Вот уж не знаю, кто там наверху отвечает за исполнение планов людских, но сегодня он был просто в ударе. Потому что даже в самых смелых своих мечтах я не могла себе представить, что в пятницу вечером буду принимать в гостях одного небезызвестного байкера.
Который окончательно доломал карниз, сломал бедную табуретку, довёл до инфаркта кота и обеспечил моё чадо прекрасной возможностью поиграть в доктора. Маня с самым серьёзным видом, вооружившись игрушечным стетоскопом, обследовала грудь мученически вздыхавшего Кощея, выдавая периодически:
— Дыфите… Не дыфите… Не дыфите… Не…
— Мань, если господин бякер не будет дышать, придётся вызывать других врачей, — старательно пряча улыбку за чашкой кофе, внесла свою лепту в процесс лечения.
Господин «бякер», расположившийся на диване, с пристроенной на второй табуретке забинтованной ногой, наградил меня многообещающим взглядом. А я в ответ показала ему язык, поглаживая всё ещё вздрагивающего от испуга кота. Беднягу с трудом удалось вытащить со шкафа, куда тот забился в отчаянной попытке спастись от очередного сеанса лечения.
— Пафиент сколе жыв чем мёлтв, — наконец, выдал заключение доктор Ай-Болит и с важным видом покивала головой. — Нуфна ленимация!
На этой фразе я всё-таки подавилась кофе, старательно пытаясь замаскировать смех кашлем. И ни капли, не смущаясь под укоризненными взглядами мужчины, уже успевшего получить пластиковую пилюлю, покорно позволить маленькому врачу помазать лоб ваткой, смоченной пустым флаконом из-под зелёнки…
Так. Зелёнка?!
— Я сейчас, — отставив чашку с кофе в сторону, я поспешила скрыться из комнаты, старательно игнорируя подозрительный прищур изрядно позеленевшего финансиста. И только оказавшись в ванной и обнаружив следы маленького, но всё-таки преступления, я сползла по стенке от хохота.
Ну Маня, ну даёт!
Вытирая выступившие на глаза слёзы, я в который раз подумала о том, как точно звучит утверждение «Маленькие детки — маленькие бедки!». Моё обожаемое чудо, пока я командовала нашим гостем, решила пополнить запас лекарственных средств в своём маленьком чемоданчике. И не придумала ничего лучше, чем раздобыть из позабытой на стиральной машинке аптечки полный пузырёк зелёнки, вылить его содержимое в ванну и теперь с удовольствием рисовать зелёные разводы на покорно подставленном лице байкера! Я даже не знаю теперь, как настоятельно посоветовать ему умыться…
А самое главное — чем?
Словно в ответ на мои мысли, из комнаты раздался голос байкера, нежно и ласково окликнувший мою скромную персону:
— Варвара… А не будете ли вы так любезны посетить наш скромный врачебный кабинет?
С трудом, стараясь громко не ржать, я поднялась на руки и принялась рыться в шкафчике, в поисках того, что ототрёт злосчастную зелёнку. И пару минут спустя, всё же отозвалась:
— А заче-е-ем?
— А у пациента есть пара вопросов к заведующему отделением и начальнику реанимационной бригады в одном вашем милом, симпатичном лице! — и ведь не поскупился чёрт на комплименты, под аккомпанемент довольного хихиканье моей дочери.
— А пациент не может решить все свои вопросы со своим лечащим врачом? — пыхтя, я залезла в шкафчик под раковиной. И пропустила тот эпический момент, когда в ванну заглянул сам травмированный бякер.
И брякнул, не подумав:
— Какие интересные виды открываются в вашей больницы… Это для всех или исключительно для меня?
Нет, шаркающее шаги и весёлый смех Мани я прекрасно расслышала даже занятая своими археологическими раскопками. Но прозвучавшие слова с непонятным контекстом и ещё более непонятными интонациями оказались полной неожиданностью. И кто бы сомневался, что от неё я попытаюсь резко разогнуться, закономерно приложившись затылком об раковину так, что искры из глаз полетели.
Так что к радостно улыбающемуся во все тридцать два зуба Кощею я повернулась не задом, а передом спустя пару минут. Очень недовольным, злым и обиженным передом. И скрестив руки на груди, сощурилась, выдав:
— А вас, Кикимор Болотный никто насильно в гости не тащил. Так что извольте не жаловаться, а умыться и прибыть на кухню для обсуждения дальнейшего лечения вашей ноги… И головы.
После чего гордо удалилась из ванной, прихватив хихикающую дочь и пытаясь всё-таки громко не ржать. Особенно, когда недоумённо моргнувший Кощей, удосужился разглядеть собственное отражение. И выдать обижено, но вполне цензурно:
— Ну ёкарный баобаб…
— Ма, дядя ой? — задумчиво протянула Маня, устраиваясь на стуле за кухонным столом.
— Ну что вы, Ваше Царское величество? — потрепав её по голове, чмокнула дочь в лоб и принялась хлопотать по кухне.
Налила мелкой суп, пододвинула поближе, постелила на колени полотенце и сунула в руку хлеб. А то знаю её, либо суп либо хлеб, вместе никак! Убедившись, что любимое чадо послушно ест, занялась варкой кофе в двойном объёме, на всякий случай. И пока закипала вода в турке, добавила, тихо хмыкнув:
— Дядя просто оценил всю прелесть нашего домашнего лечения. Один вопрос, Манюнь. Ты зачем зелёнку взяла, чудо моё в перьях?
