Проснулась я от того, что меня сгребли в охапку и подняли с холодного пола. Аден посадил меня в кресло и, закутав в оба покрывала, молча стал греть воду для напитка. Протянув мне стакан с горячим питьём, он сказал:

— Думаю, что нам нужно попытаться взлететь и с орбиты послать сигнал из починенного передатчика. Шансов, что нас услышат немного, но лучше их использовать. У нас совсем мало ресурсов и долго мы не протянем на этой планете.

— Согласна, надо попробовать. Ты думаешь, что нас ищут? — я посмотрела на него с надеждой.

— Безусловно, астерийцы не бросают членов своей семьи. Лор Бирн сделает всё возможное, чтобы найти тебя.

Его слова бальзамом пролились на моё сердце и придали новые силы бороться за наше спасение. Взлёт мы назначили на завтрашнее утро, а сегодняшний день потратили на тщательные проверки всех систем жизнеобеспечения корабля, функционирования вооружения и его настройки, отладку ввода команд. Нам удалось починить некоторые блоки памяти и, теперь, число команд, требующих ручного ввода, резко сократилось. Как старший по званию и более опытный, Аден, конечно, взял управление штурмовиком на себя. Мне отводилась роль помощника, чья основная задача — ручной ввод данных. Для таких непредвиденных ситуаций, из пола поднималось второе кресло, но оно было, всё равно, что в театре боковые сидения. Хорошо хоть, что на нём имелись пристяжные ремни, а то не хотелось бы летать по всей рубке. Проверка закончилась к вечеру, и мы, наконец, смогли позволить себе отдохнуть. Должна сказать, что как командир, Аден был очень строг и требовал беспрекословного подчинения. Я еле успевала выполнять все его команды. Наверное, ещё поэтому я была так рада наступившему вечеру.

Аден не понимал, что с ним твориться. Он знал, что Надин самка, от которой зависит теперь вся его жизнь, но она-то пока этого не знала. Он отдавал ей команды, как самому младшему солдату, а она их молча выполняла, не зная, что это он теперь пожизненно у неё на привязи. У него внутри по-прежнему был раздрай. Его зверь готов был подчиняться самке, согласно древним законам астерийской расы, а вот сам Аден очень боялся, что иномирянка непременно этими законами воспользуется, и ему придётся распрощаться и с карьерой, и со свободой. Однако, чем больше он с собой боролся, тем сильнее его влекло к Надин. То, что она находилась рядом, усиливало его привязку.

Рано утром, как и было намечено, мы попрощались с малой планетой-спутником. Я мысленно послала прощальный образ нашей соседке-жабе и в ответ получила, что-то похожее на ироничную улыбку. Проблемы начались сразу же, как только мы вышли на орбиту. Мы засекли знакомый корабль, который стал причиной всех наших злоключений. Он шел в сторону кипевшего сражения. При внимательном анализе данных, поступающих с внешних рецепторов штурмовика, мы определили, что один из сражающихся кораблей — наш «Орион»!

— Они всё-таки пришли за нами! — заорала я.

— Да, только сейчас этот тарнский бипер подкрадётся к «Ориону», пока тот отвлечён боем и ударит своим страшным оружием. Надин, — он посмотрел на меня, — мы должны отвлечь его от «Ориона», задержать. Это может дать ему шанс справиться с напавшими.

— Конечно! Почему ты спрашиваешь? Там мой отец и брат!

