Глава 1

Стратегия и тактика

Два дня спустя

Его превосходительство пребывал в пресквернейшем настроении. Да, мальчишка выдал на гора гораздо больше, чем от него ожидали, и теперь давно запланированное переформатирование пройдет без сучка и задоринки. Во всяком случае с минимальными потерями из возможных. Да, его враги открыто вылезли на свет божий, демонстрируя свою откровенно враждебную позицию, о чем раньше он мог только мечтать. Все это хорошо. Но обстоятельства изменились настолько, что то, что радовало вчера, теперь только злит. Причем, слава всевышнему, получилось хоть так, могло обернуться гораздо хуже.

А значит, теперь нужно сделать очень многое. Слишком многое и слишком быстро — времени, оказывается, совсем нет.

И бог с ним, с переформатированием — хоть и внедрялись заготовки небыстро, специалисты готовили его давно. Хуже обстоят дела с внутренними врагами, мобилизованными внешними силами. Лопух, президент недоделанный, он и не подозревал, как глубоко пронзили щупальца его вчерашних противников новую элиту Красной планеты!

И ведь как верно рассчитали, стервецы! Выступи против него кто-то один, может две-три ключевых фигуры, дело можно было бы решить мирно. Пара "сердечных недостаточностей", политическое убийство, где он первым бы клял врагов над гробом убиенных, грозя убийцам всеми карами… И дело в шляпе. Но когда против тебя поднимается чуть ли не половина планеты…

Теперь главное не испортить игру. Согласно оценкам имперских и восточных специалистов, он должен находиться в прострации, смятении, ибо на "привычном" политическом поприще победить врагов будет трудно даже при поддержке Леи. А тут и Лея далеко не всесильна, и Венера представляет собой клубок змей, постоянно грызущих друг друга, вставляющих друг другу палки в колеса…

— Бр-р-р-р-р!

Господин Ноговицын поморщился и покачал головой, отгоняя наваждение, собирая начавшие разлетаться по сторонам мысли. Конечно, он — не модель в их программе расчета, и не будет действовать согласно их методичкам. Но все равно, идиот! Какой идиот!..

Разговор с Леей был не вчера. И даже не позавчера. И все это время он бездействовал. Не до конца поверил ей, был слишком самонадеян. Оказалось, все слишком серьезно, и ее отношение лично к нему и Марсу не играет никакой роли, она действительно задавила личные чувства ради грядущих великих дел, хотя его было за что проучить… А он…

Готовиться к противостоянию с имперцами нужно было вчера, тем более, что оно по сути и не заканчивалось, лишь перетекало в вялую латентную фазу. Например, если бы у мальчишки не вышло, что он смог бы противопоставить завтра? Даже переформатирование оказалось бы под угрозой — амигос с Земли перекрыли бы ему кран, заставляя ввязываться в новую гражданскую войну, в которой Венера не смогла бы. А объединенная оппозиция, кошмарный сон для любого правителя? Вмешайся он вчера, сколько здравомыслящих сил можно было бы от нее отбить! А теперь поздно, теперь только кровь, иного выхода ему не оставили. Как будто не было этих десяти лет мира — все псу под хвост!

Из его груди вырвался обреченный вздох — все плохо. Но аналитики Земли кое-что не рассчитали, не приняли во внимание. Марс это действительно махновщина, как он и сказал пацаненку, несмотря на внешний лоск мирной жизни. К любой стране, прошедшей ужас гражданской войны, пока не сменятся поколения лидеров, применим термин "территория пассионариев", и за ним, создателем нации, стоит достаточно много людей, готовых поддержать с оружием в руках, плевав на "закон" и "демократию". Каким бы кошмарным управленцем он ни был, за ним пойдут, а значит, нужно действовать немедля, пока сеньоры амигос не пересчитали ситуацию, внеся в уравнение и этот фактор.

У него всего несколько месяцев, от трех до шести, чтобы утопить в крови оппонентов, показав им, чем на самом деле является их любимая планета. Утопить так, чтобы остальные боялись и трижды думали в будущем, принимать ли помощь извне для удовлетворения политических амбиций. И когда он будет с армией на Земле, на Красной планете все должно быть мирно и тихо, как в уютном гнездышке, дожидающемся своих птенцов-героев из дальнего странствия.

Кровь, кровь и еще раз кровь. И жесточайшая диктатура. Не потому, что он жестокий — наоборот, он ненавидит эти методы. А потому, что его планета сможет выжить только так.

Он со злостью толкнул двери кабинета. Да-да, здесь, в построенном несколько лет назад новом здании посольства Марсианской Республики в Альфе, у него был собственный "выездной" кабинет — слишком часто приходится бывать тут по работе. Внутри уже ждал человек, которого он распорядился пускать даже в свое отсутствие. Один из очень и очень немногих людей, которому его превосходительство доверял, и более того, которого считал другом. Больше, чем другом, хотя и просто друзей у него было наперечет пальцев одной руки. Кивнув охране, понятливо закрывшей двери, подошел к сиротливо располагающемуся в углу бару, вытащил бутылку с темно-вишневой вязкой жидкостью и два бокала, обошел стол и сел на свое место. Гость не проронил ни слова.

Вздохнув, его превосходительство наполнил бокалы — вначале гостя, затем свой. Взял свой, кивнул собеседнику, и, не чокаясь выпил.

Гость поднял свой бокал, слегка пригубил, скривился и поставил на место.

— Сейчас не лучшее время для возлияний, Алекс, — произнес он мягким голосом, но таким железобетонным тоном, что любой на месте господина президента виновато поежился бы, проникшись выволочкой. Ибо это была именно выволочка.

— Да, знаю, — примирительно произнес господин Ноговицын, ставя бокал и откидываясь на спинку кресла. — Просто слишком много всего… И сразу!..

— А ведь я тебя предупреждал! — покачал головой гость, но в его голосе не было поучительной насмешки. Только лишь констатация факта.

— Знаю. И никого не виню, — скривился его превосходительство. — Это стерва была права. Понимаешь, она говорила мне открытым текстом, а я!..

Он снова вздохнул, однако, бокал ядреного пойла, настоянного на особых грибах, произрастающих только на Марсе и являющихся его особо охраняемым торговым брендом, остался на месте. Поток жалости и самобичеваний закончился, сменившись, наконец, чувством необходимости бурной деятельности, решительности, присущей боевому командиру его уровня.

— Сразу после казни улетаю, — продолжил он. — Слишком много дел. Флотские отчитались — яхта готова. Тебе придется разгребать это дерьмо здесь, пока я воюю там.

Собеседник пожал плечами.

— Не впервой.

В голосе гостя не было бравады, но его превосходительство знал, что сидящий перед ним человек справится. Сделает все возможное и невозможное, но удержит ситуацию на этом важнейшем для государства фронте под названием "Венера". Впрочем, о планах грядущего они детально говорили и вчера, и позавчера, корректировали их сегодня утром — мусолить одно и то же смысла не было. Потому он задал достаточно субъективный вопрос:

— Ну, как тебе мальчишка? И как специалисту, и как человеку? С учетом того, что про него раскопал?

Гость задумался, постучал костяшками пальцев по столу. Данный жест не всегда свидетельствовало о внутреннем напряжении, иногда этот человек намеренно выводил оппонента таким постукиванием из себя, однако сейчас по мнению господина Ноговицына этот жест означал растерянность ввиду большого количества резко свалившейся информации.

— С него будет толк, — наконец, произнес гость. — Если грамотно им заниматься.

— Им будут заниматься, — улыбнулся его превосходительство. — В том числе мы. И особенно ты — сам понимаешь, мне некогда, слишком большие дела ждут там, — ткнул он пальцем вверх.

— Все-таки хочешь поиграть в ее игры? Не боишься? — покачал головой собеседник. Хозяин кабинета прикрыл глаза.

— Да, дружище, хочу. Тем более, мы готовились. Мы ведь действительно хотим этого.

— Но не на ее условиях! — возразил собеседник своим коронным голосом, отточенным до профессионализма, от которого хотелось втянуть голову в плечи.

— А кто сказал, что условия будут ее? — улыбнулся его превосходительство. — Ее будет только человек. Наша же задача УБЕДИТЬ его, что мы не враги, объяснить стремления и цели. Перевербовать. Он должен сам захотеть с нами сотрудничать. Конечно, влияние Леи сбросить не удастся, но у нас есть шанс добиться признания равноправия в будущем. Такого, какое возможно только в результате небольшой победоносной войнушки. Я думаю, дело стоит этого.

Гость кабинета не был согласен с точкой зрения хозяина, однако ничего иного предложить не мог. Марс умирает, именно это было реальной причиной недавней гражданской войны. Как и причиной выселения с него трети населения после. И главное, станет причиной катастрофы в будущем — превращения Красной планеты de facto в колонию более сильного государства. Не важно какого, любое государство будет воспринимать Марс только как колонию. И изменить что-либо в течении естественного исторического процесса невозможно. Кроме…Самоубийственной с точки зрения реализации мысли Алекса самим стать метрополией, влившись в состав другой метрополии.

— Нам придется лезть в местное клановое дерьмо, — покачал он головой, понимая бесперспективность контраргументации. — Семейство Феррейра пасет его слишком плотно. Возможно, возникнет ситуация, когда нам придется вмешаться, устраняя бойцов этой семьи. А такого врага не стоит недооценивать, капитализация их компаний больше, чем весь марсианский ВВП.

— Нам придется идти на риск в любом случае, — парировал его превосходительство, сверкнув глазами. — Феррейра думают только о себе. Если после смены правящего монарха у нас не будет своего человека в высшем эшелоне, нам конец.

Гость вновь застучал костяшками пальцев, но поддерживать тему не стал.

— Что еще интересного удалось на парнишку нарыть? — усмехнулся его превосходительство, ставя точку в их давнем диалоге.

Его собеседник позволил себе издать вздох — что делал не часто и только в компании, подобной нынешней.

— Кое-что есть, но не так, чтобы много.

Пауза.

— Это определенно Веласкесы. Они пасут его с самого рождения. Есть упоминания о неком профессоре-генетике, исчезнувшем с горизонта событий лет двадцать назад, но копать в том направлении пока опасаюсь. Не стоит злить союзников, а что-то подсказывает, они разозлятся, имей я наглость рыться в их секретах слишком настойчиво.

Сидящий в кабинете выдавил скупую улыбку, за которой могло крыться все, что угодно, в том числе потеря нескольких ключевых агентов на данном направлении работы. Однако, ситуация под контролем, чего бы это ни стоило ему и управлению внешней разведки, координатором которой на Венере он являлся.

— Возможно, стоит вернуться к этому вопросу позже, — оговорился он, — пока же таковой не относится к стратегическим. Важно лишь то, что мальчишка существует, он мод и его опекают.

Его превосходительство согласно кивнул. Что ж, подводные камни есть везде, и, действительно, в некоторое грязное белье лучше не лезть, если оно не затрагивает жизненных интересов.

— Но мне по-прежнему не дают покоя вопросы фонтана и его появления в корпусе, — продолжил разведчик. — Если его опекали, как потенциального наследника, как позволили ситуации в школе выйти на подобный уровень? Учитывая важность мальчишки? Они не могли пустить ситуацию на самотек. Если там есть что-то еще, то мы не раскопали этого. Если нет… — Вздох. — То это выше моего понимания.

— Веласкесы! — пожал плечами хозяин кабинета. — Давай оставим этот момент. Это случилось, и точка. Пока не будет новых данных. Они слишком непредсказуемые, особенно Лея.

Собеседник кивнул.

— Второй вопрос, как именно он попал в корпус, немного прояснился, хотя и там есть белые пятна.

Все кроется в дне, предшествующем его там появлению, — потянул гость. — Мои люди скрупулезно проверили весь центр города — ни одна камера его так и не зафиксировала, и при этом пробелы в их записях, в зависимости от района расположения, поразительным образом стыкуются друг с другом по времени.

— То есть, вам удалось составить его путь следования, — хмыкнул его превосходительство.

— С той или иной долей уверенности, — пожал плечами гость. — Закончился его путь вот здесь…

На стене вспыхнул вихрь, показывающий карту центра города, по которой сидящий в кабинете прошелся лазерной указкой. — Данные записи полицейского участка за один вечерний час так же отсутствуют. Но начались его приключения здесь. — Тычок в большое здание на одной из центральных площадей. — Королевская галерея, в архиве которой так же пробел, но в которой, по моим сведениям, в тот день находились обе дочери Леи Веласкес.

Пауза.

— Таким образом, я думаю, что наш малыш "выгуливал" одну из принцесс, с которой, пока не ясно как и с какой, его чуть ранее познакомили. И дойдя с нею до этого места они подверглись… Скажем так, нападению неких элементов с последующим вмешательством ее охраны. От иных вариантов пришлось отказаться, да и интуиция говорит, мы на правильном пути.

— Так-так-так! — в глазах его превосходительства запрыгали бесенята интереса, он даже подался вперед.

— Отсюда можно сделать два вывода, — продолжил гость. — Первый — у него не все в порядке с отношением к бандитам, что школьный фонтан только подтверждает, и это можно использовать в своих целях. И второй, к подсунутой ему девочке он относится крайне серьезно, трепетно и нежно — только так можно объяснить его согласие на принятие в женскую боевую цитадель в качестве ее будущего охранника. Я не представляю иного аргумента для его самолюбия, кроме как неспособность защитить любимую девушку, учитывая, что она — принцесса. И эту привязанность так же можно использовать.

— Вы уже выяснили, кто эта особа? — коварно усмехнулся его превосходительство, мысленно представляя перед глазами лицо "тетушки".

— Выясняем, — улыбнулся гость. И улыбка эта говорила, что сие — дело времени. Причем весьма небольшого. — И еще, хочу отдельно отметить, его куратор — мастер. У меня бы слить информацию о корпусе так, чтобы он захотел туда идти, не получилось.

— Я всегда говорил, — заметил его превосходительство, — что не стоит вешать на ангелочков ярлык законченных дур. Они такими только хотят казаться, несмотря на недостатки.

— Именно поэтому мне нужно разрешение начать работать с корпусом плотнее, — улыбнулся его собеседник. — У УВР практически нет источников среди дворца, и тем более в этом заведении.

Его превосходительство покачал головой.

— Пока это не приоритетное направление. Кроме той девушки, на которую я дал добро. — Он улыбнулся, вспоминая лицо мерзавки Васильевой с теплотой, почти нежностью. Нежностью хищника, увидевшего другого хищника, играть с которым для его хищного нутра сплошное удовольствие. Гость кабинета с пониманием кивнул — чувства к этой девушке были написаны у его старого друга на лице, но от комментариев воздержался. В конце концов, они уже давно не мальчишки — пускай играется.

— Теперь ты понимаешь, как далеко идут ее планы? — воскликнул хозяин кабинета после молчания, вновь откидываясь на спинку. — Она женит его на одной из своих милашек дочерей и делает реальным правителем при жене-кукле. "Прокачивая" мальчишку, обучая, вводя в высшие эшелоны уже сейчас, с заделом на будущее. И весь их клан в случае чего будет его поддерживать, плевав на мнение знати. А клан Веласкес тоже не стоит недооценивать, как и Феррейра.

— Потому мы должны рискнуть! — повысил он голос. — Даже если своими руками придется перестрелять всех Феррейра, вместе с Сантана и Ортега вместе взятыми. Это наш шанс, мой друг. — Глаза господина Ноговицина зло блеснули. — Такие выпадают не часто и не каждому, и потомки проклянут нас, если мы им не воспользуемся. Если узнают, конечно.

Усмешка.

— Это страшная женщина. Очень страшная. Именно тем, что умеет подбирать нужных людей на нужное место, верша этим историю. Потому не стесняйся, бери мальчишку под колпак и пресекай любые на него поползновения, — подвел он итог беседе. — Вплоть до акций устрашения среди знати. Знаю, мы долго не хотели втягиваться в это межклановое дерьмо, но выхода нет. Мы или станем игроками на этом поле, или…

Вздох.

— Кстати, хочешь посмотреть, что этот паршивец еще выкинул? — усмехнулся он отвлекшей его мысли. И глядя на профессионально бесстрастное лицо собеседника, молча вывел на соседнюю стену сообщение из памяти навигатора.

Стрелку. Срочность: "комета". Гриф: "секретно"

Алекс, посмотри, что задумал этот поганец! Оставляю его тебе, как решишь — так и будет. Принцесса"

Пересылка сообщения от абонента "Красавица". Срочность: "комета". Гриф: "секретно". Текст сообщения…

* * *

Март 2434, Золотой дворец, Венера, Альфа

Очнулся он от того, что на голову вылили ведро воды.

Открыл глаза. По подбородку и груди стекал мокрый поток, холодный и бодрящий, прочищающий мозги. Бр-р-р-р! Пошевелил руками и ногами. Вроде действуют, но и только — последствия длительной невесомости не могли не сказаться, в теле ощущалась слабость. Если бы ему предоставили возможность заниматься физически, качаться, как делают в полете все нормальные люди… Но нет, пленникам не положено. Теперь понадобится минимум пара недель для восстановления, а то и больше, и только если ему дадут возможность разминаться.