— Мой пузылёк потелялся… — вздохнув, созналась Марья, болтая ногами в воздухе. И зачерпнув ложкой суп, пробормотала, искренне недоумевая, чего это глупые взрослые так суетятся из-за какого-то пузырька. — А дядю бякела лечить надо… Голова бо, нога бо… Надо лечить! Я плава, мам?
И невинными глазами хлоп-хлоп, попутно прихлёбывая суп из тарелки. Попутно приметив и вазочку с конфетами, и заранее нарезанные фрукты. Я только тихо фыркнула, разливая кофе по чашкам и стараясь сильно не смеяться над всей этой ситуацией:
— Права-права Манюнь. Ешь, давай, а то остынет… Приятного аппетита!
— Пасяб, — кивнула головой дочь, вплотную занявшись собственным ужином. А я стала терпеливо ждать, пока на кухню явится наш дорого гость. И всё равно не успела морально подготовиться к его явлению. Когда в дверях замаячила костлявая фигура, с угрюмым лицом, укором в во взгляде карих глаз и мокрой чёлкой, пытающейся криво и косо скрыть зелёный лоб, я не выдержала.
И захихикала, закрывая лицо руками.
— Смешно тебе, да? — угрожающим тоном протянул Кощей, устраиваясь на свободной стуле. Ещё и нахмурился, прорезая зелёный лоб морщинками. Глядя на это зрелище сквозь пальцы, я икнула, тонко всхлипнула и предпочла вернуться к кофе, игнорируя возмущённое пыхтение за спиной и возмущённый взгляд.
Оно как-то безопаснее будет!
Отвлёкшись на привычный для меня ритуал священнодействия, связанный с превращением молотых зёрен арабики в терпкий, пряный и ароматный напиток богов, я на время выпала из реальности. Зато когда добавила последний штрих в виде специй и повернулась, собираясь сказать что-то колкое в адрес гостя, чуть не выронила чашки на пол. А почему?
А потому что этот самый гость с самым покорным видом позволял мелкой кормить себя с ложечки. Ещё и головой кивал под уговоры Манюни «За маму, за папу, за Валю, за Маню…». Я даже не нашлась что сказать, глядя на это безобразие. Только фыркнула, плечом дёрнула и поставила чашки на стол, пробормотав:
— Вместо того, что бы объедать ребёнка, товарищ Кощей, можно попросить себе порцию! Я не жадная, мне тарелки супа для оголодавшего Костлявого Величества не жалко!
— А можно? — и столько надежды во взгляде, что я вновь потеряла дар речи. Правда, в этот раз от чьей-то непрошибаемой наглости. Ещё и на Маню покосился, которая доедая свою порцию не применула поддакнуть:
— Ма, ещё ням! И дяде ням! Моно?
И как тут отказать, такой-то двойной порции обаянии, невинности и настойчивости? Пришлось с тяжким вздохом подчиняться большинству, доставая тарелку и наливая ещё солянки. Попутно пытаясь понять, каким-таким интересным образом звёзды на небе встать умудрились, раз вместо разбора полётов для банды вышли почти семейные посиделки, плавно переходящие в совместный ужин?
Ей богу, если подумать и взглянуть на ситуацию непредвзято, мы с Кощеем сегодня напоминаем женатую пару, состоящую в браке лет пять точно, не меньше. И почему-то меня это ни капли не напрягает, ну вот совсем!
Повод задуматься, что ни говорите…
В следующие минут пятнадцать в небольшом помещении, резко показавшимся ещё меньше, с учётом сидящего за столом долговязого байкера, царила блаженная тишина. Маня усиленно доедала вторую порцию супа, Кощей соревновался с ней в скорости поедания. А я цедила кофе, флегматично отодвигая периодически, то от одного, то от второго вазочку с конфетами и фруктами. На умоляющие взгляды я не реагировала совершенно, задумавшись о том, как избавить господина финансиста от зелёной метки на лбу.
Теперь, познакомившись поближе с большей частью банды, я прекрасно представляла, какая череда насмешек и подколок ждёт несчастного Кощея по прибытию в клуб. Тот же Шут от насмешек не удержится точно, а за ним и остальные подтянуться, не желая упустить хоть малейший повод подействовать на нервы казначею всея банды. Один вопрос, чем же извести эту зелёнки с бледной кожи?
— Ма, я всё! — отодвинув тарелку, моё чудо спрыгнуло с табуретки, утёрло моську полотенцем и унеслось в сторону зала, успев опустошить вазочку наполовину. Спустя пару минут из комнаты раздалось жалобное мяуканье Кошмара и звук работающего телевизора.
— Кот должен выжить, — крикнула вслед дочери, поднимаясь с табуретки и убирая посуду в раковину. И включив чайник, почесала бровь, задумчиво разглядывая баночки с приправами и прочими, необходимыми каждой уважающей себя ведьме ингредиентами.
Тьфу ты! В смысле, каждой уважающей себя домохозяйке, да. И сейчас этой самой хозяйке стоило бы вспомнить как быстро и без труда убрать зелёнку с морды лица своего гостя. В распоряжении спирт, уксус, лимон, хлорка (хотя сомневаюсь, что это полезно для кожи лица) и…
Жидкость для снятия лака. С ацетоном. Интересно, стоит ли говорить пациенту о том, чем я буду его «лечить» или лучше не разглашать такую секретную информацию?
