…Элизабет Райдер уверенно управляла новёхоньким чёрным БМВ одной рукой, держа во второй дымящуюся сигарету. Несмотря на поздний час, она чувствовала себя настолько бодро, что могла вести машину на скорости девяносто миль в час по 2-полосному шоссе, не прилагая никаких усилий и даже не заостряя на этом внимания. Её мысли занимало совсем другое.

Сегодня она сделала то, что давно должна была сделать — бросила этого сукина сына, который последние полгода официально считался её мужем. Единственное, что вызывало нарекание — медлительность. Нужно было прождать не шесть месяцев, а от силы полтора. Чёрт, как же быстро мужчина изменяется, став законным «владельцем» женщины! Но Томасу — так его, подонка, зовут — не повезло. Элизабет вовсе не из тех строптивых овечек, которые покорно выполняют домашние обязанности и предоставляют своё тело в безраздельное пользование. Как только она поняла, что новоиспечённый брак всего лишь очередная «мелкая ошибка» — а произошло это спустя пару недель после свадьбы — то решила всё прекратить. Да вот незадача — чёртов недоносок неожиданно получил повышение (она до сих пор не могла понять, как ему это удалось) и стал получать приличную зарплату. Выбор почти сразу же пал на деньги — Элизабет и не отрицала, что они имеют для неё первостепенное значение. К тому же, таким образом Томас в некотором роде расплачивался с ней за то, что она ПОЗВОЛЯЛА заниматься с собой сексом.

Казалось бы, компромисс найден, однако не тут-то было. Три-четыре месяца она ещё смогла более-менее просуществовать, но потом даже солидные деньги перестали прельщать её. Проснувшись однажды утром, Элизабет поглядела на себя в зеркало и поняла, что бессмысленно прожигает свою жизнь и, что самое ужасное, молодость. Она просто сказала себе: «Я — красивая женщина. Мне только-только стукнуло тридцать. У меня есть нормальная работа, пускай и не столь высокооплачиваемая, как у этого кретина. Для чего я живу с таким куском дерьма, уделяющим мне не больше внимания, чем заядлый онанист собственному кулаку?»

Она настолько прониклась идеей (в который уже раз) изменить жизнь и начать её с нуля, что в тот же день всё прямо высказала своему «сожителю». Его реакцию предсказала бы даже круглая идиотка, к коим Элизабет себя, само собой, не причисляла. Поэтому она, игнорируя посылаемые в её адрес ругательства и проклятья, спокойно собрала вещи, взяла ключи от ЕГО машины и покинула нелицеприятный дом. Навсегда — хотя об этом Томас уж точно не догадывается.

Она знала, куда ехать — Розберг, в котором жила её очень хорошая подруга, Анжела. У Элизабет ведь отпуск, так что она может некоторое время провести там, в приятном и непринуждённом обществе давней знакомой. А потом, по окончании отдыха, она рванёт обратно в свой город, быстренько разведётся и, собственно, «начнёт заново».

Она бросала мужа (именно так — ОНА бросала) уже в четвёртый, и, судя по всему, не последний раз. Это начало входить в своеобразную привычку, поэтому вероятность того, что старость она встретит в одиночестве, отнюдь не мала. Ну и что? Вообще-то миссис… пардон, мисс Райдер редко задумывалась о том, что таит в себе день завтрашний, прямо-таки являясь символом оптимизма и успеха. Зачем забивать себе голову пустыми размышлениями о будущем — не проще ли просто жить?

Впереди показался автомобиль. За последние полчала Элизабет видела лишь несколько машин, чему несказанно радовалась, так как не приходилось делать то, что она поневоле делала сейчас — притормаживать.

Катящийся прямо по центру дороги громоздкий древний «Кадиллак» всем своим видом показывал, что скорость и соблюдение правил дорожного движения не входят в списки его приоритетов. Равно как и забота о внешнем лоске — кузов был покрыт оспинами коррозии и бесчисленными вмятинами, и горел только один задний фонарь.

Стрелка спидометра неохотно опустилась до оскорбительных для БМВ тридцати миль в час. Сквозь открытое окно до женщины доносилось заунывное кантри и вонь выхлопных газов, туманной завесой тянущихся следом за колымагой. Чтобы не задохнуться, ей пришлось поднять стекло.

