В этой главе я хочу использовать необычную для публицистики форму: перекрестный допрос.
При прямом допросе свидетель рассказывает об обстоятельствах, которые ему стали известны вследствие восприятия событий органами чувств: слышал, видел, чувствовал на вкус и на запах. Перекрестный допрос — это допрос свидетеля после прямого допроса обвинением и защитой для проверки правильности и достоверности его показаний. Во-первых, чтобы зародить у суда сомнения в правдивости показаний, во-вторых, получить новые благоприятные сведения.
Мои свидетели — военные моряки и специалисты, которые высказывались в прессе по тем или иным обстоятельствам, связанным с трагедией 12 августа 2000 года. Моя задача — задать вопросы, ответы на которые должны зародить у читателя сомнения в достоверности тех сведений, которые высказывает специалист.
Вправе ли адвокат, не являющийся специалистом в области подводного флота, допрашивать специалистов? Да. Ни судьи, ни прокуроры, ни адвокаты не являются специалистами в самых разных областях знаний — от психологии и психиатрии до науки и техники. На предварительном следствии, в судебных заседаниях по делам они получают необходимые познания от специалистов и экспертов.
Понимание экспертиз, умение разбить доводы эксперта — высший адвокатской пилотаж. В десятках судебных процессов, которые закончились оправдательными приговорами или благополучными для моих доверителей решениями по гражданским делам, мне приходилось убеждать суды, что эксперты в областях строительства, бухгалтерии, судебной медицины, психиатрии, психологии, авиации, морского дела, биологии, климатологии и других совершали ошибки или умышленно давали ложные заключения.
Ответы свидетелей на мои вопросы, естественно, носят вероятностный характер. В наши виртуальные перекрестные допросы я буду включать доводы экспертов, в первую очередь — вице-адмирала Валерия Рязанцева. Его экспертные выводы и суждения я не раз приводил на страницах этой книги. Представляю его вам.
Валерий Дмитриевич Рязанцев.
Родился в 1947 году. Окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского комсомола, Офицерские классы, Военно-морскую академию, курсы Академии Генерального штаба.
Командир ракетной группы АПЛ, командир ракетной боевой части АПЛ, помощник командира АПЛ, старший помощник командира АПЛ, командир АПЛ, начальник штаба дивизии АПЛ, командир дивизии АПЛ, первый заместитель командующего флотилией АПЛ, заместитель командующего флотом по боевой подготовке — начальник управления боевой подготовки флота, заместитель начальника Главного управления боевой подготовки ВС РФ по Военно-морскому флоту.
Свидетель: Александр Лесков
Бывший подводник, капитан I ранга в отставке, бывший командир подводной лодки «К-147», представитель Общества ветеранов 3-й дивизии атомных подводных лодок Северного флота России.
Источник: Ирина Смирнова, Александр Бушев. «Капитан Александр Лесков: Подлодку „Курск“ расстреляли ракетами „земля-земля“». («Свободная пресса». 11.08.2009. Опубликовано также в газете El Mundo, Испания).
Итак, перехожу к допросам условных свидетелей.
Предоставим свидетелю Лескову возможность изложить свою позицию.
Александр Лесков : Официальная версия утверждает, что «Курск» во время взрыва находился под водой. Этого не могло быть, потому что при длине подлодки в 153 метра она не может погружаться там, где глубина моря не превышает 115 метров — а именно такова была глубина в месте затопления «Курска», которое, кстати, является полигоном надводных кораблей, а не подводных лодок. Такая глубина для огромной лодки — как лужа для щуки. Чтобы погрузиться, подводная лодка должна иметь под килем минимум три ее длины, то есть в данном случае — не менее полукилометра. И это знает любой командир АПЛ. При глубинах в 100 метров никто не разрешил бы погружение.
Во-вторых, официальная версия гласит, что лодка врезалась в дно и произошел второй взрыв. Это тоже не похоже на правду — от удара подлодки об дно никогда в истории подводного флота торпеды не взрывались.
Еще одно доказательство того, что субмарина во время взрыва находилась в надводном положении, — ее фотографии, полученные, когда она уже лежала на дне. Лодка была с поднятыми выдвижными устройствами.
Корреспонденты : Что это означает?
Лесков: Все выдвижные устройства лодки поднимаются только при надводном положении.
Корреспонденты : Хорошо, пусть при взрыве «Курск» был в надводном положении. Что это меняет в данном случае?
Лесков : Во-первых, одна маленькая ложь порождает большое недоверие. Во-вторых, взрыв под водой фигурирует как основная версия. Но взрыва под водой не было. Если бы он произошел под водой, была бы совершенно иная картина повреждений: корпус бы разворотило изнутри, а на самом деле вся обшивка была загнута внутрь. Но повторяю, торпеда сама по себе взорваться не может. Кроме того, торпеды не детонируют, потому что на каждой стоят четыре уровня защиты.
Если бы торпеда рванула сама по себе, это, извините, как укус комара в задницу слона — ерунда для такой подводной лодки. От одной торпеды не могли взорваться и все остальные. Даже при пожаре торпеды все вместе взорваться не могут. Я своими глазами видел на фотографиях, как лодка лежит на боку, а торпеды валяются на дне возле нее. И еще. Если бы, как говорит следствие, разом взорвался весь торпедный отсек, вода бы тут же хлынула в корпус и пожара бы не возникло. Но найденные трупы подводников сильно обгоревшие.
Корреспонденты : А как бывает?
Лесков : Так бывает при очень мощном внешнем воздействии. Иными словами, если в лодку попадают ракеты. Думаю, «Курск» погубили именно ракеты, когда он двигался по поверхности моря в район учений. Наши ракеты.
Корреспонденты : Ракеты?
Лесков : Да, ракеты. Думаю, было одно за другим два смертельных попадания. Но, как видим, даже при таком попадании кормовые отсеки остались целы, а люди — живы. И это отдельная история. Сначала сообщили, что слышали стуки изнутри подлодки — это правда, моряки оставались в отсеках. Моцак тогда сообщил: мы установили связь с ними, перестукиваемся. А потом отказался от своих слов. И это самое постыдное. А ведь они действительно перестукивались. Но прошли сутки, и все погибли. Я уверен: если бы этих ребят спасли, они бы рассказали, как их угрохали своими же ракетами.
Корреспонденты : Их могли бы спасти?
Лесков : Официально утверждалось, что подводный колокол на корпусе затонувшей подлодки установить не могут. Господи! Да наши водолазы за пять минут этот колокол устанавливают, это проще пареной репы. Потом стали говорить, что в стране глубоководных аппаратов не было… Ничего подобного, все есть, и были там наши подводники, и все сфотографировали с глубоководных аппаратов. Один из них вдруг стал после этого Героем России.
Корреспонденты : Как долго подводники ждали помощи?
Лесков : Я думаю, двое суток жили. Больше вряд ли протянули. И водолазы могли попытаться их спасти, если бы получили приказ. Но, увы, не получили. Иначе остались бы свидетели того, что произошло на самом деле и тайное стало бы явным. Остаются и еще вопросы. Например, зачем нужно было почти год на том месте, где затонул «Курск», держать надводный корабль, который глубинными бомбами не подпускал никого к лодке? Зачем нужно было тратить огромные суммы, чтобы отрезать первый отсек? Вообще первый отсек — самый главный свидетель. Он мог все рассказать о том, что произошло, но его не только отсекли на глубине, его еще там взорвали, уничтожив в пыль все, что могло пролить свет на причины аварии. А ведь операция по отрезанию стоила столько же, сколько сама подводная лодка. Миллиарды были потрачены. Я знаю, что были подняты две записки, одну из которых написал капитан Колесников. Но их содержания мы так и не узнали.
Корреспонденты : Говорили еще о столкновении с американской субмариной.
Лесков : Правду скрывали очень неуклюже. И подкидывали несуразные версии. Одна из них — столкновение с американской подводной лодкой. Да мы много раз сталкивались под водой — и при всплытии, и носами, ну и что? Вмятины получали, ничего особенного. Одна лодка во время плавания дважды столкнулась с американцами, потом хохотали все над ней. Никогда столкновение под водой не принесет таких фатальных разрушений, какие были у «Курска». Считаю, нужно было сразу признаться в том, что мы своими собственными руками утопили «Курск». Но главная функция штаба ВМФ — скрывать правду. Они прикрываются жупелом секретности во всех авариях, которые были на флоте, — ни об одной из них не сказано правды.
Корреспонденты : Вы считаете, что ракета, которая попала в «Курск», могла быть пущена в рамках учений?
Лесков : Думаю, да. Это береговая ракета, вероятно, класса «земля-земля». Ее могли пустить откуда угодно: из Подмосковья, из Плесецка…
А теперь перейдем к перекрестному допросу Лескова, в котором его ответы носят предположительный характер.
Борис Кузнецов (БК) : Вы знакомы с материалами уголовного дела, с документами, которые касаются проводимых учений?
Александр Лесков (АЛ) : Нет, я не входил в состав комиссий (ни правительственной, ни ведомственной (ВМФ РФ), не привлекался в качестве эксперта.
БК : Известны ли вам задачи, которые ставились перед кораблями — участниками учений? В частности задача по преодолению ракетными подводными крейсерами стратегического назначения противодействия противолодочных сил противника в районах боевых действий?
АЛ : С планом учения я незнаком, но предполагаю, что такая задача могла стоять.
БК : Как вы полагаете, в каком положении (надводном или подводном) должен находиться подводный крейсер перед торпедной атакой АМГ в условиях, когда перед надводными кораблями поставлена задача преодоления противолодочной обороны?
АЛ : В подводном.
БК : А вам известно, что в вахтенном журнале «Курска» указано, что непосредственно перед трагедией корабль находился на перископной глубине?
АЛ : Мне об этом ничего не известно.
Валерий Рязанцев (ВР) : Бортовые документы АПЛ, которые были подняты со дна Баренцева моря, подтверждают, что в момент аварии «Курск» был в подводном положении.
БК : Перископ подводной лодки относится к выдвижным устройствам?
АЛ : Да, относится.
БК : Выдвигается ли перископ, если подводная лодка находится в надводном положении?
АЛ : При плохой погоде или при необходимости увеличения дальности обзора.
БК : Чем объяснить ваше утверждение, что выдвинутые выдвижные устройства подтверждают нахождение «Курска» в надводном положении?
АЛ : Молчание.
БК : Можете ли вы сослаться на приказ или инструкцию, которая запрещает ракетной атомной подводной лодке ходить в подводном положении на глубинах 100 метров и менее?
АЛ : Я не могу сослаться на конкретный приказ или инструкцию.
ВР : Я знаю инструкцию по управлению атомной подводной лодкой, согласно которой, глубина под килем АПЛ определяется ее скоростью в подводном положении, а не длиной, а также безопасной глубиной погружения от таранного удара надводных кораблей. Эта же инструкция разрешает погружение АПЛ после дифферентовки в районах, где глубины больше 100 метров. АПЛ любой длины погружаются в районах для дифферентовки, где глубины меньше 100 метров, и никогда не «врезаются» (ваше выражение) в грунт. Это элементарные меры безопасности. Кто вас, г-н Лесков, допустил командовать подлодкой, если вы не знаете инструкции по управлению АПЛ? Ведь командир-неуч не только в боевых условиях не выполнит боевую задачу, но и в мирное время поставит под угрозу жизнь экипажа АПЛ, жизнь других людей на море и на суше.
БК: Вы знаете, что средние глубины Чукотского моря составляют 88 метров?
АЛ : Точно не помню.
