Лабиринты Волшебного мира. Том 1. Возвращение Арахны

Кузнецов Юрий Николаевич

Возвращение Арахны

 

 

Предисловие. почти детективная история

Страшила, правитель Изумрудного города, в отчаянии взялся за голову. Его великолепные мозги из отрубей, смешанных с иголками и булавками, много лет верно служившие своему хозяину, на этот раз, казалось, потеряли свою остроту.

– Похоже, я взялся не за своё дело! – прошептал Трижды Премудрый.

Тронный зал дворца напоминал книжный развал: на столах, на подоконниках, на полу лежали книги и летописи. Самое почётное место, на троне, занимал «Энциклопедический словарь», который и помог Страшиле заслужить титул Трижды Премудрого.

– Я вижу, за что взялся! – сочувственно закивала головой ворона Кагги-Карр, наблюдавшая за Страшилой со спинки трона. – Может, тебе эту… – Кагги наклонила голову, заглянув одним глазом в «Энциклопедический словарь», – тре-па-на-цию головы сделать? Вдруг отруби заплесневели или иголки затупились…

– Я вот тебе сейчас такую встрепанацию устрою! – обиделся Страшила. – Забыла, как я вас, ворон, трепал, когда на пшеничном поле пугалом работал?

И Страшила так энергично замахал руками, что ворону с трона как ветром сдуло.

– Ну что ты, Трижды Премудрый, размахался, – обиженно прокаркала Кагги-Карр из-под трона, – как-как пр-р-ростой Страшила. Я же хотела как-как лучше…

– Ты бы лучше посоветовала, как-как лучше мне со всей этой историей разобраться! – передразнил Страшила, махнув руками в сторону книг, которые испуганно зашелестели страницами ему в ответ.

– Постараюсь, если объяснишь толком, в чем дело! – осмелела Кагги-Карр, покинув убежище. – Я тоже могу крыльями махать не хуже тебя. И память меня пока ещё не подводит. Что за история?

– История Волшебной страны! – пояснил Страшила.

– И что с ней не так-то? – всплеснула крыльями Кагги-Карр.

– Я все первоисточники перерыл, «Всеобщую летопись Волшебной страны», составленную гномами за пять тысяч лет, перечитал… – горестно вздохнул Трижды Премудрый.

– Немудрено, что ты за голову схватился, – воскликнула ворона.

– Да я вовсе не от этого за голову взялся! – замахал руками Страшила. – Ты что, так ничего и не поняла?

– Как это не поняла? – оскорбилась ворона. – Всё как есть поняла, одна головная боль от этой истории…

– Да ведь в ней одни сплошные кляксы! – воскликнул Трижды Премудрый.

– Как же это гномы так неаккуратно писали? – всполошилась Кагги-Карр.

Она подскочила к положенной Страшилой на трон, поверх словаря, рукописи и, придерживая ее одним крылом, другим ловко пролистала страницы.

– Что же ты на них наговариваешь? – удивилась ворона. – Вон все буковки аккуратненькие, ровненькие, словно червячки в поле по бороздкам рассыпаны. И ни одной кляксы…

– Да это я об-раз-но говорю! – блеснул Страшила энциклопедическими познаниями. – Ведь, если кляксу посадишь, то уже не разберешь, что под ней было, двойка или пятерка! Вот и в этой истории – одни пятна…

– Кто же на пятерку кляксу ставить будет? – изумилась Кагги-Карр. – Если клякса, значит, под ней точно двойка. Двойки лучше выскабливать, как будто и не было…

– Вот-вот, поэтому, наверное, в истории кроме черных еще и белых пятен полным-полно! – согласился Страшила. – И если ты такая уж сообразительная, попробуй ответить на мои вопросы. Посмотрим, что тебе по истории Волшебной страны поставить, двойку или пятерку!

– Как ты думаешь, – задал первый вопрос Страшила Трижды Премудрый, – откуда Волшебная страна взялась?

– Как-как откуда? – растерялась Кагги-Карр. – Все знают, её волшебник Гуррикап создал…

– А откуда сам Гуррикап взялся? – хмыкнул Страшила.

– Откуда-откуда… – насторожилась ворона, чувствуя очередной подвох. – Пришёл!

– Значит, пришелец! – продолжал издеваться над бедной вороной Трижды Премудрый. – Может, тогда объяснишь, откуда он ушёл? И почему жители Волшебной страны так поразительно похожи на арзаков, жителей совсем другой планеты? Вот тебе, Кагги, и белые пятна. Есть над чем голову поломать? А ты говоришь, отруби заплесневели, иголки затупились… – обиженно упрекнул он ворону.

– А черные пятна? – робко поинтересовалась ворона.

– Есть и черные! – не утешил Кагги-Карр Трижды Премудрый. – Ну вот, например, откуда в Волшебной стране появилась эта Арахна вместе с её гномами, волшебной книгой, ковром-самолётом и проклятым Желтым Туманом? Кто такие тауреки, которых поработила её мать, колдунья Карена?

– К… – Кагги-Карр открыла было клюв, но, так и не найдя, что сказать, защёлкнула его.

– Согласен! – удовлетворённо кивнул головой Страшила. – Я тоже не нашёл ответа. А вот и ещё вопросик на засыпку! Куда исчез саблезубый тигр Ахр, после того как был побежден пещерным львом Грау, тоже, между прочим, пришельцем с Рамерии? Можешь в кругу друзей не щёлкать клювом, с тобой и так все ясно. Садись, пять!

– Почему пять? – застеснялась Кагги. – Мне бы и троечки хватило…

– Пять вопросов, пять ответов, по единице за каждый! – охотно объяснил правитель.

– Прямо как сквозь землю провалился этот Саблезубый… – ворчала Кагги-Карр, Генеральный директор связи Волшебной страны. – Иначе бы мои связники его непременно обнаружили. Интересно, что же с ним случилось?

 

Карена – повелительница гномов

 

Ахр проваливается сквозь землю

Саблезубый тигр Ахр, бывший предводитель стаи, брёл по Волшебной стране куда глаза глядят:

– Я, ночной повелитель Страны жевунов, дважды за день был уложен на обе лопатки пещерным львом! Чужаком, который неизвестно откуда свалился в Волшебную страну и принял сторону Смелого Льва!

Воспоминание об этом постыдном происшествии, с одной стороны, судя по морде, приводило Саблезубого в уныние. Его пухлые щеки обвисли, почти полностью скрыв длинные и острые клыки, а понуро опущенные усы напоминали пришедшие в негодность потрёпанные метёлки. С другой стороны, по поведению хвоста было видно, что Ахр – вне себя от злости. Хвост яростно метался из стороны в сторону, как будто тигр заметал за собой следы на случай погони. Но он даже её не заслужил! Никто и не думал гнаться за ним. Пещерный лев Грау вместе со Смелым Львом и пятеркой Саблезубых оправились в Великую пустыню. Там умельцы из Волшебной страны и гости с планеты Рамерия не покладая рук строили катамаран «АРЗАК». Спасательная экспедиция торопилась поскорей отплыть на поиски капитана Чарли Блека, потерпевшего кораблекрушение где-то в Мексиканском заливе.

Но не таким зверем был Ахр, чтобы до конца дней своих ходить в подручных у львов, питаясь объедками с их стола! Саблезубый строил планы мести как львам, так и предателям-тиграм.

– Что-то многовато врагов, даже для Саблезубого! – возмущался Ахр. – Одному не справиться, нужно искать помощников. К сожалению, в Волшебной стране совсем не осталось охотников, которые гуляют сами по себе: Шестилапые одомашнились, дракон Ойххо водит дружбу с соломенным пугалом Страшилой и этим ржавым Железным Дровосеком…

Глаза несчастного тигра не заметили, что лапы брели по той самой узенькой тропинке, по которой он вел Грау на встречу со Смелым Львом. И Ахр прямехонько угодил в ту же самую ловушку, куда заманил льва. Вот и не верь после этого поговорке: «Не рой другому яму – сам в неё попадешь!»

Ахр, конечно, не ушибся. Ведь он был из породы кошачьих и, хотя полетел в яму кувырком, приземлился мягко, на все четыре лапы. Злость – плохой советчик! Тигр и это падение отнёс на счет Грау, чтобы потом предъявить ему все обиды сполна. На самом-то деле он должен был поблагодарить льва, который сумел проделать отверстие в кирпичной стенке ямы, оставив на память крайним, особенно зубастым обломкам кирпичей часть своей пышной гривы. Самому Ахру ни за что бы не выбраться из этой ловушки. Ведь лапы у тигра не настолько мощные, чтобы пробить кирпичную кладку.

Саблезубый, попав в яму, нужно отдать ему должное, не растерялся. Он осмотрелся, тут же заметил пролом, сделанный Грау, ухмыльнулся, обнаружив по краям клочья черной гривы, и скользнул внутрь. Подземный ход едва заметно светился желтоватыми искорками, которые только подчёркивали мрак. Но темнота тигра не пугала. Он всегда был не прочь поиграть с кем угодно в кошки-мышки!

– Только, чур, я – кошка! – облизнулся Саблезубый.

Ахр ещё не знал, что эти искорки-пылинки были живыми.

В такую пыль превратился при столкновении с Землёй огромный метеорит Дру, привлечённый когда-то, давным-давно, из глубокого космоса, как пчела на мёд, излучением жизненной силы – праны обитателей планеты. Совсем крошечные живые пылинки звались кусаками, более крупные – кусалами. Эти кусаки и кусалы действовали на живых существ беззвучно, но очень чувствительно, как будто удаляли больной зуб без укола, и давным-давно поджидали какую-нибудь заблудшую мышку, а еще лучше кошку! И покрупней!

– Кто бы только знал, как надоело лежать вот так, без движения, в этом заброшенном подземном склепе… – только что уныло рассуждали между собой кусаки.

– Вот раньше была потеха! – вздыхали умудренные опытом кусалы. Они до сих пор жили воспоминаниями, не позволяющими им рассыпаться на отдельные несмышленые пылинки-кусаки. – Ах, какое это наслаждение впитывать прану оглушенных взрывом земных обитателей, пыльными ураганами облетая планету…

Недавно живой пыли, казалось, повезло.

– Трах-тарарах-тарарах! – постучался кто-то глухими мощными ударами в кирпичную стену подземелья.

– Неужели Дру услышал наши молитвы? – обрадовались кусаки.

– Кто-то идет к нам, – подхватили кусалы. – Слава Дру! Конечно, войдите!

Боковая стена покрылась паутиной трещин и щелей и, наконец, обрушилась внутрь подземного хода, взметнув в воздух клубы донельзя обрадованной живой пыли. Сквозь пролом с трудом протиснулся черногривый красавец – пещерный лев. Это Грау прокладывал свой путь из ямы-ловушки к свободе, к свету.

– Старый знакомый, – беззвучно перешептывались кусалы. – Таких мы уже, бывало, кусали…

Пещерный лев, помедлив немного, повернул направо, в глубь подземного хода.

– Ура! – взметнулась радостью пещерная пыль. – Там-то мы с ним всласть позабавимся!

Каково же было их разочарование, когда, пробежав несколько сот метров, лев внезапно повернул назад. Ведь Грау, несмотря на присказку-предупреждение своей прабабушки, пещерной львицы: «Налево пойдешь – хвост оторвут», которой не раз доставалось и в хвост, и в гриву от обитателей подземелий, передумал. Лев всё-таки побежал налево, на помощь людям, которых Саблезубый со своей разбойничьей стаей хотели покорить.

Вскоре он, разметав завал у выхода из подземелья, покинул хранилище живой пыли.

– Зато будет о чем вспоминать, – успокоили расстроенных кусак рассудительные старшие товарищи.

– Да-а-а! – ныли малыши. – В кое-то тысячелетие забрёл кто-то живой – и на тебе, сбежал!

– Ничего себе забрёл! – вспомнили кусалы грохот обрушившейся стены.

– Зато теперь путь свободен, вместо кирпича – наши путеводные искорки, – утешали кусалы. – Будет и на нашей улице праздник, ещё заглянет на огонёк какой-нибудь странник.

С тех пор они частенько с надеждой посматривали на пролом. И вот года не прошло, как оттуда и в самом деле скользнул в подземелье… саблезубый тигр.

– Вот это да! – удивились и кусаки и кусалы. – Второй раз подряд после нескольких тысячелетий ожидания! И оба зверя – из прошлых, первобытных времен. Теперь таких красавцев днём с огнём не сыщешь даже на земле, не то что с нашим слабеньким светом в этом позабытом подземном ходе… Уж не сами ли мы его придумали-вспомнили?

Нет, зверь был всамделишный, живой, так и пышущий дикой злобной энергией. Такой только в страшном сне может присниться!

Саблезубый постоял, уловил следы пещерного льва и уверенно скользнул направо. Ахр решил, что, идя следом, выберется наружу в том самом месте, где Грау опрокинул его на спину во второй раз, у обочины дороги, вымощенной, как и весь подземный ход, жёлтым кирпичом. Это было роковой ошибкой!

– Догоняй, окружай! – всполошилась-встрепенулась живая пыль. – Опять ведь уйдет зверюга!

Но тигр, как миленький, бежал вниз, в глубину подземелья, ни на мгновение не усомнившись в правильности взятого им следа. А за ним, заполняя собой весь просвет подземного хода, так же беззвучно кралось клубящееся пыльное чудовище, которое становилось всё больше и больше похожим на тигра. Такие же лапы, голова с саблями-клыками, хоть и обманчиво-мягкими, но смертельно опасными, готовыми схватить, задушить, проглотить…

Тигр же, ни на что не обращая внимания, мчался вдоль коридора всё дальше и дальше от входа. А куда ведёт подземный ход, не знали даже летописцы-гномы! В отличие от многих подземных лабиринтов этот не петлял, не заканчивался тупиками. Наоборот, он прямиком вёл тигра всё глубже и глубже под землю. Постепенно пробежка из удовольствия стала превращаться в тягость, захотелось пить, да и перекусить бы не помешало. Ахр замедлил бег и тогда только обнаружил, что никаких следов, ни львиных, ни даже мышиных, нет и в помине! Он бежал по мягкой, доселе никем не потревоженной пыли, слой которой становился всё толще и толще.

– Если так пойдет и дальше, – прикинул тигр, – скоро мне придется ползти по ней! Неужели я помчался в другую сторону, вглубь подземного хода? Опять этот чужак лев меня обманул!

Ахр остановился и хотел было повернуть назад. Но там его поджидало такое облако пыли, что тигр чуть-чуть не захлебнулся ею. Он недовольно фыркнул и поскорее выбежал из опасной зоны. Приходилось откладывать возвращение до тех пор, пока эта зловредная пыль не уляжется. Саблезубый осторожно улегся на пыльную подстилку, чтобы совместить приятное с полезным: и подождать, и отдохнуть. Отдых оказался короче, чем тигр предполагал. Клубы пыли снова подкрались к нему. Ахру опять пришлось фыркать и отплёвываться. Тогда он решил отбежать подальше, на этот раз благоразумно двигаясь очень и очень осторожно. Вот где пригодились кошачьи повадки! И все-таки через некоторое время пыль опять догнала его. Тогда Ахр, который был на редкость смышленым зверем (не зря его выбрали вожаком стаи), задумался.

– Похоже, я все время бежал под горку. Поэтому пыль и догнала меня! – решил тигр. – Сколько же я отмахал? Если пыль не осядет, обратно мне сквозь неё столько не пробежать! Жаль, что Грау не оказался сейчас на моем месте!

Похоже, вредности у Ахра было не меньше, чем пыли в подземном коридоре. Чтобы оторваться от противника, Ахр решил сделать более длинную пробежку. Только Саблезубый разогнался как следует, как вдруг со всего размаха врезался в преграду, возникшую на пути. Ведь у тигров, в отличие от летучих мышей, нет ультразвукового локатора, позволяющего вовремя останавливаться и обходить препятствия.

Ахр осел на задние лапы, из глаз посыпались искры. Тигр помотал головой, чтобы прийти в себя и заодно проверить, не свернул ли он себе шею. С шеей оказалось всё в порядке, но вот шкуру нужно было как-то спасать! Сзади – пыль, впереди – стена… Он заметался по тупику, пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку. Кругом был один сплошной камень. Кирпичный подземный ход давно кончился, тигр оказался в штреке, пробитом в скале!

– Зачем было сооружать такой длинный тупик? – соображал тигр. – Скорее всего, проход перегородили позднее, от любопытных глаз и лап…

Ахр принялся торопливо исследовать стенку – вдруг удастся обнаружить щель, расширить её и выбраться? Смог же пещерный лев улизнуть из уготованной ему ловушки!

Тем временем первые языки пыли, неуклонно преследующие Ахра, уже лизнули его в нос. Вдобавок, ощупывая лапами и носом преграду, тигр растревожил и местную пыль. Саблезубый в отчаянии принялся крушить перегородку клыками. После одного особенно удачного удара ему удалось отколоть целый пласт. Сквозь борозды, проделанные клыками-саблями, забрезжил свет. Перегородка оказалась прозрачной! Удар! Еще удар!

Ахр очищал всё большую и большую часть перегородки от наросших на неё, может, за тысячелетия, наслоений известняка, грязи и пыли. Сама же основа, похоже, сделанная из материала гораздо более прочного, не поддавалась. Она звенела и гудела под яростным напором тигра, но не позволяла оставить на себе даже царапины. Зато от одного из клыков Ахра при очередном ударе откололся кусок в несколько сантиметров длиной. Это заставило тигра прекратить тщетные усилия. Он в изнеможении опустился на землю.

Клубы пыли, настигшие-таки свою жертву, постепенно заполняли всё пространство. Они окутывали Ахра, пряча от тигра с таким трудом расчищенный им от известнякового налёта кусочек перегородки. А ведь за ним, насколько он смог разглядеть, находился целый подземный мир с рекой, с каменистой прибрежной долиной… И всё это оказалось недоступным для Саблезубого. Он задыхался от едкой, проникающей в ноздри, горло, разъедающей глаза ядовитой пыли, заполнившей уже весь подземный ход. Вдали от тигра этот много-многометровый пыльный хвост был похож на гигантского змея, тысячелетия назад проползшего по этому подземному лазу взад-вперед по каким-то своим змеиным делам. Тигр решил, что настал его последний и решительный бой. Он повернулся мордой к проходу.

«Клыки и когти! Найти бы горло, в которое можно напоследок вцепиться!» – с досадой подумал Ахр.

И нашёл! Перед ним стоял светящийся желтоватым отблеском… огромный Саблезубый! Ахр припал к земле на все четыре лапы. Хвост яростно колотился о перегородку.

Уши были плотно прижаты, придавая голове обтекаемую форму. Но то же самое сделало и светящееся чудовище! И чем больше наливался злобой Ахр, тем плотнее, осязаемее, мощнее становился противник. Правда, нашего тигра трудно было чем-то испугать.

– Видали мы таких! – пренебрежительно рявкнул Ахр. – Ишь, расфуфырился огоньками, словно Шестилапый. Тоже мне новогодняя ёлка!

Больше не раздумывая, тигр бросился на врага. И упал, словно его пыльным мешком из-за угла стукнули! Лапы не встретили никакой преграды, открытая пасть оказалась полностью забита вонючей сухой пылью.

– Тьфу на тебя! – возмутился Ахр, сообразив, что его противником оказалась всё та же пыль. – Ещё привидений мне тут не хватало. Клыки и когти! Пожалуй, нужно поменьше двигаться, может, глядя на меня, и пыль уляжется.

 

Спасение

Саблезуый свернулся клубочком, уткнулся носом в перегородку. До чего же мелкими показались погибающему тигру все обиды: на Смелого Льва, на Грау… Последний стал Ахру даже чем-то симпатичен. Ведь их предки жили в одно и то же время. Пожалуй, они могли бы подружиться…

Как только из мыслей тигра ушла злость, Ахр мочкой носа, уже сухой и горячей, почувствовал, что преграда исчезла. Не поверив собственному носу, тигр осторожно, боясь разочароваться, протянул лапу вперед. Лапа подтвердила – путь свободен! Да и дышать стало гораздо легче, свежий прохладный воздух приятно щекотал ноздри. Ахр рванулся вперед.

Зловредная пыль осталась позади. Саблезубый, полуослепший от нее, не успел еще и проморгаться, как и каменный пол исчез из-под лап. Оказывается, тигр находился на самом краю карниза, который заканчивался отвесной стеной. И бедный Ахр второй раз за этот несчастный день полетел вниз. Пришлось ему снова доказывать, что кошки всегда приземляются на лапы, какое бы сальто-мортале им не пришлось выполнять. На этот раз лапам было намного больнее. Тигр распластался по земле, едва не выпрыгнув из собственной шкуры. А расставаться с ней ему не хотелось бы: уж очень он к ней привык, да и попробуй достань новую, такие симпатичные меховые тельняшки на дороге не валяются!

Однако на этом несчастья Ахра не закончились. Не успел он опомниться от того, что шлепнулся на землю, как его приподняло. Хоть с ним давненько такого не случалось, с самого котячьего возраста, Ахр мог поклясться, что кто-то довольно бесцеремонно взял его за шкирку, поднял и покрутил из стороны в сторону. Как будто рассматривал: что это ещё за диковинка?

Так оно и оказалось на самом деле. На тигра уставилась пара огромных любопытных глаз. Конечно, глаза не существовали в воздухе сами по себе, как, например, улыбка чеширского кота. Под ними, как и положено, находился слегка вздернутый от удивления нос. Ну и всё другое прочее, что положено иметь хоть и очень большому, но человеку. Донельзя обиженный таким невежливым обращением с одной из самых огромных кошек, какие только существовали на Земле, Ахр ринулся в атаку. Он надеялся если уж не выцарапать эти нахальные глаза, то хотя бы вцепиться в нос, чтобы впредь было неповадно хватать тигров за шиворот.

Но обладатель носа был настороже, видать, дорожил им не меньше, чем Ахр – шкурой. Нос человека мгновенно оказался на безопасном расстоянии, а вот нос Ахра заработал увесистый щелчок. Из глаз брызнули слезы вперемешку с искрами, и послышалось шипение, как будто головешку окунули в воду. Шипели, конечно, не искры, а Ахр – от сильной боли. Ведь любой нос очень чувствителен к ударам. Каждый мальчишка, наверное, имел неудовольствие убедиться в этом при встрече с чужим кулаком или с каким-нибудь другим твердым предметом. Впрочем, от этого не застрахованы и девчонки!

Разъяренный тигр попытался извернуться и впиться когтями в руку, которая его держала. Оглушительный вопль подтвердил, что саблезубый тигр – не домашняя киска. Пальцы разжались. Ахр в третий раз полетел вниз.

– Что это я сегодня распадался? – успел огорчиться тигр, прежде чем снова угодил в какую-то тёмную пещеру с мягким полом.

Это был мешок, которым великан успел на лету подхватить Ахра. Он оказался незлопамятным, хотя на руке и багровело несколько глубоких царапин. От таких ран обычному человеку было бы несдобровать.

Дальше Саблезубый путешествовал, можно сказать, со всеми удобствами. Мешок слегка покачивался, как корабль на волне. Ахр, не будучи морским тигром, сначала немножко попривыкал к качке, но потом, убаюканный, даже заснул. Поэтому и не заметил, как легкое покачивание сменилось ураганом, который перевернул его «корабль» вверх дном. Вытряхнутый из мешка, Ахр обнаружил себя уже валяющимся на полу огромной пещеры. Тигр мгновенно вскочил на ноги, готовый постоять за себя, если кто-то снова вздумает взять его за шкирку.

Теперь на него смотрели уже три пары глаз. А то, что Ахр поначалу принял за колонны, поддерживающие свод пещеры, оказалось тремя парами ног, сдвинутых почти вплотную друг к другу, не оставляя лазейки для бегства. Впрочем, бежать было некуда: дверь закрыта, дымовое отверстие над очагом высоко в потолке недоступно. Летать он ещё не научился, хотя падал уже вполне прилично. Тогда Саблезубый присел на задние лапы, угрожающе показал острые клыки-сабли и грозно зарычал:

– А-а-х-х-р-р-р!

– Мама, мама, смотри, зверёк улыбается и пищит «Ахр», – раздался тоненький голосок.

Может, таким он и был для мамы, но для тигра оказался слишком пронзительным. Отвык он в подземелье от громких звуков. Ахр невольно поджал хвост и плотно прижал уши к голове. Бедный-бедный тигр! Его ужасные клыки никого не испугали, а страшный рёв, от которого у жителей Волшебной страны по ночам леденела кровь, показался великанам просто писком.

Как потом узнал Ахр, в пещере жила маленькая дружная семья уидов, так называли себя эти огромные существа. Папа Ар, который принес тигра, мама Ара, которая ждала дома его возвращения с охоты или рыбалки, и девочка А. Она тоже ждала папу, изо всех сил мешая маме заниматься домашним хозяйством, но искренне считая, что очень сильно помогает. Насколько девочка себя помнила, они всегда жили в этой уютной пещере. А помнила она себя уже почти семь лет. У малышки не было ещё даже настоящего имени уидов. Все звали её просто девочкой А, так как все вопросы у неё начинались с буквы А: а что, а где, а почему?

Их род давно поселился в этой долине на берегу реки, протекающей по дну глубокого, в несколько километров, каньона. Это был мир, который другие жители Волшебной страны называли Средним. Папа Ар рассказывал, что его дед Арахн слышал от своего отца, Арахнара, что где-то существует и другой, Верхний мир. Честно говоря, Ар этому не верил, считая досужей болтовнёй. Проверять же слухи ему было некогда да и незачем! Долина была тёплой, рыба в реке водилась, что ещё нужно для счастья?

