Отряд гномов шествовал по большой пещере, настоящему подземному гроту, освещая себе путь факелами.

Стены пещеры отстояли от них на два десятка футов в стороны, потолка же вовсе не было видно. Чтобы убедиться, есть ли он вообще, один из гномов разрядил свой арбалет прямо вверх. Болт назад не упал, а значит, вошел во что-то твердое, хотя звука вонзившегося в камень наконечника гном и не услышал.

– Потолок здесь очень высок. Футов пятьдесят, не меньше, – ответил командир отряда на невысказанный вслух вопрос.

Пещера уходила все ниже под небольшим, но хорошо заметным уклоном. Стены не сужались и не расходились. Они, к слову, как и пол пещеры, были слишком уж ровными. Ни тебе сталактитов, ни сталагмитов, ни хотя бы каких-то выступов или отдельных камней. Прямой широкий спуск в неведомое.

Отряд гномов прошел немалый путь, пока наконец перед ними не выросли огромные каменные врата, окованные железом. По ширине они занимали всю пещеру, а их вершина терялась в темноте ее свода.

– Это под кого ж такую дверцу-то строили? – удивился один из гномов.

– Здесь когда-то покоился малый Зверь, – уклончиво ответил командир.

Гномы переглянулись. Никто из них никогда и слыхом не слыхивал о каком-то малом Звере. Но уточнять природу этого существа ни у кого из отряда желания не возникло. Как же это было в духе народа гномов – соорудить причудливую клетку и неведомо зачем посадить в нее жуткую-прежуткую страховидлу, при одном виде которой сердце уйдет в пятки даже у прославленного подгорного воителя. И эта пещера, под высокими сводами которой стояли сейчас гномы, вряд ли была исключением. Зверем ведь не назовут милого пони с вплетенными в его гриву цветочками, верно?

– Расставьте факелы вдоль стен. Там на полу должны быть выемки, – скомандовал командир отряда.

Гномы принялись исполнять указание без промедлений. Выемки действительно нашлись, и факелы в них надежно закреплялись в шаге от стен, в строго вертикальном положении, так что два ряда зажженных факелов хорошо освещали обе стены.

И здесь было что освещать.

Премудрый объемный рисунок тянулся вдоль стен, начинаясь слева от врат и справа заканчиваясь. На первый взгляд это была просто мешанина образов и совсем бессмысленных фигур, но любой гном, в голове которого помещались не только мысли об эле и собственном оружии, без тени сомнения сказал бы, что перед ним сложнейший механизм. Механизм, сотворенный руками подгорных умельцев.

Сняв с себя все снаряжение, кроме доспехов, командир гномов застыл у левой стены – в самом начале «фрески».

– Что бы ни произошло, кто бы ни свалился вам на головы – ничего и никто не должны мне помешать, – тоном, не подлежащим возражению, сказал он.

Гномы подобрались, перехватили поудобнее оружие, зарядили драконьи посохи. Один из гномов недоверчиво покосился в темноту, заливавшую свод пещеры, и поправил шлем на голове.

Командир гномов проделал резкие вращательные движения головой, порождая легкий хруст шейных позвонков, затем энергично ударил воздух крепкими кулаками и затем опять все тот же едва слышимый хруст. Показные движения, своего рода ритуал – то, что сохранил гном в память о прошлой жизни.

Сейчас он был серьезным и доблестным воителем, настоящим лидером, начальствующим над вольно набранным отрядом собратьев; в прошлом же, порядком уже позабытом, он был кулачным бойцом. Разбивал в кровь свои кулаки и бородатые физиономии других гномов. Вот из тех самых времен и остался этот небольшой ритуал. Молодые забавы канули в лету, а эти нехитрые движения не забылись.

Он проделывал их перед сражениями, походами или когда ему предстояло сделать нечто трудное – настоящий вызов для его талантов. Совсем как сейчас, когда командир небольшого отряда бородатых воителей стоял перед механизмом, созданным великими инженерами древности.

Он протянул руки к стене и взялся за первые рычаги. В этой настенной «живописи» двигалось абсолютно все, даже самые мельчайшие детали, и сейчас гному предстояло восстановить изначальную картину, задуманную инженерами, и главное – провести изображение Каменного Солнца через всю картину.

