После всего сказанного давайте будем пока считать, что основы зимнего спиннинга мы постигаем на Нижней Москве-реке или на любой другой реке аналогичного масштаба. Что конкретно может скрываться под «любой другой рекой аналогичного масштаба», каждому надлежит решать самому. Из тех рек, на которых мне доводилось рыбачить зимой, сюда можно отнести только Оку и Верхнюю Волгу – на тех их участках и в те сроки, где и когда они свободны ото льда. По информации из регионов России и ближнего зарубежья, схожая ситуация наблюдается на Днепре, Неве, Дону и некоторых других больших реках – ловля на каждой из них, безусловно, имеет свои характерные особенности, но некоторые общие черты можно проследить на всех больших реках.

Под «большими» мы здесь понимаем реки шириной от 120–130 метров и более. При береговой ловле на таких реках нечасто удается достать приманкой до фарватера, тем более – перекинуть его. Разве что в тех случаях, когда фарватер смещен к одному из берегов или же попутный ветер способствует дальнему забросу.

Иногда, правда, создается впечатление, что приманка улетает далеко за середину реки, но глазомер – штука ненадежная. Как-то мы в районе Марково-Велино упражнялись в дальнобойности: я был на левом берегу, а мой товарищ – на правом. Я был уверен, что он не добрасывает до середины Москвы-реки метров пятнадцать–двадцать, тогда как я сам, напротив, перекидывал эту воображаемую линию. Когда мы встретились, выяснилось, что он был уверен в обратном: с того берега казалось, что это я бросаю вполсилы.

Поэтому даже на относительно узкой Москве-реке, не говоря уже о реках более полноводных, ловля чаще всего ведется на береговом свале – с проводкой с более глубокого места на более мелкое. Если вы имеете представление о джиговой ловле, то должны понимать, что это не самый оптимальный вариант проводки, но он тоже работает, и работает исправно. Хотя, конечно, при прочих равных обстоятельствах более высокие результаты дает обратная проводка – с мели на глубину, причем лучше не под прямым углом, а чуть наискось. Поэтому во многих «горячих точках» (то есть в тех местах, где стабильно попадается хищная рыба) рельеф дна таков, что хотя бы часть своего пути приманка проходит с относительно мелкого места на глубокое.

Вообще, правильный выбор места на большой реке имеет, как это ни банально звучит, огромное значение. Действительно, то же самое можно сказать о ловле какой угодно рыбы в каком угодно водоёме в самое произвольное время года, однако в нашем случае значимость выбора места наиболее велика.

В первом приближении, если разделить всю акваторию большой реки на отмели и глубины, то зимой, что вполне естественно, рыба старается избегать отмелей и придерживается более или менее глубоких мест. В абсолютном исчислении значения глубин, где реальнее всего встретить рыбу, могут колебаться в довольно широких пределах – в зависимости от того, что это за рыба, какова тенденция изменения уровня воды и т. д. Например, судака чаше удается найти на пяти-семи метрах, тогда как окуня – на трех-четырех; при падающем уровне рыба стоит чуть глубже, чем при стабильном или растущем.

Для обоснованности претензий на высокие уловы нам необходимо, во-первых, иметь представление о характере глубин на всем многокилометровом протяжении участка реки, где принципиально возможна зимняя ловля спиннингом, во-вторых, максимально подробно знать рельеф дна в тех конкретных её местах, где мы чаще всего намерены появляться со спиннингом.

Для начинающего спиннингиста-зимника доскональное знание рельефа, может быть, и не самое главное, но пройдет совсем немного времени, и у вас возникнет потребность ловить не где попало и не там, куда поставит «сенсей». Поэтому до начала предметного разговора о практической ловле, поговорим о донном рельефе.

Если бы мы с вами располагали детальными картами речного дна, многие вопросы отпали бы сами собой. На акваторию судоходных рек такие карты и в самом деле имеются, однако опубликовать их в открытом издании не представляется возможным, ибо, насколько мне известно, они до сего момента несут на себе гриф «ДСП». Кроме того, донный рельеф постоянно меняется, особенно это бывает заметно после весеннего половодья, поэтому карты пяти- и более летней давности могут дать лишь приблизительное представление о деталях рельефа дна.

Вот почему нет лучше карты, чем та, которую вы совсем недавно нарисовали сами – не важно, на бумаге ли или в своей памяти. У некоторых людей, кстати, от природы очень хорошая умозрительная память – обловив участок реки, они в мельчайших подробностях его помнят и способны, если надо, отобразить на листе бумаги.

Я пару сезонов ловил на Оке в районе Ланьшино-Драки но, руководствуясь схемой, которую мне как-то между делом нарисовал Владимир Андрюничев – её точность была безупречной. Потом прошло мощное половодье, и рельеф радикально поменялся. Акваторию пришлось «пробивать» заново…

Очень полезно бывает перед началом зимнего сезона посвятить один день «картографическим» работам. Для этого понадобятся лодка, эхолот и блокнот с ручкой. Я знаю одного спиннингиста-зимника – он уже второй год подряд в начале ноября достает с дальней полки старенький «Нырок», с которого он давно уже не ловит, и едет в то самое место, где намерен отловить не менее полусотни дней в ближайшие несколько месяцев, а если конкретнее – то в Чулково, на один из самых популярных среди спиннингистов участков Москвы-реки. Итогом этой поездки становится подробнейшая схема, на которой отражаются малейшие перепады глубин…

Если же вы не располагаете такой «шпаргалкой», то ваши шансы быстро найти и поймать рыбу, естественно, будут несколько хуже, но не до такой степени, чтобы сильно по этому поводу сокрушаться. На незнакомом или малознакомом месте следует придерживаться определенного шаблона выявления рельефа и поиска рыбы, и тогда результат не заставит себя ждать.

Будет очень неплохо, если вам в принципе знакома береговая джиговая ловля (в теплое время года) – тогда не придется одновременно осваивать и азы джиг-спиннинга, и ловлю зимой. Если так, то вы должны иметь представление о том, какой вес головки мог бы быть оптимальным на данном участке реки – с учетом предполагаемых глубин и течения. Так вот, что весьма существенно, для «пробивки» нового места поначалу следует поставить более тяжелую головку и более тонкую леску. В результате вы получите выигрыш в широте и оперативности поиска, хотя и проиграете в числе поклёвок, особенно при низкой активности хищника.

Зимой, по очень холодной воде, рыба слабее физически, поэтому она не может длительное время находится на сильном течении, если ей не за что там «зацепиться». В сочетании с другим чисто зимним правилом («рыба ищет, где глубже») это определяет основные отличия между летней и зимней ловлей и сужает круг наших поисков.

Итак, на большой реке нас интересуют места с глубинами как минимум от 2.5 метров (а чаще – от 3.5 метров), с неровным дном и, как правило, чуть в стороне от сильных потоков. Если брать всю Москву-реку ниже города, то в силу этих ограничений отпадает порядка половины всех тех более или менее протяженных участков, где успешно ловят в теплое время года. То же самое можно сказать и про Оку на всем участке Каширская ГРЭС – Белоомут, а на Волге ниже сброса с Иваньковского водохранилища остается ещё меньше мест, интересных зимнему спиннингисту. В этом скорее плюс, чем минус – рыба сосредотачивается компактнее, и потому найти её стоянки проще.

В книге про судака я постарался максимально подробно описать возможные места стоянок хищной рыбы (не только судака, кстати) – многое из того справедливо и для зимней рыбалки. Сейчас, думаю стоит остановиться на некоторых специфически зимних моментах. А чтобы человек, не очень хорошо знакомый с принятой терминологией, мог сразу «въехать» в тему, постараюсь конкретно и развернуто пояснить, что понимается под той или иной формой донного рельефа.

Ближняя бровка – дальняя бровка (рис. 9). «Сегодня щука брала только на ближней бровке, а вчера – на дальней», – подслушав в разговоре опытных спиннингистов такую характерную фразу, приходишь к заключению, что на реке почти в обязательном порядке имеются две бровки, на которых, собственно, и держится почти вся рыба. На самом деле у спиннингистов принята упрощенная модель основного донного рельефа. Согласно этой модели, поперечный профиль дна реки имеет две «ступеньки» – ближняя расположена метрах в двадцати-тридцати от берега, дальняя – метрах в пятидесяти-шестидесяти. Перепад глубин на каждой из этих «ступенек» может быть весьма произвольным – модель его не «регламентирует».

Рис. 9. Упрощённая модель поперечного сечения реки – с двумя чёткими бровками по обоим берегам.

Реальный рельеф дна на наших реках имеет немного общего с «рафинированной» картинкой, изображенной на рис. 9, однако что-то похожее – по ощущениям во время проводки приманки – встречается очень и очень часто. После дальнего заброса вы начинаете вести приманку и вскоре чувствуете более или менее выраженное повышение дна – это и можно считать «дальней бровкой». Затем следует отрезок с относительно ровным дном и новый подъем, который и называют «ближней бровкой».

Одна из этих бровок может проявляться слабее или не проявляться вовсе. Например, ближняя – отсутствует напрочь, вместо неё идет очень плавное изменение глубины, зато вдали от берега (чуть ближе предельной дальности заброса) чувствуется резкий свал. Или наоборот, резкий перепад глубины – под берегом и ровное плато – на удалении от него.

Иными словами, возможно немало вариантов, но, так или иначе, хищная рыба зимою привязана к бровкам, причем в существенно большей степени, чем в другое время года. Это объясняется уже тем, что зимой хищник почти постоянно придерживается придонных слоев воды и потому чаще пользуется аномалиями поверхности дна для охоты. Это касается и тех хищных рыб, которые в иное время чаще ведут себя не как засадчики, а как угонщики.

Бровка (речь идет о продольных бровках) как раз и является наиболее распространенной и простой для обнаружения формой рельефа дна реки. Обычно её удается проследить на протяжении десятков или даже сотен метров. Естественно, ожидать того, что на каждом погонном метре этой бровки будет стоять по голодной щуке, не приходится. На деле получается так, что продольную бровку несложно найти, и нередко с неё удается «снять» рыбу, но на бровке хищник рассредоточен.

Однако редко бровка бывает прямой, как край стола. Она порою имеет сложную форму, которую в первом приближении удается понять самым естественным методом, то есть забрасывая с берега. Другое дело, что так нельзя выявить всех нюансов бровки, а они-то подчас и имеют решающее значение. Здесь опять-таки позитивную роль может сыграть эхолот.

Как-то один из регулярных посетителей так называемого «Гондураса» (это один из самых «зимних» участков на Москве-реке) решил поплавать с эхолотом не перед зимним сезоном, а в самом конце его. Движущим мотивом послужило не поддающееся объяснению обилие судачьих поклёвок в одной точке. Точка эта располагалась на дальней бровке. Никаких признаков, подтверждающих её аномальность, по ощущению проводки не было: все воспринималось абсолютно одинаково, если сравнивать ту точку со многими соседними на той же бровке. Тем не менее, редкая рыбалка обходилась без одной-двух поклёвок на этом очень небольшом пятачке, даже когда в целом на реке клёва практически не было. Все, что требовалось, это встать в строго определенном (с точностью до нескольких метров) месте и забросить четко в направлении дерева-ориентира на противоположном берегу. Если не с первого, то со второго или максимум с пятого заброса следовала поклёвка…

Эхолот показал, что бровка в том самом месте делает зигзаг – резко отклоняется сначала вправо, потом влево, а затем она идет в прежнем направлении. Вся эта «флуктуация» укладывалась в круг радиусом два-три метра. При береговой ловле прочувствовать столь небольшое образование на дне не представляется возможным, тем более если находится оно за полсотни метров от берега.

Напомним, что зимой рыба пребывает не в самой лучшей физической форме. На речной продольной бровке почти всегда имеется течение, направленное вдоль неё. Судаку, чтобы его не «сдуло», приходится прикладывать определенные усилия, поэтому, если предоставляется возможность, он предпочитает занять такую позицию, где требуется минимально напрягаться, чтобы оставаться на месте. Зигзаг продольной бровки идеально для того подходит.

Ещё на бровке могут быть всевозможные выступы и ниши, которые привлекают хищную рыбу, но, опять же, обнаружить их удается только при помощи эхолота, да и то лишь обладая специальными навыками тонкой работы с этим прибором.

Стоит обратить внимание на то, что некоторые продольные бровки на судоходных реках имеют искусственное происхождение. На участках, где нет гарантированно достаточной для прохода судов глубины, земснарядом на дне выкапывается канал. Границы этого канала, поначалу ровные, через некоторое время местами начинают размываться, на них образуются те же ниши и выступы, которые привлекают хищника. По наблюдениям многих спиннинг истов, место, где велась выемка фунта, начинает работать не сразу, а через год или даже через два.

Часто работа земснаряда никак не связана с решением проблем судоходства. Тогда результатом вмешательства в естественный ход русловых процессов становится более или менее глубокая яма, которая, хотя и меняется со временем, остается как таковая на долгие годы. Спиннингистам-зимникам известны, например, Фаустовская и Чулковская ямы на Москве-реке, а также Каширская и Игнатьевская – на Оке. Абсолютные отметки глубин в ямах могут достигать пятнадцати и более метров. При этом зимой случается успешно ловить рыбу в том числе и в самых-самых «марианских» впадинах.

Действительно, глубокие речные ямы лучше всего работают именно в зимнее время. Многие из них даже называют «зимовальными» – в предположении, что в них, сбившись в большие косяки, проводят зиму многие рыбы, особенно те, что не проявляют в самое холодное время года почти никакой активности. Наверное, это справедливо для тех ям, что располагаются на замерзающих участках рек. Там же, где льда не бывает никогда или почти никогда, зимние залежи инертных ко всему рыбьих тел почти не встречаются. Исключением можно назвать южные реки и особенно нижневолжские протоки – там и в самом деле на незамерзающих ямах скапливается разнообразная теплолюбивая рыба, но из хищников в таких местах в состоянии, близком к анабиозу, можно встретить только сома.

Свободные ото льда ямы рек средней полосы живут зимой весьма активной жизнью. В наиболее глубоких точках чаще ловятся берш и судак, ближе к выходу – щука. Признаков наличия «спящей» рыбы, как правило, не наблюдается – иначе с той или иной периодичностью она бы забагривалась крючками приманок.

Сказать с полной определенностью, в какой точке ямы нас будет ждать хищник (и будет ли ждать вообще), не представляется возможным. Поклёвки в разные дни случаются в самых произвольных местах, но говорить об определенных приоритетах после не менее чем десяти рыбалок на яме всё же можно.

Многое зависит от геометрии донного рельефа и от течения. Вход в яму и выход из неё могут быть резкими или плавными, в виде одной ступеньки или нескольких. То же самое можно сказать и о её боковых «стенах». Что любопытно, на ямах порою приходится иметь дело с систематическими поклёвками в тех точках, где, казалось бы, их в принципе не должно быть.

Если регулярные поклёвки на зигзаге продольной бровки представляются логичными (я уже сказал почему), то существенно большему числу поклёвок на выходе из ямы, чем на входе, найти простое объяснение сложно. Тем не менее, и на Каширской, и на Фаустовской упомянутых ямах это так. Возможно, имеет значение отличие в характере течений на поверхности реки и на глубинах: нам кажется, что на выходе из ямы весь поток воды идет по направлению основного течения реки, тогда как на самом деле его придонная часть отклоняется в обратном направлении. Получается, что судаки и щуки, хотя и «смотрят» вниз по реке, держатся, как оно и положено, головами против струи, а струя эта направлена в сторону, обратную основному течению (рис. 10).

Рис. 10. Циркуляция воды на речной яме.

Выпадают дни, когда хищник чаще ловится и не в яме, и не на выходе, а на довольно значительном расстоянии от неё, где дно уже ровное, и, вроде бы, щукам и судакам нечего делать. Такие места на реках, по аналогии с водохранилищами, иногда называют «поливом».

Начинается все обычно с того, что несколько спиннингистов приходят на яму, «утюжат» её вдоль и поперек – все без результата. Потом кто-то отходит немного в сторону и вынимает первый «хвост», другие следуют его примеру и тоже не напрасно.

Рыба (чаще это бывают судак и окунь) ловится на поливе без явных признаков привязки к какому-то месту – поклёвки случаются в разных точках. Это, скорее всего, говорит о том, что хищник практикует в такие дни активные методы охоты, чаще преследуя жертву, а не нападая из засады.

На моей памяти не менее шести-семи рыбалок (а это уже почти система), когда в ямах, на свалах и бровках не было ни единой поклёвки, в то время как на поливе рыба брала. Если бы такое наблюдалось, к примеру, только в начале зимнего сезона или ближе к весне, то напрашивалось бы простое объяснение: вода теплая – и рыба активно передвигается и питается на небольших глубинах. Однако нередко бывает, что хищник выходит на полив и в середине зимы, поэтому столь тривиальное объяснение не проходит. Давайте поэтому не будем пока делать заключений о причинах такого несколько необычного поведения рыбы – нужно просто взять себе за правило при отсутствии клёва в традиционных точках уделить немного времени ловле на менее интересных, если судить по рельефу, местах.

Вот если плоское и ровное, по первому впечатлению, дно на самом деле оказывается «шершавым» – с камнями, ракушечником и небольшими бугорками, это уже не полив, а нечто более любопытное – здесь можно ожидать хищника не от случая к случаю, а с большим или меньшим постоянством. В зависимости от глубины и времени суток на хрящеватом дне ловятся окунь и судак.

В течение дня при глубинах от двух с половиной до четырех метров на такие глубины чаще выходит окунь, а в темное время – судак. Если же глубина превышает три с половиной–четыре метра, то окунь попадается реже, зато судак ловится зачастую и днем.

Здесь имеет смысл немного отвлечься от основной темы. В ловле на хрящеватом дне с высокой эффективностью применяются и не совсем обычные для зимнего спиннинга варианты оснастки и методы проводки, поэтому будет уместным кратко остановиться как на этих методах и оснастках, как и на других, также применяемых в зимнее время.

Итак, основной метод ведения приманки зимой – это классическая ступенчатая проводка. Нет необходимости лишний раз её подробно описывать – сколько-нибудь опытным спиннингистам она достаточно хорошо знакома, тех же, кто не ловил этим методом, могу отослать к своим книгам о судаке и о джиг-спиннинге. Теперь – несколько слов об альтернативных методах анимации, актуальных именно в зимнее время.

Один из них внешне мало отличается от классической «ступеньки», разница в том, что приманку поднимают со дна не сразу после того, как она его коснется, а с полутора-двухсекундным запаздыванием. На течении приманка при этом не остается неподвижной, а «кантуется» по дну, на «шершавом» дне по кончику спиннинга хорошо передаются все её контакты с камнями и ракушками.

Этот метод дает неплохой результат при очень вялом клёве. Среди хищников, на которых он нацелен, на первом месте окунь, на втором – судак. Я начал воспринимать проводку с задержкой не как технический брак, а как сознательный прием после одной рыбалки, результат которой мог показаться совершенно алогичным, но на самом деле он был абсолютно закономерен.

Дело было лет пять назад. Из нас четверых трое были вооружены по последнему слову техники, а в руках у Анатолия, которого мы взяли с собой в роли юнги, был спиннинг-«стекляшка» с монофильной леской.

День выдался ветреным, и нам с трудом удавалось улавливать касание приманкой дна. Со «стеклом» и монофилом ощущать проводку было и вовсе делом безнадежным, для «чайника» – тем более. Кончилось же все тем, что мы трое «пролетели», а наш «юнга» поймал двух судаков и окуня.

Я видел, как ловил Анатолий. В отличие от остальных, делавших все абсолютно «правильно», он просто забрасывал приманку, давал ей какое-то время, чтобы дойти до дна, затем несколькими оборотами подматывал леску, останавливал подмотку, опять вращал рукоятку катушки и т. д. Дна он, естественно, не чувствовал и потому – так получалось – приманку поднимал не сразу после того, как та его касалась, а спустя несколько секунд.

Рыба цеплялась без ощутимой поклёвки. Приходилось это, очевидно, на те моменты, когда приманка волочилась по каменистому дну. Зацепов при такой ловле было прямо-таки убийственное количество – Анатолий закончил ловлю раньше всех, и не потому, что надоело, просто «поролонки» кончились, но результат был достигнут, а это главное.

В тот день хищник был очень вялым – до такой степени, что на нормальную джиговую проводку никак не реагировал. Проводка с задержкой оказалась более действенной, и это характерно. Были рыбалки, когда я сознательно прибегал к такому приему, и он давал результат…

В ряде случаев добиться заметного улучшения клёва удается, не меняя сути проводки – она остается все той же ступенчатой, варьируем только длину её шага – чаще в сторону уменьшения. Если в обычном режиме между остановками подмотки мы делаем три или даже четыре оборота рукоятки катушки, то теперь шаг «ступеньки» уменьшаем до одного-двух оборотов. Время падения приманки на дно в результате сокращается раза в два, и порою оказывается менее секунды. Хотя это и противоречит нашему представлению о «правильной» джиговой проводке (считается, что оптимальная пауза должна составлять полторы–три секунды), на динамике поклёвок такое изменение сказывается положительно. Не всегда, разумеется, иначе мы бы постоянно ловили с укороченной «ступенькой», но достаточно часто.

Так называемая «пунктирная» проводка – это основной способ ведения пластиковых червей на техасской оснастке. На искусственных червей у нас мало кто ловит, зато сама техника, состоящая из коротких потяжек кончиком спиннинга в вертикальной или наклонной плоскости, может быть с успехом использована и в сочетании с другими приманками-незацепляйками. Ловится чаще всего судак, особенно на зорях и в темноте. «Ползучая» проводка – приманка очень медленно волочится по самому дну, и сносится течением. «Ступеньки» как таковой нет вообще. На замерзающих («полузимних») водоёмах таким способом иногда с успехом ловят перед самым ледоставом, в теплой воде – всю зиму. Берет чаще окунь, а в отдельных случаях и жерех.

Те разновидности проводок, при которых приманка дольше обычного контактирует с дном, как нетрудно догадаться, чреваты изрядным количеством зацепов, поэтому приманки для них должны быть исполнены строго как незацепляйки. Это может быть сделано и с помощью офсетного крючка, и с прижатым к поролону двойником или даже на обычной джиг-головке, но со скрытым в «резине» жалом (рис. 11).

Рис. 11. Два варианта незацепляек: а) на офсетном крючке; б) на обычной джиг-головке.

При этом вы можете задаться вопросом: не приведет ли сочетание приманки-незацепляйки с проводкой, в которой очень слабо ощущается поклёвка (это и в самом деле так), к неоправданно большому проценту пустых хваток? Опасения не напрасны – истинное число поклёвок при таких методах ловли существенно больше, чем нам удается явным образом почувствовать. То есть классическая «ступенька» дает однозначно больший процент и ощутимых поклёвок, и, естественно, поклёвок результативных. Тем не менее я всячески рекомендую, помимо классики, временами пробовать и другие методы анимации. Бывает, что несмотря ни на что, это дает более высокий конечный результат, и хотя у вас на конце лески незацепляйка, при использовании которой подсечка очень и очень желательна, вы, не чувствуя хватки рыбы, вдруг ощущаете её рывки уже после того, как она села на крючок, и так раз за разом…

Есть ещё несколько методов анимации, требующих специальной оснастки, например, с мягкой приманкой на плавающей головке и тяжелым скользящим грузилом или баунсером того или иного типа впереди (см. рис. 8). Или, наоборот, концевой груз в сочетании с одной-двумя плавающими приманками на поводках перед ним (рис. 12). И ещё такой вот вариант: на конец лески привязывается легкая (чаще плавающая) приманка без дополнительного груза, а сантиметрах в шестидесяти перед ней на коротком (15–20 см) поводке – у меня это чаще проволочный поводок – грузило (рис. 13). На камнях и ракушечнике такие оснастки особенно актуальны – практически не бывает зацепов даже при пользовании приманками с открытыми крючками.

Рис. 12. Донная оснастка с концевым грузилом и двумя поводками.

Рис. 13. Донная оснастка с коротким проволочным поводком, зафиксированным в метре перед приманкой.

С одной из таких оснасток, а именно с показанной на рисунке 12, у меня было связано несколько запомнившихся случаев. Правда, к оснастке той я пришел вынуждено. Мне дали как-то на пробу очень необычное для наших условий удилище серии Ben Doerr фирмы St. Croix. Необычность этого трехметрового спиннинга состояла в том, что, во-первых, его верхнее колено было в полтора раза длиннее нижнего, во-вторых, тестовый диапазон «палки» начинался с унции. И то и другое вытекало из самого предназначения удилища – оно было сюрфовым, то есть для ловли на морском побережье.

То, что по чувствительности «палка» не сочетается с привычными для нас головками весом 17–25 г, подтвердилось сразу, хотя по дальности заброса даже таких весов она, пожалуй, превосходила «палки», что были в тот момент в руках у моих товарищей. Естественным стало желание опробовать удилище Ben Doerr с теми весами, что попадают в его тестовый интервал. Понятно, что поймать на классический джиг с головкой за полсотни граммов весом на зимней Москве-реке было делом почти безнадежным, но вот оснастка с волочащимся грузилом оставляла гораздо большие шансы на успех.

Поймал я в тот день немного – судака и пять окуней. Но был один примечательный момент. Все происходило в Фаустове, а это, как многие, должно быть, согласятся, не самое окуневое место на Москве-реке – судака или щуку поймать там проще. Все окуни попались на разливе ниже плотины – там есть как раз пятачок с «шершавым» дном – на небольшой глубине и довольно сильном течении. Вес грузила не позволял оснастке быстро сносится потоком, и я не спеша, с короткими остановками вел её по камням.

Явно в руку я ощутил лишь одну или две поклёвки, большинство же окуней просто «повисли» – благо, в качестве приманок у меня выступали твистеры на острых крючках с открытыми жалами. Перед ними непосредственно на леске располагались «горошины» из пенополиуретана, которые обеспечивали приманкам плавучесть.

Возможно, и не стоило описывать ту рыбалку – ведь, кроме неё, было ещё лишь несколько похожих – одна из них на Волге под Дубной – с той же оснасткой и примерно тем же результатом. Но что-то подсказывает, что этот метод может быть достаточно результативным – просто в каждом из нас сидит консерватор, и мы скорее будем идти проторенным путем, даже если иной путь представляется объективно более предпочтительным.

Оснасткой с баунсером (см. рис. 8) мне приходилось пользоваться чаще. Конструкция, правда, довольно громоздкая и особо не предназначенная для далеких забросов, но этого зачастую и не требуется. В теплое время года я обычно ловлю с баунсером на воблер, зимой же несколько лучше работают мягкие приманки, будь то «резина» на плавающих головках или опять-таки твистеры на обычных крючках (желательно всё же на крючках-«бейтхолдерах» – с зазубринами на цевье) с плавающими «горошинами» на леске или на поводке впереди.

Готовые плавающие головки даже в московских магазинах найти проблематично, да и стоят они почему-то в несколько раз дороже своих свинцовых антиподов, поэтому я значительно чаще пользовался самодельными «горошинами» или даже ловил на рыбку, целиком сделанную из пенополиуретана (рис. 14). В более «цивильном» варианте этой оснастки вместо самодельной рыбки можно задействовать и Magic Fiber Lure (рис. 15) из ассортимента приманок DAM – на неё тоже клюет, и по крайней мере не хуже.

Рис. 14. Рыбка из пенополиуретана для донных оснасток.

Рис. 15. Magic Fiber Lure.

Основные места, где имеет мотивацию оснастка с баунсером, все те же – это участки реки с каменисто-ракушечным дном и, может быть, даже с не очень «злыми» коряжками – баунсер обладает большим иммунитетом к зацепам, чем оснастка с концевым грузилом. Отчасти по этой причине, отчасти потому, что для оснастки с баунсером, в отличие от классического джига, не требуется для качества проводки в обязательном порядке некая минимальная глубина, мне удавалось ловить с помощью такой оснастки там, где обычно ни в предзимье, ни тем более зимой не ловят.

Два схожих случая имели место в ноябре на Оке – в одном из них местом действия стал песчано-каменистый участок правого берега у деревни Лукьяново под Серпуховом, в другом – устье речки, называемой в народе «Вонючкой», – это чуть выше железнодорожного моста Павелецкой дороги. Обе точки объединяли характерные глубины – метра два или чуть более – и довольно-таки неровное дно. Общим было и то, что ловил я в обоих случаях по однотипной «наводке»: «разведка» докладывала, что накануне там брал окунь, причем на «вертушку» – это в ноябре-то, за неделю до ледостава!

Я не слишком упорствовал с «вертушкой», а замена её на оснастку с баунсером не замедлила сказаться: окуневые поклёвки начались сразу. Под Серпуховом в дополнение к окуням удалось поймать ещё и голавля…

На зимней Москве-реке я с успехом пользовался оснасткой, изображенной на рисунке 13. В первый раз я испробовал её зимой в Беседах, а потом она неплохо себя показала и в самом низовье – неподалеку от Коломны.

В Беседах я ловил в обшей сложности раз пять, и уловы, если честно, были не особо впечатляющими, но показательно, что самый весомый результат был достигнут как раз с помощью оснастки с грузилом на коротком проволочном поводке.

На стыке «бурлилки» и обводного канала небольшие глубины, неровное дно и нерегулярное течение. В этом месте удобнее ловить с острова, но далеко не всегда к этому лояльна охрана гидроузла, поэтому приходится уходить на правый берег, проводка получается большей частью вниз по течению, а это при ловле на классический джиг – самый худший вариант. Оснастка с идущим по дну грузилом без особых потерь допускает и такую проводку.

В тот день, когда я ловил под Бесединским гидроузлом, уровень воды был очень низким, и с проводкой обычного твистера на джиг-головке ничего путного не выходило. С альтернативной оснасткой тоже не сразу удалось приспособиться – течение заставляло быстрее, чем хотелось бы, подматывать леску.

Потом я понял, что надо делать: поддерживая натяжение лески, вести оснастку с короткими ускорениями и замедлениями. Приманка при этом благодаря её плавучести и «подталкивающему» сзади течению должна была идти по очень замысловатой траектории.

Первой пойманной рыбой оказался 700-граммовый судачок, затем на трех забросах подряд попалось по окуню. В течение следующего часа я поймал ещё трех окуней, а в конце – судачка чуть поменьше первого…

Под Коломной, а точнее – ниже железнодорожного моста, Москва-река большей частью мелкая, с невысокими глинистыми бровками и кое-где – с каменистыми россыпями. Этот участок реки трудно назвать в привычном смысле «зимним» – глубины и течение таковы, что качественная ступенчатая проводка получается с трудом. С идущим по дну грузилом проще: заброс перпендикулярно берегу и медленная проводка на снос с небольшими покачиваниями кончиком спиннинга. Основной добычей здесь был все тот же окунь, кроме того, удалось поймать одного жереха.

Вес грузила в подобных оснастках играет не столь важную роль, как в классическом джиге, для которого плюс-минус несколько граммов – это уже очень существенно. В данном случае вес грузила можно уменьшить или увеличить по крайней мере раза в полтора, и на итоговом результате это заметно не отразится. Если всё-таки придерживаться некоторого количественного ориентира, то вес грузила в донных оснастках следует выбирать примерно в два–два с половиной раза больше, чем вес головки классического джига, которым мы бы ловили в тех же условиях. Правда, этим ориентиром можно руководствоваться не всегда – найдется немало мест, в которых ловля с классическим джигом сильно затруднена или даже почти невозможна С учетом этого тем более не стоит игнорировать альтернативные варианты оснасток. Наверное, зря многие из нас, спинингистов-зимников, обходят стороной речные отмели. Под отмелями на большой реке мы понимаем не совсем то, что летом: в нашем случае это участки с глубинами около двух метров. Иногда и на меньших глубинах удается среди зимы заметить признаки присутствия рыбы, но основная жизнь начинается примерно с двухметровой отметки.

Я пока далеко не убежден в том, что «альтернативные» разновидности оснастки (и прежде всего те, о которых только что говорил), когда дело доходит до ловли на отмели, эффективнее оснастки традиционной в каждом конкретном случае. Всё же там, где можно понизить вес головки до такого значения, при котором достигается нормальная джиговая проводка, и дальность заброса остается приемлемой, лучше ловить на классический джиг.

Если в цифрах, то при обычном для большой реки весе головок 17–23 г на отмелях лучше всего работают джиг-головки весом от 5 до 12 г При переходе на такие веса очень желательно поменять удилище – «палки» наиболее популярного у спиннингистов-зимников средне-тяжело го класса всё же не лучшим образом сочетаются с головками весом менее полуунции. Другое дело, что мы редко берем с собой в дополнение к основной «палку» более легкого класса, а если и берем, то она, как правило, так и остается в багажнике – нет желания переоснащаться, особенно когда нет уверенности, что переоснащение пойдет на пользу.

Несколько раз, отправляясь на зимнюю Москву-реку, я волевым путем заставлял себя вместо тяжелой «палки» брать легкую – чтобы с самого начала лишить себя искушения встать на яму и проторчать на ней целый день. Такой добровольно-вынужденный переход на легкие головки неизменно приносил результат. Не могу, правда, со всей определенностью сказать, был бы результат выше или нет, если бы продолжал ловить на тяжелые приманки на глубине, но, сравнивая свои уловы с уловами тех спиннингистов, что в то же время ловили на ямах и фарватере, я пришел к выводу, что они сопоставимы: иногда лучше рыба брала на больших глубинах, иногда – на отмелях.

Здесь очень важно правильно спрогнозировать характер клёва и его привязку к определенным глубинам. Есть ситуации, когда дать правильный прогноз не составляет труда, бывает и наоборот: находишь активную рыбу вовсе не там, где её поначалу искал.

В начале и в конце зимнего сезона, когда вода в реке заметно теплее, чем в разгар зимы, хищник чаще выходит на отмели. Это вполне логично, и практика служит тому подтверждением. В ноябре и марте на Москве-реке, и на Оке поймать рыбу на глубинах 1.5–2.5 м считается делом обычным, причем видовой состав не ограничивается только окунем и щукой, ловятся также жерех, голавль и судак. А в набор приманок, кроме безусловно доминирующих зимой джигов, на почти равных правах входят ещё блесны и воблеры.

В середине зимы можно ожидать выхода рыбы на отмель, когда вода прибывает. Это правило хорошо известно рыболовам – и больше по лету, чем по зиме. В теплое время представляется логичной такая цепочка: прибывающая вода размывает берег, в реку попадают всевозможные черви и личинки, в поисках которых в прибрежную зону подтягивается та рыба, что ими питается, а вслед за ней – хищники. Зимой как-то не очень верится, что студеная вода может вымыть из промерзшего берега что-нибудь для рыбы вкусненькое, но общая закономерность – в том, что касается поведения хищника, – остается прежней. Я мог бы привести массу примеров, это подтверждающих, но ограничусь одним.

На самом рубеже 1997/98 годов я почти ежедневно в течение недели ловил в районе Фаустовского гидроузла. Двадцать девятого и тридцатого декабря уровень воды в реке был стандартно-низким. Судак лучше всего клевал на яме, также он вперемежку со щукой попадался на фарватере – на участке, что в полукилометре ниже ручья.

Первого января я начал было с ямы, но тут заметил, что вода за два дня прибыла сантиметров на двадцать пять, и уровень продолжает повышаться, поэтому долго задерживаться на яме не имело особого смысла, тем более что поклёвок ни у меня, ни ещё у двоих спиннингистов не было. Эти двое остались на яме, а я пошел вниз.

Если вы знаете акваторию, то в конце прямолинейного участка, перед крутым поворотом Москвы-реки налево, глубины по левому берегу постепенно уменьшаются – начиная с определенной точки, ловля с привычными головками (от 15 г и выше) уже теряет смысл. Ниже этого места идет, как принято говорить, «беспонтовый» участок, на котором обычно никто не ловит. Но получилось так, что первую поклёвку я ощутил как раз в крайней точке этого самого участка, когда уже хотел было повернуть обратно.

Судачья (с явными следами клыков на свинце и поролоне) поклёвка – метрах в тридцати от берега на глубине чуть более двух с половиной метров. Первое, что я сделал, это поставил легкую – девяти граммовую – головку. И с третьего заброса вытащил первого судака…

Далее в течение часа на точке и ниже неё, где глубина уменьшалась, случилось ещё поклёвок шесть или семь, трех судаков я поймал. Оставаться и продолжать ловить здесь же, на отмели не стал, поскольку рыба как таковая меня мало интересовала (судаков я отпускал), важнее было до конца понять закономерность клёва в тот день, поэтому и решил вернуться к яме.

Спиннингисты, которых я видел утром, так все время и ловили на одном месте. Один поймал щуку, другой – берша и небольшого судачка, плюс у каждого было по поклёвке. Из трех пойманных рыб только берш взял в самой яме, остальные поклёвки пришлись на выход из неё, где уже было не так глубоко…

На следующий день я опять был в Фаустове, взяв вместо тяжелого «Энтертейнера» легкую «Дикую речку» (St. Croix Wild River). Вода ещё чуть поднялась, и я сразу пошел на отмель.

Спиннингистов на реке оказалось больше – человек десять, так что к концу дня было, с чем сравнивать. Опять оказалось, что те, кто ловил с легкими джиг-головками на небольших глубинах, были в явном выигрыше. Мой результат при этом не был лучшим – один местный парнишка ловил на маленький виброхвост с головкой весом не более 6 г (обычно такие приманки считают окуневыми) и поймал шесть судаков – на двух больше, чем я. Те же, кто ждал выхода на яме, довольствовались одним-двумя «хвостиками».

Спустя два дня вода в Фаустове вернулась к своему обычному уровню. На мели поклёвок уже не было…

Было бы ошибкой полагать, что судак (и хищная рыба вообще) беспрекословно следует в своем поведении этой, связанной с колебаниями уровня воды, закономерности. Можно говорить о некоторой вероятностной зависимости, не более. Пусть таких случаев немного, но бывает, что вроде бы и до весны далеко, и уровень низкий и на редкость стабильный, а на отмели клюет.

Следует, наверное, обратить внимание на то, что нормальная джиговая ловля с легкой головкой на отмели возможна только на слабом течении На сильной струе вместо «ступеньки» получается скорее проводка на снос, это, конечно, тоже вариант, но скорее вынужденный и не всегда лающий желаемый результат. Как и «альтернативные» оснастки – баунсер, «Каролина» и т. п. Поэтому когда мы говорим сейчас о ловле на отмели, то как бы по умолчанию считаем, что скорость течения не настолько велика, чтобы это заставило нас отказаться от нормальной ступенчатой проводки.

Если течения вообще нет, это тоже плохо. Речной хищник всё-таки тяготеет к проточной воде. Поэтому больше всего для такой ловли подходят участки с медленным прямым или, что даже лучше, обратным течением.

Пример с ловлей судака в Фаустове, возможно, не самый характерный, поскольку чаще всего на отмели случается ловить не судака, а окуня и щуку. Окунь на отмели – это вообще отдельная и очень интересная тема. Окуни редко ловятся поодиночке, если попался один, то скорее всего удастся поймать ещё и ещё. Но не все здесь так просто, как может показаться на первый взгляд.

Вот пример как раз в тему. Первого марта 1997 года у Софьинского гидроузла проходили соревнования по зимнему спиннингу. Дело шло к концу, когда мимо меня прошел Алексей Кулешов. Он был невесел – результат ноль и никаких видимых шансов от этого нуля уйти. Алексей уже даже разобрал спиннинг и собрался уезжать домой.

Незадолго до того я обратил внимание на то, что совсем близко от места финиша – там, где шлюзовой канал сходился с основным руслом, стояло несколько человек – явно неспроста. Поэтому я посоветовал Алексею глянуть, что же там происходит – до конца соревнований ещё оставалось минут сорок, и всякое могло произойти.

…На финиш Кулешов принес целый пакет окуней. В итоге он занял второе место, хотя по справедливости должен был быть первым – нескольких мелких окунишек Алексей отпустил, а их бы хватило для завоевания чемпионского титула.

Вот что он рассказал. Придя на место, сразу понял, что клюет окунь – один из стоявших здесь спиннингистов поймал окунька граммов на сто пятьдесят, потом другой – чуть покрупнее.

Глубина оказалась меньше, чем можно было предположить, а джиг-головки у соперников – тяжелее, чем, по понятию Алексея, требовала ситуация. Он сам вообще большой любитель поупражняться с легкими головками, и то, что последовало за тем, полностью подтвердило правильность его выбора.

Далее события развивались по такой схеме: одного окуня ловит Кулешов, одного (но на четверых!) – спиннингисты, стоящие вокруг. Принципиальное отличие было только одно: Кулешов пользовался 5-граммовой головкой, тогда как конкуренты – вдвое более тяжелыми.

Алексею отчасти помогло стечение обстоятельств – далеко не всегда и не на каждой подобной отмели удается найти жирующую окуневую стаю. Но если уж стадия поиска была тем или иным путем успешно пройдена, дальнейшее становилось делом техники.

После той рыбалки я много раз бывал в районе Софьинских шлюзов и, естественно, обязательно проверял «окуневую» отмель, но лишь однажды мне удалось снять с неё пяток «полосатиков». Это значит, что выход окуня в день соревнований именно в этом месте был случаен, в другие дни окуневая стая тоже могла выйти на отмель, но уже на другую. И в том же приблизительно районе, и ниже по Москве-реке – под Велино – мне приходилось попадать на выходы стайного окуня, и всякий раз легкая головка приносила свои плоды. Но редко бывало так, что точка, «выстрелившая» однажды, столь же продуктивно работала в другой день, особенно если эти дни разделяла неделя и более.

Впрочем, «долгоиграющие» окуневые точки всё же существуют. Я знаю одну такую на Оке под Белоомутом. Правда, та точка это не просто отмель – дно в ней изрядно закоряжено, и рыбой, за которой я туда целенаправленно приходил, был не окунь, а судак. Но в течение марта 2000-го года судак клевал в лучшем случае через день, окунь же проявлял большую стабильность.

Сразу от берега дно полого понижалось и на глубине полтора-двух метров проходила первая полоса коряжника, затем следовал небольшой уступ, и уже на глубине чуть более трех метров шел второй ряд коряг. Судак, когда он здесь был, клевал внизу – под уступом или среди самих коряг нижнего яруса. Окунь же стоял выше перепада глубины, и почти все окуневые поклёвки приходились на те моменты, когда джиг проходил по коряжнику верхнего уровня.

Более того, несколько поклёвок окуня мне даже удалось вживую увидеть. Дело в том, что берег в этом месте был обрывистый, и удобнее при слабом ветре была позиция наверху обрыва. С этой точки в прозрачной воде приманка была хорошо заметна на последних метрах её проводки, и окуни несколько раз набирались наглости и выскакивали за поролонкой в зоне видимости! Поклёвка у вас на виду это норма для некоторых вариантов летней ловли, но в зимнем спиннинге – очень редкое исключение.

В этом окунево-судачьем месте вес головки тоже имел неоспоримое значение. Хотя позиция на обрыве позволяла поставить головку немного потяжелее, все равно окунь, как я убедился, лучше реагировал на веса 8–12 г, тогда как для судака его можно было без негативных последствий увеличивать раза в полтора – два, да и то лишь потому, что судак стоял глубже и на более сильном течении. Показательно, что в тот единственный раз, когда мне не удалось поймать окуня, дул неприятный боковой ветер, и мне пришлось поставить более тяжелую головку.

Окунь, кстати, очень по-разному берет джиг – это относится не только к зимней ловле, летом и осенью все тоже самое: поклёвки могут быть и «взаглот», и совершенно неберущиеся – в виде неоднократных легких тычков. Некоторые спиннингисты и вовсе придерживаются мнения, что окуня вообще не надо подсекать. Логика здесь такая: при поклёвке «взаглот» окунь благополучно засекает себя сам, многочисленные поклёвки-тычки и впрямь почти не берутся – если только случайно не подбагришь рыбу, а при ловле на неджиговые приманки подсечка тем более противопоказана – надо дождаться, пока окунь не «засосет» вертушку или не повиснет «добровольно» на одном из тройников воблера, а подсечкой при каждом подозрении на контакт с рыбой можно только отпугнуть преследующих приманку окуней…

Я готов разделить эту позицию – может быть, только не на сто процентов, а, скажем, на восемьдесят. Действительно, с неджиговыми приманками от подсечки можно без ущерба отказаться – я экспериментировал с блеснами и воблерами, результат по крайней мере не хуже, чем с подсечкой. Если, разумеется, крючки не совсем уж тупые.

Что до джиговых приманок, то здесь не все так просто. Для начала, настраиваясь на ловлю окуня без подсечки, надо быть уверенным, что ваш твистер или поролонка не подвернется, скажем, судаку – если так, то подсечка будет, мягко говоря, не лишней. Тем более что отличить судачью поклёвку от окуневой в тех случаях, когда оба этих хищника ловятся на джиг в одном месте вперемежку, очень непросто, а ведь сделать это надо мгновенно! Поэтому во всех спорных моментах подсекать надо.

Та разновидность окуневой поклёвки, когда окунь «заглатывает» приманку и почти всегда садится на крючок вне зависимости от подсечки, может проявляться и как классическая поклёвка на джиговой проводке (т. е. ощутимый толчок в паузу), и не проявляться никак – вы просто вдруг понимаете, что на крючке уже сидит рыба, а сам момент поклёвки остался незамеченным, несмотря на «нервозное» удилище и плетеный шнур. Но на такое можно и не обращать внимания – рыба попадается, а это главное.

Хуже, когда вы то ощущаете поклёвки, то нет (но потом по косвенным признакам выявляется, что они были), а поймать никак не удается. Поклёвки такого типа характерны именно для окуня, и прежде всего – стайного. «Воровские» поклёвки, во-первых, как правило, слабее по ощущению, чем классические для джиговой ловли поклёвки, во-вторых – они почти всегда бывают серийными: или по несколько легких тычков на одном шаге ступенчатой проводки, или тычки на последовательных двух-трех и более шагах.

Есть мнение, что такие тычки это и не поклёвки вовсе–окунь, говорят, «бодает», то есть бьет по приманке жаберной крышкой или носом, не раскрывая рта. Примерно тоже иногда приходится слышать о поведении окуня при его блеснении со льда. Возможно, в случае с отвесным блеснением окунь и в самом деле «бодает» приманку, но в джиговой спиннинговой ловле это, могу заверить, не так. По крайней мере мне неизвестны достоверные факты, подтверждающие «бодливость» окуня, тогда как подтверждений обратного (то есть того, что окунь даже при «воровских» поклёвках берет приманку в рот) предостаточно.

Если после проводки, на которой вы ощутили несколько таких слабеньких тычков, внимательно осмотрите приманку, свидетельства покушений скорее всего обнаружатся. Это могут быть и «кратеры» на теле поролоновой рыбки – окуни выщипывают кусочки поролона, и характерные, как от наждачной бумаги, царапины на силиконе или свинцовой головке – следы мелких окуневых зубов. Приманка, бывает, сплошь искусана – от хвоста до головы, а улов – нулевой или около того… Что делать?

Первое, что само собою напрашивается, это дополнительные крючки, но каждое лишнее жало делает приманку дороже и одновременно – не забудем о зацепах – сокращает среднюю продолжительность её жизни. Но главное – это не дает в полном объеме желаемого эффекта. Я как-то пробовал ставить на поролонку, которая уже была оснащена двумя тройниками, ещё один тройничок ставил на переднее ушко головки. Крючки при этом были не колюбакинского заводика, а фирмы Owner. И что вы думаете? Окуни ухитрялись безнаказанно кусать и такого «дикобраза»! На свинце и поролоне прибавлялось шрамов, окуни же, если и стали попадаться чаще, то не настолько, как того бы хотелось… Поэтому лучше оставить идею с дополнительными крючками, а вместо того взять на вооружение правило «забудь о подсечке!», о котором мы только что говорили. Поклёвки такого типа («неберущиеся») более характерны как раз для ловли на отмелях, и уже в силу этого желательно пользоваться максимально легкими головками, а техника ловли без подсечки тем более предполагает работу с малыми весами.

Оптимальной приманкой здесь будет небольшой твистер или виброхвост на классической джиг-головке весом 5–9 г с крючком некрупного размера, но с достаточно длинным цевьем. Предпочтительность длинного цевья может вызвать сомнение – ведь обычно считается, что жала крючков джиговой приманки должны располагаться ближе к её голове, но в данном случае увеличенная длина цевья оправдана тем, что почти все «берущиеся» поклёвки окуня – это поклёвки с хвоста: когда окунь в этом виде ловли садится на крючок, из его рта, как правило, торчит одна только головка приманки.

Техника проводки несколько отличается от обычной «ступеньки», и отличия касаются двух или трех моментов. Первое и наиболее существенное: во время паузы в подмотке лучше немного пошевеливать вершинкой удилища, чем оставлять её совершенно неподвижной. Это делается не столько для того, чтобы раздразнить окуня, сколько с целью быстрее понять, что «правильная» поклёвка состоялась.

Обычно все происходит так. Вы ведете приманку «ступенькой» плюс подыгрываете в паузах небольшими (амплитуда не более 10 см) покачиваниями кончиком спиннинга в направлении уходящей в воду лески. Окуни иногда дают о себе знать теми самыми слабенькими «воровскими» тычками, при которых, как мы знаем, подсекать бессмысленно. Но вот приманка находит вдруг «точку опоры» раньше, чем она должна была бы лечь на дно – это легко заметить, покачивая кончиком удилища. Вы начинаете подмотку лески и ощущаете рыбу, сидящую на крючке. Поклёвки как таковой – в виде выраженного толчка воспринимаемого рукой или визуально по кончику – в большинстве подобных случаев не бывает. Так повторяется много раз и в какой-то мере это напоминает ловлю на мормышку в глухой сезон: после невнятных тычков – с легким вздрагиванием кивка и при минимальных шансах на удачную подсечку – следует настоящая поклёвка, которую скорее чувствуешь интуитивно, чем видишь глазом, а окунь уже даже и без нашего вмешательства, можно сказать, сидит на крючке…

Второе отличие от классической ступенчатой проводки – не обязательный контроль дна. Это означает, что при ловле окуня на отмели нет жесткой необходимости на каждом шаге позволять джиговой приманке опуститься на самое дно, можно начинать подмотку чуть раньше. Джиг при общей глубине порядка двух метров все равно будет оставаться в зоне досягаемости окуня.

Такая «нерегулярная ступенька» в сочетании с подыгрышем в моменты остановки чаще провоцирует окуня на «правильную» поклёвку, но применять эту технику всегда и везде я бы всё же не советовал – она эффективна прежде всего при переизбытке «неправильных», или «неберущихся», поклёвок.

Иногда полезно бывает попробовать другое отклонение от классики, в некотором роде обратное тому, о котором только что шла речь. Вместо того, чтобы начинать подмотку сразу же после касания джигом дна, паузу удлиняют на пару секунд. В данном случае вряд ли имеет смысл говорить о донной проводке на снос, так как мы ловим этим методом на слабом течении, да и продолжительность задержки не столь велика, чтобы приманка успела «покантоваться» по дну.

Главная идея здесь в том, чтобы дать инертному окуню несколько дополнительных мгновений «на размышление». Надо сказать, окуню порою именно этих мгновений и не хватает, и число поклёвок уже после касания приманкой дна оказывается даже большим, чем во время её погружения.

При такой проводке с задержкой небольшая поролонка уместнее твистера, поскольку поролон сохраняет в воде признаки плавучести, и поролоновая рыбка при грузике, лежащем на дне, занимает наклонное или почти вертикальное положение. И зацепов меньше, и окуню брать приманку удобнее. Ну и ещё раз вспомним здесь про приманки из пенополиуретана с их «сверхплавучестью».

Отличие такой окуневой поролонки от поролонки вообще то же самое, что и для твистера – небольшой размер и сравнительно удаленный от головки крючок. Если у типовой поролоновой рыбки крючок (в идеале) должен располагаться на треть от головы, то в данном случае – посередине или даже на треть от хвоста.

Когда мне приходится аналогичным образом ловить окуня летом, я часто сознательно отрываю хвостик у твистера или поролонки. Кому-то такое может показаться в корне неверным (особенно ловля на бесхвостый и потому не играющий обрубок твистера), но я потратил достаточно времени на эксперименты и готов на их основании утверждать, что отсутствие и приманки хвоста не уменьшает общего числа поклёвок, но вот процент их реализации поднимает заметно – раза в полтора. Опять же надо помнить, что говорим мы сейчас о ловле окуня на отмелях с глубинами около двух метров, и этот окунь ведет себя по отношению к нашему брату-спиннингисту не очень уважительно: поклёвок-тычков много, а поймать удается с трудом…

Зимой специальных опытов с отрыванием хвоста у приманки я не проводил. С учетом тех не столь уж и малочисленных случаев, когда рыба «отгрызала» у приманки хвост, и я продолжал ловить на эту приманку. Склоняюсь к выводу, что то же самое оправдано и в зимней ловле на большой реке.

Хотя многие из нас и свыклись с тезисом «зимний спиннинг – это джиг и ничего кроме», небольшие глубины и слабое течение оставляют определенные возможности и для приманок иных типов. Здесь я скажу откровенно: в условиях зимней Москвы-реки или Оки я ни разу не ловил более двух «хвостов» за рыбалку на «вертушку» и более трех – на воблер. С одной стороны это показательно, с другой – не очень.

Будучи подчеркнутым рационалистом, я достаточно быстро понял, что джиговая рыбалка на большой реке дает зимой более гарантированный результат, и потому всё, что не относится к категории «джиг», пускал в дело очень редко. Я и сам понимаю, что в этом есть некоторый перегиб, хотя и остаюсь во мнении, что джиг в общем и целом безусловно лучше всех прочих разновидностей спиннинговых приманок.

Думаю, что не стоит лишний раз подробно говорить о том, что такое «зимняя модель поведения хищника», и как в соответствии с этой моделью он должен реагировать на приманку. Да, так называемая «зимняя» модель и ориентированная на неё джиговая техника ловли, что естественно, доминируют на зим их водоёмах, но не в такой мере, чтобы абсолютно исключить ловлю на «незимние» приманки.

Свою первую рыбу, пойманную на большей реке календарной зимой, я «уговорил» с помощью «вертушки». И потом время от времени подавливал на вращающиеся блесны, причем то были не джиг-спиннеры (которые в первую очередь джиги, а потом уже «вертушки»), а обычные меппсовские «Кометы» или «Лонги» и их близкие аналоги.

Многие спиннингисты не умеют и не желают учиться довить на джиг. Летом такая позиция не столь критична, зимой же она обрекает на поиск нелегких путей. Любопытно бывает наблюдать за противником джиговой ловли, впервые попавшим на большой зимний водоём. Итог с большой вероятностью предсказуем, но бывают и исключения, а если в полной мере учесть все особенности сезона, то шансы на положительный результат заметно возрастают.

Главная из этих особенностей напрямую связана с температурой воды – чем она выше, тем благоприятнее прогноз для неджиговые приманок. Когда вода находится на грани замерзания, даже и на джиг хищник отзывается хуже, чем по чуть более теплой воде, на «вертушку» или воблер – тем более.

Здесь следует подчеркнуть два очень важных момента. Во-первых, то, что мы говорим сейчас, прежде всего касается ловли на большой реке. На «жабовнике», к примеру, щука может прекрасно ловиться на «вертушку» и в самый канун ледостава.

Во-вторых, трудно со всей определенностью назвать в цифрах температуру воды – одно дело её прибрежно-поверхностный слой, куда ничего не стоит опустить термометр, другое глубинные слои, где. собственно, и держится большей частью та рыба, которую мы ловим Известно, что в водоемах с минимальным перемешиванием воды даже при на наличии льда на поверхности на глубине температура остается около +4 °С. На течении картина несколько иная, но дать количественную оценку в каждом конкретном случае сложно, и мы не будем в это углубляться, руководствуясь больше сравнительными оценками.

Характерные значения зимней температуры воды в Москве-реке, по результатам замеров у дна в нескольких метрах от берега, +6–7 °С – это в период с декабря по февраль на участке от Чулкова до Фаустова. В начале и ближе к концу зимнего сезона температура воды заметно выше, как выше она и в местах впадения в реку теплых стоков.

Ока, за исключением, может быть, участка, следующего сразу за сбросом Каширской ГРЭС, река более холодная, если мороз «придавит» – уже идет шуга и многие «полузимние» точки вообще «выключаются» до лучших времен. Зимняя температура воды в Волге ниже сбросов из водохранилищ и вовсе не превышает четырех градусов.

Из всего этого следует, что зимой неджиговые приманки в наибольшей мере из названных трех рек оправданы для Москвы-реки, особенно в начале и конце сезона, а также вблизи устьев речек и ручьев, несущих более теплую воду. И надо сказать, практика ловли это полностью подтверждает. Вот несколько примеров.

Осенние Бронницкие соревнования 2000-го года, предпоследние выходные ноября. Обычно к этому моменту времени уже устанавливается зимний характер погоды – температура воздуха отрицательная, и вода успевает охладиться. На сей раз три первые недели ноября выдались очень теплыми, а вода в Москве-реке по своей температуре приблизительно соответствовала второй половине сентября, если сравнивать с аналогичного масштаба рекой, лишенной тепловой подпитки.