— Ноговицын Александр Юрьевич, — произнесла сидящая в нескольких метрах напротив него бабенка, кареглазая смазливая шатенка лет тридцати, по взгляду и осанке которой он определил принадлежность к касте военных. Во всяком случае, к людям, носящим погоны и соблюдающим устав.

— Так точно, — привычно ответил он и выдавил максимально плотоядную улыбку, на какую был способен, оглядывая фигуру незнакомки оценивающим раздевающим взглядом.

А посмотреть там было на что. Рост сеньоры был меньше привычных глазу марсианских параметров, но среди жителей Земли и Венеры она считалась бы далеко не низкой. Глаза большие, пронзительные, изучающие; ресницы длинные и чувственные, приведенные в "боевой вид" с помощью нехитрых косметических приспособлений, в номенклатуре которых обыкновенный нормальный мужчина сломит ногу. Хотя обратилась она к нему на довольно хорошем русском, славянкой не являлась, скорее, походила на европейку или североамериканку. Но при этом выдавала четкий недвусмысленный венерианский акцент, автоматически раскрывая, уроженка какой она страны.

Судя по лицу, на макияж сеньора потратила времени изрядно — то есть, как минимум хорошо следит за собой, и как максимум старалась произвести впечатление конкретно на него. Красивое лицо, правильное. Среди окружающих латинос явно выделяется. Фигура атлетическая, но не перекаченная — если бы не оттенки акцента представителей далекой одинокой планеты, он бы подумал, что находится на Земле и перед ним подданная совсем другого монарха нации амигос. Рельефы тела незнакомки его воображение не поразили, но все же выгодно выделялись, даже сквозь белый, видно, парадный китель, на котором искрились золотом подполковничьи погоны. Завершающим штрихом была ее короткая, выше колена, белая юбка, какие носят только на Венере. Строгая, элегантная… Но невообразимо короткая и для Земли, и для Марса. Впрочем, и здесь таковая наверняка на грани экстрима, особенно в ее возрасте, из чего он сделал вывод, что оделась сеньора, как и накрасилась, специально для него. Последняя мысль так же подтвердилась картиной театрально закинутой одна на другую ухоженных ножек, приковавших его внимание особо.

Оценив взгляд подопечного, сделав вывод о его "дозревании", сеньора самодовольно улыбнулась и продолжила:

— Полковник государственной безопасности, командир отряда спецподразделения "Ястреб" главного разведывательного управления Евроазийского союза. Правильно?

— Если ты и так все обо мне знаешь, зачем спрашиваешь? — хмыкнул он, сразу переходя на "ты", расставляя этим коэффициенты. В современном испанском, как и в русском, есть деление на "ты" и "вы" в обращении, а значит, фифа должна понять правильно.

Да, поняла. И вновь улыбнулась, принимая игру.

— Чтобы быть уверенной, что ты именно тот, за кого себя выдаешь. Все мы люди, никогда нельзя исключить ошибку.

— Я? Выдаю? — он состроил лицо искреннего негодования. — Мне кажется, я ни за кого себя не выдаю. Наоборот, это меня "выдают"!

— Выдаете-выдаете, сеньор Ноговицын. — Ее глаза озорно сверкнули, раскрывая желание дикой кошки поиграть с мышкой. Причем мышкой опытной, которая способна цапнуть в ответ, если исхитрится. — А может, Самойленко Александр Федорович, позывной "Гагарин"? — продолжила она. — Или Ибрагимов Исмаил Магометович, позывной "Исмаил"? Или Ганс Оттович Шредер, позывной "Фашист"?

Александр опустил голову, проговаривая про себя цензурные, околоцензурные и совсем нецензурные обороты Великого и Могучего. Нет, его выбило из колеи не то, что она называла легенды его давно забытых дел, его смутило то, что все они были актуальны задолго до Марса, когда он был бы интересен разведке Венеры. А некоторые должны быть известны очень и очень узкому кругу лиц.

— Итак, я буду говорить, а ты поправляй, где я не права, — снова улыбнулась она, перекидывая ноги с одной на другую.

— А если не захочу? — ехидно оскалился он.

— Это будет крайне опрометчиво с твоей стороны, Алекс. Тогда тобой станут заниматься другие люди, и ты будешь ругать себя гадкими словами за неосмотрительность. А сквернословие — нехорошо. Крайне нехорошо для такого умного и известного человека! — Эта стерва деловито покачала головой.

— Значит, честь общаться с куколкой с голыми ножками под самое "небалуй" выпадает у вас не каждому, — сделал он вывод из ее слов. — И я должен ценить.

— Это дело добровольное, сеньор Ноговицын, — она безразлично пожала плечами, — ценить или не ценить.

— Мне только неясен предмет нашего разговора, — скривился он. — Что я совершил такого против Венеры, что со мной будут разговаривать специалисты подобного профиля?

— Думаю, ответить на этот вопрос достаточно просто. — Она сделала вид, что задумалась, подперев лоб пальцем. — Для этого достаточно просто меня выслушать. Логично?

Вместо ответа он усмехнулся.

— Итак, сеньор, вы желаете разговаривать со мной, или мне покинуть помещение? — Она картинно поднялась и поправила юбку.

— Не думаю, что устраивать цирк в чьих-то из нас интересах, — улыбнулся он. — Только это… Я не понял… Мы на "ты" или как?

Собеседница присела назад, снова сделала вид, что задумалась.

— Ну что ж, "ты" — значит "ты". Не думаю, что форма обращения будет влиять на исход наших переговоров. — Глазки сеньоры довольно хлопнули.

— Итак… — он сделал приглашающий жест в ее сторону.

— Сирена. — Она улыбнулась. — Сирена Морган. Полномочный представитель королевы Леи, глава службы дворцовой стражи. — В ее улыбке впервые не было фальши.

— Дворцовая стража… — Александр про себя хмыкнул. Было бы неприятнее узнать, что находишься в лапах второго управления — так, вроде, у них закодирована контрразведка. Но с другой стороны, и государству Венера нечего ему предъявить, в отличие от частного лица, коей по сути, несмотря на логические нестыковки, является здесь ее величество. — И что же я совершил такого, что мною заинтересовалась дворцовая стража?

— Мы доберемся до этого вопроса. Со временем. — Сирена искрометно улыбнулась. — Как говорили римляне: "Viam supervadet vadens"!

— Итак, Ноговицын Александр Юрьевич, — начала она. — Родился в 28 ноября 2400 года в агломерации Гершель Новоиркутской губернии, Республика Марс. Еще та, старая, — зачем-то добавила она. Он молчал.

— 2420-ый — окончил Новоиркутский профессиональный техникум по профессии оператора шахтных установок. Не проработав ни дня, ушел в армию, где служил в частях ВКД. По оценкам командиров, — сеньора сверилась с вихрем планшетки, который держала под прямым углом к нему, — "перспективный", "подающий надежды". Однако, несмотря на множество похвал и знаков отличий, контракт они тебе не предложили. Почему, Алекс? Этого нет в твоем деле!

Он хмыкнул — вот она, мнимая всемогущесть спецслужб. Или детская игра второстепенным аргументом, на "пробить эмоции"?

— Жену комбата трахнул, — скривился он. — Ее вообще-то многие трахали — баб-то вокруг почти не было, но меня он застукал.

Несмотря на кажущуюся наивность аргумента, это была чистая правда. Поверила сеньора, не поверила, но выдав мягкую покровительственную улыбку, пафосно произнесла:

— Вот так и рушатся карьеры подающих надежды людей, могущих принести пользу твоей стране! Из-за каких-то шалав и подстилок!..

Он не понял, чему она иронизировала, видно, чему-то своему, но на всякий случай согласно кивнул.

— Продолжим, — вернулась она к планшетке. — 2422 год, не найдя себя на гражданке, сменив пять работ за три месяца, улетаешь на Землю. Откуда в голове вообще могла взяться подобная мысль, сбежать с Родины?

Он пожал плечами.

— Метрополии всегда нужны хорошие солдаты. А марсиане — солдаты хорошие, только у нас такая подготовка, как… У нас, — не нашел он сравнения программы службы в армии на родной планете. — У нас заняться нечем, работы нет, а они постоянно в боевой готовности. Там война из-за брошенного окурка на границе вспыхнуть может.

— Ну, это вряд ли, — улыбнулась сеньора. Он был с нею не согласен, но она находилась на совершенно ином уровне допуска к информации, чтобы спорить.

— Продолжим, — вернулась она к планшетке. — Далее, тот же двадцать второй год — подписание первого контракта с вооруженными силами Евроазийского союза, и уже на следующий год получение вида на жительство с переводом в спецподразделение главного разведывательного управления России. Неплохая карьера за год, сержант! А, уже лейтенант…

— Я же говорю, у них дефицит хороший бойцов! — повторился он, слегка повышая голос. — С их-то территорией!

Она кивнула.

— Дальше карьера просто головокружительная. Переподготовка по специализации "диверсионные операции", после активное участие в спецоперациях на территории Внутренней и Внешней Монголии, в Афганистане, Западном Китае.

Двадцать пятый год — внеочередное звание, получение полного российского гражданства и направление в Центральную Африку, в имперское Конго, с целью организации учебного лагеря для подготовки диверсантов среди недовольного местного негритянского населения.

Двадцать седьмой год — апофеоз деятельности, уничтожение подконтрольным вооруженным формированием имперского аэродрома тактической авиации "Элизе" в провинции Катанга. Разрабатывал план операции и координировал действия отряда лично. После, ввиду изменения вектора политики Евразийского союза, отозван. Получил звание майора, удостоен наград… Неплохо так, от сержанта до майора, правда?

— На войне повышение быстро идет, — нахмурился он, борясь с тем, чтоб остаться хладнокровным. После беспомощности в невесомости что-то расклеился. А может, ему что-то вкололи? Для беседы? Все возможно. Нездорово как-то накатило, что не этой ряженой фифе в юбке рассуждать о войне.

— Уточнение. Звание получил до операции по уничтожению "Элизе", — выдавил он из себя, чтоб не молчать. Сеньора кивнула.

— Это детали. Главное, был высоко оценен начальством. Этот факт неоспорим.

Пауза, сверка с данными.

— Далее, после краткосрочного отдыха, ввиду изменившихся геополитических ориентиров, очередная переподготовка и новый заброс, в качестве главы уже собственной группы, в Восточную Африку. Прежняя задача, организация и обучение повстанческой армии, дополняется необходимостью лично контролировать деятельность отряда, координируя его с другими отрядами и указаниями "сверху". По итогам операции, проведенная работа оценена, как успешная — созданное вооруженное бандформирование приняло активное участие в свержении в Адис-Абебе провосточного правительства и установлении пророссийского. Среди "бомонда" местных полевых командиров получил прозвище "Белый стрелок", закрепившееся как оперативный псевдоним. По некоторым данным, о "Белом стрелке" в тех краях до сих пор рассказывают легенды. — Она оторвала глаза от планшетки и в ее взгляде проявилось столько уважения, что настроение, находящееся на нуле, начало повышаться. Когда враг признает твои достижения — это хорошо, несмотря на печальный факт того, где они и в каком положении находятся по отношении друг к другу

— "Белые стрелки" стояли почти за каждым представителем… Хм… "Бомонда", — скривился он, вспоминая те лихие дни. Но скромность не прошла.

— Белые стрелки — возможно. — Сеньора кивнула. — Но "Белый стрелок" — один. Ниггеры уважают силу, Алекс, у нас тоже есть ниггеры, я знаю. Но высший пилотаж для их мира — мягкость, дипломатичность. Собрать воедино мягкость и жестокость дано не каждому белому стрелку.

С этим утверждением было так же трудно не согласиться. Действительно, он стал авторитетом, одним из немногих белых, кому эти обезьяны беспрекословно подчинялись.

— Так, награды… — Сеньора снова сверилась с вихрем, но перечислять награды не стала, хотя там было что озвучить. Ну да ладно, он не гордый, и так его до небес превозносят. — Дальше, 2430 — триумфальное возвращение на Родину. В смысле, в Россию. И следующее назначение, в 2432-ом, Восточный Иран. Задача похожая — создание и обучение ячейки с целью проведения диверсионный акций перед готовившейся на тот момент войной между Восточным Союзом и Евроазийским блоком.

Он скривился — об этой части своей карьеры вспоминать не любил, несмотря на то, что вынесенный из Ирана опыт можно назвать бесценным.

— Начало работы успешное — террористическая ячейка была создана, — продолжала фифа. — Кульминация — взрывы на химических заводах под Мешхедом и Исфаханом, в результате которых на несколько месяцев были выведены из строя агрегаты синтеза органического топлива, покрывавшие сорок процентов нужд доминанты Иран.

Действовал под оперативным псевдонимом "Эфиоп". Прославился, союзное правительство выделило два миллиона долларов только за сведения о местонахождении искомого Эфиопа. Результат не замедлил себя ждать — ячейка оказалась разгромлена, все члены уничтожены, лишь несколько человек смогли эвакуироваться на "Большую Землю".

— Что вас подвело, Эфиоп? Или так, КТО вас подвел? — Глаза сеньоры вновь засияли огнем любопытства, и, скорее всего, вопрос исходил от нее лично. А что, человеку не может быть интересно? Почему не спросить, если это только поможет их непростому общению? Вон, как старается мосты наводить, не хочет прибегать к "плохим полицейским", как бы ни задекларировала их возможное появление.

Что ж, это вселяет надежду. Но с другой стороны, не договорись они… И его жизнь не будет стоить ничего. Без всяких "плохих полицейских". Потому, как его выкрали, потеряв в перестрелке пару своих бойцов, не для того, чтобы не договориться. И перед ним ЧАСТНОЕ ЛИЦО, не имеющее ничего общего с государством Венера.

То есть, альтернатив нет, как бы не вела себя эта фифа и в какой бы "боевой костюм" не облачилась. Просто ему, действительно, "оказывают почтение", в качестве инвестиции в будущие возможные отношения.

— Торгаши. — Он почувствовал, что презрительно скривился. — Эти персы в первую очередь торгаши, и только после воины. Возможно, в седой древности было не так, я слышал много россказней о "великих пехлеванах" прошлого. Но сейчас они продадут родную мать за карточку с несколькими золотыми долларами, не говоря о Родине. Что говорить о каких-то идеалах, и тем более командире-чужеземце?

Из его груди вырвался вздох — действительно, несмотря на все ухищрения, на то, что лично отбирал кандидатов на ключевые позиции, какая-то сука из местных сдала. Причем сука немаленького уровня. Как удалось эвакуироваться лично ему и трем боевым товарищам с "Большой Земли"… Чудо, не иначе.

Сеньора внимательно выслушала, наблюдая за реакцией, перекинула ноги и продолжила.

— Итак, после эвакуации был снова награжден, получил звание полковника и ненадолго выпал из обоймы — приходил в себя. Но снова был мобилизован ввиду новой напасти, и опять против Империи — начавшейся к тому времени войны на Марсе. — Она помолчала. — Как марсианин, как офицер спецназа ты, по их расчетам, был здесь бесценен. Что заставило тебя послать на Макемаке руководство и уйти на вольные хлеба? — в ее глазах заплясали язвительные всполохи насмешки, однако их было не так много на фоне обычного человеческого любопытства.

— Я не ушел на вольные хлеба! — вспыхнул он. — Просто мне виднее, что происходит на планете! Я был НА МЕСТЕ, в отличие от этих дураков-маразматиков с далекой Земли! И они меня поняли, втайне ведя переговоры, подбрасывая кое-что из оружия и гумманитарки!

— Так что мой захват вами — международный скандал. — Он нагло улыбнулся, понимая, что его бравада разбивается об улыбку сеньоры, как горох о стенку. — Я — кадровый офицер иностранной спецслужбы, которого вы незаконно захватили, и будете иметь дело с моим начальством. Вы не боитесь международного скандала?

— Им плевать на тебя. — Она безразлично пожала плечами. — Ты — пешка, а им всегда плевать на пешек. Поверь, я знаю, нам тоже плевать на своих пешек.

— Послушай…Сирена, — вспомнил он ее имя. — Почему я здесь? В чем меня обвиняют, если обвиняют? Что вы от меня хотите, если хотите? Что мне инкриминируют, если инкриминируют? Я не воевал с вашей страной, не вел против нее подрывную деятельность, наши страны не находятся в состоянии войны. Объясните свои действия?

Губы собеседницы вновь расплылись в улыбке, на сей раз грустной и покровительственной.

— Морис Краузе и Аделина Сантос Дельгадо. Поселок Старый Рудник, провинция Новое Иваново.

— НовыЙ Иваново, — машинально поправил он. — Стыдно знать русский на таком хорошем уровне и засыпаться на мелочах.

Сеньора пожала плечами.

