Пролог

Ночное небо на Ри-Батале было тяжелым и теплым, словно мантия Императора, которой он заботливо укутал единственное свое дитя. Сильвия любила смотреть в это небо, такое глубокое и доброе. Оно напоминало ей о детстве, о том времени, когда Ри-Батальцы считались самым свободным народом Объединенных Галактик, а красно-зеленая горошина Тоуха в черной выси была для них словно старшая сестра.

– Сосредоточься, – сказал Твиглроут, заметив, что мысли его ученицы и приемной дочери унеслись куда-то в звездную ночь.

– Да, Джон, извини, – сказала она, поудобнее устраиваясь на камне. – Что-то сегодня я не в форме.

Они ушли далеко от города, в глинистую пустыню, чтобы успокоить нервы и потренироваться. Твиглроут посмотрел на Сильвию, покачал головой и встал. Серая туника с широкими рукавами затрепетала от порыва ветра.

– Ладно, Сильвия. Пропустим медитацию, – он достал меч из ножен и сделал несколько махов для разминки. – Принцесса ордена рыцарей, вы готовы принять бой?

Испещренное морщинами, обветренное лицо излучало энергию.

Сильвия в одно мгновение очутилась у пожитков, брошенных на красную, растрескавшуюся почву. Выхватила легкий меч и со свистом разрубила холодный и горький воздух пустыни.

– Да, Первый Рыцарь Ордена, я к вашим услугам, – сказала она и отвесила поклон. – Но предупреждаю вас…

Твиглроут нанес удар. Звякнула сталь, Сильвия легко отразила атаку и отпрыгнула в сторону. Ее волосы, белые как зима, рассыпались по плечам.

– Поменьше разговоров, принцесса, – сказал Твиглроут и заскользил вдоль огромного валуна.

Силуэт рыцаря сливался с безжизненным пейзажем, залитым бледным светом трех лун Ри-Батала. Несмотря на почтенный возраст, Джон Твиглроут оставался самым искусным воином на планете, а может и в галактике.

Сильвия, обычно крайне осмотрительная в бою, решила в этот раз действовать нестандартно. Момент был подходящий – Твиглроут продумывал тактику и искал позицию, зная, что Сильвия сделает ставку на ответный ход. Вместо этого, она, словно молния, метнулась прямо к нему. За долю секунды, как и было положено, она успела нанести два удара. Сильвия была быстра, но этого не хватило. Учитель отбил выпад, ушел влево и оказался за спиной еще до того, как она восстановила равновесие.

– Сегодня ты и впрямь не в форме, – сказал он разочарованно.

Принцесса знала, что учитель разочарован не в ее способностях. Он просто засиделся в кресле чиновника, и ему хотелось вспомнить былое, почувствовать вкус настоящего поединка.

Сильвия опустила голову и тяжело вздохнула. Рука с мечом расслабилась, плечи поникли. Да, Джон, ты снова без труда меня переиграл.

– Ничего, – продолжил он. – Ты должна быть быстрее еще чуть-чуть.

Она прыгнула вверх и с разворота нанесла поочередно два удара ногами. Второй оказался удачным и попал точно в скулу. Твиглроута качнуло назад и Сильвия рубанула мечом по незащищенной руке. Она уже готова была услышать кольчужный скрежет, но учитель снова ее перехитрил. Рука оказалась приманкой. Воин такого уровня, как Твиглроут, ничего не оставляет без прикрытия, а тем более правую руку. Сильвия это знала, но все-равно купилась и получила крепкий удар в грудь, который ее свалил.

– Ну, ладно, – сказала она, стоя на четвереньках. Меч лежал в трех метрах, что было еще одной ошибкой. Никогда нельзя выпускать оружие из рук. Чтобы не случилось. – Сегодня ты оказался сильнее.

Он помог ей подняться, и они уселись на один из гладких серых камней, во множестве разбросанных в этой части пустыни. Вероятно, когда-то здесь проходило русло реки, но тех времен не застал даже Твиглроут.

– Я уничтожу Тоух, – сказала Сильвия и пристально посмотрела в небо.

Там, окутанная красноватой дымкой, сияла изумрудная планета. Необычный цвет объяснялся оптическим эффектом и особым составом атмосферы, но для Сильвии зеленый означал ложь и предательство, а красный – кровь родителей, что пролилась рукою тохианского Дворца.

Твиглроут положил руку ей на плечо, осторожно поправил растрепавшиеся белоснежные локоны – признак высочайшего происхождения. Он служил Императору всю жизнь и любил его, наверное, не меньше, чем собственная дочь. Поэтому, он как никто понимал принцессу.

– Не стоит, – сказал он. – Мы – Рыцари Ордена Императора, и в первую очередь должны думать о своем народе, а не о личной мести.

– Я знаю, знаю, – ответила Сильвия, не сводя полный ненависти взгляд с Тоуха. – Но как же противно, эти бесконечные переговоры, голосования. Почему мы должны заниматься дипломатией, Джон? Эти люди уничтожили мою семью и обложили нас непомерными налогами, а мы надеваем деловые костюмы и выступаем перед ними в зале собраний.

Она опустила голову, обхватила ноги и уперлась лбом в колени. У Твиглроута защемило сердце – на долю этой девочки выпало слишком много страданий. Они посидели немного в тишине, потом Сильвия посмотрела прямо на учителя. Ее миндалевидные карие глаза светились отчаянием и яростью.

– Но ты-то меня понимаешь, Джон? – спросила она. – Скажи, ты понимаешь меня?

– Конечно, Сильвия, – сказал он. – Конечно, понимаю.

Она не видела в нем злости. Сочувствие, сожаление, может еще обида, но злости не было. Холодной, расчетливой, как у голодного волка, готового рвать глотки и пить черную вражью кровь. Может, он постарел и его место теперь за столом переговоров? Что же, пусть так.

Она достала медальон, который висел на шее на тонкой платиновой цепочке. Привычно покрутила в руках. Он был выполнен из редкого драгоценного сплава, перламутрово-серебристый, в форме раковины. Отец подарил его за месяц до смерти. Сильвия раскрыла медальон. На полированных внутренних стенках светились голографические изображения родителей. Они хитро улыбались и смотрели прямо в камеру, словно что-то замышляя. Она помнила, что с такими лицами они, бывало, подкрадывались к ней и начинали щекотать и целовать, а она хохотала и брыкалась, пытаясь отбиться. С тех пор прошло семнадцать тяжелых лет, и она ни разу не сняла медальон. Это был осколок детства, единственное в мире, что она боялась потерять, не считая Твиглроута.

– Слушаю, – послышался голос учителя.

Сильвия и не заметила, как включился коммуникатор. Учитель нахмурил темные кустистые брови, провел рукой по волосам. Не таким ослепительным, как у принцессы, но тоже белым – Первый Рыцарь был потомком знатного рода защитников дворца Императора.

– Они хотя бы успели передать данные? – спросил он, прижимая сухие губы к микрофону.

Твиглроут отключил коммуникатор. Сильвия знала, что выдержки старому рыцарю не занимать и его растерянный вид и морщины на лбу скорее всего означали, что известия крайне печальные. Она не удивилась. Других вестей не было уже очень давно.

– Ходатайство не прошло, – сказал он, тяжело поднимаясь с камня. – Стражи требуют немедленного урегулирования конфликта с Тоухом.

– Придется готовиться к трудным переговорам? – спросила Сильвия и тоже встала.

Твиглроут кивнул, протер меч краем туники и вложил его в легкие кожаные ножны. Продолжать тренировку не имело смысла. Они подобрали вещи и направились в сторону города.

 

Глава 1

В баре было темно и тесно. Все столики были заняты, люди сидели даже на ступеньках у сцены, на которой выступал грязный и пьяный гитарист. Пахло потом и кислым пивом, стоял гомон, а глаза разъедал сизый сигаретный дым. Местечко называлось «У Диса», а сам Дис, крепкий, бородатый мужик, только успевал принимать заказы за барной стойкой. Дела у него шли хорошо. Бар приносил прибыль, а темные делишки, которые Дис обтяпывал прямо на рабочем месте, приносили еще больше.

Тимур Железный сидел у стойки, потягивая икрисовую водку, и ждал очереди перетереть с барменом. Тимур был капитаном звездолета е-класса и перевозил кое-что с Дюка на Тровен, а иногда и подальше, если Дис хорошо платил. Дис не жадничал и ценил Тимура, но работы было немного. Иногда в ожидании заказа проходили месяцы и тогда приходилось затягивать пояса потуже или заниматься делами помельче. На е-классе, конечно, не разгуляешься, но какой-никакой, а транспорт, и так уж устроены люди, что всегда им надо или куда-то лететь или что-то перевозить.

– Эй, Дис, – сказал Тимур. – Налей еще водки и давай-ка тащи ко мне свою бороду. Я достаточно подождал.

Дис плеснул в стакан.

– Подожди минуту. Сегодня будет к тебе дело.

Тимур сделал большой глоток. Дело – это хорошо. Еще неделя и пришлось бы наниматься в извозчики. Дело – это то, что нужно, а если оно еще и стоящее, то не грех и подождать. Дис разговаривал с незнакомцем лет сорока, с оплывшим лицом, похожим на здорового, разъяренного быка, которого только что разбудили. Черные с проседью пряди выбивались из-под кепки, глаза были красные от пьянства, а рот перекошен в гримасе презрения и отчаяния. На Дюке так мог выглядеть только оставшийся без денег капитан маленького звездолета, который пытается хоть куда-то подрядиться.

Тимур посочувствовал коллеге. Если заказа не будет, придется перебираться из гостиницы в корабль и включать режим жесткой экономии. Тимур и сам не раз попадал в такую историю и знал, какая это тоска. Ни выпить, ни расслабиться. Сиди и жди, пока что-нибудь подвернется. Хорошо еще, если в холодильниках есть запас консервов, а то, не ровен час, придется брать гитару и идти играть для этих морд.

Он смотрел на здоровяка и думал, что вероятно, через десяток лет будет выглядеть также. Уже сейчас, хотя Тимуру исполнилось только тридцать два, лицо начало обрюзгать, а широкие плечи ссутулились, словно от невыносимого гнета. Пока он был в неплохой форме, но здесь, на Дюке, у капитана звездолета нет будущего. А когда у человека нет будущего, он быстро становится стариком.

– Ну как ты? – спросил Дис, подливая в стакан икрисовую водку.

Он оставил быка допивать пиво и прикидывать, где еще можно достать денег.

– Отлично, Дис, – сказал Тимур. – Может, перейдем к делу?

– Партия зеленого горошка. Везти нужно далеко, но ты справишься.

Зеленым горошком называли самый популярный наркотик в галактике. Круглые таблетки по цвету напоминали сочную молодую траву, и к тому же от них пучило.

– Насколько далеко? – спросил Тимур. – Ты знаешь, моя Кареглазая – это тебе не крейсер, да и двигатель уже давно не обслуживался.

У барной стойки толпился изнывающий от жажды народ. Дис, разговаривая с Тимуром, продолжал выдавать клиентам запотевшие пивные бутылки, брал деньги и отсчитывал сдачу.

– Везти надо далеко, – повторил он. – На Гаутиму, но твоя кареглазая справится, иначе я бы не предлагал. Партия большая, триста килограмм. Я знаю, ты не берешься за крупняк, но это дело очень выгодное.

Дис выделил интонацией слово очень и многозначительно поднял брови. Тимур допил остатки водки. Пятнадцать тысяч световых и один из самых охраняемых космодромов сегмента. А размер партии такой, что даже в случае удачного исхода, до конца дней будешь ходить и оборачиваться. Лет пять назад он может и взялся бы, но жизнь кое-чему его научила. Слишком рискованные предприятия – плохой способ заработать деньги.

– Извини, Дис. За такое не возьмусь.

Один из клиентов, втиснувшись без очереди, громко потребовал пиво.

– Погоди приятель, ты тут не один, ладно? – успокоил его Дис и обратился к Тимуру. – Как хочешь, Тим. Я плачу четыре тысячи лимитов и ты знаешь, что я никогда не берусь за лажевые предприятия и не подставляю своих.

Это была правда. Несмотря на свой темный бизнес, Дис, по мнению Тимура, был самым порядочным человеком на Дюке. А возможно, и единственным таковым, подумал Тимур, оглядывая бар, заполненный наркоманами, проститутками и бандитами средней руки. Были еще капитаны звездолетов, опустившиеся и озлобленные, и команды, под стать капитанам. Эта же публика населяла и весь Дюк

– Знаю, риски большие, – продолжил Дис, по-своему истолковав задумчивость Тимура, – но я могу поднять до четырех с половиной, учитывая срочность дела. Лететь нужно завтра. Ты можешь решить все свои проблемы, подумай.

Четыре с половиной тысячи – большие деньги. Этого хватит, чтобы улететь на более-менее приличную планету, продать кареглазую и взять в кредит новый корабль d, а то и c-класса. На хорошем звездолете, с лицензией, толковая команда может зарабатывать неплохие деньги, занимаясь легальным бизнесом.

– Не могу, Дис, – сказал Тимур. – Давай свезу для тебя партию поскромнее. Готов взяться лимитов за сто пятьтесят.

Дис одной рукой подхватил четыре рюмки, налил в них тягучего пойла из бутылки и быстрым движением поставил на стойку, умудрившись сделать это беззвучно и не расплескав ни капли.

– Двадцать келли, – сказал он щуплому усатому мужику, забрал монеты и не глядя, бросил в кассу. – Окей, Тим. За такие деньги желающих много. Если передумаешь – дай знать, придержу заказ на пару часов. Другого такого не будет, сам понимаешь.

Ничего помельче, видимо, не было. Тимур повертел пустой стакан, сомневаясь, стоит ли еще пить сегодня. С другой стороны, а что еще делать, если не напиваться в баре. Мысленно он чертыхнулся. Зачем Дис только рассказал об этих четырех тысячях. Мысли об упущенной возможности долго еще будут зудеть в мозгу, портя настроение и не давая покоя.

– Налей мне, – сказал Тимур и положил перед барменом ржавую мелочь.

Гитарист на сцене периодически прикладывался к бутылке и, совсем захмелев, завыл что-то лирическое. Песня была странная и грустная, такие песни на Дюке не пели, и звучала она неловко, словно в дешевый кабак зашла благородная дама с зонтиком и в шляпке.

Музыкант сильно фальшивил и не попадал, но песня чем-то цепляла. Тимур приуныл.

Раздались возмущенные крики. Тимур подумал, что народ выражает неодобрение репертуаром гитариста, но тут из толпы, работая локтями, вынырнула бойкая девушка. На ней была сиреневая толстовка, джинсы и шнурованные высокие сапоги без каблуков. Девушка отодвинула плечом Тимура и обратилась к Дису, не обращая внимания на то, что он разговаривал с клиентом.

– Эй, друг! Покажи-ка, где здесь черный ход, – спросила она.

Дис, Тимур и опешившие завсегдатаи удивленно смотрели на девушку. Симпатичная. Скуластая, как северянка, а глаза раскосые и темные, каких Тимур и не видал раньше. Кожу покрывал ровный загар с глубоким, почти перламутровым отливом. Прямые черные волосы забраны в блестящий длинный хвост и перехвачены в нескольких местах резинками. Она была не то, чтобы очень маленькая или хрупкая, но ее дерзость в присутствии больших бородатых мужиков выглядела комично. Бармен, однако, не стал шутить. Опыт говорил ему, что с незнакомцами нужно быть осмотрительнее.

– Здесь нет черного хода, – сказал он. – А в чем проблема?

Девушка быстро оглянулась на входную дверь, и сразу стало понятно, что у нее за проблема.

– Кухня там? – спросила она, показывая на дверь за спиной Диса.

Не дожидаясь ответа, перемахнула через стойку и метнулась к двери. Тугой хвост мягко стеганул Тимура по лицу. Дис попытался схватить незваную гостью за руку, но она ловко увернулась и проскользнула в дверь. Все произошло ошеломительно быстро.

– Вот так номер, – хохотнул кто-то из посетителей. – Небось, воровка, надо бы взять ее, Дис.

– Да, – поддержал другой. – Могу поспорить, сейчас заявятся полисмены и начнут шмонать.

Дис молча кивнул и собрался идти за девушкой на кухню, но тут снова раздались недовольные возгласы, на этот раз более ожесточенные. Гитаристу пришлось прекратить игру и отложить инструмент. Его уже никто не слушал. Четверо по-военному одетых людей подошли к стойке. Это явно были бандиты, причем не мелкие сошки, вроде тех, что сидели в баре, а настоящие, матерые головорезы. На плечах висели новенькие RG-18, которые они даже не удосужились снять.

«Понимают, что никто к ним не полезет», – подумал Тимур и отхлебнул из стакана.

Бандиты внимательно и не спеша изучали обстановку. Остальные посетители притихли и старались не попадаться под их пытливые, цепкие взгляды. Растерянным не выглядел только Дис.

– Мужики, вы мне клиентов распугаете, – сказал он, глядя прямо в глаза тому, кто походил на главного. – Если вы за девчонкой, то она на кухне. Незачем тут озираться.

– Ладно, – ответил главный и скомандовал остальным: – Вперед.

Трое обошли стойку и зашли в дверь, ведущую на кухню. Один из них, поколебавшись, все-таки снял с плеча RG. Главный остался в зале и продолжал наблюдать за всем, что творилось вокруг. Дис хотел что-то сказать по поводу вероломного вторжения, но тот резко поднял ладонь вверх, призывая к молчанию. Дис рассудил, что девчонку скорее всего возьмут быстро и без шума, а потому и ссориться незачем. Он достал только что вымытый стакан из посудомойки и принялся его протирать.

За дверью послышалась возня и звон кастрюль, а потом захлопали выстрелы бластера. RG-18 мог стрелять очередями убойной силы, но судя по звуку, стреляли одиночными парализующими зарядами. Посетители бара возбужденно загудели, предчувствуя кровавое зрелище.

Глава бандитов напрягся и отошел в сторону, укрывшись за массивным деревянным столбом, подпирающим потолок. Холодные, почти бесцветные глаза смотрели на дверь.

На секунду воцарилась тишина, а потом из кухни вылетела девчонка и сразу, будто бы не отталкиваясь от пола, оказалась на барной стойке. В левой руке она держала окровавленную сковородку, а в правой RG одного из преследователей.

Рядом с Тимуром хлопнул бластер главаря. Парализующий заряд был выпущен точно, но девушка успела подставить сковороду и выстрелила в ответ боевым, одновременно спрыгивая на пол. Импровизированный щит отлетел и, судя по вскрику, задел кого-то из местных выпивох. Не успев толком приземлиться, девушка еще два раза нажала спусковой крючок, целясь туда, откуда стреляли. Самого бандита она видеть не могла, его закрывал столб, но выстрелы ложились точно в деревянную кромку. Тимур почувствовал горячие волны от пролетающих сгустков энергии. Он находился в опасной близости от линии огня.

За барной стойкой, рядом с Дисом возникла пошатывающаяся фигура одного из головорезов. На лбу зияла страшная рана, из которой хлестала кровь, а рот был перекошен от ярости. В нетвердых руках он держал бластер.

Девушка оказалась одна против двоих, да еще и в крайне невыгодном положении. Ей негде было укрыться, в то время как противники заняли удобные позиции – один за высокой стойкой, другой за столбом.

Посетители бара разделились на две группы – одни залезли под столы и как смогли, забаррикадировались стульями, другие бросились к выходу. Тимур почему-то продолжал сидеть и даже не выпустил из рук стакан.

Глядя на то, как главарь встает на одно колено и хладнокровно прицеливается, он, неожиданно для самого себя, вдруг почувствовал приступ бешенства. Четверо на одну, да еще такую красавицу, это никуда не годится. Он вскочил со стула и врезал бандиту кулаком по затылку. Тот рухнул, как подкошенный.

Завизжали очереди RG-18. Раненый в голову отключил парализатор и установил боевой режим. Воздух в тесном помещении моментально накалился, во все стороны полетели горящие щепки и обломки мебели. Закричали люди. Тимур увидел, как споткнулась и упала девушка, и бросился к ней.

– Дис! – крикнул он что есть мочи.

Выстрелы прекратились. Должно быть Дис, наконец-то включился в процесс и обезвредил ненормального. Девушка была жива. Она оттолкнула Тимура, пытавшегося ей помочь, и ринулась к выходу.

– Подожди, дура, – сказал Тимур. – У тебя нога прострелена.

Она удивленно посмотрела на распоротую ногу, потом на Тимура, махнула рукой и поковыляла дальше. Они вышли на улицу.

– Может тебя проводить? – спросил Тимур.

– Спасибо, – ответила она и, зажимая рану на ноге, исчезла в темном проулке.

– Пожалуйста, – сказал Тимур в пустоту. – Если что-то нужно, жизнь там спасти, или еще чего, обращайтесь.

Нужно было срочно уходить, но тут раздался визг вакуумных тормозов и у входа остановился черный гиперцикл. Двери открылись и оттуда выскочили еще четверо молодцев, одетых так же, как и первая партия. Преодолев желание броситься наутек, Тимур достал коммуникатор и сделал вид, что собирается звонить.

Внимания на него не обратили. После того, как четверка скрылась в баре, Тимур услышал жалобный голос:

– Эй! Можешь помочь?

Из проулка показалась виновница сегодняшнего приключения. Волосы выбились из хвоста, на лице лоснились следы копоти, а разорванная штанина потемнела от крови.

– Ты сумасшедшая что ли? – удивился Тимур. – За тобой целый взвод гонится, а ты тут ошиваешься.

– У нас есть еще минуты полторы, прежде чем они выйдут, – спокойно сказала она. – Надо бы сматываться, ты как думаешь?

– Пожалуй, – согласился он и с сомнением посмотрел на раненую ногу. – Ты бежать-то можешь?

– Нет, – сказала она. – Поехали.

Гиперцикл покачивался над землей, тихонько жужжа генераторами силовых подушек. Девушка подошла к нему и забралась на пассажирское сиденье.

– Я ногу почти не чувствую, так что придется тебе на педали нажимать, ладно?

Тимур опешил от спокойствия и наглости, с которыми девушка разговаривала и принимала решения.

«Точно, с приветом», – подумал он.

Нужно быть самоубийцей, чтобы угонять транспорт этих ребят. С другой стороны, кому охота выглядеть трусом, когда на тебя смотрит симпатичная и к тому же покалеченная и беззащитная девушка. Он сел на водительское кресло.

– Черт с тобой, – сказал он. – Куда едем?

– К тебе, – сказала она.

Он резко взял с места. В голове почему-то продолжала звучать дурацкая песня гитариста.

 

Глава 2

Тимур бросил гиперцикл за несколько кварталов от звездного городка, где три месяца стоял без дела его корабль. Достал из кармана коммуникатор и набрал короткое сообщение первому помощнику. Кирик никогда не спит и всегда, как верный пес, готов прийти на помощь.

– Придется сделать пересадку, милая, – сказал Тимур и помог девушке выбраться из кабины. – Это очень злачное местечко. Думаю, до утра нашу ласточку растащат по винтикам.

– Умно, – согласилась она и протянула руку. – Меня Виалиса зовут.

Рукопожатие было крепким и нежным одновременно.

– Тимур, – представился он. – Нам придется пройти пару кварталов, потом нас заберут и отвезут на корабль. В гостиницу ехать не стоит. Если за тобой охотятся всерьез, то первым делом прочешут их.

Девушка посмотрела на него, как показалось Тимуру, с уважением. Да, мы тоже кое-что можем, подумал он не без гордости. Небось, не валенки.

– А кто нас заберет? Люди надежные? – спросила Виалиса, морщась от боли в ноге. – Дай-ка обопрусь на твою руку.

Тимур подставил плечо и они пошли прочь от гиперцикла, стараясь почаще сворачивать и не привлекать внимания.

– Мой экипаж, – ответил Тимур, отгоняя мысли о тепле, которое исходило от тела девушки. – Ты бы сняла бластер с плечика – идти ведь мешает.

Виалиса не ответила и оружие не сняла. Стояла поздняя ночь, и людей на улице было мало. В основном, одинокие, закутанные в тряпье фигуры, бесцельно, на автопилоте переставляющие непослушные ноги. Словно зомби, неизлечимые наркоманы шатались по кварталу, останавливаясь иногда у мусорных контейнеров, чтобы покопаться в отходах. Некоторые из них слабо стонали от неукротимых ломок, которые уже не заглушали даже новые дозы дьявольского снадобья. Попадались и просто люди, воровато озирающиеся, спешащие по своим ночным делам. Возможно, рабочие или официанты после смены, а может жулики или наркодилеры, которых в этом районе было больше, чем во всем городе. Тимур с Виалисой вжали головы в плечи и, устремив вниз глаза, торопливо шагали к условленному месту.

Кирик уже ждал. Он вышел из старенького и порядком потрепанного гиперцикла и медленно прохаживался, посматривая по сторонам из-под широкого серого капюшона. Длинные руки были сложены на груди, а плечи ссутулились, и казалось, это не суровый боец, а глубокий старик решил подышать воздухом и немного размять кости.

Они коротко поздоровались и заняли места в машине. На переднем сиденье дремал бессменный штурман и техник корабля – Очкарик Дод. Его маленькое, тщедушное тело даже во сне не могло найти успокоения – оно постоянно подергивалось, шевелилось в бесплодных попытках найти удобное положение. У Дода были расшатаны нервы, и своими ужимками он напоминал марионетку, которой управляют чьи-то неумелые, нетвердые руки.

Звук захлопываемых дверей его разбудил. Он встрепенулся и ошарашено завертел головой.

– Эй! – крикнул он. – Эй!

– Все хорошо, Дод, – сказал Тимур. – Мы едем на корабль.

Дод поправил очки и обернулся.

– Этот поднял меня посреди ночи и заставил собраться за две минуты, – сказал он, указывая большим пальцем на Кирика. – Тимур, скажи, это нормально? Ты знаешь, у меня диабет. Я не могу так болтаться по ночам, понимаешь?

– У тебя нет никакого диабета, – сказал Тимур.

Кирик, не обращая внимания на разговоры в салоне, уверенно вел гиперцикл по направлению к звездному городку. Его бледное вытянутое лицо не отражало ни эмоций, ни интереса. На девушку он посмотрел только один раз при встрече и, казалось, забыл о ее существовании.

– А, ну да, конечно, – сказал Дод и уставился в окно. – Я же в полном порядке.

Он передернул плечами и тряхнул головой. Взялся за поручень на двери, но сразу отпустил и положил руку в карман.

– А эти обмороки, это так, – продолжил он причитать. – Эти обмороки, это ничего не значит.

– У тебя есть аптечка на корабле? – спросила Виалиса.

– Надеюсь, что есть, – судорожно засмеялся Дод и неожиданно визгливо спросил Тимура: – Может, ты скажешь, наконец, кто она такая?

Виалиса не удостоила его взглядом. Включила потолочный светильник и принялась изучать раненную ногу.

– Конечно, есть, – ответил Тимур девушке. – Очкарик, не гони, ладно? Мы попали в передрягу, и я все расскажу, как только окажемся на кареглазой.

– Нужен зиретилдимексил или что-то подобное и медицинский клей, – сказала Виалиса. – И стерильные бинты.

– Бинты, – буркнул Дод и снова отвернулся к окну. – Она думает, у нас в аптечке нет бинтов.

Остаток пути все молчали. На пункте пропуска охранник не стал досматривать гиперцикл, что было очень кстати. Перепачканная в крови молодая девушка, не вписанная в документы, как минимум вызвала бы подозрения. Тимур, как капитан, мог приводить кого угодно на свой звездолет, но пришлось бы заполнить бумаги и, соответственно, оставить след. Не говоря о том, что охраной здесь подрабатывает та же мутная шелупонь, которая торчит после смены «У Диса» и любит почесать языками. На всякий случай Виалиса пригнулась, и Тимур вновь ощутил приятное тепло, на сей раз на коленях.

Звездолет встретил команду прохладно, словно был в обиде за столь долгое расставание. Входной шлюз отворился со скрипом несмазанных петель, а внутри было мозгло и пахло затхлостью. Под потолком зловеще горели красные аварийные фонари, сигнализируя о необходимости перезапуска систем и зарядки аккумуляторов.

– Очкарик! – недовольно сказал Тимур. – Ты вроде должен был ухаживать за кареглазой.

– Такого уговора не было, – ответил Дод. – И потом, кареглазая в порядке. Это корабль, а не какая-нибудь раненая девчонка.

Дод с ненавистью зыркнул на Виалису и прошел в рубку управления. Защелкали тумблеры, послышался нарастающий гул запускаемых систем вентиляции и отопления. Тимур с Кириком и девушкой расположились в кают-компании. Там стояло два небольших дивана, пара кресел, столик и кофеавтомат, что для е-класса считалось роскошью. Эти звездолеты не предназначались для долгих путешествий и, как правило, имели только четыре очень тесные каюты, кабину пилотов и одну душевую. Кают-компании, камбузы и прочие удобства обычно не прилагались, что позволяло максимально увеличить грузовой отсек. О ценности судна принято было судить по размеру багажника.

Виалиса сделала себе укол и позволила Кирику помочь наложить повязку на ногу. Помотрев в его глаза со вставленными темными контактными линзами, которые не могли полностью замаскировать красноватое свечение по краям радужки, она сказала, обращаясь к капитану:

– Это не человек.

– По свидетельству личности – человек, – густым басом ответил Кирик, удовлетворенно оглядывая повязку и усаживая на анатомическое кресло свое длинное нескладное тело.

Под глазами, которые выглядели несколько жалобно из-за опущенных внешних уголков, пролегали густые зловещие тени. В красном свете аварийных ламп он вполне мог сойти за служителя какого-нибудь древнего темного культа.

Кирик был изгоем, беженцем со своей родной очень далекой планеты, не входившей ни в один из двенадцати секторов Объединенных Галактик. Никто, включая Тимура, толком не знал его истории.

– Ты откуда? – спросила Виалиса, с интересом разглядывая пришельца.

Он никогда не рассказывал подробностей, связанных с личной жизнью, а сейчас и вовсе не собирался отвечать. Закрыл глаза и скрестил руки на груди, предоставляя капитану возможность самому вести разговор.

– Это мой первый помощник, – сказал Тимур, пытаясь включить кофейный автомат. – Его раса у нас не классифицируется и он не слишком разговорчив.

Устройство задребезжало, и из крана полилась горячая коричневая жидкость.

– Кажется, у нас будет кофе, – сказал он и обратился к Виалисе: – А тебе, милая, придется кое-что объяснить.

– Мне с молоком, если можно, – ответила девушка. – И пару кусочков сахара.

Воздух в помещении быстро очищался и нагревался, красные фонари отключились и зажегся нормальный свет, в котором кареглазая преобразилась из обиженной любовницы в добрую и ласковую подругу. Тимур налил кофе в чашки.

– Кареглазая в полной боевой готовности, двигатели исправны, корпус в порядке, аккумуляторы заряжаются, – отчитался Дод, заходя в кают-компанию и плюхаясь на диван. – Электроника, кондиционеры, гравитаторы, кислородные установки и прочая фигня в норме. Где мой кофе?

Не дожидаясь ответа, он взял и шумно отхлебнул из той, что была ближе.

– Отлично, техник, – сказал капитан и, усевшись в кресло, вопросительно посмотрел на Виалису. – А мы тут разговаривали с нашей гостьей и кажется, ты прервал ее на самом интересном месте. Она как раз хотела объяснить, откуда явилась и что вообще к чему.

– Спасибо за помощь, капитан, – ответила девушка. – Я, в общем, не просила меня спасать, но все равно – спасибо. Мне жаль, что я невольно подставила под удар и вас и вашу замечательную команду.

При этих словах она состроила гримаску и покосилась на Дода. От его взгляда это не укрылось, и он раздраженно шмыгнул носом. Кирик, сидящий неподвижно со сложенными на груди руками, лениво приоткрыл один глаз.

– Эти люди, которые за мной гонятся, работорговцы с Окраин. Я попалась по глупости, когда мы возвращались после путешествия домой. Эти придурки из корабельной охраны даже не попытались хоть как-то задержать пиратов. Была бы у меня минута…

Виалиса плотно сжала губы, и лицо стало жестким и злым.

– И что? – спросил Очкарик. – Чтобы ты сделала против вооруженной команды, будь у тебя хоть две минуты?

Рассказ Виалисы его особенно не удивил. Работорговля процветала во многих уголках Объединенных Галактик. Странным было то, что за какой-то девчонкой, не особенно даже и симпатичной, устроили погоню.

– Меня забрали в плен и продали в рабство, – продолжила Виалиса. – Я успела пробыть там пару месяцев, прежде чем нашла способ убежать, спрятавшись в мусоровозе. Не слишком-то хотелось попадать на эту вонючую планету, но выбора не было. В приличные места оттуда мусоровозы не летают.

Она смотрела на Тимура, ожидая дальнейших расспросов, но он молчал, попивая кофе и размышляя о словах девушки.

– Понятно, – сказал Дод. – Видимо, рабы нынче в большой цене, раз за ними снаряжают целые экспедиции.

– Я должна была стать наложницей тамошнего босса, – сказала Виалиса. – Но я его немного разочаровала, если можно так выразиться, а потом убежала, – при этих словах она злорадно улыбнулась. – Вот он и отправил этих головорезов, не смог видать справиться с обидой.

– Я ей не верю, Тим, – сказал Дод и брякнул чашкой об стол. – Не будет большой человек из-за какой-то там наложницы, кипиш поднимать. У него этих девиц на любой вкус, сам подумай. А эта…

Он демонстративно оглядел Виалису с головы до ног.

– Помолчи лучше, – сказала она, медленно ставя пустую чашку на стол. – А то очки разобью.

Дод побагровел от ярости. Девчонка вела себя нахально, а хуже всего, что Тимуру она нравилась.

– Кирик, ты-то хоть скажи, – обратился он к помощнику капитана.

– Нет, – пробасил тот.

Кирик редко высказывал мнение, предпочитая соглашаться со старшим по званию.

– Дерево, – прокомментировал Дод и откинулся на спинку дивана.

– Да, – наконец подал голос Тимур. – Странная история, но с другой стороны, нам-то какое дело. Ты, милая, что делать собираешься?

Виалиса внимательно осмотрела кают-компанию и всех, кто в ней присутствовал.

– Мне нужно домой, – сказала она тихим голосом и закусила нижнюю губу. Затем произнесла полувопросительно: – А ведь вы могли бы меня подбросить.

– И далеко лететь? – спросил капитан.

– Не очень, – ответила девушка. – На Гаутиму. Это всего лишь в пятнадцати тысячах световых.

Тут даже Кирик приподнялся и посмотрел на Виалису, а потом на Тимура. У Очкарика Дода задергалась верхняя губа, и он ухватился за подбородок.

– Ты просишь нас подвезти тебя до Гаутимы? – спросил Тимур, выделяя интонацией слово подвезти.

«Сговорились они чтоли», – подумал он, вспоминая задание чернобородого бармена. Планета, конечно, не в пример Дюку, развитая и богатая, но все-таки далеко не центр вселенной.

– Да, – ответила Виалиса. – Мой дом находится там.

– Слишком далеко, чтобы подбрасывать девчонок, – сказал капитан.

– Ты что, смеешься над нами? – спросил Дод. – Да я бы тебя и до ближайшего бара не повез! Гаутима, ха!

Виалиса поправила ногу на диване. На белой повязке проступило красное пятнышко. Кирик заметил его и сказал:

– Это нормально, рана скоро затянется.

– Вот-вот, – согласился Дод. – Рана затянется, и ты свалишь. Думаю, мусоровозы ходят и до Гаутимы. А тебе не привыкать.

– Дод, – сказал Тимур предостерегающе.

Он знал, что Очкарик ненавидел женщин, и нельзя было давать ему слишком разойтись. У Дода могла случиться истерика, а в таких случаях его бывало трудно успокоить.

– Мне нужна помощь, капитан, – сказала Виалиса. – Я бы не просила, если бы был другой выход. Сейчас пираты прочесывают город. Они зайдут и в тот квартал, где мы оставили гиперцикл. Они будут искать внимательно, будут спрашивать людей, заглядывать в дома.

– Нас никто не видел, – неуверенно сказал Тимур.

– Даже если нас никто не видел – что маловероятно, потому что мы-то много кого видели – даже, если так, все равно они найдут следы гиперцикла. Гиперцикл большой и он не испарился, его всего-навсего растащили на детали.

– И что ты предлагаешь, а? – спросил Дод, подбираясь и твердея всем телом.

– Гиперцикл не выведет их на космодром, – сказал Тимур. – Это в нескольких кварталах.

– А я думаю, что первое место, куда они направятся после того, как найдут останки гиперцикла – это космодром, – сказала Виалиса. – Эти ребята, конечно, не семи пядей, но не дураки все же. Несколько кварталов, это пятнадцать минут езды, а охранники на пункте пропуска сразу укажут на кареглазую.

Тимур почувствовал себя неловко, вспоминая, как гордился своей смекалкой пару часов назад. Он встал, подошел к кофеавтомату и налил еще чашку. Садиться не стал.

– Продолжай, – сказал он.

– Очень скоро здесь будут пираты, – сказала Виалиса, глядя ему в глаза. – Поэтому у вас есть два выхода. Либо вы выкидываете меня прямо сейчас, либо мы в течение нескольких часов улетаем на Гаутиму. В первом случае, вам, вероятно, удастся спастись, а во втором – спастись удастся и вам и мне.

– Я голосую за первый вариант! – сказал Дод и поднял вверх руку.

Тимур задумался. На Дюке царит анархия и звать на помощь некого. Бандиты выглядели серьезно и прятаться от них, действительно, было глупо, а сражаться тем более. В свете того, что он ударил главаря, сорвал операцию и угнал гиперцикл, даже избавление от девушки не гарантировало безопасность. Единственным разумным выходом было бежать как можно дальше.

– Дод, скажи, за сколько мы сможем продать кареглазую? – спросил он.

Очкарик приложил ладонь ко лбу.

– Видно крепко тебя приложили у Диса, – сказал он. – Думаешь, если мы избавимся от корабля, то и проблемы исчезнут?

– Тысячи полторы за нее дадут, – сказал капитан. – Так?

– Где-нибудь на другом конце сектора, да, – ответил Дод. – Здесь, на Дюке – максимум восемь сотен.

Значит, если все пройдет гладко, после продажи кареглазой на Гаутиме у них останется шесть тысяч кредитов. Этой суммы хватит, чтобы начать новую жизнь и не вспоминать про тот кошмар, которым приходилось заниматься на Дюке. Возможно, девчонка – это перст судьбы, или, вернее сказать, пинок, который подталкивает Тимура в правильное русло. В самом деле, отказ от предложения Диса мог стать самым глупым поступком в его жизни.

Капитан взглянул на Виалису. Бледность просвечивала даже сквозь загорелую, оливковую кожу. Девушка с интересом рассматривала ногу, но уши ее были напряжены, как у охотничьего пса. Не похожа она на случайную жертву обстоятельств, подумалось капитану. Лучше всего бросить ее здесь, чтобы снизить риск преследования и защитить себя и команду. Однако девчонка ему нравилась и к тому же он спас ей жизнь, что, как известно, всегда накладывает дополнительную ответственность.

– Дод, – сказал он твердым голосом. – Кареглазая дотянет до Гаутимы?

– Что? – вскричал Очкарик. – Ты с ума сошел? Я никуда не полечу.

– Не волнуйся, техник, – Тимур загадочно подмигнул. – У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

– Если дашь мне несколько часов и пару сотен кредитов, дотянет хоть до Земли.

Тимур поморщился. Он не любил, когда упоминали Землю. Там осталась мать, с которой он не виделся десять лет и не общался пять. Что поделать, не все сыновья получаются хорошими. Он достал из кармана коммуникатор и набрал несколько цифр.

– Я знал, что ты позвонишь, – ответил спокойный голос Диса. – Берешься?

 

Глава 3

Рано утром невыспавшийся и злой Очкарик Дод отправился на рынок. Можно было отправить Кирика, который все равно никогда не спал и только и делал, что полулежа о чем-то мечтал в своем кресле, но Дод не стал рисковать. Верзила отлично машет мечом и стреляет, когда надо, но в быту ужасно нерасторопен, а порой и глуп. Посылать его за консервами – уже целая история, а список покупок для апгрейда кареглазой умещался на двух страницах.

Надвинув кепку на глаза, засунув руки в карманы и сгорбившись, как старик, Дод шагал по пустынным улицам, ужасно раздражаясь от летящей пыли, разбитых бутылок под ногами и, в первую очередь, самого себя. Потомок великих Орткорцев, статных, белокурых, ангелоподобных жителей благодатной планеты одной из соседних галактик, он совсем не походил на знаменитых сородичей. Каждый раз, когда всплывало его происхождение, он видел этот изумленный и недоверчивый взгяд и ненавидел себя. Низкорослый, щуплый, замученный всеми возможными недугами, тридцатилетний подросток в кепке. С недавних пор, к диабету, псориазу, гастриту, бессоннице, паническим атакам и депрессии, добавились паразиты крови. Чертовы твари заселились в его безобидных кровяных тельцах, когда они в последний раз везли товар на Тровен. Анализы ничего не выявили, но Дод знал, мельчайшие вредоносные организмы путешествуют по капиллярам и артериям, проникают в нервную систему, пожирают ткани. Он чувствовал это по тому, как стали потеть ладони и мерзнуть ноги, по утренней слабости, аппетиту, который то пропадал на несколько дней, то вдруг становился неутолимым. Он много читал про паразитов и хорошо знал эти симптомы. Если бы еще врачи хоть иногда что-то читали. Дерьмовые врачи даже диабет не могут определить, что говорить о редких Тровеанских паразитах.

Он передернул плечами и мотнул головой. С девчонкой вопрос решен, и дальнейшие споры с капитаном означали лишь потерю времени. Предложение, которое он озвучил, было более чем интересным, так что следовало пока отбросить лишнее и позаботиться о кареглазой.

Двигатели находились в хорошей форме и две-три тысячи светов для них не проблема, однако перелет через половину сектора для е-класса – задача нетривиальная.

Обычно в таких случаях, когда требовалось прыгнуть сильно выше головы, техники форсировали гипертягу. Решение простое и бюджетное и при этом давало существенный прирост мощи, не особенно снижая ресурс двигателя. Слабым местом являлась потеря маневренности, так как заряженный, как голодный зверь мотор переставал воспринимать тонкие настройки и все время брыкался.

Более продвинутые специалисты, особенно, если приходилось готовиться к неожиданностям в полете, утанаваливали дополнительную пару гипердвигателей. Это стоило дороже и не давало такого скачка по мощности, зато прибавляло маневренности и благотворно влияло на корабль в целом.

Немного помозговав, Дод решил скомбинировать эти варианты, чего до него никто еще не делал. Во-первых, слишком смело и требовало очень точного расчета множества переменных, а во-вторых, такие запредельные для е-класса характеристики просто негде и незачем было применить. Смелости Очкарику было не занимать, во всяком случае, в технических вопросах, а характеристики как раз таки и были нужны, если они собирались улепетывать от банды пиратов до самой Гаутимы.

Рынок только просыпался. Торговцы натягивали брезентовые палатки, отпирали двери магазинов, приводили в порядок запылившиеся за ночь витрины. Продавали в основном электронику, «железо» для звездолетов, жидкости, топливо и любые товары, хоть как-то связанные с космическими путешествиями. За толстыми, закаленными витринами стояли, словно манекены, тяжелые скафандры, тут и там, кто на ступеньках, кто на расстеленном покрывале, расположились старухи с консервами и смесями. Где-то уже слышалась ругань. Рынок готовился к очередному рабочему дню, наполненному криками и бранью спешащих людей и озлобленных продавцов.

– Эй, чего ищешь, дружище? – послышался резкий окрик. – Масло, помпы, гравы?

Дод только помотал головой и направился к главному проходу. Он знал, куда надо идти.

– Какое топливо? – снова раздался окрик. Такой же надсадный, но кричал уже другой.

Дод шагал быстро и не смотрел по сторонам. Он знал, что любой взгляд трактуется здешними продавцами, как проявление интереса и является сигналом к немедленной коммерческой атаке.

– R10, R14, R16, R18, масло, помпы, ремни, валы, решетки, – кричали слева.

Кто-то тронул его за плечо. Дода передернуло, и он ускорил шаг, мысленно проклиная непутевого Кирика, который в этот момент с комфортом подремывал на корабле.

Наконец, техник добрался до нужного магазина и зашел внутрь.

– Здорово, Очкарик, – встретил его хозяин, высокий и совершенно безволосый от облучения мужчина. – Давно тебя не видел. Неужто домой на Орткор решил?

Он злобно рассмеялся. Белая кожа мигом порозовела и заблестела от пота.

– Привет, Лукас Нестоякос. Мне нужны стабилизаторы пуска и установки Q ноль четыре, – сказал Дод, сжимая кулаки. Он ненавидел эту бледную лысую обезьяну, которая с удовольствием отвечала ему тем же. – Так же мне нужна дополнительная обшивка для корпуса тяги…

– Е17? – перебил его лысый.

– Да. И топливо для нее.

– Доставка немедленно?

– Естественно. Улетаем через четыре часа, – сказал Дод, достал из кармана свернутый вчетверо лист и протянул торговцу. – И вот еще список инструментов, крепежей и кое-чего из электроники.

Хозяин магазина пробежался по клавишам компьютера, нахмурил брови и позвонил кому-то по коммуникатору. Протараторил несколько фраз на незнакомом Доду языке, разочарованно мотая головой. Дод расслабился. Если Лукас устраивает представление, значит, проблем с деталями нет, и он хочет набить цену.

– С установками проблемы, Дод, – развел руками Лукас. – Сегодня, сказали, будут, но прямо сейчас нет.

Очкарик судорожно повертел головой. У него был сильно проявленный обессивно-компульсивный синдром и резкие движения помогали сбросить напряжение. Лукас воспринял это, как проявление агрессии.

– Окей, окей, я понял, – сказал он. – Я могу позвонить брату, сегодня как раз его смена. Может он и подсобит, но за срочность придется доплатить, ты понимаешь.

Лукас потер жирными пальцами.

– Все это барахло стоит у тебя сто восемьдесят лимитов, – сказал Дод. – Моя цена – сто шестьдесят, потому что ты задираешь ценник и потому что я плачу чистыми деньгами и сразу. Идет?

Лысый заволновался, отчего у Дода потеплело на душе. Даже раздражение по поводу девчонки на корабле немного утихло. Денег хватало, чтобы не торговаться – Тимур успел получить аванс у Диса, но такое удовольствие нельзя было пропустить.

– Сто девяносто, Дод! – сказал Лукас. – Ты что, обиделся из-за Орткора? Ну, ты же знаешь мои шутки, я люблю подкалывать тебя по-дружески. Чем тут еще заняться, а? Целый день одно ворье кругом. Сто восемьдесят по прайсу, плюс символическая наценка за доставку и срочность. Все по-честному.

Он наклонился и зашуршал чем-то под прилавком.

– А вот маленький бонус, – и он протянул Доду новенькую белую кепку. – Как раз твоя прохудилась.

Дод всегда носил кепки, так как стыдился темно-русой, отнюдь не Орткорской копны. Он принял подарок и сразу примерил.

– Спасибо, дружище. Сто семьдесят, – сказал он, наслаждаясь видом темнеющего лица Лукаса.

Он мог бы играть в эту игру очень долго, но в магазин зашли. Это были двое крепких мужчин в черных военных куртках с закатанными рукавами. На плечах висели тяжелые бластеры, очень похожие на те, о которых рассказывал Тимур. Дод почувствовал дрожь в коленках.

Посетители быстро осмотрелись и подошли к прилавку. Один из них достал из кармана коммуникатор и поднес к лицу Лукаса.

– Эту девушку не видел? – спросил он.

Лукас пристально вгляделся в экран, изображая усердие, потом помотал головой.

– Неа, здесь таких отродясь не бывало.

Дод обратил внимание, что мужчины выглядели усталыми, словно не спали всю ночь. Он сделал два шага назад и посмотрел в окно. В лавку напротив зашел человек в такой же куртке и с бластером.

Неожиданно перед ним возник яркий экран коммуникатора.

– Видел ее? – спросил мужчина, внимательно глядя прямо в глаза.

На экране было изображение девушки. Она смотрела исподлобья и тыльной стороной ладони закрывала половину лица, но сомнений быть не могло – ненавистная Виалиса!

– Нет, – сказал Дод и резко тряхнул головой.

– Точно?

Дод еще раз тряхнул головой. Невозможно было сдерживать чертов синдром, он слишком нервничал.

Оба посетителя подошли вплотную.

– Посмотри еще раз внимательно, – сказал один и сунул коммуникатор прямо в очки. – Ты видел эту девушку?

Дод почувствовал запах кофе, который исходил от бандитов, смешанный с запахом оружейного масла и табака.

– Нет.

– Что ты собрался покупать? – спросил второй.

– Убери эту чертову хреновину от моего лица! – взвизгнул Очкарик. – И отойди нахрен подальше, а то подцепишь тровеанских паразитов или чего похуже!

Мужчины синхронно сделали шаг назад.

– Не видел я никого, – сказал Очкарик, смягчая тон. – За топливом для К4 пришел, еще будут вопросы?

– Что-нибудь подозрительное? – обратились они к Лукасу. – Сегодня утром или ночью.

Лукас покосился на Дода. Лысая обезьяна, к сожалению, была не глупа.

– Подозрительное, – протянул он задумчиво. – Вроде нет. Но я вам сообщу, если что-нибудь увижу. Номерок свой извольте, пожалуйста.

После того, как незнакомцы покинули магазин, Лукас потер ладошки и сказал:

– Двести двадцать, Очкарик.

Тот ни слова не говоря, протянул карточку.

– Интересно, не продешевил ли я? – приговаривал Лукас, проводя операции по карте и оформляя документы на товар. – Может не поздно сдать этого недостойного сына Орткора, который ни с того ни с сего покупает гипертягу и чипы для прокачки. Славный народ твоей планеты, Дод, был бы мне благодарен.

Получив накладную, Очкарик собрался уходить, как вдруг длинная белая рука Лукаса легла ему на плечо. Он обернулся.

– Чего тебе еще? – раздраженно спросил Дод.

– Кепочку давай.

 

Глава 4

Тимур выслушал сбивчивую речь Дода и попытался его успокоить.

– Все позади, приятель. Ты справился. К тому времени, как работорговцы сообразят что к чему, мы уже будем на полпути к Гаутиме. А ты знаешь, какая погода на Гаутиме? Там всегда солнышко и здоровый климат, который, не забывай, полезен для здоровья. С шестью тясячами…

– Это не работорговцы, Тим! Ты не слушаешь меня, – перебил Дод, ломая в отчаянии руки. – Это серьезные наемники и они ищут эту проклятую девку!

– Наемники, не наемники, – протянул Тимур. – Нам-то откуда знать? Да и какая разница, Дод. Все равно надо улепетывать, как ни крути. Ты просто испугался немного, но это нормально.

Они стояли в тесной капитанской каюте, куда Дод буквально приволок Тимура.

– Я испугался? Я ничего не испугался! – сказал он. – На рынке я засек троих, а скорее всего их там было гораздо больше. И если их столько на одном только рынке, ты представляешь, какая армия сейчас рыщет по городу?

Дод придвинулся вплотную к Тимуру и жарко зашептал:

– Тимми, мы давно уже вместе и много всего прошли. Ты знаешь, я не истерик какой-нибудь и не буду попусту паниковать.

– Конечно, Дод, – сказал Тимур, отстраняясь и незаметно теснясь к выходу. – Но что же делать? Не выкидывать раненную девушку на улицу, в самом деле.

Очкарик остервенело защелкал пальцами перед лицом капитана.

– Алле! Прием! Как слышишь меня? Планета здравый смысл вызывает звезду влюбленности и безумия!

Тимур, наконец, протиснулся к выходу, но Дод крепко держал его за рукав.

– Четыре с половиной тысячи лимитов, – сказал Тимур и повторил сумму по слогам. – Ты понимаешь, что это значит?

Тот нахмурился и засопел, но рукав не отпустил. Тимур продолжил:

– Ты говорил, что мечтаешь свалить с Дюка. Сейчас у нас есть возможность, которая представляется раз в жизни. Мы купим в кредит цешку, будем возить легальные грузы по безопасным маршрутам, получая за это хорошие деньги. На Гаутиме есть лаборатории, которые будут умолять тебя для них поработать, там нормальная еда, океаны и настоящие, красивые девчонки. Будем загорать на солнышке, пить коктейли и брать отпуска по полгода.

– Риск слишком велик, Тим! До океанов еще надо долететь, а у нас на хвосте будут опсные и хорошо вооруженные люди.

– Надо рискнуть, дружище, – сказал Тимур и положил ладонь ему на плечо. – А то так и сгнием тут, на Дюке, как крысы. Ты ведь не для этого улетел с Орткора, правда?

Очкарик отпустил рукав и тяжело вздохнул.

– Надо подготовить кареглазую, – сказал он.

Они вышли из каюты. Очкарик сразу направился в рубку управления, на ходу доставая коммуникатор и набирая номер Лукаса, а Тимур пошел проверить Виалису.

Она лежала на диване в белой облегающей майке. Снятая толстовка валялась рядом. Левая рука свесилась до пола, а голова запрокинулась и уперлась в угол. Тимур подошел ближе и невольно залюбовался экзотическими, но безупречно правильными чертами лица. Черные волосы, собраные и туго стянутые на затылке, полностью открывали широкий лоб, на котором не было ни единой морщинки. Кожа на скулах из бронзового переходила в розовый, отчего лицо казалось невероятно свежим и юным. К подбородку оно резко сужалось, заострялось, оставляя совсем мало место для аккуратных строго очерченных губ, плотно сжатых даже во сне. Глаза с небольшим раскосом подрагивали под закрытыми веками, наблюдая за какими-то своими, личными иллюзиями. Интересно, что тебе снится, подумал Тимур и, осторожно подняв с пола ее руку, положил на диван. Он хотел поправить и голову, но увидел широко открытые, устремленные на него глаза.

– Тебе чего, капитан? – спросила девушка совсем не сонным голосом.

Он смутился и отступил на шаг. Выглядело так, словно он воспользовался моментом и глазел на нее. Впрочем, так оно и было.

– Хотел тебя поудобнее уложить, – сказал он и откашлялся. – Шея затечет.

– Спасибо, – сказала она, расслабляясь. – Когда мы вылетаем?

Из глубины звездолета послышались вопли Очкарика Дода.

– Что? Полчаса? Ты издеваешься? Гони сюда своего чертова брата!

Тимур вышел из кают-компании и столкнулся с Кириком.

– Приехал грузовик Диса, – доложил первый помощник.

– Пошли, – скомандовал Тимур и вместе с Кириком они сошли с корабля.

На улице их ждал Дис. Он деловито гладил бороду и посматривал по сторонам. Машина, припаркованная у самого трапа, была готова к разгрузке.

– Триста килограмм, – сказал Дис. – Двадцать ящиков. Грузим?

Такая партия горошка гарантированно обеспечивала пожизненное в статисе. К наркотикам в Объединенных Галактиках относились серьезно, а в девятом секторе особенно. Здесь главным Стражем был Вавилон, и он всегда добивался максимальных наказаний для наркоторговцев и перевозчиков.

Тимур почувствовал слабость в животе, а во рту запершило. В такие дела он не влезал и даже близко старался не подходить.

– Да, – сказал он хрипло и взял первый ящик.

Он не был уверен, что принял правильное решение. Возможно, Дод прав, и деньги не стоили того, чтобы так рисковать собой и командой. Если перевезти партию наркотиков было делом со степенью риска чуть выше среднего, то перевозить наркотики, удирая от пиратов, дело совсем тухлое. Конечно, у них отличная команда, да и корабль надежный, но все-таки риск очень велик.

До полного разогрева гипердвигателей, при условии, что Дод правильно подхимичит, придется лететь шесть часов. За это время может произойти многое, от проверки Стражей, до бомбежки пиратов. А если удастся прыгнуть, то оставались шансы напороться на патруль у границ Гаутимы или попасть под обыск на космодроме. К тому же наркоту еще надо будет сгрузить с кареглазой и доставить каким-то мутным подельникам Диса, о которых тот говорил уклончиво и с видимым трепетом.

Они сложили ящики в грузовой отсек, решив, что бессмысленно пытаться прятать такой объем товара. Если их остановят Стражи, единственным выходом будет отчаянная попытка скрыться, которая, в лучшем случае завершится быстрой безболезненной смертью, а в худшем – судом и вечным стазисом.

Очкарик Дод, вышедший проверить, как происходит погрузка, выразительно посмотрел на Тимура. Тот отвел взгляд. Воображение необыкновенно ярко рисовало картины погони и ареста, но самой страшной была неизбежная встреча с Вавилоном. Он хорошо представлял себе это свидание: грозный, немного растерянный взгляд Командующего, немногословная тихая речь и удаляющаяся, разочарованная фигура. Тимур был его незаконнорожденным сыном, который доставлял пока одни проблемы. Если его арестуют с партией горошка, это будет очередным подтверждением полной бестолковости и неумения держать слово. Отец, конечно, не станет жертвовать карьерой и вытаскивать его, как это произошло три года назад. В последнем разговоре, он явно дал это понять.

Четыре с половиной тысячи – большие деньги, но они не стоят такого риска. Зачем же он согласился?

Как только они попрощались с Дисом, приехало еще два грузовика с деталями и топливом, а также бригадой строителей.

– Ну, наконец-то! – крикнул Дод и бросился им навстречу.

Тимур с Кириком зашли в корабль. Дальше Дод разберется сам, сделает все в лучшем виде. За эти способности, Тимур и терпел все его безумные выходки.

«И еще за то, что мы друзья», – поправил себя Тимур.

– Проверь пушки, – сказал он. – Надо, чтобы все работало как часы.

– Проверено, капитан, – ответил Кирик. – Пушки заряжены, ручное управление в порядке, системы наведения тестируются. Но они тоже в порядке.

– Проверь еще раз, Кирик, – сказал Тимур и с нажимом провел ладонью по лбу.

Настроение было паршивым. Ни с того, ни с сего, он вписался в дикую авантюру, да еще команду втянул. Наверное, не зря отец в нем разочаровался. Он просто безответственный и бестолковый мальчишка, решивший поиграть в капитана.

Он прошел в кают-компанию и достал из холодильника бутылку икрисовой водки. Плеснул прямо в чашку из под кофе и залпом выпил. Перед стартом надо будет повторить, чтобы в ответственный момент не потерять твердость рук от волнения. И лучше думать не об опасностях, а о деньгах, напомнил он себе. О деньгах и тех возможностях, которые они открывают.

– Все в порядке, капитан? – спросила Виалиса.

Она снова надела сиреневую толстовку и сидела на диване с чашкой кофе. Ее взгляд постоянно возвращался к часам, которые висели над дверным проемом.

Тимур налил себе еще и выпил. Может и не стоило пить в такую рань, но нужно быть в форме и прекратить нервничать. Нельзя раскисать. Он подождал, пока алкогольное тепло распространится по телу, снимет напряжение и ответил:

– В полном порядке, милая. Расчетное время отлета двенадцать пополудни. Я сообщу, когда нужно будет пристегнуть ремни.

С этими словами он вышел из кают-компании и направился в рубку. Следовало проверить систему навигации, связь и запросить разрешение на взлет.

– Поляна свободна в одиннадцать тридцать и в двенадцать двадцать, – сказал голос диспетчера, когда Тимур связался с центром управления.

Снаружи доносился звук работающей техники. Монтажники крепили новые установки, на покупке которых настоял Дод и приваривали дополнительную обшивку. Тимур знал, что Дод контролирует и подгоняет процесс, но работы, судя по всему, предстояло достаточно.

– В двенадцать двадцать, пожалуй, – сказал Тимур.

– В одиннадцать тридцать, – громко сказала Виалиса, наклоняясь к микрофону.

– Ты что… – начал было Тимур, но она перебила.

– Надо спешить, капитан.

В рубку зашел Кирик, намереваясь что-то спросить, но увидев Виалису рядом с Тимуром, решил промолчать.

– Мы не сможем вылететь, если двигатели будут болтаться, не прикрученные! И с какой стати ты вообще тут раскомандовалась?

Тимур был в бешенстве. Девчонка, мало того, что втянула их в заварушку, так еще подрывает авторитет капитана!

– Не понял вас, – раздалось из динамиков. – Поляна свободна в двенадцать двадцать и одиннадцать тридцать. Принимайте решение, капитан. Прием.

– Я сказал в двенадцать двадцать! – рявкнул Тимур и вырубил связь.

– Мы здесь как крысы в консервной банке, – сказала Виалиса. – Если за нами придут, мы не сможем даже попытаться защититься.

– Ты можешь найти себе других попутчиков, милая, – зло сказал Тимур и защелкал тумблерами настроек. – Тем более, твоя нога, кажется, заживает.

Девушка пожала плечами и вышла, прихрамывая. Разорванная штанина джинс колыхаясь, открывала тонкую, мускулистую икру.

– У нас есть свободная каюта, – крикнул вдогонку Тимур. – Сразу слева от грузового отсека. Можешь располагаться там.

– Капитан, – обратился к нему Кирик. – Система наведения протестирована, все хорошо. На взлете мне занять место у пушек или рядом с тобой?

– У пушек, – немного подумав, сказал Тимур. – Если будем убегать, то маневрирование мало поможет. Важнее будет хорошо отстреляться.

Кирик кивнул и пошел настраивать место в оружейной. Тимуру захотелось еще выпить. Понятно, что при погоне, грамотное маневрирование могло дать больше шансов, чем оружие, особенно, если скорости будут приличные. С другой стороны, шансов и так и так почти никаких, а стрельба из пушек спровоцирует Стражей открыть огонь. Страшно, конечно, умирать вот так, в секундной белой вспышке, но это лучше чем стазис. И лучше, чем встреча с Вавилоном.

Тимур раздраженно проследил, как первый помощник неспешно покинул помещение. Все ведь понимает, подумал капитан, но ничего не говорит. С тех пор, как они вместе сидели в тюрьме на Бота 4, прошло 7 лет. Они вместе бежали, и Тимур спас ему жизнь, после чего Кирик, словно чертов Горец, счел своим долгом служить ему. Кирик был превосходным бойцом и по скорости реакции и физической силе превосходил любого человека. Его долг перед Тимуром был выплачен десятикратно, однако, он все равно продолжал служить ему, не желая менять долг на дружбу. В тайны иногалактического мировоззрения он никого не посвещал, поэтому его стремления и мотивы оставались для Тимура непонятными. Знал только, что это как-то связано с искуплением грехов, которых, по всей видимости, Кирик натворил за жизнь немало.

Через час зашел Дод. Лицо раскраснелось, он запыхался, но глаза сияли от удовольствия. Жизнь могла лететь в тар тарары, но если при этом какому-нибудь механизму требовался ремонт, Дод был счастлив.

– Пойди, погляди, Тим! Новенькая обшивочка для тяги, два с половиной миллиметра ургостали. Легла, как родная.

– Молодец, Дод, – похвалил Тимур.

– Пойди, погляди, Тим! – повторил Очкарик и взял капитана за локоть. – Это же видеть надо! Дополнительные движки решили крепить прямо под основными!

– Погоди, Дод, – сказал Тимур. – Мне тут еще настроить протоколы надо, вылетать через час.

Очкарик расстроился.

– Готов выписать тебе премию, техник, – сказал Тимур и похлопал его по спине. – Как только сделаем дело. Занимай потихоньку место, и готовимся к вылету.

– Длинный будет на пушках? – поинтересовался Дод. – Я пойду задраю шлюзы и установлю на свое место пульт, на случай, если придется маневрировать.

– И захвати икрисовой, – сказал Тимур.

Рюмка водки придала храбрости, однако полностью развеять дурные предчувствия не смогла. В голову пришла идея распечатать один из ящиков в грузовом и принять пару горошин для настроения, но динамики ожили и раздался голос диспетчера:

– Тимур Железный – можете выруливать на площадку. Взлет через двадцать минут.

– Пристегнуть ремни, – сказал Тимур в микрофон, потянул рычаг руления и корабль тронулся.

Кареглазая рвалась в бой. Она застоялась на задрипанном неухоженном космодроме, в компании вышедших на пенсию развалюх. Шасси отчаянно скрипели, ее потряхивало на ухабах, но она резво набирала скорость, спеша на взлетную площадку. Тимур почувствовал настроение металлического друга и сам вдруг ощутил волну лихого отчаяния, неодолимую жажду риска и приключений, которая таилась, не находя выхода, уже много лет. Впервые за долгое время, с тех пор, как он дал обещание отцу не участвовать в авантюрах, он испытывал это чувство. Он сделал еще глоток, прямо из бутылки и громко сказал:

– Ну что, братцы, следующая остановка Гаутима, мать ее!

Дод покосился на капитана и подтвердил:

– Гаутинм, мать ее так и растак! И премия технику!

Зашуршало радио и испуганный голос диспетчера объявил:

– Внимание, внимание! Всем вылетающим! Неизвестные вооруженные люди перекрыли доступ к взлетным площадкам. Соблюдайте осторожность, налетчики установили кордоны…

Послышался звук удара и неразборчивый шепот. Через пару секунд оператор снова заговорил:

– Представители вооруженного формирования установили кордоны перед взлетными площадками с целью проверки и обыска всех вылетающих с Дюка звездолетов. Прошу не оказывать сопротивление при досмотре. Бандиты…

Снова возня в динамиках, и голос, в котором слышались едва сдерживаемые слезы, закончил:

– Представители вооруженного формирования обещают, что не отнимут много времени и после осмотра каждый звездолет вылетит без задержек.

В рубку ленивым шагом зашла Виалиса.

– Жаль, капитан, что вы меня не послушали, – сказала она. – В одиннадцать тридцать могли бы вылететь без проблем.

– Какого черта ты не в своей каюте? – крикнул Тимур.

– А что делать в каюте? Ждать, когда меня обнаружат при досмотре?

– Может, выкинем ее прямо сейчас? – спросил Очкарик Дод. – Ей-то все равно конец, а мы спасемся.

Тимур заскрежетал зубами. Девчонка была права, следовало вылетать пораньше. Почему-то он не придал большого значения пиратам, а боялся в основном Стражей. Теперь придется расплачиваться за недальновидность.

– Никого выбрасывать не будем. У нас есть бластеры, попробуем отбиться. Не думаю, что эти пиратишки так круты, как пытаются из себя изобразить.

Дод и Виалиса одновременно посмотрели на него, подняв брови.

– К тому же у нас есть Кирик, – добавил Тимур.

Девушка выглянула из иллюминатора и поманила их к себе.

– Только корабль не останавливай, – сказала она Тимуру. – Тогда нам точно конец.

Они подошли к стеклу и увидели далеко впереди несколько черных гиперциклов, перегородивших подъезд к площадке. Рядом сновали люди с оружием.

– Их там человек двадцать, не меньше, – сказала Виалиса. – Если будем отбиваться, они вызовут подкрепление и выкурят нас, как пчелок. К тому же у них наверняка есть тяжелое вооружение. Бомбанут, и нет вашей кареглазой.

– И что ты предлагаешь, милая? – спросил Тимур.

– Прячь меня в грузовом отсеке и готовь двигатели. Может понадобиться экстренный взлет с места.

Тимур засмеялся.

– С какого места? Ты знаешь, что звездолеты е-класса не стартуют без специальных пусков? Или думаешь, ты на крейсере?

– Кхм, – кашлянул Дод. – Вообще-то с двумя парами гипердвигателей, теоретически, конечно…

– Что? Мы можем взлететь с места? – спросил Тимур, нахмурившись.

– Я не уверен, но да.

Времени оставалось катастрофически мало. Кареглазая, ободренная предстоящим полетом, неслась к площадке на всех парах.

– Как мы тебя спрячем? Там только ящики, но они слишком малы.

Виалиса, махнув рукой, пошла к грузовому отсеку. Там, двумя аккуратными рядами стояла блестящая металлическая тара. Резким движением она вырвала одну крышку из креплений и отбросила в сторону.

– Эй, – сказал Тимур. – Поосторожней там.

Девушка не слушала. Ей потребовалась секунда, чтобы вытряхнуть оттуда всю начинку, а в следующее мгновение она шагнула в ящик, присела, согнула ноги, сложила руки вдоль туловища и, ерзая, утрамбовалась целиком. Тимур с Додом стояли, разинув рты.

– Закрывай, – крикнула она.

– Наведи тут порядок, Дод, – сказал капитан, указывая на горку пакетиков с зеленым горошком. – Я за руль.

Когда он дошел до рубки управления, Кареглазая уже подъезжала к кордону. Тимур вырубил газ и остановил корабль. Если им суждено попасться, пусть это будут пираты, подумал он и пошел открывать входной люк.

– Здравствуйте! – представился высокий небритый мужчина в черной куртке военного образца и сразу, без приглашения, ступил на корабль. – Мы проведем полный досмотр звездолета.

– Хорошо, – сказал Тимур и добавил, чтобы сговорчивость не выглядела подозрительной: – А чего вам, собственно, нужно?

– Не твое дело, приятель, – беззлобно ответил небритый и жестом позвал в корабль остальных.

Зашло еще двое, и один остался стоять на платформе, прямо перед входом. Тимур заметил его по короткой бледной тени в проеме люка.

Все очень статные, широкоплечие, с серьезными неглупыми лицами. «Действительно, не похожи на работорговцев», – подумал капитан.

Подошли Дод и Кирик.

– Все в порядке, ребята, – успокоил их главный. – Проблем не будет, идите на свои места.

Дод, ни слова не говоря, прошел в рубку управления. Кирик вопросительно посмотрел на капитана. Если дать ему команду, он разметает тех троих, что зашли внутрь. В бою Кирик невероятно могуч и жесток, к тому же мог работать и мечом, и бластером, и голыми руками. Впрочем, сейчас использовать его силу было бы неосмотрительно. Снаружи дежурило слишком много хорошо вооруженных бойцов.

– Все в порядке, помощник, – сказал Тимур и Кирик бесшумно удалился.

– В каютах чисто, – сказал один из бандитов.

У него были красные от недосыпания глаза и обветренные губы. Голос, однако, был бодрый и уверенный.

– Какие еще помещения на корабле, кэп? – спросил небритый, обращаясь к Тимуру. – Технические, кладовые, спасательные шлюпки? Мы все-равно проверим, так что лучше сам покажи.

Тимур провел их по кораблю, открывая туалеты и кладовые, демонстрируя спокойствие и подчинение. Так, наверное, должен был себя вести немного напуганный капитан, который хочет поскорее отделаться от опасных людей и вернуться к своим мелким темным делишкам.

– Грузовое открывай, – сказал главный.

Может на лице Тимура дернулся какой-то мускул, может он слишком громко вздохнул, или отвел взгляд, но бандит моментально насторожился и поудобнее перехватил бластер. Почувствовал – что-то неуловимо изменилось.

– Макар, на изготовку, – бросил он тому, у которого были красные глаза.

Тот удивленно поднял брови, но приказ выполнил без промедления. Снял бластер с плеча и нацелил на дверь.

– Открывай, – повторил главный.

Тимур открыл дверь в грузовое отделение. Очкарик успел навести порядок. Никаких следов того, что один из ящиков недавно вскрывали.

– Коробки открывай, – сказал главный.

Вот и все, подумал Тимур. Надо было пользоваться моментом, пока Кирик находился рядом. Мочить бандитов и пытаться взлететь с места.

– Ты говорил пятнадцать минут, – недовольно буркнул Тимур и, провозившись немного дольше, чем необходимо, открыл первый ящик.

Увидев содержимое, главный понимающе улыбнулся.

– Теперь все понятно, – сказал он.

Подошел, взял один из пакетиков с горошком и положил в карман.

– Конфискую для медицинских целей, – сказал он.

Внимательно оглядел два ряда ящиков, прикидывая что-то в уме.

– Солидная партия, кэп. Если поймают, кранты тебе и твоей команде.

Тимур промолчал. Если повезет, они не станут заморачиваться и вскрывать все ящики. Дело долгое, да и трудно было представить, чтобы в один из них мог поместиться человек.

– Вот, что я думаю, кэп, – сказал главный. – Чего мы будем мучиться с этими ящиками, давай-ка я конфискую их все, да и дело с концом.

У капитана внутри все оборвалось. Мало того, что девчонке теперь точно конец, так они еще остаются без денег и без товара.

– Макар, зови парней, – сказал щетинистый. – Пусть помогут. Погрузим это барахло на Дилли, а потом переправим на станцию.

– Не советую, – мрачно сказал Тимур. – Кое-кому очень нужен этот горошек.

– Не понял, – сказал бандит.

– Здесь замешаны серьезные люди, – ответил Тимур. – Очень серьезные. Лучше бы нам разойтись по своим делам, глядишь, и проживем подольше.

Главный оскалился и подошел вплотную к капитану.

– Давай сюда своего серьезного, кэп, – сказал он, почти касаясь губами лица Тимура. – Я с ним побеседую и все объясню, и насчет серьезности и насчет того, кто сколько поживет. Понял, нет?

– Понял, – ответил Тимур.

Во всяком случае, у него будет шанс, когда бандит отвлечется на разговор. Первым ударом надо вырубить Макара – он самый здоровый, вторым – главного, а там, как пойдет. Он достал коммуникатор и набрал номер Диса. Мужик он правильный, на Тимура не обидится.

Бандит поднел устройство к уху.

– Это не Тим, – сказал он громким уверенным голосом. – Слушай сюда, твой груз конфискован и скажи спасибо, что вы легко отделались. Меня зовут Као Даог, и я комундую батальоном свободного вооруженного…

Он запнулся и нахмурился. Дис его перебил и, похоже, сделал это не слишком тактично. Тимур подумал, что это неплохой шанс атаковать, но главарь посмотрел на него взглядом, наполненным такой яростью, что он не решился.

– Понял, – сказал бандит. – Можешь не продолжать. Не очень-то я верю, что горошек для Эллипсоида, но рисковать не буду, да и дело того не стоит. Если врешь – считай, что тебе повезло.

Он нажал кнопку обрыва связи и передал коммуникатор Тимуру, который изо всех сил посылал мысленные сигналы благодарности бармену. Еще раз оглядел сложенные металлические ящики и скомандовал:

– Ладно, тут делать нечего, парни. На выход!