Среди участников соревнований нашлось немало таких, кто вместо поролонок и виброхвостов ловил на блесны. Любители «железа», правда, находились и на всех предшествующих соревнованиях (у Олега Гусева даже ведется соответствующая статистика), но если прежде дела у «металлистов» шли из рук вон плохо, то на этот раз на «колебалки» и «вертушки» был пойман не один десяток «хвостов». Рыба в теплой воде была активна и ловилась в числе прочего и на небольших глубинах. Так оно обычно и бывает на реках с естественным терморежимом за месяц-полтора до наступления холодов, и аналогию со второй половиной сентября можно было усмотреть не только в температуре воды, но и в клёве.

В столице напротив Коломенского в Москву-реку вливается ручей, называемый «Курьяшкой». Вопрос экологической чистоты здесь лучше не поднимать – и так все ясно, главное, что «Курьяшка» несет очень теплую, можно сказать, горячую воду. Сразу за водосливом жизнь бьет ключом, и всякая рыба ловится. Жерех и окунь в течение всей зимы попадаются на «вертушку»…

Ранее я уже упоминал о ноябрьской ловле окуня на «вертушку» на Оке напротив Каширы, чуть выше железнодорожного моста. Ловили также и на воблер. Здесь тоже впадает теплый ручей – так что и этот пример в тему.

Под сбросом Каширской ГРЭС я несколько раз в ноябрю ловил жереха на «колебалку». Есть сведения и о том, что в этом же месте на отмели ловили на воблер судака – дело было в январе или феврале…

Иными словами, нельзя утверждать, что подчеркнутым любителям «железа» и воблеров с ноября по март совсем уж нечего делать на берегах большой реки. Здесь очень важно правильно оценивать те возможности, которыми обладает спиннингист, вооруженный приманками всех этих типов, и соотносить их с требованиями, накладываемыми непривычными зимними условиями.

Основной недостаток большинства вращающихся блесен, очень и очень существенный в нашем случае, это их малая дальнобойность. Зимой считается нормой, если хищная рыба ловится на расстоянии от тридцати метров от берега и далее. Для обычной (без дополнительной подгрузки) «вертушки» это расстояние близко к предельной дальности заброса. Вот и приходится либо изыскивать возможности с помощью всяческих специальных оснасток увеличивать дальность броска, либо утяжелять саму блесну, либо пользоваться «вертушками» в то время и в том месте, где рыба ловится неподалеку от берега.

Из «специальных» оснасток можно вспомнить те же баунсер и «Сбирулино» (рис. 16). Полагаю, здесь есть поле для экспериментов – мой зимний опыт ловли на «вертушки» с такими оснастками пока ограничен, хотя в теплое время я с успехом пользовался ими.

Рис. 16. Оснастка лёгкой "вертушки" с тонущим поплавком "Сбирулино"

Блесну лучше взять максимально легкую – без огрузки на стержне. При ловле с баунсером я даже ставил перед блесной шарик из пенопласта (рис. 17). что не позволяло ей опускаться на дно и почти исключало зацепы.

Рис. 17. Вращающаяся блесна с пенопластовой головкой.

Вращающиеся блесны с грузом-головкой делятся, как известно, на два типа. При тяжелой головке и относительно небольшом лепестке это будет приманка класса «джиг-спиннер». По методам анимации они мало отличаются от обычных джигов. да и по дальнобойности тоже. Дает ли лепесток в данном случае дополнительный привлекающий хищника эффект или нет, остается спорным. По крайней мере я, несмотря на то, что давно ловлю на подобные джиг-спиннеры, к однозначному выводу так и не пришел. Что очевидно – такие приманки более трудоемки в изготовлении и дороже, а это значит, что особо увлекаться ими не стоит.

«Вертушка» с относительно легкой головкой предназначена уже главным образом для горизонтальной проводки. По зиме такая блесна бывает эффективной на поперечных бровках, когда, если следовать по течению, глубина скачком увеличивается, например, с двух метров до трех.

Оптимальная проводка получается, если встать немного выше бровки и. забрасывая поперек течения, дать блесне заглубиться и потом начать медленную равномерную подмотку. Блесна проходит свал в самом начале проводки (в этот момент поклёвка наиболее вероятна), далее она движется по дуге, но не удаляется от бровки, а в конце пересекает её в обратном направлении (рис. 18).

Рис. 18. Наиболее эффективная схема проводки "вертушки" на поперечной бровке.

Щука – а именно она попадается в таких местах в первую очередь – стоит под самой бровкой или в нескольких метрах ниже по течению. Соблазнить её джиговой приманкой сложнее – из-за особенностей проводки: выше бровки не получается нормальной паузы, потом приманка зависает и течение проносит её над самым привлекательным местом, дна она достигает уже позади хвостов «дежурящих» под бровкой щук.

Здесь мог бы пригодиться воблер, но он уступает подгруженной «вертушке» в дальности заброса. В дополнение ко всему в таких местах на реке всегда найдется, за что, кроме рыбы, зацепиться, а воблер с большим риском его потерять пускать в дело очень не хочется. «Вертушка» тоже, разумеется, не имеет врожденного иммунитета к зацепам, но она и дешевле, и допускает такие варианты оснастки, при которых число зацепов сводится к минимуму (рис. 19).

Рис. 19. Незацепляющийся вариант вращающейся блесны.

«Вертушки» без головки – будь то популярные в народе «Лонги», «Эффцетты» или «шведы» – обычно ограничены в своем применении случаями выхода хищника на прибрежное мелководье. Я сам как-то под Софьинскими шлюзами поймал на «Аглию Лонг» третьего номера щуку и хорошего окуня – после того как надоело игнорировать периодическое чавканье хищника, гонявшего на отмели малька. Перед этим, правда, мне удалось взять пять полноценных «хвостов» на глубинный джиг, но это уже детали.

Мне рассказали и о нескольких случаях, когда джиговая ловля вообще не давала результата, но стоило поставить «вертушку» – и дела сразу шли в гору. Проверить подлинность этих историй сложно, да и о людях, с которыми они происходили, мне мало что известно – особенно то, что касается умения ловить на джиг.

Колеблющиеся блесны зимой в целом уместнее «вертушек» – и по забросу, и по технике анимации. Тяжелую «колебалку» удается запулить далеко – наравне с увесистым джигом, да и вести можно в том числе и «ступенькой», но было бы большой ошибкой попытаться полностью подменить ею джиг.

Классический джиг дает более четкое ощущение проводки, особенно на значительной глубине и течении. Более того, «колебалка», выполненная из тонкого (не более 2 мм) металла, при одинаковом весе с поролоновой рыбкой может вовсе не достигать дна – у неё большая парусность и малая скорость погружения, течение проносит такую блесну над рыбой…

Блесны с пропорциями «Кастмастера» или «Трехгранки», безусловно, могут послужить вполне адекватной заменой привычному джигу, в том числе и во всех аспектах ступенчатой проводки, но в данном случае опять на первый план выходит уязвимость приманок при ловле на не идеально чистом дне, а оно почти всегда далеко от идеала. Короче, на «Кастмастерах» так можно и разориться. Даже если вместо «родных» блесен компании Acme вы жертвуете «левыми» «Кастмастерами» или не «Кастмастерами» вовсе, все равно потери с большой вероятностью окажутся катастрофическими… Вывод отсюда такой: там, где вместо дорогих и подверженных зацепам колеблющихся блесен можно воспользоваться дешевыми поролоновыми незацепляйками, нет смысла упорствовать в надежде, что на блесну будет клевать лучше, а надо ловить на поролон.

Другое дело, когда приходится ловить в условиях, в которых классический джиг не способен проявить себя в полной мере. Помню одну рыбалку на Москве-реке. Начало января. Оттепель. Почти нет ветра. В Чулкове порядка полусотни спиннингистов. Акватория, впрочем, большая, и никто особо не плакался, что места всем не хватает.

Я полдня отловил на правом берегу напротив автобуса – есть там такой ориентир. Поймал судака и пару мелких окуней, клёв был неважный. Потому и решил я прогуляться вниз по берегу реки.

Сразу за поворотом начинался участок, где, по моему мнению, зимой делать было особо нечего – там было слишком мелко. Тем не менее, я увидел в этом месте нескольких спиннингистов. К удивлению, они поймали здесь двух щук и трех крупных окуней, хотя при этом, как они сами признались, не особо усердствовали – приехали в первую попавшуюся точку не столько для того, чтобы поймать рыбу, сколько для того, чтобы отдохнуть и расслабиться.

Сразу поняв, что с джигом в месте, где они оказались, делать нечего – легкая головка не летит, а с тяжелой нет проводки – мужики не стали переезжать в другую точку, а перешли на «колебалки». Замена оказалась удачной.

Я понаблюдал за техникой проводки и увидел примерно то, что ожидал увидеть. Это было что-то среднее между классической «ступенькой» и равномерной проводкой: более медленная, чем при джиговой ловле, подмотка с остановками, причем число оборотов между остановками было не три-четыре, а больше – до десяти.

Сам я ловил таким способом на «колебалки» поздней осенью. В тот день убедился, что им можно ловить и зимой.

С воблерами дело обстоит сложнее. Даже летом мы на больших водоёмах чаще ловим на них с лодки, а не с берега. Сейчас речь идет только о береговой ловле.

В отличие от «вертушек» и мягких приманок в случае с воблерами нежелательно решать проблему дальности заброса дополнительной подгрузкой того или иного вида. Каждый из воблеров обладает выражено индивидуальной игрой, и если воблер заставляют послушно следовать за грузилом, большая часть его индивидуальности тем самым подавляется.

Это в ловле троллингом разнообразные патерностеры, даунриггеры и т. д. сочетаются с воблерами, и такое сочетание расширяет возможности этих приманок. В спиннинге, то есть ловле с забросом, тоже, разумеется, можно задействовать некоторые модели воблеров в связке, например, с баунсером, но воблер в таких оснастках принципиально не будет отличаться от более примитивных из применяемых в них приманок – «резины», легких вертушек или вабиков.

Пусть то, что я сейчас попытался сформулировать, и не бесспорно, но давайте всё же не будем отвлекаться на береговую воблерную ловлю на большой реке. Ведь даже летом основные технико-тактические схемы применения воблеров предполагают ловлю либо с лодки, либо взабродку, а если с берега, то чаще на малой реке. Зимой же – тем более.

Пусть это и не значит, что с берега поймать зимой на воблер на Оке или Москве-реке нельзя – я и сам несколько раз ловил, и, как уже отмечал, ещё кое-какая информация на этот счет имеется – однако на той стадии, на какой мы сейчас находимся в своем практическом понимании зимней ловли, трудно построить систему, которую можно было бы использовать как руководство к действию. Пока есть очень ограниченный набор разрозненных фактов. Возможно, пройдет всего лишь сезон-другой, и объем статистики резко увеличится, тогда и можно будет говорить о системе. Но уже не в этой книге…

 

Рекомендации по снастям

 

Если вы знакомы с книгой «Джиг-спиннинг», шаблон, по которому представляются оптимальные для рассмотренного вида ловли снасти, не станет для вас неожиданностью: основные модели спиннингов и катушек трех ценовых диапазонов приводятся в таблице, после чего даются необходимые комментарии. Отличия касаются двух моментов. Во-первых, я посчитал целесообразным немного изменить в сторону понижения границы ценовых интервалов – в «Джиг-спиннинге» они были до ста, сто-двести и свыше двухсот долларов. Во-вторых, помимо основных моделей снастей в рекомендациях приводятся и альтернативные. Как теперь стало очевидно, некоторые рыболовы не очень четко улавливают разницу между рекомендованным и необходимым, поэтому отсутствие в продаже именно той «палки» или катушки, что значится в таблице, нередко превращается в трудноразрешимую проблему. Информация об альтернативных снастях может оказаться полезной и сама по себе, и как лишнее свидетельство того, что выбор рыболовных снастей в наши дни очень богат, поэтому не стоит замыкаться только на тех моделях, которые упоминаются на страницах этой книги.

Значительное большинство из тех удилищ и катушек, что вошли в таблицы, а также приводятся как альтернативные, я знаю не только в теории. Некоторыми из них отловил в общей сложности по несколько сотен часов, другими пользовался меньше, но в достаточной мере, чтобы о них сформировалось целостное впечатление, позволяющее делать выводы и давать рекомендации.

 

Под безынерционную катушку

Диапазон цен	до $80	$80–160	свыше $160
Удилище	Jaxon Genesis, 3.00 м, 10–45 г	Jaxon Extreme, 3.00 м, 10–40 г	Lamiglas Certified Pro, 3.20 м, 14–42 г
Катушка	Banax Si 750	Banax Zeus 750W	Fin-Nor Ahab Mega Lite 3000

Леска: Newtech Ultra Cable 15 lb, Power Pro 0.15 мм (10 lb.), Maxilon 0.14 мм.

Комментарии

Серия удилищ Certified Pro из ассортимента компании Lamiglas отличается разнообразием по длинам, тесту, типу строя и в целом – по своему основному предназначению. «Палка» длиной десять с половиной футов и тестом до полутора унций рассчитана как раз на береговую ловлю с дальним забросом.

Спиннинги серии Certified Pro обладают большим запасом прочности, о чем свидетельствует следующий случай. Как-то мы шли на полном ходу на катере, на носу лежал подсачек, а рядом вершинкой вперед – спиннинг с привязанным твистером. Вдруг подсачек соскользнул в воду. Оказалось, что крючок зацепился за сетку, и в считанные секунды подсачек был далеко за кормой, а кончик удилища развернулся на 180, тогда как комель остался в прежнем положении. Нагрузка на «палку» была просто невероятной, и по всем законам она должна была сломаться, но ничего страшного с моим Certified Pro не произошло – спиннинг выдержал неожиданное испытание.

Катушки Banax знакомы мне больше, чем какие бы то ни было ещё. Их очевидные достоинства – высокие силовые характеристики и ровная укладка лески. У всех катушек фирмы очень выгодное соотношение цены и качества. К недостаткам можно отнести не всегда «бархатный» поначалу ход (но после непродолжительной обкатки шестерни, как правило, притираются), и в отдельных случаях – проблемы с моментальным антиреверсом на сильном морозе. При этом стоит отметить, что катушки серии Banax Zeus выпускаются как с обгонной муфтой, так и с мультипозиционным антиреверсом. Версия «Зевса» без обгонной муфты – наиболее адаптирована к ловле в мороз.

Спиннинговые удилища Jaxon Extreme отличаются высокой чувствительностью (достаточно взять такую «палку» в руки – и это понятно: она «звенит», дальность броска – больше, чем в среднем для удилищ быстрого строя. Серия Jaxon Extreme произвела настоящий фурор: появившись на российском рынке в феврале 2001 года, она уже к маю стала самой продаваемой в своем ценовом классе. Jaxon Extreme чем-то напоминает известную многим серию Mitchell Spider – с той очевидной разницей, что катушкодержатель у «Джексона» традиционного винтового типа. Реальный верхний тест по забросу, по моим оценкам, около 35–37 г – тридцатиграммовые головки я кидал, и чувствовалось, что запас ещё есть. У некоторых удилищ серии (особенно у того, о котором сейчас говорим, – длиною 3.0 метра и тестом 10–40 г) рукоятка может поначалу показаться коротковатой, но благодаря сбалансированности и небольшому собственному весу таким удилищем легко и приятно работать – это становится понятным буквально на первых же забросах.

Альтернатива

Весьма популярны у береговых джиггеров спиннинги Ryobi Есть версия тяжелого класса – с верхним тестом около 50 г. есть – с тестом до унции. При длине десять футов (и тем более – одиннадцать) Entertainer обеспечивает очень неплохую дальность заброса. Чувствительность – на среднем уровне. Резерв живучести спиннинга очень большой – и сам материал, и исполнение делают его практически неубиваемым. Вот только вес этого удилища из-за немалой толщины стенок несколько великоват.

Другая береговая «палка», которой я ловлю последние три зимних (и не только зимних) сезона – это DAM New Dimension Seatrout. Из всей спиннинговой программы этой известнейшей немецкой фирмы – не только современной, но и десятка предшествующих лет – я бы именно её поставил на первое место. Более чем странно, что серия New Dimension Seatrout получила в нашей стране меньшую известность, чем другие серии спиннинговых удилищ DAM. В 1999 году серия была снята с производства, поэтому сейчас найти New Dimension Seatrout в торговой сети нереально. Вот если представится возможность взять такое удилище-трешку с рук – берите, не раздумывая.

Американская компания Talon известна как производитель удилищ элитного класса. Если точнее, то известна она до самого последнего времени была у себя в стране, в России я впервые о ней услышал только в 1999 году. Поначалу к удилищам Talon наши спиннингисты относились настороженно – об этом красноречиво говорили дискуссии в Интернете. Прошло каких-нибудь полгода, ярые заочные критики «Талона» тайно друг от друга напокупали этих спиннингов и явно поменяли о них мнение, но, чтобы не противоречить самим себе, просто-напросто умолкли…

Две моих «палки» от фирмы Talon относятся к очень разным классам по тесту и к разным сериям по модулю материала. Обе в своих классах близки к идеалу. В частности та, которой я ловлю с берега на большой воде (серия VI Plus, тест до 42 г), при весьма быстром строе дает очень приличный бросок и прекрасно отрабатывает по чувствительности в своем тестовом диапазоне.

Из катушек средней ценовой категории для береговой ловли может представлять интерес DAM Futura 825 (или 620). Неоспоримое её достоинство – сверхдальнобойность. Шпулю «Футуры» следует заполнять под самый бортик – катушка не имеет склонности сбрасывать «бороды». Из недостатков я бы назвал избыточный вес и небольшой люфт в рукоятке.

 

Под мультипликатор

Диапазон цен	до $80	$80–160	свыше $160
Удилище	Abu Garcia Conolon, 2.7 м, 12–30 г	Fenwick Black Night Hawk, 2.9 м, 10–30 г	Lamiglas Certified Pro, 3.20 м, 14–42 г
Катушка	Banax Tova 600	DAM Quick LC 2000	Shimano Scorpion

Леска: Power Pro 0.19 мм (15 lb.), Hypron Eco-14

Комментарии

Учитывая все сказанное о возможностях ловли зимой мультипликаторной снастью, несложно понять, что содержимое этой таблицы будет иметь гораздо меньшее практическое значение, чем в случае с «мясорубочной» снастью. Кроме того, по ряду позиций, выбирая для таблицы ту или иную модель, я испытывал серьезные трудности. Дело в том, что выбор «мультовых» снастей в нашей стране гораздо скромнее, чем снастей под безынерционную катушку. И, что является следствием того, объем статистики минимален.

Самая проблемная позиция – удилище недорогой ценовой категории. У меня есть очень приличная мультовая «палочка» Banax Zander Cast, но, к сожалению, выпуск удилищ этой серии прекращен два года назад. Есть ещё Tica Tournament – более легкого класса, но опять-так и я не уверен, что и эта серия будет поставляться в Россию. Серия Conolon в «мультовом» исполнении это, пожалуй, наиболее доступный на данный момент вариант. При этом репутацию удилищ этой серии нельзя назвать совсем уж безупречной – не любят они неаккуратного обращения…

По «мыльницам» Scorpion статистика отзывов строго положительна. Есть несколько версий этого мультипликатора. Та. что наиболее подходит в нашем случае, – с более глубокой шпулей и центробежными тормозами.

Альтернатива

Вместо Shimano Scorpion можно воспользоваться мультипликатором Ryobi Ixome – у меня в разные годы было два таких, и с обоими я был вынужден расставаться только лишь потому, что мне давали их во временную «аренду». В целом Ixome – «мульт» с очень хорошими бросковыми характеристиками. Проблема его приобретения может быть связана лишь с кардинальным отказом от рыболовной программы фирмы Ryobi, о чем уже шла речь выше.

 

Издавался когда-то такой журнал – «Аква-Хобби». Хоть и прожил он недолго, но для меня «Аква-Хобби» стал первой ступенькой в профессиональную рыболовную журналистику. Опубликовав в нем несколько статей (под своей фамилией и под псевдонимом), я, что называется, вошел во вкус, и дальнейшее уже было предопределено.

Проглядывая свои ранние публикации, я часто прихожу к выводу, что сейчас некоторые изложенные в них факты я бы рассматривал совсем в ином свете – то, что поначалу казалось основой сюжетной линии, теперь воспринимается всего лишь как сопутствующее обстоятельство.

Так вот, в одном из номеров «Аква-Хобби» прошла статья «Пехорка – это тебе не Печора!», и главной идеей, которую я пытался ею проиллюстрировать, была в том, что рыбалка на самых малых речках занятие не менее интересное, чем ловля на большой воде. А в качестве завязки я привел такой пример: узнав, что совсем неподалеку от моего дома течет речка с несерьезным названием Пехорка, я в ближайший же выходной поехал глянуть, что же она собою представляет, и почти сразу поймал трехкилограммовую щуку. Поскольку Пехорка – это речка, протекающая в самой непосредственной близости от Москвы, такой результат произвел сильное впечатление – я с ходу «подсел» на малые речки, поверил в них…

В той статье за кадром осталось одно любопытное обстоятельство: свою первую на Пехорке щуку я поймал в конце ноября, то есть уже в то время, которое однозначно попадает в сезон зимнего спиннинга. Да и впоследствии на этой речке добрую половину всех своих «зубастых» я поймал в период с ноября по март. Если бы акцент делался на этом, то статья получила бы совсем иное звучание.

Однако тогда я ещё не дозрел до того, чтобы осмыслить и систематизировать весь свой зимне-спиннинговый фактический материал. Другое дело – сейчас, когда на речках типа Пехорки переловлено зимой столько щуки (и не только щуки), что каждая новая из таких речек таит в себе все меньшую и меньшую интригу – можно уже с весьма высокой вероятностью предугадывать, как местная щука будет себя вести. И в этом контексте Пехорка начала 80-х – мой первый зимний полигон и первый по-настоящему успешный опыт – не вступает в противоречие с опытом самых последних лет, а дополняет его.

Возможно, вам уже начинает казаться, что я ударился в воспоминания о былых годах без особой мотивации. Однако не далее как вчера (а эти строки пишутся 11 января 2001 г.) я в некотором смысле замкнул круг. Начав ловить на малых реках на «колебалки», я потом от них практически отказался (зимой, разумеется, а не летом), а вот вчера решил вернуться к колеблющимся блеснам, и это, в полном соответствии с пословицей о старом коне, рыбалки не испортило. Двух из пяти вчерашних щук я поймал как раз на «колебалку», причем не потому, что дал себе установку поймать на неё любой ценой, просто того требовали условия места ловли: на что-то другое поймать было бы более проблематично. Как же после этого не вспомнить о Пехорке 80-х годов, где почти всех зимних щук я взял с помощью колеблющейся блесны!

Сразу начинаешь задаваться вопросами, что тогда, два десятка лет назад, делал правильно, а что нет? Что было бы, если бы ловил на Пехорке не на блесну, а на джиг? И каков прогноз на ближайшее будущее – удастся ли до конца текущего сезона «заколебать» (простите за каламбур) на малых речках ещё хотя бы с полдюжины щук? На последний из поставленных вопросов я точного ответа пока не знаю, но позже я буду его знать и чуть ниже обязательно вернусь к теме.

Однако сенсации, думаю, ожидать здесь не приходится – как и в целом в зимнем спиннинге, на малых речках джиговые приманки в значительном большинстве реальных случаев не оставляют приманкам других типов больших шансов на конкуренцию, разве что в некоторых довольно специфических ситуациях джиг может оказаться не на первом месте по своей эффективности. И я постараюсь не обойти такие ситуации стороной.

Но давайте пока прервем разговор о приманках – ведь чтобы он получился полноценным, необходимо иметь детальную информацию об условиях их применения, включая сюда особенности водоёма и поведения основных объектов ловли. И для начала имеет смысл поподробнее поговорить о том, что же собою представляют малые реки в зимний период.

Само понятие «малая река» растяжимо. По той градации, что принята в гидрологии, к разряду малых относятся, например, все реки Подмосковья, за исключением Оки, Волги и Нижней Москвы-реки. Мы же будем считать малыми реки, характерная ширина которых не превышает метров двадцати пяти–тридцати – если больше, то это уже, по нашей системе, «средняя» река, и подход к рыбалке на ней существенно отличается. При этом тридцать метров – цифра во многом условная, и граница между реками малыми и средними может колебаться в ту и другую сторону – в зависимости, например, от средних глубин и течения. В целом же мы будет придерживаться этого количественного ориентира. Одна и та же река на разных участках нередко попадает в разные классы. Например, Нара под Наро-Фоминском это малая река, под Серпуховом – средняя, как и Клязьма – соответственно в Королеве и в районе Орехова-Зуева.

В Московской области насчитывается не менее двух десятков малых речек, которые в той или иной мере могут заинтересовать зимнего спиннингиста. Могу перечислить те из них, на которых мне удавалось результативно ловить зимой. Это Пехорка, Рожайка, Десна, Клязьма, Сходня, Дрезна, Нара, Лопасня, Северка. Есть сведения, почти не подлежащие сомнению, о том, что зимой ловили также и на Истре, Рузе, Битце, Гжелке, Сетуни, Шерне, Незнайке, Каширке… В целом перечень получается внушительный, не правда ли? Кажется, выбирай из списка ту речку, которая больше нравится, и отправляйся за щукой! Но не все здесь так просто.

Допустим, вам вдруг позвонил кто-то из приятелей и, заикаясь от волнения, выдал неизвестно откуда добытую «секретную» информацию о том, что спиннингисты из «конкурирующего клана» на днях были, к примеру, на Клязьме, и все обловились. Что вы намерены предпринять? Так и хочется побросать все дела и скорее обмакнуть твистер в воды названной речки. Однако если информация лишена подробностей, особенно максимально точной привязки к месту, лучше не тратить попусту время и бензин – приехав «от балды» на первую попавшуюся точку, вы имеете все шансы не увидеть поклёвки и вообще разочароваться в Клязьме. Может и вовсе оказаться, что река покрыта льдом, и тогда «утечку секретной информации» вы сочтете за злонамеренное издевательство. И будете неправы.

Клязьма – река очень протяженная. На её берегах находится немало городов и поселков, каждый из которых в большей или меньшей степени оказывает влияние на состояние воды в реке. Влияние это проявляется локально, в результате река зимою представляет собой своего рода пунктир: открытые участки перемежаются с замерзшими.

Клязьму в качестве примера я выбрал не случайно – у неё «пунктирность» выражена очень отчетливо. И если, скажем, под деревней Аниськино успешно ловят спиннингом, то в то же самое время в Щелкове (то есть совсем рядом) стоит крепкий лёд, а на нем сидят и тягают своих плотвичек и окунишек «пингвины»…

Уже в силу «пунктирности» правильный выбор участка на зимних малых речках имеет колоссальное значение, причем далеко не всегда удается с ходу оценить перспективность места для ловли спиннингом. Случай со льдом это крайность, здесь все просто: приехал, глянул – и двинулся дальше.

Чаще бывает иначе. По всем внешним признакам место должно, вроде бы, работать – и глубины что надо, и малек гуляет, но результат – нулевой. Ни тычка, щуки как будто нет вовсе… При этом немного ниже или выше на той же реке вы находите очень похожее место, где все тоже самое, только щука ловится, и не раз в неделю, а практически каждый день.

Дать этому внятное объяснение я не могу. Наряду со вполне очевидными признаками, по которым мы выбираем место ловли, есть какие-то факторы, не поддающиеся простому осмыслению. Поэтому в начале освоения новой малой речки наш брат – зимний спиннингист – вынужден первое время выполнять большой объем черновой работы. Не приходится рассчитывать на то, что кто-то проделает его за вас, а потом сдаст свои «трудовые» точки. Да и вообще, я не очень понимаю тех рыболовов, что привыкли приходить на все готовое. Истинное наслаждение от рыбалки испытываешь только после того, когда не только поймал рыбу, но и сам её нашел, обследуя, или, как принято говорить, «пробивая» водоём. Поэтому описание особенностей малых речек в зимний период мы построим так, чтобы оно сопровождалось рекомендациями по их «пробивке», то есть «разведке боем» с максимальной оперативностью и эффективностью.

«Пробивка» начинается не с того момента, когда со спиннингом в руках оказываетесь на берегу реки, а несколько ранее. Очень полезно бывает предварительно навести справки у своих знакомых, пусть даже тех, кто к спиннингу равнодушен, какая рыба вообще водится в реке (главное – много ли щуки), в каких местах её ловят, на каких участках преобладают отмели, а на каких – ямы, где в реку вливаются теплые стоки, не было ли в последнее время случаев массовой гибели рыбы, не слишком ли «шалят» браконьеры… Можно просто подскочить на речку, желательно в выходной день и в хорошую погоду, и задать те же вопросы рыболовам, которых вы встретите на берегу, – многие на них охотно ответят. Пусть сведения, полученные от поплавочников, будут далеко не всегда исчерпывающе точными в тех деталях, которые интересны нам, спиннингистам, все равно из них можно извлечь рациональное зерно. Примерно в половине всех случаев я начинал освоение малых речек с нуля, но пользуясь информацией от удильщиков, и, должен признать, что эта информация всегда однозначно играла позитивную роль – затраты времени были заметно меньше, как и впустую пройденный километраж.

Если речка вам в принципе знакома, но не по зиме, а по теплому времени года, «пробивка», естественно, упрощается, но всё же особых надежд на знание водоёма лучше не возлагать, поскольку разница между летней и зимней рыбалкой очень велика Когда вы будете располагать опытом ловли на одной речке и летом, и зимой, думаю, вы со мною согласитесь.

Те отличия, что достаточно очевидны, касаются двух моментов – глубин, на которых преимущественно держится рыба, и количества водорослей. Если летом щуку (да и другую рыбу) скорее найдешь на отмелях или где-то рядом, то зимой, напротив, рыба собирается в ямах. Для рек большего масштаба понятие «яма» – это метров от четырех и более; ка речках маленьких и полутораметровую глубину можно считать ямой, особенно при низком уровне воды. Вот и получается, что при характерных для основной акватории реки глубинах порядка полуметра, почти вся рыба оказывается сконцентрированной на тех участках, где глубина раза в три больше, хотя в количественном исчислении площадь таких участков составляет порою процентов двадцать от площади всей акватории.

С одной стороны, привязка рыбы к весьма ограниченным участкам реки упрощает задачу поиска по сравнению с летом, когда ту же щуку случается поймать где угодно. Однако далеко не всякая река представляет собою чередование отрезков, когда вслед за отмелью протяженностью в сотню метров следует компактная яма, затем опять идет отмель, снова яма и так далее. Чаше бывает одно из двух; либо весь участок реки, тянущийся на километр или даже несколько километров, это сплошь одна мель и ничего, даже отдаленно похожего на яму, не наблюдается, либо рельеф дна на реке очень неровный, и вплотную друг к другу располагаются и отмели, и приямки.

В первом случае первое же посещение такого «беспонтового» участка обычно становится и последним – если бы мы заранее располагали сведениями о глубинах, то скорее всего просто туда бы не поехали.

На участках со сложным рельефом уместнее говорить не о поиске как таковом, а уже непосредственно о ловле. Иными словами, это уже не «разведка боем», а собственно «бой». В таких местах, где все очень компактно, средняя глубина зачастую меньше метра, но щука держится и неплохо ловится. И если вы не ставите перед собой задачу обследовать как можно больший отрезок реки, на таком участке полезно задержаться. Однако пока мы говорим о первичной рекогносцировке, её основная цель – не поймать как можно больше рыбы, а получить общее представление о реке на протяжении нескольких километров, с тем чтобы в следующий раз уже уделить основное внимание конкретным точкам, где или были поклёвки, или хотя бы есть видимые основания их ожидать.

Первичную рекогносцировку малой речки удобнее проводить в начале сезона – в ноябре или первой половине декабря, пока высота снежного покрова невелика. всё-таки при «пробивке» новой речки за день случается пройти десяток и более километров, и большую их часть по снежной целине.

Выбирая маршрут, неплохо иметь под рукой подробную карту – тогда можно спланировать свои перемещения от начальной точки до конечной с привязкой ко времени, а сами эти две точки не обязательно должны совпадать. Вы можете, например, начать путь от одной железнодорожной станции, а уехать с другой.

С автомобилем, при всех его преимуществах, получается несколько сложнее – обычно приходится возвращаться к машине тем же путем, по которому пришли. В таких случаях, если имеется возможность, лучше двигаться назад по другому берегу, заодно облавливая те места, которые были недоступны, когда вы находились на берегу противоположном.

Есть и существенно более оперативный способ «пробить» протяженный участок реки, но для него уже потребуется группа из трех-четырех человек и два автомобиля. Если ловить на малой речке лучше в одиночку, то обследовать незнакомый её участок лучше командой. Технология здесь следующая. Сначала вся команда подъезжает в пункт А, который намечен как конечная точка маршрута. Там оставляют одну из машин, а на другой все забрасываются в пункт Б, расположенный, как правило, выше по течению, и оттуда начинают облов реки с движением в сторону пункта А, опять же–лучше по обоим берегам. Из конечной точки маршрута все на машине возвращаются ко второму автомобилю.

Командный метод позволяет сэкономить массу времени, при этом он вполне эффективен, и сделанные на основании такой «пробивки» предварительные выводы (о том, в каких точках наиболее велика вероятность поймать щуку) впоследствии обычно подтверждаются.

Позже – такова специфика ловли на малой речке – члены команды уже стараются не появляться в одно время на одном участке реки. Либо они договариваются о разных днях, либо отправляются на разные участки, либо, приехав вместе на одну точку, расходятся в разных направлениях – вверх и вниз по течению. всё-таки это не тот вид рыбалки, когда желание поддержать компанию способствует успеху дела.

Допустим, стадия предварительной разведки уже благополучно пройдена, и обо всем отрезке реки, где вы намерены осваивать и совершенствовать навыки зимней ловли спиннингом, вы имеете представление. И не по рассказам друзей и не по справочнику «Реки Подмосковья» – все эти километры (или даже десятки километров) заснеженного речного берега пройдены со спиннингом в руках, да и рыбу, хочется надеяться, в процессе «пробивки» удалось поймать.

Теперь настало время «играть на результат», то есть действовать по принципу «найти и переловить». Возможно, это и созвучно слогану «найти и уничтожить», но, думается, все мы в состоянии провести черту между цивилизованным рыболовом-охотником и алчным хапугой, и «переловить» отнюдь не тождественно слову «перебить». Если ваш улов вот-вот зашкалит за разрешенную (или, что важнее, разумную) норму, ничто не мешает продолжить ловлю, но уже в рамках правила «поймал – отпусти», а для щурят-недомерков этого правила лучше придерживаться вне зависимости от того, насколько велик ваш улов на данный момент времени.

Рыбалка на «пробитой» реке складывается из обхода наиболее перспективных мест, с незначительными задержками на каждом из них, и ходовой ловли на более или менее протяженных участках, где поклёвку можно ожидать не в отдельных локальных точках, а в самых разных местах. И чем большим становится опыт ловли на реке, тем рациональнее и избирательнее вы облавливаете «правильные» точки (то есть те. где прежде случались поклёвки), игнорируя все остальные.

Иногда всё же полезно бывает проверить и точки «неправильные». Мы втроем – Алексей. Дмитрий и я – регулярно ловим на одном участке небольшой подмосковной речки. И вот как-то один из нас обратил внимание на то, что набор «правильных» точек у каждого свой. Мы – одна команда и не держим друг от друга секретов, но почему-то получалось, что мне никак не удавалось поймать на основных точках Алексея, где он ловил минимум через раз, и я просто начал их игнорировать. Соответственно. Алексею не очень давалась ловля на «именных» точках Дмитрия, а на нескольких других точках почему-то клевало только у меня. При этом все мы придерживаемся одной техники ловли и понимаем, что для такой избирательности не должно быть объективных оснований – дело больше в стечении обстоятельств.

Этот пример есть, на мой взгляд, свидетельство того, что не стоит зачислять какое-либо место в разряд бесперспективных и после того пробегать его без остановки, если раз-другой-третий там не было поклёвок. А выводы, сделанные на основании разведки, никоим образом нельзя считать окончательными.

Всё, что было сказано о малых речках до сего момента, это скорее преамбула – некий предварительный набор мыслей и советов, который, хотя и имеет прямое отношение к рыбалке, не отвечает на основные вопросы, связанные с самой ловлей как таковой, то есть оснащением и техникой подачи приманки. А это, согласитесь, то, без чего все выше сказанное теряет всякий практический смысл. Давайте же перейдем к основной части этого раздела – тем более что здесь есть ряд принципиальных моментов – ив оснастке, и в технике анимации, делающих зимнюю ловлю на малых речках не похожей ни на что другое.

В главе, посвященной снастям, мы уже кратко остановились на том, каким должен быть спиннинг для ловли на малых речках. Теперь пришло время остановиться на этом подробнее.

Основными параметрами спиннингового удилища, как известно, являются длина, тип строя и тестовый диапазон. Если вы ловите на джиг, то. наверное, согласитесь с тем, что чем точнее вес приманки попадает в реальный тестовый диапазон удилища, тем оно лучше – и для заброса, и для чувствительности. Так вот, в нашем случае, хотя мы и ловим большей частью на джиг, это соответствие нарушается, причем нарушается вполне осознанно.

Вес наиболее ходовых для малых рек джиг-головок – это 2–6 г, а тест удилищ – это когда 7–14 г, когда 5–25 г – в общем, вес приманки практически не попадает в тестовый диапазон спиннинга. То, что при этом мы проигрываем в дальнобойности, ясное дело, не имеет принципиального значения – не очень-то эта дальнобойность нам здесь и нужна. А вот ради чего в жертву заодно приносится и чувствительность – без разъяснений понять трудно.

В самом деле, когда вес джиговой приманки ниже нижней границы теста, то для слежения за проводкой по отдаче в руку и по видимому «отыгрыванию» кончика спиннинга приходится очень сильно напрягаться, а часто из того и вовсе ничего не получается. Остается отслеживать проводку визуально по леске – до того, как в нашу жизнь вошли плетеные шнуры, это считалось одним из основных способов контроля проводки, потом мы от него поотвыкли, и вот теперь, на малых речках, возвращаемся к слежению за леской. Пусть мера и вынужденная, но, поверьте, все это не очень сильно усложняет процесс ловли.

Вы спросите, почему не пойти простым и естественным путем и не воспользоваться удилищем с соответствующим тестом – скажем, от двух до семи граммов? Тогда ведь проблема контроля проводки должна решиться сама собой… Однако все дело в том, что абсолютное большинство удилищ сверхлегкого класса не обладает, как я бы это назвал, «достаточным сдерживающим ресурсом». Даже средних размеров щука, сев на крючок, способна взять с места в карьер и чуть ли не завязать ультралайтовую «палочку» узлом. Когда вы ловите летом на чистом речном плесе, это можно даже приветствовать – приличная рыба на снасти сверхлегкого класса добавит в кровь адреналина, и борьба получится более захватывающей.

В условиях зимней малой речки все совершенно иначе. Чаще всего приходится ловить среди кустов, упавших в воду деревьев, которые местами дополняются лежащими на дне «трупами» автомобилей, бетонными плитами с торчащей арматурой и прочими «благами цивилизации». Дать щуке среди всего этого хлама погулять – значит, поставить себя в единоборстве с нею в заведомо худшее положение. Вот почему «палка» должна обладать определенным сдерживающим ресурсом, и по этой причине при выборе её теста мы переходим в следующую весовую категорию – из сверхлегкого класса в легкий.

Некоторые фирмы предлагают, правда, спиннинговые удилища, созданные по концепции extreme, которые, помимо всего прочего, рассчитаны на то, чтобы при малом тесте по весу приманок выдерживать очень серьезные нагрузки при вываживании. Насколько ультралайтовые спиннинги категории extreme могут быть полезны в нашем случае, мне сказать трудно – ни я сам, ни те, кого я хорошо знаю, не пользовались ими в джиговой ловле на малых речках. Но надо хотя бы иметь представление о том, что в принципе снасти такого класса существуют и не без успеха применяются в других разновидностях спиннинговой ловли. Вот только по цене они никак не могут считаться доступными для всех и каждого.

Вопрос цены в данном случае важен, поскольку ловля на малых речках это, на мой взгляд, самый демократичный вид зимнего спиннинга – если понимать под демократичностью доступность, в том числе и по деньгам. В принципе, скомпоновать спиннинговую снасть, которой вы будете успешно ловить на Десне или Пехорке, обойдется где-то вдвое дешевле, чем снасть, с которой можно рассчитывать на что-то серьезное на берегах Оки или Волги. Я, например, на малых речках попеременно пользуюсь удилищами Talon INT, St. Croix Avid, DAM Black Panther, Robinson Dynasty. Цены самого дорогого из них (Talon) и самого дешевого (Robinson) различаются раз в семь-восемь (!), однако это не значит, что первым я ловлю в восемь раз чаще, чем вторым, или получаю от того в восемь раз больше удовольствия.

Если у вас есть спиннинг дорогого класса, который по своим характеристикам годится для ловли на малой речке, очень хорошо, если дорогого нет, но есть подходящий по своим параметрам дешевый – тоже неплохо. Разумеется, не всякая дешевая «палка» с тестом граммов до двадцати–двадцати пяти нас полностью устроит, но подыскать что-то приемлемое в диапазоне до 35–50 долларов несложно. Важно, чтобы удилище было легким и хорошо сбалансированным.

Последние два требования могут показаться самоочевидными истинами, но если в других случаях (в ловле на больших реках, к примеру) им можно не придавать первостепенного значения, то здесь баланс и легкость – очень важные критерии при выборе «палки», И причина не только в том, что легкое и сбалансированное удилище обладает большей чувствительностью, которая нам никак не помешает, ведь немало поклёвок передается в виде крайне слабых тычков. Не менее важно, что такое удилище позволяет с легкостью выполнять забросы из самых неудобных положений, а делать это приходится очень и очень часто. Но давайте об этом – чуть подробнее.

Деление спиннинговых удилищ на одноручные и двуручные не имеет четкой количественной привязки. Так, спиннинги длиною семь футов (2.1 м) – это большей частью одноручники, но многие работают ими как двуручными. А вот девять футов (2.7 м) уже считается двуручной длиной, но некоторыми девятифутовыми удилищами можно, не напрягаясь, бросать и одной рукой. В нашем случае это качество удилища оказывается очень полезным.

В книге «Джиг-спиннинг» я останавливался на вопросе о балансировке удилища, и один из выводов, который был при этом сделан, касается одноручных удилищ – для них правильная балансировка имеет большее значение, чем для двуручных. Если же мы пользуемся двуручным спиннингом, но рассчитываем и на то, что время от времени будем забрасывать им с одной руки, то вправе подходить к нему с теми же требованиями, что и к одноручному. Отсюда и важность балансировки.

Забрасывать длинным спиннингом одной рукой обычно приходится слева, когда справа мешают кусты. Такое на малых речках случается очень часто – как и вообще выполнять забросы из неудобных позиций. Порою ухитряешься забрасывать из самых, казалось бы, невероятных положений – приходится просчитывать трехмерную траекторию полета приманки, когда кусты ограничивают замах и справа и слева, сверху тоже нависают ветки, а перед точкой, куда хочешь попасть, расположено низко склоненное над водой дерево…

Самое главное, что часто именно на таких забросах удается спровоцировать поклёвку. Другими словами, надо ловить не там, где удобно, а там, где велики шансы поймать, и потому ловля в крайне сложных для заброса условиях – это норма для зимнего спиннинга на маленьких речках. Все возможные здесь варианты техники броска трудно изложить на бумаге и уж, конечно, их невозможно освоить, тренируясь в более комфортных условиях. Остается одно – отправляться на речку и осваивать технику на месте.

Если бы вся ловля сводилась к проламыванию сквозь кустарник с упражнениями на забрасывание приманки из крайне стесненного положения, то идеальным можно было бы считать короткое удилище – семь футов максимум. Но рыбалка на малой речке слагается из ловли на разных её участках, в том числе и на более или менее свободных от кустов и деревьев. Поэтому более удобным будет всё же относительно длинный спиннинг, оптимальный его размер – это восемь с половиной-девять футов.

По строю удилища я в данном случае не стал бы высказываться категорично. Пробовал спиннинги от «полупараболика» до «экстрафаста» – те четыре «палки», что названы выше, очень разные по типу строя – и я так и не пришел к однозначному выводу о явном приоритете одного из них.

Логичным было бы считать предпочтительным «сверхбыстрый» строй, поскольку ему свойственна более высокая чувствительность, а основной минус – невысокая дальнобойность – на малой воде, вроде бы, почти ни на что не влияет. Однако на деле, с учетом того, что мы с весом наших приманок не попадаем в тестовый диапазон, выигрыш в чувствительности «экстрафаста» в сравнении с «полупараболиком» минимален, а вот несколько большая у сравнительно «медленного» спиннинга дальность заброса иногда оказывается не лишней – есть немало точек, которые из-за неудобных берегов достаются только забросом с удаленных позиций.

И если что-то может повлиять на то, какой из своих спиннингов я возьму в конкретный день на рыбалку, так это тот участок реки, на который намерен отправиться. Если это береговые «дебри» в сочетании с многочисленными завалами деревьев, то это будет короткий (семь с половиной футов), «злой» (т. е. «быстрый») и максимально точный в забросе St. Croix Avid; если свободные от кустов, но топкие и поросшие камышом берега, то, скорее всего, более длинная DAM Black Panther. Если же у вас нет такой возможности – выбирать всякий раз удилище под условия предстоящей рыбалки–то, повторяю, в этом нет и намека на трагедию, ловите тем, что) вас есть, и результат едва ли будет от того существенно хуже.

Высказывая свои соображения по поводу удилищ, я, возможно, с самого начала должен был конкретизировать их тип – сейчас речь идет о строго спиннинговых (в отличие от кастинговых) удилищах, то есть предназначенных для ловли с безынерционной катушкой. С мультипликатором зимой вообще несколько сложнее, чем с «мясорубкой», а на малых речках с заросшими берегами – тем более. Решающим фактором здесь является инерционность мультипликаторных катушек и, соответственно, большее пространство, необходимое для выполнения заброса. А как раз пространства-то часто и не хватает. Остается более покладистая и универсальная «безынерционка».

Про неё нет необходимости говорить много слов, требования к катушке достаточно очевидны. Она прежде всего должна соответствовать по классу снасти в целом. Класс удилища, как мы уяснили, – это «лайт», соответственно и катушка, которая отвечает параметрам этого класса, будет в самый раз. В привычном для многих выражении через характерную вместимость шпули речь идет о катушке лесоёмкостью 100 м / 0.25 мм или около того.

В самом параметре лесоёмкости есть определенное несоответствие. Указанный диаметр лески предполагает, что леска эта монофильная, однако ловим мы почти исключительно многоволоконными шнурами. Намотав на шпулю «лайтовой» катушки плетеный шнур диаметром 0.25 мм, вы создаете предпосылки для того, чтобы эту катушку «убить».

Обычно мы используем на катушках такого класса «плетенку» диаметра около 0.15 мм – её на шпулю входит уже не сто метров, а минимум вдвое больше, если, конечно, реальный диаметр близок к указанному. Непрерывный (без связующего узла) отрезок шнура длиною в две сотни метров, это, как вы, должно быть, понимаете, большой плюс при ловле на большой воде.

В той рыбалке, о которой мы говорим сейчас, это абсолютно не актуально, поскольку дальность заброса очень редко превышает метров тридцать-сорок. И нас устроит даже пятидесятиметровый «огрызок» плетеного шнура, который ни на что путное, казалось бы, уже не годится. Это ещё одно проявление демократичности ловли на малых речках – перспектива разориться на «плетенке» здесь особо не грозит.

Проблема большой лесоёмкости шпули при столь коротком и тонком шнуре решается традиционным способом – с помощью бэкинга, то есть подмотки под рабочий шнур какой-нибудь старой лески, обычно монофильной. Желательно, чтобы эта леска не была толстой, иначе шнур будет лежать на ней не лучшим образом, и это может дать о себе знать в самый неподходящий момент.

Можно, конечно, воспользоваться и специальными катушками малой лесоёмкости, рассчитанными как раз на плетеные лески, но это, опять же, большей частью катушки дорогого класса, что не очень увязывается с заявленным принципом демократичности рыбалки на малых речках.

Вас может посетить мысль о том, что от «плетенки», возможно, стоит совсем отказаться – нерастяжимость, её преимущество над мононитью, очевидное в ловле с дальними забросами, в данном случае, когда все происходит накоротке, должно ведь проявляться в гораздо меньше степени? Но это, поверьте, не так. Если моё мнение, как человека, давно «запавшего» на «плетенку», не самый объективный показатель, могу сослаться на реакцию двух своих знакомых, не «развращенных» до последнего времени плетеными лесками. После того, как они лишь несколько рыбалок успели отловить на малых речках с «плетенкой», я намекнул им, что, может, лучше попробовать вернуться к моно. Попробовали. И, не сговариваясь, сказали, что монофила для них больше не существует…

Короткий отрезок лески между рыболовом и приманкой, пожалуй, и в самом деле лучше передает проводку и поклёвку рыбы, чем леска в несколько раз более длинная, характерная для ловли на большой воде. Но леска плетеная и здесь оказывается в неоспоримо выигрышном положении по сравнению с растяжимой монофильной – во-первых, вес джиг-головки таков, что на моно её проводка даже в самой непосредственной близости от рыболова ощущается с большими проблемами, во-вторых – для малых речек в зимний период характерны большей частью очень слабые поклёвки хищника, будь то щука или особенно окунь, на моно половину этих поклёвок вообще не чувствуешь.

Самое любопытное, что сейчас мне приходится убеждать многих спиннингистов, которых удалось приобщить к зимней ловле на малых речках, в том, что рыба клюет не на один только джиг – местами работают также воблеры и блесны, а для этих приманок приоритет «плетенки» гораздо менее очевиден. Убеждения не имеют особого успеха – не в отношении разнообразия приманок, а в отношении типа лески – все продолжают ловить только с «плетенкой». Да я и сам, если честно, тоже…

Что можно в дополнение к уже изложенному в одной из предшествующих глав сказать о «плетенке» – с учетом того, что касается особенностей ловли на малых речках? Пожалуй, лишь то, что на выбор шнура в данном случае существенно большее, чем обычно, влияние оказывает его цвет: чем «плетенка» светлее и заметнее, тем лучше. Ведь именно по леске мы осуществляем контроль за проводкой. Поэтому плетеные шнуры, исполненные в темных маскировочных (серых, бурых или дымчато-зеленоватых) тонах, для малой речки – не самый подходящий выбор. Темный шнур теряется на фоне кустов и воды, он хорошо заметен только на фоне неба, но далеко не всегда удается расположить удилище во время проводки нужным для этого образом. А вот белая или желтая «плетенка» выделяется на фоне воды, особенно если пользоваться при ловле поляризационными очками. Поляризационные фильтры существенно затемняют водную поверхность, а на более темном фоне светлый шнур ещё заметнее.

Если подходить к вопросу цвета строго, то очень значительную часть из знакомых нашим спиннингистам плетеных шнуров следует забраковать, поскольку они выпускаются в той самой камуфляжной серо-зеленой цветовой гамме. А некоторые из тех, что выпускаются производителем ещё и в первозданном цвете волокон Spectra и Dyneema (то есть в нужном нам белом), почему-то с очень большими сложностями доходят до наших магазинных прилавков. Так было, к примеру, с Power Pro – многие до поры до времени и не подозревали, что этот ставший очень популярным шнур бывает не только серо-зеленым, но и белым. Была также ещё и розовая Power Pro, но этот вариант расцветки, насколько мне известно, сейчас уже не выпускают, зато теперь есть ярко-желтая Power Pro и, пожалуй, именно она должна в первую очередь заинтересовать спиннингиста, который ловит зимой на малых речках.

Вы можете здесь вспомнить о шнурах Fusion и FireLine во флюоресцентном исполнении. Однако, хочу напомнить, что они, особенно FireLine, уступают классической «плетенке» в морозоустойчивости, и потому применение «антифризов» для них строго необходимо, плюс (точнее, минус!) – эти шнуры (опять-таки больше FireLine) обладают некоторой «памятью». Когда вы пользуетесь приманками граммов от десяти и выше, свойственная свежей FireLine «память» – не помеха. Мы же ловим меньшими весами, а трехграммовая головка не в состоянии вытянуть в прямую линию спиралевидную FireLine – даже при её восьмифунтовом тесте – и потому о нормальной джиговой проводке говорить не приходится.

Японские РЕ-шнуры состоят из 25-метровых отрезков, окрашенных в разные цвета, что удобно для оценки дальности заброса, когда бросать приходится далеко. Дня рыбалки на малой речке это разноцветье, по первому впечатлению, ни к чему. Но, если намотать «плетенку» таким образом, чтобы на конце был отрезок желтого (самого яркого из четырех) цвета, наблюдать за проводкой будет легче.

Не хотелось бы, чтобы у вас сложилось впечатление, что от цвета шнура напрямую и очень сильно зависит успех рыбалки. Это, скорее, вопрос комфорта – яркая «плетенка» в джиговой ловле на малой речке желательна, но не более.

Что до теста шнуров, то он должен находится в пределах 4.5–6 кг. В этих цифрах тоже нет ничего нового, если сравнивать со шнурами, которыми мы пользуемся на больших реках, вот только мотивация другая. При ловле в средне-тяжелом классе на берегу большой реки мы выбираем шнур с пятикилограммовым тестом и делаем это в силу следующих соображений: шнур должен быть тонким для дальнобойности, но не до такой степени, чтобы увесистая приманка отстреливалась на забросе. Для малой речки «плетенка» тоже подбирается по принципу разумного компромисса, но на сей раз тот же тест призван, с одной стороны, защитить легкое удилище и катушку от перегрузок (значит, он не должен быть излишне высоким), с другой – дать определенную гарантию при зацепах и вываживании в коряжнике, поэтому тонкими шнурами лучше не увлекаться.

Теперь перейдем, наконец, к ключевому элементу нашей снасти – к джиговой приманке. Думаю, будет правильно, если начнем именно с джига, а альтернативных типов приманок коснемся во вторую очередь. Начинать лучше с главного, а это, без всякого сомнения, джиг, хотя хронологически для меня первой была «колебалка»…

Надеюсь, всем тем, что было сказано выше, я подвел вас к спокойному восприятию идеи о том, что ловить на малой речке с глубинами порядка одного метра, лучше всего на джиг. Просто для многих (в том числе, наверное, и для меня самого образца пятилетней давности) джиговая ловля это непременно большой водоём, глубины – от трех метров, вес головок – от десяти-двенадцати граммов. Можете себе представить, как непросто было расставаться с такими стереотипами, имея пятнадцатилетний опыт тяжелого джиггинга, методом проб и ошибок без всяких намеков и подсказок продвигаясь в нужном направлении. И сверхлегкий джиг, который поначалу представлялся не заслуживающим даже слабого интереса, в итоге стал приманкой номер один. Его приоритет на малых речках для спиннингистов-зимников теперь стал понятием само собою разумеющимся.

Разновидностей джиговых приманок существует великое множество, но в абсолютном большинстве случаев выбор между ними сводится к выбору между поролоном и «резиной» и между оснастками на «ушастом» грузике и на джиг-головке. В сверхлегком классе очень редко применяется поролон и «ушастые» грузики – не потому, что это в принципе не работает, скорее, в силу некоторых традиций. Так, найти в продаже «ушастики» весом 3–5 г почти невозможно – их почти никто из поставщиков не льет, а отливать самостоятельно получается не у каждого. Кроме того, одно из главных преимуществ «ушастой» оснастки – большая дальнобойность – для малых речек особого значения не имеет. Вот почему даже не основным, а почти единственным типом приманки для нас будет «резина» на классической джиг-головке.

Многие не увидят в этом никакого откровения, поскольку само понятие «джиговая приманка» часто связывается именно с такой и только с такой оснасткой. Однако не все так банально. Основным вариантом монтажа для зимней малой речки будет не классический, с торчащим крючком (рис. 20а), а незацепляющийся – с крючком, скрытым в пластике (рис. 20б).

Рис. 20. Резиновые приманки для ловли на малых речках оснащаются не по классическому варианту (а), а по типу незацепляйки.

Очень немного найдется на малых речках мест, где на дне напрочь отсутствовали бы коряги и всякая зловредная всячина, за которую торчащий крючок то и дело цепляется. Точнее, таких мест, быть может, много, но вот рыбы там нет.

По собственному опыту могу привести такие сравнительные данные: там, где потери приманок с открытым крючком составляют пять-семь штук за рыбалку, незацепляйки расходуются из расчета одна приманка – за две-три рыбалки. При этом сколько-нибудь заметного увеличения числа пустых хваток при переходе с классического монтажа на незацепляйку я не замечал.

Насаживая твистер на джиг-головку по способу, показанному на рис. 206, прокалываем его наискось в головной части, на свинцовый «наплыв» на цевье крючка, жало вводим в пластик. Вот здесь есть одна тонкость: как лучше сделать – так, чтобы жало чуть торчало или было полностью спрятано в «резине»?

Первое время я полагал, что хотя бы на миллиметр оно должно выступать из пластика. Потом стал насаживать приманку таким образом, чтобы жало прилегало сверху к её поверхности, будучи направленным строго параллельно ей (рис. 21а), как это принято с некоторыми приманками на офсетных крючках – таких, как рыбки Fin-S и им подобные. В конце концов я остановился на варианте по типу того, что известен по техасской оснастке: жало крючка не выводится из пластика ни на долю миллиметра (даже, скорее, наоборот – оно чуть-чуть притоплено в «резине»); при этом жало составляет с поверхностью угол около 30. Опасения, что притопленное в пластике жало будет хуже цеплять рыбу, совершенно напрасны – даже от легкой подсечки крючок почти всегда находит щучью челюсть и вонзается в неё.

