Ну, короче, что я могу сказать, — Никс, сидящая на свернутом в тюк спальнике, задумчиво сдвинула брови, постучала пальцем по носу. — Эти ваши главы… во-первых, они обычные люди на вид, обычные маги — ничего примечательного, как оказалось. А я боялась. Ага. Или это я к Камориль и прочим привыкла — в общем, я ожидала большего. Живой зомби Эгира Хельвина, конечно, впечатлил — но не более того. Пауло Лагос, глава целителей — старик и старик, только, кажется, зануда еще больший, чем наш Теодор. Хотя нет, Теодор скорее какой-то…

— Надутый, — подсказал Рин.

— Исполненный чувством собственной значимости, — поправила его Никс. — Он ощущает, что способен стать тем, кто принесет перемены. Так что он как бы в своем праве.

— Просто он показался тебе импозантным и надежным, возможно, напомнил отца, — предположил Рин. — Тебе же и Абеляр его напоминал?

— Это что еще за сеанс психотерапии? — насупилась Никс. — Никого он мне не напоминал!

— Ее батеньку мы имели честь созерцать в Нок-Лойре, — напомнил Найк. — Подтверждаю: не похож.

— Ладно-ладно, — сдался Рин.

Кей их беседы за жизнь окончательно надоели.

— Давайте ближе к телу, — по возможности ласково попросила она, стараясь не выглядеть при этом, как шипящая гадюка. — Ребята, мы три часа ждали, что вы там набеседуете.

— И хотим услышать все в деталях, — добавила Ирвис, перечеркивая напрочь просьбу Кей о конкретике.

Кей воздела руки к небу в немом отчаянии. Ладно, ладно, понятно. Поторопить рассказчиков не удастся, значит, надо попытаться расслабиться. Расслабиться было непросто — она не могла выкинуть из головы количество охраны, посланной Яном на оцепление палатки, в которой они все собрались. Конечно, поглощающие не толкались вокруг, встав хороводом — но, в принципе… если бы каждый развел руки в стороны… их пальцы могли бы трогательно соприкоснуться. Но руки их, понятное дело, были заняты кое-чем поважнее. Ребята стояли на посту полностью укомплектованные и при оружии. Дождь снаружи хлестал все так же, и Кей злорадно подумала, что хотя бы легкий насморк кому-то из сторожей обеспечен.

Внутри палатки, под самой матерчатой крышей, горел светильник. Все расселись, как кому удобно, на свернутых и разложенных спальниках, внемля Рину и Никс. Было глубоко за полночь, но рассказ до утра ждать не мог. Никто не желал ложиться спать, пока не услышит все.

— В общем, — продолжила Никс, — главы гильдий раскрыли карты. История у них получилась очень и очень странная. Но по порядку. Когда гильдия пророков еще существовала, но их глава уже знал, что гильдии — кранты, тогдашний главный элементалист попросил его посмотреть, что там будет с элементалистами.

— По дружбе ли, или за бутылку вискаря — история умалчивает, — добавил Рин. — Да, я буду разбавлять наш рассказ шутками-самосмейками.

— Не думаю, что это понадобится, когда мы дойдем до пророчества как такового, — Никс поджала губы. — Итак, глава пророков, весьма талантливый маг, сочинил это самое предсказание и… испугался. Потому что рифмованные пророчества — это вроде как нормально, но это, про элементалистов, оказалось больше похожим на песню — и как будто кто-то надиктовал ее… Кто-то извне. Чтецы не знают, как именно все это было — они судят по оставленным главой пророков комментариям. Там он утверждал, что пророчество это пришло к нему вместе с сиянием чего-то предвечного, в общем, очень все с ним серьезно, несмотря на форму.

— Но мужик не мог поржать и забыть, — продолжил Рин. — Все было сделано по рабочим правилам, медитация, пост, атрибуты, положение светил какое надо, текст и метод подготовительного заклинания, все выверено — словом, ошибка исключена. Пророк, к тому же, был оскопленным трезвенником — ум в чистоте держал как мог, и раньше с ним такого не случалось. Словом, получил он пророчество в стихах и довольно длинное, и оно его до колик испугало. Заказчику, главе элементалистов, он, поразмыслив, выдал лишь две строки.

— То ли расстраивать не хотел, что ли длины испугался, — хмыкнула Никс. — То ли решил напоследок победокурить…

— Давайте уже пророчество! — взмолилась Кей.

— Никс, запевай, — сказал Рин.

— Почему я? — она снова надулась. — Кто тут у нас звезда?

— Сегодняшнего вечера — ты.

Никс зло прищурилась:

— Я не стану это петь.

— Да ладно, у тебя прекрасно получится, — Рин покивал.

— Я понимаю, это у вас нервное, — медовым голосом проворковала Кей. — Но, может, хватит уже? Что сказал тем элементалистам пророк?

Никс вынула из-за пазухи небольшой исписанный листок, оторвала от него полоску, взяла ее двумя пальцами и показала всем:

— Вот, сами читайте.

Она положила бумажку перед собой, на ткань развернутого спальника.

Надпись, исполненная корявым почерком Никс, гласила:

"Но живо лишь то, что движется сквозь череду смертей,

Меняется, словно свет, пронзивший кристалл".

— И что это значит? — спросил Ари, пытливо перегнув широкие брови.

— Глава элементалистов покумекал и решил, что все в порядке, — сказала Никс. — Его гильдия будет жить, даже если ненадолго распадется или случится еще какая напасть. И передал бумажку следующему главе. Следующий или еще какой истолковал все чуток иначе, подумав, что элементалистам дадено какое-то высшее разрешение на убийство. Тишины тогда еще никто не прочитал, и… словом, ничего хорошего из этого не вышло: мы имеем интеграцию нас в армию, имеем гражданскую войну как одно из опосредованных следствий… В общем, тогда элементалистов ничего не смущало. Кристалл, к тому же, чем не зерно? И сила, прошедшая через зерно, действительно меняется… Ну, в общем, вроде бы забыли. Но этот кусок, отданный элементалистам, был оторван от общего стиха. К чтецам попало кое-что другое, и вот они-то сразу поняли, что все, ничего хорошего ждать не стоит, наоборот, ужасное надо срочно предотвращать, и кто, ежели не они?

Никс замолчала.

Рин тоже то ли чего-то ждал, то ли раздумывал о том, что им обоим известно, а остальным нет. Кей, уже прождавшая в этот день слишком долго, решила задать наводящий вопрос, но Никс в тот же момент снова заговорила:

— Сейчас я думаю, это правильно, что гильдия пророков исчезла, — она махнула рукой. — А, да что уже! Короче… вот что попало к чтецам. У меня все записано не по порядку, но мы с вами потом составим, как надо.

