Глава 17. Светочка

Шум волн успокаивал, расслабляя взвинченные нервы. Радиация, конечно, здесь аховая, но мне до нее нет дела. Достаточно просто слышать шум прибоя, видеть, как полосы волн накатывают друг на друга, бьются, возмущаются, и раз за разом, снова и снова откатываются, встречая на пути собратьев по несчастью, которым еще только предстоит встреча с негостеприимным берегом. Достаточно смотреть на линию горизонта, за которую величаво уплывает закатное солнце. Не наше, более крупное и красное, но не менее величественное.

Местный воздух свежим тоже не назовешь, но и до него дела нет. Гораздо больше беспокоит другой вопрос: почему они все такие? Непонятные. Загадочные. Странные. Почему я, получив то, что хотел, вновь чувствую себя проигравшим? Что, с ней по-другому нельзя?

И ведь даже сейчас, когда отношения вроде выяснены и точки расставлены, она снова, не стесняясь показывает, насколько круче, что именно она здесь принимает решения. А я… Так, мимо пробегал. Боится показать, что у нее тоже есть слабости? Комплекс, несомый из детства? «Я всегда буду сильной, никто не увидит меня разбитой и растерянной»? Мне казалось, комплексы вылетели из нее вместе с ракетами на элитный мафиозный поселок. Или здесь другое?

Кто их поймет, этих женщин?

Сзади послышался скрип шагов по песку. Жесткий и самоуверенный. Это не Эльвира, та ходит мягче. Консуэла вообще предпочитает отсутствие звуковых эффектов. Тогда кто? На другого демона нарвался? Или ангела? Кого еще лешие в этот мир могут занести?

Нет, конечно, было интересно. Но не настолько чтобы повернуть голову и посмотреть. В последнее время я вообще удивляться разучился, а теперь пропало и любопытство. В этих мирах можно что хочешь найти, от разумных термитов до псевдоразвалин райских садов. Новым знанием больше, новым меньше!..

Шаги остановились. Колючий оценивающий взгляд в спину. Я демонстративно поднял камешек и кинул в воду. Тот издал радостное «буль».

Минута. Другая. Третья. Что стоим, кого ждем? Неизвестный не торопился разговор начинать.

…Ну и?! Так и будем молчать? Или говорил бы, или проваливал, чего ж за так спину дырявить? Других дел нет?

— Все в порядке? — спросил я, не оборачиваясь, и запустил еще один камень.

Песок снова заскрипел. Шаги приблизились вплотную. Походка мягкая, но напряженная, как у тигра на охоте. Или пантеры.

— Привет, джедай.

Этот голос я ожидал услышать меньше всего.

— Ну, привет, коли не шутишь. — Я сделал попытку показать, что не удивлен, но вряд ли получилось. Светочка опустилась рядом, обхватив руками колени. — Какими судьбами?

— По твою душу, Скайуокер. — Пауза. — Кажется, мы договаривались, что я тебя найду?

Мельком глянув на знакомого дракона на штанине, я снова перевел взгляд на линию горизонта.

— Это и есть твой способ связи?

Она легонько кивнула.

— Не нравится?

— Думал, это что-то более реальное.

— Что может быть более реальное, чем сны?

— Сны?

— Или ты думал, что только один такой крутой, можешь по снам бродить?

— Это не сон. — Я покачал головой. — Это реальность. Такая же, как и сотни и тысячи других. И здесь офигенная радиация!

Она расхохоталась.

— Я сплю. Ты спишь. А это, — кивнула вокруг, — нам снится. Это место есть, но только в этом мире, мире грез и снов. Можешь считать его реальностью, дело твое. Только покажи свое тело. Нет? Так я и думала! Оно там, внизу, спит рядом с твоей ведьмочкой.

— Это дух, душа. Она может путешествовать без тела. Одна. А потом возвращаться.

— Дух? Тогда почему он может сделать вот так?

Златовласка тоже подхватила мелкий камешек и кинула далеко в воду.

— Душа так сделать не может. Она вообще без тела ни черта сделать не может! Да и нет её, никакой души, Скайуокер. Это всё байки тёмного человечества, пытающегося простыми терминами объяснить сложные вещи.

— Не хочу спорить, — покачал я головой.

— А я и не спорю. — Она улыбнулась. — Просто ты такой на Земле не единственный уникум. Кроме тебя достаточно людей с экзотическими способностями. Я здесь некоторых даже встречала, луноходов-снопроходцев! — едкий смешок.

Она снова кинула камешек, плоский, горизонтально. Тот четырежды плюхнулся о гладь и только после этого прикинулся батискафом. Неплохо!

— Хорошо. Пусть будет сон. Это что-то изменит?

— Да нет в принципе… — Она хмыкнула и пожала плечами.

Помолчали.

— И чего ты добился? — начала она новый виток беседы.

— Ты о чем?

— Ты знаешь, о чем.

— Откуда?

— Оттуда. Ты читаешься, как вордовский файл. Я тут уже полчаса, и всё это время ловлю твои духовные треволнения. Даже сама переживать начала, чуть не свихнулась, блин!

Она про себя явно выругалась. Тоже эмпат? Даже еще более сильный, чем я? Гораздо более сильный?

А она все опаснее и опаснее, эта цыпочка! Кто же она такая? Не вяжется она с образом меланхоличной «правильной» дуры, какой показала себя в том памятном дворике, ой как не вяжется! Что-то в ней изменилось, резко и круто. Такое чувство, будто ЭТА Светочка играла роль ТОЙ Светочки, причем весьма успешно. Скрывая истинные таланты и познания. Но если даже ТУ Светочку Настя оценивала весьма высоко, как минимум достойной противницей, то каковы ее возможности на самом деле?

— Ничего не добился. — Я так же равнодушно пожал плечами. В конце концов, это не ее дело, подслушивать чужие чувства нехорошо.

— Тогда зачем тебе это нужно?

Хороший вопрос!

— Всем от меня что-то надо. Все чего-то хотят. А ей я по крайней мере могу доверять.

— Ей? Доверять? — Светочка рассмеялась. — Ты хотел сказать «мог» доверять. Это разные вещи, Скайуокер.

Черт возьми, почему женщины обожают преподносить правду в таком виде, в каком та бьет больнее?

— Ну, ну, не заводись, не надо! Я ж не виновата, что она тебе нравится! — усмехнулась собеседница.

— Я подумаю насчет «доверять», но, по крайней мере, она хорошая.

— «По крайней мере». Второе за минуту. Не многовато, Скайуокер? Какое будет третьим? «По крайней мере, она использует меня не так, как использовали бы другие»? «Гуманнее»? Михаил?

Правда глаза колет, а умело поданная — может привести к летальному исходу. Ну, или сорвать и без того держащуюся на соплях крышу. Я начал выходить из себя.

— Свет, ты за этим сюда пришла? Поссорить нас? Чтобы наши с ней пути разошлись, и ты спокойно взяла меня в оборот? Теперь уже для своих «по крайней мере»?

Златовласка рассмеялась.

— Знаешь, Скайуокер, а я тебе не завидую. Психологи называют это комплексом, манией преследования. Это когда человеку кажется, что все от него чего-то хотят, чего-то ищут…

— А разве не так? — чуть не вспыхнул я, но сдержался. — Все что-то от меня хотят. Все ищут. Догоняют. Ты, орден, Настя, темные….

— А что, если я в этом списке лишняя? — искрометно улыбнулась она. И посмотрела спокойным, убийственно самоуверенным взглядом. Я хотел ответить, куда ей пойти «лишней», но под действием этого взгляда стушевался.

Она не колдовала. Просто серьезно смотрела. Настолько серьезно, что я задумался. Она же снова отвернулась к океану и продолжила кидать камешки, считая отскоки от глади воды. Пять. Следующий. Шесть. Еще один. Восемь. Да она специалист! Всю жизнь училась этому, что ли?

— То есть ты не хочешь власти, — констатировал я. — Ты не хочешь возглавить орден. Это хочешь сказать?

Молчание.

— Почему? Я думал, здесь все о власти только и грезят…

— А зачем она мне? — златовласка равнодушно пожала плечами.

— Тогда что тебе нужно?

— Долгая история.

— Но я в ней каким-то образом фигурирую.

— Именно. — Кивок. — И у тебя почти нет выбора. Ты ведь понимаешь, орден тебя не оставит. Рано или поздно вы встретитесь на узкой дорожке. И в кювет с дорожки полетишь ты, каким бы крутым себя не мнил, какими бы способностями ни владел. И кто бы при этом тебе не помогал. — При этих словах ее глаза ехидно блеснули. Нет, Настю она определенно недолюбливает.

— А ты, стало быть, можешь помочь так, кА не смогут другие.

— Миш, орден — это система, — хмыкнула она, словно ученый-профессор, имеющий академические степени, вынужденный объяснять студенту программу третьего класса. — Можно уничтожить человека. Но когда уничтожаешь человека системы — на его место становится другой. Систему уничтожить нельзя. Поэтому все ваши потуги изначально обречены. Ты ведь думал, как с ним бороться, так? И ничего не придумал. И не придумаешь. Разве только ядерная бомбардировка всех колдовских объектов страны, но это уже из разряда мышления пациента дома с желтыми стенами.

Я опустил голову. Если честно, о том, как бороться с такой структурой как орден даже не задумывался. Пока мысли заканчивались на идее «убежать и спрятаться». Но ведь не век же прятаться? Ну, год. Ну, два. А потом?

— А, собственно, почему думаешь, что с кривой дорожки слечу я? Ведь с системой может бороться и другая система.

— И ты создашь другую систему, пойдешь тем путем, на который тебя толкают и темные, и твоя соска. Найдутся и иные личности, дай им только время понять, кто ты и как с тобой работать. То есть случится то, чего ты не хочешь и от чего бежишь.

— А в итоге Армагеддон и в мире сменится бог, — продолжил я, понимая, что Светочка не только интуит, эмпат и сноходец, но и опытный психолог. Всего двумя словами только что перевернула мое мировоззрение, не сказав и полслова неправды.

— И им станешь ты? — ее глаза озорно сверкнули.

— Согласно пророчеству гипербореев… — так же угрюмо ответил я. — Не зря же они его там накорябали.

Она сочно, в цвет расхохоталась.

Смеялась долго, несколько минут. А я сидел и банально не знал, как реагировать.

— Нет, Скайуокер, правда, уморил!

— Что я такого смешного сказал?

— Понимаешь, пророчество гипербореев — ложное. Поверь, я знаю. Орден так слепо верит всяким археологическим штуковинам, забывая их анализировать и подвергать критике, что иногда просто диву даешься!

Пауза.

— Смотри, вот например когда обычные археологи находят древний папирус, прославляющий «великого» фараона, «захватившего» у врагов, город-герой Саис или Гелиополь, все прекрасно понимают, что перед этим «великий» фараон эти города врагам сам же сдал, поскольку они находятся на его территории, а не где-то в Сирии или Ливии. Сдал, а потом отбил. Не спорю, великий. Просто про первое писать не принято. Почему же мирные гражданские археологи, не искушенные в военной стратегии, задумываются о логике войны, делают правильные выводы, а насквозь военизированный орден, откопавший супердревние записи нелюдей, верит всему и бесповоротно? Потому что их цивилизация — колдовская, а наша — технологическая? Комплекс неполноценности?

Ну вот, опять! Привычная картина мира вновь накрывается медным тазом! Всего от пары аналогий!

Получается, все, что я считал истиной и от чего бежал — туфта?

Потому Консуэла и отказалась обсуждать пророчество, что оно не верно? А говорить об этом ей запрещено? Потому и Эльвира ведет себя так странно? Её действия не вписываются в логику, но только в логику того, что я считал истинным до сего момента, но это не значит что они нелогичны в принципе.

А это значит, товарищ Назаренко, что вы снова лопух!

— Гипербореи проигрывали войну, — усмехнулась Светочка, вгоняя гвозди в крышку гроба моего мировоззрения на проблему. — Их создали, дали власть… А потом решили уничтожить.

— Почему?

— Не знаю. — Пожатие плеч. — Чему-то они мешали. Но несмотря на могущество, они оказались бессильны против воли их создавшего.

Другие нелюди успели создать оружие, с помощью которого могли защититься. Не использовали его, но создали. А гипербореи не смогли.

Но они сделали иное оружие, менее надежное, но более опасное. Они знали некое Истинное пророчество. Пророчество самого творца. И переделали его так, чтобы через века и тысячелетия какой-нибудь молодой амбициозный юноша вроде тебя, находясь под впечатлением, вдруг взял да и решил стать богом. И уничтожил бы весь мир. Отомстил.

— И им плевать, что станет с тем амбициозным молодым человеком, как и с миром. Ведь их уже нет, — закончил я.

— Молодец, Скайуокер, растешь! — похлопала она в ладоши, но без тени ехидства. Мне стало не по себе — было бы спокойнее, если б она ёрничала.

— А ты сама знаешь истинное пророчество? — вырвалось у меня.

— Знаю. — Светочка загадочно растянула кончики губ. — Но не скажу. И не скажу, откуда знаю.

Понятно. Как обычно, искать все отгадки самому.

— А…

— А подробности при встрече. — Она выдала вымученную улыбку. — Не забыл, мы сегодня встречаемся? Ты пока обдумай всё, перевари.

Вот стерва! Кинула дозу, крупицу правды, чтобы я почувствовал вкус и потянулся еще. Ведь истина — тот же наркотик. Тем более тогда, когда от этой истины зависят вопросы жизни и смерти. Твоей жизни и твоей смерти. Одно слово — ведьма!

— А пока для разрядки предлагаю заняться чем-нибудь более приятным. Раз мы спим, раз это все понарошку, почему бы не попробовать? — Она откинулась спиной на песок. Глаза лукаво заблестели, пальцы потянулись к верхним пуговицам блузки.

— Все же решила соблазнить? А как же тот дешевый треп, насчет «по крайней мере»?

Она снова рассмеялась.

— Пожалуй, это не комплекс. Это шизофрения. Малыш, я тебя прочла всего, как облупленного. Ты из такой породы мужчин, что никогда не теряют голову из-за юбок. Да-да, хоть и редко, но такие встречаются!.. — она подмигнула. — А твоя ведьмочка лишь сама себе роет яму, но это ее проблемы!

— К чему тогда этот цирк? — я кивнул на руку, расстегнувшую последнюю пуговицу и распахнувшую блузку.

— Я никогда не делала это в снах, — она вновь улыбнулась. — Тут, конечно, есть луноходы, но они… Не то. — златовласка небрежно скривилась — Я такой фасон не ношу.

— А я не маловат для тебя?

— То есть ты хочешь сказать, не старовата ли для тебя я? — Веселый смех. — Что, такая развалина? Это наезд или попытка самоутвердиться?

— Скорее праздное любопытство. — Я сделал задумчивое лицо, чувствуя себя, наконец-таки, в своей стихии. — Просто стоит вам, женщинам, быть старше парня на четыре-пять лет, и уже строите из себя богинь. А ты старше как бы не на десяток!

— Считай, что я и есть богиня! — она приподнялась, схватила меня за ворот футболки и потянула на себя. — И я покажу тебе, малыш, какой богиня должна быть на самом деле!

— Да и десять лет — не такая большая разница!.. — произнес я, увернувшись и приземлившись рядом с нею, по-хозяйски оценивая ее высокую грудь в золотом, под цвет волос, лифе. Она перевернулась и бодрым движением залезла на меня сверху, придавив плечи к земле всем весом.

— Ох, джедай, если б ты знал какая у нас разница!

 

Глава 18. Ведьмы и жребии

Настя сидела и напряженно стучала пальцами по баранке. Я, не поднимая кресла, валялся рядом, озадачивая ее новыми фактами.

— Значит двадцать два километра на западо-северо-запад… Откуда, интересно, такая точность? Откуда она знает, где мы?

Я пожал плечами.

— Не спросил.

— Слежки за нами не было. Может, подсадила тебе маячок? Успела как-то? Маловероятно. У темных слишком хорошая защита от таких устройств.

— Может он не колдовского действия?

— Тогда тоже непонятно. Должен был сгореть. Миш, не нравится мне это все.

Я неопределенно пожал плечами. Мне не было интересно, откуда Светочка знает, где мы. Я всерьез и не на шутку собрался рассмотреть ее предложение. Пока всего лишь рассмотреть, а там… Чем черт не шутит…

А Настя? Да пусть катится на все четыре стороны! Вместе со своими секретами, ключами и тайниками! Конечно, если предложение будет стоящее, шило на мыло менять нет смысла. Да, я ей больше не доверяю, но…

…Но и подлости не жду. Что бы ни было на уме у этой девочки, в спину она не ударит. А это немало.

— А делать ЭТО с ней было обязательно? — нахмурила брови моя ведьмочка.

— Что «это»? — я сделал вид, что не понял. Так, так, так, ручки дробь отбивать прекратили, сжали руль. Взгляд вроде рассеянный, а на самом деле предельно собранный, смотрит в одну точку. Э, мадмуазель, да мы нервничаем! Обидно власть терять? Кто-то не глупей вас оказался? Тоже соблазнил меня, а я взял да и соблазнился?

— Не прикидывайся идиотом! — фыркнула Настя. Руки побелели. Да отпусти ты руль! Сломаешь ведь! — Трахаться с ней обязательно было? — выдавила из себя она.

Да, девочка, ты себя совершенно не держишь. Куда делась та спокойная рассудительная охотница, специалист по особым поручениям ордена? У которой было все под контролем даже в смертельной опасности?

— Это же сны… — я скривил дурацкую физиономию, продолжая поливать ее веселым взглядом, вызывая неконтролируемое бешенство. Супердевочка нервничает как школьница перед первым свиданием? Ну, наконец-то!

— И что, что сны? То у вас «сны», то «пьяным был», то еще чего-то… Кобели, блин!

Стоп. Или она слишком хорошо играет, а показная слабина — лишь фон, или она действительно ревнует. Хммм… Товарищ Назаренко, определяйтесь в ситуации и ставьте эту цыпу на место, пока она вам на шею не села, и чем быстрее, тем лучше.

Я откинулся назад, расслабившись и потянувшись.

— Насть, ты тоже идиотку из себя не строй.