Девочка А, конечно же, любила свою долину, но иногда ей становилось грустно. Кругом одни камни да река! Взрослые занимаются своими скучными делами и ни в какую не хотят с ней играть. Прятаться одной в камнях ещё можно, а вот бегать наперегонки не с кем – разве что только с рекой…

«Теперь наконец-то появился дружок, – думала девочка, глядя на зверька. – Такой смешной, зубки торчат наружу, полосатенький, просто прелесть!»

– Давайте назовём его Ахром! – предложила она. – Он сам так сказал: «А-а-х-х-р-р-р!». И очень похоже на имя дедушки Араха, только буковки немного переставлены!

Так Ахр снова стал Ахром, на этот раз в честь дедушки девочки А.

Похоже, не возражал и сам зверёк. Когда девочка А сказала «Ахр», он поднял голову и взглянул на неё. Воодушевлённая успехом, А уже хотела погладить Ахра по спинке, но тигр так ощетинился, что девочка не решилась дотронуться. Она видела, какие царапины остались на руке у отца. Ахр мог изловчиться и цапнуть девочку за палец, но почему-то тоже не решился. Похоже, даже Саблезубые могут быть иногда нерешительными!

Но окончательно А завоевала сердце Ахра, когда первой предположила, что зверёк, наверное, голоден и, может быть, хочет пить. Тигр очень-очень хотел всего этого!

Девочка поставила перед Ахром миску с водичкой и кинула ему живую рыбёшку, которая, впрочем, оказалась только чуть-чуть поменьше Саблезубого. Тигр смело вступил в единоборство с угощением, яростно бьющим хвостом. Пришлось нелегко, но Саблезубый победил! Затем он утолил жажду из миски, тем самым окончательно признав себя приручённым. После этого ему уже ничего не оставалось делать, как разрешить девочке погладить себя по спине и даже почесать за ухом. При первом прикосновении шерсть сама собой встала дыбом, но второе привело его в восторг.

Может быть, если бы кто-нибудь из жителей Волшебной страны пораньше догадался почесать саблезубого тигра за ухом, его судьба сложилась бы по-другому и он стал бы таким же домашним, как Шестилапые или дракон Ойххо?

 

Ночная схватка

Ахр так устал от всех этих приключений, что, поев, сразу же уснул. Тигр проспал весь остаток дня и продлил бы удовольствие на всю ночь. Но его разбудило чье-то шипение:

– Шу-а, шуа!

Тигры, как и кошки, ночные, умеющие видеть в темноте животные. Ахр чуточку приоткрыл глаза и обнаружил какую-то тень. Она осторожно кралась по полу пещеры в сторону тигра, как раз и издавая этот шипящий звук. Очевидно, ночной охотник раньше времени начал облизываться и глотать слюнки в предвкушении добычи.

– Это тигр-то – добыча? – возмутился Саблезубый. – Да я сам охотник и не допущу, чтобы на меня охотилась какая-то подземная тварь!

Ахр приготовился. Как только тень попала в пределы досягаемости, стальные пружины задних лап тигра подбросили его высоко в воздух. Для тигров всё решает первый прыжок. Если удается запрыгнуть на спину противнику, будь то шерстистый носорог или даже Шестилапый, тому уже несдобровать!

Ахру повезло! Тень никак не ожидала нападения и слегка замешкалась. Тигр успел вскочить на спину неизвестного зверя. Шипение перешло в яростный клёкот. Противник метался из стороны в сторону, рассекая воздух длинным хвостом, из кончика которого торчал острый зазубренный шип, похожий на рыболовный гарпун. Если бы этот хвостовой зуб вонзился в тигра, ему настал бы неминуемый конец. Шип был ядовитым!

Тигр с большим трудом удерживался на спине зверя. Она оказалась защищена панцирем, даже когтями как следует не зацепишься. Бронированное чудовище резко пригнуло голову и взбрыкнуло хвостом, чтобы сбросить непрошеного наездника. Попытка удалась. Когти не смогли удержать своего хозяина на твёрдом и гладком панцире. Ахр кувырком полетел вниз, но, как всегда, приземлился на все четыре лапы. В следующее мгновение он уже оказался позади противника. Что же дальше? Ясно, что на такой спине долго не продержишься! Тигр увернулся от удара хвоста и вцепился в него зубами, совсем рядышком с шипом. Противник был в два раза больше Ахра и, наверное, сильнее, однако менее поворотлив. Из-за жёсткого панциря сам он не мог свернуться в клубочек, чтобы поиграть с собственным хвостом. Взмахнуть же им с таким бантиком, как саблезубый тигр, теперь шуа было тоже явно не под силу. Началась старинная забава в перетягивание хвоста. Противник, похоже, был уже не рад, что связался с таким шустрым соперником, и стремился хотя бы удрать восвояси. Ахр упирался в пол всеми четырьмя лапами, чтобы удержаться на месте. У него тоже не было жгучего желания продолжать знакомство или неодолимого стремления присвоить себе чужой хвост, но Ахр не мог позволить себе разжать челюсти. Если он ослабит хватку, шип вонзится ему в шею. А мгновенно выплюнуть противный хвост Ахр никак не мог, саблевидные клыки пробили защитные роговые пластинки и застряли в них.

Положение тигра было крайне затруднительным. Выручил его папаша Ар. Разбуженный посреди ночи какими-то звуками, он зажёг светильник и направился взглянуть на нового жильца. Больше шуметь было некому. Уид про себя уже решил было дать квартиранту хорошую взбучку, чтобы в другой раз неповадно было будить хозяев по ночам. Но, осветив место соревнования и обнаружив тяни-толкая, сооруженного из броненосца и тигра, Ар сам удивлённо присвистнул:

– Вот это да! Ахр поймал шуа! Откуда взялась эта мерзкая тварь? Она же могла всех нас пережалить!

Шуа, поняв, что теперь-то ей наверняка не сдобровать, рванулась из последних сил. И хвост оторвался. Почувствовав себя свободной, она опрометью бросилась в подземную нору – отращивать новое ядовитое жало.

Ахр наконец освободил клыки, отпрянул в сторону и нек оторое время выжидал, что будет делать хвост, став самостоятельным. Шип вяло взметнулся в последний раз и, судорожно вздрогнув, затих, сдавшись на милость противника. Ахр торжествующе рыкнул, объявляя о своей победе, отбежал в сторону и устало растянулся на полу.

– Молодчина! Хороший, хороший зверь! Умница! – ласково приговаривал Ар, присев на корточки рядом с Ахром и поглаживая его по слегка вздыбленной шерсти. Затем отошел, вернулся с рыбкой и положил её перед тигром:

– Ешь, заслужил!

Так гордый Саблезубый, который презирал Шестилапых и дракона Ойххо за службу людям, в первый раз честным трудом, а не разбоем заработал себе пищу!

Уид потушил светильник. Всё затихло…

Утром, когда обитатели пещеры проснулись, Ар рассказал о ночном происшествии. На долю Ахра выпало немало добрых слов и вкусных добавок к ночному лакомству.

«Клыки и когти! Оказывается, приятно, – подумал Ахр, уплетая за обе щеки угощение, – быть полезным обществу!»

После завтрака девочка А собралась погулять. Наконец-то не одна, её будет сопровождать Ахр.

«Жаль только, что он разговаривать не умеет!» – подумала девочка.

Они выбежали из пещеры, которая находилась неподалеку от реки.

– Тёмная река! – с уважением отозвалась о ней девочка А. – Никто не знает, где её начало и куда бегут эти воды!

Друзья пошли вдоль отлогого берега. Ахр спустился вниз, к самой воде, чтобы попробовать, какова она на вкус. Девочка закричала:

– Не подходи слишком близко! Тебя услышит великий Глуа! Уиды его зовут Стражем Тёмной реки!

Но предостережение запоздало. На середине реки вдруг стал вспучиваться пузырь. Из него выглянула приплюснутая, похожая на змеиную, только много-много больше, голова. Она посмотрела на тигра круглыми немигающими глазами и что-то, видать, скомандовала шее. Шея стала потихоньку выдвигать голову из воды по направлению к Ахру и девочке А.

Голова уже миновала полдороги, а шея заканчиваться и не собиралась! Сколько её всего спрятано под водой, тигр и девочка А не стали выяснять. Они опрометью бросились бежать подальше от реки, в глубь долины. Девочка боялась даже оглянуться, ей казалось, что водяное чудище вот-вот схватит её за шиворот. Она даже слышала чье-то дыхание за спиной. Но это дыхание принадлежало не Глуа, а её приятелю Ахру.

Тигр мог бы бежать и быстрее девочки, но нарочно отстал, чтобы в случае нападения вступить в борьбу с этой не в меру любопытной головой. А еще лучше – с шеей, которая выглядела не в пример аппетитнее хвоста, доставшегося Ахру в ночной схватке. Тигр несколько раз оглянулся назад и убедился, что их никто не преследует. Только тогда он обогнал девочку и преградил ей дорогу. Но А бежала так быстро, что не смогла сразу остановиться. Она запнулась об Ахра и растянулась на земле.

– Ты зачем бросился мне под ноги? – сердито спросила девочка, вскочив, отряхивая платье и зализывая ссадину на руке. – Хочешь, чтобы меня утащил Глуа?

Ахр виновато лизнул девочке коленку, где была ещё одна царапина.

– Я только хотел предупредить, что за нами никто не гонится! – проворчал он смущённо.

– Так ты и разговаривать умеешь? – удивлённо воскликнула девочка, всплеснув руками. – А почему раньше молчал?

– Не было повода! – скромно ответил тигр. – Я же из Волшебной страны! Там все могут разговаривать: и люди, и звери, и птицы. Даже соломенное пугало и железный дровосек…

Саблезубый все-таки не удержался, чтобы не съязвить по адресу прежних врагов, хотя сейчас уже не испытывал к ним былой неприязни. Девочка А наклонилась, ухватила тигра за пухлые щёки и чмокнула прямо в нос.

Смущённый, но внутренне довольный Ахр мотнул головой, освобождаясь от рук девочки. При этом он, как бы невзначай, сам лизнул шершавым языком-тёркой девочку в щёку. Конечно, такое панибратство было совсем не к лицу свирепому хищнику, бывшему предводителю разбойничьей стаи Саблезубых. Но сейчас Ахр чувствовал себя просто большой кошкой. А кошки – ласковые звери, хоть и себе на уме!

Очень довольная, что у неё теперь есть не только с кем поиграть, но и поболтать, девочка трещала без умолку. Она объяснила тигру, что уиды давным-давно знают про длинношеего Глуа. Он испокон веков живет в Тёмной реке, то надолго исчезая, то появляясь снова. По слухам, прапрадед Арахнар подозревал, что именно Глуа унес сначала его жену Карену, а затем и дочь Арахну. Змеем стали пугать детей…

Саблезубый тигр слышал о великанше, которая однажды появилась в Волшебной стране неизвестно откуда. Её тоже звали Арахна! За большую вредность волшебник Гуррикап на много тысячелетий усыпил злую колдунью. Но она умудрилась проснуться и напустить на Волшебную страну Желтый Туман, который чуть не погубил всех её обитателей. Может, это и есть та самая дочь Арахнара, которой удалось выбраться из подземной страны в Верхний мир? Может, Глуа тут и ни при чём?

Саблезубый поделился своими соображениями с девочкой. Та внимательно слушала его, удивляясь разговорчивости зверька и поражаясь вредности колдуньи. По голосу тигра, слегка дрогнувшему при упоминании о Волшебной стране, она поняла, что Ахр не прочь вернуться назад, в Верхний мир. Ей, конечно, очень не хотелось бы снова остаться одной. Но, с другой стороны, А вдруг представила, что это она попала в какой-то чужой мир, где придётся остаться навсегда…

«Нужно как-то помочь Ахру вернуться домой, – решила про себя девочка, – хоть до слез будет жаль расставаться с ним!»

Она пока ещё не поняла, что ей и самой сильно хочется посмотреть на Верхний мир. На тот мир, где ярко светит ласковое солнышко, где мягкая зелёная трава и где живут такие симпатичные существа, как этот смышлёный и бесстрашный зверек. Уж она-то не стала бы так вредничать, как эта Арахна!

 

Страж тёмной реки

– Может, Глуа и не утаскивал Арахну! – согласилась девочка с тигром. – Наверное, это Тёмная река сама унесла её в Волшебную страну…

– Правильно, девочка А, правильно думаешь! – вдруг прозвучал совсем рядом с ней чей-то вкрадчивый шёпот.

Девочка покрутила головой, чтобы найти того, кто умудрился подслушать её мысли:

– О, Тёмная река!

Из-за одного из ближайших камней, разбросанных по долине, показалась голова Глуа…

Девочка А испуганно вскрикнула и стала потихоньку пятиться назад, от змея подальше, чтобы потом развернуться и задать стрекача. Она отступала до тех пор, пока её пятки обо что-то не споткнулись. На них, к сожалению, не было глаз, а повернуться спиной к Глуа девочка пока ещё никак не решалась. Она чуть было не опрокинулась навзничь, но что-то мягкое и пружинящее, как натянутый канат, подхватило её под лопатки и удержало. Девочка А, оттолкнувшись ладонями от этой опоры, ощутила, что канат-то – мокрый и гладкий. Сообразив, в чём дело, девочка отпрянула, развернулась и увидела, что её на самом деле поддержал свернутый полукольцом хвост Глуа.

– Осторожнее, девочка, осторож-ж-нее! А не то опять упадёшь и расшибёшь себе коленку, – свистящим протяжным шёпотом произнес змей. – А от Глуа всё равно не убежишь… Смотри!

Девочка послушно посмотрела и увидела, что вся полянка, на которой они с Ахром остановились перевести дух, окружена телом Глуа. Змей, с удовольствием демонстрируя великолепную перламутровую кожу, запустил полукольцо, которое поддерживало девочку, волной – по всей длине тела. Пока А следила за бегом живой волны вокруг полянки, у неё даже закружилась голова.

А что же Саблезубый? Ахр при первых же шипящих звуках напрягся и взъерошился, уловив знакомую интонацию:

– Опять этот урод Шуа?

И пока девочка крутила головой, заворожённая Глуа, тигр сам крутился волчком, собираясь вцепиться в змея зубами, когда волна окажется достаточно близко. Уловив момент, Ахр прыгнул…

В то же мгновение Глуа кончиком хвоста подхватил его и, как чёртика из коробочки, взметнул высоко в воздух.

– Спокойнее, храбрый котёнок, споко-о-ойнее! – засмеялся Глуа, глядя, как Ахр барахтается в поднебесье, пытаясь вырваться из цепких объятий. – А не то снова упадёшь, как с обрыва в долину, и опять ушибёшь себе лапки. Я не ем маленьких девочек и отважных зверьков. Впрочем, я не ем и больших уидов, даже таких зловредных, как Карена и Арахна…

– Вы всё-таки их… знали? – ахнула девочка.

Любопытство победило страх.

– Конечно, моя любознательная девочка А! – прошептал змей Глуа. – Ещё как знал! Они ведь не всегда были такими плохими. Во всём виноват этот проклятый метеорит Дру с его живой пылью, которая чуть не придушила и тебя, тигрёнок.

И Страж Тёмной реки, соскучившийся по слушателям, поведал им историю появления долины Уидов.

Вот как всё это случилось.

Водяной змей Глуа, растянувшись по течению реки во всё своё многометровое величество и положив голову вместо подушки на замшелый береговой валун-окатыш, сладко и безмятежно спал. И, как всегда, на самом интересном месте сон был бесцеремонно прерван каким-то до боли знакомым покалыванием по всему телу, требующим голову обратить на себя внимание.

– Такой щекоткой могли напомнить о себе сброшенная по весне старая кожа, утраченный кусок хвоста или… Да, пожалуй, скорее всего, «или», – задумчиво пробормотал Глуа. – Тёмная река просит о помощи! Ну, никакого покоя с тех самых пор, как этот проклятый метеорит нежданно-негаданно посетил Землю. Посетил – это слишком мягко сказано! На самом-то деле столкновение оказалось очень и очень жёстким. Сам он, конечно, разлетелся вдребезги, но и планете непоздоровилось. Землетрясения, цунами, пыльные ураганы!.. Казалось, на Землю обрушились все тридцать три несчастья!

Тёмная река не знала, куда и деваться, во все щели тыкалась, как слепой котёнок. И это та река, которую называют Тёмной совсем не потому, что вода её – грязная. Тёмная – значит таинственная, магическая… А водяной змей Глуа мог понимать её. Не зря уиды уважительно называли его Стражем Тёмной реки!

Кстати о тумане, вред от метеорита Дру оказался и в другом. При столкновении с Землей взрыв стер его в порошок, в пыль, которая разлетелась, расползлась по всем щелям, включая самые заповедные, глубоко подземные. Как и сам метеорит, его пыль оказалась… живой! Маленькие пылинки, кусаки, умели высасывать из обитателей Земли жизненную силу. Подкормившись, кусаки превращались в пыль покрупней, в кусал. А объединившись вместе, они могли стать похожими на любое земное существо, будь то человек, животное или дерево (ведь вся природа живая), только мягкими, пыльными… Представьте себе всю землю, окутанную таким живым покрывалом! Бр-р-р!

К счастью, на поверхности Земли живой пыли осталось со временем совсем немного. Благодаря стараниям Тёмной реки она почти вся оказалась спрятана глубоко под землей. Там бы ей навеки и успокоиться! Так нет, вулкан Таурии, одной из долин Среднего мира, постарался! Время от времени извергаясь, со скуки, наверное, он вынес из-под земли наружу с виду безобидный жёлтый туф, в который превратилась пыль. Остаться в живых ей глубоко под землей не удалось. Но туф тут же принялся выделять ядовитый газ, которым невозможно дышать, чтобы не отравиться. Сам по себе он – легче воздуха и рано или поздно покинул бы Землю, однако, оседлав капельки воды, газ создавал Желтый Туман, который мог сколь угодно долго висеть в воздухе или разлетаться на все четыре ветра. Туфа оказалось столько, что при достаточном количестве воды туман, как прежде живая пыль, мог бы укутать ядовитым одеялом всю Землю. Воды, к сожалению, оказалось в распоряжении газа вполне достаточно! Часть Тёмной реки оказалась в его плену. Газ раздувался от радости, пуская на все четыре ветра жёлтые пузыри, которые время от времени лопались с оглушительным треском…

Тут-то и вмешался разбуженный призывом о помощи Страж Тёмной реки. Змей не стал бороться в одиночку, а живо нашел себе помощников – народец горных гномов. Беда-то на всех одна! Хоть те ростом не превышали полуметра, а чаще и того меньше, и характер у них был совсем не сахар, но мастера они были – из лучших! Глуа собрал гномов и сообщил им о надвигающемся на них бедствии – Жёлтом Тумане. Он придумал и предложил выход – построить Каменную и Водяную мельницы. Каменная мельница должна была перемалывать туф в мелкую-мелкую, чтобы невзначай не ожила, пыль, а Водяная – вычерпывать воду из котловины и смывать пыль в ближайшее ущелье. А там уж Тёмная река постарается запрятать ее поглубже, с глаз долой. Никто и не прослезится!

Горный народец, подгоняемый опасностью, рьяно взялся за дело. Есть поговорка: «Мал золотник, да дорог!» Это точно – про гномов! Очень скоро мельницы заработали. В соседнем ущелье, превратившемся в сточную канаву и прозванном впоследствии Проглотом, заклубился Желтый Туман, принимая порой причудливые очертания древних чудовищ, гигантских гномов, а то и самого водяного змея. Иногда отдельным, не в меру ретивым языкам тумана удавалось высунуться из ущелья. Но вода Тёмной реки, исправно поставляемая Водяной мельницей, быстренько остужала их пыл.

– Все идет, как задумано! – обрадовался Глуа и пополз восвояси. Облюбовав подходящее место для спуска, змей лихо съехал вниз по крутому склону на собственной шкуре, по пути потревожив покой нависшей над пропастью лавины. Лавина обрадовалась развлечению и с удовольствием обрушилась вслед за Глуа. А горное эхо, соскучившееся за долгое время вынужденного простоя по настоящему шуму, из грохота лавины сообразило оглушительный трамтарарам.

– Все, что может обрушиться, должно обрушиться! – согласился с лавиной и эхом змей и на всякий случай еще пару раз прополз по склону вверх-вниз.

Пока Глуа, лавина и эхо таким образом развлекались, по дну ущелья уже побежал грязно-жёлтый ручей.

– Быстро работают ребята, – одобрил змей гномов и устремился вслед за ручьем.

У него оставалось еще одно дельце. От всех потрясений Тёмная река похудела настолько, что прежнее русло стало ей велико чуть не вдвое. Выход подземного лаза, соединяющего Волшебную страну и Средний мир, которым иногда пользовался змей, оказался высоко на скале. Теперь под ним вместо бурных вод Тёмной реки по-хозяйски разлеглись прибрежные камни. Долго ли до беды, если какая-то не в меру любопытная Варвара из Волшебной страны слишком далеко высунет из лаза свой длинный нос.

Глуа решил поселить в образовавшейся на берегу Тёмной реки долине кого-нибудь из уидов. Уиды были подгорными великанами, еще одними жителями Среднего мира, не слишком умными, но большей и худшей частью очень вредными. Глуа не терял надежды научить уидов, хотя бы лучших из них, стать добрее. Вот одну такую перспективную семейку уидов змей и попросил переселиться в долину, наказав следить за подземным лазом и оказывать победителям, сумевшим пробраться туда и выпасть оттуда, скорую помощь.

 

Паучий яд

Добродушному великану Арахнару, по просьбе Глуа вместе с женой Кареной и дочерью Арахной перекочевавшему в новую долину, она пришлась по сердцу.

– Что ж, – рассудил он, осмотрев окрестности, – тепло, светло! И пары сотен лет не пройдет, как на бывшем дне Тёмной реки травка зазеленеет, кусты-деревья вымахают…

Его размышления прервал мощный всплеск выпрыгнувшей из воды рыбы. По реке пошли такие круги, что волной, пожалуй, могло и с ног сбить.

– Вон, рыба-то как гуляет, – обрадовался Арахнар. – Значит, с голода не умрём. Снасти только нужно соорудить подходящие.

– Смотри, как бы эта рыба тебя самого не поймала, – проворчала Карена. – Она нас тоже, похоже, заприметила. Не зря говорят, рыбак рыбака видит издалека! Подумай-ка лучше, где мы жить будем.

Маленькая Арахна не участвовала в разговоре, самозабвенно стараясь с помощью прутика подсказать какой-то ползучей твари с панцирем на спине и крючком на хвосте, в какой луже лучше жить. Тварь яростно отстаивала свою независимость, пытаясь челюстями-жвалами перекусить прут, угрожающе шипела: «Ш-у-а, ш-у-а», а хвостом-багром нацелилась в мизинец…

– Ой! – вскрикнула Арахна. – Эта козявка, кажется, цапнула меня.

Пальчик начал распухать прямо на глазах, быстро догоняя по толщине своих собратьев, с явной надеждой вскоре превзойти в размерах и саму руку.

– Может быть, эта тварь ядовитая! – всплеснула руками Карена.

Арахнар был уже подле девочки. Он быстренько перевязал ей запястье нашедшимся в кармане куском бечевки и принялся отсасывать кровь из ранки. А Карена в это время лихорадочно перелистывала страницы своей Волшебной книги, пытаясь отыскать заклинание-противоядие. Каждая уважающая себя женщина-уид имела такую книгу, куда заносила все придуманные, подслушанные и выведанные рецепты.

– Землетрясения, лавины, наводнения, – бормотала Карена. – Вот беда-то! Одни напасти на глаза попадаются… Ага, вот: яды и противоядия!

Великанша быстро пробежала глазами по строчкам-крючочкам, что-то пошептала над распухшим пальцем девочки. Кровь, сочившаяся из ранки, подсохла, новая течь перестала. Палец неохотно стал уменьшаться, с трудом преодолевая свое стремление к гигантомании.

– Случай тяжёлый, – потрепал Арахнар дочку по голове, – но жить будешь. В следующий раз не руководи в мелочах. Живи сама и давай жить другим!

Великан склонился над шуа (так они стали называть эту ядовитую гадину), которая всё ещё трепыхалась в луже.

– Это же готовый рыболовный крючок! – воскликнул Арахнар, внимательно рассмотрев её хвост.

Подобрав прутик Арахны, он прижал им хвост к земле. Шуа, получив точку опоры, сумела наконец перевернуться на ноги. Она опрометью бросилась бежать и скрылась в расщелине между камнями. Но уже без хвоста, который ей пришлось подарить Арахнару на новоселье.

Великан бережно и осторожно завернул подарок в тряпицу, спрятал в заплечный мешок и отправился на поиски подходящей для жилья пещеры.

Вскоре у подножия одной из отвесных скал такая пещера нашлась. Да не пещера, а целый сказочный дворец, с высокими залами, соединенными широкими коридорами. Хватило бы места и не для одной семьи уидов. Под лучом света, падающего сверху из сквозной щели-трубы, выходящей наружу в расщелине скалы, стены пещеры переливались бурым, желтым, оранжевым цветом. С потолков пышной каменной бахромой свисали сосульки-сталактиты. С пола навстречу им башенками, колоннами, причудливыми каменными цветками устремлялись сталагмиты. В одном из уголков пещеры обнаружилось озерцо с такой прозрачной водой, что её можно бы и не заметить, если бы питающий водоём ключ не выдавал себя пышной кроной подводного фонтана.