Она оторвала от бумажки еще кусок и передала Кей, чтобы та, прочитав, передала дальше.

Кей вчиталась в строчки, пытаясь понять, о чем это вообще.

"В ночи упавшей звездой явится черный бог,

Распустятся лепестки огненного цветка.

Собрав по осколкам прошлое, последний хранитель снов

Выплавит солнце из кварцевого песка.

Когда это пламя вспыхнет в души твоей пустоте,

Не станет мира, каким ты его узнал".

Ирвис перегнулась Кей через плечо, тоже вчитываясь в оторванный кусок пророчества.

— И это все? — спросила она. — Это конец или есть что-то еще?

— Мне дайте! — попросил Ари.

Бумажку передали ему, и он углубился в чтение.

Никс кивнула в ответ на вопрос Ирвис:

— Чтецам было нормально, что стих не окончен. Они посчитали, что это все. И что мира не станет. А "каким ты его узнал" — ну подумаешь, для красного словца. Вот у нас перечисление примет, после которых миру придет пушной зверек. Главный пророк не мог ошибаться. Теперь давайте ради этого убивать и жертвовать собой, воровать элементалисток и рвать тельняшки.

— И мнение поменять они не очень могли, — Кей, кажется, начала что-то понимать. — Хельвин же на посту уже лет триста и помирать не намерен, и с поста уходить — тоже.

Рин кивнул:

— Верно. Но даже он не мог знать, что, если добавить кусок элементалистов, про перемены и кристалл, станет понятно: ну исчезнет мир, каким ты его узнал, — но это не конец, это перерождение, часть жизни, луч ведь не умирает, когда преломляется в кристалле… и все такое прочее. И тут, откуда ни возьмись, выпрыгивают… кто бы вы думали? — он обвел всех собравшихся пытливым взором, мельком скользнув им по Кей.

Но в этот раз в его взгляде не было ничего особенного — он никак не выделил ее среди друзей. И это было… правильно.

Вообще, после той последней выходки в палатке, Рин наконец бросил вести себя как законченный идиот, и напустил на лицо такое убедительное равнодушие, что очень легко верилось: не было ничего, вообще, никогда. Все, что ты помнишь, милая — плод твоего воображения, и это неудивительно: так плотно и долго общаться с Рином Даблкнотом и не возжелать его хотя бы капельку — это нужно изначально не видеть в нем ни ума, ни красоты, ни глубины. Кей поняла, что все это видела в нем всегда, но отчетливо понимала, что роза эта расцвела не для нее, потому что… вот так. Ну и шипы — куда ж без них.

Но вот теперь все снова выглядит вполне прилично и положенным образом. Одной проблемой меньше. Можно сосредоточиться на делах насущных.

Она выдохнула.

— И тут из-за угла выпрыгивает вездесущая церковь, — Никс тем временем ответила на вопрос Рейнхарда. — У церкви совершенно случайно оказывается еще один оторванный кусок пророчества — первый, собственно, который тоже способен все поменять или хотя бы дополнить. Фиг знает, как он к ним попал. Но попал. Наверное, тот пророк действительно решил напоследок помутить воду.

Никс выложила на спальник третий криво оторванный кусок бумаги.

"Не бойся смотреть вперед, ты верно все рассчитал,

Ты путь выбирал по сердцу и по уму,

И если был далеко тот, кого ты искал,

Ты сможешь об этом сам рассказать ему:"

— Жрецов тоже не смущало двоеточие в конце, — продолжила Никс. — Они решили, что это явное знамение того, что Потерянный найдется и они, идущие дорогой к нему, смогут наконец сесть к божеству на коленки и рассказать, какие они были хорошие.

— Ужас-то какой, — Ари даже побледнел. — Они серьезно? Они всерьез верили, что отыщут Потерянного?

— Человек в ноутбуке не выглядел шутником, и Ян сказал, что это — один из представителей церковной верхушки, — заметила Никс слегка извиняющимся тоном. — Когда оказалось, что пророчество имеет продолжение, церковь взбудоражилась. И теперь, все еще веря, что это поможет им отыскать Потерянного, они готовы отправиться в экспедицию.

Слово взял Рин:

— И вот, сегодня, находясь в этом забытом Потерянным месте, после контрольной дозы уговоров, шантажа и уловок, мы вытянули их часть пророчества у чтецов, да сложили все куски воедино. В итоге получилась песня. И кому-нибудь, далекому от колдовства, могло бы быть смешно, но мне — не очень: старинные заклятья, созданные еще до Тишины, ну то есть их вербальную часть, нередко формулировали именно так — проще запоминать, незаметней колдовать, можно посвятить любимой даме балладу, разрывающую пару рабов на квадратики.

— Кусок жрецов Просвещения, если его поставить впереди первых двух, снова все слегка запутывает, — сказала Никс. — Церковь понимает весь стих по-своему, но я не уверена, что они правы. Хотелось бы мне знать истинное значение. Но я не дипломированный толкователь пророчеств.

— Лирический герой сможет рассказать кому-то, кого искал, о том, что произойдут некоторые перемены, но это — не смертельно, — попыталась Ирвис. — Вероятно, далекий кто-то приблизится в результате этих перемен. Или как?

— Ну, если так читать — то вроде никаких противоречий, — сказала Никс. — Вьюга обещала мне встречу с… одним человеком. Но про меня ли это? Или правда про жрецов? В целом… лично у меня ощущение, что кто-то над ними всеми издевается. Шутит, вроде как, притом отстойно. А чтецы — что чтецы… они все еще воспринимают это со звериной серьезностью, и восстановленный текст пророчества оказался для них весьма убедительным. Именно поэтому они согласны участвовать в затее Мирии Кервентум.

— А целители? — спросила Ирвис.

— А им, судя по всему, стихов не досталось, — Рин небрежно пожал плечами.

Найк, до сих пор молчаливо внимающий, задумчиво проговорил:

— Некоторые вещи, описанные во втором куплете, имели место быть. Да… У чтецов есть причина верить и остальным частям пророчества, если это, конечно, истинные его части, — он посмотрел на Никс, затем окинул взглядом всех остальных: — Видели б вы мое лицо, когда я понял, что Никс сделала стеклянное солнышко… из песка. Тогда, на берегу, в Чаячьем Ильмене. Я тогда вспомнил, как она проговаривала этот второй куплет еще в саду Камориль, перед тем как уснуть. Но ведь мы все о нем забыли, некогда было, незачем… — он снова посмотрел на Никс. — Никто ведь тебе не рассказывал про этот стих. Правда же?

