(12 июня 1995 г.)

В этот день ранним утром, спустя три года и пять месяцев, я ступил на перрон Казанского вокзала в Москве. Душу переполняло пьянящее чувство свободы. Легкое волнение шевельнулось в сердце при воспоминании о чем-то далеком и добром – кажется, о прежней моей жизни.

Я сошел с поезда, уже отчетливо сознавая, зачем приехал в Москву. Мне не нужно было прятаться, я не собирался с опаской озираться по сторонам. Люди, шедшие мне навстречу, не обращали на меня внимания, обходили справа и слева, спеша на электрички и в метро. Для них начиналась новая рабочая неделя, а я… У меня были свои дела.

Слившись с толпой, я уверенным шагом направился к подземному переходу.

– Эй, мужик, – услышал я за спиной оклик и обернулся.

Прислонившись к стене, передо мной стоял мужчина с обрюзгшим лицом, заросший густой щетиной. Его одежда оставляла желать лучшего.

– Ты мне? – спросил я, ткнув его пальцем в грудь.

– Тебя, а кого же еще? – безразлично ответил он, а потом выпалил: – Дай на пиво.

Он сказал это так, словно просил на лекарство. Все тело бедняги колотилось от озноба, в мутных глазах отражалась какая-то затаенная печаль. Я выгреб всю мелочь, остатки гулистанских трофеев, и высыпал в протянутую дрожащую руку.

– Спасибо, браток, – сразу оживился он, – ты меня спас.

Я улыбнулся бомжу, как старому приятелю, и продолжил свой путь.

«Ничего не изменилось, – подумал я. – Здесь все по-прежнему».

Я вышел на привокзальную площадь и посмотрел на часы. Десять минут десятого. Я не знал, куда мне сразу отправиться, поэтому просто пошел по улицам, которые в это время несколько опустели. Перейдя площадь, я вышел на Садовое кольцо и побрел в сторону Яузы и Москва-реки. В голове вертелись отрывочные воспоминания. Три года и пять месяцев. За это время моя жизнь очень переменилась. Здесь, в Москве, наверное, никто и не заметил моего отсутствия. Для меня же эти три года и пять месяцев равнялись вечности, стали отсчетом совершенно иной жизни. И за всю эту вечность никто не поинтересовался, где я и что со мной. Наверное, не поинтересовался. Ни жена, которую я обожал, ни друг, с которым я прослужил почти шесть лет рука об руку, ни начальник, которого я бесконечно уважал и к советам которого прислушивался, ни Женя, подарившая мне три сказочных ночи и рыдавшая перед моим отъездом. Теперь я не знал, что из прежней жизни осталось у меня. Марина, моя жена? Наверняка ей сказали, что я погиб при исполнении служебного задания. Ребенок, наш с ней ребенок? Он сейчас большой и еще не видел своего отца, а увидев, назовет дядей.

О работе тоже не приходилось думать. Руководство выдало меня с головой. Бросая в пасть дикого зверя, меня заставили поверить, что я выполняю важное дело, ответственную миссию. На самом же деле из меня сделали хорошую наживку.

И тогда я принял решение отомстить виновникам своих несчастий, повергнуть их и помучить.

Я был убежден, что полное и окончательное возвращение на родину мне еще предстоит. До полного возвращения было далеко. Мои намерения ставили меня вне закона, и я мог рассчитывать только на самого себя.

Оставив свои мысли, я огляделся вокруг и с удивлением обнаружил, что нахожусь на перекрестке Валовой и Новокузнецкой улиц, у станции метро «Павелецкая».

«Здесь совсем недалеко ресторанчик „Витязь“, – вспомнил я, – в котором работал после увольнения из органов Терехин. Интересно, работает он там еще или нет?»

Я направился в ресторан. Он был закрыт, но через стеклянную дверь я видел, что внутри кто-то есть. Я постучал. Через секунду дверь открыл молодой паренек, верхняя губа которого только-только начинала покрываться пушком.

– У нас закрыто, – сказал он решительным голосом. – Откроется только в два часа дня.

– Нет, я хотел дружка повидать.

– Какого дружка? – не понял парень.

– Он здесь работает начальником охраны, – объяснил я.

– Хорошо, – сказал парень и пропустил меня. Припоминая путь в подсобку, я направился туда с твердым убеждением, что увижу Терехина. Но, открыв дверь, обнаружил, что попал не туда.

– Тебе чего, мужик? – поднялся мне навстречу Гиря, которого я припомнил по задиристой манере держаться.

За моей спиной появился парень, пропустивший меня в ресторан.

– Эй, Каблук, ты чего, тормознул? – стал накатываться на парня Гиря.

– Да я… – хотел было оправдаться парень.

– Что я? – перебил его Гиря. – Ты на работе, поставлен для того, чтобы охранять.

– Он сказал, что к тебе, – наконец ответил парень.

– Ко мне? – удивился Гиря, разглядывая меня. – Кто такой, почему не знаю?

– Да, Гиря, забываешь старых знакомых, – спокойно сказал я.

Гиря еще сильнее нахмурился, соображая, откуда я его знаю. Его дружки, сидевшие за столом, обернулись к нам и стали молча следить за разговором.

– Постой, постой, – стал припоминать Гиря. – Где-то я тебя уже видел. Рожа твоя мне больно знакомая, особенно шрам.

– Ошибаешься, – покачал я головой. – Шрама как раз у меня и не было.

– Да? – ухмыльнулся Гиря. – Все равно знакомая физия, но откуда? Определенно, я тебя уже видел.