Начало выдалось тяжелым. Гном слегка нервничал, боясь допустить хоть малейшую ошибку, но с каждой новой деталью, занимавшей свое место, движения его становились все увереннее. Одни детали гном поворачивал вокруг на полный оборот, другие – вполоборота, третьи продвигал по прямой, иные же отодвигал в стороны лишь с тем, чтобы поставить на то же место мгновением спустя. И как только вокруг Солнца складывался осмысленный рисунок, гном продвигал его изображение еще на несколько дюймов вправо.

На стене разворачивалась целая история, поведанная древними мастерами посредством картинок, сменявших друг друга.

В самом начале Каменное Солнце, одна из великих реликвий гномов, пребывало в древней, как само время, бездне. Но подземные духи вынесли его из пустоты, дав ему пока еще не жизнь, но существование. Затем глубоко в шахтах его обнаружили гномы и перенесли в свой город. Инженеры попытались овладеть тайнами сего артефакта, но слух об этом чуде уже достиг других подземных жителей – троллей, и те не преминули возможностью захватить Солнце. Разразилась война, в которой жадные родичи орков украли-таки едва обретенную гномами святыню, утащив ее в свои мрачные пещеры. Гномы тут же выдвинулись в поход, дабы вернуть себе реликвию.

«Занятная история, – подумал командир гномов, не переставая работать с механизмом, – хотя и расходится с действительностью».

– Командир, откуда вы знаете, как обращаться с эдаким ухищрением предков? – спросил один из гномов. Спросил и тут же получил ощутимый тычок в бок.

– Тебе же сказали, командиру никто не должен мешать!.. Ты в том числе… – гневно прошипел на него товарищ.

Однако командир отряда, продолжая восстанавливать рисунок, ответил своему подчиненному:

– Я потомок одного из инженеров, которые разработали такие вот замки и запоры.

– А что случится, если вы неправильно повернете одну из деталей мозаики? – спросил все тот же любопытный гном, прикрывая себя сбоку секирой, дабы не получить еще один тычок.

– Опустится потолок, и мы все умрем, – ровным голосом ответил командир.

На этот раз гному не потребовались тычки товарищей, он сам прикусил язык и ничего больше спрашивать не стал.

Командир гномов продолжал двигать каменную фигурку Солнца безопасным путем. Например, чтобы избежать пасти каменного демона, гном провел Солнце по трубкам алхимических приборов, и те в свою очередь, не выдержав, развалились, стоило только Солнцу покинуть их лоно. Своеобразная интерпретация настоящего подвига любого гнома – пожертвовать всеми доступными ему техническими достижениями ради жизни будущего поколения, что в свою очередь может обернуться и большой глупостью, если окажется, что это поколение стало не более чем обузой для своего народа.

Гном продолжал свою работу, не прерываясь ни на мгновение. Когда Солнце усилиями гнома дошло до самых врат, он повернул каменное изображение дважды и насколько мог бережно, словно это была настоящая реликвия, снял Солнце со стены.

Под сводом пещеры что-то громко щелкнуло, и гномы, все как один, уставились вверх. Один из них даже вскинул жерло драконьего посоха, готовый встретить падающий потолок струей жидкого пламени. Спасло бы это ему жизнь или же нет – о том подгорный воитель даже не задумывался. Каждый из их отряда был готов отдать жизнь за товарища, тем более – за своего командира, это так. Но быть расплющенным большой каменной глыбой – совсем не та смерть, которую подгорный воитель может счесть достойной.

– Все нормально, – бросил командир своим, не поворачиваясь.

Гном пересек пещеру и вставил Солнце в противоположную стену. Воссоздание красочной, хотя и малоправдоподобной истории продолжилось.

Со второй стеной все оказалось гораздо сложнее, нежели с первой. Теперь создатель механизма предлагал тем, кто дерзнет отворить запертые врата, сразу несколько вариантов развития истории. Солнце можно было провести не одним, а множеством путей, но лишь один из них являлся верным. Другие же влекли за собой смерть дерзнувшего.

Теперь гному приходилось просчитывать свои действия сразу на несколько шагов вперед. Пару раз он едва не заводил Солнце в пасть разным страшилищам, чуть не уронил каменное светило в озеро магмы и лишь в последний момент спас его от столкновения с отрядом ледяных големов.