БК : Как соотносится факт прохождения АПЛ Чукотского моря в подводном положении, где средняя глубина 88 метров, с вашим утверждением «При глубинах в 100 метров никто не разрешил бы погружения»?
АЛ : Молчание.
БК : Вам известны случаи прохождения АПЛ Чукотского моря в подводном положении?
АЛ : Как правило, подводные лодки проходят Чукотское море в надводном положении.
БК : А если проход подводной лодкой Чукотского моря осуществляется в боевой обстановке?
Из постановления о прекращении уголовного дела от 22.07.2002: «…Полигоны, на которых было запланировано проведение учений, являлись штатными и отвечали мерам безопасности. Подводные лодки проекта 949А ранее неоднократно принимали участие в учениях на этих полигонах, в том числе в районе боевых действий № 1 (РБД-1), где в последующем погиб АПРК „Курск“. Выбор района действия для АПРК „Курск“ осуществлялся в строгом соответствии с „Правилами использования полигонов“ (ПИП-91) и „Инструкцией по управлению атомной подводной лодкой“. Каких-либо нарушений при выборе района действий АПРК „Курск“ допущено не было».
БК : Вы утверждаете, что «если бы взрыв произошел под водой, была бы совершенно иная картина повреждений: корпус бы разворотило изнутри, а на самом деле вся обшивка была загнута внутрь». Вы сами осматривали корпус «Курска»? Знакомились ли с протоколами осмотра? Какие именно части корпуса оказались вогнутыми внутрь?
АЛ : Корпус «Курска» я не осматривал, с протоколами осмотра не знакомился. Какие конкретно части обшивки были загнуты внутрь, сказать не могу.
БК : Почему вы публично ссылаетесь на обстоятельства, которые вам достоверно не известны?
АЛ : Молчание.
БК : Вы утверждаете, что «взрыв под водой фигурирует как основная версия. Но взрыва под водой не было». Чем объяснить зафиксированные норвежскими сейсмическими станциями два взрыва? Второй сопоставим с сейсмическим событием магнитудой 4,2, а первый примерно в 100 раз меньше.
АЛ : Молчание.
БК : Вы утверждаете, что «торпеда сама по себе взорваться не может. Кроме того, торпеды не детонируют, потому что на каждой стоят четыре уровня защиты». Следовательно, если рядом с торпедой на полигоне положить полкило тротила и рвануть, торпеда не сдетонирует? А вы когда-нибудь видели, как уничтожают боеприпасы, например, мины и снаряды Второй мировой войны? Являетесь ли вы специалистом в области физики взрыва?
АЛ : Молчание.
БК : Вы утверждаете, что «от одной торпеды не могли взорваться и все остальные. Даже при пожаре торпеды все вместе взорваться не могут». А вам известно, каково количество взрывчатки в боевой части современной торпеды?
АЛ : 450/557 кг.
ВР : Любой не снаряженный детонатором боезаряд может сдетонировать при взрыве рядом с ним другого взрывного устройства, которое станет для боезаряда детонатором.
БК : Вы говорите, что «найденные трупы подводников сильно обгоревшие», но в то же время в ваших словах содержится утверждение, что пожара не было.
АЛ : Молчание.
ВР : Вы что, взрывотехник и знаете взрывные характеристики взрывчатых веществ торпед? Вы что, специалист по взрывам в замкнутых пространствах и знаете, как должны выглядеть края пробоин в корпусе при том или ином характере взрыва? О каких четырех уровнях защиты на торпедах вы говорите? Что вы знаете об обнаружении обгоревших трупов подводников? Ответов на эти вопросы я не получу, потому что вы ничего не знаете о том, о чем пытаетесь рассуждать. Это плод вашей фантазии, ваш вымысел.
БК : Вы говорите: «Я своим и глазами видел на фотографиях, как лодка лежит на боку, а торпеды валяются на дне возле нее». Вы посчитали количество торпед, которые валялись на дне?
АЛ : Нет, я их не считал.
БК : Соответствует факт нахождения невзорвавшихся торпед версии следствия о том, что сдетонировала только часть торпед, а остальные представляли опасность, вместе с отрезанным первым отсеком остались на дне после подъема «Курска» и были уничтожены глубинными бомбами?
АЛ : Вероятно, соответствует.
БК : По вашей версии, «Курск» был уничтожен двумя российскими ракетами: «Да ракеты. Думаю, было одно за другим два смертельных попадания». Действительно, было зафиксировано два взрыва с интервалом 2 минуты 1 5 секунд, но первый взрыв был примерно в 100 раз слабее второго. Чем вы это объясните?
АЛ : Молчание.
БК : Как вы полагаете, ракетное нападение имело умышленный или неосторожный характер? Если имел место умысел, означает ли это наличие антигосударственного заговора? А если имел место случай, какова возможность случайности события с точки зрения теории вероятности?
АЛ : Молчание.
Я останавливаю допрос свидетеля Лескова и обращаюсь к читателям: господа, у вас есть еще вопросы по этой версии? Полагаю, что нет.
Так рождаются легенды и мифы. Причина их возникновения — вопиющая некомпетентность. Я не удивляюсь тому, что на интернет-форумах о событиях 12 августа 2000 года рассуждают люди, далекие от флота, если командиры лодок, пусть и бывшие, в звании капитана I ранга, несут несусветную чушь.
Свидетель: Валерий Алексин
Бывший подводник, контр-адмирал, служил флагманским штурманом дивизии, а затем — флотилии атомных подводных лодок на Камчатке; главный штурман ВМФ. После выхода в запас работал обозревателем газеты «Независимое военное обозрение». Умер в 2001 году.
Уважаемый моряками Валерий Иванович Алексин ушел из жизни до окончания расследования дела «Курска». Он не был экспертом в этом расследовании, не знакомился с материалами уголовного дела, а пользовался информацией СМИ и, вероятно, мнением моряков-подводников, друзей и сослуживцев. Я бы не стал тревожить его прах, если бы до сих пор сторонники версии столкновения «Курска» с иностранной атомной подводной лодкой не использовали его имя и доводы.
Поэтому я не стану подвергать Валерия Ивановича перекрестному допросу, а просто дам ему слово и потом опровергну его доводы.
Источник: Валерий Алексин. «Вероятнее всего, „Курск“ протаранила иностранная субмарина». («Независимая газета». 13.09.2000).
«Учения привлекли повышенное внимание руководства НАТО и морских ведомств США, Великобритании и Норвегии, которые направили в район учений, объявленный установленным в международной практике образом, дополнительные силы разведки. В их число входили АПЛ „USS Memphis“ и „USS Toledo“ ВМС США, а также АПЛ „HMS Splendid“ ВМС Великобритании, для которых Баренцево море давно стало основным районом деятельности.
За надводными силами СФ, участвующими в учении, следили надводные разведывательные корабли США и Норвегии, а за нашими подводными лодками следили названные три АПЛ как самые эффективные из всех противолодочных сил и средств…
На 12 августа было запланировано проведение торпедных атак подводных лодок по отряду боевых кораблей (ОБК) „противника“, обозначаемых тяжелым атомным ракетным крейсером (ТАРКР) „Петр Великий“ (главная цель) с кораблями охранения. Генеральный курс ОБК проходил на юго-восток; вдоль него и были расположены учебные районы боевых действий атакующих подводных лодок, в одном из которых размером 15 на 20 миль находился и „Курск“.
Что произошло с „Курском“?
Заняв назначенный ему район и произведя донесение об этом и о готовности к выполнению торпедных стрельб, командир („Курска“) произвел доразведку района, дойдя до его южной кромки. Затем лодка развернулась на обратный курс в направлении на северо-запад и всплыла на перископную глубину 19 метров для ведения радио- и радиотехнической разведки надводных сил „противника“. При этом кроме перископа у нее были подняты выдвижные устройства для ведения такой разведки, антенны связи, радиолокационная станция для обеспечения безопасности плавания в скрытных режимах работы и, возможно, шахта ПВП (пополнения воздуха высокого давления под водой), так как лодка третьи сутки находилась в море и совершила к этому времени множество всплытий и погружений. Для улучшения управляемости на перископной глубине при волнении моря 3 балла в уравнительную цистерну был принят дополнительный балласт и назначена скорость около 8 узлов. В полдень 12 августа ОБК „противника“ маневрировал примерно в 30 милях (55 км) к северо-западу от района, где находился „Курск“.
С этого же направления к нашей лодке стремилась встречным курсом следившая за ней двое суток иностранная АПЛ (ИАПЛ), потерявшая из-за указанных маневров гидроакустический контакт с ней и торопившаяся восстановить его. Прошло десять, двадцать минут, а „Курск“ все не обнаруживался. И тогда командир ИАПЛ решил всплыть для уяснения обстановки на перископную глубину (ведь „Курск“, по его предположениям, мог находиться и в надводном положении). Глубину, опасную для таранного удара (от 50 м до перископной), подводники всего мира проходят быстро, на скорости около 12 узлов. На подходе к перископной глубине (для них 14–15 метров) И АПЛ неожиданно для себя ударила нижним подзором носовой части с острого курсового угла в верхнюю область правого борта носовой части „Курска“, где находился торпедный аппарат (ТА), заряженный боевой торпедой УСЭТ-80.
Из шести ТА нашей лодки только в двух находились практические торпеды, остальные четыре аппарата были снаряжены боевыми торпедами: две УСЭТ-80 и две 65–76, ведь „Курск“ — это корабль постоянной боевой готовности. Кроме того, еще 18 боевых торпед штатного боекомплекта находились на стеллажах первого отсека.
Столкновение подводных лодок — это не столкновение двух автомобилей, остающихся в изуродованном виде на месте. Оба подводных объекта: один — массой почти 24 ООО тонн („Курск“), другой — 6900 тонн (АПЛ типа „Los Angeles“) или 4500 тонн — „HMS Splendid“, продолжают двигаться с прежней скоростью (в данном случае относительная скорость встречного движения 5,5 м/сек), разрушая и разрывая все на своем пути, в том числе и свои корпуса. И поскольку АПЛ ВМС США и Великобритании по технологической традиции строятся однокорпусными с толщиной корпуса 35–45 мм, а наши — двухкорпусными, где толщина наружного легкого корпуса всего 5 мм, то при прочих равных условиях большие повреждения получают именно наши лодки. Уже через секунду после первого соприкосновения ТА правого борта с боевой УСЭТ-80 был смят на половину своей длины. Это вызвало детонацию и взрыв боеголовки торпеды, где основная энергия пошла по пути наименьшего сопротивления — в сторону задней крышки ТА, которая взрывом была вырвана, и через дыру более полуметра в диаметре в отсек хлынул поток воды, заполняя его и вызвав короткие замыкания электрических сетей. Стал быстро нарастать дифферент на нос. Возможно, командир „Курска“ для его отвода успел дать команду увеличить ход и переложить носовые рули на всплытие. Но исполнить все это времени уже не было. От коротких замыканий электросетей сработала аварийная защита обоих реакторов, лодка лишилась хода, управления и с нарастающим дифферентом все быстрее погружалась, пока примерно через минуту не ударилась носовой частью о дно моря.
