- Ты понимаешь, что за этим озером находится последняя точка нашего совместного путешествия? – спросил Иезул, задумчиво разглядывая водную гладь.

Они выехали к берегу озера задолго до полудня и остановили коней на пригорке, немного не доезжая до хутора, как две капли воды напоминающего владения Молоха. Проехать это место, не останавливаясь, было просто невозможно – настолько завораживающе прекрасным был пейзаж. Легкий утренний туман на зеркале воды не спешил рассеиваться, поскольку ленивое солнце все еще где-то пряталось в дымке облаков, лишь слегка пригревая досматривающую утренние сны природу. Где-то вдали проглядывались очертания, то ли островов, то ли берега. Справа простирались поля тростника, удерживающего белесую дымку над водой. А слева, у самого хутора виднелась желтая полоска песка с несколькими деревянными лодками, словно ожидающими путников.

- До этой конечной точки надо еще добраться. А сейчас нам, по всей вероятности, туда, - указал на водный транспорт Влад и направил коня к хутору.

Хозяин хутора по имени Епифан, оказался радушным и бесхитростным человеком. Ростом он, правда, не вышел, но борода у него была не меньше Молоховской. Зато хозяйка этого хутора была противоположностью жены гиганта – разговорчивая веселая крупнокалиберная деревенская тетка, которая только посмеивалась над своим муженьком и даже заявила, что у них тут матриархат. На что Епифан, каким-то образом услышавший это заявление, единственный раз повысил голос и рявкнул:

- Ты язык-то попридержи! А то следующий раз водяные пожалуют, так я им скажу, чтобы с тобой воевали.

Задерживаться на берегу не стали. Тем более Епифан сомневался – не поздновато ли они собрались на тот берег. По его мнению, безопасней было бы переночевать у них и с утра выехать. Влад не мог согласиться на такую задержку и заявил:

- Молох сказал, что и с обеда успеем перебраться. Тем более погода просто прелесть – тихо и нежарко.

- То-то и оно… - задумчиво проговорил хозяин. – Не нравится мне этот туман. Солнышко бы лучше было. Но воля ваша - и впрямь, если гребцы хорошие, то до вечера успеете.

Никаких проблем с обменом лошадей на лодку тоже не возникло.

- На то мы тут и стоим, чтобы транспорт менять, - бубнил лодочник, показывая нехитрый морской инвентарь. – На той стороне берега такая же лодочная станция. Обмен простой: одна лошадь – маленькая лодка, две – большая, нет лошади или лодки – цена больше. А так плата умеренная: чтобы на содержание животных да ремонт хватало. Зачем нам больше денег? Нечисть деньгами все равно не прогонишь.

Путники осматривали среднего размера, черную, пахнущую свежей смолой лодку и примеривали уключины с веслами.

- А может, побольше лодку взять? – с сомнением спросил Влад.

- Не сомневайтесь, - горделиво приговаривал хозяин. - Лодка для двоих в самый раз. Вы ведь до вечера собирались на тот берег попасть? А грести на большой лоханке в два раза тяжелее. Тем более ветра сегодня, кажется, так и не будет, и волны боятся нечего.

Эта отповедь окончательно сняла все сомнения, и путники без промедления столкнули нехитрый транспорт на воду. Когда уселись в лодку, инквизитор оказался на корме, а землянин уселся посередине, лицом к носу и неуклюже вертел весла в руках.

- Повернись ко мне, болван! - не выдержал монах и засмеялся. – Так мы неделю плыть будем!

Наконец, Влад сообразил и стал поворачиваться спиной вперед. При этом посудина чуть не черпнула бортом воду. Но все окончилось благополучно, и спустя минут пять возни, транспорт стал медленно отходить от берега, с которого продолжал доноситься инструктаж:

- Держитесь на север, и не забудьте после третьего острова повернуть направо. Там будет узкий пролив, через который выйдете на открытое пространство. Дальше берите немного к западу…

Инструкция была довольно длинная, как и предстоящий путь, а, судя по неуклюжести первого гребца, еще и нелегкий. Спустя полчаса изнурительной гребли Влад осторожно спросил у Иезула:

- Ты не желаешь поразмяться на веслах?

- Вообще-то нет, - усмехнулся инквизитор. - Но если ты устал… хотя не уверен, что с твоими навыками мы успешно поменяемся местами пока лодка на воде. Хотя бы догреби до ближайшего острова.

Влад еще полчаса месил воду веслами. Когда лодка, наконец, коснулась носом берега малюсенького островка, горе-гребец выпрыгнул прямо через борт и опустил руки в прохладную воду. Последующий осмотр ладоней не дал утешительных результатов – сразу несколько волдырей грозилось вот-вот лопнуть.

- Проткни их, чтобы не слезли, - спокойно посоветовал инквизитор, выходя на берег. И следующий раз намотай какую-нибудь тряпку на ладони. – Эх! Сейчас бы с удочкой посидеть, а не пыхтеть на веслах.

- Быстро по местам и в путь! – Влад уже прыгнул обратно, чуть не перевернув посудину, но устоял на ногах и вскоре уже вполне удачно угнездился на корме. – Главное, держать правильное направление, не дай бог, солнце совсем скроется.

Бог дал – когда они, согласно инструкции лодочника, прошли узкий пролив, солнце решило окончательно скрыться в наползающем небесном мареве. Не лучше дело обстояло и на поверхности воды, где туман, стоявший во всех укромных заливах, и не думал никуда рассасываться.

- Давай, возьми примерно вот так! – отчаянно заявил Влад Иезулу, обреченному сидеть на веслах в виду полной непригодности к гребле своего приятеля. – Не оставаться же посреди озера ночевать? Я помню, солнце было вот там, - и он указал на затянутый туманом пролив, оставшийся позади.

- А ты уверен? – переспросил осторожно инквизитор, начиная отгребать от острова.

- Конечно, нет! Но у нас нет выбора. Все лучше куда-нибудь доплыть – может и повезет.

Но им не повезло. Когда они отошли на пару сотен метров от берега, туман окончательно заволок все вокруг.

- Ну и что будем делать? – уныло спросил монах.

- Не собираюсь сдаваться за каких-то полдня пути до цели, - твердо ответил землянин. – Давай, поменяемся местами, и я буду грести.

- Шутишь? Если даже не потонем, пока пересаживаемся, то все равно никуда не угребешь. Лучше уж я как-нибудь…

Над безмятежной гладью воды зависла тревожная тишина, нарушаемая только поскрипыванием уключин и мерными всплесками весел. Они плыли, словно во сне, не наблюдая ни неба, ни горизонтов, укутанные белой влажной пеленой, потеряв представление о пространстве и времени. Только дневной свет говорил им о том, что до вечера еще далеко. Временами Иезул опускал весла, и путники напряженно вслушивались в абсолютную тишину вокруг.