— В смысле? — не поняла она.

— В прямом. Ревнивая дура — не твой образ. Вот и не входи в него.

Она закашлялась.

— Не поняла?

— Я говорю, не строй из себя ревнивую дуру. Будь собой, в прежнем образе. Такой, деловой прохаванной стервой, которая чморит меня по каждому пустяку. Так привычнее, так мы быстрее к консенсусу придем.

— А поревновать, значит, уже нельзя? — Глазенки полны изумления. Не ждала, что у меня зубки есть?

— Зачем? — я посмотрел на неё умиротворенным взглядом. — Чтобы ревновать, надо хотя бы любить.

Пауза.

— И вообще, Насть, я под тобой сижу прочно, попыток дергаться не делаю. Чего тебе еще надо? А с кем сплю… В виртуале или даже в реале… Солнце, не обижайся, это не твое дело. Твоему «Великому Делу Спасения Мира» это ни капельки не помешает. Наоборот, могу разузнать кое-что о ее планах, отчитаться. Военная разведка, сама понимаешь…

Настя тупо на меня пялилась. Чего пялиться, свои вроде люди? Ладно, родная, догоняй быстрее! Время поджимает!

— В конце концов, что бы ни предложила Светочка, конечных целей ее я не знаю и вряд ли в них присутствую. Так что «кидать» тебя не буду. Честно. Смотри. — Я посмотрел ей в глаза и открылся. Пусть видит, что не вру.

Настя отшатнулась, будто обожглась.

— Так ты?… Думаешь?… Я?… Это все из-за…?

В глазах блеснули молнии.

— Так по-твоему все это цирк? Что мне надо то же, что и всем остальным? Власти над миром?

— Разве нет?!

— А с тобой я… Как последняя шлюха?!..

Ответ читался у меня на лице.

ХРЯСЬ!!!

Я открыл глаза и закашлялся, пытаясь не захлебнуться. Из носа по лицу стекала кровь. Водительская дверь открыта. Свесил голову под руль, чтоб не запачкать сидушку, попытался прийти в себя.

Ладно, не так уж и больно, бывало и хуже. Но как она вас приложила, товарищ Назаренко! Как говорится, фейсом об тейбл, причем в прямом смысле слова!

Обида была только на себя. Опять я ее не понял.

Настя прислонилась в обхват к дереву, пытаясь сдержать эмоции. Но почему он видит только самое плохое?! Ведь ей же трудно! Господи, как же ей трудно! А он… Почему с ним все не просто, почему ничего не получается? Почему все извращает? Почему у нее выходит ошибка за ошибкой? Или это не ошибки? Гордыня? Снова гордыня?

Я помешал угли, думая о своем. Настя до сих пор не появлялась. На бревнышке напротив материализовалась специалист по психологии проблемных девочек.

— Что, отхватил?

— И тебе доброго утра, — улыбнулся я. — Хочешь что-то дельное сказать, или просто поиздеваться пришла?

— Мишань, когда это я «просто» издевалась? Я ж не извращенка какая! — картинно наморщила носик демон.

Я хмыкнул. Лучше б вы, мадмуазель, были извращенкой. Проще было бы.

— Значит не «просто» издеваться?

— Конечно! «Просто» скучно. Надо б добить…

— Ну, добивай.

— Шучу. Сделку тебе хочу предложить, — сменила она пластинку. Я напрягся.

— Я не заключаю сделок с демонами.

— Не будь категоричен, — расплылись в стороны кончики её губ. — Ты уже убедился, все народные байки о нас — бред.

— Все равно.

Она засмеялась.

— А я тебе не душу продать предлагаю. А легальный белый бартер. Почти честный.

— Озвучь… — Хмм… «Почти честный»…

— Я тебе помогаю разобраться в ней, в обмен ты берешь меня с собой на беседу со Светочкой.

— Как это, беру с собой? — не понял я.

— Слияние. Но я буду сидеть как мышка, честно! Ничего не трогать, в разговор не встревать.

Я нахмурился.

— Зачем это тебе?

— Светочка начальству покоя не дает. А начальство нагибает меня, соответственно, по инстанциям.

— И ты хочешь выслужиться…

— А у меня выбора нет. Работа есть работа. «Ты начальник — я дурак». В общем, непонятно кто она такая, и мне надо это выяснить.

— Вы же приставили к ней демона, значит, все про нее должны…

— Нет у нее демона, Мишаня! — выдохнула она. — Как и ангела. Она — свободная душа. А главное, непонятно как ею стала.

— У вас и такое бывает?

Бес задумчиво пожала плечами.

— У нас тоже бюрократия, никуда от нее не деться. Конечно, не такой бардак, как в Конторе… Но и свои косяки случаются. И не так редко как хотелось бы.

— Вот значит как!

Элли опустила голову под моим тяжелым взглядом. Я снова помешал золу. Свободная душа! Надо же? И сия информация доходит до меня только что! Ой, чувствует мое место, на котором сижу, неспроста все это. Крутят что-то они все. И Метро, и Контора, и Светочка. А отдуваться придется тому самому месту…

— Она просто появилась, как бы ниоткуда. Такое случается по разным причинам. Кто-то, или мы, или Контора, теряет клиента в своих бесконечных списках и не приставляет своего агента. Тогда противная сторона тоже приставить агента не имеет права, но тихонько молчит в тряпочку из желания мелко напакостить, втихаря такому «клиенту» помогая… В общем, свободных душ в мире предостаточно. И все, кто выживает, становятся весьма экзотическими личностями.

— Но со Светочкой что-то не так. Иначе бы вы не суетились бы.

Элли деланно тяжко вздохнула.

— Мы не можем найти ее списки. Совсем. Унизились, сделали запрос светлым, а те, сволочи подлые, молчат. Может тоже ищут и не находят, а может идиотами нас выставляют. Это у них в порядке вещей.

Да, бюрократические войны и на том свете бюрократические войны, со своими непонятными посторонним правилами и законами.

— Это опасно? Для меня? Мне с ней на контакт идти…

— Кто его знает? Такое ощущение, что твоя златовласка просто взяла и появилась. Контора посчитала, что промухала ее, а мы, подлые, не сообщили. Мы — то же самое посчитали, что это они не сообщили, когда мы промухали. И только теперь все вскрылось, а документов никаких нет. Вот мне и надо разобраться. Хозяин лично информацию требует.

Я присвистнул.

— Ну что, согласен на сделку?

— А Консуэла?

Консуэлу я не чувствовал уже часа два, и это не первый раз за два дня. Что-то слишком часто ангелок филонить начал.

— Это ее проблемы. Да не бойся, я тебе нестандартно-честную сделку предлагаю. Не душу же продаешь!

Нестандартно-честную? Хм!.. А стандартные, получается, все нечестные?

— Хорошо. Я согласен. При условии, что действительно будешь сидеть тихо, как мышка, в разговор не встревать, мне не мешать. А что, нельзя просто так ее просветить?

— А вдруг не получится? Если она агент Конторы под прикрытием, мне хвост прищемят и по рогам надают.

— Кто же интересно может побить демона при исполнении? А как же Договор?

— Светочка — не мой клиент, значит, на нее власти не имею. Так что надают мне еще как! А в тебе меня никто не заблокирует и даже не найдет, это технически невозможно.

Элли совсем по-детски улыбнулась. Отказать такой милашке просто невозможно.

…Встреваю разборки высших контор! М-да!

Ну, ничего, прорвемся. А Консуэла пусть за мою сделку с нечистым на себя пеняет, надо было на рабочем месте присутствовать.

— Ладно. Уговорила. Теперь давай с Настей разбираться.

Демон довольно потерла руки.

— Все твои проблемы оттого, что ты ее не понимаешь.

— Тоже мне Америку открыла! Если не скажешь чего-то дельного — сделка разорвана по причине невыполнения обязательств вашей стороной.

— Не перебивай! Я не закончила! — вспыхнула она. — Ты ее не понимаешь, пытаешься понять, но у тебя не получается. То она такая, то эдакая, логики нет вообще. Только ты понял, что она алчущая власти стерва…

— Неправда!

— Ну, не совсем так, но где-то рядом.

— Ладно. Пусть так. И что?

— То бардачок получил удар о твое лицо.

— И???

— И!!! Нифига ты не понял, Мишаня! Ты пытаешься ее понять, представляя себе законченный характер, целеустремленную сучку, которая знает, чего хочет! Но она таковой только выглядит!

— А внутри это не так. — Я опустил голову. Как же все просто!

— Она простая девчонка, твоя ровесница. Почти. Но ты видишь оболочку, стерву, унижающую тебя при каждом удобном случае, и считаешь, что она такая и есть.

— А это на самом деле всего лишь защита, комплекс… И она сама еще не знает, чего хочет… И с чувствами своими не разобралась до сих пор…

— Видишь, не такой ты и глупый, сам все с одного слова понимаешь. Ну почему чтоб понять простейшие вещи тебе нужен тычок со стороны?

— Не знаю, добрейший из демонов. А можешь ответить, она меня любит?

— Любит? А что такое любовь? Определись сперва, что под этим словом понимаешь, а потом спрашивай. Хватит тебе уже тычков со стороны!

И исчезла. Ну что ж, спасибо и на этом.

— С кем это ты там разговариваешь? — Сзади почти бесшумно подошла Настя. Спиной я ощутил ее напряжение.

— С демоном советуюсь.

Глупо, конечно, звучит… Хм… Зато правда.

— И что советует демон?

— Сесть и поговорить с тобой начистоту.

Ведьмочка недовольно фыркнула.

— Мудрый демон.

— Ты даже не представляешь себе насколько!

— …Так что ЭТО принадлежит не мне. Он просто хотел, чтобы я передал его тебе. Боялся, чувствовал, что могут убить, и решил передать крест через меня. Просто не успел сказать. Так что Насть, у меня нет никакого права на ключ. Возьми.

Я замолчал. Настя крест не взяла, сидела, опустив голову, но я не спешил, держал его на раскрытой ладони.

— Сама посуди: никто, нигде и звать никак! С какой стати мне им владеть и распоряжаться? Я должен был лишь встретиться с тобой и отдать. А дальше у вас была своя договоренность. Да, он усилил позиции темных, но говорят ведь: «Не клади все яйца в одну корзину». Тайник — это вторая корзина, на случай, если авантюра со Смирновым выйдет из под контроля. Ты артефакты перевозила, прятала, значит, ты теперь их хранитель.

Она сидела, не поднимая головы. Да, огорошил, конечно. Но так правильно, так верно. Эта вещь попала мне в руки случайно и должна вернуться к настоящей владелице.

И только после этого проявится ее истинное ко мне отношение. Теперь ей некого будет опекать. Я отдал, сам и добровольно, колдовское условие выполнено. Не нужно ей знамя сопротивления в моем лице с такими артефактами, с такой мощью. Нужна организация, бойцы, рядовые исполнители, но не я. Вот теперь, когда от меня ничего больше не зависит, пусть скажет, что обо мне думает, как относится. Любит или нет. Хочет, чтобы я остался рядом, или ей все равно.

Она медленно подняла налитые свинцом глаза. Краешки губ растянулись в насмешливой улыбке

— Что, трусишь?

— Чего?

Она тоже умеет удивлять и огорошивать. Нифига я не понимаю в женской логике!

— При чем здесь «трусишь»?

— При том, что ты не только слабак и хлюпик, а еще и трус. — Она рассмеялась, но как-то натянуто, неестественно. — За нами гонится половина страны. Орден знает о пропаже артефактов и про мою близость с учителем, сложить два и два для них не проблема. Если до сих пор эта мысль им в голову не пришла, то обязательно придет, неспроста же они разыскивают нас обоих. Теперь эта выдра светловолосая. Непонятно кто за ней стоит, кому она подчиняется, откуда такая осведомленность. И тоже разыскивает нас обоих, не только тебя! То есть все стрелки упираются в этот ключ. А сейчас ты его отдашь — и чистенький! Гуляй, Вася!

Конечно, мы же не герои, мы не при делах! Мы самые обычные пацаны из самой обычной деревни! Нам нафиг ничего вокруг не надо, лишь бы забиться в свою норку и чтоб никто не трогал! Так, Михаил?!

По мере того, как она говорила, голос поднимался все выше и выше, громче и громче, переходя на крик.

— Нам пофиг, кому артефакты в руки попадут! Забить мы на это хотели, с самой высокой колокольни! А что государство опять развалится, утонет в кровищи — да какое нам дело! Мы же простые бедные несчастные! Нас жалеть надо!.. Потому что мы простые деревенские ребята, не в теме, случайно попавшие в чужие Большие Игры!

— Повторяешься.

— Это не я повторяюсь! Это ты трус! Переложить на меня всю ответственность, остаться в стороне — и домой!

Хорошо! Давай! — Она сгребла с руки крестик, чуть не сломав палец, за который случайно зацепилась тесемочка. — А теперь чеши на все четыре стороны! Герой, блин! Избранный! Спаситель человечества! — она зло сплюнула в мою сторону. Внутри все ухнуло и упало, жестко долбанувшись об землю.

— Собирай манатки, поехали. Довезешь меня до ближайшего города и адьес, амиго! — она причмокнула и помахала ручкой. — Свободен!

Вот так, Михаил. На те на голову ушат дерьма! Просто так, рожа кривая потому что. Что бы ни случилось, один фиг — в итоге ты все равно плохой и нехороший.

Я быстро собрал вещи, раскиданные вокруг костра, и потащил к багажнику.

* * *

Колымагу вел не спеша. Не хотелось расставаться, тянул последние минуты Жалко. Обидно. Как же глупо все заканчивается! Но сделать ничего уже нельзя. Впрочем, может оно и к лучшему? Но почему же тогда так не хочется отпускать ее?

Да, она собралась меня использовать, я отдавал себе отчет. Но ведь был счастлив! А теперь? Все честно, маски сорваны… Почему же так сердце щемит?

Глупо это. Что бы я к ней ни чувствовал, отношения должны выстраиваться на ровной поверхности. А раз с ее стороны они были изначально неравны, значит, пусть буде, как будет. Переживу.

— Что планируешь дальше?

Молчание. Хотя, лучше не спрашивать. Меньше буду знать — меньше выдам в случае чего.

— Куда ехать-то?

— Прямо. До ближайшего города. Там потихоньку высадишь и езжай на юг. Отвлечешь их. Не боишься?

Снова вызывающий взгляд. Насмешка напоследок, чтобы легче было расстаться?

— Не боюсь, — буркнул я.

— Странно… — смешок. Я промолчал. Пусть изговляется. Не впервой.

— Тогда езжай в родные края. Пока тебя найдут, пока схватят, если схватят, поймут, что я сбежала, пройдет время. Я за это время доберусь до нужных людей и начну свою войну. Если будешь умненьким мальчиком, ничего с тобой не случится. Ты свой регион хорошо знаешь, спрячешься так, что ни одна муха не найдет. Одни ваши горы чего стоят.

— Может, давай вместе? Вернемся?

— Повоевать захотелось? — снова смешок. Но какой-то натянутый. — Нет. Ты отвлечешь их и спрячешься. Выиграешь время для меня. А потом им будет не до тебя. Поверь.

— Я…

— Нет, я сказала! Это не твоя война. Живи себе спокойно, в свое удовольствие. Я вообще глупость сморозила, что в Москву тебя одного отпустила. Твое место там, где твое место. Остальное тебя не касается. Все эти войны колдовские, власть, борьба… Забудь о них, как о страшном сне.

— И о тебе забыть? Как о страшном сне? — не удержался я от яда напоследок.

Она помолчала.

— И обо мне. — В голосе проскочила грусть. Ей тоже тяжело. Все-таки что-то ко мне у нее есть, пусть и не такое большое и сильное, как хотелось.

— Все решила?

— Да. Прости. Прости, что втравила во все это, не подумав. Само как-то получилось… — она пожала плечами.

По ее холодным глазам я понял, что спорить бесполезно. Все равно все будет по ее. И что она снова перешла некий рубеж, и назад от него дороги нет. Передо мной сидел воин, для которого собственные чувства на чаше весов бытия не имеют никакого веса.

— Я не хочу домой.

— Это не обсуждается. Ты не воин, не боец. Только бездарно погибнешь. Как пушечное мясо.

И все. В этом вся Настя. Теперь получается, что она еще и заботится обо мне, неблагодарном трусе. Такая хорошая милая девочка.

— Расставаться на такой ноте…

— Кому сейчас легко?

Что ж, она все для себя решила. Ее жребий брошен.

?

 

Глава 19. Мировой заговор или наследие таинственной расы

Интересная штука — судьба. Для кого-то длится годами, скупо тянется изо дня в день, почти не внося в жизнь ничего нового, а для кого-то летит, подобно торнадо, постоянно меняясь и переворачивая всё вокруг с ног на голову. И как ни борись — уйти от нее нет никакой возможности. Вот и теперь меня отправляют домой, отводя из-под удара. Она добилась своего, получила то, что нужно, и собирается воевать дальше. А меня, штатского, гражданского, мирянина, и прочее прочее, выводят из игры. Делают это, конечно, из лучших побуждений, но преподносится это, дескать, я сам во всем виноват. Хотя к таким закидонам уже привык. Обидно другое. Как бы ни сложилась их война, я эту девушку больше не увижу.

— Ну что, до свидания?

Стоящая у обочины Настя грустно пожала плечами.

— Скорее, прощай.

Непрошеная слеза навернулась на глаза. Тряхнула головой, исчезла. Передо мной снова воин, паладин.

— Что, никогда?

— Скорее всего.

Я притянул ее к себе и крепко обнял, сам борясь с влагой на глазах. Будь рядом еще один мафиозный поселок — разорвал бы к едреной Матрене, голыми руками, без всяких гранатометов.

В голове сумбур, мысли мелькают одна за другой. Но главная — я ее потерял! Одним неосторожным словом. Потому что не понял. Потому что мы слишком разные.

— Насть, а что такое «Эредиум»? — неожиданно родился вопрос. От вакуума в мыслях не к месту вспомнилась медалька на цепочке.

Настя отреагировала неожиданно эмоционально. Подняла глаза и встрепенулась.

— «Наследие». Где ты слышал это слово?

