Прямо за старой грядой, между заросшим крапивой яром и крохотной усыпанной цветами поляной, стоял ничем непримечательный замок. Его хозяин не очень любил гостей, но по роду своей скромной, доставляющей одному ему радость деятельности, случалось, скрипя старыми костями, пускал в дом посторонних людей. Возможно, ему и не пришлось бы этого делать, если бы он был чуточку помоложе. Но, увы, годы брали свое.

Раньше, он сам путешествовал по самым таинственным и отдаленным местам королевства, собирая свою огромную коллекцию уникальных артефактов волшебного мира. Теперь за него это делали другие. Старому хозяину замка было уже не под силу, летать на нестареющих драконах и противостоять злобным колдунам, — и он, просто покупал сокровища. Сначала у своих знакомых, а позже, у профессиональных охотников за артефактами, так называемых — Добытчиков. К тому же, ко времени его глубокой старости, их немало развелось по всему королевству. Обычно они приходили к нему ближе к осени, редко принося действительно стоящую вещь. Но бывало, что таинственные незнакомцы с мешком за плечами, посещали его гораздо раньше. И тогда, все шло совсем по-другому: птицы переставали наполнять лес радостными трелями, ветер не тревожил изумрудные деревья, а солнце не озаряло лучами старый замок. В такие дни жизнь на мгновение приостанавливала свой бешеный ритм, и старый маг получал в свою бесценную коллекцию, новый диковинный экземпляр.

Так случилось и в этот раз…

Внезапно, нарушив тишину, раздался стук в дверь.

— Иду! Иду! — закряхтел противный старческий голос.

Опираясь на клюку, вниз по лестнице спускался сгорбленный старик. Его длинная седая борода, раздвоенная к концу, напоминала причудливые кисточки, которыми художники малюют свои бесчисленные картины, радуясь сотворенному шедевру.

Стук повторился, когда старец отпирал последний замок.

— Кому же это так не терпеться войти, а? Сейчас вот открою и как дам… — продолжил бухтеть хозяин замка.

Старая, усыпанная узорчатыми заклепками дверь со скрипом отварилась. На пороге стоял пожилой человек. Его лицо было покрыто множеством давних, глубоких шрамов и глубоких порезов. Человек скинул с плеча большой дорожный мешок и улыбнулся.

— Чего надо, бродяга? — недовольно бросил старик, собираясь закрыть дверь.

— Не спеши, волшебник! — незваный гость выставил вперед ногу.

Опустив взгляд на внезапно возникшую преграду, мешающую ему избавиться от надоедливого наглеца, старик зло сплюнул:

— Ну, чего надобно? Говори?! — все с тем же недовольством произнес он.

— Хм, слыхом не слыхивал, чтобы добытчика допрашивали на пороге, — удивился гость.

— Добытчика? Ну-ну, — старик, прищурившись, посмотрел на довольно-таки объемистый мешок и усмехнулся. — Что-то не видел я тебя в наших краях. Как звать-то?

— Парте — бывший-мельник.

— Стало быть, бывший мельник, — задумчиво констатировал старик.

— А что? Сомневаешься, что мельник может стать хорошим добытчиком? — несколько не смутившись такой реакции, поинтересовался гость.

— Да нет… Я сомневаюсь, что ты можешь предложить мне действительно что-то стоящее, — пояснил маг и, бросив еще один косой взгляд на мешок, добавил: — Небось притащил какие-нибудь эликсиры? Или заговоренные руны? Если да, то знай — мне они не нужны!

— А если что-то посерьезнее? — тут же поинтересовался гость.

— Посерьезнее?! — хмыкнул маг. — Может.… Только вот вериться с трудом.

— Поверь, я тебя удивлю! Ой, как удивлю! — добытчик широко улыбнулся, обнажив пеньки сгнивших зубов.

Поморщившись, маг ничего не ответив, впустил гостя.

***

Добытчик поставил мешок посреди огромного зеркального зала, сел напротив мага.

— Послухам, твоя коллекция растет прямо как на дрожжах!

Его взгляд с любопытством пробежался по удивительным магическим предметам, которые считались редкостью в их старом захудалом королевстве.

— Это твой живот может расти как на дрожжах, а коллекция обычно пополняется или множиться, — деловито пояснил маг.

— Хе-хе, твоя правда. Тонко подметил. Но я это вот к чему, — усмехнувшись, пояснил добытчик. — У тебя же я как посмотрю, тут, только самый хлам собран. Ну, сам посуди: говорящие картины, лампы с заточенными в них джинами или ифритами, предсказательные кубки, волшебные карты, могучие клинки способные разрубить что угодно, — это же все прах старого времени! Мусор! Барахло!

— К чему ты клонишь, Парте-добытчик? — нахмурившись, с интересом поинтересовался маг.

— Ни к чему, — пожал плечами Парте. — Просто мой товар, тебе придется держать в своем главном хранилище, хе-хе, иначе…

— Иначе? — маг захохотал. — У тебя хватает наглости говорить великому магу Олирису — иначе?! Ты и вправду чудак, Парте-бывший-мельник.

