Глава 10.
Восстановление и модернизация
Председатель КНР Ху Цзиньтао сказал: «Доверие к выдающимся достижениям Тибета за последние 50 лет восходит к принятию мудрых решений и правильному руководству трех поколений центрального коллективного руководства Партии с товарищами Мао Цзэдуном, Дэн Сяопином и Цзян Цзэминем в сердцевине соответственно разным историческим периодам развития Тибета». О периоде Мао Цзэдуна мы уже знаем. Теперь посмотрим, что было дальше.
После смерти «великого кормчего» в КПК одержали верх Дэн Сяопин и его реформаторская группа. Бывший политкомиссар Юго-западного военного округа, один из организаторов вторжения в Тибет, затем мишень Культурной революции — он руководствовался старой китайской пословицей: «Неважно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей». Значит, в экономике цвет может быть и не красным… С 1978 г. он начал реформы, призванные вывести КНР из глубокого кризиса. «Социализм с китайской спецификой — продукт соединения основных положений марксизма с делом модернизации Китая, научный социализм… В этом процессе развития неизбежно приходится отказываться от отдельных положений наших предшественников, несущих в себе в силу исторической ограниченности утопические элементы, отрекаться от догматического понимания марксизма и ошибочных взглядов, приписываемых марксизму». В общем, как и предупреждал Мао Цзэдун, «пройдет не так много времени… как во всей стране неизбежно произойдет контрреволюционная реставрация, марксистско-ленинская партия наверняка превратится в ревизионистскую партию».А «приход ревизионизма к власти и есть приход к власти буржуазии».
Китайский народ с энтузиазмом поддержал новый курс. С тех пор весь мир восхищается успехами ханьцев в частном предпринимательстве. В КНР появились миллионеры и миллиардеры. Многие члены КПК — успешные бизнесмены. Пошло прахом коммунистическое воспитание масс, которым до самой смерти занимался Мао Цзэдун.
Успех реформ Дэн Сяопина во многом связан с тем, что Китай привлек зарубежные (западные) инвестиции, а потом вписался в глобализацию.В январе 1979 г. КНР и США установили дипломатические отношения, а в июле того же года подписали Соглашение о торговых отношениях, по которому взаимно предоставили статус наиболее благоприятствуемой страны. С тех пор их связи развиваются столь успешно, что к концу XX в. США стали вторым по значимости торговым партнером Китая (после Японии), а Китай — пятым торговым партнером США. Америка стала важнейшим источником инвестиций в китайскую экономику. К 2005 г. степень зависимости КНР от зарубежных технологий достигла 50%.
Иностранные государства сыграли важную роль в установлении и сохранении власти КПК. Без СССР не могло быть КНР, а без держав Запада — китайского экономического чуда. Беспочвенны все разговоры о том, что США пытаются расколоть КНР.
В 1981 г. ЦК КПК признал, что основные положения Мао Цзэдуна, служившие обоснованием Культурной революции, «не отвечают ни марксизму-ленинизму, ни китайской действительности». Но при этом «товарищ Мао Цзэдун — великий марксист, великий пролетарский революционер, стратег и теоретик. <…> Его заслуги занимают главное, а ошибки — второстепенное место. Никогда не померкнут его заслуги в создании и развитии нашей партии и НОАК, в освобождении всех народов Китая».
Такая оценка неудивительна. Для коммунистов революция может быть только хорошей, а контрреволюция — только плохой. Поэтому они решили, что Культурная революция не была революцией. Напротив, ее делали «контрреволюционные группировки» во главе с Линь Бяо и Цзян Цин. А ведь последняя честно признавалась: «Я была псом председателя Мао. Кого председатель Мао велел мне кусать, того я и кусала».
Часто считают, что в КНР маоизм остался в прошлом. Это не совсем так. Его никто не отменял. Сейчас КПК, согласно уставу, «руководствуется в своей деятельности марксизмом-ленинизмом, идеями Мао Цзэдуна, теорией Дэн Сяопина и важными идеями тройного представительства». Идеи тройного представительства следующие. КПК — представительство передовых производительных сил, передовой китайской культуры и абсолютного большинства китайского народа. «Идеи Мао Цзэдуна как результат применения и развития марксизма-ленинизма в Китае представляют собой правильные, подтвержденные практикой теоретические принципы и обобщение опыта китайской революции и строительства, квинтэссенцию коллективного разума Коммунистической партии Китая. <…> Твердое отстаивание социалистического пути, демократической диктатуры народа, руководства со стороны КПК и марксизма-ленинизма, идей Мао Цзэдуна — основа основ нашего государства».
10 января 2001 г. председатель КНР Цзян Цзэминь сказал: «Наше государство — это социалистическое государство, и если поколебать наш духовный стержень, то есть марксизм-ленинизм, идеи Мао Цзэдуна, теорию Дэн Сяопина, поколебать общий идеал строительства социализма с китайской спецификой, можно прийти к идейному разброду, социальному хаосу, что обернется бедой и для государства, и для нации. Поэтому установка твердо придерживаться тезиса о руководящем положении марксизма и общего идеала социализма с китайской спецификой связана с судьбой партии и государства». Таким образом, буржуазная экономика в КНР сочетается с коммунистической идеологией. Этим КПК легитимирует свою власть в новых условиях.
После смерти Мао Цзэдуна положение тибетцев улучшилось. В конце 1977 г. из тюрем освободили часть осужденных, некоторых вернули на высокие посты. Около 90% освобожденных составили чиновники бывшего тибетского правительства, люди высокой квалификации. Поначалу их поставили в основном пастухами или сельскохозяйственными рабочими. Но в настоящее время власти КНР стараются поддерживать тех представителей старшего поколения тибетцев, которые относились к правящему классу. Они получают материальную поддержку, почетные должности.
С 1979 г. стали проводиться переговоры между представителями китайского правительства и Далай-ламы XIV. В 1978 г. освобожденный Панчен-лама X вновь стал членом ПК НПКСК КНР. В феврале 1979 г. он подтвердил, что уровень жизни тибетского народа намного превзошел таковой в старое время. В 1980 г. в Пекине прошел 1-й рабочий форум по Тибету. На него пригласили Панчен-ламу X. Он заявил, что остается на позициях, высказанных в послании из 70 тыс. иероглифов. Годы тюрьмы не сломили его. Панчен-лама открыто раскритиковал партийную позицию, оправдывавшую кампанию против правых. Той же позиции придерживался и Пунцог Вангьял, которого не реабилитировали. На форуме решили, что основной причиной провала политики КПК в ТАР был левый уклон. Заменили 1-го секретаря комитета КПК ТАР. Найти подходящую кандидатуру было трудно: весь партактив состоял из «леваков».
22–31 мая 1980 г. Тибет посетил секретарь ЦК КПК Ху Яобан с делегацией. Он был шокирован бедностью населения и констатировал, что миллионы юаней потрачены впустую, китайские кадры работают плохо. На закрытом заседании он сказал, что видимые результаты китайской роли в Тибете напоминают колониализм (имея в виду экономическую сторону).
Вернувшись в Пекин, Ху Яобан потребовал провести радикальные реформы в ТАР: освобождение от налогов, требований бесплатной работы и обязательных квот государственных закупок на три года; деколлективизацию земледелия и скотоводства и дальнейшую приватизацию земли и собственности; автономия в ТАР должна признавать его особые обстоятельства; в тибетских административных органах уездного уровня должно быть не больше двух — трех ханьцев, а на более высоком уровне — не более 30%. Ханьские кадры, за исключением НОАК, надлежало сократить на 85%, а те, кто остается, должны были учить тибетский язык (это распоряжение спустили на тормозах). Кроме того, следовало начать либерализацию и диверсификацию экономики, увеличить китайские субсидии, оживить тибетскую культуру и религию, финансировать восстановление некоторых памятников культуры и монастырей. Новые директивы партии должны были изучить и руководители провинций, где есть тибетские земли.
Появился ряд публикаций о необходимости преодоления левацкой линии в Тибете. В частности, было объявлено, что сводить национальный вопрос к классовой борьбе неверно, его суть — в фактическом неравенстве наций, сохранившемся при социализме. Это противоречило концепции Мао. Объявили об исправлении одной из ошибок коллективизации, когда в 1970 г. богатых крестьян выделили в отдельный слой населения — кулаков. Теперь объявили, что в старом Тибете кулаков не было. Объявили о реабилитации тех, кто был зачислен в разряды богатых скотоводов и земледельцев, их агентов, а также землевладельцев и скотовладельцев. Признали, что в эти разряды попали многие зажиточные «крепостные». Конфискованные у них скот и орудия труда подлежали компенсации. Вслед за ними реабилитировали торговцев, которых в 1975 г. выделили в разряд капиталистов, — выяснилось, что в феодальном Тибете не было капиталистов.
Населению разрешили носить национальную одежду, выполнять религиозные обряды, возрождать обычаи. Местные законы стали допускать сохранение семей, в которых одна жена имеет несколько мужей или один муж имеет несколько жен, при условии, что такие семьи сложились до момента обнародования тибетского закона о браке и при отсутствии у членов такой семьи требования изменить статус-кво. Разрешили традиционные виды погребения: небесное (скармливание трупа хищным птицам) и водное (бросание в реку).
На реформы выделили деньги. Однако значительная часть грантов и субсидий не попала по назначению из-за коррупции и неграмотности управленцев. Китайские кадры, возвращавшиеся из Тибета, старались прихватить с собой как можно больше добра, особенно золота, произведений искусства и деревянной мебели, которая тогда была дефицитом в Китае.Когда из сельской местности убрали большинство ханьских кадров, население стало восстанавливать ступы, стены с молитвами и т.д. Родители впервые смогли отправлять детей к монахам для воспитания. Молодое поколение впервые получило возможность узнать правду об истории и культуре Тибета. Были частично сняты ограничения для беженцев, желающих посетить родственников дома.
В 1980-х гг. КПК провела чистку трех категорий людей, совершивших преступления в годы Культурной революции. Однако в Тибете такой чистки не было: здесь коммунистам больше не на кого было положиться. На словах одобрив новый курс партии, «леваки» остались радикальными. Они считают, что надо уменьшать влияние религии, что тибетская культура — отсталая и т.п. В 1983–1984 гг. в КНР реабилитировали многих «леваков». Появилась тенденция игнорировать «ошибки» прошлого в надежде, что все разрешится благодаря новой политике. В 1984 г. Ху Яобан заявил, что тибетские кадры старой закалки могут реформироваться. Он стал их продвигать. Спасение «леваков» произвело удручающее впечатление на новых китайских коммунистов в ТАР. Позже Панчен-лама жаловался на то, что «леваки» в Тибете не отказались от левацких пережитков и, несмотря на преступления, совершенные ими в Культурную революцию, партия дала им новые посты. Дальше мы увидим, что это имеет серьезные последствия до сих пор.
С 1985 по 1988 г. секретарем парткома ТАР был У Цзиньхуа. Свою первую речь на этом посту он произнес, надев тибетскую одежду. По его распоряжению в ТАР убирали плакаты и лозунги, оставшиеся со времен Мао Цзэдуна, улучшали ситуацию с религией и т.д.
В январе 1987 г. консерваторы в КПК добились отстранения от власти Ху Яобана после «критики своих ошибок». Говорят, «леваки» в ТАР праздновали это событие. Однако 28 марта 1987 г. Панчен-лама в Пекине на заседании Постоянного комитета СНП позитивно оценил его политику и деятельность в Тибете. Он сказал, что это был единственный высший руководитель, который уделял какое-то внимание Тибету. Речь Панченламы была выдержана в критических, но конструктивных и лояльных КНР тонах. Он привел некоторые подробности истребления тибетцев во время восстания 1959 г. и сказал, что наряду с хорошим правление коммунистов принесло и плохое. «Если вы привязаны к такому отношению, при котором вы всегда правите и подавляете национальные меньшинства, в будущем возникнут серьезные проблемы». Эти слова оказались пророческими.
В конце 1988 г. секретарем комитета КПК ТАР был назначен Ху Цзиньтао, который до того занимал тот же пост в провинции Ганьсу. По отзывам его сотрудников, он старался как можно больше времени проводить в Пекине, а не в Тибете. Это принесло плоды. В 1992 г. его перевели из ТАР в центральные партийные органы. Ху Цзиньтао поддерживал тибетского партфункционера Рагди. Последний в свое время возглавлял «бунтарей», а затем стал видным членом местного ревкома. По официальной биографии, в 1959–1961 гг. он учился в Центральной школе политических наук и законодательства (Пекин), в 1961 г. вступил в КПК, с 1962 по 1966 г. работал в органах безопасности уезда Нагчу, в 1966–1968 гг. — «рабочим» в комиссии военного контроля Нагчу, в 1968–1979 гг. — зампредседателя ревкома Нагчу, а затем ТАР. С 1982 г. — член ЦК КПК. Теперь он укрепил свои позиции в тибетском руководстве. В 1993 г. он стал председателем Постоянного комитета СНП ТАР, с 2003 г. — зампредседателя правительства ТАР, в 2008 г. — почетным председателем Комитета развития ТАР. Важные позиции занимали и другие выдвиженцы Культурной революции (подробнее см. ниже).
Неудивительно, что китайская политика в ТАР стала ужесточаться, в ход пошли приемы и фразеология времен Культурной революции. Причины ужесточения были не только кадровые. Важную роль сыграл рост напряженности между компартией и религией. Повышение благосостояния народа и либерализация экономики вызвали значительный приток денег в монастыри в виде пожертвований, что не устраивало КПК. Кроме того, политику Ху Яобана многие считали угрозой китайскому владычеству в Тибете.
На совещании в политбюро КПК в 1988 г. решили ускорить экономическую интеграцию Тибета в Китай, усилить механизмы безопасности, подобрать партийные кадры, отказаться от возможности возвращения Далай-ламы. На 3-м рабочем форуме по Тибету в апреле 1994 г. приняли две важнейшие стратегии: ускорение экономического развития ТАР путем привлечения значительных капиталовложений и рабочей силы, а также реформирование тибетского буддизма. В 2002 г. Ху Цзиньтао стал генсеком КПК, в 2003 г. — председателем КНР. Не удивительно, что бескомпромиссная политика в Тибете не изменилась. При этом КНР проигнорировала Резолюцию 1991/10 Подкомиссии ООН по предотвращению дискриминации и защите прав малых народов от 23 августа 1991 г., содержавшую серьезную обеспокоенность по поводу непрекращающихся нарушений фундаментальных прав, создающих угрозу уничтожения культуры, религии, национальной идентичности тибетского народа, с призывом к правительству КНР уважать эти права.
Борьба тибетского народа, Далай-лама и тибетские беженцы
В 1977 г. Нгапо Нгаванг Джигме заявил, что Далай-лама XIV может вернуться в Тибет, «если он хочет быть со своим народом». В 1979 г. Гьело Тхондуп, старший брат Далай-ламы, прибыл в Пекин по приглашению правительства КНР. Дэн Сяопин сообщил ему, что готов обсуждать любые вопросы, кроме независимости Тибета. Правда, в 2008 г., уже после смерти Дэн Сяопина и многократного провала переговоров заместитель заведующего рабочим отделом Центрального объединенного фронта ЦК КПК Чжу Вэйцюнь заявил, что Дэн Сяопин никогда этого не говорил, а все придумали тибетцы.
2 августа 1979 г. делегация из пяти человек, тщательно отобранных Далай-ламой, выехала из Дели в Тибет через Пекин. Китайские власти приняли предложение первоиерарха по отправке еще трех делегаций. Несмотря на меры, принятые китайскими властями, делегацию и в ТАР и в Амдо восторженно встречали тысячные толпы тибетцев. Поэтому, когда делегаты приезжали в Шигацзе, Сакья и Гьянцзе, местных тибетцев отправляли на сельские работы. Один из посланников случайно услышал фразу, брошенную высокопоставленным кадром: «Все усилия последних 20 лет пошли насмарку за один день». Вернувшись в Пекин, делегаты сказали, что были шокированы бедностью и безысходностью тибетцев. В 1979–1980 гг. КНР посетили три делегации Далай-ламы. Была подготовлена и четвертая. Но 6 августа 1980 г. Китай заявил о том, что он не может ее принять. После нескольких напоминаний ей лишь в 1985 г. разрешили посетить северо-восток Тибета. С тех пор ни одной делегации не разрешали посещать регион. Правда, в июле 2002 г. Гьело Тхондуп посетил Пекин и Лхасу, но не в качестве официального представителя.
В 1982 г. посланцы Далай-ламы вновь провели переговоры с китайскими властями, предложили объединить Большой Тибет в одну политико-административную единицу в составе КНР и предоставить Тибету статус, подобный Гонконгу. То есть реализовать принцип «одна страна, две системы». Власти отказали. На переговорах 1984 г. они согласились обсуждать лишь статус Далай-ламы и условия его возвращения. Отказ обусловили ссылкой на то, что китайско-тибетские отношения уже были установлены Соглашением из 17 статей. Между тем это Соглашение было разорвано (см. главы 7 и 11).
Синьхуа так детализировало причину отказа: «Далай-лама заявляет о стремлении внедрить в Тибете формулу “одна страна, две системы”. Это также безрассудная ложь. То, что существовало в старом Тибете, — это феодально-рабовладельческий режим, в котором государство и церковь были одним целым. Этот режим был ликвидирован еще в 1959 г. в ходе начатых тогда демократических реформ. Так неужели надо восстанавливать в ТАР феодально-крепостническую систему? Далай афиширует свою приверженность “демократии” и “свободе”, заявляя о необходимости восстановить в Тибете “демократию” и “свободу”. Это — еще более чудовищный абсурд. Далай-лама, как главный представитель трех крупнейших хозяев в старом Тибете, насаждал варварское и темное господство феодалов-рабовладельцев. Могли ли в этих условиях быть демократия и свобода? Сегодня же он рядится в тогу ревнителя “демократии” и “свободы”, что звучит лишь грубой насмешкой и сатирой над демократией и свободой».
Это извращение фактов. Истинная причина проста: в Гонконге большинство ханьцев, которые должны быть лояльны Пекину «по определению», а в ТАР — тибетцев, среди которых большинство «сепаратистов». Далее, еще до эмиграции Далай-лама XIV начал менять «феодально-крепостническую» систему (см. главу 6), а после ухода в Индию провел демократические преобразования в эмигрантском сообществе и предложил план демократизации всего Тибета (см. ниже). О том, чье господство в Тибете было более «варварским и темным» — феодалов или коммунистов и что является подлинной сатирой, можно судить по предыдущим главам. Как метко указал китайский ученый Л. Сун, «как китайцы не любят “две системы”, так тибетцы не любят “одну страну”».
В 1980-х гг. Далай-лама XIV и его народ сумели добиться интернационализации тибетского вопроса. Это стало важным достижением. Возникло всемирное движение за Тибет, участники которого привлекают внимание народов, властей и международных организаций к ситуации, организуют помощь беженцам и т.д. Во многих странах образовались неправительственные группы поддержки Тибета. В России есть общества друзей Тибета в Москве, Петербурге, Калмыкии, Бурятии и Туве. Правительство Тибета в эмиграции сумело открыть свои представительства в Вашингтоне, Нью-Йорке, Лондоне, Токио, Цюрихе, Москве. Открыто много тибетских культурных и буддийских центров. Особенно важны такие центры для стран, где все или часть населения традиционно исповедуют тибетский буддизм: России, Монголии, Бутана, Непала, Индии, КНР (такой центр есть в Гонконге; возможно, и в других местах).
Несмотря на «закручивание гаек» в Тибете, контакты представителей Далай-ламы и китайских властей продолжились. 21 сентября 1987 г. на заседании Комитета по правам человека Конгресса США Далай-лама обнародовал Мирный план из 5 пунктов. Эти пункты следующие: «1. Превращение всего Тибета в зону мира. 2. Отказ Китая от политики перемещения населения, угрожающей самому существованию тибетцев как нации. 3. Уважение основных прав человека и демократических свобод для тибетского народа. 4. Восстановление и охрана естественной окружающей среды и отказ Китая от использования Тибета для производства ядерного оружия и в качестве свалки ядерных отходов. 5. Проведение открытых переговоров о будущем статусе Тибета и о связях между тибетским и китайским народами».
План из пяти пунктов был расширен в Страсбургской инициативе Далай-ламы 15 июня 1988 г. Его основные положения следующие: «Весь Тибет, известный как Чолка Сум, должен стать политической единицей в составе КНР с демократическим самоуправлением, созданной на основе законодательства и с согласия населения, в интересах всеобщего блага, защиты людей и окружающей среды. Правительство КНР может по-прежнему нести ответственность за внешнюю политику Тибета. При этом правительство Тибета через свой МИД будет самостоятельно развивать и поддерживать международные отношения в области религии, торговли, образования, культуры, туризма, науки, спорта и в других неполитических сферах. Для этого Тибет должен войти в состав соответствующих международных организаций.
Правительство Тибета должно быть сформировано на основе конституции. В конституции должны быть заложены принципы демократического управления… Это означает, что правительство Тибета будет иметь право принимать решения по всем вопросам, касающимся Тибета и его населения. <…> Правительство Тибета будет стремиться обеспечить такую свободу, действуя в полном соответствии с принципами, изложенными во Всемирной декларации прав человека, включая свободу слова, свободу собраний и вероисповедания. Правительство Тибета будет особо охранять и развивать религиозные свободы, так как на религии основана национальная самобытность тибетцев, а духовные ценности лежат в самом сердце богатой культуры Тибета. Правительство должно состоять из избранного народом главы правительства, двухпалатного законодательного органа, а также независимой судебной системы. Штаб-квартира правительства должна находиться в Лхасе. Социально-экономическая система Тибета должна быть построена, исходя из интересов тибетского народа, и с учетом необходимости повысить уровень жизни всего населения страны.
Правительство Тибета примет строгие законы, защищающие диких животных и растения. Разработка природных ресурсов будет тщательно регулироваться. Должен быть наложен запрет на производство, испытание, хранение ядерного и других видов оружия, а также на использование атомной энергии и других технологий, создающих опасные отходы. В задачу тибетского правительства будет входить превращение Тибета в крупнейший природный заповедник на планете. Необходимо провести региональную конференцию за мир, с тем чтобы посредством демилитаризации действительно превратить Тибет в подлинную зону мира. До проведения такой конференции и начала процесса демилитаризации и превращения Тибета в нейтральную зону Китай может иметь право оставить в Тибете ограниченный военный контингент исключительно в оборонительных целях….Правительство Китая должно прекратить нарушения прав человека в Тибете и отказаться от политики переселения китайцев в Тибет».
Таким образом, Далай-лама отказался от требования независимости Тибета. Все, что он предложил, полностью соответствует принципам народной власти, самоуправления, автономии, народного волеизъявления и т.п. — то есть всему тому, что декларируется китайской пропагандой.
Миротворческая деятельность Далай-ламы XIV принесла ему всемирное признание. В разные годы он получил много наград и почетных званий от научных, религиозных и общественных организаций. 10 декабря 1989 г. Далай-лама был удостоен Нобелевской премии мира за мирную и ненасильственную борьбу за свободу Тибета, сохранение его исторического и культурного наследия. В своей речи Далай-лама конкретизировал Мирный план, предложив создать Зону ахимсы:
«Все Тибетское нагорье должно быть демилитаризовано; производство, испытание и хранение ядерного оружия и других вооружений на Тибетском нагорье должны быть запрещены; Тибетское нагорье должно стать крупнейшим в мире природным или биосферным парком. Должны быть приняты строгие законы по защите животного и растительного мира; разработка полезных ископаемых должна производиться под тщательным контролем, чтобы не нанести урон соответствующим экосистемам; а будущая программа развития населенных районов Тибета должна включать в себя охрану природы; следует запретить производство и использование ядерной энергии и других технологий, имеющих вредные отходы; национальные ресурсы и политика должны быть направлены на действенное поддержание мира и охрану окружающей среды. Тибету надлежит стать гостеприимным домом для организаций, которые выступают за укрепление мира и в защиту всех форм жизни; следует поощрять создание в Тибете международных и региональных организаций, выступающих за расширение прав человека и в их защиту».
Руководство КНР отвергло Страсбургскую инициативу и уклонилось от переговоров. Далай-лама сделал новое предложение, изложенное в его обращении к Йельскому университету в октябре 1991 г. Он хотел посетить Тибет в сопровождении кого-нибудь из китайских руководителей, чтобы оценить ситуацию на месте. Во время визита премьер-министра КНР Ли Пэна в Индию в декабре 1991 г. Далай-лама попытался добиться встречи с ним, но безуспешно. Далай-лама предложил переговоры без предварительных условий и послал в 1993 г. в Пекин делегацию с личными письмами к Дэн Сяопину и Цзян Цзэминю. Он вновь подчеркнул готовность к компромиссу. И это предложение было отвергнуто.
По утверждению Синьхуа, «в 1992 и 1993 гг. соответствующие ведомства Центрального правительства дважды принимали личных представителей Далай-ламы. При этом указанные представители обещали не сообщать другим странам ни о контактах, ни о содержании переговоров с Центральным правительством. Однако после упомянутых встреч они многократно нарушили свои обещания и не только рассказывали иностранцам о контактах, но и безрассудно искажали содержание переговоров, пытаясь представить в ложном свете истинное положение вещей». В действительности все было наоборот. Группы поддержки Тибета безуспешно пытались получить от Дхарамсалы хоть какие-то сведения о сути этих переговоров, но тибетцы молчали. И только в конце 2006 г., после того, как информация об этих встречах была несколько раз запущена в СМИ из КНР, Лоди Гьяри (специальный представитель Далай-ламы на этих переговорах) впервые открыто выступил по данному вопросу, так как был вынужден отреагировать на искажение содержания переговоров, «сброшенное» китайцами в средства информации.
Между тем беженцы сделали ряд демократических изменений во властных структурах и Конституции будущего Тибета, выработали процедуры передачи власти от властных структур в современном Тибете и в эмиграции. В январе 1992 г. Далай-лама представил «Рекомендации для будущего общественного строя Тибета и основные черты его Конституции», где заявил, что не будет «выполнять каких-либо обязанностей в будущем правительстве Тибета» и будет сам определять свою традиционную политическую позицию. «Будущее правительство Тибета, — сказал первоиерарх — будет избираться народом на основе возрастного избирательного ценза». Он также заявил, что в течение некоторого периода между выводом китайских войск и вступлением в силу конституции обязанности по управлению государством будут возложены на тибетских чиновников, которые сейчас работают в Тибете. Во время этого переходного периода будет назначен президент, которому Далай-лама передаст свою политическую власть и обязанности. Тибетское правительство в эмиграции прекратит существование по факту.
