыдания. Марк понимал, что ему нужно не просто поговорить со своей сестрой, но и извиниться — ведь она ни в чём не виновата, однако ничто на свете не могло заставить его зайти в ту комнату. По крайней мере, сейчас. Он лихорадочно размышлял, что ему предпринять в сложившейся ситуации. Отметая одно предложение за другим, Сандерс неожиданно понял, что сознательно увиливает от осознания неопровержимого факта, свидетелем которого он стал.

Элизабет была уже не Элизабет.

Он в мельчайших подробностях запомнил её злобный оскал — тут двух мнений быть не может. Всё, что женщина говорила ранее — правда.

В мозгу зародилась неприятная догадка: «А что, если она успела заразить и Джессику?»

Нет, это не просто неприятная догадка — это, мать её, преамбула рассказа с плохим концом. Как назло, Сандерс не удосужился проверить шею сестры. Зато нагрубить — пожалуйста. Кретин! Кстати, ведь она тоже видела ЭТО… или в тот момент её контролировали извне, и она ничего не помнит теперь?..

Размышляя, Марк ходил по кухне из угла в угол, как мечущийся в клетке лев. Наконец он остановился, приняв решение. Выйдя в прихожую, он бросил быстрый взгляд на запертую дверь гостиной, откуда по-прежнему раздавались всхлипывания, после чего взял со стоящего тут же столика блокнот. Если уж лично он сейчас не может поговорить с Джессикой, то оставить записку вполне в состоянии. Молодой человек быстро написал нижеследующий текст:

«Поехал проветриться. Думаю, нам обоим нужно побыть в одиночестве. Вернусь через пару часов. Если что-то срочно понадобится, вот номер моего мобильного…»

Окинув мрачным взглядом только что написанные им слова и оставшись недовольным, Сандерс вырвал листок из блокнота и положил его на видное место на том же столике. Вздохнув, он вернул на себя недавно снятые предметы одежды и вышел из квартиры.

Марк знал, куда ему направиться.

 

Глава 27

Они поймали её без особых усилий. Загнали в угол и, злорадно усмехаясь, начали приближаться. Их было двое. Жестокие лица, и без того не отличавшиеся даже намёками на красоту, вдобавок были искажены неадекватными гримасами — явное наркотическое опьянение. В пользу этого очень красноречиво говорили их глаза — пустые, тускло блестящие в неровном свете уличного фонаря. Всё равно, что искусственные.

Они приближались к совсем молоденькой девушке лет шестнадцати, в ужасе вжавшейся в стену мрачного заброшенного здания. На ней было лёгкое летнее платьице, колготки и красивые туфли на высоком каблуке, которые подвели хозяйку, пытавшуюся спастись бегством. Длинные каштановые волосы, растрепавшиеся от бега, ниспадали на обнажённые плечи. Юное тело дышало здоровьем, лучилось живительной энергией, благоухало изысканной парфюмерией и чистотой.

Такой лакомый кусочек подонки не могли упустить, и гнусное решение пришло в их головы практически одновременно спустя лишь мгновение после того, как они увидели её, спокойно бредущую между брошенными домами. Она порядком устала на дискотеке и очень хотела побыстрее попасть домой, поэтому срезала путь.

Это решение стало роковым.

Они не стали церемониться. Не до того — слишком много времени минуло с прошлого раза. Тогда это было по согласию, сейчас нет — разницы никакой. У них преимущество во всём.

Они накинулись на неё, как свора голодных собак на дичь. Она пыталась сопротивляться, за что получила несколько яростных ударов по лицу и в живот.

Больше никаких тщетных попыток спастись девушка не предпринимала.

Даже когда вся её одежда, купленная лишь несколько часов назад, превратилась в кучу бесформенных тряпок…

Даже когда они повалили её на землю…

Даже когда они по очереди орально изнасиловали её…

И даже когда с её девственностью было покончено…

Всё, что она могла себе позволить — кричать, когда ничто не препятствовало крику.

Впрочем, какой прок от воплей? Местность эта на редкость безлюдная. К тому же — что сделают как минимум восемьдесят пять процентов обычных людей (независимо от пола, положения в обществе, уровня интеллекта, даже физической силы)? Правильно — они просто уйдут подальше. Оставшиеся пятнадцать процентов не проигнорируют ситуацию, но десять из них постараются как можно скорее дозвониться до полиции. Учитывая скорость работы последней — не самое благоприятное решение. В итоге — лишь пять процентов от всего населения города (в котором, к слову, жило чуть больше ста тысяч) придут на выручку, но и тут не всё ладно. Ещё три процента не смогут совладать с двумя извергами. Что же остаётся? И каков шанс, что кто-то из этих двух процентов окажется в столь поздний час на окраине города, в заброшенном районе, где нормальным людям даже днём нечего делать? Можно с полной определённостью утверждать, что девушка была в полной власти насильников.

Вдоволь насладившись юным телом по очереди, они пошли на более изощрённые методы. Поскольку её рот был свободен, она снова начала кричать, сильнее, чем раньше. Невыносимая боль не оставляла ей другого выбора, но, естественно, мучителям было на это глубоко наплевать.

Внезапно она услышала торопливые шаги и сквозь слёзы увидела приближающегося человека. На какое-то мгновение страдания уступили место облегчению — это был Марк! Да, он самый! Слава Богу — скоро этот кошмар кончится!

— Марк, — простонала она, содрогаясь не только от рыданий. — Пожалуйста, помоги мне!

— Привет, мужики! — радостно возвестил подошедший Сандерс, оценивающим взглядом окидывая сцену группового изнасилования.

— Где тебя носило? — протянул тот, что пользовался девушкой по прямому назначению.

— Да, где? — поддакнул тот, что «не по прямому».

— Отлить ходил, — небрежно бросил Марк. — Что, меня не могли дождаться?

— Если б ты не ушёл на полчаса — дождались бы! А так извини — всё уже распаковано.

— Ладно, ничего. Я не в обиде. В последний раз, что ли?

— И то правда!

Они общались непринуждённо, в то же время ни на секунду не останавливаясь.

Она ничего не понимала. Как же так? Марк — с ними?! Нет, этого не может быть! Только не он. НЕ МАРК!

— Хватит, пожалуйста! — простонала она. — Я не могу больше!

— Ну, мы ещё только начали. Это всего лишь разминка.

— Умоляю, отпустите!!! ОТПУСТИТЕ!!! ОТПУСТИТЕ!!! — она принялась повторять это слово снова и снова, срывая голос.

— Слушай, — недовольно обратился к Сандерсу тот, что «по прямому». — Заткни ей рот — достала уже своим писком!

— Лады, — охотно отозвался Марк и ладонью, от которой разило табаком, прервал её вопли.

— Вот блин, идиот! — рассмеялся «правильный» насильник. — Кто же бабе пасть рукой затыкает?

— Ах, да! — тоже осклабился Марк и в порыве внезапной жестокости схватил девушку за шею, чуть сжав пальцы. Другой рукой он расстёгивал молнию на потёртых джинсах. Она, не в силах вдохнуть, широко раскрытыми глазами смотрела на него, машинально открыв рот. Он только этого и ждал и отпустил её шею. Однако не успела она сделать даже один нормальный вдох, как он закупорил последнее свободное отверстие.

Теперь девушка оказалась фактически распятой. Её хрупкое тельце содрогалось от мощных толчков; грубые пальцы царапали нежную шелковистую кожу, особенно на груди; адская боль электрическими разрядами прошивала каждую клетку. Сандерс небрежно намотал когда-то уложенные в тщательную прическу волосы на свою ладонь, держа голову жертвы и не позволяя ей отстраниться ни на дюйм. Она не могла вдохнуть. Организм, несмотря на все страдания, яростно требовал кислорода, но она НЕ МОГЛА дышать.

Сознание начало проваливаться во тьму, сумасшедший ритм сердца отдавался в ушах барабанной дробью. Ей казалось, что с каждым толчком насильники вгрызаются в её тело всё дальше и дальше, и так будет продолжаться до тех пор, пока они не разорвут бедняжку на части, как её одежду.

Паника перерастала в агонию. Агонию, наполненную лишь мерзкими влажными шлепками и звериным рычанием нелюдей…

Джейн резко вскочила на постели, скинув на пол одеяло. Она лихорадочно пыталась вдохнуть, но лёгкие словно сжались и впускали воздух едва ощутимыми порциями. Липкий пот покрывал всё её тело, пропитав ночную рубашку. Широко открытые глаза невидяще смотрели в окружающую тьму. Руки судорожно стискивали простыни.

Наконец, спустя томительную минуту балансирования между миром кошмаров и реальностью, девушка смогла заставить себя вдохнуть душный воздух спальни полной грудью.

«Это сон, это сон», — крутилось в голове.

Она протянула руку и щёлкнула выключателем настенного светильника. Комнату залил неяркий, приятный для глаз свет. Видя знакомые предметы и обои, она убедилась, что находится у себя дома, а не в заброшенном дворе.

Обычно человек, придя в себя после кошмара, испытывает поистине огромное облегчение. Нельзя сказать, что Джейн не почувствовала его, однако в её случае прилагательное «огромное» необходимо опустить. Да, сейчас это всего лишь сон. Но ведь это было НА САМОМ ДЕЛЕ, причём не так уж и давно — четыре года назад. Даже чуть меньше, если быть точнее — всё случилось в середине августа. Слишком короткий срок, чтобы забыть или хотя бы отодвинуть на задний план то, что требует десятилетий. Кошмары, подобные только что виденному, преследовали несчастную девушку регулярно, и никакие психологи и лекарства не помогли от них избавиться. С равным успехом можно заставить человека забыть своё имя.

Но сновидения — лишь отражение реальности. В действительности всё было куда хуже, потому что сегодня Джейн смогла «досмотреть» лишь до середины. Она отчаянно хотела забыть об этом — хотя бы до следующей ночи — но омерзительные картины того, что обезумевшие от наркотиков отморозки делали с беззащитной девочкой на протяжении нескольких часов, мелькали у неё перед глазами, сливаясь в зловещий калейдоскоп. Казалось, она снова слышала свои отчаянные крики боли и ужаса, когда они издевались над ней, уже разрядившись в её тело. На смену половому возбуждению пришла жестокость и невообразимо извращённая фантазия, так что изнасилование, как таковое — это были всего лишь цветочки.

Джейн, не в силах убежать от прошлого, накрывшего её с головой неприятно тёплой липкой волной, обхватила своё прекрасное лицо ладонями и зарыдала. Протяжно, жалобно, безысходно. Слёзы лились по её щекам, как и несчётное количество раз до этого, и прозрачными капельками падали на простыни, оставляя небольшие влажные пятна. Прошло несколько минут, а девушка всё не могла остановиться, постепенно переходя на всхлипывания.

Внезапно раздался звонок в дверь.

Джейн мгновенно выпрямилась.

«Кто это может быть? — проносилось в её голове. — Соседи? Вряд ли — они не очень-то жалуют меня. Может, Шерил? Нет, с чего бы это ей приходить так поздно, да ещё без предупреждения? Тогда кто же? Квартирой ошиблись?»

Последнее предположение казалось оптимальным с точки зрения и логичности, и безопасности. Уже сам по себе тот факт, что к Джейн, которая жила одна, ночью пришёл незваный гость, изрядно тревожил. А, принимая во внимание случившееся с ней, и вовсе пугал.

Мелодичная трель повторилась.

Девушка смахнула рукой слёзы, застилающие глаза, и встала с постели.

«Сделать вид, что никого нет дома?» — робко предложила боязливость.

«Неплохо, — кивнула Джейн, — но хотя бы узнать, кто именно возмутитель спокойствия просто необходимо, иначе…»

«Что «иначе»?»

«А много чего, вплоть до очередного нервного срыва и продолжительной депрессии. Ты же знаешь, как это бывает».

Ещё бы ей не знать.

Тихонько, на цыпочках, подойдя к входной двери, она замерла. Возможно, незваный гость уже ушёл…

Третий звонок прозвучал столь резко, неожиданно и, главное, требовательно, что девушка едва не вскрикнула от страха. Нет, кто-то определённо хотел попасть сюда — кто-то знал, что она здесь.

Вроде бы набравшись храбрости, она громко спросила, стараясь, чтобы её голос не дрожал:

— Кто там?

— Джейн, это я — Марк.

Действительно — голос принадлежал Сандерсу. Но особой радости это у Джейн не вызвало — в мозгу тотчас всплыли фрагменты недавнего кошмара, в котором отнюдь не последнюю роль играл именно Марк.

«Стоп, ты что-то путаешь — его там не было на самом деле!»

«Я знаю».

«И в чём тогда проблема? Впусти его!»

«Я… не уверена».

«Господи, да в чём?!»

Озвучить ответ, пускай только в сознании, она не могла. Какое-то ощущение, предчувствие… нет, не то. Суеверный страх… Боязнь неизвестного…

— Джейн? — повторил Сандерс, выждав полминуты.

— Что тебе нужно? — спросила она, на сей раз не пытаясь устранить дрожь в голосе.

— Поговорить.

«Ага, как же! — ехидно заметила настороженность (она же — подозрительность). — Как будто другого времени не существует для разговоров!»

Несомненно, логика в этом замечании была.

— О чём?

— У меня кое-что стряслось. Извини, что я так поздно.

Джейн очень хорошо знала этот тон — более того, она, в некотором роде, любила его. В нём было что-то успокаивающее, обнадёживающее и — что для неё особенно немаловажно — понимающее. Поэтому она, отстранив мрачные мысли на задний план (полностью избавиться от них вряд ли получится), щёлкнула замками и открыла дверь. Инстинктивно отошла от порога и включила свет.

Марк шагнул в помещение.

— Прив… — бросил он, но, заметив слёзы в глазах девушки и её затравленный взгляд, озабоченно произнёс: — Что-то случилось?

— Нет, ничего, — покачала головой она, внимательно за ним наблюдая. Особенно она отметила одну деталь — он был небрит. Слегка — так, небольшая щетина. В точности, как и во сне…

— Точно? Может, мне стоит уйти?

Она не ответила и сложила руки на груди, обхватив ими себя.

— Пожалуй, я допустил ошибку. Знал ведь, что нужно позвонить, но почему-то этого не сделал. Извини, что пришёл в неподходящее время, — Сандерс повернулся к ещё не закрытой двери.

Словно внезапное прозрение охватило Джейн. Она только сейчас со всей отчётливостью поняла, что ужасная сцена изнасилования — всего лишь кошмар. И злорадно ухмыляющийся Марк, расстёгивающий джинсы — тоже. Настоящий Марк здесь — и он такой же, как всегда. То есть, почти. Судя по его виду, с ним действительно что-то произошло.

Поэтому она сказала:

— Нет, подожди.

Он остановился, держась за ручку.

— Со мной всё в порядке, — девушка попыталась улыбнуться и… у неё получилось. По крайней мере, лицо Сандерса смягчилось. Тем не менее, он счёл нужным спросить:

— Ты уверена?

— Да… — прозвучало не очень убедительно, поэтому она повторила твёрже: — Да.

— А почему тогда ты…

— Плакала? — закончила она за него.

Он кивнул.

— Просто кошмар приснился, — девушка смахнула последние капли слёз и снова улыбнулась: — Ничего более.

— Ну, раз так, — он закрыл дверь и вошёл в прихожую.

— О чём ты хотел поговорить? — спросила она, осознавая, что на ней всего-навсего тоненькая ночная рубашка (ночи нынче жаркие), ничего особенно не скрывающая. Шерил бы оценила, но в данный момент проверку проходил Марк.

Он лишь мельком окинул взглядом её фигуру и сконцентрировался на лице, как всегда и делал.

«Экзамен сдан».

— Я даже не знаю, как всё это изложить… — замялся он.

— Ладно, ты пока думай, а я пойду, приготовлю чаю. Ты ведь не откажешься?

— Лучше кофе.

— В час ночи?

— Именно. Сегодня стоит.

— Обычно так говорят, когда напиваются в баре, — заметила Джейн, заходя на кухню. Сандерс прошёл следом и присел на стул у стенки.

— Вряд ли это им помогает.

— Верно, — она взяла две чашки, достала пачку чая и банку с кофе.

— Тебе помочь? — осведомился Марк.

— Нет, спасибо.

— Слушай, ты всё-таки извини, что я так поздно пришёл.

— Да, помнится, раньше подобного не было, — попыталась пошутить девушка, но, видя его осунувшееся лицо, серьёзно добавила: — Брось, что тут такого? Мы ведь давно знаем друг друга.

— Всё равно неудобно как-то.

— Между прочим, я даже рада.

— Вот как?

— Конечно. После таких снов, как недавний… — она помедлила. — Спать мне всё равно не придётся до утра.

— Один из твоих кошмаров?

— Вроде того, — Джейн налила в чашки горячую воду из чайника-термоса, после чего поставила их на стол. Сама она присела на другой стул, оказавшись как бы под углом к Сандерсу, и мягко произнесла: — Давай, рассказывай.

— Ладно, — он потёр затылок. — Ты знаешь мою двоюродную сестру — Джессику Дэвис?

— Только то, что ты сам мне рассказывал. Насколько я помню, я и не могла с ней увидеться — она не местная, так?

— Да, верно, — Марк достал свой бумажник, вытащил из него сделанную «поляроидом» фотокарточку и передал Джейн. Та несколько секунд внимательно разглядывала снимок определённо заинтересованным взглядом, после чего сказала:

— Очень красивая.

Он опять утвердительно кивнул.

— Вчера она приехала ко мне в гости.

— Я слушаю, — продолжая изучать фотографию, напомнила девушка.

— Видишь ли, случилось так, что у меня уже к тому моменту была гостья. Элизабет. Не буду вдаваться в ненужные подробности — скажу только, что познакомился я с ней тоже на днях, — он вздохнул. — Тогда же и переспал.

Джейн подняла, наконец, взгляд на Сандерса. Любопытство, вызванное снимком, сменилось подлинным удивлением.

— Серьёзно? — спросила она.

— Да, — отчего-то хмуро кивнул он.

— Я рада за тебя. Наконец-то ты сдвинулся с мёртвой точки.

— Не совсем, — поправил Марк. — Откровенно говоря, я уже жалею, что вообще с ней повстречался, поскольку она — причина моего нынешнего состояния.

— Допустим, но причём здесь твоя сестра? — никак не могла взять в толк девушка.

— Ну, — он помялся. — Дело в том, что я, вернувшись домой (это было от силы минут тридцать назад), застал их в… несколько пикантной ситуации.

— А поконкретнее? — риторически осведомилась она.

— Они… как бы это сказать… — он пощёлкал пальцами. — Чёрт, никогда прежде не смущался, разговаривая с тобой, и вот — на тебе!

— Ты хочешь сказать, что они занимались любовью?

— Вроде того. Друг с другом.

— Интересный поворот сюжета, — хмыкнула Джейн. — Однако пойми меня правильно — я не вижу в этом особой проблемы.

— Возможно, я бы решил так же, если б в этом не была замешана именно Джессика.

— А что в ней такого особенного?

— Ну… просто я её в такой роли раньше даже представить не мог… Она слишком правильная. Без обид.

— Я не обиделась. Но с чего ты взял, что знаешь её? Я имею в виду — по-настоящему?

— Потому что я… знаю, — Сандерс раньше как-то не задумывался над этим. Теперь же он понял, что, в сущности, знал лишь то, что ему полагалось. Но существовало ли ещё что-то, скрытое?

— Звучит не очень убедительно.

— Пожалуй, — примирительно согласился он.

Джейн внимательно смотрела на Марка. Она видела, что ему действительно не по себе, но не могла понять истинной причины. Что-то подсказывало ей, что проблема вовсе не в том невинном, на её взгляд, занятии, свидетелем которого он стал. Тем не менее, она решила приободрить его.

— А ты оцени это с моей позиции, — улыбнулась она. — Лучше уж пускай Джессика + Элизабет, чем Джессика + <Джон>.

Марк взглянул на неё.

— Ты как всегда права, — сказал он.

Это была не ложь и, уж тем более, не лесть. Он просто на миг представил себе картину, в которой его сестра занималась оральным сексом с каким-то сомнительным типом. Что ни говори, но секс между мужчиной и женщиной куда грязнее, чем между женщиной и женщиной. Однако если б всё было так просто…

Реакция Сандерса не удовлетворила Джейн. Немного удивлённо она осознала, что он боится сказать ей ЧТО-ТО. Такого прежде не бывало. Нет, ЧТО-ТО явно заслуживает стольких прописных букв, если ОНО повлияло на Марка так сильно.

Молодой человек хмуро глядел на поднимающийся от чашки дым, словно пытался разглядеть какие-то одному ему видимые знаки. Выждав минутку, девушка по-прежнему мягко спросила:

— Ты ведь приехал ко мне не поэтому, верно? Проблема вовсе не в том, что они делали?

— Нет, проблема как раз в этом…

— Марк, что с тобой? — озабоченно произнесла она. — Обычно ты мне не лжёшь.

Он растерянно взглянул на неё:

— Джейн, мы с тобой можем беседовать абсолютно на любые темы, но это…

— Говори же.

— Боюсь, — вздохнул он, — что я стал свидетелем сверхъестественных событий.

Любой другой собеседник как минимум изобразил бы на лице лёгкое удивление, но Джейн лишь продолжала смотреть на Сандерса. Он начал немного сбивчиво, но вместе с тем чрезвычайно подробно рассказывать о том, что ему поведала Элизабет, а также о своём визите к загадочному дому и, наконец, сцене, которая предстала перед ним, когда он вернулся сегодня домой.

Девушка чувствовала, что ему не очень-то легко говорить об этом, поэтому не собиралась прерывать своими вопросами, хотя они у неё имелись. Ещё как имелись. Но лучше пускай он выговорится. Это, во-первых, поможет ему облегчить душу. Во-вторых — пока произошедшее свежо в его памяти и не искажено непреклонными контраргументами разума и склонным к перебору воображением.

Высказавшись, Марк сделал солидный глоток подстывшего кофе, после чего опять погрузился в изучение окружающих объектов, на сей раз избрав целью саму кружку, на которой, к слову, не было ничего, кроме красиво выполненной надписи «С днём рождения». Этот символичный подарок он сделал Джейн в прошлом году.

Девушка некоторое время осмысливала услышанное. Поначалу это действительно слегка шокировало её — хоть Марк и не скептик, но слепо верить во что угодно не по его части. Однако она удивительно быстро, даже слишком, нашла ответы на большинство вопросов.

На большинство — и всё-таки не на все. Как бы то ни было, она решила, что нужно озвучить свои предположения — глядишь, Марку полегчает немного, а то хмурится с каждой минутой всё сильнее, как небо при приближении грозы.

— Что скажешь? — сам начал он, тем самым избавив её от неизбежной неуверенности первой фразы.

— Возможно, всё было несколько иначе.

— Значит, ты мне не поверила, — констатировал Сандерс.

— Этого я не говорила. Давай просто представим на секунду, что все эти сверхъестественные вещи — плод твоего воображения.

— Интересная гипотеза.

— Самое главное, что она может объяснить многое, — Джейн выжидающе смотрела на него. — Хочешь послушать мою версию?

— Что ж, почему бы и нет?

— Только не перебивай, по рукам?

— Ну, раз уж ты выслушала мою бредятину без комментариев, то тогда я просто обязан поступить аналогично.

— Итак, я думаю, что увиденное тобой, в частности — Элизабет, ставшая вампиром, — принялась серьёзно говорить Джейн, — всего лишь галлюцинация. Поверь мне, заявление это отнюдь не беспочвенное. Ведь что является причиной различных видений? Множество факторов, однако, особо стоит отметить стресс, который ты испытал, лицезрев то, что не ожидал ни при каких обстоятельствах. Этот своеобразный мини-шок и мог стать тем толчком, что подстегнул твоё воображение. Если прибавить сюда ещё и утомление — как-никак, была уже полночь — всё становится ясно. Что же касается самого видения, то оно тоже появилось не на пустом месте, а было спровоцировано рассказом Элизабет о том, что ЯКОБЫ с ней случилось. Поверил ты в это или нет, но однозначно отложил в голове. Вот и результат — галлюцинация, причём, как и следовало ожидать, абсолютно для тебя реальная. Что скажешь?

— В твоём представлении звучит чертовски убедительно, — согласился Сандерс, вспоминая, как сам сегодня утром успокаивал Элизабет «трезвыми доводами». — Возможно, что именно так всё и было. В конце концов, покажи мне человека, который может отличить галлюцинацию от реальности! Я — не исключение.

— Конечно, моя версия не объясняет более чем странную фразу Джессики…

— Верно подмечено, — опять кивнул он. — Но в остальном — убедительно.

— И всё-таки это меня беспокоит. Ты за ней никогда ничего странного не замечал?

— Господи, Джейн, я же тебе говорил, что она всегда и во всём была «правильной». До сегодняшнего дня… Ладно, — вздохнул он. — Будем считать, что я просто переутомился и чересчур увлёкся историей Элизабет.

— Кстати, а где она сама?

— Элизабет?

— Да.

— Понятия не имею. Ушла куда-то, — махнул рукой Марк.

— Звучит так, будто тебе наплевать на неё.

— Откровенно говоря, я не уверен, что смог бы её удержать, даже если б захотел, — уверенно произнёс он. — Как бы то ни было в остальном, а совратила мою сестру именно она и никто иной. Вердикт — выбросить из своей жизни.

— Тогда ясно, — вздохнула Джейн.

Тема исчерпала себя. Но кое-что не давало девушке покоя, мешало расслабиться, заслоняло собой все остальные проблемы. Это «кое-что» — кошмар, приснившийся ей всего-то двадцать минут назад. Разумом она понимала, что это всего лишь извращённое представление реальности, однако чувства, однажды жестоко напуганные и униженные, требовали прояснить ситуацию раз и навсегда. Любыми средствами. Иначе они грозили взбунтоваться и в итоге довести Джейн до психбольницы, когда она будет подозревать всех и вся. Нет, этого не должно случиться. Она смогла пережить кошмар наяву: физические и моральные страдания. Значит — сможет справиться и с манией преследования. Обязательно. Но начать работать в правильном направлении нужно сейчас, не откладывая. И, хотя ей было жутко неловко, девушка спросила у молчащего, но уже не такого хмурого молодого человека, сидящего рядом с ней и в то же время витающего где-то далеко, судя по его отсутствующему взгляду:

— Марк, можно задать тебе один компрометирующий вопрос?

— Давай, — непринуждённо бросил он.

Джейн набрала в грудь воздуха и, внутренне попросив у Сандерса прощения, сказала:

— Я тебя привлекаю, как женщина?

Усталость и отрешённость как ветром сдуло. Марк так посмотрел на собеседницу, будто она заговорила по-китайски. Секунд пять он «искал в программе» ответ на столь неожиданный запрос, нашёл, однако решил для начала подстраховаться:

— В смысле?

— Ладно, я спрошу прямо — ты хотел бы заняться со мной сексом?

— Ей-богу, Джейн, что на тебя нашло? — ещё пытался защищаться он.

— Просто ответь: «да» или «нет»!

— Интересно, кем я должен быть, чтобы сказать «нет»? — сдался он и, увидев её странный взгляд, продолжил: — Я к тому, что ты — очень красивая и приятная девушка и, естественно, привлекаешь меня в «этом» смысле. Однако, — он поднял вверх указательный палец, — ты для меня значишь гораздо больше, чем даже самая опытная любовница. Я в первую очередь уважаю твою личность. А это значит, что я просто не могу действовать вопреки твоим правилам, какими бы они ни были.

— Выходит, всё-таки «нет»? — допытывалась она.

— По большому счёту, именно так, — хмыкнул Сандерс. — Но я не закончил. Пожалуй, я объясню тебе «по-своему», как я к тебе отношусь. Дело даже не в том, что ты избегаешь мужчин вообще. Даже если б ты была гетеросексуальна, я бы всё равно ценил именно общение с тобой. Дружба с такой женщиной, её понимание, доверие и, чёрт возьми, уважение — это стоит куда больше, чем секс. А чтобы ты окончательно поняла, что я в действительности к тебе чувствую, упомяну нечто, чрезвычайно важное для меня — ТЫ, выслушав всё это, НЕ СТАНЕШЬ смеяться, говорить, что у меня серьёзные проблемы с головой или что я чудак. Вот это — самый точный ответ на твой вопрос.

— А над чем здесь смеяться? — удивилась она. ИСКРЕННЕ удивилась, потому что это Джейн Бертон и никто иная.

— Вот и я спрашиваю: над чем?

Повисло молчание.

Каждая сторона обдумывала только что сказанное. Но если Марк старался угадать, оказала ли его речь должное влияние, то девушка продвинулась несколько дальше. Глядя на него, Джейн просто не могла себе представить, что у Сандерса на уме имеются какие-то мрачные замыслы в отношении её. Нет, исключено. Он точно такой же, как всегда. Не поэтому ли она позволила ему войти в её жизнь? Учитывая её пристрастия, отбор в среде мужчин проводился, проводится и всегда будет проводиться тщательнейшим образом, так что ошибка маловероятна. И теперь она окончательно в этом уверилась. Раз так, следовательно, нужно объяснить свои некорректные претензии. Конечно, он об этом не попросит, поэтому она должна сама проявить инициативу:

— Прости, Марк. Это всё тот кошмар.

— Который тебе приснился недавно? — Сандерс не выглядел оскорблённым или устыдившимся — он знал, что его не в чем «подловить» (между прочим, такое чувство полнейшей уверенности в себе он испытывал крайне редко).

— Он самый. Видишь ли, мне приснилось, что на меня напали и изнасиловали.

— Твой обычный сон, — кивнул он.

— Да, но в этот раз там был ты, — покачала головой девушка. — Ума не приложу, почему это кошмар вышел столь мерзким.

— Теперь я понимаю твою заинтересованность в моих намерениях, — кивнул он, всерьёз озадачившись такой «выходкой» воображения Джейн.

— Марк, ну что ты. Я просто начинаю съезжать с рельс.

— Не волнуйся — я тоже так думал о себе всю жизнь, но, как видишь, пока остался в колее. Правда, какая-то она пустынная и заброшенная.

— Не такая уж и заброшенная, — сказала она, выразительно посмотрев на него.

 

Глава 28

Элизабет шла по тротуару, совершенно не задумываясь над тем, куда держит путь. Она по-прежнему чувствовала голод. Ещё бы — ведь она не выпила ни капли крови. Знала ведь, что не стоит увлекаться ласками, так нет — поддалась. Впрочем, в этом трудно винить — уж очень соблазнительная сестричка у Марка. Ну, ничего. Пускай думает, что ей удалось легко отвертеться. Элизабет не отрицала, что ей самой было очень приятно в объятиях девчонки, но, будь оно всё проклято — так просто она никому не предоставит подобного неземного наслаждения. За всё надо платить, и Джессика, получив услугу, должна будет вернуть сторицей. Но это — потом. Никуда она не денется.

Конечно, можно было всё провернуть и сегодня, да ещё и вовлечь идиота Сандерса в своеобразный групповой секс. Не увильнул бы — сознание людей чрезвычайно податливо постороннему воздействию. То-то он удивился бы на утро, проснувшись в объятиях сестрёнки! Пожалуй, это того стоило, но, вообще-то, даже хорошо, что не удалось довести дело до конца. Лучше сначала поднабраться чуточку опыта, чтобы потом с максимальной отдачей воспользоваться девицей.

Но, как ни странно, голод беспокоил Элизабет гораздо меньше, чем возбуждение. В отличие от Джессики она не испытала ни единого оргазма. Тело же требовало своей доли. Более не в силах сдерживаться, женщина остановилась рядом с деревом, опёрлась на него спиной и, не мешкая, юркнула одной рукой под платье, второй обхватила грудь — и немедленно приступила к делу. Ей было абсолютно наплевать, что она находится посреди улицы — и вовсе не потому, что сейчас ночь. Чёрт, да пускай хоть час пик!

Поэтому она никак не отреагировала на звук двигателя приближающегося автомобиля. Лишь когда он замер напротив неё и хлопнула дверь, Элизабет приоткрыла подёрнутые пеленой наслаждения глаза.

— Я смотрю, ты отлично себя чувствуешь! — возвестила красивая блондинка в облегающем белом платье.

Женщина сразу узнала одну из девиц, что напали на неё в доме, однако это не вызвало у неё никакого беспокойства, поскольку теперь она относилась иначе к тому, что произошло. Она даже не прекратила своего занятия, упиваясь каждым движением.

— Похоже, Джессика тебя не удовлетворила, — усмехнулась блондинка.

Элизабет не ответила, чувствуя, что достигает цели.

— Знаешь что — у меня предложение, — продолжила вампирша. — Как насчёт прокатиться?

— Куда? — скорее простонала, чем произнесла, женщина.

— Туда, где всё началось. Надо ведь закончить, верно?

— А разве я ещё не?.. — Элизабет даже приостановилась.

— В том-то и дело, что нет, — кивнула блондинка. — Кое-какие изменения в тебе уже произошли, однако необходимо закрепить результат. И чем скорее — тем лучше. Так что давай, пошли.

Девица взяла женщину за руку и, несмотря на её явное нежелание останавливаться почти у финиша, повела за собой.

Они подошли к чёрному «Кадиллаку» — тому самому катафалку, что стоял возле странного дома. Вампирша открыла заднюю дверь и отступила, позволив Элизабет забраться в салон. После чего села сама и захлопнула дверь.

Как оказалось, в машине была и вторая блондинка. На безразмерном заднем сиденье все трое могли разместиться, не контактируя друг с другом, однако вампирши тесно прижались к женщине, обняв её и взяв её руки в свои, словно специально не позволяя продолжить столь бесцеремонно прерванное занятие.

В салоне автомобиля горел свет и было тепло, однако тела девиц прямо-таки излучали холод, поэтому Элизабет невольно задрожала. Впрочем, её возбуждение от этого не уменьшилось. Чтобы хоть немного отвлечься, она попыталась посмотреть в окно, но с удивлением обнаружила, что оно абсолютно непрозрачно из-за слоя пыли, которая каким-то невероятным образом оказалась внутри стекла. Осмотревшись, женщина убедилась, что все остальные окна такие же — включая лобовое.

— А как же мы поедем? — спросила она недоумённо.

— Очень просто. Полагаю, ты заметила, что водителя нет, — усмехнулась одна из девиц. — Машина сама доставит нас, куда нужно.

— Но как?..

— Ты всё поймёшь, когда станешь одной из нас. Когда ПО-НАСТОЯЩЕМУ станешь.

— А что мне для этого нужно сделать?

— Ничего сложного, — ответила вампирша и улыбнулась, показав длинные клыки, — просто умереть.

Двигатель зарокотал чуть громче, и «Кадиллак» плавно стронулся с места.

 

Глава 29

— В общем и целом, — подытожил Марк, — не так уж всё и плохо. У тебя.

— У тебя, в общем, тоже, — ответила Джейн и улыбнулась краешками губ.

Откровенно говоря, ей было не до смеха и даже не до хорошего настроения. Если кошмарный сон уже утратил актуальность, то другая проблема казалась ей неразрешимой.

— Надеюсь, что ты права. Сны ведь, к счастью, рано или поздно кончаются.

— И их сменяет реальность, — покачала головой девушка и, чувствуя, что больше не может держать это в себе, выпалила: — Разве может быть всё хорошо у такой, как я? Кому вообще дело до проблем и забот женщины, отвергающей всех мужчин?

— Ну, не совсем всех, — мягко поправил он.

— Я как раз в плане секса.

— А, понятно. И?

— Да ничего! — грубо, но не по отношению к собеседнику, выпалила Джейн. — Все меня презирают. Если б не ты, я бы уже давно свихнулась. Я устала, Марк. Устала от всего, что меня окружает. От осуждающих взглядов, от перешёптываний за спиной, от подкалываний и издевок… от людей в целом. И хуже всего то, что в будущем улучшений я не вижу. Такое чувство, будто каждый смеётся надо мной. Помнишь, кто-то написал на моей двери: «Здесь живёт лесбиянка»?

— Помню, — Сандерс не лгал, потому что сам же эту надпись (сделанную краской из баллончика) стирал ацетоном.

— И это — всего лишь капля в море обид. От самых безобидных до особо язвительных, — её глаза заблестели. Она не хотела выпускать слёзы на волю, но они непреклонно рвались, поэтому следующую фразу она произнесла уже дрожащим тоном: — Я не знаю, сколько ещё смогу терпеть всё это.

— Джейн, — Марк дотронулся до её запястья. Неосознанно, потому что считал это логичным поступком.

Девушка рефлекторно отдёрнулась.

— Извини, — сказал он. — Я забыл, что тебе неприятны мужские прикосновения.

— Ничего, — она вернула руку обратно. — Тебе можно.

В подтверждение своих слов она сама прикоснулась к его пальцам. Он нежно обхватил её ладонь, источающую ни с чем не сравнимое материнское тепло, легонько поглаживая шелковистую кожу. Невероятно, но за всё то время, что они были знакомы (как-никак, более полутора лет), Марк прикасался к Джейн до сегодняшнего дня лишь однажды.

Как-то вечером он зашёл к ней в гости без каких-либо планов — просто навестить — и застал в ужасном состоянии. Она была едва ли не в истерике. Лишь спустя четверть часа он смог добиться от неё вразумительного ответа. Оказалось, что ей пришло на электронную почту письмо. Сам текст был ещё более-менее терпимым: «Тебя, часом, не так трахали, розовая?» Но к нему были приложены несколько фотографий, скачанных с какого-то отвратного порно-сайта и изображающих самые разнообразные действа конченых женщин и самонадеянных мужчин. Однако, даже не это самое худшее. Дело в том, что автор послания исхитрился с помощью графического редактора вставить лицо Джейн взамен физиономий «подстилок». Нужного эффекта отправитель столь мерзкого послания добился — девушка серьёзно подумывала покончить с собой (такая мысль приходила ей достаточно редко, несмотря на пережитое насилие).

Марк смог успокоить её только одним способом — он её обнял. Заботливо, нежно, может быть, даже не просто по-дружески. И она, вопреки себе, отдалась в эти объятья, потому что в такой момент они были ей нужны — именно объятья мужчины, друга. Эти мгновения они запомнили навсегда, потому что тогда сблизились по-настоящему.

Уже потом Сандерс узнал, что автором послания был бывший приятель Джейн, который порвал с ней сразу после изнасилования. Марк был бы вовсе не против проучить придурка, но его физические возможности не позволяли совладать со спортивным малым, одним из лучших игроков футбольной команды. Девушка же, когда он ей честно высказал своё неосуществимое желание, наоборот, обрадовалась, что дело не дошло до драки. Как всегда, она была права.

— Сегодня я просил у тебя совета, — произнёс он, мысленно возвращаясь к тому злосчастному и одновременному переломному вечеру. — Теперь, думаю, моя очередь его давать. Пошли их всех к такой-то матери.

— Думаешь, я не пыталась? Но они меня заставляют обращать на них внимание! — уже не сдерживала себя Джейн.

— Я уверен, что у тебя получится, потому что получилось у меня, хотя моя сила воли ничто по сравнению с твоей. Ты должна действовать по незаменимому принципу — жить только для себя, делать всё только для себя. Когда ты начнёшь относиться к ним, как к части внешнего мира, а не своего внутреннего, тогда тебе станет намного легче.

— Это непросто.

— Конечно. Я так полностью и не освоил данную методику. Пока. Но она истинная. И знаешь, почему?

Девушка покачала головой, вытирая свободной рукой слёзы.

— Потому что проблема вовсе не в тебе, Джейн. Проблема — в них, — уверенно произнёс Марк. — Вспомни! Сколько тебе сочувствовали, когда с тобой случилось несчастье? Неделю? Две?! А сколько над тобой издеваются с тех пор, как ты стала отвергать мужчин? Уже несколько лет!!! Чувствуешь разницу? Люди, в том числе твои бывшие друзья и подруги, быстро забыли весь ужас произошедшего. Но стоило им узнать о твоей тайне, как они мигом уцепились за это, вгрызлись в живую плоть, почуяв опьяняющую возможность вволю поиздеваться над тобой. Им невдомёк, что ты страдаешь — им вообще плевать на это! Их философия проста и примитивна — раз ты не такая, как все, значит, ты должна быть унижена. Они думают, что «все», большинство — это эталон. Но они не правы. На мой взгляд, извращение — это быть, как «все». Вот, что ты должна уяснить, Джейн. И тогда всё изменится, вот увидишь!

Нельзя сказать, чтобы данное высказывание стало для неё открытием. Но, наверное, надо было это не просто осознать, а ещё и услышать от кого-то — тем более от человека, искренне желающего помочь.

«Господи, до чего же я дошла, раз подозревала его в нечистоплотных замыслах?» — сокрушалась она.

— Да, Марк, ты прав, — вздохнула Джейн, чувствуя его прикосновения и, как ни странно, наслаждаясь ими. Они вызывали у неё приятные мурашки по спине, чего раньше не бывало. Нет, это вовсе не означало, что её ориентация собралась вернуться к исходному состоянию — такого не будет никогда. Это означало некую новую веху в их отношениях — нечто такое, что ещё крепче связало их души.

— Обещай мне, что всерьёз над этим подумаешь, — попросил он.

— Обещаю.

Сандерс улыбнулся, продолжая ненастойчиво ласкать непривычную к мужским прикосновениям кожу.

 

Глава 30

Как ни странно, фраза вампирши не только не испугала Элизабет — наоборот, только подлила масла в огонь страсти. Перспектива смерти её, конечно, немного пугала, однако она знала, что это будет отнюдь не конец, а начало. Поэтому она с нетерпением и одновременно возбуждающим страхом ждала, когда же они прибудут на место. Поскольку в окна ничего нельзя было увидеть, оставалось лишь гадать, где именно сейчас двигался «Кадиллак». Судя по тому, что он уже некоторое время никуда не сворачивал, катафалк выбрался на шоссе.

Значит, уже скоро.

Элизабет прикусила губу и сладострастно зажмурилась в предвкушении.

* * *

Взглянув на часы, Марк увидел, что уже два часа ночи и решил откланяться, когда Джейн, уже несколько минут сидевшая молча, сказала:

— Но одну проблему твоя философия не поможет решить.

— Это какую?

— Я хочу детей, — потускнев пуще прежнего, пробормотала девушка.

Сказанное собеседницей Сандерс правильно оценил не сразу, поэтому обронил не совсем (а точнее — совсем не!) уместную реплику:

— А я думал, ты ещё хочешь пожить.

Она бросила на него удивлённый и осуждающий взгляд, но, увидев в его глазах немое извинение за сомнительное чувство юмора, смягчилась и продолжила:

— Я тебе никогда об этом не говорила, но не потому, что стеснялась, а потому, что боялась даже думать об этом, боялась даже саму себя полностью посвятить в эту тайну.

— И давно у тебя такое желание?

— Пару месяцев.

Сандерс кашлянул. Он понятия не имел, что сказать. Даже в самых далеко идущих предположениях он не представлял ТАКОЙ темы для разговора. Впрочем, молчание не успело снова как следует обосноваться в помещении, потому что Джейн произнесла:

— Наверное, во мне проснулся предопределённый природой инстинкт. Ты не представляешь, что я испытываю, видя счастливых мам на улицах! Как бы я хотела тоже иметь ребёнка, хотя бы одного! Чувствовать его жизнь с самого начала, когда он будет развиваться в моём теле. Кормить его, любить, ожидать, как самый большой подарок судьбы… Жить вместе с ним, растить его, воспитывать настоящим человеком… Я бы всё отдала за это!

Марк молчал. Вообще-то, он недолюбливал детей, частенько бросаясь по данному поводу фразой из известного фильма: «Дети — пять минут удовольствия, а потом муки на всю жизнь!». Джейн была осведомлена об этой черте его характера, однако полагала, что он и на сей раз отнесётся к ней с пониманием.

— Осуществление моей мечты связано с возвращением к кошмару, — с грустью продолжала она. — Тебе известно, как я отношусь к мужчинам. Даже сидеть в непосредственной близости от них мне неприятно, не говоря уже о том, чтобы вступать в сексуальные связи. Я понимаю, что это глупо, но я не подпущу к себе даже самого чувственного и заботливого парня. Я просто не смогу. Тупик.

Джейн нервно сжала зубами ноготь большого пальца, устремив взгляд на Марка; она смотрела на его лицо, но не в глаза.

— Возможно, есть способ, — начал он.

— О чём ты? — в её голосе мелькнула настороженность.

Естественно, Сандерс заметил это, но виду не подал, так как ни за что не обвинил бы Джейн в чрезмерной подозрительности. Он лишь спокойно поведал:

— Ты ведь знаешь об искусственном оплодотворении?

— Да, конечно. Но… — она замялась. — Разве его применяют не для тех женщин, которые не могут родить «нормально»?

— Верно. Кто его знает — может, и в твоём случае подойдёт? Какой-никакой шанс сделать всё аккуратно и в обход традиционной и столь неприятной для тебя схемы.

— Даже если так, у меня всё равно нет денег на эту операцию, — девушка покачала головой. — Как думаешь, сколько это стоит?

— Думаю, тысяч восемь.

— Нет, исключено. С моей зарплатой такое не потянуть.

В своём следующем шаге Марк не сомневался, хотя и не мог знать заранее о нём.

— У меня есть кое-какие сбережения на счету в банке, — сказал он. — Всего-то пять пятьсот — но ведь это лучше, чем ничего.

Она взглянула на него, теперь уже в глаза, и недоверчиво переспросила:

— Ты серьёзно?

— Конечно, — кивнул Сандерс.

И он не лукавил. Нежданно-негаданно он стал свидетелем определённо важного этапа жизни Джейн. В его голове быстро прокручивались различные варианты дальнейшего развития событий. С грустью за девушку и со злостью на общество он понимал, что даже если у неё родится ребенок, ему (или ей) придётся нелегко в этом мире. Очень нелегко. Да и самой Джейн предстоят немалые трудности. Нет, он верил в неё, но вовсе не желал ей новых проблем. Выпавших на её долю испытаний хватит на три жизни вперёд. Однако Марк не сомневался — что бы ни случилось, он сделает всё, чтобы помочь ей. И по мелочам — победит свою неприязнь (на деле, не такую уж и глубокую) к детям. И по крупному — вплоть до полной отдачи себя и всего, что у него за душой имелось. Собственно, осознание этого его не пугало и не смущало — он делал и будет делать всё для Джейн не потому, что желал прослыть «благородным принцем» (к слову — что-то пока никто не приветствовал его общение с «нестандартной особой»), и не потому, что стремился постепенно растопить её сердце и в итоге завладеть телом. А по той простой причине, что он ХОТЕЛ помочь ЕЙ. Вот и всё. Добавить к этому нечего.

— Но это ведь не такая маленькая сумма… — тем временем говорила девушка.

— Да. Тысячи три придётся где-то добыть. Но не волнуйся — я что-нибудь придумаю.

— Нет, я о том, что… это ведь твои деньги… ты их на что-то копишь…

— Брось, Джейн, они у меня просто так натекают. Ты же знаешь — у меня никакой цели в жизни. И потом, мой «Шеви» — и тот потребляет больше средств, чем я.

— Но… — продолжала сомневаться она. Конечно, материальная поддержка ей бы очень не помешала, но не за счёт же Марка! А она его знала — раз что-то пообещал — наизнанку вывернется, но слово сдержит.

— Сомнения ни к чему, — категорично заявил он. — Ты сама понимаешь, что я прав.

— Может быть… И всё-таки мне жутко неудобно. Словно я пользуюсь твоей расположенностью ко мне…

— Не говори глупостей, — Сандерс до сих пор не отпускал её руку и теперь чуть сильнее сжал, как бы приободряя. — Правда, если ты решишься на операцию, то тогда, возможно, у тебя будут близнецы. Очень даже возможно.

— Разве это плохо?

— Конечно, нет, — он улыбнулся, — иначе что делать, если родится только девочка, а ты заранее решишь назвать ребёнка Джоном?

Сработало — Джейн тоже улыбнулась.

Марк снова мельком взглянул на часы и теперь однозначно решил отправляться:

— Ладно, уже половина третьего. Я и так сегодня у тебя гощу не по графику.

— Вообще-то, если б ты не приехал, то я бы провела безумно длинную бессонную ночь. И хотя ты не от нечего делать прибыл ко мне, всё равно спасибо.

— Не за что, — ответил он, вставая из-за стола. — Благодарю за то, что выслушала.

— О чём разговор — в любое время.

Сандерс прошёл в прихожую, сам открыл замок и повернулся к девушке, чтобы попрощаться.

Неожиданно (причём не только для него) она подошла к нему и поцеловала в лоб. И опять он испытал это безошибочное ощущение материнского тепла и настолько проникся им, что как-то вяло удивился столь смелому с точки зрения Джейн поступку.

— Спасибо тебе, Марк. За всё, — сказала она, чуть отстранившись.

— Удачи… Джейн, — он в последний раз взглянул на её неземной красоты лицо, на миг погрузился в нежную глубину красивых карих глаз и, отчего-то внезапно почувствовав сильный укол грусти, вышел.

Девушка прикрыла за ним дверь и потушила в прихожей свет. Немного помедлив, она решила, что помоет кружки утром, и позволила тьме завладеть и кухней. После этого прошла в спальню.

Одеяло было отброшено в сторону, простыни скомканы, но теперь эти признаки ужасного сновидения перевоплотились в призраки. Они уже не имели значения… до следующего раза, но это будет не сегодня. Джейн не сомневалась, что до утра сможет спать спокойно.

Наскоро приведя постель в порядок, она легла и потушила последний источник света в квартире. Глядя на потолок, по которому иногда проплывала волна света от проезжающих мимо автомобилей, она думала о Марке, о том, насколько необычные чувства могут возникнуть между мужчиной и женщиной, когда они не являются любовниками.

Как знать — быть может, сон опять заманит её в пучину времени, но на сей раз не в прошлое, а в будущее. В светлые месяцы, дни, часы, когда она уже будет не одна.

* * *

Катафалк резко свернул с дороги и закачался на ухабах. Сердце Элизабет забилось ещё сильнее, чем прежде. Несмотря на то, что вампирши продолжали прижиматься к ней холодными телами, она покрылась испариной.

«Кадиллак» остановился, и двигатель сразу же затих.

— Приехали! — сказала одна из девиц и, открыв дверь, вышла наружу.

Женщина на негнущихся ногах последовала за ней. После душного салона автомобиля ночной воздух обжёг лёгкие своей свежестью и прохладой.

Они находились именно там, где Элизабет и ожидала — возле заброшенного дома. Немного удивившись, она увидела ещё двоих вампирш у входа в здание — их поблескивающие красным глаза отражали тусклый свет, изливающийся из салона катафалка через не закрытую заднюю дверь.

— Они решили присоединиться, — перехватив взгляд женщины, сказала девица. — Ты ведь не против, милая?

— А вам меня на всех хватит? — улыбнулась Элизабет.

— Насчёт этого можешь не переживать, — тоже усмехнулась вампирша и потянула её к дому: — Пойдём, нечего мешкать.

— А можно… прямо здесь? — спросила женщина.

— Здесь? — удивилась девица, посмотрела на своих соратниц и пожала плечами: — Почему бы и нет?

После чего она положила руки на плечи «жертвы» и надавила. Элизабет всё поняла без лишних слов и покорно опустилась на колени. Однако давление не уменьшилось, и ей пришлось лечь спиной на траву.

Вампирши приблизились и склонились над ней.

Женщина с бешено бьющимся сердцем смотрела на их красные глаза, горящие диким желанием утолить голод.

Медленно, словно в замедленной съёмке, кровопийцы приникли к задыхающейся от невероятных ощущений «жертве». Почти одновременно она почувствовала резкую боль с двух сторон шеи, в локтевом сгибе правой руки и запястье левой. Впрочем, боль продлилась лишь мгновение, уступив место наслаждению. Прижатая к земле, Элизабет не могла даже как следует пошевелиться. Исходящий от вампирш холод вызвал у неё страшный озноб, который только усиливался по мере того, как тепло покидало её тело вместе с кровью.

Однако это не пугало женщину. Она сладострастно изгибалась под своими убийцами, томно облизывая и кусая губы, ежесекундно сжимая и разжимая пальцы на руках и ногах.

— Да… да, возьмите меня! — застонала она, не в силах сдерживать адские напряжение и возбуждение, слившиеся в единое противоестественное чувство. — Выпейте меня всю!!!

Одна из вампирш положила ладонь ей на грудь и сильно сжала. Другая проникла между ног «жертвы».

Это стало последней каплей.

Элизабет потряс сильнейший за всю её жизнь оргазм. Невероятное наслаждение полностью захватило её тело и разум, вынуждая извиваться с такой силой, что кровопийцам пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать её.

Страстные судороги постепенно и почти незаметно сменились агонией, и сознание оставило женщину.

 

Глава 31

Стрелки часов замерли у римской цифры три, когда Сандерс зашёл в свою квартиру. Свет везде был погашен. Включив неяркую лампу в прихожей, Марк внимательно посмотрел на закрытую дверь гостиной.

«Интересно, — подумал он, — а спит ли Джессика?»

Как бы то ни было, а он чувствовал, что надо зайти к ней. Пускай даже просто для того, чтобы окончательно удостовериться в её безопасности. Да, чёрт возьми, это не пустые слова! Было ли увиденное им только игрой воображения или это всё реальность, он не мог спокойно лечь спать, не зная наверняка.

Подойдя к двери, Сандерс некоторое время изучал потемневшую от времени медную ручку, никак не решаясь войти. Почему-то молодой человек почти уверился, что Джессика вовсе не спит, а ждёт его.

