День начался для Юко Кузьмина и Ивана Драйшайтана с разряда конденсатора и колокола громкого боя. Через три минуты фонарь их палубного поисковика, все еще принимавшего рабочее вещество, захлопнулся, и так как команды на взлет не поступило, началось самое тяжелое на войне — ожидание. Пилоты равнодушно выслушивали сообщение о начале войны между Роханской империей и Земным Содружеством. Лично для них ничего не менялось, разве, что количество нервотрепки с бумагами обещало с началом войны сократиться. Экипаж ударного крейсера «Тикондерога», находившегося в центре боевых порядков 4 противопризрачной эскадры Хельсокого флота, мог чувствовать себя в относительной безопасности. Но всё же напряжение чувствовалось и здесь. Медленно вращались локаторы, тихонько пел свою вечную песню насос охлаждения главного реактора; навстречу подозрительному метеору разворачивалась кормовая башня универсального орудия и артиллерийский комплекс левого борта. Пусковые установки ракетных комплексов неспешно разворачивались за какой-то невидимой целью, по полётной палубе бегали роботы-техники, под боевыми машинами суетились манипуляторы, меняя вооружение. На палубе стояли все четыре поисковика крейсера. Экипаж первой пары только собирался покинуть кабину, когда крейсер дал ход. При перегрузке чуть больше единицы ходить по палубе даже в магнитных подошвах крайне сложно, и экипаж первой пары, вспоминая Бога, начальство и какую-то мать, вернулись в кабину.

«В конце концов спать можно и в кресле», — здраво рассудил командир звена и с улыбкой повернул голову в сторону третьей машины. Так и есть, его заместитель, командир второй пары Юко Кузьмин снова спал во время боевого дежурства. В своё время его именно за это и списали с истребителей. Но поисковик — это не истребитель, и хотя перегрузки во время разгона, когда им управляет компьютер крейсера, довольно велики, но все-таки это не восемь или одиннадцать «ж» истребителя, при которых не успевший занять правильную позу рискует сломать шею. «Так что пусть спит, это никому не мешает», — подумал командир.

Крейсер медленно, но целеустремленно разгонялся. Вот он уже вышел из боевого порядка эскадры, и тут заговорил артиллерийский комплекс правого борта — на грани видимости его лазерные импульсы превратили в красочный фейерверк пару имперских палубных штурмовиков. Командир звена повернул голову направо. Предчувствие его не обмануло — несмотря на сотрясение палубы при стрельбе, Юко продолжил спать, а его правак Ив явно собирался последовать его примеру. В наушниках звякнул колокол, и почти трёхкратная перегрузка вдавила экипажи первой пары в кресла. Снова заговорили орудия, помогая только что взлетевшим поисковикам расправиться с ударными ракетами, выпущенными только что сбитыми штурмовиками, крейсер выпустил несколько ложных целей и сменил курс. Но Юко и Ив мужественно видели один и тот же сон (в армии, как известно, всё единообразно). К несчастью, всему хорошему в этой жизни когда-то приходит конец. Лёгкий удар конденсатора, разбудивший пилотов, толчок манипулятора, сменившего вооружение на наружных узлах подвески, вой турбины, выходящий на максимальные обороты — всё слилось в один звук в один порыв. А компьютер уже начинает нашёптывать полусонным пилотам боевую задачу. Внезапно в динамиках раздается треск разрываемого пространства, и прямо по курсу ширится темнота. Все корабли разбегаются от этого сначала быстро, а затем всё медленнее и медленнее расширяющегося провала. Но не всем удаётся это одолеть. Юко видит, как четвёртый поисковик их крейсера нагоняет стена мрака, и он навечно скрывается за ней. Шар черноты все расширяется, но Юко спокоен, поисковик успел сделать разворот и сейчас все быстрее и быстрее уходит от смерти.

Вот только рабочего вещества почти не осталось после такого манёвра, да и батарея основного источника энергии — лабитного конденсатора — практически пуста. Благо, крейсер почти рядом, гостеприимно мигает посадочными огнями, а силовое поле слегка искривляет отражающее пространство, направляя поисковик в нужное место полётной палубы. Юко и Ив наблюдают за эффектом Кизи — изображение палубы дрожит и искривляется. А пылинки, светящиеся отражённым светом посадочных огней позволяют убедиться, что свет в искривлённом пространстве распространяется совсем не по прямым линиям. Сорокатонная махина зависает над палубой, и в этот момент турбина, исчерпав последний мегаватт-час энергии, глохнет. Но это не имеет никакого значения: кран-штанга уже прочно сидит в своём гнезде за фонарем и по ней бежит в баки рабочее вещество. На заправку, зарядку и смену вооружения уходит меньше пяти минут, и вот уже снова перегрузка вдавливает тела пилотов в кресла…