— Чудак не чудак, — откликнулся добытчик, — но свое дело знаю, а потому и говорю. Иначе не убережешь ты это сокровище.

В глазах мага загорелся злобный огонек. Парте тяжело вздохнув, наконец-то понял, что перегибает палку, и еще одно слово из его уст может вызвать у волшебника такой гнев.… Впрочем, к тому, что маги способны в порыве внезапно нахлынувшей ярости в один миг превратить слишком уж наглого добытчика к примеру в жабу, — он привык. В таких случаях действовал закон королевства: "…Если маг пригласил к себе в замок или какое другое жилище добытчика, то этот самый добытчик, обязан выйти из его стен живым и здоровым в первозданном виде, без увечий и видимых следов использования магии. В противном случае…" В противном случае в законе шла длинная череда: за что и как будет наказ, ослушавшийся маг. И это Парте особо не интересовало, потому что этот закон, как правило, соблюдался добросовестно. А значит, и беспокоиться было не о чем.

— Ладно, валяй, показывай свое сокровище, — после недолгой паузы, смирился маг.

Добытчик вымученно улыбнулся. Что ж, на этот раз ему повезло. Как ни странно Олирис даже не стал пугать его, к примеру, выпустив под самый потолок парочку безвредных, но вполне жутких на вид молний. Ведь по слухам, этот злобный старикашка не терпел, когда с ним вели разговор подобным тоном.

Покопавшись в кармане, добытчик не разжимая кулак, положил на стол руку.

— Ха! Оно что, такое маленькое? — на этот раз без всякой злобы улыбнулся маг.

— Порой, маленькие вещички таят в себе гораздо больше тайн, чем огромное никому ненужное барахло, — ответил ему собеседник и разжал кулак.

На ладони добытчика лежал крохотный, не больше куриного яйца, шар. Переливаясь всеми цветами радуги, он завораживал и пленял, поражая своей чистотой и неподдельно первозданной изящностью. Однако, вместо положенного восхищения, маг лишь злобно прокряхтел:

— Что ты мне принес, олух?! Шар, наполненный раскрашенным туманом?! Чушь! Всего лишь жалкая алхимия!

— Странно, я-то думал: ты будешь восторгаться, а не скрипеть, словно старый засохший пень, — удивился добытчик, вновь нарушив субординацию. Но на этот раз старик и вовсе не заметил этого.

И лишь тяжело вздохнув, произнес:

— Чем же тут восторгаться?! Я не чувствую в нем никакой волшебной силы!

— Странно, это очень древняя и могущественная вещь. Поверь мне! Главное тщательно ее изучить! — слишком уж уверенно по мнению мага, произнес Парте.

— Да? — не сводя глаз с шара, который теперь стал почему-то фиолетовым, маг задумчиво разгладил свою длиннющую бороду.

Заметив охватившее старика сомнение, добытчик аккуратно взял шар двумя пальцами, провел над ним рукой и прошептал:

— Смотри…

Маг смотрел долго, но кроме переливающегося всеми цветами радуги тумана, так больше ничего и не увидел.

И вот когда его терпению пришел конец, Олирис заметил, как среди разноцветной пелены, мелькнула отчетливая зеленая картина. Туман исчез, и он смог увидеть крохотную поляну, лежащую на самом краю леса. Потеряв дар речи, маг воззрился на крохотную, — не больше мизинца — деревеньку.

Усилив с помощью магии зрение, Олирис вновь посмотрел на шар. Теперь ему стали видны не только пузатые дома, но и малюсенькие человечки, копошащиеся на своих миниатюрных огородиках.

— Это то же самое, что держать ручных муравьев, — как бы промежду прочим произнес добытчик, добавив: — Хотя, наверное, живой шарик все-таки куда занятнее. Вот только желательно пользоваться мощным увеличительным стеклом, а то не сумеешь разглядеть этих лилипутов.

Маг молчал.

— Да кстати — это целый мир. И если только захотеть, то туман исчезнет по всей поверхности, и тогда ты сможешь увидеть горы и реки, замки и города.

— Где ты его достал? — найдя в себе силы, пересохшим голосом, поинтересовался Олирис.

— Не спрашивай… все равно не отвечу! Мое дело найти уникальную вещь, а твое — пополнить ей свою коллекцию. Не больше, не меньше. Так ты берешь? А то я собираюсь предложить ее Энглу Великому с западного фиорда.

— Нет!!! — взревел маг. — К черту всяких глухих маразматических Энглов, которые не разбираются в истинных ценностях. Я беру!

— Ну, вот и славно, — согласился добытчик. — Сто антиров! По рукам?

— По рукам! По рукам! — в спешке затараторил старик, отчитывая положенную сумму.

Пересчитав полученные монеты, добытчик снял свою старую потрепанную шапку, отдаленно напоминающую боевой шишак и откланялся.

— Рад был услужить. Желаю здравствовать, маг.