Прошло не менее трёх минут, прежде чем он смог одолеть себя и открыть дверь.

В комнате было очень тихо — как и во всей квартире. Падающий из прихожей свет помогал слабо, но, тем не менее, Марк разглядел свернувшуюся калачиком на диване девушку. Судя по размеренному дыханию, она спала.

Сандерс хотел удостовериться, что Элизабет не успела полакомиться кровью Джессики, однако он очень не хотел разбудить её, поэтому решил отложить «осмотр» до утра.

Он вздохнул и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.

На него внезапно накатила страшная усталость. Пройдя в спальню, Марк опустился на постель и снял одежду, как всегда неаккуратно бросив её на стул у компьютера. Затем лёг и закрыл глаза.

В голове он снова и снова прокручивал весь сегодняшний суматошный день, постепенно сосредоточившись на Элизабет.

«Интересно где она сейчас?»

* * *

Элизабет открыла глаза.

Она лежала на полу в катафалке — в той части салона, где обычно находится гроб. Сейчас его там не было, поэтому женщина расположилась вполне вольготно.

Уже начало светать, однако она прекрасно всё видела и без помощи мерзких солнечных лучей.

Элизабет помнила всё — до того самого момента, как лишилась чувств… и жизни, как она уже поняла. Сколько же прошло времени с тех пор, как она умерла? Похоже, несколько часов, раз уже раннее утро.

Она приподнялась, чтобы посмотреть в окно, не сразу вспомнив, что оно непрозрачное — слабый свет нарождающегося дня лился через распахнутую заднюю дверь.

Элизабет чувствовала невероятный прилив сил. Ловко выбравшись из «Кадиллака», она встала в полный рост и осмотрела себя.

На её теле не осталось ни малейшего шрама — всё это кануло вслед остальным пережиткам человечности. Исчезли даже следы укусов. Дотронувшись до своей молочно-белой кожи, женщина не почувствовала ни тепла, ни холода. Она вообще не ощущала температуры окружающей среды, хотя в столь ранний час вокруг было весьма прохладно.

Из любопытства она разодрала длинными и гораздо более острыми, чем раньше, ногтями небольшой участок кисти. Поразительно — никакой боли! А вот кровь показалась — правда, совсем немного, к тому же она не текла. Видимо, какая-то её часть осталась в тканях. Ну да ничего — эту потерю всегда можно будет возместить.

Внезапно рана озарилась тусклым синим светом. Не успела женщина удивиться (испугаться она уже не могла даже теоретически), как он исчез — вместе с повреждениями.

Она потрогала абсолютно целую кожу и хмыкнула.

Только сейчас Элизабет заметила, что не дышит. Она попробовала вдохнуть — получилось без усилий. Затем начала дышать, как всегда — вдох-выдох, вдох-выдох. И это не вызвало затруднений — вот только ей приходилось контролировать дыхание, поскольку, стоило ей отвлечься, как оно прекращалось. Без малейших отрицательных ощущений, разумеется.

Продолжая экспериментировать над самой собой, женщина повернулась к катафалку и закрыла заднюю дверь. Поскольку пыль располагалась внутри стекла, она вполне могла бы увидеть своё отражение — по крайней мере, очертания. Но — там ничего не оказалось. И одежды тоже, хотя на ней было надето то же платье.

— Занятно, — сказала она. — Теперь я не смогу насладиться своим внешним видом. Хм… а телом?

Недолго думая, она прикоснулась к груди и начала поглаживать её через ткань. Не прошло и полуминуты, как соски затвердели. Окрылённая успехом, Элизабет запустила себе руку между ног и довольно быстро умелыми движениями довела себя до оргазма, который не отличался от тех, что она испытывала, будучи человеком.

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой! — выдохнула она.

Женщина осознавала, что может ВСЁ! Даже то, о чём не смела раньше мечтать. Чёрт, сколько лет ей пришлось прожить в мерзкой клоаке людского социума, пробираясь сквозь грязные слизистые проходы к свету и в итоге обнаруживая, что выхода и на этот раз нет, а призрачное сияние — всего лишь отблески тлеющих надежд! О, если б она знала, хотя бы подозревала о том, что получила сейчас!..

Единственное, что немного нарушало идиллию — голод. Такой же, как и тот, что она почувствовала, глядя на Джессику. Теперь он был сильнее — но не настолько, чтобы прямо сейчас отправить к девушке. Опробовать себя Элизабет решила на ком-нибудь другом. Для начала нужно было вернуться в город, и она знала, как.

Сконцентрировавшись, женщина представила себя стоящей с противоположной стороны катафалка… и в ту же секунду оказалась там.

«Потрясающе!»

Она совершенно не задумывалась над тем, как такое возможно — бессмысленным размышлениям она предпочла проверку практикой, полностью уверенная в том, что ей ничего не грозит.

Посмотрев на шоссе, которое отделяло от дома довольно крупное поле, Элизабет мгновенно перенеслась на обочину.

«А ведь я так могу попасть в любое место не просто в округе — а на всей планете!» — восхитилась одной мыслью об этом она.

В этот момент до её ушей донёсся быстро нарастающий звук мощного двигателя. Женщина повернула голову и увидела два ярких пучка света от фар и множество мелких огоньков — судя по всему, это был большой грузовик.

Решение созрело сразу.

Элизабет уверенно усмехнулась и… оказалась всего в десятке футов от огромного «Фрейтлайнера». Яркий свет галогенов ослепил её, но уже через мгновение невероятной силы удар подбросил женщину, как будто она ничего не весила. Она успела заметить, как промялась хромированная решётка радиатора от контакта с её телом, услышала, как затрещали её кости, а потом мир завертелся перед глазами. Головокружительное чувство полёта сменилось очень жёстким приземлением на обочине.

Зашипели пневматические тормоза и натужно заскрипели шины. Находясь на грани заноса, грузовик скользил ещё несколько десятков ярдов, пока не остановился.

Сразу после падения тело Элизабет снова озарилось синим светом — только теперь более интенсивным и продолжительным. Через пятнадцать секунд она уже встала, не ощущая ни боли, ни малейшего дискомфорта. Более того — даже платье совершенно не пострадало от сокрушительного наезда и не испачкалось в пыли.

Поначалу она хотела утолить свой голод с «помощью» водителя и даже переместилась поближе к нему, но, видя, как этот грузный мужчина выбирается из кабины и ошалевшими глазами смотрит на неё, поняла — ей нужно что-то иное. Более… чистое, молодое, безгрешное.

Одарив шокированного дальнобойщика торжествующей улыбкой, женщина бесследно исчезла, оказавшись в пригороде Гринсборо.

Она окинула взглядом спящую улицу. Чутьё хищницы мгновенно подсказало, в какой дом стоит проникнуть. Точно, в этот — аккуратный коттедж с заботливо подстриженным газоном и — вот оно! — виднеющимися сквозь окно второго этажа подвешенными к потолку игрушками. Определённо здесь обитает тихая мирная семья, рассчитывающая прожить тихую мирную жизнь до самой тихой мирной смерти.

«Что ж, придётся внести в этот план свои коррективы», — усмехнулась Элизабет, подходя к белоснежной стене дома.

А вот и ещё один сюрприз — как забраться в запертое здание? Нет ничего проще — надо ПРОЙТИ сквозь стену.

Женщина сделала шаг, и со злобным торжеством увидела, как деревянная панель, озарившись синим сиянием, плавно растворилась перед её взором. Конечно, со стеной ничего на самом деле не произошло — это Элизабет на мгновение стала бестелесным призраком, причём вместе с одеждой.

Она никогда не слышала прежде, что вампиры умеют такие вещи, но что с того? Она не была уверена, что стала вампиром в обычном понимании этого термина. У неё имелось смутное ощущение, что истоки перевоплощения, подаренного ей, следует искать в том же месте, откуда появился загадочный дом.

Вовсю предаваясь размышлениям, Элизабет, тем не менее, ни на секунду не останавливалась и уже находилась возле не полностью закрытой двери детской спальни. Толкнув дверь, женщина вошла в помещение, заботливыми родителями превращённое в настоящий игровой рай. Со стен взирали симпатичные герои мультфильмов, на полках лежали разнообразные игрушки для грудных детей, с потолка свисали замеченные ранее миниатюрные самолёты и прочие атрибуты беззаботного детства будущего мужчины. Даже на полу лежал аляповатый ковёр, схожий с обоями. Словом — идеально (на взгляд родителей) для только начавшего свою жизнь человека.

Ну-ну! Пока он ворочается в этой кроватке, познавая окружающую его действительность, жизнь может казаться ему раем. Но потом он вырастет, и постепенно — но обязательно — груз идиотских забот и условностей сомнёт его. Или превратит в настоящее чудовище, неумолимое и безжалостное, по сравнению с которым вампир — добрая сказка на ночь. Либо одно, либо другое — третьего не дано. Хотя нет, неправда. Третье — это вариант беззаботного детства для взрослых — сумасшедший дом. И пускай не отнекиваются, людишки — она их раскусила сразу, едва войдя в этот мир заново родившейся. И пора уже перейти от размышлений к действиям — спасём этого ничего не подозревающего малька от грядущей кучи дерьма, в которую ему суждено окунуться с головой и не выныривать вплоть до самой смерти. Так чего ж тянуть? Вырежем этап под названием «взрослая жизнь» и перейдём к финишу!

Элизабет склонилась над кроваткой, в которой мирно спал от силы полугодовалый мальчик. Стоило её ледяному дыханию коснуться нежной кожи ребёнка, как он начал всхлипывать, а потом и вовсе громко плакать.

Практически сразу где-то чуть дальше по коридору хлопнула дверь, и раздались звуки торопливых шагов. Вампирша улыбнулась — такой поворот событий её не смущал. Напротив, она ожидала этого.

В детскую вошла симпатичная светловолосая молодая женщина с немного покрасневшими от недосыпания глазами — видимо, сын уже не раз будил её этой ночью. Увидев постороннюю, она остановилась от неожиданности. Недоумение в её глазах быстро сменилось яростью, смешанной со страхом:

— Что вы здесь делаете?!

Элизабет улыбнулась.

Женщина замерла, не в силах пошевельнуться. Казалось, будто её ноги и руки окаменели, полностью потеряв подвижность. Властный взгляд красных глаз незнакомки приковывал к себе, как магнит. Острые белоснежные клыки влажно поблескивали в полумраке разгорающегося утра.

Вампирша пристально смотрела на мать ребёнка. Ничего не стоило проникнуть прямо в её сознание и выудить всё, что нужно. Имя — Карла Моррис. Двадцать восемь лет. Замужем — супруг в настоящий момент на работе (он полицейский). Ребёнка зовут Дэвид, в честь отца. Сама она — рекламный агент в одной не очень крупной фирме Гринсборо. Так, а поглубже? В принципе, жизнь безоблачная с самого рождения. Красивая свадьба, незабываемый медовый месяц, радость ожидания и рождения ребёнка (хотела дочь, но и сына полюбила сразу). Брак счастливый, хотя кое-какие шероховатости имеются и зачастую связаны с опасной работой мужа. В целом, хорошая, добрая семья — одна из тех пар, которые действительно любят друг друга.

Сломать им жизнь — что может быть лучше? Устранить, вырвать с мясом достойных представителей недостойного вида, подобных этим — и «гомо сапиенс» сами себя сожрут. Не сразу. Со временем. Но — непременно.

— Что вам нужно? — уже дрожащим голосом повторила Карла.

— Умолкни и сядь! — зло гаркнула Элизабет.

Женщине ничего не оставалось, как выполнить этот неумолимый приказ. Взгляд её, более не удерживаемый гипнотическим воздействием (того же нельзя было сказать о теле), переместился на ребёнка. В красивых глазах стремительно разгоралось ледяное пламя ужаса.

— Пожалуйста, отпустите его, — простонала она.

— Не хочу, — усмехнулась вампирша.

— Умоляю. Возьмите лучше меня.

— Могла бы что-нибудь пооригинальнее придумать! Нет, я предпочитаю его!

— Бога ради, я сделаю…

— Хватит — заткнись! Больше ни слова!

Карла неожиданно онемела. Ни язык, ни губы не желали её слушаться, как и тело. Всё, что она могла делать — это смотреть на своего сына, который начал плакать пуще прежнего, когда Элизабет подхватила его на руки, убаюкивая, как мать. Она никогда не желала иметь детей, материнские чувства были ей незнакомы даже при жизни — а уж теперь и подавно.

Некоторое время она изучала лицо ребёнка, который испуганно вытаращил на неё свои глазки, а потом, переведя довольный взгляд на Карлу, наклонилась к шейке Дэвида и плавно прокусила её. Мальчик закричал ещё сильнее; его мать побледнела настолько, что её золотистые волосы стали казаться ослепительно яркими на фоне лица. Она хотела — КАК она хотела — что-нибудь предпринять, но не МОГЛА! Тело полностью вышло из повиновения.

Элизабет томно прикрыла глаза, наслаждаясь устремившейся в её рот струйкой. О, нет ничего лучше молодой, свежей крови, не испорченной ни возрастом, ни вредными привычками! Это чистейший источник жизненных сил, пронзительно освежающий, как горный ручей, и обжигающий, как выдержанное крепкое вино. Женщина пила из этого источника, не в силах остановиться ни на секунду. Если б ей нужно было дышать, она уже давно поперхнулась бы, но данное неудобство осталось в прошлой жизни, и потому она поглощала живительную жидкость непрерывно. Она сжала маленькое тельце в своих крепких объятиях, чувствуя сильнейшее возбуждение. Нет, не сексуальное (она всё-таки не человек), а возбуждение утоляющего изнурительную жажду зверя. Жажду убийства, постепенного превращения живого существа в бесполезный кусок плоти и костей. Реальность бесконечно растянулась для неё, измеряясь глубокими жадными глотками.

Очень скоро ребёнок перестал плакать. Некоторое время только начавший развиваться организм пытался цепляться за жизнь, но процесс был уже необратим.

Элизабет остановилась лишь тогда, когда больше ничего не могла взять из своей жертвы. В голове у неё шумело, перед глазами плясали цветные круги, ноги стали ватными и непослушными — она опьянела от столь мощной порции. Нежно лизнув мертвенно бледную кожу, она отстранилась от бездыханного тельца и уставилась помутневшим взглядом на Карлу. Та широко раскрытыми глазами, из которых лились слёзы, смотрела на своего сына. Она бы уже давно потеряла сознание от шока, если б Элизабет ПОЗВОЛИЛА ей это. Но тогда её удовольствие не было бы столь полным.

Улыбаясь ярко-красными губами, она приблизилась к матери и протянула ей её чадо. Руки, почувствовав, наконец, дарованную свободу, инстинктивно приняли ребёнка и тотчас прижали к груди, к источнику питания, сил, ЖИЗНИ.

— Пей, Дэвид, пей, — покачивая мёртвого сына, забормотала Карла. Постороннее вмешательство в её сознание уже закончилось, но она не сдвинулась с места. Всё, что она делала — это безуспешно пыталась просунуть сосок между посиневших губ ребёнка.

Элизабет ещё немного полюбовалась на эту картину, явно довольная сотворённым, а потом отступила на шаг и плавно растворилась в стене, покрывшись синим сиянием.

Её немного покачивало, когда она, с лёгкостью спустившись со второго этажа на газон, двинулась вперёд по просыпающейся улице.

«Пожалуй, для первого раза многовато», — решила она, но это ничуть не омрачило её ликования — она НАСЫТИЛАСЬ.

Карла продолжала баюкать сына, когда туман, накрывший её сознание, начал рассеиваться. Она смотрела на заострившееся лицо мертвого ребёнка ещё некоторое время, пока весь смысл случившегося не дошёл до неё.

Губы матери разомкнулись, и из горла вырвался безумный крик.

 

Глава 32

Пробуждение было неприятным.

Джессика открыла глаза, перед которыми всё ещё стоял только что увиденный ею сон. Ей снилось, что она бредёт по бескрайнему полю сочно-зелёной травы, вдыхая её приятный аромат, напоминающий о беззаботном детстве и овеваемая лёгким ласковым ветерком. И хотя больше ничего в этом сновидении не было, ей стало грустно, когда оно закончилось. Там было так хорошо, так спокойно, так просто… И вот теперь нужно возвращаться в реальность.

Девушка помотала головой — шелковистые волосы приятно пощекотали лицо. Она смахнула их и потёрла виски, предчувствуя не самое приятное начало дня. Вчерашние события казались бредом, плодом отнюдь не здорового воображения — и всё-таки это было на самом деле.

— Чёрт! — только и смогла сказать она.

«Что же теперь делать? Как вообще подойти к Марку и заговорить с ним? Как объяснить, что всё вышло случайно, что этого не должно было случиться?»

«Случайно? Подруга, кого ты обманываешь? Случайно можно пролить вино на платье, а не заняться сексом, особенно таким!»

Джессика неожиданно остро захотела принять душ. А лучше ванну. Горячую, наполненную почти до краёв. Да, это было бы просто замечательно, потому что она… чувствовала запах Элизабет. Ну, вообще-то, скорее это какие-то духи, но подобного аромата девушка никогда не осязала. Нечто приятное и неприятное одновременно. Приторно-сладкий, ненавязчиво-настойчивый. Что бы это ни было, она хотела избавиться от любого напоминания о предыдущем вечере, поэтому душ — первоочередная цель.

Однако перед этим нужно кое-что сделать. Обязательно. Джессика внутренне сопротивлялась необходимости, но понимала, что избежать этого нельзя.

Она должна поговорить с Марком. Хотя бы чуть-чуть. Это поможет выяснить его настрой и, соответственно, спланировать дальнейшие действия. Вплоть до безвременного отъезда обратно домой.

Она встала с дивана, чувствуя небольшую ломоту в теле. Потянувшись, девушка прошла к двери и открыла её. Прилагая немало усилий для каждого шага, Джессика проследовала к комнате Сандерса. Встав у порога, она некоторое время смотрела на него, что-то стремительно печатающего на компьютере, а потом, собравшись, зашла в помещение.

— С добрым утром, — сказала она самым обычным тоном, даже подивившись, сколь естественно это вышло.

— Скорее, с добрым днём, — ответил Марк, кивнув на часы в углу монитора.

С некоторым удивлением девушка обнаружила, что уже половина первого.

— Да, точно, — сказала она, приблизившись к нему. — Что ты делаешь?

— Так, пришло вдохновение для очередной статьи.

— У тебя же отпуск.

— Верно. Но это для рубрики, которую я веду — «Пока не поздно». Пишется исключительно под настроение.

— Интригующе, — заинтересованно сказала она. — А о чём ведётся речь?

— О проблемах экологии, нравственности, культуры — короче, обо всём том, о чём сейчас самое время подумать.

— «Пока не поздно», — закончила с улыбкой Джессика.

— Точно.

— И что сегодня в меню?

— Проблема современного общества в целом. Особенно хочу остановиться на идолах, причём не только молодёжи. А также ненавязчиво (по-другому нельзя) указать, что действительно достойно внимания людей.

— Например?

— Природа, которая дала нам всё бесплатно, а мы её за это насилуем всеми возможными и невозможными с точки зрения здравого смысла способами. Не правда ли — на редкость точная характеристика для «гомо сапиенс»?

— Пожалуй, — улыбнулась она. — Ладно, пойду, сполоснусь.

— Давай, — кивнул Марк. — Ты чем-нибудь перекусишь?

— Пожалуй, ограничусь кофе. Со сливками.

— Будет ждать здесь.

— Хорошо.

Девушка направилась в ванную.

Марк не смотрел ей вслед, но мысли его сконцентрировались исключительно на сестре. Ещё неизвестно, кто больше боялся этой первой встречи после вчерашнего (лучше бы речь шла о попойке, если честно). Сандерс с самого утра не находил себе места. Он так не волновался с тех пор, как впервые пошёл устраиваться на работу, а может вообще никогда. В груди неприятная тяжесть, ноги так и норовят подкоситься, дыхание учащённо, пульс тоже бешенный. Чёрт, такое чувство, будто это он был «застукан» в неловкой («Скромное определение!») ситуации, а не его сестра.

Щёлкая клавишами, Марк нетерпеливо и в то же время неохотно ожидал «виновницу».

Джессика же нежилась в горячей ванне. Она неспешно, почти лениво намыливала своё тело, чувствуя странное увлечение именно медленным процессом избавления от «запаха Элизабет».

Что случилось — то случилось. Честно говоря, девушка до сих пор не могла понять, каким образом ЭТО вообще произошло. Но ОНО было. И, более того, было приятно (мягко говоря) — сей факт неоспорим даже сейчас, и она признавала его. Ну и что? Единичный случай. Хотя… разве не так всегда и начинаются различные сторонние увлечения? Разок, другой, третий… И после каждого даёшь себе клятвенное обещание — больше ни за что. Однако на следующий день…

А как же Марк? Вообще-то, с ним должно быть просто — судя по всему, он и сам не очень горит желанием говорить на эту тему, поэтому можно смело считать, что происшедшее станет их маленьким секретом. Уж кто-кто, а Марк сохранит это в тайне, вне всяких сомнений.

На принятие ванны у Джессики ушло около получаса. Выбравшись, наконец, из подстывшей воды, девушка облачилась в халатик и, вытирая волосы полотенцем, вернулась к брату. Тот, казалось, вообще не менял позы, всё так же сидя перед компьютером. Зато текста на экране добавилось изрядно.

— Вот теперь я снова чувствую себя человеком, — сказала она.

— Твой кофе, — указал на дымящуюся на столе чашку Сандерс.

— Наверное, уже не особо горячий.

— Я примерно предполагал, когда ты выйдешь, и поэтому сделал его всего пять минут назад.

— Спасибо, — она присела на стол рядом с ним, подвинув чашку и продолжая вытирать волосы. Он лишь мельком бросил на неё взгляд («Как всегда»). На самом деле Марк успел убедиться, что шея Джессики цела и невредима, но ничем не выдал неподдельной радости по поводу осознания данного факта.

Сейчас вполне могло наступить неловкое молчание, но девушка не очень хотела этого, поэтому произнесла:

— А почему ты вообще пишешь о таких вещах?

— Что? — вопросительно взглянул на неё он.

— Твои статьи. Мне кажется, это как-то чрезмерно для ничем не примечательной газеты, — кинув полотенце на кровать, уточнила она. — Без обид.

— Обижаться тут не на что. Но, справедливости ради, газета в этом городе самая популярная.

— Спорить не буду, — улыбнулась она. — Однако ты ведь понял, что я имею в виду?

— Да.

— Так в чём же причина?

— Я мог бы изложить всё досконально, но, боюсь, это покажется тебе неинтересным.

— Ну, почему же? — девушка отбросила упавшую на лоб прядь волос. — И потом — у меня полно времени.

— Это верно, — согласился он, постучал по столу пальцами, как будто что-то печатал на невидимой клавиатуре, после чего произнёс: — Видишь ли, я ненавижу серость. Я презираю будни. Пойми меня правильно — я вовсе не против размеренной жизни. Однако если человек с головой погружается в неё, становясь невольным пленником рутины — это скверно. Данная проблема гораздо важнее, чем кажется — если кроме банальностей больше ничто не имеет значения, то грош цена такой личности. Особенно если это женщина. Разумеется, невозможно игнорировать камни, которые бросает в тебя жизнь, но ведь это не значит, что нужно отказываться от человечности, ведь люди, которые собираются в так называемую «серую массу» — они как механизмы. Ежедневное выполнение одних и тех же заданий согласно одной и той же программе. И так до старости, когда программа «работа» сменится на «отдых», а потом и на «смерть». Оглянешься в конце — и не увидишь ничего существенного в своей жизни. Обыденность разрушает личность, я бы даже так сказал. Пример из жизни: у нашей газеты очень хороший редактор — Рейчел. Красивая женщина, общительная, умная, но… Она предсказуема, как очередная голливудская поделка. С ней невозможно поговорить о чём-нибудь отвлечённом, мечтательном, или, скажем, фантастическом. Я как-то попробовал, и она одарила меня таким удивлённым взглядом, что я предпочёл вернуть разговор в избитую колею. А ведь она вполне могла бы быть более романтичной, более ЖЕНСТВЕННОЙ. К сожалению, видимо, не судьба.

— Всё это, конечно, очень интересно, Марк, — сказала Джессика. — Но ты, кажется, ушёл от темы.

— Пожалуй. В общем, суть в том, что своими статьями я надеюсь пробудить погрязших в рутине людей. Хотя бы ненадолго.

— Звучит в целом неплохо, — резюмировала она. — Вот только беспокоясь о других, ты забываешь о себе.

— В смысле? — вскинул брови он.

— Ты ведь живёшь один. У тебя нет девушки — я уже не говорю о семье. Разве ЭТО правильно? — сделав ударение на предпоследнем слове, спросила Джессика.

— Щекотливая тема, — неуверенно ответил он. — Не думаю, что она имеет отношение к моей работе — скорее уж, к личности.

— Может, и так. Но разве ты доволен своей жизнью?

— Скорее да, чем нет.

— Как-то это грустно, Марк, — сказала Джессика, слезая со стола.

— Другими словами — ты не разделяешь моей мечтательности? — тоном человека, очень часто получающего нежелательный, но неизбежный ответ, спросил Сандерс.

— Я этого не говорила, — возразила она. — Романтика — это, конечно, хорошо, но ты же понимаешь, что на одних мечтах счастье не построить. Выбранная тобой дорога далеко не самая худшая, но ты должен понимать, что по ней ходят немногие и шанс встретить путника, который прошагал бы её с тобой до конца, ничтожно мал. В мире есть такие люди, но они очень редко встречаются… друг с другом.

Марк удивлённо посмотрел на свою сестру. Надо же! Она смогла настолько точно охарактеризовать его мысли, что он сам не смог бы лучше. И это несмотря на то, что он толком и не раскрыл тему! Он бы рад, да вот нужных слов подобрать не мог при всём желании. Воистину, человеческая речь далека от совершенства — стоит заговорить о чувствах, и это сразу становится понятно. И, тем не менее, Джессика попала в цель, с чем он не преминул согласиться:

— Ты права. Но я знаю, что не одинок. В мире совершенно определённо есть ещё люди, которые придерживаются моей точки зрения — скажем, во Флориде, Пенсильвании или Техасе…да и во всех остальных штатах, равно как и странах мира. Так было, так есть сейчас, и так будет. Даже через тысячу лет (хотя я не рассчитываю, что человечество протянет ещё столько времени) ЭТО не изменится.

— Даже так?

— Именно так.

— Как бы то ни было, — после минутной паузы, сказала девушка, — ты ещё долго будешь «корпеть» над своей статьёй?

— Не знаю, — честно признался Марк. — А что?

— Может быть, посмотрим какое-нибудь кино?

— Почему бы и нет? — охотно согласился он.

* * *

Целый день прошёл в компании Малдера и Скалли — у Марка оказалась полная коллекция любимого сериала Джессики. Поэтому утомление пришло лишь к вечеру, когда в комнате потемнело настолько, что пришлось включать свет. Девушка потянулась, зевнув, и произнесла фразу, которую Сандерс уже давно ожидал услышать:

— Пожалуй, хватит на сегодня.

— Пожалуй, — без тени преувеличения поддакнул Сандерс.

— Может, сходим куда-нибудь? — предложила она, потирая уставшие глаза.

— Например? — он и не старался скрыть нежелание в своём голосе.

— Ну, у вас здесь есть какие-нибудь увеселительные места? — она, безусловно, заметила его реакцию.

— Наверное. Я не знаю.

— Так пойдем, поищем.

— Знаешь, Джесси, что-то не хочется, — покачал головой он.

— Ладно тебе. Мы достаточно провели времени у компьютера. Ты можешь закончить свою статью позже, разве нет?

— Дело не в том, что у меня какие-то неотложные дела — по правде говоря, у меня их и нет. Мне не нравится сама мысль идти куда-либо.

— Какой ты скучный.

— Да, я именно такой.

— Не изменился ни на йоту, — проворчала она, в то же время улыбаясь.

— А как же!

— Тогда я, пожалуй, сама схожу, ты не против?

— Нет, что ты. Я не твоя мать и даже не отец. Конечно, я бы мог на правах брата придержать тебя, но возможность этого представляется крайне сомнительной.

— Неосуществимой, — поправила девушка. — Ну, я прогуляюсь — может, заскочу в какой-нибудь бар или на дискотеку.

— Извини, что не хочу составить тебе компанию.

— На то я тебе и сестра, чтобы всё прощать, — она потрепала его по голове. — Могу я взять твою машину?

— Конечно. Только вот там бензин на нуле. Впрочем, до заправки может доползти.

— Не волнуйся, я заправлю.

— В таком случае, деньги найдёшь в «бардачке». Там достаточно, чтобы не только покормить «Шеви», но и неплохо «погулять».

— Сдачу принести? — шутливо бросила она.

— Если останется.

Джессика довольно быстро наложила макияж, немного «поработав» и над причёской, а затем направилась к выходу. Провожая её, Сандерс отметил, что она одела не слишком вызывающее, и в то же время сексуальное платье. Она производила впечатление именно такой девушки, каковой и являлась — сдержанной, но не зажатой.

— Когда примерно вернёшься? — спросил Сандерс.

— Не знаю. К утру — точно, — улыбнулась она. — А, если честно, то к полуночи или чуть попозже. Я тоже долго не могу находиться в «таких» местах. Мне взять ключи?

— Нет, не стоит. Я сова.

— Тогда пока, — девушка ещё раз бросила на себя придирчивый взгляд в зеркало и открыла входную дверь.

— Отдохни, как следует, — сказал Марк ей вслед.

* * *

Джессика завела машину и открыла «бардачок». Взяв лежащий там кошелёк, она пересчитала банкноты — пятьсот пятьдесят пять долларов.

— Это как погулять надо, чтобы сдачу не принести? — усмехнулась она.

* * *

Вернувшись к компьютеру, Сандерс задумчиво задержал взгляд на окне, за которым быстро воцарялась тьма. Кое-что его тревожило.

Джейн.

В ТОТ вечер она так же беззаботно покинула дом и отправилась на дискотеку. Чем всё это кончилось, известно. Конечно, такое бывает не каждый день (по крайней мере, в таких не крупных городах, как Гринсборо), но всё-таки случается. Он по праву волновался за Джессику, потому что прекрасно знал её характер — такие девушки привлекают всяких ублюдков в первую очередь. Слава Богу, она не пешком, а на машине. Если б она не попросила, Марк сам бы предложил ей взять «Шеви».

«Расслабься, старина, — подумал Сандерс, — всё будет отлично».

* * *

«Шевроле Каприс Классик», плавно покачиваясь, завернул на заправку. Джессика вздохнула — здесь было самообслуживание.

«Ну да ладно — не впервой», — здраво рассудила она, останавливая машину и отсчитывая деньги. Разобравшись с этой арифметической задачей, девушка покинула уютный салон (единственное, что немного напрягало — устойчивый запах машинного масла и бензина, осевший в «Шеви», видимо, во время вчерашнего посещения мастерской). У входа в светящееся огнями одноэтажное здание громко смеялись и болтали трое явно поддатых парней, у каждого из которых была в руке бутылка пива. Они проводили прошедшую мимо девушку чертовски неприятными для неё взглядами, на миг прекратив разговаривать.

Заправка была по совместительству ещё и магазином, так что Джессика решила приобрести освежитель воздуха — небольшой женский вклад во благо тех, кто рано или поздно будет ездить в автомобиле её брата. Заплатив за бензин, она вышла наружу и, не смотря по сторонам, направилась к «Шевроле». Открыв из салона лючок бензобака, она с некоторым нежеланием отвернула немного запачканную топливом пробку и вставила в жаждущее отверстие «Каприса» заправочный пистолет.

— Смотри-ка, а она знает, как это делается. Точно знает! — раздалось за спиной.

— Странно, а я решил, что это баба.

— Это и есть баба. Я просто имел в виду, что она знакома с процессом извне, так сказать.

Джессика вздохнула, всем своим видом выражая скуку, однако в груди неприятно заворочался страх. Он был ей очень знаком, как и каждой красивой девушке, оказавшейся в непосредственной близости от сомнительных типов.

— Как думаешь, может, ей помочь?

— В смысле, её тоже надо заправить, да?

— А то! Причём, не единожды и не в одну «горловину».

— А как у тебя со шлангом?

Джессика мысленно подгоняла насос, перекачивающий бензин в бак «Шевроле». Ей было откровенно неприятно находиться рядом с таким отребьем, как эти придурки. Учитывая, что за жизнь она повидала подобных кретинов достаточно, её никак нельзя было винить в том, что она мечтала, но не могла сделать. А именно: сесть в эту самую машину, развернуться и сбить отморозков к такой-то матери. Опять-таки, без раздумий и сожалений. Но это всего лишь мысли — вроде тех изощрённых планов мести, что бесплодно вынашивают «козлы отпущения».

Наконец, процесс «кормёжки» «Каприса» подошёл к концу, и девушка повесила заправочный пистолет обратно на колонку. Закрутив пробку (она так торопилась и — что ж поделаешь — волновалась, что сломала ноготь на указательном пальце), Джессика шмыгнула в гостеприимный салон.

Отъехав от злосчастной заправки на пару сотен ярдов, она повесила на зеркало заднего обзора освежитель в виде сосны (с соответствующим ароматом) и расслабленно откинулась на мягкую спинку кресла, придерживая лёгкий руль одной рукой.

 

Глава 33

Марк сидел в кресле перед компьютером, глядя на меняющиеся через равные промежутки времени (7 секунд) картинки на мониторе: животные, природа и, конечно, автомобили. Он не притрагивался к клавиатуре уже достаточно давно — вдохновение плавно растаяло, уступив место гнетущей тоске. Собственно, поводов для подобного состояния не имелось, но Сандерс уже давно понял, что оно приходит и уходит беспричинно.

В такие моменты он всегда сравнивал себя с отбегавшим своё старым автомобилем, доживающим век в разукомплектованном состоянии где-нибудь под мостом и предающимся приятным воспоминаниям о былых днях, когда ветер дул в решетку радиатора, из-за которой раздавался мощный басовитый рык восьмицилиндрового двигателя, новенькие шины уверенно катили по ровному, как паркет, шоссе, солнце ласкало свежую краску, покрытую мастикой, и впереди была вся жизнь!

Странно, конечно, учитывая, что Марк был ещё молод, но ведь правду говорят, что возраст — это состояние души.

К тому же, возвращаясь к аналогии с автомобилями, невольно задумаешься о превратностях судьбы: выпущенные в один день и абсолютно одинаковые машины ждёт, как правило, совершенно разная жизнь. Один «Плимут Фьюри» 1958 года продали с аукциона за 167000 долларов, а другой валяется на помойке и на хрен никому не нужен. А ведь когда-то их возможности были равными!

Марк, неотрывно глядя на монитор, потянулся к радиотелефону и выбрал из короткого списка номер «мисс Бертон», как он был озаглавлен.

Через четыре гудка раздался голос, который, казалось, излучал тепло прямо из трубки:

— Алло?

— Джейн, привет.

— Привет, Марк, — с откровенной радостью сказала она (удивляться нечему — она тоже знала об одиночестве не понаслышке). — Скучаешь?

— Ага. Неужто такой тусклый голос?

— Да нет. Просто я тебя знаю уже настолько хорошо…

Эта фраза немного подняла настроение им обоим.

— Значит, ты тоже не веселишься? — спросил он.

— Пытаюсь читать. Не очень успешно.

— А что именно?

— Да ерунда какая-то про любовь. Неубедительная и приторная до тошноты.

— Думал, тебе нравятся такие вещи.

— Видимо, попался неудачный экземпляр.

— Поболтаем?

— Конечно. О чём?

— Не знаю. А так важно определиться с темой?

— В общем, нет. Можно и помолчать, — «серьёзно» ответила она, и они оба рассмеялись.

* * *

— Можно вас угостить? — спросил невесть откуда взявшийся парень.

Джессика ничего не ответила, продолжая вяло постукивать по стойке бара в такт немудрёной мелодии.

— Так как? — допытывался незнакомец.

Девушка жутко устала от всех этих типов, видящих в женщине лишь одно отличие от резиновой куклы — способность говорить — но ради приличия обратила-таки на подошедшего (или лучше сказать — подрулившего?) парня внимание, пожав плечами и буркнув:

— Мне всё равно.

— Это следует понимать, как «да»?

— Как хотите, так и понимайте.

— Ладно, — он подозвал бармена и уже хотел заказать «два пива», как девушка невозмутимо поведала:

— Я не употребляю алкогольные напитки.

— Ладно, — повторил незнакомец. — Тогда колу?

— «Ладно», — передразнила она его.

Через полминуты на стойке «материализовались» два стакана с абсолютно противоположными по конечным результатам напитками.

— Меня зовут Алан.

— Джессика, — безразлично обронила она.

— Вы здесь одна?

— Нет, с Каспером. Неужто не видно?

Парень рассмеялся:

— Ценю девушек с чувством юмора.

— Польщена.

— Выходит, вы одна. Ничего, если я посижу рядом?

— Валяй, — бросила она, фривольно перейдя на «ты».

— Чудесный вечер, да?

— Ага.

— И погодка на славу.

— Точно.

— Люблю коротать время в барах.

— Ну-ну.

— Знаете, я здесь частый гость.

— Несомненно.

— Но никогда ещё не видел такой красивой посетительницы, честное слово.

— Угу.

— Вы не местная?

— Да.

— Я это сразу понял. В противном случае, уже давно вас заметил бы.

— Уверена в этом.

— А почему вы такая хмурая?

— Потому что, Алан, я пришла сюда не для того, чтобы ко мне клеились.

— Я не клеюсь.

— Неужели? Стало быть, твоя единственная цель — поболтать? — снисходительно улыбнулась девушка.

— Ну, в общем, да.

— А в частном?

— Ладно, — он покачал головой. — Если хотите, я уйду. Прямо сейчас.

— Да нет, оставайся. По крайней мере, пока рядом со мной хоть кто-то сидит, не подвалят другие охотники до лёгкой добычи.

Алан насупился — видимо, последнее высказывание ему не особо пришлось по душе.

«Ну и что — это его проблемы», — подумала Джессика, скучающим взглядом охватывая бар.

Похоже, Марк был прав — ловить здесь нечего. Разве только неприятности. От недавнего желания «порезвиться» не осталось и следа, поэтому девушка решила — ещё минут десять, и она отправится обратно к Сандерсу. Тот наверняка скучает, глядя на стену и мечтая о чём-то своём.

«Или о ком-то не своём».

Думая о своём странном брате, она переводила взгляд с одного лица на другое, ни на одном не задерживаясь дольше, чем на секунду. Но внезапно замерла.

В бар вошла Элизабет.

Джессика почувствовала, как у неё перехватило дыхание, а сердце начало бухать так сильно, что, казалось, сотрясало всё её тело. Она неимоверным усилием заставила себя отвернуться, иначе ищущий взгляд женщины непременно остановился бы на ней. Чувствуя лёгкую панику, девушка толкнула сидящего рядом хмурящегося парня:

— Обними меня.

— Чего? — опешил тот.

— Что слышал! Обними меня! — не дожидаясь ответной реакции, она сама схватила его руку и положила себе на плечи, одновременно с этим прильнув к нему. Алан не заставил себя ждать, определённо обрадовавшись нежданно-негаданно свалившемуся счастью. Наверное, со стороны они теперь смотрелись, как парочка, только и ждущая того, чтобы уединиться. По крайней мере, Джессика надеялась на это.

Она почти физически почувствовала, как властный взгляд Элизабет упёрся ей в спину, задержался и… двинулся дальше, выискивая кого-то иного. Однако расслабляться было рано.

— Скажи мне, когда эта брюнетка сядет или хотя бы остановится, — негромко, но так, чтобы было слышно сквозь музыку, сказала Джессика своему «кавалеру».

— Ладно, — использовал своё любимое слово тот. — Вы враждуете?

— Вроде того. Не хочу с ней встречаться. Будем сидеть так, пока она не уйдёт, хорошо?

— Ладно, — теперь это слово было преисполнено удовольствия и надежды, что желание девушки не скоро осуществится.

— Что она теперь делает? — спросила Джессика через минуту.

— Базарит с кем-то.

— С кем?

— Не знаю. С какой-то девчонкой.

Джессика рискнула и высунулась, чтобы самой увидеть. И вправду — Элизабет стояла рядом с девушкой на порядок моложе её, но назвать эту сцену разговором было трудно. Женщина просто властно смотрела прямо в глаза девице, и та отвечала ей не менее пристальным, но раболепным взглядом. Джессика невольно содрогнулась — похоже, что у её несостоявшейся любовницы вчерашний случай не вызвал разочарования. Более того — она ищет повторения.

Неужели нашла так быстро?

Что-то во внешнем виде девчонки не понравилось ей. То ли этот покорный взгляд, то ли ещё нечто, ускользающее от внимания.

Внезапно они направились к выходу. Джессика моментально пригнулась, опять толкнув Алана:

— Скажешь, когда они выйдут.

— А они выйдут?

— Несомненно, — она была уверена в этом, как в своём имени.

— Чёрт, и правда уходят, — произнёс парень.

Девушка тотчас отстранилась от него и посмотрела в сторону выхода как раз вовремя, чтобы успеть заметить покидающую бар парочку. Ни слова не говоря, она встала и направилась вслед за ними.

Алан открыл рот, намереваясь что-то сказать, но внезапно ускользнувшее счастье определённо не собиралось возвращаться.

Джессика, мигом забыв о растерянном «кавалере», приблизилась к дверному проёму и выглянула на улицу.

Они стояли возле тёмно-синей двухместной «Хонды». Элизабет ничего не предпринимала, зато девчонка с ног сбилась, открывая перед ней дверь, как лакей.

Когда обе представительницы слабого пола, одна из которых олицетворяла, а вторая ставила под сомнение сей термин, сели в машину, девушка украдкой пробралась к «Шевроле» брата. Как само собой разумеющееся, пришло желание проследить за «парочкой». Что-то подсказывало ей — дело нечисто.

Чертовски нечисто.

 

Глава 34

— …короче, она мне предложила заняться писательской деятельностью. В частности, подсказала идею целой трилогии. Книга первая — «Куда не проникает солнце» о гомосексуалистах. Книга вторая — «Любовь без конца» о лесбиянках. И, наконец, третья — «Голубоглазые и розовощёкие» о тех и других сразу, — смеясь, сообщила Джейн.

— Да, это того стоит, — оценивающе произнёс Сандерс. — У твоей подруги отличное чувство юмора.

— Ещё бы. Знаешь, мне нравится, что ты называешь мою любовницу подругой. Я говорила об этом прежде?

— Нет.

— Тогда скажу сейчас. Что-то в этом есть забавное. Что-то, характерное только для тебя.

— Наверное.

Повисло молчание: предыдущая тема была исчерпана, а новая ещё не родилась.

— О чём ты сейчас думаешь, Марк? — спросила, наконец, Джейн.

— Да так… — буркнул Сандерс. — Ни о чём хорошем.

— Слушай, ты сегодня совсем мрачный какой-то. Я могу это понять, даже не видя тебя. В чём дело? — встревожено произнесла она.

— Знаешь, ты права, — кивнул он самому себе. — Мне действительно муторно. Очень.

— Но почему? Ты же только что рассказал мне, как чудесно провёл день вместе с Джессикой.

— Всё верно, но ты ведь знаешь, как ЭТО приходит. Без предупреждения и почти мгновенно.

— Так в чём проблема?

— У меня поразительно сильное ощущение, что грядёт нечто очень плохое.

— То есть?

— Я уже сказал. Но, если хочешь, повторю. Я чувствую, что скоро случится что-то очень скверное… нет, что-то ужасное, непоправимое и неумолимое!

— Я не понимаю. Это касается твоей вчерашней истории?..

— Нет, она здесь ни при чём, — выдохнул Сандерс. — То, что грядёт, касается меня. Или кого-то, кто связан со мной. Но Элизабет здесь никаким боком.

«Так ли это?» — вопросил он сам у себя.

— Ты уверен?

Молчание.

— Марк? Расслабься, идёт? Я тебя очень прошу. Всё ведь нормально и так будет! Я не знаю, что и сказать!

— Ладно, — он вздохнул. — Возможно, ты и права. Наверное, мне стоит просто выпить чашку-другую крепкого чайку и завалиться спать.

— Да, так тебе и следует поступить.

— Я завтра заеду, хорошо?

— Хорошо.

— Спокойной ночи.

— Да, спокойной.

Он положил трубку и покачал головой.

* * *

Джессика не включала фар, но это ничуть не мешало ехать со скоростью пятьдесят миль в час. Огни задних фонарей японского автомобиля двигались впереди, примерно ярдах в пятидесяти от «Шевроле». Теперь девушка была не просто заинтересована — она начала беспокоиться.

«За каким чёртом Элизабет потащила (а дело, несомненно, обстоит именно так) эту девчонку за город? И почему та послушно выполняет все приказы?» — лихорадочно размышляла она.

Подсознание упорно настаивало, что владелица «Хонды» вообще до сегодняшнего вечера не была знакома с мисс Райдер.

«Что же тогда происходит? Может, Элизабет, угрожая ей ножом или пистолетом, приказала ехать в некое укромное местечко? Для чего? Неужто ей доставляет удовольствие изнасилование другой женщины? В сущности, не это ли произошло со мной вчера? Просто я сама согласилась… до сих пор не понимаю, почему?! С другой стороны, наверное, всё-таки правильно сделала, а то ещё разозлила бы эту сумасшедшую…»

Джессику в который раз передёрнуло. Она поморщилась, вспомнив о том, как легко была сломлена её воля. Сейчас воспоминания не содержали в себе ничего, кроме дикого отвращения к самой себе. Сжав руль и напряжённо вглядываясь в темноту перед «Шеви», девушка старалась не думать об этом.

Внезапно «Хонда» свернула в сторону. Так резко, что Джессика на миг растерялась, только через пару секунд утопив педаль тормоза в пол. «Каприс» послушно клюнул носом и замедлил ход.

Автомобиль «парочки» ехал теперь прямо по полю к какому-то дому. Добравшись почти до самого здания, «Хонда» остановилась. Джессика тоже плавно затормозила на обочине и внимательно смотрела на красные стоп-сигналы. Пока никто из машины не выходил — плафоны в салоне не загорались — но долго ли это продлится?

Чувствуя странный азарт, приправленный риском, девушка покинула «Шевроле» и осторожно двинулась по полю к дому. Туфли на высоких каблуках явно не были рады столь неподходящей поверхности, поэтому сократить расстояние до минимально безопасного между собой и целью Джессика смогла только за три минуты. Странно, но двери «Хонды» до сих пор не открылись.

«Может, прямо в салоне?» — предположила девушка и почувствовала тошноту.

Рядом с домом стоял старый огромный катафалк. Она решила укрыться за ним, поскольку ближе подойти уже не могла, не рассекретив себя. В принципе, и здесь неплохо — японский автомобильчик стоял всего-то в десяти ярдах от безмолвной громады «Кадиллака».

И тут пассажирская дверь «Хонды» вальяжно распахнулась, и наружу выбралась Элизабет. Она, не глядя по сторонам, прошла к водительскому месту и рванула ручку на себя. Затем без особых усилий вытащила сопротивляющуюся девушку и бросила на пыльную землю.

— Ну, сука, приступим? — рассмеялась она в лицо жертве.

— Что вам ещё от меня надо?! — заливаясь слезами, крикнула та.

— Всё и немного сверх того! — возвестила женщина и села на грудь жертве.

«Помнится, со мной тоже так начинали», — подумала она с усмешкой.

— Отпустите!

Она не собиралась тратить время на разговоры.

Джессика, сидящая за «Кадиллаком», обмерла, видя, как у Элизабет стремительно удлинялись острые, вроде змеиных, клыки. Холодный металл, к которому девушка прикоснулась щекой и ладонью, казалось, стал просто ледяным, но она даже не попыталась сдвинуться с места. Страх полностью парализовал её.

Элизабет наклонилась к шее владелицы «Хонды» и очень резко и грубо вонзила клыки. Жертва закричала от сильной боли и ужаса. Вампирша сделала всего два-три глотка, после чего отстранилась, глядя, как ярко-красная жидкость синхронно с ударами сердца выплёскивается из рваной раны. Полюбовавшись на содеянное, она продолжила истязание. Ещё один укус — тоже в шею, но теперь с другой стороны. И снова непродолжительное насыщение живительной влагой, а потом отстранение. Затем она схватила податливую безвольную руку девушки, уже не пытающейся сопротивляться, а лишь жалобно стонущей, и впилась в запястье, разрывая кожу своими зубами, как тупой бритвой.

«Господи, она играет с ней! — задыхаясь от парализующего страха, осознала Джессика. — Как кошка с добычей!»

Следующая рана появилась в том же месте, но на другой руке. Жертва истекала кровью, у неё уже начало темнеть перед глазами, но вампирша, казалось, ещё не удовлетворилась. Сместившись немного ниже и сев жертве на ноги, Элизабет порвала платье несчастной и впилась в грудь, как младенец в поисках молока. И опять она не пила долго. Вместо этого она со всей силы сжала челюсти, отделяя солидную часть полушария от тела. Девушка закричала так, что Джессика еле смогла сдержаться, чтобы тоже не завопить. Она не могла поверить в то, что происходило у неё на глазах.

Вампирша подняла голову к непроглядному ночному небу. Ветер трепал её не менее чёрные волосы. Она вобрала в себя весь сок, что был во внушительном куске, безжалостно ею оторванном. Когда она поняла, что больше ничего из него не возьмёт, то сплюнула в сторону, как жвачку. Окровавленный язык страстно пробежал по зубам и губам, тоже покрытым изрядным количеством крови.

А затем Элизабет застонала.

Джессика вцепилась в дверь «Кадиллака», абсолютно не обращая внимания на то, что её тепло никак не могло прогреть неприветливый металл.

«Этого не может быть! НЕ МОЖЕТ! Иисусе, она же испытывает оргазм! От того, что сотворила!»

Наконец, Элизабет прекратила содрогаться в сладких путах порока и взглянула на свою жертву. Как ни странно, та ещё дышала, немигающим взглядом смотря на вампиршу. Кровь обильными потоками текла из ран, в том числе из той, что на груди — вместо аккуратного холмика с небольшим соском на конце зияла страшная впадина.

В ближайшие пару минут всё должно было закончиться для этой «овечки», но вампирша не хотела ждать. И потом — что приятного, если жертва умрёт сама? Куда лучше будет помочь ей!

Злорадно ухмыляясь, женщина плавно сомкнула свои руки у девушки на шее, чувствуя, как кожа приятно скользит по кровавой смазке. Она начала медленно сжимать хватку, постепенно перекрывая доступ воздуха в лёгкие. Ответом на эти действия стали жалкие подёргивания обессиленного тела и тихий хрип.

Элизабет смотрела на свою очередную добычу (пока только вторую, но опыт накапливался чрезвычайно быстро). А девушка была ничего так («Да и сейчас есть!» — усмехнулась она). Золотистые волосы (настоящие, а не крашеное дерьмо); ничем особым не примечательные, но вполне нежные черты лица; отличная фигура и заманчивые ноги. Было что-то дьявольски возбуждающее в том, чтобы смотреть на атрибуты недавней жизни, понимая — именно ты эту жизнь и отняла. Модная одежда, украшения, макияж на сильно побледневшем лице. Всё это буквально кричало о молодости, о перспективе — о будущем, в конце концов. И всё это Элизабет забрала себе, впитала вместе с незаменимым жизненным соком.

Она давила всё сильнее. Девушка почти не сопротивлялась, но была в сознании до последнего вздоха, который ей ПОЗВОЛИЛИ сделать.

И она умерла.

Широко раскрытые глаза отражали лицо убийцы, но жизни в них почти не осталось. Отняв руки от посиневшей шеи, вампирша поднесла их к лицу и томно слизала кровь.

— Ну как, тебе понравилось… ДЖЕССИКА? — усмехнувшись, произнесла она.

Названная девушка, ещё не осознав услышанного, продолжала смотреть на чудовище из своего укрытия.

— Я это специально для тебя устроила. Чтобы ты прониклась игрой, так сказать, — Элизабет встала и, более не обращая никакого внимания на тело у своих ног, направилась к катафалку, не отрывая пристального взгляда красных глаз от Неё.

«Да, двоюродная сестра Марка — это нечто. По сравнению с ней убитая мной только что сучка — всего лишь лёгкая закуска».

Джессика безмолвно смотрела на приближающуюся страшную женщину, пока в мозгу не прозвучал приказ подсознания, сумевшего пробиться сквозь плотный заслон страха и шока:

«СПАСАЙСЯ!»

Повинуясь этому — пока ещё инстинктивно — она вскочила на ноги и ринулась прочь. Вампирша лишь проследила за ней с улыбкой, даже не пытаясь преследовать.

Девушка бежала, как могла, отчаянно понимая, что оставила машину слишком далеко. Звуков преследования вроде бы не было слышно, но она всё равно не оборачивалась. В боку закололо, однако столь желанный белоснежный «Шевроле» был уже рядом. Когда до автомобиля оставалось несколько ярдов, она споткнулась обо что-то и…

…непременно ударилась бы головой о правую заднюю дверь «Каприса», если б не вовремя подхватившая её Элизабет. Нежно обняв за талию, женщина перевернула девушку лицом к себе и с силой положила на землю, уперев головой в колесо «Шеви». Джессика округлившимися глазами смотрела на находящуюся в непосредственной близости от себя вампиршу, рот которой был испачкан кровью.

