За бортом бушует плазма, истребитель трясёт как на ухабах, ноют отмороженные пальцы Энтони, охает слепой Андре — Чарли ведет истребитель к точке, выбранной для посадки. Перегрузка достигает одиннадцати единиц, а иногда превышает и это значение — энергии почти нет, и приходится идти на запредельных режимах. Скорость постепенно уменьшается, и истребитель вываливается из сплошной облачности в двадцати километрах от поворота большой реки, выбранного в качестве ориентира места посадки. Последнее завывание турбины, и истребитель касается всеми посадочными опорами грунта. «Выполнялки» берут пробы воздуха и грунта; «ощупалки» исследуют окружающее пространство во всех диапазонах электромагнитных, гравитационных и пространственных волн, и вся эта информация идёт к Чарли для обработки. Через некоторое время дано добро на выход, и Энтони, предварительно отрегулировав защитные поля, осторожно вылезает из-под фонаря. Прыгать с полутораметровой высоты даже при местных 1,75 Д — удовольствие ниже среднего, тем более с отмороженными пальцами стоп, но Тони приходится это сделать. Обойдя вокруг истребителя, Энтони возвращается под фонарь, и через три минуты рядом с кораблем стоит надувная палатка.

А из-под фонаря внутрь идут «выполнялки» бортовой аптечки. Через двадцать минут почерневшие пальцы стоп ампутированы, наложена повязка и очередь доходит до Андре. Энтони внимательно осматривает голову командира. Сплошные ожоги, начинаясь на шее, на макушке становятся глубокими. За трое суток без обработки отторгнувшиеся участки кожи и волосы, перемешавшись с сукровицей и гноем, превратились в страшное мессиво. Возможности аптечки ничтожны, но кое-что можно сделать. И это «кое-что» сделано на совесть. А еще через два часа в последних лучах заходящего желто-зеленого солнца палатка сдута, и экипаж вновь занимает свои места под фонарем.