Важных дел у меня на сегодня было два. Тех самых, которые безотлагательные и имеющие наивысший приоритет, а все остальное – по мере возможности. И начать я решил с визита в скорбящий дом Юнуса Амар-ай-Шруса для разговора с безутешными родственниками.

Дом скорбел как-то… неубедительно. На пороге неловко мялся смутно знакомый паренек в форме – надо думать, оставленный Кадиром человек. А мимо него сновали какие-то люди, выносящие вещи, понукаемые звонкоголосой невысокой моложавой женщиной приятной наружности.

– Что здесь происходит? – мрачно поинтересовался я. При моем появлении суета замерла, а женщина уставилась на меня огромными темными глазами трепетной лани.

– Ну, так вроде не было распоряжения ничего не трогать, – неуверенно пробормотал смущенный страж.

– Хочу продать все и уехать, – воинственно задрала подбородок женщина. – Это преступление?

– Нет, что вы, – я пожал плечами. – Я даже вполне понимаю это желание. Но перед вашим отъездом я хотел бы задать несколько вопросов. Желательно прямо сейчас, – мягко попросил я. Моя собеседница как-то очень нервно и даже судорожно вздохнула, но резко кивнула.

– Отдохните полчаса, – велела она грузчикам и кивнула мне, предлагая следовать за ней. – Говорите, – разрешила женщина, когда мы прошли в полупустую гостиную, из которой большую часть мебели уже вывезли.

– Присядьте, разговор может быть сложным, – предложил я, подавая пример и опускаясь на низкий объемный диван у стены. За моими движениями женщина наблюдала с озадаченно-сочувственным выражением. Логика подсказывала, что это из-за ноги. Хозяйка некоторое время помялась, стоя рядом, но все равно присела. – Да, простите, я не представился. Следователь Дагор Зирц-ай-Реттер, ИСА. Позвольте объяснить, что именно привело меня в ваш дом… Кстати, а где ваша дочь?

– Она собирает вещи. Вы и с ней хотите поговорить?

– С ней особенно, – кивнул я. – Но начнем, пожалуй, с вас. Я уже в общих чертах в курсе, как именно развлекался ваш покойный супруг. Скорее всего, знаю гораздо больше, чем вы. Но я здесь не для того, чтобы открывать вам глаза на покойного или тем более в чем-то вас обвинять. К сожалению, таким нехитрым способом он сумел избежать наказания, но вы можете рассказать что-то о прочих его делах и, самое главное, контактах, чем поможете изобличить его сообщников.

– Оставьте мать в покое, – прозвучал от дверей тихий голос. Мы одновременно обернулись на звук.

Судя по всему, это была та самая дочь Юнуса Амар-ай-Шруса. Очень симпатичная девушка с длинными медными волосами, синими глазами и правильными чертами лица. Здоровый цвет лица и румянец на щечках говорили о неплохом самочувствии, но смущало странное выражение в глазах, трудно поддававшееся определению. Как будто эта девочка видела что-то недоступное всему остальному миру. И если старшая из женщин на эмоциональном уровне была несколько встревожена моим визитом, но основной частью ее заполняло облегчение и надежда на лучшее, то младшая была полна тоскливой обреченности.

– Гайда, что за тон? – нахмурилась мать. – Господин следователь…

– Мам, не надо. – Девушка устало поморщилась, как будто это именно она была взрослой и умудренной жизнью женщиной, разговаривающей с собственным любимым, но не очень умным ребенком. – Пожалуйста, господин следователь, давайте вы сначала поговорите со мной, а потом, если останутся какие-то вопросы, уже с мамой, хорошо?

– Если вам так будет удобнее. – Я пожал плечами. Судя по всему, младшая знала гораздо больше, чем старшая, поэтому я ничего не терял.

– Мам, выйди, пожалуйста, хорошо? – обратилась Гайда к матери, и та, смерив ее грустным взглядом, кивнула и вышла. На мгновение я уловил отголоски какой-то старой и неосознанной боли. – Этот ублюдок легко отделался, – тихо и как-то не зло, а опять очень устало проговорила девушка, присаживаясь на место матери.

– Увы, – медленно кивнул я, без труда понимая, о ком она. Спорить было глупо, я и сам так думал. – Я правильно понимаю, вы помните гораздо больше, чем ваша мама?

– Взрослые часто забывают, что дети очень много видят. Не все понимают, да, но им свойственно взрослеть, – глубоко и тяжело вздохнула она. – Он не всегда такой был. Мне было лет пять, когда все это началось. Я тогда ничего не понимала, но очень остро почувствовала, что что-то не так. Маме он подчищал память, но… она вдруг перестала смеяться. Все вроде бы было по-прежнему, только одна вот эта мелочь. Дети такое хорошо замечают. Первый раз я его застала за «развлечениями» в семь лет. Это была какая-то совсем молоденькая незнакомая мне девушка. Я тогда не поняла, что именно происходит, а он, увидев, что я на него смотрю, только обрадовался. Потом было еще несколько случаев… Мне теперь кажется, он специально подстраивал все так, чтобы я его обнаруживала. Ему нравилось, что я видела и что я знала. К счастью, о его развлечениях с мамой я узнала только годам к четырнадцати. Если этих девочек он просто насиловал, то ее… – Она запнулась, судорожно вздохнув, но продолжила. Глаза девушки оставались сухими. – Над ней он издевался. Ему нравилось, как она плачет, кричит и зовет на помощь, да еще каждый раз заново. Кажется, с остальными он просто боялся так развлекаться – они все были Иллюзионистками, поэтому могло не получиться заставить забыть. Он вообще был трусом. И умер трусом.

– Почему вы не пошли с этим к нам? – задал я самый очевидный вопрос. Нет, я понимаю, когда была маленькая, маленькому ребенку могли и не поверить. Но позже?

– Не знаю, – тяжело вздохнула она. – Правда не знаю. Мне вообще не приходило в голову, что об этом можно рассказать. Только когда эта тварь сдохла, я сама вдруг задумалась: а почему? Может, я дура или тоже трусиха. Наследственность дрянная. – Гайда горько усмехнулась. – А может, это его магия. Ему хотелось, чтобы я знала, но молчала.

– Он… развлекался один? – уточнил я.

Нет, все-таки Амар-ай-Шрус заслуживал куда более тяжелого наказания. Одна надежда, что в мешке Караванщика ему воздастся за все с лихвой.

Кстати, надо уточнить, а он ли это был? Или тут, как со смертью Тай-ай-Арселя, возможны варианты? Благо теперь я знаю специалиста, способного это сделать, и ему будет непринципиально, один труп проверять или два.

Кстати, не опоздать бы к его визиту…

– В тех случаях, когда я его видела, да, – она повела плечами. – Но мне кажется, порой у него бывали гости. Да и не факт, что сам он ни к кому не ходил и ни в каких массовых оргиях не участвовал. – Гайда устало и цинично усмехнулась.

– А с кем-нибудь из коллег он был особенно дружен? Или вообще с кем-нибудь?

