Техника — молодёжи № 8, 1969
Рис. А. Побединского
ВТОРАЯ ПРЕМИЯ НА МЕЖДУНАРОДНОМ КОНКУРСЕ, ПОСВЯЩЕННОМ 90-ЛЕТИЮ ЛЕНИНСКОГО КОМСОМОЛА
В восемь утра ему приносили завтрак.
В девять он выходил на прогулку.
С одиннадцати до двух читал.
В два обедал.
До четырех отдыхал.
Вечером просматривал почту.
Ужинал в восемь.
И ровно в десять ложился спать.
Ничто не могло помешать этому распорядку.
Так продолжалось пятьдесят лет.
Дом, в котором он жил, был единствен тюрьмой на всей планете.
А он был ее единственным узником…
*
За те пятьдесят лет, что он провел в заключении, обитатели планеты Граунд уже прочно забыли и его самого и суть его преступления. Где-то в архивах Великой Директории Граунда хранились запечатанные металлические капсулы со всеми материалами следствия. Таких капсул было несколько десятков; на каждой из них — не поддающаяся разрушению гравировка: «Вскрыть через двести лет». И подпись Президента Великой Директории.
Каждые полгода сменялся весь штат, обслуживавший узника.
Каждые полгода он писал петицию на имя Президента. Каждый новый начальник тюрьмы принимал от предыдущего сейф с запечатанными петициями. Инструкция разрешала узнику обращаться к Президенту два раза в год, в день смены тюремного штата. По той же инструкции начальник тюрьмы имел право прочитать петицию, затем обязан был опечатать ее и положить в сейф. Таким образом, когда прошло пятьдесят лет, дела принял сто первый по счету начальник, а в сейфе лежало сто опечатанных петиций.
101-Й был молод и весел. Он понятия не имел, что за человека обязан стеречь. Он знал только, что этот человек совершил в прошлом тягчайшие преступления против человечества и осужден на пожизненное заключение.
Узник был стар и угрюм. Несмотря на комфорт, правильный режим, прекрасный климат, пятьдесят лет заключения наложили свой отпечаток.
Днем узник был замкнут, не вступал ни в какие разговоры с тюремщиками, заставлял себя просматривать журналы и книги. А вечером…
Если бы 101-й хоть раз заглянул в спальню узника вечером, он увидел бы и услышал странные вещи.
Узник возбужденно ходил по комнате и что-то шептал.
— Они же ничего не поняли. Если бы они меня послушались, можно было бы в десять лет перевернуть всю жизнь на Граунде. Я давал им в руки неограниченные возможности. Они не смогли перешагнуть собственную тупость. Я не могу допустить, чтобы мои открытия умерли вместе со мной. И я не могу им показать всю полноту этих открытий. Они опять ничего не поймут, как не поняли и тогда, пятьдесят лет назад. Я стар и болен. Я не имею права умереть. У меня нет никакой надежды.
И вот однажды узнику показалось, что он нашел выход…
По инструкции начальник тюрьмы был обязан один раз в неделю беседовать с узником. Беседа не могла продолжаться более часа. Эти беседы, по традиции, носили домашний характер. В столовую подавали чай, персонал уходил, и начальник тюрьмы оставался с узником один на один.
И вот 101-й пришел к узнику на одну из таких бесед.
После нескольких общих фраз они разговорились. И тогда узник сказал:
— Я стал сдавать. За эти годы я много работал, но, очевидно, мне никогда не увидеть результатов своей работы…
— Да, возможно, — ответил 101-й. — Прошу извинить меня, но я вынужден вам напомнить, что мы не имеем права выходить за пределы бытовых тем.
— О, я слишком хорошо это помню, — невесело усмехнулся узник. — Что ж, я не стану нарушать инструкции.
Узник помолчал.
— Вы знаете, в последнее время я увлекся несколько странным, с вашей точки зрения, занятием. Я начал писать. — Дневник? — вырвалось у 101-го.
