Александр Палыч протер очки и снова надел их. Надо надеется, что экспедиция на правильном пути. Да, солдат из него никакой, но стоит добраться до научного материала…

Темный сводчатый тоннель. Вода чуть хлюпает под ногами. Луч фонаря выхватывает из сизой мглы длинные провода, старые неработающие лампочки, изредка попадается густая белая паутина. Интересно, почему паукам удалось выжить? Изменились ли они после апокалипсиса, подобно наземной фауне?

— Эй, ученый? Какова вероятность того, что пауки увеличились в размерах? — спросил Лошкарев, читая мысли доцента.

— Знаете, Степан, невелика, если это земные пауки.

— Не понял.

— Есть у меня теория, что все зверье, обитающее на поверхности, инопланетного происхождения. Не верится мне в такие быстрые мутации.

— То есть, ты думаешь, что на нас напали инопланетяне? А ядерные ракеты тоже они запустили? — усомнился сержант.

— Это загадка… Но подобные сверхбыстрые мутации невозможны в животном мире. В таком случае, и мы бы, люди, также приспособились к жизни на поверхности…

— Внимание! — прервал их дискуссию Ершик.

Впереди что-то зашуршало. Какой-то маленький зверек? Палыч посветил фонариком и увидел лохматую, то ли крысу, то ли кошку, опрометью бегущую прочь. Чуть дальше фонарь обозначил тонкую, почти прозрачную нить. Зверек (наверно, это был хорек) запнулся тонкими лапками о веревочку, раздался взрыв. Сталкеры пригнулись. По головам ударила мелкая каменистая крошка.

— Мины, командир!

Мины? Растяжки? Тоннель заминирован! Проклятье! Об этом как раз и не подумали, снаряжая экспедицию. В команде не было ни одного человека, владеющего саперным делом.

Хорошо подготовились экофашисты. Умело. Дальше тянулась еще пара ниточек, и не факт, что пара. Только опытный глаз минера может увидеть и, главное, обезвредить взрывоопасные ловушки.

Безалаберных сталкеров спас от смерти несчастный хорек. Если это был хорек.

Значит, подумал доцент, в университете действительно есть много ценного, раз враги не пожалели дорогостоящих мин, чтобы хоть ненадолго задержать продвижение «центровых».

— Скажите спасибо кошке! — нарушил молчание Ершик.

— Кошке? — ответил Лошкарев. — А мне показалось, это был суслик.

— Откуда тут суслики? Хорек! Сбежавший из городской квартиры. Или его потомок, — встрял доцент. — Мы не в Центральной Азии. Если у нас есть время, я могу рассказать о видах животных, встречающихся в наших широтах.

— Неважно, — отрезал сержант. — Благодаря героической смерти этого хомячка мы еще живы. Дорога дальше мне кажется опасной, если среди нас не найдется специалиста по взрывотехнике. Старик, ты как? Случайно не знаком с саперным делом?

Седой торговец содрогнулся и так выпучил глаза, что все поняли: «Да, незнаком». Однако старикан еще добавил:

— Дело нехитрое, конечно. Был у меня дружок закадычный. Вместе за грибами ходили. Свезло ему, дураку, найти за место боровика гранату. Ладошки мужику напрочь оторвало, а я ну… С тех пор и поседел…

— Другой путь есть, грибник? — уже сурово спросил командир.

— Есть.

Группа осторожно вернулась назад, и старик указал на ржавую железную дверь. «Ага, эта та самая, где должна была ждать дрезина?»: вспомнил Палыч.

За дверью оказался лифт, причем, работающий. Все-таки имеется на станции автономный источник питания. Есть электричество, но не для всех.

— Седой, ты нам предлагаешь идти наверх? По поверхности? — возмутился Ершик.

— А как мы? Так и ходим. Да не бойтесь. Лифт доставит вас к заброшенному стадиону. Дальше — парк университета, а за ним уже и корпуса. Вам же туда, или все-таки на «академку»? — проболтался старик.

— А вот это уже наше дело, куда нам! — констатировал Степан. — Смотри, старый барыжник, еще раз подведешь, — я тебя с того света достану.