— Не рассказывал, — медленно проговорила Никс. — Я его читала? Вот это новость. Могли бы и… и рассказать.

— Короче, как бы это ни было смешно — это все серьезно, — резюмировал Рин.

Какое-то время они еще поперекладывали куски стиха так и этак, раздумывая, а нет ли еще какой-нибудь комбинации. Но, судя по всему, итоговый вариант был один.

Кей взглянула в проем выхода: там, среди синеватой мглы, прогуливалась, разминая ноги, их неутомимая охрана. Завеса дождя мягко разделяла то пространство и это — дождь и ставший уютным полумрак палатки, нагретой дыханием засевших в ней людей. Пускай палатка была достаточно большой, чтобы стоять в ней не сгибаясь, тьма скрыла дальние ее углы, и свет очертил дрожащий круг, в котором и собралась их разношерстная компания. Поглощающие-стражи не слышат, о чем они говорят. Кей сама выходила под дождь и проверяла, можно ли что-то услышать, еще до того, как они завели беседу. В этом вопросе дождь был на их стороне.

— Так, ладно, — Никс встряхнулась, поморгала и, когда все обратили внимание на нее, продолжила: — Кроме поэтических чтений речь шла кое о чем еще. Зерна. Наши зерна — те же кристаллы. Теодор приводит выкладки современных исследователей, которые сообщают, что искусственные зерна транслируют энергию куда-то вовне. У ледяных. А у огненных они эту энергию извне берут. Не из души — у всех нас отрезан к ней доступ, не из запасов подкожного жира — мы бы не сдюжили быть боевыми магами. Откуда-то еще наша сила берется… и это касается искусственных зерен. Натуральные зерна черпают силу из этого мира, и в этот мир ее возвращают. Поэтому сила элементалистов с натуральными зернами ограничена, поэтому они слабее прошедших испытание и ритуал. И про крошение зерна, как я поняла — враки. Натуральное зерно выдержит ровно столько, сколько дано элементалисту от природы — и остальные элементалисты тому свидетельство.

— Вот и встает вопрос, куда же транслируют силу и откуда ее берут искусственные зерна? — произнес Рин. — Я хотел исследовать это все, и для этого… добыл чье-то натуральное зерно, но все сложилось так, что, похоже, заниматься этим мне больше незачем. Теперь нам известно, что это за резервуар такой, из которого и в который перекачивается наша магия. Собственно, это Тлеющее море. Судя по всему, мы завязаны на него.

— Теодор заявил остальным гильдиям, что желает отправиться в экспедицию с целью узнать, не в морок ли наши зерна переправляют магию, — сказала Никс. — А также, зачем это нужно и как с этим связаны мы, собирающиеся разбудить Вьюгу. Такова его официальная позиция.

— Но когда посланник Эгира Хельвина отключился, целители со жрецами прервали видеосвязь и в палатке остались только мы, Мирия и Ян, Теодор сказал кое-что еще, — продолжил Рин, когда Никс замолчала. — Оказалось, что, согласно сохранившимся документам, огненным и ледяным элементалистам меняют зерна не столько для того, чтобы мы не умерли от переизбытка собственной силы, сколько для того, чтобы мы поддерживали баланс. Это знание было доступно главам элементалистов давно, и, верные древнему договору, они сохраняли традицию. Впрочем, и традиция не была пустой: взамен мы получаем независимость от души и преимущество в бою — мне лично вполне понятно, зачем элементалисты прошлого могли пойти на это и заключить подобный… договор.

— Я, если честно, была слегка шокирована, — призналась Никс. — И я поняла, что не хочу, чтобы меня так использовали. Пофиг на силу. Мне лично вполне достаточно того, что у меня есть сейчас. И Теодор намерен прекратить это все, ведь он тоже прошел ритуал и помнит, каково это. Суть ритуала от меня все еще скрывают, но, как я поняла, ничего приятного в нем нет. И я думаю, Теодор прав.

— Вот это спорно, — заметил Рин. — Не стоит ли ему опросить всех элементалистов о том, чего хотят они? К тому же, сама его мотивация… хм, что-то мне в ней чудится не то, но сформулировать пока не могу.

— Стойте-стойте, — Ирвис замахала руками. — Я что-то не поняла. То есть… вам вживляют искусственные зерна, чтобы вы были как бы противовесами? Но… как же… а если огненные, например, наколдуют слишком много, а ледяные — слишком мало?

— Вероятно, какой-то дисбаланс система выдержит, — сказал Рин. — И сломается при явном перекосе в одну или другую сторону. Так как статистически огненных и ледяных рождается примерно поровну, система работает. Может быть, конечно, тут я тоже что-то не так понял.

— Мне кажется, что это может быть похоже на систему сообщающихся сосудов, — сказала Никс. — Неважно, сколько кто наколдовал. Важно, достаточно ли "дренажных труб". Я не могу это точно объяснить, просто мне кажется, что это может быть… ну, что-то такое.

— Ладно, а если собрать всех огненных и того… убить? — продолжила Ирвис.

— Система навернется, — ответил Рин. — Собственно, это… я так понимаю, по замыслу Вьюги, я, если не справлюсь с задачей по-хорошему, должен буду сделать именно это. И кто знает, сколько таких, как я, у нее запасено? Последний последним, но знаю я этих божественных сущностей…

Ирвис покачала головой:

— Ох, и кто, а главное, зачем мог все так запутать? Зачем нужна вся эта система, такая хрупкая, такая странная? Я не понимаю.

— Я тоже не понимаю этого, — сказал Рин. — И не понимаю, как Теодор собирается прекратить замену зерен, не трогая сбалансированной системы. Что касается пятой стороны, поглощающих — Ян поддерживает Теодора. Это делает позицию поглощающих понятной. Конечно, для вас, — Рин взглянул на Кей, — заманчив тот вариант развития событий, при котором некоторые элементалисты в перспективе лишатся преимуществ. Это поможет вам поддерживать порядок.

— То есть официально Теодор желает проникнуть в морок и изучить, как именно связано Тлеющее море, сила элементалистов и Вьюга, заточенная в Соле? — переспросил Найк. — А по факту желает внести в систему изменения? Или я что-то неправильно понял?