Арахнар бродил по пещере как зачарованный, пока от неожиданности чуть не присел, заметив за поворотом какую-то фигурку. Осторожно выглянув, он увидел стоящего у стены каменного гнома в остроконечном колпачке с огромным молотом на плече. Как будто вызнав про испуг великана, гном ухмылялся в пышную бороду.

– Так вот кто караулит пещеру и все её сокровища, – встречно улыбнулся Арахнар и осторожно коснулся каменной руки гнома, держащей молот, – надеюсь, мы с тобой подружимся!

Высоко над головой гнома из трещины в скале свисала каменная змейка, вся в голубоватых чешуйках.

Арахнар тронул ее пальцем. Она оказалась упругой, словно пружинка.

– Каменная, а как живая! – подумал великан.

Непроизвольно уид проследил взглядом в направлении приподнятой головы змейки. И замер! Узкий коридор, которым заканчивалась пещера, был затянут кружевом паутины. Жёлтой, блестящей! И, судя по размерам паутины, великан мог бы запросто сойти для её хозяина за муху!

Арахнар крадучись приблизился к сети, не выпуская из рук узловатую дубину. Он, как и гном молот, постоянно таскал её на плече в качестве продолжения своей и так не короткой руки. Паутина была пока пустой и выглядела совсем новой.

– За эти хоромы стоит подраться даже с таким огромным кровопивцем, – решил Арахнар и, оглянувшись, подмигнул гному, мол, прорвёмся!

Ему даже показалось, что гном в ответ хитро прищурил глаз. На душе у Арахнара стало теплее. Он молодецки замахнулся и со всей силы ударил своим страшным оружием прямо в центр паутины. Сеть прогнулась, а потом с такой ответной силой вернула великану удар, что он даже не смог удержать дубину, которая превратилась в дротик. Она волчком закрутилась в полете, сшибая подвернувшиеся под горячую рукоятку каменные кружева. Чудом не задев Арахнара, дубина отлетела почти к самому входу в пещеру.

Окинув взглядом паутину, не последует ли за этой мощной сдачей сам хозяин сети, Арахнар метнулся вслед за оружием. Он не любил чувствовать себя безоружным, особенно в такие опасные моменты, как сейчас. А этот случай, наверное, оказался самым опасным за всю его жизнь. Потому что вход в пещеру загородил такой паучище, который не приснится и в кошмарном сне. Воображения не хватит! А единственное оружие уида лежало у огромных суставчатых лап чудовища.

Этот монстр не просто развалился у входа, как хозяин, поджидающий случайно забредшую жертву. Паук работал! Быстро-быстро вытягивая из себя блестящую и клейкую нить, он плел новую сеть, на глазах затягивая единственный оставшийся выход.

Арахнар в отчаянии оглянулся на гнома. Гном по-прежнему стоял как вкопанный, но на его плече уже не было молота. Место скола блестело, переливалось алыми оттенками. Как будто кровь! В груди великана родился могучий рык. Может быть, он хотел испугать паука, может, приободрить себя перед схваткой, а может, и поддержать гнома.

Этот оглушительный рёв, пронесшийся над водами Тёмной реки, достиг даже слуха водяного змея. Но, опережая вопль, первым до него донёсся невидимый и неслышимый шквал ужаса.

«Очень похоже, – успел подумать Глуа, – что в долине Уидов кто-то кого-то сильно перепугал…»

В следующее мгновение он уже летел по Тёмной реке. Хвост еще не успел покинуть воду, а голова, миновав остолбеневших от испуга Карену с Арахной и отметив, что с ними все в порядке, оказалась уже перед входом в пещеру. Страж Тёмной реки моментально понял, кто кричал, кто испугался и кого нужно спасать. Паук даже ещё не успел опомниться, как Глуа смерчем взметнулся ввысь, разинув рот и выстрелил в чудовище многометровым языком, молниеносно спрятав многоногую громадину в недрах своего объёмистого желудка. А Глуа, раз уж поднялся так высоко, решил сразу не падать, а заодно обследовать замеченный им на лету вход в подземный лаз, который находился на скале неподалеку. Змей зацепился за выступ и пополз по карнизу. Вход в коридор был заделан прозрачной перегородкой. Кончиком раздвоенного языка он внимательно обследовал преграду.

– Раньше её не было, – отметил Глуа. – Значит, Гуррикап успел добраться до Тёмной реки и оградил лаз от непрошеных посетителей. Да, мастерства ему не занимать. Какой хитрый запор придумал, двойной!

Змей скользнул вниз и с головой погрузился в Тёмную реку.

Если бы Глуа оказался чуть-чуть внимательнее, он бы, наверное, не вернулся так быстро в свою водную колыбель. Или, скорее, гамак. Колыбель он покинул уже много тысячелетий назад. Водяной змей стал даже забывать, как она выглядела и где находилась.

Зато Арахнар, вернувшись к семье, оставленной на берегу, сразу обратил внимание на неестественную бледность своей обычно краснощёкой, кровь с молоком, подруги.

– Что случилось? – заволновался уид. – Из-за меня переживала? Так вот он я, цел и невредим!

– Ты-то невредим, – объяснила Арахна, – а вот маму этот паучище успел на лету царапнуть своей лапищей…

И впрямь, обе руки Карены перечёркивал багровый рубец. Если бы она не защитилась ими от пролетающей транзитом, из пещеры в Тёмную реку, многолапой напасти, паук вполне бы мог перечеркнуть всю её дальнейшую жизнь, острым когтем перерезав великанше горло.

– Ну-ну, – успокаивающе прогудел великан, – до твоей свадьбы, Арахна, все ваши царапины заживут. Пойдемте-ка, я лучше покажу, какой подземный дворец достался нам от этой гадины в наследство!

Пещера привела женскую часть семьи уидов в такой восторг, что вскоре об уколе шуа, доставшемся Арахне, и о царапинах паука, оставленных Карене в придачу к жилищу, обе они напрочь позабыли.

Долина обсыхала, порастала травой и кустарником, Тёмная река охотно делилась с уидами вкусной рыбой, пещера приобрела вполне обжитой вид…

Всё бы хорошо, но вот только Карена стала какой-то задумчивой. Она могла целыми днями сидеть у входа в пещеру, неподвижная, погруженная в забытье. Только руки мелко вздрагивали, а пальцы шевелились, как будто перебирали невидимую нить. Если же Арахнар или Арахна пытались вывести её из этого состояния, ух и доставалось им на орехи! Карена становилась прямо-таки злобной фурией.

– Ну, ведьма! – удивленно восклицал Арахнар и шёл ловить рыбу, от греха подальше.

– Мама родная! – всплёскивала руками Арахна и, подгоняемая явно незаслуженным подзатыльником, убегала подальше от пещеры искать себе развлечений более безопасных.

Но однажды Карена словно проснулась. Она достала из тайника Волшебную книгу и паутину, ранее аккуратно смотанную ею в несколько огромных клубков, и принялась что-то плести.

– Ну, наконец-то взялась за ум! – обрадовался Арахнар.

Он давно мечтал о сети, сплетенной из паутины. Износа бы ей не было! Именно для этого Арахнар и попросил тогда сохранить прочные нити.

– Уж больно мелки ячейки-то! – попытался он вмешаться в процесс изготовления невода. – Страж Тёмной реки, я думаю, не позволит мне всё вплоть до икры вылавливать. Это же не сеть, а прямо ковёр какой-то!

Но Карена взглянула на мужа так, что он сразу понял всё, что она думала и о нем, и о рыбнадзоре Глуа.

– Ковёр так ковёр! – покладисто согласился он.

И однажды на лужайке перед пещерой действительно расстелился, переливаясь на свету желто-красно-оранжевыми оттенками, огромный ковёр. Паучьей нити хватило даже на бахрому и кисти по его краям.

Карена, словно окончив заданный ей кем-то урок, сразу повеселела, стала если не приветливей, то хотя бы терпимей к членам своей семьи. Тем более, что и Арахнар, и Арахна наперебой нахваливали чудо-ковёр. Казалось, возвращаются старые добрые времена. Но наутро и Карена, и её ковер исчезли!

Конечно, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается!

Карена ткала свой ковер не день и не два. И подступилась она к нему не вдруг. Арахнар с Арахной и думать забыли, что когда-то паук в своем предсмертном полёте оцарапал Карене руки. И конечно, никто из них не связывал вдруг пробудившиеся способности Карены к ткачеству со злосчастной царапиной. А напрасно! Все это время паучий яд, занесённый в кровь великанши, исподволь менял её характер, прививал свои привычки, наклонности и способности. Что лучше всего умеет паук? Правильно, плести паутину! И это бы еще полбеды. Беда была в том, что паук плел свои сети из выделяемого им клейкого вещества вперемешку с живой пылью, которая подземными путями-ходами пробралась в паучьи владения. Карена стала двойной жертвой: как паука, так и пыли. Вкупе с природными способностями уида ко всяким-разным вредностям и Волшебной книгой с рецептами многих несчастий великанша превратилась в самую настоящую злую колдунью. И вот ночью, даже не оглянувшись ни на Арахнара, ни на Арахну, эта зловещая птичка упорхнула из клетки.

Послушный заклинанию полёта ковёр, как летучая гигантская мышь, взлетел над долиной Уидов. Впрочем, ковер был только крыльями этой мыши. Настоящей мышью была Карена, завернувшаяся в серый плащ, как в кокон, со зло поблескивающими в темноте глазками. Она направилась вниз по течению Тёмной реки. Если бы ковер полетел против течения, в Волшебной стране первой оказалась бы Карена, а не Арахна. И кто знает, какими бы несчастьями это тогда обернулось! Но ковер прибыл в Таурию. Может быть, потому, что именно там пласты вулканического туфа были насквозь пропитаны пылью? Яблоко, как магнитом, тянуло к яблоне?

Глуа взглянул на девочку и зверя, которые, как завороженные, слушали его рассказ. Девочка А и думать забыла бояться водяного змея, а уютно устроилась в гамаке, сооруженном Стражем Тёмной реки из двух переплетённых меж собой живых колец. Саблезубый тоже понял, кто был его настоящим врагом. И если он время от времени вздрагивал, обнажал клыки и выпускал когти, то не против змея, а при упоминании о живой пыли.

«Подумать только, – возмущался про себя Ахр, – ещё немного – и я, свободный охотник, мог бы, как Карена, стать приспешником этой ядовитой дряни. Она ведь посмела щекотать меня невидимыми хоботками этих кусак и кусал».

– А что же случилось потом? – умоляюще прошептала А.

Она переживала как за судьбу по-своему несчастной прапрапрабабушки Карены, так и за гномов Таурии, над которыми нависла грозная опасность.

– И не только нависла, – вздохнул Глуа, – а нежданно-негаданно приземлилась, можно сказать, прямо на их многострадальные головы. Ладно, слушайте дальше…

 

Колдунья против гномов

Гномы Таурии сладко спали в добротных каменных домах, убаюкиваемые скрипом колес Водяной и Каменной мельниц. Хитроумные мастера своего дела, которое их боялось как никого другого, и не подумали крутить-вертеть мельничные колеса вручную. Зачем, когда есть вода Тёмной реки, из жерла вулкана сама собой бегущая по котловине Таурии. Стоило только отвести ручей к лопастям Водяной мельницы, что любой ребенок по весне запросто делает, а дальше – дело техники! Мельничное колесо поднимало на самую верхотуру ведерки с водой и опрокидывало их в жёлоб. Вода весело неслась по жёлобу к лопастям Каменной мельницы, жернова которой жадно хрустели глыбами вулканического туфа, как изголодавшийся людоед косточками неосторожных путников, непрерывно выпрашивая: «Ну дайте же ещё! Ну что вам стоит!»

И нежадные гномы давали и давали. Ручной труд оставался только в каменоломнях, но там гномы, прирожденные камнеломы, чувствовали себя как рыба в воде. Такая работа была им только в удовольствие. А как же иначе? Так и профессию дедов-прадедов напрочь позабудешь! К тому же копи частенько подбрасывали что-нибудь новенькое: то железную руду для изготовления инструмента, то золото-серебро для женских украшений, то самоцветы для ребячьей радости.

Немудрено, что уставшие за день от хоть и увлекательной, но тяжелой работы, гномы не услышали, как над ущельем Проглотом зловещей тенью скользнул ковёр-самолет с колдуньей на борту. Из общей массы присмиревшего на ночь Жёлтого Тумана взметнулись его отдельные, страдающие бессонницей языки, радостно приветствуя своих ковёрных родственников по живой пыли. Те, подпитываемые злой энергией Карены, тоже бодрствовали в своих каменно-нитяных оковах, чтобы не пропустить самое интересное, и в ответ приветственно помахали крыльями ковра.

Ковёр сделал круг над котловиной Таурии, словно осматривая свои новые владения, и зашел на посадочную лужайку около поселка спящих гномов.

Наутро снова взошло солнце, всё так же журчала вода, как всегда привычно хныкали не желающие вставать и умываться ребятишки, но уже… при Карене. Вся жизнь гномов теперь разделилась на «до» и «после»!

И часа не прошло, как все гномы столпились вокруг лужайки, на которой во всю длину-ширину разлегся ковёр. А всю высоту, казалось, занимала великанша. По сравнению с гномами Карена была непомерно огромной, раз в тридцать больше. Может, не видя, это и не впечатляет, но стоит только представить, например, своего котенка раз этак в тридцать больше… Ну как вам такой саблезубый тигр? Мучить не захочется, а то мало не покажется!

Снисходительно осмотрев собравшуюся вокруг мелюзгу, Карена произнесла зловеще:

– Ну что, дождались? Отныне и навсегда я – ваша повелительница! Попрошу любить и жаловать! Впрочем, любить не обязательно, можно только жа-ло-вать! А это значит поить-кормить, одевать-обувать и выполнять любые мои приказы и прихоти. Кто осмелится ослушаться – добро пожаловать в ущелье с Желтым Туманом!

Ожидая пробуждения подданных, Карена хорошо обдумала свою первую тронную речь. Сначала нужно как следует запугать…

– А в обмен на жалование, – закончила Карена, – я обязуюсь вас охранять и защищать!

Гномы вообще-то тугодумы! Но не из пугливых, всякое видали и на земле, и под землей! Поэтому они только пока переглядывались, перешептывались и пожимали плечами, недоумевая, откуда взялась на их голову эта великанша. Ведёт себя донельзя нагло, траву на лужайке примяла, угрожает. С другой стороны, говорит, за какое-то жалованье обязуется защищать. Положим, охранять нас, гномов, вроде бы незачем, сами с усами. Некоторые вон даже и с бородами, значит, за сотню лет перевалило. Но если великанша возьмет на себя тяжелый труд в каменоломнях, тогда куда ни шло. Но уж больно громадная! Легче убить, чем прокормить…

Как бы подслушав мысли гномов, Карена приказала накормить ее, да как следует:

– А то там, в долине, все рыба да рыба!

Против этого гномы не стали сильно возражать. Этот… долг гостеприимства, вроде бы, обязывал сначала накормить, напоить, а потом уж как получится…

Вскоре на ковре, превратившемся из самолёта в скатерть-самобранку, выросла груда еды. Пыхтевшие, сопевшие, а может, уже и бранившиеся гномы сволокли все запасы провизии, какие только у кого были. Окорока, колбасы, колбаски, хлебцы, вино, вода… Этого гномам, пожалуй, не на один месяц бы хватило, да ещё и заначка осталась!

Карена же, истосковавшаяся по домашней пище, умяла столько, что даже привстать стало трудновато.

«Нужно вздремнуть после бессонной ночи, проведенной в полёте! – решила она. – А гномы никуда от меня не денутся!»

Великанша прилегла на ковре и прикрыла глаза. Теперь Карена не выглядела такой уж огромной. Её почти не было видно из-за окружившей лужайку груды объедков, костей, бочек, мешков, банок, горшков.

Гномы на цыпочках, стараясь не разбудить ещё одного Проглота, невесть откуда взявшегося на их бедные головы, разошлись по домам. После недолгого обсуждения было решено пока не причинять вреда Карене, а самим спрятаться в горных пещерах. И вот по одному и группами, ведя с собой домашний скот и неся утварь, гномы потянулись к каменоломне. Оттуда было уже рукой подать и до горных склонов. Колдунья спит, караван идёт!

Карена проспала целые сутки, а когда открыла глаза, сладко потянулась и вскочила на ноги, то не смогла удержаться от крепкого словечка:

– А гномы-то, Тёмная река их побери, сбежали!

Великанша огляделась по сторонам, приложила руку ко лбу, заслоняясь от яркого солнышка, посмотрела вдаль, на горные склоны котловины. Но где Карене было заметить гномов, этих непревзойдённых мастеров маскировки даже и на открытом месте. А обнаружить их, спрятавшихся в пещерах, было вовсе невозможно. Ведь подземелья – эта родная стихия горных гномов. Но бежать их разыскивать колдунья даже и не думала. У неё в запасе было мощное оружие дальнего боя: Жёлтый Туман. Откуда это колдовство взялось у Карены, она и сама не смогла бы объяснить. Наверное, оттуда же, откуда и умение плести ковёр: от жёлтой пыли, проникшей в её организм через рану, нанесённую пауком.

Колдунья мысленно очертила вокруг себя огромный круг, защищающий её от действия волшебства, проделала несколько пассов, пробормотала необходимые заклинания. Таурию стало заволакивать Жёлтым туманом. После этого она с чувством хорошо выполненной работы уселась на ковёр и принялась за еду. На этот раз Карена решила быть поэкономней. Ведь неизвестно, сколько времени Жёлтому Туману придётся выкуривать гномов из их нор.

– Ничего-ничего, подождем, пока эти малявки сообразят, в чём дело, – шептала она злорадно. – Пусть убедятся, что велика Федора, да… не дура!

Прошло несколько дней… Сначала гномы жили и радовались, что удалось сбежать от этой чрезмерно прожорливой напасти. Всё шло вроде бы хорошо, тихо и спокойно. Но через неделю началось какое-то столпотворение. Коровы замычали, козы замекали, ребятня раскашлялась и ударилась в плач. Гномы недоуменно толпились вокруг жалующихся детей и животных: что за напасть?

Молоко у коров и коз скисалось прямо в вымени, затвердевая и причиняя им невыносимую боль. У детей – жар, глаза слезятся, горлышки хрипят. А вместо воздуха – какая-то жёлтая мгла, как будто это Жёлтый Туман выполз из ущелья Проглота и настиг гномов, решив отомстить за все обиды: кому же понравится, когда его размелют в порошок и смоют в ущелье. Но раньше-то ведь ничего подобного не случалось! Гномы наконец сообразили, что весь этот сыр-бор, скорее всего, свалился с неба вместе со злой колдуньей. Оказывается, не так-то просто от нее избавиться… И им ничего не оставалось делать, как идти на поклон к ведьме и просить прекратить всё это безобразие.

И вот спустя всего каких-то две недели они нехотя поплелись назад к поселку сдаваться на милость победителя, неся на руках детишек и ведя за собой животных, которым каждый шаг причинял страдания.

Карена встретила гномов на удивление благосклонно.

– На упрямы воду возят! – засмеялась она. – На первый раз прощаю. Но, зная вашу гномью хитрость и упрямство, поклянитесь, что впредь будете служить мне если не на совесть, то хотя бы на… страх!

Куда бедным гномам было деваться? Пришлось принести Клятву.

Карена прошептала несколько заклинаний. Жёлтый Туман стал оседать. Глаза гномов перестали слезиться, кашель пропал. Коровы и козы, радостно задрав хвосты, припустили по домам. Пора было угостить детишек свежим парным молоком.

Таким вот оказалось начало правления Карены, но этим всё не кончилось. Чтобы её прокормить и приодеть, понадобились пастбища для скота. Нужен был замок под стать великанше. Началась новая «веселая» жизнь. Теперь гномы сами крутили колеса мельниц, чтобы поскорее освободить котловину Таурии от камней и воды. Благодаря упорному труду гномов, щедро оплачиваемому наказаниями, на придумки которых Карена оказалась большая мастерица, в котловине вскоре вырос и огромный замок.

Гномов, обслуживающих Карену, она обязала носить только серые одежды. Их так и звали – серые гномы. Обширные подвалы замка были забиты варёной, копчёной, солёной провизией, запасы которой непрерывно пополнялись. В очаге огромной кухни в любое время дня и ночи весело и ненасытно клокотало пламя, поглощая топливо почти с такой же быстротой, как великанша – пищу. Будешь тут ненасытным, когда нужно обогреть такую громадину каменного дворца! Кроме того, в его обязанность входило ещё и греть воду для бассейна. Карена любила поплескаться-понежиться там по утрам. Чтобы наполнить это громадное корыто, при замке находилась целая армия гномов-водолеев. Вода обновлялась каждый день. Карена не любила по два раза входить в одну и ту же воду!

У работящих гномов, которые не могли и минутки посидеть без дела, хозяйство всегда находилось в идеальном порядке. Они могли с успехом прокормить не одну такую великаншу. Их обижало совсем другое. Карена была вредной, вспыльчивой, злой и злопамятной женщиной. Они могли бы, конечно, разбежаться кто куда. Карене ни за что не суметь бы их найти! Гномы были величайшими мастерами маскировки. Накинув свои серые плащи, они умели так искусно сливаться с землей, камнями и небом, что даже с высоты гномьего роста было трудно разглядеть, кто и где спрятался. Что уж говорить о великанше! Но гномы дали клятву верности. Кроме того, Карена была колдуньей. Многие темные и злые силы охотно откликались на её зов. Она наизусть знала множество заклинаний, а если что-то не знала или забывала, к её услугам была Волшебная книга, в которой, казалось, было собрано всё зло мира. Колдунья смогла приручить даже ковёр, на котором частенько облетала из конца в конец свои владения. Поэтому гномы из поколения в поколение покорно вращали колеса Каменной и Водяной мельниц.

На Каменной мельнице жернова, приводимые в движение огромным колесом, перемалывали в пыль камни, которые нужно было откалывать от Кальдерных гор, окружающих Таурию. За счёт этого мало-помалу, из года в год, из тысячелетия в тысячелетие расширялись владения Карены. Из-под жерновов по системе желобов пыль непрерывным потоком поступала в расположенный по соседству каньон.

На Водяной мельнице тоже было огромное колесо, которое крутили опять-таки гномы. На колесе располагалось множество ведёрочек, которые зачёрпывали воду. Вода подавалась к тому же самому каньону, куда сбрасывалась жёлтая пыль, и уносила её вниз по ущелью Проглоту. Это место считалось самым ужасным во всей Таурии. Соединяясь вместе, пыль и вода превращались в Жёлтый Туман, который теперь постоянно висел над каньоном, трансформируясь под действием ветра в причудливые формы каких-то неземных многолапых, многоголовых чудовищ. Они боролись, переплетались, пожирали друг друга и вновь возникали, непрерывно подкармливаемые всё новыми и новыми порциями воды и пыли. Никто не знал, как глубоко ущелье, насколько далеко оно простирается. Всякий, кто осмеливался подобраться поближе к Жёлтому Туману, погибал от удушья. Та же участь ожидала и тех, кто оказался неугоден или провинился перед колдуньей и за это сбрасывался в пропасть. Непослушных детей пугали: «Вот Проглот придёт и тебя заберёт!»

Изо дня в день каждое утро две армии гномов направлялись к мельницам, забирались внутрь и, переступая со ступеньки на ступеньку, крутили колеса. Эти гномы и жили отдельными поселениями.

Гномы, которые обслуживали Каменную мельницу, именовались тау. В подчинении Водяной мельницы были реки. Из этих названий складывалось наименование и всего племени гномов: тау и реки – вместе тауреки!

Карена всячески поддерживала такое разделение. Специальным повелением колдуньи даже цвета одежды у тау и реков были различными. Тау носили жёлтые цвета, реки – синие.

Каждый род имел своего старейшину. Тау возглавлял пышнобородый Кастао, реками же управлял длиннобородый Антрено. Они не враждовали между собой, хоть Карене и хотелось этого. Пусть лучше ненавидят друг друга, чем свою повелительницу!

Тау и реки ходили друг к другу в гости, устраивали общие праздники, девушки и юноши могли переходить из одного рода в другой. При этом они просто меняли цвета одежды и переселялись из деревни в деревню.

Гномы, которые обслуживали Карену, не образовывали отдельного рода, а просто переодевались по утрам, если были приходящими слугами, или жили при замке, навещая своих родственников по выходным и праздникам.

До поры до времени все было тихо-спокойно. Но однажды гномы все-таки решились объявить Карене войну.

 

Война

Поздний вечер. В обоих поселках погасли огни, стихла вечерняя суета в замке, всегда сопутствующая ужину. Мрачные громады обеих мельниц окутал ночной сумрак. Даже Жёлтый Туман съежился и спал, опустившись в Проглот. Только в одном из узеньких окошек Каменной мельницы можно было заметить красноватый мерцающий отблеск. Если кто-нибудь осмелился бы в это время прийти на мельницу и отважился заглянуть в окошко, то обнаружил бы, что у небольшого костра, разведенного прямо на каменном полу, на охапках травы полулежали три человека. Один из них был одет в синие одежды рода реков. Это был не кто иной, как сам Антрено. Второй гном, весь в сером, пришел из замка. Его звали охотник Аркадо. Третьим же тауреком был старейшина рода тау Кастао.

