Когда по Миру Снов прошла ветреная волна, лед, из которого был сделан гроб Керри, не выдержал жара. Горячий ветер не задел живых, но волшебный лед скомкал, не щадя. Кристаллы прыснули во все стороны, а затем, вскипев, испарились, и Керри, расплескавшийся кровавыми сгустками по земле, мощенке и ближайшим белым стенам, собрался воедино не так уж быстро.

Во всяком случае, когда он обрел свой нормальный вид, остальная компания уже пришла в себя, и Рейнхард Майерс Даблкнот, загородив собой Николу и Найка, был готов заново сразиться с Керри.

Но этого не потребовалось.

Керри знал, что Мир Снов переменился. Да, переменился сам. Мир Снов, а не те, кто попал в него. Ветер, разбивший лед его оков, излечил тех, кого настигла порча, пока они были в том, прошлом Мире Снов.

Керри знал, что теперь все иначе. Он ощущал целостность, спокойствие и странную воодушевленность. Знал он также, что его отец близко, и это знание вызывало в нем чувства не столь однозначные.

Но такое случается раз в жизни, понимал Керри, даже пускай твоя жизнь длится века. И пока отец снова не делся куда-нибудь, Керри решил найти его. Тем более что сейчас, как никогда, он ощущал в себе силу и смелость заговорить с ним. Заговорить и попросить того, чего на самом деле желает.

— Ступайте за мной, — сказал Керри все еще перепуганным гостям из Земель Исхода. — Не бойтесь. Нет смысла бояться. Я отведу вас к… Нашедшему Путь.

Никс увидела вдалеке силуэт — один человек стоял, опираясь на посох, другой расслабленно сидел прямо на земле. Судя по всему, они ждали их.

Где-то на расстоянии в двадцать метров от этих двоих Никс замедлила шаг, с удивлением вглядываясь в того, что стоит. Неужели? Или показалось? Не может такого быть!

Керри, идущий впереди, шага не замедлил. Подойдя вплотную к тем, кто ожидал их на пригорке посреди серой пустоши, Керри упал на одно колено и склонился перед сидящим.

Тот, в свою очередь, поднялся, вздохнул, затем протянул руку и… погладил Керри по голове, шевеля тому волосы, затем взял Кровавый Рассвет за плечи и заставил подняться.

А Никс все смотрела потерянно на молодого человека, стоящего рядом с ними и держащегося за посох.

И все же… неужели? Обещанная встреча… неужели это она? Но… почему он… такой?! И он ли это?

Загорелая, дубленая ветрами кожа, выбритые виски, светлые волосы собраны на затылке эмалевой заколкой, раскосые карие глаза с хищной и ласковой хитрецой смотрят поверх темно-зеленого ворота. На юноше была потрепанная мешковатая одежда непривычного, вычурного кроя, на ногах — кожаные сапоги. Это был не костюм, а именно одежда: где-то грязная, где-то штопаная, видно было, что ее владелец прошел в ней множество дорог, столько, сколько за год не одолеешь.

Фенечки на руках, браслеты, грязные пальцы, пара мимических морщин — как это бывает у тех, кто часто смеется. Сколько ему лет? Двадцать? Тридцать? Почему-то было страшно смотреть на него. Он не был стар, но на его лице оставило след время, в обыденной жизни никем не видимое и не ощутимое.

— Неужели это ты? — спросила Никс.

На фоне Кровавый Рассвет о чем-то говорил с красноволосым мужчиной, и это, наверное, было тоже важно, но на мгновение весь остальной мир будто бы исчез.

— Я, — юноша развел руками.

— Р…

— Тшш, — он поднес палец к губам. — Имена — страшная сила. Просто помни его, на случай, если когда-нибудь я сам его позабуду.

— Но… как же так… я была в Башне Тайны, и там мне сказали… что тебя нет… такого человека не существует!