— Почти, — сказала Никс. — Я так понимаю, он не против того, чтобы мы разбудили Вьюгу. Пророчество касалось гильдии элементалистов в первую очередь. Получается, он верит, что пробуждение Вьюги гильдию не убьет, но изменит положение вещей.

— То есть ритуал будет не нужен? — переспросила Ирвис. — Магам перестанут менять зерна, и сила их уменьшится, раз более не нужно поддерживать баланс? А как же сила тех, у кого зерно уже заменено? Что станет с ними?

— Вероятно, сила тех, в ком все еще есть искусственное зерно, продолжит балансировать Тлеющее море… — проговорила Никс. — И с таким резервуаром силы они будут действительно выделяться на фоне тех, кто не прошел ритуал. А потом, когда умрет последний и баланс будет некому поддерживать — нечего будет и бояться: Вьюга-то уже давно разбужена… другое дело, зачем кому-то вообще было завязывать все это на магов?

Ни у кого никаких предположений не возникло, а если и возникло — они промолчали.

Кей подумала, что, в принципе, с Теодором все понятно: старик желает быть последним архимагом такого уровня, а после — трава не расти. Ей как-то не верилось в то, что Теодор все это затевает только ради того, чтобы облегчить молодежи жизнь.

Кей высказала свои опасения вслух.

— Действительно, маг его уровня не станет рисковать из-за пустяков, — согласился Рин. — Но так ли это важно для нас? Он согласен сопровождать нас на пути в морок. А что будет там… никому из нас не известно.

Ари прочистил горло и стал резюмировать:

— Ладно, вот, предположим, Теодор хочет туда с нами пойти. Давайте-ка по порядку. Он верит, что пробуждение Вьюги не повлияет на Тлеющее море и обладатели искусственных зерен останутся при своем, а таинственный древний договор можно будет не соблюдать. А что, если пробуждение Вьюги… повлияет? Если Тлеющее море исчезнет, как факт? Если связь искусственных зерен с ним оборвется, когда Вьюгу разбудят? Вдруг сила элементалистов станет меньше? А то и совсем исчезнет у тех, кому уже пересадили зерно? И вместо преимущества перед будущим поколением магов огненные и ледяные этого поколения получат, наоборот, бессилие и ущербность… Неужели он не думал о таком варианте?

— Он верит пророчеству, — сказала Никс, — мол, ничего страшного. Подумаешь, перемены.

Все выглядело относительно ровно и хорошо. И Кей это не нравилось. Информация была похожа на манную кашу — сверху, вроде, все ровно, а что, если копнуть глубже? Ее не покидало ощущение, что в каше этой полно невидимых комков. Вот только вылезать эти сюрпризы начнут тогда, когда поворачивать назад будет уже поздно.

Но Кей также знала о том, что люди, забравшиеся так высоко, как главы гильдий, рискованное мероприятие вроде похода в морок будут планировать крайне педантично.

Она была уверена: у каждого из глав есть план, и, скорее всего, где-нибудь на первой трети своей длины он начинает разительно отличаться от других, и особенно — от плана Рина и Никс.

— Если бы я была на месте этих ваших глав… — сказала Кей, аккуратно подбирая слова, — я бы предпочла действовать наверняка. Вы не можете утверждать, что Теодор и остальные сказали все, что знают.

— Не можем, — согласилась Никс. — Теодор скрывает часть правды от чтецов, так что…

— Может статься, что целители тоже имеют какой-нибудь пятый кусок стиха, меняющий все подчистую, — тревожно продолжила Кей. — А может, и не имеют. В любом случае, на месте глав я бы пошла в морок, только имея какой-то конкретный план.

— Например? — Рин приподнял брови.

Кей нахмурилась, раздумывая.

— Не подумайте, что я параною… но вот, к примеру: предположим, что на самом деле истинным является только кусок чтецов. Что тогда? Тогда Вьюга действительно опасна. Что надо делать с врагом? С могущественным врагом? Подойти поближе и…

Она не договорила.

— Действительно, — Никс подавленно выдохнула. — С чего это мы им всем прям взяли и поверили?..

— Ну, поверили и ладно, выглядят все эти люди впечатляюще, даже Эгир Хельвин, — Кей отмахнулась. — Вы же, допустим, по их мнению — опасные агенты этой самой Вьюги. А вы ведь они и есть, по сути. И вас нельзя спугнуть, ибо что-то или кто-то весьма могущественный покровительствует вам в вашем стремлении Вьюгу эту разбудить, поэтому вы — идеальные проводники. Ну и чего б не разыграть сценку "добрый и злой полицейский", не заставить девочку-ключ и сопровождающего ее Белого Короля поверить, что всем гильдиям выгодно помогать им? И для достоверности — сомнения, то да се.

— Мы уже пренебрегали опасениями пару раз, — сказал Рин, — думая, что они безосновательны. Так что, может, ты не зря параноишь.

— Если честно, — Кей поняла, что уже разошлась, но остановиться было трудно, — я бы эту "богиню"… Не знаю… я бы попыталась найти способ не разбудить ее, но… Как-то деактивировать.

— Убить? — Ирвис ахнула.

— Не знаю. Заснуть навсегда, без попыток проклюнуться из темницы. Или — чтобы некого было будить. Чтобы никто огоньков не звал. Чтобы никто не сходил с ума и не начинал убивать огоньков или ледяных, пытаясь разрушить равновесие этого Тлеющего моря. Я бы попыталась сделать что-то в этом роде — что-то, что сработает наверняка, что-то, что стабилизирует и навсегда законсервирует систему. И ложь ради спасения меня б не остановила. На месте глав гильдий я бы не стала считаться с личными чаяниями каких-то двух элементалистов и еще кучки их друзей. Они, как бы, ответственны за многих, и, сами понимаете, пожертвовать двоими… троими… пятью…

Кей невесело хмыкнула. Продолжать идею не стала.

— Ты думаешь, Ян их поддерживает? — спросила у нее Никс, хмурясь.

— Я не знаю, кого он поддерживает на самом деле, — честно сказала Кей. — И есть ли в моих бреднях хоть капля истины. Более того, я думаю, мы с вами никогда не узнаем настоящих стремлений каждого из глав. Ну, пока не дойдем до Вьюги.

Все молчали. Шепот неунимающегося дождя словно затопил палатку изнутри.

— Интересно, эти болота уже стали озером?.. — негромко спросила Ирвис, обнимая себя за плечи.

Кей думала о том, не переборщила ли она, стоило ли сеять в сердцах и умах товарищей такие мысли… Сама она знала, что Ян — хороший человек, но понимала также, что в некоторых ситуациях хорошим людям приходится делать плохие вещи.