Пот стекал по лицу гнома ручьем, вспотели и широкие мозолистые ладони. Одно неверное действие, одно неверно принятое решение – и…

Однако ошибок не последовало. Гном благополучно довел Солнце до конца картины, и ему оставалось продвинуть лучистый каменный диск всего на пару дюймов. И вот тут командир насторожился уже всерьез.

История кончалась тем, что гномы добровольно спускали Каменное Солнце обратно в недра земли. Вот только гном хорошо знал, что подобные замки́-картины должны заканчиваться совсем иначе. Создавший же именно этот механизм инженер явно не стал сдерживать себя рамками правил, общепринятых своими коллегами по ремеслу.

Однако же выбора особо и не было. Гном глубоко вдохнул и продвинул фигурку Солнца в конец картины. Каменный кругляшок занял нужное место и с едва слышимым щелчком втянул в себя все свои лучи. Остался лишь правильный круг. Командир гномов повернул его на один полный оборот, и поспешно убрал руку.

Теперь всё. Механизм должен открыть врата.

Где-то вверху и одновременно за вратами пришли в ход огромные шестерни. Нечто каменное поползло вверх с характерным шелестом. Дело было сделано. Вот только…

Только врата так и оставались недвижимы. Активно крутились невидимые шестеренки, раздавался все тот же скрежет двигающегося камня, а вот створки огромных врат так и стояли на своем изначальном месте, и верхушка их все так же терялась в темноте пещеры. Происходило что-то не то…

Подгорный воитель вспомнил строчки из древней гномьей баллады за миг до того, как осознал, что же происходит.

– Назад все! Живо! – крикнул он и, развернувшись, сам сорвался с места.

А сверху на гномов уже падали могучие врата, оказавшиеся не более чем обманкой. Ничего не скажешь: создавший эдакую западню явно не желал, чтобы замок, который он ладил с такой тщательностью, кто-либо открыл. Ну а коль все же найдется таковой, то сверху упадут огромные врата – и вся недолга.

Командир отряда бежал что есть мочи. Ему помогало то, что он был сейчас без оружия и большей части снаряжения, но доспехи на нем все же оставались и основательно мешали бегу. Гном не оборачивался, понимая, что в подобной ситуации это равносильно смерти. Каждый шаг приближал его к спасению, но в то же время каждая секунда приближала его смерть в виде падающих сейчас сверху лжеврат.

Бежали и остальные гномы. Им было гораздо тяжелее, ведь воители тащили на себе оружие и походные мешки. Но в тот момент, когда врата освободились от задерживающих их скреп и устремились вниз на незадачливых смертных, большая часть отряда находилась уже гораздо дальше от основания врат, чем их командир.

Один из гномов замешкался, стараясь поудобнее перехватить свой драконий посох. Поняв, что убежать он уже не успевает, подгорный воитель вскинул оружие и направил его прямо на падающие врата. Палец уверенно нажал на спусковой крючок, и драконий посох изверг поток обжигающего жидкого пламени. Струя огня врезалась в поверхность каменного исполина, но пламя лишь бесполезно разлетелось в стороны фейерверком огненных брызг. На вратах же проступили три огромные, с гнома ростом, руны, засветившиеся ярко-голубым цветом.

Свою смерть воитель встретил самым витиеватым и непристойным проклятием, какое только знал. Но даже его не договорил до конца – каменные врата рухнули, расплющив гнома, как переспелое яблоко.

Остальные члены отряда благополучно достигли безопасного места. Спасся и командир отряда. Шестое чувство подсказало гному, что смерть не просто близка, а уже протянула к нему свои уродливые когти. И он прыгнул. Да так, как не прыгал еще ни разу в жизни.

Плотное тело грациозно распласталось в воздухе, словно прыгал не кряжистый гном, а какой-нибудь изящный эльф, уходя в прыжке сразу от десятка вражьих стрел. И когда ноги гнома коснулись пола пещеры, врата за его спиной опустились. Грохот сотряс стены, а отряд гномов оказался в кромешной темноте – все факелы были погребены под камнем вместе с незадачливым стрелком.

– Доставайте кристаллы, – приказал командир. И сам отстегнул от пояса небольшой, размером с яблоко, многогранный кристалл.