— Варвара…. А ты что задумала? — подозрительно поинтересовался Костин, прерывая мои размышления на самом интересном месте.
— Убрать последствия домашнего лечения, — честно призналась я, вытаскивая из шкафчика нужный флакончик и ватный диск. И повернувшись к парню, подкинула в руке бутылочку, состроив зверское выражение лица. — Ну что? Давай-давай лечиться? Или предпочитаешь ходить как Халк после концлагеря?
— А у меня есть выбор? — Кощей вздохнул и закрыл глаза, задрав голову. Всем своим видом выражая полную готовность принять все кары, что Судьба в моём скромно лице для него приготовила. Я даже загордилась собой, минуты так на две.
После чего со вздохом, принялась стирать зелёные разводы, попутно отмечая и круги под глазами, и лёгкую измождённость на лице байкера. Кажется, кому-то в последние пару недель было ох как не скучно жить и работать, поддерживая организм ударными дозам кофеина и никотина.
Чудодейственная «Прелесть» справилась с задачей на раз. Но оглядев результаты своего труда, я вытащила детский крем и аккуратно, осторожно смазала пострадавшее место. Подула, ероша тёмные волосы м выдала, стараясь не смеяться:
— Ну что, пациент, жить будете. Но попадать в руки нашего доктора я вам всё-таки не рекомендую. А то потеряется у неё ещё какой-нибудь пузырёк, отмывай вас потом, успокаивай…
— Язва вы, товарищ бухгалтер почти экономист, — пробормотал Кощей, приоткрыв один глаза. — Я вообще-то пришёл спасибо сказать, за то, что с проверкой помогла. А ты…
— Признаю, была не права, — покаянно вздохнула, устраиваясь на соседнем стуле и подпирая подбородок кулачками. — Но заметьте, господин финансист… Я тебя накормила, полечила и даже от зелёнки оттёрла! Так что, считай, что мы в расчёте! Ну, за исключением паломничества вашей банды в мой скромный магазин.
— Паломничество?!
— О, а кто-то так выпал из жизни клуба, что не увидел какие интриги плетутся у него под носом? — я удивлённо склонила голову набок, глядя на озадаченного Кощея. Судя по его слегка офигевшему взгляду и резвому мотанию головы, Костин точно не знал о том, что творят друзья за его спиной.
Счастливый человек, пребывающий в неведении! Правда, недолго. Ровно столько, сколько мне понадобилось, что бы сварить ещё одну порцию кофе с пряностями, сделать пару бутербродов и устроиться со всеми удобствами на облюбованной табуретке. И со всеми подробностями, в красках и лицах рассказать Кощеюшке о том, как день за днём его друзья-байкеры появлялись в нашем магазине. Доводя до удивления меня, до нервного тика и кровавых слёзок Леночку и медленно, но верно выводя из себя несчастного Петю.
А ещё о том, как они тайком, почти незаметно блин, пытаются оказать хоть какую-то финансовую помощь моей скромной персоне. Причём мне даже предъявить-то им толком нечего! Похлопают глазами и скажут, что всего лишь честно отвечали на вопросы знакомых и товарищей, после приобретения украшений ручной работы, приобретённых в нашем магазине. И да, подумаешь, чуть-чуть порекомендовали коллекционерам винила хороший магазин…
Что тут такого-то?
— И как апофеоз всего этого театра абсурда, сегодня вечером ко мне в гости нагрянул ты, — закончила я свой рассказ, стащив из-под носа Романа последнюю конфету.
Конфету проводили обиженным взглядом, но отбирать не стали. Зато усмехнулись и кивнули головой, допивая кофе:
— Похоже, нужно будет мстить. С чувством, с толком, с расстановкой… Леночку не одолжишь?
— Забирай, — махнула рукой, стараясь широко не улыбаться. — Только претензии за пострадавшую неокрепшую психику окружающих не принимаются. Сиё оружие массового поражение лично я мечтаю сбагрить последние пару лет в надёжные, ежовые рукавицы какого-нибудь специфичного заведения. Подумывала о БДСМ-клубе… Но может, ваш клуб что-нибудь предложить сможет?
На последней моей фразе Кощей подавился и закашлялся, кидая на меня красноречивые взгляды. Я в ответ невозмутимо похлопала в ладоши, прежде, чем встать и поставить перед несчастным стакан воды. Выпив который, Ромыч вздохнул, выдохнул и задумался, пробормотав себе под нос:
— Может её того… Лектору на перевоспитание отдать?
— Лектору? — заинтересованно наклонилась вперёд, пытаясь припомнить, кого таким красивым прозвищем наградили.
— Ага. Ганнибалу Лектору, — и так улыбнулся, что я невольно посочувствовала Леночке. Заочно, так сказать. — Он у нас… Мастер по таким вот вишнёвым девочкам.
— Мазохист? — я озадаченно почесала бровь, пытаясь представить, каким надо быть человеком, что бы иметь такое интересное хобби.
— Гм… — Кощей озадачился ещё больше, медленно допивая воду. — Никогда об этом не задумывался. Поинтересуюсь при случае…
И замолчал, порою кидая на меня странные взгляды. Прям даже интересно, о чём его сиятельство думать изволит и к каким выводам придёт? И самое главное, чем мне эти странные, почти семейные посиделки грозить могут?