Тимур, стараясь сохранять невозмутимость, проводил бандитов до люка. Они вышли, не попрощавшись, лишь едва заметно кивнув головами. Закрывая дверь, Тимур заметил, что четвертый пират, тот, который дежурил у входа, стоит в проеме и внимательно его разглядывает. Капитану его лицо, с повязкой на лбу, показалось знакомым. По спине пробежал холодок. Тот самый бандит, который палил по ним с Виалисой из-за барной стойки у Диса!

Люк закрылся в тот момент, когда рот пирата только начал открываться. Было ясно как день, что первые слова, которые вылетят из искривленного яростью рта, будут «держи его!».

– Запускай! – крикнул Тимур, надеясь, что Дод все поймет и не станет переспрашивать.

По обшивке зашкрябали залпы вражеских бластеров и послышались возмущенные крики бандитов, но тут все звуки перекрыл гул запускаемых двигателей и корабль сильно тряхнуло. Из грузового отсека выскочила Виалиса. Ее глаза сверкали, как у пантеры, а в черных волосах застряли яркие зеленые горошины. Похоже, от испарений, она была слегка под кайфом.

– Нас узнали, улетаем! – объяснил Тимур и бросился к капитанскому месту. – Срочно всем пристегнуться!

Последние слова потонули в оглушительном реве кареглазой.

– Сейчас рванем! – прокричал Очкарик Дод. – Гравитаторы не включились, так что первые пять секунд будет жестко!

На главном табло замигали цифры таймера обратного отсчета. 5…4…3…2

Тимур как можно плотнее вжался в кресло, зажмурился и крепко закрыл уши руками. Кареглазую мелко затрясло, дрожь усилилась и затем, оттолкнувшись всеми своими десятками тысяч лошадиных сил, корабль метнулся ввысь.

 

Глава 5

В глазах Тимура потемнело от чудовищной перегрузки. Тело стало каменным, а в уши будто вставили пробки.

– Быть может сон, быть может сон, – закричал он песню, подслушанную в баре у Диса, надеясь, что это поможет ослабить давление на уши. – Я вижу здесь, я вижу здесь! Но почему так долог он, так долог, долог сука он!

На последней строчке, наконец, включились гравитаторы, которые снизили перегрузки, а так же система шумоподавления.

– Мать твою, Дод. Лучше бы меня убили, – простонал Тимур. – Больше никогда, никогда так не делай.

Дод любовно погладил техническую панель.

– Кареглазая! Ты все-таки смогла!

– А что, были сомнения? – пробурчал Тимур, активно массируя глаза. – Ты говорил, что со второй парой это возможно.

– Я говорил, теоретически возможно, – небрежно сказал Дод, продолжая поглаживать кнопки и рычаги. – В реальности такого, конечно, никто не делал.

Тимур с трудом приоткрыл один глаз и покосился на Очкарика.

– Да?

– Ты смеешься, капитан? Взлет с места на е-шке, ну ты даешь! Да это самоубийство!

Тимур включил микрофон и сказал:

– Как вы там? Кирик, Виалиса, подтвердите, что все в порядке. С мест не встаем, продолжаем набирать скорость. Через двадцать минут включаем прогрев гипердвигателей. Прыжок по плану через шесть часов десять минут.

Он закрыл рукой микрофон и сказал Доду:

– Так какого черта ты нас чуть не убил, старина?

Дод непонимающе посмотрел на капитана.

– Так все же хорошо вышло. К тому же процентов пятьдесят у нас было. Ты думаешь, я совсем безбашенный что ли?

– Полет нормальный, капитан, – донесся из динамиков голос Виалисы. Он звучал глухо и немного растерянно. – Но это было ужасно.

– Подтверждаю, – раздался голос Кирика. – Начинаю сканирование околовоздушного пространства Дюка на предмет возможной погони.

– Докладывай незамедлительно, помощник, – сказал Тимур.

Корабль продолжало трясти. Кареглазая радостно набирала скорость, преодолевая плотные слои атмосферы, всем своим свободным металлическим духом желая вырваться из ее плена, вынырнуть в открытый космос. Капитан дал команду Доду максимально ускориться. Погоня, к сожалению, была не просто возможна, а неизбежна. Вопрос был только в том, сумеют ли они продержаться до гиперпрыжка.

Вскоре тряска прекратилась. Сложились защитные шторки, и в панорамном окне показалась чернеющая гладь вселенной. Тимур встал с кресла и подошел к окну. Прислонился горячим лбом к прохладной поверхности и устремил взгляд к далеким точкам звезд. Кареглазая могла лететь на всем ходу миллион лет и все равно не приблизиться к ним.

Бутылка икрисовой валялась на полу. От резкого старта ее вытряхнуло из специального держателя, но она не разбилась. Тимур подобрал ее и сделал глоток. Мысли о величии вселенной его расстроили. Нигде так не осознаешь тщетность существования, как в открытом космосе.

– Плесни и мне, капитан, – подал голос Очкарик Дод.

Они выпили, и Тимур уселся за свое место. Вечность вечностью, а обязанности капитана с него никто не снимал. Зашуршал динамик.

– Докладываю. С Дюка только что вылетели три корабля. Система еще проверяет, но, похоже, это обыкновенные Дэшки.

Кирик, как всегда, был предельно спокоен. Одинаковым тоном он мог сообщить о взрыве галактики или подсказать, который час.

– Когда они нас догонят? – спросил Тимур. – Дод, запускай прогрев гипров.

– Окей, – Дод с хрустом дернул рычаг.

– Около часа, если они без апгрейженной тяги, – ответил Кирик.

Понятное дело, что с прокаченными магнитными турбинами, Д-класс начнет лупить по ним из пушек уже через пятнадцать минут.

– Твой выход Дод, – сказал Тимур. – Кареглазую нужно подстегнуть.

Техник раздраженно махнул рукой. Он полностью ушел в работу, уткнувшись носом в экраны и ошалело барабаня по клавиатуре.

– Помощник, – сказал Тимур в микрофон. – Выводи мне на главный координаты пиратских кораблей. Я начну считать маневр, а ты подстраивай пушки. Если угадаем, и если Дод нас выручит, можем отбрыкаться от первой атаки и скорость не потерять.

– Рано еще, капитан, – сказал Кирик. – Тем более, вы один на маневре будете. Если придется перетягивать, можем просесть.

Тимур знал, что рано. Он знал, что даже если они отобьются от первой атаки, у пиратов останется время еще как минимум на три захода. Однако решительные времена требовали решительных действий.

– Я сказал, выводи на главный, помощник! Будем считать.

Искусство правильного расчета маневра состояло в том, чтобы предугадать траекторию противника и в момент сближения оказаться в максимально выгодной позиции, сохранив скорость. Обычно, при маневрировании капитану приходится искать компромисс между скоростью и позицией, стараясь найти баланс и по-возможности убить двух зайцев.

Экран мигнул, и на нем отобразились три зеленые точки.

– Турбины без апгрейда, – сказала Виалиса.

Тимур вздрогнул. Обернулся на незаметно вошедшую девушку.

– Иди-ка ты в каюту, милая, отдохни. У нас тут и без тебя забот хватает.

Виалиса внимательно изучила картинку на главном экране.

– Учти, что их д-шки вооружены тяжелыми нейтринными пушками и прочими мощными штуковинами. Так что летают они, как жирные голуби.

Тимур хотел прикрикнуть на Виалису и отправить восвояси, но в последний момент передумал. Кареглазая была хорошим, но все-таки грузовым кораблем, не предназначенным для погонь. Кто знает, сколько еще они полетают, пока стайка жирных голубей не пальнет по ним из нейтринных орудий. Пусть девчонка постоит тут, раз ей так хочется.

Он повернулся к панели управления и начал моделировать траекторию. Виалиса стояла за спиной, наблюдая. Одна из зеленых точек на экране отклонилась в сторону.

– Это рабочая схема, капитан, – сказала девушка. – Два на хвост, один сверху.

– Знаю! – отрезал Тимур и задвигал рычагами. – Дод! Нужна будет скорость при повороте на семнадцать градусов.

– На семнадцать!? – крикнул Дод. – А полицейский разворот не думал сделать, а?

– Нужна будет скорость. Работай.

Очкарик защелкал на клавиатуре с удвоенной скоростью, бормоча ругательства. Его кепка съехала набекрень, а лоб блестел от пота. Часто бывает так, что тяжелее всего в бою приходится технику. Он должен работать с топливными системами, смешивать горючее, поддерживать нужную температуру двигателей и следить, чтобы все работало, как часы. Очкарик Дод, как техник и механик самого высокого разряда, все эти манипуляции мог делать с закрытыми глазами, но от него требовалось гораздо больше. Сегодня он сражался с самой природой, и должен был победить законы физики, чтобы выполнить приказ капитана.

– Схема маневра готова. Кирик, подтверди понимание, – сказал Тимур в микрофон.

– Вас понял, капитан. Готовлю пушки. Бьем по двум задним, если я правильно вас понял?

Виалиса схватила Тимура за плечо. Она напряженно всматривалась в мигающие зеленые точки, бегущие цифры координат и таймеров.

– Пусть бьет по верхнему, – шепнула она.

– С чего ты взяла? – спросил Тимур, тыкая указательным пальцем в экран. – На этом участке за нами будут аккурат двое. Плотняком. Есть шанс избавиться от двоих сразу.

– Сверху полетит тот, что быстрее и маневреннее. Сзади будут догонять двое тяжелых, со щитами.

Тимур еще раз вгляделся в цифры.

– Летят с одинаковой скоростью, – прокомментировал он.

Виалиса еще больше склонилась к экрану. Изящная смуглая шея оказалась рядом с лицом Тимура, и он почувствовал ее тепло и запах. Несмотря на тяжелую ночку, стрельбу и погоню, она пахла, как солнечный день. На секунду он потерял контроль, но сразу собрался и откашлялся в кулак.

– Похоже на ловушку, – задумчиво сказала Виалиса. – Иначе нет смысла.

– Что? – спросил Тимур. – Почему?

– Верхний специально не разгоняется. Двое принимают на себя удар, а верхний занимает позицию. Они там не дураки, капитан, – сказала она. – Но и мы не лыком шиты.

– Готовься бомбить по верхнему, – сказал Тимур в микрофон.

Что-то было в голосе этой странной девушки, что заставило капитана ей довериться.

– Есть, – раздалось из динамиков.

– Скорость будет! – вскричал Дод, отрываясь от мониторов. – Пришлось расшивать главные протоколы, но кареглазой это даже понравилось!

Маневр был исполнен безупречно. Ровно в ту минуту, когда два пиратских корабля оказались сзади, кареглазая подставила ребро и ушла вниз. Одновременно из боковых пушек Кирик дал полный залп по третьему, который залетал сверху. Виалиса оказалась права – когда более маневренный преследователь разлетелся на осколки, двое остальных отразили силовыми щитами белое пламя взрыва.

– Есть! – закричали в один голос Тимур и Очкарик Дод.

Кареглазая летела на пределе возможностей, увеличивая расстояние от пиратов. Тем приходилось менять курс, что вызвало потерю скорости.

– Успеем, пока они не развернули на нас нейтринные пушки? – спросил Тимур.

– Кажется, – ответил Дод. – До прогрева гипердвигателей еще четыре с половиной часа.

– Я считаю следующий маневр, а ты давай, думай, как нас вытащить, – сказал Тимур.

На главном экране замигала лампочка видеовызова. Тимур обернулся на Виалису. Та стояла с невозмутимым видом, рассматривая потолок.

– Твои знакомые, между прочим, – сказал капитан. – Сама ответишь или мне поговорить?

Она пожала плечами, мол, сам смотри. Он нажал кнопку ответа. Появилось изображение небритого квадратного лица с глазами, цвета могильной плиты. Тимур узнал Као Даога.

– Еще раз приветствую, капитан, – сказал Као и сразу прешел к делу. – На вашем борту находится человек, который нам очень нужен. Вы помогли ему скрыться.

– Я защищаю беззащитную девушку от шайки вооруженных бандитов, – ответил Тимур. – И хочу сообщить, мы вызвали Стражей, которые должны встретить нас у третьего рубежа Дюка.

Он не особо рассчитывал, что суровый человек ему поверит, но стоило попытаться. Пусть хотя бы подергаются, попытаются проверить информацию. Авось, это их немного задержит.

Виалиса стояла за спиной Тимура так, чтобы видеть главный экран, но самой оставаться незамеченной.

Квадратное лицо в мониторе улыбнулось.

– Повторяетесь с уловками, кэп. Думаю, Стражи для вас сейчас гораздо опаснее, чем мы, – сказал он. – Хочу донести до вас, что мы не шайка бандитов, а представители суверенного корпуса Пиратской Станции. Выдайте нам девушку и даю личное слово командира Као Даога, – при этих словах он поднял правую руку и сделал паузу, давая возможность оценить величие момента. – Даю слово, что мы отпустим вас с миром. Нам нужна только девушка.

Дод перестал стучать по клавишам и уставился на Тимура. Глаза его, увеличенные стеклами очков, светились надеждой, а губы что-то шептали, словно уговаривая принять правильное решение. Капитан и сам задумался. Пиратская Станция – это целая планета в свободном сегменте сектора, не подчиняющаяся законам Объединенных Галактик. По сути, преступная организация вселенского масштаба, со своим государственным устройством, флотом и армией. Что им могло быть нужно от девчонки?

– Вы подбили наш корабль, – продолжил Као Даог. – Нам очень жаль и мы скорбим по погибшему экипажу, но я понимаю, что это была честная битва и выражаю восхищение вашему блестящему маневру. Мы не собираемся мстить. Отдайте девушку и разойдемся, как два настоящих капитана. Мы по разную сторону баррикад с вами, но это не значит, что мы не можем проявлять уважение и благородство.

Тимур почувствовал, как замерла в напряжении Виалиса за его спиной.

– Благородство, это хорошо, – сказал Тимур. – Ну а девушка-то в чем провинилась? Получается, ваше слово против ее слова.

– У нас два тяжело вооруженных корабля класса Д, – напомнил Као Даог. – Это несколько прибавляет веса моему слову, согласны? А на вашем месте я бы лучше подумал о жизни, которая ждет вас после того, как вы благополучно доставите груз. Уверен, куш сорвете солидный и проблемы свои решите. Стоит ли впрягаться за человека, которого даже не знаете? Впрочем, если хотите узнать подробности об этой девчонке, то могу вас просвятить. История очень интересная…

– Ах, ты мразь! – крикнула Виалиса, подскакивая к экрану. – Интересная, говоришь, история? Жри землю, червь!

– Ну, ну, – сказал Тимур, мягко отстраняя ее от панели управления.

– Гнида! – крикнула Виалиса. – Попробуй нас догнать, тупоголовый, и обе ваши тяжеловооруженные помойки отправятся вслед за первой.

– Полагаю, – спокойно сказал Као, обращаясь к Тимуру. – Девушка уже приняла за вас решение?

Снова эта девчонка подрывала его авторитет, но ситуация была безвыходная. Отдавать Виалису в руки бандитов было невозможной трусостью, которую Тимур не мог себе позволить. Черт его попутал пойти в тот вечер к Дису.

– Совершенно верно, – ответил он и обрубил связь.

Раздался отчаянный вопль Дода. Он сорвал кепку и схватился за темно-русые кудри.

– Не время раскисать, техник, – сказал Тимур. – Нам нужна скорость и еще какое-нибудь техническое чудо. Ты справишься.

Услышав про техническое чудо, Очкарик немедленно взял себя в руки. Он натянул кепку, резко передернул плечами и уткнулся в мониторы.

– Кирик, бросай пушки и дуй сюда. Будем маневрировать.

Виалиса продолжала стоять рядом с креслом капитана.

– Тимур, я немного наврала про работорговцев, – сказала она.

– Да? – спросил он. – Расскажешь, если выживем?

– Посмотрим, – ответила она.

 

Глава 6

В зале заседаний было просторно, светло и жарко. Джон Твиглроут попытался ослабить галстук, но у него ничего не получилось. Тот был завязан каким-то особенным хитрым узлом, специально рекомендованным дипломатическим уставом для такого случая. Как же Джон ненавидел уставы!

Пришлось прийти за полтора часа до начала переговоров и сидеть здесь, любуясь на широкие мраморные колонны и светло-розовые стены, расписанные сценами из священного писания Тоуха. Куполообразный потолок был украшен гербами республик Тоуха и Ри-Батала. Эта деталь осталась еще с тех времен, когда планеты были дружественны друг другу.

Чем меньше времени оставалось до начала, тем больше нервничал Твиглроут. От Ри-Батала прилетели только он и Калем, который представлял Партию Независимости и точно так же, как и Твиглроут, умирал от жары. Ждать помощи от него не стоило. Калем слишком труслив, чтобы отстаивать интересы планеты, да и в целом, Партия Независимости не одобряла политику Рыцарей Ордена.

Твиглроуту чрезвычайно не хватало поддержки помощников Рыцарей, а хуже всего, что не было Сильвии, которая одним своим присутствием заставляла противную сторону осторожнее подбирать слова и идти на уступки. Сегодня удар придется держать одному, а бить, судя по всему, будут больно.

В политической и юридической игре Тоух доминировал и стремился полностью подчинить Ри-Батал, не гнушаясь никакими методами. Правительство манипулировало ставками налогов, накладывало моратории, заключало торговые союзы с соседними планетами, медленно разрушало экономику, искусственно создавая дефицит ключевых продуктов. А весь последний год, зацепившись за неосторожное поведение Сильвии и собрав компромат о ее, якобы, противозаконной деятельности, Тоух добивался над ней суда. Рыцари отбивались как могли, но бюрократическая машина Тоуха перемалывала их ходатайства, разбивала аргументы и заваливала новыми обвинениями и доказательствами. К делу, как независимые наблюдатели, подключились Стражи, но Ри-Баталу и его Рыцарям это не помогло. Они успевали только просить об отсрочках, находя для этого все более и более нелепые причины. Последнее прошение, однако, было отклонено Стражами и вот Джон Твиглроут здесь, в проклятом Дворце, изнывает от жары.

Они с Калемом сидели за большим овальным столом белого мрамора, логично продолжающим тему колонн. В зале так же присутствовали восемь представителей различных министерств Тоуха.

Все министры были мужчинами преклонного возраста. Они держались не то, чтобы высокомерно, скорее напряженно, почти не разговаривали и даже не смотрели в сторону гостей с Ри-Батала. Те сидели особняком, занимая половину стола.

Бутылочка воды, которая предназначалась Рыцарю, давно опустела, и он не знал, как попросить еще. Дипломатический устав на этот счет ничего не рекомендовал, а может Твиглроут просто плохо его изучил. В горле пересохло и Джон еще раз, уже машинально, попытался ослабить проклятый узел.

Тяжелая дверь открылась и в зал ворвалась Раза Твилага – военный министр и самый яростный и опасный противник Рыцарей Ордена и всего Ри-Батала. Ее походка, механическая, резкая, внушала трепет и даже убеленные сединами министры вжали головы в плечи. Раза была киборгом. После того, как ее крейсер сорок лет назад подбили в бою, половину тела пришлось заменить на протезы из угростали.

– Президента не будет, – громко сказала она и заняла место во главе стола. – Дождемся представителя Стражей и начнем.

Она злобно посмотрела на Джона. Один ее глаз был человеческий, а на месте другого красовался электронно-механический объектив, мерцающий дьявольским красным светом.

– И я приветствую вас, – сказал Твиглроут и улыбнулся.

Если Твилага почувствует слабину, она его растопчет. Эта женщина, хоть и была всего лишь одним из девяти министров, благодаря своей жесткости и влиянию на президента, фактически имела решающее слово по любым важным вопросам.

«Вот бы встретиться в честном бою с этой стервой», – подумал Рыцарь. Он не оставил бы ей ни единого шанса. Не помогли бы ни вся хваленая сила, ни железяки вместо рук.

Дверь снова открылась, и вошел Страж. Высокий, белокожий, с ухоженной черной бородой с проседью и коротким ежиком волос. Твиглроут узнал Рамона, заместителя командующего Стражами девятого сектора и бывшего официального наблюдателя Ри-Батала.

«Неплохо», – подумал Рыцарь. В присутствии такого высокопоставленного и принципиального борца за справедливость, Раза не сможет дать себе полную волю. С другой стороны, Рамон не слишком жаловал Ри-Батал в последнее время и за два года ни разу не посетил, назначив вместо себя приемника.

– Приветствуем вас, Рамон, – сказала Раза холодно. – На повестке дня принцесса Ри-Батала Сильвия, а так же обсуждение новых налоговых ставок. Прежние были слишком лояльными, и мы больше не можем терпеть убытки. Кто хочет добавить по повестке?

Она внимательно посмотрела на каждого участника собрания и, не дождавшись реакции, продолжила:

– Начнем с первого пункта. Рыцарь Ордена, ответьте на вопрос: где находится принцесса Сильвия?

– Она находится в убежище Рыцарей на Ри-Батале. Информация о месте нахождения убежища защищена четвертым протоколом и не может быть разглашена, – сказал Твиглроут и посмотрел на Стража.

Тот изучал какие-то документы у себя на экране, но едва заметно кивнул, соглашаясь с аргументом.

– Принцесса Сильвия, – продолжила Раза, – обвиняется в преступлениях против народа Тоуха, а так же в многочисленных нарушениях законов Объединенных…

Страж поднял руку, продолжая изучать документы. Раза осеклась.

– Это наша компетенция, – сказал он и небрежным жестом указательного и среднего пальцев дал знак Разе продолжать.

Твиглроут с трудом подавил улыбку. Поддержка Стража оказалась как нельзя кстати, но приятнее всего было наблюдать за обескураженной Твилагой.

– Прошу прощения, Рамон. Я лишь хотела подчеркнуть отягчающие обстоятельства, – металлическим, с хрипотцой, голосом, отчеканила Раза. – Таким образом, укрывая принцессу, Рыцари Ордена нарушают конвенцию от 2234 года. Мы требуем у Рыцаря Твиглроута и представителя партии Независимости Ри-Батала Калема выдать принцессу Сильвию способом, который не потребует разглашения местонахождения убежища, для скорейшего суда Тоуха.

Джон промолчал несколько секунд, подбирая слова. Раза сверлила его взглядом, мешая сосредоточиться.

– Сильвия – особа императорской крови. По законам Ри-Батала, император и члены императорской семьи имеют особый статус властителей, а следовательно не подчиняются никаким законам, кроме кодекса властителей Ри-Батала.

– На Ри-Батале нет ни императора, ни его семьи, – сказала Раза, сверкнув красным электронным глазом. – Существование этого кодекса, очевидно, носит формальный характер, так как невозможно определить цели, которые он преследует.

– Да, министр. Это вы убили императора и его семью, – ответил Твиглроут, сжимая кулаки.

Рамон снова поднял руку. На этот раз он отвлекся от чтения и посмотрел на Рыцаря. В карих глазах были укор, но и понимание. Твиглроут вдруг обратил внимание, как осунулся Страж за те два года, что они не виделись.

– К делу не относится, – сказал Рамон мягко. – Продолжайте.

– Принцесса Сильвия является дочерью императора и законы Ри-Батала на ее стороне, – громко сказал Твиглроут, ободренный явным расположением Стража. – Формально или нет, но кодекс властителей зарегистрирован в номенклатуре законов Объединенной Галактики со статусом «А» и его никто не отменял. Более того, мы не смогли бы его отменить, даже если бы хотели. Как известно, законы соответствующего статуса рассматриваются только высочайшими главами в присутствии командующего Стражами.

Раза Твилага сжала губы, с трудом подавляя ярость. Семнадцать лет назад, когда была прекрасная возможность уничтожить императорское зло под корень, она сделала промашку – прозевала девчонку. Слишком долго наслаждалась кровавым зрелищем и дала возможность Рыцарям спрятать ее. Теперь приходится расхлебывать.

Неожиданно подал голос один из министров. Это был маленького роста старичок с жиденькой бородкой, по виду самый пожилой из собравшихся.

– Уважаемый Рыцарь, – начал он тихим голосом, – чего вы боитесь? Верховный суд Тоуха – самый консервативный и справедливый в этой части галактики. Мы чтим законы всех планет, на заседаниях присутствуют наблюдатели. Если принцесса невиновна, суд это лишь подтвердит. Убегая от правосудия, вы только накаляете и без того неприятную обстановку.

Раза бросила на старика испепеляющий взгляд. Слабаки, подумала она. Вот они-то и есть истинная причина неприятной обстановки. В то время, когда требуются решительные меры, когда она пытается раздавить зло, они начинают давать заднюю и оправдываться.

– Принесите-ка нам еще водички, – сказал старик, нажав кнопку на экране. – Жара просто жуткая. Когда уже эти чертовы техники соизволят опуститься до дворцовых дел и починят кондиционеры.

Его сосед по столу согласно кивнул, но остальные неформальный тон не поддержали. Возникла пауза.

Зашли две девушки с подносами. Рыцарь налил стакан и одним глотком осушил половину. Благодарно посмотрел на старичка, пытаясь припомнить, какой пост тот занимает. По всей видимости, это был главный судья, который на Тоухе также является министром власти и наказаний.

– Принцесса Сильвия, – начал Твиглроут, обращаясь к судье, – является предводителем Рыцарей Ордена Императора. Главным тезисом ее политической программы, а также делом всей жизни, является достижение независимости Ри-Батала. Мы уверены в справедливости вашего суда, но сам факт того, что принцессу будут судить на Тоухе, идет вразрез с ее главной установкой. Боюсь, мы не можем позволить этому случиться, так как это, безусловно, подорвет ее политический авторитет и будет иметь негативные последствия для всего Ордена.

С наслаждением он смотрел, как заходили желваки под искусственной кожей Разы Твилаги, как искривились губы, обнажая ровные белые зубы.

– Что ж, – вздохнул сосед судьи, высокий сухопарый, с длинным печальным лицом. – Вполне логично.

Раза не могла поверить своим ушам. На чьей стороне министры? Теперь, даже страшно было переходить ко второму пункту повестки. Чего доброго, эти выжившие из ума стариканы отменят все налоги, да еще сами решат приплачивать Ри-Баталу. Переговоры проходили совсем не так, как она планировала. Неадекватная лояльность Рамона к Рыцарю выбила ее из колеи.

– Что скажет партия Независимости? – спросила Раза, обращаясь к Калему. – Мне хочется знать, укрывание преступников – это политика Рыцарей или всей планеты?

– Незачем называть Сильвию преступницей, когда ее вина не доказана, – громко сказал Страж. – Призываю всех к дипломатии. Отвечайте, Калем.

Сосед Твиглроута заерзал на стуле. Его потряхивало.

– Партия Независимости никого не укрывает, – сказал он, с трудом справляясь с волнением. – Мы не знаем о местонахождении принцессы. А если бы знали, то сказали бы. Ведь Ри-Батал и Тоух, можно сказать, братья по крови. Можно сказать, связанные не только общими орбитами и общими лунами, но и историей великой дружбы.

Речь Калема выглядела жалко и бессмысленно и Рамон, сжалившись, остановил его, предотвратив позор и неловкость.

– Вопрос с принцессой предлагаю считать закрытым, – сказал он решительно. – Обвинений Тоуха явно не хватает для требования немедленной и экстремальной выдачи. По остальным обвинениям, хотя их и не мало, я не вижу необходимости принимать срочные меры. Принцессе запрещено покидать родную планету. На сегодняшний день этой меры достаточно для соблюдения основных пунктов указа о справедливости, а так же для обеспечения безопасности Объединенной Галактики и народа Тоуха, в частности. Переходим ко второму пункту.

– Простите, Страж, – сказала Раза. – У меня есть основания полагать, что принцесса нарушила запрет и в настоящий момент находится вне пределов планеты.

Рамон обратил взор на Твиглроута, как бы спрашивая: «О чем вообще говорит эта женщина?».

– Какого рода основания? – спросил он у Разы, продолжая изучать Рыцаря.

– К сожалению, пока это только косвенные улики, – ответила Раза и сжала губы.

Она понимала, что без стопроцентных улик Рамон даже не обратит внимания на ее слова, но оставалась надежда на пресловутую Рыцарскую честность. Если Страж спросит Твиглроута напрямую, тот, возможно, даст слабину, а это будет даже лучше, чем любые доказательства. Орден подорвет доверие, а она получит дополнительные рычаги.

– Первый Рыцарь, – обратился Рамон к Твиглроуту. – Принцесса все еще на Ри-Батале?

Усилием воли Джон удержал хлынувшую к лицу кровь. Капелька пота скатилась по виску и щеке и повисла на подбородке. Он вытер ее рукой, следя за тем, чтобы не вышло слишком судорожно. Кодекс Рыцарей ничего прямо не говорил про ложь, но врать Рамону, пользуясь его поддержкой и доверием, было омерзительно и шло вразрез со всеми его жизненными ориентирами.

– Разумеется, – ответил Рыцарь, превозмогая желание поправить галстук, который словно превратился в змею и пытался его задушить.

Именно поэтому он и ненавидел политику. Все время приходится выбирать между большой и маленькой жертвой, притом, что меньшей всегда оказываются собственные принципы. В конце концов, что такое угрызения совести по сравнению с жизнью принцессы и будущим целой планеты?

Твилага пронзила его убийственным, полным ненависти и презрения взглядом. Он ответил кроткой улыбкой. Немой диалог был недолгим, но насыщенным и предельно ясным. Раза приняла поражение, подчеркнув, что вернется к этому разговору позже и тогда припомнит своему обидчику все.

– Что ж, – сказал Рамон. – Мы знакомы с Первым Рыцарем не первый год. Не вижу причин не доверять ему. Если будут доказательства обратного, Стражи, само собой, их рассмотрят.

– Конечно, – сказала Раза, медленно сжимая и разжимая кулак правой руки. – В таком случае, можем переходить к следующей теме.

Твиглроут, не смотря на неприятный осадок в душе, ликовал. Победа была безоговорочная, и к тому же, досталась малой кровью. Удивительней даже чем помощь Рамона, был дружелюбный настрой министров Тоуха. С другой стороны, стоило ли удивляться – пожилые люди прекрасно помнили времена дружбы и плодотворного сотрудничества планет и, возможно, не против забыть об их конфликте.

Первый Рыцарь, почувствовав кураж, решил сразу взять слово:

– Позвольте, я начну! – к счастью, эту часть устава он запомнил хорошо. Любая сторона может взять слово, просто попросив об этом первой. – Народ Ри-Батала платит двадцать шесть процентов со всего товарного оборота. Кроме того, мы платим ежегодную дань, простите сбор, в размере семнадцати процентов от всех собранных внутренних налогов…

– Наши проверки выявили многочисленные нарушения… – перебила Раза Твилага, привстав от возмущения с кресла. Ее собственная вступительная речь была прекрасно подготовлена, но она не ожидала, что гости проявят такое нахальство.

Твиглроут поднял голос, и он зазвучал громко, как колокольный звон, отражаясь от мраморных стен и уходя к высокому куполообразному потолку.

– Я не закончил министр! Помимо двадцати шести процентов с товарного оборота и семнадцати процентов из государственной казны, вы также установили пошлины за пересечение вашего космического пространства. Вы установили пошлины на связь! Вы обязали нас использовать ваше топливо и наложили запрет на использование посторонних информационных каналов!

Страж Рамон удивленно поднял брови и погладил бороду, задумавшись. Твиглроут был в ударе. Кое-где он, конечно, приукрасил, и все это понимали, но напор был неотразим.

– Ну, ну, – пролепетал судья. – Не прибедняйтесь, Рыцарь. Вам, конечно, нелегко, я согласен, но уж не нагнетайте.

– Да, – согласился сухопарый сосед. – Налоги высоки, но не настолько. Что же вы из нас извергов делаете.

Раза уперлась взглядом в стол. Это был провал. После того, как министр финансов сказал, что налоги высоки, Страж ее даже слушать не будет. Рамон прекрасно все понял и, опять-таки, чтобы избежать неловкости, взял слово:

– Если налоги высоки, то, я полагаю, бессмысленно будет обсуждать их повышение. Это прямое противоречие положениям Указа о справедливости. Понижение ставок в повестку дня не входило, так что предлагаю поблагодарить друг друга за терпение и закончить обсуждение.

Министры закивали и зашуршали в креслах, мечтая выбраться из этой жары и пойти куда-нибудь освежиться. Первым поднялся Страж, за ним потянулись остальные. Твиглроут и Калем вышли из зала заседаний последними, вытирая потные лбы и радуясь, что все так удачно закончилось.

Раза ждала их в просторном коридоре, ведущем к покоям дипломатов. Скрестив руки на груди, она смотрела в большое панорамное окно с видом на Дворец Тоуха и многоуровневые, утопающие в зелени сады.

– Идите, Калем, – сказала она, не поворачивая головы. – А вы, Рыцарь, пожалуйста, останьтесь.

Калем испарился, а Твиглроут подошел к Разе почти вплотную. Он не боялся эту женщину. Когда-то она, в сопровождении лучших наемных убийц Тоуха, ворвалась во дворец Императора Ри-Батала. Воспользовалась случаем, когда вся охрана сопровождала колонну послов, и на посту был только Твиглроут. В одиночку он перебил почти всех убийц, но Раза оказалась коварным и хитрым противником. Она сумела сделать так, что он оказался перед выбором – либо спасать Императора с супругой, либо маленькую Сильвию. Он выбрал принцессу и никогда об этом не жалел. Только корил себя, что не выполнил свой долг полностью, не сумел защитить все семейство.

– Чего изволите, министр? – спросил он сухо.

Она повернулась и сделала шаг навстречу. Твиглроут почувствовал кислый металлический запах, доносящийся из приоткрытого рта.

– Вам повезло, Рыцарь. Страж на вашей стороне, – сказала она. – Мы оба знаем, что требование о выдаче принцессы законно.

– Что-нибудь еще, министр? – спросил он, не отводя взгляда.

Он понимал, о чем говорит Раза. Действительно, в этот раз им повезло. Рамон отчего-то решил помочь Ри-Баталу, используя формальности и трактуя неточности закона в его пользу.

– Я пошлю запрос в Главную канцелярию, и они пересмотрят решение, можешь не сомневаться, – сказала Раза Твилага и улыбнулась, как улыбается гиена, почуявшая кровь. – Думаешь, выкрутился Рыцарь? Думаешь, тебе повезло? Я уничтожу ваш Орден и ваш Ри-Батал, чего бы это не стоило. Я сотру в порошок ваше сопротивление, ваш народ. Размажу, как грязь.

На ее губах дрожала улыбка, переходящая в гримасу. Раза была раздражена и раздосадована, но в ее голове уже зрели планы мести, уже лились реки крови.

– Ты знаешь, Рыцарь! Я выполню свои обещания. Моя воля восторжествует! Ты это знаешь.

Первый Рыцарь, забыв про неудобный галстук и все димпломатические уставы, резко схватил ее за горло. Руки и пальцы, несмотря на возраст и отсутствие тренировок, были прочнее угростальных протезов. Ярость, усыпленная долгой работой с документами, убаюканная в деловых костюмах и кабинетах из кожи, вдруг хлестанула фонтаном. Он сжал пальцы и Твилага захрипела. Здоровый глаз покраснел от лопнувших капилляров, она задрожала и изо рта выпала, качнувшись, ниточка слюны.

– Помни, Раза, – сказал Рыцарь. – Помни, с кем ты имеешь дело.

Он отпустил шею и, не оборачиваясь, направился в покои.

 

Глава 7

Второй маневр прошел менее удачно, чем первый. Кареглазой удалось сохранить скорость, но один из вражеских кораблей смог подобраться на расстояние выстрела и дать несколько залпов. Заряды прошли мимо, но достаточно близко, чтобы команда занервничала.

– Я в машинное, – крикнул Дод, вскакивая с места.

– Окей, – сказал Тимур. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Кирик, считаем следующий.

Вдвоем маневрировать было легче. Кирик, помимо того, что принимал участие в математических расчетах, мог нивелировать неточности, подруливая на ручном управлении. Этот навык требовал большого мастерства и умения концентрироваться. И того и другого, Кирику хватало с избытком.

Виалиса так и стояла за креслом Тимура, наблюдая за происходящим и изредка его комментируя.

– Снова тот же прием, – сказала она. – Они думают, что вы думаете, что они не будут делать тоже самое, что и в прошлый раз, и именно поэтому они это сделают.

– А можно по нормальному, милая?

– Они повторяют маневр с абсолютной точностью.

– И ты это поняла, когда они еще и маневр не начали? – спросил Тимур с ухмылкой. – Ты, конечно, умная девушка, я в этом убедился, но не прорицательница же? А?

– Они начали, просто ты этого не заметил, капитан, – спокойно сказала Виалиса. – Вон, посмотри. Изменение температуры двигателя у заднего корабля.

Тимур всмотрелся в цифры на экране. Действительно, девчонка права. Из миллиона мелькающих цифр она углядела те самые, которые имели значение.

– Давай, Кирик, – приказал Тимур. – Попробуем довериться нашей прекрасной спутнице. Если что, придется подруливать, но нам не привыкать.

Он посмотрел на датчик прогрева гипердвигателей. Оставалось еще три часа. Если продержаться это время, то они спасены. Гиперпрыжок невозможно отследить, и соответственно нельзя вести преследование. Кареглазая просто хлопнет в ладоши и превратится в точку, оставив преследователей не у дел. Три часа, однако, большой срок. Особенно, когда на хвосте два корабля, превосходящих по всем характеристикам, кроме мастерства команды.

Томительно шли минуты. Пиратские дэшки быстро набирали скорость и понемногу заходили на вираж, по дуге обгоняя кареглазую. Действительно, они с абсолютной точностью воспроизводили предыдущий маневр. Беда была в том, что даже при идеальном расчете, кареглазой все равно не хватало скорости, чтобы уйти.

– Чертов Дод, – выругался Тимур. – Где он ошивается?

Место техника по-прежнему пустовало. Очкарик, забыв о реальности, копался с проводами и электроникой в машинном отделении.

– Будем подруливать? – спросил Кирик, когда результат маневра стал очевиден. – Или мне пойти за пушки?

Тимур молча наблюдал, как два зеленых треугольника на экране подбираются к центру. Ручное управление не поможет. Пушки, тем более. Может, не поздно еще выйти на связь с этим, как его, Као Даогом и сдаться? Он что-то говорил о почтении и взаимном уважении, которое всегда присутствует между капитанами. Тимур посмотрел на Кирика. Тот терпеливо ждал ответа. Его темные с опущенными уголками глаза, взирали спокойно и внимательно. Кирик ждал приказа и был готов немедленно броситься в оружейную и начать палить из орудий, хотя знал не хуже капитана, что это бессмысленно. Тяжелые щиты Д-класса отразят их хилые залпы, как теннисная ракетка мячики.

– Включай ручное! – сказал Тимур, и Кирик незамедлительно врубил рычаг ручного управления.

– Исполнено, капитан. Какая стратегия?

Черта с два, почтение и черта с два взаимное уважение. Тимур почувствовал, как налились кровью мышцы от забурлившего в крови адреналина.

– Подай-ка мне вон ту бутылку, милая, – сказал он Виалисе, кивая на икрисовую.

Она принесла стакан и сама налила. Тимур выпил залпом, шумно выдохнул и вытер губы рукавом.

– Понеслась!

Капитан резко повел рычаг влево, бросая кареглазую в крутой вираж, против хода пиратов. План состоял в том, чтобы на выходе разойтись с вражескими кораблями встречными курсами. Они не станут стрелять в летящий прямо в них звездолет, так как сами могут пострадать от осколков. Щиты щитами, но сотня тонн раскаленного железа, это слишком опасно.

Кирик понял замысел Тимура без слов. Он подхватил управление, следя за тем, чтобы корабль не терял баланс и не перевернулся.

– Эй, милая! – сказал Тимур, не отрываясь от экрана. – Скажи уж, откуда ты к нам пожаловала. Теперь можно.

– Возьми правее, капитан, – подсказала вместо ответа Виалиса, но Кирик ее опередил, давая правый ход и выравнивая корабль.

– Возьмем, возьмем, – сказал Тимур, продолжая сдвигать рычаг еще круче влево. – Кирик! Выравнивай в последний момент, иначе потеряем скорость.

Совместными усилиями удалось развернуть кареглазую практически на полном ходу и теперь они летели прямо на корабли пиратов. Те засекли их маневр, но вместо того, чтобы разделиться, оба взяли левее, пытаясь отвернуть. Не тут-то было. Маленькая, юркая кареглазая с двумя парами гипердвигателей нырнула вправо и продолжила нестись ровно навстречу.

– Гляди! – крикнул Тимур, показывая на панорамное окно. – Глядите!

Глаза капитана горели. Он не был так возбужден уже много лет, со времен последнего большого дела и грандиозного провала.

В окне можно было различить две мерцающие точки, которые стремительно увеличивались в размерах. Скорости были слишком высокие, чтобы заметить силуэты кораблей, поэтому точки немного помигали вдали, потом мигнули совсем рядом, одна слева, другая сверху, и пропали. До прогрева гипердвигателей оставалось два с половиной часа.

Зеленые треугольники некоторое время удалялись от центра, потом зашли на вираж и начали набирать скорость.

– Ну что, мы выйграли еще тридцать минут, – сказал Тимур с улыбкой и подал Виалисе пустой стакан. – Плесни немного.

Наверное, так оно и происходит, подумал Тимур. Хватаешься за жизнь, дергаешься, придумываешь что-то, но с каждым разом придумывать все сложнее, и ты все равно пытаешься, как-то выкручиваешься из последних сил, но силы-то не вечны. Наступает момент, когда усилий становится недостаточно и приходит конец. Почему-то Тимуру представился тетрис. Фигурки падают быстрее и сколько не старайся, но колодец уже не будем пустым. Можно радоваться, что удалось убрать пару рядов, но система устроена так, что победить невозможно.

– За нас! – сказал Тимур и выпил. – Мы еще повоюем.

Вражеские Д-шки были точно позади и стремительно ускорялись. Это была наихудшая из возможных ситуаций. Теперь пираты могли не маневрировать, а просто следить за кареглазой и повторять ее траекторию.

Снова загорелся сигнал вызова. Тимур, немного подумав, решил ответить.

– Слушаю, Као, – сказал он, когда на экране появилось бесстрастное квадратное лицо.

– Приветствую вас, капитан, – сказал Као. – Через двадцать две минуты ваш звездолет будет в зоне поражения наших нейтронных пушек. Вы хорошо сражались, но сейчас у вас шансов нет. Мы идем точно за вами.

– Спасибо за сводку, капитан. Что-нибудь еще?

– Мне нужна девчонка, – сказал Као. – Живой или мертвой, неважно. Вы и ваша команда не представляете никакого интереса. У вас есть двадцать минут, чтобы сдаться и выдать нам девушку.

– Хрен вам, а не девушка, – сказал Тимур, немного захмелев от водки. – Еще вопросы есть?

– Нет, капитан, – сказал Као и отключился.

Тимур развернулся в кресле к Виалисе. Она стояла в шаге от него, с опущенными руками и смотрела мягко и задумчиво, словно вспоминала что-то приятное.

– У нас двадцать минут, ребята, – сказал Тимур. – Я включил на всякий случай SOS, но на помощь никто не придет. Маневрировать бесполезно, отстреливаться тоже. Этим мы только земедлим кареглазую и сократим наше время.

– Можно надеть скафандры и выброситься в космос, – сказала Виалиса. – У вас где скафандры?

– У нас нет скафандров, – сказал Тимур. – А даже, если бы и были, мне не хочется торчать в темноте и холоде дополнительные тридцать минут, чтобы потом медленно умереть от удушья.

Внутренне он содрогнулся от этой мысли. Однажды, лет пятнадцать назад, ему пришлось выходить в открытый космос, чтобы залатать обшивку, а после проделанной работы оказалось, что люк шлюзовой камеры заклинило. Его спасли еще до того, как закончился кислород в баллоне, но ощущение медленно подступающего черного холода, запомнилось навсегда.

– Можно еще попытаться запустить гипертягу, – сказал Кирик. – Она прогрелась почти на шестьдесят процентов.

– Шансы нулевые, – ответила Виалиса. – Но если сначала притормозить, то можно попытаться унести за собой Као.

– Нет, милая, отбой, – сказал Тимур. – Никого мы с собой не унесем. В общем говоря, этот Као не такой плохой малый, если разобраться.

Виалиса подошла к Тимуру и взяла его за предплечье. Хотела что-то сказать, но в последний момент передумала.

– Спасибо, капитан, – сказала она. – Я пойду в каюту и побуду немного одна.

– Давай, милая, – сказал Тимур и повернулся к экрану.

Зеленые треугольники уже почти доставали носиками до центра.

– Где чертов Дод? – спросил он. – Так и отдаст душу, ковыряясь в микросхемах.

Корабль дернуло. Тимур почувствовал резкий толчок в спину, словно разъяренный космический бык поддал кареглазой под зад.

– Что это? Уже бомбят? – крикнул он, обращаясь к Кирику.

Тот внимательно изучал информацию на экране.

– По моим расчетам еще полторы минуты.

Рывок повторился. На этот раз сильнее, так, что Тимура чуть не выбросило из кресла. В рубку ворвался Дод. Ни слова не говоря, он запрыгнул в кресло и начал ожесточенно что-то крутить и настраивать.

– Где тебя черти носили, Дод? – спросил Тимур. – И что ты с кареглазой натворил? Ее дергает, как…

От рывка сорвало с петель дверь. Зазвенели посыпавшиеся стекла. Кирик вылетел из кресла и ударился в панорамное окно, а Тимура подбросило почти до потолка и швырнуло на панель управления. Очкарик каким-то чудом удержался на месте, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники.

– Зараза! – выругался он, поправил съехавшие очки и забарабанил на клавиатуре.

– Залп через десять секунд, – глухо сказал Кирик, поднимаясь с пола и потирая ушибленное плечо.

– Эй, ты там как? – крикнул во всю силу легких капитан, повернув голову в сторону кают. – Жива?

– Да, – раздался в ответ звонкий голос.

Кареглазую мелко трясло.

– Что это было? – спросил Тимур, пристегиваясь в кресле и крепко держась за металлический поручень сбоку от панели.

– Это была попытка, – печально произнес Дод. – Я сорвал пломбы с ограничителей и замешал убойную порцию ракетного, но кареглазая не смогла его переварить.

– Это конец? – спросил Тимур, вдавливаясь в кресло.

– Две секунды, – спокойно произнес Кирик, так же усаживаясь в кресло и устраиваясь поудобнее. – Но может они передумают?

Тимур недоверчиво посмотрел на помощника. У него было странное чувство юмора. Главный экран показывал, что нейронные пушки нацелены точно на них.

– Да, это точно конец, – сказал Дод, продолжая что-то изучать на своей технической панели. – Хотя… Надо ведь еще датчик топлива отключить.

Он нажал неприметную серую кнопку, зеревели двигатели, и кареглазая рванула вперед. Ускорение было плавным, но мощным. Словно среди полного штиля вдруг поднялся резвый ветерок и мигом надул паруса. Звездолет вдохнул этого ветра полной грудью и легко полетел, вспенивая черную космическую стихию, оставляя пиратские корабли смотреть вслед и недоумевать, откуда вдруг взялась такая прыть.

А прыть действительно обнаружилась необыкновенная. Кареглазая превысила свой скоростной порог в два с половиной раза и летела так спокойно, что казалось, она и не старается. Вражеские звездолеты сразу же заметно отстали.

– Ты что сделал, Дод? – спросил Тимур.

– Я же сказал, – протянул Очкарик. – Убрал пломбы, смешал топливо. Датчик вот только надо было сразу отключить. Это он мешал топливу нормально в двигатели идти.

– Убрал пломбы? Они снаружи корабля!

– Пришлось надеть шлем и высунуться немного, – ответил Дод. – Да они там рядом с люком, даже полностью вылезать не пришлось. Единственное, гаечный ключ уронил.

Он передернул плечами и поправил кепку.

– Кирик, установи автопилот и поставь таймер гиперпрыжка, – распорядился Тимур, вставая с кресла. – Предлагаю собраться в кают-компании и выпить по чашке кофе. Угрозы со стороны пиратов пока не вижу.

– Если они включат на полную… – начал Кирик и, подумав, закончил: – Нет, все равно им уже не успеть.

Виалиса сидела на диване, подогнув здоровую ногу и задумчиво покусывала нижнюю губу. Тимур подошел к кофеавтомату, достал из него контейнер для отходов и вытряхнул в мусоросборник.

– Дод снова нас выручил, – сказал он. – Кому налить кофе?

Все хотели кофе, сладкого и горячего. Капитан налил всем по чашке и уселся в кресло.

– Молодец, Очкарик, – холодно заметила Виалиса. – А какой теперь план действий, капитан?

– Да, я снова сотворил чудо, – сказал Дод и расположился на диване напротив Виалисы.

Тимур заметил, как дрожат и подергиваются руки техника. Дод посмотрел на чашку, которую поднес ему капитан, сжал губы и откинулся на спинку дивана. Он понимал, что не сможет поднести ее ко рту, не расплескав.

Тимуру стало жаль Очкарика. Он пересел на диван рядом с ним.

– Как ты смог высунуться в открытый космос на полном ходу? – спросил он. – Мы летели на предельной скорости.

– Ты же знаешь, капитан, в космосе нет воздуха, – сказал Дод. – Так что сдуть меня не могло.

– А блокировка на люке?

Дод только хмыкнул. Не было такой блокировки, которая могла бы его остановить.

– Ты меня извини, капитан, – сказал Дод и, немного успокоившись, взял чашку со стола. – Не пора ли нам расставить точки над И относительно этой стервы? Я считаю, нам незачем гиперовать с ней на Гаутиму. Это слишком рискованно.

Виалиса бросила на Очкарика испепеляющий взгляд.

– Не тебе решать, что рискованно, а что нет, – отрезала она.

Все выжидательно посмотрели на Тимура. Он нахмурился и почесал щетину. Девчонка их подставила, хотя и не нарочно. Ей некуда было деваться и она ухватилась за соломинку, только и всего. С другой стороны, он рисковал не только собой.

– Нам в любом случае нужно на Гаутиму, – сказал Тимур. – У нас груз. С девчонкой или без, нам все равно придется делать гиперпрыжок, и мы не знаем, кто нас там будет встречать.

Дод резким движением схватился за дужку очков и принялся их поправлять.

– Нас чуть было не размазали, Тим! – сказал он. – Две секунды и мы бы превратились в пыль. И все из-за нее!

– И что ты предлагаешь, техник? – спросил Тимур.

– Высадим ее на ближайшей помойке, вроде Дюка, а потом прыгнем.

– Как благородно, – сказала девушка. – Не забывайте, что Д-эшки прямо за вами. Отследить, куда вы меня выбросите, труда не составит.

– А почему это должно нас волновать? – крикнул Дод. – Мы тебя спасли, а тебе все мало. Может нам до конца жизни твоими водителями и охранниками работать?

– Спокойно, – сказал Тимур. – Красавица, а что тебя не устраивает?

Виалиса подложила под голову руку и откинулась на подлокотник, закинув раненую ногу на подушки.

– Меня? – спросила она. – Не знаю. А вас все устраивает, капитан? Вы можете через два часа гиперовать на Гаутиму, а через шесть уже думать, на что потратить денежки, которых, я уверена, вам заплатят немало. А можете последовать совету очкарика и тащиться на ближайший космодром.

Она зевнула, аккуратно прикрывая рот кончиками пальцев, и продолжила:

– С учетом того, что двигатели, вероятно, придется охлаждать, на Гаутиме вы в лучшем случае будете часов через тридцать. И все это время где-то поблизости будут корабли Као, а возможно и полиция и Стражи. Не забывайте, что полчаса назад вы посылали SOS.

Тимур нахмурился сильнее. Девчонка права. Чем дольше груз будет на кареглазой, тем выше вероятность с ним попасть.

– Я никогда не даю плохих советов, капитан, – сказала она. – Вспомните, как все вышло на космодроме Дюка. Если бы вы меня послушали, вылетели бы без проблем. Но вам надо было показать, кто здесь хозяин.

– Ха! – Дод вскочил с дивана, не в силах усидеть на месте. – Как бы ни так! Если бы мы попытались стартануть раньше, кареглазая могла развалиться еще на земле. Не слушай ее, Тим!

Он сделал шаг в сторону Виалисы, но не решился подойти ближе. Отошел к Тимуру, посмотрел на него, ища поддержки.

– А Као нам не страшен, – продолжил Очкарик. – Кареглазая быстрее его кораблей, да и не нужны мы ему. Ему ты нужна!

Он ткнул пальцем в сторону девушки.

– Что скажешь, Кирик? – спросил Тимур у неподвижно сидящего с закрытыми глазами помощника.

Тот выпрямился в кресле. Его совета спрашивали нечасто. Не то, чтобы с ним не считались, просто привыкли, что он во всем подчиняется капитану.

– Мое мнение, – весомо проговорил Кирик, – что потеря времени опаснее, чем присутствие на борту этой девушки.

– А! – вскричал Дод и схватился за голову. – Да она вам просто мозги промыла. Стерва.

Тимур облегченно вздохнул.

– Я тоже считаю, что время сейчас важнее. Пираты не представляют опасности. Чем дольше мы будем бороздить космос, тем больше шансов нарваться на какой-нибудь случайный патруль, – сказал он. – Если гипердвигатели в порядке, предлагаю часовой отдых.

– Естественно, в порядке, – Дод снова сел и натянул посильнее кепку, чтобы никого не видеть.

 

Глава 8

Джон Твиглроут вернулся на Ри-Батал ночью. Он хотел отдохнуть, пока мощный бронированный турмобиль мчался до резиденции по спецтрассе, но в голову назойливо лезли мысли. Отношения с Тоухом и соседними планетами, была напряженней, чем когда бы то ни было. Небольшая победа в переговорах стала скорее счастливой случайностью, чем реальным достижением, и, разумеется, Раза этого так не оставит.

– Как поездка, Первый Рыцарь? – спросил водитель, приспустив тонированное стекло, отделяющее кабину от салона.

Типичный Ри-Баталец, подумал Джон, рассматривая очертания смуглой щеки и маленького, невыразительного подбородка. Непосредственный и доброжелательный. Везет главу Ордена, высокопоставленного чиновника, а обращается вот так, запросто. Знает, что Твиглроут свой, такой же как все они.

– Хорошо, Рауль, – ответил Рыцарь. – Все хорошо.

Водитель заулыбался и задорно подмигнул в зеркало заднего вида.

– А то, – сказал он.

Твиглроут любил свою планету. Любил простоватый, прямолинейный народ, природу, сплошь состоящую из окаменелых, причудливых пустынь, подобных которым не было во всех Объединенных Галактиках. Любил города Ри-Батала, приземистые, небрежно спланированные, похожие на разросшиеся деревни. Император, как ярый противник строгих правил и схем, позволял людям строить так, как им было удобно. Сейчас государственный аппарат погряз в бюрократии, чиновники каждый день утверждают новые правила и законы, но города остались те же. Изменения обязательно коснутся их, но позже. Может, через поколение старый добрый Ри-Рокот, в котором вырос Твиглроут, будет уже не узнать.

– Хватит небось налоги-то поднимать, а? – снова с задором спросил водитель. – Людям как-то ведь жить еще надо, да?

– Да, – вздохнул Твиглроут и с сожалением бросил взгляд на общительного служащего.

– Надо ведь как-то детей воспитывать, – продолжал болтать Рауль, поглядывая в зеркала заднего вида. – За школу заплати, за то заплати, за се заплати. В больницу попал – заплати.

Для жителей Ри-Батала наступили трудные времена. Сельское хозяйство приходило в упадок, средний и малый бизнес едва дышал под невыносимым налоговым гнетом. Большая рыба еще плавала, но уже задумывалась о миграции в другие, более свежие и богатые воды. Если бы не врожденная сплоченность и преданность, сформированные тысячелетней историей правления императорской семьи, планету давно охватили бы междоусобные войны и революции.

Твиглроут решил не откладывать собрание на утро, а провести его сразу по приезде в резиденцию. Достал коммуникатор, но тот не ловил сигнал.

– Прорвемся, шеф, – сказал он и махнул рукой. – Гони давай поскорее.

– Дождик был, мокро, – ответил водитель. – Лучше не гнать.

Джон давно вычислил предательство, но все-таки сделал эту последнюю проверку, не хотел верить в очевидное. Дождь, разумеется, не мог быть причиной того, что они ехали на пятнадцать километров в час медленнее обычного.

Твиглроут выхватил из заспинного чехла короткий меч и молниеносно проткнул кудрявую голову водителя, но было поздно. Рауль уже нажал тормоз, а сзади застрекотали пулеметы преследователей.

Не тратя время на опускание стекла, Рыцарь выбил его ногой и одним прыжком очутился в кабине. Труп водителя навалился грудью на руль, и турмобиль болтало из стороны в сторону. Заревел клаксон. Рыцарь бросил взгляд в зеркало – там, слепя дальним светом, быстро вырастали три здоровых гиперцикла. Установленные на крышах пулеметы давали короткие очереди. Броня турмобиля пока держала, но под натиском трех крупнокалиберных пулеметов ее хватит ненадолго.

Здесь все и закончится, подумал Рыцарь и почувствовал облегчение. В конце концов, его смерть мало что изменит. Скорее наоборот, поможет в дальнейших переговорах, если принцесса сумеет грамотно ей воспользоваться. Ее образ пронесся перед мысленным взором, гордый, печальный и до боли родной.

Захочет ли она пользоваться его смертью? В конце концов, она просто девочка, у которой почти не осталось тех, кто бы за нее заступился.

Твиглроут пинком выбросил труп в темноту и занял место за рулем. Скорость безнадежно потеряна и оторваться было невозможно, но он и не планировал убегать. Сконцентрировавшись, единым волевым усилием вытеснил из головы все мысли. Орден Рыцарей был создан полторы тысячи лет назад не как политическая партия, а как физическое и духовное воплощение силы, а Первый Рыцарь испокон веков был острием этой силы. Он являл собой саму силу, саму энергию, квинтэссенцию духа и воли всех поколений Первых.

Резко нажав тормоз, он крутанул руль и развернул машину поперек дороги. Гиперциклы приближались. Он выскочил на улицу и спрятался за массивным стальным кузовом. Послышался визг тормозов и оглушительный грохот пулеметов. Гиперциклы остановились и расстреливали турмобиль в упор. Снаряды продавливали толстые стальные пластины, разрывали их, быстро превращая в искореженную груду металла.

Сквозь адский шум чуткое ухо Твиглроута услышало щелчок открываемой двери. Это могло быть тонким обманным маневром, чтобы выманить Рыцаря, либо бойцы Тоуха собирались выходить из гиперциклов.

Джон коршуном взметнулся на крышу турмобиля, а оттуда, едва оттолкнувшись ногами, перемахнул на ближайший гиперцикл. Покушение на Первого Рыцаря было спланировано недурно, но все же не идеально. Подкупленного водителя готовили долго, но он выдал себя. Значит, скорее всего, и бойцы не настолько дальновидны, чтобы использовать трюк с ложным открыванием двери.

Четыре невидимых взмаха и оперативный отряд первого гиперцикла полностью уничтожен. Один валялся с отрубленной головой на влажной дороге, второй, вышедший лишь наполовину, заливал кровью порог. Еще двое, не успев ничего понять, пали замертво, пронзенные острым клинком прямо сквозь крышу. В кабине кто-то страшно закричал. Рыцарь не стал тратить время на водителя, решив, что он не представляет угрозы, и прыгнул на капот соседней машины.

Оттуда уже высыпали трое тохианских наемников и начали палить из бластеров. Пулеметный огонь прекратился. Рыцарь выбил лобовое стекло и скользнул в кабину. Человек у руля успел увидеть холодный матовый отсвет, а в следующее мгновение хватался за горло, безуспешно пытаясь обуздать фонтанирующую кровь. Боец, оставшийся в салоне, сделал неточный выстрел и застонал, располосованный двумя ударами меча. Твиглроут верно рассчитал, что последним выйдет самый трусливый, руки которого будут дрожать при стрельбе.

Бойцы с улицы что-то орали друг другу, очевидно сомневаясь, стоит ли стрелять в гиперцикл, где остались их люди. Тем временем, Джон уже убивал третий экипаж. Снова застрочил пулемет, теперь уже отчаянно, хаотично. Несколько пуль из очереди попали в наемника, буквально разорвав его пополам. Закричали люди, не понимая толком, откуда исходит опасность.

Рыцарь действовал неумолимо. Кровь врагов залила лицо и полностью пропитала одежду. Он словно вышел из кровавого озера, разгоряченный, яростный и молодой. Твиглроут чувствовал необычайный прилив сил и едва ли не жалел, что врагов так мало. Руки, истосковавшиеся по войне, требовали новых жертв.

Последним выжившим оказался тот самый водитель, на которого рыцарь не стал поначалу тратить время. В руках он сжимал бластер, который подобрал у одного из убитых. Может страх придал ему дополнительных способностей, но он умудрился заметить, как метнулась слева бесшумная тень. Водитель успел даже развернуться и выстрелить, но Рыцарь, уклонившись от заряда, сжал ему горло и посмотрел прямо в глаза. Бластер звякнул о дорожное покрытие.

Немолодой мужчина явно не относился к числу матерых головорезов Твилаги. Его глаза наполнились слезами, губы задрожали, а тело обмякло, готовое рухнуть мешком, как только Рыцарь разожмет руку.

На войне тоже бывает непросто, подумал Твиглроут и одним мощным усилием кисти переломил шейные позвонки. Тоже приходится выбирать.

 

Глава 9

Рыцари Ордена приехали через десять минут. Заместитель Нежи, высокий, худой и прыткий, похожий на кузнечика, первым выскочил из гиперцикла и бросился к своему наставнику. Ощупал его.

– Врача, срочно! – крикнул он. – Аккуратнее, учитель.

Твиглроут нахмурился.

– Все в порядке, Нежи. Собирай экстренное совещание, едем в резиденцию.

Подоспели два врача в синих халатах. Они взяли Рыцаря под руки и помогли сесть в медицинский гиперцикл. Тут только Твиглроут обратил внимание, что не вся кровь, пропитавшая костюм, была вражеской. В пылу боя, он не заметил, как случайная пуля прошила левый бок.

Врачи ловко разрезали на нем одежду и уложили на диван. Нежи уселся рядом на низкую скамейку, подогнув длинные ноги, и скомандовал трогаться. Он взял учителя за руку, внимательно осмотрел и сказал, с трудом скрывая дрожь в голосе:

– Слава Императору, пуля не прошла на пару сантиметров левее. Мы бросились на помощь, как только я заметил, что ваш коммуникатор не ловит сеть.

– Они подкупили водителя и, очевидно, охрану трассы, – сказал Твиглроут. – Я сам виноват. Нужно подчиняться регламенту и ездить с телохранителями. Тогда у них не было бы соблазна.

– Охрану перебили, а Рауля подкупили, это правда. У него трое детей, которых нечем было кормить, да еще жена в больницу попала. Дела ее совсем плохи, – сказал Нежи. – Давайте простим его, учитель? Думаю, он поплатился за предательство.

Твиглроут закрыл глаза и мысленно попросил духа Императора отпустить Раулю страшный грех. Защемило сердце. В этом преступлении была и его вина. Это он допустил, что население Ри-Батала голодает. Если он, Первый Рыцарь, не может накормить свой народ, чего же обижаться на людей.

– Распорядись, чтобы его жена получила все необходимое, – сказал он. – И не забудь про детей. Они не должны остаться без присмотра.

– Сделаем, – сказал Нежи. – Я сам поеду к ней и все объясню. Не переживайте, учитель.

Его большие светлые глаза непрерывно следили за Рыцарем, ощупывали взглядом на предмет других возможных повреждений.

– Нет, – ответил Твиглроут. – Собирай совещание. Сейчас есть дела поважнее.

Про себя он решил, что посылать Нежи означало бы слабость, неспособность принять ответственность за свои поступки. Джон Твиглроут сам навестит женщину и все расскажет.

– Какие новости? – спросил он. – Твилага уже отреагировала?

– Разумеется, – Нежи отвел взгляд. – Она внесла изменения в пункты обвинения и пошла через главную канцелярию. Результаты переговоров формально остаются в силе, но верховный приказ имеет более высокий приоритет.

Твиглроут устало покачал головой.

– Как я устал от этого языка протоколов, – сказал он.

– Если по-простому, то в ближайшее время нам придется выдать принцессу в лапы Тоуха, – сказал Нежи. – Как только наш Страж-смотритель его подпишет.

Первый Рыцарь стиснул зубы. Рядом возились врачи, что-то кололи, зашивали, давали таблетки. Боли он почти не чувствовал. Взять ее под контроль не составляло труда для любого тренированного Рыцаря. Гораздо сложнее было справиться с ощущением беспомощности. Один раз он уже подвел семью императора и сейчас, когда Сильвии так нужна поддержка, неужели он снова оплошает?

В резиденции Ордена, несмотря на глубокую ночь, было светло и шумно. Снаружи, сразу за высокой кованой решеткой ограждения, дежурила пресса. Люди с микрофонами и камерами сновали по периметру, надеясь поймать момент, когда в одни из ворот въедет кортеж Первого Рыцаря. Твиглроут слыл человеком простым, интервью давать хоть и не любил, но никогда не отказывал, поэтому журналисты рассчитывали получить горячий репортаж.

Стоило гиперциклам подъехать к воротам, как их тотчас окружили. Вопреки ожиданиям, Твиглроут с приветственной речью не вышел и даже не опустил тонированное стекло, как делал иногда, когда не было времени на разговоры. Гиперциклы остановились, чтобы не наехать на людей, погудели клаксонами и медленно въехали в отворившиеся ворота. Охрана была непривычно строга и подозрительна и даже шуганула наиболее рьяных, кто хотел проскочить за кортежем. Радостное оживление, царившее во время ожидания Первого Рыцаря, стухло. Журналисты стояли, опустив камеры, о чем-то спрашивали друг друга и не понимали, что произошло.

В коридорах и кабинетах резиденции тем временем тоже было оживленно. Бригада медиков готовилась принимать пострадавшего, рыцари низших и средних ступеней хлопотали с приготовлениями к совещанию, суетились и бегали даже представители высшей когорты. Прибыли из полицейского управления следователи. Сидя, кто на подоконниках, кто на диванах в комнатах отдыха, они составляли какие-то списки, готовили протоколы, звонили и тихо перешептывались. На втором этаже, в просторном розовом холле перед главным залом, собрались заспанные и взъерошенные представители партии независимости и ожесточенно спорили о причинах столь экстренного вызова. В противоположном углу, в форменном костюме из алого двубортного сюртука, черных брюк и голубой сорочки, особняком сидел молодой Страж-смотритель. Взбудораженные партийцы то и дело поглядывали на спокойного соглядатая, чье присутствие означало высочайшую степень серьезности.

Двери открылись и заместитель Первого Рыцаря Нежи пригласил участников войти. Он был бледен и по стариковски сутулился. За столом сидели трое рыцарей высшей когорты, самые почтенные и приближенные из всех. В огромном зале, вмещающим больше ста человек, явно не хватало света. Из десятка хрустальных люстр горели только две. Пространство было наполнено густыми тенями и посетители, войдя сюда, перешли на шопот, а затем и вовсе смолкли, подчиняясь тягостной и мрачной атмосфере.

Трое старцев сидели не шелохнувшись. Их угрюмые лица, исчерченные глубокими бороздами морщин, походили на потрескавшиеся от времени каменные маски.

Первыми расселись члены партии Независимости, затем свое место занял Страж и последним, убедившись, что все устроились, сел во главу стола Нежи. Партийцы переглянулись. Заместитель занял место Первого, который так и не появился.

– Сегодня, – начал Нежи без предисловий, – тридцать четвертого числа второй декады года две тясячи двести восьмидесятого, был предательски убит Первый Рыцарь Ордена, почтенный Джон Твиглроут. Почтим его память вставанием.

По залу разнесся вздох. Кто-то, не выдержав, громко ахнул.

– Мы собрались здесь, потому что такова была последняя воля умирающего, – продолжил Нежи, когда минута молчания закончилась. – Он хотел поделиться радостными новостями. Переговоры с оккупантами прошли успешно. У нас получилось отстоять право принцессы Сильвии свободно жить на родной планете, а также удалось отразить попытки Тоуха увеличить и без того непосильное налоговое бремя.

Члены партии Независимости почтительно закивали, но по тому, как бегло они переглядываются, как поднимают многозначительно брови, было видно, что в свете ошеломительной новости о Первом, результаты переговоров – последнее, что их беспокоит. Теперь, после его гибели, все должно поменяться и каждый думал, как лучше этим воспользоваться.

– Страж второй ступени, достопочтенный Рамон, целиком и полностью поддержал нашу позицию относительно Сильвии, – продолжал Нежи, продолжая следить сразу за всеми. – Принцесса – последнее и самое ценное достояние нашего великого прошлого, тысячелетней истории правления Императорской семьи. Выдать ее на суд Тоуха – значит растоптать, унизить нас окончательно, лишить надежды и вогнать во мрак.

Страж-смотритель поднял руку, прося слова. Нежи сделал вид, что не заметил. Он торжественно вскинул голову и закрыл глаза.

– Последняя воля отца нашего Ордена, чтимого во всей галактике Первого Рыцаря Твиглроута – сказать вам, дорогие собратья, что свобода принцессы Сильвии осталась за ней неотъемлемым правом. Знаете, я держал его руку в своих руках до самого последнего вздоха, и я говорю вам – это были его последние слова. Давайте порадуемся победе великого Рыцаря и всего нашего народа, хотя я понимаю, как трудно это сделать, учитывая скорбь сегодняшней ночи.

Сидящие за столом снова многозначительно закивали. На этот раз, кивнул даже Страж.

– Вы что-то хотели сказать, Гунчий? – обратился к нему Нежи. – Вы, кажется, поднимали руку. Извините меня, просто… такое горе.

Страж поднялся с места и откашлялся. Выдержка, под цепким взглядом Нежи и еще трех рыцарей, начинала его подводить.

– Сегодня, то есть вчера поздним вечером, я получил указания из главной канцелярии, – начал он. – Некоторые пункты эээ… встречи… то есть переговоров. Да, некоторые пункты проведенных Рыцарем Твиглроутом переговоров, возможно, будут пересмотрены.

– Что ж, – сказал Нежи и неуверенно посмотрел на рыцарей, словно ища поддержки. – Момент не слишком подходящий, но вам, наверное, виднее. Мы не привыкли противиться слову Стражей. Что именно вы хотели оспорить, Гунчий?

Страж еще раз откашлялся, обвел взглядом присутствующих. Старцы смотрели тяжело. Эти крепкие тренированные воины за несколько часов постарели лет на десять. За жизнь им пришлось услышать множество плохих новостей, но сегодняшняя ночь могла стать одной из худших.

– Не то, чтобы я этого хотел, просто…, – сказал он. – Момент, действительно, неподходящий. Впрочем…

– Продолжайте, Гунчий, – подбодрил его Нежи.

– Пожалуй, ничего, – выдохнул Страж. – У меня на повестке был один вопрос, но его рассмотрение лучше отложить…

– Благодарю вас, Гунчий, – сказал Нежи. – Хотя бы во время траура не будем разводить эту ужасную бюрократию. Первый Рыцарь был бы вам признателен. Кстати говоря, он прекрасно отзывался о вас в наших беседах.

Страж кашлянул в кулак, вытер вспотевший лоб. Траур будет продолжаться сорок дней. У смотрителя, конечно, широкие полномочия, но не слишком ли много он берет на себя, принимая такое решение? Нежи смотрел на него ласково, зато другие Рыцари не скрывали неодобрения.

– Да, – сказал Страж. – Отложим на время траура.

– Спасибо, Гунчий, – мягко сказал Нежи и обратился к присутствующим: – Я понимаю, всем хочется узнать подробности переговоров, а также обстоятельств трагедии, но предлагаю отложить это до завтра. Я подготовлю официальное письмо, а если кому-то этого покажется мало, пожалуйста, приходите ко мне в кабинет и мы все обсудим. Давайте не забывать, что все мы, и Рыцари Ордена, и Партия Независимости, и вы, уважаемый представитель Стражей, объединены одной целью, защищать справедливость и обеспечивать благополучие простого народа.

Он произнес еще несколько напутственных слов и участники собрания, удивленно перешептываясь, разошлись.

 

Глава 10

Весть о гибели Твиглроута поначалу несказанно обрадовала и развеселила Разу Твилагу. Она отключила коммуникатор, не попрощавшись с информатором, посмотрела на себя в зеркало, сделала серьезное лицо, а потом истерически расхохоталась. Это было так просто и так прекрасно. Убить старого пердуна, чтобы прекратить его раздражающие вялые выпады. Не то, чтобы от них было много вреда, но старику почему-то фантастически везло и всякая его дурацкая инициатива так или иначе умудрялась сработать.

Взять хотя бы эти переговоры, на которых присутствовал Рамон. Единственный Страж, который мог принять решение в пользу старика. Единственный в чертовой вселенной, открыто пренебрегающий буквой закона в пользу личных предпочтений и понятий о справедливости.

Что поделать, недаром говорят, что дуракам везет. Так получилось и на этот раз. Гунчий, который по закону должен был присутствовать на переговорах, отравился в рыбном ресторане, а Рамон оказался поблизости.

Раза прекратила смеяться, провела ладонями по гладким искусственным щекам, успокаиваясь. Не слишком ли рано она обрадовалась. Траур по Первому Рыцарю дает Ри-Баталу очередную отсрочку. Проклятый сосунок Гунчий, которого она протежировала последние пять лет, не смог вынуть из задницы язык, когда это было необходимо, и поддался на простейшие манипуляции интригана Нежи. В итоге, ордер на выдачу Сильвии откладывается как минимум на сорок дней. Конечно, Раза сама виновата, что не предусмотрела такой исход дела. Это результат единственной слабости, которую она не могла искоренить на протяжении десятков лет – в моменты ярости она теряла способность к холодному расчету. А в тот день, когда переговоры были с разгромом проиграны, в ней бушевала такая адская буря, что с трудом удалось сдержаться и не прикончить старика прямо в зале собраний.

Раза развернулась на кресле и подкатила к рабочему столу, выполненному для нее на заказ из вулканического кварца. Порядок на нем был, как всегда, идеальный. Несколько тонких серых папок, сложенных в стопку, клавиатура и два голографических проектора для экрана и видеоконференций. Раза нажала кнопку селектора и приказала секретарю принести стакан воды. От смеха у нее пересохли губы.