– Сложно сказать, – вновь медленно и неуверенно пожала плечами девушка. – Так, чтобы прямо друзья, вроде бы и не было никого… Он даже с кровниками своими не общался, разве что с Маарифом Идар-ай-Алем. Только того, мне кажется, тяготило это общение. Говоря прямо, Юнус за ним бегал как собачонка и чуть ноги не целовал. Выглядело довольно жалко.

– Это странно. Мне он показался вполне самодостаточным и уверенным в себе человеком, – задумчиво протянул я.

– Он всем таким казался. – Гайда вновь скривила губы в усмешке. – Люди часто дома показывают себя с той стороны, с которой их никто не видит. К тому же он ведь был Иллюзионистом. А при общении с Идар-ай-Алем в приватной обстановке маска с него порой слетала. Точнее, слегка приподнималась, но если хорошо его знать, можно было заметить сквозящее из-под нее подлинное отношение. А я хорошо его знала. Я наблюдала за ним неотрывно, потому что боялась, что рано или поздно меня ждет то же, что происходило с матерью. Но он почему-то меня не трогал. Наверное, ему хватало моего страха. Что касается Маарифа, – она встряхнулась, с усилием отгоняя тяжелые воспоминания. – Я сейчас об этом думаю, и вот что мне кажется: а не был ли Юнус не просто восхищен им? Очень может быть, что он был влюблен. Может быть, того именно это и раздражало, потому что я видела, как Идар-ай-Аль иногда брезгливо морщился.

Мог ли Амар-ай-Шрус в дополнение к садистским наклонностям иметь предрасположенность и к этому извращению? В общем-то совсем не удивлюсь. Этот штрих вполне подходил к нелицеприятному портрету подлинной натуры Иллюзиониста.

Но как же я не люблю этих магов… Такая благообразная наружность, и настолько гнилое нутро!

– А кого вы еще знаете из его кровников?

– Мерт-ай-Таллер, он тоже у нас преподает. И тоже кажется вполне благообразным, – она вновь брезгливо скривилась. – Остальных не вспомню, у нас дома они бывали редко и ничего не преподавали. Вот об этом попробуйте спросить маму. Только, пожалуйста, не рассказывайте ей ничего, ладно? Она сегодня как будто воскресла, – вымученно улыбнулась девушка.

– И не собирался, – я качнул головой. – Когда и куда вы планируете уехать?

– Мы еще не решили куда. Хотим продать все это и посмотреть мир, – она развела руками. – Наверное, через несколько дней.

– Я понимаю, что это не мое дело, но настоятельно рекомендую вам зайти в гости к Тахиру Хмер-ай-Морану. Мне кажется, вам не помешает его помощь. Поверьте, я очень хорошо знаю, о чем говорю. – Я не удержался от усмешки.

– Боюсь, на услуги Великого Целителя мы потратиться не можем, – хмыкнула она, ничуть не обидевшись.

– Я не думаю, что он возьмет с вас деньги.

– Я подумаю об этом, – медленно кивнула Гайда, явно не вполне доверяя моим словам.

Надо будет поговорить о ней с Тахиром; что-то подсказывает мне, его помощь нужна этой девушке не меньше, чем Лейле.

При воспоминании о магистре Шаль-ай-Грас на сердце ощутимо потеплело. И это было приятное ощущение.

Пожалуй, на этом полезная информация, почерпнутая мной в доме покойного Владыки Иллюзий, исчерпывалась. Прочие кровники Амар-ай-Шруса хоть и были вполне состоявшимися магами, но к верхушке Дома Иллюзий не имели никакого отношения. Но фамилии я на всякий случай переписал и даже поставил себе целью опросить их. Можно будет нагрузить Халима, если он хоть немного разобрался с послужным списком Зарай-ай-Зимара.

Оставался все тот же Идар-ай-Аль… и снова Пирлан.

Пока ехал в Дом Иллюзий с целью нанесения визита очередному Владыке, так и эдак тасовал факты. И у меня никак не получалось отделаться от ощущения, что мой кровник не может быть не замешан. Это было низко, даже почти подло, но мысль грызла меня изнутри очень упрямо и больно.

С Лейлой все понятно: она не оказалась втянута в интриги Дома потому, что старательно от него бежала. Но мог ли Пир остаться в стороне? Он хорошо знал всех этих людей, он вращался в их среде. Его отец тоже был одним из Владык и, кстати, наверняка хорошо знал всех Владык нынешних. Да, он мой кровник, и я не чувствую в нем фальши. Но так ли он похож на мальчишку, с которым мы в далеком босоногом детстве жили по соседству и играли в разбойников? Мог ли он измениться за те годы, которые я отдал войне?

Остаться в стороне мог. Но мог ли ничего не знать? Ничего не видеть, не слышать, не подозревать…

Он говорил, что заподозрил совершенное над Лейлой насилие. Но заподозрил ли или знал совершенно точно, кто, как и когда это сделал? Тот Пир, которого я помнил, непременно докопался бы до истины. Он не мог, подозревая такое мерзкое преступление, закрыть на него глаза. Не выяснил – значит, не пытался. Уж он бы мог и к императору пойти, не испугался бы. Не пошел. Не хотел верить? Боялся?

Он не Владыка и изображает из себя простого учителя, но очень близок к верхушке Дома Иллюзий. Владыки всегда на виду у того же императора. А он?

Или это проклюнулась паранойя и я просто наговариваю на хорошего человека? Ведь чисто теоретически он действительно может быть тем самым немного рассеянным и добрым парнем, каким я его знаю. Он, в конце концов, мог просто побояться разочароваться в коллегах. Ведь Лейла – хоть и кровница, но лишь одна из многих учеников, а Амар-ай-Шрус – любимый наставник.

Так и не придя ни к какому конкретному выводу, я добрался до следующей цели – Дома Иллюзий.

– Говорите быстрее, подполковник, у меня мало времени, – с порога начал высокий темноглазый брюнет, входя в уже знакомую мне комнату ожидания.

– Магистр Маариф Идар-ай-Аль?

– Да, да, побыстрее, пожалуйста, чем обязан? У меня много дел.

– Мне, стало быть, нужды представляться нет, – медленно кивнул я, внимательно разглядывая Владыку Иллюзий.

Самое странное, Владыка этот мне понравился. Наверное, потому, что в нем не было той видимой благообразности, которая так раздражала в прочих магах этого направления. Двигался он порывисто, быстро и точно, что выдавало годы тренировок в фехтовании; что ни жест – то блок или выпад, даже если он просто закрывал дверь или опускался в кресло. На худом лице горели энергией и волей умные черные глаза, и присутствовало выражение откровенного недовольства моим визитом. Это же недовольство, нежелание тратить время, спешка и легкая усталость чувствовались и в эмоциональном фоне.

– Разумеется, – поморщился он. – Я знаю всех великих магов этого города, – он насмешливо хмыкнул. – Это помогает выжить.

– Вы не похожи на человека, которому приходится выживать.

– Зато я похож на человека, которому некогда рассуждать на философские темы, – недовольно огрызнулся он. – Вы для этого пришли? Посмотреть на меня и познакомиться? Тогда давайте подождем с этим до ужина.

– Я пришел поговорить о вашем кровнике и еще некоторых людях вашего Дома, – все так же спокойно ответил я.

– А, о Юнусе, что ли? – скривился мужчина. – Так этот песчаный червь вроде бы сам в петлю влез, нет?