- Почему так тихо? Ведь туман лучше проводит звук. Где хотя бы чайки? - не выдержал молчания Влад во время одной из таких остановок.

- Птицы в туман не хотят летать, а других живых тварей на середине озера и не слышно, - пожал плечами монах и добавил. – Но ты прав, неприятная тишина. Мертвая какая-то… - и, чтобы нарушить это неприятное безмолвие, начал опять работать веслами.

Первый звук они услышали спустя несколько часов безнадежного плавания в белесом плену, когда Иезул все-таки продолжал грести непонятно куда. Это было как лишний всплеск весла, не вписывающийся в неспешный ритм. Влад встрепенулся и удивленно взглянул на монаха, тот тоже заметил этот звук и пожал плечами, как бы говоря: «это не я». Поднятые весла и напряженное ожидание ничего не дали – вокруг стояла прежняя тишина.

Монах снова осторожно начал грести, и еще через несколько минут опять послышался отчетливый всплеск. Только на этот раз было впечатление, что плеснулось нечто большое, плавно перекатившись по поверхности воды. Влад даже заметил, откуда был звук. И снова напряженная тишина, нарушаемая только каплями воды, стекающей с поднятых весел. Только минуту спустя до лодки докатилась легкая волна от потревоженной где-то недалеко глади озера.

Когда они на третий или четвертый раз так замерли, пытаясь разглядеть чудище, плавающее вокруг них, до слуха донеслись отдаленный разговор или смех. Два, наблюдающих за озером монаха мгновенно уставились друг другу в глаза с немым вопросом: «Слышал? Не показалось ли?» Но опять вокруг воцарилась тишина.

Наконец, после долгого ожидания Влад шепнул:

- Греби вперед. Если не послышалось, то звуки доносились оттуда.

- Ага. А ты слышал, словно женские голоса пели?

- Мне показалось, что смеялись.

- Странно… хотя в тумане, на воде этот звук может разноситься на несколько километров, так что лучше поспешить, чтобы успеть до темноты, - произнес Иезул, налегая на весла.

Когда послышался еще один всплеск, совсем рядом, Влад успел повернуться на звук и рассмотреть что-то большое, лениво исчезнувшее в воде.

- Там! – громко шепнул приятелю он, указывая рукой в направлении всплеска.

- Тихо! – шепнул монах и замер, как изваяние.

Сколько они не ждали, житель глубин больше не появлялся, но зато они снова услышали разговор, как будто две женщины что-то обсуждали и смеялись где-то впереди. Причем теперь этот звук был очень четкий. Заплутавшие горе-мореходы опять радостно встрепенулись, и Иезул с удвоенной силой налег на весла, больше не обращая внимания на всплески вокруг.

Вскоре, даже не останавливаясь, между гребками можно было расслышать то разговор, то пение, то смех. Где-то недалеко женщины чем-то занимались на берегу, при этом оживленно общаясь. По мере приближения далекая речь становилась все отчетливее, и путники невольно стали подпадать под очарование необычайно мелодичных девичьих голосов. Разговор журчал, словно ручей, иногда играя легким смехом.

Когда стало очевидно, что берег где-то совсем рядом, девушки начали петь. Слов было не разобрать, но песня звучала столь приятно, что впечатление было трудно описать словами. Может, к этому примешивалось чувство радости заблудившихся путников, нашедших, наконец, путь к долгожданному берегу, но вокруг начинало смеркаться, и разбираться в своих ощущениях не оставалось, ни желания, ни сил. Иезул просто греб из последних сил, а Влад пытался разобрать слова песни, которые по-прежнему все ускользали и вились загадочным кружевом в его сознании.

Они уже не помнили, как причалили к небольшим мосткам, на которых сидело три длинноволосых красавицы. Завидев подплывающую лодку, они не удивились и не испугались, а встали, приветственно замахав руками. Уставшие путники, как в тумане, наблюдали три стройные фигуры девушек, отличавшихся только что цветом волос.

Когда посудина воткнулась носом в песок, их уже приветствовали на разные голоса. Влад с трудом понимал, что девушки помогают им выбраться и ведут, чуть не под руки на берег, все время что-то при этом приговаривая. Ему даже не показалось странным, что девушки были почти раздеты. «Может, купались?» - промелькнула ленивая мысль и пропала под чувством безмятежности и отдыха. Он еще слышал слабые попытки Иезула прояснить ситуацию:

- Это Озерное поселение? Где же тогда избы? Раньше они стояли прямо на берегу…

Но потом и это бормотание прекратилось. Им было хорошо и уютно, зачем еще искать какие-то дома? Они пришли на прекрасную поляну, наполненную дурманящим ароматом цветущих трав. Откуда-то появились еще девушки, как две капли похожие на трех первых.

«Сестры, что ли?» - всколыхнулась запоздалая мысль у Влада. А подошедшие девушки начали водить хоровод, соблазнительно выгибаясь и довольно откровенно демонстрируя свои обнаженные прелести. В последнем усилии пытаясь понять, что происходит, он поискал глазами инквизитора, который полулежал на коленях у одной девицы, тогда как вторая склонилась над полураздетым гостем, бесстыдно выставив почти голый зад.

И тут землянин сообразил, что и его тела касаются губы, покрывая грудь нежными поцелуями. Чисто инстинктивно внутри стала сворачиваться пружина подозрения и когда лицо прекрасной незнакомки нависло над ним, а ее губы потянулись ближе, Влада словно молния поразила мысль: «Ксюша!» Он же уже неделю рвется к ней, как проклятый, а тут какие-то наяды с сиренами!

Возмущение было настолько сильным, что он вскочил, разметав голых девиц, и заорал Иезулу:

- Инквизитор хренов! Ты-то как проморгал эту нечисть?

Но ответа не последовало. Влад с ужасом увидел, что верхняя девка намертво припала к губам монаха. Землянин в один прыжок подскочил к голой заднице и рывком отбросил бесстыдницу куда подальше. Инквизитор так и остался недвижно лежать в объятиях другой девицы.

Нужно было немедленно заняться монахом, но Влад буквально затылком почувствовал, как за спиной что-то стало происходить. Обернувшись, он понял, какому страшному обману они подверглись. Все танцующие и поющие и, казалось, увитые цветами, прелестницы стояли и, подняв руки, щерили зубы в свирепом оскале. Самое ужасное, что у этих «прелестниц» даже не было видно четких черт лица и тела. С содроганием землянин вспомнил сражение с такой же гуттаперчевой армией давешней ночью.

