После ареста преступника в октябре 1992 года его имя стало широко известно. Головкин Сергей Александрович. О нем писали журналисты, его снимали теледокументалисгы. Так что нет смысла дальше скрывать от читателя его настоящее имя.

Но есть смысл поразмышлять на тему... Нет, не как спастись от нападения маньяков. Рецепты есть, и журналы, популярные книжки нередко их дают. Очевидно, что размышления на тему, как обществу избежать появления этих чудовищ, малоплодотворны. Сексуальная ориентация человека — продукт наследственности и семейного воспитания, область чисто субъективная.

Интереснее поразмышлять, как не дать родиться маньяку в самом себе.

Статистика показывает, что подавляющее большинство «асильников, совершающих серийные половые преступления, в том числе и заканчивающиеся убийствами, — мужчины. Женщины тоже бывают жестокими и сверхжестокими, но гораздо реже мужчин. Сравнивая количество садистов и мазохистов, можно легко определить, что мазохистская подчиненность более свойственна женской природе. Хотя садистки и встречаются, в большинстве случаев они предпочитают действовать на какой-то стационарной основе, скажем, внутри семьи, в стенах тюрьмы, женского монастыря. Женская психология противится риску. Инстинкт одинокого охотника заложен в мужчинах.

Из вошедших в историю благодаря своей патологической жестокости с четко выраженным сексуально-садистским характером женщин две самые знаменитые — наша отечественная Салты-чиха и венгерка Элизабет (Эржбет) Батори. Что вьггворяла первая, известно. Менее знакомая россиянам племянница трансильванского магната, сделавшегося польским королем, Штефана Батори (в русской транскрипции Стефан Баторий) прославилась тем, что любила плескаться в ванне, наполненной кровью невинных крепостных девушек. Она была казнена по указу австрийского императора в 1625 году. То есть обе преступницы злодействовали в своих имениях в условиях комфорта и безопасности.

Среди всех революционных специализаций, способствовавших прогрессу человеческого общества — отделение ремесленников от земледельцев, отделение земледельцев от скотоводов, отделение скотоводов от охотников, — самым древним, пожалуй, было распределение обязанностей между мужчинами и женщинами. Первые охотились и обеспечивали племени мясную пищу, вторые собирали корешки и обеспечивали пищу растительную. В результате такого простого разделения труда появилось больше времени для интеллектуального прогресса.

Нельзя быть охотником без природной агрессивности. И она прочно засела в мужчинах в виде непобедимого инстинкта. В результате чего все агрессивные изобретения человечества — от игры в войну на шахматной доске до водородной бомбы — дело рук мужчин. Впрочем, большинство прочих изобретений — тоже дело их рук, только уже в виде сублимации агрессии, направленной против дикой природы. Сублимация в виде швейной иглы и нитки обеспечила изобретение одежды, то есть победу разума над природным человеческим недостатком — отсутствием густого меха и защитного панциря.

Но иногда инстинкт агрессии вырывается за цивилизованные рамки. Иногда он оказывается чрезмерным. И в наказание человечеству появляются убийцы и жестокие завоеватели. Иногда инстинкт принимает извращенные формы и появляется С. А. Головкин.

Всякий читающий эту повесть человек, особенно мужчина, может вспомнить в собственной жизни случаи проявления со своей стороны причинного и беспричинного гнева, раздраженной реакции на неприятности и даже желания решить особенно острые проблемы самым радикальным путем — просто убить самодура начальника, тупого подчиненного, неверную жену, непробиваемого бюрократа. Сколько раз в минуту ярости любой из нас мысленно вешал своего врага или всаживал в него пулю. Но только мысленно.

Переборол человек отрицательные эмоции — и жизнь снова кажется не так уж и плоха. Когда же скрытая ярость начинает превалировать в сознании, а окружающие все чаще начинают видеться сплошными шеренгами идиотов, неучей и мерзавцев, — это уже опасный симптом, признаки возбудимой психопатии.

Психопатии, которые, кроме возбудимых, бывают еще эпилептоидными, истерическими и параноическими, не являются психическими болезнями, а только болезненными состояниями. Поскольку психопат обычно хорошо осведомлен о принятых обществом нормах и понимает, где проходит черта, отделяющая законное от незаконного, то при рассмотрении судом совершенных им преступлений очень редко попадает под действие статьи 21 нового Уголовного кодекса РФ — невменяемость.

Ниже будет видно, как психопатическая личность С. Головкина дозрела до жутких деяний. Он ублажал себя самыми дикими способами, удовлетворял свои мрачные желания, отлично понимая, что делает, на любой стадии — до, во время и после преступления.

Психопатия вообще-то не лечится. Но в периоды компенсации своего состояния любой психопат — угрюмый мизантроп, сухой педант, несдержанный позер, фанатичный упрямец — может приспособиться к жизни, найти свою нишу, иначе окажется аутсайдером. Какая-либо особая социальная помощь к людям такого рода, как правило, неприменима. Ведь это не инвалиды, это довольно нормальные, почти здоровые люди.

И одним из самых лучших способов сублимации психопатии, особенно психопатической агрессии, то есть направления негативной энергии на благие или хотя бы безопасные для окружающих цели, очевидно, является творчество.

Известны случаи, когда и в жизни, и в творчестве некоторых известных людей можно усмотреть явные симптомы психического заболевания. Наиболее яркий тому пример — великий французский художник Винсент Ван Гог. Но встречаются случаи, когда произведения искусства являются несомненной сублимацией скрытых болезненных состояний.

Немецкий художник Отто Дикс прославился своими мрачноватыми картинами, изображающими ужасы первой и второй мировых войн, ужасы довоенной, послевоенной, всякой вообще Германии. В его полотнах, графике просматривается навязчивая тенденция — уж больно много крови, смерти, экспрессии, надрыва. Возможно, будучи менее сдерживаемым совестью и общественной моралью и начисто лишенным таланта, Дикс стал бы маньяком-убийцей.