В 2002 г. Далай-лама сложил с себя обязанности политического руководителя Тибета. Главой правительства Тибета в эмиграции стал Самдонг Ринпоче. В настоящее время в Дхарамсале действуют три ветви власти Центральной тибетской администрации: законодательная (парламент), исполнительная (правительство — тиб.: Кашаг) и судебная (Тибетская высшая судебная комиссия). Действует конституция, известная как «Хартия тибетцев в эмиграции». Из 46 членов парламента 43 избираются народом, три выдвигаются Далай-ламой. Кашагу подчиняются следующие основные департаменты: образования, финансов, религии и культуры, внутренних дел, информации и международных отношений, безопасности и здравоохранения.
За время эмиграции тибетцам под руководством Далай-ламы удалось возродить религиозные практики и сохранить культурные традиции, пришедшие в упадок на родине. В Индии были возрождены монастыри Сэра, Дрепунг, Ганден и др.; в полном объеме возобновили религиозное образование, тантрические практики, получение пророчеств от государственных оракулов, поиски переродившихся лам. Далай-лама видит свою задачу в поддержании не только традиции школы Гэлуг, к которой он принадлежит, но и традиций всех остальных тибетских школ и конфессий.
По данным департамента информации и международных связей тибетского правительства в эмиграции, на 2007 г. численность тибетских беженцев составила около 145 тыс. чел. Они живут в разных странах, но в основном в Индии, Непале и Бутане, где насчитывается 58 тибетских поселений. Тибетские эмигранты основали более 200 мужских и женских монастырей, в них живут около 20 тыс. монахов. В Индии, Непале и Бутане действуют более 84 тибетских начальных, неполных и полных средних школ. Многие поступают в колледжи. Доля студентов колледжей от общей численности эмигрантов 7,5%, а в КНР — 0,85%, тот же показатель для университетов — 4,3 и 0,7%. Эмигранты издают более 40 периодических изданий, в том числе более 10 газет. Они имеют больше возможностей для образования и доступа к информации, чем их соотечественники в КНР.
Растет число организаций тибетских эмигрантов. Не все они разделяют компромиссный подход Далай-ламы. В 1991 г. для помощи бывшим политзаключенным было создано движение Гу Чу Сум. В настоящее время в него входят все, кто до эмиграции участвовал в политических акциях в Тибете, подвергся арестам и пыткам. Они считают, что целью должно быть восстановление независимости Тибета. Члены Конгресса тибетской молодежи, основанного в 1970 г. и сейчас насчитывающего в своих рядах около 30 тыс. чел., ставят одной из целей борьбу за полную независимость Тибета даже ценой своей жизни. Это самая крупная из тибетских партий. Жители Тибета тоже требуют полной независимости, возвращения Далай-ламы, вывода войск и вообще ухода КНР из их страны. Массовые народные волнения, бунты и демонстрации под такими лозунгами — следствие недовольства народа, а не «заговора клики Далая».
В этих условиях политика Срединного пути, с которой выступает Далай-лама, является весьма умеренной и не противоречит основе, на которой соглашался вести переговоры Дэн Сяопин. Политика Срединного пути содержит следующие важные компоненты: «1. Отказываясь от борьбы за независимость Тибета, Центральная тибетская администрация стремится восстановить территориально-политическую единицу, которая бы включала все три традиционные провинции Тибета. 2. Такая единица должна пользоваться подлинным статусом национальной и региональной автономии. 3. Во главе такой автономии должны стоять избираемые демократическим путем в ходе всенародного голосования органы законодательной и исполнительной власти. Кроме того, в автономии должна действовать независимая судебная система. 4. После предоставления Тибету правительством КНР указанного статуса, Тибет не будет стремиться к отделению, но будет оставаться в составе КНР. 5. До того, как Тибет будет превращен в зону мира и ненасилия, правительство КНР вправе сохранять в Тибете ограниченный военный контингент в оборонительных целях. 6. Центральное правительство КНР несет ответственность за политические аспекты международных отношений Тибета и оборону, а тибетский народ берет на себя управление всеми остальными аспектами жизни Тибета, такими как религия, культура, образование, экономика, здравоохранение, экология и охрана окружающей среды. 7. Правительство КНР обязано прекратить политику нарушения прав человека в Тибете и переселения китайского населения на тибетские территории. 8. В целях урегулирования тибетского вопроса Его Святейшество Далай-лама несет основную ответственность за проведение честных переговоров и достижение перемирия с правительством КНР».
В 2007 г. Далай-лама был награжден Золотой медалью Конгресса США — высшей гражданской наградой этой страны. Несмотря на противодействие властей, это событие было отмечено и в Тибете. Китай заявил дежурный протест в связи с «вмешательством в его внутренние дела».
Несмотря на то, что после смерти Мао ситуация улучшилась, политические преследования не прекратились. В мае 1982 г. 115 тибетских политических активистов были арестованы, объявлены «преступниками» и «дельцами черного рынка». Последовали новые аресты и казни. К концу ноября 1983 г. в одной Лхасе арестовали 750 политических активистов. С 1986 г. в разных местах Большого Тибета почти каждый год происходят выступления против китайского правления.
После того как Далай-лама обнародовал Мирный план из пяти пунктов, китайская пропаганда обрушилась на него с критикой. В ответ 27 сентября и 1 октября 1987 г. в Лхасе прошли демонстрации под лозунгами независимости Тибета, организованные монахами Дрепунга и Сэра. Полиция стреляла по демонстрантам, убив и тяжело ранив многих и арестовав, по крайней мере, 2500 чел. В 1988 г. китайские власти в Лхасе приказали монахам провести праздник Монлам. Но те сочли невозможным устраивать торжество, когда множество их соплеменников арестовано. Праздник все равно заставили отмечать. Это вылилось в новое противостояние 5 марта. Полиция штурмовала Джокханг, сообщалось об убийствах монахов. 10 декабря 1988 г. была еще одна демонстрация у Джокханга. Западный журналист свидетельствовал, что, по крайней мере, один из офицеров приказал солдатам: «Убивайте тибетцев!» Результат — 15 убитых, 150 тяжело раненных, около 2500 арестованных.
5 марта 1989 г. в Лхасе начались новые волнения, которые длились три дня. По мнению китайского журналиста Тан Дасяна, находившегося там, убили несколько сот человек, несколько тысяч ранили и 3 тыс. арестовали. По официальным данным, было убито и ранено свыше 100 чел., разгромлено более 900 магазинов, 24 правительственных учреждения, предприятия и учебного заведения, сожжено 20 автомашин. Ху Цзиньтао, незадолго до того назначенный секретарем комитета КПК ТАР, ввел военное положение и комендантский час. Армия взяла под контроль все монастыри и храмы, запретили все религиозные мероприятия и въезд журналистов. Если до этого в Тибете висели портреты Далай-ламы XIV, то с этих пор их запретили. Военное положение в Лхасе длилось с 7 марта 1989 г. по 1 мая 1990 г.
10 апреля 1991 г., в преддверии 40-й годовщины оккупации Тибета, были арестованы 146 «преступников», после чего объявили о еще больших арестах на массовых митингах протеста. В день юбилея в Лхасе объявили комендантский час. В феврале 1992 г. провели облавы. Группы китайского персонала по 10 чел. вламывались в дома тибетцев и арестовывали каждого, у которого находили крамолу: фотографии Далай-ламы, аудиозаписи и книги, содержащие его речи и учения. Арестовали более 200 чел.
По данным тибетских эмигрантских организаций, с сентября 1987 до середины 1995 г. в ТАР было более 200 выступлений. С 1993 по 1998 г. по сравнению с 1987–1992 гг. произошел их рост почти наполовину, в других тибетских регионах — на 130%, количество арестов в Лхасе возросло на 15%, в других частях ТАР — на 250%. По данным Тибетского центра за права человека и демократию, с 1987 по 2007 г. по политическим мотивам было арестовано более 5 тыс. тибетцев, из них более тысячи приговорены к различным срокам заключения, документирована смерть 88 чел. в тюрьмах от пыток и жестокого обращения.
В 1990–1991 и 1998 гг. массовые протесты прошли в тюрьме Драпчи.В 40-ю годовщину восстания 1959 г. власти ввели в Лхасу большие полицейские силы, организовали круглосуточное патрулирование улиц и жесткий контроль мест скопления людей. Нескольких человек, начавших было выкрикивать протибетские лозунги, сразу арестовали. Через громкоговорители передавали предупреждения о плохих последствиях для тех, кто попробует организовать выступления. В 2000–2007 гг. репрессии продолжились — за скандирование запрещенных лозунгов, вывешивание запрещенного тибетского флага, распространение антикитайских памфлетов, плакатов и листовок, пение песен о независимости, но особенно — хранение фотографий, CD, видео и книг Далай-ламы XIV, призывы к свободе и т.д.
Даже зная о тяжелых последствиях, тибетские патриоты не прекратили открытые протесты. Например, 1 августа 2007 г. в районе Литанга арестовали крестьянина Ронгьяла Адрака. На местном празднике он поднялся на трибуну, где в присутствии чиновников и толпы тибетцев призвал к возвращению Далай-ламы, освобождению Панчен-ламы XI и к независимости Тибета. Он призвал соотечественников прекратить конфликты из-за земли и воды и осудил монаха, активно участвовавшего в «патриотическом воспитании». Несмотря на демонстрации поддержки, его посадили на 8 лет. Его земляки и племянник получили от 5 до 10 лет за «связь с сепаратистами», «раскольническую деятельность» и «разглашение государственных тайн»: информация об этих событиях попала за рубеж. Местных тибетцев обещали сажать за акции солидарности на 3–10 лет.
Ронгьял Адрак — борец за свободу Тибета (TCHRD)
В 2008 г. произошли выступления тибетцев, которые стали самыми масштабными с 1959 г. Они привели к закрытию ТАР и некоторых других тибетских земель. В них участвовали многие тысячи людей. Демонстрации начались в марте, были посвящены 49-й годовщине восстания 1959 г. и приурочены к намеченным на август 2008 г. олимпийским играм в Пекине. Далай-ламу обвинили в попытке срыва игр. Но сам он всегда поддерживал эти игры, выступал против предложений бойкотировать китайские товары.
Все началось 10 марта. Вечером около 300 монахов Дрепунга начали мирное шествие к улице Баркхор в Лхасе. Путь им преградила полиция, дорогу к монастырю перекрыли, несколько человек, по-видимому, задержали. В тот же день около 15 монахов Сэра попытались организовать протест на Баркхоре. По сообщениям, их арестовали. На следующий день протесты продолжились. Дрепунг и Сэра блокировали силовики. По сведениям тибетских эмигрантов, в Кардзе в тот день были убиты три и ранены десять тибетцев. 12 марта блокировали Ганден, затем другие монастыри, храмы Джокханг и Рамоче. 13 марта в Лхасе ввели ограничения на перемещения студентов, особенно вокруг университета, пятерых арестовали.
14 марта в Лхасе произошли массовые выступления и погромы ханьцев. От беспорядков пострадали и некоторые мусульмане. Однако Федерация тибетской мусульманской молодежи опубликовала меморандум, в котором возложила ответственность за это на китайское правительство и поддержала миротворческую деятельность Далай-ламы. По китайским данным, во время беспорядков погибли 19 жителей, ранения получили 623. Было подожжено 120 жилых домов, 84 автомобиля, свыше тысячи ханьских и государственных магазинов, предприятий, банков, полицейских участков и т.п. Это был взрыв народного негодования против китаизации Тибета. По сообщению «Жэньминь жибао», в одной Лхасе ущерб китайских коммерсантов составил около 200 млн. юаней. Большинство ханьцев покинуло тибетскую часть города и скопилось в китайской. Есть сведения (достоверность которых не проверена), что погромы спровоцировали агенты китайских спецслужб, переодетые тибетцами: целью был арест недовольных перед олимпиадой. Одновременно западные СМИ растиражировали фотографию китайских солдат, переодевающихся монахами. Позже выяснилось, что это кусок старых съемок художественного фильма…
Протесты произошли более чем в 60 пунктах Большого Тибета, в Пекине и Ланьчжоу. Почти везде их подавили китайские силовики — независимо от того, были это бунты или мирные демонстрации. По китайским данным, с 10 по 25 марта в районах компактного проживания тибетцев в ТАР, Сычуани, Цинхае и Ганьсу произошло 150 серьезных актов насилия, вылившихся в избиения, погромы, грабежи и поджоги, в ходе которых пострадало много людей, тысячи домов были сожжены. Участников демонстраций разгоняли, арестовывали, иногда по толпе стреляли боевыми пулями. Были сообщения о гибели женщин и несовершеннолетних. По тибетским источникам, власти разоружили тибетских полицейских, поскольку не доверяли им. Силовики врывались в монастыри, проводили аресты, избиения и обыски монахов в поисках «подрывных материалов». Среди монахов были случаи самоубийства. В Лхасе прошли сплошные зачистки домов тибетцев. Житель Лхасы вспоминал: «Мы спали, не раздеваясь, поскольку за нами могли прийти и даже не дать времени натянуть штаны». Есть сведения о погромах в домах, куда врывалась полиция.
Тибетцы, в отличие от ханьцев, надолго лишились свободы религии и передвижения. 15 марта высший суд, высшая прокуратура и бюро общественной безопасности ТАР издали извещение № 1, в котором предложили участникам бунта сдаться до 17 марта. За это обещали легкое или смягченное наказание. За укрывательство обещали строго наказывать, а за доносы — награждать. По свидетельству очевидца, местное телевидение все время рекламировало такое вознаграждение, но в действительности платили в 10 раз меньше. Тюрьмы были переполнены, задержанных избивали.
География протестов тибетцев в апреле — мае 2008 г. (по Ц. Шакья)
Примерно такие же методы усмирения использовали вне Лхасы. Например, у монастыря Кирти (Нгаба, Сычуань) арестовали 572 монаха и десятки мирян. Были убиты 8 чел., два монаха покончили с собой. Часть арестованных провезли в грузовике по поселку, чтобы запугать жителей. С арестованными обращались, например, так. 38-летнюю тибетку, мать четверых детей, арестовали за то, что она первая потянула на себя дверь поселкового офиса во время демонстрации. Отягчающим обстоятельством было то, что ее муж скрывался от властей. После восьми суток ареста ее отпустили. На теле было множество синяков, она не могла говорить и есть, испытывала постоянную тошноту и затруднение дыхания. В больнице ее обслуживать отказались. Через 22 дня она умерла. Власти запретили монахам проводить по ней заупокойные ритуалы.
Тибетцев, задержанных за мирные протесты в Лабранге, били дубинками, называли «животными» и «дураками» за то, что они не понимали команды, отдаваемые по-китайски. В монастыре распространили вопросник: кто члены семьи, зачем пришли в монастырь, что думаете о состоянии буддизма, слушаете ли иностранные передачи, бывали ли за рубежом и т.п. В приказе № 2 народного правительства округа Ганьцзы (Кардзе) говорилось, что те из монахов, кто не принимал прямого участия в волнениях, но и не выразил к ним четкого отношения, кто не смог хорошо руководить монахами, принявшими в этих волнениях участие, — должны подвергнуться тщательной проверке во время критики и перевоспитания, их поведение должно быть «детально исследовано» перед лицом общего собрания братии.
3 апреля в Министерстве общественной безопасности КНР сообщили, что правоохранительные органы ТАР, провинций Сычуань, Цинхай и Ганьсу конфисковали «в общежитии монахов» 185 и 2139 единиц огнестрельного и холодного оружия, 14367 патронов и 3862 кг взрывчатых веществ., Конфисковали также много запрещенных флагов, плакатов и печатных изданий. Арестовали 2200 человек, включая свыше 500 монахов.Но непонятно, почему же это оружие (если оно действительно было у восставших) не было использовано во время беспорядков? Зафиксировали только восемь слабых взрывов в уезде Маркхам, от которых никто не пострадал. За них были задержаны десятки монахов, четверо получили от 4 до 8 лет заключения. Правда, взрывчатку они легально приобрели для строительных работ…
По сообщениям тибетцев, всего во время столкновений было застрелено 120 тибетцев, арестовано 6500 чел., тысяча пропала без вести. Из арестованных 1157 чел. отпустили. Церемонию прибытия олимпийского огня в Лхасу сократили до 2 час. под предлогом землетрясения в провинции Сычуань, происшедшего незадолго до этого. После олимпиады власти отпустили часть арестованных, как и обещали. Осенью 2008 г. объявили приговоры десяткам монахов. Они получили от одного до 20 лет заключения. 27 октября еще пятеро тибетцев получили от восьми лет до пожизненного. Такие сроки дали не за убийства или терроризм, а за распространение CD, «содержащих идеи раскола страны», листовок «с призывом к восстанию», «нелегальную передачу за границу» информации о событиях в Лхасе и т.п. Из поджигателей магазинов двоих приговорили к смертной казни (одного — с отсрочкой исполнения). По китайским данным, к февралю 2009 г. в ТАР под арестом были 953 подозреваемых в причастности к насильственным актам. По сведениям Тибетского центра за права человека и демократию, к марту 2009 г. были подтверждены данные о гибели примерно 70 тибетцев; из 6500 чел. арестованных около 5 тыс. оставались в заключении.
В монастырях усилили «патриотическое воспитание», начатое еще Мао. Помимо обычного «промывания мозгов», в него включили экзамены, от которых зависит дальнейшее пребывание монахов в монастыре. В апреле 2008 г. в уезде Нгаба эту кампанию распространили на мирян. Под угрозой ареста требовали признать следующие пункты: я противостою Далай-ламе; не буду хранить дома его фотографии; Далай-лама не влияет на мое мышление; не буду следовать сепаратизму и заговору по расколу национальностей; люблю компартию; во всем буду следовать ей; почитаю ее великую заботу. В ТАР провели чистку парторганов. Некоторые тибетцы лишились постов, всем коммунистам запретили быть верующими, иметь дома предметы культа и тибетские религиозные тексты, предписали вернуть домой детей, обучающихся в Индии.
Власти организовали информационную блокаду Тибета, пропагандистскую кампанию против Далай-ламы и волну ханьского национализма по всему миру. Национализм четко дозировался из опасений, что начнут предъявлять претензии к самой КПК. 4 сентября 2008 г. на Интернет-сайте «Жэньминьван» открылся фан-портал поклонников председателя Ху Цзиньтао и премьера Вэнь Цзябао. Только за четыре дня на нем зарегистрировалось 40 тыс. чел. Правда, через 5 мес. китайский премьер разделил участь американского президента Дж. Буша-младшего, инициатора оккупации Ирака. 2 февраля 2009 г. во время выступления Вэнь Цзябао в Кембриджском университете аспирант бросил в него ботинок. 2 июня 2009 г. британский суд оправдал его.
Появились публикации про то, что Тибет всегда был частью Китая — например, книги «Настоящий Тибет» и «История освобождения Тибета». В сочинении последней приняли участие более сотни ученых, старых партработников и генералов, которые участвовали в «освобождении».
30 апреля в Пекине открылась выставка «Тибет сегодня и в прошлом», призванная показать горестную жизнь тибетцев при феодализме и счастье при социализме. Такие выставки были в Тибете перед Культурной революцией (см. главу 8), а в 1991 г. — в Пекине. Многие фотографии, как и раньше, были тенденциозны и сомнительны, источники и места съемок — неизвестны. Тибетцы мне говорили, что ослепленный человек, фотография которого постоянно фигурирует в этой пропаганде, — бывший китайский шпион. В 1959 г. журналист М. Домогацких на подобной выставке в Джокханге видел фотографию ослепленного — не ту ли самую? Тогда к корреспондентам пришел некто и поведал, что его ослепили во время восстания на востоке Тибета. Известная писательница Восер, знающая ситуацию в Китае и Тибете изнутри, доказывает, что правительство КПК умышленно демонизирует историю старого Тибета. Можно добавить, что есть данные о фабрикации в Китае и других материалов. Например, существуют детальные сведения о фальсификации ряда фотографий, используемых как доказательства зверств японской армии в г. Нанкин во вторую мировую войну.
Появилось множество «независимых» лиц и объединений, которые занялись продвижением позиции КПК в Интернете на разных языках, в том числе на русском. Вновь появились типовые «воспоминания крепостных» о горестях феодализма. Стали тиражировать выдумки, призванные опорочить Далай-ламу. Например, будто его наставником был Г. Харрер (об этом см. главу 4), а «большинство вероучений и религиозных требований “Аум Синрикё” заимствовано у Далай-ламы». Это утверждение, озвученное Интернет-порталом «Жэньминь жибао он-лайн», — неправда. Полезно вспомнить передачи этой секты, шедшие в начале 1990-х гг. на волне российского радио «Маяк», и дальнейшее развитие событий.
Все это дополнили массовой рассылкой вирусных программ, для того чтобы дезорганизовать работу протибетских Интернет-сайтов, а заодно скачать адреса «внутренних врагов». В иностранные чаты и форумы стали внедрять агентов влияния КПК в большом количестве. На специальных курсах Интернет-пропаганды к маю 2008 г. прошли обучение 127 китайских чиновников. Пекин озаботился набором PR-менеджеров для поднятия своего престижа.
Но далеко не все ханьцы поддались пропаганде. Даже в КНР, где информация тщательно фильтруется, некоторые из них не только поддержали борьбу тибетцев, но и стали открыто критиковать линию своего руководства. Некоторые смельчаки попали под домашний арест, некоторые — в тюрьму, были сообщения о пытках. Зато в других странах в изобилии нашлись граждане других народов, которые проявили себя как агенты влияния КПК.
Российские СМИ в целом давали сдержанную картину событий. Но во многих из них проводилась четкая линия: КНР борется с сепаратизмом, организованным США через Далай-ламу; события в Тибете написаны по тому же сценарию, что в Косово и Боснии (но, конечно, не в Абхазии и Южной Осетии). Аргументы те же, что в пекинской пропаганде. Примечательно, что такой трактовки придерживались как левые, так и некоторые правые и евразийские СМИ. Вовсю тиражировались байки о том, что Тибет из «мрачного средневековья» вышел на светлый путь модернизации, а реакционеры толкают его назад. Но ведь именно так большевики оправдывали уничтожение «эксплуататорских классов», религий и всей старой России. А теперь это транслировали СМИ, декларирующие правую ориентацию, православие и традиционализм! Дошло до того, что КНР с ее ассимиляторской политикой записали в свои союзники некоторые из тех, кто объявляет себя евразийцами, — видимо, плохо разобравшись в трудах классиков этого движения.
Западные СМИ, имевшие больше информации, передавали и больше фактов. Вместе с тем, они, по обыкновению, раздували тему «прав человека», хотя суть проблемы, по моему мнению, не в этом, а в угрозе гибели тибето-монгольской цивилизации. По привычке они делали неправомерные параллели с СССР. Пекинская пропаганда успешно использовала их технические и фактические ошибки. Был открыт «независимый» Интернет-сайт «Против CNN». Там тщательно фиксировали эти ошибки, а рядом гневно повторяли официальную пропаганду. Иногда позицию КНР озвучивали либеральные западные СМИ, например радио «Свобода».
Запад оказал умеренное давление на КНР, стараясь в то же время не портить отношения. А МИД РФ полностью поддержал китайские меры. 10 апреля Европарламент принял резолюцию, призывающую лидеров Европейского Союза рассмотреть возможность неучастия в церемонии открытия олимпиады 8 августа 2008 г., если власти КНР не возобновят диалог с Далай-ламой. Пекин воспринял это всерьез. Но его репутация была подмочена. Многие страны захлестнули демонстрации против китайский политики в Тибете. По опыту пекинской олимпиады Международный олимпийский комитет весной 2009 г. отменил на будущее всемирную эстафету олимпийского огня.
К июлю 2008 г. в КНР состоялись два раунда переговоров с представителями Далай-ламы, проведенных по инициативе первоиерарха. К сожалению, результата не было. Китай лишь использовал их для пропаганды олимпиады. Реакция КПК на компромиссные предложения Далай-ламы осталась той же, что раньше: он должен на деле отказаться от политики независимости Тибета; прекратить деятельность, направленную на «раскол родины»; открыто заявить о признании Тибета неотъемлемой частью Китая, Тайваня — одной из провинций КНР, правительства КНР — единственно законным для всего Китая. Поскольку ни программа из пяти пунктов, ни новые предложения, по мнению китайской стороны, «не исключили в корне требования независимости Тибета», эти документы, как они считают, не могут служить основой для переговоров. Тибетская сторона должна полностью согласиться не только с современным положением дел в Тибете, но и с пропагандистской фальсификацией истории: признать, что Тибет и раньше был частью Китая.
По утверждению Синьхуа, «Далай-лама… и его последователи по-прежнему не прекращают подстрекательскую пропаганду в Тибетском автономном районе, нацеленную на раскол Родины. В Лхасе и других местах они провоцируют волнения, организуют взрывы и другие насильственные террористические акты». Это не так. Далай-лама постоянно выступает за ненасилие. Выступления в марте 2008 г. закончились после его угрозы об отставке, «если насильственные действия не прекратятся». Походы мира, плебисциты и вообще любая активность Далай-ламы, направленная на привлечение внимания к проблемам тибетского народа, трактуется Пекином как «деятельность по расколу родины», а требование подлинной автономии — как попытка вернуть феодализм. В действительности, руководство КПК не желает соглашений, но переговоры нужны КНР для международного имиджа. Китайская сторона постоянно пытается подменить даже их тему: вместо положения в Тибете говорить лишь о статусе Далай-ламы в случае его возвращения.
В этой ситуации в июле 2008 г. тибетская делегация была вынуждена отказаться от продолжения переговоров в таком формате. «Мы не видим ни малейшей пользы от продолжения диалога, поскольку очевидно отсутствие политической воли со стороны китайского руководства для серьезного обсуждения тибетского вопроса», — заявил тибетский посланник Келсанг Гьелцен. Тем не менее, в октябре 2008 г. прошли новые переговоры, которые опять не дали результатов. В результате в ноябре в Дхарамсале был созван чрезвычайный съезд тибетцев, в котором участвовали более 500 делегатов. Большинство одобрило «срединный путь» Далай-ламы, но в «жестком варианте» — требование подлинной автономии Тибета. По решению совещания, правительство Тибета в эмиграции объявило о прекращении бесплодных переговоров с КНР.