— Не старый я… — седой неожиданно заплакал и стал мелко трястись. — Мне ж еще и пятидесяти нет. А седой, сами знаете, отчего.

— Ладно, извини, отец… — пожалел торговца доцент и чуть приобнял.

Вот, и как к таким людям относится? Слаб человек и жалок. Седой на ладан дышит, а своего не упустит. Стоит чуть слабину дать — продаст тебя с потрохами ради сиюминутной наживы. А на «барыжника» обижается.

— Лучше бы вам в ночи не соваться. Переждать. — предупредил торговец.

— Разберемся!

— Бог в помощь! — старик перекрестился трясущейся рукой, прошептал еще что-то и медленно вернулся в тоннель.

Лифт заскрежетал и поехал наверх. Мерное гудение мотора успокаивало и усыпляло.

Как только створки открылись, где-то внизу прогремело, и лифт начал ходить ходуном.

— На выход, быстро! — крикнул Лошкарев, но лифт устоял. А там, в подземных тоннелях, очередной хомячок нашел лютую смерть. Если это был хомячок.

Доцент покачал головой. Вот так и некоторые люди. Всю жизнь жрут, пьют и портят воздух. Ничего полезного для общества не делают. Живут только для себя. А стоит в один злосчастный момент «задеть растяжку» и умереть, спасая других, — сразу становятся народными героями!

Смеркалось. На улице стояла тихая осенняя ночь. Тепло.

Доцент измерил радиоактивность, влажность, направление ветра. Подумал.

— Ну, как фон, ученый? Сильно рискуем? — спросил нетерпеливый сержант.

— Если пойдем быстро, можно не надевать противогазы, — ответил доцент. — Ветер с Севера. Небольшой. А как вы прекрасно знаете, чем ближе к югу и центру, тем выше радиация.

— Почему? — удивился Ершик.

— Никто до сих пор точно не знает, где находился эпицентр взрыва. Разные есть мнения. Кто-то говорит, что был воздушный взрыв, на высоте трех километров, другие утверждают, что прицельно били по Кронштадту, — ответил доцент и вытер пот со лба, — Но факт остается фактом. Здесь радиации на порядок меньше, чем в историческом центре Санкт-Петербурга.

— Теряем время! — поторопил Степан. И был прав.

Сталкеры стали быстро, но периодически останавливаясь и оглядываясь, передвигаться мимо мертвых пятиэтажек. Очень осторожно. Враг мог таиться неподалеку.

Люди видели места, еще пять лет назад полные жизни. Теперь все мертво и пустынно. Футбольный стадион, поросший желто-бурой растительностью, обширные дворы, заполненные ржавыми автомобилями. Рядом лежат поваленные деревья, рассыпающиеся в гнилую труху, перекошенные столбы с висящими проводами. На выцветшей скамейке сидит, коряво развалившись, парочка обнимающихся скелетов. Их одежда истлела и оборвалась. Ветер развевает остатки плаща у одного из мертвецов. Второй сжимает ржавый стержень рваного зонтика…

Вот и парк университета. Он сильно зарос, превратившись в настоящий густой лес. Только это уже не цветущий мир, населенный птицами и юркими белочками. Тут все поражено неизлечимой болезнью. Листва деревьев постепенно теряет зеленый цвет, становясь желтой и даже черной. Черные ели и сосны смотрятся особенно зловеще. На темных ветвях висят ярко-оранжевые шишки, огромные, словно бананы.

— Что вы скажете на это, Александр Палыч? — тихо спросил Степан.

— Очень странно, видимо растения перестают вырабатывать кислород. Процесс фотосинтеза не происходит и начинаются мутации. Только слишком уж они скоротечны!

Доцент нагнулся под ель и показал всем небольшой гриб с темно-коричневой шляпкой. Покачал головой.

Тишину леса прервало что-то нудное и убаюкивающее. Ершик судорожно схватился за голову, да и Палыч почувствовал, как противный ноющий звук сжимает его мозг в ментальных тисках.