Принцессы на Ри-Батале нет, это известно доподлинно. Бандиты с Пиратской Станции не только засекли ее, но и вели переговоры – безумная девчонка пыталась закупить оружие. По последним донесениям, она скрылась где-то в районе третьего сегмента, на одной из местных планет-помоек. Существовали многочисленные свидетельства и даже записи, но беда в том, что для доказательства они не годились и скорее могли навредить Разе, чем быть использованы против Сильвии, так как любые взаимодействия с независимой Пиратской Станцией должны по закону происходить под контролем Стражей. К тому же за сведения пираты требовали непомерные суммы вознаграждения, и работать с ними было не только небезопасно, но и накладно.

Поэтому единственный вариант взять за горло принцессу и ее рыцарскую свору, это заполучить от Стражей ордер на выдачу и официально предъявить его Ри-Баталу. Естественно, принцессу никто не выдаст, что и будет доказательством нарушения постановления о домашнем аресте, а так же дачи заведомо ложных показаний. После этого на принцессу можно будет объявить официальную травлю, а Ри-Баталу придется пойти на дополнительные уступки. Рано или поздно эта вонючая планетка превратится в разоренную, захолустную помойку, вопрос только в том, как ускорить этот необратимый процесс.

Твилага прикрыла единственный живой глаз, погружаясь в размышления. Другой, представляющий собой электронно-механический карбоновый окуляр, продолжал взирать на противоположную стену кабинета с высокими двустворчатыми дверями, в которые без стука не мог зайти даже президент Тоуха.

Ждать сорок дней было совершенно невозможно. Раза сразу отбросила этот вариант, как слишком слабый. Всю жизнь она признавала только решительные, смелые действия и никогда ничего не ждала. Зачем ждать, пока тебе что-нибудь перепадет, думала она, если можно подойти и взять самое вкусное.

Хорошим вариантом было самой отправиться на поиски, но текущая политическая волокита на планете сковывала Разу. Кое-кто из министров был недоволен ее решениями, и приходилось постоянно быть на месте, чтобы отстаивать свою точку зрения. Жалкие старикашки даже не могли высказать свои претензии в глаза, вместо этого они готовили групповые запретительные меморандумы и писали докладные записки, тормозя работу. Это ничтожное мельтешение не доставляло проблем, но требовало личного присутствия, иначе мыши могли осмелеть, повылезать из норок и устроить какую-нибудь глупость. Например, ограничить налоговое бремя на Ри-Батал, а то и вовсе примириться с ним. Разу передернуло от отвращения и ужаса. Такая выходка могла существенно отстрочить конец ненавистной планеты.

Конечно, она могла отправить на охоту своих верных псов, которых муштровала лично. Придется заплатить кругленькую сумму бандитам со Станции, чтобы они передали координаты принцессы, а затем скомандовать «фас», и бойцы рванут по следу. Это решение на первый взгляд выглядело привлекательным, но Раза знала, что они не справятся. Подведут, потому что как не дрессируй, а мягкотелость и тупость из людей не выбьешь, пока они не побывают на настоящей войне и не наглотаются крови. Придет время, и такая возможность появится – война ждать себя не заставит, но придется потерпеть. Немного. Тратить деньги и рисковать ради сомнительных результатов сейчас не имело смысла.

Легкая улыбка тронула уголки ее губ, когда она представила кровопролитную бойню, но тут же погасла. Информатор сказал, что все исполнители по убийству Твиглроута уничтожены на месте. Почему-то она не обратила внимания на эти слова. Привыкла, что потери в любом деле неизбежны.

Женщина-киборг почувствовала странную сосущую пустоту где-то над желудком. Не грусть, а скорее волнение, нарастающий трепет, будто в первый раз перед публичным выступлением, когда тают последние секунды и уже пора вставать и идти к трибуне. Чувство было неприятное и неожиданное. Да, среди бедолаг, которых она отправила на задание, имелись перспективные кадры, но их жизни явно не стоили того, чтобы переживать.

Раза открыла глаз и нахмурилась. Парадокс, но смерть Твиглроута оказалась на редкость удачным событием для Сильвии. Раза закусила нижнюю губу. Раздался стук в дверь и в кабинет осторожно зашел секретарь с высоким стаканом воды на серебряном подносе. Он подошел к столу и поставил стакан на зеленую полированную поверхность с алыми разводами.

Все, кто был в эту ночь на правительственной трассе, убиты. Старый хрен не пощадил никого, даже безоружного водителя. Ликвидировал всю команду, потому что не мог оставить свидетелей.

Раза взяла стакан, сделала глоток и швырнула в стену. Хрусталь звонко хлопнул и рассыпался тысячей осколков. Секретарь замер, не зная, как реагировать.

– Пошел вон! – закричала Раза и ударила кулаком по столу.

Стопка твердых серых папок подпрыгнула и рассыпалась по полу.

– Срочное совещание в синем зале! – изменившимся голосом гаркнула она в селектор, встала с кресла и заходила по кабинету.

Начинается, подумала она. Сильные руки, безупречно выполненные из угростали и косметического пластика, Раза заложила за спину и сцепила изо всех сил, чтобы ненароком что-нибудь не разрушить. Восемь шагов до двери, восемь шагов обратно. Она дышала глубоко, как советовал доктор, но это не помогало. Лицо свело судорогой, и челюсти сжались так, что заболело лицо и шея. Чертов припадок. Еще одна ее слабость. В прошлый раз это закончилось полной заменой зубов и неприятными объяснениями с президентом.

Челюсти продолжали сжиматься и послышался скрежет. Раза подошла к сейфу и дрожащими руками достала оттуда шелковый мешочек с белым порошком. Понимая, что не справится со специальной ложечкой и миниатюрной нюхательной трубкой, она подцепила пальцем порцию наркотика и быстро вдохнула носом, рассыпав половину. Проклятая дурь, подумала она, но иногда без нее не обойтись.

Дрожь, уже начинавшая было охватывать тело, немного утихла. Теперь можно было сесть, аккуратно высыпать порцию порошка на рабочий стол и повторить процедуру по всем правилам. Она разровняла дорожки, продула трубочку и сделала два коротких вдоха. Быстро потерла ребром ладони под носом, чтобы не чихнуть и откинулась на твердую высокую спинку кресла.

Это был самый чистый и самый дорогой ноуслип на планете, но он стоил своих денег. Действовал моментально и не пьянил, а словно сажал своего клиента на невидимый скоростной лифт и уносил в облака. Там, наверху, всегда стояла ясная и прохладная погода, идеальная для принятия правильного решения.

Твилага снова нажала кнопку селектора и спокойно сказала:

– Отменить совещание в синем зале.

Сборище жалких, трясущихся от страха стариков вряд ли поможет, рассудила она. Ситуацию надо брать под свой контроль и ответственность, а главное, нельзя медлить. Твиглроут жив, девчонка умотала с планеты и явно что-то затевает. Если предоставить Ри-Баталу сорокадневный отпуск, они наверняка придумают очередную идиотскую стратегию, которая опять чудесным образом сработает.

Она достала из ящика стола коммуникатор и сделала вызов.

– Приветствую Вас, Эр, – с первого гудка ответил высокий, уверенный тенор. – В наших реках водится мелкая рыбешка, вы в курсе?

Глава независимой Пиратской Станции, Сколл Эмпи, при помощи кодовой фразы предупреждал, что канал может прослушиваться. Естественно, Раза пользовалась строго засекреченной линией, но когда сигнал проходит через несколько тысяч световых лет, случиться может все что угодно.

– Поняла тебя, Эс, – ответила Твилага. – Мелкая рыбешка сейчас – меньшее из зол. Мне нужны координаты, если они у тебя есть.

Человек на другом конце линии непринужденно рассмеялся. Мало кто мог так смеяться в разговоре с Разой. Это был смех человека, находящегося в абсолютной безопасности.

– Мои расценки вы знаете, Эр, – сказал он. – Схему тоже. Половина сейчас, потом координаты, затем вторая половина.

Раза оскалилась, словно собиралась перегрызть собеседнику глотку.

– Координаты нужны сию секунду, Эс, – прошипела она. – Ты мои схемы тоже знаешь.

Возня с переводом средств займет не меньше часа, а время уходило. Она заплатит, в этом не могло быть сомнений ни у нее, ни у него. Пиратская Станция существовала благодаря огромной базе компромата на большинство влиятельных людей Объединенных Галактик. Компромат давал могущественные связи, а связи Предводитель Станции обращал в силу и власть. Ссориться со Сколлом Раза не собиралась и не могла себе позволить, однако и ждать не привыкла. Если что-то приходило ей в голову, министр могла действовать только немедленно.

Возникла пауза. Предводитель Станции думал не спеша, взвешивал все за и против.

– Ладно, Эр, – сказал он после тридцатисекундного раздумья. – Согласен, но только потому, что информация не стопроцентная.

– Что? – удивилась Раза. – Ты не знаешь наверняка? С этого надо было начинать, Эс.

Он не обратил внимания на выпад. Понимал, что он ничего не значит и сделан просто так, по привычке. Раза Твилага из тех змей, что не может не ужалить, если видит что-то, хоть отдаленно напоминающее добычу.

– Мы загнали ее на Дюк, – сказал он. – Это глухая помойка в третьем сегменте. Дело уже было в шляпе, но, к сожалению, кое-что пошло не так. Некстати вмешались местные, наши облажались и в итоге, ей удалось улететь на каком-то грузовичке. Мы преследовали ее в ближнем, но они успели прыгнуть.

– А за что ты хочешь получить гонорар, Эс? – тихо спросила Раза. – Или ты вычислил траекторию прыжка?

– Не спешите, Эр, – терпеливо ответил Сколл. – Мы приняли меры и допросили людей на Дюке. Выяснилось, что местные, которые ей помогли, должны привезти кое-какой товар на Гаутиму. Груз серьезный и я не думаю, что они попробуют изменить маршрут.

– Ты хочешь сказать, что сейчас они на Гаутиме?

– Они в гиперпространстве, – ответил Предводитель. – Звездолету е-класса для такого прыжка нужно часов шесть, не меньше. Пока прошло около двух.

Твилага раздраженно постучала пальцами по столу. Чтобы добраться до Гаутимы за четыре часа нужен большой крейсер и желательно с прогретыми двигателями.

– Понимаю, – сказал Сколл. – Встретить их на подлете уже не получится, но вы можете хорошо поохотиться на поверхности. Думаю, вы получите удовольствие и заодно отдохнете. Говорят, сухой климат Гаутимы благотворно действует на здоровье.

Эмпи ей не нравился. Как бы он не хорохорился, каким бы влиянием не пользовался в Объединенных Галактиках, душонка у него была мелкая и трусливая. Такие вещи Раза чувствовала сразу. Ничего, придет момент, и она размажет этого выскочку, но пока нужно сосредоточиться на другом.

Принцесса вот-вот вынырнет в окрестностях Гаутимы и беспрепятственно высадится. Чудовищная несправедливость, но доказать ничего не возможно. Глупейшие законы позволяют преступникам безнаказанно вершить злодеяния, а стоит Разе сообщить Стражам о местонахождении опасного нарушителя, ей самой предъявят обвинение. Только потому, что она поговорила со Сколлом без специальной резолюции.

– За такую информацию я не собираюсь платить сто процентов суммы, – сказала она. – Во-первых, мы не можем быть уверены, что она достоверна, а во-вторых, неизвестно, можно ли вообще будет ее использовать. На такой большой планете слишком легко затеряться, к тому же я не знаю, когда смогу туда отправиться.

– С вами неприятно иметь дело, – сказал Сколл. – Но признаю ваши аргументы. Даю пятьдесят процентов скидки и день отсрочки. Постарайтесь только, чтобы не пришлось напоминать.

Он отключился. Твилага почувствовала, как ее снова охватывает ярость. Она сделала дорожку, наклонилась и медленно вдохнула, не оставив ни одной крупинки. Сегодня можно, решила она, ощущая, как заработал невидимый лифт, разгоняясь и унося ее ввысь так стремительно, что захватило дух.

Мозг словно окатили чем-то ментоловым и холодным, и ум заработал с удвоенной скоростью.

Только что она купила информацию и надо использовать ее по максимуму. Перспектива лично поохотиться на принцессу воодушевляла, но пришлось бы ждать, пока утрясутся бюрократические вопросы. Отправлять туда карательный отряд не хотелось, так как операция в таком случае грозилась серьезно затянуться. Интуитивно министра чувствовала, что решение должно быть элегантным и легким и при этом лежать на поверхности. Она сделала еще полдорожки, вдохнула и улыбнулась. Ну, конечно!

Раза взяла коммуникатор и, немного покрутив в руках, выбрала абонента и нажала вызов. Ее ошибка состояла в том, что она поддалась силе неблагоприятных обстоятельств. Она пыталась с ними бороться, потому что такова была ее натура, но не всегда обстоятельства можно побороть. Иногда под них нужно подстроиться.

– Слушаю вас, – раздался усталый, хриплый голос.

Похоже, она разбудила Рамона.

– Приветствую вас, Страж, – медовым голосом сказала Раза, облизывая кончик нюхательной трубки, на котором остались следы наркотика. – Извините, что тревожу в такой час, но дело чрезвычайной важности, а помочь можете только вы.

На другом конце послышалась возня и шорох. Раза внутренним взором видела, как Страж угрюмо встает с кровати, чтобы не будить разговором жену, и уходит в соседнюю комнату.

Это было блестящее решение. Во-первых, для Рамона главное справедливость и он не станет судить Разу за сотрудничество со Сколлом. Она предоставит доказательства, и Страж поймет свою ошибку, что принял сторону Твиглроута. Во-вторых, у Рамона есть большие крейсеры.

 

Глава 11

Гиперпространство выглядело, как туннель из застывших светящихся нитей, уходящий в бесконечность. Кареглазая замерла в нем, как фотография, ни единым колебанием не выдавая, что в этот самый момент пронизывает ткань вселенной на тысячи световых лет. Тимуру частенько приходилось совершать прыжки, но всякий раз он испытывал мистический трепет. Невозможно понять умом, что корабль не летит в пространстве, а перемещается где-то под ним, где нет ни времени, ни измерений.

Кирик и Очкарик Дод притихли, зачарованные моментом. Девушка закрылась в каюте, предпочитая набираться сил, пока была такая возможность.

Через несколько часов, таких же странно застывших, как и все вокруг, линии света задрожали, заструились, превратились во что-то невероятно огромное и при этом бесконечно малое, а потом исчезли, открывая взору желтую сферу Гаутимы.

Кареглазая выполнила гиперпрыжок без сучка и задоринки, впрочем, как и всегда. Команда по доброй традиции захлопала в ладоши.

Очкарик Дод коротко улюлюкнул, но тут же посерьезнел, увидев на экране несколько зеленых точек, расположенных прямо по курсу кареглазой. Тимур, заметивший их на секунду раньше, побледнел. Точки не двигались.

– Может, ждут не нас, – сказал Кирик, посмотрев на свой экран и понимая, о чем думает Тимур. – Или ведут переговоры. Курс не меняем, капитан?

– Нас? – крикнул Дод. – Мы вроде встречу никому не назначали! С какого перепугу нас кому-то ждать.

– Берем левее, – ответил Тимур. – Пролетим медленно по краю и будем садиться.

Вскоре, в обзорном окне можно было разглядеть четыре крейсера, таких огромных и величественных, что рядом с ними кареглазая выглядела мухой. Корабли мерцали ало-голубой расцветкой, что сразу выдавало их принадлежность к силам Стражей.

– Мать твою, – прошептал Тимур.

Кареглазая сбросила скорость и медленно летела в сторону звездолетов, понемногу уходя влево, словно нашкодивший ребенок, который надеется проскользнуть незамеченным. Не тут-то было. Крейсеры включили мощные прожекторы и направили их на кареглазую.

Сами собой включились динамики и рубка управления наполнилась звуком сирен. Металлический голос приказал прекратить движение и ожидать дальнейших инструкций.

– Можно это как-то вырубить? – прокричал Тимур Доду.

Тот нажал несколько кнопок и вой сирен прекратился. В рубку зашла Виалиса.

– Стражи? – спросила она. – Что будем делать?

Тимур не знал. На борту триста килограмм зеленого горошка, за который всех членов команды посадят на пожизненный срок. Для Тимура это станет справедливым исходом, но Кирик и Дод явно страдать не должны. Девчонка, наверное, сама виновата, но было что-то в ее глазах, в манерах, что вызывало в нем жалость и желание помочь. Возможно, она просто оказалась не в том месте и не в то время.

– А что ты предлагаешь, милая? – спросил он. – Попробуем повоевать против военных крейсеров?

– Надо уйти левее, – сказала девушка. – Так мы окажемся между планетой и Стражами.

– Мы и так идем левее, – ответил Тимур. – Только вряд ли это поможет.

На главном экране замигал значок вызова. Отвечать было страшно. Страшнее даже, чем когда за ними гнались пираты. Быстро, пока еще оставались крупицы мужества, капитан включил связь.

На экране показалось усталое лицо с черной ухоженной бородой и внимательными карими глазами. Страж первым делом обшарил взглядом все, что попало в поле видимости и лишь потом обратился к Тимуру.

– Приветствую, капитан, – сказал он. Голос звучал с хрипотцой, какая бывает сразу после сна или наоборот, когда ночь не спал. – Меня зовут Рамон, я Страж второй ступени, командующий флотом.

– Тимур Железный.

Страж почему-то сразу ему понравился. Он был далеко не молод, но явно находился в том возрасте, когда годы еще не давят на плечи, а наоборот, придают сил.

– Ответьте на вопрос, Тимур, – сказал Рамон. – Кто в данный момент находится на вашем корабле?

– Кроме меня на корабле техник, Додос Авиала, и мой первый помощник, Кирик. Чем вызвана остановка, командующий?

– По нашим сведениям, на корабле есть еще один пассажир, – сказал Рамон, наблюдая за реакцией Тимура. – Если это правда, а именно, если на вашем корабле находится девушка, я прошу немедленно выдать ее нам. Это и есть причина остановки.

Виалиса стояла поодаль, но слышала каждое слово. Тимур чувствовал, как она затаила дыхание, как участились удары ее сердца. Она рассчитывает на него, но что он может сделать? Бежать бессмысленно, атаковать – тем более. Можно или во всем сознаться, или прикидываться дурачком до последнего. Результат в любом случае будет один.

– На корабле нет других пассажиров, – сказал Тимур, уверенно глядя в глаза Стража.

Они смотрели друг на друга одну секунду и Страж все понял. Он никак это не показал, но каким-то непостижимым образом, Тимур тоже все понял.

– Я лишь только хотел сказать, капитан, – сказал Рамон. – Если девушка у вас на борту, вы можете выдать ее нам для справедливого суда по законам Объединенных Галактик. Ваш корабль и экипаж в розыске не числятся, поэтому вы сможете продолжить путешествие без задержек. В противном случае, мы вынуждены провести досмотр корабля. Если наша информация о местонахождении девушки не подтвердится, мы отпустим вас после составления протокола.

Сказав это, Рамон на секунду отвлекся на какие-то манипуляции с пультом, и Тимур увидел, как одна из зеленых точек на экране медленно запульсировала.

– Если вы говорите, что пассажиров на борту нет, тогда начинайте стыковку с этим крейсером, – закончил Страж.

Мозг Тимура лихорадочно заработал. Виалису найдут в любом случае, но при обыске обнаружат и горошек. С такой партией Страж его не отпустит.

– У нас отказал стыковочный механизм, – сказал капитан. – После гиперпрыжка накрылись датчики, наверное. Техник занимается этим.

Рамон погладил бороду и задумался.

– Мы все равно обыщем корабль, капитан, – сказал он. – Боюсь, вы не до конца понимаете серьезность ситуации.

– Я все понимаю, командующий.

– Нет! – рявкнул Страж. Спокойствие слетело с лица. – Вы видите перед собой четыре крейсера А-класса, которые еще два часа назад патрулировали границы другого края галактики. И вы все равно ничего не понимаете. С вами разговаривает заместитель Главного Стража, упрашивает выдать девушку, а вы не понимаете.

– Что она вам сделала?

Рамон приблизился к экрану.

– Эта девушка – предполагаемая преступница, капитан. К тому же, ей грозит серьезная опасность. Стражи заинтересованы в честном и справедливом суде, поэтому мы просим выдать ее нам. Добровольно.

– Вы не имеете права требовать стыковки, если поврежден стыковочный блок, – сказал Тимур.

В кабине стояла абсолютная тишина, словно Кареглазая снова нырнула в гиперпространство. Очкарик Дод сжал кулаки и ловил каждое слово капитана, Виалиса застыла у входа, думая о чем-то своем, а Кирик закрыл глаза, скрестил руки и откинулся на спинку кресла.

– У меня есть приказ, – сказал Страж. – Прошу вас капитан, не заставляйте применять силу. И не делайте глупостей. К сожалению, я вижу, что это в вашем характере. Я уполномочен открыть огонь при любом подозрительном поведении с вашей стороны.

– Только что вы говорили, что заинтересованы в справедливом суде, – ответил Тимур. – Кто эта девушка?

Страж снова отвлекся. На сей раз на одного из подчиненных, с которым обмолвился парой фраз, отключив на время звук.

– Тимур, – сказал Рамон, возвращаясь в эфир. – У меня нет времени вступать в дискуссии. Вы будете подчиняться законным требованиям? Наш техник просканировал ваши механизмы и докладывает, что датчики в порядке.

– Вранье! – выкрикнул Дод. Лицо его перекосило от ненависти. – Я сам просканировал ваши сканеры и они ничего не сканировали! Ничего!

– Вы же видите, мы не пытаемся убежать, – сказал Тимур. – Никакого подозрительного поведения и никакого повода открывать огонь, согласны? Расскажите мне, зачем вам девушка и в чем ее обвиняют. Большего я не прошу.

Тимур выжидательно смотрел в экран. Рамон внушал доверие. Скорее всего, сдать девчонку будет лучшим выходом для всех, в том числе для нее.

– Хорошо, – сказал Страж со вздохом. Провел рукой по коротким черным волосам. – Я хочу, чтобы обошлось без кровопролития и ненужных жертв. Девушка, которую вы везете…

Тут раздался грохот и корабль тряхнуло. Прогремело где-то в хвостовой части. Тимур успел увидеть взволнованное лицо Стража, а потом выскочил из кресла и бросился в коридор. Дод с Кириком побежали следом.

Узкий проход, ведущий от рубки управления к грузовому отделению, был задымлен. В конце виднелись языки пламени, вырывавшиеся из отсека поддержания жизнедеятельности. В клубах дыма возникла Виалиса. Она шаталась и кашляла, сгибаясь пополам и держась за живот.

– Подбили блок жизнедеятельности, – прохрипела она, указывая на дверь, охваченную пламенем. – Прицельный выстрел, чтобы заставить нас сдаться.

Дод кинулся к блоку, но Виалиса его остановила, схватив за локоть.

– Там все в огне, нужны огнетушители, – сказала она. – Много огнетушителей. Возможна разгерметизация!

– Если полетят гравитаторы, нам конец, – крикнул Дод. – И кондиционеры. Кирик – тащи огнетушители!

Высокий угрюмый помощник успел метнуться назад и уже возращался, на ходу срывая пломбы с трех мощных баллонов. Тимур попытался подойти ближе, но Виалиса преградила дорогу. Она была явно не в себе и продолжала кашлять.

– Пожалуйста, осторожнее, – лепетала она. – Не лезь, Тимур. Там гравитаторы… Все может взорваться в любой момент.

Тимур, Кирик и Дод взяли по огнетушителю и подошли к горящей двери. Очкарик нажал рычаг и сбил открытое пламя потоком углекислоты. Кирик заглянул в помещение.

– Гравитаторы в порядке, – доложил он и прошел дальше внутрь.

– Кислородные резервуары! – закричал Дод и шмыгнул вслед за ним. – Тимур, давай стыкуйся со Стражами, а мы тут справимся. Похоже, бомбанули не сильно.

Тимур стоял на пороге, с недоумением посматривая то на обгорелую дверь, то на друзей, которые вертели головами в поисках повреждений. Возможно, выстрел прошел вскользь или попал в одну из кают. Кареглазая, несмотря на то, что ее основательно тряхнуло, вела себя спокойно, даже не включила аварийные лампы.

Капитан пожал плечами, опустил за ненадобностью огнетушитель. Надо вернуться в рубку, послушать, что скажет в свое оправдение Рамон. Трудно было поверить, что Страж мог выстрелить исподтишка.

Тут его пронзила страшная догадка. Он сделал рывок в сторону и назад, но было поздно. Виалиса двинула кулаком в затылок и ударом колена пихнула Тимура прямо в дверной проем. Капитан перелетел через порог и упал на холодный алюминиевый пол отсека жизнедеятельности, прямо к ногам Дода и Кирика.

Пока Очкарик открывал рот, не понимая, что происходит, первый помощник уже летел к двери, быстрый, как ветер. Виалиса, однако, оказалась быстрее. Она захлопнула дверь прямо у него перед носом и даже успела сделать огорченную минку и помахать ладошкой. Щелкнул электронный замок.

– Простите, ребята, – прокричала она сквозь тяжелую, металлическую дверь. – Некоторые тайны должны оставаться тайнами.

Очкарик Дод, сообразив, что к чему, бросился на дверь с кулаками и забарабанил что есть силы.

– Открывай, стерва! – орал он, продолжая стучать. – Чтоб ты сдохла!

Тимур, оправившись от удара, сел на пол и прислонился к прохладной рифленой стенке кислородного резервуара. Девчонка перехитрила их. Поняла, что они сдались, что сейчас Тимур помолчит немного, покумекает и убедит себя, что ее лучше сдать. А может, и кумекать уже не будет. Одно дело, от пиратов убегать, другое, выступить против военных кораблей Стражей. Для такого у него изобретательности не хватит, да и кишка тонка.

– Что она будет делать? – спросил Кирик, глядя на капитана.

– Думаю, сейчас она посылает к черту Рамона, а через секунду врубит двигатели и полетит на Гаутиму, – усмехнулся Тимур. – Эта девчонка без тормозов. Жаль только, угробит и себя и нас.

– Без тормозов!? – вскричал Дод. – Да она просто ненормальная стерва! Зачем ты только связался с ней, Тим!! Она устроила взрыв на корабле! Взрыв на корабле!

Кирик почесал голову.

– Если она успеет отлететь влево, как говорила, то есть шансы успеть приземлиться. Стражи, наверное, не будут стрелять из тяжелых, чтобы не зацепить атмосферу, а преследовать на поверхности они не смогут. Крейсеры можно посадить только на спецплощадках.

– Зачем им стрелять из тяжелых, дуралей! – сказал Дод, закусив костяшки пальцев. – Нас прихлопнет любой излучатель.

Снаружи послышался нарастающий рев, который завершился очередью короткий взрывов, а затем кареглазую дернуло и понесло глубоко влево. Тимур заскользил по полу вдоль стенки, попытался удержаться за край гравитатора, но пальцы не выдержали и он впечатался в стену. Дод и Кирик упали и покатились кувырком в сторону Тимура. Он еле увернулся от двух сплетенных тел, и они с размаху бухнулись рядом.

Дод застонал.

– Пристегните ремни, мальчики, – послышался из динамиков веселый голос Виалисы. – Полетим быстро!

– Хватайтесь за что-нибудь! – скомандовал Тимур и устроился в небольшом закутке между кондиционерами.

Кирик и Дод тоже нашли безопасные места и затихли в тревожном ожидании.

– Еще раз прошу прощения, – сказала Виалиса. – Пришлось взорвать кислородный баллон, чтобы вас обмануть. Просто мне никак нельзя к Стражам, понимаете? Пока остается хоть малейший шанс, надо его использовать.

Стражи не стреляли. На таком расстоянии сбить грузовой звездолет е-класса для них было сущим пустяком. Однако они не стреляли. Может, Рамон блефовал, когда говорил о приказе, а может, они просто прицеливались получше, но сам факт внушал надежду.

Виалиса управляла звездолетом очень резко. Кареглазую швыряло из стороны в сторону, заносило на виражах и крутило так, что казалось их полоскает в гигантской стиральной машине. Некоторое время члены команды умудрялись удерживаться на месте, а потом всех по очереди выбросило из закутков и замешало в кучу-малу.

– Наверное, Стражи открыли огонь, – стуча зубами от тряски проговорил Кирик.

Тимур пытался освободиться от навалившегося на него Дода, который от сильного удара о стену, был в легком нокдауне.

– Уворачивается, – подтвердил Тимур. – Кто же там на пушках у них сидит? Слепой что ли?

Послышался звук взрыва, похожий на тот, ложный, который устроила Виалиса. На этот раз, очевидно, все было по-настоящему. Кареглазую развернуло на триста шестьдесят градусов. Не выдержав перегрузок, сорвался с креплений один из гравитаторов, пролетел через весь отсек и врезался в дверь. Кирик едва успел пригнуться. Секунда промедления, и стокилограммовый металлический куб размозжил бы ему голову.

– Попали, – сказал Тимур. – Куда-то в район машинного.

Звездолет вдруг сбросил скорость, завис на секунду и ухнул вниз. Всю компанию подбросило к потолку.

– Зашли в атмосферу, – прокомментировал Кирик. – Стрелять уже, наверное, не будут. Держите Дода, капитан. Кажется, он сейчас отключится.

– Сейчас ты у меня сам отключишься, – пробормотал Очкарик, поправляя очки и потирая лоб, на котором вздулась шишка. – Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, то этот Рамон на нашей стороне. Он не хотел стрелять на поражение.

Кареглазая снова резко затормозила и ушла вправо. Вся команда упала на пол и отлетела к стене. Кирик засадил каблуком Тимуру в грудь, а Очкарик ударил головой в подбородок. Капитан замычал от боли.

– Аккуратнее, – процедил он сквозь зубы. – Аккуратнее, господа.

– Дверь! – крикнул Тимур, заметив, что сорвавшийся гравитатор полностью разбил верхние петли. – Можно попытаться выбраться!

Дод кинулся к двери, но тут же потерял равновесие и рухнул на пол.

– Как вы там, мальчики? – спросила Виалиса с задоринкой. – Вас малость потрясло, но я надеюсь, ничего серьезного? Проклятые Стражи стреляли по машинному отделению и, кажется, разок попали. Четыре двигателя отключились, я пока лечу на посадочном, не знаю, насколько его хватит.

Тимур изо всех сил старался пробраться к двери, ползя по полу и отчаянно цепляясь за углы. Кирик полз следом.

– Сюда бы вашего Очкарика, – продолжала девушка. – Но он плохо себя вел.

– Стерва! – надрывая связки, крикнул Дод.

Кареглазая летела сквозь атмосферу. Ее уже не крутило. Стражи прекратили огонь, а Виалиса, наконец, взяла прямой курс. Если она говорила правду и все четыре двигателя вышли из строя, то посадка обещала быть очень жесткой. В отсеке стало жарко и послышался нарастающий гул.

– Осталось пара минут, судя по тому, с какой скоростью нагревается обшивка, – сказал Дод. – Ребята, кончайте возиться с дверью, давайте лучше обнимемся на прощанье.

Тимур с Кириком тем временем раскачивали дверь. Верхние петли были сорваны, но нижние держали крепко.

– Разве ты не хочешь напоследок убить девчонку? – спросил, тяжело отдуваясь, Тимур.

Дод тут же бросился на помощь и, с разбегу навалившись на дверь, помог выломать оставшиеся целые петли. Тимур с Кириком упали вместе с дверью в коридор, а Дод придавил их сверху. Он что-то радостно прокричал, но гул от трения воздуха об обшивку стал таким громким, что слов было не разобрать. Температура неумолимо росла.

Спотыкаясь и болтаясь из стороны в сторону, обжигая ладони о стены, они кинулись к рубке управления, чтобы успеть хотя бы пристегнуться к креслам. Тут кареглазая завизжала, застонала всеми оставшимися рабочими механизмами и включила обратную тягу. Посадочный двигатель натужно загудел, работая на пределе возможностей и даже выходя за них. Корабль дернулся, клюнул носом, потом выправился и снова сорвался вниз. Двигатель ревел, как обезумевший слон, пытаясь если не остановить, то замедлить падение. Гул снаружи стал немного тише.

Тимур, преодолевая тряску, первым добрался до рубки. Виалиса, почувствовав его присутствие, обернулась. В ее глазах блестели шальные искры от азарта погони. Она улыбалась. Быстрым движением схватив себя за волосы, рванула, отбрасывая их в сторону. Под париком прятались ослепительно белые, словно нетронутый снег в солнечный полдень, взлохмаченные пряди.

– Прости меня, капитан, – сказала она.

Кареглазая ударилась брюхом о землю, подпрыгнула и с диким скрежетом поехала вперед, зарываясь носом в твердую почву. Тимура прибило к полу, швырнуло об стену, он успел увидеть, как лопаются ударопрочные тонированные стекла – те самые карие глаза, за которые он так любовно прозвал свой корабль, как врывается в образовавшиеся проемы желтая песчаная буря, заметая рубку управления, а потом наступила темнота.

 

Глава 12

Странно, но сознание не отключилось. Оно словно отделилось от тела, потеряло связь с органами чувств и повисло в каком-то особенном измерении, где не было ни времени, ни расстояний, а стояла вечная универсальная пауза.

«Вот и смерть», – подумал Тимур и обрадовался. Смерть была совсем не страшной.

Наоборот, в этой абстрактной пустоте хотелось задержаться подольше, отдохнуть мыслями, успокоить суетный ум. Он расслабился и поплыл, увлекаемый потоками небытия, стараясь погрузиться как можно дальше, глубже, где как он чувствовал, заканчивались все беспокойства. В дремоте привиделась мама, уже старенькая, но активная, спешащая по делам. Там где она живет, на Земле, людям приходится очень туго. Для того, чтобы вырастить Тимура, ей пришлось пойти на панель и все пятнадцать лет, что он взрослел, мама работала.

В пятнадцать он сбежал, незаконно проникнув на борт грузового звездолета, и с тех пор навестил маму только дважды. Первый раз через пять лет после побега, и второй раз еще через пять лет. Теперь ему тридцать два, а это значит, что за последние семь лет он не нашел возможности слетать на Землю. Проклятое расстояние. Лететь до Земли в двести пятьдесят раз дальше, чем до Гаутимы. Кареглазая не потянет, даже если навесить на нее самые совершенные гипертяговые двигатели, а заработать на билеты как-то не получилось. Дорого, и всегда есть расходы поважнее.

Тимур почувствовал, что теряет волну. Сознание сжималось, сворачивалось калачиком, но какая-то сила тормошила, тянула в реальность. Он открыл один глаз и сразу закрыл, ослепленный ярким полуденным солнцем. Сильно болел рот. Тимур пожевал непослушные сухие губы, поворочал языком и выплюнул целую горсть песка. Закашлялся и снова открыл глаз. Останки кареглазой, смятые, раскуроченные, громоздились слева от Тимура, а сам он лежал на раскаленном песке и вокруг была пустыня.

Справа послышались вскрики и звуки борьбы. Еле-еле, он повернул голову. Тело слушалось с трудом.

Тимур увидел, как Виалиса наносит серию ударов по Кирику, а тот, не в силах их отразить, отлетает на полметра. Девушка выглядела довольно свежо, в то время как Кирик был явно не в форме. Кровь залила лицо, а правая рука болталась плетью. Тем не менее, он поднялся и, приняв защитную стойку, принялся подступать к Виалисе.

Белые волосы развевались в потоках горячего ветра пустыни. Тимур, несмотря на боль во всем теле, залюбовался безупречной гладкой кожей, блестевшей на солнце, как шелковая простыня. Штанина на раненой ноге была полностью разорвана, открывая мягкий рельеф бедра и голени. Виалиса сделала выпад и сбила Кирика с ног.

– Хватит, долговязый, – сказала она, подходя к нему. – Ты ранен.

Тимур пошевелил ногой, потом другой. Обе были на месте и подчинялись командам. Руки, кажется, тоже. Он попробовал подняться и даже смог это сделать, несмотря на адскую боль во всем теле, но удержаться на ногах не сумел и повалился в песок. Из недр кареглазой донесся стон Дода. Он был исполнен злобы и раздражения.

Виалиса вдруг закричала и принялась махать руками, пытась привлечь чье-то внимание. Вскоре раздался шорох и рядом с ней затормозил древний потрепанный гиперцикл.

Из кабины вышел парень, лет двадцати. Он оживленно жестикулировал, показывая то на обломки звездолета, то на истекающего кровью Кирика и взволнованно говорил. Тимур не мог разобрать слов. Что-то случилось со слухом, а может, и с головой. Он слышал звуки, но трудно было собрать их воедино, чтобы понять смысл.

Виалиса показала куда-то пальцем, а потом, когда парень отвлекся, заехала ему ребром ладони по шее. Парень обмяк. Девушка подхватила его под руки и аккуратно опустила на землю, после чего бросила взгляд на Тимура и скрылась в кабине гиперцикла. Машина подняла вихрь дыма и песка, со свистом развернулась и умчала прочь.

Тимур застонал и повернул голову так, чтобы смотреть прямо вверх. В синем небе, так высоко, что казались игрушечными, висели звездолеты Стражей.

Чьи-то руки вытерли песок с лица и подложили под голову что-то мягкое. Это был Очкарик Дод. Он оклемался и стоял на ногах.

– Эй, капитан! – сказал он. – Ты как?

– Помоги встать, Дод, – сказал Тимур. – Кажется, руки, ноги в порядке. Только в голове гудит, не могу равновесие удержать.

При помощи Дода, Тимур поднялся. Его зашатало, и пришлось навалиться на техника, чтобы не упасть. Он глубоко дышал, пытаясь поскорее прийти в себя. Через пару минут качка прошла и капитан, осторожно отпуская плечо Дода, сказал:

– Спасибо. Давай-ка поможем Кирику. Кажется, он сильно ранен.

– Стерва умотала на гиперцикле, – злобно прошипел Дод и пошел к Кирику.

Тот лежал плашмя, с запрокинутой головой и черным от крови лицом.

– Дружище, – потормошил его за плечо Очкарик. – Ты как?

Вопреки ожиданиям, Кирик нашел в себе силы ответить:

– Рука сломана и ссадина на голове. Ничего серьезного.

Очкарик вздохнул и поднял глаза к небу.

– Конечно, ничего серьезного. Просто царапина, я понимаю.

– Нам бы узнать, где тут север, где юг, – сказал Тимур, оглядываясь по сторонам. Голова соображала, как после пьяной драки. – Дойдем до поселения, а там подмогу вызовем.

Дод с подозрением на него посмотрел.

– Ты чего, капитан? Вон город, – он показал на возвышающиеся городские постройки. – А помощники нам не нужны, сами справимся. Забыл, что у нас в грузовом отсеке припрятано?

Капитан мотнул головой, прогоняя туман. Очкарик прав. Нужно срочно разобраться с горошком и двигать в город.

– Девушка очень сильная, – прошептал запекшимися губами Кирик. – Думал, справлюсь, даже со сломанной рукой, но недооценил.

– Эка тебя шандарахнуло, долговязый, – сказал Дод, внимательно рассматривая ссадину на голове Кирика. Осторожно откинул влажные от крови волосы. – Похоже, тут черепушка треснула.

Кирик поднял здоровую руку и потрогал пальцами голову, которая в месте ушиба была подозрительно мягкая. Лицо исказила гримаса боли, а взгляд помутнел.

– Капитан, – позвал он.

Тимур подошел к раненому. За семь лет, что они были знакомы, он ни разу не видел его таким беспомощным. Бедняга лежал на песке, неловко раскорячив ноги. Одна рука была неестественно откинута и вывернута, и, казалось, не имела отношения к телу. Другой он бессмысленно двигал по песку, набирая в ладонь и пропуская сквозь пальцы.

– Я не могу просить об одолжении избавить меня от предсмертной муки, – прошептал первый помощник. – Знаю, ты не сможешь это сделать. Но пожалуйста, не откажи в другом. Раскопайте с Додом небольшую яму в песке и положите меня туда, а после мы попрощаемся навсегда.

– Постой-ка, дружище, – начал было Тимур, но Кирик остановил его.

– Я не могу идти. У меня пробит череп, а внизу спины все горит огнем. Кажется, я не чувствую ног. Прошу тебя, капитан, не мучай меня и не задерживай себя. Вам надо уходить, а мне пора заканчивать путь.

Он замолчал. Не потому, что сказать было нечего, а потому что закончились силы.

– Сходи-ка поищи аптечку, Дод, – распорядился Тимур. – И подумай, куда нам спрятать горошек.

Очкарик с сожалением смотрел на Кирика. Глаза его увлажнились.

– Хорошо, Тим, – сказал он. – Горошек так просто не спрячешь. Можно попробовать унести с собой часть, а остальное просто бросить.

– С собой мы ничего не берем, Очкарик, – резко сказал Тимур. – Нам удалось сбежать на этот раз, и я не хочу больше рисковать. А товар, наверное, сожжем.

Дод ушел, а Кирик снова заговорил:

– На моей родной планете, когда расстаются навсегда, говорят так: мы обязательно встретимся. В другом месте и в другое время.

Тимур хотел что-то сказать, но почувствовал вдруг такой комок в горле, что стало трудно дышать.

– Мы верим, что вселенная – это поле вероятностей и, умирая, мы не исчезаем, а оказываемся где-то еще. В другой вселенной, где все так же, как и здесь, только немного по-другому, – Кирик говорил тише и тише, его голос слабел, а взгляд все больше мутнел. – И каждый раз, каждая новая вселенная оказывается лучше и гармоничнее предыдущей. Поэтому, уходя, мы радуемся.

– Ну, хватит, – Тимур легонько похлопал Кирика по плечу. Потом, поколебавшись, взял его за руку.

– В другой жизни я сделал серьезную ошибку, капитан, – проговорил Кирик. – Пошел против сородичей и за это меня изгнали. Настало время вернуться к ним.

Пот стекал ручейками со лба, омывал брови и, собираясь на висках, капал на прогретый солнцем песок.

– Скажи, капитан. Скажи, что мы еще встретимся.

В отчаянном усилии он приподнял голову и посмотрел Тимуру в глаза. Одна контактная линза выпала при падении, поэтому левый глаз сверкал красным.

– Погоди, друг, – ответил капитан. – Не спеши расставаться.

Кирик в изнеможении опустил голову. Тимур продолжал держать его за руку. Ладонь вспотела, но он не мог оборвать этот контакт. Ему казалось, что стоит отпустить руку и помощник улетит, словно осенний листок.

– Дод! – закричал он. – Дод!

Примчался техник с покореженной аптечной сумкой.

– Вот, еле нашел, – сказал он.

– Быстро! – сказал Тимур. – Оказать первую помощь раненому.

Дод сделал несколько уколов и наложил повязки. Кирик пытался сопротивляться и что-то мычал, но его не слушали.

– Надо выкарабкиваться, помощник, – говорил Тимур. – Надо стараться.

Тем временем, очнулся парень, которого вырубила Виалиса. Он подошел к ним с опаской и поинтересовался, кто они и что собираются делать.

– Мы собираемся идти в город, – сказал Тимур. – Далеко тут?

– Пешком? – спросил парень. – Часов восемь, не меньше. У вас раненый, так что затея гиблая. Я вызову полицию и скорую.

Он достал из кармана коммуникатор, но Тимур его выхватил.

– Полиция нам тут не нужна, приятель. Понял?

Парень с сомнением посмотрел на распластанного на песке Кирика. Потом на Тимура.

– Понял, – сказал он. – Скорую тоже не надо?

– Тоже, – ответил капитан, прекрасно понимая, что скорая помощь не поедет в открытую пустыню, не уведомив полицию. – Пешком пойдем, а ты нам поможешь. Тебя как звать?

Парень был рослым и статным, с чрезвычайно здоровым цветом лица и непослушной длинной челкой, разделенной посередине пробором.

– Бриус, – ответил он. – Ваша знакомая угнала мой гиперцикл, а теперь я должен помогать вам?

– Эта стерва нам не знакомая, – сказал Дод, поправляя повязку на голове Кирика. – Она нам звездолет разбила.

– Тем более, мы обязаны вызвать полицию, – твердо сказал Бриус и протянул руку за коммуникатором.

Тимур спрятал устройство в карман.

– Дод, нужно быстренько сжечь сам знаешь что и делать ноги, – сказал он. – Как думаешь, сколько у нас времени, прежде чем Стражи сядут на ближайшем космодроме и придут за нами?

– У нас два-три часа форы, – ответил Очкарик. – При условии, что они не обратятся напрямую к местной полиции и не сообщат наши координаты. В этом случае, нам не уйти.

Убедившись, что Кирик получил все, что было возможно в полевых условиях, техник поднялся и пошел к кареглазой. Бриус так и стоял с протянутой рукой. Его лицо выражало недовольство, которое плавно перетекало в агрессию. Тимур сжал кулаки. Он был готов к драке и даже хотел ее.

– Отдайте-ка мою вещь, капитан, – сказал парень.

Голос его сорвался на последнем слоге, выдавая волнение. Тимур присмотрелся к нему внимательнее. Несмотря на хорошую физическую форму, Бриус был слишком молод. Из тех старшеклассников, которые перегнали сверстников в развитии и выступают в сборной школы по ракетболу. Злость сразу куда-то ушла.

– Ну, будет тебе, – сказал Тимур. – Отдам я твою вещь.

– Лучше отдай по-хорошему, папаша, – сказал Бриус, приняв смягчение Тимура за слабость. – Мне проблемы не нужны. Вам, скорее всего, тоже.

– Мы попали в передрягу, сынок, – сказал Тимур. – Та девушка, которая тебя облапошила, предала нас. Мы ее спасли, поверили ей, а она нас предала. Тебя когда-нибудь предавали, Бриус?

Парень нахмурился. Капитан выглядел убедительно, но кто знает, может его снова пытаются облапошить. В школе подшучивали, что он туповат, поэтому Бриус всегда думал дважды, прежде чем принять решение.

– Теперь нас преследуют Стражи, – продолжил Тимур. – Если вызвать полицию, нас арестуют и придется очень долго объяснять, что мы ни в чем не виноваты. Ты понимаешь? Мой друг – незаконный эмигрант из чужой галактики и в эту минуту он умирает. Слишком много сложностей, чтобы вызывать полицию.

Бриус присмотрелся к Кирику. Тот действительно выглядел необычно, хотя и нельзя было однозначно распознать в нем пришельца. Тем не менее, видя его крайне плачевное состояние, юный житель Гаутимы проникся сочувствием.

– Нам понадобятся носилки, капитан, – сказал он. – Давайте попробуем сделать их из останков обшивки.

Они отодрали от хвостовой части кареглазой длинный обгорелый лист металла и, немного повозившись, приспособили для переноски Кирика. Из рубашки Тимура они сделали некое подобие упряжи, которая навешивалась на шею и плечи и позволяла тянуть импровизированные носилки, волоча их по земле.

– Тащить будем по-очереди, – сказал Тимур. – Думаю, справимся.

Неподалеку от кареглазой дымил большой костер. Очкарик, с огромным трудом перетащив в него триста килограммов горошка, сидел на корточках и утирал пот со лба.

– Я техник, а не чертов грузчик, – сказал он, обращаясь к Тимуру.

– Спасибо, Дод, – сказал Тимур.

– Я не знаю, смогу ли идти, – сказал Очкарик, тяжело вздыхая. – Все это слишком тяжело.

У него сильно дергался глаз и Дод постоянно тер его, пытаясь остановить нервный тик.

– Мои таблетки остались где-то на борту, их не найти, – сказал он. – Диабет может обостриться в любой момент и тогда вам понадобятся еще носилки.

– Надеюсь, ты не свалишься, старина, – сказал Тимур. – И у тебя нет диабета.

– Я ведь говорил тебе, Тим, – продолжал Дод. – Почему ты не слушал меня? Я ведь говорил, чтобы ты не связывался с этой девкой.

Тимур молчал. Подул ветер и дурманящий сладковатый дым костра окутал их Очкариком. Они почувствовали необычный прилив бодрости, но не стали задерживаться и отошли подальше.

– Ты не послушал меня, потому что она тебе понравилась, – сказал Дод. – Ты знал, что это очень опасно, но пошел на риск. Теперь у нас нет кареглазой, и Кирик тоже на последнем издыхании. Мы уничтожили груз, а ведь это была единственная, какая-никакая объективная причина, по которой стоило рисковать.

– Это последний шанс хоть как-то выкрутиться. Если нас поймают без горошка, мы еще сможем оправдаться, – возразил Тимур.

– Ты уничтожил груз без сожалений и без единого сомнения, – не слушал Дод. – Хотя на самом деле надо было избавляться от девчонки. Но ты не смог.

Кирик, усыпленный лекарством, заворочался и застонал.

– Надо выдвигаться, – сказал Тимур.

Они привязали помощника к носилкам и быстрым шагом направились в сторону города. Первым тянул Бриус.

Шагали молча, изредка обмениваясь короткими репликами. Каждый думал о своем. Тимур снова и снова проговаривал про себя диалог с Додом, придумывал убедительные, взвешенные ответы, приводил аргументы и отстаивал свое мнение. Получалось плохо. Скорченный на носилках, стонущий в беспамятстве Кирик, разбивал всю аргументацию.

Дод погрузился в депрессию. Впервые он всерьез задумался, а правильно ли поступил, отказавшись от перспективной работы на Орткоре в пользу сомнительных приключений с Тимуром. Тогда ему казалось, что это весело, быть свободным, бороздить космос и искать заработок, но оказалось, у этой монетки есть и другая сторона. Годится ли он, Додос Авиала, ботаник и очкарик, одержимый всевозможными маниями и болезнями, для столь суровых испытаний?

Бриус не утруждал себя глубокими думами. Поначалу он прикидывал, что скажет отцу про гиперцикл, но потом и эта мысль стала слишком трудной, и он просто продолжал идти и тянуть носилки. Через час он уже еле переставлял ноги и передал ношу Тимуру.

Вдали заклубилась пыль. Песчаные барханы закрывали обзор, но понятно было, что гиперциклы появятся в зоне видимости очень скоро.

– Едут с другого конца города, – сказал Бриус. – Две или три машины, судя по облаку пыли.

– Полиция? – спросил Тимур.

– Похоже на то. Местные собиратели хлама, вроде меня, редко ездят компаниями, – ответил парень.

Капитан впрягся понадежней, согнулся и пошел в сторону высокого песчаного холма.

– Нужно укрыться, – сказал он.

Очкарик Дод хмыкнул.

– Если они не дураки, то разделятся и быстро прочешут местность.

Тимур прибавил шаг, коротким жестом призывая идти за ним.

– Практика показывает, – сказал он, тяжело дыша, – что в полиции как раз частенько служат люди недалекого ума. К тому же, если они разделятся, для нас это тоже неплохо.

Они дошли до холма, обошли его и в изнеможении уселись.

– Перерыв пять минут, – объявил Тимур. – И пойдем дальше. Местность неровная, будем надеяться, что нас не заметят.

– Пить охота, – сказал Дод.

– Ничем не могу помочь, дружище, – сказал Тимур. – Надо дойти до города, а там разберемся.

– А что мы будем делать в городе, Тим? У нас нет денег, нас разыскивает полиция, и мы выглядим, как преступники.

Дод облизнул потрескавшиеся губы. Его глаз снова начал дергаться.

– Мы выберемся, Дод, – сказал Тимур.

– Хорошо бы, – сказал Очкарик, снимая запотевшие, грязные очки, чтобы протереть их рубашкой. – Но вы оба уже устали тянуть Кирика, а мы не прошли даже четверти пути. Может, ты думаешь, что оставшиеся тридцать километров носилки сами себя понесут? Или рассчитываешь на меня?

– Кончай истерику, Дод, – сказал Тимур. – Мы не для того прошли через все это, чтобы сейчас сопли развесить.

– Извини, Тим, – ответил Дод, водружая очки на нос. – Я не хочу выглядеть нытиком, ты знаешь, я никогда не ною. Просто я думаю, ты опять принимаешь неверное решение.

– Кажется, они добрались до звездолета, – проговорил Бриус, внимательно наблюдающий за передвижением гиперциклов. – Остановились.

– А какое решение я должен принять, по-твоему? – спросил Тимур, чувствуя накатывающую волну раздражения.

– Мы должны сдаться полиции, – тихо проговорил Очкарик.

– Ты издеваешься? Думаешь, они не найдут остатки наркотиков в твоем костерке? Думаешь, тебя пожурят немного и отпустят? – Тимур повысил тон. – Ты в своем уме, техник? Я никогда не замечал за тобой трусости.

– Им нужна девчонка, а не мы. Да, есть вполне реальный шанс, что нас отпустят. Мы скажем, что как обычно, везли материалы для производства бумаги и знать ничего не знаем! Груз сгорел, никакой девчонки не видели, вот и все! – глаза Дода сверкали. – К тому же мы не умрем от жажды в пустыне, а это тоже неплохой бонус. Хотя тебе, капитан, похоже, наплевать на наши жизни.

Тимур сжал пальцами виски и зажмурился. Оказаться бы сейчас у старого доброго Диса и заказать двойную порцию икрисовой. Перспектива провести всю жизнь на Дюке, перебиваясь случайными заработками и коротая вечера в прокуренном баре, показалась вдруг очень привлекательной. Воистину говорят, человек не ценит то, что имеет. Возможно, Очкарик прав, и стоило сдаться полиции, но почему-то капитан был уверен, что их не отпустят. Дело слишком серьезное и хуже всего, здесь замешаны Стражи. От них ничего не укроется и они ничего не простят.

– Мне не наплевать, Дод, – сказал он. – Но пожалуйста, доверься мне еще раз. Мы должны попытаться.

Очкарик молчал, стыдясь минутной слабости, хотя в глубине души он понимал, что во многом остался прав. Тимур не хотел плохого, но он поступил недальновидно и подставил их. Конечно, ему не наплевать, вопрос в том, о чем он думает, когда продолжает бессмысленное бегство. Есть ли у него реальный план или всему виной страх перед отцом?

– Я знаю, Тим, – примирительно сказал техник. – У меня просто меняется настроение от недостатка уровня сахара в крови, и я становлюсь сволочным. Если бы у меня был шоколадный батончик и глоток воды, я бы дотащил долговязого в одиночку.

– Гиперциклы поехали в разные стороны, – доложил Бриус. – Один едет в нашу.

– Можно попробовать уйти немного вглубь пустыни, – предложил Очкарик. – Может, там нас искать не будут.

– Нет, – твердо сказал Тимур. – Ты прав, Дод, это я втянул вас в неприятности. Значит, мне и отвечать. Вы сидите здесь с Кириком, а я поднимусь повыше и попробую встретить гостей.

– Что ты сделаешь против полицейского экипажа? – спросил Дод. – Тебя схватят или убьют.

– В случае чего, вы просто сдадитесь, – сказал капитан.

Он полез наверх по осыпающемуся горячему песку. В гиперцикле как минимум трое полицейских и у каждого бластеры, а у него только гладкий черный камень в руке, который он нашел только что, у подножия. Мало шансов у камня против лазерного оружия, но теперь Тимур рисковал лишь собой. Это придало уверенности и сил. Он даже замурлыкал под нос песенку, которую слышал когда-то в баре на Дюке.

Тимур добрался до верхушки, лег на живот и принялся наблюдать за гиперциклом. Тот перемещался размашистыми загзагами по направлению к северной части города. Его траектория непременно должна была пройти через их стоянку, непонятно было только, в какой именно точке. Вполне могло оказаться, что Тимур не встретит противника первым, а наоборот, успеет только к шапошному разбору, когда Дод, Бриус и Кирик будут успешно арестованы. Этого нельзя было допустить, поэтому он, дождавшись, когда гиперцикл сделает очередной вираж, не таясь, встал и шагнул на самую вершину песчаного бархана.

План сработал, служители закона Гаутимы моментально заметили одинокий силует и поехали прямо к нему. Члены команды остались за спиной, до поры укрытые за холмом.

Гиперцикл подъехал вплотную, остановился, и, с шумом выпустив сжатый воздух, мягко осел на песок. Задние двери открылись и из них вышли два человека в шлемах и бронекостюмах. Один сразу взял Тимура на прицел, а второй сделал два шага навстречу и сказал:

– Безопасность Гаутимы. Патруль четыре два восемь семьдесят семь. Кто вы и что здесь делаете?

– Хлам собираю, – ответил Тимур. – И не жарко вам, хлопцы, в шлемах-то по солнцепеку гонять?

– Предъявите документы, – попросил полицейский и едва заметно подал знак напарнику. Тот снял оружие с предохранителя.

Понятно было, что обмануть никого не удастся. Тимур затеял клоунаду, чтобы потянуть время. Для чего, он и сам не понимал. Может, верил, что удобный случай представится, а может просто пытался оттянуть неизбежное.

– Не имеете права, – ответил он нарочито дерзко. – Я свободный житель.

Гаутимец как будто засуетился. Вот вам и хваленое демократическое общество, злорадно подумал Тимур. На Дюке полицейские без разговоров просто заломали бы руки и надавали под ребра, чтобы не умничал.

– Вы находитесь в свободной зоне с риском опасности выше двух, – сказал человек в шлеме. – Согласно терроториальному кодексу вы должны предъявить документы по первому требованию служителя закона.

Открылась передняя дверь гиперцикла и вышел еще один полицейский. Он был одет по форме, но без шлема и бронекостюма. Тимур решил, что он тут главный.

– Предъявите докуметы, – грозно сказал полицейский. – Свидетельство о гражданстве и карточку городского участка.

– Не обязан ничего с собой носить, – развязно ответил Тимур. – Вы остановились прямо передо мной, господа. Зона вроде бы свободная, а вы мне мешаете идти вперед. Непорядок получается.

Двое в шлемах начали переглядываться, но главный не растерялся.

– Я считаю до трех и, если вы не выполняете законные требования представителей закона, мы вынуждены будем применить силу. Один, – начал он отсчет и потянулся к кобуре, из которой торчала матовая ручка короткоствольного плазменного излучателя.

– Вы даже не представились, господа, – сказал Тимур, сжимая камень. – Откуда я знаю, что вы за представители.

Главный потянулся к нагрудному карману и в этот момент капитан швырнул единственное оружие ему в голову. Бросок получился точным. Полицейский качнулся, вытащил из кармана синюю корочку удостоверения и упал на землю. В тот же миг Тимур бросился на человека в шлеме, что стоял ближе и сбил его с ног. Этот маневр дал ему три секунды. Второй шлем, тот, что держал его на прицеле, остался с другой стороны гиперцикла. Оставался еще водитель, который наверняка тоже вооружен, но об этом придется подумать позже.

Тимур обрушил кулак на толстый прозрачный пластик забрала, потом схватился за бластер и рванул изо всей мочи. Раздался хруст и пальцы полицейского выпустили оружие. Капитан перехватил бластер в правую руку, отщелкнул предохранитель и вскочил на ноги.

В затылок уперся ствол второго полицейского. Тимур было подумал резко вывернуться и выбить оружие, но открылась водительская дверь и оттуда выскочил шумно дышащий толстяк в форме. В руке он держал небольшой излучатель.

– Я стреляю, – прокричал он, срывающимся от волнения голосом.

Рука дрожала, но целился он точно Тимуру в грудь.

– Имею право, – еще раз крикнул толстяк и нажал на спуск.

В этот самый момент сзади на него набросился Дод, поэтому выстрел пошел вбок и вверх и попал не в Тимура, а в полицейского, отшвырнув его на дверь гиперцикла. Удар был такой сильный, что беднягу отпружинило от двери на метр, после чего он рухнул лицом в песок.

Толстяк хрипел и пытался разжать сцепившиеся на шее руки Дода. Он выронил излучатель и упал на спину, надеясь задавить невидимого врага. Очкарик, однако, успел отпрыгнуть в сторону, подхватил оружие и наставил на полицейского.

– Сдавайся, дружок, – сказал Дод.

Тимур огляделся. На песке лежало трое служителей закона в бессознательном состоянии и еще один, бледный и икающий от страха, а посередине мягко урчал мотором новенький и мощный гиперцикл. Медленно опускались сумерки.

 

Глава 13

Меньше чем через час они уже высаживались у окраины города. Не хотелось расставаться с транспортом, но он был слишком заметен и к тому же, наверняка снабжен спутниковым маячком.

Кирика взвалили на носилки и вся компания быстро зашагала вглубь района.

– Это Прозекоторий, – сказал Бриус. – Один из крупнейших городов на Гаутиме.

– Экскурсию проведешь позже, – резко бросил Дод, натягивая посильнее кепку и озираясь.

Жилые кварталы отделялись от пустыни тонкой паутиной трущоб, свалок и автостоянок. Люди, большей частью закутанные в белые и желтые накидки, спешили по делам, прогуливались или сидели на скамеечках перед домами и пили что-то из маленьких чашек. Народ был, в основном, нищий, но на вид добропорядочный и ни в какое сравнение не шел с мрачными обитателями окраин Дюка. Здесь все дышало спокойствием, никто не ругался и не кричал, никто не толкался, наоборот, бросалась в глаза необычная вежливость, с которой Прозекторийцы обращались друг к другу и с которой они посматривали на странную компанию с носилками. Делали они это деликатно, стараясь незаметно пройтись взглядом, не задерживаясь, и сразу переключиться на что-нибудь другое, например на оставленную без присмотра тележку из супермаркета или черную, с радужными кругами, лужу.

Тимур, сжав зубы, тянул Кирика. Дод постоянно передергивал плечами и поправлял кепку, хотя она и так закрывала половину лица. Бриус некоторое время шагал рядом, потом решил обогнать их и пойти впереди, но как-то сразу передумал, запнулся, и поплелся сзади, прячась за широкую спину капитана.

– Чего ты дергаешься? – прошипел Дод, с хрустом мотнув головой.

Парень покраснел и пошел ровнее. Видать не зря одноклассники подшучивают, подумал он. Вляпался, дурак, в историю на ровном месте. И тем не менее Бриус почему-то не чувствовал ни обиды, ни раскаяния. Что-то в этой истории, а скорее даже все, приятно будоражило кровь.

Тимур остановился и аккуратно положил Кирика на землю.

– Послушай, дружище, – сказал он, обращаясь к Бриусу. – Спасибо тебе, что помог. Я не хочу больше тебя задерживать, да и небезопасно это. Так что ты, наверное, можешь идти.

– Как же вы этого донесете? – спросил парень озабоченно, и в его вздохе смешалось облегчение и разочарование.

– Донесем, – ответил Тимур. – Если знаешь поблизости что-нибудь навроде лечебницы, где не будут задавать лишних вопросов, это было бы замечательно.

Бриус задумался. Ему хотелось поскорее очутиться дома, тем более что тот был недалеко, но он так же чувствовал, что не может бросить, оставить на произвол судьбы этих странных людей. Скорее всего, они преступники, думал он. Возможно, они убивали людей и грабили звездолеты, так почему же он не бежит в полицию, а думает, как бы им помочь?

– Мой дядька, – сказал он. – Он не будет задавать вопросы, особенно, если ему заплатить.

– Он врач? – спросил Тимур. – Хотя заплатить нам, в любом случае, нечем.

Парень скис. Дядя Ортобель бывший врач, а ныне алкоголик и пенсионер, человек надежный. Бриус не раз обращался к нему, когда нужно было достать выпивку, машину или закатить вечеринку без ведома родителей. Слово свое дядя держал железно и никогда не подводил, но всегда требовал долю.

– Почему нечем, – пробормотал Дод и отогнул левый борт куртки.

Широкий внутренний карман был щедро наполнен горошком.

– Ты что, с ума сошел! – выпучил глаза Тимур. – Я же сказал, все сжечь. Этот чертов горошек – единственное, что нам реально можно предъявить.

– То есть когда ты вырубил четверых полицейских и угнал гиперцикл, это нормально, – сказал Дод, закрывая куртку и передергивая плечами. – Это ты действовал в рамках закона. Ты совсем сбрендил, капитан. Мне пришлось немного сымпровизировать, чтобы ты нас окончательно не угробил.

– Дод! – простонал Тимур. – Ты молодец, конечно, что позаботился обо всем, но где мы продадим это дерьмо?

– Твоему уважаемому дяде случайно не нужны наркотики? – спросил Очкарик у Бриуса. – Качество гарантируем.

– Думаю, он согласится, – обрадовался Бриус. – Я такой пробовал прошлой зимой, когда отмечал совершеннолетие. Убойная штука.

– Убойная не убойная, а тебе, малец, ничего не перепадет, можешь мне поверить, – сказал Дод. – Показывай, куда идти.

Тимур тяжело вздохнул и поднял Кирика. Страшно болела голова, во рту пересохло, а руки ныли от тяжести. Можно, конечно, передать ношу Бриусу, который выглядел на удивление свежо, но почему-то было стыдно. В очередной раз капитан подумал о заведении Диса и о том, как приятно бывало выпить там шесть кружек пива, запить шестью рюмками икрисовой, доковылять до номера и забыться.

Старый Ортобель жил в маленькой комнатушке на первом этаже одного из многочисленных серых домов, которые видно строились давно по какой-то социальной программе, а теперь обветшали, осыпались и были забиты, как муравейники.

Ухватив суть проблемы, Ортобель сказал:

– Полторы сотни кредитов, парни, иначе не возьмусь.

У него было красное оплывшее лицо, испещренное морщинами, с гигантскими многоуровневыми мешками под глазами и свисающими щеками. Мешки были такими тяжелыми, что оттягивали нижние веки, открывая нездоровую желтоватую слизистую. Нос старика напоминал картофелину и все время подергивался и словно что-то вынюхивал в воздухе.

– Мы расплатимся горошком, если не возражаете, – сказал Дод и протиснулся в дверь первым.

– Это будет дороже, ребята, – предупредил Ортобель, пропуская остальных и помогая Тимуру с Кириком. – Сам я это дерьмо не употребляю, так что придется толкать. А это дополнительный риск.

– Договорились, папаша, – буркнул Дод, усаживаясь в плетеное кресло, стоящее у маленького, засаленного окошка. – Мы, кстати говоря, умираем от жажды.

Старик кивнул Бриусу, чтобы тот принес воды, а сам уложил Кирика на высокий деревянный стол и приступил к осмотру. Руки его дрожали и потели, и он постоянно вытирал их о штаны.

– Череп проломлен, – констатировал он, нащупав вмятину и как следует повертев в ней указательным пальцем. – Если мозг не поврежден, надо будет просто заштопать.

Тимур и Дод тем временем кое-как разместились и с наслаждением напились теплой и не очень чистой воды. Бриус уселся на пол, между креслом Дода и грубым деревянным табуретом, на котором сидел, прислонившись к стене, капитан.

– Штопай, – сказал Тимур.

Дод с сомнением посмотрел на него, многозначительно поднял брови и постучал себя по шее.

– Я все вижу, сосунок, – зло сказал Ортобель, не отвлекаясь от обследования. – Бриус, малыш, принеси бутыль. Надо привести себя в форму перед операцией.

Он одним глазом посмотрел на капитана.

– Вижу, этому парню тоже надо поправиться, так что тащи две. Под рукомойником, слева от мусорного ведра.

– А ты с иголкой управишься? – спросил Тимур.

Ортобель еще потыкал пальцем в череп Кирика, обтер кровь о грязную, наполовину расстегнутую рубашку и развернулся к гостям.

– Обижаешь, – сказал он, взял бутылку с темно-красным содержимым и разлил по двум стаканам. – Будем.

Под завистливый взгляд Бриуса и молчаливое осуждение Дода они выпили. Вино было отвратительным, очень кислым и отдавало чем-то маслянистым. Как ни хотелось Тимуру выпить, как ни мечтал он об этом, такое пойло не вдохновляло. Тем не менее, осушив стакан в два глотка, он подставил его для новой порции. Старый врач наполнил емкость до краев, а себе налил половину.

– Я свою норму знаю, – сказал он и выпил.

Они помолчали.

– Мой племенник, настоящий раздолбай, – сказал Ортобель. – И я не хочу, чтобы с ним произошло что-то нехорошее.

Язык немного заплетался, но глаза смотрели внимательно и цепко.

– Ему ничего не грозит, – сказал Тимур.

– Все нормально, дядя, – подтвердил Бриус, но Ортобель только махнул на него рукой.

Он снова разлил и выпил еще полстакана, после чего встал и подошел к Кирику. Тот слабо стонал, лежа на столе.

– Не волнуйтесь, – прошептал Бриус, заметив, что Дод кусает губы и трет глаз. – Он не подведет.

Действительно, движения Ортобеля обрели твердость. Он достал из шкафа чемоданчик с инструментами, взял длинную хирургическую иглу и с первого раза продел в нее нить.

– Тим, ты уверен, что все будет в порядке? – беспокоился Очкарик.

– Нет, – признался капитан.

Ортобель тем временем принялся зашивать рану. Руки его работали точно и быстро. Кровавая игла мелькала, словно спица профессиональной вязальщицы.

– Тампон, – прокричал он, забывшись. – Быстро тампон, сестра!

Бриус кинулся к чемоданчику, нашел клочок ваты и протянул дяде. Дод схватил Тимура за локоть.

– Он же сумасшедший!

– У нас нет выхода, техник, – ответил капитан и налил себе стакан.

Превозмогая отвращение, он выпил. Знал, что не стоит напиваться, что поступает безответственно, но ничего не мог с собой поделать. Одна бутылка закончилась, но оставалась вторая, и это обстоятельство грело душу.

– Парень сказал, что старик не подведет, – добавил Тимур. – Не хочешь выпить, старина?

– Нет, Тим. Я послежу за этим ненормальным. Чего он там вышивает все, не пойму.

– Тампон! – прокричал Ортобель и грязно выругался.

Взгляд старика блуждал. Мысленно он явно находился в операционной, в белом халате, окруженный медсестрами, готовыми исполнить любое распоряжение.

Бриус пошуровал в чемоданчике, но ваты не нашел. Он сорвал с кровати простынь, разорвал и протянул обрывок дяде. Тот мгновенно прижал ее к кровоточащей голове Кирика. Бедняга перестал стонать и только часто и судорожно дышал, словно набегавшийся на жаре пес.

– Налей еще, кэп, – бросил Ортобель Тимуру, а сам достал шприц и подозрительного вида ампулы из чемодана.

Он сделал несколько уколов, после чего Кирик вовсе затих. Его голова напоминала арбуз, который пытались расковырять чайной ложкой. Кровь тонкими струйками стекала по вискам, капала и впитывалась в старое рассохшееся дерево.

– Может, сначала перевяжешь его? – спросил Тимур.

– Рано, – ответил Ортобель. – Пусть подышит. А ты, очкарик, готовь свой горошек. Мне полсотни и еще четыре штуки для пациента.

– Чего? – не понял Дод.

– Ничего, – резко сказал Ортобель. – Тебе вникать не обязательно. Просто растолки четыре штуки как можно мельче. Понял меня?

Вместо ответа Дод встал с кресла и прошел в кухню, всем своим видом показывая, что не собирается спорить с сумасшедшими.

– Сейчас допьем бутылку, – сказал Ортобель, усаживаясь на освободившееся кресло, – и ляжем спать. Если ваш приятель не откинет за это время копыта, значит дело в шляпе – жить будет. А если откинет, значит откинет. Сам понимаешь, кэп, горошек я не верну.

Тимур кивнул и сделал глоток. Напиток уже не казался таким противным.

– А ты, сынок, ступай к предкам, – сказал Ортобель племяннику. – Они уж заждались, поди.

Парень спорить не стал, но поднялся с неохотой. Он надеялся послушать, о чем пойдет разговор у дяди с этими отчаянными людьми. К тому же хотелось отсрочить момент, когда придется рассказать отцу о пропаже гиперцикла и придумывать убедительную легенду, почему он не обратился в полицию. Бриус попрощался и, понурившись, вышел на улицу.

Вернулся из кухни Дод с алюминиевой плошкой, наполненной истолченным наркотиком.

Ортобель добавил в нее фиолетовой жидкости из аптечки и получившуюся кашицу наложил на рану Кирика. Тот было заворочался, но сразу успокоился и задышал глубже и ровнее.

– Это ваше дерьмо иногда может сослужить неплохую службу, – сказал Ортобель, пальцем собрал остатки наркотика со стенок плошки и облизал его.

– Так в чем ваша проблема, друзья? – спросил он, усаживаясь и наливая себе из бутылки.

Дод раздраженно огляделся в поисках места. В углу лежало сложенное в несколько слоев рваное покрывало, но садиться туда не хотелось. В итоге он остался стоять, прислонившись к оконной раме.

– Мы остались без корабля, доктор, – сказал Тимур. – У нас нет денег, и за нами гонится полиция.

– Я не знаю, что вам нужно, – медленно проговорил Ортобель. – Думаю, в первую очередь убраться отсюда как можно дальше, я прав?

– Да, – ответил Тимур.

На самом деле он и сам не понимал, что ему нужно. Кроме полиции они перешли дорогу и стражам и бандитам, не говоря уже о профуканных наркотиках, так что возвращение на Дюк стояло под большим вопросом. Лететь куда-то еще не имело смысла. Самым безопасным вариантом было временно схорониться на Гаутиме. Планета большая, найти их будет непросто.

– В любом случае вам понадобятся деньги, – сказал Ортобель. – Я бы принял ваш горошек по хорошему курсу, но у меня нет наличности. Знаете, пенсионерам в Прозектории живется не так уж плохо, но деньжат вечно не хватает, тем более, когда каждый день приходится пить.

Дод закатил глаза.

– Это единственное снотворное, которое мне помогает, – продолжил старый врач. – И единственное средство, которое заставляет меня проснуться.

– Я пойду прогуляюсь, – сказал Очкарик. – Ноги затекли.

Он надел куртку, аккуратно отсыпал пятьдесят зеленых горошин и бросил в пустую алюминиевую плошку, которая стояла на подоконнике.

– Ваша доля, док.

Тимуру не понравилось, что Дод пошел куда-то посреди ночи, но протестовать не было сил. В голове стоял густой приторно-терпкий туман, а язык стал таким ватным, что не было уверенности в его способности произнести что-либо внятное.

– У нас тут спокойно, – сказал Ортобель, заметив сомнения капитана. – Главное, чтобы не потерялся, но если что, так мой дом здесь все знают.

