От вынужденного заточения была определенная образовательная польза: я вполне освоилась с анахронизмами, и необходимость в словаре почти отпала. Так что теперь я могла знакомиться с образцами окололитературного творчества предков без особых затруднений, и чтение из поиска ответа превратилось в развлечение. От занимательного процесса меня впервые за сегодня отвлек во второй половине дня настойчивый стук в дверь.

– Лейла, открой, пожалуйста, это я, Халим, – послышалось снаружи. До этого момента я прикидывала, стоит ли открывать или нет, но знакомый голос избавил от сомнений. Так что, отложив тяжеленный талмуд, я сунула ноги в тапки и пошла к двери. Вот, честное слово, я начинаю чувствовать себя в этом месте как дома. Скорее бы все закончилось!

– Привет еще раз. Ты чего? – растерянно уточнила я, пропуская молодого человека внутрь. Он выглядел очень озадаченным и смятенным.

– Да тут, понимаешь ли, мне на входе вручили странное письмо, – проговорил он. – Из императорской канцелярии Дагору для тебя.

– Для меня? – переспросила я, забирая протянутый Халимом плотный конверт. На нем действительно стояла богатая трехцветная (синий, зеленый, золотой) печать императорской канцелярии и красовалась озвученная следователем надпись «Подполковнику Дагору Зирц-ай-Реттеру для магистра Лейлы Шаль-ай-Грас». – Как думаешь, это можно вскрыть или оно может нести какую-то опасность?

– Вообще, всю входящую корреспонденцию очень тщательно проверяют на предмет возможных диверсий, – пожал плечами Халим. – Да и, не буду скрывать, мне безумно интересно, что внутри, – обезоруживающе улыбнулся он. – Так что я бы открыл.

– А мне совсем не интересно, потому что вряд ли там что-то приятное, – вздохнула я, но принялась распечатывать конверт. Наверное, стоило бы с этим подождать до возвращения Разрушителя, но, боюсь, до тех пор я изведусь от любопытства. Да и письмо в конечном счете для меня… в любом случае не думаю, что Дагор будет сильно сердиться. – Ничего не понимаю, – пробормотала, пробежав взглядом единственный лист гербовой бумаги, на котором значилось только короткое распоряжение и стояла размашистая, – вероятно, императорская – подпись.

– Ну что там, что там?! – Халим рядом едва не подпрыгивал от нетерпения, но заглядывать через плечо ему не позволяло воспитание.

– Вот, – пожала я плечами, протягивая ему письмо. – Велят явиться завтра за час до полудня в Полуночный дворец, и никаких пояснений. Зачем я им понадобилась, хотелось бы знать?

– Подпись императорская, – озадаченно кивнув, подтвердил мое предположение парень.

– Раз велят, надо идти, – вздохнула я.

– Ты у Дагора спроси, что он скажет. Может, он тебя и сопроводит, а то и вправду как-то странно. Ладно, я корреспонденцию доставил, побегу дальше делами заниматься, а то господин подполковник с меня голову снимет, – улыбнулся он и ушел, оставив меня в одиночестве. Правда, сосредоточиться на чем-нибудь полезном не получалось еще долго: я мучилась рассуждениями о причинах вызова скромной меня в императорский дворец, и все возможные варианты мне не нравились.

Следователь вернулся в свой кабинет немногим позже заката, чем сильно меня удивил.

– Ты сегодня рано, – хмыкнула я.

– Ночью люди спят, и допрашивать их затруднительно. А тех, кто не спит, под рукой пока нет. – Разрушитель подошел к дивану, на котором сидела я, и протянул мне руку. Я поспешно отложила книгу, вцепилась в протянутую ладонь и через мгновение оказалась в объятиях мужчины. Некоторое время мы увлеченно целовались, потом Дагор слегка отстранился и с задумчивой улыбкой провел ладонью по моей щеке. – Оказывается, это удивительно сложно: не думать о тебе весь день. Последние несколько часов пытался на все плюнуть и приехать сюда.

– И снова у нас с тобой схожие проблемы. Приятно, – усмехнулась я в ответ. – Да, кстати, о проблемах! Сегодня Халим передал мне какое-то странное письмо с приказом явиться завтра в Полуночный дворец, я хотела спросить, что делать.

