Нажав СОХРАНИТЬ, я закрыл ноутбук, всё, роман был написан. За эти два года я сроднился со своими героями. Они стали для меня живыми, настоящими. Они были разными, я многому научился у них. Отложив комп в сторону, я подошёл к окну. Было светло, стояла белая питерская ночь. Солнце кралось по горизонту голубого неба, внизу во дворе уже буйствовало лето. Вспомнив о своём обете, я с улыбкой подошёл к бару, открыв дверку, взял бутылку хорошего армянского коньяка. Он был припасён, как раз для этого случая и сиротливо ожидал завершения романа. Уже предвкушая изумительный вкус и неповторимый аромат, я потянулся за рюмкой, но в этот момент услышал негромкий мужской голос:

— Думаю, что не стоит пить горячительные напитки перед тем, как садиться колесницу.

Я оглянулся, на диване сидел…, я не поверил своим глазам. На всякий случай я встряхнул бутылку, нет она была полная и даже ещё не открыта, я вновь посмотрел на пришельца, он улыбался — это был, это был… Шуня…

— Как ты здесь оказался!? Как это вообще возможно!?

— Поздравляю с окончанием романа! — произнёс Шуня, по-прежнему улыбаясь.

— Спасибо, но этого не может быть, — я сел в кресло напротив, — это ведь я тебя придумал, ты один из героев моего романа!

— Я бы не был столь категоричен! — тихо произнёс Шуня.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ничего, кроме того, что я сейчас с тобой разговариваю, — опять улыбнулся Шуня.

— Всё равно я ничего не понимаю!

— Почему ты не написал в предисловии, всё что хотел?

— В каком смысле?

Шуня показал пальцем на стену, на которой появился текст:

«Нет, и никогда не было никаких западных демократий, потому что все эти, так называемые «демократии», всего лишь сублимированные выжимки из римского права, которому уже две тысячи лет…

Потомки варваров, разрушивших Западную Римскую империю, впитав в себя все самые худшие качества римлян и приняв христианство, остались язычниками, потому что они служат и всегда служили своему главному богу — золотому тельцу! Эти варвары всегда только грабили и убивали, убивали и грабили другие народы, и на этом построили, и будут строить своё благосостояние. Во имя Христа эти язычники организовали крестовые походы с единственной целью грабить и убивать, но столкнувшись с более развитой восточной цивилизацией, предали христиан Византии и потерпели сокрушительное поражение. С именем Бога они грабили и убивали население Индии, ничего, не дав ему взамен. С именем Христа они уничтожили несколько десятков миллионов американских индейцев, «окончательно» решив их вопрос для истории! Они вновь организовали работорговлю и ввели расовую дискриминацию, чего не было даже в Римской империи и уничтожили ещё миллионы человеческих жизней! Принципы этой «демократии» работают гораздо продуктивней, чем даже печи Освенцима или Дахау. Но начиная с 15 августа 1971 года, у них нет даже золотого тельца! Вместо него язычники внедряют по всему миру свои бумажные фантики, сея всюду смерть и разрушение, желая создать новую информационно-потребительскую матрицу. Западные демократии — это позор нашей цивилизации, за всё время своего существования явившие миру только одну «демократическую ценность» — однополые браки!».

— Думаю, что не все мои мысли интересны читателю.

— А что такое матрица?

— Долго объяснять, — улыбнулся я, вспомнив одноимённый фильм.

— Это что-то вроде империи?

— Да, что-то вроде империи, но самой губительной в истории человечества, принцип построения которой остался прежний «Хлеба и зрелищ!», — ответил я своему назойливому герою, — и всё-таки, как ты здесь оказался?

— Слушай, давай не гадать, кто кого придумал, лучше спускайся, заводи свою колесницу, я хочу тебе, кое-что показать, жду тебя внизу, — произнёс Шуня и стал исчезать. Через секунду в комнате никого не было… Я тряхнул головой. Показалось, решил я и вновь подошёл к бару. «Я жду тебя, спускайся» — прозвучал голос Шуни у меня в голове. Я оглянулся, в комнате никого не было. Я подошёл к окну. Внизу возле моей машины стоял Шуня в своей чёрной накидке с капюшоном. Нет, это мне уже не мерещилось. Быстро спустившись, я вышел во двор. Шуня уже сидел на своём чёрном великолепном коне, который от нетерпения бил копытом по асфальту. «Если я слышу этот звук, то я ещё не совсем сошёл с ума», — подумал я и спросил у Шуни:

— Куда поедем?

— Езжай за мной, — улыбнулся Шуня и направил своего вороного в сторону улицы.

Я запрыгнул в машину и поехал за ним в шагах тридцати. Машин было мало, а потом вообще не стало, и прохожие куда-то исчезли. Странно, но все светофоры давали нам зелёный. Так мы доехали до Невского проспекта, на улицах было подозрительно пусто, но я был уже готов почти ко всему. Недалеко от Казанского собора Шуня остановился. Поскольку ни машин, ни прохожих не было я припарковал машину на Невском проспекте и, включив аварийку, вышел. Шуня спешился, я подошёл к нему. Он смотрел в сторону Московского вокзала.

— Кого мы ждём? — задал я ему естественный вопрос.

— Его! — ответил Шуня, не поворачиваясь.

— Кого его?

— Сейчас всё сам увидишь!

В это время там появился всадник в доспехах римского воина. Он ехал шагом по осевой линии проспекта на белом скакуне, его пурпурный плащ развевался на ветру. В императорских золотых латах, на его гордо поднятой голове был надет золотой с чёрным оперением шлем. Всадник подъехал ближе. Это был император Константин. Я обратил внимание на тени людей, который стали возникать по пути движения императора. Их было много, в пёстрой одежде различных эпох, они стояли на тротуаре по обе стороны проспекта и приветственно махали Константину пальмовыми ветками. Я даже услышал их крики: «Да здравствует император! Слава Константину!». Проезжая мимо Константин посмотрел на меня, улыбнулся и, взнуздав коня, поехал рысью, а затем подняв вверх правую руку, со сжатым кулаком перешёл на галоп. По мере его удаления всадник и зрители стали пропадать. Через несколько мгновений Невский проспект опять опустел.

— Что это было? Как это возможно? — ошарашено спросил я у Шуни.

— Каждый год, в день летнего солнцестояния, император Константин проезжает по центральной улице вашего города, но не все могут это увидеть, — улыбнулся Шуня.

— А кто эти люди, которые его приветствовали?

— Это души православных христиан, которые любят и помнят императора Константина, основателя второго Рима! — улыбнулся Шуня и стал исчезать.

— Я увижу тебя ещё?

— Прощай! — прошептала мне уже тень Шуни.

В тот же момент я услышал шум ночного Санкт-Петербурга. Кругом меня сновали прохожие. Слышались весёлые разговоры, шум проезжающих машин. Я услышал голос, который видимо обращался ко мне:

— Гражданин, здесь нельзя останавливаться!

Я обернулся. На меня смотрел молоденький полицейский. Глянув на грандиозную колоннаду Казанского собора, столь похожую колоннаду величественного Собора Святого Петра в Риме, я улыбнулся и со словами: «Действительно, нам нельзя останавливаться!», сел в машину и поехал домой. Я приехал домой, поставил коньяк в бар и начал работу над новым романом.

В романе широко использованы материалы сайта Википедия. Выражаю особую признательность Джорджу Бейкеру, книга которого «Константин Великий. Первый христианский император» и подвигла меня к написанию этого романа.