…Жила — была девочка…

Нет, слишком уж несерьёзное начало для этой истории, произошедшей в нашем провинциально-славном Энске на рубеже двух тысячелетий, на территории того самого района, штат уголовного розыска в котором был украшен моей скромной оперо-единицей…

Начну, пожалуй, совсем другой фразой: «Для меня эта история началась в декабре позапрошлого года, как раз перед самым Новым годом…»

 

Глава первая. УБИЙСТВО НА АДРЕСЕ

Одно из моих суточных дежурств по РОВД, в составе следственно-оперативной группы, в тот раз выпало на самый конец декабря — то ли 29-го, то ли на 30-го числа, точно уж не помню…

Дежурство выдалось спокойное, без громких краж, мокрух и внезапных визитов проверяющих крыс из горУВД… К вечеру в райотделе вообще стало пустынно и тихо, что для нашей «конторы» — непривычно…

Поскучав некоторое время в дежурке, члены СОГ растеклись по своим служебным кабинетикам, решив использовать случайное затишье для решения срочных служебных делишек, а то и просто покемарить…

У меня на уме было именно — вздремнуть… Но, поёрзав в разных позах на сдвинутых столах в кабинете, я вдруг осознал: не спится!.. Затосковал, заохал, заскучал, слез со своего неудобного ложа…

Заглянул в сейф — какую бы папочку с грифом «секретно» полистать, на ночь глядя, чтобы спалось приятней?.. Тут-то мне и попала на глаза эта тощая папка с надписью на обложке: «ОРД — Мильман».

…На каждое «номерное», то есть зарегистрированное в нашей канцелярии и получившее канцелярский номер преступление, обычно возбуждается следователем уголовное дело, в которое входят: постановление о возбуждении уголовного дела, протокол осмотра места преступления, протоколы допросов, акты экспертиз, прочая следственная беллетристика…

Но сам следователь обычно лишь бумажками шуршит, а в реальности — расследуем преступление мы, опера уголовного розыска. И у нас на руках скапливаются копии всех документов, входящих в уголовное дело. Плюс к этому сюда же включаются и некоторые чисто оперативные документы, в частности — по работе с задействованной в данном деле с агентурой, — наши задания сексотам, и их отчёты об исполнении этих заданий… Вот эта писанина и именуется на ментовском официальном языке «ОРД», то есть — «оперативно-розыскное дело».

У меня у самого под контролем было штук пять таких же папочек. Но именно эта была — не моя, а моего напарника по кабинету и сейфу, лейтенанта Величко.

Он хорошо печатал на машинке (среди оперов — редкость!), и начальство подкинуло ему это «левое», то есть случившееся вовсе не на курируемом нашим подотделом «территории», преступление — для того, чтоб он сочинил «справку по ОРД» с прицелом — до конца года успеть это уголовное дело приостановить, со стандартной формулировкой: «В связи с отсутствием подозреваемого…»

В этом случае дело пройдёт по отчётности не в графе: «нераскрытые дела», а в другой, более удобной графе: «приостановленные дела»… Разница вроде бы невелика, но склонять за «глухарь» на ведомственных совещаниях нас тогда станут меньше…

За день подготовить и напечатать справку Величко не успел, оставив до завтра в сейфе. Так я и получил возможность, заглянув в эти служебные бумаги, ознакомиться с некоторыми подробностями расследования мокрухи, о которой до этого уже наслушался в райотделе немало, но в деталях ничего не знал, а узнать было — интересно!..

Листал страницы дела, вчитывался…. И словно видел перед собою живых людей, вслушивался в их взволнованные речи…

…Суть же дела — такова.

5 ноября этого же года на своём адресе (улица Авиамоделистов, дом 123 квартира 56) был обнаружен мёртвым гражданин Мильман Эдуард Андреевич, 44 лет. Преуспевающий бизнесмен, руководитель одного из филиалов крупной (а по меркам нашего провинциального Энска — и супер-крупнейшей!) корпорации «Ибба-холдинг корпорейшн».

Случилось это ранним утром. Сосед Мильмана по лестничной клетке, военный отставник Митрофанов, в 6.35 вышел из своей квартиры на 5-м этаже стандартной девятиэтажки, торопясь к своей утренней смене на завод стройдеталей, где трудился начальником караула. И вдруг он обнаружил, что бронированные двери соседней, 56-й квартиры — слегка приоткрыты… Удивился, постоял у дверей, прислушиваясь… В квартире Мильмана было тихо. На всякий случай — позвонил, в ответ — тишина…

Другой бы плюнул и отправился на службу, но не таков был наш отставник, человек точный и ответственный.

Справедливо заподозрив что-то неладное, он вошёл в квартиру — и на полу в гостиной, лежащим на ковре, увидел окровавленного и совершенно не-живого Эдуарда Андреевича, густо истыканного и основательно изрезанного ножиком. (Экспертиза позднее обнаружит на лице, шее, грудной клетке и руках 19 колото-резанных ран).

Митрофанов не брякнулся в обморок, и не убежал с места преступления с навеки вытаращенными глазами, как сделали бы на его месте многие… Не таков был бравый экс-вояка!..

Нет, поступил он грамотно и чётко: следов преступления не топтал, труп не перемещал, даже и не прикасался к нему, а тотчас вернулся домой, и по телефону вызвал «скорую» с милицией. Затем позвонил на работу, и предупредил, что в связи со зверским убийством соседа он выйдет на работу немножко позже.

В 6.58 приехала дежурная следственно-оперативная группа (следователь прокуратуры, два оперуполномоченных уголовного розыска, судмедэксперт, эксперт-криминалист, участковый, помощник дежурного, водитель). В течение последующих сорока минут подтянулось и милицейское начальство.

Любое убийство — это чиряк на нашей заднице. Проходя по всем учётам как особо тяжкое преступление, оно находится на виду у всех. За ходом его расследования наблюдает множество руководящих глаз, и попробуй затянуть сроки расследования — сразу размажут по стенкам и следака с помогающими ему операми, и их непосредственных начальничков… Задолбают, затюкают на всех оперативках: «Почему до сих пор не раскрыто убийство такого-то?.. Вы что, разучились работать, товарищи офицеры?!.»

И тем более вонючей становится ситуация, если жмур- кто-то из власть имущих, руководящих или богатеньких… Тогда и контроль утраивается, и долбёж куда беспощадней и въедливей… А, чего мусолить… И так всё понятно!..

Из находившейся в деле фотографии видно: Мильман лежал на ковре лицом вниз, зажимая ладонями перерезанную шею. Одежда на нём домашняя, не парадная, — явно намёк на то, что гостей он не ждал. А если и ждал, то — таких гостей, перед которыми можно и не наряжаться…

По заключению эксперта, смерть наступила накануне вечером, 4 ноября, в промежутке между 20.30 и 22.00, в результате острой кровопотери. Причём из двух десятков ножевых ранений как смертельные эксперт определил только два — в области сердца и сонной артерии. Ножа или какого-либо иного заменившего его орудия убийства на адресе не обнаружили.

Сама квартира — трёхкомнатная, из разряда скромно-шикарных. По всему заметно, что хозяин ни в чём особо не нуждался, но и — без каких-либо чрезмерных излишеств и показной роскоши. Так… Заурядное жильё средней руки богатенького Буратино…

Свет в квартире горел только в спальне. Никаких следов обыска и вообще — присутствия убийцы… Везде царил полный порядок. Никаких свидетельств хищения имущества и ценностей. Не будь кровавого пятна на ковре и убиенного Мильмана на этом пятне — угрозыску там и смотреть не на что.

Ни Митрофанов, ни кто-либо из нескольких десятков опрошенных в тот же день жильцов дома ничего подозрительного не видели и не слышали.

Ничего конкретного, выводящего на след убийцы не дали последующие в течении нескольких дней расспросы родственников, друзей и сослуживцев Эдуарда Андреевича.

Всеми без исключения он характеризовался как человек спокойный, доброжелательный, общительный и надёжный. Ни у кого поперёк пути не стоял, и во враждебных отношениях с кем-либо — не находился.

Правда, был в разводе (пять лет назад расстался мирно с женою), но по нынешним временам такое — не компромат… К тому же он продолжал поддерживать с нею вполне дружеские отношения, и она даже работала в принадлежащей ему фирме…

Что жил бобылём, не съезжаясь даже со своей единственной близкой родственницей, воспитавшей его после смерти родителей тётушки Серафимой Марковной, — тем более не подлежит осуждению… Предпочитает гражданин заполнять все три комнаты своего обиталища лишь собственной персоной — его полное право!..

И опять же, важное уточнение: тётушку Эдуард Андреевич не забывал, помогал всячески, и у неё самой была вполне приличная 2-комнатка в соседнем квартале… Так что и тут — ажур полнейший!..

К исходу третьих суток расследования стало ясно, что раскрыть убийство по горячим следам не удастся, и, следовательно, на это потребуется много времени и много-много усилий целого коллектива расследующих данную мокруху «милицейских» и «прокурорских»…

И тогда начали копать вглубь, всячески «пробивая» и самого Мильмана, и его ближайшее окружение в поисках хотя бы самой маленькой зацепочки для последующих версий и предположений…

 

Глава вторая. БИОГРАФИЯ УБИТОГО

…Биография Мильмана была обычной, вполне типичной для еврейского мальчика из хорошей, но не очень состоятельной семьи. Папа где-то бухгалтерил, мама — музицировала, их сынок — учился в школе с английским уклоном, и попутно посещал музыкальную школу, учась играть на скрипке. Но однажды «Москвич», в котором Мильманы — старшие возвращались домой с дачи, неудачно столкнулся на шоссе со встречным КАМАЗом, и в 15-летнем возрасте Эдик осиротел.

Его забрала к себе сестра его матери, давно уж овдовевшая и бездетная Серафима Марковна. Под её крылышком Эдик успешно закончил школу и какой-то технический вуз по экономической специальности, и устроился куда-то то ли плановиком, то ли экономистом. Жизнь потекла по накатанной колее, обещая быть пусть и скучноватой, но безбедной и спокойной…

Женился Эдуард поздно, в 29 лет, уступив мольбам заботящейся о его будущем тётушки, и — «с головой», то есть на порядочной девушке из приличной еврейской семьи. Большой любовью там и не пахло, но зато была взаимная уважительность, были забота друг о друге и ровные, не дёрганные отношения. Детей у них не было.

К середине 80-х Мильман вырас в пусть и малозаметного, но достаточно влиятельного планово-финансового деятеля на уровне района. Нигде он особо не отличился, но и никого особенно не подвёл… Его маленькими, но вполне осязаемыми плюсами раз и навсегда стали стабильность и предсказуемость.

И вдобавок к этому — связи!.. Так уж традиционно сложилось, что финансовые потоки в нашем Энске во все времена направляли и контролировали лица глубоко уважаемой мною еврейской национальности… И эти лица по вполне понятным и даже естественным причинам везде на ключевых пунктах и пунктиках хотели иметь СВОИХ. Эдик же был для них именно что — СВОЙ… Это и стало его главнейшим капиталом!..

…Далее — перестройка. Прежнее государство зашаталось и рухнуло, новое — никак не могло набрать силы и веса. Прежде опекаемая державой собственность вмиг стала бесхозной, и только ленивый не поспешил тогда нагреть на этом руки… С конца 80-х годов, и особенно с начала 90-х — множество прежде неприметных, но ловких и оборотистых людей смогли сделать себе капиталы, да ещё какие!..

В частности, все тогда норовили взять у государства кредит под залог, с последующим не-возвратом кредита… Всем хотелось хапнуть на дурняк, расходуя потом полученные кредиты налево и направо (в лучшем случае — организовыв собственный бизнес, в худшем — всё элементарно прожрав!)…

Но это только сказать легко… На деле давались эти кредиты далеко не каждому, а только некоторым… СВОИМ!.. И давший кредит — прекрасно знал, что государственные средства отдаются практически безвозвратно, но за это он получит от того свой законный процент комиссионных, — войдёт в долю, так сказать…

Одни хотели получить кредит и разбогатеть. другие жаждали дать кредит надёжному человеку и тоже разбогатеть, отсюда — потребность в посреднике, то есть в таком человеке, который, будучи СВОИМ и для первых, и для вторых, — сводил бы их друг с другом, также за процент…

Мильман и стал таким посредником, причём на вполне легальных основаниях, организовав «Аякс» — посредническую фирму по получению долгосрочных банковских кредитов. Ну и, понятно, вполне изрядно нагрел на этом благородном деле руки…

Но на большее и тогда, и в последующем его не хватило. Не смог ни собственный банк организовать, ни раскрутиться с какой-нибудь корпорацией, — то ли мозгов оказалось недостаточно, то ли силы характера не хватило…

Госпожа Удача любит жёстких и напористых!.. А Эдик, если честно, был с ленцой. Хотя и совсем уж лентяем назвать его язык ни у кого не повернётся!.. Но у каждого из нас — свой потолок, и Мильман довольно быстро упёрся в свой потолок лбом…

Однако и тут деловые партнеры Мильмана, заметив, по достоинству оценили одно обстоятельство: ни разу и ни одного из них Эдик не «обул» и не «кинул». Разумеется, вовсе не был он апостолом правды и справедливости, — таких дурачков в бизнесе не любят и не ценят!.. Нет, Эдуард Андреевич не был идиотом, и доказал это, успешно дуря как государство, со всеми его контролирующе — надзирающими органами, так и многих своих конкурентов…

Но кто был с Эдиком в доле, тот до конца мог быть твёрдо убеждён, что ни одной из его копеек Мальман себе не присвоит, и в свой карман не кинет…

По тем временам (начало 90-х) такая черта характера была редкостью. Слишком многие, заполучив волей случая большой стартовый капитал, и затем почуяв, как под напором внешних сил и различных обстоятельств он тает и исчезает, позорно суетились тогда и закрысятничали, пытаясь удержать завоёванные позиции… Скольких же со-товарищей, близких друзей, родичей и даже своих родных супругов с родителями и детишками объегорили и оставили с носом в те времена — не счесть!.. И в обратке — скольких же тогда наказали, «опустили», расстреляли, наконец — в отместку за подлость и предательство…

Бизнес честности и деловой порядочности учит — кровью и слезами. Кто уцелел, тот научился, а кто не научился — тот не уцелел, во всяком случае — на должном уровне…

А Эдику и учиться не надо было. Тётушка с ранней юности привила ему элементарную истину: быть честным (в разумных пределах!) — намного выгоднее, в конечном счёте, чем жульничать и воровать!.. Честность — это твоя репутация, а репутация честного человека — дорого стоит!

Так что от многих (на первый взгляд — чертовски выгодных!) возможностей скорейшего обогащения за счёт ближнего своего Мильман решительно отказывался, что в определённых деловых кругах Энска, повторяюсь, сразу же заметили, и оценили по заслугам…

И когда время кредитования и посредничества само собою исчерпало себя и ушло, — побывшего некоторое время в тени Эдика преспокойно переместили в кресло руководителя одного из филиалов «Ибба-холдинга», куда чужаков (и вообще — недостойных!), безусловно, никто и на пушечный выстрел не допустит…

В принципе, занимался он там всё тем же посредничеством, но — на качественно более высоком уровне: что-то где-то покупалось по одной цене, и затем — перепродавалось в другом месте и по немножечко другой цене, а способствовавший этому в меру своих сил и способностей Эдуард Андреевич имел с того свой пусть и не большой, но вполне ощутимый процентик…

Одновременно заимел он и собственный маленький бизнес, организовав парочку торгово-закупочных фирм, и прокручивая через них энные суммы… Руководители «Ибба-холдинга» делали вид, что ничего об этом не знают. Формально они запрещали своим менеджерам заниматься подобной самодеятельностью, но на деле, в ряде случаев — молчаливо закрывали на подобное глаза…

Что касается Мильмана, то принимались во внимание две причины. Первая — будучи человеком неглупым и незарывающимся, он чётко следил, чтобы «его» фирмы торговали не тем и не там, где могли быть затронутыми экономические интересы его работодателей. И второе — в глубине души хозяева «Иббы-холдинга» прекрасно понимали, что не жить же Мильману на одну лишь (пусть и высокую!) зарплату — это противоестественно и неразумно… А разумно и естественно — пытаться заиметь собственный маленький приработок… Но при этом — знать меру, и помнить своё место!..

Мильман — знал и помнил… Им были довольны!..

Все отзывались об Эдуарде Андреевиче с большим уважением, но явно не все оставались им довольны. Будь иначе — он не валялся бы, зарезанным как свинья, на окровавленном ковре в собственной квартире…

Теперь предстояло выяснить: кто и за что его так яростно возненавидел?..

 

Глава третья. ДЕЛОВЫЕ ПАРТНЁРЫ

Основными версиями произошедшего считались две: «завалил» кто-то из деловых партнеров, либо же — убийство на почве личной неприязни и внезапно вспыхнувшего конфликта.

Разумеется, первым делом проверили именно «деловую» версию конфликта. В 90 % всех случаев мочат барыг в нашей стране исключительно из-за с кем-то не поделенного бабла…

Оно конечно — на типичную «заказуху» преступление походило мало: для устранения Мальмана наверняка наняли бы киллера, а уж профи не станет пырять несчастного ножиком множество раз, — просто шмякнет его из пистолета с глушителем, и о контрольном выстреле в голову не позабудет…

Но с другой стороны — не исключено, что работал именно Ас, умело замаскировавший профессионально сработанное устранение под произошедшую случайно бытовую мокруху… Есть и такие хитрецы!..

Смотрелось бы это так: некто пришёл вечером к Мильману на каких-то вполне законных основаниях (иначе осторожный Эдуард Андреевич его к себе и не впустил бы), выглядя вполне безопасным… Это могла быть розовощёкая девица с кинжалом за резинкой рейтузов… дряхлыйй старец с клинком в трости… мент в форме и со ксивой, дежурно улыбаясь, и стискивая финку в заведённой за спину ладони…

Он произнесено несколько малозначащих фраз, затем внезапно — бац!.. Внезапный и точный удар — в сердце… А потом, для отвода глаз, уже мёртвому была нанесена ещё целая серия якобы беспорядочных уколов и порезов!..

В пользу этой версии свидетельствовало и отсутствие на месте преступления каких-либо выводящих на убийцу следов, и отсутствие свидетелей того, как неизвестный входил в квартиру Мильмана и выходил оттуда (это могло объясняться как элементарным везением, так и опять-таки высокой квалификацией киллера), ну и — конечный результат, разумеется…

Сколько угодно случаев, когда истыканная неумелой рукою жертва живёт ещё довольно долго, — вполне достаточно, чтобы успели вызвать «скорую» и спасти её… А тут якобы работал неумеха, но эффект — стопроцентный!..

Как второстепенное ответление этой же версии рассматривалось такое: заимев зуб на Мильмана, его деловой партнёр не стал нанимать киллера (скажем, экономил на бабках, или же не хотел «светиться»), а — уработал Эдика сам… С непривычки получилось не совсем чисто (столько лишних надрезов и дырок на коже!), но своего добился — Эдик замолк навсегда…

…Короче, «экономическая» версия проверялась нами в первую очередь.

Для начала подняли все деловые бумаги как возглавляемого Мильманом филиала холдинга, а также и принадлежащих лично Эдуарду Андреевичу фирмочек, затем — опросили многие десятки имевших с ним какие-либо деловые отношения людей… Ну и осторожненько навели справки о том, что же творится в самой цитадели энского бизнеса — корпорации «Ибба-холдинг»…

Главный вывод из проделанной работы: Мильман — «чист»!.. Крупных бабок никому в последнее время не одалживал, и взаймы ни у кого не брал (а то некоторые норовят, взяв взаймы денежки, вместо возврата долга подослать киллеров, или же, обратный вариант, не получив обратно одолженной суммы, теми же киллерами наказать за эту рассеянность)…

Не наблюдалось на горизонте и обозлённых Мильманом, а потому способных пойти на активные действия против него конкурентов-оппонентов… Напротив, было установлено, что покойный имел репутацию человека гибкого, разумного, способного пойти на оправданные компромиссы, то есть — на такого бизнесмена (точный перевод этого слова с английского — «деловой человек»), который никогда не допустит обострение ситуации до пределов, за которыми начинается прямая угроза его личной безопасности.

Косвенно это подтверждалось тем, что ни в последние недели и месяцы, ни когда-либо ранее никто не слышал от Мильмана опасений за собственную жизнь. Он никогда не имел личной охраны, и не запрашивал у органов внутренних дел разрешения на ношение огнестрельного или хотя бы газового оружия… Более того, — хоть дверь его квартиры и была бронированными (разумная предосторожность от домушников), но вот почти обязательного для богатых людей его круга телескопического глазка (так называемый «рыбий глаз» — с обзором в 180 градусов) в его двери не было…

Стало быть, не опасался Мильман непрошенных и нежданных визитёров. И не то чтобы манкировал личной безопасностью, но и не считал разумным предпринимать какие-либо чрезмерные, выходящие за рамки разумного меры, идя в какой-то степени на некоторый, в целом вполне допустимый риск. Случись неожиданное, и ограбь его кто-нибудь, — что ж, значит — не повезло!.. Но не труситься же всю жизнь от страха в ожидании того. что может произойти лишь теоретически, с вероятностью в 1–2%, не более… В конце концов, ездить в лифте или просто прогуливаться по вечерней улице — тоже опасно, но это же не значит, что всю жизнь следует просидеть взаперти в собственной квартире!..

Разумеется. была ещё вероятность того, что не все сферы и направления мильмановского бизнеса стали известными следствию, и что именно где-то там созрела ситуация, сделавшая возможными и необходимыми те самые роковые удары ножом… Но никакими фактами эта догадка не подкреплялась, а пустопорожние домыслы — не по части уголовного розыска… Люди здесь работают занятые, к необоснованному фантазированию — не склонные… Зарплату нам платят не за гадания на кофейной гуще, а за реальные и вполне осязаемые результаты.

 

Глава четвёртая. КОРПОРАЦИЯ

Имела право на жизнь имело и прямо в ОРД не сформулированное, но неслышно витающее в воздухе предположение: а не убит ли Мильман по заказу своих боссов из «Ибба-холдинга»?

Причин этому могло быть сколько угодно… Скажем, однажды Эдуард Андреевич решился всё ж пренебречь собственными принципами, — «кинул» своих хозяев на кругленькую сумму. А они, узнав, покарали — не потому, что так уж жалко денег… Но когда предают СВОИ, кара должна быть неотвратимой и строгой, чтоб прочие СВОИ — увидели, и сделали должные выводы…

Или же другой расклад: предположим, Мильман готовился к серьёзному «наезду» на своих шефов, опять-таки — с целью вытрясти из них серьёзную деньгу!.. И для этого — собрал на них какой-то увесистый компромат… Но при этом — прокололся, «засветил» свой враждебный интерес, за что и схлопотал лезвием под грудину…

Проверить в доскональности эту версию уголовный розыск, разумеется, никаких возможностей не имел. Да что о нас говорить, — тут и областное угро было бы бессильно!..

…Чтобы ситуация стала более понятной, расскажу о корпорации «Ибба-холдинг» подробней.

Возникла она в начале 90-х годов, на базе некоего коммерческого банка. Тогда много таких финансово-промышленных структур десятками и сотнями мыльных пузырей надувалось в окружающем пространстве, чтобы затем — с немыслимой лёгкостью лопнуть и исчезнуть, обогатив немногих за счёт всех остальных…

Но некоторые из них оказались куда более устойчивей и долговечней!..

Все в Энске знали: со-учредителями в «Ибба-холдинге» — трое брюхастых молчунов с непонятно как возникшими огромными капиталами.

Кстати, все нынешние капиталисты вообще — люди таинственные… Любого из них спроси, каким образом удалось ему раскрутиться и взойти на высокую орбиту — в ответ или отделается многозначительным молчанием, или наврёт с три короба… Такого горбатого залепит, что самому за себя станет стыдно, и заткнётся, смущенно пунцовея… Но правды всё равно не скажет!..

Однако всё равно в Энске каждый общем-то знает, что, скажем, господин Икс свои первые миллионы сделал на спекуляции импортными компьютерами, господин Игрек — своёвременно и сноровисто развернул сеть частных пунктов приёма стеклотары, а господин Зет — удачно женился на дочери бывшего 2-го секретаря обкома КПСС, получив за неё (по слухам!) приличное приданное…

Совсем не обязательно, что всё из общеизвестного — правда. И вполне может оказаться, что свои начальные капиталы Икс, Игрек и Зет приобрели каким-либо другим, куда более преступным путём, а для отмазки — пустили в оборот эти самые, известные всем «почти — законные» объяснения…

…Так вот, про учредителей «Ибба — холдинга» никто ничего не только не утверждал, но даже и — не предполагал!.. Согласитесь — факт сам по себе примечательный… Одно ясно: денег у вышеназванных господ, судя по всему, было ну ОЧЕНЬ МНОГО!..

Председателем правления корпорации всевластная троица взяла этакого Алёшу Поповича… Бывший руководитель областной комсомолии, а затем, на удивление многих — вполне успешный предприниматель, Алёша (будем для удобства в дальнейшем называть его именно так) принадлежал к тому сорту людей, которые нравятся всем без исключения… Открытый взор, доброжелательная улыбка, точность, дельность, энергичность и целеустремлённость… Замечательный во многих отношениях мальчуган!..

Возможно, именно на роль «мальчика для битья» учредителями корпорации он первоначально и предназначался, но впоследствии этот выбор оказался удачен вдвойне, и даже втройне более ожидаемого!.. При ближайшем рассмотрении Алёша проявил себя, во-первых, ну очень уж толковым и удачливым менеджером, сумев многократно увеличить доходы своих хозяев… Во-вторых, у него была столь редкая для деловых людей его круга общественно-политическая харизма, этакое врождённое умение нравиться тысячам и миллионам сограждан… И в-третьих, наконец, он был умён… По-настоящему УМЁН, понимаете?..

Он прекрасно знал экономику (причём — не ту, которая была в советские десятилетия, и не ту, которую предписывалось нам завести у себя по импортированным с Запада учебникам, а — реальную, конкретную, действующую)… То есть у него за душою было не только стремление заполучить побольше денег и власти, (это — само собою, как раз тут в этом он был неоригинален), но он чувствовал желательную перспективу и для своей страны, и для народа!.. И причём — реальную, а не ту, о которой так увлечённо врали массам болтуны-политиканы всех калибров и мастей…

…Истинных размеров нынешнего могущества «Ибба-холдинга» в нашем регионе, похоже, не знал никто. Корпорация владела, прямо и завуалировано, многими банками, фирмами, заводами, фабриками, множеством расположенных в Энске и его окрестностях зданий и земельных участков, огромнейшим активом ценных бумаг, и прочее, прочее, прочее…

Колоссальную прибыль приносила проводимая Алёшей с начала 90-х годов политика дачи долгосрочных кредитов под залог собственности… Первый этап осуществления этой политики на какое-то время обогатил взявших кредиты, и растративших их на свои нужды, директоров предприятий и бизнесменов, но на последующих этапах, когда эти залоги, ввиду невозвращения кредитов, перешли к «Иббе-холдингу», корпорация потихонечку стали прибирать в Энске к своим рукам ВСЁ…

Интересный вопрос: была ли у «Иббы-холдинга» «крыша», и если была, то кто ж её «крышевал»?..

Только ну очень наивный может вообразить, что кто-то в наше время может разбогатеть, ни с кем не делясь, и никем не контролируясь… Как начал кто-то финансово приподниматься — так, будьте уверены, сразу же пристроится к нему множество жаждущих получить свою долю пирога ртов, начиная с госадминистрации, и кончая теми же «группировщиками»…

Различные кланы, группы, партии, банды, организации и структуры… Либо — делись со всеми ими, сохраняя относительную самостоятельность от каждой из них, либо — полностью переходи под контроль одной из этих могущественных сил, опасаясь при этом «наездов» и «контр» со стороны не менее могучих конкурентов…

Так вот, у такого супер — богатенького «золотого тельца», как «Ибба-холдинг», «крыши» не было вовсе!.. Во всяком случае — никто ничего о ней не знал, не слышал, и рассказать про неё не мог.

Парочка местных мафиози и один не в меру жадный заместитель мэра на этом основании даже решили, что уж они-то смогут, ввиду отсутствия прочих конкурентов, ухватить за увесистое вымя эту дойную корову, но у них тотчас начались какие-то непонятки, вначале — с прокуратурой, затем — с налоговой инспекцией….

А потом в городской «Вечёрке», ранее никогда не отличавшейся экстремизмом публикаций, ВДРУГ появилась разгромная статеечка про теневые делишки самого господина мэра!.. Анти — мэровский компромат, впрочем, смотрелся вяловато и голословно, но в конце статьи — вскользь упоминалось, что на следующей неделе будет напечатано нечто куда убойней!..

Мэр, всполошившись, тут же отправил своего зама-дурака в отставку, а мафиозников — замели за хранение огнестрельного оружия и совершение ряда грабежей и разбоев… Обошлось без стрельбы, без киллерских пуль, без взорванных автомобилей… Но теперь кто не понял раньше, тот убедился сейчас: за «Иббой-холдингом» стоит сила, способная смести любую из существующих в Энске «крыш»!..

И от корпорации — отстали…

…Молодой, талантливый и разумный Алёша быстро набирал очки и там, и тут. «Верхи» его ценили, «низы» внимали его трибунным и газетным выступлениям с разинутыми ртами, соратники — уважали за ум, хватку, железную волю и тот особенный демократизм, который, сближая управителя с управляемыми, тем самым столь многократно множит эффективность управления и ценность получаемых результатов.

Один лишь штришок: регулярно устраивались в «Иббе-холдинге» пикники для персонала на загородных резиденциях корпорации: под открытым небом ставились обильно накрытые столы, и пилось-елось немало всякого деликатеса…

Так вот, всех поражало, насколько прост и обаятелен в близком общении председатель правления корпорации, не делая при этом ни малейших различий между своими первыми заместителями — и самыми наирядовейшими курьерами, водителями, пишмашинистками… Он был им не начальник, не хозяин, не властитель, а — друг, товарищ, брат родной!.. Завсегда к нему можно было обратиться за помощью и сочувствием, причём сочувствовал он — всем, помогал — очень многим… Люди такие вещи видят, ценят и помнят, возвращая потом свои моральные долги — с большими процентами…

Вот что такое — западные технологии управления массами!..

Ни в Энске, ни в столице никто не знал и знать не хотел загадочных со-учредителей «Иббы-холдинга», зато деятельный и толковый. Алёша был у всех на виду. Со-учредителям это было на руку… до поры, до времени…

А потом, постепенно и незаметно для окружающих, как-то вдруг оказалось, что Алёша, этот всего лишь главный менеджер корпорации, что-то вроде «бугра» среди нанятых хозяевами «Иббы-холдинга» прочих слуг, — что он вдруг начал смотреться чуть ли не более влиятельным, чем они!..

ОН СТАЛ УГРОЗОЙ.

И это — проблема не только данной корпорации, но и множества подобных структур, возникших и окрепших в период с начала 90-х годов. Тогда огромная кубышка с казной оказалась в руках «стариков», выходцев из партийно-хозяйственной элиты, у них же были и столь необходимые (помимо денег) опыт, знания и связи… Не было лишь одного — молодости, свежести мозгов, быстроты и нестандартности принимаемых решений. Ну и — понимания экономических реалий той экономики, которая стремительно развивалась в вставшей на путь капиталистического развития стране…

Разбираться в сложнейших макро-экономических вопросах — это тебе не целину поднимать, и даже не БАМ строить, тут — дело куда масштабней и сложнее…

Вот почему седовласо-лысенькие дяденьки с деньгой наняли для повседневного управления своими капиталами «молодёжь», в основном — выходцев из среды комсомольских функционеров, некогда подготавливаемых партийными штабами себе на смену, но успевших за время перестройки постичь реалии новой эпохи, и приспособиться к ним…

«Комсомол», став рулевым при «партийцах», очень быстро оказался более созвучным новому времени, более конкурентно способным, более выживаемым во всевозможных, бушующих в стране и во всём мире, бурях…

А большие деньги, как и красивые женщины, любят — достойных!.. «Комсорги» по вполне объективным причинам оказались достойнее «парторгов», и казна начала плавно перетекать к ним…

Это — главная, объективно существующая причина. А была ещё и масса всевозможного субъектива: интриги, склоки, подковёрные игры, нетерпение не желающей терпеть опеку «стариков» юности, да мало ли что ещё…

«Молодёжь» была обречена на победу!..

И она это чувствовала, с каждым годом всё более вступая в законные права наследников ВЛАСТИ… Вот откуда — эти странноватые празднования (втихомолку!) очередных юбилеев «Ленинского комсомола» — в условиях, когда от самого комсомола уж и хвостика не уцелело…. Бывшие функционеры комсы праздновали свою нынешнюю везучесть и непотопляемость!.. А «Ленком» был так, для повода… Они вовсе не его юбилей отмечали — они сами себя праздновали и славили!..

…Из «стариков» кто помудрее — те давно всё уж поняли, и тихонечко начали самоустраняться, не дожидаясь, пока их «попросят» (и хорошо, если — не пулями или ядом!)… Но мудрых было мало, откуда им взяться — в этой среде, при такой-то биографии?.. Они ведь росли и формировались ещё в те времена, когда мудрых — опознавав, успешно отсеивали ещё в самом начале их жизненного пути…

Все прочие — пробовали бороться с «детишками», возможности для этого были большие, — те же киллеры, например… Но это уж — крайний случай, а можно ведь проще: снять с должности, задвинуть в дальний угол… На это сил хватало вполне…

Но на смену одному задвинутому в угол мальчугану, в интересах дела тут же приходилось ставить на это место другого, точно такого же, с теми же амбициями и потенциями… И спустя короткое время прежняя схватка возникала по новой, с теми же векторами и нюансами… Только и всего, что новый «главный менеджер» учитывал ошибки и промахи старого, своего предшественника, и вытеснял «стариков» из жизненного пространства более грамотней, умелей и беспощадней…

…Сказанное выше — в полной мере относится и к «Иббе-холдингу». Алёша со временем оказался «слишком хорошим» управляющим чужых капиталов, и трое со-учредителей решили предусмотрительно заменить его другим, менее опасным и более прогнозируемым…

Окажись Алёша менее умным и хватким, попытайся он удержаться к согретом своей верткой комсомольской задницей кресле, — и это привело бы его к неминуемому проигрышу… Но он сделал отличный ход: согласился уйти, но — «по-хорошему», с повышением, желательно — в столицу… «И мне — почёт, и вам буду помогать с высот своих новых полномочий!» — так, полагаю, сказал со-учредителям Алёша. А те и рады стараться, подогреваемые желанием мирно избавиться от знающего о них слишком много «юноши»…

Задействовав все каналы и контакты, разыграли многоходовую комбинацию, в результате которой Алёшу вначале — избрали депутатом парламента (чтоб наверху «засветился» и помелькал на телеэкранах), а затем — назначили МИНИСТРОМ!.. Причём — с перспективой на скорое вице-премьерство… Карьера!..

«Старики» надеялись, что теперь, потихонечку вытеснив из корпорации всех основных ставленников Алёши, они обретут независимость и неуязвимость от экс-председателя правления, но это было иллюзией… На самом деле Алёша планировал и в правительстве закрепиться, и «Иббу-холдинг» как экономическую основу своего резко возросшего влияния, сохранить…

И на праздничном банкете по случаю назначения Алёши на министерскую должность один из со-учредителей, самый молчаливый из всех, самый пожилой и влиятельный, держатель «общака», — вдруг почувствовал себя плохо… Позднее сказали: водка оказалась некачественной!.. Ну, не знаю… Пили исключительно «Абсолют», а от этой водки в мире, кажись, ещё никто не умирал, — продукт экстра-класса!..

Со-учредитель стал первой его жертвой: внезапно закололо у него в сердце после выпитой рюмки, он вышел из банкетного зала в соседнее помещение, сел в кресло передохнуть, и — скончался. Вскрытие показало: инфаркт… Энск вздрогнул от неожиданности!..

Когда умирают ТАКИЕ люди, они умирают не просто так… Если это — не выходка обречённого на уничтожение камикадзе, то это — долго подготавливаемая и просчитанная на много ходов вперёд комбинация, «добро» на которую могло быть получено только на наивысшем уровне, — именно на том, на котором «Ибба-холдинг» и «крышевался»!..

Алёша не был камикадзе.

Умершего предпринимателя с почётом похоронили. Алёша смотрелся на похоронах самым респектабельным, фотогеничным и скорбящим. Двое оставшихся со-учредителей, сделав должные выводы, не стали противиться назначению на должность председателя правления не взятого со стороны «мальчугана»-чужака, а — своего, обязанного своим возвышением именно Алёше, и бывшего у него одним из первых замов…

Это вовсе не означало, что «Ибба-холдинг» автоматически переходил под контроль Алёши, но это был один из главных шагов к тому, чтобы подобный переход со временем стал бы возможен и даже неизбежен.

А «старики» — что?.. В конце концов, много ли им надо… Их ни мочить, ни даже просто торопить с уходом уже не следует, — годы всё равно возьмут своё!.. Попылят ещё немножко — и сами уйдут на «заслуженный», с несколькими десятками миллионов долларов в запасе, доживать свой век где-нибудь на Канарах… (Но чтобы обязательно — без боязни, что на Родине тебя уж объявили в розыск за похищенную казну!)

Понятно, что никто в Энске активничать в расследовании причин смерти со-учредителя корпорации даже и не подумал. Тем более, что с чисто формальных позиций там всё было тип-топ: человек действительно умер именно от инфаркта, и любая экспертиза без всякого фуфла подтвердила бы именно это. Лишь одна красноречивая деталь: покойного именно похоронили, а не кремировали, что свидетельствовало: никто не опасается в будущем никаких эксгумаций…

…И вот, вскорости после этих событий, после обретения Алёшей министерского статуса и скоропостижной кончины казначея «Иббы-хлдинга» — вдруг убивают одного из средне-руководящих менеджеров корпорации… Само собою напрашивается предположение, что и это событие — из ряда тех, произошедших ранее…

Скажем, Мильман числился человеком почившего в бозе казначея, и новый председатель правления решил избавиться от него таким негуманным способом… Или же: Мильман что-то знал о подоплёке недавно произошедших в корпорации событий, и его устраняли как свидетеля… Могли быть и ещё какие-либо, более хитроумные и изощрённые варианты…

Проверить эту версию районный угрозыск не мог, так — слегка обозначил её возможность в не предназначенных для посторонних глаз служебных документах… Но между строчек рапортов и отчётов сквозило неверие самих розыскников в том, что эта версия — продуктивна.

Устрани Мальмана по этим мотивам — всё смотрелось бы либо как стандартная «заказуха», без всякого намёка на личности исполнителей и заказчиков, либо, если бы сработал супер-ас — как смерть по естественным причинам, или — несчастный случай, или — автокатастрофа… Ну не стали бы его резать ножиком как докторскую колбасу, не принято это в подобных случаях даже и для маскировки!..

Кроме того, учитывался и малозначительный статус занимаемого Мильманом в корпорации места… Это в окружающем корпорацию пространстве смотрелся он вполне влиятельным и представительным дядей, внутри же её был лишь одной из пешек, тут таких — вагон и маленькая тележка!.. Не та это фигура, чтобы кто-либо ради неё отвлекал вечно занятых киллеров дорогостоящим заказом…

Наконец, учитывался и характерец Эдуарда Андреевича: трусоватый и осторожный, не стал бы он рисковать и нарываться на конфронтацию, создав кому-либо из влиятельных людей какую-то серьёзную угрозу… Скорей другое, в случае конфликта — сразу ушёл бы из корпорации, затаившись где-нибудь в тёмном углу, и пережидая бурю…

В боязни идти на риск было уязвимое место Мильмана, потолок всех его жизненных успехов, но в этом же была и его сила, объясняющая его «вечность». Он никому не мешал, и все знали, что в будущем он тоже никому мешать не станет!.. Его держали на своём месте хотя бы для того, чтобы это место не занял кто-либо другой, ОПАСНЫЙ…

…Короче говоря, все версии убийства на «деловой» почве были признаны необоснованными и маловероятными. Куда больше прав на существование имело предположение о том, что убили Мильмана из-за личной неприязни, в результате какого-то личного конфликта…

 

Глава пятая. СОСЕД — ОТСТАВНИК

Версия «бытовухи» была многовариантно — многофигурной, и потому потребовала для своей разработки огромный массив времени, энергии, сил, терпения, оперского таланта…

Понятно, что первым делом мы досконально «пробили» военного отставника Митрофанова, который и обнаружил труп.

Биография кристальная, всеми сослуживцами, друзьями и соседями характеризуется исключительно положительно, с убитым Мильманом, по словам многих опрошенных, поддерживал самые добрые отношения… И, наконец, по словам собственной супруги, в тот самый вечер, когда произошло убийство, он всё время находился у неё на виду, в квартире, то есть — имел надёжное алиби.

Малосведущим всех вышеперечисленных обстоятельств хватило б с лихвой для вывода, что расследующему данную мокруху угрозыску не стоит даже и смотреть в сторону бравого отставника… Но малосведущие в угро долго не удерживаются, особенно — на командных должностях, а пашут здесь, как правило, мужики цепкие и тёртые жизнью, навидавшиеся уж всякого и от всяких!..

Короче, заподозрили Митрофанова хотя бы на том, чисто формальном основании, что именно он обнаружил труп. «Кто «нашёл» — тот и убил!» — логика лишь на первый взгляд абсурдная, а на деле — подтверждаемая множеством примеров из практики…

Очень часто убийце выгодно изобразить дело так, будто это именно он случайно наткнулся на убитого, — хотя бы затем, чтобы объяснить потом, откуда на месте преступления взялись его следы и отпечатки пальцев?.. откуда кровь на его одежде?.. как объяснить показания свидетелей, видевших, как он шёл в ту сторону, где вскорости нашли тело?..

И единственной возможностью выйти сухим из воды может быть только пояснение типа: «Пришёл, увидел, вызвал милицию…»

Что могло опрокинуть версию о Митрофанове-душегубе — его алиби?!. Так оно ж подтверждается только его женой, свидетелем заинтересованным и, стало быть, ненадёжным… Ради спасения мужа — что угодно подтвердит!..

И «чистую» анкету к делу не подошьёшь… Был или не был Митрофанов буквально вчера ещё кристально чистым человеком — никак не проясняло вопрос, мог ли он сегодня — украсть, ограбить, убить, гнать самогон, торговать наркотой или голосовать на президентских выборах против кандидатуры нынешнего Хозяина державы…

Дружеские взаимоотношения с Мильманом и отсутствие видимых мотивов для внезапно возникшего конфликта и смертоубийства?.. Тоже фигня!.. По мнению аналитиков из районного угро, изначально НЕ МОГ человек по фамилии «Митрофанов» положительно относиться к человеку по фамилии «Мильман»… Почему?..

Если отвечать подробно, то придётся говорить слишком долго, и худосочный романчик легко разрастётся до размеров 10-томной эпопеи… Ну, а короткий ответ — прозвучит неубедительно и неумно…

Знаете, где Митрофанов отбывал долгие годы своей военной службы?.. В одном из самых престижных военных училищ бывшего СССР!.. И офицерил там не где-нибудь, а в отделе кадров, сперва — инспектором, потом — заместителем начальника… Одной из его тамошних обязанностей было: отслеживать по личным делам поступавших в училище, чтобы, не приведи Господь, в стройные ряды курсантов училища не просочился какая-нибудь глубоко законспирированный вражина… Как то — агент ЦРУ… диссидент… лицо еврейской национальности, наконец…

Да-да, — была такая (хоть и негласная, но вполне официальная и активно проводимая в жизнь установка) на то, чтоб в военных вузах на некоторых, наиболее» секретных специальностях», не могли бы обучаться евреи как субъекты заведомо подозрительные и склонные к предательству нашей замечательной социалистической Отчизны!..

Еврей же может в любой момент взять да и эмигрировать в Израиль!.. А там — немедленно сдать империалистам все известные ему советские военные секреты… Следовательно, чтобы этого не случилось, надо евреев к нашим государственным тайнам и не допускать!.. Хватит с них пусть того, что в медицине заправляют, всю культуру под себя подмяли, да и в финансовых органах куда ни глянешь — везде натыкаешься взглядом на чью-нибудь семитскую носяру!.. А Советскую Армию, и особенно наиболее элитные её структуры — не трожь, пархатый сионист!..

Вот Митрофанов десятилетиями и следил, чтоб — не трогали… Думаете, это просто?.. О-о-о!..

Евреи ж — хитрые… Поступает в училище, допустим, некий юноша с весьма приятной фамилией Иванов или Петров, и в паспорте с метрикой записано у него, что русский он до мозга костей, свой в доску товарищ…

И хорошо, что намётан глаз у кадровика Митрофанова, и сумел он на фотке в анкете абитуриента подметить ненашенский разрез глаз так называемого Иванова, а потом — не поленился навести справки через территориальные органы КГБ…

И что ж оказалось?.. Что хоть отец Иванова — действительно Иванов, а мама, согласно метрике о рождении, действительно носила девичью фамилию Сидорова, но это по своему папе носила она такую фамилию, а вот девичья фамилия родной бабушки с материнской линии у нашего абитуриента якобы-Иванова — не какая-нибудь, а — Фельдман!.. А национальность у евреев, чтоб вы знали, коварно передаётся именно по материнской линии…

Таким вот образом и норовил нахальный жидяра Фельдман-«Иванов» по-пластунски проползти через КПП элитного училища, и не окажись бдительно-зорким офицер Митрофанов — пожалуй, что и удалась бы эта враждебная сионисткая вылазка… А так — дали врагу от ворот поворот!..

Но не так, конечно же, чтоб: «Вали отсюда, еврей вонючий, пока мы тебе обрезание сапёрной лопаткой не сделали!..» О нет, такое — только думать моги, вслух такое не произносят… Что вы, у нас же — самый демократический на Земле общественный строй, и братство всех наций!..

Но абитуриента с пятнышком в 5-й графе анкеты попросту заваливали на приёмных экзаменах. Задать поступающему один заковыристый вопросик… второй… сто второй… Каких знаний ты ни был бы, но рано или поздно — обязательно срежешься!..

…Спустя долгие годы и десятилетия (застой, перестройка, развал социалистической и строительство рыночной экономики) выяснилось, что ничего толкового те давние меры не принесли. Как ни старались всевозможные Митрофановы, а всё равно евреи в итоге пролезли буквально во все властно-влиятельные структуры, хапнули державную казну, всё в великой России благополучно растлили и погубили…

Это не могло не влить горечь в душу поседевшего в борьбе с еврейскими лазутчиками отставного кадровика… Из этого же — железно следовал вывод: ненавидеть лиц еврейской национальности всеми фибрами своей души он был попросту обязан!..

А — не ненавидел… Во всяком случае, внешне всячески воздерживался от здорового, свойственного всем подлинно славянским натурам антисемитизма! Не маскировка ли?.. И если — да, то с какой целью?..

Очевидно, именно — с целью усыпления еврейской настороженности!..

Дескать, пущай соседушка-Мильман наивно полагает, что дурак — Митрофанов продался за миску чечевичной похлёбки, и готов чуть ли не часами отлизывать шершавую еврейскую задницу!.. Но наступит день и час, когда прихвативший с собою острый ножик военный пенсионер скромненько позвонит в его стальную дверь…

В общем, мотив Митрофанову угрозыск придумал такой: застарелая неприязнь к евреям старого кадровика, помноженная на глубоко укоренившуюся ненависть члена КПСС с 1967-го по 1991-й годы к плохишам-буржуинам, привели к тому, что однажды, во время случайно вспыхнувшей ссоры, гнев и ярость отставника выплеснулись наружу, и он ухватился за «перо»… Тем более — боевой офицер (Митрофанов в юности успел «отметиться» в нескольких горячих точках)… военная косточка!..

Военных ведь учили всю жизнь не Родину защищать, как о том высокопарно сказано в одном из тогдашних фильмов, а людей убивать, причём — не задумываясь, безжалостно и безостановочно… И — кого угодно, хоть родную маму, если только на то поступило указание вышестоящих…

По природе своей человеку убивать себе подобного не свойственно, — удерживает от кровопролития некий внутренний рубеж… Но если это внутреннее: «Нельзя!» — ты однажды каким-то образом переступил, убив реально, или хотя бы представив мысленно, что — убил, и — внутренне одобрил, смирился с этим поступком, то дальше уж — намного проще… Дальше уж трупешники множатся направо и налево!..

Воспитанник системы государственного антисемитизма, коммунист, военный — да при таком наборе подходящих качеств семит Мильман просто не имел шансов когда-нибудь да не пасть от руки славянина Митрофанова!..

Единственной остановкой было лишь одно: действительно ли Митрофанов УСПЕЛ реализовать заложенное в нём генетически, или же кто-то его опередил, убив Мильмана первым?..

И тут, к сожалению, у поклонников этой версии произошёл облом… Тщательно проверили всю одежду и обувь из квартиры Митрофанова, пытаясь найти следы крови. Они должны были быть обязательно — резали Мильмана как свинью, кровь хлестала во все стороны, неминуемо попадая и на убийцу… Как потом ни отстирывай одежду и не отмывай обувь — что-то должно остаться обязательно!..

Но — ничего… Никаких следов участия в кровопускании!.. (Как уже говорилось, увидевший труп Митрофанов входить в комнату и что-либо трогать благоразумно не стал, так что даже и случайно запачкаться не мог…

На всякий случай — проверили, не пропадало ли что-нибудь из одежды или обуви отставника (он же мог испачканное кровью тут же снять и уничтожить), — увы, и тут амбец…

Потом, правда, появилась вроде бы лёгкая зацепочка… Сомнение розыскников вызвало объяснение Митрофанова причин того, почему в то утро, 5-го ноября, он счёл необходимым заглянуть в квартиру Мильмана. В его собственноручных показаниях это объяснялось так: «…увидев дверь соседской квартиры приоткрытой, заподозрил неладное…»

Но, в отличие от обыкновенной двери, бронированные двери достаточно тяжелы и массивны, и никак не могли приоткрыться вот так просто, скажем — от сквозняка… Понятно, что убегавший убийца вряд ли стал бы тратить драгоценное время на поиски ключа и последующее запирание дверного замка, но плотно прикрыть дверь в любом случае он счёл бы разумным и обязательным…

Из этого следовало, что никакой приоткрывшейся двери быть не могло, а следовательно — и не было… А был всё тот же ненавидящий еврейских буржуев пенсионер Митрофанов, который вечером прирезал своего соседа Мильмана, а утром следующего дня решил сам же и вызвать милицию, — хотя бы для того, чтобы отвести от себя подозрения…

Судя по ОРД, какое-то время даже вяло готовился вариант с оформлением Митрофанова на 15 суток, за якобы учинённое им на улице хулиганство, с последующей внутрикамерной разработкой в ИВС на предмет «явки с повинной» на мокруху…

Но тут чисто случайно выяснилось, что в дверях мильмановской квартиры был маленький перекос в дверных петлях, в результате которого даже и плотно прикрытая бронированная дверь через какое-то время как бы «отжималась» и самопроизвольно приоткрывалась… Поставив следственный эксперимент, убедились в этом наглядно.

Этим фактом Митрофанов от админареста был спасён. Вначале — временно, а затем — и на постоянку, поскольку изучившие его вдоль и поперёк оперативники вынужденно пришли к выводу: убивал, скорее всего, всё-таки — не он…

 

Глава 6. ТЁТУШКА

Следующей в длинном ряду подозреваемых значилась милая тётушка Мильмана, Серафима Марковна, на то были (по мнению угрозыска) вполне веские основания…

Сейчас вы будете смеяться долго и раскатисто, но после тех, кто обнаружил убитого, чаще всего убийцами оказываются как раз самые близкие к жмуру люди… Женщин чаще всего убивают мужья, мужчин — жёны, родителей и детей — соответственно дети и родители… Повально мочат друг друга братья и сёстры, дядья и племянницы, а сколько старичков ухайдакано своими собственными внуками — этого уж ни на каком калькуляторе не сосчитать… Хотя и деды родных внуков тоже — пачками квасили, квасят и будут квасить… Се ля ви!…

…Итак, Серафима Марковна Мильман. (Эдик, кстати. унаследовал именно её, а не отцовскую фамилию). 76 лет, пенсионерка. Воспитала племянника после трагической кончины его родителей. В данный момент — находится (находилась!) у него на иждивении. Единственная наследница его капиталов, между прочим!.. Из одного только этого автоматически вытекало, что она — чуть ли не подозреваемая номер один!..

Жила отдельно от племяша, в добротно обставленной (хотя и без особой роскоши — чисто мильмановский стиль) 2-комнатной квартире, ни в чём особо не нуждаясь… Соседями и давними знакомыми характеризовалась как человек достаточно уживчивый, спокойный, доброжелательный, хотя и скрытный по характеру, не склонный впускать в свой внутренний мир кого-либо, кроме маленькой кучки избранных…

Точнее всего определила её суть одна опрошенная операми деваха из соседнего с нею подъезда: «Старорежимная дамочка!»

Так вот, по версии угрозыска, давно уж бродила в голове старушенции шальная мыслёнка: «А не пришпандопать ли мне племяша моего, Эдика. заради его потаённых миллионов?!.» И не то чтоб она сразу же и план составила на мокруху, нет… Не та закалка, не то воспитание!.. Но мысль в голове издавна засела, и нужен был лишь повод для её реализации!..

В тот роковой вечер, строили версию опера, тётя пришла к Эдуарду Андреевичу по какому-то малозначительному делу. Между ними произошёл спор… Возможно, она упрекнула племянника, что он тратит бабки на всякие глупости, транжиря семейный капитал направо и налево. Эдик ответил ей в духе: «Свои трачу, старуха, а не чужие! Да ещё и тебе, жалкой нахлебнице, от щедрот своих отстёгиваю…» Она его одёрнула, он ей нагрубил, она вкатила ему пощёчину, он вмазал ей по носу, тогда она схватила со стола кухонный нож, и одним не сдержанным на язык предпринимателем в мире стало меньше!..

Как хотите. но лично мне эта живо нарисованная в ОРД картина показалась правдоподобной и чертовски убедительной!.. Будь хоть малейшие доказательства её истинности — иного убийцу не стал бы искать и за миллиард!.. Но увы — ни улик, ни вещдоков, ни свидетельских показаний… Так… голословные фантазии на вечно молодую тему: «Кровожадная тётя»…

Опера здорово поработали, пытаясь собрать на Серафиму Марковну хоть какой-нибудь компромат. В частности, интересовало их, не случилось ли что-нибудь «этакое» некогда между оказавшимся в доме Серафимы Марковны юным Эдиком, и его, тогда только что разменявшей свой шестой десяток лет и вполне ещё «боеспособной», тётушкой-вдовушкой?..

Подразумевалось как бы само собою, что если она могла тогда совратить «невинного отрока», то что ж ей мешало сейчас и убить его — хотя бы из-за запоздалой ревности!..

Усердно начали шарить в давнем грязном бельишке семейки Мильманов. Выяснить по данной теме, за давностью лет, удалось лишь самый мизер: однажды, лет 15-ть назад, в беседе со своей подругой, Серафима Марковна промолвила, что «Лолита» Набокова — это такая мерзость, которую и в руки взять противно, а вот некоторые — ещё и украшают ею свою домашнюю библиотеку!..

Эту информацию заполучивший её опер прокомментировал перед начальством так: маскировалась дама, таила своё подлинное лицо, специально прикидывалась порядочной, чтобы её саму не заподозрили в шашнях с племяшом — подростком…

Кроме того, в бумагах было зафиксировано признание Эдуарда Андреевича одному из своих приятелей лет десять назад: «Первая моя женщина была намного старше меня…» Подходит Серафима Марковна под такое определение?.. Подходит, и ещё как подходит!.. Следовательно — она и растлила, и убила…

Но всё равно, с доказухой — плоховато… Ветхая, еле держащаяся на ногах старушка — и около двадцати нанесённых здоровому и сильному мужчине ножевых тычков и порезов?.. Не забойщицей же скота на бойне работала она всю жизнь, в конце концов, а преподавала сольфеджио в музыкальной школе… Ну не тянула она на подобную вспышку дикой агрессии, и всё тут!.. Не складывалось что-то в этой версии, не склеивалось…

Ещё немного покопались в её биографии и общем моральном облике — никакого намёка на стяжательство, на способность ради наследства от племянника вот так разделать его ножиком… Скромны и непритязательны были её материальные потребности, и племяш вполне удовлетворял их все, ежемесячно выплачивая вполне приличные суммы. А год назад даже предлагал ей сделать евроремонт квартиры, на что она удивилась: «Зачем?!. Мне и так хорошо…»

Кстати, и бабла после Эдуарда Андреевича осталось ей не так уж и много. Основные-то его капиталы были вложены в дело, крутились где-то безымянно, и сгинули вместе со своим владельцем, оставшись невостребованными… Ну, продала Серафима Марковна все записанные за Эдиком фирмы и его квартиру, какая-то сумма ей на руки, безусловно, досталась, но ей же Богу, -

живой племянник ей был куда доходней и выгодней, чем убиенный!.. Вот в силу каких причин с зубовным скрежетом вынужден был признать уголовный розыск, что и тут — пустышка… И что искать надо где-то совсем в другом месте!..