— Возможно, тогда меня правда не было, — сказал он. — Ни в одном из миров. Может, мы шли между ними как раз в этот момент? Или… или в тот миг я позабыл себя. Или, может быть, прятался в шкуре зверя.

Никс впервые ощутила, какая между ними пропасть. Это было… нет, не больно. И не удивительно. В конце концов, так все и должно было быть. Роман Заболотницкий… нет, не так. Как-то по-другому он теперь называется, скорее всего. Когда он пропал — это уже был конец. Он пропал навсегда. Для нее. Странно было не понимать этого. Теперь ей казалось, что она знала об этом всегда.

— Как мне теперь тебя звать? — спросила она упавшим голосом. Никс не хотела показывать эмоций, но не получилось.

— Айра, — сказал он.

— Хорошо. Айра, — Никс взглянула на него прямо. — Я долго искала тебя. Ты помнишь, как проклял меня тогда, на площади?

— Помню, — сказал он. — Тогда я не понимал, что делаю.

— Ага. Так, может быть… стоит это как-то исправить?

— Ты точно этого хочешь?

— А какие тут могут быть сомнения?

Айра улыбнулся одними губами, слегка склонив голову набок. Никс поняла, что теперь все собравшиеся смотрят на них, отвлекшись от своих разговоров.

— Хорошо, я расскажу тебе, в чем суть твоего "проклятия", чтобы ты смогла решить, правда ли ты хочешь избавиться от него, — сказал Айра. — Насколько я вижу… вязь грубая, но действенная. Тот, кто это колдовал… то есть я, когда создавал это "проклятие", сделал так, что, в случае смертельной опасности, твое сознание перескакивает в мир, где ты выжила, подменяя смертельный вариант развития событий на самый худший. Или — самый лучший. По сути, ветка, где ты умерла, отсекается. То есть никакой пропавшей монетки или ребра. Никогда.

У Никс сказанное им с трудом укладывалось в голове.

— Э-э… что? — спросила она.

Айра вздохнул:

— Я не знаю, как еще это объяснить. Да, к тому же, взамен смертельного варианта, заклятие забирает и все промежуточные между "черным и белым", устраняя градацию, сужая выбор. А если я уберу этот узел, то ты станешь такой же, как все. Я могу его не убирать и твое "проклятие" сойдет на нет само по себе, примерно к твоим восьмидесяти годам. Самый пик его действия уже прошел, границы уже расширились. Ты разве не ощутила?

Никс не могла бы сказать, что он не прав. В самом деле, последнее время она все реже замечала действие проклятия.

А тут такое… значит, смертельного варианта не существует… вот это да. Кто в здравом уме откажется от такого? И плата за это чудо кажется смехотворной.

И все же, это проклятие — это… связь между ними. Последняя ниточка. Почему-то Никс была уверена, что после сегодняшней встречи он, Айра, уйдет навсегда.

В разговор совершенно обыденным тоном вмешался Найк:

— А знаете, звучит неплохо. Как насчет того, чтобы всем нам организовать подобное? — он приподнял брови, попеременно глядя на Айру и Никс. — Ладно, понял, кажется, я не вовремя. Наверное, просто так таким не разбрасываются.

— Верно, — сказал Айра. Перевел взгляд на Никс: — Ну, каков твой ответ?

Никс нахмурилась. В ней стала закипать злость, и чтобы обрубить ее на корню, она решила… наверное, это было самым глупым ее решением, и совершенно неподходящим для подобной ситуации, но, поняв, что больше не знает как поступить, она заявила Айре:

— Дай мне пять минуточек на подумать. Я должна посоветоваться с друзьями.

— Вот как, — хмыкнул Айра.

Никс подхватила Найка и Рина под локти и потащила на пару шагов от пригорка, где замерли Керри, Айра и третий красноволосый тип, об имени которого Никс, конечно же, уже догадалась. Но сейчас он был ей не особо интересен.

Собрав "своих" в кружок, Никс выдохнула и сказала:

— Значит так. Если честно, я в затруднении. Так долго ждала этой встречи — и вот нате. Я не знаю, что делать. Готова выслушать ваши предложения.