В 2009 г. в разных частях Тибета вновь прошли стихийные протесты, но менее интенсивные. Люди выкрикивали лозунги в пользу независимости и долголетия Далай-ламы, разбрасывали листовки и т.д. Протестующих избивали и задерживали. Протесты начались с приближением Лосара (тибетского Нового года) 25 февраля и 50-й годовщины Народного восстания 10 марта. В январе на стенах в тибетских кварталах Лхасы появились рукописные листовки с призывом к отказу от празднования Лосара: «Тысяча человек арестована, еще тысяча исчезла без вести. Добросердечные тибетцы, оставшиеся в безопасности, сделайте две вещи. Не надо петь, танцевать, играть и не надо пускать петарды. Только эти две вещи. Давайте вспомним о погибших и помолимся о живых».
В ответ власти приняли беспрецедентные меры, позволившие избежать серьезных выступлений. Фактически, тибетские земли блокировали на месяцы. На них разместили тысячи солдат и вооруженной полиции. В Лхасе провели рейды и задержания. Вокруг Джокханга появились многочисленные вооруженные патрули, на крышах — снайперы, у закрытой в те дни Поталы — патрули и переодетые агенты; тибетцам, живущим вне Лхасы, запретили въезд в столицу. Во время Лосара власти устроили официальные празднества. В некоторых местах даже отключили мобильную связь. Сообщалось о наказаниях тибетцев за передачу за рубеж СМС-сообщений о ситуации в Тибете, о замене в некоторых местах спутникового телевидения на кабельное, чтобы нельзя было смотреть зарубежные программы.
Российский очевидец, успевший «проскочить» до блокады, был вынужден менять гостиницы (хозяевам предписывали не принимать его), скрываться от слежки, использовать горные тропы, чтобы обойти блокпосты. Это при том, что его документы были в порядке, формальных претензий у проверяющих не было. Он узнал, что в годовщину восстания все-таки были волнения голоков и кампа. Но китайское телевидение не сообщало ни об этом, ни о фактическом введении военного положения.
К 50-й годовщине восстания власти придумали новый «праздник» — «День освобождения от крепостного рабства». Его назначили на 28 марта — день подписания известного приказа о роспуске тибетского правительства и проведении демократической реформы (см. главу 8). Этот «праздник» оскорбляет национальные чувства тибетцев. К нему приурочили ряд мероприятий: пляски и революционные песни, международные турне партийных тибетологов, массированную кампанию в СМИ и т.д. Изготовили памятный значок красного цвета, со знаменем КНР над горами. В основе идеи — маоистский гимн «Над снежными горами взошло красное солнце». Одним из наиболее значимых было открытие нового китайского сайта — на сей раз о «правах человека» в Тибете. Введение этого «праздника» тибетское правительство в эмиграции сочло провокационным, способствующим дестабилизации в регионе.
Как отмечал Далай-лама в своем Заявлении по случаю 50-летия тибетского восстания 1959 г., «ультралевые китайские руководители с марта прошлого года развернули колоссальную пропагандистскую кампанию с намерением внести раскол между тибетским и китайским народами и породить в них враждебное отношение друг к другу».
Непосредственно перед «праздником» и после него новостные выпуски на канале ТАР (XZ TV) являли серии бесконечной партконференции в Лхасе. Пять-шесть китайских и тибетских партократов и три китайских генерала по очереди вещали с трибуны об успехах ТАР (кит.: Сицзан). Завершались новости показом тибетских песен и плясок перед делегатами. Прочие места громадного зала театра заполняли примерно в равной пропорции солдаты НОАК и тибетцы-статисты в национальных одеждах. Интервалы между выпусками этих новостей заполняли пропагандистские документальные фильмы и серии бесконечного «киномыла» из тибетской жизни середины XX в. Документальных фильмов было не больше 5–7, они все время повторялись. Их крутили также на канале провинции Цинхай и еще на 2–3 каналах. Работала одна и та же схема: как было плохо и как стало хорошо. Кадры хроники были тщательно отобраны: счастливые тибетцы аплодируют колоннам НОАК, вступающим в Лхасу; старая тибетка надевает ката на портрет Мао; солдаты НОАК плечом к плечу с тибетскими крестьянами обмолачивают зерно, строят дома, убирают урожай и пр. Идеологически верных эпизодов нашли очень мало: одни и те же кадры хроники повторялись через 7–8 минут.
Поведение властей представляется нелогичным: вместо того, чтобы разрядить ситуацию, они искусственно обостряют ее. В чем причина? Известная тибетская и китайская писательница Церинг Восер, хорошо знакомая с ситуацией в ТАР, где родилась и выросла, считает, что такая политика выгодна тибетским чиновникам, выдвинувшимся во времена Культурной революции. В одном интервью она перечислила людей, занимающих высокие посты в ТАР, которые выдвинулись из хунвэйбинов и цзаофаней. Вот кем были раньше эти чиновники:
Рагди: возглавлял «Великий объединенный центр» (группировку цзаофаней) в уезде Нагчу во время Культурной революции; в 1975–2003 гг. — замсекретаря ТАР (другие посты см. выше). Легчог (или Лэгчоэ): возглавлял «Великий объединенный центр» в уезде Шигацзе; к 2008 г. — председатель СИП ТАР. Пасанг: возглавляла «Младшую красную гвардию» и «Великий объединенный центр» в уезде Лхока (кит. Шаннань); в 1971–2003 гг. — замсекретаря ТАР, к 2008 г. — зампред Всекитайской федерации женщин. Лобсанг Дондуп (или Лобсанг Дхунжуп) — «начальник штаба» «Войны крепостных» (группировка «бунтарей») в Тибетском национальном университете в Китае; к 2008 г. — зампред СИП ТАР. Лхагба Пунцог (или Лаба Пхунцо): главный редактор «Бури войны» — газеты «Великого объединенного центра»; в 2008 г. — главный ответственный секретарь Китайского центра тибетских исследований. Джампа Пунцог (или Цзяньпа Пхунцо): «начальник штаба» «Войны крепостных»; к 2008 г. — замсекретаря ТАР. Цзяньцо: возглавлял «Великий объединенный центр» на механической фабрике Таму; к 2008 г. — зампред ТАР. Деки Цомо: возглавляла «Войну крепостных» в Тибетском национальном университете Китая; к 2008 г. — член Постоянного комитета КПК ТАР. Бхучунг (или Бучонг): возглавлял «Великий объединенный центр» в волости Чонгье уезда Лхока; к 2008 г. — замсекретаря ТАР и секретарь районной комиссии дисциплинарной инспекции ТАР. Пасанг Дондуб (или Басанг Дхунжуп): с ноября 1969 по декабрь 1970 г. служил тибетским переводчиком в НОАК; к 2008 г. — член Постоянного комитета КПК ТАР, зампред Политического консультативного собрания ТАР, министр рабочего отдела Объединенного фронта ТАР. Еше Тензин (или Пси Тензин): первоначально был связан с «Центром бунта» (еще одна группировка «бунтарей»), но позже присоединился к «Великому объединенному центру»; к 2008 г. — зампред Политического консультативного собрания ТАР.
Восер пишет, что они постоянно занимаются кампаниями против Далай-ламы, по насаждению китайского национализма. По мнению писательницы, эта правящая прослойка торпедирует переговоры китайского правительства с представителями Далай-ламы. «Фактически, можно сказать, что эти китайско-тибетские чиновники, пришедшие к власти во время китайской Культурной революции в Тибете, создали частное феодальное владение, позволяющее им всем говорить в один голос». Писательница рекомендовала китайскому правительству удалить этот «камень преткновения», если оно хочет решения тибетского вопроса. Но может ли оно это сделать? Очевидно, оно пока не смогло найти другой опоры в тибетском народе.
Неудивительно, если бывшие цзаофани используют штампы Культурной революции. Интереснее, как пекинская пропаганда преподносит их миру. Ее методы принципиально не изменились: факты вырываются из контекста, передергиваются, перемежаются лозунгами, фальсификациями и вымыслами. Я уже отмечал, что неискушенному читателю трудно разобраться, где в ней правда, а где нет, и в итоге он все принимает на веру. На это и сделан расчет. Если сравнить пропаганду времен Мао и современную, то выяснится, что на смену восхвалениям председателя, компартии и коммунизма пришли рассуждения о демократии, достатке, экономическом подъеме и т.п., исполненные в стиле, принятом в «мировом сообществе». Но основное содержание осталось прежним: Тибет со средних веков был частью Китая, компартия всегда права, народ выбрал социализм, волнения в Тибете инспирированы из-за рубежа. Сохранились и левацкие термины, начиная с «мрачного и отсталого крепостного строя». Многие из них взяты из арсенала большевиков: «хозяева своей страны», «единый фронт», «агенты империализма», «отсталый феодальный строй», «демократические реформы», «разоблачение предательской деятельности» и т.п.
К настоящему времени деятельность китайских интернетпропагандистов и хакеров приобрела глобальный характер. Несомненно, она направляется из КНР, в то время как китайские спецслужбы и армия занимаются компьютерной разведкой. Допотопная красная пропаганда распространяется с помощью новейших электронных и пиар-технологий. К 2009 г. общее число страниц китайского Интернета перевалило за 2 млн. Там можно найти сотни тысяч страниц, озвучивающих пекинскую позицию по Тибету, в том числе на русском языке. Агрессивность и некорректность пропаганды свидетельствуют о ее несостоятельности. Но, как говорил П.Й. Геббельс, «ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой».
Немецкий ученый К.А. Хольц доказывает, что влияние КПК за рубежом не ограничивается пропагандой. По его мнению, совместные исследования иностранных и китайских ученых проводятся только приемлемым для КПК образом, некоторые западные востоковеды имеют родственников в Китае, другие владеют там квартирами, многие эксперты по Китаю годами учили китайский язык и построили свою карьеру на этой большой инвестиции. Хольц подчеркивает, что связи в Китае приносят прибыль. Чтобы сохранить их, главное — не раздражать КПК. В результате самоцензура принимает много форм. Терминология компартии проникает в западные публикации и преподавательскую деятельность; партпропаганда проникает в западное мышление. Некоторые западные экономисты, работающие с Китаем, открыто принимают услуги КПК. Хотелось бы верить, что Хольц сгущает краски, а прокитайская позиция некоторых российских ученых, экспертов, политологов и чиновников не связана с подобными причинами.
Угроза восстановления феодализма и жестокость наказаний при этом строе в Тибете — до сих пор важный пункт коммунистической пропаганды. В главе 6 были перечислены все пытки и казни, известные в феодальном Тибете, и рассказано об их применении. Период Мао сопровождался гораздо большей жестокостью (главы 7–9). Посмотрим, как обстоят дела теперь.
Для выявления крамолы налажена слежка. На крупных улицах тибетской части Лхасы, в том числе на Баркхоре вокруг Джокханга, установлены видеокамеры, в городе много стукачей и сотрудников спецслужб в штатском. Их мало интересуют сами иностранцы — они хотят знать, с кем эти иностранцы разговаривают. С тибетцами лучше не вести разговоры, которые могут стоить им свободы…
Законодательство КНР запрещает пытки и призвано обеспечить заключенным нормальные обращение и содержание. Вот официальные китайские данные: «Законные права лиц, совершивших преступление, охраняются законом. Дискриминация в отношении нацменьшинств и верующих, совершивших преступления, не допускается. Более того, их обычаи уважаются. Материальные условия содержания преступников, включая питание, одежду и жилье, обеспечиваются государством. С учетом обычаев и привычек в отношении питания представителей нацменьшинств, находящихся в местах заключения и в тюрьмах Тибета, действуют специальные пищеблоки, которые регулярно снабжают заключенных «цзаньба» (тибетское блюдо из муки, масла и соли), чаем со сливочным маслом, сладким чаем и т.д. В тюрьмах Тибета налажено медико-санитарное обслуживание. В среднем на одного заключенного здесь приходится большее число врачей, чем в других тюрьмах страны. Заключенные имеют право отдыхать в выходные дни, дни государственных и национальных традиционных праздников. Отбывая срок наказания, заключенные в соответствии с законом имеют право на ежемесячные свидания со своими родственниками, право получить снисхождение в форме смягчения наказания или условно-досрочного освобождения, а также награждения».
1
2
3
1 — Камера слежения на крыше монастыря в Лхасе. 2 — Задержанные тибетские демонстранты в местном полицейском участке, Лхаса; 3 — Китайские военные на улице Лхасы (фото AFP).
1
2
3
1 — Сотрудники Бюро общественной безопасности маршируют под стенами Поталы; 2 — сотрудники Бюро общественной безопасности на улице Лхасы в 2008 г.; 3 — спутниковые тарелки, конфискованные у тибетцев, чтобы перекрыть им доступ к информации из-за рубежа. Лабранг, Амдо, 20 мая 2009 г. (Никольский В. Новая цензурная инициатива…).
Пытки политзаключенных в тюрьмах Тибета (TCHRD):
1 — электрошокер (TCHRD); 2 — схема обвязывания веревкой при подвешивании (TCHRD); 3 — схема подвешивания (Kuxing… p.50)
Существуют три типа досудебного задержания: принудительный вызов, криминальный арест и просто арест, а также два типа наказания, не связанные с лишением свободы без юридического рассмотрения: контроль местонахождения сроком до трех лет и ожидание суда под залогом. Человек может находиться под арестом до 7 мес., а если находятся новые обстоятельства, — еще дольше. Арестованному могут объявить, что он является таковым, через несколько дней, месяцев или даже лет. Другой недостаток этой системы правосудия — что там почти не используются показания очевидцев со стороны защиты. В период предварительного заключения не возникает вопрос о необходимости извещения родственников задержанного, поскольку формально он не арестован. Ордера на арест выдаются или предъявляются не всегда.
Зато почти всегда применяются пытки. Сведения о них поступают не от властей, а в основном от бывших арестантов. Где-то, вероятно, есть преувеличения. Но сведения о пытках носят массовый характер, поступают из не связанных источников, в разное время, из разных мест. Все это говорит о частом применении пыток и позволяет сделать некоторые выводы. Известен китайский принцип — «мягкость к сознавшемуся, суровость к сопротивляющемуся»., Один полицейский признался, что в Амдо подвергаются пыткам 100% задержанных, а один судья из Синина говорил, что ни одно дело не поступает в суд, чтобы задержанного не избивала полиция, а если это тибетский политзаключенный, — то избивают гораздо сильнее.В арестах и пытках участвуют тибетцы.
Один сбежавший из Восточного Тибета сотрудник китайской службы безопасности рассказал о 33 видах пыток заключенных. При этом все время изобретаются новые пытки. По свидетельствам бывших политзаключенных, их бьют (ногами, руками, прикладами, железными прутьями, кастетами и др.), подвешивают за руки, унижают, запугивают, заставляют смотреть на чужие пытки, пытают электротоком, прижигают сигаретами (иногда еще сыплют сверху жгучий перец), травят собаками, долго держат на высокогорном солнце, женщин держат без одежды перед мужчинамиследователями, женщин и несовершеннолетних насилуют и т.д. Женщинам в уши, влагалище или анус вставляют электрические дубинки и включают на разряд, что имеет серьезные последствия для здоровья. Некоторым арестованным пускают мочу в рот через резиновый шланг, загоняют бамбуковые иглы под ногти, бьют палкой с изогнутыми гвоздями или с несколькими ремнями на конце, бьют по лодыжке молотком, ставят перед дымокуром, чтобы дым шел в глаза, могут брызнуть в лицо кипятком или горячей едой с перцем.
Из пыток чаще всего используют электрические дубинки (86% случаев), долгое стояние на ногах (86%), нахождение на солнце (69%), насильственный забор крови (50%). Обычный метод — избиения, не оставляющие следов, но с серьезными внутренними повреждениями. Вскрытие некоторых, выданных после смерти родственникам, показало множественные переломы костей, разрывы внутренних органов и т.д. При пытках широко используют наручники и ножные кандалы разного веса. Некоторых заставляют работать в кандалах. Их могут не снимать до 12 дней, наручники — до 22 дней. На некоторых надевают наручники с зубцами внутри. Арестованных надолго помещают в одиночки 2 х 1 м. После осуждения обычные методы «воспитания» в тюрьмах — тяжелая работа, насильственное взятие крови, недостаток воды или пищи, грязная вода и «перенапряжение». Религиозная деятельность, включая молитвы, чтение мантр и т.д., запрещена. Муштруют, как в армии. Только хуже кормят и за все бьют: если не можешь стоять 4 часа, не шелохнувшись; если не выполнил норму работы и т.д.
Монахиня Нима рассказывала, что ее арестовали за скандирование «сепаратистских» лозунгов в центре Лхасы. В участке ее били кулаками, сапогами, ремнями, стульями, поливали кипятком, прижигали сигаретами, тыкали в рот деревянной палкой. Иногда заставляли подолгу сидеть неподвижно. Для контроля на голову ставили чайник с водой, а между колен и под руки клали газеты. Если что-то сдвигалось, — били. Монахиня отказалась произносить стандартные фразы — что признает свои ошибки и будет работать, чтобы реформировать свое мышление. Тогда охранники решили «сыграть в футбол». Они встали по квадрату, монахиня должна была по очереди подходить к каждому, чтобы он ударом ноги сваливал ее на землю. Допросы с пристрастием продолжались полгода, затем она получила пять лет тюрьмы. Вместе с другими заключенными женщинами ее заставили несколько часов стоять босыми ногами на льду. Под конец подошла охранница в ботинках на высоком каблуке и стала топать каблуком по ноге каждой. Заключенные отрывали ноги ото льда, оставляя на нем кусок кожи.
Монах Лобсанг Дхаргья провел год до суда в тюрьме Гол ок. На каждом допросе его избивали палками, кулаками и электрическими дубинками. По словам монаха Джампела Церинга, подвешивание людей с разведением огня внизу — обычный метод, о котором говорили прежние заключенные. Часто в огонь сыпали перец. Во время допроса часто использовали веревку, завязываемую сложным образом для подвешивания и пытки.
Обычна практика, когда после пыток людей выпускают умирать или помещают в больницу. Если политзаключенный умирает, обычно это списывают на самоубийство или болезнь. Из 1900 политзаключенных в ТАР с 1987 по 2001 г. сорок один (то есть около 2%) умер в результате плохого обращения. По сведениям Тибетского центра за права человека и демократию, в 1987–2007 гг. достоверно установлена смерть 88 чел. от пыток в Тибете (данные на март 2009 г.), но сотрудники Центра допускают, что много случаев осталось неизвестными. Так как пытки запрещены китайским законом (см. выше), их массовое применение в Тибете — это беззаконие. Власти не могут не знать об этом. Можно сделать вывод, что в КНР используют незаконные методы, как при Мао Цзэдуне.
Есть сведения, что китайская полиция в ТАР подвергает арестам и пыткам не только тибетцев, но также иностранцев, в том числе русских, у которых находят «улики» об их связях с Дхарамсалой. А один американец то ли сам выпрыгнул в окно, то ли был вытолкнут после долгого допроса в полицейском участке после того, как пытался разузнать на месте о проекте Всемирного банка поддержать переселение фермеров-ханьцев и хуэй на тибетские земли. В результате повредил позвоночник, поломал пятки и порвал печень. Британцы и американцы, арестованные в Пекине за участие в акциях в поддержку Тибета в дни олимпиады 2008 г., заявили, что во время многочасовых допросов были прикованы к стульям и лишены сна.
В феодальном Тибете было всего две тюрьмы. А вот где в Тибете держали политзаключенных в 2001 г. Тюрьма ТАР (тюрьма Драпчи) в северо-восточных окрестностях Лхасы — самая крупная. Содержат тех, кто имеет самые большие сроки. В ней девять корпусов, в двух содержат политзаключенных. Исправительный центр бюро общественной безопасности (тюрьма Сангьип) — в северной части Лхасы. Городской исправительный центр бюро общественной безопасности Лхасы (тюрьма Гуца) — в 3 км восточнее Лхасы около р. Кийчу. Центр воспитания трудом ТАР (тюрьма Тисам) — в 10 км западнее Лхасы у моста Толунг. Пово Трамо — в г. Трамо в 500 км восточнее Лхасы. Тюрьма Лхасы (ранее известная как Оутриду). Тибетский военный исправительный центр — в районе Цалгунтханг примерно в 11 км восточнее Лхасы. Помещение для исправления через работу в Цетанге — в 10 км восточнее Чамдо. Тюрьма Маован в одноименной автономной волости округа Нгаба, Сычуань. Кроме того, есть исправительные центры в каждом уезде, округе и волости в тибетских автономиях Сычуани, Ганьсу и Юньнани. Политзаключенные есть и там.
Некоторые тюрьмы Тибета, где содержатся политзаключенные (TCHRD): 1 — Драпчи; 2 — Сангьип; 3 — Тисам
Всего, по данным на 2001 г., в ТАР 12 тюрем и 13 трудовых лагерей, в Цинхае — 32, в Сычуани — шесть. Точных данных об общем количестве исправительных учреждений в Большом Тибете нет. Больше половины всех политзаключенных в Тибете — духовенство. В сознании тибетцев политика и религия до сих пор взаимосвязаны, и отсутствие религиозной свободы питает политическую борьбу.
Неудивительно, что многие тибетцы хотят эмигрировать за границу. Но южная граница Тибета жестко контролируется. Более того, в ряде случаев для перемещения с места на место, даже на короткое время, тибетцам требуется официальное разрешение, а во время реальных или прогнозируемых волнений приезжих заставляют уезжать из Лхасы в родные деревни.
В приграничные участки Тибета просто так не попадешь. Согласно «Правилам ТАР об управлении пограничными областями», граждане КНР старше 16 лет, живущие в этих областях, должны иметь удостоверение личности КНР и удостоверение приграничного жителя ТАР. Жители ТАР, въезжающие в приграничные области, должны иметь удостоверение личности и получить удостоверение на посещение пограничных областей. Граждане КНР младше 16 лет должны получить в местных органах действительные сертификаты. «Соотечественники, живущие за рубежом», для посещения этих районов в дополнение к своему удостоверению личности должны получить удостоверение пограничных областей. В них запрещено картирование, геологоразведка, археологические исследования, фотографирование, съемка фильмов, научные исследования и т.д. без специальных разрешений. Для тибетцев даже получить разрешение на паломничество к приграничным священным местам — оз. Манасаровар и горе Кайлас — сложная бюрократическая процедура.
Обморожение пальцев ног тибетского беженца после перехода через горы в Непал (Dangerous crossing, 2005)
За границу выехать еще сложнее, но тибетцы оформляют необходимые документы и ездят. Паспорт для выезда за рубеж выдают в офисе бюро общественной безопасности в Лхасе. Процедура сложная и долгая. Выехать в Индию трудно. Проще — в Непал по приглашению. Чтобы получить визу туда, надо собрать подписи на трех бумагах на уровне волости, округа и провинции. Раздача взяток ускоряет процесс. Но тибетцы легально ездят не только в Непал, но и в другие страны, в том числе в Россию и страны Европы. Тибетские эмигранты посещают ТАР, некоторые остаются на родине. По сообщению Синьхуа, за несколько лет (по данным на 1 февраля 2002 г.) более 2 тыс. тибетцев вернулись из-за границы, чтобы навестить родственников или остаться. В 2002 г. власти ТАР призвали тибетских соотечественников возвращаться из-за рубежа, чтобы посетить родных и знакомых, молиться Будде, посмотреть достопримечательности. Приглашаются даже те, кто вел «сепаратистскую деятельность» в прошлом, если они «действуют в поддержку родины».
Однако поток желающих покинуть Тибет не иссякает, а власти стараются не выпускать их. Приходится уходить нелегально, через высокогорья, где непривычный человек страдает от нехватки кислорода. С 1991 по 2002 г. в среднем за год уходили 2500 тибетцев. Важнейший путь лежит через Непал. В других местах перейти горы почти невозможно. Там проходят лишь единицы: подходящих перевалов мало, они перекрыты китайскими пограничниками. Большинство беженцев прибывают в Непал в течение 4 зимних месяцев. Одна из причин — ослабление пограничного контроля китайцев. Многие считают, что зимой хорошая видимость, а наличие льда на поверхности снега благоприятствует переходу там, где в другое время дорога ненадежна. Другие опасности, кроме китайских патрулей, — нехватка воды, топлива для приготовления пищи, голод, обезвоживание и переутомление. При снежных бурях при температуре до — 40°С люди могут заблудиться, получить обморожения и снежную слепоту. Много беженцев приходит истощенными и обмороженными.
Китайская военная база, созданная для контроля перевала Нангпа-ла, разделяющего Тибет и Непал (Dangerous Crossing, 2006)
Многих задерживают еще в Тибете, другие гибнут от несчастных случаев или китайских пуль. Например, за 6 мес. 2001 г. сотрудники китайских служб безопасности задержали 2500 тибетцев, пытавшихся уйти. 30 сентября 2006 г. расстрел группы беженцев на перевале Нангпа-ла удалось заснять на видео румынскому оператору. Убийство видела большая группа иностранных альпинистов, рассказавших об этом. Примерно 70 тибетцев, в основном детей, направлялись в Непал. Обнаружив их, три — пять человек из народной вооруженной полиции КНР открыли прицельный огонь. 17-летняя монахиня была убита, мальчик 13 лет ранен и позже умер. В Непал ушло 36 чел., остальных захватили китайцы. Видеоролик об этом расстреле вывесили в Интернете. А потом появился его монтаж, сделанный так, чтобы сюжет выглядел как подделка.
В районе Шигацзе в 2003 г. открылась специальная тюрьма для тибетских беженцев, пойманных по дороге в Непал или назад. Она называется «Новый центр приема Страны снегов». По рассказам очевидцев, большинство получает сроки в 3–5 мес. В других местах дают от 10 сут. в полицейском участке до 1–3 мес. в тюрьме. Заключенных обычно бьют или пытают электротоком, заставляют выполнять работы на строительстве местных дорог. Широко используется «воспитание трудом». Кормят плохо. Многие платят штраф 1700–5000 юаней и вместе с родственниками дают расписку, что больше не будут пытаться бежать. Если китайцы поймают тибетского проводника, ему грозит длительное заключение и худшее обращение. Беженцы говорили, что с женщинами обращаются лучше, чем с мужчинами: первых только бьют ремнями, а ко вторым еще применяют электрические дубинки и электрические погонялки для скота. В 2001 г. чиновники предупредили тибетцев о конфискации земли и заключении родственников, если они попробуют бежать за границу.
