В квартире по улице Мопра [3] горит голубая свеча... Там теща, тугая, как кобра, домой заманила врача. Глядят, колыхаясь, как тени, – а зять – живописец младой, в толпе искрометных видений бредет, как последний святой. Он, бритвочкой кисть обрезая, нетвердою водит рукой... О, мысли, сознанье КРОМСАЙЯ, толкайтесь в мой череп тугой!.. СБЕГАЙЯ с кистей на рогожу, кармин, ОЖИВАЙЯ, цвети!.. О муза, о страстная, боже, ПОДАЙЯ мне силы в пути!.. Ты, душу мою БЕСПОКОЙЯ, веди моей твердой РУКОЙЯ, пусть мысли плывут ДАЛЕКОЙЯ!. ...Диагноз; влияние Гойя.

Стоит мужик среди веков, А кем служил? А кто таков? Он и богов, и дураков лишал покоя, как оков. А с башмаков его пыльца – для пудры властного лица. Он подлеца и короля пушил, да так, что о ля-ля! Он королев держал в плену, хотя не тронул ни одну. Он брал за горло цвет и свет, ему сам демон был сосед...

Так и не пойму – кто он такой... Шорох звезд, а может, звон металла... Только мне без Гойя был покой, только с ним – покоя мне не стало.