— Такая приличная леди, как ты, должна знать, что подглядывать — не красиво, — дохнув стальным запахом ей в лицо, сказала Элизабет. — Но я тебя прощаю, ведь я сама хотела, чтобы ты всё увидела и поняла, кто я.

Джессика ничего не ответила — неизведанный доселе ужас сжал ей горло хваткой, лишь чуть-чуть уступающей той, что погубила владелицу «Хонды».

— Мне вчера очень понравилось, милая, — наклонившись настолько, что их лица почти соприкасались, прошептала женщина. — И я знаю, что тебе тоже. Как насчёт продолжения?

Она высунула окровавленный язык и провела им по губам девушки. Та содрогнулась, сжав зубы. Элизабет с улыбкой покачала головой:

— К сожалению, я уже достаточно насытилась. Конечно, местечко ещё есть, но я бы хотела заняться тобой не так сумбурно, как сейчас, а с толком — выжать из тебя всё, полностью использовать — и при этом заставить наслаждаться этим. Здорово, правда?

У Джессики начало темнеть перед глазами, когда невероятно сильный рывок поднял её на ноги.

— Можешь ехать домой, — сказала вампирша и добавила, сделав ударение на последнем слове: — Передавай привет БРАТИКУ.

Девушка едва не упала, поскольку ноги её не держали, но предпочла облокотиться о машину, чем о заботливо подставленную руку Элизабет.

— Давай, не тяни, а то я передумаю, — видя, что «сестрёнка» совсем «раскисла», подогнала её женщина.

Джессика встрепенулась и, не поворачиваясь спиной к вампирше, попятилась к водительскому месту. Для этого пришлось обойти невозмутимо наблюдающий за ней поблёскивающими в свете звёзд фарами «Шевроле».

Когда девушка открывала дверь, Элизабет произнесла:

— Я ПРИДУ К ТЕБЕ.

И, сделав шаг назад, растворилась во тьме.

Джессика запрыгнула в машину, завела её и стремительно погнала обратно в город.

 

Глава 35

Марк дремал в кресле перед компьютером, когда раздался звонок в дверь.

«Слава Богу, Джессика вернулась, — выдохнул Сандерс, не сомневаясь, что это действительно она. — А кто ещё придёт ко мне в такое время? Даже миссис Доттон не осмелится, к тому же причин у неё сегодня нет — музыка в наушниках предназначается только для меня».

Он прошёл к входу, потирая глаза и пытаясь сбросить оковы вплотную подступившего сна.

Марк открыл дверь и застыл.

Это и вправду была Джессика, но в каком виде! Одежда вся в пыли, волосы всклокочены, лицо залито слезами, во взгляде немой ужас.

— Джесси, господи, — Сандерс взял её за руку и втянул в квартиру, потому что она сама не пыталась войти. — Что случилось?

В голове закрутились гипотезы, одна страшнее другой. Конечно же, он сразу подумал об изнасиловании — её вид был достаточно красноречив, если не считать того, что одежда была только запачкана, но не разорвана.

— Что случилось? — повторил он и, не удержавшись, обнял её, чего никогда не делал прежде.

Она продолжала безмолвно стоять.

— Пожалуйста, расскажи, — ласково проговорил он, чувствуя, как сильно и часто бьётся её сердце.

— Она… убила её…

— Кто?

— Она… она ВАМПИР, Марк!

— О ком ты, Джесси?

— Элизабет… Она ВАМПИР! — это слово давалось ей нелегко, она произносила его так, словно оно было склизким и отвратительным на вкус.

— Погоди, я что-то не понимаю… — начал он, хотя сразу всё понял, но не спешил расставаться с надеждой на чудо.

— Она убила девушку! У меня на глазах, Марк! Господи, она её просто освежевала заживо! — ноги Джессики подкосились, и Сандерс поддержал её.

— Тебе нужно присесть и привести мысли в порядок, — сказал он, намереваясь отвести сестру в комнату, но она воспротивилась.

— Ты меня не слушаешь! Она ВАМПИР!

— Я слышал.

— И ты так просто к этому относишься? — воскликнула она.

— Я всего лишь хочу корректно разобраться в ситуации.

— Нечего тут разбираться! Бог мой, она… она могла сделать со мной вчера то же самое, что и с этой девушкой!..

Марк, опасаясь, как бы сестра не упала в обморок, отвёт Джессику помимо её воли в спальню и усадил на кровать. Она продолжала причитать:

— Если б не ты, она бы выпила мою кровь, а потом оставила лежать, как кучу тряпок!

Понимая, что так он ничего от неё не добьётся, Сандерс решил действовать проверенным способом:

— Имя девушки!

— Что? — встрепенулась Джессика и удивлённо посмотрела на него.

— Имя девушки, на которую напала Элизабет.

— Я не знаю…

— Где это произошло? — он старался, чтобы его голос звучал нейтрально, несмотря на то, что эмоции так и норовили выплеснуться.

— За городом. Возле какого-то дома.

«Чёрт!» — подумал Марк, сказав:

— А ты что там делала?

— Я увидела Элизабет в баре. Она вроде как познакомилась с той девушкой и куда-то повела её. Мне стало интересно…

«Ох уж это любопытство!» — покачал головой он, но вслух данную мысль не озвучил, потому что сам поступил бы так же, как и Джессика.

— И что потом?

— Они доехали до какого-то дома, и Элизабет накинулась на неё!..

— И?

— Умоляю, не заставляй меня это вспоминать! Я не могу!

— Ладно, хорошо, — поспешил успокоить её он. — Но ты-то в порядке?

— Я не знаю…

— Она… она тебя видела?

— Да… — прозвучал приговор.

Марк ошеломлённо переводил взгляд с заплаканной сестры на безмятежный пейзаж на мониторе компьютера, чувствуя, что и сам близок к шоку.

«Я же знал: что-то случится! Я ЗНАЛ!»

— Она… тебя укусила? — сдавленно произнёс он.

— Нет.

— Точно?! — это был почти приказ ответить утвердительно.

— Да.

Он осторожно приподнял её подбородок и осмотрел шею. Никаких следов, ни царапинки.

— Но ты же сказала, что она тебя заметила…

— Да, — в который раз повторила девушка. — Но она… уже насытилась.

— Боже, — Сандерс обхватил затылок сцепленными в замок руками и прошёлся по комнате. Спустя пару минут раздумий, он сказал: — Надо заявить в полицию.

— Зачем?

— Как «зачем»? Ведь совершено убийство!

— Марк, я не хочу возвращаться туда. Пожалуйста.

— Мы должны, Джесси. Ради той девушки. Ради того, чтобы поверили не только мы.

Она посмотрела на него, вытирая слёзы, и вздохнула.

* * *

Красно-синие блики мигалок отражались в окнах злосчастного дома, неприветливо взиравших на два полицейских «Форда» и гражданский «Шевроле», подъехавших к нему. Не менее враждебно глядел на незваных гостей четырьмя фарами катафалк «Кадиллак».

Марк ещё не успел остановить машину, а Джессика уже выскочила из неё.

— Подожди!.. — только и смог произнести он, тоже выбираясь наружу.

Копы покинули свои автомобили и молча взирали на беспомощно разводящую руками девушку. Лейтенант Эд Грин, который уже давно интересовался невесть откуда взявшимся зданием и потому решил лично явиться на место преступления, перевёл взгляд на брата свидетельницы и потёр мочку уха. Как он и думал… проклятье!

— Это здесь! Я же видела! — почти кричала Джессика, постоянно оглядываясь по сторонам.

— В чём дело? — осведомился подошедший Марк.

— Похоже, твоя сестра не может найти следов убийства, — хмыкнул лейтенант.

— Ты уверена, что это то место? — спросил Сандерс.

— Конечно! Я всё помню! Вон и катафалк стоит, за которым я пряталась! — она была в отчаянии.

— Но где тогда?..

— Марк, ты мне не веришь?! — казалось, девушка сейчас бросится на него с кулаками — столь яростный вид у неё был.

— Я… — он замялся.

— Мисс Дэвис, — ответил вместо него Грин. — Вы сами утверждали, что жертву — цитирую — «буквально освежевали». В таком случае здесь должна быть повсюду кровь. На худой конец, хотя бы следы протектора автомобиля, не говоря уже о нём самом. Однако, — он сделал жест рукой, как бы обводя освещённую яркими фарами площадку перед домом, — ничего подобного мы не наблюдаем.

— Клянусь, я ВИДЕЛА это! Я НЕ ЛГУ! — её глаза заблестели от подступивших слёз.

— Поймите, мисс, — спокойно продолжал Эд, — лично я готов вам поверить. Но чтобы возбудить уголовное дело, необходимы свидетельства преступления. Их-то мы и не имеем сейчас.

Джессика, вытирая солоноватые капельки, отвернулась, смотря вниз. Трава, земля, пыль — нигде ни пятнышка крови, ни один стебелёк не примят, ни одного следа ноги или колеса. Ничего!

— Я видела… — вымолвила она и разрыдалась. — Я не выдумываю. Пожалуйста, поверьте мне! Она убила её!

— Думаю, лучше тебе сесть в машину, — обняв сестру, заметил Марк и, не дожидаясь ответа, как и в прошлый раз, сам повёл её к «Шевроле». По пути он заметил, какими взглядами трое других полицейских (в том числе одна женщина) провожали Джессику, и ему стало невыносимо жаль её. Он-то не мог ей не верить, поскольку узнал правду об Элизабет даже раньше. Но что толку?

Открыв дверь, молодой человек усадил её на переднее пассажирское сиденье, когда его окликнул Грин:

— Мистер Сандерс, можно вас на пару слов?

— Да, конечно, — кивнул он, взглянул на девушку, а потом направился к патрульным «Фордам», возле одного из которых стоял Эд и задумчиво глядел на дом.

— Мистер Сандерс…

— Я всё понимаю. Ложный вызов. Со своей стороны приношу извинения.

Лейтенант взглянул на него так, словно Марк сказал нечто в высшей степени невразумительное, а потом произнёс:

— Я не думаю, что вызов ложный.

— То есть как? Вы же…

— Да, я не вижу никаких следов преступления, и в любой другой раз согласился бы с вами, но только не сегодня.

— О чём вы?

Эд оценивающе посмотрел на Марка, как бы прикидывая, можно ли ему доверять.

— Этот дом… — он мотнул головой в сторону мрачного строения. — Вот что меня очень беспокоит.

— Вы о том, что его здесь не должно быть?

— Вы заметили?

— Разумеется — я же местный и езжу этой дорогой. Я и сам сильно удивился, когда впервые его увидел.

— То-то и оно. Никто не знает, откуда взялась эта дрянь. Будто из-под земли выросла.

— Это, конечно, очень странно, лейтенант, но я не понимаю, причём здесь нынешний случай, — Марк сам удивился, как ровно и без запинки выдал заведомую ложь.

— Дело в том, что ваша сестра верит в то, что говорит. Она твёрдо убеждена, что нечто всё же произошло. Конечно, её слова касательно вампиров я не могу принять на веру, но вот убийство игнорировать я не вправе.

— И что вы намерены предпринять?

— Сегодня здесь останутся двое моих людей. На всякий случай. А там посмотрим…

Марк понял, что Грин сильно сомневался в успехе разгадки этой тайны, однако предпочёл промолчать.

— Посмотрим… — повторил Эд.

— Лейтенант, — осторожно начал Сандерс, которого внезапно осенило.

— Что?

— Вы работаете в полиции, а потому должны знать. Случалось ли что-нибудь необычное сегодня или вчера ночью?

— Вы имеете в виду что-то конкретное? — не менее осторожно спросил Грин.

— Ну, не знаю. Просто я тоже верю в слова своей сестры, — бросив взгляд в сторону «Шевроле», пробормотал молодой человек.

Полицейский снова одарил его придирчивым взглядом, а потом сказал:

— Мистер Сандерс. Я знаю, что вы работаете в местной газете. Иногда я почитываю ваши статьи. Написано неплохо, но мне бы очень не хотелось прочитать там о нынешнем случае. Понимаете меня?

— Что вы — здесь ведь замешана Джессика. Я не посмею вынести это дело в массы.

— Хорошо. В таком случае, полагаю, можно вам рассказать. И потом, это не секрет — в городе уже ходят слухи, однако они не точны. У меня же проверенная информация. Только я опять убедительно прошу вас — никакой огласки!

— Даю вам слово.

— Ну что ж, — кивнул Эд, удовлетворённый ответом и лицом Марка, — вы правы. Ночью кое-что случилось. Настоящий кошмар. У одного из моих подчинённых умер сын — всего полгода отроду. Жена в полнейшем шоке. Я прибыл на место происшествия одним из первых и… увидел и услышал то, что не мог даже представить. Видите ли, Карла — мать ребёнка — утверждает, что на него напала женщина-вампир. Она в этом так же убеждена, как и ваша сестра. К сожалению, из-за своего состояния она не смогла сообщить никаких подробностей, но упомянула, что женщина была тёмноволосая… Что куда хуже, я собственными глазами видел характерные следы укусов на шее малыша. Конечно, это ещё не прямое доказательство, но… в теле мальчика практически не осталось крови! И нигде никаких следов: кроватка, одежда — всё чистое, без единого пятнышка!

— Да, это скверно, — с трудом сдерживаясь, сказал Марк. Видимо, лейтенант уловил сомнение на лице собеседника, поскольку подозрительно спросил:

— Вам что-то известно?

— А?

— Мистер Сандерс, я рассчитываю на предельную откровенность.

— Конечно-конечно. Видите ли, я знаю, кто такая Элизабет, о которой говорила Джессика.

— Вот как? И почему не сообщили мне сразу?

— Я растерялся… всё это так резко навалилось… Но я не собирался ничего скрывать! — принялся оправдываться Марк.

— Ладно-ладно, — поторопил его Эд. — Так кто она?

— Фамилия — Райдер. Я познакомился с ней пару дней назад.

— При каких обстоятельствах?

Молодой человек быстро прикинул все «за» и «против» и решил не говорить об аварии, в которой погиб только БМВ мужа Элизабет. В конце концов, к нынешнему делу это не имело никакого отношения. Вот если прямо спросят — другой разговор. Поэтому он сказал:

— Подвёз до Гринсборо.

— Она путешествовала автостопом?

— В некотором роде, да.

— И, конечно, при первом знакомстве она не вызвала у вас подозрений.

— Само собой.

— Что дальше?

— Я привёз её в город, и мы расстались. Однако в тот же день, вернее, вечером, она пришла ко мне домой.

— Неужто? Зачем?

— Видите ли, лейтенант, она рассказала жутко неправдоподобную историю, будто на неё напали вампиры. Я так понимаю, что это был её первый шаг.

— К чему?

— Ну, как… ко всей этой мистификации!

— Вы считаете, что она по каким-то своим причинам играет роль кровопийцы?

— Других вариантов нет, — ответил Марк, уверенно глядя прямо в глаза полицейскому.

«Чёрт, старина, да ты становишься профессиональным лгуном!»

— Да уж, нет, — задумчиво проговорил Эд. — И что потом?

— Потом произошёл небольшой инцидент. Она пыталась совратить мою сестру, — на сей раз Сандерс не мог налгать.

— Вот, значит, как, — лейтенант метнул взгляд на девушку в «Шевроле». — И вы, естественно, её прогнали.

— Совершенно верно.

— И после того, что случилось, вы даже не подумали о заявлении в полицию?

— Откровенно говоря, я не хотел никуда сообщать. Я же не знал, что всё так серьёзно…

— Лейтенант, — подошёл к ним один из полицейских. — Мы обыскали дом — никаких следов убийства. Долго мы ещё будем тут торчать без дела? Ведь ясно, что ничего не произошло.

— Джордж, — вместо ответа произнёс Эд, — вы с Элис сегодня побудете здесь.

— Но зачем?

— На всякий случай, — повторил свои недавние слова Грин. — Ясно?

— Да, сэр, — хмуро кивнул коп и вернулся к коллегам. Марк заметил, как сразу помрачнело лицо женщины — судя по всему, его напарницы.

— Так на чём мы остановились? — спросил Эд.

— Может быть, договорим завтра? Ваши люди, как-никак, правы.

— Согласен. Только последний вопрос — что вы на самом деле думаете об Элизабет Райдер? Ваша версия событий.

— Ну что ж, — Сандерс хрустнул пальцами. — Я считаю, что она ненормальная. Сумасшедшая. Психопатка. А ещё я уверен, что она страдает вампиризмом — вы ведь знаете, что это такое. Полагаю, у неё есть специальные накладные клыки — ну, как в фильмах ужасов — и ими она действительно протыкает кожу на шее и действительно пьёт кровь. Также у неё могут быть контактные линзы, чтобы изменять цвет глаз. Для полного эффекта, так сказать. Короче — стопроцентная невменяемость. Её надо изолировать как можно скорее.

— Звучит убедительно, — кивнул лейтенант. — Главное, что такая версия может объяснить практически всё. Правда, я ожидал от вас несколько иной интерпретации.

— Вы думали, что я начну рассуждать о мифах и легендах?

— Вроде того, — не очень откровенно улыбнулся Эд. — Ладно, пожалуй, пора ехать. Зайдите завтра в участок часов в девять, чтобы мы могли поговорить в более подобающей обстановке. Вас это устроит?

— Да.

— Так, ребята, — обратился к своим подчинённым Грин. — Давайте-ка опечатаем все двери этого чёртового дома.

— Для чего? — спросил Марк, глядя, как полицейские принялись за выполнение приказа.

— Если сюда кто-нибудь захаживает, он не сможет войти внутрь. Следовательно, у него будут два варианта — либо сорвать наши предупреждения, либо пожаловаться на нас за самодеятельность. В любом случае, ему придётся «засветиться».

— Если, конечно, «кто-нибудь» здесь бывает.

— Вот и выясним. Что ж, берегите свою сестру и себя, мистер Сандерс, — сказал лейтенант и направился к машине своих подчинённых, чтобы поделиться свежей информацией.

 

Глава 36

Марк открыл дверь и пропустил Джессику вперёд. Она прошла в квартиру и встала перед зеркалом, глядя на своё отражение.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он.

Она покачала головой.

— Если хочешь, я могу поспать на диване, а ты позаимствуй мою кровать.

Снова отрицательный жест.

— Джесси, ну не молчи, а! — вздохнул Сандерс. — У меня такое чувство, будто ты мне не доверяешь.

— А я могу тебе доверять? — повернулась к нему она.

— О чём ты?

Девушка вздрогнула:

— Я даже себе не доверяю.

— Если ты намекаешь на сумасшествие, то могу тебя успокоить — ты абсолютно нормальна.

Она внимательно посмотрела на него и, поразмыслив, произнесла:

— В таком случае дело обстоит куда хуже, чем можно было предполагать.

С минуту они молчали, переваривая сказанное.

— Давай лучше спать ляжем, — наконец, сказал Марк, — лично я жутко устал.

— Думаешь, ты сможешь уснуть?

Он пожал плечами:

— Ну не сидеть же всю ночь, глядя на стену.

— Это верно, — вздохнула Джессика и зевнула. — Пожалуй, ты прав. Я пойду.

И девушка быстро скрылась в гостиной, пока могла удерживать свои чувства в узде. Ей это давалось нелегко, но причитать и рыдать в присутствии брата она больше не хотела — уже достаточно.

Сандерс тоже поплёлся к себе в комнату. Он чертовски хотел спать, как будто ужасные события оказали прямо противоположный ожидаемому эффект. Наверное, это не так уж нелогично.

Вздохнув, Марк выключил компьютер и рухнул в постель, не раздеваясь.

* * *

Полицейский «Форд» замер возле заброшенного дома, внимательно глядя на здание хитро прищуренными фарами. В салоне было включено освещение — машина явно не скрывала своего местонахождения. По мнению сидящих в ней копов, в том не было нужды.

— Не могу поверить, а! — отпив кофе из пластикового стаканчика, сказал Джордж Денвилд. — Оставить нас здесь на всю чёртову ночь!

— Ладно, что ж теперь поделать, — пожала плечами Элис Рид. — Хотя лейтенант и вправду сегодня сам не свой. Наверное, всё дело в том кошмаре с сыном Дэвида.

— Думаешь, это его так задело?

— А что? Дэвид — хороший полицейский и душа компании. У него не было врагов — по крайней мере, таких, которые готовы на убийство. И вдруг — этот ужас. Ещё жена словно с ума сошла.

— Конечно, сошла, — спокойно поведал Джордж.

— Как ты можешь говорить такое? — изумилась Элис, хотя давно знала своего напарника. Его сердце наверняка было из стали — такое же холодное, грубое и непоколебимое. Привыкнуть к этому ей — женщине, которая, несмотря на «мужскую» работу, осталась во многом всё-таки обычной женщиной — было нелегко.

— А вот и могу. Спроси лучше, как можно всерьёз утверждать, будто вампиры существуют? Вот тебе вопросик на засыпку! — постукивая указательным пальцем по бело-голубой эмблеме на руле, сказал Денвилд.

— Не знаю, — честно призналась Элис. — Но Карла говорит об этом так искренне. Я проведывала её сегодня и едва узнала.

— Ну, естественно. Для неё эти видения более чем реальны. Попробуй заставить человека поверить, что он видит галлюцинацию!

— Значит, и эта девушка — Джессика Дэвис — тоже сумасшедшая? Так, по-твоему?

— Да, — развёл руками он. — Зато чертовски хороша — не то что эта твоя Карла.

Элис вздохнула. Порой грубость и нетактичность Джорджа, которые он сам наверняка считал обязательными мужскими чертами, вызывали у неё едва преодолимое отвращение.

— Два случая за день — не многовато ли? — хмуро произнесла она.

— Наверняка новая фобия у людей. Кто-то один дал ход делу и — пожалуйста — попёрло. Не удивлюсь, если к концу недели половина жителей станет завешивать окна чесноком, носить кресты и кидаться с осиновым колом на всех, кто им покажется подозрительным. Паранойя, одним словом, — усмехнулся Денвилд.

— В любом случае, я очень надеюсь, что эту суку — Райдер — мы поймаем, — зло бросила Элис.

— И предадим её бренное тело освящённой земле? — открыто рассмеялся Джордж.

— Лично я не против пристрелить её на месте, без суда и следствия. Уверена, что она причастна к тому, что произошло с сыном Дэвида.

— У тебя проснулся материнский инстинкт? — не без тени язвительности спросил он.

— Не только, — невозмутимо ответила она. — Ненавижу извращенцев вообще. В независимости от того, что ими движет.

— Тогда я просто не понимаю, как ты до сих пор не всадила в меня пулю, — толкнув её локтем, осклабился Денвилд.

— Отвали, а! — оттолкнула она его.

— И когда ты уступишь?

— В другой жизни.

— Мда, — почесал затылок он. — Нечего и надеяться — ты это хочешь сказать?

— Именно.

— Ну, так не правильно…

— Эй, что за дьявольщина? — воскликнула Элис, указывая на дом.

Джордж повёл бровями:

— Да у нас гости!

На втором этаже здания вспыхнул свет, но не электрический — скорее, от керосиновой лампы.

— Значит, лейтенант был прав, — сказала женщина, открывая дверь.

— Возможно. А, может, это просто какая-нибудь парочка уединилась.

— Самое подходящее место, — теперь пришёл её черёд язвить. — Особенно со всеми этими предупреждающими наклейками, что мы навесили.

— Ладно, пойдём, узнаем, кто туда залез, — Джордж вышел наружу и последовал к входу. Элис держалась рядом, осматриваясь по сторонам на всякий случай.

Когда они приблизились к главной двери, то недоумённо остановились. Жёлтые ленты с «отталкивающими» надписями были целы.

— Наверное, прошли через чёрный ход, — предположил Денвилд. — Сходи, проверь.

Элис быстро, но бесшумно обогнула здание. Когда она снова вернулась к напарнику, то выглядела немного сбитой с толку.

— Там тоже всё на месте, — тихо поведала она.

— Тогда через окно.

— Они же закрыты — их пришлось бы разбивать, но они целы. Я специально проверила!

— Как же тогда они туда проникли?! — зло прошептал он.

— Может, они были внутри? Хотя мы ведь проверяли…

— Да разве это проверка? Можно сказать — просто заглянули. И раз так, значит, там те или тот, кто нам нужен. Иначе чего бы им прятаться от полиции?

— А зачем тогда они сейчас высунулись? Наша машина на виду ведь!

— Не знаю. Но мне плевать. Я сукиных детей прижму. Надеюсь, что эта мразь Райдер тоже внутри, — вытащив пистолет, сказал Джордж.

— Они ведь услышат, как мы войдём…

— Они и так знают, что мы здесь! — уже не шёпотом ответил он и ударил по двери ногой. Жёлтые ленты с треском порвались, дверь резко распахнулась, ударившись о стену и противно заскрипев.

— Тише ты! — шикнула на него Элис.

— Нормально. За мной, — махнул рукой он.

Полицейские скользнули в дом. В холле царила кромешная тьма, поэтому они включили свои фонарики.

— Ну, ладно. Давайте не будем играть в прятки. Выходите! — крикнул Денвилд.

Ответом ему была полная тишина.

— Мы знаем, что вы здесь. Выходите, иначе будет хуже! — предпринял ещё одну попытку он.

Аналогичная реакция.

— Что ж, вы сами напросились! — рявкнул Джордж и шагнул к лестнице на второй этаж.

Элис, чувствуя странное волнение, какого никогда не испытывала прежде на службе, пошла за ним, освещая холл. Ей не нравилось то, что она увидела чуть ранее и лицезрела сейчас — так дома изнутри не выглядят. По крайней мере, жилые. Тем не менее, она отчего-то была уверена — кто-то здесь определённо обитает. Обитает… интересное словечко.

Денвилд принялся подниматься по лестнице, которая почему-то даже не поскрипывала. Напарница следовала за ним, напряжённо осматриваясь. Когда они достигли второго этажа, Джордж указал на полосу света, выбивающуюся через щель между дверью и полом из дальней комнаты. Затем приблизился к этому месту и снова резко ударил ногой по двери, вышибая замок.

— Что за твою мать?.. — выдохнул он.

Элис посмотрела в помещение и нахмурилась. Всё это становилось слишком уж непонятным.

В углу, справа от входа, стояла обычная кровать: чистое белое одеяло, аккуратные подушки — всё вполне пригодное. На полу снова ковёр, но на сей раз нормальный и тоже новенький. Стены и потолок окрашены почему-то в красный цвет — это странно, если не сказать больше, но, опять же, краска ничуть не потускневшая. Слева от входа примостилось трюмо с большим зеркалом — разумеется, в идеальном состоянии. Довершали картину несколько ярко горящих свечей на подоконнике.

— Похоже, кто-то здесь всё-таки живёт, — сказал Джордж.

— И где они? — спросила Элис, входя в помещение.

— Да здесь, где ж ещё! — раздалось сзади, и полицейские резко развернулись, наставляя пистолеты на красивую, но очень бледную брюнетку.

— Стоять! — рявкнул Денвилд. — Вы кто такая?

Он не рассчитывал на ответ, поэтому слегка опешил, услышав спокойное:

— Элизабет Райдер.

— Райдер? — усмехнулся он. — Тебя-то мы, суку, и ищем.

— Неужели? — она говорила с ним, но её немигающий взгляд был устремлён на напарницу за его спиной.

— Да. Теперь ты проедешься с нами!

— Хорошо, — невозмутимо кивнула она.

— Элис, наручники на неё, — сказал Джордж.

Никакой реакции не последовало.

«Да что с этой дурой?» — зло подумал он и обернулся, говоря:

— Ты меня слышишь?..

Его встретил нацеленный прямо на лоб ствол пистолета. Не успел Денвилд даже осознать, что происходит, как грянул выстрел. Пуля прошла через голову, оставив после себя аккуратное отверстие. Полицейский, закатив непонимающие глаза, молча рухнул на пол, выронив своё оружие. Ноги и руки его ещё некоторое время рефлекторно подрагивали.

Тотчас же воздействие извне на Элис прекратилось. Она задрожала, пистолет задёргался в её руках, создав дьявольский дуэт с конечностями покойника. В конце концов, оружие выскользнуло из непослушных пальцев.

Элизабет, улыбаясь, подошла к ней.

— Не так уж и сложно, правда? — сказала она. — Главное — решиться.

Элис перевела шокированный взгляд на неё, ничего не предпринимая. Всё, что она делала — это судорожно вдыхала и выдыхала воздух, насыщенный смешанным ароматом гари и крови.

Внезапно кто-то схватил её за волосы и притянул к себе. Практически сразу в шею впилось что-то очень острое. Тело отреагировало мгновенно, повинуясь заложенному в него инстинкту и умению. Она резко и со всей силы ударила нападавшего локтём в лицо. Тот, вернее, та — одна из девушек, что напали на Элизабет — отпустила жертву, отойдя на два шага. Элис тотчас же подхватила пистолет с кровавой лужи на полу и выставила его перед собой, держа одной рукой, а второй прижимая рану на шее.

— Не приближаться! — крикнула она дрожащим голосом. — Стоять на месте!

Вампирша, которая на неё набросилась, медленно отёрла выступившую из носа неправдоподобно тёмную кровь и усмехнулась:

— А то что?

И сделала шаг.

— СТОЯТЬ!!! — палец женщины дрожал на спусковом крючке, так и подзуживая нажать посильнее. — Я БУДУ СТРЕЛЯТЬ, КЛЯНУСЬ!!!

— Валяй, — подойдя ещё ближе, произнесла вампирша.

Элис выстрелила.

Пуля попала в грудь чудовищу, но оно только слегка пошатнулось. Ещё один выстрел, третий, четвёртый… Пистолет безостановочно изрыгал молниеносные жала, смертельные… для смертных. Девушка покорно сносила атаку, не делая ни малейших попыток увернуться.

Но вот обойма опустела. Вампирша, в теле которой тринадцать пулевых отверстий озарились синим сиянием, засмеялась. Продолжая жутко хохотать, она выбила пистолет из руки женщины. Оружие отлетело в угол комнаты, лязгнув о стену.

— Теперь моя очередь! — прошипела она, хватая Элис за шею и притягивая к себе.

Элизабет, молча наблюдавшая за происходящим, приблизилась и сказала:

— Давай сюда эту легавую.

И указала на кровавую лужу, растекающуюся у тела Джорджа Денвилда. Ногой отбросив его пистолет, дабы он не мешал процессу, вампирша подтащила сопротивляющуюся женщину и с неумолимой силой опустила лицом в центр горячего пятна. Элис попыталась вырваться, но её голову словно зажали в тисках. В нос устремилась кровь напарника вперемешку с кусками мозга, мешая дышать; в щёку впился острый осколок черепа, разрывая кожу и глубоко погружаясь в плоть. Она извивалась всем телом, пока кто-то не поставил ногу ей на поясницу, придавив с такой силой, что захрустели позвонки. От адской боли женщина невольно вскрикнула… точнее, должна была вскрикнуть, однако голова оказалась настолько прижата к полу, что из гортани успел вырваться только слабый стон, после чего в рот проникло что-то мягкое, омерзительно-слизистое, обильно смешанное с кровью и мелкими костными осколками. Элис в ужасе попыталась вытолкнуть эту мерзость обратно, но ничего не вышло.

— Ну как, мисс Полиция, нравится вам ваш напарник на вкус? — злорадно рассмеялась Элизабет, наклонившись к шее женщины, где зияли два отверстия. Судя по всему, она не удовлетворилась тем, что уже сделала, поэтому решила продолжить издевательства над жертвой. Двумя пальцами с острыми как бритва ногтями она адски-медленно расширила ранки, соединив их в одну. После этого, наслаждаясь вовсю хлещущей горячей рекой крови, принялась откровенно разрывать ткани, с каждым движением продвигаясь всё глубже в шею. Элис настолько сильно дёргалась от невыносимой боли и невозможности вздохнуть, что второй вампирше приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы удержать её.

Но вот сопротивление стало ослабевать. Кровопийца перевернула жертву на спину. Всё лицо Элис было измазано кровью и серой массой, во многих местах кожа оказалась расцарапана осколками черепа, особенно досталось щеке — в ней зияла рваная рана. Погибающая женщина попыталась хотя бы перед освобождающей смертью сделать последний глоток воздуха, но и этого ей не позволили. К её губам присосался окровавленный рот вампирши, изливая ей в глотку обильные потоки крови, которые Элис не могла не проглотить.

Элизабет улыбнулась и присела рядом с извивающейся «парочкой», одной рукой поглаживая свои шикарные длинные ноги, а другой забираясь под полицейскую униформу на груди женщины и впиваясь ногтями в податливую плоть.

 

Глава 37

Марк встал с постели. Усталость никуда не делась, равно как и желание поспать, но что-то мешало, будило мозг, который, в свою очередь, приказывал всем своим подчинённым бодрствовать. Сандерс несколько раз прошёлся по комнате из одного конца в другой, потом направился в ванную. Открыв кран, он припал к живительной струе, чувствуя, как холодная вода приносит пусть небольшое, но облегчение. Выпив чуть ли не литр, он, наконец, отстранился и, вытерев подбородок полотенцем, вышел из помещения. Заходя обратно к себе в комнату, он думал, чем бы заняться, чтобы скоротать остаток бессонной ночи.

И обомлел.

Молодой человек крепко зажмурился, постоял так с полминуты, потом снова открыл глаза.

Ничего не изменилось.

«Это сон, — понял он. — Или я сошёл с ума!»

С этим было трудно не согласиться, потому что в его спальне находилась Она.

Марк в полнейшем ступоре смотрел на Кейт Андерсон, застывшую подобно великолепной древнегреческой статуе возле окна, из которого лился яркий свет луны и звёзд.

«Вот и всё — я свихнулся, — подытожил он. — Произошло то, чего следовало ожидать. Теперь остаток своих дней я проведу на государственном обеспечении в известном месте. Или это всего лишь сновидение? Конечно, это сновидение!.. Хотя нет, невозможно. Я же полностью всё осознаю, чувствую, слышу, вижу, мыслю, как всегда. Вашу мать, разве может присниться столь реальная вода, что я недавно пил? Похоже, всё-таки слетел с катушек. Впрочем, даже если так, то судьба выбрала для меня далеко не самый плохой вариант… Или сон???!!!»

Марк безостановочно противопоставлял друг другу эти две версии, даже не допуская третью — реальность. Исключено. Иначе как объяснить следующее:

а). Как она сюда попала — двери и, хм, окна целы и надёжно заперты. Только форточка открыта, но это, позвольте, не смешно.

б). Почему посреди ночи?

и, наконец:

в). ЗАЧЕМ?

Наверное, Сандерс стоял бы так — разинув рот и ошарашено глядя на гостью — если б Кейт сама не прервала затянувшуюся паузу:

— Марк.

Он давно не слышал этого голоса, но запомнил его на всю жизнь. И сейчас, когда таинственным полушёпотом было произнесено его имя, как будто заново осознал, насколько прекрасна эта девушка. Сердце его учащённо билось, в ушах шумело, в голове вспыхнул огромный пульсирующий огненный шар, но приносящий не страдания, а живительное тепло, разливающееся по всему телу. В глазах у него защипало, и Сандерс был вынужден протереть их, почувствовав пальцами выступившую влагу.

Кейт ему нравилась, даже очень, но то, что он испытывал сейчас, переросло обычное, пускай и сильное, увлечение. Он понимал это, но ни в коем случае не противился. Зачем? Он чувствовал невероятно сильную энергию, исходящую от неё. Энергию добра — чистейшего, как первый поцелуй, который дарит мать своему ребёнку. Энергию любви, могущество которой способно разрушить любой, даже самый хитроумный заслон зла. Энергию жизни — такой жизни, какой её задумывал Бог, и которой катастрофически не хватает места на алчной, грязной, извращённой людьми Земле.

— Это… сон? — сипло выдавил он, едва сам себя услышав. Звук собственного голоса показался на редкость невыразительным.

Лунный свет, аккуратными лучиками играющий в роскошных каштановых волосах гостьи и придававший им золотой блеск, как нельзя точно подчёркивал неземную красоту. Она не была… Она просто не могла быть из этого мира!

Кейт улыбнулась. В этой улыбке было столько добра, столько нежности, что ноги молодого человека словно стали ватными. Он неловко сделал шаг, но не к девушке, а к столу с компьютером, облокотившись об него.

— Тебе решать, Марк, — ответила она на его вопрос, который он уже успел забыть.

Ветерок, несущий с собой свежий запах ночи, проник в комнату через открытую форточку, слегка пошевелив штору, и некоторое время поиграл с восхитительными волосами Кейт, шелковистыми локонами спадающими на красивую, упругую… манящую грудь.

«Это уж слишком!» — подумал Сандерс. На него накатила сонливость, но не та, что всего-то десять минут назад — его словно обволакивало нежнейшее одеяло, плавно скользя по коже и ненавязчиво предлагая уснуть, отдаться во власть совсем иного мира. По комнате степенно разливался невероятно восхитительный аромат. Возможно, это были духи, но ничего, даже отдалённо напоминающего, Марк никогда не осязал. Как бы то ни было, а головокружительный запах вносил дополнительный вклад. Глаза молодого человека начали слипаться, однако он не хотел засыпать. Только не сейчас. На лбу у него выступила испарина, и он отёр её. На это простое действие у него ушло не менее минуты, поскольку он двигался, будто в замедленной съёмке.

— Ты нужен ей, Марк, — сказала Кейт, неотрывно смотря на него.

— Что… что это значит? — выдавил из себя он, почти поддавшись на ласковые уговоры прекрасной реки забвения войти в её воды и, быть может, остаться там навсегда.

— Ты нужен ей, — повторила она, и снова ветерок легонько тронул её волосы, на какое-то неуловимое мгновение закрыв лицо.

— Я… не понимаю… — начал он, и внезапно его глаза расширились.

За спиной Кейт штора отчаянно заколыхалась, словно её овеял сильный порыв ветра, однако девушка стояла в полном безмолвии. И тут Марк увидел, как нечто на фоне окна стало принимать знакомые очертания. Не прошло и минуты, как Сандерс с невыразимым ужасом увидел Элизабет. Вампирша жёстко усмехнулась, показав длинные зловещие клыки.

— НЕТ!!! — с яростью крикнул он и бросился к окну, очнувшись от полузабытья. На размышления не оставалось времени, поэтому он схватил Кейт за руку, чуть повыше запястья, и оттолкнул в сторону, сразу же отпустив.

Даже ничтожной секунды, в течение которой он дотрагивался до девушки, хватило на то, чтобы почувствовать нежность шелковистой кожи, исцеляющую одним касанием; тепло, почти сразу перетекающее в душу и согревающее её много сильнее, чем очаг в холодную ночь; возбуждение, но не примитивное сексуальное влечение, а вдохновение другим человеком, истинную Любовь; притяжение, вызывающее неприятный осадок, стоит едва отстраниться, и стойкое желание во что бы то ни стало снова почувствовать ЭТО.

Непередаваемая словами гамма чувств промелькнула и исчезла, уступив место страху. Молодой человек встал между Кейт и Элизабет, прекрасно понимая, что, если она захочет, вампирша пройдёт сквозь него, даже не замедлив шага. Он был абсолютно беспомощен и всё, что ему оставалось делать — обороняться. Как кот, выгнувший спину и злобно шипящий, дабы напугать противника, хотя на самом деле боится он сам, Марк рявкнул:

— Уходи отсюда! ПРОЧЬ!!!

Элизабет притворно нахмурилась и произнесла:

— Помнится, раньше ты был дружелюбнее.

Он почувствовал чертовски сильное отвращение, будто перед ним стоял разлагающийся труп.

— Я сказал — УБИРАЙСЯ! — снова крикнул он, отчётливо осознав, насколько жалко это звучит.

— Ты меня сам пригласил, помнишь? — улыбнулась Элизабет оскалом черепа.

— Это больше не имеет значения. ТЕБЕ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО!!!

— А ей — место, да? — указала вампирша ему за спину.

— ПРОВАЛИВАЙ!

— Вообще-то, я всего лишь зашла посмотреть, — ещё шире улыбнулась она. — Разве это плохо?

— Посмотреть? На что?.. — оторопел Сандерс.

Кто-то схватил его за голову, откидывая её назад; сильная боль двумя гигантскими иглами пронзила шею; ярко-красная кровь хлынула на рубашку. Марк вскрикнул, отталкивая неизвестного нападавшего. В голове стучало: «Одна из них сзади! Господи, а как же…?!»

Он резко развернулся, держась за рану. Пальцы стали липкими от горячей жидкости.

Позади него стояла она. И никто более не проникал в комнату, не считая Элизабет, невозмутимо наблюдающей за происходящим.

Марк глядел на Кейт, с улыбкой смотрящую на него чудовищно-неправдоподобными красными глазами. Кровь алыми струйками вытекала из её рта, капая с длинных зубов и оставляя на белоснежном платье контрастные следы.

— Познакомься с новенькой в наших рядах, — сказала Элизабет.

— Нет… — он сделал несколько шагов назад, споткнулся, упал на спину, не отрывая взгляда от Кейт, но это уже была не она. Боль в шее яростно пульсировала; в такт ей бухало в голове.

Девушка приблизилась к беспомощно лежащему молодому человеку и грациозно присела рядом с ним, продемонстрировав длинные стройные ноги. Кровь из её рта оставила следы и на его рубашке.

— Нет, — повторил он. — НЕТ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ ОДНОЙ ИЗ НИХ! ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!!

— Не понимаю, что тебя удивляет — она ничем не отличается от всех нас, — с усмешкой заметила Элизабет.

Но Марк её не слушал. Сознание целиком и полностью было поглощено кошмаром, который ещё полминуты назад казался самым прекрасным из всего, что когда-либо происходило.

— ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! — почти кричал он.

— Отчего же? — спокойно заметила Кейт. Физически её голос ничуть не изменился, но подсознание понимало, что это не она — это подделка, идеальная во всём, кроме главного — в ней не было души… ни одного из тех великолепных чувств, что олицетворяли настоящую Кейт и так притягивали Марка. Всё умерло в один момент.

— Нет… — он почувствовал ком в горле, и это было стократ больнее, чем раны на шее.

Она начала наклоняться к нему. Прекрасно понимая, что должно произойти, Марк упёрся ладонями в плечи Кейт, пытаясь удержать её. Большего он не мог сделать даже сейчас, НЕ МОГ! Она без каких бы то ни было усилий убрала их и властно прижала к полу. Её на удивление сильные руки крепко держали его запястья, не позволяя пошевелиться.

— Это сон, этого не может происходить на самом деле! — обречённо бормотал он. Её прикосновения всё равно были нежными, приятными, что никак не сочеталось с неправдоподобно длинными зубами, кровью и красными глазами, уродующими её лицо. — Ты не из них, не из них!!! Это бред! Я не верю, не верю, НЕ ВЕРЮ!!!

Голос его дрожал не от страха за свою жизнь.

— Почему ты противишься, Марк? — спросила она, наклонившись почти к самому его лицу. — Разве ты не хочешь умереть?

«НЕТ!» — почти крикнул он, но эта мысль так и не оформилась в слова, потому что внезапно…

…он засомневался…

«А, действительно, разве я не хочу? — подумал он. — Разве всё так плохо? Если уж мне всё равно суждено подохнуть, почему бы ни позволить сделать ЭТО ей?»

— Я… — простонал он, — не…

— Вот видишь, — улыбнулась Кейт. — Я знала, что ты добровольно дашь то, что мне нужно.

Против её воли нельзя было идти. С каким-то отвратительным возбуждением Сандерс принялся ждать, когда она снова приникнет к его шее. Он полностью находился в её власти, готовый к чему угодно, даже к смерти.

Особенно к смерти.

«Когда же?»

Но она, наоборот, не торопилась продолжить столь неожиданно начатое насыщение, приближаясь к источнику с мучительной, сводящей с ума медлительностью.

Элизабет довольно смотрела на поверженного Марка. Надо же, как просто его сломать — главное, нажать нужную кнопку. Ту, на которой написано заветное имя.

С дьявольским предвкушением Сандерс представлял, как отдаст всё, без остатка. Он полностью забыл обо всём на свете — осталась только Кейт, жажду которой, казалось, чувствовал он сам.

«Ничего, я смогу утолить её голод. Для этого я и жил всё время — ради этой ночи. Пускай она станет последняя — так даже лучше».

Он почувствовал её ледяное дыхание на шее и…

…с нечленораздельным воплем вскочил с пола. Слепо размахивая руками, он снёс со стола будильник, пустую кружку и наушники. Всё это упало с довольно отчётливым грохотом, который слегка привёл Марка в чувство.

Поначалу ему казалось, что Кейт и Элизабет всё ещё здесь — он даже видел их силуэты, просвечивающие насквозь. Но стоило крепко зажмуриться и снова открыть глаза, как они исчезли без следа.

Стеклянным взглядом он окидывал комнату, тяжело дыша. Шея продолжала сильно болеть, и Сандерс схватился за неё рукой, ожидая почувствовать под пальцами аккуратные ранки и обильно размазанную кровь. Однако, кроме испарины, ничего на коже не было. Он недоумённо смотрел на ладонь, словно не веря зрению, скрывающему кровавую истину. Потом снова потёр шею. Очень странно — она болела, а никаких ран на ней не было.

«Сон?» — пришла спасительная — пока осторожная — мысль.

Марк, приходя в себя, простоял в полной тишине довольно долго, и лишь спустя целых пять минут на него накатила волна невероятного облегчения.

— Сон, — теперь он сказал это чудесное слово. Ему понравилось, как оно прозвучало и поэтому он повторил: — Сон! Сон, мать его!!!

«Конечно, как же иначе? Неужели ты, приятель, мог даже на сотую долю секунды всерьёз поверить в то, что здесь была Кейт?! Брось, это же полный бред! А как насчёт… Вампир?.. Она была вампиром?!»

Марк содрогнулся. Первоначальная слепая радость сменилась сомнением, а где-то в глубине сознания опять принялся расцветать страх. Разумеется, ему, как и всем людям, снились кошмары, причём достаточно убедительные, но, чёрт возьми, не настолько же! Он помнил ВСЁ, до самой мелкой детали: звуки, запахи, ощущения… Обычно сновидения, едва осознаёшь их сущность, начинают казаться полнейшей чушью, никак не сопоставимой с реальностью. При всём желании он не мог сделать этого сейчас.

Сандерс внезапно сильно захотел увидеть своё отражение, потому что шея не переставала болеть… как и запястья. Бросившись в ванную, он зажёг свет, ударивший по глазам. Непрестанно жмурясь и потирая веки, молодой человек подошёл к зеркалу.

Ни царапинки — шея цела. Он поднял руки. То же самое.

Это немного успокоило, однако не полностью — боль никуда не делась, будто раны скрывались под неповреждённой кожей. Марк задумчиво провёл большим пальцем левой руки по правому запястью, потом аналогично по левому — там, где живыми наручниками сковала его Кейт.

«Нет, ничего нет. И не могло быть — сны не имеют никакой власти над…»

«А почему я проснулся на полу, да ещё в одежде? — только сейчас обратил внимание на странный факт Марк. — Ах да — я, не раздеваясь, заснул. Но на кровати же! Какого дьявола я очнулся в углу спальни, в таком случае?»

Как он ни старался, не мог ничего вспомнить, а единственное рациональное объяснение заключалось в одном слове: лунатизм.

Сандерс неожиданно усмехнулся.

— Докатился, да, парень? — глядя на своё отражение, спросил он. — Поехала-таки крыша, верно?

Это утверждение было отнюдь не беспочвенным. Кейт ему никогда прежде не снилась. Тем более, ТАК. В то же время, слишком просто признать: «Я сошёл с ума». Как ни крути, это стало бы только его проблемой и ничьей больше. Однако что-то подсказывало: «Загвоздка не в тебе». Вот если б на самом деле ничего не происходило, если б Элизабет не изменилась, если б Джессика не стала свидетельницей ужасного убийства… тогда можно было бы успокоиться. Но вышеперечисленное — реальность. И дай Бог, если, помимо этого, а также случая с женой полицейского, о котором рассказал лейтенант Грин, ничего больше не случилось. Дай Бог!

Одного только Марк никак не мог взять в толк — какого чёрта его подсознание (а это оно, родимое) впутало сюда Кейт? Данная тайна беспокоила его не меньше всех прочих.

«Ну, блин, и шутник там наверху сидит».

Он включил холодную воду и ополоснул лицо. Не удовлетворившись этим, подставил голову под струю и простоял так несколько секунд, наслаждаясь пробуждающей прохладой. Покончив с водными процедурами, Сандерс вытерся полотенцем и собрался выходить…

«Дежа вю», — всплыло в мозгу, и он замер, держась за ручку.

Повторения кошмара Марк не желал. Он стоял, глядя на закрытую дверь ванной и не решаясь её открыть. На внутреннюю борьбу у него ушло не меньше пяти минут. Наконец, решившись, он отворил дверь и вышел из помещения. Набрав полную грудь воздуха, повернулся к спальне, ожидая увидеть всё, что угодно.

Пусто. Никого.

Выдох.

Сандерс хмыкнул и направился на кухню. Часы показывали 5:53 a.m. Он зажёг свет и присел за стол, глядя на тьму за окном, которая скоро начнёт медленно, но неуклонно уступать приближающемуся утру. В любом случае, он уже не планировал ложиться отдыхать, хотя проспал недостаточно, и глаза слипались.

«Ну уж нет, никаких больше дурацких сновидений! Правильнее просто сидеть здесь и ждать девяти, а потом пойти в полицейский участок к лейтенанту Грину и обсудить это дерьмовое дело, в которое мы все вляпались», — приказал молодой человек сам себе.

Он пытался сконцентрироваться на предстоящем разговоре — безусловно, очень важном — но мысли неуклонно возвращались ко сну. Честно говоря, Марк чувствовал себя крайне скверно. Ему было очень неприятно вспоминать то, что происходило в конце кошмара, перед пробуждением. Лучше бы это просто забылось, но, как всегда и бывает, самое нежеланное крепко заседает в памяти. Вот и сейчас — он кристально чисто помнил все свои мысли, и от этого испытывал к себе отвращение.

Марк резко поднялся и принялся готовить себе кофе. Чем крепче — тем лучше.

Пока напиток заваривался, Сандерс заглянул в комнату к Джессике. Если даже грохот, сопровождавший его пробуждение, разбудил её, то сейчас она снова спала, свернувшись калачиком. Он аккуратно притворил дверь и вернулся на кухню. Кофейник как раз «подоспел». Марк снова сел за стол, пристально смотря на часы.

6:01 a.m.

«Джейн тоже приснился странный сон, в котором был я в отрицательной роли. Аналогично моему кошмару… Совпадение?..»

Он следил за равномерно изменяющимися цифрами, обозначающими секунды, и руки его дрожали, несмотря на горячую кружку.

 

Глава 38

Старенький, 1989 года выпуска, уже давно честно отработавший свой ресурс, но по-прежнему надёжный «Форд ЛТД Краун Виктория» серого цвета резко остановился возле своих мелькавших разноцветными огнями потомков, заскрипев изношенными тормозами. Лейтенанту Грину не раз предлагали заменить автомобиль более новым, однако он категорически отказывался. Эта машина не раз выручала его в самых разных ситуациях, начиная со дня рождения дочки, на которое он опаздывал и заканчивая серьёзной погоней за убийцей полицейского, когда пришлось буквально протаранить более крупный вседорожник. Грамотно выполненный манёвр позволил «Краун Виктории» развернуть «Сабербен» преступника на сто восемьдесят градусов и, тем самым, взять сидевшего за рулём подонка тёпленьким. Конечно, «Фордику» досталось, но ремонт обошёлся сравнительно дёшево. После того случая Эд твёрдо решил (разумеется, сугубо конфиденциально), что эта машина приносит ему удачу, а, следовательно, избавляться от неё как минимум глупо. Конечно, время брало своё, но, тем не менее, «надёжный старина» продолжал оправдывать своё прозвище.

Впрочем, сейчас Грину было не до воспоминаний. Звонок сержанта пятнадцать минут назад шокировал его, несмотря на то, что он ожидал ЧЕГО-ТО, сам не зная, чего, и не спал. Но то, что он услышал по телефону, превзошло самые страшные предположения — кто-то напал на его подчинённых, оставленных на дежурство. Поначалу с ними не могли связаться и отправили машину, чтобы выяснить причины странного радиомолчания. Когда полицейские прибыли на место, им всё сразу стало ясно. Ещё бы!

Эд сейчас лицезрел то, что они увидели. Да, такое трудно понять двусмысленно.

Патрульный «Форд» по-прежнему стоял возле чёртового дома. В салоне горело освещение, правая передняя дверь открыта…

На крышке багажника лежало окровавленное тело. Ноги свешивались с автомобиля, голова и тело по грудь находились в салоне — заднее стекло было разбито. Униформа сильно разорвана. И повсюду кровь — она обильно покрывала не только покойника, но также и всю заднюю часть «Краун Виктории», залив оригинальную белую краску ярко-красным зловещим слоем. Более того — полицейского зашвырнули в автомобиль с такой силой, что крышка багажника сильно прогнулась.

— Твою мать… — только и смог сказать Эд, когда к нему подошёл сержант Перкинс — тот самый, который известил его о случившемся.

— Лейтенант… — сказал он.

— Какого дьявола здесь стряслось? — не ожидая ответа, спросил Грин.

— Мы не знаем, — поколебавшись, выдал Перкинс.

— Здесь что-нибудь трогали?