Народная вооруженная полиция с группой тибетских детей, задержанных на перевале Нангпа-ла при попытке уйти из Тибета в Непал (Dangerous Crossing, 2006/фото: П. Козжек)
В Непале беженца может арестовать уже местная полиция. В этом случае все его добро могут забрать. Но больше всего он боится, что будет выдан китайским пограничникам. Например, в 2001 г. стало известно о передаче им 15 беженцев. Но общее число, наверное, больше.
Подвергаясь давлению Пекина, непальские власти усилили контроль границы, стали разгонять демонстрации тибетцев в Катманду, закрыли там представительство тибетского правительства в эмиграции. КНР убеждает правительство Напала считать тибетских беженцев «хозяйственными мигрантами» или преступниками. В этом случае они не могут иметь статуса беженца. В действительности, большинство беженцев уходят из Тибета не в поисках заработка. Например, в 2006 г. 45% беженцев были монахи и монахини, 30% — дети и студенты, желающие получить тибетское образование, 20% — крестьяне и лишь 5% — кочевники и безработные. Родители отправляют своих детей в школы тибетских эмигрантов, чтобы дать полноценное, а не китаизированное образование.
В конце XX в. Непал охватила гражданская война, развязанная маоистскими террористами. Они использовали идейный арсенал Мао: «окружение города деревней», «фашистские атаки феодального тирана на революционный народ», «бунт против эксплуатации», «народная война», «империалистические страны, как Россия, Германия и Франция», «дискриминацонные договоры»; свои незаконные вооруженные формирования назвали «народно-освободительной армией» и т.п. Маоисты убивали представителей местной власти, врывались в деревни, насиловали женщин, грабили, уводили в свои банды детей 9–15 лет, оставшихся жителей облагали поборами («добровольными пожертвованиями»). Недовольных убивали. Перекрывали дороги, машины сжигали или подрывали. «Пожертвованиями» облагали и приезжих туристов. У последних, впрочем, могли просто забрать приглянувшиеся вещи. Пользуясь изоляцией многих горных районов и слабостью правительства, маоисты установили там контроль. При этом, по мнению вождя маоистов Прачанды, волнения в ТАР — это «сепаратистское насилие». Организуют его, разумеется, США.
В середине 2008 г. революционеры свергли монархию в Непале. Уже в июне состоялась встреча представителей компартий КНР и Непала. Непальский товарищ подчеркнул, что его партия «поддерживает политику Китая в отношении Тибета и считает Китай своим лучшим другом». После непальской революции США, хотя и не вычеркнули маоистскую партию Непала из списков террористических организаций, объявили о сотрудничестве с ней для «содействия стабильности, демократии и миру». На выборах маоисты получили большинство. Это неудивительно. Населению предлагали мир в обмен на голоса — как если бы человек, взявший заложников, предложил не убивать их в обмен на власть. В Непале стали уделять внимание мониторингу и реинтеграции в общество маоистских боевиков. Их обозначают термином «воюющая сторона» (combatant) — то есть как партизан, а не как террористов-революционеров.
В Непале репрессии против тибетских беженцев усилились. Их задержанием занялся даже маоистский комсомол. 15 августа 2009 г. в Лхасе состоялось совещание, где обсуждались предложения китайской стороны по подавлению антикитайских выступлений на непальской территории. На это обсуждение направилось практически все руководство служб безопасности Непала. А уже в октябре 2009 г. министр внутренних дел Непала заявил, что беженцы не имеют права устраивать в Непале демонстрации против дружественного Китая; что есть государственный план, призванный сделать границу безопасной и свободной от проникновения преступных элементов; что кабинет министров Непала одобрил набор более 15 тыс. полицейских, в том числе 7 тыс. в вооруженную полицию (APF) и 7 тыс. в другие подразделения. Похоже, мечта Пекина становится реальностью: вместе с потоком беженцев будет перекрыт канал информации об истинном положении вещей в Тибете.
КНР старается помогать непальской армии, чтобы таким путем усилить свое влияние в Непале. В процесс вовлечены как «старые» солдаты, так и «новые», из маоистских формирований. Вместе с тем, непальские маоисты, опирающиеся в основном на горные народности, пока вынуждены считаться с их традициями и даже принимать участие в их буддийских церемониях. Однако развитие контактов с КНР, китайская помощь армии, визиты в КНР непальских силовиков укрепляют позиции КНР в Непале в ущерб интересам Индии и тибетцев в этой стране.
Несмотря на репрессии, борьба тибетского народа продолжается. Ее накал выше, чем на территориях других «нацменьшинств» КНР. Гораздо выше и уровень репрессий в Тибете. Приведенные данные ясно показывают, что масштабы и жестокость арестов, пыток и казней при социализме намного превзошли то, что было при феодально-теократическом строе. Но народ не теряет надежды. Мао Цзэдун справедливо говорил: «Борьба, поражение, вновь борьба, вновь поражение, вновь борьба и так вплоть до самой победы — такова логика народа».
Религия
После смерти Мао религиозная жизнь стала быстро восстанавливаться. В 1979 г. вновь открыли храм Джокханг и монастырь Дрепунг. Вокруг Джокханга убрали колючую проволоку. Теперь его могли посещать паломники. Большую роль в этом сыграл Панчен-лама X. Своими силами тибетцы стали заново строить монастырь Ганден. Правда, восстановление застопорилось в 1983 г. Многих рабочих арестовали, ввели квоты на число монахов, ограничения по возрасту: до 18 лет дети должны получить социалистическое воспитание. В 1982 г. правительство КНР выделило 900 тыс. юаней на ремонт монастыря Ташилунпо.
В 1980-х гг. удалось вернуть в Тибет то немногое из имущества монастырей, что сохранилось после вывоза в Китай (подробнее см. в главе 9). В 1983 г. в Лхасу из Пекина вернули верхнюю часть статуи Будды, привезенной в VII в. в Тибет непальской женой царя Сонцэна Гампо. Ее доставила на самолете в Чэньду тибетская поисковая группа во главе с Рибуром Тулку. Там статую поставили в храм, тибетские и китайские монахи совершили службу. Когда статуя прибыла в Лхасу, вопреки ожиданиям, торжественной встречи не было: как раз в это время устроили собрание чиновников. Но у Джокханга заранее собрались тысячи простых людей, которые радовались возвращению святыни.
КНР выделила более 300 млн. юаней, много золота, серебра и других материалов для реставрации и убранства Поталы, Джокханга и ряда других объектов. В 1989 г. начат капитальный ремонт Поталы. С 2001 г. ассигновано 330 млн. юаней на его вторую очередь, а также на ремонт комплекса Норбулингка и монастыря Сакья. В апреле 2008 г. с монастыря Ташилунпо начался проект реставрации 22 памятников культуры Тибета, из которых 15 находятся под особой охраной государства. На него будет выделено 570 млн. юаней. Этот проект станет самым крупным в истории ТАР. Кроме перечисленных объектов, восстановлены и охраняются монастыри Сэра и Дрепунг, заново отстроен Ганден и т.д. Примечательно, что на родине Далай-ламы XIV, в деревне Такцер, в 2009 г. было завершено строительство посвященного ему храма. Инициатором выступил его 63-летний племянник Гонбу Таши, бывший учитель и член НПКС Цинхая. Те реконструкции, которые финансируются правительством КНР, осуществляются на основе тщательного выбора.
Вообще, реконструкцию и восстановление монастырей в Тибете можно проводить только с разрешений Бюро по делам религии. Они даются после бюрократической волокиты. В ходе нее тибетцы вынуждены обращаться с просьбой по нескольку раз и выслушивать целые лекции о негативном влиянии религии на «национальные интересы». Например, в «Правилах провинции Цинхай по управлению местами религиозной деятельности» от 1 октября 1992 г. изложена процедура, без которой религиозный объект не может быть открыт или построен. Надо сначала направить запрос в местное правительство, оттуда он пересылается в канцелярию по национальным и религиозным делам, затем — на следующий уровень. Отовсюду надо получать разрешения. После открытия объект находится под административным руководством местного правительства и канцелярии по религиозным делам. Должно осуществляться демократическое управление. В обязанности комитетов демократического управления входят воспитание персонала и верующих в духе поддержки руководства КПК, социализма, патриотизма, национального единства и т.п. «Особые феодальные религиозные привилегии, система подавления и эксплуатации, которая уже была отменена, не могут быть восстановлены» (из ст. 10).
Восстановление и реставрация монастырей (в том числе и тех, на которые выделяло деньги государство) возможны благодаря добровольному труду и денежным вкладам тибетцев. Государственные средства обычно составляют лишь небольшую часть расходов. Монастыри не получают денег от правительства: они полностью зависят от прихожан. Но плата за вход, введенная властями, идет государству. Китайские силовики иногда забирают и подношения паломников. Хотя монастыри должны вести натуральное хозяйство и обеспечивать себя сами, комитеты демократического управления контролируют их финансовые дела.
До 2000 г. в ТАР, по китайским данным, было открыто 1700 мест отправления культа. По данным Китайского центра тибетских исследований, в тибетских административных единицах вне ТАР их 1535. Это очень большое восстановление, если учесть, что после Культурной революции осталось лишь семь или тринадцать (см. главу 9). Однако до китайского вторжения в Большом Тибете было 6259 монастырей и других религиозных центров. Следовательно, пока восстановлено около половины. Значительно возросло число монахов и монахинь. К 2000-м гг. их численность достигла 120 тыс. человек, из них 46 тыс. в ТАР. По оценке Ц. Шакьи, их на самом деле 180 тыс. чел., включая не учтенных официально.
Кроме буддийских, в ТАР есть 88 монастырей бона, около 3 тыс. служителей этой религии; мечеть в Лхасе, около 2 тыс. мусульман; католический костел и около 700 католиков. По другим данным, в 1990-х гг. в ТАР было 3 тыс. тибетских мусульман и около 20 тыс. китайских. Есть сведения, что в 2006 г. в ТАР было четыре мечети, 4–5 тыс. мусульман и католическая церковь с 560 прихожанами. В феврале 1986 г. впервые с 1967 г. разрешили церемонию Монлам в Лхасе.
С 1984 г. власти в большой мере восстановили контроль над религией. В заявлении от 10 марта 1987 г. Далай-лама сказал: «Так называемая религиозная свобода в Тибете в настоящее время сведена к возможности верующих выполнять различные ритуальные действия. Но при этом существуют явные и неявные ограничения на преподавание и изучение буддизма. Таким образом, буддизм и сведен к слепой вере, что, собственно, под ним и понимают китайские коммунисты». Введен ряд законодательных актов, учрежден Комитет управления тибетским буддизмом для ТАР, Цинхая, Ганьсу, Сычуани и Юньнани. Его важнейшими задачами стали «проведение политики правительства в жизнь, воспитание монахов и монахинь в патриотическом духе и наблюдение за управлением монастырями». 28 сентября 1988 г. Панчен-лама X призвал прекратить китайское административное вмешательство в религию и усилить активность самих тибетцев в ее делах.
В 1990 г. Цзян Цзэминь указал, что для отмирания религии нужны не административные меры, а повышение образовательного уровня, благосостояния, рост экономики, агитация. То есть примат материального над духовным. В 1991 г. он призвал религиозных деятелей поддерживать компартию, причем в политике надлежит сотрудничать с КПК, а в идеологии — взаимно уважать друг друга. В 1993 г. Цзян призвал к взаимному соответствию религии и социалистического общества, что ознаменовало новый подход к религии. Этот подход требует не отказа от веры, а поддержки КПК и социализма; реформирования не отвечающих социализму религиозных институтов и догматов; использования элементов религии для служения социализму. Это не отменяет атеистического воспитания.
На 3-м рабочем форуме по Тибету в апреле 1994 г. поставили стратегическую задачу реформировать тибетский буддизм и культуру, с тем чтобы они соответствовали социализму. Решили положить конец строительству монастырей и росту численности духовенства, подорвать авторитет Далай-ламы, «управлять» перерождениями лам.
В рамках этих решений с 1996 г. репрессии усилились. Кампании «Патриотическое воспитание», «Духовная цивилизация» и «Жесткий удар», направленные в Китае в основном против преступности, в Тибете ударили по «сепаратизму» и «клике Далая». Кампанию «Патриотическое воспитание» проводили китайские рабочие бригады. Последние обосновались почти во всех монастырях, причем за их счет. Число членов бригады зависит от величины монастыря. Они проводят занятия и митинги. Обычно братию делят на группы по 20–30 человек. Реже проводятся мероприятия, в которых объединяют несколько таких групп, или собирают всех вместе. Важнейшая цель — уменьшение числа монахов. В результате «воспитания» некоторые монахи умирают, некоторые кончают самоубийством. Тех, кто не «воспитывается», изгоняют или арестовывают. В результате в 1996–1997 гг. 2827 монахов были изгнаны из монастырей, 165 арестованы, девять погибли; в 1998 г. число известных случаев ареста и изгнания было соответственно 327 и 7156, в 1999 г. — 42 и 1432. Изгнанным монахам под угрозой ареста запрещают говорить, что их выгнала рабочая бригада. Число монахов жестко ограничивается. В некоторых храмах их очень мало, а некоторые стоят пустые. Судя по официальным данным, с 2000 по 2008 г. не изменилось число действующих в ТАР мест отправления культа: «свыше 1700» и число монахов — «более 46 тыс.»
Пропагандисты пытаются внушить монахам извращенные взгляды на историю и религию. Вот выдержки из «Конспекта для распространения патриотического воспитания в монастырях тибетского буддизма». Он использовался в монастырях Цинхая в 1997 и 1998 гг., содержит восемь уроков на разные темы и сведения из местного законодательства. Некоторые части совпадают с пропагандой, будто Тибет всегда был частью Китая, а вопрос о его независимости возник лишь в XX в. из-за вмешательства империалистов. Но есть и более яркие пассажи. «После того, как Тибет формально вошел во владения юаньского двора, не только сердца тибетцев обратились к внутренним делам государства, но, более того, они изначально осознали свое единство с родиной. <…> Они осознали, что Тибет был частью Китая, тибетцы были частью китайского народа, Тибет и родина были тесно связаны и что ханьская и тибетская нации были одним в сердце и уме, слиты воедино» (с.31). «Религиозная деятельность и религиозные организации должны принять лидерство и управление Партии и правительства. Отношения Партии и правительства с религиозными организациями и религиозным персоналом — это отношения вождя и ведомого, управителя и управляемого. <…> Тибетское буддистское сообщество должно… неизменно ограничивать отрицательные элементы религии, превозмогать неподобающие явления и бороться за приспособление религии к социалистическому обществу» (с.34–35). «Широкие массы тибетских буддистов должны высоко держать знамя патриотизма и искоренять влияние Далая из своего мышления» (с.40).
А вот выдержки из «Руководства № 2 для пропаганды в монастырях: Руководства по воспитанию антисепаратизма», изданного Комитетом патриотического воспитания в монастырях ТАР. Раздел 2: «Независимость Тибета — это план, порожденный старыми и новыми империалистами». Раздел 3: «Реальная цель поддержки клики Далая международными антикитайскими силами» и т.д.
«Патриотические воспитание» ведется, например, так. Занятия обычно идут с 9 до 13 с перерывом на час, а затем с 15 до 18.30. В каждом занятии пятиминутный перерыв. Основные пять принципов — противостояние «сепаратизму»; единство Тибета и Китая; признание назначенного Пекином Панчен-ламы XI; отрицание независимости Тибета в прошлом и стремления к ней в настоящем; согласие с тем, что Далай-лама разрушает «единство родины». Если какой-то монах не смог ответить на вопросы дневных занятий, проводятся индивидуальные занятия. В этом случае рабочая бригада приходит в келью и занимается 1–2 часа.
Но бывают и более строгие методы «патриотического воспитания». 1 мая 2000 г. рабочая бригада из 30 чиновников религиозного департамента Чамдо посетила монастырь Тентхок в уезде Дзоганг. Монахам приказали убрать все изображения Далай-ламы. Это вызвало протесты. Тогда троих избили, причем одному сломали ребра. Изображения конфисковали. Другого насильно привели в его келью на третьем этаже, чтобы поискать фотографии Далай-ламы. После этого монах упал с третьего этажа и умер. На следующий день появились плакаты протеста. Тогда прибыли люди из бюро общественной безопасности и, совместно с чиновниками, арестовали пятерых. Остальным пригрозили большими сроками, если кто-то обвинит чиновников в «самоубийстве» монаха. Из опасений эскалации конфликта ввели дополнительные меры контроля и арестовали около 20 мирян.
Для контроля в монастырях размещены полиция и армейские офицеры, насаждаются информаторы, при главных монастырях построены полицейские участки. Контролем занимаются и другие силовики, например Управление общественной безопасности. «Бюро 610», созданное китайскими спецслужбами для борьбы с сектой «Фалуньгун», затем занялось тибетцами, уйгурами, диссидентами и тайваньцами. Всех этих противников режима в официальных структурах называют «пять ядов».
Жизнь монастырей регламентируется множеством бюрократических организаций: Отделом объединенного рабочего фронта, Бюро по делам религии, Тибетским отделением Китайской ассоциации буддистов, Комитетом демократического управления, Рабочими инспекциями по политическому образованию и политическим исследованиям, службами безопасности и др. В нарушение канонов тибетского буддизма запрещаются любые изображения и тексты Далай-ламы XIV.
Вот, например, «Монашеские дисциплинарные правила для монахов и монахинь Лхасского муниципалитета» от 20 июля 1997 г.: «1. Надлежит соблюдать закон и порядок, единство национальностей, единство родины и противостоять сепаратистам. 2. Надлежит почитать вождей партии и правительства, социалистическую систему, а также политику и правила, установленные чиновниками района. 3. Никому не разрешается слушать или распространять реакционную пропаганду, которая угрожает или наносит вред единству и безопасности страны; иметь или распространять реакционную литературу, аудио- или видеозаписи, или участвовать в сепаратистской деятельности любого сорта. 4. Надлежит принимать правила, установленные Комитетом демократического управления монастыря (храма или отшельничества); работать на благополучие общества и монастыря, активно участвовать в производстве и труде. 5. Надлежит слушать рекомендации учителей и чиновников монастырей и поддерживать солидарность между старыми и молодыми. 6. Надлежит показывать искреннюю веру в Будду, изучать все темы буддизма и бороться за его процветание. 7. Монахи и монахини должны точно следовать монашеским обетам и религиозной дисциплине монастыря. Они должны быть скромными, иметь хороший характер и носить монашеское облачение, кроме исключительных случаев. 8. Никто не может противостоять правительству и законным чиновникам во имя религии или вторгаться в воспитание. 9. Надлежит сохранять культурные памятники и артефакты, монастыри и общественное достояние. 10. Надлежит иметь интерес к окружающей среде и личному здоровью. Монахи и монахини должны сохранять имидж монастырского сообщества и усиленно работать, чтобы стать хорошими монахами и монахинями, которые любят религию и народ и соблюдают закон».
Ужесточились условия поступления в монастырь. Если раньше туда отдавали малых детей, то теперь можно поступать с 16 лет. Поступающий должен быть патриотом, любить КПК, понимать несовместимость материализма и спиритуализма, иметь разрешение родителей и местных властей разных уровней, Комитета демократического управления монастырей, Бюро общественной безопасности; родители должны быть политически благонадежными; поступающий должен быть жителем той области, где находится монастырь, и т.д. В 1983 г. Тибетское отделение Китайский ассоциации буддистов основало Тибетское буддийское училище, помимо того открыло учебные духовные классы при монастырях различных школ, число слушателей в 2006 г. составило 3 тыс. В Пекине открыта Высшая семинария тибетского буддизма. Но не разрешается создавать факультеты, которые раньше были основными единицами монастырских университетов.
Как повелось издревле, люди строят религиозные сооружения и обживают земли вокруг них. Китайские власти разрушают такие постройки, а людей заставляют возвращаться. Примерно, как при Мао, но в меньших масштабах. В 1998 г. «рабочая бригада» закрыла монастырь Джонанг Кумбум. Эта ступа в семь этажей была построена выдающимся деятелем буддийской школы Джонанг — Долпопой Шераб Гьелценом в XIV в., разгромлена внутри в Культурную революцию, затем реставрирована. Начала налаживаться религиозная жизнь. Но потом провели «воспитание», часть монахов арестовали, часть выгнали. В конце 1990-х гг. закрыли монастыри Самдуплинг (в округе Цетанг), Сунграблинг (в Лхоке), школу Дри-кунг Шерта (в Гонкаре), разрушили монастыри Шконгчен (в Шигацзе), Драг Йерпа (в Такцере). В 2007 г. закрыли монастырь Пангса. В 2006 г. Интернет-сайт автономного округа Кардзе объявил об усилении контроля монастырей; сборе данных о монахах и монахинях, незаконно въезжающих в округ и выезжающих из него; разрушении 853 «незаконных» домов, изгнании 1100 монахов и монахинь из монастыря Ячен; регистрации у властей тех лиц, которые нелегально выехали и вернулись в округ.
В 2001 г. массовое изгнание и разрушение провели в религиозном институте Сертхар. Остановимся на нем подробнее. Сертхар основал Кенпо Джигме Пунцог в 1980 г. в округе Кардзе. Там проводилось обучение буддийской философии, логике, метафизике, монашеской дисциплине и Тантре, с использованием компьютеров, китайского, тибетского и английского языков. В институте обучались несколько тысяч человек, в том числе тысяча ханьцев, тибетцы, монголы и др. В начале 1990-х гг. Кенпо посетил Индию и несколько других стран. Он встретился с Далай-ламой. В 1994 г. китайские власти обвинили его в этом. Начались допросы чиновниками Объединенного рабочего фронта и Бюро по делам религии, «воспитание» и распространение красных материалов. На выездах от института выставили посты. В 1998 г. власти приказали Кенпо уменьшить число людей в институте с более 8 тыс. до 150, потом разрешили 1400.
В марте и апреле 1999 г. вышли циркуляры о надзоре за институтом, контроле религиозных проповедей, выявлении «сепаратистской» деятельности, проведении «патриотического воспитания», запрещении поступать лицам младше 16 лет и — что особо примечательно — ханьцам. От студентов потребовали разъехаться по домам. Сообщили, что приказ отдал лично Цзян Цзэминь. В 2001 г. съехались члены разных рабочих бригад. Определили крайний срок отъезда студентов, остальным разрешили остаться, только если осудят Далай-ламу. Затем более 2 тыс. сотрудников Бюро общественной безопасности и НОАК вместе с членами рабочих бригад выгнали студентов. Это удалось путем избиений выселяемых, угроз репрессий в отношении настоятеля, студентов и их семей. В апреле в места постоянного жительства вывезли примерно тысячу тибетцев, а к ноябрю выгнали еще 3 тыс. Многие студенты вновь стали крестьянами, многие — нищими. Ведь для неработоспособных Сертхар был единственным источником средств к существованию.
В июне — июле было разрушено множество жилищ и хозяйственных построек: официально — 1875, тибетцы говорили о более 2 тыс. Разрушали рабочие, привезенные в 40 или 50 грузовиках. За каждое разрушенное сооружение рабочий получал 130–350 юаней. Стариков и инвалидов вытаскивали силой, для этого иногда снимали крышу. В нескольких случаях рабочие пытались украсть имущество. Обломки построек вывезли на грузовиках. Членам постоянного комитета института велели распространить бумагу, что разрушение происходит по приказу самого института. Те отказались. Чиновники приняли меры, чтобы скрыть происходящее: любую съемку запретили, дороги перекрыли, выставили полицию. Но тибетцы все-таки тайно сделали фотографии, видеозаписи и предали их огласке. Кенпо Джигме Пунцог попал в военный госпиталь, затем год был под домашним арестом в Чэньду, потом вернулся в Сертхар, а 6 января 2004 г. скончался в больнице в Чэньду. По непроверенным данным, девять монахинь Сертхара покончили с собой, многие попали в больницы. Несколько человек задержали в конце 2002 г. за то, что они стали восстанавливать постройки.
Этот пример показывает характерные черты тибетской политики КПК: религия должна развиваться под контролем атеистической партии; если пропаганда и угрозы не помогают, начинается подавление; репрессивные структуры — обязательно «рабочие», «народные», «общественные» и т.п.; репрессиям желательно придать видимость законности и скрывать их всеми средствами; любые контакты тибетцев с Далай-ламой чреваты опасными последствиями; местопребывание «хозяев своего автономного района» регламентируется, а бесконтрольная ханьская миграция поощряется; самих же ханьцев надо изолировать от идей, нежелательных для КПК. А ведь тысяча китайцев, ставших монахами в тибетской традиции, — это поразительное явление, свидетельствующее о росте уважения и интереса ханьцев к тибетскому буддизму.
В 2007 г. русские туристы в Тибете узнали, что там разрушили две большие статуи Гуру Ринпоче (Падмасамбхавы): в Самье и в Дарчене. В первом случае статуя возводилась на щедрые пожертвования китайских буддистов из г. Гуанчжоу провинции Гуандун. Чтобы информация о разрушении не просочилась наружу, китайские власти закрыли доступ в монастырь паломникам, верующим и туристам, территорию оцепила полиция. На вопросы верующих руководство монастыря отвечало, что статуя была разобрана, поскольку на ее возведение не было получено официального разрешения. Во втором случае Дарчен, а значит, и путь на Кайлас три дня были закрыты для иностранцев: готовилось разрушение, ожидались протесты тибетцев.
Были случаи не только разрушения объектов культа, но и вывоза в Китай достояния тибетского народа. В 1988 г. Нгапо Нгаванг Джигме говорил, что шокирован массовым вывозом ценностей Поталы в Китай, в частности опустошением древней сокровищницы тибетского правительства. В 2001 г. поступали сообщения о том, что в Шанхай вывезена позолоченная бронзовая статуя Будды Майтреи с гробницы Далай-ламы VII в Потале, охраняемой ЮНЕСКО. В 2000-х гг. исчезли религиозные предметы из замка Юмбулаганг. Когда персонал хватился их, оказалось, что предметы старины и редкие статуи, взятые из тибетских монастырей для выставок в Китае, заменены копиями, ответственность лежит на правительственных чиновниках.