Далее, мгновенно пройдя полутораметровый слой ила, огромная АПЛ по инерции пробороздила носовой частью скальную основу дна Баренцева моря, пока не смяла передние крышки других торпедных аппаратов, где находились боевые торпеды с тротиловым эквивалентом их боеголовок около 2 тонн, которые и взорвались, приведя к катастрофе корабля. Возможно, при этом сдетонировали и стеллажные торпеды, на что указывает огромная пробоина в прочном корпусе „Курска“ (рассчитанном на давление 60 атмосфер) площадью 6 квадратных метров над 1-м отсеком. По записям сейсмических станций, это произошло через две с половиной минуты после первого взрыва. Одновременно были проломлены межотсечные переборки во 2-й, 3-й и 4-й, а возможно, и в 5-й отсеки, так как они рассчитаны на давление всего 10 атмосфер. В эти две с половиной минуты погибли до 78–90 членов экипажа. От сильнейшего удара о грунт при дифференте около 30 градусов в кормовых отсеках сорвало с фундаментов основные механизмы главной энергетической установки „Курска“: турбины, турбогенераторы, обратимые преобразователи и т. п., а с ними — и гребные валы, которые разгерметизировали дейдвудные сальники и межотсечные подшипники и уплотнения. Через эти неплотности на глубине 108 метров хлынула вода, которая вызвала короткие замыкания и возгорания в кормовых отсеках, что подтвердили норвежские водолазы, заглянув в 9-й отсек. Таким образом, в течение короткого времени погиб и личный состав кормовых отсеков.
Куда же делась обидчица „Курска“? К моменту катастрофического взрыва в 1-м отсеке нашей лодки, то есть через две с половиной минуты после первого соприкосновения, она, распоров правый борт „Курска“, также лежала на грунте примерно в 700 метрах по корме от нашей субмарины. Повреждения, которые она получила, определялись первым взрывом УСЭТ-80 и механическими повреждениями ее корпуса и забортной арматуры, полученными при контактном движении обеих лодок относительно друг друга в первые 15–20 секунд. Видимо, она получила пробоину в обтекателе гидроакустического комплекса (ГАК), повреждения носовых антенн ГАК (режимов шумопеленгования и измерения дистанции), пробоины внутренних носовых цистерн главного балласта, носовых (рубочных, если АПЛ ВМС США) и правого кормового горизонтальных рулей и стабилизаторов. Возможно даже, что был затоплен ее 1-й отсек и в нем погибли люди. Но основные жизненно важные механизмы ее остались исправными или получили незначительные повреждения.
Создав противодавление в 1-м отсеке около 11 атмосфер, починив за сутки механизмы, необходимые для обеспечения движения и управления подводной лодкой на глубине, аварийно запустив ядерный реактор от аккумуляторной батареи (она для этого и стоит на АПЛ), иностранная подлодка смогла подвсплыть до глубины 40–50 метров, дать малый ход и так, ковыляя, унести ноги с места происшествия.
В это время, 13 августа, вне расписания и прилетали в район аварии два противолодочных самолета „Орион“ берегового базирования. Видимо, они обеспечивали прикрытие начала движения лодки в ближайшую ВМБ НАТО. Или, если бы она не смогла двигаться, немедленно донесли бы об этом своему командованию».
Дальше Валерий Алексин рассуждает о реакции политиков: «тайный» визит директора ЦРУ, переговоры Клинтона и Путина, «российские долги» и «американские кредиты»… Эти вопросы мы рассмотрим позже.
Мой комментарий:
Тот факт, что американские подводные лодки выполняли функции разведки, у меня никакого сомнения не вызывает. Вопрос только один: с какого расстояния осуществлялось это наблюдение. Как правильно заметил Алексин, район боевых действий, «объявленный установленным в международной практике образом», закрыт для иностранных кораблей и российских и иностранных судов. Появление американских боевых кораблей в закрытом для них районе чревато дипломатическими осложнениями.
Схема предполагаемого столкновения АПЛ «Курск» с иностранной АПЛ (ИАПЛ). Вид сбоку.
Возможно, в период холодной войны и мы, и американцы игнорировали нормы международного морского права, но сейчас время другое. Ракетные стрельбы «К-141» производил из РБД-2, где также находились надводные корабли Северного флота все с той же задачей по противолодочной обороне. Поэтому я исключаю проникновение американских субмарин в эти районы.
Западнее места гибели «Курска» на расстоянии примерно 30 миль находилась АМГ, в которую входили 9 надводных кораблей: ТАВКР «Адмирал Кузнецов», ТАРКР «Петр Великий», РКР «Маршал Устинов», ВПК «Адмирал Харламов» и «Адмирал Чабаненко», СКР «Легкий», МРК «Рассвет» и «Айсберг», ТР «Машинист». Кроме того, в учениях были задействованы 2 противолодочных самолета ИЛ-38, 11 противолодочных вертолетов «К-27». Всего к поисково-спасательной операции было привлечено 27 боевых надводных кораблей, подводных лодок и судов, а также 11 летательных аппаратов (самолетов и вертолетов).
Можно ли, будучи в здравом уме и твердой памяти, утверждать, что возможно проникновение иностранной подводной лодки в район действия такой массы противолодочных сил, имеющих задачу поиска и «уничтожения» подводных лодок?
Я согласен, что конфигурация столкновения может быть различной, но третий закон Ньютона о том, что тела действуют друг на друга с силами, равными по модулю и противоположными по направлению, никто не отменял.
Не вдаваясь в рассуждения о толщине легкого корпуса проекта 969А, замечу, что торпедные аппараты находятся в прочном корпусе подводной лодки и только своей передней частью входят в легкий корпус.
Комментарий эксперта Ерофеева: (Источник: «Как это было. Аварийность в Военно-морском флоте страны»).
«Постараюсь ответить на вопрос о том, почему не могло быть взрыва боеприпаса при таких вариантах развития ситуации. Если говорить о столкновении кораблей в подводном положении, то прежде всего следует знать, что как наши подводные лодки избегают находиться на глубинах, опасных для таранного удара (им просто запрещено так действовать существующими инструкциями по управлению кораблем), так и американские лодки, командиры которых подготовлены по данному вопросу не хуже наших и прекрасно понимают опасность подобных действий.
В случае подобного столкновения ввиду того, что водоизмещение ПЛАРК „Курск“ значительно превосходит водоизмещение американской противолодочной лодки, которая не имеет отсечного исполнения, повреждения американской лодки были бы значительно серьезнее, чем у нашей. Рискну предположить, что она просто затонула бы».
Комментарий эксперта Рязанцева:
(Источник: «В кильватерном строю за смертью», Глава VI. Сила и мощь «Антея»: пропаганда и реальность.)
«АПЛ 949А проекта имеет 30 %-ный запас плавучести. США строили и строят подводные лодки для войны. Архитектура американских атомных подводных лодок однокорпусная, запас плавучести — в пределах 14–18 %. Многие наши специалисты подводного дела говорят, что это во многом снижает боевые характеристики американских АПЛ и что такой малый запас плавучести привел к гибели в мирное время двух американских атомных подводных лодок: „Трешер“ и „Скорпион“.
Я разделяю мнение тех специалистов, которые считают, что при столкновении с „Курском“ любая американская подводная лодка получила бы повреждения, как говорят в медицине, несовместимые с жизнью.
Но предположим, что повреждения „американца“ были незначительные и, по выражению Алексина, „иностранная подлодка смогла подвсплыть до глубины 40–50 метров, дать малый ход и так, ковыляя, унести ноги с места происшествия“. Но, как считает Алексин, таранный удар пришелся на торпедный аппарат, где находилась боевая торпеда УСЭТ-80 калибра 533 мм. И это привело к взрыву боевой части этой торпеды, а крышка торпедного аппарата была вырвана.
Во-первых, вырвана крышка торпедного аппарата от торпеды калибра 650 мм. Во-вторых, как утверждает сам Алексин, взрыв был направлен от носа к корме, „основная энергия пошла по пути наименьшего сопротивления — в сторону задней крышки ТА, которая взрывом была вырвана, и через дыру более полуметра в диаметре в отсек хлынул поток воды“, но попадание воды в 1-й отсек исключало возникновение объемного пожара, который объективно зафиксирован протоколом осмотра.
По версии Алексина, через 2 минуты 15 секунд в результате удара о скалу сдетонировали торпеды на стеллажах. Но в месте обнаружения „Курска“ не было скалы, а на корпусе отсутствовали повреждения, характерные для такого столкновения».
Фрагменты «Курска», в том числе трубы торпедного аппарата № 4, обнаружены за кормой «Курска», лежащего на грунте, а это означает, что взрыв торпед был не от удара о грунт, а в то время, когда подводная лодка была на ходу.
Как указывает Алексин, иностранная подводная лодка в момент второго взрыва находилась на расстоянии 700 метров от «К-141». Сила второго взрыва соответствовала примерно магнитуде 4,2, а это означает, что эта подводная лодка была обречена на гибель, с учетом уже имеющихся от столкновения повреждений и запаса плавучести.
Свидетель: Анатолий Штыров
Подводник, контр-адмирал, бывший начальник военно-морской разведки Тихоокеанского флота.
Справедливости ради надо отметить, что версию столкновения Анатолий Тихонович Штыров ни разу не аргументировал. Когда речь заходила о гибели атомохода «Курск», он начинал вспоминать случаи столкновения американских и российских (советских) подводных лодок, усматривая аналогию.
Итак, слово Анатолию Штырову.
Источник: Николай Черкашин. «Кто таранил атомоход „Курск“?» («Российская газета». 22.08.2000).
«Есть в морской разведке один тертый жизнью и битый начальством адмирал, из командиров-подводников. Друзья зовут его Канарисом, я считаю, что это Шерлок Холмс в морском варианте, во всяком случае, контр-адмирал Анатолий Тихонович Штыров, поседевший в разведке Тихоокеанского флота, аналитик от Бога, за его спиной самые яростные годы холодной войны. О таких говорят — Зубр. Видит не на три метра под землей, а на три мили под водой. По странному совпадению подводная лодка „С-141“, которой командовал в свое время Штыров, имела тот же номер, что и „Курск“ — „К-141“. Но она оказалась более счастливой.
— Анатолий Тихонович, не напоминает ли вам история с „Курском“ гибель другой подводной лодки — „К-129“ — в 1968 году?
— Не то что не напоминает, а просто поражает сходством сценариев этих трагедий. Сходством запущенных в оборот версий… Что получается: через несколько суток после бесследного исчезновения в северной части Тихого океана нашей подлодки в японский порт Йокосука заходит атакующая (по классификации ВМС США) американская атомная подводная лодка „Суордфиш“. У нее сильно помято ограждение рубки. Ей быстро делают косметический ремонт, после чего она возвращается в свою базу и исчезает из нашего поля зрения на полтора года. Столько времени занял более серьезный ремонт. С экипажа взята подписка о неразглашении обстоятельств столкновения. И сразу же — версия Пентагона, растиражированная всеми нашими СМИ, в том числе активно поддержанная и некоторыми российскими: на советской подлодке произошел взрыв. По всей вероятности, взрыв аккумуляторной батареи. Замечу, что за всю историю подводного плавания ни одна лодка не лишилась герметичности прочного корпуса после взрыва аккумуляторного водорода. Это все же не тротил. К тому же забортное противодавление значительно смягчает ударную силу внутреннего взрыва. Это тоже нужно учитывать, говоря о версии „внутреннего“ взрыва на „Курске“.
Сегодня все то же самое: на грунте поверженный „Курск“ с весьма характерной пробоиной — явно внешнего, судя по информации правительственной комиссии, происхождения. Так же, как и на „К-129“, поднят перископ и другие выдвижные устройства. Так же, как „Суордфиш“, срочно затребовала захода в ближайший норвежский порт американская атомарина — одна из тех, что была в районе учений Северного флота. Сразу же, как в 1968 году Пентагон говорил о внутреннем взрыве на советской „К-129“ („гидроакустические станции Тихого океана зафиксировали хлопок, похожий на звук лопнувшей электролампочки“), так и сегодня его эксперты запустили знакомую до боли версию о внутреннем взрыве на борту „Курска“.