Несколько секунд Элизабет презрительно глядела на доисторическую рухлядь, не позволяющую своими неуёмными габаритами обогнать себя, а затем в раздражении нажала на клаксон и несколько раз переключила свет фар с дальнего на ближний и обратно.

Никакого эффекта на владельца «Кадиллака» это не произвело.

Выждав ещё несколько мгновений, женщина снова посигналила — на сей раз весьма продолжительно.

И опять ноль эмоций.

Хотя нет — кажется, из окна колымаги показалась сморщенная старческая рука с выставленным средним пальцем.

Этого Элизабет вынести уже не могла. Чтобы какой-то старый пердун на куче ржавого металлолома смел издеваться над ней!

Смачно выругавшись, она резко повернула руль. Съехав левыми колёсами на обочину, БМВ взревел двигателем и стал стремительно обгонять «Кадиллак». Когда машины поравнялись, женщина не удержалась и показала старику то же самое, что и он ей. Однако этого показалось ей мало — она решила как следует наказать «дерьмового фермера» и, даже не завершив обгон, повернула руль вправо, «подрезая» рыдван, из четырёх фар которого горело лишь две — по одной с каждой стороны.

«Кадиллак» притормозил, издав душераздирающий скрип. Торжествующе засмеявшись, Элизабет вдавила педаль газа в пол, выводя БМВ на середину шоссе. Ей безумно захотелось довести старикашку как минимум до сердечного приступа, сыграв по его правилам — то есть, не пуская и не позволяя толком ехать, но она не смогла бы долго ползти на своём мощном автомобиле с черепашьей скоростью. Поэтому, бросив на прощание окурок в сторону «Кадиллака», она вернулась на свою законную полосу и устремилась вперёд.

Видимо, «фермер» обиделся, так как тоже загудел и врубил дальний свет фар. Впрочем, ни то, ни другое не достигло цели — рыдван быстро уменьшался в зеркале заднего обзора.

— Вот теперь я чувствую себя ещё лучше! — возвестила Элизабет и уже потянулась за новой сигаретой (предыдущей она «выстрелила» в рухлядь старикана, не выкурив и половины), когда почувствовала, что машина как-то странно себя ведёт — несмотря на движения руля, постоянно уходит влево.

Ничего не понимая, женщина посмотрела на приборы, но не увидела ничего подозрительного. Меж тем автомобиль упорно смещался к осевой линии, а стрелка спидометра застыла у отметки 60.

И тут она, несмотря на то, что все окна были закрыты, услышала лопочущий звук, доносящийся откуда-то слева. Причём, как спереди, так и сзади. Хотя она ничего не смыслила в технике, ей стало понятно, что проблемы с колёсами.

Подняв, наконец, глаза на дорогу, она увидела, что шоссе довольно круто поворачивает вправо — причём, до этого изгиба осталась всего от силы сотня ярдов. Испугавшись, что ей не удастся войти в поворот, который стремительно приближался, Элизабет инстинктивно нажала на тормоз и вывернула руль вправо, чтобы компенсировать всё усиливающийся увод влево.

Шуршание резины неожиданно сменилось скрежетом металла, а затем… Неожиданно автомобиль как будто уткнулся правым передним колесом в какое-то препятствие и начал заваливаться набок. Женщина в ужасе смотрела, как дорога и небо меняются местами, слыша стон сминаемого кузова и треск лопающихся стёкол. Через бесконечно длинное мгновение мир окончательно перевернулся вверх ногами, и крыша ощутимо вдавилась в салон. Потом снова всё вернулось на привычные места и, когда, казалось, худшее миновало, машину сотряс страшный удар.

Скрежет металла, звон стекла, хруст пластмассы — и тишина.

Элизабет не знала, сколько прошло времени, прежде чем она начала приходить в себя. Она по-прежнему сидела на водительском кресле, пристёгнутая ремнём безопасности, двигатель уверенно рокотал на холостых оборотах — всё было бы, как всегда, если б не покрытое трещинами лобовое стекло, примятая крыша и понуро висящая уже успевшая спуститься подушка безопасности.