— Нет, — улыбнулся узник, — гораздо хуже. Я начал писать фантастические рассказы.
101-й насторожился.
— Я прошу у вас самой малости. Прочтите сейчас один из моих рассказов. Мне хочется узнать ваше мнение.
101-й задумался.
— Это будет нарушением инструкции. Я имею право прочесть только то, что вы подадите мне в последний день моей службы.
— А если я не доживу до этого последнего дня? — тихо сказал узник. — Ведь мне восемьдесят лет. И мои силы убывают с каждым днем.
101-й был молод и весел.
— Я согласен, — сказал он. — Давайте ваш рассказ.
И 101-й начал читать. Вот что он прочел.
«Президент Великой Директории разбирал личную почту. Его внимание привлекла коротенькая записка следующего содержания:
«Настаиваю на встрече. Речь идет об открытии общепланетного значения. Обращаюсь к вам, потому что медлить больше нельзя.С уважением Ург».
Президент попросил соединить его с просителем. В видеошаре появился стройный молодой человек. Президент повернул ручку настройки, крупным планом выделил лицо.
— Ург обращается к вам, Президент. Мы должны встретиться. Зная, как вы заняты, я прошу всего двадцать минут. Вы не пожалеете о потерянном времени…
— …Хорошо, — сказал Президент. — Сегодня в шесть вечера.
— Маленькое условие, — Ург запнулся. — Никаких свидетелей с вашей стороны.
— А с вашей?
— Мне будет помогать мой ассистент. Я не могу обойтись без его помощи. Мы продемонстрируем вам кое-какие опыты.
— Хорошо. — И Президент выключил видеошар.
Без четверти шесть Урга и его ассистента провели в кабинет Президента и оставили одних. Они быстро собрали на большом столе для заседаний какую-то странную установку. На расстоянии двух метров друг от друга они поставили на круглые основания две полусферы. Полусферы были совершенно одинаковые, каждая из них имела радиус около 25 сантиметров. От основания полусфер и от их полюсов к двум ящикам шли кабели. На верхней крышке каждого из ящиков помещался пульт. Между собой полусферы ничем не соединялись.
Ровно в шесть часов в кабинет вошел Президент. Ург поздоровался с ним, представил ассистента.
— Я пока не буду вам ничего говорить. Я покажу несколько опытов. А затем расскажу, что может дать человечеству мое изобретение.
Президент подошел к столу.
Жестом фокусника Ург поднял обе полусферы. Под ними ничего не было. Он опустил их на место. Затем подошел к столику, на котором стояли сосуд с водой и бокал. Налил в бокал воды. Поднял правую полусферу. Поставил бокал. Поднял левую. И достал оттуда бокал с водой.
Выпив воду, Ург поставил бокал на место.
Президент улыбнулся.
— Похоже на цирк.
Ург вынул из саквояжа клеточку с белой мышью. Поставил ее в правую полусферу. И сразу достал из левой.
Президент молчал.
— Продолжать? — спросил Ург.
— Не нужно. Как вы это называете?
— Передача материи на расстояние.
Великое Собрание Ученых происходило в необычной обстановке. Впервые в истории Собрания не был известен заранее вопрос, который предстояло обсудить. Не был известен и докладчик. Впервые за всю историю Собрания не были допущены корреспонденты. Впервые Собрание открыл сам Президент Великой Директории. Сделав небольшое вступление, он передал слово Ургу.
Ург пришел на заседание без ассистента. На демонстрационном столе стояли две полусферы. А с двух сторон зала заседаний симметрично были расположены два больших цилиндра, высотой в два с половиной метра каждый. Диаметр цилиндров не превышал полутора метров. В цилиндры можно было войти через дверцы, которые открывались в сторону зала.
Сначала Ург молча показал небольшую серию опытов с полусферами. Они не произвели большого впечатления.
Ученые иронически улыбались.
Тогда Ург вошел в правый цилиндр и тут же вышел из левого. Ученые перестали улыбаться.