— Да, я все еще путаюсь в ваших склонениях и падежах. Но это что-то меняет? Твои люди расстреляли их, Александр, при том, что они были подданные королевы Леи. Вот и все, что тебе инкриминируют. Вроде немного, но с гарантированным летальным исходом перед строем солдат.

Он рассмеялся, и с этим смехом его начало отпускать. Действительно, глупее и смешнее не придумаешь! Наверное, только подобные фифы с мозгами, как у курицы, могли додуматься до такого!

— Краузе и Дельгадо работали на имперскую разведку, — попробовал он закинуть еще одну удочку. — Занимались поставками оружия и снаряжения хунте. Мне всегда казалось, Венера… Немного недолюбливает бывшую метрополию.

— Возможно. — Собеседница убрала ногу с ноги, поставила на землю и даже поправила юбку, явно намереваясь завершать разговор на сегодня. — Но в данный момент ты расстрелял подданных ее величества, за что и понесешь наказание.

— Что вы хотите предложить? — взял он быка за рога, чувствуя, что вновь срывается. Видно, все-таки что-то вкололи. — Что я должен для вас сделать и от имени кого?

— Предложить? Сделать? — Она показно закатила глаза. — Чтобы предлагать что-то сделать, нужно найти с предлагаемым точки соприкосновения, общую систему координат. Иначе собеседник тебя не поймет. Я не сильна в русском, но надеюсь, объясняю на достаточно хорошем уровне?

Он молчал.

— Мне нечего тебе предложить, Алекс, ПОКА нечего. Но за время до нашей следующей беседы намекаю, подумай о том, кто виноват в проблемах твоей Родины. Возможно, мы найдем общий язык, тогда и станем разговаривать детально.

Дежурно-стандартная улыбка.

— Adios, señor!

Она встала, и, медленно переплывая с ноги на ногу, вышла. Створки огромного и невероятно прочного шлюза из легированной стали почти беззвучно раскрылись перед ее лицом и мгновенно закрылись, когда она вышла.

"Нет, это не фарс", — пролетело в его мозгу. — "И не комедия. И она далеко не так глупа, как можно подумать, судя по юбке. И те, кого она представляет, однозначно не глупее…

Но что это за игра, которую они затеяли? Венера всегда, с большим удовольствием плюет в спину бывшей метрополии, несмотря на внешний статус союзников-не-разлей-вода. Но как в их игру вписывается Марс? А Метрополия, которая никогда не оставит Красную планету, вгрызаясь в нее зубами, как сейчас? И главное, какую роль хотят уготовить ему, простому солдату, офицеру-инструктору-подрывнику, каких десятки, если не сотни (или даже тысячи, учитывая военное время и то, как быстро люди учатся на фронте)"

У него не было ответов. Но игра задумалась серьезная, потому сеньора дала ему время для прихода в себя и обдумывания перед следующим этапом разговора.

* * *

Новый сеанс беседы произошел на следующий день — видимо, решили не откладывать в долгий ящик. Условия после корабля ему создали просто царские: комфортабельные апартаменты из трех комнат с тренажерным залом, огромной спальней с мягкой кроватью, доступом в планетарную сеть (правда, с возможностью только получать информацию, да и то ограниченную доменами общего пользования), массажным душем и джакузи. Еду приносила хорошенькая миловидная всегда улыбающаяся горничная с такими формами и в таком мини, что у него невольно текли слюни. Ему бы тут понравилось, не будь трагического осознания, что он хоть и привилегированный, но пленник.

Колюще-режущие предметы из комнат убрали, однако, было заметно, что специально помещение не обрабатывали, лишь выгребли то, что на виду. Человек с его опытом мог использовать здесь в качестве оружия столько всего…

Но нет, лучше не использовать. Ему ДОВЕРЯЮТ, и это не просто так. Видно, рассчитывают получить его либо в качестве идейного союзника, поддерживающего их замыслы как свои собственные, либо…

Либо никакие колюще-режущие, равно как и тупые тяжелые ему не помогут.

Его, потерявшего счет времени из-за полета, разбудили рано утром (по местному времени), и два здоровых амбала в черной форме, но без доспехов и тяжелого оружия, и повели по лабиринту коридоров куда-то прочь. По его представлениям, они находились глубоко под землей, в каких-то секретных специализированных помещениях, способных выдержать геологическую бомбардировку. Руки браслетами не стягивали, из чего Александр сделал дополнительный вывод о степени оказываемого почтения. В конце концов, его украли, и в бою за его тушку погибло несколько его людей — он имел моральное право повыпендриваться, грохнув тут кого-нибудь… Для профилактики.

Наконец, пришли. Помещение было не жилое, но уютное. Сеньора Морган уже ждала внутри, одетая в дорогой серый деловой костюм с костюмной же юбкой не большей длины, чем вчера. Особо глаз радовал вид в шикарном декольте, очевидно, вновь предназначенном для его персоны. Но в отличие от вчерашнего, ознакомительного "собеседования", сегодня сеньора больше не использовала женского обаяния, не пытаясь очаровать его. Она говорила о делах и только делах, вполне соответствуя содержанию костюма.

— Ну что, сеньор Ноговицын? — улыбнулась она ему, когда охрана вышла. — Подумали?

— Сирена, определись, мы на "ты" или "вы"? — хмыкнул он, пытаясь прийти в себя и настроиться на боевой лад.

— Я на работе, Алекс. — Она понимающе улыбнулась. — И мы с тобой, если все будет хорошо, станем деловыми партнерами. Но если тебе удобно… — Она пожала плечами. — Итак, ты подумал. Твое видение ситуации?

Теперь плечами пожал он.

— А какое может быть видение? Произошедшее ни для кого не секрет. Император Себастьян задумал расшатать Марс и прибрать к рукам. Но не рассчитал силы, и, поняв, что может надорваться, начал спускать дело на тормозах. Тем временем Метрополия, проморгав возможную потерю бывшей колонии, запустила туда тяжелую кавалерию в виде меня и… Мне подобных. Лучших, кем обладала. И началось!..

— В твоем рассказе две нестыковки, — покачала головой Сирена. — Первая — Империя. Возможно, тебе трудно это принять, ты предвзят, но ЛАИ может позволить себе полную оккупацию Марса уже завтра. Или вчера. С полноценным переселением туда миллионов колонистов вместо вас, марсиан, которые отправитесь… Куда захотите. И Россия не сможет этому помешать — у нее под боком более важный враг, который, помяни мое слово, обязательно этой ситуацией воспользуется. Однако, Себастьян не делает этого. Почему?

Второе… — Она задумалась. — Почему ты по сути предал Метрополию, гражданином которой так же являлся? Почему поднял своих мужиков, послав руководство к чертям, и действуешь самостоятельно, от имени "народного ополчения Иваново"? И кстати, почему Иваново, а не родного Иркутска?

Последний вопрос исходил лично от нее. Александр улыбнулся.

— Топать далеко. Уж куда забросили. Да и хунтари в Иркутске прочно обосновались, при поддержке имперского спецназа — просто так не выбьешь.

Там же промышленность! Иркутск это крепость!

— Да, крепость. И таких крепостей теперь на Марсе… — Сирена глубоко вздохнула и продолжила совершенно искренним грустным голосом:

— Что дальше, Алекс? Это ведь цуцванг, не так ли?

Александр опустил голову

Марс… Волнения на Марсе начались давно, когда он был в Иране. Империя, действительно, много лет закачивала в Марс деньги "на оперативные расходы", покупала политиков и медийщиков, но никто никогда не воспринимал эти телодвижения серьезно. Вся экономика русскоязычной части планеты принадлежала нескольким десяткам сверхбогатых людей, олигархам, профинансировавших в свое время отделение от Метрополии и создание собственной, личной республики. Господа капиталисты избавились от конкуренции, необходимости делить прибыли с Земными собратьями. Самым простым из возможных методов.

Метрополия в момент референдума об отделении была не в лучшей форме, к тому же две войны Венеры за независимость были перед глазами, как и то, к чему они привели. И в Кремле решили, что разбежаться миром будет гораздо дешевле. Тем более, что фактический контроль над планетой остался в руках Москвы — господа олигархи зарабатывали деньги на Марсе, но жить и держать капиталы предпочитали на Земле.

Однако, такое положение вещей устраивало далеко не всех. Дело в том, что во время владычества Метрополии на планете был какой-никакой, но порядок: опасаясь колониальных бунтов, особенно после успешного примера Венеры, федеральное правительство вынуждено было следить за настроениями аборигенов, сдерживая коррупцию, проводя различные социальные программы, устраивая для малообеспеченных граждан бесплатный отдых на Земле, плевав на расходы. После же отделения таковая надобность отпала — это стало обязанностью независимых местных властей. Которые, не проникшись мудростью федералов, на благо аборигенов просто "забили". Бизнес работал, денежки капали, репрессивная машина функционировала нормально — чего еще удумывать? Какие такие дополнительные расходы? Пусть лучше работают, канальи, если хотят лучше жить! Проблемы негров шерифа не касаются!

Естественно, народу такая смена линии не понравилась. И из довольно спокойной федеральной колонии, гораздо более лояльной Москве, чем иные области на Земле, Марс превратился в пышащий огнем недовольства клубок нервов. "Подогрело" ситуацию и падение мировых цен на ресурсы, связанное с развитием технологий добычи в Дальнем Космосе, а так же бурное развитие Венеры, смогшей предложить конкурирующие товары по более приемлемым ценам.

Таким образом, жизненный уровень на планете упал, народ хотел перемен, развития, инвестиций в собственную жизнь… Но не добился ничего — правящей клике любые изменения были невыгодны. Потому свергали правительство марсиане с легкой душой и чистым сердцем. Как и национализировали предприятия неких особо отличившихся господ олигархов. Да, переворот произошел на деньги и с подачи Латиноамериканской империи, но ведь за правое же дело боролись! Чего уж тут! А амигос? Что ж, будем с амигос дружить, лишь бы была жизнь, а не существование…

Разочарование наступило через год. Обещанные инвестиции не состоялись — имперцы не для того накладывали лапу на Республику, чтобы превратить в черную дыру своего бюджета. С уровнем жизни так же не вышло. Дополнительные рынки никто никому не открыл, "друзья" занимались тем, что вывозили из страны те же самые продукты экспорта, что и раньше, но по дешевке (а смысл вывозить задорого, если можно делать это почти даром?).

Таким образом, в результате революции произошло всего лишь перераспределение богатства от своих олигархов в пользу иностранных. Но если свои — именно СВОИ, какими бы скотами ни были, и это была ИХ земля, то Империи было плевать на Марс с орбитальной станции. И люди снова вышли — громить и свергать.

Однако, время изменилось, за год силовые акценты в стране сместились не в их пользу. Дело в том, что Старая Республика, твердо оценивавшая свои силы, не держала крупной армии, комплектуя ее по принципу всеобщей воинской повинности. И первым шагом новой власти стал давно рекламируемый в народе отказ от этой системы, переход на "контрактную" основу. Одурманеный народ рукоплескал реформе, но в тот день, когда его лучшие представители вышли "вернуть все как было", новая "контрактная" армия, состоящая из непонятно кого, в том числе из бывших уголовников, открыла по демонстрации огонь, зачистив после этого центральные кварталы столицы.

Таким образом, второго переворота не состоялось. Но и удержать власть хунта, опирающаяся только на штыки наемников, не смогла — провинции начали откалываться одна за другой. Оставалось последнее средство, продаться Империи напрямую, и хунта пошла на этот шаг, загнав себя им в гроб.

Потому, как по требованию Империи, Новая Республика объявила о "дружбе" с ЛАИ и разрыве всех связей с бывшей Метрополией. И руководство в Москве, до сих пор пытавшееся уладить дело миром, наконец, проснулось, послав войска для наведения порядка.

Но время оказалось упущено. Да, народ ненавидел "амигос", как назвали имперцев, но и к прежним хозяевам любви не испытывал, а бывшая метрополия не нашла ничего лучшего, кроме как тупо вернуть то, что было. Вообще-то это было единственное, что она могла — сидящие в Москве олигархи, такие же точно, как изгнанные с Марса, не могли и подумать о сломе устоявшейся системы. Ибо тогда после Марса перемены коснулись бы их собственной страны, что для них было смерти подобно. И пришедших на Красную планету солдат Метрополии встречали не с цветами и радостными выкриками, а с холодной настороженностью и ненавистью, как кандидатов в будущие оккупанты.

Таким образом, действительно, сложился цуцванг. Хунта имеет власть только в центральном регионе, охраняя саму себя. Провинции же, после непродолжительных боев, разбились на независимые промышленные кластеры с полным циклом выпуска товаров: производство энергии — добыча — переработка — склад — экспорт через космопорт. Принадлежат кластеры по сути бандам, состоящим из случайных людей — маленьким армиям с тяжелой техникой, финансируемым владельцами охраняемых предприятий. Причем владельцы кластеров самые разные — как имперские компании, так и старые знакомые местные олигархи. Но и те и те, благодаря своим головорезам, являются единственным источником власти на контролируемых территориях.

В данный момент самые жаркие бои ведутся за кластеры, работающие на один космопорт; к моменту его похищения порты превратились в стратегические позиции, крепости, ставшие самым лакомым куском для всех. К боям за них, по слухам, открыто подключились и имперский десант, и спецназ Метрополии.

— Вот смотри, — Сирена активировала на стене вихрь визора, показывающий карту Красной планеты, в виде выпуклых полушарий, с обозначением линий границ провинций и промышленных районов. — Данные на текущий момент. — Начала закрашивать различные сектора разным цветом. — Вот это хунта. Под ними Рязань, Тула, Владимир и несколько мелких провинций. Фактически она окопалась и защищает только их. Вот это, — несколько пятен окрасились в голубой цвет, — контролирует спецназ Метрополии. Не явно, конечно. — Она улыбнулась. — Вот это, — несколько южных секторов, на границе с небольшой по площади имперской частью планеты, окрасились в золотой цвет, — зона прямой оккупации Южно-Американской империи. И не делай такие глаза, пока тебя везли сюда, они влезли открыто. Типа, беженцев защищают. Гуманитарная катастрофа там, им еще весь мир аплодировал.

Кулаки Александра до хруста сжались.

— Остальное — махновщина. Так вы называете полный разброд и анархию? — повернула она голову. Он кивнул. — Там идет война всех со всеми. У кого оружие — тот и прав.

— Это я знаю, — вновь кивнул он. Что изменилось за время… Хм, моего полета?

— Космодромы, война за них. — Ее палец начал закрашивать выделенные отдельными кружками точки на карте. — Недавно выяснилось, что для установления мира и порядка космодром должна захватить третья сила. Эта сила должна давать пользоваться мощностями порта всем желающим за плату, никого не притесняя и не дискриминируя. Так снимается вопрос экономического удушения для владельцев кластеров, и, как следствие, прекращается постоянная война с конкурентами. А плата за пользование портом "отбивается" на экономии содержания подконтрольных войск.

— И, естественно, такой силой выступают имперцы… — оскалился он.

— Не всегда, но в большинстве случаев, — согласно кивнула Сирена. — Они создали что-то вроде неписаного кодекса — не вмешиваться. И господам олигархам это нравится, как вашим, так и их.

— М-да!.. — потянул он. — А когда они захватят все космодромы…

— Вот тогда и начнется настоящее веселье, — снова улыбнулась Сирена. После чего откинулась на спинку кресла и завертелась на месте, вытянув ноги.

— Сколько это может продлится, Алекс? Этот беспредел на Марсе?

— Метрополия не допустит этого, — покачал он головой, понимая, что аргумент наивный.

— Не допустит, — Сирена кивнула. — Не допустит факта овладения имперцами ВСЕХ космодромов. Более того, завтра-послезавтра она сама начнет их захваты. Вот только нейтрализовать, и тем более выкурить амигос с планеты она не в состоянии. Это пат, Алекс.

Наши аналитики указывают цифру в десять лет, именно столько продлится этот хаос, пока не перейдет в другую стадию. Кто-то говорит, что больше. Но это уже не важно — важно, что следующий этап будет, в любом случае.

— Следующий этап?

— Переселение, — грустно пояснила она. — Реколонизация планеты земными амигос.

Он хрипло рассмеялся, сам чувствуя в смехе фальшь.

— Этого никогда не будет! Не хватит у них силенок!

— Не хватит. — Сирена снова согласилась. — Завтра — не хватит. И через год. И даже через два. Но через десять… Кто мог подумать десять лет назад, что на Марсе начнется гражданская война? Тихая уютная, пусть и небогатая планетка, где люди едины, одна нация, доброжелательны друг к другу…

Он снова опустил голову.

— Что, ничего не возразишь?

— Короче, — отрезал он, — что вам нужно?

— Для начала, чтоб ты убедился, что я не вру. Вот, ознакомься, интересный перехват. Сделан год назад. На самом деле не особо ценная информация, только младенец на Марсе ее не обсуждал, но пишет ее реальный генерал-губернатор имперских владений.