— На медальке одной прочитал. Медальоне. Там был изображен летающий остров с горами и башнями, а на обратной стороне хипповская куриная лапка…

Судя по тому, какой тревогой наливались ее глаза, я говорил нечто важное.

— Где ты его видел?

— На Светочке.

Я растерянно достал медальон из кармана и протянул. И почувствовал, как шевелятся волосы на ее голове.

— Не может быть!

Настя отшатнулась в сторону, присела.

— Что это означает?

— «Наследие», — повторила ведьма гробовым голосом, сжимая цепочку и рассеяно смотря вдаль. — Они здесь!

— Кто «они»?

— Да какая теперь разница! — и расхохоталась нервным смехом.

Приводить ее в себя не пришлось. Сама быстро успокоилась, а затем надолго ушла в себя, изредка вскакивая, нервно вышагивая из стороны в сторону.

Наконец забралась в салон сзади, спихнув покоящийся на сидении автомат. Я сел рядом и всем видом дал понять, что приготовился слушать.

— Миш, это не твое дело. Езжай домой. Я справлюсь.

— Хватит, Насть. Я уже устал от этих игр, устал, что меня все собираются втихую использовать. Или ты мне рассказываешь, что все это значит, или…

— Или? — ведьмочка с интересом вскинула бровь. Я смутился.

Заставить ее что-либо делать не могу. Не захочет — не расскажет. А просить и унижаться не буду. Значит надо бить ниже пояса.

— Или я начну делать глупости. Большие. Свяжусь с орденом и сдам вас всех с потрохами. И тебя, и Смирнова, и Светочку. Сама знаешь, мне терять нечего. Эти ребята использовать или обманывать меня не пытались, честно-пречестно хотели убить, не юля и не скрываясь. Так что среди вас всех они агнцы божьи. А за информацию, глядишь, и пересмотрят ко мне отношение… И ничего ты мне не сделаешь, солнышко! — я ехидно скривился. Шах.

Настя смутилась. Да, такого не ожидала. И ведь что самое смешное, я действительно могу это сделать, из природной хохляцкой вредности, передавшейся мне от далеких предков. И она на самом деле ничего мне не сделает.

— Ты точно уверен, что хочешь влезать в это? Этот медальон опаснее, чем все наши прошлые приключения вместе взятые!

— Прорвемся.

— Миш, я же тебе только добра хочу. Ну не такая я сука, как ты думаешь. Пока тебе еще можно срулить, езжай домой.

— У меня и так с обратной дорогой проблемы. Опасностью больше, опасностью меньше…

— Опасность опасности рознь.

Голос ее был полон тревоги. А если эта ведьмочка чего-то боится или опасается, дело, действительно, дрянь.

Я задумался. Во что влезаю? Может и правда, забить на все и крутить педали до хаты пока не поздно?

И быть трусом? Пусть даже в глазах одного-единственного человека?

Да, там, в детском доме я уже пытался показать, что не трус. Что из этого вышло? Может все же оставить дело спасения мира профессионалам и не выворобушкиваться?

А потом всю жизнь жалеть и кусать локти? Что мог на что-то повлиять, прикоснуться к таинственному и запретному, но как последний лох спрятался в домике под кроватью?

Или получить пулю в лобешник? А может еще что похуже, фантазия у этих ребят еще та!

Хорошая дилемка. Дело даже не в том, что я потеряю Настю. Фактически я ее уже потерял. Да в принципе и никогда не имел, так о чем жалеть? Дело в том, что я раз и навсегда изменю свою жизнь. Да, жизнь и так перевернулась вверх дном, я узнал много нового, чего обычным людям знать не полагается. Да, научился убивать, и за это в свое время отвечу… Но все еще можно отыграть назад. Другие же с таким багажом живут! Я еще могу остаться нормальным обычным (ну, или почти нормальным) человеком. Многие мои предшественники ими были, обладали способностями, но никуда не лезли, не выделялись. Просто жили в кайф, писали картины, сочиняли музыку. Чем я хуже? И у меня может получиться! Почему же так тянет туда, назад, повоевать? Решать судьбы миллионов? Героем себя почувствовал? Познал вкус крови, как малолетний волчонок?

Да какая разница! Главное, этого хочется. И это моё, как для других музыка или картины, даже если не надолго.

Вот и стою я, как Цезарь перед Рубиконом. Идти на Рим, ввязываться в чужие игры, поставив на кон всё, включая жизнь? Или повернуть назад и навсегда остаться при своих?

— Я остаюсь, — изрек я, чувствуя, что решение окончательное.

Настя почувствовала. И тяжело, очень искренне, вздохнула.

— Хорошо, сам напросился… — и началось повествование.

— Ты что-нибудь слышал о четвертой расе?

Я задумался, вспоминая.

— Отец Михаил что-то говорил. Кажется, это атланты?

— Да. «Наследие»… Наследие четвертой расы. Наследие атлантов. Никто не знает точно, данную гипотезу физически невозможно проверить, но они так утверждают.

— «Они»?

— Тайная и очень сильная колдовская школа. Настолько сильная и необычная, что… Я даже не знаю как объяснить…

— Начни с самого начала. Кто такие, когда появились…

— Это долго.

— Время есть.

Для вида посмотрев на часы, ведьма согласилась.

— Хорошо. Первое упоминание о колдунах этой школы относится к глубокому средневековью, темным векам. Эпоха, когда христианство развивалось бок о бок с древними колдовскими и шаманскими культами. Что-то святоши со временем выжгли, что-то уничтожили, что-то подчинили и вобрали в себя, изменив до неузнаваемости, но в те времена мир еще был полон таинств и загадок. Это была обычная колдовская школа, жестокая, но очень эффективная. Их колдуны захватывали целые области, внося смуту в умы проживающих там людей. Против них объявлялись войны, охоты, крестовые походы. Но все оказывалось бесполезно. Квалифицированные колдуны-профессионалы в Европе еще были редкостью, от борьбы и гонений в основном страдали обычные люди, адепты школы уходили у инквизиции из под носа, начиная вить новые гнезда на новом месте. Впрочем, все как обычно. — Настя тяжело вздохнула.

— Они проводили бесчеловечные колдовские опыты, эксперименты, создавали страшные артефакты, многие из которых пугают до сих пор. Пользуясь царящим невежеством и безнаказанностью, их адепты творили такое!.. Такое!.. — она захлебнулась от возмущения.

— Пытки. Ментальные воздействия высокого уровня. Управление массовым сознанием. Гекатомбы жертв на алтари Силы. Это нечто вроде искусственного вампиризма, чтобы продлить жизнь за счет жизни других. Бесчеловечно?

Я кивнул. Новая информация. Искусственный вампиризм. Манипуляция массовым сознанием «избирателей» в раннем средневековье. Круто!

— Говорят, что именно они создали оборотней. Да, не удивляйся, оборотни существуют, их еще не всех истребили. И они вправду могут перекидываться животными. Мутация, заложенная в генотипе. Представляешь, генная инженерия в восьмом — двенадцатом веках!

Оборотни существуют? Пожалуй, это известие покруче массового ментального воздействия. Конечно, пока глазами не увижу — не поверю, но… Пожалуй, лучше не видеть их глазами, что-то подсказывает, так будет безопаснее…

— Наверное, мир спасло невежество: эти колдуны были не лучше окружающего мира. Скорее полуграмотные дикие шаманы, чем серьезные профи. У них не было определенной единой программы действия, каждый сам за себя. Каждый хотел власти ради власти и уничтожал собственных же сторонников, боясь удара в спину.

Откуда у них все это: артефакты, технологии изготовления, искусственный вампиризм, генетика?… Откуда умение творить необычные экзотические и невероятно мощные проклятья? В дремучие-дремучие времена, когда колдовство как наука только зарождалось? Никто не знает. Сами же они называют это наследием. Наследием четвертой расы.

— Отец Михаил сказал, что они не были уничтожены, ушли. Могли атланты затаиться, спрятаться, влиять на мир изнутри с помощью колдовских школ?

Настя отрицательно покачала головой.

— Мы не нашли ни одного их следа или прямого свидетельства контакта. А все попытки «цивилизовать» мир датируются тысячелетиями до нашей эры. Скорее здесь речь идет об утечке знаний. Истинном наследии неизвестной расы, попавшего в нечистоплотные человеческие руки.

Она перевела дыхание.

— Рано или поздно порядок должен был наступить. Пала Византия, Европу заполонили профессиональные колдуны-эмигранты. Церковь сдала позиции, начался расцвет науки и культуры. Появились сильные единые государства. Адептам этой школы стало трудно прятаться, их начали прижимать. Давить поодиночке, сжигать на кострах, уничтожать книги и знания.

Вот тогда появилась целевая программа их выживания с последующим подчинением окружающего мира. Оставшиеся недобитки видимо кто-то возглавил, и они на несколько веков исчезли из поля зрения. Все расслабились, посчитав их уничтоженными. Как оказалось, зря.

Настя сделала эффектную паузу, нагнетая эффект. Я проникся.

— Они вновь всплыли в конце восемнадцатого века. И резко заявили о себе и своих целях. Настолько резко и неожиданно, что весь мир на два десятка лет оказался в ступоре.

— Что они сделали? — я лихорадочно вспоминал историю конца XVIII столетия. И ничего экстраординарного не находил.

— Устроили первую мировую войну, — усмехнулась Настя. — Попытались захватить весь цивилизованный мир под эгидой одного, контролируемого ими государства.

— Можно поподробнее? — попрочил я, чувствуя, что воротник как-то нереально давит.

— Они поддержали одну из политических группировок, ведомую неким небезызвестным корсиканцем. Массовое ментальное воздействие, «Да здравствует император!» и все счастливы. Армия собрана и боеспособна, оппозиция подавлена, страна полна патриотов, желающих взять реванш у иноземных захватчиков, горящих желанием вновь ввести в стране феодальные порядки. Инновационная на тот момент политтехнология. Не ожидавшие подобного в принципе, закостеневшие в своих взглядах на вековой уклад жизни, растерянные из-за Великой Французской революции, ослабленные внутренней клановой борьбой колдуны Европы их просто проморгали. И началось!

Мир спасло чудо. И чудо это носит два названия — непредсказуемый русский менталитет и древний колдовской боевой орден, выбирай, какое по душе.

Я выпал в осадок. Историки дьяволу душу продадут, чтобы только краем уха услышать подобное!

…Хотя, мало кто поверит — колдовской мир научился хранить секреты. Неверие, осмеяние и перемешивание правды с оголтелым вымыслом пока что ещё ни разу не дали сбой. Ну, во всяком случае в долгосрочной перспективе.

А ведь и правда, не напади Наполеон на Россию в восемьсот двенадцатом, начни собирать силы, обустраивать Европу, никуда бы мы не делись. Пусть через десять лет, но построил бы он новый флот. Додавил бы Англию, лишенную всех торговых партнеров, экономически, а потом бы захватил. Ведь для войны нужны всего три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. А без денег построить новые корабли не сможет даже такая супердержава того времени, как Англия. Ведь сильного и могучего США, поставляющего оружие антинаполеоновской коалиции по ленд-лизу, тогда еще не существовало. Более того, Штаты в это самое время еще умудрились с Англией повоевать!

Так что пал бы со временем Туманный Альбион, тоже никуда б не делся. А потом пала бы Россия, отсталая феодальная крепостническая страна с доисторической инфраструктурой, беззащитная против вооруженной по последнему слову техники буржуазной армией объединенной Европы, как это случилось через сорок лет в Крыму…

Ничего не напоминает? А мне сорок первый год, за полтора века до этого.

«План Барбаросса» или «ошибка Наполеона»? История повторяется по одному и тому же сценарию, или на самом деле лишь совпадение?

— Это была первая попытка захватить власть в мире, — продолжила меж тем Настя. — Самая неудачная, так как благодаря ей все узнали об этой организации. Потом их немного прижали, но «Наследие» стало действовать умнее. Они больше не пытаются захватить власть сразу. Стравливают государства и народы, ослабляют их. Угроза, шантаж, коррупция, террор… За двести лет их след можно увидеть почти за всеми политическими процессами. Темное шаманство, кровавое колдовство, грязные эксперименты — все ушло в прошлое. Теперь они не колдовская школа, а четко организованная бескомпромиссная тайная организация, спецслужба с многоуровневой защитой. Никто не знает, есть ли у них верхушка. Судя по показаниям агентов, это сообщество нескольких небольших групп людей, даже не догадывающихся о существовании друг друга. Никаких ниточек, никаких контактов, связей. Но при этом все они, независимо друг от друга, выполняют одну работу. Настолько четко, что единого центра просто не может не быть. Но его нет!

— Плохо ищете! — вырвалось у меня.

— Много ты понимаешь! — Настя обиженно фыркнула.

Да, не много. Вообще ничего не понимаю в агентурной работе. Но есть такой критерий — результат, а раз его не видно, значит все же плохо копают ребятки, хоть и стараются.

— Мы потеряли слишком много времени, не считая их серьезной силой, — покачала головой ведьма. — После наполеоновских войн силовых акций не было очень долго. Достаточно, чтобы сменилось много поколений, забывших об угрозе со стороны летающего острова. Расслабились. Вот что ты знаешь о Европе?

— С некоторых пор оказалось, что почти ничего.

— Да, но это ты. Парень из российской глубинки, по европейским меркам — с края света. А теперь представь, что на твоем месте оказались иерархи Ватикана. Неожиданно поняли, что не контролируют больше Старый Свет! А магистры Нового Света то же самое поняли в отношении себя. А на Востоке всегда было непонятно где кто и против кого, так что оценить степень влияния «наследников», скажем, в Иране или Индии вообще не представляется возможным!

— Ты хочешь сказать, что это тайная организация, которая держит в руках весь мир?

— Хм. Ну, не держит, нас тоже недооценивать не стоит, но оказывает существенное влияние, оценить которое затруднительно.

Вот так. Все просто. А то: «Заговор масонов»! «Евреи правят миром»! «Всесилие корпораций»! Все гораздо проще. И миром действительно исподтишка правят. Шила в мешке не утаишь даже в колдовском мире. А может так называемые масоны — подшефная организация «Наследия»?

Что-то не в ту степь меня повело. О деле думать надо, для теоретических изысканий специальные службы имеются.

— Зашибись! — я действительно обалдел от услышанного. — А что про них вообще известно?

— Почти ничего. На словах они декларируют привычную чушь. Свобода, равенство, братство, все дела. Колдуны всего мира объединяйтесь. На деле — тоталитарный контроль за лидерами и ключевыми фигурами мировой политики, зомбирование масс, разжигание этнических конфликтов, рост политической напряженности, войны, экономические кризисы, финансовые и военные авантюры… Хорошие в общем дядьки! Кстати, именно по их душу я копалась тогда в Праге. Еще чуть-чуть, и не ушла бы! Кто-то меня сдал, причем из своих, из самого близкого окружения.

— Светочка?

— Нет. Еще ближе. И выше. Теперь вижу, откуда ветер дует. И если бы не тот патруль в Праге, самый обычный городской патруль, я бы сейчас с тобой не разговаривала.

— Так ты того паренька не просто так приворожила? — округлил я глаза.

— На глазах у патруля? Я что, совсем дура?

М-м-да! Дела!

Некая тайная структура, еще более тайная чем орден, потихоньку захватывает мир. Им противостоят региональные колдовские полицейские структуры, но судя по всему, получается у них не слишком хорошо, поскольку сами структуры пронизаны их агентами.

Дальше. Светочка, золотая девочка, судя по медальону — их агент, вербует меня, грамотно подсаживая на информацию. Зачем? Для борьбы с несправедливой верхушкой ордена, конечно! Они ж такие-разсякие-нехорошие! Тебя, Михаил, порешат, страну до нового Беспредела доведут, кончать их надо! Таинственные козыри на руках, поразительная осведомленность по разным вопросам, включая пророчества нелюдей и истинное пророчество, о котором не слышали даже в ордене.

Продолжать? Или ситуация обрисовывается достаточно четкая?

Четче некуда! И теперь на повестке дня главный вопрос: каковы их цели? Захват мира — это не цель, это промежуточная стадия. Это этап достижения Главной Цели. Того, для чего им мир собственно нужен. Но это вопрос не сегодняшнего дня и даже не моего уровня.

— Почему же она носила медальон на цепочке? Его же могли по нему узнать — и все!

— Он невидим. Вообще. Тебе просто повезло, меч случайно разрезал цепочку. На теле он абсолютно необнаружим и неощущаем, кроме как для владельца. И при этом в нем нет никакой энергии, никакого колдовства. Как такое возможно — не знаю.

— Технологии четвертой расы? — вновь нахмурился я. Не потому ли всё утро отсутствовала Консуэла, а демон соизволила пойти на «нестандартно-честную» сделку?

Настя кивнула.

— Наши специалисты думают, что медальоны — это и есть таинственный метод контроля и координации действий разрозненных групп друг с другом. Но как они работают — тоже непонятно.

Помолчали.

— Насть, ты понимаешь, чем это пахнет? Новой большой войной! Они столкнут Россию с Западом, сейчас опять рост напряжения. А это ядерная война…

— Не ядерная. Им нужна власть, а не мертвая планета. Но с уничтожением ордена ничего хорошего ни для России, ни для мира не будет.

Я согласно кивнул.

— Надо остановить их.

— Как?

— Может связаться с орденом? Какие ни есть подонки, а все ж свои?

— Мне не кажется это хорошей идеей, — покачала она головой. У нас нет ничего, никаких доказательств. Только голый медальон. А как доказать, что мы его сняли со Светочкиной шеи, а не на дороге нашли?

Да, та еще задачка. И кстати, «Мы сняли». Как что делаю плохо — «я» такой растакой. Как что-то сделал на уровне, причем сам, пусть и случайно — сразу «мы»…

Настя откинула голову на спинку, напряженно думая. Я свесил ноги на землю и пытался разложить все по полочкам.

— Нам надо идти на контакт. Послушать, что они предложат. Согласиться. А потом попытаться сдать их.

— Рискованно. Они не дураки.

— Да, это точно. Даже очень не дураки…

Я тоже откинулся назад и закрыл глаза. А что мы вообще можем?