Обсуждался ни больше ни меньше, как план восстания против Карены. Завтра никто из тауреков не должен был выйти на работу. Колеса впервые за многие-многие столетия должны были остаться неподвижными. Они хоть своим надоедливым скрипучим голосом постоянно выпрашивали всё новые и новые порции камней и воды, но не должны были умереть с голода и без этого. Другое дело, что для колдуньи был припасен такой же подарок. Проснувшись поутру, она не найдёт в замке ни одного человека из прислуги. Вода для утреннего купания не будет налита в каменный бассейн, огонь в очаге для приготовления пищи и обогрева каменного замка так и не будет зажжён. С завтрашнего утра гордые тауреки объявляют войну Карене.

Утром Карена проснулась от холода, который умудрился забраться даже под её пуховое одеяло. Она потянулась, зевнула, поежилась и наконец встала. Потом, вместо зарядки хорошенько попрыгав на пружинной сетке кровати, как на батуте, колдунья изо всех сил оттолкнулась обеими ногами и рыбкой сиганула в бассейн, который находился тут же, в спальне.

– Шмяк! – раздался такой шлепок, как будто лопнул большой воздушный шар. Это Карена со всего размаха упала на каменное дно бассейна. Оказывается, там не было воды!

Ох, как жестоко она просчиталась, доверившись многолетней привычке и спросонья не посмотрев туда, куда прыгает!

Ух, как она разозлилась!

– Ну, погодите же, несчастные гномы! Месть будет ужасной!

Она не только прикажет сбросить водолеев-тауреков в Проглот… Карена, задыхаясь от ярости, не могла даже с ходу и решить, как наказать ротозеев.

– Я… я… я прикажу сначала перемолоть водолеев в муку на Каменной мельнице и уж потом спущу их в каньон! – придумала наконец Карена. – И крутить колесо на этот раз буду сама, медленно-медленно, чтобы вдоволь насладиться их мучениями!

Колдунья трижды громко хлопнула в ладоши.

– Эй, стража! Немедленно привести ко мне водолеев! – закричала она.

Но даже когда Карена трижды по три раза похлопала в ладоши, так что это стало похоже на аплодисменты, вызывающие стражу на бис, никто не явился на зов. Только одно услужливое эхо гулко отзывалось из закоулков опустевшего дворца.

– Так, так! – начала что-то понимать великанша. – Мне кажется, гномы разбежались…

Она выскочила из пустого бассейна и, как была, в ночной рубашке, промчалась по всему замку от своей спальни на верхнем этаже до подвала.

– Так и есть! Никого! Ни души! – несколько растерянно пробормотала Карена.

Она уже привыкла, что ей всегда помогут одеться, накормят и напоят… Карена выскочила из замка на улицу. Здесь тоже было пустынно. Ни людей, ни зверей! Ночью охотник Аркадо даже весь домашний скот перегнал далеко в степь. Все припасы пищи прислуга спрятала в самых глубоких и потайных подвалах замка, о которых сама Карена никогда и слыхом не слыхивала. Вход в них был искусно замаскирован. Найти дверь, сливающуюся со стенами, не смог бы даже самый проницательный из гномов, не зная, где находится тайная пружина, приводящая двери в движение. А серые гномы, обслуживающие дворец Карены, вернулись в свои деревни и переоделись в одежды родов.

Великанша, конечно же, не знала в лицо тех, кто прислуживал ей. Поэтому, чтобы найти сведущих в домашнем хозяйстве гномов, ей пришлось бы перебрать всех жителей всех деревень. И конечно, ни один не признался бы даже под угрозой смерти, что именно он вчера помогал одеваться хозяйке, кормил её или наливал в бассейн воду. Среди гномов никогда не было изменников и предателей. Это были честные, верные своему слову и гордые тауреки!

Карена вернулась обратно в спальню. Перед кроватью лежал на полу ковёр. Кроме обязанностей самолёта он по совместительству ещё работал и грелкой, если Карена соизволяла встать босиком с постели на пол. Колдунья уселась на середину ковра и приказала нести её к посёлку Каменной мельницы.

Ещё издали великаншу неприятно поразила непривычная для этих мест тишина: не было грохота откалываемых камней в каменоломне, не скрипело колесо мельницы, не скрежетали жернова. Посёлок Каменной мельницы выглядел безлюдным. Только над домом Кастао развевался на ветру и громко хлопал полотнищем жёлтый флаг рода тау, который вывешивался по большим праздникам.

– К Водяной мельнице! – приказала ковру Карена.

Он послушно повернул ко второй деревне. Там их ожидала та же самая картина: безжизненное колесо, пересохшие трубы водопровода, флаг синего цвета над домом Антрено.

– Ну погодите, голубчики! – зловеще пообещала колдунья. – Вы мне дорого заплатите за этот простой! Будете работать и днём, и ночью! У меня достаточно возможностей заставить беспрекословно выполнять мои указы.

– Домой! Немедленно домой! – приказала Карена и даже топнула ногой в нетерпении.

Там, в спальне, в укромном тайнике с секретными запорами и пружинами, находилась Волшебная книга, на которую и возлагала надежды колдунья.

Ковёр доставил Карену к самому порогу замка, не забыв аккуратно потрясти самого себя вместе с Кареной у входа, чтобы сбросить осевшую во время полёта пыль. Уверенно лавируя, он промчался по всем этажам и коридорам, иногда сворачиваясь почти в трубочку в особенно узких местах, и приземлился на своём привычном месте подле кровати.

Неприбранная холодная спальня произвела на колдунью гнетущее впечатление. Ей вдруг показалось, что именно так и придется доживать оставшиеся тысячелетия, одной, в холодном неуютном замке. Стряхнув неприятное наваждение, Карена бросилась в угол, где под одной из плотно пригнанных плит был тайник. Нажав на потайную кнопку, Карена привела в действие пружины. Плита приподнялась и отошла в сторону, обнажив выдолбленное в каменном полу углубление.

Там на бархатной подушечке лежала… всего-навсего записка, ничтожный листок бумаги – послание тауреков своей госпоже Карене!

– Проклятье! – закричала, затопала ногами, заметалась колдунья. – Они украли мою Книгу. Воры! Разбойники!! Караул!!!

Она в гневе скомкала послание и попыталась выбросить его в окно. Но окно оказалось закрытым. Письмо комочком упало на подоконник. Карена с размаху бросилась на ковёр. Самолёт ловко подхватил её, смягчил удар об пол и осторожно опустил Карену на кровать. Она судорожно вцепилась в край ковра, как будто и он мог исчезнуть.

– Как это гномы не догадались вместе с Книгой стащить и тебя, мой любимый коврик! – впервые обратилась Карена к самолёту не с приказом, а с обычными человеческими словами.

Ковёр пожал краями, как человек плечами, – вверх-вниз:

– Сам удивляюсь!

Карена внезапно успокоилась.

– Ну что ж! На войне, как на войне! – решила она. – У меня и без Книги хватит сил, чтобы справиться с этими маленькими человечками. Кроме того, в запасе – секретное оружие. Я готовилась с его помощью овладеть всем миром, вот и пришла пора опробовать в деле!

Карена сама оделась и даже поела, найдя объедки, так и не убранные никем со вчерашнего вечера, запила их кувшином холодной воды, предназначенной для мытья рук, и принялась составлять план боевых действий.

– Месть будет ужасной! – снова и снова повторяла колдунья.

 

Месть Карены

Во время войны полезно знать планы противника. Колдунья вспомнила, что чуть не выбросила в окно какое-то послание гномов. Подойдя к окошку, Карена нашла на подоконнике смятый комочек, расправила его и прочитала:

ВЫСОКОЧТИМАЯ ГОСПОЖА НАША!
Старейшина рода тау Кастао.

Обращаемся к Вам с первой на памяти тауреков и последней просьбой. Соблаговолите обращаться с нами по справедливости, как мы на самом деле того заслуживаем, а не отсылать по малейшему поводу или прихоти Вашей к Проглоту. Ведь мы хоть и маленькие, но живые! Иначе мельницы и замок навсегда останутся без гномов.
Старейшина рода реков Антрено.

В благодарность за Вашу доброту мы готовы подтвердить страшную и нерушимую клятву заботиться о Вас и всех Ваших потомках до седьмого колена. Но поклянитесь же и Вы, что впредь будете держать слово!
Дворцовый охотник Аркадо.

При сём остаемся с надеждой

– Ну уж нет! – произнесла, прочитав это в высшей степени уважительное послание, великанша. – Вы сами не понимаете, чего просите. Как иначе я заставлю вас самих крутить колеса!

А потом язвительно и злорадно рассмеялась:

– Всё-таки я сумела воспитать в тауреках уважение к своей персоне. Они даже побоялись явиться ко мне, чтобы устно изложить свою просьбу. Знают, что я страшна в гневе и немедленно стёрла бы их в порошок. Боятся – значит, уважают!

Карена снова уселась на ковёр и повелела ему опять лететь к Каменной мельнице.

А Кастао, Антрено и Аркадо и находились в деревне близ Каменной мельницы, с раннего утра внимательно наблюдая за замком. Они видели, как промчался над деревней ковёр-самолёт со стоящей на нём колдуньей в ночной сорочке, со всклокоченными, развевающимися по ветру волосами и ужасной гримасой, которая не предвещала никому никакой пощады. Видели, как спустя некоторое время над мельницей вновь промчался ковёр. На этот раз Карена была уже более-менее одета и слегка причёсана.

– Что это она задумала? – пробормотал Кастао. – Почему это Каменная мельница не даст ей покоя больше, чем Водяная!

Ковёр-самолёт приземлился у самой мельницы. Некоторое время ничего не было слышно и видно. Но вдруг раздался грохот, скрежет жерновов и скрип колеса мельницы. Что же это такое?

– Похоже, Карена решила сама выполнить за вас дневную выработку! Пусть, мол, ребята отдохнут маленько, – пошутил никогда не теряющий чувства юмора охотник Аркадо. – Нужно бы сходить на разведку, взглянуть, чем эта ведьма там в одиночку занимается…

И, не откладывая в долгий ящик, он тут же направился к Каменной мельнице. Аркадо умел так бесшумно и незаметно подкрасться к дичи, что иногда мог дотронуться рукой до зверя, заставляя его в панике шарахнуться в сторону.

Вот и сейчас охотник словно растворился в траве. Спустя полчаса он вернулся, привидением возникнув за спинами Кастао и Антрено и положив руки им на плечи. Старейшины даже подскочили от неожиданности.

– Спокойно, друзья! – воскликнул охотник. – Это всего лишь я, Аркадо.

Он рассказал, что Карена и в самом деле одна перемалывает камни в пыль, грузит мешки с жёлтой пылью на ковёр и так лихо управляется со всем хозяйством, как будто всю жизнь только и делала, что дробила камни в пух и прах.

– Не знаю, что задумала она сама, но мне пришло в голову, что если бы как-нибудь заставить Карену обслуживать мельницы, оба рода тауреков остались бы без работы. – пошутил охотник. – А я бы уж позаботился, чтобы великаншу кормили как следует…

– А мы, – подхватили Кастао и Антрено, – приготовили бы ей роскошную рабочую одежду из самых лучших сор тов материи. И торжественно приняли бы ее в почетные старейшины родов тау и реков!

Гномы так весело и беззаботно рассмеялись, как будто над ними и не нависла грозная опасность.

Карена работала целый день. Много раз пролетал над деревней Тау ковёр-самолёт, нагруженный до такой степени, что едва-едва не задевал крыши домов, когда следовал в сторону замка.

Постепенно беспокойство опять охватило тауреков. Они по-прежнему не понимали, зачем Карена запасала столько пыли. Было ясно только одно: она затеяла что-то недоброе!

Измученная тяжелой и непривычной работой, Карена к ночи едва добралась до спальни. И, как была, одетая и грязная рухнула на кровать. Ночь была ужасной. Великанша металась по кровати, скрежетала зубами, надрывно кашляя от жёлтой пыли, которая скрипела у неё на зубах, набилась в горло и забралась за шиворот. Встала Карена с первым проблеском рассвета. Она была похожа на Жёлтое страшилище, которое выползало по утрам из Проглота. Сев на ковёр, колдунья повелела нести её к озеру. Там она так и плюхнулась в воду вместе в ковром. Холодная вода освежила Карену, придав силы. Она бултыхалась, пока не посинела от холода, но всё-таки отмылась сама и даже очистила любимый коврик от этой въедливой пыли.

– Н-н-не п-поз-завид-дую я гномам! – стуча зубами от холода, позлорадствовала Карена, радуясь каким-то своим тайным планам.

Ковёр хорошенько встряхнулся, вздыбив волнами всю свою поверхность, как мокрая лохматая собака, и, весело размахивая кистями, мигом домчал хозяйку до замка. Наверное, он и продрог как собака, так как мчался как угорелая кошка, едва не потеряв Карену на крутом вираже.

Великанша переоделась в сухую одежду, она уже вполне справлялась с этим самостоятельно. Настала пора решительных действий.

Карена снова… ох, уже в который раз, перетаскала мешки с пылью на ковёр. Конечно, всё происходило не в спальне, а в огромном зале на первом этаже замка, где великанша устроила склад этой дряни.

– Поехали! – скомандовала Карена и махнула рукой, теперь уже в направлении Водяной мельницы.

Ей нужно было, чтобы тауреки раньше времени ни о чём не догадались и не разбежались кто куда до того, как она выполнит свою пыльную работу. Поэтому Карена выбрала раннее-раннее утро, когда сон особенно крепок. Она мысленно очертила огромный круг, включающий большую часть котловины Таурии, и принялась за дело. Развязав один из мешков с жёлтой пылью, колдунья начала потихонечку ссыпать её на землю, приказав ковру лететь как можно ниже.

Если кто-нибудь посмотрел бы со стороны, то обнаружил бы, что ковер стал похож на реактивный самолёт с длинным, разбухающим на глазах, с длиной в полнеба следом. Бывают самолёты, занятые полезным делом – опылением садов и полей химикатами для защиты от всяких-разных вредителей. Карена вместе с ковром-самолётом занялась чрезвычайно вредным делом – опылением своей территории жёлтой пылью, чтобы её подданные тауреки начали чихать, кашлять и слепнуть. И всё для того, чтобы гномы снова подчинились ей.

Время было раннее, ковёр летал бесшумно и низко, на бреющем полёте. Поэтому бедные гномы до поры до времени не подозревали о кознях коварной Карены. Они тихо-спокойно спали в своих кроватях. Пыли хватило на целый круг, сразу отделивший Таурию от всего остального мира жёлтой завесой. Эта полоса, соединяясь с водой, ещё и росла как на дрожжах. Она разбухала и ширилась, заполняя собой ложбинки, ямки, расселины котловины, заполняя даже подземные пустоты, так что теперь и мышь королевы Рамины не проскочила бы, не окунувшись с головой в Жёлтый Туман.

Карена, сбросив весь свой вредоносный груз, вернулась в замок за новой порцией. Она смогла сделать ещё один полный круг, прежде чем запасы пыли кончились. Дело было сделано. Два огромных концентрических кольца, как удавкой, охватили Таурию…

Карена возвратилась в замок и взлетела на самый верх башни, где была площадка, служившая ей и смотровой, и посадочной. Осмотрев дело рук своих, колдунья потёрла ладошки от удовольствия и зловредно захихикала:

– Не пройдет и нескольких дней, как гномы на коленях приползут ко мне, умоляя избавить их от Жёлтого Тумана, не будь я Карена!

 

В плену Жёлтого Тумана

Утром охотник Аркадо первым вышел из дома и обнаружил что-то неладное. Солнце, которое в это время должно было подняться из-за Кальдерных гор и обогреть ласковыми лучами землю, почему-то выглядело как грязный апельсин. Оно и светило-то еле-еле, а уж греть, похоже, совсем не собиралось. Аркадо огляделся по сторонам и увидел, что над землей колышется грязно-жёлтая пелена. Везде вокруг! И со стороны равнины, и над Водяной мельницей, и здесь, совсем рядом, над Каменной мельницей!

Висела она и над Проглотом, сливаясь с его собственным туманным содержимым. Как будто это Проглот дал наконец волю щупальцам и опутал ими всю округу, намереваясь затащить её целиком и полностью к себе в пропасть. Встревоженный, охотник побежал в дом и на пороге столкнулся с Кастао и Антрено.

Аркадо ничего не сказал, только обвёл рукой окоём, предлагая старейшинам самим убедиться в произошедшем.

– Похоже, что это проделки Карены! – наконец вымолвил Антрено. – Посмотрите, туман подбирается уже прямо к моей деревне! Я поспешу к родичам!

И он тотчас же так быстро, как только мог, пошёл домой. Старейшина рода в минуты опасности должен быть со своим народом!

– Как ты думаешь, – обратился охотник к Кастао, – что это такое может быть?

– Жёлтый Туман! – коротко ответил тау.

Увидев, что это мало о чём говорит охотнику, который никогда не работал на мельницах, а привык к широким просторам и чистому воздуху равнины, пояснил:

– Жёлтая пыль, в которую мы перемалываем камни, соединённая с водой! Сама по себе эта пыль лёгкая. Ветер быстренько разнёс бы её по всей округе, так что и следа бы скоро не осталось, но вместе с водой она может висеть в воздухе очень и очень долго. Находиться в таком тумане даже небольшое время опасно для здоровья. Те же смельчаки, которые пытались спуститься в Проглот посмотреть, что там, на дне, и куда ведет каньон, или очень быстро возвращались, или гибли от удушья. Такая же участь настигала и тех, кого сбрасывали в Проглот для наказания за проступки, если они ещё раньше не умирали от страха или не разбивались о камни. Те же тауреки, которые работают вблизи ущелья, страдают от кашля, у них ухудшается зрение, слезятся глаза…

– Так вот какую участь приготовила нам всем Карена… – прошептал Аркадо.

Тем временем Жёлтый Туман уже подбирался к поселку Каменной мельницы.

– Если мы хотим выжить, нельзя терять ни минуты! – закричал Кастао. – Нужно немедленно уходить!

– Но куда? – спросил, скорее сам себя, Аркадо. – Куда ни посмотришь, везде жёлтая завеса. Вот что, Кастао, предупреди жителей о грозящей опасности! А я пойду в степь и посмотрю, нет ли какого-нибудь прохода, свободного от Жёлтого Тумана, – решил охотник. – Я знаю все тропы и смогу найти дорогу даже с закрытыми глазами.

– Хорошо! – согласился старейшина. – А мы спрячемся в домах и законопатим все щели. Оставим только отверстие для воздуха, которое затянем мокрой тканью. Ты же, брат Аркадо, если тебя настигнет в пути туман, прикрой лицо мокрым платком. Так некоторое время ещё можно дышать без опасности для жизни…

– А как же будет спасаться сама Карена? – заинтересовался охотник. – Она ведь тоже не бессмертна!

– Колдунья сможет спастись от удушья на верхней площадке замка, – с ненавистью ответил Кастао. – Ведь туман стелется по земле и вряд ли полностью скроет весь дворец. Вот разве что Карена умрет от голода? – с надеждой предположил старейшина. – Мы постарались спрятать все припасы…

– А надолго ли хватит ваших запасов? – спросил охотник. – Ведь еду, отравленную Жёлтым Туманом, вряд ли можно употреблять в пищу!

– При максимальной экономии мы сможем продержаться около двух недель… – прикинул старейшина.

Аркадо и Кастао обнялись на прощание, и охотник беззвучно исчез, словно провалился сквозь землю. А старейшина немедленно приступил к организации защиты от Жёлтого Тумана. Чтобы не терять зря времени, обходя каждый дом, он решил собрать весь народ на площади. Как раз к этому часу в деревню Каменной мельницы вернулся и Антрено. Дело было настолько важным, что он не послал гонца, а вновь проделал всю дорогу сам.

Оказывается, жители деревни Водяной мельницы сначала тоже хотели спрятаться по домам и переждать, пока не осядет туман. Но так как он уже пришёл в каждый дом, гномы быстро убедились, что все щели заделать невозможно. Жёлтый Туман всё равно проникает внутрь, вызывая слезотечение и кашель. И тогда Антрено нашёл совсем другой выход.

– Нам нужно всем собраться в Водяной мельнице и вновь запустить колесо! – предложил он жителям.

– Что? Снова запустить колесо? – заволновались реки. – Зачем же было тогда затевать весь этот сыр-бор? Да Карена сразу же решит, что мы сдались! Позор ляжет на весь наш род!

Старейшина реков спокойно выслушал все возмущенные голоса, а потом объяснил, зачем это нужно – снова запускать колесо.

– Вода смывает пыль! – сказал Антрено. – Мы соберёмся в Водяной мельнице и будем жить там. А чтобы Жёлтый Туман не проник внутрь, устроим водяную завесу. Вода будет струиться сплошным потоком по всем её сторонам. Мельница окажется в водяном колоколе! Кроме того, мы будем там все вместе, а не каждая семья порознь, и заняты делом, не томясь в бездействии. По своему долгому жизненному опыту знаю, что нет ничего более утомительного, чем сидеть без дела и ждать у моря погоды!

Гномы поддержали старейшину. Более того, было решено пригласить к себе и жителей деревни Каменной мельницы. Ведь они ещё не знают, что от тумана в домах не спрячешься, а Каменная мельница не годится для того, чтобы качать воду. Антрено поспешил к Кастао. Нужно было срочно объяснить всем тау, что запуск колеса не трусость и не предательство дела, которое они вместе задумали, а единственная возможность продолжить борьбу и, может быть, победить! Антрено убедил род тау перебраться на Водяную мельницу. Тау будут вместе с реками крутить колесо!

Через час от Каменной к Водяной мельнице потянулась вереница повозок с запасами пищи и пожитками, сопровождаемая всеми жителями деревни. Последним уходил старый Кастао! Впервые на его памяти, да, пожалуй, и на памяти его предков, деревня тау полностью опустела, словно вымерла. Или замерла в ожидании? Когда Кастао в последний раз оглянулся на свой дом, поселок был уже полностью окутан Жёлтым Туманом.

Гномы были людьми слова и дела! Вновь закрутилось колесо Водяной мельницы, полилась вода в жёлоб. Только теперь он нёс воду не в каньон, а на крышу мельницы, создавая непроницаемую завесу для тумана. Антрено сам несколько раз обошел вокруг, проверяя, нет ли прорех и щелей в водяном колоколе. Всё было в полном порядке! Вода сплошным водопадом низвергалась на землю. Все тауреки оказались под её колпаком.

А внутри мельницы полным ходом шли работы по благоустройству. Свистели пилы, фыркали топоры, стучали молотки. Женщины готовили пищу, ребятишки поспевали всем мешать своей готовностью и неумением помочь.

Старейшины Кастао и Антрено уединились в одной из комнат. Разговор шел об Аркадо. Оба таурека уже пожалели, что согласились с отважным гномом и отпустили его одного в степь. Даже если охотник и сумел проскользнуть сквозь завесу Жёлтого Тумана, то вряд ли он сможет вернуться назад. Конечно, Аркадо не пропал бы там, в своих охотничьих угодьях, где чувствует себя как дома. Но ни Кастао, ни Антрено ни минуты не сомневались, что Аркадо не будет отсиживаться в степи, а постарается вернуться к друзьям, подвергая себя опасности если не заблудиться, то задохнуться в этой грязно-жёлтой мгле. И вернётся он, скорее всего, в деревню Каменной мельницы, откуда и ушёл в разведку. А деревня-то брошена, причем в таком спешном порядке, что всем своим видом напоминает разворошённый муравейник! Что подумает Аркадо? На тау напала великанша Карена и забрала всех жителей в плен!? Вдруг тогда охотник вздумает пробраться в замок колдуньи? Он же может запросто попасть в лапы Карене! Одна надежда, что Аркадо услышит скрип мельничного колеса, которое шумит на всю округу. Лучше уж пусть думает, что гордые реки сдались и подчинились Карене. Потом, при встрече, объясним…

 

Аркадо считает до двух

Покинув Кастао и Антрено, охотник быстрым шагом направился в сторону замка колдуньи Карены. Поскольку он находился в сердцевине двух колец Желтого Тумана, его пока не заволокло пыльной пеленой. Воздух был ещё достаточно чистым и прозрачным. Уже издали Аркадо увидел колдунью, стоящую на вершине смотровой башни. Она, конечно же, с такой высоты не могла заприметить гнома, пробирающегося по тропинке среди кустарника. Таких тропинок было много, они сходились, расходились, переплетались, образуя целую паутину. Мало кто из гномов мог разобраться в её хитросплетениях. Охотник считался одним из самых сведущих!

Вскоре Аркадо был уже далеко в степи. Через некоторое время охотник почувствовал, что дышать стало труднее. Тогда Аркадо решил двигаться по гряде холмов. С высоты одного из них гном осмотрелся и обнаружил, что все ложбины уже затянуты туманом. Так, глядишь, скоро и холмы исчезнут под его покровом. Аркадо достал носовой платок, смочил его водой из фляги, обвязал вокруг шеи, закрыв нос и рот, и пошёл напрямик.

Охотник шёл почти вслепую, по памяти. Уже на расстоянии нескольких метров разглядеть, что находилось впереди, было невозможно. По дороге ему пришлось несколько раз промывать платок – так быстро он покрывался коркой пыли.

Ночь Аркадо провёл в пещере, которой частенько пользовался во время охотничьих вылазок. Ноги безошибочно привели его к убежищу. На время своего отсутствия Аркадо обычно плотно закрывал единственный вход в пещеру, чтобы звери не забрались внутрь и не поживились запасами провизии, которые всегда хранились на случай неудачной охоты или плохой погоды. Поэтому туман почти не проник внутрь. Дополнительно занавесив вход мокрым плащом, Аркадо свернулся клубочком на куче сена и проспал столько времени, сколько понадобилось для восстановления сил. К концу следующего дня у него будет другое убежище. Гномы – очень предусмотрительный народец, их трудно застать врасплох хоть на земле, хоть под землёй. Под землей, пожалуй, ещё труднее, ведь подземные пещеры и лабиринты – их дом родной.