— Нет. Всё точно так же, как было до нашего приезда.

Эд подошёл к «Форду». Стоящие поблизости полицейские молчали — никому не верилось в то, что произошло.

— Это Джордж? — указав на тело, спросил он.

— Да, — кивнул сержант и зачем-то добавил: — Джордж Денвилд.

— А где Элис? — сдавленно произнёс Грин.

— Мы пока не можем её найти.

Эд перевёл взгляд на дом, который, казалось, ухмылялся запыленными окнами.

— НАЙДИТЕ ЕЁ! — громко сказал он. — Обыщите эту затраханную халупу, но найдите Элис, вам понятно?

— Да, сэр. Мы уже это делаем.

— Почему тогда они стоят и глазеют? — указал на четверых полицейских он.

— Дом небольшой и…

— ВСЕ! Пускай смотрят ВСЕ!

— Да, сэр, — повторил Перкинс.

— А что это у него с головой? — вновь повернулся к убитому лейтенант и нахмурился. — Похоже на огнестрельное ранение.

— Всё верно.

— Так его убили из пистолета? — Эд так изумился, что сержант опешил.

— А что здесь необычного? Видимо, кто-то всё же пришёл сюда, обнаружил полицейских и…

— О чём ты, чёрт побери? Хочешь сказать, что мои люди просто стояли и смотрели, как на них наставляют пушку?! — взъелся он.

— Нет, я о том…

— Оставь свои домыслы при себе! — рявкнул Грин и направился к зданию. Сержант помедлил и, кинув последний взгляд на растерзанного Джорджа Денвилда, последовал за лейтенантом.

Копы тщательно осматривали каждое помещение дома. Странный ковёр, лежащий на полу, приглушал звуки десятков шагов. Первый этаж был обыскан достаточно быстро, поскольку все помещения оказались пусты — ни мебели, ни каких бы то ни было предметов быта, лишь голые стены.

— В этом здании есть подвал? — спросил Эд у Перкинса. Они оба стояли у входной двери, которую подпёрли камнем, поскольку она упорно не желала находиться в открытом положении самостоятельно.

— Если даже и есть, то мы не нашли вход в него.

— А снаружи? Может, какой погреб, вроде тех, в которых прячутся от торнадо?

— Нет.

— Лейтенант! — раздался сверху возбуждённый голос. — Вам лучше увидеть это!

Эд мгновенно покрылся испариной и переглянулся с сержантом. Они взбежали по удивительно крепкой для своего неважного вида лестнице и проследовали по коридору к открытой двери у окна. В проёме стояли двое полицейских, освещавших фонариками что-то в комнате.

— Что у вас? — спросил Грин.

— Вот, — один из них указал на пол.

Лейтенант посмотрел вниз и увидел пистолет — «Беретту» — стандартное оружие полицейских. Но это ещё не всё — в футе от «ствола» распластались рваные куски ткани, в которых он по характерному цвету безошибочно признал униформу. Создавалось такое впечатление, будто её сорвали с тела с немыслимой силой. Эд подумал о лежащем на своей машине Джордже, одежда которого была буквально располосована. Но здесь не имелось ни капли крови.

— Бог мой, что же произошло? — сказал Перкинс.

— Это всё, что вы нашли? — обратился к полицейским Грин.

— Да, сэр.

— А остальные комнаты на этом этаже?

— Они все заперты. Придётся взламывать.

— Так займитесь. Плевать мне, чей это дом на самом деле.

— Есть, сэр.

Лейтенант снова перевёл взгляд на зловеще поблескивающий металлом пистолет и лохмотья.

— Где же Элис? — опустошённо произнёс он, а потом вышел из помещения.

Раздался резкий удар — одну из закрытых дверей выбили.

— Чёрт, здесь вообще ни черта нет, — сказал кто-то.

— Как и внизу, — согласился другой коп.

Эд терпеливо дожидался, когда все комнаты будут проверены, но он уже догадывался, что ничего это не даст. Элис исчезла.

«Надо связаться с Сандерсом, — неожиданно решил он. — И выжать из него всё, что он знает».

За годы службы в полиции Грин допросил чёртову уйму самых разнообразных личностей и почти безошибочно научился определять, когда ему врали. Так вот — Марк Сандерс врал, хотя достаточно умело и удачно. Но врал. А это значит, что его нужно расколоть, потому что он знал больше, чем говорил. Собственно, Эд понимал его — никому не хочется прослыть психом.

Но обстоятельства изменились. Серьёзно.

* * *

6:47 a.m.

Марк почти неотрывно смотрел на часы, думая о Джессике. Он давно начал понимать, что ей следует уехать — слишком уж обострялась ситуация. Даже если Элизабет не надумает наведаться к ней, девушка станет свидетельницей нынешнего состояния брата. Учитывая, что ему самому было нелегко переживать это, присутствие сестры только всё усугубляло. Наверное, нужно попросить её вернуться домой — так будет лучше для всех.

Резко зазвонил телефон.

Сандерс вздрогнул и посмотрел в сторону спальни, где находился аппарат. Идти туда ему совершенно не хотелось, несмотря на то, что он уже убедился в нереальности кошмарного сновидения. И тем не менее. Пускай сработает автоответчик.

Молодой человек ждал, когда звонивший оставит сообщение.

«Кто бы это мог быть в столь ранний час? Может, Джейн опять приснилось нечто ужасное? Что ж, она сегодня не одинока», — размышлял он, когда услышал мужской голос:

— Мистер Сандерс, это лейтенант Эд Грин. Извините, что беспокою вас так рано, но мне очень нужно с вами поговорить. Думаю, вы уже догадались, о чём. Полагаю, вы дома, так что убедительно прошу ответить.

Лейтенант замолчал, но коротких гудков не было — он ждал.

Марк немедленно встал и направился в спальню. Причина такой поспешности крылась вовсе не в приказном тоне полицейского, а в том, что тот сказал. В глубине души Сандерс с дрожью ждал этого звонка.

Он зашёл в спальню и схватил трубку радиотелефона. После чего, не смотря по сторонам, покинул помещение и снова затворил дверь. Только сделав всё это, Марк нажал клавишу «Talk» и буркнул:

— Я слушаю.

— Мистер Сандерс, ещё раз извините, что разбудил вас.

— Ничего страшного. Я не спал.

— О… понимаю.

— Так в чём дело? — спросил он, мысленно выдвигая то одну, то другую теорию.

— Вообще-то, разговор не телефонный. Могу только сказать, что это напрямую связано с рассказом вашей сестры и тем чёртовым домом. Думаю, нам стоит поговорить.

— Я и так должен был приехать в участок к девяти, помните?

— Разумеется, но, боюсь, обстоятельства требуют немедленной встречи. Лучше на нейтральной территории. Как насчёт стоянки при кафе «У Чарли»? Знаете, где это?

— Да. Когда?

— Желательно, чтобы вы отправились туда прямо сейчас. Если, конечно, у вас нет более важных дел.

— Честно говоря, не могу представить ничего важнее — разве что смерть.

— Вы угадали, мистер Сандерс. Значит, я жду вас. Как подъедете, увидите старый серый «Форд». Я буду в нём, — сказал лейтенант и дал отбой.

Марк отложил телефон. Немного подумав, он оставил записку для Джессики, чтобы она не волновалась. Затем потушил везде свет и покинул квартиру.

Спустившись к своей машине, Сандерс огляделся по сторонам. Город ещё спал, однако время приближалось к семи утра, так что приятному безлюдью недолго осталось властвовать на улице. Сев в как всегда гостеприимный салон, Марк завёл двигатель, протерев слипающиеся глаза. Спать хотелось достаточно сильно, но он был непреклонен — больше никаких кошмаров. Их и наяву хватает.

Взревев двигателем, «Шевроле» сорвался с места, визжа сопротивляющимися шинами.

* * *

Он сразу увидел серый «Форд», припаркованный в гордом одиночестве на стоянке возле кафе «У Чарли». Внутри сидел один человек — издалека трудно было его идентифицировать, но Марк знал, что это лейтенант Грин. Остановив свой «Шеви» рядом с мрачноватой «Краун Викторией», молодой человек вышел наружу. Эд жестом указал ему сесть на переднее пассажирское сиденье, что Сандерс и сделал. Проникнув в навсегда пропитавшийся табачным дымом салон («Странно, пока что Грин не показывался с сигаретой — может, бросил?»), Марк пожал протянутую ему руку. Должно быть, вид у него был на редкость угнетённым, поскольку полицейский заметил:

— Не спалось, да?

— Верно, — кивнул молодой человек и сразу перешёл к делу: — Так о чём вы хотели столь скрытно поговорить?

— Поймите меня правильно, мистер Сандерс. Я не шутки ради предложил встретиться именно здесь. Ранним утром это одно из самых тихих мест в городе. Наш разговор строго конфиденциальный и, мягко говоря, не совсем корректный с точки зрения моих коллег, да и вообще любого здравомыслящего человека. Тем не менее, мы с вами должны коснуться этой темы, поскольку я убеждён, что больше никто всерьёз не верит в истинную причину происходящего. Кроме, разве что, вашей сестры.

— И какова же причина?

— Бросьте, — покачал головой Эд. — Вчера вы ловко ушли от ответа, но теперь нас никто не слушает, и я намереваюсь поговорить с вами откровенно. Ожидая того же в ответ. По рукам?

— Ладно, — осторожно ответил Марк.

— Что ж, тогда давайте называть вещи своими именами. Мы столкнулись с вампирами. И если вчера я ещё сомневался, то теперь окончательно в этом уверился.

— А что случилось?

— Вы ведь помните, что я оставлял на дежурство у дома двоих своих подчинённых?

— Да.

— Так вот — один из них убит, а второй… вторая… В общем, она пропала без вести. Всё, что мы нашли — это её пистолет, из которого, между прочим, кто-то стрелял, выпустив всю обойму. Но ни одной гильзы на месте не оказалось. Странно, не правда ли?

— ОНИ напали на полицейских? — Сандерс был ошеломлён. Честно говоря, он даже представить себе не мог, что Элизабет способна зайти так далеко.

«Так далеко?..»

Он не дал мысли закончиться и спросил:

— Говорите, одного офицера убили? Как именно?

— Я знаю, о чём вы подумали. Я и сам ожидал этого, поэтому растерялся, когда увидел вот что, — Эд взял с заднего сиденья папку и, раскрыв её, показал собеседнику одну из фотографий с места происшествия — заляпанный кровью патрульный «Форд» и труп на нём.

— Ни хрена себе, — выдохнул Марк, пристально вглядываясь в снимок. — Это как тело надо было бросить, чтобы промять столь сильно крышку багажника?

— Вот-вот. Между прочим, судя по характеру повреждений металла и заднего стекла, «бросали» Джорджа — так звали убитого — отнюдь не со второго этажа дома.

— Да-а-а… — протянул Сандерс. — Не могу представить, кто мог такое содеять. Но с чего вы взяли, что это работа вампиров?

— То есть, как? Разве это не очевидно? — изумился лейтенант.

— Нет, по крайней мере, для меня.

— Вы же сами только что сказали, что не можете представить сотворившего это.

— Я помню. Но подумайте — если б это было дело рук вампиров, разве стали бы они так бесцеремонно избавляться от взрослого мужчины, не выпив его кровь? Судя по снимку, она вся на машине осталась.

— Загадка. Я тоже заметил несоответствие, однако, возможно, это некая уловка с их стороны?

— Возможно, — согласился Марк. — Вот только не пойму логики.

— Да уж. Кстати, убит Джордж, судя по всему, из огнестрельного оружия. Даже если не так, кто-то всё равно всадил пулю ему в голову.

— Неужели? Думаете, стреляли из пистолета, который вы нашли?

— Ну, оружие Джорджа мы тоже обнаружили, однако им никто не пользовался.

Воцарилось молчание, в течение которого оба взирали на страшную фотографию.

Сандерс хмурился, соображая. Ситуация продолжала ухудшаться. Ему не нравилось то, что происходило, не нравился чёртов кошмарный сон, не нравился этот разговор, со стороны могущий показаться бредом полоумного. Ему вообще ни черта не нравилось, и он неожиданно испытал стойкое желание выбраться из этого прокуренного автомобиля, сесть в свой «Шеви» и вернуться домой. А потом забрать Джессику и уехать с ней куда угодно, лишь бы подальше от этого городка. Иначе ОНИ доберутся до неё, как и до остальных — это вне всяких сомнений…

Марк отдал фотографию лейтенанту, потому что смотреть на неё больше не было сил.

— Есть одна мысль, — неожиданно сказал он.

— Я слушаю.

— Вы сказали, что пропавший полицейский — женщина.

— И что с того?

— Секундочку. Элизабет ведь тоже женщина, — задумчиво глядя перед собой, говорил Марк, подчёркивая слова жестами. — Она рассказывала мне, что на неё напали две девицы. Потом она решила напасть на мою сестру — слава Богу, не успела… Далее — Джессика стала свидетельницей того, как Элизабет убила девушку. Наконец, ваша подчиненная. Странное совпадение, не находите?

«И Кейт тоже женщина», — закончил он про себя.

— Что-то в этом есть, — почесав затылок, кивнул Грин. — Но как же тогда грудной ребёнок, которого Райдер убила на глазах матери?

— Не знаю. Возможно… в этом возрасте ещё нет разницы…

— Стойте, мистер Сандерс, но ведь это бред! Я никогда прежде не слышал, что вампиры избирательны в отношении пола жертвы! Какая им, на хрен, разница?

— Это можно узнать только непосредственно у них. Но я убеждён, что они предпочитают женщин. Согласитесь — хорошее объяснение тому, что стало с мужчиной-полицейским.

— Да. Выпотрошили, как рыбу — и не намереваясь съесть, а только забавы ради!

— Также это может объяснить огнестрельное ранение в голову, — Марк и сам удивлялся, как быстро и складно выстраивались в его голове мысли, хотя сонливость никуда не делась.

— Не понял?

— Женщина — напарница… Как её звали… зовут?

— Элис.

— Элис, — повторил Сандерс. — В общем, если моя теория верна, то тогда вампиры вполне могли заставить её убить своего напарника.

— Бог ты мой, — потёр виски Эд. — И она, наверное, станет одной из них в ближайшее время?

— Пожалуй.

— Будь оно всё проклято, — Грин начал нервно грызть ноготь большого пальца. — Как же бороться с этим?

— Бороться? — переспросил Марк.

— Ну да. А вы что предлагаете — смириться? Ждать, пока эти шлюхи переловят всех женщин в округе?

— Нет, конечно, но как можно бороться с врагом, которого не знаешь? Чёрт, мы даже не имеем данных об их количестве!

— Как минимум Элизабет Райдер. Начнём с неё.

— Если б всё было так просто. Не забывайте, что там, где вчера был один вампир, завтра будет уже два. Это в лучшем случае.

— Что-то я не слышал больше ни о каких нападениях, хотя имею полный доступ к самой свежей информации, — заметил лейтенант.

— Это, действительно, странно. Как будто Элизабет одна за всех старается, а оставшиеся — как минимум две — вампирши только дожидаются обеда, не высовывая носа наружу.

— Мне плевать, как у них там заведено. Я намереваюсь вырезать их и надеюсь на вашу помощь.

— Да о чём вы? — возмутился Марк. — Как вы намерены убить их? Будете повсюду рыскать с осиновым колом и святой водой?

— Если понадобится, то даже так. Вы со мной или… против меня?

— Всё это выходит за рамки…

— Вчера это была проблема только вашей семьи, мистер Сандерс, а теперь это проблема всего полицейского управления Гринсборо. Даже всего Гринсборо, чёрт побери! Так или иначе, на это дело будут брошены колоссальные силы.

— Не забывайте только одного, в таком случае…

— Чего же?

— Элис наверняка застрелила своего напарника, потому что её ПРИНУДИЛИ сделать это. Почему бы вампирам так же ни поступить с вашими «колоссальными силами»? — Марк внимательно посмотрел на Эда.

Тот не нашёлся с ответом.

 

Глава 39

Звонок в дверь разбудил Джессику. Она недовольно зашевелилась, кутаясь в покрывале.

«Это квартира Марка, так пускай он и открывает», — спросонья хмуро, но справедливо подумала она.

Резкая трель повторилась ещё три раза, прежде чем девушка поняла, что придётся всё-таки подняться. Нешуточно обозлившись на соню-брата, она встала с дивана и, щурясь от солнечного света, прошла к двери. Действуя практически ощупью, она отомкнула замки и отперла её.

На пороге стояла очень симпатичная девушка, которая слегка опешила, явно ожидая увидеть Сандерса.

— Э-э-э… Марк дома? — спросила она.

— А где же ещё? — с безразличием внезапно проснувшегося человека сказала Джессика. — Только он спит, наверное. Позвать?

— Если не трудно.

— Чего уж там, — махнула рукой она, впустила гостью в квартиру и пошла будить брата.

Джейн, прежде видевшая сестру своего друга лишь на снимке, была просто поражена её красотой — собственно, это и стало основной причиной растерянности.

«Так, только спокойно, — сказала она себе. — У тебя ведь есть правила, помнишь? Вот и подчиняйся им. Просто секундное ослепление и ничего более, верно? Верно. А это что?»

Она взяла со столика записку, узнав корявый почерк Сандерса:

«Не спалось. Решил проехаться. Заодно заскочу в полицию. Вернусь в худшем случае через пять лет… шутка. Если серьёзно, то к обеду. Марк».

— Странно, — вернулась Джессика. — Его нет в спальне. Куда же он делся в такую рань?

— Кажется, я знаю ответ, — Джейн показала ей листок. Девушка быстро пробежала его глазами.

— Ну, тогда понятно, — с плохо скрываемым облегчением выдохнула она.

— Почему Марк поехал в полицию? Что-то случилось?

— Да, кое-что… Минуточку. А кто вы, собственно, такая? — поинтересовалась Джессика.

— Ой, извините, я сразу должна была представиться. Джейн Бертон — очень хорошая знакомая вашего брата. Я ведь правильно поняла, вы — его двоюродная сестра?

— Точно. Но он мне не говорил о вас.

— Как это на него похоже. Странный, но симпатичный. Симпатично-странный, я бы даже сказала.

— Верно, — согласилась Джессика, почувствовав симпатию к гостье. Что-то в ней было доверительное, обнадёживающее, притягивающее к себе. — Впрочем, я его за это не осуждаю.

— А кто говорил об осуждении? Я всего-то упомянула его отличительную черту.

— Это да.

— Выпьем по кофе? — предложила Джейн.

— Почему нет? Иначе я не проснусь ни за что.

Девушки улыбнулись друг другу и прошли на кухню.

* * *

Восемь утра. За последние полчаса город ожил. Улицы постепенно заполнялись ранними пешеходами и автомобилями, начали открываться некоторые магазины и учреждения. Ярко светило летнее солнце, уверенно нагревая подстывшую за ночь поверхность, дул ненавязчивый ветерок, голубое небо было чистым и глубоким, как океан, каким-то чудом оказавшийся над землёй. В общем, обычный будний день, не обещавший никаких сюрпризов или даже сколько-нибудь заметных событий в городской жизни. Очередной оборот планеты — один из бесконечного числа себе подобных.

Совершенно справедливо так же считал Алан Холл, которого разбудил омерзительно резкий и беспощадный звонок будильника. Он с трудом разлепил непослушные веки, вырубил «сирену» и взглянул на циферблат. Мгновенно возникло очень соблазнительное желание отвернуться в сторону, укрыться с головой покрывалом и снова отключиться, а работа пускай идёт к такой-то матери.

Потому что ему давно следовало быть там.

Так уж вышло, что будильник Алан вчера заводил в, мягко говоря, нетрезвом состоянии, поэтому «немножко» ошибся.

«Лечь спать, лечь спать…»

Чтобы подавить искушение, ему пришлось собрать всю волю в кулак и резко сесть на кровати.

«Чертовски хорошая ночь обернулась, как всегда, чертовски плохим утром», — резюмировал он.

Правда, поначалу ничто не предвещало отличного времяпрепровождения — особенно после встречи в баре с той девушкой. «Как же её звали? Гейл? Келли? Элис?» Он не мог вспомнить, да и какая разница? Главное, что она была более чем хороша и он, само собой, расстроился («Мягко сказано!»), когда получил твёрдый отказ. Эпизод со «слежкой» за какой-то женщиной, конечно, странный, но это её проблемы. В общем, он вскоре покинул бар, будучи в подавленном состоянии. И вдруг — «подарок небес» — навстречу идёт его коллега по работе, Синтия, медсестра в той же больнице, где подрабатывал он. Здесь необходимо уточнить — Алан прекрасно знал о репутации этой «девушки», что его всегда отталкивало, но в тот момент он решил — хватит упрямиться. Это у женщин всё сложно в плане секса, а мужчине ведь плевать, кого и как.

Разумеется, долго уговаривать её не пришлось. В итоге — очень славная ночка, хотя партнёрша явно имела куда больший багаж знаний относительно такого рода времяпрепровождения, открыто демонстрируя это и порой бросаясь сомнительными комментариями, вроде: «Я со всеми так». Однако затуманенный алкоголем мозг Алана просто игнорировал недопустимую в трезвом состоянии информацию извне, позволяя всецело наслаждаться процессом.

Сейчас, протрезвев, он уже не был столь непроницаем. Впрочем, поздновато для раскаяний. Он всегда понимал, что Синтия не из тех женщин, с которыми приятно не только засыпать, но и просыпаться, поэтому гадал, как бы обставить дело так, чтобы она не решила, будто отныне может пользоваться его услугами.

Повернувшись к ней, Алан нахмурился.

Рядом с ним никого не было.

Он удивлённо осмотрел спальню, потом прислушался — в квартире не раздавалось ни звука.

«Так, что ещё за дурацкие игры? — подумал он, вставая с кровати и наскоро одеваясь. — Если уж она проснулась раньше меня, то почему не разбудила, дура этакая?»

Мысленно ругаясь, он проследовал в туалет, воспользовался им по назначению, после чего занялся поиском в других помещениях. Учитывая их печальное количество, Алан управился очень быстро и пожал плечами.

Синтии здесь не было. Вывод? Она ушла. Само собой… вот только как она смогла это сделать — замок на входной двери, которая сейчас заперта, отпирался только ключом (в независимости от того, с какой стороны находишься), а ключ этот сейчас продолжал лежать на тумбочке у кровати, куда Холл его положил ночью. Дубликатов не имелось — по крайней мере, он о них ничего не знал. Квартира на четвёртом этаже — высоковато, да и никаких пожарных лестниц и водосточных труб поблизости не имеется. И потом — за каким хреном Синтии столь загадочно покидать его? Даже если ей отчего-то не пришёлся по вкусу секс, то почему она не ушла, как все нормальные люди?

«Деньги!» — грянуло в мозгу, и Алан пошатнулся.

Он хранил пять тысяч долларов под матрасом. Это была выручка с одной не вполне легальной сделки купли-продажи, напрямую связанной с местом нынешней работы — больницей. Ничего экстраординарного — небольшая кража «лишних» медикаментов, до которых охочи любители получения искусственного расслабления. Как говорится, «наше дело маленькое» — какая ему забота до тех, кто будет гробить свою жизнь его «товаром»? Они всё равно добьются своего — чего же боле? Однако Алан парень осторожный, поэтому, даже зная, что полиция на него и не планировала выходить, решил — тратить «грязную» зелень в настоящий момент не стоит. Пускай пройдёт время, хотя бы пара месяцев. Сделка состоялась полторы недели назад, так что финансовый резерв пока не подлежал обороту.

Если Синтия каким-то образом узнала об этих деньгах…

Он понял, что слишком уж наигранно они встретились прошлым вечером — словно она знала, где его искать. Допустим, она под известным предлогом попала к нему домой, «отработала», а потом, под утро, забрала «зарплату» и слиняла, воспользовавшись однажды сделанным со слепка ключом. Очень вероятный сценарий, мать его так! Особенно учитывая, что эта сучка прозябала в такой же бедности, как и он.

Покрывшись холодным потом, Алан стремительно переместился к кровати и поднял матрас.

Доллары, завёрнутые в прозрачный не шелестящий пакет, находились на своём обычном месте.

Холл, конечно, обрадовался, что его опасения не оправдались, но теперь начал понемногу волноваться за Синтию — куда она делась, в конце-то концов? Не улетела же?

Так или иначе, а на работу нужно попасть, пускай и с непростительным опозданием. Так и не разобравшись в ситуации, Алан покинул свою квартиру.

Его удивление ещё более возросло, когда он узнал, что Синтия не явилась в больницу. На протяжении всего рабочего дня он ожидал, что она придёт и разразится каким-нибудь наскоро выдуманным банальным объяснением столь вольного поведения. Однако минуты текли, часы летели, а её не было. К вечеру Холл уже не сомневался — что-то случилось и это связано с ним, потому что… чёрт, последний раз его МОГЛИ видеть с ней. Это не значит, что видели, но МОГЛИ. Полиция непременно ухватится за эту соломинку и потянет её с такой силой, что, пожалуй, сможет зашвырнуть Алана в камеру. Нет, это в его планы никак не входило.

Он не стал заявлять о пропаже Синтии Чалмер, которая жила одна и не имела родственников в Гринсборо.

* * *

Глория Роут просыпалась мучительно медленно. Организм получил свою дозу сна, но будто разучился возвращаться в бодрствующее состояние. Прошла, казалось, вечность с тех пор, как прозвонил будильник, а женщина всё ещё тщетно пыталась собраться с мыслями. Они, подстать телу, едва двигались.

Единственное, что она совершенно точно осознавала — свой сон. Полная ахинея — к ней ночью пришла её подруга Шейла, и они занимались любовью, прямо как те длинноногие сучки в лесбийской порнографии, которую Глория однажды нашла у своего семнадцатилетнего сына под матрасом. Странно, но сновидение было на редкость реальным.

Стараясь думать о чём-нибудь более приятном, женщина покинула постель, буквально выпав из неё. Еле как, словно ей девяносто, а не пятьдесят лет, она поднялась на ноги. Она надеялась, что непонятная слабость и дезориентация быстро пройдут, однако столь желанные симптомы улучшения не наступали.

Глория проследовала в ванную, преодолев внезапно ставший незнакомым путь за долгие полторы минуты, и встала перед зеркалом, упершись руками о раковину. Она взглянула на своё отражение и нахмурилась. Очень тёмные круги под глазами, ужасная бледность и — что самое непонятное — отторгающие даже на вид ранки на шее. Дотронувшись до них, она съёжилась от боли.

Во рту царил неприятный привкус, но вовсе не тот, что возникает из-за нечищеных зубов. Женщина взяла зубную щётку, понимая, что сил не хватит даже на то, чтобы воспользоваться ею по назначению. Тогда она просто выдавила немного пасты себе на язык и разжевала её, чувствую приятный мятный аромат. Отвернув кран, Глория прополоскала рот и вышла из ванной, игнорируя продолжающую литься воду.

«Наверное, я просто чем-то заболела», — решила она. Совершенно ясно — в таком состоянии на работу она не пойдёт, что вызовет определённые проблемы, если не оповестить о причине своего отсутствия.

Двигаясь, как в горячем бреду, женщина рухнула на кровать и нащупала телефон. Опять-таки ощупью набрала номер Шейлы и поднесла трубку к уху.

Прождав десять гудков, Глория обессилено закрыла глаза.

Она почему-то твёрдо была уверена, что подруга не ответит. А звонить ещё кому-нибудь уже не могла.

Отпустив мысли в свободное плавание на просторах сознания, она практически сразу погрузилась в сон, очнуться от которого человеком ей было не суждено.

 

Глава 40

Семилетняя Сэнди Милтон с нетерпением ждала, когда стрелки часов приблизятся к девяти. Она проснулась ещё полчаса назад, но знала, что мама встанет не раньше вышеупомянутого времени, хотя и была в отпуске и могла себе позволить спать, сколько угодно. Правда, отца это не касалось, но он тоже почему-то до сих пор не покинул родительскую спальню.

«Впрочем, взрослым лучше знать, что им делать и когда», — справедливо считала девочка.

Наконец, нужный час наступил, и она, вскочив с кровати, прилежно застелила её и взяла из ящика стола подарок — у мамы сегодня был день рождения. Сэнди прошлым вечером долго сидела, старательно создавая его — рисунок, изображающий их двухэтажный коттедж, красный семейный универсал «Форд Торус» и, собственно, их самих — маму, папу и дочку. Получилось, на придирчивый взгляд девочки, неплохо. Конечно, она своим продолжающим с каждым днём развиваться умом понимала, что этот подарок чисто символический и как нельзя точно отражает суть фразы, которую Сэнди запомнила на всю жизнь, однажды услышав: «Важен не подарок — важно внимание».

Последний раз критически осмотрев плод своего творчества, она вышла из детской и направилась к спальне. Приблизившись к нужной двери, она прислушалась, ожидая услышать хоть какие-нибудь звуки, но безрезультатно. Что ж, не беда — будет двойной сюрприз.

Девочка повернула ручку. Щёлкнул замок. Она прошла в комнату и застыла, открыв рот.

Её отец лежал на кровати. Безжизненные глаза уставились в потолок. Кровь всё ещё текла из рассечённого горла, заливая простыни.

Расширенные от ужаса глаза Сэнди переместились на мать, сидящую у окна спиной к входу.

— М… м-м-мама? — дрожащим голосом произнесла девочка.

Женщина тотчас подняла голову. Некоторое время она так и сидела — ровно, без малейших признаков сутулости — глядя прямо перед собой.

Её дочь, в шоке глядя на мёртвого отца, невольно сжала в руках лист с рисунком.

Мать обернулась.

Сэнди завизжала.

— В чём дело, моя милая? — по-змеиному прошелестел голос вампирши. — Ты не хочешь поцеловать мамочку?

Она встала и направилась к дочери, потирая окровавленные руки.

Сэнди, продолжая жалобно кричать, бросилась вон из спальни. Затуманенное первобытным ужасом сознание малышки вело её к детской, а вовсе не к лестнице на первый этаж и затем к входной двери. Забежав в свою комнату, она, продолжая держать рисунок, забралась на кровать и забилась в дальний её угол. Свободная ручка схватила любимого плюшевого тигрёнка и прижала к себе.

Дверь с угрожающей неотвратимостью отворилась. Существо, бывшее матерью девочки, приблизилось к ней. Малышка тихо плакала, не издавая ни единого звука и неотрывно смотря на вампира.

— Сэнди, дорогая, я вижу, ты не забыла о моём дне рождения! — тем же неприятным голосом поведала женщина и грубо выхватила у неё листок. Бросив на изображение уничижающий взгляд, она смяла картинку в руках и отбросила в сторону, констатировав: — Какая гадость! Я ожидала большего от тебя!

Горящими жаждущими глазами впившись в лицо дочери, женщина наклонилась к ней, отняв игрушку и выкинув её прочь, следом за рисунком.

— Позволь, я сама выберу подарок, милая.

— Мамочка! — плача, простонала Сэнди. — Не надо, пожалуйста!

Она зарыдала сильнее, когда острые зубы впились в её нежную шейку.

Через некоторое время девочка умолкла. В комнате раздавались лишь негромкие всасывающие звуки.

Плюшевый тигрёнок продолжал одиноко лежать на полу рядом с изничтоженным рисунком.

* * *

Джейн и Джессика за три часа настолько прониклись взаимным доверием, что теперь разговаривали, как две закоренелые подруги. Они уже давно покинули неудобную кухню и расположились в гостиной на диване. Беседа поначалу крутилась возле основной темы дня нынешнего — поездки Марка в полицию, и дня прошедшего — убийства девушки, вольной свидетельницей которого стала Джессика. Поначалу она говорила осторожно, приглядываясь к подруге своего брата.

Что-то в ней было не так. Не то, чтобы плохое, а просто нестандартное. Она не могла определить, что именно. Взгляд или манера держаться… Бог его знает. Однако в целом Джейн оказалась на удивление приятной особой — первое впечатление не обмануло. Поэтому ничего удивительного, что Джессика достаточно быстро разоткровенничалась. Не последнюю роль сыграл фактор «незнакомого человека».

— Значит, так вы и встретились? — спросила Джессика.

— Да, в общем и целом, — кивнула Джейн, не решившись открыться полностью перед собеседницей — в частности, она умолчала не только о своих нынешних сексуальных предпочтениях, но и о том, что стало их причиной, то есть изнасиловании. Конечно, недоговорённость достаточно открыто сидела между двумя девушками, но сестра Сандерса, судя по всему, человек тактичный.

— Что ж, интересно, — сказала Джессика. — Хм, пора бы Марку вернуться, не так ли?

— Я тоже об этом думаю. Может, его задержали какие-то неожиданные обстоятельства? Скажем, что-то ещё произошло.

Джессика взволнованно посмотрела на окно, за которым сияло солнце, и промолвила:

— Надеюсь, что нет.

Джейн всё-таки не верила в рассказ о вампирах, хотя услышала его уже во второй раз. Если Марка вполне можно было назвать мечтателем, то его сестра представлялась более скептическим человеком. И, поди ж ты, уверовала в эти странные россказни. Настолько, что места себе не находила, стоило лишь намекнуть о кровопийцах.

— Уверена, с ним всё в порядке, — обнадёживающе произнесла Джейн, действительно так считая.

Джессика повернулась к ней и, дабы отвлечься от чуть ли не апокалипсических мыслей, сказала:

— Ты поведала романтическую историю о своих отношениях с Марком. Я тоже думаю, что дружба и уважение дорогого стоят, равно как полностью согласна, что мой брат не из тех, кто бегает за юбками, но всё-таки хочу спросить прямо. Ты ведь не обидишься, правда?

— Вообще-то, я человек ранимый… Впрочем, так и быть — спрашивай, — ответила Джейн, пристально глядя на собеседницу. Возможно, та догадалась о чём-то, потому что мисс Бертон вовсе не была уверена, что ей удалось скрыть чертовски сильное восхищение сестрой своего друга. Она честно старалась, однако как всегда бывает? Вот-вот.

Сидеть в непосредственной близости от такой девушки, порой случайно касаясь её идеального тела и в то же время делать вид, что она тебя абсолютно не интересует — чертовски сложно. Сюда же следует добавить удобство ситуации — в квартире только они и больше никого, а хозяин вернётся не скоро.

«Да-а-а, не будь Джессика родственницей Марка…»

Но это уже выход за пределы допустимого. Одно из основных правил Джейн: «Никогда не забывай, что твоя избранница наверняка не разделяет твоих предпочтений». Уклониться от этого требования — значит, создать себе кучу проблем. Так что ей оставалось лишь сдерживать себя, благо сила воли за последнюю пару лет у неё выработалась изрядная.

— Джейн, — тем временем говорила Джессика, — скажи мне честно, без приукрашиваний — ты любишь моего брата?

«Так, опасения не подтвердились», — облегчённо подумала девушка. С другой стороны, данный вопрос тоже отнюдь не простой. Попробуй объяснить чувства, что она испытывает к Сандерсу. Вот он смог бы…

— Люблю, — ответила она, — но не так, как женщина обычно любит мужчину.

— А как? — немного нахмурилась Джессика. Она хотела услышать откровенный ответ — и она его услышала, однако он всё равно оказался завуалированным.

Раздался звонок в дверь.

— Наверное, это твой брат, — сказала Джейн, вставая. — Я открою.

Она улыбнулась и направилась к входной двери. Щёлкнув замками, девушка открыла дверь.

На пороге действительно оказался Сандерс — правда, выглядел он неважно.

— Джейн? — удивился он. — А ты что здесь делаешь?

— Заехала в гости, — она отошла в сторону.

Марк устало прислонился к стене.

— Тяжёлое утро? — сочувственно спросила она.

— Чертовски, — он крепко зажмурился, потёр веки, потом открыл глаза и вздохнул. — Где Джессика, спит?

— Нет, она в гостиной, — указала Джейн. Сандерс проследовал туда и плюхнулся в кресло, пытаясь перебороть апатию.

— Как всё прошло? — поинтересовалась сестра.

— Ужасно. Лейтенант Грин сначала затянул лекцию на тему «А всё-таки они существуют!», после чего в добровольно-принудительном порядке мы проехались сначала к этому дому — ну, ты в курсе — а потом в больницу к одной женщине, у которой умер при странных обстоятельствах ребёнок. Чёрт, Грин совсем помешался. Представляешь — он вынуждал меня отправиться с ним на охоту за вампирами! Жутко смешно, но я не смеюсь. Тошно от этого.

— И ты отказался? — задала вопрос Джейн. Марк посмотрел на неё и кивнул:

— Ага.

— Почему же?

Он помотал головой и снова потёр покрасневшие от недосыпания глаза:

— Потому что я ещё не выжил из ума. Я верю в эту дерьмовую вампирскую сагу, но я не верю, что хоть кто-то в состоянии что-либо изменить. Особенно я. А этот Грин… Он думает, будто сможет без проблем отыскать гнездо проклятых кровопийц и обезвредить их. Тоже мне — Ван Хельсинк нашёлся. Ну уж нет — это без меня.

— Значит, ты будешь просто сидеть и ждать?

— Пойми, Джейн, — немного раздражённо произнёс Сандерс, — сражаться с ними — пустое дело. Я не могу ничем подтвердить свои слова, поэтому просто скажу: они не обычные вампиры. От них не избавиться «традиционными» методами.

— Марк, я не собираюсь тебя ни в чём винить, однако тебе не кажется, что это элементарная трусость? — вмешалась Джессика.

— Трусость и благоразумие отделяет очень, ОЧЕНЬ тонкая грань и порой трудно понять, когда одно переходит в другое.

— Звучит как оправдание.

— Это оно и есть. Но, согласись, не лишено смысла. Здесь тебе не голливудская стряпня — в жизни всё куда сложней.

— И каков же вывод? — спросила Джейн.

— Понятия не имею, — он устало откинулся на спинку кресла. — Просто не знаю — и всё тут.

— Ладно, хорошо, — примирительно сказала она, присев рядом с Джессикой. Минуту молча глядела на Сандерса, а потом нарушила молчание: — Ты ведь знаешь, зачем я сюда приехала?

— Догадываюсь. Однако наш вчерашний разговор уже утратил актуальность — появились более серьёзные проблемы.

— Я так и поняла. И всё равно — ты меня вчера очень взволновал, и я решила заскочить к тебе с утра, хотя и знаю, что ты любишь поспать.

— Ну, сегодня я рано проснулся.

— Плохой сон?

— Плохой — это не то слово, — выдохнул Марк, с некоторым удивлением увидев понимание не только в глазах Джейн, но и у Джессики. Впрочем, ничего сверхъестественного в этом не было.

И он опять принялся тереть веки.

— Может, тебе лучше поспать? — предложила сестра.

— Нет, исключено.

— Что ж, — Джейн поднялась. — Мне, наверное, пора. Я взяла отгул только на первую половину дня, да и то со скрежетом.

Марк молча пожал плечами. Он был не в настроении спорить и даже просто говорить — каждое слово давалось ему с видимым усилием. Всё, что он хотел — это остаться наедине. Джейн поняла это и решила больше не досаждать своей компанией.

— Ну, всем пока, — возвестила она.

— Я провожу тебя, — сказала Джессика, встав с дивана и идя за ней к двери.

Сандерс бросил на них быстрый взгляд, после чего опять углубился в свои мрачные мысли.

 

Глава 41

Такого бесконечного дня у Марка никогда не было. Даже лекции по дискретной математике в университете, растянувшиеся на двенадцать часов (это первый контакт с вампиром в его жизни, пускай и энергетическим) покорно уступили первенство жутким видениям, приправленным изрядной дозой сонливости. Он действительно жутко хотел спать. Казалось, стоит присесть и на пару секунд прикрыть глаза — и добро пожаловать в мир кошмаров.

Поэтому Сандерс непрерывно что-нибудь делал. Он всегда содержал в образцовом порядке диски, книги, кассеты — предметы, которые того заслуживали. Зато одежда и прочий «хлам» валялись, где попало в полнейшем хаосе. Обычно такое положение его более чем устраивало, но только не сегодня. Марк убрался везде — в том числе даже нормально уложил «тряпки». Помимо этого, он активно потреблял крепкий чёрный кофе и чуть ли не каждую четверть часа бегал в ванную и ополаскивал лицо и руки ледяной водой. Однако всё это помогало слабо.

Настроение у него было ещё хуже, чем пять минут назад. И за пять минут до этого. Другими словами, оно постоянно падало, хотя вроде бы и некуда уже. Всю злость Сандерс старался держать в себе и не переводить на Джессику. К её чести — она его не трогала, видя, в каком он нерасположении духа, поэтому никаких конфликтов не намечалось. Наверняка его состояние передалось и девушке — она тоже была необычно хмурая и замкнутая и не отходила от телевизора.

К семи вечера у него вдобавок ко всему разболелась голова, словно намекая, что три часа сна — маловато. А кто спорит? Как было бы приятно лечь в постель и отключиться часиков на пять-шесть, а потом проснуться свежим и отдохнувшим…

Но нет. Марк понимал, что ничего хорошего это не принесёт — он на девяносто семь процентов был уверен, что снова увидит во сне Кейт: прекрасную, нежную, будоражащую и… злобную. Да, он знал, о чём речь. Под изящной внешней маской скрывалось самое настоящее зло, которое окутывало её, словно саваном. В этой Кейт таилась угроза. Угроза жизни, причём реальная.

Это вовсе не «Кошмар на улице Вязов», потому что речь идёт не совсем о сновидении. Никакой ошибки, всё верно — это не сон, а словно иной мир, который почему-то пересёкся с реальностью. Так что ничего удивительного, что ТА Кейт коренным образом отличается от настоящей. И, похоже, Марк невольно (или?..) проник сегодня ночью, куда не следовало. Конечно, странно, что «иной мир» оказался таким… хм… целенаправленным по отношению к молодому человеку, однако с другой стороны — кто его знает?.. Измерения — неизведанное пространство и одному Богу известно (да и то не факт), что или КТО может там тебе попасться и в каком виде.

«Что же это получается — спать отныне вообще нельзя? Мол, я во время сна каким-то непостижимым образом перемещаюсь в другое измерение, где меня ждёт неминуемая смерть? А наиболее интересно то, что я отдам себя этой смерти добровольно. Уверен на все сто. Значит, приехали? Финиш? При очень сильном желании отказаться можно от закоренелых привычек, от секса, от благ цивилизации… но только не от обязательных функций организма. Так что, выбирай, старина — суицид или не такая уж плохая, но всё-таки самая, что ни на есть, реальная гибель. Да, хорошенькое дельце».

Марк присел рядом с компьютером. Он решил немного поработать над статьёй, хотя совершенно не хотел, поскольку давно взял за правило: «Нет желания — не пиши, а то получится полная ахинея». Что ж, сегодня всё перевернулось с ног на голову, поэтому можно приступать.

Быстренько открыв свой документ, Марк попытался вспомнить, на чём остановился. Мысли путались и двигались с такой медлительностью, будто в мозгу образовалась гигантская автомобильная пробка.

Впав в некое подобие транса, Сандерс медленно печатал что-то, не понимая, что. Наверное, подсознание знало, о чём шла речь в статье, и целиком и полностью взяло на себя эту работу. Глаза же слипались, голова раскалывалась, тело отказывалось подчиняться или подчинялось с большой задержкой. Ничего удивительного, что Марк, как ни старался избежать этого, заснул.

Он продолжал слышать ровное гудение вентилятора процессора, но это был единственный отголосок реальности.

Он видел свой автомобиль — белоснежный красавец-универсал «Шевроле Каприс Классик», стоящий посреди бескрайнего моря травы. Впрочем, ощущение «бескрайности» чисто интуитивное — вокруг царила ночь, и увидеть что-либо далее, чем в десятке ярдов от себя (спасибо звёздам хоть за это) было затруднительно. Дул довольно сильный и холодный, ничем не пахнущий ветер.

По всему левому боку машины змеилась грубо намалёванная красной краской надпись: «ТЫ НУЖЕН ЕЙ». Подойдя ближе, Марк понял, что это никакая не краска, а кровь, к тому же свежая — она ещё продолжала стекать по полированному кузову вниз, создавая иллюзию, будто буквы тянулись к земле. Молодой человек обошёл универсал и остановился перед капотом.

Внезапно мотор «Шеви» взревел, вспыхнули яркие фары.

Сандерс инстинктивно отпрянул — автомобиль тут же рывком подвинулся к нему, вернув прежнюю дистанцию.

Как и следовало ожидать, за рулём никто не сидел.

Марк попробовал снова отступить на шаг — «Каприс» мгновенно отреагировал.

Фары слепили прямо в глаза молодому человеку, и он чувствовал себя полностью беззащитным. Он понимал, что убежать или спрятаться нет никаких шансов, поэтому продолжал просто стоять на месте, глядя поверх до боли ярких пучков света.

«Ладно, ты победил, — мысленно обратился к автомобилю Марк. — Ну и дальше что?»

Как ни странно, «Шевроле» «ответил». Он немного откатился назад, передние колёса плавно повернулись вправо от Сандерса, потом двигатель заурчал громче и автомобиль стронулся с места. Двигаясь достаточно медленно, чтобы не вызывать опасений, «Каприс» проехал мимо и остановился, когда его задняя часть поравнялась с человеком.

Красный свет задних фонарей был даже хуже, чем слепящий от фар — очень уж зловеще выглядел вертикально поднимающийся из выхлопных труб дым, словно кровавый туман.

Марк недоумённо смотрел на свою машину, ожидая самых неприятных сюрпризов, какие только мог представить.

Они не заставили себя ждать. С резким щелчком сработал замок, и стекло пятой двери поднялось вверх. Одновременно с этим откинулся задний борт. С негромким металлическим лязгом из нутра «Шеви» неспешно выкатился чёрный гроб. Сандерс понимал, что ничего хорошего это не предвещает, однако продолжал стоять на месте и глядеть на то, что совершенно немыслимым образом оказалось в его машине.

Гроб явно был не пустой — под его тяжестью откинутый борт просел ниже обычного и практически сравнялся с полом салона, да и вообще «Каприс» накренился назад. Никакого любопытства по поводу содержимого у Марка не имелось. Он растерянно посмотрел по сторонам, видя один и тот же однообразный пейзаж.

Мерно продолжал урчать пятилитровый двигатель «Шевроле»; выхлопные газы кровавым саваном окутали гроб. Затишье затягивалось, всё сильнее напоминая молодому человеку так называемый «глаз бури» — участок относительного спокойствия посреди яростного урагана.

Крышка с лёгким стуком откинулась.

Сандерс предугадывал нечто подобное — тем не менее, его сердце чуть не остановилось. Он не хотел заглядывать внутрь, но страшная полость неумолимо притягивала взгляд.

В гробу была какая-то чёрная жидкость. Она заполняла его практически полностью, оставив только дюйм белоснежной внутренней отделки незапятнанным, и была абсолютно недвижима. Поначалу молодой человек решил, что это не свернувшаяся кровь, но потом понял — это нечто иное. Марк почувствовал мерзкий запах формальдегида (однажды ему довелось побывать в морге «по долгу службы»), и к горлу подкатила тошнота.

Он отошёл на шаг. И вновь «Каприс» отреагировал — зажглись белые фонари заднего хода, и автомобиль плавно подкатился к человеку. В результате этого жидкость пришла в движение, всколыхнувшись густой массой, в которой плавали небольшие слизистые комки. Страх охватывал Сандерса всё сильнее, и он, поддавшись панике, бросился бежать. За спиной недовольно взревел двигатель «Шевроле», и этот звук стал стремительно приближаться к Марку, хотя тот выкладывался полностью, никогда прежде не перемещаясь столь быстро.

Он резко изменил направление, зная, что громоздкому универсалу такой манёвр не повторить. К его ужасу, «Каприс» сверхъестественным образом повернул следом за ним. Второго же шанса у молодого человека уже не было.

Марк почувствовал довольно сильный толчок в спину и уже представлял себе, как колёса подомнут хлипкое тело, ломая кости, словно спички и пережёвывая ткани в фарш, когда «Каприс» резко остановился, а потом очень медленно, почти ласково, подкатился к хозяину и легонько дотронулся до него. Сандерс, ещё не пришедший в себя, встал, опершись спиной о твёрдую поверхность.

Сзади раздалось тихое журчание.

Он даже не успел обернуться навстречу опасности, как почти бесшумно из гроба высунулись две руки и обхватили грудь и шею молодого человека, а потом с невероятной силой потащили прямо в мерзкую жидкость.

Марк подскочил на стуле. Первое, что он увидел — монитор компьютера, бросающий на лицо мертвенно-белый свет. Повертев головой по сторонам, Сандерс облегчённо вздохнул. На этот раз он практически сразу понял, что ему всего-навсего приснился ещё один кошмарный сон. С удивлением он констатировал, что проспал менее пятнадцати минут.

«Странно — мне показалось, что прошла как минимум пара часов», — подумал он.

Тревога и сомнения, терзавшие его весь день, набросились на Марка с новой силой.

«Всё! Больше нельзя обманывать себя! Пора действовать безотлагательно!»

Он выключил компьютер, просто щёлкнув переключателем на тройнике, совершенно не заботясь, что даже то ничтожное количество строк, напечатанное им недавно, не сохранилось. Затем Сандерс бросился в комнату к Джессике.

Девушка спокойно дремала под работающий телевизор. Марк мимоходом обратил внимание на небо за окном, которое нахмурилось, готовясь разразиться дождём, отчего стемнело раньше, чем следовало. Не церемонясь, он схватил спящую сестру за плечи и потряс. Она сразу же проснулась и испуганно посмотрела на него.

— Что такое?

— Тебе нужно срочно уехать. Собирайся — я отвезу тебя на вокзал.

— Чего?! — опешила она. — Постой-ка!..

— Нет времени спорить! — оборвал он.

— Эй, минутку! — сказала Джессика уже возмущённо. — Что всё это значит, а?

— Нет времени спорить! — повторил Сандерс, отчаянно жестикулируя.

— Есть время! — внезапно громко, на грани крика, произнесла она.

Марк немного опешил, глядя на девушку.

— Это ни в какие ворота не лезет! — продолжала возмущаться она. — Сначала ты весь день ходишь хмурый, как туча, и психуешь. Соответственно, нервничаю и я. А теперь ты решил выставить меня! Ну уж нет!

— В смысле? — недовольно нахмурился Марк. — Я тебя вовсе не выставляю!

— На ночь глядя накидываешься на меня с такими просьбами! Как это, по-твоему, называется?!

— Беспокойство.

— О чём ты?

— Не «о чём», а о ком. О тебе. Я волнуюсь… я БОЮСЬ за тебя! Ведь ты в опасности! Неужели ты не понимаешь этого? — как-то тоскливо объяснил он.

Джессика замолкла и отвела взгляд в сторону.

— Я просто ДОЛЖЕН просить тебя уехать.

— А как же ты? — спросила уже тише она.

— Останусь здесь.

— И всё?

— И всё. Чёрт со мной. Не я нужен Элизабет, а ты.

Она содрогнулась, но заговорила достаточно уверенно:

— В общем, ты предлагаешь мне бросить тебя.

— Не совсем…

— Совсем! — снова воскликнула девушка. — С чего ты взял, что в безопасности?

— Я не говорил, что мне ничего не угрожает. Я всего лишь хотел сказать, что мне плевать, что ждёт меня, — сказал Сандерс и тут же пожалел об этом.

— Это чересчур! — Джессика поднялась с дивана. — Я уеду только при одном условии.

— Каком?

— Ты поедешь со мной. Мне не придётся тащиться в автобусе, а ты заодно проведаешь родителей — они по-прежнему живут неподалёку от нас. Давно ведь не появлялся.

— Не уверен, что…

— Это не обсуждается, Марк. Или так, или мы остаёмся здесь. Оба. Отныне мы словно единое целое — куда ты, туда и я. И наоборот.

Она выждала паузу, потом спросила:

— Так каково будет решение?

— Ладно, — кивнул он. — Однако это не значит, что я уезжаю на всю жизнь. Пара недель — не больше.

— А потом?

— Потом — кончается мой отпуск. Но дело даже не в этом.

Она молча вопрошала, хотя догадывалась, о ком идёт речь.

— Джейн, — сказал он. — Я не могу её бросить.

— Давай и её возьмём.

— Она не поедет.

— Почему?

— Я просто это знаю, — покачал головой он.

* * *

Спустя почти полчаса они вышли из дома и приблизились к «Шевроле». За это время уже начался дождь, пока не слишком сильный.

Они сели в машину. Сандерс смахнул капли с лица и повернул ключ зажигания. Уверенный рокот восьмицилиндрового двигателя на мгновение испугал его.

«Короче, парень, ты, давай, прекращай эту ерунду. Сначала Кейт, теперь «Шеви». А дальше что — Джейн, Джессика, а потом, глядишь, и себя начнёшь бояться? Ей-богу, так ты не протянешь. Если только ноги», — подумал он, глубоко вздохнул и стронул автомобиль с места.

«Шевроле» покинул Гринсборо в девять ноль три вечера. К этому времени тяжёлые свинцовые тучи почти закрыли землю от угасающих лучей солнца, поэтому водителю пришлось включить ближний свет фар. Если погода не улучшится, то через полчаса придётся воспользоваться и дальним.

Марк очень не хотел ехать данным путём, но именно по этой дороге можно было быстрее всего добраться до федеральной автострады. Ему становилось противно оттого, что скоро чуть в стороне должен будет показаться тот самый дом, с таинственного появления которого всё и началось. Правда, Джессика снова начала дремать в уютных объятиях «Шевроле» — это, несомненно, к лучшему.

