– Слушай, – сказал Бригадир, вытаскивая Рахмана из воды после испытания очередного колокола, – я все-таки очкую маленько. Ты точно сможешь сделать так, чтобы он не дышал без моей команды? Не то чтобы я совсем не верил. Я видел, что такое гипноз. Он работает, знаю, даже на себе испытал. Но одно дело фокусы на сцене, другое – жизнь. Да и не по-мужски как-то. Ощущения гадкие. Вроде обманываешь кого.

Бригадир в первый раз высказал свое беспокойство, неуверенность. Умом он понимал, что дороги назад уже нет, им придется рискнуть. И погружение Макса в гипнотический сон – наилучший выход из создавшегося положения, ибо фобия, прочно засевшая в сознании еще в раннем детстве, не позволит Максу проплыть и двадцати пяти метров, то есть до первого, как он полагал, кармана с воздухом. Поэтому Бригадир изначально с энтузиазмом воспринял предложение Рахмана, схватившись за него как за соломинку. Теперь же, по мере завершения подготовительной фазы и вплотную подойдя к стадии практической реализации замысла, он находил в нем все больше и больше недостатков, переводящих этот замысел из категории рискованных операций в категорию безбашенной авантюры. В голову постоянно лезли мысли о бренности бытия, превратностях судьбы, дружбе, ответственности и прочих философских сентенциях, не имеющих прямого отношения к предстоящему погружению. Мысль о том, что если уж суждено им сгинуть в этом провале, то он уйдет вместе с товарищами, успокаивала, но не сильно. Он понимал, что задний ход давать уже поздно, и боялся, хоть и не хотел себе в этом признаваться. Боялся больше не за себя, а за парней, которые ему доверились, и больше всего за Макса, который как на блюде вручил ему свою жизнь: «На, брат, неси. Я в тебя верю». А как нести, если сам себе до конца не веришь? А показать своего страха нельзя. Даже бояться нельзя, по крайней мере при Максе. Он сразу почувствует неуверенность – и тогда конец, его в воду и танком не затащишь. Оттого Бригадир и не заходил в пещеру, где работали Крот с Максом. Рахман категорически запретил им выходить, поскольку их там никто не видит, и чем дольше не будет видеть, тем лучше. Про себя с Бригадиром он сказал, что их оберегают нанесенные на грудь знаки, поэтому у воды будут работать они, и если кто хочет присоединиться, то пусть сначала выжжет у себя такой знак. На это Крот заявил, что местными красотами ему недосуг любоваться, что этого добра он много видел, что обвязку лучше делать при свете, а лучше него все равно никто не сделает, не говоря уже о необходимости ремонта масок дыхательных аппаратов. А Макс ничего не сказал. Он был воспитанным человеком, поэтому свое мнение оставил при себе, ибо других слов, кроме крайне неприличных, подобрать так и не сумел. Только швырнул частью купола в Рахмана, сопроводив это красноречивым жестом, и все.

– Успокойся, – произнес Рахман, выбираясь на берег. Он был до неприличия бодр и всем своим видом излучал уверенность. – Это очень хорошая идея. Во сне и в такой воде он и без дыхания минут пять продержится. Легко.

– А как я им управлять буду? Я под водой разговаривать не умею.

– Да и не надо разговаривать. Нажмешь на одно ухо – будет дышать, на другое – не будет. Покрутишь нос – проснется: все просто, как огурец.

– А как я ему на уши жать буду? Он же в маске будет?

– А зачем ему маска? Он все равно будет спать. Это тебе маска нужна. Ты с ним в одной сцепке пойдешь. За тобой я с двумя куполами.

– А Крот?

– Крот впереди.

– Нет, надо будет маску на Макса одеть. А вдруг он вздохнет.

– Не вздохнет.

– А вдруг? Инстинкты – они посильнее твоего гипноза будут.

– Хорошо, наденем на него маску. Только как ты снимать ее будешь в колоколе, а как потом наденешь? Там все равно вода будет.

– Верно… – Бригадир задумался, нахмурился. Потом его лицо просветлело от удачной мысли, и он продолжил: – Там у маски шланги есть. Мы их перекрываем зажимом, а когда надо будет дышать, просто я снимаю зажим и вытаскиваю шланг наружу. А можно на шланг поплавок прикрепить, чтобы на поверхности держался, тогда нам голову в колокол пихать не надо.

– Хреновая идея, – не одобрил Рахман. – Шланг длинным сделать нельзя, а короткий мы не проконтролируем. Он дыхнет – пойдет вода. Под водой можем не откачать, когда без маски его проще контролировать по пузырям.

– Когда пузыри пойдут – поздно будет.

– Все тебе не так. Давай его в сон заранее погрузим и на берегу проверим, сколько он не дышать сможет.

– Ты говоришь о Максе, как о кукле какой, – возмутился Бригадир. – Он живой! Я не позволю эксперименты всякие над ним проводить.

– Как скажешь. Только он действительно станет куклой. Твоей куклой. Ты будешь им управлять. Полностью. Его жизнь будет от тебя зависеть, только от тебя. Поэтому, прежде чем пускаться в плавание, лучше потренироваться на берегу.