Аркадо понадобилось целых три тайника, прежде чем он смог выбраться из полосы Желтого Тумана. Охотник оказался слишком далеко от центра котловины. Ему самому не раз доводилось бывать в этих местах, но нечего было и думать, что всё население тауреков сможет проделать этот путь, чтобы сбежать от Карены и ее Жёлтого Тумана.

Охотник вскарабкался на высокую скалу, посмотреть, нет ли где-нибудь хотя бы малюсенького просвета, ведущего в сторону Каменной и Водяной мельниц. Ничего! Колдунья постаралась на славу, обильно засеяв степь ядовитой пылью. А та уж дальше и сама расстаралась, заняла всё возможное пространство, растекаясь во все стороны.

«Какая же участь ждет тауреков? – сокрушался он. – Если не найдется никакого другого выхода, после того как кончатся запасы пищи, придется сдаваться на милость колдуньи. Вот тогда она уж покуражится над ними вволю! И снова на многие сотни, а то и тысячи лет гномы будут вынуждены крутить ненавистные колеса мельниц и терпеть все капризы великанши…»

Охотник обратил свой взор в другую сторону, которая не была ещё занята туманом, словно надеясь найти там помощь маленькому народу гномов в борьбе уже с двумя такими страшными врагами: Кареной и Жёлтым Туманом. Но вместо этого он увидел… Великаншу?

Но откуда здесь взяться Карене? Аркадо мог бы поклясться, что несколько дней назад видел её стоящей на смотровой башне замка! Неужели колдунья выследила его? Охотник сразу же отбросил эту нелепую мысль. Не будет великанша гоняться по степи за каким-то гномом! Скорее всего, она сама спасалась от пыли или искала себе пропитание, съев все найденные припасы. А может, следила, не бегут ли тауреки из запылённой части Таурии? На всякий случай Аркадо лёг на скалу, слившись с её серо-бурой поверхностью, и решил понаблюдать за великаншей. Колдунья шла так неуверенно и так крутила головой по сторонам, разглядывая окрестности, словно впервые оказалась в этих местах. Аркадо понял – это не Карена! Хотя великанша была явно из того же роду-племени, и, скорее всего, даже ближайшей родственницей их правительницы и мучительницы, так они были похожи.

Еще одна колдунья? Не слишком ли много на бедные головы тауреков? Они и со своей-то ведьмой не знают как справиться! Вот если бы заставить великанш крутить колеса Водяной и Каменной мельниц, две штуки им как раз бы сгодились! Хотя… Если не в силах гномов заставить великанш работать, то, может быть, удастся натравить их друг на друга и извлечь из этого пользу для племени тауреков?

Гномы не только запасливый, но ещё и, если честно сказать, довольно вредный, хитрый, даже в чём-то коварный народец. Особенно по отношению к недругам или обидчикам!

По внешнему виду новой великанши видно, что она переживает не лучшие дни: выглядит очень измученной, одежда в плачевном состоянии. Эта громадная женщина, казалось, находится в полной растерянности.

– Нужно всем этим с толком воспользоваться! – решил Аркадо. – Только следует ещё немного подождать, пока великанша совсем не выбьется из сил. Может, тогда она будет более сговорчивой…

К этому времени обессилевшая великанша рухнула на землю, даже не сумев заставить себя приготовить хотя бы какое-нибудь мало-мальски удобное ложе. Было похоже, что она уже не найдет в себе сил подняться!

Аркадо стало жаль несчастную женщину. Он, конечно, зол на великанское племя, но не настолько, чтобы позволить умереть измученному путнику. Тем более что эта великанша пока не причинила гномам никакого вреда, наоборот, может ещё пригодиться. Поэтому охотник потратил остаток вечера и всю ночь, чтобы приготовить к утру достаточное количество питья и пищи. Непростое это дело – накормить великаншу!

Аркадо опустошил всю кладовую, притащив целую груду вяленого мяса и несколько десятков бурдюков воды. Он сложил всё это поодаль от спящей или впавшей в забытьё от усталости и голода великанши. Затем, уже под утро, охотник развел костёр из сухих ветвей и травы, стараясь, чтобы он был бездымным. Вдруг Карена вздумает полетать на своём ковре-самолёте и успеет обнаружить незнакомку раньше, чем Аркадо попробует с ней договориться? Затем он сел рядом и стал терпеливо дожидаться, когда запах пищи, дыма и тепло костра приведут великаншу в чувство. Тогда можно будет выяснить, что это за новая напасть появилась в Таурии и чего от неё можно ожидать.

 

Возвращение Арахны

 

Дочь Карены

Погоревав немного об исчезнувшей жене и матери, которая всё равно за последние годы стала Арахнару и Арахне какой-то чужой, семья уидов продолжила обычную размеренную жизнь в неполном составе. Арахнар продолжал ловить рыбу, Арахна стала её готовить на завтрак, обед и ужин.

Так и шли год за годом. Девочка росла, заменив свою мать в домашних делах. Но может быть, укус шуа не прошел бесследно? А может, дочь унаследовала от матери нелюбовь к рыбе и охоту к перемене мест? Только Арахна становилась всё больше и больше похожей на Карену: такой же раздражительной, вредной и злопамятной. Или такова уж природа уидов, несмотря на все надежды Глуа сделать из них добреньких великанов? Арахне всё больше и больше нравилось лазать и ползать по расщелинам, пещерам и подземным ходам. Иной раз она сутками могла не показываться в долине.

Арахнар заметил, что с дочерью происходит что-то неладное, когда несколько раз ему самому пришлось готовить и в полном одиночестве есть пойманную рыбу. Он попытался было поговорить об этом с Арахной во время одного из её визитов вежливости из отдаленных уголков подземного мира в родную пещеру. Но нарвался только на какое-то неразборчивое и нелестное шипение в свой адрес.

«С кем поведёшься, от того и наберёшься! – уныло подумал уид. – Ишь, шипит, как шуа. Воспитывать вроде бы уже поздно, совсем взрослая стала…»

– Ноги бы тебе повыдергать, чтобы не ползала, где не следует, – пошутил он мрачно, – так вдруг новые, как у шуа, не вырастут?

В ответ Арахна показала ему набор великолепных, блестящих и острых зубов, что можно было расценить и как улыбку, и как угрозу.

Арахнар почёл за благо сделать вид, что предпочитает первое. После этого разговора он махнул на Арахну рукой и пустил всё на самотек, полностью отдавшись любимому занятию – рыбной ловле.

С тех пор Арахна стала появляться в пещере ещё реже. Сначала она побаивалась встретиться на какой-нибудь узенькой подземной дорожке с гигантским пауком, похожим на того, который когда-то жил в их пещере. Но, наверное, у того паука не осталось ни пары, ни потомства. А с шуа, которые изредка попадались на пути и шипели на неё, как рассерженные кошки, Арахна научилась обращаться по-свойски. Брала злючку двумя пальцами за панцирь пониже головы и отправляла охладиться в какой-нибудь подземный ручей. Пусть там срывает зло на рыбах!

Эти подземные ручейки были путеводными нитями Арахны. А один из кончиков нити находился прямо в пещере, у подземного озерца. Так, следуя за водой, Арахна добралась и до нового русла Тёмной реки. Она прямо ошеломила уида своей бурливостью, но любопытство всё-таки пересилило. Не раз и не два Арахна, с трудом удерживаясь на ногах, чтобы не быть сбитой течением, пробиралась по подземным и подводным закоулкам реки. Иногда приходилось нырять в неизвестность, не зная, сколь долго река будет нести её по до краёв заполненному водой ходу. Окажется ли вовремя над головой воздушный карман, чтобы хватить хотя бы один глоток свежего воздуха. Но охота пуще неволи!

В конце концов Арахна добралась до того места, где Тёмная река забирала круто вверх. Скорость течения здесь была такова, что великаншу могло подхватить и выбросить на поверхность. А могло и не выбросить! Тогда Арахне придётся навсегда остаться под водой между подземным и надземным, Средним и Верхним мирами!

Но, кто не рискует… Арахна долго ещё крутилась вокруг да около. И однажды наконец решилась. Пересилив отвращение, она с ног до головы обмазалась жиром шуа, специально припасённым для такого случая. Неизвестно, сколько времени придётся провести в воде, а так тепло тела сохранится подольше. И бросилась головой в… Если вниз, то много названий: водопад, водосброс, водоспуск. А когда вверх? Может быть, водовверх?

Лучше бы она бросилась вперед ногами! Страшно подумать, сколько шишек заработала на свою многострадальную голову Арахна, когда пыталась добыть хоть один-единственный глоточек воздуха. Она билась головой, как рыба… бр-р, опять рыба… об лёд. Но если долго мучиться, что-нибудь получится! Иногда ей удавалось вздохнуть разочек-другой. Постепенно течение реки становилось менее стремительным, русло – более пологим. Теперь Тёмная река, словно тоже из последних сил, прорывалась наверх уже не вертикально, а по спирали. На одном, почти горизонтальном участке Арахне удалось даже немного отдохнуть. Она без сил распласталась на узеньком, в две ладони, карнизе. Пожалуй, только это и помогло вконец измученной и донельзя продрогшей великанше преодолеть последний водовверх. Он привел Арахну в какое-то, похоже, уже наземное, озеро. По крайней мере, когда она затычкой из бочки взлетела над ним, чтобы затем опять шлёпнуться в воду, голова не заработала очередную шишку.

Над озером колом стояла грязно-мутная ночь, воздуха в которой было не намного больше, чем в воде, а качество оставляло желать много-много лучшего. Арахна широко разевала огромный рот, стараясь вдохнуть побольше и вздохнуть поглубже. Но в горло лезла какая-то ядовитая дрянь, заставляющая отчаянно кашлять. Глаза заслезились. Помучившись немного, великанша прямо-таки с удовольствием нырнула и поплыла под водой в сторону темнеющего неподалеку берега. Кое-как выбравшись из озера, она, шатаясь от усталости, побрела прочь. Туда, куда вёл её чуткий нюх, привыкший под землей улавливать самые-самые слабые струйки свежего воздуха, указывающие на выход из тупиков. И рухнула на землю в спасительный обморок, позволивший отключиться и забыть обо всех свалившихся на неё приключениях, которые, впрочем, она сама отыскала на свою голову.

– Почему это я валяюсь на земле? – удивилась Арахна, очнувшись. – Такое ощущение, будто кто-то меня основательно отходил палкой по голове. Неужели папочка решился поучить уму-разуму?

С охами и вздохами она села и огляделась по сторонам:

– Проклятье! Стоило приходить в себя. Кругом – только трава да камни!

– Чтоб мне пропасть… – ругнулась Арахна, но прикусила язычок, поняв, что дальше пропадать, пожалуй, и некуда.

Она даже не могла вспомнить, кто она такая и как здесь оказалась, напрочь забыв и про долину уидов, и про подземную реку, и про озеро, как будто вволю усыпительной воды нахлебалась.

А может, и впрямь Тёмная река приняла в себя впотьмах ручеёк-другой этого удивительного зелья?!

Арахна поднялась, потирая ушибленные места, и поплелась для начала, куда глаза глядят. Ведь когда не знаешь, где находишься, всё равно куда идти, направо или налево, назад или вперед. Но идти куда-то надо: уже давным-давно во рту не было и маковой росинки.

«Так и с голоду можно помереть, – уныло рассуждала она про себя. – Хотя бы что-нибудь съедобное найти. Пожалуй, я сейчас и рыбе была бы рада-радёшенька…»

Арахна без сил рухнула на песок и снова впала в забытьё. Ей снилось, что из-за ближайшей скалы выскочила… какая-то великанша, крупнее и, судя по поведению, ещё и злее её самой.

– Ах ты негодная девчонка, дрянь ты этакая… – так неласково начиналось знакомство с этой невесть откуда взявшейся женщиной. И это были ещё самые вежливые из всех слов, которые довелось услышать Арахне, она и в подмётки не годилась великанше в искусстве ругаться. Вдобавок незнакомка сопровождала свою ругань тумаками и шлепками, самые невинные из которых, пожалуй, могли бы переломить хребет верблюду.

Арахна, вскочив (во сне, разумеется), попыталась защититься:

– Перестань драться, ведьма этакая! Я тебя в глаза не знаю и не успела ещё ничего натворить. За что меня колотить? Я даже не знаю, кто я!

Но даже такие слабенькие попытки оправдаться, казалось, только раззадоривали эту местную фурию, которая, по-видимому, не терпела вообще никаких возражений с чьей бы то ни было стороны.

– Что такое! – завопила она. – Это ты-то меня не знаешь! Это я-то ведьма этакая! Это ты-то ничего не натворила! Да я – Карена, мать твоя, мне ли не знать, кто ты! Как ты смеешь так разговаривать со мной? – продолжала распалять себя местная великанша. – У тебя, что память отшибло?

Эти слова совсем выбили Арахну из колеи.

«Она считает себя моей матерью! Значит, я – её дочь? Может, у меня и в самом деле отшибло память, не зря голова как чугунок гудит?» – попыталась осознать Арахна эти удивительные новости.

Потом природная хитрость и изворотливость взяли верх.

«Если даже эта женщина и не моя мать, я не против, чтобы меня удочерили! По крайней мере, не дадут умереть с голоду!» – решила она.

– Отшибло! – послушно согласилась Арахна, гнев Карены мало-помалу стал остывать.

– Ты откуда здесь взялась? – обратилась она к дочери уже более миролюбиво.

– А что, я должна была взяться? – спросила Арахна. – Что-то ничего не помню! Наверное, сильно ударилась головой!

Карена глянула внимательнее и увидела, что та вся покрыта ссадинами и синяками, а одежда сплошь в зацепках и прорехах.

«Похоже, она и в самом деле ничего не помнит! – решила Карена. – Ладно, дома разберёмся, что к чему…»

И повела дочь в замок. Они шли так долго, что у измученной и голодной Арахны снова, даже во сне, начали подкашиваться ноги от усталости. Она молчала только из-за того, чтобы снова не нарваться на грубость. Наконец, когда дочка уже потеряла всякое терпение и готова была разразиться целым потоком претензий к новоявленной матери, которая удочерить-то удочерила, а кормить, по-видимому, не очень-то торопится, они пришли к каменному замку.

Он был высечен из целой скалы, поэтому издали и был похож на обычную скалу. Но вблизи стало ясно, что это замок, да ещё какой! Ничуть не уступит и королевскому дворцу! Всё было не очень изящно и затейливо, но зато прочно и фундаментально. Так отличаются воздушные пирожные от солидного ломтя чёрного хлеба с соль ю! А Арахна не отказалась бы от встречи с хлебом-солью.

Ещё на подходе к замку женщин встретила толпа маленьких человечков, на одной её ладони таких уместилось бы не меньше десятка. Но несмотря на маленький рост, человечки были совсем как настоящие. И держались они с таким спокойствием и степенностью, с такой горделивою осанкой, что, глядя на них, вовсе не хотелось шутить. Это были гномы! Арахна слышала, что когда-то их жило-было великое множество. Постепенно гномы почему-то почти совсем исчезли. Они остались очень малым числом, преимущественно под землей. Да они и были настоящими подземными жителями: рудокопами и кладоискателями, хранителями подземных сокровищ и искусными мастерами кузнечного ремесла. Но это не значит, что они не умели заниматься земледелием, скотоводством или вести домашнее хозяйство. В этом Арахна вскоре смогла убедиться и сумела оценить по достоинству.

Карена приказала слугам позаботиться о дочери. Они помогли ей привести себя в порядок, переодеться и уложили на каменную лавку прямо на кухне. Измученная Арахна крепко уснула и оставалась в забытьи до тех пор, пока не учуяла запах пищи, дым и тепло огня…

 

Клятва

Великанша попыталась встать. Ноги не послушались. Но сдаваться она не собиралась. Хитрюга просто-напросто поползла в сторону запаха. И через некоторое время прямо нос к носу встретилась с кожаным мешком. Тот приветственно булькнул.

– Вода! – хрипло, свистящим шепотом произнесла великанша.

Именно это ей и было нужно в первую очередь больше всего на свете. Арахна обеими руками, как лучшего друга, обняла драгоценный мешок, зубами сорвала кожаный ремешок, опоясывающий горловину, и за несколько огромных глотков опорожнила бурдюк. Она даже зажмурилась от удовольствия, когда влага смочила пересохшее воспалённое горло. Затем открыла глаза и принялась осматриваться по сторонам в поисках следующих глотков. Совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, находилось ещё не меньше десятка таких же мешочков. И тут же лежала груда аппетитно пахнущих копчёных окороков. Арахна протёрла грязными руками глаза и, чтобы убедиться, не снится ли ей всё это, ущипнула себя за щеку.

Аркадо, наблюдавший за великаншей, даже испугался, как бы она не подавилась, с такой скоростью Арахна стала уничтожать его запасы провизии.

Наконец великанша закончила завтрак, с сожалением посмотрела на груду костей и пустые мешки из-под воды, словно подумывая, не проглотить ли и их заодно, и растянулась около костра. Она чуть не мурлыкала от удовольствия. Потом, как будто что-то кольнуло великаншу в бок, она вдруг села и стала озираться по сторонам.

«Интересно, чьи это припасы я уничтожила в один присест? Не той ли великанши, которая мне приснилась? – испуганно подумала Арахна. – Клянусь здоровьем, я не хотела бы причинить ей вред. А то ещё снова набросится на меня, как во сне!»

Но нападать на неё никто, похоже, не собирался. Вокруг было тихо и пустынно.

– Странно! – вслух подумала Арахна. – Никого нет! Чьё же это добро, кто разжёг костёр? Не для меня же припасли этот прекрасный завтрак? Правда, я пока не сделала здесь никому ничего плохого, но и хорошего ведь тоже! Разве что раньше…

Великанша добросовестно попыталась припомнить, что она делала раньше. Но всё, что случилось с ней до того, как она оказалась лежащей на земле, напрочь исчезло из памяти. Арахна не могла вспомнить, ни кто она такая, ни откуда родом…

Великанша в глубокой задумчивости сидела у костра, взгляд её бесцельно и рассеянно блуждал вокруг, с одного предмета на другой. Внезапно он зацепился за какой-то клочок бумаги, нашпиленный на острый прут рядом с костром. И надолго остановился, пока великанша медленно соображала, что же увидели её глаза. Затем она протянула руку и, не сходя с места, достала клочок бумаги.

– Может, хоть это что-то прояснит? – с надеждой подумала Арахна и принялась по складам читать вслух:

ВЫСОКОЧТИМАЯ ГОСПОЖА НАША!
Старейшина рода тау Кастао.

Обращаемся к Вам с первой на памяти тауреков и последней просьбой. Соблаговолите обращаться с нами по справедливости, как мы на самом деле того заслуживаем, а не отсылать по малейшему поводу или прихоти Вашей к Проглоту. Ведь мы хоть и маленькие, но живые! Иначе мельницы и замок навсегда останутся без гномов.
Старейшина рода реков Антрено.

В благодарность за Вашу доброту мы готовы подтвердить страшную и нерушимую клятву заботиться о Вас и всех Ваших потомках до седьмого колена. Но поклянитесь же и Вы, что впредь будете держать слово!
Дворцовый охотник Аркадо.

При сём остаемся с надеждой

Аркадо видел, как великанша взяла письмо, долго, морща лоб и шевеля губами, читала его, недоумённо пожимала плечами, встречая незнакомые для нее слова: «Тауреки… мельницы… Проглот».

«Какая удача, – думал про себя охотник, – что я обнаружил на кусте около замка наше письмо Карене. Она, видимо, выбросила его с вершины смотровой башни в знак того, что никогда в жизни не пойдет ни на какие уступки таурекам».

– Значит, кто-то всё-таки есть поблизости, – сообразила Арахна, – кто наблюдает за мной, обращается с просьбой и ждёт клятвы. Обращаться по заслугам – простая просьба, тем более, у нас могут быть разные мнения о величине и качестве заслуг. Остаётся только просьба сдерживать свои капризы… Что ж, это небольшая плата за то, что они для меня уже сделали и обещают сделать! А за эту мою доброту можно расплатиться злом с другими, про которых здесь ничего не говорится.

– Я согласна! – громко произнесла Арахна, ожидая, что вслед за этим кто-то появится и всё ей разобъяснит. – Никого… Ах да! Меня же просили поклясться!

Арахна наскоро пробормотала самую простенькую из оставшихся в её памяти клятв. Опять никого!

– Похоже, эти тауреки разбираются в клятвах! – с невольным уважением подумала Арахна. – Их на мякине не проведёшь…

Она поднялась и торжественным голосом произнесла нараспев ту самую главную Клятву, которую каждый уид знает с детства и помнит всю жизнь так крепко, что никаким камнем не выколотишь!

– … и чтоб мне провалиться на этом самом месте! – закончила наконец Арахна.

Ей даже самой стало страшно от всех тех проклятий, которые должны обрушиться на её бедную голову, если она нарушит клятву, данную таурекам. И сразу же около неё оказался маленький-маленький человечек. Арахна не обратила бы на него внимания, если бы не зашевелились кусты и если бы Аркадо не обратился к ней с возгласом:

– Я здесь, госпожа!

– Гном! Как во сне! – не смогла сдержать своего удивления великанша. – Это ты накормил меня?

Она указала на груду костей и пустых кожаных мешков.

– Да, госпожа! – ответил охотник. – Всё это я припас для тебя, когда увидел, что ты умираешь от голода и жажды…

Арахна недоверчиво покачала головой. Но возразить было нечего. Кроме того, в голове великанши всплывали воспоминания, что и в её сне гномы очень даже неплохо справлялись со своими обязанностями.

– Мы, тауреки, сдержим своё слово! – продолжал Аркадо. – Но сдержи и ты, госпожа, свою клятву!

– Я согласна! – подтвердила великанша. – А теперь расскажи мне, куда я попала, где твои родичи, что это за мельницы. Кто такой Проглот?

Тогда охотник и рассказал всю историю о великанше Карене и гномах-тауреках.

– Что же ты, Аркадо, от меня хочешь? – спросила Арахна.

Ей вовсе не улыбалась перспектива сражаться с другой великаншей, которая, судя по сну, намного сильнее её. Может, стоит объединиться с ней и вдвоем управлять Таурией? А как же клятва?

– Я хочу всего-навсего, – заторопился охотник, видя колебания новой великанши, – чтобы ты забрала нас с собой. Туда, где мы сможем спокойно жить и служить тебе. Хотя бы на то время, пока здесь не развеется Жёлтый Туман.

Колдунье не хотелось признаваться своему новому подданному, что она сама находится в неведении, как выбраться из этой страны. Вот бы перенестись вместе с гномами в такие благодатные места, где они смогут прокормить великаншу, даже такую любящую поесть, как она!

Словно прочитав её мысли, Аркадо выложил главный козырь гномов.

– Кстати, – небрежно, как будто только что вспомнил, сообщил охотник, – в наших руках находится Волшебная книга Карены, с помощью которой она может устраивать ураганы, землетрясения, наводнения и всякие другие пакости. Ты вместе с нами могла бы перенестись куда пожелаешь! Только помни о клятве!

У Арахны загорелись глаза. Завладеть самолётом, Волшебной книгой и целым племенем слуг – кто же не мечтал об этом!

– Где же эта книга? – нетерпеливо воскликнула Арахна, которую нимало не встревожила мысль, что она отнимает её у другой великанши. Может быть, судя по имени, даже у собственной матери!

Охотник Аркадо хорошо знал, где спрятана Волшебная книга. Ещё бы! Ведь именно под его руководством в последнюю ночь перед восстанием тауреков гномы перетащили её из тайника своей крепко спящей повелительницы-мучительницы и погрузили в повозку. Охотник сам увёз книгу далеко в степь, в одно из своих убежищ. Там, в пещере, до сих пор спрятаны и повозка, и лошади. Книга и повозка есть не просят, а лошадям задали огромную кучу аппетитного сена и наполнили вкусной ключевой водой большую дубовую колоду. Этого лошадям должно хватить надолго!

– Правда, они-то об этом не знают и, пожалуй, не будут экономить. Пора бы их проведать! – спохватился охотник. – Сам-то я могу найти дорогу к пещере даже в тумане, но как быть с великаншей? Жёлтый Туман поднялся уже так высоко над степью, что даже она утонет в нём с головой. Предложить и ей тоже завязать рот мокрым платком? И как бы нам не растеряться в степи?

В конце концов охотник предложил великанше следующий способ передвижения: она понесёт охотника на ладони, а он будет показывать ей направление, как компас судну. Если Аркадо потребовалось бы не меньше суток, чтобы добраться до пещеры, то для великанши это составит, пожалуй, не больше часа-двух, ещё столько же – на обратную дорогу. Не колдовать же в тумане! Арахна на всё согласилась, только отказалась от мокрого платка.

– Несколько часов можно провести и в тумане! – решила она.

Охотник пожал плечами и предоставил Арахне поступать как заблагорассудится. Сам же он принял все необходимые меры предосторожности. Через пять минут они были готовы отправляться в путь.