Они выпили по стакану. Бутылка подходила к концу. Тимур чувствовал, что еще немного и его накроет то блаженное состояние, когда мысли тяжелеют настолько, что думать становится невозможно и все проблемы и тревоги исчезают, словно дурной сон. Предвкушая беспамятство, он посмотрел на грязное покрывало на полу. Если бы его не было, он с удовольствием заснул бы под столом или на коврике у порога.

– Устал? – спросил Ортобель. – Понимаю. Ложись капитан, а я перевяжу этого беднягу и тоже на боковую.

– Спасибо, док, – с трудом выговорил Тимур. – Я, пожалуй, дождусь Очкарика и лягу.

– Ну, ну, – Ортобель тяжело поднялся и проковылял к Кирику.

Осторожно, насколько это было возможно в его состоянии, он счистил с раны засохшие зеленые комочки, достал чистый бинт и сделал повязку.

– У него неплохие шансы, – прокомментировал Ортобель. – Хорошая способность к регенерации. Человек издох бы давно.

Они допили остатки. Тимур достал из кармана коммуникатор Бриуса, который так и забыл ему вернуть и попытался набрать номер Дода. После нескольких неудачных попыток он вспомнил, что коммуникатор Очкарика разбился при крушении. Тимур встал, чтобы выйти на улицу и поискать друга, но пол под ногами ходил как корабельная палуба в шторм, и пришлось снова сесть.

– Ложись, кэп, – сказал Ортобель. – Вернется твой Очкарик, не маленький уже.

Капитан доковылял до покрывала, улегся, не снимая ботинок, и сразу заснул.

 

Глава 14

Большое белое солнце стояло высоко, когда Тимур разлепил веки. Голова гудела, но состояние было вполне приличным. Во всяком случае, его не тошнило, а в животе даже чувствовалось урчание, предвещающее хороший аппетит.

За столом, на котором вчера проводил операцию Ортобель, сидели Дод с Кириком и перекусывали бутербродами. Помощник был бледен, но выглядел гораздо лучше, чем накануне. Старый доктор приютился в кресле у окна со стаканом в руке и полупустой бутылкой рядом. Похоже, ночью он не спал.

– Глядите, кто проснулся, – сказал Дод, радостно улыбаясь. – Доброе утро, капитан!

Тимур нахмурился. Такое доброжелательное настроение совершенно не в духе Очкарика.

– Ты куда пропал вчера? – спросил он, с трудом ворочая пересохшим языком.

Дод поднялся с табуретки и поднес Тимуру чашку воды. Тот осушил ее в три глотка.

– Пока вы тут квасили, старина Дод раздобыл деньжат, – ответил техник, продолжая хитро улыбаться.

Тимур посмотрел на него с подозрением, кряхтя встал со своего ложа и помассировал затекшую шею. Все-таки он не имел права так напиваться. Произойти могло все что угодно.

– Кирик, ты как, дружище? – осторожно спросил он, подходя к столу и внимательно осматривая первого помощника.

Тот был бледен лицом и как будто похудел. Щеки ввалились, заострились скулы, отчего выражение лица стало похожим на маску печального клоуна из фильма ужасов.

– Тобой детей пугать можно, – сказал Тимур и, подумав, добавил: – Да и не только детей.

– Со мной все хорошо, капитан, – ответил Кирик. – День, два, и я снова в полной боевой готовности.

– Какого черта тогда ты просил закопать тебя в пустыне? – хмуро спросил Тимур. – Впрочем, лучше не отвечай.

– Особенность его расы, – прокомментировал старый врач, поцеживая пойло. – Это воины. Серьезные ранения, особенно в голову, организм воспринимает, как источник опасности не только для особи, но и для группы. Поэтому сразу включаются механизмы противодействия регенерации, чтобы воин не стал обузой для остальных. Если какое-то время за ним ухаживают и поддерживают жизнь, организм считает, что группа в безопасности и запускает противоположные процессы.

Кирик кивнул, подтверждая правоту слов. Дод мельтешил перед Тимуром, явно горя желанием что-то рассказать.

– А твое снотворное не сработало? – спросил капитан, показывая на бутылку.

– В последнее время и оно меня подводит, – мрачно отозвался Ортобель.

Его и без того оплывшее лицо еще больше обвисло, веки набрякли розовыми подушками, а уголки губ сползли чуть ли не к подбородку.

– Почему-то мне не хочется спрашивать, Дод, где ты раздобыл деньги, – сказал Тимур. – Но придется это сделать.

Очкарик достал из кармана штанов перевязанную пачку кредитов и помахал ею в воздухе.

– Наличка, – сказал он. – Старая добрая наличка и никаких проблем.

Тимур потер виски и закрыл глаза.

– И никакого горошка, прошу заметить, – продолжил Дод, распахивая куртку и демонстрируя пустой внутренний карман, на дне которого, тем не менее, капитан различил случайную горошину. – Сбыл все по выгодному курсу и теперь у нас есть деньги, чтобы куда-нибудь умотать.

– Куда ты собрался уматывать, техник? – спросил Тимур. – Для начала нам надо по-тихому отсидеться, а ты развернул наркоторговлю. Спихнул, небось, где-нибудь поблизости, чтобы далеко не ходить?

Очкарик покраснел.

– А ты думал я на другой конец города поеду?

– Надо было просто наклеить объявление на дверь, – сказал Тимур. – И не мучиться.

– Извини, что пытался как-то выправить положение, пока ты пьянствовал, – зло сказал Дод.

– Ладно, проехали, – сказал капитан. – Мы в таком положении сейчас, что нам нужны не деньги, а безопасное место. Кирик должен восстановить силы, да и нам не помешает отдохнуть и все обдумать. Тут и раньше не было безопасно, потому что нас видели, а теперь, когда ты засветился с наркотой, оставаться нельзя ни в коем случае. Собираемся ребята.

– Да брось, Тим! – сказал Дод. – Ты придираешься, потому что у тебя похмелье и надо сорвать на ком-то злость. Съешь бутерброд лучше.

– Я злюсь на себя, – ответил Тимур и повторил громче: – Собираемся, парни! Док, можешь дать хороший совет напоследок?

Ортобель оглядел мутным взглядом компанию.

– Держитесь вместе, мать вашу. И убирайтесь отсюда как можно быстрее, – сказал он, открыл ящик стола и начал в нем копаться. – И вот еще. Лучше бы тебе не отсвечивать своим дьявольским фонарем.

Он бросил Кирику мешочек, оказавшийся комплектом цветных контактных линз.

Через минуту они вышли из душной квартиры на залитую жарким солнцем Гаутимы улицу, сразу свернули в проулок и двинулись в направлении города. Местные бросали на них мимолетные взгляды и отворачивались, то ли боясь привлечь внимание, то ли просто из деликатности. А может, подумал Тимур, им просто нет до нас никакого дела. Действительно, каждый гаутимец был занят чем-то своим, люди читали газеты на лавочках, стирали белье в пыльных желтых дворах, детвора играла в ракетбол, приспособив для ворот прохудившийся металлический прицеп от гиперцикла.

– Куда идем? – спросил Дод, вжимая голову в плечи и беспрерывно поправляя кепку.

– Надо найти транспорт и попытаться выехать из города, – сказал Тимур. – Переждем пару месяцев, пока страсти не улягутся, и улетим с планеты.

– А куда нам лететь, Тим? – снова спросил Очкарик, нервно теребя мочку уха. – На Дюке нам точно делать нечего.

Капитан сунул руки в карманы и продолжал шагать. Он не знал, куда им лететь.

– Ты как, дружище? – спросил он помощника, который прихрамывал на обе ноги, но старался не отставать.

– Я в порядке, капитан.

Тимуру вспомнилась Виалиса. Ослепительно белые волосы, гордо посаженная голова, ее взгляд, прямой, безжалостный, но в то же время и беззащитный. Какую тайну скрывает эта девушка? Кого боится и так сильно ненавидит, что готова пойти на все, даже бросить своих спасителей в пустыне на произвол судьбы. У Тимура не укладывалось в голове, что она могла быть обыкновенной обманщицей, которая не имела ни жалости, ни совести. Преступницей, как назвали ее Стражи.

– Возможно, нам следует пойти разными дорогами теперь, – тяжело выдохнул он, отвечая на вопрос Дода.

– Что? – не понял тот. – Какими дорогами?

Кирик, услышав слова капитана, резко повернулся к нему.

– Не знаю, ребята, – сказал Тимур. – Наверное, для всех будет безопаснее, если мы разлетимся в разных направлениях. Корабля у нас нет, так что какой я нахрен капитан.

Они остановились. На маленькой площади, с неработающим, разбитым фонтаном посередине, в тени чахлого деревца. Дод и Кирик смотрели на Тимура, недоумевая.

– Я не знаю! – сказал Тимур раздраженно и громко.

Местный житель, сидящий неподалеку в тени того же деревца, испуганно оглянулся, а затем снова уткнулся в электронный журнал.

– Не знаю, – повторил капитан тише. – Просто пришла такая идея в голову. В любом случае, сначала нам надо где-то укрыться.

Дод насупился и покраснел.

– В чем дело, Тим? – спросил он. – Ты собираешься нас бросить, так объясни в чем дело!

Он и сам не понимал в чем дело, а может, знал, но не хотел признаваться. Что-то изменилось с того вечера, когда он вступился за девчонку в баре Диса. Он умудрился попасть в такой переплет, в котором не бывал за всю свою жизнь, да еще и затащил туда друзей. Теперь они нищие, бродяги, без дома и почти без средств.

– Я просто перебрал вчера, – сказал Тимур примирительно. – И у меня жуткое похмелье.

– Вот, вот! – обрадовался Дод. – Это все от пьянства у тебя. Совсем башка поехала. Но ничего, мы выкрутимся.

Кирик, как обычно, промолчал. Тимуру показалось, что в странных инопланетных глазах, которые были теперь ярко-синего цвета, светилось понимание.

Два полицейских гиперцикла появились внезапно, словно выпрыгнули из фонтана или соткались прямо из густого, жаркого воздуха. Друзья только успели оглядеться в поисках пути отступления, как из машин высыпались черные фигуры в полном защитном обмундировании и окружили их.

В руках полицейских были дубинки-шокеры, которые они без всякого предупреждения сразу пустили в дело. Тимур не заметил момента удара, но тело его удивительным образом выгнулось дугой сначала в одну сторону, потом в другую, а затем скорчилось в позе эмбриона. По тому, что прямо перед глазами оказался грязный мелкий песок, он понял, что лежит на земле, лицом вниз. Рядом, с таким звуком, словно закинули в кузов пару мешков картошки, шлепнулись еще два тела.

Что-то ударило его по голове, отчего лицо окончательно впечаталось в почву, а потом земля поехала вверх, задирая верхнюю губу, царапая щеки и лоб. Он не сразу сообразил, что его тянут за ноги. Тимур застонал. Было не столько больно, сколько обидно. Он понимал, конечно, что их шансы благополучно уйти исчезающе малы, но все-таки ему представлялась погоня, перестрелка и героическое сопротивление превосходящим силам врагов. Вместо этого их скрутили, как бродячих псов, да так, что они и гавкнуть не успели.

Периферийным зрением Тимур увидел, как человек с электронным журналом быстро встал со скамейки и, потупив взор, зашагал прочь. Все-таки странные эти гаутимцы, подумал он, забитые какие-то.

 

Глава 15

Шеф полиции Прозектория был на удивление тупым. Тимур всегда придерживался невысокого мнения об умственных способностях служителей закона, но Бора бил все рекорды.

– Называй меня мистер Бора, сынок, – говорил он. – И лучше бы тебе рассказать все как есть, потому что твои подельники все уже давно посыпались и дают показания против тебя.

Он был маленького роста, с брюшком, в неглаженной розовой рубашке и синих форменных брюках, которые держались на перекрученных подтяжках. На голове его светилась лысина, которую он то и дело протирал платком, а в маленьких и добрых глазках читалось любопытство и простодушная, какая-то детская даже хитрость.

– Вы допрашиваете меня первым, – ответил Тимур. – Мои подельники еще не успели дать показания.

– Ага! – обрадовался Бора и подскочил со своего потертого кожаного кресла. – Вот ты и попался! Говори, угнанный звездолет – твоих рук дело?

В кабинете было тесно и душно. Очень хотелось пить. Бора почему-то вбил себе в голову, что имеет дело с угонщиками звездолета.

– Нет. Звездолет принадлежал мне, – сказал Тимур. – Об этом есть запись в регистрационной палате грузового транспорта Дюка. Проверьте, пожалуйста, и отпустите нас.

– Думаете, мы тут дурачки? – спросил шеф. – Думаете, мы вас отпустим только потому, что где-то там, на каком-то там Дюке, есть какая-то там запись! А?

Он упер руки в бока и усмехнулся. Глаза смотрели лукаво, с чувством собственного превосходства.

– В какой-то там картотеке, – продолжил он, изображая пальцами кавычки. – Подумать только. В таком случае, может расскажешь, что ты перевозил в этом самом твоем, – он снова показал кавычки и закатил глаза, – звездолете.

– Я вез сырье для бумажного производства, – сказал Тимур.

Шеф полиции сделал три шага вдоль алюминиевого стеллажа, развернулся и сделал еще три шага обратно к креслу. Его указательный палец был крепко прижат к губам. Мыслительный процесс давался нелегко.

– Но там все сгорело, – сказал он, наконец. – Как же мы проверим ваши слова?

– А зачем их проверять? – спросил Тимур. – Нет следов, значит и преступления нет.

Бора прищурился.

– А значит, и нет проблем? – спросил он.

– Так точно, капитан.

– А что вам, собственно, инкриминируют? – спросил Бора, почесывая лысину. – Стоп. Молчи.

Он взял со стола коммуникатор.

Через минуту зашел высокий худой мужчина в синем форменном пиджаке и фуражке. Он начал было докладывать с порога, но Бора предостерегающе поднял руку и поманил к себе. Тот подошел к шефу вплотную, и они зашептались. Тимур отчетливо слышал каждое слово.

– Они напали на наш гиперцикл, вырубили патрульных и уехали, – тихонько сказал высокий. – Я вчера вечером указал в рапорте.

– Ах, это, – прошептал Бора. – А я-то думаю… А что со звездолетом? Кто угнал?

– Никто, шеф. Про звездолет ничего не известно. Прямой приказ от заместителя командующего Стражами. Задержать и доставить в спецкамеры. Допросы будут вести они.

Бора недовольно насупил брови.

– Ну, командовать он будет у себя на корабле, – сказал он, уже не шепотом, а в голос. – Здесь моя территория и правила устанавливаю я. И я считаю, что дело это яйца выеденного не стоит. Сейчас допросим и освободим ребят под подписку, – тут он сделал голос потише, зыркнул на Тимура и добавил: – Наши патрульные облажались и не стоит раздувать из этого историю. Кто узнает – засмеют.

– Но шеф, – зашептал высокий. – Прямой приказ. Мы не имеем права ослушаться. Если Стражи вмешались, значит, дело серьезное.

Бора шумно выдохнул, показывая, как ему все надоело.

– Ладно, веди их в камеру. Пусть посидят, подумают над своим поведением.

Высокий попытался еще что-то сказать шефу, но тот раздраженно махнул рукой.

– Убирайся, Рос. Я не собираюсь распечатывать спецкамеры ради прихоти каких-то там командующих. Допрос прекращен, арестованные заперты и находятся под моим личным контролем. Если этих мер недостаточно… – он сделал паузу, подбирая слова. – Тогда я вообще не знаю.

Рос защелкнул наручники на Тимуре и провел его в просторную пустую камеру с бетонными серыми стенами и маленьким зарешеченным окошком под потолком. Там он освободил ему руки и запер дверь, ни сказав за все время ни слова. Тимур решил, что этот кадр не намного умнее своего начальника. Полиция Гаутимы оставляла впечатление жалкое и смешное. Странно, что при таком состоянии органов правопорядка, город еще не потонул в анархии и даже наоборот, казался вполне цивилизованным и спокойным.

Через пять минут в камеру привели Очкарика Дода и Кирика. Первый помощник был все еще необычно бледен, но силы к нему возвращались. Во всяком случае, ступал он твердо и смотрел уверенно.

– Вонючие тупые придурки! – крикнул Дод и забарабанил кулаками по двери, как только она закрылась. – Отдайте кепку!

Без головного убора он выглядел беззащитным и, вероятно, чувствовал себя так же. Он вжимал голову в плечи и дергался сильнее обыкновенного.

– Успокойся, – сказал Кирик. – Без кепки тебе даже лучше. Живенько так.

Он сделал несколько круговых движений кистями у своей головы, изображая прическу Дода. Тот обалдело посмотрел на него. Тимур засмеялся.

– А иногда ты неплохо юморишь, – сказал он. – Молодец.

– Что предпримем? – спросил Кирик, и Тимуру показалось, что к его бледным осунувшимся щекам прилило немного крови.

– Надо бежать, ребята, – сказал капитан. – Очень скоро здесь будут Стражи.

– Мы в бетонной камере, – сказал Очкарик и ударил ногой по стене, от которой тут же отвалился приличный кусок. – Ого!

Он ударил еще и откололся кусок побольше.

– Стой, стой, – сказал Тимур. – Ты что, собрался всю стену снести? Кирик, попробуй дотянуться до решетки.

Окно было слишком высоко, но в камере стоял стул, с которого как раз можно было до него достать.

– Дергай, только не сильно сначала, – посоветовал Тимур. – Главное, не наделать шума.

Кирик потянул, но железные прутья были залиты бетоном наглухо.

– Бесполезно, – сказал Дод. – Даже не шевелится.

Он прилег на нары и заложил руки за голову. Левая нога, согнутая в колене, подрагивала.

– К чему это, Тим? – спросил Дод. – Даже, если мы выберемся, куда нам двигаться дальше? Деньги у меня забрали, так что теперь мы даже билет на автобус купить не сможем.

Кирик напрягся и потянул сильнее, потом дернул что есть мочи. Решетка не поддалась.

– Может, попробовать потихоньку расшатать? – предложил Тимур. – Давай по очереди, Кир.

– Мы попались, капитан, – продолжал Очкарик отчаявшимся голосом. – На самом деле попались. Думали, что мы такие везучие, что это с другими что-то случается.

– Черт тебя подери, Дод! – крикнул Тимур. – Ну что ты заладил.

– Сам подумай, Тим, – сказал Очкарик. – Просто остановись на секунду и подумай.

– Ты с ума сошел, Дод. Ты сошел с ума, потому что у тебя диабет, – сказал Тимур. – А ты не принимал лекарство.

– Нет у меня никакого диабета, – ответил Дод. – Я бы не выжил без лекарств, если бы он у меня был. Правы были врачи.

Капитан схватился за голову. Кирик вцепился в толстые рифленые прутья и пытался их расшатать.

– Я тебя не виню, капитан, – продолжил Дод. – Ты не виноват. Ты спас девушку в баре. На твоем месте так должен был поступить любой порядочный человек. А потом ты не мог ее бросить, потому что чувствовал за нее ответственность. Это не твоя вина, я хочу, чтобы ты это знал.

– Давай я попробую, – сказал Тимур, похлопывая Кирика по ноге.

Тот слез со стула и уступил место капитану.

– Я сам виноват, – бубнил Дод. – Начиная с того момента, когда не пошел учиться, а возомнил себя героем и улетел с Орткора. Посмотрите на меня, – он приподнялся на нарах и сделал жест рукой, приглашая осмотреть тщедушное тело. На него, впрочем, никто не обратил внимания. – Какой я нахрен герой. Мое место – за компьютером в чистой светлой лаборатории. Я головой должен работать, а не сражаться.

Тимур сделал несколько попыток ослабить решетку, но она даже не зашаталась. В раздражении он со всей силы ударил кулаком в стену. Бетон был мягким и сыпучим и на месте удара сразу появились маленькие трещинки. Капитан выругался и потер ушибленную руку.

– Держится все на соплях, но наших сил все равно не хватит.

– Да, – согласился Дод.

– Тебя не спрашивают.

– Если будем постоянно сменяться и тянуть, то рано или поздно стена должна поддаться, – сказал Кирик. – По идее.

– Да, рано или поздно, – сказал Тимур. – Только поздно нам не подходит.

Неожиданно раздался тихий мелодичный посвист. Все замерли. Тимур достал из кармана коммуникатор и посмотрел на экран.

– Неизвестный номер, – сказал он.

– Откуда у тебя коммуникатор? – Очкарик встал с нар и подошел ближе. – Тебя что, не обыскали?

– Нет. Что делать, отвечать? Это, наверное, какой-нибудь знакомый Бриуса.

Он поднес устройство к уху.

– Полагается говорить, алле, – сказал знакомый женский голос.

– Что? – Тимур не мог найти слов и только открывал рот. – Что? Ты… Как ты…

– Я, я, капитан, – это была она. Невозможно было забыть свежесть ее голоса, игривые интонации и вечную, очаровательную издевку. – Только зовите меня теперь Сильвия.

Этой девчонке хватает наглости звонить! Поразительно.

– Пока вы восстанавливаете дар речи, капитан, я вкратце все расскажу, – сказала она. – Мне пришлось прибегнуть к крайним мерам тогда, на кареглазой, и я очень об этом сожалею. Надеюсь, вы не будете сердиться вечно и простите меня.

Дод и Кирик, видя, как лицо капитана багровеет, не решались ничего спрашивать. Застыли и напряженно слушали.

– Что? – сказал Тимур. – Да как ты…

– Я вовсе не плохая, – перебила его Сильвия. – Но вы настолько уперты, что не было никакой возможности вас переубеждать и мне пришлось, я подчеркиваю, пришлось, импровизировать. Но я не плохая. Я вернула гиперцикл этому замечательному юноше, Бриусу и он, между прочим, не держит на меня зла. Я все ему объяснила.

– Ты предала нас! Предала, после того, как мы рисковали жизнями и спасали твою задницу! – заорал Тимур.

Дод успокаивающе похлопал его по плечу и недвусмысленно показал глазами на дверь. Крики могли услышать.

– На карту поставлено кое-что намного более важное, капитан, – ответила Сильвия серьезно. – Но мне, правда, жаль. Простите меня.

– Зачем ты звонишь?

– Как я уже говорила, я вернула гиперцикл, а так же провела небольшое расследование и выяснила, что вы попали в беду и сидите сейчас в камере, – сказала она. – Пока вам, можно сказать, везет, но очень скоро сюда с космодрома Прозектория прибудут Стражи во главе с Рамоном.

– Спасибо тебе за это, милая, – сказал Тимур.

Злость прошла. Кровь медленно отливала от лица.

– Всегда пожалуйста! – весело отозвалась Сильвия. – За транспортировку крупной партии наркоты вас упекут в стазис пожизненно, плюс еще укрытие опасного преступника и невыполнение требования Стражей.

– Это еще пусть докажут, – пробормотал Тимур.

– Как ты понимаешь, капитан, я звоню не просто так, – сказала Сильвия. – У меня для тебя и твоей команды есть интересное коммерческое предложение. Будете рассматривать?

Дод, поняв, кто на другом конце коммуникатора, приблизился к микрофону и прошипел:

– Сдохни, стерва поганая! Сдохни!

Тимур отстранил его и отошел к стенке. Кирик положил длинную руку на плечи Очкарика, успокаивая.

– Давай, говори.

– Сейчас я стою неподалеку от камеры, где вас держат, – сказала Сильвия. – Я могу попробовать вызволить вас оттуда.

У Тимура сладко засосало под ложечкой. На горизонте замаячила свобода. Пусть придется опять бежать и скрываться, но это лучше, чем ожидать приговора в серой бетонной камере.

– И что ты хочешь взамен? – спросил он.

– Всего лишь, чтобы вы меня не растерзали при встрече.

Тут Тимур понял, что необыкновенное чувство, которое он испытал только что, связано не со свободой. Оно представляло собой предвкушение от встречи с девушкой. Нельзя поддаваться, подумал он. Эта симпатия уже обошлась ему слишком дорого.

– Скажи, зачем тебе это? – спросил он.

– Вы спасли мне жизнь. Должна же и я что-то сделать для вас.

– Обещаю, что не растерзаем тебя, – сказал он, понимая, что и так потратил много времени на разговоры. – Во всяком случае, сразу. Вытаскивай нас, если можешь.

Послышался металлический звон и в окошко, сквозь решетку, просунулся конец железного троса.

– Закрепите трос, пожалуйста, – сказала в коммуникатор Сильвия. – Да покрепче. И отойдите от окна.

Кирик мигом встал на стул, в несколько витков пропустил трос между прутьями и завязал узел.

– Готово, – сказал Тимур в микрофон, и они отошли к двери.

Сильвия отключилась. С улицы послышался шум мотора, а в следующее мгновение все задрожало, и часть стены вместе с окном и решеткой с грохотом проломилась наружу. Все заволокло пылью, друзья закрыли глаза и закашлялись.

– Поспешите! – крикнула Сильвия.

В образовавшемся проеме показалась ее голова в грязной вязаной шапке и торс, обтянутый белой майкой. Тимур, Дод и Кирик, по очереди перелезли через разрушенную стену и оказались на воле. Неловко переминаясь с ноги на ногу, рядом с горделивой, уверенной Сильвией, топтался Бриус. Увидев капитана, он расплылся в улыбке.

– А мы пришли вам на выручку, – сказал он.

Неподалеку стоял автобус, с прикрученным к заднему бамперу тросом. Завыла сирена.

– Я за руль, – бросила девушка и скрылась в кабине.

Друзьям ничего не оставалось, кроме как зайти в салон. Мотор был заведен и автобус рванул с места, с лязгом волоча за собой приличный кусок бетона с железными прутьями.

Внутри сидели люди и внимательно осматривали зашедших.

– Что за черт, – проговорил Дод и скорчил презрительную гримасу.

На жестких пластиковых креслах, пристегнутые наручниками к массивным железным поручням, сидели заключенные. Мужчины разных возрастов, все лысые и гладко выбритые, одетые в серые тюремные робы. Ближайший к ним резко поднялся со своего места и ущипнул Дода за руку. Тот вскрикнул и отпрыгнул в сторону. Мужчины развязно засмеялись.

– Полегче, господа, – предостерегающе сказал Тимур.

– Пришлось угнать автобус, – крикнула из кабины Сильвия. От салона ее отделяла приоткрытая бронированная дверь. – Пустых, как вы понимаете, не было, так что у нас тут целая компания. С заключенными я уже познакомилась. Они вроде ребята нормальные, нам не помешают. Правда, ребята?

Лысые, которых было в автобусе, наверное, человек пятнадцать, утвердительно закивали. Сегодняшний день для них явно выдался удачным.

– Что ты тут делаешь? – сурово спросил Тимур Бриуса.

Количество людей, которых он втянул в неприятности, продолжало увеличиваться.

– Я не смогла от него отделаться, – крикнула Сильвия, лихо бросая автобус в занос. – Парень прилепился, как банный лист, ничего не оставалось, как взять его с собой.

– И куда мы направляемся? – спросил Дод, злобно озираясь.

Сзади послышались звуки полицейских сирен. На всех планетах, на любой технике, эти тревожные, не предвещающие ничего хорошего сигналы звучали одинаково. Сильвия добавила газу. Автобус несся по дорогам города. В окнах мелькали бело-желтые невысокие дома, многочисленные кафетерии под тентами и редкие, сухие деревья.

– Нам нужен старый город, – ответила Сильвия. – Фун-Бархан сказал, что там мы сможем укрыться.

Она обернулась и показала на одиноко сидящего в конце салона, очень крупного мужчину. Обе его руки были отдельно прикованы к поручням так, чтобы не было возможности их соединить. Тимур присмотрелся и увидел, что и ноги этого человека были закованы. Толстые металлические кольца плотно их обхватывали и цепями соединялись со специальными креплениями в полу.

Мужчина выглядел так, что сразу становилось понятно, зачем эти оковы и почему рядом с ним никто не сидит.

– У меня тут что-то есть, – сказала Сильвия, шуруя в небольшом сейфе рядом с креслом. – Вот.

Она достала несколько связок ключей, протянула их назад, продолжая следить за дорогой и держа руль свободной рукой. Тимур взял ключи. Его пальцы успели коснуться влажной ладони Сильвии, и ему показалось, что она не убирала ее чуть дольше, чем надо.

– Ты же не собираешься освобождать зеков, – прошептал Дод прямо в ухо.

Кирик, услышав эти слова, едва заметно кивнул и посмотрел на капитана, показывая, что согласен с Додом.

– Эй, что за неловкая пауза? – растягивая слова, громко произнес один из сидящих в наручниках. – Дама обещала нам свободу.

Сильвия обернулась к Тимуру и сделала несколько круговых движений кистью, призывая не сомневаться и поторапливаться.

– Опять эта девка тобой манипулирует! – вскричал Очкарик. – Тим, вспомни, что с нами случилось по ее вине.

Они стояли, ухватившись за поручни над головами. Дод брезгливо морщился, поглядывая на мрачных людей в робах, Кирик прикидывал соотношение сил, Тимур напряженно взвешивал все за и против, а Бриус просто радовался, как щенок, которого вывели на прогулку.

Увидев, что капитан направился освобождать зеков, Очкарик вздохнул и сказал, обращаясь не то к себе, не то к молодому Гаутимцу:

– Какого хрена ты тут делаешь. Сидел бы дома, как нормальный человек.

Бриус повернулся к нему.

– Ты что! У меня таких приключений за всю жизнь не было!

Очкарик еще раз вздохнул и покрепче взялся за поручень. Движение в городе было очень спокойным, водители ездили неторопливо, и Сильвии приходилось много маневрировать и обгонять. Автобус сильно мотало. Полицейская сирена как будто немного отдалилась.

– Когда-то и я был таким же дураком, – сказал Дод. – Теперь жалею, только ничего уже не вернуть.

– Да ладно, брось, – сказал Кирик и потрепал его по спутанным, грязным волосам. – На самом деле ты так не думаешь.

– Не знаю, – серьезно ответил Дод.

Он и правда не знал.

Вскоре заключенные были освобождены. Они потирали затекшие руки и громко шутили. Последним Тимур освободил Фун-Бархана, который сразу же встал, упершись головой в потолок и цыкнул на всех.

– Не время для веселья, – сказал он, когда шумная ватага успокоилась.

– Далеко нам еще? – спросил Тимур, выглядывая в окно.

Показалось, что мелькнула какая-то тень. Не хватало еще летательных дронов, подумал он, и тут же в воздухе загремели гнусавые, тарахтящие от помех, слова.

– Требуем немедленно остановиться и прижаться к правой стороне дороги. Повторяем, немедленно остановитесь и прижмитесь к правой стороне дороги.

Сильвия, разумеется, и не подумала выполнять распоряжение и только добавила газу. Несколько небольших гиперциклов впереди образовали затор, и автобус с треском проехал между ними, расшвыряв в стороны. От удара у Дода клацнули зубы.

– Боевые дроны Стражей, – сказал Фун-Бархан, пригибаясь, чтобы посмотреть в окно. – Дайте коммуникатор.

Тимур достал устройство из кармана и протянул великану. Тот сделал вызов.

– Нужно встретить на подходе, – сказал он вместо приветствия.

– Полицейские гиперциклы и дроны, – сказал он, отвечая на чей-то вопрос.

– Не знаю, – сказал он и отдал коммуникатор Тимуру.

Раздались хлопки выстрелов. Фун-Бархан прошел через салон к кабине. Если бы он расставил руки, то мог бы одновременно дотянуться до двух противоположных окон.

– Стреляют два раза холостыми, а потом врежут боевым, – сказал он. – Рули влево, там самая оживленная магистраль.

– Требуем немедленно остановиться, – трещал голос, многократно усиленный динамиками.

Сильвия резко повернула влево. Автобус занесло. Завизжали покрышки, задний бампер саданул о бетонный разделитель дороги и с грохотом отвалился. Несколько зеков, не успев ни за что ухватиться, попадали в проход.

– Эй, шеф! – послышался жалобный голос. – Чай не дрова везешь, а?

Дод вцепился одной рукой в верхний поручень, а другой в спинку кресла. То, что происходило, ему не нравилось еще больше, чем сидеть в камере в ожидании суда Стражей. Конечно, не хотелось садиться в тюрьму, но внутренне он свыкся с этой мыслью и чем-то она его даже грела. Было в ней зерно справедливости, и к тому же она означала, что их полные опасностей приключения, наконец закончены.

Автобус мчал на предельной скорости, обгоняя и тараня автомобили и гиперциклы.

– Эй, что там впереди? – спросила Сильвия, указывая на скопление транспорта.

Дорожные знаки мигали красным светом. Три раза подряд грохнули холостые выстрелы. Совсем рядом с автобусом.

– Предупреждаем! – опять заладил гнусавый.

– Да пошел ты, – крикнула Сильвия и обратилась к Фун-Бархану. – Куда рулить, верзила? Похоже, тут пробка.

– Давай по тротуару. Потом выскочишь на главную, – ответил он, напряженно всматриваясь вдаль. – Пробки в Прозектории бывают, только, когда пропускают кого-то важного. Значит на главной должно быть свободно.

Девушка крутанула руль и автобус, пробив пустую лавочку и несколько чахлых кустиков, вылетел на пешеходную зону. Народу было не много. Сильвия отчаянно сигналила, люди, уворачиваясь, прыгали в стороны и падали на чистую ухоженную мостовую и друг на друга.

Лысые пассажиры, не выдержав, заулюлюкали. Бриус тоже поддался ажиотажу и завопил. Витрины магазинов мелькали в полуметре от окон автобуса с правой стороны, а с левой проносились кусты, скамейки и ошалелые, испуганные пешеходы.

Пара боевых дронов Стражей летели следом, по разные стороны, на высоте двух-трех метров. Боевой залп дали без дополнительного предупреждения. Две очереди прошили крышу, разорвав половину ее на клочки. Закричал арестант и упал в проход, зажимая рану на боку.

– Быстрее! – крикнул Фун-Бархан. – Быстрее давай!

Но Сильвия и так втопила педаль до упора и не отпускала. Одной рукой она зажала кнопку клаксона, а другой пыталась, как могла отворачивать от зазевавшихся Гаутимцев. Кирик затащил раненого на кресло и сел рядом, пытаясь оказать первую помощь. Кто-то из зеков, сидящих рядом, снял робу и футболку и предложил использовать их, как бинт.

– Требуем немедленно остановиться, – гремел голос снаружи.

Снова послышались сирены. На этот раз впереди.

– Если впереди заслон, нам конец, – сказал Дод.

Он вжал голову в плечи. Его нос и уголки губ все время дергались, словно у осторожного напуганного зверька.

Ветер со свистом гулял по салону, швыряя горстями песка и мелких камешков. Раздалось несколько одиночных выстрелов и снова включилась гнусавая речь.

– Оружия у нас никакого? – крикнул Тимур.

– Никакого, – ответила Сильвия.

– Скажи ей, пусть посмотрит внимательнее, – прикрывая лицо рукой, сказал Дод. – В кабине должны быть, по крайней мере, шокеры.

Действительно, в кабине за алюминиевой шторкой оказались четыре дубинки-шокера. Очкарик взял одну из них, развинтил крышку и замкнул провода. Раздался сухой треск и дубинка, словно волшебная палочка, засеребрилась электрическими молниями.

– Кого будем бить, приятель? – спросил Фун-Бархан.

Очкарик аккуратно протянул оружие.

– Кидай в дронов, – сказал он. – Только не целься долго, а то без предохранителя эта штука быстро расплавится вместе с твоей рукой.

Гигант взял дубинку за основание двумя пальцами, стараясь держать подальше от лица, словно это была ядовитая змея. Быстро прицелился и сквозь дыру в крыше метнул в летящего дрона.

Бросок оказался точным. Блестящий каплевидный аппарат задергался в воздухе, миниатюрные черные крылья завибрировали, пытаясь удержать равновесие, а потом дрон со всего маху воткнулся в землю. Заключенные радостно завопили, а вместе с ними Бриус и даже Дод.

– Молоток, очкарик, – похвалил Фун-Бархан. – Давай еще.

Автобус тем временем объехал по тротуару пробку и, снеся мусорные баки и овощную лавку, выскочил на главную магистраль. Спелые тирмалины разлетелись, как гигантские красные яйца и размазались по дороге густыми кровавыми кляксами. Один разбился о ветровое стекло, заляпав три четверти обзора.

– Куда ехать? – закричала Сильвия.

– Включи стеклоочистители!

Девушка лихорадочно защелкала переключателями, но нужный никак не находился. Она пригнулась к самому рулю, всматриваясь в небольшой чистый участок.

– Поворачивай! – крикнул Фун-Бархан, заметив, что они несутся на заграждение.

В последний момент Сильвия ушла влево. Оставшийся боевой дрон выпустил длинную очередь, не теряя времени на предупреждения и требования. Все заряды прошли справа, распахав дорожное покрытие.

– Кто это впереди? – спросил Тимур, высунув голову в окно, чтобы наблюдать за дорогой.

По пустой магистрали гнал кортеж из шести матово-черных гиперциклов и белого турмобиля, который они окружали. Они двигались в попутном направлении, быстро, но без спешки, не обращая внимания ни на выстрелы, ни на бешено виляющий автобус позади.

– Это принцесса Горцев, – сказал Фун-Бархан, прицеливаясь и бросая приготовленный Додом шокер.

На этот раз промахнулся. Дрон сделал правильные выводы из гибели товарища и летел теперь выше и дальше.

– Требуем немедленно остановиться!

– Получай! – Фун-Бархан со всей своей могучей силы метнул третью дубинку.

Попал точно в лобовую часть. Дубинка звякнула и отлетела, сверкнув на последок острыми электрическими зигзагами. Дрон клюнул носом, качнулся, но быстро выправил полет и дал ответный залп. Остатки крыши превратились в труху и разлетелись, как конфетти. Кто-то в дальней части салона истошно закричал. Тимур заметил, что весь пол и часть окон были в крови.

– Держись ближе к кортежу! – крикнул Фун-Бархан. – Это принцесса Горцев, важная дипломатическая шишка. Стражи не посмеют стрелять.

Они поравнялись с задней группой из трех гиперциклов и немного сбавили ход.

– Предупреждаем, мы будем стрелять на поражение, – раздалось сверху, но выстрелов не последовало.

Какое-то время автобус ехал рядом с кортежем, а боевой дрон Стражей летел на почтительном расстоянии и не предпринимал попыток атаковать.

– Что за принцесса Горцев? – спросил Тимур.

– Дальние рубежи двенадцатого сектора, – ответил один из зеков. – Прилетела на какой-то конгресс. Вы что ребята, телек не смотрите?

– Старый город уже близко, – сказал Фун-Бархан, протягивая длинную руку через всю кабину, чтобы нажать неприметную голубую кнопку.

Заработали стеклоочистители, открывая Сильвии обзор. Как раз вовремя, потому что дорога делала изгиб, и автобус опасно приблизился к одному из гиперциклов кортежа.

Девушка успела отрулить, но угольно-черное бронированное стекло медленно открылось, и из него показалась рука в перчатке такого же цвета из твердого гладкого материала с широким раструбом. Рука сделала жест, который нельзя было интерпретировать иначе, чем приказ убираться как можно быстрее.

– Дотянем до развилки, – сказал Фун-Бархан. – Оттуда резко уйдем на съезд, а там нас встретят.

Тем временем на крыше гиперцикла открылся люк и оттуда выехала аккуратная башня с двумя короткими стволами. Черная рука повторила приказ и скрылась. Бронированное стекло поползло вверх.

– Требуем немедленно выполнить приказ Стражей и остановить автобус, – затрещало в воздухе.

Пулеметы гиперцикла нацелились на кабину автобуса, а боевой дрон сверху готовился выпустить очередь при любом удобном моменте. Сильвия вжала голову в плечи и зажмурила один глаз, вторым продолжая наблюдать за дорогой.

Неожиданно ехавший рядом гиперцикл завилял и ушел в сторону. Дод успел в последний момент бросить приготовленный шокер в закрывающееся водительское окно. Сразу три гиперцикла моментально отделились от группы сопровождения, пытаясь окружить автобус, но уже приближался заветный съезд и Сильвия рванула через ограждение, напрямик к нему. Гиперциклы не стали преследовать, мигом перестроились и продолжили сопровождение турмобиля принцессы Горцев.

Автобус затрясло на полосе крупного гравия, потом подбросило пару раз на ухабах, после чего он вырулил на прилегающую к магистрали дорогу, ведущую к старому городу. Дрон Стражей немного отстал. В момент, когда Сильвия свернула, он пролетел по инерции вперед и теперь возвращался по широкой дуге.

По сторонам от дороги стояли высокие здания из темно-серого камня, совсем не похожие на типичные строения Прозектория. Тимур заметил решетки на окнах и железные двери с кодовыми замками в каждом подъезде. Вместо открытых кафетериев под тентами, которых было так много в центре, здесь зазывали неоном подвалы баров, наподобие тех, в которых он проводил вечера на Дюке. Несмотря на дневное время, мигали вывески, качали силуэтами ног неоновые красотки, в барах явно сидели и пили, и играли в карты люди.

Дрон догнал их, когда позади осталось полквартала и автобус мчался по сужающейся улице, едва не задевая редкие припаркованные гиперциклы и автомобили.

– Требуем немедленно… – начал было вещать дрон, но в воздухе что-то ослепительно вспыхнуло, и он вмиг превратился в искореженную кучу железа.

Обугленном комком он просвистел над разинувшими рты пассажирами и врезался в нижний балкон дома.

– Тормози, – сказал Фун-Бархан. – Приехали.

 

Глава 16

На встречу вышли шестеро здоровых бугаев с квадратными челюстями и злыми маленькими глазками и невысокий сутулый мужчина в пиджаке, с тонким галстуком-шнурком. Первым делом он поздоровался с Фун-Барханом, похлопал его по массивному, литому плечу, заглянул в лицо.

– Ты как, Фун? – спросил мужичок.

Голос у него был бархатный, очень низкий, совсем не подходящий к субтильной наружности.

– Повезло, – ответил громила. – Вот эти добрые люди нас вытащили.

Он показал пальцем на Сильвию, а остальных обвел размашистым жестом.

– Меня зовут Ларион, – представился мужчина. – Я хозяин этого города. Добро пожаловать в гости, господа.

Из автобуса высыпали зеки, вынося четверых раненых. Один был совсем плох и не подавал признаков жизни. Остальные стонали. Ларион распорядился, откуда-то вынырнули люди с носилками и одеялами и унесли пострадавших.

Заревели внезапно сирены и на дороге показались несущиеся на полной скорости полицейские гиперциклы. Отсветы маячков отражались от стен и окон сотнями красно-синих зайчиков. Зеки, которые чувствовали себя в старом городе как рыбы в воде, мгновенно растворились в темных закоулках. Фун-Бархан хотел остаться, но, поймав взгляд Лариона, скрылся вслед за всеми.

Тимур закрыл глаза и устало вздохнул. Наверное Дод прав. Их бегство, это попытка червяка убежать от птичьего клюва.

Очкарика передернуло, он закрутил головой в поисках путей отступления, а потом просто прислонился к автобусу и медленно сполз на дорогу. Кирик стоял невозмутимо, так же как и Ларион с охраной и Фун-Бархан.

На лице Сильвии промелькнул сложный коктейль эмоций, она застыла на миг, в отчаянии посмотрела на Тимура и кинулась к кабине автобуса.

– За мной! – крикнула она приунывшим компаньонам.

Откликнулся только Бриус. Он бросился за ней с той же щенячьей радостью, которая охватила его во время погони.

– Стойте! – с улыбкой сказал тщедушный хозяин города.

Его густой бас действовал лучше, чем самый громкий крик. Он проникал глубоко в голову и буквально заставлял подчиняться. Сильвия остановилась, ухватившись за ручку дверцы и уже поставив ногу на высокий порог, и с недоверием посмотрела сначала на Лариона, потом на приближающихся служителей закона. Те сбросили скорость и затормозили на некотором расстоянии от автобуса и стоящих рядом с ним беглецов.

– Требуем немедленно сдаться, – загремело в воздухе. – Если у вас есть оружие, достаньте его за дуло и положите как можно дальше от себя. Не бросайте и не трогайте предохранитель. Медленно поднимите руки и заложите за головы, сцепив пальцы. Встаньте на колени и повернитесь лицом к полицейским Прозектория.

Четыре боевых дрона зависли над шестью полицейскими гиперциклами и тоже включили маячки. Как водится у Стражей – изумрудно-белые. Ночью происходящее можно было бы принять за дискотеку.

Ларион спокойно вышел из-за спин телохранителей и поднял ладонь вверх. Треск динамиков утих.

– Это территория старого города, – сказал он уверенно, после чего показал на Сильвию, Тимура и остальных. – А это мои гости.

Повисла пауза. Было видно, как в гиперциклах полицейские о чем-то оживленно толкуют.

– Эй, – крикнул один из них, высовывая голову из окна. – С нами Стражи. Они требуют, чтобы вы отдали нам девушку и тех троих, которые были в автобусе.

Ветер трепал тонкий черный галстук Лариона и мягкие, чуть присыпанные сединой волосы.

– Передай Стражам, Лорвинкус, что они ничего не получат, – сказал он.

– Я уже передал, – извиняющимся голосом прокричал полицейский. – Они не слушают. Отдай хотя бы девчонку. Может, тогда сможем с ними договориться.

Очкарик сжал кулаки и залепетал:

– Отдай, отдай… Пожалуйста, отдай.

Ларион покачал головой.

– Нет, – сказал он.

Тут из ближних подъездов выскочили коротко бритые люди и в мгновение ока под прикрытием железных дверей разложили мобильные силовые пушки. Дроны, расположившиеся полукругом над зоной конфликта, отреагировали оперативно. Те, что были на флангах, коротко взвизгнули, подлетели выше и перенаправили дула орудий на новые цели.

Ларион поднял голову, посмотрел на крышу соседнего дома и приветливо кому-то помахал. Тимур проследил за его взглядом и увидел, как три темных силуэта на краю крыши ответили, подняв вверх ладони. Ларион обернулся и посмотрел на соседние здания. Там тоже стояли бойцы. Все держали на плечах тяжелые стволы ракетниц. Некоторые присели на одно колено и видно уже ловили в прицел несчастных дронов.

– Мы уезжаем, – крикнул полицейский после недолгого совещания по коммуникатору.

В голосе слышалось облегчение. Гиперциклы, не выключая мигалок, сдали назад, развернулись там, где дорога была пошире и поехали прочь. Боевые дроны повисели несколько секунд, покрутили камерами, пытаясь растянуть отступление, сделать его не таким поспешным и позорным, и скрылись вслед за ними.

– Спасибо вам, – сказала Сильвия, подходя к Лариону и протягивая руку. – Меня зовут Сильвия. Принцесса Ри-Батала.

Он пожал руку. Потом поздоровался с каждым.

– Это благодарность за спасение Фуна, – сказал он. – Он мой друг и моя правая рука.

В сопровождении охраны они прошли два дома, свернули на соседнюю улицу и вскоре оказались перед эффектным трехэтажным зданием из полированного черного камня с прилегающей большой парковкой, на которой стояло лишь несколько роскошных автомобилей.

– Этот клуб только для своих, – сказал Ларион, подходя к двери и проводя ладонью над сканером. – Здесь мы сможем поговорить и отдохнуть.

Оставив охранников у входа, они зашли внутрь. Прошли мимо пустого бара, утопающего в красноватом полумраке, с огромными кожаными диванами и столами темного дерева. На высоком стуле у стойки, положив ногу на ногу, сидела женщина с высоким бокалом и курила сигарету с мундштуком. Других посетителей не было.

В холле ждал просторный лифт с зеркальными стенами, на котором они поднялись на третий этаж. Пройдя сквозь небольшую светлую залу с креслами и журнальными столиками, они свернули в один из нескольких коридоров, который уперся в резную кибасовую дверь. Ларион прикоснулся к сканеру, мягко отщелкнулся замок, и они зашли в небольшой зал, или скорее кабинет, с единственным окном из затемненного стекла, которое почти не пропускало свет с улицы.

– Располагайтесь, – сказал хозяин, указывая на роскошные диваны и кресла, стоящие вокруг овального стола, застеленного зеленым сукном.

Освещалось помещение несколькими вмонтированными в стены лампами, которые давали очень мягкий, теплый свет, создавая атмосферу глубокого вечера. Помимо главного стола и массивных кресел, вдоль стен еще стояли креслица поменьше, столики, шкафчики и несколько изысканных торшеров. На одном из столов Тимур заметил забытый кем-то томик, раскрытый и положенный страницами вниз.

Дод в изнеможении плюхнулся на мягкие подушки и застонал от наслаждения, утопая в теплой и нежной коже. За ним упал Бриус. Потом уселись остальные. Ларион устроился в кресле напротив, нажал что-то на выплывшей из подлокотника сенсорной панели и распорядился, чтобы принесли выпить и закусить.

– Стражи так просто этого не оставят, – сказал Ларион. – Вы мне помогли, я помог вам, на этом все. Вы понимаете?

– Сколько у нас времени? – спросил Тимур.

– Насколько я понимаю, их бюрократическая машина не самая быстрая во вселенной, – сказал Ларион задумчиво. – Но скорее всего, она уже запущена. До вечера время у нас есть.

Сильвия сняла шапку, и белоснежные волосы рассыпались перламутровым водопадом. Она собрала их в хвост, завязала узел и небрежно закинула за плечо.

– То есть нам надо уйти до вечера? – спросила она.

– К сожалению, да, – ответил Ларион. – Вряд ли они появятся раньше утра, но мы не будем рисковать.

– Хорошо, – сказала Сильвия и без обиняков перешла к делу. – Вы сможете еще чем-то нам помочь?

– Старый город сообщается с Прозекторием сетью подземных туннелей. Мы вас проводим куда скажете, убедимся, что вы в безопасности, а потом нам придется распрощаться.

Тимур переглянулся с Кириком. Такое предложение их устраивало. Сильвия сидела, нахмурившись и сжав губы. Под смуглой кожей на лице были заметны напрягшиеся желваки.

– Спасибо, – сказала она. – Но боюсь, это станет лишь небольшой отсрочкой. За нами гонятся Стражи и полиция города, а у нас нет ни денег, ни корабля, ничего. Нужен другой вариант.

Ларион сложил пальцы в замок и посмотрел на нее с удивлением.

– А вам палец в рот не клади, – сказал он. – Если мы говорим о деньгах, то я не привык ими разбрасываться. С другой стороны, для чего еще нужно богатство, если не помогать своим друзьям, так? Думаю, ваши претензии обоснованы, принцесса.

Он улыбнулся.

– Я помогу деньгами. Это будет справедливо.

Пожилой официант в строгом черном костюме принес бутылку вина и графин с чем-то золотисто янтарным и очень густым. Разлил напитки в бокалы. Девушке – вино, не спрашивая, а остальным – из графина. Судя по аромату и густоте напитка, это был настоящий виски, да такой старый, что, наверное, годился в отцы седовласому официанту.

– Мне нужны не деньги, – сказала Сильвия, делая маленький глоток.

Пожевала немного вино и, покатав во рту, проглотила.

– Отличное вино, – сказала она, поднося бокал к носу и с удовольствием вдыхая. – Не знала, что на Гаутиме есть виноградники. Или это везут с ближайшего Анкастра?

– Это вино с дальних рубежей, – ответил Ларион. – И вы прекрасно это знаете, принцесса. Я видел, как вы обратили внимание на этикетку, когда Харви открывал бутылку.

– Вы правы, я хотела вам польстить, – смущенно сказала Сильвия.

Тимур поразился изощренной хитрости девушки. Она не только заметила этикетку, но и сделала так, что Ларион это увидел. Обычная грубая лесть на него бы не подействовала, и Сильвия применила двойную манипуляцию. С ней надо быть очень осторожным, напомнил он себе, невольно засматриваясь на рельефные, отливающие бронзой плечи и на руки, сильные, и в то же время невероятно женственные, с тонкими запястьями и длинными, гибкими пальцами. Взгляд скользнул на туго стянутую майкой упругую грудь и усилием воли капитан заставил себя отвернуться.

– Что вам нужно, Сильвия? – спросил Ларион.

– Я – сбежавшая принцесса Ри-Батала, – начала она. – Меня преследуют на собственной планете, которой моя семья правила со времен великого объединения языков. К сожалению, закон сейчас на другой стороне, поэтому мне пришлось стать вне закона. Но я скрываюсь не потому, что боюсь за себя, а потому что должна позаботиться о народе Ри-Батала.

Она сделала еще глоток. Покрутила бокал, не то собираясь с мыслями, не то успокаивая подступивший к горлу комок. Тимур, очень внимательно наблюдавший за ней, подумал, что нельзя исключать и гениальную актерскую игру. Однако тут же укорил себя за это. Принцесса и впрямь была взволнована.

– Остались считанные недели, а может и дни, прежде чем нашу планету атакует неприятель, – продолжила она. – Это планета Тоух. Они уничтожили мою семью, отобрали у меня власть и теперь, на совершенно законных основаниях душат весь Ри-Батал. Их требования становятся жестче и жестче и очень скоро, когда выполнять их станет невозможно, они направят на нас свой флот и будут бомбить города.

– На законных основаниях? – недоверчиво пробормотал Дод.

– Да, – сказала Сильвия. – Мы давно ведем политическую и юридическую борьбу с ними, но терпим поражение за поражением. У нас нет опыта. Мы младенцы по сравнению с проклятым Тоухом. Наша планета потеряла Императора, и это стало самым серьезным потрясением за тысячу лет. Очень скоро нам придет конец.

Она замолчала. Глаза ее блестели. Пришел официант и прикатил столик с множеством тарелок и блюд.

– Будете сегодня собирать игру, миссур? – спросил он скрипучим, как ржавая петля, голосом.

Ларион пошевелил челюстью, вспоминая расписание.

– Да, конечно, – сказал он. – Но может, придется немного перенести.

Харви кивнул и удалился.

Дод, не долго думая, начал уплетать тонко нарезанную ветчину и закусывать сыром с настоящими зелеными оливками, которые, скорее всего тоже пришли дальним импортом. Через пару секунд к нему присоединился раскрасневшийся от виски Бриус.

– Печальная история, принцесса. Я слышал о ней, хоть и немного в других словах, – сказал Ларион, поднимаясь с кресла. – Вы не ответили, что вам нужно. У меня есть несколько неплохо вооруженных бойцов, но вы ведь не набираете армию.

Он, как гостеприимный хозяин, обошел стол и подлил каждому в бокал.

– Буду с вами откровенна, Ларион, – сказала Сильвия. – Моя цель на Гаутиме – крейсер Стражей класса А-плюс.

Он, не выдержав, рассмеялся.

– Даже так. И что вы будете делать, перевезете на него весь свой народ? Тогда вам понадобится как минимум две штуки.

Тимур застыл с куском непрожеванного вяленого мяса во рту. Похоже, что девчонка – террористка галактического масштаба. Угнать крейсер стражей со стационарной военной базы Гаутимы – это дерзко.

– Он нужен нашей планете для защиты рубежей, – невозмутимо ответила девушка. – У нас разработано оружие, которое может использоваться только на крейсере категории А с плюсом.

Очкарик, увлеченный закусками, покрутил пальцем у виска и криво усмехнулся Тимуру. Словно хотел сказать: «Ну, что я тебе говорил, Тим. Она ненормальная».

– Не знаю, что и сказать, принцесса, – проговорил Ларион серьезно. – Пока что это смахивает на терроризм. Может, я окажу услугу миру, если сдам вас Стражам?

– Я лишь хочу защитить людей, – ответила Сильвия. – Мы не собираемся никому угрожать или идти на кого-то войной.

Ларион скептически покачал головой. Отпил из пузатого бокала и закусил ломтиком тирмалина, стянув его с зубочистки.

– Я хорошо вас понимаю, Сильвия, – он с сожалением посмотрел на принцессу. – Я всего лишь хозяин небольшого района, но каждый день чувствую ответственность, которая ложится на плечи всякого, у кого есть подданные. А вы уверены, что это самый простой способ защитить ваш Ри-Батал?

– Нет, – ответила Сильвия. – Но у нас нет времени прикидывать риски и взвешивать все за и против. Намечается бойня и нужно срочно что-то предпринять. Мне нужна помощь от вас, Ларион, и от вас, капитан.

Она посмотрела на Тимура. Ее глаза были полны каким-то особенным, неопределимым для него чувством и поблескивали в полумраке, как у кошки. Он почувствовал покалывание внизу спины, которое быстро поднялось по позвоночнику и распространилось на плечи и шею. Он понял, что не сможет отказать.

– Боюсь, что не смогу вам помочь, – ответил Ларион сухо. – Вы просите слишком много.

– Мне нужно только оборудование и оружие, – быстро сказала она, понимая, что его внезапная резкость означает внутренние колебания. – Вы лично не будете ни в чем замешаны. Ваши люди тоже.

Она поняла, что Тимур не откажет. Поняли это и Кирик, и Дод. Пришелец из чужой галактики, просидевший все время в своих мыслях, бросил быстрый взгляд на капитана и закрыл глаза. Очкарик дернулся, будто собираясь вскочить с дивана, но в последний момент передумал, обмяк и тяжело вздохнул. Больно было видеть, как техник борется с переполняющими его обидой и гневом. Дод подцепил тонкий до прозрачности лоскуток ветчины и положил в рот, запив полным бокалом виски.

– Всего лишь оборудование? – спросил Ларион. – Вы взрослый человек, принцесса?

– Можете мне поверить, – сказала она.

– Тогда давайте говорить, как взрослые люди. Вы требуете от незнакомого человека помощи в размере нескольких состояний. Не говоря о том, что я очень сильно подставлюсь, если снабжу оружием опасного террориста. Подставлюсь сам и подвергну риску людей, тех, кто живет в старом городе и предан мне. Ваша история меня тронула, но не настолько.

– Вы хотите что-то взамен? – спросила она.

Неожиданно раздался мелодичный звонок. Ларион нажал кнопку на подлокотнике. Раздался старческий голос Харви.

– Будете переносить игру, миссур?

Ларион посмотрел на часы, что-то прикинул в голове и сказал:

– Нет. Пускай собираются к четырем, – потом он, смягчившись, обратился к Сильвии: – Я думаю, принцесса, что у вас ничего нет, я прав? Почему бы вам не воспользоваться моим щедрым предложением и не попробовать сбежать с Гаутимы?

– Я могу хорошо вам заплатить, когда вернусь на родину, – сказала она. – На Ри-Батале я соберу любую сумму, которую вы укажете.

Ларион рассмеялся.

– Я не верю, что вы доберетесь до Ри-Батала. Вас схватят и посадят в тюрьму, а я, в лучшем случае, потеряю несколько тысяч кредитов. Нет.

Дод злорадно усмехнулся. Бриус же чуть не плакал. В своем воображении он, вероятно, уже мнил себя главным защитником великой принцессы.

– Капитан, – сказала она. – Что вы скажете? Вы поможете мне? Еще раз.

– У нас нет ни оборудования, ни оружия, – ответил Тимур. – Да и затея мне кажется не из удачных.

– Мы найдем оружие, – сказала она твердо. – Если вы на моей стороне, капитан, если я могу на вас рассчитывать, то все остальное мы достанем. Подумайте.

Она обратилась к Кирику и Доду.

– Сейчас вас разыскивают Стражи, и они найдут вас, куда бы вы не убежали. Они знают, как вы выглядите и как вас зовут. Ваши данные уже распространены по сегменту, а очень скоро они попадут в базы всех галактик сектора.

– Ага, – не выдержал Дод. – И поэтому нам надо угнать крейсер. Естественно!

– Я предлагаю вам политическое убежище на своей планете, – сказала она. – Формально у нас империя, поэтому мы до сих пор применяем кодекс Властителей. Член императорской семьи, которым я являюсь, может присваивать статус неприкосновенности, который имеет приоритет перед любыми ордерами Стражей. Все, что нам надо, это угнать крейсер и добраться на нем до Ри-Батала. Это единственное место, где вы будете в безопасности.

– У меня один вопрос, принцесса, – сказал Тимур. – Мы угоняем крейсер, летим на Ри-Батал, и на этом наши приключения заканчиваются? Или еще надо будет взорвать пару планет и устроить революцию?

– Только одну, – сказала Сильвия с улыбкой. – Только одну планету и никаких революций.

– Я серьезно, принцесса. Помощь вам обернулась путешествием через всю галактику и преследованием меня и моих людей. И я хочу как можно быстрее все это прекратить. Если наши интересы совпадают, то я готов рискнуть еще один раз, а если у вас по плану дальнейшие приключения, то увольте. У нас пока остается шанс по-тихому смыться с Гаутимы. Вселенная огромна и в ней всегда можно найти укромное местечко.

– Наподобие Дюка? – спросила Сильвия. – Где вы сможете спокойно догнивать остаток жизни?

– Это лучше, чем догнивать в стазисе.

– Мы угоняем военный крейсер и летим на Ри-Батал, – сказала Сильвия. – Там вы сможете спокойно жить, как вам нравится, не боясь преследований. Ри-Батал находится под гнетом Тоуха, но в любом случае, это не помойка, а нормальная цивилизованная планета, где есть возможность честно жить и работать.

Она поднялась с кресла и с волнением оглядела присутствующих.

– За ваш огромный вклад вы будете достойно вознаграждены, – сказала она. – Я не забыла и утерянный по моей вине груз и разбитый корабль. Мы все учтем, ваши потери будут возмещены, я обещаю!

– Дод, – сказал Тимур. – Мне кажется, стоит ей поверить.

Техник молчал. Снял очки и потер левый глаз, успокаивая тик. Пожал плечами.

– Решай сам, – ответил Дод. – Свое мнение я озвучил еще на Дюке.

– Кирик?

– Я с тобой, капитан, – ответил первый помощник, не открывая глаз.

– Как всегда, – пробормотал Очкарик сквозь зубы.

– Я тоже с вами, – выкрикнул Бриус. – Вы возьмете меня?

Он весь извелся, слушая разговор. Приключения, о которых он мечтал всю жизнь, наконец, замаячили на горизонте. И он не собирался упускать шанс.

– Сделайте одолжение, капитан, – сказал Дод, надевая очки. – Пощадите хотя бы ребенка.

– Я не ребенок! – возмутился Бриус. – Мне шестнадцать.

– Мы согласны, – сказал Тимур, обращаясь к Сильвии. – Можешь на нас рассчитывать. Но если что-то пойдет не так, принцесса, если я почувствую, что ты нас обманываешь, я не стану сомневаться. Ты меня поняла?

Сильвия кивнула и уселась обратно в кресло.

– Я слышала, намечается игра, Ларион? – спросила она. – Готова поставить свою жизнь против вашего оборудования и оружия. Согласны?

 

Глава 17

Все открыли рты и посмотрели на девушку. Она говорила серьезно, хоть в глазах и играли чертики. Взяла бутылку и налила себе вина. Отправила в рот оливку без косточки.

– Должно быть ты стоишь дорого, раз Стражи так тебя ищут, – задумчиво сказал Ларион и хищно улыбнулся. – Вот это то, что я называю серьезным разговором.

– Ты с ума сошла? – спросил Тимур. – Ты даже не знаешь, во что они тут играют.

– В безлимитный покер, я полагаю, – ответила и одновременно спросила девушка. – Самая популярная игра в Объединенных Галактиках.

– Совершенно верно, – подтвердил Ларион и нажал кнопку селектора. – Отмени на сегодня игру, Харви. И принеси карты и фишки.

Харви замешкался, кашлянул, но переспрашивать не стал.

– Хорошо, миссур.

– Условия такие, – сказал Ларион, пристально глядя на принцессу. – Играем вдвоем. Твоя жизнь и свобода оценивается в сотню фишек. Мое оружие и все, что вам понадобится еще, я оцениваю в два раза выше.

– Справедливо, – сказала Сильвия.

Тимур внутренне возмутился, но промолчал.

– Играем, разумеется, до полного обнуления стека соперника, – продолжил Ларион. – Полурезультатов быть не может. Сдаем по очереди, играем честно.

– Если я выиграю, что именно я получу?

Ларион недовольно покачал головой.

– Я не люблю обсуждать детали. У меня найдется все, что вам понадобится, если я хоть что-то понимаю в крейсерах и в жизни. Если чего-то не будет, – он развел руками, – значит, не будет. Я готов компенсировать недостающее оборудование деньгами. Понятное дело, что ваши запросы должны быть в рамках разумного, но другого я от вас и не ожидаю.

Сильвия склонила голову в знак понимания.

– Ваша жизнь и свобода, – продолжил Ларион, – означает лишь то, что я получу возможность передать вас Стражам или кому-либо еще, например работорговцам или вашим врагам, в обмен на вознаграждение.

– Разумеется. Я все поняла.

– Эй, милая! – не выдержал Тимур. – Почему ты так поступаешь?

– У меня нет выбора, капитан, – ответила она. – Сроки поджимают, а крейсер просто так не угонишь.

– Да какая разница? – он повысил голос. – Если уж мы вместе, то ты могла хотя бы посоветоваться. Мы не твои подчиненные!

Сильвия провела рукой по волосам, пропустив шелковые пряди между указательным и средним пальцами, и виновато улыбнулась.

– Я ставлю свою жизнь, капитан, – сказала она. – Не вашу. И потом… Я ведь выйграю.

Зашел Харви и положил на середину стола два флота с фишками и три колоды карт.

– У нас закончились закуски, – сказал Дод с набитым ртом.

– И принеси еще выпить, – сказал Ларион, потирая руки.

У него явно улучшилось настроение. Сильвия придвинула кресло ближе к столу и выпрямила спину. Взяла флот с фишками, отсчитала сотню и разложила перед собой в несколько столбиков разной высоты.

– Не возражаете? – спросила она и взяла две колоды.

Пощупала их, покрутила, словно теннисист, проверяющий мячи перед игрой.

– Когда-то я неплохо играла, – сказала она, синхронно разворачивая карты ровными веерами.

Быстрым легким жестом сложила обратно, но одной рукой не смогла удержать колоду и она рассыпалась по столу разноцветными картинками. Дод пренебрежительно фыркнул. Бриус кусал от волнения губы. Упавшие карты считались дурным предзнаменованием.

– Черт, давно это было, – оправдалась Сильвия, собирая разлетевшиеся крести и бубны. – Ну что же, я готова начинать. Кто сдает первым?

– Давайте вы, принцесса, – уступил Ларион. – И если хотите, можете убрать несчастливую колоду. Я за честную игру.

Игроки получили по две карты, и Сильвия сразу сделала крупную ставку. Три синих жетона, каждый номиналом по пять единиц, отправились в центр стола, присоединившись к блайндам. Ларион молча сбросил карты. Принцесса забрала банк и аккуратно распределила фишки по стопкам.

Ларион перетасовал карты и раздал. Теперь наступила его очередь делать ход. Он немного подумал и сделал ставку в восемь фишек. Пластиковые кругляши глухо брякнули. Принцесса, не долго думая, подняла ставку втрое. Тимур был не ахти каким специалистом, но даже он знал, что не стоит с маленьким стеком играть агрессивно. Рано или поздно Ларион дождется хороших карт и подловит ее на блефе.

– Милая, – сказал капитан. – Ты бы была поосторожнее.

– Нет времени осторожничать, капитан, – ответила Сильвия и забрала банк после того, как Ларион сбросил. – Моя победа нужна миллионам несчастных Ри-Батальцев. Судьба не даст мне проиграть.

Ларион усмехнулся и подлил виски, пока Сильвия мешала карты.

– Я не верю в судьбу, – сказал он. – Во вселенной есть только две силы. Воля человека и слепой случай. Все остальное лишь проявления того или другого.

Сильвия сделала ставку в пятнадцать фишек и Ларион заколировал.

– Посмотрим, принцесса, что пересилит. Моя воля или слепая случайность, – сказал он, отпивая из бокала.

На флоп пришло две дамы и четверка. Сильвия поставила еще тридцать фишек. Тимур заметил, что ее пальцы немного дрожали, когда она двигала к центру столбик синих кругляшей. Ларион пристально посмотрел ей в лицо.

– Блефуете, принцесса. Я коллирую.

На терн пришел бубновый валет. Он был нарисован злобным румяным юношей с кривой саблей и демонической усмешкой. Рука Сильвии снова дрогнула, когда она укладывала его рядом с пиковой четверкой.

Зашел Харви с закусками и графином. Освежил бокалы и молча удалился. Карты Сильвии лежали на столе рубашкой вверх, и она осторожно приподняла их за самый краешек, чтобы еще раз посмотреть.

– Пропускаю, – сказала она.

– Ну уж нет, принцесса, – улыбнулся Ларион. – Я вас так просто не отпущу.

Некоторое время он перебирал фишки в стеке, раздумывая над величиной ставки. Жесткий пластик дробно постукивал в повисшей в комнате тишине. Тимур, Бриус и Дод напряглись, пытаясь по выражению лица угадать, что за карты прячет в руке Сильвия. По самодовольному выражению Лариона было понятно, что у него как минимум трипс. Даже Кирик приподнял голову и сосредоточился на игре.

Наконец он выдвинул на стол тридцать фишек. Ставка была небольшая, учитывая, что в банке уже лежало девяносто. Сильвия, снова ни секунды не думая, начала отсчитывать из своего, изрядно поредевшего стека.

– Милая, – капитан положил ладон ей на запястье. – Ты уверена? Еще можно сбросить и дождаться более подходящего момента.

– Он блефует, – сказала она. – У него ничего нет.

– Если бы он блефовал, то поставил бы больше, – сказал Тимур. – Какой смысл блефовать маленькой ставкой?

Сильвия задумалась. Ларион продолжал улыбаться. Ситуация его явно забавляла.

– Может как раз поэтому он и сделал маленькую ставку, – сказала принцесса. – Потому что большая была бы похожа на блеф.

– Смотри сама, – сказал Тимур.

– Олл-ин, – уверенно сказала Сильвия и придвинула к банку все фишки.

Бриус, не выдержав, ахнул.

– Конец тебе, – злорадно сказал Дод. – Все-таки справедливость существует, Тим!

Ларион моментально уровнял ставку. В центре стола, словно панорама небольшого города, громоздились стопки разноцветных фишек.

– У меня фулл хауз на валетах, – сказал Ларион. – Жаль, что вы проигрались так быстро, но я все-равно получил удовольствие.

Злобные лица изображенных на картах юношей уставились на принцессу. Медленно она перевернула свои. Там были четверки.

– Вау! – воскликнул Ларион. – Фулл-Хауз против Фулл-Хауза, но мой, к счастью, старше вашего. Вот действительно, глупая случайность. Вам просто не повезло, принцесса.

Тимур отвел глаза в сторону. К горлу подкатил комок, а тело накрыла такая слабость, что хотелось просто лечь, заснуть и никогда не просыпаться. Или проснуться, но уже не здесь, а где-нибудь в совершенно другом месте и в другое время. Он осушил свой бокал и стиснул зубы. Нельзя раскисать, сказал он себе. Срочно нужно думать, как действовать дальше.

– Вы правы, не повезло, – сказала Сильвия. – Вы переехали меня на терне. Но мы еще не смотрели ривер.

– Прошу. Вас спасет только четверка, – сказал Ларион. – Если она выпадет, я буду только рад.

Принцесса сняла верхнюю карту с колоды и положила рядом с бубновым валетом. Это была четверка крестовой масти. Бриус завизжал от восторга, подскочил с кресла и бросился обнимать Дода, а потом Кирика. Очкарик схватился за голову и рухнул в изнеможении на подушки дивана. Ларион улыбался, но он не был рад. Холод блеснул в безучастных, отрешенных глазах, а улыбка напоминала оскал бубнового валета.

– Я же говорила, – сказала Сильвия. – Жизни миллионов Ри-Батальцев поставлены на карту. Вселенная просто не может позволить мне проиграть.

Обеими руками она загребла фишки, собрала карты и протянула колоду Лариону.

– Ваша очередь.

– У вас было два процента, – сказал он. – Шанс собрать каре на ривере составляет два процента. Это не так уж мало.

– Намекаете, что это происки слепого случая? – спросила она, подливая себе вина. – Лучше думайте о том, что шанс спасти целый народ выпадает один раз на миллиард. Вы можете искупить одним махом все свои грехи.

Ларион хохотнул, но в смехе не было веселья.

– Боюсь, их так много, что даже спасения народа будет недостаточно.

Он раздал карты, а Тимура в этот момент кольнула одна неприятная мысль. Он пытался вспомнить, каких мастей четверки были на руке у Сильвии. На ривере, это он видел хорошо, пришла крестовая, а на флопе лежала пиковая. По всему выходило, что у девушки в руках были две красные карты, но ему казалось, что красная была одна. Он попытался отогнать сомнения, но они, будто стая стервятников, почуявших дохлятину, упорно кружились в голове. Он бы заметил червовую карту, потому что его всегда пугали эти красные маленькие сердца. И еще он боялся червей.

Невзначай он взял со стола вторую колоду и полистал карты в поисках той самой четверки. Разглядел ее повнимательнее. Более заметной и запоминающейся карты он в жизни не видел. Кровавые комки распределились по углам, а в середине зияла белая пустота. Он поспешил положить колоду на место, испугавшись, что привлечет ненужное внимание.

Игроки тем временем сыграли несколько раздач, особо не изменивших баланс сил. Ларион играл очень осторожно, пытаясь со своим маленьким стеком как-то вытянуть игру. Сильвия, как и прежде, долго не думала, ходила быстро и делала смелые ставки. Пару раз хозяину везло и он собирал сильные руки, но принцесса вовремя сбрасывала и большие банки не разыгрывались. Зрители заскучали. Дод, расслабившись от вкусной еды и алкоголя, задремал. Бриус тоже клевал носом.

Ключевой розыгрыш случился позже, когда опустела бутылка вина и второй графин с виски. Ларион дождался двух тузов и пошел олл-ин, когда на флопе вышли дама, двойка и четверка. Принцесса уровняла ставку с королем и четверкой и поймала на ривере трипс.

– Вам дьявольски везет, Сильвия, – сказал он. – И снова четверки.

– Это мое счастливое число, – улыбнулась она. – Вы проиграли.

– Может это и правда судьба, – сказал он серьезно. От виски он уже заметно захмелел. – Вы заколлировали олл-ин на флопе с мелкой парой. Это довольно безрассудно. Наверное, вы верили, что Ри-Батальцы вам помогут вытащить трипс.