(Точности ради упомяну ещё одну, считавшуюся второстепенной, версию: убил Мильмана не его наследник (то есть — тётушка), а тот, кто после смерти Серафимы Марковны должен унаследовать её имущество. Был же у неё ещё кто-нибудь: какой-нибудь троюродный брат… или четвероюродная племянница… Некий ловкий молодой человек… или, что точнее отвечало канве событий, некая пройдохистая девица вполне могла созреть до вывода, что если Серафима Марковна умрёт раньше своего племянника, то сумеет завещать своему наследнику один капиталец, а если — после него, то завещает совсем другой, куда больший… «Кончу поганца-Эдика, а потом старуха загнётся, и мне достанется всё!..» — вполне могла мелькнуть идейка в чьей-нибудь светлой головке, и вооружившийся ножом родственник отправился к Мильману в гости…

Проверили: никаких наследников у Серафимы Марковны после смерти Эдика

не оставалось. После её смерти всё имущество должно было отойти государству. И не подозревать же угрозыску родную державу в том, что это она кончила Эдуарда Андреевича ради того, чтобы потом замутить его капиталы?!.

 

Глава 7. БЫВШАЯ ЖЕНА

Далее заподозрили понятно кого — бывшую супруга Эдика, Ирину Витальевну Тимошко (три года назад она, выйдя вторично замуж, перешла на фамилию мужа).

Уж к ней-то угрозыск присматривался так пристально, что и микроба крошечного на ней не осталось, о котором мы не узнали бы в доскональности, и не изучили его вдоль и поперёк…

…Интересные у них с Эдуардом Андреевичем были отношения!..

Познакомились 16 лет назад. (Она работала рядовым экономистом в той конторе, где он заведовал отделом). Ирочка была скромной, молчаливой и исполнительной. Эдуард Андреевич постепенно обратил на неё внимание, и они стали встречаться. Через год — поженились. Детей у них не было… (Причину в ОРД не указывали, но уверен: не потому, что не сумели узнать, а лишь по случайности — не записали в бумагах…)

Десять лет жили мирно и славно. С каждым годом глава семейства зарабатывал всё больше, и материальный достаток в семьё рос… А потом бац — развод!.. «Не сошлись характерами» — так указана причина развода в постановлении суда. Фигня!.. Характерами вообще, по-моему, никто и никогда не сходится, кроме — покойников в морге…

Потолковали с Ириной насчёт причин того давнего развода… Вначале — отмалчивалась, ссылалась на деликатность обсуждаемого вопроса. Но ведь убийство расследуется, а не кражу батона из булочной, — какие уж тут к чертям собачьим семейные секреты!.. Тем более, что по ходу допроса намекнули ей на возможность и такого сценария: сама экс-мужа и завалила, а теперь — воду мутит!..

Короче, стала с нами Ирина Витальевна откровенней и словоохотливей… Оказывается, где-то на году 7-м супружеской жизни с Эдиком начались у них какие-то непонятки… Ежегодно удваивались-утраивались мильмановские капиталы, но чем богаче становился Эдуард Андреевич, тем больше ныл, плакался и жаловался на судьбу, а конкретно — на то, что «Лёня уж там-то, а Марик уж тут-то, а Семён Исаакович и вовсе удалось раскрутился по полной программе, тогда как ему, Эдику, достаются лишь объедки и остатки после сильных мира сего… А разве это — бабки?!. Тьфу, а не бабки!.. Тогда как у Лёни с Мариком и Семёном Исааковичем…», — и так далее.

Сперва Ирина пробовала успокоить супруга, утешить, убедить в том, что придёт время — и он станет таким же преуспевающим, как ныне — его столь вознесшиеся знакомые… Но потом поняла: безнадёга!.. Потому как день тот приходил, и ещё больше бабла кучерявилось в карманах у Эдика, но ведь и другие не сидели бездельно, а напротив — нахально продолжали богатеть, и прежний их отрыв от Мильмана — сохранялся и даже увеличивался!..

И Эдик знал, почему так происходит: они не боятся идти ва-банк!.. Откровенно нарушают законы, кидают как лохов своих подельников в случае необходимости, прокручивают грандиозные аферы, итогом которых с одинаковой долей вероятности может стать и сказочное богатство, и пуля в голову… Они умеют идти напролом!..

Разумеется, при таком варианте есть и множество издержек… Вышеупомянутого Лёню, к примеру, посадили на 12 лет с конфискацией имущества. А Семёна Исааковича — подорвали вместе с «Мерседесом»… Но ведь Марик-то — выжил, сумел уцелеть, и в итоге поднялся так высоко, как никогда не подняться благоразумно избегавшему лишнего риска Эдику…

Его удел — гарантированный кусок хлеба с маслом на чёрный день… А чтобы претендовать и на кусок торта — нужно рискнуть этим самым хлебом!.. Он — НЕ МОГ… А поэтому — и страдал!..

Это лишь жалким обывателям со стороны казалось, что Мильман — богатей каких мало, и не жизнь у него, а малина!.. На самом же деле страдалец он безвинный, и беднота беспросветная… Разве это деньги — когда есть возможность за день потратить ни на что, скажем, тысячу баксов?.. Не деньги, а так… пособие для нищего!..

Более сильные, более ловкие и удачливые вокруг Мильмана — возносились на его глазах, кое-кого из них тут же раздавливали конкуренты, но — не всех же, и вот эти, не раздавленные — утопали в роскоши, в то время, как Эдуард Андреевич (вчера ещё — им ровня!) ещё и оказывался у них в услужение…

Они нанимали его для удобства обслуживания своих капиталов, и он вынужденно помогал им делать собственные богатства ещё богаче, получая за это, в сущности, жалкие гроши…

С какого-то момента Мильман почувствовал себя жалким неудачником!.. Развился своеобразный, глубоко внутри таимый комплекс неполноценности. Эдик потерял веру в себя, и — ныл, ныл, ныл дома до бесконечности, брюзжа и жалуясь на всех и каждого…

Какой жене понравится муж-слизняк?!. Была бы хоть надежда, что завтра некая чёрная полоса неудач пройдёт, сменившись светлыми деньками… Так ведь не было надежды, потому как и самой чёрной полосы не наблюдалось!.. Мильман продолжал неуклонно богатеть и процветать… Просто другие, из его окружения, богатели и процветали быстрей, только и всего!.. Именно это его и убивало…

…Плюс к этому, по словам Ирины, у Эдика возникли некоторые сексуальные проблемы, вполне типичные для мужчин его возраста… Не то чтоб он меньше «мог», нет… Просто — меньше «хотел»!.. Старые, привычные формы и приёмы секса его уж не бодрили и не будоражили, хотелось «свежачка», «изюминки», «солонинки»!..

Для начала он стал подсовывать жене различные порно-брошюрки, а затем, убедившись в её возросшем теоретическом уровне, предложил попробовать и то, и это… Она противилась сколько могла его нездоровым фантазиям, потом, уступая мягкому нажиму, со вздохом сдавалась, и дала ему то и так, что и как ему требовалось… Но когда порядочная женщина вынуждена предаваться разврату — это такая скука!.. Вроде б всё строго «по брошюре», а удовольствия партнёру — ни малейшего… Поелозил на Ирине Эдик, потыкал её всюду, где тыкалось, наслушался её печальных охов да вздохов. И — отступился… Ну её… Какой смысл тратить время на супругу-фридюху, когда кругом — полно умеющих абсолютно всё профессионалок!..

Стал Эдуард Андреевич приходить домой всё позже, а уходить — всё раньше. Супруга вяло сопротивлялась течению жизни, пытаясь удержать остатки былого супружества, но — не слишком усердно, потому как прежнюю пассивную симпатию к Эдику сменило активное недоброжелательство, и — острое беспокойство: «С жиру бесится… Ну что ему ещё надо?!.»

А потом Эдуард Андреевич разыграл комбинацию «из трёх пальцев»: вначале купил 1-комнатную квартиру якобы — для деловых контактов), затем постепенно совсем переселился туда, и уж потом — подал на развод, благородно гарантировав Ирине Витальевне достойные отступные.

Разведясь, — обменял 1-комнатку на 3-комнатку, и зажил обеспеченным бобылём… Полагаю, вначале он планировал немножко другое:: сменить старую жену на новую, — моложе, привлекательней и сексуальней. Но потом понял: а на фига ему это?!. Любая жена — это ответственность, то есть несвобода, а так он — вольный казак, да ещё и с деньгою… Любая бабёнка и так — его, так зачем же ещё и жена?..

Любопытно, что отношения между развёдшимися супругами неожиданно улучшились, став ровней, дружественней и откровенней, — хотя ни о каком сексе, разумеется (и вообще ни о каком возврате к прежнему) теперь не могло быть и речи…

Эдик больше не раздражал Ирину ежевечерними плаксивыми жалобами в постели, и теперь она, как и прочие. видела его лишь со стороны — респектабельным, козырным и перспективным…

Он вёл себя как джентльмен: делал ей подарки на дни рождения, помогал в решении кое-каких мелких проблем, а пару лет назад, когда она, устав от одиночества, вышла замуж за хорошего человека (водителя частного такси Тимошко), — устроил её с мужем на пару в одну из своих фирм. Работа у них там — не шибко напрягающая, да ещё и дополнительно живую копейку в свой карман всегда можно зашибить…

Короче, только теперь Ирина и Эдик и стали настоящими друзьями. Во всяком случае, так она сама говорила.

Но угрозыск, понятно, на слова никому верить не обязан…

Была одна заковыка!.. Как выяснили опера, через два дня после смерти Мильмана Ирина, исполнявшая в фирме обязанности экспедитора, вдвоём с мужем попыталась вывезти со склада фирмы некий неучтённый, то есть «левый» товар, но охрана, не получив соответствующих указаний, — воспрепятствовала… При детальной проверке выяснилось, что пытались скрыть супруги-Тимошко именно следы своего собственного (в рамках фирмы) гешефта. То есть делали они примерно то же самое, что и сам Мильман прокручивал по отношению к «Иббе-холдингу».

Отсюда — версия: Эдик узнал про этот гешефт (то есть он наверняка знал про подобные делишки экс-супруги и раньше, но тут, видать, слишком уж суммы замешаны нехилые!), и вызвал Ирину к себе домой, для объяснений. Она пришла, он накинулся на неё с обвинениями и оскорблениями, возможно даже — в виде наказания попытался изнасиловать её в извращённой форме… Ну а она, не желая, как любая порядочная женщина, изменять своему нынешнему законному супругу с предыдущим, схватила со стола нож, и…

Чем плох сюжет?.. Для суда — вполне сойдёт!.. Но и тут при ближайшем рассмотрении вышел облом.

Начнём с того, что гешефт четы Тимошко в фирме Мильмана оказался вовсе не чрезмерно высоким, а напротив — вполне умеренным и допустимым, вписывающимся в рамки лояльности к своему шефу и работодателю, тут мы всё проверили досконально… Не из-за чего Эдику переть на неё буром!

Более того: все опрошенные в один голос подтверждили, что Эдик по-прежнему был привязан к Ирине (словно она — его младшенькая сестричка!), и на любой её маленький грешок, скорее всего, посмотрел бы сквозь пальцы…

Что ещё оставалось — заподозрить вспышку чего-то прежнего, из их предыдущей жизни?.. «Убила, заревновав бывшего супруга к его нынешним любовницам!..» Смешно… Оба — спокойные, рассудительные, живущие разумом, а не сердцем… И не его стиль, и не её!..

В общем, не было мотива для ссоры и последующего убийства!.. Ничего такого не замечалось и даже потенциально не прощупывалось…

Вдобавок ко всему у Ирины Витальевны и её нынешнего мужа обнаружилось хорошее алиби: весь тот вечер, когда произошло убийство, они вместе провели на дне рождения у подруги, совсем на другом конце города.

Конечно, теоретически один из них, выйдя из комнаты якобы в туалет, мог быстренько спуститься вниз, поймать такси, примчаться к Мильману домой, зарезать его, приехать обратно, и — как ни в чём не бывало, присоединиться к отмечавшей день рождения компании, да так, что её (его) длительного отсутствия никто и не заметил… Но подобные версии хороши лишь в кино, а в реальной жизни так не бывает. Во всяком случае, мне подобное никогда не встречалось…

Итак, Ирина Тимошко, равно как и её муженёк, от наших подозрений освобождались…

 

Глава 8. ЛЮБОВНИЦЫ. СЕКРЕТАРША

Разрабатывалась и такая версия: убийца — одна из любовниц покойного…

Установили личности и проверили абсолютно всех его интимных приятельниц в последние 3–4 года!.. Как ни странно, у Мильмана, при его респектабельном положении, «законных» (то есть более-менее постоянных любовниц) оказалось немного, — не больше, чем пальцев на одной руке…

Все они были допрошены как по поводу их возможной причастности к убийству, так и вообще — касаемо личности Мильмана. И буквально у каждой на проверку оказывалось либо сто пудовое алиби, либо полнейшее отсутствие каких-либо причин покушаться на дражайшего Эдичку…

Кстати, своими возлюбленными характеризовался он лишь с положительной стороны: галантен, щедр, умеет «подойти» к женщине и понравиться ей, в постели — не супер, но и не слабак, а вполне добросовестный секс-пахарь и половой трудяга… Да ещё и богат — женщины на подобную деталь всегда почему-то обращают пристальное внимание…

Любая из его «подружек» была б рада углубить свой роман с Мильманом до многолетней связи и, в идеале, долгосрочного замужества, но вот беда: повстречавшись с той или иной из своих «кошечек» и «розочек», Эдуард Андреевич каждый раз неожиданно обрывал отношения, причем без всякого объяснения причин (но обязательно — с прощальным подарком!)… Вот просто таки бросал каждую — и всё тут… Почему?.. Дамочки не знали и не понимали, но у некоторых из них сложилось огорчительное впечатление, что ему с ними… скучно!..

…Одну из «конфеток» Эдуарда Андреевича угро проверял тщательнее прочих — это была его личная секретарша, Маргарита Олеговна.

27 лет особе, холостячка, окончила два вуза, знала четыре языка, секретарь-референт высшей квалификации, и при этом — жуткая уродина!..

Раньше она была секретаршей первого заместителя председателя правления «Иббы-холдинга», и со своими обязанностями справлялась блестяще, но бледностью физиономии и плоскостью безгрудой фигуры надоела шефу горше редьки… У него о профессии личной секретарши были свои, достаточно прочные представления: это не только помощница в делах, но и бесплатная потаскушка!.. А владеющая кучей языков и специальностей Маргарита Олеговна, может, и рада б отдаться своему непосредственному начальнику, но кому ж она — такая! — нужна?!.

Короче, первый зам с ней расстался. А Мильман — подобрал… Он был опытнее и умнее своего босса, и умел не путать бизнес с удовольствием, прекрасно понимая, что для секса более пригодна «девочка по вызову», — сними только телефонную трубку, и тебе подгонят состав первоклассных тёлок… А вот страшненькую Маргариту Олеговну в работе не заменит никто, здесь она — настоящее сокровище, и такими — не бросаются…

Настороженность же уголовного розыска вызвало то обстоятельство, что на первом допросе Маргарита Олеговна на прямой вопрос: «Находились ли Вы с гражданином Мильманом в интимных отношениях?» — ответила категорически: «Нет-нет, что вы!.. У нас с ним были лишь чисто служебные отношения…»

Однако из некоторых источников мы уже знали, что как минимум однажды (в прошлом году) она у Эдуарда Андреевича ночевала… Значит — лжёт!.. А раз лжёт, то стало быть — в чём-то виновата, и теперь пытается это скрыть…

Мигом родилась догадка: вот кто Мильмана подрезал, вот кто дяденьку убил!.. Смотрелось это так… Некрасивая Рита, втюхалавшись в обаяшку и денди Эдика, захотела его на себе женить. Однажды напросилась к шефу в гости, и там, подпоив его (трезвым он бы не дался ей ни за что!), совокупилась с бездыханно-послушным пьяненьким телом… Думала, дурочка, что наутро проснувшийся Эдичка, как джентльмен, вместе с оттраханной им дамой немедленно отправится подавать документы в ЗАГС… Но если б Эдуард Андреевич захаживал в ЗАГС с каждой из отдавшихся ему самок, то там бы входная дверь обрушилась с износившихся дверных петель…

Да и потом, на ком ему предлагают жениться — на этой болотной кикиморе?!. Ха!.. Лучше уж сразу удавиться… Подумаешь — политглотка!.. Груди себе вначале нормальные отрасти, курица, да землисто-серый цвет лица смени на приятно-розовый, бархатный…

Всё это Эдик, в максимально корректной форме, и объяснил сунувшейся было снова ладонью ему в трусы Маргарите Олеговне. А потом — накормил лёгким завтраком, и — выпроводил.

Судя по тому, что после той истории Мильман со своей секретаршей не расстался, он искренно полагал, что эти объяснения Риту удовлетворили, и она снова вполне пригодна для дальнейшего служебного использования.

О, как плохо же он понимал душу некрасивой и истосковавшейся в одиночестве женщины!.. На прицеле он был у своей смертельно оскорблённой в самых лучших чувствах сотрудницы, ждала только дня и часа затаившаяся для карающего броска подобно кобре Рита, и — дождалась!.. (Ну то есть — мы так предполагали…)

Она приехала к нему в гости… Или — заскочила «на минутку по служебной надобности»… То ли уже планируя убить, то ли ещё не приняв окончательного решения, но внутренне — уже созрев… А тут неожиданно вспыхнул какой-то конфликт!.. Эдуард батькович неосторожно обозвал свою секретаршу как-то… Она не вынесла новых оскорблений, и — схватила со стола нож…

Добротная сказка…,И мы обязательно сумели бы убедить Маргариту Олеговну, что под суд она пойдёт по наимягчайшей статье, самое большее — «убийство в состоянии аффекта», а то и вовсе — «действовала в пределах самообороны»… Или не сядет вовсе, или отсидит крошечный срок, — не успеет и заметить, как окончится…

Короче, было что пообещать Маргарите Олеговне взамен её «сознанке» жёстким и деловитым мужикам из угрозыска, и обязательно навесили бы мы на неё эту мокрушную делюгу, кабы не одно маленькое обстоятельство…

Дело в том, что в момент убийства Маргарита Олеговна лежала в больнице, по поводу вырезанного аппендицита… Операция была как раз накануне для убийства, так что не в том состоянии она находилась, чтоб незаметно покинуть больничную палату, доковылять до улицы Авиамоделистов, и порезать Эдуарда Андреевича ножиком на кусочки!..

Разумеется, теоретически она могла замочить Мильмана не собственноручно, а с помощью привлечённого лица, какого-нибудь давнего друга детства, или же нанятого за бутылку «самопала» бомжа-«синяка», но ведь придумать можно что угодно, а где доказательства?.. Или хотя бы — самая малюсенькая зацепочка для обоснованных подозрений?!. Не была Маргарита Олеговна ране судимым и находящимся под вечным подозрением ментуры контингентом, не похвалялась в беседах с хитро подведёнными к ней сексотиками, что вот-де кончила она недавно одного барбоса…

Так что пришлось оставить эту каракатицу в покое…

 

Глава 9. ХОББИ

К началу декабря все вышеперечисленные версии, усохнув в процессе их разработки, потеряли вид, и в ходу осталась только одна, в дальнейшем разработанная с наибольшей полнотой и дотошностью…

Но прежде, чем излагать её, внимательно пройдёмся по некоторым особенностям эдичкиной личности…

Четыре хобби, четыре главных увлечения были в жизни господина Мильмана: деньги, поэзия, вино и женщины.

ДЕНЬГИ,,… Он преуспел в их зарабатывании, а точнее — в добывании прямо-таки из воздуха, и при этом — избегая прямого криминала, сумев удержаться на тонкой грани между безобидным финансовым ловкачеством и жульническими аферами, сулящими скорое разоблачение и расплату…

Но другие «срубали капусту» ещё обильнее, и фоном мильмановских достижений были именно их успехи, а не, скажем, бытиё «на одну зарплату» миллионов рядовых обывателей. Это отравляло осознание своего масштаба в жизни, ощущение собственной значимости… К тому же мало б уметь зашибить деньгу, — надо ещё и научиться тратить, осмысленно и толково!..

К большим капиталам привыкают постепенно, и желательно — с детства. Когда ты — сынок какого-нибудь миллиардера или султана, и вырастаешь в обстановке неброской, но со вкусом оформленной роскоши, то и во всей последующей жизни отношение к большим деньгам у тебя — спокойное. Это они — твои слуги, и прыгают перед тобою на задних лапках в стремлении услужить тебе, а не ты — перед ними!..

Но совсем другое дело, когда всю предыдущую сознательную жизнь отпыхтел ты где-нибудь на великих стройках коммунизма в стране победоносного пролетариата, имея пределом желаний лишь покупку (когда-нибудь!) «Жигулей» последней модели да кооперативной квартиры, а потом бац — ни строек, ни нагловатого гегемона… Государство ослабло, народ обнищал и рассосался по кабакам да острогам, зато ты, башковитый и изворотливый — неожиданно оказался в струе, получив возможность потратить ну не то чтоб — море бабла, но во всяком случае — много… очень много!..

Отличительная черта всех наших новообъявившихся нуворишей — им хочется пофорсить!.. Неудержимо чудить, швырять бабки направо и налево, зачастую — на совершенно ненужное, но престижное в твоих кругах, ставящее тебя в некий незримый круг избранных, «особых»… Накупят себе вилл, «кадиллаков», персональных самолётов, скаковых рысаков и красоток-победительниц конкурсов всевозможных «МИСС такая-то!», а потом смотрят: вроде бы уж всё есть, так на что ж ещё бабки потратить немеренно?..

И вот одни начинают коллекционировать Пикассо в подлинниках, другие — ударяются в размашистое меценатство, третьи придумывают ещё какую-нибудь заковыристую фиговину…

Главное — изобразить себя чем-то весомым и значительным, чтоб всеми, стало быть, уразумелось: такой-то — велик и славен вовсе не потому, что у него в каждом кармане — по Госбанку, а потому, что и впрямь — велик и славен…

Вот и Мильман, изнурённый внутренним осознанием своей весьма относительной неудачливости и ущербности, для самоутверждения начал изображать хозяина жизни, на что три остальные его страсти как раз и сгодились…

ПОЭЗИЯ… Целая библиотека классной поэзии гнездилась на полках в доме у Эдуарда Андреевича. Пушкин. Лермонтов, Баратынский, Есенин. Мандельштам, Ахматова, Пастернак, Бродский, ещё десятка два отобранных столь же строго и с понятием, а также — множество приобретённых у букинистов поэтических раритетов, прижизненных и редких изданий… Мильману было чем похвастаться перед гостями!..

Одна лишь заковыка: особо ни перед кем и не похвастаешь… В друзьях у Эдика ныне — одни только деловые партнёры, люди точные и не сентиментальные… Поэзия не была их «фишкой», и они не считали полезным для дела понимать эту тонкую материю, и демонстрировать окружающим своё понимание… Заговори с ними Мильман про утончённость Тютчева или сладкозвучность Бунина — пожалуй, что и за придурка примут!.. Люди воспитанные, виду не подадут, но в их глазах неминуемо себя «занизишь», а там, чего доброго, и в бизнесе перестанут доверять… И лишь путалось увлечение поэзией под ногами у Мильмана: выбросить — жалко, а к делу — не приспособишь!..

ВИНО… Обязательно — марочное, ещё лучше — коллекционное, редкое, предназначенное именно для богатеньких знатоков… В фильмах и книгах про житьё-бытьё «тамошних» мильйонщиков многократно описывалось, как сиживали они за шикарно накрытыми столами, потягивая из красивых хрустальных сосудов благородные напитки многолетней выдержки, потчевали ими друзей, и время от времени интересовались: «Ну как — чувствуете букет?..» И те, отпив пару глотков, восхищённо цокали языками: «О да!..» Ну чем не идиллия?!.

Эдуарду тоже хотелось такого же внешнего лоска, и он издавна собирал вина деликатнее и дороже. В его квартире, судя по протоколу осмотра, в шкафу, среди грязных носков и мятых рубашек были обнаружены две большие картонные коробки с винами, одна — с французкими, другая — с грузинскими. (Некогда один виноторговец взял в одном из энских банков, при посредничестве Мильмана, кредит под залог крупной партии вин, кредит так и не вернул, и залог по весьма умеренной цене был распродан в узких финансовых кругах, близких к оному банку… Те два ящика как раз и были остатками этого залога).

И вот, в строгом соответствии с просмотренными фильмами, пригласивший гостей Эдик, разлив содержимое очередной бутылки по фужерам, совал их гостям. Те для приличия долго нюхали фужеры (некоторые для чего-то даже окунали в вино кончик языка, якобы смакуя!), потом — выпивали с показной неторопливостью, вежливо хвалили… Но в глазах каждого легко читалось: ну и бурда!.. Чем этой коллекционной кислятиной пасти полоскать, так уж лучше — водочка, а на худой конец — и самогон сойдёт!.. Хлобыстнул залпом поллитровую кружку, занюхал солёным огурчиком, крякнул довольно… Хорошо!.. Мы ж вам — не какие-нибудь янки, которые свои некрепкие виски норовят разбавить содовой, да и эту, практически детскую смесь лакают чуть ли не рюмочками… Тьфу, противно и смотреть!..

Не думаю, чтобы сам Мильман в питейных пристрастиях слишком уж отличался от своих собутыльников, и скорее всего коллекционные вина ему тоже казались заурядной кислятиной, но — престижно ведь!.. Аристократия пьёт именно так, а мы что — не аристократы?!.

Ну то есть мы на аристократов похожи, в общем-то, мало… Но все прочие — точно уж быдло, а вот мы — не быдло, следовательно мы — аристократы своего народа и есть, и как таковые — обязаны соответствовать стандартам!..

Но что ж делать, — не угнаться Эдику за киношными винопиями… Они-то ведь культурно смаковать хорошее вино учились с младых ногтей!.. И не только — пить вино, кстати, но и — разбираться в винах, и после пары-другой глотков — легко отгадывать, вино урожая какого именно года в данный момент пробуют, и с какого именно поля собран тот виноград, из которого именно эта бутылка вина производилась…

Там никто не глушил ароматные, как нектар богов, вина литровыми залпами, о нет — вино вначале долго грели в ладонях, принюхивались, приглядывались, прислушивались к нему, и уж только затем вливали в себя — бережно и нежно, словно юную невесту ласкали…

И уж если на то пошло, то ТАМ никому бы не пришло в голову хранить коллекционные вина в шкафу среди грязного белья, это — оскорбление высокоразвитого эстетического чувства пьющего!.. Да и — неразумно с чисто прагматической точки зрения… Такое вино должно содержаться только в специально оборудованном сумрачном погребке, на полках в лежачем состоянии… От неправильного же хранения вкус и аромат хорошего вина становится чуть-чуть хуже. Для нашего навеки оглушённого самогоном населения — разницы ни малейшей, а вот тамошние знатоки лишь поморщились бы, и пить такое вино ни за что не стали бы…

Так что смешны и жалки были попытки Эдика с помощью пару ящиков бутылок с вином возвыситься до уровня НАСТОЯЩИХ властителей жизни. И он был достаточно умён, чтобы остро осознавать это… Он не мог не понимать, насколько жалок и убог в своих претензиях на необыкновенность!.. Потому — и злился, потому и страдал…

…Ну и последняя страсть Мильмана, ставшая для него воистину роковой — ЖЕНЩИНЫ…

Уж говорилось о том, что настоящих, «классических» любовниц у него было немного, но, как ни странно, в своей «ново-русской» среде имел он репутацию не кого-нибудь, а именно — заядлого бабника, и создавал её себе с помощью… проституток!..

Да-да, уж с ними-то он отрывался по полной программе!.. Психологически это объяснялось легко…

Эдуард Андреевич не был героем нашего времени, в нём не хватало внутренней силы и умения побеждать любой ценой, а казаться самому себе он хотел именно таким — геройствующим и торжествующим!..

Вся и менеджерская, и бизнесменовская деятельность Мильмана, с его личной точки зрения, была бесконечной чередой самоунижений и лакействования перед более удачливыми богатеями… Следовательно, надо было найти какую-то отдушину, некий способ самоутверждения… Найти кого-то, на ком можно безнаказанно отыграться за собственную внутреннюю никчёмность и вторичность!..

Дамы, женщины, бабы — отдушина для многих слабаков!.. Поцапался с кем-то, пострадал от начальства, проиграл где-либо в споре с судьбой и обстоятельствами — пришёл домой, побил жену, и на душе стало легче!.. Для многих наших среднестатистических мужчин это если и не общепринятая норма, то как минимум — часто распространённая привычка!..

Но Мильман «так» — не мог. Жена — это всё-таки святое… Это почти то же самое, что и собственный автомобиль!.. Неразумно ведь колотить ногами собственный «Мерседес» лишь на том основании, что только что у тебя состоялся с кем-то неприятный разговор, или сорвалась выгодная сделка…

Да и потом, чтобы побить жену — надо для начала завести жену, а это — лишняя ответственность… Эдику же и так хватало беспокойства в душе, чтоб ещё и связывать себя с кем-либо долговременными узами…

…Оно конечно, можно колошматить и мучить любовниц, но… Но!.. Перед так называемой «порядочной женщиной» порядочный мужчина (вроде Мильмана) вынужден всё время играть именно эту роль порядочного мужчины… понимаете?.. То есть говорить комплименты, быть галантным, вникать в её проблемы и душевные тайны, казаться внимательным и заботливым, понимающим и любящим, наконец…

И не то чтобы Мильман — не умел… Напротив, в притворстве с дамским полом он был искусен и закалён!.. Однако согласитесь — УТОМИТЕЛЬНО всё время насиловать своё «Я» воспитанностью и культурностью… И так с утра и до вечера — сплошные напряги в делах, а тут ещё и дома перед очередной своей пассией лицедействуешь… Надоело!..

Куда проще и выгоднее (да и экономнее, в конечном счёте!) женщин не покорять, а — покупать… Деньги как бы компенсируют те силы и время, что ты потратил бы на их завоевание, но — не потратил…

Казалось бы, заплати любой достаточно подходящей дамочке — и она вся твоя!.. Но тут опять — свои трудности…

Так называемая «порядочная женщина» в отношениях с мужчиной никогда не забывает подчёркивать эту свою порядочность, — чтобы, не приведи Господь, её случайно не спутали с какой-нибудь шлюхой!..

То есть ей надо, приняв от тебя бабки, нарисовать ситуацию так, что она всё-таки не продавалась тебе, и не продастся никогда, а если сейчас — и отдаётся, то исключительно из-за вспыхнувшего в ней пламенного чувства, а вовсе не из-за тех сумм, которые ты только что на неё потратил!..

На практике это означает бесконечные кривляния, увёртки, ужимки, всё эти: «Ой, вы же меня совсем не так поняли!», или же: «Ох, ну неужели ты мог принять меня за ТАКУЮ?!» Кому-то все эти позы и жесты по нраву, кто-то только от них и заводится (а ещё лучше, чтоб и вовсе девственницу из себя изобразила!), Эдуарду Андреевичу же нет времени на этот детский сад… Он давно понял, что если женщин — покупать, то покупать надо профессионалок, — они искренней, честней, порядочней и, если хотите, окупаемей!..

Шлюшке если отвалить сто баксов — она всё исправно и отработает, до последнего цента!.. А «порядочная» на каждый вложенный в неё доллар ответит лишь 10–15 центами ласки и нежности, да и то — с таким видом, словно великое одолжение этим делает, словно не оплатил ты всё предварительно и сполна!.. Да и не умеют они ни хрена: «туда- не сунь!», «так — не буду!», «про это — и не думай!» Тьфу!..

…Все киношные и литературные плейбои были неутомимыми покорителями женских сердец. Счёт их побед над слабым полом измерялся десятками, — в этом было одно из доказательств их силы и мужественности…

Мильман хотел быть таким же, и тоже измерял «своих» баб десятками, но — не аристократок трахал, не благородных барышень, не манекенщиц, не голливудских кинодив, а — обыкновенных проституток, пусть и разрядом повыше обычного… Много-много женщин, да — не тех!..

…Коллекционное вино — в груде грязных носков… Поэтические сборники — под толстым слоем покрывающей их от невостребованности пыли… Пухлая пачка бабок — но куда тоньше, чем у тех-то и тех-то, а начинали ведь некогда вместе…

Тоска-а-а-а-а-а!..

…Итак, вот главная версия произошедшего: Эдуард Андреевич Мильман был убит проституткой — либо из корысти, либо на сексуальной почве, либо из-за внезапно возникшего конфликта…

 

Глава 10. ПРОСТИТУТКИ

…Среди проституток-«люкс» нашего славного Энска Эдуард Андреевич имел репутацию клиента постоянного и выгодного.

Начнём с того, что он всегда платил нормальную цену, никого не обманув и не «кинув». (У шлюх — свой, сексуальный бизнес. А Мильман, заключив с кем-либо деловую сделку, всегда считал делом чести точно исполнять достигнутое соглашения). В постели он был не противен, и не гнусен в своих порочных наклонностях, как весьма многие из пользующихся услугами проституток клиентов. Вполне нормальный, среднестатистический мужик «за сорок», с вполне стандартным набором излюбленных поз, приёмов, способов, словечек и жестов.

Кнутом — не хлестал, бутылку из-под шампанского горлышком во влагалище — не засовывал, собственной мочой не поил, короче — физически почти не издевался, не садо-мазохиствовал… А платил — нормально, по тем же расценкам, по которым наши непутёвые бабоньки вынуждены отдаваться и всем этим мокрогубым извращенцам и импотентствующим подонкам…

Так что ценили и уважали «элитчицы» господина Мильмана, но при этом — дружно не любили… Почему?.. Да потому!..

Какими-то неизвестными всем остальным людям подленькими сторонами своего характера раскрывался он перед ними… Умел утончённо унизить!.. Слишком часто жизнь унижала его самого, внешне — такого обеспеченного и ухоженного… Вся его душа — в синяках и порезах от накопившихся с годами острых обид… И теперь вот он — отыгрывался!..

Каждая из имевших с ним дело, и позднее опрошенных угрозыском проституток, описывала примерно один и тот же ритуал приёма Мильманом очередной «жрицы любви» у себя на квартире.

Вначале, примерно первые чал-полтора, он был с дамой — само очарование!.. Обходителен, учтив… Угощал… не скажу — прекрасным, но — вполне вкусным и обильным ужином… Обязательно при этом выставлял на стол бутылочку какого-нибудь «мозельского» или «рейнского», или же баловал дарами Грузии — «цинандали», «ркацители», «саперави»… От одних названий хотелось захмелеть и забыться!.. Шлюшки и забывались… Каждой из них начинало казаться, что её здесь чуть ли не любят!.. Редкое для профессионалки секса ощущение, не правда ли?..

А Эдуард Андреевич входил в раж, читал на память множество замечательных стихов, — что-то чудное и завораживающее… Его бархатистый баритон играл всеми клавишами женской души, убаюкивал и усыплял, ласкал и одаривал…

Много ли счастья в жизни нашенской проститутки?.. Ха, да вообще — ни капельки!.. А тут вот — такой радостный вечер, такое блаженство, такая отрада!..

Это — первый час. Второй был переходным к третьему, и состоял из множества переходных ступенек, — опустим их для краткости…

Ну а последний, третий час — становился адом после только что обретённого рая!..

О, как же много есть великолепных и утончённых способов плюнуть в душу другому, особенно если перед этим этому другому сполна заплатили именно за то, чтобы терпел и молчал… страдал и терпел…

Щипки, пинки, затрещины, ехидные расспросы, специально разыгрываемые сценки и сюжетики, — вроде такого, когда дама должна засунуть себе во влагало цветок, и с ангельской улыбочкой поливать его водой из стакана!.. И всё это — под циничные реплики недавно ещё такого галантного, а сейчас — грубого и бездушного партнёра, плюс ко всему ещё и записывающего всю сцену на видео…

Не то чтобы проститутки не были приучены ко всему этому… Привыкли уж ко всякому, чай — не впервой… Но только Мильману удавалось всем этим достать их, и именно — за счёт прелюдии, за счёт того особого душевного настроя, который он перед этим у них умело создавал… Дождётся, пока они, размякнув от любовных рифм и проникающего в самое сердце баритона, распахнут бронированные ворота своих душ, готовясь к чему-то прекрасному и благородному, — и говорит им спокойно и требовательно: «А теперь, милая, встань раком и насадись своей дыркой на электровибратор перед камерой!..» Согласитесь, такое — задевает!..

…Мир проституток и их клиентов — тёмен, мрачен и грязен. Без особой надобности угрозыск не стал бы совать свою любопытствующую носяру в этот аспект жизни и деятельности убиенного бизнесмена, кабы не одно маленькое обстоятельство, заставляющее нас интересоваться именно этим…

Уже говорилось, что ничего из ценностей и вещей из мильмановской квартиры не пропало, чем вроде бы исключалась вероятность убийства из корыстных побуждений… Но после множества опросов и допросов удалось доказать исчезновение двух… даже трёх вещей.

Пропала кожаная сумочка-«барсетка», которую Эдик обычно брал с собою из дома, когда был за рулём, — в ней лежали его водительские права и небольшая сумма денег на повседневные расходы на повседневные расходы, — около тысячи долларов, ещё столько же — в переводе на нашу валюту… И именно эту «барсетку» — не нашли.

Означать это могло что угодно, начиная с банального (скажем, Эдик накануне гибели потерял её!), и кончая криминалом — убийца забрал, увидев, что внутри — бабки… Почему он не забрал и другие ценности из квартиры Мильмана?.. Как раз это объяснить легко…

Если мокруха заранее не планировалась, и произошла спонтанно, то из квартиры убийца убегал в панике, боясь задержаться здесь хотя бы на одну лишнюю минуту… Где уж тут шарить по ящикам да сусекам, выискивая деньги, золото и «шматьё» подороже… А барсетку он прихватил только потому, что — лежала где-то на виду, в комнате или даже в прихожей. Попалась ему случайно на глаза, схватил на бегу, заглянул вовнутрь — баксы!.. Ну и —

прихватил…

И что ещё пропало — это две видеокассеты с приметной нашлёпкой-наклейкой на корпусе, обе новьём Эдик две недели назад купил в магазине видеопринадлежностей, где регулярно скуплялся…

Утром 4-го ноября кассеты видел на полке заскочивший на минутку к Мильману сослуживец. Вечером того же дня Эдуарда Андреевича, как уже неоднократно упоминалось — зарезали… А когда утром следующего дня на адрес нагрянула следственно-оперативная группа, то именно этих двух кассет в квартире уже не было. Тогда как все другие-прочие — стояли на специально отведённой для них полочки в шкафу.

Опера потом внимательно прокрутили все кассеты на видике в РОВД. Тогда-то и всплыли все эти видушно-любительские «порнушки», типа: «Влагало-пепельница», и «Прекрасная Незнакомка с волосатым хреном во рту!»

Из опросов друзей Мильмана выяснилось, что делал для своей коллекции подобные видеосъёмки он уже давно, и некоторые из этих кассет, наиболее удавшиеся, позднее даже становились предметом неоднократных коллективных просмотров…Вполне логично предположить, что и на тех двух пропавших кассетах тоже было записано нечто подобное…

Вот на основе чего и родилась версия, что Эдика завалила одна из нанятых им, и затем снятых на видеокассету шлюх. Отымел её как хотел, и на плёнку это снял, ей же через день-два замельтешило в голове: «А ведь поимели не только тело, но и душу, а на такое я не подписывалась!..» Тем более — записали ещё и на видеокамеру, чтоб потом другие эту запись смотрели и насмехались…

Естественно, она почти тотчас побежала к Мильману, потребовав кассету обратно. Его так изумила наглость оборзевшей проститутки, что он даже не счёл нужным предпринимать какие-либо меры предосторожности… Мужчина он был видный, физически сильный, и от бабёнки как-нибудь да отбился бы при любом развороте, — тем же стулом, например… Но нападения он не ждал, а думал: будет обыкновенная дамская истерика. которую в любой момент можно прервать парой оплеух… Возможно — так и сделал… пооплеушничал!.. И сразу же получил ножом — в грудь…

Следствие быстро установило, что какие-либо ножи из квартиры Мильмана не пропадали. Следовательно, убийца (если это были не убийцы) принёс нож с собою. Либо он заранее готовился к убийству, либо постоянно носил при себе холодное оружие. (Последнее намного больше похоже на правду — проститутки для самообороны постоянно таскают в сумочке что-нибудь подобное).

Итак, убийца завалил Мильмана первым же ударом (иначе, раненный, он метался бы по квартире, и кровавые следы имели б совсем другую картину), а потом, для душевной услады и надёжности, потыкал упавшее тело лезвием, перерезал горло… И — умчался из квартиры, по дороге прихватив пухлую барсетку…

…Некоторым опытным операм эта версия показалась надуманной и невозможной. Чтобы какая-то потаскушка кончила клиента только за то, что он, поимев её (и исправно уплатив за это!), ещё и снял её на видео?.. Это ж курам на смех!.. Будь так — и всех мужиков-«видеосъёмщиков» давно уж перерезали бы оттраханные ими шалавы!..

Куда ближе к истинному казался им следующий вариант: одна из удовлетворённых Мильманом накануне проституток была наводчицей у кого-либо из матёрых разбойничков. Она рассказала дружку, сколько много всякого интересненького можно взять на адресе у Мильмана, и оба зажглись идейкой почистить крылышки жирненькому гусаку!..

А дальше могло произойти следующее… 4 ноября она пришла в гости к Мильману (либо снова им заказанная, либо — по собственной инициативе, под каким-то благовидным предлогом). Сообщник ждал её где-нибудь внизу, у подъезда. Шлюха должна была нейтрализовать Эдика (скажем — подлить ему в бокал клофелина, что чаще всего в подобных случаях делают проститутки), и подать в окно сигнал подельнику. Он войдёт в квартиру, вместе они упакуют в сумки все самое ценное, и — утопают навстречу своему вполне обеспеченному на первое время будущему…

Но тут что-то случилось, и разработанный сценарий пошёл наперекосяк… Скорее всего, Эдик заметил, как шлюха подливает ему в бокал клофелин, и решил воспитать её парочкой ласковых по щекам и шее… Вот тут-то она, обороняясь, сгоряча и исполосовала его ножиком!.. Потом, запаниковав, схватила попавшуюся ей под руки барсетку, и рванула с адреса… Внизу — промчалась мимо затаившегося за углом подельника, крикнув ему на бегу: «Всё отменяется!.. Скорее — за мною!..»

Дура-баба… Раз уж всё равно — жмур, так хоть имуществом его попользоваться бы!.. Можно представить, как сердился позднее её подельник, узнав, что же в действительности произошло на адресе. Убила человека?.. Плохо, и даже очень плохо (убийц ищут куда старательней, чем «просто грабителей! Но зачем же — убегать с такой шикарной, и оказавшейся в твоём полном распоряжении хаты?!. Что случилось — то случилось, этого уж не исправить, но теперь надо же что-то с этого и заиметь!..

Возможные подварианты этой версии: либо никакого напарника не было, и не собиравшаяся убивать, испугавшаяся вконец шлюха — убежала, либо напарник был и явился на квартиру Мильмана, но — раньше срока, и после схватки между мужчинами Эдика зарезали, а запаниковавший бандит вместе со своей подружкой — умчались восвояси.

Впрочем, судмедэксперт в своём заключении о причинах смерти указал, что все удары наносились не очень сильно, и скорее всего — женщиной либо подростком, что не вязалось с представлением о напарнике-убийце… Но ведь когда эксперт писал заключение — он знал: считается без пяти минут установленным, что кончила Эдуарда Андреевича либо его тётушка Серафима Марковна, либо бывшая супруга Ирина, вот под эту гипотезу он своё заключение вполне мог и подогнать… А попроси его следователь, допустим, предположить в заключении, что удары Мильману наносила безжалостная негритянская лапища — уверен, что судмедэскперт тут же воткнул бы в заключение что-нибудь «негритянское»…

…Почему исчезли и кассеты?.. Очень просто: убийца знал, что изображён на них, (возможно — лишь на одной из двух, приметных своей нашлёпкой, но выбрать нужную ему не хватило времени, вот и прихватил обе…

Однако на чисто «корыстные» мотивы это убийство всё-таки — не тянуло…

Кто хочет ограбить — тот и грабит, валяющийся под ногами трупешник случайно замоченного хозяина квартиры тому никак не преграда, — чего ж не очистили хату по полной, ограничившись одной барсеткой?!. Неувязка!..

Тогда как версия об оскорблённом женском самолюбии смотрелась внутренне куда логичней… В угрозыске работают лишь мужики, отношение к дамскому полу здесь по привычке — скептическое. Завалила баба мужика из-за подобной фигни?!. Так а чего ж вообще от этих дур-баб ждать?! Шизофренички через одну!.. (Жёны присутствующих и непосредственных начаьников — не в счёт). Вечно выламываются и номера откидывают!.. Вот и эта… накровянничала!..

И ещё одно возражение сторонникам «грабительской» версии: взяв именно ту кассету, где была изображена именно она, шлюха как бы сама же и выводила на свой след! Вполне могло статься, что Эдик кому-либо уже успел показать эту кассету, и теперь тот мог рассказать угрозыску, кто же именно на плёнке изображён… А оставь она кассеты на месте — никто бы её изображением на них и не заинтересовался!.. Мало ли кто изображен в обширной видеоколлекции Эдика…

Но оппоненты, подумав, выдвинули контр-тезис: убили Мильмана всё-таки из-за денег (пусть и не успев их экспроприировать!), а кассеты забрали — чтобы пустить следствие на ложный след, мол: ищите тех, кто на кассетах изображён!.. Бред какой-то… Слишком сложно!.. В реальной жизни, в отличие от кино, такие многослойные комбинации обычно не проводятся!..

…В общем, стали работать по шлюхам.

Энск — город миллионный, и проституток здесь много — куда больше, чем кажется ревнителям народной нравственности. Но всё ж — и куда меньше, чем думают иные созерцатели «дна» энской жизни со стороны.

И чем выше класс проституток — тем меньше численность сумевших пробиться на этот уровень профессионализма и мастеровитости, а на самой секс-вершине — там вообще единицы…

К тому же надо учесть, что век шлюх (в том числе — и элитных) обычно — короток. Физический и психический износ организма от постоянных перегрузок и стрессов, обычное для проституток пристрастие к наркотикам и алкоголю, сифилис и СПИД, наезды конкуренток с их сутенёрами, норовящие при первой же возможности грабануть уличные гопники кругом, наконец — ментовский контроль и постоянная перспектива оказаться в местах лишения воли — всё это сокращает жизнь проституток, и ещё больше — период их активной «трудовой» деятельности…

Трудно подняться «наверх», и стать «элитной», а скатиться вниз, до положения привокзальной забулдыжки можно аж бегом и сразу… Так что узки и тесны эти ряды!..

…Угрозыск вышел на ВСЕХ классных шлюх Энска, и плотненько с ними поработал. Таковых оказалось десятка три — тех, с кем Мильман успел за последнее время «оттянуться». С некоторыми он встречался лишь раз-два, но с иными — и по множеству раз, — это были те, кто научился ему подыгрывать, изображая каждый раз незнание описанного выше ритуала (в три этапа), который их ждал…

Хорошо был известен супержрицам продажной энской любви мильмановский шишковистый член, — никак не хуже благородного лика нашего нынешнего Президента… (Впрочем, зарапортовался я: — ну откуда шлюхам президентской лицо запомнить!.. Они ж и телевизор почти не смотрят, все — в делах и заботах… Тут некогда на небо глянуть, а не то что на портрет Отца Нации…

Но никто, ни одна из опрошенных не признавалась в факте встречи с Эдуардом Андреевичем 4-го ноября, или хотя бы накануне этой даты… Самая последняя из задокументированных встреч шлюх с Эдиком состоялась 1-го ноября… Установили, что делала КАЖДАЯ из этих элитных проституток 2-го, 3-го и 4-го ноября, — действительно, никто из них встретиться с Мильманом в этот период физически не смог бы, во всяком случае возможность подобной встречи смотрелась крайне маловероятной…

Единственным тёмным пятнышком в этой картине были две дорогих шлюхи из Латвии, Эльза и Линда. Обе работали в «спарке», жили в Энске последние полгода, обитая в двухместном номере местной гостиницы, и неоднократно за эти 6 месяцев встречались с Эдиком — как парой, так и поодиночке.

В последний раз видели их в городе утром 3-го ноября, то есть накануне дня убийства. Они тогда выписались из гостиницы, сели в такси вместе со своим багажом, и укатили в сторону железнодорожного вокзала. Всё!.. То есть как бы даже возникали предпосылки для умозаключения: раз — исчезли, а потом произошло убийство, то они — и убили!..

Как засветил им Мильман свои капиталы, так и решили его очистить. Заранее слиняли из гостиницы (чтобы потом не тратить время попусту на оформление бумаг), спрятали вещи в камеру хранения на вокзале, переночевали где-то на адресе, а вечером следующего дня — нагрянули к Эдику…

Что у них там случилось — неизвестно (различные предположения на этот счёт смотрите выше), но Эдик стал трупом, а шалавы — убежали из его квартиры, практически ничего оттуда не забрав… (Но может, на квартире Мильмана было что-то ещё, оставшееся нам неизвестным, и оправдывающим всё произошедшее?)

Потом прибалтки умотали на вокзал, сели в первый же уходящий поезд (если щедро заплатить проводнику, то он и без билета посадит на любой!), и отбыли из Энска задолго до того, как про убийство стало известно, и милиция начала принимать какие-то меры… Вот так смотрелось это на бумаге.

Но не объявлять же двух бабёнок в розыск только на том шатком основании, что они куда-то внезапно уехали, не оставив после себя координат… Мало ли кто куда стремительно уезжает!.. Да и уехали они из гостиницы 3-го ноября, тогда как убийство произошло 4-го, — нестыковка получается, временный зазор, никак не работающий на версию об их виновности…

На всякий случай послали запрос в Ригу относительно белокурой и грудастенькой парочки, но там таких эльз и линд — как собак недорезанных… Никого особенно не интересует, что там какая-то из них могла натворить на далёких как Марс и столь чуждых просторах СНГ, так что на запрос нашей милиции их полиция даже и не ответила, гордо отмолчавшись…

Опросили о прибалтках их местных товарок — отзывались они об Эльзе и Линде скуповато, мало информативно, «профессионально»: «Да, знаем таких… Ни с кем из нас они близко не общались, только — друг с дружкой… Своего сутенёра не имели, но кому надо — «местовые» платили исправно, конфликтов ни с кем не имели…»

Оно и понятно, в той среде каждый каждому — конкурент, а потому — беспощадный и заклятый враг. Ножик в спину тебе, быть может, никто и не засунет, но подлянку кинуть — это запросто, и при первой же возможности… Поэтому здесь никто ни перед кем особо не откровенничает, и я даже не уверен, Эльзой и Линдой ли на самом деле звали прибалтийскую парочку, да и из Прибалтики ли они вообще?..

 

Глава 11. КАК УБИВАЛИ МИЛЬМАНА?.

Была ещё одна возможность: Мильман в этот раз воспользовался услугами проститутки рангом пониже, скажем — «девочки по вызову» из соответствующей службы (сейчас таких в Энске — навалом), или же какой-нибудь «массажистки» из столь же многочисленных энских эротических салонов…

Эдуард Андреевич не был сексуально всеяден, напротив — в выборе партнёрш отличался продуманной осторожностью… Но иногда и ему хотелось чуток «опуститься уровнем», попробовать «свежачку» — пусть и не столь профессионально отшлифованную конфетку, как Гроссмейстерши энского секса, но — необычную, нетравиальную, и плюс к этому — ещё не отведавшую мильмановских фирменных «приёмчиков», а потому не ждущую от него ничего подобного, и удобную для психологической трёхэтапной обработки…

Тем более, что с такой сексапильной замухрышкой он вообще мог не церемониться, и окончательно сняться с тормозов… Тогда как, допускаю, со шлюхами-«экстра» он всё-таки стеснялся делать «на полную катушку», ибо все они его хорошо знали, и каждая могла потом много о нём рассказать каждой…

А тут взял себе на один-единственный вечер какую-нибудь… испробовал с нею ВСЁ — и выгнал, будучи уверенным, что уж никогда её не увидишь… Ну и на кассету, разумеется, записал в подробностях, чтоб потом много раз просматривать и балдеть…

Чего Эдичка не учёл — потреблённая и выброшенная им милашка нежданно оказалась незаурядной Личностью с чувством достоинства и острыми коготками… А ведь такие особы не идут в проститутки — как правило. Но каждое из правил знает свои исключения…

…Сейчас я расскажу, как убивали Мильмана. Кое-что в моём рассказе — лишь предположение, но основанное на ряде фактов и аналогий, и наверняка — близкое к истине.

…Вначале Эдичка корчил из себя принимающего маркизу вельможу: булькал в фужеры французкую дрянь, декламировал расстрелянного чекистами Гумилёва, растрогал до слёз, растопил душу, тронул заветные струны… Ну а потом во всё это, по своей милой привычке — смачно харкнул!.. «Встань раком и пой «Миллион алых роз»!..», «Елозь в салатнице грудью!», а потом — и вовсе… уж совсем несусветное…

Переход от душевного к грязному был слишком уж неожиданным, — она не успела ему помешать. А возможно, и не смогла — пьяненькая же… Но на следующий день, припомнив подробности — ужаснулась!.. Тем более — вспомнив, что всё записывалось на видеомагнитофон… Это — ПАМЯТЬ. Пройдут годы, она займётся чем-то другим,

более достойным, и, возможно — достигнет определённых высот… А потом однажды эта видеозапись всплывёт — и разрушит всю её жизнь!..

Как поступила бы в подобной ситуации практически любая проститутка?.. Да никак!.. Шлюшки как правило — внутренне надломлены, и нет уж у них сил на решительный протест против гнусностей окружающей действительности. Самое большее, на что они способны — закатить бессмысленную истерику… В дерьме ли ты по колено, по пояс или уж по макушку — какая разница?.. Всё равно предстоит погружаться в эту зловонную жижу ещё глубже…

Но ЭТА была другой… Она не собиралась опускаться… И она торговала своим телом — не душою… А Мильман посягнул на душу!.. Зря он это сделал…

Скорее всего, их единственное рандеву состоялось в начале ноября, — 1-го или 2-го… Третьего — она обдумывала произошедшее с нею на адресе у Эдички, наливаясь гневом…

Вечером 4-го ноября, без приглашения, она явилась к Эдику на дом. «Ой, извините… Где-то у вас золотую серёжку потеряла… Можно поискать?..»

Мильман не ждал гостей, и тем более не хотел больше видеть у себя её, но не искать же чужую серёжку самому!.. А прогони её — ещё пустит слушок, что он, Эдуард Андреевич, клямзит золотые украшения у обслуживающих его мокрощёлок… Ха!.. Короче, он впустил её!..

Она была в куртке с капюшоном и платье с длинными рукавами (в одном из рукавов — нож). Куртку в прихожей тут же скинула и повесила на вешалку, прежде чем Мильман успел помешать. Повесив на плечо сумочку, сразу же направилась в гостиную, где горел свет. (Кстати, перчатки она не сняла).

Мильман пошёл следом, раздражаясь её явными намёками на желание задержаться, как-то продолжить их отношения. Но он старался выглядеть спокойным, — имел уж большой опыт выпроваживания из дома слишком назойливых дам. Сейчас она найдёт свою серёжку, потом он вытеснит её в прихожую, всучит в руки куртку, и вытолкает из квартиры. И запретит к нему приходить в дальнейшем, разумеется!..

Две-три минуты она добросовестно разглядывала пол то там, то тут (на самом деле — убеждалась, что в квартире больше никого нет)… Потом неожиданно заговорила о видеокассете с записью их встречи. Она не хочет, чтобы эта кассета оставалась у Мильмана, — «Отдайте её мне!»

Эдичка остолбенел от подобной наглости!.. Эта ничтожная тля, эта падшая и распутная шлюха из дешёвых, что-то смеет требовать у него — представительного, всеми уважаемого, достойного члена общества?!. Да как же она решилась разинуть варежку перед ним?!. Да в эту суку и плюнуть не хочется, настолько она малозначительна, а она ещё и пробует вести с ним разговор на равных!

«Вон!» — гаркнул бизнесмен, величаво указав в сторону выхода. Высокий, статный. барин, полный энергии и жизненных планов… А ведь жить ему осталось считанные минуты…

Он ошибся. Всю жизнь он преуспевал в том, чтобы находить общий язык с разными людьми, и достигать взаимопонимания на основе разумных компромиссов, и вот теперь — так и не сумел понять. КТО перед ним, и КАК правильнее себя повести…

С другой стороны — что она могла сделать ему, физически развитому, холёному, самоуверенному?.. Кинется на него с кулачками?! Ха!.. Ну а если в её сумочке — что-нибудь вроде газового пистолета или баллончика — что ж, кассету сейчас можно и отдать… Но потом — костоломы из службы безопасности «Ибба-холдинга» найдут её, и — изувечат… Он не боялся её ни капельки!.. Чтоб она ему сейчас ни сделала — не станет же эта проститутка убивать его из-за кассеты с записью совместного секса! Так что при любом раскладе последнее слово — всё равно за ним!..

…И она ошиблась. Она видела в нём солидного, преуспевающего дельца, которому ничего не стоит — исполнить маленькую просьбу молоденькой девушки, пусть и — массажистки из эротического салона… У него кассет с подобными записями — сотни!.. Зачем ему ещё одна?..