– Как-то вы слишком нелестно отзываетесь о своем друге.

– Кто вам сказал, что он мой друг? – усмехнулся Маариф. – Он мой кровник. В юности, знаете ли, сложно оценить, кто чего на самом деле стоит, и правильно выбрать тех, с кем можно связать себя подобными узами.

– И чем же вас не устраивал Юнус?

– Потому что трус и размазня, – отмахнулся Идар-ай-Аль. – Да еще и мозги с возрастом прокисли. Извращенец старый…

– С чего вы взяли, что извращенец? – Владыке удалось здорово меня озадачить: я не ожидал от него такой прямолинейности.

– А с чего еще ему смотреть на меня как на кусок сахара и намекать на возможность найти утешение в его объятиях? – моего собеседника ощутимо перекосило. Кажется, мужчина едва удержался от того, чтобы брезгливо сплюнуть в сторону. – Или вы считаете это нормальными отношениями? – мрачно ухмыльнулся он.

– Я считаю, что человек умер, а мне нужно выяснить, не помог ли ему кто-нибудь в этом, – я пожал плечами. – Вы знали о других его отклонениях?

– Которых именно?

– А их было много? – я вскинул брови.

– Как-то раз я застукал его, сидящим на столе в его собственном кабинете и занимающимся самоудовлетворением, – он брезгливо ухмыльнулся. – Я же говорю, у него совсем поехала на этом деле крыша. Не удивлюсь, если есть что-то еще.

– И тому, что он насиловал собственных учениц и истязал свою жену?

– Он… что делал? – сощурился Маариф. Улыбка с лица частично сползла, превратившись в похожую на оскал гримасу.

– Не менее пятнадцати лет он регулярно истязал свою жену, после чего отвозил ее к Целителю и подчищал ей память. И насиловал своих учениц, выбирая наиболее беззащитных девочек без покровителей. Боюсь, сейчас уже бесполезно выяснять все обстоятельства и их имена ввиду кончины главного виновника, только зря тревожить ни в чем не повинных людей.

Идар-ай-Аль грязно выругался себе под нос и, запустив пятерню в волосы, рывком откинулся на спинку кресла.

Или мое составленное по рассказам представление об этом человеке не соответствовало действительности, или он слишком хороший актер даже для Иллюзиониста.

Несколько секунд собеседник сидел с закрытыми глазами и перекошенным лицом, после чего, шумно вздохнув, выпрямился и, уронив руку, уставился на меня, скривившись в подобии усмешки.

– Похоже, моим делам придется подождать. Пойдемте, Зирц-ай-Реттер, здесь неподходящее место для разговора.

Против ожидания, пошли мы не в кабинет мага в Доме Иллюзий, а на улицу. Напротив Дома был небольшой скверик, где на скамейке мы с Иллюзионистом и осели, прикрытые какими-то чарами Владыки Иллюзий.

Однако становится все интересней и интересней.

– К чему такие предосторожности? – полюбопытствовал я.

– Не люблю обсуждать важные вещи под присмотром, а здесь проще обезопаситься, – поморщился он. – Значит, вы утверждаете, что Юнус настолько тронулся умом?

– А вы, стало быть, об этих его увлечениях не знали?

– Нет. Послушай, Разрушитель, я понимаю, что ты мне ни на волос не веришь, – отмахнулся он. – Но я действительно от него такого не ожидал. Я, конечно, лицемер и гнида, как и все остальные Иллюзионисты, но все-таки не до такой степени. – Идар-ай-Аль только вздохнул.

– Предположим, – не стал настаивать я. – А про магистра Лейлу Шаль-ай-Грас ты что можешь сказать? – принял я переход на «ты». Если ему так удобнее, пожалуйста, мне без разницы.

– А кто это? – очень натурально удивился он. Потом, задумавшись, нахмурился. – Погоди, что-то знакомое. Это не та ли девица, которую газеты сватали за Тай-ай-Арселя?

– Видимо, да, – я кивнул.

– Понятия не имею, – он пожал плечами. – А что, это все-таки она избавила мир от его существования?

– Вы и Тай-ай-Арселя знали лично?

– Шапочно. У нас разные сферы интересов… были. Мне плевать на политику, и меня не интересуют сомнительные удовольствия. Впрочем, нет, лукавлю. Как-то раз я пользовался его услугами.

– Какими именно услугами? – уточнил я.

– Он мог по своим каналам достать из Верхнего или Нижнего мира что-то запрещенное или просто не попавшее в список Бат-ай-Барата. Полагаю, основная часть его доходов состояла из контрабанды этих самых предметов.

– И что же вы такое заказывали?

– Домашнее животное, – ухмыльнулся он. – Кроме шуток, мне нужна была одна забавная ящерица из Нижнего, огненная саламандра. Но это было года два назад, я уже давно разобрал ее на ингредиенты и большинство их уже использовал.

– Вы увлекаетесь алхимией?

– Да, – кивнул маг. – А еще ядами, противоядиями, механикой и электричеством. Помимо основной магии. Так что могу совершить какое-нибудь хитрое и изощренное убийство, которое никто не раскроет, – хмыкнул он. – Но вы так и не сказали, что с этой девицей не в порядке?

– Она просто свидетель, – пожал плечами я. – А еще дочь Базилы Тамир-ай-Ашес.

– От кого? – помрачнев, хмыкнул он.

– В каком смысле? – опешил я. Подобного вопроса я, опять же, не ожидал.

– Из ее мужчин я знаком только с Тай-ай-Ришадом, – усмехнулся Иллюзионист, задумчиво потирая плечо. – По фамилии выходит, что это не он. Да и вообще, Базила-то тут при чем? Она тоже в каком-нибудь убийстве замешана? Это глупости. Она, конечно, редкая язва, но не убийца.

– А ты когда последний раз ее видел? – Стыдно признаться, я окончательно растерялся. Всякого ожидал: что он будет отрицать их знакомство, что будет долго и мучительно вспоминать. Но он, похоже, вообще был не в курсе, что она умерла.

– О, давно. Как раз в тот день, когда Рошан как бабочку пришпилил меня к стене и доступно объяснил, что рядом с этой женщиной мне ловить нечего, – рассмеялся он. – Дай подумать… Лет двадцать назад. Нет, стой! Почти тридцать. Как раз до моего отъезда на север.

– Рошан был настолько хорошим бойцом? Или ты слишком самоуверенным?

– Почему – был? Не думаю, что этот человек уже растерял свои навыки. А в той ситуации… всего понемногу, наверное. Я ведь действительно влюбился тогда. Молодой был, горячий, – усмехнулся он.

– Потому что он уже умер, – я пожал плечами, наблюдая за его реакцией. Идар-ай-Аль вскинулся и недоверчиво уставился на меня, хмурясь. – И Базила тоже. Около двадцати лет назад, я сейчас не скажу точную дату. Поэтому у госпожи Шаль-ай-Грас другая фамилия: она не знала своих родителей и росла в приюте.

Непонятным взглядом вперившись в пространство, Маариф медленно откинулся на спинку скамейки. Некоторое время сидел вот так, и было ему очень грустно, обидно и даже почти больно.