Рис. 21. Положение жала крючка в приманках-незацепляйках из мягкого пластика: а) жало параллельно поверхности пластика (лежит на ней); б) жало расположено внутри приманки под углом.

Вот коряги скрытое жало цепляет реже – это точно! В той статистике потерь, которую я привел чуть выше, под незацепляйкой понимается именно такая приманка.

Обычно при насаживании твистера по этому способу я всё же прокалываю его насквозь, а потом немного оттягиваю жало назад. А если пластик не первой свежести или жесткий по какой-то другой причине, делать так надо в обязательном порядке.

Обратите внимание на пропорции твистера, показанного на рис. 20б: передний (прямой) его сегмент довольно длинный, и это не случайно. Дело в том, что при таком способе оснащения мягкой приманки от поклёвок в первую очередь страдает её головная часть – и после пустого тычка, и тем более после пойманной щуки она, как правило, сползает на цевье, а то и вовсе раздирается. Если бы передний сегмент нашего твистера был коротким, после одной-двух поклёвок его пришлось бы просто выбросить. А так мы просто удаляем поврежденный кусочек приманки (это примерно полсантиметра) и насаживаем её, будто новую. После того твистер станет чуть короче, но уменьшение его длины ни на что заметно не повлияет. Такую операцию случается проделывать с приманкой неоднократно, и всякий раз она вновь начинает исправно работать, привлекая рыбу и не «замечая» коряг.

У спиннингистов принято относиться к приманкам как к расходному материалу, к джиговым – особенно. А потому многие подходят к джигам по принципу: побольше, но подешевле. Я, как вы, должно быть, поняли, с некоторых пор придерживаюсь другой позиции. Если свести к минимуму потери, приманка может и должна быть качественной и, естественно, относительно дорогой.

Мы сейчас говорим о пластиковых приманках на джиг-головках. в принципе, дорогими и качественными должны быть обе их составляющие – и сама «резина», и головки. Но в существенно большей мере это относится к джиг-головкам, нежели к «резине».

Пристальное внимание к качеству пластика больше свойственно начинающим джиг-спиннингистам. Более опытные прекрасно понимают, что от того, насколько подвижен у твистера хвост и на какой скорости начинает играть рипер, количество поклёвок зависит минимально. Вот прочность пластика – это более существенно, от неё напрямую зависит живучесть «резиновой» приманки.

Но всё же главное здесь – джиг-головка, и прежде всего – крючок. Сейчас литьем головок занимаются все, кому не лень, и прилавки магазинов завалены головками самых разных весов и форм, но (вот парадокс ситуации!) найти такие, что нас полностью бы устроили, очень и очень сложно.

Вес джиг-головок, которыми мы работаем на малых речках, от полутора до семи граммов. Но почему-то почти все головки этого весового диапазона комплектуются очень слабыми крючками, как будто рыба, которая на них в принципе может ловиться, это только окунь-«матросик» да мелкая красноперка! Щуку, стало быть, надлежит ловить с большими весами…

Крючок головки может быть не таким уж и мелким, но при этом не разгибаться от более чем умеренного усилия. Изготовленный из тонкой и не поддающейся полноценной закалке проволоки, крючок разгибается на щуке весом порядка килограмма, даже не просто разгибается, а выворачивается почти в прямую – у меня подобных случаев было несколько.

Не могу сказать, что такой итог, если рыба немелкая, неизбежен – мне удавалось на головку с откровенно слабым крючком вылавливать рыбу весом более трех килограммов, в том числе и судака, с его «бронебойными» челюстями. Но здесь уже была изрядная доля везения: все зависело от того, куда крючок попадет при подсечке – в рыбьей пасти есть точки, в которые практически всякий крючок входит легко и глубоко, и даже вынуть его потом – проблема.

Качественный и надежный крючок должен пробивать челюсть рыбы в любом месте и гарантированно не ломаться и не разгибаться от умеренной нагрузки. Приемлемую гарантию здесь могут обеспечить головки на крючках Gamakatzu и Owner. Они недешевы, но своих денег стоят. И, что для нас очень существенно, крючки даже на ультралайтовых джиг-головках Gamakatzu и Owner не только идеально остры, но и очень хорошо держат рыбу.

Как доступную по деньгам альтернативу могу предложить головки на кованных крючках Eagle Claw. На фоне всего того «металлолома», что нам предлагают рыболовные магазины, иногда случается отыскать легкие (весом 3.5–6 г) головки на кованных крючках Eagle Claw. Стоят эти головки, кстати, не дороже всех прочих (но из-за слабых крючков мало на что годных) джиг-головок, рядом с которыми они лежат на прилавке.

В крайнем случае можно воспользоваться более тяжелой головкой с полноценным крючком и «обкарнать» её кусачками до нужного веса. И уж если иначе совсем никак не получается, попробуйте слегка отковать крючки головок – чуда не произойдет, но повысить таким способом их прочность раза в полтора реально.

Последняя деталь нашей оснастки – поводок. Здесь я не могу сказать ничего принципиально нового в сравнении с тем, что писал о нем в своих предыдущих книгах и журнальных статьях: я уже много лет пользуюсь поводком из гитарной струны и достойной ему замены пока не нашел. Поскольку мне продолжают задавать одни и те же вопросы, наверное, кое в чем имеет смысл повториться.

Возможно, было бы логичнее остановиться на поводке в разделе, посвященном конкретно оснасткам и приманкам, ведь все примерно то же самое относится не только к малым речкам, но и к зимнему (да и не зимнему) спиннингу вообще. Но сейчас – этого требовала выраженная неординарность ловли на малых речках – мы последовательно остановились на всех элементах снасти, от удилища до приманки. Поэтому не стоит обделять вниманием поводок.

Я начал делать поводки из струн музыкальных инструментов с конца 70-х, а к гитарной «двойке» (металлическая струна № 2 – «Си») пришел в 1988 году с подачи Александра Коваленко – надо полагать, что далеко не только он один, но и многие другие спортсмены-поролонщики в те годы уже широко применяли именно эту струну. Так что сам по себе поводок из гитарной струны это отнюдь не моё изобретение. Вот его конкретное обличие и способ присоединения приманки – к этому я пришел сам.

Для поводков хороши струны, выпущенные в г. Раменское. За пределами Московского региона продаются гитарные струны и других производителей, но качество проволоки может, в чем я имел возможность убедиться, несколько отличаться, и не в лучшую для нас сторону. Правда, и раменские струны не всегда равнозначны – обычно они изготовлены из упругой сталистой проволоки диаметром 0.4 мм (имеется в виду струна-«двойка»), но бывает, что исходное сырье имеет несколько иные характеристики – и диаметр поменьше (0.34 мм), и упругость несколько не та. Если поводок из нормальной струны держит не менее пуда мертвого веса, то «халтурный» – у меня такое случалось – разгибается на зацепах со шнуром прочностью не более 6–7 кг. Поэтому с некоторых пор я захожу в магазин музыкальных инструментов с микрометром…

Раменские струны упакованы по три штуки. У каждой, как то и положено, один из концов скручен, другой – нет.

На изготовление одного поводка уходит минуты полторы, и весь инструмент, который для того требуется, это кусачки и плоскогубцы. Сначала откусываем заготовку, длина которой есть длина будущего поводка плюс ещё сантиметров пять-шесть. Конец поводка изгибаем в форме петли с внутренним диаметром около четырех-пяти миллиметров, зажимаем петлю плоскогубцами и просто пальцами скручиваем друг относительно друга основную проволоку поводка и кончик – всего от шести до восьми полуоборотов.

Угол скручивания не должен быть ни слишком крутым, ни наоборот. Для ориентира можно взять скрученный конец струны – если получится примерно также, значит, делаете правильно.

Оставшийся кончик проволоки откусываем. Проделываем те же операции на втором конце. Поводок распрямляем плоскогубцами. Весь процесс изготовления поводка показан шаг за шагом на рис. 22.

Рис. 22. Последовательность изготовления поводка из гитарной струны: а) на заготовке загибаются концы по 2.5-3 см длиной; б) формируются петли диаметром около 5 мм; в) основная проволока и концы скручиваются симметрично (это важно!) друг относительно друга, после чего остатки концов удаляются, и поводок распрямляется плоскогубцами.

Хранить готовые поводки, в том числе и на рыбалке, удобно в узком жестком пенале. Для этой цели неплохо подходит футляр от зубной щетки.

Достоинство гитарного поводка в том, что он не требует никаких дополнительных соединительных элементов – застежек, заводных колец и т. п. Вся эта «фурнитура» не только усложняет и удорожает конструкцию, но и частенько подводит, не выдерживая нагрузок. Качественный гитарный поводок, напомню, заведомо не «убивается» мертвым весом в пуд – это, согласитесь, прочность, достаточная не только для рыбалки на малых речках.

Чтобы присоединить приманку, надо раскрутить поводок с одного из концов (рис. 23), продеть его в её ушко и закрутить, как было. При некотором навыке это можно проделать за считанные секунды – и даже с закрытыми глазами.

Рис. 23. Скрутка гитарного поводка хорошо держит форму и позволяет оперативно менять приманку: поводок легко раскручивается пальцами (а), а после замены приманки также легко скручивается (б).

Штатная длина гитарного поводка 12–15 см. Иногда такой длины не хватает, но срезы с поводком чаще всего случаются при ловле на больших реках – в тех ситуациях, когда щука имеет склонность атаковать приманку спереди или с большим упреждением; причем удлинение поводка ещё на десяток сантиметров не гарантирует спокойной жизни. Но это всё-таки исключение, обычно же пятнадцати сантиметров более чем достаточно, а на малых речках, где щука помельче и берет она почти всегда «деликатно» (не «наезжая» зубами на леску), я пользуюсь поводками чуть покороче – от 10 до 12 см. А при ловле на неджиговые приманки (прежде всего на воблеры) длину поводка можно ещё уменьшить – до 6–8 см.

Итак, ваша снасть должным образом скомплектована, и вы горите желанием поближе познакомиться со щукой, что живет в Лопасне или Северке, – на тех участках этих речек, которые вы в общих чертах представляете и знаете, что рыба там, пусть и не кишмя кишит, но есть, и её подавливают. Дальнейшее – отчасти дело техники, отчасти везения. Везение – категория, не поддающаяся прогнозированию, оно или есть, или нет. А вот с техникой все проще, о ней и поговорим.

Допустим, вы оказались в таком месте (рис. 24): ширина реки метров пятнадцать, прямое русло (так называемая «труба»), ровное, но не быстрое течение, максимальная глубина (метр с небольшим) – примерно посередине, дно – без резких бровок, но и не идеально ровное, кое-где на дне ветки и остатки травы, берега основательно поросли кустарником. Короче говоря, место стандартное и ничем особым не примечательное, каких на речке очень и очень много и на каких обычно не задерживаешься дольше пары минут – заброса три-четыре, и идешь дальше.

Рис. 24. Участок малой речки – "труба"; Показана оптимальная последовательность забросов.

Начинаем работать обычно с головкой среднего веса – это 3.5–4 г. Первый заброс – самый короткий – поперек реки под противоположный берег. Глубина там очень небольшая, поэтому между падением приманки на воду и касанием дна проходит порядка секунды, промежуток времени очень небольшой, но и его нельзя оставлять без контроля – поклёвка не исключена, да и вообще, проводка уже началась, и надо привыкать в любой её момент быть исполненным внимания.

Принципиальных отличий от той техники проводки, которую мы знаем по джиг-спиннингу более тяжелого класса, нет: далее следуют несколько быстрых оборотов катушки и пауза, во время которой приманка опускается на дно и сносится течением. С каждым последующим шагом наш джиг зависает в паузу все дольше – это и понятно: глубина увеличивается, и течение по мере сноса приманки способствует замедлению её погружения.

Как и в джиговой ловле в целом, здесь следует увязывать темп и технику проводки с продолжительностью паузы. На тех шагах, где она очень короткая, лучше делать до четырех очень быстрых оборотов катушки, а кончик спиннинга поднять повыше, при заметном увеличении времени падения приманки на дно достаточно пары оборотов, а вершинку можно опустить.

Следующий заброс лучше также сделать под противоположный берег, но уже под углом вниз по течению. Проводка после такого заброса будет, естественно, более продолжительной – и по пути, проходимому приманкой, и по времени – но все это применительно к тем пространственным и временным масштабам, которые характерны для малых речек, когда дальность заброса порядка двух десятков метров, а продолжительность всей проводки не более тридцати секунд.

Заброс номер три – уже чисто на дальность: вниз по реке и с прицелом в район «фарватера» или чуть ближе к противоположному берегу. Забросы такого плана могут быть предметом особого интереса, если точка, куда долетает приманка, не достается с другой, более близкой к ней позиции, и в этой точке есть реальный шанс на поклёвку. Здесь можно даже пойти на замену приманки на аналогичную, но с более тяжелой (6–7 г) головкой (для проводки против течения это допустимо) – и такая замена делается порою ради одного только заброса, потом ставим назад джиг со «штатной» четырехграммовой головкой.

Поклёвку в таких местах можно ожидать где угодно – и в начале проводки, и ближе к её концу. Чаще всего ощущаешь поклёвку рукой как несильный, но вполне отчетливый тычок во время остановки подмотки – так, как это вообще наиболее характерно для джиговой ловли. «Злые» поклёвки, когда вместо легкого тычка вы чувствуете резкий удар, тоже случаются, но гораздо реже. Что любопытно, двухсотграммовый «карандаш» скорее возьмет приманку с ударом, чем щука весом килограмм – полтора, которая зачастую виснет без ощутимой поклёвки.

На участках типа «труба» с продолжительной проводкой против течения щука нередко преследует джиговую приманку, пытаясь атаковать её на нескольких шагах ступенчатой проводки. Когда ловите на джиг в глубине, вы можете только лишь строить предположения, как оно там все происходит, здесь же иногда удается подглядеть, как щука ведет себя по отношению к приманке.

Однажды мне довелось наблюдать целых три нападения щуки на джиг за одну проводку. Первую атаку я увидел, когда твистер был метрах в двенадцати от меня. Сквозь фильтры поляризационных очков я заметил мелькнувшее на темном фоне белое брюхо – щука явно кинулась на приманку, но промазала или «передумала». Я продолжал проводку в том же ритме, и когда твистер находился уже в зоне видимости, щука опять возникла в поле зрения и ощутимо ударила по приманке, но подсечка оказалась безрезультатной. Твистеру оставалось совсем немного – пару шагов, но щука вновь зашла на цель и на сей раз не промахнулась. Через несколько секунд она уже кувыркалась на снегу…

В зимнем спиннинге нечасто удается воочию видеть поклёвку, но на малых речках похожие случаи далеко не исключение. Лишний раз в связи с ЭТИМ хочу напомнить о пользе поляризационных очков – из «необязательных» предметов экипировки они для нас, пожалуй, наименее «необязательные». Кроме того, что они иногда позволяют «живьем» увидеть поклёвку (по своей значимости это не самое главное), поляризационные очки облегчают слежение за проводкой, упрощают понимание рельефа на малой речке и, наконец, выполняют функции обычных солнцезащитных очков – это важно, так как ближе к концу сезона в ясную погоду глаза перенапрягаются от избытка солнечной радиации.

Возвращаясь к тому случаю с тройной атакой на одной проводке, хочу заметить, что он отчасти снимает вопрос о том, как именно хищник реагирует на джиговую приманку – стоит ли он только в засаде и ждет, когда джиг упадет прямо перед его мордой, или всё-таки, хотя бы в некоторых случаях, преследует его. Стало быть, преследует. И при неудачной атаке, бывает, догоняет джиг и бросается на него повторно. Значит, после пустой поклёвки стоит не выматывать сразу леску (как мы это часто делаем), а продолжить проводку.

На той же точке, где мы забрасывали поперек и вниз по течению, не лишним будет забросить и вверх (заброс 4 на рис. 24). Бросать приходится слева, что не очень удобно, да и проводка в этом случае получается отвратительная – глубина ведь маленькая и течение на нас но, что удивительно, иногда и на таких забросах удается выловить щуку. Так что пренебрегать забросами вверх определенно не стоит.

Пройдя немного вдоль реки (лучше продвигаться вниз по течению), мы оказываемся на другом месте (рис. 25), которое, на первый взгляд, не очень сильно отличается от предыдущего, но на самом деле оно будет поинтереснее. Разница в том, что рельеф здесь это как бы «негатив» рельефа первой точки: по центру русла тянется отмель, а вдоль берегов идут ложбины с существенно большими глубинами. Сечение дна редко бывает абсолютно симметричным – под одним из берегов глубина может быть раза в два больше, чем под другим, но это неважно, главное, что посередине реки совсем мелко, по краям – метр и более.

Рис. 25. Последовательность забросов на участке с вдольбереговыми ложбинами.

Щука такие места любит. В прибрежных ложбинах ей есть, где укрыться, там относительно спокойное течение – основная струя проходит по отмели. Да и мелочевка типа уклейки и плотвички, которая спасает щуку от голодной смерти, тоже жмется к берегу, чтобы не тратить силы на борьбу с течением. Так что щуке далеко за пропитанием плавать не надо…

Схема ловли в этом месте, что понятно, должна максимально учитывать точки наиболее вероятного нахождения хищника. Первые два-три заброса делаем под противоположный берег (особенно если наибольшая глубина с той стороны), почти впритирку к нему. Проводка получается короткой – пара нормальных шагов, после которых следует подъем на отмель и «ступеньки» не получается. Этих двух шагов часто оказывается достаточно для того, чтобы вызвать поклёвку. В отдельных случаях щука не успевает отреагировать на приманку, пока та находится на глубине, но отваживается на атаку уже на отмели.

Следующие забросы делаются в расчете на щуку, стоящую под нашим берегом, – вниз по течению, чтобы джиг прошел по границе между отмелью и прибрежной ложбиной. Здесь при отсутствии поклёвок нет смысла делать более двух забросов с одной точки – траектория приманки такова, что щука просто обязана на неё отреагировать, если она есть и хотя бы по минимуму активна.

Мне и самому это кажется странным, но при ловле на местах этого типа – с мелководьем посередине реки – чаще удавалось поймать щуку из-под противоположного берега, чем из-под того, на котором я стоял, хотя сравнение качества проводки в одном и другом случае изначально давало основания предположить обратное.

Из примечательных эпизодов, связанных с ловлей на участках с центральной отмелью, расскажу об одном. Я забросил твистер под противоположный берег и вниз по течению (заброс 3 на рис. 25), когда приманка уже вышла на мель, за ней выскочила щука, но промахнулась и как бы по инерции пролетела под противоположный берег. На следующем забросе (заброс 4 на рис. 25) щука попалась. Как выяснилось, очень похожий случай произошел на той же речке с одним из моих знакомых: все было один к одному, за исключением приманки – ею была вращающаяся блесна.

Следующим характерным местом, которое не следует оставлять без внимания, будет бочаг, или небольшая яма (рис. 26). Выше и ниже по реке – мель и сильное течение, в бочаге – метра полтора или даже поболее и относительно спокойная вода, часто с заметной обраткой по краям.

Рис. 26. Бочаг на малой речке. Показано только три заброса, но в таких местах имеет смысл сделать их не менее десятка.

Размеры ямы, как и всего другого на малых речках, таковы, что она легко перекидывается одним забросом, но в таком месте, как показывает опыт, имеет смысл задержаться не на пару минут, а подольше. Предположение о том, что если в локальной точке стоит голодная щука, то она непременно должна моментально отреагировать на приманку, оказывается неверным. Или просто щука далеко не всегда бывает по-волчьи голодной.

Самый первый заброс на компактном бочаге действительно несет с собой максимальную вероятность поклёвки. Но я могу припомнить не менее десятка случаев, когда ни первый заброс, ни несколько последующих ни к чему примечательному не приводили, а когда я уже намеревался отправиться дальше, рука вдруг ощущала знакомый щучий тычок.

Этому можно дать такое объяснение. Щука использует яму не только как «столовую», но и как «спальню», то есть место, где она отстаивается в течение фаз негативной активности своего жизненного цикла. Если щука пассивна, это ещё не означает, что её в принципе нельзя поймать. Вялую щуку нередко удается «разбудить», или, как иногда выражаются спиннингисты, «раздрочить», многократными однотипными забросами. В конце концов она не выдерживает и атакует приманку. Это знакомо не только спиннингистам-зимникам, но, пожалуй, именно зимой, когда ловишь на бочаге малой речки, оно проявляется наиболее отчетливо.

Должен сказать, что на малых речках редко бывает так, что одни щуки очень активны, другие – полупассивны. Обычно в одно время вся щука на реке пребывает примерно в одинаковом состоянии. Если вам удалось поймать щуку методом «выдрачивания», то, скорее всего и те щуки, которые остались пока непойманными, тоже не станут брать с места в карьер (то есть хватать приманку на первом же забросе) – их придется поуговаривать. Поэтому и на следующей точке, где можно ожидать поклёвку, стоит задержаться дольше обычного.

Напротив, если первые две-три поклёвки случались сразу же, как только вы приходили на место, значит, щука на реке в этом день «злая» и нет особого резона заниматься её «выдрачиванием». Разумный минимум забросов на точке – и надо идти дальше. Этот метод называют «ловлей с подхода».

Поклёвки в бочаге случаются в разных местах – и на глубине, и на входе, и даже на выходе, там, где уже заметно мельче и течение сильнее. Оптимальная позиция, с которой облавливается весь бочаг, при любом раскладе будет рядом со входом или самую малость ниже. Если ловить только на джиг, то можно встать и ещё ниже – медленное течение и глубина допускают полноценную проводку и при забросе вверх. Но яма на малой речке – это то место, где у джига есть конкуренты среди спиннинговых приманок, и главный из них – воблер.

Воблер на малой речке – отдельная и очень интересная тема. Если бы не сдерживающие факторы, коими являются дороговизна воблеров и их подверженность зацепам, то, могу предположить, на них мы ловили бы от четверти до трети всей рыбы на зимних малых речках. А так получается всего лишь до десятка процентов.

В самом деле, джиг-незацепляйка обладает почти стопроцентным иммунитетом к корягам и прочему подводному мусору, да и при попадании на нависшие над водой ветки его, как правило, удается сдернуть живым и невредимым. Воблер, с его двумя неприкрытыми тройниками, увы, гораздо более уязвим, поэтому мы решаемся пускать его в дело только там, где относительно чисто и снизу, и сверху. Одним из таких мест может быть бочаг. По тому, как ощущается проводка джига, мы может составить довольно точное представление о его дне – есть ли там коряги – и решить, стоит ли запустить в бочаг воблер.

Когда ловишь в аналогичном месте летом, можно не слишком беспокоиться, чистое ли дно. В теплой воде щука не отказывается подниматься за приманкой снизу вверх, поэтому при общей глубине в полтора метра ставишь воблер, который уходит максимум на полметра от поверхности. Ещё зрелищ захватывающих насмотришься: мелководный воблер во время проводки хорошо заметен, как и щука, что на него кидается…

Зимой щука заторможена и обычно не горит желанием атаковать приманку, идущую на более высоком горизонте, поэтому воблер должен подбираться таким образом, чтобы его можно было провести у дна. Практически всех своих зимних воблерных щук я взял с помощью глубоководных воблеров.

Само понятие «глубоководный воблер» очень растяжимо – для разных моделей глубина заныривания разная, зависит она и от размера приманки внутри одной серии; не последнюю роль играют и скорость и метод проводки. Мне кажется нет необходимости именно сейчас углубляться в эту тему (тема-то не основная) – более развернуто мы коснемся её в разделе о средних реках. Для малых речек достаточно иметь при себе три-четыре воблера с рабочими глубинами (по каталогу) примерно от четырех до семи футов и уже сообразуясь с условиями ловли выбирать тот или иной из них. Мне, например, удавалось успешно ловить на малых речках щук на соответствующие модели Dorado, Owner (C’ultiva), Ugly Duckling – все эти воблеры с началом проводки быстро загоняются на метр и более от поверхности, но по характеру игры и траектории движения они заметно отличаются один от другого.

Из трех воблерных классов (плавающие, нейтральные и тонущие) в условиях зимней малой речки лучше отдать предпочтение плавающим, но при этом их плавучесть не должна быть слишком высокой. Если бы мы ловили в стоячей воде, то имело бы смысл сделать основную ставку на суспендеры – их свойство замирать на месте при остановках в подмотке особенно ценно именно в холодное время года. На течении такой метод проводки не дает четкой фиксации воблера-суспендера на месте, и он по характеру движения мало чем отличается от плавающего воблера, если, тот, повторяю, не «слишком плавающий» – не вылетает пробкой на поверхность, как только мы останавливаем подмотку.

У меня нет достаточной для выводов статистики, но факты, которыми я располагаю, говорят о том, что оба основных метода ведения воблеров – равномерный и с остановками – могут быть одинаково эффективны на малых речках. Однако на бочагах мне чаще удавалось ловить на непрерывной подмотке – точнее, после заброса воблер несколькими быстрыми оборотами катушки отправлялся в глубину, далее скорость подмотки уменьшалась, и в таком очень неторопливом темпе воблер проходил большую часть своего пути.

Поклёвка на воблер порою совсем не похожа на поклёвку. С джигом проще: почувствовал тычок – подсекаешь. Воблер зимняя щука берет очень мягко, сразу и не поймешь, что произошло – может, приманка задела за травку или ветку. Подсекать при малейшем подозрении не надо – от двух тройников и без подсечки щуке уйти вряд ли удастся.

Те же два тройника, плюс лопасть воблера имеют свойство собирать со дна всяческий мусор, особенно ивовые листья, нападавшие в воду прошлой осенью, и как раз в бочаге листьев скапливается больше всего. Поэтому на те воблеры, которым глубины в яме не хватает (они так и норовят попахать дно), лучше половить в другом месте.

Одним словом, воблеры, при всех их достоинствах – «существа» очень капризные, и если вы не питаете к ним особой слабости, можно без заметного ущерба от этих приманок отказаться. В основном в пользу джигов, естественно. Но не только – в начале этого раздела я обещал вернуться к «колебалкам». Выполняю обещание.

Сразу скажу, что «заколебать» до конца сезона 2000/01 гг. ещё с полдюжины щук мне не удалось. Но «колебалки» в том виноваты минимально – я просто уделял им внимания меньше, чем планировал, как и вообще ловил в феврале-марте 2001 г. щуку на малых реках. В итоге я поймал на колеблющиеся блесны ещё три «хвоста» плюс поимел несколько явных поклёвок. В целом небольшая по этим приманкам статистика последнего сезона подтверждается и дополняется статистикой прежних лет. И вот какие выводы можно из того сделать.

Во-первых, в «горячей» воде на «колебалку» зимой можно ловить примерно также, как осенью или летом. Когда температура воды в речке выше десяти градусов, щука в своем поведении уже не придерживается чисто зимней модели. Это значит, что джиговая проводка не является в данном случае строго обязательной – хищник неплохо реагирует и на проводку горизонтальную, и колеблющуюся блесну можно вести равномерно.

Во-вторых, «колебалка» имеет важное преимущество перед джигом или «вертушкой» – она более дальнобойна. При ловле на большой реке говорить о большей дальнобойности «колебалки» в сравнении с джигом не приходится, но для малой речки это действительно так. Компактная блесна весом 10–15 г забрасывается на втрое большее расстояние, чем твистер с четырехграммовой головкой, а вести её можно примерно в том же темпе.

Особая дальнобойность на малой речке вроде как и не нужна – я, если помните, ссылался на это, к примеру, при обосновании выбора относительно толстой «плетенки». Но из общего правила бывает и немало исключений. Другими словами, есть ситуации, в которых весьма желательно забросить приманку не на пятнадцать-двадцать метров, а на все пятьдесят. Сплошная стена кустов с одного берега и камыш с другого, достать до некоторых точек можно только с большой дистанции, по-другому – никак. Вот тут-то и приходит на помощь «колебалка».

Блесна, разумеется, здесь нужна не из тонкого металла – такая не только по дальности, но и по точности заброса нас не устроит. Лучше многих других подойдет Wobble-Rite фирмы Acme. Эту блесну многие спиннингисты называют самой универсальной среди всех «колебалок», и её универсальность в полной мере распространяется и на ловлю зимой. Очень показательно, что те самодельные «колебалки», на которые я ловил по зиме два десятка лет назад, были исполнены в том же ключе: длина – до 5 см, но толщина металла – 2–2.5 мм.

Колеблющуюся блесну в холодной воде лучше всё же вести неравномерно – едва ли это должна быть чистая «ступенька», достаточно волнообразной проводки или проводки с нерегулярными короткими остановками. Касания дна лучше избегать – тройник очень любит собирать мусор.

С «колебалкой» нет столь явного, как с джигом, предпочтения забросов вниз по течению, и это очевидный плюс. В половине тех случаев, когда нам приходится доставать неудобные точки с дальней дистанции, забрасывать надо вверх. Проводка получается более быстрая, чем если бы блесна шла против потока, но активная щука, тем не менее, успевает отреагировать.

Поклёвка на «колебалку» не всегда четкая, случается немало подозрительных тычков во время подмотки. Если вы почувствовали такой тычок, то надо закончить проводку (бывает, щука догоняет блесну и атакует повторно), а следующим забросом и проводкой постараться точно воспроизвести этот заброс.

Близка к «колебалкам» рапаловская Minnow-Spoon. Незацепляющаяся версия этой приманки должна неплохо работать на малых речках. Сам я не пробовал, но знаю, что на Minnow-Spoon реально ловят зимой, и прежде всего среди упавших деревьев и коряжника в местах с замедленным течением.

Следующее характерное место на реке, на котором мы остановимся, это береговой обрыв или, может, не обрыв в чистом виде, а хотя бы просто высокий берег. Здесь уже едва ли возможна ловля на что-то помимо джиговых приманок.

На маленькой речке все в уменьшенном масштабе, и даже двухметровый береговой бугор уже попадает в категорию «обрыв», не говоря уже о более высоких. Внизу, у самой воды, вполне может оказаться небольшая удобная для ловли площадочка, но спуститься туда, а потом подняться – дело не из легких, но главное, оно того особо не стоит, с помощью джига можно обловить место и с верхней точки. Единственное, что такой ловле может помешать, это ветер – всё-таки несколько лишних метров лески над водой. Ну и приличный экземпляр, если таковой попадется, вытащить будет не так просто.

На память в этой связи приходит один случай. Высота берега, с которого мы вдвоем ловили, была чисто символической. Правда, над водой нависал ещё «козырек» из плотного снега – так иногда бывает в конце зимы, в период метелей и сменяющих друг друга морозов и оттепелей.

Вот Алексей подсек и подвел к берегу щуку, она была по меркам маленькой речки приличной – под полтора килограмма. Леска врезалась в снежный «козырек», и Алексей думал проломить рыбьей мордой эту несерьезную с виду преграду, но она оказалась прочнее, чем можно было предположить. Какое-то время щука, уткнувшись в «козырек», болталась в воздухе. Ничего более оригинального, чем тащить рыбу напролом, мы придумать так и не смогли, но снежный пласт выдержал, а вот леска – увы. И щука плюхнулась обратно в воду…

Берега на малых речках бывают самые разнообразные. Когда ловить приходится с высокого берега – проблемы одни, а вот если берег низкий и ещё и заболоченный – уже совсем другие. Сначала, правда, давайте скажем о позитивном, а потом – о проблемах.

На реках с топкими берегами в другое время года ловить очень сложно: лодка с маленькой речкой как-то не очень вяжется, а по-другому добраться до текущей воды не удается. Но вот установятся морозы–болото подмерзнет, и к руслу с открытой водой можно будет подойти почти вплотную.

Участки с заболоченными берегами есть на Пехорке, Клязьме, Сходне и многих других зимних речках, и почти везде в таких местах успешно ловят спиннингом. Технология традиционная: заброс вниз по течению ближе к противоположному берегу и ступенчатая проводка.

Некоторое неудобство могут доставлять остатки растительности, которых здесь на дне бывает побольше, чем в других местах: фрагменты листьев прошлогоднего камыша цепляются на переднюю часть джиг-головки. Чтобы этого избежать, лучше всего воспользоваться специальными головками, у которых крепежное колечко расположено не сверху, а спереди, сама форма – обтекаемая, не способствующая собиранию донного мусора (рис. 27). Другое дело, что при той щепетильности, с которой надо относиться к выбору джиг-головок (об этом мы говорили выше), наложение ещё одного условия – касательно их геометрии – устремляет к нулю шансы найти готовые головки, которые полностью бы нас устроили. Поэтому можно поступить иначе: ограничиться теми головками, какие есть, но вести их не чисто донной «ступенькой», а примерно также, но не допуская касания дна или хотя бы и доводя джиг до дна, но не на каждом его шаге. Впрочем, прибегать к такой технике проводки приходится только там, где обычная «ступенька» минимум в половине случаев собирает на приманку мусор, а так бывает всё же нечасто.

Рис. 27. Джиг-головка, форма которой оптимальна для ловли в местах с остатками прошлогодней растительности.

Участки рек с топкими берегами – одни из самых богатых на щуку. Возможно потому, что она чувствует себя в относительной безопасности – ведь большую часть года рыба живет здесь, как в заповеднике – её никто не ловит.

Поклёвки распределяются по всему профилю русла реки равномерно – щука может куснуть джиг и под камышом, и по центру. Однако я заметил одну интересную особенность. Тут же нередко ловят щуку и на живца, и почти всегда рыбку забрасывают к самой границе камыша. На вопрос, что будет, если забросить ближе к центру, щукари-поплавочники в один голос утверждают, что поклёвки тогда не жди – не раз проверяли.

Такое расхождение у спиннингистов и поплавочников можно объяснить просто. Щука, похоже, действительно привязана к камышу – другие укрытия на болотно-равнинном участке реки ей найти сложно: коряг почти нет, дно илистое и сглаженное. Судя по всему, щука преследует приманку – джиг выманивает её из камыша, и «стыковка» происходит совсем не там, где хищник стоит в ожидании добыли. Я уже описывал случай, когда непосредственно видел щучью погоню за джигом. Опыт ловли на заболоченных участках рек пусть и косвенным образом, но тоже свидетельствует в пользу того, что щука даже по отношению к джиговой приманке нередко ведет себя как хищник-угонщик.

Теперь позволю себе ненадолго вернуться к непопулярной теме – вопросам нашей с вами безопасности – в предположении, что соответствующую главу этой книги многие в силу одного её названия просто не сочли достойной внимания. Нет, отправляясь зимой со спиннингом на речку с топкими берегами вы вряд ли подвергаете себя смертельной опасности, но неприятные неожиданности очень даже возможны. Ведь замерзшее болото эго одновременно и трясина, и тонкий лёд – с коварством одного и другого.

Я сам серьезно проваливался лишь однажды – было это на Пехорке ниже деревни Фенино. Сначала лёд проломился под одной ногой, которая моментально ушла по колено. Я попытался её вытащить, но внизу была не вода, а вязкая, как густой кисель, жижа – сразу не получилось, и за левой ногой последовала правая. Минут пять я бессистемно дергался, но потом заметил, что в результате только лишь погрузился ещё сантиметров на десять. Понял, что хаотичные движения ни к чему хорошему не приведут, и постарался спокойно оценить ситуацию. Вода уже заполнила сапоги, а её температура очень способствовала быстрому принятию решения.

Не уверен, что то решение было оптимальным, но оно дало нужный результат: я лег спиной на лёд и без особых усилий вытащил ноги. Сапоги, правда, остались в болоте, но через минуту их удалось достать – я подполз и легко вынул их руками. Воды и грязи на мне после этого было столько, что в электричке люди от меня просто шарахались…

Лёд, который образуется на топких берегах незамерзающих рек, очень неравномерен по прочности. Часто буквально на расстоянии шага его толщина меняется, скажем, с двадцати сантиметров почти до нуля, и обычно, когда случается провалиться одной ногой, другая стоит на надежном льду. Моей ошибкой в описанном случае было то, что я, после того как «влетел» одной ногой, пытался найти опору для второй совсем рядом. После того несколько раз бывало, что я проваливался одной ногой, но тут же переносил центр тяжести на другую, отставленную на расстояние не менее полуметра, и моментально вытаскивал «пострадавшую» ногу, ни разу даже не залив сапоги.

Самое верное при такой ловле – держать разумную дистанцию от края льда. Хотя наиболее правильная проводка получается в том случае, когда вершинка спиннинга выступает за границу раздела между открытой водой и замерзшим береговым болотом, лучше всё-таки немного пожертвовать качеством проводки, не дойдя пару шагов до соответствующей точки.

Что интересно, иногда стоит располагаться таким же образом – в нескольких метрах от воды – не только там, где у вас под ногами прикрытая тонким ледком трясина, но на абсолютно надежном твердом берегу. Но здесь уже на первый план выступают соображения маскировки. Эго, казалось бы, чисто летняя тема – как надо себя вести, чтобы рыба сначала обратила внимание на приманку, а потом уже на рыболова. Однако зимой на малой речке она в силу некоторых причин даже более актуальна – более прозрачная вода, минимум водорослей и растительности на берегу…

Одним словом, подходить к щуке надо предельно осторожно, особенно там где очень неглубоко, и её можно ожидать под самым берегом. Обратите внимание: важен не столько цвет одежды (я, кстати, чаще ловлю не в камуфляже, а в ярко-синей куртке), сколько подход – щука гораздо сильнее реагирует на опасность, связанную с движением. Отсюда и правило: делать первые один-два заброса, находясь на некоторой дистанции от воды. А, если есть такая возможность, расположенную под самым берегом «убойную» точку – облавливать с берега противоположного.

Охотнику, выслеживающему и скрадывающему зверя, бывает, досаждают сороки, которые своей трескотней оповещают лесных обитателей о приближении опасности. Для спиннингиста-зимника в той же роли выступают утки – обленившиеся и забывшие о теплых южных краях, они остаются на зимовку в средней полосе и, что немудрено, скапливаются на незамерзающих водоёмах, и на малых речках в особенности.

Небольшими стайками по три-пять штук утки плавают среди заснеженных берегов. Это на городских прудах они полуручные, за городом утки остаются дикими: заметив приближающегося человека, стайка взлетает и садится на воду на безопасном расстоянии. Далее все повторяется, и не раз: вы подходите – утки снова перелетают на полсотни метров. Шум при взлете и посадке – чуть слабее, чем от реактивного самолета. Щука теперь предупреждена – сколько я помню, мне ни разу не удавалось поймать в том месте, откуда только что взлетели утки. У вас возникает пронзительное желание переключиться с рыбалки на охоту и перестрелять всех крякающих пернатых к чертовой матери…

Есть, однако, шанс избежать кровопролития. Заметив уток, следует обойти их по полуокружности – они или никак на вас не отреагируют, или перелетят в ту сторону, откуда вы пришли. Такой вариант устроит и вас, и уток. Не очень устроит он щуку, но это уже детали.

Далеко не всякий шум щука воспринимает как сигнал опасности. Если рядом с речкой проходит дорога, по которой грохочут автомобили, децибелов там хоть отбавляй, но щука ловится – и не хуже, чем на тех участках той же речки, где на барабанные перепонки абсолютно ничто не давит. Кстати, однажды я чуть было не спровоцировал автомобильную аварию. Представьте себя на месте водителя в такой ситуации: вы подъезжаете по оживленному шоссе к мосту через небольшую речку, на мосту видите человека со спиннингом, и в этот самый момент он вытаскивает щуку – и все это происходит в Москве, и щука–это видно – не какой-нибудь там резиновый муляж, а самая настоящая! Человек, сидевший за рулем «шестерки», настолько впечатлился увиденным, что машина вылетела на встречную полосу, и лишь какие-то доли секунды спасли его от лобового столкновения.

Та щука была для меня не первой и не последней, пойманной с моста, но с того самого момента я стараюсь не подвергать риску ни о чем не подозревающих автомобилистов и рыбу беру так, чтобы это минимально привлекало внимание. Тем более что редакция Правил дорожного движения, где на предупреждающих знаках наряду с «портретами» коровы и оленя был бы узаконен «портрет» щуки, пока ещё не прошла стадию утверждения…

Чем интересна для нас ловля с моста? Во-первых, мост дает возможность занять очень удобную позицию, позволяющую далеко забрасывать и проводить приманку, как того хочется – хоть вплотную к любому из берегов, хоть по самому глубокому продольному профилю. Во-вторых, вы находитесь на возвышении на водой – когда это метр, а когда и все семь-восемь. Значит, без ущерба для качества проводки можно пользоваться головками относительно больших весов – даже при том, что глубина в пределах заброса невелика. В-третьих, вблизи мостов дно часто бывает захламленным, а это в ловле хищника однозначно больший плюс, чем минус.

Всякий раз, когда я ловлю на том участке речки, где есть мосты, и глубины рядом с ними позволяют на что-то надеяться (не говоря уже о тех мостах, с которых уже удавалось поймать), обязательно строю свой маршрут так, чтобы побывать на каждом из них – а, возможно, и не единожды.

Один из эпизодов, когда с высокого моста на р. Наре были пойманы два щуренка, даже вошел в видеофильм серии «Современный спиннинг». Мы как раз снимали фильм о ловле на малых речках и заодно решили проверить мост, с которого никогда прежде не ловили.

Всё происходило в черте населенного пункта, и вокруг собралась толпа мальчишек, которые были в восторге от происходящего. Очень хочется верить в то, что полученные впечатления склонят выбор их рыболовных пристрастий в пользу спиннинга.

Беда была в том, что вскоре после этого весь тот участок Нары вышибли «электрики». Следующей зимой я трижды заезжал на Нару – в те самые места, где прежде из десятка рыбалок ни одна не была пустой. Теперь – полный ноль.

Не буду читать лекцию о пагубных последствиях электролова. В той или иной мере о них известно всем – и тем, кто практикует этот вид «рыбалки», и тем, кто готов безжалостно линчевать «электриков» на месте. Рыбе крупно не повезло, что она обитает в водоёмах той страны и в то время, где и когда нет эффективно работающих природоохранных законов, а власть и силовые структуры, призванные эти законы обеспечивать, сами подчас повязаны в криминальном промысле. И очень неубедительно звучит история о том, что к электролову приходят от безысходности – невозможности прокормить себя и семью другим способом. Занимаются этим люди большей частью небедные. «Убить» малую речку элекроудочкой можно чуть ли не за один день – вряд ли на такое пойдет кто-то из жителей стоящей на берегу деревни. Остается надеяться, что засилью «электриков» в ближайшее время всё же будет положен конец. Каким образом – уже не столь важно. Цель такова, что оправдать можно любые средства её достижения. Это, впрочем, моё личное мнение – вы вправе его и не разделять, но, судя по тому, что у вас в руках в данный момент книга по спиннингу, эта снасть вам ближе, чем «электроудочка», и, скорее всего, мы мыслим одинаково…

В продолжение общей темы стоит вскользь коснуться и другого зла, от которого страдают малые (и не только малые) реки, – неблагополучной экологии. Но это зло не столь пагубное, если судить по рыбе. Среди речек Подмосковья едва ли не первое место по кратности превышения всевозможных ПДК принадлежит Пехорке – от Люберец и до устья. Рыба при этом в речке кишмя кишит. Более того, по моей просьбе, экотоксиколог В. Лебедев провел анализ нескольких рыб из подмосковных малых речек, в том числе и из Пехорки, и оказалось, что по содержанию тяжелых металлов допустимая норма не превышена. Есть, правда, ещё и фенолы, пестициды, нефтепродукты. По нефтепродуктам, судя по органолептичекому восприятию (то есть вкусу и запаху) рыба с Пехорки и ещё нескольких речек отнюдь не стерильна, но это не должно нас сильно волновать, ибо давно пришла пора пересматривать стереотипы, по которым все, что поймано, должно быть непременно съедено. Это касается не только водоёмов с неблагополучной экологией, но на них, разумеется, правило «поймал – отпусти» распространяется в первую очередь.

Теплая вода, которая делает речки «вечнозелеными», поступает в них большей частью из очистных сооружений. Степень очистки бывает очень разной, в том числе и весьма высокой, тем не менее, те места, где в речку попадает вода из очистных коллекторов, у спиннингистов-зимников принято называть не самым благозвучным словечком «дерьмослив».

Каждый такой «дерьмослив» очень заметно влияет на состояние воды в реке и её обитателей. Концентрация рыбы и её поведение выше и ниже сброса теплой воды порой радикально отличаются. А уж если речь идет о теплолюбивой рыбе, то она зачастую на протяжении всей зимы привязана к «дерьмосливу».

Из хищных и условно хищных рыб, которых мы ловим на малых речках, это относится прежде всего к голавлю и уклейке. Тяга к теплой воде у «белых» хищников порою проявляется очень отчетливо: они зачастую ловятся только на участке в несколько десятков метров вниз от «дерьмослива», ещё ниже, как и выше, их будто бы и нет совсем – по крайней мере попадаются они там несравненно реже.

Интенсивность сброса с очистных сооружений обычно имеет выраженную суточную цикличность: с утра сток теплой воды минимален, потом он нарастает и достигает максимума где-то после полудня. Рыба подстраивается под такой график: рано утром, если осторожно подойти к выходу из коллектора, удается иногда заметить голавлей, стоящих максимально близко к источнику теплой воды. Позже, по мере усиления сброса, голавли отходят от него. Соответственно и поклёвки – с утра они чаще случаются под самым «дерьмосливом», днем – несколько ниже, где вода из коллектора уже перемешивается с более холодной водой реки.

Расходы воды, поступающей из очистных коллекторов, сопоставим с теми же показателями всей реки. А это означает, что с учетом суточной цикличности «дерьмосливных» стоков суточным колебаниям подвержен и такой важный гидрологический параметр, как уровень воды в реке. Утром (часов в девять) он минимален, в середине дня (часов до трех)–нарастает. Не на всех речках это бросается в глаза, но бывает, что перепад уровня достигает двадцати сантиметров и более в течение нескольких часов; и так каждый день, исключая, быть может, выходные. Для малой речки такой скачок очень значителен, и рыба не может на него не реагировать.

Реакция щуки на суточный ход уровня воды проявляется в том, что время её лучшего клёва приходится на вторую половину дня, особенно на промежуток с двух до четырех часов после полудня. Ещё раз замечу, что эта закономерность работает только на тех речках, где уровень воды испытывает заметные колебания с максимумом в это самое время.

Почему щука наиболее активна при высоком уровне воды? Версий предложить можно немало. Например, высокая вода и более сильное течение побуждают активнее передвигаться белую рыбу (это и в самом деле так), и щука, выходя на кормежку, просто пользуется тем, что добыча сама подставляется. Или такой вариант: по высокой воде достигается более качественная джиговая проводка, что напрямую отражается на числе поклёвок. Возможно, причина в чем-то другом, но это и не так важно, важнее следствие: соотношение щучьих поклёвок до и после полудня бывает где-то от 1:2 до 1:3, и в очень редких случаях с утра, по низкой воде, удается поймать больше.

Уровень воды в малой речке зависит, разумеется, не только от интенсивности сбросов из всяческих «дерьмосливов». Факторы естественного характера влияют на речку, может быть, с меньшей регулярностью, но вызванные ими скачки уровня оказываются зачастую существенно большими. В затяжную оттепель – чаще всего это в начале и особенно в конце зимнего сезона – в реку устремляется талая вода, и уровень поднимается.

По моему опыту, в начале подъема воды (пока она не потеряла прозрачность) клёв щуки улучшается. Если же оттепель затягивается, вода начинает заметно «ржаветь», и щука вскоре категорически отказывается брать. Для малой речки иногда достаточно бывает трех дней с круглосуточной плюсовой температурой – и вода мутнеет. Но вот если вновь похолодает, уже через пару дней вода заметно просветляется, и щука опять охотно реагирует на приманку.

Я помню четыре рыбалки на Десне, когда такая схема сработала на все сто процентов. Дело было в 1991 году – в то время в эту речку ещё не поступала теплая вода из очистных сооружений района Бутово, поэтому в принципе Десна даже в низовьях замерзала.

В середине третьей декады ноября подморозило, и на реке встал лёд. В последних числах месяца вернулось тепло, лёд растаял. 30 ноября, приехав на Десну, я увидел повсеместно открытую воду, которая к тому же была кристально прозрачной. Десяток поклёвок и четыре пойманные щуки стали закономерным итогом рыбалки.

На следующий день вода уже заметно помутнела, я с трудом выловил один «хвостик». Третьего декабря поездка на Десну, как оказалось, была обречена на неудачу, вместо воды по руслу катилось рыже-бурое месиво.

Последняя из тех четырех рыбалок, если не ошибаюсь, пришлась на седьмое число. Это был уже третий день приличного мороза. По берегам местами образовались закраины, но, что меня сразу обрадовало, вода была чистой. Я быстро поймал пару «хвостов» и, наверное, поймал бы ещё, но оказался не готов по экипировке – замерз и вынужден был у ехать раньше, чем хотел бы…

Таким образом, ловля на малых реках требует большей щепетильности в выборе оптимального момента для рыбалки, чем ловля на больших водоёмах. Если угадаете – будете с рыбой. Должен заметить, что под «оптимальным моментом» я понимаю не только день, но и час или несколько часов в пределах этого дня. С такой позиции – с позиции учета естественных гидрологических факторов – лучшим временем нередко оказывается утро.

Это не противоречит сформулированному чуть выше выводу о том, что щука на малых речках активнее клюет после обеда, ведь тогда речь шла о влиянии сброса теплых вод из очистных коллекторов, а теперь мы говорим о факторах естественного происхождения – о таянии снега и вызванном им помутнении воды. В марте, при типичной для этого месяца погоде, температура воздуха утром и после полудня может различаться градусов на десять и более. С утра, пока прохладно, снег не тает и вода в речке остается прозрачной, потом теплеет и в неё начинают вливаться ручейки, несущие муть, вскоре и вся речка становится мутной. С заходом солнца сток талой воды уменьшается, а затем и вовсе прекращается. К утру вода успевает осветлиться. Это может продолжаться в течение нескольких дней подряд, иногда даже более недели. Щука подстраивается под такой пирорежим и активно питается в утренние часы. Затем, если весна продолжает брать свое, процесс снеготаяния уже идет «в разнос», и вода в реке не успевает достаточно осветлиться к утру. Щука перестает питаться – она пребывает в предвкушении приближающегося нереста. Сезон зимнего спиннинга на малых речках на том заканчивается.

 

Рекомендации по снастям

Леска: Newtech Ultra Cable 15 lb, Power Pro 10 lb., Maxilon 0.14 мм.

Комментарии

Серия удилищ Wild River («Дикая река») хорошо знакома многим спиннингистам. По общему мнению – и я с ним абсолютно согласен – едва ли какая-то другая из общеизвестных спиннинговых серий может конкурировать с «Дикой рекой» в универсальности. Лайтовая версия «палки» – объективно одна из лучших для ловли на малой речке. Несмотря на свою внешнюю изящность, она обладает достаточной сдерживающей способностью, что важно, когда приходится вываживать щуку в сильно стесненных условиях.

Катушки Fin-Nor серии Mega Lite удовлетворяют всем требованиям, предъявляемым к снастям силового класса: крупномодульные шестерни, мощная обгонная муфта, фрикцион, допускающий тонкую регулировку в широких пределах. Размер «2000» оптимален для лайтовой снасти, которой мы пользуемся на малых речках.

Альтернатива

Я мог бы, кроме указанного в таблице, предложить на выбор ещё два-три удилища недорогого класса. Ограничусь моделью YAD Michigan с почти теми же выходными параметрами, как и у Black Panther – длиной 2.7 м и тестом 5–20 г. Разница между двумя спиннингами в типе строя – если кому-то не нравится «полупараболик» (Panther), можете выбрать «фаст» (Michigan), и наоборот.

В дорогой категории, помимо указанного удилища от компании Lamiglas, стоит обратить внимание на St. Croix Avid с тестом до полуунции и Talon серии INT с таким же тестом. Хочу заметить, что все три названных удилища, хотя и имеют близкие характеристики, всё же заметно отличаются одно от другого. Поэтому не последнюю роль в выборе должен сыграть и полусубъективный фактор – важно, чтобы спиннинг «лег в руку».

Из недорогих катушек могу назвать многократно проверенную в ловле по морозу DAM LTi-630 или её обновленную версию DAM ТТХ-630.

 

Средние реки

 

Я решил выделить в отдельную категорию реки среднего размера, ширина которых лежит в пределах от 25–30 до 70–90 метров. В этом есть неформальный смысл, поскольку ловля на таких реках имеет ряд свойственных только ей характерных особенностей.

Из рек Московской и ближайших к ней областей к числу средних относятся Пахра, Клязьма, Протва, Руза, Москва-река (выше столицы) и некоторые другие. Разумеется, мы говорим сейчас о «зимних» или «полузимних» реках и не о всей их протяженности, а только об определенных участках.

Реки эти очень разные, поэтому универсальной схемы ловли на них нет и быть не может. Общим же является то, что ширина менее сотни метров позволяет облавливать с одного берега почти все сечение реки, а главное – зону, прилегающую к противоположному берегу, проводя приманку от прибрежной отмели на глубину. Это, как мы знаем, наиболее действенный способ ведения джиговых приманок. Если на реках большего масштаба он возможен в очень ограниченном числе мест и лишь при благоприятных сопутствующих условиях (ветер «того» направления, дальнобойная снасть), то здесь «правильная» проводка получается как само собою разумеющееся.

Впрочем, бывает, что и на средней реке не удается осуществить такую проводку – например, при небольших глубинах допустимый вес головок не позволяет достать противоположный береговой свал, но на таких местах мы ловим сравнительно редко. Обычно же выбираем глубокие участки реки, в данном случае это значит, что фоновые глубины составляют два–два с половиной метра, а в ямах они доходят иногда метров до пяти-шести. Соответственно и типичный для таких глубин вес головок в полунции или даже более позволяет легко добивать до нужных точек.

Средние реки бывают двух типов – те, что имеют естественный гидрорежим, и подпруженные. С технической точки зрения ловить удобнее в подпруженных реках. На такой реке выше плотины всегда можно найти приличные глубины при довольно медленном течении, то есть как раз то, что привлекает зимой щуку и где, не особо напрягаясь, можно нужным образом (см. чуть выше) провести приманку. С другой стороны, на свободно текущих реках участки с «зимними» глубинами составляют очень небольшую долю от всей акватории, а это значит, что места концентрации рыбы «вычислить» легче.

Давайте, чтобы все было понятнее, рассмотрим гипотетический пример – некую реку, на которой собраны все типичные для средних зимних рек «достопримечательности». Пусть наша условная река протекает в паре сотен километров от Москвы, и на её берегах расположено несколько городов и поселков, тепловые сбросы которых делают реку незамерзающей.

Свои воды она несет среди лесов и полей по весьма извилистому пути. Берега реки то высокие, то пологие и заболоченные. Глубины тоже разные: на одних участках они не превышают полутора-двух метров, на других встречаются глубокие ямы. Местами дно песчано-каменистое, местами илисто-глинистое с коряжником. Но давайте обо всем по порядку.

Первое, на что надо обратить внимание: русло реки сильно петляет. Кроме того, на некоторых участках на берегах стоит высокий лес. Все это почти полностью помогает решить проблему ветра, который так «достает», когда приходится ловить на открытых местах. Если вы хорошо знаете реку (а точнее – те точки, на которых ловится зимой хищник), то при любом ветре вы можете выбрать несколько мест, где он не мешает или почти не мешает ловле. Именно на средних реках проще укрыться от ветра. На реках малых тоже можно найти экранированные от его воздействия точки, но проблема в том, что на малых речках приходится пользоваться предельно легкими приманками, а спрятаться от ветра полностью не удается – он, пусть и ослабленный, но задувает, поэтому слежение за проводкой заставляет напрягаться. На средних реках вес приманок уже таков, что контроль проводки легко осуществляется по кончику спиннинга или по отдаче в руку, а это существенно упрощает дело.

Средние реки привлекательны тем, что на них «клёвые» точки располагаются близко одна от другой. Если на большой реке от ямы до ямы приходится порою топать пару километров (и отнюдь не по шоссе!), то на нашей реке и ей подобных расстояния в несколько раз короче, потому и эффективность ловли выше – меньше драгоценного времени убивается на переходы.

На средней реке зимне-спиннинговые «точки» это либо действительно «точки», которые можно обловить, не сходя с места, либо более или менее протяженные участки. Сначала остановимся на локальных точках.

Самый распространенный тип локальных точек это так называемые «полузаводи», или «карманы»: береговая линия, прямая выше и ниже, полукругом вдается в «материк», рядом с основным прямым течением образуется обратка или хотя бы зона более спокойной воды (рис. 28). Если при этом глубина в полузаводи или на её границе не менее двух метров, есть все основания ожидать встретить здесь щуку или окуня.

Рис. 28. Последовательность забросов в полузаводи.

Облавливать «карман» удобнее с того же берега, вставая на его верхнюю точку – с забросом вниз и проводкой по границе струй и немного в ту и другую сторону. Иногда бывает полезно сделать несколько коротких забросов поперек течения с позиции чуть ниже основной – приманка пересекает границу струй, и в этот момент, хотя и идет она с большей глубины на меньшую, нередки щучьи поклёвки.