— Но хлопок гидродинамического удара был зафиксирован и на нашем „Петре Великом“…
— Да еще двойной — с разносом по времени в 2 минуты 12 секунд. А разве удар двух махин: одной в 18 тысяч тонн, другой, как минимум, в 6 тысяч — не зафиксируют гидрофоны? А удар о грунт через 2 минуты 12 секунд не вызовет сейсмосигнала? Хлопок мог быть усилен и взрывом раздавленного при таране баллона ВВД — воздуха высокого давления, одного из тех, что всегда размещают в междукорпусном пространстве».
Я не буду обсуждать обстоятельства гибели «К-129» — это другая тема. Отмечу лишь, что официальное расследование причины гибели дизель-электрической подводной лодки проекта 629А так и не установило.
Свидетелю Анатолию Штырову я задам только один вопрос.
Борис Кузнецов : Может ли взрыв баллона ВВД вызвать сейсмическое явление магнитудой в 4,2 балла?
Анатолий Штыров : Я отвечал на вопрос Николая Черкашина в августе 2000 года, когда не было закончено расследование и не был поднят «Курск». Такая версия была обоснована в связи с тем, что бывали случаи столкновения американских подводных лодок с нашими.
Мой комментарий:
Появление версии столкновения вполне естественно. На месте обнаружения тела с признаками насильственной смерти возникает несколько версий: убийство с целью ограбления, на почве ревности, с целью сокрытия преступления… и так до бесконечности. Позже выясняется, что вещи и деньги целы, и версия ограбления отпадает, затем отпадают и другие версии, остаются одна-две наиболее реальные. Еще более удивительным представляется «пристрастие» к версии столкновения некоторых адмиралов, причастных к гибели «Курска».
Свидетель: Михаил Моцак
Бывший подводник, вице-адмирал, бывший начальник штаба СФ. Герой России. В 2002 году указом президента освобожден от должности. В настоящее время — помощник полномочного представителя президента РФ в Северо-Западном Федеральном округе.
Моцак, который, с моей точки зрения, является одним из основных виновников трагедии, дал корреспонденту «Известий» Константину Гетманскому интервью с заголовком «Столкновение» («Известия». 17.11.2001). Редакция рассматривает интервью Моцака как смелый шаг, на который не решились ни высокопоставленные военные, ни члены правительственной комиссии.
Подвергнем вице-адмирала перекрестному допросу, оценим его смелость, решительность и правдивость. Ответы Моцака, как и других свидетелей, носят предположительный характер.
Константин Гетманский (КГ) : Михаил Васильевич, одним из главных обвинений со стороны СМИ в адрес командования ВМФ и Северного флота сразу после катастрофы «Курска» было то, что флот далеко не сразу принял меры по спасению экипажа. Например, штатный режим связи во время учений — каждые четыре часа. Катастрофа произошла в 11:32. Лодку начали искать только в 23:00. Было пропущено три сеанса связи, и никто не хватился.
Михаил Моцак (ММ) : Это не совсем так. По опыту проведения учений мы знаем, что были случаи, когда вследствие неправильной оценки тактической обстановки и маневрирования командир аналогичной подлодки пропустил отряд надводных боевых кораблей, который прошел через его район, а он продолжал его искать. Мы прекратили учения и начали искать эту подлодку и, несмотря на то, что вызывали ее по звукоподводной связи, сбрасывали специальные сигнальные взрывные устройства, те продолжали, засунув голову, как страусы, в песок, изображать торпедную атаку. К моменту, когда они всплыли, мы уже стояли на голове от того, что лодка вроде бы есть, а связи с ней нет.
Борис Кузнецов (БК) : Михаил Васильевич, гидроакустик «Петра Великого» Лавринюк в 11:28 12 августа зафиксировал взрыв по пеленгу 96 градусов и доложил его на мостик, где, кстати, вы и находились. Пеленг совпадал с коридором, где по плану учений «К-141» должен входить в РБД-1.
Почему вы не приказали классифицировать контакт? Почему не проверили и не получили дополнительную информацию об источнике взрыва?
ММ : Молчание.
БК : По показаниям свидетелей-моряков, находившихся в 11:28 12.08.2000 на борту «Петра Великого», корабль получил сильнейший гидравлический удар. Как вы на допросе в Главной военной прокуратуре классифицировали причину этого удара?
ММ : Молчание.
БК : В соответствии с «Инструкцией по организации поисково-спасательного обеспечения на СФ РФ» АПЛ должна быть объявлена аварийной при отсутствии донесения через 1 час после назначенного времени, а с учетом пеленга взрыва и последующего гидравлического удара — немедленно. Почему вы не объявили «Курск» аварийным?
ММ : «Курск» имел позывной «Винтик». И начиная с 18:30 и далее в 19:30, в 20:30 и даже в 01:30 ночи, когда мы объявили тревогу, по УКВ-связи появлялся неизвестный корреспондент, который работал под этим позывным. То есть даже за три часа до того, как «Петр Великий» обнаружил в 04:30 аварийную подлодку, мы еще имели лживую информацию о том, что имеем связь с «Курском».
БК : Почему при допросе следователем Главной военной прокуратуры вы скрыли этот факт? Какой корабль, какая станция и какой радист зафиксировали эти позывные? Почему отсутствуют записи в вахтенных и других бортовых журналах надводных кораблей? Почему радиосигнал с такими позывными не был запеленгован?
КГ : Что же это было на самом деле?
ММ : Мы не можем установить до сих пор. Не исключаем ни хулиганства своих, ни преднамеренной работы в эфире «чужих». Все это запротоколировано и находится в материалах следствия.
БК : Но в материалах уголовного дела про позывной «Винтик» нет ни единого слова. Почему вы, Моцак, вводите читателей «Известий» в заблуждение?
КГ : Командующий Северным флотом адмирал Попов заявлял об обнаружении на грунте рядом с «Курском» другой субмарины. Есть ли доказательства этого?
ММ : Была зафиксирована масса косвенных признаков наличия в непосредственной близости от аварийного «Курска» второго подводного объекта, также, возможно, аварийного. «Петр Великий» зафиксировал этот объект гидроакустическими средствами. Это было зафиксировано визуально людьми, которые пытались вытащить из воды аварийные буи.
БК : Почему вы лжете, Моцак? Гидроакустики «Петра Великого» не зафиксировали никакого объекта, была зафиксирована аномалия, которая не была классифицирована как подводная лодка. Почему эта аномалия не была отмечена буями? Почему не было осмотрено место, где находилась аномалия? Моряки, которые наблюдали буи, видели на них надписи, которые бы свидетельствовали о принадлежности буя конкретному кораблю или государству, например «Made in USA»?
ММ : Молчание.
КГ : А буи были иностранные?
ММ : Ну, аварийная раскраска практически у всех одинаковая, а наш буй до сих пор находится на корпусе «Курска».
БК : Михаил Васильевич, о каком буе вы рассказываете корреспонденту? С «Петра Великого» наблюдали буй серо-зеленого цвета в 08:31 12 августа, в 10:35 того же дня с борта того же «Петра Великого» был обнаружен еще один буй, в 1 2:40 того же дня с борта спасательного судна «Михаил Рудницкий» обнаружили бело-красный буй, о чем вам доложили, а около 2 часов дня с ВПК «Адмирал Харламов» наблюдали еще один буй белого цвета. Почему ни один из этих буев не был поднят? Почему их местонахождение не было обозначено радиобуями, впрочем, как и аномалия?
ММ : Молчание.
КГ : Почему же найденный буй не был поднят? Ведь он мог бы являться доказательством столкновения.
ММ : Буй удерживался кабель-тросом на глубине около трех метров. Фактически он как бы висел на якоре. Этим якорем могло быть что угодно.
КГ : В том числе другая подводная лодка?
ММ: Да. И когда офицер пытался подцепить буй багром, у него это не получилось. К сожалению, дальнейшие обстоятельства привели к потере буя из-за ухудшения погоды. К вечеру 13 августа наши летчики на расстоянии примерно 18 миль к северо-западу от «Курска» зафиксировали всплывавшие топливные пузыри. Потом противолодочные самолеты обнаружили уходящую из Баренцева моря подводную лодку. Такой же вылет был сделан на следующие сутки, чтобы подтвердить местонахождение этой подлодки, и по всем каналам сигнал наших гидроакустических буев был прицельно подавлен системой подавления «друзей» из НАТО.
БК : Если буй держался на кабель-тросе, то зацепить его обычным багром не составляет труда. Почему этого не было сделано? В материалах уголовного дела отсутствуют сведения о том, что кто-либо видел буй на тросе. Чем вы можете это объяснить?
ММ : Молчание.
БК : Почему вы опять, мягко выражаясь, искажаете то, что было в действительности? Командир экипажа противолодочного самолета майор Пономарев во второй половине дня обнаружил не «всплывавшие топливные пузыри», а масляное пятно и плавающие на поверхности воды предметы, о чем доложил в штаб поиска лодки. Вроде бы разница небольшая, но топливные пузыри свидетельствуют о том, что есть некий источник, откуда топливные пузыри всплывают, и расположенный в том месте, где они всплывают, а масляное пятно вовсе не означает, что источник находится в месте, где оно обнаружено. Как известно, масляное пятно может дрейфовать.
А почему вы не выслали надводный корабль? Почему не взяли пробы топлива или масла, хотя масляное пятно было отмечено радиобуем?
ММ : Молчание.
БК : Чем вы можете объяснить, что ни командующий морской авиацией Северного флота Н. А. Мордовалов, ни начальник штаба Б. М. Валяев, ни другие офицеры штаба морской авиации Е. В. Бессонов, А. А. Жданов, ни командиры авиационных частей A. А. Зубков, С. В. Чечеров и В. Н. Боев, а также инспектор-летчик ВВС СФ полковник Б. М. Цап, экипажи самолетов А. Н. Леонов, А. А. Богданов, Б. X. Абдуаминов, А. К. Козыревский, B. Т. Мосейчук, В. Б. Пономарев, В. А. Казаков, майор А. А. Симонов, О. Ю. Максименко и В. В. Тютьков на допросах не подтвердили ваше заявление о том, что они преследовали неизвестную подводную лодку?
Кроме того, показания летчиков о времени и результатах поисковоспасательных работ подтверждаются заключением экспертов, проводивших фонографическую экспертизу и дешифрование магнитных фонограмм переговоров экипажа самолета во время осуществления полетов.
ММ : Молчание.
КГ : Почему же обнаруженный «подводный объект» был потерян — причем такими кораблями, как «Петр Великий», «Адмирал Чабаненко», которые специально предназначены для поиска подводных лодок?
ММ : Я как начальник штаба флота признаю, что это упущение. «Петр Великий», когда обнаружил затонувшую подлодку и зафиксировал при этом второй подводный объект, своей главной задачей считал наведение в кратчайший срок на «Курск» сил спасения. Может быть, это было неправильно. В этой ситуации нужно было выполнять и задачу спасения, и задачу выявления истинной причины катастрофы. Наша главная задача была — доставить к месту катастрофы корабль-носитель спускаемых аппаратов и суметь состыковать спускаемые аппараты с людьми в лодке, которые стучали.
БК : Почему так называемый второй подводный объект не был классифицирован?
ММ : Молчание.
КГ : Кстати, звучали заявления, что это были технические стуки.
