Чем дальше, тем больше странных и необычных обстоятельств вскрывалось в этом деле.
Выяснилось, что Тай-ай-Арсель был убит без применения магии. То есть кто-то с впечатляющим хладнокровием и настораживающей сноровкой выпотрошил мужчину под прикрытием иллюзии, или и вовсе где-то в другом месте. Не было ни следов от каких-то зелий в крови, не было следов борьбы или сопротивления, хотя эксперт настаивал, что потрошили его ещё живого. Почему он при этом не дёргался и не бился, было совершенно неясно. Впрочем, по заключению какая-то магия всё-таки могла иметь место, только следы её аккуратно подчистили, да и дурманы, не определяемые никакими средствами уже через пару часов после смерти, никто не отменял.
В общем, очень сложно было поверить, что подобное могла совершить эта девушка.
Нет, я не проникся её «положительностью» и не был до глубокой жалости тронут печальной историей магистра Шаль-ай-Грас. В конце концов, с Иллюзионистами никогда нельзя быть ни в чём уверенным. Я потому и не люблю связываться с магами этого направления: в них никогда не поймёшь, где кончается очередной слой масок и начинается надёжно запрятанная под ними личность. Из этого правила единственным исключением всегда был Пир, но и то потому, что мы были знакомы с раннего детства, до проявления у обоих дара.
Был один основной и очень серьёзный аргумент за то, что не рука этой девушки оборвала жизнь дора Керца. Ей просто негде и некогда было научиться той филигранной точности, тому изящному профессионализму, с которым были нанесены увечья. Чувствовался огромный опыт, причём опыт не мясницкой работы, а именно палаческой практики. И это было не моё мнение, а цитата из официального заключения. Я мог допустить, что эта девочка не так проста, как кажется на первый взгляд или представляется по рассказам Пирлана. Но что добрый десяток из своих двадцати пяти лет она посвятила искусству резьбы по живому материалу, — это вряд ли. Это уже паранойя и нежелание разбираться подробнее.
Но девочка была интересная, что есть — то есть, и если не убийцей, то соучастницей вполне могла быть. И секретов, и примечательных особенностей полно, начать хотя бы с силы её дара. Он по всем признакам просто не мог быть ненаследственным, такое не появляется на ровном месте, и даже не во втором поколении. Так почему не нашлись её родители? Впрочем, вполне могло случиться, что мать нагуляла её от потомственного мага, но в это почему-то не верилось.
А чего стоил набор её кровников! Мне бы хватило одного Хаарама после всего того, что я успел о нём выяснить. Что уж говорить о сыне Оллана Берггарена, да ещё при этом маге-Материалисте!
Хотя, мог бы в нашу единственную встречу сразу опознать знаменитую кровь в этом Бьорне; отпрысков великого рода сложно с кем-то спутать. Меня оправдывало только то, что в тот момент я был слишком занят другими мыслями, и уж точно не ожидал повторной встречи с кем-то из этой дружной компании.
Так что утром, когда свыше пришёл приказ прибыть для доклада к Его Величеству и прихватить с собой наследницу Тай-ай-Арселя, я чувствовал себя весьма неловко, вторгаясь под крышу столь уважаемого мной дома. А уж когда в гостиную, куда меня для ожидания сопроводил один из слуг, решительно шагнул сам генерал Оллан Берггарен, окончательно растерялся.
Впрочем, с трудом поспевавшая за широким шагом высокого мужчины магистр Шаль-ай-Грас тоже выглядела весьма смятенной. Когда Иллюзионистка увидела меня, на её лице удивление смешалось со страхом и, как мне показалось, некоторым облегчением.
Я, наверное, никогда уже не привыкну к общению с магами Иллюзий. Этим надо заниматься в молодости, а не в сорок лет судорожно навёрстывать упущенное. Всю дорогу мне было не до разглядывания спутников, я был полностью сосредоточен на собственной проклятой ноге и необходимости поддерживать заданную генералом скорость передвижения. А вот когда возле экипажа я вновь оглядел магистра, к увиденному я оказался не готов, хотя и сумел сохранить лицо. Пришлось напомнить себе, что передо мной не просто молодая девушка и жертва обстоятельств, но опытный и сильный Иллюзионист.
На улицу вышла совсем не та женщина, которая вбежала в гостиную вслед за генералом. Причём изменения оказались настолько кардинальными, что я едва поборол желание проверить единственным доступным способом: разрушением чужой магии.
Если сама Лейла была на вид очень тёплой, солнечной и живой, с ласковой улыбкой и лучистыми зелёными глазами, то занявшая её место женщина оказалась полной противоположностью этого образа. Вьющиеся мелким бесом рыжие волосы сменили свой оттенок на благородную медь, а буйные кудри — на мягкие локоны. Черты и форма лица стали строже, выпрямился в соответствии с идеальными пропорциями чуть курносый нос, золотистые веснушки на загорелой коже сменились холодным алебастром чистой кожи. И даже яркая зелень глаз уступила место холодному бесстрастному металлу. Изменилась фигура, изменились повадки, изменилась одежда; и если прежнюю магистра Шаль-ай-Грас мне было психологически трудно в чём-то подозревать, то при виде нынешней я засомневался, так ли уж она безгрешна? Потому что от этой суровой леди со взглядом опытной сотрудницы Царской Охранки я мог ожидать чего угодно, вплоть до организации заговора с целью захвата трона.
Вот за это я не люблю Иллюзионистов. Да и не только я.