Забери меня Караванщик, но мне все сложнее и сложнее верить, что он играет. Как-то слишком… по-человечески он себя ведет.

– Как она умерла? – бесцветным голосом спросил он.

– Скорее всего, очень больно, – не видя смысла щадить чувства сидящего рядом со мной человека, честно ответил я. – Ее убили. Несколько подонков, вероятно, наемников.

– А Рошан в это время где был?! – перевел на меня потерянный взгляд Владыка Иллюзий.

– Вероятнее всего, он был уже мертв. Единственным живым свидетелем тех событий была их дочь, девочке тогда было пять лет. Она видела, что случилось с ее матерью, и сама спаслась лишь чудом.

– И что, их не искали?

– По непонятной причине об этом преступлении никто не узнал до недавнего времени, когда о нем вспомнила та самая дочь. И о Базиле никто не вспомнил, и о ее муже.

– Такое под силу только очень хорошему Иллюзионисту, – медленно покачал головой Маариф. Потом грустно усмехнулся: – А, так ты меня подозреваешь, вот и спрашиваешь… Опять же, можешь не верить, но я ее не убивал. Я ее любил. Очень. Даже, наверное, до сих пор люблю. Пожалуй, похитить, убив одного Рошана, запереть где-нибудь в башне – это я бы еще смог. Да и то вряд ли, и не через столько лет. Видишь ли, мне было бы просто стыдно смотреть ей в глаза, – улыбка несколько скривилась. – Рошан меня тогда очень хорошо отделал, и я трусливо уполз зализывать раны, поджав хвост. После такого позора явиться к этой женщине с какими-то претензиями? Нет, мне бы не хватило наглости.

– Кем же был этот Рошан Тай-ай-Ришад, если он отделал лучшего бретера Амариллики? – иронично поинтересовался я.

– Без понятия, – пожал плечами Идар-ай-Аль. – Мне кажется, он работал на корону. По биографии вроде уличное отребье и чуть ли не наемный убийца, но по повадкам – дворянин весьма высокой пробы. Такие вещи хорошо заметны. Приехал вроде бы откуда-то с юга, я не особо интересовался. Говорю же, был молодой, горячий и очень самоуверенный, а тут какая-то безродная девчонка посмела мне отказать. Да еще не в порядке кокетства, а откровенно предпочтя другого. Причем я-то ее на полном серьезе звал замуж, а не только в постель. Ох и разнос мне тогда отец устроил, – он, весело фыркнув, покачал головой. – Я пожалел в тот момент, что этот Рошан меня не прикончил.

– А почему ты не даешь согласия на отмену клятвы, данной магистром Шаль-ай-Грас Дайрону Тай-ай-Арселю в неразглашении условий контракта? – резко перескочил я на другую тему, очень внимательно наблюдая за собеседником.

– Наверное, потому, что меня об этом никто не спрашивал, – озадаченно вскинув брови, пожал плечами Маариф. И опять я не увидел и толики фальши, он действительно искренне удивился. – А что, была клятва, и даже запрос?

– Запрос был из ИСА и из императорской канцелярии.

– Ого, – присвистнул он. – Какие дела делаются в мире! И давно был запрос?

– Больше недели назад.

– Не знаю, я саботирую заседания Совета Дома уже месяца два. У меня эксперименты, мне как-то не до говорильни, – вновь пожал плечами Идар-ай-Аль.

– Странно. Некоторые люди утверждали, что ты отказываешься, как и все прочие.

– Например? – вопросительно вскинул брови Маариф.

– Пирлан Мерт-ай-Таллер, например.

– Сладкий мальчик Пир? – очень удивленно вскинув брови, насмешливо ухмыльнулся он.

– Почему «сладкий мальчик»? – вновь удивился я.

– Кхм, – смущенно кашлянул Иллюзионист. – Да так. Придумал ему тут один доморощенный шут прозвище… Очень удачно прилипло. Правда, думаю, он сам о нем не знает.

– Шут?

– Шака. Ну, то есть Шакур. Он работает лаборантом в исследовательской части Дома, иногда мне помогает. Фамилии его я, уж извини, не скажу, но в канцелярии должны знать.

– И в связи с чем к Пирлану прилипло это прозвище? – уточнил я. Хотя определенные предположения в свете вышесказанного появились.

– Да все с тем же Юнусом, гнить ему в мешке. Никто их, правда, никогда за недостойным не заставал, но уж больно нежно они друг к другу были привязаны. Вернее, этот твой Пир к Амар-ай-Шрусу. Плюс, учитывая, что женщинами Мерт-ай-Таллер не слишком-то интересуется – за столько лет ни одной серьезной интрижки, ни одного слуха постельного толка в тесном коллективе, это надо постараться, – сложно не заподозрить такой вариант. Но это так, злобные шутки циничных людей, никто к нему под одеяло не заглядывал.

– Раз уж разговор зашел о личной жизни, в связи с чем ты развелся с первой женой? – вновь сменил тему я.

– Случайно выяснил, что она мне все это время изменяла, – ухмыльнулся он. – Представляешь, как здорово на пятнадцатом году счастливой семейной жизни, имея двух детей, чисто случайно выяснить, что ты после перенесенной в четырнадцать лет болезни вообще-то немного бесплоден?

– А твоя новая жена?

– Во имя богов, а моя райская птичка-то тебе на кой сдалась? – озадаченно вытаращился на меня Иллюзионист. – А, все, сообразил, это ты мою личностную характеристику собираешь, – хмыкнул он. – Итаф чудесная девочка.

– А как же наследник-маг?

– В смысле?

– Утверждали, что ты настолько хочешь наследника с магическим даром, что именно поэтому выгнал первую жену.

– Ух ты, сколько нового о себе можно узнать, – расхохотался он. – Во-первых, повернут на чистоте крови был мой отец. А я просто не люблю бесполезных людей и бездарей, поэтому в общем-то можно сказать, что я не люблю чуть ли не все человечество сразу. Во-вторых, жену я действительно выгнал. Но ее, насколько я знаю, очень быстро подобрали. А в-третьих, я, как любой нормальный мужик, действительно хочу сына. Уточню, своего сына. Учитывая, что с болезнью удалось справиться, шансы у меня есть. Ну что? Есть чем меня огорошить или я могу идти? – весело улыбаясь, поинтересовался он. – Боюсь, рабочее настроение ты мне испортил, так что я уже не спешу.

– Есть еще вопрос. Почему Мерт-ай-Таллер отказался от места Владыки?

– Наверное, потому что ему никто не предлагал, – хмыкнул Маариф. – Владык и так слишком много, куда еще брать? Да и кандидатуры есть поинтересней, чем… Пирлан. Он слишком никакой, чтобы быть Владыкой. Сила есть, но характер не удался. Вот папаша его, насколько я помню, был тот еще специалист, с железной волей и крутым нравом, а этот не удался.

Несколько секунд мы помолчали.

– Не люблю работать с Иллюзионистами, – наконец проговорил я. – Вот сижу я и думаю, верить тебе или не верить? По отзывам твоих коллег у меня сложилось впечатление, кардинально отличающееся от того, что я вижу.

– Это ты о Пирлане во множественном числе? – усмехнулся Иллюзионист.