Вот только она отвернулась от брата к своему окну. Нет, это вовсе не задевало его самолюбия, тут проблема иная — с такого ракурса он не видел её лица. Учитывая нынешнее состояние Марка, это слегка нервировало его. Ничего удивительного, что он начал ловить себя на мысли, будто девушка вовсе не спит, а ждёт удобного момента, чтобы резко развернуться и наброситься на него. С другой стороны, угроза может исходить и с заднего сиденья — молодой человек не мог заставить себя посмотреть в зеркало, потому что твёрдо знал, что даже если на самом деле никого там нет, то он всё равно увидит ЧТО-ТО. Поэтому он постарался сконцентрироваться на убегающем вперёд полотне дороги. На электронном спидометре горело 45 MPH, и увеличивать скорость Марк не собирался.

Что-то мелькнуло во внутрисалонном зеркале заднего обзора. Хотя Сандерс действительно не смотрел туда, боковым зрением он уловил нечто.

«Ну вот, началось, — в отчаянии подумал он. — Проклятые галлюцинации. Как известно, если долго и неотрывно смотреть на покойника, то начнёт казаться, будто тот очень аккуратно, осторожно, но всё-таки шевелится, мать его. Нынче — та же ситуация. Я заставляю себя увидеть то, чего нет, потому что ожидаю это увидеть. Бред, одним словом».

Зловещий дом к этому моменту остался позади, но мысли Марка целиком были поглощены охватившим его безумием. Когда в зеркале снова мелькнуло ЧТО-ТО, он сжал руль до боли в суставах.

«Хорошо, надо отвлечься. Непременно. Так, о чём бы подумать? Хм… Я сейчас еду домой. Фактически домой, хотя это всегда был дом моих родителей, а не мой. Ладно, это мелочи. Интересно, как меня встретит мать? Помнится, в последний раз (пять лет назад — не такой уж малый срок!) мы расстались не очень дружелюбно. Что поделать — наши взгляды на жизнь коренным образом отличались ещё с тех пор, когда я учился в школе. Некоторые разногласия я уже забыл, но кое с какими не примирюсь никогда. Стена непонимания между мной и матерью неуклонно росла, делаясь прочнее и толще — к моменту моего отъезда она стала почти непробиваемой».

«…Чёрт, это не подлежит сомнению — на заднем сиденье кто-то есть…»

«Да-да. На чём мы остановились? Ах да, взаимопонимание. Что ж, оно практически отсутствовало, как таковое. Мелкие и не очень ссоры происходили почти каждый Божий день, причём от этого одинаково плохо было обоим скандалистам. В общем и целом, всё шло к тому, чтобы я однажды твёрдо решил собрать свои манатки и укатить прочь. Но до сих пор я не пришёл к окончательному вердикту — правильно ли поступил?»

«…Мать твою, говорю же тебе — там кто-то есть!..»

«Разумеется. Нельзя не упомянуть то, что количество потраченных нервов куда значительнее отнюдь не с моей стороны».

«…Это одна из них, Марк, будь ты проклят!»

«Само собой. Так что, чертовски интересна реакция мамы на «возвращение блудного сына». Чего ожидать? Радости или… А есть ли «или»? Как бы то ни было, а она-то меня всегда любила. Не понимала, однако упорно продолжала любить, хотя, если взглянуть правде в глаза, я не стоил того, чтобы на меня растрачивать высокие чувства. Это я заявляю официально».

«…Ещё пара секунд, и ты покойник, старина!..»

«Отвали! Что же касается моего отношения к родившей меня женщине, то здесь не всё так просто. Вот с Кейт всё ясно. А с родственными чувствами куда сложнее. Разумеется, нельзя сказать, что я не люблю маму, но так же нельзя однозначно утверждать, что люблю. Я зависел от неё, чуть ли не до самого момента отъезда не смог бы прожить без её неутомимой помощи, но любил не настолько, чтобы помогать ей и не создавать лишних проблем. О какой любви может идти речь, если я и был СОЗНАТЕЛЬНЫМ источником этих проблем? То-то же!»

«…Слушай, а что, если Джессика — это не Джессика уже…»

«Да иди ты к дьяволу!!! По сути, могу утверждать — я заслужил то, что сейчас со мной происходит. Подчёркиваю — СО МНОЙ. Джесси здесь ни при чём. Неприятности свалились на меня не просто так — это наказание. Наказание за ВСЁ. Сразу. Свыше не стали мучиться, а просто слили все-все грешки в одну тару и размешали. Они, сукины дети, всё помнят, всё документируют, чтобы однажды выплеснуть это дерьмо таким потоком, что не увернёшься».

Впереди, прямо на дороге, показалось упавшее дерево. Марк встрепенулся, осознав, что чуть не заснул. Наскоро ещё разок прокляв себя, он остановил машину. Стеклоочистители уже не справлялись с потоками воды с неба, и он переключил их в более быстрый режим.

Джессика пошевелилась, избавляясь от дрёмы, и спросила:

— Почему стоим?

— Путь закрыт, — хрипло выдавил он, кашлянул, потом повторил фразу.

Она повернулась к нему.

— Марк, ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, — явно соврал он. — А что?

— На тебе лица нет. Я бы даже сказала, что ты выглядишь так, будто тебе поставили смертельный диагноз.

— Так оно и есть…

— Что?!

— Ничего, — отмахнулся он. — Кажется, я видел совсем недавно какую-то дорожку, отходящую в сторону от шоссе. Пожалуй, по ней мы минуем этот участок.

— Ты точно в норме? — вместо утверждения или отрицания его плана вновь спросила девушка. — Может, мне стоит сесть за руль, а ты всё-таки вздремнёшь?

— Перебьюсь, — Сандерс включил заднюю скорость и обернулся, глядя, куда ехать. Как и следовало ожидать, на заднем сиденье никого не было. Более того — недавние мысли стали казаться чем-то нереальным, будто и не ему вовсе принадлежали.

«Вдруг так оно и было?»

«Шевроле» с минуту пятился, потом резко остановился.

— Ну вот, — указал на уходящую в сторону грунтовую дорогу Марк.

— Ты уверен, что хочешь ехать по ней? — с сомнением спросила Джессика.

— Других вариантов всё равно нет. По шоссе нам не проскочить.

— Интересно, с чего это дерево решило упасть? Дождь, конечно, не моросящий, но и не такой уж сильный…

— Бог его знает, — Сандерс отпустил педаль тормоза, и «Каприс» аккуратно съехал на «тропку». Молодой человек прибавил газу и сразу почувствовал, что автомобиль двигается с натягом — грязевое покрытие этой дороги определённо не подходило для заднего привода, да ещё и с «нервным» крутящим моментом. Спидометр показывал всего 15 миль в час, однако даже этого казалось многовато. Заднюю часть машины то и дело вело в сторону, и Марку приходилось корректировать курс рулём. Был в этом и плюс — постоянное напряжение немного вытесняло неприятные мысли и усталость.

«Шевроле» отдалился от шоссе на полмили, когда его внезапно бросило в сторону. Сандерс попытался вернуть контроль над машиной, но опоздал. Задние колёса соскользнули в канаву, представляющую собой сплошное месиво, автомобиль резко развернуло почти поперёк дороги, и он замер.

Приоткрыв дверь, молодой человек выглянул наружу. Прекрасно понимая тщетность своих действий, он нажал на газ. Куда там — колёса лишь беспомощно вращались в грязи, забрызгивая ею белоснежные борта. Бросив это бесполезное занятие, водитель посмотрел на пассажирку и выдохнул:

— Приплыли.

Джессика глядела перед собой на освещаемый фарами неприветливый зловещий лес, ничего не говоря. Марк тоже некоторое время придерживался такой тихой позиции, а потом внезапно громко произнёс:

— ТВОЮ МАТЬ!

Стукнув по рулю, он заглушил «Шевроле» и потушил фары, оставив гореть лишь аварийную сигнализацию. Автомобиль практически погрузился во тьму; слышался лишь стук капель по металлу и стёклам да равномерное щёлканье реле. Зло выдохнув, водитель уронил голову на рулевую колонку и закрыл глаза. Ему жутко захотелось забыться — даже не заснуть, а просто провалиться в мрачную яму обморока и пробыть в ней как минимум часов двенадцать. Наверное, это дало бы результат.

У Марка появилось очень сильное ощущение, что нечто специально мешает им уехать подальше от Гринсборо. И хотя от города их отделяло почти тридцать миль, а от проклятого дома, соответственно, семнадцать или около того, в безопасности он себя не чувствовал. Мнения сестры по этому поводу он не знал — впрочем, угадать нетрудно.

— И долго мы будем вот так сидеть, без дела? — вопросила Джессика.

Сандерс открыл глаза и взглянул на неё. Салон освещался лишь огоньками приборной панели да оранжевыми отблесками всех указателей поворота, так что молодой человек не удивился, увидев то, чего не существовало на самом деле. Чёрт, он уже начал понемногу привыкать к этим видениям — что может быть хуже? Поэтому он практически успешно проигнорировал галлюцинацию и спросил, как ни в чём не бывало:

— А у тебя есть идея получше?

— Да. Предлагаю пойти вон в то строение и поискать там что-нибудь полезное.

— Какое строение? — удивился он.

— Вот это, — она указала направо.

Марк сощурился и с трудом смог разглядеть едва проступающее сквозь пелену дождя приземистое здание. Странно — когда он проезжал мимо, то ничего не заметил.

«Наверное, просто не до того было», — решил он и сказал:

— И что же ты там надеешься найти?

— Ну, я не знаю. Лопату или ещё чего. Как-то ведь можно попытаться вытащить машину из грязи, верно?

— «Как-то попытаться» — можно. А вот действительно вытащить получится только с помощью другого автомобиля — желательно, полноприводного.

— То есть, ты предлагаешь сидеть здесь и ждать, пока кто-нибудь проедет мимо? — испытующе взглянула на него девушка.

— Я этого не говорил.

— Тогда пойдём. Чего нам терять-то?

— Ладно, согласен. Но я пойду один. Тебе не обязательно мокнуть под дождём.

— Ты что, шутишь? Я не останусь одна ни на секунду! — возмутилась Джессика.

— Знаешь, из меня тоже никакой защитник, — справедливо заметил Сандерс.

— Да я не о том, — она сделала вид, что не услышала этой самоуничижительной реплики. — Просто мне нужно, чтобы рядом был другой человек. Понимаешь, о чём я?

— Пожалуй, — кивнул он. — Однако, там почти ливень, а ты оделась легко.

— Не сахарная, — бросила она и, в подтверждение своих слов, открыла дверь.

В салон, почуяв брешь в плотной защите универсала, тотчас ворвался сильный ветер, принеся с собой множество капель.

— Возьми из «бардачка» фонарик, — сказал Марк, выходя наружу.

Пока девушка выполняла его просьбу, Сандерс окинул взглядом заднюю часть машины и вздохнул. Старина «Шеви» «вляпался» на редкость крепко — задние колёса наполовину погрузились в грязь, а, следовательно, автомобиль сел на раму. Сдвинуть сие двухтонное воплощение американской мечты под силу разве что «Сабербену» или, по крайней мере, «Эксплореру». Ни о каких «ручных» методах не могло быть и речи — вы пробовали ложкой вычерпать пруд? Тем не менее, Марк решил не отговаривать сестру от рейда в строение.

Джессика включила фонарик и посветила на брата.

— Идём? — спросила она.

— Ага, — он кинул последний тоскливый взгляд на машину, после чего присоединился к девушке.

До строения было рукой подать — ярдов пятнадцать, однако, пока молодые люди добежали до него, успели неслабо вымокнуть — дождь очень старался перерасти в ливень и, стоило ему ещё чуть-чуть усилиться, цель была бы достигнута.

— Холодно, — жалобно сказала Джессика, платье которой прилипло к телу, отчётливо обрисовывая его изгибы.

Здание более всего напоминало бункер — одноэтажное, небольшое и донельзя строгое: серый бетон и чёрная дверь. Откуда эта странная постройка взялась в глухом лесу, Марк не имел ни малейшего понятия. В любом случае, никаких надписей и табличек, помогающих прояснить ситуацию, не имелось.

«Надеюсь, не заперто», — подумал он и схватился за длинную узкую ручку, содрогнувшись от неприветливого холода металла. Повернув её вверх, он не без усилий — тугие петли — отворил дверь.

Девушка тотчас шмыгнула внутрь, водя фонариком во все стороны. Сандерс проследовал за ней, оставив дверь открытой.

Внутри строения находились лишь какие-то пустые стеллажи. Куда бы ни падал луч света, повсюду виднелись запылённые полки, причём пыль лежала ровным слоем. Удивительно, но на стенах не было грибка — вообще никакой влажности.

Джессика осторожно пошла вперёд, смотря себе под ноги.

— Чёрт, что это за место? — спросил Марк.

— Может, какой-то склад? — предположила девушка.

— Странный склад. Хотя, кто его знает, — он стёр немного пыли с одной из полок — его пальцы оставили яркий след. — Похоже, мы здесь первые гости за много лет.

— Пусто, — сказала она, когда луч фонарика упёрся в дальнюю стену. — Вообще ничего.

— Ну, по крайней мере, мы попытались, — хмыкнул Сандерс.

Здание оказалось не таким уж большим: от входа до вышеуказанной дальней стены — футов тридцать, а в ширину и того меньше.

— Что ж, видимо, действительно придётся сидеть в твоей машине и ждать, пока кто-нибудь проедет мимо, — покорно произнесла Джессика.

— Учитывая то, что дорога, столь опрометчиво выбранная мной, выглядит ничуть не лучше этого строения, «спасение» может прийти не скоро, так что готовься к ночёвке «в поле», — он потёр вновь начавшие слипаться глаза.

— Ладно, выбора всё равно нет, — согласилась девушка.

— Между прочим, в моём «Шеви» очень даже комфортно, — сказал Марк, направляясь к выходу.

— Сидеть — да. Но вот лежать…

— А что? На заднем сиденье просто великолепно.

— И там, конечно, буду я, — наперёд зная ответ, легонько улыбнулась она.

— Разумеется. Я сейчас могу заснуть даже стоя, так что о мягком водительском кресле и речи быть…

К этому моменту они уже приблизились к выходу, и Сандерс собирался покинуть строение, когда тяжёлая стальная дверь внезапно со страшным грохотом захлопнулась, едва не ударив его по лицу. Опешив, молодой человек отпрянул и натолкнулся на девушку. Она вскрикнула от неожиданности, и они вместе рухнули на пол. В итоге пострадала Джессика — она ударилась локтём той руки, в которой держала фонарик; он отлетел в сторону, освещая стену. Вдобавок рухнувший сверху брат слегка придавил её.

— Твою мать! — выдохнул Марк, вставая. — Ты в порядке?

— Ага, вроде того, — ответила она. — Что случилось?

— Чёрт его знает. Дверь почему-то захлопнулась, — ответил он, подбирая фонарик. — Ума не приложу, каким образом.

— Видимо, ветер… — предположила сестра, потирая ушибленное место.

— Как же, — он подал ей руку и помог подняться. — Я, конечно, со спортом не дружу, но, тем не менее, зачастую справляюсь с дверьми без проблем, а эту открыл еле как. Нет, ветер тут ни при чём.

— Может, просто порыв сильный? — внезапно занервничала Джессика.

— Брось, снаружи ведь не торнадо, — Марк схватился за ручку и потянул.

Ничего не произошло.

— Что за?.. — нахмурился он и попробовал снова. Ручка двигалась на удивление легко, без какого-либо сопротивления. Справедливо выдвинулось предположение, что она более не была связана с замком и жила своей жизнью. А, следовательно, открыть дверь не удастся.

— В чём дело? — спросила девушка.

— Не поддаётся, сволочь.

— Заело?

— Нет, похоже, что замок накрылся.

— Как же мы выйдем?

— Боюсь, что никак…

— Мы не можем здесь оставаться! — неожиданно вспылила Джессика, тоже хватаясь за ручку и безуспешно её вращая без малейшего усилия. — Мы должны выйти! Взломай её!

— Это не кино. И я не спецназовец. К тому же, эта дверь чертовски прочная.

— Сделай хоть что-нибудь!

— Успокойся, — удивлённо глядя на сестру, сказал Сандерс. — Ничего страшного.

— Как это «ничего страшного»?! Мы же здесь застряли!

— Ну и что? Кто-нибудь будет ехать мимо, увидит нашу машину и, естественно, поймёт, куда мы делись, — он сам понимал, сколь натянуто это звучало.

— У тебя есть телефон с собой? — спросила девушка.

— Да, но… — он вытащил из кармана рубашки мобильный и вздохнул: — Нет сети, как я и думал.

— Нам придётся провести здесь ночь? — задрожала она.

— Я не понимаю, почему ты так испугалась? Здесь ведь нет ничего и никого, кроме нас. А уж нам-то бояться друг друга просто смешно, — на сей раз прозвучало убедительно.

— Да… — она попыталась улыбнуться. — Да, ты прав…

— Конечно. Поспим здесь. Неудобно — согласен. Зато сухо, — Марк тоже вяло улыбнулся. — А утречком кто-нибудь ОБЯЗАТЕЛЬНО будет ехать мимо. Дальше — вопрос техники.

— Да… — повторила она, подошла к свободной стене и облокотилась об неё. Но уже через секунду отстранилась, простонав: — Здесь очень холодно.

Сандерс подошёл к ней.

— Всё будет хорошо, — очередная попытка почувствовать себя оптимистом вышла неубедительной, и он это понял.

Джессика присела на корточки, стараясь сильно не прислоняться к стене, и обхватила колени руками, мелко дрожа. Марк опустился рядом, положив фонарик так, чтобы тот светил в сторону двери, а не на противоположную стену, заставленную стеллажами, хитросплетения которых отбрасывали пугающие тени.

— Не думаю, что я смогу заснуть в этом положении, — сказала девушка.

— Сделаем так, — предложил он. — Поскольку я одет теплее, прислонюсь к стене, а ты облокотишься на меня. Так мы и согреемся быстрее. Идёт?

— Давай, — охотно согласилась она, придвинувшись ближе и позволив брату обнять её. Почувствовав, что спина более не контактирует с мёртвым холодом бетона, Джессика расслабилась, чувствуя приятное тепло другого человека.

— Тебе удобно? — спросил он.

— Да, а тебе? — участливо осведомилась она.

— Конечно, — ответил Сандерс, стараясь не замечать твёрдости стены.

— Уверена, что ты бы предпочёл Джейн на моём месте, верно? — усмехнулась девушка.

— Вовсе нет. У вас обеих одинаковая температура тела, — отшутился он.

— Ладно, я, пожалуй, покемарю, — зевнула она. — Дай мне знать, если захочешь поменяться местами.

— Непременно, — кивнул он, на деле полностью отрицая такую возможность. — Я выключу свет?

— Зачем?

— Он нам ещё может пригодиться, а батарейки не первой свежести.

— Тогда конечно.

Марк щёлкнул переключателем, и тьма сомкнулась вокруг них, моментально и ликующе. Джессика пошевелилась, устраиваясь поудобнее, сложила голову на грудь брата и закрыла глаза.

Сандерс некоторое время глядел перед собой, абсолютно ничего не видя, кроме мелькающих разноцветных узоров, а потом сон, весь день сдерживаемый и к тому же сдобренный отличным снотворным — приглушённым стуком капель — сморил его.

 

Глава 42

Марк проснулся, сам не ведая, отчего. Джессика мирно спала, не шевелясь и не толкаясь, да и ему никаких кошмаров не снилось. Он закрыл глаза, намереваясь опять заснуть, поскольку ночь ещё не кончилась — щель под дверью, через которую проникала вода снаружи, оставалась тёмной, как и всё остальное. Да и субъективно он осознавал, что проспал немного — от силы час-полтора. Чтобы точно удостовериться в этом, Сандерс решил взглянуть на часы, для чего требовалось включить фонарик. Нащупав его в кромешной тьме, он щёлкнул переключателем и осторожно, чтобы не разбудить спящую сестру, посветил на циферблат. Так и есть — 11:35 p.m. Последний раз он смотрел на часы в машине, прежде чем её покинуть, и запомнил, что те показывали 9:50 p.m. Вздохнув, он собрался потушить свет, когда что-то привлекло его взгляд.

Во сне Джессика непроизвольно переместила одну ногу на Марка — оно и понятно, поскольку бетонный пол жутко холодный, а её длинные ноги ничем не прикрыты. В результате её платье задралось, обнажив внутреннюю поверхность бедра. Данный факт не вызвал бы у молодого человека никаких эмоций, вот только на атласно-гладкой коже он заметил нечто стороннее, никак не вписывающееся в общую картину.

Чёрную точку.

Так, по крайней мере, он объяснил себе то, что увидел. Поначалу он решил, что это просто частичка грязи — вокруг ведь отнюдь не стерильная палата. Однако сомнения уже закрались в его голову, поэтому, безо всякой задней мысли, Сандерс осторожно взялся за край платья и поднял его ещё выше, практически до предельного уровня.

— Будь я проклят… — выдавил он из себя, глядя на две аккуратные ранки, внешний вид которых не оставлял сомнений о происхождении.

Это были следы укуса.

— Джесси, — покрывшись холодным липким потом, потряс сестру Марк. — Джессика, проснись!

Она пошевелилась, повернула к нему своё прекрасное лицо и сонно спросила:

— Что?

— Откуда у тебя ЭТО? — он указал на ранки.

Девушка посмотрела на них и внезапно одёрнула платье, отстранившись от Сандерса.

— Как тебе не стыдно! — нахмурившись, произнесла она.

— О чём ты? — удивился он, сбитый с толку.

— Лезешь между ног сестры — подумать только! — тем же тоном ответила она, стараясь прикрыть бёдра как можно сильнее.

— Да что ты несёшь?! — взорвался он. — Я говорю об этих следах, что у тебя на ноге! Откуда они? Кто это сделал? Когда? Это была Элизабет?!

Мощный поток вопросов обескуражил девушку, и её жалкая попытка перевести тему в другое русло провалилась. Её глаза заблестели, и она отвернулась, не желая показывать ему свои слёзы.

— Отвечай мне! ОТВЕЧАЙ! — Марк схватил её за плечи и насильно развернул к себе.

Увидев, что Джессика плачет, он сразу же забыл о вспыхнувшей было злости.

«Чёрт возьми, я накидываюсь на неё, как будто она виновата в случившемся!» — сокрушённо подумал он.

— Господи, извини, Джесси, — покачал головой он. — Я не хотел на тебя кричать. Просто я не ожидал… такого.

Она ничего не ответила, вытирая глаза и тихо всхлипывая. Марк отчаянно старался взять себя в руки, размышлять чётко и ясно, без эмоций. Они сейчас были крайне неуместны.

— Скажи мне, — он старался говорить как можно мягче, — это сделала Элизабет?

— Да, — выдохнула она, дрожа.

У него внутри всё оборвалось. Он придвинулся к ней и обнял.

— Когда? Позавчера? После убийства той девушки?

— Нет, позже, — Джессика прилагала все усилия, чтобы сдерживать рыдания. — Ночью. Она с такой лёгкостью проникла в комнату, будто стены и замки для неё не препятствия.

— Ты ведь была у меня всю ночь, — Сандерс почувствовал, как её тёплые слёзы закапали на его руку, и с трудом проглотил застрявший в горле ком.

— Элизабет это не помешало. Наоборот, она была очень довольна…

— Почему ты меня не позвала?

— Я не могла! — её голос сорвался. — Она не разрешила мне! Я НЕ МОГЛА издать ни звука! Она объяснила, что ты всё равно не придёшь, потому что наслаждаешься каким-то сном.

— Она так и сказала? — поёжился он, в который раз явственно увидев перед собой НЕ Кейт.

— Да.

— Ты не помнишь, сколько было времени?

— Марк, я не знаю! Я проснулась оттого, что кто-то смотрит на меня. Было ещё темно, и я видела только её глаза… Господи, её глаза! Они такие ужасные! — Джессика разрыдалась пуще прежнего.

— Ну-ну, успокойся, — Сандерс покрепче обнял её, такую хрупкую, беззащитную и, в то же время, очень сильную.

«Твою мать! — в сердцах подумал он. — Я из-за какого-то сна с ума схожу, а она, РЕАЛЬНО столкнувшись с вампиром, весь день держала себя в руках, не позволяя чувствам вырваться на свободу. ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ! Тебе у неё учиться и учиться, старина!»

— Элизабет… — девушка сильно дрожала, как в лихорадке, — она специально укусила меня… там, чтобы ты ничего не заподозрил.

— Господи, Джесси, но почему ты не рассказала мне утром?!

— Я… я боялась. Сама не знаю, почему. Мне страшно, очень страшно. Я не знаю, чего ждать теперь от самой себя, — она непрерывно теребила край платья, скрывающего ужасную правду. — Она ведь УКУСИЛА меня!

— И долго?..

— Нет, она почти не пила мою кровь.

— Ты уверена? — с надеждой спросил Сандерс.

— Уверена. Вместо этого она снова… мы снова… как в тот вечер, когда ты застал нас… — её тело покрылось мурашками.

— Понятно, — обхватив свободной рукой лоб, вымолвил он. — Вот ведь сука чёртова, мать её!

— Господи, Марк, она пользовалась мной, заставляла ублажать её и — что хуже всего! — я получала от этого удовольствие. Меня возбуждало моё положение! Она была со мной несколько часов, и почти всё это время я…

— Это не твои эмоции, Джесси, — парировал он, решив, что «несколько часов» — абстрактное понятие, ведь кошмар, о котором каким-то образом прознала вампирша, приснился ему под утро. — Запомни, что это проделки Элизабет, и они не имеют к тебе никакого отношения.

— Как же, ведь я добровольно…

— НЕ ДОБРОВОЛЬНО! Представь, что тебя накачали наркотиками, и ты не отвечала за свои действия. Фактически, так и было.

— Ты не понимаешь…

— Джесси, постарайся не думать о том, что произошло.

Девушка промолчала, судорожно всхлипывая и непрестанно потирая уже покрасневшие глаза.

— Ты поэтому так испугалась, когда поняла, что мы проведём здесь всю ночь? — спустя минуту спросил он.

— Да…

— Знаешь, — Сандерс откинул упавшую ей на лицо прядь золотистых волос, — я не думаю, что Элизабет тебя заразила. В смысле, ты сама сказала, что кровь она почти не пила — значит, она не планировала делать тебя такой, как сама. Вывод: мы оба в безопасности.

— Ты, правда, так считаешь? — с надеждой в голосе вымолвила Джессика.

— Конечно. Иначе и быть не может. Подумай: если б она хотела тебя заполучить, то вполне могла бы сделать это ещё тогда, возле дома.

— Зачем же она в таком случае приходила? Чтобы «поиграть» со мной, что ли?

— Не знаю, — пожал плечами Марк. — Наверное. В конце концов, лучше уж так.

— Лучше? — переспросила она.

— В смысле, альтернатива куда неприятней.

— Не то слово.

— Так что успокойся и засыпай. Всё будет в порядке, — он ободряюще улыбнулся. В свете направленного на них фонарика улыбка вышла немного зловещая. Тем не менее, на девушку она оказала должное влияние.

— А если всё-таки я уже одна из них? — задала она вопрос, которого они оба боялись. Она не могла не задать его.

— Посмотрим, — неопределённо буркнул Сандерс. — Спи.

— Хорошо, но только обещай… — она замялась.

— Что именно?

Молчание.

— Джессика? — он напрягся.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем она ответила:

— Ладно, неважно. Тебе удобно хоть, а то я пользуюсь тобой, как подушкой?

— Нормально. Ты одна из тех немногих, которым можно безраздельно пользоваться мной в любое время.

— Ага, говори-говори, — судя по голосу, она попыталась улыбнуться.

Марк выключил фонарик, но потом спохватился:

— Хочешь, я оставлю свет?

— Нет. Лучше уж сидеть в полной темноте, чем в окружении теней.

Сандерс положил пластиковый цилиндр так, чтобы при необходимости можно было максимально быстро до него добраться.

«В случае ЧЕГО? — вопросил он сам у себя. — Если Джессика всё же «инфицирована», то фонарик тебе не поможет, приятель».

Жутко было осознавать, что, возможно, прямо в этот момент в организме девушки, находящейся в столь непосредственной близости, происходят необратимые изменения, превращающие её в одну из НИХ — жестоких безжалостных вампирш. Разве можно смириться с мыслью, что миролюбивая, жизнерадостная, красивая Джессика в ближайшее время станет принадлежать миру тьмы?

«Нет! — категорически заявил сам себе Сандерс. — Это не правильно. Она не будет другой, никогда!»

Но он знал, что от него ничего не зависит. То, что должно, обязательно произойдёт, и вопрос только в том, ЧТО именно.

Марк затравленно огляделся по сторонам, хотя глаза сейчас были бесполезны. Если самые худшие опасения оправдаются, то спастись ему не удастся. Это чёртово строение полностью отрезано от внешнего мира — выйти отсюда без сторонней помощи невозможно. Единственный шанс — это если кто-то будет проезжать мимо, заметит моргающий «аварийкой» «Шеви» и догадается поискать его хозяев в небольшом здании неподалёку. Собственно, Сандерс уже говорил об этом «выходе» в пессимистическом тоне. Нет, он, конечно, не сомневался, что утром или, в крайнем случае, днём, кто-нибудь да проедет пустынной дорогой. Вот только не будет ли поздно?

«Господи, дай ЕЙ ещё один шанс. Прошу тебя!» — воззвал Марк к небесам (прибегал он к этой мере только в самых крайних случаях). Если в мире существует справедливость, то она просто обязана пощадить Джессику — его сестра не заслуживала той страшной участи, что нависла над ней.

Марк крепче обнял девушку, чувствуя невероятный страх. Он чудовищно боялся потерять её, только сейчас поняв, насколько она важна для него. Раньше он не задумывался об этом, потому что считал, что у неё вся жизнь впереди и непоправимая неизбежность ждёт лишь в очень далёком будущем. А теперь, когда «очень далёкое будущее» неожиданно обратилось пугающе близким настоящим, иллюзии растаяли.

Сандерс снова и снова повторял в уме молитву, проникаясь живительным теплом Джессики.

* * *

Джейн находилась в своей квартире. Она пыталась читать книгу, выбранную с полки наугад — нужно было чем-то прогнать неумолимый поток скверных мыслей. Она чувствовала непонятное волнение за Марка. Только вот непонятное ли? Ведь Сандерс посвятил её в то, что произошло сначала с его знакомой Элизабет, а потом едва не случилось с Джессикой. Она ещё не решила, верит или нет в эту историю, но факт оставался фактом — она боялась. Причём не только за своего ЕДИНСТВЕННОГО друга, но и за его красивую сестру. Джейн и не отрицала, что эта девушка ей очень понравилась — как внешне, так и внутренне.

Полчаса назад, в половину первого, она звонила Марку домой и услышала сообщение, записанное на автоответчик, в котором говорилось, что «хозяин» уехал в отпуск на пару недель. Сколько раз Джейн журила Сандерса, что оставлять такую подсказку для грабителей — не самое удачное решение, однако нынче оно пришлось как нельзя кстати. Она почти сразу поняла, что он повёз свою сестру домой и, по всей видимости, пробудет у неё в гостях указанный период времени. Казалось бы, отлично — они будут далеко отсюда.

И, тем не менее, она сильно переживала.

Старинные часы в гостиной пробили час ночи.

Девушка отложила тяжёлый для восприятия роман и вышла на балкон. Ночной воздух был прохладен и свеж. После уютного тепла квартиры Джейн содрогнулась в порывах ветра, оросившего её ледяными струями. Невзирая на это, она подошла к перилам, глядя во тьму.

«Где они сейчас? — подумала Джейн. — Может, уже приближаются к цели, а, может, только покинули Гринсборо — зависит от того, когда они выехали. Наверняка у них всё в порядке. Конечно, как же иначе?»

«А если нет? Если что-то случилось или случится?»

Девушка сжала перила, игнорируя боль и онемение от холода. Она должна позвонить Сандерсу на мобильный. В этом нет ничего плохого — простой звонок от хорошей знакомой. Да, решено.

Она покинула негостеприимный балкон, вернувшись в тепло квартиры, и взяла свой телефон. Выбрав имя «Марк», Джейн нажала вызов.

* * *

Как ни странно, но даже сейчас, когда его одолевали тягостные думы, Марк умудрился заснуть. Из забытья его вывел звонок мобильного. Он вытащил его из кармана и удивлённо уставился на дисплей. Удивительно, но теперь сеть была, хотя ранее не имелось даже намёка на связь. Более того — звонила Джейн.

Он нажал на кнопку, и в этот момент рука Джессики схватила телефон. Сандерс опешил, поэтому позволил сестре забрать у себя трубку. Он услышал немного искажённый помехами голос Джейн: «Алло, Марк, ты меня слышишь?», а потом мобильный с треском разлетелся о стену.

— Что ты сделала? Это был наш шанс выбраться отсюда! — воскликнул он.

— А стоит нам выбираться? — спросила Джессика, и молодой человек похолодел.

Он почувствовал, как ищущая рука обхватила его лицо и повернула в сторону, открывая шею. Вскрикнув, Сандерс вывернулся, отбросил от себя сестру и отскочил в сторону.

* * *

Джейн встревожено повторила вызов номера Марка и услышала голос оператора, извещающего, что абонент недоступен. Отложив внезапно ставший абсолютно бесполезным телефон, девушка присела на диван, глядя на стену перед собой. Она не знала, где Марк и Джессика находятся, поэтому ничего не могла предпринять. Звонить в полицию? А по какому поводу? Разве им объяснишь, что особенного она услышала прежде, чем связь оборвалась?

Это было дыхание, наполненное вожделением и угрозой. И принадлежащее женщине.

 

Глава 43

Марк совершенно ничего не видел в окружающей его кромешной тьме. Более того — дождь снаружи разошёлся ещё сильнее, став уже настоящим ливнем, и его шум перекрывал прочие звуки, так что на слух тоже полагаться было нельзя. Ощущая себя попавшим в смертельную западню животным, Сандерс как можно сильнее прижался к стене, не зная, где точно находится. Сердце бешено колотилось — создавалось впечатление, будто его удары слышно на милю вокруг.

Джессика была где-то здесь, пряталась во тьме. А пряталась ли? Вампирам не свойственен страх, зато они очень успешно вызывают это чувство у людей.

Джессика, сестрёнка… Её больше нет. Элизабет добралась до неё, и теперь Марк со всей отчётливостью понимал, в каких безоблачных небесах витал, не замечая, что на самом деле он не парит, а падает. Но он не мог ничего изменить. Потому что истина открылась ему только здесь, в этом замкнутом строении, когда уже стало поздно. А где гарантии, что и до прихода сюда девушка не притворялась той, кем являлась раньше, водя его за нос? Может, она обманывала его весь день? Может, пока он ходил и вздыхал по поводу ужасного сна, рядом с ним соседствовал реальный кошмар? Может, и сон этот был не случайно навеян на него, чтобы сбить с толку? Марку казалось, что лишь сейчас он действительно проснулся, до этого пребывая в какой-то прострации. Непоправимо поздно пришло это прояснение.

Он не знал, что ему делать, как спастись. Несмотря на неожиданную ясность мыслей, он не мог ничего придумать, поэтому продолжал просто стоять.

— Марк, я тебя ВИЖУ! — сквозь шум дождя раздался зловеще-сладкий голос Джессики. Определить местонахождение источника не представлялось возможным — казалось, голос шёл отовсюду.

Молодой человек затаил дыхание. Он надеялся, что хотя бы за секунду до нападения успеет заметить девушку.

А даже если и так? Что он станет делать потом? Остановить её невозможно, убежать отсюда тоже. Разве имеет значение, как он отреагирует?

Это произошло мгновенно и неожиданно, хотя Сандерс полагал, что готов к нападению. С неповторимой кошачьей ловкостью Джессика оказалась рядом с ним и схватила его за руки, отводя их назад. Он пытался воспротивиться, однако она без труда завершила начатое, прижав его к стене.

— Попался! — ликующе произнесла она.

Напрасно Марк снова и снова пытался вырваться — никаких результатов это не дало. Он не успел вздохнуть, как оказался на полу. В какой-то момент его рукам была дана свобода, но он ничего не предпринял. Поздно трепыхаться, когда ты уже в паутине.

Он почувствовал, как вампирша, двигаясь плавно и уверенно, взобралась на него и двинулась к шее, попутно разорвав рубашку. В жалкой попытке защититься, Сандерс прижал подбородок к груди. Ладони девушки обхватили его голову и вернули в прежнее положение. Руки молодого человека непроизвольно сжались в кулаки, и он даже замахнулся, но…

Собственно, Марк знал, что ничего не выйдет, поскольку уже был в этой ситуации утром, пускай и гипотетически. Он не мог видеть глаз Джессики, но не сомневался, что они устремлены на него.

Желание сопротивляться растаяло без следа. Вместо этого он осознал, что ему нравятся её прикосновения, звук её дыхания, её запах… На молодого человека навалилась страшная усталость — он обессилено распластался на полу, покорно и с предвкушением ожидая своей участи.

Вот губы девушки скользнули по его груди, томительно долго перемещаясь к горлу. Вот они уже на месте, но — странно — не замедлились, а двинулись дальше. Когда её губы слились с его, сковавшие Сандерса чары ослабли, поэтому он снова принялся сопротивляться, не позволяя ей поцеловать себя. Куда там! Полностью игнорируя движения молодого человека, вампирша протиснула-таки свой язык ему в рот, по-змеиному обследуя неизведанную территорию. Марка словно окатили ледяной водой. Он яростно извивался, упёршись руками в плечи девушки, однако и сейчас не мог её ударить. НУ НЕ МОГ! Это бессилие он тоже уже познал…

Наконец, спустя бесконечную минуту, она отпустила его и позволила нормально вдохнуть.

— Джессика, что ты делаешь?! — отчаянно воскликнул он. — Ты же моя сестра!!!

— Это условности твоего мира, а не моего, — ответила она и двинулась обратно.

— Нет!!! — с яростью крикнул он. — Нет, стой!!! ТЫ ЕЩЁ МОЖЕШЬ ИЗБЕЖАТЬ ЭТОГО, ДЖЕССИ!

— А я не хочу бежать. Я хочу продолжить. ТЫ НУЖЕН МНЕ, МАРК!

— Нет, нет, НЕТ!.. — как заведённый, повторял он.

— Почему ты противишься, Марк? — спросила она.

Он это уже слышал сегодня. Слышал, мать вашу! Именно это — вплоть до самых мельчайших интонаций.

Это же невозможно…

Неожиданно Сандерс увидел девушку, склонившуюся над ним, хотя тьма ничуть не рассеялась.

Это была не Джессика.

Это была… Кейт!

— Ты ведь хочешь этого, не так ли? — спросила она.

Марк лишь кивнул, потеряв дар речи. Ведь это не сон! Или всё же опять реальное до безумия видение?

Джессика, Джейн… — они бесследно исчезли, не оставив о себе даже воспоминаний. Больше никто из них ему не нужен. Они — прошлое, удел которого оставаться позади, в тени. Он нашёл ту, ради которой жил. Он чувствовал её. Она была такая горячая, страстная, неповторимая…

И когда их губы слились в поцелуе, он больше не сопротивлялся. Напротив, он ответил ей. И руки его больше не упирались в её плечи, а плавно и нежно скользили по спине. Добравшись до ягодиц, они двинулись в обратном направлении, но уже под платьем. Порывистое дыхание Кейт обжигало лицо Марка. Их языки переплетались в самых невероятных комбинациях, вызывая невероятное возбуждение.

А потом поцелуй — к превеликому сожалению молодого человека — закончился. Губы девушки, не теряя контакта с его кожей, устремились ниже, к шее. Сандерс напрягся, приготовившись испытать нечто неизведанное, невероятное. Он знал, что Кейт не разочарует его, даст ему всё, о чём он не мог даже помышлять.

Поначалу он немного испугался резкой боли, однако такой знакомый и теперь ясный голос в голове успокоил его: «Всё в порядке, милый — это вынужденная, необходимая боль. Очень скоро она пройдёт, и мы с тобой соединимся, станем единым целым. Ты ведь хочешь этого? Ты ведь хочешь меня?»

«Да, ДА!!!» — хотел крикнуть Сандерс, но не произнёс ни звука, чтобы ничего не испортить. Вместо этого он пуще прежнего принялся ласкать Кейт, и влага на его руках говорила о том, что он воздаёт ей. Воздаёт, как умеет, поскольку никогда не сможет дать даже малой толики того, чем сейчас награждала его девушка.

«Засыпай, милый, спи», — прошептала она в его мыслях, не отрывая нежных губ от шеи.

«Я не хочу, — отвечал он. — Я люблю тебя. Только тебя. И всегда было именно так».

«Я знаю, Марк, но сейчас ты должен заснуть. Я буду с тобой там, во сне. Мы будем вместе. Только ты и я. И больше никого в целом мире — моём мире. Ты хочешь в мой мир?»

«Конечно, дорогая… Я хочу того, что хочешь ты. Я создан для тебя».

«ТОЛЬКО ДЛЯ МЕНЯ».

Сознание оставило Сандерса.

* * *

— Марк, подними трубку!.. — в который раз набирая номер — именно набирая, а не пользуясь списком имён — простонала Джейн. — Умоляю, ответь!

На том конце снова ответил сухой голос оператора.

— Нет, ради всего святого! — девушка окончательно отложила мобильный телефон и рухнула на диван, заливаясь слезами. — Прошу тебя, Господи, сделай так, чтобы это оказалось лишь ужасной нелепостью. Пожалуйста, дай нам всем такой шанс!

Она безудержно рыдала, не в силах остановить поток горячих слёз, впитывающихся в подушку. Мольбы к силам, в которые она не верила уже четыре года, не приносили никакого облегчения, только усугубляя ужасную пустоту, воцарившуюся у неё в душе в тот день, когда её жизнь была изломана, изуродована, унижена и брошена в самый центр гигантской пустыни безысходности. Лишь Марк — он один и никто более — смог не только пройти через эту пустыню, но и отыскать в ней маленький, столь нужный им обоим оазис, который стал их обителью. Именно он привёл туда Джейн и спас её от неизбежного суицида. И если его не станет…

Она снова решила позвонить. Она обязана сделать это.

Приподнявшись, девушка обнаружила на белой наволочке красные пятна. Потрогав лицо, она убедилась, что у неё пошла кровь из носа. Запрокинув голову, она встала с дивана и направилась в ванную. Это было незначительное и банальное кровотечение, однако даже его она приняла за очередной дурной знак.

Джейн была у самой двери в нужное помещение, когда натолкнулась на что-то мягкое и отталкивающе холодное. Вздрогнув, она опустила взгляд и увидела очень красивую, но и очень бледную женщину, стоящую в коридоре.

— Привет, Джейн, — улыбнулась незнакомка, обнажив поблёскивающие от слюны клыки и внимательно изучая красными глазами девушку.

— Элизабет, — на удивление спокойно сказала та.

— О, похоже, кретин Сандерс уже поведал тебе обо всём. В таком случае ты, полагаю, знаешь, кто я такая, — вампирша провела языком по зубам.

— Знаю, — тем же тоном поведала Джейн. — Где Марк и Джессика? Что ты с ними сделала?

— А ты очень смелая, дорогая, — вместо ответа произнесла женщина. — Несмотря на то, что к тебе на огонёк заглянуло «потустороннее существо», ты спрашиваешь о каком-то придурке и его сестре. Вот только как расценивать это твоё поведение — храбрость или глупость?

— Где они? — вновь спросила девушка.

— Наверное, всё же глупость. Милая моя, о ком ты печёшься? Неудачник Сандерс того не стоит. А вот его сестрёнка… — вампирша снова смачно облизнулась. — Она совсем другое дело.

— Почему ты увиливаешь?

— Я увиливаю? — искренне удивилась Элизабет. — Да больно надо. Если тебе так интересно, скажу — они в надёжных руках друг друга.

— Что это значит? — Джейн не могла не видеть, что вампирша смотрит на вытекающую из её носа струйку крови, но не чувствовала страха. Совершенно.

Словно прочитав её мысли, женщина повела бровями:

— Ты считаешь, что уже пережила самое ужасное из не смертельных испытаний, а потому относишься ко мне с таким пренебрежением, я права?

— Думай, что хочешь.

— Вопрос не в том, что думаю я, а в том, что в голове у тебя. Знаешь, я согласна — разве может быть что-то хуже? Даже представить себе не могу, каково это — в шестнадцать лет быть изнасилованной столь жестоко и омерзительно. Кошмар! — говоря это, Элизабет улыбалась, словно предавалась приятным воспоминаниям.

— Что тебе нужно?

— Наконец-то вопрос по существу. Хотя и не очень умный. Ну как, по-твоему — что мне может быть нужно от тебя?

— Тогда чего ты медлишь? — Джейн и глазом не моргнула.

— Будь я проклята — ты мне нравишься! В тебе действительно есть сила — иначе ты не пережила бы «подарок небес» почти четыре года назад. Этим ты выгодно отличаешься от Марка и его сестрицы. Однако у Джессики, в отличие от её тупоголового братца, есть иные — тоже очень веские — аргументы. Ума не приложу, как такое возможно — вроде родственники. Хотя, они ведь не родные. Наверное, этим всё и объясняется. Не так ли?

— Я не понимаю, о чём ты.

— Брось, милая. Мне даже не нужно заглядывать в твои мысли, чтобы всё видеть. Она ведь тебе нравится, да? И отнюдь не так, как один человек симпатизирует другому. Ты ХОЧЕШЬ её?

— Нет.

Элизабет доброжелательно улыбнулась.

— Будет тебе упираться. Мы ведь тут наедине. Признайся: ты запала на Джессику, и даже твоя нынешняя подружка Шерил померкла перед ней.

— Ну и что дальше? Ты за этим сюда явилась — издеваться надо мной?

— Я не издеваюсь. А зашла так, по пути. Я тут неподалёку перекусила, и решила, что не могу не заглянуть в гости к тебе — уж очень интересно поведал мне твою биографию Марк. Да-да, не удивляйся. Ещё до того, как я стала той, кем я являюсь сейчас, он мне всё про тебя выложил. Характеризует это его не очень лестно, ты согласна?

— Это его личное дело.

— Верно, если забыть о том, что ты ему безгранично доверяешь. Ну, как бы то ни было, а мы говорили о Джессике.

— Ты говорила, а не я.

— Неважно. Так вот — я уже два раза делала с ней то, о чём ты только мечтаешь. Следовательно, у тебя все шансы. Хочешь, устрою вам очную ставку?

— С чего это ты так печёшься обо мне?

— Потому что, как я уже говорила, ты мне нравишься. Ну и?

— Меня не интересуют твои предложения. Я никогда и никому не причиняла вреда и не намерена делать этого впредь. От зла ничего хорошего не бывает.

— Вот как? Может, пожелаешь всех благ тем, кто тебя трахал?

— Или убей меня, или проваливай, Элизабет. Я не намерена больше слушать твои бредни, — твёрдо сказала Джейн.

— Бредни… — усмехнулась вампирша. — Ладно, ты права. Надо идти. Ещё куча дел ждёт…

Однако она приблизилась вплотную к девушке, глядя на неё в упор.

— Что ещё? — осведомилась та.

— Не стоит так пренебрежительно относиться к столь ценному веществу, — произнесла Элизабет и дотронулась пальцем до носа Джейн. Стерев часть крови с её лица, женщина медленно облизала палец, в который раз улыбнулась и направилась в тёмную спальню.

В дверях она повернулась и добавила:

— Увидимся. Когда ты будешь более податлива.

После этого она скрылась во тьме неосвещённой комнаты. Девушка, помешкав немного, проследовала за ней. Щёлкнув выключателем, она увидела лишь пустое помещение — Элизабет исчезла.

Пройдя в ванную, как и планировала изначально, Джейн смыла размазанную кровь с лица и посмотрела на себя в зеркало. Её начала бить дрожь. Общение, если можно так выразиться, с вампиром не напугало её. А вот впечатление от встречи в целом сильно тревожило.

Если б Элизабет захотела, Джейн Бертон уже была бы у неё в руках.

Вспомнив о Марке и его сестре, а также загадочную фразу вампирши, девушка обхватила лицо руками. Слёз больше не было — осталась лишь едва переносимая тяжесть в груди.

 

Глава 44

Ему на лицо упала капля. Холодная, неприятная.

Содрогнувшись, Марк попытался укрыться одеялом с головой, но оно почему-то не двигалось с места, будто прибитое к постели на уровне груди. Тогда он попробовал сам переместиться под него. Безрезультатно. Захотел открыть глаза — и тут неудача. По какой-то причине они самовольно закрывались, как если бы он после продолжительного пребывания во тьме взглянул на яркий свет. Тем не менее, он успел заметить, что находится у себя дома, в спальне. Правда, что странно — кровать стояла вовсе не там, где положено, а у противоположной стены. А над головой, под потолком, протянулись какие-то ржавые трубы, напоминающие водопроводные. Они основательно прогнили, и поэтому вода просачивалась между стыками и капала прямо на молодого человека. Тогда Сандерс просто закрыл лицо руками, пытаясь опять заснуть.

Вокруг него раздавался ошеломляюще громкий шум леса: шелест листвы, скрип стволов деревьев, чириканье птиц… Да и запах был соответствующий: свежесть и зелень.

«Откуда это многообразие в моей квартире?» — подумал Марк, как ни странно, без особого удивления.

Не удивился он и через пару секунд, когда снова предпринял попытку открыть глаза — снова это ему не удалось, и снова он кое-что заметил. Даже больше, чем «кое-что» — его зрение за секунду озарения успело выхватить из окружающей действительности множество различных деталей.

Теперь возле кровати находился письменный стол, которого минутой раньше здесь не имелось (и никогда — столь старой и ценной мебели у Сандерса отродясь не бывало). На нём стоял стеклянный шар — вроде тех, которые надо перевернуть и потом наслаждаться падающим на одинокий домик снегом. В данном же случае ни домика, ни снега не было — лишь сплошное поле зелёной травы. Она шевелилась, будто внутри сферы дул свой ветер. Марку на мгновение показалось, что он увидел написанную зелёными волнами какую-то фразу, но она мгновенно вылетела из головы, не оставив после себя воспоминаний. У молодого человека возникло странное ощущение, что шум леса исходил из шара.

Опять на него упала капля. Не прошло и секунды, как к ней присоединилась ещё дюжина.

«Нет, ну это не дело! — зло подумал Сандерс. — Надо заткнуть чёртовы трубы, чтобы не протекали!»

Меж тем, поток воды всё усиливался, не оставляя никаких шансов укрыться от него и продолжить сон. Тогда Марк выругался, приподнялся и…

…проснулся.

Он оторопело смотрел на окружающий его со всех сторон лес. Сандерс обхватил лицо руками и, почувствовав влагу, осознал, что идёт дождь. Холодные струи оказывали положительное влияние на затуманенное сознание молодого человека, постепенно выводя из бредового состояния. Подобно рассвету, медленно освобождающему предмет за предметом от тьмы и восстанавливающему, таким образом, картину мира, к Марку пришли воспоминания. Шаг за шагом он продвигался по лабиринтам памяти, буквально заново переживая всё, что произошло минувшей ночью. И чем дальше он шёл, тем больший страх его охватывал.

— Джессика! — выдохнул он и повернулся, ища её глазами.

Девушка лежала рядом, всего в полутора футах от него, на животе, уткнувшись лицом в траву. Она отчётливо дышала, однако Сандерса всё равно обуял ужас. Он перевёл взгляд на её ноги — сейчас платье скрывало следы укусов, однако это ничего не меняло, потому что пальцы Марка прикоснулись к точно таким же отметинам уже на его собственной шее. Затаив дыхание, он ощупал небольшие аккуратные впадинки, покрытые коростой свернувшейся крови. Боли почти не было.

Крепко зажмурившись, Сандерс снова и снова проводил рукой по ранкам, не в силах поверить в случившееся. Кошмарный сон сбылся, если, конечно, не считать несколько иной арены действий. И другой женщины, выступившей в роли вампира.

«Это сделала Джессика».

Он неотрывно глядел на свою сестру, никак не решаясь её разбудить. Причин на сомнения множество, но больше всего пугала неизвестность — кого он увидит, когда она поднимет голову с травы и повернётся к нему? Одну из самых дорогих и любимых или кровожадное чудовище, которое с радостью и неуёмным аппетитом продолжит начатую трапезу?

Унылое пасмурное утро тоже не внушало доверия. Кто его знает — быть может, такого солнца недостаточно для того, чтобы прогнать вампиров в их укрытия?

Но и уйти, оставив девушку на произвол судьбы, Марк не мог. Поэтому он, мысленно молясь, робко дотронулся до её плеча. Джессика тихо застонала, вызвав некоторое облегчение у брата — стон вполне человеческий. Тогда он потряс её. Поняв, что и эта мера не дала результатов, потряс снова, гораздо сильнее. Она сказала что-то вроде: «Ну в чём дело?» и повернулась к нему.

Сандерс увидел одновременно и то, что надеялся, и то, что боялся. Это оказалась она, вне всяких сомнений — Джессика Дэвис, его двоюродная сестра. Но она была очень бледна, под глазами залегли круги и… рот испачкан кровью.

Некоторое время — достаточно долго — она равнодушно взирала на брата, а потом глаза её расширились от ужаса.

— Марк?! — прошептала она. — Что случилось? Где мы?