Рис. 29. Последовательность забросов в прибрежной лощине на средней реке.

Прибрежная ложбина (рис. 29), когда на прямолинейном отрезке реки вдоль самого берега идет борозда, отличается тем, что в данном месте проводка под прямым углом к берегу получается «правильной» – с мели на глубину, и поклёвки получаются «как по учебнику», в момент сваливания приманки с бровки. Однако и здесь основной вариант ловли предполагает заброс с верхней точки и проводку против течения.

Протяженность прибрежной ложбины – редко более двух-трех десятков метров. Поэтому ответ на основной вопрос (есть или нет в ней активный хищник?) можно получить с помощью одного-единственного заброса. Разумеется, это не значит, что при отсутствии поклёвки на первой проводке сразу же надо уходить, бывает, что берет на пятой или восьмой, но самый первый заброс здесь важен как, пожалуй, нигде более.

Случается и так, что после явной, но пустой поклёвки, вы пытаетесь соблазнить рыбу на повторную атаку, но безуспешно: один заброс, другой…, а результат – ноль. Тут важно, вовремя остановиться – это не тот случай, когда хищника легче взять измором. Нет повторной поклёвки на двух (максимум трех) забросах, следует сменить позицию – мне, по крайней мере, это помогало чаще. Оценив, где могла стоять рыба в момент поклёвки, надо встать ниже своей исходной позиции (примерно на одном уровне с точкой стоянки хищника), чтобы приманка вышла на рыбу под другим углом. Могу вспомнить минимум четыре случая, когда это давало эффект, причем в трех из них этой рыбой оказывался судак.

Судак присутствует далеко не в каждой средней реке – в одних его нет в принципе, в других – «кто-то слышал, что кто-то ловил», в третьих судак попадается не более чем на одной рыбалке из десяти. Зато в тех средних реках, где судак водится в «товарных» количествах, ловля его представляет очень большой интерес – всё же рыба эта считается более благородной и престижной, нежели щука.

Так вот, прибрежная ложбина это одно из тех мест на реке среднего масштаба, где, при примерном паритете между судаком и щукой на реке в целом, можно с существенно большей вероятностью встретить именно «клыкастого». И ловля его здесь кажется настолько необычной, что хотелось бы заострить на этом внимание.

Действительно, если нам и случается ловить судака в самой непосредственной близости от берега, то почти всегда такое относится к летней (а чаще ещё и ночной) рыбалке. Сейчас же мы говорим по крайней мере о ноябре. Тем не менее судак держится и атакует приманку на расстоянии в каких-нибудь три–пять метров от уреза воды!

Будет уместно напомнить, что любая ловля накоротке, да ещё и при прозрачной воде, требует соблюдения правил маскировки. Правил этих мы касались в разделе о малых речках, поэтому не стоит повторяться.

Двигаясь дальше по нашей гипотетической реке, приходим на следующую «клёвую» точку. Река делает резкий поворот почти на 180, и под вогнутым берегом находится компактная яма (рис. 30). Поворот может быть и не таким крутым – тогда яма, как правило, бывает более сглаженной, но в любом случае основной поток воды в подобных местах давит на внешний радиус изгиба реки, подмывая берег.

Рис. 30. Яма на повороте реки. Удобнее ловить с внутреннего берега (забросы 1, 2, 3), не более качественная проводка получается при ловле с крутого внешнего берега (забросы 4, 5).

Здесь возможны две схемы ловли. Основная заключается в том, что вы располагаетесь на противоположном берегу реки и, забрасывая веером, методично облавливаете всю яму. Рельеф в таком месте может оказаться сложным, и поклёвки случаются в разных местах, поэтому забрасывать следует не только так, чтобы приманка прошла непосредственно через яму, обязательно надо «прозондировать» её окрестности, да и противоположная прибрежная зона не должна остаться неохваченной – под крутым берегом, совсем близко от него, обычно проходит отчетливая бровка, с которой нередко удается снимать щук. Так что не стесняйтесь забрасывать впритирку к противоположному берегу, даже если раз-другой не рассчитаете, и приманка упадет не в воду, а ударится в промерзший обрывистый склон. Оно того стоит.

Яму можно обловить и с другой стороны. У этой позиции есть свои плюсы и минусы. Если ширина реки такова, что, забрасывая с пологого берега, приходится напрягаться или ставить приманку большего, чем хотелось бы, веса, то с противоположного берега заброс и проводка даются легче. Правда, здесь не всегда бывает удобно стоять у самой воды – под обрывом может не оказаться вообще никакой площадки, или же она недостаточна для исполнения нормального заброса, плюс – спускаться вниз и карабкаться потом вверх по обледенелому и почти обрывистому склону – занятие, скорее достойное мастера спорта по альпинизму. Как следствие, часто ничего другого не остается, как расположиться наверху обрыва.

Такая позиция не так уж и плоха, разве что более длинный отрезок висящего над водой шнура уязвим в ветреную погоду, да с вываживанием не все просто. Зато качественнее проводка – джиг, благодаря крутому углу вхождения лески в воду, зависает дольше – это дает большие шансы соблазнить полупассивного хищника.

Оптимальной для ловли с обрывистого берега на средней речке будет, пожалуй, «мультовая» снасть. Хотя я не ярый фанат «мульта», а когда на улице мороз, тем более предпочитаю безынерционную катушку, в данном случае бейт-кастинговая снасть оправдана. Более того, я бы порекомендовал воспользоваться здесь мультипликаторной катушкой даже тем, кто пока не очень с ней дружит.

Дело в том, что для многих при освоении мультипликатора непреодолимым оказывается психологический по своей сути барьер: хочется всего и сразу, но не получается, а потому на своих способностях к ловле с «мультом» ставится жирный крест. Здесь же условия таковы, что у вас нет необходимости швырять приманку максимально далеко – обычная дальность заброса не превышает полусотни метров. Можно работать «мультом», абсолютно не напрягаюсь.

Но главное, конечно, не в этом. Мультипликатор позволяет использовать более толстую и прочную леску, и задача вываживания, точнее – его финальной части, решается просто: рыба весом килограммов до двух «на буксире» выволакивается из воды наверх. «Мульт» для таких целей предпочтительнее взять помощнее, лучше не «мыльницу», а «бочонок».

Если речка протекает по лесистой местности, то редкая яма обходится без коряг – чаще всего они встречаются именно в ямах на поворотах русла. Коряги на средних реках обычно крупногабаритные – это не просто палки или ветки ивняка, а целые деревья – дубы, липы и березы, подмытые и упавшие с высокого берега. Одни из них наполовину выступают над водой, другие – распознаются только в те моменты, когда вы обследуете яму джигом.

Лежащее на дне дерево это для хищника-засадчика и стол, и дом одновременно. Вероятность найти здесь щуку или судака очень велика – при условии, разумеется, что дерево лежит не на мели, а хотя бы на двухметровой глубине – зима как-никак.

Будет лучше, если дерево свалилось в воду не год-два назад, а пораньше. Дерево должно «вылежаться» – со временем от него отпадают мелкие части «скелета», остаются только ствол и наиболее крупные ветви. Такое «выдержанное» дерево и рыбу, по не вполне понятным причинам, привлекает сильнее, и удобнее для проводки – зацепов случается меньше.

Если вы имеете опыт ловли в коряжнике на водохранилище, то ничего принципиально отличного в технике ловли «по деревьям» не заметите. Разве что здесь, на реке, приманку ещё и течение заметно тянет. А так – все примерно то же: джиг-незацепляйка протягивается через ветки, проводка вместо размеренной в чистом месте «ступеньки» получается нерегулярной – то приманка «спотыкается» на торчащих ветках, то проваливается меж ними. И как раз в моменты «провалов» случается большинство поклёвок.

Понятно, что для ловли в таких условиях нужна снасть усиленного класса. Не буду развивать мысль о преимуществах мощного «мульта» – в корягах они и так очевидны.

Если же вы радикальный сторонник «мясорубки», то, во-первых, среди катушек этого типа тоже есть более и менее силовые. Нас, естественно, здесь устроят те, что более – Banax Si 1300 или Wonder Dia Aswell Gold 400, например. Во-вторых, шнур тоже стоит взять побольше тестом, пусть в ущерб дальности заброса – она-то в данном случае совершенно не принципиальна. И не увлекаться ослаблением фрикциона – я сам, должен признаться, имею склонность скорее недотягивать тормоз, чем наоборот, но в корягах это недопустимо, дашь рыбе лишнюю секунду-другую, и она уже не твоя.

С этих же позиций удилище лучше взять «позлее». Если в иных местах я предпочитаю «палки» «замедленного» строя, то здесь оптимален «быстрый» или даже «сверхбыстрый» строй – он скорее позволит осадить рыбу, если та сразу же после подсечки попробует «ломануться» в коряги.

Бывает, что в яме лежит одно-единственное дерево, бывает, что на некотором участке реки таких деревьев десятки – с небольшими промежутками между ними. С одиноким деревом проще: несколько забросов – и, если нет поклёвок, можно идти дальше. Скорее поймаете в другом месте, чем стоя здесь на точке в ожидании «выхода». Собственно, само понятие «выход» (то есть отсутствие поклёвок до и после и настоящий жор в течение небольшого интервала времени) для таких компактных точек очень редко бывает актуально. Рыба в них почти всегда ловится с подхода. Может, на обратном пути, несколько часов спустя, из-под дерева удастся выловить «хвостик»-другой…

На участке реки с множеством поваленных деревьев можно результативно ловить в течение всего дня. Постоял в одной точке, сместился немного в сторону, потом ещё… Здесь тоже бывает много поклёвок с подхода, особенно когда хищник активен. Поклёвки при этом случаются и в самой гуще веток, и в промежутках между деревьями.

Сложнее бывает взять заторможенную рыбу. Приехав на хорошо знакомое место, мы ловим полчаса, час – никаких признаков жизни. Начинаем уже грешить на «электриков» или на браконьеров вообще, которые в наше отсутствие могли извести рыбу. Однако на деле все зачастую оказывается проще – у рыбы (и у щуки особенно) бывают циклические или близкие к таким изменения активности, и в этот день кривая щучьего аппетита приблизилась к своему минимуму. Полусонную рыбу поймать сложно, но всё-таки реально.

В середине восьмидесятых я нередко «упражнялся» в такой ловле на Клязьме. Я знал на ней сильно закоряженную яму – единственную в своем роде на том участке реки. В предзимье в яме, как мне казалось, собиралась почти вся окрестная щука. Я с переменным успехом ловил её до конца ноября, после чего река замерзала.

Набор моих приманок в то время не давал особой свободы маневра – я уже ловил тогда на поролон, но до незацепляйки ещё не додумался. Поэтому предпочитал особо не рисковать, в самые дебри забрасывал редко – щука обычно клевала и чуть в стороне от наиболее зловредных коряг.

Но вот однажды с ловлей «чуть в стороне» случился полный облом. Тогда я соорудил на месте некое подобие снасточки (всегда на этот случай возил с собой несколько ротанов, которых загодя наловил и держал в морозилке); тело рыбки плотно лежало между крючками двойника, что придавало приманке почти полную неуязвимость в корягах, как у поролоновой незацепляйки.

Снасточку с ротаном я закинул в самую гущу веток. Проводку, как таковую, я чувствовал с трудом – слово «дайнима» в то время было ещё неизвестно, да и удилище было не «углевое». Первую поклёвку поэтому я благополучно «проспал», приняв легкий тычок за контакт с веткой, рыбка же оказалась в клочья разодранной.

Через несколько забросов я опять не почувствовал явной поклёвки, но щука повисла сама. На последнего ротана я поймал ещё одну щуку. Два «хвоста» при абсолютно нулевых поначалу перспективах – не самый плохой итог.

Спустя неделю я был в том же месте. Опять то же начало – ни поклёвки при проводке мимо коряг. И то же продолжение – снасточка-незацепляйка с легким грузиком и ротанчиком – восемь поклёвок, и три пойманные щуки. Могло быть и больше, но ротаны кончились.

Прошло несколько дней, ударили крепкие морозы, и река в районе ямы замерзла.

Больше я туда в такое время не ездил, и не имел возможности проверить, насколько результат был закономерен, и в чем первопричина успеха ловли в те два «неклёвых» дня – в натуральности приманки или в её проводке по самому непролазному коряжнику. Я склоняюсь к тому, что скорее второе. Пассивный хищник сидит в корягах, как ленивая собака в конуре, не обращая внимания на приманку, проходящую чуть поодаль. Если же приманка сваливается рыбе почти на голову (как то и происходит при проводке джига-незацепляйки), этого она стерпеть уже не может.

Вообще, когда мне доводится ловить на средних реках, я первым делом стараюсь основательно «пробить» коряжник. И дело не только в том, что нынешние приманки позволяют это делать без особых потерь. Важно, что в корягах рыба находит «островок безопасности» – ведь здесь браконьеры не ставят сетей, тогда как в других местах в наши дни их количество не укладывается в рамки здравого смысла.

Продвигаясь далее вниз по нашей гипотетической реке, мы оказываемся на участке, где уже ощущается влияние расположенной несколькими километрами ниже плотины (рис. 31). Течение замедляется, глубины и ширина реки увеличиваются.

Рис. 31. Участок, где уровень воды поднят плотиной, расположенной ниже по реке. Оптимальными будут косые забросы за границу дальнего от нас свала в естественное русло реки.

Местами можно очень отчетливо прочувствовать старое русло реки: при проводке джига от противоположного берега он вдруг проваливается (в момент прохождения дальней русловой бровки), а ближе к концу проводки натыкается на ближнюю русловую бровку. Получается что-то очень похожее на верховье водохранилища – есть старое русло, а вокруг него «полив», то есть отмель. Разница только в том, что на водохранилищах зимой почти всюду стоит лёд, в то время как наша река всю зиму или часть её открыта. И если из опыта ловли на подобных участках водохранилищ известно, что хищник нередко берет и на «поливе», то в нашем случае это почти исключено: зима – она и на «вечнозеленой» речке зима, и почти все поклёвки приходятся на само русло или на бровки.

Многие русловые бровки закоряжены. Это уже, конечно, не те дубы, что падают с подмытого берега, а пеньки, оставшиеся от ивовых деревьев и кустов, некогда росших по берегам реки. При низком уровне воды отдельные из этих пеньков можно даже увидеть, другие – прощупываются джиговой приманкой.

Если верхняя граница русловой бровки находится на глубине метр или менее, то щука зимой стоит почти всегда не на самой бровке, а несколько ниже – несмотря на то, что пеньки, очень удобные для засады, привязаны чаще именно к бровке. Иными словами, получается картина, отличная от той, к которой многие из нас привыкли – ведь считается, что активный хищник чаще всего занимает позицию в самой верхней части резкого свала, тогда как позиция рыбы существенно ниже по свалу говорит о её пассивности. Здесь же щука предпочитает держаться внизу, независимо от её настроения. И существенное большинство поклёвок приходится не на тот самый первый шаг джига, когда он пересекает бровку, а на последующие шаги, то есть уже в самом русле – на близкой к максимальной глубине.

Отчетливую русловую бровку вы скорее найдете в верхней половине подпруженного отрезка реки. Ниже донный рельеф со временем заиливается и сглаживается – перепады глубины остаются, но они становятся менее резкими. Если же вам удастся обнаружить закоряженную бровку на этом более глубоком участке, считайте, что повезло – в сочетании с глубиной от двух с половиной метров и более такая бровка редко пустует – «дежурную» щуку удается с неё снимать через раз или даже чаще.

Вообще же, ловля на подпруженной средней реке требует от спиннингиста настойчивости и методичности. Судите сами: на отрезке реки протяженностью в три-четыре километра почти везде вполне «зимние» глубины, щучьей поклёвки можно ожидать где угодно. И при этом правило «ловли с подхода» зачастую не работает – можно простоять на одной точке час, и только после того ощутить первую поклёвку. Многие в такой ситуации теряются трудно бывает понять, какой тактический план избрать, когда рыба ловится без системы – без привязки к конкретным точкам и ко времени…

На самом деле систему в поведении рыбы при определенном опыте ловли на реке усмотреть можно. Однородный, на первый взгляд, рельеф оказывается не таким уж и однородным. Где-то прощупывается прибрежная ложбина, где-то до середины реки идет поперечная бровка, пусть и без коряг, но всё же… На каждой из подобных точек найти щуку гораздо реальнее, чем если просто «утюжить» реку вдоль и поперек.

Определенную службу может сослужить и та рыба, которую мы, спиннингисты, не ловим. Если в каком-то месте вы обнаружите скопление «бели» – подлещика, плотвы и т. п. (плетеная леска передает контакты с «ненашей» рыбой), то есть все основания ожидать, что щука держится где-то совсем неподалеку. В этом месте стоит задержаться – возможно, не сразу, но на фоне слабеньких тычков от задевающих за шнур подлещиков вы вдруг почувствуете «злую» щучью хватку.

Наконец, на подпруженной реке чаще обычного приходится сталкиваться с выходами щуки «по часам». Хотя я сам, несмотря ни на что, до конца в это не верю, многие спиннингисты убеждены, что в определенных местах щука выходит на кормежку в строго определенный (причем весьма короткий) промежуток времени.

На Пахре, чуть ниже посёлка Ям, есть точка, где, по мнению знатоков реки, щука берет зимой с двух до трех – и очень редко до и после. Должен признаться, что были у меня на Пахре три рыбалки, когда закономерность срабатывала на все сто процентов. В двух случаях я ловил там по три щуки, в одном – две и именно в «правильное» время. Но были и обратные примеры – полный ноль с двух до трех и «выход» уже под самый вечер или, напротив, несколько поклёвок в первой половине дня и ни одной – позже.

К щучьему расписанию можно относиться по-разному, но в любом случае следует запоминать точное время поклёвок, особенно, если их было несколько подряд, и в следующий раз постараться оказываться на точках, сообразуясь с этим эмпирически полученным графиком.

Подпруженные участки «полузимних» рек, увы, сильнее других подвержены ледовым явлениям. Когда после относительно теплой погоды холодает, причем так, что среднесуточная температура опускается ниже критической для данного участка реки отметки, начинается образование льда. И в первую очередь оно захватывает те места, где течение минимально. На подпруженном участке скорость течения близка к нулю в непосредственной близости от плотины, поэтому здесь река встает в первую очередь, а при потеплении – освобождается ото льда с запозданием в несколько дней. То есть поблизости от плотины ловить зимой спиннингом удается существенно реже, чем выше по течению. А в зиму с устойчивыми морозами лёд у плотины порою и вовсе стоит с ноября по март. Но не такая уж это и потеря – река у плотины часто оказывается сильно заиленной и обмелевшей, а щука в это время не жалует такие места.

Существенно большие глубины располагаются выше по реке – когда в километре от плотины, когда в трех. Благодаря ощутимому течению суммарный период ледостава на этом самом интересном отрезке реки значительно (порою в два-три раза) короче, и ловить можно, с перерывами, в течение всей зимы.

При сильном похолодании подпруженная зона реки может замерзнуть вся, вплоть до самой верхней её части, где и на уровень, и на течение плотина уже почти не оказывает влияния. Начинается все с образования закраин, которые, если мороз не отпускает, разрастаются и в конце концов лёд встает по всей ширине реки. При потеплении все происходит в обратной последовательности: сначала ледовый покров размывается на середине реки, потом постепенно сужаются и сходят на нет закраины.

Я не случайно лишний раз обратил внимание на эту и без того для многих очевидную динамику ледовых явлений, характерную именно для рек небольшого масштаба. Здесь весьма часто приходится сталкиваться с ледовыми закраинами. Полоска тонкого льда, отделяющая нас от открытой воды, вносит немалые сложности в процесс ловли, поэтому остановимся на этом чуть подробнее.

Прежде всего, если есть возможность выбора, лучше ловить в такое время и в таком месте, когда и где закраин нет, пусть это и звучит банально. Иногда закраину удается «обмануть», перебравшись на другой берег, в силу того, что течение и ветер проявляют себя по-разному на разных берегах реки, у одного из них ледового припая может не быть совсем или же его ширина в несколько раз меньше.

Но, допустим, вы приехали на реку, и она встретила вас – ожидали того или нет – ледяной «окантовкой». Как действовать? Принципиально возможны два подхода, и выбор между ними определяется тем, что, собственно, собою закраины представляют.

В ряде случаев (но, увы, в меньшем их числе) на закраину можно выйти и, не подвергая себя особому риску, стоять в метре-полутора от её края. Толщина льда под ногами при этом сантиметров десять и более, и качество его таково, что за прочность можно не беспокоиться. Закраины этого типа образуются чаще ближе к весне или при затяжной оттепели, когда после периода сильных морозов река, покрытая к тому моменту довольно толстым льдом, начинает последовательно открываться. До прибрежного льда дело доходит в последнюю очередь, и при стабильной погоде он на какое-то время оказывается как бы «законсервированным» – не тает и не нарастает.

Зачастую полоса прибрежного льда представляет монолит, частично лежащий на грунте, частично на воде. Если в этот период уровень воды в реке колеблется, а температура воздуха держится ниже нуля, толщина ледяной закраины даже увеличивается, тогда как в ширину она не нарастает. В конце концов это может привести к тому, что на берегах реки лежат целые «айсберги», нависающие к тому же над водой…

Главная сложность, сопряженная с ловлей с «айсбергов», вызвана тем, что стоять приходится близко к открытой воде на скользкой и часто покатой в сторону воды глыбе. Есть шанс скатиться с такой горки – будь мы в аквапарке, оно доставило бы, наверное, удовольствие, здесь же этого лучше не делать. Поэтому ещё раз хочу напомнить о преимуществах «шипованой резины», ну а если ваша обувь не на все сто соответствует этому идеалу, просто следует не расслабляться и не забывать об опасности.

«Айсберги» создают проблемы и в самые кульминационные моменты рыбалки. Однажды на Пахре я стал свидетелем такой сцены. У молоденького парнишки, ловившего со льда противоположного берега, села на крючок твистера средних размеров щука. Он подвел её почти к самым ногам, но вытащить из воды на леске не решался. И помочь на том берегу было некому. Тогда наш рыболов лег на уходящий под крутым углом в воду ледяной склон и попытался дотянуться до рыбы рукой. Нетрудно догадаться, чем это кончилось.

Оказавшись в воде, он не изменил поставленной цели – сумел-таки ухватить щуку, выбросил её на берег и только после того не без труда выбрался сам…

Когда вам приходится ловить с «айсберга», очень полезно иметь при себе багорик с телескопической ручкой. Далеко не всякая снасть позволяет запросто выдергивать из воды щуку весом килограмма на полтора и более. С багориком все намного проще. В принципе, подсак был бы ещё надежнее, но при нашем ходовом методе лова он гораздо менее практичен.

Теперь вернемся к закраинам как таковым – всё-таки береговые «айсберги» это нечто похожее, но не совсем. Закраина–это весьма тонкая и неоднородная ледяная корка, покрывающая прибрежную полосу воды. Выходить на неё небезопасно. Есть, правда, «долгоиграющие» закраины – толщина льда на них успевает достигнуть десяти-пятнадцати сантиметров. Однако даже такие благонадежные, на первый взгляд, закраины исполнены коварства – струя воды способна за несколько часов превратить их в ничто.

Как-то в конце ноября я встретил на Верхней Москве-реке рыболова, который помимо спиннинга носил с собой… пешню! Река уже начала подмерзать, почти везде появились закраины, в отдельных местах их ширина достигала десяти метров и более. Скажу честно, я не был в тот день готов к встрече со льдом и в итоге ничего не поймал. Спиннингист с пешней, простукивая лёд, выдвигался за середину закраины. И хотя, казалось бы, его позиция мало отличалась от моей, он выловил двух щук только у меня на глазах, а всего – четырех.

Естественно, я задал Валерию – так он представился – несколько вопросов. Выяснилось, что к пешне он пришел несколько лет назад и теперь в начале и в конце зимы нередко прибегает к её помощи. Во-первых, есть гарантия, что не искупаешься, во-вторых, по его наблюдениям, чем ближе стоишь к воде, тем лучше проводка, больше поклёвок и проще вываживание. Насчет вываживания я сразу согласился, а вот с качеством проводки и количеством поклёвок все было не столь очевидно, но со сравнительным результатом того дня трудно было спорить.

Я после того не раз попадал в такие условия, когда пешня могла бы пригодиться, но, хотя и лежит у меня дома это свидетельство «пингвиньего» прошлого, до использования пешни в спиннинговой рыбалке дело пока не доходило…

Давайте будем считать, что пешни у нас нет, или лёд на закраине настолько слаб, что на него по-любому не выйдешь. Другими словами, нам приходится ловить, стоя на берегу и перебрасывая ледяную «полосу отчуждения». Что при этом нужно иметь в виду?

Начнем с приманки. Даже если дно реки абсолютно чистое – без коряг и разнородного хлама – следует остановиться на незацепляйке. Приманка с торчащим крючком рано или поздно «поймает» кромку льда, и очень обидно будет её таким образом потерять. Поэтому нас устроит поролонка с прижатым двойником, твистер со скрытым в «резине» жалом и т. п.

Удилище удобнее подлиннее и пожестче. Это не основной критерий его выбора – главное, чтобы «палка» соответствовала весу приманки, но при прочих равных условиях более длинный и мощный спиннинг предпочтительнее. Он дает больше возможностей при вываживании, как и силовая катушка.

В эти самые ответственные моменты рыбалки, когда рыба уже сидит на крючке, но ещё не потеряла шансов от крючка освободиться, закраина выступает в роли её лучшего союзника. Хорошо, что в существенном большинстве случаев объектом ловли в таких условиях является щука, а не судак. Хотя считается он более слабым бойцом, нацеленность его оставаться до последнего в нижних слоях воды чревата для нас, что достаточно очевидно, большими неприятностями. Щука же менее предсказуема в своем поведении во время вываживания – она может выдать все, что угодно, но всё же редко бывает так, что щука «давит» строго вниз.

Если поклёвка произошла вдали, и до кромки закраины ещё несколько десятков метров, то, подняв удилище вертикально и быстро, насколько это позволяет катушка, выматывая леску (опять же – напомним о преимуществе силовых катушек!), обычно удается вывести щуку на поверхность. Летом так лучше не делать, поскольку это провоцирует щуку на «свечку» и на прочие излишне эмоционально-насыщенные проявления строптивости. Зимой же «свечки» случаются редко, да и «техника исполнения» щукой подобных номеров далеко не та, поэтому их можно не опасаться. Щуку, выведенную на поверхность, остается, чуть приподняв ей голову, заставить «выйти на глиссирование» и закатить на лёд.

Всё будет сложнее, если поклёвка случилась вблизи, или же щука упорно не желает выходить на поверхность. Контакта лески с кромкой закраины надо всячески избегать, поэтому в таких случаях не стоит форсировать вываживание. Когда вы видите, что леска пошла вниз, лучше совсем остановить подмотку – щука, бывает, меняет направление движения и сама облегчает вашу задачу.

Хуже всего, если кромка закраины очень тонкая и ломкая – так часто бывает ближе к весне в первой половине дня, когда предутренний мороз прихватывает прибрежную полосу воды. Попавшая на такую кромку леска проламывает или пропиливает в ней V-образную выемку, и в восьми случаях из десяти это заканчивается сходом: вы доводите щуку до льда, она в него упирается (особенно если леска у неё в углу рта) и дальше – ни в какую. Щуку можно несколько раз отпустить и подвести заново – с тем же, как правило, результатом…

Прочная кромка оставляет нам гораздо больше шансов. Случается даже, что щука бросается в сторону берега, и леска оказывается «сломанной» на кромке закраины под острым углом. Тем не менее, из четырех или пяти таких «ненормальных» щук, с которыми мне пришлось иметь дело, только одна сумела в итоге уйти.

Несколько раз мне удавалось ловить щуку под самой границей закраины противоположного берега. Я не уверен, что в этом можно усмотреть какую-то систему, однако все эти случаи были очень похожи один на другой: я забрасывал приманку на лёд, аккуратно стаскивал её в воду, и на первом же её погружении ощущал поклёвку.

Едва ли щука имела причины быть привязанной именно к кромке закраины. Скорее причина была в том, что граница льда – так бывает часто – совпадала с границей относительно быстрого и медленного течений, а щука, как известно, небезразлична ко всякого рода границам потоков. Приманка, сваливаясь с кромки закраины, попадала стоящим на этой линии щукам прямо под морду…

Наиболее отчетливо интерес щуки ко всякого рода неравномерностям в течении проявляется под сбросами с плотин (рис. 32). Здесь есть и просто смежные струи с разной скоростью течений, есть и обратка – как правило, с обеих сторон от основного потока–плюс довольно сложный донный рельеф.

Рис. 32. Участок под плотиной. Максимальные глубины, как правило, расположены не по центру, а сбоку от основной струи – на обратке. Место предоставляет интерес в любой сезон года.

На больших реках сбросы с плотин больше привлекают судака, а не щуку. На реках средних «клыкастого» может не быть совсем, и потому даже те зоны реки, что по всем признакам считаются судачьими, оказываются занятыми щукой. Вот и под плотинными сбросами при отсутствии судака щуке – настоящее раздолье.

Стоит уточнить, что далеко не на всякой реке сразу после плотины следует участок, интересный для спиннингиста-зимника. Может получиться и так, что ниже водосброса идут сплошные мели и перекаты, где, конечно, тоже можно поймать хищную рыбу, но в существенно иное время года. А если ещё в запруде идет целенаправленное накопление воды, река под плотиной тем более мелеет.

Другое дело, когда сразу под плотиной река расширяется, и здесь же имеются приличные глубины. Сочетание неровного дна и сложной циркуляции воды привлекает под водосброс не только хищника, но и «травоядных».

Рыбалка в таких местах совершенно непредсказуема по результату – можно и «накрыть партсобрание», и уйти с чистым нулем. Последнее, увы, случается чаще, но это не повод для пессимизма. Про щуку, что попадается под плотиной, едва ли можно сказать, что она там «живет» – скорее она время от времени подтягивается с нижележащего участка реки вслед за белью, которая тоже не отличается особым постоянством в выборе мест обитания. Мне трудно понять, что движет зимой белой рыбой, когда она то подходит к плотине, то скатывается неизвестно куда вниз. Щуку понять проще…

Если вы имеете представление о рельефе дна под водосливом, то, как правило, достаточно и десятка забросов, чтобы выяснить, есть щука или нет. Поклёвку можно ожидать везде, кроме самой мощной струи и откровенного мелководья. Иногда, впрочем, даже и на близлежащей отмели – с глубиной чуть более метра – случается ловить щуку, но таких моментов я могу припомнить очень немного, всего лишь два или три.

Оптимальная позиция при ловле у водослива – на самой плотине неподалеку от сброса. С этой точки можно полноценно провести джиг против основного направления потока, а при забросе под углом – через несколько струй воды с разной скоростью течения.

Однако часто бывает так, что непосредственно с плотины ловить – по разным причинам – бывает нельзя. Тогда следует занять позицию на одном из берегов, опять же – лучше такую, чтобы приманка большую часть пути шла против потока, если его скорость значительна. Немного сместившись, можно аналогичным образом обловить и обратку.

Если же скорость течения, прямого и обратного, под водосбросом невелика – а так бывает, когда река в этом месте не только расширяется, но и становится значительно глубже – то на берегу можно выбрать много равнозначных точек, откуда удобно обловить весь этом участок.

Я назвал цифру «десять», когда речь шла о том, сколько забросов требуется для того, чтобы оценить настроение щуки под водосливом. Разумеется, это не догма–порою заставляешь себя простоять на точке минут двадцать и более, когда самое интересное расположено компактно и, казалось бы, все становится ясно уже после пары-тройки забросов, но вдруг в конце концов ощущаешь щучью поклёвку! Но так бывает очень редко. Обычно же я прихожу на известный мне водосброс с расчетом поймать с первой же попытки – и нередко такое удается.

Кроме традиционного джига, в таких местах приносит иногда успех ловля на воблер, в том числе и методом сплава его по течению, а также на вертушку – особенно, когда щука стоит на самой границе отмели.

Воблер может под водосливом при определенном стечении обстоятельств вообще оказаться приманкой номер один. Первое обстоятельство касается, как можно догадаться, температуры воды – желательно, чтобы она была не совсем уж ледяной.

Но главное всё же, пожалуй, не в этом. Джиг уступает в подобных местах воблеру, если глубина невелика. Малая глубина не позволяет воспользоваться тяжелой головкой, а проводку легкой очень сложно контролировать, когда приманка на своем пути пересекает несколько мощных струй.

Воблер для таких условий годится далеко не всякий, даже при условии, что его рабочая глубина соответствует глубине в месте ловли. Как показывает опыт, многие из тех воблеров, что очень стабильно работают в стоячей воде или на медленном течении, для рыбалки на сильной струе не подходят: они болезненно реагируют на переход через границу потоков, иногда при этом даже переворачиваются. Особенно это касается дешевых воблеров непонятного происхождения, для которых, помимо того, характерно отсутствие единообразия в исполнении: два абсолютно, вроде бы, одинаковых воблеры ведут себя в воде по-разному.

С другой стороны, воблеры элитного класса пускать в дело там, где их очень легко потерять (а это, увы, так), тоже не стоит. Оптимальное решение – воспользоваться недорогими, но проверенными на течении моделями воблеров. Из тех, что я пробовал, это литовские воблеры фирмы Aise и польские – Dorado. С разработчиками литовских воблеров я достаточно хорошо знаком лично и потому знаю, что фирма Aise свои приманки делает как раз в первую очередь в расчете на ловлю на течении. О воблерах Dorado я узнал всего лишь около года назад, но за это время успел их оценить: большинство моделей хорошо работают и на струе.

Под водосливом, как и вообще в схожих условиях – с сильно неоднородным течением и сравнительно небольшими глубинами, где воблер обладает преимуществом перед джигом, лучшее направление проводки – поперек потока. Воблер, пересекающий границы струй, скорее привлечет внимание щуки или окуня. Окунь, кстати, иногда обнаруживается здесь в немалых количествах, причем окунь активный, который хорошо отзывается на приманку, и самой эффективной приманкой опять-таки оказывается воблер.

Впрочем, если рядом – чуть в стороне от основного потока или немного ниже «бурлилки» – имеется приямок со спокойной водой, там с весьма высокой вероятностью можно обнаружить и окуней, и щуку (чаще – порознь, а не вместе и не одновременно), и в таком месте уже джиг предпочтительнее. Ну а когда есть возможность ловить непосредственно с плотины или моста, то джиг предпочтительнее в любом случае, даже если глубина под водосливом очень невелика, и, располагаясь на берегу сбоку от потока, не удается добиться нормальной ступенчатой проводки.

Одним словом, выбор приманки дело тонкое и зависит от сочетания многих факторов. Здесь не должно быть одного раз и навсегда утвержденного шаблона. Когда мне приходится слышать о собственной персоне: «Кузьмин ловит на джиг» (подразумевается, только на джиг), я обычно оставляю такое без комментариев. На самом деле Кузьмин ловит или старается ловить на то, на что в данной ситуации лучше ловится, и на то, на что ловить интереснее.

Как-то, перебирая пачку фотографий, один из сотрудников редакции обратил внимание на снимок, на котором в чисто зимнем антураже был запечатлен язь с «вертушкой» во рту. «Это ведь «липа», причем двойная – язь зимой, да ещё и на блесну…», – таково было его заключение.

Наверное, я и впрямь малость переусердствовал в пропаганде джига, и применительно к ловле зимой в особенности. Ведь тот язь за минуту до того, как нажали на спуск фотоаппарата, плавал в речке, а причиной появления этой рыбы в кадре стал ставший для неё роковым интерес к золотистой «вертушке» Effzett второго номера. И самое главное: язь не «влетел на дуру» – его поимка как раз и была изначальной целью той рыбалки. Так что о ловле на средних реках на «вертушку» – не только язя, но и вообще – можно говорить как о системе.

При этом я всё же считаю не самым правильным в изложении материала приоритет ловли на конкретную приманку над ловлей конкретной рыбы в конкретных условиях. Иными словами, корректнее было бы взять как основную тему ловлю того же язя на средних реках, а уже в её развитие говорить о приманках. Однако в таком случае информация по «вертушке» будет разнесена по разным подразделам, и тогда удобной для восприятия системы не получится. Вот почему я решил далее компактно изложить если не все, то многое из того, что касается ловли зимой на вращающиеся блесны.

Вы, должно быть, помните, что о «вертушках» заходила речь и ранее – в разделах о больших и малых реках, но всё же основная область их применения зимой – это средние реки, а если придерживаться ещё более тонкой градации, то средне-малые, то есть те реки, что занимают некое промежуточное положение между одними и другими. Почему именно так, понять не очень сложно.

На больших реках, как мы уже отмечали, очень критична малая дальнобойность классической «вертушки»: короткий заброс обрекает на ловлю на прибрежной отмели, а она по зиме не очень посещаема хищником.

Реки малые, в принципе, интереснее любителям «вертушек», но типичная для самых малых речек ловля в стесненных условиях – среди кустов и деревьев (которые и над, и под водой) – очень убыточна, если пользоваться любыми приманками, кроме джигов-незацепляек. К тому же на узкой речке выбор направления проводки ограничен – либо блесна идет по течению, либо против; проводка поперек потока или под значительным углом получается короткой, а это для «вертушки» существенный минус.

На реках с характерной шириной 25–40 м «вертушка» наиболее уместна. Здесь можно с успехом отрабатывать разные технико-тактические схемы, связанные с ловлей как щуки и окуня, так и «белого» хищника.

Для начала попробуем ответить на вопрос, какие вращающиеся блесны из всего их многообразия лучше всего отвечают нашим целям. Сразу надо заметить, что ловить приходится на течении, а это значит, что не всякая «вертушка» оказывается для такой ловли в равной мере пригодной.

Если принять за основу модельный ряд блесен фирмы Mepps, то наиболее подходящей для реки будет Aglia Long. В этом едва ли есть что-то специально зимнее – большинство из тех спиннингистов, что зимой не ловят, тоже, думаю, согласятся с приоритетом «Лонга» на течении. Причем речь идет не только о меппсовском варианте этой блесны – любая качественно исполненная «вертушка» с той же геометрией лепестка будет исправно работать на малых речках. Я, например, по зиме чаще пользовался «Лонгом» от фирм DAM и Wirek, а также полусамодельными блеснами, собранными на основе лепестков Willow Leaf, которые были получены через заказ по каталогу Cabela’s.

«Лонг» – блесна универсального назначения. Он одинаково хорошо работает при проводке под разными углами по отношению к течению. Только против сильного потока блесна идет очень напряженно, и её выносит ближе к поверхности. Однако такое направление проводки вообще можно считать слабым местом «вертушек» в зимней ловле. И даже те из них, которые по своему назначению более пригодны для ловли строго против струи (Mepps Elix и XD, Panther Martin), не намного эффективнее «Лонга», хотя при проводке под углом к сильному течению определенное преимущество у таких «вертушек» всё же есть.

Заметим, что мы говорим сейчас только о вращающихся блеснах без груза-головки. Не потому, что блесны с головкой, будь то тяжелые джиг-спиннеры или блесны по типу «Люзокса», не годятся для зимней ловли – просто в тех условиях, которые мы в данный момент имеем в виду, основной вариант вращающейся блесны (с грузиком на оси) уместнее.

Условия эти примерно таковы: умеренное течение, часто с обраткой, глубина – до двух метров или немного более, дно – довольно неровное. Участок реки может быть в её среднем или даже верхнем течении, но более интересно низовье реки, если она впадает в большую реку, озеро или водохранилище. В предустьевом участке можно рассчитывать на встречу с заходной рыбой, в том числе и той, что нечасто становится добычей зимнего спиннингиста.

Снасть для ловли на «вертушку» не имеет радикальных отличий от той, что мы используем в том же месте при ловле на джиг. Разве что леску можно взять монофильную, да и удилище, если есть возможность выбора, более медленного строя.

По размеру блесен лучше придерживаться принципа золотой середины: они должны быть и не слишком большими, и не слишком маленькими. Точнее, на очень мелкие блесны рыба зимой тоже ловится, но это уже отдельная тема, которой мы коснемся сразу после рыбалки на средних реках. Наиболее ходовой номер вертушки – второй. Это для большинства разновидностей блесен, кроме, быть может, «Лонга». Его лучше взять первого номера или, если речь идет о меппсовских блеснах, номера 1+. Вот при ловле только щуки – без особых шансов поймать другого хищника – размер «вертушки» стоит немного увеличить: если «Лонг», то «двойка», если что-то ещё, то «тройка».

Ловля зимой на «вертушку» всё же больше привлекает возможностью поймать «белого» хищника, нежели щуку. Нельзя, разумеется, со всей категоричностью сказать, что «белый» хищник (голавль, язь, жерех) ловится на «вертушку» лучше всего, но при определенном раскладе (условия водоёма, время, поведение рыбы) это недалеко от истины. Как раз на средне-малых речках такой расклад выпадает чаще всего.

Представим такую ситуацию: март месяц, вода в реке теплая – температура не ниже десяти градусов – и пока ещё прозрачная, мы находимся километрах в полутора от устья реки. У нас при себе есть комплект «вертушек», подобранный с учетом высказанных ранее идей. Как действовать?

Прежде всего прозрачность воды и небольшие глубины дают основания напомнить о маскировке. Летом, когда мы ловим голавля под перекатом, это и без всяких напоминаний очевидно, но ведь тогда голавль держится на глубине в полметра. Зимой он стоит поглубже, но всё же порою очень близко к берегу, и недостаточно деликатный подход к месту может свести насмарку все ваши дальнейшие ухищрения. Поэтому при ловле в ходовом режиме (то есть когда мы стараемся найти рыбу, а не рассчитываем на то, что она найдет нас), надо приближаться к месту возможной стоянки хищника, будь то голавль или кто-то другой, с предельной осторожностью.

Из этих соображений лучше подходить к рыбе снизу, забрасывать вверх – строго или под углом – и вести блесну по течению. С учетом сказанного для такой проводки подходят разнообразные «Лонги», а также «вертушки» немного более широкие по углу отклонения лепестка – в первую очередь Mepps Comet и базовая модель фирмы DAM – Effzett. Очень широких блесен (Aglia, Colorado) даже в этом варианте ловли следует избегать – они созданы для других условий.

Подойдя к точке, надо прежде всего проверить прибрежную полосу «своего» берега – забросить вверх и провести приманку вдоль самой границы между отмелью и примыкающим к ней свалом, лучше чуть ближе к свалу, чем к отмели. Иногда отмели в принципе нет: глинистый берег почти отвесно уходит в глубину, тогда блесну стоит провести буквально в полуметре от уреза воды, дав ей перед началом подмотки заглубиться.

Поклёвок на таких проводках случается немало, причем чаще всего они следуют сразу же – на первом или максимум на втором или третьем забросах. О чем это может говорить? О том, скорее всего, что хищная рыба (а в данном случае это в первую очередь голавль, во вторую – язь или окунь) не гуляет, а стоит и потому ловится с подхода.

Касаясь ловли щуки на малых речках, я тоже обращал внимание на два диаметрально отличных тактических варианта – это ловля с подхода и методом «выдрачивания». Для активной щуки ловля с подхода представляется очень логичной: эта рыба как типичный хищник-засадчик стоит в укрытии и, если она действительно активна, то моментально реагирует на приманку.

«Белый» хищник в нашем представлении – это прежде всего угонщик, но регулярность успешной ловли с подхода дает веские основания для вывода о том, что в зимних речках он часто придерживается засадного метода охоты. Только вот, в отличие от ловли щуки, альтернативный тактический вариант – это не метод «выдрачивания», а ловля на проходе, но об этом – чуть позже.

Итак, первыми забросами мы прозондировали прибрежную зону выше по течению. После этого следует серия забросов, знакомая многим как «облов веером»: направление каждого последующего заброса отличается от предыдущего градусов на пятнадцать-двадцать. Внешне оно выглядит примитивно, но на самом деле в такой схеме есть свои тонкости.

С каждым последующим забросом блесна падает все дальше от «своего» берега и ближе – к берегу «чужому». Меняется и глубина в точке падения блесны, и угол по направлению к течению. Соответственно следует варьировать время начала подмотки и её скорость. По возможности блесну надо вести ближе ко дну.

Это не то чтобы строго обязательно, но вот если сравнивать с летней ловлей в том же месте той же рыбы, разница будет очень заметна: летом многие хищники вообще держатся ближе к поверхности, да и если они стоят вблизи дна, то достаточно живо реагируют на приманку, проходящую выше в метре или даже более. Зимой дело обстоит иначе, в том числе это распространяется и на «горячие» речки – рыба в них, конечно, поактивнее, чем в тех водоёмах, где вода близка к замерзанию, но о чисто летней схеме её поведения говорить не приходится.

Если рассмотреть поперечный профиль нашей реки, то хищник может дать о себе знать в самых произвольных точках её сечения, но всё же заметно чаще поклёвки приходятся на моменты прохождения блесны вдоль береговых бровок. Особенно это актуально для такой формы донного рельефа, при которой у противоположного берега идет отлогий «шельф» с глубинами менее метра, а затем следует отчетливый свал. Именно в зоне этого свала (рис. 33) и бывает больше всего поклёвок, особенно на проводке в поперечном направлении или под углом с мели на глубину. Получается, что при ловле на «вертушку», как и в случае с джигом, лучшие результаты достигаются при проводке с мелкого места на относительно глубокое, что, собственно, выглядит вполне логичным, когда хищник придерживается метода охоты из засады.

Рис. 33. Схема ловли на "вертушку" под "шельфом" противоположного берега. Большая часть поклёвок приходится на момент прохождения свала, меньшая – на центральной части русла.

Немало поклёвок приходится и на центральную часть русла реки. Есть основания полагать, что многие из них являются как бы запоздалой реакцией хищника, стоящего под бровкой: не успев схватить блесну, когда та проходит зону свала, он догоняет её и берет ближе к середине реки. Ранее я уже приводил аргументы в пользу того, что хищная рыба, и в частности щука, нередко упорно преследует джиг. С «вертушкой» такое представляется более логичным, а в качестве подтверждения тому могу сослаться на несколько случаев, когда на одной проводке у меня бывало по две поклёвки – одна сразу за бровкой, другая – ещё через десяток метров пути блесны. Это, скорее всего, означало, что рыба (чаще то был голавль) после первой пустой поклёвки догоняла блесну и атаковала её повторно. Едва ли то были поклёвки двух разных рыб из одной стаи – ведь на нескольких забросах до и после того ничего примечательного не происходило.

Значимость варианта проводки от «шельфа» противоположного берега, накладывает определенные требования на ту снасть, которую мы намерены использовать для такой ловли. С учетом того, что сейчас речь идет о реках шириной метров до сорока или немного более, очень желательно, чтобы такая дистанция заброса блесны, которая весит не более пяти граммов!, была для нас преодолимой. Поэтому и «палочку» здесь надо взять бросковую, и с толщиной лески не перестараться. Я, если намерен, в числе прочего, ловить и на «вертушку», обычно, помимо основной шпули, на которой намотано что-то универсальное для зимнего спиннинга – это 15-либровая «плетенка» Ultra Cable или 10-либровая Power Pro, беру с собой и ещё одну – со шнуром меньшего теста, который специально рассчитан на ловлю на «вертушку» и позволяет получить в сравнении со штатной леской выигрыш в забросе в 5–10 м. Можно воспользоваться и монофильной леской диаметра 0.16–0.2 мм.

Я редко перехожу с одного типа приманок на другой только лишь ради того, чтобы освежить впечатления. Ловить надо на те приманки, которые в данный момент объективно наиболее эффективны. Так вот, с этих позиций «вертушка» и джиг на средне-малых речках зимой неплохо дополняют друг друга: на небольших глубинах с большей гарантией поймаешь на «вертушку», тогда как метрах на двух и более лучше ловить на что-то другое, и в первую очередь – на джиг. Так, рядом с «бурлилкой», образованной сливом с плотины, или сразу под перекатом выбор между «вертушкой» и джигом определяется в первую очередь глубинами. Редко бывает так, что эти два типа приманок напрямую конкурируют друг с другом. А вот воблеры могут оказаться удачной альтернативой и тем и другим, поскольку среди них есть и более, и менее глубоководные.

Возможно, и не стоило ещё раз возвращаться к вопросу о выборе оптимального типа приманок, но в данном случае от этого очень сильно может зависеть результат рыбалки. Суммируя опыт ловли на подобных речках, я прихожу к заключению, что на одних точках работают «вертушки» и мелководные воблеры, на других – джиги и воблеры глубоководные. В любых иных сочетаниях пары из этих четырех типов приманок редко где оказываются равнозначными по своей эффективности.

Сначала давайте закончим с ловлей на относительно мелком месте как наиболее простой в техническом отношении. Простота эта, правда, спорна – я уже обращал внимание на то, что при стандартном облове веером очень важно при каждом новом забросе вести вращающуюся блесну по-новому – так, чтобы она, несмотря на небольшую глубину, шла всякий раз близко ко дну, но не касалась его слишком часто. Это значит, что спиннингист должен обладать определенным чувством проводки «вертушки», которое трудно передать словами, но которое приходит во время ловли.

Когда ловишь на «вертушку», не всегда удается правильно распознать поклёвку хищника. И зимой прежде всего это относится к щуке – иногда случается немало спорных тычков, задержек, сбоев в работе лепестка, которые могут быть как следствиями контактов приманки с донными бугорками, коряжками и прочими неодушевленными подводными объектами, так и результатами поклёвки. После того как вы привыкнете к ловле на джиг, при которой почти все поклёвки в тех же условиях воспринимаются как поклёвки (по четкому толчку в паузу или хотя бы по следам на мягкой приманке), такая неоднозначность даже в какой-то мере выводит из себя.

Сколько я ни ловил зимой щуку на «вертушку», не могу припомнить хотя бы четырех-пяти по-настоящему четких и «злых» поклёвок. Даже когда щука садится, порою ощущаешь не сам момент поклёвки, а то, что следует уже после него – сопротивление рыбы, которое на значительном течении в первые секунды можно спутать с задевом за траву или лежащую на дне ветку. Ещё через несколько секунд щука может показать все, на что она способна – вплоть до «свечки», но сама поклёвка, повторяю, обычно бывает очень невнятной.

Вот голавль – прямая противоположность щуки: его поклёвку уж никак не спутаешь с наездом на неодушевленное препятствие. И это в равной мере относится к любому типу приманок, на которые мы его ловим, – уж ударит, так ударит! При этом все равно случается немало пустых поклёвок, даже если на «вертушке» стоит тройник Owner. Это тем более странно, учитывая, что голавлю «не повезло» с губами – они у него мясистые, крючки легко в них входят, а вынуть потом бывает непросто. Если уж голавль сел на тройник, в первые мгновения он неистово сопротивляется – почти как летом.

Зимний язь, напротив, рыба смирная и покладистая. И поклёвочка у него так себе, и при вываживании не испытываешь особых эмоций – сдается язь быстро, не то что в теплое время года.

Что ещё полезно знать, когда вы ловите зимой на «вертушку», и особенно «белого» хищника; он на некоторых участках реки ведет себя примерно так же, как действует летом жерех на проточных отмелях больших рек. Хищник (а в нашем случае это может быть не только жерех, но также голавль и окунь) перемещается в поисках добычи по некоторому замкнутому маршруту. Внешне это может проявляться в виде периодических всплесков приблизительно в одной и той же точке – где концентрируется малек.

Здесь уже мы охотимся на подвижного хищника, и ловля, по своей схеме, должна отличаться от ловли хищника-засадчика. Чего делать, наверное, не следует, так это забрасывать приманку непосредственно в точку, где бьет хищник и рассыпается малек. Это, естественно, было первое, что я пытался делать, но результат неизменно оставался отрицательным: ни пойманной рыбы, ни хотя бы поклёвки. Точнее, я ловил пару раз зимой на всплеск щук, но приманкой в обоих случаях был джиг, а не «вертушка», да и щуку никак нельзя назвать маршрутным хищником.

Голавль или жерех атакуют на отмели стайку малька, подбираясь к ней снизу, а сразу после атаки разворачиваются и скатываются по течению. Если при этом располагаться ещё ниже и периодические подбрасывать «вертушку» к точке всплесков, то есть большая вероятность того, что хищник столкнется с ней на своей охотничьей тропе нос к носу или заметит приманку на параллельном курсе во время своего обратного хода. Вот на таких забросах и удается чаще всего ловить маршрутного хищника.

Мелководный воблер в большинстве случаев может быть неплохой альтернативой «вертушке». Однако я бы не стал останавливаться на мелководных воблерах, если бы по своим возможностям эти приманки годились только на замену вращающимся блеснам. Действительно, какой смысл в условиях, где ощутима вероятность зацепа, переходить на приманку, которая вдвое-втрое дороже? Смысл есть – во многих случаях на воблер удается поймать больше, причем различие в результатах может быть очень велико. Это относится к самой разной хищной рыбе, кроме, может, быть язя, да и то – я не так часто ловил язя зимой, чтобы утверждать, что на воблер он ловится хуже.

Уже говорилось об очень высокой эффективности воблеров под «бурлилкой», когда на проводке приманка пересекает несколько струй с разной скоростью течения. Достойно работают воблеры и на менее очевидных границах потоков. Бывает, что воблер, ведомый против струи, входит в зону с чуть более слабым течением (это ощущается по небольшому уменьшению напряжения кончика спиннинга), и тут же следует поклёвка.

Воблеры удобны ещё и тем, что на них можно ловить не только в заброс, но и сплавом – стравливая их по течению. Этот метод достаточно хорошо знаком многим, но не по зиме. В нашем случае – на средних реках – он может быть очень результативным, важно правильно подобрать модель воблера и место ловли.

О подборе воблеров, по которым вообще есть положительный опыт применения в таких условиях (для обоих вариантов ловли – в заброс и сплавом), следует сказать следующее. Во-первых, абсолютное большинство из них – плавающие. Во-вторых, среди них нет очень мелководных и очень глубоководных.

Когда мы говорим «мелководный воблер», то понимаем под этим довольно обширный класс приманок, куда входят и воблеры типа «минноу» (DaMiKi Pirami, например), и Rapala Original, и основные модели фирмы Aise… Все они, если ловить в заброс, заглубляются максимум на метр, редко – чуть более. Но для некоторых из таких воблеров реальная рабочая глубина не превышает сантиметров тридцати от поверхности. Зимой на такие воблеры поймать сложно, поэтому под мелководными мы понимаем те модели, которые идут на горизонтах от полуметра до метра от поверхности воды.

Соответственно и глубоководные воблеры – это для нас не те, которые известны как рекордсмены по глубине заныривания (Luhr Jensen, Rapala Down Deep, L&S MirrOlure Shad Rattler и др.), а такие, что достигают при ловле с забросом горизонта в полтора-два метра или самую малость более.

Что до размера воблеров, то обычно их длина находится в пределах 6–8 см для воблеров прогонистых очертаний, и 4–6 см – для приманок более округлых пропорций («fat» или «shad»). Если бы мы ловили только щуку, то размер воблеров можно было бы и увеличить, а так, когда ловятся ещё и окуни и голавли (и порою довольно мелкие), от больших приманок лучше отказаться. Чересчур мелкие воблеры тоже нежелательны – голавли и окуни весом 200–500 г, не говоря уже о более крупных, с большей охотой берут воблеры среднего размера. На самые мелкие воблерочки зимой можно поймать какую-нибудь экзотику – на Dorado Lake длиной 2.5 см мне однажды попалась неплохая плотва, а вот голавль на них ловится совсем уж неприличной величины…

Для ловли на воблер сплавом выбираем точку на повороте реки – на его «внешнем» берегу. Желательно, чтобы ниже этого поворота следовал достаточно протяженный прямолинейный участок с более или менее ровным течением. Когда мы ловим в заброс, напротив, стараемся выбирать места с какими-то аномалиями в течении, для сплава они не очень подходят – воблер, а вслед за ним и леска идет по сложной извилистой траектории, что затрудняет контроль сплава и последующей проводки, а также грозит непредусмотренными мертвыми зацепами.

Кому-то может показаться странным, что надо контролировать не только подмотку, но и сплав воблера, то есть его движение в потоке воды вниз по течению реки. На самом деле ничего странного здесь нет. Более того, один из вариантов ловли сплавом отводит контролю за дрейфом воблера очень важную роль. Я пришел к этому виду ловли случайно, но потом оказалось тем же способом ловят многие, и ловят осознанно.

Для меня началось все не зимой, а в сентябре. Дело было на волжских протоках. Я стоял на якоре и работал в два «смычка»: на одном из спиннингов был привязан воблер – пока он сплывал по течению на сотню метров, я успевал другим сделать несколько проводок джиговой приманки, потом джиговую снасть откладывал и подматывал воблер.

Однажды я ловил таким образом, но вместо «мясорубки» на воблерной снасти стоял мультипликатор. Я немного подтянул тормоз шпули, и катушка отдавала леску с некоторым сопротивлением. Воблер поэтому не плыл, как палка, по поверхности со скоростью течения, а двигался под ней и медленнее, чем поток воды. Более того, он даже слегка играл – на кончик удилища передавалась едва заметная дрожь.