И ведь все еще никто не знает, стоит ли будить Вьюгу. Замкнутый круг. Нет, спираль — она закручивается, и каждый следующий миг ситуация становится все более запутанной.

Найк сел ровнее, обвел всех взглядом.

— Ребята, я вот все сомневался, но теперь уже нет, — произнес он. — Я думаю, нам не нужно ждать завтрашнего дня и вести с собой этих чокнутых стариков. Уж пускай меня простят за прямоту. Но я думаю…

— Нам нужно идти прямо сейчас, — закончил за него Рин.

Вот это да. Оба были абсолютно серьезны. Кей взглянула на Никс: та напряглась, но не сказала ничего против.

— Все внимание сосредоточено на нашем лагере, — быстро сориентировалась Кей. — Вполне возможно, что сейчас за самим озером действительно следят меньше. Но полного отсутствия там патрулей не гарантирую.

— Я готов, — сказал Найк.

— Подождите, — встрепенулась Никс. — Что, если нас хватятся раньше времени, и мы не успеем? И как мы собираемся миновать этих надсмотрщиков? Там же даже специальные девушки есть, они меня в полной амуниции в уборную провожали! Два раза!

— Стоп, погодите, вы серьезно? — всполошилась Ирвис.

— Я уже ничему не удивляюсь, — сказал Ари. — Они серьезно.

— Значит, нам надо исчезнуть из палатки так, чтобы нас не хватились какое-то время, — сказал Рейнхард.

— И как ты себе это представляешь? — спросила Кей.

— Найк?

— Не, не тот формат помещения. Не сработает.

— Тогда думаем, — Рин оглядел палатку, — все думаем. Нас тут шесть человек магов. Должен быть способ. Кей, — он взглянул на нее пристально, — ты должна знать, как нам обвести твоих коллег вокруг пальца.

— Экий ты шустрый! А вдруг я сейчас пойду и сдам вас Яну?

— Решай окончательно, на чьей ты стороне. Пускай это случится сейчас.

Кей ничего ему не ответила. Сжала кулаки.

И с убийственной ясностью осознала, что она будет делать дальше. Похоже, тут нечего уже решать. Ответ существует — и он, кажется, неверный, но это единственный настоящий ответ, который у нее есть.

И то, что нельзя теперь вспоминать, ни при чем.

Ей, может, даже хотелось бы сбросить ответственность за свое решение на влюбленность — но нет. Стоит признать, что плохой солдат она не потому, что нарушила должностные инструкции единожды, а потому, что готова была их нарушать снова и снова, если бы того затребовало ее внутреннее понимание справедливости.

Наблюдатель должен быть изобретателен и изворотлив — но порою эти качества не помогают в службе, а, наоборот, и самого наблюдателя делают преступником.

И как же она дошла до жизни такой… когда она впервые оступилась и приняла решение, задавшее вектор всему этому?.. В электричке до Тасарос-Фесса? В Лунном? Или еще раньше, когда…

— У меня идея! — воскликнул Найк, просияв. — На чем стоит этот мобильный лагерь?

— На болоте… — отвлекшись от тяжелых мыслей, ответила Кей.

— Нет, — Найк замотал головой. — Ну, на чем он стоит? На чем держится пол? Если вода прибудет…

— На понтонах! — сообразил Ари.

— Вот. Что, если мы пропилим в полу дырку, и пройдем понизу, между ними…

— Там не будет воздушной прослойки, придется плыть, — угрюмо заметил Рин. — Такое расстояние никто из нас не осилит.

— А если прорезать в понтоне дырку? — Найк попробовал зайти с другой стороны. — Там же внутри воздух? Они ведь здоровые сами по себе?

— Понтон наполнится водой, — Ари покачал головой. — Идея хорошая, но вряд ли осуществимая.

— А если там все же будет воздух, и понтоны окажутся погружены не до конца? — не унимался Найк.

— А чем мы будем пилить пол? — спросил Ари.

— Магией, — сказал Найк.

— Поглощающие ее почувствуют, — заметила Никс.

Рин снова взглянул на Кей и холодно, по-деловому осведомился:

— Скажи, а на каком расстоянии твои почуют магию?

— Хм… смотря какой силы магия будет…

— И все же.

— Ну-у… на том расстоянии, что они сейчас — почуют. Даже довольно слабую.

— Ладно, тогда не знаю, — сдался Найк. — Давайте думать еще.

В палатке снова воцарилось молчание, заглушенное звуком дождя.

Кей тоже пыталась придумать что-то. Может, спереть глушилку? Но они дорогие и все под расчет… Это точно не пройдет незамеченным. Отвлечь охрану, заставив Ирвис и Ари устроить магическое состязание на пустыре? Можно, но это только насторожит остальных, и охрану Рина и Никс могут усилить, удвоить, утроить.

К сожалению, думать о путях отступления было трудно: все время вперед вылезали мысли о том, что она снова помогает им пойти против всех правил, способствуя этой крайне рискованной затее. Может, стоит наоборот остановить их? Что безопасней? Кого им следует бояться больше — богов или людей?

Кей пыталась отогнать эти мысли, уверяя себя, что если решить нельзя, то, может, стоит предоставить друзьям право самим выбирать свою судьбу? Тем более, они ее вроде как уже выбрали. Но что, если она должна быть той, кто остановит их, не даст шагнуть в бездну?

С другой стороны, прямых приказов лично ей от Яна не поступало. Она все еще наблюдатель Рейнхарда. И все. Ян не мог забыть. Она столько раз попадалась ему на глаза в этом лагере, он должен был… должен был что-то поменять, если бы это было нужно. А какова работа наблюдателя? Верно… но какой смысл Яну вести двойную… тройную игру?

Или это уже чересчур сложная комбинация? Позволить одному поглощающему, втершемуся в доверие, сопровождать компанию магов в любом из вариантов развития событий, даже если те умудрятся выкрутиться, уйти из скользящей петли…

— Есть у меня кое-какая идея, — медленно проговорил Рин, разминая пальцы. — Кажется. Не знаю, выйдет ли… Но, если выйдет, в воду лезть не придется.

Все посмотрели на него.

— Для этого мне нужна бутылка виски или еще какого-то пойла, требующего льда, — продолжил он. — Хотя я, наверное, погорячился.

Рин взглянул на Кей:

— Ты сможешь достать нам водки?

— Водки? — удивилась она. — Зачем тебе водка?