Это воспоминание опять сработало пусковым механизмом к приступу ярости. Но сейчас ожившая память раскрутила ночное происшествие до постыдного малодушия в конце сражения. В его голове как вспышка промелькнула усмешка разведчицы и обидные слова: «Следующий раз будь спокойней с пришельцами и круши их, хоть мечом, хоть пальцем».

По всей вероятности, этот следующий раз наступил, и он сейчас не будет действовать слепо. Влад подавил в себе ярость и, вытянув руку, твердо заявил всем окрысившимся на него резиновым бабам:

- Сгиньте! – при этом, повел рукой, как бы стирая их с поляны.

И чудо свершилось – наштампованные девицы стали одна за другой неестественно сдуваться и оседать, словно растаявшее мороженное, и вскоре вся поляна была завалена неаппетитными бурыми кучами. Влад не стал задерживаться на своем маленьком триумфе и повернулся к инквизитору.

Тут тоже успели произойти перемены. Монах лежал на земле, а ближе к опушке в разных направлениях мелькали босые пятки трех девиц. Влад, понимая, что отпускать опасного противника нельзя, сначала хотел пуститься вдогонку. Но, поскольку пятки с ягодицами мелькали в противоположных направлениях, он просто крикнул:

- Стой! – и, как ни странно, все три нудистки замерли, как вкопанные. Влад отдал еще один приказ. – Вернитесь!

Пока три полуобнаженные девушки возвращались, трясясь то ли от страха, то ли от холода, Влад соображал, что ему делать дальше. И все-таки, сначала инквизитор! Однако землянин напрасно тряс приятеля за плечи – тот с блаженной улыбкой продолжал спать. За то, что монах был не мертв, говорило довольно интенсивное дыхание.

В конце концов, напарник оставил бесчувственного монаха лежать на месте и озадаченно посмотрел на подошедших девушек. Он даже попытался себя ущипнуть, чтобы разозлиться, так как стал опасаться, что его снова начинают гипнотизировать. Эти три девицы оказались точно такими, какими и были на мостках, когда заблудшие путники только подчаливали к берегу – действительно красивые, высокие и стройные. Словом, совсем настоящие. И «стирать» таких людей было чем-то вроде настоящего убийства.

Влад лихорадочно вспоминал все, что ему рассказывали о пришельцах и людях. Судя по всему, эти три, в отличие всех остальных, были первоначально настоящими девушками, а какой-то пришелец поймал их, а затем и подчинил, подселившись к их душам. После чего этой нечисти не составляло труда наштамповать целый гарем резиновых баб и устроить засаду на островах для новых жертв.

Проверить такие домыслы не представлялось возможным, но действовать все равно было нужно. И тут Владу вспомнилось зеркало советника Серафима, которое отправляло вселившуюся сущность восвояси. Землянину не хотелось уничтожать ни Иезула, ни девушек, которые безвольно стояли рядом и тихо плакали, даже не вытирая катящихся по щекам слез… Тем не менее в мысли про зеркало крылось что-то рациональное. У инквизитора имелось зеркальце попроще, в котором должна отразиться настоящая сущность или еще что-нибудь, но никак не то существо, что в него смотрится.

«Хм… а если представить, что это зеркало примет в себя и выкинет из мира пришельца, оставив человеческую сущность, которая была до вторжения нечисти? А что, может и получиться!» - все равно, ничего лучше придумать Влад на данный момент не мог. Удастся ли что из его затеи или нет, неизвестно, но смог же он проделать у дикарей целую дорогу в стойбище? Почему бы здесь, еще ближе к барьеру не получилось что-нибудь созидательное?

- Сидеть здесь и никуда не двигаться! – приказал землянин девицам, а сам направился к берегу, где виднелся нос причаленной лодки.

Как он и ожидал, вещи оказались нетронутыми. Зеркало должно быть где-то в котомке Иезула... Влад присел на скамью с зеркалом в руках. Затем закрыл глаза и изо всех сил представил, как оно должно отражать обратно в мир человека и затягивать в себя чужака, выкидывая его в черноту без пространства и времени. Спустя минуту он взглянул на круглую стекляшку – зеркало, как зеркало, но стоит попробовать. Терять-то нечего.

Вернувшись на лужайку, землянин застал все ту же картину: три покорно понурившихся девицы, сидящие вокруг развалившегося инквизитора. Нужно было с кого-то начинать, и Влад подошел к ближайшей прелестнице, потом присел за ее спиной и, поставив перед ее лицом зеркало, приказал: «Смотри!» – и в то же время пытался с краю наблюдать, что происходит в зеркальной поверхности.

Сначала там промелькнуло лицо девушки, но затем возник странный оптический эффект, словно если бы смотреть на стереоэкран без очков. Только тут двоилось не одно изображение, а два совершенно разных. Одно, как и положено, отражало закричавшую от боли девицу, а второе было словно в черном зеркале, нечто невообразимое, вроде присоски с круглым глазом посередине и зубами или шипами по краям. Но отразилось лишь на мгновение, тут же начав проваливаться само в себя. Влад понял, что так выглядит втягивающаяся в зеркало сущность нечисти, и шепнул, удерживая девицу за плечо:

- Терпи, милая, терпи!

По всей вероятности, девушка не могла ослушаться приказа землянина и продолжала смотреть, только тихо подвывая и стараясь выдержать боль. К счастью, такая пытка длилась всего пару мгновений и вскоре обессилившая наяда откинулась прямо в объятия землянину.

Убедившись, что девушка дышит и просто находится без чувств, Влад заметил, что две другие подруги начали дергаться и, несмотря на его приказ, пытаются встать. «Понятно, эта гадость поняла, что ее выживают окончательно и зашевелилась в других телах» - сообразил врачеватель душ и повторил приказ:

- Сидеть!

Девицы, извиваясь, словно сломанные игрушки, снова плюхнулись на место, и вдруг стали раздирать себе лица.

- Не двигаться! – еще громче крикнул Влад, и те замерли, как парализованные.

Действовать предстояло быстро, иначе те могли изувечить себя или вообще свихнуться. Поэтому землянин прыжком оказался у следующей пациентки за спиной и повторил процедуру лечения, справившись буквально за несколько секунд. С третьей бедняжкой оказалось сложнее. Тварь, видимо понимая, что лишается последней зацепки в мире, пыталась сопротивляться, доставляя девушке ужасные мучения. Прелестница так исходила криком и слезами, что Влад уже подумал, не зря ли он все это затеял, но в этот самый момент одноглазое чудо-юдо, наконец, всосалось в зеркало, и на поляне воцарилась мертвая тишина.