Она начала копаться в планшетке, ища данные для вывода на экран.

— Вот, читай. — Экран на стене сменился текстом сообщения, не верить в подлинность которого у него не было оснований. Александр начал вчитываться, но она его перебила, выделив пальцем-курсором некоторые строчки.

— Вот здесь самое интересное.

"…Если мы введем войска сейчас, мы не сможем контролировать всю поверхность. В то время, как наши северные друзья объявят об агрессии и начнут прямую военную помощь аборигенам-партизанам, активно используя в конфликте свой спецназ. Даже в случае окончательной победы, что, зная характер этих людей и ресурсы Евроазийского блока, под вопросом, мы получим затяжной конфликт сроком на много лет, каждый из которых обойдется имперскому бюджету в триллионы империалов…

— Видишь, какой экономист! О бюджете заботится! — Она показно рассмеялась. — Нам бы таких!

А вот еще.

…Победа может наступить только после тотального снижения численности аборигенов с тридцати до максимум пяти миллионов, только в этом случае мы сможем обеспечить контроль над поверхностью и своевременное пресекание попыток оказания помощи со стороны русских. Поэтому рекомендую Вашему Величеству действовать именно в этом направлении — расшатывать ситуацию, создавать анархию, дабы население как можно быстрее покидало эту негостепреимную землю.

Для этой цели рекомендую отказаться от всеобъемлющей помощи официального правительства и начать оказывать поддержку пророссийски настроенным полевым командирам. Этим шагом мы добьемся двух целей:

1. Еще больше снизим численность населения на колонизуемых территориях и

2. Дискредитируем русских в глазах местного населения, что крайне выгодно в стратегической перспективе"…

— А вот перечень полевых командиров, с которыми его сиятельство приказывает начать работу, — снова улыбнулась его собеседница, завихривая новый документ. — Это уже внутренний, местный перехват.

На стене появилось фото листа, действительно, с печатью и подписью его сиятельства генерал-губернатора Хименеса, с перечнем имен, прочитав который, настроение у Александра пересекло отрицательную отметку. Венерианка не сказала ему ничего нового, и даже подлинность документов вызывала сомнения, но кусочки мозаики происшествий за последний год складывались в целостную картину, лишь подтверждавшую, что все гораздо хуже, чем можно представить.

— Что, не нравится? Да, Алекс? — ехидно усмехнулась она.

Естественно, не нравится. Третьим в списке был он, его отряд.

— Обратил внимание на дату? — продолжали смеяться ее глаза. — Через сколько времени к тебе "подъехали" их представители? А через сколько ты послал собственное начальство?

Он вновь опустил голову, боясь с приступом ярости. Но венерианка решила не просто добить его, а выдернуть душу.

— На случай, если тебе нужны доказательства… — Она встала и подошла к стоявшей у дальней стены большой коробке.

— Не нужны, — буркнул он, но она его ответ проигнорировала. И вынула из коробки… Шлем. Красно-серый, один из стоявших на вооружении его отряда, полученный во время очередной поставки гуманитарки. Более того, его собственный шлем, в котором он находился во время пленения.

— Узнаешь? — протянула она его ему. Ответа не требовалось. — Там внутри справа, под подкладкой, посмотри. Заводской номер изделия. По нему можно определить завод-изготовитель.

Он начал копаться, отстегивая слои подшлемника, пока не нашел искомое. Мелко-мелко выбитые цифры.

— Теперь смотри на первые восемь. А вот перечень кодов производителей оборудования, — на стене завихрился длинный-длинный список, уходящий в бесконечность. — Общий промышленный справочник. На, сам вбей, — протянула она ему управляющий контур, свою планшетку.

Он вбил, запустив поиск. Перед глазами встала строчка: "Космические технологии Гутиеррес", Пуэбло, Мексика, ЮАИ".

— Они снабжают вас под видом фрилансеров и агентов Метрополии, — продолжала вбивать его в землю Сирена. — И делают это с одной единственной целью — хотят очистить Марс от лишнего населения. После чего спокойно оккупируют ваши земли и начнут массовое заселение выходцами южноамериканского континента. Ты не представляешь, Алекс, сколько там желающих хоть как-то изменить свою жизнь, пусть и переселившись в негостеприимные колонии. Их будет слишком много. А активно сопротивляться, партизанить, у вас больше не хватит силенок.

— Я пойду? — Он положил шлем на стол, глубоко задумавшись. Да, ему хотелось, очень хотелось убедить себя, что эта женщина не права, что морочит ему голову. И про сеньора Хименеса, генерал-губернатора, самого могущественного человека на Марсе, и про перехваты, и про шлем с данными производителей…

…Но в этом не было смысла. Ведь то, чем обманет она его сейчас, обязательно выплывет наружу потом. И тогда он из вернейшего союзника превратится в их злейшего врага. Нет, это слишком топорно, а венериане, похоже, собрались сделать крупную ставку. Позже он сможет проверить эти данные, и обязательно проверит, но сейчас стоит отталкиваться от того, что они истинны.

— Конечно, иди, — понимающе улыбнулась она. — Я скажу Лее, что ты готов к разговору с нею. Охрана! — произнесла она в браслет, створки тут же разъехались, и в комнату вошли два знакомых амбала. — Проводите сеньора до его каюты.

Он встал, и, не помня себя, поплелся следом к помещениям, достойным истинных царей, которые, однако, он не мог назвать своими.

* * *

Следующий этап переговоров состоялся через два дня. Все это время он только и делал, что качался, восстанавливая форму, смотрел новостные каналы да валялся в джакузи. Горничная, имя которой не потрудился узнать (правду не скажет, понятно же, чья сотрудница), один раз осталась у него на ночь. Хватило для этого легкого намека. Правда, наутро открытым текстом сказала, что это тоже входит в ее работу, и настроение упало (хотя внутренне Александр ждал именно этого)

Ближе к обеду второго дня заявилась Сирена, самолично, притащив с собой элегантный костюм стоимостью в несколько его прежних месячных жалований, и бескомпромиссно потребовала:

— Одевай!

Костюм подошел. Правда, галстук, полагавшийся к нему, был окрашен в едко-лимонный цвет, и настолько диссонировал с окружающим миром, что хотелось удушить им Сирену, повесив на потолочном креплении люстры. Но венерианка оказалась непробиваема, и в двух-трех резких выражениях заставила его смириться с неизбежным.

Сама она, в отличие от предыдущих образов, была облачена в антрацитово-черную форму, со все теми же блестящими золотом погонами, и, судя по легкости, с какой себя в ней чувствовала, это ее привычное одеяние. Естественно, никаких юбок, мини, коленок и вообще открытых ног не предполагалось, и, поймав себя на мысли, что подсознательно он ждал их увидеть, Александр смачно про себя выругался.

— И все-таки, у нас такое не носят, — сделал заключение он.

— Венера вообще странная планета, — философски заметила Сирена. — Здесь все, не как у людей. Но нам нравится, а если кто считает нас чудиками… — Легкое пожатие плеч. — Нам плевать.

Да уж, планета чудиков — он все больше и больше это понимал. Жаль, что его готовили для работы с Африкой и Востоком, с гораздо большим удовольствием он прошел бы обучение по направлению работы с представителями второй планеты от Солнца.

Дорогу он не запомнил — слишком была запутанная. Сирена вела его одна, пренебрегая охраной, но он подсознательно чувствовал, что эта хрупкая особа стоит двух амбалов, если не трех. От нее веяло опасностью хищника; он не стал бы связываться с подобной без крайней необходимости, несмотря на свою "трешку" погружения. Легенды, которые ходят об ангелах семьи Веласкес, родились не на пустом месте, а что она — ангел он не сомневался.

Бабы… Женщины… Они хотели именно этого — заинтриговать его, и у них получилось. Кто знает, как сложился бы разговор, если бы с ним вел беседу представитель сильной половины этой планеты? Ведь, главное, расположить клиента к себе, заставить пересмотреть свои взгляды, у этой хрупкой сеньоры получилось. Не сказать, что она открыла ему грандиозные тайны, сообщила что-то новое, неведомое и архисекретное — нет. Но даже просто заставить пересмотреть взгляд на устоявшиеся вещи — труд непростой. То есть, режиссер этого действа очень даже неглупый человек, и, судя по тому, к КОМУ его ведут, этот неглупый человек — тоже женщина.

В общем, бабы его купили. На каких условиях, по какой цене — еще будет оговорено, важно, что подсознательно он готов отринуть то, за что сражался раньше и броситься в новый омут. Ведь разочарование в силах, за которые воевал, не означает автоматического их предательства; на его памяти много случаев, когда бойцы остервенело дрались за идеи, которые не поддерживали, просто потому, что других у них не было.

Вот и он. Да, его мир разрушен, он не видит будущего. И предложенная альтернатива по сути — очередная смена хозяина его родной страны. Но он готов, и даже не сочтет это предательством, если режиссер окажется на самом деле гением и назначит цену, за которую он согласится.

Чувствовал ли он волнение на пороге самого главного решения в своей жизни? Ну, колени не дрожали, но как могут дрожать колени у боевого офицера-диверсанта, прошедшего три десятка боевых операций, включая две масштабные партизанские войны? Однако, холодок в груди присутствовал, и он совершенно ничего не мог с ним поделать.

Наконец, пришли. Целью оказалась огромная светлая комната-оранжерея, в которой росло бесчисленное множество экземпляров редчайшей зелени тропического пояса Африки и Южной Америки, посреди которой уютно располагался небольшой столик, уже накрытый всевозможными яствами, названий которых он не знал даже приблизительно.

— Присаживайся, — кивнула Сирена на один из трех расставленных вокруг стола стульев.

— А королева? — не понял он. — Ее не ждем?

— Она скоро будет, — улыбнулась спутница и тут же присела сама. С элегантностью, которой позавидовал бы любой придворный.

Он так же сел, чувствуя себя неуклюжим носорогом. Или бегемотом? Нет, наверное, носорогом — бегемоты шустрые твари, только с виду неповоротливы. Довелось видеть в Африке, не всех еще перебили…

Долго ждать не пришлось — вскоре со стороны входа послышался шелест листьев, и в сопровождении телохранителя, черноволосой смуглой невероятно красивой сеньоры лет тридцати в белоснежной ангельской форме, в оранжерею вошла королева.

Конечно, он знал, как она выглядит. Офицер ГРУ не может не знать в лицо первых лиц мировых сверхдержав. Но вблизи, в реале она ему понравилась гораздо больше, чем в учебных материалах.

Судя по возрасту, ей было между тридцатью и сорока, и, зная, как трудно определить возраст латинос, точнее прогноз сделать было нельзя. Но она ухаживала за собой, причем не просто как любая уважающая себя женщина, а как правительница большого государства, лицо страны. Было в ее виде что-то величественное, что можно получить только по наследству или впитать с молоком матери. Это проявлялось не только в монументальности "боевой" раскраски — сами черты лица говорили о том что перед ним наследница великого рода, аристократка в энном поколении. Та же Сирена, например, производила впечатление умной верткой деловитой стервы, но стервы знакомой, понятной, "с улицы", каких пруд пруди. Королева же внушала уважение одним только взглядом, брошенным на тебя вскользь, говорящем о многотонном грузе людей, за которых она отвечает, за плечами. Она пропускала этот груз через каждое свое движение, каждое подрагивание губ, каждое слово в разговоре, и подделать такое невозможно.

Как бы ни кривились скептики и "эксперты", все-таки есть что-то и в этой долбанной современной монархии, и в аристократии. Настоящей, потомственной, разумеется, а не привычных ему нуворишей, обеспеченного властного быдла, цель жизни которого хапать побольше и жить как можно дальше, где солнце, море, пляжи и красивые безделушки. Перед ним стояла ХОЗЯЙКА своей земли, которая не даст ее в обиду, чего бы ей это ни стоило, и будь у него такая хозяйка в прежней жизни, он не задумываясь принес бы ей присягу.

Одета королева была в роскошное изумрудное платье, подчеркивающее величие. Фасон его отдавал концом века XIX — длинное, почти до пола (к вопросу о мини и коленках), с большим вырезом (радующим глаз), голыми руками и шикарными бантами на рукавах. В общем, Венера, как он окончательно понял, коренным образом отличается от всего остального мира, и не только в одежде и поведении простолюдинов, но и в отношении сильных мира сего.

— Приветствую! — Сирена поднялась, скупо кивнула, но этим приветствие и окончилось. Он, впечатленный видом ее величества, так же поднялся и склонил голову, когда локоть Сирены врезался ему в бок.

— Целуй кончики пальцев! Так принято!.. — раздался ее громкий шепот.

Делать было нечего, он выполнил требуемое, приняв протянутую королевой Леей руку, только потом сообразив, что он ПЛЕННИК, и как бы не обязан…

…Но это было потом. А сейчас он показал, что капитулировал, что принял игру по их правилам, и хорошо это, или плохо? Даст ли козыри в переговорах? Кто знает!

Поправив платье, королева присела еще более элегантно, чем Сирена. Было заметно, что та поведению за столом училась, тогда, как королева умела это с детства, так же, как ходить или дышать воздухом. Улыбнувшись, она взяла в руки приборы и обратилась к нему спокойным ровным голосом, не соответствующим логической цепочке "ставящая условия-пленник".

— Наслышана о вас, господин Ноговицын, наслышана. Жаль, что вы служили не у нас — мы бы смогли по достоинству оценить ваш труд.

Она оглядела стол и принялась накладывать себе в тарелку из разных блюд.

— Заранее прошу прощения, но по соображениям секретности мы решили провести сегодняшнюю беседу без слуг. В конце концов, не малые же дети, справимся как-нибудь? — улыбнулась она, бросив беглый взгляд на Сирену, которая улыбнулась в ответ.

— Лея два года провела в корпусе телохранителей, — пояснила та, видимо, считая, что такие переглядывания невежливы. Руки ее, как и королевы, были заняты поиском и накладыванием еды в тарелку. — Она только кажется беспомощной. На самом деле она прошла такое, что не снилось многим представителям аристократии.

Александр хмыкнул.

— Я и не говорил ничего эдакого. Напротив, я как бы… Тоже не неженка!..

— Тогда не стесняйтесь, еда не отравлена, — продолжила королева, пряча в глазах насмешливого хулиганистого бесенка.

Он понял, что отсидеться не удастся и тоже начал присматриваться к блюдам, — как выбрать что попроще, чтобы не попасть впросак. Одних ножей и вилок перед ним лежало три пары.

— А стоять над душой обязательно? — придрался он к факту возвышающейся прямо за ним вошедшей черноволосой сеньоры-телохранителя, дабы не молчать и совсем не показаться валенком. — Или вы думаете, что я способен на такое безрассудство, как нападение на вас?

Королева пожала плечами и словно нехотя пояснила:

— Нет, разумеется. Если бы я предполагала, что такое возможно, наша беседа имела бы другой формат. Однако, правила есть правила, и Елена мне не простит, если останусь совсем без охраны. Даже несмотря на присутствие Сирены. Кстати, Сирена тоже мой телохранитель.

Венерианка в черной форме горделиво вытянулась.

— Да вы не волнуйтесь, она тоже один из моих самых доверенных людей, — вновь улыбнулась королева. — Она так же будет работать в нашей команде, но по другому профилю. Ее задача — устранение людей, которые будут мешать нашему проекту. Она в этом деле специалист.

Александр закашлялся, подавившись, хотя еще не донес еду до рта. Есть сразу расхотелось: он представил себе эту милашку, спокойно, без эмоций, откручивающую ему голову.

— Да ты ешь, Алекс, ешь! — усмехнулась Сирена. — Сам же сказал, не неженка. Пока ты с нами, тебе это не грозит. Ты ведь с нами?

Минут пятнадцать говорили "о погоде" — о каких-то мелочах, которые не важны, хотя местами и интересны. Об искусстве, живописи, философии, кинематографе. Поскольку в данных предметах он разбирался слабо, но имел богатый жизненный опыт, то постоянно переводил стрелки на темы более понятные и смешные, в основном вспоминая жизнь в Африке. Обе сеньоры смеялись, как девчонки, совершенно не соответствуя его понятиям о чопорной аристократической беседе, и он был больше чем уверен, стоящая за спиной улыбалась так же.

Когда необходимая пауза была выдержана, королева, наконец, отложила приборы и улыбнулась, откидываясь на спинку.

— Спрашивайте.

Александр так же положил вилку и нож, вздохнул и тоже откинулся, одной рукой ослабляя удавку галстука. Не привык он к таким костюмам.

— Почему я?

Они переглянулись с Сиреной, королева ответила:

— Я дала установку найти честного патриота. Ну как, честного… Хм… Мелкие грешки есть у всех. Но по моим условиям, это должен быть человек опытный, знающий военное дело офицер. Харизматичный, за которым идут люди. И главное, который любит Родину. Это было определяющее условие, специалистов без него у нас хватает.