— Мне — незачем. А вот нам всем водка определенно нужна, — он говорил так, будто убеждает всех в чем-то невероятно очевидном, а они — непонятливые дураки. — Потому что мы — молодые, у нас завтра поход в морок, очень важное мероприятие, словом, напоследок мы желаем оттянуться. Пить-то нам никто не запрещал? Именно для этого нам нужна бутылка водки, а то и две. Кей, ты можешь это сообразить?

— Н-ну я могу попробовать, — она почесала затылок, — такой специфический продукт… но что-то подобное вполне может быть, все ж мужиков тут порядком… В крайнем случае спирт развести можно. Но…

— Возьми себе в подмогу Ирвис, — сказал Рин, — и, если найдете, водку несите в руках, пряча кокетливо, но безуспешно.

— Что ты задумал? — серьезно спросила Никс.

— Сейчас расскажу, — пообещал Рин, загадочно ухмыльнувшись.

И рассказал.

Кей план показался еще более сумасбродным, чем предложения Найка и свои собственные бредовые идеи. Но… он действительно мог сработать.

Накинув дождевик, она вышла из палатки, подождала, пока Ирвис тоже оденется и выскользнет следом. Они тут же почувствовали, как серьезно поглощающие относятся к заданию: тут же на них нацелилось три-четыре ствола. Опознав, кто выходит из палатки, охранники поуспокоились и встали вольно.

Кей, улыбнувшись одному из знакомых коллег, взяла Ирвис под локоток и потянула в сторону кухни и расположившихся рядом палаток обслуживающего персонала.

Они переговорили с поваром и тот, вручив им несколько консервов и упаковку пластмассовых бокалов, направил их на склады, общаться с офицером по снабжению. На складах долго объясняться не пришлось — наверное, Рин не зря порекомендовал Кей взять с собой Ирвис. Навыки очаровывания у нее сработали на отлично даже в одежде вида "бесформенный комбинезон". А может, просто человек попался хороший: усатый, но моложавый мужчина, оказавшийся офицером по снабжению, долго пытался вместо водки протолкнуть себя любимого, но потом сжалился и выдал спиртное, даже с бонусом, укомплектовав девушек еще и банкой консервированных огурцов на пару со склянкой вишневой наливки.

Хлюпая по лужам, они потащили добычу в строго охраняемую палатку, где их ждали Никс, Рин и Ари с Найком.

Поглощающие напряглись было, даже попросили девушек задержаться, пока они переговаривают с управлением по рации, но пропустили. Очевидно, Ян дал добро. Кей представила себе его голос: "Только в дрова не напивайтесь, Потерянным молю!".

— Ну вот, принесла, — Кей поставила перед Рином две бутылки водки, флакончик наливки и банку огурцов.

— Бокальчики! — Ирвис раздала всем тару.

— Откупориваем, — скомандовал Рин. — Можете чутка для храбрости употребить. Но немного. Через полчаса приступаем к части "А".

— За успех нашей авантюры, что ли, — произнес Ари, поднимая бокал с вишневой наливкой.

Пластиковые бока стукнулись друг о друга, и каждый из собравшихся оценил непередаваемый привкус соответствующих красителей и ароматизаторов.

Через двадцать минут, строго по часам, Рейнхард взял в руки пластиковую бутылку с водой, открутил крышку, и, не моргнув глазом, заморозил всю жидкость внутри.

Все напряглись, — небольшое количество алкоголя только взбодрило, но не расслабило.

Через несколько секунд в палатку протиснулись трое поглощающих. Двое — с оружием наготове, один дернул Рина за руку, заставляя подняться, а потом выученным, ловким движением руку эту заломил, уткнув элементалиста лицом в спальник.

— Что происходит? — Кей подскочила, возмущенно взирая на коллег.

— Могли бы и пове-ежливей к нам попроситься, — промямлил Рин с уровня пола со слегка заплетающимся языком. — Я понимаю, завидно… А-ай!

— Мы всего лишь хотели сделать льда! — заныла Никс. — Дяденьки-поглощающие отпусти-ите его-о!

— Кстати говор-ря, а как мы теперь лед-то вытащим? — Рин все еще держал в свободной руке бутылку с замерзшей водой. — Он ж теперь… запакованный!

Никс подползла к нему, взяла бутылку и сказала:

— Момент!

— Так, отставить! — один из поглощающих наставил оружие уже на нее.

— А что тако-е? — спросила Никс, хлопая ресницами.

— А к-с-тати говоря, — затрепыхался Рин, — согласно За-аповеди я имею право производить бытовые заклинания до третьей ступени мощностью до десяти эльнов. Ну хватит руки мне ломать, а? Ты, козлина чернодырая! Что я тебе сделал?

Кей подивилась, как правдоподобно у них выходит разыгрывать пьянчуг. Возможно, даже чересчур. Да и запах стоял соответствующий.

На секунду показалось, что сейчас парни заупрямятся, вызовут Яна, и тот решит вырубить магов на всякий пожарный… от греха подальше.

И весь Ринов план пойдет крахом.

Тут полог палатки отодвинулся и в нее быстрым уверенным шагом вошел еще один поглощающий. Это был Эрно, и вид у него был очень, очень рассерженный.

— Вы что творите? — резко осведомился он. — Вам что приказывали? Охранять, не выпускать. Какого хрена вы вступили в контакт с магами? Прямое воздействие — ладно, а сосульку в нос никто не хочет? Да этот белобрысый слил бы тебя, Кас, сразу, если б захотел. Ты же в дождевике!

Названный Касом засомневался — а удерживать ли ему Рина дальше.

— Займите позиции, — рявкнул Эрно. — Это приказ. Ну!

Прямому приказу Эрно бдительные поглощающие не подчиниться не посмели.

Рина отпустили, и он, потирая запястье, косовато сощурился на Эрно:

— Во! Сечет мужик! Давай с нами садись, а?

— Благодарю, я на службе, — хмыкнул Эрно. — Отдыхайте, не буду мешать.

— Спасибо, — сказала Кей, когда он проходил мимо.

— Не за что, — ответил Эрно и вышел из палатки. — Ты уж следи за ними.

— И что за идиотов поставили нас охранять? — спросил Рин уже нормальным голосом, когда Эрно и бдительная охрана покинули палатку.

Кей повела плечом неопределенно:

— Ну, по неосознанной бытовой магии вас же и вяжут, в основном… когда какой-то рейд или типа того. Вот они и среагировали рефлекторно. Плюс, наверное, на высокоуровневых не ходили еще — трагического опыта нет.