На открывшейся выгоревшей поляне сидели коты. Много, не меньше дюжины. Большие сибирские полосатые коты с грязной лохматой шерстью. Животные мурлыкали и вопили, показывали желтые зубы, топорщили жесткие усы.

Группа отступила. Мурлыканье стало затихать.

Ершик заметил еще один гриб. Справа, под кривой уродливой березой. Но стоило ему сделать пару шагов к подберезовику, как мурлокотание усилилось, а один кот, видимо, вожак, поднял мохнатую лапу. Палычу показалось, что животное раскрыло свою четырехпалую длань и угрожающе выпустило когти. Зверек встал на задние лапы и по-боксерски помахал лапами.

— Степан, они защищают территорию! Не трогайте грибы! Даже не прикасайтесь! — прошептал доцент.

Решили обойти логово необычных котов по большому кругу. Мурлыканье стало поначалу стихать, но внезапный кошачий визг прорвал разреженный воздух. Лошкарев оглянулся.

— Черт возьми! — крикнул сержант.

В лесу появились мутировавшие собаки. Много. Палыч ужаснулся, — стая голодных разъяренных животных несется прямо на них. Теперь понятно, кто встревожил котов.

— Вперед! Насквозь поляну! — заорал Лошкарев и дал очередь по первым нападающим зверям.

Бежали быстро, даже очень быстро. Пару раз на людей с деревьев прыгали безумные коты, царапая острыми когтями по одежде. Но большинство полосатых животных разбегалось прочь, стремясь уйти от более крупных и опасных хищников.

Иголки и другой радиоактивный мусор падали на голову, забираясь за воротник, но Палыч не обращал внимания. Быстрее! Бегом!

Вот и здание университета. Дверь, конечно, закрыта, а на окнах первого этажа крепкие решетки.

Ершик, недолго думая, полез наверх по фасаду. К счастью, стена до второго этажа выложена выступающими объемными прямоугольниками, и при наличии определенной сноровки, можно забраться.

— Ждите у входа, я открою! — проговорил парень и разбил прикладом стекло на втором этаже.

Лошкарев и Палыч подошли к большим дубовым воротам. Доцент заметно задыхался. Оказался не готов к подобному спринту. Не та комплекция, да и возраст…

В парке кровавая оргия была в самом разгаре. Кошачий визг мешался с собачьим лаем. Палыч тщетно пытался победить страх. Внутренности сжимались от ужаса, губы горели огнем.

Сталкеры заняли позицию у дверей университета, спиной к зданию. Ночной пейзаж становился все более зловещим. Деревья, потерявшие ветки и листву, огромными обгорелыми спичками торчали по периметру, луна высвечивала редкие грязные лужи. Над лесом кружились страшные черные птицы, чувствующие свежую кровь.

Внезапно из леса выбежал маленький котенок, преследуемый тремя разъяренными псами. Юркий зверек боязливо прижался к ногам людей.

Черные подпаленные собаки несутся быстро и размашисто. Впереди особенно крупный пес. Кровавая слюна стекает из оскаленной пасти, в глазах горит жажда крови.

Степан не раздумывая, выстрелил. Собака, пролетев по инерции еще пару метров, упала в серую лужу. Но это не остановило псов! Мало того, из леса появились другие хищники. Много!

— Мы не продержимся! — крикнул доцент. — Где же Ершик?

Лошкарев уже не слышал, он просто стрелял, как заведенный, едва успевая водить ствол по сторонам. Стреляные гильзы падали и шипели в мерзлой воде.

Палыч не отставал, хотя его вклад казался скромным. Но двух-трех собак доцент все-таки обездвижил. Сталкеры старались не убивать животных. Во-первых, патронов жаль, а во-вторых, существовала вероятность, что монстры обратят гнев на своих бессильных собратьев.

Не прошло и пяти минут, как небольшая площадка перед зданием оказалась щедро залита кровью. Раненые псы лежали и жалобно скулили, поднимая пасти к холодному беззвездному небу. Однако новые, здоровые и жаждущие мести, твари все прибывали и прибывали. Казалось, что им нет конца.