Не понимала она лишь того, что имеет дело с жалким неудачником, которому уступить в данной ситуации — значит сделать ещё шажок в осознании собственной ущербности…

Больше — ни одной её грубой ошибки.

Она не нагрубила ему (сразу насторожившись, он был бы начеку), и не угрожала, понимая, что будет с нею, если она сейчас заберёт кассету силой… Наоборот — стала мягкой, покорной, беззащитной — «Да-да, конечно… Извините, пожалуйста… Больше не буду об этом!..»

Он немного успокоился, даже испытав чувство неловкости (нагрубил женщине, пусть и — прислуге!)… И — позволил ей ещё пару минут поискать серёжку. При этом на всякий случай — внимательно наблюдая, не полезет ли она в сумочку за баллончиком… В данном случае сумочка на её плече сыграла роль отвлекающего внимание предмета!..

«Вот серьга!» — вскрикнула она, приближаясь к Мильману и указывав рукою на пол за его спиною. Он невольно оглянулся…

Её рука стиснула молниеносно выхваченный из рукава нож.

Первый удар — в сердце!.. Людей до этого она не резала, но подобный приём — многократно отрабатывала в спортзале.

Думаю, первый же её удар оказался и смертельным…

Мильман дрогнул, пошатнувшись… Но упасть ему она не дала: подскочив вплотную, ухватила за шиворот одной рукою, а другой — быстро нанесла ему ещё целую серию ножевых ударов в грудную клетку и живот… Нервничала, опасаясь, что недоубитый Мильман — вырвется, начнёт отбиваться и звать на помощь… Он не кричал. Он был уже мёртв.

Сполз на пол у её ног, уткнув в ковёр лицо с ошеломленно распахнутыми глазами, так и не поняв: почему с ним — ТАК?.. за что?!. А она, наклонившись, и приподняв его голову за волосы — перерезала ему горло. Это — как контрольный выстрел… Вот теперь полная гарантия, что костоломы из «Иббы-холдинга» по её следу — не пойдут!..

Минуту она постояла, успокаиваясь, прислушиваясь к окружающим её звукам. Было тихо… уютно… хорошо!..

Но следовало спешить!..

Вытерев нож о халат Мильмана, она вытащила из сумочки пластиковый пакет, спрятала туда нож, положила обратно в сумочку. Бросилась к видеомагнитофону, нашла обе приметные кассеты… Проверила их, поочередно засунув в видеомагнитофон. Нашла нужную, но забрала обе (возможно — чтоб сбить с толка будущее следствие, а может — автоматом, не думая)… Кинула в сумочку ещё две приглянувшиеся вещи — барсетку и… бутылку французкого вина, стоявшую на столе (Эдичка хотел тяпнуть рюмку на ночь глядя).

Вышла в прихожую. Надела куртку, надежно укрыв платье со следами крови (наверняка оно было окровавлено!) Всмотрелась в зеркальце, проверяя, нет ли на лице кровавых пятнышек… Проверила и протерла обувь. Накинула капюшон. Выключила свет в прихожей и вышла из квартиры. На лестнице, сняв перчатки, спрятала их в сумочку.

Одежду, обувь и перчатки позднее — уничтожила, и избавилась от «наследившего» ножа.

Возникшую проблему с Мильманом решила быстро и надёжно.

Совесть её была чиста: она же предлагала договориться «по хорошему»!..

А он — не захотел…

Он сам же во всём и виноват!..

 

Глава 12. ТУПИК

Версию о том, что убийцей не «элитная», а среднего пошиба проститутка, угро отработал недостаточно.

Слишком уж много таковых в Энске!.. И слишком многих шлюшек пришлось бы допрашивать и «пробивать», причём — без уверенности, что след — правильный, а не очередная пустышка…

Кое-что сделали, разумеется…. К примеру — проверили во всех эротических заведениях города, нет ли в их «учётных журналах» какие-либо следов общения тамошнего контингента с гражданином Мильманом Э.А. И — ничего не нашли.

Для проформы дополнительно допросив человек двадцать-тридцать путанш этого уровня, сочли свой долг исполненным…

В принципе, всё положенное к исполнению в подобных случаях — было исполнено.

Но мне, внимательно читавшему материалы дела, было видно: сделали — не всё возможное. Главная причина этого — недостаточность выделенных для расследования сил.

Занимайся следственно-оперативными действиями не 10–15 наших сотрудников, а 100–150 (как это делается. скажем, при расследовании убийств сотрудников милиции или какой-нибудь властительной шишки, когда на расследование по всему городу порою кидают и тысячу человек), — тогда можно было в реальности опросить ВСЕХ продажных женщин нашего Энска, и абсолютно по каждой провести разработку: была ли знакома с Мильманом?.. где находилась в момент убийства?.. что сама из себя по жизни представляет?.. Вот тогда и был бы реальный шанс поймать в сети золотую рыбку…

Но сил — не хватило. И вот закономерный итог: сделали немало, и сработали вроде толково, но до должного уровня расследования всё ж — не дотянули.

…Со стороны многое вообще смотрится куда точней.

Так из материалов ОРД заметил я, что «Иббы-холдинг» не так уж и искрил заинтересованностью в том, чтобы убийц Мильмана обязательно нашли и покарали. То есть формально наличествовало в деле ходатайство правления корпорации об ускорении хода расследования, и обещалось уплатить крупное материальное вознаграждение тому, кто поспособствует поимке злодеев, но смотрелось это неубедительно, без должного напора…

Полагаю, вначале тамошнее руководство, подозревая заказное убийство, действительно было заинтересовано в его раскрытии (узнать, с какой стороны нанесён удар, — и ударить ответно…) Но потом, когда по обстоятельствам дела выяснилось, что скорее всего налицо — банальная бытовуха, да ещё с секс- уклоном, то активность хозяев корпорации резко упала… Ведь подлинные обстоятельства смерти Мильмана могли стать предметом судебного разбирательства, и, с подачи конкурентов, предметом всеобщей гласности!..

Поймай мы завалившую Эдичку шлюшку, и расскажи она на суде про те забавы, коим предавался с проститутками руководящий менеджер «Ибба-холдинга», — густую тень кинуло бы это на репектабельный имидж корпорации в целом!.. Только недавно там хоронили подавившегося импортным «Абсолютом» со-учредителя, а теперь ещё и руководителя одного из филиалов полосует ножиком второсортная проститутка!..

Солидным людям умирать ТАК — не положено… То есть делай что хочешь, никто тебе не мешает, но — не «светись», не попадайся «на горячем», не фонтанируй фекалиями на белоснежные рубашки коллег и сослуживцев…А Мильман это корпоративное правило — нарушил!..

Так что, исходя из интересов корпорации, его убийству лучше уж и вовсе остаться нераскрытым, — меньше шумихи и «засветки», больше возможностей для последующих маневров и телодвижений…

Почуй наша «контора» пламенную заинтересованность «Иббы» в поимке и осуждении убийцы Эдуарда Андреевича — финал следствия оказался бы совсем другим!..

За милую душу, скорее всего, определили бы на роль мокрушницы одну из регулярно посещавших Мильмана «элитных» проституток, подобрав подходящую — со слабой и поддающейся нажиму психикой, да ещё и чем-либо замаранную перед законом, скажем — уличённую в грабеже с клофелином, или — в торговле наркотой в крупных размерах… Провели бы воспитательную беседу с дамой в следующем плане: сидеть тебе так и так, голуба. Но можно сидеть плохо. а можно сидеть хорошо… Возьмёшь на себя подрез Мильмана — оформим как превышение самообороны в процессе взаимной драки, срок дадут по минимуму, а там и амнистия не за горами… А откажешься «левой» мокрухой грузиться — раскрутим на максимум твои гоп с наркотой, — столько лет нахватаешь, что со счёта собьёшься, да ещё и в тюряге администрация, по нашей наводке, отпрессует по всякому…

Так что лучше: сесть за чужую мокруху, и быстро освободиться, или же сесть «за родное», и покинуть стены «зоны» весьма нескоро, да ещё и вопрос — не ногами ли вперёд оттуда вынесут?.. Ответ очевиден…

Так что если в расследовании столь резонансного дела и спустя полтора месяца всё ещё не прощупывался конкретно претендующий на роль убийцы фигурант, то означало это одно: не только не смогли найти убийцу, но и — НЕ ЗАХОТЕЛИ…

…Всю свою жизнь Эдуард Андреевич преданно служил своим работодателям. множа им прибыли укрепляя их авторитет и мощь, а когда его убили — никто не зажёгся фанатичной идеей отомстить за смерть «друга и товарища»… Заколотили в роскошный дубовый гроб, швырнули в яму на кладбище, закидали землёй — и забыли чуть ли не сразу… Много было приятелей у живого Мильмана, а умер — и сразу стал всем неинтересен… Красноречивый финал подобной судьбы!..

…Как и в практически каждом многоходовом уголовном деле, в этом расследовании тоже были задействованы секретные осведомители. Ясно, что среди сотрудников «Иббы-холдинга», и вообще — среди близкого к Мильману-бизнесмену окружения агентов у районной уголовки не нашлось, но кое с кем из шлюх незримые контакты нами поддерживались… Они-то и помогали отыскивать и брать в разработку тех из своих товарок, которые с мильмановским членом общались близко и интенсивно… Однако вся собранная таким путём информация оказалась пустышкой.

Наличествовал, правда, ещё один след… Но — сомнительный!..

Некий тайный агент, под оперативным псевдонимом «Кедр-два» (почему именно — «-два», и кто был «Кедр-один» — убей Бог, не знаю!), в середине декабря простучал в своём агентурном сообщении следующее: «На хате у Клавки-Чижихи» смотрел кассету на видике, там — голые мужик с бабой на койке кувыркаются, и сразу видно — «живьём», а не порнуха!»

Чижиху мы знали — приблатнённая мразь, — слегка «ширялась», ранее шлюшничала на трассе, но потом, вконец истрепавшись в бурных потоках жизни, зарабатывала трудовую копеечку тем, что бомбила квартирные перегородки… Давно уж хотелось её посадить, да всё времени не хватало заняться ею и поймать с поличным, а сама — не ловилась, вот какое-то лишнее время на свободе и провела…

Предположить, что сиятельно-состоятельный господин Мильман мог польститься на подобную лоханку, пригласив её в свою квартиру для плотских утех, мы при всём старании не могли… Да, любил покойник изредка пачкануть свою стерильно белоснежную репутацию о какую-нибудь приятственную лужу, но — не до такой же степени!.. Не в помойной же яме ему, лощённому, плескаться!..

Так что ни в личном знакомстве с Эдиком, ни, тем более, в его убийстве Клавка нами

не подозревалась. Но она могла знать, кто убил Эдика и украл у него (купил, выменял, отнял, одолжил на время) одну из тех самых злополучных кассет с мильмановскими

забавами…

Понаблюдав какое-то время за Клавкой и её теперешним сожителем, весёлым наркоманчиком Сашей, накрыли обоих при попытке залезть на адрес к некоему состоятельному бармалею…

На допросах же, отрабатывая эту кражу, потихонечку стали колоть обоих и на мокруху на улице Авиамоделистов… Как и следовало ожидать, оба всё начисто отрицали!.. «Ни с каким Мильманом и рядом не стояли!.. Про кассету с трахающейся парочкой — слышим впервые!.. И вообще — ищите лохов в другом месте, мусора поганые, а мы на «левую» мокруху подписываться не желаем!..»

Что печально: доказать противоположное было невозможно. Никакой кассеты при обыске у Клавки не нашли, никто из опрошенных Клавкиных соседей и знакомых её у Клавки не видел, про какое-либо её отношение к мильмановскому убийству тоже никто ничего не знал… В общем — безнадёга!..

Официально ссылаться на информацию «Кедра-два» следствие не могло (секретная же информация!), а и сослались бы — толку-то?!. Где гарантия, что агент не выдумал всё, зная, что угрозыск подобные кассеты ищет, и решив «дезой» набить себе цену в глазах курирующего опера и, возможно, получить порцию «ширла» в благодарность за усердие?!.

Сексоты вообще врут часто, и почти всегда в остальных случаях — разбавляют крупицы истины густой массой вымысла… Мы уж к этому привыкли, и нам куда проще предположить, что сексот солгал, и Чижиха в данном убийстве — не при делах, чем настаивать на своей «наколке».

Тем более. что окажись данное «аг-со» и правдой — откуда нам знать, ведёт ли этот след к убийце?.. В конце концов, на клавкиной кассете мог быть записан вовсе и не Мильман с любовницей, а кто угодно другой… Какой-нибудь обожающий «клубничку» мужик запросто мог потерять её на улице, а Клавка — нашла, или же украла у кого-то Да мало ль что ещё!..

Долго жали бы на Чижиху, прессовали бы её, потратили б кучу времени и сил, а в итоге — ноль?!.

Тем более. что «Ибба-холдинг» на обязательной поимке убийцы горячо не настаивал…, и, уловив это, наше непосредственное начальство перестало давить на расследование, всенепременно требуя выдать на блюдечке душегуба…

В общем, закончилось всё молчаливым соглашением следака с Чижихой: он, так и быть, перестаёт напрягать её с сожителем насчёт без пяти минут доказанной причастности их к мокрухе на Авиамоделистов, а они в качестве ответной благодарности родной уголовке — не только немедленно колются на эту кражу, но и дают «сознанку» на ещё парочку «левых», не ими совершённых краж. Им к сроку, мол, это ничего не добавит, а вот нам лишний процентик раскрываемости по кражам никогда не помешает!..

Клавка, для понта покрутив носом, охотно согласилась, ибо знала, как злопамятна

народная милиция, когда к её деловым предложениям относятся без должного почтения…

…И вот теперь, спустя восемь недель после возбуждения уголовного дела по факту убийства гражданина Мильмана Эдуарда Андреевича, дело это готовились прикрыть «ввиду отсутствия подозреваемых».

Слишком быстро сдались и опустили руки… Формально — не придерёшься, всё тип-топ, в реальности же — понятно, что ставшее всем ненужным дело — похерили!.. И теперь спешат закрыть до Нового года, чтоб не переходило в год следующий, и не поганило наши будущие показатели…

Меня это не печалило и не злило, — уж привычен ко всякому… Убийца, оставшись на свободе, продолжат творить свои чёрные дела?.. Ой, я вас умоляю!.. Столько мрази топчется просторами нашего славного Отечества, что плюс-минус одна единица к общей массе — никакой разницы…

Мильман останется не отмщёным?.. Пусть его корефаны по этому поводу тоскуют, мне то что… Да и не тот человек убиенный, чтобы лить по нему горючие слёзы, жалобно стеная: «Эдик!. Эдик!.. На кого ж ты нас, сирых, покинул-бросил!..»

Гад он был по жизни, дешёвка…. на народном горе и страданиях разжиревший… Таких сто тысяч на моих глазах покрошат из пулемёта — не разрыдаюсь, слезинки скупой — и то не уроню… Много чести!..

С этими мыслями и захлопнул папку с ОРД, начитавшись досыта…

А из коридора уже доносился какой-то неясный шум — то ли привели кого-то для допроса, то ли заяву притарабанил очередной терпила, а то и кто-то из начальства пожаловал, с очередным разносом… Так или иначе, мне следовало вернуться к своим служебным обязанностям, нырять обратно в мутный поток буден суточного дежурства… Меня ждала повседневная работа!..

ОРД по убийству Мильмана я больше не видел — лейтенант Величко напечатал на следующий день нужную для закрытия дела справку, и отдал его руководству.

Я быстро забыл об этом деле, отвлечённый множеством других, подобных дел…

Но мне ещё придётся вспомнить об этом ОРД…

 

Глава 13. СПОРТСМЕН — МАФИОЗНИК

…Утро 4-го января прошлого года выдалось морозным и ясным.

Пришёл к 9.00 на работу в РОВД, как и обычно, а тут — страсти-мордасти… Прямо у входа — шум, гам, куча ментовского люда суетится, подъезжают-отъезжают автомашины, — и нашенские, и непонятной принадлежности… «Неужто начальник горУВД припёрся с проверкой?!» — подумал тревожно…

«Хату самого Семичагина ночью грабанули! — на мой вопрос довольно гоготнул дежурный. Заметив поблизости чью-то руководящую харю, тут же согнал с лица неуместную ухмылку, велел с официальной строгостью: «Иди к Дубку — он велел приходящих оперов сразу к нему заворачивать!»

А мне — что?.. Как велели — так и делаю. Потопал к начальнику районного угрозыска. (Погоняло «Дубок» от фамилии нашего майора, — Дубина).

В кабинете у шефа — тесно и накурено. Майор с кем-то вяло переругивался по телефону, и одновременно — разговаривает со своим лысоватым замом Коваленко, читает чей-то служебный рапорт, и отхлёбывает жидковатый кофе из треснутой фаянсовой чашки.

Увидев меня — вовсе не обрадовался как родному… Нет чтоб броситься мне на грудь с радостными восклицаниями, желая всех благ и предлагая взаймы большую сумму бессрочно и безпроцентно…Вместо этого лишь устало махнул рукой, типа: а, и ты припёрся…

Обидно стало на душе… Пашешь как проклятый, тащишь на своих богатырских плечах неподъёмное, — и где же начальственная благодарность?!. Хотя бы встать по стойке «смирно» при моём появлении в кабинете — уж точно смог бы!..

«Дежурный передал, чтобы я зашёл…» — пискнул робко, в душе презирая себя за этот рабский тон. Как же затюкало нас руководство придирками — уж и пикнуть лишний раз боимся… Но ничего, придёт когда-нибудь час расплаты!..

«Сегодня ночью обворовали особняк Семчагина! — сообщил Дубок уже известное. — Большинство наших уж там. Езжай и ты — вдруг понадобишься… А я попозже подъеду!»

«И я подкачу через полчасика!» — кинул свои 20 копеек в беседу Коваленко, плюгаво усмехаясь. С Дубком он давно уж на ножах, мечтая подсадить его, а пока — при каждой возможности напоминал, что он — есть в райотделе, функционирует и даже способен приносить пользу…

Два майора покосились друг на друга с дружелюбностью удавов, готовящихся к броску. Не дожидаясь их дальнейшей пикировки, я пулей выскочил из комнаты. И, даже не заглянув в собственный кабинетик, на трамвае отправился на противоположный конец района, где в шикарном двухэтажном особняке обитал депутат областного Совета, видный предприниматель и почётный гражданин Энска Иван Ильич Семчагин.

Хотя «территория» та — вовсе не моя, и совершаемые там похищения чужого имущества не входят в мою юрисдикцию никоим образом, так что, по логике, я мог сейчас даже и не смотреть в ту сторону, занимаясь исключительно совершаемыми на моей «земле» преступлениями… Но — «Семичагина грабанули!» А значит — всё кидай, мчи туда… Как мне это надоело!..

…Господин Семичагин в наших краях — личность столь же известная, как, скажем, в Москве — Березовский.

Некогда — известнейший спортсмен, рекордсмен, стократный чемпион мира и десятикратный олимпийский чемпион по метанию штанги на сверхдальние дистанции… Силушки у него — как у всех остальной олимпийской сборной СССР по тяжёлой атлетике, вместе взятой!..

Но под низко нависшей амбазурой этого лба, как ни странно, прятались ещё и мозги, причём — в немалом количестве… «Борода» (так звали близкие великого олимпийца за издавна лелеемую им густую окладистую бороду чуть ли не до пояса) был хитёр, изворотлив, жёстко напорист, и нацелен на победу почти что в любых условиях и любой ценой…

Никакие извороты судьбы и неожиданные удары судьбы не смогли швырнуть этого человека на обе лопатки!..

Практически все выдающиеся спортсмены после окончания своей громкой карьеры остаются с кучей медалей и мешком почётных дипломов — всё!.. Ты никому не нужен и всеми забыт.

То есть тебя вчерашнего, победителя и чемпиона, ещё помнят, и даже поминают изредка в статьях и на совещаниях в спорткомитете, но сегодняшние твои проблемы всем — до лампочки. Бедствуй, милостыню проси на перекрёстке, вовсе сдыхай с голодухи — никому до тебя нет дела. «Каждый — сам за себя!»

Многие, даже и наивеличайшие спортсмены от такой беспросветности — ломаются, спиваются в два счёта, и раньше времени не то чтоб сходят, а прямо-таки — стремительно сбегают в мир иной…

А вот Борода так — не хотел.

Цель у него была противоположной: стать и в «мирной» жизни тем же, кем сумел сделаться в большом спорте — чемпионом!..

…Сперва (это было в конце 80-х — начале 90-х) отставной олимпиец надумал отстроить будущее процветание по спортивно-общественной линии. В свое время, в промежутках между метаниями тяжёлой штанги за горизонт, он предусмотрительно закончил Энский Институт физкультуры, и, чуть позже, тамошнюю аспирантуру, а вот теперь — заделался ведущим тренером города, Подобрав себе в секцию перспективных хлопцев, шустро двинул их к скорым победам и рекордам.

Одновременно он, член горкома КПСС, «засветился» на многих политических тусовках своего времени, побывав депутатом двух партийных съездов и одной партконференции, выступив со статьями в нескольких солидных изданиях (среди них были и московские), замелькав на телеэкранах…

Восхождение его было мощно, и ставило ближайшей же целью покорение двух вершин-должностей: главного тренера республиканской сборной по многотонному единоборству, и — члена ЦК КПСС…

Ну и — жить «на пять», то есть ни в чём не нуждаясь ни морально, ни материально.

Довольно скоро его хлопчики начали побеждать на престижных соревнованиях, а кадровики из Центрального Комитета повели уж с Иваном Ильичом первые прощупывающие беседы перед тем, как воткнуть его кандидатуру в резерв на выдвижение…

И тут случился маленький казус с перестройкой, и последующим за ней крахом Советской власти…

Сперва с протяжным свистом гикнулась Коммунистическая партия Советского Союза, и горкомовское удостоверение пришлось публично сжечь на одном из демократических митингов как доказательство своей «правильно-демократической «ориентации…

Затем обессиленное внутренним раздраем государство перестало финансировать большой спорт, а ведь без огромных денег великих рекордов не совершишь, да и обычных железяк в спортзале — не покидаешь!.. Хотя бы — потому, что бесплатные талоны на усиленное питание спортсменам давать перестали, питаться же на свои — средств не хватало, а с голодным желудком в спорте делать нечего… И о поездках на важные международные соревнования можно позабыть!..

И на этом этапе многие современные Семчагину тренеры и компартийцы растерялись и опустили руки… Некоторые из былых чемпионов докатились до того, что торговали на рынке водкой — это они-то, перед мужеством и мастерством которых преклонялись миллионы людей в стране и в мире!..

А Борода и теперь — не скис… Бросил спорт на фиг, и — ушёл в крупный бизнес.

Что в бизнесе главное?.. Нет, не деньги, как некоторые подумали, а — репутация!. За Семчагиным — славное и известное многим имя!.. Иному пользы от того было б — ноль с копейками,

Борода же, взяв у серьёзных людей кредит под терпимые проценты, вложил его в закупку кое-какого ширпотреба у своих давних московских знакомых (ведь кроме честного и славного имени, у него ещё оставались и обширные связи!)… Тут — перепродал, кредит быстро вернул, снова купил там и перепродал здесь… Так и ракрутился!..

Основав целую массу фирм, развернул бурную деятельность. Умело маневрируя между необходимостью постоянно нарушать законы во имя получения сверх-прибыли, и — считаться не чтоб с законами, но хотя бы — с теми, кто сегодня реально за ними стоит, и кормится на том, что будто бы защищает законы, а на самом деле — просто имеет свой процент с доходов тех, кто эти законы нарушает и обходит…

Но отдавал на сторону он — только разумное, полагающееся к отдаче по обстановке, сверх того — никто не смог бы выцыганить или отнять у него ни гроша!.. Все это знали, и уважали за это Бороду ещё больше.

…К середине 90-х бизнес и криминал стали неразрывны. Братва наложила тяжёлую руку на всё в бизнесе, что шевелилось и подавало признаки счастливой жизни… Пробующихся сопротивляться, и не успевших обзавестись надёжной «крышей» — ломали, а скольких — попросту убили, пустили в распыл?!. О!..

Борода не хотел ни враждовать с братвой (это сулило скорую смерть!), ни сливаться с нею (понимал прекрасно, что рано или поздно усилившееся государство наведёт в стране шороху, глуша бандитский элемент похлеще динамита, и не хотел разделить судьбы не понимающих перспективы братков!), — и выбрал свой, весьма разумный и действенный путь.

Он как бы скорешился со всеми ведущими энскими мафиози (благо почти все они — выходцы из спортивной среды, почти всех он и раньше знал, и был с ними Вась-вась), замелкал на «сходняках» и «разборках», участвовал во многих третейских «тёрках»… И тот голос, который он во время их подавал, всегда был разумен, деловит и необиден для всех влиятельных и заинтересованных сторон…

Борода сумел стать авторитетом у «авторитетов», как бы даже — приподнялся над ними, став чем-то вроде иконы, на которую все молятся, и к которому в трудную минуту — обращаются за мудрым советом и содействием… Оказывал братве и те или иные конкретные услуги, но при этом (что очень важно!) никогда не совершал чего-либо, позволявшего уличить его в чем-то криминальном, и тем более — особо тяжком…

Его корефаны и брателлы напористо крошили своих вчерашних друзей, сделавшихся по логике обстоятельств сегодняшними врагами… Позднее мочили они и друг дружку, заподозрив в подставах и интригах…

Смерть вырывала из сплочённых мафиозных рядов то одного, то другого накачавшего себе мускулы в давнем увлечении спортом амбала, — а Семчагин неизменно был в стороне… Обязательно каждый раз ездил на похороны очередной жертвы внутри-мафиозных разборок, стоял с угрюмым видом у гроба, произносил прочувственно-ритуальные слова, жал сочувственно чьи-то руки и целовал вдовьи щёки… А потом — отбывал по собственным делам, ни во что конкретное не мараясь, ни в какие отчаянные авантюры не влезая…

Он помнил и соблюдал два главных условия успеха сегодня: «не мешай» и «умей делиться»… (Тут множество уточнений и оговорок, но не буду вдаваться в детали: умные всё сами поймут, а дуракам — не объяснишь!)

Бороду любили, уважали даже. Но в то же время — понимали, что добродушие его — не от слабости, и что он без колебаний порвёт пасть любому, кто сунется в ЕГО огород…

Никто и не совался. Он стал неотъемлимой частью энского пейзажа, и казался здесь вечным как Эверест, и таким же могучим, вдобавок…

Какое-то время рядовая энская общественность даже всерьёз думала, что прекрасно всем известный Иван Семчагин — чуть ли не «крёстный отец» городской мафии… Это он-то, который по-настоящему в ту мафию даже не входил!.. А Борода и не мешал столь лестному для него заблуждению, наоборот — всё чаще мелькал на бандитских «презентациях» и «банкетах».

А однажды, во время одной из благотворительных акций (любил он привселюдно дарить что-либо дорогостоящее видным деятелям культуры и спорта!), отдавая ключи от подаренной «ауди» одному из ведущих театральных режиссёров Энска, сказал многозначительно: «Ни один автомобильный воришка на ЭТУ машину никогда не покусится…»

Что можно понять двояко. Для присутствовавших в зале при церемонии высоких милицейских чинов звучало так: чемпион пообещал сделать из будущего воришки авто лепёшку, и, наивный, надеется, что его угроза, сработав, убережёт «ауди» режиссера от угона.… Все же прочие в Энске услышали в словах Бороды другое: «Я — хозяин города! Никто тут без моего согласия никого не обворует, и не замочит, а вот если велю — то и очистят, и уроют в землю любого!..»

Красиво прозвучало, внушительно, режиссёр был доволен.

И действительно, никто у него ту «ауди» не крал, да и украсть не смог бы при всём желании, потому как буквально на следующий же день режиссёр её продал, чтоб дать деньги сыну на учёбу за границу…

 

Глава 14. ИЗ МАФИИ — ВО ВЛАСТЬ

…Середина 90-х сменилась самым их концом, и вдруг Семчугин понял, что пора опять сменить «масть»…

Смута в державе заканчивалась. В борьбе кланов за власть в стране кто-то взял верх, и теперь всё подминал под себя, желая затем безбоязненно пожинать плоды нелёгкой победы.

Вчера ещё столь неуязвимые брателлы и нынче продолжали хорохориться и демонстрировать окружающим острые зубы, но дни их были сочтены. «Ментовские» и всевозможно — прочие державные «крыши» потихоньку «покрывали» одну за другой все бизнесменские «точки» (дань с них, сами понимаете, бралась вовсе не в госкарман), и все, кто этому объективно неизбежному процессу сопротивлялся — был обречён…

Смешно и спрашивать, хотел ли Семчагин быть стёртым с лица земли жалкой букашечкой… Ну разумеется — не хотел!..

И, в отличие от многих своих «коллег», не сумевших понять особенности текущего момента и быстренько перестроиться, он начал маневрировать…

Для начала — выдвинул свою кандидатуру на выборах в областной Совет, и легко победил прочих, сразу же стушевавшихся и ушедших в тень кандидатов… Но это ещё не было неожиданным ходом, — многие провинциальные «паханы» и «бугры» в то время тоже рвались в любые представительные органы — хотя бы для того, чтобы обзавестись общественным реноме и депутатской неприкосновенностью…

Однако Борода пошёл дальше — начал врастать в структуры действующей власти всерьёз и надолго!.. Выполнял в областном Совете кучу обязанностей, провернул для города и области массу важнецких дел, подал ряд важных инициатив по развитию производительных сил региона…

Никто не понимал, откуда что и берётся в этом крепко сколоченном и вроде бы тесноватом для мозговых извилин лбу, — не сто же вузов он позаканчивал!.. Видать, опытные и толковые советники оказались под его началом, и их советы выслушивал он внимательно… А может — и сам всё ж таки был самородком, до всего дойдя своим умом и интуицией…

Семчагин хотел доказать государству, что — свой и полезен, а потому и не должен быть списан в расход вместе с остальными, былыми своими корешами и корефанами… Наоборот — есть резон приспособить его к делу, поставить в общий строй, — обеспечив при этом своим местом у державной кормушки, вестимо…

Надо прямо сказать: эта метаморфоза «из мафиозника во власть» начала ему удаваться, как до этого удавалось вообще всё, за что он брался…

Двери и губернаторского, и мэровского кабинетов всегда были широко распахнуты для влиятельного предпринимателя-депутата… Потихонечку вновь замелькал Борода в газетных статьях и на телевидении, причём — исключительно со знаком «плюс», без всяких намёков на его будто бы криминальное прошлое и порочящие связи…

…А и в самом деле, он что — ранее был судим, или хотя бы находился под следствием?.. Нет!.. Никто ни в чём и никогда его не уличал и не уличит… А стало быть — и нечего клеветать на товарища, утверждая голословно: «да он же — главарь энской мафии»… Сперва докажите с фактами в руках — а потом и клевещите!..

…Заодно решил Семичагин и политическую карьеру заделать. Но тут, правда, вышла у него маленькая оплошность…

Партий ведь в стране развелось — как тараканов, и как тут правильно скумекаешь — в какую выгоднее вступить?.. Вот Борода по наивности и ткнулся в «Партию Защитников Отечества», возглавляемую не кем-либо, а самим Премьер-министром!.. Казалось абсолютно ясным: партия — правительственная, и кто с ней — тот с властью до конца и навеки!

И вдруг — бац: Премьер отправлен в отставку!.. И не чтоб с Президентом они что-то не поделили, упаси Боже… Премьер сто раз за день клялся, что верен своему патрону до гробовой доски, и всё такое!.. Но — отставлен же!.. Правительство возглавил другой, помоложе и пошустрее…

Созданная же отставленным «эксом» «правительственная партия» оказалась как бы не у дел, хотя и продолжала всячески вопить о своей официозности и верном следовании президентскому курсу… Бывший Премьер оставался её Лидером (должен же человек хоть чем-нибудь общегосударственным заниматься!), но это лишь роняло авторитет партии, особенно на местах, где чиновники всех рангов косились подозрительно: «А-а-а, это партия того самого господинчика, которому некогда доверял, а затем отказал в своём доверии господин Президент…»

И — всё. Никто уж всерьёз на тебя не поставит, и доверять тебе не будет. Хотя, повторюсь, формально ПЗО оставалась на плаву и в стане властей, но это был политический мыльный пузырь, лишь пародия на былое влияние и славу…

Вот в эту Партию Защитников Отечества нашему Семичагину и посчастливилось ненароком вляпаться — за две недели до отставки её Лидера, Премьер-министра!.. Да ещё кем — заместителем председателя городской организации ПЗО!.. Обмишулился человек, одним словом… Но — ненадолго!.. Умный же… маневренный… быстрый!..

Первым делом Семчагин примкнул к некоему созданному под патронатом Президента Общественному Фонду, пожертвовав на его деятельность кругленькую сумму… Затем — перетащил в ряды активистов значительную часть контролируемых им членов городской ячейки ПЗО… И уж на заключительном этапе — вышел из рядом партии, и вывел за собою всех верных ему однопартийцев, — под тем интересным предлогом, что преданные-де линии Президента люди не могут одновременно состоять в двух и более поддерживающих Президента структурах!.. А кто сказал, что не могут — неизвестно… Но раз Борода говорит — значит, есть такая установка!.. Вот и побежали из ПЗО даже многие из тех, кто днём раньше и не думал никуда из неё бежать, а собирался героически жить и умереть пламенным пезеошником… …

Так что крепко стоял на ногах господин Семчагин, — ни с какого конца не ужалишь, везде защищен, от всего гарантирован, всюду принят и уважаем…

И когда начались ментовские наезды то на одного, то на другого из бандитских «авторитетов», — сочувствовал «своим» Борода, печально качал головой на «сходняках», чуть ли не с жалобой в Парламент обратиться обещал, но так всё словами и кончалось… А брателл — то сажали, то убивали прямо на улице, то изгоняли из города… Между тем, как над самим Семичагиным — ни единой грозовой тучки!.. Умел человек жить, одним словом…

И пошли среди братвы нехорошие базары насчёт того, что скурвился Борода… Чуть ли не продался он, и с ментурой ныне — в одной спайке!..

А Бороде и такие разговоры — в масть!.. Они — как доказательство новым «своим», что со старыми «своими» он уж не контачит, окончательно превратившись в мирного «комерса»… Государство не даст в обиду такого полезного человека!.. А все, пытающиеся на него наехать — получат жестокий укорот!..

Да и получили его многие из тех, кто попытался сделать Бороде предъявы «по понятиям»… Страшна и горька оказалась их участь!..

…Замечу попутно: многие заметные люди у нас стали заложниками своих вчерашних поступков.

Умному свойственно ориентироваться на силу. Вчера в силе были мафиозники всех мастей и рангов, вот толпа жаждущих жизненного успеха в бандиты и подалась… Сегодня — полный поворот курса, и вновь у руля — держава…. Умные, понимая это, и рады бы, повернувшись лицом к обнажённой державной заднице, припасть в верноподданническом отлизе, но как быть с твоими менее толковыми подельниками, с которыми ты сам ещё вчера то самое государство грабил и разорял?.. Они не поймут твоих маневров! Пожалуй — и отомстить попытаются!.. А нет — так хоть замарать, сообщить через прессу и контролирующие органы про твои вчерашние дела-делишки… А от них тебе и с импортным мылом — не отмыться!..

Так что неминуемы завтрашние столкновения со своими вчерашними со-единщиками, причём — всерьёз, без компромиссов, до полного уничтожения одной из воюющих сторон… А сегодня — только подготовка к завтрашним боям. По привычке ещё произносятся былые клятвы в дружбе и преданности, но плацдармы для будущих атак уже подготовлены, кандидатуры к ликвидации — намечены, а кое-кого втихомолку уж и ликвиднули…

«Низы», наш шибко доверчивый народишка, Бороду по прежнему любил — и за вчерашнюю молодецкую удаль, и за сегодняшние депутатские обещалки-успехи… «Верхи», в лице как госструктур, так и теневых лидеров, считались с Семчагиным как с реальной силой, на которую в случае необходимости можно опереться, используя её в своих интересах.

И лишь «средний слой», достаточно проинформированный, но недостаточно втянутый во все эти игры и разборки, к Ивану Ильичу относился не так чтоб и очень…

Кто своих предал раз — тот и чужих когда-нибудь предаст. Это — закон. А Борода уж стольких сдал-то!..

Бегал туда-сюда по бескрайнему полю жизни… Несолидно как-то — для серьёзного человека!..

Так что не спрашивайте меня, за что глухо недолюбливают в районном угрозыске этого позавчерашнего спортсмена, вчерашнего бандитского заправилу, сегодняшнего полномочного защитника народных интересов (кстати, недавно с одобрения областных властей он выдвинул свою кандидатуру и на парламентских выборах!)..

Уж больно ловок, стервозник!..

 

Глава 15. В ОГРАБЛЕННОМ ОСОБНЯКЕ

…С такими мыслями подходил я к стоявшему на вершине холма и заметному издали двухэтажному особняку депутата областного Совета.

Тут уж было полно автомобилей — «ментовских», «прокурорских», «брателловских», всяких…

У райотделовского «уазика» поймал одного из наших оперов, и расспросил насчёт случившегося… Оказывается, сегодня ночью трое неизвестных злоумышленников в масках, воспользовавшись отсутствием укативших на загородную дачу хозяев, отключили сигнализацию, залезли через окно кухни в дом, оглушили охранника, связали домоуправительницу, и затем — неспешно покопались в комнатах, собрав в мешки и узлы все самое ценное и удобное для выноса: золото, брильянты семчагинской супружницы Клавдии, аппаратуру, разнообразное «шматьё», ещё кое-какую мелочёвку…

В кабинете Ивана Ильича стоял сейф импортного производства, — маленький, компактный, с чертовски надёжными запорами… Так чего удумали нехристи?.. Возиться с сейфом не стали, а выволокли его через окно на улицу, и, загрузив в свою машину (старенький грузовичёк-ГАЗик, накануне угнанный у лохнувшегося водилы в соседнем районе), увезли в неизвестном направлении. (Забегая вперёд, скажу, что спустя сутки грузовик найдут за городом в лесопосадке, а на земле рядом — распотрошенный с помощью кувалды сейф… И в самом деле, зачем возиться с хитроумным замком, если можно элементарно пробить кувалдой заднюю стенку сейфа?!)

Утром вернулся с дачи Борода, обнаружил в доме погром, стонущего охранника и связанную служанку, и — вызвал милицию. Ну и понаехали наши сюда скопом, словно и впрямь что-то выдающееся случилось… Словно убили тут сто человек, или готовили теракт против самого господина губернатора…

А на самом деле одни — хотели отметиться перед внимательными очами Бороды, чтобы видел: заботятся о нём и лелеют… Другие — мечтали на расследовании грабежа у богатенького дяденьки заработать лишнюю копеечку… Третьим же — интересно поглазеть, как подобные деятели живут, и что там у них дома находится, — когда ещё выпадет возможность попасть на эту охраняемую территорию!..

Я вошёл в дом. Начальства с «большими звёздами» здесь уж не было — с утра отметилось, и укатило по своим важнецким делам. Но зато понаехали «спецы» из УБОПа. На фоне прибывших расследовать вполне заурядный грабёж трудяг из районной уголовки, матёрые бойцы с оргпреступностью смотрелись экзотическими птицами большого полёта.

Одного из них я узрел в разгромленной гостиной у трюмо — примеряющим себе на палец случайно не захваченное бандитами массивное золотое кольцо. Оно на мясистый крючковатый палец никак не налезало. УБОПовец несказанно огорчался, словно окажись перстень по его размеру — так и планировал уйти в нём… А — не уйдёшь ведь, если только кольцо внесено в протокол осмотра. (Впрочем, о чём я? Протокол можно сто раз переписать…)

«М-да… А Людке моей подошло бы в самый раз!» — печально констатировал сотрудник грозного учреждения, и со вздохом положил кольцо обратно на трюмо. Снимавший с зеркала отпечатки пальцев эксперт-криминалист осуждающе покосился, и в его глазах читалось: «Барины!.. Понаехали, строят из себя всяких, а сами — только следы затаптывают, и работать мешают…» Но — ничего не сказал, «с дерьмом только свяжись!»

В соседней комнате громко разговаривал по «мобилке» другой УБОПовец. Судя по отдельным репликам — говорил со своей любовницей, договариваясь насчет завтрашней встречи… Поминалась и жена говорящего: «Как бы моя кикимора не пронюхала…» Очень смешно.

Вообще же из общего настроя в помещении я почуял, что УБОП расследование этого преступления берёт на себя. Дескать, тут замешаны такие связи и взаимоотношения, что не операм-пахарям с «земли» докопаться до истины… Что ж, может и так…

Но если б они — расследовали!.. А то знаем их стиль… Пройдутся только по верхушкам, а как упрётся следствие в тупик (при таких горе-расследователях — упрётся в тупик обязательно!) — сразу скиснут. Слиняют, потеряют к расследованию всякий служебный интерес, и позже, когда все горячие следы остынут, и раскрыть что-либо станет практически невозможно — отдадут дело нам: «Ладно, так и быть — теперь и вы расстарайтесь!..» Сколько уж раз подобное случалось…

Я заглянул в остальные комнаты. Везде либо валялись разбросанные вещи, либо сидели и стояли какие-то люди с расстроенными лицами… Кто-то рядом, за стенкой, плакал как по покойнику (семчагинской жене было жалко брильянтов!), кто-то нервно курил…

Никто не теребил меня поручениями, не давал важных заданий, и по всему замечалось, что основные следственно-оперативные действия уже произведены, и в присутствии ещё одной оперативной единицы надобности нет ни малейшей.

Можно было потихонечку и линять, — на работе меня ждала куча других, куда более срочных и требующих моего обязательного участия делишек… Я двинулся осторожно к выходу, и уж у самой двери неожиданно наткнулся на самого Семичагина.

Могучий как трактор, широченный в плечах, тёмный взглядом… Не мною первым замечено, какие всё ж зверские рожи у этих спортсменов… На любого чемпиона пристально взгляни — ну такая угрюмо-устрашающая образина!.. То ли победить в большом спорте только и способны люди с внутренним миром неандертальца, то ли, напротив, двигают сюда любые, в том числе и интеллигены, но под влиянием охвачивающей их регулярно во время схваток на помосте ярости — потихонечку теряют человеческое подобие… Не знаю! Но только одухотворенные глаза и умное лицо встретить у спортсмена так же трудно, как и выиграть в карты у профессионального «каталы»…

Будка у Бороды была ещё та — вся в каких-то впадинах и буграх, — зловещая, навевающая ужас, с чем-то неуловимо-неумолимым во взгляде… Но чувствовалось, что какое-то время с Бородой поработали имиджмейкеры, пытаясь преобразить страшилу во вполне цивилизованного господинчика, — одежда подобрана со вкусом, причёска — фасониста и заковыриста, ухоженность бороды вызвала бы завистливый вздох у любого обладателя такого же волосатого сокровища… Получился какой-то полуфабрикат. Нечто переходное от гориллы к гомо сапиенсу. Не хватало лишь какого-то заключительного штришка, чтобы восхищённо зацокать языком: «О, какой представительный мужчина!», либо же, наоборот, содрогнуться: «Ну и уродище!..»

Скользнув по мне внимательно-равнодушным взглядом, и не узнав (что и неудивительно — ввиду малозначимости моей личности в окружающем пространстве), Борода хотел пройти мимо, но что-то толкнуло меня спросить наивно: «Простите… А сколько же было там… в сейфе?..» Мгновенно насторожившиеся глазки осмотрели меня вновь: «Молодой… Одет неказисто, в штатском… Вроде — из «шестёрок»… А там — кто знает?.. Может, из городской прокуратуры?!. Там некоторые любят одеваться поскромнее, чтоб лишний раз не светиться доходами!» — вот что, должно быть, подумал обо мне Семчагин.

Как игрок предусмотрительный, он ни на кого из могущих оказаться полезным не хотел произвести плохого впечатления. Мало ли что в будущем случится — авось сгодится когда-нибудь и этот мелкарь!..

Поэтому не послал он меня на три буквы за моё воинствующее любопытство, и даже не окатил презрительным молчанием, а совсем напротив — после короткой заминки ответил кротко и кратко: «»Да так… В общем, около 30 тысяч долларов…»

Ого!.. Для наших провинциальных широт — сумма!.. (Но это — лишь в те далёкие и описанные здесь времена, когда за эти деньги можно было купить 5 квартир на окраине Энкска. С тех пор доллар реально обесценился раз в десять, не меньше). Откуда такая сумма у господина Семчагина, если, согласно заполненной его собственной рукой налоговой декларации, весь его доход за прошлый год составил 12 тысяч долларов?.. И потом, это он для отмазки сказал — 30 штук… А сколько же там было В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ?..

«Да? Ох как жаль!» — лицемерно скривился я, в глубине души поражаясь собственному лизоблюдству. Ну какого хрена корчить сочувствующего — мне что. за это двугривенный в ладонь кинут?!. Никакой реальной пользы от притворства не было… Но как же въелось в наши гены угодничество перед всеми, кто выше и богаче тебя…

…Заслышав лакейские нотки в моём голосе, Семчагин, как-то враз потеряв ко мне всякий интерес, величаво прошёл мимо, не удостоив даже прощальной улыбки. Не знал дядя, что я ещё мизернее, чем ему показался, я — всего лишь дешёвый районный опер!..

И это передо мной, ментовской подстилкой, он ещё соблагоизволил что-то вякать в объяснение, и назвать какие-то цифры… Посмотрел я ему в спину ненавидящим взглядом. Хотелось сказать ему что-нибудь грозно и разяще, но за каждое лишнее слово, сказанное сейчас Семчагину, меня бы потом руководство драило во все щели, — поэтому ничего больше ему и не сказал.

А вместо этого — отправился в ближайший пивбар, и на добрых две трети часа засел за парой бокалов пива…

 

Глава 16. ПОИСКИ ГРАБИТЕЛЕЙ

…Следствие пошло полным ходом.

Если честно, то никто в РОВД не сомневался, что при нормальном течении событий грабителей быстро изловят.

Ведь Борода — это фигура, это — ИМЯ!..

Покуситься на его имущество могли лишь какие-то отмороженные дешёвки, которым всё — по барабану, — лишь бы денежку хапнуть, да по кабакам её промотать!.. А что с ними потом за это сделают — их уж не колышет…

И мы рассчитывали, что сами «авторитеты», взбешённые произошедшим, быстренько вычислят имена этих отморозков, найдут их и сдадут уголовке — либо в живом состоянии, либо (что более вероятней!) слегка изрезанными и разобранными на составные… Но обязательно — в сопровождении улик и вещдоков, уверенно доказывающих, что именно эти фраера честного дядю Бороду и бомбанули…

Но дни шли, летели недели, а никто нам этих разбойничков — не сдавал.

Более того, нигде не всплывало и что-либо из украденного!.. А ведь объём добычи — незауряден… Куда ж всё подевалось?..

В одиночку такое дельце не провернёшь — только группой. При многочисленности же участников кто-нибудь из них просто не смог бы никому не проговориться, и не кинуть где-нибудь пару намёков, а уж потом сказанное им, через сеть наших сексотиков, непременно дошло бы и до нас… Но — нигде и ничего… Тишь полнейшая!..

Как докладывали агенты, о произошедшем среди криминалов говорили много, но именно — как посторонние, как бывшие не при делах, и никто не «подписыался» на соучастие, или хотя бы на свою личную информированность о произошедшем…

И лишь один слушок проскользнул «низом»…

Говорили, что бабок в сейфе было не 30 «штук», а намного больше (по словам одних — сто тысяч долларов, по утверждению других — чуть ли не миллион, но последнее, скорее всего — уж чересчур)… И были то, якобы, не деньги самого Семичагина, а «общаковские», то есть принадлежащие его влиятельным дружкам-«авторитетам»… Держать свою казну у Бороды, мол, казалось им безопаснее (не будет же милиция делать налёт на его адрес!), вот за какой-то свой законный процентик он бабки и придерживал, а их кто-то шустрый, стало быть — вмиг и оприходовал…

Но так это или не нет — поди проверь!.. Не у Бороды же уточнять…

Всё более казалось правдоподобным, при таком раскладе, что наезд на Бороду — вовсе не случаен, и организовали его не менее серьёзные люди, чем он сам… Оно стало как бы предупреждением: до этого ты был неприкасаемым, ты был одним из нас, но смотри, что может с тобою случиться в любую секунду… Берегись, и немедленно делай выводы, а не то…

Рассуждая теоретически, ограбление своего особняка мог подготовить и сам же Семчагин. Выгоды две: бабки в «общак» возвращать не надо, и государству — докажет, что полностью порвал с криминалом, раз уж сам стал объектом «наезда»… Контрвозражения: взамен похищенного «общака» Семчагину всё равно придётся отдавать его владельцам собственные бабки, а доказывать державе что — либо подобным образом смысла нет ни малейшего, — не такие уж умники сидят в госаппарате, чтобы на подобные тонкости как-то реагировать…

Ещё одна версия: ограбление подстроено одной из госструктур (тем же УБОПом, например), чтобы стравить Бороду с его нынешними (пока ещё) корешами-брателлами, и спровоцировать войну между ними. Минус версии: опять-таки слишком уж тонко для наших чиновников, да и не выгодна сейчас никому открытая война в городе между кем-либо… А при надобности — любую ставшую неугодной ему сторону государство и без всяких войн укротит…

Все эти версии и контр-версии районный угрозыск рассматривал чисто теоретически, ибо оперативное сопровождение по делу об ограблении гражданина Семчагина вели сотрудники Управления по борьбе с организованной преступностью.

Но прошёл месяц, и на очередной оперативке начальник угро «обрадовал»: УБОП с разбоем у Бороды окончательно обоссался, и теперь валит его на нас: дескать, извольте кушать эту вчерашнюю блевотину!..

Заслышав такое, опера заматюкались, прекрасно понимая, какую безнадёгу спихивают на наши и без того утомлённые плечи… Но делать нечего, — попытались что-нибудь сделать…

Я в тех расследованиях участвовал лишь пунктиром. Велят сходить туда-то и допросить того-то, или же найти такого-то, и привести его в РОВД — иду, ищу, допрашиваю, привожу…

Но краем уха кое о чём- наслушался, и поэтому могу немножечко рассказать…

В принципе, любую серьёзную кражу или ограбление можно раскрыть, отталкиваясь от обратного, то есть — определив те источники информации, без получения которой совершение данного преступления — невозможно.

Скажем. в данном случае грабители явно заранее знали и о существовании мини-сейфа, и о том, что в нём находится крупная сумма баксов, и приготовились этот сейф вывезти, накануне угнав подходящее авто…

Кто же им это рассказал?.. Откуда утечка сведений?..

Далее, только наивный думает, что очень просто — отключить сигнализацию, залезть в окно семчагинского особняка, и напасть на мирно храпящую обслугу… На самом деле отключить импортную и дорогостоящую систему сигнализации — очень даже непросто, однако факт налицо — её отключили…

Согласно акту технической экспертизы, в момент нападения сигнализация была отключена ИЗНУТРИ ДОМА с помощью некоего спецустройства, не обнаруженного на месте преступления, то есть, скорее всего — унесённого налётчиками вместе с собою…

Как предполагали эксперты, это устройство заблаговременно доставили в дом Семчагина, и установили в строго определённом месте, а в нужный момент — задействовали радиосигналом извне. Начав функционировать, оно и подавило работу охранной сигнализации…

Кем и когда установлен этот «жучок-вредитель»?.. Естественно, сразу появилась версия, что у грабителей в доме был сообщник… Круг подозреваемых оказался узок: супруга Семчагина (но зачем ей красть собственные брильянты?.. разве что — для отвода глаз…), его охранник, домоуправительница, и ещё четверо регулярно наведывающихся в особняк фигурантов…

«Пробили» их всех — никаких зацепок.

Тогда стали проверять вообще всех, кто бывал в доме у Семичагиных за последние пару месяцев, число подозреваемых сразу же многократно увеличилось, что усложнило задачу, и сделало проверну вынужденно поверхностной…

В числе прочих фигурантов мелькнуло и с десяток «девочек по вызову», которых в отсутствии часто отдыхавшей на курортах супруги вызванивал на дом любвеобильный Семчагин. Нашли и опросили их всех — неких Таньку, Вальку, Анжелку, Алку, Наташку, ещё одну Таньку, и даже какую-то Лианеллу… Ничего особенного, обычные соски из числа не очень дорогих

(жадноватый Борода явно экономил на «классе» вызываемых дам)…

Никто из них не тянул на роль хладнокровной лазутчицы, и насчёт их связей с оргкриминалом тоже никаких сведений не было.

Сошлись во мнениях на том, что «наезжал» на Бороду кто-то из «законников», недовольных его сотрудничеством с властями. Возможно даже — один из тех, кто держал у него свой «общак» (вот откуда у грабителей информация о сейфе!)… «Заглушку» же в доме установили не иначе как с помощью какой-то хитроумной каверзы, о сущности которой можно гадать сколько угодно, но истины всё равно не узнаем, пока не найдём грабителей…

В середине марта уголовное дело прикрыли «в связи с отсутствием подозреваемых»…

По промелькнувшим среди криминала слухам, Борода то ли вышел на своих обидчиков и самолично покарал их, то ли вышел на них заочно и сумел как-то полюбовно договориться… Так или иначе, но у его супруги в ушах якобы вновь замелькали ранее украденные брильянты, и о предъявах Бороде по поводу не-возврата им похищенных у него «общаковских» их владельцами тоже ничего не было слышно… Значит, так или иначе, но всё — уладилось!..

А районной уголовке — и ладушки, мы и довольны… Нам ведь что главное?.. Чтоб в открытую никто друг в дружку не пулял, и не грабил, тем самым портя нам отчётность и показатели раскрываемости… А остальное — до лампочки!

Всё — тип-топ, когда всё — тихо!..

Но увы… Тихо в этот раз — всё равно не получилось!..

 

Глава 17. СТОКЛЕТОЧНЫЙ ШАШИСТ

В начале апреля того же года, уж непосредственно на моей «территории» (в курируемом моим подотделом микрорайоне на окраине Энска) случилось ещё одно ЧП (впрочем, по меркам нашего времени не очень-то и чрезвычайное): в районную больницу с проникающим ножевым ранением в живот был доставлен гражданин Самсонов Илья Антонович, 38 лет, кандидат в мастера спорта по стоклеточным шашкам, он же — «держатель» нескольких кафе и автостоянок в нашем районе, и он же (согласно оперативным данным) один из криминальных «авторитетов» Энска (а в «моём» микрорайоне — вообще самый авторитетный и «заслуженный») по кличке «Самсон». Кстати, ранее — дважды судимый, правда — статьи не очень серьёзные, и сроки — не шибко большие…

Домочадцы нашли Самсона поздним вечером у гаража, за рулём

собственного «вольво»: окровавленного, не способного от слабости

вымолвить и слова… Связываться со «скорой» домочадцы не стали, зная, как «быстро» она приезжает!), а тут же на другой принадлежащей семье

машине свезли его в больницу, и там — сразу дали врачам на лапу, чтоб лечили «как надо»… В результате и оперативной доставке, и качественного медухода, а также и не очень серьёзного характера ранения состояние Самсона оказалось лучше ожидаемого… Ни на минуту он не терял сознания, и уж тем более — не терял присутствия духа, держась достаточно бодро, хотя и был слегка бледноват.

Но врач, которого я опрашивал, сказал, что Самсонова спасло его могучее «пивное» брюхо, принявшее на себя удар ножа и смягчившее последствия. Будь Самсон хоть чуточку худее — и нож достал бы до его внутренних органов, а в случае обильного кровотечения, — могли и до больницы не довести…

Потом я опросил самого Самсона. На многое не рассчитывал, зная, что по понятиям «пахану» за падло «стучать» на кого-либо, даже если тот и пытался его, Самсона, натурально умертвить… Впрочем, были сомнения: а пытался ли?.. Если б хотел — мог спокойно докончить дело, добив Самсона ножом в шею и грудь… Но — не дорезал. Оставил в живых, явно не опасаясь в будущем ни его свидетельских показаний, ни его мести…

Скорее походило всё на разборку между «своими», — один погорячился, другой погорячился, один ударил кулаком, другой — ножом… А пройдет неделя-вторая — и снова будут вместе, в одной спайке, вместе сидеть в кабаке и коньяк хлестать…

Как я и думал, ничегошеньки Самсон мне не сказал. Изобразил всё так: подъехал он к гаражу, и только собрался вылезать из кабины, чтоб открыть двери гаража, как в кабину со стороны другой дверцы вскочил некий незнакомец (внешности которого Самсон, разумеется, не запомнил), без лишних слов всадил ножик Самсону в живот, вытер лезвие об обивку сиденья, и — был таков! А Самсон остался в кабине, истекая кровью, и грустно размяшляя о невоспитанности нынешней молодёжи и собственной неудачливости, обрёкшей его на ничем не спровоцированное нападение какого-то урода…

Заявление в милицию Самсон писать категорически отказался («да ладно, подумаешь… немножко кожу продырявили!..»), но по факту нанесения тяжких телесных повреждений милиция действует автоматом, так что кое-какие действия мы произвели… Под протокол опросили Самсонова («ничего не знаю ни о мотивах нападения, ни о личности нападавшего!»), его домочадцев (никто ни о чём ничего не ведал и даже не догадывался), соседей, знакомых и т. д. Голый номер!