Глаза его блестели, но источали всю ту же безразличную сосредоточенность и рассматривали принцессу. Тимур был уверен, что она играла нечестно. Скорее всего, она успела припрятать несколько карт из той колоды, которую якобы случайно рассыпала вначале. Вопрос в том, понимал ли это Ларион.

Хозяин достал коммуникатор и отдал распоряжение встречать его у склада.

– Не будем терять время, друзья, – сказал он, поднимаясь. – Насколько я понимаю, у вас его не много.

Тимур растолкал Очкарика и Бриуса и вместе с Кириком и принцессой, они встали со своих мест. Дод начал судорожно озираться, не понимая спросонок, где он оказался, потом зацепился взглядом за Сильвию и мгновенно проснулся.

Кирик, несмотря на то, что почти все время пролежал с закрытыми глазами и выпил несколько стаканов виски, вспорхнул с легкостью стрелы. Сильвия тоже была полна сил и свежа, как первый снег. Громко зевал Бриус, полный впечатлений, радостный, но безумно уставший.

– Сейчас выберете основное, – говорил Ларион, широко шагая по коридорам в направлении выхода. – То, что сможете взять с собой. Оставаться здесь не имеет смысла, вас проводят подземными туннелями на северную окраину города, где у меня есть надежная гостиница и свои люди.

– Вы уверены, что ночью туда не вломятся с обыском? – спросил Тимур.

– Я ничего не могу вам обещать, – ответил Ларион. – Стражи действуют по своему усмотрению и им никто не указ, но полицейские Прозектория в те края не суются. Я думаю, что эту ночь Стражи не будут тратить на поиски. Они уверены, что вы прячетесь здесь. Среди моих людей предателей нет, за это я отвечаю, так что ваши риски на сегодня минимальны.

Они спустились в лифте на первый этаж и прошли мимо бара, погруженного в полумрак. Народу там прибавилось, но не намного. Женщина с сигаретой в мундштуке по-прежнему сидела у стойки и манерно курила.

– Остальное вам привезут завтра утром, прямо к гостинице, – продолжил Ларион, когда они прошли фойе и вышли на улицу. – Полагаю, вам понадобится легкий грузовой гиперцикл или микроавтобус. Его укомплектуют всем необходимым и подгонят на стоянку, а ключи вы получите сегодня. Такой вариант всех устраивает?

– Вполне, – сказала Сильвия, потом посмотрела на Тимура и поспешно добавила: – Капитан, нам это подходит?

Он кивнул.

– Мне нужен самый современный вирусный сканер, какой только можно достать, – ввязался в разговор Дод. – Самый лучший. Без него вся затея не имеет смысла.

– Я в этом плохо разбираюсь, – сказал Ларион. – У меня есть реактивные ранцы, системы силовой защиты, мобильные маскировочные станции и много оружия. В этом я профи. В остальном вам помогут спецы.

– Спецы, – злобно прошептал Дод. – Если это одни из тех, кто сидел в тюремном автобусе, то вряд ли они помогут.

– У меня есть деньги, – невозмутимо сказал Ларион. – Если то, что вам нужно, можно купить в магазине, вы это получите. Я сделаю все, что смогу, как и обещал. Не меньше, но и не больше.

– Мы все поняли, – сказала Сильвия. – Большое вам спасибо.

– Вы затеяли очень опасное предприятие, – продолжил хозяин города. – Я бы оценил ваши шансы в два процента, да и те вовсе не так чисты, как хотелось бы.

На этих словах он посмотрел на принцессу и подмигнул. Она выдержала взгляд.

– Трещат по швам ваши проценты, – добавил он. – Однако как я понял, у вас своя арифметика, принцесса. Ваши шансы идут по особому курсу, поэтому кто знает, может в итоге все и получится.

Он развернулся и зашагал вдоль высокого серого дома с множеством пожарных лестниц и водостоков. Солнце еще не скрылось, но уже чувствовалось приближение сумерек. Тени стали плотнее, а у неба появился глубокий фиолетовый отлив. Воздух как будто посвежел, хотя все равно было жарко и все вспотели, как только вышли из кондиционированной прохлады клуба.

– И мне не хочется упускать возможность одним махом искупить все грехи, – сказал Ларион, не оборачиваясь.

Тимуру показалось, что он не шутил.

 

Глава 18

Гостиничный комплекс состоял из трех пятиэтажных корпусов нежно-розового цвета, с широкими окнами и узкими декоративными колоннами, которые расположились широкой дугой, внахлест, образовывая причудливый и изящный архитектурный ансамбль. По центру дуги возвышался фонтан, а от края до края раскинулся цветущий зеленый сад с цветочными клумбами и высоченными кибасами, который, наверное, считался особой достопримечательностью, так как с растительностью в Прозектории дела обстояли хуже некуда.

Выход из подземных туннелей, по которым Тимур со всей компанией мчали в специальном электровагоне более двух часов, находился в неприметном строении в укромном уголке сада.

– Меня не устраивает, что приходится заселяться под видом геев, – сказал Дод, перехватывая поудобнее большую черную сумку со сканерами и прочей электроникой, которые хозяин старого города позволил забрать со склада.

– Так безопаснее, – ответил Кирик. – Пара геев и пара натуралов, заехавшие в одно время, привлечет меньше внимания, чем компания из четырех человек.

– Нас пятеро! – воскликнул Бриус.

Они стояли рядом с выходом, оглядываясь, переминаясь с ноги на ногу, и привыкали к свету. Умиротворяюще шумела листва, воздух был насыщен свежими фруктовыми ароматами.

Тимур положил руку на плечо молодого парня.

– Не стоит тебе идти с нами, – сказал он.

Бриус посмотрел исподлобья.

– Домой я не вернусь, – ответил он. – Как хотите, капитан, но домой я не вернусь.

– Ты слишком молод, дружище, – сказал Тимур. – И ты не знаешь, о чем просишь.

– Мне шестнадцать лет, – сказал Бриус. – Младшим помощником можно летать с пятнадцати. У меня при себе свидетельство и карточка городского участка. Вы можете трудоустроить меня официально.

– Бриус, – сказал Тимур.

– Мне не нужно платить зарплату! – перебил он дрожащим голосом. – Я напишу письмо родителям, чтобы они не волновались. Я не буду обузой, обещаю, я сильный!

Капитан засомневался. Глаза парнишки уже были на мокром месте. Теперь, когда жизнь, наполненная приключениями, так явно его поманила, он не мог смириться ни с чем другим. Разрушать чужие мечты, тем более такие романтические, не хотелось. С другой стороны, предприятие, которое они задумали, было слишком опасным и романтика вполне могла закончиться быстрой смертью или серьезным сроком.

Бриус взял его за руку и прошептал:

– Прошу вас.

– Это исключено, юноша, – вмешался Очкарик. – Капитан, здесь и думать нечего. Я сам лично позвоню в полицию, если ты втянешь ни в чем не повинного парня.

Бриус бросил на Дода тяжелый взгляд.

– Не смотри так на меня, – сказал Очкарик. – Ты и так поучаствовал в настоящей погоне и чудом остался жив. Возвращайся к родителям, поступай в университет и живи как нормальный человек. Когда-нибудь ты вспомнишь старину Дода и поблагодаришь его.

– А ты сам?! – воскликнул Бриус. – Ты сам-то откуда и почему ты не там, а здесь? Почему не живешь, как нормальный человек?

Очкарик потер левую бровь и передернул плечами, подбирая слова.

– Потому что был дураком, вот почему, – ответил он.

– Так ты жалеешь? – спросил Бриус.

– Я просто не создан для приключений, – ответил Дод тихо. – И вообще, спроси лучше капитана, доволен он такой жизнью или нет.

Тимур посмотрел на часы.

– Не переживай, Бриус, – сказал он. – Ты хорошо себя проявил, и ты, безусловно, не ребенок, но Дод прав. Я бы никому не пожелал такой жизни, как у меня. И больше всего мне хочется оказаться на какой-нибудь далекой теплой планете, где меня никто не знает, и никуда больше не летать.

– Возможно, твое желание скоро исполнится, капитан, – сказала Сильвия.

– Пожалуйста, иди, – сказал Тимур. – Не обижайся, но нам пора.

Бриус нашел в себе силы не зарыдать, хотя для этого ему пришлось стиснуть зубы. Неожиданно Кирик сделал шаг к нему и сказал:

– Каждый, кто хочет другой судьбы, обязательно найдет ее. Имей терпение. Все самое главное и интересное происходит не здесь и не сейчас.

Парень непонимающе на него уставился.

– Не обращай внимания, – сказал Дод, оттирая плечом межгалактического воина. – У него дурацкое чувство юмора.

Бриус ушел, коротко, по-мужски, попрощавшись со всеми.

– Я бы дала парню шанс, – легко сказала принцесса. – Каждый заслуживает все самое интересное здесь и сейчас.

– У нас нет времени, – сказал Тимур. – Надо спешить.

Следуя полученным инструкциям от Лариона, они зашли с черного хода в ближайший корпус и зарегистрировались на автоматической стойке с помощью магнитных карт.

– Добро пожаловать в «Лари Парадис», – сладко проворковал женский голос системы регистрации постояльцев. – Ваши комнаты номер четыреста и четыреста четыре убраны и готовы принять вас. Пожалуйста, прочитайте правила проживания в нашей гостинице.

Шутка Лариона с номерами комнат Тимуру не понравилась. Он с укором посмотрел на Сильвию, но она сделала вид, что не заметила.

– А почему именно я и Кирик должны изображать геев? – спросил Дод, когда они ожидали лифта в безлюдном фойе.

– Вам не надо никого изображать, – сказал Тимур. – Мы просто заедем в номера и не будем никуда выходить до утра.

Дод остался недоволен, но спорить не стал. В последнее время он вообще не видел смысла в спорах с капитаном. Тот совершенно потерял голову от проклятой девчонки.

Они поднялись на лифте и прошли в номер Тимура и Сильвии, чтобы все обсудить. Внутри было очень просторно. В гостиной, богато обставленной мягкой мебелью, с комфортом расположились бы человек восемь, и столько же поместилось бы на широкую, круглую кровать с балдахином, которая стояла по центру спальни. На полу лежал ковер с коротким, но очень мягким ворсом, который полностью глушил шаги и придавал комнатам необыкновенный уют.

Очкарик, сбросив кроссовки, сразу плюхнулся на диван.

– Я бы здесь утонул, – мечтательно пробормотал он, медленно покачиваясь на роскошных подушках.

– Не время отдыхать, техник, – строго сказал Тимур и протянул его черную сумку. – Ты сказал, тебе нужен сканер.

Очкарик закряхтел, но достал устройство и разложил рядом с собой. Оно состояло из проектора монитора, клавиатуры и двух монолитных конусов, похожих на кегли. К каждому конусу Дод прикрепил металлические антенны, потом достал из сумки тяжелый пульт с джойстиком и кнопками и подключил к питанию.

Как только проектор вывел голографическое изображение экрана, Очкарик уткнулся в него и полностью ушел в электронно-техническую реальность. Лицо его при этом успокоилось, губы что-то шептали, но не дергались, как раньше, а глаза смотрели увлеченно и почти не моргали.

– А он даже немного симпатичный, – сказала Сильвия. – Когда копается в своих компьютерах.

– Не будем отвлекать его, – сказал Тимур. – Расскажи нам о себе, принцесса. В какую историю ты нас затянула?

Она забралась в кресло с ногами и примостилась в уголке между подлокотником и спинкой. Зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони.

– Я слишком измотана, капитан, – сказала она. – К тому же вы все знаете. У Лариона я была достаточно откровенна.

– Ты мухлевала с картами. А до этого ты обманула нас и похитила кареглазую.

Она закрыла глаза, набрала в грудь воздуха и долго его выдыхала.

– Прости меня, капитан. Мне очень жаль, что так вышло с твоим кораблем. Я уже говорила это тогда, перед тем, как освободить вас из камеры, но готова повторить. Мне очень, очень жаль. И я не хотела.

Кирик, некоторое время сидевший прямо, понял, что разговор его не касается и по своему обыкновению откинулся и закрыл глаза. Каждую свободную минуту он тратил на восстановление сил.

– И ты мухлевала с картами, – повторил Тимур.

– Это покер, капитан! – воскликнула Сильвия. – В покере все мухлюют. Думаешь, бандит играл честно? Все колоды были крапленые, я сразу заметила. Так что я просто его перехитрила. В конце концов, на кону стояла моя жизнь и свобода. Тут уж не до порядочности.

Тимур промолчал. Девушка могла говорить правду, а могла и врать. С другой стороны, у них были проблемы поважнее, чем выяснять подробности игры.

– Сильвия, – серьезно сказал Тимур. – Ты собираешься угнать настоящий боевой крейсер Стражей прямо с их базы. Ты попросила моей помощи и извини, но я хочу быть уверенным в твоей порядочности, когда дойдет до дела. Если нам удастся угнать этот корабль, мы полетим к тебе на Ри-Батал, и на этом все закончится?

Принцесса опустила глаза.

– Не совсем. Там, у Лариона я сказала неправду. На самом деле у нас на планете нет никакого супероружия для крейсеров, так что я планировала залететь по дороге на Пиратскую Станцию и забрать ракеты. Но это всего на полчасика, обещаю.

Тимур уставился на нее, не понимая, смеяться или нет. По всему выходило, что Сильвия не шутила.

– Ты не упоминала, что придется лететь в цитадель преступного мира всех объединенных галактик!

– Не волнуйся, капитан. Заскочим, заберем ракеты и сразу на Ри-Батал, обещаю. Я не говорила при Ларионе про Станцию, чтобы не накалять без нужды обстановку. Кто знает, какие у них там счеты между собой.

– Какие могут быть счеты между мелкой сошкой и Пиратской Станцией. Это независимое государство, куда даже Стражи не суются, – сказал Тимур и добавил жестко: – Мне не нравится, что ты темнишь, принцесса.

– Ракеты уже ждут нас, – ответила она. – Нам надо только погрузить их на борт.

– А чем ты за них заплатила, милая? Или снова будешь играть в карты?

– Это политика. Пираты поддерживают нас, мы поддерживаем их и все довольны. Не пытайся вникнуть, капитан. Ракеты наши и это главное.

– Я не верю тебе, – сказал Тимур. – Ты лжешь слишком часто.

– Я лгу, когда это необходимо и только с благими намерениями.

Тимур поднялся с кресла и подошел к принцессе. Она смотрела на него снизу вверх, без смущения.

– Ты отвезешь нас на Ри-Батал, милая, а потом делай, что хочешь, – сказал он. – Или угоняй крейсер сама.

– Придется делать круг, – невозмутимо ответила Сильвия. – Это слишком рискованно. Если крейсер появится в окрестностях Ри-Батала, его тут же заметит Тохианский флот. После этого лететь на Пиратскую Станцию будет опасно, не говоря о том, чтобы умудриться еще вернуться.

Он помотал головой. Некоторое время они молчали.

– Я понимаю, капитан, – нарушила молчание принцесса.

Она подняла руки к груди, нащупала что-то сквозь легкую ткань майки и замерла. Потянула за тонкую цепочку и достала необычный перламутрово-серебристый медальон в форме раковины. Она нежно провела по нему пальцами, очищая от невидимой пыли и открыла. Тимур не видел, что внутри, но лицо Сильвии сделалось пронзительно отчаянным и несчастным, и он опустил глаза, не в силах на него смотреть.

– Это самое дорогое, что осталось у меня от родителей, не считая воспоминаний, – сказала она. – Я никогда с ним не расставалась.

Двумя руками она взялась за цепочку и, склонив голову, бережно сняла.

– Возьми его в качестве залога, – сказала она. – Только не потеряй.

– Ладно, мы заберем эти ракеты, – сказал он, пряча медальон во внутренний карман куртки.

Тимур взял со стола сервисный пульт и заказал в номер кофе и икрисовой водки. В дверь постучали ровно через минуту. Он встретил официанта в дверях, дал ему кредит на чай и закатил столик в номер. Разлил черный дымящийся напиток по чашкам.

– Что удалось выяснить, техник?

– Сканирую систему безопасности, – ответил Очкарик, отхлебывая кофе. – Все очень серьезно, как и следовало ожидать. Похоже, они применяют сверх гибкие спай-алгоритмы в сочетании с жесткой барьерной защитой.

– А проще нельзя? – спросил Тимур, наливая себе из графина.

– Космодром устроен, как луковица. На каждом слое существуют свои критерии доступа – отпечатки пальцев, сетчатка глаза, пароли и прочее. Это называется барьерной защитой. Обойти ее несложно. Нужна кропотливая работа, парочка универсальных ключей, которыми нас снабдил Ларион и хорошая синхронизация действий членов команды. Спай-алгоритмы – это программные черви, или шпионы, которые свободно перемещаются по слоям луковицы и отслеживают малейшие отклонения от нормального поведения системы. Они, конечно, обнаружат наше вмешательство, вопрос только в том, стоит ли пытаться их глушить или лучше обмануть и выиграть время.

– Нам обязательно доходить до самого центра? – спросила Сильвия. – Я слышала, что крейсер стоит на полигоне в пустыне, далеко от здания космопорта.

Очкарик хмыкнул, снял новенькую кепку, которую нашел на складе, и пригладил волосы. Потом снова водрузил ее на голову, натянув посильнее.

– Обязательно, – сказал он. – Космопорт оснащен мощнейшими системами противовоздушной и противокосмической обороны. Их необходимо обезвредить или сломать, прежде чем мы взлетим. К тому же окрестности полигона наверняка охраняются. Придется захватывать еще и спецтранспорт, чтобы доехать до цели по служебной трассе. Но с этим я пока еще не разобрался.

– Разбирайся, техник, – сказал Тимур, наливая себе рюмку. – У нас вся ночь впереди.

Раздался звонок коммуникатора, который стоял на полке рядом с широким, бело-розовым комодом у стены. Друзья переглянулись.

– Может, нас попросят рассчитаться за кофе, – предположила принцесса. – Хорошо, что Ларион снабдил нас деньгами.

– Вряд ли, – сказал Кирик, не поднимая глаз. – Счет обычно выставляют при выезде.

Тимур встал с кресла, взял коммуникатор и нажал кнопку «ответить».

– Алло, – сказал он.

– Здравствуй, сын, – раздался давно забытый усталый голос. – Нелегко же тебя найти.

 

Глава 19

Раза высыпала из мешочка немного порошка и при помощи пластиковой карточки поделила его на два аккуратных сугробика. Эта дрянь многих в могилу свела, но у нее-то все под контролем. Допинг нужен ей не для удовольствия. С момента известия о гибели Твиглроута прошло почти двое суток, а она не то что не спала, ни разу даже толком не перекусила. Пришлось срочно решать кучу мелких бюрократических вопросов, провести полтора десятка встреч с чиновниками и отдать сотни распоряжений.

Смерть Первого Рыцаря, пусть даже фиктивная, могла в чем-то сыграть ей на руку. К примеру, Тоух имел право потребовать пересмотра некоторых заключенных договоренностей с Ри-Баталом, если Твиглроут выступал от планеты единственным доверенным лицом. И пока остальные восемь министров шушукались и обедали в прохладных столовых Дворца, Раза не преминула воспользоваться этой уловкой и потребовала пересмотра налоговых ставок, сборов и всех возможных платежей в казну Тоуха. По каждому пункту приходилось составлять отдельное распоряжение, подписывать у Президента, а после издавать приказ, регистрировать и рассылать по нужным адресатам.

Все бы ничего, но Президент после пары десятков подписанных не глядя бумажек, заподозрил неладное и потребовал объяснений. Пришлось давать развернутые комментарии по каждому распоряжению, что отнимало драгоценное время, но в итоге безвольный идиот все согласовал.

Теперь еще случилась неприятность с Рамоном. Он упустил девчонку. У него была целая эскадра суперсовременных военных крейсеров, а она удрала на каком-то грузовике. От негодования у Разы даже не нашлось слов, когда Страж позвонил и рассказал, как все произошло. Он не просто упустил принцессу, он даже не смог удостовериться, что она там была.

– Капитан вел себя странно, – сказал Рамон. – Но принцессу Сильвию лично я не видел и не могу утверждать, что она не на Ри-Батале.

– Конечно, Рамон, – сказала Твилага, стиснув зубы. – А вы не преследовали это грузовое судно?

– Мы встретили его слишком близко к атмосферному слою Гаутимы, – ответил Страж. – Я не рискнул использовать стазисные ловушки. Мы пытались слегка подбить звездолет, но капитан оказался настоящим виртуозом.

Раза откинулась на кресле, закатила глаза и глубоко вдохнула. Операция была спланирована настолько стратегически идеально, что облажаться было невозможно. И однако, Рамон это сделал. Впрочем, вполне могло быть, что Страж как-то замешан в эту историю и просто пудрит мозги.

– Мы продолжили преследование на поверхности планеты, – продолжил Рамон. – В настоящий момент наше присутствие там весьма активно, так что капитану с его шайкой деться некуда.

– Принцесса тоже с ними, Рамон, – сказала Раза.

– Если принцесса Сильвия с ними, то мы задержим ее и доставим в Изолятор сегмента.

Никого вы никуда не доставите, подумала Твилага. Все нужно делать самой.

Она сухо попрощалась и набрала Сколла Эмпи, пока тот не позвонил сам и не потребовал деньги.

– Приветствую вас, Эр, – раздался его веселый, будто бы даже легкомысленный голос. – Наслышан о ваших неудачах.

– Я переведу деньги в течение часа, – ответила Раза. – Но только половину суммы. Операция сорвалась и я не получила, что хотела.

Сколл затих не пару секунд, а потом изменившимся голосом сказал:

– Даже не думайте нарушить договор, министр Твилага.

Раза вздрогнула. Он назвал ее имя в частном разговоре. Это означало, что намерения у него самые серьезные. Свои деньги он так просто не отдаст. Что ж, она тоже не робкого десятка.

– Со мной ваши дешевые трюки не пройдут, Сколл. Может, вы накопали кое-какий компромат, но на самом деле совершенно меня не знаете, – нюхательная трубка, которую она крутила в руках, с сухим треском переломилась. – Я невероятно опасный враг, Сколл. Если ты думаешь, что я придаю хоть какое-то значение договоренностям с падалью вроде тебя, то ты очень плохо знаешь жизнь.

– Я опубликую весь компромат, министр, – сказал Сколл прежним веселым голосом, но чуткое ухо Разы уловило, что веселость уже была не та. – Белый порошок и ваши удивительные сексуальные предпочтения будут только цветочками, предупреждаю.

И тут она засмеялась. Сначала тихо, потом в голос с переходом в какой-то звук, напоминающий захлебывающийся собачий лай. Это был смех человека, одержимого бесами.

– За свою жизнь, Сколли, я убила десятки тысяч людей, – сказала она, отсмеявшись. – Я отдавала приказы, управляла пушками звездолетов, стреляла из всех видов оружия. Но больше всего мне нравилось убивать собственными руками.

Она любовно посмотрела на свои идеальные смертоносные протезы. Поиграла пальцами, сжала в кулаки и медленно распрямила.

– Собственными руками я убила сотни, – продолжила она. – Самое лучшее, это когда удается вырвать горло или раздавить череп. Они так легко хрустят, как орешки. В этих случаях получается больше всего крови, понимаешь? Другие скажут, это не слишком чистоплотно, и ходишь потом вся липкая, в черных пятнах, но ты-то знаешь мои предпочтения, Сколли, верно? Знаешь, что для меня это не проблема.

– К чему эти зверства, Эр? – спросил Эмпи. – Что вы пытаетесь сказать?

– Не пытайся манипулировать мной, Эс, – прошипела Раза.

Она сильно возбудилась от своих слов, дыхание участилось, а нос стал подергиваться, словно у хищника, почуявшего запах добычи.

– Половина суммы в течение часа, Эс. Ты понял меня? И будем считать нашу сделку завершенной.

На самом деле даже половина суммы была намного больше, чем она могла себе позволить. Деньги придется брать из казны. Здесь не возникло бы никаких сложностей, если бы она не злоупотребляла этим ресурсом ранее. Для себя она не брала. Раза не была склонна к стяжательству и ее материальные потребности ограничивались самым простым. Но когда деньги требовались для дела, она не брезговала никакими средствами. Конечно, она умела прикрыть махинации, но и другие обитатели Дворца также полными идиотами не являлись. Доказать ничего было нельзя, но косые взгляды и шушуканье за спиной заставляли ее иногда нервничать.

– А если вы получите то, что хотите? – спросил Сколл, когда Раза уже собиралась оборвать связь.

– Тогда вы получите все, – не раздумывая, ответила она.

Эмпи не станет молоть языком просто так.

– Все и еще половину, – сказал он с нажимом.

– Это слишком, Эс. Не зарывайтесь, я вас предупреждала.

– Все и еще половину, – повторил он. – И вы получите то, что хотите. В лучшем виде и без всяких усилий.

– Что вы там задумали, Эс? – ее начало разбирать любопытство.

Похоже, у этого бандита и афериста есть какой-то козырь. А может он затеял игру, чтобы вытянуть побольше денег? Или возомнил себя всемогущим космическим пиратом и собирается найти девчонку и захватить ее? Такая операция требует больших средств и не гарантирует результата, он должен это понимать.

– Я доставлю вам ее, даю слово Сколла Эмпи.

– Твое слово ничего не стоит, – ответила Раза, но это было неправдой.

У паршивого пиратишки припрятан туз в рукаве, придется ему поверить.

– Вы согласны, Эр?

– Мне нужны гарантии, Эс. Я не могу передать вам такую сумму, опираясь только на ваше слово.

– Я верну вам все, если что-то пойдет не так. В течение часа я жду перевод четырехсот тысяч кредитов в полном объеме за Гаутиму. А в скором времени будьте готовы произвести обмен оставшихся двухсот тысяч на сами знаете кого.

Раза с сожалением посмотрела на шелковый мешочек с заветным средством и сломанную нюхательную трубку. Предстояло принять сложное решение и небольшая доза не повредила бы.

– Согласна, Эс. Вы дали мне слово.

Он отключился.

Она снова посмотрела на наркотик, раздумывая, как быть, потом встала и убрала его в сейф. Села за стол и быстро набрала запрос в казначейство с требованием перечислить в фонд военного министерства четыреста тысяч кредитов. В графе цель финансирования она поставила отметку «секретно». Осталось придумать витиеватый и туманный приказ и подписать у президента, чтобы прикрыть задницу.

Тут она заметила мигающую кнопку селектора.

– Вас ждут на собрании министров в синем зале, – сообщила секретарь. – Начало было объявлено на четырнадцать ноль ноль.

Раза поругала себя за забывчивость. Она ненавидела опаздывать, а сейчас уже двадцать минут третьего.

«Все-таки нужно поспать. На одном порошке далеко не уедешь», – сказала она себе, пролетая по светлым сводчатым коридорам Дворца в направлении синего зала.

Когда она зашла, речь держал Леголи, министр власти и наказаний, верховный судья Тоуха. Он стоял, опершись двумя руками на стол голубого мрамора, сильно наклонившись вперед и его тонкая, седая борода мелко потряхивалась в такт движениям головы.

– Простите, господа, задержали срочные дела, – громко сказала Раза и прошла на свое место, как раз напротив говорившего.

Тот сбился, выпрямился, хотел было что-то ответить, но не стал.

– Продолжайте, Леголи, – успокаивающим тоном сказал высокий и сухой Шохри, министр финансов и легко пожал ему локоть. – Вы говорили о судебном запрете, которое собираетесь наложить на некоторые приказы.

– Да, – сказал оратор, собираясь с мыслями. – Хорошо, что вы подошли, Раза. Речь как раз идет о налоговом режиме, который вы установили для Ри-Батала.

– Я не устанавливаю налоговые режимы, – резко ответила она. – Это компетенция совета и президента планеты.

Старичок протер лысину платком, поправил воротник и продолжил:

– Конечно, конечно. Я неправильно выразился. Разумеется, я имел в виду не весь режим целиком, а отдельные ставки и запреты, на которых вы особенно настаивали. В частности налог на связь и ежегодный семнадцатипроцентный сбор, которые были установлены для Ри-Батала без соблюдения соответствующей процедуры.

– Все были согласны, Леголи, – ответила Раза, нетерпеливо махнув рукой. – Если кто-то забыл поставить свою закорючку на одном из сотни бланков, то это не повод отменять указ президента. Скажите, что нужно и мы подпишем все задним числом. Бюрократическая волокита не должна стать преградой для справедливости и благосостояния нашего народа.

– В том-то и дело, военный министр, – сказал Леголи, запинаясь от волнения. – Мы не хотим подписывать это. Конфликт с Ри-Баталом создает напряженность на нашей планете. Вы прекрасно знаете, что Ри-Батальцы составляют социально значимую часть населения Тоуха и кроме того, нас связывает тысячелетняя история дружбы и…

– Хватит! – рявкнула Раза. – Наша дружба закончилась двадцать пять лет назад, когда их армия отказалась поддержать нашу экспансию в шестом сегменте. Такое не забывается.

– Мы тоже кое-что сделали, Раза, – подал голос Шахри.

– Да, – согласилась она. – Они такое тоже не забудут. Восстанавливать дружбу, значит рисковать спокойствием. Гораздо проще и надежнее держать их в узде.

– Это ваше мнение, – сказал Шахри. – Такая политика вызывает многочисленные протесты со стороны тохианцев. За последний месяц в столице прошли две крупных демонстрации в поддержку Ри-Батала.

– Когда-то это было и вашим мнением, – ответила Раза. – Ваша подпись стоит на всех указах, так же как и подписи большинства присутствующих. Прошло всего несколько лет, а вы уже идете на попятную, но хочу вам напомнить, что закон обратной силы не имеет. Мы не можем отменить его даже в том случае, если он был принят с нарушением процедуры.

Пожилые министры, не принимавшие участия в беседе, прятали глаза, стараясь не смотреть ни на Шахри, ни на Разу. Леголи снова взял слово:

– Я могу наложить временный судебный запрет на исполнение этих указов, пока высший суд не примет решение.

Он продолжал стоять, напряженный, с красным от волнения лицом.

От охватившей ее ярости, Раза со всей силы сжала зубы. Она чувствовала, как пульсирует вена на шее, качая разгоряченную адреналином кровь. Жалкие, вонючие старикашки ополчились против нее. Ничего, такое она уже проходила.

– Придется приглашать наблюдателей, Леголи, – сказала она спокойным тоном. – А наблюдатели спросят, почему вы, уважаемый верховный судья, столько лет сидели и ничего не делали.

– Я готов понести наказание, – тряхнув бородкой, сказал судья. – Я свою вину не отрицаю.

– А потом, если суд примет решение в пользу Ри-Батала, достопочтенный Шахри, посчитайте пожалуйста, сколько нашей казне придется выплатить бывшим друзьям? Насколько я понимаю, всю сумму излишне уплаченных налогов за двадцать лет, плюс пени и скорее всего еще какие-нибудь компенсации. Интересно, в курсе ли тохианцы, что их сочувствие к соседям может обернуться серьезным упадком уровня жизни.

– Придется сократить расходы, министр, – парировал Шахри. – В том числе и ваши, секретные.

Раза с трудом удержалась, чтобы не дернуться. Главный финансист уже не боится делать такие откровенные намеки. И он еще не знает о сегодняшнем транше четырехсот тысяч кредитов.

– Речь идет не обо всех налогах, а только тех, которые были наложены на Ри-Батал с нарушением закона, – вставил Леголи, пытаясь сгладить конфликт. – Остальные останутся в силе.

– Давайте расставим точки над И, министры, – сказала она, не обращая на него внимания. – Какую мы преследуем цель? Обанкротить Тоух и пустить его народ по миру? Не забывайте, господа, что помимо личной совести, на вас лежит ответственность за сотни миллионов жителей.

Некоторые из министров закивали. Раза, ободренная этой небольшой поддержкой, продолжила:

– Министр Леголи, я знаю вас, как человека глубоко порядочного. Я понимаю, вы хотите помочь тем, кто терпит бедствие. Но разве обязательно рубить с плеча? Давайте не будем кидаться из крайности в крайность. Мы можем без всякого ущерба понизить ставки, а то и вовсе отменить налог на связь и ежегодный сбор.

Судья покраснел еще сильнее и шумно задышал.

– Да, да, – сказал он. – С плеча вовсе не обязательно.

– Мы отменим эти сборы, и ваши любимые Ри-Батальцы смогут вздохнуть свободнее, – мягко сказала Раза. – И мы подадим это, как знак сочувствия к ужасной гибели Первого Рыцаря. Так что никто ничего и не заподозрит, а?

– И топливный налог, – сказал, заикаясь Леголи. – Он тоже грабительский. Ставку надо понизить как минимум вдвое.

Раза изобразила смущение и закатила глаза, словно что-то прикидывая в уме.

– А это не слишком, министр? – спросила она. – Впрочем, надо спросить у наших коллег. Лично я не против.

Министры, потеющие в строгих деловых костюмах, растерянно переглянулись.

– Можем провести голосование, – развел своими большими, тучными руками начальник транспортного ведомства, Ески. – Налог на топливо – это важная статья наших доходов. Да и принимали мы его, кажется, по всем правилам.

Тут Раза встала со своего места. Леголи сразу сел, съежившись, но все же не пряча взгляд.

– Предлагаю переварить информацию, господа, – сказала она тем гулким, низким голосом, с помощью которого не раз добивалась успеха в переговорах. – Новостей очень много, и у меня, если честно, голова кругом. Думаю, у вас тоже. Да, министр Шахри?

Тот медленно, словно боялся подвоха, кивнул.

– Судья Леголи! Почему бы вам не подготовить все материалы, чтобы мы могли принять взвешенное решение по каждому пункту. Голосовать сегодня было бы несколько сумасбродно. Никто в точности не помнит, когда и какие указы были приняты. Кроме того, нужно хотя бы примерно просчитать последствия наших решений. Правильно, Ески?

Министр транспорта согласно кивнул.

– Ну, и конечно, вся информация должна быть передана в кабинет Президента. Я понимаю, что у нас своя компетенция, а у него своя, но не будем забывать, что мы друг другу не соперники. Такие важные изменения должны быть согласованы со всех сторон. Впрочем, я не сомневаюсь, что президент нас поддержит.

Она положила ладони на стол и улыбнулась. Из-за того, что искусственные кожа и мышцы не могли полноценно имитировать мимику, зрелище это было страшное. Однако министры выдохнули с облегчением.

– Тогда перенесем собрание на послезавтра? – предложил Леголи. – Я как раз успею все подготовить.

– Почему бы и нет, – сказала Раза. – Если никто не возражает.

Судья осмотрелся и, не заметив возражений, просиял.

– Может этот момент станет поворотным в истории конфликта Тоуха и Ри-Батала, – вдохновенно сказал он. – Момент, когда мы проявили мудрость и начали сближение.

– Не будем торопить события, Леголи, – вмешался Шахри. – Нам предстоит большая работа. Но мы рады, что военный министр проявила лояльность.

– Если на сегодня вопросов больше нет, почему бы нам не пойти и не пообедать, – сказал Ески, с трудом поднимая с кресла грузное тело.

Раза Твилага не собиралась обедать. Она попила воды прямо из декоративного фонтанчика, установленного у входа, и ринулась в кабинет. Ситуация принимала дурной оборот и нельзя было терять ни секунды. Быстро заправившись порошком, она первым делом перевела средства из фонда военного министерства на счет Сколла Эмпи. Конечно, не напрямую, а через несколько десятков подставных счетов, тщательно заметая следы. Потом она подготовила докладную о необходимости срочного ремонта противокосмических установок «Универсал», а также приказ о передаче заказа в существующую только на бумаге компанию «Ракетостроительная корпорация». Раза ненавидела документы и бюрократию, но понимала ее необходимость и подчинялась правилам. Как и во всем остальном, в ее бумагах царил абсолютный порядок. Не откладывая в долгий ящик, она без предварительной записи зашла к президенту и настояла, чтобы он подписал документы при ней.

– Господин Президент! Установки давно требуют ремонта, а вы знаете, как я отношусь к требованиям безопасности, – сказала она. – Подпишите сразу, чтобы я была спокойна.

– Знаю, знаю, – пробормотал президент, аккуратно выводя сложный росчерк. – Постарайся не доводить до крайности в другой раз. Такие вещи нужно делать своевременно.

Обезопасив себя таким образом, она вызвала в кабинет генерала Скорта и дала инструкции подготовить одно из подразделений Тохианского Космического Флота.

– Сколько нужно звездолетов, министр? – спросил Скорт, вытянувшись в струну посередине кабинета.

– Восемнадцать, генерал, – ответила Раза, потирая нос ребром ладони. – Срок два дня.

Генерал задумался.

– Мне необходимо знать цель операции, чтобы подобрать вооружение и скомпоновать флотилию по видам, – сказал он.

Раза встала и подошла к нему. Лицо Скорта было твердым как камень и таким же невозмутимым. Он был гладко выбрит, светло-голубые глаза смотрели прямо, почти не мигая. Развитая нижняя челюсть и скулы делали его похожим на бойцового пса, который перекусит горло любому по первому приказу хозяина. От него пахло особенной, космической свежестью. Должно быть так пахнут астероиды, летящие с бешеной скоростью сквозь пустоту миллионы лет, подумала она.

– Тебе не надо знать цель, генерал, – сказала она, преодолевая желание подойти еще ближе, чтобы поглубже вдохнуть этот запах. – Но будет жарко.

– Вас понял, министр. Все будет сделано, – отчеканил тот. – Прикажете идти?

– Иди, – сказала она.

Когда Скорт открывал двери, она не удержалась и окрикнула его. Он обернулся.

– Как ты думаешь, Скорт, – сказала Раза. – Народ Ри-Батала заслуживает послаблений с нашей стороны?

Он криво улыбнулся. Как и военный министр, он делал это крайне редко.

– Вы шутите, – сказал он. – Народ Ри-Батала должен быть стерт с лица вселенной.

Вечером того же дня Риза сидела на скамейке, в саду большого трехэтажного особняка и любовалась закатом. Небо затянуло слоем пушистых облаков, таких тонких, что сквозь них можно было различить две из трех желтых тохианских лун. Последние лучи солнца окрашивали облака от янтарного до зеленого, переходящего на востоке в темно-сиреневый и чернильный. В воздухе чувствовались легкие ментоловые ноты, которые давали раскидистые изумрудные кроссоуны, и Твилага дышала полной грудью, наслаждаясь внезапной минутой отдыха. Раза с трудом могла припомнить, когда последний раз выбиралась из стен Дворца и сидела вот так, не думая ни о чем.

К главному входу тихо подкатил бронированный турмобиль, из которого вышел высокий, полностью экипированный охранник и низенький, сутулый старичок. Он что-то сказал высокому и, похлопав по плечу, направился к дверям.

– Судья Леголи! – крикнула Раза, вставая с резной деревянной скамейки, на которой так уютно устроилась.

– Министр? – старичок обернулся и удивленно вскинул брови.

Охранник дернулся и выхватил бластер, демонстрируя усердие и, вероятно, проклиная себя за нерасторопность. Он не заметил постороннего на охраняемой территории частного особняка, когда тот даже и не думал скрываться. Раза, не обращая внимания на оружие, неспешным шагом подошла к турмобилю.

– Все в порядке, Джесс, – успокаивающе сказал Леголи и мягко опустил руку телохранителя.

Тут Раза заметила, что охранник женщина. Что ни говори, а мужики в этом деле лучше, хоть порой им и недостает мозгов.

– Но как вы здесь оказались, Раза? – спросил он, улыбаясь. – Ну, вы даете. Впрочем, я рад вас видеть. Наверное, хотели обсудить детали предстоящего собрания?

– У вас тут просто замечательно, судья, – мечтательно сказала Раза, обводя взглядом особняк и ухоженный зеленый зад. – Такой запах!

– А вид какой! – подхватил Леголи. – Я тоже люблю сидеть на этой скамеечке, представляете. В моем возрасте, министр, других удовольствий и не надо.

– Понимаю, судья, – сказала Раза. – А то спешим, носимся по коридорам Дворца, пытаемся куда-то успеть. Как муравьи в муравейнике.

– Да, министр, – подтвердил Леголи и, задрав голову, посмотрел на небо. Большая и малая луны, словно глаза сказочного дракона, наблюдали за Тоухом.

– Так с чем вы, собственно, пожаловали? – спросил он, опуская голову.

С удивлением, он увидел в ее руке длинный узкий кинжал, с которого на землю капала кровь. Леголи успел подумать, какая она необыкновенно алая и совсем не густая и похожа на турмалиновый сок, а потом за шею его схватила железная кисть Твилаги. Краем глаза он заметил, как осело на землю бездыханное тело Джесс.

– Вы правы, – дрожащим от возбуждения голосом проговорила Раза. – Я пришла, чтобы обсудить детали нашего собрания.

Она облизнула вмиг пересохшие губы.

– Оно не состоится, судья. По причине вашей смерти.

Леголи задергался, замахал руками, стараясь попасть кулаком ей в лицо. Раза даже не уворачивалась. Мягкие, нетренированные руки старика не могли причинить вреда. Наоборот, с каждым ударом ее возбуждение росло, давненько она не чувствовала запах смерти. Судья попытался закричать, но из горла вырвался только сдавленный хрип. Она держала крепко.

От нехватки кислорода Леголи начал обмякать, и тут Раза подошла и взяла его за голову. Мягко, почти нежно, она прижала ладони к ушам, посмотрела в блуждающие выпученные глаза и плотоядно улыбнулась, предвкушая удовольствие. Медленно, чтобы не испортить момент, она стала сжимать руки, наблюдая, как краснеет лицо жертвы, как набухает синяя вена на лбу. Старик открыл рот, чтобы успеть что-то сказать напоследок, но Раза решила не давать ему такой возможности. Хрустнул череп, из нескольких, одновременно образовавшихся проломов хлынула кровь. Сладкая судорога прошла по телу Твилаги, заставив закатить глаза и тихонько застонать.

Раза постояла так несколько секунд, позволяя алым потокам промыть ее жадные, смертоносные руки, а потом тело министра власти и наказаний упало к колесам служебного турмобиля.

Она посмотрела на входную дверь, в любой момент готовая убить любого, кто высунет оттуда нос. Она знала, что у Леголи большая семья и приличный штат прислуги, так что была готова к любым поворотам. Однако сегодня им повезло. Каждый занимался своими делами, и никто не спешил встречать главу семейства.

Разочарованно вздохнув, Раза нырнула в глубину цветущего сада. К этому времени, небо стало почти черным. Закаты на Тоухе бывают на удивление стремительными.

 

Глава 20

Сколл Эмпи стоял у огромного панорамного окна, с которого открывался завораживающий вид на черную бездну космоса и бескрайнее металлическое поле с множеством взлетно-посадочных площадок и ангаров для звездолетов. Он нервничал. С некоторых пор у него завелась дурная привычка прыгать выше головы, и это стоило ему изрядного количества неприятных минут и седых волос. Люди недаром предупреждают: «Всяк сверчок, знай свой шесток». Проблема в том, что немного разбогатев, бедолага-сверчок забывает, кто он есть и начинает мнить себя пупом вселенной. А вселенная такого может и не простить.

Сколл подошел к зеркальной панели, которая занимала всю стену роскошного розового кабинета.

В свои сорок девять выглядел он на тридцать с хвостиком. У него были задорные карие глаза с лукавинкой, кожа хорошего цвета, каштановая шевелюра, которую, конечно, приходилось подкрашивать, но зато по густоте она не уступала гривам лучших тохианских кобылок из его частной конюшни. Щеки немного располнели и уголки губ опустились, но в его возрасте и положении, это был скорее плюс. Слишком моложавый правитель не внушал доверия на переговорах, не говоря уже об уважении. Сколл поправил и без того безупречно уложенную прическу, приложил пальцы к вискам и немного натянул кожу, разглаживая морщины в уголках глаз. Провел ладонью по идеально выбритому подбородку, вздохнул и отошел от зеркала.

До сих пор ему удавалось избегать серьезных стрессов, и это хорошо отражалось и на лице, и на самочувствии. Пусть не все амбиции удавалось реализовать, зато его сну мог позавидовать младенец, и каждое утро он вставал свежим и отдохнувшим. Но в последнее время он заигрался, потерял осторожность и вынужден платить за это бедными нервными клетками.

Раза Твилага слишком опасна, чтобы он мог позволить себе расслабиться. Первая ошибка состояла в том, что своим насмешливым тоном и грубыми намеками он разозлил ее и настроил против себя. Это было непростительно. Сколл Эмпи всего лишь глава Пиратской Станции. Да, с ним считаются. Да, у него в руках достаточно ниточек, чтобы устроить бурю не только в галактике, но и во всем девятом секторе, но кому она нужна, эта буря.

И если первую ошибку еще можно было исправить, то вторая имела куда более опасные последствия. Он вошел в раж во время разговора с Разой и неосторожно пообещал самолично доставить принцессу. Более того, он дал стопроцентную гарантию. Почему-то в тот момент он подумал, что это будет хорошим и неожиданным ходом, но не предусмотрел обратную сторону. Дело в том, что своим заявлением он как бы говорил: «Очень скоро принцесса постучится ко мне в гости, а я ее буду ждать. Если хотите попытаться убить одним выстрелом двух зайцев – милости прошу».

В кабинет Сколла зашла худенькая и высокая секретарша и подала ему широкий стакан с виски. Рядом положила хрустальную пиалу со льдом и серебряные щипцы. Он подцепил два кусочка, поболтал их немного в бокале и сделал глоток. Девушка осторожно, стараясь не цокать каблуками, вышла и тихонько закрыла дверь. Если босс вдруг решил выпить, значит, дела идут так себе, и лучше его не раздражать.

Сколл погрузился в мрачную думу. Раза, конечно, существо отчаянное, но даже ей не придет в голову лезть в лобовую атаку. Даже, если она будет точно знать, что принцесса пьет чай у него в кабинете.

Он нахмурился, поймав себя на подтасовке выводов. Мог ли он на самом деле быть в этом уверен? Пожалуй, что нет. И что он будет делать, если полсотни кораблей Тоуха вдруг вынырнет из гиперпространства и начнет операцию? Стражи этого не одобрят, но к тому времени, когда они подоспеют, мозги Сколла Эмпи уже забрызгают и розовые стены, и зеркальную панель, и красивый военный мундир Разы Твилаги. А принцесса Сильвия, закованная в наручники, послужит неплохим оправданием для министра. Мол, стало известно, анонимные источники, то да се… Пошлют запрос в управление Стражей задним числом. Глядишь, еще и в герои запишут.

Сколл включил монитор и что-то быстро набрал на клавиатуре. Удовлетворенно хмыкнул. Весь компромат, хранящийся на сложной и запутанной системе серверов, надежно укрыт и готов сработать в любой момент. Если с предводителем что-то случится, ровно через сутки информация вирусом распространится по ключевым информационным базам галактики. Под удар попадет и Раза и тысячи других чиновников, включая высокопоставленных Стражей.

Нажав еще несколько клавиш, он перепроверил алгоритм распространения компромата, заново его перешифровал и отправил на сервера. Он знал, что все его действия, особенно касающиеся внешних коммуникаций, находятся под зорким контролем не только Стражей, но и многих других служб, и сделал это специально, чтобы лишний раз напомнить о себе. Кто знает, может информация дойдет до Твилаги и заставит ее задуматься.

С другой стороны, думал он, зачем ей брать весь флот, лететь через двести тысяч световых и нападать на хорошо вооруженную Станцию. Мероприятие это дорогостоящее, да и шуму много. Он бы на ее месте, скорее всего попытался перехватить принцессу сразу, как только она вылетит в качестве пленницы на Тоух. Таким образом, можно заполучить Сильвию бесплатно, да вдобавок щелкнуть по носу заносчивого правителя Станции. Понимает ли Раза, что ему ничего не останется, кроме как проглотить обиду?

Он сделал глоток. Виски обожгло горло, и он добавил в стакан еще один кубик льда.

Конечно, она понимает. Вопрос в том, что теперь делать. Можно позвонить Разе и поговорить начистоту. Сбавить цену, попробовать найти компромисс. В конце концов, агрессия – это всегда риск, а кому охота рисковать? Сколл вспомнил металлический голос Разы, ее безумный смех, когда она говорила об убийствах, и помотал головой. Аргумент в данном случае не выдерживал критики. Если была возможность взять принцессу бесплатно и наказать при этом Сколла, Раза ей воспользуется. Даже рискуя репутацией и карьерой.

Оставалась возможность потихоньку избавиться от девчонки. Он заполучит крейсер, а Твилага – всего лишь мертвую голову. Ждать хоть какой-то оплаты, разумеется, не придется, да и угнанный корабль – сомнительный бонус, но хотя бы обойдется без кропопролития.

Сколл покрутил стакан в руке. Лед никак не хотел таять, а слишком крепкий напиток его раздражал.

Уничтожить принцессу, это неплохое решение. Конечно, он терял репутацию, терял прибыль, но зато надежно спасал шкуру и даже сохранял некоторое достоинство. Вот только что он ответит, если Раза позвонит ему и спросит: «Дорогой Эс, я приготовила кредиты и жду обещанной добычи, ты там скоро?». Да, слабым местом в его стратегии было то, что она не учитывала вариант нормального поведения Разы. В этом случае, он будет выглядеть ужасно глупо.

Зазвонил коммуникатор. Он был выполнен на заказ, из платины, инкрустированной розовыми бриллиантами, и всегда радовал и успокаивал Сколла. Предводитель любил дорогие безделушки, они были для него талисманами, приносящими удачу и оберегающими от нищеты, в которой он вырос. Однако сейчас, увидев на прозрачной голубизне экрана входящий номер абонента, он уронил голову на руки и застонал.

Только этого не хватало. Снова он поторопился, зачем-то перешифровал ключи до того, как продумал всю стратению. Разумеется, это движение вызвало волнение в соответствующих кругах и моментальную обратную реакцию, а он понятия не имел, как объяснить свой поступок.

– Слушаю, Эр, – сказал Эмпи, поднеся гладкую как ртуть трубку к уху.

– Приветствую, Эмпи, – раздался низкий, с хрипотцой голос. – Канал надежный, можешь обойтись без своих шпионских примочек.

– Хорошо, Рамон, – покорно произнес Эмпи. – Я, кажется, знаю, почему ты решил меня побеспокоить.

Он давно проклял тот день, когда ему досталась эта видеозапись с Рамоном в главной роли. Поначалу, как и всякий глупый сверчок, он радовался и потирал ладошки, но быстро понял, что компромат на человека столь высокого уровня в первую очередь обременяет его самого. Узнав такую тайну, он связал себя со Стражем крепчайшими и опаснейшими узами. И что самое обидное, без всякой выгоды.

Понимание пришло три года назад, когда он попытался выбить из Рамона разрешение на перевозку племенных жеребцов с Тоуха к себе на станцию. Он намекнул на свою осведомленность относительно темной стороны Стража и ожидал легкой победы, тем более что жеребцы были не бог весть каким нарушением. Однако через три часа, вместо транспортного судна с упругими холеными производителями, на Станцию приземлилось двадцать три военных крейсера Стражей. А еще через пятнадцать минут, расстреляв всю охрану, в кабинет ворвался Рамон, снял с него штаны и приставил здоровенный тесак прямо к хозяйству.

– Я знаю, что как только ты сдохнешь, запись попадет во все новостные ленты, поэтому я только отрежу тебе член, – сказал он, яростно сверкая глазами.

В итоге, он ничего не отрезал, если не считать желания шантажировать Стража и вообще, хоть как-то с ним общаться. Жесткий урок Сколл усвоил хорошо. Запись хранилась в его базе, словно ядовитая змея в аквариуме, которая внушает постоянное чувство тревоги одним своим существованием. Он бы с удовольствием избавился от нее, да только это не имело ни малейшего смысла, так как не было способа доказать Рамону, что нигде не осталось копии. Поэтому он хранил ее, периодически посматривая и проверяя, не открылась ли ненароком крышка аквариума.

– Ты перекодировал ключи, Сколл, – сказал Страж. – Почему ты это сделал?

– Не волнуйся, Рамон, – ответил Эмпи. – Все под контролем, это просто мера предосторожности.

– Я знаю, что такое предосторожность, Сколл, – сказал Страж. – Именно поэтому я тебе и звоню. Понимаешь, о чем я? Что-то случилось, и я тут же тебе звоню. Это и называется предосторожностью. Я не звоню просто так, безо всякой причины.

– Да, Рамон.

– Ты тоже не станешь ничего предпринимать без причины, – продолжил Страж. – Вот я и спрашиваю, Сколл, что заставило тебя проверять надежность данных? Мне бы не хотелось снаряжать оперативный флот и лететь к тебе в офис повторять нашу прошлую встречу.

Сколл закрыл глаза. Внизу живота заныло, а яички сжались, словно предчувствуя прикосновение холодной стали. В этот раз Рамон не ограничится предупреждающим выстрелом в воздух.

– У меня появились кое-какие проблемы с другими партнерами, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал твердо. – Я перекодировал ключи, чтобы лишний раз напомнить о том, как важно искать компромиссы в деловых переговорах.

Он сделал длинный глоток из бокала. На этот раз виски не обжигал. Наоборот, хотелось, чтобы он был покрепче.

– Я понимаю важность компромиссов, Сколл, – сказал Страж. – В общем, я звоню не для того, чтобы устраивать скандал. Если тебе или твоей базе данных угрожает опасность, ты должен знать, что в моих интересах помочь тебе.

Ему удалось сбить напор Стража. Теперь Рамон заговорил иначе. Почувствовал, что Сколл на взводе и может, чего доброго, натворить глупостей. Значит, боится. А страх всегда можно использовать.

Мозг Сколла Эмпи заработал с удесятеренной скоростью. У него было несколько секунд, чтобы попытаться что-то выжать из этой ситуации.

– Тебе угрожает опасность? – спросил Рамон.

Сколл молчал. Он думал. Можно было попробовать натравить Стража на Твилагу, но проглотит ли он наживку? И что помешает им двоим объединить усилия против него? Нет, этот вариант придется отмести, как слишком рискованный.

– Всегда, – сказал он, чтобы потянуть время. – Вселенная слишком опасное место для живых существ.

На Рамона философия не подействовала.

– Я буду держать ситуацию под личным контролем, Сколл, – сказал он раздраженно. – Ты темнишь, и мне это не нравится. Через два часа к тебе на станцию прибудут мои агенты, ты должен принять их и дать полный доступ во все помещения и ко всем компьютерам.

Он думал слишком долго, Страж расценил это как слабину и теперь будет давить. Надо действовать решительнее.

– Раза кое о чем догадывается, – сказал он осторожно. – Твои агенты здесь могут подтвердить ее предположения.

– Не понял.

– Она догадывается о вас с Сильвией, – сказал Сколл. – О том, что ты ее трахал. Так понятно?

На другом конце линии установилась тишина. Эмпи залпом допил виски. Как раз после таких стрессов и начинают выпадать волосы и появляются морщины. Зачем он только связался с этими темными делами, которых ему не потянуть?

– Она видела твою запись?

– Невозможно, – ответил Сколл. – Но могли быть и другие. Впрочем, она ничего точно не знает, а значит, у нее есть только предположения.

– Но она обратилась к тебе, – сказал Рамон, растягивая слова. – Значит знает, что у тебя что-то есть.

– У меня много чего есть, – быстро ответил Сколл. – Она предложила хорошую цену, если я смогу что-то накопать.

– Ты отказался?

– Нет, конечно. Это выглядело бы слишком подозрительно.

Страж снова замолчал, переваривая информацию.

– Правильно сделал, – наконец, сказал он.

Сколл выдохнул. Похоже, его собеседник заглотил наживку. Во всяком случае, поверил ему.

– Ее насторожили результаты последних переговоров с Ри-Баталом, на которых ты тоже присутствовал, – продолжил Сколл. – Она не рассчитывала, что ты примешь их сторону.

Это была ложь, причем дерзкая, неприкрытая ничем, кроме наглости самого лжеца. Стоило Рамону засомневаться, навести справки, подождать, и ложь обязательно раскроется, но Сколл почему-то знал, что он не будет ждать. Все решалось здесь и сейчас, в это самое мгновение.

– И поэтому она решила, что я спал…, – резко начал Рамон, но запнулся. – Что у нас с принцессой отношения? Да с какой стати она могла такое подумать!

Сколл Эмпи буквально чувствовал, как уплотняются нити, за которые он держал Стража. Он позволил себе улыбнуться.

– Возможно, у нее были и другие догадки, – ответил он. – Я не знаю. Может, какие-то слухи. Она планирует захватить принцессу и думаю, у нее хватит опыта, чтобы выбить всю правду.

– Захватить?

– Да. Она ищет способы ее найти, в том числе и через меня.

– А тебе известно, как ее найти?

– Известно, – сказал Сколл. – Ее и ее нового любовника, этого капитана Тимура Железного. Вы, кажется, немного знакомы.

Страж хохотнул в трубку, но смех этот был натужным, ненастоящим.

– Ты думаешь, мне есть до этого хоть какое-то дело? Ты плохо меня знаешь, начальник Пиратской Станции, – сказал он. – Это была ошибка молодости, не больше. За которую мне стыдно.

Неумело обманываешь, Страж, подумал Сколл. За все время, пока к нему стекались потоки компромата, а это происходило без малого десять лет, за Рамоном числился всего один грех. Он не брал взятки, не подсуживал в переговорах, не лжесвидетельствовал на судах. Он был примерным мужем и ответственным отцом. Никто и никогда не замечал его в компании женщин, или в стриптиз клубах, или где-либо еще, что хоть как-то могло поставить под сомнение его порядочность и верность. Только интрига с молодой принцессой Ри-Батала, которая длилась по меньшей мере два года. Никто не знает, когда закончились их отношения и закончились ли. Известно одно – Рамон за последний год заметно постарел и осунулся, а его командование стало жестче и безкомпромисснее. Принцесса же Сильвия напротив, цвела как дикая вишня и редко бывала дома. Вслух Сколл Эмпи сказал другое:

– Я не знаю, есть ли тебе до этого дело, Рамон. Наверное, нет. Но тебе должно быть интересно узнать, куда в настоящий момент направляется сбежавшая принцесса. Поверь, эта информация нужна многим, а я могу дать ее тебе совершенно бесплатно.

– Ты ничего не делаешь просто так, – вздохнул Рамон и добавил тихо: – Все-таки она не на Ри-Батале.

– У тебя есть шанс все исправить, – сказал Сколл. – Мне жаль это говорить, да и не мое это дело…

– Вот и не говори, – резко сказал Страж. – Откуда у тебя информация о местонахождении принцессы?

– У меня десятки тысяч источников, – ответил он. – Но в данном случае, информатор не вызывает никаких сомнений. Сильвия позвонила сама. Она со своим бойфрендом собираются угнать крейсер с военной базы Гаутимы.

– Что??

Сколл облизал пересохшие губы. Его игра зашла очень далеко, но пока ему фартило. Главное теперь не дать сорваться рыбке с крючка.

– Я не знаю, что они затеяли, Рамон, – вкрадчиво сказал он. – Вернее сказать, что она затеяла, потому что бедолага капитан ни в чем не виноват. Она обольстила его и использует для достижения личных целей. А что у нее за цели, один черт знает.

– Зачем она тебе звонила? – сухо спросил Рамон.

– Ей нужно оружие, – сказал Сколл, зажмуривая глаза и напрягая слух, анализируя каждый вздох, каждый нюанс голоса Стража. – Но я не знаю для чего. Я могу дать тебе ее новый номер, если хочешь. Может, она сама все расскажет.

– Не надо, – отрубил Рамон. – Я на Гаутиме. Когда запланирован угон?

– Думаю, на сейчас, – ответил Эмпи. – Принцесса была очень взволнована и явно торопилась.

Он сделал вид, что хотел что-то добавить, но вдруг замолчал. Рамон терпеливо ждал.

Одной проблемой стало меньше, Стражи не дадут девчонке угнать крейсер, а значит, она не прилетит на Станцию. Не нужно будет никого убивать, а Разе нечего будет ему предьявить. Принцесса схвачена, история закончена.

– Ты что-то хотел сказать, Сколл? – спросил Страж.

– Да, – ответил он. – Но не знаю, стоит ли. Это просто предположение, к тому же глупое.

– Говори, – сказал Страж.

Теперь голос его звучал глухо. Он даже не пытался делать вид, что ему все равно.

– Она спрашивала про Разу, – сказал Эмпи. – Спрашивала, как она себя ведет, не слишком ли сильно злится и все такое.

Он сделал паузу. Провел большим пальцем по гладкой поверхности коммуникатора, нащупал крупный бриллиант на верхнем ребре и с удовольствием ощутил его магическую силу.

– Мне показалось, – продолжил он. – Скорее всего, это ерунда, но я не люблю игнорировать подозрения, особенно, если они касаются моей безопасности. Возможно, это Сильвия и намекнула Твилаге о вашей с ней связи.

– Бред, – неуверенно прокомментировал Рамон. – Ей это незачем.

– Сильвия манипулятор, – сказал Сколл. – Кто знает, что у нее на уме. Может, таким образом, она бьет тебя в спину, как обыкновенная мстительная женщина, а может, хочет натравить на тебя Разу или даже полностью скомпрометировать Стражей. Известно, что ты серьезно помог Ри-Баталу, находясь в интимной близости…

– Мы уже не были в отношениях! – рявкнул Рамон.

– Ты прекрасно знаешь, что это не имеет никакого значения. Сильвия играла тобой и продолжает играть, – продолжил Сколл. – Теперь под ударом и твоя карьера и семья.

– Это лишь подозрения, – буркнул Страж.

– Я думаю, Сильвия не будет молчать, если ее поймают, – сказал Сколл. – Она пустилась в очень опасную авантюру и пойдет до конца. Останови ее сейчас, пока не слишком поздно.

– Спасибо, Сколл. Я сделаю то, что должен.

Он отключился, а предводитель Пиратской Станции еще долго держал трубку рядом с ухом, вслушиваясь в мелодичные гудки. Затем он встал с кресла, подошел к зеркальной панели и осмотрел себя. Ему показалось, что за последние пятнадцать минут он удивительным образом похорошел.

 

Глава 21

Военный космопорт Стражей снаружи выглядел, как здание обыкновенного железнодорожного вокзала, только охраны было гораздо больше и стены выше.

Микроавтобус со снаряжением спрятали в парке неподалеку, выбрав место, где разрешалась стоянка для пикников. В этот ранний час любители пожарить сосиски на природе еще спали, и во всем парке не было ни души. Это было очень кстати, потому что если бы кто увидел, как из маленького автобуса выходят высокопоставленный статный Страж, простой чернорабочий и королева Горцев в шелковом белом платье в пол, то обязательно позвонил бы в полицию. Слишком подозрительно смотрелась эта троица, озирающаяся по сторонам и постоянно пререкающаяся с водителем, которого не было видно за тонированными стеклами кабины.

– Я говорил, надо было вызвать представительское авто, чтобы королева, мать ее, подъехала ко входу, как полагается, – кричал Дод. – А не вышла ни с того, ни с сего из леса.

– Поздно, старина, – сказал Тимур, осматривая себя с ног до головы, чтобы убедиться, что все в порядке. – Кирик, ты уверен, что рабочие космопорта носят такие облегающие голубые жилетки?

– Так написано на сайте, – ответил первый помощник, так же придирчиво оглядывая себя.

Он смотрелся очень эффектно в парадной форме Стражей. Алый сюртук в сочетании с небесного цвета рубашкой замечательно шли к его синим глазам, и он походил на благородного принца, прилетевшего с далекой галактики.

– Ты никогда меня не слушаешь, Тимур! – продолжал Дод. – Из нее и так-то королева никакая, а тут еще она выйдет из леса в белом платье. Вас схватят и доставят в полицию, да еще поржут.

– Заткнись, Очкарик, – рявкнула принцесса. – Без тебя тошно.

Платье было не то, чтобы очень неудобным, но Сильвия чувствовала себя в нем неловко. Горцы не признавали нижнего белья, так что пришлось надеть его на голое тело. Прохладный шелк был почти невесомым и так легко скользил по коже, что все время хотелось удостовериться, а на месте ли еще платье.

– Выйдем с другой стороны парка и спокойно подойдем к воротам. Пусть думают, что специально вышли из турмобиля пораньше, чтобы насладиться прогулкой, – сказала она.

– Ага, – поддакнул Дод. – Смотри, не простуди задницу, хе-хе, на прогулке.

Сильвия с ненавистью посмотрела на кабину. За приоткрытым боковым стеклом виднелась только верхушка кепки.

– Хватит, – сказал Тимур. – Кирик, Сильвия, вы идете к главному входу, а я к служебному. Действуем по плану.

Сильвия и Кирик кивнули.

– Дод – координатор, наши глаза и уши. Ты ни разу нас не подвел, друг, не подведешь и теперь.

– Есть, капитан, – отозвался Очкарик. – Смотрите лучше за королевской особой. Как бы она всех не подвела.

Они разделились. Вопреки сомнениям Очкарика, охрана на входе при виде королевы горцев, ничуть не удивилась. О приезде делегации с этой отдаленной и очень влиятельной планеты было, разумеется, известно и их ждали. Двое молодых, безупречно одетых гвардейца Стражей вытянулись по струнке, а третий, постарше, быстро взглянул на дипломатический пропуск и отдал честь.

– Добро пожаловать, – сказал он со сдержанной улыбкой. – Вы к нам на экскурсию? Нужна ли помощь?

– Королева желает осмотреть наши военные объекты, – ответил Кирик. – В рамках дружеского меморандума между нашими галактиками.

Сильвия сделала глупое лицо и улыбнулась, показывая, что ни понимает ни слова. Страж кивнул – Горцы славились не только своими военными заслугами, но и эксцентричностью. Помимо запрета на нижнее белье и другого подобного вздора, они также не признавали единого языка, поэтому с представителями других планет и галактик могли общаться только через переводчика. Страж нажал кнопку на пульте. На входной калитке загорелся зеленый и Кирик с Сильвией прошли в здание.

– Это первый уровень доступа, – сказал Кирик. – Здесь располагаются выходы на взлетные площадки малых сопровождающих звездолетов.

Помещение, в котором они оказались, представляло собой огромный зал с колоннами и с множеством различных указателей и табло, свисающих с потолка, и закрепленных на стенах. По периметру стояли остроконечные порталы из белого полированного материала с автоматическими контрольно-пропускными системами. В их узких проемах можно было различить мелкое подрагивание силовых полей. За порталами виднелись уходящие вдаль коридоры, которые, очевидно вели прямо к взлетным площадкам.

– Ничего интересного, – сказала Сильвия, озираясь. – Пошли на второй уровень. Ты помнишь, где это?

Ночью они раз двадцать изучили карты всех уровней космодрома, но в реальных условиях все выглядело иначе и сориентироваться было непросто. Они осмотрелись и нашли указатель, который указывал в сторону больших металлических ворот на противоположной стороне зала. У ворот дежурил гвардеец Стражей и еще один сидел в стеклянной будке. Оба вовсю наблюдали за странными гостями.

– После того, как мы пройдем этот пункт, обратной дороги не будет, – сказал Кирик, беря принцессу под руку и неторопливо шагая в сторону гвардейцев. – Наши поддельные пропуска работают только в одну сторону.

– Я не верю, что Дод не мог сделать нормальные пропуска, – едва шевеля губами, пробормотала принцесса. – Скорее всего специально все подстроил, чтобы нам было труднее.

Кирик резко схватился за ухо, в которое был вживлен передатчик.

– Он говорит, что мог бы сделать какие угодно пропуска. Проблема в том, что подделку все равно засекут и чем она будет сложнее, тем скорее система ее распознает, – сказал Кирик, отнимая руку от уха.

– Бла, бла, бла, – передразнила принцесса, увлеченно осматриваясь по сторонам, будто и впрямь пришла на экскурсию.

– И еще он говорит, что вы… – начал Кирик, но одернулся. – Впрочем, неважно. Не забывайте, что вы понимаете только язык горцев и некоторых сопредельных сегментов. Говорю только я.

Гвардеец у ворот отдал честь старшему Стражу и склонил голову. Только после этого посмотрел на королеву.

– Добро пожаловать, – сказал он, как показалось Сильвии, нарочито официально. – Будьте добры пропуск.

– Гуарбах? – спросила принцесса у Кирика, нахмурившись.

Тот смутился.

– Ээ… Рукбабай, – сказал он, показывая на карман на груди Сильвии.

– Ах, – всплеснула она руками и достала синюю пластиковую карточку. – Рукбабай, анобе.

Сильвия приложила ее к сканеру, после чего силовое поле в створе ворот исчезло и они прошли дальше, очутившись в узком проходе перед точно такими же воротами. Гвардеец, который сидел в будке, внимательно их изучил, сверяясь с чем-то на невидимом мониторе, потом подозвал напарника.

Сильвия хотела что-то сказать, но Кирик сжал ее руку и медленно моргнул, призывая к спокойствию. Охранники совещались полминуты, а потом тот, что сидел за стеклом махнул, показывая, что можно проходить. Сильвия различила ехидную улыбочку, которую он пытался скрыть под маской профессионализма и строгости.

– В чем дело? – спросила она, когда пункт пропуска остался за спиной. – Что-то не в порядке с нашими пропусками? Так я и знала, что этот Очкарик напортачит!

– Постарайтесь без необходимости не вступать в разговор, принцесса, – спокойно сказал Кирик, осматриваясь и прикидывая, в какую сторону идти. – Вы совершенно не знаете языка горцев, и мы можем проколоться.

Он выбрал направление и, подхватив девушку под руку, двинулся вперед.

– Я пыталась разрядить обстановку, верзила, – ответила Сильвия. – К тому же королева, которая засунула язык в задницу, выглядит подозрительно, ты не находишь?

Вместо ответа Кирик лишь слегка опустил уголки губ, признавая логику аргумента.

– Над нами смеются, это нормально? – спросила принцесса, потряхивая его за руку. – Ты заметил? Мне не нравится, как они на меня реагируют. Словно все давно уже поняли и просто играют с нами.

– Возможно, это связано с тем, что они не одобряют подписание дружеского меморандума с планетами дальних рубежей, – ответил Кирик, продолжая оглядываться и внимательно вчитываться в надписи, мимо которых они проходили.

Второй уровень походил на лабиринт. Невысокие перегородки примерно на уровне глаз разделяли гигантский куполообразный зал на сектора и кабинеты, связанные узкими, извилистыми коридорами. Повсюду сновали Стражи самых разных званий.

– А возможно, это реакция на ваше шелковое платье и отсутствие белья, – добавил он, бросив косой взгляд на бюст Сильвии, который не то, чтобы сильно бросался в глаза, но был соблазнительно обтянут и поколыхивался при ходьбе.

– Не пялься пожалуйста, – прошипела Сильвия. – Мы все-таки на работе. Я не могу понять, куда нам идти. Надо спросить Очкарика.

– Говори, куда идти, Дод – тихо сказал Кирик. – Нет, я не помню. Мы, кажется, заблудились.

Окружающую обстановку с каждой минутой все сложнее было увязать с теми планами и схемами, которые они изучали накануне. Хуже всего, что спешащие по делам сотрудники постоянно поглядывали на гостей, так что шагать приходилось уверенно и быстро, и совершенно не было возможности как следует оглядеться. Это могло выглядеть подозрительно, так как Кирик по идее должен был ориентироваться в запутанных коридорах, как в своем собственном доме.

– Я не могу объяснить, где мы, – спокойно говорил, Кирик, поворачивая в один из коридоров. – Повернули налево. Справа остались окна, выходящие на юговосток.

– Может, остановимся? – предложила Сильвия. – Подойдем к окну, посмотрим вид.

– Сейчас подойдем к окну, – продолжил передавать информацию Кирик. – Расскажем, что видим.

Неожиданно навстречу выскочили четверо Стражей. Судя по гербам на лацканах, и серебряным звездам на сюртуках, одного ранга с Кириком. Они шли очень быстро, почти бежали, так что едва успели затормозить. У всех на поясах висело оружие.

Принцесса застыла, а Кирик моментально убрал ее длинной и сильной рукой себе за спину. Повисло молчание, во время которого Стражи несколько раз переглянулись. Сильвия напряглась, готовая дать бой и проклиная дизайнеров королевы горцев.

– Ээ… м… Приветствую, – сказал один из четверых Стражей. – А мы как раз торопились вас встречать.

– Приветствую, – пробасил Кирик. – Опоздали. Мы уже здесь.

Стражи продолжали переглядываться.

– Был приказ встретить королеву Горцев на входе и сопроводить до третьего уровня, – сказал Страж. – Ровно пять минут назад.

– Королева пять минут назад и приехала, – подтвердил Кирик. – Хорошо, что я на месте был. Уполномочен сопровождать.

– Но как… – пробормотал Страж, нахмуриваясь и что-то прикидывая у себя в уме. – Как мог приказ поступить одновременно с визитом королевы?

– Хм… – протянул Кирик.

Сильвия вышла из-за его спины и обворожительно улыбнулась.

– Как, как, – передразнил другой Страж, на вид самый молодой. – Да как всегда! Вот поэтому мы нигде и не успеваем, потому что бюрократия. Пока приказ дошел, уже и делать ничего не надо!

– Да, господа, – сказал Кирик. – Бюрократия. Но все в порядке.

– Уверены? – спросил тот, кто заговорил первым. – Если наша помощь не нужна, мы бы предпочли откланяться и заняться делом.

– Точно, – сказал молодой. – И вы там это, не особо усердствуйте. А то сами понимаете, сегодня у нас дружеский меморандум, а завтра эти звери нападут всеми силами.

Трое остальных зацыкали на него, опасливо поглядывая на королеву. Сильвия лишь глупо улыбалась.

– И то верно, – сказал Кирик.

Стражи хохотнули и направились туда, откуда пришли. Принцесса сильно ущипнула Кирика за руку, показывая глазами на удаляющиеся фигуры.

– Третий уровень, – одними губами сказала она. – Пусть проведут.

– Впрочем, – громко сказал Кирик и, дождавшись, когда Стражи обернутся, продолжил: – Чтобы уж все формальности были соблюдены, вы можете вместе со мной проводить королеву до третьего уровня.

Стражи с уважением посмотрели на Кирика.

– Бюрократия бюрократией, а тут вы правы, – сказал молодой. – Протокол следует соблюсти.