Пребывая в полнейшем шоке, женщина огляделась по сторонам, не понимая, где находится. Фары освещали не только дорогу, но и находящийся за ней лес — машина почему-то стояла перпендикулярно шоссе. Она посмотрела в зеркало на водительской двери… но вместо него там торчал лишь уродливый обломок. Правое пассажирское уцелело, равно как и внутрисалонное (последнее, правда, сбилось и ей пришлось поправить его) — но в них обоих отражался всё тот же лес, озаряемый красным светом задних фонарей.

Постепенно Элизабет начала осознавать, что произошло. Неловкими пальцами с трудом отстегнув ремень безопасности, она потянулась к ручке двери, но та не поддалась. Несколько раз сильно её дёрнув, женщина поняла, что этот путь для неё закрыт.

Неожиданно она запаниковала.

«А что, если пожар?.. Мотор ведь работает!»

Нащупав ключ в замке зажигания, она повернула его. Двигатель затих и наступила гнетущая тишина.

Не желая оставаться в искорёженном салоне ни минуты, Элизабет перебралась на соседнее сиденье и попробовала открыть пассажирскую дверь. Та поддалась с поразительной лёгкостью.

«Может быть, всё не так уж и плохо…» — подумала женщина, выбираясь из салона. Однако когда она окинула автомобиль взглядом, едва зарождавшийся оптимизм канул в Лету. Обойдя машину, она шумно выдохнула.

В принципе, уже после того, как он «сделал уши», БМВ полностью потерял товарный вид. Однако то, чем закончился пируэт — тот самый сильный удар — поставил жирную точку в судьбе машины. На пути потерявшего контроль автомобиля так некстати оказалось дерево. Удар пришёлся в левое заднее крыло, причём он был такой силы, что мост буквально выбило, дверь и задняя стойка «въехали» в салон, а крышка багажника причудливо изогнулась — удивительно, что фонари уцелели и продолжали непринуждённо светить.

Элизабет ещё раз вздохнула и тут до её ушей донёсся рык мощного, но сильно изношенно восьмицилиндрового двигателя. Переведя взгляд с останков БМВ на дорогу, она увидела тот самый «Кадиллак».

Колымага неторопливо приблизилась к месту аварии и замедлила ход. Под практически лысыми покрышками захрустели мелкие осколки стекла. Сидящий за рулём старик поглядел на Элизабет, застывшую у груды металлолома, которая только три месяца назад скатилась с заводского конвейера, а сейчас годилась только для разборки на уцелевшие запчасти, и… ухмыльнулся.

— Доездилась, крыса! — радостно воскликнул он и, не останавливаясь, покатил дальше.

Женщина, ещё не отошедшая от случившегося, отреагировала на сие в высшей степени унизительное высказывание удивительно спокойно. Она лишь проводила неспешно удаляющийся «Кадиллак» взглядом, вдыхая вонь его выхлопных газов, окутавших её с ног до головы.

Сколько она так простояла, глядя на уменьшающийся огонь единственного работающего заднего фонаря, Элизабет не знала. Из ступора её вывел раздавшийся рядом голос:

— С вами всё в порядке?

Женщина вздрогнула и повернулась.

— С вами всё в порядке? — выждав небольшую паузу, переспросил стоящий рядом с ней молодой человек.

— Конечно… — тихим голосом начала она, а потом взорвалась: — Конечно, со мной не всё в порядке! Как я могу быть в порядке после такого дерьма?!

Она окинула его настолько испепеляющим взором, что Марку захотелось стремглав броситься назад к своему «Шевроле» и умчаться прочь.

— Я… — Сандерс замялся.

Женщина повернулась к останкам БМВ и шумно выдохнула.

— Что ж, — сказал он, сглотнув, — я рад, что вы не пострадали… физически.

— Спасибо за заботу, — грубо ответила Элизабет.

— Ладно, — он вытащил из кармана своей джинсовой куртки мобильный телефон.

— Куда вы собрались звонить? — резко спросила она.

— В полицию, — недоумённо пожал плечами Сандерс. — А что?

— Не надо.

— Чего не надо?

— Звонить. Мне сейчас только копов не хватало.

— Но нужно оповестить их. Авария-то нешуточная.

— Я же в порядке.

— Это верно, однако, ваш автомобиль…

— Да чёрт с ним! — зло отмахнулась Элизабет. — Это машина моего мужа — пускай сам и разбирается.

— Но… — Марк всё ещё держал палец у кнопки «9».