Гном потер его, проводя пальцами по всем граням, и кристалл засветился холодным белым светом. Теперь пещеру освещало четырнадцать таких кристаллов, что вместе давали достаточно света для обзора. Однако пространство, еще недавно сокрытое за вратами, оставалось темным – словно даже сам свет не желал приближаться к этой проклятой тьме.

– Наш узник не шибко вежливый, а долгое заточение вряд ли прибавило ему терпения и благоразумия, – тихо произнес командир, оглядывая свой отряд, – поэтому оружия ни в коем случае не применять, даже если он захочет съесть нас всех живьем.

Возражений не последовало. Гномы ждали.

Четырнадцать пар глаз всматривались в темноту. Четырнадцать пар ушей вслушивались в тишину, которую нарушало лишь собственное дыхание подгорных воителей.

Напряжение возрастало, однако ничего по-прежнему не происходило.

Но вот из темноты выплыла с шипением огненная линия и повисла в воздухе. За ней появилась еще одна; она настигла первую линию и сплелась с ней одним концом, образовав прямой угол. За первыми двумя последовали и другие. Каждая из линий возникала из темного пространства огненным росчерком и добавлялась к уже имевшимся в воздухе, а вместе они образовывали горящий рисунок из прямых и кривых линий.

– Руна отталкивания, – сказал кто-то из гномов.

Он сам, как и его товарищи, поспешил убраться от руны на безопасное расстояние. Но было уже поздно.

Из темноты выскочил огромный, по меркам подгорного народа, гном и с размаху ударил двуручным боевым молотом в висевшую над полом руну. Та, словно обидевшись, взвыла и растаяла в воздухе, но свое дело сделала – гномов расшвыряло в разные стороны, словно тряпичных кукол.

Командир поднялся на ноги и, убедившись, что никто из его отряда не пострадал, направился к появившемуся из недр пещеры незнакомцу. Остановился в трех шагах от него и, не оборачиваясь, сделал знак своим ничего не предпринимать.

– Свобода! – Незнакомец расправил плечи и громко втянул носом воздух, широко раздувая ноздри.

Это несомненно был гном, но по сравнению с тем же командиром отряда он был настоящим исполином. Ростом на голову выше человека, шириной же плеч ничем не уступит огру. Бугрящееся мышцами тело заковано в причудливую броню, которая сидела на гноме словно вторая кожа.

«Эту броню ладил настоящий мастер», – уважительно подумал командир.

Кроме того, доспех был явно ритуальный. Голубого цвета с золотыми вкраплениями в сочленениях, тогда как принятыми цветами для боевых доспехов у гномов являлись черный и серый.

В руках гном сжимал внушительного вида двуручный молот, который в длину нисколько не уступал росту своего хозяина. Золотая гравировка вдоль всей рукояти выдавала того же кузнеца, что мастерил и доспехи.

На голове гнома отсутствовал шлем, и было понятно почему. Незнакомец имел поистине пугающий вид, и никаким шлемом, даже в виде башки какого-нибудь жуткого чудовища, нельзя было превзойти этот эффект. На абсолютно лысом черепе проступали широкие вены, рот даже в закрытом состоянии походил на оскал кровожадного зверя; широкий, выступающий вперед лоб, мощная челюсть, короткая клочковатая борода цвета воронова крыла и самое главное – глаза…

В глазах читалось неподдельное безумие. Злость, жажда крови и безумие.

– Кто ты такой? Ответь перед смертью! – рыкнул гном, нависая над командиром отряда.

– Я Родгард, о почтенный Властелин рун, – спокойно ответил командир.

– Знаешь, кто я такой? – усмехнулся гном, обнажая острые, словно клыки, зубы.

– Разумеется. Иначе мы бы не стали тебя освобождать, – пожал плечами Родгард.

– Значит, король все-таки решил меня казнить? Ему стоило прислать гораздо больше бойцов. – На лице гнома проступили желваки, вены же на лбу, казалось, вздулись еще сильнее.

– Мы не имеем ничего общего с короной, – возразил командир.

– Вот как? – сощурился гном-исполин. – И кто же вы такие?

– Мы вольно сформированный отряд, а я его лидер.

– Допустим, – хмыкнул гном, поудобнее взявшись за свой молот. – Но что же, по-твоему, помешает мне убить тебя вот прямо сейчас?

– Ты не призывал нас, не молил Камень о нашем приходе и не имел никого из нас в заимодавцах высокой чести.