Тем временем Тимур без проблем проник в рабочую зону военного космодрома. Она представляла собой гигантский ангар, размером с квартал Прозектория, тесно уставленный малыми звездолетами, между которыми то и дело сновали небольшие транспортные гиперциклы с рабочими. Вокруг кипела работа, скрипели подъемники, повизгивали дрели и кричали, подгоняя друг друга, люди. Многочисленные роботизированные установки со свистом проносились по рельсам, проложенным и на полу, и под потолком, и даже на стенах. С непривычки, Тимур все время вздрагивал и вжимал голову в плечи, пока его не окликнул высокий и толстый человек, который был здесь кем-то вроде прораба на стройке.

– Ты что, новенький? – гаркнул он, схватив Тимура за плечо. – А ну марш к администратору и скажи, что в четвертом отсеке не успеваем подготовить Дэ-восемь. Ситуация критическая, вылет через два часа!

Тимур покорно кивнул и пошел в сторону, куда указал толстяк. За первым поворотом, он поднял ворот рубашки, как делали остальные рабочие, ссутулился и быстрым шагом направился к выходу из ангара.

Пропуск давал право доступа в так называемые рабочие зоны вплоть до стартовых площадок тяжелых военных крейсеров. Административные корпуса, через которые пробирались Кирик и Сильвия, были для него недоступны, так же как и для них было невозможно проникнуть в рабочие помещения и на взлетно-посадочные полигоны. План состоял в том, чтобы дойти до сердца луковицы с двух сторон. Принцесса с Кириком со своей стороны должны были отключить систему противокосмической обороны, а Тимур – угнать с одной из транспортных станций гиперцикл и ждать их у выхода к крейсеру. В точке «x», по уверениям Дода, должен был сработать его уникальный невычисляемый ключ, части которого были записаны на пропусках Тимура и Кирика. Проход открывался, стоило приложить их одновременно с разных сторон ворот.

Цепочке состояла из такого количества звеньев, что трудно было даже представить, как они все сработают. Любая погрешность или оплошность из сотен, которые теоретически могли произойти, учитывая сроки подготовки операции, гарантировала немедленное пленение и пожизненный стазис.

Зато худшее, чего он опасался – беседа с отцом, было уже позади. Шагая по оживленному, шумному ангару, лавируя между спешащих, копошащихся с инструментами людей, он в деталях вспоминал вчерашний тяжелый разговор.

Вавилон, звонивший Тимуру накануне, ничем не выдал истинных мотивов. Спросил, как поживает сын, чем зарабатывает на хлеб, почему вдруг сорвался с Дюка, на котором жил уже много лет.

– С матерью давно не разговаривал? – спросил он как бы между прочим.

– Что с ней? – спросил Тимур, с трудом проглатывая застрявший в горле комок.

– Жива, здорова, – сказал Вавилон. – Навестил бы хоть, чем мотаться не знамо где.

Голос отца звучал устало, но жестко и холодно. Сколько Тимур помнил, он звучал так всегда, постоянно напоминая, до какой степени его, Тимура, проблемы, смешны и ничтожны по сравнению с теми, которые стоят перед главным Стражем сектора.

– Давно, – сказал Тимур зло. – Рад, что у нее все в порядке. Я обязательно позвоню.

– Как у тебя с деньгами? Чем зарабатываешь на жизнь?

– Да по всякому, – сказал Тимур. – Перевозками в основном. Да ты, наверное, лучше меня знаешь, чем я зарабатываю.

Самым неприятным в этих разговорах была неловкость, возникающая после каждой фразы. С матерью было то же самое. Наверное, поэтому он и не звонил.

– Думаешь, я слежу за тобой? – спросил Вавилон. – Я давно уже бросил это дело. Просто понял в какой-то момент, что не могу контролировать все.

– И как, легче стало?

– Нет, – сказал Вавилон. – Никогда не становится легче, сын. Ты уже в том возрасте, когда должен понимать такие вещи.

Тимур подумал, что здесь старик на сто процентов прав. Легче действительно уже давно не становилось.

– Тебя послушать, так умереть хочется, – пробормотал он.

– Хочется, – согласился Вавилон. – А женщина у тебя есть, сынок?

Тимур не мог больше выносить этот диалог. Стражи искали его по всей планете, а тут Вавилон взял и позвонил прямо в гостиничный номер и ломает комедию.

– Как ты меня нашел? – спросил Тимур. – И зачем?

Тяжелый вздох на другом конце линии и Тимур увидел внутренним взором, как опускаются красные веки отца, как морщится в гримасе вынужденного терпения сухой, властный рот.

– Твой коммуникатор пропал из сети на несколько дней, и я забеспокоился, – ответил он. – На Дюке тебя не оказалось. Я сделал обыкновенный запрос, не светился ли ты где в последнее время. Оказалось, светился. Рамон видел тебя на подлете к Гаутиме.

Вавилон не объявлялся последние три года, и в совпадение было поверить трудно. Но раз он так говорит, значит на то есть причины. Спорить было бессмысленно.

– А номер гостиницы тебе тоже Рамон сообщил? – спросил он.

– Я бы на твоем месте не острил, сынок, – ответил Вавилон. – Скажи, только честно, ты снова вляпался в историю?

– В какую историю, отец? – спросил Тимур невозмутимым тоном. – Я прилетел на Гаутиму на заработки. Коммуникатор потерял, но скоро куплю новый и сразу сообщу тебе номер.

Вавилон снова вздохнул. Там, в своем огромном кабинете в цитадели Стражей, он, вероятно, успокаивал себя тем, что неразумно злиться на слабоумного отпрыска, который никак не может понять очевидного.

– Тимур. Три года назад у нас состоялся серьезный разговор, ты помнишь его?

Сердце застучало с утроенной скоростью. Этой темы он боялся больше всего.

– Помню, – сухо ответил Тимур.

– Наш уговор все еще в силе? – спросил Вавилон. – Уговор, что если у тебя возникнут проблемы, ты обратишься ко мне за помощью.

– Я помню наш уговор.

– Чтобы не случилось, ты обратишься ко мне, и я помогу, – продолжал говорить Вавилон. Его голос стал живее. – На той стадии, пока можно это сделать, не нарушая закон. Ты помнишь это?

– Да, – сказал Тимур.

– Но ты ни разу не обратился! – повысил голос главный Страж. – А сейчас ты на Гаутиме в гостинице местного уголовного авторитета. Уверен, что ничего не хочешь мне рассказать?

– Все в порядке, папа, – сказал Тимур, с трудом шевеля пересохшим языком.

А может воспользоваться случаем и покаяться? Конечно, он уже вляпался по самое нехочу, но можно во всем сознаться и, если история с наркотиками не всплывет, отделаться легким испугом или небольшим сроком. По сути все, что они сделали незаконного – сбежали из камеры предварительного заключения, когда и обвинения не были предъявлены. Еще была история с Рамоном, но почему-то казалось, что и ее можно как-то замять.

– Подумай хорошенько, Тим, – сказал Вавилон. – Иногда простое нам кажется сложным, а сложное простым. Многое, очень многое, можно уладить, ты понимаешь меня?

В этот момент в коридор выглянула Сильвия, округлила глаза и показала на часы, напоминая, что не стоит надолго выходить из номера. Он кивнул и поднял руку с выпрямленным указательным пальцем. Ему нужна еще одна минута.

Принцесса повторила жест и скрылась в номере. Тимур смотрел на полуоткрытую дверь еще несколько секунд, в течение которых ему казалось, что он продолжает видеть образ Сильвии. Это было похоже на остаточное свечение фонаря в темноте или на отпечаток солнца, который стоит перед глазами, когда ты их уже закрыл.

– Я не обратился к тебя, отец, – сказал Тимур. – Потому что свои проблемы я буду решать сам, понятно?

– Понятно, – ответил Вавилон. – А сможешь решить их так, чтобы никто не пострадал? Или будешь действовать как всегда?

У Тимура заходили желваки на скулах. Главный Страж нажимал на больные мозоли.

– Не волнуйся, командующий, – сказал он. – Лично ты не пострадаешь. А свою помощь прибереги для кого-нибудь еще. Если она и была когда-то нужна, то в те времена тебя рядом не было. Ты бросил нас и улетел строить карьеру.

Вавилон молчал. Больные мозоли бывают у всех.

– Если я попаду в передрягу, то, пожалуйста, не надо меня спасать и рисковать своим положением и безопасностью галактик, – продолжил Тимур. – Знаю, ты и не собирался этого делать. Просто хочу снять груз с твоей души. Знаю, у вас там свой кодекс, который предполагает ответственность за семью и все такое, и даже за незаконных детей. Так вот, я сам, лично, буду выбирать как мне жить, куда ввязываться, а куда нет. Можешь снять с себя эту ношу, вдруг все-таки станет немного легче.

– Это не ноша, Тимур, – сказал Вавилон тем же усталым и холодным тоном. – Впрочем, наш разговор и так затянулся.

– Да, пожалуй. Рад был слышать, не пропадай, – сказал Тимур.

– Ладно, – сказал Страж. – Эту ночь можешь спасть спокойно, Тим. Тебя ищут по всему городу, и я не знаю, что будет с тобой завтра, куда ты спрячешься или куда побежишь. Но сегодня ты в безопасности.

– Я у тебя ничего не просил, папа, – сказал Тимур.

– Тебе не понять, но я делаю это не для тебя, – ответил Вавилон. – Напоследок хочу попросить тебя об одном одолжении.

Тимур вздохнул.

– Может, обойдемся без этого? – сказал он.

– Одна маленькая просьба.

– Какая?

– Возьми пожалуйста лист бумаги и запиши мой номер, – сказал Вавилон. – И просто положи его в карман так, чтобы не потерять.

Несколько раз, пока капитан шел, погрузившись в воспоминания, его окрикивали какие-то люди, но Тимур делал вид, что сильно спешит, махал рукой в неопределенную сторону и ускорял шаг. По всей видимости, подозрений он не вызывал, так как похожим образом вели себя и другие рабочие.

Выйдя из ремонтного ангара, он попал на огромное открытое поле, покрытое крупным красноватым песком с множеством асфальтированных дорожек. Это был взлетно-посадочный полигон для звездолетов сопровождения мелкого и среднего классов. Самих кораблей видно не было, так как находились они в подземных гаражах, а вылеты совершались не часто. По дорожкам ездили транспортные гиперциклы с прицепами. Один из таких ему следовало в скором времени угнать, только сделать это было нужно в другой части космодрома, там, где обслуживались большие крейсеры.

Тимур пошел вдоль первого административного корпуса, через который по идее минут тридцать назад должны были проходить Кирик и Сильвия. По плану, они вырывались немного вперед в начале пути, зато потом, на высоких уровнях доступа, Тимур их нагонял. Разумеется, только в том случае, если все пойдет по плану.

Он не спешил. Прийти к точке «x» раньше условленного времени было также опасно, как и опоздать – ведь пришлось бы стоять на месте на угнанном гиперцикле, за которым наверняка организуют погоню.

Стена первого корпуса в некоторых местах была прозрачная, и Тимур, поглядывающий туда из любопытства, заметил необычное оживление.

– Там что-то происходит, – сказал он и сбавил шаг.

– Что именно? – донеслось из крошечного динамика, вживленного в ухо.

– Не знаю, сейчас попробую разглядеть. Отсюда плохо видно.

– Постарайся не засорять эфир без крайней необходимости, капитан, – сварливо ответил Дод. – Кирику с девчонкой нужно мое постоянное внимание. К тому же, я предупреждал, что все разговоры улавливаются системой безопасности.

– Но ты говорил, что она их не понимает.

– Она анализирует активность и делает выводы. Короче, капитан, заткнись, пожалуйста.

Тимур замолчал и продолжил наблюдать. Там, за толстым слоем бронированного стекла, угадывалась какая-то делегация, неторопливо идущая через зал. Присмотревшись, он различил высокую осанистую фигуру в развевающемся белом платье. Ее сопровождали несколько Стражей.

– Похоже, там королева горцев, – пробормотал Тимур. – Настоящая. Или это Сильвия?

– Сильвия сейчас на третьем уровне, – ответил Очкарик и запыхтел.

Капитан услышал в динамике, как яростно защелкали клавиши. Вот тебе и слабое звено, подумал он. Одно из многочисленных обстоятельств, которые невозможно предугадать заранее. Сейчас охранники увидят королеву, вспомнят, что полчаса назад одна такая уже проходила и поднимут тревогу.

– Далеко ей до охраны? – спросил Дод.

Тимур подошел вплотную к стене и прижался лицом, надеясь, что с той стороны никто не обратит внимание на сплющенную любопытную физиономию.

– Не могу сказать, – пробормотал он, вглядываясь до рези в глазах. – Отсюда очень плохо видно.

– Значит, далеко, – сказал Дод. – На переходе во второй уровень дежурят два охранника, я попытаюсь их отозвать. На первом уровне народу почти нет, так что будем надеяться, кроме охранников шум никто не поднимет.

– А на втором?

– На второй ее пропускать нельзя, иначе всем хана, – ответил Очкарик.

– Давай, Дод, не подведи, – подбодрил Тимур. – Я пойду пока, чтобы не светиться.

– Погоди-ка, – протянул техник и завис ненадолго. – Боюсь, если напрямую влезть в систему пропусков, то нас тут же обнаружат и заблокируют все, что только можно. Придется действовать тебе, капитан.

– Что? Я тут в чистом поле, старина. Что ты предлагаешь?

– Не знаю, кэп, – ответил Дод. – Только что я дал запрос в отдел кадров срочно вызвать тех двух охранников с ворот. Если повезет, то сейчас они попросят замену и успеют смениться до того, как к ним подойдет королева. У тебя минут пять-семь, чтобы организовать маленькое происшествие, которое они смогут классифицировать как ситуацию первой категории опасности.

– Ты что несешь, Дод! – Тимур занервничал, отскочил от стены и заозирался в поисках сам не зная чего.

– Надо действовать быстро, – продолжал Дод. – Какой-нибудь небольшой теракт… Ну… Взорви что-нибудь…

– Что??? – крикнул Тимур. – У меня нет ни оружия, ничего!

– Хмм, – протянул Дод. – Попробуй разбить окно. В таких ситуациях по протоколу они изолируют уровень до выяснения причин. Только не переборщи, а то заблокируют весь космодром и выпустят дронов.

Тимур выбежал на красный сухой песок и стал лихорадочно искать, чем-бы запустить в стеклянную стену. Песок был ровный и чистый, но через пару минут ему удалось найти приличных размеров железный болт, который он без раздумий со всего маху метнул в здание. Он не ждал, что стена рассыпется на осколки, но металл даже не звякнул, а беззвучно отпружинил и улетел в сторону, словно резиновый мячик.

– Не получается! – крикнул Тимур. – Какие еще варианты?

– Не знаю, – откликнулся Дод. – У меня тут куча проблем, придумай что-нибудь.

Тут на одной из ближайших дорожек капитан заметил транспортный гиперцикл, с несколькими тяжело гружеными прицепами, который направлялся в сторону ангара.

– Стой! – заорал Тимур и побежал наперерез.

Гиперцикл резко затормозил, отчего прицепы накренились вперед и дернулись, норовя завалиться набок.

– Ты чего? – крикнул водитель.

Боковых дверей в кабине не было, и он высунулся наполовину и погрозил внушительным кулаком. Заросшее черной щетиной лицо исказилось от гнева.

– Чуть весь груз мне не побил, идиот!

– Ты из четвертого? – закричал Тимур. – Из четвертого?!

– Что? – растерялся чернобородый. – Нет, из третьего.

– Дэ восемь не успеваем подготовить, у нас ЧП! Ты вообще в курсе или нет?

Тимур импровизировал, лихорадочно вспоминая слова прораба из ангара.

Водитель, открыв рот, медленно вышел из кабины.

– Да, ну… И что?

– Всех собирают на срочное собрание! Бросай свой поезд нахрен и дуй в ремонтную! – капитан подошел ближе к водителю и кричал прямо в лицо, не забывая махать руками.

– В какую ремонтную?

– Ты что, дурак? – вопил Тимур, уже подумывая о том, чтобы попросту вырубить беднягу.

Тот, правда, был здоров как бык.

– Да понял, понял, – сказал водитель, переминаясь с ноги на ногу. – Что, прямо так сразу? А груз отвезти в багажное?

– Да что с ним будет, с твоим грузом! А ну марш куда сказано! Бегом!

Водитель проматерился себе под нос, но пошел прочь довольно быстро, а через несколько шагов еще прибавил ходу и побежал трусцой. Речь Тимура произвела на него впечатление.

Капитан, подождав, пока здоровяк удалится на две сотни метров, прыгнул в кабину и выжал полный газ, направив гиперцикл по центру стекляннго участка стены административного корпуса.

– Кажется, поздно, кэп, – донеслось из динамика. – Охранники сменились, но королева уже приложила про…

В этот момент Тимур выпрыгнул из гиперцикла и тот, успев набрать приличную скорость, врезался в стену. На этот раз звук был оглушительный. Вагончики-прицепы налетели один на другой и полностью раздавили кабину, из которой с шипением взметнулось высокое пламя.

Не бронестекле появилась сетка тонких белых линий, но оно, наверное, могло выдержать еще несколько таких ударов, прежде чем разрушиться.

– Что у тебя там случилось? – спросил Дод. – Ты в порядке?

– Надеюсь, я не переборщил, – ответил Тимур.

Он оглянулся и увидел обалдевшего водителя, который стоял, не в силах поверить в случившееся.

– Эй! – крикнул он и как-то неопределенно поднял руку, то ли хотел погрозить, то ли, наоборот, успокоить. – Эй… Ты чего…

– Извини, – ответил Тимур и тоже поднял руку. – Так надо.

– Первый уровень заблокирован, остальные в порядке, – сказал довольно Дод. – Не знаю, что ты там сделал, но объявили локальную чрезвывайку. Если королева не успела пройти, значит сработало. Если успела – то все насмарку.

Краем глаза, сквозь всполохи желтого огня, Тимур заметил царственную фигуру в белом, торопливо удаляющуюся к выходу.

– Кажется, сработало, Дод! – сказал он и припустил легкой трусцой по дорожке, ведущей к следующим рабочим зонам. – Королева не прошла.

 

Глава 22

На третьем уровне космодрома располагалось начальство, а также многочисленные приемные и залы собраний. Это было отдельное высокое здание, связанное с первым и вторым корпусами несколькими длинными крытыми переходами. Здесь принимали делегации, вели переговоры, обсуждали стратегии и, вероятно, закатывали корпоративные вечеринки на День Первого Стража и Новый Год.

Следующий уровень находился под землей, и туда можно было попасть на одном из трех лифтов, стремительные капсулы которых носились по прозрачным шахтам, пронизывающим здание. Кирик и Сильвия, чтобы не терять времени, зашли в ближайший.

Пропуска сработали безупречно, лампочка сканера подмигнула зеленым, двери закрылись, и кабина беззвучно заскользила вниз.

– Самое сложное будет дальше, когда подойдем к главному пульту, – сказал Кирик. – Давай условимся, как будем отвлекать охранников.

– Не волнуйся, верзила, я возьму это на себя, – ответила Сильвия, придирчиво осматривая себя в отражении.

– Там дежурят четверо Стражей и нужно сделать так, чтобы все одновременно не смотрели в экран монитора, – сказал Кирик, с сомнением покосившись на принцессу. – Нельзя, чтобы кто-то увидел манипуляции Дода.

– Никто ничего не увидит. И можешь сообщить своему другу, пусть не стесняется и манипулирует сколько его душе угодно.

Кирик прижал пальцы к уху и поморщился. Очкарик что-то громко прокричал в динамик. Сильвия расслышала только слово стерва.

– Ты главное не подкачай, верзила, когда дойдет до драки, – сказала она и похлопала Кирика по плечу.

– По плану, до драки дойти не должно, – невозмутимо ответил первый помощник. – Мы добираемся до главного пульта, незаметно подключаем микроноситель и вырубаем противовоздушку. Никто ни о чем не догадается, пока крейсер не взлетит.

Сильвия усмехнулась и поправила парик, чтобы серебристые локоны не падали на грудь.

– Всегда доходит до драки, верзила, – сказала она.

Кирик хотел ответить, но дверцы лифта разъехались и они вышли в небольшую круглую комнату с несколькими порталами по периметру и большим виртуальным экраном посередине.

У экрана стояли двое Стражей и с деловым видом тыкали куда-то пальцами.

– В отделе снабжения нет, я спрашивал, – говорил один, сверкая черными злыми глазами.

– Значит нужно было взять из восемнадцатого, – отвечал другой. Он был совершенно седой, хотя и не старый. – Приказано подготовить четырнадцать машин, чтобы в любой момент можно было вылететь всем составом.

– Ну да, – кипятился первый. – А потом окажется, что никуда лететь не надо, как в прошлый раз. И вся эта свистопляска насмарку.

Тут они заметили, что из лифта кто-то вышел. Увидев титулованного Стража, черноглазый обрадовался и обратился к нему:

– Приветствую! Скажите вот хоть вы, ну где я возьму шесть полностью заправленных Бэшек?

Кирик с Сильвией остановились и переглянулись.

– Господин Страж сопровождает гостью, – сурово сказал тот, что был постарше, хватая первого за руку и оттаскивая. – Извините моего подчиненного. И передайте королеве наше почтение.

– Ну что вы, – сказал Кирик и попытался улыбнуться. – Не за что извиняться, но мы, действительно, спешим.

Черноглазый насупился, но не отступил от своей затеи.

– Но все-таки, господин Страж! – запальчиво сказал он. – Я понимаю, на вашем уровне решаются вопросы поважнее, но дайте хоть совет! Стоит ли срочно закупить топливо сверх установленного лимита или все-таки есть надежда, что на складах что-то осталось. Уж вы-то должны знать!

– Ну… – протянул Кирик.

Седой покраснел и все пытался оттащить излишне ретивого сотрудника, но тот не поддавался и норовил подойти ближе к Кирику и перекрыть ему дорогу.

– Понимаю, что информация может быть секретная, но мы же тут все в одной лодке! – говорил он. – Страдает бюджет, а виноваты будем опять мы.

Сильвия незаметно ущипнула Кирика за ногу, призывая сказать хоть что-то.

– А ну все по местам! – неожиданно рявкнул он.

Стражи вздрогнули, а седой даже отскочил на шаг назад. Принцесса тоже не ожидала такого и громко ойкнула. Черноглазый подозрительно на нее посмотрел. Слишком уж это ойканье было не королевским, а тем более не горцевским. Тем не менее, он тоже отступил.

– Вся информация будет доведена соответствующим приказом! – громко объявил Кирик. – Прошу ваши имена и звания, господа.

– За что?! – пропищал седой.

– За нарушение устава! – продолжал Кирик. – Если в отделе снабжения нет, нужно было просто взять из восемнадцатого, а не разводить здесь!

Седой толкнул локтем своего подчиненного.

– Так и сделаем, – сказал он. – Все будет исполнено в лучшем виде. Его зовут Алтак, из третьего специального. Стрелок второй медали.

– Марш на рабочее место, – сказал Кирик и показал пальцем в один из порталов.

Двое Стражей, втянув головы в плечи и немного помявшись, направились к противоположному порталу, приложили пропуска и скрылись за открывшимся силовым полем.

 

Глава 23

В кабине микроавтобуса было душно, но Дод окна не открывал. Во-первых, он легко подхватывал простуду, а во-вторых, не хотел отвлекаться от работы. Вся веселая компания куролесила посреди главного военного объекта галактики, а никто из службы безопасности и в ус не дул. А ведь она насчитывала полторы тысячи человек плюс самый продвинутый из существующих искусственный интеллект.

Дод поправил очки, съехавшие на кончик носа, и усмехнулся. Ни один искусственный интеллект не сравнится с его естественным, но могучим разумом. Жаль только, что ни Тимур, ни Кирик, ни тем более эта проклятая стерва никогда не поймут, чем они ему обязаны.

– Небось думают, что это они такие молодцы и так славно обходят все препятствия, – бубнил он себе под нос, молниеносно активируя вирусные протоколы, чтобы сбить систему безопасности с толку. – Давно бы уже за задницы взяли, да старина Дод тут не дремлет, сечет поляну.

Наблюдать приходилось сразу за всем. В первую очередь он держал на контроле те сектора, где находились Тимур и Кирик с принцессой. Это были самые горячие точки, которые требовали неусыпного внимания. Искусственный интеллект космодрома строго фиксировал каждого, кто находился на территории и пристально за ним следил при помощи многочисленных камер и сенсорных датчиков. Он анализировал каждого в отдельности, применяя особые поведенческие алгоритмы, а также мониторил ситуацию в целом, ежесекундно обрабатывая массивы информации и проверяя любые статистические отклонения. Малейшее несоответствие, например неожиданная задержка сотрудника в точке между вторым и третьим уровнями доступа, моментально привлекает внимание Контролера. Еще одна странность – и сотрудник попадает в зону ответственности глобального сканера, который проверяет всю подноготную объекта и одновременно дает сигнал на пункты охраны проявить особую бдительность.

Обмануть или сломать систему невозможно, и Дод занимался тем, что отвлекал ее внимание искусственно созданными проблемами. Как только контролер заинтересовался задержкой принцессы и Кирика на втором уровне, он запустил небольшой саморазрушающийся вирус в бухгалтерскую программу. Когда Тимур вошел в рабочий ангар и через десять минут, нигде не отметившись, вышел из него, Дод сымитировал обрыв проводки сразу на двух порталах в подземном хранилище. Программа, разумеется, могла решать одновременно тясячи задач, но и у нее имелись недостатки. Дод обнаружил их еще ночью в номере, и теперь умело использовал.

Проблема была в том, что искусственный интеллект рано или поздно обнаружит общее отклонение по территории и врубит экстренный режим. В этом случае могут возникнуть сложности с поддельными пропусками и, что хуже всего, с королевой горцев. Глобальный сканер с подключенными к нему дополнительными внешними ресурсами вполне способен догадаться, что настоящая королева говорит по коммуникатору из своего номера в отеле.

Помимо горячих точек, Доду приходилось помнить и о прилегающих зонах, следя, чтобы путь Кирика случайно не пересекся с высокопоставленным Стражем, который мог отдать какой-нибудь приказ или о чем-нибудь спросить. Так же в здании космодрома находилось в данный момент несколько горцев, встреча с которыми могла обернуться катастрофой.

Дод вел своих подопечных, выбирая наиболее безопасный путь, отсекая возможные проблемы, отвлекая систему и следя за тысячей других мелочей.

– Спроси у нее, как она собирается отвлекать внимание охранников, – сквозь зубы сказал он.

– Она говорит, что мы можем не волноваться, и ты можешь манипулировать сколько хочешь, – ответил Кирик.

Очкарик выругался и снова поправил очки. Его лицо блестело от пота. Как можно работать в таких условиях? И так-то приходится нелегко, так девчонка еще подливает масла в огонь. К сожалению, у него не было других вариантов, кроме как поверить ей на слово и готовиться подменить скан сетчатки настоящего Стража на сетчатку Кирика.

– Приветствуем, Страж, – глухо зазвучало в наушниках. – Королева.

Они уже на охране. Дод напрягся, ожидая сигнальное покашливание Кирика, после которого можно будет подключить удаленный доступ и сделать замену.

– Наклонитесь пониже, пожалуйста, – охранник сделал замечание высоченному Кирику. – Вот так, спасибо.

Палец Очкарика задрожал, готовый в любую секунду нажать кнопку.

– Давай же, – шептал он. – Ну!

Ничего не происходило. В наушниках повисла тишина. Дод потеребил их, проверяя, не сломались ли.

– Алло! – он немного повысил голос. – Старина, как вы там? Я жду.

Из наушников наконец донеслось неопределенное мычание, а потом громко закашляла Сильвия. Дод остолбенел на миг, но сразу догадался, что принцесса дает сигнал вместо Кирика. Подключение к компьютеру на охране заняло полсекунды. Еще две секунды на то, чтобы аккуратно перетащить мышкой одно изображение на другое, еще секунда, чтобы все проверить и отключиться. Руки Дода, хоть и дрожали, но выполнили все с точностью хирурга. Когда надо, он мог творить чудеса. Оставалось надеяться, что там, в подземном сверхсекретном логове Стражей никто ничего не заметил.

Только тут раздалось деликатное покашливание Кирика.

– Королева проверяла давление и температуру, – сказал он, обращаясь, по всей видимости, к охранникам. – У них так принято… Кажется…

– По сиське чтоли? – спросил кто-то и хихикнул.

– Да, – сказал Кирик. – По сиське. Кхе-кхе… То есть по груди.

– Все в порядке, – сказал другой голос. – Проходите…

– А неплохие у нее это… – раздался еще чей-то голос, по звуку самый молодой.

На него цыкнули и он замолк на полуслове.

Дод хмыкнул и закатил глаза. Этим женщинам дай только повод продемонстрировать свои прелести. Хорошо еще, что рядом был Кирик, а не Тимур. Если уж длинный потерял дар речи, то капитан растаял бы как мороженое на пляже. Влюбился, дуралей, в эту ведьму, а весь экипаж должен страдать.

Очкарик, наконец, смог на секунду отвлечься, достал салфетку и вытер лицо. Кирик с Сильвией приближались к главному пульту управления. В принципе, самое сложное осталось позади. Выключить противокосмические установки дело нехитрое, тем более учитывая, какие методы отвлечения внимания были в арсенале Сильвии. Интересно, решится ли она использовать этот трюк повторно или в на сей раз покажет задницу? Дод захихикал было своей шутке, но сразу одернулся. Не время расслабляться. На пульте дежурил охранник, служивший пять лет назад на дальних рубежах. Это могло ничего не значить, да и не значило скорее всего, но был риск, что парень знаком с языком и обычаями горцев и решит проявить эрудицию. Нужно было пресечь такую возможность в зародыше.

Дод активировал небольшой протокол, который запускал внеочередную пересменку и тут в дверь постучали. Техник от неожиданности подпрыгнул чуть ли не до потолка. У кабины стоял невысокий, чрезвычайно коренастый Страж, поигрывал электрической дубинкой и всматривался в наглухо тонированные стекла.

К такому повороту Дод не готовился и сильно струхнул, но быстро взял себя в руки. Он сложил спинку пассажирского кресла и в образовавшийся проем свалил большую часть оборудования. В кабине остались только небольшой компьютер с наушниками и антенна, которая крепилась болтами к задней стенке.

Страж еще раз постучал. На этот раз настойчивее и громче. Дод приспустил стекло:

– Чем могу, господин Страж?

– Рольф Сактонг, – представился тот. – Гвардеец третьего ранга. Выйдите, пожалуйста, из машина.

У него было пухлое, розовое лицо. Если на проверку микроавтобуса отправили юнца, значит проблема не серьезная. Дод слегка приободрился.

– А в чем дело?

– Мы зафиксировали необычную электромагнитную активность из вашего транспортного средства.

– Играю в Эскадру, Страж, – сказал, улыбаясь, Очкарик, и опустил стекло, чтобы Страж тот мог заметить компьютер и наушники. – Девятый уровень без доната, кэф девять и восемь. Могу взять в команду, только скинь данные акка мне на почту.

Страж усмехнулся и повеселел.

– Раньше тоже играл, – сказал он. – Да теперь некогда стало. Служба.

– Да ладно, некогда, – ответил Дод. – Меня можешь найти на серваке в любое время. Небери огненный мачо. Добавляйся, скину тебе арморчик новый, посмотришь каково это.

– Спасибо, – сказал Страж, вешая дубинку на пояс за спину. – И все-таки попрошу выйти из кабины. Инструкция.

– Конечно, Рольф.

Дод вышел. Страж заглянул внутрь и присвистнул, показывая на компьютер.

– Ух ты, навороченный! А это что, для усиления сигнала? – спросил он, кивая на антенну.

– Ага, – сказал Дод. – Просто работа такая, приходится подолгу тут сидеть. Я и обустроил все как надо. Служба службой, как говорится, хе-хе…

Рольф мечтательно вздохнул.

– Салон теперь покажите, – сказал он. – И можете дальше врагов гасить. Я не возражаю.

Он замурлыкал какую-то песенку и направился к задним дверям, немного пружиня при ходьбе в такт мелодии. У Дода подкашивались от волнения ноги. Из последних сил он старался выглядеть уверенно.

– Салон? А что салон? – сказал он, покручивая ключи на пальце. – В салоне ничего нет.

Если Страж увидит атомные сканеры и системы дальнего глушения, то догадается, что электромагнитная активность вызвана не только играми. А если не догадается, то четыре бластера и разбросанные повсюду шмотки точно наведут на подозрения.

– Инструкция, друг, – развел он руками. – Все надо проверить.

Последние слова он вместил в ритм песенки, которую напевал, и получилось забавно.

Доду, однако, было не до смеха. Действовать нужно быстро. Кирик с Сильвией, вероятно, через пару минут будут у пульта и подключат микроноситель. Если Дод сразу же не заглушит систему безопасности, то операция накроется медным тазом.

– Конечно, друг, – сказал Очкарик и пошел за Рольфом.

– Знаешь, что самое главное в Эскадре? – спросил он.

– Что?

– Вот посмотри на это дерево, – сказал Дод, показывая на верхушку высоченного Кибаса.

Страж поднял голову и Дод, недолго думая, ударил ребром ладони по открывшейся яремной вене. Рольф не повалился на землю, как рассчитывал Очкарик, а округлил глаза и заорал:

– Ты чего? Эй!

Тогда Дод попытался повторить удар, но Рольф перехватил руку и ловко выкрутил за спину. Другой рукой он обхватил шею Очкарика и полностью его обездвижил.

– Полегче, приятель, – прохрипел Очкарик. – Задушишь ведь.

– Ты чего творишь? – срывающимся голосом сказал Рольф.

– Да я просто прикалывался, – сказал Дод, неловко переступая с ноги на ногу, в поисках равновесия. Страж тянул его за шею и продолжал заламывать руку. – Эй, я в обморок упаду, если не отпустишь. У меня давление пониженное.

– Сейчас пройдем с тобой в штаб, там разберемся, – проговорил Страж, убирая руку от шеи Дода и вытирая со лба пот.

– Помогите! – закричал Очкарик, заметив неподалеку компанию из парней и девушек, гуляющую по парку в поисках подходящей полянки для пикника. – Убивают!

– Ах, ты! – воскликнул гвардеец, и его розовое лицо стало красным от нахлынувшего негодования.

– Все в порядке, граждане! – громко сказал он, обращаясь к остановившейся компании. – Тут никого не убивают, просто выясняем, что к чему.

Голос его сильно дрожал.

– Аааааа, – закричал еще сильнее Дод. – Ломают кости, помогите! Вызовите настоящих Стражей!

Рольф отпустил руку Дода и схватился за электрическую дубинку. Впопыхах она не отцеплялась от пояса, и он несколько раз сильно ее дернул.

– Все в порядке, граждане! – повторил он и чертыхнулся.

Компания ребят в ужасе попятилась, что еще сильнее разозлило молодого Стража. Целый год он работал делопроизводителем в офисе и занимался только тем, что распечатывал и копировал документы. Потом еще год стоял в охране военного космодрома, на котором никогда ничего не случалось, и вот теперь, впервые попав в переплет, он так ужасно и непрофессионально выглядит. Любой другой из его отдела уже давно заковал подозреваемого в наручники и раздавал автографы восхищенной молодежи. А вон та, в коротких желтых шортах, наверняка бы оставила свой номер.

Дод, понимая, что это последний шанс, взял волю в кулак, развернулся и врезал коленом Стражу между ног.

Рольф Сактонг почувствовал, как внизу живота расцвел противный кислый взрыв, такой мощный, что тело само согнулось, а из груди вырвался стон. В глазах заплясали сине-красные всполохи, похожие по расцветке на его форменный мундир. Он успел заметить, как побежали вглубь парка парни и девушки, обратил внимание на симпатичное желое пятно среди них, а потом удар по голове свалил его на землю.

Очкарик, потирая разбитый кулак, бросился в кабину. Первым делом он выгреб из салона сканеры и системы глушения, пытаясь заново разместить их в тесной кабине.

– Как вы? – спросил он в микрофон. – Алле, прием! Микроноситель вставили?

Кирик дважды кашлянул. Дод чертыхнулся и запустил глушилку, надеясь, что еще не слишком поздно. Сколько он там провозился с этим Рольфом? Минуты три или пять? Если пять, то Контролер уже обнаружил шпионов на космодроме и вот-вот врубит сирены.

Очкарик захлопнул дверь, завел мотор и поехал по одной из пешеходных дорожек сквозь парк, надеясь вырулить с задней от космодрома стороны. В зеркале он увидел Рольфа, который необыкновенно быстро приходил в себя и уже сидел на земле, потряхивая головой и наблюдая за удаляющимся микроавтобусом.

Большой сканер, валявшийся прямо на пассажирском кресле, замигал красной лампочкой. Очкарик, выругавшись, положил портативный компьютер прямо на руль и принялся считывать отклики системы безопасности космодрома, одним глазом следя за узкой дорогой и подруливая коленями.

Происходило странное. Глушилка сработала вовремя и противовоздушку удалось успешно обезвредить, но глобальный сканер все-равно был включен и направлен на Кирика с Сильвией. Космодром следил за ними, хотя пока они ни разу не прокололись.

Колесо въехало в яму и автобус тряхнуло так, что зазвенели стекла, а наушники слетели с головы.

– Черт! Да что это! – Дод крутанул руль, выравнивая автобус.

Сзади завопила сирена. Должно быть Страж оклемался и пустился в погоню за своим обидчиком. Очкарик еще придавил педаль газа и неуклюжий на вид микроавтобус резко ускорился. Надо успеть вырваться из парка до того, как Стражи и полиция перекроют все выходы, подумал он. В городе у него есть шанс спрятаться.

Когда он снова надел наушники, оттуда доносились крики и звуки борьбы. Похоже, дело принимало дурной оборот.

– Прорывайтесь к выходу! – проорал Дод в микрофон. – Пока система не заблокировала весь космодром!

– Стараемся, – ответил запыхавшийся голос.

Раздался звук выстрела, потом еще, потом загрохотала очередь.

– Очкарик, чтоб тебя! – крикнула Сильвия. – Почему они начали стрелять?! Кирик, за мной!

Девчонка и на поле боя привыкла отдавать указания, подумал Дод, отчаянно вписываясь в поворот. Автобус опасно наклонился, но удержался на дороге. Спасибо Лариону, не стал жадничать и выдал хороший аппарат. Сирена тем не менее приближалась.

В наушниках стрекотали выстрелы и доносились крики. Это радовало, так как означало, что Сильвию с Кириком еще не взяли. Плохо было то, что несмотря на идеально проведенную операцию, их все же засекли и Дод ума не мог приложить, как это произошло. Он переключился на второй канал.

– Алле, Тим! Как слышишь, прием!?

В наушниках раздался сочный звук удара и резкий вскрик.

– Нормально, техник, – ответил капитан и шумно выдохнул. – Кажется, у нас появился транспорт.

– Поспеши, кэп! На первом фронте начались проблемы!

Дод рулил, поглядывая то на экран сканера, то в зеркало заднего вида, в котором вот-вот должен был появиться гиперцикл Стражей.

На экране замигали красные огоньки, означающие, что космодром врубил экстренный режим. Такая мера приводила к физической блокировке периметра и отдавала приказ оперативным спецподразделениям. В течение минуты двадцать четыре тяжеловооруженных бойца со щитами должны были ворваться на четвертый уровень и смять сопротивление Кирика и Сильвии.

Так работала система безопасности, но к счастью, Дод предусмотрел и этот вариант. Он нажал комбинацию клавиш, запуская цифровую бомбу, установленную на микроносителе.

– У вас есть семь минут! – крикнул он в микрофон. – Семь минут, пока спецотряды вскроют люки и придут за вами!

– Почему так мало! – услышал он голос Сильвии и заскрежетал зубами.

Сирена преследующего его Рольфа звучала оглушительно. Дод глянул в зеркало и увидел изумрудно-белые проблесковые маячки, которые, пока он возился со сканером, подобрались совсем близко.

Как это не парадоксально, в самой поганой ситуации оказался именно Дод. Тимур, судя по тарахтению в динамиках, спокойно направлялся к выходу на полигон. Кирик с Сильвией, успешно отстрелявшись, со всех ног бежали туда же. Ребятам, по сути, осталось только открыть ворота и пожать друг другу руки.

Несмотря на то, что Очкарик выжимал из микроавтобуса все, что можно, Страж неуклонно его нагонял. Вполне могло случиться так, что принцесса со своими кавалерами улетит спасать планету, а он останется на Гаутиме гнить остаток жизни в местной тюрьме. И это еще не самый худший вариант. За пособничество в угоне военного крейсера, могли назначить и стазис.

Микроавтобус выскочил из парка на магистраль, завизжал шинами на развороте и помчался в сторону центра. Гиперцикл Стража, повторив маневр, зацепил металлическое ограждение, но даже и не подумал сбрасывать скорость. Высекая снопы искр и ревя мотором, он, словно охотничий пес, преследовал жертву.

– Очень плохо, – пробормотал Дод и скосил взгляд на экран.

Цифровая бомба сработала на сто процентов, парализовав на время экстренные протоколы. Теперь единственное, что может угрожать команде – это локальные службы противовоздушной защиты, которые работали на полигоне и не подчинялись общей системе. На этот случай у Дода тоже были припасены сюрпризы, но не было уверенности, что он успеет их применить.

Вовремя бросив взгляд на дорогу, Очкарик успел отвернуть от неспешно летящего впереди гиперцикла. Водитель бибикнул ему вслед и ушел вправо, чудом избежав столкновения со Стражем. Нужно было срочно сворачивать на какую-нибудь незаметную улочку, пока полиция не перекрыла магистраль, а Рольф не открыл огонь.

– Идем к выходу, – донесся голос Кирика. – Принцесса, вы не ранены?

– Ранена она, как же, – пробормотал Дод, закусив от напряжения губу.

На высокой скорости микроавтобус не смог вписаться в поворот и задел сразу несколько припаркованных у обочины машин. Завизжал металл. Боковая дверь прогнулась и стекло разлетелось вдребезги. Скорость была потеряна, но зато гиперцикл Стража не успел среагировать и промчался мимо, что дало Доду несколько секунд форы.

– Слушай меня внимательно, Кирик, – говорил Очкарик, выжимая полный газ и остервенело крутя рулем, выравнивая завилявшую машину. – У меня тут появились кое-какие неприятности и пришлось срочно уносить ноги. Я уже довольно далеко от космодрома, так что канал связи скоро оборвется.

– Понял, – запыхавшись, проговорил Кирик.

– Скорее всего, по дороге до крейсера вас атакуют боевые летающие дроны. Имейте в виду, что при чрезвычайке они будут сразу стрелять боевыми, так что выкручивайтесь.

– Да – сказал Кирик.

Он тяжело дышал.

Дод сделал еще один резкий поворот на прилегающую улочку. На этот раз он чуть не въехал в столб, но в последний момент увильнул и только снес боковое зеркало. Позади истошно вопила Сирена.

– С дронами я вам уже не помогу, – сказал Дод. – Они работают автономно от потивовоздушной системы. Их можно было бы заглушить, но я уже слишком далеко. Сканер на такой дистанции не работает. И глушитель тоже.

– Где нам тебя искать, когда мы будем на борту? – спросил Кирик. – Куда ты уехал?

– Что? – послышался голос принцессы. – Так я и знала, что Очкарик сольется, как только станет жарко.

– Сосредоточься на главном, – сказал Дод сквозь зубы и ловко проскочил между двух гиперциклов на красный свет. – У вас, наверное, есть бластеры, которые вы взяли у охранников. С их помощью можно как-то отбиться.

– Видим Тимура! – сказал Кирик. – Он за силовым полем снаружи здания, тоже нас видит.

– Прикладывайте свои пропуска одновремнно! – закричал Дод, поглядывая в зеркало заднего вида. – Мой ключ должен сработать!

Страж отстал, но не сильно. У Очкарика оставалось две-три минуты, чтобы забраться в какой-нибудь глухой двор, все бросить и убежать. Еще раз спасибо Лариону – в кармане лежала пачка денег и фальшивые документы.

– Не открывается! – крикнула Сильвия.

– Дод! – сказал Кирик. – Силовое поле пропало, но дверь заперта.

Послышались выстрелы и крики на заднем плане.

– В любой момент к вам ворвется отряд военных! – крикнул Дод. – Должна открыться! Поднатужтесь!

Снова раздались выстрелы.

– Черт!

– Да что там у вас?

– Все в порядке, – сказал Кирик. – Просто надо было на себя…

Очкарик посмотрел на экран компьютера, который валялся справа, в пространстве между сиденьями. В середине мигал значок разорванного соединения. Он уехал слишком далеко от космодрома. Теперь уже нельзя ничего сделать.

Он свернул на широкую дорогу, проехал пару домов и нырнул в темную арку. Попетляв по узким ухабистым дорожкам, вырулил к заброшенной стройке, огороженной бетонным забором с изрисованными цветными граффити плитами. Сирена Рольфа Сактонга звучала глухо и не так уверенно, как раньше, но теперь к ней присоединились другие. Скорее всего, приехала на подмогу полиция Прозектория, как всегда, не слишком расторопная. Если бы Рольф не постеснялся вызвать в качестве подкрепления своих коллег Стражей, Доду пришлось бы туго.

Он доехал до покосившегося шлагбаума, выскочил на улицу и, поднапрягшись, поднял его. В голову лезли мысли о друзьях, которые в этот момент, вероятно, отбивались от мощных летательных дронов, оснащенных крупнокалиберным оружием и броней. Он поморщился от досады и отчаяния. С бластерами охранников его друзьям придется тяжело.

Заехав на территорию стройки, он опустил шлагбаум и припарковал микроавтобус между сваленными в две высокие кучи бетонными блоками. Дод похлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли деньги и документы. Бросил взгляд на серую тарелку глушителя, который мог бы помочь, находись он на пару километров ближе к космодрому.

Сирены приближались. Надо бежать, сказал себе техник. Если повезет, его друзья справятся.

Он натянул посильнее кепку, передернул плечами и направился в сторону пролома в заборе. В горле стоял ком. Всем сердцем Дод надеялся, что Тимур с Кириком и Сильвией как-нибудь выкрутятся и захватят крейсер.

Пусть они захватят проклятый крейсер, улетят на проклятый Ри-Батал и живут долго и счастливо, подумал он. Сам он останется на Гаутиме. И постарается в дальнейшем жить простой человеческой жизнью. Без риска и приключений.

 

Глава 24

Вдалеке показались очертания крейсера. Он стоял один посреди огромного песчаного поля и своими угловатыми формами напоминал затерянный в пустыне город. Он состоял как бы из множества узких высоких корпусов, приклеенных друг к другу или соединенных системой перемычек. Восемь основных нейтронных пушек, сверкая в лучах белого Гаутимского солнца, смотрели в небо, будто шпили дворцов.

Сильвия была за рулем, а Тимур с Кириком обосновались в открытом кузове, отстреливаясь от двух реактивных дронов, которые преследовали их с самого входа на полигон. Из двух тяжелых металлических пластин мужчины соорудили укрытие и пока один, согнувшись, удерживал этот щит руками и телом, второй мог вести огонь по дронам. Меняться приходилось часто, потому что под градом свинцовых очередей, пластины буквально вырывало из рук.

Один дрон был слегка подбит и заметно вилял в воздухе.

У Тимура закончился заряд в бластере и он что есть силы швырнул ненужное оружие в дрона. Другого у него не осталось. Он согнулся, расставил ноги для равновесия и уперся в холодный металл.

– Попробуй хоть прицел ему сбить, – крикнул он Кирику, который стрелял редко, но точно.

Его бластеру, судя по мигающей красной лампочке на рукояти, тоже оставалось немного. Если не избавиться от преследователей, то в крейсер им не попасть, даже если случится чудо и они до него доедут.

Подбитый дрон вдруг сделал нырок и взорвался в воздухе.

– Молодец! – сказал Тимур, скрежеща зубами от напряжения.

Загрохотал пулемет и Сильвия бросила гиперцикл влево. Капитан еле успел схватиться за ручку на бортике кузова, а Кирик в последний момент удержал одну из пластин, которая начала съезжать в сторону. Они переглянулись. Похоже, шансов справиться с оставшимся дроном было немного.

– Подержишь? – спросил Кирик.

– Ага, – сказал Тимур и крикнул Сильвии: – Эй, милая, полегче там.

И снова, будто назло, она резко крутанула руль, но на этот раз капитан был готов. Очередь прошла рядом, выбивая песок и пыль из сухой, желтой почвы.

Кирик выглянул из-за укрытия и навел бластер на дрона.

– Давай, дружище! – поддержал Тимур.

Пот заливал глаза. Руки готовы были взорваться от напряжения и боли.

Кирик, однако, не спешил стрелять. Он сменил позицию, выглянул с другого края щита и устроил локоть прямо на шее Тимура. Выждав несколько секунд, когда уже послышался тарахтящий звук раскручивающегося пулемета, он сделал три выстрела. Лампочка на рукоятке мигнула в последний раз и погасла.

Тимур вжал голову в плечи и из последних сил напрягся, ожидая, что застрочит по пластинам пулемет, но ничего не произошло. Он осторожно выглянул и увидел, как дрон закрутился вокруг своей оси, медленно сбрасывая скорость и снижаясь.

– Ура! – сказал Тимур. – Давай-ка положим эти штуки, пока они нас не придавили.

Они бросили тяжелые, искореженные пулеметным огнем блины на пол и уселись сверху.

– Это было тяжело, – сказал Тимур, с гримасой боли разминая кисти и рассматривая вздувшиеся веревками вены.

Даже Кирик, несмотря на свою силу и всегдашнюю невозмутимость, осунулся и выглядел, как выжатый лимон. Рубашка выбилась из штанов, пуговицы отлетели, а штаны порвались на коленях. Парадный мундир валялся, скомканный, в углу.

Неожиданно, он выпрямился и пристально посмотрел куда-то за голову Тимура. Тот обернулся и охнул. Вдали показались несколько быстро приближающихся черных точек.

– Еще дроны?! – спросил капитан и посмотрел на Кирика. – Ну что, ты отдохнул?

– Да, капитан, – ответил помощник и встал на ноги.

Тимур покачал головой.

– Может, не поздно сдаться? Я к этим железякам больше не притронусь, – он показал на тяжелые пластины.

– Дод сказал, боевые дроны будут в любом случае стрелять на поражение.

– Сколько их, четыре?

– Шесть, капитан.

– Принцесса! – крикнул Тимур. – Попробуй добавить газу.

– Едем на пределе, – крикнула в ответ Сильвия. – До крейсера минут пять.

– Попробуем укрыться в кабине, – скомандовал Тимур с сомнением посмотрев на легкую алюминиевую крышу. – Нам, наверное, конец, но хотя бы встретим его вместе.

Они закинули металлические листы на крышу и на полной скорости, через боковое окно забрались в кабину. Место было мало, и пришлось потесниться. Капитан оказался зажат между первым помощником справа и принцессой слева. Даже в эту отчаянную минуту, тепло ее тела одурманило его, на мгновение заставив забыть обо всем.

Сильвии пришлось оторвать подол платья, чтобы оно не путалось в ногах, так что белый шелк едва доходил до середины бедра. Тимур старался сидеть так, чтобы не прикасаться к обнаженной загорелой ноге, но это было невозможно.

– Расслабься, капитан, – сказала она, мельком бросая на него взгляд. – У тебя что, девушки никогда не было?

Тимур глянул в зеркало. Шесть точек стремительно увеличивались в размерах. Еще полминуты и они откроют огонь. Жаль, что все так по-глупому вышло. Он представил, как Вавилон прилетает на Землю, чтобы сообщить матери печальное известие. Лучше об этом не думать.

– Просто не хочу показаться одним из этих сальных мужиков, знаешь, – сказал Тимур.

– Понимаю, – сказала Сильвия. – Мы сейчас умрем?

– Похоже на то, милая.

Реактивные дроны приблизились на расстояние выстрела. Слышен был ровный и холодный звук двигателей, напоминающий жужжание шмелей или оводов.

Принцесса бросила руль и посмотрела на Тимура. Взяла в руки его лицо и притянула к своему. Жара в пустыне стояла невыносимая, но ее пальцы были прохладные и гладкие, будто сделанные из особенного бархатного стекла.

Поцелуй продолжался маленькую вечность, словно они оказались в гиперпрыжке или на секунду заснули. Вот так и надо умирать, подумал Тимур, а потом жесткая длинная рука отпихнула его назад, в дырку между спинками пассажирского и водительского кресел.

Он ударился головой о железную стенку кабины и выругался. В глазах потемнело. Гиперцикл резко развернуло и так накренило, что Тимур почувствовал, как отрываются от земли колеса с левой стороны.

– Эээээээй, – вскрикнула Сильвия.

Кирик, перегнувшись через капитана, одной рукой крутил руль. В боковом окне мелькнула какая-то конструкция, от которой очевидно и отвернул в последний момент помощник.

Сильвия взяла себя в руки и перехватила управление, жестом показывая, что все в порядке. Кирик вернулся на место, а капитан, наконец, принял сидячее положение. Посмотрел в зеркало и ничего там не увидел. Только синее небо с редкими перьями облаков. Реактивные дроны пропали.

– Что это было? – спросил он.

– Мы чуть не въехали в подъемник, пока вы целовались, но я успел отрулить, – ответил Кирик.

– А где дроны? – спросила принцесса, крутя по сторонам головой.

– Они упали.

Тимур украдкой посмотрел на Сильвию, поймал такой же быстрый взгляд и отвернулся, покраснев.

– Думаешь, это как-то связано? – спросил он. – Ну, что мы начали это… И дроны вдруг упали.

Он покраснел еще сильнее. Давненько такого с ним не было. Наверное, даже Бриус так не смущается, когда приглашает на свидание одноклассницу. Успокаивало, что и Сильвия выглядела как школьница.

– Дод передает, чтобы ты не говорил глупостей, капитан, – ответил Кирик, прикладывая ладонь к уху. – Своим спасением мы обязаны ему.

– Он же вроде… – протянул Тимур. – Того. Вынужден был уехать.

– Говорит, что не мог нас бросить в решающий момент, – сказал Кирик.

– Черт, – сказала Сильвия. – Передай, пожалуйста, Очкарику… Что он не такой засранец, как я думала.

Громадина крейсера возвышалась прямо перед ними. Принцесса остановила гиперцикл у центрального портала, предназначенного для входа членов экипажа и администрации корабля.

– И пусть скажет, где его забрать, – сказала она. – Сейчас мы поднимем эту штуковину в космос, и я сама лично прилечу за ним на боевом шаттле и расцелую!

Тимур нахмурился.

– Ты что-то сегодня расцеловалась вся.

Она потрепала его по ноге.

– Ну-ну, ты, надеюсь, ничего себе не возомнил? – со смехом сказала она. – Все-таки мы прощались с жизнью.

– Дод отключился, – сказал Кирик. – Сказал только, что за ним кто-то гонится и что ему надо срочно смываться.

– Так он успел сказать, где его забирать? – спросила Сильвия, глуша двигатель. – Что же нам, искать его по всему городу?

– Еще он сказал, чтобы мы его не забирали, – ответил Кирик, открывая дверь со своей стороны. – Он остается на Гаутиме.

Тимур растерянно посмотрел на своего первого помощника. Не может быть, чтобы Дод их вот так бросил.

– Ты ничего не напутал? – спросил он.

– Кажется, нет.

Принцесса с сожалением посмотрела на капитана.

– Не время раскисать, – сказала она. – Если Очкарик все верно рассчитал, то крейсер должен быть в нашем распоряжении. Предлагаю это проверить.

Они вышли из гиперцикла и направились к порталу. Стойки по обеим сторонам издавали частое мелкое пликанье и мигали всеми цветами радуги, но проход был открыт.

Внутри крейсер напоминал гигантскую больницу. Коридоры и залы, выложенные крупной кремовой плиткой, освещались холодным белым светом. Повсюду стоял чистый медицинский запах, который источали вмонтированные в потолок кондиционеры-стерилизаторы.

Почти всю нижнюю половину корабля занимали двигатели и многочисленные машинные отделения. Поднимаясь на прозрачном лифте, можно было увидеть невероятные по размерам камнепластиковые цистерны, турбинные установки, поршни и прочие механизмы, назначение которых незнающему человеку невозможно было и вообразить.

Верхняя часть делилась на оружейную, где находились все полторы тысячи боевых установок, и служебно-административную, где располагались каюты, кабинеты и управляющие рубки.

– Не знаю, чтобы мы делали, если бы Дод не заставил нас изучить план, – сказал Тимур, останавливаясь в задумчивости в очередном зале, из которого выходило три коридора.

– Нам сюда, – сказала Сильвия, устремляясь в средний.

– Уверена? – спросил Тим, нерешительно следуя за ней.

Кирик показал на значок с большим красным штурвалом, который висел над входом и кивнул.

Капитанская напоминала отдельный небольшой звездолет. Она представляла собой здоровую тарелку с прозрачным куполом, закрепленную на двух осях точно по центру просторного помещения, в котором вполне мог состояться финал чемпионата галактики по ракетболу.

Сильвия подошла к вертикальной оси и нажала кнопку. Купол рубки раскрылся и оттуда, с едва заметным жужжанием, к полу спустился трап.

Они поднялись. Тимур занял главное кресло, которое располагалось таким образом, что он сидел лицом к остальному экипажу, как дирижер перед оркестром. В углублении на правом подлокотнике лежал ключ от корабля, сделанный в форме увесистого широкого полукольца.

Сильвия с Кириком сели напротив по левую и правую руки.

– Надеюсь, что все системы этой малышки в боевой готовности, – сказал Тимур, плавно отжимая большой рычаг на подлокотнике кресла.

Перед ним тут же вспыхнула голографическая панель спокойного голубого цвета, со множеством приборов и датчиков. Он пошарил по ней глазами и нажал несколько кнопок. Панель мигнула, свернулась и появилась вновь, в более простом исполнении. Теперь она не особо отличалась от пульта управления кареглазой. Голограмма была оснащена генераторами магнитных полей, которые придавали ей приятную плотность. Тимур провел по ней рукой, ощущая мягкую упругость, потом нажал еще одну кнопку и перед ним возник большой светящийся экран со схематическим изображением всех систем корабля.

– Эй, капитан! – сказала Сильвия. – Справишься?

– В летной школе нас обучали летать на бэшках, – отозвался он. – А это по сути просто очень большая бэшка. Кирик, я запускаю двигатели, ты – все остальное. Принцесса, ты врубаешь сканеры и следишь за обстановкой. В случае необходимости, немного постреляешь из пушек.

– Есть, капитан! – бойко сказала принцесса. – С пушками я обращаться умею.

Очкарик Дод не обманул. Крейсер действительно находился в полной боевой готовности. Индикатор прогрева двигателей быстро полз вверх, а предстартовое сканирование заняло не более десяти минут. Все это время Тимур напряженно поглядывал на Сильвию, каждую секунду ожидая, когда она объявит тревогу. Безопасность космодрома была выведена из строя гением их бывшего техника, однако затишье не могло продолжаться долго. И чем дольше Сильвия молчала, наблюдая за пространством в радиусе двух километров, тем сильнее нервничал капитан.

– Едут! – наконец сказала она. – Вернее, летят. Армия дронов и восемнадцать боевых вертолетов.

– Пушки наизготовку! – скомандовал Тимур, с облегчением выдыхая. – Кирик, помоги.

Армия была им не страшна. Он боялся, что Стражи могут пойти на ракетную атаку. Один залп со стратегической ядерной базы где-нибудь на соседнем континенте и вместо крейсера с террористами, остался бы один аккуратненький кратер диаметром с Прозекторий.

Кирик переключил панели и занялся настройкой орудий.

– Двигатели готовы на семьдесят процентов. Успеем, ребята? – спросил Тимур.

На экране монитора большинство схем горело нежным зеленым светом.

– А куда нам, собственно, спешить? – спросила Сильвия. – Они – мухи по сравнению с нами. Даже, если все разом начнут палить, вреда не причинят.

– Я это и сам понимаю, но для чего-то они к нам летят!

– Единственное, что они могут предпринять, это каким-то образом проникнуть на корабль. Все шлюзы и ворота задраены, но может, у них есть какой-то хитрый секрет на этот случай…

– Мы их не подпустим, – сказал Тимур. – Направляй пушки прямо на них, чтобы поняли наши намерения.

Он нервничал. Даже с учетом всех перипетий на пути к крейсеру, все равно выходило слишком гладко. А может, он просто привык к своей участи неудачника и везде ждет подвоха? Может, ему, наконец, повезло и скоро они будут в безопасности на далеком Ри-Батале? Очень хотелось в это верить.

– Подключай систему полного мониторинга, – сказал он.

– Только энергию съест, – ответила Сильвия. – Если бы ракеты были запущены, они не стали бы посылать сюда своих.

– Подключай.

– Ладно, подключила. Вертолеты остановились, ближе не подлетают.

У Тимура включились малые динамики, расположенные в подголовнике. На экране появился значок вызова, а рядом еще один, с изображением сетчатой сферы, от которой отлетали волны. Он догадался, что эта опция нужна, чтобы провести приватный разговор, не предназначенный для ушей членов команды.

– Слушает капитан Тимур Железный, – сказал он после того, как нажал на оба значка.

– Привет! – ответил знакомый до боли голос. – Рад слышать тебя, Тим.

Внизу живота появилась неприятная слабость, стало жарко и холодно одновременно. Он посмотрел на Сильвию, пытаясь поймать ее взгляд, почему-то веря, что он, каким-то мистическим способом сможет его спасти, но она смотрела в экран и что-то настраивала.

– Я тоже, пап, – сказал он.

Оставалась надежда, что Вавилон хотя бы не здесь, не на Гаутиме, но чутье подсказывало – он здесь. В одном из боевых вертолетов, зависших на расстоянии выстрела из бластера.

– Тебе следует немедленно сдаться, Тим, – сказал отец. – Мне потребовалось приложить все свое влияние, чтобы вас не разнесли в клочья баллистическими ракетами.

Почему все самое худшее, что может произойти, обязательно происходит?

– Сигнал на запуск поступил еще до того, как вы воткнули свои передатчики в главный управляющий пульт, – продолжал Вавилон. – Я успел вмешаться в последний момент. Сейчас стотонная ракета как раз приземлялась бы вам на голову.

– Не знаю, как тебя и благодарить, папа, – сказал Тимур. – Хотя почему не знаю? Никак. Я ни о чем тебя не просил.

– Мне не нужны благодарности, – ответил Вавилон.

Его голос был все такой же, холодный и усталый. Однако Тимуру показалось, что в этот раз он был чуть теплее, чем обычно. Хотя, скорее всего, у него просто разыгралось воображение. Больше всего отец ненавидел, когда ему приходилось использовать служебное положение и вытаскивать сына из передряг. Так что он, вероятно, был зол и до предела разочарован.

– Чего же ты хочешь? – спросил Тимур. – Что бы я вышел с поднятыми руками? Думаю, теперь даже тебе не удастся меня вытащить. Да ты и не станешь, я наш уговор не забыл.

– Теперь ты официально признан террористом, – ответил Вавилон. – Но я уже говорил тебе – очень многое можно исправить. Очень многое. У тебя все еще есть шанс.

– Я не террорист, папа. Я не собираюсь никому причинять вред и вообще, ты понятия не имеешь, зачем я это делаю. Нет времени объяснять, но, надеюсь, как-нибудь мы встретимся за чашечкой чая и все обсудим. А теперь, тебе лучше отлететь со своими вертолетами подальше, мы собираемся взлетать.

– Я знаю, зачем ты это делаешь, – сказал Вавилон. – Ты, как настоящий рыцарь, хочешь спасти прекрасную принцессу, да заодно и ее царство.

Тимур сглотнул. Похоже, для главного Стража девятого сектора Объединенных Галактик не существовало секретов.

– Она пообещала тебе политическое убежище, я угадал? – спросил Вавилон и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Конечно, угадал. Ведь это единственное, что она могла предложить. Прошу тебя, Тимур, не усложняй и без того непростую ситуацию. Сильвия должна предстать перед судом, у нас есть основания полагать, что она опасная террористка.

– Ну, конечно, – буркнул Тимур.

– Судьба обошлась с ней не самым лучшим образом, признаю, – сказал Вавилон. – Но поверь – ни ей, ни ее планете ничего не угрожает. Единственная реальная угроза, это она сама. Ты задумывался, зачем ей крейсер класса А с плюсом?

– Для защиты.

Вавилон натянуто хохотнул.

– Для защиты от кого? – спросил он. – На нее никто не нападает. Мы живем в мирное время, и все конфликты давно решаются за столами переговоров в присутствии независимых Стражей. У нас есть такая военная мощь, что никто, даже пираты с дальних рубежей не нарушают общий порядок. У Ри-Батала есть защита куда более надежная, чем крейсер. Это армия регуляторов, Стражей. В случае любого военного конфликта, мы прилетим на помощь. Причем сначала поможем, а потом будем разбираться, кто прав. Почему ты не хочешь включить голову?

Он замолчал. Тимур тоже. Наконец, ему удалось поймать взгляд принцессы. Ее темные глаза смотрели с тревогой и надеждой. Она игриво помахала ему ладошкой и улыбнулась, но тревога не исчезла с ее лица. На самом деле, подумал Тимур, она не исчезала никогда. Почему-то, вопреки доводам рассудка, он верил ей. Он провел ладонью по щетине, собираясь с мыслями, оттягивая момент, когда придется расставить точки над и.

– Дело не только в политическом убежище, – сказал он. – Просто я не могу иначе, понимаешь? Не могу.

– А ты попробуй, – мягко сказал Страж. – Еще не поздно. Заглуши двигатели и выруби пушки. Ты поможешь не только себе, но и принцессе и твоим друзьям.

– Знаешь, папа, – сказал Тимур. – Один мой знакомый, он родом из другой галактики, рассказал про некое необычное поверье. Они там считают, что все живые существа в космосе проходят бесконечный цикл перерождений в одном единственном моменте вечности. То есть они появляются на свет, умирают, а потом снова рождаются. Но не где-то там в другом теле через тысячу лет, а снова там же, в своем моменте.

– Это Кирик, я полагаю. С черного эллипсоида, – равнодушно сказал Вавилон. – Но извини, я перебил тебя. Продолжай.

– Спасибо, – сказал Тимур, не удивляясь, что отцу известно о его первом помощнике больше, чем ему самому. – Но живые существа не проживают раз за разом одну и ту же жизнь. Что-то меняется, небольшие детали, понимаешь? Небольшие, с точки зрения вселенной, но для конкретного маленького существа они имеют огромное значение. И смысл нашей жизни, как говорит этот мой знакомый, в том, чтобы найти свой идеальный момент. И как только ты его находишь, ты как бы растворяешься в нем, потому что это единственное доступное нам настоящее счастье.

Он сделал паузу, посмотрел еще раз на Сильвию. Она уже не улыбалась. Не скрывая беспокойства, она пристально его изучала.

– Ты хочешь сказать, что это и есть твой единственный момент счастья? – спросил Вавилон. – Бросить мать, бежать куда-то от отца и закончить жизнь в тюрьме?

– Нет, – ответил Тимур. – Наоборот. Все складывается не так, понимаешь? Что-то сместилось. Как если бы один кирпичик встал не на свое место, и поначалу это вроде и незаметно, но с каждым новым этажом, становится заметнее.

– И когда-нибудь все здание обрушится.

– Наверное. Кирик говорит, если ты осознал, что это за кирпичик, то в следующей жизни сможешь поймать свой идеальный момент.

– Это раса воинов, Тимур, – сказал Вавилон. – Свои красивые сказки они придумали десять тысяч лет назад, во времена, когда закончились ресурсы и начались голод и войны. Таким образом, они учили солдат не бояться смерти. А таких кирпичиков у каждого в рюкзаке полном полно, ты не один такой.

Он тяжело вздохнул, словно и впрямь ощутил тяжелую ношу.

– Работают, – ответил Тимур с поддельным задором. – Сказки-то. А теперь попрошу отлететь подальше, я запускаю двигатели.

Подошла Сильвия.

– Надо лететь, – сказала она строго. – Тебе там зубы случайно не заговаривают?

– Может это и есть такой момент? – спросил Вавилон. – Сын! Ты зашел слишком далеко, но еще можно все исправить. Ты всегда плыл по течению, делал то, что заставляли обстоятельства. Сейчас ты тоже находишься во власти ситуации, не можешь показаться трусом, предателем. Возможно, это твоя гордость, не знаю.

– Пап…

– Молчи! – взревел Вавилон. Тимур никогда не слышал, чтобы отец кричал. – Я не знаю, что там тобой движет на этот раз. Прошу тебя, сделай свой выбор сам. Ты имеешь на это право. Поверь, этот момент будет ключевым для твоей жизни и жизни многих людей, включая и принцессу. Ударь хоть раз кулаком по столу и сделай по-своему!

– Тимур, – Сильвия сделала еще шаг и наклонилась. Теперь они почти касались друг друга лицами. – Что происходит? Мы летим или что?

Машинально она пощупала ткань майки на груди, по-привычке проверяя, на месте ли медальон.

– Мы не хотим никому ничего плохого, – продолжал Вавилон. – Тим! Сдавайся и я все улажу. С Кириком, с Сильвией, с тобой. Если ты угонишь крейсер, я уже ничего не смогу поделать, понимаешь?

– Да, пап…, – прошептал Тимур.

Он поднял руку и положил ее на щеку Сильвии. Ее кожа была нежная и прохладная.

– Ничего ты не понимаешь! – снова перебил Вавилон. – Что я скажу твоей матери? Ты об этом подумал, Тим? Как только вы покинете космодром, мне придется объявить охоту на террористов. Вас сотрут в пыль! Даже, если вы долетите до Ри-Батала, никакие законы о неприкосновенности действовать не будут. И принцесса, кстати, это отлично знает. Она снова обманывает тебя, Тим! Будь разумнее.

Сильвия услышала последние слова. Она взяла его за руку и поцеловала.

– Нам надо лететь, – одними губами сказала она.

 

Глава 25

Твиглроут стоял перед большим шкафом с зеркальными дверцами и смотрел на свое отражение. На нем был военный костюм, который он в последний раз надевал три года назад для какой-то фотосессии, а перед этим еще десять лет назад, когда руководил обороной под натиском Тохианского флота. В тот день погибло четырнадцать тысяч Ри-Батальцев, но атаку удалось отбить. Сорок дней планета носила траур. Никто ничего не запрещал, телевизионные каналы по собственной воле отменили развлекательные передачи, закрылись игорные заведения, все театры и большинство ресторанов и торговых центров. Молодые отменяли свадьбы, а старики носили черные широкополые шляпы и черные бархатные маски, какие в прежние времена было принято надевать только на императорские похороны.

Костюм сидел идеально. Рыцарь ничуть не поправился и не похудел. Темно-синий френч до колен, серая сорочка, облегающие серые штаны и высокие шнурованные сапоги на тонкой подошве. Из знаков отличия только две золотые полосы с левой стороны груди, да еще по две на рукавах. Твиглроут покрутил головой и оттянул пальцами ворот рубашки, который немного натирал. Потом улыбнулся сам себе и расстегнул верхнюю пуговицу. Он собирался не на переговоры и о деловом этикете можно было забыть.

В кабинет постучали. Рыцарь подошел к двери и открыл. На пороге показалась кузнечикоподобная фигура заместителя Нежи. Он выглядел хмуро и, при виде Твиглроута, укоризненно покачал головой.

– Почему вы не проверяете, кто за дверью? – спросил он. – Эта часть резиденции закрыта, но все равно кто-нибудь может просочиться. Я видел нескольких журналистов неподалеку.

Он зашел в кабинет, закрыл дверь и повернул ручку замка.

– Я слышал тебя, Нежи, – ответил Твиглроут. – У тебя особенный ритм шагов, ты знал?

– Нет.

– Каждый четвертый шаг немного длиннее.

– Странно, – сказал Нежи, недоверчиво посмотрев на свои непропорционально длинные ноги. – И все-таки лучше перестраховаться. Вы, Первый Рыцарь, официально мертвы. Если обман вскроется, нам несдобровать.

– Мне не нравится, что ты говоришь «обман», – сказал Рыцарь, со вздохом усаживаясь на небольшой кожаный диван и взглядом указывая Нежи на кресло напротив. – Присядем на дорожку.

– Извините меня, но это действительно обман, – сказал тот и тоже сел. – Мы все понимаем. Это ради великой цели и блага планеты, но сложно назвать то, что мы сделали иначе.

Твиглроут махнул рукой.

– Если кто-нибудь увидит вас в добром здравии, нашему Ордену предъявят постановление о недоверии, – сказал Нежи. – Кстати, а вы уверены, что полностью окрепли? Врач настоятельно советовал как минимум два дня постельного режима.

– Два дня постельного режима точно меня убьют, – улыбнулся Рыцарь. – Твой врач подкуплен агентами Тоуха.

Заместитель понял, что учитель шутит, но все же напрягся. Бывает и так, что в шутке есть крупица правды, а бывает, что и не крупица. Агентская сеть Твилаги неумолимо расширялась и бороться с ней становилось с каждым месяцем труднее.

– Учитель, – сказал Нежи. – Если вы скажете, я пойду за вами на край света, но позвольте еще раз попытаться вас отговорить.

– Понимаю, – ответил Твиглроут. – И позволяю.

Заместитель поерзал в кресле, несколько раз сглотнул, прокашлялся и начал:

– Как вы понимаете, учитель, Орден официально объявил о вашей гибели. Это произошло на собрании, в присутствии Стража-смотрителя Гунчия в ночь покушения. На следующий день мы известили об этом жителей Ри-Батала и одновременно передали информацию срочным сообщением в общую канцелярию.

Твиглроут кивнул, подтверждая, что полностью осознает происходящее. Собственно, все перечисленное было выполнено по его прямому приказу.

– Если обман раскроется, – продолжил Нежи, – то все, кто в нем участвовал, а это почти вся высшая когорта, будут навсегда скомпрометированы перед Стражами. Следовательно, будет скомпрометирован сам Орден. Вы это понимаете, учитель?

– Да, Нежи.

– Орден потеряет статус свободной и чтимой в галактике организации и превратится в обычную секту фанатиков! Мы не сможем занимать места в правлении Ри-Батала, вся тысячелетняя история рассыплется, как песочный замок.

– Да, Нежи, – сказал Твиглроут.