— Говорю же вам — не надо никуда звонить…

— Ладно, — примирительно убрав телефон обратно в карман, сказал Марк. По правде говоря, ему тоже не особо хотелось общаться с полицией, хотя он и был лишь свидетелем. — Будь по-вашему.

Элизабет бросила на него взгляд, нахмурилась, а потом произнесла:

— А вы вообще откуда взялись?

— Что?.. Ах, да. Я тут неподалеку прикорнул в своей машине. Меня разбудил грохот, поэтому самой аварии я не видел.

— А этого старого ублюдка видели?

— Кого?

— Старого козла, из-за которого всё и произошло! На раздолбанной развалюхе! — снова начала повышать голос она.

— Ну, я видел «Кадиллак», который почему-то не остановился…

— «Почему-то», — язвительно повторила женщина. — Ещё бы ему не остановиться — ведь это из-за него я вляпалась в такое дерьмо.

— Как это?

— Слушай, парень, — вольно перешла на «ты» Элизабет, — сейчас середина ночи, мне холодно, а моя машина превратилась в рухлядь. Поэтому мне совсем не хочется вести светские беседы.

— Ладно, я понимаю, — примирительно ответил Марк.

Женщина огляделась по сторонам. Если не считать стоящего в стороне на подъездной дороге «Шевроле» незнакомца, никаких других признаков жизни вокруг не имелось. Мрачный ночной лес, тянущийся на многие мили по обе стороны шоссе, выглядел крайне неприветливо, и она невольно поёжилась.

Стремительное и неожиданное развитие событий окончательно сбросили с Сандерса оковы сна. К тому же, он всё-таки подремал в машине полчасика. Поэтому он произнёс:

— В таком случае я предлагаю свои услуги.

— Что это ещё значит, чёрт возьми?! — опять вспылила она.

— Ничего такого, о чём вы подумали, — обезоруживающе подняв руки, улыбнулся он.

— Да ну?

— Проклятье, — Марк закатил глаза. — Я не знаю, что у вас там за проблема, леди, но если вы так сильно хотите, то пожалуйста — можете оставаться здесь, вместе со своей развалюхой, а я поеду дальше. Мне-то по большому счёту всё равно.

Элизабет впервые внимательно на него посмотрела. Конечно, освещение оставляло желать лучшего, однако кое-какие выводы она смогла сделать.

«На вид ему лет двадцать или около того — в любом случае младше, чем я. Короткая, но не чересчур, стрижка, джинсовый костюм — ничего особенного. Так, а поглубже? Взгляд несколько неуверенный, бегающий, в глаза мне боится смотреть. Это значит, что он скромный, либо комплексует — что для меня едино. Тот же самый вывод можно сделать, прислушавшись к тону его голоса. Чёрт, он меня боится больше, чем я должна бояться его! Сто против одного, что у него нет девушки. Ещё столько за то, что никогда и не было. Впрочем, за внешностью следит — гладко выбрит, наодеколонен. Короче — подходящий кандидат в наёмные водители. Конечно, многие психи выглядят примерно так же, однако этот, по крайней мере, щуплый и не агрессивный. Такого можно успокоить в случае чего — не зря ведь у меня в сумочке лежит газовый баллончик. Большего и не потребуется».

Пока Элизабет изучала его взглядом, Марк то же самое делал с ней.

«Итак, что тут у нас? Высокая стройная брюнетка. Длинные волосы. Отличная фигура — наверняка частенько захаживает в фитнес-клуб. Лицо красивое, но черты немного резковаты — чувствуется, что его обладательница с характером. Что же дальше или, хм, ниже? Грудь — чертовски хороша, объём — что надо. Ноги — длинные, стройные, в общем, отличные, как и всё остальное. Костюм типичной деловой женщины подчёркивает достоинства, а элегантные туфли гармонично заканчивают образ. Чёрт, она действительно привлекательная женщина — по крайней мере, внешне».

— Ладно, я поеду с вами, — донёсся до него голос Элизабет, снова перешедшей на «вы», и Марк словно очнулся, оторвав взгляд от её ног. Она, разумеется, поняла, куда он смотрел, недвусмысленно хмыкнув, и добавила: — Мне нужно в Розберг.

— К сожалению, я еду лишь до Гринсборо.

— Ладно, это лучше, чем ничего. Только сразу предупреждаю, — подняла указательный палец Элизабет, — никаких фокусов. Вы меня поняли?