Зашуршали тогда агентами… Тем более, что к Самсонову давно уж присматривались, и кое-какие людишки из его ближайшего окружения у нас на крючке уж сидели…

И вот одна самсоновская «шестёрка», которую я однажды мог подловить на наркоте, и хлопнуть года на два, но пожалел — не бескорыстно, вестимо… Так вот, сопля эта продажная мне и шепнула на ухо, что подранила Ивана Антоновича чуть ли не какая-то желторотая соска, чуть ли не шалава приблудная… Самсон даже поверить не мог, что с ним подобная фигня могла приключиться!..

Якобы рассказывал Самсон одному из корефанов (агентик слышал этот разговор собственными ушами), что вслепую использовал он для одного своего дела случайно подвернувшуюся под руку дешёвую мокрощёлку, а она потом подловила его в машине у гаража, подсела к нему и говорит: гони бабки за то, что помогла тебе!.. Тогда как те копейки (а если точно — сто долларов), которые ей были обещаны за её крошечную услугу, она тогда же сполна и получила! Но она вовсе не об этой сумме чалилась — ни с того ни с сего она вдруг потребовала с Самсона за своё молчание… десять «штук» «зелени»!..

Хорош закидон от уличной дешёвки!..

Понятно, что Самсон вначале офонарел от подобной наглости, а потом — несильно врезал девке в рыльник, и попытался выкинуть её из кабины. Но тёлка попалась отмороженная, и вместо того, чтобы убежать от него с трусливым поскуливанием побитой сучки — выхватила из рукава шубки остро заточенный финкарь, и — ловко всадила его Самсону в брюхо. Он так и обалдел… А она выдернула из него нож, спокойно сказала: «Не отдашь бабок — прощайся с жизнью!», и — неторопливо удалилась.

Представляете картинку?!. Лично я — не представляю!..

И ладно бы — напади на Самсона женщина-киллер, это не так обидно, профессиональным убийцей можно выучить каждого, даже и бабу… Но чтоб тебя пырнула обыкновенная потаскушка?!. Эта ничтожная тля?!. Самсон на головы таких, как она, каждый день десятки раз наступает, не глядя, и слыша лишь хруст их черепков и позвонков под своими каблуками… Никто и ничто она рядом с могучим Самсоном!.. Как же посмела она поднять на него свою подлую ручонку?!.

…Тут, конечно же, возникли у меня к сексоту некоторые вопросы. Например: что ж это за дело такое, в котором шлюшка помогала Самсонову?.. И ещё: по всему выходило, что Самсон лично знал напавшую, — так почему же после ранения он не послал людей расправиться с нею?.. И почему она, зная, что он может с нею расправиться, не убоялась его мести?..

Сексот лишь развёл руками. Предлагали-де Самсону «разобраться» с шаландой верные хлопцы, но как-то не проявил он энтузиазма… То ли — боялся, что в случае её смерти оставленный где-то в надёжном месте компромат на него всплывёт… то ли — предполагал, что она действует по наводке кого-то очень влиятельного… то ли ещё что… Короче: девке в итоге так ничего и не сделали!.. Самсон даже никому из «своих» не назвал её имени…

Ну а насчёт «дела» — так то вообще великая тайна!.. Во всяком случае, обсуждать её с кем-либо Самсон не захотел… Но сам сексотишка так кумекал: не с январским ли ограблением Бороды оно связано?!. Но больше ничего к этому добавить агент не смог.

…Крепкий мужик был Илья Антонович. С юных лет — не дурак, и любил везде верховодить. Башка у него шустро работала… Сунулся в стоклеточные шашки, и у него начало получаться — стал кандидатом в мастера, впереди замаячили ответственные чемпионаты и олимпиады, слава и денежки, была некая гарантированная перспектива на будущее…

Но тут Самсон малость промахнулся: в ожидании будущих сверх-доходов решился пока что самообеспечить себя малость, «наехал» на одного, стал вытрясать бабки… А тот оказался не из лохов, грамотно организовал защиту. задействовал свои связи в ментуре и прокуратуре, короче — Самсона посадили.

В тюрьме всё было плохо, кроме одного: каждый смотрелся именно тем, кем и был на самом деле, — тут пыль никому в глаза не пустишь, и никого на понты не возьмёшь, все — учёные-кручёные… Кто дерьмо — тот и выглядит дерьмом, а кто настоящий, дельный, крепкий — к тому и отношение уважительное… О человеке здесь судят не по анкете, как принято на воле, а — по его конкретным поступкам…

Самсон не был слабаком, и понимал, как следует жить, и каким необходимо быть, чтобы вс ё было тип-топ… На волю он уже вышел закалённым, испытанным, заматеревшим, и — яростно ненавидящим это государство, которое вороватей любого карманника, обманчивей любого мошенника и безжалостней любого мокрушника… И ещё одно вынес Самсон из неволи: обратно возвращаться в тюрягу — нельзя!.. Слишком плохо и тяжко здесь для здоровья, слишком надолго вышиблен ты из жизненной колеи, — а ведь оставшиеся «в деле» без тебя не дремлют, норовя сожрать не только свой, но ещё и законно принадлежащий тебе кус от общего каравая…

Осторожность и жестокость — так бы я определил жизненный стиль стоклеточного шашиста.

…Самсон набрал силу и накопил бабло именно в тот период, когда ослабевшее государство предоставило ему и тысячам ему подобных наиболее благоприятные для того условия… Что могла дать ему сука-жизнь, то он сполна у неё из пасти и вырвал!..

Но теперь времена поменялись, взамен прежних правил игры стремительно сочинялись новые, многим при этом раскладе вообще не оставалось места у кормушки, а всем остальным предстояло перестроиться, пристроиться, приспособиться и подстроиться под новое будущее…

А Самсон — не хотел. Вожак по натуре, волк-одиночка, — такой предпочтёт смерть унижению и необходимости «снизиться» до уровня обыкновенного обывателя. Кем он мог бы стать при новой жизни — директором большого завода или владельцем крупной фирмы?.. Так ведь знаний экономических — мало, — не потянет, да и вынужден будет на том месте угодничать перед вышестоящими, перед чиновниками разных уровней, а ему это — как нож по сердцу…

Вновь уйти в большой спорт, сделать то. на что в прошлом не хватило времени и сил — подняться по ступеням спортивной квалификации стать наконец гроссмейстером и чемпионом — призёром?.. Поздно, возраст не тот… Ушёл поезд, уж не остановишь и не догонишь…

Остаётся только одно: рыча и огрызаясь, медленно отступать перед натиском бездушной государственной машины, перед наступающей новой эпохой, а потом, если только удастся уцелеть и не сгинуть в схватке, — залечь где-нибудь в глухом углу, затаиться, зализывая раны. Превратиться в обыкновенного, разыскиваемого державой и травимого судьбой рецидивиста…

Печальна доля Самсона!..

Но, по его собственному мнению, и это — лучше, чем судьба Бороды…У каждого должны быть какие-то принципы, во имя которых не жалко и жизнь отдать… Борода ведь не только ЛЮДЕЙ сдавал и ещё многократно сдаст… Нет, он предал саму идею сплочённости крепких мужиков против гада-государства!.. Он от самого себя и от своего жизненного выбора отрёкся!..

И — зачем?.. Что он в итоге выиграет — дадут ему какую-нибудь видную должность в их вонючем госаппарате, сделают тем же директором, или, например, выберут в мэры и парламентарии?.. И что — прибавит это ему счастья?..

Не так уж и много осталось жить олимпийскому чемпиону (большой спорт здорово подорвал ему здоровье, между прочим!), и ничего из накопленного не унесёт он с собою на тот свет — всё останется здесь… Так на кой хрен тогда ради этого ширпотреба так ронять в себе НАСТОЯЩЕЕ?..

Не дурак был Самсон, понимал в угрюмом размышлении, что нет у него фактически никакого выхода в жизни — только скорая и неизбежная гибель.

А вот Борода хотел и в этом тупике найти выход, словно не устал он ещё от жизни, словно и не в тягость она ему, словно не рад он втайне поскорее закончить её красиво и ярко, как и подобает настоящему Воину…

Вот почему задумал Самсон напёт на особняк Семичагина — в отместку за предательство!..

Подробностей его плана мне никто не докладывал, но если исходить из ситуации, то думаю так: Самсон планировал, взяв «общак», тем самым поймать даже и не двух зайцев одновременно, а — десяток…

Первое — большие бабки в руках завсегда греют душу и возвышают над окружающими…

Второе — Борода скомпрометирован перед владельцами данных ему на ответственное хранение капиталов. Даже если и отдаст им когда-нибудь взамен свои кровные — всё равно уж прежнего доверия ему не будет… Если и не подошлют киллира, то ославят как минимум, а для людей подобного уровня худая слава — хуже смерти!..

Третье — появляется возможность для подковёрных маневров, на которые стоклеточный шашист так скор и гаразд…

Скажем, можно через посредников выйти на Бороду и предложить ему возврат части «общака», в обмен на какие-то услуги… Например — Самсон допускается к деятельности части из семчагинских фирм в качестве их со-учредителя!.. Или же Борода проводит Самсона в кой-какие «авторитетские» сферы, куда до сих пор ему по ряду объективных причин путь был заказан…

И в-четвёртых, чуть ли не самое главное — насладиться зрелищем униженности соперника, пропустившего ощутимый удар и вынужденного пасть на колени перед своим более удачливым соперником!..

Так строил свои планы Илья Самсонов, но — увы… Судьба сыграла с ним неприятную шутку…

Судя по той информации, которая дошла до нас «низом», в увезённом из семчагинского особняка и вскрытого за городом сейфе никакого «общака» — НЕ БЫЛО!..

Ну то есть какие-то там бабки там валялись, пять-десять «штук» на мелкие расходы, но — не больше!.. А сам «общак» хранился совсем в другом месте… Не настолько же был глуп Семчагин, чтобы хранить чужие деньги в сейфе, о котором многие знали!.. Никакие запоры в этом случае не спасут от лихих ребятишек… А вот если растолкать всё по нескольким укромным тайничкам, без всякой охраны и приметных сейфов, вестимо, то кто ж узнает-догадается. где они находятся?.. Разве что сам Семчагин и проболтается, но он — не из таковских…

…Теперь представьте ситуацию, в которой неожиданно оказался Самсон.

Обворованный олимпиец первым делом распустил слушок, что «общак»-то как раз и был в сейфе, и тут же — вернул все денежки полностью их владельцам, якобы — «из собственных капиталов»… Дескать, «Не могу и на секунду допустить, чтобы кто-либо по моей вине (хотя бы — и временно) почувствовал себя в минусе… Так что взамен украденного — своё отдаю вам, родное!..» Хотя на самом деле — отдавал людям он их же собственное лавэ, так что не терял ни капельки…

«Авторитетам» понравилась такая оперативность, а потому на промашку Бороды с охраной чужих средств никто и внимания не обратил…

Ну а затем Борода начал через свои каналы демонстративно искать и самих воров, твердя на всех сходняках: «Покусившиеся на «общаковское» — достойны только смерти!..» И в итоге оказался Самсон без малейших козырей на руках, но зато под прицелом не только Семчагина, а и оскорблённых покушением на общественные денежки «авторитетов»…

Что-то с задуманной кандидатом в мастера спорта комбинации не срослось!.. Это и понятно — ведь всего лишь кандидат… а руку поднял — на Чемпиона!.. И в итоге оказался при бобах… Оно конечно, можно надеяться, что не сможет Борода выйти на след своих обидчиков, и сдать их владельцам «общака», тогда Самсон отделается лишь маленьким испугом… Но что-то мало надежды на это!..

Как ни маскируй свои поступки, а что-нибудь где-нибудь утечёт обязательно, это лишь вопрос времени…

Самсон, возможно, и не тянул на гроссмейстера, но и не юношеским же второразрядником был!.. Не стал ждать неизбежного, а сделал упреждающий шаг: вышел на Бороду и изложил ему свою, весьма занятную версию произошедшего…

Оказывается, хату Семичагина ломанули трое налётчиков из Тюмени, — не знали они, на кого замахнулись, потому только и сработали…

А он, Самсон, на первом этапе оказал им кое-какую помощь, даже не догадываясь, кого именно они надумали почистить… Когда узнал (много позже произошедшего) — возмутился, налётчикам дал по ушам и выкинул их из города, а отнятую у них добычу («рыжьё», брильянты, «шматьё» и т. д.) с извинениями готов вернуть владельцу…

«Одна только заковыка: в сейфе никакой «капусты» не было!.. Перед кем хошь могу в этом дать подписку…» — уверял Самсон.

И вот, перешёл он к сути, если готов закрыть глаза господин Семчагин на невозврат «общака» по уважительным причинам («мы его не брали!»), то тогда всё — окей, а если нет — так Самсон доложит ситуацию на «сходняке», пусть ЛЮДИ и решают…

Борода намёк понял: Самсон расскажет всем, как дурит общество Семчагин, трендя про якобы проявленное им благородство при компенсации похищенного владельцам «общака» из собственного кармана. Ясно, что за такие шухры-мухры никто Бороду не поблагодарит, и по головке не погладит…

Хотя и другое понятно: самому Самсону так или иначе за причастность к покушению на «святое» тоже не поздоровится… Так что выходило: оба они не заинтересованы в огласке, а интерес у них ныне совсем другой: взаимно поладить, и тайно договориться, никому про это не рассказывая… Так и сделали…

Самсон отдал практически всё из похищенного с хаты Семчагина, за исключением кое-какой никому особо не нужной аппаратуры. Ну и пару камешков оставил себе — на память, а также в косвенное подтверждение версии своей непричастности к налёту: «Не сам грабил — не всё и смог вернуть обратно, в подобных ситуациях откуда же у случайного человека ВСЕМУ взяться?!»

Борода ситуацию просекал, и на абсолютно полном возврате не настаивал, Понимал: Самсону надо помочь сохранить лицо. Прекрасно просекал и другое: Самсон — и грабил, ход оказался неудачным, и Самсон потерял некоторые важные позиции… Лохнулся, одним словом!

Борода предпочитал таких — не добивать…

 

Глава 18. ОНА ЕГО НЕ ПРОСТИЛА…

Теперь — о бабе.

Обычная шмакодявка, нанятая для разовой акции. Обычно таких только «в тёмную» и используют: дали «закладку», велели: «Как приедешь на адрес — незаметно пристрой её там-то, за это — сто долларов!», и — всё, без лишних базаров…

После акции исполнительницу разумнее было бы убрать как свидетеля, но мы ж — не Дикий Запад… Это там мафиозники мочат народ почем зря… Утром встал не с той ноги — и это уже повод отправить на тот свет половину окружающего населении… У нас иначе: живого человека в мёртвого превращают или по очень уж вескому поводу, или по пьяни (что само по себе тоже — весомая причина), а в остальных случаях — оставляют в живых кучу случайного люда… Ну и бывает, что из-за этой своей мягкотелости потом и страдают хорошие мужики…

В общем, сунули сотню использованной проститутке — и забыли про её существование. А она, узнав о захапанной ночными грабителями знатной добыче на хате у Семичагина, решила войти в долю… Выждала какое-то время, и — заявилась к Самсону с ультиматумом: либо он отмаксает её десять «штук», либо Семчагину и прочим «авторитетам» будет отправлена писулька с наколкой на того, кто поручил её сделать «закладку», причем «письмо будет отправлено даже в том случае, если меня не будет в живых!» Прямо-таки за яйца стальной клешней ухватила она стоклеточного шашиста…

Изумлённый Самсон воспринял эти слова как блеф вздорной бабы, но попытка слегка повоспитывать её закончилась для него пером в брюхо. И хорошо ещё, что добивать не стала!.. А зачем ей — добивать?.. Она ж ещё надеялась скачать с него бабки…

Но тут коса нашла на камень. Отлежавшись в больничке и выйдя на вольный воздух, Самсон платить соплячке категорически отказался. Хочешь рассказать «паханам» о прокрученном мною дельце?.. Рассказывай!.. Борода и так всё знает, а другие… Что ж, ответит Самсон перед другими, но перед этим — непременно сумеет дотянуться до метёлки, и сотворит с нею такое, что мало не покажется!.. Так, видимо, сообщил Самсон через кого-то напомнившей было о долге наглой шлюхе. Но из этих же слов следовало, что и мстить ей за ножевую рану он не собирается, во всяком случае — пока что…

На такое не совсем стандартное решение Самсона толкнуло два обстоятельства.

Первое — он всё-таки оценил дерзость и бесстрашие кинувшей ему вызов потаскушки… Сильный уважает только силу, причём имеется в виду не накачанность мускулов (среди тех же криминалов сколько угодно мускулистых амбалов, в итоге так и не сумевших подняться выше уровня заурядных «шестёрок»), а — сила духа, умение стоять на своём до конца, и готовность, без колебаний поставив на кон свою жизнь, достойно умереть в том случае, если эта ставка будет бита…

Самсон сам был таким. Он был ВОИН. И вспоровшая ему живот острой железкой соплячка тоже оказалась ВОИНОМ. Разумеется, он вовсе не склонил почтительно голову перед этой продажной шалавой… Но — оценил её как вполне реальную помеху. Скажем так: — отнёсся к ней как к мужчине…

Что он сам мог предъявить ей — что она требует бабки?.. Так и он на её месте в подобной ситуации поступил бы точно так же, потребовав своей доли от добычи в деле, где его использовали вслепую и за грошовую оплату… Другой вопрос: дали б ему эту самую долю!.. Но это уже решается не дискуссиями, а в схватке характеров, умов, талантов и удач, наконец… Так что по большому счету пацанка ни в чём не отступала от «понятий».

Оно конечно, не ей, шлюхе, тянуться встать вровень с бывалым волчарой, но с другой стороны — почему бы тёлке и не испробовать себя в деле?.. 99 % гарантии, что — не получится, и сломает себе шею, но это уж её забота…А всё равно хоть один шанс из ста на удачу, да — есть!.. Зато в случае успеха она — на коне!..

…И второе… Самсон милку пожалел лишь временно, типа: «Пока — живи, а там видно будет…»

Пройдёт время — придёт и её час… Когда забудется эта история с якобы взятым у Бороды из сейфа «общаком», и потеряют всякую силу возможные разоблачения в этом самсоновской роли, тогда однажды на улице подхватят эту спешащую по очередным своим делам шлюху дюжие хлопцы — самсоновцы, швырнут в неслучайно оказавшуюся рядом тачку, увезут в неизвестном направлении, и больше о ней никто и никогда не услышит…

Так что простил на какое-то время напавшую на него девку Самсон, а те бабки, которые она от него требовала, и некоторые права на которые она действительно имела (пусть и в куда меньших размерах), Самсон оставил у себя, — как бы в уплату ущерба, нанесённого ему ударом бабского ножика… Это была плата за рану — всё честно и по «понятиям»…

Но это Самсон так думал. А сама девка думала иначе.

…На много ходов вперёд считал кандидат в мастера, но — не на достаточно много… Из его расчётов вытекало, что шлюха после всего натворенного ею сейчас будет сидеть тихо, как мышка в норке, дрожать от ужаса в ожидании возмездия, и не рыпаться, свято надеясь, что добрый дяденька Самсон не станет зловредничать, и подарит ей жизнь…

Не учёл одного: не того полёта птичка была перед ним… Это он её простил (пусть и на время), а она его — не простила!.. Он зажал её законную долю, что по всем «понятиям» — за падло1..

Ну то есть — как… Если твоё бабло зажали, но у тебя нет возможности и решимости забрать их силой, то тогда ты — лох, а забравший твои бабки — мужик дельный и правильный.

Зато если подловил ты должника своего, и порвал на кусочки, рыча и плюясь от ярости, или же, более цивилизованный вариант, если поставил его на счётчик, и после «пресса» — выдавил из него долг с афиногенными процентами, то тогда ты — голова, а твой оппонент — гнилушка…

Кто в оконцовке сильнее — тот и прав!..

Тёлка не ощущала себя слабее Самсона.

И пока он маялся дурью, пока вальяжничал на своих автостоянках и торговых точках, пока холил себя мыслью, что вот-де проявил благородство и простил бабу, — «прощённая» уж ПРИГОВОРИЛА его, поставила на нём маленький жирный крестик в длинном списке ныне живущих на этом свете, — вроде бы пустячок, крошечная карандашная птичка, но за нею — могила, жующие твоё тело прожорливые черви, и трупные газы, со вздохом вырывающиеся из твоего утомлённого бытиём тела… За тем крестиком стояла сама Смерть!..

…Но это — впереди. А пока — все живы, все смеются или печалятся, мечтают, надеются и существуют в этом мире, довольные собою…

Жизнь продолжается!..

…Вот какой виделась мне ситуация в тот момент. Каких-то подробностей я мог и не знать, но общей картины они не меняли.

Разумеется, своими догадками я ни с кем не делился. Оно мне надо — в посторонние разборки влезать?.. Раз начальство меня в это дело не впутывает, то и ладно, так пусть и будет… Моя хата — с краю!..

Однако я предчувствовал, что этим дело не закончится, и будет ещё какое-то продолжение… Я был убеждён, что мне ещё придётся лично познакомиться с этой загадочной шлюхой-ВОИНОМ, и пообщаться с нею наяву…

…Но я ошибся.

Живою её я так никогда и не увидел.

 

Глава 19. УБИЙСТВО НА КОСЕ

…Жилмассив, курируемый моим подотделом, находится на окраине нашего славного Энска, и одним краем выходит на водоём, излюбленное место отдыха местных аборигенов.

Длинный, вытянувшийся поперёк водоёма кусок берега (частично — пляж, а частично — заросший кустарником и деревьями), издавна именуется здесь «косой».

В тёплое время года тут загорают, купаются, ловят рыбу удочками с полуразвалившейся пристани, просто балдеют в тенёчке под деревьями, созерцая синее небо над головою, а ближе к вечеру — жгут костры и предаются блуду под кустиком толпы микрорайоновского люда: солидные мужики с брюшком и в семейных трусах, вечно озабоченные домохозяйки с детишками, юркая пацанва в плавках и с обгорелыми носами, ну и всякая босота, где уж нынче без них — «синяки», наркоманы, бомжи, проститутки, карточные шулера, да мало ли кто ещё…

Под пиво и водочку здесь регулярно насилуют, обворовывают, грабят, квасят друг другу файсы, иногда даже — и убивают…

В общем, коса — повод для постоянной головной боли у нашего райотделовского начальства. Хоть и вовсе запрети людям появляться здесь!.. Но запретить, к сожалению, нельзя — нет законных оснований… Мирное всё ж таки время, и — не «запретная зона», в конце концов…

Не раз пыталось руководство устроить здесь постоянное дежурство сотрудников РОВД, «для профилактики», но ведь людей вечно не хватает, личный состав — далеко не безразмерный, и его на все подобные объекты не растянешь…

Кроме того, по мнению наших подполковников и майоров, посланные на пляж по служебной надобности кадры самым быстрейшим образом будут там морально разлагаться, и без вышестоящего постоянного присмотра сразу же сопьются, скурвятся, сойдутся с проститутками и нахватаются от них венерических болячек… А потом, с горя удвоенно назюзюкавшись, с пьяных глаз откроют по мирному населению огонь на поражение из табельного оружия!..

Эти гады — молодые опера, следаки, участки — они ж все такие сволочи!.. Ни одному из них до конца нет веры… Так что если и появляются наши сотрудники на косе, то — редко и эпизодически, в основном — в тёмное время суток, или же по какому-то совершенно особенному и вескому поводу!.. Ну а бандиты и просто некультурные люди — пользуются этим, и творят свои чёрные делишки: напиваются, дерутся, насилуют, и вовсю

безобразничают…

…Первомайское солнышко в прошлом году вроде бы согрело после холодного апреля, но тут же наступило очередное похолодание, — впору зимнее из кладовки обратно доставать. Особенно зябко было по утрам…

В одну из таких ранних утренних пор некто Аверьянов из расположенного невдалеке от косы дома № 34 по улице Малахитовой заявился на берег водоёма, наловить рыбёшки на завтрак своему коту.

У пристани, где он обычно пробовал удачи, ему в этот раз почему-то не приглянулось, и он двинулся по косе, выискивая место получше. Нашёл подходящий спуск к воде, пробрался к самому берегу сквозь кустарник. Размотал леску на удочке, насадил на крючок червячка, закинул в воду — и тут только обратил внимание на ком тряпья, плавающий на мелководье метрах в двух от берега…

Что вообразил наблюдательный мужичонка — неведомо, но наверняка померещилась ему возможность нагреть руку на случайно попавшем в воду чужом барахле.

Торопливо скинул обувь, закатал штанины, и, войдя в прохладную воду и ёжась, двинулся к таинственному предмету. Крепко ухватил его обеими руками, резко приподнял… Из воды медленно, как в фильме ужасов с замедленной съёмкой, всплыло мёртвое женское лицо с длинными волосами, прилипшими к щекам и скулам.

Аверьянов не был готов к такому ужастику…

«А-а-а-а-а-а-а!» — завопил он визгливо, не узнав собственного голоса, отшвырнул от себя страшную находку, и пулей выскочил на берег. Оставив удочку и обувь, забыв даже опустить мокрые штанины, помчался от берега

в сторону жилмассива, желая только одного: убежать подальше и спрятаться, забыть, никому ничего не говорить, сделать вид, что ничего и не видел…

Но за деревьями случайно повстречался Аверьянову человек в милицейской форме. То был вовсе и не мент, на самом деле, а сотрудник вневедомственной охраны одного из коммерческих банков, спешащий на автостоянку, чтобы ехать на работу. Но Аверьянову померещилось что перед ним чуть ли не наиглавнейший мент города, и его вдруг прорвало.

Он завопил, тыкая пальцам за свою спину: «Там!.. В воде!.. Труп!..»

И механизм правосудия со скрипом закрутил своими шестерёнками, заскрежетал, заработал…

В 6.45 к береговой лини подкатил вызванный банковским охранником по «мобилке» милицейский «уазик» с оперативниками, а чуть позднее подкатили следователь прокуратуры, судмедэксперт, эксперт-криминалист. Ещё позже подкатили различными автомобилями наши начальники: начальник районного угро, начальник РОВД, замначальника горУВД, ещё парочка каких-то геморроев в погонах…

Из воды на берег был вынесен тело молодой женщины (на вид — 18–20 лет), крашенной блондинки, ухоженной и со вкусом одетой. Труп был явно криминальный: затылок проломлен, на шее — верёвочная петля и следы удушения, к концу верёвки прикреплён камень, придерживающий голову под водой. (Видимо, планировалось вытолкать тело на глубоководье и затопить, но что-то преступникам помешало).

По заключению судмедэксперта, смерть наступила несколько часов назад, скорее всего — около полуночи или чуть раньше. Причём хоть женщине пробили череп, а затем ещё и душили, но в воду она попала ещё живой, и смерть наступила от утопления.

Остатки спермы в анальном отверстии свидетельствовали, что незадолго до смерти убитая имела половое сношение.

На пальцах трупа сохранились два золотых кольца, а в ушах — золотые серёжки, и дорогостоящая одежда вроде бы осталась целой, — убийство явно было совершенно не из корыстных побуждений…

Следов борьбы или преследования на берегу не было, но чуть поодаль, у деревьев, нашли следы крови (позднее определили, что она принадлежала убитой), и песок взрыхлён, словно там лежало тело. А от того места и до самой воды — длинный след волочения тела…

Никаких документов при убитой не обнаружили. Но её фото поместили в городской «Вечёрке», и уже на следующий день нам стали названивать в райотдел узнавшие покойную граждане.

…Итак — Скворцова Алла Николаевна, 19-ти лет (7-го мая, то есть на следующий день после обнаружения тела, у неё как раз был день рождения!), сотрудница салона эротического массажа «Эсмерадльда», что на Солнечном бульваре, в самом центре нашего города.

Множество таких «околомассажных» салонов, саун и прочих «точек» существует в Энске, самой разной направленности: от открыто-порнушных, являющихся лишь чуток прикрытой формой дешёвоог борделя, до чисто «медицинских», без всякого разврата, где клиента массажируют точно по науке, без балды, а что у некоторых во время массажа происходит эрекция и выброс спермы в специально подставленный стаканчик, — ну так то его личное дело!.. Оргазмить во время лечебной процедуры никому не запретишь…

«Эсмеральда» была «полукровкой»: далеко не самая респектабельная из подобных массаж-точек, но и не публичный дом, а так, серёдка на половинку… Размещался салон на первом этаже кирпичного дома старой, ещё дореволюционной постройки, в помещении бывшей парикмахерской, в своё время приватизированной её коллективом, а затем преобразованной под новое, куда более доходное занятие…

Пять массажных кабинетов, десятка полтора работающих в две смены утомлённо-грудастеньких девочек в белых халатиках, уютные кушеточки под белоснежными простынями…

Рассказываю об этом так подробно, потому что на следующий день после опознания трупа именно мне Дубок поручил съездить на место работы убиенной, и собрать о неё как можно больше материала.

До этого про найденный на косе женский труп я, конечно же, слышал, но лично никакого участия в развернувшихся следственно-оперативных мероприятиях не принимал, занятый надоедливой, но обязательной к исполнению текучкой (отрабатывал пару торгующих наркотой «ям»), а теперь вот дошла очередь и до меня…

Вообще же мокрухи обычно расследуют практически всем оперским коллективом. Просто на одних, постоянно помогающих следователю операх,

лежит основная часть н6агрузки, а другие лишь исполняют какие-то разовые поручения, докладывая потом о результатах стоящему в центре расследования начальству… Но так или иначе, а отметиться в продолжающемся достаточно долго расследовании убийства успевает практически каждый. Меня могли бы «загрузить» тем или иным материалом по этой мокрухе и на 3-й день, и на 33-й, но вот — загрузили на вторые сутки…

А я — что?.. Пешка!.. Куда пошлют — туда и следую… И мне по фиг, чем заниматься по службе, лишь бы трудовой стаж засчитывался, зарплата шла, и не висело бы над головою вредное начальство…

Тем более, что в эротические салоны я раньше как-то не захаживал, так что и самому было интересно… Спешил туда с удовольствием!..

 

Глава 20. ЭРОТИЧЕСКИЙ САЛОН «ЭСМЕРАЛЬДА»

…Салоном «Эсмеральда» заправляла бойкая бандерша: толстый слой косметики на «общепитовской» физиономии, морщинистая шея, хронически недовольный взгляд…. Раньше она заведовала тут же парикмахерской, и не пронесись над страной могучие вихри перемен — под её придирчивым руководством до сих пор бы здесь стригли и брили наших волосатых сограждан… Но Время рванулось, в рыночную экономику, и она чутко шагнула вслед за эпохой… Нужен нашим людям платный секс?.. Удовлетворим потребность народа!.. Зарабатывать же на жизнь как-то надо…

По случаю визита сотрудника правоохранительных органов салон временно закрыли. Я собрал в одном из помещений бандершей с полудюжиной её хихикающих и строящих глазки «душке-менту» девочек, и повел деловой разговор о Скворцовой, её морально-политическом облике и ближайшем окружении.

Бандерша о гибели своей сотрудницы уже знала (одной из первых, увидев фото в «Вечёрке», позвонила по 0–2), и в начале беседы дала ей весьма положительную характеристику: «Работящая, честная, душевная, пользовалась огромным уважением в коллективе… Мы в ней души не чаяли, а теперь и не знаем, как же без неё будем работать и получать прибыль?!.»

Но в дальнейшем, то ли забыв предыдущие откровения, то ли сочтя свой долг перед покойной полностью исполненным, и решив рассказать «товарищу следователю» (мне, то есть — обыватели не замечают разницу между следователем и опером) всю могущую помочь в поисках убийц правду, директриса салона описала Аллу Скворцову несколько иначе: «Лентяйка, хамка, редкостная сволочь… Ты ей слово — она тебе десять, ты ей десять — она и по морде может врезать, представляете?!.»

К концу же беседы, совсем распалившись, мадам не совсем своевременно вспомнила множество причинённых ей Скворцовой в прошлом обид (мелких и покрупнее), даже заявив громогласно, что таких мерзавок у себя в коллективе она больше не потерпит, и буквально завтра же поставит вопрос о немедленном увольнении «этой сучки» за то-то и то-то!..

Похлопав ресницами, я кротко напомнил руководящей даме, что Скворцова и так уж отовсюду уволена Всевышним…

«А, ну да…ну да… Конечно!..» — спохватилась строгая начальница, и скороговоркой тут же уточнила, что, разумеется, «человеком Аллочка была замечательнейшим, работала с самоотдачей, и клиенты были ею очень довольны… А что у неё были и маленькие недостатки, — так у кого их нет?..»

Далее, уединившись с каждой из девочек в отдельном кабинетике, я поговорил со всеми ими, узнавая их мнение о погибшей.

(В скобках: как женщины все они мне решительно не понравились: какие-то «ношенные», не первой свежести, с каким-либо крошечным, но обязательно бросающимся в глаза изъяном. Та — прыщава, эта — скуласта, у тех — кожа лица нездорового цвета, а у этих — слишком мясистые ягодицы, или чересчур отвисшие груди… Пожалуй, самым смазливым из них я б рискнул отдаться за хорошую плату, но чтобы ещё и не они платили мне, а я — им?!. Свят-свят-свят!..

И понятно, почему Скворцову не увольняли — на фоне прочих она смотрелась Примадонной!.. Уйдёт такая — половина клиентов разбежится, вот и приходилось терпеть её хамство, лень, и что угодно ещё…

Если честно, подбор бандершей кадров «массажисток» удивлял: неужто не видит, что всучивает потребителям вторсырьё?!. Но потом просёк: ТАКАЯ ошибок не делает, раз набрала подобный хлам — значит, ей это выгодно!..

Примы — они ведь капризны, и требуют себе много бабла. А дурнушки — непритязательны, согласятся и на полцены сексуалить… Клиенту же только в первые минуты неприятно, что щекочет его яишню какая-то «крокодильша», а потом, когда забалдеет и кайфово глазки закатит — ему в принципе уж всё равно…

Так что не стал я рисовать бандерше свои грандиозные планы расширения и совершенствования её бизнеса, а всё-таки вслушался внимательно в то, что мне бело-хапалатистые массажистки про Скворцову рассказывали…

Как ни странно, свою более красивую и сексапильную товарку девочки ничуть не оплёвали. Напротив — отзывались о ней с неподдельным уважением и сочувствием: «Добрая…», «Когда в загашнике лишняя копейка есть — всегда готова поделиться…», «А что некоторым козлам пристаючим сказала пару ласковых — ну так козлы же… Иначе с ними и нельзя!.. «, «Иногда вообще такой гад попадётся, что так бы на месте его и задушила!…» — и говорившая это массажистка зажигательно шевельнула в разрезе халатика невыразительной грудью, показывая, как душила б наглого клиента, плотно прижав к его лицу свой бюст…

Одна из девиц и вовсе озадачила меня: в самый разгар нашей деловой беседы без малейших предисловий и поводов взяла да и положила тёплую ладонь на мои брюки, аккурат над моим интимным хозяйством. Не сексуально озабоченный я подросток, чтоб от таких дурацких шуточек брыкаться, да и вообще — человек воспитанный и ко многому терпимый… Потому — сделал вид, что ничего особенного не происходит, и продолжал задавать свои вопросы. Но когда она, вконец оборзев, начала профессионально оглаживать умелыми пальчиками мою выпуклость, я не выдержал, и…. Впрочем, не хочу больше об этом и говорить!..

Причины достаточно длительного по здешним меркам (почти год) сотрудничества Скворцовой с «Эсмеральдой» девочки объяснили так: бандершу она устраивала тем, что не требовала повышения оклада (а не требовала потому, что, по дружному мнению девочек, у неё были ещё какие-то побочные, достаточно высокие доходы!)… Аллу же именно этот салон устраивал тем, что в оформленных официальных бумагах он, оказывается, проходил по разряду «медицинских заведений», и давал ей право на трудовой стаж по специальности, так много значащий при поступлении в медицинский вуз, куда Скворцова пыталась поступить в прошлом году, и куда намеревалась поступать в году нынешнем…

Но как массажистка она, опять таки по объективному суждению девочек, была не очень… Разумеется, не ленилась, и все положенное по прейскуранту отрабатывала по полной программе, но чтоб — с огоньком, со старанием… Чтоб вовремя языком где надо лизнуть, или простонать страстно… Чтоб сказать мужчине столь ценимое им: «Какой ОН у тебя — огромный!..», или: «Как мне было хорошо с тобою!», — такого не было и в помине…

Клиентов салона она обслуживала только телом, а её душа всегда оставалась для них запретной зоной… Ну а наш мужик — такого не любит!.. Ему, неуверенному в своих силах и комплексующему, нужно, чтоб купленная им на время женщина изобразила какие-то чувства к нему… чуть не любовь!.. Он хочет получить максимум удовольствий за каждую потраченную им копейку, а Алла — ничего не изображала… В постели — бревно бревном, одним словом!..

И ещё в один голос рассказали девчонки, что хоть была Скворцова доброй и человечной, но в свои сердечные тайны никого не посвящала, закрыв душу от посторонних… Чем она жила «вне службы», что её волновало и радовало, к чему стремилась, как планировала свою будущую жизнь — никто и понятия не имел.

Знали только, что она увлекалась спортом, а именно — восточными единоборствами… Одна из девиц даже вспомнила, что в начале года. Алла поступила на платные курсы телохранителей!.. Среди здешних простушек с типично кухонным кругозором и образом мышления такие наклонности были экзотикой, но относились здесь к увлечению подружки беззлобно, нераздражённо, типа: «у каждого в голове — свои тараканы…»

…Вот и всё стоящее, что мне удалось узнать.

Начальнику угрозыска в качестве чего-то существенного я смог принести лишь длинный список обиженных Скворцовой за последние месяцы клиентов: того публично обозвала вонючим импотентом, этому — плюнула в лицо за попытку сунуть её руку под халатик (за бабло здесь разрешалось и не такое, но он хотел на халяву, а это — шалишь!), ещё кому-то, уплатившему положенное, и удостоенному «оральным массажем», она во время оной процедуры прикусила кое-что своими остренькими зубками, причём — не случайно, а в отместку за некую произнесённую им в её адрес вульгарность…. Да так сильно клацнула челюстями, что чуть ли не «скорую» пришлось вызывать!..

Разумеется, комментировать эти собранные мною факты я не стал, — не намекать же майору своими «разжёвываниями», что он — полный придурок, не умеющий мыслить самостоятельно… Но из приведённых мною фактов сама собою вытекала следующая версия: клиент, обиженный шлюхой, через какое-то время подстерёг её на косе, сперва — трахнул в попу, а потом — убил…

Но по глазам Дубка я заметил, что эта версия его не «зацепила»… Да и впрямь: что-то мало примеров кругом, чтоб клиенты мочили проституток за пару лишних укусов или произнесённую невпопад грубость… Дурные у нас люди, тупые даже… Но — не до такой же степени!..

Однако чем-то мой доклад начальнику угрозыска понравился… Он давно уж присматривался ко мне, чуя мои наклонности к психологизму, умение разбираться в людях и понять движущие ими потаённые пружинки, а затем — нажать на них в нужную угрозыску сторону…

Дубок уже просёк, видимо, что эта мокруха — не из стандартных. Привычным набором наших приёмов и методов её не раскрыть, во всяком случае — быстро… И при её расследовании понадобятся люди, способные работать тонко и «штучно»…

«С завтрашнего дня плотно займёшься этим убийством!» — терпеливо дослушав мой доклад до конца, объявил начальник угрозыска.

Я пожал плечами. Надо так надо… Что прикажут мне — то и сделаю!..

Вот так я оказался в самом эпицентре расследования.

…Побывав на парочке оперативок, и ознакомившись с папкой ОРД, вошёл в курс дела. Мои товарищи — опера поработали по разным направлениям, и кое-что из собранной ими информации показалось мне важным и многозначительным…

 

Глава 21. БИОГРАФИЯ УБИТОЙ

Алла Скворцова родилась в меленьком, расположенном в 25 километрах от Энска шахтёрском посёлке со странным названием «Прямое Ухо». Два года назад, как уже рассказывалось, приехала в областной центр, поступать в медицинскую Академию, но на вступительных экзаменах провалилась, недобрав два балла. Возвращаться в родную глухомань по понятным причинам не хотела, вот и решила любой ценой «зацепиться» за крупный город, с его большими возможностями, и, осев здесь на некоторое время, набрать жизненного опыта и веса, а уж затем, возможно, нацелить свою судьбу ещё дальше, — в столицу или в то же зарубежье…

Некоторое время отработала юная Аллочка лаборанткой в том самом медицинском вузе, куда хотела поступить. (Подсказали умные люди, что, набрав трудовой стаж «по специальности», она значительно улучшит свои шансы на будущих повторных вступительных экзаменах в этот же вуз…) Но тут у неё, по слухам, вышел некий конфликт с одним из преподавателей… То ли чего-то не того из затребованного им она ему дала, то ли совсем не дала ему того, чего он домогался… Так или иначе, но он написал жалобу на имя завкафедры, и слишком бойкую на язык лаборантку уволили «по собственному»…

Каким образом после этого Алла оказалась в «Эсмеральде» — ума не приложу. Ведь все, знавшие её по коротенькому «лаборантскому» периоду её жизни, отзывались о ней как о негулящей и чуть ли не целомудренной особе, а тут нате — «эротическая массажистка»!..

Но предполагаю так: вначале она ничего подобного не планировала, и в Эсмеральду» её занесло ради «медицинского стажа», — в принципе она и рассчитывала заниматься там только массажем… Но а там всё само собою закрутилось… Сказав «а», трудно потом не сказать «б», есть внутренняя логика поступков и обстоятельств… Выход-то у неё, конечно же, был — вернуться в родной посёлок. Но возвращаться она не хотела, поэтому на самом деле никакого иного выхода у неё и не было!..

Ну да. она могла ещё устроиться на работу, секретаршей в какой-нибудь офис. По сути — та же проституция, но только обслуживаешь лишь «своих» непосредственных шефов, и платят за это — гроши… А если уж и быть шлюхой — то пусть хоть и платят как шлюхе, а не как добропорядочной секретарше!..

Полагаю, что некоторые минусы своего нынешнего положения Скворцова воспринимала как вынужденное и временное неудобство, — как те же менструации, например… Да, неудобно и неприятно по первому же требованию брать в рот или подставлять зад любому оплатившему твой «труд» кретину. Но — надо терпеть!.. Нет разумной альтернативы… И когда-нибудь же всё это — закончится!..

Но что крепко возненавидела Алла сильный пол как таковой за своё полуторагодичное сотрудничество с «Эсмеральдой» — это факт… Мужики приходили в салон (или же заказывали Аллочку на дом, сути дела это не меняет), — жирнотелые, потные, мокрогубые, вонючие, такие противные… Многие из них считались (и считали себя!) прекрасными семьянинами, имели чудных жён и детишек, уважались коллегами и друзьями, пользовались немалым общественным весом и уважением… А наедине с шалавой — раскрывались во всей неприглядной красе своих жалких душонок!.. И все были такими… Все!..

Любая проститутка слишком хорошо знает мужчин, чтобы уважать их… И так трудно из-за этого найти себе что-либо настоящее, стоящее, годящееся в постоянные спутники жизни…

…Разочаровалась. Алла не только в «козлах-производителях», но и в нашем современном обществе. Оттуда, из Прямого Уха, жизнь в крупном мегаполисе виделась ей такою, какой изображали её газеты и ТВ — яркой, интересной, насыщенной значительными делами и крупными Личностями… На самом же деле здесь было абсолютно то же, что и в родном посёлке: грязь людских душ, помноженная на подлость современной эпохи… Самые святые слова использовались лишь для прикрытия чего-то низменного и омерзительного, а стало быть — ничего святого в мире не было и вовсе…

Утверждающие обратное — попросту лгали, стараясь извлечь из этого вранья лично для себя какую-то материальную выгоду…

Всё взрослое население делилось на умных и дураков. Дураки, не понимая законы этого мира, беспомощно плыли по течению. Одни из них при этом изображали из себя «честных», хотя были всего лишь жалкими неудачниками, другие же творили всякий гнус «по мелкому», не решаясь рискнуть и пойти на крупную акцию…

Ну а умные — пытались ухватить от бытия кусок побольше, при этом каждый, выбирав себе подходящую нишу в жизни, затем жил по диктуемым этим местом в общественном устройстве законам.

Эти законы были жестоки и подлы, но всех, кто не желал им следовать — неизменно отбрасывало на обочину, где они становились всё теми же неудачниками… Разумному человеку роль простофили и нытика не приемлема, смерть — и то предпочтительней… Но ещё лучше — не валять дурака, а ухватить за хвост птицу удачи!.. А для этого — соблюдать всё те законы общей игры… Нет выхода из этого лабиринта жизни!..

…Таков был созданный по рассказам близкого окружения Скворцовой её психологический портрет, убедительно объясняющий и её поведение в последние годы, и её трагический финал…

Она не хотела быть изгоем, ей хотелось стать значительной, влиятельной, ГЛАВНОЙ… Будучи молодой женщиной, она не обладала необходимой для самоутверждения физической силой, и каждый крепкий мужчина мог обидеть её… А она не хотела, чтобы её обижали…

Нет, не так сформулировал… По жизни её обижали многие и часто, но то были вынужденные, санкционированные ею самой обиды, ценой которых она обеспечивала себе и определённый достаток, и возможности для дальнейших маневрирования… А вот неразрешённых, не допущенных ею, не оплаченных ей сполна обид — она терпеть не желала, и потому всячески старалась укрепить и усовершенствовать свою боевую мощь и самодостаточность.

Уже в Энск она приехала, неплохо разбираясь в теории восточных единоборств, во всех этих «каратэ» и «у-шу», а при случае, облачившись в спортивный халатик, могла и зрелищно попинать воздух пяткой с гортанными выкриками..

В Энске она сразу же вступила в секцию каратэ при спортивном обществе «Буревестник», и дважды в неделю на протяжении последних полутора лет ходила сюда на занятия.

Неплохо владела ударами ножом и палкой, разбиралась во многих системах оружия, стреляла почти по-снайперски (во всяком случае, по отзывам знающих людей — вполне добротно)…

В кружок телохранителей даже записалась… И впрямь собиралась стать дамой — охранницей… Или, может — лишь шлифовала здесь свои профессиональные навыки, готовясь к чему-то совсем другому?..

Толковый телохранитель — это не только (и даже не столько) тот, кто умеет стрелять и драться… Нет, крепкая охрана обязана видеть ситуацию, и предугадывать её возможные в будущем обострения… Тут учишься маневренности, обостряешь интуицию, обретаешь чутьё на подвохи, засады, подставы и нападения…

Своеобразно сочетание подобных качеств с образом шлюшки мелкого пошиба, не так ли?..

…Так что не слабонервную и малоспособную тёлку завалили в ту ночь на косе, а закаленного бойца, — пусть ещё и недостаточно опытного, но решительного, физически подготовленного, долго готовящегося именно к передрягам подобного рода, и прекрасно знающегося, как выпутываться из самых безнадёжных ситуаций…

…Почему же Скворцова погибла?.. Почему она дала себя убить?..

Оказался ли её противник более высок по уровню подготовки, или же ей просто не повезло?.. А может, она пала жертвой подлого предательства?..

Во всём этом нам и предстояло разобраться.

 

Глава 22. УМЕНИЕ ДРАТЬСЯ И ОРУЖИЕ

Вообще-то к широко распространившейся ныне моде на восточные единоборства лично я отношусь скептически. После нескольких месяцев достаточно систематических занятий в спортзале, и определённого количества одержанных над такого же уровня «противниками» побед слишком многие ощущают себя «непобедимыми ниндзя»… Такому «Сенсэю» уж и чёрт не страшен, «лягну его пяткой в челюсть — и уноси готовенького!..

А того не понимает, что спортивное состязание и реальная уличная драка — это совершенно различные понятия!.. И вполне возможна такая ситуация, когда увенчанного лаврами чемпиона с Бог весть каким по значимости «поясом» преспокойно лупит во время внезапно возникшей на улице потасовке парочка мелкотравчатых хулиганов-малолеток…

Здесь, в полумраке улиц, переулков, тупиков и проходных двориков наших городов, нет никаких правил и традиций, и уж совсем не в почёте прыжки-«танцы» и эффектные размахивания оттопыренными конечностями… Берёт верх над противником тут совсем иное: беспощадность, умение жёстко и отработанно бить на поражение, бесстрашие, слабая чувствительность (или хотя бы — отсутствие боязни) по отношению к боли…

Уличный боец чаще всего вовсе не похож на спортивную «гору мускулов», но зато он резок и быстр, его воля — как стальная пружина, а тело закалено годами… нет, не изнурительных тренировок и утомительных соревнований, а — всё тех же драк и побоищ…

Он не боится идти на обострение конфликта, он вообще ничего не боится! И он не привык отступать даже и перед непреодолимыми препятствиями, — всегда и во всём идёт напролом и до конца!.. Наконец, последнее: в схватке не на жизнь, а на смерть чаще всего остаётся победителем (и — живым!) тот, кто бьёт первым…

…Так вот, при всём, сказанном ранее о подготовленности Скворцовой, она в моих глазах всё же смотрелась именно «теоретчицей»… Да, издавна увлекалась «рукопашкой», но это у неё так… незаконченное детство!.. Для девицы же лучший приём в большинстве реальных случаев — врезать нападавшего коленом по яишне, и — ходу, пока, опомнившись, не догнали!..

Есть и другой путь: действительно углублённо и многолетне осваивать «рукопашный бой» до полной отработанности приёмов нападения и защиты.

И позднее — не прерывать тренировок, следить за сохранением приобретённых навыков…

Но даже и в этом случае — сильно сомневаюсь, что женщина способна эффективно защищаться от более-менее сильного мужчины, тем более — от нескольких физически крепких парней, да ещё и вооружённых… Это тебе не кино, где сексапильные девчата в мини легко раскидывают в разные стороны могучими ударами ножек и бюстиков толпу нападающих… В жизни — намного прозаичней, и кому уж суждено было родиться бабой, те пусть «знают своё место!»

…Был в моей практике случай… К девахе одной, тоже завзятой каратистке и даже победительнице районной олимпиады, заявился её двоюродный братец-наркоман, и стал требовать бабки на «ширку», мол: «дай немедленно, а то душа горит!» Отшила она его в грубой форме, попыталась взашей вытолкать из квартиры, а его как раз к у м а р и л о, не в духе был… Ну вот, и этот плюгавенький малосильный гадёныш, крепко осерчав на родственницу, выхватил ножик и изрезал мускулисто-рослую каратистку вдоль и поперёк, короче — забил как свинью… Засунул тело под кровать, чтобы под ногами не путалось, потом обшарил квартиру, и, найдя какие-то денежки, радостно помчал на притон — «ширяться». А сестричка так и осталась лежать под кроватью. Только через трое суток её обнаружили… Вот и кончилось всё её боевое искусство… А ведь наверняка тоже считала себя «крутой», «супер-герлз», так сказать… Не тому, выходит, её учили!..

«Схваченное» в спортивных кружках «эрзац-мастерство» в боевой схватке минимум — не поможет, а максимум — вполне способно даже и навредить, внушив ложное чувство безопасности…

Ты не почувствуешь нарастающей остроты ситуации, или же, даже и почувствовав, посчитаешь, что всё находится под твоим контролем, и в самом пиковом случае ты всё равно сумеешь отбиться. А потому — не убежишь от нападающих (наилучший способ спасения), и легкомысленно не только не позовёшь окружающих на помощь, но даже ещё и поведешь себя вызывающе, дескать: «Только троньте меня — я такое устрою!..»

В результате — лишь получишь крепко по мозгам, а напоследок твоё хвалённое каратэ или у-шу противники со смехом глубоко затолкают в твою задницу…

…Абсолютно то же самое скажу и про обучение в спортивных секциях приёмам обращения с холодным и огнестрельным оружием.

Каждая вещь служит своей, вполне конкретной цели, и именно для этой цели — наиболее подходящая, а для всего остального — недостаточно хороша, а то и вовсе плоха…

Взять тот же нож. Нельзя научиться обращаться с ним «вообще», — сперва надо внимательно разобраться, для каких целей и в каких конкретных ситуациях готовятся этот нож использовать, а затем — отрабатывать приёмы холодного оружия именно для этих, намеченных и нужных целей… Причём и нож надо подобрать с учётом тех задач, которые он призван исполнить…

Кстати, нож в принципе — одна из самых функциональных вещей. Вот на «зоне», к примеру, делают «пёрышки» многих разновидностей… Скажем, «фокусник»: нажал кнопочку — и лезвие выскакивает из рукоятки серебристой молнией… Смотрится красиво, втляет, но по сути — понты для приезжих, ненужное фраёрство…

Таким «попрыгунчиком» хорошо колбаску на лоне природы резать ломтиками, да огурчики с помидорчиками полосовать, между делом рассказывая внимающим девахам в купальниках, как в прошлую среду с помощью этого орудия отбился от целой орды напавших пьяных уркаганов, причём на тебе после этого не осталось ни одной царапины, а те вонючие бандиты убежали, жалобно подвывая… И будут восхищённо охать впечатлительные девахи!..

Но попробуй-ка на самом деле с помощью этой игрушки отмахаться от действительно серьёзного противника — хрен отобьёшься… С таким же успехом можно кидаться на врага и со свернутой в трубочку газетой!.. (Хотя опытный профи, между прочим, и с помощью бумажной трубочки поразит врага насмерть, тогда как какой-нибудь лох никого не одолеет даже и с помощью гранатомёта!..)

Есть ещё охотничьи ножи — они большие, и выглядят грозно, но и это — обманка… Такими ножами удобно разделывать свежедобытого зверя, а от десятка нападавших таким не отобьёшься — разве что бешено замашешь им, как лопастью вентилятора, и врагов унесёт мощным сквозняком…

Подчёркиваю: и тот, и другой сами по себе — вовсе не плохие ножи, а для своих целей — и вовсе хороши (один — для форса, другой — для свежевания)… Но в схватке это — лишь балласт, который лучше выбросить, и отбиваться голыми руками.

Однако есть и настоящие, первоклассные боевые ножи, их мало в огромном мире всевозможных «пик», «заточек», финок. кинжалов, стилетов… И ещё меньше — умеющих работать с ними спецов-асов, которые с помощью такой штуки и от любого нападения защищённого противника отобьются, и на того же защищённого противника — успешно нападут и поразят его….

Опять-таки, боевые ножи тоже бывают разные. Одни — более пригодны для фехтования, другие — для метания, у третьих — ещё какие-то функциональные особенности… Ведь каким бы универсалом опытный Воин ни был, но и у него есть свои излюбленные приёмы и способы как защиты, так и нападения, а потому и такому Асу нож нужен свой, подходящий именно ему, именно для него удобный и наиболее действенный…

То же самое — и по «огнестрелке». Многие насобачились в тире попадать в мишень из мелкокалиберной винтовки, ну и из пистолета-автомата пару раз где-то постреляли, и вот уж он до конца жизни считает себя такой непревзойдённым стрелком, способным в решающую минуту перестрелять целую армию… Но в реальности, дойди дело до применения «стволов», и окажись таковой при нём, — его же, скорее всего, сто раз и пристрелят, прежде чем он успеет выхватить оружие, изготовить его к стрельбе и сделать прицельный выстрел, а тем более — попасть!..

Обычный прокол лохов: спешат вытащить оружие исключительно с целью пугнуть им, одним видом «ствола» отогнать от себя нарисовавшегося в близости противника… Тогда как улица учит другому: обнажил «ствол» — стреляй немедленно, а если не собираешься стрелять — то и вовсе не хватайся за оружие… Для слишком многих размахивание в воздухе пистолетом кончалось печально: обозлённый враг либо внезапно наносил удар первым и разил насмерть, либо — отнимал у разини пистолет, и кончал губошлёпа его же собственного оружием!..

Тут ещё и такая тонкость… Выстрелить в живого человека — это совсем не то же самое, что по мишени пульнуть!.. В чужую жизнь без предварительной психологической подготовки стрелять страшно!.. Первое — боязно убивать, а второе — пугает, что промахнёшься, и пришедший в ярость враг теперь уж точно нападёт на тебя и кончит, не дожидаясь следующих выстрелов…

Так что многие, прицелившись в человеческую фигуру, начинают медлить, тянуть время, пугать дурацкими репликами типа: «Стой, а не то я выстрелю!», или же: «Считаю до десяти и стреляю, если немедленно не сдашься!» Оно конечно, если перед тобою — такой же лох, то зрелище нацеленного в лобешник ствола способно парализовать его волю, сделав «ручнцм»… Но окажись он мало-мальски опытен, или — пьяным (и тогда — «море по колено!»), или, наконец, по характеру — малопуглив и напорист, то в этих случаях у него есть все шансы заговорить тебе зубы, постепенно приблизившись на нужную для броска дистанцию, а затем бац — и твой «ствол» уж у него в руке!..

Общий мой вывод: как боевое искусство, так и оружие помогут лишь тому, кто владеет ими в совершенстве, умея применять именно в данных, сложившихся на этот момент конкретных условиях… Иначе это лишь питает твою иллюзию защищённости, а последствия подобной иллюзии сплошь и рядом — слишком печальны…

 

Глава 23. ЗНАКОМАЯ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬНИЦА

Немножко отвлекшись от сюжета, для иллюстрации расскажу об одной знакомой.