Влад чувствовал себя, как выжатый лимон – оказывается, он так сильно сопереживал несчастным девицам. Но оставался еще Иезул. Что пришелец успел сделать с инквизитором, оставалось совершенно неясно. Но если нечисть все же подселилась к монаху, то возможно, будет драться за него до последнего. С другой стороны, у пришельца еще не было времени закрепиться в новой жертве.

Гадать было бесполезно, и Влад решил попробовать. Как ни было страшно загубить хорошего друга, целую неделю возившегося с новичком, словно с несмышленым щенком, но оставлять его на милость нечисти еще хуже. Землянин стал трясти инквизитора на плечи и громко приказал:

- А ну-ка, просыпайся! Очнись! Иезул!

Спустя некоторое время хорошей тряски глаза монаха все-таки раскрылись и стали сонно блуждать вокруг. Влад не растерялся и сразу облокотил приятеля к себе спиной, сунув ему в нос зеркало и немного истерично крикнув:

- Смотри, монах! Смотри, твою бороду!

В зеркале задвоилась картинка. Однако кроме инквизиторской бороды клинышком, никакого глаза с присоской не появлялось. Вместо этого там заклубилась какая-то неопределенная субстанция и быстро всосалась в черное зеркало. Убедившись, что кроме крючковатого носа и черных бровей на него из зеркала ничего не выглядывает, Влад отпустил приятеля.

Только после процедуры он сообразил, что Иезул не кричал и не ругался во время «лечения», да и сейчас лежал с открытыми глазами, причем его взор становился все осмысленнее.

Землянин посмотрел на небо – пока он тут воевал с дамами, стало совсем вечереть. Но оказалось, что вместе с нечистью, пропал и туман, и тучи на небе, поэтому закат все еще сносно освещал поляну. Как ни хотелось прилечь и расслабиться, нужно было готовиться к ночи. Тем более, что у него на руках оказалось сразу четыре лежачих больных, и насколько быстро они очухаются, оставалось совершенно непонятно.

Чудо-лекарь рассудил, что таскать куда-либо, хоть и прекрасные, но увесистые тела девиц было делом не очень благодарным, не говоря уже о еще более увесистой и не очень прекрасной инквизиторской туше. Поэтому он разбил ночной бивак прямо у живописно расположенных тел, стараясь не обращать внимания на лепехи, заполнявшие всю остальную поляну.

Притащив нехитрый походный скарб из лодки, он развел костер и, кое-как прикрыв тела девиц, расположил их таким образом, чтобы те не замерзли и не обгорели за ночь. Инквизитор чувствовал себя лучше, чем другие – по крайней мере, он не был в отключке и даже начал задавать осмысленные вопросы. На что Влад велел ему пока помолчать и подождать, когда все будет готово к ночлегу.

Самым лучшим лекарством для инквизитора оказалась еда. Вернее ее запах. Когда Влад уселся после все хлопот у костра, чтобы утолить разгулявшийся голод, инквизитор тоже зашевелился на своем месте и стал клянчить что-нибудь поесть. Пришлось и того кормить с ложечки, а потом еще и объяснять, откуда рядом с ними взялись сразу три спящие красавицы прикрытые их собственным дорожным тряпьем. Но постепенно память стала возвращаться к монаху, который все больше расстраивался по поводу своей неосмотрительности. На что напарник спокойно посоветовал расслабиться и постараться уснуть. Это оказалось несложной задачей для монаха, и вскоре землянин остался один бодрствовать у костра.

Несмотря на недавние потрясения, ему было спокойно. Влад поглядел в звездное небо с круглой луной – вроде бы можно и самому, наконец, поспать. И все же надо было как-то убедиться, что их здесь никто не побеспокоит. Поэтому он пересилил сон и отошел к берегу озера.

«Что бы такое придумать, чтобы убедиться в своих новых возможностях?» - думал он, глядя на черное серебро воды. Надо попробовать что-нибудь сотворить, ведь Иезул говорил, здесь люди и селятся потому, что ближе к барьеру можно «придумывать» некоторые вещи. А что-то похожее у Влада уже получалось. Он вспомнил про лазерную указку в руках неизвестной разведчицы и решил, что такое оружие подошло бы в самый раз.

«Так, представлю себе, что подобная указка лежит на носу лодки!» - приказал сам себе Влад и крепко зажмурил глаза, будто в этом была какая-то необходимость. Затем наклонился и, пошарив рукой, нашел на скамейке маленький гладкий брусочек. В лунном свете можно было разглядеть на торце бугорок рефлектора и большую кнопку сбоку. Землянин с замиранием сердца взял, как положено, указку и нажал кнопку. Темноту пронзил тонкий красный лучик.

«Ура! - обрадовался экспериментатор и тут же спохватился: Но просто указки недостаточно…» Взгляд остановился на стоящей неподалеку березе, и лучик прошелся наискосок по кроне дерева. «Ну что ж, в садово-парковом хозяйстве этому инструменту цены бы не было! - довольно разглядывал чистый срез кроны экспериментатор после того, как листья и ветки с шорохом осыпались на землю: Вот теперь и спать можно спокойно…»

Землянина разбудила утренняя прохлада и возня Иезула. Костер потух, и пришлось заняться быстрым его восстановлением. Увидев, что на двух девичьих телах тряпье скомкано, Влад понял, что они шевелились. Это было отрадно, но в результате девушки могли серьезно переохладиться. Поэтому он поспешил поправить ситуацию, заново укрыв неподвижные тела.

Одно из них оказалось не таким уж и неподвижным. От его прикосновений девушка открыла глаза и долго, непонимающе смотрела на замершего от такой неожиданности Влада. Наконец он не нашел ничего лучшего, чем приветливо улыбнуться и прошептать:

- Подожди немного. Сейчас костер разведу, и станет теплее.

- Ты кто? – испуганно воскликнула девица и попыталась натянуть повыше короткую накидку, в результате чего совсем обнажила свои длинные ноги.

В ее глазах отразился стыд пополам с отчаянием и бессилием.

- Не беспокойся, теперь все будет хорошо! – прошептал чужак и, скинув с себя куртку, накинул ее на ноги несчастной.

Вскоре костер запылал с новой силой, разгоняя последнюю предутреннюю прохладу. Землянин не дал очнувшейся пациентке возможности задавать вопросы, и занялся приведением лагеря в порядок и приготовлением пищи. К счастью, от вечерних неаппетитных куч на лужайке ничего не осталось, и они больше не портили настроения.

Несмотря на вчерашние, удачно завершившиеся приключения, Влад ощущал досаду – ведь они выбились из графика продвижения на целый день. Хорошо еще, что это произошло на последнем переходе. Но сегодня предстояло исправить положение и добраться до Озерного поселения. А как это сделать с четырьмя, еле шевелящимися людьми на руках, он не очень себе представлял.

