Разница в возрасте двух друзей, потом соперников, врагов, снова друзей, двух, считавшихся главными среди «младших символистов» Александра Блока и Андрея Белого – около месяца. Разница в происхождении тоже невелика – «академические» дети. Настоящая пропасть получилась только в темпераментах.

Борис Бугаев родился в Москве, на Арбате в октябре 1880 года. Родители его были противоположностями. Иногда между противоположностями случается большая любовь. Что, впрочем, не исключает частых ссор. Отец Николай Васильевич Бугаев – профессор Московского университета, математик. И не просто, а президент Математического общества. Маленький, бородатый, в очках, с крашеными волосами, с годами все более чудаковатый, как водится среди профессоров. Мать Александра Дмитриевна была на десять лет моложе мужа, красивая, дородная, любившая блистать в обществе. Лицом Борис вышел в мать. Облик отца, по общему мнению, был «чуть страшнее обезьяны».

На таинство крещения Бори крестный отец академик Яков Грот не придумал ничего лучше, как подарить младенцу свою книгу по скандинавской мифологии с автографом. Как выяснилось, подарок пророческий. Выросши, Борис имел самое прямое отношение к филологии. Отец-то, конечно, хотел, чтобы подарили книгу по математическому анализу.

Борис остался единственным ребенком в семье, принявшим на себя всю мощь родительской любви. Отец старался приучать сына к мужским занятиям – рыбная ловля, катание на лодке, решение уравнений и доказательство теорем. А мать с родственницами и гувернантками наряжала мальчика в девичью одежду, потчевала стихами Гете и Гейне, музыкой Бетховена. Поскольку у Александры Дмитриевны времени было больше, чем у мужа, Боря Бугаев вырос поэтом. Хотя и математике отдал должное.

Он был невысоким, подвижным мальчиком с большими не голубыми, а какими-то лазоревыми глазами. Не случайно один из первых стихотворных циклов Бугаев назвал «Золото в лазури». Передвигался по комнате порывисто, иногда натыкаясь на мебель, садился на краешек стула, всегда готовый вскочить, по улице не ходил, а летал. Не случайно его автобиографический роман о детстве назван «Котик Летаев». Таким он и остался на всю жизнь. Разве что со временем отрастил усы, потом сбрил, поседел, полысел, и лазурь поблекла.

Бугаев учился в модной частной гимназии Л. Поливанова и уже вовсю писал стихи. Увлекался звукописью и называл свои творения «симфониями». Или вот такой изысканной живописью:

А дома он оставался маменькиным сынком, из которого отец все пытался сделать папенькиного. Боря, как на грех, был послушным, старался угодить обоим родителям, что порождало лишь душевные муки. Владислав Ходасевич писал: «Белый не раз говорил об автобиографичности «Котика Летаева». Однако, вчитываясь в позднюю прозу Белого, мы без труда открываем, что и в «Петербурге», и в «Котике Летаеве», и в «Преступлении Николая Летаева», и в «Крещеном китайце», и в «Московском чудаке», и в «Москве под ударом» завязкою служит один и тот же семейный конфликт. Все это – варианты драмы, некогда разыгравшейся в семействе Бугаевых. Не только конфигурация действующих лиц, но и самые образы отца, матери и сына повторяются до мельчайших подробностей… Чем зрелее становился Белый, тем упорнее он возвращался к этим воспоминаниям детства, тем более значения они приобретали в его глазах». Фрейдизм в чистом виде – и к гадалке не ходи.

Важнейшим событием в жизни Бориса Бугаева стало знакомство с семейством Михаила Сергеевича Соловьева, педагога, переводчика, писателя, и его жены Ольги. Необходимая пометка, чтобы не запутаться в Соловьевых. Сергей Михайлович Соловьев был выдающимся историком. У него было двенадцать детей (выжило восемь), среди которых трое стали известными и уже упоминались в предыдущей главе – Михаил, Владимир (философ и властитель дум), Поликсена (поэтесса). С сыном Михаила Сергеевича Сергеем Михайловичем, который был младше на пять лет и тоже стал поэтом, Бориса Бугаева позже связала длительная дружба.