— Спасибо! — прокряхтел он. Польстило. — Под словом "Родина" вы понимаете Марс, не так ли?

Ответа не требовалось.

— Что от меня требуется?

— Захватить Красную планету.

Пауза.

— Ну, кроме имперского сектора — на такое даже мы не замахиваемся.

— И все? — опешил он. Кажется, даже челюсть отвисла.

— А этого мало? — сделала удивленные глаза королева.

Он вздохнул, пытаясь собраться с мыслями, как правильно сформулировать вопрос. Не найдясь с этим, коротко произнес:

— Расскажите лучше вы. С самого начала. Вдруг я что-то недопонял?

Королева Лея понимающе улыбнулась и начала.

— Да, мы ненавидим нашу собственную Метрополию. Есть за что. Но ненависть вторична, на самом деле Империя угрожает нам тем, что становится слишком сильна. Если так будет продолжаться, в будущем у нас возникнут проблемы. Это самозащита, сеньор Ноговицын, простая самозащита — у нас нет намерений поработить Марс. Мы должны уничтожить имперский марсианский проект, который станет форпостом для атаки на Венеру в будущем. Не обязательно военной атаки, экономическую войну мы тоже проиграем. Потому не обижайтесь, но Марс станет нашим. Должен стать. И ваша Метрополия здесь совершенно не при чем.

Она помолчала.

— Метрополия проспала планету, а позже сделала не ту ставку. Она и сейчас может отыграть позиции, если в Москве примут верное решение. Но таковое там не принимают, а это фатально. Мы дали Кремлю год на осознание опасности, год разрабатывали эту операцию, не давая зеленый свет. Но больше тянуть нельзя — ситуация может выйти из под контроля. Что, как я объяснила, чревато смертью Венеры в стратегической перспективе.

— То есть, вас устраивает русский Марс, — сделал он вывод.

Королева пожала плечами.

— Он и был русским все эти годы. Это не несет нам угрозы. Наше единственное желание сделать так, чтобы он НЕ СТАЛ южноамериканским. Возможно, в Москве считают, что не все потеряно — ваша нация любит просирать, прошу прощение за сленг, земли и богатства, а после догонять и наверстывать, тратя для этого неимоверные усилия. Однако, сейчас не тот случай, мы не можем полагаться на мифические особенности вашего менталитета. Слишком много на кону. Поэтому да, мое предложение таково — или вы поддерживаете нас, с условием, что я не превращаю Марс в колонию Венеры по типу Южной Америки, или возвращаетесь на Землю… Или на Марс — куда захотите, и продолжаете свою борьбу, надеясь на пресловутый менталитет. Я прикажу доставить вас в любую точку Солнечной системы.

— А как же расстрел моими людьми двух ваших подданных? — поддел он. Королева Лея не моргнула и глазом.

— Мы уже слишком большие, чтоб играться в детские игры.

— Я остаюсь. — Он помолчал. — И вы знали, что я останусь.

По лицу королевы пробежала тень от улыбки.

— У человека всегда должен быть выбор. Вы сделали его, Алекс. Сами.

Пауза.

— И да, раз уж такое дело, предлагаю перейти на "ты". Ты не против?

В голосе королевы, как и в окружающей атмосфере, что-то неуловимо изменилось. Появилась какая-то легкость, облегчение.

— Разумеется, нет! — поднял он руки к небу, на минутку забыв, кто находится сзади и как она может отнестись к резким движениям.

— Тогда Лея. Просто Лея, — вновь протянула королева руку, и он вновь чмокнул кончики пальцев. Но теперь уже не как пленник, а полноценный участник проекта. "Предатель!" — пыталось что-то шептать ему изнутри, но он не слушал. На кону было нечто гораздо большее, чем его честь. На кону было выживание его планеты, его страны. Выживание в принципе.

— Итак, коротко о текущем положении дел, — начала вводную ко главной части беседы… Лея. — Россия скована возможными действиями Восточного Союза: там впервые достигли согласия и готовы выступить единым фронтом. Даже пытаются монархию создать по примеру латиноамериканской. Россия имеет флот более сильный, чем имперский, во всяком случае, пока, но рывок на два фронта не потянет.

Империя. — Она задумалась. — Тут сложно, внутри государства не все гладко, но у них впервые за сто лет сильное правительство. У них нет опыта ни ведения крупных войн — давно не воевали, ни авторитета победителей в них — все последние конфликты ЛАИ с завидной регулярностью проигрывала. Потому Себастьян давит экономически, сеет разруху, ослабляет противников для возможного в дальнейшем рывка. Причем делает это за чужой счет — за счет русских, "бывших" — марсианских олигархов, а так же представителей собственного заинтересованного бизнеса. Это одновременно и его сильное, и слабое место.

Марс… Марс устал от олигархов, устал от того, что о него вытирают ноги, народ Марса больше не хочет терпеть бесправие. Да, к оккупации все относятся отрицательно, однако, Метрополия поставила не на ту лошадку, поддержав старых ненавистных хозяев планеты. То есть, даже в случае их победы все лишь вернется в исходную точку — верхи не хотят, низы не могут. А значит, следом вновь последует финансируемый Себастьяном переворот.

Теперь главный вопрос — что делать? Это сложный вопрос, так как первый же шаг станет определяющим, задающим вектор. Мы не должны ошибиться, Алекс. Потому давай определим цели, чтобы наши планы не мешали друг другу. В смысле, наши и твои.

Александр внутренне собрался — вот он, торг.

— Итак, ты хочешь сильное государство, — Лея уперла в него пронзающий взгляд, — политически независимое, которое никто "снаружи" не будет унижать. Правильно понимаю?

Александр кивнул.

— Уровень жизни, инвестиции в инфраструктуру… Это я могу тебе обещать. Уровень жизни взлетит — мы собираемся, если победа будет окончательной, разместить у вас кое-какие свои нестратегические производства. А может и стратегические — у вас с гравитацией и атмосферой попроще, — нахмурилась она.

— Социальные проекты, — покачал он головой. — Особенно первое время. Пока новые кластеры не развернутся, это нужно будет делать за счет Венеры.

Из груди Леи вырвался обреченный вздох.

— Само собой, Алекс. Мы сознаем ошибки предшественников. Но в перспективе не забывай, что это все-таки проблемы местной власти, — отрезала она. И он не мог с этим утверждением не согласиться.

— Все это должно быть оформлено как некий альянс, космический союз. Не можем же мы так нагло вмешиваться в дела другого государства, если оно — не колония? — развела она руками. — Потому союз с целым спектром общих прав для граждан, упрощенкой при передвижении и поиске работы… Думаю, этим займутся профессионалы на завершающем этапе проекта. Как бы двуединое государство с формально равными правами. И назовем весь этот кордебалет…

— Да так и назовем! "Космический Альянс!" — подала голос Сирена, улыбаясь во весь рот.

Лея задумчиво пожала плечами.

— А почему бы и нет? — И лицо ее так же расплылось в улыбке.

— Есть какие-то особые требования? — повернулась она к нему. — Что-то кроме?

Он покачал головой.

— Если марсиан будут считать равными, если этот ваш… Альянс… Будет равноправным…

— Юридически! — отметила Сирена.

— Юридически, — согласился он. — Пока нет.

— Тогда ко внутреннему устройству. В нашей ситуации возможна только одна форма правления — социализм. Особенно первое время. То есть, полная национализация всех предприятий, госконтроль за распределением благ. Пока не начнете вставать на ноги. И только после этого заговорим о приватизации.

— Приватизация будет не полной! — повысил он голос. — Госсектор в экономике останется существенным! И плевать, что будут думать ваши сантаны и феррейры!

— Но ты согласен, что с ними все равно придется поделиться, — парировала королева, зло сверкнув глазами.

— Согласен, — не выдержал он ее взгляда и опустил свой в столешницу. — Но тем не менее…

— Хорошо, принципиально договорились, — кивнула она. — По каждому предприятию, каждой шахте будем решать отдельно. И не думай, Алекс, что я такая дура, ничего не понимаю. Все я понимаю. Но они ЗАСТАВЯТ делиться, что бы я тебе сейчас ни наобещала.

— Да все я понимаю! — зло выдохнул он.

— Потому делать это мы должны только на своих условиях, — продолжила она. — Это и будет краеугольной задачей операции.

Пауза.

— Это будет операция КЛАНА Веласкес, Алекс, — отчеканила Лея, сверкнув глазами. — Клана, а не государства Венера. Только добившись каких-то успехов самостоятельно, мы можем начинать привлекать соинвесторов. Когда они будут видеть, что риск не так велик, то и бонусы, которые запросят в финале, автоматически окажутся ниже.

А потому тебе придется трудно, Алекс. Очень трудно! — подвела она итог. — И опираться тебе придется в основном на местные силы. Во всяком случае, на начальном этапе.

— Вы сошли с ума, — покачал он головой, когда до него в полной мере дошел смысл сказанного. Теперь он понял, почему он пленник частного лица, а не клиент государственной спецслужбы. Операция клана… Да уж, такое могло прийти в голову только женщине! Однако, она не раскрыла всех карт, и он собирался ее внимательно выслушать.

— Итак, социализм и народовластие, — продолжила она. — Два кита, на которых будет строиться твоя власть. Ты даешь народу то, что он ждал, народ в ответ идет за тобой. Во главе государства — жесткий бескомпромиссный лидер, пресекающий любые попытки расшатывания страны, как внешние, так и внутренние. Никакой пятой колонны.

— В условиях авторитарного социализма это возможно, — кивнула Сирена.

— Никто не имеет власти больше, чем народ, и ты — страж его воли, — продолжила Лея. А феррейры с сантанами… Без них нельзя, но в таких условиях их реально будет сдержать. Во всяком случае, пока народ будет верить в тебя и стоять за тобой, — улыбнулась она.

— С оружием в руках… — добавила Сирена.

Он вновь опустил голову. Ну вот, кровавый диктатор — и этот пункт тоже входит в сделку, причем как обязательный к исполнению. Причем, как бы даже с его стороны, хоть и озвучили его сеньорины венерианки…

Конечно, прижать господ капиталистов так, как хочется, не получится. Но кроме кланов латинос никуда не денутся "бывшие", а так же капиталисты из далекой Земной северной страны, с которыми так же придется делиться. И это — поле для маневра.

— Согласен, — кивнул он. — Ладно, хватит об экономике — я в ней не силен. Основные пункты разобрали, пока достаточно. Давайте о ресурсах. Что клан Веласкес может предложить в качестве ресурсов для боевой операции?

Женщины переглянулись и опустили головы. Видно, понимали, что понятие "стратег в юбке" скорее ироничное, и не совсем связанное с реальным миром.

— Бригада, — вновь подняла глаза Лея. — У тебя будет бригада. Прекрасно обученных обеспеченных всем солдат, прошедших контракт в королевских вооруженных силах. Танки, несколько истребителей, разнообразные дроны и боевые модули. Системы распознавания, прицеливания, наведения. В общем, все, что потребуется и в любом разумном количестве.

— Разумном? — усмехнулся он, раздумывая, понимают ли, какую глупость сказали? На войне нет понятия "разумный". На войне в ход идет все. Главное — правильно имеющимся распорядиться.

— Не больше, чем ее находится на законсервированных складах венерианской армии, — пояснила Лея.

— А там ее на пятисоттысячный корпус, — добавила Сирена. — Есть еще склады, но пока мы не оформили туда себе допуска, рассчитываем, что и это освоить нужно время.

— Пятисоттысячный… — Александр поправил челюсть и разразился громким смехом. Да уж, сразу видно… Бабы!!

Ну что ж, хотя бы здравомыслящие бабы! В смысле, мыслящие с запасом. И это здорово.

— Что за техника? — напрягся он. — Старинное барахло?

Лея пожала плечами.

— Пятидесятитилетней давности. Но в строю, не списана. На Марсе воюет гораздо более древняя, причем со всех сторон, даже с имперской. Исключение — спецподразделения, но спецподразделениями войны не выигрываются. В боях с ними у вас будут бОльшие потери, но не фатальные.

— Не фатальные… — Александр откинулся на спинку стула. — А как вы собираетесь эту технику… Хмм… Легализовать? Она ведь венерианского производства?

— Частично. — Кивок. — Частично трофейная, российская, осталась с последней войны. Но электронная начинка современная. Частично еще имперская, но то действительно рухлядь. Дроны-камикадзе.

— То есть, у нас будут даже дроны-камикадзе… — вновь отвисла его челюсть. О таком богатстве он не смел и мечтать. — Но ты не ответила на вопрос о легализации.

— Это будет "гуманитарная помощь", — поерзала Лея. — А войско пойдет под знаменем первой антиимпериалистической интербригады. Кстати, популярный лозунг — привлечет к тебе множество настоящих добровольцев.

— Однако, если что-то пойдет не так, эти же "антиимпериалисты", которые настоящие, меня же в шлюз и выбросят, — подвел итог он.

— Я не говорила, что предприятие не рискованное! — завелась вдруг королева. — Мы рискуем все! И я в том числе!

Присела назад. Продолжила спокойнее:

— Я вкладываю в проект все средства, все влияние клана Веласкес, Алекс. Если мы прогорим… Возможно, на Венере закончится монархия. Так что решайся. Да или нет?

— Я же сказал, да! Чего непонятного? — повысил он голос, только теперь понимая, что имеет на это право. Как равноправный партнер. Лея улыбнулась.

— Ну, и здорово!

— …Высадку начнешь с Иваново, — ткнула Лея указкой по завихренной тут же карте. — Надеюсь, у тебя осталось влияние на своих бывших бойцов?

— Бывших? — не понял он.

— Тебя нет больше месяца. А не будет еще два или три, — пояснила она. — Кто его знает, что там произойдет?

— Справлюсь, — кивнул он.

— Высадившись, тебе нужно будет одержать первую знаковую победу. Которая будет называться "Новоивановский космодром". Сейчас там окопался имперский спецназ… Да-да, допустили. Тебя вовремя рядом не оказалось. Но повторюсь, силы у тебя будут, бригады должно хватить.

— Бригады!.. — усмехнулся он про себя, покачав головой. Женщины! Будь у него хоть пара батальонов — он уже бы пошел в атаку. А тут и танки, и дроны… Но в целом пока план неплохой, и стратеги ему нравились.

— После победы ты "светишь" лица имперцев, захваченных в плен прессе, которую отправим с тобой, — продолжила главный стратег. — И через час все новостные агентства будут трубить об оккупации Империей территории Марса.

— А разве об этом никто не знает? — не понял он. Лея покровительственно улыбнулась.

— Главное не сама новость, главное ее подать. Плевать, что там на самом деле, но после этого я выступлю с осуждением имперской агрессии и "благословлю" вашу… Интербригаду. Легализую вас. То же самое, скорее всего, сделают русские.

— Мощно! — Александр покачал головой. — Дальше.

— Дальше ты объясняешься со своими и начинаешь формирование второй бригады, уже из местных. Причем везде, куда придешь, будешь проводить агитацию и набирать как можно больше народу — оружием я тебя обеспечу, но вот людьми… У меня нет столько денег на профессионалов, придется создавать подразделения из мяса.

— Понятно. Напрашивается.

— Дальше политика, — продолжила Лея. — Та самая, что задаст вектор. Обеспечив тылы, ты ликвидируешь Новоивановскую народную республику, при твоем же участии созданную, собирая вместо нее Новоивановское земство республики Марс. Земство, Алекс, это что-то вроде парламента-правительства субъекта федерации. То есть, ты объявляешь о создании Марсианской народной республики, единой, общей на все провинции, будущее которой решат представители вот этих самых региональных земств — Земский Собор. Учредительное собрание, которое создаст новую конституцию, когда наберется достаточно региональных представителей. Это круто, Алекс, поверь! Решение многих проблем! — воскликнула она. — Но главное, Марс юридически остается единым и неделимым, а всех противников этой идеи, даже среди друзей, ты будешь активно расстреливать.

— Да уж! — Александр почесал подбородок.

— И далее, освобождая каждый новый регион, ты поступаешь по аналогии — уничтожаешь местное самоуправление, создаешь новое, ориентированное на тебя и общемарсианский конгресс. И когда наберется достаточно представителей, на этот конгресс перекладываешь тяжесть организации жизни людей, включая такую сладкую штуку, как национализация.

— То есть, "отжимать" предприятия ты будешь и без них, — пояснила Сирена. — Но легализует тебя именно Земский собор, планетарный конгресс, пусть на нем и будет представлено всего пять-шесть провинций.

— А вообще, давай им как можно больше народовластия, — продолжила Лея. — На всех уровнях. Пускай сами решают свои вопросы. Мы будем только направлять помощь, а они все обустраивать. В конце концов, они именно этого и хотели — пускай варятся. С них же будет и спрос.

— Дальше начнется самый трудный этап, — вновь взяла слово Сирена. — Через два-три месяца на планету будут стянуты кадровые войска и Империи, и Евроазийского блока. Под каким видом — "добровольцы", или кто еще — не важно. И начнется ад. К этому моменту ты уже должен будешь захватить плацдарм из пяти-шести регионов и поставить под ружье… Как можно больше народа.