Дагор с мрачным вздохом выпустил меня из охапки и огляделся.

– Вот это письмо? – уточнил он, поднимая отложенный мной в сторону конверт. – Его Величество, как всегда, лаконичен, – хмыкнул сыскарь. – Не волнуйся, ничего страшного тебе не грозит. Император желает посмотреть на элиту Иллюзионистов, а ты, уж извини, очень сильный маг.

– Зачем ему это? – озадаченно уточнила я, вновь присаживаясь на диван.

– Его Величество заинтересовался событиями в Доме Иллюзий. Амар-ай-Шрус умер, но логично предположить, что в стаде с одной паршивой овцой может найтись и другая. Да и сложно поверить, что никто не знал о таких… продолжительных развлечениях одного из Владык. Так что пойти все-таки придется.

– Я об этом при прочтении письма догадалась, – усмехнулась я. – Хочешь кофе?

– Хочу, – улыбнулся он и направился к шкафу с посудой.

– Я вообще предлагала сварить, – удивленно хмыкнула я, поднимаясь и следуя за ним.

– Да я и сам могу. – Мужчина пожал плечами. На мгновение задумавшись, я решила не сдерживаться от секундного порыва и шагнула к Дагору ближе, обняла сзади за пояс, крепко прижалась, уткнувшись носом между лопаток. Он на мгновение замер, потом развернулся, приобнял меня за плечи. – Ты чего?

– Не знаю. Мне тревожно. Волнуюсь за тебя, да и вся эта история мне очень не нравится, – пробормотала, с наслаждением впитывая его тепло и спокойствие.

– Странно. Две минуты назад ты вроде бы была совершенно спокойна, а сейчас вдруг действительно встревожена. Я плохо на тебя влияю, – озадаченно проговорил Дагор.

– Когда тебя нет рядом, у меня есть хоть какая-то возможность отвлечься от мыслей о тебе, а сейчас ни о чем другом думать не получается. Может, ну его, этот кофе?

– Нет уж, – тихо засмеялся он. – Сегодня я настроен все-таки выпить кружечку.

– Что, и никаких шансов тебя переубедить?

– Ты, конечно, можешь попробовать, но шансов мало, – мрачно подтвердил он.

Кофе мы в итоге все-таки выпили. А вот к бумажной работе приступить у Разрушителя не получилось. Наверное, он не слишком-то к ней стремился.

Странное ощущение. Когда он обнимает меня, целует, и я каждой клеточкой тела ощущаю его близость, чувствую себя настолько живой, насколько никогда не могу почувствовать в одиночестве. Как будто только в такие моменты я становлюсь целым, полноценным существом, а в иное время – я лишь иллюзия человека.

Утром Дагор убежал спозаранку, но клятвенно обещал, что сам отвезет меня, сам же встретит после разговора с Его Величеством, и наказал не волноваться. Легко ему было говорить – не волноваться! Предстоящее мероприятие здорово меня пугало. Причем не встречей с императором, хотя после предыдущей и единственной остались не самые приятные воспоминания, а перспективой общения с Владыками. Да, пусть моего персонального ужаса Амар-ай-Шруса уже не было в живых, но остальных хозяев Дома я тоже не слишком-то любила. Одно утешение: там будет Пир, можно будет за него спрятаться.

До часа «Ч» я промаялась в тревоге и бездействии, но зато позавтракала, выпила кофе и определилась с одеждой. Памятуя о воздействии императора на иллюзии, решила сразу надеть самое приличное, что у меня было, и не прибегать к магии вовсе. Жалко, косметикой я пользуюсь очень редко и потому не ношу с собой: она могла эффективно заменить маску магии.

Вернувшийся Дагор застал меня вполне готовой к предстоящим потрясениям и тревогам.

– Ты замечательно выглядишь, – поприветствовал меня мужчина легкой улыбкой. – Хотя я в очередной раз убеждаюсь, что Иллюзионисты – это что-то ужасное.

– В каком смысле? – растерялась я.

– Сейчас в твоей внешности нет никакой магии, а все равно ощущение, что я смотрю на совсем другого человека.

– Хочешь сказать, в остальное время я выгляжу плохо? – возмутилась я.

– Кхм, нет, я совсем не то… – озадачился и даже немного смутился Разрушитель.

