Что-то радостно каркают вороны, что-то жаворонки – молчок... Все в суглинке штаны Пифагоровы, на Эйнштейне трещит пиджачок... Ах, недаром кузнечик зацикал, и не зря раскричалася выпь... Вдоль по глобусу шастает циркуль, невзирая на горы и глыбь. Из лукошек, из пастей орудий, из ладоней, дрожащих от зла, что-то сеют упрямые люди, выскребая сусеки дотла. Лесорубы, дурея от мощи, гонят план посевных площадей... И ложатся под пилами рощи самых разных и древних мастей. Журавли повернули обратно: не узнали отчизны покрой... И кричат безработные дятлы, венский стул разыскав под горой... Даже реки, как в поле обсевки, – Миссисипи, и Рейн, и Витим – без лесов, словно голые девки, лишь, как трусики, – пара плотин... Сберегая бензиновый транспорт, люди ловят комету за хвост... Циклотроны кидают в пространство свой невидимый страшный овес... Сеют ветер – азартно и споро, сеют ветер-торопятся, жмут, – без раздумья, оглядки, укора, – сеют ветер – и бурю пожнут.