Завтрак был осложнен сразу несколькими обстоятельствами. Из всех подопечных, только Иезул смог сам сесть и приняться за еду. С девушками все обстояло сложнее. После того как те убедились, что им ничего не угрожает, приходилось одновременно успокаивать, бороться с испугом и застенчивостью, кормить с ложечки и отвечать на бесконечные вопросы. Все это больше относилось к той, которая очнулась первой. Вторая медленнее приходила в себя, и поэтому у нее не было сил пугаться или стесняться.

Больше всего Влада беспокоила третья, темноволосая пациентка. Он припомнил, что именно она была последней и больше всех кричавшей вчера во время процедуры изгнания нечисти. Землянин поведал двум проснувшимся слушательницам, что они были захвачены пришельцем, а затем, кратко описал вчерашние вечерние танцы и ласки, чем загнал девиц в краску и заставил монаха долго и удивленно чесать затылок. Воспользовавшись общим смятением, Влад занялся осмотром спящей красавицы. Пострадавшая дышала, но пока не хотела просыпаться.

- Ты знаешь об этом хоть что-нибудь? – спросил землянин у приятеля. – Можно ли ее будить?

- Честно сказать, до сих пор не могу поверить… - пробурчал монах. – Никогда не слышал, что можно отделить порабощенную душу от подселившегося пришельца.

- Ну, как знаешь, - вздохнул Влад и на свой страх и риск принялся будить недвижную девушку, поглаживая по волосам.

Это не помогло. Тогда он стал потряхивать ее за плечи, и снова безрезультатно. Похлопывание по щекам тоже ни к чему не привело. В душе начало нарастать отчаяние. Влад вдруг с острой болью вспомнил, как точно так же совсем недавно гладил по щекам мертвую Ксюшу. Такое же прекрасное, мертвенно-недвижное лицо… у него даже навернулась слеза от отчаяния. Он, сам не понимая, что делает, склонился и поцеловал девушку в лоб, прошептав:

- Ну, проснись, пожалуйста!

И девушка открыла глаза, пусть сначала и не понимая, что происходит. Но по мелькнувшему удивлению и испугу во взгляде, Владу стало ясно, что и она начинает возвращаться в эту реальность. Теперь можно было и самому поесть.

Увидев заботу чужака о подружке, девушки осмелели и, будучи еще не в состоянии двигаться, дали волю языкам. Оказалось, что все три родились и выросли в Озерном поселении, но ничего не помнили с того самого момента, как заплутали на лодке в густом тумане, когда поплыли на острова за ягодами.

Иезул подкинул им комплимент, спросив:

- Неужели в здешних краях все девушки так красивы, или вы все-таки сестры?

Горделиво краснея и проверяя, не выглянула из-под тряпья какая-нибудь особо привлекательная часть тела, прелестницы похвастались тем, что здесь люди и селятся отчасти потому, что лишь недалеко от барьера можно растить красивых и умных детей.

- Так и юноши здесь тоже такие же красивые? – подначил девиц монах.

- Не совсем, - задумалась самая светловолосая подруга. – Пока мальчики маленькие, все хорошо, но потом многие из них уходят на юг за поисками приключений. Иначе они остаются какими-то мармеладными, а мужчина должен быть… ну таким, как вы… - она замялась, не зная, как выразить мысль словами.

- Понятно: битым! – хохотнул Иезул.

Потом они еще долго рассказывали, как тут хорошо и вольготно живется. На вопрос, «а как же пришельцы?», говоруньи признались, что им не приходилось раньше сталкиваться с нечистью – старшие всегда заботились о том, чтобы молодежь не оставалась без присмотра. Так же они признались, что поселение не выстояло бы без помощи пограничников.

Неизвестно, как долго тянулся бы еще этот разговор, если бы Влад не решил, что пора отправляться в дорогу. Вставая, он заметил, что из кармана выпала его новая лазерная указка.

- Смотри, Иезул, какую штучку я себе смастерил! Помнишь, я тебе говорил о разведчице? Вот, решил себе такое же оружие завести, - с этими словами землянин повторил трюк со срезанием кроны стоящего вдалеке дерева. Луч, правда, не был виден отчетливо на дневном свету, но эффект от этого оказался не меньший. Все зрители озадаченно уставились на дерево, которое вдруг без лишнего шума и пыли потеряло треть кроны.

Первым очнулся Иезул и, не дав девицам снова начать болтать, обратился к напарнику:

- Неплохо! Слушай, помоги-ка мне встать. Я хотел на лодку посмотреть…

Влад, немного разочарованный тем, что не заслужил похвалы инквизитора, молча подал руку и повел опирающегося на него друга к берегу. Инквизитор зачем-то прихватил свой меч, несмотря на то, что железяка явно затрудняла передвижение. Когда они добрели до лодки, и прибрежные кусты скрыли девиц из видимости, инквизитор удержал напарника за плечо и, как-то необычно серьезно взглянув в глаза, произнес:

- Постой, новичок. Не обижайся, что я не похвалил твою пулялку. Знай, что никто из людей даже здесь не сможет такой милой игрушки придумать, иначе всех пришельцев давно бы порубали в капусту. Но дело не в том...

- А в чем? – не выдержал торжественного тона монаха Влад.

- Помнишь, я тебе еще вначале нашего пути сказал, что имею свой интерес в этом походе, но не сказал, какой?

- Помню, конечно. Но каждый имеет право на свои тайны…

- Так вот, настала пора сказать тебе, зачем я за тобой увязался…

- Кажется, это я за тобой…

- Помолчи и слушай, - мягко перебил Иезул, затем неловко плюхнулся на одно колено, а на другое положил свой меч, немного помолчал и торжественно произнес. – Влад, я не знаю, какие традиции должны приличествовать этому случаю… да и никто не знает, поскольку такое случается редко и совершается тайно. Но, по слухам, у каждого пограничника есть в этом мире свой «опорный». Так вот, я, коленопреклоненно прошу принять меня твоим опорным. Обязуюсь верно служить, и никогда не предам твоих интересов, каковы бы они не были…

В воздухе повисла тишина. Влад подозревал, что с ним не все в порядке, но то, что он с какой-то белены должен стать пограничником, не лезло ни в какие ворота.

- С чего это ты взял?.. –

- Сначала выскажи свое согласие или отвергни мою просьбу, - произнес Иезул, глядя в землю. – Если согласен, то возьми меч, положи мне на голову и скажи что-нибудь, а потом я тебе расскажу о том, что знаю.

Землянин смотрел на старшего по годам и опыту инквизитора, чуть не выклянчивающего у него подачку, и понял, что краснеет от стыда.

