Апрель 1895 года. Приамурское генерал-губернаторство

Весна в Сибири — время непредсказуемое. По не выясненным до сего дня причинам с 15 по 19 апреля телеграфная связь между Читой и Хабаровском была прервана. И надо же было случиться, что именно в это время по телеграфу передавалось сообщение чрезвычайной важности. Получивший с недельной задержкой шифровку сахалинский губернатор был в крайнем затруднении: текст не читался ключом Государственного полицейского управления, а другого в столице русской каторги попросту не было. Телеграмма была расшифрована в Хабаровске и передана на Сахалин еще через сутки. Распоряжение, подписанное Военным министром и начальником Главного штаба, содержало в себе следующее:

Сахалин, губернатору. Правительство наше требует от Японии очищения южной Маньчжурии. В ожидании результатов Высочайше повелено мобилизовать все войска округа. Сообщается для сведения. Прошу Вашего мнения относительно Сахалинских местных команд, особенно Корсаковской, в случае разрыва с Японией.

Войск на Сахалине было не более полутора тысяч человек, при этом значительную их часть составляла охрана каторги. Именно поэтому телеграмма предписывала спешно формировать местные команды — по сути, партизанские отряды, которых страна не знала со времен нашествия наполеоновского. Мнение губернатора было однозначным: совершенная авантюра…

Приамурский генерал-губернатор Сергей Михайлович Духовской учинил жесточайший разнос начальнику почтово-телеграфного округа, грозя ниспослать все кары земные и небесные на голову виновных в задержке столь важного документа. Однако события, тотчас воспоследовавшие, заставили заняться таковыми вплотную, до времени отсрочив наказание разгильдяя — телеграфиста. Через два дня в Хабаровске был получен текст Указа только что вступившего на престол царя Николая Второго. Указ гласил:

Приамурскому Генерал-Губернатору. По Именному Его Императорского Величества Высочайшему указу, данному Правительствующему сенату в Царском Селе апреля в 18 день, за Собственноручным ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА подписанием, в котором изображено: Признав необходимым приступить к приведению на военное положение войск Приамурского военного округа, Мы Повелели указом Нашим, сего числа данным Военному Министру, сделать ныне же, по указаниям Нашим, все надлежащие по сему распоряжения. Вместе с тем Повелеваем призвать из запаса на действительную службу потребное число чинов из областей Забайкальской, Амурской и Приморской. Правительствующий Сенат не оставит безотлагательно сделать к исполнению сего надлежащее распоряжение.

Правительствующий Сенат ПРИКАЗАЛИ: О таковом ВЫСОЧАЙШЕМ повелении для зависящего безотлагательного исполнения Министров Военного и Внутренних Дел и Приамурского Генерал-Губернатора уведомить указами, которые опубликованию не подлежат.

Не дожидаясь циркуляров к исполнению, Духовской шлет срочную телеграмму во Владивосток, военному губернатору Приморской области (он же наказной атаман Уссурийского казачьего войска) П.Ф.Унтербергеру:

Распорядитесь, чтобы переселенцы возможно скорее отправлялись из Владивостока, казаков направляйте ближе Хабаровску. Как полагаете относительно снабжения переселенцев оружием? Духовской.

Авторская пометка на полях: оба генерала, и Духовской, и Унтербергер, — отлично понимали всю невозможность выполнения мобилизационных мероприятий, хотя и были они расписаны от фиты до ижицы. В генерал-губернаторстве не было других мужчин, кроме казаков и запасников. И если их призвать — замрет вся жизнь в крае, поскольку владивостокские извозчики, амурские матросы и приказчики магазинов в Благовещенске были из числа бывших нижних чинов и офицеров, и даже доставка почты осуществлялась казаками по наряду. А под ружьем от Читы до Владивостока, как свидетельствует бесстрастная справка, было всего около 30 тысяч человек — 24 из них в Приморской области… Главные силы очень легко можно было окружить и прижать к морю… Железная дорога только строилась. Мобилизация в подобной ситуации — совершенный шаг отчаяния. Попытка отогнать собственный испуг или напугать кого-то, кого очень боишься… Что же вызвало эту панику на берегах Невы?

17 апреля в Симоносеки Китай и Япония подписали мирный договор. Войска очень серьезного противника, опьяненного нежданными и значимыми победами, придвинулись вплотную к границам империи, почти не защищенным. Все дальневосточные территории России оказались под угрозой.

В промежутке между этими двумя событиями — восемь месяцев войны, практически неизвестной в России и неуслышанной в мире.

Когда пушки главного калибра адмирала Ито громили китайские крейсера в устье реки Ялу, когда войска маршала Оямы штурмовали Порт-Артур — в Ливадии умер Александр Третий, его сын Николай Александрович сочетался браком с немецкой принцессой Алисой Гессенской, в Париже был убит террористом премьер-министр М. Карно — в общем, досужему обывателю было о чем посудачить… И только очень немногие искушенные в стратегических темах военные и дипломаты, анализируя складывавшуюся обстановку, пытались найти выход из ситуации, в которую Россия загнала себя в безудержной гонке за обладание большими колониями, чем Великобритания и Франция — или, на худой конец, в стремлении помешать таковым. Эта война была стимулом к пересмотру внешнеполитических доктрин нового сильного игрока — Германии, стремившейся получить свое от колониального пирога…. Эта война должна была окончательно обескровить и Китай, и Японию — какой замечательной казалась подобная перспектива тем, кто мечтал окончательно превратить Китай в колонию, пусть даже не только свою, но уж точно — с самым вкусным куском для себя, любимого… Эта война казалась очень выгодной с точки зрения экономической — стало быть, она была неизбежна политически. Это была война начала конца колониальной эпохи. И все-таки это была война незаконченная! Война, в конце которой уместно поставить многоточие, как у рассказа с ненаписанным продолжением. Ни одна из воюющих сторон не считала, что эта война закончилась так, как должна была закончиться, — поскольку ни одна из сторон не решила задач, которые предполагала решить. И Китай, и Япония, и Англия, и Германия, и Россия понимали, что эта война будет иметь продолжение после ее окончания. Битва Дракона с Хризантемой не завершилась миром, но ознаменовала начало кровавого пира на Дальнем Востоке, точку в котором поставил Взрыв Ярче Тысячи Солнц — 6 августа 1945 года… С чего же все началось? Именно об этом книга…