– Знаешь древние ритуальные фразы? – удивился гном в голубых латах. – Похвально. Но знаешь ли ты, что говорят обо мне наши сородичи?

– Что ты безумен, – ровным голосом ответил Родгард.

– Верно! – неожиданно весело согласился Властелин рун. – Но раз я безумен, повторяю свой вопрос: что мешает мне тебя убить?

– Это, – ответил командир, демонстрируя собеседнику надетое на безымянный палец правой руки вычурное кольцо со смарагдовым кристаллом.

– Знатная вещица… – протянул гном, недовольно скривившись.

– Если ты знаешь, что это такое, – сказал Родгард, – должен знать и то, что, пока рядом с тобой это кольцо, ни один жрец королевства не узнает о твоем освобождении. Также ты наверняка знаешь, что подобная вещь создается с помощью рунной магии крови и закрепляется даже не с жизнью ее носителя, а с его волей.

– Убей я тебя или просто оглуши – и уже через минуту за мной вышлют погоню Алые Латы, – подытожил Властелин рун без каких-либо эмоций в голосе. – Ты умен, признаю. И чего же ты хочешь от меня?

– Скоро все узнаешь, – уклончиво ответил командир. – Но скажи для начала: нравится ли тебе разрушать города и убивать людей?

– Нет ничего желанней! – торжественно заявил Властелин рун.

– Значит, мы с тобой поладим, – усмехнулся Родгард. – И да, кстати, – добавил он, – нам понадобятся големы.

– Ты начинаешь мне нравиться, коротышка! – Властелин рун расплылся в плотоядной ухмылке, а безумие в его глазах, казалось, готово было вот-вот прорвать глазные яблоки и выплеснуться наружу все сносящим на своем пути потоком.

– Тогда нам стоит выступать немедля.

– Погоди, – перебил его Властелин рун. – Я пойду с тобой, но при одном условии. Мы возьмем с собой моего младшего брата. Эй, Болди! – крикнул гном через плечо в темноту. – Выходи, малыш!

Из темноты, шаркая ногами в стоптанных сандалиях, неуверенно вышел низкий гном. Если Властелин рун, по меркам сородичей, был настоящим гигантом, то его брат, напротив, едва доставал до плеча даже самому низкому воину из отряда Родгарда. Он был невысок и худощав до такой степени, что через кожу проглядывали косточки.

Как и у брата, у гнома были абсолютно лысый череп и короткая черная борода, но в отличие от Властелина рун, закованного в полный доспех и вооруженного двуручным молотом, Болди был практически обнажен, если не считать набедренной повязки из шкуры неизвестного животного. В руках же он сжимал самую простую пращу.

– Это же Видящий имена! – шепнул один из гномов на ухо рядом стоящему товарищу. Но тот лишь усмехнулся, критически осматривая от макушки до пят худощавую фигуру Болди.

– Тебе смешно? – резко спросил Властелин рун. Взгляд его впился в усмехнувшегося гнома.

Улыбка сошла с лица подгорного воителя, но взгляд великана в голубых доспехах он выдержал и глаз не отвел. Он признавал силу в этом гиганте, как ее не признать в такой горе мышц! Но что за сила может взяться в полуголом тщедушном коротышке?

Двуручный молот со свистом врезался в стену пещеры. В стороны полетела каменная крошка и куски механизма-картины, которую еще недавно с таким усердием восстанавливал Родгард.

– Болди, малыш, продемонстрируй вон тому бородачу с секирой свои таланты, – указательный палец указал на гнома. – Левая рука. Трех переломов будет достаточно.

Болди кивнул, подобрал некрупный камень, самое большее – с кулак размером, вложил его в пращу, раскрутил и швырнул в гнома, на которого указал его брат. Подгорный воитель слегка отклонился в сторону – камень должен был пролететь мимо. Но булыжник неожиданно двинулся по дуге и врезался аккурат в левую руку гнома. С чудовищным треском она сломалась сразу в трех местах, превратившись в настоящее месиво за считаные мгновения. Из изувеченной руки во все стороны торчали обломки костей.

Раненый гном истошно завопил и повалился на землю, не сводя глаз с того, что осталось от некогда здоровой руки.

– Сейчас исправим, – сказал Властелин рун.