— Сколько сможешь, — покачала головой Лея. — Основная проблема будет в обучении — используй присланных с первой волной в качестве инструкторов. Они все будут из русского сектора, с языком разберетесь, хоть диалекты немного и отличаются.

— Разберусь, — кивнул Александр, понимая, какой царский только что был сделан подарок.

— Допустим, меня не сметут, — продолжил он, практически не сомневаясь, что этого не произойдет. — Что дальше? Окопаться, как хунта? Пять-шесть дивизий — не то войско, которым можно штурмовать укрепленные цитадели. А они будут укреплены. Все, что мы не захватим во время блицкрига после высадки, превратится в крепости…

— Только при условии бесперебойного снабжения, — покачала головой Сирена. Лея же пояснила:

— Дальше начнется вторая фаза, наша. Битва за коммуникации и космодромы.

Она помолчала, глядя на его удивленное лицо.

— Скажем так, кое-где на планете вспыхнет эпидемия некоего вируса. — Ее глаза сощурились. — Вирус на самом деле не опасный, да и погибнет от него максимум человек десять. Но шумиха поднимется знатная.

— "Своя" пресса, — улыбнулся он.

— Именно. Но не только. Любая новая инфекция в колониях — универсальная страшилка. Даже не "своя" пресса по всему миру поднимет вой. Информационная бомба сработает, у меня сомнений нет.

— А потом вы начнете блокаду планеты, — усмехнулся он. — Вполне официально.

Лея покачала головой.

— Вначале от вируса умрет еще несколько десятков человек по всему свету. И на Земле, и на Венере. Причем на Венере введут карантин, где-нибудь в маленьком городишке, не особо промышленно важном.

— Только тогда народ даст добро на блокаду чужой планеты, — продолжила Сирена. — Но это будет уже королевский флот, а не армия клана. В войну вступит государство Венера, и никто не осмелится сказать слово против.

Александр вновь покачал головой.

— Они этого так не оставят.

— Не оставят, — согласилась Лея. — Но наш флот на сегодняшний день превышает все остальные и по численности, и по мощи. Мы их телодвижения проигнорируем. А будут настаивать — показно кого-нибудь отправим к праотцам, для наглядности. После чего, прикрываясь санитарными командами, королевский десант начнет методичный захват всех космодромов на поверхности. Пользуясь тотальным доминированием, не думаю, что он встретит сильное сопротивление. Огневые линкоры на орбите — страшная штука, Алекс!

В последнее высказывание Александр верил, хотя никогда не доводилось испытывать этот страх на себе.

— То есть, мы максимально осложним задачу противникам, заодно прижмем всех "махновцев", понасоздававших собственные мини-государства в ТВОЕЙ стране, — улыбнулась Лея. — Ты же, создав за это время полноценную армию, пользуясь теперь уже официальной поддержкой государства Венера, начнешь полномасштабное наступление на укрепленные цитадели. Это будет война, Алекс, полномасштабная, с использованием самой современной техники. И в ней ты должен победить.

— Сможешь? — вопросительно уставилась на него Сирена.

— Я диверсант… — выдохнул он, еще более расслабляя галстук. — Не полководец…

— Должен смочь! — отрезала королева. — У нас нет выбора! От того, как ты будешь побеждать, будет зависеть, на каких условиях мы привлечем соинвесторов! Если победы будут вялые — они окажутся Пирровыми, мы не сможем потом задвинуть сеньоров капиталистов.

— Я попытаюсь. — Александр пришел в себя и почувствовал, как глаза сверкнули огнем решимости. — Отступать ведь мне некуда. А дорогу осилит идущий.

Обе сеньорины, сидящие перед ним, довольно переглянулись.

— Вы знаете, что вы безумны? — наконец, произнес он то, что давно хотел. — Этот план… Да, это безумие! Чистой воды самоубийство!

— Но ведь ты же не отказываешься спрыгнуть с лодки, не так ли? — парировала королева.

— Ни в коем случае, — покачал он головой. — Наверное, я такой же безумец. Потому, что мне это нравится.

— Добро пожаловать на Венеру, Алекс! — хрипло рассмеялась Сирена.

* * *

Его превосходительство подошел к окну, выходящему из кабинета. Естественно, оно было бронировано и поляризовано, и выходило во двор посольства. Взмахом руки активировал на нем картинку долины Маринера, одной из главных туристических достопримечательностей Солнечной системы. Да, конечно же, далеко не все пошло по плану. И инвесторы понадобились гораздо раньше, и Метрополия на конечном этапе войны чуть все не испортила, создав свой Народный фронт, завезя уйму добровольцев и горы оружия — проснулись. А еще, как оказалось, экономика страны в таком плачевном состоянии, что никакие инвестиции не смогли бы ее реанимировать — и им в срочном порядке пришлось вывозить на Венеру "лишнее" население в виде беженцев, дабы хоть как-то сбить себестоимость продукции и свести бюджет. А еще была кровь, кровь, кровь — много крови. Но они выстояли, сделали это, сохранив Марс, в каком бы виде он ни пребывал сейчас.

Сирена… Она курировала проект на начальной, самой важной стадии, организовывая ему подкрепления, создавая рекламную кампанию его движению в медиа. Социалисты, коммунисты, анархисты, антеимпериалисты всех мастей ломанулись в его армию со всего мира (не только с Венеры) в качестве добровольцев в огромном количестве только благодаря ей. Но окончательный выбор его кандидатуры сделала все же не она, а Лея Веласкес, разработчица и вдохновительница проекта. Слабая женщина с совершенно не женским мышлением.

Облегченно вздохнув, что пришел к определенному выводу, он вывел перед лицом вихрь и выбрал в "горячих клавишах" панельку "Корпус".

— Девочка, сообщение, — продиктовал он ответившей, судя по голосу, совсем молоденькой девчушке. — Абоненту "Красавица". Срочность — "молния". Текст: "Готовь мальчишку, буду у тебя через полчаса". Стрелок". Конец сообщения.

Отключившись, он еще несколько минут наблюдал марсианский пейзаж, после чего вызвал секретаря.

— Машину с охраной. Через пять минут.

 

Глава 2

Победы и поражения

Уже настал вечер — золотые часы перед отбоем, чтоб поучить пройденное днем, когда раздался вызов. Я вывел вихрь перед глазами.

— Слушаю!

— Переодевайся в гражданское, и ко мне! Ты и Кассандра! — Оперативная.

Бодро ответил:

— Так точно! — но связь уже рассоединилась.

С начальством не спорят. Закрыв все материалы, которые скрупулезно изучал, быстрым шагом направился в каюту. Итальянка уже была там, переодевалась.

— Получил? — повернула ко мне голову. Я кивнул. — Как думаешь, что это?

— Смысл гадать? — пожал я плечами. — Сейчас узнаем.

Вызвали только ее и меня, остальные дети единорога были ни сном, ни духом. Удивленно проводили нас, посмотрев в спину, но не особо при этом переживая. Итальянка дорогой хмурилась, видно, догадывалась, о чем пойдет речь, но мне не сказала ни слова.

Через четверть часа мы стояли у входа в диспетчерскую. Кроме нас там собралось с десяток девчонок самого разного возраста из всех подразделений. Все в гражданском, спокойно переговаривались друг с другом, что-то обсуждали. Так и не дождавшись пояснений от напарницы, я спросил у знакомых, двух более-менее постоянных слушательниц моих сказок:

— Что там? Ради чего праздник?

— Двадцать шестые что-то мутят, — лаконично ответила та.

Как информативно! Я, разумеется, ничего не понял, но уточнять постеснялся. Все что надо и так расскажут — иначе бы не вызывали.

Минут через пять вышла оперативная, раздавшая всем присутствующим персональные карточки с золотым на черном значком "GP".

— Так, куда идти знаете, — провела она краткий инструктаж. — По два-три человека, не мельтеша, с интервалом в три-пять минут. Удачи!

И ушла. А вся наша разношерстная компания, которой собралось уже пятнадцать человек, дружно загудев, направилась в сторону шлюза.

— Ты-то хоть знаешь, куда идти? — ткнул я локтем напарницу. Та бросила на меня такой взгляд…

Возле шлюза все остановились, затем спокойно, разделившись на пары и тройки, начали "вылазку", выжидая между выходами от трех минут (когда два человека) до пяти (когда три). Само собой, мы с итальянкой оказались последними. Отсчитав положенные три минуты, я вновь ткнул ее в бок:

— Наш выход!

Она недовольно кивнула и перевела взгляд на девочку поста охраны, молча поднявшую внутреннюю створку.

По поверхности шли минут пятнадцать — не далеко, но и не близко. Целью оказалось знакомое здание дворцовой стражи. "La Guardia del Palacio", "GP", стоило догадаться. На все мои попытки растормошить итальянку та отнекивалась общими фразами, сходившимися к смыслу: "Увидишь"!

Вот и шлюз входа. Спутница вставила в протянутый гвардейцем терминал выданную карточку, створки тут же разъехались.

— Пошли! — потащила она за локоть, когда я прошел ту же процедуру со своей карточкой.

Вновь коридоры этого заведения. Со времени моего первого, ночного его посещения, здесь многое изменилось — в первую очередь было людно. Причем мы смотрелись явно не к месту — основной категорией встреченных обитателей были здоровенные мужики разной степени брутальности, хотя не только. Сеньорины тоже попадались, и не только "бухгалтера", "бумажные клерки" — встретились и две женщины в форме. Как узнал позже — снайперы. Но в любом случае, "детей", под категорию которых мы подпадали, тут не было совсем.

По неширокой лестнице поднялись на четвертый этаж (ого, сколько их тут! У нас этаж один, просто размазан). Прошли в самый конец совершенно пустынного коридора. Тут, как я понял, располагались технические помещения — склады, аппаратные, зал релаксации, учебные аудитории… Ну, и неприметная комнатка с надписью: "5 управление 26 отдел".

Вошли. Перед нами простиралась небольшая учебная аудитория с рядами парт, большим столом преподавателя и огромным стационарным экраном за ним. Весь "бомонд", вышедший раньше, естественно, уже собрался; в аудитории стоял негромкий гул переговаривающихся друг с другом людей.

— А вот и последние! Ну что ж, начнем? — откуда-то сбоку с передней парты вышла незамеченная до этого… Сеньора Лопес. Во всяком случае, знал я ее под этим именем. И сразу догадался, почему не заметил ее, хотя нас тут не так много, и она выделялась среди всех как минимум возрастом и как максимум формой дворцового стража.

Сеньора встала на преподавательское место, окинула притихший зал внимательным взглядом.

— Смотрю, у нас всего один новенький? Тогда, чтобы не тратить время, даю вводную для всех, с ним же побеседую отдельно. А ты, Хуан, смотри, слушай! — пронзила она меня взглядом.

Я кивнул, она тем временем активировала вихрь управляющего контура и начала выводить на экран за спиной какие-то данные.

Ну что ж, то, что здесь замешан паранормальный отдел, стоило догадаться по реакции Кассандры. Не любит она их, и даже разговоры о них. Не знал, что до такой степени. На экране появилась четырехмерная проекция куда-то идущего знакомого мне человека. Очень знакомого, увидев которого я внутренне подобрался. Вот оно, начинается — серьезные дела!

— Евгений Марцелов, — прокомментировала изображение сеньора Лопес. — Как вам известно, президент России. Завтра его корабль зависнет над планетой, послезавтра же состоится их встреча с ее величеством. Для тех, кто не в курсе — это будет первая встреча первых лиц России и Венеры за последние пятьдесят лет, и это будет первый визит российского президента на Венеру в истории. Знаковое событие. — Помолчала. — И тем более важное, что Россия, возможно, из нашего врага станет союзником. Произойдет это, нет — работа дипломатов, однако, такая вероятность есть, и это много кому не нравится.

Снова сделала паузу, словно разжевывая элементарные вещи.

— Поскольку событие эпохальное, принято решение продемонстрировать потепление между нашими народами мировым СМИ и толпе — его машина будет ехать по городу аж вот отсюда, — ткнула она указкой на мгновенно возникшую на экране карту Альфы. Семнадцатая площадка, для тяжелых катеров. На границе южной и центральной частей города. — Как видите, путь до дворца, где пройдут переговоры, неблизок. Мобилизованы будут все, кто только можно, включая корпус. Но вы понадобитесь в другом месте.

Снова пауза, смена картинки с росчерком детального маршрута.

— Конечно, на самые опасные участки вас не поставят, — усмехнулась она, — Но есть несколько дыр, которые нам заткнуть некем. Теперь подходим ко мне парами, буду давать вводную каждому отдельно.

Она вышла из-за стола и села за первую парту с внешней стороны. Естественно, первыми стали те, кто уже сидел за ней. Остальные присутствующие расслабились, вновь зазвучал мерный гул переговаривающихся людей.

— Ты уже в этом участвовала? — бросил я к напарнице. Та скупо кивнула. — И как?

Пожатие плеч.

— Никак. Работа как работа. Скучно. Рутинно.

— А разница? Ну, с обычной работой?

Вздох.

— Здесь нужно не просто бездумно смотреть, а еще и пытаться что-то чувствовать. Ни хрена у меня не получается, я же говорю, я только опасность ощущаю! Так что не спрашивай. Да и ставят нас в основном на спокойные места, непроблемные, так что, скорее всего, там, где я была, и не могло никого быть, кого надо обнаружить.

— Понятно. — Я задумался и решил от нее "отстать", как просила. Развалился на стуле, наблюдая за остальными девчонками. Для них ничего сверхординарного не происходило, все в пределах нормы. А значит, дергаться особого смысла нет. Ну, паранормальный отдел. Ну, биоэнергетики. Но не на оперативную же работу посылают! В охрану, в патруль, а это дело привычное…

…Конечно, я еще ни разу не был в патруле. Как и на охране серьезного объекта. И в качестве боевого крещения сразу такое…

Но с другой стороны, и что? Ну, такое боевое крещение. Меня же готовили? Готовили. Учили? Учили. Вот и буду действовать, как учили!

…М-да, позанимался аутотренингом, называется! Себя вроде как убедил, но колени отчего-то все равно преступно дрожали.

Очередь рассасывалась медленно, сеньора Лопес не торопилась, проговаривая задания с каждой парой детально. Постоянно сверялась с какими-то бумагами и вихрями. Прошло около двух часов, пока дошло до нас. Причем, как я отметил, последние девушки перед нами пошли тройкой, оставляя меня и Кассандру в паре, что навело на определенные выводы.

— Хуан, Патрисия, — произнесла, наконец, сеньора биоэнергетик, указывая нам парту перед собой. Все девчонки, получив задание, вышли, мы остались одни. Кассандра со вздохом поднялась, всячески выказывая недовольство, я тоже спешки не проявлял, пропуская ее вперед. Наконец, под внимательный взгляд прищуренных глаз сели. Повисло молчание.

— Хуан, Патрисия, — снова произнесла сеньора, — вы у нас самая слабая по сумме показателей пара. Хуан — новичок, его потенциал еще раскрывать и раскрывать, ты… — Она осеклась. — Так что вам достается вот этот участок.

По парте прошелся вихрь, показывающий фрагмент карты с номером, с выделенной красным цветом линией движения кортежа.

— Тринадцатый участок, кстати, под ваш взвод. Как видите, здесь на первый взгляд есть источник опасности — вот этот поворот. — Тычок в карту. — Но это иллюзия, посадив сюда и сюда снайперов, мы полностью перекрываем зону. В толпе же будут наши люди, плюс, по периметру расставим гвардейцев департамента. Кстати, у вас ведь и доспехи департамента есть, свои собственные?

Мы скупо кивнули.

— Вот и хорошо, чужие мерить не придется.

— Итак, ваш участок вот отсюда и досюда, — провела она по карте, местами залезая пальцем внутрь вихря. — Правая сторона дороги будет очищена, толпа будет стоять только на левой. Ваша задача — мониторинг толпы с целью обнаружения любых отклонений. Хуан, надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю? — Пристальный взгляд в меня.

Я бодро закивал.

— Да, сеньора. Понимаю.

— Входить будете в группу подполковника Гарсия, департамент безопасности. Он не является вашим начальником, вы не обязаны исполнять его приказы, если те будут противоречить выполняемой задаче, однако, действия с ним все-таки нужно координировать. Хуан?

— Так точно, сеньора! — вновь вытянулся я. — Не маленький!

— Это радует. Хм… Напрямую держите связь с оперативным дежурным нашего отдела, выставите его на пятую линию. Но, как правило, он мало что решает, Хуан, — снова подняла на меня глаза. Да что такое, чем я ей… — Гораздо больше в нашей работе зависит непосредственно от главы подразделения, в группу которого вы входите. Вопросы есть?

— Можно отказаться? — произнесла вдруг моя напарница, сидевшая все это время с кислым видом.