– Но учитель! – вскричал заместитель. – Почему? Зачем так рисковать? Один случайный кадр и мы потеряем все, и Ри-Батал и принцессу. Куда ей вернуться, если Орден не сможет ее защитить? Вы подумали о принцессе Сильвии?

– Конечно, заместитель.

Нежи сидел на самом краю кресла, вытянувшись от напряжения в струну. Твиглроут был спокоен. Он хорошо знал, что делает.

– Мы добились отсрочки, – сказал Нежи. – Благодаря этому трюку у нас есть сорок дней.

– Тридцать восемь, – поправил Рыцарь.

– Это хороший срок, за который можно многое успеть, – продолжил Нежи. В его тоне скользнули деловые нотки, и Твиглроут подумал, что он тоже слишком много проводит времени в кабинете и за столами переговоров. – Прежде всего, мы дождемся принцессу Сильвию и надежно спрячем ее в убежище Ордена. Группа юристов сейчас работает над тем, чтобы найти слабые места в обвинениях Тоуха и как минимум добиться еще одной отсрочки по этому делу. Через сорок дней, простите, тридцать восемь, когда Стражи предъявят постановление о выдаче принцессы, у нас будет готовый встречный акт. Это уже практически решенный вопрос.

– И что мы будем делать дальше?

Нежи пожал плечами.

– Дальше? Не понимаю вас, учитель. Дальше мы будем придерживаться нашей политической линии.

– Политической линии? – спросил Твиглроут.

– У нас есть хорошие результаты по некоторым налоговым искам против Тоуха, – сказал Нежи. Его волнение прошло, и он откинулся на спинку кресла. – К концу года мы гарантированно добьемся снижения ежегодного сбора и налога на информацию. Может, не такой впечатляющий результат, но работа идет, и положительную динамику можно видеть уже сейчас.

Явно попав на своего конька, он начал жестикулировать.

– Поэтому-то я и прошу вас одуматься, Первый Рыцарь! – продолжил он. – Раза Твилага, узнав о вашей гибели, вовсю развила деятельность, отменяя старые постановления и вводя новые. Мы сопротивляемся, пишем, готовим иски, ходатайствуем перед Стражами и верховными судами. А вы предлагаете взять восемь боевых кораблей и отправиться к Пиратской Станции!

Он так сильно сжал подлокотники, что дерево заскрипело. Твиглроут поднял левую бровь и улыбнулся уголком рта.

– Даже если вас никто не заметит, – говорил Нежи, – такое путешествие привлечет никому не нужное внимание. Вы знаете, что любые переговоры с Пиратами без соответствующих санкций строжайше запрещены. Мы скомпрометируем…

– Хватит! – перебил его Рыцарь.

Нежи замолчал и угрюмо посмотрел на него.

– Ты слишком часто употребляешь это слово, первый заместитель, – сказал Твиглроут. – Язык определяет мышление, а мышление определяет нас.

Он поднялся с дивана и не спеша прошелся по кабинету.

– Мы – Рыцари, – сказал он. – Воины, стоящие на страже Императора и его семьи, Ри-Батала и его жителей. Это наша главная задача, наш приоритет и наше предназначение. Ты помнишь это, Нежи?

– Помню, но…

– Не помнишь! – снова перебил Твиглроут.

Заместитель вздрогнул.

– А моя задача напомнить, если ты забыл, – сказал Рыцарь, смягчаясь. – Наш долг – защищать. Не сохранять достоинство, не продолжать историю, не ходатайствовать, не пытаться угодить всем, не придерживаться какой-то там политической линии! Если потребуется, мы будем убивать, выполняя свой главный долг. Ты понимаешь это?

– Да, – вздохнул Нежи.

– Мы будем нарушать законы, будем себя компрометировать, будем предавать и вести нечестную игру, если понадобится.

Он повысил голос и встал за диван.

– Зачем нам места в правительстве, Нежи? Что нам толку от тысячелетней истории и от почета в галактике, если мы не можем защитить свой народ и своего императора? Если мы ни на что не способны, значит мы и есть жалкая секта, которая не стоит того, чтобы люди о ней помнили.

– Времена меняются, учитель, – осторожно ответил заместитель. – Сейчас мы не можем взять в руки мечи и отправиться в атаку на мир. Мы действуем так, как можем, но преследуем те же цели. Пытаемся добиться свободы для Ри-Батала и принцессы Сильвии. Ваша акция ставит под удар не только Орден, но и всю планету. Это просто слишком рискованно. Игра явно не стоит свеч.

– Ты даже не знаешь, зачем мы туда летим, Нежи, – сказал Твиглроут. – А уже делаешь выводы, что сколько стоит. И вообще, для ученика ты стал слишком своенравный. Первый Рыцарь приказывает тебе готовить корабли, а ты разводишь демагогию.

Нежи почувствовал признаки подступающей паники и решил встать.

– Только что, как раз перед тем, как я отправился к вам, меня официально назначили Первым Рыцарем Ордена, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Несмотря на то, что Нежи был очень тонким наблюдателем и хорошим актером, в присутствии Твиглроута, он плохо себя контролировал.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Рыцарь, обходя диван и приближаясь к своему заместителю.

– На мне тоже лежит ответственность, – ответил Нежи и сглотнул слюну, отчего острый кадык колыхнулся. – Я не могу пойти на такой риск, даже не понимая, ради чего. Зачем вам Пиратская Станция, учитель?

Твиглроут подошел к нему вплотную и пристально посмотрел в большие, светло-голубые глаза. Хотелось понять, в какой момент этот самый преданный, самый любимый из учеников, перешел на другую сторону.

Нежи моргнул два раза и отвел взгляд.

– Я не могу сказать пока, – сказал Твиглроут.

А перешел ли? Или просто сумел вовремя перестроиться? В отличие от Джона Твиглроута, старика, который цепляется за прошлое, потому что в настоящем ему нет места.

– Я не могу, учитель, – сказал Нежи тихо. – Я не дам вам корабли.

Первый Рыцарь схватил его за горло и мощным рывком поднял вверх так, что длинные ноги Нежи оторвались от пола. Он захрипел.

Твиглроут ураганом преодолел несколько метров до стены и с хрустом припечатал к ней застывшую от шока, худощавую фигуру. Задрожал массивный стеллаж. Несколько толстых каталогов с документами упали на пол, рассыпав белые печатные листы.

– Когда, Нежи?! – закричал он.

Заместитель хрипел, но не отбивался. Лишь схватил державшую его за горло руку, пытаясь ослабить хватку.

– Когда ты перешел на их сторону? Когда начал сотрудничать с Тоухом?

– Я… не…

– Да! – Твиглроут приблизился вплотную к лицу Нежи. – Ты хотел быть Первым? В этом дело? Иначе, зачем ты согласился на трюк с моим исчезновением. Ты быстро все просчитал, да? А я тебе поверил, Нежи, поверил!

Рука затекла, а слева, под грудиной стало вдруг тепло и влажно. Разошелся шов. Теперь придется менять костюм. Рыцарь улыбнулся своему мелочному кабинетному мышлению. Как будто на войне чистота костюма имеет значение.

– Отпу… стите… Я никуда… не переходил…

Твиглроут разжал пальцы и Нежи громко стукнулся пятками о пол. Скривил лицо и потер горло.

– Я был против вашей задумки, вспомните, – прохрипел он. – Вы с ума сошли, учитель.

Первый Рыцарь отвернулся и приложил ладони к вискам. Зря он так разошелся. От отчаяния он совсем потерял способность трезво мыслить.

– Я верю, ты не хотел плохого для Ри-Батала, – сказал он глухо. – Во всяком случае, я очень хочу в это верить. Но мы не будем сидеть в норах и строчить ходатайства, как канцелярские крысы. Мы – Орден Рыцарей. Всю жизнь мы тренировали навыки боя и в этом нам нет равных. А ты предлагаешь променять их на навыки делового письма и крючкотворства.

Нежи старался не смотреть на учителя. Он продолжал тереть горло, на котором уже проступили багровые отпечатки. Придется теперь придумывать что-нибудь с шарфом.

– Мы полетим на Пиратскую Станцию, заместитель, хочешь ты этого или нет, – продолжил Твиглроут. – Ты помнишь, о чем я говорил пять минут назад? Если надо, мы будем нарушать законы, убивать и предавать! Когда придется делать выбор, я не дрогну. Мои приоритеты, как и приоритеты Ордена – защита императора и Ри-Батала.

– Но императора нет, учитель, – подал голос Нежи. – И планету надо защищать другими методами.

Джона потряхивало. Принцесса Сильвия будет ждать у Пиратской Станции через сутки. Ее голос в коммуникаторе звучал отчаянно, она явно нуждалась в помощи.

– Как мы поможем Ри-Баталу, если скомпро…, – Нежи запнулся, но быстро продолжил. – Если не сможем представлять его интересы. Мы хорошие воины, учитель, но война закончена. На поле боя давно никого нет. Мы можем пойти в атаку, но нас расстреляют раньше, чем мы поймем где противник.

– Мы знаем, где противник, – хмуро сказал Рыцарь.

– Я не переходил ни на какую другую сторону, – сказал Нежи. – Я с вами, учитель.

– Тогда готовь корабли.

– Они готовы.

– Ты сказал, что не дашь корабли, – сказал Твиглроут. – И намекнул, что теперь ты – Первый Рыцарь.

Нежи потупился и уронил голову на грудь, словно смиряясь с неизбежным.

– Я пытался вас переубедить.

Джон понял свою ошибку. Конечно, Нежи не мог переметнуться. Он слишком предан Ордену, да и времени у него не было для такой сложной авантюры.

Жаль, что нельзя рассказать истинную причину, по которой они летят к Станции. А с другой стороны, что это изменило бы? Нежи прав, эта вылазка может только навредить планете. Что с того, что при этом они спасают Сильвию. Выбирая между принцессой и населением Ри-Батала, любой Рыцарь с сожалением выберет последнее.

Он провел рукой по волосам, сжал их в кулак и потянул вверх, словно пытаясь снять с себя скальп. Боль была приятной и прочистила мысли.

Стала, наконец, понятна истинная причина вспышки ярости и конфликта с Нежи. Дело в том, что ему, Первому Рыцарю, на самом деле плевать на планету. Значение имеет только Сильвия, дочь Императора, которого он потерял.

– Вылетаем через час, – сказал он. – Я возьму только один корабль. Пусть в экипаже будут те, кто не сможет скомпрометировать Орден. Выбери Рыцарей младших звеньев.

Он подошел к шкафу и открыл широкую зеркальную дверь. За ней висели мундиры на все случаи жизни, костюмы, рубашки и галстуки. На нижних полках блестели начищенные ботинки и сапоги. Он порылся в одном из отделений и выудил черную бархатную маску. Отныне выходить из резиденции и даже из кабинета с открытым лицом было невозможно.

– Я полечу с вами, – твердо сказал Нежи. – Я лучший стрелок и лучший боец. Младшие рыцари недостаточно опытны.

– Мы летим не на поле боя, заместитель, – сказал Рыцарь, примеряя маску.

Она закрывала лицо до глаз. Нежи грустно улыбнулся, глядя на учителя.

– Вы просили восемь хорошо вооруженных кораблей, – сказал он. – Я не знаю, зачем нам Пиратская Станция. Но один корабль не справится с задачей, под которую изначально требовалось восемь.

Твиглроут снял маску, положил ее в карман. Снял френч и наскоро осмотрел левый бок. На рубашке были следы крови, но немного. Можно сменить повязку, а можно оставить как есть. Он решил оставить.

– Ты же хотел меня убедить, Нежи, помнишь? Ты сам сказал, – он снова надел френч, одернул подвернувшийся ворот. – Считай, что ты меня убедил. Отчасти.

 

Глава 26

Усыпанный звездами космос смазался и застыл, словно сделанная дрожащей рукой фотография, а затем рассыпался на миллиарды золотистых нитей, протянувшихся в обе стороны бесконечности. Затихли звуки двигателей и моторов, а воздух в кабине сгустился, и каждое произнесенное слово и даже мысль обрели плотность. Крейсер совершал гиперпрыжок.

– Следующая остановка – Пиратская Станция, – сказал Тимур, пробуя эти слова на вкус и на ощупь.

Они показались ему похожими на мягкие хрустальные кирпичики. Произносить их было физически приятно.

– Субъективное время прыжка полтора часа, – сказал Кирик.

Сильвия молчала. Знать бы, о чем думает эта девушка, что у нее на душе. Тимур твердо знал, что она его не обманывает, но вот не обманывает ли она себя? В этом уверенности не было. Вавилон остался на Гаутиме, а вместе с ним и последний шанс все исправить. Теперь или пан или пропал.

Он встал с кресла и спустился по трапу с рубки. Сидеть полтора часа и пялиться на изнанку мира, значило по собственной воле выкручивать себе мозги. А их у него и так осталось немного. Во всяком случае, здравые мысли в последнее время старательно им игнорировались.

– Ты куда, капитан? – крикнула Сильвия, когда он уже выходил из зала.

– Поищу что-нибудь выпить, – ответил он.

Искать пришлось долго. Тимур обошел несколько кают, заглянул в капитанскую столовую, но алкоголь нашелся лишь в зале переговоров. Видимо пить здесь разрешалось только гостям, подумал он. Чтож, он здесь в некотором роде гость.

Усевшись на одно из черных кожаных кресел, он поставил перед собой бутылку выдержанного виски и стакан. Налил на четверть.

Раньше отец никогда на него не кричал. Обычно он вел себя формально любезно. Иногда, когда приходилось выручать сына из передряг, он не скрывал своего разочарования. Но всегда при этом был сдержан. Он говорил тихо, и голос его звучал устало и глухо, словно его только что разбудили, чтобы спросить о чем-то несущественном.

В этот раз все было по-другому. Вавилон сорвался, он говорил жарко и убедительно, он просил и угрожал, и даже давил на жалость. В конце, когда стало понятно, что Тимур непоколебим, он грязно, по-матросски, выругался, а затем раздался громкий звук удара. Возможно, он саданул коммуникатором об стол или даже запустил его в стену. Во всяком случае, сразу после этого связь пропала.

Сын главного Стража галактики угнал военный крейсер категории А плюс. Да уж, это вам не драка в баре и не мелкая контрабанда с одной помойки на другую. Из этого раздуют такой скандал, который не сойдет с первых полос таблоидов не одну декаду. Вспомнят, небось, и прошлые темные делишки незаконного сына Вавилона, а что не вспомнят, то додумают. Для отца это, разумеется, будет ударом. Никакая безупречная репутация и заслуги перед галактикой не спасут. Неудивительно, что он так реагировал.

Тимур поднял бокал и посмотрел сквозь него на галогеновую лампу в потолке над дверью. Почему-то он никак не решался сделать первый глоток, хотя изысканный, соблазнительно терпкий аромат напитка манил, обещая приятное и скорое забвение.

Могло ли так быть, что Вавилон не за карьеру боялся, а волновался за сына? Тимур усмехнулся про себя. Все эмоции, которые может испытывать человек, Вавилон задушил в себе еще тридцать лет назад, когда оказался перед выбором между семьей и карьерой. А потом на протяжении всех этих лет еще регулярно чистил и стерилизовал то отделение своей души, в котором они могли бы существовать.

Тимур не особенно сердился на отца. В конце концов, бывали родители и похуже. Вавилон хотя бы променял их не на выпивку или другую семью, а на вполне себе благородное дело – защита тридцати шести галактик девятого сектора, с которым, кстати, неплохо справлялся.

В глотке чесалось. Он знал, что несколько длинных глотков утолят этот зуд и принесут облегчение, но все не решался. Поставил стакан на стол и уставился на него. Да что с ним такое?

– Выпить с тобой, капитан? – спросила незаметно вошедшая Сильвия.

Тимур вздрогнул.

– Совсем чтоли? – недовольно сказал он. – Так и до инфаркта можно довести.

– Тебя выпивка скорее до инфаркта доведет, – ответила она, присаживаясь на соседнее кресло. – Нальешь мне?

Двумя пальцами он легонько толкнул ей свой бокал.

– Пей, я не хочу.

Принцесса удивленно вскинула брови, взяла бокал и отпила.

– А ты молодец, – похвалила она. – О чем думал тут в одиночестве?

– Да так, – сказал он. – Об одном человеке, у которого, с одной стороны, из-за меня постоянные проблемы, а с другой, может он их и заслужил. Не знаю.

– Ничего, – сказала она легко. – Из-за меня у многих проблемы. Причем они-то их точно не заслужили. Так жизнь устроена, не совсем по справедливости.

– Там, у тебя на Ри-Батале мы точно будем в безопасности? – спросил Тимур. – Ты говорила, что у нас будет дипломатическая неприкосновенность или что-то в этом роде.

Сильвия сделала еще маленький глоток, отставила стакан и взяла Тимура за руку. Ее ладонь была прохладной и немного влажной.

– Я не собираюсь тебя обманывать, – сказала она. – Я и так стала причиной множества неприятностей. Не хочу, чтобы их стало еще больше.

Он накрыл ее руку своей.

– Верю, верю. Просто я нервничаю, и все это мне не нравится.

– Понимаю.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Кажется, ты мне очень нравишься, – сказал он. – У вас на Ри-Батале бывает такое, что особа королевской крови встречается с обыкновенным парнем?

Она улыбнулась.

– У меня императорская кровь, а не королевская.

– Извините, принцесса.

– Мы выдадим тебя за какого-нибудь сбежавшего принца, – сказала она.

– Я не слишком-то похож на принца, – сказал он.

Она придвинулась ближе и пригладила ему волосы. Зачесала челку налево, потом направо, потом разделила посередине. Потрогала недельную щетину и недовольно скривилась.

– Да, правда. Но мы это исправим.

– До Ри-Батала еще нужно долететь, – сказал Тимур.

– Правильно говорите, принц, – согласилась она. – Вы мне тоже, кажется, нравитесь.

Они посидели некоторое время молча. Тимуру очень хотелось еще раз ощутить вкус ее губ, и было ощущение, что принцесса его не оттолкнет, но почему-то казалось, что момент неподходящий. А может, он посто робел.

– Как ты думаешь, где мы? – спросила она. – Где мы сейчас?

– В гиперпространстве, – ответил Тимур.

– Но ведь нет никакого гиперпространства, – возразила она. – Это просто слово, которое используется, чтобы назвать то, чего не существует.

– Хм…, – протянул Тимур. – Сюда бы нашего Дода, он бы тебе ответил и все по полочкам разложил. А я в этих вещах не очень.

– Мы нигде, – задумчиво проговорила Сильвия. – Мы пропали, разлетелись на атомы, понимаешь? Нас, наших телесных оболочек в буквальном смысле здесь нет, есть только память, записанная где-то в информационных полях вселенной. И крейсера тоже нет. Ничего нет.

Тимур с подозрением посмотрел на принцессу.

– Очкарик тебе тоже самое скажет, – сказала она, почувствовав скептицизм капитана. – Гипертяга распылила все на атомы и кварки, а через некоторое время снова соберет нас, только в другом месте. Эти несколько часов нас не существует. Наши тела и корабль и все это, – она сделала широкий круг рукой, – иллюзия. Запись, которая смотрит сама себя, потому что больше просто никого нет.

– Может и правильно, что я во все это не вникал…

– Но знаешь, что самое удивительное? – спросила принцесса.

Он склонил голову, показывая, что не знает.

– Когда нас соберут в другом месте, это уже будем не мы, представляешь?

– Как это?

– А так, – сказала она. – Нас разделили на элементарные частицы и соберут из таких же частиц. Таких, но не этих же самых. Найдут похожие и соберут как конструктор, понимаешь? Мы сделали прыжок у Гаутимы, а вынырнем у Пиратской Станции. Но это уже будем не мы, а наши точные копии.

– А может, если копии абсолютно точные, то и разницы никакой? – спросил Тимур.

– Не знаю. Наверное.

– Мы ведь и с утра просыпаемся уже не совсем теми, которыми ложились вечером, – сказал он.

Капитан встал с кресла и подошел к девушке. Взял за подбородок, наклонился и поцеловал. Теперь момент был то, что надо.

– Мне нравится эта запись, – сказал он. – Смотрел бы и смотрел.

Она улыбнулась, обняла его за шею и притянула к себе. Они целовались минут пять, пока у него не заболела спина от того, что приходилось стоять согнувшись.

– Пошли в рубку, – сказал он. – Скоро выход из гиперпрыжка.

Пиратская станция являла собой уникальный космический объект, на треть состоящий из металлических сплавов и на две из зеленой многоводной территории. Флора была пригодна для жизни, но необитаема, а вот мертвый металл густо застроили космодромами и прилегающими к ним звездными городками с развитой инфраструктурой.

Сам предводитель Пиратов, который мог позволить себе на планете абсолютно все, предпочитал жить в роскошных апартаментах в самом центре гигантского кремниевого плато, в окружении взлетных площадок, складских помещений и огромного количества самого разного люда.

На Станцию стекались мелкие бандиты, желающие подрядиться на выгодное дельце, аферисты, ищущие случая обдурить лохов, крупные и не очень работорговцы, поставщики и покупатели оружия, наркобароны и уличные дилеры, политики опальных государств, террористы, представители религиозных сект и множество других случайных людей, которых судьба занесла в это злачное и опасное место. На Пиратской Станции не действовало большинство законов Объединенных Галактик, а вместо них был единый свод правил и понятий, утвержденный Предводителем Станции. Все понятия умещались в тонкой брошюре и по большей части касались норм поведения в общественных местах, а так же стандартов пилотирования звездолетов в околокосмической зоне. Никакой юридической волокиты, договорного права или судебного разрешения споров предусмотрено не было. Здесь царила анархия, упорядоченная лишь до такой степени, чтобы предотвратить бойню и развал государства.

Тимур никогда здесь не бывал, и когда крейсер вынырнул из гиперпространства и завис в семидесяти километрах от поверхности, он приник к экрану, рассматривая этого планетарного киборга.

Сверху казалось, что нормальную живую планету просто подпалили с одного бока, отчего на ней образовался гигантский уродливый шрам, ощетинившийся черными иглами безнес-центров и сигнальных башен. Многочисленные стандартные застройки разрастались от центра кривыми линиями, переплетались безо всякого плана и напоминали засохшие струпья. Картина была завораживающей и отвратительной.

Кирик тем временем запросил разрешение на посадку, ввел координаты и включил автопилот. Умная машина сама просканировала систему противокосмической обороны, а также цифровые и радиоинформационные поля в радиусе возможного конфликта. После того, как все индикаторы на главном экране зажглись зеленым, крейсер стал плавно снижаться.

– Добро пожаловать на Станцию, – сказал приятный, высокий мужской голос. – Просим отключить все активные боевые режимы, а так же физически отсоединить ядерные установки от больших орудий.

Сильвия посмотрела на Тимура. Он пожал плечами.

– Ты же не собираешься бомбить из ядерных? – спросил он у нее, выключив связь, чтобы оператор его не слышал.

Она на секунду задумалась.

– В принципе, нет.

– Кирик! Отсоедини, если сможешь разобраться, – прикзал он и добавил в микрофон: – Спасибо. Большие орудия отключаем, малые остаются в активном режиме. Время маневрирования двадцать три минуты.

– Принято, – отозвался голос в динамиках. – Хорошей посадки.

Для гигантского крейсера подготовили площадку на окраине, откуда можно было разглядеть темную кромку лесополосы и туманные очертания гор.

– Вооружаться надо? – спросил Тимур.

– Надо, – ответила Сильвия, доставая из кармана небольшой бластер и проверяя заряд батареи. – Только все равно отберут.

– Ты говорила, что у тебя все на мази с пиратами, – недовольно сказал Тимур. – Мы берем ракеты и улетаем.

Она с укором на него посмотрела.

– Это же пираты, капитан. У них ни совести, ни чести. Кто знает, как там все повернется.

Вернулся Кирик. В руке он держал длинный тонкий меч и резво им помахивал, примеряясь к размеру и весу.

– Системы подачи ядерного вооружения отключены, – сообщил он.

– Ты тоже вооружился? – сказал Тимур. – Молодец. Получается, один я о себе не позаботился.

– Группе из трех человек разрешается взять только один бластер, – сказала принцесса. – На холодное оружие, кажется, запретов нет.

– Прекрасно! – ответил Тимур. – А почему ты решила, что этот единственный бластер должен быть у тебя?

– Я веду переговоры, – невозмутимо сказала принцесса. – И если уж нам угрожает опасность, то в первую очередь мне.

Капитан хотел еще что-то сказать, но из динамиков раздался голос оператора:

– Поздравляю с успешной посадкой! Вы на Пиратской Станции. Напоминаю, что общий кодекс и правовая система Объединенных Галактик не имеют здесь юридической силы. Прошу соблюдать осторожность и, по возможности, ознакомиться со сводом правил и понятий, принятых на Станции.

Он сделал паузу и продолжил:

– Если у вас нет вопросов, пожалуйста, наденьте гравитационные костюмы и шлемы и выходите. Вас встречает транспортный экипаж и довезет до ближайшего административного здания. Или куда скажете.

Оператор отключился.

– Однако, – протянул Тимур. – Встречать гостей тут умеют.

– Мы важные шишки, не забывай, – улыбнулась Сильвия. – Попробовал бы ты прилететь сюда на своей кареглазой.

Они спустились к главным воротам, облачились в защитные костюмы и с опаской ступили на черную, будто обожженную, металлическую поверхность Станции. Гравитация была ниже нормальной и сначала Тимуру показалось, что он кунулся в соленую воду. К горлу подкатило и капитан чуть не упал, но потом зашуршали какие-то моторчики, забегали циферки на экране шлема, и все пришло в норму. Ноги налились привычной тяжестью, внутренности опустились куда им положено, а тело обрело равновесие. Он заметил, как Сильвия, шедшая рядом, так же пошатнулась, а Кирику, похоже, смена давления и силы тяжести были хоть бы хны.

Их встречал представительский турмобиль и двое крепких парней без костюмов и в кислородных масках во все лицо. Один из них сидел на водительском месте, а другой подавал руку и помогал сесть.

В салоне работал гравитатор и кондиционер, и пока костюм снова переключал режимы, Тимур на секундну успел почувствовать свинцовую тяжесть, буквально вдавившую его в кресло.

– Как же вы, – сказал он, шумно выдыхая, – без защиты-то?

Тот, который подавал руку, стянул маску. Оказалось, это совсем молодой парень, не старше Бриуса, такой же крепкий и румяный, но со злыми колючими глазками.

Тимур бросил взгляд на Кирика и расслабился. Тот, не скрывая своих опасений, держал руку на рукояти меча, готовый в любой момент выхватить его из наспех притороченных к поясу ножен.

– Привычка, – сказал парень. – С кислородом здесь беда, а вот низкая гравитация почти не мешает. Даже наоборот, прикольно.

– Ага, – подтвердил водитель, не поворачивая головы. – Куда везти?

– В главную приемную, – сказала Сильвия, открывая прозрачное забрало. – Нас ждут.

– Ясное дело, – бросил водитель. – Десять минут и мы там. Расслабьтесь, отдохните, в минибаре есть шампанское. Николай, разлей дорогим гостям.

Румяный заулыбался, хлопнул себя по лбу и открыл какую-то шторку. В углублении в стене пристроились две бутылки игристого и одна с чем-то темным и густым. На подсвеченной зеркальной полочке стояли хрустальные бокали и рюмки.

– Мне не надо, – сказал Тимур.

– Мне тоже, – подал голос Кирик, озираясь по сторонам и посверкивая синими глазами.

– А я выпью бокальчик, – легко сказала Сильвия.

Николай залихватски откупорил бутылку, громко щелкнув пробкой, и налил в два высоких изящных бокала. Один подал принцессе, а второй, нисколько не смущаясь, осушил сам.

– Полегче, – бросил водитель, все так же, не поворачивая головы.

– Не завидуй, папаша, – развязно ответил парень и хохотнул. – Твоя очередь баранку крутить, все по чесноку.

Турмобиль сначала гнал с сумасшедшей скоростью прямо по взлетно-посадочному полю, потом выехал на некое подобие дороги и немного сбавил темп. Движение было не то, чтобы очень плотным, но оживленным и каким-то диким, безсистемным. Каждый ехал как хотел и все без устали друг другу сигналили. Глядя на перекошенные, озлобленные лица водителей в масках, Тимур подумал, что если бы воздух на Станции был пригоден для дыхания, то уровень нецензурной брани достиг бы в этом месте невиданных показателей.

К счастью, автономная климатическая станция, как в их турмобиле, большинству участников движения была недоступна.

На то, чтобы доехать до места потребовалось минут на пятнадцать дольше заявленного и все это время Тимур и Кирик сидели, напрягшись. Как никак, а они все больше углублялись в логово галактической преступности, а надежный и безопасный крейсер оставался далеко за спиной. Блатного вида водитель и его напарник доверия не вызывали.

Приемная располагалась на последнем этаже угольно-черного небоскреба, величественно возвышающегося над серыми трехэтажными коробками, которыми преимущественно была застроена Станция.

Распрощавшись со странными провожатыми, компания быстро пересекла тротуар и зашла внутрь. Сильвия предложила осмотреть местные достопримечательности, или хотя бы посетить пару магазинов, но Тимур на нее шикнул, взял под руку и потащил в здание. Внутренний датчик опасности зашкаливал. Все вокруг, люди, здания, машины, даже темный, окислившийся металл под ногами, было пронизано особой, тревожной энергетикой. Кирик тоже ее чувствовал, ни на секунду не выпуская рукоять меча и инстинктивно пригибая голову, чтобы не привлекать внимания своим ростом.

В вестибюле их ждала красивая, высокая девушка в строгом костюме и с планшетом, который она держала в двух, сложенных на груди руках. Увидев вошедших, она широко улыбнулась и направилась к ним. Тимур обратил внимание, что юбка, пожалуй, слишком коротка для делового стиля, но тут же почувствовал болезненный щипок за руку.

– Уже пялишься на всяких шлюшек, капитан? – шепотом спросила принцесса.

Он не успел ответить. Девушка подошла и заговорила.

– Добро пожаловать на Пиратскую Станцию! Принцесса, капитан, первый помощник, рады вас видеть! Меня зовут Лизабелла.

Она снова улыбнулась. Зубы у нее были белые, как волосы Сильвии и только что не светились. Перехватив поудобнее планшет, она сделала какие-то пометки, попутно открывая взорам глубокое декольте, которое тоже явно не соответствовало деловому этикету. Тимур, наученный опытом, сразу отвел глаза. Принцесса удовлетворенно хмыкнула.

– Мистер Сколл Эмпи ждет вас в своем кабинете, – сказала девушка. – Прошу следовать за мной.

Она изящно развернулась на каблучках и, профессионально виляя попой, направилась к дверям лифта. Принцесса лишь подняла брови и покачала головой, хотя заметно было, что язык у нее чешется сказать какую-нибудь гадость.

У лифта пришлось снять костюмы, после чего Лизабелла предложила им сдать оружие. Сильвия, Тимур и Кирик переглянулись и остались стоять, молча глядя на девушку.

– Лифт оборудован новейшей системой безопасности, которая все равно не позволит вам поехать, если оружие будет обнаружено датчиками, – она сложила губы в трубочку и подняла тонкие, аккуратные брови. – Здесь оно будет в безопасности, и мы вам его вернем по окончании приема.

– У нас один бластер, – сказала Сильвия. – А у вас миллион охранников на каждом этаже.

– Тем более, – ответила Лизабелла, очаровательно улыбаясь. – Вам оно в любом случае не пригодится.

Принцесса в свою очередь тоже расплылась в улыбке и с пониманием посмотрела ей в глаза.

– Не твое собачье дело, пригодится или не пригодится, – сказала она. – Я пришла не для того, чтобы стрелять из бластера, а для того, чтобы завершить большую и трудную сделку. И мне не нравится, что меня начинают обшаривать при входе, будто я одна из здешних сутенерш или торговок травкой.

Лизабелла захлопала длинными ресницами.

– Доведите, пожалуйста, эту информацию до Сколла Эмпи, – сменив тон на дружелюбный, добавила Сильвия.

Лизабелла постояла несколько секунд, прислушиваясь к тому, что говорили в ее наушник, а потом кивнула головой и нажала кнопку вызова лифта.

– Разумеется, – сказала она. – Мистер Эмпи готов принять вас и согласен на все условия!

Сколл Эмпи встретил их у лифта. На нем был безупречный темно-фиолетовый костюм и голубая рубашка с широким галстуком, цвета охры. В манжетах, когда он приветственно развел руки, сверкнули огромные бриллиантовые запонки.

– Дорогая принцесса! – сказал он. – Как же я рад снова видеть вас в добром здравии!

Тимур узнал этот чересчур высокий для мужского, но приятный и хорошо поставленный голос. Предводитель Станции самолично связался с ними и исполнил роль оператора, когда они просили посадки. Ну надо же, какое внимание!

– Я тоже, Сколл, – ответила Сильвия. – Очень рада, что вашим головорезам не удалось меня пристрелить в третьем сегменте.

Сколл пожал руки Тимуру и Кирику. Заглянул каждому в глаза и покачал головой, словно призывая не воспринимать ее слова слишком всерьез.

– Не будем вспоминать прошлые обиды, дорогая принцесса, – сказал он. – Ведь и вы мне крови попортили, будем откровенны. Надеюсь, вы не держите на меня зла?

– Какое там, – бросила Сильвия. – Но мы умираем от усталости. Не предложите нам расположиться в кабинете и выпить чашечку чая? Заодно мы могли бы обсудить дела.

Сколл поднес руку ко рту и легонько ахнул, словно ему в голову только что пришла какая-то идея.

– А почему бы нам не поступить по-другому, – сказал он. – Вашим замечательным компаньонам гораздо удобнее будет расположиться в комнате отдыха. А мы с вами пройдем в кабинет, чтобы поговорить тет-а-тет. А? Как вы на это смотрите?

– Это абсолютно исключено, – сказал Тимур.

– Подождите, подождите, – быстро проговорил Сколл и поднял ладони вверх. – Не спешите.

Из узкого бокового коридора вышли три девушки, почти точные копии той, с которой они познакомились внизу. Только в руках у них, вместо планшетов, были ведерки с шампанским и серебряные подносы с закусками.

– Вы просто еще не знаете, каково это, быть гостем Сколла Эмпи, – сказал он, указывая на девиц, которые игриво посматривали на прибывших, переглядывались и хихикали. – Поверьте, в компании этих прелестных дам, время пролетит незаметно.

Тимур нахмурился и посмотрел на Сильвию. Она, как это ни странно, не возмутилась, а даже наоборот, пожала плечами. Мол, сам решай.

– Я же сказал, это исключено, – повторил капитан. – Дело у нас общее и решать его мы будем все вместе. К тому же, мы отвечаем за безопасность принцессы.

– Понимаю, понимаю, – закивал головой предводитель. – Но видите ли, дело это не общее, а только мое и Сильвии. И для такого дела, если честно, даже нас двоих уже слишком много. Так что боюсь, я вынужден настаивать на приватности. Принцесса, скажите своим спутникам, чтобы приняли мое предложение. В противном случае, встречу придется отменить.

Он выпятил нижнюю губу и поднял домиком брови.

– Хочу напомнить, что в знак расположения и доверия, я разрешил вам взять с собой оружие, – добавил он. – А за безопасность нашей дорогой принцессы можете не волноваться, господа. Мой кабинет, это и есть самое безопасное место, какое только можно найти.

Тимуру очень не нравилось, как все оборачивается. Предводитель был скользким, как мыло и явно замышлял недоброе. От таких никогда не знаешь, чего ожидать. С другой стороны, какой у них остается выбор? Без этой сделки все их предприятие не имело ни малейшего смысла. Не лететь же обратно на Гаутиму, возвращать крейсер.

– Если не хотите девушек, могу вызвать ребят, – сказал Сколл, хитро прищурившись. – Или лучше оставить вас вдвоем?

Даже Кирик опешил от таких слов и недовольно фыркнул.

– Можете оставить своих девчонок, – быстро сказал Тимур и, опомнившись, добавил: – Хотя они нам без надобности.

Вот он и согласился. Этот хитрый человечек с запонками стоимостью в пару кареглазых каждая, справился с ними, как с семечками.

– Сильвия, – обратился Тимур к принцессе. – За тобой последнее слово. В любой момент мы можем отсюда уехать, сесть на крейсер и двинуть в любую точку галактики.

Он сказал это громко и уверенно, хотя на самом деле такой уверенности у него не было. До крейсера еще надо добраться, а у них только маленький бластер и Кириков меч. Впрочем, если Сколл человек деловой, а таким он и казался, то может до кровопролития и разбоя дело не дойдет.

– Отдыхайте мальчики, – сказала принцесса. – Но не слишком увлекайтесь. Думаю, у нас со Сколлом проблем не возникнет.

– Просто чудо, а не девушка, – всплеснул руками Эмпи. – Вам потрясающе повезло, капитан.

Он подмигнул, отчего Тимуру захотелось одновременно и улыбнуться в ответ, и ударить его по гладкой, упитанной морде. Предводитель был удивительно обаятелен и совершенно неприкрыто лицемерен.

Так или иначе, кивнув Сильвии, они прошли за девушками в комнату отдыха.

На самом деле это была не комната, а зал, поделенный на несколько зон. Они присели в ближнем ко входу углу, оборудованном массажными диванами и креслами, отдельной музыкальной системой и какими-то сложными пультами и приспособлениями непонятного назначения. В других зонах можно было сыграть в бильярд, посмотреть кино на огромном трехмерном экране или просто посидеть с друзьями за столом и покурить кальян. Центральная часть зала находилась на две ступеньки ниже основного уровня и большую ее часть занимал овальной формы бассейн, подсвеченный яркими белыми лампами. Скорее всего, здесь были и сауны и еще много всего, но подробнее изучать пиратские апартаменты было недосуг.

Девушки быстро скинули костюмы и остались в купальниках, едва прикрывающих аппетитные, упругие формы. Тимур отметил идеально-гладкую кожу и безупречные линии фигур, но заглядываться не стал. Взял бутылку шампанского, открыл и разлил всем по бокалу, про себя решив, что негоже быть совсем уж дикарем.

Девушки представились Диликой и Разоволой. Они были так похожи, что Тимур даже не постарался запомнить, кто из них кто. То ли девушки были глупы, то ли чувствовали, что разговоры не слишком уместны, но все больше молчали, улыбались и хихикали. Мысленно Тимур их за это поблагодарил.

– Как-то сейчас наш Дод, – сказал он, отставляя высокий хрустальный фужер на тонкой ножке и разваливаясь поудобнее в кресле.

– Да, – сказал в ответ Кирик.

Кресло начало приятно вибрировать. Это одна из девушек, вроде бы Дилика, подошла к пульту и что-то нажала.

– Отлично, – блаженно сказал Тимур. – Скажи-ка милая, а куда это ты нажала?

Но Дилика уже опустилась на колени и начала стягивать с него ботинки.

– Эй, эй, – попытался остановить ее капитан, но девушка так проворно все сделала, что через секунду он уже сидел без носков.

Она подогнула длинные ноги, уселась на пол и принялась разминать ему ступни. Было так приятно, что он, не сдержавшись, застонал. Рядом послышался такой же стон. Оказывается, вторая уже занималась Кириком.

– Прошу, не надо, – сказал Тимур неуверенно, вяло пытаясь отдернуть ногу.

Дилика, или как там ее, словно и не слышала. Нежными и сильными пальцами она сжимала и давила, поглаживала, растирала и щипала и делала это настолько умело, что сопротивляться не было сил.

Интересно, а если она вот так, как сняла ботинки, снимет с него штаны и начнет умело поглаживать и растирать, он тоже ничего не сделает? Тимур мотнул головой, отгоняя крамольные мысли. Массаж ног, это просто массаж ног. И что такого, если делает его сногсшибательная сексапильная красотка в одном купальнике. Да пусть хоть без купальника делает, он даже не смотрит на нее. У него можно сказать, девушка есть. Да не просто какая-то там, а самая настоящая принцесса.

– Ооо, – застонал он, когда ее тонкие пальцы нащупали особо чувствительную точку. – Вот здесь еще, милая. Здесь, пожалуйста.

Спиной он чувствовал, как делают свое дело ролики, валики и черт знает что еще, встроенные в кресло. Ноги и все тело волшебным образом расслабились. Усталость и напряжение, накопленные за несколько последних дней, улетучивались под действием умелых рук и современных технологий.

– Мальчики, нам пора, – послышался голос Сильвии, от которого Тимур чуть не подпрыгнул.

Он открыл глаза. На входе стояла принцесса и укоризненно на него смотрела. Еще бы! Оставила на полчасика одного, а он уже стонет в объятиях другой женщины. Он густо покраснел и уже начал придумывать, как бы объяснить свое поведение, как вдруг заметил, что принцесса выглядит как-то странно и, похоже, не особенно сердится.

Тимур протер глаза, затуманенные неземным блаженством, и увидел, что Сильвия не одна. Правой рукой она обхватила шею Сколла Эмпи, а левой приставила бластер прямо к его виску.

– Ваше поведение, капитан, мы еще обсудим, – сказала она. – А пока что нам надо торопиться. И да, кстати, будьте поосторожнее с этими шлюшками. Они, кажется, опасны.

 

Глава 27

Тимур успел заметить, как переменилась в лице Дилика, и тут же закричал от боли. Девушка сжала ступню до хруста и рванула на себя, одновременно выворачивая так, что капитана буквально крутануло волчком и выбросило из кресла лицом в пол. Кирик, громко лязгнув зубами, рухнул в полуметре.

Девчонки оказались не промах. Не мешкая, они бросились к мужчинам и, схватив за шеи, принялись душить. Сила в их руках была такая, что перед глазами у Тимура сразу поплыли черные пятна, а в ушах загудело. Звуки реальности стали трудноразличимыми, будто ему в уши засунули ватные тампоны и еще окунули в банку с водой.

Сильвия что-то кричала.

– … не подчиняются, – визжал Сколл Эмпи. – … протоколы безопасности… киборги…

Капитан не махал руками и вообще, старался особенно не сопротивляться, пытаясь экономить силы и дождаться подходящей возможности нанести удар. Кирик использовал ту же стратегию, понимая, что находится в проигрышном положении. Девушки надежно прижали их к полу, навалившись и обхватив ногами.

Продолжала что-то кричать Сильвия. Расслышать слова не удавалось, но звук ее голоса позволял сознанию оставаться на плаву. Понимая, что удобного момента может и не представиться, Тимур извернулся всем телом влево, а потом резко с разворота ударил правым локтем. Послышался, даже вернее сказать ощутился, весьма приятный хруст. Тут же хватка Дилики ослабела и капитан, собрав силы, пружиной взметнулся вверх, сбрасывая ее со спины.

– А массаж был жестковат, – прохрипел он, глядя на искаженное злобой лицо девушки.

Она полулежала на полу, опершись на одну руку, а другой потирая висок.

Рядом Кирик проделал тот же трюк со своей Разоволой, но его локоть попал не так удачно и лишь скользнул по щеке. Тимур, не долго думая, размахнулся и ударил ногой прямо по загорелому, подтянутому боку. Ощущение было таким, будто он ударил по мешку с песком.

– Я сказала, отзови этих тварей, – заорала Сильвия.

Рукоятью бластера она заехала перепуганному Сколлу в глаз. Он застонал.

– Не могу…, – проныл он. – Это киборги из новой серии. Их можно отозвать, если только мне лично не угрожает опасность. Убери от меня пистолет!

– Что ты несешь!? – она еще раз двинула рукоятью в глаз.

– Ааааа…, – закричал Сколл, пытаясь защитить лицо руками.

Сильвия ударила снова. Потом еще раз.

– Отзови, я сказала!

Тем временем Дилика, немного оправившись, на что ей потребовалось полсекунды, вскочила на ноги и бросилась на Тимура. Он ударил кулаком в скулу, поймав ее на противоходе. От такого удара любой мужик еще долго лежал бы на диванчике, прикладывая лед, а девушка только качнулась, тряхнула головой и снова бросилась в атаку.

На этот раз ей помешала подружка. Вернее ее великолепное тело, которое Кирик, разозлившись не на шутку, отшвырнул от себя с ужасающей силой.

Девчонки-киборги оказались на полу, одна под другой.

– Прошу, не надо, – провизжал Сколл. – Я сделаю все, что ты скажешь.

Лицо его было в крови, которая хлестала из рассеченной в нескольких местах кожи.

– Отзови этих тварей, я сказала! – Сильвия была неумолима.

– Да не могу я!

– Ну, ладно, – неожиданно согласилась принцесса. – Верю.

Тимур хотел было кинуться на одну из девушек, чтобы попытаться обезвредить, но Кирик спокойным жестом отодвинул его и сам вышел вперед. В руке у него поблескивал меч.

– Я сам, капитан, – сказал он.

Глаза его налились огнем, который не могли скрыть даже цветные контактные линзы. Такого Тимур не помнил со времен их знакомства, когда они бежали из тюрьмы и дрались спина к спине за свою свободу и жизни.

Киборги встали на ноги и зашипели. Похоже, что серьезного урона они не понесли.

– Сильвия! – крикнул Тимур. – Да стреляй же ты в них!

Кирик предостерегающе поднял руку.

– Не надо.

И тут пошло такое кровавое месиво, что Тимур, не выдержав, отвернулся, а Сколла Эмпи вывернуло наизнанку.

Кирик был молниеносен и смертелен. Киборги не успели сообразить, что к чему, как его меч уже резал им глотки и рубил конечности. Сталь врезалась в сталь, но Кирика это не смущало, он кружил вокруг них в страшном танце, высокий, мрачный и неумолимый.

Кровь заливала белый пробковый пол. Ноги девушек подкосились, они упали на колени, продолжая отмахиваться, но все слабее и слабее.

– Хватит, – сказала Сильвия. – Они нам уже не опасны.

Кирик остановился, тяжело дыша. Его тонкие бледные ноздри раздувались, и лицо покрылось мелкими кровавыми брызгами. Он провел по нему ладонью, размазывая красное, посмотрел на останки двух несчастных киборгов. Они еще шевелились. Возможно, их еще даже можно было отремонтировать, перетянуть раскроенную кожу, накачать силикон в развороченную грудь, да и побегут как новенькие. Кирику это не нравилось. Ему хотелось раскромсать их до конца, изуродовать до неузнаваемости, превратить в гору мяса, искореженного металла и обрывков проводов. Но он взял себя в руки и убрал меч в ножны. Заметив, что густая багровая лужица почти доползла до его голой ноги, он брезгливо поморщился и сделал шаг в сторону.

– Что происходит? – спросил Тимур.

– Да ваша принцесса, просто ненормальная, – плаксивым голосом сказал Сколл. – Отпусти, ты меня задушишь.

– Надо бежать, – сказала Сильвия. – Сейчас сюда налетит еще всякой нечисти.

В тот же миг из дверей на противоположной стороне зала высыпали четыре девушки. Они походили на тех двух, которые лежали в луже крови, только были чуть крепче и ниже ростом и одеты в короткие черные шорты и жилетки военного образца. В руках они держали короткоствольные полуавтоматические ружья.

Тимур с Кириком, как были без обуви, бросились на выход следом за принцессой и Сколлом, которого она волокла за собой за шею. Прежде чем скрыться за тяжелыми дверями, она успела почти не глядя сделать выстрел в сторону киборгов. Заряд пролетел рядом с коловой капитана, обдав волной теплого воздуха, и попал в одну из девушек. Со стороны преследователей тоже послышались выстрелы, но цели они не достигли.

– К лифту, – крикнула Сильвия, отпустила Сколла и тыкнула его дулом бластера в спину. – Бегом! Быстро!

Он побежал со всех ног, запинаясь и вжимая голову в плечи. Кровь заливала ему глаза.

– Оставь меня здесь, – взмолился он, когда они добежали до лифта. – Я вам только в нагрузку. Обещаю, что не буду вас преследовать!

Кирик обогнал их на несколько секунд и уже нажал кнопку вызова. Сзади слышался топот.

– Становись перед нами, – приказала принцесса Сколлу. – Остановить ты их не можешь, но хотя бы они не будут в тебя стрелять. Я надеюсь.

Тимур, Кирик и Сильвия постарались как могли спрятаться за предводителем. У того на глазах выступили слезы.

Топот слышался все ближе. Трое вооруженных киборгов в обличье сексапильных красоток выскочили в холл в тот момент, когда открылись створки лифта. Они вскинули оружие и на секунду застыли, не решаясь стрелять, чтобы ненароком не попасть в своего хозяина. Кирик с Тимуром скользнули на полусогнутых ногах в кабину, следом, осторожно ступая и стараясь не высовываться, попятилась принцесса, увлекая за собой Сколла Эмпи.

В закрывающиеся двери она сделала еще один выстрел и снова попала. Жгучая брюнетка с крепкой налитой грудью, затянутой в камуфляж, схватилась за почерневшее лицо и медленно осела на пол.

– Бойцы у тебя какие-то слабенькие, – прокомментировала Сильвия, когда лифт устремился вниз.

– А они у него не для боев, – высказал предположение Тимур.

Она с сомнением посмотрела на дрожащего, поскуливающего Сколла.

– А для чего? Таким как он женские прелести не интересны.

– Попрошу, – вставил Сколл обиженно.

– Сильвия, что происходит? – спросил Тимур. – Ты говорила, что все схвачено. Забираем оружие и летим домой. Почему так получилось, что у нас заложник, и мы снова куда-то бежим?

– Забираем оружие и летим домой? – сквозь слезы усмехнулся Сколл. – Да ты знаешь, о каком оружии идет речь?!

– Заткнись лучше, Сколли, – ласково сказала Сильвия и ударила его кулаком в бок. – Ты хотел убить меня и моих друзей и завладеть крейсером. Наглая твоя морда!

– Убить тебя?! – сказал Эмпи. – Зачем мне это нужно? Я мог взорвать вас еще в турмобиле, если бы хотел.

Тимур слушал вполуха. Сомнения, которые его терзали по поводу принцессы были очень неприятны, но он помнил, что на первом этаже их ждет как минимум еще одна кибер убийца.

– Готовимся к выходу, – сказал он. – Придется опять прятаться за этого.

– Лучше бы вам сдаться, друзья, – вкрадчиво прошептал Сколл, обращаясь к Тимуру и Кирику. – Вас обманули, и я обещаю отпустить… Аа…

Принцесса ткнула его дулом под ребра.

– Заткнись, – сказала она.

Кабина остановилась. С мягким шорохом разъехались двери. Просторный вестибюль был забит армией бойцов в черных куртках и кислородных масках, которые они должно быть не успели снять с улицы. Впереди стояла Лизабелла.

Не мешкая, она сделала эффектное сальто, увернулась от бластера Сильвии и в мгновение ока очутилась прямо перед Сколом и всеми укрывшимися за ним друзьями. Она схватила руку принцессы, ту, в которой она держала бластер, и одним резким движением вывернула ее.

Свободной рукой Сильвия попыталась нанести удар, но Сколл, стоявший между ними, головой загородил обзор и кулак ушел в пустоту. Лизабелла еще раз крутанула руку, пытаясь выбить бластер, но тут на помощь пришел Кирик. Стоя прямо за Сильвией, он ювелирным движением завел свою длиннющую руку за Сколла и вонзил меч прямо в ухо Лизабелле. Лезвие царапнуло металл и вышло с другой стороны. Девушка дернулась, махнула беспомощно руками, словно наколотая на булавку бабочка и застыла, закатив глаза.

– Спасибо, – сказала Сильвия, потирая руку и неприязненно смотря, как с чавкающим звуком соскальзывает с меча Лизабелла. – Что будем делать? Говори, чтобы они дали нам пройти, а не то придется поджарить тебе спинку.

Бойцы взяли бластеры наизготовку. Не меньше двадцати пар глаз уставились на Сколла, ожидая команды. Тот поднял вверх руку.

– Спокойно, ребята, – сказал он, срывающимся голосом. – Прошу вас, не делайте глупостей. Меня взяли в заложники, но моя жизнь им не нужна. А вот мне нужна очень. Поэтому давайте отдадим им то, за чем они явились, а потом, когда я приму ванну и выпью пару стаканов, подумаем, что делать дальше.

– Вперед! – скомандовала Сильвия и толкнула Сколла.

Она приставила дуло к его виску, обхватила шею и, прикрываясь Предводителем как щитом, медленно, но уверенно пошла к выходу. Кирик с Тимуром шли следом, пробираясь вдоль стенки, стараясь следить сразу за всеми и не упустить момент, когда кто-то особо ретивый, решится сделать прицельный выстрел. Сердца бешено колотились.

– Нам нужны костюмы, – напомнил Сколл. – И кислородные маски.

– Переодеваться слишком долго и опасно, – сказал Кирик.

Меч в его руке, весь в запекшейся крови, ритмично покачивался, будто змея, гипнотизирующая жертву.

– А остаться без воздуха не опасно? – спросил Тимур.

Они уже почти добрались до дверей. Охранники в черном не спускали с них глаз.

– В воздухе недостаток кислорода, но некоторое время дышать можно, – ответил Кирик. – А в турмобиле есть климатическая установка.

– А низкая гравитация? – спросил Тимур.

– А это вообще ерунда, – сказала Сильвия и открыла дверь. – Сначала вы, потом мы!

Капитан с первым помощником выскочили на улицу. Снаружи царило суетливое оживление, люди спешили, озираясь по сторонам, ловили машины, но никаких следов охраны заметно не было.

Сильвия со Сколлом вышли следом. Принцесса убрала пистолет от виска и приставила к спине, чтобы не слишком привлекать внимание.

– Вот турмобиль, – Кирик мечом указал на припаркованную у тротуара машину.

Проходящий рядом мужик в испуге отшатнулся.

Вдохнув воздух пиратской станции, все почувствовали головокружение и одышку. Идти было непривычно легко и в тоже время, сложно. Каждый шаг швырял тело вперед и вверх, и удерживать равновесие удавалось с трудом. Казалось, быто пытаешься убегать от кого-то во сне.

Двери здания открылись и на улицу выскочили бойцы. Они мигом взяли всю компанию на прицелы и начали медленно наступать.

Сколл поднял обе руки вверх и, отчаянно задыхаясь, прокричал:

– Не стреляйте! Только не стреляйте!

– Хороший совет, – похвалила его Сильвия, тоже с трудом превозмогая одышку. – Теперь скажи водителю, чтобы вытряхивал свою задницу из турмобиля.

Водитель действительно сидел в машине. Тот самый, что вез их сюда. Он откинул спинку сиденья и сладко посапывал, открыв рот. Кирик не стал ждать, когда Сколл переговорит с ним, открыл дверь, сгреб ничего не понимающего шофера и кинул рядом, прямо на неровный металлический тротуар.

– Эй… Что? – залепетал тот, продирая глаза, а рукой пытаясь что-то нашарить на поясе.

– Приехали, – сказал Кирик.

Водитель успел выхватить тяжелый армейский бластер, но Кирик не позволил им воспользоваться. Наступив ногой на плечо, он схватил бластер за дуло и, под сдавленный стон, легко его выхватил. Оружие он отдал Тимуру, который успел прыгнуть в водительское кресло.

Под прицелами двух десятков профессиональных автоматических ружей, компания погрузилась в турмобиль. Последним туда затянули слабо сопротивляющегося Сколла, который до последнего надеялся, что его оставят здесь.

– Гони! – крикнула Сильвия.

Тимур нажал на газ и турмобиль с бешеным ревом рванул с места.

– Ты говорил, – сказал, задыхаясь, Тимур, – что некоторое время дышать можно.

В салоне, наконец, можно было вздохнуть.

– Да, – подтвердил Кирик.

– И сколько? – спросил капитан. – Полминуты?

Легкие жгло огнем, а глаза слезились и болели.

Сильвия со Сколлом на заднем сиденье тоже открывали рты, как выброшенные на берег щуки. Кирик же чувствовал себя прекрасно.

– Не знаю, – ответил он. – Видимо доля кислорода здесь ниже, чем я предполагал.

В зеркале заднего вида пока ничего не происходило, если не считать беспрерывно сигналящих друг другу гиперциклов и мчащихся без правил желтых такси.

– Ты помнишь, как ехать? – спросил Тимур.

Кирик повозился с кнопками на панели, и на ветровом стекле возникла трехмерная картинка с навигацией. Голубая стрелочка показывала направление, куда ехать, а красными точками и квадратиками отображались другие участники движения. Их было не слишком много и капитан втопил педаль почти до упора в пол.

– Оружие погрузили? – спросила Сильвия.

– Что? – Сколл поднял брови. – Какое оружие?

Принцесса сильно пихнула его в ребра, затем схватила за растрепанную шевелюру и потянула назад так, чтобы ему пришлось запрокинуть голову. Лицо его скривилось от боли, и он замычал.

– Не прикидывайся дураком, Сколли, – спокойно сказала она.

– Если ты имеешь в виду ЯРТУ-18, то погрузка на крейсер требует времени, – сказал он. – Отпусти же…

Она еще раз дала по ребрам.

– Быстро звони и говори, что времени у них пятнадцать минут.

Она дала ему коммуникатор и, чтобы ее слова звучали весомее, сунула прямо в лицо бластер.

– Это в твоих интересах, Сколл. Если мы приедем и ракеты будут на крейсере, тогда мы просто по-тихому улетим, а тебя оставим здесь. А если придется ждать, то и тебе придется ждать вместе с нами, а потом, возможно, и лететь вместе с нами на Ри-Батал.

Эмпи уже набирал номер.

– Привет, Сох, – сказал он бодрым голосом. – Да, ничего, а как там ты? Потихоньку, потихоньку, ты же понимаешь.

Тимур отвлекся от дороги и повернулся к Сильвии.

– ЯРТУ-18? – спросил он шепотом и поднял брови. – Это то, о чем я думаю?

– Да, – ответила Сильвия. – Ядерные ракеты тотального уничтожения. Я же говорила.

– Ты не говорила!

Кирик, сидящий рядом с Тимуром, взял левой рукой руль и немного подкорректировал турмобиль, который начало уводить в сторону.

– Я говорила, что мы едем за оружием.

– Слушай, Сох, надо ускорить погрузку, – говорил Сколл. – Да, да, помню. Да, спасибо, вы молодцы, порадовали, порадовали. Обязательно рассмотрим, да, понимаю.

– Ты говорила, за оружием, но не уточнила, что за оружием массового уничтожения! – Тимур поднял голос. – Эти ракеты запрещены даже для Стражей!

– Ну да, я не уточняла, – сказала Сильвия, недовольно поглядывая на Сколла, который все никак не мог перевести разговор в нужное русло. – Но и ты не спрашивал. Откуда я знала, что это важно?

– Все ты знала!

– Да, да, на будущий год обязательно пересмотрим, – сказал Сколл, вымученно улыбаясь. – Ну, это же хозяйственный отдел, что ты от него хочешь. Да, понимаю. Но у канцелярии наверное тоже свои проблемы. Послушай, у меня срочное дело с этими ракетами…

Неожиданно турмобиль зацепил неосторожно выруливающий на дорогу гиперцикл и опасно завилял. От крутых заносов, Эмпи выронил коммуникатор и сильно ударился об дверь, отчего она открылась и тяжело заходила на петлях. Принцесса едва успела удержать Сколла за ремень, чтобы он не вывалился на проезжую часть на полном ходу. Тимур вернулся к рулю и, отчаянно матерясь, с трудом выровнял мощную и не слишком поворотливую машину.

– Да ничего, – сказал Сколл в коммуникатор, как только поднял его с пола. – Что-то ремонтируют в холле. Сох, послушай, там ракеты…

Он затих. На том конце линии какой-то работяга Сох, до предела обрадованный звонком самого Предводителя, никак не мог выговориться. Сильвия постучала пальцем по воображаемым часам и подняла бластер к лицу Сколла.

– Я сказал, грузи гребанные ракеты, говнюк! – заорал он в трубку. – У тебя десять минут!

Они уже подъезжали к взлетному полю, когда сзади замаячили скоростные монокабины преследователей.

– Быстрее! – крикнула Сильвия. – Надо успеть забраться в крейсер и включить защиту.

– Он и так на защите, – бросил Тимрур. – Ключики-то, вот они.

Он похлопал себя по нагрудному карману, из которого выпирал массивный ключ.

– Пришлось отключить защиту вручную, – сказала Сильвия. – Иначе невозможно было бы погрузить ЯРы.

Тимур отпустил руль и резко развернулся к принцессе.

– Что??? Ты отключила защиту? Оставила наш крейсер просто так, посреди скопища бандитов и пиратов?

Турмобиль понесло к ограждению, но Кирик вовремя вмешался и взял управление. Сколл Эмпи мелко засмеялся.

– Я же вам говорил, ребята, – сказал он. – Вы связались с сумасшедшей.

– У тебя мало синяков, Сколли? – поинтересовалась принцесса, но бить в этот раз не стала. – Все под контролем, капитан. На случай возможного угона крейсера у меня был заготовлен план Б.

– Какой план Б, мать твою! – заорал Тимур. – Я просил тебя об одном, не обманывать меня и не подставлять!

– Такой план, по которому мы сейчас и действуем, – спокойно ответила девушка. – Рули давай к кораблю, а то нас, кажется, догоняют.

Действительно, монокабины, оборудованные гиперциклическими двигателями, быстро приближались. Их было штук десять, не меньше, хорошо вооруженные, с обученными бойцами внутри. Бандиты явно не желали так просто отпускать дерзких нарушителей спокойствия Станции.

– Они не станут стрелять, у нас их предводитель, – сказал Тимур, утапливая педаль насколько это было возможно.

– Они могут повредить двигатель, – сказал Кирик, мрачно посматривая в зеркало. – Тогда придется идти пешком до крейсера. За это время они могут придумать что-нибудь еще. Усыпить всех газом или подстрелить из снайперских винтовок, или…

– Хорош, – сказал капитан. – Мы все поняли.

Турмобиль подлетел на небольшой неровности и тяжело бухнулся о землю. Оглушительно заскрежетало железо, а Тимура так подбросило, что у него звезды из глаз посыпались от удара головой о крышу. Перед глазами поплыло, но усилием воли он сохранил сознание и продолжил гнать к крейсеру.

Громадный звездолет приближался. Уже видны были отъезжающие от него краны и несколько грузовых гиперциклов, напоминающих исполинские механические гусеницы, которые скорее всего и привезли те самые ЯРТУ.

– Успели, – сказал Сколл. – Ракеты у вас на борту.

– Это еще нужно проверить, – ответила принцесса, оборачиваясь, чтобы посмотреть, далеко ли погоня.

Маленькие и юркие монокабины были близко.

– Придется отстреливаться, – сказал Кирик, открыл окно и взял у Тимура бластер. – Постарайся уворачиваться от снарядов, но чтобы сильно не трясло.

– Тут либо одно, либо другое, – проворчал капитан, но помощник уже высунулся наружу и открыл огонь.

Местная атмосфера тут же заполнила пространство салона. Стало трудно дышать, а тело будто выпотрошили и набили пухом и перьями. Зато через несколько секунд до них донесся приятный звук взрывающейся монокабины, а потом и еще два таких же.

Преследователи тоже стреляли, но делали это осторожно, пытаясь лишь остановить бешено мчащийся турмобиль.

Когда до звездолета оставалась совсем чуть-чуть и Тимур начал тормозить, одна монокабина сумела их обогнать и сделала несколько прицельных выстрелов в капот. Двигатель тут же взорвался, а турмобиль бешено закружился вокруг своей оси.

– Все к крейсеру! За мной! – скомандовал Тимур, открыл дверь и бросился вон из кабины.

Благодаря низкой гравитации он не упал, а в прямом смысле слова вылетел, сразу, одним прыжком, преодолев расстояние в тридцать шагов. Следом выскочили Кирик и Сильвия со Сколлом, который, оказавшись на секунду вне контроля, ловко оттолкнулся от двери и улетел в противоположную сторону.

Сильвия, приземлившись, вскинула было бластер, но плюнула и рванула за Тимуром к кораблю. До главного входа оставалось метров триста.

За спиной урчали монокабины. Они сбросили скорость и, растянувшись полукругом, быстро приближались. Стрелять не спешили, то ли боясь попортить дорогой трофей в виде королевского крейсера, то ли ожидая приказа от босса.

Тимур бежал изо всех сил, задыхаясь и с трудом удерживая равновесие. В руке он держал связку электронных карт, готовый сразу приложить одну из них к сканеру ворот, хотя внутренне уже понимал, что они не успеют. Им не хватало каких-то двух минут. Да ладно двух, хотя бы одной, хотя бы половины, чтобы нырнуть под защиту спасительных десяти дюймов высокопрочного стального сплава. Конечно, еще надо успеть подняться в капитанскую рубку или в оружейную и включить защиту, но они бы справились. Каких-то жалких тридцать секунд.

Кирик делал мощные длинные прыжки, и, разворачиваясь в воздухе, отстреливался. Сильвия скакала мелкими зигзагами, стараясь держаться за Кириком, оставаясь, таким образом, под слабым, но все-таки прикрытием. Попутно она тоже пыталась отстреливаться, хотя ее маленький бластер не слишком годился против техники.

Команду остановили у самого входа. Несколько монокабин успели их облететь и загородили дорогу. Сильвия, Кирик и Тимур оказались в кольце из черных углекарбоновых чудищ, свирепо взирающих на них многочисленными дулами заряженных пушек.

Принцесса посмотрела на капитана. Тот все еще был обижен, но когда она взяла его за руку, он не отстранился.

– Прости, – сказала она.

– Ладно, – махнул он рукой. – Проехали.

В просвете между урчащими монокабинами появился Сколл Эмпи. Левая половина лица распухла и посинела, роскошный костюм изорван, но глаза сияли ярче бриллиантовых запонок. Он ликовал.

Тимур подумал, что это очень хорошо. Если Сколл из тех, кто не против при случае потешить самолюбие и поболтать, наслаждаясь триумфом, то у них появляется время, а значит и шанс. Он глянул на Кирика. Тот взглядом показал, что понимает, о чем речь. Впрочем, Сколл тоже не был дураком.

– Нет, капитан, – сказал он. – Я вам предлагал спасение, но вы шансом не воспользовались.

Он отряхнул пыль с пиджака и расчесал пальцами волосы, убирая длинные пряди за уши.

– Расстрелять немедленно, – скомандовал он, гордо подняв голову и широко улыбаясь. – Немедленно!

Послышался звук оружейных шарниров. Прицелы сфокусировались, захватили цель, и пушки настроились на огонь.

Тимур подумал, что в книгах в такие моменты обычно пишут всякую ерунду о жизни, которая вдруг проносится перед глазами, о растянувшейся последней секунде и о прочем возвышенном. И в тот миг, когда он об этом подумал, перед глазами, в самом деле, промелькнула вся жизнь. Не полностью, как быстропромотанная кинолента, а как бы коротким трейлером, отдельными, случайно вырванными эпизодами.

К примеру, ему вспомнилось, как когда он был совсем маленьким и еще не ходил в садик, отец, уже в должности капитана, приехал к ним и остался не на один день, как планировал, а гостил целую неделю. Тогда была зима, и он взял Тимура в зоопарк, а на обратном пути они долго катались на ватрушках в маленьком куцем парке у дома. Мама разозлилась, потому что они ей ничего не сказали, но не сильно, а вечером они ужинали вместе. За маленьким кухонным столом, тихо разговаривая и иногда смеясь.

Затем перед внутренним взором пронеслась сцена в баре у Диса, причем только та ее часть, где он впервые увидел Сильвию, потом снова мелькнуло что-то из детства.

Секунда действительно застыла. Он вдруг подумал, что не может вспомнить мамино лицо и, испугавшись, начал лихорадочно искать его в закоулках памяти. Среди вороха случайных знакомых, приятелей, собутыльников и некоторых женщин, которые у него были, лицо матери так и не всплыло. От этого последняя секунда наполнилась такой пронзительной горечью, что он даже обрадовался, когда, наконец, раздались выстрелы.

Они зазвучали оглушительной какофонией от которой заломило уши и Тимур упал на землю.

Он увидел Сильвию и Кирика, которые тоже падали, неловко вскидывая руки, пытаясь защитить лицо и заткнуть уши, а потом зажмурил глаза. Не хотелось, чтобы последним увиденным были разорванные в кровавую пену тела дорогих его сердцу людей.

Выстрелы прекратились. Заработали на высоких оборотах двигатели монокабин и задул горячий воздух, выдуваемый одновременно из множества турбин. Кто-то кричал.

Сознание Тимура было ясным и холодным, что наводило на странные мысли. Очень хотелось думать, что все каким-то образом обошлось и ему удалось выжить, но это было слишком невероятно. Он гнал эти мысли, чтобы потом, когда обнаружит свое бездыханное тело, распростертое на холодном шершавом металле, не обезуметь от горя.

Кто-то потрогал его за плечо.

– Очнись, капитан, – сказала Сильвия.

Он закашлялся, встал на четвереньки и открыл глаза. Бандитские монокабины стремительно удалялись, поднимая за собой сухую темную пыль. Сильвия стояла на коленях рядом с ним. Кирик был на ногах, пошатываясь, но уже приходя в себя.

– Стрелял корабль, – сказал он, указывая куда-то вверх.

Тимур поднял голову и увидел, что из нескольких крупнокалиберных орудий, расположенных по периметру под карнизом второго уровня, поднимался белый дымок. Он опустил взгляд и заметил множество мелких, обугленных обломков, очень похожих на останки одной или двух монокабин.

– Странно, – протянула принцесса. – Ведь я отключила защиту. Повезло, что она включилась так вовремя.

Тут одно из орудий резко нацелилось прямо на нее, а потом медленно сделало движение слева направо и обратно, словно крейсер предостерегающе покачал пальцем. Сильвия посмотрела на Тимура и пожала плечами.

– Чудеса, – сказала она. – Нам лучше побыстрее отправляться в путь.

Они поднялись и, не без дрожи в коленях пройдя под пушками, зашли внутрь. Пропуск не потребовался. Ворота сами гостеприимно отворились, а в главном холле их ждал открытый лифт.

– Приветствую вас на борту, – сказал знакомый голос, как только закрылись створки и они поехали наверх.

– Черт! – выругался Тимур, озираясь по сторонам в поисках камеры. – Старина Дод! Как ты это сделал?

– Подключился к вашему крейсеру из своей новой лаборатории, – ответил Дод. – Знал, что не справитесь без меня.

– Спасибо, дружище! Но как тебе удалось?

– Пустяки! Не стоит об этом, – сказал Дод. – Впрочем, если вам так уж хочется знать, то я использовал свою личную разработку, которую назвал Троян Великого Дода. Я предполагал, что возможно придет время вас покинуть, поэтому записал его на том микроносителе, который вы использовали на космодроме Стражей.

Сильвия закатила глаза.

– Мог сообщить нам, и мы подключились бы к тебе напрямую, – сказала Сильвия. – Когда крейсер уже был под нашим контролем.

Из динамиков послышалось недовольное фырчание.

– И так всегда. Каждый дурак, или правильнее сказать, дура, лезет со своими советами. Если бы все было так просто, наверное, я бы так и сделал.

Лифт доехал до последнего этажа. Все вышли и быстрым шагом направились к рубке управления.

– И включи там приватный режим, кэп, – донеслось напоследок из кабины. – Не хочу, чтобы нас подслушивали.

 

Глава 28

Раза несколько раз садилась в капитанское кресло и пыталась успокоиться, но не могла усидеть и пяти минут. Тело было накачено такой бешеной энергией, что совершенно не могло оставаться в состоянии покоя. Она вставала, шла к иллюминатору, смотрела некоторое время на далекие холодные звезды, потом подходила к командующему и требовала сводку. Затем ноги несли ее в оружейную, в техническую, в общие залы, где она общалась с офицерами и солдатами своей армии.

Решение избавиться от Леголи было дерзким и эффективным. Старики, узнав о внезапной кончине своего коллеги, засуетились, замельтешили и попрятались по норкам. Вплоть до самого отлета с генералом Скортом она ни разу не увидела ни одного из них. Только Шахри хватило смелости позвонить и сообщить новости, да и то разговаривал он так, будто кто-то сжимал ему яйца.

Понятное дело, ее непосредственное участие в этих самых новостях не вызывало сомнений, однако доказательств содеянного не было, а значит и пикнуть никто не посмеет. Если же в ходе расследования найдутся улики, что вполне могло произойти, потому что она особенно не осторожничала, то очень скоро они уже не будут иметь значения. Победителей, как известно, не судят. А она собирается стать абсолютным и безоговорочным победителем.

Впервые за долгие годы Раза по-настоящему волновалась. Звездный час неумолимо приближался, и все внутри сладостно трепетало от предвкушения.

Все складывалось настолько удачно, что соменений не оставалось – сама судьба была на ее стороне и всячески содействовала успеху. Сначала эта простая, но гениальная идея прикончить старикашку, которая одним махом решила все проблемы во Дворце и позволили наконец вырваться из его душных стен. Раза любовно посмотрела на свои руки, вспоминая, как струилась по пальцам горячая кровь. По телу прошла волна приятной дрожи.

Потом, когда она уже подлетала к Станции, совершенно неожиданно позвонил этот жалкий трус, Сколл Эмпи, и отказался от оставшейся половины вознаграждения, и от своего глупого обещания доставить к ней принцессу. Сильвия опять каким-то образом его обдурила и все, что он хотел – это избавиться от нее и никогда больше не видеть ни ее, ни Твилагу. Это оказалось как нельзя кстати, так как Раза планировала тяжелый штурм Станции, который наверняка повлек бы существенные потери.

Но даже эта новость меркла по сравнению с тем удивительным бонусом, который свалился ни с того ни с сего, как снег на голову, заставив ее визжать от восторга, словно девчонку. Именно после этого подарка она поняла, что значит благоволение судьбы. Действительно, она избрана высшими силами, чтобы покончить с мерзостным Ри-Баталом, и навести порядок на Тоухе. А дальше, кто знает. Возможно, у вселенной есть на нее еще более грандиозные планы. В конце концов, таких Ри-Баталов в ней пруд пруди, и кто-то ведь должен пропалывать грядки, чтобы дать возможность расцветать достойным.

Страшная улыбка не сходила с силиконовых губ. Разу потряхивало от возбуждения. К счастью, в кармане ее безупречного черного кителя с красными погонами и нежно-зелеными галунами лежал мешочек с секретным снадобьем. За время перелета от Тоуха к горизонту Пиратской Станции она успела пару раз крепко к нему приложиться и вот опять возникла необходимость немного охладить рассудок.