— Ладно, — Рин собрался, сел ровнее. — Теперь действуем быстро. Никс, действительно растопи эту воду, разлей по бокалам. Далее… Найк и Никс, капните в воду своей крови.

Видя, что они замешкались, Рин пояснил:

— Так надо. Заклинание древнее, и держаться оно должно хорошо именно на вас, моя кровь вам не подойдет.

— Да я это… что-то не знаю, как именно из себя крови добыть, — смущенно ответила Никс.

— Попробуй этим, — Ари протянул ей снятый с жилетки значок со знаком анархии.

— Антисанитария, — Никс покачала головой. — Можно я его продезинфицирую? Только придется слегка поломать…

Ари махнул рукой. Никс оторвала пластмассовую часть значка и нагрела оставшуюся булавку до красноты.

К счастью, снова в палатку никто не прибежал.

Вскоре перед каждым стоял бокал с водой и кровью.

— Умываемся, — сказал Рин, — волосы тоже намачиваем.

Все послушно исполнили, что он велел, не смея возмущаться.

Рин надел дождевик, не накидывая капюшон, затем, заставив Найка стоять смирно, впился в него глазами, поднял руки к лицу и… его пальцы затрепетали, из-под них, переливаясь перламутром и серебром, заструились мелкие частицы льда. Кей почувствовала мощную, но мягкую силу — такая, возможно, и правда не добьет далеко и воспримется охраной как остаточный фон прошлой бытовой магии — простой и грубой, словно камень.

Будто вылепливая что-то в воздухе, Рин провел руками над своей головой, окруженной трепещущими сияющими частицами, перед лицом, по шее, и завершил действо движением, словно надевает маску, припечатывающим опалесцирующий блестящий слой к его лицу.

Свечение померкло, Рин повернулся лицом ко всем.

— Вот это да, — ахнула Ирвис.

Кей ничего не сказала — только поразилась еще раз возможностям магов.

— Я что… такой? — Найк изумленно смотрел на свою копию, похожую на него как две капли воды, разве что… лицо было бледней раза в три, и смотрел на него Рин свысока и слегка надменно — обычное, словом, его выражение лица сразу выдавало другого человека.

— Будет немного холодно, — иллюзорные губы зашевелились вполне естественно. — Миф мифом, но комфорта не ждите. Ну, кто первый?

Найк вызвался следующим.

— И где ты научился такому фокусу? — спросила Кей, пока Рин разбирался с лицом и волосами Найка. — Раньше ж, вроде, не умел?

— Это наследство от одного моего родственника, — сдержанно ответил Рин, проводя рукой перед Найковым лицом. — Нет, не познакомлю. Он, к сожалению, скоропостижно скончался. Так, улыбку убрал! Спокойно стой.

Через несколько мгновений магия кончилась, все сгрудились поглазеть на результат.

— Вот это жесть вообще! — поразился Ари, разглядывая Найка, выглядящего теперь как он.

— Никс? — Рин повернулся к ней.

— Я готова, — она подошла ближе и приподняла голову.

Снова руки его взметнулись, затрепыхали пальцы, словно крылья мотылька, частицы льда, похожие на рассыпавшиеся в воздухе блестки, сложились в узорчатую структуру, стянулись, поматовели. Потемнели и улеглись волнами иллюзорные темные волосы.

Никс стала выглядеть как точная копия Ир.

А Кей осталась такой же, как и была — потому что одного ее прикосновения хватило бы, чтобы тонкое заклинание начало медленно, но безудержно разрушаться.

— Погнали, — произнес Рин.

Найк, накинув дождевик, повис на плече Рейнхарда, словно пьяный, и они первыми вышли в ночь.

Кей, надевая капюшон, обернулась к Ирвис и Ари — они укладывались в спальные мешки.

Никс, прихватив бутылку с оставшейся на донышке водкой, вышла из палатки вместе с Кей, слегка пошатываясь, так что Кей ее тоже как бы поддерживала.

Привалившийся к Рину Найк был выше Ари, но в таком положении мог бы прокосить под невысокого брата. Рин был выше Найка, но рост человека воспринимается-то обычно относительно чего-то… Так все выглядело, как и до "пьянки": один повыше, другой пониже, две девушки с примерно той же разницей в росте, все путем…

— Все нормально, я их уложу, — Кей приветливо улыбнулась провожающим их взглядами коллегам, стараясь не обращать внимания на направленное на них оружие. — Скорейшей вам пересменки!

Пускай улыбка у нее получилась слегка сумасшедшая, поглощающие этого, кажется, не заметили.

— До рассвета всего два часа, — откликнулся тот самый Кас. — Выстоим!

Кей кивнула ему, поддерживая Никс-Ирвис за талию.

Она поняла, что у нее дрожат коленки. С ней такого давно не случалось. Наверное, года три. От волнения она даже слегка позабыла как ходить — приходилось переставлять ноги с усилием и под полным контролем разума.

Страх бывает разным… и этот страх разоблачения — особенно зудящий, злой.

Неужели их пропустили?

Через несколько секунд они завернут за угол и, если там никого не будет…

Кей заставила себя не оборачиваться — это может выглядеть подозрительно. Еще она сдерживала Никс, стремящуюся пойти быстрее — не станут пьяные бегать под дождем, они скорее им насладятся…

— Эй, молодежь, — окликнул их кто-то из поглощающих. У Кей по спине пробежал табун мурашек, и следом за ними вскачь пустилось сердце — так, по крайней мере, ей показалось. — Ваша палатка направо!

Она выдохнула, обернулась, покивала издалека, направила в нужную сторону будто бы зазевавшихся Рина и Найка.

Вот, еще два шага, и они скроются с глаз поглощающих.

Еще чуть-чуть…

Палатка проплыла сбоку, скрывая их из поля зрения охранников. И тут же за углом они наткнулись на Эрно, столкнувшись лоб в лоб. Его глаза медленно округлялись.

Ясно, дождь не пощадил иллюзии Рина.

Не было времени ждать, чью сторону примет Эрно теперь, поэтому Кей среагировала молниеносно. Единственное, что в своем весе она могла противопоставить ему — внезапность и запрещенный прием. Но Эрно, оказалось, за эти два года прокачал ловкость, увернулся и одним мощным ударом опрокинул ее на землю, одновременно выхватывая пистолет. От резкой боли в глазах потемнело. Пока она приходила в себя, Найк и Рин не стояли столбом. Кто-то из них, Кей не могла видеть, кто, выбил оружие из рук поглощающего. Пока Кей поднималась с земли, Рин обхватил Эрно за шею, соображая что-то вроде удушающего захвата, с ошибками, которые в иной ситуации могли бы стоить ему жизни. Поглощающему не хватило буквально пары мгновений, чтобы высвободиться. Он резко нагнулся, стремясь сбросить с себя Рина, но в эту секунду Никс, улучив момент, с размаху разбила бутылку с остатками алкоголя ему об голову.