 

Дворцовый переворот

Забавно выглядела эта процессия со стороны. Арахна огромными шагами двигалась вперёд, стараясь не оступиться. Гном стоял у неё на ладони и держался за безымянный и средний пальцы великанши. Время от времени он, управляя ими, как рычагами трактора, показывал, куда нужно свернуть. Аркадо недооценил нетерпение Арахны. Они достигли входа в пещеру всего через час. Лаз был так искусно замаскирован, что великанши сами бы никогда в жизни не смогли найти его. Да и что толку, если бы и нашли! Вход в пещеру был для них слишком узким и только потом превращался в просторный зал размером не меньше одной из комнат замка Карены. Расширить вход, который был пробит в каменной толще скалы каким-то настырным родником за долгие годы, им бы вряд ли удалось. Самое большее, что уиды смогли бы сделать, это засунуть туда руку или попытаться заглянуть внутрь. Но засовывать руки в нору и ждать, когда кто-нибудь тяпнет за палец, было слишком даже для уидов. А увидеть что-то в той кромешной тьме и кошке вряд ли было бы под силу.

Отогнув оба пальца великанши, Аркадо показал Арахне, что пора его спустить с небес. Великанша присела и положила ладонь на землю, чтобы Аркадо мог спрыгнуть. Он исчез в кустах и занырнул в пещеру. Пробежавшись через анфиладу из нескольких пещерок, он оказался в самом большом помещении и на ощупь зажёг свечу.

– Ну так я и думал! Эти обжоры жевали, наверное, не переставая и, конечно, уплели всё сено, – рассмеялся Аркадо.

Увидев охотника, лошади радостно заржали: наконец-то пришел хозяин, который, конечно же, не оставит их голодными. Можно и дальше не экономить!

Аркадо попенял им немного на неблаговидное поведение, но в конце концов подкинул по охапке душистого сена, подлил в колоду несколько вёдер воды и потрепал по лохматым гривам.

– Главное, что Книга оказалась в целости и сохранности. Хорошо, лошадки не успели до неё добраться! – обрадовался охотник.

Он подождал немного, пока животные подзаправились, уселся в повозку прямо на Волшебную книгу, взял вожжи и тронул лошадей. Он выехал прямо к потерявшей уже всякое терпение великанше. Она хотела было тотчас схватить Книгу, но Аркадо крикнул, чтобы подождала немного. Он распряг лошадей и только тогда снова взобрался на ладонь великанши.

Арахна свободной рукой взяла Книгу, прижала к груди, как будто кто-то уже хотел её отнять, и припустила в обратный путь. Теперь она и сама знала дорогу, отчасти запомнив, а отчасти угадывая её по примятым кустам, сдвинутым камням и своим следам на земле. Поэтому обратный путь занял ещё меньше времени. Вскоре они были на том самом месте, откуда и начали свое путешествие за знаниями. Лошади не захотели оставаться в одиночестве и прискакали следом, хотя им пришлось мчаться во всю свою лошадиную прыть. На это и рассчитывал Аркадо, освобождая их от повозки и от упряжи.

Приземлив охотника, великанша уселась на землю и принялась изучать так неожиданно свалившееся на неё сокровище.

Гном уселся поодаль на бугорке и внимательно наблюдал за Арахной. Его беспокоило, как бы колдунья, дорвавшись до власти, не забыла о своей клятве и об отдавших себя под её защиту тауреках. Кроме того, он взял на себя смелость распорядиться жизнью и имуществом гномов без совета с остальными старейшинами. А что, если колдунья обратит добычу во зло, направив его против тауреков?

– Как там они, сумели ли спрятаться от Жёлтого Тумана, не напала ли на них Карена? – волновался гном. – Прошло уже немало дней с тех пор, как я покинул Каменную мельницу. Может быть, в это самое время великанша Карена пытает гномов, пытаясь узнать, где спрятана Волшебная книга?

Он был недалёк от истины, еще немного – всё бы так, наверное, и случилось!

Коротая время в мыслях о тех карах, которые она нашлёт на повинные головы гномов, и так и не дождавшись прихода с повинной своих восставших подданных, Карена собралась перейти в наступление. Её уже давно привлекал отдалённый шум, доносившийся со стороны Проглота. Сначала она подумала, что гномы сдались и запустили мельницы, чтобы смягчить её гнев. Но когда вслед за шумом никто не появился в покоях дворца, Карена стала теряться в догадках. Когда любопытство достигло предела, она решила полететь к таурекам и посмотреть, чем это они там занимаются. Заодно можно будет расправиться с гномами, если, конечно, удастся их обнаружить и поймать.

Она давным-давно бы это сделала, но ей ли не знать, как трудно отыскать гномов, если они сами этого не хотят. Можно сто раз пройти мимо какого-нибудь серого каменного столбика и нипочем не догадаться, что это – гном в своем маскировочном плаще. И уж совсем нечего было думать их поймать, если гномы расползутся по щелям и пещерам. Но вот если они заняты каким-то делом, например крутят колёса мельниц, можно попытаться застать их врасплох и отловить десяток-другой заложников для острастки остальных.

Карена взгромоздилась на ковёр и приказала отнести её к мельницам. Чтобы не спугнуть тауреков, Карена решила сделать круг и залететь со стороны ущелья. Оттуда её не должны были ждать! Взлетев, великанша заметила вдали, на границе тумана и неба, какой-то дымок, как будто от костра.

– Кто бы это мог быть? – забеспокоилась было Карена, а потом махнула рукой. – Кто бы ни был, подождёт немного своей очереди, пока я справлюсь с гномами, все равно ему не пробраться сквозь туман к моему замку!

Эта небрежность дорого обошлась Карене! Ведь дым, который она видела, был дымом костра Аркадо!

Карена не спеша, наслаждаясь чистым воздухом, летела над пеленой Жёлтого Тумана, повернув к мельницам там, где туман был наиболее густым, над самым Проглотом…

Как раз в это время Арахна скомандовала:

– Ковёр, ко мне!

Ковёр-самолёт не испытывал ни малейшей привязанности к тем, кто им помыкает. Услышав зов и поняв, что у него сменился командир, автопилот, не раздумывая, взбрыкнул, сбросил старую и, честно признаться, до смерти надоевшую хозяйку и во весь опор помчался к новой владелице. А Карена кувырком полетела вниз, в ущелье, куда по её указу сбрасывали провинившихся тауреков.

«Зря я не разобралась с тем дымом, который видела на горизонте. Ковёр-то полетел именно в ту сторону…» – падая, успела запоздало пожалеть великанша.

Арахна и Аркадо, подождав немного, уже было решили, что Волшебная книга испортилась или Карена держит ковёр взаперти…

– Летит! – вдруг завопила Арахна. – Летит как миленький!

Она, не помня себя от радости, принялась выделывать вокруг костра коленца, похожие на ритуальную пляску людоедов с острова Куру-Кусу. Аркадо предпочел за благо спрятаться за ближайший камень, чтобы не попасть под горячую ногу.

Ковёр-самолёт завис над местом привала и вознамерился приземлиться рядом с новой хозяйкой, но из-за непредсказуемых прыжков немного не рассчитал и шлепнулся прямо ей на голову, заодно сбив с ног. Когда Арахна вылезла из-под ковра, её сходство с неграми-людоедами стало еще более поразительным. На пепельно-сером лице, покрытом сажей и копотью, зловеще сверкали глаза и зубы.

– Аркадо! – закричала великанша неистово. – Где ты? Летим к моим подданным – таурекам. Пусть они меня накормят-напоят, приготовят новое платье и выслушают мою волю!

Аркадо выбрался из своего убежища и направился к Арахне, уже сидящей на ковре, соображая на ходу, не променяли ли гномы шило на мыло, одну мучительницу на другую. Надежда была только на Клятву, которую не хотела давать им Карена. Ладно, хоть лошадкам повезло, остались в живых…

– Да, а где же Карена? – вспомнил охотник. – Осторожнее, моя госпожа! Как бы нам не попасть в ловушку!

Это немного остудило рабовладельческий пыл великанши и заставило подумать об осторожности.

– Для начала полетим без всякого шума, в разведку! – предложил Аркадо, вскарабкался на прежнее место и снова ухватился за пальцы Арахны, превратив их теперь в штурвал самолёта.

Ковёр, повинуясь указаниям охотника, последовал тем же окольным путём, которым летела к месту своего падения Карена. Где-то на середине пути Аркадо обратил внимание на шум, напоминающий ему скрип колеса мельницы.

– Неужели опоздал? – взволнованно подумал Аркадо. – Неужели гномы были вынуждены подчиниться Карене и снова крутят колёса?

Охотник тут же изменил курс. Ковёр направился прямо на шум, к Водяной мельнице. После мутной пелены Жёлтого Тумана мельница предстала сверкающим алмазом, переливающимся всеми гранями. Вода, поступающая на крышу, смывала оседающий туман, позволяя лучам солнца играть в водяных струях, рассыпаться на разноцветные водяные зайчики и создавать радугу. Это сразу развеяло все самые мрачные предположения охотника. Он понял замысел гномов.

«Такое мог придумать только старый водяной Антрено!» – с восторгом и радостью за своих соплеменников подумал Аркадо.

Ковёр-самолёт сделал над мельницей горку и, перейдя в пике, скользнул в щель между водяным куполом и полосой Жёлтого Тумана. Он приземлился прямо у дверей Водяной мельницы так мягко и плавно, что стало ясно: этот автопилот провел в воздухе немало лётных часов.

Увидев великаншу во всей её серо-буро-малиновой красе, дежурившие у ворот гномы с криками убежали внутрь, ворота мгновенно захлопнулись. Никто не успел разглядеть Аркадо, сидевшего на ладони Арахны. Часовые были уверены, что прибыла сама Карена, чтобы расправиться с непокорными гномами.

На крики бегом, забыв о возрасте и степенности старейшины, к воротам примчался Антрено. Почти тут же подоспел Кастао, другие свободные от работы тауреки, прибежали любопытные ребята. Скоро собралась целая толпа.

В ворота кто-то постучал и знакомый голос прокричал:

– Эй, водяные! Антрено, Кастао! Открывайте двери! Это я – Аркадо! Со мной наша новая повелительница и защитница Арахна. Она дала нам ту самую клятву, которой мы добивались от Карены…

Антрено недоверчиво поглядел в смотровой глазок. Действительно, у ворот своей собственной персоной стоял охотник, которого они уже отчаялись снова увидеть.

Ворота со скрипом отворились. Аркадо оказался в объятиях своих друзей-заговорщиков, с одного из ночных собраний которых так круто изменилась вся жизнь тауреков, Карены и её дочери, о которой они тогда не знали ни сном ни духом.

Арахна с любопытством разглядывала странное сооружение и толпу человечков. Затем она поднялась с ковра, подошла к водопаду, стараясь нечаянно не наступить на кого-нибудь из тауреков, и стала умываться. Вокруг неё сразу образовалась грязная лужа, которая становилась всё чернее и чернее по мере того, как великанша становилась чище. Когда лужа стала похожа на торфяное болото, перед тауреками предстала относительно чистенькая молодая великанша, которую по сравнению с Кареной можно было считать даже хорошенькой. Два десятка женщин из бывшей прислуги замка вынесли полотенце, на котором стояли огромная солонка и каравайчики хлеба, а сто мужчин вынесли самое нарядное платье Карены, так кстати прихваченное гномами для переделки на свои одежды. Арахна даже затанцевала от нетерпения его примерить.

– Что ж, такие слуги мне подойдут! – решила она. – Тем более, что я дала Клятву, нарушить которую всё равно что не жить…

Арахна отослала гномов за ворота, переоделась и, не тратя времени на лишние разговоры, объявила, уверенная, что её голос будет слышен во всех закоулках мельницы, несмотря на скрип колеса и плеск воды:

– Послушайте, гномы! Я поклялась заботиться о вас и не причинять вам вреда, вы тоже дали клятву! Мы друг другу подходим! Полетим же искать страну, где ласковое солнце, зелёные леса, голубые горы и обильные пастбища. Приготовьтесь к отправлению. С собой возьмите только самое необходимое. И поторопитесь, драка с матерью в мои планы не входит.

Аркадо между тем рассказал своим друзьям обо всех событиях, которые произошли с ним. Антрено и Кастао одобрили действия охотника, признавая, что он превзошел даже их самих по хитрости. Как раз в это время раздался громкий голос новой повелительницы.

Старейшины и охотник хитро переглянулись:

– Нужно соглашаться! Хуже не будет! Неизвестно, что ещё эта злюка Карена придумает! Молодая колдунья может с ней и не справиться… Да и от работы на Водяной и Каменной мельницах заодно избавимся. Сколько можно воду в ступе толочь?

Гномы собрались на ковре вокруг сидящей в центре Арахны. Ковёр напоминал Ноев ковчег. Там нашлось место представителям всех живущих с гномами живых существ. Поскольку места было не так много, как хотелось бы, к углам ковра гномы крепко-накрепко привязали прочные канаты. С одной стороны, гномы могли держаться за них в полёте. С другой стороны, к этим канатам были прикреплены тюки, мешки, свертки с домашней утварью, которым не хватило места на ковре. Взяли самое необходимое – всё, что смогли загрузить и прицепить! Ведь на новом месте нужно будет начинать жизнь с самого начала. Неизвестно, что там удастся раздобыть, а чего – нет! – Вперёд! – скомандовала Арахна.

Ковёр вздрогнул всеми нитями, поднапрягся и… поднялся в воздух. Гномы облегчённо вздохнули. Никто не знал, какой груз сможет поднять этот самолёт. Вдруг придется разгружаться, отрывать от сердца все те вещи, без которых жизнь на новом месте будет, скажем, не совсем уж невозможной, но затруднительной… Кому же это нужно: создавать искусственные трудности, чтобы потом успешно их преодолевать?

Арахна приказала ковру лететь туда, откуда он её с Аркадо забрал. Куда двигаться дальше, она пока и понятия не имела! Прибыв на место, великанша велела ему подняться как можно выше, чтобы сверху как следует осмотреть все окрестности.

Напрягаясь так, что чуть не расползалось по ниткам полотнище, ковёр взбирался все выше и выше. Кругозор расширялся. Стало видно, что котловина, в которой находилась Таурия, окружена ущельями, за которыми виднелись пики других, уже не Кальдерных гор.

– Может быть, за этими горами находится ещё какая-нибудь долина? – предположила Арахна. – Давай попробуем проскочить в-о-он в том месте, где между скалами есть узенький проход!

Ковёр послушно направился в указанную сторону. С превеликим трудом, едва не задев за одну из вершин, он перевалил через горный хребет и, повинуясь приказам великанши, полетел вдоль длинного каньона. В конце его и в самом деле обнаружилась уединённая долина. По сравнению с мрачными громадами скал её изумрудная зелень особенно радовала глаз.

«Ковчег» приземлился посреди долины. Гномы тотчас же принялись за работу. Кто-то разгружал привезённую поклажу, плотники выбирали подходящие для постройки жилищ деревья, а Аркадо отправился на охоту. Всеми работами руководил Антрено, избранный старейшиной всех гномов. Неподалеку от входа в долину Кастао обнаружил громадную пещеру, которую Арахна и облюбовала под своё жилище. Она сама соорудила в одной из расселин в стене пещеры потайную нишу, где спрятала самое большое своё сокровище – Волшебную книгу.

Вот так великанша Арахна появилась в Волшебной стране в первый раз!

 

Встреча с Арахной

Водяной змей окончил свой рассказ о прошлом Карены и Арахны, о возникновении долины Уидов и бедах Таурии и надолго умолк, продолжая, наверное, вспоминать пережитое, но уже про себя.

Девочка тоже молчала. Она задумалась о судьбе своих дальних родственниц. Несмотря на всю их зловредность, ей было всё-таки жаль Карену и Арахну.

– Во всем виновата эта живая жёлтая пыль! – решила девочка А.

Тигра же одолевала другая забота.

– Если ты, водяной змей, такой всемогущий, – обратился Ахр к Глуа с не присущим ему просительным тоном, – помоги, пожалуйста, мне вернуться домой, в Волшебную страну. Может быть, ты знаешь, почему передо мной открылась дверь из подземного хода в долину Уидов? И как снова открыть её, теперь уже из долины в подземелье?

– Конечно знаю! – отозвался Глуа. – Но теперь у тебя ничего не получится…

– Думаешь, я настолько растолстел на здешней пище, что мне не пролезть сквозь отверстие в перегородке? – обеспокоился Ахр. – Вот что значит быть домашним тигром! Когда я целыми днями бегал по полям и лесам в поисках пищи, я был намного стройнее!

– Не в этом дело, тигрёнок, не в этом де-е-ло! – засмеялся змей. – Лучше вспомни, что произошло перед тем, как ты смог проникнуть сквозь перегородку!

Тигру незачем было напрягать память. Те страшные минуты, когда он задыхался в подземном пыльном коридоре, Ахр никогда не забудет!

– Я простил пещерному льву Грау все свои обиды… Даже подумал, что мы могли бы подружиться… – прошептал Саблезубый.

– Правильно, пра-а-вильно! – подтвердил змей. – Только смертельная опасность, угрожающая доброму существу, и могла заставить дверь открыться! Так было задумано Гуррикапом. Хоть теперь ты и стал добрым, но опасность-то осталась внутри подземелья…

Тигр понуро уткнулся мордой в передние лапы. Девочка А наклонилась и погладила его по голове.

– Не горюй, Ахр! Мы отыщем другую дорогу наверх, – горячо пообещала девочка. – И добрый змей нам поможет…

Она умоляюще посмотрела на Глуа.

– Я помогу! – не смог отказаться змей. – Есть другой путь наверх!

– А где же он? – поинтересовалась девочка А. – Я обегала всю долину, но нигде не видела даже маленькой лазейки. Они что, все заколдованы, как выход из подземелья?

– А Тёмная река? – напомнил Глуа. – Ты же сама говорила тигру, что никто не знает, где она берет начало и куда несёт свои воды…

– Но я не умею плавать! – заволновалась девочка. – А река такая бурная, такая глубокая…

Ахр ничего не сказал, хотя тоже не очень-то горел желанием пускаться в плавание. Как все кошки, он не любил воду.

– Зато я плаваю как рыба! – приободрил их змей. – А другой дороги из Среднего мира наверх нет!

И девочка с тигром побежали назад к реке той же дорогой, по которой они совсем недавно улепётывали от Глуа. Змей не спеша сопровождал их.

Девочка А впервые так близко подошла к Тёмной реке, к самой-самой воде. Раньше-то она страсть как боялась быть схваченной и утащенной Глуа. У неё даже закружилась голова, когда она подольше посмотрела на стремительное течение.

Ахр потрогал лапой воду, брезгливо стряхнул с себя капли и слегка попятился. Река не внушала ему доверия. Она такая мокрая, зыбкая, не то что твёрдая почва под ногами.

Только Глуа чувствовал себя превосходно. Он плавно погружался в воду, сворачиваясь кольцами, как будто наматывая себя на невидимый стержень. Скоро остался только кончик хвоста на берегу да голова над водой.

– Смелее, сме-е-лее! – приободрил Глуа своих оробевших спутников. – Я вам помогу!

Он мгновенно, одним движением хвоста, забросил девочку и тигра внутрь колец, которые, как оказалось, были свернуты воронкой носиком вниз. Новоявленные матросы оказались в змеиной лодке, которая уже скользила по течению реки, унося их из долины Уидов.

«Я же не предупредила папу с мамой!» – запоздало подумала девочка А.

Лодку, которую всемогущий змей смастерил сам из себя, вынесло на самую быстрину Тёмной реки. Хотя Глуа изо всех сил сжимал кольца, вода всё-таки находила для себя щёлки. Лодка мало-помалу заполнялась ею. Девочке, которая сидела на верхнем обруче, вода дошла уже до колен. Ахр, скрепя сердце, вынужден был вскарабкаться ей на руки, как самая обыкновенная не любящая мыться кошка. Конечно, тигр и сам мог бы удержаться на краю лодки, да Глуа при первой же попытке строго-настрого запретил Саблезубому впиваться когтями ему в кожу.

– Если будешь щекотать меня, – шутливо пригрозил змей, – я развернусь во всю длину, и ищите дорогу сами…

– Но лодка получилась слишком дырявой! – заступилась А за друга. – Если дело и дальше так пойдет, то скоро мы всё равно окажемся в воде!

– Не бойтесь! – успокоила пассажиров лодка. – Хуже уже не будет. Теперь сколько воды попадает внутрь, столько же вытекает обратно!

Чтобы лодка не крутилась вокруг своей оси, Глуа слегка приподнял над водой голову, горделиво, как лебедь, выгнув шею. Точнее, часть шеи, которая непосредственно прилегала к голове. Хвост же он, наоборот, опустил в воду, как руль. Теперь воронка превратилась в ковшик, и змей мог управлять лодкой.

Так мало-помалу всё и наладилось. Пассажиры успокоились, попривыкли и перестали цепляться за кольца Глуа и друг за друга, а начали глядеть по сторонам.

Долина, где жила девочка А, осталась уже далеко позади. Берега стали более крутыми, обрывистыми. Вода, сжимаемая ими, ускорила свой бег. Впереди, прямо по курсу лодки, Тёмная река разделялась на два протока. Вернее, её собирался разорвать надвое остров. Похоже, Глуа бывал здесь и раньше, так как он без малейшего колебания повернул лодку в правую протоку. Слева взгляду путешественников открылась картина, напомнившая А родную долину: песчаный плёс, разбросанные по острову валуны…

А у самой воды стояла женщина. Огромная, с длинными распущенными волосами, развевающимися по ветру.

Её глаза неотрывно следили за приближающейся лодкой. Даже на расстоянии можно было разглядеть в них злобу и хитрость, лишь слегка разбавленные удивлением и радостью. Великанша, взметнув вверх руки, сжатые в кулаки, потрясала ими и кричала. До лодки долетел её вопль:

– Помогите! Спасите! Возьмите меня с собой! Мне здесь надое-ело!

Какой-то знакомой показалась девочке эта женщина, хотя она могла поклясться, что никогда раньше ее не видела. По меркам тигра и жителей долины великанша была, несомненно, уидом.

«Кто же это?» – удивилась девочка.

А великанша прямо горела желанием познакомиться с путешественниками поближе и пристроиться к экспедиции, пусть даже в качестве якоря. Как раз в то время, когда змеиная лодка проплывала мимо, женщина проворно наклонилась и попыталась поймать её.

Глуа протестующе замахал головой, пытаясь избежать встречи с цепкими пальцами. От этого движения лодку развернуло боком. Змей опрометчиво взмахнул хвостом, пытаясь выправить положение и снова развернуться по течению.

– А-а-а! – торжествующе завопила великанша, обеими руками вцепившись в хвост Глуа. – Теперь-то вы от меня не уйдёте!

Она была такой сильной, что некоторое время успешно боролась и с хвостом, который изо всех сил пытался вырваться, и с течением реки, старающимся утащить лодку вниз. Но долго так продолжаться не могло. Это было не под силу даже великанше. Её ноги чуть не по колено ушли в песок, она сильно отклонилась назад, как будто готовилась пуститься по реке на водных лыжах, воспользовавшись Глуа вместо катера. К счастью для великанши, рядом оказался, как будто нарочно, каменный столб, на который она и ухитрилась намотать кусок хвоста змея. И даже умудрилась просунуть в образовавшуюся петлю его кончик. Теперь течение реки работало против Глуа, всё туже и туже затягивая хвост на камне. Змей не выдержал такого издевательства. Лодка стала раскручиваться, теряя кольцо за кольцом. Хорошо ещё, что змеи в отличие от ящериц не так-то просто расстаются со своими хвостами.

– Держитесь крепче, ребята! – зашипел Глуа. – Эта чертовка меня совсем размотала!

Предупреждение оказалось излишним. Девочка с тигром и так уже вцепились в оставшееся верхнее кольцо изо всех сил рук и лап. Ахр даже позволил себе забыть об угрозе змея сбросить их в воду. Они и так уже оказались в воде. Мокрей не будет!

Но Глуа не думал сдаваться. Теперь ему уже не нужно было тратить силы, чтобы удерживать кольца сжатыми, сохраняя лодку в целости и сохранности. Он мог всерьез заняться этой вредной женщиной.

– Зря я всё-таки спас Арахну, когда она прыгнула с утеса Гибели. И угораздило же меня оставить её именно на этом острове. Она, похоже, настолько одичала, что стала на всех прохожих, то есть, проезжих… ну, проплыв… Тьфу ты, совсем запутался!

Арахна, сама того не подозревая, сослужила Глуа добрую службу, привязав змея и дав ему тем самым точку опоры! Глуа напрягся и поднял из воды всё свое тело. Зацепившись за прибрежную скалу, он повис над рекой, как канат паромной переправы. Это понравилось девочке и тигру, так как вызволило их из воды. Теперь нужно было только удерживать себя в равновесии, чтобы не перекувырнуться и не повиснуть вверх тормашками. Все их тормашки, и верхние, и нижние, не желали бы снова оказаться в воде.

Арахна поняла, что теперь ей с Глуа не справиться.

– Что же делать? – лихорадочно соображала великанша.

Она всегда была горазда на выдумки, особенно когда дело касалось каких-нибудь каверз. И на этот раз ей тут же пришло в голову оседлать змея и добраться до этой мелюзги, девчонки с тигрёнком, которые висели почти у самой головы Глуа.

– Только бы мне ухватиться за них! – мечтала Арахна. – Тогда уж змею придётся волей-неволей взять меня с собой. Или мы все вместе окажемся в реке!

Змей не мог позволить себе резких движений, чтобы стряхнуть великаншу. Наездники и так еле-еле удерживались на мокром и скользком теле. Тогда Глуа быстренько соорудил из верхней части своей шеи что-то наподобие спины двугорбого верблюда. Поместив А и Ахра в ложбинку между буграми, он стал поднимать тело вертикально вверх, справедливо рассудив, что Арахна должна при этом соскользнуть вниз. Если же она не захочет отцепиться и спрыгнуть раньше, чем достигнет хвоста, придётся колдунье стукнуться о камень.