ММ : Здесь ситуация была сложная. При исходном обнаружении мы зафиксировали два источника стуков: технические и ручные. Технические через некоторое время пропали, да так и не стучат наши станции. А по поводу ручных мое личное мнение, что, может быть, 23 человека в 9-м отсеке и погибли через 8 часов после катастрофы, уже тогда, когда отсек был затоплен. А в 5-м и в 5–6 и с отсеках могли и дальше оставаться живые моряки, которые продолжали стучать. И последние стуки мы слышали в 11.00 14 августа. Официального суждения по этому поводу я до сих пор не имею, и даже имея личное мнение, я не могу высказывать его, являясь членом правительственной комиссии.
БК : Членом какой правительственной комиссии вы являлись? В составе правительственной комиссии по расследованию гибели «Курска» под председательством Ильи Клебанова, созданной 14 августа 2000 года, вашей фамилии нет, нет вашей подписи и под актом правительственной комиссии. Зачем вы лжете?
ММ : Молчание.
БК : Кто и когда классифицировал стуки как технические?
ММ: Молчание.
Интервью Моцака завершается редакционным комментарием:
«Вице-адмирал впервые приводит серию доказательств того, что „Курск“ погиб в результате столкновения с иностранной подводной лодкой. Мы не знаем, почему он решил рассказать об этом именно сейчас. Военные, занимающие столь высокие должности, очень редко делают подобные заявления без согласования с руководством — вплоть до президента России. Если такое согласование было — значит, после подъема „Курска“ комиссии удалось получить окончательные доказательства столкновения. Если же его не было — значит, вице-адмирал пошел ва-банк, ставя честь офицера выше своей карьеры».
Мой комментарий:
С таким редакционным заключением я согласиться не могу: доказательствами являются такие сведения, которые подтверждают или опровергают обстоятельства, подлежащие доказыванию. Если имеется попытка доказать факт столкновения «Курска» с иностранной подводной лодкой, то такими сведениями были бы показания очевидцев, официальные заявления представителей иностранных государств и, наконец, вещественные доказательства.
Моцак говорит о том, что кто-то выходил на связь с позывным «Винтик», но не сообщил об этом на допросе, не ссылается на источник получения этой информации. Можно ли это сообщение Моцака назвать доказательством?
Вопрос риторический. Наверняка важным доказательством присутствия — не столкновения, а присутствия! — иностранной подводной лодки мог быть буй с этой лодки, но его нет. А можно ли давать оценку того, чего, нет? Моцак — может, а я — нет.
От перечитывания этого интервью Моцака меня начинает подташнивать — от вранья про беспомощность Военно-морского флота, про поиск самолетами неизвестной подводной лодки, про топливное пятно…
Вице-адмирал Моцак является одним из основных виновников трагедии. Его позиция, выражаясь народным языком, выглядит так: и вашим, и нашим, давай спляшем. С одной стороны, стуки моряков были до 11 часов 14 августа, а с другой стороны, есть заключение комиссии Виктора Колкутина, что моряки в 9-м отсеке жили не более 8 часов с момента второго взрыва. Отказаться от стуков Моцак не может, он наверняка помнит свои собственные многочисленные заявления прессе, а противоречить выводам Колкутина и следствия не хочет. Вот и мечется.
Придумал про живых моряков в отсеках 5 и 5-бис, хотя не может не понимать, что затопление отсеков «Курска» шло от носа к корме. Последним затопленным отсеком, где оставались живыми подводники, был 9-й.
Ни одного доказательства столкновения «Курска» с иностранной подводной лодкой Моцак не приводит и ограничивается исключительно намеками. Эту версию он даже не озвучивает, разделяя личное мнение и официальную позицию. Так что смелости в его словах я не вижу. Что же касается редакционного утверждения о том, что Моцак ставит «честь офицера выше своей карьеры», то нельзя ставить выше карьеры то, чего нет. Он вместе с другими адмиралами послал «Курск» на гибель.
А с карьерой у Моцака все в порядке — с мая 2004 года он является помощником представителя президента Российской Федерации по Северо-Западному федеральному округу и назначен после «скандального» интервью.
Но закончим с интервью и зададим Моцаку несколько вопросов.
Вопрос первый: Михаил Васильевич, начальник Главного штаба ВМФ адмирал Виктор Кравченко 26 июля 2000 года направил вам телеграмму следующего содержания: «Требую: обеспечить дежурство спасательного судна с подводными аппаратами в составе СпасО ОКВС при нахождении в море ПЛ (рассмотреть вопрос перевода АС-30 или передачи сформированных АБ из района главной базы в район ОКВС). Исполнение доложить 15 августа 2000 года». Почему указание начальника Главного штаба ВМФ вами выполнено не было и вы, как сами указываете, «наводили» силы спасения, когда спасательные суда должны быть в море, а не на базе?
Вопрос второй: Вы утвердили план «План поисково-спасательного обеспечения комплексной боевой подготовки СФ». Почему:
• в «Плане…» кораблем оказания первой помощи назван РКР «Маршал Устинов», который при аварии АПЛ никаких действий по поиску и спасению не выполнял;
• не были включены в дежурный СпасОСФ или в силы наращивания АС-15, АС-36, ПК-7500, ГС «Свирь»;
• не было определено, какие дежурные спасательные группы должны выделяться, от каких воинских частей и в каком количестве;
• не были определены (где и в каком количестве) дежурные барокамеры флота, дежурный автотранспорт для обеспечения ПСР;
• не были определены командир сил поиска и руководитель спасательных работ по видам аварий;
• не были указаны способы обозначения места затонувшей ПЛ или НК (буями, вехами, гидроакустическими маяками и т. д.);
• не были указаны степени готовности сил ПСО (дежурные силы, силы наращивания);
• командир «Михаила Рудницкого» капитан II ранга Костин не знал о проведении учений и задачу заступить в силы ПСО ему никто не поставил?
Вопрос третий: Почему вы как начальник штаба самого крупного флота России на важнейшем стратегическом направлении не просто допускаете мысль, а убеждены, что иностранные подводные лодки класса «Los Angeles», которые могут атаковать с дистанции 2500 км ракетами с ядерной боеголовкой и 1 600 км с обычной, в случае войны должны быть обнаружены и уничтожены на расстоянии предельной дальности, но при этом допустили, что они, вопреки большой концентрации всех противолодочных сил Северного флота, свободно ходят в районе учений? Более того, будучи поврежденной, одна из этих лодок «уползла»… И вы называете это «упущением»? А разве это не преступление, за которое в военное время — трибунал и «стенка»? А разве за такие «упущения» офицерская честь не велит взять в руки пистолет с одним патроном?
Вопрос четвертый: В качестве свидетеля вы показали, что экипаж АПРК «Курск» прошел курс обучения и был допущен к содержанию, эксплуатации и применению данного вида оружия (перекисно-водородной торпеды калибра 650 мм). Во время осмотра поднятого «Курска» удалось обнаружить «Сборник инструкций по хранению, уходу, окончательному приготовлению изделий и систем для их обслуживания», принадлежавший командиру минно-торпедной боевой части капитан-лейтенанту Байгарину.
После исследования «Сборника…» следствие установило: «Инструкции, содержащиеся в вышеуказанном сборнике и касающиеся обслуживания перекисно-водородных торпед, не соответствуют „Инструкции по обслуживанию торпеды“ и порядку обслуживания торпедных аппаратов и систем, которые установлены на АПРК „Курск“, а применяются для обслуживания торпедных аппаратов, установленных на подводных лодках 671 РТМ проекта, имеющих существенное отличие в порядке эксплуатации и обслуживания во время торпедной стрельбы».
Почему после многочисленных проверок готовности «Курска» к учениям на его борту не оказалось «Инструкции по боевому применению и эксплуатации торпед 65–76»? Почему все проверки, в том числе проводимые вашими подчиненными, не выявили отсутствия нужной инструкции?
Вопрос пятый: Чем вы объясните тот факт, что подписи должностных лиц в следующих документах оказались поддельными? Давали ли вы лично команду сфальсифицировать следующие служебные документы?
• Акт проверки системы аварийного выброса на АПРК «Курск» от 15 декабря 1999 года, подписанный командиром БЧ-3 капитаном III ранга Байгариным и утвержденный командиром подлодки капитаном I ранга Лячиным;
• Акт обезжиривания и проверки трубопроводов от 15 декабря 1999 года на АПРК «Курск», подписанный командиром БЧ-3 капитаном III ранга Байгариным и утвержденный командиром подводной лодки капитаном I ранга Лячиным;
• Акт испытания грузовых устройств БЧ-3 АПРК «Курск» от 20 июля 2000 года, подписанный командиром БЧ-3 старшим лейтенантом Ивановым-Павловым и утвержденный командиром подводной лодки капитаном I ранга Лячиным;
• Контрольный лист проверки готовности корабля к приему оружия и боеприпасов на АПРК «Курск» от 20 декабря 1999 года, подписанный председателем комиссии, начальником штаба 7-й дивизии подводных лодок капитаном I ранга Багрянцевым;
• Акт комиссии 7-й дивизии подводных лодок о приеме экзаменов от личного состава БЧ-3 атомного подводного ракетного крейсера «Курск» на допуск к эксплуатации и техническому обслуживанию автоматизированного дистанционного контроля окислителя «Садко» от 26 июля 1999 года, подписанный начальником штаба дивизии капитаном I ранга Багрянцевым как председателем комиссии и утвержденный командиром 7-й дивизии контр-адмиралом Кузнецовым;
• План отработки личным составом атомного подводного ракетного крейсера «Курск» действий по борьбе за живучесть, подписанный капитаном I ранга Геннадием Лячиным;
• Рапорт капитана I ранга Геннадия Лячина на имя командира 7-й дивизии подводных лодок о приеме специальных задач от боевых частей и служб подводной лодки от 1 7 июня 2000 года;
• Рапорт командира АПРК «Курск» о готовности к сдаче курсовой задачи Л-1 экипажем подводной лодки;
• Записи в журнале учета занятий и тренировок 7-й дивизии подводных лодок о выполнении тренировок корабельного боевого расчета по выходу в торпедную атаку под руководством командира АПРК «Курск», проведенных 11 и 24 июля 2000 года;
• Рапорт командира АПРК «Курск» об устранении замечаний по задаче Л-1 на подводной лодке от 20.06.2000.
Вопрос шестой: Почему в нарушение статьи 25 раздела «Задача Л-2» КАПЛ-87 «Курск» не выполнял боевого упражнения НТ-1 по стрельбе торпедой 65-76А после докового ремонта в 1998 году и перед загрузкой торпеды на корабль?
Вопрос седьмой: Почему при проведении «Курском» учебных стрельб 1 2 августа 2000 года вы приказали использовать торпеды 65-76А, 65-76ПВ, хотя, согласно показаниям замначальника штаба 7-й дивизии подводных лодок по оперативной и боевой подготовке капитана I ранга А. В. Краснобаева, подготовкой экипажа по эксплуатации торпед 65-76А, 65-76ПВ никто не занимался из-за отсутствия флагманского минера? В 1 998 году из академии прибыл флагманский минер капитан II ранга Горшков, который постоянно пьянствовал и был уволен в 2000 году. Торпедами 298А (65-76А) стрельбы с АПРК «Курск» никогда не проводились.
Вопрос восьмой: Вы показали на допросе, что экипаж АПРК «Курск» прошел курс обучения и был допущен к содержанию, эксплуатации и применению торпед. Допрошенный в качестве свидетеля командир отделения торпедистов в/ч 09616 старшина I статьи контрактной службы П. Ялхов показал, что в конце июля 2000 года он исполнял обязанности дежурного БЧ-3 ПЛ «К-410». Около 10 часов ему позвонил флагманский минер капитан II ранга Кондратенко и попросил помочь личному составу «Курска» подключить систему СКО на загруженные торпеды. Ялхов пошел на «Курск». Две перекисные торпеды были загружены в 3-й и 4-й ТА. Ялхов со старшиной команды торпедистов установил 2 клапана дегазации на 3-й и 4-й ТА, затем проверил механический клапан дегазации, они были им установлены на 3-й и 4-й ТА, присоединил клапан дегазации к автоматическому клапану системы СКО. Чем вы объясните противоречия в ваших показаниях и в показаниях свидетеля П. Ялхова?