Марина, 20 лет. Ещё в 9-м классе познакомилась со своим будущим тренером (он был старше на 20 лет). Кстати — самоучкой (по образованию он архитектор). И вот уж пятый год ходит к нему на тренировки. Как она сама говорит: «Три года работала с воздухом. Тренер ничего не показывал, только ставил к стенке, и я сама должна была всему учиться… Тренер не показывает приёмы, не «ставит» удары… Ты сам должен защищаться, как можешь, а он лишь изредка что-то подсказывает…»

Итак, что мы имеем? Тренер, которого никто не учил, предоставил возможность девочке несколько лет учиться у самой себя, «дерясь» с окружающим пространством, и в итоге она вообразила себя «умелицей»!.. (Поступать в Институт физкультуры он ей отсоветовал, между прочим, — «там тебя только испортят!» А и то… Куда уж эффективнее — стоять у стенки и в воздух руками и ногами тыкать!»)

Естественно, Марина с высот своего нынешнего профессионализма решила идти в телохранители. Окончила какие-то курсы, получив желанную бумажку, и где-то при ком-то замелькала охранницей…

Я видел её рядом с каким-то высоким парнем-предпринимателем. Он зашёл в бильярдную, поработать кием, а она, понятно — рядом… В беретике военного образца, с торчащим из кобуры под курткой газовым пистолетом… Бредятина полнейшая!.. Если ты — девушка, то главный твой плюс как телохранителя — непохожесть на телохранителя!.. Пусть потенциальный киллер думает, что ты — лишь подружка объекта, и не воспримет тебя всерьёз, тогда есть возможность напасть на него внезапно… Зачем же демаскировать себя беретом и кобурой напоказ?! Да и какая польза от газового пистолета в серьёзной ситуации?..

Поговорил с ней — дитя дитём!.. Из её откровений: «Некоторым приходится прилагать усилия, чтобы заниматься на тренировках… Они и пришли сюда лишь для того, чтобы научиться другим бить морды… А мне тренировки

— в радость. Я стремлюсь помочь людям. Не как доктор, а… Помешать тем, кто пытается людям навредить. Стремлюсь погасить конфликт, сделать твоих врагов твоими друзьями. А если кто-то даст от твоего имени в морду, то конфликт от того лишь возрастет!»

Ну хорошо, допустим. Но как же сможет защитить другого человек, который НИ В ОДНОМ реальном боестолкновении не участвовал, ни разу не дрался с вооружённым реальным противником, ни разу не стрелял по человеку… КАК?!.

Дал ей вводную: «Допустим, ты с клиентом находишься у него на даче. Вдруг дверь дома с грохотом взрывается, одновременно по окнам начинают стрелять из автомата… Твои действия,?»

Она, готовно: «Займу круговую оборону!» Я: «С чем — с газовым пистолетом?!. Судя по началу, сейчас в дом ворвутся автоматчики и покрошат всех в капусту… Единственный вариант — бегство. Спасти клиента уже нельзя, надо думать только о себе. Раз стреляют по окнам — значит, не хотят, чтобы ты бежала через окно… Значит, именно там — твой шанс! Прикройся клиентом как щитом, и вместе с ним сигай через окно… Тогда автоматчики поразят только его, а тебе при удаче удастся скрыться…»

Она была в шоке: «Но нас на курсах учили спасать клиента любой ценой!»

Эх, дурочка… Мало ли чему учили вас на курсах… Зарплата у неё как телохранителя — 200 долларов. И за эти в сущности копейки она готова отдать жизнь за какое-то чмо, которое где-то наворовало бабок, а потом, опасаясь мести их прежних владельцев, заслонилось этой девчонкой от мстителей?.. Цени себя дороже!.. И во всяком случае — работай ровно на столько, на сколько тебе оплатили…

Ну разве такая — сможет защитить? И разве ж такая — сможет защититься?!.

 

Глава 24. ВОЛЧИЦА

Полагаю, что Скворцова в боевом отношении для вооружённого, подготовленного и ожидающего нападения противника серьёзной угрозы не представляла. Она не сумела бы прорвать эшелонированную «оборону» многочисленной и обученной охраны объекта её нападения, и не смогла бы отразить умелое и квалифицированное нападение на неё саму. Опытным и умелым профессионалом она не являлась, скорее — талантливая и самоуверенная дилетантка…

Но её сильной чертой был несгибаемый характер. Ещё не заматерев, не накопив должного опыта, и не обтёршись жизнью, она уже проявила такие чисто мужские качества, как решительность, бесстрашие, железную волю, ежесекундную готовность сражаться под лозунгом: «Победа или смерть!»

При внезапном нападении на противника невооружённого, не подготовленного и, желательно, застигнутого врасплох — у неё были все шансы на успех. А каждый такой успех крепил её иллюзорную уверенность в своей непобедимости, и тем самым — приближал её к гибели…

Стальная пружина — так я определил бы её суть. Под напором жизненных обстоятельств она сжималась — но лишь для того, чтобы, накопив силу, ударить ответно… «За нами не заржавеет!» — было её кредо.

По натуре — добрая и справедливая, но до предела обозлённая окружающей действительностью… Гордая и самодостаточная, она вынуждена была пройти через слишком многое, и слишком огромную цену заплатила за то, чтобы неуклонно идти к намеченной цели… Обиженная душа встревожено зудела и требовала мщения!..

Что могло остановить её — какие-то позитивные моменты бытия? Ха, держите меня! Из того, что она уже увидела и пропустила сквозь себя за свои недолгие 19 лет, неумолимо выводилось одно: жизнь — дерьмо, а люди — сволочи!.. И если не хочешь, чтобы тебя растоптали — надо показать клыки!..

Всё существующее в мире зло лично для неё, полагаю, воплотилось в том самом типе людей, которые терзали её тело и душу в период вынужденного пребывания в салоне «Эсмеральда»: мужчины, в возрасте от 18 до 60 с гаком лет, сумевшие преуспеть в жизни и накопить энное количество деньжат… Они — ненасытны в удовольствиях, примитивны в желаниях и жизненных ценностях, грубы, жадны и подловаты… Им мало купить тебя — обязательно надо ещё и унизить, — для собственного возвышения, для ощущения себя «сливками общества»… А они были лишь его грязной пеной!.. Они могли носить какие угодно имена, и быть кем угодно: банкиром, бандитом, спортсменом… Оставался неизменным тип личности: нагловато-удачливый хам, попирающий других и процветающий за счёт попираемых…

Они не заслуживали никакой пощады!..

…Было ещё и государство, которое (по идее) обязано контролировать деятельность подобных людей, и препятствовать их подловатым наклонностям… Представители этого государства тоже захаживали в «Эсмеральду», и обслуживались Аллой Скворцовой, — и они были ТАКИМИ… Следовательно, ТАКИМ ЖЕ было и само государство — подлое,

циничное и лицемерное!.. Не на кого надеяться, и никто не придёт на помощь… Помочь себе можешь лишь ты сам!

…Наиболее приемлемой позицией для Аллы вырисовывалась такая: волк-одиночка. Две главных задачи: разбогатеть (то есть стать независимой!) и отомстить всем, перед кем пришлось прогнуться на тернистом пути к богатству…

Путей разбогатеть законно Алла не видела. (Да и кто у нас богател законно?!) Остаётся только криминал… Обаятельную, то есть не вызывающую ничьих подозрений молодую женщину с агрессивными наклонностями и некоторыми боевыми навыками охотно взяли бы в киллеры. Но там — свои сложности… Исполнитель, посредник и заказчик находятся во взаимосвязи друг с другом, это — своеобразный коллектив, где каждый зависит от каждого, и поэтому — втройне уязвим и несвободен…

Алла не хотела под кем-то ходить и от кого-то зависеть, ей хотелось СВОБОДЫ!.. Киллерство — не по ней…

(И потом, помогать одним хамам устранять других хамов?.. Да пусть они сами и грызут друг дружку, как собаки!..)

Что же остаётся?… Правильно, остаётся одно: создать собственный преступный бизнес!.. Сколотить свою, подчиняющуюся лишь тебе одной «бригаду», состоящую из преданных тебе лично людей… А ты, женщина, молоденькая девушка даже, во главе мужиков, — «БУГОР»!.. Такое — грело душу, и вдохновляло на подвиги…

 

Глава 25. КЛИЕНТЫ

Разумеется, нарисованный мною облик Скворцовой — лишь гипотеза собравших и проанализировавших всю доступную нам информацию о ней оперов. Но именно в эту гипотезу с наибольшей убедительностью вмещались все известные нам факты о её жизни и деятельности…

А отсюда вытекала такая версия: Скворцова занималась чем — то противозаконным, пересеклась с интересами конкурентов, и её — «убрали»…

Но, разумеется, имели право на жизнь и другие версии… Все они активно разрабатывались и проверялись в первые дни и недели следствия.

Начнём с простейшего: убийство на сексуальной почве. Доказательство — сперма в заднем проходе убитой.

Картинка рисовалась так: массажистку либо нанял клиент и отвёл на косу потрахаться (есть оригиналы, которые любят делать ЭТО исключительно на лоне природы), либо она сама вышла на косу прогуляться, там ей встретился некто сексуально озабоченный, без промедления овладевший её попой… Ну а дальше — вполне заурядное… Либо клиент отказался платить, недовольный качеством секса, либо, напротив, сама Аллочка раскритиковала габариты и скорострельность его мужского достоинства…

Гнев ударил в голову, рука зашарила по траве в поисках чего-то увесистого, затем — удар… удушение случайно оказавшейся под рукой верёвкой… утопление, наконец… Кончают шлюшек обычно именно по такой схеме, и то, что в данном случае проститутка владела каратэ и мечтала отомстить человечеству за свои жизненные передряги, никак не помешало бы её реализации…

Начали копать… Основательно пошерстили практически весь проживающий на жилмассиве подозрительный элемент: ранее судимых, поднадзорных, задерживаемых в разное время за сходные правонарушения и попавших в «учёты» РОВД, пьяниц, наркоманов, прочий сброд…

Кого «пробили» на месте, а иных и дёргали в райотдел, допрашивая по несколько часов (а то и дней!), по схеме: «Чем занимался в последнее время?.. Знаком ли со Скворцовой?.. Где был в ночь с 5-го на 6-е мая?..»

Отпрессовали плотно многих, а некоторых, показавшихся подозрительными, даже и попытали маленько… Увы — ни в чей адрес подозрения не оправдались.

…Много времени потратили на поиски хоть какого-нибудь свидетеля произошедших ночью на косе событий… Десятки и даже сотни жителей окрестных домов опросили, — не видел ли и не слышал ли кто-нибудь хоть что-нибудь? Никто и ничего.

…Целый день поучаствовал я в отработке связей и контактов Аллы, попросту говоря — встречался с теми, кто как-то её знал или где-либо с нею встречался. В основном на мою долю выпали её клиенты, — те, кого она в последние месяцы обслуживала как в самой «Эсмеральде», так и за его пределами.

Все эти туповато-надменные «ново-русские» боровы (иных Алла и не обслуживала, поскольку иным её услуги были не по карману) вели себя по одной и той же схеме.

Вначале, узнав, о чём речь, они катили на убиенную бочку, боясь, что их заподозрят в слишком близких с нею отношениях, и, следовательно, в том, что у них мог появиться какой-то личный мотив к её убийству…

Дескать, в качестве шлюхи она была так себе… Либо лежала пластом и безмолвно позволяла драить себя во все отверстия, либо — механически ёрзала влагалом, ртом или задом по их «святому», не извиваясь при этом, не постанывая сладострастно, не изображая бурный оргазм, призванный убедить утомлённого жизнью партнёра в том, не жалкий импотент он, способный лишь раз в месяц кинуть свои законные полпалки потаскухе, а совсем наоборот — неукротимый жеребец-производитель!..

То есть не делала она в постели ничего такого, что обычно делает любая средне-статистическая бабёха, искренне жалеющая своего трахаря, и желающая укрепить его веру в собственные силы…

С проституткой всё — иначе. Если ей специально (и по высокой таксе!) не доплатишь за лицедейство, то отработает она лишь то, что было оплачено, то есть — сам процесс совокупления. А чтоб при этом сказать мужику, как обычно делают бабы, «Мой котик!», или: «Как же я люблю тебя, моя дурашка!» — это дудки, «Мы так не договаривались!»

Так что в этом смысле массовое недовольство клиентов Скворцовой было объяснимо. Однако ведь так делают и практически все остальные проститутки, — кроме наивных дурочек, не имеющих должного опыта, и норовящих отдать пыхтящему над тобою мужику больше, чем он заслуживает!.. Алла не была дурой, только и всего…

…Но когда, наслушавшись жалоб на «лень и бесталанность» покойной жрицы эротического массажа, я тихонечко окольцовывал говоруна красными флажками уточняющих вопросов, — всё сразу же менялось. Мигом клиента «пробивало»: да он же сам на себя подозрения наводит, указывая следствию возможный мотив своей замешанности в мокрухе!.. Дескать, недоотдраила его соска по полной программе, остался он недоувлетворённым, ну и нанял киллера, чтобы тот с неё за понапрасну затраченные бабки рассчитался!..

И сразу же тональность воспоминаний «ново-руса» о кратковременном знакомстве с аллочкиными телесами менялась на диаметрально противоположную… Оказывается-де, и пальчики у неё — на редкость нежные и шаловливые, и рот — бесподобно чувственный, а что она проделывала с помощью мускулов вагины — о, это вообще!..

И клиент закатывал глаза, не находя слов, и пуская порнушные слюнки…

При большом желании такое поведение могло вызвать подозрение. С чего бы это он, спрашивается, так упорно отводит от себя подозрения?.. Не потому ли, что и впрямь он и пустил её в расход?!.

Но я уж достаточно отработал в угрозыске, чтобы осознавать типичность и стандартность именно такой линии поведении, и не придавать её серьёзного значения. Впрочем, и не моё это дело — кого-то подозревать, — на то есть возглавляющие расследование люди — тот же следователь, например, или начальник угрозыска…

А такие опера-трудяги, как я, рабочие лошадки угрозыска — вообще редко становятся «раскрывателями» серьёзных преступлений, — не тот у нас уровень, и не та задача…

Наше дело — добыть информацию и передать её начальству, а уж оно, накопив достаточный объём сведений, и получает возможность делать выводы, определять основных подозреваемых, давать команду на их усиленную разработку, и контролировать ход этой разработки…

Зачастую, допрашивая то или иное лицо, фигурирующее в деле, я и понятия не имею, какое место занимает оно в деле, согласно планам и намерениям моих руководителей. С равной долей вероятности он может быть и «паровозом», на который всё и собираются подвесить, и случайно проходящим по делу одуванчиком, который, промелькнув разок в протоколах допросов как опрошенный, больше никогда и нигде во время следствия не всплывёт… Хотя при большом желании из такого «одуванчика» вполне можно изобразить «соучастника», а то и основного виновника преступления…

У моего начальства в каждом отдельном случае могут быть какие-то свои игры, о которых оно мне докладывать не обязано. Может, хочет какого-то бандита обелить, а может — и невиновного в тюрьму засунуть…

Вот почему я стараюсь ни в какие тонкости без команды не влезать, и по возможности — не делать ничего сверх приказанного, даже если мне и кажется, что сделай я лишь шаг в том направлении — и преступление было бы раскрыто…

Но где гарантия, что начальство в данном конкретном случае действительно хочет преступление раскрыть?..

 

Глава 26. ПЛЕМЯШ КВАРТИРНОЙ ХОЗЯЙКИ

Следующей изучаемой версией было: убийство на почве внезапно вспыхнувшего конфликта. И тут угрозыску попался некий перспективный фигурант…

Жила Скворцова на квартире у одной бабки, в нашем же микрорайоне. А у этой бабули был племянник Лёня, обитавший на другом конце города, и он регулярно заезжавший к тётушке в дни пенсии — «на огонёк», да заодно и взаймы попросить…

«Пробили» Лёню: пил парниша по-свойски, нигде не работал, сидел на шее у сердобольных родичей… По отзывам тамошнего участкового — склонен к мелкому хулиганству, и с пьяни мог учудить что угодно… Однажды, к примеру, в собственном подъезде за родной мамой с топором гонялся, не слабо?!. Не знаю только, почему не догнал, может — нездоровилось ему в тот день, но — сам факт?!. Кто на свою мать — с топориком, тот тем более и на квартирантку тёти — с ломом, это ж элементарно!..

Очень кстати всплыл и мотив: выяснилось, что ещё полгода назад, в самом начале проживания на нашем жилмассиве, Скворцова имела неосторожность одолжить племяннику квартирной хозяйки 50 долларов, — не знаю уж, почему он показался ей заслуживающим доверия на эту сумму… Бабки он до сих пор не вернул, хоть она и регулярно — напоминала. Ясен перец, Лёню это сердило… Тем более. что напоминала Алла весьма напористо, если не сказать — больно!..

Предполагался следующий сюжет: устав от требований рассчитаться по счетам, Лёня уговорил Аллу прогуляться с ним вечером на косу, там — засадил ей между ягодиц, а затем — и убил…

Версия — нормалёк, вполне перспективная, но с доказухой — голяк. К тому же мама Лёни подтверждала его алиби: якобы весь вечер и всю ночь на 6-е мая сынок провёл с нею… Верилось в такое с трудом: не станет подобный лоботряс цельный вечер торчать у материнского подола, разве что — заранее про алиби беспокоился!..

Но сомнения к делу не подошьёшь, — нужны улики, вещдоки, свидетельские показания, на худой конец — хотя бы «явка с повинной»…

Стали тягать малого на допросы, но как-то вяловато они шли, без приятных сюрпризов… Парень попался из породы упёртых простаков, — ума и фантазии никаких, придумать что-либо такому трудно, но ежели случайно нащупает удобную для защиты версию, то упрётся в неё рогом, и будет стоять до последнего… Хрен его хоть на миллиметр сдвинешь…

Так и тут… «Бабки должен был, но — не убивал!» — вот и весь сказ. А нам ведь нужно было услышать от него совсем другое…

Как-то надо было сдвинуть его с этой мёртвой точки. Лучшее средство для этого — моральное и физическое прессование. Но пытать допрашиваемого в РОВД немножечко страшновато, мало ли… Если всё равно не сознается. и придётся из РОВД отпускать — он же, сучяра, тотчас помчится побои снимать, а потом накатает жалобу в прокуратуру, на злюк-ментов…

Оно нам надо?!.

В принципе, мы могли «закрыть» его в райотделе на срок до 3-х суток, и все эти 72 часа прессовать по полной программе, но опять-таки: а если не сознается и тогда?.. Побои в этом случае оставят следы, которые и на 4-й день не сойдут, снимет он их — и всё та же «телега» на нас…

И потом, задержать на трое суток — это значит оставить в бумагах чёткое доказательство, что угрозыск им предметно интересовался и чего-то от него хотел…. В случае возможных в будущем разбирательств это — лишнее доказательство, что его обвинения в адрес ментуры — правда, и, следовательно, что «оперов-садистов» надо гнать со службы в три шеи и сажать!..

«Оформи его на 15 суток, с последующей внутрикамерной разработкой!» — велел мне Дубок.

А я и сам видел, что другого выхода просто нет…

Приём стандартный, отработанный многими поколениями оперативников до совершенства: фабрикуешь материалы против такого-то, и «запираешь» его на 10–15 суток в изолятор временного содержания, а там днём его плотно допрашивают специально приезжающие в ИВС опера районного угрозыска, а вечерами — «пасут» подсаженные в камеру «верные» люди, цель которых — настроить жертву на нужный лад, и склонить к сотрудничеству со следствием… Если выйдет осечка, и «клиент» не расколется — не беда, где-то за 5–6 дней до освобождения его перестают физически мордовать (не ослабляя, впрочем. морального пресса), и ко дню выхода на свободу никаких следов побоев на его теле не останется!

А чего нет — того и снять нельзя… Так что потенциально возможные жалобы с его стороны воспринимутся прокуратурой однозначно: опять какая-то наглая уголовная харя пытается голословно очернить правоохранительные органы!..

К жалобам освободившихся (то есть сумевших чудом «спрыгнуть со статьи») бандитов на оперов и следаков вышестоящие органы привыкли: «на то и злодей, чтобы клеветать на нашу народную милицию!»

Тут главное — не давать зацепок для квалифицированной жалобы, т. е. — такой, которая содержит поддающиеся проверке доказательства… Если человек побывал на допросе, или отсидел какое-то время в местах лишения воли, и вышел оттуда на волю с явственными следами пыток на своём организме, то это действительно… пахнет какашкой!.. А вот если следов — нет, то и базарить не о чем!..

Отсюда главное требование к оперу в нашей «конторе»: не следи!..

…Порядочного, приличного, ни в чем криминальном не замешанном гражданина облыжно оформлять на пару недель админареста — противно и утомительно.

Он же, бедолага, небось и понятия не имеет, что за жизнь за решёткой (пусть даже — и очень кратковременная!..) А ты его, тёпленького, «домашнего», — туда, и станет это ему моральной травмой на всю оставшуюся жизнь, особенно если — подозревался он напрасно, и обвинить его в оконцовке будет не в чем… И до последней своей минутки после этого будет мерзко вздрагивать он, увидев на улице человека в милицейской форме, и обходить его десятой дорогой!

Так что мирного обывателя я на ВКР стараюсь никогда не направлять без особой надобности, разве что — начальство впрямую прикажет…

…Иное дело — маргиналы всякие. Та же пьянь, те же нарики, бузотёры всевозможные, хамло недовоспитанное… Прям-таки душа радуется, когда такого гада в камеру хотя бы и ненадолго — засуну!.. Пусть даже в данном конкретном случае ни в чём и не повинен он, ни хрена — за ним наверняка много всяких иных гадостей числится, и просто мы о них покаместь не успели пронюхать…

Так пусть же он авансом (и для профилактики!) отведает тюремного житья-бытья, пусть познает прелести ментовского «гостеприимства», — может, когда-нибудь в будущем воспоминания об этом удержат его на краю роковой черты, и не обворует он кого-либо, не ограбит, не замочит…

А заодно и некие прошлые, оставшиеся нам неизвестными, но хорошо ему самому памятные злодеяния его будут сполна отомщены!..

И ещё: если с обычным, нормальным человеком ещё повозиться надо, чтобы оформить на него материал, достаточный для заключения в ИВС, то любого маргинала на крючок взять — плёвое дело, и судья потом, при оформлении очередного 15-суточника, никогда не станет артачиться, наглядно видя, какое приблатнённое чмо перед ним стоит…

…Что касается Лёни, то я прихватил его за жабры в пивбаре «Орёл». Проследив за ним пару дней, узнал, что вечерами любит Леонид балдеть за кружкой пива в вышеупомянутом баре, и посадил туда на дежурство сексотика, из мелких уголовничков… Заявился Лёня в очередной раз туда, залиться любимым народным напитком, а мой агентик у стойки ему ненароком на ногу и наступил… Тот, понятно, откликнулся словцом острым и солёным, сексот тотчас изобразил смертельно оскорблённого, и ответил адекватной фразой, после чего Лёня ему и засандалил в живот…

И — сразу же был схвачен двумя вбежавшими в бар ментами в форме (это были я и местный участковый). Заломив Леониду руки за спину, мы поволокли его в тамошний РОВД, сопровождаемые нашим сексотиком, всю дорогу громко возмущающимся хулиганским беспределом («Ни за что, ни про что — и ударить честного человека по лицу!», и ещё одним бухариком «из наших» — он требовался как свидетель…

В райотделе не успел Леонид и глазом моргнуть, как сварганили мы протокол об его вызывающем поведении в общественном месте, и нанесении им гражданину такому-то телесных повреждений почти что средней тяжести.

«Да я ж его не хотел…» — пытался было объясниться «клиент», но кто ж его слушал?!. Потащили вниз, в машину, свезли в суд, и через час схлопотал он свои 15 суток так легко, словно они достались ему по выигрышному билету…

Ну а потом уж, в ИВС — занялись им старательно и усердно!..

Здесь кончается весёлая часть повествования, и начинается скучная проза. Как ни старались мы, а толкового ни черта так и не раскопали. Даже и на допросах в изоляторе временного содержания Лёня наотрез уклонился признать себя матёрым мокрушником, и от подписания чистосердечных признаний — твёрдо отказался.

Но и это полбеды, а вся беда — в том, что и в камере, в беседах с подсаженными сюда сексотами, парень очень уверенно и лихо отрицал свою вину. Да, мол, знал девку, сучка была ещё та, задолбала напоминаниями о долге, но не трогал он её и пальцем, очень надо… Да и, если по правде — не шибко её и тронешь!.. Шибзнутая была, кого угодно сама завалит, и постоянно носила в рукаве нож… Во время последней с Лёней встречей этим ножом-де она даже его по шее пощекотала, объясняя, что сделает с ним, если он не вернёт долг С ПРОЦЕНТАМИ!..

И больно уж уверенно он это рассказывал, очень уж искренне и негодующе всё звучало…

Будь он матёрым рецидивистом, или хотя бы способным кого угодно обвести вокруг пальца прирождённым жульманом — я б ещё поверил, что пургу гонит… Но — тупак же!.. Когда такой зачуханец говорит правду — это завсегда видно, особенно когда допрашивают его люди опытные, и поднаторевшие в разоблачении обмана…

Уже на 5-е сутки обработки Лёни в ИВС я пришёл к окончательному выводу, что он — не при делах!.. Тем более, что у него первая группа крови, а судя по сперме в заднем проходе трупа, убийца имел вторую группу крови… Да и с алиби всё косвенно подтверждалось: 4-го мая у Лёни была дружеская вечеринка, наквасился как свинья. На следующий день головка трещала, вот весь вечер в обществе мамани и провёл, — облом был на улицу выбираться…

Доложил ситуацию начальнику угрозыска. Подумав минуту, он кивнул: «Да, сам вижу — пустышка… Кончай бодягу с ним — пусть спокойно срок досиживает!..»

И я перестал появляться в ИВС, никто больше Лёню не допрашивал, и соседи по камере как-то разом перестали бурно интересоваться его делами и подсовывать свои советы насчёт правильной линии поведения на следствии…

Но, ясен перец, раньше срока освобождать Лёню из-под админареста никто и не собирался.

Ну не мочил он тёлку, допустим… Но человека в пивбаре — избил, это ж факт!.. Вот пусть и отвечает!.. Причём — по минимуму, а не по максимуму, а при желании за нападение на мирно сосущего пиво гражданина и зверское его избиение мы могли б на Леню запросто и делюгу на пару лет повесить!..

 

Глава 27. НА КВАРТИРЕ

Примерно в это же время Дубок спохватился, что вещи Скворцовой ещё остаются на снимаемой ею квартире, и предоставил мне дежурный «уазик», поручив немедленно привезти скворцовское барахло в РОВД и сдать в камеру вещдоков. Имелся в виду дамский ширпотреб, — обыск на адресе уже проводился (сразу же после убийства и опознания трупа), ничего противозаконного там не нашли, изъяв лишь могущие помочь следствию документы и личные записи покойной… Ну а теперь — велели забрать всё остальное.

К слову говоря, снимаемые квартиры Алла меняла часто, и за два года проживания в Энске это был уже 4-й её адрес.

С предыдущего — ушла полгода назад, причём со скандалом. (Как выяснили наши, тогдашняя хозяйка сделала ей замечание за бардак в комнате и постоянно приводимых «хахалей». Алле что-то в её критических замечаниях не понравилась, и она смачно харкнула домоуправительнице в физию… Естественно, пришлось тут же съезжать!)

Два предыдущих адреса, как установила проверка, она тоже сменила после подобных же историй…

Квартира — стандартно-тесноватая, 2-комнатная, в девятиэтажке на окраине жилмассива, неподалёку от лесопосадки…

Квартирная хозяйка — пожилая женщина с приятным лицом. Должно быть, Скворцова, сделав должные выводы из предыдущих «тёрок» с хозяюшками, за последние месяцы в приютившую её бабулю не плюнула слюной или словом ни разу, — во всяком случае, та отзывалась о погибшей квартирантке вполне уважительно: спокойная. вежливая, шумных гостей к себе не водила, да и сама в своей комнате разве что ночевала, а так — вся в заботах, вся в бегах…

Немножко удивляло, что считает она Скворцову чуть ли не медсестрой («Аллочка и по вечерам часто отлучалась — делала на дому людям уколы»), но, подумав, понял, что иначе обозначить свою специальность Скворцова в беседе с добродушной старушкой не могла, — не говорить же, что отдаётся мужчинам за деньги!..

Бабулька пожаловалась на племянника («такой шалопай — просто жалко смотреть, как сестра с ним мучается!»), потом обеспокоилась уж о нём самом («мальчика ни за что посадили на 15 суток, это ужасно!.. в одной камере с ним могут оказаться нехорошие люди!..»)… Я скромно умолчал, что благодаря именно моим усилиям её противный Лёнчик в тюряге как раз и оказался… Ждал, не проболтается ли, не сообщит ли что-нибудь о своём племяше этакое, компрометирующее… И когда убедился, что ничего «этакого» она не знает — зашёл в комнату, снимаемую Аллой.

Ничего особенного там не увидел. Типичное женское обиталище средней руки. Куча шматья в шкафу (всё — добротно и со вкусом, в основном — импорт), японский телевизор с большущим экраном, куча косметики на трюмо, целый ящик женских романов, — все бабы от таких тащатся, и моя супруга — не исключение…

От вещей, от всех предметов в комнате исходил приторно-сладковатый аромат… Так, видимо, пахла и та молодая женщина, которой уж нет… Её самой — нет, а её запахи — остались, и будут напоминать о ней некоторое время…

На столе в рамочке — фото Скворцовой. Взяв, разглядел как следует… До этого видел её лицо только однажды, на том самом фото в ОРД, где она — мёртвая, на песке… Там, на ставшем для неё роковом берегу, с закрытыми глазами и разметавшимися во все стороны мокрыми волосами, была она безликая, застывшая, никакая…

И только теперь увидел её живой. Смеётся, смотрит куда-то вдаль, чуть выше и правее той точки, с которой её сфотографировали, во влажно-блестящих глазах — самоуверенное: «Я — самая-самая!»

Что ж, красива, спору нет… Но лично мне — не по нраву. Известный дамский тип: женщина-вамп. Энергетический вампир, паразитирующий на слабости окружающих, подпитывающий свою мощь за счёт отсоса энергии и жизненных сил у окружающих…

Иметь такую знакомой — интересно, с ней не скучно, она будоражит и заставляет внутренне напрягаться, чтобы быть вровень, не пасть в грязь лицом… Но это — и утомительно, идёт постоянная сшибка характеров по принципу: «Кто — кого?..» Причём твои шансы победить — минимальны… Мужчины таких женщин уважают и ценят, но — не любят и побаиваются, они — для сильных духом, кому не страшна никакая конкуренция… Но где ж вы сейчас таких мужчин сыщете?..

Каждый второй — комплексует от своей жизненной неустроенности, а из оставшихся — кто пьёт как сапожник и ни о чём «высоком» не задумывается, кто бездумно блудствует, а кто — играет во всякие заумные игры — политические, экономические, мафиозные, философские, да мало ли ещё во что…

Заматеревшей женщине-волчице для пары нужен ещё более матёрый волк-самец!.. Она должна чувствовать, что в стае есть тот, кто сильней её, — с ним она постоянно будет схватываться за главенство, и, оказавшись не в силах победить, только ему и будет повиноваться, признавая его вожаком…

Ну а мне постоянные стычки в дуэте с дамой не нужны, будь она хоть жена, хоть любовница, хоть коллега по службе… Тут дай Бог, чтоб хватило внутренних сил от начальства отбиться, потерпевшим лапшу на уши навешать, подозреваемых на сознанку расколоть, да проверяющим козлам запудрить мозги… Увольте хотя бы от бабы — дуэлянтши…

Вот о чём думал я, разглядывая фото недавно убитой девицы. Хотя, надо признать, что-то такое в ней было… Незаурядная штучка, безусловно. Но — с норовом… Потому, быть может, и морозится нынче в городском морге…

Оставив косметику хозяюшке на память о квартирантке, остальное отнёс вниз, к машине, и доставил в райотдел, где и сдал в комнату вещдоков. Всё — кроме телевизора, который пока что поставил у себя в кабинете… А чего ему без дела пылиться?.. Мне ж телик дома смотреть некогда, почти всё время на работе, а смотреть хотя бы изредка — не мешает… Надо знать, что там в мире делается, и о чём с трибун толкуют-вещают наши правители?.. Вдруг чего-то интересного о будущих изменениях в нашей жизни услышу…

…Сейчас вот ходит гнилой слушок, что бабуль, которые торгуют ныне у остановок общественного транспорта семечками и куревом, и разгонять которых ввиду незаконности их частно — предпринимательского промысла нас часто посылает начальство, скоро будет разрешено задерживать, арестовывать, судить и ссылать на лесоповал за экономическое диверсантство и дискредитацию нашего государства перед иностранцами.

Типа: мы на Западе врём, что хорошая жизнь у нас налаживается, а эти нахальные торговки-пенсионерки своим поведением нагло намекают, что им пенсий на жизнь не хватает!.. Вот пусть неуёмные бабульки топориками на лесоразработках и помашут, хе-хе…

Шучу.

 

Глава 28. ПОХОРОНЫ

На следующее утро начальник угрозыска на оперативке подвёл некоторые

итоги расследования.

Хоть прошедший в ночь с 5-го на 6-е мая дождь частично и смыл следы, но криминалисты всё же сумели установить, что Скворцова приехала на косу в машине (предположительно — иномарке), которая остановилась в ста метрах от берега. И от авто до воды две трети пути она шагала самостоятельно, в сопровождении ещё кого-то, а оставшуюся треть — её волокли… Следовательно, её оглушили и придушили по дороге…

Крайне маловероятно, чтобы поздним вечером (практически — ночью!) Скворцова согласилась прогуляться со случайным клиентом по берегу, да ещё и по пути доверчиво подставила ему для удара ломиком свой затылок….

Отсюда — предположение, что убил Аллу была не посторонний, а — «свой», которому она доверяла. В её ближайшем окружения его и надо искать!..

Задержав меня после оперативки, Дубок велел немедленно ехать в пригородный посёлок Прямое Ухо, — сегодня в полдень там должны хоронить накануне доставленное в родные места тело Скворцовой.

«Заодно поговори с её родичами и друзьями, собери максимум информации!» — строго глянул майор.

А откуда — такая строгость?.. Не иначе как — сам ранее лохнулся, забыв распорядиться собрать сведения о «раннем» периоде жизни нашей «птички», теперь же спохватился: нет ли в таящихся в её прошлом фактах какой-либо зацепочки для следствия, позволяющей уточнить мотив убийства?..

А что, очень может быть… Какой-нибудь старый друг детства, с которым росли в одном дворе, и ходили в один класс… В своё время чего-то там не поделили, она ему напакостила, он хотел отомстить, но она — умотала в город… Два года терпеливо ждал её возвращения, и, поняв, что она не вернётся, — самолично смотался в Энск, нашёл Аллочку, отвёз на косу, трахнул в анус, и — пришил!..

М-м-м… Нет, чересчур уж сложновата конструкция!.. Да и вообще, вряд ли в маленьком посёлке найдутся концы к убийству, случившемуся в не столь уж и ближнем городе… Опять — голый вассер!..

Но говорить майору, что блестящая его идейка на деле не стоит и выеденного яйца, я благоразумно не стал, а наоборот — придал своей физиономии оттенок восхищения как всегда мудрым планом вождя районной уголовки, прекрасно понимающим, в какую именно дыру надо своего подчинённого по макушку воткнуть, чтобы тот тотчас вынырнул обратно с золотой рыбкой в зубах… Дубок подозрительно покосился в сторону моей верноподданнической хари, но прицепиться не к чему, — промолчал…

…Езды до Прямого Уха — полчаса в рейсовом автобусе, но поди ещё купи билет, а потом и запоздавший автобус дождись!.. Понятно, что в служебном авто я домчался бы до посёлка намного быстрее, но кто ж мне это авто предоставит?..

Гады… Держат нас, оперов-трудяг, в чёрном теле, а потом ещё и гундосят: «Ой, вы так медленно преступления расследует!..» Сосновую шишку вам в рот — а кто виноват?.. Вы же сами и виноваты!.. Ни хрена не делаете, чтобы нас всем необходимым для работы обеспечить, а сроки расследования — соблюди, и процент раскрываемости — натяни обязательно…

Так и убил бы всех начальничков наших!.. Не пойму, почему бандиты с этим делом мешкают… Патронов не хватает?.. Так только скажите — рядовые опера сложатся боеприпасами, и подкинут вам пару ящиков!..

…Трясясь в автобусном салоне на жёстком сиденье, вспоминал опрошенных намедни «ново-руссов», и вдруг меня пробило: а ведь в целом они Скворцову как «массажистку — ласкательницу» всё ж таки = уважали!.. И это — вопреки её холодноватости, и не слишком уж тщательно скрываемому презрению к клиентам… Можно даже так сказать: именно благодаря этому презрительному отношению она и ценилась! Дескать, «да, недолюбливает нас, но в рот — берёт, и попу — подставляет!»

А это — лишний повод для самоуважения: раз моей воле покоряется даже и такая норовистая кобылка, то, значит, я и впрямь — хозяин жизни!.. Прочие. покорные и внутренне сломленные тёлки, такого ощущения самодостаточности обслуживаемым ими мужикам не дарили…

…Вот за что больше всего Скворцова и ненавидела этих откормленных самовлюблённых боровов — за подобные мысли!.. С таким настроем, по её мнению, жить на белом свете они просто не имели права…

…Не очень далеко от Энска до шахтёрского Прямого Уха, а — словно на другой планете оказался.

Кругом — грязь, вонь, разруха, туповато-«деревенские» хари, и налёт безысходности на всём — даже на оседлавших ветки деревьев тощих воробьях…

Когда-то, когда шахты ещё работали, жизнь здесь была веселее, но за последние 10–12 лет всё поменялось. Шахты закрыли, людей массово выкинули на улицу, из героев-шахтёров, привыкших к почёту, вниманию прессы и большущим (по советским меркам) получкам, они стали тем, кем по сути всегда и были: бесправным человеческим отрёбьем, ничего в этой жизни не понявшим и не узнавшим, и лишь покорно несомым бурным потоком бытия в никуда…

Почти поголовная безработица, нищета, многочисленные подростковые и молодёжные банды, беспощадно воюющие между собою за место под Солнцем… (В окрестностях — несколько заброшенных шахт, куда так легко сбросить любой нежелательный для скорого обнаружения трупешник!..)

…Похороны Скворцовой оказались скромными, без изысков, даже и без оркестра, на котором решили сэкономить…

Преждевременно состарившаяся мать Аллы (по её изъеденному морщинами лицу было заметно, что в юности она всё же была очень даже ничего!), младшенькая сестричка с уже оформившейся аппетитной фигуркой, пяток других родичей, дюжина одноклассников, несколько случайных зевак, без которых не обходятся ни одни похороны, ну и я — заезжий соглядатай из энской милиции, по здешним масштабам фигура чуть ли не руководящая, во всяком случае — влиятельная!..

Заметил, как стоявшая у могилы перед опусканием туда гроба сестрёнка Аллы щупала меня юркими глазками, красноречиво задержав взгляд на штанах… А ведь самой наверняка ещё нет и 15-ти!.. Рано мужиков глазами лапать, голуба!.. Иди лучше — в куклы поиграй…

На лежавшую в открытом гробу Скворцову я старался не смотреть — неприятно как-то… Но краем глаза всё же заметил, что смотрелась она миловидно, как говорится — хоть сейчас же на свадьбу!..

Сейчас в моргах настоящие кудесники трудятся, им только заплати — из любого пожилого страшилы с разбитой головою сделают юного смазливого ангелочка, где надо — отрихтовав, подкрасив, заретушировав… Смотреться на собственных похоронах будешь живее всех живых, так что все даже удивятся: зачем такого красавчика — и в могилу?!.

Взять меня, к примеру…Жизнь не сахар, и служба собачья, а плюс к этому — регулярные пьянки совместно с коллегами, сексотами и, на худой конец, пострадавшими…

Поэтому и выгляжу не на свои законные 27 лет, а на все 127!.. Помят, испит, небрит, одичал…

А гикнись я завтра в героической борьбе с преступным элементом, подкоси меня бандитская пуля или срази бандитский же ножик, и хорошенько поработай (по указанию руководства) надо мною морговские косметологи и гримёры, — гляну из гробика на окружающих молодо и счастливо, каким при жизни в последний раз, быть может, выглядел лет этак в семнадцать, когда школу оканчивал…

Даже родная жена удивится: «Так вот с каким симпатюлей, оказывается, я жила все эти годы!..» Тёща — и та уронит случайную слезинку скорби о кончине столь прекрасного юноши…

Я тряхнул головой, освобождаясь от назойливых размышлений.

Вдруг возникло ощущение, что кто-то смотрит мне в спину… Пристально, как сквозь прицел снайперской винтовки…

Зевнув, наклонился зашнуровать ботинок, мельком кинув взгляд из-под локтя. Вроде бы никто не пялится, все смотрятся безобидно… Померещилось!..

Тем временем похороны шли своим чередом. Гроб уж заколотили, и теперь готовились опустить в зияющую в земле дырку.

Есть такое, неизвестно откуда взявшееся и, на мой взгляд, очень тупое мнение, что убийцу как магнитом тянет на место похорон жертвы, Вначале-де стоит он в задних рядах присутствующих, а в самый кульминационный момент, когда тело уже предают земле — вдруг выбегает из-за чужих спин к могиле, падает на колени у самой ямы, и слезливо возопляет: «О, прости меня за то, что я тебя угрохал!..»

И в приступе раскаяния — колотит головой о землю, а потом — покорно подставляет запястья для наручников служителям Фемиды, и понуро уходит под конвоем…

Не знаю, каким же кретином надо быть, чтобы притащиться на похороны убиенного тобою же (разве что — он твой ближайший родственник, и твоё отсутствие на его похоронах слишком бросалось бы в глаза)…

И уж тем более надо быть болваном в квадрате, чтобы, взяв на душу грех смертоубийства, потом взять да и раскаяться, и во всём сознаться!.. Если ты такой уж совестливый, то не надо было и мочить, а коль замочил — то на хрен совеститься, и лишать себя тех выгод, которых с помощью этого убийства и добивался?!.

Но это — в теории так рассуждаю, а на практике — мало ли какие есть идиоты?..

Вот поэтому я и держал наручники наготове, бдительно зыркая в негустую толпу вокруг гроба, и поджидая тот момент, когда мокрушник начнёт рвать на голове волосы, вопя: «Вяжите меня — это я Аллочку угрохал!..»

…Не дождался. Окружающие смотрелись одинаково серо и скучно, всем явно хотелось лишь одного: чтоб похороны кончились поскорее. Никто не спешил каяться!..

Двое бомжистого вида работника кладбища небрежно шмякнули ящик с трупом в наспех вырытую яму.

И тут же туда полетели первые комья земли…

 

Глава 29. СЕМЬЯ

После похорон — напросился к скворцовской семейке на оказавшиеся недолгими поминки, а потом, когда немногочисленные гости начали расходиться из скромной двухкомнатной квартиры Скворцовых в неказистой пятиэтажке, — задержался у них, навязав разговор об Алле, её знакомых и биографии.

Рассказывала мать — спокойно, без крика и надрывных истерик… Показывала какие-то документы, фотографии из альбома, школьные дневники, табели, тетради… Её младшенькая сидела молча в кресле, в противоположном углу комнаты, и оттуда швыряла голодные взгляды на мою ширинку. Сперва это смешило, потом — настораживало, а в конце — утомляло.

Я, скромный районный опер уголовки, женским вниманием не избалован. Не чтоб — вообще и ни с кем… Но и не кидаются на меня толпами полуодетые дамочки, спеша порвать мою одежду вздрагивающими от похоти ручонками… А тут — такой аншлаг!..

Что, так хочется из забытого Богом и государством посёлка перебраться в чуть ли не «первопрестольный» (по здешним меркам) Энск?.. Так, во-первых, ты ещё подожди, пока паспорт получишь, и, во-вторых, я ж в некотором роде — женатый человек… Это что — не препятствие?..

И я попытался по возможности не обращать внимание на сексуально озабоченную малышку, сконцентрировавшись на рассказе мадам Скворцовой о старшенькой…

…Алла родилась в скромной работящей семье. Отец — шахтёр, умер от сколиоза, когда ей исполнилось пять лет. Мать — медсестра в местной больнице, там же подрабатывала на полставки уборщицей. Была ещё парализованная в 1989-м году бабушка, занимая целиком одну из комнат, — хрипела, стонала, жрала, пукала, воняла, слезилась взглядом, короче — отравляла существование домочадцев. (В прошлом году она наконец-то откинула тапки, так что я её уж не застал).

С раннего детства Аллочку окружали грязь, телесный и душевный смрад, дикие нравы одичавшего шахтёрского люда, где взрослые — вечно пьяны и злы как собаки, а малолетки (чтоб выстоять и не быть растоптанными жизнью) — сколачивались в «стаи», живущие по общеизвестным законам всех «стай», расправляясь с «чужаками» и повседневно контролируя поведение «своих»…

С измальства Алла проявила самостоятельность характера, не терпя никакой опеки над собою, и всегда стремясь поступать по-своему.

«Я ей всегда говорила: хорошим для тебя это не закончится!..» — без особых сожалений в голосе, а лишь сухо констатируя факт, вздохнула мать.

Вырастала среди мальчишек Алла таким же сорванцом, как и они, была одной из них, и даже больше — стала у них заводилой и лидером!.. Умела хорошо драться, но не в том смысле, что владела в детстве какими-то приёмами, а — не боялась драк, как боятся их большинство девчонок… Стойко переносила боль, и могла пойти на страдания во имя того, чтоб её противники пострадали ещё больше.

Но это — лишь половина правды. А другая половина — в том, что отстаивавшая своё достоинство и самостоятельность в каждодневных конфликтах и стычках, в душе оставалась Алла доброй и мечтательной, с острой тягой к справедливости, с осознанным желанием приносить какую-то пользу разным хорошим людям… Вот и о парализованной бабушке заботилась ведь в основном именно она. Как сказала мать: «Была со старухой совсем не брезгливой…»

Училась хорошо, почти на одни пятёрки, участвовала в областных олимпиадах (именно во время одной из них, побывав в Энске, «влюбилась» в сумасшедший городской ритм жизни)… Школу заканчивала в классе с медицинским уклоном, намереваясь затем, окончив мединститут, стать врачом, спасать людям здоровье и жизни.

«У неё в детстве прозвище было — Колокольчик… — торопливо закурив, и пустив в мою сторону струйку дыма, сообщила мать глухо. — Смеялась она… так звонко1.. Словно серебряный колокольчик звенел… Это я её так однажды назвала, в шутку, а прозвище к ней — пристало, любила она его… Но это — только для близких, а для дворовой компании она была «Скворцом»!..»

Я листал фотоальбом, наблюдая, как от страницы к странице большеглазая девочка с симпатичными кудряшками наливается очарованием и воинственностью, расцветая и превращаясь из гадкого утёнка в прекрасную орлицу…

Вот фото её выпускного класса. Она — самая красивая во всём 11-Б, — трепетная улыбка, мечтательные глаза… Тогда в них ещё не было пронзительного блеска, так характерного для её позднейших фотографий… В Энск она уезжала славной девушкой, пусть и не без сумбура в голове…

Это город ожесточил её душу.

…Её жизнь после школы могла повернуться и по-иному. Мать, оказывается, хотела, чтобы она поступила в размещённое в Прямом Ухе ПТУ по одной из шахтёрских специальностей, тогда учёба не помешала бы её уходу за тогда ещё живой бабушкой, а после ПТУ она смогла бы (теоретически) устроиться на одну из ещё не закрытых шахт…

Но Алла такой судьбы себе не хотела.

Фактически её предлагалось повторить нерадостную биографию матери. Прогулять пару лет среди грубоватых, неотёсанных и мало культурных шахтёрских парней, потом, выскочив замуж за одного из них, быстро завянуть в нерадостной атмосфере здешнего быта, усохнуть и поблёкнуть, короче — умереть заживо…

Нет, чем такая доля — уж лучше в петлю!..

Так что уезжать из Прямого Уха надо было обязательно, хоть её и останавливали напоминаниями о больной и зависящей от неё старухи… Ещё две женщины в доме остались — что. некому больше за паралитичкой приглянуть?!. И потом, она всё равно скоро умрёт, а жизнь — проходит, течёт время, и нельзя, чтобы оно стало долгими годами напрасно упущенных возможностей!..

Примерно в таком духе отвечала Алла пытающимся её остановить родичам, в первую очередь — матери. Та — злилась, взаимное непонимание перерастало в неприязнь, а оно — во взаимную злобу…

Уезжала в Энск Алла фактически без малейших шансов, в случае неудачи, куда-либо вернуться… Возвращаться ей было некуда, все мосты — сожжены… И что ещё более важно — рассчитывать на материальную помощь из дома, хотя бы на первое время, она тоже не могла!..

В Энске Колокольчику сразу не повезло — провалилась на вступительных экзаменах в Медакадемию. Ведь это только по мерках прямоухинской средней школы она была чуть ли не круглой отличницей, а в областном центре цена и вес школьных отметок — совсем другие…

Оказавшись у разбитого корыта, какая-нибудь домашняя барышня, отрыдав пару часиков в подушку, вернулась бы в родные пенаты, но Алле, как уже говорилось, возвращаться было некуда…

Да и не из таковских она была!.. Неудачи только закаляли её характер и цементировали волю. Побеждать свои слабости для неё всегда было обязательной самоцелью. При столкновении с «непреодолимой» стеной она стремилась идти напролом, до конца, до победного финиша…

Зацепиться в Энске ей удалось, но — какой ценой?!.

Сперва — неудачное лаборантовство в Медакадемии, потом — полу-массажистка, полу-шлюха в неком якобы респектабельном салоне… Разве об этом она мечтала, разве к этому стремилась?!.

Глядя на усердно демонстрирующую мне из кресла цвет своих трусиков (полосатеньких и не очень чистых) младшую Скворцову, я не без оснований предположил, что секса в ранней юности смазливенького Колокольчика было немеренно. И очень удивился, услышав от её матери брошенное вскользь: «В Энск она уехала девственницей…»

Как-то не вязалось это со всем последующим…

Но много позднее, обдумав услышанное, понял, что вполне так и могло быть. Мозги у Скворцовой работали, и думала она именно мозгами, а не влагалищем. Достойного парня среди прямоушинского бычья себе не нашла, а отдаваться кому угодно просто «ради удовольствия» — не её стиль.

Да и — глупо!.. Среди прочих её планов наверняка был и такой: найти в Энске хорошего мальчика из профессорской либо бизнесменовской семейки, и выскочить за него замуж, а дальше — жить долго и счастливо!..

Но со сказочными принцами и в Энске оказалась большая напряжёнка. Городские ребята были куда грамотней и «схваченней» поселковых, но по большому счёту — всё то же неразумное бычьё, которому лишь бы оттрахать и слинять, а потом — ещё и пялиться нахально: «Какой ЗАГС?!. Ты что, мне ж ещё три курса доучивать!..»

И не вздумай от такого рожать — не поможет материально, а морально — ещё и в душу плюнет: «Чем докажешь, что ребёнок — мой?..»

В чём-то даже прямоушинские грубияны наверняка показались Аллочке и предпочтительнее: в них меньше лицемерия и утончённой подловатости, они если намереваются, тебя поиметь, отбросить потом как использованный презерватив, то прямо об этом в самом начале и предупреждают: поимею и брошу!.. Никто при этом влюбленного Ромео корчит, как привычно делали это городские…

Кто конкретно сорвал цветок аллочкиной девственности — не узнает уж никто. Думаю, во время её работы лаборанткой всё ж таки завёлся у неё какой-нибудь голубоглазенький или кареокий студентик, ненадолго затуманивший её голову лестью и лаской, а потом, отучившись последний семестр, исчезнувший так стремительно, словно все предыдущие годы неутомимо тренировался, готовясь именно к этому рывку на свободу…

В большой и чистой любви, стало быть, Алла разочаровалась надолго, если не навсегда, а жить дальше как-то надо, причём — до конца используя все предоставленные тебе природой и обстоятельствами достоинства, одним из которых как раз и являлось роскошное женское тело…

Я осторожненько прощупал, писала ли домой Алла, и если писала, то сообщала ли, чем конкретно в Энске в последнее время занимается.

Оказывается — хоть и изредка, но письма от неё приходили, а род своих занятий Алла указывала весьма смутно («работаю в салоне, почти по своей будущей специальности»)… Но для матери профессия её никакого секрета не составляла. С грубоватой усмешкой на ещё один мой осторожненький вопросик она ответила: «Как это — «чем занималась?» Шлюшничала, разумеется!.. А на что ещё она там, в городе, без диплома была способна?!.»

Я хмыкнул, перевёл глаза с матери на дочь, которая, судя по её позе в кресле, собиралась показать мне уж не только окрас нижнего белья, но и отдельные гинекологические подробности своего детородного органа… Тут же подпрыгнул взглядом к потолку, дабы не смущать ребёнка охотничьим трепетом ресниц…

…Ещё один не использованный Аллой в Энске шанс — найти себе пусть и не любимого, но любящего мужа с жильём, и хоть какой-нибудь, да зарплатой… Нарожать тройню ребятишек, остепениться, а в будущем, возможно — стать тем же врачом…

Но разве это — жизнь?!. Стирки-глажки, обеды-ужины, плаксивые детишки, супруг-нытик с бесконечными жалобами на «достающее» начальство…

Этот вариант — для неудачников, для заранее смирившихся со своей жалкой участью: растратить всю жизнь на то, чтобы жрать, пить, срать и спать… А в один прекрасный день — умереть, так и не поняв, зачем же и рождался на этот свет?!.

Особенно жалки при этом те, кто как на смысл своей жизни — ссылается на своих детей: живу-де ради них!.. А ради них жить — зачем?.. Чтобы и твои дети, отожрав, отосрав и отоспав своё, тоже когда-нибудь умерли?..

Пусть очень многие согласны жить и так, а вот Алла — не хотела. Она стремилась к другому — яркому, интересному, значительному!.. Но всё это — дорого стоило, и за всё надо было платить сполна…

Вот Алла сполна и платила — своим телом.

…Надтреснуто-усталый голос Скворцовой — старшей мозолил уши. Я напряжённо вслушивался в ёё интонации, пытаясь понять, насколько сильно переживает она кончину дочери.

И по всему выходило, что не очень тут и горевали… Алла давно уж в семье — как отрезанный ломоть. Если и была у её родных некоторая досада — так это лишь от былых надежд на то, что Колокольчик, разбогатев в городе, смилостивится над родней, и кинет им кус с барского стола — хотя бы младшую сестричку в Энск заберёт…

А теперь вышло так, что ещё и на похороны пришлось потратиться!.. Не оправдала надежд Алка… Одно слово — стервоза!..

Ну то есть так уж прямо мне свои мысли мадам Скворцова в лоб не сообщала, но, во всяком случае, альбом с фотографиями старшей дочери перелистывала с таким видом, словно никогда в жизни больше не собирается его снова открывать… Старшей дочки больше нет, осталась только младшенькая, так что пора думать только о её судьбе…

…Невольно я поймал себя на мысли, что мать Аллы не так уж и стара, да и уродливой её всё ещё не назовёшь… Слегка напоминает ободранную кошку, верно, но в разрезе старенького ситцевого халатика овал ножек — очень даже ничего… Под двести грамм с закусью и такая, пожалуй, сошла бы на бурную ночку!..

В чём-то она меня даже больше «цепляла», чем её грудастенькое чадо, которое, кстати, творило в кресле совсем уж дикий разврат: ноги раздвинуты до ширины футбольных ворот, трусики сбились в сторону, позволяя разглядеть абсолютно ВСЁ, — даже и то, что юная школьница уже носит, оказывается, спиральку…

Куда же смотрит её мама, почему не делает замечание?.. Я оглянулся на сидевшую рядом со мною на диване женщину — и уловил её влажный взор, скользнувший по моей ширинке… Знаете, такой типично-дамский взгляд, пытающийся прощупать в убежище брюк мужское хозяйство, и хотя бы на глаз определить его длину, вес и работоспособность…

Во семейка!.. Их обоих бы — в «Эсмеральду», уж они бы там расстарались…

«А может, вас чаем угостить?» — вдруг, прервав рассказ на полуслове и положив горячую руку мне на колено, предложила Скворцова — старшая.

Младшенькая в кресле согласно закивала головой, коленками и маткой, почти уж вылезшей наружу из её влагала, уловив и одобрив стратегический замысел матери.

Мне он тоже был понятен. Вначале — чай, потом — самогон, а когда совсем стемнеет — оставят ночевать, «не возвращаться же вам домой в такую темень!»

Ну а ночью — изнасилуют обе, по очереди, истерзают своими ненасытными утробами… Утром же — покажут мне своё коллективное заявление в прокуратуру: «…изнасиловал нас обоих у нас же дома, предварительно напоив…»

Типа: либо я плачу им кругленькую сумму наличными единовременно, и ещё несколько последующих лет буду опекать в Энске Скворцову-младшую, либо посадят они меня за сексуальное насилие — всерьёз и надолго!..

