— Лейла? — зов сорвался с губ едва различимым шёпотом даже прежде, чем сознание вернулось в тело.

— Жива, жива твоя красавица, не дёргайся, — с насмешкой произнёс знакомый голос и чья-то тяжёлая рука на мгновение придавила меня за плечо к постели. Я несколько секунд приходил в себя, следуя полезному совету. Воспоминания до какого-то момента были чёткие и ясные, а дальше в них зиял безнадёжный провал. Последнее, что я помнил, был тихий щелчок, возглас Лейлы, взрыв, ощущение полёта и — темнота. Неужели повезло, и нас вышвырнуло «на берег»?

А потом я сосредоточился на настоящем и, открыв глаза, поспешно попытался сесть, потому что наконец вспомнил голос, рекомендовавший мне «не дёргаться».

— Да говорю же, лежи, подполковник; ты раненый, тебе можно, — весело проговорил царь, опять придерживая меня в горизонтальном положении.

Мельком оглядевшись, я обнаружил себя в каком-то небольшом чистом помещении, озарённом мягким слабым светом единственного свет-камня на потолке. Похоже, это была палата в госпитале.

— Ваше Величество, а что вы здесь делаете? — не очень вежливо уточнил я. Мысли в голове шевелились вяло, сталкивались друг с другом и бестолково расползались в разные стороны. То ли это были последствия контузии, то ли — пытавшихся избавить меня от неё лекарств.

— То есть, что тут делаешь ты, тебя не интересует? И где — здесь, тоже? — ехидно уточнил он.

— Об ответе на эти вопросы я догадываюсь, — честно признался я. Было очень неуютно лежать, когда рядом на жёстком стуле без спинки скрючился самодержец. В этом было что-то нереальное и категорически неправильное, настойчиво требовавшее у меня подняться на ноги.

— Не поверишь, но я тут прячусь, — усмехнулся царь. — Предваряя твой следующий вопрос, — тем более что Тахир велел тебя контролировать и не давать переутомляться, если вдруг очнёшься, — прячусь ото всех. Начиная с царицы и заканчивая бесконечными советниками и охранниками. Ты такой переполох устроил своим «большим бумом», любо-дорого посмотреть. Посмотреть со стороны, а не участвовать.

— Почему? — машинально переспросил я. Каша из головы пропала, оставив звенящую пустоту. Я совсем ничего не понимал, а Его Величество, похоже, ещё и совершенно сознательно пытался меня окончательно запутать; в порядке мести за переполох, надо думать.

— Потому что никаких нервов не хватит, — рассмеялся он. — Но я понял, ты не про это спрашиваешь; тебе интересно, что их всех так всполошило, и что именно взорвалось на этом проклятом мосту. Поздравляю, ты умудрился вызвать на себя удар ловушки, предназначенной мне. Как? В общем-то, тоже ничего сложного. Близкая моему дару сила, — твоё ненаправленное Разрушение в небольшой концентрации вполне могло её напомнить, — и царская кровь. Понимаю, тебе непонятно, откуда она там взялась. Это тоже довольно просто, но ты должен дать клятву о неразглашении; я-то тебе верю и без клятвы, но всё-таки государственная тайна. Ну, или можешь и дальше пребывать в неведении.

— Что, Тай-ай-Ришад всё-таки ваш родственник? — тихо предположил я.

— Нет, ну, определённо, с тобой неинтересно общаться, — ехидно улыбнулся царь. — Всё-то тебе понятно. Родственник, да. Помнишь историю про моего прадеда, Бирга Второго? Который всю семью вырезал, чтобы на престол взойти. Ну, вот; оказывается, не всю. Супруга старшего из его братьев, которую считали погибшей в реке, не погибла. Благополучно выжила, сбежала в дальние края, родила там ребёнка, которого носила в момент бегства… В общем, дальнейшая история вполне понятна. Рошан, вернувшись в Флоремтер, на Венец претендовать не собирался, даже принёс отцу клятву верности и молчания; ему просто хотелось жить в родных краях. Я его хорошо знал, мы были почти ровесники. Когда отец умер… Об этом мало кто знает, но был совершён ряд покушений на первых претендентов на Венец, включая меня. Видимо, кто-то знал о наличии у Рошана права носить это украшение, за что он и поплатился, а вместе с ним — его жена. Как при этом выжила девочка, надо думать, никто уже никогда не узнает. Равно как и причину, по которой про неё так никто и не вспомнил за многие годы.