Во время очередного сплава периферическим зрением я вдруг заметил, как кончик воблерного спиннинга резко дернулся. Мне сразу стало понятно, что то была поклёвка. На сей раз рыба отделалась лишь «дегустацией» несъедобного предмета, а минут через двадцать все повторилось, с той лишь разницей, что жереху (а это был он) повезло меньше – два острых тройника сделали свое дело и без подсечки.

В дальнейшем я нередко сплавлял воблер под нагрузкой, не отвлекаясь на параллельную ловлю на джиг, это приносило результаты, иногда, на первый взгляд, неожиданные. Например, на стадии сплава клевал жерех, а на подмотке – судак. Впрочем, такая избирательность была объяснима: на сплаве воблер идет выше – ловится верховая рыба, на подмотке он движется ближе ко дну – потому и попадается чаще судак.

В зимней ловле – картина примерно та же, только чуть менее ярко выраженная. На сплаве более вероятна поклёвка голавля или жереха, на подмотке – окуня, хотя случается и совсем наоборот.

Снасть для ловли на воблер сплавом отличается от такой же снасти для ловли в заброс только в одном: можно и нужно использовать более толстую леску. Под леской мы понимаем здесь классическую плетенку, поэтому опасения, что некоторое увеличение её диаметра скажется на игре приманки, совершенно лишены оснований.

 

Рекомендации по снастям

 

Безынерционная снасть

Диапазон цен	до $80	$80–160	свыше $160
Удилище	Jaxon Genesis, 2.70 м, 10–40 г	St. Croix Wild River, 2.59 м, 10–35 г	St. Croix  Avid, 2.59 м, 10–35 г
Катушка	Banax Si 750	Banax Zeus 800	Fin-Nor Ahab Mega Lite 3000

Леска: Power Pro 15 lb., Newtech Ultra Cable 25 lb.

Комментарии

Крен в сторону более тяжелого класса снастей (в сравнении с большой рекой) определяется типичными для многих средних рек условиями – очень часто приходится ловить в коряжнике. Естественно, в тех вариантах ловли, где предполагается использование «вертушек» и воблеров (кроме, быть может, метода сплава) уместнее спиннинги и шнуры с меньшими тестами.

Серия St. Croix Avid – одна из лучших для джиговой ловли: быстрый строй и высокий модуль графита обеспечивают очень большую чувствительность, а запас прочности позволяет максимально форсировать вываживание.

Катушкой Banax Si 750 я отловил два зимних сезона, не говоря уже о трех летних. Чувствуется, что своим происхождением она обязана мощнейшей морской катушке Banax Si 2000. У «750-й» почти все узлы выполнены идентично прототипу, только с пропорциональным уменьшением размеров. При этом по силовым характеристикам Banax Si 750 значительно превосходит аналоги не только своего, но и более дорогих классов.

Альтернатива

Вместо спиннинга Jaxon Genesis можно воспользоваться YAD Seattle с тестом до 40 г. Оба этих удилища принципиально пригодны для ловли на разные типы приманок. Возможно, для чисто джиговой ловли им малость не хватает чувствительности, но среди спиннингов эконом-класса едва ли можно найти по-настоящему «нервозное» удилище.

Любителям всего «большого и страшного» могу порекомендовать катушку Mitchell 298GV ALU – для требующей форсированного вываживания ловли среди коряжника, будь то зима или лето, она будет в самый раз.

Катушки полуморского класса всегда были сильной позицией в ассортименте фирмы Mitchell. Модель 298GV ALU – это что-то переходное по своим параметрам от полуморских катушек к катушкам тех габаритов, к которым мы все привыкли в ловле на внутренних водоёмах. При этом у 298GV ALU все в полном порядке не только с тягой (что естественно), но и с качеством укладки лески, предусмотрена и регулировка конусности намотки.

 

Мультипликаторная снасть

Диапазон цен	до $80	$80–160	свыше $160
Удилище	Abu Garcia Conolon, 2.7 м, 12–30 г	St. Croix Wild River, 2.59 м, 10–35 г	Lamiglas Certified Pro, 2.67 м, 10–39 г
Катушка	Banax Tova 600	DAM Quick LC 2000	Shimano Calcutta 250

 

Могу предположить, что у читателей этой книги, если и будут диаметрально противоположные оценки её разделов, то они в первую очередь коснутся одного из них – того, что сейчас перед вашими глазами. Ибо, с одной стороны, тот вид спиннинговой рыбалки, о котором пойдет далее речь, насколько мне известно, даже близко нигде не описан, то есть это нечто абсолютно новое, но с другой стороны, практической пользы от этого самого вида рыбалки, можно сказать, ноль, поскольку едва ли он поможет вам выполнить «продовольственную программу» своей семьи.

Итак, давайте сразу назовем вещи своими именами: сейчас мы будем говорить о ловле спиннингом уклейки – занятии и в самом деле столь же необычном и оригинальном, сколь и бесполезном, если смысл рыбалки для вас состоит только в добыче посредством её продуктов питания.

Собственно, о том, что спиннингистам попадается – одним реже, другим чаще – «нестандартная» для нашего способа ловли рыба, достаточно хорошо известно. То лещ сядет на твистер, то карась попадется на «вертушку». Однако, если не брать очень богатые на рыбу водоёмы, будь то Нижняя Волга или что-то другое, во всех прочих систематизировать подобные факты сложно – уместнее говорить о наборе случайностей.

Вот так и с уклейкой – на Ахтубе, бывало, мне попадалось по три уклейки за рыбалку, причем на довольно крупную блесну («Лонг» первого номера), а в Подмосковье, даже когда я ловил, как мне казалось, на самые «уклеечные» по своему размеру приманки, все реальные случаи поимки можно было пересчитать по пальцам. Так продолжалось до тех пор, пока я не пересморел две ошибочные, как выяснилось, данные самому себе установки – относительно рациона и образа жизни уклейки и относительно типа и размера возможных приманок.

Первая установка состояла в том, что я причислял уклейку к нехищным рыбам. Вопрос этот гораздо сложнее, чем поначалу кажется. Дискутировать на тему, какую рыбу следует называть «хищной», а какую «нехищной», (слово «мирная» по отношению к рыбе у многих почему-то вызывает резко неприятие) можно долго и безрезультатно. Это в положении о спиннинговых соревнованиях, как в армейском уставе, все очень конкретно и без малейших полутонов: к зачету принимаются щука, окунь и так далее, и тому подобное – это и есть хищники, все остальные обитающие в водоёме виды, стало быть, «травоядные» или приравненные к таковым.

В этой связи приходит на память один контрпример. Дело было как раз на соревнованиях, под Саратовом. Когда я поинтересовался у действующего чемпиона России Александра Неустроева, что он поймал, тот ответил: «Баклешку!». Такой рыбы я не знал и несколько опешил. Однако оказалось, что под «баклешкой» в Саратове понимают любую небольшую белую рыбку непонятной видовой принадлежности, и уклейку – в том числе. «Баклешка» Неустроева была как раз уклейкой. В положении о тех соревнованиях, что очень нетипично, не было ничего сказано об ограничениях по видам рыбы – допускалась любая. Вот и «баклешку» уровняли в правах с откровенными хищниками…

На самом деле граница между хищниками и всеми прочими, пусть и не особо очевидна, но всё же должна быть. Можно провести «демаркационную» линию между теми и другими – с оговорками, что и признанные нехищными виды способны иногда питаться рыбьей молодью, но это ближе к исключению, чем к правилу. Вот и оказалась уклейка в компании с «травоядными»…

При этом у Сабанеева можно найти утверждение, что уклейка при определенном раскладе всё же ведет плотоядный образ жизни, поедая ещё более мелкую рыбу, но, если разобраться, в «Жизни и ловле пресноводных рыб» немало и откровенно ошибочных суждений. Однако в том и значимость книги Леонида Павловича, что независимо от степени достоверности излагаемых фактов, они наводят на неочевидные мысли и побуждают к экспериментам.

 

Первый опыт

Тот солнечный январский день я решил провести на небольшой «горячей» речке ближайшего Подмосковья. Прежде ловил в ней щуку и окуня, но знал, что в речке немало и другой рыбы.

Дело шло к концу, а со щукой и окунем случился полный облом – все, что было, это один откушенный хвостик твистера да ещё пара невнятных тычков. Но вдруг на границе обратки я заметил явные признаки жизни – с периодичностью не реже, чем раз в пять секунд на поверхности воды расходились круги, иногда при этом раздавались негромкие «плюхи». Если вы представляете, как играет летом чехонь на Ахтубе, то картина была отдаленно похожей – разве что размер и количество рыбы были меньше.

Я не захватил с собой поляризационные очки, и потому рассмотреть рыбу не удавалось. Мелькнула даже невероятная мысль, вдруг это и в самом деле чехонь? Любопытство заставило порыться в коробочке с приманками – из блесен более-менее подходящего размера нашлась Black Fury 00.

На первом же забросе одна из рыбок атаковала приманку – я заметил мелькнувший белый бок и ощутил четкий тычок в руку. Это уже было что-то – если честно, то поклёвки я особо и не ожидал!

На следующих забросах десяти-пятнадцати было ещё тычка три. Более того, после одной из поклёвок я даже секунду-другую подержал рыбу – она «бухтанулась» на поверхности и сошла. Мне показалось, что то был маленький голавль – в пользу того говорило серебристое тело и, главное, характерное именно для голавля бурное сопротивление сразу после поклёвки.

После того рыба перестала интересоваться блесной, хотя признаки её присутствия оставались без изменений–те же круги на воде и периодические всплески. Так оно бывает с разными рыбами в разных местах – хищник вроде как «наедается» приманкой. Самое правильное в таких случаях – сменить точку.

Следующее похожее место, где также плюхала непонятная мне пока рыба, нашлось в паре сотен метров выше по реке. Первый же заброс – поклёвка – и через несколько секунд рыбешка у меня в руках! Не без колебаний я признал в ней уклейку. Основания для сомнений были – весила рыбка граммов пятьдесят и по пропорциям тела она скорее походила на плотву, да и явные признаки «беременности» (очень толстое брюхо) делали её ещё меньше похожей на ту уклейку, к которой мы привыкли. Я даже показал рыбу стоявшему неподалеку деду-поплавочнику. Он подтвердил, что это и в самом деле уклейка, только его коллеги-удильщики её очень хорошо кормили кашей, мотылем да опарышем, оттого она и выросла большой и толстой…

Я прикинул, как соотносятся размер рта пойманной рыбки и размер тройника на «двойном нуле». Стало очевидно, что у меня нет с собой подходящей приманки и потому я не стал более упражняться в ловле уклейки и уехал домой готовиться к следующей рыбалке.

 

«Тройной ноль» – это не только средство уйти от нуля

Действительно, если брать даже наиболее мелкие из серийно выпускаемых блесен, то габариты стоящего на них тройника таковы, что в маленький уклеечный рот он никак не лезет. Ту свою первую уклейку мне удалось поймать, зацепив её одним крючком снаружи за нижнюю челюсть. На меппсовских «двойных нулях» стоят обычно тройники двенадцатого номера, что в переводе на отечественную нумерацию соответствует примерно номеру пять – пять с половиной. Поинтересуйтесь у спорстменов-поплавочников, какого размера крючки они ставят в расчете на уклейку – двенадцатого номера и близко не будет, а ведь удильщики пользуются одинарными крючками, мы же – тройниками. И это тем более говорит в пользу значительного уменьшения крючка, а также приманки в целом.

Получилось так, что мне не пришлось придумывать и воплощать в металле что-то принципиально новое – блесны, потенциально пригодные для ловли уклейки, у меня уже были. И «виноватым» в том оказался рыболовный спорт.

До самого последнего времени правила соревнований по спиннингу в качестве задачи первостепенной значимости предусматривали так называемый «уход от нуля»: надо было во что бы то ни стало каждому из членов команды поймать абы что – пусть даже окуня размером с полмизинца, а дальше – как дело пойдет, в силу умения и везения. Вот и шли в ход блесны низших номеров – можно было наблюдать, как на водоёме, где реально поймать «крокодила», большинство участников соревнований усердно работает по травке «нулевками» или максимум «копейками».

При моем неприятии практики ухода от нуля я как-то всё же решил на досуге поэкспериментировать – с тем, чтобы найти такую приманку, которая обеспечивала бы максимальную гарантию поимки того микроскопического существа, что с некоторыми колебаниями можно было бы назвать рыбой. Вскоре поставленная задача была выполнена – дело, правда, было доведено до абсурда: на новые приманки ловился «очень спортивный» окунь – его средний вес редко превышал 10 г!

Свои новые блесны я стал называть «тройным нулем». Название прижилось, возможно, с моей подачи, возможно – с чьей-то ещё. Похоже, я был далеко не единственным, кто проводил изыскания в области спиннинговых микроприманок, а термин «тройной ноль» просто сам собой напрашивается, если учесть, что есть «двойные нули» и они существенно крупнее.

В самом деле, характерные параметры блесен размера «00» фирмы Mepps таковы: вес – около 1.5 г, длина лепестка от 16 мм (Aglia) до 21 мм (Aglia Long), ну и тройник соответствующий. Мои «тройные нули» это вес 0.8 г, длина лепестка 7–11 мм и тройник шестнадцатого номера по международной системе, или третьего – по российской. Вот на такие блесны и клюют «спортивные» окуни, а заодно, как позже выяснилось, и уклейки.

Здесь есть, однако, несколько моментов, требующие обязательных комментариев. Если мы просто уменьшим длину лепестка, как и все её линейные параметры, вдвое, то вес её станет меньше не в два раза, а в восемь. Понятное дело, что о сколько-нибудь приемлемом забросе такой микро-блесны можно и не мечтать. Поэтому я фиксирую на проволочном каркасе перед лепестком небольшую свинцовую дробинку из набора грузил для поплавочной удочки, доводя тем самым общий вес приманки до 0.8 г. Такую блесну (рис. 34а) уже можно забросить метров на пятнадцать, а большего, как правило, и не требуется.

Рис. 34. "Тройной ноль": а) с лепестком; б) с пропеллером.

Следующее очень важное замечание касается типа вращающегося элемента блесны. Строго говоря, под вращающимися блеснами мы понимаем приманки именно с лепестком. Вот если вместо лепестка вокруг оси крутится что-то другое, это, в узком понимании, уже и не вращающаяся блесна… Давайте, однако, не будем углубляться в вопросы классификации приманок, а сразу отметим, что кроме блесен с лепестком среди «тройных нулей» есть место и приманкам с пропеллером. Всё то же самое, но вместо лепестка на ось позади свинцовой головки насажен пропеллер (рис. 34б). Более того, применительно к уклейке конструкция с пропеллером оказывается даже более уловистой.

В дополнение к «тройным нулям» не помешает иметь в коробочке несколько «чертиков» примерно того же веса (порядка грамма) или других похожих «ледовых» приманок (так называемый «дьявол» и прочие воплощения «нечистой силы»). На «чертика» тоже можно ловить уклейку спиннингом. Но всё же основные приманки – те, что наделены вращающимися элементами. Уклейка явно реагирует на турбулентные завихрения, потому и решительных поклёвок на блесны с лепестком и особенно с пропеллером значительно больше.

 

Не только внешнее сходство…

Формой тела и вообще всем своим видом уклейка здорово напоминает жереха – рыбу того же семейства карповых. Подобие распространяется и на некоторые стороны образа жизни, в том числе, как выясняется, и на рацион питания. Аналогия здесь, разумеется, далеко не стопроцентная, но всё же…

Если уклейка – хищник, то на кого, спрашивается, она охотится? Ведь очень скромные собственные размеры плюс даже относительно этих размеров маленький рот резко ограничивают выбор потенциальных жертв. Тем более, что мы сейчас говорим о зиме, когда мальки, появившиеся на свет предыдущей весной или в начале лета, уже успели подрасти. Однако, как можно убедиться, малька «съедобного» размера в зимней реке хватает – в прибрежных заводинках он местами просто кишит. Возможно, это молодь той же уклейки, возможно – какой-то другой рыбы, я особо и не интересовался, но взрослая уклейка этого малька явно «пасет» и при удобном случае не упускает шанса переправить одного-другого в свою утробу. Не могу сказать, что я в том абсолютно уверен, но те «плюхи», которые можно наблюдать на границе струй, это в том числе и охота на сносимого течением ослабленного малька.

Если же быть ближе к нашей основной теме – ловле спиннингом – то не столь уж и важно, так ли уж часто уклейка питается мальком. Важнее – насколько реально поймать её на спиннинговую приманку. Могу заверить: если ловить целенаправленно и надлежащей снастью, то очень реально, особенно там, где уклейки много и она крупная.

«Микрожерехи», как и жерехи настоящие, держатся преимущественно в верхнем слое воды и так же лучше всего реагируют на приманку, идущую на небольшом расстоянии от поверхности. Только, в отличие от своего дальнего родственничка, уклейка не вынуждает рыболова «шифроваться» – ей почти неведомо чувство опасности, и немало поклёвок случается практически уже у самых его ног. При этом нагло атакующую блесну уклейку очень хорошо видно: она настигает приманку, хватает сзади и тут же резко поворачивает в сторону. В тех относительно редких случаях, когда нам удается наблюдать воочию поклёвку жереха, обычно все происходит один к одному: атака сзади – и моментальная смена курса.

Понятно, что при таком методе нападения на приманку поклёвка бывает очень резкой, что хорошо знакомо жерешатникам. Вот и поклёвку уклейки – с поправкой на её миниатюрность – тоже слабой никак не назовешь. И в том и в другом случае подсекать, по большому счету, бесполезно – если уж рыбе, будь то жерех или уклейка, суждено сесть на крючок, она садится сама – без нашей помощи.

 

Можно ли обловить поплавочника? И нужно ли?..

Уклейка прекрасно ловится на удочку. А уж как это получается в исполнении мастера поплавочной снасти – и говорить не приходится. Если бы мы попытались устроить соревнования по ловле этой рыбешки, то фаворитами были бы далеко не спиннингисты. Однако это не повод для расстройства, на первое время наша задача – научиться в принципе ловить уклейку спиннингом (оно, поверьте, само по себе захватывает), а уже в перспективе – попытаться составить в этом деле, если оно пойдет, конкуренцию удильщикам.

Чтобы дело пошло, надо непременно позаботиться о соответствии снасти объекту и методу ловли. О приманках повторяться не будем, скажем об удилище и леске. Нас в принципе устроит любая ультралайтовая «палочка», но будет лучше, если верхний предел её теста будет не более 5 г. Из лесок я предпочитаю FireLine теста 4 lbs, но не будет большой потерей, если вы воспользуетесь качественной мононитью диаметром 0.12 мм.

Дальнейшее – дело техники. Выбираем подходящее место – с видимой границей потоков с разными скоростями и с явными признаками присутствия объекта нашего «промысла». Располагаемся в верхней точке и забрасываем так, чтобы приманка шла возможно ближе к той самой границе – обычно это под углом от 30 до 45 по отношению к береговой линии. Начинать лучше с равномерной проводки в среднем темпе.

Очень может быть, что уже на самом первом забросе уклейка проявит интерес к приманке: она или сядет на крючок, или хотя бы ощутимо ударит по блесне. Таких поклёвок-тычков бывает иногда по два-три на одной проводке. У вас может даже сложиться мнение, что приманка или леска просто задевает за рыбу – ведь когда ловят на джиг, порою «слышишь», как леска проходит по спинам – в руку отдаются очень похожие толчки. Однако в случае с уклейкой (при условии, что пользуемся «уклеечной» снастью и приманками) все или по крайней мере большинство из таких толчков это поклёвки. Другое дело, что соотношение пустых и результативных поклёвок практически всегда оказывается в пользу пустых. Но уклейка в этом не уникальна – когда мы ловим окуня на джиг в толще воды тоже ведь на одну пойманную рыбу приходится несколько холостых тычков. Если уж уклейка садится, то, как правило, сразу на все три крючка – снять потом проблема.

Когда стая «баклешки» держится компактно (например, на пятачке размером пять на десять метров), то ловить в таком месте более десяти минут подряд не стоит. Вы сами можете убедиться: на первых нескольких забросах попадаются наиболее активные рыбки, потом удается поймать ещё несколько штук, после чего поклёвки почти прекращаются. Самое правильное – сменить точку, а на старое место вернуться самое раннее через час.

Иногда большие скопления уклейки случается обнаружить на ничем особо не примечательном участке реки – примерно одинаковая глубина, везде ровное, без завихрений течение, но на поверхности воды беспрерывно расходятся круги от играющей рыбешки. Здесь обычно срабатывает самая очевидная технико-тактическая схема: заброс почти строго вниз и очень медленная проводка против течения. Как вариант – стоит попробовать вести приманку в разных слоях воды, давая ей после заброса заглубиться либо начиная подмотку сразу после её падения. В последнем случае, если ловить на пропеллерную блесну, можно добиться разбрызгивающе-бороздящей проводки – этим методом часто ловят жереха на девон. По уклейке метод тоже работает, можно иногда увидеть настигающую приманку килевую волну и через секунду – поклёвку, но не могу сказать, что бороздящая проводка дает лучшие результаты, чем обычная проводка в толще воды. Впрочем, мы сейчас говорим о зимне-спиннинговой рыбалке. Летом, возможно, все обстоит иначе.

Ещё один тип мест, где любит собираться уклейка, это обратка под обрывистым берегом. Здесь могут проявиться сложности технического плана: с противоположного берега легчайшую приманку добросить до нужной точки не удастся, а на «нашем» берегу приходится стоять слишком высоко над водой, и полноценной равномерной проводки (при которой блесна идет горизонтально на одном уровне) не получается. Приходится ловить «ступенькой» в толще воды. Дня такой техники больше подходят не блесны – «тройные нули», будь то с лепестком или пропеллером – а «чертики».

Ловля спиннингом на «чертик», или более глобально – на приманки типа безнасадочных мормышек и близкие к ним, это вообще отдельная и, смею заверить, интересная тема. Зимняя ловля уклейки – её частный и, возможно, не самый показательный случай. Однако располагаясь несколькими метрами выше поверхности воды, на «чертик» ловить удобнее, чем на другие приманки.

В данном случае «чертик» – с учетом метода его проводки – выступает как типичный джиг. Естественно, у меня были мысли опробовать на уклейке более близкие к классическим джиговые приманки, приведя их к нужному размеру. Ничего путного из того, однако, пока не получилось – микротвистеры на микроголовках хуже лезут в рот нашему «микрожереху», чем «чертик», у которого все очень компактно – и само тело, и тройник при нем. И это касается в том числе и крупной уклейки – весом в среднем граммов сорок–сорок пять, о более мелкой и говорить не приходится.

Пробовал я и комбинации приманок – перед «тройным нулем» ставил миниатюрную мушку или вабик. В итоге от этого отказался, так и не поймал на мушку ни одной уклейки, в то время как на блесну «микрожерехи» вешались один за другим…

Весь мой опыт целенаправленной ловли «баклешки» пока укладывается в три месяца – с середины января по середину апреля 2001 года. Я никак не могу утверждать, что за столь короткий промежуток времени мне удалось прийти к единственно правильным выводам об оптимальных приманках и наиболее эффективной технике. Я лишь поделился своими наблюдениями – с тем, чтобы пробудить интерес к этой весьма необычной теме.

Во-первых, любопытно будет проследить, как отношение этой рыбки к спиннинговым приманкам меняется в течение разных сезонов. Ведь именно по этой причине – чтобы не откладывать решение вопроса ещё на год – я решил дать соответствующий материал о зимне-спиннинговой рыбалке в летнем номере журнала «Спортивное рыболовство».

Во-вторых, хотелось бы поскорее выяснить, стоит ли ловить с прикормкой. У меня уже есть некоторый положительный опыт ловли уклейки с кормушкой. Как-то я застал на речке спортсмена-поплавочника, который уже завершил рыбалку и намеревался остатки прикормки отдать воронам. Уговорил его отдать их мне, соорудил из подручных средств нечто похожее на кормушку, и на вымываемом из неё шлейфе из сухарей, конопли и всякой всячины недурно половил уклейку. Повторить эксперимент мне пока не удалось – главным образом из-за того, что я не удильщик и потому не очень силен в части «прикормочной кулинарии». Пусть же этим займется кто-то более сведущий, а нам потом расскажет о результате.

 

Рекомендации по снастям

Леска: FireLine 4 lbs, Newtech Ultra Cable 10 lbs, моно 0.12 мм.

Комментарии

Снасти сверхлегкого класса вызывают двойственное к себе отношение. С одной стороны они, безусловно, очень желательны, когда приходится ловить на приманки самой легкой весовой категории. С другой – почти ни подо что иное они в принципе не годятся, в больше мере это относится к удилищам, в меньшей – к катушкам. Вот и получается, что многих терзают сомнения, брать или нет брать ультралайтовый комплект снастей? Если вы всё же склоняетесь к положительному решению этого вопроса, а ловля уклейки это настолько радикальный ультралайт, что иного и быть не должно, то вас должна устроить любая из трех приведенных в таблице пар удилище – катушка.

Касательно «палочки» Trout One могу сказать, что она, как и оба удилища от St. Croix, выдержана в общем ключе всей своей серии. Если вам знакома серия Trout One, а о ней многие отзываются положительно (и по чувствительности, и по броску), то можете примерно себе представить, что есть версия с тестом до 3 г.

Альтернатива

Пару зимних сезонов я с успехом ловил катушкой DAM LTi-618 – это неплохой вариант в категории до $80.

Из удилищ заслуживают интереса спиннинги сверхлегкого класса от фирмы Mitchell. Несколько лет назад выпускалась серия Zero Gravity, потом название серии и особенности её исполнения несколько раз менялись, но при этом все ультралайтовые спиннинги от фирмы Mitchell неизменно собирали позитивную статистику отзывов.

 

Все водоёмы, на которых мы ловим рыбу спиннингом, можно отнести к трем группам: это «зимние», «полузимние» и «летние». Названия эти очень условны и в отрыве от основной темы настоящей книги их смысл меняется или даже вовсе теряется. Поэтому такая классификация и терминология в обязательном порядке требуют пояснения.

«Зимними» мы называем те водоёмы, где ледовых явлений не бывает никогда или же они случаются крайне редко. К таковым, как легко понять, относится Москва-река ниже нашей столицы, Пехорка от Люберец и до устья, Машковский залив Иваньковского водохранилища и другие – в общем, те водоёмы, где можно ловить по открытой воде независимо от силы и продолжительности мороза.

«Полузимние» водоёмы замерзают – полностью или частично – при значительном минусе, но с потеплением (не обязательно до плюсовой температуры) освобождаются ото льда, опять же – полностью или частично. Пахра и Ока ниже Коломны – вот характерные примеры «полузимних» рек.

Наконец, под «летними» мы понимаем водоёмы, которые пребывают в естественном терморежиме. Как бы парадоксально это ни звучало, но в данном разделе мы поговорим о зимнем спиннинге на «летних» водоёмах. А поскольку на таких водоёмах нет особых препятствий для образования льда, кроме их «тепловой инерции», то речь пойдет о ловле в тот период, который уместно назвать переходным – когда среднесуточная температура воздуха уже опустилась ниже нулевой отметки, но вода ещё не успела остыть, и ледообразование на некоторое время откладывается.

Продолжительность этого самого переходного периода может измеряться как несколькими днями, так и несколькими неделями, а то и доходить до целого месяца и даже более. Все зависит от типа водоёма, региональных климатических особенностей, и текущей (плюс – минус несколько дней) синоптической ситуации.

Региональные особенности климата это прежде всего степень его континентальности. В Подмосковье континентальность выражена умеренно, и похолодание при переходе от осени к зиме в большинстве случаев наступает не резко, с непродолжительными возвратами тепла. Чем дальше на восток, тем меньше продолжительность переходного периода между осенью и зимой – волна холода в считанные дни делает недоступными для спиннинга «летние» водоёмы. Поэтому то, о чем мы будем говорить далее, более актуально для московского региона и в ещё большей степени–для областей, расположенных к западу и югу от него.

Много лет назад я ещё не пытался ловить спиннингом в зимние месяцы, но в предзимье отрабатывал по полной программе, посвящая рыбалке каждый свободный день – в предположении, что он может оказаться последним в сезоне. В результате мой общий опыт ловли в сравнительно короткий переходный период исчисляется более чем сотней рыбалок. Разные водоёмы, разные – теперь и ранее – приманки и техника, немало интересных наблюдений и неожиданных, на первый взгляд, выводов.

Понятие «переходный сезон» включает в себя не только предзимье, но и самое начало весны, то есть переходных сезонов в году не один, а два, и рыбалка в преддверии и по окончании зимы совсем разная. Дальнейшее изложение разделим поэтому на две части, в каждой из которых рассмотрим по несколько наиболее характерных типов водоёмов.

 

«Жабовники»

Так с некоторых пор мы называем мелководные водоёмы озерно-болотного типа: пруды, пойменные озера, торфяные карьеры, «польдерные» каналы и т. п. На современном жаргоне спиннингистов «жабой» называют щуку, поначалу это резало слух, но потом привыкли.

«Жабовники» обладают минимальной тепловой инерцией, а потому они с переходом среднесуточной температуры воздуха ниже нулевой отметки очень быстро замерзают, поэтому период предзимья здесь очень непродолжителен. В близкий к среднеклиматическому по наступлению холодов сезон на подмосковных «жабовниках» удается ловить числа до десятого ноября. То есть сезон зимнего спиннинга (в рамках того, как мы его определили) на таких водоёмах обычно длится каких-нибудь четыре-пять дней, зато очень и очень часто эти дни бывают ознаменованы великолепной рыбалкой.

Поначалу я не придавал этому системного значения. Несколько раз в ноябре я попадал так, что сегодня щука на «болоте» очень хорошо ловится, а завтра (или, в крайнем случае, через пару дней) – водоём замерзает. Потом от разных своих знакомых узнал о множестве подобных случаев. Особенно впечатлили две истории, произошедшие на торфяниках под Каданком. Одна от другой принципиально отличалась только датой – их разделяло шесть лет. Все остальное было как под копирку: сначала несколько рыбалок с уловами от одного до четырех «хвостиков» на брата, потом вдруг бешеный клёв и десяток щук уже было результатом ниже среднего, а максимум через день – лёд.

Создается впечатление, что обитающая в жабовниках щука неким непостижимым образом чувствует приближение ледостава – незадолго до того включается какой-то биологический механизм, и щука жрет все подряд. По аналогии с перволедным жором это явление можно назвать жором предледоставным. Аналогия здесь, правда, довольно относительная: по первому льду активно кормится практически любая рыба, в то время как предледоставный жор на «жабовниках» – прерогатива только щуки; даже окунь, который в том или ином количестве имеется почти в любом подобном водоёме, особо не реагирует на приближающуюся волну холода.

Другой немаловажный фактор, от которого зависит активность щуки, это лунная фаза. Полагаю, нет особого резона развивать тему и выдвигать гипотезы на предмет, почему и за счет чего это происходит, иначе в конце концов можно сбиться на астрологические бредни типа: «Меркурий в Козероге – клюет плотва и подлещик». В свое время я провел небольшое исследование зависимости между клёвом щуки и фазой луны, руководствуясь строгим формально-статистическим подходом, и получил некий результат с высокой степенью достоверности. Позже я сравнил этот результат с прогнозами лунных календарей, публикуемых в серьезных зарубежных рыболовных журналах, многое совпало.

Объем статистики, которым я пользовался в своем исследовании, не позволял делать обоснованных заключений об интенсивности клёва по часам – полученный мною график щучьей активности распространялся только на дни лунного месяца. В первом приближении этого достаточно, но всё же следует иметь в виду, что более совершенные и основанные на гораздо более объемной статистике варианты лунного рыбьего расписания позволяют с достаточно высокой вероятностью спрогнозировать изменения интенсивности клёва в течение дня. Более того, фирма Casio теперь даже выпускает специальные «лунные» часы для рыболовов со встроенным алгоритмом, учитывающим в том числе и географические координаты водоёма. Первые отзывы о точности выдаваемого прогноза сдержано положительные.

Что следует сразу сказать о «жабовной» щуке – она подвержена влиянию ночного светила в гораздо большей мере, чем та же щука, но обитающая в больших и глубоких водоёмах. Если ограничиться упрощенной схемой зависимости её клёва от лунной фазы, то лучше всего она ловится при растущем месяце – когда на небе по вечерам виден серп, который с каждым днем все больше «пухнет». Заканчивается этот благоприятный период в тот день, когда видимая луна достигает половины своего диска. Второй период активного клёва – от полнолуния до момента, когда луна «похудеет» вдвое.

Применительно к нашей основной теме лунная фаза нас интересует не сама по себе, а в привязке к тем самым нескольким дням в непосредственный канун ледостава: если «хорошая» луна (особенно та, что нарастает) на них попадает, предледоставный жор бывает просто фантастическим. Однако уделять первостепенное внимание именно луне я бы не советовал, особенно с учетом того, что большинство из нас могут посвятить рыбалке только выходные, которые, увы, исчисляются по календарному месяцу, а не по лунному…

Все «жабовники» можно разделить на две группы – на одних их них сколько-нибудь значительных глубин нет в принципе, на других наряду с фоновыми глубинами в метр–полтора имеются «ямы» до двух с половиной-трех метров, а иногда и более. Поведение щуки на одних и других заметно различается, отличаются и наборы приманок, и принципы ловли.

На повсеместно мелководных «болотах» щука зачастую до последнего ведет себя так, как будто на дворе лето или ранняя осень. Нет, разница, конечно же, есть, но она далеко не так велика, как это бывает со щукой больших водоёмов в теплый и холодный периоды года. Просто при температуре воды, близкой к нулю, щука становится заметно более вялой. С учетом этого и надо строить технико-тактическую схему её ловли.

Кроме того, с приближением морозов постепенно отмирает водная растительность. Этого тоже нельзя не учитывать. Что интересно, следствием уменьшения биомассы травы может быть переход от «резиновых» приманок к блеснам и воблерам, а это, как многие уже давно уяснили, нечто прямо противоположное тому, чем летний спиннинг отличается от зимнего.

Ведь если летом мы ловим на приманки самых разных типов, в том числе (и очень часто!) на «железо», то для зимы многие не видят иных приманок, кроме джиговых, львиную долю которых как раз и составляет «резина» наряду с поролоном.

Никакого противоречия здесь, как легко заметить, нет. Летом на сильно заросших водоёмах единственно применимыми оказываются различные незацепляйки, многие из которых представляют приманки из мягкого пластика («техасский» червяк, слаг и др.). с середины октября осевшая трава позволяет ловить и на более привычные для большинства спиннингистов блесны, а также на воблеры Вы можете спросить: «А как же так называемая «зимняя» модель поведения рыбы ведь даже на малых речках (то есть на тех же примерно глубинах) по холодной воде щука предпочитает джиг и соответствующую проводку?». С малыми речками это и в самом деле так, а вот на «польдерах» и прочих «жабовниках» приманки, которые принято считать летними, работают до самого упора. Сверхлегкий джиг на ступенчатой проводке, впрочем, тоже работает, но здесь далеко не везде он уместен – при глубине менее метра на малой речке в роли нашего союзника выступает течение, поэтому и «ступенька» получается без напряга. В стоячке и без того очень легкую головку приходится облегчать ещё раза в полтора-два, а это неизбежно сказывается на дальности заброса. На малой речке дальнобойность не очень критична, на «жабовниках» же она часто имеет большое значение, в том числе и из соображений маскировки. На малой речке мы пользуемся в качестве укрытий растущими по берегам деревьями и кустами, на берегах многих «польдеров» растительности почти нет. Поэтому в условиях, когда вода прозрачна и рыба стоит очень неглубоко, ограничивать себя в дальности заброса нет никакого смысла.

В силу сказанного основными нашими приманками на таких водоёмах будут «вертушки», легкие «колебалки» и мелководные воблеры. «Резина» тоже может пригодится, но это будут приманки довольно крупного размера с легкими головками, и проводка для них – ближе к равномерной, чем к «ступеньке».

Из воблеров я бы на первое место поставил приманки с геометрией «шед» – при одинаковом весе с воблерами типа «минноу» (более удлиненной формы) они дальше забрасываются, да и поклёвок на них по крайней мере не меньше. «Минноу», разумеется, тоже работают, но предзимний метод их проводки отличается от результативного летом метода twitchin’ (с короткими, но довольно резкими потяжками), эти воблеры, как и другие, в почти ледяной воде следует вести медленно и равномерно или почти равномерно. Только воблеры-суспендеры лучше работают на традиционной для них проводке – с остановками продолжительностью до двух секунд через каждые несколько метров проводки.

«Вертушки» Aglia, Comet, Vibrax, Effzett и т. п. номеров от третьего до пятого по своей уловистости в целом не уступают воблерам. Точнее будет сказать так воблер – это больше приманка для эксперта, спиннингисту начинающему проще поймать на «вертушку».

Наконец из колеблющихся блесен для предзимних «жабовников» больше подходят те, что полегче – из тонкого металла, для нас это важно. Такие блесны допускают медленную проводку – их можно вести примерно с той же скоростью, как большинство «вертушек».

Пожалуй, больше всего щуки, которую я за все время переловил на предзимних «жабовниках», мне принесли именно «колебалки». Почти все они были самодельными когда-то активно практиковал производство блесен своими руками. В прежние годы не составляло особого труда найти на свалке куски листового цветного металла, чем я всецело пользовался. На «колебалки» шла латунь толщиной до 2.5 мм, но блесны из толстого металла делались в основном в расчете наловлю на течении. Для «болотного» варианта «колебалки» я брал миллиметровую латунь, получалась блесна, которая при длине 7–9 см весила всего лишь 10–12 г. И такие параметры меня полностью устраивали – легкие блесны работали на редкость исправно, а перед ледоставом – в особенности.

Позже я стал подсаживать на тройник колеблющейся блесны среднего размера твистер. Это позволяло ещё более замедлить проводку, от чего количество поклёвок только увеличивалось.

Пробовал я и другие приманки, в том числе и совсем уж не зимние. Как-то в ноябре поймал щуку даже на баззбейт, но это уже нечто из ряда вон выходящее – эксперимент ради самого эксперимента.

Технически ловля на мелководных «жабовниках» предельно проста. Последовательными забросами облавливаем всю доступную нам акваторию. Если ловим на «железку», то никаких особых изысков в методе подачи приманки нет и быть не должно: заброс и сразу же – медленная равномерная проводка. Больше двух-трех забросов с одной точки делать не стоит – лучше не тратить время и перейти на другую.

Вот произойдет что-то примечательное – поклёвка или хотя бы подозрение на неё – тогда можно и задержаться чуть дольше. Но излишне усердствовать здесь тоже не стоит – если была поклёвка или выход щуки за блесной, а потом на нескольких забросах – ничего, лучше не заниматься «выдрачиванием» рыбы последовательным перебором всех имеющихся приманок, а дать ей некоторое время «отдохнуть» – с тем, чтобы через час-полтора вернуться на точку. Щука успеет забыть о ваших домогательствах и, очень может быть, отреагирует на приманку на первом же забросе.

Если помните, в разделе о малых речках я высказывался в пользу метода «выдрачивания» (но только без перебора приманок). Действительно, на течении даже на очень компактной точке нередко удается «уговорить» щуку с десятого или пятнадцатого заброса. На «жабовниках», которые к тому же находятся на грани замерзания, такое случается очень редко.

Поиск щуки на многих из таких водоёмов облегчается благодаря тому, что количество укрытий, где она может находиться, ограничено. Основная часть травы уже успела осесть (а в некоторых торфяных карьерах её из-за химических особенностей воды даже летом немного), рельеф дна большей частью сглаженный, коряжника почти нет…

Иногда в подобных случаях рыболовы создают для хищника искусственные укрытия и потом по этим точкам успешно его ловят – достаточно упомянуть об «именных» корягах на Шатурских озерах. На «жабовниках», насколько мне известно, никто пеньков и деревьев специально не затапливает, хотя, наверное, от того была бы польза. На одном из «польдерных» каналов в пойме Оки роль затопленного пенька с успехом исполняла съехавшая в него с соседнего поля сеялка. Однажды мне удалось «снять» из-под неё трех щук к ряду, тогда как во всех других местах поймал в тот день только одну. Систематически щука попадалась и у лежащей на дне канала трубы. Одним словом, любая аномалия на «жабовнике» с однородным рельефом может представлять для нас реальный интерес.

В торфяных карьерах дно редко бывает абсолютно ровным – от ковша экскаватора на годы или даже десятки лет остаются борозды и приямки с довольно четкими краями. В солнечную погоду, особенно в поляризационных очках, более глубокие места выглядят более темными. В данном случае рельеф дна это сплошь одна «аномалия» – мель и глубина чередуются повсеместно. Как следствие, бесполезно пытаться ловить щуку в привязке к рельефу. Поклёвки случаются в самых разных местах, в том числе и очень неожиданных.

Помню рыбалку, когда, зайдя по колено в воду, я пытался выловить щуку из проходящей метрах в двадцати передо мной ложбины. На одном из забросов я вдруг заметил килевую волну, идущую в направлении блесны сзади и сбоку от себя. Ту щуку, которая развернулась и пошла обратно, я поймал следующим забросом. Глубина в той точке, где она стояла, была максимум сорок сантиметров, а дело-то было одиннадцатого ноября! Из пяти пойманных в тот день щук три попались на откровенной мели…

Подобные случаи далеко не единичны. В середине 80-х я часто ловил на Пехорке в районе станции Кучино. Выше по течению речка подпружена, и русло окружено «жабовником» – заросли тростника перемежаются окнами чистой воды. Глубина везде невелика – до полутора метров.

Почти всю щуку в тех местах я брал с двух очень небольших окон, глубина в которых и вовсе была чуть более полуметра. В других окнах (с большими глубинами) или на русле поклёвок было в несколько раз меньше.

Что ещё более удивительно, с усилением холодов – создавалось такое впечатление – почти все окрестные щуки собиралась в районе тех двух мелководных окон. Так было три года подряд. Потом в этом месте поставили земснаряд, и от щуки остались одни воспоминания…

На тех «жабовниках», где максимальные глубины не полтора метра, а в пару раз больше, щука ведет себя логичнее. По-видимому, для неё нет принципиальной разницы между глубиной меньше метра и немногим больше, но вот между полутора метрами и тремя разница однозначно есть – щука под зиму собирается на таких глубинах, а если по-настоящему глубоких мест на водоёме немного, то задача поиска предельно упрощается.

В разные годы я много ловил в конце октября – в ноябре на трех заливных озерах в пойме Оки. Все они были в первом приближении очень похожи одно на другое: вытянутые вдоль русла реки очертания, поросшие осокой и тростником берега, глубина, постепенно возрастающая по мере удаления от берега, минимум растительности в окрестностях «фарватера». Однако при более детальном рассмотрении рельефа дна обнаружилось, что на одном из озер в центральной его части располагалась компактная четырехметровая яма с довольно четкими для подобных водоёмов вдольбереговыми бровками. На дне другого озера по центру улавливалась ложбина, напоминающая русло затопленной речки. Дно третьего озера было похоже на корыто: свалы вдоль берега и почти плоская поверхность между ними.

На первое озеро я обычно заезжал попутно – по дороге с Оки. Яма размером сто пятьдесят на семьдесят метров «пробивается» джигом в течение получаса, при отсутствии поклёвок можно спокойно разворачиваться и ехать дальше. Первое время я пытался экспериментировать: и в те дни, когда были поклёвки на яме, и когда их не было, я уделял некоторое время ловле в других местах, где глубина была поменьше. Результат вне ямы был всегда неизменным – полный ноль. Это говорит о том, что щука перед ледоставом концентрировалась в яме, но в одни дни она была активна и клевала, в другие – никак не реагировала на приманку. Большинство «клёвых» дней, кстати, приходилось на «хорошую» лунную фазу…

На «пробивку» второго озера получаса было мало. При ловле с берега приманка пересекала под крутым углом ложбину, и в этот момент случались почти все поклёвки. Чтобы обловить ложбину полностью, надо было методично, через каждые несколько метров забрасывать джиг и проводить его по месту возможной стоянки щуки. Длина озера была без малого километр, соответственно и руслоподобная ложбина имела почти такую же протяженность.

Если бы я располагал лодкой, оперативность облова была бы в несколько раз выше – надо было встать над «руслом», сделать по паре забросов вдоль него в ту и другую сторону', а после того – смещаться минимум на полсотни метров в сторону.

На обоих этих озерах лучшей приманкой однозначно был джиг. Головка весом 12–14 г, классическая «ступенька» – это оптимальный вариант для ловли на глубоких «жабовниках», в отличие от «жабовников» мелководных, где, как мы знаем, вплоть до ледостава исправно работают неджиговые приманки.

Последнее из тех трех озер тоже относилось к числу глубоких – характерные глубины составляли три–три с половиной метра, но ловили на нем почти исключительно на «колебалки». Было это, правда, в «доджиговый» период (в середине семидесятых), когда колеблющаяся блесны считалась безусловно лучшей позднеосенней приманкой. Думаю, что с нашим современным подходом мы гораздо успешнее ловили бы на том озере на джиг. И в пользу этого свидетельствует одна очень необычная рыбалка.

Дело было, если я правильно помню, восьмого ноября. В течение нескольких дней стояла ровная погода с температурой от минус двух до плюс одного. Вода в озере охладилась и вот-вот готова была замерзнуть.

В тот самый день на этом небольшом озере по стечению обстоятельств оказалось порядка десяти спиннингистов – гораздо больше, чем обычно. Одни ловили с резиновых лодок, другие, в том числе и я, с берега.

С утра было тихо и солнечно, но ни у кого не клевало. Часов после одиннадцати небо заволокли плотные облака, и крупными хлопьями повалил снег. Попадая в ледяную воду, снежинки не таяли. Через час поверхность озера представляла собой кашу из воды и снега.

Блесна с трудом проваливалась вниз, леска же, кроме нескольких последних метров, оставалась лежать на поверхности. С началом подмотки блесна шла круто вверх, быстро достигала поверхностного слоя, и подмотку приходилось останавливать. Блесна опять тонула, леска прорезала два–три метра снежной каши. Далее все повторялось.

Такая проводка была, разумеется, мерой вынужденной – ничего другого просто не оставалось. Но результат оказался просто невероятным – после полного бесклёвья щука словно взбесилась. У всех начались «злые» поклёвки, все поймали – кто пару «хвостов», кто с десяток. Щука брала «колебалку» строго во время её погружения, как то бывает при ловле на джиг. Да и сама проводка, по сути своей, была ступенчатой.

Возможно, правда, что рыба резко активизировалась, реагируя тем самым на перемену погоды, но я всё же склонен полагать, что метод подачи приманки имел далеко не последнее значение. Проверить так оно или нет, весьма непросто – для чистоты эксперимента надо воспроизвести те очень необычные условия – со слоем нетаюшего снега на поверхности воды…

 

Песчаные карьеры

 

Водоёмы этого типа – прямая противоположность «жабовникам»: минимум травы, огромный объем воды и никакого резона во что бы то ни стало стремиться попасть на трудноуловимый (по причине его сверхскоротечности) предледоставный жор. На карьерах, заметим, тоже бывает что-то похожее – хищник активизируется незадолго до образования льда, но это длится не два-три дня, а значительно дольше. Или же период интенсивного клёва приходится не на те несколько дней, что непосредственно предшествуют ледоставу, а все самое интересное случается за полторы-две недели до того, и угадать, когда же оно произойдет, удается далеко не всегда.

В общем, карьеры – водоёмы очень непростые для рыбалки, но спиннингиста-зимника они привлекают тем, что являются самыми «долгоиграющими» среди всех «летних» водоёмов – на глубоких карьерах дольше всего сохраняется открытая вода. Допустим, в ваших краях среднемноголетняя дата перехода среднесуточной температуры через ноль – 4 ноября. «Жабовники» обычно замерзают спустя несколько дней – числа восьмого-девятого, реки и водохранилища – тринадцатого-пятнадцатого, тогда как карьеры протягивают ещё неделю.

Это – в среднем, реально сезон зимнего спиннинга на карьерах может растянуться ещё на пару недель или даже более. Бывает, что на них можно ловить в течение месяца после того, как «выключились» мелководные пруды и озера. Если первая волна похолодания основательно подморозит «жабовники» (толщина льда достигнет сантиметров десяти), то последующий возврат тепла уже, как правило, ничего поделать не может–лёд малость подтает, но не более. Карьеры при этом остаются открытыми – отношение объема воды к площади поверхности делает их тепловую инерцию очень высокой: накопленные водой за полгода запасы энергии долгое время не позволяют охлаждаться поверхностному слою. Точнее, поверхностный слой всё же охлаждается, но относительно холодная вода имеет большую плотность, поэтому она перемешивается с нижележащими, не успевшими остыть слоями, и, как следствие, поверхность воды в карьере долгое время остается теплой.

Типичный карьер представляет собой водоём с характерными размерами от нескольких сот метров до километра или даже нескольких километров в поперечнике и средними глубинами от пяти–шести метров и более; максимальные же глубины могут достигать двадцати пяти–тридцати метров. Рельеф дна зависит от того, каким образом разрабатывался водоём: на «сухих» карьерах сначала велась выемка песка, потом происходило заполнение водой, на «мокрых» – земснаряд работал уже по воде, поэтому на «сухих» – дно довольно ровное и плоское (по нему до затопления ездили бульдозеры и самосвалы), на «мокрых» – сильно изрезанное.

Большинство карьеров расположено в речных поймах, при этом одни из них не имеют связи с рекой (или же имеют только во время половодья), другие – их часто называют затонами – соединены с нею протокой. Рыба на изолированных и связанных с рекой карьерах ведет себя по-разному, и отличия не в последнюю очередь касаются того сезона, который нас в данный момент интересует. Поэтому давайте с самого начала скажем несколько слов о том, в чем эти отличия проявляются.

В течение года самая разнообразная рыба (лещ, жерех, судак, окунь…) мигрирует между карьером и рекой – при наличии между ними протоки. Иногда эти миграции имеют регулярно-сезонный характер, то есть повторяются приблизительно в одни и те же сроки, иногда они зависят больше от не всегда предсказуемых гидрологических факторов – река и связанный с ней карьер подчиняются закону сообщающихся сосудов, и уровень воды в них всегда одинаков.

Поздней осенью рыба пребывает в ожидании зимы. Это помимо всего прочего означает перемещение с летних на зимние места обитания. В поисках зимних стоянок мигрируют, пусть и очень недалеко, вполне оседлые рыбы. В годы с маловодной осенью (особенно здесь важен уровень воды в октябре) многие виды рыб ищут себе зимнее пристанище не в реке, а в карьере, где средние глубины существенно больше. Это относится не только к тем видам рыб, что вообще тяготеют к большим глубинам (судак, берш), но и, например, к окуню. Как следствие – в дополнение к постоянно живущей в карьере рыбе с середины осени в водоёме появляется изрядное количество рыбы пришлой, и чем ниже в это время уровень воды в системе река–карьер, тем в больших количествах заходит в карьер речная рыба. Не могу сказать, что этот закон работает всегда и везде – мои наблюдения ограничены десятком лет и тремя или четырьмя этого типа водоёмами, но результаты предзимней карьерной рыбалки (не только мои), особенно по окуню, такую зависимость в целом подтверждают. Кроме того, в предледоставный период в карьерах нередко случается вперемежку ловить окуней двух ярко выраженных рас – прогонистых и горбатых. Оседлый карьерный окунь весом от 300 г большей частью короткий и толстый, тогда как окунь, пришедший из реки, обычно имеет удлиненную форму тела.

В отрезанных от реки карьерах об осеннем заходе говорить, разумеется, не приходится, зато в них средний размер окуня и щуки, как правило, больше. Возможно, одно с другим напрямую связано: осенние пришельцы изрядно выбивают кормовую базу хищников-аборигенов, а в изолированных карьерах их обитателям не угрожают внешние пищевые конкуренты. Показательно, что самого крупного своего окуня (весом без малого 2 кг) я пой мал как раз на таком, не имеющем связи с рекой песчаном карьере. Было это, правда, летом, но вот в ноябре в том же водоёме поймали ещё более крупного окуня…

В целом же рыба, которая ловится в предзимье на песчаных карьерах, достаточно мерная: по окуню в Подмосковье это обычно 150–250 г, по щуке и судаку – 1–2 кг, по бершу 300–700 г. Моя самая большая карьерная щука весила более 6 кг, самый большой судак–около пяти. Важно, что неприлично мелкой рыбы в это время почти не бывает, разве что к поролонке «приклеится» 200-граммовый «судак Манненгольма», но это – как исключение.

Выбор приманок ограничен джигами всех видов, поймать на что-то кроме джигов в это время и в таком месте крайне проблематично. Сам как-то лет двадцать назад (опять же – для меня то была «доджиговая эра») поймал с семиметровой глубины двух щук на тяжелую «колебалку». И однажды видел, как на такую же блесну спиннингист, в котором, по некоторым деталям одежды, угадывался сотрудник «органов», поймал сначала окуня, а вскоре и щуку. Дело было как раз в день милиции, и потому в успехе ловли на не самую подходящую по месту и времени приманку была всё же справедливость…

Мой первый заслуживающий внимания опыт предзимней ловли на карьерах был связан с несколько необычной приманкой. Есть класс блесен, который в США называют «алмазными джигами» (diamond jigs). Это прямые аналоги пилькеров – блесен для глубоководной морской рыбалки, только они во много раз легче и предназначены в основном для ловли во внутренних водоёмах. В Европе у таких приманок нет общего наименования, некоторые из них называют «Юккерами» (Jucker) и «Цоккерами» (Zocker).

К «Юккеру» (рис. 35) я пришел, во-первых, благодаря немецкой рыболовной книжке, где приманка и методы ловли на неё были описаны, во-вторых – однажды попал на такой клёв окуня, который позволил прочувствовать истинные возможности этой приманки.

Рис. 35. "Юккер"

Дело было на ноябрьские праздники на Белопесоцком затоне. В том году на зимовку в затоне была оставлена баржа, кормой она касалась берега, а носовая часть вдавалась в водоём. Я обратил внимание, что на носу судна скучковались до десятка рыболовов. Оказалось, что они блеснят окуня в отвес – всё по технике точно также, как со льда, только ловля привязана к точке.

Судя по тому, как клевал окунь (ежеминутно кто-нибудь на барже вытаскивал одного, а то и несколько человек вытаскивали двух-трех окуней одновременно), рыбы было много, она была активна, и не стояла на месте. Первым позывом было желание забраться на баржу, но такое уж очень смахивало бы на знакомое всем рыболовам-зимникам «обуривание», когда один рыбу находит, а остальные пользуются плодами чужого труда. Наверняка, из тех, кто уже стоял на барже, большинство были теми самыми «обуривателями». Что-то меня удержало от увеличения их числа.

Спиннингом я легко доставал с берега глубины, на которых ловился окунь, но на те приманки, что я перепробовал, поклёвок не было. Ещё раз скажу, что происходило все в «доджиговый» период – несколькими годами позже мне бы уже не пришлось терзаться вопросом выбора.

Но тут я нашел в кармане рюкзака завалявшуюся коробочку с зимними блеснами и решил проверить пришедшую в этот момент в голову идею. Привязав одну из самодельных отвесных блесен, которая имела брусковатую форму (как у известного многим «Гвоздика») и потому далеко летела, я попытался изобразить что-то похожее на ступенчатую проводку.

Я абсолютно не был уверен в результате, а потому едва ли меня хватило бы более чем на полдюжины забросов, но на той проводке, что, по моему настрою, должна была стать последней, на блесне вдруг повис окунь! Следующего я поймал минут через десять, потом – ещё двух подряд. Вывод был очевиден: так ловить можно, и это главное.

Но были и негативные моменты. Ни один из окуней не попался с поклёвкой – все просто «приклеивались». Заброса хватало на пределе – если рыба не брала на первых метрах проводки, дальнейшее уже не имело смысла – леску можно было просто выматывать. По нашим нынешним представлениям, иного и быть не могло: монофильная леска диаметром 0.27 мм очень плохо сочетается с джиговой, по своей сути, приманкой весом не более 7–8 г.

Не помню точно, в тот же день или в следующий, я произвел две замены: вместо зимней блесны поставил «Юккер» (он, по стечению обстоятельств, оказался в той же коробочке), а вместо «щучьей» лески 0.27 поставил «окуневую» 0.2 мм. Обе замены явно пошли на пользу.

Ещё через день я нашел пару точек с интересным рельефом, где окунь собирался в больших количествах, и «наколбасил» его с полсотни «хвостов». До ледостава я успел появиться на затоне ещё дважды, и оба раза ловил на «Юккер» по полтора-два десятка окуней.

А вот спустя год, когда я был уверен в успехе, произошел откровенный «облом»: три ноябрьские рыбалки на Белопесоцком затоне принесли мне соответственно двух окуней, трех и ни одного. Тогда я не мог дать объяснения столь катастрофичным результатам, хотя достаточно было обратить внимание на воду – она всю осень была высокой, и окунь в затон просто не зашел.

Я с переменным успехом ловил на «Юккер» ещё несколько сезонов и даже написал о том статью, которая, так получилось, вышла в журнале только лет через пять, когда понятие об оптимальной для такой ловли приманке претерпело очень существенные изменения.

Сейчас не будет большим откровением, если мы назовем «резину» и поролон не только основными, но и достаточными разновидностями приманок для успешной ловли на карьерах. Если выделить какие-то особенности, отличающие карьерный набор джигов от аналогичного набора для ловли на большой реке, то таковыми могут быть названы больший разброс в весах головок и более частое применение спаренных приманок.

