Я возвращался с охоты в хорошем настроении. За плечами в рюкзаке лежала пара тетёрок и три рябчика. Полуденного солнца не было видно из-за низкой облачности, однако было светло и тихо. Лёгкий морозец хоть и пощипывал щёки, но не обжигал. Под ногами шуршал свежевыпавший рыхлый снежок. Я шёл в посёлок, внимательно осматривая лес по обе стороны дороги. Вся дичь, как правило, сидела на деревьях или слетала на дорогу. Поэтому намётанный охотничий глаз всегда замечал какие-либо изменения в этой природной тишине и покое. Наслаждаясь красотой зимнего леса, его красивым зимним убранством, я заметил на берёзе метрах в ста впереди себя нечто сидевшее на ветке. Я подходил всё ближе и ближе, но всё равно не понимал птица это или ещё что-то. Если это была птица, то очень большая и серого цвета, а значит не глухарь. У меня начался охотничий мандраж, это когда ты подкрадываешься к потенциальной добыче всё ближе, затем снимаешь с плеча ружьё и начинаешь её выцеливать. Вообще-то было похоже на большую птицу, которая сидела ко мне спиной, до неё оставалось метров сорок. Я остановился, прицелился и нащупал спусковой крючок, лучше бы я этого не делал…
В тот же миг, одним как бы щелчком, всё изменилось, вокруг меня стало сумеречно, и поднялся ветер. От неожиданности я опустил ружьё и замер. Ветер стал усиливаться, закручиваясь вокруг меня, сумерки начали сгущаться. Моё тело стало наливаться тяжестью, и через несколько мгновений я уже не мог пошевелиться, руки, ноги стали словно чугунными, теперь было уже не возможно отвести взгляд от того, во что целился. Вокруг меня уже образовалась воронка, вместе со снегом в ней появились какие-то тёмные силуэты и звуки. Вращение воронки становилось всё быстрее, силуэтов становилось всё больше, то, что сидело на ветке берёзы, повернулось ко мне…
Это была птица с человеческим лицом, она взмахнула крыльями и направилась ко мне. В тот же момент тёмные силуэты, бешено вращавшиеся вокруг меня, превратились в ужасные морды. Они жутко хохотали и приговаривали: «Ну что попался умник, сейчас с тобой разберутся, ха-ха-ха». Мне стало не по себе, но сделать я ничего уже не мог, подлетевшая птица с человеческим лицом превратилась в ужасную старуху, которая вытянувшись, тоже начала вращаться вокруг меня. Затем она остановилась и всей своей сморщенной, старушечьей, зеленоватого цвета мордой вплотную приблизилась к моему лицу. Её злобные, налитые кровью, чёрные, как ночь глаза смотрели прямо мне в душу. Так продолжалось несколько секунд. Потом её морда отодвинулась от моего лица и воскликнула: «Но это не он!». «Как не он!» запричитали другие рожи. Затем каждая из них, вращаясь в общем потоке, подлетала к моему лицу, останавливалась и заглядывала мне в глаза. Среди них были и свинячие рыла, и одноглазые, трёхглазые сине-зелёные морды, и черепа, и ещё какие-то ни на что не похожие ужасные рожи. Но видимо убедившись, что я действительно не тот, кто им нужен, они начинали постепенно исчезать. Вскоре ветер вокруг меня стало стихать, начинало светлеть. Наконец ветер стих окончательно и стало, как прежде светло. Я стоял посреди дороги по пояс в снегу, слегка пахло серой.
Не без труда выбравшись из наметённого вокруг меня сугроба, я направился в посёлок, осталось пройти не более километра. Вернувшись, я посмотрел на календарь, была пятница тринадцатое. Я не стал рассказывать об этом в посёлке, сложно сказать, как бы отреагировали люди на рассказ человека, который повстречался с нечистой силой и она его не тронула. С тех самых пор я перестал целиться из оружия просто так и в кого-либо, и больше со мной подобного никогда не происходило!