Почти все рассказы русского писателя-аван-гардиста Юрия Мамлеева заканчиваются смертью героев. Его страницы усеяны трупами. Но в жизни Мамлеев не убил ни одного человека.

Специфические жанры литературы и кинематографа —- детектив, триллер, мистические ужасы — все это в некоторой степени сублимация сильной природной агрессии как со стороны писателей, режиссеров, актеров — производителей, так и со стороны читателей, зрителей — потребителей. Иное дело, когда искусство само провоцирует агрессию. Но чаще все-таки бывает, что агрессия мирно утекает в русло массовой культуры.

Кстати говоря, Сергей Головкин, маньяк, хладнокровно убивавший, насиловавший и расчленявший детей, терпеть не мог ни детективов, ни мистики. В свободное время он читал невиннейший журнал «Коневодство».

кость, закрепленные в психике взрослого человека.

Для того чтобы психопатические тенденции закрепились, иногда нужны подходящие условия, иногда нет. Среда и врожденный душевный склад находятся в постоянном взаимодействии между собой. В детстве Головкина они находились в постоянной борьбе.

С раннего возраста Головкин был скрытен и упрям. Это явилось одним из последствий отцовского воспитания. Отец, по всей видимости, ненавидел сына. Тот платил ему взаимностью. Прямо по Фрейду, только не в подсознании, а в открытую.

Отец был высокомерным прямолинейным человеком и обязанность воспитателя, очевидно, считал чем-то вроде профессии дрессировщика. Его методы по отношению к слабым душам жены и сына встречали с их стороны замкнутость, эгоизм и не привели ни к чему хорошему. Жена с ним развелась в 1988 году. Ну а сын... сын стал знаменитым Фишером.

Может быть, отцу хотелось видеть в Сергее будущего чемпиона мира по водолазному спорту или супермена-полярника? Во всяком случае, он считал, что гармонически развитый человек должен по утрам принимать ледяной душ. Ребенок визжал, а отец удерживал его под холодной водой силой.

Отец наказывал пятилетнего сына за то, что тот пытался влезть с ногами на сиденье троллейбуса, заставляя идти пешком. За сутулость — тычками, за двойки — подзатыльниками. И Головкин-млад-ший все больше ощетинивался колючками, уходил

в себя. У него никогда, ни в детстве, ни потом, не было друзей. Он рос с ненавистью, и в конце концов такое состояние стало ему нравиться.

В своем тесном, темном мирке он рано пришел , к занятиям онанизмом. Иногда комплексовал по этому поводу. Ему казалось, что с ним никто не хочет общаться, потому что от него пахнет спермой. У всех подростков с началом полового созревания мастурбации сопровождаются эротическими фантазиями. У подростка Головкина фантазии сразу приняли извращенный характер. Женская половина человечества была навсегда оттеснена куда более возбуждающим, по мнению Сергея, образом голого мальчика, одноклассника, но не любимого, а ненавидимого, корчащегося на сковородке, подвешенного на крючья за ребра, разрезаемого на куски.

Конечно, детство у него было несладким, но это все равно не главная причина превращения в чудовище. Отец корил Сергея за двойки, даже в присутствии посторонних называл сына дебилом, умственно отсталым, но тем не менее Сергей ни разу не оставался на второй год. Ну, двоечника Альберта Эйнштейна в детстве, наверное, тоже по головке не гладили, однако гений вырос без особых комплексов.

В тринадцать лет у Головкина появился шанс для сублимации своих болезненных опасных страстей — увлечение конным спортом и вообще лошадьми. Он перестал вешать маленьких хищников и полюбил больших непарнокопытных. Чуть ли не ежедневно он садился на 23-й трамвай и ехал на Беговую, на ипподром.

Иногда страсть к лошадям в нем даже вытесняла страсть к онанизму, сопровождающемуся садистскими фантазиями. Но потом они, увы, стали мирно уживаться рядом. И чем более ласково ему хотелось обходиться с лошадью, тем более жестоко — с человеком.

В 1977 году Сергей Головкин закончил школу и, успешно сдав экзамены, поступил в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию на факультет зооинженерии, отделение коневодства.

Студентом он был, по отзывам сокурсников, таким же, как и школьником, — серым, неинтересным. Компаний не сторонился, но никогда не играл в них первых ролей. Хотя учился хорошо. На четвертом курсе даже стал комсоргом группы. И там у него не было близких друзей и тем более подруг. Нелюдимый, редко моющийся, отчего неприятно пахнущий, высокий, сутулый, со следами юношеских прыщей на лице.

Впрочем, при взгляде на его фотографию видно, что Головкин лицом вовсе не урод, может даже показаться симпатичным. Одна сокурсница общалась с ним некоторое время, он ее даже несколько раз провожал до дому, причем не делая даже попыток поцеловать. Девушка ждала, недоумевала.

Они вместе в большой компании встречали Новый год — праздник флирта и веселья. По ее словам, Головкин «как сел за стол, так и ел всю ночь, ел, как животное, не обращая ни на кого внимания». Больше девушка попыток сближения с ним не предпринимала. И Головкин не выражал сожалений по этому поводу. Никто из веселившихся, танцевавших на новогоднем празднике не знал, о чем задумывался Сергей Головкин, застывая с набитым ртом, не донеся вилку с салатом. А в его глазах, ничем не ассоциируясь с окружающей обстановкой, стоял обнаженный пухленький мальчик лет двенадцати, еще пахнущий, как жеребенок, молоком и чистым телом. И Головкину очень хотелось, чтобы мальчик истекал кровью.