– Еще бы, – сказал я. – Последний раз мы с тобой неплохо пообщались.

Я улыбнулся, а Гиря все морщил лоб.

– Эй, мудак, кончай фуфло толкать, – прорычал один из амбалов, сидевших за столом:

– Точно, – согласился Гиря. – Говори, что надо, и вали.

– Не думал, что у тебя такая короткая память, – спокойно произнес я, не обращая внимания на того амбала. – Ладно, мне нужен Леша Терехин, хочу его срочно видеть.

– Ты что, мужик, – вытаращил глаза Гиря. – Какой Терехин? Он здесь уже года два, как не работает.

– Ты о ком это, чувак? – опять вмешался амбал.

– О его шефе, – ответил я.

– Эй, Гиря, – обратился амбал. – У тебя что, есть шеф?

– Шеф? – рассмеялся Гиря. – У меня нет никакого шефа.

– Послушай, не валяй дурака, – строго сказал я. – У меня действительно мало времени. Может, ты поторопишься и расскажешь мне о Терехине?

– Да этот хрен – сама борзота, – прорычал амбал и стал надвигаться на меня. – Его нужно просто взять за шиворот и выбросить на улицу, вот так…

Он протянул руку, чтобы взять меня за воротник. Я понял, что маленькой потасовочки не избежать. Бросив украдкой взгляд на остальных, я заметил, как они приготовились к действиям.

– На дверь, быстро! – услышал я шипение Гири, адресовавшееся парню, впустившему меня в ресторан.

Амбал был совершенно уверен в себе, даже не думал о сопротивлении с моей стороны. Я резко отстранился, перехватил его руку, крутнул по часовой стрелке и одновременно нанес мощный удар ногой по лицу. Он попятился, но на ногах устоял. Его дружки рванулись ко мне.

– Не надо! – криком остановил их амбал, утирая кровь. – Я сам.

Я быстро сосчитал своих возможных противников. Их было пятеро, не считая парня, стоявшего у входа.

«Если они будут нападать по одному, – стал соображать я, – то можно будет справиться. Только бы никто не достал пистолет или нож».

И я решил нападать первым, провоцируя амбала и его дружков на ошибки. Это было мне на руку. Схватив табуретку, я замахнулся, чтобы огреть ею амбала. Но тот ловко перехватил ее и, удерживая над головой, толкнул меня ногой в живот. Я отпустил табурет и отлетел к стене, ударившись в нее спиной. Амбал с рычанием кинулся на меня, но я успел выставить вперед ногу и ударить его в пах. Он остановился, скорчившись от боли. Я вскочил на ноги, схватил его за волосы и сделал апперкот. У амбала лязгнули зубы. Он отшатнулся и сплюнул. В его глазах пылала ненависть. Он схватил табурет и бросился на меня. Слепая ненависть лишила его расчетливости. Я ушел вправо от удара и нанес встречный удар ему сбоку по ребрам. Он повалился на пол. Я стоял над ним, тяжело дыша. Казалось, он совсем не собирался подниматься, но вдруг ухватил меня за ногу и ударил пяткой в колено. От боли я присел. Амбал подскочил на ноги и хотел нанести удар ногой мне в грудь. Я разгадал его маневр, перехватил ступню и нанес короткий вандаммовский удар кулаком пониже живота. Амбал рухнул на пол, словно опрокинутый шкаф. С ним все было понятно. Я повернулся к его дружкам и принял боевую стойку.

Двое парней сразу попятились к дверям. Против меня остались только двое: Гиря и неуклюжий верзила, походивший на тяжелоатлета. С таким легко можно справиться, если не попадать в лапы, а держаться на расстоянии.

Гиря первым бросился на меня, а верзила прикрывал его сзади. Но я в два счета справился с Гирей, а верзилу уложил рядом с ним и амбалом ударом ноги в голову с разворотом на триста шестьдесят градусов. Поразительно, но верзила отключился от одного удара. Я осмотрел поле битвы, прошел к столу, на котором лежали карты и куча долларов. Я пересчитал деньги. Их оказалось две тысячи триста.

– Неплохо, – я сунул деньги в карман. – На первое время хватит.

У выхода я остановился и сказал напуганному парню:

– Скажешь Гире, чтобы меня не искал. Сам найду, когда деньги понадобятся.

Парень торопливо кивал головой, запоминая информацию для шефа.

– А еще передай, что я их честно заработал в неравном поединке, – добавил я.

– Хорошо, – согласился парень.

Я уже открыл дверь, но потом остановился и спросил:

– А ты ничего не знаешь о Терехине?

– Я его не знаю, – ответил парень. – Пару раз, правда, видел здесь. Он заходил просить денег у Гири.

– Так он что, уже не работает здесь?

– Нет.

– И как давно?

– Не знаю, – пожал плечами парень. – Как-то слышал их разговор с Гирей. Тот, о котором вы спрашиваете, пришел очень навеселе и стал просить денег до получки, но Гиря вышвырнул его на улицу и приказал больше никогда не впускать. Гиря говорил ему… Мол, сколько ты будешь сюда таскаться? Полтора года уже здесь не работаешь. Пора дорогу забыть. В следующий раз придешь – ментов позову или убью.

– Значит, Леша Терехин спился? – сделал я заключение.

– Да, – подтвердил парень. – Он заходил такой опустившийся, весь грязный, пьяный, хвастал, что служил когда-то в спецподразделении в органах.

– Да, точно, когда-то, – подтвердил я. – Ладно. Пока! И не забудь передать то, что я сказал.