«А, действительно, где?» — задался вопросом он. Только сейчас Сандерс осознал ещё один немаловажный фактор — они были под открытым небом, хотя до самого последнего момента находились в том странном бункере. Каким же образом они выбрались? Впрочем, «до самого последнего момента» — это для него, а у девушки времени имелось достаточно.

«Допустим, но зачем ей перетаскивать меня с места на место? Чёрт, это вообще бессмыслица — мы там же, где и были!»

«Шеви», моргающий всеми четырьмя указателями поворотов, стоял неподалёку, но вот то ли это место, где его оставили? Никаких признаков дороги, приведшей сюда, не имелось — автомобиль располагался между деревьев, словно его сюда спустили с вертолёта.

«Будь оно всё проклято — бункер мне не казался. Он существовал, СУЩЕСТВОВАЛ! Причём именно ЗДЕСЬ!» — Сандерс окончательно растерялся. Куда и каким чудом или проклятьем делось строение, он не мог даже предположить.

— Где мы? — повторила Джессика.

— В лесу, — сам предельно удивлённый, ответил он.

— Мы ведь были в здании… дверь закрылась, и мы пережидали ночь… — она запнулась, взгляд её метнулся к шее брата. — О, Господи! Боже!!!

Девушка попыталась вскочить, но слабость во всём теле не позволила ей, поэтому она отползла в сторону.

— Нет, НЕТ!!! — закричала она. — ЭТОГО НЕ БЫЛО!

— Джесси… — сдавленно произнёс Сандерс.

— Скажи, что ЭТОГО не было! Мне ведь ЭТО приснилось, правда? Кошмарный сон, да? Скажи мне, что это так, Марк, умоляю!!! — разрыдалась она, прекрасно зная истину.

— Джесси… — повторил он и придвинулся к ней.

— Нет, не называй меня так! — она оттолкнула его руку. — Я больше не Джессика. Я не человек. Чудовище, монстр!

— Не говори так, пожалуйста.

— Боже, Марк, я ведь… я укусила тебя! Я пила твою кровь!!! — сказав это, она зажала рот рукой, после чего начала страшно кашлять. Между её пальцев показалась тёмно-красная жидкость. Отняв ладонь от лица, девушка успела лишь отвернуться в сторону от брата, и её стошнило.

Ужасные, мерзкие звуки рвоты скрутили желудок Сандерса узлом. Ему стоило немалых усилий совладать с собой и сдержать тошноту. Но и отвести взгляд от содрогающейся в жестоких спазмах сестры он не мог.

Даже когда увидел, что она отрыгивала кровь — на траве собралась уже небольшая лужица. Он жутко хотел закрыть глаза, забыться, уйти любыми способами от этого непереносимого кошмара.

Долгую минуту девушка, стоя на четвереньках, изливала из себя красную жидкость. Наконец, судороги прекратились, и она обессилено упала рядом с парящей лужей, закрыв глаза и едва дыша. Из уголка её рта показалась алая струйка и перебежала по щеке к земле. Испугавшись, Сандерс обнял дрожащую сестру за плечи и приподнял. Она сразу попыталась отстраниться, но он держал её крепко, и в то же время очень нежно.

— Отпусти меня, Марк, — простонала она. — Я хочу умереть. Здесь и сейчас.

— Джесси, — он прижал измученную девушку к себе, — мы справимся с этим. Оба. Это испытание нужно пережить.

— Я не могу, — она заплакала. — Я пила твою кровь. Значит, ты будешь таким же, как я.

— Я и есть такой, как ты — человек.

— Нет. Я не человек. Я чудовище. И сделала тебя таким же…

— Ты ошибаешься.

— Не надо меня успокаивать. Я всё понимаю.

— Джесси, умоляю, не сдавайся, — Сандерс погладил её по мокрым волосам, в которых запуталось несколько травинок. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Пожалуйста…

Она не ответила, спрятав окровавленное лицо у него на груди и продолжая рыдать. Марк не знал, что сказать. Он понимал, что положение более чем серьёзно, и наивно предполагать, что раз Джессика сейчас нормальная, то так будет и впредь. Не исключено, что уже ночью… И не только она…

Он смотрел на лужу своей крови, которая несколько часов находилась внутри девушки. Он не мог знать, всю ли кровь она вырвала, но даже если и так, то выходило, что она, будучи вампиршей, попировала на славу — слабость подсказывала ему, что потеря драгоценной жидкости хотя и не смертельна, всё-таки определённую негативную роль сыграла. И, наверное, ещё сыграет… совсем иную…

Всё это время дождь безжалостно поливал их. Они давно вымокли до нитки и дрожали не только от пережитого и предстоящего ужаса, но и от холода. Понимая, что их нынешнее состояние не самое подходящее для испытаний иммунной системы, Сандерс приподнялся, заставляя сестру сделать то же самое.

— Пойдём в машину, — сказал он. — Там включим обогрев, и в салоне станет тепло и уютно.

— Иди один. Я хочу остаться здесь… — еле слышно произнесла она.

— Джесси, я не брошу тебя, как бы ты ни просила. И ты это знаешь, — он повёл её к «Шевроле».

На преодоление разделяющего их расстояния — пятнадцать ярдов, как Марк определил ранее — ушла не одна минута, поскольку девушка едва могла переступать ногами. Конечно, брат должен был взять её на руки, но не решался, боясь, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он и в обычной жизни не блистал физической силой, а уж сейчас — когда голова отчаянно кружилась, а в глазах темнело — не стоило и пытаться поднять кого-то ещё, кроме себя самого. Поэтому он лишь помогал ей идти, не подгоняя.

Когда оба, наконец, оказались у «Каприса», то облегчённо прислонились к его надёжному борту. Не позволяя пока себе полностью расслабиться, Сандерс открыл заднюю дверь и помог сестре забраться на сиденье. Она легла, свернувшись калачиком и продолжая дрожать.

Притворив дверь, Марк обошёл машину и сел на водительское место. Подув в ладони, он взялся за ключ и осторожно повернул его. Опасения относительно аккумулятора, всю ночь обеспечивавшего питанием аварийную сигнализацию, были вполне оправданными — однажды ему так и не удалось завести автомобиль без сторонней помощи, когда тот примерно столько же стоял с включёнными габаритами. Конечно, в данном случае энергопотребление несколько меньше, да и батарея «с нуля», но мало ли? Закон подлости никто не отменял.

К счастью, двигатель завёлся уверенно. На вспыхнувших электронных часах «Delco Electronics» синими цифрами обозначилось — 10:43 a.m.

Марк включил обогреватель и откинулся на спинку кресла. Салон, несмотря на свои истинно американские размеры, прогреется достаточно быстро, но что потом? «Шеви» ведь как стоял задними колёсами в грязи, так и стоит, и вытащить его нет никакой возможности. Молодой человек с надеждой посмотрел по сторонам, ничего и никого, естественно, не увидев. Хорошо хоть бензина почти полный бак.

— Ты там как? — взглянув в зеркало, спросил он. — Хочешь пить или ещё чего-нибудь?

— Пить. Этот ужасный привкус… — отозвалась Джессика.

— Конечно, — ответил он, при этом с сожалением подумав, что, не предложи он ей, она бы сама не попросила.

Сандерс взял одну из захваченных ими в дорогу бутылок минеральной воды, с видимым усилием отвернул пробку и передал тару сестре. Она нетерпеливо схватила её, привстала и припала к горлышку. Открыв дверь, девушка прополоскала рот и сплюнула наружу окрасившуюся алым цветом жидкость. Повторив эту процедуру несколько раз, Джессика закрыла дверь и выпила ещё немало — когда она передала полуторалитровую бутылку обратно Сандерсу, там осталось меньше половины. Он, тоже испытывая жажду, допил остатки и отложил пустую тару в сторону.

Девушка снова улеглась и задала вопрос, который крутился у него в голове:

— Что дальше?

— Не знаю, — честно признался он. — Но ты не волнуйся — я сам с этим разберусь.

Ответа не последовало. Джессика вернулась в прежнее положение — свернулась чуть ли не в позу эмбриона — и закрыла глаза.

«Разберёшься ты, как же!» — язвительно заметил Марк.

Порывшись в аптечке, он извлёк из неё лейкопластырь и залепил им ранки на шее. Вообще-то, особой необходимости в этом не было, но привлекать внимание столь характерными отметинами совершенно ни к чему.

Медленно потекли минуты томительного ожидания. Спокойный рокот двигателя поневоле успокаивал и убаюкивал. Салон прогрелся, став уютным и тёплым. Марк постепенно начал дремать, неотрывно глядя, как струи дождя скользят по лобовому стеклу.

Внезапно его осенило. Он резко открыл свою дверь и выглянул наружу, посмотрев на задние колёса.

Они стояли на твёрдой поверхности.

Случившееся настолько выбило Сандерса из колеи, что он и не заметил — «Шевроле» свободен!

«Итак, ни бункера, ни дороги, ни канавы, в которой мы застряли, — подытожил Марк. — Что же это делается? У меня с Джессикой были галлюцинации?»

Он остановил взгляд на изрядно заляпанных грязью задних бортах автомобиля.

— Джесси, — тихо позвал он, повернувшись к ней и чувствуя слабую, но всё-таки радость.

— Что? — так же тихо отозвалась она.

— Представь себе — машина не увязла! Не знаю, как это объяснить, но мы можем ехать!

— Хорошо, — в тоне её голоса не было и тени положительных эмоций.

Марк осёкся, глядя на девушку. Похоже, эта новость, значение которой переоценить трудно — попробуй вытащить застрявший посреди леса автомобиль — не смогла пробиться сквозь плотный барьер безысходности и ужаса, отгородивший его сестру от окружающей действительности. Соответственно, «радость» Сандерса тоже угасла, хотя он и благодарил Всевышнего за то, что одной проблемой у них стало меньше.

Перекинув рычаг автоматической коробки в режим «Drive», он аккуратно тронул педаль газа. «Каприс» зарокотал чуть громче и медленно покатился вперёд. Разгоняться больше десяти миль в час водитель не решался, потому что не доверял промоченной насквозь земле. Поначалу он испугался, что не сможет найти путь к шоссе, однако, к счастью, на траве отчётливо виднелись оставленные «Шеви» следы, когда он ехал сюда.

«Вот ведь штука — я катил по самому настоящему лесу, думая, что это дорога! — изумился молодой человек. — Это вдвойне удивительно, если учесть, что тогда я двигался почти всегда прямо, а сейчас приходится лавировать между деревьями! Как же это всё получилось?»

Не прошло и десяти минут, когда впереди показалась ровная полоса шоссе. Поддавшись импульсу, водитель прибавил газу. «Каприс» ещё более довольно заурчал, чувствуя скорый конец «тесту на проходимость» и, подмигивая указателем поворота, подобрался к цели вплотную. Посмотрев по сторонам и не увидев других участников движения, Сандерс едва сдержался, чтобы не повернуть обратно к Гринсборо. Пересилив себя, он повёл «Шеви» по первоначальному пути.

Разумеется, никакого поваленного дерева на дороге не обнаружилось.

Белоснежный универсал, не утративший величественности даже будучи отнюдь не чистым, уверенно покатил по ровному покрытию шоссе. Набрав сорок миль в час, водитель решил, что дальше разгоняться не стоит.

Он обернулся и посмотрел на Джессику. Девушка лежала лицом к спинке сиденья, буквально вжавшись в неё. Даже если б он сейчас не управлял автомобилем, долго видеть сестру в таком состоянии было выше его сил, поэтому Сандерс вернулся к созерцанию дороги.

Стеклоочистители равномерно очищали лобовое стекло от дождя. Было в этих движениях что-то убаюкивающее, сочетающееся со стуком капель по крыше, шумом воды, омывающей колёсные арки, и тихим рокотом двигателя. Марк смотрел перед собой, но не на убегающее до ближайшего поворота шоссе, а на обступившие его с обеих сторон деревья. Снаружи, по-видимому, дул сильный ветер — ветви с сочно-зелёной листвой раскачивались.

Неожиданно Сандерс испытал странное облегчение. Находясь практически в центре разбушевавшейся стихии, он чувствовал её поддержку. Неподвластная человеку сила природы, как и тысячи раз до этого, зачаровала его, увлекла разум в иной мир, разрешив оставить бренное тело в несовершенной реальности.

Да, уже поздно. Самое страшное произошло, и нельзя вернуться назад и переписать историю своей жизни, жизни Джессики, Джейн и Элизабет. Но сейчас — в эту самую минуту — он мог позволить себе на время забыть обо всех несчастьях, обрушившихся на них.

Даже больше — он мог позволить себе надеяться.

* * *

…Джессика чувствовала себя настолько плохо, что даже не могла заснуть. Сиденье, на котором она устроилась, конечно, было очень удобным, но сейчас оно представлялось ей гробовой доской. Размеренный рокот двигателя где-то далеко за спиной казался отвратительным визгом бормашины прямо над ухом. Даже шум дождя доходил до её воспалённого сознания искажённо.

Джессика не могла думать ни о чём другом, кроме того, что сотворила. Да, её куда больше заботил Марк, нежели она сама, потому что она чувствовала свою вину перед ним. Господи, почему она не рассказала ему сразу? Почему ждала целый день? И что теперь будет? Она бы рыдала, не останавливаясь, но какой смысл плакать? Кроме давящей жалости, приправленной изрядной долей омерзения к самой себе, ничего это не даст.

Сердце гулко бухало у неё в ушах. Чуть приподняв тяжёлые веки, девушка могла видеть, как подрагивает её грудь в такт каждому удару.

«Хватит биться! — зло подумала она. — Остановись! Прямо сейчас! Перестань гонять мою заражённую кровь по телу — просто прекрати работать и всё! Давай же!»

Сердце, естественно, не подчинялось её воле.

«Умереть… в эту самую минуту. Иначе никакой альтернативы, кроме вечной тьмы. Нет! Смерть — пока ещё можно. Потом таковой возможности не будет. Господи, умоляю, забери у меня жизнь! Пускай меня ждёт ад — я согласна с этим, только не дай мне стать вампиром. Я не хочу существовать за счёт других людей, ни в чём не повинных… таких, как Марк. Пожалуйста, умертви меня, а его освободи! Ведь если вампир погибнет, то его жертва обретает свободу, разве нет? Ну что ты ждёшь?»

Но желанная смерть не приходила. Джессика знала, что её мольбы бесплодны — она уже не человек и просто не имеет права обращаться к Богу. И, пожалуй, себя она тоже не сможет убить. Ей не дадут. Кто? Она сама. Точно так же, как она сама не позволяла себе рассказать брату о том, что Элизабет сдержала своё слово.

Нет выхода. Абсолютно. Единственное, что ей осталось — покориться неизбежному…

* * *

Спустя полчаса «Шевроле» свернул с шоссе и направился по редко используемой, а оттого изрядно подточенной непогодой и временем дороге. На этот раз Марк знал, куда едет и зачем.

Преодолев по сомнительному пути полмили, автомобиль остановился возле скромного двухэтажного коттеджа. На первый взгляд, строение казалось запущенным и бесхозным — потемневшие деревянные стены, плотно закрытые шторами окна, заросшая подъездная дорожка…

Рэй Дженсон, друг Сандерса, выстроил этот домик лет пять назад и с тех пор пользовался им от случая к случаю — как правило, в периоды отпусков. Никаких излишеств здесь не имелось, однако необходимый минимум присутствовал — электричество, вода, «самостоятельное» отопление. Как сам Дженсон на редкость точно говорил: «В этом месте я общаюсь с природой». Мнение Марка на сей счёт не сильно отличалось.

— Где это мы? — осведомилась Джессика, приподнявшись.

— Дом моего друга. Подходящее местечко, чтобы переждать денёк-другой, — заглушив двигатель, ответил Сандерс.

— Зачем ждать?

Он повернулся к ней и как можно увереннее произнёс:

— Тебе стоит поспать на нормальной кровати. Какой бы удобной ни была машина… ну, ты понимаешь…

Разумеется, она поняла. Потому что он выглядел отнюдь не лучше неё и, судя по всему, чувствовал себя так же. Он старался не подавать виду, но скрыть такое состояние не под силу даже самым талантливым актёрам, к коим Марк определённо не относился.

— А стоит ли нам вообще теперь ехать? — спросила девушка, глядя ему в глаза.

Сандерс не выдержал полного безысходности взгляда и отвернулся, пробормотав:

— Не знаю… Давай не будем… думать об этом… Пожалуйста.

Она вяло кивнула.

Марк взял из «бардачка» ключ, который всегда у него был при себе — Рэй доверял своему другу и даже сам предлагал пользоваться домом в любое время. Покинув «Шеви», молодой человек открыл заднюю дверь со своей стороны. Девушка, двигаясь предельно осторожно и напряжённо, выбралась наружу и встала в полный рост, облокотившись о «Каприс». Перед глазами у неё стремительно потемнело. Подобное бывало с ней и прежде, но, чёрт побери, не так долго же! Она ждала не менее минуты, пока, наконец, тьма не отступила — медленно, нехотя и с явным намерением вернуться.

Марк достал из багажного отделения её чемодан и теперь терпеливо ждал.

— Идём? — неуверенно спросил он.

— Да… сейчас… — девушка протянула руку и обвила её вокруг его шеи. Как и ранее в лесу, они, поддерживая друг друга, подошли к дому. Сандерс неловко открыл дверь одной рукой.

Как ни странно, внутри всё оказалось не так страшно. Конечно, запущенно и неухожено, но всё-таки приемлемо, особенно если учесть, что хозяин — мужчина.

— Неплохо, да? — сказал Марк. — Вполне пригодно для краткосрочного отпуска.

— Проветрить бы, — сморщилась Джессика.

Это верно — застоялый запах плесени хотя и не сбивал с ног, тем не менее, был достаточно неприятен.

— Сейчас сделаем, — Сандерс отпустил сестру — она облокотилась о стену — и подошёл к окну. Помучившись с тугой от рождения задвижкой, он распахнул его.

В помещение тотчас ворвался долгожданный свежий воздух, растрепав пыльные шторы. Дождь снаружи не прекращался, поэтому быстро стало сравнительно холодно.

— Лучше? — спросил он.

— Да.

— Сейчас включу водонагреватель — и у тебя будет расслабляющая горячая ванна.

— А чей это дом?

— Моего друга. Того самого, к которому я ездил… ну, тогда, в тот вечер… — Марк прошёл в ванную. — Порядок! — возвестил он. — Минут через пятнадцать вода нагреется.

— Славно… — Джессика, держа в руке извлечённый из чемодана белоснежный халат, подошла к двери в маленькое помещение, солидную часть которого съедала непосредственно ванна, и успела заметить, как её брат забрал с полки над раковиной набор бритвенных лезвий.

Он перехватил её взгляд. Они молча глядели друг на друга, словно общаясь телепатически, а потом он прервал неприятную паузу:

— Ты первая. А я потом сполоснусь.

 

Глава 45

Наконец, из крана полилась чистая горячая вода.

— Если что понадобится, я неподалёку, — сказал Марк, ободряюще улыбнувшись сестре.

И, не дождавшись ответа, вышел из ванной, закрыв за собой дверь.

Лёгкий плеск и бурление пузырьков воздуха умиротворяли, помогая расслабиться. Набралось не менее половины ванной, когда девушка перевела взгляд на зеркало, внезапно испугавшись, что не увидит там ничего, кроме бессмысленно висящей в воздухе одежды. Или вообще пустоту.

На неё смотрело очень красивое, но сильно измученное собственное отражение. Не отводя глаз, Джессика принялась раздеваться. Скинув с себя абсолютно всё, она с отвращением посмотрела на свою одежду — надевать её она больше не собиралась, решив ограничиться халатом.

В помещении, несмотря на его крохотные размеры, по-прежнему было достаточно прохладно, и девушка начала дрожать, обхватив себя за плечи. Собственные прикосновения показались неприятно холодными, будто её трогали чужие руки. Отдёрнув их, она ещё раз покосилась на зеркало, а потом провела кончиками пальцев по ранкам на внутренней стороне бедра.

Они были немного опухшими и отреагировали болью.

Вздрогнув пуще прежнего, Джессика не без труда забралась в воду. От контакта с тёплой жидкостью кожа покрылась мурашками. Постаравшись полностью расслабиться, девушка улеглась, насколько позволяли размеры ванной. Она очень хотела смыть со своего тела всё — и не только грязь — однако не могла заставить себя пошевелиться и потому просто лежала, слушая плеск воды и проникаясь её теплом. Ничего удивительного, что она начала дремать, не желая этого.

Прошла минута, две, три. Вода добралась до чуть приоткрытого рта Джессики. Резко очнувшись и закашлявшись, она приподнялась, чтобы завернуть кран. Сделать это оказалось не так-то просто — сил едва хватало на то, чтобы двигаться. Посчитав это дурным знаком, девушка решила выбраться из ванной. Мысли о суициде не оставляли её, но только не так — она всегда панически боялась утонуть и возможно поэтому так и не научилась толком плавать. Даже если принять во внимание, что самоубийство — последний шаг в жизни, она не смогла бы утопиться. Лучше что-нибудь иное («Марк, между прочим, правильно подумал…»).

Напрягшись до предела, девушка принялась в прямом смысле вытаскивать своё собственное тело из ванной. Мышцы почти сразу же начали ныть и требовать прекратить насилие, однако она не собиралась останавливаться, зная, что потом вообще ничего не сможет и останется только позвать брата, чтобы он ей помог. Учитывая отсутствие на ней одежды, а также случившееся ночью, ничего хорошего в таком повороте событий Джессика справедливо не видела. Встав, наконец, на пол, она сделала лишь один шаг.

Потом ноги её безоговорочно подкосились, и она непременно упала бы, не схватись за раковину. В глазах опять потемнело — настолько, что зрение временно полностью утратило свою функцию. Девушка тяжёло дышала, крепко держась за эмалированный край. Постепенно начало проясняться, но особой радости это не принесло — она осознала, что не может сдвинуться с места, не упав. Тело почти не реагировало на отчаянные команды мозга. Тоскливо посмотрев на висящий в углу — так близко и так далеко — халат она поняла, что без сторонней помощи всё-таки не обойдётся.

Тем не менее, Джессика должна была сделать кое-что прежде. Рискуя потерять равновесие, она убрала одну руку от раковины и схватила полотенце. Двигаясь медленно и неловко, девушка кое-как обмотала себя им.

— Марк, — позвала она, убедившись, что уже не полностью нагая. Голос показался неприятно громким, хотя она его отнюдь не повышала.

— Что? — тотчас отозвался он, будто только и ждал этого.

— Ты… не мог бы мне помочь?..

— Конечно.

— Зайди сюда.

Пауза.

— Ладно… — ответил он и открыл дверь.

Оказавшись в помещении, Сандерс уставился на свою сестру, застывшую возле раковины в нелепой позе — как будто она изо всех сил пыталась удержаться за поручень в круто поворачивающем автобусе.

— Тебе нехорошо? — вопрос, конечно, не гениальный.

— Помоги мне… — ответила она, пошатываясь: — Я не могу сама идти…

— Что? — он приблизился к ней.

Джессика испуганно и грустно посмотрела на него.

— Отведи меня к постели…

Она обвила рукой его шею («Такой способ передвижения уже начинает входить у нас в привычку…» — сокрушённо подумал он) и убрала другую от раковины.

Только реакция Сандерса спасла её от падения. Она вскрикнула, не в силах совладать с всепоглощающей слабостью. Недолго думая, Марк подхватил её на руки. Она была на удивление лёгкой — он мог утверждать это даже сейчас, будучи в откровенно плохой физической форме. Осторожно двигаясь, молодой человек вышел из ванной и понёс девушку в спальню в противоположном конце дома. Учитывая размеры строения, расстояние небольшое.

— Это конец, Марк, я чувствую… — простонала она.

— Нет, не говори так, — ответил он, заходя в нужную комнату.

Кровать была застелена чистым бельём — он это знал наверняка — но повышенная влажность всё-таки сделала своё дело, придав тканям отчётливый запах плесени. Что ж, в любой другой ситуации…

Он откинул в сторону покрывало и аккуратно положил сестру на простыни. Она медленно съёжилась, и у Сандерса мурашки забегали по коже — так явно её движения напоминали сворачивающуюся в клубок змею. Он гневно отбросил эти мысли, едва ли не впервые в жизни пожалев, что Бог наградил его богатым воображением. Удостоверившись, что Джессика устроилась удобно, он укрыл её.

— Лучше? — спросил он.

— Марк, мне никогда не будет лучше. Всё становится только хуже с каждой минутой…

— Ты ошибаешься, — он присел на корточки рядом с кроватью, и их лица оказались на одном уровне. — Я тебе выскажу свои мысли на сей счёт. Можешь не поверить — дело твоё, но знай, что я в них свято убеждён.

— О чём ты?

— О твоём нынешнем состоянии. Ты думаешь, что это продолжение ночных событий, что ты… становишься вампиром, но, видишь ли, возникает неувязка.

Джессика внимательно смотрела на него, и огонёк надежды в её глазах давал Сандерсу понять, что она всё-таки не полностью опустила руки.

— Дело в том, — продолжал он, — что Элизабет, прежде чем… гм, измениться, весь день провела у меня дома. Конечно, я не следил специально, и всё равно знаю, что столь ярко выраженных симптомов, как сейчас у тебя, у неё не было — а ведь она действительно потеряла много крови, в отличие от тебя. И что же это значит? Я так думаю, что ты по каким-то причинам двигаешься в обратном направлении — процесс перевоплощения у тебя повёрнут сейчас вспять, отсюда и слабость, и остальное. Просто твоему организму нужен покой и время, и чтобы их выкроить, он как бы «выключает» тебя. Ну, что скажешь?

— Хорошо, если б всё обстояло именно так…

— Конечно, так, — произнёс он и неожиданно сам поверил в сказанное, поэтому повторил более уверенно: — Иначе и быть не может.

— Что же во мне такого особенного? Почему Элизабет стала вампиром, а я нет?..

— Одному Богу известно. Но хватит разговоров, — Марк поднялся. — Отдохни, выспись как следует, а мне нужно съездить в одно место.

— Что? — Джессика отчётливо вздрогнула (Сандерс не сразу понял, что это была попытка приподняться). — Куда? Зачем?

— Тише-тише. Всего лишь пара дел в Гринсборо. Это ненадолго, уверяю тебя. Когда ты проснёшься, я уже буду здесь, и ты даже не заметишь моего отсутствия.

— Нет, останься, пожалуйста, — девушка с трудом протянула руку и схватилась за его запястье. Впрочем, «схватилась» — не то слово. Даже ребенок смог бы избавиться от такой «хватки».

— Джесси… Я должен поехать, — покачал головой он.

— Но почему? Неужели ты не можешь побыть со мной?

— Поверь, причина уважительная. А тебе нужен покой.

— Мне страшно, Марк, — она съёжилась ещё больше, хотя, казалось бы, дальше некуда. — Я боюсь оставаться одна.

— Сейчас день, — он понял ход её мыслей. — Я непременно вернусь до того, как даже начнёт темнеть. Обещаю.

— Обещаешь?

— Да. Могу поклясться.

— Не надо. Я и так тебе верю.

— Я знаю, — он осторожно убрал её руку. — Ладно, мне пора.

— Возвращайся как можно скорее, Марк, прошу тебя.

— Я же сказал…

— КАК МОЖНО СКОРЕЕ.

Они обменялись красноречивыми взглядами, а потом он вышел из спальни.

Джессика сразу же закрыла глаза и заснула беспросветным сном, больше похожим на обморок.

Сандерс покинул дом, запер входную дверь и подошёл к «Шевроле». Сев за руль, он посмотрел на окно спальни, а потом завёл двигатель.

Едва выведя машину на шоссе, Марк позволил себе немного расслабиться и тут же пожалел об этом. Томящаяся где-то на грани чувствительности головная боль не преминула воспользоваться «лазейкой». Нахмурившись, Сандерс вёл «Каприс» на всё тех же сорока милях в час.

Неожиданно его захлестнули воспоминания, напрямую связанные с Джессикой. Собственно, ничего особенного в них не было, но они почему-то сохранились в его памяти навсегда.

Когда ему было пятнадцать, а ей, соответственно, тринадцать, они частенько любили гулять вместе, причём зачастую в таких местах, которые, на первый взгляд, для прогулки совсем не подходили — например, железная дорога. Если стремление мальчишки «послоняться» вдоль рельс и вагонов вполне объяснимо, то аналогичное желание совсем юной девчушки, имеющей к тому же репутацию «паиньки» (в хорошем смысле), вызвало бы вполне оправданное удивление у взрослых, если б они узнали об этих «рейдах». К слову — они так и остались в неведении. И слава Богу, поскольку невозможно объяснить родителям, что если идти так, чтобы локомотив двигался на тебя, а не «подкрадывался» со спины, то риск не заметить его минимален. К слову — гораздо опаснее ходить вдоль обычных дорог, потому что, как ни крути, поезда всё же реже «выскакивают» на обочину, чем автомобили. Как бы то ни было, брат и сестра по нескольку часов бродили вдоль линии, лазили по стоящим на запасных путях вагонам, провожали восхищёнными и в то же время немного испуганными взглядами многотонные стальные махины, с оглушительным грохотом проносящиеся рядом и — ему это нравилось больше всего — исследовали старые ветки, раньше ведшие к каким-то предприятиям, а ныне не используемые. Было что-то манящее в этих ржавых стальных дорогах, тянущихся порой на многие мили, заросших настолько, что иногда их трудно было различить в траве, символизирующих упадок и возвращение природы на утраченные позиции.

Ну хорошо, а причём здесь Джессика? Ей-то какой был резон бродить по отнюдь не «девчоночьим» местам? Раньше он думал, что она делала это просто ради того, чтобы составить ему компанию, однако потом — в одном из последних разговоров перед тем, как он уехал — она как бы невзначай заметила, что ей на самом деле были интересны эти вылазки. По каким причинам — этого она не объясняла, в который раз убедив Марка, что понять женщину, руководствуясь одним только здравым смыслом, невозможно.

К счастью, сам он никогда не оценивал представительниц прекрасной половины человечества с позиции среднестатистического мужчины, что считал большим плюсом. Вот только они (женщины) от этого его игнорировали (в лучшем случае) не меньше, а, может, даже больше. Исключение составляла в своё время лишь Джессика, потом на короткое время Кейт Андерсон, а затем в его жизнь пришла Джейн.

Приятные воспоминания о детстве лишь на миг заслонили головную боль — теперь же она вернулась. Марк, держа руль одной рукой, пальцами другой принялся тереть свербящие глаза. Отвлечённый данным процессом, молодой человек не заметил, что «Шеви» осторожно переместился сначала ближе к центру дороги, а потом и вовсе забрался на встречную полосу. Лишь когда автомобиль начал покачиваться на ухабах противоположной обочины, Сандерс встрепенулся и попытался вернуть «Каприс» на законное место.

Резкий гудок клаксона остановил его. Марк рефлекторно вильнул обратно и проследил взглядом за серым фургоном «Додж», двигающимся в попутном направлении по своей стороне дороги. Его водитель одарил молодого человека презрительным взглядом и прибавил скорости. Сандерс, поняв, что авария миновала, шумно выдохнул и притормозил.

«Шевроле» степенно выкатился на обочину и, клюнув носом, остановился. Марк вышел наружу, под почти утихший дождь, и, не закрыв дверь, приблизился к капоту. В сердцах он ударил по белоснежному лакированному покрытию, выкрикнув:

— Твою мать!!!

И как он теперь поедет дальше, если в его проклятых глазах всё двоится, а в голове, похоже, устроили неплохую вечеринку? В таком состоянии логичнее всего передохнуть, а затем, с новыми силами, продолжить путь.

Вот только лишнего времени нет…

 

Глава 46

Когда раздался звонок в дверь, Джейн лежала на диване, тщетно пытаясь заснуть. За всю прошедшую ночь ей это так и не удалось, хотя она очень хотела… нет, она молила Бога позволить ей просто отключиться, чтобы во сне время пролетело и, быть может…

Едва услышав трель звонка, она вскочила на ноги. Сегодня к ней никто не должен был приходить.

«Господи, пусть это будет Марк, пожалуйста!» — повторяла она про себя, подбегая к двери и отпирая её.

Это, в самом деле, был он.

Джейн, не контролируя себя, обняла его, прижав к себе. Он не сопротивлялся, молча стоя в проёме.

— Боже, как я рада, что это ты! — шептала она, чувствуя, что слёзы облегчения просятся наружу. — Я так за тебя волновалась!

Неожиданно он отстранил её от себя. Она удивлённо взглянула на него, на сей раз внимательнее, и цвет его лица поразил её. Марк никогда не был особенно румяным (да чего уж там — он был откровенно бледен), но его кожа лишь чуть отличалась от белой рубашки. И это не всё — девушка увидела также пластырь на его шее и едва не застонала от отчаяния. Да, Марк пришёл, он здесь, но… всё иначе, не так, как должно быть. Даже его взгляд, движения — что-то изменилось или, если точнее, пропало.

— Я не хотел заходить в таком виде… — сказал он.

— Да о чём ты говоришь?.. — начала было Джейн, однако он перебил:

— …но я должен был принести тебе это, — Сандерс достал из кармана рубашки пачку банкнот и протянул ей.

— Что это? — ошеломлённо глядя на них, спросила она.

— Пять тысяч пятьсот долларов. Извини, больше у меня нет, — он почти насильно вложил деньги ей в руку. — Бери — они твои.

— Марк, я… — Джейн совершенно растерялась.

— Я же обещал, верно? Пожалуй, мы больше не увидимся, поэтому я решил отдать их тебе, не откладывая.

— И… что?

— И всё. Мне пора, — Сандерс сделал шаг в сторону двери.

— Нет, чёрт побери, это не всё! — яростно произнесла она, схватив его за рукав и развернув к себе лицом. — Как ты можешь так поступать?

— У меня нет выбора.

— А мне кажется, ты спешишь с выводами! Почему бы тебе ни обдумать всё, как следует?

— Не над чем здесь думать, — махнул рукой Марк.

— Ты НЕ прав!

— Да? — тоже вспылил он, но не потому, что она его вывела из себя, а из-за постоянного напряжения, которое требовало разрядки. Взявшись за край пластыря, он оторвал его, обнажив две аккуратные ранки, и на грани крика произнёс: — Ты считаешь, что ЭТО недостаточно убедительно?

Девушка не ответила, неотрывно глядя на следы укусов. По её щеке соскользнула слеза.

— Она добралась до тебя, да? — шёпотом произнесла Джейн, поскольку не могла говорить. — Элизабет сделала это?

— Нет, это была не она, — покачал головой он, чувствуя, что ему всё труднее стоять на ногах без какой-либо опоры.

— А кто?

— Джессика.

— Джессика?! Твоя сестра?! — поразилась девушка.

— Да. Но она не вампир, — Сандерс уже едва терпел, чтобы не облокотиться о стену, почему-то не решаясь сделать это перед Джейн.

— Как же тогда…

— Я не могу ничего сейчас объяснить. Мне нужно возвращаться к ней, — он опять повернулся к двери.

— Марк, пожалуйста, подожди! — отчаянно воскликнула она, так и не отпустив его рукав и теперь притягивая к себе. — Ради Бога, останься!

— Джейн, я не могу, — не глядя на неё, ответил он. — Я, правда, не могу.

— Но куда ты поедешь в таком состоянии? — решила воспользоваться ещё одним шансом она. — Ты же едва на ногах стоишь!

— Ничего страшного — доехал ведь сюда… — он покачнулся и прислонился-таки к стене.

— Нет, ты не можешь! Тебе нужно отдохнуть! Марк, умоляю!

Он всё же взглянул ей в глаза, заполненные слезами. Сколько раз приходилось ей плакать в этой суровой жизни… и вот новое испытание. Сандерс не жалел себя — он жалел Джейн. Поэтому — только поэтому — он согласно кивнул и сказал:

— Ладно, пожалуй, ты права. Полчасика стоит вздремнуть.

И направился к дивану, но она его остановила:

— Лучше на кровати.

— Не стоит. Я, конечно, переоделся, но…

— Я настаиваю, — твердо сказала девушка.

— Как угодно, — невыразительно пробормотал он, осторожно двигаясь к спальне. Джейн шла следом, надеясь, в случае чего, успеть предотвратить его падение.

Сандерс, едва зайдя в комнату, буквально повалился на постель и, положив одну руку на лоб, замер. Девушка присела рядом.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила она.

— Нет.

— Хочешь побыть один?

— Нет. Останься.

Джейн и не собиралась уходить. Придвинувшись к Марку, она начала ласково поглаживать его голову и перебирать волосы, зная, что это ему очень нравится — он утверждал, что ничего приятнее для него и быть не может. Вот и сейчас, стоило ей начать, как он задышал ровнее, тем не менее, не отнимая руку ото лба, будто его мучила мигрень.

— Я люблю тебя, Джейн, — спустя некоторое время произнёс он. — Я, правда, люблю тебя. Извини.

— Да, я знаю, — тихо ответила она, а потом добавила: — Не стоит извиняться.

Он ничего не сказал.

— Марк, я просто не могу удержаться, чтобы не спросить — что же с твоей сестрой?

— Вообще-то, я сам хотел тебе всё объяснить, — он приподнял веки и говорил, неотрывно смотря в глаза девушке. — Элизабет добралась до неё той ночью, когда мне приснился сон…

— Что за сон?

— Это неважно. Ты помнишь, какой хмурый я ходил на следующий день?

— Когда ты ездил в полицию?

— Верно. Тем же вечером — Господи, ведь это было только вчера! — мы решили уехать из Гринсборо. По дороге машина застряла… мы зашли в какой-то бункер…

Джейн внимательно слушала Марка, тоже не отрывая взгляда от его глаз, словно этот контакт позволял ему поддерживать силы и говорить. Но она не совсем понимала, о чём шла речь до тех пор, пока Сандерс всё не объяснил, как сам осознавал:

— Думаю, это было наваждение. Начиная от поваленного дерева на дороге и кончая бункером. Наверное, вампиры могут так затуманивать сознание, что невозможно отличить видения от реальности.

— Ну, допустим, а почему ты так уверен, что Джессика не…? — она не смогла произнести следующее слово и перешла к следующей фразе: — Единственный способ, который я могу припомнить — это убить того, кто её заразил.

— Насчёт этого ничего не знаю, но сомневаюсь, что кто-либо вообще может убить Элизабет.

— Тогда почему?..

— Видишь ли, я полагаю, что по каким-то причинам вирус — будем называть его так — не прижился в организме Джессики. И хотя она сегодня ночью вела себя очень характерно, утром всё изменилось.

— А разве может быть иначе?

— Вампиры ведь должны бояться солнечного света, верно? Сегодня, конечно, день пасмурный, и всё же. И потом — она отрыгнула всю кровь, которую выпила.

— Что?!

— Да, именно так. Словно избавилась от неё.

— Если всё обстоит так, как ты говоришь, то почему тогда ты себя «хоронишь»?

— Потому что она была в роли вампира — это раз. И её избавление, вполне возможно, касается только её — это два.

— Но шанс есть? — с надеждой произнесла она.

— Да, шанс есть, — как заклятие, повторил он. — Хотя ты знаешь моё отношение ко всяким шансам и удаче вообще.

— Вот что, Марк, — уверенно сказала Джейн. — Относись к этому, как душе угодно, но не спеши опускать руки. Нельзя игнорировать то, что произошло с Джессикой. Хотя бы ради… самого себя.

— Нет, лучше ради тебя.

— Как угодно. Но не пасуй. Пожалуйста.

— Я ничего не могу изменить — как намечено, так и будет. Суждено стать вампиром — стану. Не суждено — не стану. Как всё просто-то, а!

— Ладно, хватит об этом. Я уже знаю достаточно.

Всё время разговора она непрестанно гладила его по голове и не собиралась останавливаться — ей и самой было очень приятно.

— Тогда я вздремну, хорошо? — спросил он.

— Конечно.

— Но, Джейн, — Сандерс даже приподнялся, — максимум через час ты должна меня разбудить.

— Почему так рано?

— Джейн, не забывай, что Джессика сейчас одна.

— Да, но…

— Через час, договорились?

— Хорошо, — она кивнула, — я разбужу тебя.

— Спасибо, — он снова лёг и закрыл глаза, с неимоверным облегчением позволив себе полностью расслабиться. Минуту-другую он ещё пытался размышлять о предстоящей ночи и о том, что нужно будет сделать, однако сон сморил его.

Девушка сидела рядом со спящим Сандерсом, всё так же гладя его по голове. Она смотрела на него, прекрасно понимая, что он был прав — что суждено, то и сбудется.

…И всё-таки это казалось нереальным. Чтобы Марк стал… Нет, исключено…

А исключено ли? Этот недуг, подобно смертельной неизлечимой болезни, вполне возможно, съедал его сейчас изнутри, а она рядом, совсем близко, и может лишь наблюдать.

Глядя на чрезмерно побледневшее лицо Марка, Джейн искренне жалела его. Она знала, что сам Сандерс не одобрил бы подобного к себе отношения, однако не противилась нахлынувшим чувствам. Быть может, только сейчас она поняла, сколь важен он для неё. Жизненно. Она просто не могла представить, что с ней будет, если он всё-таки навсегда уйдёт из её жизни (да и из жизни вообще). Он ведь единственный её настоящий друг, который поддерживает её, помогает ей… любит её. Никто больше не давал ей ничего подобного — любовницы никогда не знали, что на деле в душе у Джейн. Открылась она только Марку.

Что же в нём такого, чего нет у других? На первый взгляд, у других, наоборот, есть всё, чего нет у него. Он ей рассказал о своей жизни до мельчайших подробностей, однако даже до их встречи она уже знала о нём достаточно. Репутация его в университете, мягко говоря, была «не очень». Он слыл необщительным, скрытным, угрюмым, неспортивным и вообще «не таким». Ни тебе девушек, ни тебе обычных для парня увлечений. Всего лишь пара знакомых, но и они тянули больше на приятелей, чем на настоящих друзей. Неудивительно, что его никто не признавал, и никто не знал его истинное лицо. Собственно, поэтому Сандерс ещё до знакомства с Джейн вызывал у неё определённый интерес — как-никак, собрат по несчастью. Правда, интерес чисто любительский — о том, чтобы подойти к нему и заговорить, не могло быть и речи.

Аналогичной информацией и желаниями располагал и Марк — так что они стремились друг к другу, можно сказать, всегда. Пожалуй, стоит назвать их случившуюся впоследствии встречу неизбежной и ожидаемой.

Страсть Сандерса к автомобилям и музыке навсегда ушедших эпох, его стремление к одиночеству и даже его манера говорить, вести себя в обществе, приводить в порядок квартиру, машину или компьютер — всё это характеризовало его личность, его мир. И Джейн вписалась в этот мир очень гармонично.

А Марк вписался в мир Джейн. Сам того не сознавая, он даже спас её от самоубийства — и не раз. Уважительных причин для того, чтобы свести счёты с жизнью, у неё хватало — начиная от постоянного давления извне и заканчивая непримиримым внутренним голосом, возмущённым её сексуальными предпочтениями. Сколько раз она клялась себе, что больше не будет заниматься этим… и всё равно занималась, несмотря ни на что. А потом снова жалела. И так — без конца. Подобное метание между положительным и отрицательным пагубно сказывалось на Джейн, поэтому ничего удивительного, что она всерьёз думала о том, чтобы «послать всё к такой-то матери».

Марк же… Нет, он вовсе не выхватывал у неё нож, не вытаскивал её из петли и не отводил от края крыши. Он всего-навсего говорил с ней, причём на совершенно отвлечённые темы, чаще всего имеющие большее отношение к нему, чем к ней. Однако Джейн видела его взгляды, чувствовала его симпатию (переросшую в итоге в любовь, построенную на крепчайшей дружбе). И ей это помогало.

За прошедшие полтора с лишним года жизни молодых людей переплелись настолько сильно, что отделить их друг от друга можно только одним способом — оторвать. Окончательно и бесповоротно.

* * *

Приятный прохладный ветерок дул в открытое окно, и Джессика откинула одеяло и полотенце, отдающие смрадом погреба, позволив воздушным волнам свободно перемещаться по обнажённому телу. С улицы заманчиво пахло дождём и свежестью, редкие капли воды стучали по жестяному водосточному желобу, создавая неповторимый успокаивающий фон.

Девушка открыла глаза и огляделась. Поначалу она не узнала обстановку, но быстро вспомнила, что Марк привёз её в дом своего друга… Рэя, кажется. А где же сам Сандерс? Она не знала, сколько было времени, но снаружи ещё не начинало темнеть, даже несмотря на пасмурную погоду. Глубоко вдохнув и шумно выдохнув, Джессика приподнялась на постели.

Как ни странно, в настоящий момент она чувствовала себя вполне сносно — можно сказать, что хорошо. Особенно по сравнению с тем, что было сегодня ранее…

«Неужели Марк всё-таки оказался прав? — с надеждой подумала она. — Может, я действительно излечилась? Но каким образом?»

Впрочем, размышлять о неведомых причинах она не собиралась — нормальное физическое состояние тотчас же благотворно сказалось на состоянии душевном. Джессике захотелось встать и буквально выбежать из дома, размахивая руками и крича — такая радость охватила её — однако она понимала, что, хотя кризис и миновал, не стоит чрезмерно перегружать организм без надобности.

Поэтому она осторожно опустила ноги на пол и встала с кровати. Ничего — ни головокружения, ни боли. А вот слабость в мышцах есть, но тут причины прозаические — она почувствовала голод.

«Что ж, с этим я, пожалуй, справлюсь, — рассудила она, — если, конечно, здесь есть вообще что-нибудь съестное».

Находиться обнажённой на сквозняке стало некомфортно, поэтому девушка поспешно сходила в ванную и взяла заготовленный заранее халат. Накинув его, она сразу же направилась на кухню. Зайдя туда, увидела электронные часы — 14:34 p.m.

— Он же вроде бы говорил, что вернётся очень быстро, — вслух подумала она, а потом пожала плечами: — Ну, мало ли что. Наверное, заскочил к Джейн.

Испытывая, тем не менее, некоторое волнение, Джессика решила занять себя чем-нибудь до приезда брата. Открывая поочерёдно шкафы, она убеждалась, что в них нет ничего, кроме посуды. В одном, правда, лежала упаковка чая в пакетиках, а в другом стояла сахарница, почти полная. И только потом девушка догадалась, что слышит размеренный рокот холодильника.

Открыв дверцу, Джессика несколько расстроилась. Видимо, хозяин всё-таки не слишком доверял надёжности местного источника энергии, а потому хранил лишь то, что в случае нештатного подъёма температуры не превратилось бы из еды в оружие массового поражения. Достав банку кока-колы, печенье и плитку шоколада, которые были гораздо менее соблазнительны, чем рисуемый воображением бифштекс, девушка захлопнула дверцу и положила «добычу» на стол.

— Что ж, — сказала она. — Надеюсь, Марк захватит что-нибудь перекусить.

Джессика подошла к раковине. С некоторой опаской она повернула кран, ожидая увидеть что угодно, вплоть до расползающихся во все стороны жирных пауков, но полилась — пускай и не очень уверенно — самая обыкновенная вода. Девушка наполнила ею чайник и включила его. Пока он закипал, она достала из шкафа одну из кружек, которые, как ни странно, все были чистыми, бросила туда пакетик и принялась насыпать сахар.

Хлопнула входная дверь.

«Слава Богу!» — выдохнула девушка, чувствуя, словно гора свалилась с плеч, и крикнула, не дожидаясь, пока он сам подойдёт:

— Марк! Представляешь, мне уже гораздо лучше!

— Я рада, — последовал ответ.

Джессика резко развернулась, уронив чайную ложку; с душераздирающим звоном она ударилась о пол, разбросав сахар.

— Привет, — добродушно сказала Элизабет, заходя на кухню. — Как поживаешь?

Девушка не ответила, широко раскрытыми глазами глядя на пришелицу.

— Понимаю, ты удивлена — с чего это я брожу днём? — догадалась вампирша. — Ну, сегодня пасмурно, а вообще-то солнца мы не очень боимся. Не любим, но и не боимся.

— Что тебе надо? — сипло произнесла Джессика.

— Я ведь тебе однажды говорила: «Не задавай вопросы, на которые сама знаешь ответы». Однако раз уж ты хочешь услышать причину от меня, сообщаю: я пришла, чтобы завершить то, что мы очень хорошо начали и не менее хорошо продолжили чуть позже, но так и не довели до логического конца, — женщина приближалась к девушке медленно и даже с некоторой ленцой.

— Нет.

— Что «нет»? — ничуть не удивившись, спросила Элизабет.

— Я не хочу этого.

— Чего?

— Сама знаешь. Я не хочу быть такой, как ты! — уверенно сказала Джессика.

— Вот как? Раньше ты считала иначе.

— Неправда! — воскликнула она. — Это ты меня одурманивала, заставляла поступать против моей воли!

— Было немного. Только не отрицай, что я всего лишь помогла тебе сделать первый шаг, а уж потом… Джейн позавидует.

— Нет! — повторила девушка.

— Да ну? Может быть, вспомнишь сегодняшнюю ночь? Ловко ты своего братца-то обвела вокруг пальца, заманив в лес: упавшее дерево, застрявшая машина… Очень хорошо — я тобой довольна.

— Я ни при чём!

— То есть как? Меня там не было. Это целиком и полностью твоя работа.

— Нет!

— Что ты всё заладила одно и то же! — закатила глаза Элизабет. — Можно подумать, речь идёт о чём-то плохом.

— Теперь мне уже лучше!

— Ты права — процесс действительно не заладился. Но скажи спасибо не господу богу, а мне — я решила немного поэкспериментировать, — увидев, как помутнел взгляд девушки, она добавила: — Если больше ничего с тобой не делать, то ты останешься человеком. И, кстати, твой безмозглый братец тоже.

— Вот и отлично! Я рада, что не такая, как ты! Что мы с Марком не такие, как ты! А теперь убирайся! — крикнула Джессика.

— О, — притворно испугалась вампирша. — Какие мы злые! А ведь ты даже не знаешь, от чего отказываешься!

— Прекрасно знаю!

— Наоборот. Ты знаешь только то, что тебя ждёт, если ты останешься человеком, хотя и успешно прячешь это в глубинах сознания. Позволь, я тебе растолкую, — Элизабет облокотилась о стол, находясь в паре шагов от девушки. — Человеческая сущность, которой ты так дорожишь, рано или поздно должна тебя же и убить. Это в ней заложено и никуда не денешься, когда придёт время. Но что куда хуже — процесс старения. О да! Я знаю, как ты относишься к нему нынче, знаю по себе «прошлой». Ты считаешь, что конец ещё очень далёк — настолько, что можно о нём не думать ещё несколько десятков лет… Самообман. Уже сейчас в тебе тикают часы, которые отсчитывают оставшееся время. Тебе двадцать лет — пора развития. Однако, спустя ещё двадцать, всё уже иначе. А ещё двадцать? Шестьдесят! Тут не до расцвета — хотя бы имеющееся сохранить. Подумай сама — ты уже прошла первый из этих трёх этапов. Конечно, их может быть больше, вот только разве этот процесс — жизнь?

Элизабет неотрывно смотрела в глаза Джессике, но не для того, чтобы подавить волю, а наблюдая за её реакцией.

— Представь себя со стороны. Думаю, тебе это не сложно. Ты прекрасна, начиная от кончиков волос и заканчивая ими же, но в ином месте. Ты свежа, молода. Стройная, великолепная фигура, изумительное лицо, длинные ноги, нежная кожа. Предмет для зависти — это я тебе, как женщина женщине говорю. Уверена, ты очень дорожишь всем этим. И на то есть причины — каким бы распрекрасным ни был у человека характер, если у него омерзительная внешность, практически никто к нему не потянется. Что бы там твой Марк ни говорил, а дружит он пускай и с отвергнутой всеми лесбиянкой, но очень красивой. Посмотрела бы я, как бы он относился к какой-нибудь толстушке со свиной мордой. И за милю бы не подошёл — факт. Одно слово — мужчина. Впрочем, мы отвлеклись от темы. Итак, ты, говоря кратко, совершенство. Но так будет не всегда. Незаметно, но постоянно ты изменяешься. Пока что в правильном направлении, хотя тебе, в принципе, уже некуда развиваться. По крайней мере, физически. А дальше? А дальше ты, как фруктовый плод, переспеешь и начнёшь портиться. Сначала по мелочам — морщинки и прочее. Потом посерьёзнее — седина. И, наконец, главное — «поплывёт» фигура, одрябнет кожа, полностью угаснет женское начало, зато разовьётся слабоумие. Прелесть, не правда ли?

Вампирша улыбнулась, заметив, как потускнела Джессика, волей-неволей представляющая себе всё вышесказанное. Заглянув в её мысли, Элизабет убедилась, что движется в правильном направлении. Отойдя от стола, она приблизилась к девушке почти вплотную.

— Вот так-то, милая. То, чем ты обладаешь сейчас, впоследствии исчезнет бесследно. За каких-нибудь сорок лет (поверь мне — пролетят мигом) из нежной, свежей, чувственной и красивой девушки ты переродишься в мерзкую, зловонную, уродливую и к тому же откровенно маразматическую каргу. Разве это стоит того? Разве стоит прожить жизнь, и без того полную дерьма, чтобы прийти к такому вот финалу? Я не влияю на твою волю сейчас, поэтому ответь мне честно, Джессика — хочешь ли ты этого на самом деле?