Ситуация с тибетскими книгами со времен Культурной революции значительно улучшилась. Издан ряд важных исторических и религиозных письменных памятников. Систематизированы и изданы «Каталог священных текстов дворца Потала», «Хранилище священных текстов в Краю снегов». С 1990 г. был отредактирован и издан ряд важных тибетских текстов. Кроме того, отдельными брошюрами изданы предназначенные для монастырей книги с описанием традиционного этикета северного буддизма, биографий выдающихся деятелей и их сочинения. Тибетское отделение Китайской ассоциации буддистов издает периодический орган «Тибетский буддизм». При этом отделении есть Духовная академия тибетского буддизма и Институт по изданию тибетских священных сутр. Тибетское народное издательство, основанное в 1970 г., в большом количестве издает книги, в основном тибетские. Это научно-популярные материалы, старые книги, тибетская классика, сутры, работы по тибетской медицине и календарю, истории, биографиям, фольклору, народному искусству. Выходит многотомник памятников истории и культуры. В магазинах Тибета можно свободно купить многие религиозные книги на тибетском и китайском языках, предметы культа, сувениры на религиозные темы.
Тибетцам разрешено совершать паломничества в храмы, на святые горы, озера, отправлять ритуалы. Повсюду можно увидеть разноцветные флажки и нагромождения ритуальных камней «мани», с надписями — цитатами из буддийских сутр; можно увидеть верующих, совершающих простирания, молитву и паломничество. Для этого Лхасу ежегодно посещают свыше миллиона тибетцев. Почти в каждой тибетской семье есть молельня или алтарь.
Но есть и религиозные запреты. Так, сообщалось, что в Ньемо в начале 1999 г. китайские власти запретили иметь алтари во всех тибетских домах, а всем тибетским крестьянам и кочевникам запретили выполнять ритуалы: обходить ступы, зажигать масляные лампады на алтарях и т.д. Из домов государственных врачей, учителей и служащих-пенсионеров алтари изымали власти. Издали приказ убрать молитвенные флаги или заменить их флагами КНР. Организовали инспекции домов и велели жителям не иметь изображений Далай-ламы. Впрочем, китайские флаги заставляют вывешивать на жилищах и в других районах, продолжая традицию периода Мао.
Серьезной проблемой стала кончина двух высших иерархов тибетского буддизма — Кармапы XVI и Панчен-ламы X. Кармапа — титул главы Карма-Кагью, наиболее влиятельного подразделения одной из четырех основных школ тибетского буддизма. После кончины в эмиграции Кармапы XVI (1924–1981) на востоке Тибета нашли его перевоплощение. Это Ургьен Тринлей Дордже, родившийся 17 июля 1985 г. Вначале его определили просто как перевоплотившегося высокого ламу. Лишь позже Тай Ситу Ринпоче, один из регентов линии преемственности, определил по найденному им письму предыдущего Кармапы, что это Кармапа XVII. Его определение было подтверждено Далай-ламой. В сентябре 1992 г. состоялась интронизация Кармапы XVII в монастыре Цурпху. Свобода Кармапы в ТАР была сильно ограничена: на него постоянно оказывали давление, чтобы он отрекся от Далай-ламы XIV и заявил, что Китай — «оплот религиозной свободы.» Возможности духовного обучения были ограничены. В конце декабря 1999 г. Кармапа бежал из Тибета в Индию через Непал. Перед этим он известил китайских охранников, что надолго уходит в затвор. Это усыпило их бдительность. Однако по прибытии в Индию юный Кармапа оказался под подозрением индийских спецслужб, которые не могли поверить, что его дерзкий побег мог состояться без покровительства китайцев. Лишь в 2008 г., впервые после бегства, Кармапа получил разрешение индийских властей на зарубежную поездку. Кармапа XVII Ургьен Тринлей Дордже — единственный глава школы тибетского буддизма, признанный и властями КНР, и Далай-ламой.
Панчен-лама X (1938–1989) оставался в Тибете и Китае весь период после «мирного освобождения». Он всегда был сторонником конструктивного диалога с властями. Официальная китайская позиция состоит в том, что «Панчен-Эртни Чоэки Гялцань зарекомендовал себя выдающимся лидером тибетской религиозной общины, великим патриотом Китая, видным государственным деятелем… неизменно и решительно выступал противником любых сепаратистских действий, ему принадлежит немеркнущий вклад в защиту единства Родины и укрепление национального сплочения. При жизни он не раз говорил, что его истинным желанием является достижение единства Родины, национального сплочения, народного благоденствия, прогресса в развитии Тибета, процветания буддийской веры, мира во всем мире». Вместе с тем, среди титулов, доставшихся Панчен-ламе X от предшественников, имеется титул, приобретенный в этом рождении, — «Спаситель в смутное время» (тиб.: Ньигдуй Гонпо), где «смутное время» — период, начавшийся с оккупации Тибета КНР.
13 января 1989 г. Панчен-лама X прибыл из Лхасы в Шигацзе для участия в церемонии освящения мемориального павильона, в котором была помещена ступа Панчен-лам от V до IX. 22 января он возглавил ритуал открытия павильона и произнес проповедь. Затем он принял участие в ряде молебнов. 24 января, председательствуя на собеседовании с участием представителей духовенства ТАР, Цинхая, Ганьсу, Сычуани и Юньнани, Панчен-лама остановился на вопросе перевоплощения высших буддийских иерархов: «Прежде всего, надо найти троих мальчиков-кандидатов, затем провести обследование каждого из них. <…> Я считаю, что окончательный выбор следует сделать путем жеребьевки из Золотой вазы, установленной перед образом Шакьямуни». Власти КНР считают эти слова его завещанием. Однако они не упоминают, что в тот день наибольшее впечатление на слушателей Панчен-ламы произвело то, что он резко критиковал китайское правление в Тибете. Панчен-лама призвал допустить Далай-ламу к сотрудничеству с ним в выработке тибетской политики и заявил, что после освобождения было развитие, но цена за него была больше, чем польза.
Панчен-лама X
28 января 1989 г. Панчен-лама X скончался. По официальным данным, — от сердечного приступа. Китайские власти сообщили, что, получив известие о внезапном заболевании Панчен-ламы, правительство КНР немедленно направило в Шигацзе уполномоченного и врача с тем, чтобы тот помог врачу, сопровождавшему иерарха, но усилия оказались напрасными.
На третий день после кончины Госсовет КНР опубликовал за подписью премьера Ли Пэна «Постановление о проведении похорон и вопросе перевоплощения Панчена X». «Идя навстречу просьбе Совета демократического правления и монашеской братии монастыря Дашилумпо, а также учитывая исторически сложившийся обычай, Госсовет КНР постановляет: 1. Соорудить в монастыре Дашилумпо в г. Шигацзе Священную ступу для праха Панчена-Эртни X Чоэки Гялцаня и мемориальный павильон для увековечения его деяний во имя Родины и веры. Работу по сооружению Священной ступы и мемориального павильона поручить народному правительству Тибетского автономного района и Совету демократического правления монастыря Дашилумпо. Средства для строительства отпустит государство. 2. Поручить Совету демократического правления монастыря Дашилумпо проведение мероприятий, связанных с поминками по Панчену X, бальзамированием его тела и пр. в соответствии с ритуалом тибетской буддийской церкви. Необходимые средства отпустит государство. 3. Работу, связанную с поиском и идентификацией мальчика-перевоплощения Панчена-Эртни X Чоэки Гялцаня, поручить Совету демократического правления монастыря Дашилумпо, который в случае необходимости должен заручиться помощью Китайского общества буддистов и его Тибетского отделения. Кандидатуры перевоплощения Панчена X должны быть представлены для утверждения Госсовету КНР».
На процедуру выявления следующего Панчен-ламы правительство КНР выделило по специальной статье большую сумму — 77 млн. 410 тыс. юаней. Тело Панчен-ламы X было забальзамировано согласно ритуалу и помещено в ступе в специально построенном павильоне.
Официальный Пекин особо подчеркивает свое скрупулезное соблюдение обрядовой стороны. Но в ней были и серьезные новации: работу, связанную с поиском и идентификацией перевоплощения, поручили комитету демократического управления монастыря Ташилунпо, кандидатуры мальчиков для жеребьевки передали на рассмотрение Госсовета КНР, организовали группу экспертов во главе с председателем Китайской ассоциации буддистов Чжао Пучу и почетным председателем тибетского отделения этого общества Пхагпала Гэлэг Намгьялом. Процедура поиска проводилась в соответствии с ритуалом: молебны, чтение сутр, гадания с наблюдением за озером, посещение инкогнито семей, где есть особо умные мальчики подходящего возраста, распознавание мальчиками-кандидатами в наборе предметов той вещи, которая принадлежала Панчен-ламе X, и т.д.
Далай-лама имеет неразрывную духовную связь с Панчен-ламой. В предыдущих воплощениях тот из них, кто был старше, становился наставником, а кто моложе, — учеником. Поэтому Далай-лама XIV предложил свое содействие в поисках, но получил отказ от властей КНР. В Индии были проведены необходимые ритуалы, представители Далай-ламы установили связь с монахами в Тибете, в том числе из монастыря Ташилунпо.
Так удалось выявить мальчика — Панчен-ламу XI в районе Лхари в Тибете. Это Гедун Чоки Нима, родившийся 25 апреля 1989 г. Едва научившись говорить, он сказал: «Я — Панчен, мой монастырь — Ташилунпо, я сижу на высоком троне». Глава учрежденного правительством КНР Комитета по поиску перерождения Панчен-ламы Чадрел Ринпоче (являвшийся также настоятелем Ташилунпо, главой комитета демократического управления монастыря и членом НПКС ТАР) тайно послал найденную ими кандидатуру на утверждение Далай-ламе, прежде чем передать китайцам. Проведя необходимые для проверки медитации, Далай-лама объявил о правильности идентификации 14 мая. От Далай-ламы он получил духовное имя Тензин Гедун Еше Тинлей Пунцог Пэл Сангпо. А 17 мая мальчик вместе с родителями исчез в неизвестном направлении. Лишь через два года, 28 мая 1996 г., власти сообщили, что он по просьбе родителей взят под защиту правительства КНР, поскольку находился под угрозой похищения сепаратистами. С тех пор он и его родители лишены возможности свободно связываться с внешним миром. Сведений об их состоянии нет, кроме заявлений Рагди от 12 ноября 2002 г., что мальчик не находится в заключении, чувствует себя очень хорошо в школе, а его родители очень довольны, живут очень счастливо. К настоящему времени известны только фотографии Гедуна Чоки Нимы в детском возрасте, причем в Тибете они запрещены. Большинство тибетцев никогда их не видело.
17 или 18 мая 1997 г. Чадрел Ринпоче был помещен под домашний арест по подозрению в контактах с Далай-ламой, связанных с поисками нового Панчен-ламы. 21 апреля его приговорили к шести годам тюрьмы и трем годам последующего лишения политических прав за «заговор с целью раскола Родины» и «разглашение государственной тайны». Есть сообщения, что его поместили в особо секретное отделение тюрьмы на востоке Сычуани. 17 мая арестовали также секретаря Поискового комитета (дали четыре года тюрьмы за «разглашение государственной тайны») и одного бизнесмена (дали два года).
Официальный Пекин до сих пор утверждает, что процедура установления Панчен-ламы XI Далай-ламой незаконна. В пользу этого приводится ряд аргументов. Главный из них — что список кандидатур должен быть представлен на утверждение центральному правительству, на церемонии жеребьевки из Золотой вазы должен председательствовать уполномоченный правительства, избранный кандидат должен быть окончательно утвержден правительством, после чего должна быть проведена церемония возведения преемника на трон, причем церемонию должен возглавлять уполномоченный правительства.
Однако не все Панчен-ламы избирались жеребьевкой из Золотой вазы. Более того: пекинские власти используют такую жеребьевку избирательно. Например, в начале XIX в. Кармапа XIV был выявлен путем жеребьевки из Золотой вазы, а в XX в. Кармапа XVII в КНР — без такой жеребьевки. Далее, решающая роль правительства КНР — это неправомерный перенос традиции от маньчжурского императора. Императоры возглавляли империю Цин, а не только Китай, следовали буддизму, а не марксизму, ни о каком «руководстве» этой процедурой с их стороны не было и речи.
Далее, группа, сформированная коммунистами, не может быть более легитимной, чем группа, сформированная Далай-ламой. Соответственно, «самовольное» наблюдение над озером представителями Далай-ламы, один из которых был из Ташилунпо, больше, а не меньше соответствует канонам, чем организованное под контролем коммунистов. Следовало якобы провести дополнительную проверку для включения «нового» кандидата в список для голосования, но Далай-лама «пошел напролом». Может быть, коммунисты могли провести эту проверку лучше Далай-ламы? А если они планировали честную жеребьевку, что мешало включить нового кандидата в список? Остается заключить, что китайские власти априорно сочли его неприемлемым, так как его объявил Далай-лама. Гадание на мучных шариках представителя Далай-ламы было объявлено незаконным, так как в ней не участвовали члены руководящей группы.
По официальной версии Пекина, начиная с Панчен-ламы IX отношения учителя-ученика между ним и Далай-ламой, фактически, прекратились, поскольку Панчен-лама и его окружение «подверглись притеснениям со стороны Далая и его людей». Здесь вспомнили разногласия между Далай-ламой XIII и Панчен-ламой IX, в результате которых Панчен-лама долго жил в Китае (см. выше). Но оба эти иерарха давно скончались, и нет смысла обсуждать их отношения. Что же касается Панчен-ламы X и Далай-ламы XIV, их отношения были нормальными. Это видно хотя бы из того, что Панчен-лама X был арестован китайцами в том числе за поддержку Далай-ламы XIV (см. выше). В разговоре с Вс. Овчинниковым в 1955 г. Панчен-лама отметил, что внутренняя разобщенность между ним и Далай-ламой исчезла. Позже, выступая в 1985 г. на празднике Монлам в Лхасе, Панчен-лама сказал, что он связан с Далай-ламой духовной дружбой, между ними нет разрыва. Это неоднократно подтверждал и сам Далай-лама, рассказывая о полученных им от Панчен-ламы письмах.
Далее, китайцы утверждают, что на самом деле мальчик родился до кончины Панчен-ламы X. По сведениям тибетцев, он родился через три месяца после кончины своего предшественника. Это тоже, как кажется, противоречит здравому смыслу: перерождение, согласно буддийским представлениям, происходит в момент зачатия, и, следовательно, перерожденец мог бы появиться на свет не через три месяца после кончины Панченламы, а не менее чем через девять месяцев. Однако, видимо, не случайно Панчен-лама X за 2–3 дня перед своей кончиной заявил, что это условие не обязательно и привел в пример Далай-ламу VII, который родился за год до кончины Шестого: освободившееся существо способно проявлять себя одновременно во многих обликах.
Китай отверг признанное Далай-ламой XIV перерождение. Китайское посольство в Нью-Дели отказалось передать своему правительству заявление Далай-ламы относительно этого. 16 мая 1995 г. представитель МИД КНР обвинил Далай-ламу в «использовании религиозной церемонии избрания в политических целях», а на следующий день официальный представитель Совета по делам религий КНР заявил, что идентификация, сделанная Далай-ламой, незаконна. Причина недовольства властей КНР ясна из слов Ли Жуйхуаня, председателя Всекитайского комитета НПКСК: «Никому, будь то отдельная личность или социальная община, включая и религиозную, никоим образом не допускается преступать государственные законы, причинять ущерб народным интересам, подрывать национальное сплочение и единство государства. Таковы самые фундаментальные критерии любых действий и поступков.» Указанные критерии не имеют отношения к религии.
С 8 по 11 ноября 1995 г. в Пекине состоялось третье заседание поисковой группы, ставшее решающим. На нем Ли Жуйхуань заявил, что работа по поиску нового перерождения проведена согласно «политическим установкам КПК по религиозной работе» и ритуалу, а Далай-лама пытается ее подорвать. В своей речи Ли выделил следующие критерии выбора: 1. Поисковая группа формируется в основном из высоких перевоплощенцев и титулованных лам монастыря Ташилунпо. 2. Поисковая работа совершается по религиозному ритуалу и порядку. 3. Список кандидатур для участия в жеребьевке из Золотой вазы представляется для утверждения правительству КНР. 4. Церемонию жеребьевки из Золотой вазы возглавляет специальный уполномоченный правительства КНР. 5. Избранник, на которого пал жребий, должен быть окончательно утвержден правительством КНР. 6. Церемония возведения мальчика-преемника Панчен-ламы X на святой престол совершается под председательством уполномоченного правительства КНР. Самое важное — жеребьевка из Золотой вазы, выражающая прерогативу этого правительства в утверждении кандидатур и волю Будды Шакьямуни. Поэтому «надо форсировать работу с тем, чтобы как можно скорее завершить идентификацию перевоплощения».
Под таким давлением собранных лам вынудили отвергнуть кандидатуру, предложенную Далай-ламой, и выдвинуть других трех мальчиков для жеребьевки из Золотой вазы. В ответ в главных городах страны — Лхасе, Шигацзе и Чамдо, несмотря на введение комендантского часа, прошли стихийные демонстрации против нового грубого оскорбления религиозных чувств тибетского народа.
29 ноября 1995 г. в Джокханге была проведена процедура выбора Панчен-ламы XI путем жеребьевки из Золотой вазы и его утверждения китайскими властями. Избранным кандидатом стал мальчик из надежной партийной семьи — Гьелцен Норбу. Член Госсовета КНР Ли Теин зачитал текст выданного этим органом власти Золотого сертификата об утверждении Гьелцена Норбу Панчен-ламой XI. Ли Теин выдал ему золотую печать на китайском и тибетском языках. В церемонии заставили участвовать нескольких высших лам. Одним из них был Боми Ринпоче — тот самый, кто в Культурную революцию смог сохранить часть праха Цонкапы. Тибетцы говорят, что у него не было выбора: он надеялся этим получить возможность сохранить буддизм в Тибете. Он никогда не обвинял Далай-ламу в «сепаратизме» и тому подобном.
Между тем репрессивные органы делали то, о чем официальный Пекин молчит. Это репрессии против членов сформированной им же поисковой группы, которые не захотели идти на поводу у властей. Изгнанию или арестам подверглись четыре из восьми членов этой группы, а к 1999 г. в связи с вопросом о Панчен-ламе XI было арестовано более 80 чел. Значит, не только председатель поисковой группы, а не менее половины ее членов поддержали кандидатуру со стороны Далай-ламы. Личный слуга Панченламы X умер от сердечной недостаточности, не выдержав обстановки. Чтобы не поддерживать китайскую кандидатуру, бежал в США Агья Ринпоче — настоятель монастыря Кумбум, где Панчен-лама X провел детство. Срок заключения Чадрела Ринпоче к настоящему времени уже истек, но его местонахождение неизвестно.
Формальное соблюдение церемоний при нарушении религиозной традиции — это профанация религии. Да и ритуал соблюдали настолько, насколько это было выгодно властям. Следовательно, молодой человек, которого они выдают за Панчен-ламу XI, таковым не является. Сейчас он получает образование в Пекине, иногда приезжая в Тибет, заявляет о поддержке руководства КНР. Несмотря на то, что в Шигацзе портреты Гьелцена Норбу стоят рядом с портретами Панчен-ламы X и китайские власти заявляют о почтении к нему тибетцев, здесь он получил столь неоднозначный прием, что живет в основном в Пекине. Если понаблюдать за молящимися в Шигацзе, то видно, что они не почитают его. Власти заставляют монахов покупать его портреты. Более того: в январе 1996 г. арестовали девять монахов за сожжение фотографии Гьелцена Норбу, а в июне учитель начальной школы в Гьянцзе был арестован за распечатку и распространение молитв долгой жизни Гедуна Чоки Нимы.
Таким образом, подлинным Панчен-ламой XI является Гедун Чоки Нима, которого признал Далай-лама XIV. Его признали также высшие ламы всех четырех школ тибетского буддизма на конференции в Дхарамсале. Но он изолирован китайскими властями.
Недавно коммунисты узаконили манипулирование выявлением перерожденных лам. С 1 сентября 2007 г. вступил в действие Приказ № 5 Государственного управления по делам религии КНР об управлении реинкарнациями в тибетском буддизме. Этот Приказ нарушает не только буддийские каноны, но и свободу вероисповедания. Например, в ст. 2 сказано: «Реинкарнации живых Будд должны соответствовать следующим принципам: способствовать сохранению единства нации и солидарности этнических групп, охранять гармоничное сосуществование религии и общества… Однако не следует восстанавливать уже исчезнувшие феодальные привилегии. В дела реинкарнации живых Будд не должно быть вмешательства и управления со стороны зарубежных организаций и частных лиц». Далее излагается регламент утверждения лам органами власти. В частности, в ст. 4(2) сказано, что «подавать заявку на реинкарнацию» не разрешается, «когда народное правительство города, к которому относится данный район, или на более высоком уровне, публично объявило о том, что реинкарнация не разрешается». Статья 5: «Реинкарнация живого Будды производится по заявке, на которую должно быть получено одобрение». Заявка подается в отдел по делам религии местного народного правительства уезда, затем — выше до уровня провинции или автономного района, а для высших лам — до уровня Госсовета КНР.
Лишь после одобрения партийными чиновниками монастырь имеет право создать группу по поискам перерождения (ст. 7). Затем или проводится жеребьевка из Золотой вазы, или кандидатура утверждается в отделе по делам религии соответствующей инстанции (ст. 8). После утверждения надо получить разрешение в тех же отделах, а после получения разрешения — пройти регистрацию в Госкомиссии по делам религий (ст. 9). За нарушение этих правил грозит административная или уголовная ответственность (ст. 11). После выявления перерождения план воспитания и данные о выбранном наставнике передаются в виде заявки для утверждения в местное народное правительство (ст. 12). На местном уровне могут быть выработаны более детальные правила (ст. 13).
Цель этих бюрократических процедур, грубо нарушающих каноны религии, — контроль компартии над будущими поисками перерождения Далай-ламы после его кончины, а также всех других высоких лам. Сам же Далай-лама неоднократно заявлял, что не будет перерождаться в Тибете и других областях, включенных в КНР, если там не будет религиозной свободы.
Однако подавление религии в Тибете привело к неожиданному результату. Буддизм и бон стали распространяться по миру благодаря исходу тибетских беженцев, среди которых оказалось почти все высшее духовенство Тибета. Тибетцы, жившие в замкнутом обществе, тем не менее, сумели хорошо адаптироваться к новым условиям. Вероятно, это связано с национальным менталитетом: переход от кочевого ламы или кочевника-скотовода к кочевому глобальному ламе (наставнику), торговцу, ресторатору, художнику в современном мегаполисе для тибетца-эмигранта оказался не так уж сложен.
Если на Западе о буддизме раньше знали в основном востоковеды, то с 1960-х гг. много лам приезжает в страны Европы, Америки и Азии. Это совпало с повышением интереса к буддизму. Результатом стало не только изучение прежде недоступных концепций и источников, но и возникновение множества тибетских центров, общин, храмов и монастырей. Многие европейцы, американцы и россияне принимают буддизм, некоторые становятся монахами. Большинство тибетских учителей распространяют на Западе чистое учение, в некоторых случаях стараясь адаптировать его к европейскому менталитету и социально-экономическим реалиям, но иногда имеет место «потакание» ожиданиям и вкусам публики. Сейчас вне Тибета имеется более тысячи общин тибетского буддизма, есть бонские общины. Общая численность последователей буддизма в США, например, превышает 4% всего населения, а в странах Европы — 1–2% (включая мигрантов из стран Азии). На территории бывшего СССР общины и центры тибетского буддизма есть в республиках Прибалтики, Украине, «небуддийских» регионах России (Москва, С.-Петербург, Екатеринбург и др.), Грузии, Армении, Белоруссии и Казахстане.
Особая заслуга здесь принадлежит Далай-ламе XIV. Он написал более 60 книг, многие из которых переведены на иностранные языки, в том числе на русский. Из этих книг читатели узнают о религии, традициях, истории тибетцев, получают наставления о жизни. Особо надо отметить книгу «Этика для нового тысячелетия», в которой Далай-лама проводит глобальный нравственный подход, основанный «скорее на общих, нежели на религиозных принципах». Этот подход особенно важен в наше время, когда приоритет в мире все больше приобретают материальные, а не духовные ценности. Вышло много книг, так или иначе касающихся Далай-ламы и мира вокруг него, — например, широко известная книга Г. Харрера «Семь лет в Тибете», по которой снят фильм. Есть и другие фильмы («Кундун», «Tibet: Story of a Tragedy» и т.д.). Из последних можно назвать российский документальный фильм «Рассвет/Закат» (2007 г.).
Далай-лама XIV неоднократно встречался с лидерами всех мировых религий, а также иудаизма. Он встречался с римским папой Павлом VI в 1973 г., с Иоанном Павлом II в 1980, 1982, 1990, 1996 и 1999 гг.; с архиепископом Кентерберийским Р. Ранси — в 1981 г. и другими лидерами англиканской церкви. Далай-лама выступал на конгрессе мировых религий, где с его участием была проведена межконфессиональная служба. С представителями православия также имеются контакты. Далай-лама встречался и с Патриархом Пименом. В 2008 г. в Индии Далай-лама встретился с крупными деятелями ислама и заявил, что приравнивание этой религии к терроризму «абсолютно неверно».
По его мнению, все религии благотворны, каждая из них несет истину, имеет свои уникальные идеи и методы. Необходимо, чтобы было разнообразие религий в соответствии с разными предрасположенностями людей. Далай-лама выступает против миссионерства, в том числе буддийского, и считает, что лучше следовать своим традиционным религиям. Он выступает против экспансии в Монголии протестантских, католических и сектантских миссионеров, в последнее десятилетие, фактически, покупающих там все новую паству. По мнению Далай-ламы, смена веры нежелательна, и нужна, только если человек осознал ее необходимость.
Он стал одним из самых «мобильных» религиозных лидеров мира. К настоящему времени он побывал уже почти в 50 странах, встречался с рядом мировых лидеров: Дж. Бушем, Б. Клинтоном, А. Меркель, Ф. Миттераном, Дж. Неру, Ж. Шираком и др. Россию он посетил семь раз: в 1979, 1982, 1986, 1991, 1992, 1994, 1996 и 2004 гг. В 1994 г. Далай-лама даже выступал в Госдуме. Но каждый его международный визит вызывает протесты официального Пекина. Целью является изоляция первоиерарха. Однако получается наоборот: китайские чиновники своей нервозной реакцией привлекают дополнительное внимание людей во всем мире к Далай-ламе и тибетскому вопросу.