Начнем по порядку. В мире идет некая Большая Игра. Даже не так, в мире идет две Игры: Большая и Малая. С Большой пока более менее понятно, хотя и не до конца. Некий экс-шаман Сатанаил противостоит Конторе, организации сверхсуществ, управляющей окружающим миром от имени Творца. Существенная деталь — не Творец правит миром, а Контора, от его имени. Новых мультиков давно не было, но что-то подсказывает, это еще не конец истории. Значит, Большую Игру пока оставим — пока я в неё понимаю далеко не всё.

Теперь по Малой. Здесь сложнее, навороченнее, но яснее. Хотя бы видно, что за силы в ней участвуют.

Во-первых, это темные, «независимое сообщество магов и колдунов России» во главе с криминальным авторитетом гражданином Смирновым Владимиром Николаевичем. При всем к ним уважении, все-таки жизнь спасли, попробую отнестись объективно.

Их цели и их возможности. Цель — мировое господство. Но это в отдаленной перспективе. Настолько отдаленной, что сам гражданин Смирнов ее перед подчиненными не светит. Насущная задача для него — стать не полулегальной полукриминальной организацией, а «выйти в свет», заявить о себе. Заменить относительно демократичный орден собственной структурой, подчиняющейся лично ему. Криминал? Ну и что, что криминал? Что, мало в истории примеров, как лихие корсары и разбойники становились хорошими правителями? Да сколько угодно!

Вытеснив орден, получив власть, его политика, скорее всего, повернется на сто восемьдесят градусов — вместо свободы колдовства последуют ограничения и все прочее. То есть темные на деле не такие уж и темные, просто чересчур самобытные. Призрачный меч в руке Смирнова напрягает, это не просто так, но в целом это следствие, а не причина, так что трагедии делать не надо. Действительно, это не секта сатанистов, а цивилизованная колдовская структура.

Теперь о силе и слабости. Сила — это армия. Лично преданная, полностью боеспособная, укомплектованная в основном бывшими ветеранами-контрактниками, имеющими хоть и слабые, но все же колдовские способности. Ни у кого из других игроков своей личной армии нет. Даже у ордена.

Теперь слабость. Низкий собственно колдовской уровень бойцов, отсутствие агентурной сети за пределами страны. Что ж, специфика цели. Какова цель — таковы и ресурсы.

Далее, орден. На первый взгляд мощная единая организация, скованная вековыми традициями, имеющая свои базы, школы, агентурные сети, влияние в мире. Но на деле структура, разъеденная подковерной борьбой и непомерными амбициями руководящих деятелей. Единой армии нет. Светочкины несколько групп, собранные вместе в момент проведения спецоперации, тому живое подтверждение. А еще, судя по всему, своя мини-армия, подчиняющаяся ему лично, была у отца Михаила. Где гарантия, что другие региональные координаторы не имеют собственных вооруженных сил? Скажем, колдовское ополчение Сибири или Урала? Своя рубашка ближе к телу, чем далекая Москва, ведущая непонятные игры вопреки клятве Диоклетиана. Почему нет?

Так что за высокими словами и благородными лозунгами защиты людей от колдовства орден представляет собой рыхлую аморфную структуру, еще и скованную невозможностью лезть в Большую Политику. Еще одна слабая сторона.

Но при этом орден успешно защищает государство на протяжении веков, это не стоит сбрасывать со счетов. Запас прочности у этой структуры есть, несмотря на все слабости.

Третий игрок. «Наследие». Неизвестные технологии, ментальное воздействие, контроль первых лиц государств… Это средства, методы. Цель — захват власти над миром. ВСЕМ миром, а не отдельной страны. Совсем иной уровень. Что есть по ним?

Две мировые войны, отыгранные по одному и тому же сценарию. Захват континентальной Европы, блокада Британии, нападение на Россию. Затем откат, наступление союзников и поражение. Слишком явно. Получается, за Второй Мировой тоже стоит летающий остров?

А что, вовремя приходящая к власти группировка, массовая промывка мозгов, «Да здравствует фюрер!», бей жидов, спасай Германию… В общем, сценарий тот же самый. Возможные последствия — те же. Падет Англия — падет и СССР, против совокупной мощи всей Европы выстоять сложно, а при сталинском методе управления, разбрасываясь миллионами людей направо и налево… А там и удар с Дальнего Востока, война на два фронта… Скованные войной с Японией США не в силах помочь, да и «Северный конвой» пускать не по чему — Англия оккупирована, все воды контролируют немцы… В общем, жопа.

Американские солдаты — трусы, с немецкими и рядом не стояли. Правительство их только со слабыми «большую дубинку» показывать может, как что серьезное — в кусты. Та же война с Японией — яркий пример. Качественно англо-саксы поражение потерпели катастрофическое, и лишь навалившись количественно, смогли переломить ход войны. Так что изоляция Америке была бы гарантирована, а остальное дело времени. Смотри ссылку о трех вещах, необходимых для войны, выше.

В итоге — установление фашистского диктата над всем миром, по сути — его захват. М-да, интересные перспективки!

Теоретически: кому это надо? Только тем дядям и тетям, которые хотят захватить мир. Которые уже пытались сделать это за сто пятьдесят лет до этого. Наследникам.

Больше-то и некому! Региональные полицейские структуры типа нашего ордена существуют уже давно, столетия (как я понял). И за все время ни разу не было настолько четкой программы по захвату власти конкретно в целом мире. Были орды, нашествия, великие империи, переселения народов, но четко спланированных операций в таком масштабе в истории нет. Я, по крайней мере, не вижу.

Значит, все не так просто. И с моей стороны было бы предательством соглашаться на предложение лиц, устроивших бойню миллионов людей ради своих «высоких» целей. В том числе убийство моих соотечественников, родных и близких. Прадедушку моего, пусть земля ему будет пухом… Так что со мной Светочка однозначно пролетает.

И что удивительно, оба плана проваливались одинаково — нападением на Россию. Орден? Загадочный русский менталитет? И то, и другое. Ведь наши «отечественные» колдуны — тоже люди, тоже русские. Обладающие тем же самым менталитетом, который, несмотря на все попытки, пока не удалось задавить, до сих пор. А значит, орден надо сохранить, во что бы то ни стало. Причем во главе с кем угодно, только не со Светочкой.

Смирнов? Нет, не потянет. Помешает самобытность. Да, его структура сплочена, выявить шпионов в ней легко, но вся тяжесть сопротивления «наследникам» ему не по плечам. Слишком мало опыта.

Вот и разошлись мои дороги с темными. Но рвать отношения не стоит, это могущественные союзники, что бы там ни было.

Четвертый игрок — Настя. Да, именно, она. Один в поле не воин, но она и не воин, а игрок, имеющий свои козыри в рукавах, о многих из которых я могу даже не догадываться. Не смотря на то, что я ее так и не понял как личность, ее цели представляю. Чтобы все было хорошо и всем жилось счастливо. Это в общем. Настя — воплощение тех сил в ордене, которые еще не погрязли в пучине борьбы за власть, кто честно делает свою работу. Так называемая партия отца Михаила. Не верю, что старик не сколачивал группу единомышленников. А это значит, с ними можно навести контакт и тоже использовать, как союзников. Их партия пока слаба, ну так и Москва не сразу построилась.

В общем, примерно такой расклад. И в центр всей этой каши ты, Михаил Евгеньевич, со всего размаху вляпавшийся со своим долбанным пророчеством, которое на самом деле оказывается еще и ложное.

— Нужно выяснить кто она такая, — наконец прервал я размышления. — Есть еще кое-что. Светочка — свободная душа, без ангела и демона.

— С чего ты взял? — оживилась Настя.

— Оперативная информация. У меня свои источники.

Настя деланно кивнула. Ага, знает она эти источники. И что поразительно, оба этих «источника» тоже в юбке. Ну, насчет ангела — спорно, но если говорить образно… И за что ж такое наказание — столько баб вокруг вертится? И у всех свой неповторимый, но непременно вздорный характер!

— Не знаю насчет Конторы, но Метро нам поможет. Ведь поможете? — поднял я голову в сторону и вверх.

«Да поможем, поможем. Не парься. Вот так доверяй тебе секреты! Мигом все разболтаешь!» — заворчала демон.

«Тайна не была условием сделки», — парировал я.

«Я ж сказала, забей. Если что — прикрою», — проворчала Эльвира.

— Эльвира подтвердила, — кивнул я вслух. — Так что один козырь у нас есть. На самый-самый крайний случай.

Настя обалдело кивнула. Ну не привыкла она за эти дни к моим потусторонним общениям. Поверила, но не привыкла.

— Бежать смысла нет, Светочка интуит, один раз нас уже нашла, — продолжил я. Настя снова кивнула. Четыре наставленных «мухи» для нее — символ прокола, некомпетентности. — Значит, нужно ее выслушать, понять, что они хотят и попытаться нанести удар. Один единственный. Второго шанса не будет. Согласна?

Еще б она не была согласна!

— Вот и ладненько. Тогда разворачиваемся и едем назад. По пути продумаем тактику.

— Я поведу, — нахмурилась ведьма, погружаясь в непонятные мне мысли.

Кивнув, я пошел на свое место согласно боевому расчету. Настя села рядом, повернула ключ зажигания и долго внимательно рассматривала меня, пока я не выдержал:

— Ну что еще? Что-то не так? Что-то забыл или не учел?

Она весело тряхнула головой

— Нет. Просто ты… Такой серьезный! Час назад ныл, а теперь воевать собрался!..

— Вот такое я обманчивое говно!.. — сделал масштабный вывод я, закрывая тему.

Она легонько, краешком глаз улыбнулась, в глазах промелькнул заинтересованный блеск. Кажется, я начал ей нравится.

 

Глава 20. Переговоры с богиней

Светочка стояла у дороги и голосовала, недовольно морщась. Как же, заставили девочку ждать пару часов! Ничего, подождет, не облысеет.

— Обшмонай ее, — бросила Настя.

Я молча кивнул и последовал совету-приказу.

— Долго же вы! — усмехнулась златовласка. — Передумали?

— Передумали бы — не приехали! — буркнул я под нос, глядя на ее насмехающееся, но довольное личико. — Оружие есть?

— А как ты думаешь? — искрометно улыбнулась она.

Милая улыбочка с ноткой превосходства и вызовом. Фиг ты угадала, крошка! Игры закончились!

— Руки в стороны! Ноги на ширину плеч!.. — жестко отрезал я, но получилось не очень.

Облапил тщательно, прощупывая каждый кусочек тела. Действительно, просто искал оружие. Ножик там спрятанный, еще чего. Но со стороны смотрелось круто: стою и лапаю деваху на обочине оживленной трассы! Какой-то дальнобойщик весело посигналил.

— Все в порядке, — выдал я вердикт. — Садись.

Светочка, довольно ухмыляясь, села на заднее сидение, откуда мы предварительно убрали все оружие.

— Какие вы недоверчивые!

— Жизнь такая!.. — философски заметила Настя, тронулась и развернула машину в обратную сторону.

Ехали молча. Высматривали подходящее место для беседы, какой-нибудь ресторанчик у дороги. Чтобы разговаривать не на их территории. Нашла довольно быстро, свернули.

— Клинок-то отдадите? — ухмыльнулась златовласка. — Вещь табельная, казенная. Я за неё в ответе.

Угу, казенная. Как же, в ответе она, особенно после дезертирства.

— После переговоров, — не стал спорить я. Меч не наш — как пришел, так и пусть уходит. — Если убедишь, что мы в вас нуждаемся.

— Хмм… Переговоров значит… — картинно потянула она. — Для переговоров у вас должно быть нечто, с чем вы торговаться будете. Я же у вас такого аргумента пока не вижу. Вы живы-то только в знак доверия, а выпендриваетесь.

Проглотили, проигнорировав выпад. Цели он достиг — боевой запал начал спадать.

Зашли. Сели. Дальний столик у стены. Я и Настя лицом к двери, Светочка к ней же спиной. Светочка с самодовольным видом извлекла откуда-то пачку «Парламента» и глубоко затянулась. При обыске этой пачки не было, точно знаю! Я непроизвольно сглотнул. Златовласка же, словно читая мысли, покровительственно улыбнулась. Настя, глядя на наши ужимки, сжалась, словно пружина на боевом взводе. Правильно, с такой, как Светочка, дополнительная мобилизация излишней не будет.

— Мы тебя слушаем, — произнесла моя спутница.

Светочка выпустила струю голубого в неярком свете помещения дыма.

— Насть, что ты знаешь об этом? — и протянула ведьмочке медальон. Точную копию того, что я с нее срезал.

— У нас уже есть один такой, — пренебрежительно нахмурилась моя ведьмочка. — Ближе к делу.

— Знаешь. Тем лучше. Не зря, не зря старик держал тебя в любимицах столько лет!.. — Светочка облегчённо выдохнула. Я пытался понять что-нибудь по ее мимике, но пока не удавалось. — Тогда ты должна знать наши возможности. Мы можем всё.

— Не преувеличивай. — Моя ведьмочка кисло скривилась, но даже невооруженным взглядом было видно, насколько наигранно. — Вы скупили и запугали полмира, но вы не боги.

— Боги… — потянула блондинка. — Да нет, мне кажется, ты немного ошибаешься. Именно боги.

Пауза.

— Мир почти у нас в руках, Насть. Орден был последним серьезным препятствием этому. А теперешний орден сделать ничего уже не сможет. «Наследие» получит этот мир. Тихо, спокойно, без океанов крови. Мы учли ошибки прошлого.

— Зачем вам мир? — спросил я, принимая игру. — Что хотите?

— Об этом позже, — покачала она головой. — А пока перейдем к предложению. Я уже сказала, мир без пяти минут мой. Но мне он не особо нужен, и без этого проблем хватает. Хочу отдать его в пользование в хорошие руки. Я же говорила, что не алчу власти ради власти.

Я про себя отметил переход с «мы» на «я». Что, действительно всё так запущено?

— То есть, ты хочешь отдать его нам, — перевел я, пытаясь тянуть время и понять в этой информационной каше хоть что-либо. Ну, не может быть в её словах чистый бред! Что-то же ведь она хочет до нас донести? — За просто так.

— А у тебя достаточно полномочий, чтобы распоряжаться всем миром? — сощурилась Настя, как и я, лихорадочно пытающаяся понять, что же, мать его, происходит.

— Да, — спокойно ответила златовласка и выпустила новую струю дыма. Из этого «да» на нас полилось величественное пренебрежение, аристократичность, заложенная в крови. Словно королеву спросили, королева ли она. Настя хотела спросить что-то ещё, но осеклась.

Происходящее походило на какой-то фарс, несмешную шутку. Очень несмешную ввиду серьёзности сложившегося положения. Играя со смертью, бегством, предательством или дезертирством из рядов конторы вроде Ордена с их стороны… Любые слова волей-неволей воспринимаются, как прошедшие первичный отсев на постороннесть. Именно поэтому от слов Светочки в нас развивался диссонанс, а не желание весело рассмеяться в лицо.

— Почему? Кто ты? — зашел я на новый круг, понимая, что надо играть по е правилам дальше. Всё обязательно встанет на места, главное не горячиться.

— Я - «Наследие», — улыбнулась Литвина. — Вершина этого айсберга. Тот человек, которого ищет весь мир и не может вычислить. Все остальные — лишь исполнители. — Она презрительно скривилась. — Есть исполнители думающие, принимающие решения. Есть пушечное мясо. Но ключи, ниточки ко всем, находятся в руках у меня. Такое объяснение вас устроит?

Она не врала. Я почувствовал. Может, сказала и не всю правду, но и не сказала стопроцентной лжи. Впрочем, и эта туда же.

…Блин! Но не настолько же она крута? Осознав смысл её слов, я про себя выругался. Диссонанс развивался в глубину, всё дальше и дальше.

— Почему нам? — как-то неуверенно спросила скисшая вмиг ведьмочка. Тоже почувствовала, что фифа не врёт.

— А вы мне нравитесь! — рассмеялась наша собеседница. — Ты — добрая целеустремленная идеалистка. Он — прагматичный романтик. Романтик-реалист. Конечно, дикое сочетание, но так уж есть. Вдвоем вы наведете здесь порядок.

— А как же ты? Зачем захватывать мир, если потом собираешься его дарить? — А это уже я.

— Сложный вопрос. Скажем так, моя власть перейдет на иной уровень, этот мир для меня станет слишком тесен. Но за порядком здесь следить кому-то надо?

«Пипец!» — раздалось в мозгу.

Элли чего-то поняла. Но я не Элли, вот в чем вопрос. И попытался сменить тему:

— Расскажи про истинное пророчество. Как знак доверия.

— Доверия вам оказано и так чересчур. Но все же намекну… — Светочка величественным движением раздавила окурок, достала из пачки новую сигарету и прикосновением кончика пальца подкурила. Понты. — Истинное отличается от искаженного всего одним словом. Одним единственным, но полностью меняющим смысл. И слово это — «бог».

— «Вначале было слово. И слово это — „Бог“» — процитировал я.

— Вот именно.

— Давай поподробнее. Кто ты, что такое «Наследие» и что конкретно хочешь от нас? — немного вспылил я — достала эта чушь с намеками и отсылками к высоким материям. — И в обмен на что?

Златовласка снова задумалась, сделав пару затяжек.

— По порядку. Я — древняя богиня. «Наследие» — мое силовое прикрытие на Земле. От вас мне нужно только то, чтобы вы помогли захватить мир. Не обольщайтесь, я это сделаю и без вас, просто с вашей помощью это произойдет быстрее на целое десятилетие и меньшей кровью. Как — разговор отдельный и очень долгий, и состоится только после вашего согласия сотрудничать. В обмен я отдаю его вам в пользование на правах управляющих. Менеджеров с неограниченными полномочиями. Местных локальных богов. Поверьте, эта ступень для вас недостижима, я же дарю ее просто так, в обмен на лояльность и мелкую помощь.

— С каких пор кадровый вопрос, касаемый топ-менеджмента, стал мелким? — ее речь просто сквозила нелогичностью. А мне только дай прицепиться. — Компании миллионные бонусы платят, чтобы привлечь хороших специалистов, а у тебя это вопрос мелкий и не важный? Подарок с барского плеча, так сказать?..