- Хорошо, пусть будет по-твоему, - он взял меч, положил клинок на голову монаху и произнес. – Нарекаю тебя своим опорным.

- Спасибо, - с явным облегчением шепнул Иезул и встал, опираясь на руку своего нового патрона. – Давай, присядем на борт лодки и поговорим.

Влад, несмотря на спешку, не возражал – уж больно неожиданной была новость, и теперь следовало узнать как можно больше о своей новой роли. Иезул начал рассказ с того момента, как первый раз встретил странного новичка на дороге. Он сразу заприметил необычную способность «новорожденного», сумевшего ослабить пришельца. А когда монаха спросили об этом случае в монастыре, да еще и рассказали о представлении, случившемся на рыночной площади, для Иезула почти не осталось сомнений, что новичок из ряда вон выходящий случай.

Сломанная одним взглядом «неправильная» гильотина только уверила монаха в своих догадках, и он решил действовать. Здесь Иезул сделал отступление, объяснив, что давно знал о пограничниках, которые, по слухам, могли свободно перемещаться по этому миру и были способны справиться с любым пришельцем. Еще одной мистической приметой этих таинственных личностей являлась способность устанавливать порядок, то есть восстанавливать окружающую иллюзию, если она начинала размываться.

Прожив здесь не один десяток лет, он находил все больше косвенных доказательств, что инквизиция не является абсолютным хозяином в этом мире. Сопоставляя разрозненные сплетни, он все яснее понимал, что настоящими властителями здесь являются пограничники. Но по какой-то странной прихоти они никогда не афишируют свое присутствие, нигде не обосновываясь на постоянное жительство. Поэтому со стороны могло казаться, что они вечные гости этой реальности. Всего несколько лет назад он узнал об опорных и их роли, когда первый раз путешествовал сюда, к барьеру. Это были обычные люди, на которых пограничники выходили в этот мир, как на маяк. Откуда они выходили и как – это до сих пор оставалось для монаха тайной.

У инквизиции с пограничниками были сложные отношения. С одной стороны, она ненавидела их, как оспаривающих ее власть. С другой – не так уж редко возникали ситуации, когда никаких церковных сил не хватало для обуздания нечисти, и тогда пограничники приходили сами и легко устраняли все проблемы. Особенно монахов раздражало то, что эти непонятные личности напрочь игнорировали инквизицию, словно ее и не было.

Тогда, в монастыре, поняв, что монахи вот-вот догадаются, кто к ним попал, Иезул решил действовать напролом и, как ни странно, преуспел в этом. Интересно, что больше всего он нервничал, когда увидел, что Влад совершенно не умеет ездить верхом. Но и тут сыграла роль способность новичка исподволь менять под себя окружающий мир, иначе так легко освоить верховую езду было бы невозможно.

Лишь отъехав на некоторое расстояние от городской стены, Иезул понял, что его дерзкая мечта уйти из инквизиции и связать свою судьбу с пограничником может осуществиться. По ходу путешествия он все больше убеждался в том, что на его глазах идет процесс рождения загадочного защитника.

Когда-то один опорный поведал ему, что пограничники каким-то образом тесно связаны с реалом Земли. Сопоставив это с тем, что до сих пор он не знал ни одного человека, появившегося здесь сразу после смерти в реале, Иезул сразу заметил и другой верный признак в новичке: вся нечисть, как мухи на варенье, слеталась на Влада и «обжигалась» при близком знакомстве.

Он не знал, что за цель влечет нового пограничника к барьеру, но по мере продвижения Влад на глазах превращался в хозяина этой иллюзии. Особо опасным моментом был случай в клубе, когда советник Серафим, промедлил с помощью. Тогда сильному и коварному пришельцу почти удалось зацепиться за неопытного новичка, но все обошлось. Иезул решил как можно дольше держать в тайне от всех и от самого Влада его сущность, чтобы оградить напарника от лишнего риска. К тому же еще существовала вероятность, что его подопечный не будущий пограничник, а что-нибудь другое.

Чего только ему стоило уговорить советника, а затем Молоха не проболтаться Владу о его природе. Инквизитору пришлось врать, что ничего не знает о Восстановителе порядка, хотя ему было известно, что так зовут пограничников в некоторых местах, особенно среди одичавших племен.

- Прости меня, если сможешь, за эту ложь, - закончил свой рассказ Иезул. – Но с ее помощью я сумел довести тебя целым почти до той точки, куда могу дойти сам. А вчера ты достиг таких высот в развитии, что больше нет никакого смысла скрывать твою сущность. Ведь придуманное тобой зеркало является чудом, которого я никогда не видел. Никогда еще в моей практике человек не возвращался в этот мир после уничтожения в его теле пришельца. Мне страшно подумать, сколько загубленных душ можно было бы спасти таким вот зеркальцем.

- Ладно тебе… - неопределенно хмыкнул Влад. – Ну, пограничник. Ну, зеркало. Подумаешь, бывает. Лучше скажи, что нам с девчонками-то делать? Лодка то маленькая…

- Не смеши меня, мой пограничник! – улыбнулся Иезул, поняв, что напарник на него ни за что не обижается. – Ты сумел сотворить зеркало и универсальное оружие, так что лодку немного увеличить, должно быть плевым делом для тебя.

- Кстати, а насчет той разведчицы с лазерной указкой ты тоже врал?

- Нет, не врал. Я впервые от тебя услышал о каких-то разведчиках. Но, судя по ее способностям, она не слабее пограничника. Хорошо еще, что она не действовала против тебя. Тогда ты бы точно не устоял.

- Да меня бы тогда тот монстр уничтожил, еще до всяких разведчиков, - возразил Влад.

- Не факт. Просто тебя еще не прижали к стенке. Но хватит об этом. Давай, «сочиняй» лодку побольше, и поплыли! – с этими словами Иезул встал с борта на дрожащие ноги и сделал пару неуверенных шагов в сторону.

Видя, что бывший инквизитор держится на ногах, Влад закрыл глаза и «увеличил» длину лодки на метр. Перед ним что-то хлюпнуло, и его взору предстала вполне вместительная посудина.

- Слушай, это я так что угодно «придумать» смогу? – вдохновился успехом новоявленный пограничник.

- В принципе, да. Но не советовал бы сразу придумывать что-либо массивное и сложное – структура иллюзии может поехать и тогда неизвестно, что вокруг будет твориться.

- Хорошо, ограничимся необходимым, - согласился Влад, и вскоре в корме лодки лежало несколько новеньких мягких тюфяков.