Вопрос девятый: Чем вы можете объяснить тот факт, что, несмотря на многочисленные проверки, в приборе КА-01 на штатном месте отсутствует ключ пуска, что и явилось основным препятствием для срабатывания выпускного аварийно-информационного устройства В-600-1-1?
Я не жду от вас ответов на поставленные вопросы, Михаил Васильевич. Просто в заключение задам еще один — десятый и риторический — вопрос: Как у вас с совестью? Впрочем, я не священник и не политработник.
Свидетель: Виталий Люлин
Бывший подводник, капитан I ранга, писатель.
Уже в эмиграции я наткнулся на интервью журналистки Татьяны Никуленко с капитаном I ранга в отставке Виталием Люлиным в украинской газете. Версия о причастности к гибели «Курска» подводной лодки американских ВМС «USS Memphis», которую описал Люлин в интервью, не нова. Она звучала в двух вариантах: столкновение с американской подводной лодкой, повлекшее деформацию пускового аппарата «Курска» и детонацию торпеды, и торпедирование «Курска» американской подлодкой. Не надо быть специалистом, чтобы понять, что версия столкновения исключает версию торпедирования. По сообщению той же газеты, 19 июня 2011 года Люлин скончался. Поэтому вопросы я ему задавать не буду, а приведу основные его доводы и прокомментирую их.
Источник: Татьяна Никуленко. «Капитан первого ранга в отставке Виталий Люлин: „Искушение отомстить за потерю „Курска“ было велико, но тогда погибли бы не 118 человек, а 118 миллионов“». («Бульвар Гордона». 08.08.2006).
Виталий Люлин (ВЛ) :…Как заявил заместитель начальника Генштаба Вооруженных сил России генерал-полковник Валерий Манилов, «При проведении операции по спасению экипажа „Курска“ в 50 метрах от него на грунте российские спасатели нашли нечто, похожее на ограждение боевой рубки, устанавливаемой на подводных лодках США и Великобритании». А министр обороны России Игорь Сергеев, выступая по телевидению 16 августа 2000 года, сказал, что «Курск» подвергся тарану. То есть уже в первые дни все было предельно ясно, но затем лица, облеченные властью, постарались максимально запутать ситуацию.
Татьяна Никуленко (ТН) : Если столкновение действительно имело место, в результате его должна была больше пострадать именно американская подлодка… Ведь водоизмещение «Курска» в три раза больше, чем у «USS Memphis». Это все равно как если бы «газель» врезалась в КамАЗ.
ВЛ : Ситуация не столь однозначна. Поинтересуйтесь у инспекторов ГАИ, они вам подтвердят: при таких авариях далеко не все зависит от массы. На исход столкновения влияют угол, под которым двигались автомобили, их скорость, состояние дороги и так далее…
Мой комментарий:
Я бы не стал интересоваться у гаишника, а вспомнил третий закон Ньютона. Столкновение под водой и разлет объектов несколько отличаются от разлета автомобилей при столкновении на трассе. Читатель сам может сопоставить размеры нашего АПРК проекта 949А и американской подводной лодки класса «Los Angeles». Судя по этим рассуждениям, «Курск» столкнулся с иностранной подлодкой именного этого класса.
Сравнительные размеры проекта 949А и подлодки класса «Los Angeles».
Люлин продолжает:
ВЛ : Американец долго следил за действиями «Курска». Его система акустического наблюдения, классификации и обработки данных позволяла определить, чем занимается российский атомоход. Но он не понимал, с какой целью идет подготовка торпедной стрельбы. С чего это вдруг? Никаких надводных целей пока не наблюдается. Уж не угрожает ли «стратег» непрошеному гостю? И вот тут — важная деталь.
Если российскому командиру разрешено применить оружие только в ответ на явное нападение и ни в каком другом случае, то на американских многоцелевых субмаринах (они этого и не скрывают) другие инструкции: их командир вправе атаковать первым, если что-то, по его мнению, угрожает безопасности корабля. Это означает: почуял угрозу — лупани первым, упреди нападение…
И зная, что российский атомоход готовится выстрелить торпеды, американец проводит контратаку… Его торпедный комплекс с аппаратами МИ-48 позволяет это сделать экстренно.
ТН : То есть у командира «USS Memphis» просто нервишки сдали?
ВЛ : Именно. «Курск» был атакован как минимум двумя торпедами, веером. Одна из них и влепилась в носовую часть. Дистанция боевого соприкосновения была столь мала, а взрыв детонировавшего боезапаса «Курска» столь мощным, что американским подводникам не удалось удержать собственную субмарину на безопасной глубине. Удирающий «USS Memphis» был подброшен взрывом и тоже грохнулся о гранитное дно, своротив носовую оконечность… В это время американский экипаж так швыряло по отсекам, что несколько моряков даже получили смертельные ранения.
Американская подводная лодка типа «Los Angeles» — «USS Memphis».
Мой комментарий:
Судя по этому фрагменту, «Курск» стал жертвой торпедной атаки. А это значит, что, по логике капитана I ранга, имело место и столкновение в результате нарушений правил мореплавания, и неспровоцированное нападение американской подлодки в районе боевых учений российского флота.
Возникает невольный вопрос: когда «USS Memphis» произвел пуск торпед — до столкновения или после? Если «до», то командир американской подводной лодки просто самоубийца: при дальности хода торпеды МК-48 20 км и весе взрывчатого вещества одной торпеды 295–350 кг американский командир подрывает у своего борта около (более) 600 кг взрывчатки! Уж не думал ли Люлин, что американский подводный флот не имеет аппаратуры, определяющей дальность цели?
А может, торпедный залп из двух торпед произведен после столкновения? Тогда посмотрите на фотографию поврежденной подводной лодки «USS Memphis», представленную Люлиным: способна ли подводная лодка с такими повреждениями произвести торпедный залп?
По мнению Люлина, «USS Memphis» получил повреждения от столкновения, его достал взрыв на «Курске», да еще и «…грохнулся о гранитное дно». К слову сказать, тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий» с полным водоизмещением 26 000 тонн, который находился в 30 милях, тряхнуло так, что люди попадали.
ВЛ : По легенде учений, «Курск» вышел в район несения боевой службы для поиска авианосных ударных соединений противника…
Чтобы приблизить обстановку к боевой, подыгрывающую эскадру кораблей расположили на максимальном расстоянии, то есть загнали подальше на север или к Белому морю. По замыслу, атомоход должен был эту группу «обнаружить», «атаковать» и «уничтожить.
Мой комментарий:
С одной стороны, Люлин утверждает, что командир „USS Memphis“ не понимал смысл подготовки торпедной стрельбы, так как „никаких надводных целей пока не наблюдается“, с другой — отмечает, что „Курск“ вышел в район несения боевой службы для поиска авианосных ударных соединений противника».
«Американцы? — как говорит сатирик Михаил Задорнов. — Ну, они такие т-у-п-ы-е…». Они никогда не догадаются, что в районе учений, о которых заранее, в строгом соответствии с международными правилами, своевременно были оповещены российские и иностранные суда, могут производиться пуски торпед или ракет. Они наверняка решили, что авианосная ударная группировка, куда входят единственный российский авианосец «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов», флагман Северного флота тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий», противолодочные корабли, подводные лодки и еще несколько кораблей и судов, доставила группу российских адмиралов в закрытый район на пикник.
Теперь о дальности расположения авианосной группировки. Люлинское «подальше» — это всего 30 миль, но, по мнению военно-морского специалиста, американские подводные лодки не в состоянии обнаружить эти боевые корабли. Стрельба торпедой должна была быть произведена с дистанции 50–70 кабельтовых с 11:30 до 1 3:30 1 2 августа 2000 года.
Далее Люлин демонстрирует журналисту фотографию подводной лодки «USS Memphis» с развороченной носовой частью, которая и помещена на странице газеты «Бульвар Гордона», и поясняет:
BЛ : А потом ко мне в руки попали снимки многоцелевой американской подлодки «USS Memphis», которая осенью 2000-го вернулась из похода в Баренцево море на свою базу в Норфолк. Посмотрите! Ее носовая оконечность отсечена, отрезана, загерметизирована…
ТН : Ого! Где эта посудина умудрилась так «стесать» свой нос?
Фотография, которую продемонстрировал Виталий Люлин.
Мой комментарий:
У меня есть такая же фотография. И получил я ее не из таинственных источников, а взял на Википедии из статьи «USS San Francisco (SSN 711)». Это снимок повреждений американской подводной лодки «San Francisco», которые были получены ею 8 января 2005 года недалеко от острова Гуам при столкновении с подводной скалой. Найдите не десять, а хотя бы одно отличие.
На месте журналиста я бы проверял документы у таких интервьюируемых. Может быть, он и не капитан I ранга, а прапорщик, служивший не на подводной лодке, а на складе хранения матрасов, а может быть, чекист и его интервью — не что иное, как проведение антиамериканских «активных мероприятий». Здесь, пожалуй, я перебрал — чекисты пограмотнее будут. Видимо, все-таки прапорщик.
На этом можно было бы и закончить с Виталием Люлиным, но, к сожалению, не могу: его позицию разделяют не только яйцеголовые российские военные, но и некоторые зарубежные «специалисты». Французский режиссер Жан-Мишель Карре совместно с France 2 повторил «американскую» версию (а может, это Люлин повторил за ним?) в фантастическом фильме, который ошибочно назван документальным, «„Курск“. Подводная лодка в мутной воде», который прошел по каналам французского и канадского телевидения.
ВЛ : 12 августа 2000 года в 11 часов 28 минут норвежские сейсмологи зарегистрировали взрыв в Баренцевом море, где российский Северный флот проводил крупномасштабные учения. Спустя 2 минуты 15 секунд раздался второй, гораздо более мощный взрыв, сравнимый по силе с небольшим землетрясением. (…)
«USS Memphis» получил серьезные повреждения, у него были трупы на борту… Ему пришлось побороться за свою живучесть… Тем не менее, американцам удалось самостоятельно дойти до норвежской базы Берген. Поскольку ее доки не приспособлены для ремонта подводных лодок, там искореженный корпус чуть-чуть залатали, восстановили герметичность субмарины… А через восемь суток «USS Memphis» ушел в британский Саутгемптон, чтобы зашхериться, то есть спрятаться в закрытом доке для более существенного ремонта.
Мой комментарий:
Итак, по версии Люлина, в момент взрыва «USS Memphis» находился в нескольких метрах от взрыва и с повреждениями, с трупами американских моряков, но своим ходом дошел до норвежской базы Берген, затем осенью вернулся в свою базу Норфолк, а «Курск» погиб. Но он ничего не говорит о действительной силе взрыва, не приводит технические характеристики кораблей и их конструктивные особенности. Не объясняет, почему между взрывами был промежуток в 2 минуты 15 секунд.
Технология гибели «Курска» по фактическим, установленным следствием обстоятельствам, не вписывается, на мой взгляд, ни в одну из «американских» версий — ни в версию столкновения, ни в версию торпедной атаки, ни в обе вместе.