– Аббас Зунул-ай-Миц, например, утверждал, что ты жестокий мстительный человек, не терпящий чужой воли и не прощающий отказа.

– О да! – вновь рассмеялся Иллюзионист. – Вот это в точку. Управлять мной не получалось даже у папаши, чтобы ему в мешке икалось. Память у меня тоже очень хорошая, и ошибок я не прощаю. А ты, конечно, отличный источник выбрал. Кроме старого маразматика никого больше не нашел?

– Он производит впечатление разумного и вполне здорового человека.

– Он это умеет, да, – ухмыльнулся Идар-ай-Аль. – Впрочем, здесь меня легко можно проверить: покажи Аббаса какому-нибудь Целителю, который в мозгах понимает. Он действительно болен.

– Хорошо, а про… сладкого мальчика что ты можешь сказать? Помимо привязанности к Юнусу.

– Да толком ничего, – пожал плечами Маариф. – Я с ним не общался никогда. Тихий, незаметный, вроде как неплохой учитель, и дело это любит. Никаких гадостей про него сказать не могу, если ты об этом. Разве что именно это и настораживает, – хмыкнул он. – Слишком он положительный. Никаких вредных привычек, никаких скандалов. Я таким людям обычно не доверяю. Хотя… я вообще никому не доверяю, – он насмешливо махнул рукой.

– Ладно, думаю, пока на этом все. Где тебя можно найти в случае необходимости? Здесь?

– Ну да, я провожу тут большую часть жизни, – пожал плечами Идар-ай-Аль, поднимаясь на ноги.

– Маариф, – окликнул я Иллюзиониста, когда тот отошел на несколько шагов. – А почему «райская птичка»?

– Что… а! Да это старая пошлая несмешная шутка, что когда женщина в раю, она поет как птичка. У моей Итаф просто есть такая милая привычка, – рассмеялся он. – А что?

– Любопытство, – пожал плечами я.

– Тогда личный вопрос за личный вопрос. Можно мне будет познакомиться с этой девочкой, дочкой Базилы?

– Зачем? – уточнил я.

– Мне… стыдно, что я так и не вспомнил о Базиле. И крайне любопытно, что у них с Рошаном получилось. Да и не оставляет меня сейчас мысль, что, если бы я был умнее или более везучим, эта девочка могла бы оказаться моей дочерью. К тому же, возможно, я мог бы ей помочь? Если она вляпалась в историю с Дайроном Тай-ай-Арселем, ей может пригодиться любая помощь. Я бы не спрашивал и так полез, но, боюсь, тогда ты меня точно посадишь под замок, – хмыкнул Иллюзионист.

– Пока не стоит, – после короткой паузы качнул я головой. – Потом. Если окажется, что ты действительно невиновен.

Иллюзионист весело хмыкнул и ушел, а я остался в раздумьях сидеть на скамейке.

Разговор с Маарифом меня, мягко говоря, озадачил, потому что переворачивал все с ног на голову. Если до сих пор Идар-ай-Аль был главным подозреваемым, то сейчас я в этом уже сомневался. Сейчас я еще больше сомневался в Пире. И попробуй пойми, не то я попал под обаяние и повелся на игру Идар-ай-Аля, не то пытаюсь выгородить старого друга. И как их можно проверить, если выходит слово против слова? Допрашивать остальных Владык? Вряд ли я услышу что-то новое.

Правда, что ли, прибегнуть к помощи Его Величества? Уж он легко выпотрошит обоих, и все сразу встанет на свои места.

Прикинув время, решил сначала направиться в морг, чтобы успеть к визиту специалиста, а потом уже по результатам составить список вопросов и снова навестить императора как самое заинтересованное лицо.

Специалист был выходцем из Нижнего мира и своим появлением произвел настоящий фурор. Этой братии в нашем мире вообще немного, поэтому возможностью поглазеть на гостя попытались воспользоваться все, кто был не очень занят и у кого нашелся повод заглянуть в морг. По моим наблюдениям, это оказалась добрая половина сотрудников ИСА.

Впрочем, к чести демона, он на такое внимание к своей персоне взирал со снисходительным философским спокойствием.

– Знаете, друг мой, – мягким бархатным голосом с легким акцентом проговорил он, пока препараторы шустро готовили материал к осмотру и красиво раскладывали на столике заранее подобранные по списку материалы. – Нашим мирам надо как-то упрочнять культурные связи. Мне кажется, такое внимание – следствие недостатка общения.

– Боюсь, упрочнение, как вы выразились «культурных связей», нашему учреждению точно не пойдет на пользу, – хмыкнул я в ответ. – Прошу, Кушшаа-аран, все готово.

Кушшаа был довольно пожилым, по меркам своих сородичей, мужчиной с совершенно лысой макушкой, на которой блестели тщательно отполированные загнутые рога с притупившимися кончиками. Мне его рекомендовали как лучшего из присутствующих в нашем мире специалистов, и привередничать смысла не было. Тем более держался он действительно как профессионал: движения были точные и уверенные, никакого волнения, никакой суеты.

– Так, ну, этот – определенно перевернутый, – сообщил он минут через пять шаманских манипуляций над телом Тай-ай-Арселя.

– Поясните, пожалуйста, а то я не вполне понял принцип и значение этого слова, – попросил я.

– Если откинуть детали, все просто, – пожал плечами Кушшаа, осторожно протирая инструментарий и раскладывая обратно по местам. Свечи, какие-то перья, порошки, несколько ножей, огонь-камень. – Два связанных кровью человека могут поменяться местами. Если точнее, меняются тела, и только тела, но зато – соответствие идеально. А вот содержимое желудка, некоторые примеси в крови. – Все это остается прежним, они не считаются частями тела. Еще первое время после обмена сохраняется прежняя аура, и если человек в этот момент умирает, умирает он с чужой аурой, что мы здесь и наблюдаем.

– А каким образом может получиться кровная связь?

– Ну, самый простой – близкое родство, как здесь.

– А связь кровников? – настороженно уточнил я.

– А как она получается? – заинтересовался собеседник. Пришлось вкратце объяснить процесс. – Нет, увы, такой вариант невозможен. То есть связь получается действительно очень интересная и прочная, но основана она на иных принципах. Тут скорее имеет место магия разума, нежели магия крови.

– И как осуществляется этот переворот?

– В принципе не очень сложно. Точнее, это несложно для нашего мира, а вот кто мог провернуть подобное здесь? Имеется одно немаловажное ограничение: по меньшей мере один из двоих меняющихся должен быть специалистом в магии крови. До недавнего времени я считал, что подобное невозможно в вашем мире. Если же кто-то из ваших людей научился пользоваться магией крови… боюсь, у вас, да и у нас всех большие проблемы, – вздохнул он, между тем передвигая столик с инструментами ко второму телу.

– А если этот второй был полукровкой? – предположил я. Какая-то мысль отчаянно билась на самом краю сознания, как будто я уже когда-то что-то обо всем этом слышал, но никак не могу вспомнить, что и где.

– Это был бы самый лучший для нас всех вариант, – мягко улыбнулся он, бросив на меня задумчивый взгляд темно-красных глаз. – Полукровки порой обладают необычными способностями.

