– У меня гости, – объявляет он Костелло. – Боюсь, что это будет вечер не в вашем вкусе. Возможно, вы захотите иначе провести время.

– Конечно. Я рада, что вы снова вращаетесь в обществе. Дайте-ка подумать… Что же мне сделать? Пожалуй, я пойду в кино. Идет там что-нибудь стоящее, не знаете?

– Я не совсем ясно выразился. Когда я говорю о том, чтобы иначе провести время, я имею в виду, что вы остановитесь в каком-нибудь другом месте.

– О! И где же это я должна остановиться, как вы полагаете?

– Не знаю. Может быть, там, откуда вы явились.

Следует пауза.

– Так, – наконец говорит она. – По крайней мере, вы говорите прямо. – И добавляет: – Вы помните, Пол, историю о Синдбаде и старике?

Он не отвечает.

– На берегу разлившегося ручья, – продолжает она, – Синдбад встречает старика. «Я стар и слаб, – говорит старик. – Перенеси меня на другой берег, и Аллах благословит тебя». Поскольку Синдбад добрый парень, он взваливает старика на плечи и переходит ручей вброд. Но когда он добирается до другого берега, старик отказывается слезть. Причем он так сильно сжимает ногами шею Синдбада, что тот начинает задыхаться. «Теперь ты мой раб, – говорит старик, – и должен выполнять все мои приказания».

Он помнит эту историю. Она была в книжке с названием «Legendes dorйes», «Золотые легенды», которая в Лурде хранилась у него в сундуке с книгами. Он ясно помнит иллюстрацию: тощий старик, на котором нет ничего, кроме набедренной повязки, сжимает жилистыми ногами шею героя, в то время как герой шагает по пояс в воде. Что случилось с этой книгой? Что случилось с этим сундуком и остальными аксессуарами французского детства, которые вместе с его семьей пересекли океан, направляясь в новую страну? Если бы он вернулся в дом голландца в Балларэте, нашел бы он их в подвале: Синдбада, и лису с вороной, и Жанну д’Арк, и остальных его друзей из книг – в картонных коробках, терпеливо поджидающих, чтобы маленький хозяин вернулся и спас их? А может быть, голландец давным-давно их выбросил, после того как овдовел?

– Да, я помню, – говорит он. – Должен ли я понимать это так, что я – Синдбад из этой истории, а вы – старик? В таком случае вам предстоит столкнуться с определенной трудностью. У вас нет средств – как бы это поделикатнее выразиться – нет средств забраться мне на плечи. А я не собираюсь вам в этом помогать.

Костелло еле заметно улыбается.

– Быть может, я уже там, – отвечает она, – а вы этого не знаете.

– Нет, миссис Костелло, это не так. Я вам не подвластен, ни в каком смысле этого слова. И собираюсь это доказать. Я попрошу вас, будьте любезны вернуть мой ключ – ключ, который вы взяли без моего разрешения; покиньте мою квартиру и не возвращайтесь сюда.

– Невежливо так разговаривать со старой женщиной, мистер Реймент. Вы уверены, что имеете в виду именно это?

– Это не комедия, миссис Костелло. Я прошу вас удалиться.

Она вздыхает.

– Ну что же, очень хорошо. Но я совершенно не представляю, что со мной будет: идет проливной дождь, и сумерки быстро сгущаются.

Дождя нет и в помине, сумерек тоже. Теплый и тихий полдень, погода прекрасная; в такой полдень радуешься, что живешь на свете.

– Вот, – говорит она, – ваш ключ. – С подчеркнутой осторожностью она кладет ключ на кофейный столик. – С вашего разрешения я быстренько соберу свои вещи и приведу в порядок лицо. Затем я уйду, и вы снова будете один. Уверена, что вам не терпится остаться в одиночестве.

Он отворачивается в ожидании. Через несколько минут она возвращается.

– До свидания. – Она перекладывает пластиковую сумку из правой руки в левую, правую протягивает ему. – Я оставляю маленький чемодан. Пришлю за ним через пару дней, когда подыщу другое жилище.

– Я бы предпочел, чтобы вы забрали этот чемодан с собой.

– Это невозможно.

– Это возможно, и я бы предпочел, чтобы вы так и сделали.

Больше они не произносят ни слова. Стоя у парадной двери, он наблюдает, как она медленно, шаг за шагом, спускается по лестнице, неся чемодан. Если бы он был джентльменом, то предложил бы свою помощь – больная у него нога или нет. Но в данном случае он не джентльмен. Он просто хочет, чтобы она исчезла из его жизни.