Проснулся Сергей еще затемна, спать больше не хотелось. Вчера, сразу после ужина, он поднялся к себе, а Олечка осталась с Раисой Петровной. Хорошему, крепкому сну, способствовали прогулка на свежем воздухе, прекрасный ужин, крепость наливки и конечно-же мерный шум дождя. Он оделся, зашел в ванную комнату, после спустился вниз. В доме было темно и немного прохладно, он поежился, на мягком диване в гостевой лежал шерстяной плед, Сергей взял его. Подошел к огромным напольным часам, четверть пятого.

На крыльце было зябко, чувствовалась влага в воздухе, Сергей сел в кресло из лозы, укутался в одеяло, согрелся. Нужно обдумать все что известно. «Значит, — рассуждал он. — у нас есть общество, есть вдоволь зелья, есть те кому это нобходимо. Артур, вчера, выдал признаки помешательства, схожие с последствиями чрезмерного употребления… — его мысли оборвались, где-то в саду хрустнула ветка. — опиатов, или чего-то другого. Так-же понятно что они кого попало туда не принимают. Он стало быть знает, что у отца достаточно денег, а значит я им подхожу, плюс, у отца связи и знакомства в Москве. — кажется свою значимость он себе объяснил. — А Олечка? — здесь его мысли приобрели иной характер, но пылкий юноша быстро взял себя в руки. — Только из-за тетушки? Не знаю. Может что-то еще?».

Он сидел, рассуждая про себя обо всем этом, и вглядывался в темноту сада, небо серело, приобретая грязный цвет темного свинца. «Нужно больше информации о Поповых, о этих Андрее и, как его, Инге, Юнге… — он пытался вспомнить имя. — Кстати! — его внезапно осенило. — Кажется это не немецкие имена, хотя… Но что-бы узнать больше, необходимо вступить, приобщится к этому. — это обстоятельство его, если честно, пугало, он не хотел попадать под чужое влияние. Юноша не сомневался в своих способностях, он сомневался в порядочности этих людей. — А может и не придется. Да и кто меня заставит? Я просто заберу оттуда Олечку, и все!» — он даже улыбнулся этой идее.

— Здравь будьте барин!!!

— А!!! — Сергея дернуло от неожиданности, кресло качнуло, и он упал на деревянный помост крыльца.

— Барин, вы чего! — Антип бросился поднимать юношу.

— Ох, Антип! — Сергею вдруг стало смешно, он встал и засмеялся.

— А што Антип? Я иду, барин сидит, ну я и здоровкаюсь. Поидемте, я вам чаю заварю, да печь истоплю, сырость погоняю.

Гостиная в доме была просторная, белый диван, к нему примыкал другой, такой-же, образуя угол, часы, комод в углу, небольшой, на низеньких ножках стол перед диванами, вот и вся обстановка. Диваны стояли так, что сидящие на них были прямо перед огнем камина, или вполоборота к нему. Камин был красив! Из белого камня, в тон диванам, и сделан таким образом, что дым, проходящий через дымоход, обогревал верхний этаж. Но несмотря на это, в спальнях были свои, маленькие печки, для обогрева.

— Антип, — тот возился у камина, закладывал дрова. — А ты коноплю курил? — вдруг спросил Сергей, ему показалось что Антип должен знать это зелье.

— Вы шо-ж барин! Конешно курив! А як?

— Ну и как? — Сергей начал чувствовать себя немного неловко.

— Не пробуйте. — он зажег огонь, и повернулся к сидящему на диване Сергею. — Если курить хотите, лучше к Алексей Николаевичу обратитесь, ему немцы свой лучший табак продают! А эту гадость лучше не треба.

— А чего так?

— Да знаете, — он немного замялся, повернулся к камину, там разгорался огонь, дрова начали потрескивать. — мужики, бува накурятся, да дуреть начинають, а других потом не отвадишь, как одержимые становятся.

— А ощущения какие?

— Мне пить да есть хотелось, а другие кажуть шо, — он опять замялся. — ну мерещится им всякое, и, дурню, творят всякую. Я ж говорю, лучше у Алексей Николаевича табаку возмите, я сам его курю. — камин разгорелся, Антип встал и пошел на кухню. — От добрый табак. — пробормотал он себе под нос.

Послышалась какая-то возня наверху, а потом отчетливо шаги, барышни проснулись и шли вниз, время завтрака.

* * *

День был пасмурным, непогожим. Сергей, Олечка и Раиса Петровна, все трое верхом, объехали хозяйства, все шло довольно быстро, только в Пятихатках задержались, хозяйка лично, уже в который раз, проверяла все приготовления к прибытию мустангов.

— Мы сегодня в клуб не поедем, — Сергей с Олечкой шли позади и разговаривали. — я не люблю маменьку одну оставлять. — говорила Олечка.