На реке мы тоже привыкли работать весом джиговых головок, увеличивая его или уменьшая в зависимости от условий ловли. Одно из этих условий, течение, актуально для реки и лишено актуальности на карьере, поэтому, казалось бы, рабочий диапазон весов на реке должен быть значительно более широким. Так оно, похоже, и есть, если рассматривать ловлю за весь сезон открытой воды. В предзимье на реке в 90 % случаев удается ограничиться головками интервала 20–28 г, тогда как на карьерах верхняя граница весов находится примерно на том же уровне, а по нижней приходится иногда «падать» до 7–8 г, причем такое облегчение головки мотивировано условиями ловли и активностью рыбы и позитивно сказывается на количестве поклёвок. И унцовая головка, и вчетверо более легкая могут понадобиться на одной рыбалке – у меня так было не раз. Например, часть времени мы посвящаем ловле судака на 12-метровой яме, а потом на гряде ловим окуней. Так что если карьер «мокрого» типа, и перепады глубин на нем очень значительные, то прежде чем отправляться на рыбалку, позаботьтесь о том, чтобы при вас были в достаточном количестве головки в максимально широком диапазоне весов.

«Достаточное количество» подразумевает, что придется считаться с зацепами. Песчаные карьеры это, конечно, не водохранилища, где глубинная ловля в большинстве случаев привязана к коряжнику, который образуется после заполнения водоёма на месте растущих вдоль русел речек и ручьев кустов и деревьев. Тем не менее, на дно карьеров при их разработке попадает изрядное количество всяческих палок и веток. Я видел, как это происходит: земснаряд выбирает песок из-под основания берега, а все, что сверху (включая ивняк и целые деревья), в конце концов обрушивается или просто съезжает в воду. В результате местами дно карьера завалено «дровами». Таких мест немало на «Цимлянке», а на Ланыиинском карьере сильно закоряженные участки занимают до четверти его площади. Сюда следует добавить металлические тросы, плиты, арматуру и прочий мусор, остающийся на дне после бурной деятельности подрядных организаций.

Думаю, нет особого смысла отдельно описывать здесь разнообразные конструкции джиговых незацепляек. Главное, о них в принципе не забыть, особенно если заранее известно, что на том карьере или участке карьера, где вы намереваетесь ловить, они могут пригодиться. Вообще, выбор между незацепляйкой и приманкой с открытыми крючками надо делать, руководствуясь принципом рациональной уместности. Есть зацепы – ставим незацепляйку, нет – поролонку с торчащими крючками. Тот же принцип работает и на других водоёмах, но на карьере проще прочувствовать ситуацию – зацепы, если они есть, как правило, капитальные и их много, или же их в выбранном месте нет вовсе.

Когда мы ловим окуня, и зацепов практически нет, полезно бывает в дополнение к основному твистеру или поролонке поставить ещё одну приманку – перед основной сантиметрах в двадцати–двадцати пяти. Можно – на коротком поводке, но я обычно ставлю дополнительный твистер непосредственно на основной леске (рис. 36) – так оснастка заведомо не путается, а опасения, что леска может помешать окуню взять приманку, заметным образом не подтверждаются.

Рис. 36. Окуневая оснастка с передним твистером на основной леске.

Окунь это, пожалуй, основная добыча рыболова-«карьериста», особенно на соединенных с рекой карьерах в те годы, когда рыба заходит из реки. Так что в основном мы настраиваемся на ловлю окуня. Говоря об особенностях оснастки, помимо дополнительного твистера, следует сказать несколько слов и об основной приманке.

Окунь имеет скверную привычку «отгрызать» хвосты у твистера и поролонки. В качестве меры противодействия можно поставить поролонку с двумя крючками (помогает!) или ловить на бесхвостую приманку, у которой хвост уже «отъели» или же мы отрываем его намеренно. Последнее не покажется вам полнейшим нонсенсом, если внимательно читали рекомендации (и пояснения к Ним) по ловле окуня в реках.

Ну и размер приманки должен быть «окуневым» – для поролонки это около шести сантиметров. Бывает, что и существенно более крупную приманку средней величины окунь засасывает вплоть до самой джиг-головки, но обычно он не очень агрессивен, и число поклёвок с увеличением приманки заметно сокращается, не говоря уже о дальности заброса.

Дальнобойность от всей нашей снасти требуется максимальная – очень много случаев, когда окунь берет только вдали (свыше 50 м) от берега, с учетом ограниченного веса головки и далеко не всегда удобного направления ветра достать до рыбы удается с большим трудом. Зная об этом, я беру с собой на карьерную рыбалку запасную шпулю с очень тонкой плетенкой, которой можно работать только с легкими головками – при весе приманки свыше полуунции шнур уже может порваться на силовом забросе. Зато на малых весах дальность броска в сравнении со штатной леской возрастает метров на пятнадцать-двадцать, часто этих метров бывает в самый раз, чтобы достать до «стола», гряды или какой-то другой донной структуры, в окрестностях которой крутятся окуни.

Сколько я ни ловил окуней на карьерах, практически всегда ловля была привязана к рельефу дна. Случаи поимки на абсолютно ровном в радиусе нескольких десятков метров дне тоже были, но их можно, если не пересчитать по пальцам, то хотя бы не принимать во внимание.

Любой донный хищник так или иначе тяготеет к неровному дну, но у карьерного окуня это проявляется иначе, нежели у судака или щуки. Судак обычно стоит на бровке: активный – в верхней её части, пассивный – пониже. Окуневые поклёвки случаются и на самой бровке, и довольно далеко от неё. Даже более того, стайный окунь чаще берет метрах в десяти от выраженной границы свала.

Судака или щуку часто удается обнаружить непосредственно на бровке, которая в виде невысокой ступеньки разделяет два ровных плато. Окуня вы с большей вероятностью найдете по соседству со свалом – не обязательно очень крутым, но со значительным перепадом глубины. Например, вверху глубина четыре метра, а под «горкой» – все восемь. Большая часть окуневых поклёвок здесь придется на глубины четыре-пять с половиной метров, то есть на верхнюю часть свала, плюс ещё на примыкающий к ней участок дна верхнего уровня.

Ещё один тип окуневых мест на карьерах – длинные песчано-ракушечные гряды. Они могут идти перпендикулярно береговой линии, могут – и под углом, и почти параллельно ей. В 1992–93 годах два постоянно работающих земснаряда фактически откачивали воду из «Цимлянки» в Оку – карьер был тогда отгорожен от реки дамбой и потому уровень воды в нем понизился аж метра на четыре. Многое из того, что прежде было подводными возвышенностями, превратилось к осени 1993 года в острова, ракушечные гряды тоже оказались на поверхности. Позже, когда дамбу прорвало, и уровень воды в «Цимлянке» вновь стал совпадать с окским, мне пришлось пожалеть о том, что я не нарисовал подробную схему выявленных сверхнизким уровнем донных достопримечательностей, но кое-что я всё-таки запомнил.

Среди того, что осталось в памяти, были две гряды, идущие наискось от берега. С некоторых позиций их при благоприятном раскладе (попутный ветер и тонкая леска) можно было доставать и даже перекидывать почти на всем протяжении. Спустя два года мне несколько раз удавалось попадать на очень хороший клёв окуня на этих грядах. Точнее, окунь ловился в основном ближе к концу одной из гряд и где-то около середины второй. В обеих этих точках дно было очень «шершавым» – поролонка, это чувствовалось, «скрежетала» по скоплениям дрейссены.

Наконец, третья разновидность окуневых мест это просто компактный участок акватории карьера с нагромождением мелких бугров, впадин и всякой всячины, включая камни, мелкие ветки и т. д. Такие места обычно связаны с относительно свежими разработками песка – при общем возрасте карьера в несколько десятилетий здесь земснаряд «ковырял» три-четыре года назад или чуть ранее, потому и рельеф не успел сгладиться, а ветки – сгнить. Места такого типа нередко находятся неподалеку от берега, преобладающие глубины сравнительно невелики, потому на них можно и нужно работать легкими головками.

Когда вы более или менее представляется рельеф дна карьера, ловлю лучше всего строить по методу последовательного обхода точек. Довольно часто окунь берет с подхода – пришли на точку, с десяток забросов – и можно делать выводы о целесообразности дальнейшего на ней пребывания. Если точка очень доступна и многим известна, как известно и то, что окунь в этой точке ловится с подхода, нет смысла на неё стремиться, зная, что кто-то оказался там раньше вас. Очень характерна такая картина: у первого подошедшего – десять окуней в первые десять минут, потом – в лучшем случае по окуню через десять минут. Так что, если вы видите, что конкурент вас опережает, нет особого смысла играть в догонялки. Лучше пройтись по другим точкам или заняться поиском новых – даже на хорошо знакомом водоёме случается найти что-то неизвестное прежде, но очень интересное по рельефу и по рыбе.

В моей практике «карьериста» были и такие рыбалки, когда я приходил на место и оставался на нем в течение всего короткого ноябрьского дня. Почти все такие случаи относятся к одной точке, которую я назвал чуть выше третьей разновидностью мест, характерных для предзимней ловли окуня.

Представьте: участок берега протяженностью не более ста метров и полоса акватории, которая с него пробрасывается – это, вроде бы, очень немного, но поклёвки – то здесь, то там – следуют одна за одной с редкими перерывчиками. Окунь активен и гуляет в пределах этой акватории. Возможно, сюда подходит рыба и из других мест – в любом случае в течение шести-семи часов (самый клёв это обычно с девяти и до половины четвертого) окуни то и дело дают о себе знать.

Параллельно с окунями здесь иногда попадается щука. После типичных окуневых поклёвок вдруг ощущается более четкий и мощный удар, после которого вы как минимум обнаруживаете на свинце и мягком пластике порезы от острых щучьих зубов, как максимум – ваш улов увеличивается на одну незапланированную единицу по «хвостам» и на килограмм или чуть менее по весу – щука среди окуней большей частью ловится мелкая.

Когда я весь день целенаправленно занимался окунями, число щучьих поклёвок у меня ни разу не превышало трех. Однако заниматься исключительно окунями имеет смысл только при выполнении двух условий: окуней много, и сам процесс доставляет удовольствие. Много окуня бывает далеко не всегда и не везде, и уже по этой причине нам «приходится» переключаться на щуку или судака.

Кое в чем ловля карьерной щуки проще, чем ловля окуня. Щуку даже в самый-самый канун ледостава мне удавалось вылавливать с берегового свала, и это было не раз и не два, а щука попадалась достойного размера. В то же время окунь, даже мелкий, клевал практически всегда на некотором удалении от берега – он был привязан к рельефу, но только не к береговому свалу – это мог быть «пупок», расположенный всего лишь, к примеру, в двадцати метрах от береговой линии, но никак с нею не связанный.

Справедливости ради я должен сказать, что все те щуки, которых мне удалось поймать под береговым свалом, взяли в дальней его части. Береговой свал на карьере это ведь далеко не всегда ровный уклон отходящего вглубь от берега дна. Обычно он состоит из двух (или даже трех) более или менее выраженных уступов. Они не резкие, ведь дно водоёма большей частью песчаное. Первый уступ это, например, свал до трех-четырех метров, второй – до шести-семи. Щука в ноябре попадается ближе ко второму уступу.

Кроме берегового свала щуку реально поймать и вблизи отходящих вглубь водоёма гряд, но если окуни берут на самой гряде или в верхней части свала с неё, то локализация щучьих поклёвок заметно иная: если брать верхний уровень гряды и уровень дна под ней, то больше всего поклёвок случается где-то посередине. Впрочем, я не так часто ловил карьерную щуку в этот предледоставный период, поэтому мне трудно настаивать на том, что наиболее реально ожидать щучьей поклёвки именно на этом уровне. С другой стороны, если допустимо провести аналогию между предзимьем и весной – временем после щучьего нереста (по температуре и стратификации воды аналогия очень уместна), то объем статистики увеличится в несколько раз. Весенняя щука в глубоких карьерах – можно сказать более уверенно – очень часто попадается на свалах с отходящих от берега гряд.

Что касается судака, то в связанных с рекой карьерах он, как и окунь, имеет обыкновение либо появляться в немалых количествах, либо почти полностью исчезать. Влияние уровня воды в данном случае менее однозначно, хотя я склоняюсь к выводу, что при низком уровне судака заходит в карьер больше. По крайней мере, в те годы, когда в ноябре удавалось регулярно ловить в карьерах судака, насколько я помню, можно было спокойно в болотных сапогах ходить под береговыми кустами, то есть уровень был низким – по высокой воде кусты подтоплены, и подход к воде во многих местах сильно затруднен.

Может показаться странным, но карьерный судак, по моим наблюдениям, в меньшей мере привязан к рельефу, чем щука или даже окунь. Возможно, это объясняется тем, что для карьеров не очень характерны резкие скачки глубины – с четкими границами. Трудно представить на песчаном дне почти отвесные стенки бровок песок имеет свойство осыпаться, и максимально крутой угол донного откоса едва ли будет больше 45°. Бывают, конечно, участки, дно на которых не песчаное, а, скажем, глинистое или какое-то другое, но их явное меньшинство. Получается, что, несмотря на богатый донный рельеф с множеством перепадов глубин, для судака такие условия оказываются не самыми идеальными: его модель поведения как хищника-засадчика в качестве оптимального укрытия предполагает нечто другое – это может быть, пусть невысокая, но четкая бровка-ступенька, или, что ещё лучше, пень с торчащими корнями и вообще коряжник.

Что касается коряжника, мы уже отмечали, что в карьерах бывают места, где дно завалено «древесиной». При определенном стечении обстоятельств судака в таких местах может не быть вовсе. На глубоких карьерах, как известно, чаще, чем на других водоёмах, случаются застойные явления – больше летом, но и другие сезоны не гарантированы от такого положения дел, когда в придонных слоях воды содержание кислорода значительно ниже нормы. Не последнюю роль здесь могут играть процессы гниения, а в коряжнике как раз есть чему гнить.

Вероятно, именно по этой причине многие мои попытки поймать судака на большой глубине в корягах не приносили желаемого результата. Если бы судак в те же дни в принципе не клевал, для такого вывода не было бы оснований, но на чистом или относительно чистом дне судачьи поклёвки были, и порою немало.

Если для карьера наиболее характерны глубины 4–12 м, то судак в ноябре (или даже декабре – при позднем ледоставе) чаще всего попадается на 7–11 м. На очень глубоких ямах скорее можно поймать берша, чем судака. Правда, в Подмосковье берш до недавнего времени был рыбой редкой, он даже занесен в Красную книгу области, но в последние лет пять–семь берш так расплодился, что местами стал забивать по численности судака. В связанных с рекой глубоких карьерах (Ланьшинский, «Цимлянка» и др.) глубокой осенью и зимой (в том числе и уже по льду) берш ловится в пропорции 1:1 с судаком, а иногда даже существенно чаще.

При этом следует помнить о Красной книге – не в том, смысле, что надо держаться от берша как можно дальше, главное – не давать особого повода сотрудникам рыбинспекции, которые, как показывает опыт, не прочь выставить нам счет за вылов «редкой и исчезающей»(!) рыбы. Все это очень напоминает знак ограничения скорости, абсолютно немотивированно стоящий на прямом участке автомагистрали – при том, что за придорожным кустом затаились алчные гаишники, которые особо и не скрывают, что не обеспечивают безопасность движения, а просто «стригут бабки»…

Привязанность берша к большим глубинам сказывается на результатах таким образом, что, когда ловим с берега, он попадается сравнительно редко, другое дело – с лодки. Но ловля с лодки на пороге календарной зимы или даже за этим порогом (а чаще это резиновая лодка) – уже не просто экстрим, а нечто большее, и мы посвятим этой теме отдельный параграф.

В завершение нашего разговора о песчаных карьерах давайте чуть более предметно остановимся на вопросе о сроках и продолжительности предледоставного клёва. Начинается он, как правило, ещё до наступления сезона зимнего спиннинга (для Московской области это, напомним, 4–5 ноября) – с конца или даже середины октября. Далее, если все идет своим чередом, среднесуточная температура переползает через ноль, а карьеры встают ещё недели через две.

При вялом начале зимы, а тем более при затяжном, порядка недели и более, возврате тепла, ледостав откладывается, и порою – очень значительно. Карьер может даже на несколько дней прихватить первый ледок, который потом исчезает. Так было, например, в 2000 году, когда в конце ноября «Цимлянка», вроде бы, уже встала, и по заливам кто-то даже пытался «пингвинить», а потом потеплело, и вернулся – аж почти до Нового года – «летний» сезон.

Так вот, как бы нас ни привлекала перспектива подольше половить на карьерах (а привлекать она может хотя бы потому, что рыба в них экологически чище, чем в большинстве чисто зимних водоёмов), при средне-статистическом развитии гидрометеорологических процессов, оставляющем возможности для спиннинга (опять же – для карьеров Подмосковья) только лишь числа до двадцатого ноября или чуть более, интенсивность клёва в этот период гораздо выше. Это подтверждается и многолетним опытом, и общей логикой. Мотивация активного предледоставного клёва понятна – рыбе требуется «обрасти жирком», чтобы нормально, в основном за счет внутренних резервов, перезимовать. Возможности пополнения внутренних резервов не безграничны – скорость обменных процессов в холодной воде уже не позволяет хищной рыбе с неизменным постоянством питаться и жиреть. Поэтому, когда на это есть недели две, рыба активно кормится практически в любой день, если же предледоставный период растягивается ещё почти на месяц, на стабильный клёв рассчитывать не стоит.

Как правило, время наиболее активного клёва приходится на середину ноября – у хищника включаются «биологические часы», и он начинает жировать. Что будет с погодой потом, рыбе, надо полагать, неведомо. Даже если тепло ещё постоит недели две, судаков и окуней никто о том заранее не оповещает – они уже успели вдоволь нажраться и, если и будут ещё ловиться до льда, то, скорее от случая к случаю…

Таким образом, лучшие результаты в предледоставной рыбалке на глубоких карьерах достигаются, во-первых, при среднем по срокам и температурам наступлении зимы, во-вторых, при низком уровне воды, начиная с середины октября – последнее в основном касается ловли окуня на связанных с рекой карьерах.

Говорить о распределении интенсивности клёва внутри этого «среднеоптимального» периода (где-то с пятого по двадцатое ноября), наверное, и не стоит, однако одну закономерность применительно к судаку всё же можно проследить. В разные годы, когда судак в целом ловился неплохо, пик клёва приходился на время дня за три-четыре до ледостава. Возможно, это малость противоречит сказанному чуть выше (что рыбе неведомы будущие капризы погоды), но здесь речь идет всего лишь о нескольких днях, а столь краткосрочный «внутренний прогноз», многие даже знакомы с этим по себе, некоторые живые организмы способны выдать с весьма с высокой точностью.

Очень показателен опыт сезона 1997 года. В ноябре я был на «Цимлянке» семь раз. Лучший результат пришелся на шестнадцатое число – двенадцать поклёвок и восемь пойманных судаков. Следующая рыбалка – через день; по погоде – всё то же самое, но у меня единственная на троих вялая поклёвка и единственный, правда крупный, судак, который практически не сопротивлялся при вываживании. А в ночь с девятнадцатого на двадцатое карьер замерз.

Вскоре после того я пообщался с человеком, который в те же дни ловил судака на другом окском карьере. Результаты оказались очень похожими: шестнадцатого и семнадцатого – хороший клёв, от трех до шести «хвостов» поймали все, девятнадцатого – пара слабеньких пустых поклёвок…

 

Рекомендации по снастям

В разделе о ловле в переходный сезон фигурируют очень разные водоёмы, под каждый из них, в идеале, требуется своя снасть. Однако не стоит, наверное, перегружать этот раздел информацией, значимость которой не очень велика. Поэтому мы ограничимся рекомендациями по подбору снасти только для одного типа «переходных» водоёмов, как наиболее важного из них – как раз для песчаных карьеров.

Диапазон цен	до $80	$80–160	свыше $160
Удилище	Jaxon Genesis, 3.00 м, 5–30 г	Jaxon Extreme, 3.00 м, 5–30 г	Talon INT, 3.0 м, 7-35 г
Катушка	Banax Hera 750	DAM Futura 825	Shimano Twin Power 4000

Леска: Newtech Ultra Cable 15 lb.

Комментарии

Основная особенность карьерной «палки» – широкий тестовый диапазон. Она должна отрабатывать и легкие головки, и достаточно тяжелые. Удилище Talon INT обладает этим качеством, реальный тест по проводке начинается примерно с 7–8 г, тогда как забрасывать можно в том числе и тяжелые головки. Оптимальный и по броску, и по чувствительности диапазон для этого спиннинга – примерно 15–20 г, а именно с такими весами нам чаще всего приходится работать на карьерах.

Альтернатива

Как вариант берегового удилища средней ценовой категории стоит иметь в виду Sportex Turbo длиной 3.0 м с тестом до 30 г. Серия Turbo отличается сочетанием хороших бросковых свойств с неплохой чувствительностью.

Выпускается далеко не первый год, поэтому объем статистики и, самое главное, её общая тональность – все это позволяет со всей определенностью высказываться в пользу Sportex Turbo.

 

Реки

Если вы собрались в ноябре, когда температура уже не первый день устойчиво отрицательна, на реку с естественным терморежимом, вам не чужд дух авантюризма. Ибо на месте назначения вас могут встретить широченные закраины, шуга или даже целые плывущие ледяные поля, и тогда из рыболова вы превратитесь в туриста. Угроза несостоявшейся рыбалки очень реальна – я сам, при моем весьма внушительном опыте предледоставной ловли, далеко не всегда правильно угадываю ледовое состояние реки. В результате намерение вскочить на подножку уходящего поезда на деле нередко оказывается авантюрой, и почти каждый год в ноябре-декабре у меня случаются речные «обломы».

С другой стороны, в двух случаях, когда мне всё же удавалось «вскочить на подножку», на последней рыбалке года я ловил своих самых крупных щук сезона. В обоих случаях можно было без натяжки говорить о последней в году рыбалке на «неотапливаемых» реках, поскольку проходил буквально день, и ледовая обстановка уже делала невозможной ловлю спиннингом. Другими словами, стремление ловить «до упора» в итоге вознаграждается, а впечатления от нелегкого, но закономерного успеха остаются потом надолго.

Характеризуя предледоставный период в реках, следует сказать, что в это время рыбалка в целом слабее по результату, чем несколькими неделями или месяцем ранее. Та повышенная активность хищной рыбы, которую мы собирательно называем «осенним жором», обычно приходится на сентябрь-октябрь. Оставив в стороне «белых» хищников, которые в водоёмах без тепловой подпитки уже с начала октября ловятся заметно хуже, чем прежде, или не ловятся вообще, остановимся на щуке и судаке.

Осенний жор щуки не имеет сколько-нибудь конкретной привязки к календарным датам и строго отмеренной продолжительности. Обычно где-то с первой декады сентября и до конца октября щука очень неплохо ловится. Клёв, разумеется, нельзя назвать постоянным, выдаются даже отдельные «пролетные» дни, но большей частью активность щуки можно определить как от средней до высокой.

На больших реках клёв щуки менее зависим от изменения лунных фаз, чем на «жабовниках». Я пришел к выводу, что в данном случае за фазой можно и вовсе не следить – по крайней мере, специально подстраивать свой график работы и отдыха под лунный календарь уж точно не стоит.

В каждый конкретный год пик жора щуки приходится на разные числа. Например, на Оке в 1998 году лучше всего она ловилась с девятого по девятнадцатое сентября, в 1995 наблюдалось два всплеска активности – в первой декаде сентября и в последних числах месяца. Что существенно, в большинстве случаев (приблизительно в 60 %) пик щучьего осеннего жора приходится именно на сентябрь, а сентябрь это ещё далеко не зима.

Вот у судака самый интенсивный клёв, как правило, уже сдвинут на октябрь. Если и здесь дать процентную статистику (основанную на данных по рекам средней полосы), то получится около 80 % в пользу октября. В пределах этого месяца сроки лучшего судачьего клёва очень сильно год от года меняются, это может быть и с пятого по десятое, и с пятнадцатого по двадцатое.

Кроме того, что судачий жор в среднем бывает несколько позже щучьего, он часто оказывается более скоротечным. Имеется в виду, что дней очень хорошего клёва судака за всю осень набирается меньше, чем аналогичных дней для щуки. К тому же, эти судачьи дни чаще бывают компактно сгруппированы – например, пятидневка почти бешеного жора и посредственный клёв до и после неё.

Всё это к зимнему спиннингу непосредственного отношения не имеет – октябрь ведь тоже ещё не зима. Так чего же можно ожидать от судака, щуки и, возможно, других хищников в ноябре или даже в декабре?

Как и вообще в зимнем спиннинге, активность рыбы в очень значительной мере зависит от температуры воды. В столь поздние сроки температура её в естественных условиях едва ли намного отличается от свойственных периоду ледостава плюс четырех градусов. Да и то – +4°С – эта цифра характерна больше для придонных слоев глубоких непроточных водоёмов. На течении реальное значение температуры при наличии ледовых явлений может быть ещё ближе к нулю. Если до закраин или шуги дело пока не дошло, вода у дна, скорее всего, чуть теплее, но едва ли её температура выше шести семи градусов, даже в первой половине ноября, не говоря уже о более позднем времени.

В столь холодной воде хищники, за исключением разве что налима, снижают свою активность до жизненно необходимого минимума. Для каждого вида рыб с определенной долей условности можно привести значения температур воды, в рамках которых рыба чувствует себя наилучшим образом и, главное, интенсивно питается. Для судака и щуки нижняя граница оптимального интервала температур лежит на уровне 7–8° С. В начале ноября эта граница обычно уже бывает пройдена. Вот и приходится радоваться даже двум-трем поклёвкам за всю рыбалку, тогда как месяцем ранее такой результат можно было приравнять к полному отсутствию всякого клёва.

Что касается расположения предзимних «клёвых» мест, то здесь принципиальных перемен по сравнению с октябрем не наблюдается. Это не значит, что нужно упорно «долбить» именно те точки, на которых вы успешно ловили с месяц назад. Отсутствие перемен надо понимать так: хищник переходит на зимние места обитания задолго до наступления зимы – как календарной, так и зимы в нашем понимании. В реках средней полосы это случается приблизительно в середине октября, а дальше – вплоть до ледостава и после него – рыба почти постоянно придерживается тех мест, на которых её и реальнее всего поймать.

При этом в какой-то конкретный день способно «выстрелить» одно место, в другой – другое, где до того не клевало. Но в целом все эти места схожи и могут быть отнесены к одному типу – мы называем их «позднеосенними», хотя в равной мере допустимо и название «зимние». Это преимущественно места на реке с глубинами от четырех-пяти метров и более и ощутимым, но не очень сильным течением. Важно, что с переходом от октября к ноябрю и далее средняя глубина, на которой держится и ловится хищная рыба, уже практически не меняется. Если на доступной вам акватории реки имеются глубины, скажем, от трех до тринадцати метров, и в октябре рыба брала в основном с пяти-девяти метров, то в ноябре не стоит особо усердствовать в пробивании» существенно более глубоких точек. Может быть, и не стоило о том лишний раз говорить, но уж очень многих спиннингистов тянет в канун зимы на максимальные глубины, а это, на мой взгляд, ошибка.

В предзимней речной ловле есть некоторые отличия, касающиеся техники проводки Нашу обычную джиговую «ступеньку» лучше исполнять с несколько меньшей, чем обычно, длиной шага, а также – с непродолжительной (до секунды) задержкой приманки на дне после каждого его касания Не могу с абсолютной уверенностью сказать, что более мелкий шаг и задержка неизменно приводят к увеличению числа поклёвок, но рекомендация немного изменить технику проводки, поверьте, основана не на голой теории – это действительно в ряде случаев помогает, когда рыба «приморожена», а в тот период, о котором мы сейчас говорим, она «приморожена», можно сказать, постоянно.

Ещё одно проявление полусонного состояния судака и щуки – это характер их поклёвок. И во время жора, бывает, рыба виснет или берет с едва ощутимым толчком, в предледоставный же период порядка половины судаков и около трети щук относятся к этой самой категории «висельников». В этой связи следует так сформулировать соображения по приманкам: незацепляйками в это время следует пользоваться только в случаях реальной необходимости, поскольку для всевозможных незацепляек подсечка – действие гораздо более обязательное, чем для приманок с открытыми крючками.

Ноябрьский судак, оказавшись на крючке, оказывает очень слабое сопротивление – если сравнивать с ощущениями от вываживания в пик его физической активности (конец сентября – октябрь), то кажется, что тащишь рыбу весом около килограмма, а на самом деле там все три.

По светлому времени суток интенсивность клёва распределена более-менее равномерно – тем паче, что этого светлого времени мало и с каждым днем становится все меньше и меньше. Разве что у судака можно проследить относительную активизацию клёва в ранние утренние часы, щука же чуть лучше берет в середине и во второй половине дня. Под «ранним утром» в ноябре (не говоря уже о декабре) мы понимаем время где-то с половины седьмого до половины девятого.

Раза два или три мне доводилось попадать в ноябре на вечерний «выход». При этом и днем клёв был неплохим, но на вечерней заре поклёвки следовали одна за другой. Так продолжалось почти до полной темноты, и, что интересно, одновременно ловились и судак, и щука. Однажды мне даже удалось поймать пару щук в то время, которое едва ли можно было назвать сумерками – по освещенности это скорее была уже ночь. Я бы не очень удивился, если бы речь шла о судаках – эти питаются круглые сутки, щука же считается дневной рыбой и не то, чтобы совсем не берет в ночное время, но случается такое гораздо реже.

В те сезоны, когда образование льда в силу погодных условий откладывается по сравнению со средними сроками на несколько недель, порою выдаются дни, когда хищник неожиданно активизируется. В этом предзимние реки, пожалуй, отличаются от предзимних карьеров – если вы помните, я отметил, что при затянувшейся намного дольше обычного осени карьерный хищник успевает отжировать в первой половине ноября, а дальше он ловится от случая к случаю. В реках дело обстоит иначе.

В 1996 году несколько очень неплохих по клёву рыбалок пришлось на Оке и Верхней Москве-реке на конец ноября и первую половину декабря. В тот год реки стали замерзать числа с четырнадцатого декабря, а до того и судак, и щука с переменным успехом ловились. В четырех случаях (два из них – на Оке, два – на Москве-реке) интенсивность клёва была на уровне самого настоящего жора. Это было тем более приятно, если учесть, что такого никто уже особо и не ждал. Что-то похожее, хотя, может быть, и в меньшей степени, наблюдалось и в 2000 году. Судя по всему, большее разнообразие условий делает поведение речной рыбы также более разнообразным, и на фоне общей заторможенности выпадают моменты (и не единичные), когда рыба, причем, как оказывается, не только хищная, заметно активизируется.

Между зимою и весной

Если сравнить два пограничных сезона (предзимний и постзимний), то окажется, что типы водоёмов, на которых мы ловим в одном и другом случае, большей частью не совпадают. Дело в том, что процессы, происходящие в природе в начале зимы и ближе к её окончанию, трудно в полной мере назвать диаметрально противоположными. Это изменение среднесуточной температуры воздуха в ноябре и марте-апреле проходит симметрично: осеннее её понижение это как бы зеркальное отражение весеннего повышения.

Вода же обладает очень большой тепловой инерцией – она остывает и прогревается гораздо медленнее воздуха. Кроме того, в переходные периоды большой вклад в тепловую инерцию водоёмов вносит скрытая теплота фазового перехода: образование или таяние льда связано дополнительными затратами энергии. Как следствие, водоёмы с естественным терморежимом (а в этом разделе мы, напомню, говорим именно о них) замерзают значительно позже, чем среднесуточная температура станет отрицательной, и освобождаются ото льда через некоторое время после того, как она устойчиво перейдет в область выше нуля. Более того, процесс таяния льда на некоторых водоёмах (карьеры, глубокие озера) может затянуться почти на целый месяц: воздух прогревается до плюсовой температуры в первых числах апреля, а лёд полностью сходит где-то к майским праздникам.

Казалось бы, с учетом этих различий между началом и окончанием зимнего сезона (в том смысле, в каком мы договорились его понимать) ловля в предвесенний переходный период на водоёмах, не имеющих тепловой подпитки, должна быть исключена. Однако это не так. Помимо термодинамики есть ещё и механика, и во многом благодаря ей становится возможной рыбалка на некоторых водоёмах с естественным терморежимом. Лёд не обязательно должен растаять, он может уплыть по течению, а в качестве первопричины того обычно бывает толчок воды, имеющий чаще всего не природное, а искусственное происхождение.

* * *

Представьте такую картину. Река, не имеющая или почти не имеющая тепловой подпитки. В ноябре или как исключение – в начале декабря на ней встает лёд. Но во второй половине марта лёд вдруг отрывается и уходит. Отрывается он не просто так, не сам по себе, а спровоцировано – благодаря резкому сбросу воды с расположенного выше по течению водохранилища или даже с нескольких водохранилищ – на самой реке и на её притоках. Резкое повышение уровня воды отделяет лёд от берегов и разбивает его на отдельные льдины. Проходит два-три дня – и река освобождается от остатков льда, «айсберги» уплывают куда-то вниз, а температура воздуха уже такова, что по новой река замерзнуть уже не может, разве что в утренние часы иногда появляются шуга и неширокие закраины. При этом уровень воды опять возвращается к исходной отметке, снеготаяние ещё по-настоящему не проявляется, сброс с водохранилища минимален – в нем идет накопление воды.

Нечто подобное иногда наблюдается и на незарегулированных реках. Затяжная мартовская оттепель приводит к повышению уровня воды – иногда метра на два-три, лёд подтаивает, отделяется от берегов и уходит. Потом температура возвращается к климатической норме, вода падает и, если успела помутнеть, просветляется. До настоящего половодья ещё минимум недели две…

На реках, где выше по течению нет плотин или они находятся очень далеко, такое развитие событий (подъем воды, вскрытие и последующее падение уровня) наблюдается не каждую весну, а значительно реже. На многих зарегулированных реках мартовские сбросы с водохранилищ – явление почти ежегодное. С какой целью они проводятся, я точно сказать не могу, но едва ли для того, чтобы мы с вами могли половить рыбку, однако это и не важно. Дня нас главное – правильно распорядиться удобным моментом.

Хотя, если быть точным, промежуток времени между окончанием вызванного сбросом с водохранилища паводка и началом собственно весеннего половодья следует назвать не моментом, а периодом (длится ведь он несколько недель), но активный клёв в это время, как показывает опыт, продолжается считанные дни. И здесь важно не промахнуться.

Возможны варианты, но обычно эти несколько дней непосредственно предшествуют началу половодья. Для Верхней Москвы-реки наибольшие шансы попасть на хороший клёв щуки числа первого-второго апреля, причем отклонение от этих сроков в зависимости от характера погоды невелико – плюс-минус пять дней.

Для замерзающих участков Оки сколько-нибудь точную дату предразливного клёва (в данном случае клёва судака) назвать трудно – это может быть и в феврале, и в начале апреля, а может не быть вообще. Ока ведь река незарегулированная, а мы уже отмечали, что на таких реках предшествующего основному половодью «ледогонного» паводка каждый год ждать не приходится – очень часто лёд стоит до упора и трогается только после того, как его начинает подпирать необратимо прибывающая вешняя вода.

В те сезоны, когда события на реке типа Оки развиваются ближе к весне по схеме подъем воды – спад – половодье, судак обычно плохо ловится при низком уровне, но заметно активизируется, когда вода начинает прибывать и с каждым днем становится заметно мутнее. Клёв продолжается до того момента, пока уровень воды не поднимется метра на полтора-два по сравнению с зимним минимумом, а прозрачность не упадет сантиметров до сорока.

Предшествующий половодью клёв судака нельзя назвать обязательным – были сезоны, когда необходимая схема изменения уровня срабатывала, но попасть на активного судака так и не удавалось. Вот к концу половодья (когда вода малость «устаканится» и просветлеет) его поведение становится более предсказуемым – у судака начинается преднерестовый ход, во время которого он очень интенсивно питается. Но это уже не зимний спиннинг, да и само явление преднерестового хода я достаточно подробно описал в «Практике ловли судака».

Сейчас для нас важно, что перед половодьем судак, если ловится, то в первую очередь на тех же местах, где он будет обнаруживать себя сразу после него. Иными словами, непосредственно перед разливом реки судака вернее всего найти на тех точках, где он ловится на преднерестовом ходе. Многие из этих точек достаточно хорошо известны спиннингистам, о некоторых ходят легенды. Пусть клёв судака в то время, о каком мы сейчас говорим, это жалкое подобие преднерестового жора, который будет в том же месте, но несколько позже, зато он не попадает на период действия весеннего запрета на спиннинг, который вводится в Московской и ряде других областей.

Ловится судак в это время на традиционный джиг. Приманки других типов дают худшие результаты, хотя я сам помимо джига ловил и на тяжелую колебалку.

Вот щука перед половодьем реагирует на разные типы приманок, и их выбор зависит от конкретного места – от глубины и течения в первую очередь. На Верхней Москве-реке её в это время можно найти и на отмели, где поймать проще на «вертушку» или воблер, и на приямках с обраткой, где лучшие результаты дает джиг. Особо больших глубин на Москве-реке нет, но головку из-за быстрого течения приходится ставить весьма тяжелую – до 20 г и более.

В преддверии нереста щука концентрируется вблизи тех мест, которые в ближайшее время должны послужить ей отправными точками для перемещения в сторону нерестилищ. Это могут быть участки реки, непосредственно прилегающие к устьям притоков, или же те участки, где река с прибылью воды в первую очередь выходит за пределы русла, заливая травянистые и заболоченные пойменные низменности.

Настоящий преднерестовый жор щуки длится очень недолго – дня три. До того щука, в принципе, тоже клюет, а вот после – практически прекращает питаться, хотя до нереста остается ещё порядка недели или даже более. Прекращение клёва обычно совпадает с моментом, когда вода начинает прибывать на глазах, и по ней плывет всевозможный мусор. Щуку в это время иногда удается увидеть стоящей в траве у берега. Попытки зряче подбросить ей приманку ни к чему не приводят…

 

Каналы

Рыбалка на больших судоходных каналах в течение всего периода открытой воды имеет массу специфических особенностей. При внешнем сходстве с реками каналы – водоёмы чисто искусственные и очень сильно зарегулированные, а это значит, что поведение рыбы в них крайне зависимо от работы систем шлюзов и насосных станций.

На зиму каналы «погружаются в спячку»: навигация прекращается, потребности воды минимальны. Каналы замерзают и пребывают в таком состоянии до некоторого дня «X». Наступление этого дня предсказать очень сложно, а для нашего брата это вопрос первостепенной важности – оттого, насколько быстро нам станет известно о вскрытии канала, очень сильно зависят шансы на успех спиннинговой рыбалки.

Момент вскрытия канала в большей мере определяется не природными факторами, а работой гидротехнических сооружений. Если у вас есть «свои» люди в «Водоканале», возможно, вам станет загодя известно о том самом дне «X», когда должны «включить» течение, после чего зима сразу превратится в лето: лёд поломается и размоется. Если быть точным, канал освобождается ото льда поэтапно – на разных его отрезках свои дни «X», информацию о которых иногда удается получить в соответствующем ведомстве.

Если же вы намерены отравиться на канал, не располагая такой информацией, то хотя бы обзвоните своих знакомых, которые могут знать текущую ледовую обстановку – возможно, кто-нибудь внесет ясность. Ехать просто наобум – это, конечно, тоже вариант, но риск не увидеть перед собой открытой воды при этом очень велик. Даже если год назад к этому времени уже дней десять ловили спиннингом, это ещё ни о чем не говорит.

По моим наблюдениям, моменты вскрытия одного канала на его одном участке в разные годы могут различаться более чем на месяц! Всё может произойти и в феврале, и в начале апреля.

Возможно, вас несколько удивляет столь пристальное внимание к точной дате освобождения канала ото льда, но, поверьте, оно того стоит. Все или почти все самые примечательные результаты весенней ловли на канале приходятся как раз на первые дни открытой воды.

Объясняется это просто. Первопричина активизации рыбы та же самая, что и у вскрытия канала – после длившегося несколько месяцев периода застоя вдруг «включается» течение. Для рыбы это служит сигналом к «пробуждению». Судак, жерех, окунь и берш, а также всякая «бель» начинают двигаться, а заодно и интенсивно питаться.

Особенно любопытно, что в этот период систематически, как говорят, «влетает» крупный жерех, хотя время его клёва ещё, казалось бы, далеко впереди. По крайней мере, в три из четырех сезонов, в течение которых я сам ловлю и слежу за информацией по каналу имени Москвы, сразу после вскрытия попадалось нескольких жерехов весом 2.5–5.5 кг.

Основной канальный хищник это не жерех, а судак. Самая первая волна его клёва приходится на те же несколько дней – сразу после вскрытия. Затем обычно наступает пауза, во время которой ни судак, ни какой-либо другой хищник не ловится. Это опять-таки довольно четко связано с течением: первый толчок воды заканчивается, дальнейшая активность рыбы зависит от того, когда будет следующий.

Наверное, в шлюзовых системах в это время проводятся регламентные работы, поскольку такая последовательность (толчок – пауза – толчок) никогда не нарушается. Последующее развитие событий в значительной мере может быть привязано к недельному циклу. Так, на канале имени Москвы по вторникам тяга в этот период почти всегда отсутствует, поэтому лучше приезжать сюда в другие дни.

Основной (даже, можно сказать, единственный) тип приманок ранней весной на канале – это, разумеется, джиг. Вес головки колеблется от двенадцати до двадцати граммов, и зависит он не столько от глубины, сколько от тяги воды.

Ширина судоходного канала бывает порядка 100–120 м, желательно, чтобы ваша снасть позволяла с запасом перебрасывать через фарватер, поскольку немало поклёвок приходится на центральную часть профиля канала. Точнее, в одни дни рыба ловится почти исключительно с фарватера, в другие больше поклёвок бывает ближе к берегу – сразу за свалом. Дальние поклёвки более характерные для дней со слабой тягой, ближние – в периоды усиления течения. При этом, что на фарватере, что ближе к берегу глубина примерно одинаковая. Береговой свал обычно заканчивается метрах в двадцати от уреза воды, далее идет почти плоское дно. Понятно, что на таком дне хищнику-засадчику делать особо нечего, поэтому и судак, и другая рыба ловится обычно на проходе.

Это значит, что на канале (на его участках, где нет выраженного поперечного рельефа) бывает оправдана выжидательная тактика, когда отсутствие поклёвок сразу после прихода на место не означает, что это место надо в срочном порядке менять. Бывает, что после трех часов ловли без единой поклёвки вдруг следует кратковременный выход, когда доходит до нескольких поклёвок на одной проводке, и судака ловят практически все, кто, случайно или нет, оказался в этот момент на этой точке.

Следует, однако, сказать, что выжидательная тактика должна быть подкреплена прежним положительным опытом ловли на выбранном месте. В противном случае есть немалый риск проторчать на нем весь день, не увидев поклёвки.

На канале можно найти и места с отчетливым рельефом, реже – на «прогонных» участках, чаще – вблизи гидротехнических сооружений или там, где канал подходит к водохранилищам. Непосредственно у шлюзов ловля, как правило, запрещена – территория огорожена и охраняется, поэтому одни из самых перспективных для спиннинга мест нам недоступны. Однако и за пределами запретки можно найти немало точек с интересным рельефом и течением, и многие из них по весне работают. Правда, и ловля по рельефу в канале часто оказывается охотой за проходным хищником. Бывает, что, несмотря на резкие бровки и вообще перепады глубин, поначалу не удается обнаружить на точке никаких признаков рыбы, затем вдруг наступает момент – и судаки ловятся один за другим…

Иногда найти судака помогают лещи и прочая «белая» рыба. Хорошо известно, что в самых разных водоёмах стаи судака по не всегда понятным причинам следуют за косяками леща. На канале тяга судака к лещу проявляется очень и очень часто. Если вы по характерным легким тычкам на проводке обнаружите скопление леща, имеет смысл основательно обловить это место. Правило «где лещ – там судак» срабатывает минимум в одном случае из двух.

Кроме судака, в тех же самых местах и в то же самое время ловится берш. Ареал массового распространения этой рыбы в последние годы очень заметно расширился, и произошло это во многом благодаря системе каналов, позволяющей рыбе мигрировать из одного бассейна в другой. Особого интереса ловля берша не представляет, разве что когда идут в основном приличные экземпляры – от 400 г и выше, но средний вес берша в канале имени Москвы значительно меньше.

Окунь в марте – начале апреля ловится от случая к случаю, так что и на него особо рассчитывать не приходится. Щука – та и вовсе попадается в канале как исключение даже летом и осенью, ранней весной же я не ловил её ни разу, да и от других спиннингистов ничего не слышал о поимках щуки в это время.

Есть, однако, на канале рыба, которая может преподнести приятный сюрприз спиннингисту, и рыба эта – сом. В средней полосе сома вообще немного, а в сезон зимнего спиннинга он и вовсе попадается в исключительных случаях. В канале сом, похоже, как и другая рыба, активизируется с первыми прокачками воды – по времени это происходит существенно раньше, чем «просыпаются» сомы в естественных водоёмах. Правда, в отличие от судака или жереха, сом начинает клевать не сразу после исчезновения льда, а несколько позже. То, что мы называем сезоном зимнего спиннинга, захватывает, может быть, не самый лучший период сомовьего клёва, но вот на канале имени Москвы случаи поимки сома в конце марта – начале апреля отмечаются почти ежегодно, и это, согласитесь, неплохой стимул отправиться в эти дни именно в том направлении.

 

Там, где вся зима – переходный сезон…

Эта книга затрагивает прежде всего рыбалку на водоёмах средней полосы, где морозная погода держится месяцев пять в году или около того. А как тогда быть с водоёмами, расположенными значительно южнее или западнее Москвы? Для них ведь понятие «зимний спиннинг» приобретает совсем другой смысл.

В самом деле, если брать, например, Астраханскую область, а тем более – Краснодарский край, не говоря уже о некоторых республиках бывшего СССР, то зачастую зима, в нашем её понимании, длится всего лишь порядка месяца или и того меньше. Многие из южных водоёмов с естественным терморежимом или не успевают замерзнуть вовсе, или лёд на них встает на очень непродолжительное время. Зиму, стало быть, можно рассматривать как переходный сезон между осенью и весной…

При этом южные водоёмы все очень разные, многое зависит от макро- и микроклиматических особенностей районов их расположения. Близость моря, например, сокращает продолжительность периода отрицательных температур, и напротив – более континентальный климат обуславливает пусть и короткую по времени, но самую настоящую зиму – с морозами иногда градусов до пятнадцати и более.

Из этого следует, что едва ли в столь сжатом изложении удастся дать всеобъемлющие рекомендации по тому, как следует ловить зимой на всем разнообразии южных водоёмов. Поэтому давайте ограничимся некоторыми общими замечаниями, на основе которых можно будет определиться с подходом к рыбалке в конкретных ситуациях.

Итак, первое, о чем надо сказать – это провести аналогию между южной зимой и нашей среднерусской поздней осенью. Если в Подмосковье поздняя осень (обычно это вторая половина октября) длится пару недель и затем переходит в предзимье, то в Краснодарском крае приблизительно то же состояние природы растягивается на месяцы – ноябрь, декабрь и весь или почти весь январь.

Поведение рыбы все это время во многом аналогично позднеосеннему поведению рыбы в водоёмах средней полосы. Разница может ощущаться лишь в том, что в Подмосковье, в силу скоротечности этого периода, хищник активнее питается, пользуясь моментом в преддверии суровой зимы. В то же время на южных водоёмах у хищной рыбы нет выраженной необходимости отъедаться впрок, да и «поздняя осень» никуда особо не убежит, поэтому клёв все это время в меру стабилен, но это, как правило, стабильность на умеренно-низком уровне. Другими словами, на южных водоёмах не приходится ожидать бешеного, но скоротечного жора – клёв сегодня может отличаться от клёва неделю назад, но связано это больше с текущей погодной ситуацией или, наконец, с фазой луны, но не с неизбежным и быстрым переходом от более теплого сезона к более холодному.

На мелководных «жабовниках», примером которых могут служить многочисленные польдерные каналы в пойме Кубани, щуку реальнее всего поймать на воблеры – плавающие и суспендеры, а также на вращающиеся и легкие колеблющиеся блесны. Щука пребывает не в самом боевом состоянии, поэтому скорость проводки должна быть минимальной, чего проще всего добиться при ловле на воблер.

На приазовских лиманах щуку можно ловить в течение всей календарной зимы, кроме непродолжительного периода ледостава. Обычно лиманы замерзают в конце января, но уже в середине февраля лёд тает. Бывают годы, когда лиманы всю зиму остаются открытыми.

Нерест щуки в лиманах приходится на начало марта. До и после того её с переменным успехом можно ловить. Особый интерес представляет преднерестовый жор (конец февраля), но по-настоящему интенсивным он бывает не каждый год.

На зимних лиманах в принципе работают разные приманки, предназначенные для ловли по мелкой воде, но самая эффективная из них – джиг, представляющий собой сочетание большого твистера и легкой (3–6 г) головки, причем головка должна быть непременно с передней точкой крепления (рис. 37), а не с верхней. Такая головка позволяет легче проводить приманку по траве, которой всегда, даже зимой, в избытке в лиманах.

Рис. 37. Твистер на головке stand up: вес головки 3-7 г, твистер – среднего размера или чуть больше.

В более глубоких стоячих водоёмах уже однозначно лучше работает джиг – при глубинах до четырех-пяти метров больше всего поклёвок бывает зимой в самых глубоких точках. Если же максимальные глубины доходяг метров до семи и более, то активную щуку чаще удается найти на промежуточных уровнях, особенно если дно водоёма понижается не плавно, а более или менее резкой ступенькой.

На южных реках рыба к зиме, как то и положено, скатывается в ямы. При этом на зарегулированных реках одновременно значительно (на несколько метров по отношению к летнему уровню) опускают воду. Рыба тем более скатывается в немногочисленные ямы или же и вовсе уходит из рек в малосоленые прилегающие к устьям участки моря.

По моему очень небольшому опыту ловли в январе на Кубани, на большей части акватории реки в это время делать нечего. В ямах поймать реально, прежде всего берша и судака.

Спиннингисты из Краснодара придерживаются в целом того же мнения, но местами на самой Кубани и на водохранилище ловят зимой жереха. Клёв нельзя назвать хорошим, но важно, что жерех в это время в принципе попадается.

Значительно проще обстоит дело с ловлей жереха в реках Казахстана и Средней Азии, где этой рыбы вообще больше, и, несмотря на относительно морозную зиму, жереха ловят и до самого ледостава, и сразу после схода льда.

В протоках дельты Волги, которые, если и замерзают, то не в каждую зиму и ненадолго, жерех тоже ловится. Лучше всего в это время работают два типа приманок – воблер и джиг.

На джиг приблизительно в тех же местах можно ловить судака, а иногда и сома. Знаю один случай, когда сом очень хорошо брал на «колебалку» – и не на яме, а на выходе из неё – на глубине порядка двух метров. Дело было буквально за несколько дней до Нового года на Шемахе.

Севернее Астрахани – на удаленной от теплого Каспия Ахтубе и других реках и протоках Волго-Ахтубинской поймы – зима более суровая, чем в дельте, и период ледостава более продолжителен. Однако ловля спиннингом здесь тоже в последнее время практикуется почти круглогодично, а основные её объекты – судак и берш.

Водоёмы Астраханской области и других южных регионов России (а может быть, и соседних стран) могли бы рассматриваться как места зимне-спиннингового туризма. Интерес к всесезонному спиннингу неуклонно растет, и количество желающих провести Рождественские каникулы на свободном ото льда водоёме, думается, будет немалым.

 

Если зимний спиннинг это экстрим, то зимний спиннинг с лодки это экстрим в квадрате. По-настоящему прочувствовать разницу может лишь тот, кто по собственному опыту знает, что такое провести на лодке морозный и ветреный день. Абсолютному большинству спиннингистов-зимников это незнакомо, да и я, если честно, отловил зимой на лодке немного–рыбалок пятнадцать. Тем не менее, у этой разновидности зимнего спиннинга, можно с уверенностью предположить, очень большие перспективы, ибо, во-первых, лодка в холодный период дает максимум возможностей найти и достать рыбу, стоянки и охотничьи участки которой в это время располагаются на удалении от берега, во-вторых, основным препятствием зимней ловли с лодки было до сих пор отсутствие лодок в нужное время в нужном месте, но сейчас времена меняются, и лодки становятся доступнее, транспортабельное и одновременно надежнее, да и руководители многих рыболовных баз начинают учитывать потребности спиннингистов и не убирают, как прежде, с первыми морозами лодки в ангары, а дают возможность пользоваться ими до самого ледостава.

Для того чтобы ловить с лодки, спиннингист должен решить несколько достаточно очевидных принципиальных вопросов – какую лодку выбрать, как экипироваться, то есть с учетом условий ловли одеться и обуться, а также скомпоновать снасть. С этого и начнем.

 

Выбор лодки

В первом приближении все лодки можно разделить на жесткие и надувные. В наше сознание въелось мнение, что жесткая лодка – металлическая, пластиковая, деревянная – однозначно лучше (в смысле – надежнее, удобнее и т. д.) надувной. Нельзя сказать, что это мнение ошибочно, но не все здесь так однозначно.

Что из надувных лодок следует сразу радикальным образом исключить, это так называемые «пляжные» модели, особенно самого дешевого класса. Такие лодки зарубежного производства стали популярными в середине 90-х годов – в основном благодаря рекламе и внушающему доверие внешнему виду. Изготовленные из дешевого материала на основе ПВХ, они, как оказалось, не всегда выдерживали проверку на долговечность и безопасность.

Собственно, «пляжная» лодка и не предназначена для чего-то серьезного, если к ней прилагается инструкция, то в ней обычно прописано, что лодкой нельзя пользоваться на удалении, скажем, более 50 м от берега, при волнении более… – ну, короче говоря, сплошные ограничения. Только вот наш брат не привык обращать на них внимание, и, как следствие, то и дело случаются весьма неприятные истории. Вот одна из них.

Декабрь. Окрестности Саратова. Водохранилище. До ближайшего берега – полкилометра. Несколько спиннингистов ловят с лодок. Один из них, отвлеченный разговором, вдруг почувствовал что-то похожее на поклёвку и подсек.

В следующее мгновение все услышали звук, напоминающий тот, что бывает, когда лопается автомобильное колесо, а через пару секунд наш герой уже барахтался в ледяной воде. Спасибо товарищам – вытащили. А вот остатки лодки со всеми причиндалами, включая эхолот, пошли ко дну…

А произошло вот что. При ловле с лодки на глубоководный воблер (а в данном случае это был один из самых характерных дипраннеров – Bomber Long А) приманка на последних метрах проводки не «хочет» вылезать на поверхность и уходит под днище. В этот самый момент и была сделана подсечка, крючки полоснули по обоим отсекам лодки – и случилось то, что очень редко случается с резиновыми лодками, но очень часто с недорогими лодками из ПВХ: мгновенно образовалась огромная пробоина, подписавшая «судну» неотвратимый приговор. Старая добрая резиновая лодка в такой ситуации тоже пострадала бы, но не факт, что рыболов моментально оказался бы в воде, да и характер повреждений, наверное, оставил бы неплохие шансы на восстановление лодки.

Ещё с одной проблемой обладателям лодок из ПВХ приходится сталкиваться как раз при низких температурах. Представьте: вы приехали на водоём, достали из машины лодку, накачали её, отловили весь день, а под вечер, собираясь домой, вдруг обнаруживаете, что лодка категорически не лезет в багажник. Получилось так, что накачивали вы ещё теплую лодку, а сдувать и сворачивать приходится холодную, да ещё и мороз мог покрепчать…

Механические свойства пластика, из которого изготовлены наиболее простые надувные лодки (не резиновые), зависимы от температуры, и на холоде это отчетливо ощущается: материал буквально встает колом, почти как вынесенное для сушки на мороз мокрое белье. Резина тоже отнюдь не становится на морозе мягче и эластичнее, однако для неё изменение механических свойств минимально, поэтому резиновыми лодками принципиально можно пользоваться во всем том диапазоне температур, при котором нам приходится ловить. Или же остановить выбор на пластиковых надувных лодках весьма дорогого класса, обратив внимание на то, чтобы в эксплуатационных параметрах была зафиксирована возможность их применения при отрицательных температурах.

Что касается размера надувной лодки, то от всяких одноместных вариантов (типа «Стрижа» или чего-то похожего) лучше сразу отказаться. Разве что в таком жалком частном случае зимне-спиннинговой рыбалки, как ловля на мелководных «жабовниках», «микролитражки» ещё худо-бедно допустимы. Для более серьезных водоёмов лодка должна быть минимум двухместной. Выбор конкретной модели – дело вкуса, одним больше нравится «Уфимка», другим – «Язь»…

Очень нелишними будут высокие борта и жесткое дно. Высокий профиль пусть и увеличивает парусность лодки и затрудняет движение и управляемость в ветреную погоду, зато защищает от брызг, от которых одежда покрывается ледяным панцирем, и в совокупности с жестким дном дает нам большую степень свободы движений. Последнее не менее важно – ведь пребывание в одной неизменной позе это верная предпосылка для того, чтобы «дать дуба».