АПРК «Курск» проекта 949А класса «Антей» представлял собой двухкорпусную подводную лодку с прочным корпусом цилиндрической формы, разбитым на 10 отсеков, с запасом плавучести в районе 30 %. Водоизмещение корабля: надводное -14 700 м3, подводное — 24 000 м3. «USS Memphis» (SSN-691) класса «Los Angeles» — это однокорпусная подводная лодка, разделенная на два водонепроницаемых отсека, с запасом плавучести около 10 %. Водоизмещение: надводное — 6000 м3, подводное — 6527 м3. Даже неспециалисту понятно, что при простом столкновении на камбузе «Курска» даже посуда не побьется, тогда как «USS Memphis» уподобится велосипедисту, столкнувшемуся в лоб с тяжелым, идущим на скорости грузовиком.
Норвежские, российские и британские сейсмические станции зафиксировали два взрыва: первый — слабый, по разным оценкам, он составил от 10 до 40 кг взрывчатого вещества в тротиловом эквиваленте на глубине 30–40 метров, второй, зафиксированный через 135 секунд, — сильный, около 5000 тонн в тротиловом эквиваленте, сопоставимый с землетрясением магнитудой 3,5–4,2. Напомню: Ташкентское землетрясение магнитудой 5,2 оставило без крова 300 тысяч человек. Первый взрыв на «Курске» явно слабее одновременного взрыва двух торпед МК-48 (вес взрывчатого вещества в каждой — 295–350 кг), а второй взрыв на порядки сильнее, чем взрыв этих двух торпед. Если бы «Курск» при его габаритах (длина 154 метра — полтора футбольных поля и высота 28 метров — 8-этажный дом) затонул вследствие последнего взрыва, то от «USS Memphis» осталась бы только груда искореженного металла.
Но представим себе, что «USS Memphis» действительно, как утверждает Люлин, произвел залп двумя торпедами и в результате сдетонировал боезапас «Курска». Тогда чем объяснить первый взрыв? И что происходило на «Курске» в течение 135 секунд между первым и вторым взрывами? Люлин этот момент опускает.
Не вызывает сомнения тот факт, что первый взрыв вызван самовозгоранием окислителя — пероксида водорода и горючего (керосина) учебной (практической) торпеды калибра 650 мм, которая находилась в торпедном аппарате и была готова к выстрелу. Взрыв вызвал пожар с температурой, которая могла достигать 5000 °C, и продолжался 135 секунд, затем произошла детонация не менее 10 боевых торпед, их, кстати, было 24, а не 28, как утверждает Люлин.
Более того, не вызывает сомнения и тот факт, что первый взрыв не нарушил герметичность АПЛ, он произошел, когда «Курск» был на перископной глубине, а это около 30 метров, следовательно, наружное давление составляло около 3 атмосфер. Взрыв произошел в торпедном аппарате, о чем свидетельствует обнаружение задней крышки торпедного аппарата во 2-м отсеке. Значит, первый взрыв был направлен вдоль диаметральной плоскости корабля, от носа к корме, и не разрушил корпус. Если же предположить, что прочный корпус в результате первого взрыва был поврежден, то масса забортной воды хлынула бы в отсек, ликвидировав возгорание. Пероксид водорода легко растворяется в воде. Более того, в этом случае «Курск» остался бы на плаву.
К сожалению, сейчас невозможно однозначно ответить на вопрос, почему произошла утечка пероксида водорода. Достоверно известно, что некоторые агрегаты торпеды эксплуатировались больше предельно допустимого срока, использовались старые резиновые прокладки (резина, как известно, со временем теряет эластичность), в местах сварных швов имелись раковины. Кроме того, «Курск» торпедами этого типа никогда ранее не стрелял, экипаж не был обучен эксплуатации этих торпед. Перед выходом «Курска» в свой последний поход на его борт был специально приглашен офицер с другой подводной лодки, чтобы подключить эту торпеду к системе контроля окислителя.
Бардак на флоте — главная причина гибели корабля и экипажа «Курска». А ответственные за него руководители ВМФ и Северного флота сразу же выдвинули версию столкновения. Струхнули адмиралы за свои адмиральские задницы. Сегодня, когда обстоятельства гибели установлены, «американская» версия — тема для политических спекуляций.
Капитан I ранга командир боевой части большого противолодочного корабля «Адмирал Чабаненко», обслуживающей системы гидроакустики, Сергей Прокофьев в интервью Интерфаксу и на допросе заявил, что во время учений на Северном флоте РФ не обнаружил в подведомственной зоне подводные лодки иностранного государства. Прокофьев убежден, что если бы такая лодка была обнаружена, он узнал бы об этом «одним из первых».
Да и в самом деле, можно ли так «опускать» российский Военно-морской флот, полагая, что у него под носом в районе учений крутятся НАТОвские подлодки?
ТН : Вы сказали: «Трупы на борту». Откуда такие сведения?
ВЛ : (…) В Нью-Йорке, Норфолке (…) там появились публикации — щадящие, но достаточно авторитетные, — что к приходу «USS Memphis» в Берген прилетали 12 жен подводников. Авторы утверждали, что сначала на борту этой лодки было три трупа, потом их число дошло до девяти — видимо, кого-то из тяжелораненых спасти не удалось… В первые дни после аварии, когда информацию в СМИ еще не взяли под жесткий контроль, промелькнуло сообщение о некоем светло-зеленом спасательном буе, замеченном неподалеку от затонувшего «Курска». А ведь на российских подлодках используют только бело-красные буи…
Кстати, когда по тревоге в воздух были подняты две противолодочные эскадрильи, самолеты обнаружили масляные пятна по курсу, которым «уползала» с места происшествия неизвестная подводная лодка. Естественно, подозрение пало на американцев и англичан, чьи субмарины крутились поблизости.
Мой комментарий:
Оставлю за кадром сказки Люлина о 12 трупах на «USS Memphis», о мифических сообщениях американских изданий, о светло-зеленом буе, который якобы видели, но не подняли, о масляных пятнах, что отрицается допросами экипажей. Да и «найденное ограждение боевой рубки, устанавливаемой на подводных лодках США и Великобритании», никто не видел.
Интервью газете «Труд», на которое ссылается Люлин, заместитель начальника Генштаба Валерий Манилов дал 13 сентября 2000 года, через месяц после трагедии, когда не было выводов многочисленных экспертиз, в том числе взрывотехнических, когда гуляло с десяток версий: от столкновения и потопления «Курска» «Петром Великим» до диверсии, а министр обороны Игорь Сергеев вообще озвучил эту версию через четыре дня после гибели корабля.
ТН : Может, флотские чины просто-напросто пытались переложить ответственность с себя на коварного супостата?
ВЛ : (…) когда крейсер «Петр Великий» обнаружил затонувший атомоход, его акустики фиксировали стуки и работу ЗПС (звукоподводной связи) в закрытом режиме. Кто-то подавал сигналы с 2 часов 22 минут 13 августа до 11 часов 14 августа.
Спасатели надеялись, что это российские подводники, оказавшиеся в ловушке. Мол, ребята замолчали, потому что экономят силы… Но после того как записанные стуки и кодограммы проанализировали, разложили на составляющие, появились большие сомнения насчет того, что они принадлежали морякам «Курска».
Дело в том, что сигналы SOS подавались механическим излучателем — такие на российских субмаринах не ставят, а коды не расшифровывались. По всей вероятности, они шли с иностранной подлодки, находившейся неподалеку. И посмертная записка капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова подтверждает: 13 и 14 августа стучать на борту «Курска» было уже некому.
Мой комментарий:
Действительно, стуки были, в том числе сигналы SOS. Гидроакустики крейсера «Петр Великий» зафиксировали их и записали на бытовой магнитофон. Но эти звуки, как установлено экспертизой, производились человеком путем нанесения ударов металлическим предметом по межотсечной переборке подводной лодки.
ВЛ : Как известно, 16 августа, в разгар поисково-спасательной операции, состоялся очередной разговор Владимира Путина и Билла Клинтона по телефону. О чем беседовали российский и американский президенты тет-а-тет? Неужто все свелось к соболезнованиям? Думаю, шел откровенный разговор о том, во что может вылиться вооруженная конфронтация. А уже 17 августа — на пятый день после катастрофы! — в Москву прилетел инкогнито, на частном самолете, директор ЦРУ Джордж Тенет…
Видимо, американцы и россияне сумели договориться. Не прошло и месяца, как Клинтон объявил, что США отказываются от планов развертывания национальной системы противоракетной обороны. Кроме того, Америка списала России старые долги и предоставила кредит в 10 миллиардов долларов… А откуда взялась внушительная сумма на длительную операцию по подъему тел погибших и корпуса подводного крейсера? Почему подводников наградили орденами Мужества, а их командиру капитану первого ранга Лячину присвоили звание Героя России, не дожидаясь результатов расследования? Почему Верховный главнокомандующий не принял отставку министра обороны и Главкома ВМФ? Почему не названы имена виновных?
Мой комментарий:
Я не знаю, о чем разговаривали Путин с Клинтоном, если они, конечно, разговаривали, Люлин, видимо, сидел на прослушке. Я не знаю, зачем прилетал, если он, конечно, прилетал, в Москву директор ЦРУ Джордж Тенет, переговоры с которым наш капитан I ранга, по-видимому, слушал и наблюдал из-под стола. Но для меня очевидно, что этот визит, а также телефонный разговор не могут быть связаны с «Курском», это не по его ведомству.
Кроме, конечно, выражения соболезнования российскому народу и семьям погибших. Отказ от развертывания американской ПРО в Европе, списание долгов, предоставление кредитов, связь всех этих акций с гибелью «Курска» — это ничем не подтвержденные предположения. По правилам проведения любого расследования, выдвижение любой версии должно быть обоснованным. Теоретически на первом этапе расследования можно было выдвинуть версию и о столкновении, такие случаи уже бывали, но выдвигать версии на голом месте — это фантазии, недостойные серьезного исследователя.
Откуда взялись деньги на подъем «Курска»? Отвечу: Из бюджета. При всей моей, мягко говоря, нелюбви к Путину, при наличии, как я считаю, его вины в гибели по меньшей мере 23 подводников я отдаю ему должное. В том, что касается «Курска», он выполнил все свои материальные обещания и перед страной, и перед родственниками экипажа, и перед памятью погибших подводников.
Вина Путина в том, что не понесли наказания руководители ВМФ и Северного флота, виновные в том, что выпустили в море неподготовленный корабль, вовремя не объявили его аварийным, с опозданием на 11 часов начали поисково-спасательную операцию, не приняли необходимых мер по спасению 23 подводников, которые были живы не менее двух с половиной суток. Не было принято и своевременного решения об обращении за помощью к иностранным государствам. В одном я согласен с Люлиным: Куроедов, Попов и другие руководители должны были сидеть на скамье подсудимых, не обязательно в тюрьме.
На борту АПРК «Курск» ядерного оружия не было, силовая ядерная установка была, но, слава богу, сработала автоматика и заглушила реактор. Никакой угрозы для 118 миллионов «Курск» опасности не представлял. Взрыв в Баренцевом море не мог стать поводом для международного военного конфликта. Но гибель 118 военных моряков, гибель лучшего в ВМФ России экипажа и корабля — слишком большая цена за преступную халатность адмиралов. Спекуляции на памяти экипажа, поиск виновных вовне, шизофрения антиамериканизма — это метастазы холодной войны и попытка свалить вину с больной головы на здоровую.