— Да, — пожал плечами Марк, подумав: «Какие к чёрту фокусы — можно подумать, у меня хватит духу приставать к такой своенравной мадам».

— Тогда помогите мне, — женщина подошла к багажнику, крышка которого деформировалась и всем своим видом давала понять, что так просто не откроется.

Сандерс всё-таки попытался «уговорить» её «по-хорошему», подёргав несколько раз и спиной чувствуя насмешливо-презренный взгляд Элизабет. Тогда он, поразмыслив, подошёл к правой задней двери и дёрнул за ручку. Она подалась, хотя кузов БМВ повело основательно.

— Ты куда это полез? — встрепенулась хозяйка машины, опять забыв про «официальное» обращение.

— Попытаюсь проникнуть в багажник через салон. Есть идеи получше? — отозвался Марк.

Она лишь отмахнулась.

Откинув спинку сиденья, Сандерс не без труда извлёк из чрева БМВ два громоздких чемодана.

— Вижу, вы не любите путешествовать налегке, — прокомментировал он, выставляя их наружу. — Это всё?

— Почти, — она открыла переднюю пассажирскую дверь и взяла свою сумочку, которая оказалась на полу. — Теперь можно идти.

Он кивнул, не без труда поднял свою ношу и направился к «Шевроле», жалея, что оставил универсал на значительном расстоянии. Подойдя, наконец, к машине, Марк открыл заднюю дверь и погрузил чемоданы в бездонный багажный отсек.

— Можно ехать, я полагаю, — заключил он, захлопывая дверь и направляясь к водительскому месту.

— Да, джентльменом тут не пахнет, — язвительно проговорила Элизабет.

Он непонимающе посмотрел на неё.

— Мог бы открыть ворота перед дамой, «рыцарь», — сделав ударение на последнем слове, добавила она.

Нелепо улыбнувшись, Марк обошёл машину и выполнил «просьбу».

— Сразу бы так, — холодно бросила Элизабет, элегантно сев в «Шевроле».

«Кажется, я уже жалею о своей инициативе» — подумал Сандерс, садясь за руль.

«Шевроле» осторожно попятился обратно на шоссе. Когда земля под колёсами сменилась асфальтом, универсал остановился, покачнувшись, а затем плавно тронулся вперёд.

— Меня зовут Марк, — сказал молодой человек, не отводя взгляда от дороги.

— Так, я что-то не поняла, — стервозно ответила Элизабет. — Мы же вроде бы договорились.

— Не помню, чтобы мы уславливались молчать.

— Тогда сделаем это сейчас. Если я красивая женщина, то это ещё не значит, что доступная.

Сандерс шумно выдохнул.

— Тогда пускай музыка играет, идёт?

Она махнула рукой, мол, валяй.

Из динамиков понеслась «Boys of Summer» в исполнении Дона Хенли. Если Элизабет и не понравился выбор, то виду она не подала, отрешённо смотря вперёд.

Этот тип по-прежнему не вызывал никаких чувств, кроме жалости. Нет, не то, чтобы он был непривлекателен — скорее наоборот — однако что-то блокировало плюсы внешности. Он, словно чёрно-белая фотография — невыразительный и крайне незаметный, особенно в пёстрой современности. Элизабет не сомневалась, что если б столкнулась с ним на улице, то не обратила бы на него никакого внимания. Совсем. Должно быть, именно так к нему и относятся женщины. Впрочем, это его проблемы — уж ей-то подобные невзгоды не грозят.

Внезапно она поняла, что уже давно хотела закурить. Не церемонясь, Элизабет достала из сумочки пачку дорогих ментоловых сигарет и щёлкнула зажигалкой.

— Вообще-то, я был бы вам очень признателен, если бы вы не курили в моей машине, — подал голос Сандерс.

— Тогда тебе придётся остановиться. И делать это каждые десять минут, — пустив дым в его сторону, ответила она.

— Что ж, тогда компромисс, — вздохнул он. — В окно, идёт?

— Ладно-ладно, — притворно сконфузившись, сказала Элизабет. — Побуду хорошей девочкой, так и быть. А тебе курить мама не разрешает?

— Не знаю, — пожал плечами он. — Я её не спрашивал.

— А ты, оказывается, шутник, Марк! — рассмеялась пассажирка.