— Предлагаю проверить, — Ург гостеприимно распахнул дверцу правого цилиндра.
Ни один из Ученых не поднялся с места. И тогда сам Президент твердой походкой подошел к правому цилиндру. Остановившись у дверцы, он шепнул Ургу:
— Это абсолютно безопасно?
— Абсолютно, — так же, тихо ответил Ург. — Войдя внутрь, станьте, не касаясь стенок, и нажмите кнопку.
Президент вошел в цилиндр, Ург закрыл дверцу, и Президент вышел из противоположного цилиндра.
— Пожалуйста, уважаемые Ученые, прошу проверить! — Авторитет весело улыбался.
— Мистика! Идеализм! Абсурд! — раздавалось со всех сторон. Ученые были явно возмущены такой ненаучной постановкой опыта. Но Президент был властным человеком. Он умел подчинять людей своей воле. Он поднял руку, и Ученые смолкли.
— Я не прошу вас сейчас оценивать, принимать или отвергать изобретение инженера Урга. Я прошу вас проверить его. Мы можем допустить к нему только членов Великого Собрания Ученых, и никого больше, и испытывать аппараты придется вам. Поэтому прошу!
Авторитет повелительным жестом указал на правый цилиндр. И Ученые нехотя, по одному стали подходить к правому цилиндру. Недоверчиво они выслушивали краткие наставления Урга, входили внутрь, закрывали за собой дверцу и тут же, недоумевающие, растерянные, какие-то пришибленные, выходили из левого цилиндра.
Президент внимательно проследил, чтобы все Ученые приняли участие в опыте.
— А теперь ваше слово, — обратился он к Ургу.
Ург начал свой краткий доклад.
— Я назвал свое открытие просто: «Передача материи на расстояние». Сущность открытия такова. Мне удалось добиться мгновенного преобразования материи в некое поле, природа которого мне пока неизвестна. Главной особенностью этого поля оказалось такое его свойство, как мгновенная обратимость в тот самый вид материи, из которого оно образовалось. Практическое значение изобретения огромно. Почта, телеграф, городской транспорт, железнодорожный, монорельсовый, автомобильный, речной и морской, авиация — все это становится вчерашним днем. Вместо всего этого — приемо-передающие станции разных масштабов, которые с одинаковым успехом передают грузы и людей. Автоматическая система управления исключает возможность ошибки. Я предлагаю для начала покрыть сетью ПЛС Южную Федерацию. На это понадобится лет пять. Затем перейти на другие материки. И через десять лет мы не узнаем Граунда.
Зал разразился овацией.
Прошло несколько лет.
Однажды… некто Сленг сел за свой служебный стол и нажал кнопку на небольшой панели, вделанной в центр стола.
— Сегодня — 17 июня 2978 года, — послышался бесстрастный механический голос. — Вам надлежит к десяти утра прибыть в Липе для участия в обсуждении вопроса о закрытии последней автомобильной дороги Северной Федерации.
Сленг взглянул на часы. Было начало десятого. «Поброжу немного по Липсу до начала совещания», — решил он.
Сленг вошел в ППС, стоявшую в углу кабинета, набрал нужную комбинацию цифр и вышел.
Вышел… снова в своем кабинете.
Через несколько часов жители Южной Федерации, давно отвыкшие от сенсаций, нарасхват покупали экстренные выпуски газет. Заголовки кричали:
ДВА СЛЕНГА! КТО НАСТОЯЩИЙ? СЛЕНГ ПРОТИВ СЛЕНГА! КРУПНЕЙШАЯ СЕНСАЦИЯ ВЕКА! «СЛЕНГ — ЭТО Я», — СКАЗАЛИ ОБА! ДОЛОЙ ППС УРГА! ЛУЧШЕ ТЕЛЕФОН, ЧЕМ РАЗДВОЕНИЕ ЛИЧНОСТИ! КТО СЛЕДУЮЩИЙ?
