Всё как всегда…

Всё как всегда, такой же дикий сервис,

Обмен того, что есть уже у всех,

Восток, базар, крепитесь наши нервы,

И только море – ласковый наш грех.

На пятый раз уже ничем не купишь,

От сувениров малость тошнота,

Они за годы в пыль все завернулись,

Но продают, всё ищут дурака.

Всё те же поседевшие верблюды,

С седлом протёртым до глубоких дыр,

Но прилетают новые всё люди,

И меж горбов глядят на этот мир.

Одна лишь радость – глубина так манит,

Красот таких нам не найти нигде,

Когда вокруг вас стая «попугаев»,

И радуга других прекрасных тем.

 

Я белой птицей…

Я белой птицей, просто так приснилось,

Поднялся над собой и полетел,

А тело на кровати притомилось,

Не умерло, я это не хотел.

Немножко в коме или просто в трансе,

Что вдруг душа до срока отошла,

Но больше не шевелит даже пальцем,

Но и не тлеет, ждёт, чтобы пришла.

А та, уставши или притомившись

За столько лет, рванула на простор,

И сверху потихоньку покрестивши:

Ты потерпи, такой вот уговор.

Я отгуляю там, ведь я терпела,

Пока ты здесь до одури гулял,

Ты душу не ценил, ценил лишь тело,

Вот и лежи, по жизни ведь устал.

И я лежал, холодный пот струился,

Открыл глаза, задвигалась рука,

И я ей сразу быстро покрестился,

И в этот миг душа в меня вошла.

21.10.14.

 

А в шестнадцать ноль-ноль…

А в шестнадцать ноль-ноль солнце за

гору всё закатилось,

И народ потянулся к бассейнам, где тоже

лафа,

И в воде не видать даже кильки, немного

уныло,

Ну, а в барах всё водку халявную пьют до

утра.

За забором отеля тьма тьмущая, только

шакалы,

Вдоль дорог ждут туриста дурного,

а вдруг повезёт?

Но дурных, видно, очень здесь мало,

Лишь скулят и тихонечко лают,

но надеются, вдруг забредёт.

20.10.14.

 

Очень тёмный египетский вечер…

Очень тёмный египетский вечер,

Звезд на небе – устанешь считать,

С моря тянет ласкающий ветер,

Очень тёплый и хочется спать.

Всё востоком приелось до боли,

Соль не смыть всю и малость гнетёт

От мелодий, что не остановишь,

Что так сладко и долго поёт.

21.10.14.

 

Через сетку пляжного зонта…

Через сетку пляжного зонта,

Тело покрывается загаром,

Незаметно чернота пришла,

И от солнца не было удара.

Кто сверх меры, сразу и сгорел,

Красным раком мечется по пляжу,

Кто-то так на завтрак переел,

В топчане размазался со смаком.

Каждый отдыхает от души,

У кого на что ума хватило,

Включено, но ты всё отключи,

Чтоб всё мимо быстро не проплыло.

21.10.14

 

Озаряются огненным шаром…

Озаряются огненным шаром

Пики гор, очень быстрый рассвет,

И народец на пляже упрямо,

Ожидает минутный концерт.

Заиграет лучами по морю,

Отразится от скал в тишине,

И откроет прекрасным началом

Новый день и растает в песке.

23.10.14.

 

Кому-то хочется ходить…

Кому-то хочется ходить,

Чтоб к вечеру болели ноги,

И воздух лёгкими ловить,

По пыльной каменной дороге.

Присесть у пляжа в темноте,

И сосчитать на небе звезды,

Потом упасть и захрапеть,

В переизбытке, что все кости

Болят от скал и от ходьбы,

Но так до одури счастлИвы,

Что мимо бара мы прошли,

И не пришли домой все кривы.

23.10.14.

 

А я шуткую…

А я шуткую, я опять шуткую,

Но кто б мне дал сегодня отдохнуть,

Чтоб в трубочку все ушки завернули,

И я бухой продолжил этот путь.

От бара к бару, где халява льётся,

И после пятой плавает язык,

И к вечеру вдруг что-то оборвётся,

У тех, конечно, кто так не привык.

Чтоб всё в бассейне вспучилося к ночи,

И чтоб русалки из него гурьбой,

Чтоб бармен поседел, чтоб всё, короче,

Чтоб наливалось и ушло в запой.

Чтоб поутру, собрав остатки силы,

Последний тост, за тех, кто уцелел,

Чтоб вспомнить все вчерашние картины,

Что рисовал, хотя и не умел.

23.10.14.

 

Шарм-эль-Шейх…

Шарм-эль-Шейх с остановкою в Табе,

И концовка в Дахаб занесла,

За два года бросала судьба нас,

Но связала два разных конца.

Вроде время немного по жизни,

Но два вместе – огромнейший срок,

Нас сложила судьба в этой жизни,

Значит, так начертал нам пророк.

21.10.14.

 

А привязанный конь…

А привязанный конь, на жаре целый день

отстоявши,

Повод рвал и с каким-то неистовством

ржал,

Но никто не пришёл. От жары и от боли

уставши,

Он с закатным лучом от бессилия упал.

Белой гривой прикрылись глаза, сжались

судорогой ноги,

А хозяин забыл, что за ним тоже надо

следить,

С высоты лишь стервятник подсчитывал

сроки,

Когда к трапезе смертной ему

приступить.

25.10.14.

 

А с балкона нам слышны весёлые речи…

А с балкона нам слышны весёлые речи,

Чей-то смех заливной, звон бокалов,

мелодий напев,

В нашем номере тихо, потушены свечи,

Только сны в девять вечера, в саван

кутают, словно за грех.

Каждый свой отгулял, как смог, этот

отпуск.

Кому в сласть оторваться, чтобы

вспомнить смешно,

А кому-то лишь сверху глядеть, как

гуляют те гости,

Монастырь, вот не знаю, мужской или

женский, а то всё грешно.

25.10.14.

 

Всё ж все люди…

Всё ж все люди, прожившие вместе лет

десять иль двадцать,

Каждый сам по себе и у каждого

собственный внутренний мир,

Вроде внешне их жизнь для других

очень даже прекрасна,

А другая течёт и меняется за закрытою

дверью отдельных квартир.

26.10.14.

 

Раньше было всё проще…

Раньше было всё проще, все были

немного похожи,

И открыты душой и на общий металось

всё стол,

А сейчас очень редко к душе

подбираются гости,

Да и стол той души, для гостей, до

обиды пустой.

26.10.14.

 

Вот и пролетела вся неделька…

Вот и пролетела вся неделька,

Очень быстро, как в цветном кино,

Море за окошком в отдаление,

Чуть блеснуло под стальным крылом.

Мы увозим лишь загар на спинах,

И какой-то странный сувенир,

Будет сниться в красочных картинах,

Этот чудный, но чужой нам мир.

27.10.14.

 

Рыбьи души…

Рыбьи души, а может людские?

Под водой молча смотрят на нас,

И тоскуют, наверно, в пучине,

Или молятся молча за вас.

Кто их знает, быть может когда-то,

Тоже с маски смотрели на них,

Удивлялись, как души земные,

Превращались в чудовищ морских.

Неизвестно в кого и когда-то,

Мы смотрели на мир их чужой,

Может кто-то глазищами рака,

Иль крылаткой такой неземной.

27.10.14.