Светочка осеклась и сдулась, сменив напыщенный вид на мелкую озабоченность. Но и теперь была более аристократкой, чем потомственная английская леди. И это вновь выбивало из колеи.

— Хорошо. Это не мелкий вопрос. Стать местными богами — достаточный бонус для таких «крупных» специалистов, как вы?

— Слышишь, да кто ты такая, чтоб обещать сделать кого-то богами? — не выдержала Настя. Весь этот фарс ее уже достал, хотелось побыстрее перейти к делу, а не слушать сумасшедший бред одной высокомерной цацы. Несомненно, одаренной, но возомнившей себя невесть кем.

Светочка тяжело вздохнула:

— Сорок две тысячи лет назад я и мой друг нашли этот мир, эту вселенную. И он сотворил из нее то, что вы видите сейчас. Он — ваш творец. Бог. Демиург. Создатель. Религий много, почти в каждой он есть. Сама решай, как его называть. А я… — она снова задумалась. — …Считай, что просто богиня. Древняя и могущественная богиня.

Настя истерично расхохоталась. Мне же почему-то смешно не было. Не то чтобы я вот так сразу поверил…

…Но существуют ангелы и демоны, существуют ведьмы и колдуны, причем невероятно сильные. Почему бы не существовать богиням? Настя много лет в этом котле варится, для нее такое объяснение звучит дико; я же в колдовскую кашу лишь недавно попал, и уж коль убедился в существовании и бога и дьявола, почему б не быть существам иного уровня? Мне проще поверить в эту чушь, чем прагматичной Насте.

А Светочка явно не шутит. Сидит, глазищи сужены, как у кошки, смотрит на нашу реакцию. Ну точно аристократка! Насчет богини не знаю, но то, что она голубых кровей… Такого не скроешь.

— А серьезно? — просмеялась Настя.

— Это и есть серьезно, — с достоинством кивнула собеседница. — Зря ты так. Вот Михаил почти поверил. Может тебе чудо показать? Божественный фокус?

— Не надо чуда, — покачала ведьма головой. — Не верю я в чудеса. Так и скажи: «Я очень сильная ведьма, сильнее вас всех вместе взятых».

— С ней бесполезно разговаривать, — вынесла вердикт златовласка, повернулась ко мне и щелкнула пальцами. Нас окутало туманной золотой дымкой, и…

…Мы очутились сидящими за большим столом напротив друг друга в огромной-преогромной зале, богато и броско украшенной. Стол ломился от изысканных яств и блюд, названий которым я подобрать не смогу, как и понять, из чего они сделаны.

— Где мы? — я вскочил, испуганно вертя головой. Огромный зал, размерами скорее похожий на тронный. Расписанный куполообразный потолок. Какие-то сцены, люди в странных одеждах, кланяющиеся кому-то. Стены украшены золотом и прозрачным материалом, напоминающим хрусталь, но определённо им не являющимся. Хрусталь не сможет иметь формы, в которых представал в тех или иных фигурах, например огромная многотонная статуя некоего реликтового животного, опирающаяся на тоненькую прозрачную нить. Но вершиной убранства были зеркала, создающие дополнительный объем. Нет, вы не поняли, объем они создавали, а не увеличивали игрой геометрической оптики. Чувствуете разницу? Мерность пространства в одном и том же помещении зашкаливала. Меня спасало, что я уже побывал и в Магеллановом облаке, и в преддверии Обетованного, и с подобным сталкивался, иначе бы мозг закипел.

Так или иначе, вокруг всё сверкало и блестело некой совершенно чуждой нам красотой, которую невозможно описать, ибо в нашем языке не для всего увиденного найдутся слова и понятия. А вершиной всего этого пространственного безумия стали факелы. Самые обычные, земные, горящие обычным огнём, то есть красно-желтого спектра плазмой… Правда, не давая при этом нисколечко дыма, да и вряд ли топливом для них служили углеводороды (если у них вообще было какое-то топливо).

— Сядь. У меня дома. — Светочка, наблюдая за моей реакцией, расслаблено потянулась.

— А Настя? — напрягся я.

— Там, в том кабачке. Ничего с ней не случится, в твоем мире пройдет лишь несколько секунд. А нам надо поговорить. И заодно подкрепиться. Сколько я лет не ела нормальной еды? Тридцать? Тридцать пять?

— В «твоем» мире это как? Это другой мир?

— Угу. — Собеседница не спешила отрываться от еды, явно получая удовольствие. — Я же говорю, я богиня. Для тебя. Это немного не правильно, но в твоем языке нет достаточно четкого определения, ваша фантазия ещё не создала нас в своих мифах. ПОКА не создала, — поправилась она. — Поэтому давай воспользуемся этим термином. И да, ты у меня в гостях.

Я огляделся по сторонам, чувствуя тревогу… Но откуда-то приходила уверенность, что ничего плохого не случится. НЕ СЕЙЧАС.

— А она? — произнёс смелее.

— А она не заслужила. Да я и не планировала ее никуда брать. Я вообще ничего не планировала насчет нее. Это твоя женщина, ты за нее в ответе, джедай. Ладно, чего зря лясы точить, угощайся.

Я с опаской придвинул ближайшее блюдо. Рядом лежала обычная человеческая вилка — определённо созданная для меня, сама Светочка орудовала некой непонятной конструкцией, описать которую у меня так же вряд ли получится.

— Не бойся, не отравишься. Ты же мой гость… — И снова утонченно-едкая аристократическая улыбка.

Мы стояли на вершине огромной горы с кратером, определенно вулканического происхождения. Под нами простиралась мертвая серо-коричневая пыльная твердь лунной поверхности. Невообразимые рельефы, выступы, впадины, метеоритные кратеры. Вдалеке виднелась равнина, какое-то лунное море. И тишина безвоздушного пространства, давящая на перепонки. Полное отсутствие даже шевелящего песок ветерка. Жуть, аж мурашки по спине. А над всем этим сияла огромная голубая планета, на три четверти затянутая белой паутинной дымкой облаков.

— Красота!

— Что, джедай, до сих пор не был здесь? — спросила Светочка.

— Все некогда было. Сама понимаешь…

Она кивнула и весело засмеялась.

— Да, интересная у тебя судьба! С первого дня инициации в смертельной опасности! Твоим предшественникам было проще.

— Ты знала моих предшественников?

— Да. Всех. Специально находила и знакомилась. Интересные люди! Были.

— Их тоже хотела использовать в своих грязных целях? — поддел я, но не зло, скорее по привычке — слишком был поражён величественным видом нашего голубого шарика.

— Ой, договоришься ты, Скайуокер! — напустила она показно недовольный тон. — Перенесу тебе сюда твое тело — и до свидания в следующей жизни! — Засмеялась.

— И все же? Почему я?

— Так получилось. У каждого свой путь. Никто не подошел для этой роли. Среди одарённых исполнением заветного желания были и идеалисты, стремящиеся сделать жизнь лучше, и завоеватели, алчущие личной славы, и люди искусства, видящие мир несколько иначе, чем мы, и даже полные отморозки. Сам посуди, какие из них будут боги?

— А я?

— А ты прагматик. Пусть и романтичный, но серьезный. И добрый, не испорченный пороками. То есть такой, который не упустит своего, но и позаботится о подданных.

— Ты мне льстишь. — Я усмехнулся.

— Нисколько. Уж я разбираюсь в людях, поверь. Было время вас изучить. Ладно, хватит болтать, пора возвращаться.

Она снова щелкнула пальцами, и мы оказались в небольшом, но просторном помещении, больше напоминающем рабочий кабинет. Светочка извлекла очередную сигарету, снова от пальца подкурила и кивнула на стену, мгновенно превратившуюся в трехмерный голоэкран.

— Это твой мир. Вот момент его создания. — По экрану побежало быстро меняющееся объемное изображение планеты с рельефом материков. — Это Пангея. А вот она разделилась — Лавразия и Гондвана. — Изображения сменялись друг за другом, единая поверхность расползалась в стороны. — Здесь уже поинтереснее, животные пошли, динозаврики, млекопитающие, птички. Теперь кидаем парочку метеоритов…

На экране в ускоренном режиме пробегали миллионы и миллиарды лет. Следы глобальных катастроф — всепланетные оледенения, падение метеоритов, облака пыли, расползающиеся из одной точки, обволакивающие планету тонким слоем, затем быстро рассасывающиеся; нарождение и таяние полярных шапок, поднятие из пучин целых макрорегионов и гигантских островов; затопление других, изменение оси вращения со всеми вытекающими, и даже извержения крупных вулканов, выбрасывающих в воздух колоссальное количество пыли и пепла. Компьютерное моделирование такого уровня, что страшно представить. Под конец планету сотряс удар, глобальные катаклизмы пошли один за другим, словно кирпичики домино: астероид, пыль, сдвиг оси, обледенение, смена магнитных полюсов, наводнения, вулканы, снова обледенение, снова наводнения и вулканы… И, наконец, картинка замерла на месте. Передо мной сияли знакомые очертания материков родного мира.

— Паф, паф. Всё. Катаклизмы закончены, самые страшные монстрики вымерли, — заключила богиня Светочка. — Матрица готова.

— Матрица?

— Основа. Матрица мира. Вот так это и создавалось. — Она откинулась на спинку кресла, совсем не аристократично положив ноги на край стола. Снова глубоко затянулась.

— А как же миллиарды лет эволюции?

— Так и есть. Миллиарды. Для камней, воды, выветриваемых горных пород, динозавриков и их костей прошли миллиарды лет. Для нас с тобой пара минут. Некому знакомому творцу, чтоб создать это, понадобилось шесть дней. В пересчете на наши дни, нашего родного мира, конечно, но расхождения в часах с вашим несущественны. Время относительно, Михаил, как и всё сущее. Интересно?

— Да. — Я тоже откинулся на спинку и потянулся к сигаретам. Потом передумал и убрал руку.

— Но это только матрица. Вот с этого момента начинается самое интересное. С этого момента на планету поселяется Разум .

— Эксперимент?

— Нет никакого эксперимента. И не было — скривилась богиня. — Была ошибка. Фатальная. Один наделенный умом не в должной мере мой соплеменник решил создать не просто игрушку, место отдыха. Он замахнулся на святая святых — на нас самих.

— Решил создать нас не просто динозавриками, юнитами, а во всем подобными вам?

— Не совсем, но что-то вроде. — Светочка снова нервно затянулась. — Он не представлял последствий этого шага. А я, пытаясь помешать, окончательно выбила процесс из под контроля. Теперь смотри в другом диапазоне.

Картинка подернулась рябью, приобретя красно-оранжевый оттенок.

— Этот олух, пытаясь сделать вас бессмертными, нарушил несколько основополагающих законов мироздания. Нашего мироздания. В своем мире он был в своем праве, но оказалось, что это проблема не только его мира.

Ради бессмертия духовного, он лишил вас бессмертия физического. И забрал у вас понятия добра и зла. Не удивляйся. Не ДАЛ, как говорится в легенде про яблоко и дерево, а ЗАБРАЛ. Теперь вы не видите разницу между ними. Добро и зло у вас переплетены друг с другом. Часто одно порождает другое и наоборот. Но это не самое страшное.

Страшно то, что вы сделались их рабами. Рабами чувств. И творите безумные, поистине невозможные вещи.

По голоэкрану стало расползаться красно-оранжевое пятно, разливаясь вширь, приобретая насыщенный оттенок.

— Это изображение в спектре инферно. Ужаса, боли, гнева, страданий. Четыре тысячи лет назад. Почти весь мир — дикари и варвары, о зле думать некогда. Планета почти чистая. Вот резкий скачок. — Пятно расползлось лавинообразно, погустело и немного замерло.

— Античность. Рабство. Противостояние культур. Массовые человеческие жертвоприношения. Смотри дальше.

Снова скачок. Пятно увеличилось в несколько раз, став густо-малиновым.

— Средневековье. Бесконечные микроскопические войны, насилие. Костры инквизиции. Преступления во имя веры. Религиозный фанатизм. Джихады и крестовые походы. Тут не только Европа, Восток тоже погряз во всем этом. А вот майя и ацтеки начинают приносить гекатомбы жертв. Видишь?

Я кивнул. Светочка достала очередную сигарету, которую по счету, и, крутя ее в руках, с каменным лицом комментировала изображения. Всё, что происходило на голоэкране, било ее по нервам, заставляло переживать, какую бы спокойную маску она ни вешала. Нет, все-таки это плохо, быть богиней. Слишком много зла и гадостей приходится помнить. Такого, что не оставляет равнодушным. И теперь сия учесть предложена мне. Стоит ли оно того?

— Новое время, — продолжал ее доведенный до спокойствия голос. Пятно снова выросло, став более оранжевым. — Голод. Войны. Национальная ненависть. Население выросло, вырос и поток инферно. Причем из кровавого спектра больше перешел в спектр страданий.

— Вижу.

— Технический прогресс, новое поколение оружия. Как следствие — более разрушительные войны. Стотысячные армии, творящие беспредел. Снова рабство. Фактически уничтожение целого континента только потому, что он черный и беззащитный. А вот и геноцид. Не первый, но самый массовый за всю историю. Поголовное уничтожение населения двух материков только за то, что оно краснокожее и свободолюбивое. Впечатляет?

Я обалдело кивал головой.

— И это эпоха Просвещения, эпоха Вольтера и Руссо! Как видишь, время величайших гуманистов — время величайшей боли, страха, ужаса и унижений. Вот тебе и гуманисты! — она рассмеялась. — Дальше смотри.

Пятно росло, росло, наливалось краской. Теперь оно уходило в стороны на десятки радиусов от планеты. Вдруг резкая вспышка…

Глаза на мгновение ослепли. Через силу разлепив веки, я уставился на довольно смеющуюся Светочку.

— Что, джедай, не обделался?

— Что это было?

— Первая мировая. Давай поставим фильтр.

Излучение ослабло, вернувшись к размерам в пределах радиуса от планеты. Потом стало чуть меньше.

— Вот эта эпоха мне по душе. Единственный отрезок времени, когда поток пошел на спад. Жаль, это менее двадцати лет. Теперь держись.

Снова вспышка. В разы большая, чем предыдущая. Если бы не фильтры, я бы точно ослеп.

— Вторая мировая? — крикнул я щурясь.

— Да.

Яркость пятна уменьшилась, но незначительно. А затем снова начала расти.

— Почему не уменьшается? Война же кончилась!

— И что? Разве дело только в войне?

— Население выросло?

— Да. Причем неблагополучных стран, за чертой бедности и нормальной человеческой жизни. На фоне гонки вооружений и взаимной ненависти богатых и обеспеченных. Новая волна религиозной нетерпимости. Снова голод, уже в несколько иных масштабах. Новые болезни. Это твое время, Михаил. И пятно растет!

Светочка выключила голоэкран и все же закурила. Я тоже протянул руку и вытащил сигарету. Зажигалки не было, а от пальца прикуривать не умел. Хотел было сунуть назад, но златовласое существо напротив улыбнулось, и кончик сигареты сам собой воспламенился.

Я втянул крепкий дым и с непривычки закашлялся.

— Теперь ты понимаешь для чего мне мир? Комментарии излишни?

Я кивнул.

— Мы, наша раса, не такие как вы. Мы бессмертны, но более чувствительны к подобным вещам. Мы знаем, что такое добро и зло, и ваше инферно нас калечит. Духовно. Ваш мир для нас — как Чернобыльская зона для вас. Но если Чернобыль стабилен, то ваша зона растет по экспоненте.

Меня зовут Лилит. Я представляю наш аналог ваших структур безопасности.

— Легавая? — презрительно хмыкнул я.

— Не совсем. Принцесса. Когда все твои соплеменники всемогущи, и это не метафора, никакая полиция не возможна в принципе. Потому полицейские функции несут члены семьи правителя, а я одна из пра-пра-правнучек нашей правительницы. Я представляю власть, забочусь о своих подданных, ВСЕХ подданных, — подчеркнула она это слово. — И это не почетное право, а тяжелая обязанность. Вы тоже мои подданные, Михаил, хоть и не догадываетесь об этом.

— Очень приятно, ваше высочество, — усмехнулся я — мне было глубоко плевать на её статус и их властную иерархию.

— Ваш творец безответственен, — продолжила она. — Ради глупого «прикола», кстати, тоже слово вашего мира, хотя и молодое, «новомодное», наворотил таких дел, что вся наша цивилизация под угрозой тотальной деформации. И…

— Ну, так заберите его у него, этот мир! Вы же власть, — перебил я.

Светочка затянулась, внимательно изучая меня ставшими вдруг желтыми зрачками.

— Не можем. Он не нарушал наших законов. У нас немного другое общество и немного иные понятия о собственности. Мы не можем просто так взять и что-то забрать. Ваш мир опасен, но это ЕГО мир. Он вправе сделать с ним все, что захочет. Даже уничтожить, истребив вас.

— А как же трёп насчет того, что мы — тоже подданные?

— Я же говорю, у нас своеобразные законы, — язвительно оскалилась она. — Тебе не понять.

Судя по лицу, её воля — нас давно бы не было. Физически. Она бы иконку «Уничтожить Землю» в режиме «бога», по аналогией с «Simcity» нажала бы с удовольствием.

— Называла бы тогда все своими именами, — вновь усмехнулся я. — Мы — рабы, собственность одного из вас. И ваша власть на нас ложить хотела. К чему пустой трёп?

Светочка флегматично пожала плечами.

— Я же говорю, ты не поймешь. Мы — высшая раса. Вы — низшая, созданная одним из нас, принадлежащая ему. Да, он говорит, что вы свободны, что равны ему, а значит, нам. Но пока вы не станете именно НАМИ, бессмертными высшими существами, а не двуногим скотом, вы в его власти. Я, вот, на тебя власти сейчас не имею, даже несмотря на титул. Даже здесь. ОСОБЕННО здесь, — выделила она.

— То есть? — Я нахмурился.

— То есть, не могу причинить тебе вред, пока ты в гостях, — «мило» улыбнулась она. — В моем дворце. В моем мире.

— Но дома… В моем мире?..