— Они нас слышат, — тихо сказал Рин. — Такие… слышат.

— Не нравится мне этот тип, — нараспев сообщил Найк. — В таком случае.

— А поконструктивнее можно как-то? — взмолилась Никс.

— Ну смотри, — произнес Рин. — Он снимает с тебя проклятие, и через пару лет на тебя падает с неба кирпич. Он не снимает проклятие, и вместо кирпича ты ломаешь ногу или выигрываешь миллион. Неплохо, вроде бы.

— Но подстрекает ходить в заведомо богатых кирпичами районах, — заметил Найк. — Расслабляет, что ли. К тому же, не нра… — он осекся. — А, ладно. В итоге вроде бы ничего плохого, сплошные плюсы. И, наверное, без этого "проклятия" ты бы сюда-то не добралась. И мы бы сюда не добрались.

— Про исчезновение средних вариантов забыл? — напомнил Рин.

— Ну, тогда даже не знаю, — Найк пожал плечами.

Никс напряженно думала. Кажется, вариант, который ей не нравился, и был на самом деле правильным. Она спросила себя: почему ей так не хочется иметь с этим человеком связи? А это было истинно так: теперь не суть проклятия, но его наличие тяготили ее. Ну, не увидятся они больше никогда с этим Айрой, который не Айра вовсе, а выросший и изменившийся Ромка Заболотницкий, но… что такого-то? Почему же так паршиво-то?

И тут она поняла, что все это время питала и таила в себе глубокую и черную обиду на этого человека. На то, что он ушел, бросил ее, оставил саму по себе, наградив на прощание "подарочком"… Не заметно, чтобы он как-то особо переживал по этому поводу. Ему все равно.

Да она к собственному отцу такого не испытывала! Или — перенесла обиду с одного на другого…

И, тем не менее, именно безразличный тон Айры убивал в ней последние теплые чувства. И принять, оставить его "подарок" ей было невыносимо. Хотелось отказаться от него, словно этот дар — эрзац тех отношений, которые могли бы быть между ними, и не о любви речь, просто о дружбе, и все же. Этот "дар" — словно откуп.

Но казалось бы — какая ей разница? Ведь все "свои" — рядом. Он теперь — чужой.

Но он же — ее прошлое, неисправимая, неизбывная его часть. Тот, каким он был раньше. Ничего особенного. Смышленый не по годам мальчишка. Им было весело вместе — и всего-то, не было никаких планов, у дружбы той не было срока годности, но она была чистой, искренней, и тогда казалось, что ради друга ты буквально пойдешь на все.

И вот, чтобы сохранить это, стоит оставить все как есть. Может быть, это самообман. Пускай.

— Я все решила, — сказала Никс. — Спасибо. Вы мне на самом деле помогли, — обратилась она к Рину и Найку, проходя между ними и делая пару шагов в сторону Айры.

Тот молча ждал ее ответа.

— Пусть все останется как есть, — твердо сказала Никс. — Теперь, когда мне понятна его суть, меня устраивает твой "дар" и, более того — я ценю его.

— Да будет так, — Айра коротко склонил голову в знак согласия.

Никс горько улыбнулась, понимая особенно ясно, что все же перед ней стоит совсем другой человек, и Ромки… его действительно больше нет.

Она повернулась к глядящему на нее красноволосому мужчине в зеленом жилете:

— Вы, я так понимаю, Нашедший Путь? — спросила она. — Вы уже все решили с Керри?

Мартин Майн поднялся, оказавшись выше Айры и примерно одного роста с Рином, отряхнул руки от пыли:

— Керри свободен идти, куда хочет, — сказал он. — Создание стража было, признаюсь, экстренной мерой. Видишь ли… видите ли, — он уже обращался и ко всем остальным, собравшимся вокруг, — когда я разделил Розу Ветров надвое, Мир Снов стал пагубно влиять на души и тела людей, попавших сюда. Розу Ветров собирать обратно я тогда не планировал, и создал его — чтобы, так сказать, устранял последствия.