— Кажется, я догадываюсь, почему, — вдруг осенило меня. Мысль была настолько простая и очевидная, что я искренне удивился собственной слепоте. — И кто тот загадочный Иллюзионист, заставивший весь мир забыть о тех смертях.

— Рассказывай, рассказывай. Хоть тебя, повторюсь, просили не утомлять, но ради такого дела можно. Тем более, уже практически родственники, — рассмеялся он. Мне от этих слов стало совсем нехорошо; особенно потому, что они были правдивы. Вот уж чего не мог представить даже в самом страшном кошмаре…

— Лейла. Девочка настолько испугалась, что заставила забыть об этом событии не только себя, но и весь окружающий мир. Может быть, именно из-за неё тогда и случился пожар, уничтоживший все следы, сейчас уже сложно судить. Эта версия объясняет всё; и тот факт, что дар у неё был уже проявлен, когда патрульные её нашли, и тот факт, что она не помнит, как спаслась. Очень редко люди запоминают момент первого пробуждения магии, обычно это происходит без участия сознания.

— Да, дела, — задумчиво покачал головой Бирг Четвёртый.

— Вы намереваетесь что-то в этой связи предпринять? — осторожно уточнил я.

— Зависит от того, что ты планируешь рассказать своей красавице, — он спокойно пожал плечами.

— Ничего. Пусть считает, что это кто-то из Дома Иллюзий. Скажем, Амар-ай-Шрус. Иначе она начнёт винить себя решительно во всех бедах.

— Ну, значит, мы друг друга понимаем, — благодушно кивнул монарх. — Девочка и так натерпелась, не надо ей всё это знать. Пусть занимается любимым делом, фронт работ я ей обеспечу.

— Вы всё-таки решили определить её во Владыки? — вздохнул я.

— Естественно, зачем таланту пропадать в безвестности, — пожал плечами царь. — Забавно; по-моему, Иллюзионисты — единственный Дом, в котором за всю его историю не было Владычиц. Но с её даром она там быстро шороху наведёт, только держись. Она у тебя специалист по невозможному. Ты же, наверное, не помнишь, как выжил-то? Э-э! А я между прочим видел свидетеля; заикается и Тайра поминает. Вы отлетели в сторону, пару минут неподвижно висели на месте, а потом легко и плавно спикировали на берег. Угадай, кто всё это организовал? И после этого ты ещё сомневаешься, что её надо во Владычицы!

— Вот ты где, — раздался откуда-то из-за моей головы (видимо, именно там находился вход в палату) тихий женский голос. Я опять дёрнулся встать, и опять царская ладонь впечатала меня в постель.

— Да лежи ты уже, — раздражённо буркнул Его Величество. — Латифа, ну, неужели без меня никак?

— Бирг, я понимаю, что тебе гораздо интереснее здесь болтать о ерунде, — мягко проговорила царица. — Но ты же сам прекрасно понимаешь, за неделю до церемонии перенести всё в новое место не так-то просто.

— Да понял я, иду уже, — поморщился царь. — Ну, что, Разрушитель, добился своего? Угробил достопримечательность, теперь придётся Возложение Венца переносить.

— Рад стараться, — с трудом пробормотал я. Голова неожиданно и как-то вдруг сильно закружилась, в висках начинало понемногу ломить, и я с трудом сглотнул вязкую слюну.

— Так. Похоже, я всё-таки нарушил заповедь доктора. Сейчас кого-нибудь позову, — в голосе Его Величества отчётливо прорезалось участие и сочувствие.

Последнее, о чём я успел подумать, прежде чем сознание вновь меня оставило, что клятву-то я царю так и не принёс.