Им-то, дурёхам, мерещится небось, что я в Энске — козырной валет, который многое может, и из которого можно многое выжать…

Итак, плюс к моим нынешним двум женщинам (жене и тёще, которые тоже от меня никуда не денутся), я получу в нагрузку пылкую нимфоманку в грязных трусиках и с вывалившейся наружу от возбуждения маткой, а сбоку ещё и мадам Скворцова будет стоять над душою, требуя внимания и к ней тоже: когда ни когда — а палку кинь и денежками побалуй… Да будь они обе прекрасными Афродитами — и то я бы наотрез отказался от такой перспективы, а то ведь вообще — тьфу, неизвестно что!..

«Нет-нет, мне уж пора!» — с милой улыбкой ответил я.

Обе они набрали в груди побольше воздуха для решительных возражений, но я молниеносно вскочил и кинулся к входной двери.

Старшая Скворцова слишком истрёпали житейские неурядицы, и она не успела мне помешать. А у младшенькой слишком неудобной была занимаемая позиция. Втянуть матку обратно во влагалище, прикрыть трусиками, сдвинуть ноги, поставить их на пол, сесть нормально, затем вскочить — на это требуется минимум секунд пять-десять. За эти секунды я успел разобраться в замке на входной двери, открыть его, и выскочить на лестничную площадку.

Буквально через миг за мною туда же выскочили обе Скворцовы, но время было упущено. Затащить меня обратно в квартиру не смог бы и трактор «Кировец», а насиловать меня прямо на лестнице дамочки всё-таки не решились, прекрасно понимая, что мои вопли: «Помогите!.. На помощь! Немедленно отпустите мой член!..» — неправильно поймут соседи по подъезду.

Мол: ладно уж, вали с миром, коль прыткий такой…

«Заходите к нам ещё, мы будем ждать!» — сбегая вниз по лестнице, услышал я сверху голос младшенькой. Ъ

Только тут сообразил, что слышу его впервые — до этого девчушка общалась со мною исключительно глазками. Голосок у неё оказался подходящий — хрипловато — «трущийся»… Таким голосом на улице малолетние соплячки обычно окликают прохожих: «Эй, мужчина, сигаретой не угостите?!»

Нет, Скворцова — младшенькая была однозначна и неинтересна, — куда ей до Аллы, со всеми её особинками…

«Обязательно!» — ответил я, и хлопнул дверью подъезда, твердо зная, что по своей воле сюда больше — ни ногою!..

…Заворачивая за угол, вновь (как и днём, на кладбище) почувствовал спиной чей-то холодный изучающий взгляд. Оглянулся — никого… Совершенно пустынная вечерняя улица, без единого прохожего или авто…

Что-то нервишки у меня расшалились!…

 

Глава 30. СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ…

Подходила к концу вторая неделя следствия. Результат — практически нулевой. Ничто из собранной информации не сужало круг подозреваемых до удобного до углубленной проверки минимума.

Изучить ближайшее окружение Скворцовой тоже оказалось делом нелегким… Слишком много знакомых у неё выявилось — и по «Эсмеральде», и по секции каратэ, и по курсам телохранителей, и по Медакадемии… А была ещё и масса случайных знакомств, каждое из которых тоже следовало отработать и проанализировать…

Занимайся этим расследованием пара сотен розыскников — тогда порядок, тогда во всём мы сумели бы дойти до упора… Но розыск мог кинуть на расследование этого дела только пяток-другой оперов, да и то — ненадолго… Поджимали все прочие наши дела, в числе которых — одна мокруха (очередное убийство частного таксиста) и два тяжких телесных…

…От районной прокуратуры дело вёл старший следователь Могилевский — опытный дядька, знающий толк в своём ремесле. Слегка увлекался водочкой (иначе давно бы переманили в городскую прокуратуру), но когда трезв и не с похмелья — мыслил ярко и остро, как компьютер.

«Убийца где-то здесь — мы просто не смогли за него зацепиться!..» — хлопая ладонью по папкам с протоколами допросов десятков проходящих по этому делу свидетелей, не раз говаривал помогающим ему операм следак, разминая импортной сигаретой прокурено-жёлтыми зубами.

Да уж… открыл Америку!.. Ясен перец, если только массажистку не завалил «случайник», впервые встретившийся ей в тот роковой вечер, то сделать это мог только более-менее давний знакомец, а мы ж вроде всех таких уже опросили…

Но кто именно из них — убил?..

Кто?!.

Вот специфика профессии убитой: попробуй-ка теперь определить, была ли у неё, помимо обслуживаемых «по долгу службы» мужиков, ещё и настоящая, «непроизводственная» любовь?..

В любом другом случае установить сие нетрудно: с кем милка регулярно встречается и трахается — того и любит, или во всяком случае он исполняет при ней роль постоянного кавалера…

С Аллой же регулярно встречались и совокуплялись многие… И никто теперь не мог сказать, как именно к каждому из них она относилась, и что там было: деловой оплаченный трах, дружеский секс на фоне товарищеской симпатии или же что-то другое, более крепкое и заветное…

Только сами совокупляющиеся с Аллой граждане могли внести в этот вопрос ясность. Но каждый из них, видимо, прекрасно понимал, что в данной ситуации к постоянному трахарю убитой проститутки будет куда больше подозрений, чем к просто одному из её многочисленных клиентов, поэтому никто в любовных чувствах к ней и не признавался…

«Да, мы перепихнулись пару раз, и всё… А в чём проблема?..» — таков был обычный ответ. Для них проблемы и не существовало, во всяком случае — до тех пор, пока мы не сможем доказать что-либо, обратное их утверждениям…

А мы этого — не смогли.

Всё значительно облегчилось бы, живи Алла с близкими ей людьми (уж они-то знали бы!), или же имей близкую подругу-наперсницу, с которой делилась бы своими сердечными тайнами, но — увы… Не оказалось таковых!..

Некоторую загадку при ближайшем рассмотрении представлял и сам образ жизни Скворцовой.

Чем, собственно говоря, занималась она в промежутках между службой в «Эсмеральде», посещениями спортивного кружка и курсов телохранителей, ночёвками у себя на адресе?.. Как ни странно, однако из множества знавших её людей не удалось найти НИ ОДНОГО, кто мог сообщить, ходила ли она в кафе и рестораны (и если — да, то — в какие?), посещала ли театры и вечеринки, гуляла ли в парках и скверах?..

С клиентами — нет, ни разу, это установили абсолютно точно… Обрабатывать мужиков она предпочитала исключительно либо — в салоне, либо у них на квартире, либо ещё в каком-либо укромно-нейтральном и безлюдном местечке… Но ни в коем случае — там, где их могли бы вместе увидеть… узнать… опознать…

И этим Алла резко отличалась от остальных проституток, чей образ жизни в общем-то стандартен и банален… А она была — не такая… не как все!.. Особенная…

И вот парадокс: вроде бы уж много знали о покойной, а ведь если разобраться — не знали о ней толком ничего!.. Огромный массив информации оставался как бы затемнённым для нас, — а ведь именно там, возможно, и крылась разгадка этого убийства!..

…Но одна из ниточек, за которую мы ненароком потянули, вдруг оказалась «горячей»…

Помните то недавнее ограбление особняка предпринимателя (и по совместительству — чуть ли не крутого «мафиози») Семчагина, о котором я рассказывал ранее?.. Так вот. Неожиданно выяснилось, что незадолго до ограбления в гостях у него дома побывали три шлюшки среднего пошиба, и одной из них была… Скворцова!..

А ведь ещё тогда мы подозревали, что кто-то из гостей Семчагина оставил в доме «закладку», позволившую затем ночным грабителям отключить сигнализацию и забраться в дом…

Далее, тогда «низом» прошёл слушок, что к нападению на семчагинскую обитель причастен мафиозник рангом пониже, кандидат в мастера спорта по стоклеточным шашкам, а ныне тоже предприниматель Самсонов (кличка «Самсон»), которого через некоторое время после ограбления подстерегла на улице и ранила ножом в живот некая никем не опознанная девица. Опять-таки по «низовым» сведениям, что-то они там не поделили…

Автоматически родилась версия, что Скворцова и была той, которая по заданию Самсонова подложила «закладку» в семчагинский особняк, а затем, не получив от Самсонова справедливой платы за эту важную услугу, порезала его ножиком!..

Ну а далее, предположительно, случилось вот что: Самсон свою «обидчицу» ментам не сдал, а, отлежавшись в больнице, и выждав ещё какое-то время, свёл с нею счёты, — заманил на косу, трахнул в попу и убил!.. Самолично или с помощью кого-либо из подручных — это уж значения не имело…

Версия убедительная, всё объясняющая, вполне поддающаяся разработке, но…

Не знаю, отдаёте ли вы себе отчёт, что такое для районного угрозыска — вещать «делюгу» (да ещё — по обвинению в мокрухе!) на одного из местных преступных «авторитетов»?!.

Для таких дел есть УБОП, которых специально и придумали, чтобы всю борьбу с оргпреступностью на них свалить… Они этим занимаются профессионально, со знанием множества специфических для этой сферы борьбы с криминалом заморочек… Только им ведомо, к примеру, какая из «крыш» во властных структурах за каждой из «группировок» стоит (а «группировки» без «крыши» сгорают обычно с космической скоростью!), а следовательно — какую из «группировок» в данный момент можно трогать, а какую — категорически не рекомендуется!.. Нельзя, если коротко!..

«Нельзя!» — не в том примитивном смысле, что вот-де такого-то «авторитета» милиция прямо-таки должна бояться, и обязана беречь его от неприятностей… Никто никого не боится, и под бандитами ментура не ходит…

Но ходим мы под своим начальством, а у этого начальства есть влиятельные друзья в бизнесе, от коих начальству периодически капает

кой-какой доходец… Бизнесмены же ныне норовят дружить со всеми достаточно могущественными сторонами, — если с ними не делиться, то на хрен кто-то даст тебе разбогатеть!..

И получается, что наше начальство через своих бизнес-друзей оказывается не то чтоб в приятелях, но как минимум — в косвенных партнёрах у некоторой части орудующих на нашей территории «бригад»…

Теперь другое — УБОПовцы ведут собственную игру внутри мафиозных структур, имея здесь своих доверенных людей (попросту говоря- сексотов). Трогать их — значит испортить УБОПу ту или иную из оперативных комбинаций… А тронуть любого — значит автоматически рисковать тронуть «не того»!..

Ну и, наконец, третье — не то, чтобы самое главное, но всё-таки…

Менты — такие же люди, как и остальные.

Им тоже хочется уцелеть и выжить, а потому за эту нищенскую зарплату ещё и грудью на вражескую амбразуру ложиться — охочих немного.

Одно дело — ловить убийцу-одиночку, или хотя бы какую-нибудь малочисленную бандгруппу, и совсем другое — наезжать на преступную «группировку», с десятками членов и массой таких возможностей, о которых мы и понятия не имеем!..

Там ежели мент ненароком наступил на чью-либо влиятельную мозоль — запросто могут угрохать назавтра же!.. Подстерегут где-нибудь и завалят, для них это дело нехитрое… Сотрудников правоохранительных органов без особой надобности стараются нынче не убивать (знают, что мы отомстим!), ну а вдруг именно что особая надобность и возникнет?!. Перейдёшь кому-то дорогу, даже не заметив этого, а он чик — и шлёпнул тебя…

А умирать — не хочется, если честно!..

Вот почему сильно НЕ ХОТЕЛОСЬ нам, чтобы замешанность Скворцовой в ограблении Семичагина оказалась бы в оконцовке причиной её гибели.

Однако делать нечего… Раз версия родилась — положено разрабатывать!..

И вот, чуть ли не плюясь от отвращения, стали пробивать как Самсона («убил Аллу в отместку за своё ранение!»), так и Сеичагина («узнал о причастности Аллы к ограблению, и отомстил!»)…

Как и следовало ожидать, на момент убийства у обоих оказалось железное алиби: буквально десятки людей могли подтвердить, что в эти самые вечер и ночь они безотлучно находились у них на глазах. Но это и понятно: у ТАКИХ людей алиби есть всегда…

…Будь Самсонов и Семчагин обычными приблатнёнными урками — тогда никаких проблем. Начали бы тягать обоих на допросы, прессовать морально, бить резиновой палкой по суставам и требовать сознаться во всём — до тех пор, пока во всём не сознаются…

Но оных влиятельных граждан в районный угрозыск возможно было лишь вежливо пригласить, — «не соблагоизволите ли зайти, достопочтеннейший, — если, конечно, вас это не очень сильно затруднит?..»

Да и то — приглашать ли?.. Не покоробит ли указанных господ зрелище наших испито-ментовских рож? М-да… Сто раз подумаешь, прежде чем таким преступным вельможам пошлёшь повестку на допрос!.. Вот тянется рука заполнить бланк повестки, и сразу — такая гиря на руке!..

…Что значит — районный угрозыск… С наших низин любая криминальная шелупонь рангом чуть повыше мельчайшего смотрится чуть ли не могучим великаном!..

И мы собирались с духом, никак не решаясь приступить к активной фазе разработки этой версии…

Но сделать это нам так и не довелось.

…Случилось событие, резко изменившее весь ход следствия.

Совершенно внезапно перед нами открылась подлинная картина убийства Аллы Скворцовой — грандиозная, трагическая и страшная…

 

Глава 30. ВИЗИТ ЧЕКИСТА (НАЧАЛО)

…В один из вечеров конца мая (помню, днём припекало уж по-летнему) я случайно заглянул в кабинет начальника райугрозыска, по не очень срочным делам.

В тесном кабинетике он оказался не один.

На стуле у стола перед ним сидел плешивый мужичонка лет сорока, в неказистой курточке, трёпанных брюках и ношенных туфлях, по виду — слегка проворовавшийся бухгалтер какого-нибудь крошечной конторы. Такие в наш райотдел на нерадостную свиданку со следователями и операми ежедневно ходят косяками…

Правда, им больше — в кабинеты бывшего ОБХСС, но этот, видать, ещё и по линии угрозыска начудил, — скажем, по пьяни начистил рыльник своему соседу по подъезду…

«Ой, извините… Зайду позже, раз вы заняты!» — пробормотал я, и дал было задний ход, но Дубок меня задержал.

Сообщил радостно: «Ты как нельзя более кстати… Заходи, дело есть!»

Что ж, раз начальство приказывает… Я вошёл.

А майор, повернувшись к собеседнику, тыкнул в мою сторону рукою: «Познакомьтесь, товарищ подполковник… Вот — старший лейтенант Снежко, который непосредственно занимается делом об убийстве гражданки Скворцовой!»

Меня изнутри тревожно кольнуло. Когда начальство о тебе — ласково, то за этим завсегда кроется какая-нибудь подлянка…

Для начала — удивляло, что этот хмырь — и подполковник?!. У него же, смотри-ка, перхоть на лацканах курточки!.. Таких затрёпанцев в подполковничьих погонах не то что не бывает, нет — бывают всякие и разные… Но только те, успевшие уж износиться, но пока ещё не выброшенные за ненадобностью на обочину жизни, смотрятся и ведут себя иначе…

Их второсортность как-то маскируется, пусть и не совсем удачно… Подполковник — неудачник старается чем-либо обозначить и подчеркнуть, что он ещё не совсем списан в тираж, что в прошлом он знавал и лучшие дня, а в будущем, возможно — может ещё и вознестись на более высокий уровень!..

Этот же, перхотливый плюгавец, ничуть не маскировался, напротив — свою видимую невооруженному взгляду ущербность как бы — выпячивал, выносил на щит, демонстрировал всем и тыкал ею всём под нос: смотрите, мол, какое я редкостное ничтожество!..

И другое… Зачем было Дубку так подчёркивать интонациями, что «скворцовской» мокрухой чуть ли не я один лично из всех оперуполномоченных занимаюсь, а потому и стану приятным для сердца начальника угрозыска «третьим лишним» в его милой конфиденциальной беседе с таинственным посетителем?..

Надо понимать, что-то в намечающемся разговоре активно не нравилось майору, беспокоило и пугало его, вот и спешил запастись свидетелем, который в будущем может подтвердить, что беседа шла именно так, а не иначе…

…Мне сразу захотелось дать дёру!.. Смыться поскорее, а начальство пусть уж без меня делает контры друг дружке!.. Оно мне надо — в руководящие тёрки влезать?!.

Но откровенно шефа на три буквы — не пошлёшь… А поэтому, после данной мне столь лестной характеристики, я молча зашёл в кабинет, пожал протянутую мне сухонькую ладошку гостя, и сел на стул напротив.

«Пётр Филимонович…» — представился гость доброжелательно. (Звучало это панибратски, чуть ли не как: «Зовите просто Петей!..») Ни фамилии, ни места службы, ни занимаемой должности… Судя по всему, уважаемый Пётр Филимонович стремился занять в моей памяти как можно меньший объём, надеясь, что вот сейчас я встану и выйду из кабинета, напрочь забыв через секунду о его визите к начальнику районного угрозыска…

А я и рад бы забыть!.. Да вот майор не даёт — уж чуть ли не подмигивает мне, явно желая, чтобы я активно подключился к их, надо полагать, скользким и напичканным замаскированными минами переговорам…

«Пётр Филимонович — из областного управления государственной безопасности!.. Наши коллеги, оказывается, тоже имели виды на гражданку Скворцову, и теперь — интересуются, как идёт расследование…» — весело доложил мне начальник угро с таким видом, словно отчитываться о содержании своих разговоров с посетителями перед нижестоящими сотрудниками для него — в порядке вещей, и вот сейчас, доложив мне обстановку устно, он не преминет ещё и письменную докладную на моё имя сочинить…

Но это я лишь много позже просёк подтекст его реплики, тогда же — не обратил на неё должного внимания, сражённый только что прозвучавшей информацией. Госбезопасность интересуется смертью заурядной проститутки?.. Причём — делает это не по телефону, а прислав одного из своих сотрудников в немалом звании?.. Что, у гэбешников на этот «курьерский» случай не осталось уж прапорщиков и лейтенантов?.. Да и вообще, на фиг им эта массажистка?!.

Пётр Филимонович чуть качнулся на своём стуле. Личико у него оставалось добрым и безмятежным, то есть — никаким, но лёгкая порозовелость щёк выдавала: недовольство… Майор-ментяра явно подставлял его, вынуждая ввести в ситуацию ещё одно, совсем не обязательное для гэбешного дельца ментовское звено, причём — мелкого пошиба…

Возникни в будущем надобность (для соблюдения режима секретности) устроить зачистку свидетелей — придётся нейтрализовывать уж не только одного начальника розыска, но и этого молоденького старлея, а с удвоением количества ментовских жмуриков, сами понимаете, число возникших проблем автоматически удваивается!..

«Не то чтоб виды мы на Скворцову имели, а так просто… Тёрлась она вокруг валютных баров, к иностранцам пыталась клинья подбить… По долгу службы мы и такими обязаны интересоваться!..» — стараясь не казаться сердитым, пояснил подполковник.

Мы с Дубком понимающе переглянулись. Само собой, без балды — если проститутка норовит познакомиться с иноземцем, и почаще мелькать в местах их постоянного кучкования, то наши «соседи» всенепременно тем путанам садятся на хвост, а потом, в случае их скоропостижной кончины, любезно захаживают в РОВД — узнать, пойманы ли убийцы, и не нужна ли милиции могучая гэбешная помощь?..

Правда, в своей практике с подобным лично я, к примеру, никогда не сталкивался, но подумаешь — пятый год в розыске парюсь!.. А другие, которые в угро по 20–30 лет отпахали, наверняка подобные случаи измеряют миллионами!..

Майор начал говорить что-то нейтральное, подполковник — отвечал ему вполне дежурными репликами, они перекидывались словами как мячиками в пинг-понг… Один только я помалкивал, боясь по непониманию обстановки ляпнуть что-нибудь лишнее, а потом из-за этого — вляпаться в дерьмо по самые уши…

Никто не знает, чем нынче в реальности занимаются органы госбезопасности. Раньше, ещё при Советской власти, у них было три главные функции: ловить шпионов, мордовать диссидентов и через разветлённую сеть сексотов (их ещё называли «негласными помощниками») — следить за настроением общества…

Теперь всё поменялось. Своих шпионов к нам Запад больше не забрасывает — их вполне заменяют толпы спонсоров и благодетелей, понаехавших в нашу страну со всех сторон, и скупивших здесь, похоже, уж всё, что имело хоть какую-нибудь практическую цену…

Про диссидентов смешно и вспоминать…А о настроении различных общественных слоёв и социальных групп вполне можно узнать и из наших газет самой различной направленности… Полистал толстую пачку свежей прессы, и уже знаешь абсолютно всё. что и о ком народ думает…

Так что все главные обязанности у гэбешников отобрали, ничего нового взамен на них фактически не взвалив… Но штаты остались прежними, и — большими!.. Так что прежнее здание бывшего Энского управления КГБ СССР за нынешними госбезами и осталось, причём — явно не пустынное… Все прежние кабинеты были заняты новыми (точнее — перекрасившимися в новых!) хозяевами, и без дела никто из них не сидел…

…Так что же то были за дела?!.

Время от времени в газетах проскальзывало что-то о сегодняшних подвигах чекистов. Там-то ими арестованы коррупционеры…. А там — изъяты наркотики в огромных размерах… А здесь — пресечена незаконная экономическая деятельность в огромных размерах…

Но ведь тем же самым занималось и множество других, куда более приспособленных для этого госструктур и органов — милиция, прокуратура, налоговая полиция, контрольно-ревизионное управление, да мало ли кто ещё…

Совсем не к чему было подключать сюда и госбезопасность, во всяком случае — не казалось это обязательным и непременным условием для успеха, только путалась она зачастую у всех под ногами и мешала. И хорошо — если мешала случайно, а не по каким-то своим, не ведомым нам важнейшим госбезовским мотивам!..

Сильно подозреваю. что в этих условиях главнейшим делом большинства госбезов была… пьянка!.. Да-да, самое элементарное назюзюкиванье в своём служебном кабинете, средь белого дня и прочих обязанностей…

Закрылся изнутри, отключил все телефоны, достал из сейфа заветную бутылку, и давай измерять её ёмкость в глотках!..

Когда-нибудь придёт и их час… (Эти строки писались в 2000-м году). Свернут демократию с болтливыми газетёнками, и рассорятся с щедрыми на обещания Западом, снова замелькают в нашей пропаганде тогда: «Враги —

кругом и повсюду!», понадобится приструнить разболтавшееся общество, — тогда-то гэбешники и выскочат из временного забытья, вернув прежнюю силу… А пока — шиш, только водку пить, да из окон своих кабинетов на происходящее вокруг нас недоумённо-настороженно щуриться…

Но попадались среди нынешних госбезов и люди неуёмные… Не хотелось им — в долгой засаде ждать своего часа, а хотелось — уж сегодня попробовать себя в деле!..

Некоторые, с фанатичной загогулинкой в мозговых кривоватостях, пытались преданно служить некоей державной идее, пахать самоотречённо на государство, причём — не на нынешнее, воровато-подленькое, которое все ныне видят перед своими глазами, а — на будущее, которое-де когда-нибудь неизбежно придёт ему на смену!.. Вот за эту, придуманную ими, и в реале никогда не существовавшую державу они и готовы были кому угодно порвать пасть и отшибить рога!..

Другие же, более разумные, уж всё про наше славное государство «пробили» до упора, и теперь пользовались предоставленными им службой знания и возможности для набивания деньгой собственных карманов, стремясь выбиться из державных лакеев в «первачи», в хозяева жизни, в «премьеры»… Многим это и удавалось (взгляните только на тех, кто сегодня косяками валит в министры и Президенты!), другим — не очень, но и те, кто — «не очень», ссыпали в кармашек звонкую сумму в конвертируемой валюте, вполне достаточную для безбедного существования после неизбежного ухода на пенсию…

…Умный и деятельный госбез урвать свою долю от общего пирога в современных условиях сможет без особых затруднений. Ведь сотрудников именно этого учреждения отличали два главных достоинства: высшая стадия цинизма (опирающаяся на отличную проинформированность о положении в державе), и беспредельная, воистину звериная жестокость (за которой — все те злодеяния, что вчера и позавчера делались госбезами во имя и по указке государства, и которые приучили их, в отличие от тех же ментов или «прокурорских», лить кровушку вёдрами)…

…Одна из любимых забав госбезов ныне — отстрел части преступных «авторитетов», по каким-либо причинам ставших неудобным сильным мира сего. Делается это чужими руками…

Киллеры в большинстве случае случаев — понятия не имеют, кто является их заказчиком… Ставших ненужными исполнителей — убивают. Но и «засветись» они, попадись в руки правосудия — беды особой нет, — ни на кого серьёзного не выведут…

В самом худшем случае «шестёрки» могут вывести лишь на парочку каких-нибудь «семёрок», а пока их раскрутят — будут ликвидированы «восьмёрки» и «девятки», в результате чего идущая от криминальных «семёрок» к чекистким «королям» и «тузам» ниточка — прервётся.

Устранение «авторитетов» — освобождает жизненное пространство для других, более удобных (в том или ином раскладе власть имущих) игроков, и каждый раз это будет выгодно либо некоему придуманному руководившим операцией гэбешником фантому («будущему идеальному государству»), либо же — самому руководителю операции, персонально… Одних прибрал, от других получил инвалютную благодарность, — вот вам и совершенно секретная чекисткая операция!..!..

Наш простецкий плешивец, кажись, был именно из тех самых, не желавших тихонечко алкоголизоваться, инициативных госбезов…

Именно к такому выводу приводило наблюдение за его повадками — за теми же обсыпанными перхотью плечами, например… У него что, не хватает зарплаты на приличную одежду и хорошего косметолога?!. Не верю!.. Сколько мизерной ни была бы его официальная зарплата, но на то, чтобы казаться не огородным пугалом, а действующим офицером контрразведки, — хватит вполне!..

Следовательно, его перхоть — такая же маскировка, как и затрапезная одежда…. Он сознательно хочет казаться неопасным, стало быть — он опасен, он очень опасен, он опасен по-настоящему, а не так, как пытаются смотреться опасными всевозможные накаченные мускулами Шварценеггеры… Их цель — казаться грозными, тем самым отпугивая от себя потенциальных противников… Их «яркая» расцветка — это способ защиты…

Но тому, кто готовится не защищаться, а нападать — выглядеть грозным вовсе не желательно!.. Зачем настораживать врага своим внешним видом?.. Наоборот, надо выглядеть беззащитней, чтоб тебя не опасались, и не ждали подвоха… Выждать момент, и — внезапно разить сокрушительным ударом!.. Любой противник, застигнутый врасплох, уже наполовину побеждён!..

В ожесточённой схватке побеждают обычно тот, кто умеет бить внезапно и смертельно!..

…И бойтесь в первую очередь — тех, кто старается казаться неопасным!..

 

Глава 32. ВИЗИТ ЧЕКИСТА. (Продолжение)

Но во вполне разумном стремлении Петра Филимоновича выглядеть этаким недотёпой — бухгалтеришкой таилась всё ж некое понятное лишь искушённому кокетство. Смотрите и восхищайтесь, мол, тем, насколько же я могуч и удал, если сознательно рисуюсь слабым и неспособным!..

Как ни крути, тут было некое предупреждение, что для играющего в опасные игры с окружающим миром оперативника — небезопасная роскошь. Окажись враг достаточно проницательным — и он сможет, вовремя распознав опасность, уклониться от неё…

Идеальным образом в данной ситуации было бы — «служака-самодур с алкашистым носом». То есть — чуть больше агрессии, оловянный блеск в глазах, постоянно твердимые фразы типа: «Я сказал — и точка!», «Делайте то, что я велю!», «По этому вопросу — обращайтесь к моему руководству!», и так далее… Ну а испитый нос — это сигнал, что суровость его обладателя вполне смягчаема вовремя и тактично преподнесённой бутылочкой хорошего коньяка…

То есть перед нами в данном случае — хоть и дурак, но достаточно предсказуемый и управляемый… Тип — понятный и близкий сердцу нашего человека, особенно — мента… Ведь и среди нашего начальства таких — каждый третий, если не каждый второй… Вот и расслабится внимание общающихся с гэбешником розыскников, а ему этого и надо — чтоб перестали коситься напряжённо, и каждое произнесённое им слово проверять «на слух»…

Казаться туповато-ограниченным — удобней. Дураков у нас любят, с ними возятся, от них не ждут хитрованистых подлянок, и с них — меньше спроса…

Так что хоть и Асом был наш гость, но — со слабинкой, с этакой самовлюблённостью в собственное мастерство… Маленький недостаток. Но когда игра — серьёзная, и ставка в ней — твоя жизнь, то даже и мизерное упущение может привести к последствиям непоправимым…

…Меж тем голоса майора и подполковника продолжали бубнить.

По слегка напрягшейся интонации Петра Филимоновича чувствовалось, что он смирился с моим присутствием в комнате, и наконец-то плавно перешёл к сути приведшего его к нам дела… Внимательно вслушавшись в говоримое им, я изумился окончательно!..

Потому как в переводе на язык конкретики его завуалированной обманными «ходами» и второстепенными поворотами говорильни выяснялось, что ГБ давала нам. ментам, предельно чёткие указания относительного того, как правильней и эффективней вести следствие по делу об убийстве Скворцовой.

Судите сами…

Вначале подполковник нарисовал нам облик убиенной таким, каким его хотели видеть гэбешники. Оказывается, Аллочка была девушкой хоть и не без недостатков («аморальность, авантюризм, стяжательство»), но в целом — вполне мирной и безобидной.

(Надо понимать — почти как сам Пётр Филимонович).

Вот и в её стремлении сблизиться с иностранцами, как выяснила бдительная ЧеКа, тоже, оказывается, не крылось ничего криминального… Так… захотелось заполучить заморского хахаля, только и всего!..

Он, Пётр Филимонович, не знает, разумеется, кто и почему убил Скворцову (ироничная ухмылка давала понять, что в действительности в мире нет ничего такого, чего наш гость не знал бы досконально), но вот кажется ему почему-то, что сделал это один из её хороших знакомых…

Почему?..

Скажем — он попытался втянуть Скворцову в какую-то тёмную историю, но она по свойственной дамскому полу и вполне простительной пугливости от опасного дела наотрез отказалась. Не учла лишь, глупенькая, что слишком много компрометирующего узнала о ком-то, не оставив ему иного выхода, кроме как заманить её на берег водоёма и угрохать…

Пётр Филимонович скорбно потупился, как бы заново переживая случившееся в тот поздний вечер на косе…

Признаться, наши с Дубком физиономии слегка окаменели от невольного ожидания, что госбез сейчас воскликнет с душевным надрывом: «А ведь я во всём виноват!.. Вяжите меня поскорее — это я пытался втянуть в свои грязно-чекисткие делишки юную милашку, а затем, опасаясь разоблачения, — оглушил-задушил-утопил!»

Но не оправдал наших надежд плешивый, и не саморазоблачился. Наоборот — сделав короткую паузу, покатил бочку на кого-то другого…

Но на кого конкретно — сказал не сразу.

Вначале он повёл разговор о… Семчагине и Самсонове!.. Да-да, мы даже остолбенели от неожиданности, когда с ловкостью циркового фокусника вытащил Пётр Филимонович из рукава курточки эти две находящиеся ныне на слуху у угрозыска фамилии, и, слегка помусолив своими рассуждениями, со вздохом засунул их обратно в свой бездонный рукав, констатировав: невиновны!..

Не в лоб, без ненужной категоричности, как бы предположительно (но по смыслу — утвердительно и даже приказательно) нам было сообщено мнение госбеза: Самсонов к этой мокрухе совершенно не причастен, и «уж тем более» не причастен к ней Семчагин!..

(Мне особенно понравилось это самое: «уж тем более»…Самсон, стало быть, всё же казался гэбистам чуточку менее невиновным, чем Семчагин!.. Это, как если бы одну женщину признали чуть менее беременной другой!)

Понятно, — ГБ не хочет, чтобы мы копали в этом направлении… Ну а куда же — можно копать?..

И тут в разговоре возникла крошечная пауза. Перед тем, как назвать определённого госбезопасностью кандидата на роль убийцы гражданки Скворцовой, Пётр Филимонович как бы колебался, размышляющее щупая нас глазками и определяя, созрели ли мы до окончательных выводов, или же ещё представляем из себя недоприготовленное блюдо, с которым ещё возиться и возиться…

Но, надо полагать, мы с начальником угрозыска смотрелись уже вполне поджаристыми котлетками, поэтому наш гость, кончив ломаться, как девица на выданье, буднично сообщил: «У Аллы Витальевны был жених… Павел Аврахов. Ранее дважды судим, между прочим!.. Так вот, я так думаю: не он ли?..»

И — замолк, сражённый необходимостью без стопудово железных доказательств выдвигать тяжкое обвинение против кого-либо, вполне возможно — и невиновного даже…

«И что — есть зацепки?..» — судорожно сглотнув слюну, спросил Дубок.

Помедлив для приличия, подполковник широко развёл руками: дескать, нет у нас ничего конкретного… Так… Лёгкие подозрения!.. Жених… ранее судим… во внешности что-то неподходящее…

Кому и не валить, как не такому?..

В комнате воцарилось нехорошее молчание.

Разумеется, спросить Петра Филимоновича мы могли бы многое.

Скажем, с чего он взял, что Аврахов — жених покойной, если плотно занимающийся этой мокрухой уголовный розыск о наличие жениха у Скворцовой слышит впервые?.. (Хотя сам Аврахов в материалах следствия мелькал и раньше, но об этом — позднее).

Почему госбезы так уверены, что Аврахов предлагал Алле нечто противозаконное?..

И, наконец, есть ли хоть какие-либо улики, позволяющие позднее доказать его вину на суде?.. (Вариант вопроса: сфабрикованы ли уже эти улики гэбешниками, или же они скромно переложили это неприятное занятие на наши плечи?..)

Но всего этого мы не спросили… Правду наш гость всё равно не скажет, а вынуждать его лишний раз врать нам — было бы неблагоразумно, и в будущем такое поведение могло нам аукнуться… Оно нам надо?!.

…Но был и ещё один вопрос, который нас сильно интересовал…

Толкая милицейских розыскников в нужную для себя сторону при расследовании уголовного дела милицейской компетенции, госбезы должны быть уверены, что мы состряпаем конечное блюдо именно таким, каким им бы хотелось… Но ведь никакой гарантии на этот счёт у них нет!..

Давно прошли андроповские времена, когда любая чекисткая букашка ногою открывала двери в любой ментовский кабинет… Ныне ГБ не является самой привилегированной силой в нашем государстве. (Напоминаю: это писалось в 2000-м году).

Нет, это — лишь одно из наших многочисленных государственных ведомств, ничуть не более авторитетное, чем, скажем, то же МВД… И, если быть совсем честным — куда менее пронизывающее все структуры нашего общества, и менее влиятельное, чем налоговики, прокуратура, та же милиция…

Формально, быть может, за госбезами и остаётся высший приоритет в вопросах безопасности державы, но реально соотношение сил определяется близостью (или удалённостью) главы того или иного ведомств к Президенту державы. А ведь всем известно, что сегодня министр внутренних дел люб Президенту — как младшенький брательник, и уж никак не может быть оттеснён на задний план менее подвижным и более «прогибающимся» руководителем госбезопасности…

В этой ситуации, вздумай мы не подчиниться откровенному диктату чекистов в расследовании по нашей епархии, ничего ОФИЦИАЛЬНО сделать они нам не смогут.

А начни неофициально мстить и гадить исподтишка — напишем докладную своему руководству, те — своему, наверху доложат о «наезде» госбезов на ментуру нашему министру, тот накляузничает на ушко Президенту, и с кого-то из руководящих чекистишек — слетят погоны…

Стало быть, должны появиться какие-то мотивы (или — стимулы) нашей старательности в исполнении спущенных Пётром Филимоновичем «указок».

Таковых мотивов-стимулов в принципе может быть только два: страх или выгода. Нас могут либо подкупить чем-либо, посулив должности либо денежки в обмен на совершение тех или иных телодвижений, либо — запугать возможными неприятностями на тот случай, если мы окажемся непонятливыми, и расследование не примет нужного ГБ направления…

И тут я лохнулся, проявив такую желторотую наивность, о существовании которой у себя к данному моменту даже не подозревал, и за которую, должно быть, мне будет потом стыдно до конца моих дней…

На одну лишь короткую секундочку я подумал, что Пётр Филимонович явился нас подкупить!..

Что же он предложит в обмен на усердие персонально мне?.. Наверняка — аналогичную (или даже — с повышением!) должность в аппарате областного управления госбезопасности!.. Ну и — ещё одну звёздочку на мои погоны, вестимо… Капитан госбезопасности!..

Звучит куда лучше, чем — старший лейтенант милиции… Тьфу, даже язык зачесался от этого давно надоевшего мне словосочетания!..

Прав у меня станет куда больше, а повседневных обязанностей — куда меньше!.. И я не повторю глупостей «инициативников»… Никаких смертельно опасных авантюр — ни во имя призрачной «будущей державы», ни во имя собственного кармана даже, ну его…

Всех денежек всё равно не зашибёшь!..

Засяду в своём новом кабинете, и честно запьянствую с рассвета и до заката, иногда лишь вглядываясь из служебного окошка в происходящее на окрестных улицах, и изумляясь: «Надо же… Уж и до таких похабств докатились?!.»

…Мои сладостные грёзы прервал голос Петра Филимоновича.

Как только он произнес первые два слова: «Лейтенант Алябьев…», — сразу же я опустился с небес на землю. Прозрел: никто и не собирался осыпать нас подарками из мешка деда Мороза… Как и всегда, было решено, что запугать — куда надежнее, дешевле и долговечнее, чем — подкупить…

 

Глава 33. ВИЗИТ ЧЕКИСТА (ОКОНЧАНИЕ)

Ваньку Алябьева, такого же опера-«территориала», как и я, неделю назад замели на рынке сучяры из Службы внутренней безопасности… Раскрутили как «коррупционера», — якобы вымогал бабки у базарных ларёшников!.. Тоже мне, нашли «вымогателя»…

Ванька — типичный губошлёп, ухитрявшийся порою не замечать протягиваемые ему взамен какой-либо услуги денежки, даже когда совали их совсем внагляк, — и не потому, что такой уж честный, а просто — нерасторопен, не из ловкачей…

Понятно, что и ему перепадало… С тех же ларёшников, коим он был «крышей» от мелкобандитских наездов, имел лавэ мелкими купюрами уж давно… Но какое же это вымогательство, если барыги САМИ навязывались под его «крышевание»?!.

И вот — застукав при получении «дани», повязали… Хорошо хоть — в СИЗО ещё не кинули, но уголовное дело против «оборотня в погонах» Алябььева прокуратура уж возбудила… Так что до выяснения всех обстоятельств Ваньку из органов турнули, а в перспективе — суд, приговор, «зона»…

А может — и пронесёт… Попугают маленько, и всё… А дело — прекратят за недоказанностью!..

Разумеется, в любом случае обратно в органы, Алябьева уж не возьмут («не надо было светиться, милок!»), но оформят всё по иному — как «уход по собственному желанию»…

Казалось бы — какая разница?.. Но разница огромная, — не бросится густая тень на родной райотдел, и родимое твоё начальство не задолбают на всех совещаниях-заседаниях в гор- и облУВД, дескать: «До каких пор воспитываемый вами личный состав будет злоупотреблять и разлагаться?!»

Кстати, если кому-то уж очень захочется, то за грешки лопухнувшегося опера запросто в шею турнут и его непосредственных боссов, — того же начальника районного угрозыска, например…

Пётр Филимонович практически открытым текстом предупредил: не сложись что-либо в реализации его установок по делу об убийстве Скворцовой — и алябьевское дело сразу же осложнится неприятностями для некоторых руководящих лиц…

На огорчённое лицо Дубка больно было смотреть!.. Тоже наверняка думал, что «купят» его, небось — уж и должность начальника РОВД мысленно к себе примеривал, а тут нате — ещё и грозят оргвыводами!.. Имейте же совесть, товарищи гэбешники, у трудяги-майора с «земли» всевозможных тёрок и без вас — тьма вселенская!..

«Там — ничего серьёзного… Мне и в прокуратуре говорили: дело собираются прикрыть!..» — сердито буркнул Дубок, не согласный с тем, что создаваемая для него угроза настолько уж велика.

Пётр Филимонович мягко усмехнулся, а затем несколькими скупыми мазками нарисовал нам, разинувшим рты от возмущённого изумления офицерам милиции, картину того, как резко и, главное, очень быстро может осложниться ситуация по Алябьеву в случае, если… понятно?.. Там — такие разветлённые коррупционные связи вмиг изобразятся, о!.. И много-много людей из метновских кабинетов будет выведено тогда под конвоем, а скольких — просто ославят через СМИ?!

Ясненько — не тупые…

Я — так вообще просёк, что вся комбинация с пойманным на «коррупционности» Алябьевым для того госбезом и затевалась (посредством нашей СВБ), чтоб этой компрой держать районный угро за горло, сделав его послушным в расследовании убийства массажистки…

Сам по себе рядовой опер никого не интересовал, — обычная пешка в чужой игре. Не случись надобности его замарать — так и оперился бы в нашем РОВД, тянул бы ментовскую лямку до самой пенсии честно и самоотверженно… Но возникла нужда — и его судьбу безжалостно поломали!.. Исковеркали всю жизнь… За что?!.

Вот так — и с нами, если не запляшем под дудку Петра Филимоновича!..

…Дальше и обсуждать было нечего. По нашим физиономиям подполковник видел, что мы всё поняли.

Но — продолжал сидеть, не срывался резко. Не хотел создавать впечатление, что только ради Аллы сюда и нагрянул, — это могло создать у нас ненужное впечатление исключительной важности для него этой миссии…

Поэтому он продолжил беседу ещё одной темой, которая его якобы беспокоила: в прошлом году у одного из сотрудников госбезопасности, проживающего в нашем районе, средь бела дня обворовали квартиру. Домушника до сих пор так и не нашли… Угрозыск про тот давний случай уж и забыл давно, если честно.

И теперь Пётр Филимонович, про него напомнив, начал монотонно укорять нас за нерасторопность, и излагать будто бы правдоподобные версии произошедшего, с действительностью не имеющие ни малейшей связи, что прекрасно понимали не только мы с Дубком, но и сам гэбешник.

Перестав вслушиваться в его словесный поток, я живо обдумал ситуацию. Похоже на то, что Алла Скворцова — человек если и не чекистких органов, то — лично Петра Филимоновича, что в принципе одно и то же.

До этого мне не приходилось сталкиваться со случаями, когда проститутка становилась не просто осведомителем госбезопасности, но и активным соучастником их комбинаций — как и милиция, гэбешники брезговали агентурить подобный контингент. Подложить под клиента шлюху, чтобы она выведала у него нужную информацию — это да, но — не больше…

Однако данный случай, похоже, стал исключением… Но разве не исключение — и сама Скворцова, никак не похожая на обычных проституток — слабодушных, истеричных, трусливых дешёвок, готовых в любой момент предать всё и всех… В этой нестандартности и таилась её привлекательность для ГБ: в облике безобидной шалавы Скворцова была способна на многое…

Итак, она работала на Петра Филимоновича, и поэтому, естественно, он знал о ней и её жизни много — куда больше, чем до сих пор смогли узнать ментовские следопыты… И будь у Аллы женишок, о которым она по каким-то причинам не хотела никому докладывать, то Пётр Филимонович вполне мог оказаться единственным, знавшим о его существовании!..

Далее — варианты…

Либо этот жених в реале занимался чем-то тёмным, и пытался вовлечь в это Скворцову (о чём она тотчас сообщила своему куратору, Петру Филимоновичу), либо (что намного вероятнее) это она попыталась втянуть его в свои рискованные игры, которыми занималась с подачи нашего плюгавого гостя…

Короче, подполковник знал некоего близкого к Скворцовой, недовольного ею и способного убить её человека, и теперь — великодушно сдавал его нам…

Зачем?!. Госбезы вполне способны разобраться с ним сами, не подключая к этому милицию…

Тут тоже возможны варианты…

Либо у Петра Филимоновича — пунктик: покарать убийцу своего агента исключительно законными способами, либо…

Либо ему важнее — не покарать, а зачистить концы в некой сорвавшейся комбинации, пресечь возможность появления ненужных слухов путём доведения дела до суда, на котором Аврахов громко заявил бы: «Готовил серию особо тяжких преступления — я. а Скворцова пыталась мне помещать, за что я её и убил…»

Этим прервётся ниточка от Скворцовой к ГБ, и на корню усохнет предположение, что серию особо тяжких преступлений готовила Скворцова по заданию органов государственной безопасности!

Но что ж это за преступления такие, из нежелания совершать которые Аврахов пошёл на убийство своей зазнобы?

УБИЙСТВА!..

Чекисты поручили Скворцовой, сколотив свою банду, ликвидировать несколько указанных ей ими человек, замаскировав это под обычные ограбления…

Затем Скворцова исчезла бы, а членов её банды — арестовали бы и судили за действительно совершенные ими (но — по её указанию!) преступления!.. Итак, мешающие ГБ люди — убиты, но госбезопасность в этом никто не заподозрит, ибо настоящие убийцы-грабители найдены и осуждены, — за исключением исчезнувшей проститутки Скворцовой, которую в работе на госбезопасность никак не заподозришь…

Неплохая комбинация!..

«О чём вы думаете?» — вдруг раздалось над моей головой. Я вздрогнул, настороженно вскинул глаза. Пётр Филимонович, впервые обратившись непосредственно ко мне, смотрел дружески и испытующе. Что-то уловил в моём лице, должно быть…

А думал я в тот миг, не сосала ли Аллочка и своему гэбешному начальнику?.. А что, так логично и извинительно совмещать их деловой союз ещё и некоторым сексуальным партнёрством…

Ну, чего-то особенного от изнурённого нервной работёнкой подполковника ждать не приходилось, — наверняка у него «вставало» только в дни великих революционных праздников и больших гэбешных юбилеев… Но дать в рот он мог без всякого, и — в любое время, не так ли?..

Наверняка — и давал… Деловито совал в нежные девичьи губки свою гнущуюся во все стороны сморщенную сардельку, и было это аккурат в паузах между обсуждением важнейших госбезовских проблем… Его личина, небось, сразу переставала лицемерить, становясь, как и у всех мужиков в подобной ситуации, похабненькой и мутноглазой… И Алла, умело чмокая ртом, небось думала: «Какие же мужики козлы… Даже — и этот!..»

Но не хотел докладывать я Петру Филимоновичу затаённые мысли, поскольку он мог неправильно понять и обидеться… (Могу представить печальную участь его обидчиков!)

«Обдумываю, как к Аврахову оперативные подходы будем искать!» — бодро доложил я. Понимал, что голос мой звучит фальшиво, но пусть Пётр Филимонович думает, что совсем тупой я — даже убедительно соврать не умею… Сочтёт за тупого — и, авось, когда грянет в будущем «зачистка» — оставит в числе оставленных в живых, с формулировкой: «не опасен»…

Пётр Филимонович с некоторым сомнением покачал головой в ответ на моё службисткое рвение.

Снова повернулся к Дубку:»Да, чуть не забыл… Аврахов в оправдание сотворённого им наверняка обольёт Скворцову грязью, будет рисовать её этакой грозной атаманшей… Ещё и придумает, что у неё даже пистолет был!.. Вы это всерьёз — не принимайте!..»

И Пётр Филимонович ухмыльнулся, приглашая нас вместе с ним посмеяться над этой явной нелепицей: у юной и беззащитной Скворцовой мог быть ПИСТОЛЕТ!..

«Да-да, конечно…» — чуть запнувшись, ответил Дубок.

Прозвучавшая информация, преподнесённая под видом легкомысленной шутки, поразила его. У проститутки — огнестрельное оружие?.. Клофелин — очень может быть, для шлюх типично и привычно, но — пистолет?..

Меня же больше всего удивляло: а зачем ГБ сообщает нам о НЕСУЩЕСТВУЮЩЕМ пистолете погибшей?.. Если он был у Аллы, то забрать его мог только убийца… Но судя по тому, что существование «огнестрела» отрицается, у убийцы при обыске его не найдут, и госбезы заранее это знают… Откуда?..

Самое вероятное: пистолет уже у них!..

Видел я это так: после гибели агента Скворцовой госбезы сразу же заподозрили в этом её жениха. Они знали (или — догадывались), что у Скворцовой был пистолет, и что теперь он — у убившего её Аврахова.

И тогда на Аврахова вышел один из гэбистких сексотов… Скажем — под видом «покупателя», желающего приобрести оружие сходных с оружием Аллы параметров!.. Аврахов решил воспользоваться моментом и избавиться от пистолета!.. Так госбезы точно выяснили, что оружие Аллы попало к нему, а отсюда — логичный вывод, что и убил тоже он!.. Видимо, пистолетик тот был приметный, и — с «биографией»…

Стоп, но если оружие у Аврахова уже изъято, то зачем госбезы намекают на его существование нам, ментам? А, понял… Они уверены, что Аврахов упомянет о наличии у Аллы огнестрельного оружия, и заранее давали установку: этой информации — НЕ ВЕРИТЬ, и в протокол её — не заносить…

Ведь если Скворцова имела привычку разгуливать с пистолетом, то не такая уж безобидная она была… Отсюда — только шаг к мысли, что это она сколачивала банду, а не Аврахов, и что этим кто-то стоит…

Госбезов такая мысль категорически не устраивает!..

«Может, Аврахов убивал Скворцову и не один… Возможно, ему помогал кто-то!.. Ищите…» — уже вставая, неожиданно выдал ещё одну сенсационную информацию Пётр Филимонович. Дубок только глазами похлопал, боясь что-либо спрашивать. Подполковник — «предполагает» это, или и впрямь — лишь предполагает? Или это — прямой приказ найти и второго?.. А кто он?.. Странно, что и его нам не преподнесли на блюдечке…

«Провожать меня не надо!» — остановил меня, вскочившего было со стула, Пётр Филимонович. Пожал нам обоим руки, и покинул кабинет.

Мне хотелось посмотреть, на какой машине он уедет, но не мог же я рисковать, показавшись ему навязчивым!..

Мы с начальником угрозыска молчали, переваривая услышанное. Обсуждать что-либо сейчас и здесь было небезопасно — судя по информированности подполковника о внутренних ментовских делишках, наши кабинеты могли прослушиваться…

«Займёшься Авраховым!» — наконец-то сухо велел майор. Подчёркнуто сухо, как заурядному рядовому оперу. А ведь каких-то полчаса назад, в беседе с Петром Филимоновичем, чуть ли не как своей правой. Рукой меня ему представлял!.. И прикрывал мною собственную задницу, между прочим…

Эх!.. Вот за это самое и не люблю я их всех, сук-начальников…

«Хорошо!» — только и ответил я ему.

Больше по поводу визита Петра Филимоновича ни сейчас, ни позже мы друг другу не сказали ни слова.

 

Глава 34. ЖЕНИХ С ПРИЯТЕЛЕМ. (НАЧАЛО)

Итак, о женихе… Аврахов Павел Михайлович, 31 год, охранник на автостоянке «Арахис» (кстати, принадлежащей уже упомянутому здесь Самсону).

В поле нашего зрения попал с начала отработки многочисленного контингента знакомых Скворцовой. Парень он видный, рослый, тренированный… Чтобы не терять и даже усовершенствовать свои спортивные навыки — регулярно посещал секцию каратэ при спортивном обществе «Буревестник», — ту самую, куда ходила и Алла…

Довольно быстро из бесед с членами секции всплыло, что Павел и Алла, будучи в приятельских отношениях, иногда встречались и за пределами спортивного общества… Ну а всех выявленных аллочкиных знакомых мы незамедлительно приглашали в РОВД, и опрашивали…

Пару раз меня посылали в секцию за Авраховым, и, в ожидании конца тренировок, я сидел среди редких зрителей в спортивном зале, наблюдая, как под наблюдением мордато-самоуверенного тренера — сенсэя пара дюжин пожелавших добровольно расстаться со своими денежками (плата за учёбу была высокой!) ради накачки мускулов и повышения жизненного тонуса мужиков и бабёнок с молодецким хеканьем сотрясают тесненький зал подсечками, хлобыстаньем друг дружкой о тотами, и прочей зрелищной ерундой, кажущейся им непревзойдённой вершиной боевого искусства…

Потом, когда учтиво поклонившийся вместе со всеми «учениками» сенсэю Аврахов заканчивал тренировки, я провожал его в райотдел. По дороге мы обычно беседовали о том, о сём, да и на допросах я присутствовал иногда, так что составил о нём достаточно полное представление…

Лично мне он нравился. Спокойный, несуетливый, не дёргающийся по пустякам, и если одним словом, то — надёжный.

Но, правда, жизнь у него сложилась не без заковычек и сложностей… Достаточно сказать, что за его плечами было две судимости!..

Отца у него не было, он рос сорванцом у матери-одиночки. После 8-го класса отдан ею в суворовское училище — «пусть станет настоящим мужчиной!» Строгость армейского бытия с его размеренностью и долговременной определённостью приглянулась Паше, и после «суворовки» он отучился в инженерно-командном военном училище, вполне успешно закончив его…

Далее — лейтенантские погоны и годы военной службы, причём не где-нибудь, а в некой «бригаде особого назначения» (попросту говоря — в армейском спецназе)… Побывал в «горячих точках», набрался боевых впечатлений, испытал, что это такое — пролитая тобою человеческая кровь…

…Почему в итоге демобилизовался из армии — не объяснял, но полагаю — не по своей инициативе… Сейчас вооружённые силы сокращают чуть ли не ежегодно, — так во время одного из таких сокращений и турнули молоденького лейтенантика из кадров, не спрашивая его собственное мнения. …

Но, полагаю, заартачься он, вцепись в армейские перспективы зубами и ногтями, заори как бешенный: «Не расстанусь с любимым офицерством!», — снизошли бы до милости, оставив пока что служить и дальше, — в армии любят преданных и бездумных… Но он не был идиотом, и не хотел лить свою и чужую кровь неизвестно ради чьих интересов, пышно прикрываемых лицемерными словесами…

Так лейтенант Аврахов стал «временно безработным».

Парень он был цепкий, слабаком себя никогда не считал, и становиться таковым не хотел. Поэтому — напористо искал своё место в новой жизни, причём — такое, чтобы не было потом мучительно больно за бесцельно прожитые годы…

И для начала — устроился работать в частное охранное агентство, а затем по глупости угнал с автостоянки престижную иномарку!.. Да-да, оно у него так и перечислялось, через запятую, вначале — то, потом — это…

Машины он с детства обожал, и до сердечной боли мечтал завести свою, поприличнее… Но куда ж такую — на лейтенантскую зарплату?!. Да и на нынешние свои доходы — хрен купишь… А — хотелось, прям-таки наваждением стало — представлять себя в собственном авто, с ветерком несущимся по ночной автостраде, причём рядом, на соседнем сиденье — какая-нибудь блистательная фотомодель… Хорошо!..

И вот однажды — приметив одну совсем уж «супер-пупер-тачку» на стоянке, запал на неё душою… Взял да и — угнал!.. У дурней — счастье особенное… Поймали его гаишнике через 5 минут, на ближайшем же перекрёстке (нарушил правила обгона)…

Суд был скорым и правым: влепили полтора года!.. Впрочем — условно, суд поверил его объяснениям, что угонять не хотел, только — «покататься»…

Из прежнего охранного агентства его, судимого, деликатно попёрли, и он устроился в другое, менее солидное, где анкету через лупу пристально не изучали… Но тут и зарплата была пожиже!..

Начал думать, где б настричь капусты пообильней, причём так, чтобы не загреметь за решётку… Нашёл парочку парнишек, недавно отслуживших срочную и искавших себе непыльную работёнку, пообещал устроить их водилами-дальнобойщиками, перевозящими грузы за рубеж (Польша, Германия, Австрия, Италия, Испания — красота!..) Но не «за так», вестимо, а за приличные бабки. Если точнее — за штуку баксов с каждого…

У дембелей столько не нашлось, и пока что каждый дал по 300 долларов, остальное пообещав отдать потом, после устройства на работу.

Но он не хотел «потом», ему нужно было сейчас же, и он стал наезжать, сперва — напоминая о «долге», потом — требуя, и наконец — откровенно угрожая… Отмазка у него была такая: «Я за вас поручился, и даже уплатил за вас, взяв из чужих бабок… Если не компенсируете мои затраты — мне конец!.. «

Дембеля уж были и не рады, что с ним связались! Предложили так: он вернёт им то, что они ему раньше уплатили, и их ни в какие дальнобойщики не устраивает, а они ему тогда — ничего не должны… В отчет он закатил истерику: «Да вы что?!. Да я за вас жизнью поручился!..»

Вечерами у подъездов начал отлавливать их и поколачивать, чуть ли не «на счётчик» поставил… Из одного выдавил ещё 200 долларов, из другого — 100… Ему бы остановиться, и не пережимать, но, по его словам: «Жаба задавила… Думал: ещё немножко — и уплатят, никуда не денутся…»

Причём сам он до сих пор и передо мною настаивал, что всё было без балды, и в случае уплаты парни действительно укатили б в загранку… Но я в этом сильно сомневаюсь…

Так или иначе, но один из парнишек попытался стырить недостающую сумму у матери, и, застуканный ею «на горячем», во всём сознался… Она, заставив его написать заявление в милицию, лично прибежала с этой бумажкой в РОВД, Видя такой разворот, второй парнишка тоже притарабанил в ментуру заяву, и Аврахова арестовали…

Ранее обоим дембелям рисовался он мужиком дюже сурьёзным, чуть ли не имеющим крутые связи как в мафии, так и в органах правопорядка, «никто мне ничего не сделает, а вот я кому угодно сделаю всё захочу!..»