В то время, как Далай-лама XIV начал посещать Россию, российско-китайские отношения опять изменились. На смену конфронтации с КНР пришла ее некритическая поддержка. Приняв часть китайских территориальных претензий, РФ передала Китаю ряд «утраченных» им территорий. Зато наладилось экономическое сотрудничество. В Россию пошли китайские товары. Она стала важнейшим поставщиком вооружений для китайской армии, стало развиваться энергетическое сотрудничество и т.д. Затем РФ и КНР нашли общий язык в неприятии инспирируемых США «бархатных революций».
Согласно ст. 4 Договора между РФ и КНР от 2001 г., обе страны обязались поддерживать друг друга в вопросах, касающихся государственного единства и территориальной целостности. В последующих совместных декларациях РФ повторяет, что признает Тибет частью КНР. А почему, скажем, не Ляонин или какую-то другую провинцию или автономный район? Ведь РФ не требует каждый раз подтверждать принадлежность к ней, скажем, Смоленской области или Чукотки…
Ясно, что руководство КНР понимает спорность своих претензий на Тибет и потому требует их постоянного подтверждения. А затем, ссылаясь на эти документы, вмешивается во внутренние дела России: не разрешает принимать Далай-ламу вопреки желанию российских буддистов. А что взамен? «Китайская Сторона поддерживает все усилия Российской Стороны по защите государственного единства и борьбе с террористическими и сепаратистскими силами в Чечне». Но чеченские сепаратисты никогда не использовали КНР, да это было бы невыгодно и самому Китаю. Кроме того, ситуации с Чечней и Тибетом совершенно разные.
При таких обстоятельствах Далай-ламе под надуманными предлогами стали отказывать в российской визе. Дошло до того, что МИД РФ в 2001 г. не выдал ему транзитную визу. В результате визит в Монголию состоялся на следующий год и другим авиарейсом. Последний пастырский визит в РФ (в 2004 г. в Калмыкию) был очень кратким и обставлен так, чтобы максимально ограничить общение Далай-ламы с паствой. Позже визу опять не давали. В начале 2009 г. появилась информация, что министр иностранных дел СВ. Лавров, выступая в Совете Федерации РФ, заявил о возможности визита Далай-ламы: «Мы готовы рассматривать организацию его пастырского визита в будущем. Нет никаких препятствий для его визита в Россию». В апреле — мае того же года МИД в ответах на запросы депутатов Госдумы РФ конкретизировал это высказывание так. Визит Далай-ламы — не только внутреннее дело РФ, этот визит может стать раздражителем в отношениях РФ с КНР, он возможен лишь после нормализации отношений Далай-ламы с Пекином. Итак, препятствие все-таки есть. Это мнение Пекина, которое в РФ оказалось важнее мнения российских граждан.
Нечто похожее происходит в Монголии. Здесь тоже несколько раз принимали Далай-ламу, что вызывало недовольство властей КНР. Но возникла другая коллизия. Как уже указывалось, до революции 1921 г. в Монголии, как и в Тибете, была теократическая монархия. После освобождения Монголии от китайской оккупации здесь правил легитимный хан — Богдо-гэгэн VIII Джецундамба-хутухта. После его смерти в 1924 г. красные монголы, направляемые большевиками, отменили монархию и запретили искать новое перерождение святителя. Но в 1936 г. в Тибете его все-таки выявили. После китайского вторжения он ушел в Индию.
В 1999 г. Богдо-гэгэн IX приехал в Монголию из Индии как частное лицо, не претендуя на восстановление своей ханской власти. Монголы встретили его с энтузиазмом. Но вышло так, что приезд состоялся перед визитом в страну китайского лидера Цзян Цзэминя. Китайцы потребовали выслать ламу обратно в течение 24 часов. Монголы не пошли на это. Но сам факт такого требования показывает, что свои связи с другими странами Пекин использует для вмешательства в их дела. Тем более что значительная часть населения Монголии вовлечена в торговлю с Китаем, значительная часть монгольского потребительского рынка занята китайскими товарами, КНР ввела для монголов безвизовый режим и т.д. Это увеличивает зависимость Монголии от Китая и опасно для ее будущего.
Нельзя не согласиться с тем, что «претензии официального Пекина монопольно выносить вердикт о статусе Далай-ламы — не что иное, как вмешательство китайского государства в жизнь мировой буддийской общины, нарушение свободы вероисповедания». Но это соответствует Конституции КНР (1982 г., ст. 36), где говорится: «Государство охраняет нормальное отправление религиозной деятельности. Никто не может использовать религию для нарушения общественного порядка, нанесения вреда здоровью граждан и в ущерб государственной системе образования. Религиозные организации и религиозные дела свободны от иностранного контроля». Такие формулировки не случайны. Они допускают вмешательство компартии в любую религию. С другой стороны, лидеры любой религии, исповедуемой в КНР, не могут находиться за рубежом, в том числе — лидеры тибетского буддизма.
Запрет другим странам принимать Далай-ламу и других тибетских иерархов — это распространение китайского законодательства через границы КНР. В РФ другое законодательство. Согласно ст. 19(2) Конституции РФ, «запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности». Следовательно, право буддистов приглашать главу своей религии не должно ущемляться в угоду чьим бы то ни было политическим интересам.
Между тем одна из главных политических задач КНР — перенос своей стратегической границы за пределы национальной территории, в том числе в Приморье, Приамурье, Монголию и Среднюю Азию. Еще Дэн Сяопин завещал преемникам вернуть «историческую справедливость», имея в виду выход КНР к Японскому морю. При Цзян Цзэмине началось подведение к российской границе китайской инфраструктуры с очень большим запасом пропускной способности — при том, что население Дальнего Востока сокращается. При негласном поощрении китайского руководства в России становится все больше китайских мигрантов, появляются поселения, не нанесенные на карты. Пока, однако, миграция в малозаселенную Сибирь не составляет демографической угрозы. Опасности — в сферах региональной экологии, общественного сознания и экономики: контрабанда, налоговые и валютные нарушения, незаконное предпринимательство, разграбление природных ресурсов, хищение ценного оборудования, браконьерство, вывоз культурных ценностей, незаконная хозяйственная деятельность, шпионаж.
Вероятно, сейчас КНР не форсирует наплыв своих мигрантов на российский Дальний Восток. Зачем ей лишние конфликты? Жители Дальнего Востока все шире вовлекаются в приграничную торговлю, совершают безвизовые поездки, приобретают в КНР дешевую недвижимость, ездят туда на отдых, лечение и т.д. У границы растут китайские города с многомиллионным населением, развивается инфраструктура. Население приучается к зависимости от соседа.
Пока КНР не предъявляет формальных территориальных претензий к РФ. Но, если в понятийном сознании европейцев это снимает вопрос о несправедливости, то в китайском символическом сознании это не снимает вопрос «справедливых требований». Для китайцев «формальные претензии» и «справедливые требования» — разные вещи.
Детальный анализ китайских публикаций А.Д. Воскресенским показал следующее. В КНР считают освоение русскими Дальнего Востока и Центральной Азии «экспансией царизма» и «аннексией исконно китайских земель». В 1970-х гг. китайские исследователи доработали концепцию «единого многонационального Китая» и детализировали ее в 1980-х гг. Внутри нее есть две тенденции: (1) государство — результат долгого процесса развития, и (2) Китай всегда был единым и многонациональным, и территории любого народа, связанного с ханьцами, — это территории Китая. С 1980-х гг. в КНР интенсивно изучают вопрос об «эволюции границ Китая», обсуждают «несправедливое» присоединение Сибири и Дальнего Востока к России. В 1978–1980-х гг. в четырех томах вышла «История агрессии царской России в Китае».
Таким образом, «для внутреннего потребления» в Китае концепция «утраченных территорий» продолжает действовать. То, что КНР пока не предъявляет территориальных претензий к РФ, — это тактика, стратегически Пекин эту возможность придерживает до лучших времен.
Вооружая КНР в противовес западным империалистам, не наступает ли Россия на те же грабли, что и 60 лет назад? Ведь НОАК строится в соответствии с концепцией «стратегических границ и жизненного пространства», которая обосновывает правомочность наступательных боевых действий. Некоторые стороны китайской военной политики истолковываются как имеющие антироссийскую направленность. Правда, пока по своей мощи КНР уступает РФ, США и даже Индии и не имеет конкретных планов нападения на Россию. Но китайский военно-промышленный потенциал быстро развивается. Военно-техническое сотрудничество КНР с Россией в последнее время сворачивается, КНР старается копировать новейшие образцы чужих вооружений; вероятно, КНР будет переориентироваться на производство вооружений на собственных предприятиях и на сотрудничество в этой области с Западом; предполагается, что руководство КНР и командование НОАК всерьез рассматривают возможность ведения в обозримом будущем наступательных боевых действий против РФ и стран Центральной Азии.
Китай усиливает свои позиции на пространстве бывшего СССР и для этого укрепляет свои экономические позиции в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Он целенаправленно и последовательно проникает в Среднюю Азию, используя ШОС в качестве «зонтичной» организации, которая прикрывает его интересы. КНР не поддерживает Россию там, где не имеет своей выгоды. Например, в августе 2008 г. российские войска отразили вторжение войск Грузии и обеспечили независимость Абхазии и Южной Осетии. Но на встрече ШОС Китай заблокировал предложенные Россией термины «геноцид» и «агрессия со стороны Грузии». Под давлением КНР ни одна страна ШОС не поддержала Россию в признании обеих республик.
Между тем Россия играет в китайской политике куда меньшую роль, чем Китай — в российской. Для КНР гораздо важнее Запад. Доля РФ в товарообороте КНР не достигает и 2% и снижается, а доля КНР в товарообороте РФ — 6,5% и увеличивается. По доле в товарообороте Китая РФ в 10 раз уступает США, в 9 раз — Японии, в 8 раз — ЕС, в 6 раз — Южной Корее. В финансово-банковской сфере КНР делает ставку на сотрудничество с США, Японией и ЕС, а не с РФ. В российском экспорте в КНР доминирует сырьевая составляющая. При экономическом сотрудничестве китайское руководство строго дозирует влияние России в КНР и стремится усилить свое влияние в РФ. Причем не только экономическое. Некоторые российские СМИ, политологи, аналитики, ученые, даже китайские студенты активно внедряют в общественное сознание китайскую пропаганду.
Итак, при выстраивании отношений с Китаем Россия должна демонстрировать понимание противоречащих ее интересам «китайских хитростей»: «совместного освоения ресурсов», «совершенствования инфраструктуры», «уступки за вступление России в ВТО», «мирного переноса стратегических границ КНР за пределы национальной территории» и т.д. Из этой же области — китайские внешнеполитические претензии относительно Далай-ламы и Тибета, навязывание России пекинского партийного взгляда на историю и религию.
КНР — одна из немногих стран мира, где рост религиозности населения вызывает опасения правящей партии. Еще бы: все больше ханьцев следует буддизму; в китайских буддийских монастырях можно увидеть много молодежи, выполняющей ритуалы. Миллионы китайских туристов посетили Тибет, что создало бум для тибетских товаров на китайском рынке; популярными стали книги китайцев, посетивших Тибет; среди китайских интеллектуалов, бизнесменов и художников все больше и больше проявляется интерес к тибетской культуре, к тибетскому буддизму. Растет число ханьцев, которых привлекает эта религия. Подпольные кружки, где изучают учения Далай-ламы, есть даже в центральном Китае. Ханьцы оказывают возрастающую поддержку религии (в том числе материальную), в частности, через лам, которые путешествуют по городам Китая. Некоторые китайские бизнесмены жертвуют десятки и сотни тысяч долларов на ремонт и строительство тибетских религиозных сооружений. Есть случаи, когда ханьцы переезжают жить в Тибет не ради бизнеса и модернизации, а для того, чтобы жить в среде тибетской культуры. Волна интереса докатилась даже до верхов КПК.
Вместе с тем, неудачная попытка Мао Цзэдуна уничтожить религию «в лоб» заставила партруководство действовать умнее. Пока религия не «отмерла», ее решили использовать во внутриполитических целях. Для этого из нее стараются сделать подобие спектакля: сохранить внешнюю обрядность, но произвольно менять религиозную жизнь и даже доктринальные положения. Отсюда попытки управлять перерождениями лам, запрет на «зарубежные влияния», вмешательство в жизнь монастырей, «патриотическое воспитание», ограничение числа монахов и монастырей и т.п. Руководство КНР широко использует контакты подконтрольных буддийских организаций и для усиления своего международного влияния.
Китайские власти не допускают восстановления религии в Тибете в том объеме, который был до Мао. Это делается вопреки желанию народа, но согласуется с целями коммунистов. В последние годы китайская политика в Тибете так ужесточилась, что тибетцы называют ее «второй Культурной революцией».
В этих условиях особенно важно предложение, сделанной Далай-ламой в 2006 г. во время визита в Монголию. Он подчеркнул, что сегодня Монголия, буддийские республики России и буддийские сообщества гималайских регионов Индии должны взять на себя ответственность за дальнейшее сохранение и развитие буддизма: в настоящее время у этих регионов гораздо больше возможностей сохранить традиции, чем у коренного населения Тибета.
Автономия и демография
«Любая национальность, пользующаяся правом национальной районной автономии (НРА), учреждает соответствующие управленческие органы и является хозяином на своей территории, самостоятельно решая вопросы районного управления и дела своей национальности. <…> С учреждением в Тибете системы НРА в 1965 г. тибетцы под руководством центрального правительства Китая на правах хозяев своего района активно включились в дела по управлению государственными и местными делами, во всей полноте пользуясь правами по самоуправлению, предусмотренными Конституцией и другими законами КНР. <…> Осуществление Тибетом НРА — неизбежный результат выбора тибетцами пути построения социализма с китайской спецификой под руководством Компартии Китая. <…> На смену возглавляемой Далаем власти теократического феодально-крепостного местного правительства Тибета давно уже пришла демократическая власть, созданная самим тибетским народом. <…> Тибетский народ… по закону пользуется правом управлять делами своего района и своей нации, а также пользуется особой поддержкой и защитой государства. Можно сказать, что система НРАв Тибете не только всесторонне воплотила принципы равенства, недискриминации и особой защиты малых этносов, содержащиеся в Манифесте ООН и других международных документах и касающиеся прав малочисленных контингентов в области национальной или расовой принадлежности, религии и языка, но и сполна воплотила преимущество социализма с китайской спецификой. Практика свидетельствует о том, что лишь при условии руководства КПК, следования по пути социализма с китайской спецификой и соблюдения системы НРА можно реализовать на деле и гарантировать статус тибетского народа как хозяина своей судьбы…».
Действительно, с 1970-х гг. тибетцы численно преобладают в органах власти ТАР. За годы существования ТАР пост председателя Постоянного комитета СНП занимали только тибетцы. Однако по жизни в Советском Союзе мы знаем, что государственные советские органы играют декоративную роль, а все решения принимают в органах компартии. Так и в КНР. Ключевой пост первого секретаря райкома компартии ТАР всегда занимают ханьцы. Высшие тибетские чиновники не могут принимать решений без согласия «подчиненных» им китайцев. В 2000-х гг. представители тибетцев и других «нацменьшинств» среди председателей и заместителей председателя ПК СНП составляют 87,5%, среди членов ПК СНП 69,2%, среди членов Постоянных комитетов и рядовых членов НПКСК — 90,4% и 89,4%; 78% в кадровом контингенте трех уровней: районном, окружном (городском) и уездном; соответственно 70% и 82,3% среди работников народных судов и народных прокуратур указанных уровней. Среди депутатов ВСНП — 19 от Тибета, в том числе 12 тибетцев. Пост заместителя председателя ВСНП занимали Далай-лама XIV, Панчен-лама X, Нгапо Нгаванг Джигме, Папхала Гэлэг Намгьял и Рагди. В настоящее время есть представители от Тибета во Всекитайском комитете НПКСК. Но деятельность среднего звена, как и высшего, контролируется партработниками-китайцами. Жители тибетских автономий вне ТАР не участвуют в выборах руководящих органов в Лхасе.
С 1965 по конец 1990-х гг. СНП ТАР и его Постоянный комитет разработали в общей сложности 220 законодательных сводов и отдельных законоположений, содержание которых касается политики, экономики, культуры, просвещения и других сторон жизни в Тибете, например: «Положение об охране культурных памятников ТАР», «Положение об охране окружающей среды ТАР», «Положение о мерах по управлению восхождением иностранцев на горные вершины ТАР», «Положение о работе с письмами и жалобами населения ТАР», «Постановление об изучении, пользовании и развитии тибетского языка и письменности», «Постановление о поддержании единства родины, усилении национального сплочения и мерах, направленных против раскольнических действий», «Постановление о строгом пресечении незаконных и преступных действий, состоящих в денежной компенсации за человеческую жизнь» и др.
Формально, если администрация ТАР сочтет директивы вышестоящих органов противоречащими «реальной обстановке», она может заявить им о своем мнении и после того, как будет получена санкция свыше, в реализацию этих директив внести изменения или вообще приостановить их. Местные административные органы неоднократно пользовались этим правом. В результате современное тибетское законодательство отличается от китайского — но лишь в тех частностях, которые не противоречат генеральной линии КПК. Например, Пекин отверг предложение Далай-ламы XIV провести плебисцит в Тибете о будущем региона, хотя плебисцит предполагался среди «хозяев своего района», которые пользуются «самоуправлением» и «сами выбрали» социализм.
В 1990-х гг. генеральный секретарь КПК Цзян Цзэминь обратил особое внимание на национальный вопрос, даже посвятил ему книгу. Новым стало не только указание на особую роль межнациональных и религиозных отношений, но и на вклад всех национальностей, независимо от их возраста, численности, уровня социально-экономического развития, в китайскую государственность. Вероятно, это была реакция на рост китайского национализма в 1990-х гг. Федерализм вновь был категорически отвергнут, наилучшим вариантом объявлена автономия, в которой ключевые посты должны занимать преданные марксисты. Цзян Цзэминь отверг идею Далай-ламы о широкой автономии Большого Тибета. «Государство обеспечивает районам национальной автономии их права самоуправления, а районы национальной автономии должны всесторонне проводить в жизнь курс и политику партии и государства». Именно поэтому национальные кадры, хорошо представленные в органах власти всех уровней, никогда не могли (а многие и не хотели) предотвратить разрушение традиционной культуры, наплыв ханьцев, народные волнения и китаизацию.
С этим согласуется политика поощрения ханьской миграции. Еще Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай и Дэн Сяопин говорили, что для экономического развития Тибет нуждается в притоке квалифицированных рабочих и управленцев. Цзян Цзэминь так сказал об этой политике: «Вот уже более 40 лет, как тысячи и десятки тысяч кадровых работников, рабочих, интеллигенции, бойцов и командиров НОАК — ханьцев по национальности, откликнувшись на призыв партии, направились работать и жить в районах национальных меньшинств, стали одним целым со всеми нацменьшинствами, стали им бесконечно близкими людьми. Они посвятили свою молодость и силы развитию братских национальностей, процветанию и прогрессу национальных районов, внеся в это дело огромный вклад». В последнее время к ним прибавились бизнесмены.
С 1983 г. число переселенцев из Китая в Центральный Тибет быстро растет. 14 мая 1984 г. Радио Пекина сообщило: «В ТАР начали прибывать авангардные группы строительных рабочих общим числом около 60 тыс. чел.» Летом 1985 г. из Сычуани в ТАР прибыло еще 60 тыс. китайцев.В 1987 г. Дэн Сяопин повторил: «Тибет не может развиваться самостоятельно. <…> Мы вынуждены посылать большое число ханьцев в Тибет, чтобы они могли передать научные и технические ноу-хау, поделиться своим знанием научного управления и помочь Тибету подготовить научные, технические и управленческие кадры, чтобы ускорить его экономическое развитие». В 1991 г. объявили, что специалисты со всего Китая прибыли работать на строительстве разных объектов, еще около 300 тыс. рабочих готовы присоединиться к ним. Сообщалось о неком секретном собрании в мае 1993 г., которое санкционировало политику поощрения миграции.
Перепись 2000 г. дала следующие цифры численности тибетцев в КНР. Всего — 5416021 чел., из них в ТАР 2427168 чел., в Сычуани 1269120 чел., в Цинхае 1086592 чел., в Ганьсу 443228 чел., в Юньнани 128432 чел., в других местах 61481 чел. В Сычуани тибетцев 1,5%, ханьцев 95%; в Цинхае (Кукунор, Амдо) — соответственно 22,5% и 54%; в Ганьсу (Амдо) — 1,8 и 91,2%; в Юньнани (Кам) — 0,3 и 66,6%; в ТАР — 92,8 и 6,1%. Самая высокая концентрация ханьцев — на тибетских землях, включенных в провинции Сычуань, Ганьсу и Юньнань, поощряется миграция и в Цинхай. Согласно переписи 2003 г., население ТАР с 1951 г. увеличилось с 1,1409 млн. до 2,7017 млн. чел., в том числе тибетцев — от 1,2087 млн. в 1964 г. до 2,5072 млн. чел. в 2003 г.; тибетцы составляют здесь более 92% населения. Рождаемость и рост населения в ТАР уже много лет выше средних по КНР. Власти утверждают, что это рост в основном за счет тибетцев.
Но значительная часть ханьцев — сезонные мигранты, туристы и военные, которых китайская статистика не учитывает. Нет и точных сведений о числе въезжающих бизнесменов. Ежедневно в Лхасу прибывают два полных поезда и несколько самолетов. Через один аэропорт «Гонкар» около Лхасы завозится более 400 тыс. человек в год. По китайским данным, число пассажиров, прилетающих в ТАР, каждый год растет на 20%. С открытием в 2006 г. железной дороги до Лхасы поток ханьцев резко увеличился. С 1981 по 1987 г. число туристов в Тибете возросло с 1,5 тыс. до 43 тыс. в год; с 1998 по 2000 гг. — с 95,6 тыс. до 500 тыс., а в 2007 г. приехали уже 4,03 млн. Большинство — ханьцы.
2 сентября 2008 г. замсекретаря комитета КПК ТАР Чжан Ицзюн признал проблему с управлением потоком китайских «бродячих рабочих», особенно после открытия Цинхай-тибетской железной дороги. Точных оценок притока китайцев по железной дороге нет. По данным Международной кампании за Тибет, примерно из 1,5 млн. чел., перевезенных по новой железной дороге в первый год, примерно 900 тыс. — не тибетцы: бизнесмены, рабочие и торговцы, намеревающиеся на какое-то время остаться в Тибете. Китайская статистика дает другие цифры: с 1 июля 2006 по 31 мая 2007 г. по железной дороге въехали 659 тыс. чел., выехали 642 тыс. Выходит, что за 10 мес. благодаря этой дороге население возросло лишь на 17 тыс., что гораздо меньше годового прироста тибетского населения. Однако число перевозимых пассажиров непрерывно растет. За первых два года эксплуатации дороги пассажиропоток через вокзал в Лхасе превысил 2,8 млн. чел./раз, что равняется общей численности населения ТАР.
Прибывающие в ТАР китайцы получают преимущества в жилищной политике, снабжении, образовании, зарплатах и социальном обеспечении. Они получают большие доплаты в связи с тяжелыми условиями труда. По китайским данным, примерно 10% мигрантов страдают от хронической горной болезни. Стимулируя миграцию китайцев, власти жестко контролируют внутреннюю миграцию тибетцев. Города призваны обеспечить развитие промышленности, сельские районы — снабжать мигрантов зерном. Поэтому в начале 1960-х гг. введена система регистрации по месту жительства (кит.: хукоу), направленная на закрепление тибетских крестьян на селе.
По данным тибетских эмигрантов, эта система включает национальную дискриминацию. Китайские рабочие в Тибете немедленно получают временную или постоянную хукоу, позволяющую им пользоваться в городах жильем, работой и пенсией. Тибетцы же получают даже временную хукоу только в случае, если уже нашли работу в городе. А найти ее трудно, потому что большинство приезжающих неграмотны и не имеют необходимых современных навыков. Согласно государственному циркуляру по мерам развития западного края от 2001 г., поощряется свободное перемещение туда «талантливых людей», они получают ряд льгот. Например, в случае возвращения обратно за ними сохраняется хукоу по прежнему месту жительства. По тому же источнику, в 1991–1992 гг. тибетцам принадлежало менее 20% бизнеса в ТАР, 75% магазинов в Лхасе принадлежало китайцам. Правительство объявило о программах обучения и создания рабочих мест для тибетцев — в частности, в 2003 г. о создании 10 тыс. мест в городах. Однако значительная часть этих мест уходит китайским рабочим.
По сведениям эмигрантов, в Тибете растет число гидов-ханьцев, тогда как тибетцы подвергаются давлению властей. Например, лишили лицензий сразу 60 гидов, получивших образование в тибетских школах в Индии. В 2003 г. ТАР взял на себя обязательство ежегодно принимать на работу 100 гидов из Китая. Если в 1980-х гг. из жителей ТАР единицы говорили по-английски, то теперь это не редкость. Тибетские гиды хорошо говорят по-английски. Можно найти гидов и на многих других языках. Скажем, за дополнительную плату можно нанять ханьского гида, знающего русский язык. Однако познаний в тибетской истории и культуре будет меньше. Китайцы устраиваются не только гидами. Местами в Тибете работают «фольклорные» группы, исполняющие тибетские песни и танцы, но состоящие не из тибетцев. Китайские торговцы в городах часто одеваются, как тибетцы, и продают тибетские сувениры, многие из которых тоже делают в Китае.
В Тибете не было традиции концентрировать людей в постоянных поселениях. Скорее, городами являлись крупные монастыри. Теперь китайцы создают новые города. В Цинхае (Амдо) на квадратный километр приходилось менее 3 чел., а кругом — плодородная земля, тучные пастбища, кладезь полезных ископаемых. «Сюда должны прийти трудолюбивые люди, чтобы зажечь огни новой жизни, полнокровной и радостной. И едут сюда юноши и девушки из Хунани и Чжэцзяна, Гуандуна и Цзянсу. Пока их только тысячи, но будут миллионы. Это им предстоит преобразовать Цинхай и из неосвоенного, пустынного превратить этот край в цветущий, сверкающий огнями электричества, дымящий трубами заводов и фабрик, с волнующимся морем желтеющих хлебов». Мечта коммунистов сбылась: теперь в Амдо тибетцев вдвое меньше, чем ханьцев. Например, пустынная местность Карму (кит.: Голмуд) с немногими кочевниками на востоке Амдо превратилась в город с населением в 200 тыс., из которых тибетцев менее 2%. Много поселений планируется построить вдоль железной дороги в Лхасу. Лишь с 1996 по 2000 г. число городов в ТАР возросло со 112 до 140. В 2000 г. решено построить 100 малых городов вдоль шоссе, соединяющих Лхасу с Амдо, Камом и Непалом. Население этих городов к 2010 г. должно возрасти от 440 тыс. до 780 тыс.