Наконец, спустя минут десять, когда я уже успела смотаться в зал, обнаружить там спящую дочь, в обнимку с котом и вернуться обратно, занявшись мытьём посуды, Ромыч тихо хмыкнул и выдал:
— Варь, пойдем, покатаемся, а?
От неожиданности я уронила тарелку в раковину, чудом её не разбив и выдала, ошарашено:
— Чё?!
* * *
Вечерний двор был наполнен тишиной и покоем. И сидя на собственном байке, Кощей вертел в руках шлем, улыбаясь и щурясь на заходящее солнце. Настроение, не смотря на ноющую ногу, пострадавший затылок и лоб, было офигенное. А предстоящие гонки по трассе, навстречу ветру и свободе только разжигали в груди тёплый ком азарта и предвкушения. Осталось всего ничего…
Дождаться пока соберётся Варя, попутно вызванивая какого-то Варяга, что бы присмотрел за Марьей. Что это за Варяг, Костин особо не вникал, но отчего-то очень надеялся, что данный представитель мужского роду и племени Варю рассматривает только в качестве друга.
Вот такое вот странное желание, учитывая, что он её в качестве девушки вообще не рассматривает. Да и у него уже есть любовь, пусть и безответная, разве нет?
Пристроив шлем на руле, Ромыч опёрся на него руками, задумчиво сцепив пальцы в замок. И честно, положа руку на сердце и собственную косуху, попытался понять, что ж его связывает с вредной девицей, обременённой нелёгким характером и трёхлетним ребёнком. Ну кроме вместе пережитой налоговой проверки и сегодняшнего сеанса лечения, конечно же.
Как ни странно, мысли на сходку прийти отказались. Всё, до чего смог додуматься несчастный байкер, так это до того, что рядом с Варей было на удивление комфортно и легко. И с Ариной стало проще общаться, когда удавалось встретиться в клубе, и на счастливых друзей он смотрел без былого надрыва, не портя им жизнь своей кислой миной. Вот только было ли это действительно влияние Варвары или же влияние пресловутого времени…
Как знать? И как во всём этом вообще разобраться-то?
Хлопок двери отвлёк Кощея от тяжких дум. Тряхнув головой, он выпрямился и сам не понял, как расплылся в довольной улыбке, глядя на стоящую перед ним Варьку. Недовольно хмуря брови, прикусив губу, девушка постукивала ногой по примятой траве и теребя в кончик косы, перекинутой через плечо. И поглядывала поминутно, то на часы, то через плечо, хмурясь ещё сильнее.
— Эй, готова? — окликнул её Ромыч, сняв шлем с руля и протягивая его Варваре.
— Нет, — откровенно откликнулась девушка, взяв шлем и принявшись постукивать им по бедру. На часы она смотрела уже с откровенным недовольством. — Вот приедет моя скорая напомощь, и тогда я буду действительно хоть к чему-то готова. Одно радует, что ролёвка Варягу не понравилась, а знакомых там, как оказалось, кот наплакал. Так что сорвался он без зазрения совести и без лишних раздумий, да…
— Варяг? — в голосе против воли проскользнула напряжённость, вызвав недоумённый взгляд Вари, Только девушка не успела ничего сказать, заметив подкативший к подъезду потрёпанный мотоцикл с коляской.
Если память Кощею не изменяла с пенсией, то мотоцикл был старой моделью марки «Урал», которые и встретить-то сейчас почти нереально. Вот только данный экземпляр трёхколёсного антиквариата не только работал, но и лихо тормозил, оставляя за собой облако дорожной пыли. Сидящий за рулём мужчина, стянув очки-авиаторы вниз радостно сцапал в объятия подошедшую Варвару. И покружив на месте, чмокнул смеющуюся девушку в лоб.
Ромыч нахмурился, постукивая пальцами, затянутыми в кожаные перчатки без пальцев, по бензобаку. Нет, это была не ревность. Совершенно. Какая на хрен ревность, когда они знакомы всего ничего, да ещё и знакомство это не самое приятное было?! Не, это не ревность…
Просто опасение. Мало ли какие неуравновешенные личности могут гулять в такой поздний час по полупустому двору спального района?
— Угу, — мрачно поддакнул собственным мыслям финансист, растерянно ероша волосы на затылке. — Сам-то в это веришь, а? Незнакомая, гипотетически опасная личность, которой позволяют так себя обнимать и так радостно обнимают в ответ, ага. Видимо, это и есть тот самый Варяг, друг-ролевик…
Варвара, тем временем, не замечая как всё сильнее хмуриться байкер, то-то объясняла своему знакомому, активно жестикулируя. Тот расхохотался и, потрепав её по волосам, выхватил у девушки ключи от квартиры, направляясь к двери. А сама Варька фыркнула, дёрнув плечом, и поспешила обратно, к ожидавшему её Кощею.
— Ну? Предложение в силе или ты уже раскаялся в том, что не вовремя и не той ляпнул? — сдув с носа выбившуюся из косы прядь волос, Варька лукаво сощурилась, глядя на хмурого финансиста.