В вечерних выпусках газет было опубликовано Постановление Великой Директории Граунда. Оно озадачило многих. Вот его текст:
ВЕЛИКАЯ ДИРЕКТОРИЯ ВЫРАЖАЕТ ГЛУБОКОЕ СОЖАЛЕНИЕ ПО ПОВОДУ БЕСПРЕЦЕДЕНТНОГО СЛУЧАЯ С ГРАЖДАНИНОМ ЮЖНОЙ ФЕДЕРАЦИИ СЛЕНГОМ.
ВЕЛИКАЯ ДИРЕКТОРИЯ НАЗНАЧИЛА ЧРЕЗВЫЧАЙНУЮ КОМИССИЮ ДЛЯ РАССЛЕДОВАНИЯ ВСЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ИНЦИДЕНТА.
ВЕЛИКАЯ ДИРЕКТОРИЯ ПРЕДЛАГАЕТ ОТКАЗАТЬСЯ ПОВСЕМЕСТНО ОТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АППАРАТОВ УРГА. УЧЕНЫЙ УРГ ДО ВЫЯСНЕНИЯ ПРИЧИН ПРОИСШЕДШЕГО ОТ ОБЩЕСТВА ИЗОЛИРОВАН.
Начались заседания Чрезвычайной Комиссии. Самолетом были доставлены обе станции, послужившие причиной инцидента. Этим же самолетом прибыли и два Сленга. Путем тщательнейших физиологических и психологических исследований была установлена полная идентичность Сленгов. Никаких других выводов Комиссия сделать не смогла. Аппараты Урга работали нормально. Это было проверено двумястами опытами по передаче неодушевленной материи и животных.
Наконец, на заседание Комиссии вызвали Урга.
Заседание проходило в том самом зале Великого Собрания Ученых, в котором пять лет назад Ург делал доклад. На демонстрационном столе стояли полусферы. А с двух сторон зала — ППС, послужившие причиной раздвоения Сленга.
Ург начал свое выступление очень странно.
— Я могу объяснить то, что произошло, хотя и не знаю причин случившегося. Дело в том, что, отлично представляя себе консерватизм человеческого мышления, я скрыл от Собрания подлинную сущность своего изобретения. Я хотел, чтобы общество привыкло к ППС, чтобы они стали обиходной вещью. Я уже собирался сам показать Собранию Ученых неограниченные возможности ППС, как нелепая случайность подорвала доверие к моим аппаратам. По непонятной для меня причине произошло нарушение системы обратной связи.
Ург подошел к демонстрационному столу, достал из карманов три пакета, развернул их.
В одном оказались два яйца, а другом — несколько бутербродов, в третьем — апельсин.
— Это мой сегодняшний завтрак, — пояснил Ург.
Он поднял правую полусферу и положил туда яйца, бутерброды и апельсин. Минут пять провозился у аппаратуры. Затем поднял левую и достал оттуда всю эту снедь.
После этого он поднял правую полусферу. Там по-прежнему лежали яйца, апельсин и бутерброды.
Опустив правую полусферу, он снова поднял левую. И снова достал оттуда тот же набор.
— Я на ваших глазах нарушил систему обратной связи — и вот результат.
Затем он вошел в правую ППС.
Члены Комиссии замерли.
Открылась дверца левой — и оттуда вышел Ург.
Снова открылась дверца левой — и снова вышел Ург.
И еще, и еще…
Семь улыбающихся Ургов выстроились перед ошарашенными членами Комиссии.
Лотом из правой ППС вышел еще один Ург.
— Это, конечно, шутка, — сказал он. Подойдя к левой ППС, он некоторое время пробыл внутри, потом вышел. — Не волнуйтесь, — обратился он к Комиссии, — сейчас мы исправим положение.
На глазах изумленной Комиссии семь Ургов один за другим вошли в правую ППС.
— Довольно трюков! — возмутился Глава Чрезвычайной Комиссии. — Мы ждем от вас объяснений.