– Да я поняла, – не удержалась я от смеха: уж очень неожиданное и потешное выражение лица у него было в этот момент.

– А-а, так это ты надо мной шутишь, – улыбнулся он в ответ, притягивая меня к себе для короткого поощрительного поцелуя. – Поймала, ничего не скажешь.

– А если серьезно, с этими масками все просто. Выражение лица, мимика – и ты уже другой человек, – вымученно улыбнулась я, слегка отстраняясь. – Мне кажется, тебе это должно быть понятно и близко. Ты ведь точно так же сознательно переключался с одного стиля поведения на другой.

– Пожалуй. С такого ракурса я на этот вопрос смотреть не пробовал, – задумчиво кивнул он. – Ладно, пойдем. Нехорошо опаздывать на встречу с императором.

И мы, взявшись за руки, пошли к выходу. Я настраивалась на грядущий разговор, а Дагор, должно быть, думал о своей работе. Или о масках. В общем, о чем-то важном и серьезном, потому что он хмурился и сосредоточенно глядел перед собой.

– Лейла, можно попросить тебя об одном довольно неожиданном одолжении? – Уже усаживаясь вместе со мной в экипаж, строго посмотрел на меня Разрушитель.

– Да, конечно, – озадаченно кивнула я.

– Если Пир будет тебя о чем-то спрашивать – про дело, про меня, про каких-нибудь людей, – не говори ему ничего. И не говори о своих обретенных воспоминаниях про мать и про Амар-ай-Шруса. Ты ведь ему об этом еще не рассказывала?

– Нет, – я качнула головой, растерянно хмурясь. – Ты подозреваешь, что он в чем-то замешан?

– Скажем так, я подозреваю, что он как минимум не говорит всего, что знает. И мне почему-то не хочется ему доверять. Вот такое странное желание. Может, я просто сделался параноиком на старости лет? – Он мрачно усмехнулся.

– Хорошо, не буду. В конце концов, все это – не мое дело, и ничего ты мне рассказывать не должен, и откуда мне знать, что ты там навыяснял и о чем думаешь, – обиженно проворчала я.

– Вот-вот. Так ему и говори, – не попался второй раз на ту же удочку Разрушитель. – Приехали, – констатировал Дагор, когда экипаж остановился. – Я за тобой приеду, смотри, не вляпайся куда-нибудь до тех пор, – хмыкнул он.

– Обязательно, – хихикнула я, торопливо поцеловала его и выскочила наружу. А то был шанс потерять решимость и вцепиться в следователя обеими руками, и пришлось бы ему выталкивать меня из служебного экипажа силой.

За парадным входом, к которому меня привез Разрушитель, обнаружилось просторное великолепное фойе в сине-серебряных тонах. К счастью, бродить в одиночестве по огромному мрачно-торжественному Полуночному не пришлось: при входе меня перехватил какой-то высокий мужчина строгой наружности, одетый во все белое. До сих пор он стоял в нескольких метрах от входа под ближайшей карликовой пальмой, которыми было декорировано помещение.

– Госпожа магистр Лейла Шаль-ай-Грас? – осведомился он хорошо поставленным голосом профессионального певца.

– Да, с кем имею…

– Это не имеет значения, – мягко перебил он, вышел из-под своей пальмы и подошел ко мне ближе. Его место тут же занял еще один молодой человек в такой же одежде; мне кажется, они даже на лицо были похожи, но я не приглядывалась. – Я просто обслуживающий персонал. Следуйте, пожалуйста, за мной, я провожу вас куда следует.

– Пойдемте, – медленно кивнула я, втягиваясь в избранный образ, и проследовала за «обслуживающим персоналом».

Полуночный от Полуденного отличался кардинально. Здесь не все было выполнено в темных тонах, но абсолютно все – в холодной гамме. Синий, белый, серебряный, черный и серый. Минимум украшений, все очень строго, симметрично, официально и торжественно.

Молчаливый мужчина, такой же холодный и торжественный, как и весь дворец, и оттого кажущийся чуть ли не иллюзией, привязанной к дворцу (почему бы, к слову, и нет?), проводил меня в какую-то круглую залу с круглым же столом посередине. Зала была бело-серебряная и настолько безжалостно-ледяная, что, казалось, здесь внезапно ударили суровые морозы. Я едва удержалась от того, чтобы зябко поежиться и обхватить себя руками за плечи.