Ромыч только глаза к небу возвёл, вставая и натягивая удивлённой девушке на голову шлем. После чего сделал приглашающий жест рукой в сторону собственного байка, вновь устраиваясь за рулём. Красавец «Харлей» сыто, раскатисто заурчал, напоминая собой довольного и готового к охоте хищника. А сам его владелец иронично вскинул бровь, глядя на Варвару, недоумённо застывшую в двух шагах от него.
— Нахал, — наконец, мотнув головой, Варька закрыла защитный экран и, помедлив, уселась позади Костина.
Тонкие, но сильные руки, обхватили финансиста за талию. Девушка крепко прижалась к его спине, доверчиво и по-детски наивно открыто. От этого где-то в душе зарождалось ещё неосознанное, но такое узнаваемое, тёплое чувство удовлетворение и целостности. Словно Костин, сам того не подозревая, наконец-то нашёл то, что каждый байкер ищет порою всю свою жизнь…
Дёрнув бровью, Ромыч нахмурился, отгоняя совершенно ненужные и неуместные мысли. После чего оттолкнулся, выжимая газ и уводя своего довольно рычащего зверя в сторону от жилых домов. Хватка на талии стала крепче, вызывая невольную дрожь удовольствия по телу и подстёгивая азарт. И Кощей не нашёл ни одной причины для того, что бы отказывать себе в этом.
Тем более, когда сидящая позади девушка чуть отстранилась, отдаваясь тому же пьянящему чувству свободы и полёта, когда выехав на полупустую трассу, байкер только прибавил скорости, отпуская на волю всю свою жажду и все свои желания. В пределах разумного, кончено же.
Сумерки медленно сгущались над городом, сменяя яркий дневной свет на густые, вязкие тени, скользившие вслед за мчавшимся по дороге мотоциклом. Тёплый ветер обдувал лицо, путаясь в волосах и одежде. Звуки города оставались где-то там, на краю сознания, оставляя вместо себя блаженную пустоты и восторг, наполняющий каждую клеточку организма. Потому что именно в этой скорости, в этом ощущении власти и силы, в этом неповторимом кураже свободы он чувствовал себя живым.
И стремился продлить это мимолётное ощущение. Как можно дольше, как можно больше, как можно чаще.
Скупой поток машин вскоре и вовсе сошёл на нет, стоило им выйти за пределы города. Свет фар создавал причудливые узоры по трассе, абсурдный театр теней, наполняющий густой воздух летнего вечера чем-то таинственным и неподдающимся описанию. Кто-то приветственно сигналил им вслед, кто-то что-то кричал. Но Кощей чувствовал только маленькую, хрупкую ладошку, прижатую к его груди под расстёгнутой курткой, над самым сердцем. И улыбался в ответ, не смотря на то, что Варька не могла видеть его улыбку.
— Ночь, дорога и рок… — беззвучно пробормотал Кощей, закладывая лихой вираж и с радостью чувствуя, как девушка прижалась ближе. Скорее всего с непривычки на коже останутся синяки, уж больно цепкая хватка оказалась у бухгалтера почти экономиста. Но это почему-то финансиста «Максимуса» ни капли не огорчало.
Наоборот. Согревало хлеще самого лучшего виски из коллекции самого Харлея. Того самого Ыжего и с лопатой, что так приглянулся Марье. И пьянило ничуть не меньше, оставляя на языке сладко-пряный привкус.
Поворот, ещё один, ещё. Вечер плавно перетекал в ночь, наполненную томительным ожиданием чуда. Густой воздух и запах свежескошенной травы, переплетающийся с неповторимой атмосферой города. Города, чья деловая и сдержанная часть успела заснуть, зато проснулась, забурлив его обратная сторона. Неформальная, неподдающаяся правилам и не признающая принятых в обществе норм.
Неторопливо сбрасывая скорость, Кощей свернул на набережную. Его байк мягко, почти нежно ворчал, скользя по каменным плитам. Пока байкер не решил притормозить у спуска к реке и заглушил мотор, наклоняясь вперёд и опираясь локтями на руль. Говорить ничего не хотелось, совершенно.
Молчание не напрягало. Оно было уютным, обоюдным и родным, сливаясь с размеренными ударами сердца и чувством умиротворения. Закрыв глаза, Кощей мягко улыбался, наслаждаясь окружающим его спокойствием и теплом. И чувствуя себя каким-то отдохнувшим, что ли? Как будто эта поездка с внезапным попутчиком забрала всё плохое, всё напряжение и весь скопившийся негатив.
Спустя пару минут хватка на талии ослабла, а потом и вовсе исчезла. Тихий шорох заставил парня слегка повернуть голову, отвлекаясь от разглядывания пейзажа и последних ярких красок догорающего заката. Варвара медленно выпрямилась и спрыгнула с байка на землю, стягивая шлем с голову. К вящему удивлению самого Кощея, каких-либо комментарий не последовало.
Девушка просто села боком позади него и в свою очередь облокотилась на спину Ромыча, пристроив подбородок на его плече. Мягкие волосы смешно щекотали щёку, а прохладная, нежная кожа касалась его виска. И от таких вот невинных, ничего не значащих прикосновений почему-то хотелось зажмуриться, мурча как самый настоящий кот. Странное, несвоевременное, но очень уж заманчивое желание, что не говори.
А ещё пугающее и непривычное. Это ведь вредный бухгалтер почти экономист, по имени Варвара. И она ему точно не нравится, вот совершенно точно!