Когда приятели вернулись к костру, тот уже потух, а девушки снова уснули, пригревшись на солнышке. К радости землянина, две из них тут же проснулись и даже попытались встать, но пока это им плохо удавалось. Он поспешил обрадовать местных прелестниц, вручив каждой по нехитрому и свободному сарафану. Однако радость и благодарность в глазах девушек быстро сменились смущением. Влад аж хлопнул себя по лбу ладонью.

- Сейчас! – сказал он, затем подошел к блондинке, скатал платье в рулон и, приподняв ей голову, надел платье на шею. Затем аккуратно, по одной, продел руки в рукава и стал разворачивать ткань. В результате платье оказалось на девушке, а походное тряпье снялось без лишнего обнажения телес, что было воспринято чуть не со слезами благодарности.

- Хорошо вас родители воспитывали. А то знавал я девиц…– рассмеялся землянин и перешел к следующей пациентке.

Спустя еще полчаса они отплывали. Инквизитор угнездился на корме у руля. Две девушки лежали у его ног на тюфяках, а одна уместилась в носу. Влад уверенно выгребал от берега не жалея новых «залеченных» ладоней. Найти правильное направление было непросто, но два факта помогли это сделать. Селение лежало где-то к северу, а девушки помнили, что отправились по ягоды направо вдоль берега. Значит, надо плыть на север и, достигнув берега, повернуть к востоку…

* * *

Влад уже подумывал «сообразить» какой-нибудь лодочный мотор, чтобы быстрее двигаться к цели. Его останавливала только опасность оказаться в воде с четырьмя подопечными и полное незнание устройства лодочных моторов. Солнце клонилось за полдень, а берега все не было видно. И вдруг бывший инквизитор, нахохлившийся на корме, как озябший воробей, встрепенулся и подал голос:

- Так вот же берег! – при этом он указал вправо от курса.

Влад оглянулся и увидел довольно близко от них темную полосу, наискосок удаляющуюся к западу.

- Что ж ты раньше молчал? – обиделся землянин. – Мы же влево ушли!

- Так туман с берегов только сейчас разогнало. Зато теперь недалеко осталось.

- Недалеко до берега, а вот сколько до селения? – вздохнул Влад, поворачивая лодку почти поперек прежнего курса. – Если бы не «гуманитарный груз», можно бы прямо тут на берег выйти и отправится на север.

«Живой груз» тоже встрепенулся при виде суши и защебетал на разные голоса:

- Не надо здесь причаливать, а то вдруг нечисть какая…

- Ой, вон та гора с большим деревом на макушке – это же Лысуха!

- Ее даже из нашего села видно!

Такие новости вдохновили новоиспеченного пограничника, и он принялся грести с удвоенным усилием. Девушки не обознались, и через пару часов из-за очередного мыса показались строения на берегу. Путники с любопытством рассматривали селение. Оно было немаленьким – отсюда виднелось десятка два домов, не считая множества подсобных построек, расположенных на пологом прибрежном склоне. Причал огораживал настоящий мол, отсыпанный большими камнями.

- Явно без пограничников не обошлось, - прокомментировал гидросооружение Иезул.

- Ну и хорошо! – заявил Влад и опять налег на весла.

Их встречали сразу несколько человек. Впереди всех на причале стоял высокий седоволосый бородач. Он приветственно махнул им рукой и собирался что-то крикнуть, но изо рта вырвалось только: «Прив…». Мужчина словно остолбенел, расширенными глазами уставившись на светловолосую пассажирку.

- Папа! – воскликнула та, сумев поднять руку и помахать.

- Катюша! – наконец вымолвил мужчина, и по его щекам потекли слезы.

- Ой! Так там же!.. – воскликнул второй человек и побежал к берегу.

В результате, пока лодка причаливала, на берегу поднялся изрядный переполох: кто-то куда-то бежал, кто-то радостно кричал, кто-то причитал. Все пытались помочь еще слабым девушкам подняться на причал, затем придумывали для них носилки. Иезул выбрался сам и довольно сносно стоял на ногах. Один из мужчин подошел к нему и представился лодочником, тут же посоветовав, как лучше пришвартовать водный транспорт.

А бывший монах с гордостью ответил на приветствие:

- Иезул, опорный.

- Ого! – удивился лодочник и поинтересовался. – И где же тогда пограничник?

- Вот он. Владом зовут, - деланно небрежно указал на приятеля давешний инквизитор.

На причале на мгновение воцарилась тишина. Каким-то образом все ухитрились услышать новость о пограничнике. Только Катюша сокрушенно призналась:

- Надо было нам сразу сообразить! Никакому инквизитору не по силам было бы из нас нечисть выгнать.

Влад понял, что обречен на долгие объяснения и разговоры. Нельзя же бросить счастливым родителям их детей, как кость собаке. Так все и получилось. Их с Иезулом привечали, кормили и поили, как королей. Да и было за что, ведь не каждый день родителям возвращают пропавших красавиц. Пришлось остановиться на ночь, но совсем напрасной задержку назвать было нельзя.

- Ты не переживай, - успокаивал своего пограничника бывший монах. – Все равно с утра лучше выходить. Так дальше светом пройдешь, а там, глядишь, и никакой свет больше не понадобится…

Обстоятельство туманной перспективы не сильно вдохновляло, но ощущение близкой цели, не давало обращать внимания на такие мелочи, как наличие или отсутствие света. Полезным оказалось и то, что седобородый староста предложил проводить гостя до крайней точки возврата, куда решались доходить люди. Находилась она в половине дня пути прямо на север.

А ночью не обошлось без побудки: долго плавая по озеру, пограничник притащил-таки на хвосте очередное глупое чудо-юдо, которое отважилось на ночную вылазку. Однако сторожевая служба поселка была на высоте и вовремя заметила наползающую на мол черную слизь.

Влад бы так и пропустил представление, если бы не крики на улице. По уже сформировавшейся привычке он быстро натянул штаны, схватил свою указку и побежал учить уму-разуму расшалившуюся нечисть. На причале уже во всю шло сражение: медузообразную гору с щупальцами закидывали горящими головнями, стреляли по ней из луков и тыкали длинными баграми.

Завидев пограничника, все с удовольствием уступили ему самое лучшее место в партере. Влад не стал отказываться и с некоторым пижонством, легким движением руки вынул из кармана заветный пластмассовый брусочек, который в виду своей гладкости, легко выскользнул из ладони и тихонько булькнул, скрывшись в темной ночной воде у кромки причала.

Горе-пограничник стал панически соображать, чем ему забодать эту бесформенную гору, агрессивно потянувшуюся к нему своими щупальцами. «Сочинить» себе новое оружие он не успевал, так как для этого нужно спокойно сосредоточиться. Ничего не придумав, Влад попытался просто стереть тварь мановением руки, как он недавно проделал это с надувными тетками на поляне. Однако желе с ножками и не подумало никуда испаряться, только еще больше возжелав полюбившегося ему пограничника.