Всё это оказалось понтом — никто его не прикрывал и не «крышевал»… Суд обрадовавшись возможности на примере одиночного, никем не «крышуемого» вымогателя продемонстрировать свою принципиальность, с учётом предыдущей судимости — влепил ему 5 лет «усиленного режима», позднее (по ходатайству адвокат) заменённые лишь тремя годами…

На суде, говорят, смотрелся он бледновато, — плакал, умолял потерпевших о прощении, клялся всею последующей жизнью искупить содеянное, и так далее…

Срок отсидел от звонка до звонка. Статья у него была «хорошая», правильная, бандитская. Плюс к этому — силушкой Бог не обидел, и постоять за себя он умел…

В общем, в «зоне» он поставил себя как надо, и числился там если и не «вором» (да и не его это было!), то и не лохом, и не фраером… Что любопытно — ухитрился сохранить там и здоровье, хотя очень многие выходят из мест заключения сломленными если не морально, то — физически… А он — нет, даже и после отсидки смотрелся вполне нормально…

Я так думаю: втихую сексотил на тамошнюю оперчасть!.. Сливал «кумам» информацию на кого-то из воровского населения колонии, а те за это — следили, чтобы не в шибко гнилые места засылала судьба зэка Аврахова…

На свободу Павел вышел с твёрдым намерением никогда больше за решётку не попадать. В этом, впрочем, был он не одинок — все, отсидевшие свой первый срок, освобождаются обычно именно с подобной мыслью…Но потом у них сплошь и рядом получается не так, как задумывалось…

 

Глава 35. ЖЕНИХ С ПРИЯТЕЛЕМ. (Продолжение)

…Итак, после освобождения Аврахов опять устроился охранником, — вначале в коммерческий киоск, затем — на автостоянку… Одновременно — поступил учиться в один из расплодившихся за последнее время во множестве частных университетов, на факультет «бизнес и менеджмент».

(Не думаю, что диплом такого несолидного вуза что-либо реально даёт его обладателю, но психологической уверенности, безусловно, прибавляет, — «что ты, нас не трогайте, мы — университетские!»)

Освободился Аврахов три года назад, в «универе» заканчивал второй курс, у Самсона на стоянке работал почти год, и где-то с полгода назад, в секции каратэ, познакомился с Аллой… (До этого он, снимая квартиру в другом районе, занимался каратэ в тамошней секции, а затем, после переезда в наш микрорайон, секция общества «Буревестник» оказалась ему ближе и удобней…).

Сблизился на почве взаимных тренировок со Скворцовой. Иногда встречался с нею и в, так сказать, неформальной обстановке, — ходили вместе по кафешкам, концертам, магазинам… Сказать, что были друзьями — нельзя, но что знакомы достаточно близко — это факт, а Аврахов пару раз даже они проводили совместно и ночи…

«Алла — интересная, умная, чертовски обаятельная!» — старательно перечислял он на допросах достоинства Аллы так, словно она ещё была жива. Затем разводил руками: «Но она же работала в эротическом салоне… Понимаете?.. Не для того я всю жизнь холостякую, чтоб на четвёртом десятке лет жениться на… «массажистке»!.. Да ничего ТАКОГО между нами и не было, никто никого не обманывал… Подобных мне у неё знаете сколько было?!. С меня она, конечно, бабок не брала, но я делал регулярно подарки… В принципе, и выходило, что расплачивался с ней по полной таксе…»

По словам Павла, в последний раз видел он Скворцову за два дня до гибели, на тренировке. «Она была такая весёлая… Ничто не предвещало!..»

Следующая тренировка состоялась 5-го мая, но Алла на неё почему-то не пришла, а утром, 6-го, её нашли на косе, убитой…

Разумеется, допрашивавшие Авархова опера просили самым подробным образом рассказать, где он сам был и что делал 5-го и 6-е мая, — он добросовестно, по памяти, перечислял: был там-то… пошёл туда-то… говорит с теми-то о том-то… и так далее.

Если говорить о моменте совершения убийства, то в 6 часов вечера закончилась тренировка в секции (та самая, на которую Скворцова не явилась), два часа Павел провёл у себя на автостоянке по служебной надобности (подтверждалось свидетельскими показаниями), затем — пошёл в гости к приятелю, Денису Чеботарю.

«Сходили с ним в бар, пивка попили маленько, потом пошли к нему домой… У него там во дворе — гараж, наследство от тестя-ветерана, а в гараже — оставшийся от тестя же «Запорожец»-развалюха… Я в машинах секу, а у него с двигателем вышла непонятка… Попросил разобраться…»

С машиной провозились до полуночи (в гараже был свет), потом — отправившись к Чеботарю домой (его жена как раз работала в ночную, и им никто не мешал), одвухсотграммились по случаю удачного окончания ремонта… После этого Аврахов ушёл к себе, на снимаемую им у супружеской четы комнату в 3-комнатной квартире. Как показали его квартирные хозяева, домой он пришёл в час ночи, что соответствовало его рассказу.

…Был опрошен и Денис Чеботарь. Оказалось, он не только приятель, но и сослуживец Аврахова. Оба — охранники на одной и той же автостоянке.

25 лет парню… Жизнерадостное веснушчатое лицо, постоянная улыбка от

уха до уха, прозрачно-зеленоватые глаза… В своё время отслужил срочную… Женился, развёлся, снова женился. В первом браке ребёнка у него не было, «врачи сказали, что и не будет!», поэтому вторую жену взял уж с ребёнком, от предыдущего брака…

Семья требовала расходов, и Денис, парень добросовестный и ответственный, счёл себя обязанным быть полноценным кормильцем…

Вначале пробовал заработать на заводе, но там нынче не больно и платят, вот и двинул в охранники…

На допросах вёл себя нормально, не нервничал… Что слегка простоват — это не криминал, зато видно сразу, что — не бухарь, не нарик, не тунеядец забацанный… По нынешним нашим временам, когда молодёжь сплошняком скурвилась и запаршивела, смотрелся Чеботарь насквозь положительным, если не сказать — элитным!..

Со Скворцовой он, по его словам, практически был не знаком, так- слышал несколько раз о ней от Аврахова, и однажды видел мельком их вместе на улице… Алиби самого Павла — подтверждал уверенно. Да, мол, весь вечер, и до поздней ночи, мы вместе копались в моём гараже, и Аврахов не отлучался ни на минуту…

Гараж стоял уединённо, прикрываемый со всех сторон деревьями и кустами. Свидетелей происходящего в гараже в столь позднее время — не нашлось.

Единственно: группа крови у Аврахова оказалась именно вторая — как и у убийцы (если судить по найденной в анусе Скворцовой сперме)… Но только представьте, какое огромное количество знакомых Аллы по делу об её убийстве опрашивалось — многие десятки! И у каждого четвёртого — вторая группа крови… Что, всех их подозревать?..

Итак, мотивов не видно, алиби — есть, считать подтверждающего его Чеботаря пособником Аврахова — ни малейших, оба на допросах смотрятся адекватно ситуации и собственным объяснениям…

Прицепиться — абсолютно не к чему!..

…Вот почему следствие, на предыдущих этапах коснувшись этих фигурантов, в итоге прошло мимо них, не сочтя достойными подозрений…

И тут я должен коснуться таких особенностей образа жизни Скворцовой, как чрезвычайная скрытность (при внешней вроде бы как раз предельной открытости!), а также умение «не следить»…

Аврахов ни разу не приводился ею на снимаемой ею квартиру, у к нему она не приходила в гости ни разу… Она никогда не показывала его своим подругам и знакомым (хотя кавалер — видный, таким не грех похвастаться!)… О его существовании — никому не рассказывала, и не оставила о нём в своих вещах и бумагах никаких упоминаний…

По части конспирации юная соплячка могла утереть нос многим знаменитым разведчикам, утратившим бдительность, и провалившимся из-за какой-нибудь пустяковой неосторожности…

Сейчас, спустя энное время после описываемых событий, я вспоминаю все обстоятельства того дела, и думаю: не была ли столь характерная для Скворцовой частая смена квартирных хозяев также отработанным конспиративным приёмом?.. Пожить на квартире несколько месяцев — и уйти под благовидным предлогом, пока не примелькался, пока хозяева не изучили твои повадки и твоё окружение…

В частой смене адресов — гарантия, что никто, в случае возможных будущих проверок, не сможет рассказать подробно о тебе и твоей жизни!..

Но просто менять квартиры, без чёткого мотива — небезопасно, этим можно вызвать к себе настороженное внимание опытных людей… Разумнее — изобразить себя скандалисткой, не способной ни с кем долго уживаться, и потому вынужденной часто менять жильё…

Знавшие же Скворцову достаточно близко — в один голос подтверждали: она вовсе не являлась неуравновешенной психопаткой… Нервные срывы у неё были, да, но — лишь по веским причинам, скажем — когда её сознательно оскорбляли… А чтоб орать на кого-то без весомого основания — не её стиль… Не её!..

…Ситуация резко изменилась после того, как нас на Аврахова настойчиво вывела ГБ. Пусть в той версии, которая она предложила угрозыску, многое и не срасталось, но мы с Дубком нутром чуяли: не всё там враньё!..

И угрозыск начал копать в этом направлении…

 

Глава 36. ЖЕНИХ С ПРИЯТЕЛЕМ. (Окончание)

Для начала — стали определять, насколько были близки в реале Аврахов и Скворцова. Но если до этого мы искали концы со стороны Аллы, то теперь зашли со стороны Павла. Опросили его друзей, знакомых, сослуживцев, былых возлюбленных…

Выяснилась интересная особенность… Монахом Паша никогда не считался, — женщины его любили всю жизнь, и он их любил, меняя любовниц как перчатки… И чтоб на каком-то из жизненных этапов ему не с кем было разделить постель — такого не было!..

Ну вот, а в последние 5–6 месяцев — как отрезало!.. Ни единой постоянной крали, во всяком случае — такой, чтоб о ней знали его приятели…

Истолковать это можно по разному, скажем — сменил окрас парниша (с натурального на голубой!), перестав тянуться к противоположному полу… Или: — заболел тяжко, и, как пелось в ухабистой песенке времён моей юности, «меня на бабу и домкратом не поднять!..»

Но был ещё один вариант… Постоянная любовница у Аврахова всё-таки была, но он тщательно скрывал её… Почему?..

Предположим — попалась на этот раз ему девочка особенная, «с перчиком», с огоньком, с грандиозными планами в кудрявой головке… И где-то в тех планах предусматривались возможные в будущем неприятности, в ходе которых некие мрачные личности будут искать её борзо и неутомимо… Вот и не хотелось девахе, чтоб те будущие следопыты смогли вычислить, с кем в последние месяцы оная мадемуазель встречалась-нежилась…

Отсюда правила поведения: никому друг о друге — ни гу-гу, встречаться только «на нейтралке» (то есть там, где никто не знает обоих в лицо), и т. д.

Доведи Скворцова своё умение конспирироваться до логической вершины — и она должна была настоять, чтоб Аврахов для маскировки завёл себе на стороне ещё одну любовницу, — чтоб ни у кого из окружающих не возникло недоумённого вопроса: «А почему же он ни с кем не встречается?!»

Но — слаб человек… Не смогла Алла встать выше глупой бабской ревности, и не провела эту разумную и напрашивающуюся сама собою комбинацию… Всё-таки была она в секретных делах хоть и талантливой, но — дилетанткой!..

И ещё одно: любила она Пашу… И делить его с кем-либо даже и для видимости — не хотела!..

…Дальше — дело техники.

Как ни скрытничал Аврахов со своими, но до аллочкиного умения держать язык за зубами ему было далеко.

И одна из его предпоследних пассий, оказывается, сумела точно установить, что он втихую встречается с «шлюхой из эротического салона», и «даже собирается на ней жениться, представляете?!.» Она же и указала приблизительно те кабаки, где Паша и Аллочка вместе бывали, — на противоположном от нас конце города…

Наши опера посетили их, показали барменам и обслуге фото Скворцовой и Аврахова, и их — вспомнили!.. «Совместно бывали здесь, неоднократно…» Так что вовсе не «пару раз» встречались эти двое, а намного чаще…

Пробили мы и Чеботаря. Никаких особых сюрпризов не всплыло, но подтвердилось, что о своей новой жене и её ребёнке он очень заботился, и в последнее время постоянно был озабочен одним: как бы подзаработать, чтоб его семья была «не хуже» прочих…

В целом же характеризовали его как хлопца безобидного и свойского, но не без «каши в голове»… Типа: «Мямля!..», «Легко поддаётся чужому влиянию!», и даже: «Урони при нём бумажник в нужник, и пообещай половину — тут же разденется и в дерьмо нырнет!..»

Компры тут особой не вижу… (И за большие бабки — кто б из нас не полез, к слову?!).

Но — всё-таки… всё-таки…

Насчёт Аврахова люди отзывались тоже беззлобно, но не без критиканства: «Хитрован!», «В глаза лыбится, а через минуту за твоею спиной тебе же подлянку и кинет!», «С таким в разведку пойдёшь — живым не воротишься!..» А один опер, имевший дело с Авраховым ещё по той, давней его отсидке, охарактеризовал его так: «Типичный лось!» То есть — в меру решительный и сильный, не останавливающийся перед насилием, но при этом не способный, просчитав ситуацию на много ходов вперёд, предвидеть дальние последствия своих действий…

Впрочем, говорилось это в смеси с противоположными оценками: «Отличный парень!», «Надёжный товарищ!», «Светлая голова!»

Но вернусь к Чеботарю. Два обстоятельства насторожили нас.

Первое — он утверждал, что не был знаком со Скворцовой, тогда как нашёлся свидетель того, как Алла садилась в подержанную «нисану», в которой уже находились Аврахов и Чеботарь. Что за «нисана» — уж другой вопрос (кстати, одна «нисана» со стажем как раз числилась в угоне именно с того дня, когда нашу троицу видели в иномарке этой модели), но — сам факт их совместной встречи ещё за две недели до убийства!.. Значит, Чеботарь сознательно утаивал, что с Аллой был знаком достаточно близко…

И второе: около 5 часов вечера 5-го мая Чеботаря видели за рулём «Опеля», ехавшего от жилмассива в сторону косы… Это нисколько не мешало ему, после 6 часов вечера встретившись с Авраховым, совместно ремонтировать «Запорожец» в гараже, но цепляло другое — ни о какой поездке на «Опеле» в день убийства Скворцовой Чеботарь на допросах в РОВД не упоминал… Да и откуда у него «Опелю» взяться, кстати?..

…Итак, какая удобная для нас (и Петра Филимоновича!) версия начала вырисовываться?

Паша плюс Алла равняется любовь. (Не верите в любовь проститутки?.. А я — верю. В жизни бывает абсолютно всё…)

Аврахов на пару с Чеботарём занимается чем-то противозаконным. Скажем — угоном и перепродажей автотранспорта. Павел попытался привлечь кралю к своему преступному бизнесу — смазливая подельница всегда пригодится… Но Скворцова хоть и массажирует в эротическом салоне, но вся из себя — целомудренная и честная, что ты!.. Ну и не захотела криминалить, а наоборот — ещё и пригрозила: «Пойду в ментуру, и всех сдам!»

Испугался рохля-Аврахов. И говорит ещё большей рохле-Чеботарю: «Алла нас погубит… Придётся её валить!..» На том и столковались. Заманили Скворцову вечером на косу, в последний раз поимел Аврахов любимую в попу, а потом — порешил!..

Складная история. Одна лишь непонятка: при чём тут «Опель»? Но, поразмыслив, решили с этим не мудрить. Может, никакого «Опеля» и не было… Просто померещился кому-то Чеботарь за рулём иномарки, вот и всё!..

 

Глава 37. ПИСТОЛЕТ «CZ MODEL 75».

Пробили Скворцову на наличие огнестрелки… Голяк!.. Даже и газового пистолета у неё никто никогда не видел, и никому ничем подобным она ни разу не похвалялась… Впрочем, это ни о чём не говорило. Коль уж она даже своего жениха смогла надежно укрыть от посторонних глаз, то что ж тогда про какой-то там пистолетик говорить…

Но на всякий случай (и — по собственной инициативе) я не поленился пошуршать милицейскими сводками по городу за последние полгода-год, вылавливая все нераскрытые преступления с использованием огнестрельного оружия…

И всплыла одна любопытная история…

В конце марта «скорой» на улице из своего «вольво» был забран и доставлен в больницу с огнестрельным ранением верхней части бедра гражданин Германии Рудольф Лемке, приехавший к нам месяц назад, — инвестировать нашу экономику…

Как позднее показывал сотрудникам милиции пострадавший, в тот вечер около валютного бара «Каштан» к нему в машину подсела незнакомая уличная шалава, сами понимаете — для чего… Столковавшись о цене, они отъехали в безлюдный переулок, но только-только Лемке расстёгнул ширинку, как проститутка неожиданно выхватила из его кобуры под мышкой принадлежащий клиенту пистолет чехословацкого производства (Лемке имел на него официальное разрешение) системы «CZ MODEL 75».

И — дважды выстрелила ему в ногу (одна из пуль пошла в «молоко»). После чего — банально ограбила, вынув из кармана бумажник, сняв с запястья золотые часы, стянув с пальца золотой перстень с брильянтом. А затем — выскочила из машины…

Лемке повезло — он вызвал по мобилке «скорую», и она приехала раньше, чем он истёк кровью… Немного оклёмался в больнице, и спешно рванул к себе на Родину — долечиваться.

Описывал нападавшую проститутку он весьма приблизительно, а похищенные у него золотые украшения потом нигде так и не всплыли, так что это уголовное дело через два месяца приостановили, «в связи с отсутствием подозреваемых»…

Предположим, что стреляла в Лемке — Скворцова!.. И наш Пётр Филимонович знал это, но — не хотел, чтобы об этом узнали другие.

Почему не хотел?.. Да потому, логично предположить, что Алла вышла на Лемке по заданию ГБ!…

…Пофантазирую немножко…

С какого-то момента чекисты сели Скворцовой на хвост, внимательно к ней присматриваясь. Для совершения некоторых особо деликатных акций им ведь постоянно нужны такие люди — не вызывающие ничьих подозрений, с насквозь прозрачной биографией, и в то же время — смелые, решительные, безжалостные, не боящиеся пролить кровь, умеющие идти напролом…

После аллочкиного покушения на Самсона ГБ решила: пора!.. Пётр Филимонович вышел на массажистку «Эсмеральды», и, основательно припёрев к стенке каким-то компроматом (одно нападение на Самсона чего стоит!), — навязал сотрудничество. Деться Алле было некуда, и она — согласилась…

Первым её заданием, видимо, Лемке и стал. Негласная деятельность этого немецкого инвеститора беспокоила контрразведку. Наркоторговля… Сбор конфиденциальные сведения о нашей стране… Работа курьером у международных преступных группировок… Что-то типа этого!..

Скворцовой поручили якобы случайно, под видом проститутки, войти в контакт с немецким визитёром, и либо заманить его куда-то (для последующей компрометации чекистами), либо незаметно изъять у него что-то, либо — просто пугнуть…

Но что-то не срослось!..

В выхваченный из подмышки немца Аллочкой пистолет я не верю!.. Не смотрится как-то….

Нет, это он сам выхватил оружие, почуяв опасность!.. (Например — заметил нож в рукаве шалавы!). Но он, думая, что перед ним всего лишь очередная воровка, не проявил должной бдительности. Скорее всего — даже не снял с предохранителя свой «CZ 75», понадеявшись, что, как почти все женщины, она не разбирается в оружии, и панически убоится наведённого на неё ствола…

Ну, а оружие на предохранителе сноровистому и умелому человеку никакой опасности — не представляет. На месте Аллы я молниеносно ударил бы Лемке пальцем в глаз, затем, воспользовавшись его замешательством, выхватил бы пистолет из его руки, и — прострелил бы ему конечность, чтобы обездвижить… Если поручалось что-то изъять у немца — изъял бы. Для маскировки взял бы что-то из ценностей, имитируя ограбление, и — адью!..

Полагаю, именно так Алла и поступила…

Если целью акции было напугать Лемке, то лучшей «напугалки» и представить трудно!.. Поняв, что случившееся — не случайность, а последнее китайское предупреждение неких «серьёзные людей», немчура поспешно драпанул из страны…

В этом случае поведение Аллы гэбешники могли оценить только на «пять»: в резко изменившейся ситуации, проявив железное самообладание и смышленость, сумела выполнить задание, как говорится — «любой ценой!..»

Вот тогда-то, надо полагать, она и получила новое, ещё более деликатное (и куда более сложное) задание, при исполнении которого — погибла…

…Вернусь к пистолету. «ЧЗ 75». Отличный пистолет: удобен, надёжен, большая ёмкость обоймы — 15 патронов…

Скорее всего, Скворцова решила оставить его себе, а чекистам — соврала, что, забрав пистолет из машины, выкинула его где-то на улице…

Это грубо противоречит правилам конспирации, запрещающей повторно использовать уже «засветившееся» оружие. Но Алле хотелось иметь такой удобный пистолетик — хоть тресни, и она не удержалась от соблазна…

ГБ не могла не подозревать, что Скворцова оставила оружие себе, но доказать это — не могла, да и неразумно было бы нервировать Аллу по пустякам…

Единственный недостаток «CZ 75» применительно к нашим условиям: используемый в нем «натовский» патрон 9 мм "парабеллум", не являвшийся стандартным для стран бывшего Варшавского Договора, и поэтому достать патроны к нему у нас даже и сегодня — затруднительно, использование же этих патронов в криминале — сразу бросается в глаза!..

15 патронов было в магазине. 2 патрона Алла израсходовала на Лемке, ещё минимум 2–3 патрона (по идее) должна была позднее растратить на пристрелку попавшего ей в руки оружия где-нибудь в безлюдной местности…

Итого у неё оставалось 10 патронов. При боевом столкновении с вооружённым противником — на полминуты перестрелки, не более… Но если требуется учинить бойню над внезапно захваченным врасплох противником в ограниченном пространстве — этого вполне достаточно!.. При меткой стрельбе — получаем 5–6 трупов, а больше объектов ликвидации обычно и не бывает…

…Что мы имеем теперь?..

Сразу после смерти Скворцовой ГБ нашло способ оружие у Аврахова изъять. Но расскажи он теперь на допросах о редком пистолетике у своей возлюбленной — и появится зацепка по поводу причастности Скворцовой к покушению на Лемке!.. Найдись вдруг принципиальный следователь — и концы могут повести в сторону ГБ…

Нет уж… Никаких аллочкиных пистолетов!..

…Разумеется, вышесказанное — лишь моя версия… Но согласитесь, она — логична, и только она убедительно объясняет все возникшие в этом деле нюансы…

 

Глава 38. ПО ПУТИ В РОВД

И вот на этом этапе, так и не сумев собрать достаточное количество уличающих материалов против этих фигурантов, мы всё же решились наконец-то выдернуть обоих в РОВД и отпрессовать по полной программе.

Планировалось, что ранее судимый и потому более искушённый Аврахов будет до конца упираться, отрицая даже очевидное, тогда как Чеботарь быстро «потечёт», расколется на «сознанку», и тем самым предоставит нам улики, позволяющие расколоть и. Аврахова, понявшего бесперспективность дальнейшего сопротивления. (Хотя, учитывая лидерские наклонности его характера, и сформировавшуюся благодаря регулярным занятиям спортом малочувствительность к боль, не исключалось и его упорство до самого суда, и даже на самом суде… Но мы надеялись, что в этом случае показания Чеботаря всё же помогут осудить его…)

За Павлом на работу послали меня.

Было это утром, в одно из первых числах июня… Вместе с напарником мы пришли на автостоянку, где Аврахов только что заступил на утреннюю смену, и вежливо попросили его пойти с нами в райотдел, — «часика на полтора, для выяснения некоторых обстоятельств…»

До этого в РОВД таким же образом мы приводили его для бесед раз пять, так что к процедуре он привык, и наше новое появление встретил абсолютно спокойно.

Сказал: «Сейчас, подождите минутку…», предупредил начальство об отлучке, переоделся из рабочего костюма охранника в «цивильное», и мы пошли.

Погода была чудесная, тёплая, ласковая, в такую прогуливаться — одно удовольствие. Аврахов шёл рядом с нами, и что-то рассказывал о своей около-спортивной жизни, — интересно, умно, приятно было слушать!..

В который раз поймал себя на симпатии к этому высокому и крепкому парню с ясным взглядом… Мог ли он, такой — быть убийцей?.. Вряд ли…

Ну то есть убийцей в принципе может стать кто угодно, включая и меня, но некоторые органично подходят к роли бессовестного душегуба (наглые, коварные, омерзительные даже внешне), а другие — ни капельки… Не то у них выражение физиономии, не та улыбка, и в окружающей их ауре есть что-то такое… привлекательное!..

Однако при этом, спеша вслед за упруго шагающим навстречу своей судьбе Авраховым, трезво размышлял я, что не то что спрыгнуть со статьи, а и просто выжить в намечающейся мясорубке — шансов у него (ввиду позиции взявших нас за горло госбезов) практически ни малейших…

Да и невиновен ли он взаправду?.. У него есть мотив (Алла стала опасным свидетелем его афёр с автоугонами, и её понадобилось убрать!), нет алиби (ранее оно подтверждалось Чеботарём, но теперь тот и сам попал в подозреваемые), ведёт себя подозрительно (в частности, скрывал свою постоянную и длительную связь со Скворцовой!)…

Так мог ли он при таком раскладе отвертеться, и после всех допросов снова выйти на свободу с высоко поднятой головой?.. Сомневаюсь!..

…Мы подошли к РОВД. Перед тем как войти, Аврахов чуть замешкался… До этого он вёл себя абсолютно спокойно, а тут — возникла некая пауза… Он застыл на пороге, словно не решаясь переступить его, перешагнуть через какую-то незримую черту…

Мы с напарником напряглись, ожидая с его стороны неприятных сюрпризов. Оружия при нас не было (мы ведь не бандита конвоировали на допрос, а всего лишь сопровождали свидетеля!), — вдруг возьмёт да и нокаутирует нас. а потом- сбежит… Ищи его потом!..

Но убежать — значило признать свою вину!.. Он не был готов к такому решительному повороту своей судьбы…

Да и вообще… Не раз и не два замечал, как люди, в общем-то решительные и мужественные, перед представителями власти — робеют и ёжатся, боясь даже не их самих, а стоящей за ними безжалостной державной машины… К тому же Аврахов уже сидел, и в «зоне» — впитал в себя страх перед людьми со служебной ксивой в кармане…

Так что ничего «такого» он себе не позволил.

Глянул мельком через плечо, на оставшуюся за спиной вольную жизнь, словно навсегда прощался с нею, и — вошёл в райотдел.

 

Глава 39. ДОПРОСЫ

Аврахова и Чеботаря допрашивали в разных комнатах.

Как и планировалось, они знали, что их обоих допрашивают одновременно. Опера играли с ними в старую и хорошо известную, но всё ещё действенную игру под названием: «Кто первый сознается — тот получит конфеку!»

Скажу сразу: домой в тот день оба так и не попали, — их задержали в РОВД, посадив в «обезьянник», в разные камеры. А на второй день (потом и на третий) допросы продолжались — с утра и до позднего вечера. (По закону, по истечению трёх суток мы были обязаны либо предъявить им обвинение и поместить в СИЗО, либо — отпустить на свободу).

Разговор с обоими шёл по разным направлениям, начиная с выяснения всё новых и новых подробностей их биографий, ближайшего окружения и взаимоотношений со Скворцовой, и кончая подробнейшим хронометражём их действий 5-го и 6-го мая: день, вечер, ночь и утро следующего дня…

По сути им задавали бесконечное количество раз во множестве вариаций одни и те же вопросы, ожидая, что рано или поздно они занервничают, начнут ошибаться, вступят в противоречия друг с другом, запутавшись в подробностях, и — «потекут»… Ведь как ни договаривайся заранее о совместной тактике поведения на допросах, но всего заранее не предусмотришь, и где-нибудь — да проколешься!..

Надо признать, первые сутки оба «отработали» достойно, ни в чём не промахнувшись твёрдо придерживаясь своей совместно выработанной линии.

Аврахов: «Да, с Аллой у нас была Любовь, но это — наше личное дело… Что решил не посвящать в него уголовный розыск — извините, так получилось… Но разве за такое — не сажают?!. А машин — не воровал, и Аллу ни во что незаконное не вовлекал!.. Не убивал её, и убить никак не мог, — я ж любил её…»

Чеботарь: «Ничего не знаю… Вместе с Авраховым весь вечер ремонтировали «Запорожец»… Меня видели со Скворцовой в «нисане»?.. Обознались!.. Я ехал на косу в «опеле»?!. В жизни ни разу не ездил в «опеле»!.. И не убивал никого, точно!.. Ну почему вы мне не верьте?!.»

На вторые сутки начали обоих слегка поколачивать…

Почему-то думалось, что Денис Чеботарь после первой же пары оплеух захнычет горькими слезами, и выскажет пылкое желание покаяться во всём и немедля…

Но тут-то и выяснилось: юный простачок наш на деле — кремень!.. Ты его, заразу, немножко бьёшь дубинкой по суставам, а он лишь крепчает, сверкает глазёнками, пламенеет щёчками оскорблено, и твердит упёрто: «Меня там не было!.. Я этого не делал!.. Как освобожусь — напишу на вас жалобы в газету, и тут всех снимут!..»

Понятно, нам на его смешные угрозы — тьфу!.. Ничего нам все эти крикливые газетёнки не сделают… Но, прямо говоря, достал нас Чеботарь своим тупым запирательством!.. Будь хоть какие-то улики против него… Или хоть уличающие показания подельника… Или хотя бы — желай ГБ обязательно и его голову… Но — ничего!.. На голом месте приходилось с ним работать… Да и ГБ Денис не надобен…

Могли и вовсе отпустить его запросто, но он же, сволочь, своими показаниями доказывал алиби Аврахова, а вот его отпускать — НЕЛЬЗЯ!.. Вот почему обстановка вынуждала нас прессовать Дениса по полной программе…

Однако не получалось что-то!..

…А вот с Павлом что-то стало наклёвываться…

Вдруг наметился в нём этакий внутренний надлом. — словно внутренняя трещинка в металле… Внешне кажется изделие по-прежнему цельным и крепким, но постучишь молотком — и звук получается глуховатый, как у треснутого кувшина…

Стойкость на допросах разная бывает…

Одно дело, когда человек знает про себя, что защищает правое (если и не с позиции общества, то хотя бы с его личной точки зрения!) дело, или что от его твёрдости и мужества зависит доля близких, либо же — судьба некоего значимого для него дела…

И совсем другое — когда причиной его конфликта с законом стал всего лишь некий мелкий шкурный интерес, да ещё и отягощенный столь несмываемым грехом, как убийство влюблённой в него женщины его собственными руками, или хотя бы при его активном соучастии…

В этом случае не только опера терзают, но и собственная совесть, и если не совсем уж толстокож он и бездушен, то измучается под этим тяжким и страшным грузом!..

…Почуяв слабину именно в Аврахове, мы быстренько перестроились, сделав теперь уж его — главным претендентом на «явку с повинной».

Расклад сделали такой.

«В соседней комнате допрашивается твой приятель Денис… Ты же хорошо знаешь Чеботаря: тряпка, слизняк, плакса, ни жизненного опыта за спиною, ни криминального, — с тобой не сравнить… Так вот, почти уж «кольнулся» мальчуган!.. Практически — с вот-вот затребует бумагу и ручку, для собственноручных признательных показаний!.. А что будет там — догадываешься?.. Правильно… Будет вот что: «Убивал — Аврахов, а я лишь- присутствовал, пытаясь ему помешать…»

Вот и пойдёшь «паровозом» по мокрушному делу!.. Сечёшь?!. И знаешь, почему суд ему поверит, а не твоим позднейшим опровержениям?.. Именно потому, что он «сознанку» дал ПЕРВЫМ!.. Да что тебя учить, ты ж — тёртый… Сам всё прекрасно должен понимать!..

А вот ежели ты сейчас, опередив подельника, сдашь Дениса с потрохами, то его последующим показаниям на суде веры не будет ни малейшей… Тем более, что это он же на деле Алку и мочил… Верняк?!. Он, непременно!.. Ты этого сделать не мог, ты — хороший… Но по доброте душевной — стараешься приятеля выгородить, от мокрухи отмазать, вот сам слегка замаранным и смотришься… Ладно, мы тебя понимаем, и даже ценим твою преданность дружбе!.. Ну а теперь — помоги следствию… Да и — себе самому, кстати!.. Не тяни резину, колись на «сознанку», это — в твоих собственных интересах, поверь!..»

И оперативники дружески косились в сторону застывшего на стуле Аврахова, всем своим видом демонстрируя, что после пашиной мамы именно они теперь для него — самые доброжелательные люди на планете!..

Но если честно, то и на этом этапе ни малейшей уверенности в том, что не балду пинаем, у нас не было. И вполне мог Аврахов упереться рогом в отстаивание собственной невиновности, как в соседней комнате упёрся якобы мокрогубый Чеботарь… Ещё долго-долго мог он сражаться, и если не самого себя, то хотя бы Дениса в итоге — спасти от погибели!..

Да чёрт побери, если б он сто пудово убедил нас в собственной невиновности — мы и перед госбезами за него ещё посражались бы!.. У нас ведь — собственное начальство, и собственные служебные интересы… Хотят чекисты честного человека в застенках сгноить — сами пусть и гноят, но — без нашего содействия!..

Что у нас против Аврахова, конкретно?.. «Ранее судим…» Так добрая четверть взрослого мужского населения Энска когда-либо имела тёрки с законом… Что же, всех таких — и снова под суд?..

Ещё что?.. «Был знаком с убитой…» Тоже ни о чём не говорит, мало ли кто с кем знаком… И алиби ведь ему Чеботарь по-прежнему обеспечивает, прикрывая своей гривой!..

…Короче, руководивший допросами начальник угрозыска, видя такое, заколебался, а вслед за ним, почуяв слабину начальства, заколебались, сбавив обороты, и опера…

Внешне это никак не проявлялось, допрашивали мы их с прежней яростью, но просто внутри стало куда меньше напора и убеждённости, только и всего…

И теперь представьте мои чувства, когда в начале третьих суток допросов, как начал я по новой обрабатывать Аврахова в духе того, почему именно ему так выгодно и полезно немедленно сознаться во всём, и под всем подписаться (то есть по сути — своими собственными руками поднять с пола огромнейший срок для себя!), — так вдруг Павел, подняв на меня до этого устремлённые в пол глаза, с болью выдавил из себя: «Да, Денис это… Это он — убийца!.. А я лишь рядом был, но… Хотел помешать, но… Не успел!.. Так всё быстро получилось…»

И он горестно застыл, как бы заново переживая события той ночи.

Я молниеносно переглянулся со своим напарником. Стало быть, всё-таки — ОН?!!!!! Раскололи гада…

Ай да мы. ай да молодцы!..

«ну, это мы и без тебя знаем, а ты расскажи в деталях, как всё было, — тогда и поверим…» — изобразив голосом полнейшую уверенность в своих действиях, поторопил я. Надо было быстрее закрепить его версию «сознанки» в протоколе допроса, пока он, опомнившись, не попытался бы включить задний ход.

И тогда услышали мы историю весьма складную и занятную…

 

Глава 40. ВЕРСИЯ АВРАХОВА

..Себе в этой истории Паша отвёл роль хоть и не совсем — «заблудшей овечки» (всё ж в прошлом — дважды судим!), но в целом — человека сугубо положительного, можно даже сказать — хорошего…

После отсидки (стечение роковых обстоятельств плюс подлость приятелей, которым хотел лишь добра!), уже охраняя личную собственность отдельных богатых граждан, планы на своё будущее имел он сугубо мирные: получить высшее образование, завести собственный бизнес (скажем — частное охранное агентство), жениться на умной и порядочной девушке, способной стать заботливой матерью его будущих детишек…

Под громадьё этих планов свою жизнь в последние год-два и налаживал… В частности — познакомился с молоденькой Аллочкой Скворцовой.

«Честное слово, не знал тогда, что она… шлюха из борделя!.. Вначале ведь говорила мне, что в косметическом салоне трудится… — скривился Павел. — Это уж потом я узнал, кто и что она, и на чём конкретно её салон специализируется… Но — не кинул её сразу… Знаете, так успел к ней привязаться!..»

Короче, юная тёлка запудрила мозги уж казалось бы взрослому и много повидавшему мужику, втюрив его в себя по уши, а когда понял он, что вовсе не непорочная девственница она — как-то уж и жалко было кидать…

Регулярно встречались… (Причём по настоянию Аллы — почему-то украдкой).

С ней было интересно — умная, заводная, фонтан энергии, и в постели всё умеет… «Но она же иногда становилась невменяемой, честное слово!.. Несла всякий вздор, по пустякам закатывала скандалы… И нужны ей были только бабки, причем — как можно больше!.. Ради них готова была пойти буквально на всё!..» — вздохнул бессеребренник Аврахов.

Но что самое возмутительное — она стала подталкивать его на то, чтоб они совместно прокрутили ряд опасных эксов… В частности, предложила ограбить нескольких очень состоятельных людей, причём прямо заявила, что при попытке сопротивления жертвы будут безжалостно уничтожаться!..

Ну а он, Павел — безобиден как божья коровка… Ну как ему, такому — и живых людей на тот свет отправлять?!. Не с руки ему мокрушничать, да и обратно в тюрягу — не хочется…

Стал отнекиваться, ссылаясь на занятость на работе и по учёбе, пробовал даже с Аллой расстаться… «Но она ж как клещ: вцепилась — не оторвёшь!..»

Начались между ними всевозможные ссоры-раздоры, пошла ругань да раздрай, — иногда, впрочем, сменявшиеся коротенькими промежутками прежних «добрых» отношений и совместных милований на лоне природы…

7-го мая у Аллы должен был отмечаться день рождения (планировали празднование в любимом обоими кафе «Кальмар» на Лазоревом бульваре). 5-го мая Скворцова позвонила ему на работу, предложив встретиться поздно вечером на косе, для какой-то важной беседы.

Намекала, что хочет «заказать» Паше подарок на свой день рождения, но что-то в её голосе бдительному Аврахову не понравилось… «Она ж — психопатка, даже хвасталась как-то, что уже убила однажды какого-то оскорбившего её негодяя… Ей человека замочить — что мне высморкаться!..»

И решил безобидный Паша подстраховаться, прихватив с собою на эту встречу приятеля, Дениса Чеботаря…Тот, оказывается, уже несколько раз общался с Аллой, и она его в лицо знала, так что его присутствие на косе не могло удивить её, но будь у неё какие-то плохие намерения в отношении Аврахова — при Денисе она реализовать их не смогла бы…

Встречу наметили на 22.00, на косе. Но прошло и 10, и половина одиннадцатого, а поджидающие Аллу в условном месте у высокой вербы приятели лишь напрасно всматривались в окружающую тьму — её не было.

Особо их это не удивляло. За ней подобное замечалось и раньше: забьёт «стрелку», скажем. на восемь часов, но — не подходит, а прячется где-либо в сторонке, наблюдая: всё ли чисто вокруг, и не привёл ли ожидающий её с собою — «хвост»…

«Всё в разведчики наиграться не могла!» — снисходительно пожал плечами Паша. Рассказ его лился легко и плавно, но по мере приближения к роковой развязке он начал приметно медлить, держа паузы, и явно размышляя, какими словами передать произошедшее, а точнее — то, что он под видом произошедшего старался нам преподнести…

…Пришла Алла около одиннадцати. «Подходит — весёлая такая… чем-то возбуждённая… На Дениса зыркнула, но ничего не сказала, хотя заранее о его присутствии мы не договаривались… Предложила погулять по берегу… Повела нас по косе, к берегу. Двинулись к воде сквозь кусты…»

Длинная пауза, во время которой Аврахов окончательно обдумывал то фуфло, которое сейчас собирался нам всучить.

«Сунул» вполне правдоподобное… «Скворцова вела какие-то мутные базары ни о чём, а сама явно заманивала нас обоих в самую чащобу… Зачем?.. Ясное дело — чтобы убить!.. Я слишком много знал о её преступных замыслах, и вполне мог сдать её ментуре…Ну а Чеботарь — ненужный свидетель. Не оставлять же его в живых!..»

Павел всё понял, но — заранее примирился со своей участью, не желая причинять Алле зло доже и из-за самообороны… Однако Чеботарь, тоже почуяв нависшую над ними угрозу, решил поступить по иному…

«Я отошёл в кусты, отлить… Возвращаюсь минут через 5–6, смотрю: Алла лежит на земле, с разбитою головою, а Денис стоит рядом, и глаза у него дергаются и вытаращены, как у психа… Говорит: только что Алла набросилась, пыталась пырнуть ножом, но он отбил удар… Тогда она выхватила пистолет из сумочки, прицелилась… Он увернулся, схватил валявшийся в траве ломик, и как шарахнет её по черепушке… А потом ещё и верёвкой придушил, для верности… Когда я это услышал, когда увидел Аллу мёртвой — хотел сразу убежать… Но Чеботарь не дал, говорит: «Надо бросить труп в воду!.. Если б я отказался помочь — он и меня убил бы!» — всхлипнул носом затюканный всеми амбал.

Под психологическим влиянием молодого приятеля он помог дотащить мёртвую Скворцову до воды, там они привязали к шее трупа камень, и отпихнули его подальше от берега…

А потом — разошлись.

«Сумочку и пистолет Аллы я забрал с собою… — сразу поспешил уточнить Аврахов, понимая, что этой подробности в любом случае не скроешь. — Сумку я потом выкинул в мусорный контейнер, а оружие — спрятал в нычке, в сарае одном… Дней через шесть сбыл его… одному «хмырю»… Он как раз огнестрелкой интересовался, а я понимал, что «ствол» палённый, и лучше его «скинуть»…»

Аврахов собрал все морщины на лице в один скорбный узор, поднял на меня ловящий мою реакцию на услышанное взгляд, скупо усмехнулся: «Понимаю, что обязан был немедленно пойти в милицию, и рассказать о преступлении Чеботаря, но… Не смог выдать друга!.. Мне много могут дать — за «недоношение»?..»

«Размечтался, орёл!» — про себя хихикнул я, оставляя лицо строгим и значительным. Вслух же — высказал уверенность, что «суд учтёт и примет во внимание все обстоятельства», и тут же — заставил Аврахова подписаться под каждой страницей протокола допроса с его признаниями.

С этим протоколом тотчас помчался к начальнику угрозыска — докладывать о первом успехе в этом деле…

 

Глава 41. ВЕРСИЯ ЧЕБОТАРЯ. (Начало)

…Картинка, нарисованная нам Авраховым, была изящна и убедительна.

И никто не запачкал бы этот светлый пейзажик грязными потёками сомнений, согласись Чеботарь подтвердить то. что Аврахов на него наговорил.

Однако хоть и туповат Денис, но не слабоумен же!.. Ну с какой стати подтверждать ему, что он — наистрашнейший душегуб и кровопийца если и не на всёй планете, то как минимум — в нашем микрорайоне?!. И тем более не желал он смотреться таким на фоне беспорочно — лучезарного Аврахова… И не хотел идти «паровозом» в мокрушном деле, — а ведь именно таковым легкомысленно рассчитывал заделать его оказавшийся столь трухлявым и слабоватым в коленках приятель!..

Тем более, что бросившиеся тотчас усиленно обрабатывать Чеботаря опера тоже не тратили время зря, и на пальцах легко объяснили Дениске, кто он теперь есть в окружающем мире, и что они с ним могут сотворить-содеять, если он в кратчайший срок не представит доказательств того, что — нормальный пацан он, а не какой-нибудь там доморощенный Джек Потрошитель!..

Сперва дёрнулся он было остаться на прежних позициях: «Не убивал, не присутствовал, ничего не докажите!» (наверняка именно Аврахов его заблаговременно и предупредил, чтоб на допросах у хитрованов-оперов не вздумал «купиться» на их дешёвые приёмчики, и никакой «сознанки» не давал), но потом, увидев подписанный Авраховым протокол допроса, и поняв по отдельным приведённым в них подробностям, что действительно раскололи Аврахова как гнилой грецкий орех, и будучи немного битым оперскими дубиночкаими по суставам!), внезапно «прозрел» Денис, и начал «вспоминать», в меру своей скудной фантазии и ограниченного понимания сложившейся вокруг него реальной обстановки…

Как и следовало ожидать, рассказанная им версия отличалась от авраховской как небо и земля…

…Жил на свете некий возвышенно-романтический юноша (это Денис на себя намекает)… И имел он вроде бы верного друга, Павла Аврахова, — дядю Пашу, как он его называл, учитывая разницу в возрасте…

И хоть не были они ровесниками, но возникло между ними нечто вроде духовного влечения и симпатии… Во всяком случае, Денис так думал до самого последнего момента, а именно — до того, как узнал про выдвинутые против него Авраховым клеветнические обвинения…

Понятно, что и со всеми друзьями-приятелями Аврахова вежливый Чеботарь тоже поддерживал товарищеские отношения, в том числе — и с его «дамой сердца», всё той же Аллой Скворцовой…

Хотя, если честно, лично Дениске она не нравилась: мордашка ничего, и фигурка — не как у коровы, но норову — пять мешков с прицепом… Всех норовила под себя подмять, а это ж смешно, чтоб какая-то соплячка претендовала верховодить над взрослыми мужиками!..

Но стоило сказать ей слово поперёк — фырчала как злобная кошка… И ещё — ножик, который в рукаве постоянно таскала… Ну зачем молодой девушке — нож в рукаве?!. Странно это…

Давно уж демобилизовавшемуся и разоружившемуся Денису всё это казалось странным и неприятным… Но — молчал, не суя нос в чужие дела. Раз Аврахов считает возможным встречаться с такой стервой (вдобавок ко всему — ещё и «кадровой» проституткой!), то это касается только его…

…И вот, перешёл к конкретике Чеботарь, однажды во время совместной пьянки, где-то в конце апреля, сообщил Аврахов своему молодому дружбану: «Достала меня Аллка… Строит из себя!.. Убить угрожает… Требует невозможного!.. Чуть ли не на групповую мокруху подписывает, ещё и говорит: «Попробуешь отказаться — кончу на месте!» А ты ж её знаешь — слов на ветер не бросает… Сумасшедшая!.. Исполосует пером, и — скажет потом, что я таким, разрезанным на кусочки, был от самого рождения… Что-то надо делать!..»

Чеботарь принялся успокаивать, предлагая различные способы избавиться от противной «соски»… Самое лучшее — накатать анонимный донос в ментуру, слив на неё какой-нибудь компромат — чтоб хоть ненадолго упрятали её за решётку, или хотя бы вынудили удрать из Энска куда-нибудь подальше… Но и эта, и все другие предложенные меры никоим образом не устроили Аврахова, — «Сумеет как-нибудь выкрутиться, а потом, расшифровав, кто ей кайф обломил, — найдёт нас обоих и пришьёт!..». И он предложил сделать что-либо более действенное… Такое, чтобы проблема решилась раз и навсегда!..

Слегка медлительный на подъём Дениска не врубился: «Это — как?..»

«А так!.. — хмуро кольнул взглядом дружбан. — Ты вот что… Найди кого-нибудь, кто согласился бы Алку — того… Кокнуть!.. За тысячу баксов…».

Денис (по его собственным словам) аж рот разинул от неожиданности. До этого был он сугубо мирным человеком, в обсуждении планов заказных убийств никогда не участвовал, а тут — = пожалуйте бриться: «Найди киллера!..»

Но дружок был прав: надо что-то делать!..

И Чеботарь задумался…

Тысяча долларов нынче (а он понимал, что больше Аврахов реально дать не может) — деньги, в общем-то, небольшие… Ни один серьёзный кент за такие бабки и муху на подоконнике не прихлопнет, не то что — младую деву освежевать… Раньше уж совсем дешёвенького киллера подыскать, «бэ-ушного» старичка какого-нибудь, из ветеранов-отставников НКВД, решившего на старости подзаработать к пенсии мочиловым… Но справится ли слезящийся и трясущийся от ветхости наёмник с шустрой Аллой-каратисткой — ещё вопрос…

По правде если — точно предвидел Чеботарь, что не совладать старику с девкой. Скрутит ветерана милая, отдубасит, допросит с пристрастием. И — узнает, кто конкретно киллера на неё нанял, и чьи бабки ему уплачены… Что с заказчиком потом сделает — можно только гадать, но ясно же, что выбитым глазом и оторванной по локоть ручонкой для него дело не закончится…

С другой стороны, тысяча долларов — не так уж и мало для порядочного человека, если вдуматься, верно?..

Взять вот его, Дениса — столько хорошего на эти деньги он мог бы приобрести для своей семьи!..

Всё равно Аллу, с паскудным её характером, кто-нибудь скоро да грохнет… (Найдёт для этого Аврахов исполнителя, сомнений нет, раз уж окончательно решился…)… Но так — к плохому человеку бабки уйдут, на наркоту он их переведёт, на прочие глупости… А так — послужат доброму делу, оказавшись в руках такого насквозь положительного товарища, как Чеботарь…

И вот, подогреваемый этими размышлениями, а также и усердно подливаемой Авраховым Денису в стакан водкой, Чеботарь и выпалил: «Да зачем же кого-то искать?.. За такие бабки я и сам завтра-послезавтра её кончу!..»

Аврахов горячо поддержал эту идею (не хотелось ему привлекать к скользкому делу незнакомого человека!)… Затем выпивон продолжился, множа число опустошенных бутылок…

…Известно, что по пьяни каждому — море по колено… Но назавтра, протрезвев, Денис ужаснулся: «Что ж я вчера дяде Паше наобещал ТАКОГО?!.»

И в самом деле: ну не бандит же он, в самом деле, чтоб убийствами увлекаться!.. Это ж тебе не машину чужую угнать, это — серьёзно!..

Так и сказал Аврахову при личной встрече. Тот не пережимал палку, не хватал за горло, не требовал немедленного исполнения обещанного, — нет, они ещё раз бухнули под разговор о судьбе Скворцовой, потом — ещё… И наконец-то мысль о подготовке убийства Аллы перестала казаться Чеботарю столь уж невозможной и неприемлемой!..

Аврахов хотел всё сделать так, чтобы на момент совершения убийства у него оказалось стопроцентное алиби, на которое можно сослаться во время следствия. Ну а Чеботарю, дескать, алиби не нужно вовсе, — он знаком с Аллой слишком шапочно, чтобы следствие могло на него выбраться…

Но от одной мысли, что кончать Скворцову придётся в одиночку, Дениса бросало в холодный пот!.. И напрасно внушал Аврахов, что, по сути, дел там — никаких, тюкнул разок кирпичом по темечку — и уноси готовенькую… «Если так просто — почему сам не управишься?» — возразил побледневший Чеботарь. «Я ж тебе говорил: мне нужно алиби!» — начал сердиться Аврахов.

Но Чеботаря его слова как-то не убеждали… («Я давно просёк, что он Аллку сильно побаивался!» — слабо шевельнул в усмешке опухшими от оплеух оперов губами Дениска). И — твёрдо настаивал перед дядей Пашей на своём: в одиночку — не пойдёт на мочилово, нужна подмога… Нужен подельник!..

В общем — замандражировал…

…И тут Аврахов сделал роковую для него ошибку…

Весь смысл привлечения Чеботаря состоял в том, чтоб Аврахов позднее мог легко доказать: в момент убийства я находился совсем в другом месте…

Не найдись надёжного исполнителя под рукою, и тогда самым разумным было — либо отказаться от идеи убийства Скворцовой вовсе, либо — валить её в одиночку!.. Причём, с точки зрения криминальной логики, как раз последний вариант и был предпочтительнее… Убивая самостоятельно, ты всегда можешь быть уверен, что потом тебя никто не сдаст, и в твоей виновности — не уличит… Да и делиться бабками ни с кем не придётся, что тоже — немаловажно…

Но Павел не придумал ничего лучшего, как заявить: «Хорошо, я пойду на акцию вместе с тобою!»

Ну дуристика же!..

Будущие убийцы Скворцовой одним этим уж сделали первый шаг к своему последующему разоблачению…

 

Глава 42. ВЕРСИЯ ЧЕБОТАРЯ. (Окончание)

Впрочем, и вдвоём схватываться со Скворцовой Чеботарю не очень хотелось, если по правде… Но тут уж засмеял его дядя Паша, да и самого злость взяла: перед кем поджилками трясётся — перед сопливой моркощёлкой?!. Ха!.. Да он её — одной левой!.. Ну и потом — тысяча долларов… Совсем не лишние деньги для семейного бюджета!..

И судьба Аллы была предрешена!..

Началась конкретная подготовка к операции… Чеботарь уж не колебался, и не смущался предстоящим злодеянием, убедив себя, что это — такая же работёнка, как и все прочие…

Да, убить человека — неприятно, противно даже, но и нужники чистить — тоже неприятно и противно, однако же чистят!..

Или — в морге среди трупов копошиться — б-р-р-р-р!.. Однако же люди десятилетиями в морге работают…

«Не убий!», напоминаете?

А как же солдаты на войне — они же убивают!.. Типа: «Раз государство разрешает, и даже велит — то можно жизни человека лишить…» Значит, дело — не в том, что «убивать — нельзя!», а в другом: «причина убийства должна быть уважительной!..»

Чеботарь, вслед за Авраховым, считал, что причина убить Скворцову вполне уважительна: она — страшный человек, угроза для многих, и остановить её нельзя иначе, кроме как — физически уничтожив…

Ну и ещё одна важная причина: очень нужны деньги!..

…Далее, по словам Дениса, всё обстояло так…

7-го мая у Аллы — день рождения.

Чтоб не вызвать лишних подозрений, Аврахов к этому времени, после очередной ссоры, восстановил с нею добрые отношения. И вот она попросила его, в знак полнейшего примирения, подарить ей на день рождения… «Опель»!.. Не слабо? а?!.

Ясно, что бабок на такую крутую тачку у Аврахова не было и в помине, но имелось в виду совсем другое: он угонит машину и сменит на ней номера… По подложной доверенности они вдвоём пару недель покатаются на классном авто по городу (заодно и кое-какие свои делишки обделают), а потом — выгодно продадут «Опель» иногороднему покупателю, как до этого уж делали многократно.

(Тут Чеботарь попутно дал «явку с повинной» на то, что на пару с Авраховым они за последний год угнали полу-дюжину автомобилей)…

3-го мая Аврахов позвонил Алле. Сообщив, что заказанная ею модель уже «оприходована», и спрятана в гараже Чеботаря, он предложил ей вечером придти на косу — полюбоваться подарком!.. Алла обрадовалась, но, подумав, предложила перенести встречу на 5-е, мотивируя это своей занятостью.

Делать нечего — Павел согласился.

Угонять «Опель», между прочим, он и не собирался!.. Но тут Денис, при обсуждении сложившейся ситуации, разумно предположил, что, явившись на косу и не обнаружив там иномарку, Скворцова сразу же почует ловушку, и либо убежит (лови её в темноте!), либо и вовсе — порежет их обоих на тонкие ломтики своим ножиком!..

Тогда они решили на время убийства позаимствовать «Опель» у одного авраховского знакомца, державшего машину аккурат на той стоянке, где Аврахов дежурил. Выдать этот «Опель» Алле за недавно украденный, а затем, покончив с девахой, вернуть его обратно на стоянку.

Так и сделали…

Вечером 5-го мая, пока Аврахов был на тренировке, Чеботарь по его наколке незаметно увёл со стоянки «Опель» (сделать это нетрудно, если знаешь некоторые особенности охраны стоянки, прекрасно Аврахову известные), и отогнал в условленное месте на косе.

Уже стемнело, когда к нему присоединился дядя Паша.

Ждали Скворцову, гадая, придёт она или, почуяв неладное, не явится вовсе… Сидели в салоне, вглядываясь сквозь стекло в окружающую темноту, слегка мандражировали, ободряли друг друга успокаивающим шёпотом, «Нас же двое — против неё одной!.. Это ж — плёвое дело!..»

Но плёвое или не плёвое, а всё равно — страшно…

С каждой секундой ожидания Алла в их воображении становилась всё могучей, вооружённей и опасней…

В 23.00, на час позже обусловленного, из густой тьмы вынырнула Скворцова.

Весёлая, ничего не подозревающая (или кажущаяся таковой), на плече — сумочка. Первым делом — обняла Аврахова, плотно прижалась к нему в долгом поцелуе. (По мнению Чеботаря: «Проверяла — нет ли при нём оружия…»).. Дениска тоже удостоился несколько весьма напоминающих молниеносный обыск дружеских пинков в живот и бока.

Но парни, проявив смекалку, оружия при себе — не имели.

«Опель» стоял в глухом месте косы, среди кустов. Алла обошла вокруг авто, и при свете оказавшегося у Аврахова фонарика всё осмотрела… Глянула а багажник и в моторный отсек, села в кабину, восхищённо цокнула языком. Аврахов сел рядом с нею, что-то оживлённо рассказывая. А Чеботарь — остался снаружи, поджидая заворковавшую парочку под деревом.

С самого начала они с Авраховым решили: убивать Аллу — не в машине (заляпает всё кровью!), и не рядом с машиной (по той же причине, а также и чтоб у неё в решающую минуту не нашлось укрытия), а где-нибудь поближе к берегу…

Тем временем парочка явно отвлеклась от деловой беседы: из машину донеслись сладострастные стоны и охи… Это Скворцова и Аврахов, разгорячившись созерцанием авто-красавца, предались прелестями скоростного секса!..