— Время выбирать… Остаться или, бросив всё… Бежать к перекрёсткам дорог? Нечего терять! Тем, кто никогда не ждали… Чья судьба — ночь, дорога и рок… — тихий голос Варвары оказался на удивление мелодичным, низким, с лёгкой хрипотцой, но мягкостью и нежностью. Хотя Ромыч мог поклясться, что никогда не слышал эту песню, вот ни разу!
Девушка же, вздохнув, прижалась плотнее, пряча руки под курткой байкера, забираясь озябшими пальцами под футболку:
— Вот значит, чем живёт простой Кощей… Даром, что не бессмертный, — и тихо хмыкнула, уткнувшись лицом в кожаную куртку. — Ночь, дорога и рок… Свобода и ветер в волосах. И байк, который больше, чем мотоцикл и лишь чуть меньше, чем ты?
— Ага, — чуть помедлив, откликнулся Ромыч, прижавшись щекой к затылку девушки и бездумно переплетая её пальцы со своими, согревая хрупкие ладошки. И прежде, чем понял, ляпнул. — Знаешь, Варь… Я тут чё подумал… Вот как девушку я тебя не могу рассматривать, да. Но как друга…
Вечер перестал быть томным ещё до того, как Роман закончил собственную мысль. Варя как будто закаменела, выдержав долгую, очень долгую паузу. И только спустя минуты три с ноткой обречённости пробормотала:
— Умеешь же ты всю романтику на корню загубить, Кощей. Вот честное слово! Молчал бы, цены бы тебе не было… А теперь я даже не знаю, как тебя назвать, что б не матом прозвучало… Одно слово, бякер, блин!
И приложила его кулаком между лопаток. Не сильно, но чувствительно. Потом ещё и ущипнула мстительно за бок, снова спрыгивая на землю. Кощей же озадаченно потёр затылок, совершенно не понимая, что он такого сказал…
А самое главное, как это теперь исправить и стоит ли исправлять-то?
* * *
Песец. Большой, толстый, пушистый и очень полярный песец. И эта наглая лисья морда посмела явиться ко мне в гости в самый неподходящий момент. Отправив в малый, не самый приличный пеший тур и мечты, и желания и хорошее настроение, да.
Вздохнув и ссутулившись, я пнула носком кеда валявшийся под ногами камень. В двадцать семь лет пора бы уже перестать верить в сказки, Варенька. Но нет, мы же не ученные, по полю из граблей не ходившие и вообще, совершенно не понимающие никаких намёков, признаков и знаков судьбы женщина. Которая стоит теперь на набережной, рядом с симпатичным мужчиной на шикарном байке и вспоминает правила ведения бухгалтерского учёта…
А то руки так и чешутся отвесить кое-кому подзатыльник в чисто воспитательных целях. И вот вроде бы не сказал Кощеюшка ничего такого криминального, неожиданного и непредсказуемого, но поди ж ты. К рукоприкладству тянет просто с немыслимой силой.
— Ва-а-арь…
— Рома, молчи, — дёрнула плечом, нахмурившись и качнувшись с носка на пятку и обратно. — Вот калькулятором любимым заклинаю… Молчи!
— Ва-а-аря-я-я…
— Коще-е-ей, ты же не хочешь проверять теорию о собственном бессмертии? — я скосила глаза на этого гада обаятельного и скрипнула зубами. Костин улыбался, широко и весело, щурился довольно и глядел на меня с какой-то таинственной хитринкой…
Блин, и почему тут рядом нет магазина со сковородкой по акции? И удовлетворение бы от мести получила и приобретение полезное совершила. А то моя кухонная утварь оставляет желать лучшего.
— Ну, Ва-а-аря… Ты чего, обиделась что ли?! — и такая бездна удивления и недоумения в голосе, что я даже подавилась воздухом от неожиданности. После чего крепко задумалась.
О том, что я не красавица, я и без Кощея прекрасно знаю. Как знаю и о том, что женщина с ребёнком не самый желанный объект для отношений вообще и в принципе. А ещё я знаю, что байкеры ценят свою свободу и очень ревностно относятся к своим увлечениям. И к тому, кого и как подпускать к самому драгоценному, своему байку.
Меня до байка допустили, да. Только как я и думала, предложение было спонтанным. И никакого дополнительного подтекста не несло. Впрочем, с другой-то стороны, я что, на что-то ещё надеюсь, после почти трёх лет жизни в роли матери-одиночки и неудачного брака?
Почесала бровь, задумчиво прикусив губу и вновь качнувшись с пяток на носки и обратно. Надежда, она, конечно, погибает последней, это факт. Но если уж мне так «везёт» и вместо каких-то романтических прелюдий досталось предложение дружбы с чокнутым байкером…
Почему бы и нет, собственно? За одним, может получиться выжить-таки Леночку с места продавца-консультанта, занимаемого ею исключительно за красивые глазки и наштукатуренное личико. Если уж не получилось замуж выйти, может получиться, хоть так познать все прелести подобного знакомства?
— Рота подъём! — вопль, раздавшийся прямо за моей спиной, был не то, что бы неожиданным явлением, нет. Краем глаза я была удостоена чести лицезреть попытку некоторых костлявых личностей подобраться ко мне незамеченным.
Вот только я хоть и понимала, что Костин явно что-то задумал, но уж точно не ожидала, что ему в голову придёт безумная мысль схватить меня в охапку и, закинув на плечо, потащить обратно к байку.