— Максим Иванович, — Раиса Петровна носилась по всем загородкам, а старый конюх поспевал за ней. — сюда овес свежий, тут доску приколотить, там гвоздь вытащить. — они помчались дальше.

— Как скажешь. — просто сказал юноша и улыбнулся девушке.

На обоих были одеты длинные, холощевые плащи, чтобы лошади не заляпали грязью, которую бросали из-под копыт. Сергей посмотрел на небо, тяжелые тучи висели низко над землей и, казалось, готовы с минуты на минуту прорваться вниз всем своим грузом.

— Что ты узнал? — спросила Олечка. — Маменька! — она улучила момент когда Раиса Петровна остановилась. — Мы пойдем к нашим лошадям.

— Конечно детки! Я скоро. Максим! — и они снова куда-то пошли.

Молодые люди не спеша побрели к коновязи у главного въезда на хозяйство, Сергей вкратце пересказал разговор с Артуром, и свои умозаключения.

— Они взяли модель тайного общества масонов, и внушили праведность своего движения. Приплели сюда теорию Блаватской, так называемую Теософию, и проповедуют уникальность этой земли и народа живущего на ней. Ну, а для большего эффекта, поят зельем, или курят, или едят, не столь важно. В Африке, к примеру, есть некоторые растения, если съесть плоды, можно увидеть всякие видения, миражи, галлюцинации, местные шаманы их едят, а потом с духами разговаривают. Я уверен, что так называемым магистрам, посвященным, и другими устраивают песнопения, входят в транс, показывают фокусы, и прочее, для большего внушения.

— И такое возможно? — Олечка была удивлена.

— Да, — усмехнулся Сергей. — и зачастую ведет к печальным последствиям. Видишь ли, — они остановились и посмотрели друг на друга. — когда обман раскрывается, шарлатаны исчезают, а обманутые люди остаются с душевной травмой. Все работает по принципу религии, ищут одиноких, слабых духом людей, внушают им их значимость, и приобщают к тайному, — они снова начали идти. — а лесть и тщеславие, понимание того что ты особенный, что ты часть чего-то великого, помогает перестать трезво мыслить. Что я могу сказать, так это то что нужно прекратить посещать эти сеансы.

— Я и подумать не могла, — Олечка была искренне удивлена. — что такое может устраивать Попов, он ведь дворянин, раньше на политической службе состоял.

— Скорее всего он и сам попал под влияние своих гостей, Андрей и Инге, кажется.

— Унге. — поправила его Олечка. — Да, и ведь Андрей знаком с Блаватской. Все как ты говоришь.

— Ну а ты, в виду своих не частых посещений, просто еще не попала в зависимость от дурмана, и того что там происходит. — он снова обернулся к девушке, и очень по доброму улыбнулся. — А еще у тебя сильный характер, и ты крепка духом, чтобы поддаться на такую чушь. — он сказал это мягким, тягучим словно мед голосом.

— Да? — кокетливо улыбнулась девушка.

— Ты обещала объяснить странности Василия Попова. — вспомнил Сергей и переменил тему.

Снова послышался голос Раисы Петровны, но слов они не расслышали, молодые люди уже подошли к коновязи.

— Да, — девушка вздохнула, она хотела услышать другое, но делать нечего. И почему он такой истукан? — он странно одевается, говорит непонятно, вставляет французские слова, но Мария говорит что он французским владеет ровно как и я, тоесть никак. Себя считает умным человеком, но поговорить с ним не о чем. Матушку не любит, — девушка улыбнулась. — она ему категорически отказала на предложение руки и сердца, это его очень оскорбило. Теперь он решил Григория на мне женить. — она заметила что Сергей немного занервничал, услышав эту новость, и поспешила его успокоить. — Но это вряд-ли.

— А откуда ты это знаешь?

— Мария, — пожала плечиками Олечка. — она знает. Ее семья с Поповыми давно знакомы. Они несколько лет жили в Париже, в пригороде. Когда Стрельников уезжал, то Попов ему советовал Александровск, что здесь земля недорогая, да и занятся есть чем.

— Мария владеет французским?

— О да, и весьма не дурно. Мария, Григорий и Екатерина практически все детство вместе провели, учились у одного профессора. — это Сергею было знакомо. — Вообще, я с ней общаюсь только из-за того, что они с Артуром вместе. — решила уточнить девушка. — Она, — Олечка немного замялась. — как-то, — она подбирала слова. — мне не по душе, что-ли, не знаю. — несколько минут они молчали. — Кажется она магистр. — неуверенно сказала Олечка.

— Артур ничего не говорил. — потом Сергей вспомнил состояние того во время разговора, и ему стало немного не по себе. — Она магистр, а он нет. Странно. И отец, тоже. — задумчиво сказал он. — А Григорий? Ты знаешь его?