— Ершик! — радостно закричал и обернулся назад доцент, когда послышался отчетливый скрип открываемой двери. Но сразу же человек пронзительно заорал от нестерпимой боли.

Секундное замешательство стоило дорого. В ногу Палыча впился большой косматый зверь.

Лошкарев, недолго думая, достал гранату и бросил на площадь, в самое скопление кровожадных монстров. Собаки притихли на пару мгновений, тогда сержант достал нож и всадил в череп собаки, укусившей доцента. Челюсти разжались и освободили голень. В голове у Палыча зашумело, и он потерял сознание.

Доцент очнулся от свежего воздуха. Осмотрелся по сторонам. Похоже на биологическую лабораторию, но уже разоренную.

На полу валяются осколки стекла, стены украшают покосившиеся плакаты, в углу одиноко стоит пластмассовый человеческий скелет. Рядом — модель человеческого глаза в разрезе.

— Где я? — удивился Палыч.

— Мы перенесли тебя на второй этаж. Здесь, конечно, все основательно растащено и перевернуто, но, быть может, что-то пригодиться тебе для работы, — рассказал Лошкарев. — Мы измерили радиоактивность. Терпимо. Двигаться можешь?

Грузный доцент осторожно пошевелил ногой, попробовал встать. Сделал пару неуверенных шагов. Чувствовалось, что голень распухла, передвижения давались с трудом.

— Сегодня нет.

— Я так и думал, — хмыкнул сержант, — Посмотри, может, здесь есть чего-то ценное. Хотя, мы уже нашли вот это.

Степан указал на потертый ноутбук. Палыч облизнулся от удовольствия и открыл крышку, зажал клавишу питания. Старинный прибор зажужжал, и на экране развернулось приветствие Windows 2033. Работает! Отлично!

— Занимайся! А мы пока пойдем, осмотрим остальные помещения. Оружие держи наготове, мало ли что.

С этими словами Лошкарев и Ершик вышли из комнаты, оставив Александра наедине с его любимой наукой. Палыч продолжил загрузку операционной систему и понял, что зарядки аккумулятора хватит не более, чем на час. Значит, нужно быстро посмотреть, что содержится в памяти довоенного компьютера. И не тратить энергию зря, ведь зарядить аккумулятор невозможно. Сеть давно обесточена.

Уединение ученого прервал писк котенка. Этот зверек все-таки увязался за ними. Палыч отправил компьютер в режим сна и осторожно подозвал мутантика.

Животное продолжало пищать и жаться в угол, тогда доцент достал из кармана странный гриб, собранный в парке. Отломил кусочек и скормил животному. Тот с удовольствием зачавкал подачкой. Обалдеть! У маленького детеныша вполне развитые и большие зубы.

Контакт с котенком установлен, и можно заняться делом. Несмотря на то, что лаборатория основательно повреждена, Палычу удалось исследовать кровь и ткани (для этого он аккуратно состриг один коготок) странного котика.

Результат оказался неожиданным. Количество хромосом отличается от положенного для котов, более того, в хрящевых тканях присутствуют радиоактивные изотопы. Для полноценного обследования не хватает оборудования и электричества. Но, уже очевидно, — это не земной кот.

Через два часа соратники вернулись. Люди принесли полные рюкзаки различной поживы. Брали все, что, по мнению сержанта, представляет научную ценность и содержит информацию. Палыч понял это, когда на его столе стали появляться старые книги, дискеты и даже доисторические магнитофонные кассеты. Он скрупулезно все осматривал и откладывал в сторону действительно нужные вещи.

— Ноутбуков больше не встречали? — поинтересовался доцент.

— Нет. — ответил Ершик. — Только системные блоки. Большие компьютеры.

— Надо было снять с них винчестеры!

— Что? Откуда там ружья? Я не видел… — удивился сержант.

— Это сленг! Винчестером называется жесткий диск. Место хранения информации. — улыбнулся доцент.

Самыми последними на столе появились книжка без названия и маленькая коробочка со шнурком. Палыч осмотрел коробку, хмыкнул и отложил в сторону. Затем взял увесистую книжицу в черном переплете и открыл ее. Страницы пахли свежей типографской краской. Содержание удивило.