По китайским данным на 1988 г., из 72 тыс. ханьцев ТАР 52,5% жили в Лхасе и окрестностях. Много китайцев также в Шигацзе, Цетанге, Чамдо и других крупных городах. Тибетские земли Гьелтанга и Цетанга, по свидетельству очевидца, усиленно осваиваются китайцами, культура разрушается, процветают коррупция и расизм. В Лхасе сейчас приезжих вдвое больше, чем тибетцев. Сегодня столица Тибета состоит как бы из двух городов — китайского и тибетского, причем ханьцы быстро осваивают тибетскую часть города. Когда Лхаса была священным центром Тибета, ее площадь составляла 3 кв. км, население — 30 тыс. чел. К 2000 г. город расширился до 53 кв. км, к 2005 г. — до 70 кв. км с населением 257400 чел.; к 2015 г. власти планируют его расширить до 272 кв. км, население будет больше 300 тыс.чел. В город идут инвестиции, инфраструктура быстро развивается.
Ханьцы живут обособленно от тибетцев. Это касается и постоянных жителей, и временных. Они селятся в основном в новых районах. Город быстро растет, его ландшафт все больше китаизируется. При строительстве новых домов не учитываются традиции тибетской архитектуры. С 1993 по 1998 г. в Лхасе сносили в среднем по 35 старых зданий в год. В рамках выполнения решений 3-го форума (см. выше), в старой части столицы к концу 1996 г. снесли 350 из 600 памятников старины. Старые здания тибетской архитектуры заменили бетонными многоэтажками, в которые поселили ханьцев. В 1998 г. был объявлен мораторий на снос старых зданий в центре Лхасы, решили отреставрировать 76 из них. Но в 2002 г. снесли старую мечеть тибетских мусульман, на ее месте построили новую из бетона. В ней смешаны тибетский, китайский и центральноазиатский стили. Странный вертикальный монумент, который можно увидеть на площади перед Поталой, символизирует «мирное освобождение» Тибета. Его местоположение — напротив бывшей резиденции Далай-лам — не случайно и имеет политическую подоплеку. В центре Лхасы за Джокхангом — 13-этажное здание, возвышающееся над городом. Оно построено в 2002 г. Это штаб-квартира Бюро общественной безопасности. Статуя «Золотые яки» в Лхасе должна обозначать «новый Тибет». Но тибетцы вкладывают в нее другой смысл: один як смотрит на Поталу, а другой — на Норбулингку, то есть зимнюю и летнюю резиденции Далай-лам.
Недавно появилась обнадеживающая новость: в 2009–2020 гг. будет восстановлен традиционный облик исторического центра Лхасы площадью 6,47 кв. км. Высота новых зданий здесь не будет превышать 15 м, а те здания, которые не соответствуют традиционному облику, снесут.
Новый квартал Лхасы, 2008 г. (фото: С.Л. Кузьмин)
Северная, центральная и восточная улицы Лхасы, 2008 г. (фото: С.Л. Кузьмин)
Как известно, в КНР проводится планирование семьи. Это оправданно, учитывая очень высокую численность и плотность населения, подавляющее большинство которого составляют ханьцы. Однако плановое деторождение перенесли и на «нацменьшинства». Пара супругов-ханьцев может родить и вырастить только одного ребенка, а кадровых работников ТАР, жителей городов и поселков с 1984 г. поощряют рожать двух, с определенным интервалом. При планировании семьи декларируется принцип добровольности, запрещены принудительные аборты. Среди скотоводов и земледельцев (около 80% населения) ведутся разъяснительная работа о научных способах ограничения рождаемости и пропаганда оптимизации деторождения, а в пограничной зоне такая пропаганда вообще не ведется. «Тем скотоводам и крестьянам тибетской национальности, которые сами хотят проводить плановое деторождение, ведомство здравоохранения правительства ТАР предоставляет безопасные и надежные услуги». По китайским данным, в сельской местности ТАР в семье в среднем 4–5 детей, нередко 7–8. В Сычуани и Цинхае местные правила отличаются, а политика ограничения рождаемости более жесткая.
Вот что сообщали тибетцы с мест. В 1980-х гг. тысячи тибеток в ТАР были стерилизованы, сотням сделаны аборты, для чего мобильные бригады по контролю за рождаемостью разъезжали по сельским районам. Степень принудительности была разной, в зависимости от места, времени и рвения чиновников. В Каме и Амдо применялись жесткие меры. Например, в уезде Пари в 1983 г. стерилизовали 2415 женщин, из них 82% — тибетки. В 1987 г. в округе Кардзе были стерилизованы 764 женщины, из них 660 тибеток. В 1996 г. в Цинхае введение женщинам контрацептивов проводилось в массовом порядке. Спирали ввели 2958 тибеткам, рождаемость сразу упала с 86,13 до 85,73%. По тибетским источникам, в 1996 г. в течение 22 дней в одном из районов Лхасы принудительно стерилизовали 308 тибеток, которые уже имели по трое детей. Одна из них скончалась в больнице через три дня после операции. В 1997 г. в ТАР было зафиксировано 883 случая принудительных абортов и стерилизации тибеток. Хотя китайская администрация в 1984 г. объявила, что только 12% населения ТАР (жители городов) подпадает под плановое деторождение, в действительности за третьего ребенка установили штрафы в 1,5–3 тыс. юаней. На «лишнего» ребенка не выдавались продовольственные карточки, а с работающих удерживалось 50% зарплаты или ее 3–6 мес. не платили.
Сведения о стерилизации тибеток поступали и позже. кое-где стерилизовали до 90% замужних женщин. Если в семье рождался ребенок сверх установленных норм, некоторые семьи скрывали это, чтобы избежать штрафов и других санкций. Такого ребенка могут не отдавать в школу, он лишен государственных социальных гарантий. Штрафы могли превосходить годовой доход семьи и составлять до 5 тыс. юаней (588 долл.). В октябре 2001 г. беженцы сообщали, что в уезде Нагчу женщин заставляли делать аборты на 7-м — 8-м мес. беременности. В волости Драяб (округ Чамдо) стерилизовали по 50–60 женщин в день при плане в 700. На тех, кто отказывался, налагали штраф в 1600 юаней (188 долл.). Аналогичные сведения поступали и из Цинхая. Например, в одной волости округа Голок ежегодно требовали проводить стерилизацию пяти женщин, для чего проводили лотереи между теми, кто еще не рожал (в возрасте старше 20 лет). В некоторых случаях женщин заставляли еще и платить за собственную стерилизацию и последующее медицинское обслуживание.
Здесь опять возникает вопрос о преувеличениях. Однако сведения поступали в течение долгого времени, из разных местностей и от разных людей. Это говорит, по крайней мере, о массовой стерилизации женщин для контроля рождаемости. Очевидно, это дало результаты. Есть данные, что рождаемость и прирост населения в ТАР за десятилетие снизились примерно вдвое (см. таблицу). И это при быстром повышении численности ханьцев.
Итак, хотя точная статистика прибытия и убытия не-тибетского населения на тибетских землях отсутствует, несомненно, что действия властей способствуют повышению числа китайцев в Тибете. Эта миграция опасна также тем, что она ведет к маргинализации тибетцев, тогда как быстро развивающиеся отрасли экономики уходят к китайцам.
| Год |
Число рождений |
Рождаемость, % |
Естественный прирост населения |
Темп естественного прироста |
| 1991 |
51700 |
2,35 |
35400 |
1,61 |
| 1993 |
48800 |
2,13 |
32000 |
1,4 |
| 1995 |
48200 |
2,06 |
30500 |
1,3 |
| 1997 |
44300 |
1,84 |
26200 |
1,09 |
| 1999 |
36000 |
1,45 |
19900 |
0,8 |
Язык, образование и культура
«Всем известно, что в прошедшие несколько десятков лет после мирного освобождения Тибета и проведения демократической реформы… Китай оказал огромную человеческую, финансовую и материальную помощь в защите, спасении и распространении тибетской культуры, традиции и национального своеобразия, с использованием юридических, экономических и административных методов». Напомню, что во время Культурной революции проводился курс на ликвидацию тибетского языка и культуры. Его преподавание было запрещено. В «Сборнике документов по тибетским национальностям 1965–1985 гг.», предназначенном для служебного пользования в ТАР, был сделан такой вывод: «Учителей тибетского языка и лиц, способных переводить на тибетский, осталось очень мало. В результате стало очень трудно обучать этому языку, а также составлять официальные документы на двух языках. Большое количество тибетских чиновников не может правильно читать и писать на своем языке. Не могут они проводить и политику партии в массы по этой причине».
После смерти Мао в Лхасе на тибетском языке не было даже объявлений. Китайский чиновник, находившийся там с 1960 г., не смог сказать иностранцу, как по-тибетски будет «пожалуйста» и «благодарю Вас», зато знал, как будет «убирайся», «двигайся» и «быстрее».
Выступая на первом собрании Китайского института тибетологии в 1988 г., Панчен-лама X сказал: «Страна, которая, начиная с седьмого столетия, сама определяла свою судьбу в течение 1300 лет, после своего освобождения утратила свой язык. Были мы отсталыми или делали ошибки — мы сами определяли свою жизнь на самом высоком плато мира, пользуясь своим родным языком. Наш язык сохранил все, чего мы достигли в нашей культуре: буддийское учение, народные ремесла, астрономию, астрологию, поэмы, логику, юридические и политические труды. <…> Я хотел бы знать, выживет ли тибетский язык или будет искоренен». Ситуация с тибетским языком вне ТАР была еще хуже. Например, из 6044 тибетских членов КПК и чиновников в округе Кардзе лишь 991 могли читать и писать по-тибетски.
Стали исправлять положение. В 1987 и 1988 гг. в ТАР были обнародованы «Некоторые положения об изучении, использовании и развитии тибетского языка и письменности» и детальные «Правила в проведении Некоторых положений ТАР об изучении, использовании и развитии тибетского языка и письменности». Эти документы сыграли важнейшую роль в их сохранении. Главным инициатором принятия «Правил» на пленуме СНП ТАР был Панчен-лама X. «Правила» предусматривают равное хождение в ТАР тибетского и китайского языков, причем главным провозглашен тибетский. Все постановления и законоположения собраний народных представителей всех уровней ТАР, а также официальные документы, направляемые местными правительствами ТАР и их департаментами в низовые организации, всякого рода оповещения теперь публикуются на тибетском и китайском. Судопроизводство и вся процессуальная документация для тибетцев ведется на тибетском языке. Тибетский с китайским используются в надписях на казенных печатях, в анкетах, справках, на почтовых конвертах и корреспонденции, бумаге для канцелярских записей, улично-дорожных указателях учреждений, предприятий, учебных заведений, вокзалов и станций, аэропортов, магазинов, гостиниц, ресторанов, театральных помещений, туристических объектов, спортивных заведений и библиотек. На тибетском языке выходит ряд газет и книг.
По сообщениям Синьхуа, все больше появляется мобильных телефонов и компьютеров с тибетской графикой, офисного программного обеспечения и браузеров на тибетском языке; создан онлайновый тибетско-китайско-английский словарь. Работа по созданию программного обеспечения на тибетском языке ведется при поддержке Министерства информатики КНР, к настоящему времени ее проекты уже завершены.
Однако, приехав в ТАР, можно увидеть и другое. Армейские части и многие предприятия имеют таблички на одном китайском, в ряде учреждений все объявления также не дублированы по-тибетски, большая часть теле- и радиопередач чисто китайская. Телепередачи на тибетском, видимо, подвергаются более сильной цензуре, чем новые китайские каналы. То же касается газет и журналов.
На модерновом пивном заводе в Лхасе все вывески, объявления, инструкции тоже по-китайски; хотя рабочие в основном тибетцы, тибетский язык, по мнению начальства, здесь не нужен. В Интернет-кафе программное обеспечение на китайском и английском. Есть сведения, что от тибетцев основные документы принимают только на китайском. Неологизмы в основном заимствуются тоже из китайского, что способствует языковой ассимиляции. Один ученый из Оксфорда изучил переключение между китайскими и тибетскими словами в зависимости от контекста. Оказалось, что 30–40% словаря жителей Лхасы заимствовано из китайского. Стандарт языка падает, потому что язык на высоком уровне учат лишь немногие тибетцы.
Преподавание тибетского и китайского языков в школе обязательно. Начиная с 1985 г. на средства правительства КНР в 21 провинции и городе были созданы тибетские классы и школы. Подготовлено около 10 тыс. тибетцев с дипломами высшей школы и техникума. На конец 2003 г. в ТАР было 1011 школ разных ступеней и 2020 учебных пунктов. В школах обучались 453,4 тыс. человек, 91,8% детей посещали школу, доля неграмотных снизилась до 30%. Но, по данным ООН, в 2005 г. 55% тибетцев были неграмотны, тогда как в каждой из 31 провинции КНР неграмотных было меньше 20%.
По данным на 2008 г., в ТАР насчитывается 15523 педагога, ведущих уроки на двух языках; 10927 педагогов специально преподают тибетский язык. Составлены и переведены на тибетский язык 181 учебник, 122 учебных пособия и 16 учебных программ по 16 дисциплинам от начальной до средней школы. Если дела с образованием в Тибете обстоят так хорошо, почему не иссякает поток детей, которых родители предпочитают нелегально отправлять в тибетские школы в Индии? Чтобы понять проблему, полезно посмотреть, так сказать, на оборотную сторону официальных данных.
В Тибете бросаются в глаза китайские флаги на высоком флагштоке в каждом школьном дворе. По наблюдениям российских журналистов, все предметы в школе преподаются по-китайски, даже если китайских учеников там меньшинство. Учащиеся вынуждены оплачивать свои стулья, парты, учебники, а также все поломки в школе. Им говорят, что буддийская практика — это «отсталое поведение», а тибетская история — незначительный компонент китайской. В декабре 2008 г. было объявлено о введении в школе предмета «этническая целостность». Ученики теперь смогут «осознать преимущества китайского правительства и этнической политики Коммунистической партии» и противостоять «сепаратизму» на основе «марксистского взгляда на этнический вопрос». Примечательно, что еще в начале XX в. известный путешественник В.К. Арсеньев отмечал, что самое опасное в деятельности китайских мигрантов в Приморье в отношении «инородцев» — это когда они строят для них школы, где учат иероглифам, китайской этике, истории и т.п., то есть китаизируют.
Дети-беженцы из Тибета сообщали о наказаниях, введенных китайской администрацией: их заставляли чистить оросительные каналы, стирать одежду учителей и проводить уборку в промышленных районах.Учащиеся младших классов (6–12 лет) подвергались избиениям с применением резиновых дубинок, плеток, ремней, электропроводов, ножек от стульев, бамбуковых палок и т.п. Многим кочевникам не нравятся эти эксцессы и китаизация в школе.
Однако китаизация образования — не обязательно политика государства. Многие родители сами предпочитают давать своим детям китайское образование, поскольку это открывает больше возможностей в будущем. Например, около 3 тыс. выпускников ежегодно поступают в университеты Китая. Появились так называемые «внутренние школы»: в них набирают детей в Тибете и посылают в Китай, например в Ляонин и Фуцзянь. Вместе с тем, в Лхасский университет в 2008 г. поступили 2,5 тыс. человек, окончили 1,5 тыс. В ТАР приезжают иностранцы, обучаются там, изучают тибетский язык и культуру, некоторые пишут диссертации. Так что тибетский язык пока не исчезает.
Власти принимают меры по сохранению народных промыслов, эпоса, театра и т.д. В 2000 г. открылась Тибетская библиотека, работают более 160 групп самодеятельности и тибетского театра, центры искусства и т.д. Особое внимание уделяется «Гэсэриаде» — важнейшему произведению героического эпоса. Для сохранения и изучения последнего правительство ТАР в 1979 г. учредило специальный орган. Издан ряд энциклопедических сборников фольклора. С 1980-х гг. восстановлена практика проведения более 40 религиозных праздников. Наряду с традиционными (Лосар, Сагдава и др.), введены и другие, отмечаемые в КНР и мире.
Развивается спорт, традиционный и современный. Работают выставки, музеи — например, в Лхасе и Шигацзе. Их экспонаты рассказывают об истории Тибета, о «жестоком феодально-крепостническом» строе. В заново построенном дзонге Гьянцзе есть музей, посвященный борьбе с английскими агрессорами и, разумеется, феодальному строю. Очевидец, посетивший этот музей в 1999 г., смеялся над многочисленными историческими неточностями и подлогами в экспозиции.
Портреты классиков марксизма-ленинизма в магазине г. Шигацзе, 2008 г. (фото: С.П. Кузьмин)
Но сильнее влияют на тибетцев СМИ. Они внедряют западную массовую культуру в китайском варианте. Реклама, афиши, глянцевые журналы, кинофильмы, теле- и радиопередачи, видео- и аудиозаписи, шоу, дискотеки, бары и прочие атрибуты модернизации буквально захлестывают крупные города и проникают в сельскую местность. Люди все больше смотрят китайские шоу. В городах хорошо видно, как разрушается традиционная культура. Здесь растут алкоголизм, преступность, разводы, домашнее насилие и проституция. По официальным данным, в 2000 г. в Лхасе уровень разводов составлял 20% — выше, чем где-либо в Китае. Основная причина — пьянство мужей и их супружеская неверность. Проституция в Тибете процветает, в основном, на базе караоке-баров, дискотек и подобных заведений, которые расплодились в ходе экономической реформы. В 1990 г. в Лхасе на 18 главных улицах было 658 борделей, в Цетанге — 60; в середине 1990-х гг. в Чамдо — 15, в Дромо — 4. Основная причина — наплыв мужчин-ханьцев и обилие солдат, для которых въезжает множество проституток из Китая. Они концентрируются в основном в районе правительственных учреждений, больниц, школ и торговых зон, где большинство магазинов принадлежит китайцам, но отдельные китайские проститутки встречаются даже в святых местах — например, на Баркхоре в Лхасе. Растет проституция и среди тибеток, в последнее время и на селе. Так многие из них хотят избавить свою семью от бедности. Борьба властей с проституцией в основном сводится к закрытию отдельных борделей.
«В Китае с большим уважением относятся к тибетской национальной специфике и традиционной культуре, принимаются меры по их охране, пропаганде и развитию. По мере модернизации в них вкладывается новое, более богатое и пронизанное духом эпохи содержание». Но каков дух эпохи? Не превращает ли он традицию из образа жизни в средство привлечения туристов и улучшения имиджа государства? Ведь главным считается материальный рост, а для него нужны кадры, в том числе местные. Не потому ли в последние годы улучшается образование в Тибете? В этой области существует до сих пор не разрешенное противоречие: национальное единство, стабильность и безопасность Китая требуют ассимиляции и одного языка, но признание того, что страна многонациональная, требует формального признания не-ханьских культур.
Современные магазины в Лхасе, 2008 г. (фото: С.П. Кузьмин)
Состояние природной среды
Правительство ТАР декларирует стратегию гармоничного продолжительного развития и планирует меры по охране окружающей среды. Сформирован механизм охраны среды и контроля загрязнений, большое внимание уделяется экологическому строительству. В ТАР есть 18 природоохранных территорий всекитайского и районного значения. Хрупкий экологический баланс высокогорья, жизненная среда городов и сел в основном сохранились. Степень сохранности экосистем здесь самая высокая в КНР — и, несомненно, одна из самых высоких в мире. В последние годы на региональном уровне издан ряд законодательных актов и правил для охраны лесов, диких животных, растений, рационального ведения сельского хозяйства, охране особо важных в историческом и туристском отношениях памятных мест, геологических объектов и ландшафтов, созданы соответствующие структуры. Районное правительство постановило организовать семь заповедников, в 1993 г. — еще шесть общей площадью 325 тыс. кв. км.
Вывоз леса из Тибета в Китай.
В ТАР до сих пор высока численность животных, в других местах ставших очень редкими. Однако уже нельзя встретить огромных стад диких яков, киангов и других крупных млекопитающих, как раньше. Они сохранились в заповедниках. Тибетцы самоотверженно помогают правительству охранять свою природу. Например, в заповедниках ТАР, где живет антилопа-чиру, местные жители самостоятельно создали патрули, чтобы проводить в жизнь китайские законы против браконьеров даже ценой собственной жизни. Некоторых тибетцев во время патрулирования убили приезжие браконьеры. Одному из этих отважных егерей поставлен памятник.
Тем не менее, за годы китайского правления экологии Тибета нанесен большой ущерб. В 1949 г. древние леса Тибета покрывали 221800 кв. км, а к 1985 г. осталось 134 тыс. Лес вывозили с гор грузовиками или простой трелевкой, затем сплавляли в Китай по рекам, что вело к большим потерям, новые посадки почти не проводили. Произошли обезлесение, эрозия почвы, заиление рек. В 1987 г. Панчен-лама X видел это в Каме: «Во время моего визита в Кам в прошлом году я заметил значительное опустынивание, вызванное широкомасштабным и неизбирательным обезлесением». Следствием сведения лесов стало большое наводнение в Сычуани в 1981 г. Тогда власти озаботились их сохранением. Заготовку строго регламентировали, форсировали работы по восстановлению. Теперь ежегодно высеваются семена деревьев на 140 тыс. га горных склонов, прирост деревьев превышает вырубку. Эта, несомненно, полезная деятельность имеет и отрицательную сторону: земледельцы и кочевники должны высаживать быстрорастущие виды деревьев независимо от долговременного влияния на их жизнь.
Вырубка квотируется и ограничена 150 тыс. куб. м в год. Государство поощряет замещение дров другими источниками энергии, например солнечными нагревателями. Недорогие нагреватели такого типа сейчас широко применяет население ТАР. Значительные средства выделяют на борьбу с эрозией и опустыниванием. На предприятиях вводятся меры по снижению загрязнения среды.
Священная гора Кайлас сейчас превратилась в популярный туристский объект. У ее подножья построены отели, рестораны, дороги. Если раньше паломники убирали с горы всякий мусор, то сейчас она все больше засоряется. В 2008 г. власти решили ограничить число туристов, желающих взойти на Джомолунгму с тибетской стороны: в 2007 г. такие восходители после себя оставили 120 т мусора. Большая польза от туризма в том, что он экономически обосновывает охрану мест, которые могли бы не охраняться в обратном случае.
Значительную часть (68,1%) территории Тибета занимают луговые экосистемы, которые можно использовать под пастбища, а можно распахивать под поля. Чтобы накормить растущее китайское население в Тибете, власти превращали пастбища в поля. Земли от этого высохли и стали непригодными ни под пастбища, ни под пашни, огромные луга в Амдо превратились в пустыню. Опустынивание здесь ежегодно охватывает 67 тыс. га. Поданным С. Цзоу из Пекинского университета, на 1996 г. опустыниванию в Тибете подверглось 20,47 млн. га, под угрозой еще 1,36 млн. га. Помимо антропогенных факторов, свой вклад в деградацию экосистем вносят изменения климата, в частности глобальное потепление.
Власти внедряют ирригацию, охрану источников воды, ротацию и создание искусственных пастбищ, борьбу с вредителями, повышение благосостояния скотоводов, перевод их в оседлость. Но ротация — традиционный метод в скотоводстве, а мелиорация, борьба с вредителями и перевод кочевников в оседлость дают лишь временное улучшение. После исчезновения традиционного уклада и интенсификации скотоводства это ускоряет разрушение экосистем. В последние годы реализуется программа восстановления лугов: часть земель изымают из оборота, земледельцев и кочевников переселяют, компенсируют убытки. Однако с точки зрения экологии рациональнее сохранять традиционное природопользование и уклад жизни, чем организовывать «экологическую миграцию».
Особый вред природе наносят промышленное развитие и милитаризация. В Цинхае среда сильно нарушена горнодобывающей и нефтегазовой промышленностью, интенсивным сельским хозяйством. Само оз. Кукунор (кит.: Цинхай) сокращается из-за перерасхода воды на ирригацию: примерно 85% рек, впадающих в него, пересохли. Открытым способом добываются бура и соли с поверхности сухих озер, ведется плохо организованная добыча золота.
По данным Всемирного фонда дикой природы (WWF), из десяти рек мира, находящихся в наихудшем состоянии, четыре тибетских: Дричу, Гьелмо Нгулчу, Цачу и Сенгье Хабаб. Главные угрозы — стройки плотин, загрязнение, перелов рыбы и изменения климата. Речной сток, уровень осадков и запасы воды в Китае уменьшаются. Важный вклад в этот кризис внесло уничтожение лесов в Тибете китайцами. А теперь свои водные проблемы Китай решает за счет Тибета.
Важная задача — обеспечить сельских жителей чистой водой, пригодной для питья. Реки Тибета ниже по течению становятся величайшими реками Азии: Индом, Брахмапутрой, Меконгом, Янцзы, Хуанхэ и др. Они должны приносить пользу народам разных стран, а не одним китайцам. Строительство ГЭС в ТАР и Цинхае привело к затоплению больших площадей, а ниже по течению реки обмелели. При этом разработан план «Великий западный путь» по переброске воды на северо-восток. Если он будет реализован, то произойдут крупные нарушения экологии, массовое переселение тибетцев, затопление ряда священных мест. Этот проект вызвал возражения как за рубежом, так и в КНР.
В Тибете было размещено много ядерных боеголовок, плато загрязнено неизвестным количеством радиоактивных отходов. Большой могильник с этими отходами есть в Нэйбэе недалеко от Кукунора. В ряде мест добывают уран. Крупнейшие рудники находятся в Тхево (округ Канлхо). В связи с загрязнением от них многие тибетцы и их животные умерли от неизвестной болезни, многие дети родились с уродствами. Урановые рудники есть также в бассейне Цайдама, на оз. Ямдрок-цо и в Дамшунге. Информации мало, так как эти места охраняют военные. Разведан ряд месторождений редкоземельных элементов, но местное тибетское население исключено из обсуждения планов разработки.