— Есть такое понятие, Правила, — начала она новый виток нашей познавательной беседы. — Правила устанавливаются для всех миров без исключения, и нарушить их не может никто. Мы всемогущи, повторюсь, если ты прослушал. Мощь каждого из нас равна бесконечности, а как победить бесконечность? Что больше, бесконечность или две бесконечности? Три? Пять? Даже ваш математический аппарат способен поставить такие вопросы, но, что неудивительно, и он не найдет ответа. Бесконечность, умноженная на любую константу, всегда останется бесконечностью. Мы НЕ МОЖЕМ кого-то что-то заставить, Михаил. Никто и никого.

— Потому и придуманы Правила.

Кивок.

— Именно. Иначе, не будь их, наступил бы всеобщий хаос с уничтожением Сущего. А Сущее, поверь, куда больше вашей маленькой вселенной со всеми её галактиками и «тёмными энергиями». — Последний термин она выплюнула. То есть, она знает о строении вселенной куда больше наших учёных, лишь выдвигающих те или иные гипотезы, как маленькие слепые котята в огромной черной комнате неизведанности.

— Нарушать Правила нельзя, — продолжила богиня Светочка, — кара будет сурова. Изоляция. А это на отрезке в тысячелетия — приговор. Потому почти никто, кроме самых первых случаев в седой древности, когда меня еще не существовало, не смел нарушать их.

Согласно Правилам, каждый представитель нашей расы имеет право посетить любой мир под личиной местного, обитающего в этом мире существа. То есть, обладая набором навыков и умений, характерным для аборигена и именно на момент посещения и региона посещения.

— Как ты сейчас, — ухмыльнулся я.

— Как я сейчас, — согласилась она. — Почти. Я, как представитель власти, могу позволить себе вольности, недоступные другим, например, на время уйти сюда, и даже пригласить тебя в гости, однако, в целом они несущественны. Я не могу использовать «божественную» мощь для изменения внутреннего положения вещей на вашей планете, даже если очень захочу, даже если это будет жизненно необходимо.

— То есть, ты для всех — простая колдунья ордена, — перевел я. — Которую даже я могу убить. Теоретически.

— Теоретически, — улыбнулась она. — Не обольщайся, джедай, не убьёшь, но теоретически да, это возможно.

— А как же медальоны? В них нет магии! — воскликнул я. — Или это тоже твои «несущественные вольности»?

— Это обычная игра с подпространством, — мило, как ребёнку, улыбнулась Светочка. — То, что ваша официальная наука до работы с ним не дошла, не значит, что я не могу такими вещами оперировать. Нет, медальоны, как и все колдовские технологии, «местные». Но «колдовские», потому, что некоторым вашим паранормальным безумцам двести лет назад удалось создать нечто подобное, а вещи менее глубокой проработки, но основанные на том же эффекте, некоторые спецслужбы ваших колдовских организаций втихую используют и сейчас. До истинно наших технологий медальонам ОЧЕНЬ далеко, Михаил.

Не знаю почему, но я ей верил.

— И вот когда находишься под личиной местного, — продолжила она, — обладая его уязвимостью и слабостями, можно совершать любые поступки. АБСОЛЮТНО любые. В образе Светланы Литвиной, местной колдуньи, офицера боевого ордена, я всемогуща. В отличие от богини Лилит, могущей лишь наблюдать. И в этом ваше счастье и спасение.

Кровожадная лапочка! Я про себя покачал головой — столько ненависти к человечеству ещё никогда не встречал.

— И захватить мир на законных основаниях, не нарушая Правил, можно тоже лишь изнутри, — продолжила «лапочка». — Используя его технические и социокультурные достижения, и никакие больше. Причем нюанс, достижения одного региона нельзя использовать в другом, где оные неизвестны.

— То есть, нельзя расстреливать средневековых рыцарей из плазменных орудий космических истребителей, даже если эти истребители на другом материке планеты аборигенами созданы.

— В самую точку! — Лилит-Светочка довольно сверкнула глазами.

— И вы, ваше высочество, вы надели личину нашей колдуньи, чтобы совершить сей акт передачи собственности на законных основаниях. ВАШИХ законных основаниях. Правильно? — решил сделать промежуточный итог я. Чтоб окончательно не свихнуться.

— Я в тебе не ошиблась!

— А при чем здесь я?

— Ты — плоть от плоти своего мира. Ты в одном шаге от бессмертия, настоящего, о котором никто на Земле никогда не смел и мечтать, пусть и не понимаешь этого. Я объясню тебе, что к чему, затем инициирую. И ты станешь богом. Богом своего мира. Ты же любишь свой мир?

Что-то не нравится мне, куда она клонит. Звучит красиво, а что на деле? Не может здесь не быть подводных камней. Не бывает так, что что-то дают просто так, на халяву.

— Пойми, ты все равно погибнешь, — продолжала она. — Чтобы инициироваться самому тебе понадобятся годы, и то не факт, что это произойдет. Твоим предшественникам это не удалось никому. А за это время тебя убьют, обязательно убьют! Слишком рисковый ты парень, слишком легко умеешь наживать врагов. И не спасут тебя ни Настя, ни Эльвира, ни Консуэла.

— Ты и о них знаешь? — задумчиво хмыкнул я.

— Я все знаю. — Снова довольная усмешка самоуверенной аристократки. — Я же НАСТОЯЩАЯ богиня.

— Так какая тебе разница за кого воевать? — с жаром продолжила настоящая богиня. — Неужели счастье твоего мира не стоит одной единственной жизни, которую ты собираешься бездарно загубить? Неужели ты никогда не мечтал, играя в «Цивилизацию» или «Эйдж оф Эмпайерс», иметь под рукой настоящих человечков, а не модульных юнитов? Настоящие королевства? Распоряжаться ими, руководить? Быть мудрым справедливым правителем?

— Императором.

— Да, императором. Богом-императором. Круче, чем в «Вархаммере»!

Меня перекосило. Дёшево, девочка. Очень дёшево.

— Хорошо. Допустим, я соглашусь. Стану императором. Дальше?

— Я уже сказала, надо уменьшить поток инферно, а затем стабилизировать. В первую очередь надо будет разобраться с войнами. Запугать политические элиты всех крупных держав, без жалости убирая тех, кто не слушается, прикармливая покладистых, наиболее разумных. Затем обсудим, как победить голод и неравномерность распределения ресурсов между макрорегионами.

— Запугать… Убрать… Это как-то не по-советски! — воскликнул я. Хоть я и убивал, но отвращение к этому процессу во мне ещё жило, и было очень сильным чувством.

— Тебе жаль эти продажные шкуры? — Светочка-Лилит презрительно скривилась.

— Не особо. Но…

— Ты должен за тридцать-пятьдесят лет очистить этот мир, Михаил. Привести к спокойствию. Накромить. Поверь, это очень мало, это самые первые шаги, без которых последующие не будут иметь смысла.

Я потянулся за новой сигаретой. Нервы кипели. Фокус со вспышкой на кончике повторился. Кивнул:

— Продолжай.

Она кивнула в ответ — понимала, что мозг перегружен.

— Вначале уничтожь угрозу крупной войны. Потом подави локальные конфликты. Потом займемся религиозным фанатизмом. Остальное — после.

— Народу не понравится, — покачал я головой. — Все быстро всё поймут.

— Плевать. — Светочка презрительно скривилась. — Никакого плюрализма. Никакой демократии. По крайней мере, на первых порах. Хозяин мира изменится, люди должны это почувствовать. И полюбить нового хозяина, несмотря на притеснения.

— Промывка мозгов в масштабах планеты?

— На первых порах. Если понадобится. Спутники-излучатели уже на орбитах, ждут только сигнала. Как только дашь согласие, я передам тебе коды доступа. Кстати, разработка ВАШЕГО мира, никаких божественных технологий, хотя я и стану на тот момент хозяйкой.

Афигеть! Она уже все давно просчитала и ко всему приготовилась! Мое присутствие здесь — лишь акт давно запланированной драмы.

— Но лучше, если люди будут любить добровольно, — оступилась она. — Вот и подумай, как будущий бог-император, как это сделать.

То есть она не допускает мысли, что я не соглашусь.

— Идеи есть. Раз ты богиня — пусть мир об этом знает, — начал я сугубо теоретический монолог, постепенно втягиваясь. — Надо убить нынешние религии, заменив их новой. Скажем, Богиня-Природа, Мать-Земля, защищающая своих неразумных детей, пришедшая на смену ленивому и инфантильному старому божеству. Устроить какую-нибудь экологическую катастрофу, чтобы пострадало побольше людей… В наши дни это не сложно.

Господи! Это я говорю?!!!

— Затем с небес спускаешься ты и являешь миру чудо. Божественное чудо. И оставляешь свои заветы. Спасенные люди уже твои с потрохами, внедряют новую религию, проповедуют. Несколько миллионов проповедников, причем бескорыстных, убежденных фанатов. Личное спасение — самый лучший способ убедить людей в чем-то. Это ударит по старым религиям эффектом домино. Каждый спасенный приобщит к новой по нескольку других, те — еще по нескольку. Принцип сетевого маркетинга.

А тем временем, чтоб подстегнуть процесс, проводим серию подобных явлений меньшего масштаба по всему миру. Людям говорят и намекают, что старые боги умерли, ушли, а Золотая Богиня спасает их грешный мир. И от экологической катастрофы, и от голода, и от подлости буржуев и продажных чиновников. Ну, все такое…

Лицо Лилит в этот момент надо было видеть. Такого довольного сияющего выражения я не видел никогда ни у кого. И вряд ли увижу. Да, госпожа принцесса, хоть вы и богиня, а лесть любите.

— Люблю, люблю. А кто ее не любит? — рассмеялась Светочка. — Но ты на самом деле сказал здравую мысль, джедай. Надо приучить народ к тому, что у них есть новая хозяйка, жестокая, но справедливая. Молодец! Хвалю!

Вот гадина, и эта мысли читает!

Светочка картинно прищурила бровь. Не выпендривайся, ваше высочество, ничего ты мне не сделаешь. Давай лучше дальше работать. Я такой, какой есть, а попробуешь на меня давить — пожалеешь.

— Ладно. Уговорил. Хоть ты и хам, оставлю все как есть, главное чтоб толк был. Но на будущее: в присутствии других моих соплеменников, особенно в присутствии нашей правительницы, не смей думать такие вещи, как сейчас.

— И тем более вслух произносить, — усмехнулся я.

— У нас это одно и то же, джедай. Продолжим?

— А меня представят ко вашей правительнице? — зацепился я за фразу. А становится все интересней и интересней! Мир, еще недавно ограниченный чертой родного города и телевизора, вдруг резко стал полным колдовства. А теперь, оказывается, и он слишком мал. Он вообще не один, миров множество, и я могу войти в сословие(или клан, как там правильно) тех, кто ими управляет! Причем не на уровне рядового члена их расы, а лицом, приближенным к властным структурам!..

Видимо, мои мысли читались слишком громко. Принцесса Светочка снова весело рассмеялась.

— Конечно, ты же будешь творцом моей свиты! Только хочу сразу предупредить, обломать настрой. У нас несколько иное отношение к власти. Для нас это не способ получения благ, как у вас. А обязанности. Тяжелые, муторные, которые больше не на кого переложить. Мы отвечаем за триллионы, квадриллионы, сикстилионы — в вашей системе измерения не хватит нулей, чтоб описать их количество — существ, за которые мы в ответе! А имеем… То же, что и все. У кого-то из нас силы больше, у кого-то меньше, но это не играет роли, когда ты всемогущ, понимаешь?

— Бесконечность, помноженная на константу. М-да, — потянул я и сглотнул ком.

— Похвально, что ты тянешься к ответственности, — благосклонно кивнула она. — Но разберись сначала с этим, ТВОИМ миром, а уж затем думай о входе в наши властные структуры. Хорошо? — и златовласка весело засмеялась.

— И все же, что делать с Настей?

— Меня не интересует ее судьба, — покачала она головой. — Но тебе она пригодится. Настя незаменима как силовик, консультант, специалист специфической области. Тебе ведь все равно придется набирать команду. Эльвиру с Консуэлой тоже советую взять в помощники, это те еще штучки!

— Они духи.

— Не проблема. Дам им тела. Забыл, кто я?

— Никак не привыкну… — я скромно потупился.

— А ты позже дашь им бессмертие, если посчитаешь нужным. А это моя армия.

Мы поднялись на вершину высокой горы. Под нами, сколько хватало глаз, простиралось огромное поле, заполненное неподвижно стоящими под прозрачной пленкой существами непонятного обличья, издали напоминающие гуманоидов. Но только издали.

— Да, это не люди, — снова прочла мысли принцесса. — Но они — могущественные воины. Не слабей бойцов класса «Ангел» или «Демон». А элитные части не уступают серафимам и даже архангелам.

— Сколько их тут?

— Миллиарды. Это только здесь, в этом мире.

— А таких миров много? — почти удивился я.

— Достаточно, — холодно оборвала принцесса. Я равнодушно пожал плечами. Тоже мне секрет…

— Это военная тайна, и не только моя, — смягчилась Светочка. — И в каждом таком мире под стазисом ждут своего часа миллиарды бойцов.

Я сглотнул очередной ком. Цели своей экскурсии она добилась.

— Так что трижды подумай, на чью сторону становится, джедай. Обратной дороги не будет. — Ее высочество нехорошо прищурила глазки. Да понял я, понял, не дурак!

— А наш… хм… творец. У него тоже есть армии?

— Не знаю. — Теперь пожала плечами она. — Я принцесса, это мои силы правопорядка. Зачем такие армии простому оболтусу? Что-то есть, конечно, но не столько. У вас есть нечто, чего нет ни в одном из иных наших миров — дуализм. Ваша планета управляется не творцом, как все остальные миры; его система правопорядка добровольно делит власть со структурой, прозванной «Метро», вот что интересно. А у шамана есть существа, о которые можно поломать зубки даже моим войскам.

— Потому ты их не используешь.

Она скривилась и посмотрела на меня, как на идиота.

— Джедай, я тебе сколько объясняла про Правила?

Понял, понял. Да, дурак. Просто не привыкну — слишком мало времени для усваивания такого мощного потока информации.

— Их придётся зачистить. Я про демонов. Мне дуализм не нужен. Не всех — некоторых придётся оставить, кто-то же должен управлять миром. Но это будут существа низших уровней, верхушка мне не нужна.

— То же и с Обетованным, оно же Контора, — предположил я. — Зачем тебе чужие ангелы?

Светочка кивнула.

— Здесь то же самое. Низший эшелон, вроде твоей Консуэлы, пригодится. Те же, кто управляет…

Продолжать не требовалось. Что ж, чей мир — того и правила.

— А если ангелы и демоны будут драться, встанут насмерть? И тебе твоих войск не хватит?

Светочка вновь презрительно скривилась.

— Тогда я использую войска нашей правительницы. Подумай сам, какова их мощь, если я лишь одна из бесчисленных её пра-пра-правнуков?

— Плюс, войска остальных пра-пра-правнуков, — пробормотал я для себя. — И правнуков. И внуков. И детей… М-да!.. А бесконечность, помноженная на константу, это всё же больше, чем одна бесконечность. Особенно, если всё пойдёт по ПРАВИЛАМ.

М-да, перспективки вырисовывалисья одна хуже другой. Вот это вляпался!«…Нужно ее выслушать, понять, что они хотят и попытаться нанести удар. Один единственный. Второго сделать не дадут…» Идиот! Не дадут сделать и первого!

Их не обманешь, не обведешь вокруг пальца. Их мощи противопоставить нечего даже в самой-пресамой оптимистичной перспективе. А кара за измену будет… Стесняюсь даже подумать какая!

Господи, ну почему я? Почему мне приходится делать этот Выбор! Ну кинь ты меня в ад, жарь, режь, вари в кипящем масле! Но не заставляй решать судьбу всего мира! Не заставляй разрываться между двумя предательствами! Ведь ответ давать придется уже сейчас, через несколько минут. А я не готов.

НЕ ХОЧУ, ГОСПОДИ!!!

— Сядь! Успокойся! — покровительственно, но твердо приказала принцесса, перенося нас назад, в тронный зал. Или не тронный, просто я его так окрестил. — Это трудно, Михаил, но тебе придется. — Она величественно, словно настоящая королева, опустилась во вдруг появившееся кресло напротив меня. — Конечно, ты можешь отказаться, это единственное, что ты можешь. В этом случае мы просто разойдемся, я тебя не трону. Честное слово.

— Спасибо.

— Зато тронет орден, — почти не подленько усмехнулись уголки её глаз. — И Настя вовлечет тебя в свои интриги. И гражданин Смирнов. А еще за тебя ведут борьбу Метро и Контора — в рамках этого мира они непримиримые враги, так уж устроен ваш дуализм. Это тоже серьезно, куда серьёзнее разборок «внизу». И ты во всех этих играх, всех-превсех, простая пешка. А я предлагаю тебе стать фигурой. И не простой. А самой главной.

Я прикрыл глаза, откинувшись в кресле, пытаясь унять дрожь в коленках. Deja vu. Очередное.

Я снова стал маленькой девочкой. Передо мной сидел рослый подтянутый иезуит и набивал брюхо. И предлагал предательство.

Но у той девочки был выбор, возможность умереть честно. У меня же таковой не имелось. Что бы я ни сказал, какой бы ответ ни дал, я предам. Предам мир, в котором живу. Бога, который создал меня не таким, как остальные боги. Ну, может не создал, но хотел, пытался, а это немало. Или же снова предам мир, выбрав равнодушного бога, позволив миллионам людей страдать и умирать в грязи этого действительно смердящего мира?

Плевать мне на их божественную кодлу, я предам СВОИХ. Земляков, в самом широком понимании слова. Выберу голод и болезни, ненависть и нищету. И неизвестно чем это в итоге кончится — ядерной войной, экологической катастрофой, или чем похуже…

…Потому что мы НЕ БОГИ! Мы ЛЮДИ!!!

Лилит, конечно жестокая властная стерва, но стерва честная. И называет вещи своими именами, не юля и не виляя. «Да, сделаю так. Будет плохо, некрасиво, но иначе нельзя». Так кто из них страшней? Равнодушный свободолюбивый бог, или властная жестокая но справедливая богиня?