— Теперь этого не требуется, — произнес Керри. Голос его был ровным, но Никс заметила в нем тщательно скрываемые нетерпение и радость.

— В таком случае, — сказала Никс, — вам бы еще неплохо разобраться со Вторым Дитя — тем существом, что живет внутри Фантасубвеструма.

— Ох, — протянул Мартин Майн. — Она все еще там?

— А как бы она, по-вашему, выбралась? — возмутилась Никс.

Айра повернулся к Мартину:

— Вот и первое дело на повестке дня, — сказал он. — Да, это я к чему. Я останусь твоим учеником. Или, если угодно, партнером. Тут… в этом мире и том, что он оберегает, для тебя есть множество дел, множество применений. Целая бездна того, что ты можешь сделать, что ты можешь исправить. Как знать, не поможет ли это в твоей войне?

— Как знать, — согласился Мартин.

— Так вы освободите Второе Дитя? — переспросила Никс.

— Мы попробуем, — пообещал Айра.

Мартин Майн обратил свой взор к Найку.

— А ты, мальчик? Ты ничего не хочешь мне сказать? Ничего не хочешь у меня попросить?

Никс тоже посмотрела на него.

Найк хмыкнул, провел пятерней по волосам и ответил, улыбаясь:

— Спасибо, меня все устраивает.

— А как же… дом? — продолжил допытываться Мартин. — Родители?

— Когда-нибудь я, возможно, пожалею об этом, но пока что я чувствую себя на своем месте, — сказал Найк. — Вам надо было найтись раньше. Ваше предложение могло бы заинтересовать меня до одной памятной ночи, но, к сожалению, того меня уже нет. Соответственно, возвращаться некому.

Его улыбка поблекла. Мартин нахмурился:

— Да, над чужой смертью я не властен. Что ж, в любом случае, я вижу, что привитая сила прижилась в тебе и ты умело пользуешься ею. Будь осторожен и не заходи слишком далеко.

— Я чувствую, наш друг уже возжелал эту силу обратно себе, — сказал Айра, смущенно улыбаясь. — Поэтому, чтобы не провоцировать, мы, пожалуй, вынуждены будем откланяться.

Он приобнял Мартина за плечо, намереваясь увести.

— Стойте, — спохватилась Никс. — Как нам выбраться из морока? Если мы пройдем через Антарг…

— Точно, — откликнулся Мартин Майн. Обернулся к ним, глянул с прищуром. — Через Антарг вам никак нельзя. Потеряете все, что осталось. Через Антарг можно и нужно только ему, — он указал на Керри. — Послушай моего совета и не иди с ними. Иди через Антарг, пройди Игольное Ушко. Окажешься в Мире Исхода — найдешь их в Крае Ветров. А там и себя найдешь. Окончательно.

— Что будет с гильдией элементалистов? — задал внезапный, но логичный вопрос Рин.

И верно, все уже успели позабыть о них.

Прощание затянулось.

— Разберутся, — ответил Мартин, махнув рукой. — Айра, давай-ка, как я учил!

Айра закрутил над головой посох. Тот засветился топленым золотом, Айра воткнул острие в землю и, приложив силу к навершию посоха, словно надавив на рычаг, разорвал реальность морока, будто тонкую ткань. Несколько пламенных росчерков — и двери были открыты.

На этот раз Никс ступила в распахнувшуюся за вратами звездную бездну без страха, даже не вздрогнув, не зная вовсе, куда попадет в итоге. Она переступила порог последней, специально чуть замедлив шаг, и потому успела, оглянувшись, увидеть, как Мартин с Айрой направляются в сторону белого города Сола и застывшего над ним Фантасубвеструма, а Керри стоит, словно на распутье, тоже глядя им вслед.

А потом была тьма, похожая на сладкий утренний сон.

Ведь чтобы увидеть следующий, надо, чтобы кончился этот.