Беженцы приводят факты разрушения природы, а власти КНР обвиняют их в том, что, «камуфлируя себя заботой об охране окружающей среды Тибета, они в действительности хотят только препятствовать социальному прогрессу и модернизации Тибета и подготовить общественное мнение к их политической цели — реставрации отсталого феодального крепостничества Тибета и расколу китайского народа». Однако причина сравнительного благополучия природы Тибета как раз и коренится в традиционной системе природопользования, позволявшей тибетцам веками жить в гармонии с природой. Такие традиции были неотъемлемой частью феодально-теократического строя. Несомненно, для сохранения природы этот строй был лучше социализма или капитализма.
Природа Тибета требует экстенсивного использования земель, низкой численности населения, минимальной нагрузки на экосистемы. Государственные меры по охране его природы соответствуют методологии, разработанной на Западе в условиях интенсивного хозяйства и экологического кризиса. В Тибете же такого кризиса нет, хозяйство не стало интенсивным. В пределах или вне Китая, но единственный путь устойчивого развития Тибета — предоставить возможность его жителям самим внедрять ту модель развития, которая лучше согласуется с их традициями и потребностями. В частности, рациональнее оставлять кочевникам их привычный образ жизни и природопользование, чем переводить в оседлость и организовывать «экологическую миграцию». Тибет должен вернуться к традиционному использованию земель, при котором население рассеяно по плато, использование земли также рассеяно, мобильно и гармонизировано в естественных пределах. Предложение Далай-ламы объявить регион территорией ахимсы представляется оптимальным.
Экономика
Около 80% тибетцев живут в сельской местности. Сельское хозяйство играет важнейшую роль в их экономике. Культурная революция оставила тяжелое наследие на селе. В 1977 г. рацион тибетцев состоял из 90–120 кг ячменя на человека. Тибет был вынужден ввозить ежегодно около 30 тыс. т зерна. Как отмечала китайская печать, продолжалось безвозмездное отвлечение рабочей силы и скота. В ряде уездов действовали запреты на народные промыслы, регулировалось личное хозяйство и т.д. Для исправления центральное руководство издавало постановления, проводило инспекции. Но эти меры давали лишь частичный эффект. Нехватку зерна решили восполнить массовой распашкой земель. Мероприятия в Тибете были частью общекитайских и проводились по указанию центра. Более половины всей рабочей силы ТАР бросили на рытье колодцев, каналов, строительство ирригационных сооружений. Делали это по принципу: «Где мало воды, нужно орошение, где мало земли — вспахивать целину».
В 1979 г. власти отказались от курса «взять за главное производство зерна». Стартовала повсеместная помощь бедным коммунам. В марте 1979 г. состоялся пленум комитета КПК ТАР, созванный для проведения установок 3-го пленума ЦК КПК (декабрь 1978 г.). Главным стал лозунг «В осуществлении четырех модернизаций во всем исходить из действительности Тибета». Упор сделали на многоотраслевое сельское хозяйство, на то, что нельзя больше игнорировать животноводство. Разверстки были запрещены. В 1980 г. зампредседателя правительства ТАР признал, что в 30% коммун люди живут хуже, чем в середине 1960-х гг., а у 30% доходы не изменились. По его признанию, в ТАР 150 тыс. чел. жили в бедности. Но по другим китайским оценкам тех лет бедность составляла 300–350 тыс. чел. То есть, через 20 лет после свержения феодализма более трети тибетцев жили в бедности. В эту категорию входили только те, кто не мог жить без помощи государства. Значит, в действительности бедных было больше.
Курс в отношении сельского хозяйства часто менялся: до 1979 г. — «взять за главное земледелие»; заниматься земледелием и(или) скотоводством, в зависимости от условий (1979–1987 гг.); сочетать и то, идругое, но главное — скотоводство (1984 г.). 1 мая 1984 г. правительство ТАР объявило о девяти мероприятиях по либерализации сельского хозяйства: продлить освобождение крестьян от земледельческого и скотоводческого налогов до 1990 г., гарантировать право их хозяйственной самостоятельности, продлить срок подряда на землю (30–50 лет), прекратить принуждение к той или иной сельскохозяйственной деятельности и спускание сверху планов.
Речь пока шла не об индивидуальных хозяйствах, а о хозяйствах с полной собственностью лишь на часть средств производства, тогда как земля и пастбища лишь используются, собственность же на них принадлежит «обществу», то есть государству.
Распределение небольших участков лугов между семьями сильно уменьшило мобильность стад, что создало потенциал для нарушения пастбищ. Кочевников стали переводить в оседлость. Это ограничило их гибкость и мобильность, привело к концентрации стад в ограниченном пространстве и быстрому перевыпасу.
В августе 1984 г. секретарь ЦК КПК и зампредседателя Госсовета заявили, что главный упор надо сделать на развитие индивидуальных хозяйств и рыночной экономики. По мере движения к ней традиционное скотоводство Тибета стало все больше коммерциализироваться. Одни кочевники получают пастбища с доступом к воде, другие — без него. Разделение пастбищ и их огораживание при приватизации вызывает конфликты. В 1997–1999 г. в Ганьсу и Цинхае в них погибли не менее 27 тибетцев. Многие сообщества пастухов на Тибетском плато пользуются пастбищами на основе одного из способов: совместно, с законными правами, данными «административным деревням»; в виде правительственных единиц более мелких «естественных деревень»; в виде групп, не имеющих официальных контрактов. Такие группы сохраняют свою автономию и живут по своим правилам, включая коллективный выпас и патрулирование границ пастбищ. В последнее время прорабатывается возможность разных стратегий — в рамках как индивидуального, так и коллективного использования земель.
В последние годы часть лугов изымается из оборота для восстановления. Земледельцам и кочевникам выдают компенсацию деньгами и зерном на несколько лет, за которые они должны найти другую работу, а это не всегда удается.. Многие семьи переселяют в другие районы. В пригородах создают небольшие поселки, где на субсидии кочевники живут несколько лет. После восстановления пастбищ они могут вернуться. «Экологическая миграция» получила большое распространение в Цинхае и Сычуани.
Еще одна трудность — что кое-где сохранилась практика мести и междоусобиц, хотя феодальная власть давно заменена коммунистической. Кочевники продолжают привлекать высших лам как посредников при разборках. Например, на земле кочевников-голоков очень мало ханьцев (9 тыс., тогда как тибетцев 126 тыс.). До сих пор основа их социально-политической структуры — рукор (кочевой лагерь из 35 семей). Если в одной семье не хватает людей, чтобы следить за скотом, а в другой, наоборот, людей слишком много, а скота мало, — они объединяются для взаимопомощи. Сила и слабость гол оков — лояльность к своему клану и презрение к другим. Но теперь их социальная организация под угрозой. В 1970-х — 1980-х гг. в засушливом округе Голок поощрялось увеличение продукции. Поголовье скота сильно выросло. Естественно, серьезной проблемой стало разрушение пастбищ от перевыпаса. Тогда стали поощрять уменьшение поголовья и огораживание пастбищ. Теперь в округах Голок (Амдо) и Нгаба (Сычуань) люди ведут праздную жизнь в стройных рядах однотипных домов, лишенные своих пастбищ ради охраны природы. В округах Голок и Юйшу кочевники не могут использовать 40% лугов. На остальных 38% размер стад приказано уменьшить вдвое. Веками отработанная система рационального использования лугов заменена неэффективной. Новые законы КНР разоряют голоков, потому что власти отобрали у них принятие решений по скотоводству.
В 1990-х гг. началось освоение центральной части бассейна рек Цангпо и Нагчу, где проживает основная часть населения ТАР и находятся основные сельскохозяйственные площади. Программа ирригации охватила 593 тыс. га. Сбор зерновых в ТАР возрос от 182,9 тыс. т в 1959 до 938,6 тыс. т в 2007 г.; сбор зерновых с одного му (15 му = 1 га) в среднем вырос на 355 кг. Таким образом, ТАР в основном осуществил самообеспечение продовольствием.
Несмотря на все трудности, переход от коллективного к частному сельскому хозяйству дал положительные результаты. В Тибете больше нет голода, жизненный уровень постепенно повышается. В 2006 г. доля частного сектора сельского хозяйства в налоговых поступлениях ТАР впервые превысила долю предприятий общественной и коллективной собственности. Скот стал собственностью двора. Вместе с тем, все больше тибетских крестьян сдают свою землю внаем китайским переселенцам, которые выращивают овощи для растущего китайского населения городов. Многих крестьян власти переселяют, чтобы передать их родовые земли ханьскому бизнесу.
В последнее время субсидии правительства КНР в ТАР ежегодно превышают 1,2 млрд. юаней. В середине 2000-х гг. там было более 260 государственных предприятий, на которых занята 51 тыс. рабочих. Еще больше частных, в основном ханьских. Развиваются добывающая, деревообрабатывающая, легкая, пищевая промышленность, стройиндустрия. Вводятся все новые шахты. По данным Статистического управления ТАР, в 2007 г. валовой внутренний продукт здесь достиг 34,22 млрд. юаней, тогда как в 1959 г. составлял всего 174 млн. Планируется в основном завершить модернизацию ТАР, превратить его в крупный туристический район и природный заповедник, место производства лекарственных средств тибетской медицины, крупнейшую базу производства и переработки редкоземельных и драгоценных металлов на юго-западе КНР.
Ускоренно развиваются энергетика, связь и транспортная инфраструктура. К 2008 г. построено более 500 электростанций, а количество обеспеченного электропоставками населения достигло 1,85 млн. человек, или 66% населения ТАР. Строят ГЭС, не спросив народ. К примеру, китайцы заявили, что строительство ГЭС на оз. Ямдрок-цо принесет тибетцам большие блага. Тибетцы и их лидеры — Панчен-лама X и Нгапо Нгаванг Джигме противились и задержали строительство на несколько лет: проект нарушал экологическую обстановку и религиозные чувства населения. Но строительство все же начали. В 1990-х гг. 1500 солдат НОАК охраняли стройку и не позволяли гражданским лицам находиться близ нее. Много тибетцев выселили. В 2007 г. были сообщения о наказаниях тибетцев, протестовавших против промышленного использования священных гор в округе Кардзе.
В августе 1995 — ноябре 1996 гг. построили аэропорт Гонкар около Лхасы, в сентябре 1994 г. — аэропорт Помда в Чамдо, в июле 2006 г. — аэропорт в Ньингтри на границе с Индией и Бирмой. Планируется постройка еще нескольких. Открыто 10 внутренних рейсов между Тибетом и Китаем и один международный — в Катманду.
С самого «освобождения» в Тибете усиленно строят шоссейные дороги. Платная работа переходила в бесплатную. Еще в середине 1980-х гг., по словам тибетских беженцев из У-Цанга и Кама, они строили дороги целыми семьями. За это не получали денег, даже еду надо было брать свою. За отказ от «освобожденного» труда могли арестовать. С 1997 г. в волости Драяб под лозунгом «Поднять бедных и отсталых тибетцев к процветанию» власти использовали подневольный труд. В нем принимали участие все местные тибетцы в возрасте 18–60 лет. Дети 12–16 лет помогали родителям. За работой следили офицеры Бюро общественной безопасности. Работа тяжелая: строительство дорог, домов, валка деревьев, с 8 до 18 часов и позже, с 15-минутным перерывом на обед. Первые полгода работники получали скудную зарплату, потом и ее перестали платить. Крестьян отвлекали от хозяйств, в среднем, по полгода. Расписания не было — могли забрать в любое время, независимо от сезона. Кто не работал, должен был платить штраф 300 юаней в месяц. Для местных это было слишком много. В результате приходилось или работать, или продавать имущество — от украшений до еды. Некоторые уходили попрошайничать в Лхасу, но Бюро общественной безопасности доставляло их назад. Тибетцы подчеркивали, что все это строительство нужно не им, а китайцам.
К 2000 г. протяженность шоссе в ТАР превышала 22 тыс. км, а к 2008 г. — 48,6 тыс. км. Асфальтовое покрытие очень хорошее. Автодороги сейчас проходят через большинство деревень района, но там почти нет системы общественного транспорта. Вместо него используют лошадей, мулов, яков, ослов и овец. Привычным средством стали грузовики и минитракторы.
Один из давних проектов правительства КНР — железная дорога из центральных районов в Лхасу. В июле 2006 г. она достигла столицы Тибета. Эта трасса, проложенная в зоне ледников и вечной мерзлоты, — большое достижение китайского инженерного искусства. Это самая высокогорная железная дорога в мире: 960 км — выше 4 тыс. м над уровнем моря, самая высокая точка 5072 м, более 550 км проложено в зоне вечной мерзлоты. Правда, движение по ней было бы невозможно без дизельных локомотивов американской фирмы «Дженерал Электрик». Пассажирские вагоны оснащены кислородными масками, двойные стекла защищают от ультрафиолетового излучения. Теперь в Лхасу можно без пересадки попасть на поезде из Пекина. Ежедневно в двух направлениях на участке Синин — Лхаса ходят восемь пассажирских и девять товарных поездов. 28 сентября 2007 г. началось строительство транспортного терминала в районе г. Нагчу, который станет важным перевалочным пунктом.
В 2002 г., по сообщению Синьхуа, 81,7% населения ТАР могли слушать радио и 80,1% смотреть телевидение. К настоящему времени этот процент должен приближаться к 100. В 2002 г. Китай решил создать Интернет-сеть «Цифровой Тибет», чтобы сломать западную монополию на распространение информации о Тибете. Растет число китайских Интернет-сайтов. Уже проложены оптоволоконные кабели из Лхасы в Шигацзе, Ньингчи, Чамдо и другие места. В 2002 г. расширено теле- и радиовещание Китая на Тибет. Радиовещание на тибетском языке увеличено с 9 до 17 ч в сутки.
Итак, удаленность и изолированность Тибета перестали быть препятствием для его освоения Китаем. В последние годы в экономике Тибета процветает частный сектор, растут инвестиции. В основном это касается китайских бизнесменов. Последние контролируют основную часть экономики, поскольку более опытны и имеют доступ к рынку самого Китая. Экономическая политика последних двух десятилетий направлена на интеграцию Тибета в состав Китая.
Новая специальная военная база в Кардзе (2009 TibetInfoNet / permission of the photographer)
Милитаризация
Крупные контингента! НОАК вошли в Тибет сразу после «мирного освобождения». На отдельных участках местное население полностью заменили китайскими воинскими частями. До 1986 г. в КНР было 11 военных округов, Тибет был под контролем трех из них. В 1986 г. число округов уменьшили до семи, Тибет стал контролироваться двумя: Юго-восточным со штаб-квартирой в Чэньду и Ланьчжоуским со штаб-квартирой в Ланьчжоу. В первый округ вошли ТАР, Кардзе, Нгаба, Дэчен и Мили. Во второй — Цинхай, Канлхо и Пари. По подсчетам тибетского правительства в эмиграции, в 1990-х гг. в Большом Тибете было около 500 тыс. китайских солдат и офицеров. Китайские официальные лица утверждают, что в ТАР было 40394 военных НОАК. В 1990-х гг. в ТАР было шесть военных подокругов. В них размещались две пехотные дивизии, шесть пограничных полков, пять пограничных батальонов, три артиллерийских полка, три строительных полка, главный пост связи, два полка связи, три транспортных полка, три транспортных батальона, четыре авиабазы, два полка ПВО, две дивизии и один полк вспомогательных войск, один дивизион и шесть полков народной военной полиции, двенадцать ракетных дивизионов, семнадцать радарных станций, четырнадцать военных самолетов, пять ракетных баз, на которых среди прочего находятся восемь межконтинентальных баллистических ракет.
Крупнейшие военные базы в Амдо находятся в Силинге, Чабгхе и Карму (кит.: Голмуд). Во всех трех местах есть авиабазы. В Каме военное строительство сосредоточено в Литанге, Кардзе, Таву, Дарцедо и т.д. Кроме того, там разбросаны посты ПВО и секретные взлетно-посадочные площадки.
Полагают, что Китай имеет свои центры по производству ядерного оружия в Дхашу (кит.: Хайянь), которые расположены в тибетском округе Цочанг, и в Тонгкхоре (кит.: Хуаньюань) — в Амдо. Первое китайское предприятие по разработке и созданию ядерного оружия в Дхашу было организовано в начале 1960-х гг. Согласно докладу «Ядерный Тибет», подготовленному «Международной кампанией за Тибет» (Вашингтон), это предприятие расположено недалеко от оз. Кукунор. Оно известно как Северо-западная академия по разработке и созданию ядерного вооружения, или «9-я академия». Именно здесь были созданы в 1970-х гг. все атомные бомбы Китая. Ракетные базы находятся к югу от Кукунора и в Нагчуке. Согласно указанному докладу, первое ядерное оружие было доставлено на Тибетское плато в 1971 г. и установлено в бассейне Цайдама. Сегодня часть китайских ядерных боеголовок находится в Тибете.
В 2007 г. было объявлено об открытия для туристов базы в Цочанге, на которой производились первые китайские атомные бомбы. «База станет одним из ключевых объектов туризма, превратится в площадку для воспитания и поддержки патриотического духа народа Китая», — заявил представитель уездного правительства Цзо Сюйминь.
В 1986 г. выяснилось, что китайцы построили взлетно-посадочную площадку для вертолетов в северо-восточном индийском штате Аруначал-Прадеш, поскольку считают его частью КНР. Индия быстро прислала войска. После недельной напряженности стороны развели войска в пределы своих признанных границ. Договорились, что на спорной территории не будет людей. В январе 2006 г. представители МИД КНР выразили недовольство тем, что премьер-министр Индии посетил этот штат. Собственно, китайские военнослужащие проникали в отдельные части штата и раньше, используя «аргумент», что «везде, где не было индийцев, принадлежит нам, а не Индии». Характерно, что еще в 1956 г. местные жители, узнав о китайских претензиях на свою землю, заявляли о желании жить под властью Индии, а не Китая. Провокации не ограничились штатом Аруначал-Прадеш. Небольшие китайские соединения временами нарушают северную границу Индии во всех секторах: западном (Ладак), среднем (Уттарканд, Химачал) и восточном (Сикким). Таким путем Пекин не только пытается «вернуть» чужие территории, но и оказывает давление на Нью-Дели, чтобы тибетская политика Индии не менялась.
Таким образом, пекинское руководство превратило некогда мирное государство между Китаем, Непалом, Бутаном и Индией в милитаризованную зону и военный полигон. Это было одной из целей «мирного освобождения». Те, кто посещал современный ТАР, отмечают, что такого скопления войск и вооружений не видели нигде больше. Это объяснимо: Тибет занимает важное стратегическое положение на границе Центральной и Южной Азии, где находятся «утраченные территории» Китая.
Уровень жизни и здравоохранение
По сравнению с периодом Мао, средний уровень жизни тибетцев повысился. Правительство КНР оказывает материальную поддержку одиноким старикам, беднякам и безработным, выделяет зерно, одежду, палатки, орудия производства. В основном решен вопрос с питанием и одеждой. В 1978 г. в городах и поселках доходы на душу населения составили 565 юаней, в 1986 г. превысили 1 тыс. юаней и в 2007 г. достигли 1131 юаня. Более 2300 чел. получили денежную компенсацию как осужденные по ложным обвинениям. В последние пять лет среднегодовой рост доходов на душу земледельцев и скотоводов ТАР держится на уровне 19,25%. Растет объем накоплений населения, сберегательные вклады достигли 16,01 млрд. юаней.
Эти цифры трудно обсуждать без учета других факторов: уровня цен, инфляции, структуры доходов, расходов и т.д. Например, по данным Тибетского бюро статистики, стоимость жизни в сельских районах ТАР с 1992 по 2001 г. возросла на 97%, а доходы населения — только на 69%. Значит, реальная покупательная способность снизилась. Правительство КНР делало заявления об улучшении жизни даже тогда, когда был голод. Субсидии, выделенные для ТАР в 1980-х гг., были в значительной мере использованы на содержание китайского персонала и послужили как «подъемные» для китайцев, живущих в основном в городах. Так, в конце 1970-х — начале 1980-х гг. средняя дотация на городского жителя составляла 128 долл., а на сельского — только 4,5. Дотировались преимущественно те продукты, которые потребляют китайцы. В 2007 г. в ТАР был введен режим прожиточного минимума. Объявлено, что им охвачены все крестьяне и скотоводы с годовым доходом ниже 800 юаней, 230 тыс. человек получают помощь, все жители городских и сельских районов Тибета охвачены системой медицинского страхования. Но бедность пока не исчезла. В городах Тибета много нищих и попрошаек, в том числе детей. Конечно, часть из них может работать, но предпочитает жить подаянием — как при любом строе. Однако других, особенно стариков и инвалидов, к этому вынуждает безвыходность.
С 2006 г. в ТАР началась реализация программы «Доступное жилье». С тех пор более 570 тыс. земледельцев и скотоводов переселились в новые дома. По этому проекту, к концу 2010 г. переселятся 80% земледельцев и скотоводов ТАР. Его реализация приведет к переводу почти всех тибетских кочевников в оседлость. Переселение также идет в тибетских районах Сычуани и Цинхая. Организация «Хьюмен Райтс Уотч» отметила в докладе 2007 г., что пастухам приходится распродавать стада, переселяясь в кирпичные дома, обремененные многолетними кредитами, для выплаты которых необходимо найти новую работу. Правительство предлагает пастухам переучиваться или осваивать товарное овощеводство, что сложно в условиях конкуренции с более опытными китайскими переселенцами. Переквалифицироваться на другую работу тоже трудно. Еще в 1987 г. Панченлама X отмечал, что китайцы имеют перед большинством тибетцев уже то преимущество при приеме на работу, что лучше знают китайский язык.Перевод кочевников в оседлость ведет к утрате ими национальной идентичности; возможно, увеличит бедность. Попытки кочевников оспорить или противостоять приказам правительства наказываются арестами, заключением, избиениями и штрафами.
Тибетская народная медицина сильно пострадала в Культурную революцию, затем стала возрождаться. В 2006 г. валовая продукция фармацевтических предприятий ТАР, производящих лекарственные средства тибетской медицины, составила 623 млн. юаней, Фарминдустрия на ее базе стала одной из опорных отраслей района. На 2008 г. в ТАР было 10 больниц уездного уровня и 18 предприятий, выпускающих препараты тибетской медицины, со штатом в 1400 чел.. Всего выпускается 360 наименований препаратов. Но основу здравоохранения составляет европейская медицина. Ныне в ТАР 1300 медучреждений, общее число больничных коек превышает 6700, профессиональных медработников 10 тыс.
Если в старом Тибете продолжительность жизни составляла 35,5 лет, то в 2000 г. она достигла 67 лет. Смертность новорожденных и младенцев снизилась с 43% накануне 1959 г. до 3,1%. Правда, достоверность этой статистики для дореволюционного Тибета вызывает сомнение. Предполагают также, что увеличение продолжительности жизни в Тибете могло произойти и без вторжения Китая. Тем не менее, о тенденции говорить можно. Это неоспоримое достижение коммунистов по сравнению с феодальным строем!
В то же время в медицинской системе ТАР есть недостатки. По данным правительства Тибета в эмиграции, сюда приезжали в основном врачи, которые не смогли сдать или очень слабо сдали квалификационные экзамены, вследствие чего не имели перспективы найти работу в Китае. Позже запустили программу повышения их квалификации. До сих пор поступают сообщения о низком качестве медпомощи и отказе в ней, особенно арестованным участникам антикитайских выступлений.
Лечение платное; медицинская помощь в больнице не оказывается, если не будет выплачен аванс. С другой стороны, в ряде клиник тибетской медицины, особенно при монастырях, оплата производится на добровольной основе, пациент может и не платить. По всему Тибету ламы используют свою харизму для собирания денег, чтобы строить школы, клиники и другие службы, важные для благополучия людей. Такой тип благотворительности имеет глубокие исторические корни.
Несмотря на медицинские достижения, до сих пор в Тибете есть туберкулез, болезнь Кашина-Бека, проказа и гепатит. В некоторых местах заболеваемость туберкулезом, возможно, достигает 20%. Регистрируются отдельные случаи заболевания чумой. К 2006 г. число ВИЧ-инфицированных в ТАР составило 40 человек, включая пять больных СПИДом, двое из них скончались.
Однако в целом важно отметить повышение качества здравоохранения в Тибете в последнее время.
* * *
Официальный Пекин так озвучивает итоги развития ТАР: «За 40 лет национальной районной автономии Тибет из феодально-крепостного общества, неизмеримо отставшего от требований эпохи, вступил в социалистическое общество народной демократии, реализовав высокие темпы экономического развития и всесторонний социальный прогресс. <…> Переход от средневекового феодально-тоталитарного режима к обществу современной демократии — такова закономерность в общественном развитии, эволюционирующем от отсталости и невежества к культуре и прогрессу». По такой логике, колониализм благотворен: ведь и британская колония Гонконг (Сянган) стала самым передовым районом Китая.
Если тибетцы всем довольны, откуда столько протестов? В действительности, прогресс в Тибете за последние 40 лет сопровождался геноцидом, Культурной революцией, уничтожением религии и культуры. В последние четверть века ситуация улучшилась, материальное благополучие растет, хотя до сих пор применяются некоторые методы репрессий и пропаганды, сохранившиеся со времен Мао.
Тем не менее, марксизм-ленинизм, маоизм, китаизация и модернизация так и не стали выбором тибетцев. Они считают, что свобода дороже. Она связана с духовными ценностями — религией и национальными традициями. Большинство понимает свободу как независимость. Даже та часть молодежи, которая увлекается современными тибетскими публикациями с критическим отношением к буддизму, настроена отрицательно к китайскому владычеству.
Поначалу «отсталый и невежественный» Тибет использовался Китаем как колония: вместо инвестиций или равноправной торговли он был военным плацдармом, источником сырья и рабочей силы, которую режим народной демократии приобщал к «культуре и прогрессу» через рабский труд и репрессии. Ситуация последних двух десятилетий уже не позволяет считать Тибет колонией Китая. В регион идут инвестиции, принимаются меры для его развития, национальная культура уже не вся объявляется отсталой. Как справедливо отмечают китайские обозреватели, метрополия эксплуатирует колонии, стараясь поменьше вкладывать в них, а КНР в последние годы делает очень большие вложения в Тибет. Но они идут в «одном пакете» с наплывом китайцев и ассимиляцией местного населения если не этнической, то культурной. Это напоминает древнекитайскую стратагему «Бросить кирпич, чтобы заполучить яшму». Сейчас Тибет надо рассматривать как территорию, которую бывшая метрополия осваивает не только как источник ресурсов, но и как свое жизненное пространство.