Я открыл глаза. Передо мной сидела улыбающаяся златовласая ведьмочка с желтыми сияющими зрачками. Справа, обалдело переводя взгляд с меня на нее, ерзала Настя, сжимающая в руке неизменный клинок. А где-то внутри, на грани сознания копошилась Эльвира. Мы вернулись.

— Я жду твоего ответа, Михаил, — гулко отдались эхом слова в помещении, лишенном всех посторонних звуков. Мир напрягся. Мир замер.

 

Глава 21. Тихие воды Рубикона

Простой парень с прикольными длинными волосами, выкрашенными в необычный серебряный цвет, играющий в группе в зачуханном подвале в Сен-Дени, неожиданно схватился за грудь, тяжело задышал и начал быстро оседать. Ремень съехал с плеча, басуха вывалилась из рук, и, издавая в колонках противный «блыыым», грохнулась об пол. Сам парень скорчился в приступе, глаза закатились, изо рта пошла пена.

— Этьен, Этьен, чувак! — первым сообразил что к чему Анри, темнокожий красавец-камерунец, клавишник, подхватывая его под руки. — Этьену плохо!

Остальные, прекратив игру, встали вокруг с растерянным видом, не зная, что делать. Камерунец аккуратно положил басиста на грязный пол лицом вниз — не до чистоты, главное — не дать задохнуться, и прощупал пульс. Остальные сложили инструменты и растерянно смотрели на него.

— Приступ. Может, эпилепсия, я не разбираюсь.

Музыканты продолжали молча стоять и таращиться на хрипящего Этьена. Анри понял, что если их не растормошить, они так и будут стоять, открыв рот. А Этьен, неплохой парень, из-за этого погибнет.

— Жан-Пьер, — ткнул он пальцем в гитариста, обычно расторопного малого, но сейчас рассеянно топтавшегося с ноги на ногу вместе со всеми, — звони в службу спасения! Остальные взялись, аккуратно выносим на улицу…

Жан-Пьер тут же достал мобильник и принялся набирать заветные цифры, как будто до этого трудно было самому сообразить. Второй гитарист и ударник без пререканий подхватили сведенное судорогой тело бесчувственного Этьена и потащили к выходу из подвала, беспрекословно выполняя команды чувака из бывших колоний.

Эти французы изнеженные ребята, чересчур изнеженные. Человеку плохо, а они стоят столбом, ничего не соображают, когда дорога каждая секунда. Но тот, кто видел войну, не растеряется в любой ситуации…

…Анри непроизвольно улыбнулся. Он впервые был рад, что прошел на родине через ад.

Жаль, репетиция сорвана. Последняя перед важным выступлением в клубе…

Сергей Аркадьевич Громов замер в любимом кресле в своем кабинете и схватился за сердце. Страшный удар обрушился из подпространства. Как будто безумие охватило целый мир. Безумие и страх. И судороги. Этого не может быть!..

…Потому что это может означать только одно. То, что никогда не случалось и считалось легендой, сказкой.

Легенды оживают. Вторая за полчаса. Только как же плохо!..

Приступ окончился лишь через минуту.

— Опоздали! — прохрипел Сергей Аркадьевич, поворачиваясь к замершему в недоумении главе службы безопасности. Петр Сергеевич Головин, крепкий седовласый дядька с невыспавшимся лицом, но горящими глазами делающего свое дело профессионала и сам что-то почувствовал, но не в такой степени.

— Что это было?

— Сколько у тебя там групп? — перешел сразу к делу Сергей Аркадьевич. Разговаривать некогда.

— Пять. И три в резерве.

— Через сколько будут на месте?

— Минут двадцать. Если поспешат. Мы не хотели рисковать…

— Пусть дуют на всех парах! Уничтожить всех, поголовно! С потерями не считаться! Может быть, еще успеем.

— Может быть. — Петр Сергеевич пулей вылетел в коридор, мгновенно все поняв. Он тоже читал древние легенды с таким жёстким грифом секретности… Что доступ к ним во всей стране был всего у пятерых. А ныне — четверых.

— Но это вряд ли. Ни хрена мы не успеем!… - хозяин кабинета с силой саданул кулаком об стол. Графин и стаканы противно задребезжали. Встал, переступил через тело одного из трех лежащих на полу бывших сотрудников, медальоны с летающим островом которых были аккуратно сложены рядом, на крае стола, и задумался. «Наследие» просчиталось. Они нашли способ находить и обезвреживать их агентов. И допрашивать тоже, несмотря на все блоки памяти. Жаль, что после этого человек умирает, слишком легкая смерть для таких подонков. Но как много интересного рассказали эти трое перед смертью!..

…И все бесполезно. Они всё поняли, всё высчитали, но опоздали. Слишком перестраховались.

И теперь судьба всего мира находится в руках какого-то сопливого мальчишки с непредсказуемым поведением и строптивым характером. Тьфу, профессионалы хреновы!

Сергей Аркадьевич зло сплюнул на шикарный ковер и вышел из кабинета, оставив в растерянности оперативников службы внутренней безопасности.

Уроды! Кругом одни уроды! За что же такое наказание?

Мимо прошествовал некий епископ, решивший пройтись пешком сто метров до лимузина. Не самая важная шишка в этом гадюшнике, но и не маленькая. Идет, морда святая, осеняет крестом толпящихся туристов. Кайф ловит, падаль! А те с благоговением внимают: как же, Ватикан, самое сердце истинной церкви! Получить благословение ЗДЕСЬ!..

…А то, что счет банковский у этого «святого» человека от нулей на блокнотный лист не помещается, никто и не догадывается. И про то, скольких малолетних мальчиков в своей епархии перетрахал — тоже. Все видят блеск, лоск, внешность. Всем плевать на то, что внутри. Даже на само благословение плевать. Для туристов это просто сувенир, с поправкой, что его не положить на полку и не повесить на холодильник. Неосязаемый объект памяти о неком путешествии, которое забудется с последним днем отпуска.

Сидящий на парапете у фонтана на площади святого Петра маленький неприметный человек отвернулся. Ему ничего здесь не нравилось. Пусть эпоха всемогущества папского престола канула в Лету, это место иначе, как рассадник греха и грязных интриг он не воспринимал. Но надо было терпеть, надо было работать. Его желания в этом мире ничего не значили.

Человек отвернулся, но противные мысли все лезли и лезли в голову. Например, как хорошо русским. Пусть и не по своей воле, но вышли из-под церковного крылышка, и теперь нормально работают под видом спецслужбы. Конечно, минусов куча, но зато не надо видеть каждый день эти холеные и лощеные рожи с маской смирения на лице. А что это маска — маленький незаметный человек знал лучше всех в мире. Потому что его служба имела самый полный архив, досье на каждого из мразей в рясах и сутанах. Это тоже его работа, как и действия для того, чтобы информация из досье не ушла «налево».

Пожалуй, не получится у них, как у русских. И как у американцев тоже не получится. Никак не получится. Сорок четыре страны, сорок четыре основных филиала. Триста шестьдесят два отделения. Сто двадцать одно представительство в третьих странах. Какая спецслужба потянет такое? Кто, кроме церкви, способен организовать «белое» легальное прикрытие всему этому, не привлекая лишнего внимания?

Разве что еврочиновники. Только покажите хоть одного человека, который бы уважал еврочиновников? Не терпел, а именно уважал? Столько их развелось, дармоедов-бездельников, не поймешь кто чем занимается! Создавать еще одну структуру? Чтобы люди плевали вслед?

«Здравствуйте. Еврокомиссия по контролю за колдовством. Предъявите разрешение на использование…» Тьфу! Аж самому противно! Или:

«Дочь моя, покайся! Твое деяние противно Господу! Отрекись, очисти от скверны разум свой! А наши братья и сестры тебе в этом помогут. И если не очистишься — пеняй на себя, ведьма!..»

Вот это другой разговор. Так что как бы ни было противно, придется терпеть этих напыщенных сволочей, проходящих мимо и делающих вид, будто ты — пустое место.

Впрочем, так оно и есть. Для большей части легальных обитателей этого места они лишь слуги, обслуживающий персонал, недостойный внимания. И это хорошо, это правильно, меньше проблем эти личности создадут. Лишь несколько человек из «белой», надводной части их айсберга знает, что этот маленький неприметный человечек может входить с докладом к понтифику в любое время суток. Как и к любому президенту, премьер-министру или монарху континента. А также, что он решает многие важные и скользкие вопросы. Например, этот самый епископ через три дня тихо умрет в своей постели от сердечного приступа. Достал всех своими мальчиками!..

…Вдруг человек скривился — волна боли тисками сдавила грудь. Голова закружилась, поплыла. Человек схватился за сердце, и, задыхаясь, начал сползать с парапета на мостовую.

— Синьор, синьор, вам плохо? Что с вами, синьор? — мгновенно подбежала средних лет женщина с сильным неаполитанским акцентом, снимавшая рядом на камеру собор и колоннады. Группа японских туристов, тоже находящаяся неподалеку, дисциплинированно встала полукругом и на ломаном английском начала объяснять, что нужно вызвать врача. Настолько ломаном, что проще было понять их на японском. Подошел кто-то еще, рядом запричитала какая-то женщина, начала образовываться толпа. Краем глаза человек увидел, как к нему, расталкивая всех, бегут агенты, патрулирующие площадь.

— «Дельта»… — прохрипел он из последних сил наклонившемуся агенту. — Код «дельта»… Уничтожить всех…

Агент кивнул, включая рацию.

Мистеру Эдисону, более известному в своих кругах как Великий Магистр, повезло больше. Во-первых, он был не слишком сильным колдуном. Во-вторых, он спал. Восточное побережье только начало пробуждаться, а этот день мистер Эдисон планировал сделать себе выходным и слетать, наконец, с внуками в Диснейленд.

От приступа он проснулся и заметался по кровати. Так плохо магистру не было никогда.

Сколько это продолжалось — не запомнил, но показалось что вечность.

Отпустило. Устало скатился с кровати, на четвереньках подполз к дивану, где валялась его гарнитура с микрофоном, какую используют для работы полевые агенты. Зачем она ему — понимал смутно, но держал дома в качестве резервной связи, а вчера перед сном разговаривал с Мэри и бросил на диване.

— Я, — прохрипел он усталым голосом, включив связь. — Что это было?

— Волна. Неизвестного типа неизвестного происхождения. Четверым операторам стало плохо. Двое без сознания.

— Все живы?

— Так точно! — бодро отрапортовал диспетчер. Счастливчик. — Врач уже в пути. Какие будут указания?

— Соедини с Томпсоном.

— Слушаюсь, сэр.

Через секунду в наушнике раздался взволнованный голос первого заместителя, дежурившего этой ночью.

— Сэр, что это было?

— Это ты спрашиваешь у меня?

— Я… Сэр, у меня есть идеи, но я не могу до конца поверить…

— А ты поверь! Поднимай свою толстую задницу и начинай работать так, как еще никогда не работал!

— Есть, сэр! Слушаюсь!..Есть еще плохие новости.

— «Атланты»? — мистер Эдисон примерно знал, что доложит заместитель. Догадаться было не сложно.

— Так точно, сэр. Со вчерашнего вечера все наши коллеги уничтожают их агентов. Видимо, их сдали не только нам.

— Орден? Европейцы?

— Да. А еще Китай, Латинская Америка, Азия… Везде, где есть наши наблюдатели, мы фиксируем локальные боевые столкновения с применением мощных артефактов. Даже в арабских странах. Ждем только мы.

Мистер Эдиссон про себя выругался. Кажется, зря он отнесся к неизвестно откуда полученной информации по островитянам так скептически. Надо было ее еще немного проверить. Но там фигурировали такие лица!.. Такие факты!.. Это просто не могло быть правдой!

Но это, скорей всего, правда. ПРАВИЛА нарушены, кто-то из высших сущностей вошел в мир. А это значит, вчерашнее промедление может обойтись стране очень дорого.

— Резервная операция готова?

— Так точно, сэр. Четыре группы верных людей ожидают приказа. В течении получаса соберу еще шесть групп, следующего часа — еще шестнадцать. Если б операция была основной, мы бы уже…

— Отставить разговоры! Начинай с тем, что есть. А люди нам еще понадобятся. Включай «Красную тревогу».

Пауза.

— Я говорю, включай «Красную тревогу».

— Но сэр!..

«Красная тревога» — план действий на случай ядерной войны или иного глобального катаклизма, ставящего под угрозу существования не только Соединенные Штаты, но и всю планету.

— Выполнять! Объясни людям, это не учения. Приготовиться к зомбированию президента, госсекретаря и лиц первого списка.

— Слушаюсь, сэр. — До заместителя только сейчас дошла серьезность ситуации. Что недавняя информация насчет «атлантов» — не шутка.

— Начинайте брать под контроль ядерные объекты. Первая очередь — ракетные шахты и связь с атомными субмаринами. Затем гражданские объекты.

Магистр второго круга посвящения Томпсон снова надолго замолчал.

— У нас нет столько людей, сэр. Даже если мобилизуем всех…

— Ищи, где хочешь. Подключай Смита и Густавсона. Поднимай военных. Мобилизуй национальную гвардию. Не знаю, делай что хочешь! Пока всё. Совещание у меня в кабинете через полчаса, пришли за мной машину.

— Есть, сэр!

Мистер Эдисон расконнектился, стащил с головы наушник и только тут сообразил, что до сих пор стоит на четвереньках перед диваном. Тяжело тряхнув головой, встал и пошел умываться.

Выходной накрывался.

Высокий черноволосый человек с жидкой черной бороденкой резко встрепенулся и вскочил с кресла. Небо над замком и вид вулканов подернулись рябью.

— Астарота ко мне! Срочно!

— Да мессир, — промурлыкал в приборе, который на земле окрестили бы не иначе, чем селектор, голосок секретарши. Да, они все здесь оперируют чистыми энергиями. Но человеческие сущности каждого из них заставляют вливать эту энергию в форму, понятную разуму. Просто потому, что все они — люди, и так устроены.

Через секунду в центре кабинета завихрился столб серого цвета и еще через секунду из него вышел капитан гвардии.

— Она, — произнес вместо приветствия хозяин кабинета. Бывший разведчик склонил голову в знак понимания.

— Бери все гвардейские легионы и выходи на передовые рубежи. Продержитесь, сколько сможете, дайте нам хоть немного времени. Со светлыми в драки не ввязываться.

— Слушаюсь, учитель.

— Объявляй всеобщую мобилизацию, — произнёс бывший шаман для секретарши. — Командирам легионов собраться у меня через три минуты местного времени.

— Да, мессир. — повторила бывшая египтянка, а ныне боевой демон класса «серафим» в запасе, отключилась. Мурлыкание из её голоса окончательно исчезло, а сама она превратилась в готовую к прыжку пантеру, которая будет драться, не жалея себя, дорого продав свою смерть.

— Удачи, мальчик мой, — обернулся бывший шаман к Астароту. Агессилиец снова склонил голову и исчез в новом вихре перехода.

Темноволосый человек какое-то время походил по враз сузившемуся до неприличных размеров кабинету, снова включил селектор:

— Отделу коммуникаций. Эльвире Лано выделенную безлимитную линию. Накачивать энергией незамедлительно, сколько будет запрошено абонентом.

— Но мессир… — попытались возмутиться на том конце.

— Выполнять.

— Да, Хозяин.

За круглым столом, во всяком случае, окажись здесь посторонний, он увидел бы этот образ, сидело множество угрюмых существ в человеческом обличье. Головы у всех были опущены, пальцы то и дело отстукивали торопливую дробь. Издержки человеческой ипостаси, ибо все здесь так же поголовно когда-то были людьми. И сейчас им было не до борьбы с человеческими привычками.

Массивные черные двери (постороннему это воспринялось бы именно так), распахнулись, и в зал вошел высокий воин в боевом облачении с мужественным лицом и осанкой привыкшего принимать решения… Существа. Коротко бросил:

— Началось.

На зал опустилось тяжелое молчание.

— Каковы шансы, что он согласится? — поднял голову один из сидящих, с не менее волевым лицом и с примерно такой же по силе аурой элитного бойца класса «архангел».

— Шестьдесят восемь процентов, — ответил глава отдела статистики. Существо не боевитое, энергетически слабое несмотря на ранг серафима, но очень-очень умное, отвечающее на вверенном им секторе, то бишь на Земле, за очень-очень многое. — Его загнали в угол. Но это данные на пять минут назад. Связи с Консуэлой нет, ОНА её блокирует.

— То есть, точно мы сказать не можем, — уточнил вошедший.

— Нет. — Статистик опустил голову.

— А что мы можем? — поднял голову другой представитель совета из сидевших за столом, в котором так же угадывался архангел. Вошедший присел.

— Ничего. Это ПРАВИЛА. Это выше тех, кто не нам чета.

— Тогда я поведу своих орлов на позиции. — Его эмоцию можно было прочитать, как усмешку, пронизанную отчаянной решимостью обречённого. — Если это конец — лучше падём в бою, а не на заклании. Если нет… Выиграем для вас время. Конечно, если ОНА решится напасть.

Сидящие за столом склонили головы в знак уважения. Первый воин произнёс:

— Удачи, Михаил!

Когда Михаил вышел, вошедший вновь обратился к собравшимся:

— Первый вопрос. Последняя попытка. Но надо решить, мы ставим на Консуэлу или Саида?

— Они оба не справятся. Они не воины, ни он, ни она, — покачал головой начальник отдела спецопераций, ещё один, четвёртый, но не последний архангел среди собравшихся.

— Знаю. Но мы не можем сидеть сложа руки. Надо что-то делать. Мы же ведь тоже не хотим на заклание?

— Почему не дать линии обоим? — предложил статист. — Если ударить с двух сторон…

— Не потянем, — покачал головой глава энергетической службы. — Это богиня.

— Тогда Саид! — решительно воскликнул статист. — Консуэла слишком неопытна. А так, если ничего не получится, мальчишка хотя бы защитит её.

— А я за Консуэлу, — возразил начальник отдела стратегического планирования. — Какая бы Анастасия ни была сильная, это восполнимая потеря. Надо защитить избранника.

— Его защитит Метро. Мы просчитали, — возразил молчавший до этого глава разведки, имеющий не самый высокий, но авторитетный энергетический ранг, известный на Земле, как Власть.