– Инициатором этого переворота должен быть именно маг?

– Да. Но он совершенно не обязательно должен понимать, что именно делает, – хмыкнул Кушшаа, колдуя над вторым телом. – В вашем случае, насколько я понимаю, скорее всего имел место обман. Потому что именно тот человек, который лежит у вас на столе, и является магом. А вот полукровка он, мой соотечественник или очень талантливый человек, я, увы, определить не могу, пока нет второго участника переворота. Так, а этот господин на своем месте. Это все? Только двое?

– Да, благодарю. И еще один вопрос. Точнее, три. Во-первых, сколько лет может быть этому магу? Он может быть ребенком или должен быть взрослым?

– Дар обычно просыпается в половозрелом возрасте. У нас созревание происходит, в пересчете на ваши годы, лет в шестнадцать-восемнадцать, у вас – около тринадцати. Вероятно, полукровка мог полностью сформироваться где-то в этом диапазоне. А второй вопрос, надо думать, касается личности его возможной матери? – хмыкнул он. Я только кивнул в ответ. – Я не припомню, чтобы в вашем мире пропадал кто-то из женщин моего народа, но это ни о чем не говорит. Она вполне могла попасть сюда незаконно, как самостоятельно, так и в виде контрабанды. Кроме того, ей не обязательно было пропадать – она могла родить ребенка и отдать его отцу. Может быть, даже за деньги. У нас к детям более спокойное отношение, чем у вас. Наверное, оно продиктовано большей продолжительностью жизни. А вот с третьим вопросом вы меня озадачили, слушаю.

– Насколько я понял, маг крови может провернуть подобный обряд с человеком нашего мира? Создать нужную связь на крови и поменяться местами?

– Создать такую связь, если нет кровного родства, как в этом случае, весьма трудно, но чисто теоретически – возможно. Только это должен быть очень сильный и опытный маг, безразличный к законам.

Вот оно как. Уж не для такого обряда ли была нужна Лейла? Выяснить бы, кому именно и почему именно она… Но, пожалуй, наличие у Тай-ай-Арселя сообщника из Нижнего мира можно считать доказанным. Надо бы запросить у тамошних коллег помощи – вдруг да найдется подходящая кандидатура?

– Благодарю, Кушшаа-аран, вы очень мне помогли. Вот, пожалуйста, протоколы осмотра, если вас не затруднит, заполните их собственноручно и подпишите. Обещанный гонорар, в соответствии с нашей договоренностью, будет сегодня вечером доставлен вам домой.

– Понимаю, формальности, – сдержанно улыбнулся он, присаживаясь к письменному столу, притулившемуся в углу препараторской. Писал гость из Нижнего мира быстро и уверенно, явно не испытывая никаких трудностей в обращении с чужим языком. – Вот, прошу, все готово, – сообщил он, протягивая мне безукоризненно заполненные бланки. Сразу видно человека, привычного к бумагомарательству.

– Пойдемте, я провожу вас.

– Буду премного благодарен, – иронично улыбнувшись, кивнул он. До выхода мы добрались быстро и молча; в моем присутствии близко подходить к интересному субъекту любопытствующие избегали, так что проблем и задержек не случилось.

– Еще раз спасибо за консультацию. Если возникнут другие вопросы по той же теме, могу я обращаться сразу к вам? – поинтересовался я, ожидая, пока к нам подрулит ожидавший на противоположной стороне дороги экипаж.

– Да, разумеется. Всегда приятно иметь дело с серьезным деловым человеком, – со своей, я так понимаю, обыкновенной мягкой вежливой улыбкой кивнул он. – Всего доброго и успехов в этом деле.

– Благодарю.

Гонорар за консультацию Кушшаа запросил воистину баснословный, но великодушно не стал поднимать цену за второго покойника. А я не стал торговаться, все равно необходимую сумму я планировал получить лично у императора, а не проводить через канцелярию ИСА, где мой запрос в лучшем случае пройдет недели через две, а в худшем вообще окажется благополучно похоронен под кипами прошений.

Собственно, к высочайшему наблюдателю всего расследования я и тронулся прямо от того же порога, от которого проводил демона. Известие о том, что принадлежность дора Керца к миру живых установлена и официально доказана, было достаточным аргументом за срочный визит.

В этот раз, правда, императора пришлось ждать дольше, время аудиенции в этот раз никто не назначал. Его Величество в данный момент отсутствовал в рабочем кабинете, он проводил какое-то жутко протокольное и бестолковое совещание в Полуночном дворце. Но неизменный императорский секретарь обнадежил меня известием, что мероприятие должно кончиться довольно скоро, а после него император собирался прибыть и поработать с документами перед встречей с какими-то послами, так что у меня имелись все шансы вклиниться. Если, конечно, совещание не затянется сверх всяких приличий, но с такими официальными сборищами все обычно бывало очень точно, по часам, секунда в секунду.

Испросив у хранителя приемной письменные принадлежности и получив с ними в комплекте удобный планшет с зажимом для комфортного письма на коленях, я углубился в систематизацию полученных сведений и заодно составление промежуточного доклада о ходе расследования собственному прямому руководству. Оно, конечно, принимало во внимание важность дела и императорский контроль, поэтому особо меня не теребило, но это не снимало никаких обязанностей.

В приемной было пусто, если не считать занятого своими делами секретаря. И тем не менее я периодически вскидывал голову; появлялось такое чувство, что кто-то за мной пристально наблюдает, и оно мне очень не нравилось. Учитывая, что секретарь в мою сторону вообще не смотрел, впору задуматься о собственной вменяемости.

Я уже почти закончил с отчетом, когда дверь в приемную распахнулась с грохотом, будто ее открыли ударом ноги. На пороге сначала появился скромно одетый субтильного вида юноша с отсутствующим выражением лица, оглядел комнату, почему-то задержался взглядом в пустом углу и молча проследовал к кабинету. Вслед за ним вошел Его Величество в сопровождении нескольких придворных. Я даже знал их имена – это были крупные чиновники разных направлений, – но ни один из них не представлял для меня интереса и ни один из них не интересовался мной.

– Ваше Величество, – я как мог поспешно – со скидкой на старую травму – поднялся на ноги и склонился в приветственном поклоне.

– А, подполковник. Никак новости?

– В какой-то мере, Ваше Величество. Прошу уделить мне немного вашего дражайшего внимания.

– У тебя там много? – досадливо поморщился он.

– Нет, минут на пять. Всего пара вопросов, если быть точным.

– Ладно, тогда пошли. Господа, подождите меня здесь, – обратился он к сопровождающим лицам. Лица, одарив меня полными досады взглядами (хорошо их понимаю, вряд ли у них есть уйма свободного времени), забормотали что-то согласно-смиренное в духе «разумеется, как Вашему Величеству будет угодно». А мы – император и вслед за ним я – по приглашающему жесту субтильного паренька, возникшего на пороге кабинета и уступившего дорогу, прошли на рабочее место владыки Флоремтера.

– Что там у тебя?