Больше мы не разговаривали, как мужчина и женщина. В рубке был капитан и его младший помощник. Приказы сыпались с такой скоростью, что я вертелась, как белка в колесе. От наших слаженных действий зависела и наша жизнь, и шансы «Ориона». Мы крутились, как могли, «кусая» падальщика со всех сторон. Мы не боялись, что он может применить против нас своё оружие. Оно слишком ценно, а мы, слишком мелкие, чтобы тратить на нас свой единственный залп. Они рвались к «Ориону», а мы их задерживали, как могли. В самый последний момент, когда казалось, что мы их упустим, я заметила, что «Орион», каким-то образом, справился со всеми своими противниками и, развернувшись, пошёл в нашу сторону. Наверное, Аден тоже отвлёкся на этот факт на долю секунды, поэтому и среагировал на очередной их выстрел с опозданием. Нас сотряс мощный удар, и мы потеряли левый маршевый двигатель. Удар был такой силы, что пошла цепная реакция на остальные системы и двигатели корабля. Систем начала обратный отсчёт до катапультирования. В этот момент, Аден сделал последнее, что мы ещё могли: он выпустил нашу единственную мощнейшую тяжёлую ракету «SRT-100». В этот момент кабина штурмовика выстрелила в открытый космос и мы, уже находясь в свободном дрейфе, наблюдали, как наши мучения не прошли даром: ракета нашла свою цель, и корабль-шпион был подбит. Именно для этого они и создавались. Как мне потом расскажут ребята, их прозвали «истребители фрегатов». В стороне догорали останки нашего штурмовика, который отдал всё, чтобы спасти своих пилотов. Нам на встречу шёл «Орион».

Мы с Аденом молчали, потому, что сил не было на разговоры и эмоции. Мы всё отдали для победы в этом бою. Нас захватила магнитная ловушка «Ориона» и втянула на борт. Первыми, кого я увидела, когда вскрыли спасательную капсулу, были Макс и отец.

— Папа! Папочка! Макс! — закричала я.

Сильные отцовские руки вытащили меня из кресла. Он быстро нёс меня по коридору в сторону медицинского отсека.

— Всё хорошо, пап, честно! Всё в порядке! Я цела! — уговаривала я его. Но он только крепче прижал меня к себе и ещё ускорился.

Макс бежал следом. Искоса, я заметила мелькавшие знакомые лица кадетов и членов экипажа. Лед Торис уже ждал нас. Меня ловко приняли из отцовских рук и запихнули в проекционную камеру, которую, в этот раз, установили горизонтально. Сверху на неё тут же запрыгнул Морт, и я услышала в голове его мыслеобразы. Они были наполнены счастьем от воссоединения нашей семьи. Спустя несколько минут, привели Адена. Его ждала вторая проекционная камера. Макс и отец никуда не ушли. Они остались дожидаться результатов обследования. Через прозрачное окно я смотрела на дорогие для меня лица инопланетян и улыбалась, как сумасшедшая. Такое счастье переполняло, что я не могла с ним справиться и слёзы сами собой катились по щекам. Как только меня вытащили из диагностического аппарата, я сразу же рыдая повисла на шее у моих близких, не сдерживая себя. Наверное, стресс, всё-таки, был сильным. Это даже хорошо, что он вышел через слёзы. Когда первый взрыв эмоций прошёл, отец обратился к леду Торису:

— Ну, что же ты молчишь?!

— Даю возможность воссоединиться семье и немного скинуть напряжение. Не волнуйся, друг мой, с Надин всё хорошо. Травм нет. Есть небольшое нервное и физическое истощение, но, немного витаминов, и мы всё поправим. Можешь забрать её. Думаю, что мягкая пижама, тёплая постель и вкусная еда от Лео — это самые лучшие для неё лекарства на сегодняшний день.

— Спасибо, Торис.

— Ну, что ты, это моя работа. И потом, я тоже переживал за Надин.

— Лед Торис, — обратилась я к нему. — У Адена были очень серьёзные травмы и повреждения. Проверьте его, пожалуйста получше. Подозреваю, что ещё не всё зажило.

— Не волнуйся, девочка! Конечно же проверю.