— И как это понимать? — озадаченно протянула, повиснув в чужой хватке и задумчиво созерцая филейную часть парня.
Мило, симпатично, но… А он вообще нормально питается или к недосыпу ещё и недоедание добавить можно? Честное слово, я с голодухи и то, не так прискорбно выгляжу.
— Не люблю, когда меня игнорируют, — фыркнув, Кощей усадил меня на байк и не оставил и шанса на побег, поставив руки по бокам от меня. И брови изогнул ехидно, полюбопытствовав. — Ну что? Мир, дружба, жвачка? Или я всё-таки разбил нежное, девичье сердце?
И вот не поймёшь так сразу, то ли язвит, то всерьёз обеспокоен данным вопросом. Я на такое наглое заявление только хмыкнула, скрестив руки на груди.
— Эй, тут кто-нибудь живёт? — и постучала ему по лбу, игнорируя обиженный взгляд финансиста. — Костин, ты о себе слишком много думаешь. Да, симпатичный. Ага, обаятельный. А ещё наглый, беспардонный, грубый, невыносимый… А, нет, пардон. Выносимый. С такой конституцией тела вынести тебя можно будет даже через дверной проём самой захудалой хрущёвки, — Ромыч глаза к небу поднял, что-то пробормотав себе под нос, а я всё-таки закончила свою мысль. — Но до того, что бы разбить моё девичье сердце ты, увы, не дорос. Так что… Мир, дружба жвачка, да.
Помолчав немного, сама не понимая почему, качнулась вперёд, уткнувшись носом в воротник куртки байкера. Вдохнула аромат мягкой кожи, терпкий запах мужского парфюма, как никогда идеально подходивший Кощею, оттенённый запахом бензина и машинного масла, нагретого металла…
Острый приступ жалости за несбывшиеся и толком не оформившиеся мечты прошёл так же стремительно и внезапно, как и нагрянул в гости. Тряхнув головой, я ткнула Костина кулаком в бок и насмешливо протянула:
— А теперь не будете ли вы так любезны, Ваше Кощейство и не доставите ли бедную даму не вашего сердца до дома? На ваш дом не согласная, так что везите туда, откуда взяли!
— А можно ещё круг? Пожалуйста… В качестве компенсации за моё косноязычнее, — блеснул познаниями в литературной речи Костин, заглядывая мне в глаза. И я не смогла отказаться…
Почему-то слишком велико было искушение вновь почувствовать себя стремительно летящей стрелой, ощутить дрожь и вибрацию мощного зверя и спрятаться за пусть и не широкой, но надёжной мужской спиной.
В конце концов, побыть сильной, смелой, гордой и самостоятельной я ещё успею, а вот на «Харлее» прокатится мне, вряд ли кто-то предложит дважды.
— Ладно. Ещё раз, — я кивнула, натягивая протянутый шлем и вновь устраиваясь позади байкера. И старательно игнорируя предупреждение инстинкта самосохранения, настойчиво шептавшего о том, что мне эта ночная прогулка аукнется и ещё не раз.
Ночь давно вступила в свои права, разогнав остатки вечерних сумерек, сменившихся чернильной чернотой, с редкими вкраплениями ярких звёзд. Уличные фонари освещали дорогу, сливаясь в светлую полосу по краю обочины. Редкие машины сигналили вслед мчавшемуся вперёд байку. А сам Кощей ловко маневрировал, потерявшись в скорости, ветре и ощущении полёта, накрывающего с головой, погружающего в себя без остатка. И я терялась вместе с ним, закрывая глаза, позволяя не думать, а чувствовать и остро не желая расставаться с этим ощущением спокойствия и уверенности, исходившим от сидящего впереди мужчины.
Вот только, как и всё хорошее в моей жизни, и эта поездка подошла к концу. Мягкий, осторожный толчок вывел меня из своеобразного транса, заставив недоумённо моргнуть и откинуть защитный экран, глядя невидящим взглядом на родной двор. Мой любимый малыш притулился под деревом, одинокий и позабытый хозяйкой. Тусклый свет в редких окнах остро намекал на поздний час и совсем уж недетское время моего возвращения. И вздохнув, я нехотя отстранилась, спрыгивая с мотоцикла на тротуар, снимая шлем и отдавая его владельцу. Кощей смотрел на меня странно задумчиво, хотя темень стояла такая, что я с трудом угадывала очертания его лица…
Так что спорный вопрос, какой он у него, этот самый взгляд, от которого почему-то сердце пропустило удар, а в душе поселилась тонкая грусть. Видимо вот так и рушатся самые грандиозные планы, оставляя после себя привкус несбывшихся надежд. Но я ведь и не надеялась, верно? Во всяком случае, не сильно и не до конца.
— Спасибо за вечер, — хмыкнув, перекинула косу через плечо, по старой привычке засунув руки в задние карманы джинсов. — И, пожалуйста. Воздержитесь от визитов в наш магазин хотя бы неделю. Я-то привыкшая, Маня тоже против не будет… Но Леночка это такой дикий зверёк, который вроде бы и скромных размеров, но с амбициями, давно перегнавшими по высоте Эйфелеву башню. А после ваших дружеских посещений она остаётся в слезах, с разбитым сердцем, рухнувшими надеждами и стойкой нелюбовью ко мне. А мне ещё договора подбить надо.