– Так ей и надо! – не пожалел на этот раз Глуа великаншу.

Но змей ошибся. Эта женщина, наверное, здорово умела в детстве лазать по деревьям. И, пожалуй, ей не было бы равных на любой ярмарке, где желающим предлагают вскарабкаться на намыленный столб, поместив на самом верху в качестве приза поросёнка, петуха или самовар. Арахна обхватила руками и ногами туловище змея и не только не желала съезжать вниз, а наоборот, упорно, как муравей, ползла всё выше и выше.

Тем временем Глуа уже просунул голову в расщелину между почти смыкающимися вверху скалами и окунул наездников в густой белый туман. Разглядеть что-либо вокруг себя даже на расстоянии вытянутой руки было невозможно. Только после того, как продолжающий продвигать их вверх змей миновал молочное облако, Ахр понял, где они оказались!

– Это же утес Гибели, – прорычал он.

Шерсть тигра непроизвольно встала дыбом. Кто из жителей Волшебной страны не знал утёс Гибели – огромную каменную скалу, нависающую над бездонной пропастью?

Оказывается, пропасть была не совсем бездонной! Но дно находилось совсем в другой стране – подземном Среднем мире. Немудрено, что никто из жителей не знал об этом. Ведь туда невозможно было попасть живым и ещё более невозможно вернуться обратно. Только чудо в лице гигантского водяного змея помогло Арахне спастись. То же чудо позволило вернуться домой и тигру. Вместе с ним в Волшебной стране оказалась маленькая (конечно, по меркам уидов) девочка, которая впервые в жизни увидела Верхний мир: голубое небо, ослепительно яркое оранжевое солнце, горы и леса.

Волшебная страна с удовольствием приняла и своего непутёвого блудного сына Саблезубого, тем более, что он исправился, и гостью из подземной долины Уидов, даже если она и в самом деле была родственницей злой колдуньи Арахны. Но вот кого она никак и никогда не хотела бы вновь увидеть – это саму Арахну. К сожалению, так случилось!

Даже Глуа было нелегко, вытянувшись во весь рост, доставить пассажиров на верхушку утеса Гибели. Змей вибрировал, как натянутая струна контрабаса. Казалось, даже было слышно: «Бу-у-у-м! Бу-у-у-м-м-м!»

Голова Глуа описывала в воздухе такие огромные круги, что девочка и тигр несколько раз чуть-чуть не ударились о скалу. Конечно, все и думать позабыли об Арахне, которая, как гигантская гусеница, все ползла и ползла по змею. Позабыли все, кроме самой великанши! Она-то помнила, как падала со скалы, как её на лету подхватил совершенно случайно оказавшийся в нужное время в нужном месте огромный водяной змей. И сейчас для неё был один-единственный шанс вернуться назад, к заботливым слугам-гномам и прежним козням. Она поймала за хвост не змея, а свой счастливый случай! И когда во время очередного соприкосновения со скалой Глуа неуловимым движением шеи мягко ссадил девочку А и тигра Ахра на вершину утеса Гибели, они увидели выползающую из белого облака Арахну…

– А-а-а! Ахр-р-р! Гл-луа! – все эти возгласы раздались одновременно.

Ещё мгновение – и Арахна оказалась на уровне утеса. От непомерного напряжения, с которым змей пытался достать вершину утеса, тело его как будто судорогой свело. Он не смог сразу свернуться в кольца без риска погибнуть самому на острых вершинах прибрежных скал Тёмной реки.

– Беги-и-те! – прошептал Глуа и судорожным движением головы отбросил Арахну подальше от девочки с тигром, на противоположный склон утёса.

Вконец обессиленный, он рухнул вниз. Хорошо ещё, что змей был привязан за хвост к камню. Иначе у него просто-напросто не хватило бы сил справиться с бурным течением реки, и она унесла бы его в недра Земли. Всё-таки Глуа оказался и в самом деле почти всемогущим! Кто бы ещё смог совершить такое!

 

Погоня

Все события произошли настолько быстро, что никто и глазом не успел моргнуть. Змей скрылся в облаке тумана, девочка и Саблезубый оказались валяющимися на плос кой вершине утёса Гибели, а великанша – катящейся по склону этого утёса. Теперь все они оказались предоставлены самим себе.

Девочка А мигом вскочила на ноги, озираясь по сторонам и огромными, круглыми от удивления глазами разглядывая этот новый, необычный для неё мир. Ничего странного, что она напрочь забыла о возможной опасности. Но тигр не стал сразу прыгать и кувыркаться от восторга, что оказался дома. Как опытный хищник, он сначала огляделся по сторонам.

Ахр сразу заметил лежащую на склоне Арахну, вспомнил совет Глуа спасаться бегством и понял, что эта настырная женщина ещё может причинить им кое-какие неприятности. Неужели она поднимет руку на девочку? С ним-то всё было более или менее ясно! Колдунья постарается сделать из него стаю маленьких Саблезубых. Он помнил из рассказов очевидцев борьбы с Жёлтым Туманом и самой Арахной, как она неистова в гневе. Скорее всего, колдунье покажутся нежелательными свидетели её нового появления в Волшебной стране.

Ахр, настроив себя на боевой лад, приготовился к схватке. Он уже начал постукивать кончиком хвоста по земле. Но лежащая на склоне горы Арахна не думала нападать! Похоже, она вообще сейчас ни о чём не думала, даже не шевелилась и вообще не подавала никаких других признаков жизни.

«Неужели разбилась?» – с надеждой подумал Ахр.

Ему было простительно на это рассчитывать, всё-таки тигр был хищником! Но девочка в ужасе всплеснула руками и опрометью бросилась к колдунье.

Саблезубый осторожно придержал её за край платья. Он опасался подвоха со стороны этой вероломной женщины.

– Может быть, ей нужна помощь! – запротестовала А. – Отпусти меня!

– Тогда я пойду первым! – решительно заявил Ахр, сам про себя удивляясь, каким он стал до безобразия порядочным.

Тигр решительно обогнал девочку и осторожно приблизился к лежащей великанше. Она и в самом деле была в глубоком обмороке, то ли от перенапряжения, то ли от удара о камень. Но, к сожалению, ещё дышала!

– Я считаю, что нам лучше поскорей убраться отсюда подобру-поздорову! А то Арахна очнётся и примется соображать, что же ей с нами делать! – продолжал настаивать на своем тигр. – Сомневаюсь, что наше появление останется незамеченным надолго!

Здесь, в Волшебной стране, много глаз и ушей, которые зорко и чутко следят за всеми происходящими событиями. В воздухе – гигантские орлы во главе с Карфаксом и птичья почта вороны Кагги-Карр. На земле – гномы, которые так ловко маскируются, что можно на них наступить и даже не заметить. Под землей – мыши королевы Рамины…

Кому-кому, а бывшему злостному хищнику Ахру было хорошо известно, что о каждом его шаге каким-то образом узнавали все, на кого тигр собирался славно поохотиться.

Девочка А нерешительно посмотрела на взъерошенного Ахра, такого необычно озабоченного и настойчивого, потом на распростёртую Арахну, грязную, лохматую, с лицом, которое даже в забытьи казалось жестоким.

– В самом деле, неизвестно, чего от неё ожидать. По крайней мере, ничего хорошего об Арахне я не слышала! Ну ладно, пойдём! – наконец решилась девочка. – Только давай первому же встречному сообщим, что здесь, на утёсе, лежит женщина, которой нужно оказать помощь!

Тигр согласился. Он и сам хотел как можно скорее предупредить кого-нибудь из жителей Волшебной страны, что в этих краях вновь объявилась злая колдунья Арахна. И пусть сами решают, что с ней делать! Оказывать помощь или поскорее сбросить с утёса и сказать, что так и было…

Но не успели они сделать и шага, как теперь вдруг остановился в нерешительности сам Ахр. Куда им-то идти? Он был уверен, что его нигде не встретят с распростертыми объятиями. Прежняя репутация Саблезубого была очень и очень неприглядной! А компания маленькой великанши, так похожей на Арахну, не прибавляла шансов улучшить о нём мнение…

«Встретить бы прежних товарищей, пятерку Саблезубых, которых увёл с собой пещерный лев Грау! С ними-то я, пожалуй, сумел бы найти общий язык… – размышлял тигр. – Стоп! Они же собирались идти на границу Волшебной страны, где находится вход в тоннель, связывающий планеты Земля и Рамерия. Именно туда направились Смелый Лев, Железный Дровосек, Страшила и другие жители Волшебной страны. В том же направлении улетел и дракон Ойххо. Если идти, то только туда! – решил Ахр. – Там собралась такая сильная команда, что, пожалуй, сможет справиться даже с Арахной, если ей взбредёт в голову преследовать нас!»

Тигр приободрился, осмотрелся, выбрал нужное направление и предложил девочке следовать за ним. Ахр в своих многочисленных вылазках в самые разные уголки страны бывал в этих краях и хорошо знал, куда нужно двигаться. Идти предстояло несколько часов, и не по ровной местности, а по каменистым тропинкам. Для Ахра это было не слишком трудно, он больше беспокоился за А. Но, несколько раз оглянувшись, тигр убедился, что девочка-уид умеет ходить по горам. Ведь у нее дома, в подземной долине, тоже хватало всяких-разных камней, круч и горок, по которым девочка А с раннего детства привыкла скакать, как дикая козочка.

Любуясь новым замечательным миром, она даже не заметила, как они с тигром оказались внизу, у подножия утёса Гибели. В первой же рощице девочку ожидал превосходный завтрак из спелых плодов и ягод. Ахр на несколько минут отлучился и вернулся довольный. Он тоже нашёл себе пищу по вкусу.

Вскоре путь им преградил ручей. Теперь до намеченного места оставалось рукой подать! Вдруг беглецов настиг такой мощный вопль, многократно подхваченный горным эхом, что девочка и тигр непроизвольно вздрогнули и оглянулись.

Ещё далеко на склоне горы, но заметно быстро приближаясь, их настигала Арахна. Великанша летела напролом, не разбирая дороги, перепрыгивая через расщелины и увлекая за собой оползни. Она выглядела как грозовая туча, встреча с которой не предвещала ничего, кроме убийственного ливня.

– Бежим! – прорычал Ахр и помчался вперед.

Девочка А бежала следом и, надо отдать ей должное, ничуть не уступала в скорости саблезубому тигру.

«Вот это догонялки! – в восторге думала она. – Давно мне не удавалось так славно побегать. Дома-то не больно разбежишься: тут река, там стена. Да и не очень-то интересно бегать одной. С Ахром пробежались разочек, да и то Глуа тут же догнал. Жаль, что Арахна не вернулась домой, в долину. Похоже, что она, как и я, большая любительница побегать…»

Да, великанша любила поиграть в «догонялки». И, как правило, ей всегда удавалось догнать того, кого она выбирала. Правда, удовольствия от такой игры очередной участник обычно не испытывал. Конечно, А про это ничего не знала. Зато хорошо знал Ахр. Он и сам раньше любил поохотиться!

У него была только одна надежда – поскорее достичь Чёрного камня, в котором находился потайной ход в тоннель. Рядом с ним должны быть люди и звери, на которых Арахна напасть так, с ходу, вряд ли решится.

Бедный Ахр! Он не знал, что катамаран «АРЗАК» давно построен, рамерийцы Кау-Рук и Зор уже отправились через Великую пустыню на ферму Смитов и дальше, в Мексиканский залив, а пещерный лев Грау с Саблезубыми были далеко отсюда. Остальные жители Волшебной страны вряд ли смогли бы помочь в борьбе с великаншей, но даже и они разошлись, разбежались и разлетелись по домам.

Ахр и А были уже на полдороге к камню Гуррикапа, когда Арахна спустилась с горы и выбежала на финишную прямую, соединяющую её и беглецов. Расстояние стало сокращаться намного быстрее, чем того хотелось бы тигру.

Арахна была в ярости, что эта мелюзга осмелилась сбежать от неё. Если их не поймать, они, конечно же, растрезвонят на всю округу о её новом появлении. Где уж тут успеть как следует подготовиться к покорению слишком много себе позволяющих людишек! Нужно во что бы то ни стало поймать, связать и доставить в любимую пещеру этих беглецов. Потом заставить слуг-гномов как следует накормить свою владычицу, отдохнуть всласть и приниматься за дела. Арахна узнала в беглянке соплеменницу и надеялась, что ей не составит большого труда уговорить или заставить девчонку помогать своей родственнице. В Саблезубом, зная его бешеный нрав, Арахна ни капельки не сомневалась. Этот-то уж будет служить великанше не на страх, а на совесть. Жаль, что она раньше не догадалась призвать к себе на службу вместо трусишки Руфа Билана стаю Саблезубых.

Такой вот план успела составить на бегу злая великанша, такие вот мысли вертелись у неё в голове.

Напрасно Ахр крутил головой во все стороны, надеясь обнаружить кого-нибудь из людей или зверей: «Все как будто вымерли! Что же делать?»

Арахна находилась уже на расстоянии нескольких десятков метров, злорадно хохоча:

– Ага, попались, которые кусались!

Ахр не мог отрицать, что, бывало, кусался, но вот к А это уж никак не могло относиться! Девочка даже хотела остановиться и объяснить родственнице, что она ошибается, но Саблезубый рычанием позвал А за собой:

– Беги изо всех сил вон к тому камню и забирайся наверх!

Девочка недоумённо пожала плечами, но, решив, что таковы правила игры, в несколько прыжков добралась до Чёрного камня, единым духом взлетев на него. Тигр же, решив задержать великаншу, внезапно обернулся, оглушительно зарычал и, подпрыгнув, цапнул Арахну. Опешив от неожиданности, колдунья отпрянула, зацепилась ногой за некстати подвернувшуюся колдобину и упала.

– Вот и отдохни, ведьма, немного поостынь! – рявкнул Ахр. – Таких, как ты, я кусал, кусаю и всегда буду кусать!

Одержав эту неожиданную победу, тигр, очень довольный собой, присоединился к девочке.

Арахна покрутила головой.

– Надо же, каков нахал!

Она вскочила и бросилась следом, к Чёрному камню. Но там никого не оказалось! Колдунья недоверчиво покачала головой и, не веря глазам своим, решила проверить на ощупь. Огромный камень был ей всего-то по пояс. Великанша оперлась было руками об его поверхность. Но руки неожиданно не нашли опоры. И Арахна, потеряв равновесие, вниз головой кувыркнулась в каменный колодец-тоннель.

Проглотив великаншу, таинственный камень вдруг почему-то почти сразу стал перемещать на тысячи лет назад и Арахну, и девочку, и тигра.

 

Тайна Гуррикапа

Девочка и тигр видели, что Арахна летит следом. Но даже находясь внутри колодца, она не оставляла попыток дотянуться до них. Пальцы колдуньи от нетерпения то сжимались в кулаки, то распрямлялись. Казалось, вот-вот – и Арахна настигнет беглецов. Но внезапно великанша исчезла. Саблезубый облегчённо перевёл дух. Схватки не будет, можно немного расслабиться. В отличие от тигра, которого ничуть не обеспокоила пропажа колдуньи, девочка встревожилась.

– Куда это она запропастилась? – обратилась девочка к Ахру.

– А хоть бы она и совсем пропала, – проворчал тигр, – я и кончиком хвоста не пошевелил бы, чтобы возразить. А почему тебя это беспокоит?

– Меня вообще-то больше беспокоит, что не она пропала, а что мы продолжаем куда-то пропадать! – честно призналась А.

– Я слышал, что через этот каменный колодец, – ответил Ахр, – можно попасть на другую планету. Именно оттуда прибыл в Волшебную страну пещерный лев Грау, из-за которого я и оказался в вашей долине Уидов. Сейчас я на него уже не сержусь, но когда этот красавчик, только-только попав к нам, начал строить из себя вожака… А-а-х-р-р! Если у них на планете все такие, снова не обойдётся без хорошей драки!

– А ты думаешь, что мы попадем на другую планету? – забеспокоилась девочка. – Может, зря тогда мы забрались на этот Чёрный камень?

– Лучше уж на другую планету, чем в пещеру к Арахне! – горячо возразил Саблезубый.

– Бряк… шмяк… А-а-а… А-х-р-р! – раздались разнообразные звуки.

Сомневаться не приходилось! Кто-то с кем-то столкнулся и куда-то упал, обо что-то крепко стукнувшись. Судя по голосам, это случилось с девочкой А и тигром Ахром.

Девочка открыла глаза, которые зажмурила, падая.

Совсем рядом, в нескольких шагах, стоял гигантского роста старик с длинной белой бородой. Он разглядывал девочку, всё ещё лежащую на песке, и тигра, уже стоящего на всех четырёх лапах. Потирая ушибленное бедро, великан беззлобно ворчал: «Сколько раз зарекался подходить близко к этому тоннелю. Знал ведь, что оттуда может выпасть что-то сногсшибательное. Эти-то ещё ладно, малюсенькие…»

Девочка легко вскочила на ноги, приветливо улыбнулась и сказала учтиво:

– Добрый день, дедушка! Надеюсь, я вас не сильно стукнула? Меня зовут А, я из рода уидов. А вот это, – указала она на тигра, – тигр Ахр. Саблезубый! А вы кто?

– Тра-та-та-та-та! – засмеялся великан. – Теперь я знаю, почему тебя, маленькая трещотка, зовут А…

– А откуда вы знаете? – удивилась девочка.

– А кто, а что, а зачем, а почему? – передразнил её старик. – А у тебя буква «А» всегда на первом месте! Пойдёмте-ка ко мне в гости, я вас накормлю, напою, все расскажу и спать уложу!

– А где ваш дом? – по привычке выпалила девочка А и смутилась, вспомнив про букву «А».

– А вон там! – снова улыбнулся великан, махнув рукой куда-то в сторону. – Пошли!

Саблезубый до сих пор держался настороже и не принимал участия в беседе. Он внимательно приглядывался к старику и наконец понял, кто это такой, хоть раньше ни разу и не видел. Зато тигр, как любой житель Волшебной страны, много раз слышал о волшебнике Гуррикапе.

– Это же Гуррикап! – прошептал Ахр девочке А. – Будь с ним повежливей. Это он создал Волшебную страну. Гуррикап – очень-очень могущественный волшебник. Наверное, исчезновение Арахны, летящей за нами, – его рук дело!

Слух у Гуррикапа оказался острым. Он оглянулся на тигра.

«Откуда Саблезубик меня знает? – удивился Гурри-кап. – Я что-то не припомню эту очаровательную мордашку со сломанным клыком, хотя знаю всех зверей в округе наперечёт», – подумал чародей и произнёс:

– Слухи о моем могуществе сильно преувеличены. Так же, как и слава создателя этой страны. Я просто живу здесь и, как умею, помогаю местным жителям. Но не в такой волшебно-превосходной степени, как гласят легенды.

По дороге домой Гуррикап рассказал девочке и тигру свою историю появления на Земле, насколько он её помнил. А сколько тысяч лет тому назад это произошло, он уж и со счёта сбился.

Раньше Гуррикап вместе с исполинскими животными жил на другой планете, которая называлась Рамера. А его настоящее имя – Гур…

– А мне папа с мамой так и не успели дать настоящего имени, – с грустью вспомнила девчушка.

«Это же так похоже на Рамерию – родную планету пещерного льва Грау», – едва не вырвалось у Ахра, но он вовремя прикусил себе кончик языка, не собираясь прерывать великана.

Огромные животные, несмотря на все заботы Гура, постепенно вымирали. Похоже, они никак не могли приспособиться к жизни на этой планете. Гуррикап сильно подозревал, что настоящей родиной и его, и этих зверей была какая-то совсем другая, более громадная планета. Ведь по сравнению с местными жителями Гур выглядел настоящим великаном.

Он и его друзья-гиганты жили в северной части планеты, в одной из долин, окружённой непроходимым лесом. Но однажды к нему всё-таки сумела пробраться группа местных жителей, которые предпочли бы лучше погибнуть, чем сдаться другому племени, воинственному, владеющему гипнозом и так отличающемуся от них, словно тоже, как и Гур, были выходцами с другой планеты.

Гур, конечно же, приютил беглецов в своей долине. Но преследователи не оставили их в покое, в конце концов добравшись и до этого убежища. Они даже осмелились угрожать смертью её жителям. Великан сильно, как никогда, рассердился. И… тогда задрожала земля, сгустился, став непроницаемым для лучей света, воздух. Каким-то образом долина перенеслась на Землю. Гур сначала подумал, что вернулся на свою настоящую родину. Но, побродив по окрестностям, убедился, что эта новая планета похожа на Рамеру. Однако обратного пути уже не было. Канал, по которому его долина перелетела на Землю, ни в какую не хотел принимать его назад. Зато Чёрный камень на его входе, как магнит притягивал к себе любого другого, кто осмеливался приблизиться, и бесследно проглатывал. Вновь появившуюся страну местные жители впоследствии стали называть Волшебной и приписывать Гуру честь её создания. Даже его имя уважительно удлинили до звучного «Гурри-кап», так и он сам со временем привык себя называть.

– Как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься! – засмеялся волшебник.

Облюбовали новое благодатное местечко и земные звери. Одними из них были саблезубые тигры. Поэтому Гуррикап не очень удивился при виде Ахра. «Но вот что это за девочка? – пытался вспомнить он. – Она явно из рода великанов. Даже сейчас, будучи ещё малышкой, девочка А в несколько раз больше любого землянина. А когда вырастет, то будет, наверное, мне по пояс. Откуда она-то здесь взялась?»

Девочка А выложила все, что знала о долине Уидов, о Тёмной реке, о водяном змее. К огромному удивлению Ахра, Гуррикап ничего не слышал о колдунье.

– Как же так? – чуть не вырвалось у тигра.

Ведь, по преданию, именно волшебник усыпил злую колдунью, после того как она появилась в Волшебной стране и принялась устраивать всякие-разные пакости вроде ураганов.

Но в последний момент Ахр удержался от восклицания и даже прикрыл лапой морду, сделав вид, будто зевает. Это, конечно, тоже не слишком-то вежливо, но всё же лучше, чем сомневаться в памяти самого Гуррикапа. Впрочем, хитрость Ахра для Гуррикапа была шита белыми нитками. Он умел читать мысли и без лишних слов понял, о чём умолчал тигр.

«Я не мог пропустить появление этой колдуньи! – задумался Гуррикап. – Хотя, получается, что я сам усыпил её на пять тысячелетий. Значит, Арахны пока ещё просто-напросто не было! А эти два существа прибыли сюда из будущего, которое наступит никак не раньше, чем через пять тысячелетий! – сообразил Гуррикап. – Но почему мой тоннель принялся вдруг гулять сам по себе, из будущего в прошлое?»

– Я обследовал все окрестности, – произнес вслух Гуррикап, – кроме пропасти возле утёса Гибели. Туда я не смог спуститься без риска для жизни. Сверху же разглядеть что-либо невозможно, там постоянно клубится белый туман. Зато очень хорошо слышно, что на дне пропасти стоит такой рёв и грохот, как будто неустанно дерутся два гигантских чудовища. Скорее всего, это подземная река пробивает себе русло сквозь скалы…

– Да-да! – подхватила девочка А. – Там находится водопад из долины Уидов куда-то вниз. Наверное, в другой, Нижний мир. Интересно бы посмотреть, кто живет там? Может быть, тоже уиды, только ещё больше, чем мы. Ведь жить там ещё труднее. А чем труднее жить, тем более могущественными должны быть жители…

Она посмотрела на Гуррикапа. Вот он-то точно похож на того великана, который смог бы там выжить.

Эта мысль тоже не ускользнула от проницательного волшебника. Он вспомнил об огромном змее, который недавно выполз из подземной норы, ведущей куда-то под землю… Может быть, как раз из Нижнего мира?

 

Змеиный лаз

Как-то раз охотники обнаружили в лесу огромную, похожую на змеиную, голову, приплюснутую, с длиннющим раздвоенным языком. Сначала они испугались и спрятались в кустах. Голова запросто могла бы слизнуть их таким языком, словно мошек. Но она не пыталась напасть, а просто лежала себе и смотрела круглыми немигающими глазами. Охотники разглядели, что эта голова не существовала сама по себе, отдельно от туловища, а высунулась из норы, но, похоже, не торопилась выползать полностью. Некоторые отчаянные храбрецы даже сделали попытку приблизиться. Не успели они сделать и нескольких шагов, как оказались сбитыми с ног молниеносными ударами языка, которым змеиная голова владела не хуже, чем искусный пастух своим кнутом.

Силы оказались явно неравными! А что будет, если змей вздумает выползти наружу во всю длину? Она, судя по размерам головы, обещала быть невиданно большой. Тотчас двое скороходов во всю прыть помчались к Гуррикапу, чтобы известить его о появлении в лесу чудовища.

Чародей не замедлил с прибытием. Ему было любопытно взглянуть, что за новое существо появилось в стране. Даже Гуррикап, которому было не привыкать общаться с гигантскими животными, поразился. При виде великана голова приподнялась и уставилась на него немигающим взглядом. Она, казалось, что-то спрашивала. А тот в свою очередь изо-всех сил пытался понять, откуда приполз змей, какие силы, добра или зла, сотворили такого колосса.

Два взора скрестились, как невидимые клинки, готовые при малейшей опасности поразить друг друга. Но даже при всём своём умении Гуррикап не смог проникнуть в мысли гостя. Змеи – неплохие гипнотизеры! А этот гигантский змей оказался не под силу даже волшебнику-великану.