В абсолютном большинстве случаев выбор в пользу надувной лодки зимой – мера вынужденная. Возможно, вы и рады бы на любых условиях воспользоваться полноценной жесткой лодкой, но таких, в принципе, нет на водоёме, а привезти и спустить на воду свою – задача зачастую невыполнимая –  подъезды непосредственно к реке недоступны из-за снега. «Резинку»-то без особых проблем можно дотащить на себе – многие, кстати так и делают. Например, на Оке ниже Коломны есть место, где в январе-марте ближе чем на полтора-два километра к воде не подъедешь. Вот и приходится проходить это расстояние почти по целине с резиновой лодкой и прочей поклажей на плечах, а на обратном пути к первоначальному весу прибавляется ещё и вес рыбы. Нередко эта прибавка бывает очень значительной, а потому нелегкий путь до реки и обратно некоторые местные рыболовы привыкли проделывать почти ежедневно…

Многие проблемы отпадают сами собой, если в вашем распоряжении есть небольшая жесткая лодка («Романтика» и т. п.) и соответствующий мотор к ней. Лодка перевозится на крыше автомобиля, погрузка, разгрузка и спуск на воду для двух пар рук не составляют большого труда. Мотор мощностью от двух до пяти «лошадок» (хотя бы дешевенький «Салют») – и акватория в радиусе нескольких километров становится легкодоступной.

Наконец, лодку можно арендовать – пусть эта категория людей нам не очень симпатична – у браконьеров. Приходится констатировать факт: весьма значительное большинство катеров и лодок, которые остаются в зимний период в «боеготовом» состоянии, используется с не самыми праведными целями – их хозяева промышляют сетками или, что ещё хуже, шашковыми «снастями». Пара бутылок водки – и вы получаете на день лодку в свое распоряжение.

Как наиболее радикальный вариант – лодку можно полностью выкупить. В нескольких сотнях верст от Москвы это, по нашим столичным меркам, будет стоить очень небольших денег. А если ещё и малость приплачивать какому-нибудь местному Васе, он за лодкой присмотрит, и к вашему очередному приезду она не окажется в расчлененном состоянии в пункте приема цветмета, что, надо сказать, в последние годы стало обычным видом промысла для бомжей и прочего отребья.

Следует заранее позаботиться о якоре и якорной веревке. Это летом можно на худой конец найти по ногами подходящую железяку или пару кирпичей. Зимой якорь должен в качестве обязательного атрибута прилагаться к лодке, а в автомобильном багажнике пусть всегда будет лежать запасной.

Важное требование к якорной веревке – она должна минимально собирать на себя воду. Когда помногу раз голыми руками вытягиваешь на морозе якорь, ладони приходится после каждого раза отогревать – и тем дольше, чем больше на веревке воды. Кроме того, с мохнатой веревки вода брызжет во все стороны, в том числе и на одежду, которая тут же покрывается коркой льда. Поэтому веревка как минимум должна быть плотного плетения, как максимум – в непропускающей воду оболочке.

Самый действенный метод решения проблемы мокрой веревки–установить на лодке мини-лебедку (есть такие), манипуляции с якорем в этом случае производятся при помощи рукоятки. Однако требование минимальной гигроскопичности для веревки остается в силе – иначе она смерзнется на бобине лебедки.

По той же, кстати, причине подсачек (а ловля с лодки это, пожалуй, единственный случай в зимнем спиннинге, когда он действительно необходим) лучше взять с сеткой из монолески, а не из многожильного капрона.

 

Одежда и обувь

Одеваться и особенно обуваться следует с расчетом на то, что ловить приходится в малоподвижном режиме. Это на берегу, если замерз – можно пройтись, и ощущение холода на какое-то время отступает. На весельной лодке греблей можно снять общий озноб, но вот задубевшие ноги от того не согреются. Поэтому в первую очередь надо позаботиться об обуви.

Помню, как я был не прав, когда, отправляясь в начале апреля на рыбалку в Заволжье, проигнорировал совет обуваться по-зимнему. Температура воздуха днем доходила до десяти градусов тепла, поэтому я посчитал, что обычных холодных сапог в сочетании с толстыми шерстяными носками будет достаточно. Ловлю же я с берега в такой обуви глубокой осенью, когда даже холоднее, или зимой в оттепель – и ничего. Однако в лодке ногам прошлось ой как не сладко! И дело было не только в отсутствии движения, но и в воде, которая поступала из ещё покрытого льдом Горьковского водохранилища, – через днище лодки ногам передавался леденящий холод.

Для ловли с лодки от обуви не требуются все те качества, которые представляются важными в береговой рыбалке, – удобство в ходьбе, защита от попадания снега и т. д. Поэтому здесь абсолютно уместны и самые обыкновенные валенки с резиновыми бахилами.

Касательно одежды сделаем одно очень важное замечание. На берегу мы ловим стоя, с лодки – чаще сидя, спина в таком положении весьма уязвима, поэтому следует очень ответственно подойти к её защите от ветра и холода. Если на берегу можно обойтись и без полукомбинезона, то в лодке он необходим. Плюс к тому – куртка желательна с ветрозащитной юбкой и удлиненной задней частью, как то реализовано в упомянутой уже модели Valdez от компании BASK.

Ну и, наконец, вся одежда должна быть тем более непродуваемой, если вы ловите с моторной лодки.

 

Предзимье на водохранилище

В те сезоны, когда к моменту ледостава уровень воды на водохранилище бывает очень низким, в ноябре можно с успехом половить и с берега.

Лодка, понятное дело, открывает большие возможности, причем вне зависимости от того, насколько в водоёме сброшена к этому времени вода. И, следует сказать, результаты рыбалки могут быть очень неплохими. Основным тому препятствием является раннее закрытие многих лодочных станций рыболовных баз – некоторые начинают сворачиваться уже в сентябре, другие – дотягивают до конца октября, и лишь очень немногие оставляют в готовности часть лодочного парка вплоть до самого ледостава. Остается выбрать одно из двух: либо отправляться на те базы, где пока ещё есть лодки, либо ловить с «резинки».

Из подмосковных водохранилищ наибольший интерес в предзимье представляет Истринское. Здесь (на Якиманке) и лодки не убирают до последнего, и хищная рыба наиболее активна как раз в это время. Если летом хищник на Истре большей частью откровенно «бастует», то с начала осени он заметно активизируется, и пик жора часто приходится на последние недели две открытой воды.

Ловится в это время рыба в основном на тех же местах, где она ловилась в начале осени, разве что при значительном понижении уровня воды уходит немного глубже. Наиболее характерные из таких мест – затопленные русла речек с коряжником. На Истре это, например, Черная и Катыш, на Рузе – само русло реки Рузы в верхней части водохранилища.

По временному распределению поклёвок иногда прослеживаются любопытные закономерности. Клёв щуки бывает привязан к определенным часам и часто носит характер кратковременного «выхода». Можно говорить о двух или трех пиках активности. Первый (пожалуй, наименее стабильный) приходится на время около девяти утра, второй – на середину дня и третий – на вечерние сумерки.

Активизация щуки в ноябре на вечерней заре представляется не совсем логичной, но, тем не менее, на водохранилищах такое повторяется со стабильной регулярностью. Как-то в 20-х числах ноября 2000 года (лёд тогда встал только в самом конце месяца) мне за день ловли на Катыше удалось вымучить только одну щуку, которая стала единственной добычей на нас троих. Когда же стали сгущаться сумерки, мы вынуждены были двинуться на базу – до неё надо было грести против ветра около часа.

Когда мы были уже на причале, на базу вернулся её начальник Николай. Он ловил там же, где и мы, но благодаря мотору и уверенности в вечернем «выходе» минут на сорок задержался на месте. «Выход» состоялся по расписанию – в улове Николая оказалось «хвостов» восемь-десять. Все поклёвки уложились в интервал времени не более получаса…

Судак в предзимье тоже активен, но всё же непосредственно перед ледоставом лучше ловится щука. Судака скорее можно поймать недели за две до льда. В том же ноябре 2000 года он на Истринском водохранилище лучше всего брал числа с шестого по семнадцатое, причем кроме судачков стандартно-инкубаторского размера было поймано и несколько экземпляров весом от пяти до девяти килограммов, а это для современной Истры очень достойные трофеи.

Если сравнивать с чуть более теплым временем года, то принципиальная разница в местах клёва судака состоит лишь в том, что он уходит с поливов в русло и на относительно глубоководные плесы. Иногда судак ловится в тех же точках, что и щука, но всё же чаще он стоит несколько глубже. Если, например, глубина на поливе не превышает двух метров, а по затопленному руслу – от четырех до шести, то судака с гораздо большей вероятностью удается найти на отметках в пять-шесть метров, то есть уже глубоко в русле, тогда как щука до самого льда может попадаться в том числе и на границе полива.

С наступлением устойчивых морозов на водохранилищах начинается образование льда. Первыми замерзают неглубокие заливы, но для спиннингиста это небольшая потеря. На плесах и больших русловых заливах можно ловить спиннингом ещё порядка недели.

На больших волжских водохранилищах в глубоких местах с течением удается половить в среднем недели две, начиная с момента образования льда на заливах. О выдающихся уловах именно в этот период мне слышать не приходилось, но вот поймать на тяжелый джиг одного-двух «дежурных» судаков, даже когда уже начинает появляться шуга, задача вполне выполнимая.

 

На реке

Если на водохранилищах течение или не ощущается совсем, или проявляется в очень ограниченном числе мест, то на реках ловля почти всегда ведется на течении. Это значит, что и без того ограниченные возможности применения весельных надувных лодок – в силу их далеких от идеала ходовых качеств – тем более сужаются. Чтобы найти рыбу, требуется, с эхолотом или без, обследовать обширный участок акватории, а то и дело выгребать на «резинке» в зимней амуниции против потока – занятие не очень легкое и приятное. Другое дело, если акватория вам более или менее известна, и не придется тратить время и силы на поиск точек.

Вообще, реальные преимущества от лодки получаешь на больших реках – шириной метров от ста двадцати и более. На реках более узких, возможно, тоже в ряде ситуаций лодка могла бы очень пригодиться, но в целом игра, пожалуй, не стоит свеч. Нижняя Москва-река – это пограничный случай: только на отдельных участках её ширина такова, что с берега эффективно достать многих точек не удается. На практике, если кого-то и случается увидеть на зимней Москве-реке на лодке, то это скорее браконьеры – с «пауками» и прочими «клетчатыми» снастями, нежели спиннингисты.

Вот Ока, особенно на самом «зимнем» её участке – ниже Коломны, это уже река совсем другого масштаба, и количество мест, где можно с приемлемой результативностью ловить с берега, очень ограничено. К тому же из-за возросшей конкуренции не во всякий день удается занять позицию на известной береговой точке. Лодка же позволяет легко уйти от «безлошадных» конкурентов.

На очень больших реках (шириной от полукилометра) береговой спиннинг зимой не приносит, как правило, желаемого результата. Лишь изредка удается поймать окуней или некрупных судаков. Из десятка случаев, когда можно было напрямую сравнивать уловы спиннингистов на лодках и на берегу, только в одном у береговиков они были весомее, во всех остальных с лодки удавалось поймать больше, иногда значительно больше.

В целом зимняя речная ловля с лодки имеет немного отличий от аналогичной ловли поздней осенью. Тот же джиг, преимущественно с тяжелой головкой, те же принципы поиска рыбы – на перепадах глубин и вблизи границ потоков, те же основные варианты забросов и проводок – чтобы приманка шла поперек течения или против него. Поэтому, наверное, нет особой необходимости детально расписывать все стадии такой ловли. Давайте лучше остановимся на одном, пусть и частном, но по набору условий не таком уж и редком случае.

Река Волга после плотины Горьковского водохранилища. Ширина более километра, течение, сила которого зависит от интенсивности сброса воды через турбины ГЭС, глубины – самые разные, в том числе и более десяти метров. Основной зимний хищник в этих местах – судак. Он на протяжении всей зимы активен, но всё же лучше всего ловится в начале и в конце сезона.

Очень показательно, что рыболовы из двух окрестных городов – Заволжья и Городца – в последние годы пристрастились к зимне-спиннинговой рыбалке. Хотя результаты далеко не всегда стабильны, иногда судаки ловятся один за другим. Клёв зависит и от атмосферных процессов, и, что не менее важно, от скорости течения и тенденции к её изменению. Большая часть поклёвок привязана к так называемому «толчку», когда сила потока воды резко увеличивается. В рабочие дни толчки происходят приблизительно в одни и те же часы утром и вечером, что позволяет рационально расходовать время: многие спиннингисты выплывают на Волгу только на момент толчка плюс-минус ещё полчаса.

Очень любопытна рыбалка в ноябре-декабре. В период самых коротких дней в году вечерний толчок воды приходится на темное время суток. Судака фактически ловят ночью.

Позволю себе здесь немного отвлечься от нашего основного сюжета и чуть более широко затронуть тему ловли в темное время. Судак – рыба, которая может питаться на протяжении всех двадцати четырех часов суток. Это достаточно хорошо известно всем, кто серьезно занимается ловлей судака. Другое дело, что реальный опыт ночной ловли в гораздо большей мере относится к более теплому времени, но не к зиме.

Этот вопрос меня давно интересовал, поэтому я не упускал случая попрактиковаться в ночной рыбалке в холодное время года. Для начала я убедился, что нижневолжские судаки клюют в ноябре на джиг ночью ничуть не хуже, чем днем. Только вот днем они попадаются на больших глубинах, тогда как ночью – в основном на двух-трех метрах.

Однако южный ноябрь – это ещё никак не зима, поэтому я продолжил эксперименты в средней полосе. Я приезжал во второй половине ноября на Оку часа за три до рассвета и сразу же, ещё в кромешной темноте, начинались поклёвки.

Как-то я даже попытался, по совету кого-то из знакомых, «облегчить» судаку восприятие приманки, «замуровав» в теле поролонки капсулу-светлячок Night Pilot. Я на месте надломил её – поролонка стала испускать завораживающее зеленоватое свечение. Логично после этого было ожидать либо резкого улучшения клёва, либо полного его прекращения. Однако никаких перемен не произошло – судак кусал светящуюся поролонку не чаще и не реже, чем самую обыкновенную. По крайней мере, радикальных изменений в клёве я не заметил.

Наконец, в один из сезонов, когда на Москве-реке в Фаустове было много судака, я специально ради эксперимента оставался в декабре часов до восьми вечера. Поклёвки продолжались до самого конца, даже, мне показалось, с наступлением темноты их становилось больше…

Таким образом, для меня не стало большой неожиданностью, что судака в Заволжье ловят в темноте. Однако, согласитесь, ситуация очень необычна: зима, темно, лодка, спиннинг, судак! Правда, назвать условия ловли кромешной ночью было нельзя – освещение двух городов, плюс нескольких промышленных объектов отражается от облаков, тем самым создается световой фон, который позволяет, пусть и не без напряжения, но следить за джиговой проводкой традиционным способом – по визуальному «отыгрыванию» кончика спиннинга.

Если ловить в таких условиях не от случая к случаю, а регулярно, то, безусловно, стоит позаботиться о том, чтобы работу кончика было видно лучше. Можно, например, закрепить около «тюльпана» ту же капсулу Night Pilot, но её хватает на одну рыбалку. Проще покрыть самую вершинку лаком со светонакопителем и периодически «подзаряжать» его светом карманного фонарика. А вот профи-спиннингист из Городца Евгений Авдонин вывел на вершинку спиннинга светодиод, а в рукоятке закрепил элементы питания. Это, пожалуй, наиболее оптимальный метод решения поставленной задачи – светящийся кончик удилища хорошо заметен даже за несколько десятков метров, а когда спиннинг у вас в руках – и подавно…

Сама схема ловли в темное время суток не имеет уж очень явных отличий от привычных нам принципов джиговой ловли с лодки на течении. В основном работаем по рельефу: находим участок с перепадами глубин, лучше не просто бровку, а что-то более сложное. Например, становимся в ложбине на глубине восемь метров, правее идет выход на три с половиной–четыре метра, слева – тоже прослеживается подъем дна, но граница перепада глубин идет не параллельно берегу, а под углом к нему. Одним словом, поклёвку можно ожидать не в одной конкретной точке, а в самых разных местах, поэтому нет смысла сниматься с якоря ранее, чем минут через пятнадцать – просто за меньшее время вы не успеете даже вдвоем или втроем «простучать» акваторию в радиусе заброса.

Основные направления, в которых следует забрасывать приманку, лежат в секторе от строго поперек течения до 45 под углом вниз. При последнем варианте получается наиболее эффективная ступенчатая проводка и бывает больше всего поклёвок. Заброс вниз по течению тоже возможен, однако в этом случае вес головки приходится иногда увеличивать вдвое – и даже это далеко не всегда помогает, особенно в момент толчка воды.

При забросах в поперечных направлениях вес головки иногда требуется уменьшать до полуунции, Если вы хорошо ориентируетесь в лодочной джиговой ловле на большой реке, то, наверное, знаете, что такими легкими весами приходится работать очень редко – обычно вес головки здесь начинается от двадцати граммов. Однако в данном случае игра на понижение оправдана – довольно много судачьих поклёвок приходится на моменты прохождения гребней с глубинами не более четырех метров, а там пятнадцатиграммовая головка оптимальна.

Особый интерес представляют возвышения дна с хрящеватой вершиной – это могут быть камни, ракушечник, не столь важно, что именно, главное – во время проводки по леске передаются явные признаки «шершавости». В таких местах ночной или зоревой выход судака наиболее вероятен. Вполне возможно, что здесь стоит, помимо классического джига, использовать и другие типы оснасток, прежде всего – с волочащимся донным грузом (см. рис. 8), но это больше предположение, чем основанный на реальном опыте вывод. Я сам применял ночью альтернативные оснастки в подобных местах (с шершавым дном) только на Нижней Волге, пойдет ли дело в реках средней полосы, не позволяет сказать отсутствие соответствующей статистики. Но вот что касается вообще ночных выходов судака на относительно неглубокие точки, то здесь аналогия с южными реками очень уместна: есть надежные данные о том, что судак и на Верхней Волге в середине зимы в темное время попадается с глубины порядка полутора метров.

Следует сказать, что в некоторых областях, включая Московскую, ночная ловля с лодки запрещена. Если предположить, что первопричиной этого запрета был вопрос безопасности на судоходных водоёмах, то зимой на Оке или Волге над нами едва ли нависает угроза угодить под баржу или круизный теплоход, поскольку навигации в это время нет. Так что если мы что-то здесь и нарушаем, то лишь самую малость.

 

Рекомендации по снастям (лодка)

Леска: Newtech Ultra Cable 20 lb, Power Pro 15 lb., Maxilon 0.18 мм.

Комментарии

Выбирая тест лодочных «палок», можно иногда допускать небольшое превышение весом головки его верхней границы. Подчеркнуто силовых забросов на лодке мы, как правило, не делаем, а работа головками на уровне верхней границы теста (плюс-минус несколько граммов) позволяет без напряжения следить за проводкой.

Альтернатива

Катушка для ловли с лодки на течении должна однозначно быть силовой, иначе вываживание рыбы против потока превращается в настоящую муку – и не только для рыбы, но и для рыболова. В этой связи ещё раз советую обратить внимание на катушку Mitchell 298GV ALU. Серия ALU–это переходный вариант от больших морских катушек к катушкам с привычными нам параметрами, но по размерам явно ближе к последним, а по силовым характеристикам – к морским. Качественная намотка лески делает эту катушку ещё и весьма дальнобойной.

При ловле ниже плотин следует иметь в виду, что во время «толчка» воды скорость течения значительно увеличивается, соответственно увеличивается и вес головки джиговой приманки, иногда раза в два и более. На такие случаи полезно бывает иметь при себе два спиннинга разного весового класса, а если всё же ограничиваться одним, то удилище должно иметь определенный запас по тесту. Например, вместо «Фрайбурга» с тестом до 30 г можно воспользоваться спиннингом той же фирмы Seattle с тестом до 40 г или взять Jaxon Selection Scandinavia Spin с тестом 10–50 г.

 

В самом деле, истоки почти всех наших теперешних представлений о зимне-спиннинговой ловле базируются на москворецком опыте. Не будь на земле этой вполне в общем-то заурядной реки, со стоящим на её берегах мегаполисом, вряд ли зимний спиннинг обозначился бы как массовый вид рыбалки, вряд ли появилась бы на свет эта книга, не было бы столь яркого события в мире рыболовного спорта, как Бронницкие соревнования… Этот ряд можно и продолжить, но не стоит особо увлекаться сослагательным наклонением – важно не то, что могло бы быть и не быть, а то, что есть. То, что есть, вы можете увидеть своими глазами, если отправитесь на один из популярных в народе участков Москвы-реки – разумеется, не знойным летом, а зимой.

Собственно, мы сейчас говорим только о нижнем течении реки. Давайте условимся понимать под «нижним течением» ту часть Москвы-реки, что начинается примерно от центра столицы, – и далее до самого устья. Рассмотрим последовательно всю Нижнюю Москву-реку, участок за участком.

 

Кремль – Капотня

Москва-река в пределах кольцевой автодороги редко удостаивается внимания спиннингистов . Более того, как-то в журнале «Столица» я прочел статью об экологическом состоянии Москвы-реки, и там черным по белому было написано, что от Кремля и до Коломенского река, можно сказать, пустая – если и есть рыба, то только мелкие окуньки да плотвички…

На тот момент мне уже было доподлинно известно, что под стенами Кремля водится не только всяческая «кошачья радость», но и рыбка посерьезнее. Летом под гостиницей «Россия» неоднократно попадался жерех весом до 3 кг. Зимой, а эго для нас важнее, с оконечности острова, где сейчас стоит памятник Петру I, ловили на джиг судака. Судак, правда, был большей частью некрупный, но место работало очень исправно. После того как Петра попытались взорвать, на человека со спиннингом стали глядеть как на потенциального террориста, и потому рыбалку у основания памятника фактически запретили. А судак, надо полагать, как был, так и остался.

Что касается других «клёвых» точек в центральной части города, то они мне с полной достоверностью не известны – слышал, что ловили в устье Яузы окуня и щуку, да и в районе ЗИЛа, говорят, попадается хищник, некрупный жерех в особенности. Думаю, если уделить этому отрезку реки больше внимания, отыщутся и другие интересные точки.

Чем характерен участок Москвы-реки до Перервы – здесь в значительный мороз встает лёд, то есть река, по нашей классификации, «полузимняя». Ниже по течению она уже практически никогда не замерзает.

Сразу после Перервинской плотины по левому берегу идут неплохие окуневые места. Окуневые – в том числе и потому, что другая рыба там попадается редко. Окуня же можно поймать в любой день, когда одного-двух, когда десяток. Самый ходовой вес головки – 15 г. Ловят здесь единицы – антураж ещё тот: вокруг пустыри и промзона, бегают своры одичавших собак…

Напротив и чуть ниже – совсем другая картина, но только внешне. На высоком правом берегу – музей-заповедник Коломенское, под ним – все тот же окунь.

Ещё пониже, если поискать, можно найти несколько точек с чуть большими глубинами. Соответственно и рыба там более разнообразная – попадается ещё и судак.

Вот с левого берега в Москву-реку вливается так называемая «Курьяшка», в устье которой ихтиофауна не просто разнообразна, она – не будет преувеличением – уникальна. Здесь вы можете мелкоячеистым подъемником выцедить рыбок как минимум трех-четырех аквариумных видов, это меченосцы, гуппи, барбусы… Пацаны тут же на «гуппяшек» ловят в проводку окуней, да и другой хищник дает о себе знать всплесками на поверхности воды.

Спиннингом у «Курьяшки» ловятся окунь, жерех и иногда голавль. Вода очень теплая, потому на протяжении всей зимы хорошо работает «вертушка».

Стоить побывать в этом месте, и становится понятно, почему Нижнюю Москву-реку принято иногда называть «Помойкой». Это немцы умудрились очистить свой Рейн, загаженный в былые годы не в меньшей степени, для нас же Москва-река, похоже, ещё долго будет оставаться «Помойкой», пока в неё стекают всевозможные «курьяшки».

Позитивная тенденция, однако, есть – если сравнивать показатели загрязнения лет десять назад и теперь. Но это больше следствие кризиса в промышленности в 90-е годы, из которого мы, похоже, начинаем (о, ужас!) выкарабкиваться.

Ещё раз замечу, что я не специалист в области экологии и не в праве углубляться в тему, требующую соответствующей профессиональной квалификации. Поэтому вопрос о съедобности москворецкой рыбы лучше пока оставить открытым – несмотря на то, что в моем распоряжении имеются данные специальных исследований, которые, по первому впечатлению, внушают сдержанный оптимизм. И не менее важная идея: рыбалка должна интересовать нас сама по себе, а не как способ добычи пропитания…

На следующем отрезке реки – от Москворечья до МКАД – я сам не был ни разу. Но знаю, что выше железнодорожного моста ловили судака, а в Братееве и Капотне немало мест со сложным рельефом, и попадается там самый разнообразный хищник.

 

От шлюзов и до шлюзов: Беседы – Андреевское

Так получилось, что этот ближайший к городу участок реки был освоен спиннингистами несколько позже, чем те, что расположены ниже по течению. Я и сам первый раз появился под Беседами только на третий год своего познания зимней Москвы-реки.

В общей сложности я ловил на этом участке раз десять, то есть немного. И ничего выдающегося не поймал: окунь и некрупный судак – этого добра хватает везде. Возможно, мне просто не везло.

Среди моих знакомых есть двое, которые всю зиму ловят под Бесединским гидроузлом и не жалуются. В их активе за последние два сезона несколько судаков весом 4–4.5 кг, два жереха примерно того же веса и много более мелкой рыбы. На вопрос, почему именно Беседы, отвечают: по рыбе примерно то же, что в «Гондурасе», а толпа меньше.

Так называемого «Гондураса» мы ещё коснемся – на мой взгляд, там всё же поинтереснее, а вот с толпой все верно: я как-то пробежал за день вниз от Бесединского гидроузла почти десяток километров и встретил всего двух спиннингистов, плюс ещё трех видел на противоположном берегу. А дело было в воскресенье, в хорошую погоду…

Из этих десяти пройденных километров не менее половины заслуживали более тщательного обследования: дно во многих местах было сильно изрыто.

Немало было таких точек, где приманка на проводке от середины реки сваливалась в яму, то есть все говорило в пользу того, что хищника должно быть много, но на деле и при первом моем посещении этого участка и при последующих результат был далеким от желаемого.

Вот в самой нижней его точке – под Андреевским гидроузлом поймать можно всегда с достаточно высокой гарантией, но это место уже трудно назвать мало посещаемым. Ловится здесь в основном судак. Клюет всю зиму, но лучше в ноябре, сразу после понижения уровня воды, и особенно – в конце марта–начале апреля, перед прибылью воды.

Уровень воды на Москве-реке летом зависит прежде всего от работы системы шлюзов. После окончания навигации плотины на гидроузлах полностью или частично разбирают, отчего гидрологический режим реки становится близким к естественному. Уровень, по сравнению с летним, падает в среднем метра на полтора.

Сроки опускания уровня воды каждый год разные. Чаще всего этого происходит с пятого по десятое ноября, но в отдельные годы «летнюю» воду удерживают числа до восемнадцатого.

Пока уровень высокий, клёв, как правило, посредственный. К тому же рыба ловится не в тех местах, где она будет ловиться по «зимней» воде. Не вот сразу после того, как уровень понизится и стабилизируется, хищник резко активизируется. Показательно, что на тех осенних Бронницких соревнованиях, которые попадали на дни, следовавшие сразу за снижением уровня воды, клёв был лучше, чем на тех соревнованиях, что приходились на дни нестабильного уровня, или же после «устаканивания» проходило уже более недели.

В конце зимне-спиннингового сезона вода на Москве-реке продолжает даже при круглосуточной плюсовой температуре оставаться некоторое время низкой и прозрачной, опять же – благодаря системе шлюзов. Клёв очень заметно улучшается, когда уровень всё-таки начинает постепенно расти. Особенно это бывает заметным непосредственно под гидроузлами, и Андреевский гидроузел – яркий тому пример.

В марте-апреле 2001 года здесь собиралось до двух десятков спиннингистов на пятачке, на котором более или менее комфортно могут ловить человек пять. Не без проблем, но судака ловили почти все. Что может быть в той же точке весной 2002 года, попробуйте догадаться сами…

 

«Гондурас» и «Амазонка», которые не в Америке

Иногда кто-то придумывает дурацкие названия, но они приживаются. Так получилось и с местом на Москве-реке в районе Чулково-Заозерье. Почему именно «Гондурас»? Вряд ли толком сможет объяснить даже сам автор неологизма. Просто слово понравилось.

Латиноамериканские мотивы отразились и в названии теплого коллектора, вода из которого вливается в реку чуть ниже моста Рязанской трассы. Это не что иное как «Амазонка». Точка, примечательная во многих отношениях.

Как-то раз на «Амазонке» случилось нечто, напоминающее завязку крутого детектива. Представьте: ноябрь, несколько спиннингистов ловят рыбу, как вдруг откуда-то сзади раздается истошный женский вопль. Обернувшись, рыболовы видят выплывающую из коллектора полуголую мадам. Как оказалось, злые люди, посчитавшие, что та перед ними сильно провинилась, сбросили её в колодец. Женщина не сломалась, а двинулась по направлению тока воды и, пройдя несколько километров, появилась на свет Божий…

Увидеть на «Амазонке» не по сезону одетую даму случается не на каждой рыбалке, увидеть здесь рыбу вы можете с куда большей гарантией. Не обязательно поймать, а хотя бы увидеть: более теплая вода привлекает несметные косяки у клейки, за которой подтягивается и хищник. Время от времени раздаются окуневые и жереховые всплески.

Ловить бьющего здесь хищника – занятие очень неблагодарное, попадается он крайне редко. Вот с середины марта, когда кроме оседлой рыбы к устью «Амазонки» подходит рыба с других участков реки, удается иногда вылови гь на «вертушку» и на воблер по несколько жерехов и язей за рыбалку.

Спиннингисты, хорошо знающие особенности этой точки, на ловлю на отмели и у поверхности обычно не отвлекаются. Их рыба плавает в глубине на удалении от берега. Здесь глубина достается двадцати граммовой головкой. Ловится чаще судак.

Устье «Амазонки» – это лишь одна из множества заслуживающих внимания точек в этом районе. «Гондурас» тем и привлекает спиннингистов (пожалуй, это самый посещаемый участок реки), что достаточно компактно здесь расположены как минимум шесть или семь обособленных и отличных одно от другого спиннинговых мест, каждое из которых работает большую часть сезона.

Выше моста под горнолыжной трассой находится судачья яма. Судак вообще попадается в Чулкове чаще, чем щука, а в «горнолыжной» яме – тем более. Ловить можно с обоих берегов, на конкретный выбор часто влияет направление ветра. Но структура ямы – по ощущениям проводки с одного и другого берега – разная.

С правого берега удобнее ловить в болотных сапогах – так можно подойти близко к резкой бровке (главное – вовремя остановиться!). Судачьи поклёвки случаются и непосредственно под этой бровкой, и вдали. Очень часто судак берет здесь «выходами» – по три и более поклёвки подряд, потом перерыв.

Выше и особенно ниже ямы, уже на отмели, регулярно попадается жерех. Это, пожалуй, одно самых (если не самое) стабильных жереховых мест на зимней Москве-реке. Выпадали дни, когда под расположенным у «горнолыжной» ямы перекатом ловили до семи-восьми жерехов за день. Здесь тоже очень желательны болотные сапоги, а лучше даже неопреновые вейдерсы. Приходится работать легкой головкой, а берет жерех чаще на удалении от берега, потому и шнур лучше поставить потоньше.

Ещё выше и ниже есть, где оторваться любителю ловли окуней. Глубины большей частью невелики – от двух до трех метров, но дно довольно неровное. Головка весом 12–15 г, заброс градусов под шестьдесят по течению и проводка – где «ступенька», где на снос. На одной точке стоять нет особого смысла, пара забросов – и при отсутствии поклёвок надо идти дальше, благо, равноценных окуневых мест вокруг предостаточно: внизу это почти весь участок до моста и даже чуть ниже его, вверху – аж до устья Пахры. Самая результативная из известных мне окуневых рыбалок (см. «Видовое разнообразие») связана как раз с этим местом.

Надо сказать, что клёв окуня ещё менее стабилен, чем клёв судака или щуки. Это касается не только его активности в целом, но и места, куда он выходит на кормежку. Хотя ранее я говорил об одной точке на Оке, где окунь клевал в течение нескольких дней подряд, но та точка была уникальной в своем роде. Здесь же, в «Гондурасе» много равнозначных точек, потому окуня надо активно искать.

На левом берегу ниже ямы тоже можно найти стайного окуня, но в основном народ приезжает сюда на саму яму за судаком. Яма имеет довольно выраженный вход, сложный рельеф в своей глубокой части и сравнительно плавный выход. Правда, как и везде, картина дна каждый год меняется, поэтому, появляясь первый раз в ноябре в знакомом по предшествующему сезону месте, его приходится дообследовать.

Несмотря на все перемены рельефа в «горнолыжной» яме, у меня всегда лучше клевало на входе, чем в её нижней части. С другой стороны, я видел спиннингистов, которые всякий раз в первую очередь вставали у выхода из ямы, и тоже не оставались без поклёвок.

«Горнолыжная» яма с левого берега – одна из немногих точек на реке, где можно укрыться под высоким берегом от сильного западного или северо-западного ветра. Если учесть характерную для Подмосковья розу ветров, то понятно, что потребность в этом возникает весьма и весьма часто. Вот потому и бывает, что на яме скапливается по два десятка спиннингистов, а это явный перебор.

Вот стоишь в толпе на берегу и смотришь на берег противоположный. Горнолыжная трасса – как на ладони, человечки один за другим вниз скатываются. И мысли всякие одолевают: вот они, местные Стенмарки, нашли себе «Альпы» в «Гондурасе»! Можно только догадываться, что те, в свою очередь, думают, глядючи на нас…

Под правым берегом ниже моста находится самая, пожалуй, большая яма на Москве-реке. Большая – имеется ввиду, что и горизонтальные размеры её очень внушительные (в отличие от Фаустовской, например), и глубина – не знаю точно сколько, но даже сорокаграммовая головка кое-где падает секунд двадцать пять.

В этом месте высокий берег служит хорошим экраном при восточном и юго-восточном ветре, да и при ветрах других направлений на Чулковской яме почти всегда кто-то ловит. Сюда удобно добираться общественным транспортом: минут двадцать пять идет автобус от метро Выхино, далее минут пять-семь пешком – и вы на месте.

Нельзя сказать, что Чулковская яма работает очень стабильно – в те раза три или четыре, когда я на неё заезжал, с рыбой там был от силы каждый третий. Но надо заметить, что это было в те дни, когда и в других местах клёв был не очень, потому, собственно, мы и отправлялись в «круиз». Те же, кто знает яму лучше меня, выдают примерно такой расклад: из десяти рыбалок на яме две-три будут по нулям, три-четыре – с результатом один-два «хвоста», в остальных случаях результат будет поинтереснее, порою до десятка судаков…

Возможно, я потому нечасто появлялся на яме, что рыбалка здесь больше стационарная – целый день приходится в ожидании «выхода» столбом стоять на точке, максимум – сместиться метров на сто вправо или влево. Мне такой стиль ловли не очень нравится, и именно по этой причине участок того же Чулковского берега вниз от ямы я знаю лучше – не раз случалось проходить его «с боями», снимая по «хвостику» с нескольких точек.

Думаю, что нет особого резона во всех подробностях описывать весь этот участок – он очень разнообразен по рельефу и, сместившись на каких-нибудь двадцать метров, обнаруживаешь совсем другую картину дна. На месте будет разобраться проще. Важно, что здесь река делает два резких поворота – сначала налево, потом направо – и под береговым обрывом можно найти укрытие от сильного ветра разных направлений, кроме квадранта запад-север.

Отметим несколько интересных особенностей этого участка. Между двумя поворотами река сужается метров до ста двадцати. В этом месте, особенно при «правильном» ветре, удается перекидывать фарватер, даже особо не увеличивая веса головки. Часто проводка на глубину дает очень неплохие результаты по судаку.

На противоположном берегу имеется один ориентир, который трудно оставить без внимания. Это «скелет» старого автобуса, потому точка так и называется – «под автобусом», или, если с правого берега, то «напротив автобуса». Если вы имели возможность следить за моими сообщениями в «Вестях с водоёмов» на Интернет-сайте dam.ru, то, должно быть, заметили, что этот самый автобус зимой упоминается там очень часто. И это неспроста.

Под левым берегом, то есть под автобусом, имеется несколько приямков. Их границы год от года несколько смещаются, но приямки продолжают неизменно работать. Ловится больше окунь, часто крупный, реже – судак, но тоже иногда попадаются приличные экземпляры – весом от 2.5 кг и выше, причем многие судачьи поклёвки случаются совсем недалеко от берега, метрах в двадцати.

Я неоднократно встречал здесь двоих или троих местных спиннингистов, которые ловят исключительно в ближней зоне. Поначалу их вид и метод ловли вызывали улыбку: «полуколхозные» спиннинги, заброс вдвое короче моего, плюс – «пингвиний» ящик, на который они всякий раз присаживались. Потом, когда я убедился, что люди действительно ловят рыбу, а не только пытаются её поймать, я проникся к ним уважением. Они сумели извлечь максимум из особенностей места и возможностей своей снасти – систематические поклёвки в ближней зоне позволяли не заботиться о дальности броска, а положение сидя на ящике упрощало слежение за проводкой, что существенно с учетом «стеклянного» удилища и монофильной лески…

Крайняя точка вправо от автобуса, на которой мне удавалось результативно ловить, находится уже за поворотом в обширный залив. Далее я в залив не углублялся, точнее – сделал несколько пробных забросов, и мне не понравилось – везде мелко и нет течения. При этом от нескольких человек приходилось слышать, что в этом заливе ловили щуку и окуня. Дело, как говорят, было ближе к концу марта.

Гораздо интереснее, на мой взгляд, место вниз от автобуса. Здесь, в конечной части сужения реки, прощупывается фарватерная яма. Нельзя сказать, что она очень глубокая, но за счет приличной тяги головка весом 22–25 г на отдельных шагах проводки зависает секунд на восемь-десять. Фарватерная яма достается с обоих берегов, но чуть удобнее обловить её с левого берега. В этом месте систематически попадается крупная (от 4–5 кг и выше щука), потому всякий раз, когда случится оказаться на этом участке реки, стоит уделить яме хотя бы минут пятнадцать-двадцать.

Больше всего щучьих поклёвок приходится здесь на самую глубоководную фазу проводки. У меня на этой точке в общей сложности было четыре контакта с крупными щуками, но ни одной из них взять не удалось. В двух случаях после поклёвок поролонки приходили изрезанными, как октопусы, а на головках не было живого места от глубоких царапин. Одну щуку я подержал лишь несколько секунд. Другую – по сопротивлению в ней было кил шесть, не меньше – повозил подольше, но и она в итоге свалилась. Злой я с тех пор на это место…

Ниже по левому берегу идет однообразная отмель, а вот по правому все гораздо привлекательнее. Особенно стоит обратить внимание на полузаводину – она находится перед крутым поворотом реки направо. Это место интересно благодаря тому, что на дне лежат несколько упавших с подмытого берега деревьев. От них, правда, через несколько лет может ничего не остаться – частично сгниют, частично замоются илом и песком во время половодья, но пока деревья исправно исполняют свою функцию – функцию укрытия для хищника, который придерживается засадного метода охоты. Среди веток затаиваются щуки, иногда весьма крупные, реже – судаки.

Глубина в заводи небольшая, поэтому лучше себя проявляют легкие головки. Если не задувает ветер, стоит даже опуститься до веса менее 10 г. Ну и, разумеется, приманка должна быть незацепляйкой–почти все поклёвки случаются, когда джиг «прыгает» прямо по веткам, проводка уже в нескольких метрах от дерева очень редко бывает результативной.

Вот на выходе из заводи, где уже ощущается течение, и далее вниз, можно пользоваться головками нормального веса. В этом месте дно песчано-каменистое, щука попадается редко, обычно же ловятся судак и окунь. Дальше по повороту реки становится все мельче, лишь в отдельных точках имеются неглубокие приямки, с которых иногда удается снимать окуней.

Напротив в Москву-реку впадает Пехорка. Устье любого притока притягивает разнообразную рыбу, устье Пехорки – особенно. За право ловли в этом месте спиннингистам приходится конкурировать ещё и с доночниками и поплавочниками. Сама река Пехорка будет далее рассмотрена самым тщательным образом, пока же речь идет только о прилегающей к месту её впадения акватории Москвы-реки.

Это место интересно по многим причинам. Во-первых, когда сливаются два достаточно мощных потока (а Пехорка в нижнем течении река немаленькая) благодаря их гидродинамическому взаимодействию возникает весьма сложная система разнонаправленных водных струй, плюс дно почти всегда бывает в той или иной степени неровным. В данном конкретном случае часть воды из Пехорки отклоняется против течения Москвы-реки. Образуется обратка, которая тем более выражена, чем мощнее поток воды из Пехорки и чем ниже уровень воды на Москве-реке. Обратку разная рыба ой как любит! И хищник в том числе.

Тут же, чуть выше устья, находится яма с глубинами до восьми метров. Ниже устья, по первому впечатлению, не очень интересно – идет широкая и очень пологая отмель. Но хищник ловится и здесь – если максимально зайти в болотниках (а зайти можно на несколько десятков метров), то и на джиг, и на воблер можно поймать голавля, судака, жереха. Жерех, голавль и иногда язь большей частью попадаются ближе к весне, судак – всю зиму, но в марте и его становится больше. На поролонку ловят обычным образом – «ступенькой» (стоя по колено в воде, достаешь глубину), на воблер – полусплавом: заброс поперек течения или немного вниз, отдача ещё метров тридцати лески и медленная проводка.

Если располагаться выше устья, следует в основном забрасывать не в саму яму (в ней тоже бывают поклёвки, но реже), а по её краям – особенно ближе к выходу. В конце февраля–марте – начале апреля много судачьих поклёвок бывает уже фактически на мели, где на пределе получается, дай то за счет течения, проводка с двенадцатиграммовой головкой. Судак попадается некрупный – в среднем чуть больше полкило, но в отдельные дни поклёвок бывает очень много.

В мае-июне 2001 года около самого устья Пехорки работал земснаряд. Это значит, что рельеф дна должен был существенно поменяться – больше в сторону увеличения глубины. Как это отразится на рыбе, станет ясно уже скоро. Могу предположить, что принципиальных перемен не произойдет – хищник, как и прежде, будет здесь крутиться, особенно в преддверии весны.

Сколько-нибудь далеко вниз от устья Пехорки я не ходил. Одни говорят, что там все плоско и мелко, другие – что местами достается бровка, с которой ловятся судаки. Проверьте ради интереса, кто здесь прав.

 

Под рев МИГов. От Жуковского до Софьина

Этот участок реки, протяженность которого, если мерить по руслу, около двадцати километров, изучен относительно слабо. Почему – понять трудно, но в последний сезон-два на окрестности Жуковского стали обращать внимание многие спиннингисты, причем независимо друг от друга. Представители двух разных «бригад» мне «по большому секрету» сообщили о разведанных точках, где и народу никого, и клюет! В обоих случаях оказывалось, что «секретные» точки находятся рядом с Жуковским. Я даже подумал было, что речь идет об одном и том же месте, но потом выяснилось, что это не так. Более того, обе точки мне были, в принципе, знакомы – четыре года назад я прошел этот участок реки, и он меня не очень впечатлил. Рыбу тогда поймал, и ещё поклёвочки были, но в Фаустове и Кривцах, как мне показалось, было на тот момент повеселее.

Теперь все могло измениться. После того как зимний спиннинг пошел в народ, в самых популярных местах на Москве-реке рыбы больше отнюдь не стало. Район Жуковского фактически оставался все это время заповедником, и на фоне регресса в Кривцах и Фаустове эти места просто обязаны были привлечь к себе внимание. Так оно и получилось.

Вот самая интересная из невыдуманных историй. Некий молодой человек, едва освоивший азы ловли на джиг, несколько раз пытался «сесть на хвост» своим знакомым, с которыми он вместе учился. Знакомые регулярно ездили на «Помойку» – и не впустую. Брать с собою конкурента они под любыми предлогами отказывались, а чтобы тот не приставал, отправили его абы куда. Первое, что пришло на ум, это станция Отдых – поезжай туда, а дальше на автобусе до речки. Клюет везде…

Не поняв, что над ним решили посмеяться, спровадив туда, где никто никогда не был, наш молодой человек сделал все, как научили: электричка, автобус, река.

…В тот день он поймал двенадцать судаков – столько не ловил за всю свою непродолжительную рыболовную карьеру. А в колледже поверили только после того, как рассказ о рыбалке был подкреплен неоспоримым доказательством в виде целой пачки фотографий – на такое количество рыбы не жалко было извести всю пленку.

Сама по себе эта история мало о чем говорит – просто человек попал на берущую рыбу, такое может выпасть каждому. Но, наверное, совсем не случайно, что произошло всё в малопосещаемом месте.

За несколько разведывательных поездок в район Жуковского я успел убедиться, что этот участок реки ни в чем не уступает куда более «пробитому» Чулкову: не менее разнообразный рельеф, возможность найти защищенное от ветра место при любом его направлении, ну и, конечно, рыба – окуня и судака здесь уж точно не меньше.

Из наиболее примечательных точек могу, например, назвать яму, что находится приблизительно в полутора километрах ниже товарной пристани Кратово. В яме всегда можно поймать щуку, и крупная – не редкость. После ямы следует неглубокий участок с каменистыми грядами, на которых всю зиму ловится окунь, а в марте попадается ещё и голавль.

Ещё ниже по течению – под Дурнихой и напротив – находятся неплохие судачьи места. Однако местный судак не отличается стабильностью в клёве. Под Дурнихой можно в равной мере и обловиться, и пролететь без единого намека на поклёвку.

Более предсказуемый судак – тот, что живет под деревней Паткино. Если не случиться чего-то форс-мажорного (сильный боковой ветер и т. п.), поймать судака в этом месте можно с очень большой гарантией в одной из двух точек. Первая точка – это конечная часть расширения Москвы-реки, вторая – прибрежная яма за следующим поворотом.

Вторая точка будет поинтереснее. Она более наглядна – граница ямы заметна по подкрутке воды, и судак стоит компактнее. Половина поклёвок в этом месте бывает в верхней, закоряженной части ямы в момент, когда джиг сваливается при проводке к берегу с четко выраженной бровки. В нижней части ямы бровка менее резкая, и поклёвки случаются в самых разных точках. На дальних забросах есть реальный шанс поймать жереха.

Строго напротив, в непосредственной близости от взлетно-посадочной полосы военного аэродрома, тоже имеется судачья точка. Точка даже не одна, а две или три – они достаточно легко находятся по внешним признакам.

Два из трех других наиболее весомых из известных мне москворецких уловов тоже относятся к району Софьинского гидроузла. В декабре того же года двое спиннингистов из Люберец попали на «выход» щуки выше деревни с символичным названием Рыбаки. Сколько именно они поймали, сказать трудно, но у местного рыболова, который все видел и на следующий день мне об этом рассказывал, от волнения было не все в порядке с артикуляцией: «Хвостов» по д-д-десять каждый – не м-м-меньше!»…

Потом, где-то через год, я встретил одного из тех двоих. Он, как выяснилось, поймал тогда одиннадцать щук, все от кило и выше, но напарник поймал ещё больше. Все строго с одной точки. О чем тогда пришлось пожалеть – не додумались отпустить хотя бы часть рыбы, потом совесть заела…

Ещё один выдающийся случай имел место в марте 1999 года. Примерно посередине между шлюзами и ямой в устье Гжелки один спиннингист поймал немного – всего четыре «хвоста», три щуки и одного судака. Но самый мелкий из этих «хвостов» весил 3 кг, самый крупный – без малого шесть. Да ещё и его товарищ взял четырехкилограммового судака.

Вот теперь, наверное, понятно, почему я готов поставить участок реки под Софьинским гидроузлом на первое место среди всех зимнеспиннинговых москворецких мест. Участок этот невелик по протяженности, что также говорит в его пользу: основные точки расположены компактно и, переходя с одной на другую, не надо преодолевать больших расстояний.

Теперь перейдем к географии. Здесь сразу следует сказать, что в той точке, где мне удалось в 97 году «наколбасить» четверть центнера рыбы, сейчас половить будет проблематично. Москва-река и шлюзовой канал образуют здесь остров. В то время можно было беспрепятственно подъезжать на машине к шлюзам, переходить с «материка» на остров и обратно. А пару лет спустя гидроузел объявили стратегическим объектом, прилегающую территорию окантовали забором, а на шлагбауме посадили человека с ружьем.

При большом желании на остров можно переправиться на лодке, но это лишняя головная боль, да и не стоит оно того. С левого берега здесь ловить даже поинтереснее – это ведь вогнутый берег (река огибает остров по полуокружности), а под ним, как правило, располагаются основные глубины – так в данном случае и есть.

Если всё-таки сказать несколько слов об острове, то заслуживают внимания четыре точки. Первая – сразу ниже того места, где летом стоит плотина. Здесь довольно «злой» коряжник, и с соблюдением должных мер предосторожности можно ловить и щуку, и судака.

Следующая точка – больше окуневая. Ориентир на противоположном берегу – торчащие из земли ржавые трубы. Я заходил сюда раза четыре и неизменно ловил по несколько окуней.

Моя «суперточка» находится приблизительно в трех сотнях метров выше нижнего мыса острова. Вставать надо под кустами в небольшой полузаводи и забрасывать градусов под шестьдесят вниз. Говорят, рельеф в этом месте немного поменялся, но хищник, по последним из имеющихся у меня данным, неплохо ловился.

Наконец, ещё одна островная точка находится немного выше мыса. Здесь желательно зайти в воду в болотниках и бросать максимально далеко под противоположный берег. Попадается чаще щука.

С левого окаймляющего остров берега можно поймать в самых разных местах – глубины всё-таки в целом побольше. Могу выделить точку метрах в восьмидесяти ниже плотины, и другую – ещё немного вниз – за выходом старого канала.

По правому берегу Москвы-реки сразу ниже острова идет отмель, затем глубина постепенно увеличивается, и с некоторого момента уже достается неровная бровка, на которой нередко случается обнаружить щуку, скорее даже не одну, а несколько. При этом на самой отмели иногда тоже можно поймать щуку, а чаще – окуня. Вес головки, напомню, должен соответствовать глубине и течению, поэтому на бровке обычно пользуемся весами 16–20 г, а на отмели – существенно более легкими.

Дальше по правому берегу рельеф дна становится ещё более сложным, а течение – более быстрым. В одном месте имеется хорошо заметная отбойная струя. И выше этой точки, и ниже неплохо ловится щука, а если попадается судак, то почти всегда достойного размера.

С левого берега в Москву-реку впадает Гжелка, а ближе к правому в этом месте расположена большая яма. Сколько я ни ловил на этой яме, почти все поклёвки у меня были на входе и на выходе, на глубине – крайне редко. От других, правда, приходилось слышать, что выпадают дни, когда клюет и в самой глубокой части – судак, реже что-то ещё.

Несколько раз я видел на яме спиннингистов на резиновых лодках. На Москве-реке с лодки ловить вроде как не принято, и без веских причин вряд ли кто-то решится болтаться зимой в «резинке». Стало быть, причины были…

Самый дальний отрезок Софьинского участка реки – от Рыбаков до поворота налево под Кривдами – спиннингисты стали замечать лишь в последний год-два. Помню как 1 марта 1997 года на первых Бронницких соревнованиях я добежал до этой прямолинейной «трубы», и она мне очень не понравилась: хотя я и поймал здесь своего первого в тот день окуня, с ходу найти ничего обращающего на себя внимание не удалось – везде мелко и сильно несет. Поэтому я вернулся тогда ближе к шлюзам.

Потом всё же выяснилось, что при подходящем ветре здесь с правого берега местами достаются нормальные глубины и, несмотря на минимальное число шагов приманки до бровки (всего три-четыре), удается «набить» изрядное количество «хвостов». Попадается чаще щука.

Есть неплохие по рельефу точки и на левом берегу. Некоторые из них можно «вычислить» по засидкам лещатников, которых, как и спиннинистов, становится на Москве-реке год от года все больше.

 

Под славным городом Бронницы

Лет пять назад название этого маленького подмосковного города мало о чем говорило рыболовам. Теперь, когда два раза за сезон здесь проводятся массовые соревнования по зимнему спиннингу, которые широко освещаются в mass media, Бронницы, как рыболовно-спортивный брэнд, известны миллионам рыболовов по всей стране.

Не удивительно, что основанный примерно в одно время с Москвой, город стоит на берегу реки – много веков назад почти все русские селения тяготели к водоёмам. Сведения о том, какая рыба и в каких количествах в те годы ловилась в Москве-реке, можно найти в дошедших до нас летописях. Уже только благодаря рыболовству население Бронниц не бедствовало – рыбы в реке всегда было в достатке, тогда как итоги труда земледельца во многом зависели от Божьей воли…

Возможно, не совсем уместны прямые параллели, но и в наши дни немало жителей Бронниц находят себя в рыбалке. Что определенно радует, самый популярный в городе способ ловли – спиннинг. Сетка и прочая браконьерская амуниция здесь явно не в почете – вот бы так повсеместно!

Под бронницким участком мы понимаем Москву-реку от кривцовского поворота до деревни Федино. Участок довольно протяженный и почти прямой. Последнее создает определенные неудобства: уже при умеренном ветре северо-западного или юго-восточного направлений ловля сильно осложняется, укрыться негде. Особенно это ощущается во время соревнований, участники которых не имеют возможности уйти с продуваемой «трубы» и вынуждены мириться с неприятным боковым ветром.

Спиннингисты, однако, приезжают под Бронницы не только на соревнования или на тренировки к ним. Для многих бронницкий участок стал основным на Москве-реке, и на то есть объективные причины. Здесь имеется масса разноплановых точек, каждая из которых с той или иной регулярностью работает.

Знатокам этих мест известно немало тонкостей, связанных с особенностями заброса и проводки на разных точках. Было немало случаев, когда на точке безуспешно пытались – последовательно или одновременно – ловить несколько человек, но вот появлялся «хозяин» – и тут же, как с куста, снимал рыбу… Впрочем, это вовсе не значит, что вам, впервые появившемуся под Бронницами, ничего не светит. Поймать очень даже реально для любого, кто знаком с основами джиговой ловли. И пусть вас не удручает статистика Бронницких соревнований, говорящая о том, что большинство участников приходят на финиш с нулем, – просто в эти дни водоём испытывает запредельный рыболовный прессинг. Приезжайте в другое время, лучше в будни, и шансы не остаться без улова будут гораздо выше.

Теперь давайте проследуем по бронницкому участку реки с верхней точки до нижней. Сразу после кривцовского поворота по правому берегу с полкилометра идут средние глубины с небольшими приямками. Иногда здесь можно встретить лещатников, которые просто так сидеть не будут, – с лещом и прочей «белью» в этом месте все в порядке.

С хищником, по всем признакам, тоже не должно бы быть проблем, но я вынужден признать, что за все время не поймал тут ни одной рыбы, хотя, говоря объективно, не так уж и старался. Другие, знаю, ловили – щуку в первую очередь.

Первую точку, где мне удавалось обрыбиться, причем не раз и не два, а почти на каждой рыбалке, найти очень легко: из берегового откоса в этом месте торчат бетонные плиты. Если встать непосредственно под ними или метров на десять ниже, есть все шансы поймать крупного окуня или судака. Забрасывать желательно подальше – даже окуневых поклёвок здесь вдали бывает больше, чем с полпроводки и ближе, про судака и говорить не стоит – он берет главным образом на предельной дистанции.

После «бетонной» точки идет неплохой по рельефу отрезок реки, но хищная рыба попадается сравнительно редко. Метров через четыреста ниже «бетонной» точки находится яма, на которой на осенних соревнованиях 1997 года Виктор Ширшов поймал пяти килограммовую щуку, а Геннадий Серов – налима, принесшего ему чемпионство. Яма и так не была особо масштабной, а с тех пор подзатянулась и стала ещё меньше. Тем не менее и в последнем сезоне на том, что осталось от ямы, время от времени клевала щука – и не маленькая.

Ниже река становится более мелководной и быстрой. На небольших перепадах глубины на головку весом 10-12 г ловятся среднего размера окуни. Лучше всего работает смешанная проводка – полу ступенька, полуснос. Поклёвки окуня чаще серийные – где была одна, стоит ожидать продолжения.

Напротив полуразрушенной церкви в деревне Марково (у устья ручья) по глубине ничего принципиально отличного, казалось бы, нет, но здесь, по каким-то неведомым причинам, иногда выходят и более серьезные хищники, нежели окуни. Я сам ловил в этом месте судаков весом 1.5–2 кг, при мне как-то поймали трехкилограммовую щуку.

Далее по правому берегу реки среди упавших деревьев случается выловить то окуня, то судака, но возможно это только при том условии, что вам позволят лещатники – это одна из самых популярных зимних лещовых точек на реке, доночники сидят так плотно, что вклиниться между ними обычно не удается.