— Погоди, остановил его уже во всю поглощенный изучением шара старик. — Скажи, ведь ты знаешь, как это происходит?!

— Что происходит? — не понял Парте.

— Как существует этот шар? Без магии, без шарлатанства! Скажи! Как?

— Не знаю, — пожал плечами добытчик, — наверное, сам по себе. Главное просто верить!

Подмигнув магу, он вышел из замка и побрел своей дорогой.

— Просто верить?! Просто верить… — задумчиво повторил Олирис.

***

Маг не спал третий день. Трясясь от злости, он продолжал вращать маленький, переливающийся разными цветами радуги шарик. Его нетерпение разгадать эту не решаемую задачку, порождало ярость к этому "адскому клубку", ставшему для него смыслом всех последних дней. Да что там дней — всей жизни!

Он мучился не находя себе место. Порой, его желание просто расколоть шар пополам и вытрясти оттуда маленьких скверных человечков, которые как ни в чем не бывало, продолжают работать и веселиться, не обращая на него никакого внимания, брало вверх. И тогда, маг поднимал вверх руку и замирал. Через пару минут злость исчезала, и он клал шар на место, понимая, что не сможет лишиться этого прекрасного мира, и его забавных лилипутиков, навсегда потеряв возможности разгадать загадку их существования.

Когда маг ложился спасть, как ни старался, он так и не мог погрузиться в сон и, ворочаясь и вздыхая, старик, в гневе, скидывал с себя одеяло, еще долго бродя по комнате. Перед его глазами мелькал крохотный мир таинственного шара, на который не действовала никакая известная ему магия. Волшебник позабыл обо всей своей неисчислимой коллекции. Его больше не интересовали загадочные письмена древних манускриптов и таблички с гномьими рунами. Теперь для него существовал только шар. Проклятый шар со своим крохотным живым миром.

Однажды маг все-таки не выдержал. Натянутые словно струна нервы лопнули, оставив после себя сокрушительный звон ударяющегося об каменные плиты шара. Теперь маг не боялся, что разбил главный экспонат своей бесценной коллекции. Ему было все равно!

Но шар не разбился. Отпружинив от пола, он вновь очутился в руках мага, заставив того, склонив голову, обессилено зарыдать.

***

Все оставалось по-прежнему: шар был цел, крохотные человечки — празднуя приход осени, водили хороводы, а маг — задумчиво уставившись на них, просто молчал. Он уже давно не пробовал действовать на шар магией. Лишь сидел и наблюдал. Давно позабыв о пожирающей его изнутри тайне, он больше не старался постичь невозможное. Теперь у него были совсем другие проблемы.

Он знал всех королей этого мира, знал название городов. Досконально изучил быт и все проблемы маленького государства. Теперь туман практически не появлялся, и ему была видна вся страна.

И вдруг, словно сквозь наступившее прозрение, маг услышал голоса. Тоненькие, писклявые лилипуты распевали песни. И это не было сном. Голоса действительно доносились из шара. Маленькая страна позволила ему себя слышать! У него все-таки получилось! Жизнь окрасилась для мага совсем в другие, более яркие и жизнерадостные краски. Теперь он не просто наблюдал, теперь он слушал этих людей. Он сопереживал им и пытался даже что-то подсказать. Но, увы, это было не возможно. Так думал сам маг, и, конечно же, он ошибался.

Когда в маленькой стране наступила зима и, старик, заливаясь от смеха, наслаждался созерцанием штурма ледового городка, один из ребят лепивших снежки внезапно остановился и, устремив свой взор ввысь, помахал магу рукой.

***

Прошло ровно три месяца, прежде чем добытчик вновь постучал в дверь мага.

Но ему никто не открыл.

Он не услышал, ни старого ворчания, ни шаркающих шагов, а просто вошел внутрь.

Поднявшись наверх, он зашел в кабинет и подошел к столу, на котором лежал крохотный переливающийся всеми цветами радуги шар. Мага нигде не было.

Кашлянув в кулак, Парте повертел шар в руке и, сунув его в карман, произнес:

— Значит все-таки поверил…Что ж, может быть в том мире ему будет гораздо лучше, чем здесь.

***

Захлопнув дверь, он направился к тракту. На дороге Парте остановился, вынул из сумы измятый листок, перо, вычеркнул из длинного списка имя Олириса де Ликрея. Посмотрел ввысь. Небо сегодня было безоблачным и удивительно красивым. Не отрывая взгляда от синевы, добытчик помахал кому-то рукой, и удовлетворенно вздохнув, направился вниз по дороге.

В это мире, жило еще очень много магов. Может именно этим, и отличался тот мир от этого? Может быть, в этом и заключалось простое счастье. Счастье, мира без магии и колдовства. Счастье маленького-премаленького мира. Или все же магия была не таким уж злом?! И он напрасно искупал собственные грехи. Парте — открывший дверь в другой мир. Раб, расплачивающийся за собственные грехи.

Он не думал об этом.

Его дело было найти уникальную вещь и предложить ее другим…

(29 июля 2004 года Кузнецов К.В.)