Преодолевая мысль чародея, приказывающего ему уйти, змей начал выползать из норы и обвиваться вокруг Гурри-капа кольцами, громоздящимися друг на друга огромным конусом. Одно, другое, третье…

Скоро в башне из колец оказался полностью весь великан, а конца-края телу змея, казалось, не будет. Конус стал уже в несколько раз выше Гуррикапа. Подняв голову, волшебник увидел высоко вверху бледно-голубой круг света, который продолжал постепенно, с каждым новым витком, удаляться. Конечно, чародей не сдался. Всей своей силой он пытался удержать хоть на каком-то расстоянии от себя эти кольца, которые могли оказаться смертоносными, если бы вдруг вздумали сомкнуться. А сам змей чувствовал, наверное, что если попробует ещё теснее сжать кольца, то чародей начнёт управлять ими.

По мере роста высоты башни сила Гуррикапа ослабевала, кольца становились все меньше. Но пока ещё отверстие вверху не сомкнулось, и Гуррикап видел свет. Это был свет звёзд! Не зря говорят, что их можно увидеть из глубокого колодца даже днём!

«Плеяды! – узнал или скорее вспомнил Гуррикап название звёздного скопления в созвездии Тельца и земные легенды, с ним связанные: – Яркое сияние Плеяд предвещает удачную охоту на медведя. В верности клянутся на медвежьей лапе. Медведь карает за предательство…»

– Я, вроде бы, никого не предавал, – порылся на всякий случай в своей памяти великан. – А то, что я не знаю, где мой родной мир, это, скорее всего, не моя вина, а моя беда…

В это время вершина конуса, как гигантская подзорная труба, сместилась вправо, к созвездию Дракона, расположенному между Большой и Малой Медведицами.

«Это что-то новенькое! – воскликнул про себя волшебник. – Какая же связь между тельцом, или быком по-другому, и драконом? По земной легенде, бык украл прекрасную девушку, а её брату пытался помешать в поисках дракон…»

– Хлоп! – змеиная голова перекрыла доступ свету, как будто подмигнула в знак согласия.

Стало темно. А затем всё повторилось в обратном порядке. Удав начал разматывать свои петли, раскачиваясь в воздухе, как кобра под музыку факира. Голова нырнула в отверстие норы, утянув за собой всё тело. Наконец исчез и хвост, напоследок описав в воздухе замысловатую фигуру, похожую на знак вопроса, и помахав кончиком, как будто говоря: «До свидания! Я ещё вернусь!»

Гуррикап, стряхнув оцепенение, устремился было вслед за змеем. Зачем? Догнать, вернуть? Он не мог этого объяснить. Великан изо всех сил старался понять, что же это такое было. Создавалось впечатление, как будто змей пытался что-то ему показать и объяснить.

«Может, что-то, связанное с драконом, – размышлял чародей, – если на этом самом месте показ звёздного неба закончился. По легенде, брат похищенной девушки убил дракона, а в старости сам превратился в змея и поселился в сказочном подземном царстве…»

Ни созвездия, ни те воспоминания, которые промелькнули у него в памяти, не показались ему ни новыми, ни чужими, как будто всё это он знал раньше. Вот только не мог понять, насколько раньше! До прибытия на Землю? А может быть, до его появления на Рамере?

Мысли, навеянные появлением гигантского змея, не давали Гуррикапу покоя.

– Зачем змей проник сюда? Что хотел сообщить? Откуда взялся? – не уставал задавать себе вопросы Гуррикап.

Наконец он решил исследовать нору, из которой выполз змей.

– Придется сделать подземный ход! – решил великан. – Поищу-ка я себе помощников…

На его зов тотчас откликнулись жители ближайших селений. Умения им было не занимать. Нашлись и землекопы, и глиномесы, и гончары. Вскоре было заготовлено большое количество прекрасных жёлтых кирпичей. Для доставки строительных материалов через всю страну потянулась дорога, вымощенная этим же кирпичом. Размеры подземного хода, который предстояло соорудить, должны быть такими, чтобы великан мог, хотя бы ползком, пробираться по лазу. Для того чтобы сделать ход в полный рост Гуррикапа, жителям пришлось бы заниматься строительством подземного хода много лет. Еще неизвестно, как далеко в глубь земли придется вести ход, а Гуррикапа подмывало желание поскорее заглянуть в царство подземных гигантов. Вдруг удастся наконец что-нибудь выяснить про свою прапрародину! И, чем змей не шутит, вдруг он сможет встретиться с кем-нибудь из людей. Не тех, маленьких, с которыми бок о бок жил многие годы, а с великанами, под стать ему самому!

Конечно, и сам Гуррикап тоже не сидел сложа руки. Он взял на себя самое трудное – прокладку тоннеля. Великан один заменял целый землеройный комбайн: бульдозер, экскаватор и паровоз с вагонетками. Следом за ним двигалась бригада каменщиков, которые выкладывали кирпичом пол, стены и сводчатый потолок подземелья. Во время перерывов в работе Гуррикап прислушивался, не раздастся ли впереди какой-нибудь шорох, указывающий на появление змея, привлечённого шумом строительства. Но всё было тихо-спокойно!

Великану облегчало работу то, что он не прокладывал путь заново, а следовал змеиным лазом, только расширяя и укрепляя его. Ход шёл прямо, с небольшим уклоном под землю. Шли дни, недели, месяцы. Подземный ход протянулся уже на несколько километров, а конца и края не было видно. Дело продвигалось медленно, так как вывозить землю наружу становилось всё дальше и дальше.

Однообразие выполняемой работы превратило Гурри-капа в простую землеройку, что притупило бдительность и чуть-чуть не погубило. Однажды он едва не провалился в глубочайшую подземную расщелину. Только чудом великану удалось сохранить равновесие на самом краю пропасти. Он отполз немного назад и перевел дух. Только тогда земля, упавшая вниз, подала еле слышный знак о том, что достигла дна. Даже такому великану, как Гуррикап, вряд ли бы удалось остаться в живых! И уж совсем невероятно, что он смог бы выбраться обратно!

За пропастью по-прежнему чернело отверстие змеиного лаза, дразня и маня за собой. И работы по прокладке тоннеля продолжились. Теперь скорость продвижения намного увеличилась, так как уже не стало необходимости вывозить землю. Пропасть, как бездонная бочка, проглатывала всё, что сбрасывали в неё, и говорила: «Маловато будет!»

По крайней мере, звуки падения земли раздавались всё так же отдаленно и глухо.

Порода, сквозь которую проходил змеиный лаз, менялась. Ход шёл сначала по песчанику, потом – по граниту, а теперь – уже по монолитному скальному камню. Это избавило от необходимости облицовывать его кирпичом. Но расширять лаз стало настолько трудным занятием, что Гуррикап предпочёл сам извиваться, как змей, проникая всё дальше и дальше. Помощники стали уже не нужны. Теперь Гуррикап проводил в полном одиночестве весь день, покидая тоннель только на ночь, для недолгого сна. В последний раз волшебник вообще провел в нём целые сутки. Его помощники уже стали собираться на поиски. Причиной задержки стало то, что великан достиг цели, вернее, конца долгого пути. Его руки при очередной попытке опереться локтями о землю и продвинуться ещё на несколько метров вперёд не встретили привычной опоры. Теперь-то Гуррикап всегда был настороже и не позволил пустоте обмануть себя. Он остановился и попытался разглядеть, что в этот раз находилось под ним и впереди. Факел давно поджидал своего часа, лёжа в дорожном мешке вместе со съестными припасами и флягой с водой. Великан увидел громадный каньон. Слабого света факела не хватало, чтобы определить его размеры. Это был целый подземный мир. Вот она, Страна подземного водяного змея! Внизу, метрах в десяти, плескалась о берег вода. Это было не болото или омут, а самая настоящая многоводная река! Она медленно, величаво несла себя куда-то вдаль и вглубь, еле слышно шурша о скалистые берега кружевами-волнами.

 

Отшельники

Гуррикап долго всматривался в тёмные воды этой таинственной подземной реки. Один раз ему даже показалось, что внизу проплыл какой-то длинный предмет. Скорее всего, это было бревно, принесённое водой откуда-то с истоков. Гуррикапу не удалось заметить никаких попыток к самостоятельным движениям вопреки течению. Оно плыло по воле и по прихоти реки.

Похоже, он всё-таки нашёл обитель змея. Но отыскать самого змея в этой подземной реке, вытекающей неизвестно откуда и впадающей неизвестно куда, было гораздо труднее, чем иголку в стоге сена! Оставалось только ждать, когда змей сам соизволит снова посетить его. Надеяться на это можно было, конечно, только в том случае, если визит гиганта был не случайным.

Гуррикап пополз назад. Он был разочарован таким исходом дела. Хотя великану почти всегда удавалось задуманное, эта затея – найти змея – оказалась ему не по зубам.

Единственное, что теперь Гуррикапу нужно было сделать, это защитить туннель от не в меру любознательных жителей страны. Поэтому в самом конце подземного хода он установил прозрачную, но чрезвычайно прочную перегородку. Механизм, приводящий её в движение, управлялся жизненной силой живых существ. Они могли выйти из подземелья только с добрыми намерениями и только тогда, когда им грозила смертельная опасность. На такие штуковины Гуррикап был большой мастер. Его умение, конечно же, граничило с колдовством. Но разница между тем и другим заключается обычно лишь в знании или незнании секрета мастерства!

Для змея эта перегородка не должна послужить преградой. Снаружи, со стороны Волшебной страны, Гуррикап присыпал вход землёй, что не могло помешать такому гигантскому существу как змей, но предотвращало попадание туда людей или зверей.

В будущем, оказывается, тигр всё-таки смог попасть в подземный ход и спасся только чудом.

– В конце концов, Ахр сам был виноват в том, что заманил в ловушку пещерного льва, а Грау для своего спасения был вынужден проломить стену подземного хода, – оправдывал себя добрый великан. – Главное, что сработала моя защита, и тигр не погиб, задушенный пылью. Наверно, Глуа и есть тот самый змей, который посетил мою страну. Значит, он всё-таки был в этой подземной реке! По каким-то причинам она потом обмелела, что и позволило уидам поселиться на берегу реки. Может, произошло землетрясение, которое заставило её искать новое русло?

В гостях у Гуррикапа время текло удивительно быстро. Давно ли девочка А и Ахр прибыли сюда, а прошло уже так много дней!

Скучать им было просто-напросто некогда! Тигр на правах старожила взял на себя обязанности экскурсовода и показал девочке-уиду все заповедные уголки Волшебной страны. Её жители, люди и звери, относились к этой неразлучной парочке вполне дружелюбно. Они знали, что тигр и девочка находятся под покровительством Гуррикапа. Даже встреча со стаей Саблезубых обошлась вполне благополучно, если не считать нескольких задиристых реплик с обеих сторон. Ахр с удовольствием встретился бы с их вожаком один на один на узенькой дорожке, когда будет чуть-чуть свободней от добровольно взятых на себя обязанностей спутника и защитника девочки.

– Ах-х-р-р! – рычал Саблезубый. – Если бы не девочка, я бы показал тебе, где раки зимуют…

– Успокойся, Ахрик, – погладила приятеля по вздыбленной шерсти девочка. – Он же нас не трогает. Пойдём лучше, посмотрим на орлов…

Гигантские орлы, живущие на вершинах горных утесов, не проявили к ним интереса. Наверное, своих забот хватало! Ведь совсем недавно вылупились из яиц маленькие, но очень прожорливые орлята!

Гуррикап, узнав об этих вылазках, рассердился.

– Вы же прибыли сюда из будущего, – долго втолковывал он незадачливым экскурсантам. – Любой ваш неосторожный поступок, совершенный здесь, в прошлом, может обернуться большой бедой для Волшебной страны там, в будущем.

– Ну вот представь себе, – обратился Гуррикап к Ахру, – что ты надерёшь хвост местному вожаку стаи Саблезубых…

– Да уж, можете не сомневаться! – хвастливо подтвердил тигр. – Я запомнил тот приёмчик, на который подловил меня пещерный лев…

– …и по вашим звериным правилам, – продолжал волшебник, – тебе придется стать вожаком стаи тигров, чтобы впредь заботиться о них, таких ещё диких и несмышленых.

– Клыки и когти! – воскликнул возмущенный Ахр. – Не думаете же вы, что я снова захочу стать правителем Волшебной страны?

– Ты-то, может, и не захочешь, – успокоил Гуррикап тигра, – но ты передашь знания и опыт потомкам, которые могут и захотеть! Помнишь, ты рассказывал, как двум твоим родственникам не поздоровилось? Это в тот раз, когда стая тигров пыталась заполучить себе на ужин Элли вместе с ее приятелями: Львом, Страшилой и Железным Дровосеком! Тогда ещё Железный Дровосек перерубил дерево, по которому Саблезубые переходили овраг, пытаясь настичь беглецов, и тигры упали на дно оврага…

– Помню! – мрачно кивнул Ахр. – Я бы так глупо не поступил. Тиграм нужно было просто немного подождать, пока Элли, Страшила и Железный Дровосек отойдут от оврага подальше, а уж потом…

– А потом, – перебил великан разошедшегося Саблезубого, – произошло бы вот что. Друзья не попали бы в Изумрудный город, злая Бастинда не погибла бы, Страшила не набрался бы ума-разума! И уж, конечно, никто из людей, ни Энни и Тим, ни Фред и Чарли Блек не стали бы выручать жителей Волшебной страны из очередной свалившейся на них беды. А Саблезубые вряд ли сами справились бы со всеми напастями вроде колдуньи Арахны!

Ахр задумался. Он хорошо знал, что со своим непоседливым характером непременно вляпается в какую-нибудь историю. Впору просить Гуррикапа посадить его на привязь, чтобы невзначай не наследить в прошлом…

– А мне можно гулять? – робко обратилась девочка А к великану. – Я ведь не такая драчливая, как Ахр или Арахна! Да я и за тигром прослежу, чтобы он не натворил чего-нибудь. Удержала же я его от стычки со змеем!

– Ты хорошая девочка, – согласился волшебник, – не в пример Карене и Арахне. Раньше я бы и не задумался, как избавить Волшебную страну от злой колдуньи вместе с её пакостями. Замуровал бы в подземном лазе, например, да и все дела! А теперь придется подумать, как бы не погубить Арахну. Вдруг она твоя прямая родственница? Тогда, если умрет колдунья, ты тоже исчезнешь, как будто тебя никогда и не было, ни в прошлом, ни в будущем. Усыпить её, что ли, пусть гномы о ней заботятся веки вечные, раз так опрометчиво поклялись… – задумался Гуррикап. – Мы ведь не знаем, надолго ли Арахна от вас отстала. Она может появиться здесь со дня на день. Это – ещё одна из причин, почему вам нужно держаться к замку поближе. Поэтому с сегодняшнего дня без меня – ни шагу! Чем меньше в Волшебной стране найдётся следов вашего пребывания, тем лучше. Я же предупрежу всех жителей, чтобы нас не беспокоили до тех пор, пока не появится злая колдунья. Пусть это произойдет даже и через пару тысяч лет!

– Это что же, – ужаснулся Ахр, – мне так и сидеть у замка, как на цепи, всю свою сознательную жизнь? Тигриный век не такой длинный, как уидовский или ваш, великанский…

– Ну-ну, – успокаивающе произнёс Гуррикап, – не расстраивайся! Я надеюсь, что вам удастся вернуться в своё время гораздо раньше. Как знать, может, водяной змей Глуа, Страж Тёмной реки, не оставит вас в беде, снова наведавшись в гости. А до того времени будем играть в отшельников!

 

Мечта тауреков становится явью

Стража Тёмной реки от спячки пробудила… тишина. До Глуа не доносились ни журчание жёлтого ручья, ни отдаленный скрип огромных мельничных колес, которые, как ни смазывай, всё равно так противно визжат.

– Что случилось? – насторожился змей. – Ну никому ничего нельзя доверить, даже гномам, а ведь они – одни из лучших! – огорчился Глуа, поняв, что дело в тишине. – Вздремнуть не дадут!

Он сладко потянулся, для разминки соорудив над рекой арку из своего огромного тела, не спеша разобрал её, свернув в позу отдыха – в бухту вокруг головы, и неторопливо направился к ущелью Проглоту. Жёлтый Туман ещё держался над каньоном, но уже стал похожим на воздушный шарик, нечаянно напоровшийся на гвоздь.

Водяной змей успел, как всегда, вовремя. Над пропастью как раз завис грязно-жёлтый ковёр-самолёт.

– Это что еще за чудо? – удивился Глуа. – Раньше здесь таких летательных аппаратов не водилось… Неужели я что-то проспал?

Через мгновение ковёр, как будто испугавшись нежелательного свидетеля преступления, умчался прочь. А в воздухе осталась великанша. Грязная, оборванная и чрезвычайно расстроенная женщина! Летать самостоятельно для неё оказалось непосильным делом. Пришлось просто падать вниз! Во время этого свободного, но стремительного падения, опережая её, великаншу сопровождал такой истошный вой, которому мог бы позавидовать и пикирующий бомбардировщик.

Глуа мгновенно собрался в воронку и успел подхватить в свой кулёк сначала вопль, а затем и великаншу.

Теперь, вблизи, он узнал эту женщину даже под коркой грязно-жёлтой пыли. Это была Карена, жена Арахнара, одного из самых незлобивых уидов, которого вместе с женой и дочерью Арахной водяной змей поселил в долине Уидов охранять лаз в страну Гуррикапа.

«М-да-а! – протянул про себя Глуа. – А я-то надеялся сделать из этих уидов настоящих людей: сильных, умных, добрых…»

– И как же ты, женщина, оказалась в Таурии? – вкрадчиво спросил Страж. – Ведь вы должны были жить в долине Тёмной реки! Или тебе надоело жить? – проскользнула в голосе змея нотка гнева.

Испуганная Карена размазала по грязному лицу ручей жёлтых слез.

– На ковре-самолёте! Я сплела его из паучьих нитей. Мне стало скучно в долине. Лови рыбу, жарь рыбу, ешь рыбу… Разве это жизнь? Надоело!

– Если бы я вовремя не оказался в ущелье, ты сама бы стала рыбой. Камбалой! По крайней мере, такой же плоской. Разбилась бы в доску! – воскликнул Глуа. – Ну давай, кайся дальше!

И великанша всё рассказала: о том, как она пробралась в Таурию и покорила гномов; как они объявили ей войну и остановили колёса мельниц…

– Так они, вроде бы, должны крутиться сами по себе, и без помощи гномов? – удивился змей. – Или Тёмная река иссякла?

– Тёмная река крутила колеса слишком медленно, – пояснила Карена. – Жизненного пространства же не хватало. Тут – вода, там – скалы! Гномы перемалывали камни гораздо быстрее, пока не взбунтовались. А потом перестал повиноваться и ковёр. Он просто-напросто сбросил меня в ущелье, как ненужную вещь на свалку. Так я и оказалась здесь, в Проглоте…

«И правильно сделал! – согласился про себя Глуа с ковром. – Мне бы такая змея подколодная досталась, я бы её нипочём носить на себе не стал! Придётся исправлять сотворенное Кареной зло».

И Глуа, ворча себе под нос, пополз наверх, в Таурию. Ведь Карену, как ни крути, пришлось всё-таки тащить на себе, самой-то ей на отвесные скалы ущелья не взобраться!

В котловине Таурии дым стоял коромыслом, всю страну затянуло жёлтой пеленой. Глуа сразу понял, каким способом Карена пыталась заставить гномов работать на себя.

«Её-то энергию, да в мирных бы целях!» – подумал змей.

– Если нужно какое-нибудь зло сотворить, откуда у уидов только и сообразительность берется? А вот для доброго дела палец о палец не ударят! – прошипел Глуа. – Хотя, может быть, мои надежды на уидов ещё и оправдаются. Если их дочь Арахна не в мать, а в Арахнара пойдёт…

Но тут вода в озере, обосновавшемся в кальдере вулкана Таурии, как бы взорвалась изнутри. Оттуда с огромным шумом и плеском пробкой вылетело что-то огромное…

– А рыба-то плещется! – обрадовался Глуа. – Не всю ещё потравили Жёлтым Туманом…

Однако прервавший его радужные мысли вопль принадлежал явно не рыбе. Он до последней нотки страха напомнил Глуа недавний вопль Карены. Вслед за воплем появилась… великанша. Водяной змей даже оглянулся, не Карена ли это. Нет, она так и стояла там, где её оставил Глуа.

– Значит, Арахна! – вынужден был признать великий змей крушение своих надежд. – Все-таки яблоко от яблони недалеко падает…

Арахна, а это оказалась именно она, замерла, не в силах шелохнуться, будто загипнотизированная пристальным взглядом немигающих змеиных глаз.

– Подойди поближе, – прошипел змей.

Великанша сделала несколько неуверенных шагов.

– Бли-и-иже, еще бл-и-и-и-же! – тем же свистящим шепотом попросил Страж Тёмной реки.

Теперь Арахна оказалась совсем близко к голове змея, угрожающе покачивающейся из стороны в сторону.

«Если он прикажет сделать ещё пару шагов, – со страхом подумала она, – придётся ползти сквозь него…»

– А теперь рассказывай как на духу, откуда взялась! – грозно приказал змей, к счастью Арахны, совсем не то, что ей взбрело в голову.

Колдунья вытянулась по стойке «Смирно!», как новобранец на плацу, и, запинаясь, словно первоклассница, стала рассказывать, что с ней случилось.

Чёрный камень выпустил Арахну из своей пасти прямо в воздухе, нимало не позаботившись о её мягкой посадке. Так как колдунье раньше всего только один разок довелось летать самой по себе, с утеса Гибели, то она падала, как огромный мешок с костями, стуча ими на лету. Хорошо ещё, что внизу, прямо под ней, оказалось озеро!

– Ну и что ты собираешься делать дальше? – спросил Глуа.

На такой прямой вопрос мог быть только прямой и честный ответ.

– Не знаю… – пожала плечами Арахна. – Нужно осмотреться, может быть, с мамой посоветуюсь…

– Знаю-знаю, что она посоветует! – усмехнулся змей. – Вы же обе бешеной жёлтой пылью укушенные… Сейчас же побежите составлять список, кого вам самим нужно покусать! Я думаю, будь здесь всё по-старому, ты бы снова недолго в Таурии задержалась. Опять стибрила бы у матери Волшебную книгу, ковёр-самолёт, прихватила бы гномов в придачу – и ищи-свищи!

– Я же не знала… – начала оправдываться Арахна, но замялась, вспомнив свой сон.

– Не знала… – передразнила её Карена. – Я вот тоже не знала, а то бы я тебя… Не зря видно, мне накануне сон приснился. Будто я тебя в Таурии встретила, всю такую побитую, оборванную. Поругала, конечно, но в конце концов пожалела, привела в замок… Родная кровь всё-таки! У-у-у, ведьма! Сговорилась с гномами…

– Сама ты ведьма! – огрызнулась Арахна.

– Ишь, устроили мне тут гадание на ромашке, знала, не знала! – решительно прервал перепалку, которая грозила того и гляди незаметно перерасти в драку, мудрый змей. – Зато я знаю, что с вами сделаю…

Великанши перестали грызться, трусливо поджав воображаемые хвосты, и с трепетом стали ждать решения своей участи. Начало было много не обещающим…

А Глуа посетила блестящая мысль, и он её думал.

«Все гениальное – просто! – пробормотал он наконец про себя. – Как это я сразу не сообразил. Наверное, от уидов заразился бестолковостью…»

Змей покрутил кончиком хвоста у своей головы и пояснил:

– Отныне и навсегда вы будете сами крутить колеса мельниц. Карена – поздоровей, будет обслуживать Каменную мельницу, Арахна – Водяную. В каменоломне же будете работать вместе. И да будет так, пока существуют Кальдерные горы Таурии!

«Или пока Тёмная река не вернется в прежнее русло», – добавил он про себя.

– Форма одежды парадная – как у тауреков! Карена – вся из себя в жёлтом, Арахна – в голубом.

Через некоторое время, по меркам долгожителя-змея совсем небольшое, работа закипела. Колеса крутились, жернова скрипели, жёлтый ручей злобно журчал…

Издалека великанши ему напоминали разноцветных бабочек, весело порхающих возле мельничных колёс.

– Полный порядок! – решил Глуа. – На пару им будет не так скучно! Когда-нибудь, когда следы проклятого астероида Дру совсем выветрятся и из них, и из земли Таурии, из этих друидов, может, и получится что-нибудь путное!

 

Детективная история продолжается

Много тайного стало явным тому, кто ознакомился с этой, почти детективной, историей Волшебной страны. Он нашёл ответы на вопросы, которые довели Страшилу Трижды Премудрого до головной боли. Оказывается, ларчик её истории, и так доверху набитый тайнами, имел ещё и двойное дно. Там до поры до времени была спрятана история Среднего мира. Мир оказался тем ещё: смертоносный воздух ущелья Проглота, ядовитые шуа, гигантские пауки, кусаки и кусалы живой пыли астероида Дру. Только кое-где, местами, имелись пригодные для трудной жизни островки, такие как долина Уидов и Таурия, населённые подгорными великанами-уидами и гномами-тауреками.

Полностью размотать запутанный клубок истории Волшебной страны Страшиле помог бы, пожалуй, только мудрый водяной змей Глуа, Страж Тёмной реки. Может быть, в своё время это так и произойдет. Тогда любознательный читатель откроет для себя продолжение этой истории: где настоящая родина Гуррикапа, как попадут домой саблезубый тигр Ахр и девочка-уид А и многое-многое другое, не менее интересное другое.