— По-моему, все ясно, — улыбнулся Ург. — Я показал вам, что может дать обществу мое изобретение. При первой его демонстрации я, как уже говорил, скрыл его истинную природу. Это не передача материи на расстояние. Правильнее было бы назвать мое изобретение: «Мгновенное синтезирование материальной субстанции при сохранении изначального эталона». А система обратной связи была мной придумана для того, чтобы приспособить мое изобретение к более узким целям транспортировки грузов и людей.
— Значит, при помощи обратной связи вы, попросту говоря, уничтожали оригиналы? — спросил Глава.
— Да.
— Вы — преступник, — холодно произнес Глава Комиссии. — И так как мы не можем обнародовать результатов работы Комиссии, мы будем вас судить закрытым судом.
— Я не преступник. Я — гений, — грустно проговорил Ург. — Я могу одеть и накормить все население Граунда. Я могу почти полностью избавить его от многих видов физического труда. Вы хотите меня судить? Я нарушил ваши законы, вашу мораль? Да, я переступил через них. В интересах человечества…
— Замолчите. — И Глава Комиссии закрыл заседание.
На следующий день на всей планете началось уничтожение аппаратов Урга.
Через три дня состоялся суд. Ургу было предъявлено пространное обвинение. Вот его основные пункты:
1. ОПЫТЫ НАД ЛЮДЬМИ, ПРОВОДИВШИЕСЯ В МАССОВЫХ МАСШТАБАХ.
2. БЕЗОТВЕТСТВЕННОЕ РЕШЕНИЕ ВОПРОСОВ, В РЕШЕНИИ КОТОРЫХ ДОЛЖНО ПРИНИМАТЬ УЧАСТИЕ ВСЕ ОБЩЕСТВО.
3. НЕРАЗРЕШИМОСТЬ ПРОБЛЕМЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ ДВУХ СЛЕНГОВ.
Суд приговорил Урга к пожизненному заключению.
Окончив чтение, 101-й некоторое время молчал.
— Зачем вы заставили меня нарушить инструкцию? — наконец выговорил он.
— Я хочу жить, — просто ответил узник.
— Но ведь вам восемьдесят, — удивился 101-й.
— Я могу жить, если вы захотите мне помочь.
101-й посмотрел на часы.
— У нас остается еще 10 минут. Можете говорить все.
— Я скрыл кое-что от Чрезвычайной Комиссии. Скрыл в личных целях. Дело в том, что мое изобретение имело еще одну сторону. Знаю об этом только я. Мне удалось создать запоминающее устройство. Это устройство «запоминало» всю информацию об эталоне и могло воспроизвести его через много лет. Вы понимаете меня?
— Не совсем, — честно признался 101-й.
— Я воспользовался этим только один раз. Устройство запомнило меня, каким я был пятьдесят три года назад. И может в любой момент воспроизвести меня таким, каким я был тогда. Аппаратура надежно спрятана. Привести ее в действие может любой, кто знает, где она находится. Этим человеком должны быть вы.
— Я сделаю это, — не задумываясь, сказал 101-й. — Но только после вашей смерти.
— Я согласен.
— А теперь — к делу. Наше время кончилось.
— Я надеюсь на вас, — тихо сказал узник.
Задержавшись еще на пять минут, 101-й вышел из камеры.
На другой день узник был найден мертвым. Причину его смерти установить не удалось. Прибывший в тюрьму Инспектор Великой Директории опечатал все бумаги узника.
На кратком следствии, проведенном Инспектором, один из служащих тюрьмы показал, что накануне 101-й пробыл на беседе с узником на пять минут больше положенного по инструкции времени.
*
В восемь утра ему приносили завтрак.
В девять он выходил на прогулку.
С одиннадцати до двух читал.
В два обедал.
До четырех отдыхал.
Вечером просматривал почту.
Ужинал в восемь.
И ровно в десять ложился спать.
Ничто не могло помешать этому распорядку.
Дом, в котором он жил, был единственной тюрьмой на всей планете.
А 101-й был ее единственным узником.
Он был молод и весел…