После, меня отнесли в мою каюту, игнорируя все мои попытки идти самостоятельно. Макс аж повизгивал от счастья. И правда, ещё совсем щенок. Я крепко обняла братишку и заверила, что больше не покину его таким образом. Морти прыгал между нами и было не понятно, кто повизгивает громче: он или Макс. Как же я, оказывается, соскучилась по «Ориону», по своей каюте, по ребятам и Лео, по доктору Торису и по простым бытовым удобствам. Вот она, моя кроватка! Мои мужчины оставили меня на час, чтобы я смогла принять душ, переодеться и передохнуть перед ужином. Ровно через час они заявились в полном составе в количестве трёх особей. Почему трёх? Так ведь, Морти, он тоже мой маленький братец! Макс вкатил красиво сервированный гравистолик.

— Нисс Лео очень рад твоему возвращению и приготовил для нас семейный ужин, — радостно сообщил мне Марус. — Ты не представляешь, Надин, у него даже вкус блюд пропал, так он переживал твоё исчезновение.

— Да, девочка, заставила ты нас всех поволноваться! — укоризненно посмотрел на меня отец.

— Прости, ата. Я сама не знаю, как так получилось. На принятие решения ушли секунды, когда стало ясно, что они уходят от нас.

— В бою так и бывает. Теперь, ты настоящий пилот-штурмовик и будешь представлена к имперской награде за уничтожение шпионского фрегата. Вы оба, с Аденом.

— Ух, ты! Круто! — похвастался Макс подхваченными от меня словечками. — Ата, ты расскажешь Надин про засаду?

— Какую засаду? — тут же обернулась я в сторону отца.

Он рассказал мне о коварном плане противника по захвату секретного оружия.

— Так всё это была операция по заманиванию «Ориона» в отдалённый нейтральный сектор? Значит, я зря села им на хвост? Если бы не я, то вы никуда бы не пошли?! — расстроилась я.

— Нет, дочка, мы бы всё равно стали их преследовать и обязательно попали бы в ловушку. А так, у меня было время всё обдумать, и вы с Аденом выступили в роли фактора неожиданности, который и разрушил весь их план. Они изначально подставили те три корабля под наш удар. Они знали про наличие на борту секретного оружия, знали, что в крайнем случае, мы его всё равно применим. А они, тем временем, посмотрят с безопасного расстояния на его полевые испытания и, подкравшись, нанесут по нам удар из своего излучателя. Мы станем беззащитными, а они получат нашу новую разработку. Вы молодцы. Для карьеры Адена эта операция послужит хорошим толчком вверх.

— Даже так? — усмехнулась я. — Ясно.

— Ну, а теперь, твоя очередь рассказать нам о своих приключениях.

И я рассказала. Про всё, кроме наших с Аденом странных отношений. Макс слушал, открыв рот и растопырив ушки, а Морт посвистывал в особо интересных местах. Отец явно переживал, когда я рассказывала о разных трудностях и опасностях. Все-таки, самки у них живут в рафинированных условиях и ему тяжело представлять меня, сражающейся с зоргом, мастерящей непонятные конструкции из космического мусора и спящей на полу. Его очень заинтересовали мои рассказы о местных обитателях. Оказывается, кроме квиров, есть ещё телепаты. Можно попробовать наладить с ними контакт. Когда я дошла до рассказа о тяжёлой ракете, то Макс аж взвыл:

— Вот, тебе повезло! Это такие приключения! Я тоже хотел бы так!

— Макс, ты ещё не слышал, как мы её тащили и загружали! Рано завидуешь! Я бы, например, больше не хотела повторить такое.

— Да?! И как вы её тащили? Она же неимоверно тяжёлая.

Я стала подробно рассказывать всю эпопею с ракетой. Отец слушал очень внимательно, и только чуть напряженно прижатые уши говорили о его самоконтроле. Когда всё было рассказано, а безумно вкусный ужин съеден, мои глаза стали закрываться. Увидев это, мои мужчины засобирались, пожелали спокойной ночи и удалились. Я рухнула на свою спартанскую, но такую удобную кровать и начала проваливаться в сон.

«Значит, я всего лишь ступень в карьере? — подумалось напоследок. — А жаль…» — мне очень не хватало его горячих рук. Я успела к ним привыкнуть.