— Мы его потеряем. Он и так тяготеет к Темному Пути, — пытался возразить председатель.

— Мы его и так уже почти потеряли. Просто не хотим признавать. А в данном случае лишь оптимизируем потери. — Глава разведки мысленно передал всем образ неизбежности.

— Все это имеет смысл, если он откажется. А если нет? — оглядел собравшихся председательствующий воин.

— Тогда какая нам разница? — озвучил последний аргумент разведчик. Тот аргумент, о котором все думали, но не решались произнести вслух. — На то она и ПОСЛЕДНЯЯ, эта попытка.

— Итак, подводим итоги! — взял слово вошедший, оглядев присутствующих в повисшей паузе. — Выделенный канал — Саиду. Во-первых, он может спасти клиентку. Во-вторых, если Консуэла не вступит в борьбу, избранник защитит ее из личной привязанности. Накачивать канал энергией по максимуму, пусть даже обрубим все остальные линии этого мира. Возражения? Нет возражений.

Тогда второй вопрос повестки, пока есть пара минут. Лилит не станет уничтожать сложившуюся систему свершения хранения/искушения, а для её реформирования нужно время. Что мы можем сделать для тех братьев и сестер, кто останется после нашей гибели?

* * *

Мир напрягся. Мир ждал. Судороги, прокатившиеся лавиной через подпространство, прекратились. Мир внимал одному единственному человеку, сидящему напротив светловолосой богини, от этого человека зависела его дальнейшая судьба. Как? Почему? Как такое возможно? Человек не знал. Но его осведомлённость не играла никакой роли — это было возможно согласно законам Мироздания, и роль играло только это.

А у человека выбор был не велик. После резкого приступа боли, вызванного защитной реакцией мира на нарушение Правил, он на время приобрел новые способности. Например, чувствовал, что в двадцати минутах езды от них машины древнего боевого ордена сорвались с места, намереваясь сровнять с землей все вокруг. Чувствовал, что по всему миру разные люди разных национальностей и вер вылавливают и поголовно уничтожают других людей, тоже разных национальностей и вер, но носящих невидимый окружающим золотой медальон с изображением летающего острова. Что рати Света и Тьмы, как их называют в мире живых, выходят на боевые позиции для того, чтобы дать, если потребуется, свой последний бой. Выиграв им время для этого мира, не пустив сюда чужеродные рати, могущие попытаться «осуществить рейдерский захват» против Правил, которые, как человек также убедился только что, действительно существуют. Дать время, за которое он должен принять решение. И всё это будет бесполезно, если он произнесет одно единственное слово из двух букв. Слово «Да».

Этим человеком был я, Назаренко Михаил Евгеньевич. И мне было некуда отступать. Отказ, даже если Лилит меня не тронет, как обещала, будет означать смерть с небольшой отсрочкой. И только если не тронет.

Но и богине тоже было некуда отступать. Кто-то, и я догадываюсь кто, сдал колдунам всех ее агентов, всё её силовое прикрытие. Она в один миг лишилась всего, чего добивалась долгим трудом не одну сотню лет. Она была в одном шаге… Не от смерти, но от поражения, хотя неизвестно, что в ее ситуации хуже.

Но она находилась и в шаге от победы, это главное между нами отличие!

Желтые зрачки смотрели требовательно, выворачивая душу. Богиня не давила, просто ждала ответа. Все-таки это должен быть добровольный Выбор. Или, как сказала Настя, «понятие, тождественное алгоритмическому ветвлению».

Моя монетка, на которой с разных сторон я мысленно накарябал «да» и «нет», мысленно взлетела вверх, кувыркаясь на лету. Поднялась выше, и ещё выше, достигнув верхней точки траектории. Я молчал. Думал, лихорадочно пытаясь понять, что делать. Ибо умирать я не хотел. Но ещё меньше хотел давать ей положительный ответ.

Вдруг в голове словно разорвалась бомба. Стоп! Мы здесь, на Земле! Не на Луне, и тем более не на её планете. А в человеческой ипостаси она уязвима и не может читать мысли. Это только в их мире «думать» тождественно «говорить»? И она не давит, предоставив небольшую свободу… А значит, это шанс. Пока я не дал четкого ответа, у меня есть возможность влиять на ситуацию. Ну, ведь есть же?

«Элли, делай что хочешь, но если она прочтет мои мысли, я лично задушу тебя — мысленно произнёс я. — Хотя, боюсь, это уже не понадобится»

«Не дура, mon cheri! Я тебя и так все время прикрываю, на грани возможного. С первой минуты как ты здесь»

«Спасибо. Как же она тогда мысли читает?»

«А никак. У тебя все мысли на морде лица написаны, монсеньор дипломат. А она психолог с тысячелетним опытом. И даже не знаю сколькотысячелетним…»

Это обнадеживало. Все же дома, в родном мире, и стены помогают…

…Лицо. Сделать каменное лицо. Улыбочка. Сексуальная. Еще. Еще. Так, уже лучше, мадам принцесса улыбнулась. Еще сексуальнее. Вот, хорошо. А теперь, детка, поиграем.

— Дай сигаретку…

Светочка-Лилит придвинула пачку. Я вытащил одну и поднес к губам, обращая на кончик ее внимание. богиня снова улыбнулась, сигарета задымилась. Вот, значит, как она это делает. Правила нарушает. Как представитель силовой структуры их расы.

Затяжка. Еще затяжка. Закашлялся. Крепкие, сволочи! Как она их смолит в таком количестве? Еще одна. А что, я нервничаю! Мне можно! Удивленные глаза Насти сбоку. Родная, ради бога, ради всего святого, не испорть мне игру очередным форделем! Верь мне, солнце, верь, все будет хорошо!

— Полегчало? — Это принцесса Светочка. Я кивнул. — И что ты решил?

Я снова сделал затяжку, держа паузу, как будто пытаясь сформулировать желание.

— Мне нужно еще кое-что. Нечто, не учтенное тобой.

— Что же именно? — заинтересованный блеск её глаз.

— Я хочу ТЕБЯ.

Пауза.

— Вот прям так? Сходу? — сделала Светочка большие глаза.

— Ага.

— А ты хоть понимаешь разницу между нами, джедай?

Я утвердительно кивнул. Она имела в виду возраст, или социальный статус? Наверное, все-таки статус. Хотя сколько ей лет — не имею ни малейшего понятия. ТЫСЯЧ лет.

— Плевать. Я из этого мира, не из вашего, мне ваши законы и правила…

— Поаккуратнее с нашими законами! — холодно отрезала Светочка, повысив голос. Но тут же потеплела. Чего еще ждать от провинциального парня из захолустья захолустного мира? Конечно же вредности и действий наперекор из желания просто быть наперекор!

Снисходительная улыбочка.

— Ладно, я тебя поняла. Только не отзывайся оскорбительно о том, чего не знаешь. Это на будущее.

Я кивнул. Игра продолжается.

— У тебя кто-то есть? Или у вас к этому вопросу иной подход, как и к вопросам собственности?

— Да нет… — блондинка стушевалась. Блеск в её глазах померк. Взгляд в столешницу. Я её задел, хоть и неожиданно? У нее проблемы на личном фронте? Или это часть представления для облома меня любимого? Чтобы не зарывался?

— Нет у меня никого. А после не будет и подавно… — ответила она, издав тяжелый вздох.

Расчувствовавшаяся богиня? Игра или действительность? Я уже без пяти минут её, почему бы ей и не проявить чувства? В конце концов, она в простом человеческом теле…

Но с другой стороны, с какой стати? Я ведь всего лишь халдей, слуга, приказчик, да еще и будущий…

— Ну и? — я выпустил в потолок струю дыма, вкладывая в жест максимум нетерпеливости. — Как тебе замутить с низшим существом? Эдакой маленькой обезьянкой? Или это по вашим законам акт зоофилии?

Светочка-Лилит рассмеялась. Напряженность спала. С одной стороны так безопаснее, с другой я не могу ее эмпатически чувствовать.

— Это не зоофилия. Вы — это мы, только маленькие и слабые. Скорее педофилия. — Она скорчила такое лицо, что и я не мог не улыбнуться. — Я согласна. — Она сделалась серьезной и посмотрела в упор, сверкая глазами. — А потянешь, джедай?

— Попробую, — совершенно честно ответил я.

— Нет, ну ты и нахал! Уж чего, а такого я никак не ожидала! — рассмеялась она.

— Только не говори, что тебе не нравится эта идея в принципе, и соглашаешься только ради дела. — Я выпустил вверх очередную струю дыма. С непривычки от крепкого табака голова поплыла, а тело расслабилось — но это к лучшему.

— Нет, не скажу. — Желтоглазая принцесса игриво улыбнулась. — И у меня были свои виды. Но немного позже, когда повзрослеешь… — загадочный блеск глаз, выстрел… О, мадам, я поражен наповал!

— Так чего ждать? Давай начнем прямо сейчас? — я затушил окурок и тоже стрельнул бровями.

— Прямо здесь?

— А что, хороший стол. Крепкий. Нас выдержит. Чем тебе не нравится?

— Ты и правда наглый извращенец! Но не до такой же степени? — округлила она глаза. Сюда едет орден.

— Самое то. — Я выдавил улыбку кота, узревшего цистерну сметаны. — Пощекочем нервы — успеем или не успеем?

Пауза.

— Тебя что-то ещё смущает?

— Настя, — довольно оскалилась Светочка, одними уголками глаз кивнув вбок. — Да и люди вокруг…

Я презрительно хмыкнул.

— Люди… Что, трудно полог от внимания поставить? С твоими-то возможностями? А Настя… — я старался не смотреть в сторону спутницы, с которой были так близки еще утром. — Это моя женщина, твои слова. Сам с ней разберусь.

Светочка расхохоталась. Выражение лица Насти я не видел, мог выйти из образа и сорваться, потеряв контроль. Но эмоции ведьмочки пробивали даже Эльвирин щит, и не несли ни мне, ни сидящей напротив богине ничего положительного.

Я б на её месте своим орденским ножичком уже кого-нибудь порезал. И даже знаю, с кого бы начал. Она же держится. Негодует, но держится. Верит?

Светочка-Лилит медленно выплыла из-за стола и примостилась на краешек рядом со мной. Улыбнулась одними уголками губ.

— Хам. Бабник. Негодяй. Беспринципная сволочь. Сердцеед. Эмоциональный вампир. Кто ты еще, Скайуокер? Какой еще гад прячется под твоей личиной позитивного парня?

— Это не относится к делу, которое мы собираемся совершить. Оставь мои пороки мне, я же не указываю твои? — провёл я пальцем по её лицу, плавно опускаясь ниже. Подбородок, шея, грудь…

Она снова рассмеялась. Я встал, сгреб ее в охапку. Грубо, по-мужлански поцеловал. Кажется, ей понравилось. Затем принялся неторопливо расстегивать блузку, молясь где-то глубоко в душе, чтобы Настя не наделала глупостей.

— Красивая грудь, — непроизвольно засмотрелся я на её лиф и то, что скрывалось за ним. Такой же точно лиф, как и в утреннем сне, один в один. То есть, это был не совсем сон. — А тело ты как, выбираешь готовое? Или колдуешь в процессе?

— Создаю сама. Еще до. Беру свой генный набор и вношу изменения. Потом синхронизирую с генотипом особи, в чьем теле придется родится. — Она не торопилась и принялась давать короткий ликбез. — Чтобы на биологических родителей походить. Если рождаться для легализации не обязательно, последнюю стадию пропускаю. Еще вопросы?

Мои руки пользуясь моментом орудовали по полной программе, но мысли из последних сил пытались придумать что делать.

— Раз ты стояла у истоков, просвети, у Адама и Евы был один сын. Каин с Авелем не в счет. Даже дочери не было. Как же произошли остальные люди? От обезьяны?

Смех. Тоже смеюсь. Руки нежно гладят шею. Нет, тут не светит. Задушить не смогу. Физически мне с ней не тягаться.

— Забавный вопрос, хмыкнула она. — Хотя в нем ничего забавного. Исходных генотипов, которых можно назвать условными «протоженщинами», было семь. Они и дали родословную человечества.

Вздох.

— Это было во времена, когда не было ничего. Ни-че-го, Михаил, совсем-совсем. Первых людей создавали «на коленке». Не было ни Адама, ни Евы, ни райских садов — это появилось позже, легенды, сложенные самими людьми.

Кстати, эксперимент пошел сразу не так, — посерьёзнела она. — У вас получилось очень странное общество, несмотря на лекала, по которым его создавали. У нас счет ведется по матери, женщины главнее мужчин, а у вас почти сразу пошло наоборот.

— У вас матриархат? — я заинтересовался, даже ладони замерли.

— Не в вашем понимании, — покачала она головой. — В вашем, пожалуй, нет, просто у наших женщин несколько больше прав, чем у мужчин. Это сложно и трудно объяснить. Лучше поцелуй меня ещё…

И, не дожидаясь, Светочка сама перешла к активным действиям. Воспользовавшись секундной заминкой в процессе, я отстранился:

— Почему на Востоке ты — демон? И вообще жена Адама? Кстати, это реальный персонаж?

Глаза желтоглазой принцессы довольно вспыхнули.

— Адам — нет. Миф.

Пауза.

— А Восток… Потому, что я почти сразу попыталась уничтожить вас. Уничтожить эксперимент. И ту, первую войну, проиграла. А историю, как известно, пишут победители.

Я Ночь, Скайуокер. Страх. Губительница младенцев. Такая вот ирония судьбы, Золотая Богиня, не желающая зла, положившая тысячелетия на борьбу с источниками инферно, то есть боли, страха и страданий, похищает по ночам маленьких детей. Еще глупые вопросы будут, или все же решишься и ударишь?

Меня словно током отбросило в сторону. Вся планомерная работа, игра лицом — детский сад. Да, передо мной действительно не человек и не колдунья. Передо мной нечто большее. Гораздо большее!

— Не пугайся, — покровительственно усмехнулась она. — Это нормально и предсказуемо. В семидесяти пяти процентах из ста я ждала именно такой реакции.

— Читала мысли?

— Нет. Просчитала. Вы так похожи на него… — сидящая передо мной желтоглазая богиня с распахнутой блузкой тяжело усмехнулась, и вокруг, давя на чувства, разлилась искренняя грусть.

— Мы были вместе не одну тысячу лет. Было время его выучить, сам понимаешь… — горький смешок. — А вы — лучшее его творение.

Успокойся, я не буду тебя наказывать, — покачала она головой. — Не сделаешь ты мне ничего, это тоже просчитывается. Вот такой вот, грустной, слабой, открытой. Рука не поднимется. Тебе подавай блеск глаз, гнев, ненависть, угрозу жизни, правда? А нет этого! И не будет. Я не злобная тварь, джедай, желающая всех поработить и уничтожить. Не будет между нами никакой войны. У нас с тобой столько общего, ты не представляешь даже сколько.

Потому я и выбрала тебя. Ты не станешь подонком, не совершишь подлый поступок. Ты будешь хорошим богом. Давай, я переправлю тебя в безопасное место. Отдохни, помирись с девушкой, успокойся. Завтра, а лучше послезавтра поговорим еще раз и все обсудим. Вот тогда и скажешь, что думаешь. Хорошо?

Я молчал. Это был удар ниже пояса. Но мой жребий все еще висел в верхней точке и крутился, крутился, крутился…

— Или все же созрел? Тогда говори быстрее, через десять минут тут будет орден.

Я молча переводил взгляд с нее на столешницу и обратно. Тянуть нет смысла. Но если она куда-то нас перенесет, в безопасное место, это будет означать замаскированный медленный положительный ответ. А пока я стою и молчу, мой жребий продолжает вертеться, не поворачиваясь к земле ни словом «да», ни словом «нет»… Я живу.

— Почему летающий остров? Почему атланты? Какая между вами связь? — сорвался с губ ничего не значащий вопрос. Светочка-Лилит безразлично пожала плечами.

— Никакая. Это легенда, красивая легенда. А вы так падки на всякие подобные штуки… Грех не использовать их для своего прикрытия! А все, что не продумаю сама, придумаете вы. И будете верить даже больше, чем моим интеллектуальным новациям, даже если это полный бред. — Она снова усмехнулась. — А куриная лапка — мир, любовь, братство — все то, что ты знаешь. Конечная моя цель.

— Любовь, мир и братство в цепях.

Лилит замерла. Затем умиротворенное выражение сменилось звериным оскалом.

— И этот туда же! И что тебе дала твоя свобода? — ее лицо налилось гневом, голос сорвался. — Ты свободен. Ты счастлив? Дети, умирающие от голода, они счастливы? Женщины, которых насилуют и убивают, счастливы они? Их ты спросил, прежде чем судить о мире и любви в цепях? Ты спросил у тех миллионов, которые каждый год гибнут от маленьких таких локальных войн, которые и по ящику не всегда показывают? А, джедай, борец за свободу?

— Эй, полегче на поворотах! — раздался спокойный и властный Настин голос, весомо подкрепленный сжимаемым в руке клинком.

— А ты вообще молчи, мелкая пакостная дрянь! — принцесса на долю секунды повернула голову к ведьмочке, открывая спину. Не спину, так, бок…

Нет, я не ударил. И не собирался. Но словно новое deja vu, запись зажеванной пленки того дворика, где мое тело дралось без моего участия, рука пошла вперед, направляя в богиню ало-оранжевый сияющий призрачный меч.

Слившаяся со мной Эльвира, сидевшая тише воды ниже травы, нанесла удар. Неожиданный. Резкий. Страшный. Страшный тем, что она не попала. В последний момент Светочка на невообразимой скорости под еще более невообразимым углом ушла в миллиметре от алого пламени.

Я успел заметить ее глаза. В них был страх, а еще удивление. Она не могла просчитать эту ситуацию, и была неприятно поражена. Настолько неприятно, что третьим, что я увидел, была смерть. Моя. И очень-очень мучительная.

А жребий, вращавшийся в верхней точке, от неожиданного удара Эльвиры полетел в сторону, прямо в тихие воды Рубикона. И я никогда не узнаю, «орел» там был, или «решка».

Но это уже не важно. Жребий брошен.