Ближнее щупальце уже обвилось вокруг ноги, а Влад все еще не мог сообразить, как ему быть. И тут его плечо что-то толкнуло сзади. Землянин чуть не прыгнул в воду, подумав, что это еще какой-нибудь гость по его душу. Но оглянувшись, увидел, что это Иезул протягивал ему свой меч.

- Держи! Вижу, указка сломалась.

- Нет, я ее уронил! – признался напарник, хватая инквизиторскую железяку.

Дальше дело пошло гораздо веселей. Клинок и сам мог неплохо рубить, а уж добавить ему силы было делом нехитрым.

Влад кромсал жидкого осьминога на мелкие кусочки, а тот только жалобно хлюпал и квакал, словно расстраиваясь, что не нашел вожделенной взаимности. Вскоре на молу нечего было рубить, и пограничник поспешил в дом, пряча глаза от стыда за свой промах с указкой. Но оказалось, что его кульбиты перед пришельцем окружающие истолковали совсем иначе.

- Видал я отчаянных ребят, - похлопал его по-дружески хозяин дома. – Но что бы вот так: чуть не в обнимку с этакой гадостью… Крепкие же у тебя нервы, парень. Все же, в следующий раз не позволяй им приближаться. Не все пришельцы столь тупы и бесхитростны.

Влад промычал что-то оправдательное хозяину в ответ и сунул меч в руки Иезулу, предупредив, чтобы тот теперь осторожней махал заговоренным клинком. Уяснив, что представление окончено, народ отправился досматривать сны.

А утром его ждал завтрак, друзья и запряженные кони, но пограничник не кинулся сразу в путь. Он вдруг стал осознавать, что на его плечи легли новые обязанности. Пограничник не мог просто так покинуть поселение, не проверив, выздоравливают ли после лечения три пациентки. Ведь после его экспериментов те могли остаться инвалидами.

За белокурой Катюшей далеко ходить не пришлось. Девушка уже на своих ногах вышла в гостиную по просьбе гостя. До нее только сейчас, после объяснения родителей, дошло, насколько ужасно было ее положение, и какую неслыханную доселе операцию проделал пограничник.

Влад, не очень обращая внимание на слова благодарности, положил руки на голову притихшей девушки и, закрыв глаза, попытался представить себе, что ее переполняет здоровье и энергия. Ничего лучше придумать он не мог и действовал тем же способом, как недавно «лечил» себе ладони. Кажется, это помогло, так как на изумленном лице девушке заиграл здоровый румянец.

Не задерживаясь, Влад кивнул хозяину и вышел к коням. Они еще заглянули в два дома, где пограничник проделал похожую процедуру. Темноволосая пациентка беспокоила его больше всего, но и она после «наложения рук» сумела присесть в кровати и заверила, что ей лучше с каждым часом. Как бы там ни было, но после такого, немного странного обхода выздоравливающих он отправлялся с чувством выполненного долга по отношению к зависящим от него людям. Теперь можно было сломя голову кидаться в любые неизвестности.

После полудня маленький отряд, состоящий из трех всадников, вышел на край степи. Лес стоял за спиной ровной зеленой стеной, а другой край равнины скрывался в белесом мареве. Седовласый проводник спешился и произнес:

- Дальше дороги людям нет. Это барьер. Видите: здесь даже лес не растет. Спасибо тебе за все, пограничник, но особо за дочь. Дети в нашем мире редкость, и ее потеря сломала нам жизнь. А ты вновь вернул счастье и мир в нашу семью. Если есть у тебя хоть какое-нибудь пожелание, с радостью его выполню.

- Да нет ничего особенного… - смущенно ответил Влад на такое признание и вдруг вспомнил. – Хотя есть одно. Помогите Иезулу обосноваться, если он, конечно, захочет остаться у вас. Назад в инквизиторы ему дороги теперь нет.

- В чем вопрос? – радостно ответил седовласый мужчина. – Опорный в поселке – гарант безопасности! Мы почтем за честь…

- Спасибо.

- Не за что. Я подожду Иезула у тропы. И, надеюсь, до встречи! - с этими словами проводник отошел в сторону, чтобы дать попрощаться пограничнику с его опорным.

Влад с Иезулом некоторое время стояли и смотрели в открытую степь, горизонт которой скрывался в дымке испарений.

- Никогда не был на этом краю мира, - признался бывший инквизитор. – Это и пугающе, и величественно. Кажется, иди себе по ровному полю, но никто оттуда не возвращается. Никто, кроме пограничников.

Влад снял с плеч дорожный мешок, взвесил его в руке и протянул приятелю:

- Держи! Мне из этого ничего не нужно… да, забыл! – он достал из кармана лазерную указку. – Вот, «придумал» еще одну, чтобы у тебя было оружие. Теперь с твоим мечом и этой игрушкой ты будешь хорошим защитником поселку. Настоящим опорным.

- Я не знаю, как тебя благодарить, - Иезул был готов разрыдаться, и только суровая инквизиторская выучка не позволяла ему этого сделать.

- Ты отблагодаришь меня тем, что станешь настоящим опорным не только для меня, но и для окружающих людей, и может, я когда-нибудь вернусь на твой зов, - Влад тоже почувствовал, что в носу у него зачесалось, а глаза стало предательски жечь. – И еще, вот от меня подарок той, с кем ты свяжешь свою жизнь в поселке.

В руке пограничника оказался прекрасный золотой кулон очень тонкой выделки, украшенный бисером драгоценных камней.

- С чего ты взял, что я?.. – удивленно взглянул Иезул.

- Хватит тебе в монахах ходить. Видел я, как ты со светловолосой Катенькой переглядывался.

- Старый я для нее, - с горечью возразил бывший инквизитор.

- Ты же сам понимаешь, что возраст здесь дело относительное. Хочешь, я тебя на пару десятков лет омоложу – станешь моложе Катюши. Здесь это вполне может получиться.

- Да нет, - подумав, ответил приятель. – Если она со мной таким, как есть, захочет иметь дело, тогда можно и помолодеть. А так, на халяву… нет, спасибо.

- Ну, как знаешь. Давай прощаться! Мне пора, - Влад обнял друга и, закрыв на секунду глаза, представил, как тот молодеет – немного, всего лет на десять.

- Я буду ждать! – в темных глазах инквизитора блестели предательские слезы.

Влад, расчувствовавшись, отвернулся и пошел прямо в степь.

- А конь? Ты что, пешком собрался? – донеслось сзади.

- Животинку жалко. Пусть живет!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