– Во-первых, вот, ознакомьтесь, – я, аккуратно развернув, протянул императору соглашение с демоном, в котором была оговорена суть и примерное содержание услуги. – Специалист подтвердил, что труп принадлежит не Тай-ай-Арселю, на что у меня имеется протокол. Это какой-то хитрый обряд по обмену телами, основанный на магии крови. Если отринуть предположение о том, что кто-то из наших сумел вдруг освоить это искусство, нарушив волю богов, то рабочая версия простая. У вашего родственника имелся неучтенный сын-полукровка от женщины из Нижнего мира, обладавший даром кровной магии. Именно его труп сейчас лежит у нас в Управлении. Обряд он проводил сам, но, надо думать, не вполне понимал его суть и последствия. Так что сейчас по городу совершенно безнаказанно бродит ваш кузен в шкуре собственного сына. Не удивлюсь, если окажется, что у него заранее подготовлены документы и сын этот признан законным. То есть именно он будет наследником в случае гибели вас, вашей супруги и сына, так что Тай-ай-Арселю даже воскресать не надо будет. Это первое.

– Складно получается, – одобрительно кивнул император, торопливо строча собственной рукой какую-то бумагу. – Ладно, с этими жертвами иномирной магии другие люди разберутся, и поисками кузена я их озадачу. Может, и выяснят, откуда взялся тот несчастный полукровка. Давай дальше, это ведь не все?

– Нет. Еще у меня есть вопрос. Имя Рошан Тай-ай-Ришад вам о чем-нибудь говорит? – договаривал я машинально. При звуке имени император отложил свою писанину и пристально уставился на меня тяжелым немигающим взглядом.

– Говорит, – медленно кивнул он, не отводя глаз. Я послушно сдался первым, уткнувшись взглядом в стол, – не мне с ним тягаться, – но по-прежнему ощущал на себе тяжесть императорского внимания. – Я подумаю и решу, что тебе стоит знать о нем, а что нет. Почему ты им заинтересовался?

– Он был отцом магистра Лейлы Шаль-ай-Грас, мне кажется, я об этом говорил, разве нет? – растерялся я, пытаясь вспомнить, упоминал ли я это имя в присутствии Его Величества или нет.

– Во-от оно как, – протянул он задумчиво. – Это многое объясняет. Нет, не говорил. Но оно и понятно, откуда бы тебе знать, – пробормотал император себе под нос и насмешливо хмыкнул. – Положительно, ты последнее время здорово меня развлекаешь, подполковник. А почему ты решил спросить про него меня?

– На самом деле исключительно благодаря данной ему одним Иллюзионистом характеристике. До сих пор Рошан казался обычным человеком без прошлого, может быть, наемным убийцей. Но тот маг утверждал, что у Тай-ай-Ришада были манеры аристократа высокой пробы, а не наемника. Я, признаться, подумал, что он работал на какую-нибудь секретную службу, подчиняющуюся лично вам, поэтому и решил уточнить, – как мог подробно пояснил я. И мне показалось, на этих словах император ощутимо расслабился. К чему бы это?

– Интересно, интересно. И кто это у нас такой наблюдательный?

– А это следующий вопрос, – я позволил себе ироничную улыбку. – Владыка Иллюзий Маариф Идар-ай-Аль, что вы можете о нем сказать? Просто я зашел в тупик. У меня есть две кандидатуры на роль одного из основных подозреваемых, и я никак не могу понять, который врет, а который говорит правду. И в случае кого из них мои личные впечатления заставляют меня ошибаться.

– До того как вскрылась вся эта дрянь с Домом Иллюзий, он казался мне отличным парнем, а сейчас я уже не уверен, – хмыкнул император. – Я же его подробно не потрошил. Я никого из них не потрошу. Может, напрасно, и стоило бы. А кто второй подозреваемый?

– Пирлан Мерт-ай-Таллер, – ответил я. – Он…

– Знаю, знаю, – отмахнулся Его Величество. – Этого я тоже пару раз видел, и отца его хорошо помню. Задачка, да… Этот мне тоже казался вполне приличным. Но я понял, к чему ты клонишь. Желаешь поймать змею моими руками, а? – беззлобно хмыкнул он. – Похвальное желание. Приглашать их по одному лучше не стоит, но на завтра, ближе к полудню, я потребую к себе всю кодлу и для отвода глаз еще пяток сильных магов. Изволю гневаться, что они плюют на мои распоряжения и никак толком не ответят на запрос о клятве, и под это дело проверю обоих.

– Да, кстати, еще одна новость, – опомнился я. – Юнус Амар-ай-Шрус повесился.

– Мне уже доложили, – махнул он рукой. – Но ты правильно напомнил, дополнительный повод всех собрать. Самоубийство Владыки сложно назвать рядовым событием. Еще что-нибудь? – насмешливо уточнил он, протягивая мне подписанную бумагу, в которую я не спешил заглядывать.

– Не знаю, может, это не мое дело, – решился я. – Но в вашей приемной меня посетило ощущение пристального взгляда. И кажется мне, что это не галлюцинации. Я хотел на всякий случай…

– Не беспокойся, тебе не показалось. Это… тоже мера предосторожности, есть там одно полезное существо, – усмехнулся он. – Но странно, что ты заметил, ее мало кто может почуять. Надо подробнее уточнить этот вопрос. Ты, кстати, передай своей Иллюзионистке, что ее мое завтрашнее приглашение тоже коснется, она же сейчас у вас в ИСА прячется?

– Может… – неуверенно начал я.

– Нет, не может, – ухмыльнулся монарх. – Я, конечно, понимаю, что ты за нее беспокоишься, но не волнуйся, я не обижу.

– И не думал даже, – искренне возразил я.

– И коллеги при мне не обидят. И смотри не вздумай вместе с девчонкой притащиться, все испортишь! – шутливо погрозил пальцем он.

– Как можно, – неловко хмыкнул я, опять борясь с приливом иррациональных чувств и стремлений. Для разнообразия они не казались мне необъяснимыми, были вполне понятны, но раздражали от этого не меньше.

Именно этого мне и хотелось: если не спрятать Лейлу от всего мира, то хотя бы привезти ее сюда под собственной охраной. Логика настойчиво возражала против этого поступка: беспокойство беспокойством, но объективно в Полуденном дворце женщина в куда большей безопасности, чем даже в ИСА, несмотря на перспективу встречи с неприятной компанией. В конце концов, Юнуса там не будет, а остальные вряд ли сумеют вывести ее из себя, я все-таки отдаю себе отчет, что эта девочка – сильный маг.

– Ну вот и славно. Еще вопросы есть?

– Пожалуй, пока нет. Разрешите идти?

– Иди. И к Иллюзионистам сегодня больше не суйся, не спугни. Лучше посмотри место церемонии Возложения и подумай, я уже голову сломал, прикидывая, что и где надо предусмотреть. Вдруг свежим взглядом что и углядишь. А завтра приходи, как я с Иллюзионистами разберусь – обсудим результаты. Удачи тебе.

– И вам, Ваше Величество, – склонился я возле двери и, повинуясь взмаху императорской руки, вышел.

Сегодня у меня уже не было никакого желания куда-то ехать и что-то там рассматривать. Это вполне могло подождать до завтрашнего утра, а вот доклад добить стоило.

Впрочем, я прекрасно понимал, что это отговорки. Мне просто очень хотелось увидеть Лейлу и, может быть, попробовать помочь ей с моральной подготовкой к завтрашнему мероприятию.