— Ну упс, — сказала она.

Найк и Рин оттащили Эрно к палатке. Найк, не теряя времени и все еще тяжело дыша, скомандовал:

— За мной, шаг в шаг!

Кей, держась за ноющую от удара челюсть, толкнула Никс вперед, а сама пошла за ней, все-таки напоследок взглянув назад. Лагерь был обманчиво спокоен: дождь, неторопливо гуляющие по небу лучи прожекторов… Скоро все изменится, когда обнаружат или Эрно, или пропажу.

Вдруг окружающее пространство вытянулось, смазалось, превратившись в блеклую размытую картинку. К горлу подступила тошнота — странная магия Найка всегда так действовала на Кей. Наверное, потому, что это была единственная магия, которая на нее действовала, не запасаясь, не пронизывая насквозь без какого либо толку, а срабатывая так, как надо. Может, это магия высшего порядка, стоящая над разделением гильдий, или… или где-то с краю?

Пройденное сокращенным путем расстояние сорвало с лиц Рейнхардову иллюзию. Кей ощутила, что ноги ее по колено погружаются в воду, следующий шаг был уже по ровному камню, а следующий — по вязкому илу.

Внутри было плохо, холодно, тошно, ее начал бить озноб, но в следующий миг лихорадка кончилась — мир остановился, покачнувшись, и она вынырнула из стремительной круговерти в мокрую душную тьму.

Дождливая ночь кипела вокруг миллиардами пузырьков на бесконечной водной поверхности. Друзья казались просто черными силуэтами на фоне серого сумрака — и все стояли в воде по колено.

— Пришли, — сказал Найк. — Вот вам те руины в центре Явера.

Присмотревшись, Кей увидела впереди торчащие из воды камни.

— Идем туда, — скомандовал Рин.

Они пошли вперед в полной темноте, с трудом переставляя ноги, утопая в иле и размякшей грязи.

Когда они подошли ближе, стало понятно: камни эти огромны. Еще более черный, чем дождливая ночь, ближайший к ним был высотой, по меньшей мере, в три человеческих роста.

Где-то вдалеке сверкнула молния, и через несколько секунд ей ответил едва слышимый из-за дождя гром.

— Эти камни образуют неправильный гнутый ромб, — сквозь дождь громко проговорил Найк. — Если пойдем от этого… попадем в его центр или рядом.

— Веди, — сказал Рин.

Кей снова пошла последней, часто оглядываясь назад. И в один из таких моментов она с горечью поняла: нет, не проскользнули. В небе над поднимающейся водой тускло блеснули огни взлетающих вертолетов.

— Скорее! — закричала Кей. — Бегите, времени больше нет!

И началась сумасшедшая гонка по черной воде. Найк подхватил Никс на плечо, Рин спешил следом. Потом он остановился и, приложив ладони к воде, заставил вспенившееся болото застыть длинной белой стрелой, уходящей, кажется, в горизонт. Бежать по вздыбленному льду было все же легче, чем по илу, но Кей понимала: еще чуть-чуть — и все. Вертолеты приближались стремительно.

Да где ж там уже эта середина ромба? Где это сердце Явера?

И вдруг дождь кончился.

Вода успокоилась вмиг, словно кто-то пригладил рукой складки на ткани. Вот, казалось, шаг назад — и стена дождя, в ней мчатся им наперерыв вертолеты… Но некогда было думать, они бежали изо всех сил к сердцу озера Явер.

Тут вместо дождя по поверхности озера заструился белесый туман, такой плотный, что, казалось, он в состоянии схватить беглецов за ноги и съесть. Не останавливаясь ни на миг, Рин, Никс и Найк влетели в его плотные, холодные объятия, на миг потерявшись из виду. Кей, перескочив через какую-то корягу, погрузилась в туман целиком, сперва задохнувшись им, закашлявшись. Она, не сбавляя темпа, бежала и бежала.

Она понимала, что они не могут двигаться быстрее, чем вертолеты. Дар Найка тут не сработает, очевидно, иначе он бы его использовал… наверное, он не знает, куда именно им надо попасть, и потому не колдует своих странных фокусов.

Гром крутящихся лопастей настигал. По Кей скользнул прожекторный луч, в ночной воздух стали вколачиваться слова предупреждения, доносящиеся из мощных динамиков.

Кей поняла вдруг, что не видит, куда бежать, потому как впереди нее — туман и больше ничего. Она не смогла найти взглядом никого из троих магов. Более того, ледяная дорожка сошла на нет, размываемая озерной водой и быстро тающая.

Нехотя сбавляя темп, Кей почти остановилась. Тяжело дыша, она продолжала оглядываться по сторонам…

Озарение прокатилось по телу холодной волной.

Она все поняла.

Главы гильдий были идиотами.

Настоящими идиотами.

Впрочем, она и компания — не лучше.

Но все же глубину глупости возомнивших себя вершителями судеб… ее сложно будет переоценить.

Кей, все еще не восстановив полностью дыхание, усмехнулась.

Затем, уже хохоча, она медленно обернулась, поднимая руки вверх.

В глаза ей ударил свет прожекторов. В воду прыгали снаряженные бойцы, спешащие на перехват.

Она не переставала ухмыляться, когда свои же, сопровождаемые бойцами чтецов и солдатами элементалистов, защелкивали наручники на ее запястьях и что-то там втолковывали про военное преступление и все такое прочее. Она не сопротивлялась.

Какие же они все были дураки.

Озеру Явер плевать на идеи Мирии Кервентум. Ему плевать на намерения Теодора Мельдо и мнение Эгира Хельвина.

Озеро должно было принять и препроводить в морок Николу Рэбел, несущую в себе семя огненного цветка, и Рейнхарда Майерса Даблкнота, последнего из Белых Королей.

Ну и, очевидно, владеющий странной над-магией лже-Одиш тоже как-то проскочил.

Но боже, как могли они думать, что морок примет в себя кого-то еще?..

Кей смотрела вслед ушедшим в Мир Снов во плоти магам, грустно улыбаясь.

— Пускай твоя удача поможет, — пожелала она Николе Рэбел, которой в этом мире уже не было.

А с Рейнхардом она уже попрощалась.