— Как и отец, напыщенный, самовлюбленный, со странностями. Производит довольно отталкивающее впечатление. — а потом Олечка выразительно произнесла. — Ни комплимента, ни слова доброго я от него не слышала.

Сергей понял что последняя фраза предназначена была для него, и только он набрался смелости и подобрал слова, хотел сказать, что Олечка, самая прекрасная и милая, что более красивых глаз он не встречал, а голос ее прекраснее пения весенних птиц, как:

— Ну что, детки! Не замерзли!? — тетка хлопнула в ладоши, а он так и замер, и улыбка на его лице из милой, превратилась в идиотскую. — Помчали домой, я продрогла и проголодалась!

* * *

— А какая гадость! Антип! — все трое спешили в дом, по пути в усадьбу их застал дождь, благо что одели плащи.

— Да барыня.

— Топи баню.

— К Никифору мотнутся?

— Нет, сегодня будем твоей «хреновухой» гостя потчевать. — отвечала Раиса Петровна. — Рыба есть?

— Да, Свирид принес карасей. А еще письма привезли, там в гостиной.

Антип побежал выполнять поручение, Раиса Петровна в гостиную, Сергей помог снять Олечке плащ, снял свой, девушка взяла мокрую одежду.

— Сережа, здесь тебе два пакета. — Раиса Петровна вышла из гостевой в переднюю, в левой руке у нее были два пакета серого цвета, оба перетянуты накрест бечевкой.

Сергей взял оба, посмотрел один, потом второй.

— Один из Киева, а другой из Москвы. Здесь от отца. — он посмотрел второй. — А, вспомнил, я когда с приятелем Безрукова в Киеве был, он меня с редактором одного научного журнала познакомил. У них нет переводчика с немецкого языка, вот и договорились что я им переводы буду делать.

— В Киеве? — удивилась Раиса Петровна. — Что-же они там делают, бездельники! — и она, взяв свои письма, поднялась к себе наверх.

За ней последовала Олечка, а последний поднялся Сергей. В комнате он открыл пакет из Москвы, отец прислал чек, на триста рублей, письмо от него и мамы, и книгу, англо-русский словарь, который забыл юноша. Из Киева, так и есть, работа какого-то Сименса, что-то из области электричества, и чек, на двадцать рублей, который можно обналичить в редакции Екатеринославска. Хорошо, будет чем заняться ближайшие дни. Он прочитал письмо от родителей, постучали в дверь.

— Барин, все готово уже! — это Антип приглашал всех в парное заведение.

Хреновуха нравилась юноше намного меньше пива, горькая, жгучая, от запаха глаза готовы выскочить из орбит, дух забило, нутро жжет, привкус ужасен! Но после первых двух рюмочек, напиток стал восприниматься легче. Голова была в мягком тумане, язык немного заплетался, аппетит волчий разгулялся. Хрустящие караси, карп в меду, печеные патиссоны и грибы, сладкий узвар.

— Маменька и папенька кланяются вам, — проговорил Сергей. — передают приветы, и обещались навестить.

— Да что ты? — удивилась Раиса Петровна. — Как они там? В Москве поди теперь все спокойно? — она с лукавством посмотрела на племянника.

— Хорошо, тоже похолодало. — Сергей занялся очередным карасем и не обращал внимания на колкости тетушки.

— Это еще не похолодало, — Олечка снимала нежное мясо с косточек и клала себе в рот. — потеплеет, еще «бабье лето» впереди.

— А давайте завтра к Никифору в трактир съездим. — предложила Раиса Петровна.

— Давайте. — подхватила Олечка, а Сергей просто кивнул.

Он вдруг почувствовал опьянение, неясность мыслей, стал тяжелее язык, немного покачивало, как тогда, в подвале Поповых.

— Алексей весточку прислал. — вспомнила Раиса Петровна. — Пишет что самое позднее в среду уже будет здесь. Антип, наливай! Да в парную!

Сергей взял правою рукою чарку, он понял что его чувства и ощущения притупились и грозят пропасть вовсе, в кончиках пальцев покалывало, а лицо горело, мысли вконец спутались, его расслабило, тело обмякло, а взор потерял ясность.

— Тетушка, мне нехорошо. — с трудом произнес он.

— Все, тебе хватит. — женщина забрала у него из руки чарку и поставила на стол. — Слабенький, ну оно и не мудрено.

После парной Сергею полегчало, но пить дальше он отказался, его мучила жажда, и начала легонько кружится голова. Кажется он понимал что чувствуют люди после того как употребят зелье, только у них все это в стократ сильнее.

На улице шел дождь, похолодало, как хорошо в такое время находится в теплой бане, в хорошей компании близких тебе людей, и просто наслаждаться жизнью.