— Не могу обещать, — тихо фыркнул Ромыч, приподнявшись и погладив меня по щеке. Жест явно вышел спонтанным. И я, и он замерли на месте от неожиданности, пока парень не додумался убрать руку. — Просто Марья обладает такой бездной обаяния, что без неё становится скучно и тоскливо на свете жить. А нам, в свете некоторых событий, просто жизненно необходим заряд позитивной энергии.
— Ладно, — вздохнув, я сжалилась над бандой байкеров и припечатала. — Пять дней. Ни больше, но и не меньше! У меня завал по бумагам, заказам и злющая Леночка это не тот фактор, который помогает справляться с таким наплывом работы.
— Договорились, — тяжко вздохнув, согласился байкер и натянул шлем. «Харлей» сыто, раскатисто заурчал, готовясь взять с места с низкого старта. — Тогда… До встречи?
— Угу, — кивнув, я развернулась и зашагала к подъезду, не оборачиваясь и старательно отгоняя от себя все воспоминания о сегодняшней поездке. Хватит, Варя. У тебя есть дочь, друзья, работа и хобби.
Боюсь, не только для тебя места нет в жизни неординарного байкера, но и для него нет места в моей судьбе. И нечего всякие посторонние мысли думать, гадать и представлять!
Варяг открывший мне дверь вопросов задавать не стал. Совершенно. Только буркнул что-то про «непутёвых кавалеров» и потащил мою вяло сопротивляющуюся персону на кухню. Друг-ролевик в свободных штанах с множеством карманов и светлой футболке производил собой неизгладимое впечатление. А уж когда этот амбал принялся хлопотать по кухне, напевая какую-то балладу себе под нос, я почувствовала, что меня отпустило.
Я вздохнула, выдохнула и поинтересовалась громким шёпотом, почёсывая залезшего на колени кота:
— В Багдаде всё спокойно?
— Обижаешь, — передо мной поставили большую круглую чашку с крепким чаем авторской сборки Варяга. Он с ролёвками и реконструкциями от кофе отказался от слова совсем. И активно пытался привести меня в свою чайную религию…
Правда, я пока что успешно сопротивлялась, отвоёвывая своё право на ежедневную дозу кофеина.
— Останешься? — сделав первый глоток, я закрыла глаза, наслаждаясь согревающим теплом, поднимающимся изнутри.
— Ты чего, мать? — тихо хохотнув, друг уселся напротив, потягивая собственную порцию. — У меня завтра пара заказчиков и… Надо вернуться на ролёвку, — скривившись, Варяг тяжко вздохнул. — Приеду, разнесу всё в дребезги, зашлю разведчиков во вражеский лагерь, разложу из морально и материально, после чего вернусь и сразу же за заказы. Кстати… — тут он сощурился, глядя на меня подозрительным взглядом. — Что это за заказ такой, с камнями размером с перепелиное яйцо?
Я от неожиданности подавилась чаем, закашлялась и…
Поняла, что этому викингу, внушительных размеров, удалось вывести меня из печальной задумчивости, навеянной заявлениями Кощея и проведённым с ним временем. И широко улыбнулась, погрозив ему кулаком:
— Ладно. Разберусь. Оставь в коридоре, на зеркале этот злосчастный заказ. Я посмотрю, кто, куда и когда пойдёт за этими самыми брюликами. Я прям даже догадываюсь кто…
— Она должна выжить. Или не оставить следов своего исчезновения… Ну хотя бы на первое время, — флегматично протянул друг, отставляя кружку. Поднявшись он чмокнул меня в лоб и поспешил скрыться в коридоре, пока я переваривала очередную порцию шоковой терапии в его исполнении.
— Варя-я-я-г… — протянула негромко, но с чувством и с расстановкой. Ответом мне послужил хлопок входной двери, намекающий на то, что ролевик поступил в лучших традициях ассасинов из рода тёмных эльфов…
В смысле, скрылся с места преступления до того, как я сообразила, чем бы его таким догнать, дабы не заронял в душу мою крамольные мыслишки. Я только головой покачала, продолжив пить чай и…
Не думать ни о чём. Вытащив телефон, порылась в плейлисте, ища какую-нибудь песню, подходящую под настроение. Как ни странно, выбор пал на некстати вспомнившуюся мне сегодня группу Louna. И задумавшись на пару мгновений, я всё же нажала на воспроизведение, вслушиваясь в сильный голос солистки, негромко раздающийся в тишине квартиры.
— В каждой притче есть мораль: круг сжимается в спираль…Зло всегда вернётся злом, что мы сеем, то пожнём… Знаю я — спасут всех нас не молитвы, не намаз… В глубь себя ты посмотри и увидишь, что у нас внутри…
Песня звучала вновь и вновь, поставленная на повтор воспроизведения. А я сидела, почёсывая придремавшего на коленях кота, и смотрела в окно. И сама не заметила, как уснула, прислонившись боком к стене, положив голову на скрещенные на столе руки.
Что бы по утру проснуться от грохота табуретки и уже привычного удара пультом по голове, с неизменным:
— Кучи мутики!
И потирая затылок, глядя на счастливо улыбающуюся Маню, тискающего задушенного мяукающего кота, я не могла не улыбнуться в ответ. Какой байкер может сравниться с моим личным, обожаемым чудом? Правильно, никакой!