Девушка опустила глаза. Она не могла спорить с доводами Элизабет, даже если отмести в сторону явные преувеличения. А преувеличения ли?

— Это всех ждёт, — наконец, ответила она, снова подняв взгляд.

— И ты смиряешься?

— У меня нет выбора.

— ЕСТЬ, — отчётливо, чеканя каждую букву, произнесла вампирша.

— Лучше уж состариться и умереть, чем вечно жить за счёт жизней других людей.

— Надо же какое сострадание, — усмехнулась Элизабет. — Можно подумать, на этой планете все такие нужные и замечательные. К слову — вышеперечисленные личности составляют лишь пять процентов населения. Ты — из них, — добавила она.

— Всё равно.

— А я ведь ещё не закончила рассказ, — подняла указательный палец вампирша. — Позволь открыть тебе тайну, которая, опять-таки, и не тайна вовсе, но люди всячески от неё открещиваются, прикрываясь религией или хотя бы мировоззрением. И надежду, конечно же, не забудем. Так вот, смерть — это финиш. Конец. Больше НИЧЕГО не будет. Как только погибает мозг, исчезает ВСЁ! Но до этого… О, момент смерти не такой уж благостный и вовсе не похож на облегчение или, если хочешь, освобождение. Когда твоё тело умирает, мозг ещё живёт — это всем известно. Однако, неизвестно иное — оставшиеся минуты человек вовсе не пребывает в эйфории. Видишь ли, Джессика, то, что тело перестало выполнять свои функции, вовсе не означает, что оно избавилось от своих потребностей. Представь себе, что ты не можешь пошевелить даже кончиком пальца, не можешь вдохнуть. Всё, что тебе разрешено — думать. Но вряд ли ты пройдёшься по воспоминаниям, потому что тебя будет мучить чудовищное удушье и страх. Страх, что каждая следующая секунда может стать последней. Каково?

— Ты ведь не умирала. Ты не можешь знать, что будет испытывать человек после смерти, — вяло запротестовала Джессика.

— Неверно. Прежде, чем стать той, кем я являюсь сейчас, я должна была умереть. Но я знала, что моя смерть — не конец, поэтому не боялась её. Впрочем, мы, как ни странно, ещё не закончили. Итак, ты умерла. От тебя, как от личности, ничего не осталось. По сути, Джессика Дэвис прекратила своё существование — осталось лишь её тело. Ты скажешь, что это просто оболочка, однако ты пробыла в ней очень долго и не можешь относиться к ней с равнодушием. Вот тело-то и ждёт самое худшее — разложение. О, по сравнению с этим, всё остальное — оргазм. Особенно ужасно, если ты умрёшь молодой. Великолепное тело с распростёртыми объятиями будет принято могилой. И там, в вечной тьме, разложение примется за дело.

Элизабет приблизилась к девушке настолько, что их лица почти соприкасались.

— Ты сгниёшь, Джессика. Станешь просто кучей костей. А до того — пока ты ещё будешь сравнительно свежа — в твоём теле будет теплиться жизнь. Черви, например, — вампирша говорила медленно, растягивая каждое слово и всё так же глядя в заблестевшие от слёз глаза жертвы. — В твоём рту… в твоём желудке… в твоём влагалище, Джессика… Они будут везде. Возможно, тебе повезёт и на жуков, личинок, пауков, мокриц, сороконожек — да мало ли, что может к тебе приползти на сладенькое! Все они обзаведутся одним большим домом, и будут непрестанно ползать по нему и внутри него, питаться, размножаться. Мило, правда?

— Хватит, пожалуйста, — застонала девушка. — Прекрати!..

— Я могу прекратить, котёночек. А вот когда придёт смерть, её ничто не остановит. И бесполезно будет умолять или кричать.

Джессика всхлипнула.

— Всего этого может не быть, — продолжала Элизабет. — Если ты станешь одной из нас, то избежишь не только смерти и могилы, но и старения. Ты навсегда останешься такой же, как сейчас! Разве это плохо? Ну, скажи!

— Нет, это не плохо, — сказала она. — Плохо — убивать людей.

— Ты просто ещё не созрела до осознания того, что убийство человека человеком и человека вампиром — разные вещи. МЫ убиваем, давая новую жизнь. Лучшую жизнь. Но не всем, далеко не всем. И сейчас я хочу оказать тебе эту честь, — женщина положила руку на грудь девушки.

— Не надо… — еле слышно возразила та.

— Джессика! Очнись, наконец! Сколько таких же великолепных девушек, как ты, уже закончили свой путь в земле! А сколько ещё будет там! Да на твоём месте мечтали бы оказаться очень многие! Я выбрала тебя, потому что ты мне очень нравишься. Мы будем всегда молодые, красивые и умудрённые знаниями, недоступными простым смертным. Мы будем ВМЕСТЕ! Ты слишком хороша, чтобы быть человеком!

Элизабет приникла губами к губам Джессики, но взаимности не дождалась. Ничуть не смутившись, она отстранилась и улыбнулась.

— Не бойся, я сделаю всё нежно. Ты же знаешь, как я умею, — сказала вампирша. — Просто на сей раз я хочу сделать это правильно.

И она устремилась к её шее. Девушка инстинктивно вжалась в стену.

Элизабет немного, совсем чуть-чуть, «поиграла», лаская нежную кожу языком, а потом мягко, осторожно ввела клыки.

Джессика напряглась всем телом, но даже не пошевелилась. Боль была не настолько сильной, чтобы перебороть страх и…

«Господи, прости меня! — мысленно сокрушалась она. — Я не могу противиться этому. Она права — я не хочу стареть и умирать. Никогда!»

Вампирша с удовольствием принялась пить восхитительную кровь, вкус которой ни с чем нельзя было сравнить. Она уже пробовала её, но в тот раз всё было иначе. Да, ради такого стоило ждать! Это нечто невероятное — до сих пор Элизабет не пробовала ничего… божественней! Чёрт возьми, подходящее слово! Джессика — это божество. И при нынешней жизни, и уж тем более в жизни будущей.

Боли больше вообще не было. Вместо неё пришли непрекращающиеся мурашки по коже и головокружение.

«Джесси…» — неожиданно всплыло в сознании девушки.

Так её называл Марк. Ей это нравилось, и не только потому, что все остальные (включая родителей) звали её всегда «официально». Главное в том, как брат произносил эту «сокращённую версию» её имени.

«Джесси».

В этих шести буквах было столько нежности, уважения и любви, что не заметить их просто невозможно. Марк любил её, действительно любил. Даже после того, что она сделала сегодня ночью, он не отвернулся от неё. Будет ли он, СМОЖЕТ ли любить её теперь, когда она добровольно согласилась стать вампиром?

А есть ли вообще выбор?

Странно, но Джессике казалось, что есть. И она выбрала тьму. Как Сандерс ни пытался, спасти сестрёнку ему не удалось — она сама отбросила его помощь. Теперь она будет по ночам лишать жизни ни в чём не повинных людей — весьма вероятно, что в список её жертв попадёт и Джейн. Лишившись их обеих, Марк останется один.

Совсем один.

— Нет, — сказала она, открыв глаза.

Её кровь неумолимо перетекала в Элизабет.

— Нет, хватит! — крикнула она и оттолкнула вампиршу.

— Джессика, — сказала та (из её рта стекала тоненькая струйка ярко-красной жидкости), — ты близка к тому, чтобы совершить ОЧЕНЬ большую ошибку.

— Мне плевать! — девушка, держась одной рукой за шею, другой схватила с подставки большой кухонный нож и выставила его перед собой.

Женщина усмехнулась:

— Ты собираешься убить меня вот этим?

— Проваливай! Я ни за что не буду такой, как ты!

— Выходит, мои недавние слова на тебя всё-таки не подействовали. Что ж, — Элизабет шумно выдохнула. — Я хотела, как лучше, потому что ты мне небезразлична. Но, раз уж дело оборачивается так…

— Не подходи! — вскричала Джессика.

— Итак, я уточняю в ПОСЛЕДНИЙ раз — ты хорошо подумала? — спокойно осведомилась вампирша.

— Да, более чем! Мне от тебя ничего не нужно!

— Жаль, — покачала головой Элизабет. — Очень жаль. Видимо, всё-таки правду говорят про блондинок.

С этими словами она сделала шаг к девушке. Та, не растерявшись, с размаху воткнула остро отточенное лезвие в грудь противницы, метя в сердце, и сразу же рванулась к выходу.

Резкий взмах руки, треск натянувшейся до предела ткани халата — и Джессика снова оказалась перед Элизабет, не успев преодолеть даже пары футов. Мило улыбаясь, вампирша сильно припёрла девушку к стене и вытащила нож из себя. На нём осталась ярко-красная кровь вперемешку с чем-то густым и чёрным.

— Неужели ты думала, что сможешь меня остановить? А тебе не приходило в голову, что меня вообще НЕВОЗМОЖНО убить?

И она ещё сильнее вдавила жертву в стену, едва позволяя вдохнуть.

— Гляди! — сказала она, указывая на свою грудь.

Джессика непроизвольно перевела взгляд.

Где-то в глубине раны зародился неяркий синий свет. С каждой секундой его источник увеличивался в размерах, пока полностью не охватил весь повреждённый участок тела. Не прошло и полуминуты, как он погас, открыв взору целое платье. Отогнув его, Элизабет показала абсолютно ровную, без намёков на шрам, кожу.

— Что скажешь? Даже если ты меня через мясорубку пропустишь, я всё равно возрожусь. А как насчёт тебя, сладенькая? — вампирша приставила нож к лицу девушки. — Ты сможешь так же, а?

— Отпусти меня, — тихо произнесла Джессика.

— Боюсь, что всё не так просто. Я, ладно уж, оставлю тебя человеком, но сделаю так, что ты пожалеешь о принятом тобой решении, — женщина поднесла лезвие к глазам жертвы. — Здесь и кровь моей последней жертвы, и моя собственная. Уверена, ты догадалась, где какая.

Элизабет выдержала паузу.

— Возьми его в рот, — более не улыбаясь, приказала она.

— ЧТО?!

— Ты слышала. Лучше сделай это сама, а не то мне придётся силой заставить тебя. Ну!

Джессика обречённо разомкнула губы, пропуская нож между них.

— Вот так, — удовлетворённо кивнула Элизабет. — А теперь слижи-ка с него всю кровь, да поответственней!

Девушка покорно принялась выполнять эту мерзкую просьбу, несмотря на боязнь порезать себе язык. Терпкий солоновато-горький вкус вызывал тошноту, но она боялась даже пошевелиться.

Наконец, вампирша извлекла лезвие обратно и, глядя на его идеально чистую поверхность, хмыкнула:

— Да, ты могла бы преуспеть в этом деле. Понимаешь, о чём я?

— Отпусти меня, пожалуйста, — подавленно произнесла Джессика.

— Ну нет, милая, я только начала. Как известно, любовь и ненависть отделяет лишь шаг и, кажется, я его сделала, — Элизабет прижала нож к нижней губе жертвы и, надавив, провела им, оставляя ощутимый порез. Девушка застонала, из её глаз полились слёзы. Не обращая внимания на это, вампирша прижалась к ней и в буквально смысле вобрала в себя губу бедняжки, сладострастно посасывая кровь. Она специально действовала грубо, причиняя как можно больше страданий.

Помучив Джессику с минуту, она отстранилась и, не отпуская её руки, направилась вон из кухни. Пройдя в спальню, Элизабет бросила сопротивляющуюся девушку на кровать и, не позволяя ей встать, ножом, который взяла с собой, отрезала провод от прикроватной лампы. Выдернув его из розетки, она, действуя молниеносно, скрутила им запястья жертвы и крепко привязала к изголовью. Теперь Джессика не могла вырваться, даже если б мучительница слезла с неё — впрочем, ей не было дано и этого небольшого облегчения.

— Вот так лучше, — подытожила Элизабет.

— Что ты собираешься делать? — на грани паники спросила девушка.

— Я ещё сама не решила. Но, что бы это ни было, это будет плохо. Для тебя.

— Не трогай меня, пожалуйста!..

— Не волнуйся — я ведь пообещала, что ты останешься в живых. Правда, не уточняла, в каком виде… — говоря это, вампирша вновь поднесла нож к лицу Джессики. — Что ты скажешь, если мы немного поработаем над твоей внешностью? Лёгкая пластическая операция наоборот!

— Нет!.. — только и успела выдавить девушка.

Женщина схватила её за подбородок и оттянула голову как можно дальше назад, не позволяя издать ни звука, кроме разве что стонов. Затем она дотронулась острым лезвием до лба жертвы. Та замерла, даже перестав дышать от страха. Пауза продлилась с минуту, а потом Элизабет резко полоснула ножом, рассекая кожу.

Джессика, отчаянно извиваясь, утробно замычала. Вампирша же продолжила истязание. Она принялась вести лезвием вниз от правой брови жертвы, действуя на сей раз очень медленно, и потому причиняя ещё больше страданий. Вдобавок, она особенно следила за глубиной разреза. Слёзы смешивались с кровью и стекали вниз на подушку и размётанные по ней золотистые волосы. Голубые глаза, наполненные ужасом и болью, умоляюще смотрели на мучительницу. Та лишь рассмеялась в ответ.

На правой стороне лица девушки истекал алой жидкостью изогнутый перевёрнутый крест, берущий начало от брови и заканчивающийся на подбородке; перекладина, соответственно, перечеркнула щеку.

— Я могла бы написать там «шлюха» или нечто подобное, но, на мой взгляд, это не оригинально. Обещаю, что так просто ты от моих меток не избавишься — шрамы тебе обеспечены. Дьявол, какое же это удовольствие — портить шедевр.

Вампирша отпустила голову Джессики и принялась расстёгивать пуговицы её халатика.

— Пожалуйста, прекрати. Не надо больше, умоляю! — рыдала девушка. — Пожалуйста!

— Ах, до чего же приятно слушать твой молящий голос. А уж видеть твоё заплаканное и испоганенное мной же личико — чёрт, так и до оргазма недалеко!

Элизабет распахнула халатик и восхищённо уставилась на представшее ей великолепие. Хотя она видела (и не только видела!) это тело уже дважды, всё равно оно вызывало у неё благоговейный трепет. Поддавшись импульсу, она положила свои ледяные ладони на груди девушки, чувствуя блаженное тепло и, закрыв глаза, содрогнулась от удовольствия. Разумеется, ножа она не выпускала, и он сейчас уткнулся в ключицу жертвы.

— Остановись, ради Бога! — продолжала стенать Джессика.

— Знаешь, милая, с таким телом даже шрамы на лице кажутся незначительными, а это идёт вразрез с моими намерениями. Так что, к сожалению, я вынуждена поработать и над ним.

— Нет, стой! Прошу тебя!!!

— В чём дело, детка? Боишься, что с утратой своих основных достоинств ты потеряешь и всё остальное? Правильно боишься!

Вампирша уже хотела приступить, а потом ещё раз взглянула на жертву.

— Так не пойдёт, — покачала головой она, увидев, что кровь залила уже почти всё лицо девушки. — Мы же не хотим, чтобы ты истекла, как резаная свинья. Сейчас я продемонстрирую тебе нечто особенное.

Элизабет наклонилась и принялась слизывать кровь с Джессики. Там, где порезов касался её язык, кровотечение останавливалось мгновенно.

— Ну вот, — сказала она, — готово. Хм, а тебе даже идёт — миленькое личико девственницы плюс ужасающие раны и размазанная кровь — что может быть более возбуждающе для такой садистки, как я? А теперь продолжим.

Она переключила своё внимание на тело девушки, игнорируя отчаянные просьбы и мольбы. Немного подумав, Элизабет решила придерживаться дьявольской тематики и вновь начала орудовать ножом.

— Не дёргайся, сладенькая, а то я тебя мигом вскрою, — предупредила она.

Джессике ничего не оставалось, как подчиниться, и теперь ей стало ещё хуже, потому что терпеть сильную боль, сохраняя неподвижность, было почти невыносимо.

Долгих пять минут вампирша измывалась над бедняжкой, и, когда, наконец, закончила, на животе девушки «красовалась» большая звезда в круге, а на обоих полушариях — аналогичные «рисунки» поменьше. Остановив кровотечение тем же методом, что и на лице, Элизабет нахмурилась:

— И всё-таки что-то не так. Чего-то не хватает для полноты картины.

Она озабоченно потёрла подбородок.

— Что бы такое придумать?

Джессика перестала что-либо произносить и лишь стонала — не только от боли, но и от отчаяния.

Вампирша, в свою очередь, продолжала размышлять. Вдруг её лицо озарила догадка, и она злорадно улыбнулась.

— ЗНАЮ! — возвестила она и встала с затёкших ног девушки. — Что может быть самое ужасное для такой правильной девочки, как ты? Правильно — потерять невинность! Этим мы сейчас и займёмся!

Джессика не сразу осознала услышанное, а потому лишь непонятливо смотрела на мучительницу.

— Никуда не уходи, я сейчас вернусь, — возвестила та, направляясь к кухне.

И тут до девушки дошёл весь ужас задуманного вампиршей. Она отчаянно закричала, пытаясь освободиться. Связанные руки беспомощно сжимались и разжимались в кулаки, ноги в бессильной ярости взбивали одеяло и простыни.

С удовольствием слушая вопли из комнаты, Элизабет осматривала кухню в поисках подходящего предмета. И он нашёлся — на стене висел целый набор для кулинарного самоутверждения. Вряд ли идиот Марк и его не менее придурковатый приятель Рэй были искусными поварами и могли приготовить что-нибудь, кроме сублимированной лапши, так что это висело здесь скорее для декоративных целей.

«Ну, не только», — ухмыльнулась вампирша, беря скалку.

Затем она вернулась к кровати.

— Элизабет, пожалуйста, не надо! — закричала Джессика. — Я на всё пойду, только не делай этого!!!

— Что значит — «на всё»? — выжидающе посмотрела на неё мучительница.

— На всё, что угодно. Я… я согласна быть такой, как ты, только, умоляю, не делай этого!!! — отчаянно выпалила девушка.

— Ах, вот как… — с глубокомысленным видом произнесла вампирша и присела рядом с жертвой. — Значит, ради своего драгоценного тела ты готова продать душу? Я правильно поняла?

Молчание.

— Так правильно или нет?

— Да… — одними губами ответила Джессика, неотрывно глядя на чудовищно большую скалку.

— Быстро же тебя можно переубедить. Подумать только! А кто говорил мне, что ей на всё плевать?

— Я передумала…

— Ну, естественно, — с притворно сочувствующим видом кивнула Элизабет. — Что ещё ты готова сделать, лишь бы я не трогала твой драгоценный оплот невинности?

— Всё…

— Да ну? Даже стать вампиром и пить кровь «ни в чём не повинных людей»? Или, может, пройтись голой по городу? Сожрать дерьмо? На что ты готова в действительности? Подумай над этим хорошенько!

— Элизабет, зачем ты так со мной? Что я сделала?

— Ты отказалась от моего очень выгодного предложения, сучка! И, знаешь что, я не собираюсь более слушать твои речи. У тебя был шанс испытать удовольствие, но ты сказала, что тебе плевать на это. Раз так — будешь испытать боль. Чудовищную — подчёркиваю — боль. И не говори, что я не предупреждала или действую нечестно. Видит Дьявол — я не хотела, чтобы всё вышло так. Теперь у меня нет выбора…

Вампирша передвинулась к ногам девушки и без усилий развела их в стороны.

— Нет, не надо!!! — срывая голос, взвыла Джессика.

— Всю свою новую жизнь мечтала попробовать девственную кровь. Понимаешь, о чём я? — усмехнулась, показав клыки, Элизабет. — Не волнуйся, и тебе перепадёт.

И она приступила.

Джессика истошно закричала, чувствуя, как доселе неведомая боль, зародившаяся внизу живота, стремительно разливалась по всему телу.

 

Глава 47

Марк проснулся резко, будто его выдернули из сна. Он немного полежал с закрытыми глазами, дожидаясь, пока туман, окутавший сознание, рассеется, а потом разлепил веки.

В комнате было как-то мрачно. Кинув взгляд на окно, Сандерс подскочил — снаружи уже вовсю вечерело. Ничего не понимая, он посмотрел на Джейн, аккуратно примостившуюся рядом с ним на кровати. На мгновение он умилился этим её безмятежным видом — особенно по-детски положенными под голову ладонями, а потом громко воскликнул:

— Какого чёрта?!

Девушка тотчас проснулась, недоумённо глядя на него. Не дожидаясь никаких объяснений, Марк сам накинулся на неё, схватив за плечи:

— Джейн! Ты ведь должна была разбудить меня через час! А уже вечер!

— Я… решила, что тебе надо отдохнуть…

— Господи! Джессика там одна, а ты заботишься о моём самочувствии! — всплеснул руками он, вскакивая с постели. На глаза попались часы — 9:30 p.m.!

— Извини, — потупилась она.

— Ты очень сильно рискуешь! — проигнорировав ее фразу, продолжал в том же духе Марк. — Я ведь тоже могу стать одним из них! И что бы ты в таком случае делала?

— Я НЕ ХОЧУ ТЕБЯ ОТПУСКАТЬ! — поняв, что ходить вокруг да около бессмысленно, пошла «ва-банк» Джейн.

Сандерс посмотрел на неё, нахмурился, а потом произнёс спокойнее:

— Мы, кажется, это обсудили. У меня НЕТ выбора — я должен уехать от тебя как можно скорее. Кто сказал, что процесс уже не пошёл? Что если я на тебя накинусь через минуту-другую?

Она только покачала головой — создавалось впечатление, что ей на вышесказанное наплевать.

— А если ты больше никогда не вернёшься?

Он ничего не ответил — что тут можно сказать? — и направился к входной двери. Девушка, вконец разбитая свершающейся несправедливостью и таким нетипично резким поведением друга, пошла следом за ним.

— Марк, — выдавила из себя она, когда он потянулся к ручке замка.

— Что? — не оборачиваясь, спросил он.

Она набрала в грудь воздуха, но впустую его выпустила — не существовало слов, чтобы выразить эти чувства. Поэтому она приблизилась к нему и взяла за руку.

Молчание продлилось с минуту, а потом Сандерс произнёс:

— Если вдруг я или Джессика придём к тебе сегодня ночью, ни в коем случае не открывай нам ни под каким предлогом. Не думаю, что двери для вампиров достаточно серьёзное препятствие, но всё-таки не стоит пренебрегать ими. Конечно, лучше бы тебе вообще уехать отсюда.

Закончив, он отпер замок и вышел. Однако прежде чем дверь закрылась, Джейн поняла, почему Марк прятал от неё своё лицо.

Из его глаз текли слёзы.

Сандерс держался до последнего, не позволяя чувствам вырваться на свободу, потому что понимал — его сокрушённый вид не улучшит её состояния.

Он быстро устремился по лестнице вниз. Девушка, шокированная осознанием того, что самый дорогой для неё человек ушёл навсегда, выбежала на балкон.

Внизу хлопнула дверь автомобиля. Джейн смотрела на белый «Шевроле», не в силах оторвать от него взгляд. Взревел двигатель, загорелись фары, а потом «Каприс» рванул с места, визжа резиной на мокрой дороге.

Девушка долго стояла и глядела ему вслед, не веря, что всё может так закончиться. Но обволакивающий её ледяной ветер шептал обратное.

* * *

Подпрыгнув на очередном ухабе и раскачиваясь, как лодка в бурном море, «Шевроле» осветил фарами коттедж. Сандерс резко затормозил, отчего заднюю часть универсала немного повело в сторону, и, не глуша двигатель, выскочил наружу.

Теперь, когда молодой человек оказался на месте, ростки сомнений в его сознании принялись стремительно развиваться в страшную непоколебимую уверенность.

Дом был абсолютно тёмен — ни огонька. Конечно, Джессика могла до сих пор не проснуться, но в это как-то с трудом верилось. Или, быть может, она ждёт его там, во тьме, намереваясь продолжить начатое ночью? Даже если так, Марк всё равно решил пройти внутрь.

Приблизившись к входу, он вставил ключ в замочную скважину, в глубине души заранее зная, что в этом нет необходимости.

Так и вышло. Толкнув дверь, он прошёл в холл и огляделся. Темнота, хоть глаз выколи. Нащупав выключатель, Сандерс щёлкнул им.

Помещение залилось неярким светом мутной лампочки.

— Джесси? — позвал он без особых надежд.

Ответа не последовало.

— Джесси, ты здесь? — повторил он, подумав, насколько глупо должно это звучать.

Почему-то ему не хотелось идти сразу в спальню, поэтому он заглянул на кухню, включив освещение и там.

На столе стояла банка кока-колы, лежала пачка печенья и плитка шоколада. Чуть поодаль, на другом столе у мойки, замерла кружка с давно остывшим, заваренным крепчайшим образом, чаем. Причина крепости — так и не извлечённый пакетик, который уныло кис в созданной им самим среде. Марк переместил взгляд на пол, где лежала чайная ложка, вокруг неё был рассыпан сахар. Также от его взора не укрылось и отсутствие одного из ножей в подставке.

Сомнения полностью выросли в уверенность — здесь что-то произошло, что-то очень плохое.

Покинув кухню, Сандерс прошёл в спальню.

На полу лежала разбитая лампа — шнур от неё был отрезан и беспорядочным клубком змей висел в изголовье кровати.

Несмотря на скудное освещение, Марк сразу увидел тёмные пятна на некогда белоснежной подушке и простынях. Там же лежал окровавленный нож. Похолодев, Сандерс сделал неуверенный шаг и наступил на что-то округлое и большое. Не удержавшись на ногах, он с невольно вырвавшимся «твою мать!» упал на пол. Почти сразу поднявшись, он взял ЭТО в руки.

Собственно, ЭТО являло собой самую обычную скалку — Рэй купил их целый набор и повесил в кухне «красоты ради»… Вот только она была покрыта кровью почти до половины и — Марк почувствовал тошноту — её явно кто-то облизывал. Отбросив мерзость в сторону, он выскочил из спальни, закричав:

— ДЖЕССИ!

Сандерс повторял её имя снова и снова, стоя в промозглой пустой гостиной и рыдая.

«Они всё-таки добрались до неё! Пока я спал, отдыхал, НЕЖИЛСЯ В ПОСТЕЛЬКЕ, они пришли к ней и довершили начатое. Её больше нет! Нет!»

«Нет, она жива!!! Я ЗНАЮ это — она ещё человек! Я должен спасти её, ДОЛЖЕН! НЕ ВРЕМЯ РАССЛАБЛЯТЬСЯ!!!»

Не переставая лить слёзы, Марк покинул дом и подошёл к «Шевроле». Сев в него, он включил заднюю скорость, разворачивая неуклюжий универсал.

Джессика могла быть только в одном месте, и именно туда молодой человек направлялся.

* * *

Электронные цифры на часах сменились на 12:00 a.m., когда «Шевроле Каприс Классик» остановился перед домом, в котором всё началось.

«И всё закончится, — подумал Марк. — Неизвестно, в чью пользу, но закончится».

Он покинул салон и сразу же увидел выглядывающий из-за угла старенький серый «Форд ЛТД Краун Виктория». Сомнений относительно намерений лейтенанта Эда Грина у Сандерса не возникало, поэтому он не очень удивился, найдя здесь его автомобиль. Тем не менее, он решил проверить, что к чему, хотя и понимал, что просто оттягивает неизбежное посещение «дома вампиров».

Приблизившись к машине, Марк услышал звуки полицейского радио. Помимо этого, более ничто не нарушало мёртвую тишину вокруг. Дотронувшись до капота, молодой человек определил, что «Форд» приехал не так давно — металл ещё не успел остыть. Оглядевшись по сторонам, Сандерс дёрнул ручку водительской двери, которая свободна поддалась. Сев в салон, он заметил висящие в замке зажигания ключи. На ум пришла идиотская мысль — вызвать по рации кучу вооружённых до зубов копов, и пускай они всё здесь раздолбают к такой-то матери. Отбросив сие несостоятельное предложение, Марк открыл перчаточный ящик и сразу увидел то, что надеялся там найти — пистолет калибра 380 ACP (9х17 мм), так называемое «оружие последнего шанса». Проверил наличие патронов — шесть, негусто.

Покинув «Краун Викторию», Сандерс засунул находку за пояс за спиной и направился к входу в дом. Уже у самой двери он оглянулся, поняв, что упустил ещё кое-что — катафалк, вроде бы нашедший здесь своё последнее пристанище, отсутствовал. Куда «Кадиллак» мог подеваться и с какой целью, молодой человек не мог знать. Нахмурившись, он вошёл в здание.

Прежде ему не доводилось здесь бывать, а посему окружающая обстановка вызвала у него справедливое удивление. Особенно настораживало странное синее свечение, льющееся, казалось, прямо из стен и позволяющее обходиться без помощи фонарика — которого, к слову, у молодого человека с собой не было, ведь он потерял его ещё в лесу.

Осторожно ступая по скрадывающему шаги безразмерному ковру, он подошёл к лестнице и задумался: «Интересно, есть ли тут подвал?»

Где-то неподалёку раздался женский крик:

— Помогите!

Мгновенно определив место, откуда раздавались просьбы о помощи, Марк подбежал к одной из находящихся здесь дверей и рванул ручку.

Безрезультатно.

— Эй, вы меня слышите? — позвал он, на секунду усомнившись в своём благородном порыве — что если это ловушка?

— Да, о Господи, откройте! — ответили с той стороны. — Я не могу сама выбраться!

— Хорошо, только отойдите подальше, — сказал Марк, доставая пистолет.

Выстрел эхом прокатился по всему дому, и замок с побеждённым скрежетом сдался. Ударив ногой по двери, молодой человек распахнул её.

Из тьмы выскочила женщина в деловом костюме — большего Сандерс не успел рассмотреть, так как она схватила его за грудки, почти крича:

— Кто вы? Что здесь творится? Где я нахожусь?

— Потише-потише! — поднял руку он.

— Нужно отсюда убираться! Где выход?

— Да погодите вы! — тоже повысил голос он. — Для начала постарайтесь хоть чуточку успокоиться, идёт?

— Вы шутите? Я понятия не имею, где нахожусь, и как сюда попала, а вы предлагаете мне успокоиться?!

— Ладно, — вздохнул он. — Идёмте на улицу — у меня машина. Я отвезу вас домой… или в полицию… ну, в общем, куда придётся.

Она ничего не ответила, но пошла за ним.

Покинув дом, Сандерс почувствовал себя значительно легче — там внутри он постоянно испытывал странное давление, будто стены и потолок только ждали подходящего момента, чтобы раздавить его. Женщина остановилась у «Шевроле» и облокотилась об него, удивлённо озираясь.

Пока она непрестанно вертела головой, Марк более-менее её рассмотрел. Рыжие волосы, симпатичное — с лёгким налётом строгости — лицо. Лет тридцать — тридцать пять. Как он заметил ранее, на ней был деловой костюм. Довершали картину длинные ноги в чулках или колготках и туфли на высоком каблуке.

«Чёрт, да её словно забрали прямиком из какого-то офиса!» — подумал он, спросив:

— Ну, вам получше?

— Немного. Что это за место? — не глядя на него, ответила она.

«Не так уж просто ответить на данный вопрос», — мысленно констатировал Сандерс, решив его проигнорировать и задать свой:

— Как вас зовут?

— Джулия, — автоматически ответила она.

— Что с вами приключилось?

Она, наконец, перевела взгляд на него и растерянно произнесла:

— Я не уверена… Последнее, что я помню — как пришла домой с работы и…

Она запнулась. Марк ждал, чувствуя неприятное присутствие дома за спиной.

— Там кто-то был… — выдавила из себя она. — В моей квартире кто-то был!

— Кто?

— Не знаю. Какая-то женщина. Она просто набросилась на меня, а дальше я, должно быть, потеряла сознание, потому что очнулась уже здесь, в этом здании…

Внезапная нехорошая догадка осенила Сандерса, и он настороженно спросил:

— А где вы живёте?

— То есть, как — где? — сбитая с толку, она даже не задумалась с ответом: — В Колорадо Спрингс.

— Где?! — он произнёс это настолько ошарашено, что Джулия снова принялась оглядываться.

— Что вы хотите сказать таким тоном? — осведомилась она.

— То, что мы с вами в Орегоне, неподалёку от городка Гринсборо.

— Не поняла…

— Мы — в Орегоне, — отчётливо произнося каждый слог, словно общаясь с умственно отсталым человеком, разъяснил Марк.

— Но это же бред, — неуверенно улыбнулась она. — Какой к чёрту Орегон? Я живу в Колорадо!

— Просто не знаю, что вам сказать, — покачал головой Сандерс.

— Как насчёт — добро пожаловать? — раздалось за его спиной, и он резко обернулся.

Это была Элизабет. Простодушно улыбаясь, она смотрела на замерших людей.

— Это она, ОНА!!! — закричала Джулия.

— А то кто же? — ещё шире улыбнулась вампирша и перевела взор на молодого человека. — Привет, Марк. Я даже мысли не допускала, что больше тебя не увижу.

— Где Джессика? — сразу же выпалил он. — Что ты с ней сделала?

— Не всё сразу, герой.

— Где она — ОТВЕЧАЙ!

— Я бы на твоём месте следила за своим тоном. И, более того, ты должен и БУДЕШЬ слушать и делать всё, что я говорю. Иначе твоя сестрёнка обретёт вечную жизнь, — с нескрываемым превосходством поведала она. — Договорились?

— Ты её не… не трогала?

— Нет, ну как же… трогала, разумеется. И не только руками. Однако, она ещё не с нами, если ты об этом.

— Отведи меня к ней, — уловив недобрую интонацию в голосе Элизабет, велел Сандерс.

В этот момент Джулия, решив воспользоваться ситуацией, рванулась бежать. Как ни странно, Элизабет такой поворот событий ничуть не смутил — она лишь смиренно посмотрела вслед беглянке и усмехнулась. Через секунду Марк понял причину подобной хладнокровности.

Словно из ниоткуда рядом с Джулией возник тёмный силуэт. Не успела она рвануться в сторону, как уже была схвачена за локоть.

— Пустите! Пустите меня!!! — вопила она.

«Силуэт», не отпуская жертву, приблизился, и Сандерс увидел женщину, одетую в полицейскую униформу.

— Ишь ты, шустрая какая! — ведя «заключённую», сказала Элис. — Когда-нибудь, Элизабет, твой легкомысленный подход к нашему общему делу приведёт к неприятностям.

— Брось, ты же не думаешь, что я стала бы отпускать её, не зная о твоём незримом присутствии? — обезоруживающе осклабилась та.

— А это что за урод? — указала на Марка бывшая напарница Джорджа Денвилда.

— Не переживай — это мой старый добрый знакомый. Скажем так, на экскурсии. Официально.

— А неофициально?

— Он пришёл за своей сестрой. Ну, ты знаешь.

— Ах, вот в чём дело! Ну, тогда понятно, — кивнула Элис, ни на секунду не ослабляя хватку. — Но в таком случае ему придётся пойти с нами.

— Придётся, так придётся. Он не против, — сказала Элизабет, а потом обратилась к Марку с очаровательной улыбкой: — Я ведь права, дорогой?

— Куда пойти?

— Неважно. Ты не передумал относительно Джессики?

— Нет!

— Тогда задавай поменьше вопросов. Ладно, идём.

Вампирши повели людей обратно в дом. Джулия всю дорогу сопротивлялась, однако толку от этого было мало.

Едва они оказались в холле, Сандерс заметил то, чего здесь совершенно определённо не было всего несколько минут назад — спуск в подвал. Остановившись подле него, Элизабет произнесла:

— Слушай, Марк, а ты, часом, распятие не захватил? Или святой воды?

И рассмеялась. Отвратительно, жутко, бесчеловечно.

— Нет, я туда не пойду! — вновь воспротивилась Джулия.

— Слушай, детка, я не собираюсь устраивать диспут по этому поводу, — вздохнула Элис. — Так или иначе, ты туда попадёшь. Вопрос только в том, сама ты это сделаешь или я тебя буду тащить за волосы. Решай, да побыстрее.

Насмерть перепуганная женщина взглянула на Сандерса, но в его глазах не увидела ничего, кроме обречённости. Прекрасно понимая, что выбора, как такового, у неё нет, она смиренно кивнула.

— Вот так-то лучше, — обнажила в улыбке клыки вампирша.

Все четверо спустились в подвал.

Запах плесени. Холод. Страх.

Поначалу вокруг царила кромешная тьма — даже странного свечения здесь не было — а потом что-то начало происходить. Земля под ногами завибрировала, раздался пульсирующий гул. Люди напряжённо смотрели в дальний угол помещения, где вспыхнул синий огонёк. Не прошло и полуминуты, как он разросся, и теперь в подвале появилась ещё одна стена — мерцающая и не материальная.

— Впечатляет, правда? — ни к кому в отдельности не обращаясь, спросила Элизабет. — А ведь это всего лишь малая часть…

Она и Марк подошли вплотную к «барьеру». В непосредственной близости от него чувствовалось сильное напряжение в воздухе; пульсация металлическим гулом отдавалась в голове. Сандерс не знал, что ждёт его дальше, но уже догадался о природе этого явления. Поэтому, когда Элизабет подтолкнула его, он, почти не чувствуя страха, шагнул в неизвестность.

Раздражительная какофония прекратилась на удивление быстро. Марк рефлекторно зажмурил глаза, а когда открыл их вновь, увидел перед собой мрачный коридор.

Холод стоял нешуточный. По каменным стенам струился конденсат, на полу лежал чуть ли не многовековой слой пыли, тут и там виднелись ржавые, с решётками на уровне глаз, двери, однако на потолке горели электрические лампы дневного света — их инородность бросалась в глаза так же, как талантливая певица в современной эстраде. В остальном же это было самое настоящее подземелье — вполне возможно, расположенное под каким-нибудь замком.

Окружающая обстановка настолько потрясла его, что Сандерс вышел из ступора, только когда следом за ним в это странное место попала Джулия, не без грубой помощи Элис.

— Дорогая, я дома! — возвестила Элизабет, всем своим видом показывая, что здесь она бывала уже не раз.

— Что это за место? — спросил Марк.

— Ты всё равно не поймёшь. Скажу сразу — мы более не на старушке Земле. И, сверх того, не в том мире, который ты помнишь. Думаю, таких сведений тебе хватит.

— И Джессика здесь?

— Да, большей частью.

— Я серьёзно! — вспылил он.

— Помни наш уговор — никаких выходок с твоей стороны! — подняла указательный палец Элизабет.

— Ладно, вы тут беседуйте, а я пойду, повеселюсь с этой сучкой, — потянула за собой Джулию Элис.

— Нет, не надо! Я не хочу!

— А никто в первый раз не хочет, — пожала плечами вампирша. — Не переживай — тебе понравится. Настолько, что ты будешь делать то же самое с другими.

— Нет!!!

— Да уж, — шумно выдохнула Элизабет. — Наслушалась я этого слова за прошедший день достаточно. И что-то мне подсказывает, что это ещё не предел.

— Отпустите её, — неожиданно сказал Сандерс.

Обе садистки с удивлением посмотрели на него.

— Это что — приступ рыцарства? — вопросила одна из них, на униформе которой до сих пор отчётливо виднелись следы крови напарника.

— Да, Марк, что это с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь? — издевательски добавила Элизабет.

— Сделайте хоть раз исключение, — настаивал он.

— Интересно, на какой ответ ты рассчитываешь? — не унималась вампирша.

— На положительный, — чувствуя неизвестно откуда взявшийся прилив уверенности, выпалил он.

— Хм, — Элис толкнула «подругу» в бок. — Быть может, сделаем, как он просит? «Исключение»?

— Ты имеешь в виду — избавим её от бессмертия?

— Ну, типа того.

— Марк, ты действительно хочешь, чтобы она осталась человеком? — спросила у него Элизабет. Что-то в её тоне Сандерсу очень не понравилось, но он уже не мог отступить от выбранной позиции, поэтому ответил:

— Да.

— Что ж, по рукам, — растянувшись в улыбке, промолвила вампирша.

Затем обратила взор своих красных глаз на боящуюся даже вздохнуть Джулию и, лаская каждое слово языком, произнесла:

— Элис, кинь её собакам.

— ЧТО?! — едва не вскричал Марк.

Бывшая полицейская сжала руку жертвы пуще прежнего и потащила её к одной из дверей. Женщина от шока даже не пыталась сопротивляться.

— Элизабет, что это значит?! — застыл Сандерс.

— Это значит, что мы сегодня добрые и потому выполняем твою просьбу, — спокойно, по-будничному, поведала она.

С противным металлическим скрежетом дверь распахнулась. Из помещения дохнуло смрадом, сочетающим в себе вонь псины и отходов.

— Видишь этих красавчиков? — крепко держа жертву, прямо ей в ухо томно шептала Элис. — Они очень голодны и уже давно — поверь мне на слово.

И она втолкнула Джулию в комнату. Сразу же закрыв дверь, она припала к смотровому отверстию, забранному решёткой с толстыми прутьями.

— Вот так, — развела руками Элизабет. — Пошли.

Она повела ошарашенного Сандерса дальше по коридору. За его спиной раздались отчаянные крики Джулии, заглушаемые властным лаем. Он не мог не обернуться.

Элис стояла, сильно прижавшись к двери, одна её рука скользила по груди, прямо по коросте запёкшейся на униформе крови, а другая властвовала между ног.

И тут Элизабет произнесла фразу, от которой Марка прошиб холодный пот:

— Не забудь потом покормить собачек.

С трудом переступая непослушными ватными ногами, Сандерс дошёл до массивной, но довольно искусно отделанной деревянной двери в конце коридора. Вампирша на удивление легко отворила её и, указав на поднимающуюся вверх лестницу, сказала:

— Только после тебя.

Марк смиренно повиновался. Ему приходилось прилагать немало усилий, чтобы не оступиться.

— Зачем ты так поступила с ней? — спросил он.

— С кем именно? — напустив на себя скучающий вид, осведомилась Элизабет.

— С Джулией.

— А мне, вернее, нам, так захотелось. Могу дополнить картину.

— Обойдусь, — выдохнул Сандерс.

— Джулия Нельсон, — проигнорировав его, продолжила она: — Двадцать девять лет. Работала менеджером в преуспевающей фирме в Колорадо Спрингс. Залог удачной карьеры — поразительные умственные способности, уже с малых лет подавала большие надежды. И она их оправдала. Школа, университет, работа — всё, как по сценарию. Правда, из-за чрезмерной увлечённости профессией не оставалось времени на личную жизнь, но до сих пор это не было проблемой — возраст отнюдь не критический. Как видишь — завидное прошлое и перспективное будущее. А как всё закончилось? Отвратительно. Ужас, правда?

Говоря это, она вовсю ухмылялась, явно довольная своей речью.

— И вот ещё что, — не унималась Элизабет. — Ты наверняка подумал, что Джулия не заслужила такой участи. Что ж, ты прав. И именно поэтому мы с ней так и поступили. Видишь ли, ломать жизнь хорошей женщины и ничтожества — разные вещи. Ну какое удовольствие оттого, что какая-то там подстилка канет в небытие? Правильно, никакого. А вот когда нечто страшное случается с достойной представительницей прекрасной половины человечества, то это, без преувеличения, трагедия. Только не подумай, будто нам нравится лишь издеваться над жертвами. Очень скоро ты убедишься в обратном.

Они одолели, наконец, длинную лестницу и остановились у ещё одной двери. Элизабет толкнула её, как и прежнюю, и пропустила молодого человека вперёд. Едва Марк прошёл туда, у него перехватило дыхание.

Это была большая зала — футов тридцать до потолка и все сто до противоположной стены. Но не размеры шокировали молодого человека. И не ярко-красный окрас всего окружающего. И не загадочная резьба на арках-сводах под потолком. И не толстое гигантское покрывало, занимающее не менее двух третей помещения. И даже не пейзаж за окнами — кроваво-красное море под очень мрачным серым небом с одной стороны и бесконечное поле высохшей пожухлой травы с другой.

Марка поразило то, что было на покрывале.

В уши яростным водопадом ворвались стоны.

Женские стоны.

Сандерс замер, смотря на завораживающую картину: десятки, сотни женщин сплелись невообразимым единым организмом. Большинство были обнажены, но встречались и частично, и полностью одетые. Здесь находились все: блондинки, брюнетки, шатенки, рыжие, причём всех возможных рас. Собственно, трудно было выделить кого-то конкретного в этой массе. Взгляд то и дело натыкался на обнажённые тела, горящие красным огнём глаза и длинные клыки. В первый момент, сбитый с толку, Марк решил, что здесь одни вампиры, однако потом осознал, что это далеко не так. В лучшем случае, пополам.

…красивая брюнетка, изящно согнув в коленях длинные, покрытые испариной, ноги, страстно прижимала к себе вампиршу, впившуюся ей в горло…

…совсем юная — лет шестнадцать — шатенка слилась в поцелуе с другим исчадием — между их губ струилась свежая кровь…

…ещё одна роскошная брюнетка, одетая в лёгкое летнее платье, вовсю глотала кровь, сочащуюся из раны на горле средних лет блондинки, но они обе ещё не были вампирами, в чём Сандерс убедился, когда брюнетка на секунду оторвалась от источника, чтобы отдышаться — судя по всему, ей безумно нравилось происходящее…

…очередная молодая женщина лежала на животе — из свежих глубоких порезов на её спине сочилась алая жидкость, которую находящаяся рядом вампирша не пила, а просто размазывала по своему телу…

…где-то в массе извивающихся нелюдей безнадёжно затерялась хрупкая молодая девушка — кровопийцы облепили её со всех сторон, одновременно высасывая из неё кровь вшестером — двое из рук, двое из ног, одна из шеи, и последняя из груди; тело несчастной, казалось, бледнело на глазах…

…с самого краю покрывала распростёрлось тело прекрасной азиатки; на шее и руках виднелись следы укусов, кожа снежной белизной сильно контрастировала с доминирующим в окружающей обстановке красным — несомненно, жизни в ней уже не было, однако она подрагивала и немигающим адским взором смотрела в потолок…

Марк, несмотря на то, что картина была в каком-то смысле даже возбуждающая, почувствовал непереносимое отвращение. Борясь с взбунтовавшимся желудком, он прислонился к ледяной стене и попытался отвести взгляд в сторону ближайшего окна, которые все, к слову, высотой почти не уступали самой зале и доходили непосредственно до пола. Но если зрение можно отвлечь чем-нибудь сторонним, то со слухом бороться бесполезно. Какофония звуков, в которой преобладали стоны, сводила с ума.

Сандерсу безумно хотелось обхватить уши руками и, упав на пол, вжаться в стену, свернувшись в позу эмбриона, потому что выносить творящийся вокруг ужас было выше его сил. ВСЕ женщины, находящиеся здесь, были красивы, у ВСЕХ отличные фигуры, но… Это беспорядочное движение блестящих испариной живых тел и мертвенно гладких оболочек вампиров напоминало копошение червей в куске разлагающегося мяса. Издаваемый «массой» шум воспринимался вовсе не как женские голоса — ничего нежного и приятного под потолок не возносилось и уж тем более не возвращалось, искажённого эхом, обратно.

Это всё НЕПРАВИЛЬНО, МЕРЗКО, ЧУДОВИЩНО. То, что видел и слышал Марк, в корне противоречило самой Жизни.

— Вижу, ты оценил нашу скромную обитель по достоинству, — вмешалась Элизабет в его бешено мечущиеся в ставшей неожиданно тесной голове мысли.

Сандерс не ответил, положив на лоб ладонь и стараясь унять учащённое дыхание.

— Скажи честно — тебе ведь понравилось, да? — спустя минутную паузу вновь обратилась к нему она.

Он снова промолчал.

— Все они здесь не случайно, Марк. Как я уже говорила, нам не нужны «простые» женщины — мы выбираем лучших. В первую очередь, по внешним признакам, конечно же. И даём им лучшее. Вечная жизнь, это как оргазм — невозможно насытиться.

Сандерс повернулся к ней.

— Я от тебя только и слышу, что об оргазмах и прочем, — с нескрываемым омерзением на лице произнёс он: — Неужели вы все настолько тупы и поверхностны, чтобы не замечать более ничего?

— Это о чём речь идёт? — притворно нахмурилась Элизабет.

— О любви.

— Как-как? — опять наигранно изумилась вампирша, а потом расхохоталась: — Любовь, да? Слушай, где-то я слышала об этом. Стоп, ну точно! Это вроде то, что ты испытываешь по отношению к Джейн?

— Можешь иронизировать, сколько хочешь, но ты знаешь, что я прав.

— Ещё бы! Если, конечно, не замечать очевидный факт, что любовь, в отличие от того же оргазма, невозможно почувствовать. Точно так же её нельзя увидеть, услышать, учуять, в конце концов. Следовательно, её элементарно не существует.

— Тебе… вам всем не понять.

— Ну-ну. А скажи-ка мне, герой, что ты предпочтёшь, — она указала на извивающуюся массу тел, — секс хотя бы с одной из этих дамочек (любой, на выбор) или своё любимое занятие — мечтание при Луне о Той Самой?

— Ты знаешь ответ.

— Между прочим, я могу его выяснить непосредственно у тебя в голове, так что не пытайся скрыть от меня истину.

— Ради Бога — излазь хоть каждый дюйм!

— Да, неудивительно, что ты неудачник по жизни, — вздохнула Элизабет.

— Зато я живу.

— Ну, если ЭТО ты называешь жизнью, то тогда конечно…

— Может, хватит нести чушь, а? Что-то долго ты меня ведёшь к Джессике!

— Значит, я несу чушь? Хорошо, — она внезапно схватила Сандерса и припёрла к стене. — А что ты скажешь, если твой сон станет реальностью?

— О чём ты? — чувствуя ледяной холод её рук, спросил он.

— Известно, о чём. О том самом сне, что тебя вывел из твоего шаткого равновесия на целый день, — улыбнулась она.

— Откуда ты знаешь об этом?

— Ха! Да я, можно сказать, была автором сценария, хотя — надо признать — не сразу, а с середины. А потом почти до самого вечера пичкала тебя разного рода видениями «в тему». Неплохо ведь вышло, верно? Очень неплохо, на мой взгляд. Удивительно, до чего же просто тебя сломать.

— И дальше что? — невольно вздрогнув, задал не самый умный вопрос Марк.

— А то, что я могу добраться и до неё. Что скажешь? — выжидающе посмотрела на него вампирша.

— Скажу, что твой блеф на редкость неубедителен.

— Вот значит как? В качестве ответной реплики предлагаю тебе внимательно оглядеть присутствующих дам.

Сандерс невольно метнул взгляд на стонущее месиво.

— Видишь? — продолжала Элизабет. — Здесь собраны женщины со всего мира. Дело в том, Марк, что нам всё равно, кто наша избранница и чем она занимается — это для нас ничего не значит. Точно так же нам плевать на местонахождение: любая — я подчёркиваю — ЛЮБАЯ женщина на планете наша потенциальная цель. Тем более, если она уникальна. Так что не надо думать, будто ты при козырях — у тебя вообще на руках нет ни одной карты.

— Думаешь, я тебе поверю? — не особо уверенно произнёс он.

— Ну знаешь, — закатила глаза вампирша. — Ты либо очень тупой, либо очень наивный. Наверное, убедить тебя сможет только сама Кейт, когда она станет одной из нас, и я слёзно попрошу её обескровить тебя!

Видя, что нужный эффект достигнут, Элизабет приблизила своё лицо очень близко к лицу Марка и добавила:

— Не правда ли, ирония судьбы — тебя убьёт та, которую ты любишь почти так же, как Джейн! Чёрт, я хочу это видеть!

— Ты говорила, что случайных женщин здесь нет, что здесь только самые лучшие, — не отводя взгляда от её красных глаз, проговорил он. — В таком случае, почему тогда среди них затесалась такая омерзительная шлюха, как ты?

— Ты хочешь меня разозлить, невзирая на то, что я могу сделать не только с Джессикой?

— Если б я хотел тебя разозлить, я бы врал тебе, а так я говорю чистую правду.

— Ну, — почесала затылок Элизабет, — спорить не буду — я никогда и при жизни не пыталась косить под невинную овечку. Но, вопреки твоему желанию оскорбить меня, я вовсе не стыжусь этого. Мне это нравится!

— Кто бы сомневался.

— Между прочим, ты вовсе не отказался от моих услуг в день нашей «судьбоносной» встречи.

— Ты была всего лишь средством для разрядки. Банком спермы, если угодно.

— Ладно, тогда будем считать ту ночь внеплановой. Ведь в остальном у тебя на редкость правильный вкус в женщинах. Без иронии — Джейн, Кейт, Джессика, наконец… будь я проклята — есть, где развернуться!

— Отдай мне мою сестру — и покончим с этим дерьмом.

— Мы, вообще-то, не договорили. И говорить мы будем столько, сколько захочу я, а не ты. Не пытайся уйти от темы, которая тебя действительно испугала — это видно даже по твоей физиономии.

— Да пошла ты!

— Позволь тебя удивить в очередной раз, — Элизабет огляделась по сторонам и указала куда-то. — Видишь ту очаровательную девушку у окна? Ту, что забавляется с взрослой женщиной с явным перевесом сил на своей стороне? Её зовут Уитни Хасман, она прожила в человеческом облике до 68 лет, после чего попала в наши руки. Сколько ты ей дашь сейчас?

Сандерс глядел на указанную молоденькую особу и не верил своим глазам.