Она уселась в кресло, развернулась спиной к экипажу и, проворно раскатав дорожку на приборной панели, втянула по половине в каждую ноздрю.

Восемьнадцать полностью вооруженных кораблей ее оперативного флота растянулись широкой сетью и зависли на таком расстоянии от Станции, чтобы с одной стороны, не сильно бросаться в глаза, а с другой – не упустить вылетающий крейсер. Звездолет Разы находился в центре, словно паук в паутине, готовый в любой момент броситься к неосторожной добыче.

Позвонил Сколл. Она вывела его на главный экран, чем вызвала изумленный вздох со стороны капитана и его помощников. Пусть удивляются, подумала она. Сейчас не до мелочей. Они не во Дворце, а на поле боя, и она не министр, а главнокомандующий.

Предводитель Пиратской станции выглядел потрепанным, часто дышал и нервно крутил в руках коммуникатор.

– Мы потеряли четыре корабля, Раза, – сказал он ломающимся голосом. – Их крейсер слишком мощное оружие, чтобы мы могли с ним воевать.

– Вам не надо с ним воевать, Сколл, – ответила она. – Гоните его к нам.

– Как вы себе это представляете? – взвизгнул он. – Они стреляют, как только мы пытаемся приблизиться!

– Передавайте координаты.

Судя по цифрам, птичка летела аккурат в расставленную ловушку.

– У вас отлично получается, Сколл, не пойму, чего вы ноете.

– Это стоило нам четырех…, – он запнулся и пропал на несколько секунд. – Уже пяти кораблей! Раза, на это мы не договаривались. Я хочу получить компенсацию хотя бы за эти потери!

– Вам удалось прощупать их гипердвигатели? – спросила Раза.

– Им еще полчаса греться, не меньше, – ответил он. – Министр, я хочу обсудить компенсацию! Я согласился помочь, но мы не договаривались о военных действиях и таких потерях! Вы знаете, я могу…

Она отключилась. Когда она победит Ри-Батал и захватит власть на Тоухе, надо будет всерьез заняться Сколлом, но сейчас он не представляет опасности.

Сильвия вот-вот должна их заметить, если уже на заметила. Интересно, что она предпримет? Решит воевать или попытается убежать? С таким козырем, какой имелся в рукаве у Разы, это было не важно. Однако лучше было подготовиться к любому варианту.

– Проверка двигателей! – крикнула Раза в микрофон. – В любую секунду полный ход.

На экране один за другим зажглись восемьнадцать прямоугольничков с буквой «R», обозначающих готовность.

– Техническая служба, канал связи с крейсером готов?

– Готов.

– Включайте связь.

Техник, сидевший в дальнем углу капитанской рубки замешкался.

– Мы прикрыты силовыми полями, – сказал он. – Вражеский крейсер еще не может нас видеть. Может подождем, когда они подлетят ближе?

Раза двинула кулаком по панели. Удар был такой силы, что камнепластик треснул в двух местах. Она вцепилась руками в подлокотники и закричала:

– Врубай звязь, я сказала!

Техник побледнел и уткнулся в пульт. Через минуту на главном экране появилось хмурое лицо, заросшее щетиной. По одному его выражению, по тому, как он сощурился, увидев ее, как выпятил нижнюю губу и бросил быстрый взгляд куда-то вбок, она моментально прочитала этого человека. Наивный, глупый и благородный, но вместе с тем решительный и отчаянный, когда припрет. Принцесса сделала неплохой выбор, подумала Раза. Таких дурачков легко обвести вокруг пальца, а раздухарившись, они способны на многое.

– Вы должно быть капитан Тимур Железный? – спросила она и, не дожидаясь ответа, представилась. – Военный министр Тоуха, Раза Твилага. Мой флот стоит прямо на вашем пути. Прошу остановиться. Мне надо провести переговоры с принцессой Сильвией.

– Очень приятно, министр, – ответил Тимур. – Останавливаться мы не будем, так что вам лучше уйти с дороги, а вот переговоры можете вести сколько хотите. Но только в моем присутствии.

Экран разделился на две половины, на одной из которых остался капитан, а с другой полным ненависти взглядом на Разу смотрела принцесса.

– Рада видеть вас в добром здравии, – сказала Раза. – Впрочем, это, скорее всего ненадолго.

Сильвия промолчала, лишь кивнула капитану и махнула рукой. Тот тоже кивнул и нажал какие-то кнопки на своем пульте. Готовятся либо к атаке, либо к бегству, подумала Раза. Без команды в оружейной рубке воевать против флота будет тяжеловато, так что скорее всего второе. Впрочем, уже все равно.

– Вы нарушили постановление Стражей, принцесса, а также ряд других законов. В том числе совершили преступления против Тоуха, – громко сказала Твилага. – Вас будут судить на моей планете. Я требую, чтобы вы остановили крейсер и немедленно сдались!

– Они сбрасывают скорость, – сказал техник по второму каналу.

Решили принять бой? Очень глупо с их стороны и не очень похоже на Ри-Батальскую принцессу, которая всю жизнь провела в бегах. Но так даже лучше.

– Я слышала, что пластмассовые мозги быстро приходят в негодность, – сказала Сильвия. – Вам пора отдать их в сервисный центр.

Раза засмеялась. Разговор доставлял ей неописуемое удовольствие. Жаль, что времени было так мало, она с удовльствием бы потянула момент.

– С минуты на минуту здесь появятся корабли Ри-Батала, – сказала Сильвия. – Очень хорошо, что вы…

Эти слова спровоцировали настоящий взрыв хохота. На такой поворот она и не расчитывала. Оказывается, девчонка ждала помощи, поэтому и не улепетывала, поджав хвост. Она посмотрела в сверкающие победным огнем глаза Сильвии и согнулась пополам, уронив голову на холодную поверность панели управления. Как же это было смешно!

– Вы в себе ли, министр? – спросил капитан крейсера и бросил куда-то быстрый встревоженный взгляд.

Скорее всего, переглядывался с принцессой, подумала Раза. Щенок. От смеха у нее заболел живот. Черт возьми, похоже, она немного перебрала с порошком. Уровень эмоций зашкаливал, но как же это было классно! Сейчас бы вызвать генерала Скорта и заняться любовью, а потом выпустить кому-нибудь кровь. Но с этим делом придется подождать до окончания операции.

– Флот Ри-Батала уже здесь, разве вы не видите? – спросила она, поднимая брови.

Отрадно было наблюдать, как забегали глаза Сильвии. Маленький ротик открылся, а щечки зарозовели от волнения. Она еще не поняла, но уже почувствовала. Конец близок. Заросший щетиной капитан тоже заелозил в кресле.

– Корабль с Джоном Твиглроутом находится в стазисном поле и готов к стыковке с моим, – медленно растягивая слова, проговорила Раза. – Еще одно серьезное нарушение вашей планеты, принцесса. Первый Рыцарь был официально объявлен погибшим. А других кораблей Ри-Батала здесь нет и не было.

Глаза принцессы становились все больше. Теперь она не скрывала волнения.

– Проверяй, капитан, – крикнула она. – Проверяй, что там за корабль! Кирик, Помоги!

Твилага смеялась. Вполне вероятно, дело и не в наркотике, подумала она. Ситуация действительно крайне уморительная. Вспомнилось, как когда-то давно, еще в детстве, она пряталась за шторой на втором этаже и стреляла из специальной трубочки в огромную лохматую собаку, которая повадилась ходить к ним на лужайку есть траву. Собака не понимала, откуда исходит опасность и только озиралась и подпрыгивала, когда очередная маленькая иголка впивалась ей в шкуру.

– Зачем так нервничать, принцесса, – мягко сказала она, отсмеявшись. – Вам, вероятно, трудно пробиться через стазис. Сейчас я вам помогу.

Экран снова разделился. В нижней части появился напряженно застывший Твиглроут. Камера была расположена так, что захватывала его почти по пояс. Видны были даже судорожно выпрямленные пальцы, которыми он умудрился пошевелить, несмотря на стазис. Лицо было скрыто за дурацкой черной маской.

– А вот и долгожданная встреча! – весело сказала Раза. – Ваш учитель немного не в форме, если так можно выразиться.

Сильвия закрыла ладонью рот, а глаза моментально набухли от подступивших слез. Твиглроут что-то натужно промычал и затряс рукой. Зрелище не для слабонервных, но для Разы это был бальзам на сердце.

– Что ты сделала, мразь! – крикнула Сильвия, вставая с места и приближая лицо к камере.

Ее губы были белые и сухие.

– Я захватила корабль вашего Рыцаря с помощью установки стазиса, – спокойно ответила Раза. – Он не может пошевелиться и испытывает сильную боль, но для здоровья это не особенно вредно. Сейчас мы готовим стыковку.

– Дод! – крикнула принцесса, обращаясь к кому-то из экипажа. – Сделай что-нибудь!

– Сделать ничего нельзя, – прокомментировала Раза. – Как только мы получим доступ к его кораблю, я лично отправлюсь туда.

Чертовски трудно было выдерживать спокойный тон.

– Я надену специальный костюм, отражающий силовое поле и пройду к вашему любимому Джону, – продолжила она. – Он так и будет сидеть, как сейчас, мучаясь от боли, бессмысленно мыча и дергаясь. Я сорву с него маску, чтобы приборы зафиксировали его лицо. Это послужит доказательством против Ордена Рыцарей, который, если честно, у меня уже как гвоздь в заднице!

Она откинулась на спинку и глубоко вздохнула. Это было даже лучше, чем убийство и намного приятнее секса.

– Обещаю, – прошипела Сильвия, сжимая зубы. – Обещаю, ты поплатишься за все. Ты, и твоя вонючая планета!

В уголках губ появилась белая пенка. Хороший знак, подумала Раза.

– Это навсегда скомпрометирует ваш Орден, – сказала она, не обращая внимания на слова Сильвии. – И наконец-то вы станете теми, кем на самом деле и были все это время – жалкой кучкой неудачников!

Твиглроут продолжал издавать нечленораздельные звуки, скорее всего, пытаясь произнести оскорбление, потому что смотрел он на Разу. Его правая рука сильно дергалась в попытках куда-то дотянуться. Должно быть боль от этих усилий была адская.

Молниеносным движением Раза достала из ножен длинный тонкий кинжал и помахала им перед камерой. Губы змеились в усмешке.

– А вот дальнейшее развитие событий, моя маленькая принцесса, будет зависеть от тебя! – сказала она. – Больше всего мне хочется, чтобы ты сделала какую-нибудь глупость, например попыталась в очередной раз убежать.

У капитана Тимура под кожей ходуном ходили желваки. Наверное, ему было обидно за принцессу, в которую он, разумеется, по уши влюбился. Раза поднесла кинжал к лицу, закрыла глаза и провела им под носом, с наслаждением втягивая запах.

– В этом случае, после того, как милая старческая мордашка будет запечатлена для суда, я отключу камеры и очень медленно его убью, – сказала она, не открывая глаз. Перед внутренним взором расцвела кровавыми красками изумительная сцена. – Очень медленно. Ты знаешь, малышка, я умею убивать долго и красиво. Твои родители могли бы это подтвердить, если бы были живы.

– Вот тварь! – выругался щетинистый. – Да что она вообще такое, принцесса?

Но Сильвия его не слушала. Ее взгляд был прикован к Твиглроуту, который силился что-то сказать.

– Я люблю тебя, учитель, – сказала она.

– Прости, – выдавил из себя Твиглроут.

Раза искренне удивилась такой силе. Стазисная установка надежно фиксировала целый звездолет, а старик еще умудрялся рыпаться.

– Ты не мог так рисковать, – тихо сказала Сильвия. – Я все понимаю. И я очень, очень тобой горжусь…

– Защити…, – прохрипел Рыцарь. – Ри… Ба… тал…

Его глаза покраснели от напряжения.

– Лю… бы… ми… сред… ства… ми…

В изнеможении он замолк. Правое плечо судорожно подергивалось.

– Я согласна на все условия, – сказала принцесса, обращаясь к Разе. – Что нужно сделать, чтобы вы отпустили Джона?

– Принцесса, – начал было щетинистый, но она не дала ему продолжить.

– Этот человек мне как отец, – сказала она. – Последнее, что у меня осталось.

Раза наслаждалась сценой, поигрывая кинжалом и внимательно наблюдая за действующими лицами. Краем глаза она видела, что члены ее экипажа осторожно переглядываются. К сожалению, красоту момента способны понять далеко не все.

– Я его не отпущу, принцесса, – сказала она. – Ты все-таки недостаточно глупа, чтобы ждать подобных подарков от меня. Но если ты немедленно сдашься, я обещаю сохранить ему жизнь.

– Так мы тебе и поверили, – сказал капитан.

– Я согласна, – без колебаний ответила Сильвия.

– Стоп, принцесса! – наконец-то этот щенок поднял голос и рявкнул. – Мы ведем переговоры, ясно тебе?

Принцесса вздохнула и закрыла лицо руками.

– А теперь слушай сюда, мразь, – обратился капитан к Твилаге. – Принцесса останется на моем корабле, хочет она того или нет. Лично мне плевать на ваши дела, а этого старика в маске я знать не знаю. Поэтому слушай мое предложение. Наши гипердвигатели полностью прогреты, а пушки направлены точно на твой кораблик. Может ваши щиты справятся с полным залпом, а может и нет. Думаю, это одна из тех вещей, которые не узнаешь, пока не попробуешь. Так вот, я очень хочу попробовать.

Она не стала его дослушивать. Поднялась и махнула рукой технику. Щетинистый продолжал вещать, а она тем временем расстегнула пуговицы на кителе, сняла его и аккуратно повесила на спинку кресла. Капитан запнулся.

– Продолжайте, Тимур, – поддержала его Раза. – Я просто решила переодеться. Вы что-то говорили о предложении.

Техник подкатил раму с закрепленным на ней спецкостюмом. Твилага неспеша продела руки в рукава. Капитан еще что-то пролепетал и на этом его задор угас.

– Вы закончили? – спросила Раза.

Тяжелые гибкие пластины обхватили грудь, пояс и ноги, защелкнулись с мягким кликаньем. Техник опустился на колени и помог затянуть ремни, подогняя размер, чтобы костюм сидел идеально.

– Тогда я вам отвечу, капитан, – сказала она, сжимая и разжимая кулаки, чтобы проверить подвижность пальцев и кистей. Оставшись удовлетворенной, она снова подняла кинжал и сделала два режущих движения в воздухе. – Засуньте свое предложение себе в глотку и больше никогда не тявкайте в мою сторону. Говорите, хотите попробовать? Пробуйте, если кишка не тонка. Я пойду, раскромсаю одного ублюдка, а потом поймаю тебя и твою шлюшку.

Она повернулась, взяла в руки шлем и двинулась прочь из капитанской рубки. Самое главное в переговорах – не бояться. Если ты готов стоять до конца и не пожалеешь ради этого жизни, противник наверняка сломается.

Так и произошло.

– Стой! – крикнула Сильвия. – Вернись! Я же сказала, что принимаю условия. Но мне нужны гарантии, что ты не обманешь.

Раза медленно повернулась.

– Вы меня расстраиваете, принцесса. Я надеялась прикончить старикашку.

– Тимур, я должна, – сказала Сильвия в ответ на ругательства капитана.

Она встала со своего места и через секунду появилась в кадре со щетинистым. Провела ладонью по его щеке.

– Пожалуйста, – сказала она.

– Очень мило, – прокомментировала Раза. – Здесь, в открытом космосе никаких гарантий быть не может. Я бы отключила стазис, но Рыцарь слишком опасен. Придется вам довольствоваться моим словом, которое, кстати говоря, стоит не так мало. Обещаю не трогать Твиглроута, если вы немедленно пристыкуетесь к моему кораблю и сдадитесь.

– Сильвия, – прошептал Тимур, беря ее за руку.

Смотрите-ка, и впрямь настоящая драма, подумала Раза. Капитан, наверное, нафантазировал, как будет жить в настоящем дворце с роскошным парком, а по утрам ему будут приносить газеты и свежий сок. Дурачок.

– И да, ваша команда может быть свободна, – сказала она. – Капитан, Кирик и этот, как его… Дод. Ну и имечко.

– Мы согласны, – поспешно ответила Сильвия. – Я буду у вас на корабле через полчаса.

Снова замычал Твиглроут. Даже Разе было больно смотреть, как его корчит от невыносимой боли. Сидел бы уж спокойно. Его правая рука, страшно дергаясь, все продолжала куда-то тянуться.

– Успокойся, Первый, – буркнула Раза. – Сейчас мы тебя отключим, а когда очнешься, будешь сидеть в одной камере со своей Сильвией в ожидании суда. Вы таких дел натворили, что мне и придумывать ничего не надо, чтобы размазать весь Ри-Батал.

– Крейсер приближается точно к нам, – сказал техник по второму каналу.

Отлично. Впрочем, по другому и быть не могло.

– Любыми средствами, – довольно разборчиво вдруг сказал Твиглроут. – Помни.

В руке у него появилась небольшая коробочка. Раза приникла к экрану, чтобы рассмотреть, что он там умудрился достать.

– Я тоже тебя люблю, – прохрипел Рыцарь, а потом перевел взгляд на Разу.

Черная маска прикрывала лицо, оставляя открытой только самую нижнюю часть. Невероятно, но несмотря на боль и мощнейшее силовое поле, которое блокировало любые движения, он улубнулся. Это была страшная, безумная улыбка во весь рот.

– Что у него? – крикнула Раза, обращаясь к экипажу.

Больше всего коробочка напоминала пульт дистанционного управления. И судя по тому, что кнопка была всего одна, точно не от телевизора.

– Я же… го…ворил, – сказал Твиглроут, не отводя взгляд от камеры. – Помни… к кем… имеешь… дело…

Большой палец долго не мог попасть в цель. Сустав скрутило судорогой, и он никак не хотел поддаваться.

– Нет! – истошно закричала Сильвия. – Нет, учитель!

Раза молча наблюдала, сжимая кинжал, который так и не попробовал заветной Рыцарской крови. Паниковать не имело смысла. Если старик заминировал топливный бак, то ничего уже не изменишь.

Он справился с пальцем и нажал кнопку, а в следующий миг послышался оглушительный грохот. Последнее, что увидела в своей долгой и наполненной опасностями жизни военный министр Тоуха Раза Твилага, был торжествующий оскал Первого Рыцаря.

 

Глава 29

Тимур подошел к Сильвии и положил руки на плечи. Они были каменными. Она смотрела в почерневшие экраны немигающим, застывшим взглядом. Руки с крепко сжатыми кулаками лежали на столе.

– Жаль, что так все вышло, – сказал Тимур.

– Не надо, – обрубила его принцесса.

– Пора домой, – сказал он мягко. – Все закончилось.

Она вытерла одинокую слезу, набрякшую в уголке глаза, шмыгнула носом.

– Ничего не закончилось, – сказала она. – Наоборот, все только начинается.

Капитану эти слова не понравились. Пока они удирали от пиратских кораблей, Дод кое-что ему рассказал. Во-первых, принцесса просила у своих Рыцарей поддержку в виде боевых звездолетов и Тимуру ничего об этом не сказала. Во-вторых, по всему выходило, что на Ри-Батал она лететь на собиралась. Очкарик намекнул, что ЯРТУ ей нужны вовсе не для защиты, а для радикального решения проблем с Тоухом. Тот комплекс, который они погрузили на крейсер, вполне достаточен для полного уничтожения жизни на крупной планете. Очень не хотелось верить в худшее, но доверять принцессе было невозможно, и ситуация требовала решительных действий.

– Мы летим на Ри-Батал, принцесса, – сказал он, легко нажимая ей на плечи. – Мы ведь договаривались, так?

– Да, капитан, – сказала она. – Договаривались. Значит, летим. Координаты я уже занесла.

Положила ладонь на его руку. Попыталась улыбнуться, но вместо этого не сдержалась и разрыдалась. Тимур хотел ее обнять, но она отстранилась, закрыла лицо руками и застонала. Капитан посмотрел на Кирика, не понимая, что ему делать и ища поддержки. Тот лишь пожал плечами.

– Гипердвигатели готовы. Проверить координаты точки назначения?

– Да, – сказал Тимур. – Проверь.

В следующую секунду мир содрогнулся. Пол под ногами куда-то исчез, все закружилось, завертелось, зазвенело, и Тимур рухнул на пол, больно ударившись лбом о ступеньку. Неужели вражеский флот, потеряв своего главнокомандующего, решил атаковать без предупреждения?

Перед глазами возникло обеспокоенное лицо принцессы. Тимур хотел было сказать, что с ним все в порядке, но она сильнейшим ударом чуть не выбила ему челюсть. Рот наполнился кровью и говорить перехотелось.

– Я буду защищать Ри-Батал любыми средствами, – сказала она.

Послышался воинственный клич Кирика и звук множественных ударов, как будто боксер колотил грушу. Так оно, наверное, и было, только вот непонятно кто выступал в роли груши.

Тряхнув головой, отчего в ней словно зазвонили колокола, капитан собрал волю в кулак и резким движением сел, ухватившись двумя руками за ножку кресла. Его мутило. Мимо пролетел бластер. Кажется, такой был у Сильвии. Глаза Тимура расфокусировались от сильного удара и все предметы, включая фигуры дерущихся, троились и четверились.

Он выплюнул кровь и ударил себя ладонью по щеке. Картинка перед глазами несколько стабилизировалась. Первый помощник, с заплывшим глазом и разорванной щекой, крепко держал принцессу, вывернув ей руку и заломив шею. Она продолжала сопротивляться, извиваясь как змея и норовя достать Кирика то ногой, то локтем, то зубами.

– Отпусти, верзила! – крикнула она. – Ты ничего не понимаешь!

Она на секунду обмякла и тут же нанесла удар ногой через себя, попав носком ботинка прямо в челюсть. Неприятно хрупнуло. Кирик отвернул лицо, а принцесса уже выворачивала руку и освобождала шею. Она была удивительно гибка и сильна.

– Постой, милая, – сказал Тимур, хватая ее за руку, которой она уже собиралась ударить в незащищенную скулу помощника.

Моментально переоценив ситуацию, она переключилась на капитана, целясь ребром ладони по шее. Он уклонился и коротко пробил в подбородок. Нехорошо, конечно, бить девчонок, но этой палец в рот не клади. Настоящая фурия.

Она даже не ойкнула. Сразу предприняла новую попытку атаковать, но Кирик, стоящий сзади, наконец, пришел в себя и схватил ее за талию, зажав руки. Не долго думая, она оттолкнулась от пола и двумя ногами толкнула Тимура в грудь. Он отлетел.

Снова попыталась пробить носком через себя, но Кирик на этот раз среагировал быстрее. Он перехватил ногу, а сам сделал подсечку. Принцесса упала на живот, а он навалился сверху и, уперев колено в поясницу, пригвоздил ее к полу. Она попыталась вывернуться, но Кирик держал крепко, не оставляя ни единого шанса. Она уронила голову и заплакала.

Подошел Тимур, опустился к ней, убирал волосы с лица. Она на него не смотрела.

– Я не позволю тебе уничтожить планету, – сказал он.

– Они убили мою семью, – глухо проговорила Сильвия. – Теперь они отняли Джона. Ты никогда не сможешь это понять, капитан.

– Давай отнесем ее в какую-нибудь каюту, которую можно запереть, – сказал Тимур. – Извини, милая, но тебе совершенно нельзя доверять.

– Каюты ненадежны, – ответил Кирик. Кровь из раскуроченной щеки залила ему всю грудь. – Можно использовать одну из шлюзовых камер. Их можно открыть только снаружи.

– И что вы будете со мной делать? – спросила Сильвия, продолжая прятать взгляд от Тимура.

– Я сделаю то, что должен был сделать давно, – сказал капитан. – Сдам тебя силам Стражей. Они обещали, что будут судить тебя по всей справедливости, и я им верю. Планету ты пока не взорвала, так что может отделаешься не таким большим сроком.

Она горько усмехнулась.

– Но хотела взорвать.

Тимур помог ей подняться, показывая Кирику, чтобы не ослаблял внимания.

– Я верю, что ты хороший человек, принцесса, – сказал он. – И я не знаю, хотела ты этого или нет. Может, ты угнала корабль и все эти ракеты, чтобы просто защитить свой народ. И именно так я и скажу, когда буду давать показания.

Они вышли из капитанской и повели ее к камере. Она шла впереди, с заломленными назад руками, как опасный преступник.

– Думаю, тебе и твоему помощнику дадут какую-нибудь поблажку, – сказала она. – Но вряд ли вам простят угон крейсера и все остальное.

Принцесса была права. Как только они явятся к Стражам, их возьмут под арест, будут судить и ближайшие лет пятнадцать-двадцать, если повезет, они проведут в главной тюрьме девятого сектора. Что ж, наверное, это и называется ответственностью и пора научиться ее принимать. Он не стал отвечать.

– Я не во всем тебя обманывала, Тимур, – сказала она.

Они подошли к шлюзовой камере. Она предназначалась для выхода космонавтов в открытый космос. Рядом стоял блок со скафандрами, а в стену была вмонтирована панель с показателями датчиков температуры, давления и кучей кнопок. Тимур покрутил настройки.

– Полетишь в тепле и комфорте, – сказал он.

Сильвия, наконец, на него посмотрела. Как и всегда, ее карие глаза были полны отчаяния и потаенной, внутренней боли. Увидятся ли они еще?

– Куда бы ты хотел отправиться? – неожиданно спросила она. – Если бы не было Стражей, Ри-Батала, Тоуха, не было бы всего этого. Куда ты хочешь?

Капитан задумался.

– Не знаю. Нелья все переиграть, милая. Не в этой жизни.

Он открутил тяжелый засов, и дверь в камеру отворилась.

– Подумай, капитан, – сказала она. – Этот крейсер с полностью прогретыми гипрами может через считанные часы оказаться в любом месте Объединенных Галактик. И даже за их пределами.

Он сделал жест рукой, предлагая пройти в камеру. Внутри не было даже стула, но лететь им недолго.

– Координаты прыжка отследить невозможно, сам знаешь, – продолжала она, медленно заходя в тесное, цельнометаллическое помещение. – Мы могли бы бросить все, обо всем забыть, начать новую жизнь.

– Ты этого хочешь, милая? – спросил Тимур. – Только честно. А как же твой Ри-Батал? Твой народ?

Она отошла в дальний угол, демонстрируя, что не собирается сопротивляться.

– Хочу. На любую помойку. Мы сменим имена, будем работать на транспортных кораблях, а вечерами сидеть в баре и пить, – сказала она. – Это не то, о чем мы мечтали, но лучше, чем гнить в тюрьме.

Тимур посмотрел на Кирика. В конце концов, он полноценный участник их аферы и рискует также как и все.

– Это ваше решение, капитан, – сказал он.

– Тебе, долговязый, возможно придется тяжелее всех, – сказала Сильвия. – К твоим преступлениям надо прибавить незаконный статус, а у нас с этим строго, имей в виду.

Капитан тяжело вздохнул. Сильвия даже со спутанными, всклокоченными волосами, с синяками на лице и засохшими кровавыми потеками, все равно была ослепительно красива. Он вспомнил, как нежны были прикосновения ее ладоней к его щекам, какие тонкие у нее пальцы, какие горячие губы. А нужно ли что-то еще для полного счастья, подумал он, кроме этих рук и губ. Каково это, просыпаться с утра и чувствовать ее рядом, уходить на работу и знать, что тебя ждут? Может, это и есть самое главное в жизни. Может, вот он, этот ключевой момент, критическая точка, от которой все и зависит.

– Сильвия, – сказал он. Голос сорвался, и ему пришлось прокашляться. – Принцесса, я бы хотел этого больше всего на свете, но я изучил тебя слишком хорошо. Твой учитель подорвал себя, а ты готова подорвать целую планету с несколькими милиардами жителей. Ради достижения своей цели ты обманывала меня много раз. И сейчас, хоть мне очень больно это признавать, ты снова обманываешь. Смотришь в глаза и врешь. Ты никогда не станешь жить на помойке и пить в барах по вечерам. Ты – принцесса, в тебе кровь императоров, и она требует мести.

Сильвия потупила взгляд.

– Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах, милая, – сказал он. – Я сдам тебя Стражам, потому что ты слишком опасна и…

Он запнулся. В горле першило. Он любил эту девушку несмотря ни на что и как же трудно было произносить эти чудовищные слова.

– Ты слишком опасна и больна, – сказал он. – Одержима своей местью. Надеюсь, ты поймешь когда-нибудь, что личное горе не может и не должно становиться общим. Я уверен, что твоим родителям хотелось бы видеть тебя просто счастливой.

– Спасибо, капитан, – сказала Сильвия. – Тебе-то, естественно, лучше знать.

Теперь она смотрела исподлобья, как волчонок.

– Пора бы идти, капитан, – сказал Кирик. – Неизвестно, что там затевают Тохианские корабли. У них могли остаться генералы и командующие.

– Ты прав, – спохватился Тимур. – Прощай, принцесса. Глупо было успеть полюбить тебя…

Он снова запнулся. Признаваться в чувствах он не планировал, но с другой стороны, другого случая могло и не быть.

– Но я не желею. И я хочу, чтобы ты это знала, – закончил он и закрыл дверь.

Перед тем, как уйти, он еще посмотрел в маленькое окошко в двери. Сильвия так и стояла в углу, по привычке пытаясь нащупать сквозь майку медальон.

Корабли тохианского флота действительно начали перегруппировываться, но удивительным было то, что в непосредственной близости появилось еще три звездолета.

– Похоже, это Стражи, – сказал Кирик, усевшись на свое место. – Три больших крейсера. Только что из гиперпрыжка.

– На ловца и зверь бежит, – проговорил Тимур. – Может и лететь никуда не придется.

Крейсеры включили мощные прожекторы.

– Требуем немедленно остановиться и выключить двигатели. Отключите все активные системы безопасности и оружейные модули, – раздался из динамиков механический голос.

– Что делаем, капитан? – спросил Кирик.

– Пока ничего, – ответил Тимур. – Но будь готов выполнить все, что они скажут. Бежать мы не собираемся, драться тоже.

Вспомнилась оставленная бутылка виски в переговорной. Неплохое средство для решения проблем и по старой привычке он чуть было не направился туда. Одернул себя, когда уже наполовину встал из капитанского кресла. С удивлением он осознал, что полностью готов встретить судьбу в трезвом уме и с гордо поднятой головой. Механический голос повторил предупреждение, а после на экране загорелся значок вызова.

– Приветствую, капитан, – сказал Страж, чье лицо было Тимуру знакомо. – Мы стали часто встречаться.

– Здравствуйте, Рамон.

На втором экране замигал еще один вызов с неизвестного номера. Впрочем, известных здесь пожалуй что и не было.

– Вы меня обманули на Гаутиме, – сказал Рамон. – Принцесса была с вами.

– Да, – согласился Тимур. – Мне казалось, ее надо спасти.

– Ну и как, спасли? – усмехнулся Рамон. – Судя по вашему потрепанному виду, спасенная не долго рассыпалась в благодарностях, я прав?

Капитан потрогал здоровую шишку на лбу и поморщился. Да уж, вид у него не ахти. С содроганием посмотрел на Кирика, который, не обращая внимания на залитое кровью лицо, внимательно следил за приборами и был готов выполнить любое распорядение Тимура.

– Кир, – позвал он его. – Сходи-ка найди аптечку и окажи нам первую помощь.

Тот кинул недоверчивый взгляд на главный экран, но послушно встал и спустился с капитанской рубки.

– И промой рану! – крикнул ему Тимур вдогон.

– Ничего удивительного, Тимур Железный, – сказал Рамон с ноткой сочувствия. – Принцесса, чтоб вы знали, не привыкла учитывать мнение окружающих. Всегда такой была.

– Она на крейсере, – сказал Тимур. – Я собирался лететь обратно на Гаутиму. Сдаться самому, сдать ее, а заодно и звездолет вернуть. Полетали и хватит.

Рамон как будто напрягся.

– Принцесса надежно заперта? – спросил он.

Продолжал мигать значок вызова. Неужели кто-то из Тохианских генералов? В любом случае, переговоры с Тоухом не имели никакого смысла. Тем более, что их корабли зависли на месте и не проявляли признаков агрессии.

– Надежно, – ответил Тимур.

– Вы хотели предложить обмен? – спросил Страж. – У вас какие-то условия? Не стесняйтесь, капитан, озвучивайте. Ничего обещать не могу, но выслушаю внимательно.

– Я же сказал, что собирался на Гаутиму, – сказал Тимур. – Никаких обменов и условий. Все по честному.

Рамон прищурился с лукавинкой, словно говоря: «Да ладно, кэп, серьезно?». После того, как Тимур не прореагировал, он сказал:

– Это смело. Только незачем лететь в такую даль. Я с удовльствием приму на борт и Сильвию и вас. Почему бы вам не отключить системы безопасности и вооружение. Вы ведь не собираетесь сражаться?

Тимур в несколько манипуляций выполнил просьбу Стража. В самом деле, сдаваться так сдаваться.

– Запустите систему стыковки, – сказал Рамон.

Гигантский крейсер еле слышно заурчал, включая тягу. Медленно полетел в сторону кораблей Стражей, расчитывая траекторию. Тем временем кто-то настойчиво пытался выйти с ним на связь. Оказалось, это Дод.

– Ты чего, Тим! – сразу закричал Очкарик. Он был, как обычно, в кепке, натянутой до глаз. – Чего не отвечаешь? Я уж думал, вам хана. Смотрю, вроде крейсер живой, а ты не отвечаешь.

– Да занят был немного, – ответил Тимур. – Ты не переживай.

– Рассказывай, что там у вас приключилось! А то связь отрубилась на самом интересном месте.

– Послушай, старина, – начал Тимур, но Дод его перебил.

– Ну, как хочешь! – он махнул рукой. – Зато я выяснил кое-что интересненькое! Понимаешь, тогда на космодроме Стражей…

Рамон, который, хоть и не видел Дода, но мог прекрасно его слышать, с интересом приник к экрану. Тимур быстро включил приватный режим. Не хватало еще старину Дода сюда приплетать. Уж он-то с самого начала был против всей этой затеи.

Отвернувшись, чтобы Страж его не услышал, Тимур проговорил:

– Дод, послушай меня внимательно! Сейчас мы стыкуемся с кораблями Стражей и сдаемся. Принцесса с нами и ее надолго упекут за решетку, так что ты должен быть доволен. Плохая новость в том, что и нас с помощником тоже без внимания не оставят.

– Но Тим! – вскрикнул Дод, заламывая руки. – Почему вы сдаетесь!? У вас, мать его, крейсер!

– Хватит, – оборвал Тимур. – Мы сдаемся, потому что так надо. Я не хочу, чтобы нашли и тебя. Понятное дело, тебя никто не выдаст, но следует подстраховаться.

– Никто не выдаст, – передразнил Дод. – Эта стерва молчать не будет.

– У тебя есть время, чтобы стереть все следы твоего присутствия. Почисти записи разговоров, уничтож свой троян, я не знаю… Ты техник, тебе виднее.

Дод поник, но через секунду застучал по клавиатуре.

– Понял тебя, Тим, – сказал он. Его левый глаз начал подергиваться и он потер его костяшками пальцев. – Спасибо. А я хотел рассказать, что вычислил наконец, что пошло не так на космодроме.

– Хватит тебе, Дод. Все пошло, как пошло. Да и теперь в любом случае, это неважно.

– Капитан! – громко сказал Страж. – Боюсь, в соответствии с протоколами безопасности, коммуникацию тоже придется отключить.

– Да, командующий, – сказал Тимур и переключился на Дода. – Я отключаюсь Дод.

– Да погоди ты секунду, – не унимался техник. – Ты ведь думаешь, что это я там накосячил. Я и сам, честно сказать, так подумал, а оказывается, о нашей маленькой операции кое-кто знал заранее!

– Каким образом? – спросил Тимур без особого интереса.

Скорее всего, если это вообще правда, утечка произошла со стороны Лариона. Сам хозяин старого города вряд ли бы так поступил, а вот за его людей поручиться было нельзя.

– Ты удивишься, Тим. В тот момент, когда вы уже были у главного пульта, в космодром поступил сигнал о готовящемся теракте!

– Капитан, – Рамон поднял брови. – Вы входите в зону взаимодействия с нашими кораблями. Пожалуйста, заблокируйте все посторонние каналы.

– Секунду, Рамон.

– Что??? – Очкарик ошарашенно посмотрел на Тимура. – Какой Рамон?

– Мне пора отключаться Дод. Спасибо за все. Я правда верю, что там, на космодроме, ты сработал на отлично, да еще и задницы нам спас.

– Стоп, стоп!!! – закричал бывший техник. – Рамон, это как раз он и есть! Тот самый Страж, который отдал приказ.

Тимур нахмурился.

– Какой приказ?

– Ну, он предупредил о готовящемся теракте и дал прямой приказ стрелять на поражение! Я расшифровал записи, – Дод говорил очень быстро, взахлеб, испугавшись, что капитан не успеет дослушать. – Оператор еще переспросил его, точно ли необходимо стрелять на поражение. По инструкции, если нарушители безоружны, их просто вырубают парализаторами. Страж уточнил, что это опасные террористы и дал повторный приказ о ликвидации.

Капитан задумался. Что это могло означать?

– Черт возьми, кэп, ты что, вырубил защиту? – снова закричал Дод. – Этот же Рамон пытался запустить баллистическую ракету, когда вы еще и на крейсер не проникли. Повезло, твой папаша в последнюю секунду отменил запуск.

– Он просто выполнял свой долг, вот и все, – сказал Тимур. – Мы ведь действительно террористы.

– Какие-то проблемы, капитан? – поинтересовался Рамон. – Вы взволнованы.

– Я прощаюсь с одним старым другом, Страж, – ответил Тимур.

– Понимаю, – мягко сказал Рамон.

– Я не удивлюсь, Тим, если он ждет, когда ты подлетишь поближе, чтобы как следует шмальнуть, – сказал Дод. – Ты отключил защиту, а его пушки направлены на тебя.

Тимур посмотрел на спокойное, даже доброжелательное лицо Рамона. Этот человек несколько часов назад отдал приказ уничтожить его со всей командой. С другой стороны, такая у него работа, защищать галактику.

– Спасибо, Дод, – сказал Тимур. – Мне, правда, пора.

Он завершил сеанс связи и отключил ретрансляторы, оставив только прямой канал с кораблем Стража.

– Попрощались? – спросил Рамон.

Тимур кивнул. Внизу послышались шаги Кирика. Наконец-то. В бою он был быстрее молнии, а вот в бытовых вопросах вечно тормозил.

– Скажите, капитан, – Рамон немного замялся и нервно кашлянул в кулак. – Как там она?

– Она?

– Сильвия. Как там принцесса Сильвия? Что она… вообще…, – Рамон совсем растерялся. – Что она говорила?

– Вы ведь знали, что она на космодроме, Страж, – ответил Тимур, глядя прямо в глаза. – Зачем вы отдали приказ стрелять на поражение?

Лицо Стража дернулось, но он взял себя в руки. Под кожей на скулах заходили желваки. Шаги внизу стихли, потом возобновились, но стали удаляться. Похоже, помощник что-то забыл. Тимур про себя чертыхнулся.

– Мне поступил сигнал о предполагаемом преступлении, – ответил Рамон. – Но откуда вам это известно?

Что-то было нечисто с этим делом. А что если Дод прав и Рамон только ждет момента, когда можно будет сделать точный залп? Умирать совсем не хотелось. Тимур отогнал от себя эти мысли. С какой стати такому высокопоставленному Стражу возиться с Тимуром и какой-то принцессой.

– Я выполнил ваши требования, Рамон, – сказал Тимур. – Пойду разомну кости, пока есть еще время.

– Подождите, – сказал Страж. – Вы не ответили на вопрос.

Выглядел Рамон странно и вел себя так же. Что-то он скрывал, но что именно, трудно было даже предположить. Капитан решил импровизировать.

– Я узнал это от Сильвии, – громко сказал Тимур.

– От Сильвии? – переспросил Рамон и улыбнулся. – Не может быть.

– Да, – сказал Тимур.

Улыбка сошла с лица Стража. Лицо его побелело, а глаза налились чернотой и заблестели, как у душевнобольного.

– Она была в сговоре с этим Сколлом, – проговорил он. – Как я сразу не догадался. Эта ненормальная готова топить всех без разбора, и друзей и врагов.

Рамон смотрел в камеру, но было видно, что мыслями он где-то далеко. Снова раздались мерные, неторопливые шаги. Уже совсем рядом. Кирик подошел к лестнице и стал подниматься по ступенькам. Слишком медленно.

– Совершенно с вами согласен, Рамон – сказал Тимур, вставая с кресла и потягиваясь. – Но самое-то интересное даже не в этом.

Он улыбнулся и поднял указательный палец. Страж нахмурился.

– Сейчас я вам покажу, секунду, – сказал капитан и вышел из поля зрения камеры.

Стараясь не шуметь, он подбежал к пульту Кирика, на экране которого должна была быть открыта программа запуска гипердвигателей. Похоже, пришла пора делать ноги.

Как назло, программа была свернута. В рубке, с перевязанной щекой и двумя аптечными сумками, появился Кирик. Тимур дал ему знак молчать.

– Капитан! – позвал Рамон.

– Секунду, – откликнулся он, судорожно ища поле ввода координат.

– Не могу ждать, капитан, – крикнул Рамон. – Прощайте!

Тимур широко открыл глаза и посмотрел на своего помощника. Кирик все мгновенно понял и показал на кнопку пуска гипертяги. Капитан стукнул по ней кулаком. Теперь уже было не до координат.

В огромном черном окне вспыхнуло несколько ослепительных пучков, которые в долю секунды распустились стремительными плазменными щупальцами. В момент, когда они приблизились настолько, что полностью заслонили обзор, все пропало. Наступила абсолютная темнота, крейсер содрогнулся и исчез в гиперпрыжке.

– Они в нас стреляли? – спросил Тимур, с опозданием зажмуриваясь.

– Да, – ответил Кирик. – Я сначала захватил экстренный комплект, но там не оказалось зиретилдимексила. Так что сходил еще за аптечкой для стационарной помощи.

Капитан посмотрел на него, убедился, что помощник совершенно серьезен и покачал головой.

– Куда мы летим? – спросил он, доставая из сумки обезболивающее и ранозаживляющее.

Проглотил две таблетки, не запивая. За окном темнота уже рассыпалась на множество светящихся нитей.

– Последние координаты вводила принцесса, – сказал Кирик. – Видимо, на Ри-Батал.

– Что-то мне подсказывает, что это не так, – ответил капитан, садясь в кресло.

 

Глава 30

Тоух был самой красивой планетой, которую Тимур когда-либо видел. Нежно-зеленая, испещренная многочисленными белоснежными хребтами, широкими лентами рек и окутанная легкой розовой дымкой. Соперничать с ней могла только далекая Земля, чья красота, правда, была совсем иной. Страшно было представить, что могло произойти с этим прекрасным зеленым миром, если Сильвия исполнит задуманное.

– Рядом никого, – сообщил Кирик, просматривая данные радаров. – Но мы находимся слишком близко к атмосфере. Противокосмическая оборона нас, скорее всего, уже засекла.

Следовало решить, что делать дальше. От Рамона они пока что отделались. Без точных координат он вряд ли будет их преследовать, тем более, что его гипердвигателям Стражей нужно набрать заряд.

Первое, что приходило в голову, это следовать ранее намеченному плану. То есть лететь на Гаутиму, сдаваться и ждать суда. Однако эта схема чем-то не нравилась Тимуру и, немного поразмыслив, он понял чем. Не было гарантий, что их не разбомбят на подлете или не расстреляют сразу после посадки. Скорее наоборот, так все и будет. Что стоит Рамону еще раз отдать приказ о немедленном уничтожении террористов?

Можно было полететь на одну из множества других, раскиданных по всем Объединенным Галактикам, баз Стражей, но кто знает, как далеко простирается карающая рука Рамона? Хуже всего было то, что у его навязчивой идеи лишить жизни Тимура, Сильвию и всех, кто окажется поблизости, наверняка была какая-то рациональная причина. С виду, во всяком случае, Страж производил впечатление человека более чем адекватного.

– Кирик, дружище, – сказал капитан. – Пока еще мы свободны, но это ненадолго. Подумай, где бы ты хотел оказаться и задавай координаты. Как только гиперы будут готовы, мы махнем прямо туда.

Помощник поднял на него взгляд. Цветные линзы выпали во время драки с принцессой и глаза его выглядели как у исчадия тьмы.

– А потом? – спросил он.

– Потом мы идем разными дорогами, – сказал капитан. – Ты не должен отвечать за мои идиотские поступки, помощник. И ты ни в чем не виноват.

– Ты тоже, – сказал Кирик. – Ты делал то, что считал правильным. А мне в любом случае идти некуда. В навигационной системе крейсера такие координаты, куда бы мне действительно хотелось, не предусмотрены.

Было в этих словах какое-то стыдное облегчение для капитана. Как ни крути, а смотреть в глаза судьбе в одиночестве было неуютно и страшно. Он хотел было подойти к помощнику и обнять его, так сильно в этот момент он его любил, но сдержался. Негоже проявлять бурную радость в ответ на такое самопожертвование.

Тимур порылся в кармане брюк и нашел скомканный клочок бумаги с криво написанными цифрами. Круг замкнулся. Как он ни рыпался, как ни старался что-то доказать, ничего у него не получилось. Блудный сын возвращается домой, потому что больше просто некуда. Нет никакого другого места и другого времени. Не в этой жизни.

Его пальцы, набирая номер на виртуальной панели, заметно дрожали.

Разговор получился недолгим. Тимур назвал свои координаты и сказал, что Стражи могут не торопиться. Убегать он не собирался.

Вавилон не стал ни отчитывать его, ни кричать, но вздыхал тяжело и Тимур чувствовал эту тяжесть, как если бы она давила на его собственные плечи. Да, он подвел отца, обманул, пошел против его воли и вообще, вырос не таким, каким стоило бы вырасти. Ничего. Вселенная как-нибудь переварит этот досадный факт.

Он посмотрел на Кирика. Тот откинулся на подголовник, сложил руки на груди и закрыл глаза. Неожиданно стали понятны его слова, что нет таких координат, куда бы ему хотелось. Для него любое место в Объединенных Галактиках, это тюрьма, в которой он отбывает пожизненный срок. Что бы он не натворил у себя в Черном Эллипсоиде, подумалось Тимуру, он принял ответственность и достойно несет наказание.

«Вот бы и мне так», – подумал он, спустился с капитанской рубки и отправился к шлюзовой камере.

Удастся ли попрощаться, неизвестно, а очень хотелось еще раз на нее посмотреть. Шагая по светлому коридору, прислушиваясь к себе, Тимур пытался понять, хотелось бы ему, чтобы все сложилось по-другому, чтобы в тот вечер на Дюке он остался в номере. Сейчас он, вероятно, попивал бы икрисовую в баре или летел с грузом на соседнюю помойку.

Рядом с камерой, на вмонтированном в стену экране часто мигал большой красный кружок. Тимур приник к маленькому окошку в двери и громко выругался, а потом ударил кулаком по стали. Приложился разгоряченным лбом к прохладному стеклу и снова ударил, и еще и еще, пока боль в руке не заставила прийти в себя.

Дверь в шлюзовой камере изнутри не открывалась, это правда, зато открывались выпускнуые ворота в открытый космос. Сейчас их круглые, закрученные спиралью створки были раздвинуты, и в проеме даже можно было увидеть кусочек зеленого Тоуха и его необыкновенной розовой атмосферы.

Принцесса тоже хорошо понимала, что такое ответственность, подумал Тимур. Бедняга проделала такой путь, что обычному человеку и представить страшно, не то, что повторить. И теперь, когда ее силы и удача закончились, она не увидела другого варианта, кроме как открыть ворота и позволить безразличному холоду поглотить себя.

Смерть была быстрой и красивой. Не такой человек принцесса, чтобы тянуть жалкое существование в далекой тюрьме без надежды на возвращение. Как он сразу не понял, что это боец, который никогда не сдастся и не склонит голову. Как оставил здесь одну, даже не связав? Хотя, наверное, так оно и лучше, во всяком случае, для принцессы.

Горло схватило спазмом. Невозможно было представить, что он не увидит больше этих темных и таких сложных глаз, не услышит постоянное веселое подтрунивание, не почувствует тепло ее тела. Ответ на вопрос, которым он задавался, идя сюда, стал очевиден. Те мгновения, которые он провел с этой девушкой, изменили все.

Он подошел к экрану и включил режим герметизации. Ворота закрылись, и индикаторы давления поползли вверх, показывая, что камера вновь наполняется воздухом.

Захотелось зайти в нее и просто побыть пять минут в полном одиночестве. Он открыл дверь и прошел в тот угол, где видел принцессу в последний раз. Тогда она стояла, отрешенно глядя в стену, пальцами пытаясь найти кусочек своего разбитого прошлого. Но даже этого у нее не осталось.

Тимур открыл молнию на куртке и сунул руку в потайной карман. Нащупал медальон. Он никогда не открывал его, но сейчас был тот самый случай, когда стоило это сделать.

Однако он не успел.

– Ну, здравствуй, капитан, – раздался голос Сильвии.

Она пряталась за гравитатором, и на ней был легкий ремонтный скафандр. Из тех, что не используются для выхода в космос, а предназначены для обслуживания камеры и находятся, как правило, в ней же.

Тимур метнулся к принцессе, но поздно.

– Извини, – сказала она и выскользнула в открытую дверь.

С лязгом закручивая засов, она послала ему в окошко воздушный поцелуй.

– Стой! – крикнул он, но принцесса, не оборачиваясь, зашагала в сторону рубки.

Кретин, идиот и придурок! Конечно, он никогда не летал на таких больших кораблях, а теорию проходил лет пятнадцать назад, но проверить камеру, прежде чем сажать туда пленницу, надо было обязательно. А что если бы там хранились залежи взрывчатки? Идиот, придурок и кретин! Жизнь почему-то не учит его ни уму, ни хотя бы осмотрительности.

И все-таки, в бурном эмоциональном коктейле, бушевавшем внутри, плескалась и обыкновенная, чистая радость. Сильвия была жива, и один только этот факт давал необъяснимую надежду и вселял веру, что все еще может быть хорошо.

Капитан подошел к двери и подергал. Проверил на прочность стекло в смотровом окне. Если бы удалось его разбить, то сквозь проем можно было просунуть руку и попробовать дотянуться до маховика. Бесполезно. Из камеры ему не выбраться, если только рядом не будет проходить Кирик.

Как только Тимур подумал о первом помощнике, радость от встречи с Сильвией мгновенно улетучилась. Кирик, ничего не подозревая, подремывает в кресле. Врасплох застать его сложно, но девчонка умна и хорошо натренирована. К тому же, она вполне может разжиться по пути оружием. Капитан занервничал, предчувствуя недоброе.

Тут же он вспомнил и про ЯРТУ, которые только и ждали, когда какой-нибудь в достаточной мере безумный и отчаявшийся человек, введет нужную команду. Замечательно, конечно, что с принцессой ничего не случилось, но с другой стороны, для миллиардов безобидных тохианцев это могло стать очень, очень плохой новостью. Нужно было срочно что-то предпринять.

В одной из металлических стен был спрятан шкаф, где хранились инструменты и ремонтные скафандры. Один из них был на Сильвии, а второй все еще висел на своем месте. По курсу теории в летной школе Тимур помнил, что они не могут защитить космонавта ни от мелких метеоритов, ни от перепадов температур и для открытого космоса не годятся. Специальная ткань отражает радиацию, которая попадает в камеру через открытые выходные ворота, а заплечный баллон накачан кислородом на полчаса, чего должно было хватать для мелкого ремонта и помощи космонавтам в тяжелых скафандрах.

Несмотря на то, что «ремонтники» использовались только в пространстве гермокамеры, на поясе был все же укреплен баллон со сжатым азотом и четыре сопла для маневрирования. На случай непредвиденного выброса.

Значит, есть шанс не сдохнуть, подумал Тимур, надевая скафандр. Снаружи будет прохладно, так как крейсер находился не на солнечной стороне, но если все сделать быстро, то можно успеть.

Тщательно проверив герметичность костюма, он включил программу выравнивания давления в камере. Как только насосы выкачали воздух, он поледовательно отжал два рычага, открывающие ворота. Створки медленно втянулись в стены, и перед ним открылась холодная космическая ночь.

К горлу подкатило. Внутренности колыхнулись и повисли в невесомости, заставив Тимура судорожно сглотнуть. Давненько он не устраивал себе таких аттракционов. Осторожно отталкиваясь ногами и цепляясь руками за кромку профиля, он вылетел из проема и оказался снаружи крейсера.

Никогда за всю жизнь ему не было так холодно. Мороз был таким пронзительным и лютым, что он даже не сразу понял, почему руки и ноги почти перестали слушаться. Тело стало тяжелым и в то же время в нем чувствовалась необычная хрупкость, готовность рассыпаться на осколки от любого толчка.

Тимур с трудом открыл один из клапанов со сжатым азотом.

Струя газа пульнула вниз, а капитана резво подбросило вверх, и он полетел вдоль гигантской вертикальной стены крейсера. По его прикидкам, капитанская рубка находилась где-то за ней, и он очень надеялся, что внутренний компас его не обманет. По ощущениям, у него было минут пять-семь до полного оледенения.

Чтобы немного согреться, он покрутил руками и подрыгал ногами, но это только сбило траекторию, и он сильно ударился о стену, чуть не разбив шлем. Движение замедлилось, его закрутило, но при помощи азотных струй он сумел выровнять себя в пространстве и продолжил путь.

Четкого плана в голове не было. Он хотел добраться до панорамного иллюминатора рубки и привлечь внимание Сильвии. Как это поможет спасти Тоух, Тимур понятия не имел, но попытаться стоило. Принцесса, по сути была нормальной девчонкой, просто жизнь ее подкосила, и все, что нужно было сделать, это найти правильные слова и образумить ее.

Тимур не мог поверить, что те поцелуи и та нежность, которые возникли между ними, ничего не стоили. Что она просто использовала его. Возможно, поначалу так оно и было, когда они познакомились на Дюке, и даже потом, когда бежали от полиции на Гаутиме. Но в тот момент, когда они прощались с жизнями, находясь под обстрелом дронов, Сильвия решила потратить последние секунды на него. Как бы она не хорохорилась после, когда опасность миновала, Тимур отлично запомнил этот момент истины.

Вертикальная стена закончилась, он ухватился за одну из множества, расположенных на корпусе антенн и стал продвигаться дальше вдоль правого борта. На самом деле изменение направления движения никак не ощущалось. Куда бы он не поворачивал, и с какой бы скоростью не двигался, все время казалось, что он падает головой вниз. Даже когда он останавливался, чтобы осмотреться, это ощущение не проходило.

Когда Тимур уже решил, что полностью потерял ориентацию в пространстве, он вдруг увидел вдалеке гигантскую колонну с острым куполом. Колонна медленно двигалась, изменяя угол наклона и выдвигаясь откуда-то из чрева крейсера. Это была одна из ЯРТУ. Такая здоровая, что могла бы вместить в себя штук пять небольших звездолетов, наподобие кареглазой.

Ракета помогла Тимуру сориентироваться. Капитанская рубка должна была находиться ниже. Он перебрался через выступающую широкую платформу, спустился и увидел, наконец, долгожданную светящуюся полусферу. От холода он уже еле соображал, поэтому не стал осторожничать, открыл задний клапан и полетел на свет, словно мотылек.

На полном ходу, растопырив для равновесия руки и ноги, он впечатался в стекло. Столкновение было настолько сильным, что на него отреагировала даже сидящая на капитанском кресле Сильвия. Впрочем, скорее всего она заметила не сам удар, а сигнал датчика, который засек достаточно крупный объект снаружи.

Так или иначе, но их взгляды пересеклись. Это было очень кстати, так как обидно было бы медленно умирать от холода точно муха, прилипшая к стеклу, наблюдая, как его любимая пялится в экран и не обращает на него никакого внимания.

С огромным трудом, он поднял руку и помахал ей. Сильвия округлила глаза, метнулась было к пульту управления, но остановилась, а потом медленно подошла к окну. Они оказались почти друг напротив друга, разделенные всего лишь несколькими невидимыми сантиметрами. Движения девушки были суетливые и дерганые, почти как у Очкарика Дода. Она подняла ладонь ко рту, опустила, снова подняла и поправила прядь волос, заправив ее за ухо. Помотала головой, и по губам можно было прочитать, что она говорит «Нет».

Тимур улыбнулся ей. Показал пальцем на зеленый шар Тоуха, такой большой, что его нельзя было увидеть целиком. Вопросительно поднял брови. Глаза принцессы полыхнули огнем, верхняя губа поползла к носу и она кивнула. Этой планете жить осталось недолго.

Тимур внимательно, насколько это было воможно, осмотрел капитанскую рубку в поисках Кирика. Поднял руку над головой, изображая высокого помощника, и снова посмотрел на Сильвию. Она его поняла и показала сложенные в кольцо указательный и большой пальцы. Кирик жив и это было хорошей новостью.

Сильвия приложила руку к стеклу на то место, где была рука Тимура. Склонила голову набок и сжала губы. Вторая рука по старой привычке потянулась к майке. Тимур успел увидеть это движение, хотя принцесса почти сразу одернулась и стыдливо засунула руку в карман.

Так они промолчали с минуту, смотря друг на друга и понимая все без слов. Вдруг Сильвия заметалась, видимо осознав, что человек по ту сторону стекла находится в открытом космосе и одет явно не по погоде. Она бросилась к пульту и долго пыталась что-то в нем отыскать. Потом хлопнула ладонью по столу, вернулась к окну и стала отчаянно показывать в ту сторону, откуда он прилетел. В ответ он улыбнулся и повторил ее жест со сложенными в кольцо пальцами. Обернулся на громадину Тоуха, затем посмотрел в глаза принцессы и покачал головой. Девушка застыла, и на лице отразилось медленно распускающееся понимание. Капитан не собирается возвращаться. Он проделал этот путь только для того, чтобы попытаться ее убедить. Пожертвовал собой ради спасения чужих, незнакомых ему жизней.

Сильвия стиснула зубы и сжала кулаки. Она не хотела сдаваться, не могла себе такого позволить после всего, через что пришлось пройти.

Тимур расстегнул скафандр у ворота и достал из кармана куртки медальон. Оказывается, «ремонтник» все-таки согревал. Холод, который ворвался сквозь разгерметизированный участок, обжег до самых костей. Тимур поморщился от боли и застегнулся. То ли кислород в баллоне заканчивался, то ли начали отказывать легкие, но дышать стало чертовски трудно.

Принцесса приникла к стеклу. В глазах стояли слезы. Не лились, а именно стояли, превращая глаза в маленькие темные озера. Руки капитана не слушались, но каким-то чудом он умудрился нажать на миниатюрный рычожок, и замок отщелкнулся. Перламутровая раковина раскрылась, открывая две голографические картинки с молодой улыбающейся парой.

Стекло шлема запотело и Тимур не смог как следует разглядеть лица, но успел заметить свет улыбок и счастье, которым лучились глаза. Сил осталось только на то, чтобы зажать медальон в руке и бросить последний взгляд на принцессу.

Все вокруг стремительно темнело, но ее образ оставался на удивление четким. Хотя вполне возможно, он был уже не настоящий, а придуманный, сотканный из воспоминаний угасающим сознанием капитана. В последний миг перед тем, как отключиться, Тимур Железный как-то сразу и полностью все для себя понял. Ракеты останутся невыпущенными.

 

Глава 31

На длинной скамейке, стоящей у белой стены, сидели трое детей. Девочке с белыми бантами и гольфами, в синем платье до колен было около четырнадцати. Одним глазом она посматривала на закрытую дверь напротив, а другим наблюдала за двумя братьями, которые раззадорились не на шутку.

– Отдай цветы, Джухли, – кричал младший и прыгал, стараясь достать до маленького букета, который поднял над головой тот, что был постарше.

Они были одеты в темно серые пиджачки и белые рубашки, а у младшего на шее красовалась черная бархатная бабочка. От прыжков она сбилась набок.

– Я сам хочу подарить! – запальчиво ответил Джухли. – Я сам, я сам!

Девочка встала и выхватила цветы, которые уже порядком растрепались.

– Ведите себя прилично, – строго сказала она. – Томас, поправь галстук.

Увидев, что нижняя губа младшего опасно задрожала, она притянула его к себе и положила руку на светлую, теплую голову.

– Сильвия, – жалобно обратился он к сестре. – Джухли отобрал у меня букет.

– Я сама подарю его маме, – ответила она спокойно. – А когда мы придем домой, ты подаришь ей свою картину.

Томас не считал, что это справедливо, но противоречить сестре не стал. Настроение было слишком хорошим. Наконец-то маму выпишут, и они заживут вместе, совсем как раньше.

Джухли тоже остался недоволен. Букет подарит сестра, у Томаса есть картина, и он один получается ни при делах. При других обстоятельствах он бы еще повоевал с Сильвией, уж больно она стала заносчива с тех пор, как пошла в старшую школу, но драки в больницах, скорее всего, были строжайше запрещены. Не хватало еще сорвать выписку, которую они так долго ждали и на которую, было время, уже не надеялись.

Дверь в палату открылась и на пороге появилась мама. Она была одета не в халат, к которому они все привыкли, а в нарядную блузку и юбку, а на ногах поблескивали лаком туфли на высоких каблуках. Она улыбалась, а на лице от смущения играл легкий румянец, который делал лицо удивительно свежим и молодым.

Мама широко расставила руки, и дети тотчас оказались у нее в объятиях. Букет красных лозарилий оказался зажат между ними, а потом и вовсе упал, выпущенный из счастливых рук.

Первый Рыцарь Ри-Батала, который вышел вслед за женщиной, наклонился и бережно его поднял.

– Кажется, это вам, – сказал он, когда дети от нее отлепились.

– Еще раз, огромное вам спасибо, Нежи, – сказала она. – За все, что вы сделали.

– Не стоит, Инора, – ответил он. – Это мой долг перед вами и перед моим учителем. Рыцарь Твиглроут особенно настаивал, чтобы Орден позаботился о вас и ваших детях.

– Какая трагедия, – покачала головой Инора.

– Первый Рыцарь погиб, защищая свой народ, – сказал Нежи. – Такая возможность дается не всякому.

Дети стояли рядом с мамой, держа за руки и переминаясь с ноги на ногу. Им не терпелось уйти из этого здания, в котором они провели слишком много времени за последние три месяца.

– Может я и неправильно говорю, – сказала Инора с дрожью в голосе. – Но всей душой я бы хотела, чтобы моему бедному Раулю такая возможность никогда не выпадала. Да только ничего уже не вернешь.

Нежи положил руку ей на плечо, посмотрел на жмущихся к матери ребят.

– Ваш папа был храбрым человеком и безупречно выполнил свое предназначение. Он погиб, защищая Рыцаря, а Рыцарь отдал жизнь за Ри-Батал, – сказал он. – Если понадобится, все Ри-Батальцы пожертвуют собой ради блага Объединенных Галактик и вселенной.

– Я же тебе говорил, Сильвия, – горячо прошептал маленький Томас. – Папа спас самого Первого Рыцаря!

Девочка недоверчиво посмотрела на Нежи.

– Но он же был просто водителем, – сказала она. – У него что, было оружие?

– Конечно, – сказал Нежи. – Он был хорошим бойцом и всегда носил с собой бластер и меч. Вы об этом не знали, потому что это государственный секрет.

Сильвия приоткрыла рот.

– Вы же никому не расскажете? – спросил Нежи, поднося палец к губам и наклоняя свой длинный торс к детям. – Обещаете?

– Обещаем, – тихо сказала девочка, а ее братья быстро закивали, глядя на него восхищенными глазами.

Глядя, как удаляется счастливая семья, Нежи мысленно похвалил себя за эту маленькую, но такую спасительную ложь. Твиглроут никогда бы так не поступил. Что ж, он был доблестным воином и преданным слугой Императора, но дипломатии ему явно не хватало.

Времена изменились. Принцесса, последняя кровь великой династии, навсегда лишена права участвовать в политике и отбывает наказание в центральной колонии девятого сектора. Раза Твилага, безумный осколок ушедшей эпохи, уничтожена, к огромному облегчению всего девятого сектора.

Кровавые распри остались в прошлом. Наступило время дипломатии, взаимовыгодных соглашений и новой, счастливой жизни для Ри-Батала и Тоуха.

Нежи достал коммуникатор и проверил расписание. Через полчаса он должен быть на встрече с представителями торговых палат соседних планет. Очень важно добиться договоренностей хотя бы с некоторыми из них, потому что без правильно выстроенных торговых связей благополучие планеты невозможно. Переговоры предстояли непростые – торгаши будут требовать льготы, которые Орден не мог предоставить без согласия Партии Независимости, но Нежи знал, как склонить их на свою сторону.

Затем у него был назначен обед с Калемом. Во что бы то ни стало нужно наладить отношения с этим человеком. Твиглроут его не любил и не скрывал этого, а отдуваться приходится ему, Нежи. Но он справится. С таким козырем, как часть прибыли от новых торговых договоров он просто не может проиграть.

Главное, заставить торговые палаты поверить, что его поддерживает Калем, а Калема – что договоры с торгашами вот-вот будут подписаны. Тогда все сложится. Рыцарь установил в коммуникатор напоминание, чтобы не забыть премировать секретаршу, которая так удачно договорилась о встречах и времени их проведения.

Заглядывать дальше в календарь он не стал. Нужно было сделать еще одно дело.

Он поднялся на два этажа и зашел в небольшую палату. На кровати, с книгой в руках, лежал Тимур Железный. Выглядел он хорошо, хоть и изрядно располнел за два месяца, что прошли с тех пор, когда Главный Страж девятого сектора лично доставил его на Ри-Батал и вынес из звездолета на руках.

Никогда бы ему не выкарабкаться после такого заражения радиацией и переохлаждения, но подключили все доступные в Объединенных Галактиках ресурсы и вытащили с того света. Собственно говоря, как и в случае с Инорой, но только там подсуетился сам Нежи.

Когда-нибудь наступит время и спасать будут всех, и именно поэтому он должен трудиться не покладая рук, напомнил себе Рыцарь и, широко улыбнувшись, подошел к пациенту.

– Когда на выписку, капитан?

– Здравствуйте, Первый, – ответил он, закрывая книгу. – Врачи говорят, через неделю, но я собираюсь сбежать сегодня ночью.

Рыцарь уселся на рядом стоящий стул.

– Хочу объявить, что арест с вас официально снят, – сказал он. – Так что можете не дожидаться ночи.

Тимур убрал подушку из-под головы и приподнялся. Положил книгу на тумбочку.

– Вы серьезно?

– Абсолютно. Суд Стражей постановил освободить вас от ответственности, так как во-первых, вы действовали не по своей воле, а во-вторых, спасли семь милиардов жителей.

Капитан усмехнулся.

– Как это не по своей воле?

– Не знаю, – ответил Нежи. – Так постановил суд. Вероятно, имели в виду специфические навыки убеждения и гипноза, которым обучают воинов Рыцарей.

– Я не был под гипнозом, – сказал Тимур.

– Верю, – ответил Нежи. – Но Рамон, председательствующий на суде, был иного мнения. Может на него ваш отец надавил или у него самого какие грешки были, не знаю. История темная.

– Да уж, – отозвался Тимур.

Он опустил ноги на пол и сидел в глубокой задумчивости. Нежи поднялся.

– Но ведь закончилось все хорошо, не так ли, капитан? – спросил он.

– Не для всех, Рыцарь.

Нежи положил руку ему на плечо.

– Для всех, капитан. Для всех, – сказал он. – Принцесса выполнила свое предназначение. Она принесла себя в жертву, защищая Ри-Батал. Не каждому дается такая возможность.

Тимур вздохнул.

– Скажите, – спросил Нежи. – Куда бы вы хотели отправиться прямо сейчас?

– Что?

– Принцесса передала, чтобы я оказал всяческое содействие вам и членам вашей команды, – сказал Рыцарь. – Вы можете остаться здесь или мы доставим вас в любое место Объединенных Галактик, куда скажете.

– Членам команды, – усмехнувшись, повторил Тимур. – Я теперь сам по себе, Нежи. Командую сам собой.

Действительно, помощник капитана, Кирик, находился в камере в ожидании спецтранспорта на Черный Эллипсоид. Суд учел все смягчающие обстоятельства и, чтобы не раздувать скандал вокруг терририста-нелегала, предложил ему по-тихому депортироваться на родную планету. Высокое руководство даже обещало договориться с тамошними властями, чтобы его тотчас не казнили за прошлые преступления.

Нежи хитро прищурился, достал коммуникатор и набрал номер.

– Вот, капитан, – он передал устройство Тимуру. – Кое-кто пытался до вас дозвониться.

Капитан, нахмурившись, взял коммуникатор и поднес к уху.

– Алло, – сказал он. – Говорит Тимур Железный.

– Срочно приезжай за нами, Тим, – донесся из динамика истеричный голос. Такой громкий, что слышно было во всей палате. – Мы тут, на Гаутиме, умираем от безделья и скуки!

– Мы? – переспросил капитан.

– Ну да! Я и Бриус! Забери нас к себе, тебе ведь нужен техник и младший помощник?!

Тимур прикрыл ладонью микрофон и спросил у Нежи:

– Есть одно место, куда я хотел бы полететь. Но придется сделать небольшой крюк через Гаутиму. Это возможно?

Рыцарь кивнул.

– Я заскочу за вами, Дод, – сказал Тимур.

Истеричный голос сбавил тон и что-то затараторил. Капитан посерьезнел.

– Что? – спросил он. – Ты уверен?

Он встал с кровати, надел тапки и отошел к окну. Уставился вдаль, продолжая внимательно слушать.

– Не может быть, – сказал он. – Это точно были люди Диса?

Последовала длинная пауза, во время которой чуткие уши Нежи слышали захлебывающийся, срывающийся голос, но разобрать можно было только отдельные слова. Кажется, прозвучало «горошек», «рыщут по планете» и «диабет».

– Что ж, – произнес Тимур, когда словесный поток на другом конце иссяк. – Наверное, он имеет на это право. Не высовывайтесь пока, я постараюсь вылететь как можно раньше. И будем делать ноги вместе.

Он отдал коммуникатор Рыцарю, подошел к шкафу и достал одежду.

– Когда можно вылететь, Нежи? – спросил он. – Самое быстрое.

– Вам нужно только подписать бумаги у Стража-смотрителя. Он сейчас во Дворце.

– Спасибо, – сказал Тимур.

Находясь в дверях, Рыцарь обернулся.

– Так куда вы летите, капитан? Мне нужно дать команду, чтобы подготовили звездолет.

– На Землю, – ответил Тимур, снимая больничный халат. – Это в седьмом секторе, но сначала заскочим на Гаутиму.

 

Эпилог

На столе стояла почти полная бутылка икрисовой и широкий хрустальный стакан. Тимур плеснул в него немного и сделал глоток. В иллюминаторе виднелся полумесяц Земли, завораживающий и холодный, словно отлитый из синего мрамора.

Местный космодром готов был их принять, но Тимур попросил капитана немного подождать. Хотелось насладиться этим видом и немного унять накатившее вдруг волнение.

Он глотнул еще и стакан опустел. Мандраж не отпустил, но пить больше не стоило. Он закрыл бутылку и убрал в бар.

На Земле придется начинать все с чистого листа. Без корабля и практически без денег. В канцелярии Дворца Ри-Батала ему, правда, попытались втюхать какую-то премию, но он отказался. Не то, чтобы он был таким уж гордым, просто не мог избавиться от гложущего чувства, будто он виноват перед этой планетой.

Пытаясь разобраться в себе, он раз за разом проматывал в сознании все, что с ними произошло, и нигде не мог найти ошибку. Ни в самом начале, когда он вступился за Сильвию на Дюке, ни позже, когда они угоняли крейсер, ему не было стыдно даже за то, что он решил сдать ее Стражам. Он не мог поступить иначе, и все-таки на душе было неспокойно.

В соседней каюте послышался взрыв хохота. Дод отмечал конец путешествия, а Бриус – должность младшего помощника.

Вспомнилось, как два дня назад он прощался с Кириком. Впервые за все время их знакомства, они по-настоящему крепко обнялись. Тимур все хотел сказать что-то весомое, но слов не нашлось. Так и молчал, похлопывая твердую спину.

– Я возвращаюсь домой, – сказал Кирик. – Мое испытание закончилось и я благодарен тебе за то, что оно было таким… Необычным и увлекательным.

– Спасибо, друг, – ответил Тимур. – Мое, кажется, тоже.

– Будешь на Черном Эллипсоиде, милости прошу, – сказал Кирик и криво усмехнулся.

Капитан толкнул его в плечо и рассмеялся. Хотя было не смешно.

– Эй, кэп! – крикнул Дод через стенку. – Давай к нам!

Вдруг Тимур понял, что его беспокоило. Во всей истории несправедливым было то, что он не понес наказания. Пусть он не знал всех планов Сильвии, пусть она обманывала его, но те несколько дней, что они провели вместе, они были одной командой. Убегали и сражались, рисковали и спасали друг другу жизни. Теперь она отбывает справедливое наказание, а он выскользнул, ушел от ответственности благодаря тому, что подсуетился в очередной раз его отец.

На суде Тимур не присутствовал, но от Нежи знал, что принцесса сразу и без всяких оговорок взяла все на себя. Не упомянула даже Рамона, с которым у нее было какое-то старое и не очень чистое дело. А Тимур в это время спокойно нагуливал жирок на больничной койке.

Он знал, что принцесса его не осудит, но противное чувство, словно он не смог удержать что-то бесконечно ценное, не проходило. Может, со временем станет легче, подумал он, но тут же усмехнулся своей наивности. Никогда не становится легче.

В дверь постучали, и чей-то голос снаружи спросил:

– Капитан спрашивает, можно ли приземляться. А то потом долго ждать придется.

– Еще одну минуту, – крикнул Тимур. – И можете садиться.

Он активировал стационарный коммуникатор и набрал номер. Нужно было сделать один звонок, а потом смело идти к Доду с Бриусом и присоединиться к празднику.

– Привет, пап, – сказал Тимур.

– Здравствуй, Тим. Надеюсь, ты не успел влятаться в очередную историю? – ответил усталый голос с хрипотцой.

– Нет. Просто хотел узнать, как ты.

Конец.