— Где вы это взяли?

— Странное дело, Палыч. Нашли типографию в подвале. А там за столом сидит скелет и держит вот эту коробочку в истлевших костяшках. За спиной мертвого оператора целые пачки книг, перевязанные и упакованные. Мы взрезали упаковку и захватили парочку экземпляров. Рассматривать в полутьме не стали, к тебе торопились. Ты же один тут.

— Знаете, что вы принесли? — торжественно спросил доцент. И сам ответил, не дожидаясь реакции. — Съемный жесткий диск. Надо посмотреть, что на нем. А книжка — библия! Удивительно! Эта книга была напечатана самой первой в истории человечества, и, по иронии судьбы, она же стала последней! Быть может, то, что написано в библии, спасет оставшихся людей?

— Я больше верю в силу оружия! — уронил Лошкарев. — Мой бог — это автомат Калашникова!

— Нет, дорогой мой! — прослезился Палыч. — Если моя научная теория верна, то людям остается лишь молится и уповать на милость Божью, нежели на свои жалкие силы.

— Что вы этим хотите сказать? — Ершик почесал вихрастый затылок.

— Видите котенка? Я точно уверен, что это неземное существо. Понадобятся дополнительные исследования, но они лишь подтвердят мои выкладки. Вы когда-нибудь видели, чтобы коты питались грибами?

— Ну, с голодухи еще не то съешь, — возразил Лошкарев.

— Мало того, животные обладают ментальными способностями. Скажите спасибо, что несильно развитые. Вы забыли, как они умеют мурлыкать? Весь парк университета представляет собой замкнутую экосистему. Грибы — коты — собаки. Целая пищевая цепочка. Коты питаются грибами, а кошек, в свою очередь, пожирают собаки.

— Но есть еще птицы.

— Это падальщики! Санитары леса. Они никогда не нападут на здоровое животное, только на ослабленных.

В этот момент на улице раздался треск автомата. Лошкарев подбежал к окну и осторожно посмотрел.

— «Зеленые»! Удивительно, но мы не встретили их в зданиях университета. Значит, не он являлся целью экофашистов.

— Что там происходит? — встревожился Ершик.

— Человек, как вершина пищевой цепочки пытается отстоять свои права.

Стрельба участилась, теперь уже и молодой сталкер прильнул к окну.

Палыч же подключил жесткий диск к ноутбуку, и ждал с нетерпением, когда откроется новый раздел с информацией.

А на улице в свете небольших фонарей маленькая группа «зеленых» отстреливалась от разъяренных животных. Лай собак и крики людей раздавались все ближе.

— Мы должны им помочь! — неожиданно заявил Ершик.

— С какой стати? Ты забыл, что экологи хотели нас убить? Не далее, как сегодня. — грозно ответил сержант.

— На поверхности люди не сражаются против людей. Они обязаны помогать друг другу. Это закон! — четко проговорил молодой сталкер.

— Я ответственный за экспедицию! Я не могу рисковать своей командой, тем более, у нас уже есть раненый! — Лошкарев посмотрел на Палыча.

— Обалдеть! — раздался возглас доцента. — На диске большая коллекция литературы, фото, видео, и еще…

— Что? — в один голос спросили Ершик и Степан.

— Записки того парня, от которого остался скелет. Сейчас… сейчас… Господи, да он сделал полный анализ флоры и фауны после катастрофы… Потом понял, что хватил лишку радионуклидов и спустился в подвал…

— В подвале мы обнаружили генератор…

Палыч задумался. Сколько мужества должен иметь этот человек, чтобы жить тогда, когда весь мир уничтожен. Жить и работать. Он продолжал заниматься исследованиями, даже тогда, когда понял, что обречен. Однако, ученый не был уверен в том, что результаты его опытов пригодятся. Поэтому он не распечатал свой лабораторный дневник, а решил запустить печать «вечной книги». Быть может, то, что открылось при биологическом анализе, не оставляет человечеству никаких шансов?