— Оценил наши возможности, красавчик? — обняла его за шею вампирша. — Может статься, Кейт сама захочет примкнуть к нам. А теперь мы пойдём к твоей драгоценной сестрёнке, и, пока будем идти, ты будешь думать о том, что только что услышал. Давай за мной.

Элизабет пошла параллельно покрывалу, направляясь к двери в дальней стене. Марк двинулся следом, стараясь глядеть только себе под ноги. Сильное желание зажать уши не утихло, а наоборот, нарастало с каждым шагом, однако он просто шёл, ничего не предпринимая. Мысли, что сейчас роились в его голове, были настолько пугающими, безысходными, невыносимыми… Он всё бы отдал, чтобы избавиться от них, но прекрасно понимал, что отныне они, действительно, станут спутниками его жизни, потому что невозможно предсказать, ЧТО сделает Элизабет и КОГДА.

Дверь легко отворилась. Одновременно из проёма выскочила насмерть перепуганная девушка в костюме официантки.

— Боже, помогите мне! — увидев, что Марк человек, буквально бросилась ему на шею она.

— Да, милый, сегодня ты удостоен женского внимания, как никогда, — заметила Элизабет, после чего поприветствовала спокойно вышедшую вслед за беглянкой соплеменницу. — С каких это пор жертвы от тебя убегают, Катрин?

— Да никуда она не делась бы — я просто отвлеклась на полсекунды.

— Впредь будь повнимательней.

— Хватит тебе. Если хочешь поумничать, то лучше скажи, как мне умертвить эту сучку. Я знаю, что у тебя воображение в этом направлении развито чрезмерно.

— Что да — то да, — вампирша схватила Марка за рукав и молниеносно затащила в комнату. Учитывая то, что «официантка» приникла к нему, как утопающий к спасательному кругу, она последовала за ним.

Дверь с грохотом захлопнулась — тошнотворные стоны мгновенно стихли.

Сандерс автоматически осмотрелся. Это помещение было немного меньше предыдущего, зато мрачнее — вместо красных стен просто каменные. Под потолком горели всё те же неуместные флуоресцентные лампы. Справа от входа, в углу, что-то тихо журчало. Взглянув туда, молодой человек увидел миниатюрный фонтан, в котором колыхалась густая кровь. О свёртываемости речь не шла, потому что «запасы» пополнялись непрерывно текущим прямо из отверстия в стене ручьём. Невольно вспомнилось красное море за окном. Помимо этого, здесь имелось нечто вроде больничных палат — так, по крайней мере, объяснил себе увиденное Марк — отделённых друг от друга лишь непрозрачными занавесками. Было очень холодно — даже сильнее, чем в подземелье.

Элизабет окинула внимательнейшим взглядом жертву.

— Ну, есть идейки? — осведомилась Катрин.

— Не всё сразу. Скажи-ка лучше, какие у неё имеются фобии. Ты ведь уже интересовалась, верно?

— В принципе, целый набор: боязнь высоты, вида крови и пауков.

— В таком случае, можно совместить, — напустив на себя серьёзный вид, размышляла вслух Элизабет, потирая указательным пальцем губы. — Скажем, сбросить её с высоты в бассейн с кровью и пауками.

Девушка настолько сильно вжалась в Сандерса, словно хотела стать с ним единым целым.

— Но с другой стороны, это больно хлопотно, — подметила Катрин.

— Верно, — согласилась вампирша. — Знаешь что, давай-ка ограничимся чем-то одним.

Они обменялись красноречивыми взглядами — Марк мог бы поклясться, что эти исчадия таким способом прочитали мысли друг друга.

— Что ж, так я и сделаю, — Катрин неумолимо приблизилась к людям и, схватив девушку за руку, без труда «оторвала» от молодого человека. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он сильно её держал — кошмарная участь Джулии поумерила его пыл.

Вампирша дотащила «официантку» до кровяного фонтана и, ударив по голеням, заставила упасть на колени.

— А теперь слушай. Если ты выдержишь три этапа, я тебя отпущу. Богом клянусь, — пародийно перекрестившись, сказала она и, не дожидаясь ответа, с силой погрузила голову несчастной в густую жидкость.

Марк отвернулся. За последние несколько минут он увидел столько омерзительного и ужасного, что его сознание уже начало бастовать против этого.

Ровно через десять секунд Катрин извлекла несчастную из крови.

— Этап один пройден! Правда, легко? Теперь усложним задачу.

И снова, не дожидаясь ответной реакции, она опустила голову девушки обратно.

— Марк, тебе нехорошо? — с притворной озабоченностью спросила Элизабет, обнимая его за плечи. Он хотел сбросить её руки, но это оказалось не так-то просто — при внешней расслабленности, вампирша держала его очень крепко.

— Откуда в вас столько жестокости? — выдохнул он. — Если уж надумали убить кого-то, то почему так мучительно?

— Ты ещё не знаешь, что такое настоящая жестокость. Наверняка ты обратил внимание на море за окном. Так вот, это целый ОКЕАН крови. Представляешь? Там всем хватит на сотни веков вперёд, но это так неинтересно — пассивно потреблять пищу. Куда лучше и ПРИЯТНЕЕ отнять её у кого-то вместе с жизнью! — ответила она, а потом кивнула в сторону отчаянно сопротивляющейся «официантки». — Взгляни-ка на неё. Мы сцапали её в Лос-Анджелесе. Она работала, как ты, наверное, сам догадался, в одном захудалом кафе, хотя приехала в город, как и миллионы её предшественниц, с иной целью. Возможно, что она в скором времени попала бы на панель, а, может, у неё всё и получилось бы… Теперь уже никто не узнает ответа на этот вопрос.

Прошло тридцать секунд, и Катрин вытащила девушку. Бедняжка судорожно хватала ртом воздух, чем вампирша не преминула воспользоваться. Она буквально присосалась ко рту несчастной, слизывая кровь.

Марк не хотел смотреть, но у Элизабет было иное мнение и ему приходилось подчиняться.

— И, наконец, — возвестила мучительница, избавив жертву от своего «поцелуя», — финальный этап. Ровно минута. Шестьдесят секунд. Ты готова, милая?

— Нет, подождите, я…

— Поехали, — Катрин жёстко наклонила голову девушки и одним рывком окунула в кровь.

Сандерс заметил, что каменный обод фонтана упирался точно в горло несчастной, фактически душа её. Было бы глупо считать, что это случайность.

— Элизабет, — упавшим голосом обратился он к обнимающей его женщине, — ради Бога, отведи меня к Джессике. Ну сколько можно просить одно и то же?

— Только не говори, что тебе не интересно происходящее.

— Довольно…

— Ладно, ты прав. Хватит ходить вокруг, да около. Катрин?

— Что?

— Разобралась с этой шлюхой?

— Ага. Кажется, её не хватило даже на двадцать секунд.

— Тогда скажи-ка мне — та девка, которую притащила я, ещё здесь?

— Разумеется. Ты ведь настоятельно просила повременить с ней, — говоря это, вампирша всё ещё придерживала голову захлебнувшейся в крови девушки, не позволяя ей показаться на поверхности.

— Никто её не трогал?

— Да у нас здесь этого добра мало, что ли?

— Веди её сюда.

— Может, лучше вы сами?

— Веди.

— Не думаю, что она сможет идти.

— Это её проблемы.

— Что это значит?! — вскинулся Марк.

— Терпение, мой мальчик, терпение, — ответила Элизабет. — Давай, Катрин.

— Хорошо, — мучительница отпустила, наконец, бездыханное тело — оно так и осталось лежать у фонтана с погруженной в него головой, а сверху лились всё новые и новые порции крови — и направилась куда-то вглубь помещения.

— Что она имела в виду?.. — не унимался Сандерс.

— Да заткнись ты! Гляди сам! — Элизабет махнула рукой.

Из дальней палаты грубо вытолкнули сжавшуюся фигурку. Она припала к стене, пошатываясь. Марк бросился туда, освободившись от «объятий» Элизабет. Вернее, она позволила ему это, сказав вслед:

— Правильно. Помоги нуждающейся. Лучше поздно, чем никогда.

Он подбежал к Джессике и остановился в паре футов от неё, поражённый.

Она стояла, держась за стену, чтобы не упасть. Её дивное, прекрасное, неповторимое лицо было изуродовано сильными порезами, образующими перевёрнутый крест на правой стороне. Отдельный шрам рассёк лоб. Халатик изрядно пропитался кровью и, ничем не сдерживаемый, распахнулся, обнажая роскошное и тоже изуверски исполосованное тело — на животе страшным клеймом предстала звезда в круге; оба полушария идеальной формы осквернены такими же звёздами поменьше. Кожа была измазана свернувшейся кровью, которая напоминала отталкивающе-шероховатую чешую. Кое-где проглядывали пугающие кровоподтёки. Никакой обуви на девушке не было, равно как и иной одежды, кроме халата — царящий вокруг холод вносил дополнительную лепту в её страдания.

Джессика выглядела так, словно побывала в аду.

Сандерс окончательно убедился в этом, когда перевёл взгляд на её стройные ноги. Сами по себе они, вроде бы, не пострадали, но по внутренней стороне бёдер змеились высохшие кровяные струйки, берущие начало…

— Марк… — произнесла она, и порез на её губе лопнул, заставив девушку съёжиться. На большее сил у бедняжки не хватило, и она упала в его руки, постанывая от множественных очагов боли. Он ласково погладил её по мягким золотистым волосам, а потом перевёл взгляд на подошедшую Элизабет.

— Что… что ты с ней сделала?..

— Долго перечислять.

— Шлюха! Как ты могла?!

— Не помню, чтобы я подписывалась хранить её в целости и сохранности.

— Сука проклятая!

— Не спеши, мальчик. Позволь тебя посвятить полностью, — вампирша самодовольно усмехнулась, оглядев исполосованное тело Джессики, и продолжила: — Я не только «слегка обновила» её внешний вид. Это так, шалости. Куда важнее то, что скрыто от глаз.

Сандерс молча слушал, уже зная, ЧТО услышит и потому не в силах даже пошевелиться.

— Ты правильно подумал, милый. Больше твоя дорогая сестрёнка не девственница. Причём везде. Вот так-то, герой. Принимай её такой, какой она отныне будет — ломать не строить, верно?

— Ах ты, мразь! — Марк, потеряв голову, бросился на Элизабет, отпустив Джессику.

Но кулак не достиг лица вампирши. Вместо этого его собственные руки оказались в её конечностях, больше похожих на тиски.

— Решил поиграть? — продолжая ухмыляться, спросила она, и что есть силы ударила его ногой в пах.

Сандерс вскрикнул, мгновенно размякнув.

— И для закрепления материала…

Она врезала ещё два раза, после чего отпустила его руки. Марк рухнул на пол, как мешок. Уничижительно глядя на него сверху вниз, Элизабет размахнулась и лягнула его ногой в живот, потом в грудь, снова в пах, в лицо…

— Нет, хватит, перестань!!! — взвыла Джессика, упав рядом с братом и бессмысленно пытаясь прикрыть его своим уже давно поверженным телом. — Не бей его больше, умоляю!!!

— Только ради тебя, кисонька, — ответила вампирша и отошла в сторону. — В любом случае, мне его даже убивать противно. Увольте!

Катрин, молча и явно с удовольствием наблюдавшая за происходящим, окликнула соплеменницу и сказала:

— Слушай, хочу тебе кое-что показать. Моё собственное, так сказать, произведение.

— Давай, — охотно согласилась та.

Они немного отошли в сторону, к соседней «палате». Заглянув туда, Элизабет одобрительно хмыкнула:

— Да, неплохо.

На металлическом столе, напоминающем с виду операционный, лежала, разумеется, девушка, разумеется, молодая, разумеется, красивая и, разумеется, полностью обнажённая. Она была крепко привязана к своему «ложу». В вену на запястье левой руки была воткнута игла, переходящая в небольшой чёрный цилиндр, присоединённый к тонкому полупрозрачному шлангу, который, в свою очередь, вёл чуть в сторону и вниз. Кровь капала прямо на пол — образовалась уже солидная лужа. Рот девушки закрывала липкая лента.

— Достали её крики, — пояснила Катрин. — Я, конечно, люблю слушать стенания, но этот экземпляр уж больно шумный попался.

— И так ты хочешь выдавить из неё всё?

— Точно. Строго по капле в секунду.

— Интересно, но долго.

— Ничего, я умею ждать.

Пока они, как ни в чём не бывало, общались, Джессика и Сандерс продолжали лежать на полу.

— Марк, скажи хоть что-нибудь… — глядя на вытекающую из его разбитого и сломанного носа кровь, произнесла она.

— Она ответит за это, Джесси… — разомкнул стремительно опухающие губы он. — Она ответит за каждую твою слезинку…

— Я знала, что ты меня не бросишь, Марк, — она не хотела плакать, но слёзы всё равно полились на его лицо.

— Прости меня, — сказал он. — Это я во всём виноват.

— Нет, неправда.

— Я! Прости, пожалуйста. Я не должен был… допустить того, что с тобой сделали.

— Ты не мог ничего поделать…

— Ещё как мог! — громогласно поведала Элизабет, отойдя от занявшейся очередной жертвой Катрин к людям. — В то время как я последовательно разрушала хрупкие барьеры твоего тела, милый братик нежился в кроватке в доме своей подружки. Конечно, он не трахал её, но это не столь суть важно. Он ОБЕЩАЛ вернуться к тебе как можно быстрее, а вместо этого элементарно расслабился!

— Ты лжёшь! — крикнула Джессика.

— Если бы, дорогая, если бы… Видишь ли, твой брат вовсе не такой уж распрекрасный парень, как ты всегда думала.

— Я не хочу это слушать.

— Но тебе придётся. Хотя бы потому, что это правда. Итак, что мы имеем? Поверхностная оценка, может статься, даже положительная. Все эти разговоры о «высшем», о романтике и т. д. и т. п. — всё это рисует нам картину этакого чуть ли не святого человека. Вот только на деле всё совершенно иначе. Нет, его слова и мысли искренние — как ни странно. Однако, боюсь, никому, кроме него самого, эти чувства на хрен не нужны. А большего он предложить не может — вышеупомянутые черты единственные положительные. Перейдём к отрицательным. Тут ассортимент куда богаче. Верно, Марк?

— Замолчи, хватит! — вместо него ответила Джессика.

— Милая моя, — миролюбиво улыбнулась Элизабет, — да если б этот кусок дерьма, что ты так трепетно обнимаешь, не являлся бы твоим братом, ты презирала бы его всем своим существом. Можешь сколько угодно это отрицать — всё равно я знаю истину. Впрочем, любая женщина — я имею в виду, нормальная и психически, и физически — не пожелала бы иметь отношений с таким ничтожеством. Немудрено — кого прельстит эта безвольная тряпка, маменькин сынок, козёл отпущения, одиночка? Кстати, об одиночестве. Он даже себя заставил поверить в то, что ему нравится так жить — без семьи и в мечтаниях — однако любой мало-мальски внимательный человек поймёт, что это ширма, прикрытие. Если проникнуть за неё, то можно лицезреть столько нелицеприятных особенностей, что стремление к одиночеству становится понятным — при таком «букете» трудно будет уживаться с кем-то ещё. Так что, Джессика, побереги свои тёплые чувства на нормальных мужчин, а не на эту жалкую пародию.

— Интересно, когда я пользовал тебя в рот в машине, ты думала обо мне так же? — подал голос Марк. — Или, может быть, в мотеле, предоставляя в моё пользование все лазейки своего тела, истоптанные бесчисленными ордами?

— Я смотрю, у тебя стойкое чувство юмора. Ну, ничего, это мы поправим. Очень скоро ты забудешь о таком понятии, как шутка, — ничуть не обидевшись, произнесла Элизабет. — Для этого много не надо. Достаточно лишь немного извратить то, во что ты свято веришь, и ты станешь податливым, как пластилин.

— Ты отнюдь не лучше меня, дрянная шлюха.

— Вместо ядовитой реплики отвечу козырной — надеюсь, ты не решил, будто я вернула тебе Джессику?

— Что?

— Показать её тебе, и вернуть — разные вещи, — усмехнулась она. — И потом, это было бы очень забавно — приходит, значит, ко мне какой-то кретин и говорит: «Отдавай сестрёнку, сука!» И я отдаю, безвозмездно! Нет, что-то такой сценарий не кажется правдоподобным.

— А что тебе нужно? — приподнялся он.

— Переходим к главному, — вампирша присела рядом с ним на корточки. — Я в любом случае получу себе одну из тех, кого ты любишь. Кого именно — решать тебе. Дабы не сильно осложнять задачу, сузим круг до двух претенденток, а именно — твоя двоюродная сестра Джессика Дэвис ИЛИ твоя очень хорошая знакомая Джейн Бертон. Так что выбирай, кто останется с тобой, а кто со мной. Ни о каких альтернативах не может быть и речи. Ну?

Марк, ошеломлённый этим поворотом, беспомощно глядел на Джессику, опустившую глаза.

«Отдать одну из них… Джессика или Джейн…»

— Я не имею права решать за кого бы то ни было… — прошептали его губы.

— Если так, тогда я заберу их обеих. Чёрт, я тебе поблажку делаю, а ты меня отвергаешь — ай, не хорошо!

«Это невозможно. Господи, что я должен сделать? Есть ли у меня выбор? Как я могу выкрутиться из этого, не потеряв НИКОГО?»

— Я жду!

«Джессика… Она моя СЕСТРА, чёрт побери! Джейн… Она моя ДЕВУШКА, пускай и не в обычном смысле».

«И ещё лесбиянка…»

«Так, это что ещё значит? Хочешь сказать, что сей факт имеет какое-то значение? Не имеет и не может иметь! Она великолепный человек, она мой ДРУГ. Она доверяет мне! И Джессика тоже доверяет».

«Кстати, с ней ты не особо дружишь — просто симпатии родственных людей. Сколько лет ты её не видел и никоим образом с ней не общался? Пять! Джейн же всегда рядом. Но у неё жизнь всё равно сломана… А Джессика на тебя вчера напала…»

«ХВАТИТ! НЕ СМЕЙ ПРОДОЛЖАТЬ!..»

— Марк, моё терпение на исходе. Говори, мать твою, пока я сама не приняла решение!

— Дж… — начал он, но осёкся.

«Я НЕ МОГУ! ГОСПОДИ, ПОМОГИ ИМ!»

— Ну, смелее.

— Дже…

— Слушай, это меня уже раздражает. Наверное, я всё-таки покину пределы Гринсборо и посещу Пенсильванию.

Он вновь посмотрел на сестру — она глядела на пол, замерев в ожидании приговора. ЕГО ПРИГОВОРА! Будь оно всё проклято — ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ!

— Даю тебе ровно шесть секунд, а потом забираю эту сучку и отправляюсь за остальными, — в подтверждение своих слов Элизабет схватила Джессику за руку и потянула на себя.

— Джейн… — обречённо выдохнул Сандерс. — ДЖЕЙН!

— Что Джейн? — ехидно переспросила вампирша.

— Забирай Джейн и оставь мою сестру в покое, шлюха!

— Вот это разговор! — сразу оживилась вампирша. — Держи свою половину!

Хватка разжалась, и Джессика рухнула обратно на Марка. Он обнял её, боясь взглянуть в глаза.

— А теперь вернёмся в ваш мир! Я хочу свою долю! — Элизабет поправила причёску. — Подъём, ребятишки. Да поживее!

Сандерс, превозмогая боль, поднялся первый и помог девушке встать на ноги. Она стояла очень неуверенно, и он засомневался, что она сможет идти.

— Сможет, если не хочет остаться здесь, — ответила на его мысли вампирша. — За мной.

Она пошла к очередной двери, расположенной, как и ранее, в противоположной стене.

Марк хотел взять Джессику на руки, но понимал, что не удержит её в своём нынешнем состоянии. Поэтому он медленно побрёл вперёд, стараясь свести усилия сестры к минимуму.

Двигались молодые люди очень медленно, поэтому Элизабет, открыв дверь, нетерпеливо позвала их:

— Скорее же! Я опять теряю терпение! Джессика, ты что, хочешь снова предоставить свою задницу на растерзание?

Но они и так шли на пределе возможного. Прошло не менее минуты, прежде чем люди проделали путь, на который у вампирши ушло десять секунд. Отступив, она указала на проём, за которым виднелась лестница, ведущая вниз. Сандерс понял, что им предстоит возвратиться в подземелье, в котором находилась та странная синяя завеса, позволяющая перемещаться между мирами.

Спуск по довольно крутым ступенькам дался очень нелегко. Один раз Джессика всё-таки упала, но, к счастью, не скатилась вниз. Марк помог ей подняться, и они продолжили движение.

В итоге троица оказалась, действительно, в подземелье. Причём синее мерцание встретило их, едва отворилась массивная, искусно отделанная деревянная дверь.

Элизабет кивком указала людям пройти первыми. Они безропотно подчинились.

Непродолжительное ощущение прострации, и вот они снова оказались в подвале дома неподалёку от Гринсборо. В своём мире.

— Не будем терять времени, — подтолкнула остановившихся было Сандерса и его сестру вампирша. — Наверх!

Очередная проклятая лестница — слава Богу, куда короче предыдущей — забрала остатки сил. Едва оказавшись в холле, Марк опустил Джессику на ковёр и обессилено прислонился к стене.

— Рано расслабляешься! — сказала Элизабет и передала ему невесть откуда взявшийся мобильный телефон. — Звони своей подружке.

— Это ещё зачем? — удивился он.

— Чтобы она приехала сюда, придурок!

— Если она тебе так нужна, «слетай» к ней сама, — огрызнулся Марк.

— Лучше заткнись, пока я не сделала что-нибудь страшное! Звони ей, да поживее! — она силой втиснула телефон ему в руку. — И не вздумай сболтнуть лишнего — моей избраннице это не поможет, а вот на и без того пошатнувшемся здоровье твоей сестры скажется крайне отрицательно.

Понимая, что он всё равно уже проиграл по всем статьям, Сандерс набрал нужный номер и поднёс трубку к уху. Элизабет внимательно смотрела на него, пока он считал гудки, надеясь, что ответа не последует.

— Алло? — раздался сонный настороженный голос, обрушивший надежды.

— Джейн?.. — тихо сказал он, хотя, конечно, узнал её.

— Марк, ты в порядке? — взволнованно и настороженно спросила она.

— Нет.

— Что случилось? Где ты?

— Джейн, мне нужна твоя помощь.

— О чём ты?

— Я… хочу, чтобы ты приехала к тому дому — ты знаешь, какому.

— Зачем? — снова настороженность.

— Пожалуйста, Джейн.

— Марк, — немного помедлив, сказала она. — Ты ведь сам предупреждал, что можешь уже не быть собой при нашей следующей встрече, и чтобы я тебя не впускала. Думаю, это относится и к телефонному разговору.

— Прошу тебя… — его голос надломился.

Элизабет продолжала усмехаться. Несомненная победа.

— Я не знаю…

— Возможно, ты не поверишь, но ИМ не нужны мужчины, Джейн («Даже такие, как я», — пронеслось в голове). Поэтому я — это я.

— Тогда зачем мне ехать к тебе?

— Просто приезжай, Джейн, умоляю.

— Ладно… — крайне неуверенно ответила она и сразу же повесила трубку.

Сандерс убрал мобильный от уха и с силой кинул его в стену. Аппарат с треском разлетелся на части.

— Видел бы ты себя! — рассмеялась вампирша, проигнорировав его последнее действие.

— Не думаю, что она приедет, — ответил он.

— Приедет. Ты ведь ей ОЧЕНЬ дорог, — съязвив на предпоследнем слове, парировала она.

— В любом случае, я свою часть выполнил. Мы уходим.

— Не спеши, мальчик.

— Что тебе ещё надо?

— Просто небольшая страховка на случай, если Джейн всё-таки осознает, что ты не можешь быть чем-то важным для кого бы то ни было. Так что подождёте, детишки.

— Снаружи, — сказал он.

— Как угодно.

Марк повёл Джессику из проклятого дома. Когда они вышли, он увидел, что чёрный катафалк снова стоял на своём обычном месте.

Но другое удивило и взволновало его куда больше — начинало светать. Сандерс помнил, что была полночь, когда он приехал сюда. Теперь же явно около шести. Каким образом удалось «перепрыгнуть» несколько часов, он не знал, но не сомневался, что причина крылась в посещении ужасного мира.

Как бы то ни было, заляпанный грязью «Каприс» терпеливо дожидался хозяев. Сандерс открыл заднюю дверь и помог девушке лечь на сиденье. Вышедшая вслед за ними Элизабет приблизилась к «Шевроле» и облокотилась на капот, невозмутимо глядя по сторонам. Молодой человек запер сестру и расположился на водительском месте, не закрывая своей двери. Он завёл двигатель и включил обогреватель. На часах горело: 5:45 a.m.

Марк почувствовал такую отчаянную безысходность, что больно защемило в груди.

Он посодействовал гибели Джейн, которая свершится очень скоро. Джессика? Да, она осталась с ним, но… Почему он не ощущал никакого облегчения? И должен ли? Менять одного дорогого человека на другого — разве это «облегчение»? А что дальше? Или лучше спросить — КТО?

Прошло пятнадцать минут, в течение которых люди абсолютно не шевелились, словно боясь усугубить и без того чудовищную ситуацию. Вампирша же спокойно сидела на капоте, грациозно демонстрируя и поглаживая свои ноги и время от времени подмигивая Сандерсу, смотрящему на неё вопреки воле.

— Марк, — тихонько сказала Джессика.

Он резко обернулся, включив освещение в салоне.

— Что?

— Я хочу, чтобы ты знал, — девушка протянула руку и дотронулась до его ледяной ладони. — Слова, которые говорила Элизабет — это всё неправда. Я никогда не думала о тебе так и вовсе не потому, что ты мой брат.

— Скоро всё это закончится, — ответил он, посмотрев во тьму за окном. — Я отвезу тебя в больницу, и ты сможешь отдохнуть.

— Я не думаю. Мне так больно, Марк.

Он проглотил застрявший в горле ком и накрыл её руку своей.

— Ты будешь в порядке. Обещаю. Всё образуется.

— А ты?

Он не ответил.

— Эй, голубки, третьей буду? — заглянула в салон Элизабет.

Сандерс отпустил Джессику и вышел наружу.

— Слушай ты, — он сильно хлопнул дверью. — Можешь говорить обо мне, что угодно, но мою сестру оставь в покое!

— Что, не нравится, когда шутят над тобой? — подтолкнула его она.

— Ты уже нашутилась!

— Ещё нет. Но скоро, — она указала пальцем куда-то за его спину.

Марк обернулся и увидел плывущие по шоссе огни фар. Когда через секунду взглянул на вампиршу, её уже не было рядом. Оглядевшись по сторонам и так и не найдя её, он снова посмотрел на приближающуюся машину. Она свернула с шоссе — больше сомнений не оставалось.

Серый «Шевроле Селебрити», покачиваясь на неровностях, медленно подкатился к «Капрису», освещая его ближним светом фар. Некоторое время двигатель продолжать урчать, а потом умолк. Воцарилась такая неправдоподобная тишина, что зазвенело в ушах.

Дверь отворилась, и Джейн вышла из автомобиля, глядя на Сандерса, замершего со странным выражением на лице.

— Марк? — не отходя от машины, спросила она.

— Привет снова, Джейн! — услышала она за своей спиной, и через секунду почувствовала руки, обхватившие её шею. Резко вырвавшись, девушка испуганно прижалась к переднему крылу «Селебрити», глядя на Элизабет.

— Что здесь происходит? — вымолвила она.

— Только не говори, что не ожидала ничего подобного, милая. Впрочем, я тебе всё объясню. Видишь ли, — вампирша приблизилась к ней и принялась играть с её локонами, то наматывая их на палец, то разматывая обратно, — твоему ненаглядному Марку пришлось выбирать. Он мог остаться с тобой, а мог с Джессикой и, извини уж, выбрал второй вариант.

Джейн посмотрела на Сандерса. Он настолько сильно хотел спрятать свой взгляд, что у него заныла шея, но, тем не менее, не отвёл его.

— Прости меня… — его глаза заблестели. — Прости…

— Очень трогательно, — прокомментировала Элизабет, а потом снова обратилась к девушке. — Так что сейчас это ничтожество и его идиотка-сестра поедут домой, а ты пойдёшь со мной.

Джейн прикусила губу.

— И ты действительно отпустишь их и оставишь в покое НАВСЕГДА? — спросила она.

— Конечно. Я отнюдь не в убытке остаюсь!

— Хорошо, я согласна, — кивнула она.

Марк не верил в то, что слышал. Джейн вновь перевела взгляд на него, и он не увидел в её глазах ничего, кроме странной решимости. Ни обвинения, ни страха — ничего. Только твёрдая уверенность в следующем шаге.

— Тогда пойдём — чего мешкать? Я уже очень сильно проголодалась! — Элизабет потрепала её по щеке и повела за собой в дом. По пути она оглянулась и сказала: — Ну, пока, Марк. Я буду скучать!

Сандерс ошеломлённо проводил взглядом прошедших в здание девушку и вампиршу, облокотившись о «Шевроле», чтобы не упасть.

«Она добровольно решилась отдать себя во власть этой суки, лишь бы спасти нас! — он гонял эту мысль в голове снова и снова, не в силах поверить в то, что свершилось. — Она сделала это ради нас… ради меня. Ради меня? РАДИ МЕНЯ?!!!»

Сознание Марка заволокло пеленой. Не думая ни о чём, он вытащил из-за пояса пистолет, о котором только сейчас вспомнил, и направился к дому.

 

Глава 48

— Знаешь, я поражаюсь твоему спокойствию, — расстёгивая блузку Джейн, говорила Элизабет. — Обычно жертвы орут благим матом, вырываются, кусаются — в общем, делают всё, чтобы сохранить свою никчёмную жизнь. Но ты — полная противоположность. Неужели ты меня совсем не боишься?

— Нет, — ответила девушка, глядя куда-то в стену. Призрачное сияние, царствующее в доме, плавными волнами скользило по её лицу.

— А то, что я очень скоро с тобой сделаю, тебя тоже не пугает?

— Нет.

Вампирша внимательно посмотрела ей в глаза.

— Хм, ты не лжёшь. Джейн, я тобой восхищена. Я действительно рада, что Марк предпочёл оставить свою сестру себе — она тебе и в подмётки не годится. Честно говоря, прежде — по крайней мере, на моём счету — я таких, как ты, не встречала.

Она умолкла, проведя пальцами по лицу жертвы.

— А как насчёт твоей заветной мечты, которая никогда не осуществится?

Девушка не ответила, но её взгляд переместился на лицо Элизабет.

— Ты НИКОГДА не будешь иметь детей, НИКОГДА не услышишь «Мама!» из уст своего чада, НИКОГДА не воспитаешь «настоящего человека»…

Джейн судорожно сглотнула. Тем не менее, заговорила она достаточно уверенно:

— Ты права. Но не думай, что ты такая умная. Я не только НИКОГДА не буду иметь детей, но и НИКОГДА не буду такой, как ты.

— Может быть. Ладно, хватит разговоров.

Элизабет окончательно обнажила грудь девушки.

— Ты мне ещё благодарна будешь. Очень скоро ты сама кого угодно изнасилуешь.

И она погрузила свои клыки в шею Джейн. Та скривилась от резкой боли, но не шелохнулась. Она безразличными глазами смотрела перед собой, ни о чём, в сущности, не думая. Никаких воспоминаний о прошлой жизни, никакого страха — ничего. Пресное существование, когда осознаёшь только вот эту секунду, которая сейчас. Ни будущее, ни прошлое не волнует — лишь настоящее.

В проёме не запертой входной двери возник покачивающийся силуэт. Джейн взглянула туда и, сразу же очнувшись, выдохнула:

— Марк, уходи!..

Элизабет отстранилась от источника и тоже посмотрела на молодого человека:

— Как тебе не стыдно, извращенец! Подглядывать за уединившимися дамами!

Кровь текла по её подбородку и капала на обнажённое тело жертвы. Более не обращая внимания на «мелочи», вампирша вернулась к прерванному занятию, для пущей убедительности обхватив груди девушки и сжав их как можно сильнее.

— Марк, пожалуйста, уезжай отсюда! Давай же!.. — простонала Джейн.

— Будь я проклят, — сказал он и поднял пистолет.

Элизабет вновь повернулась к нему — её глаза горели огнём.

Сандерс нажал на спусковой крючок. Очень быстро — насколько это вообще было возможно.

Пять раз.

Это произошло очень быстро, за несколько секунд — для Марка же время остановилось. Он разглядел всё в мельчайших деталях, будто неспешно просматривал фотографии.

Первая пуля угодила в спину Элизабет. Из раны брызнула какая-то чёрная жидкость.

Вторая пробила руку вампирши, сжимавшую грудь жертвы, и, соответственно, проследовала дальше в тело Джейн.

Третья не достигла девушки, застряв в стене в дюйме от её головы.

Цель четвёртой была аналогична. И она была достигнута. Войдя через лоб над правым глазом Джейн, пуля вышла через затылок и тоже оказалась в стене, на которую брызнули остатки мозга вперемешку с кусочками черепа и кровью.

Пятая ушла в сторону — рука Сандерса дрогнула.

Он выронил дымящийся пистолет, глядя, как окровавленное тело Джейн заваливается на пол. Размозжённая голова с глухим стуком ударилась о пол, продолжая источать своё содержимое, пропитавшиеся каштановые волосы слиплись. Более ничем не контролируемая рука равнодушно скользнула по ковру — изящные пальцы с не очень длинными ногтями, накрашенными полупрозрачным белым лаком, вздрогнули в последний раз и замерли.

Элизабет, раны которой озарились синим сиянием, со звериным рычанием двинулась к молодому человеку. Он выскочил из дома и побежал к «Капрису». Не мешкая, прыгнул за руль и — благо, двигатель был заведён — включил заднюю скорость.

Педаль акселератора в пол. Рёв двигателя.

Универсал устремился кормой вперёд, выбрасывая из-под ведущих колёс землю. Водительское зеркало заднего обзора с треском отломилось, не разминувшись с «Селебрити» Джейн. Сандерс не обратил на это никакого внимания. Он даже не смотрел на здание, не желая знать, что предпринимает вампирша.

«Шеви», раскачиваясь, выскочил на дорогу.

Тормоз — визг шин, переключение, газ — визг шин.

Автомобиль стремительно понёсся прочь от проклятого места. Только теперь Марк позволил себе оглянуться.

Сзади никого не было.

Цифры на электронном спидометре колебались между 82–83 MPH.

Светало. Первые лучи солнца медленно прогоняли ночной мрак, равномерно возвращая краски окружающей действительности, несмотря на пасмурность рождающегося утра. Запели птицы. Было очень свежо. Дорога пустынна и ровна, как паркет.

Постепенно сознание Сандерса тоже начало выходить из состояния шока. Он всё ещё чувствовал в руках нагревшийся пистолет и ему казалось, будто он по-прежнему стоит в дверном проёме, смотря, как Джейн оседает на пол.

— Я должен был это сделать! — твердил он себе вслух. — Она всё равно бы умерла, перестала быть той, которую я люблю — значит, я спас её. Заменив проклятье смертью. Она не должна стать вампиром — это недопустимо. Я сделал то, что ОБЯЗАН был сделать!

Марк бормотал без остановки, исподлобья глядя на дорогу, освещаемую размытым контуром фар и — с каждой минутой всё сильнее — солнечными лучами.

Универсал «Шевроле Каприс Классик» уносил своих пассажиров всё дальше и дальше по шоссе навстречу будущему.

Неизвестности.

…

Внезапно автомобиль резко вильнул в сторону. Потом в другую. Визжа шинами, он вылетел на обочину и замер, уткнувшись носом в придорожный кустарник.

Водительская дверь стремительно распахнулась, и из салона буквально выпал спиной вперёд Марк. Он с невыразимым ужасом смотрел на выбирающуюся следом за ним вампиршу. Проползя по откинутой назад спинке сиденья, она покинула салон и встала в полный рост.

В глазах у Сандерса потемнело.

Джессика, обнажив в улыбке длинные клыки, склонилась над ним. Глаза горели красным огнём.

В тот же миг шоссе исчезло.

«Шевроле» стоял посреди леса, мигая указателем поворота.

— Я вижу, ты удивлён, — произнесла Джессика, присев на холодную землю рядом с ним и дотронувшись стократ холодной рукой до его лица.

— Это невозможно. Ты не можешь быть такой! Я же спас тебя!

— Спас? — она не удержалась и рассмеялась. — Милый мой, я была вампиром уже тогда, когда ты проснулся в доме у Джейн. Это называется «ускоренным курсом».

— НЕТ!!!

— ДА!!! Я и Элизабет — мы обманули тебя, как последнего дурака, каковым ты, в сущности, и являешься. Более того, благодаря этому, к НИМ примкнула не только я, но и твоя ненаглядная Джейн. Да-да, не удивляйся — с ней всё в порядке. Ты, наоборот, положительно повлиял на процесс перевоплощения, убив её. Ну и взял грех на душу. Уже завтра она будет в идеальном состоянии — даже лучше, чем до того. Позволь продемонстрировать.

Все её порезы и ушибы очертились неярким синим светом. Меньше чем через полминуты он исчез вместе с повреждениями. Лицо и великолепное тело Джессики предстали перед Сандерсом девственно чистыми и целыми. Она выразительно причмокнула сочными губами.

— Вот так. Представь, я терпела всё это уродство на себе несколько часов, чтобы добиться нужного эффекта. Ах, тебе интересно, почему моя кожа была тёплой всего несколько минут назад, а сейчас как лёд? Это ещё один фокус — я всего лишь воспользовалась кровью своей первой жертвы для пущего реализма. Теперь же в этом нужды нет.

— Этого не может быть!..

— Что тут удивительного — ведь ты меня предал.

— Это не правда!!! — вскричал он.

— Предал-предал. Если б ты вернулся, как обещал, то успел бы до прихода Элизабет и, соответственно, спас бы меня, увезя оттуда. Но нет — ты предпочёл понежиться в тёплой постельке со своей подружкой под боком, а меня в это время пытали. Пытали, Марк. Меня порезали ножом, потом изнасиловали всеми возможными способами, а ты дрых! Ты виноват в том, что я теперь такая, — она вдавила острые ногти в его щеку. — И я это говорю не потому, что, как Элизабет, хочу тебя сломать, а потому, что это правда! Ты совершил непоправимую ошибку и очень скоро я тебя убью.

— Джесси, — дав волю слезам вовсе не из-за своих страданий, сказал Сандерс. — Я бы никогда не позволил случиться чему-нибудь плохому с тобой. Я же люблю тебя!

— Эти сказочки на меня более не действуют. То, что случилось, открыло мне глаза, и я увидела, что Элизабет права. Будь я благословлена, если не так! А теперь, братик, пришло время умирать. Я выпью всю твою кровь, хотя столько мне не нужно. Буду пить и отрыгивать, пить — и отрыгивать. Чтобы окончательно с тобой разделаться. И ты не станешь вампиром — тебя ждёт лишь забвение.

Она наклонилась к его шее и яростно впилась в неё зубами, разрывая кожу и вгрызаясь в плоть. Чудовищная боль заставила Марка вскрикнуть, но он не сопротивлялся, даже не думал об этом.

Внезапно он увидел что-то. Вверху, между кронами деревьев.

Пасмурное небо в одном месте расступилось, образовав солнечный оазис. На глубоком голубом фоне Сандерс отчётливо разглядел… Джессику.

И это была настоящая Джессика. Она находилась там, наверху, смотрела прямо на него, и этот взгляд уничтожил всю боль, не только телесную.

Марк понял.

То создание, что сейчас терзало его — это не Джесси. Кровопийцы забрали её тело, её воспоминания, её знания, но они не могли — НЕ МОГЛИ — забрать её душу. Чистейшую, прекраснейшую душу. Теперь она на небесах.

Все они — несчастные жертвы бессмертных, но бездушных чудовищ — были там, рядом с его сестрёнкой.

И Джейн тоже.

Они не погибли — они продолжали жить, причём в мире, который не знал ничего из того, что составляет фундамент мира вампиров и является противоестественным Жизни.

Рай…

И хотя Марк Сандерс понимал, что ему не суждено попасть туда, он улыбнулся.

Он улыбался, глядя в небо, ставшее новым домом для Джесси, до самой последней секунды, пока сознание не провалилось в тёмный бездонный колодец, где его уже ждала она — вечная, незабвенная, неистребимая и неизбежная — ТЬМА.

«Посвящается Ей»

Кусков Евгений, март 2006 года — ноябрь 2006 года

 

Авторское послесловие

Рекомендуется читать эти комментарии после ознакомления с рассказом, иначе многое будет непонятно. К тому же упоминание мной в этом тексте ряда фактов из произведения может снизить интерес при его первом прочтении.

Авторские комментарии к своему второму произведению — «Во тьме» — я решил написать в форме своеобразного интервью. Плохо это или хорошо — судить не берусь, но лично мне такой подход несколько «развязывает руки».

Кто берёт у меня интервью? Собственно, это не важно. Пускай это будет журналист из какого-нибудь издания, не брезгующего опубликованием ужасов. Или представитель Интернет-сайта, на худой конец.

Впрочем, довольно предисловий — приступим.

* * *

— Евгений, можно я буду называть Вас просто Евгений, без отчества?

— Да, так даже лучше. Напускная важность ни к чему.

— Хорошо. Итак, Евгений, сегодня мы поговорим о Вашем втором рассказе. Вы назвали его «Во тьме», тем самым недвусмысленно намекая, что это продолжение первого Вашего произведения — «Тьма». Я прав?

— Лишь отчасти. То есть, преемственность с «Тьмой» очевидна, но в то же время второй частью этот рассказ назвать нельзя. Скорее, это некое ответвление, практически не связанное сюжетно, но, в то же время, происходящее в той же реальности, что и события первого произведения. Например, один из главных действующих лиц — Марк Сандерс. Тот самый, о котором упоминала Кейт, рассказывая Джеку о Рождественских каникулах в Монтане. Ну и сама Кейт присутствует во втором рассказе — правда, лишь косвенно.

— Другими словами, кроме нескольких имён, другой связи с «Тьмой» нет?

— Есть ещё переход в параллельный мир тем же способом, что и в первом рассказе.

— И всё-таки почему Вы решили сделать этот рассказ второй частью, а не самостоятельным произведением?

— Поначалу мне просто хотелось провести некоторые параллели между этими рассказами — мне нравилась идея, что описанные события происходили в одной реальности (кстати, во втором произведении — на год раньше). А потом я решил, что в неизбежной третьей части объединю обе сюжетные линии. Так оно и вышло.

— В своё время Вы написали весьма подробные авторские комментарии на свой первый рассказ, в которых объяснили, как Вы пришли к нему. А какова история происхождения Вашего второго произведения?

— Боюсь, она не столь длинная. Впрочем, думаю, нелишне будет упомянуть тот факт, что идея этого рассказа ко мне пришла до того, как я вообще начал работать над «Тьмой».

— Вот как? В тех комментариях Вы об этом, кажется, не упоминали.

— Да, причём осознанно, предполагая, что вернусь к этой теме позднее.

— И когда же у Вас появились первые наброски этого рассказа?

— Сейчас уже точно не скажу. Но это было ещё в период моей учёбы в школе.

— «Тьма» сильно менялась по мере «становления». А как в данном случае?

— Ровно наоборот. Особых метаний не было — рассказ оформился в моей голове практически в готовом виде. Именно поэтому я и написал его за рекордные для меня девять месяцев.

— То есть, Вы хотите сказать, что уже тогда, в весьма юном возрасте, придумали эту отнюдь не детскую историю?

— Именно. Более того, началось всё со сцены лесбийского подчинения.

— Вы имеете в виду изнасилование?

— Нет. Я имею в виду принуждение без причинения боли — как физической, так и моральной.

— Другими словами, жертва, по большому счёту, была сама не против?

— Да.

— Странно, но Вы вроде бы не упомянули о вампирах…

— Потому что поначалу их там не было.

— Это было, гм, действо между «простыми смертными»?

— Да. Можно сказать, просто фантазия подростка, вступившего на путь полового развития. Собственно, можно было и не упоминать об этой сцене, поскольку непосредственно к работе над рассказом я приступил гораздо позже — в 2005 году, уже учась в университете. Но она так или иначе вошла в произведение, поэтому я и считаю её точкой отсчёта.

— Когда же Вы решили, что рассказ будет про вампиров?

— Почти сразу же, когда начал его писать. Кстати, первые строки появились ещё до того, как была закончена «Тьма».

— Вы работали над двумя рассказами одновременно?

— Нет. Я написал лишь первый эпизод (он попал и в окончательный вариант произведения — первая встреча Элизабет с вампиршами), после чего вернулся к работе над «Тьмой» и уже не «отвлекался». Именно поэтому я обозначил дату начала работы над рассказом «Во тьме», как март 2006 года.

— А почему Вы выбрали вампиров?

— Тут ничего сложного. Во-первых, хотелось на время уйти от монстров из первого рассказа, и в то же время не придумывать новых. Во-вторых, вампиры умеют подчинять себе волю другого человека — следовательно, могут принудить к чему угодно (читай — к лесбийскому сексу). В-третьих, вампиры и секс — понятия неразделимые. Кстати, я тут Америки не открыл — однополые «развлечения» вампирш придуманы до меня.

— В то же время, «Ваши» вампиры весьма отличаются от общепринятых. И не только своими сексуальными предпочтениями.

— Верно. Я сознательно ушёл от классической сюжетной линии, когда за кровопийцами охотятся с осиновыми колами, чесноком, распятиями и прочими «аксессуарами». Также я наделил «своих» вампиров бессмертием, неуязвимостью, «отучил» их бояться солнца. В общем, превратил их в существа высшего порядка.

— Но предпочитающих «низшие» развлечения?

— Такова задумка.

— Евгений, полагаю, Вы согласитесь, что Ваш рассказ буквально насыщен разнообразными сексуальными извращениями. Здесь и лесбийский секс, и садизм, и групповое изнасилование (сон Джейн). Не кажется ли Вам, что у многих читателей могут возникнуть справедливые сомнения в Вашей, гм, нормальности?

— Конечно, кажется. Тем не менее, я надеюсь, что вышеперечисленное — не всё, что увидят читатели. Если б я хотел написать порнографический рассказ, стоило ли огород городить с сюжетом и действующими лицами? Я создавал своё произведение таким образом, чтобы в его центре были именно действующие лица — люди, которым я симпатизирую.

— Несмотря на Ваши симпатии, они все пострадали.

— К сожалению, это мой стиль — я не люблю «хэппи-эндов».

— Это заметно невооружённым глазом. Но, Евгений, Вы уходите от темы: обилие весьма откровенных сцен в Вашем рассказе.

— А что именно Вы хотите услышать?

— Ну, например, почему акцент сделан на лесбийском сексе?

— Потому что… ладно, чего юлить. Признаюсь, что есть в этом действе что-то, привлекающее меня.

— Именно в сексе между женщинами?

— Между КРАСИВЫМИ женщинами, я бы сказал. Причём, считаю необходимым разъяснить, что я предпочитаю эротику, а не порнографию. Другими словами — когда всё красиво и чисто. Лесбийский секс удовлетворяет этому требованию даже лучше, чем «стандартный» — всё-таки женщины не только привлекательнее мужчин, но и делают всё гораздо грациознее и чувственнее. А вот мужской гомосексуализм не терплю в принципе.

— Нельзя сказать, что у Вас в рассказе всё так «невинно», как Вы описали.

— Если Вы про весьма откровенные сцены (скажем, первое совращение Джессики), то противоречия здесь нет: красота и «крупные планы» для меня взаимодополняющие, а не взаимоисключающие факторы.

— Согласен — первая сцена лишена насилия. О последующих этого не скажешь. Почему «Ваши» вампирши настолько склонны к садизму?

— Это всё ж-таки ужасы, а не эротика. Нежностью страх у жертвы не вызовешь.

— После ознакомления с рассказом возникает впечатление, что Вы достаточно раскрепощённый человек.

— На самом деле, в жизни я скромный и застенчивый — пожалуй, даже чересчур. Более того, у меня даже девушки нет и никогда не было. Да что там — меня может до слёз растрогать не только эмоциональный фильм, вроде «Титаника», но и старый добрый советский мультфильм. Ключевое слово — добрый. Собственно, вот почему я пишу такие ужасы — потому что они меня шокируют, а не возбуждают. И чем сильнее шокируют, тем лучше. Такова моя установка.

— Но ведь все эти откровенные сцены не с потолка взяты.

— Разумеется, нет. О чём-то я читал, что-то видел в соответствующих фильмах или в Интернете, приправил всё это собственным воображением — и вот результат. Но я не устану повторять, что сексуальный подтекст для меня — не главное. К слову, круг моих увлечений гораздо шире и разнообразнее.

— Например?

— Речь сейчас вообще-то не обо мне, но раз уж Вы спросили, то отвечу. Увлекаюсь железными дорогами (в частности — подвижным составом, особенно советского периода), автомобилями (тоже не новыми, но не только отечественными). Обожаю старые песни и фильмы (как правило, не новее середины 1990-х годов). Очень интересуют различные катастрофы — например, мне совершенно неинтересно смотреть, как строят самолёт, зато его крушение привлечёт моё пристальное внимание. Также увлекаюсь компьютерными играми, причём люблю сам что-нибудь в них изменить даже больше, чем собственно играть. Ну и, естественно, пишу рассказы.

— А эротика?

— Красивую эротику всегда приветствую, но назвать это увлечением не могу.

— Тем не менее, Вы и в первом рассказе уделили немало внимания эротике.

— Не без этого. Красивая девушка и эротика для меня неразрывны.

— Кстати, о красивых девушках. У Вас в рассказах они как правило именно такие. Более того, не только их внешность, но и характер схожи. Скажем — Кейт Андерсон весьма похожа на Джейн и Джессику вместе взятых. Разве что Элизабет выбивается из общего ряда (речь идёт о главных персонажах).

— Да, схожесть несомненна. Но тут никакого секрета — я просто описываю свой идеал женщины. При этом замечу, что внешняя красота для меня не самое главное — ей я отвожу второе место на пьедестале моих предпочтений. На первое же место я ставлю красоту внутреннюю.

— А как же Элизабет?

— Элизабет отрицательный персонаж, причём с самого начала. Здесь иной подход, нежели к положительным.

— Другими словами, деление между плохим и хорошим у Вас строгое — по принципу «чёрное — белое»?

— Да. Наверняка это можно посчитать за недостаток, однако я не могу поставить в центре рассказа тех, кому не симпатизирую. Кстати, ведь и персонажей-мужчин я придумывал по аналогичной схеме.

— В авторских комментариях на «Тьму» Вы писали, что серьёзно изменили рассказ во время последнего редактирования. Известно, что «Во тьме» тоже был отредактирован. Какие же изменения Вы внесли?

— Сразу скажу, что глобальных изменений, подобных тем, что были мною сделаны в первом произведении, не произошло. Основное, полагаю, в том, что я убрал практически все упоминания о Сандре. Собственно, по тому же принципу я начинал редактировать и «Тьму».

— А почему убрали?

— Если не ошибаюсь, я уже писал об этом в комментариях на предыдущий рассказ, но могу повторить. Моё увлечение этой певицей уже не настолько сильно, чтобы упоминать о ней на каждой странице. К тому же, справедливости ради, все ссылки на неё в моих рассказах были неуместными. Редактируя «Во тьме», я это особенно отметил — такие вставки лишь сбивали с ритма, выглядя явно инородно. Безусловно, это не означает, что она мне больше не нравится.

— В комментариях к «Тьме» Вы писали, цитирую: «главный «удар» она (Сандра) нанесла по следующему моему рассказу, чему я планирую посвятить отдельный разговор». Так что это был за удар?

— Помимо непрестанных ссылок на неё и её творчество, в одном из эпизодов она являлась собственной персоной.

— Вот как?

— Да. Впрочем, этот эпизод остался — это сон Марка. Я лишь заменил Сандру на Кейт. На мой взгляд, логичность повествования от этого только выиграла.

— А какие ещё изменения были внесены?

— По мелочи. Переписал несколько эпизодов, но не настолько кардинально, как было в первой «Тьме». Добавил эпизод, в котором Элизабет окончательно становится вампиром — раньше это оставалось за кадром. Ну и сделал Джессику блондинкой — а то засилье шатенок превысило допустимые пределы.

— Вы предпочитаете шатенок?

— Да. И не только потому, что такова Сандра. Светлые волосы меня как-то не притягивают (хотя это ещё не значит, что блондинка не может мне понравиться), радикально-чёрные тоже не шибко по душе. А вот каштановые — в самый раз.

— Как у Кейт?

— У Кейт. И у Джейн.

— Кстати, Вы, судя по всему, весьма симпатизируете Джейн.

— Более чем. Её с Марком отношения мне очень нравятся. И то, что она нетрадиционной ориентации для меня ничего не меняет. Их отношения символизируют настоящую дружбу между мужчиной и женщиной — то, что стократ важнее секса.

— Означает ли это, что именно Джейн главное действующее лицо женского пола в рассказе, а вовсе не Джессика?

— Пожалуй, да. Джессика тоже положительный персонаж, но всё-таки мне больше нравится Джейн. Даже в чём-то больше, чем Кейт, хотя я не допускаю деления на первое, второе и третье места. Для меня, как для автора, они все одинаково важны.

— Что ж, спасибо за беседу.

— Это Вам спасибо — не так часто (точнее, крайне редко) удаётся поговорить о своих произведениях.

— Дальнейших Вам творческих успехов.

— Благодарю.