— Нет, — покачала головой сеньора Лопес. — Отказ будет приравниваться к дезертирству со всеми вытекающими. Еще вопросы, лейтенант Лаваль? — ее голос налился сталью.

— Никак нет, сеньора полковник! — теперь вытянулась Кассандра. Сеньора продолжила:

— Старшим группы назначается кадет Шимановский. Как более ответственный. Ввиду того, что…

— Простите-простите? — перебил я, сказанное ею дошло до моего сознания спустя долгих две секунды. Сеньора Лопес расплылась в понимающей улыбке.

— Я говорю, Хуан, старшим в вашей сцепке назначаешься ты. Мы не армия, и не корпус, для нас звания условны.

— А опыт? — все еще не верил я.

Вновь улыбка.

— Опыт придет. А пока я назначаю тебя. Если я уверена, что ты можешь справиться, значит, ты можешь, и плевать на все остальное. Я подотчетна только королеве, никто не вправе лезть в дела двадцать шестого отдела со своими уставами. Ясно излагаю? — Это Кассандре. Та опустила глаза.

Пауза.

— Не подведи, Хуан, — закончила сеньора.

— Постараюсь!.. — вновь вытянулся я, но как-то вяло, чувствуя, как по телу марширует просто армия мурашек.

— Итак, ввиду твоей неопытности, — продолжила она, — усиливаем вашу сцепку штурмовиком. Выберете кого-нибудь из собственного взвода, на кого можете положиться. Задача Патрисии — смотреть, слушать, чувствовать. Я надеюсь, Патрисия не будет глупить? — вновь сверкнули ее глаза.

Моя напарница и теперь уже подчиненная опустила взгляд в пол.

— Никак нет. Я ж не в Сенате сижу, выбирать, что делать, что нет…

— Меня всегда радовала твоя разумность, — сеньора Лопес улыбнулась ей стальной улыбкой анаконды и вновь повернула глаза ко мне.

— Твоя задача — смотреть за Патрисией. Часто бывает, особенно среди новичков, что мы можем продуктивно работать только на одном направлении. И если она вся уйдет в работу по анализу, ее нужно будет прикрыть "в этом мире". Ты же на основе полученных от нее данных принимаешь решения о дальнейших действиях группы.

— Не отвлекая ее от транса, — хмыкнул я.

— Это не совсем транс, но да, — согласилась она. — В какой-то мере. На самый крайний случай держи рядом с нею штурмовика, способного прикрыть и ее, и тебя. Вопросы?

Я замотал головой.

— Пока все понятно. Кого взять штурмовиком?

— Я же говорю, решите сами. Вы лучше меня знаете параметры ваших боевых товарищей.

— Только один штурмовик? — уточнил я, поднимая в голове образы Сестренок.

— Один, — покровительственно улыбнулась она. — Не стоит создавать толпу.

— Тогда возьмем Маркизу, — подала голос Кассандра. — Она отличный снайпер, прикроет.

— Не надо Маркизу. Возьмем Паулу, — услышал я свой голос и только тут удивился наглости. Однако, думал я о предстоящем деле, а не иерархии, потому готов был стоять на своем до конца. — Нам нужен не снайпер, нам нужен именно штурмовик. А лучше, чем Огонек, мы никого не найдем — она даже стрелять может с двух рук.

Кассандра вспыхнула от такой выходки, даже поднялась со спинки стула, скривив крайне агрессивную мину, но холодный голос сеньоры Лопес подействовал на нее, как ледяной душ:

— Ну, вот и отлично! Огонек — значит Огонек! Только волосы пусть перекрасит. Хоть и в шлемах будете, но все же…

Кассандра попыхтела немного, но сдалась. Тут не та территория, где она может качать права.

Мы обговорили еще множество деталей, после чего сеньора Лопес попросила меня пересказать все услышанное. И только убедившись, что я соответствую выдвинутым ею самой параметрам, отпустила нас в казарму. Часы перевалили за час ночи.

Почти всю дорогу Кассандра молчала. Дулась. Уже подходя к шлюзу, наконец, взорвалась:

— Она вообще понимает, что делает? Ты же не был ни на одной операции! Совсем ни на одной!

Ревность. Профессиональная. Первый камень нашей с нею неизбежной в будущем войны. Я грустно улыбнулся.

— А ты хочешь, чтоб она поставила главой группы человека, прямым текстом отказавшего от участия в операции?

Вопрос был снят. Но обида, естественно, осталась.

* * *

— Ну что, попробуем? — подошел я к Патрисии, когда девчонок забрали. Та отложила какую-то бумажную книжку (благодаря мне пристрастились, все пятеро в свободное время что-то постоянно читают), посмотрела мутными глазами, обреченно вздохнула.

— Хуан, я не уверена, что получится. Я же говорю, я слабая.

— Ты не слабая. — Я покачал головой. — Ты просто не хочешь. Не боишься, а именно не хочешь.

— Ладно, давай… — скривилась она.

Мы пробовали, но ничего не выходило. Сделали несколько предварительных упражнений для раскачки, даже взялись за руки. Но сладостного покалывания в ладонях, какое чувствую, когда вступаю в резонанс с сеньорой Лопес, так и не возникло.

Конечно, Лопес очень мощный биоэнергетик. Специалист с большой буквы, сотрудник дворцовой охраны. Но у меня с нею получалось, чего, не имей я способностей, произойти не могло, какой бы сильной она ни была. Плюс, с Кассандрой мы так же разнополы, а это, по словам Лопес, очень мощный усиливающий фактор…

…Но нет — значит нет. Итальянка не хочет. Возможно не явно, а где-то в подсознании. Но все равно, никакими коврижками из нее способности не выбить — тут все или абсолютно добровольно, или никак.

Дулась Кассандра не долго, палок в колеса не вставляла, и я бы удивился, будь так. В плане дисциплины и исполнения обязанностей в корпусе все слишком сурово, чтобы даже единственная крамольная мысль могла закрасться в ее прекрасную головку.

Движение после нашего ночного посещения GP началось знатное. На следующий день сдернули весь личный состав корпуса, отменив увольнения. Поочередно вывозили в город, для "репетиции на местности. Проверка территории — дело рук "внешнего кольца", гвардии, но и оцеплению, чтобы "пристреляться", тоже желательна экскурсия.

Вывозили всех в гражданской одежде, чтобы не привлекали внимания. Сестренок с Гюльзар соединили с другим взводом и так же в свою очередь вывезли. Нас, упомянутых выше пятнадцать человек, плюс штурмовиков поддержки, не трогали.

Кроме попытки занятий с Кассандрой, я весь день истязал себя на специальных тренажерах, оттачивая реакцию и внимательность. После же привычными физическими комплексами ушатывал себя, дабы не чувствовать противное дыхание волнения перед первым своим серьезным испытанием. Но все равно, дрожь в коленках не победил, и уснуть вечером смог только благодаря тренингу, вогнав себя в состояние транса.

Сеньора Лопес забрала нас, когда огни купола только начали разгораться — часа в три утра. Развезла на позиции, отдала последние ЦУ, синхронизировала с каждой из троек связь. На нашем участке уже хозяйничала гвардия, проверяющая каждый отнорок на площади и близлежащих улицах, да несколько спецов с собаками из "собачьего" подразделения.

— Ходите, ищите, смотрите, — благословила она нас и двинулась дальше, развозить следующие группы.

— Ну, пошли, что ли? — поежился я, глядя вслед удаляющимся машинам. Ткнул в плечо Кассандру. — Давай, Патрисия, народ Венеры верит в тебя!

Та фыркнула, но спокойно, без эмоций — перекипело.

Дальше был обход всех прилежащих к дороге территорий и строений. Со стороны смотрелось серьезно — группа специалистов департамента в полной броне и при оружии с умным видом производит осмотр. Но мне было смешно — на самом деле группа состояла из троих сопляков, которым в настоящей безопасности вряд ли что-либо доверят, кроме стояния в оцеплении. Осмотр же заключался в том, что мы просто ходили и прислушивались к себе, к собственным субъективным ощущениям, не подводя действия ни к какому внятному из принятых на службе алгоритму. Не будь самых широчайших полномочий, нас бы вышвырнули за границу зоны, и были бы по-своему правы.

Но выгнать нас не могли. Более того, у нас было больше прав, чем у отряда департамента, подъехавшего чуть позже, быстро и четко, по-военному, взявшегося за дело. И несравнимо больше, чем у "рабочих лошадок", муниципальных сине-золотых гвардейцев.

Подполковник Гарсия, однофамилец нашей Нимфы, оказался мужиком толковым — не стал ничего объяснять или выслушивать, откозырнул и занялся своим делом, предоставляя нам делать свое, не вникая, что именно мы собираемся предпринимать. Лишь вкратце пояснил, как будет действовать его группа и где сидят снайперы, в качестве согласования планов. Я старался держаться с ним как можно увереннее, не показывать, что не просто новичок, а новичок в квадрате. Получилось, нет — не знаю, по лицу подполковника прочитать что-либо было сложно.

Наконец, зону оцепили, бойцы департамента и гвардейцы заняли свои места по периметру, к полосе же дороги начали подтягиваться зеваки. Прилет господина Марцелова — вещь неслыханная, тем более такой неожиданный. Еще несколько недель назад я бы и подумать не мог, что он возможен — так сильно раскалены были взаимоотношения между нашими государствами. Но, оказывается, в жизни все бывает, и удивленный народ стягивался к линии проезда машины, засвидетельствовать почтение.

Не знаю, как на других участках, но у нас почтение свидетельствовалось тихо. Главным шумовым центром стала группа молодых людей, студентов, развернувших огромный баннер с надписью, цензурная часть которого переводилась, как: "Иваны, шли бы вы назад, к себе домой?" Периодически парни выкрикивали кричалки мутного содержания, но их было не больше десяти человек, и особого беспокойства это не доставляло. Другие граждане, более степенного возраста и интеллигентного вида, выражали почтение тише, спокойнее — я насчитал около десятка плакатов с различной антироссийской символикой и риторикой.

Присутствовали и люди противоположной политической ориентации, но в меньшем количестве и с худшей организацией. В двух местах мелькнул российский триколор у кого-то на плечах, а так же несколько флагов, черно-желто-белых "имперок" Обратной Стороны. Однако, активисты русского сектора вели себя сдержанно и хлопот так же не доставили.

Но особенно умилили две сеньоры-латинос лет тридцати — тридцати пяти, одетые во все розово-белое, с накрашенными розовым щеками, с розовыми воздушными шариками-сердечками, привязанными к спинам. В руках они держали плакаты: "Хватит ненависти!" и "Давайте любить, а не воевать!". На головах у каждой были надеты смешные розовые рожки с белыми помпончиками, вроде тех, в которых бегают дети в Рождественскую ночь. Я пытался вспомнить, какое общественное движение они представляют, но так и не смог — мало ли их, тех движений в Альфе! Но настроили они меня на позитив, и это сказалось на дальнейшей работе как нельзя лучше.

Действо близилось к апофеозу, атмосфера вокруг становилась все напряженнее и напряженнее. Не знаю, как передать это ощущение… Вот будто ты стоишь по грудь в воде и ловишь телом волны — примерно так воспринимается эмоциональный фон толпы. Я нервничал все больше и больше, мне казалось, что что-то должно произойти, вот-вот, и именно здесь, на нашем участке. Но что — естественно, не знал

Еще раз попробовал войти в резонанс с Патрисией. Та не сопротивлялась, но вновь ничего не получилось, и я уловил по настрою, она этим огорчилась.

Паула ничего не могла сказать и ничем помочь — чувствовала себя предметом мебели и делала единственное, что возможно в ее ситуации, зыркала по сторонам, просматривая толпу тренированным взглядом телохрана. К сожалению, таких "телохранов" здесь и без нас хватает, и все тренированные, так что успехов на этом фронте я не ждал.

— Ладно, девчонки, машины скоро будут, пошли в обход по контуру.

Мы перелезли через ленточку, и под безмолвные взгляды гвардейцев оцепления медленно-медленно двинулись вдоль дороги. Кассандра шла чуть впереди, спина ее говорила, что она напряженно работает, но толку от этого не было. Паула мерно вышагивала сзади, как и положено самодвижущемуся неодушевленному предмету. Я, ввиду отсутствия надежд на напарниц, пытался компенсировать их, как мог, работая за троих, но повторюсь, мои способности ерунда, на границе статистической погрешности монстров вроде Лопес. Очень помогала психология, а так же природные навыки, которые открыл для себя еще в школе, в той жизни — способность читать людей по лицам. Я не считал это чистой экстрасенсорикой (хотя возможно, они и звенья одной цепи), скорее врожденной интуицией. Но сейчас были хороши все средства.

Психология… Без психологии телохрану никак нельзя. Причем не глубокой аналитической, над которой можно порассуждать вечером у камина, а мгновенной, вбитой на уровень рефлекса. Посмотрел, увидел в лице или жестах что-то не то, отреагировал. И как можно быстрее, так как скорость полета пули, и тем более иглы, если не успеешь отреагировать…

Но телохран в толпе ищет именно ОПАСНОСТЬ, непосредственную угрозу. Я же пытался копать глубже и с беглого взгляда понять, что за человек передо мной. Добрый? Злой? Добился в жизни чего-то? Нет? Ради чего пришел сюда и какую политическую линию поддерживает? И поддерживает ли вообще — может, просто так пришел, поглазеть? В работе отдела, который мы представляли, важны именно такие нюансы, а не только наличие оружия или нервного поведения, сопровождающего большинство непрофессиональных убийц, так называемых "мстителей".

Вот эта девчонка — просто любознательная сеньорита. Вспыльчивая, но с заниженной самооценкой. Скорее добрая, чем злая. Пришла потому, что ей интересно. А этот сеньор — корифей в политике, во всяком случае, сам себя таким считает. Лицо интеллигентное, любит и уважает себя, но, что плохо, не переваривает имеющих иную точку зрения, считая таких людей существами не совсем полноценными. О чем говорит его плакат с практически ощипанным перечеркнутым двуглавым орлом. А этот вообще подонок, вышел сюда ради сокровенного желания поучаствовать в драчке, если таковая возникнет. Ведь она возможна, просто черно-желто-белые сегодня настроены мирно. Следующий уже адекватнее, и не так плох. И точно не замысливает ничего дурного. А вот эта сеньорита… А та… А вон тот сеньор… А этот…

Биты и байты информации пронзали мой мозг каждую секунду. Ощущение надвигающегося чего-то довлело, я старался успеть, смочь, предотвратить, ибо чувствовал, что-то не так…

…Но "выстрелило" не у меня, а у Кассандры.

— Хуан! Слева!

Итальянка шла по дороге дальше, тем же размеренным шагом, но спина ее напряглась до предела, а лоб, больше чем уверен, заливал холодный пот.

Я опустил забрало — в виртуальном трехмерном поле, именуемым в просторечии "интерфейсом", стоял поставленный ею красный однонаправленный маркер.

— Не останавливаться! — произнес я скорее для порядка. — Отходим и перегруппировываемся. Паула, как дела?

— Я в норме, командор! — хмыкнула другая напарница. Судя по ее тону, она была готова ринуться в бой хоть сейчас, только покажи цель.

Пройдя метров пятьдесят, я остановил их и снова поднял забрало, повернувшись к итальянке.

— Уверена? Что там что-то есть?

Кассандра глянула мне в глаза так, что я поежился.

— Хуан, мне нет смысла врать! Наши разборки — только наши разборки! Мы сейчас на задании…

— Я не про это, — покачал я головой. — Я про то, что ты почувствовала.

Она пожала плечами.

— Я же говорю, я ощущаю только направление. И больше ничего. У этого человека есть оружие, и он собирается им воспользоваться. Большего не скажу.

Я снова закрыл забрало и вывел на экран интерфейс с оставленным ею маркером. Приблизил изображение стоящих позади людей. Но, как и думал, отсюда понять ничего не смог. Лица… И лица.

— Надо идти ближе, — срезюмировал я. — Разделяемся. — Девчонки кивнули. — Паула, ты на ту сторону, пойдешь позади толпы — для страховки. Патрисия, ты по эту, попробуй поставить еще один маркер — для уточнения. Периодически проверяем документы, примерно раз в двадцать шагов. И не останавливаемся! Я пойду по самой толпе — мне нужен тесный контакт.

Девчонки вновь кивнули, после чего мы с красноволосой (хотя, она же перекрасилась) перелезли назад, оставив итальянку по эту сторону, и продолжили обход в обратном направлении.

Вновь на меня нахлынула лавина человеческих эмоций. Что написано у каждого на лице, что творится в душе. Какие у кого мысли, какие, примерно, конечно же, стремления. Этот человек — говно, этот — ничего. А с тем бы я стал дружить, если бы знал, кто это. Эта девочка высокомерна, сука просто, весь мир вертится вокруг нее. И этот типчик ей под стать — хозяин жизни. Ненавижу таких! А эта пожилая сеньора пришла из интереса. Не злая, но склочная, из разряда "вешайтесь, соседи!". Так, а это активист, парень лет двадцати. Нац, только с Обратной Стороны — флаг в руках говорит сам за себя.