Но мечтам этим в любом случае не суждено было сбыться, как не суждено мне было сегодня добраться до моста. Не случилось ничего экстраординарного, просто я вспомнил еще о нескольких важных мелочах.

Начал с визита к Великому Целителю. Во-первых, стоило еще немного его порасспросить, а во-вторых, рассказать про дочку Амар-ай-Шруса и попросить ее навестить: я искренне сомневался, что она последует моему совету. И, кстати, в-третьих, попросить составить заключение об Аббасе Зунул-ай-Мице или посоветовать человека, к которому можно обратиться с этим вопросом.

Кого сложно было не застать дома, так это Тахира. Целитель открыл мне дверь собственной рукой, и был он умиротворен и вполне благодушен.

– О, какие гости! Ну, заходи, рассказывай, что там у тебя случилось, – иронично хмыкнул он, пропуская меня внутрь.

– С чего ты взял, что что-то случилось? – уточнил я, проходя в помещение.

– Можно подумать, без уважительной причины ты бы ко мне заявился. – Тахир пренебрежительно фыркнул. – И Лейлу вот тоже запер, чем мне теперь развлекаться?

– А чем ты развлекался до знакомства с ней? – растерянно уточнил я. Со слов Целителя, можно было подумать, что до встречи с Иллюзионисткой он только вдохновенно страдал от одиночества и скуки и теперь я отнимал у него последний шанс на нормальную жизнь.

– Не важно, мне сейчас вы двое гораздо интересней, – проворчал Хмер-ай-Моран. – Выкладывай, с чем пожаловал.

– Юнус Амар-ай-Шрус повесился, – начал я с главного.

– Это печально, – поморщился собеседник. – Я бы не отказался вскрыть ему брюхо собственной рукой. Но чего ты хочешь от меня в связи с этим прискорбным фактом?

– Я хотел попросить тебя посмотреть его дочь, – не стал юлить я. – Девочка на протяжении многих лет была свидетельницей развлечений папаши. Мне кажется, ей в такой ситуации помощь нужна больше, чем ее матери.

– Резонно, – сурово нахмурившись, медленно кивнул Тахир. – Нет, определенно, он очень легко умер!

– Я начинаю подозревать, что так думают все, кто хоть немного его знал, – хмыкнул я. – Но Караванщику в мешок этого психа, меня вот еще что интересует. Посоветуй кого-нибудь из своего Дома потолковее, чтобы смогли определить, насколько маг-Иллюзионист вменяем. Надо бы проверить одного типа, есть версия, что он псих, но успешно притворяется нормальным. Это может быть опасно, не говоря уже о том, что грош цена тогда всем его показаниям. Я думал попросить тебя лично с этим разобраться, но, пожалуй, не стоит тебя лишний раз таскать туда-сюда.

– Спасибо тебе, добрый человек, – ехидно хмыкнул Хмер-ай-Моран. – Позаботился. Ну, записывай, что ли. Имена, явки, пароли, – хихикнул Целитель. Потом, опомнившись, смущенно кашлянул. – Ты извини, я тут последнее время немного увлекся шпионскими детективами. Пиши, в общем, я тебе нескольких назову, бери любого, они все толковые и надежные ребята.

– Слушай, а ты, случайно, про Рошана Тай-ай-Ришада ничего не знаешь? – поинтересовался я на всякий случай для очистки совести, аккуратно складывая бумагу со списком из пяти фамилий и адресов.

– Это отец Лейлы? – уточнил Тахир. – Нет, увы. А почему он тебя заинтересовал?

– Да так, возник тут небольшой вопрос по его личности, – отмахнулся я. – А про Маарифа Идар-ай-Аля что можешь сказать?

– Ничего конкретного, – пожал плечами Целитель. – Владыка Иллюзий, давно уже. На первый взгляд приличный тип, хотя и довольно необщительный. Он погружен в какие-то свои исследования. Очень похож на меня, поэтому вызывает симпатию, – улыбнулся Хмер-ай-Моран. – Мне всегда казался едва ли не самым приличным магом во всем их Доме. Он неплохой алхимик, и общался я с ним по большей части в этом качестве.

– Ладно, и последний вопрос. Пирлан Мерт-ай-Таллер, кровник Лейлы, какое на тебя впечатление произвел?

– Так он вроде бы и твой кровник? – растерялся Целитель. – Или это опять твоя ревность?

– Тахир, ты можешь ответить на вопрос? – раздраженно проворчал я. – Какая разница, чей он кровник? Я в последнее время все больше убеждаюсь, что эти узы ничего не стоят.

– Да ладно, не кипятись. Никакого он на меня впечатления не произвел, – отмахнулся он. – Я с ним общался тридцать секунд, а ты же знаешь, мне вообще тяжело с посторонними. Так что тут я тебе тоже ничем не помогу. Ты куда, убегаешь уже? Может, хоть поешь? Небось не обедал.

– С чего такая забота? – опешил я.

– С того что с меня твоя ненаглядная шкуру спустит, если ты ноги протянешь и выяснится, что я мог этому помешать, – мерзко захихикал он.

– Может, это было бы неплохим решением, – задумчиво кивнул я, созерцая Великого Целителя. – Но пока живи, твое предложение действительно очень кстати.

Потом пришлось искать Целителя-мозгоправа, свободным, как назло, оказался только последний из списка, и мы с ним под предлогом расследования смерти Юнуса Амар-ай-Шруса навестили старейшего из Иллюзионистов. Я минут двадцать вдохновенно обсуждал с ним вероятность инсценировки самоубийства Владыки, и мы даже состряпали довольно приличную версию событий, включая «кто», «как» и «почему», причем говорил в основном он, а я поддакивал. И к концу этого разговора я и без заключения специалиста усомнился в здравости рассудка Иллюзиониста. Теория мирового заговора была любимой темой этого человека, а мания преследования – одним из напрашивающихся диагнозов.

– Да, пожалуй, у него и правда с головой все плохо, – задумчиво покачал головой внешне довольно молодой и очень энергичный, я бы даже сказал – суетливый, Целитель, когда мы покинули дом престарелого Иллюзиониста. – Я, с вашего позволения, набросаю полное заключение и предоставлю его завтра. А сейчас могу только сказать, что полагаться на его свидетельства глупо. И, кстати, неплохо бы оповестить компетентные органы, потому что невменяемый маг такого уровня – это очень плохо. И мне странно, что никто из его коллег, которые, как вы говорите, считают его сумасшедшим, до сих пор не заявил об этом.

– Да, мне тоже это кажется странным, – согласно кивнул я. – Но пока возможности затевать еще и это разбирательство у меня нет.

– Да вы не волнуйтесь, я его возьму на себя, – махнул рукой Целитель. – Тем более что это все-таки моя прямая обязанность, контролировать подобные случаи.

– Был бы очень благодарен. Ну что, поедемте, я вас отвезу, мне по пути.

– Кто ж от таких предложений отказывается, – улыбнулся он. – Поехали.

Жил Целитель действительно по дороге, ближе к ИСА, нужно было сделать совсем небольшой крюк. Но мое желание увидеть Лейлу сбылось в итоге только вечером.