При проведении своего адвокатского расследования я пользовался материалами уголовного дела, встречался с экспертами и морскими специалистами, моими консультантами были специалисты высочайшего уровня. Знания обстоятельств гибели «Курска» легли в основу многочисленных жалоб и моей книги «„Она утонула…“ Правда о „Курске“, которую скрыл генпрокурор Устинов». А интервью Люлина — компиляция из публикаций в СМИ, соединенная с собственными фантазиями. Это совсем не значит, что люди не имеют права высказываться по любому поводу, в том числе и по специфическим военно-морским вопросам, но информация должна быть достоверной, а мнение — компетентным.
На публикацию люлинского интервью я откликнулся статьей «Лапша по-флотски», отправив ее и по почте, и по e-mail в редакцию газеты. Однако «Бульвар Гордона» ее не опубликовал. Это сделала издающаяся в Лондоне русскоязычная газета «Альбион». Привожу текст полностью.
«С грустью прочитал интервью в газете „Бульвар Гордона“ (август 2006 года, № 33(88), которое взяла журналист этой газеты Татьяна Никуленко у капитана I ранга в отставке Виталия Люлина: „Услышьте нас на суше“. Капитан первого ранга в отставке Виталий Люлин: „Искушение отомстить за потерю „Курска“ было велико, но тогда погибли бы не 118 человек, а 118 миллионов“.
Грустно оттого, что Люлин — моряк-подводник, судя по тому, как его представила редакция, был младшим штурманам, дорос до заместителя командира дивизии (только не указано, по какой части он „рос“, похоже, по политической) и рассуждает о предмете, в котором, простите, мало что смыслит. Тоскливо, что это произошло в период обострения российско-американских отношений, когда вновь „всплыла“ версия причастности американских ВМС к гибели „Курска“, а трагедия корабля и экипажа используется в политических целях.
Я — не адвокат американского флота, я представлял интересы 55 семей погибшего экипажа, которые просили меня только об одном: правды и ничего кроме правды. Грустно, что почитаемая в Америке среди бывших наших сограждан газета не показала перед публикацией это интервью кому-нибудь из специалистов. В Киеве немало бывших подводников. В одной всеукраинской ассоциации ветеранов-подводников на сегодняшний день насчитывается порядка 3000 человек, так что спросить было у кого».
Свидетель: Михаил Волженский
Бывший подводник, капитан запаса I ранга. Сайт российского подводного флота rpf.ru сообщает о нем: «…был уполномоченным постоянной комиссии государственной приемки кораблей ВМФ, (…) принимал участие в испытаниях „Курска“, (…) пытается восстановить картину происходившего 12 августа, им собраны все отчеты и свидетельства, (…) подготовил несколько статей, в которых рассмотрел наиболее вероятные причины гибели АПК „Курск“».
Вопросы, которые ставит Михаил Волженский, можно разделить на три группы: вопросы, на которые уже известен ответ, вопросы, которые не относятся к компетенции правительственной комиссии, и вопросы, которые не находятся в причинной связи с гибелью корабля и экипажа. Большинство публикаций Волженского относится к периоду, когда расследование не было закончено. Однако и сегодня, когда заинтересованный человек может получить практически всю информацию, он упорно отстаивает свою версию.
Итак, слово Михаилу Волженскому.
Источник: Николай Черкашин. «Унесенные бездной. Гибель „Курска“». Глава 10. Версия № 14. (Цитирую целиком, исключаю только комментарий Николая Черкашина)
«…12 августа 2000 года подводная лодка „Курск“ в завершение учений должна была стрелять практической торпедой по главной цели отряда боевых кораблей — крейсеру „Петр Великий“. Отряд находился на удалении около 30 миль (55 километров).
Капитан I ранга Лячин подвсплыл на перископную глубину, чтобы донести о готовности к выполнению торпедной атаки. Кроме перископа и антенны, были подняты выдвижные устройства для проведения радиотехнической разведки отряда „противника“. Следившая за „Курском“ иностранная подводная лодка из-за резкого изменения глубины русского подводного крейсера потеряла гидроакустический контакт с целью и тоже всплыла в приповерхностный слой. Лячин, прослушивая кормовой сектор, начал циркуляцию вправо или влево. Уклоняясь от поворота „Курска“, иностранная атомарина неуклонно сближалась с ним, пока ее кормовой стабилизатор не задел носовую оконечность русской подводной лодки. Стальное крыло вспороло легкий корпус (наружную обшивку) „Курска“, смяло боковой торпедный аппарат с дежурной ракетоторпедой К-84, деформировало ее.
При ударе произошло срабатывание стартового и маршрутного ракетного двигателя. Форс порохового пламени ударил через поврежденную заднюю крышку торпедного аппарата в отсек. Произошел быстрый разогрев головной части ближайшей стеллажной торпеды, и через 120 секунд она рванула, вызвав детонацию всех остальных боевых торпед, коих ни много ни мало по штату восемнадцать штук.
Так что вовсе не обязательно главный взрыв должен был произойти от удара о грунт. Возможно, „Курску“ удалось за эти две минуты даже всплыть. Но потушить пожар в носовом отсеке уже не могла никакая сила. Даже если бы его стали затапливать, на это тоже ушло бы время, счет которому шел на секунды.
После чудовищного взрыва стеллажного боезапаса русская подлодка рухнула на грунт. При ударе сдвинулись с фундаментов турбины, реакторы и прочие массивные механизмы, лопнули паропроводы, вспыхнуло электрооборудование, находившееся под напряжением (роторы турбогенераторов какое-то время вращались по инерции). Гибель экипажа была столь стремительной, что никто даже не успел выпустить спасательный буй.
А что же иностранная подлодка? Она, несомненно, тоже получила сильные повреждения, причем не обязательно в носовой части. Если ее кормовой стабилизатор проехался по „Курску“, то основные неисправности надо искать именно в корме. При таком соударе могли быть погнуты лопасти гребного винта, чем и объясним столь малый ход в 5 узлов, которым „USS Memphis“ добирался до норвежского Бергена. Могли быть проблемы с дейдвудными сальниками, и, чтобы заделать течь, иностранной подлодке пришлось застопорить турбины и лечь на грунт неподалеку от „Курска“. Именно удары аварийной партии, подбивавшей дейдвуды, и могли быть приняты акустиками „Петра Великого“ за призывы о помощи с „Курска“. Они же записали и звукоподводные сигналы SOS на чужой частоте.
13 августа в район инцидента прилетели вне всякого графика два противолодочных самолета „Орион“. Зачем? Чтобы прикрыть переход поврежденного „USS Memphis“ в ближайший норвежский порт. Пара российских противолодочных самолетов ИЛ-38> совершив облет района катастрофы, засекла с помощью радиогидроакустических буев отходившую на запад атомную подводную лодку с нетипично малой скоростью в 5 узлов. При повторном вылете подводная цель была надежно прикрыта радиоэлектронными помехами».
А теперь мы вместе с инженером-кораблестроителем Олегом Тесленко проведем перекрестный допрос Михаила Волженского.
Борис Кузнецов (БК) : А вам известно, что в 06:08 12 августа командир «Курска» Лячин донес о занятии РБД-1 и готовности к выполнению торпедных стрельб и повторного доклада не требовалось, а следующий сеанс связи по плану учений предусматривался после выполнения торпедных стрельб при контрольном времени выхода на связь в 13 часов 30 минут?
Михаил Волженский (MB) : Мне об этом ничего не известно, я с материалами уголовного дела незнаком.
БК : Располагаете ли вы информацией о том, что какой-либо корабль или противолодочный самолет и вертолет, находящийся на учениях и выполняющий в том числе задачу по противолодочной обороне, зафиксировал пребывание иностранной подводной лодки в районе боевых действий?
MB : Нет, мне об этом ничего не известно.
БК : Означает ли это, что Военно-морской флот России не обладает кораблями, способными обнаружить подводную лодку противника на дистанции 30 миль?
MB : Молчание.
БК : Современные средства обнаружения позволяют не только зафиксировать подводную лодку на расстоянии 100–150 миль, но и классифицировать шумы. И вы как капитан-инженер I ранга должны это знать лучше меня. О повреждениях, которые получил «Курск» от удара американской подводной лодки, вы сказали. А какие повреждения получила американская лодка?
MB : При таком соударе могли быть погнуты лопасти гребного винта, чем и объясним столь малый ход в 5 узлов, которым «USS Memphis» добирался до норвежского Бергена. Могли быть проблемы с дейдвудными сальниками, и, чтобы заделать течь, иностранной подлодке пришлось застопорить турбины и лечь на грунт неподалеку от «Курска».
Олег Тесленко (ОТ): Сразу за пером вертикального и горизонтального кормового руля на атомной подводной лодке находится гребной винт — ее главное и единственное средство движения. При любом задевании гребным винтом о носовую оконечность корпуса «Курска» у иностранной субмарины тут же отломились бы все лопасти винта.
Дело в том, что гребной винт, вращающийся паровой турбиной, не может выдерживать удары о корпусную сталь. Причем особенно тонки лопасти винтов подводных лодок — очень уж они хотят добиться малой шумности. Если уж винты не выдерживают удары даже об лед, то от удара о стальную обшивку корпуса, которая во много раз прочнее льда, лопасти обязательно сломаются.
Представьте себе турбину, вращающуюся силой бьющего пара со скоростью нескольких тысяч оборотов в минуту. Подвесной лодочный мотор «Вихрь» совершает 5050 оборотов в минуту.
Через редуктор ротор турбины жестко соединен с гребным валом. Вес ротора турбины, огромных шестерней редуктора и гребного вала с винтом на нем достигает сотен тонн, и мгновенно остановиться эта вращающаяся система в принципе не может. Поэтому как только одна лопасть винта упрется в препятствие — стальную конструкцию, все лопасти сразу обломаются! А гребной винт с обломанными лопастями в принципе не может толкать вперед субмарину. В этом случае иностранная субмарина должна сразу всплыть на виду у всего российского флота в его оперативном районе (!) и неподвижно замереть на воде, дожидаясь помощи надводных кораблей.
Дело в том, что труба торпедного аппарата весьма прочная и толстая, потому что при выстреле там развивается большое давление. Кроме того, торпедная труба не примыкает к легкому наружному корпусу непосредственно. Сверху располагается крышка легкого корпуса — щиток, и только потом, на некоторой глубине, — носовая крышка собственно торпедного аппарата. Поэтому удар пера стабилизатора иностранной субмарины по «Курску» должен был сначала прорубить две носовые крышки торпедного аппарата и только потом добраться до боеголовки торпеды.
БК : Тот факт, что эпицентр первого взрыва был в резервуаре торпеды 65–76, находившейся в торпедном аппарате № 4, не вызывает сомнения. Во-первых, это обнаруженные остатки раздутого резервуара, где хранился пероксид водорода, во-вторых, крышка именно этого торпедного аппарата оказалась вваренной в межотсечную переборку 2-го отсека. Как известно, эта торпеда была практической (учебной) и не несла боезаряда.
При скорости 5 узлов, с которой иностранная подводная лодка «отползала» от «Курска», за 2 минуты 15 секунд она смогла бы отойти на 331,83 метра. На этом расстоянии она должна была получить гидравлический удар от сейсмического события магнитудой 4,2. Что произошло бы с этой лодкой, окажись она на таком расстоянии при такой силе взрыва?
MB : Молчание.
Мой комментарий:
Господа оппоненты! У меня для вас есть ответ на все поставленные мною вопросы. Он прозвучал из уст капитана I ранга Николая Черкашина в прямом эфире на радиостанции «Эхо Москвы» с ведущей Ксенией Лариной 14 августа 2006 года:
«И тут я немножко завидую Борису Аврамовичу. Потому что ему несколько легче было в том плане, что больше было материала, больше проверенного материала, материала следствия, с которыми я был незнаком».
И это правда!