— Документы, будьте добры? — откозырнул я, поднимая забрало. Маркер в десяти шагах, Кассандра не спешит со своими предсказаниями, идет даже медленнее меня.

Пока парень из русского сектора предъявлял браслет и сетчатку глаза, пока я искал его в базах данных, Патрисия, наконец, прошествовала мимо. Сближение с маркером… И вновь:

— Справа, Хуан! Но это все, извини! Точнее не скажу.

— Спасибо! Приятного отдыха! — откозырнул я парню и закрыл забрало, рассматривая в линзе второй маркер.

Разброс небольшой, метра три в ширину. И там, за ленточкой, между маркерами, десятка полтора человек, плюс небольшая погрешность вправо и влево. Ну что ж, Шимановский, великие дела ждут тебя!

— Иди дальше, тем же ходом, — произнес я. — Проверяй документы, не привлекай внимания. Ты мне еще понадобишься.

— Так точно! — донесся собранный голос напарницы.

— Паула, ты встань за маркерами с той стороны, метрах в тридцати, — отдал я приказ красноволосой, мысленно выводя ее в резерв. — Держи наготове сканер.

— Слушаюсь! — ответила та. И, действительно, вернулась немного назад и отошла, ожидая дальнейшего развития событий.

А мне открыть забрало и вперед, вновь и вновь. Медленно, медленно-медленно! Так, без палева, проверить документы еще раз. Какая-то сеньорина, молодая и пышащая эмоциями. Желающая поделиться со всем миром тем, что она в данный момент чувствует. Это у нее в первый раз "такое событие", голосовала на последних выборах она за республиканцев, а к мировой политике относится, как к…

"Улыбайся, Ангелито, улыбайся! Ты умеешь!"

— поддержал внутренний голос. -

"А теперь покивай: "Да, ты права, солнышко…" Только без "солнышка!"

— Спасибо! Приятного отдыха! — не терпящим возражений голосом отрезал я, оборвав надоедливую прилипалу на полуслове. Она сему факту не сильно обрадовалась — рассказала мне еще не все, что планировала, но я был на работе.

Щемящее чувство беспокойства захлестывало. До проезда машин оставалось около десяти минут. Кто? Кто? КТО???!!! — не понимал я, и все шагал, анализируя, анализируя и анализируя информацию. Читая и читая лица, но не находя ничего, что могло бы выбиться из общей картины.

Шаг, еще шаг. На лице дежурная улыбка. Еще. Лица, лица, лица. Эмоции, чувства, порывы. Господи, как же тяжело с вами! Грязь… Грязь… К сожалению, людей без грязи не бывает.

Вот еще один махровый нацик. Да сколько ж вас, уродов! А это — явно агент в штатском, наш, из охранки. Вот просто пожилой любопытный сеньор. А это…

…СТОП!!!

Я чуть не встал посреди шага в ступоре, все испортив. Есть, нашел! Невероятное облегчение пронзило от кончиков ушей до пяток.

О, нет, это был не человек с плохими мыслями или намерениями. Это был человек, который НИЧЕГО НЕ ВЫРАЖАЛ ни в одном из эмоциональных диапазонов! Тупо пришедший сюда, чтоб постоять, придерживая плакат с каким-то не особо политически ярким, хоть и протестным текстом. Шаг к нему.

— Сеньор! — Козырнул. — Ваши документы?

— Конечно… — кивнул тот и протянул браслет. В глазах его не проступило ни одной эмоции, ни одной мысли — словно к нему обращалась пустота.

Привычным движением считал данные с его браслета в базу данных, подставил детектор сетчатки, в который он прилежно посмотрел. И все! Меня для него больше не существует!

Бегло взглянув в высвеченные данные, я снова откозырнул:

— Спасибо! Приятного отдыха! — и тут же направился дальше, не меняя шага, раздумывая, что делать. По пути проверил документы еще у троих человек, удаляясь от искомой цели. Наконец, опустил забрало и включил взводную линию.

— Кассандра, зомби!

Та помолчала, выдавила:

— Понятно. Будем брать?

— Погоди, не стоит спешить. — Задумался. — Тут что-то не то. — Оглядел клиента, не оборачиваясь через интерфейс, максимально приблизив камеру. — Паула, просветила его?

Откозырнув, я поставил на зомби маркер, специально для нее.

— Древко плаката, — произнесла красноволосая. — Тонкое, максимум, что возможно — одноразовая рельсовка. Либо мини-ядерная бомба, но это вряд ли. Слишком сложно. Во всех остальных диапазонах он чист.

— Понятно. — Я задумался, отодвинув карту назад и вверх, изучая позицию нашего клиента с точки зрения тактики. Получалась удручающая картина — акция бессмыслена. Так операцию по покушению не планируют.

Но мы — "двадцать шестой отдел". Наша задача не думать, а чувствовать. И мы почувствовали.

— "Центральный" — "тринадцать-шесть", — активировал я пятую линию диспетчера. — Обнаружил на вверенном участке зомби. Характеристики зомби… Жду дальнейших указаний.

— "Тринадцать-шесть" — "центральному", — тут же донеслась ответка. — Уточните параметры зомби.

Я подключился к сети паранормального отдела, сбросил интерфейс с маркерами и результатами сканирования.

— …Предполагаю, взрывчатых веществ на теле нет. Если же бомба ядерная…

— Не ядерная, — отрезали на том конце, и из моей груди раздался облегченный вздох. Как и из груди напарниц. — И не бомба…

— "Тринадцать-шесть" — слушай указания, — продолжил диспетчер. — Зомби не работает в одиночку, его должны "пасти". И в случае неудачной атаки, "зачистить". Приказываю оставить зомби как есть, его "снимут" снайперы, ваша же задача — найти его кукловода и взять живым. Как понял, "тринадцать шесть"?

— Повторите. Зомби "снимут" снайперы в момент проезда кортежа?

— Так точно, "тринадцать-шесть". И это не ваша забота. Как понял собственную задачу?

— Понял отлично! Выявить и взять живьем кукловода! — бодро отрапортовал я. — До связи!

Рассоединился, оглядел иконки напарниц.

— Хуан, у нас не получится, — ответила Кассандра, опередив мой вопрос, словно, читая мысли. — Я выжала из себя все, что могла.

— Кукловод должен быть вооружен, — не сдавался я.

— Его оружие будет направлено только на зомби, — парировала она. — И только если снайперы не "снимут" его с первого выстрела. Мне он не угрожает. Я пас, Чико.

М-да! Захотелось выматериться.

Но нельзя, я на службе. А приказ есть приказ. И что хреново, кроме нас его выполнить некому.

Вновь оглядел толпу, кстати, медленно, но увеличивающуюся, напарниц, карту местности, обернулся к противоположной стороне от дороги. За площадью улица, за поворотом которой — торговый центр. За которым… Жилой комплекс новостроек, которыми постепенно меняют старые дома под центральными куполами. С очень нехорошими крышами, с которых при желании можно достать из снайперки до самого торгового центра.

Развернулся назад, к оцеплению. И вдруг то, что не давало покоя с момента обнаружения зомби встало на свои места. Журналисты. Я непроизвольно насчитал ТРИ бригады журналистов на таком малозначимом отрезке пути кортежа, как наш. Вот так-так, нет ничего необычного в ситуации! Просто смотреть надо немного под другим углом!

Время, глобальная карта. До проезда кортежа минут пять. Мало, очень мало. Моментально приняв решение, я продавил палец сквозь иконку экстренной связи с группой поддержки.

— Подполковник Гарсия — "тринадцать-шесть", пятое управление, двадцать шестой отдел, — представился я.

— Слушаю, "тринадцать-шесть"! — буркнул на том конце недовольный голос. Однако, недовольство носило характер намека, подполковник был все-таки профи.

— Нами в толпе обнаружен зомби…

— Да, нам уже сообщили, — хмыкнул он. — Он под прицелом, я отдал ребятам указание "валить" его в момент выхода на линию с кортежем.

— Отставить, сеньор подполковник! Его нельзя "валить"! Ваши бойцы должны ранить, но не убивать его!

Пауза.

— Не понял, "тринадцать-шесть", поясни?

— В толпе находится куратор этого зомби, кукловод, — с жаром продолжил я. Время, время… — Когда ваши парни ранят контролируемый им объект, его обязанностью будет добить его, чтоб не оставить следов. В этот момент кукловод раскроет себя, и мы попытаемся осуществить его захват.

— Слишком сложно, "тринадцать-шесть" — не согласились на том конце. — Безопасность кортежа в первую очередь.

— Сеньор, — выложил я последние карты, идя ва-банк. — Вам не кажется странным, что для покушения выбрали такое неудачное место? Что есть масса иных, лучших для этого? И приглядитесь, сколько вокруг журналистов? В этой глуши?

— Кортеж в безопасности, сеньор! — продолжил я. — Зомби должен не покушаться на жизнь русского президента, а лишь показно ПОПЫТАТЬСЯ осуществить покушение.

Пауза.

— Я не знаю, кто он, сеньор, — закончил я мысль. — Не знаю, по какому принципу его выбрал тот, кто это устроил. Но, видно, за личностью зомби что-то есть. Работа по какому-то проекту, работа на определенную спецслужбу…

И этой акцией одна спецслужба подставит другую. А кортеж и русский президент — статисты, информационный фон.

— Не круто берешь, "тринадцать-шесть"? — задумчиво воскликнули на том конце, и я увидел, как на общей карте подсвечиваются нейтральным желтым увиденные мною ранее журналисты. Сеньор Гарсия воспринял мои слова серьезно, и это вселяло надежду.

— Нет, — я мысленно покачал головой. — К тому же, это могут оказаться и не наши спецслужбы — слишком топорная акция. Это могут быть и сами русские. Башен-то у Кремля несколько! А мы так, место проведения разборок.

Пауза.

— Уверен, что выявите этого… Куратора? — хмыкнул мой собеседник.

— Никак нет, сеньор! — честно ответил я. — Но другого шанса не просто предотвратить, а раскрыть эту попытку покушения, не получится. Все ниточки, кроме нужных, оборвутся вместе с жизнью зомби.

И снова пауза. Подполковник думал, мучительно думал, что лучше. Безопасность кортежа, которую он обязан обеспечить… Или звезда на погоны за помощь в раскрытии несомненно важного политического дела, которое не может быть неважным, учитывая место и время действия. До появления машин оставалось минуты полторы-две, когда он все-таки решился:

— Действуйте, "тринадцать шесть"! "Восьмой" и "двенадцатый", слушай мою команду… — обратился он к своим людям.

— Паула, пятьдесят шагов на северо-запад! — начал я отдавать распоряжения своим. — Если он побежит в твою сторону — перехватишь. Кассандра, давай сюда, только без суеты. Крутись около нашего зомбяка, возможно, почувствуешь оружие, когда кукловод будет его мочить.

— Так точно, — ответила итальянка, и я почувствовал в ее голосе неподдельный интерес, кайф от происходящего. Ее точка к тому моменту уже двигалась по мини-карте в мою сторону.

Я так же сменил позицию, встав сзади толпы, держа "клиента" под обзором под насколько возможно большим углом.

Время. Почувствовал, как кровь стучит в виски. Ничего, терпимо. Я сделаю это! Я найду его!

До проезда кортежа меньше минуты.

"Смотри, Хуанито! Смотри вокруг"

— твердил про себя мой бестелесный собеседник. -

"Не глазами, нет! И не с помощью психологических штучек! ЧУВСТВУЙ, Чико! Чувствуй! Тебя учили этому! Этот гаденыш где-то здесь, рядом!"…

Мозг работал лихорадочно. Я перестал понимать, что происходит вокруг, отдавшись процессу его работы. Взгляд шарил по толпе, пытался уцепиться хоть за кого-нибудь, хоть за какую-нибудь нестыковку, но раз за разом отскакивал, словно горох от стены.

Тридцать секунд.

Кассандра составила мне компанию, вертясь почти возле самого зомбяка. Мне пришлось отойти еще дальше, чтобы держать под обзором сектор еще большего размера. Время привычно замедлилось.

Пятнадцать секунд.

Стук. Стук. Стук. Сердце. Кровь в висках. Стук. Стук. Стук…

…Десять секунд. Девять…

…Пять…

Появились машины, где-то там, в отдалении. Толпа загомонила, заревела. Закричали студенты, размахивая матерным баннером. Замахали плакатами и транспарантами нацики-латинос. Замахали флагами и представители Обратной стороны, тоже что-то крича. Розово-белые сеньорины с рожками завизжали, как и еще несколько сеньор группы их поддержки, отпуская шарики в небо. Зомби…

Зомби же, как и положено послушному живому орудию, сделал шаг вперед, к черте оцепления. Наклонил транспарант назад, что-то делая с рукояткой, видно, снимая маскировку и переводя оружие в боевой режим…

…И откинулся назад, упав на спину. Плечо его было залито кровью, брызнувшей в разные стороны. "Десять процентов" — определил я мощность рельсовой снайперки стрелявшего бойца. Пуля должна застрять в теле, чтоб не задеть стоящих сзади. На все это я смотрел боковым зрением, отчаянно пытаясь поймать в толпе хоть одно движение, выбивающееся из общей закономерности! Нет, пока нет.

Зомби был еще жив, и попытался подняться. Программа не предусматривала отказ от атаки, задание должно быть выполнено во что бы то ни стало. Но новая пуля подкосила его, раздробив коленную чашечку, после чего следующая гарантировано обездвижила, пройдя через локтевой сустав. После такого попадания рука, как правило, отделяется от тела от слова "насовсем", плакат, так и не превращенный в оружие, перестал быть опасным кортежу даже в глубокой теории. Люди, стоявшие вокруг, наконец, среагировали, начав разбегаться с криком ужаса. На самом деле прошли доли секунды, просто мое время восприятия значительно отличается от их.

…Есть! Чуть не проворонил этот момент, но все же успел, механически ставя маркер. Глаза зомби остекленели, во лбу появилась маленькая едва заметная дырочка.

— У него "Кортик"! — закричал я на общей волне, начиная двигаться вперед, в сторону человека, отскочившего от вида крови вместе со всеми, но в котором мне что-то не понравилось. И действительно, пройдя метров пять, тот вдруг выделился из толпы и двинулся позади нее, параллельно дороге, в сторону сектора, не простреливаемого снайперами. — "Тринадцать-семь", как поняла?!

— Поняла! — ответила Паула, тут же двинувшаяся на перехват.

— Подполковник, можете подрезать ему крылья? — включил я общую волну.

— Нет, слишком людно, — донесся ответ сеньора Гарсия, что-то так же командовавшего своим.

Да, людно. Поганец знал, где идти и как от кого закрываться — с этой стороны нареканий к плану покушения у меня не было. Я собрался перейти на бег, чтобы поддержать Паулу, когда, словно прочитав мои мысли, наш искомый объект обернулся.

…И я понял, почему не смог обнаружить его в толпе, хотя дважды проходил мимо. И не смог бы никогда в жизни. Это был не просто кукловод. Это был оперативник класса сеньоры Лопес. Возможно, слабее нее, возможно, сильнее, но однозначно намного сильнее меня. И согласно лекциям, попробуй я атаковать ментально подконтрольного ему зомби, он бы вынес мне мозг. Так что просто великолепно, что я слабый и оперировал одной психологией. Дольше проживу. И просто-таки великолепно, что удалось поставить на него маркер цели. Теперь все средства электронного контроля под этим куполом (и на нем) будут вести этого человека в меру своих электронных возможностей. Электроника она ведь бесстрастна, в отличие от слабой человеческой плоти, которую легко обмануть с помощью различных шаманских штучек. Без маркера мы потеряем его в два счета, моргнуть не успеем, а так…

…А так погоня за ним будет чрезвычайно веселой штукой!

— Паула, приказ! Не смотри ему в глаза! Ни в коем случае! И вообще старайся на него не смотреть, ориентируйся по приборам!

— Так точно! Поняла! — крикнула напарница, быстро сближающаяся с объектом перехвата, активируя оружие. Что этот гад проскочит у меня больше не было сомнений — не тот Паула человек, чтобы его остановить. И действительно, сближение… И электроника показала его точку за спиной огненного демона.

— "Центральный" — "тринадцать шесть"! Кукловода вычислил! Начинаю преследование! — крикнул я в пятую линию, переходя на бег. — Прошу подкрепления, это ваш клиент, причем очень высокого класса!

— Продолжай преследование, "тринадцать шесть", — ответили на том конце. — Как будет возможность — поддержим. В тесный контакт с объектом не вступать, держите дистанцию! Просто не дайте ему возможность сбить маркер!

— Так точно!

Я помчался что есть духу, вовсю используя возможности скафандра. Интерфейс показал точку кукловода, входящую в здание торгового центра. Какой шустряк!