Перехватив двуручный молот одной рукой, он начертил им в воздухе две руны. Изображения засветились ярко-желтым и устремились к раненому гному, врезавшись тому в сломанную руку.

Теперь уже гном завопил во все горло. И без того изувеченную руку стало заламывать еще сильнее. Но вот кости встали на место, стала нарастать плоть – и через пару секунд рука приобрела изначальный вид. Подгорный воитель смолк и обмяк, растянувшись на полу пещеры.

– Болевой шок, – усмехнулся Властелин рун. – Жить будет.

Самого Болди произошедшее, кажется, совершенно не волновало. Его лицо не выражало никаких эмоций, а отсутствующий взгляд был направлен куда-то далеко, за пределы этой пещеры.

– Как он это сделал? – спросил Родгард.

– Ты не слышал о Видящем имена? – удивился Властелин рун. – Болди может видеть имена своих противников, лишь взглянув на их лица. Увидев же имя и мысленно его повторив, малыш может поразить его обладателя любым предметом, что под руку попадется. И не просто поразить, а нанести при этом такой ущерб, какой пожелает.

– Ты хотел сказать – такой, какой прикажешь ты? – поправил его командир отряда.

– Можно и так сказать, – не стал спорить Властелин рун.

– Как случилось так, что он…

– Хочешь спросить, как в одной семье родились и Властелин рун, и Видящий имена? – перебил гнома гигант. – Необычно, да? Две самые редкие и опасные аномалии гномьего народа в одном семейном гнездышке, мило, не правда ли? Во всем виноваты папка с мамкой, – буднично сообщил гном. – Говорят, оскверняли семейное ложе черной ритуальной магией.

– Что ж, – Родгард был не прочь сменить тему, – твой брат будет нам более чем полезен. Если это единственное твое условие – значит, мы можем отправляться.

– С радостью покину эту пещеру, – усмехнулся Властелин рун. – Но сперва…

Огромный по меркам своего народа гном опустился на одно колено подле каменных врат, которые, рухнув, погребли под собой одного из гномов родгардовского отряда. Властелин рун поднял вверх свой молот и, держа его одной рукой, словно тот весил всего ничего, начертил в воздухе причудливую руну, состоящую из настоящего лабиринта росчерков и завитков.

В отличие от предыдущих рун, которые использовал гном, эта светилась белым и была прозрачна, словно пар.

Властелин рун осторожно коснулся ее молотом и направил к камню врат. Руна послушно опустилась на камень и растворилась в нем.

– Теперь смотри, Родгард, – сказал Властелин рун.

Из каменных врат, пройдя сквозь них, выплыл сгусток слепящего белого света. Родгард невольно сощурился. Долго смотреть на этот свет было невыносимо. Сгусток белого света колыхнулся раз, второй – и растаял в воздухе, не оставив по себе никакой памяти.

– Ты исторг душу из тела погибшего! – изумился подгорный воитель.

– Да. – Властелин рун встал, взгляды двух гномов встретились, и Родгард поразился тому, что во взгляде стоящего перед ним великана больше не было никаких следов безумия.

Напротив, в его взгляде читались теперь мудрость и рассудительность. Даже черты лица гиганта как-то преобразились: разгладились и смягчились.

– Мы, гномы, – одна из главных загадок сущего. – Голос Властелина рун сделался наставительным, его полнила древняя мудрость. – Души всех живых существ после их смерти попадают в астрал, сливаясь с бушующим океаном магической энергии. Души могут застрять в нашем мире в виде призраков, это так, но в случае их смерти все равно вернутся в астрал. Есть еще эльфы. Остроухие с помощью магии удерживают души умерших собратьев в своих лесах. Единственные, кто смог обмануть естественный ход событий в сущем. Нам же, гномам, уловки не нужны. После смерти души наших сородичей отправляются в камень, чтобы пребывать там вовеки, стать гласом предков. Нужно лишь исторгнуть душу из мертвого тела, а дальше душа сама находит дорогу. Никаких ухищрений, никаких заклинаний, контролирующих путь души. Мы такие в сущем одни.

Гигант закрыл глаза, а когда вновь их открыл, то в них бушевало прежнее безумие.

– Пора выдвигаться, – оскалился гном, закидывая молот на плечо. – Ты, кажется, обещал мне разрушение городов и массовые убийства. Что скажешь, а, Болди? Готов повеселиться?