«Я офонарел… — вспоминал Денис. — Он же… дядя Паша… Он знал прекрасно, что сейчас мы её угрохаем!.. Как же мог — в ТАКУЮ минуту… Я б — ни за что!.. Неудобно было бы… Стыдно!..»

Но так или иначе, а он стоял и ждал, пока всё закончится.

Наконец минут через десять стоны прекратились, и вскоре любовники вылезли из кабины, оба — встрёпанные, вспотевшее, удовлетворённо ухмыляющиеся…

Чеботарю даже на короткое время показалось, что передумал дружок валить тёлку. На душе одновременно стало и досадно (гикнулась штука!), и радостно (не взял на себя страшный грех!)

Но тут Аврахов предложил сходить к берегу, прогуляться и подышать свежим воздухом… Алла, дурочка, охотно согласилась!

Чеботарь понял: все планы остались в силе…

…К недалекому водоёму шли гуськом.

Первым шёл дядя Паша, освещая дорогу фонариком, то и дело оглядываясь через плечо и оживленно беседуя со Скворцовой. Шутил, травил анекдоты, вспоминал армейские приколы… Шедшая за ним Алла то и дело хихикала, но при этом — не забывала поминутно оглядываться на замыкавшего процессию Чеботаря.

Денис понимал смысл её маневров: что-то подозревая, не хотела подпускать его на дистанцию, достаточную для нанесения удара…

Зачем же тогда идёт с ними туда, где так легко — внезапно напасть и убить?..

Чеботарь вдруг осознал, что его собственная жизнь — под угрозой… Малейший промах — и он покойник!..

Психологически важным было то, что руки Дениса — пусты, и, следовательно, нанести удар ему — нечем… Чего Скворцова знать не могла — у поворота тропинки к песчаному откосу, в густой траве, лежит заботливо подготовленная приятелями железяка — увесистый обрезок трубы.

Пройдя это место, Аврахов коротко хохотнул, в очередной раз обернулся к Алле, и сказал ей нечто совсем уж забойное, при этом как бы случайно ухватив её за руку — ту самую, в рукаве которой таился нож.

Алла звонко засмеялась, — последний звук, изданный ею в своей жизни!..

Убедившись, что внимание Аллы на короткий миг полностью переключено на Аврахова, Чеботарь наклонился, щупая в траве тяжёлую желку, и не спуская глаз с воркующей перед ним парочки, затем — рывком выпрямился, шагнул вперёд, и — с размаху саданул Скворцову ломиком по затылку!..

Её смех мгновенно оборвался.

Она рухнула навзничь, даже не вскрикнув…

Падая, дёрнула державшего её за руку Аврахова, и от этого толчка он даже уронил фонарик, который отлетел в сторону и погас.

Во тьме невозможно было точно определить, мертва Скворцова или только потеряла сознание, поэтому друзья, быстренько обмотав ей шею верёвкой, оказавшейся у хозяйственного. Чеботаря в кармане, долго-долго душили, тревожно прислушиваясь к исходящим из её груди булькающим звукам…

И всё равно казалось: оживёт!.. Как кошка, у которой — десять жизней… Воскреснет, и — явится к ним за расплатой…

Тогда — дотащили тело до берега, там вынули из её рукава ножик, привязали к её шее верёвкой камень, спихнули в воду — и минут десять постояли, ожидая, не всплывёт ли, не вылезет ли на берег, не придётся ли убивать её снова и снова…

И только тогда окончательно поверили: амбец суке!..

Кое-как замели на берегу все следы, нашли в траве фонарик Аврахова и сумочку Скворцоовой, сели в «Опель» и уехали. Оставили «Опель» на стоянке, и разошлись по домам. Всё!..

(Тут упомяну ещё две роковых ошибки Аврахова…

Первое — оставил в трупе свою сперму… Зачем?!. На фиг понадобилось с нею совокупляться перед убийством?!.

И второе: разумней было не бросать тело в воду, а в багажнике «Опеля» отвезти за город, и там — зарыть в безлюдном месте.

Нет трупа — нет и убийства, а госбезы исчезновение Скворцовой расценили бы как бегство от них…

Но приятелям хотелось отделаться от этого кошмара как можно раньше!.. Они действовали инстинктивно, не задумываясь… Даже и не подумали заранее позаботиться о полиэтилене, чтоб устлать багажник изнутри, и не запачкать машину кровью… Пугали и гаишники: не остановят ли в дороге?.. Не заглянут ли в багажник?.. Не обнаружит ли труп?!.

В общем, убийство творилось неумело, бездарно и тупо!..

Но им дважды повезло: не нашлось ни одного свидетеля убийства, и прошедший ночью дождь так своевременно смыл почти все следы…)

…Так выглядело всё произошедшее в изложении Чеботаря.

О наличие у Скворцовой и якобы выхваченном ею из сумочки (по слова Аврахова) пистолете он не знал ровным счётом ничего.

Для удобства упускаю некоторые второстепенные моменты…

Скажем, не сразу же Денис признал, что именно он нанёс первый удар, нет — попытался свалить эту сомнительную честь на Аврахова… Но опера быстро убедили его, что врать им — больно, а врал он куда менее убедительно, чем говорил правду, за километр его брехню можно отличить!..

Осознав это, Денис в итоге рассказал «всё как на духу!»

…Завершающий в его рассказе штришок: хоть уж более трёх недель прошло с момента убийства Скворцовой, но обещанную тысячу долларов Чеботарь так и не получил. Тянул до последнего с уплатой дядя Паша. И

походило на то, что он и вовсе решил кинуть с бабками своего доверчивого дружка…

Так что убил человека Чеботарь совсем забесплатно, то есть — без малейшей для себя личной выгоды…

Я ж говорю: дурачок!..

 

Глава 43. ОТКРОВЕНИЯ АВРАХОВА. (Начало)

С показаниями Чеботаря на руках кинулись уж конкретней допрашивать Аврахова. Он был в шоке: «Я заказал Аллочку?!. Да как же Денис мог сказать такое?!.»

Но держался этой мульки недолго… Сперва его крепко побили (для освежения памяти), затем — устроили очную ставку с Чеботарём.

У Аврахова ещё оставались шансы на оборону. Он мог сказать: «Врёт Денис!.. Хоть режьте меня на кусочки — не заказывал я любимую!..»

Но — не сдюжил, поплыл…

А и то: хорошо отпираться и отрицать очевидное, в глаза говоря подельнику, что брешет он (хотя оба знаете, что — говорит чистую правду), когда заранее к такой тактике тщательно подготовился, всё обдумав… Ну а когда орут на тебя ежеминутно и бьют по твоей голове увесистой книгой, когда напористо хлещут со всех сторон уличающими фактами, то выстроить новую версию взамен предыдущей. рассыпавшейся на кусочки — нелегко…

Тем более, что и сволочной Денис твёрдил как нанятый: «Дядя Паша, ну скажите правду… Вы ж знаете, как я говорю — так всё и было!..»

Вот Аврахов и раскололся… Не сразу, правда… Сперва — лишь часть истины выложил операм, но потом, сдаваясь, постепенно выложил и всё остальное…

И основной, то и дело повторяющейся мыслью в его рассказе было: «Знай вы, каким страшным человеком она была, — вы б её и сами убили!..»

Роковым для Павла Аврахова стало то обстоятельство, что Аллочке Скворцовой он показался сильным и надёжным.

Мужественное лицо, мускулистый торс, героическая биография: офицер с боевым прошлым… сидел… и сейчас — ежедневно рискует, угоняя чужие машины…

Даже его манера говорить веско и сдержанно, как подобает настоящему мужчине, — импонировала Алле, истосковавшейся по настоящим мужикам среди того мужеподобного хлама, с которым она в последние год-два постоянно сталкивалась…

Она влюбилась!..

Для девочки, в детстве осиротевшей, выросшей без отцовской ласки и надёжной защиты, ущемлённой жизнью, постоянно предаваемой и подставляемой, в итоге — закалившейся в схватках с судьбою, сильной, гордой, волевой, но унижаемой многими, и вынужденной терпеть это, одинокой и глубоко несчастной, — для этой девочки, звонкого Колокольчика, он стал всем: любовником, другом, отцом, исповедником, Богом, ребёнком…

Ей казалось, что она нашла достойного… Что рядом с нею наконец-то появился тот, кому можно верить, и кому следует посвятить всю свою жизнь!.. При этом она себя саму она тоже считала достойной — бесстрашной, умной, деятельной, преданной и надёжной…

ОНА И ОН. Оба — незаурядны и целеустремленны!..

Ну чем — не пара?!.

…Истоки трагедии заключались в том, что с самого начала эти двое немножко друг дружку «не поняли»…

На первом этапе их отношений Аврахов понимал ситуацию так: юная девочка смотрит на него сверху вниз, и слушает его моноглоги, затаив дыхание… Немножко подыграть её восхищённым глазкам, изобразить из себя крутого супермена, показаться лихим и отважным…

Короче, распушить хвост перед влюблённой кретинкой!..

…Но он крепко ошибся в Алле, не понимая, что как Личность она намного жёстче, монолитней и несгибаемей, чем он… То, что он сам считал рисовкой и удобной позой, для неё являлось — Жизнью… Она была именно таким человеком, каким Павел лишь пытался казаться!..

Среди них двоих только она и была настоящим Мужчиной!..

А он — слабодушный, утомлённый жизнью, некогда сломленный раз и навсегда, всего на свете опасающийся, и по настоящему желающий только одного — покоя…

Примерно раз-два в месяц он воровал автомобили и сбывал их по дешёвке в надёжные руки, — вот и всё, на что он был способен!.. Минимум риска — при возможности всё-таки ощущать себя «в теме», мужественно надувая щёки в беседах с симпатичными девчонками…

Скворцова же была нацелена на беспощадную схватку за своё место под Солнцем!.. Девочка-фея, ставшая девушкой-воином, она нисколечко не боялась рисковать… Похоже, она вообще НИЧЕГО НЕ БОЯЛАСЬ!..

…Подготовку Аврахова к совместным акциям она начала осторожными намёками на тему: «А не ограбить ли нам какого-нибудь жирненького карася?..» И он, дурак, восприняв это как дешёвый понт, и. не желая терять перед тёлкой лицо, — неосторожно поддакнул её кровожадным замыслам…

И вот тогда. осмелев, она и выложила весь свой план целиком: они ограбят не кого-нибудь, не каких-нибудь там занюханных коммерсантиков, а пять-шесть наиболее видных в Энске криминальных авторитетов… Но мало этого — она предложила при этом и убить их всех, чтобы не оставлять опасных свидетелей, и не подставиться под ответный удар…

Аврахов так и обомлел…

Была ещё надежда, что блажь это, легкомысленные женские фантазии в духе: «Кабы была я бандитской атаманшей, то сделала бы то-то и то-то!» Но когда она изложила уже разработанные ею подробные сценарии каждой из намеченных ликвидаций, Павел понял, что влип в дерьмо по уши…

Для большего веса своим словам Алла сообщила, что не сама всё это придумала, а за нею стоят некие «опасные люди»!.. И якобы эти люди будут своевременно предоставлять им точную информацию, благодаря которой они и смогут выбрать точное время и подходящее место для нападения…

Деньги и прочие ценности, оказавшиеся при жертве, станут платой исполнителям за ликвидацию. В случае необходимости им будет оказана помощь и людьми… Но основную часть ликвидаций будет осуществлять Аврахов («Ты справишься, милый, я в тебя верю!»), а Алла будет помогать ему, используя себя в качестве проститутки как приманку для будущих жмуриков…

«Но кто же они, эти заказчики?!» — ошеломлённо поинтеерсовался Аврахов.

«Тебе лучше не знать… Это — те же бандюганы, но только ещё хуже!..» — понизив голос, со вздохом сообщила Скворцова.

«Врёт… — понял Павел. — Никаких «заказчиков» нет и в помине, она их для понта придумала… Чтоб я не убоялся мочить «авторитетов»…»

Кончиться эта история могла только плохо!..

Или они погибнут во время проведения одной из акций, или дружки убитых криминалов потом сыщут и безжалостно уничтожат, или, наконец, их схватят менты и кинут в СИЗО, где с ними по «маляве» с воли быстренько расправятся матёрые уголовники…

…Павел с ужасом понял, что запутавшаяся в своих тёмных делишках Алла упорно тащит его за собою к быстрой гибели…

 

Глава 44. ОТКРОВЕНИЯ АВРАХОВА. (Окончание)

Полностью убедился в этом позже, в конце апреля, когда во время одной из страстных свиданок, в постели, размякнув от ласк, Скворцова выложила ему самую бредовую, пожалуй, из всех своих идеек: дескать, во время последней «акции» вместе с «объектом» они убьют ещё и пяток-другой посторонних людей, а затем — свалят за кордон («Ты же говорил, у тебя в Германии есть концы?..»).

Массовая бойня вызовет большой резонанс… И тогда «заказчики» получат от них такую весточку: «Если попытаетесь найти нас, то в случае нашей гибели в прокуратуру надёжные люди отошлют наше письмо с именами «заказчиков»!» Мол, судьбой замоченного «авторитета» никто особо не взволнуется, но если вместе с ним завалят ещё и десяток-другой мирных граждан — тогда-то прокуратура землю будет рыть носом, и разразится грандиозный скандал…

«Деться им некуда — оставят нас в покое!.. И заживём в Германии спокойно, на свои бабки…» — весело подытожила Алла.

«Она спятила!» — обливаясь холодным потом, понял лежавший рядом в постели Павел. Ему было абсолютно ясно, что никаких «заказчиков» не существует в природе… Просто его подружка — самая обыкновенная маньячка, решившая совместить грабежи с милой её сердцу мокрухой… Насмотрелась голливудских триллеров, сучка, и решила авраховскими руками реализовать несколько сюжетиков из своей больной фантазии.

Павел осторожно поинтересовался: не жалко ли Алле убивать людей?.. Она удивилась: «Какие же они люди?.. Бандиты, твари!.. Ненавижу… Каждый заслужил смерти!..»

«А которые — не бандиты… Их — за что?» — удивился Аврахов.

Алла фыркнула: «Рабские душонки!.. Всё зло в мире — от их равнодушия!.. «Моя хата с краю…» — этим и живут… Так пусть и они пострадают!.. И потом, мы ж не очень многих убьём… Человек двадцать-тридцать, не больше. Сожжём автобус с пассажирами, или что-то в этом же духе… Так ты со мною, или как?..» — и Алла, обколотившись на локоть, требовательно взглянула на него.

«Да!..» — помедлив, ответил Аврахов. Иного выхода, по его словам, у него тогда не было.

…И в самом деле, какие варианты были?.. Перечислим их все.

1. Сделать всё, чего Алла хочет и ждёт от него. Серия мокрух с ограблением, страшный грех на душу, неизбежная гибель в итоге.

2. Ответить твёрдым: «Нет!», и — немедленно расстаться с «пошедшей в разнос» Скворцовой… Но она не раз говорила: «Ты — моя судьба на всю оставшуюся жизнь… А попытаешься меня бросить — зарежу!..» Что — шутила?.. Не шутила!.. С юмором у неё всегда было плохо… И раз пообещала зарезать — обязательно и зарежет!

3. Её не бросать, но в мокрухе не участвовать, открыв Скворцовой свой подлинный облик — маленького, трусливого, никчёмного и жалкого человечка… Но тогда она разочаруется в нем, и в её глазах он станет лишь слишком много знающим о ней свидетелем!.. Вот тотчас и пришьёт его, чтоб не выдал!.. А если и не убьёт, то дружки замоченных криминалов потом

Вычислят, и всё равно убьют («знал о её планах — и не предотвратил!»)

4. Сообщить намеченным к ликвидации криминалам о злодейском плане возлюбленной… Не поверят!.. Чтоб какая-то жёлторотая соска придумала ТАКОЕ, или же хотя бы была кем-то задействована в ТАКОМ?! Это невозможно и представить!.. Наверняка, «выдернув» Аллку в глухое, безлюдное место, основательно допросят её… Ну а она ж — кремешок!.. Правду всё равно не скажет, хоть ножовкой надвое пили, а скажет совсем другое: «Никого не хотела убивать, и никого за мною нет… А это он, Аврахов, хотел ограбить и убить парочку «авторитетов», пытаясь и меня вовлечь… Я — отказалась! Вот он, опасаясь разоблачения, первым вам на меня и настучал…» Поверят или не поверят ей серьёзные люди — неведомо, но что вместе с нею на всякий случай шлёпнут и Аврахова — железно!..

5. Настучать на Аллу в ментуру… Наихудший вариант!.. Никаких доказательств против неё у Павла нет… Она как-нибудь да выкрутится, но при этом — заложит его как угонщика автомашин, и — посадит… Потом сообщит «криминалам», что Аврахов на воле вынашивал планы их ликвидации, и его в СИЗО — придушат!..

6. Немедленно уехать из Энска куда глаза глядят!.. А она пусть остаётся, и сама разбирается в своих проблемах… Но она ж искать его будет! И потому, что — «любимый бросил!», и потому, что — «слишком много знает!» Жить, постоянно ощущая спиною её дыхание, и просыпаться от ночных кошмаров с её участием?!. Мало удовольствия… И она ж ещё, со злости, найдёт его мать (живущую в соседнем с Энском городе), и зарежет… Нет уж!.. Как бы не решалась эта проблема, но она решалась здесь и сейчас!

И что остаётся?.. Только — седьмой, последний, единственно надёжный вариант: убить Колокольчика… Убрать любимую, которая на деле давно перестала быть любимой: слишком уж подавляя своей Личностью, и сделав чересчур обязательным её присутствие в его жизни…

Или жить с нею и под ней, или умереть, или убить — вот скудный выбор, который она ему оставила.

…Разумеется, он выбрал последнее!..

… Рассуждая прагматично, это решение было оптимальным. Но квалифицированно убить Скворцову Аврахов не смог — не хватило ума, решимости, да и опытности… И зачём-то Чеботаря к мокрухе пристегнул!..

Хотя, надо признать, как исполнитель, Денис оказался вполне на высоте: не имея ни малейшего «мокрушного» опыта — сработал как надо, и лишне не наследил…. А на допросах — даже держался куда крепче своего старшего друга и наставника!.. И на очных ставках, видя «плывущего», полностью капитулировавшего, пытающегося всячески выгородить себя хотя бы за счет того же Чеботаря Павла — не раз немо спрашивал его глазами: «Дядь Паша, а как же ты можешь — ТАК?!.»

Но не замечал укоряющих взглядов Аврахов… Сам погибая, и товарища за собою волок… А перед этим ещё и свою сперму ухитрился оставить в жмуре!..

Кстати, я его потом спросил: «Как ты мог?.. Зная, что сейчас Аллы не станет…»

Павел скривился: «Сам не знаю, как вышло… Вдруг захотелось кому-нибудь «вдуть»!.. Не искать же потом какую-нибудь проститутку… Вот я — и того…» М-да…

…Теперь насчёт «огнестрелки»… Аврахов рассказывал, что после убийства сумочку Скворцовой он забрал с собою. И только дома, высыпав на стол содержимое, обнаружил, что в сумочке, среди всякого девичьего ширпотреба, лежал и… снятый с предохранителя «ЧЗ 75» с восемью патронами в обойме и одним — в стволе… Шедшая к нему на свидание Алла, оказывается, вооружилась до зубов!.. Лишь чудо помогло Чеботарю переиграть её!..

Я не удержался от вопроса: «А чем именно ты отвлёк Аллу перед самим ударом Чеботаря?..»

Павлу вопрос был неприятен. Но, помявшись, всё же ответил: «Предложил ей пожениться этим летом … Сказал, что хочу от неё сына!.. Она тогда так засмеялась… Звонко-звонко, как колокольчик!.. Я взял её за запястье, чтоб не смогла выхватить нож, если Денис промажет… А она другой рукою потянулась… Хотела погладить мою щеку… Тут Денис её и…»

Аврахов поперхнулся, сухо закашлялся, и — смолк, побледнев…

Только теперь понял, дурашка, что расстаться со Скворцовой уж до самого конца своей жизни ему не удастся.

…Кстати, рассказывал ли я, кого Скворцова предполагала убить первым?

Самсона!.. Владельца той самой автостоянки, которую Аврахов охранял… «Она его особенно ненавидела…»

Акцию наметили на 7-е мая, (День рождения Аллы!.. «Лучшего подарка мне — не придумать!»)

По неизвестно откуда полученным данным Скворцовой, в этот день, поздним вечером, Самсон поедет в «вольво» с работы домой, имея при себе в кейсе 35 тысяч долларов. По дороге его машину остановит, подсев «для важного разговора» его работник Аврахов. Они поедут дальше, беседуя, до того мало освещённого места на дороге, где их в «Опеле» будет ждать Скворцова.

Выйдя из машины, она криками и жестами остановит «вольво». Самсон выглянет в окошко, выясняя, что случилось. В эту секунду Аврахов ударит его кастетом по затылку, а подбежавшая к «вольво» Алла — перережет Самсону горло. Забрав «кейс», они пересядут в «Опель» и уедут…

Так планировалось. И лишь смерть Скворцовой сорвала эти планы.

 

Глава 45. ЗАВЕРШАЮЩАЯ СТАДИЯ

Следствие вступило в завершающую стадию.

Аврахов и, частично, Чеботарь — доказывали, что убийство проститутки Скворцовой было вынужденно её невменяемым, опасным для окружающих поведением, а потому они лишь оказали обществу услугу, своей превентивной акцией спася от гибели тех, которых эта вооружённая до зубов негодяйка планировала убить, якобы — по приказу неких «тёмных сил»…

Уголовный розыск, из-за кулис управляемый хитроумным Петром Филимоновичем, имел целью прямо противоположное: сделать железобетонной и довести до суда следующую версию:

Никаких «тёмных сил» в этом деле нет и в помине.

Отсюда вытекает, что никто преступных приказов Скворцовой не отдавал;

Следовательно, никого убивать она и не собиралась, — зачем ей это?!.

Не вооружена, потому и не опасна, — обычная девушка, полу — дитя!..

Кстати — и не проститутка вовсе!..

Почему же, спрашивается, Аврахов с Чеботарём убили её?.. Да потому, что — сволочи!..

Это ж — как два пальца об асфальт…

Они воровали машины. Попытались и Скворцову вовлечь в свой преступный промысел. Честная Алла отказалась, неосторожно пригрозив разоблачением. Тогда её заманили вечером на косу и шлёпнули… А теперь — ещё и пытаются оклеветать посмертно!.. В общем, окончательный стыд и совесть потеряло это бандитское отрёбье…

При активном соучастии следователя Могилевского (полагаю, Пётр Филимонович посетил следака, напомнив, сколько именно взяток и у кого конкретно тот взял за последние несколько лет) мы подправили уже имеющиеся в уголовном деле материалы.

Все клиенты «массажистки» Скворцовой, ранее рассказывающие о многочисленных сексуальных контактах с нею, переписали показания в духе того, что никакого секса с нею у них не было и в помине — только массаж…

В деле появилась справка о том, что салон «Эсмеральда» — это не какой-нибудь третьесортный бордель, а вполне солидное медицинское заведение, оказывающее услуги в сфере лечебного массажа.

Другая справка свидетельствовала: Скворцова — опытная леч-массажистка, своими умелыми ручками излечившая множество лучших людей города от импотенции, простатита, геморроя, рака, СПИДа, прочих хворей и напастей… Попутно сообщалось, что в этом году она собиралась поступать в Медакадемию (между прочим, при обыске на её квартире среди книжек никаких учебников я не заметил, так что в её планах поступать сомневаюсь, — до этого ли было ей, готовящейся к кровавым акциям и бегству за рубеж?)… А раз собиралась поступать, то как бы и — поступила, и даже — закончила… Вот и выходит, что убитая — не просто кристально чистый человек, но и, практически, представитель самой гуманной в мире профессии!..

Тренер секции каратэ, которую посещала Алла, дал своё заключение о степени её подготовленности. Оказывается, ученицей она была неспособной и ленивой, Предел её возможностей — в спортзале ножкой в воздухе красиво помахать!.. И ничего другого… Ножом виртуозно владела?!. Ха, держите меня, тренера!.. Позанимайся она в секции ещё лет двадцать — может, на что-то и была б способна (уж больно тренер ей хороший достался), а так — виртуозно владеть она могла только ложкой, за обеденным столом!..

Пистолет «CZ 75»?.. А кто его видел?.. Кроме Аврахова — никто. (Чеботарю Павел ведь про аллочкин пистолетик своевременно ничего так и не сказал — боялся, что тот, поняв, какой опасности во время акции подвергался, подымет размер платы)… Посредника, которому якобы Аврахов продал пистолет, найти так и не удалось, бесследно пропал куда-то… Отсутствие доказательств существования пистолета являлось явным доказательством его отсутствия… Вывод: Аврахов врёт, пытаясь изобразить Скворцову смертельно опасной, чтобы оправдать её убийство!..

Нож Аллы также не нашли. (Аврахов выкинул его как опасную улику, вместе с сумочкой Аллы, на следующий же день после убийства). Значит — и не было никакого ножа!.. Оно и логично: зачем таскать с собою нож, если, по авторитетным словам тренера, Скворцова им и владеть не могла?.. Только б сама порезалась…

Но как быть с показаниями самого Аврахова, который настаивал: «Скворцова готовила серию убийств «авторитетов» преступного мира… Утверждала, что её действиями кто-то руководит…»..

Неприятные показания… Щекотливые… Способные вызвать множество вопросов у множества заинтересованных лиц, и создать кучу проблем другим влиятельным людям…

Мы с Дубком (больше начальник угро никого из оперов к допросам Аврахова не допускал) взялись за него конкретно. Объяснили ситуацию: утверждаемое им во-1-х — заведомая неправда, лишь отвлекающая следствие с правильного курса, и во-2-х — ВРЕДНО даже и для самого Аврахова, лично…

Чего он хочет, собственно?.. Чтобы в камере СИЗО, где он содержится, все урки узнали: он — главарь группы, готовящейся устранить (да чего скромничать — и уже устранившей!) — множество «авторитетов»?.. Да-да, именно он и есть главарь, тогда как Скворцова — лишь его невольная подельница, которую он безжалостно умертвил, когда она попыталась уличить его!.. (Ну кто ж поверит в обратное — что главарём как раз сама 19-летняя Скворцова и являлась, а 31-летний Аврахов — лишь один из её сообщников!..)

Ну и сколько же надеется прожить Паша после того, как камера узнает, что он — убийца «авторитетов»? В эту же ночь его придушат, или только в следующую?..

Всё эти милые разговорчики перемежались незамысловатыми побоями, вкупе с искренними обещаниями: заткни Аврахов в задницу свои никому не нужные домыслы, и согласись он с нашей версией произошедшего — на суде ему отвалят по минимуму…

Убивал ведь в общем-то — Чеботарь!.. Аврахова же постараемся провести как свидетеля, лишь присутствовавшего при убийстве… Типа: вначале он действительно «заказал» Аллу, но потом передумал, и только-только хотел сказать об этом Чеботарю, как этот придурок внезапно и по своей инициативе начал действовать…

«Год-два — максимум того, сколько ты получишь… Памятью дедушки — фронтовика клянусь!» — душевно заверил Аврахова начальник угрозыска. (Я только не понял: почему он клялся памятью дедушки, — ведь тот ещё жив!)

И Паша — поверил… Захотел поверить…

Из документов следствия всё упоминания о чёрных замыслах Скворцовой как-то незаметно испарились!..

…Правда, чуть не испортил всю игру зам начальника районного угрозыска, и давний недруг Дубка лысоватый Коваленко.

Внимательно просмотрев протоколы допросов Аврахова, он при мне вдруг заявил Дубку: «Не понимаю, почему следствие игнорирует его показания?.. Лично мне, например, кажется правдоподобным, что Скворцова — член какой-то неизвестной нам банды, готовящей устранение бандитов — конкурентов… Надо покопаться глубже!.. И, кстати, с каких это пор «Эсмеральда» — ПРИЛИЧНЫЙ салон? Все прекрасно знают, что жалкий бордель это, и больше ничего!»

Дубок задумчиво похлопал ресницами. Сказал осторожно: «Над вашими словами надо подумать… Я вам завтра отвечу, хорошо?..»

«Да уж, постарайтесь!» — самодовольно ухмыльнулся Коваленко.

Звонил ли потом начальник угрозыска Петру Филимоновичу, или они лично встретились — не знаю.

Но только утром следующего дня в РОВД нагрянула проверяющая комиссия из горУВД, — трое лбов с одинаково решительными выражениями физиономий.

Весь райотдел в ужасе затаился, ожидая: по чью душу на этот раз! Оказалось — по душу замначрайугро Коваленко!..

«Давно хотели проверить результаты вашей деятельности, товарищ майор!» — хмуро сообщил опешившему Коваленко старший группы. «П-п-пожалуйста…» — испуганно пролепетал тот.

Три дня комиссия копалась в бумагах, задавала неприятные вопросы, и всячески намекала на то, что Коваленко — хоть и заслуженный человек, но при таком наборе профессиональных болячек, как у него, самое правильное — немедленно лечь в госпиталь, тут же начав оформлять свой уход на пенсию. Подразумевалось:: «Вали на хрен, а не то — посадим!»

На 4-й день чуть ли не заплаканный Коваленко навсегда покинул райотдел.

О, сколько же оперов с облегчением выдохнули из себя воздух, провожая его взглядами!.. Сколько кровушки успел высосать из нас этот лысоватый упырь…

Оно конечно, лучше бы сделать другое: расстрелять его из автомата, растворить в серной кислоте, слить в унитаз и спустить в воду…

Но — и так хорошо!..

Хоть его харю больше не увидим…

…Внимательный читатель наверняка заждался: когда же я вспомню давнее дело про убийство Мильмана?..

Когда же скажу, что остались прямые улики, свидетельствующие, что это именно Скворцова его и замочила!.. Скажем — запись в её дневнике, или что-то из мильмановского барахла среди её вещей…

Не осталось таких улик!.. Во всяком случае — прямых…

Только — косвенные. Судите сами…

Первое — по своему характеру и образу жизни именно Алла такое и так сделать и могла.

Второе — как было установлено, Мильман в своё время несколько раз пользовался услугами «Эсмеральды». Следовательно, он МОГ знать Аллу.

Третье — однажды Скворцова намекнула Аврахову, что на её совести — страшный грех, которым её теперь шантажируют «эти страшные люди»… Не убийством ли Мильмана тот страшный грех являлся?

Четвертое, самое красноречивое — предыдущая квартирная хозяйка Аллы вспомнила, как в самом начале ноября предыдущего года Алла: «… пришла домой поздно вечером, возбужденная… Я сделала ей замечание — так она так нахамила мне!.. А утром смотрю: у неё на столе — бутылка французкого вина, пузатая такая… Названия не помню!.. Пустая бутылка, всё вылакала, мне — ни капли… Спрашиваю Аллку: хорошее ли вино хоть? Она скривилась: «Кислятина… «Я ещё подумала: «Зачем же покупала такое? Дорогое, небось…» А через два дня после этого мы опять поскандалили, и она от меня свалила…»

Бутылка дорогого французкого вина — вам это ничего не напоминает?..

…Разумеется, это ещё ни о чём не говорит, и ничего не доказывает.

Но — всё же!.. всё же!..

…Разумеется, подымать старое мильмановское дело и «привязывать» его к Скворцовой никто и не подумал: она же «безобидное дитя»!..

…Как только дело приобрело должные кондиции законченности — его для «шлифования» (а точнее — для окончательного заметания следов!) передали из районной в городскую прокуратуру. На последнем допросе Аврахов смотрелся бодро: наверняка ему и следователь Могилевский вешал лапшу на уши насчёт будущих перспектив.

Вскоре после передачи дела мне позвонили из городской прокуратуры, попросив немедленно перевезти к ним из нашей камеры вещдоков все вещи убиенной…

И тут я ступил: надо было предложить им самим найти машину для перевозки вещей, а я, подсуетившись, организовал райотделовский «уазик»…

В числе прочего — забрали из моего кабинетика и больше-экранный телевизор, к которому я успел уж привыкнуть!..

Жаль… А то, глядишь, не смоги найти транспорт городская прокуратура — и телик остался бы в моём пользовании…

Самого себя, выходит, своим усердием я и наказал!..

 

Глава 46. ПОЛНЫЙ РАСКЛАД

Теперь расскажу, как я вижу всю эту историю — с начала и до конца.

Предупреждаю сразу: это — ВЕРСИЯ, поэтому к некоторым из моих суждений следовало бы добавить — «предполагаю», «скорее всего», «мне так кажется», «я так считаю»…

Но уверен: именно так всё в реальности и было… Во всяком случае, ни одного противоречащего этой версии факта мне неизвестно.

…Итак, юная Алла Скворцова из маленького шахтёрского посёлка приехала покорять областной центр. Неопытна, необразованна, с ещё не развитым интеллектом, но — волевая, целеустремлённая несгибаемая… Девочка — Воин!..

Большой Город принял её неласково. Нормальный путь (вуз — врач — муж и дети — нормальная жизнь) с самого начала не сложился. Не хватало ума и знаний для жизненного успеха, слишком норовистой оказалась для пресмыкательства перед сильными мира сего, да и не повезло немножко…

Отступать ей — некуда. Она должна доказать домочадцам и самой себе, что — не ущербна, что многое МОЖЕТ!.. Конечно, за этим крылся мучительный и старательно преодолеваемый комплекс неполноценности девочки-полусироты, рассчитывающей в этой жизни только на свои скромные силы…

Она должна была прорваться к вершине!..

Так она стала проституткой.

Унизила тело, чтобы обеспечить материальный плацдарм на первое время, сохранив душу для последующего рывка вперёд.

Могла ли она, гордая и независимая по характеру, заняться столь грязным и мало почитаемым ремеслом? Могла.

Вспомним восточный кодекс чести воина… Согласно ему, временные мучения и страдания (физические и моральные), на которые идёшь во имя достижения Цели, лишь закаляют твой дух, а потому должны восприниматься с мужеством и достоинством.

Одному ниндзя, например, понадобилось убить правителя, окружённого многочисленной охраной… И тогда ниндзя, ночью проникнув в нужник властителя, нырнул по голову в дерьмо и стал дышать через высунутую из этого дерьма трубочку! А утром, когда правитель вошёл в нужник и присел над «очком» — заколол его кинжалом. И затем — провёл в дерьме ещё сутки, ожидая, пока охрана перестанет искать пропавшего неизвестно куда убийцу…

Стыдно ли было тому ниндзя сидеть по макушку в дерьме?.. Нет. Ничто не смущает душу Воина, если это — очередной шаг к Вершине!..

Вот и ей не было стыдно временно отдавать Тело за деньги, зная, что Душу она оставляет нетронутой. С детства она была небрезгливой, и на многие вещи смотрела немножко не так, как видятся они городским чистоплюям…

Мильман нарушил условия сделки — он посягнул на её Душу!.. И она убила его. Для неё это оказался единственный способ забрать назад позорящую её видеокассету, и тем самым восстановить самоуважение…

С точки зрения умудрённого, это — ошибочный ход.

Любое убийство помогает решить какую-либо внезапно возникшую проблему лишь за счёт того, что создает кучу новых проблем — ещё более острых… Но она не была умудренной, — лишь юная девочка, почувствовавшая себя загнанным зверьком, и отчаянно отстаивающая своё право на собственное маленькое счастье в этом огромном, бездушном и жестоком Мире…

Оптимальным было бы, просчитав Мильмана, правильно определить архетип его личности, и — найти с ним общий язык, договориться по хорошему, быть может — вызвать в нём живой человеческий интерес, побудив увидеть в ней не заурядную проститутку, а симпатичную девушку, запутавшуюся в жизненных обстоятельствах…

Не смогла. Не сумела. Прокололась…

Но ошибся и куда более искушённый Мильман, за что первым и поплатился… А ведь с него спрос — куда больше!..

…На этом этапе на хвост Скворцовой сели гэбешники.

Они вычислили её с помощью своих информаторов среди проституток. Корпорация «Ибба-холдинг» попросила друзей в ГБ найти и наказать убийцу одного из своих менеджеров.

И вот одна из опрошенных по этому поводу шлюшек-сексотш сообщила занявшемуся этим делом Петру Филимоновичу: за два дня до убийства Мильмана с ним встречалась её подружка по «Эсмеральде» Скворцова… Само по себе это — ещё не доказательство (не в день убийства ведь встречались!), но в соединении с установочными данными на подозреваемую (занимается каратэ, постоянно носит при себе нож) — это уже что-то…

Пётр Филимонович велел секретной сотруднице ничего не сообщать милиции, а «Иббу-холдинг» поставили в известность, что убившая Мильмана проститутка — найдена и «нейтрализована».

На самом деле Петр Филимонович решил использовать решительную и уже запачкавшую себя кровью Аллу в одной из затеянных ГБ деликатных, совсекретных акций… Надо устранить несколько криминальных «авторитетов», но сделать это — так, чтобы гэбешники остались вне подозрений.

Алла — идеальный кандидат в исполнители. Ею легко управлять (всегда можно сдать ментуре как убийцу Мильмана), у неё прирождённый талант оперативника (хоть и своевольна чересчур!), и у неё нет влиятельных родственников и друзей, которые заинтересуются её судьбой, когда она исчезнет…

Схема такова: Скворцова, сформировав преступную группу, ставит перед ними задачу: ограбить и убить таких-то! После акции Аллу — ликвидируют, а её группу сдают милиции, чтобы суд над участниками банды показал всем заинтересованным людям, кто стоит за этими убийствами. (Никто, кроме самой Аллы, о её связи с ГБ не знал и никогда не узнает).

Почему Скворцову не сделали постоянным агентом?.. Её могли после акции взять «в штат», снабдив другими документами, и переправив в другой регион, чтобы там использовать в подобных же акциях… Но — не захотели возиться. Да и какой смысл — у ГБ под рукой всегда найдутся подобные «одноразовые исполнители»… Сохранив же ей жизнь для завтрашних акций. гэбешники имели бы потенциально опасного свидетеля их вчерашних злодеяний…

Убить — надёжнее и рациональнее!..

Вот при каких обстоятельствах Пётр Филимонович вышел на Скворцову, и, уличив её в убийстве Мильмана, предложил работать на ГБ.

Какие у неё были варианты?..

Первый — пойти в прокуратуру и заявить: «Я тут недавно зарезала одного предпринимателя, а теперь чекисты меня этим шантажируют!» Отпадает — сразу посадят за убийство, а ГБ от всего отмажется, и — не докажешь ничего!.. Скажут: «Да она спятила!» А потом, в тюрьме — убьют…

Второй вариант — сбежать. Но куда сбежишь — без документов и денег? ГБ будет искать, найдёт и уничтожит!

Третий путь — сделать всё, что велят. Тогда в оконцовке — убьют точно! Алла не слишком умна, но — вполне достаточно, чтобы понять: исполнителей ТАКИХ акций в живых не оставляют.

И у неё остался только четвёртый путь: сделать всё. что велят госбезы, но не совсем так: во время последней акции — устроить гигантскую бойню мирного населения, потом — сбежать с ранее награбленными деньгами за кордон, а ГБ сообщить следующее: в случае, если с нею что-то случится, правда о том, что за той бойней стоит ЧеКа, через верных людей попадёт во все ведущие издания мира!..

Что именно она могла устроить? Самый эффектный вариант: взрыв жилого дома с помощью бытового газа. Количество жертв составит около ста человек, в том числе — старики, женщины, дети… И за этим якобы стоят Пётр Филимонович и его начальники, гэбешные полковники и генералы!.. Да, они пойдут на всё. чтобы аллочкины разоблачения не были преданы гласности… При этом они будут знать, что и она сама, пока жива, никогда и никому не сообщит, что была исполнителем столь кошмарного преступления… Взаимная гарантия безопасности получается!..

Как могла добрая, по природе своей абсолютно не жестокая Алла замыслить подобное?

Для понятности, представим себе какого-нибудь советского офицера у пульта управления Стратегических Ракет с ядерными боеголовками, нацеленными на Америку. Он — хороший и гуманный человек, но он знает, что эти ракеты сдерживают империалистов от агрессии, а если агрессор всё-таки нападёт — надо ответить ударом на удар! И этот добродушный человек без малейших колебаний пустит в сторону Америки ракету с бомбой, которая убьёт миллион человек — стариков, женщин, детей… Он остаётся добрым и теперь, но он нашёл оправдание своей жестокости в данном случае — и он готов пойти на эту жестокость.

Законы мирного времени — одни, а военного времени — совсем другие.

Скворцова считала, что она — на войне. Жизненные обстоятельства стали её врагами, и она готовилась защищать себя всеми имеющимися в её распоряжении средствами. Солдаты на фронте не жалели противника. Наши лётчики бомбили фашисткие города, ЗНАЯ, что среди погибших — и мирные люди… Общество, зная эти законы войны, не осуждало своих солдат за массовые убийства «вражеского» мирного населения.

Вывод: убивать стариков, женщин и детей — можно, если есть особая необходимость. У Скворцовой такая необходимость была. Но, в отличие от взятого в качестве примера советского ракетчика, миллион человек убивать она не собиралась — хватило бы и сотни…

Дальнейшее — пунктиром.

Для прикрытия проводимой акции ГБ провела следующую комбинацию. Самсону подкинули информацию о том, что Семчагин хранит общак в сейфе в своём особняке, и помогли ему осуществить налёт, подключив в число его помощников Скворцову. Затем Семчагину подбросили информацию о том, что за налётом стоят Самсон и ещё несколько из энских «паханов». После этого ликвидация Самсона и тех самых паханов руками скворцовской банды воспринималась бы как возмездие со стороны Семчагина.

Выход Аллы на самого Самсона и ранение его — инициатива её самой, решившей таким образом немножко заработать. (Тогда ещё, надо понимать, Алла не знала, что на следующем этапе операции ей придётся Спамсона «валить»…

Любовь к Аврахову — ошибка. Малодушен, ненадёжен, смят жизнью… Рациональней было завести себе либо хорошего и преданного парнишку, вроде Чеботаря, либо старенького спонсора, который в обмен на энное количество ласок обеспечил бы её настоящее и ближайшее будущее.

Вовлечение любимого Пашеньки в готовящуюся акцию автоматически поставило под удар и его… Но она не хотела делиться взятыми у ликвидированных «авторитетов» денежками с чужими людьми — ведь ей с Авраховым на эти деньги предстояло жить за границей… Да и понимала: всё равно в случае «зачистки» вместе с нею ГБ уберёт и её жениха — он слишком много знал о ней…

Пётр Филимонович торопил с началом ликвидаций — грубая ошибка профессионала, сделавшего операцию недостаточно подготовленной… Одно из проявлений этого — Скворцова не успела как следует подготовить Павла морально к тому, что ему придётся немножко поубивать как плохих, так и хороших людей… Втягивать в убийства надо постепенно, через ряд промежуточных этапов, дав плоду созреть…

А Аврахов — не созрел, потому и повёл себя вопреки ожидаемому…

Алла чувствовала, что Аврахов — накануне взрыва протеста, и готовилась подавить этот протест, чтобы затем уж управлять им безраздельно.

Придя на косу и увидев там Чеботаря, она сразу поняла, что женишок с приятелем решились угрохать её, избрав такой путь решения проблемы. Она могла тут же уйти и спастись — но не сделала этого. Не в её правилах давать задний ход!..

Она пошла опасности навстречу, решив: «Лучше — здесь и сейчас, чем ждать, пока они подстерегут где-то…» Она была в нормальной спортивной форме, настороже и хорошо вооружена. У неё были все шансы на успех…

Её погубила недооценка Чеботаря. Она не верила, что этот рохля на что-то способен, и думала: он будет лишь на задних ролях, а нападёт — Аврахов!.. Она хотела легко ранить ножом Пашу, и тяжело — Чеботаря, а затем, под прицелом пистолета, Паша должен был Дениску дорезать… Это окончательно сломало бы Аврахова, и сделало его покорным орудием в её руках… Но напал именно Денис, а не Павел… Алла сделала тот же промах, что и все её жертвы: она недооценила противника!..

Сознание она потеряла мгновенно, и смерть её оказалась лёгкой… Согласитесь, в тех условиях для неё это был наилучший выход!

Убийство подготовили и провели бездарно, но по стечению обстоятельств Аврахов и Чеботарь не попали под подозрение. И не знай ГБ о близких отношениях между Скворцовой и Авраховым — оно сошло бы с рук…

Пётр Филимонович сразу заподозрил, что убил — Аврахов. Выманив у него через «покупателя» оружие Аллы, он тем самым для самого себя установил факт его вины…

Самым бесхлопотным было бы просто убить его. Но дело об убийстве Скворцовой надо было закруглить «чисто», через следствие и суд, чтоб потом ни у кого не возникло вопросов, кто же она была, и не затевала ли что-либо ужасное?

Вот только почему Пётр Филимонович не вырвал у Аврахова кадык, а квалифицированно сдал его милиции. Чеботаря посадили за компанию — он госбезам не мешал. Наоборот — его, скомпрометированного участием в убийстве, тоже можно было в дальнейшем использовать одноразовым исполнителем… Но без него Аврахова — не посадишь, вот поэтому взяли за гриву и Чеботаря…

Как видите, каждый шаг в этой истории был вызван каким-то предыдущим шагом, и неизбежно влёк за собою шаг последующий…

Кто же виноват в том, что всё получилось именно так?..

Жизнь виновата. Каждый из нас виноват. Все мы — виноваты… Не так живём, не о том думаем, не теми делами занимаемся…

Но больше всего виновата сама Скворцова. Надо было ей быть или более умной, или менее решительной…

Однако она уже смыла свою вину кровью. «Мёртвые сраму не мают…»

А вот нам со своей виной ещё жить и жить…

Мог ли безумный план Скворцовой (спастись путём массовой бойни) увенчаться успехов?..

Мог!.. Она действовала с таким размахом и жестокой дерзостью, что просчитать её ход и предотвратить его не смог бы даже мноогопытный Пётр Филимонович…

Но стоит ли огорчаться тому, что ей это не удалось?..

…А теперь расскажу о том, как вся эта история закончилась…

Глава 47. ЭПИЛОГ.

В начале сентября, спустя три месяца после описываемых событий, состоялся суд (довольно быстро для столь серьёзного дела).

Я на суде не был, но читал подробный отчёт о нём в городской «Вечёрке».

Судя по отчёту, Скворцова в материалах судебного процесса изобразили девушкой сугубо положительной: спортсменка, медсестра (?!), без пяти минут врач, в общем — конфетка в шоколаде!.. Но — недостаточно искушённа в житейских делах, а потому и имела неосторожность влюбиться в некоего Аврахова, за привлекательно-завлекательным обличьем которого крылся злодей: дважды судимый душегуб, нечисть и кровопийца…

Второй акт трагедии: оный вурдалак пытался вовлечь юную фею в свои тёмные делишки (кражи, грабежи, возможно даже — убийства.)…

«Я, будучи законопослушной гражданкой, не хочу, не могу и не буду участвовать в твоих анти-законных деяниях!.. И считаю своим гражданским долгом сообщить о них в правоохранительные органы!» — цитировал корреспондент доподлинный ответ Скворцовой на эти гнусные предложения.

А вот и развязка: Аврахов со своим подручным Чеботарём («жадный и подловатый юноша, — кто за пять копеек родную маму зарежет!»), заманив честную Скворцову поздним вечером на косу, зверски изнасиловали её, а затем — пробили голову, задушили. утопили… Изверги!..

Особенно возмутило корреспондента заявление Аврахов в самом конце судебного процесса: оказывается, Скворцова-де сама была бандиткой, имела пистолет, и подбивала Аврахова на совершение ряда особо тяжких преступлений! (Видимо, Паша решился пойти ва-банк, обнаружив, что обещанный ему ранее ментами и «прокурорскими» статус «всего лишь свидетеля» — обычный фуфляк!)

«Но куда делся этот пистолет после убийства, и почему подсудимый молчал о нём на всём протяжении следствия — убедительного ответа так и не прозвучало!.. Он бледнел, краснел, лепетал какой-то вздор, но ничего сказать по этому поводу так и не смог!..» — потешался журналист.

Сообщённый газетой приговор ошеломлял: Чеботарь получил 14 лет заключения, а Аврахов — аж пятнадцать полновесных годков!..

Заказчику обычно столько никогда не дают. Правда, он и соучаствовал в убийстве… Но это ж ещё доказать надо!.. А на чём держалась вся система доказательств? На признаниях самих Аврахова и Чеботаря. Откажись они от признательных показаний, и окажись у них опытные адвокаты — дело лопнуло бы в два счёта!..

Но адвокатов, надо полагать, Пётр Филимонович подбирал… С такими адвокатами чтоб не сесть — это ж каким везунчиком надо оказаться!..

Впрочем, о чём я…

Аврахов, как знавший СЛИШКОМ много, дожил до суда лишь потому, что ГБ нужен был этот суд с закреплённая в приговоре версией: «Скворцова никаких убийств не готовила!»

После суда живой Аврахов был уж никому не надобен. Стало быть, либо — «кончил жизнь самоубийством в порыве раскаяния», либо — «убит при попытке к бегству»…

Но — не здесь, не в Энске, чтоб не было ненужного резонанса. Однако и до «зоны» живым его не довезут — вдруг успеет что-то сболтнуть «кумам» из тамошней оперчасти, а те начнут «копать»…

Значит — по пути из Энска в «зону»!.. Уже скоро. Так что 15 лет дали Аврахову или один год — какая разница?!. Отбывать срок всё равно не придётся…

Что касается Чеботаря, то, по справедливости, его вообще следовало не только немедленно освободить, но и представить к званию: «Герой Отечества»!..

Убив Скворцову, он тем самым сорвал проведение чекисткой операции, в ходе которой неминуемо погибло бы несколько десятков (а то и сотен!) мирных граждан…

Но — гримасы правосудия!..

Пётр Филимонович, у которого руки в крови не то что по локоть, а и по колено даже — скоро получит «полковника», и, воодушевлённый, с новыми силами — ещё поубивает кучу народа… А спасший от гибели население целого подъезда Чеботарь сядет в тюрягу на почти три пятилетки!..

…Вот за это я и не люблю государство — за несправедливость!..

…10 сентября из-за границы вернулся Самсон. Сразу после убийства Скворцовой он умотал куда-то, опасаясь неприятностей (хотя бы — тех разоблачительных писем Скворцовой, появления которых после её смерти она ему в своё время обещала), но всё было тихо, и Самсон решил, что опасности никакой нет.

А зря он так подумал… Семчагин… Дежравшие у Семчагина свой «общак» криминальные «авторитеты»… Пётр Филимонович… С таким длинным списком недругов — долго не живут.

И уже 12 сентября, когда вышедший из подъезда собственного дома гражданин Самсонов направился к гаражу, чтобы уехать по делам, едущий по улице тяжелогруженый КАМАЗ неожиданно свернул на тротуар, и. сбив с ног стоклеточного шашиста, правым передним колесом раздавил его голову.

(Я потом смотрел в уголовном деле фото — смотрелся Самсон неважнецки… Скажу прямо: проводись в Энске конкурс «Мистер-Красавец», и выставь он там сейчас свою кандидатуру — ну ни малейших шансов у него на победу!..)

КАМАЗ тотчас умчался, отчаянно дымя. Его потом обнаружили брошенным в трёх кварталах отсюда. Разумеется, угнан накануне, отпечатки пальцев на баранке — стёрты…

«Угнал грузовик какой-то пьянталыга, покататься захотелось… Вот он-то Самсонова случайно и задавил!.. Случайно же стёр и отпечатки, когда вылезл из кабины…» — зевнув, сообщил мне своё твердое убеждение начальник угрозыска.

А кто ж спорит?.. Наверняка так и было!..

С лёгкой душой списали Самсона на алкаша-угонщика.

…15 сентября я в последний раз встретился с Авраховым. Надо было кое-что уточнить в информации об угоне автомашин, которую он дал при расследовании дела об мокрухе, — дело по его авто-угонам то возбуждалось, то приостанавливалось почему-то, то снова продолжалось…

Назавтра Аврахова должны были отправить в «зону» (до которой живьём ему не доехать), и угрозыск торопился получить от него некоторые дополнительные сведения…

Перед встречей я перемолвился с СИЗОвским «кумом». По его словам, Аврахов — в депрессии, задолбал сокамерников россказнями о том, какой гадиной была убитая девица, и как его нагло подставили менты…

…И вот в комнату для свиданий ввели самого Аврахова.

Я заранее украсил лицо доброжелательной улыбкой, показывая, что друг я ему, товарищ и брат родимый, а не бяка-мент какой-нибудь…

Взглянул на него, усевшегося на стул передо мною, — невольно поёжился. Хреновато смотрелся ещё недавно такой бравый экс-вояка и каратист!.. Землянистого цвета лицо, лихорадочный блеск в глазах, дрожащие руки…

Я почувствовал: ОН ВСЁ ПОНЯЛ. В том числе — и что жить ему остались считанные сутки…

А что ж ты думал, милок: убил Королеву — и в кабак?..

Нет. родненький, как раз тебе-то пора уж и на плаху…

«Здравствуй, Паша!..» — бодро поздоровался я, всем своим видом излучая оптимизм и уверенность в том, что дела моего собеседника идут намного лучше, чем ему самому кажется, и уж во всяком случае — куда лучше, чем у меня, забитого жизнью трудяги-опера…

И, не дожидаясь его ответа на приветствие (вдруг, обиженный на ментов — не ответит, поставив меня тем самым в фальшивое положение), — заговорил о приведших меня сюда делах: надо сообщить то-то и то-то, подписаться вот тут и тут, потом ответить на дополнительные вопросы… И — всё, гуляй Паша, обратно в свою камеру, — наслаждаться покоем… Тогда как мне, оперу — ещё пыхтеть и пыхтеть по жизни…

…Вопреки ожидаемому, Аврахов не стал с ходу кричать и интересоваться, почему ему влепили 15 лет вместо обещанных полутора… Он даже и не упомянул эту тему!..

Был уже как бы вне всего, бренного…

Тихо и прерывисто, но чётко — сообщил все требуемое, не глядя подписался в приготовленных для него документах, ответил на все мои вопросики…

Я протянул ему привезённое в подарок — дешёвые сигареты, чай, какие-то сладости… Безропотно взял, сдержанно поблагодарил.

Можно было и удалиться, но как-то сразу встать и уйти показалось неудобным, и я задержался, решив побеседовать с ним пяток минут на отвлечённые темы…

Зря я это сделал…

«Она — тварь!» — вскинув на меня сухие как пустыня глаза, вдруг резко произнес обречённый.

Я вздрогнул. Не хватало духу спросить, кто это — «она», и почему я, собственно, столь занятый срочными делами человек, должен слушать всё это, меня абсолютно не касающееся…

«Ты во всём виновата!» — ещё резче воскликнул Аврахов, сверкая взглядом, и тыча пальцем во что-то за моей спиною. Осторожно оглядевшись, я убедился, что там — лишь оштукатуренная стена.

На душе тревожно промелькнуло: «Не спятил ли?.. Так вроде ж только что вёл себя адекватно…»

«Говорит, что — любит… — пожаловался мне Аврахов. Пробормотал с ненавистью: — Почему Ты со мною — ТАК?!.»

Вдруг его прорвало.

Он заговорил о Скворцове. Подлая мерзавка, ничтожество, убийца, задурила ему голову, втянула его… А потом хотела и вовсе… А он — лишь защищался!.. А она… Господи!.. За что ж с ним — ТАКОЕ?!.

Аврахов перевёл дыхание, нездорово зарумянившись щеками. Погрозил пальцем тому, кто прятался за моей спиною. Я едва сдержался от желания вновь оглянуться.

«Ребячилась… Маленькую девочку изображала… Просилась, чтобы носил её на руках, как ребёнка… Прижмётся к моей щеке своей, и смеётся… звонко-звонко, как бубенчик… Шепчет: «Папа!.. Папочка!..» Ласковые слова говорила…»

«Какие?» — на автомате спросил я, тут же прикусив язык, понимая, что ему неприятно говорить об этом…

Но я был неправ!..

Помолчав, Аврахов стал повторять слышанное им в минуты нежности от Скворцовой…

Он ПОМНИЛ ВСЁ, включая и интонации…

Не со мною — с самим собою он сейчас разговаривал, — ЕЁ словами и ЕЁ голосом.

Это Колокольчик обращалась из могилы к любимому, окружая его своей нежностью, даруя ему поддержку в последние минуты его бытия!..

Только сейчас, слушая эти пронзительные признания в Любви и само-отречённости во имя Люимого, я понял. насколько же одинокой она была, и как тяжко ей жилось, и что значил он в её жизни…

Дотла сгорела душа Аврахова…

И лишь память о Колокольчике осталась последним живым местом в этом выжженном сердце.

Он смолк, потупившись….

И вдруг — простонал с мукой: «А-а-а-а-а!»

Ничего человеческого в этом вскрике-плаче уже не осталось.

…Он молчал, сотрясаемый всем телом.

Я встал и, не прощаясь, вышел из комнаты.

Жила-была девочка.

Смеялась, верила, надеялась, стремилась…

Потом, наткнувшись на людскую злобу, сама озлилась на весь Мир, и захотела отомстить ему…

Но Мир оказался сильнее — и убил её.

Вот и вся сказка…