Спиннингисту проще взять свою рыбу с противоположного берега. На нем тоже любят обосноваться почитатели червяков и опарышей, но и спиннингисту найдется место в промежутках или рядом.

Впрочем, и на правом берегу «резервация» лещатников ограничена стометровой полосою берега, и нет особых оснований нарываться на конфликт, претендуя на территории, которые они почему-то считают исконно своими. Стоит спуститься немного дальше по реке – и там уже безраздельно властвует человек со спиннингом.

Этот полуторакилометровый отрезок реки (до бетонной будки на противоположной стороне) я бы настоятельно рекомендовал начинающим спиннингистам-зимникам. Не потому, что здесь просто поймать, скорее в силу того, что проще посмотреть, как это делается. Река в этом месте плавно изгибается налево, и все рыболовы на правом берегу видны, как на ладони. Некоторые из них стоят разрозненно, другие – группируются по три–пять человек. Подойдя к одной из таких групп, вы можете понаблюдать за процессом и даже принять в нем участие, главное при этом – не создавать помех другим рыболовам.

Весь этот отрезок работает, откровенно пустых точек почти нет. И если где-то народ скучковался, значит, с одной стороны, были причины, с другой – я не помню случая, когда именно в этом месте клёв был привязан строго к одной точке. Поэтому я бы всё же не советовал лезть в толпу – встав в полусотне метров выше или ниже и нащупав более или менее подходящую глубину (а она здесь почти везде подходящая), вы тоже вправе рассчитывать на успех.

Из потенциальных трофеев в верхней части того отрезка реки, о котором мы сейчас говорим, преобладает судак, в нижней – щука. Кроме того, эти места одни из лучших на зимней Москве-реке по жереху и язю.

Во многих точках здесь прослеживается классический профиль дна: прибрежная отмель, ближняя бровка, промежуточный «шельф», дальняя бровка, фарватер. Местами фарватер перекидывается дальним забросом. Поклёвки, как то и положено по классической схеме, в значительной мере привязаны к бровкам.

С левого берега на этом участке тоже можно половить с неплохим результатом. Есть даже очевидный плюс – народу с этой стороны реки гораздо меньше. Есть и мину с – требуется максимально далекий заброс, поскольку непосредственно под берегом тянется широкая отмель. При низком уровне местами (где не очень вязкое дно) в воду имеет смысл зайти в «болотниках». Тем самым выигрывается с десяток метров, что очень существенно.

Далее река немного поворачивает направо. С правого берега на повороте, несмотря на небольшие глубины, ловится судак, правда большей частью мелкий, ну и окунь, как и везде, тоже временами дает о себе знать. Похоже, рыба не стоит в этом месте, а попадается на проходе.

Участок от поворота и до Базы олимпийского резерва (эффектное кирпичное строение на правом берегу) очень разнообразен по рельефу. Здесь можно найти и приямки с четкими бровками под правым берегом, на которые регулярно выходит хищник, и удаленные от берега глубины, доставаемые на пределе заброса, и ничем особо не примечательные постепенно переходящие в глубину отмели, где, тем не менее, тоже удается время от времени найти активную рыбу.

Именно в этих местах находится большая часть «авторских» точек, о которых я говорил чуть выше, с них снимает рыбу «хозяин» и редко – кто-то другой. В том, что для такого расклада есть основания, можете удостовериться сами: на участке очень много таких точек, где достаточно забросить самую малость под другим углом – и проводка уже совсем другая. На таких местах нельзя руководствоваться принципом «бросил – вынул – и пошел», каждую точку надо обработать со всей тщательностью. Даже если в этот раз не поймаете, понимание тонких деталей рельефа пригодится на будущее.

Из тех точек, положение которых легко объяснить на словах, стоит назвать устье Велинки, а также позицию на левом берегу – напротив и чуть ниже. Речка Велинка зимой замерзает, и ловить иногда бывает удобно прямо с кромки льда. Место здесь неглубокое, поэтому важно правильно подобрать вес головки – обычно лучше всего работают 12–14 г в сочетании с «дальнобойным» (тонким) шнуром. Если не получается четкой «ступеньки», то можно ловить и на снос. Попадаются чаще окунь и жерех.

На точке на противоположном берегу дальность заброса тоже имеет немалое значение, поэтому сюда имеет смысл наведываться прежде всего при ветре, дующем в спину – с востока или северо-востока. С этой точки значительные глубины достать проще, и вес наиболее ходовых головок соответственно побольше – около 20 г. Ловится в первую очередь щука.

Щука, как наиболее вероятный трофей, ждет вас и далее на всем протяжении левого берега – вплоть до моста и вниз от него. Прилегающий непосредственно к мосту участок реки неглубок. Здесь иногда удается поймать судака на проходе или жереха. Приходилось слышать, что в марте под мостом ловили и голавля.

Правый берег от моста и дальше вниз особого интереса не представляет. Здесь тоже ловят, но скорее эпизодически, чем системно. Под песчаными кучами, бывает, попадается судак, в том числе и весьма крупный.

Как-то в канун очередных соревнований некий рыболов по имени Вадим решил «просветить» рельеф дна эхолотом. Накачал «Уфимку» положил в неё спиннинг и отчалил от берега. Спустя пару минут он с ужасом обнаружил, что спиннинга (а то был дорогущий «Гарик» в паре с «Метаройялом») в лодке нет!

Перед стартом соревнований всем было объявлено об обещанном вознаграждении тому, кто достанет затонувшую снасть. Кто-то мог одним удачным забросом стать обладателем целого ящика столь почитаемого на Руси напитка.

И вот после команды главного судьи человек пятнадцать выстроились под песчаными кучами. Но элитный спиннинг никому выловить так и не удалось, ящик водки остался неразыгранным…

Левый берег в этом месте, на мой взгляд, более перспективен. Строго напротив традиционного места старта соревнований – на струе под деревьями – нередко выходит щука, хотя для неё здесь не самое оптимальное течение. Чуть ниже располагается небольшая яма с обраткой и коряжкой ближе к берегу. Опять же, геометрия ямы не остается постоянной–она меняется от сезона к сезону, но щука здесь неизменно поклёвывает.

На этой точке на ноябрьских соревнованиях 99 года я сначала поймал щуку весом немногим менее трех килограммов, а буквально через несколько минут у меня сошла раза в два более крупная. Вытащил бы – стал бы, наверное, первым, а так – довольствовался местом в шестерке…

Дальним забросом с этой точки перекидывается фарватер, поклёвки случаются и на противоположном свале. Чуть выше и ниже тоже можно побросать – место проходное, особенно на дальних подступах к берегу – возможны всякие сюрпризы. Например, поролонку сцапает язь или сядет судак за «трешник». И то и другое случалось здесь не раз.

 

От Рыболова до Фаустовского гидроузла – сплошные «белые пятна»

Вниз от Вохринки (это пригород Бронниц) тянется однообразная мелководная «труба», в средней части которой стоит село Рыболово. Такое название звучит очень заманчиво, однако по зиме с рыбой здесь туго – явно не те глубины, да и рельефа никакого…

Примерно через километр-полтора ниже Рыболова Москва-река поворачивает налево, и перед поворотом под правым берегом находится первая вполне «зимняя» точка – компактная яма, где почти всегда стоит «дежурная» щука. О «дежурной» рыбе принято говорить в тех случаях, когда один «хвост» ловится на точке с очень большой вероятностью, а вот два и более попадаются в один день как исключение. Вот и эта точка ниже Рыболова яркий тому пример: сколько я или кто-то из знакомых туда ни заезжал, в активе всегда был ровно один «хвост» или, в худшем случае, одна поклёвка.

Следующий участок реки – с несколькими резкими поворотами – я почти не знаю. Не потому, что он не заслуживает внимания, просто так сложилось. Я сам заезжал в эти края трижды. Впечатление всякий раз было одинаковым: по рельефу в некоторых точках нечто умопомрачительное – по несколько свалов и закоряженных бровок за проводку, а по рыбе – жалкие крохи.

Насколько реально такие результаты отражают общую ситуацию на участке, судить преждевременно – трех неполных дней недостаточно для обоснованной оценки. Есть к тому же информация, что под Михалевым неплохо ловили щуку, да и описанный ранее случай с многочисленными серийными поклёвками жереха произошел неподалеку от этой деревни. Поэтому стоит, наверное, побывать здесь раз-другой. Тем более, что конкурентов на михалевском участке вы почти не встретите. Возможно, после вашего посещения «белых пятен» на Москве-реке станет меньше.

Ниже Михалева есть одна точка, откуда систематически приходят сообщения о поимках крупной рыбы, чаще щуки, реже – судака. Точку эту легко найти на карте, а ещё легче – на местности. В этом месте через реку наведена паромная переправа, и вот на расстоянии в пределах трехсот метров от парома время от времени дают о себе знать москворецкие «крокодилы».

Первый раз семикилограммовую щуку поймали у парома «по недоразумению». В феврале 1997 года на слуху было название «Фаустово». Один истосковавшийся по «летней» рыбалке товарищ открыл карту, нашел железнодорожную станцию Фаустово и одноименный поселок. На ближайший к поселку участок реки он и поехал.

На месте удивило отсутствие рыболовов. Действуя по наитию и по опыту летней джиговой ловли, наш спиннингист нашел несколько точек, на которые, по его мнению, просто обязан выходить хищник. Мнение оказалось верным Чем все завершилось, вы уже знаете. При этом на том участке реки, который зимние спиннингисты знают как Фаустово (это несколькими километрами ниже), рыбу такого размера в тот сезон не ловил никто, а сезон-то был едва ли не самый лучший…

Ещё одну матерую щуку (весом 6.3 кг) поймали у парома в марте того же года. В начале следующего сезона здесь взяли судака на пять и очередную щуку весом около семи килограммов. Потом временами стали приходить сообщения о поимках очередных «крокодилов», но, похоже, большинство из этих рыб были «виртуальными», поскольку никто из рассказчиков толком не мог сказать, от кого он это слышал и насколько информации можно доверять.

Последний из абсолютно достоверных случаев поимки крупной рыбы под паромом имел место в декабре 2000 года; Тогда все было при свидетелях, одного из которых я знаю, а весила щука 7.2 кг…

От парома до гидроузла около трех километров, и это те километры, о которых я, увы, не могу сказать ничего конкретного. Очередное «белое пятно»… Понятное дело, я ловил (точнее – пытался ловить) на этом участке, но результат был просто неприлично слабым: один раз поймал окуня, другой – поимел пару поклёвок с мелкими зубками на шарике, третий – не было даже подозрений на контакт с рыбой. Правда, во всех трех случаях я уделял участку выше шлюзов не более двух-трех часов, а остальное время ловил ниже гидроузла. Кроме того, от нескольких человек я слышал об успешной рыбалке на верхнем бьефе Фаустовского гидроузла, а один из знакомых даже видел, как некий мужик поймал там шесть или семь судаков, хотя сам рассказчик, стоя рядом, не смог поймать ни одного…

Рельеф дна в этих местах, насколько я его представляю, таков, что хищник должен, если не крутиться там постоянно, то хотя бы выходить время от времени. Поэтому я склонен всё же объяснять свои неудачи в рыбалке выше шлюзов недостаточной настойчивостью и неблагоприятным стечением обстоятельств. Будет время – заскочите на этот участок, благо подъезд удобный. Может, вам повезет больше.

 

Суперточка на суперреке

Я отнюдь не сразу сделал для себя вывод, что зимний спиннинг – это очень серьезно и перспективно. Произошло это только в 1996 году – и во многом благодаря очень небольшому участку акватории Москвы-реки, который вполне укладывается в окружность радиусом порядка километра.

По лету я знал Фаустовский гидроузел как место, где ловят жереха. Хотя вопрос съедобности рыбы и не был мне абсолютно безразличен, я, бывало, приезжал сюда в августе – несмотря на то, что в это время можно было неплохо половить того же жереха в водоёмах с более благополучной экологией. Просто мне была интересна сама река и особенно – конкретное место на реке. Ловля жереха здесь очень заметно отличалась от тех стандартов, которые действовали на других реках.

И вот как-то в феврале я вспомнил о Фаустове – не в связи с ностальгией по ловле жереха, а лишь потому, что это было единственное место на Москве-реке, которое я неплохо знал. Потому и вопрос, куда поехать на рыбалку, сам собою решился в пользу Фаустовского гидроузла.

В тот день я поймал тринадцать «хвостиков». Если для кого-то это число и было несчастливым, то для рыбы, ибо далее пошло по нарастающей. Я стал приезжать сюда не один, а спустя всего лишь год провел в Фаустове первые соревнования по зимнему спиннингу. На какое-то время Фаустовский участок стал самым посещаемым на зимней Москве-реке, но потом он опустился по этому показателю на третью-четвертую позицию – не потому, что здесь стало гораздо хуже, просто сказалась относительная ограниченность акватории.

В гидроузле река разделяется на три водотока. Сначала от неё отходит шлюзовой канал, далее канал сбросной. Ниже плотины оба канала снова соединяются с основным руслом. Зимой шлюзовой канал не функционирует, по нему проходит минимальное количество воды, а нижняя часть даже замерзает – в этом месте постоянно при наличии льда сидят «пингвины».

Почти весь объем воды проходит по основному руслу, на котором стоит плотина В зимнее время плотина полуразобрана. В некоторые годы она проходима можно перебираться с берега на берег, иногда одну из секций плотины снимают полностью, и тогда перейти через реку нельзя. Вообще, Фаустовский гидроузел, как и Софьинский, это охраняемый объект, и прогулки у гидротехнических сооружений не приветствуются, но всё же в Фаустове режим блюдется менее жестко, поэтому многие интересные спиннингисту точки как были, так и остаются доступными.

Если начинать сверху, то первая такая точка – шлюзовая камера. В один из сезонов в феврале-марте отрезок канала между двумя шлюзами был просто набит мелкой щукой. Сразу ниже шлюзовой камеры в то же время стоял лёд, здесь же ощущалось небольшое течение, и льда не было. На джиг с головкой до 10 г прямо с бетонного парапета ловилась щука. Местные рыбачки, кстати, когда увидели, что мы таскаем одного за другим щупаков, настроили живцовые удочки и тоже не остались без улова. Но все это было лишь в один из сезонов, в другие годы хищная рыба в шлюзовой камере не попадалась или почти не попадалась.

Ниже камеры, когда там стаивает лёд, тоже, бывает, берет щука, но всё же основная рыбалка начинается ещё ниже – где шлюзовой канал соединяется с основным руслом Здесь находится одна из наиболее интересных точек Фаустовского участка.

Если встать на мыс острова (под маяк), по левую руку будет шлюзовой канал, по правую – сама река. Поскольку скорость течения в канале в это время почти нулевая, а по руслу идет довольно мощный поток воды. Образуется обратка. Кроме того, глубина заметно увеличивается слева направо – от устьевой части канала в сторону основного русла. В результате проводка очень зависима от направления заброса: самую малость правее – и джиг достигает дна только на двадцатой секунде, чуть влево – и он падает уже на третьей-четвертой.

Получается, что ловить с мыса приходится, забрасывая практически в одну точку (плюс-минус пять метров), тем не менее здесь имеет смысл задержаться. Рыба на «стрелке» канала и русла явно подходная. Несколько раз бывало так, что, встав на эту точку, первую поклёвку я ощущал минут через пятнадцать.

Обычно я за день ловли под Фаустовким гидроузлом активно перемешаюсь и под маяк захожу дважды – с утра и под вечер. Часто случалось так. что при отсутствии поклёвок в первой половине дня удавалось поймать несколько «хвостов» во второй, и наоборот. Но всё же чаще на мысу берет часов после двух – однажды в это время мне удалось за полчаса поймать восемь щук, к тому же я был не один, и мой товарищ тоже поймал штук пять или шесть.

Вообще, точка под мысом – не для толпы. Максимум там могут разместиться два человека. Ещё более локальная точка находится немного выше – на выходе сбросного канала. Здесь я как-то установил свой рекорд по числу пойманных на зимней Москве-реке «хвостов».

Дело было в марте 1996 года. За год до съемок того памятного многим сюжета из Кривцов съемочная бригада тележурнала «Ни хвоста, ни чешуи!» уже побывала на берегах заснеженной Москвы-реки. Закончились те первые съемки зимне-спиннинговой рыбалки просто отвратительно. Несколько «шнурков» в кадре и трехминутный сюжетик в передаче – с выводом о том, что и зимой можно что-то выловить, если очень того захотеть.

Если бы телевизионщики очень того захотели, и чуть более ответственно отнеслись к своим обязанностям, феерическое зрелище – наподобие кривцовского – зритель увидел бы на год раньше.

По первоначальному плану мы должны были отснять ловлю щуки с бетонного парапета нижней части шлюзового канала – за день до того здесь клевало, и клевало очень неплохо. В день съемок стояла прекрасная погода, но того, зачем мы приехали, не было – щука под шлюзами почти не брала.

Бригады из Останкино хватило часа на три. Как только я предложил пройтись на выход сбросного канала, где можно было найти активную щуку, у всех вдруг нашлись срочные дела в Москве, а оператор сказал открытым текстом, что четыреста метров по рыхлому снегу в обнимку с камерой – это для него слишком.

После отъезда съемочной бригады я всё же решил прогуляться на сбросной. На подходе к месту я обернулся и увидел движущуюся в том же направлении фигуру кого-то из своих. Когда спустя минут пять Алексей, а это оказался он, подошел, на снегу передо мной лежало уже с десяток щук. Ещё минут через десять подошел Александр – он успел поймать только одну щуку, к тому моменту у нас с Алексеем было уже соответственно двадцать и девять «хвостов». Последний из нашей четверки, появившийся на сбросном ещё чуть позже, остался вообще без поклёвки. Похоже, мы выловили всех…

А началось все с того, что я увидел на выходе канала двух местных мужичков, которые ловили удочкой на живца. От них я узнал, что ловить совершенно бесполезно: за весь день не видели ни поклёвки. Тем не менее на первых восьми забросах я поймал шесть «хвостов». Щука была невероятно «злая» и не давала прохода джигу.

Выход сбросного канала представляет собою перекат (с приличным течением и с камнями на дне), который резкой бровкой обрывается в яму. Размеры ямы очень небольшие – все легко перекидывается забросом вполсилы. Рабочий вес головки 8–12 г. Большая часть поклёвок приходится на верхнюю половину ямы. Бывает, берет и на самом перекате, в том числе и на «вертушку». Дно сильно захламленное, даже при ловле на незацепляйки потерь не избежать.

Кроме щуки, попадаются окунь и судак, но редко. Того обилия зверски голодной рыбы, как в описанном случае, ожидать уже не приходится. По опыту последних сезонов, место работает через раз – то ни одной поклёвки, то пара пойманных «хвостиков» и ещё пара контактов.

Ловля на, выходе сбросного канала по времени особо не напрягает – щука почти всегда берет здесь с подхода. Полтора десятка забросов – и идешь дальше.

Можно пройтись к плотине. Летом в этом месте ловятся щука и жерех. Зимой картина иная. Низкий для этого времени года уровень воды делает подплотинный разлив больше окуневым местом, и в отдельные дни окунь берет очень неплохо, а в дополнение к нему иногда попадается и судак.

Однако основные места, где ловят зимой,, находятся всё же ниже слияния русла и шлюзового канала. Сразу за маяком идет короткий участок берега, выложенный плитами. Здесь ловят в основном по высокой воде – до середины ноября и в конце марта. В другое время небольшие глубины и необходимость далеко забрасывать затрудняют ловлю на этой точке.

Сразу за плитами, после небольшого берегового выступа, следует стометровый участок, на котором можно одинаково успешно ловить в течение всего зимнего сезона. Заметно неровное дно, течение и средние глубины. Оптимальный вес головки около 20 г; Основная рыба – судак.

Ещё ниже – почти до самой Фаустовской ямы (это метров триста) – есть многое, что предполагает наличие хищника (рубины и рельеф), но я на этом отрезке ни разу так ничего и не поймал. Это ещё один парадокс зимней Москвы-реки. Собственно яма – одна из наиболее стабильных точек Фаустовского участка. Хотя глубина её постепенно, от сезона к сезону, уменьшается, яма продолжает исправно работать. Определить дислокацию ямы по внешним признакам легко – береговой обрыв в этом месте имеет очертания ниши.

По-нормальному ловить на яме одновременно могут два человека, но обычно в выходной на небольшом пятачке стоят человек пять. Если есть возможность, имеет смысл перебраться на правый берег – с него яма тоже достается, и результаты порою бывают не хуже, чем с традиционной позиции на левом берегу.

Вес головки в этом месте можно довести до 30 г и более, но оптимальный, на мой взгляд, 25–27 г. А если судак (основная «ямная» рыба) ловится плохо, то головку стоит ещё более облегчить. Дело в том, что судак, как то и положено, попадается прежде всего в наиболее глубоком секторе ямы, а там, где помельче – на её периферии – чаще ловится щука. Излишне тяжелая головка не способствует увеличению числа щучьих поклёвок. Вокруг ямы, особенно на её выходе, в некоторых местах ощущаются отчетливые бровки. Вот на них-то и стоит щука.

Кроме того, на яме очень реально поймать берша – реальнее, чем в любом другом месте на Москве-реке, а также налима. Разница в том, что берш берет в «зоне судака», то есть на большой глубине, а налим – на средних глубинах, в «зоне щуки».

Вниз от ямы и до впадающего в реку ручья на коротком участке можно половить не менее успешно. У меня так бывало не раз – несколько поклёвок на самой яме и в два раза больше – чуть ниже.

Здесь рельеф дна очень сильно меняется в межсезонье, поэтому нет смысла подробно о нем говорить по состоянию на момент написания этих строк. Важно, что хищник почти всегда держится. Что вас может ожидать на этом участке – это довольно резкие диагональные бровки. В ближнюю глинистую бровку порою врезается леска, а это приводит к потере приманки и, что обиднее, потере рыбы (чаще судака) на вываживании.

После ручья река делает резкий поворот направо, и по левому берегу около полукилометра тянется не представляющая особого интереса отмель, потом глубины увеличиваются – отсюда и до следующего крутого поворота идет участок, называемый иногда «Нижним плесом». На Нижнем плесе случается поймать и судака, и щуку, и неплохого окуня, но всё же судак ловится чаще, как, впрочем, и вообще в Фаустове. Здесь можно с равными шансами ловить с обоих берегов: на правом – удобнее, подходы, а на левом – меньше конкуренция.

После следующего поворота реки для многих начинается terra incognita. Сюда редко кто вообще заглядывает – даже из знатоков Фаустова, не говоря уже о спиннингистах, впервые попавших под гидроузел недавно. Точнее – может быть, и заглядывают, но один-единственный раз. Река за поворотом не производит особого впечатления везде мелко и сильный пронос, явно не зимний вариант.

В этой связи могу сослаться на результаты Фаустовских соревнований – ведь именно отсюда, из-за дальнего поворота, Алексей Власов принес шесть своих судаков, которые по справедливости должны были обеспечить ему первое место. Правда, тогда, в девяносто седьмом, примерно в семистах метрах за поворотом была, если не яма, то хотя бы просто относительно глубокое место на фоне окружающей мели. Потом рельеф здесь выровнялся, и поймать судака в этой точке стало гораздо проблематичнее. Однако в следующие два зимних сезона, когда я добирался до этого места, без поклёвки не уходил ни разу. Место и в самом деле далеко не очевидное, но народу почти не бывает, потому и шансов поймать немало.

 

До устья Нерской – Много зверя и мало рыбы…

На протяжении следующих трех километров характер реки почти не меняется – все те же небольшие глубины с локальными приямками. Заметно меняется другое – количество рыболовов. Если сразу за нижним фаустовским поворотом ещё есть шанс кого-то встретить, то чем дальше по реке, тем более дикими становятся её берега.

Для зимней Москвы-реки три километра это много – достаточно для того, чтобы говорить об оторванности ото всего на свете. Я проходил этот участок четырежды и ни разу не встретил никого – ни со спиннингом, ни тем более с другой снастью. Да и вообще следов человека практически не видел.

Вот четвероногая живность постоянно давала о себе знать. То лисы, то какие-то звери семейства куньих (маленькие – ласки или горностаи, и побольше – норки или хорьки) много раз попадались на глаза.

Однажды произошел курьезный случай. Я поймал двухкилограммовую щуку и оставил её на берегу. Отойдя на каких-нибудь пятнадцать метров, я вдруг услышал какую-то возню. Оказалось, что около рыбы сидит какой-то зверек (думаю, это была ласка) и терзает щучью голову. Через минуту появился ещё точно такой же зверек, и разделка туши ускорилась вдвое.

Я приблизился метров до пяти. Звери явно обращали на меня внимание, но не убегали. Только когда я подошел на расстояние вытянутого спиннинга, они поспешили удалиться. Щуку я, разумеется, забирать не стал – оставил на прокорм «меньшим братьям».

Рыбы на этом участке немного. Мой максимальный улов – три «хвоста». В целом это закономерно: глубины редко где более трех метров, отсутствие резких бровок и других привлекающих хищника форм рельефа. Впрочем, моё представление об этих местах большей частью поверхностно – если задаться целью «пробить» участок детальнее, очень может обнаружиться что-то такое, что я упустил.

Ближе к устью Нерской – чуть выше отходящего от Москвы-реки у деревни Марчуги замерзающего рукава – располагается яма. Глубины здесь не столь велики, как на Фаустовской или Чулковской ямах, но, с учетом мелководья выше и ниже по реке, больших глубин и не требуется – рыба собирается в этом месте на зимовку в больших количествах, в том числе и хищник.

Марчугинская яма, как и многие другие места на Москве-реке, испытала на себе паломничество зимних спиннингистов, но произошло это на один-два сезона позже, чем на «Гондурасе» или под Бронницами, поэтому яма продолжала радовать хорошими уловами и тогда, когда в иных местах результаты заметно пошли вниз. Сейчас здесь примерно такая же ситуация по рыбе, что и на других зимне-спиннинговых участках: клёв чаще от слабого до умеренного, и чуть лучше – в начале сезона, сразу после понижения уровня воды.

Ловят больше с правого берега, но я чаще ловил с левого. Хотя на левом берегу и меньше места, откуда достается глубина, на нем меньше и конкурентов. Я попадал так, что на левом, кроме меня, ловили ещё максимум двое, тогда как напротив можно было насчитать более десятка спиннингистов.

Мне на Марчугинской яме и рядом с ней попадалась исключительно щука. Другие, в том числе и при мне, ловили неплохого – более 2.5 кг – судака. Самая крупная из пойманных здесь щук весила около 6 кг.

От ямы и до устья Нерской река не интересна – прямая «труба» с быстрым течением. Вот само устье, хотя, по первому впечатлению, тоже ничего стоящего собой не представляет, иногда «выстреливает». То вдруг ни с того, ни с сего в устье прет щука, то один за другим ловится жерех. Сообщения такого рода поступают почти ежегодно, но почти всегда повышенная щучье-жереховая активность приходится на март-месяц, особенно на вторую его половину.

 

От Воскресенска до Оки – вопросов больше, чем ответов

Нельзя объять необъятное. Если на всем протяжении Москвы-реки от нашей столицы и до Воскресенска наберется в общей сложности с десяток-полтора километров береговой линии, по которым мне не довелось до сих пор пройтись со спиннингом в руках, то реку вниз от города химиков я, можно сказать, почти не знаю. Если бы я ловил зимой на Москве-реке сезонов десять, то, наверное, располагал бы более объемной и достоверной информацией по её низовьям. А так – очень небольшой собственный опыт, плюс результаты разведки мною же засланных «скаутов» – и вырисовывается лишь самая приблизительная картина того, что может ждать спиннингиста на участке от Воскресенска до Коломны.

Вот наиболее характерные особенности этой картины. Средние глубины невелики, но кое-где имеются очень локальные ямы – в них и поблизости и происходит все самое интересное. Одна из таких ям находится неподалеку от станции Шиферная, другая – под Цемгигантом, третья – у поселка Пески. Возможно, где-то ещё обнаружатся точки с зимними глубинами. Посвятите один из зимних дней «пробивке» неизведанного участка – вдруг вы будете вознаграждены и отыщете никому не известную точку, на которой отбоя не будет от судаков!

Из более или менее известных мест следует обратить внимание в первую очередь на устье Северки – у гидротехнических сооружений. Точка очень локальная – уже троим спиннингистам здесь не очень уютно вместе. Так что если вы приехали на устье, а там уже машут «палками» человек пять, лучше развернуться и направиться куда-нибудь ещё.

Основная рыба в устье Северки – судак. Некрупный, но иногда удается поймать много – «хвостов» по семь-восемь за рыбалку.

Ближе к концу сезона начинает часто попадаться «белый» хищник, в первую очередь жерех. Ловится в том числе и на воблер.

Более всего мне знакома «финишная прямая» Москвы-реки – от железнодорожного моста до впадения в Оку. Ничего, особо отличающего этот шестикилометровый участок от предшествующего, нет. Тоже небольшие глубины с локальными ямами. Если точнее, то яма здесь одна – она расположена сразу за понтонным мостом. Глубины в целом небольшие («ямой» можно назвать с оговоркой), но дно неровное, и проводка получается довольно интересная. Ещё интереснее то, что большая часть поклёвок судака (то есть самой «ямной» рыбы) в этом месте у меня была вовсе не в яме, а с другой стороны от понтонного моста – чуть выше него, где с глубиной, прямо скажем, не все в порядке.

Судак всё же не основной хищник на этом заключительном отрезке реки. Легче поймать жереха или окуня. Жереха удается снимать с неглубоких, идущих под углом к берегу бровок, а их здесь немало. Ловить лучше с пятнадцатиграммовой головкой, забрасывая градусов под сорок пять – шестьдесят по отношению к берегу. Так удается добиться приемлемой ступенчатой проводки на очень небольших глубинах. Работают в таких условиях и различные оснастки, отличные от классического джига.

Окуня случается поймать везде – тем более что для него глубина менее критична, чем для других хищников. Систематически окунь ловится в самой – самой нижней части реки – от пешеходного мостика и до устья. С мостика удается иногда поймать окуня сплавом на воблер. Ниже по течению в марте начале апреля собирается стайный окунь, который гоняет малька у поверхности и ловится буквально на все, в том числе и на «вертушку». Кроме окуня там же и в то же время попадается и голавль.

 

Было время, я жил в Подмосковье, по Горьковскому направлению, сразу за городом Железнодорожный. Естественно, я неплохо знал все окрестные водоёмы. При этом речку Пехорку открыл для себя значительно позже многочисленных прудиков и карьерчиков, на которых я летом «душил» окуней и щурят. Но как только я первый раз побывал на Пехорке, обо всех прочих «ручейках» и «лужах» своего района на некоторое время просто забыл – настолько интереснее и результативнее была рыбалка на этой речке.

На Пехорке поймал и своих первых зимне-спиннинговых щук. Так получилось, что в верхнем течении Пехорки я последний раз ловил в 1991 году , зато без малого десять лет спустя я узнал, что такое Пехорка нижняя. Мне казалось, что меня ничем уже нельзя было удивить, но я ошибался. По концентрации рыбы эта протекающая в десяти километрах от МКАД речка не уступает ерикам Волго-Ахтубинской поймы. И рыба эта очень разнообразная и очень активная на протяжении всего года, включая зиму. Ну просто находка для зимнего спиннингиста!

Таким образом, Пехорка – это для меня как бы две абсолютно разные речки: с одной стороны, средне-верхнее её течение в 80-е годы, с другой – низовья рубежа тысячелетий. Я могу лишь догадываться, что сейчас делается в районе станции Кучино, равно как и строить предположения, насколько река на участке от Люберец и ниже отличалась в былые годы от того, что имеется там в наши дни. Но это, наверное, не так уж и важно. Расскажу о Пехорке по порядку – хронологическому и географическому (сверху – вниз) одновременно.

 

Верхняя Пехорка

Пехорка в районе станции Кучино – речка чистая. По крайней мере, рыба с этого её участка никогда не имела постороннего запаха, да и никаких иных признаков экологического неблагополучия я здесь не наблюдал. Этот участок Пехорки, по нашей терминологии, является «полузимним», то есть замерзает в сколько-нибудь значительный мороз. Мне, собственно, и удавалось ловить зимой спиннингом лишь в «переходный период» (в ноябре и конце марта) и в декабре – благодаря теплой для этого времени погоде.

В ноябре очень неплохо клевала щука в «жабовнике», который находится выше моста автодороги, идущей на Балашиху. Особенно интересной была в это время рыбалка в прогалах между камышами под объединением «Магарач». Чуть выше в Пехорку впадает ручей, на котором находится не большой пруд. Был один год. когда щуки в нем оказалось неожиданно много (наверное, она скатилась из расположенного выше по ручью за дорогой другого пруда), но об этом практически никто не знал. Потом «секретный» щучий пруд несколько раз то спускали, то наполняли вновь, а на образованном на самой Переборке «жабовнике» поставили земснаряд, который перелопатил основные мои точки в этом месте…

Выше по реке я зимой не ловил, а вот ниже, уже на течении, при наличии открытой воды на достаточно глубоких участках щука клевала постоянно. Первый из таких участков – от института «Водгео» и до железнодорожного моста. В целом глубины здесь небольшие, но по берегом местами имеются ниши-углубления, в которых отстаивается рыба. По этим точкам было больше все щучьих поклёвок.

После железнодорожного и следующего за ним автомобильного моста я больше ловил летом. Зимой же несколько раз мне удавалось поймать щуку в более чем странном водоёмчике. Здесь справа от Пехорки имеется старица и виде петли, а ещё чуть правее – полупрудик-полулужа. Размер примерно 30x40 м, летом – сплошная трава, но вот зимой трава оседала, и, что странно, этот водоём замерзал значительно позже всех прочих «жабовников». Причину того понять было несложно – со дна «полулужи» то и деле поднимались какие-то пузыри. Что это был за газ и за счет чего он выделялся, я не знаю, но особой токсичностью он не обладал, поскольку на щуку газоотделение никоим образом не влияло.

Обычно, проходя по Пехорке, я задерживался на «газированной полулуже» максиму м на десять минут. Ни разу, правда, не ловил более одного «хвоста», а всего поймать шесть или семь, что для такого водоёмчика очень неплохой показатель.

Как-то я поймал здесь последнюю щуку года, числа двадцатого декабря. Уже несколько дней как стоял мороз – до десяти градусов, и сама Пехорка, на которую я надеялся, в самых интересных местах, увы, подмерзла. От нуля я ушел на « полулуже» – большая её часть тоже успела замерзнуть, только в одном углу, где выделялось больше всего пузырей, оставалась открытая вода. Я забросил «колебалку» на самую кромку льда, стянул её в воду, и через несколько секунд щучка под килограмм весом уже сидела на крючке. Все последующие забросы ни к чему не привели – правило «одна рыбалка – одна рыба» сработало и на этот раз…

Далее вниз по течению на берегах Пехорки полным-полно сараев и огороженных заборами и колючей проволокой самозахваченных «плантаций». К воде подобраться можно далеко не везде. Была у меня на этом участке «убойная» точка – река делает там крутой поворот и, находясь на внутреннем левом берегу, было очень удобно класть блесну под правый, где сразу под берегом находится приямок, куда постоянно выходила щука. Однажды, придя на место, я увидел свеженький трехметровый забор. Точку мне отрезали. Вот уж действительно: дачник – враг рыболова.

После сараев речка течет по границе поля и лесопарка. Участок довольно однородный и везде, в принципе, клюет. То, как я ловил здесь лет двадцать назад, большой оригинальностью не отличалось: заброс «колебалки» вниз по течению и медленная, с задержками, проводка.

Какой-то одной точки, где бы щука попадалась хотя бы через раз или даже через два раза на третий, здесь у меня не было. Разве что за деревней Фенино, у некого кирпичного сооружения, я поймал в общей сложности трех щук. Всех остальных брал каждый раз в новых точках. Поэтому схема ловли состояла в немудреном передвижении вниз по реке с однотипными забросами перед собой.

Конечный пункт моего маршрута находился чуть ниже Фенина – здесь река течет в заболоченных берегах, которые зимой, хоть и подмерзают, но всё же остаются небезопасными. Один раз я там провалился – очень неприятное ощущение, я вам скажу.

Мороз и начало ледовых явлений значительно сокращали число мест, где можно было провести приманку. Но я всегда ловил до последнего – обычно числа до десятого декабря. Потом Пехорка на всем этом участке замерзала, открытыми оставались только мелководные быстрины, где зимой щуку можно было не искать…

 

По Пехорке от Люберец до… Пехорки

Если на реке под названием Москва стоит селение под тем же названием, то Пехорка ничем не хуже – на берегу речки находится Одноименная деревня. Деревню эту мы, с некоторой долей условности, будем считать границей между нижним и средним течением реки. Началом же среднего течения пусть будет деревня Машково, что расположена рядом с Люберцами и Некрасовкой.

Чем примечательно среднее течение Пехорки? Сначала – негатив. Загрязненность воды и рыбы здесь выше всяких разумных границ. Уже на подходе к речке ощущается непередаваемое словами «амбре», а если взять в руки местную рыбу, и от неё самой, и потом от пальцев исходит запашок. Даже после мытья рук с мылом он полностью не пропадает. За ужином вы подносите ко рту бутерброд – и ваше обоняние напоминает о месте, где вы днем были на рыбалке…

Ну что, отвадил я вас от Пехорки? Надеюсь всё же, что нет. Определенное чувство брезгливости – это нормально. Но надо четко себе представлять, что на экологически неблагополучный водоём мы едем не ради рыбы, а ради рыбалки, а она на Пехорке может быть невероятно интересной.

Показательно, что ни на одном другом подмосковном водоёме я не встречал в один день более одного нахлыстовика, даже в самый-самый нахлыстовый сезон. На Пехорке (зимой!!!) можно увидеть одновременно пять–шесть любителей мушек и стримеров, стоящих целый день в вейдерсах в воде. В первый раз я не поверил своим глазам – ведь считается, что представители нахлыстового сословия на редкость придирчивы в вопросах экологии. Тем не менее именно благодаря Пехорке можно теперь говорить о новом направлении рыбалки – зимнем нахлысте…

Средняя Пехорка начинается с того места, где в реку поступает вода из коллектора очистных сооружений; это примерно в полутора километрах от железнодорожной станции Люберцы-II. Если быть точным, то правильнее, наверное, было бы говорить наоборот – это Пехорка впадает в коллекторную «реку». По расходам воды эта выходящая буквально из-под земли «река», пожалуй, превосходит нашу Пехорку, которая выше слияния двух водотоков зимой обычно ещё и скована льдом. Ниже и до самого устья льда нет и в помине. Здесь в разгар зимы квакают лягушки, летают над водой насекомые – одним словом, лето – да и только.

Вот и по клёву рыбы наблюдается режим, близкий к летнему. Проявляется это прежде всего в том, что на Пехорке в равной мере работают самые разные приманки, в том числе и «вертушки». Так что выбор типа приманки определяется в большей мере не склонностью хищника, а особенностями места ловли.

Вплоть до автомобильного моста (это около километра от коллектора) река широкая и довольно однородная по рельефу, глубины небольшие, течение среднее. В таких условиях в равной мере можно ловить на джиг, «вертушку» и воблер.

Выбор в пользу джига оправдан при слабом ветре – место открытое, и проводка головки весом 5–7 г в ветреную погоду ощущается с трудом. «Вертушка» менее «метеозависима», но на джиг на этом участке, на мой взгляд, поклёвок бывает побольше. Если всё же будете ловить на «вертушку», не увлекайтесь мелкими номерами, окунь на Пехорке немелкий, а в этом месте особенно. Щука же тем более лучше «ест» крупную блесну. Так что оптимальный выбор это Aglia Long № 2, Comet № 3, а также их аналоги от DAM, Wirek и др. Из воблеров заведомо работают Aise Floating длиной от 5 до 8 см.

Очень неплохая позиция – на самом мосту. С этой расположенной метрах в пяти над водой точки на что-то, кроме джига, ловить проблематично. Вес головки уже побольше – от 10 до 12 г, главным образом не из-за глубины, а из-за течения.

Если стоять на мосту, то слева будет проходить основная струя, там же – и максимальные глубины, справа – отмель и потише. Поклёвок больше всего бывает в те моменты, когда приманка подходит к границе двух потоков. Кроме того, чуть ближе к мосту с отмели джиг стаскивается в небольшой приямок – в этом месте тоже поклёвывает.

Встав под мостом имеет смысл пустить воблер сплавом. Важно только не переусердствовать с глубиной его заныривания – на дне в этом месте чего только нет…

Буквально метрах в сорока по левому берегу (сразу за забором сада-огорода) есть неплохая точка, с которой тоже удобно ловить на джиг. Здесь, как и в целом на средней Пехорке, основная рыба – окунь, щука попадается реже.

До следующей заслуживающей интереса точки надо пройти метров двести–триста. Уже за железнодорожным мостом, опять же среди сплошных убогих огородов, можно неплохо половить окуня и уклейку. Окуня проще поймать на воблер, на втором месте – джиг. Ну а уклейку – на «тройной ноль», как то описано в соответствующем разделе.

Чуть ниже по течению река делает очень резкий поворот. Место очень интересное – и по течению, и по глубинам, но за все время я поймал здесь лишь пару окуней.

Очень похоже на то, что эту точку регулярно выкашивают «электрики». Я видел их на Пехорке только один раз, но до сих пор корю себя за то, что не сообразил вовремя, что следовало сделать. «Электрикам» была одна дорога – вниз по реке до следующего моста, вверх на резиновой лодке против сильного течения выгрести нереально, а по берегам лежали непролазные февральские сугробы. Времени, чтобы организовать встречу у моста с нарядом милиции, было достаточно…

В целом участок реки от одного железнодорожного моста (Шатурского направления) до другого (Голутвинского) более или менее однороден. Везде ровное течение и средние глубины. На рыбу можно наткнуться в самых разных местах. Схема ловли здесь примерно та же, что я описал для участка верхней Пехорки, с той лишь разницей, что вместо «колебалки» используется джиг, а вместо щуки ловится в основном окунь. Кроме того, река в этих местах уже значительно шире и полноводнее, поэтому забрасывать лучше не просто вниз, а наискосок – под противоположный берег. Таким образом удается простучать весь профиль реки.

Наиболее ходовой вес головки – 12 г. Если вы привыкли работать таким весом на более спокойных реках (на Пахре, к примеру), то первое время в проводкой будут некоторые сложности, но потом привыкнете. Надо иметь в виду, что окуневые поклёвки довольно часто бывают очень вялыми, поэтому после каждого сколько-нибудь подозрительного тычка надо осматривать приманку на предмет следов от щетки зубов на свинце или силиконе или выщипанных кусочков поролона.

Там, где была поклёвка, обязательно надо задержаться. Всегда есть шанс «добить» того окуня, который клевал, но не попался, но главное – окуней на точке может быть несколько. Иногда можно поймать десяток, но чаще с одной точки удается снять штуки три-четыре.

В первом приближении рельеф дна на всем участке между железнодорожными мостами может показаться совершенно однообразным («как труба»), но кое-где обнаруживаются небольшие приямки, в которых найти окуня можно с наибольшей вероятностью. Щуки здесь уже очень мало. Её вообще на «вечнозеленой» (т. е. никогда не замерзающей) части Пехорки не много, а чем ближе к устью, тем ещё меньше.

Сразу после железной дороги Голутвинского направления с правого берега в реку впадает очередной коллектор с теплой водой, а несколькими километрами ниже – ещё один. Я сам этот участок проходил лишь однажды и в очень быстром темпе – итогом стало несколько окуневых и одна щучья поклёвка, но ни одной пойманной рыбы. Это, разумеется, не показатель – по количеству разнообразных «аномальных» точек (приямки, обратное течение, стоки теплой воды) здесь просто обязана держаться разнообразная рыба. И по информации от разных спиннингистов, знающих Пехорку, в районе Кирилловна – Жилино II (о котором мы в данный момент и говорим), кроме вездесущего окуня ловятся также голавль и язь, в том числе и в холодное время года.

Но самая «клёвая» точка находится в конце всего этого участка – сразу ниже автомобильного моста у д. Пехорка. Из-под моста вырывается ревущий поток воды, тут же река расширяется, часть этого потока идет по прежнему направлению, а часть – отклоняется, образуя обратку. Плюс ко всему – сложный рельеф дна, а в конце – опять сужение и выход на мелководье. И все это укладывается в круг радиусом метров тридцать–сорок. Одним словом, точка просто не может не быть суперточкой.

Первый раз мы заскочили под деревню Пехорку по наводке поплавочника Андрея Тулупова – он поведал, что в первой половине марта на Пехорке наблюдается ход крупного язя, и одна из точек, где его реальнее всего его поймать, находится именно в этом месте. Язя мы в тот день и в самом деле поймали, но на другом участке реки. Здесь же попали на совсем другую рыбу – поймали с десяток приличных окуней и двух абсолютно одинаковых двухкилограммовых щуки. Больше всего поклёвок было на воблеры, на втором месте – «вертушка», на третьем – джиг. На джиг в этой точке нормально можно было ловить, только стоя на мосту. Из воблеров великолепно показали себя Aise Floating, что очень даже объяснимо – приманки этой серии как раз и разрабатывались для ловли в таких условиях.

Некоторых особенностей рыбалки в подобных точках я уже касался в разделе о средних реках. Пехорка на этом участке уже относится не к малым, а к средним рекам – не столько по ширине (это всё же не единственный критерий), сколько по объему проходящей по ней воды…

В общей сложности я был на точке под мостом раз пять, и лишь однажды ушел оттуда без поклёвки. Что характерно, рыба в этом месте (и щука, и окунь) клевала больше не сразу, а через некоторое время после начала ловли. Думаю, что в таких точках правильнее объяснять это не «раздрачиванием» пассивно стоящего хищника, а периодическим подходом новой рыбы на кормежку – как в столовую. Если тупо стоять на точке весь день, то очень может быть, итоговый результат окажется даже выше, чем при максимально подвижной ловле.

 

До Спартака и дальше

Двигаясь далее вниз от д. Пехорка, мы попадаем на малопосещаемый участок реки. В середине зимы пробраться сюда непросто – по берегам глубокие сугробы, всякие тропинки обрываются максимум через полкилометра. Так стоит ли пускаться на освоение снежной целины?

Дать на этот вопрос однозначный ответ сложно. Я проходил весь этот участок вплоть до поселка Спартак, и самые интересные места начинались уже ближе к Спартаку. Но, с другой стороны, под Спартаком и рыболовов всегда больше, особенно в мартовские выходные дни. Несколькими километрами выше конкуренция практически нулевая, с рыбой, быть может, чуть хуже, но поймать окуней можно без напряга, а если постараться, то и голавль не устоит перед вашими приманками.

Схема ловли примерно та же, что описана ранее: ищем хотя бы незначительную аномалию донного рельефа – лучше это сделать с помощью джига. Если нет поклёвок – пробуем воблер, иногда при слабом клёве на джиг окунь и голавль охотно берут на воблеры.

Вскоре после моста узкоколейки в Пехорку вливается очередной коллектор с очистных сооружений – на сей раз очень мощный. Всевозможной «белой» рыбы здесь столько, что вода напоминает уху – на джиговой проводке, куда ни бросишь, ощущаешь, как приманка проходит буквально по спинам уклейкам, плотве и т. п. Хищника в этом месте мне ловить не доводилось, но он просто обязан выходить на такого рода точки – уж больно много здесь «продуктов питания». Так что за свои два кратковременных посещения прилегающего к сбросу теплой воды участка я просто мог не попасть на выход нужной мне рыбы. А потому советую всё же заехать в это место (оно уже доступнее – проходимая дорога доведет почти до нужной точки). Возможно, вам повезет больше.

С правого берега от Пехорки отходит речка Быковка, которая на некотором протяжении тоже не замерзает. Я сам не ловил на ней ни разу, но однажды с противоположного берега Пехорки видел, как спиннингом в Выковке поймали щуку. Кажется, на «колебалку»…

Продвигаясь дальше по Пехорке, мы все больше повышаем свои шансы на успешную рыбалку. Как то и должно быть, на предустьевом участке реки, которая впадает в значительно более полноводную реку, ловится как местная рыба, так и заходная.

Заходной хищник в низовьях Пехорки это в первую очередь голавль, хотя понять, какой голавль заходной, а какой живет в этой реке постоянно, бывает очень непросто. У тех рыболовов, что рыбачат на Пехорке давно, есть такой критерий: если рыба с запахом, то она местная. Если же без, то пришедшая из Москвы-реки. Или совсем упрощенный вариант: выше красного моста (имеется в виду мост на шоссе Удельная – Островцы) рыба «грязная», а ниже – почти вся «чистая».

Это москворецкая-то рыба – «чистая»? Но что-то в этом всё-таки есть – моя кошка ест практически любую рыбу с Москвы-реки, только треск стоит за ушами, а вот от голавля или окуня с Пехорки обычно отказывается.

Мне всё же кажется, что, если москворецкий голавль и заходит в Пехорку, то подниматься он может не только до красного моста, а ещё метров на триста-четыреста выше. По крайней мере зона массовых голавлиных поклёвок включает в себя и несколько излучин реки вверх от моста. Однако на этих излучинах всё же с большей вероятностью попадется окунь, а не голавль. Вот ниже моста соотношение уже меняется на противоположное: окунь идет как дополнение к голавлю.

Буквально в тридцати метрах ниже красного моста находится одна из самых интересных точек на всем этом участке. Река делает крутой поворот налево, а на мелководье её правого берега можно выйти в сапогах (по низкой воде – и без них) и ловить на ту приманку, которая вам ближе. С одной этой точки я ловил голавля на все – на джиг, воблер, «вертушку». Вот уж действительно – речка на все вкусы и пристрастия.

На джиг больше всего поклёвок бывает в приямке, который находится совсем близко к отмели. Кроме голавлей и окуней в этом месте иногда клюет животное под условным названием «пехрозавр». У меня был всего один контакт с этим животным – все уложилось в пару секунд: четкая поклёвка в самой глубокой точке приямка, подсечка, рывок – и свисающий со спиннинга обрывок шнура… При этом фрикцион был, как это для меня обычно, скорее недотянут, чем перетянут. Но рывок оказался настолько резким, а дистанция – короткой, что тормоз не успел отработать.

Из разговоров с другими спиннингистами следует, что «пехрозавр» клюет на Пехорке достаточно часто. Мой результат – одна поклёвка за полтора десятка рыбалок – не показатель. По словам одного из знатоков Пехорки, примерно на каждой пятой рыбалке ему садится на крючок «нечто», и результат всегда бывает не в пользу рыболова.

Другой спиннингист, не менее хорошо знающий реку, уверен, что «пехрозавр» – это ни что иное как сазан или карп весом килограммов от пяти и более. Сазан вообще рыба на редкость сильная, а на течении – тем более. Да и снасть, которой мы пользуемся на Пехорке, явно не того класса.

Вас не должна смущать «пацифистская» репутация сазана – на джиг и на «вертушку» он ловится порою не хуже, чем «паспортизированные» хищники. На Пехорке – в особенности: помимо оставляющих основания для сомнений неберущихся поклёвок «пехрозавра», есть и реальные факты (я знаю их пять) поимки карпов и сазанов весом от 2.5 до 5 кг.

…Точка ниже красного моста очень удобна для воблерной рыбалки – и с забросом, и по методу сплава. Ниже идет прямолинейный участок реки, и воблер можно отпустить на сотню метров и более. Единственным препятствием для ловли сплавом могут быть сидящие по берегам поплавочники, особенно те, что ловят штекером – они перекрывают нам две трети ширины реки. С этим приходится мириться, и искать себе другое место – на то она и «речка с рыбалкой на все вкусы».

Чем дальше вниз, тем больше поплавочников, а у самого устья попадаются и доночники, которые, бывает, отхватывают под свои нужды по полсотни метров берега каждый. Тем не менее, до конфликтных ситуаций дело не доходит. Места и рыбы хватает всем. Но при прочих равных условиях большую свободу выбора мест вы получите, приехав на Пехорку в рабочий день. Особенно это актуально в марте-начале апреля, когда о рыбалке вдруг вспоминают те, кто на зиму брал тайм-аут, и количество рыболовов на берегу удваивается.

После прямолинейного отрезка русло реки уходит круто направо, образуя вытянутую петлю. Повсюду здесь ловится голавль на «вертушку». Иногда на неё же один за другим ловятся окуни.

Самая примечательная точка на этом участке–деревянный помост, ниже которого начинаются сараи. Забрасывая под противоположный берег джиг-незацепляйку, вы имеете неплохие шансы поймать окуня. На «тройной ноль» в этом месте почти постоянно клюет уклейка, а иногда в дополнение к ней попадается и голавль. Наконец, отсюда я как-то на воблер поймал плотву…

Далее, почти как в Венеции, прямо над водой нависают «шедевры» местной архитектуры – к берегу подойти можно только в некоторых местах – все остальное сплошь застроено сараями.

Около моста в поселке Спартак как-то поймали щуку весом около десяти килограммов – правда, не спиннингом, а подъемником. Сам факт заслуживает внимания не только из-за размера рыбы – щука в этих краях очень редкая гостья. Другие хищники каким-то образом выживают «зубастую». Я сам не ловил щуку под Спартаком ни разу, да и те, кто ловил рыбу в этих местах почаще моего, тоже очень редко имели со щукой дело.

«Венеция» по правому берегу тянется ещё метров на триста вниз от моста, поэтому здесь удобнее ловить по левому. От многих слышал, что этот участок один из лучших по голавлю, да и судак попадается, но сам я ловил на нем только окуня. Личный опыт в данном случае, как и во многих других, наверное, не показателен, и каждая новая рыбалка способна поменять наше отношение к месту. Так что попробуйте уделить время этому участку – может, выловите что-то неординарное, А постоянные всплески хищника, думается, не дадут вам усомниться в наличии здесь активной рыбы.

Примерно та же картина бой хищника с перерывами между отдельными всплесками редко более минуты – наблюдается и на продолжении «Венецианского» участка, где уже кончаются сараи и идет крутой берег с небольшой площадкой под ним. Площадка часто бывает занята поплавочниками, поэтому я нередко ловил прямо с крутояра, находясь метрах в семи над поверхностью воды. Естественно, таким образом можно ловить только на джиг – я и ловил на поролонку. Окунь попадался.

Если вас всё же «пустят» на нижнюю площадку, обязательно попробуйте мелководный воблер. С нижней позиции это лучшая приманка.

Ниже, на расширении реки, вы можете увидеть людей, стоящих посреди воды. Это не глюки, это нахлыстовики. Ловят они уклейку, голавля и вообще – что попадется. Не могу сказать, что попадается часто – сколько раз я проходил мимо, не видел, чтобы кто-то из них поймал. Но ведь просто так изо дня в день никто мушку полоскать не будет. Стало быть, результат есть…

Спиннингисту зимой может быть интересно самое начало расширения реки – здесь есть пара точек под береговым обрывом, откуда можно сплавить воблер в расчете прежде всего на голавля и жереха.

После расширения и до устья река течет в крутых берегах, образующих нечто напоминающее каньон. В самых разных местах, где удастся спуститься к воде, возможна ловля на «вертушку» и воблер. На воблер поклёвок побольше, и рыба попадается в среднем крупнее, но на дне много всякого хлама, поэтому лучше всё же ловить на менее дорогую и менее цепучую «вертушку».

Из тех точек, на которые стоит обратить внимание, назову два островка. Один находится метрах в ста пятидесяти ниже расширения реки. Располагаясь на правом берегу и забрасывая впритирку под самый остров или немного ниже, можно рассчитывать обнаружить здесь окуневую стаю, а немного сплавив вниз мелководный воблер – поймать голавля.

Следующий остров расположен уже ближе к устью Пехорки – его легко узнать по скоплению металлолома. Основная точка в этом месте – глинистый мыс на правом берегу, где огибающая остров протока сходится с основным руслом.

Если забросить вверх по протоке (не высовываясь – рыба стоит близко и все видит!), на «вертушку» могут сесть как голавль, так и язь. В четвертом фильме серии «Современный спиннинг» есть эпизод, где я как раз с этой точки на «вертушку» вылавливаю голавлика.

Заброс поперек реки, особенно вплотную к противоположному берегу , позволяет рассчитывать на голавля, жереха и окуня. Основная глубина в этом месте смещена к левому берегу, но всё же лучше ловить с правого, лишь бы не было проблем с дальностью броска. На тонком шнуре «Лонг» первого номера или «Комета» второго легко позволяют достать приямок под левым берегом.

Непосредственно перед устьем русло реки чуть сужается и одновременно углубляется. Течение таково, что «вертушку» сразу выносит наверх. Объективно лучше воблеры, причем глубоководные. Основной объект ловли – голавль.

Всего лишь метров через двадцать (это уже самое устье) глубина снова уменьшается, и здесь уже уместнее «вертушка» или мелководный воблер. Чаще ловится опять-таки голавль, в том числе и довольно крупный.

В конце марта-начале апреля, когда уровень воды и на Москве-реке, и на Пехорке начинает подниматься, всякой рыбы в устье становится больше. Кроме «белого» хищника хорошо ловится и судак – редко весом более килограмма, но поклёвок бывает много. Приманка – джиг с головкой около 12 г. По низкой воде с таким весом проводки почти нет, а по высокой – получается нормальная «ступенька». Да и на воблер судак в устье попадается.