– Здравствуйте, господа, – в тон обстановке холодно поздоровалась я. На нескольких стульях с высокими спинками сидели люди, чьи лица были мне хорошо знакомы. Они тоже проявили вежливость, поднялись и вразнобой поздоровались.

Пир тоже был здесь, но я уже не могла твердо сказать, что рада его видеть. Хотя, задумавшись на мгновение, все-таки подошла и села рядом с ним. Во-первых, не мне рассуждать, кто там в чем виноват, а кто – прав: лично мне Пирлан ничего плохого не сделал. А во-вторых, если он преступник, не стоит вызывать лишние подозрения.

– Привет, – еле слышно шепнул он, улыбнувшись. Я украдкой улыбнулась в ответ и подмигнула. Потом решила, что ничего предосудительного или секретного я с кровником обсуждать не планирую, поэтому не обязательно поддерживать настороженную тишину залы, и обратилась к Пиру с вопросом.

– Слушай, а ты не в курсе, зачем нас сюда всех пригласили? Я так испугалась, когда увидела приглашение.

– Сам не знаю. Говорят, Его Величество чуть ли не сам решил проверить всех Владык на профпригодность.

– А мы-то тут при чем? Главным образом я, – хмыкнула я.

– Понятия не имею. Видимо, так надо. Куда уж нам обсуждать императорские помыслы? – усмехнулся он в ответ. – Может, это из-за магистра Амар-ай-Шруса? – помрачнев, предположил Пир.

– А что с ним? – озадаченно шепнула я. Сама восхитилась, насколько достоверно получилось изобразить удивление.

– Ты не в курсе? – вскинул брови кровник. – Он… покончил с собой.

– Ничего себе! А почему? – продолжила недоумевать я.

– Не знаю, да вообще все в растерянности, – грустно вздохнул Пир.

На этом месте нам пришлось прерваться. Шумно распахнулась дверь, впуская еще одну поверхностно знакомую личность, Владыку Иллюзий Маарифа Идар-ай-Аля.

У этого с вежливостью оказалось не очень. Разрозненные неуверенные приветствия коллег он просто проигнорировал, зато на меня уставился с огромным интересом. Пару секунд помаячив на пороге, решительным шагом подошел и плюхнулся в соседнее пустое кресло.

– Лейла Шаль-ай-Грас, как я понимаю? – с усмешкой поинтересовался он.

– Да, господин магистр, – озадаченно кивнула я.

– Вас-то мне и надо, – усмешка неожиданно приобрела печальный оттенок. – Похожа, похожа…

– На кого? – растерянно спросила я.

– Привет, Пир, – хмыкнул Владыка Идар-ай-Аль, бросив взгляд на моего кровника и проигнорировав мой вопрос.

– Здравствуй, Маариф, – неприязненно ответил Пирлан.

На этом разговоры кончились. Идар-ай-Аль просто молчал, в напряженной задумчивости откинувшись на спинку кресла и скрестив на груди руки, и периодически бросал на меня непонятные взгляды. А шушукаться с Пиром под этими взглядами не хотелось тем более.

Император появился вскоре и начал ругаться прямо с порога. Он решительно отчитывал всех Владык, грозил чем-то непонятным. Кто-то даже отвечал ему на какие-то мутные вопросы, вроде «как допустили» и «кто посмел». Основными рефренами встречи была смерть Амар-ай-Шруса (причем император возмущался, что великого мага довели до самоубийства, а ближайшее окружение ни сном ни духом) и моя несчастная клятва. Причем над последней темой большинство магов озадаченно хмурились, как будто впервые слышали о чем-то подобном. В мою сторону император не посмотрел ни разу, и нельзя сказать, что подобное пренебрежение меня расстроило.

Отпустили нас эдак через полчаса разноса, озадаченных и растерянных. Владыка Идар-ай-Аль торопливо убежал первым, едва не наступая на пятки Его Величеству, не сказав ни слова и даже не попрощавшись. Договорились они, что ли? И императору, и Владыке я зачем-то ужасно понадобилась, но ни один никак не пояснил своего интереса.

У великих свои причуды, – других мыслей на эту тему у меня не было.

– И что это было? – риторически поинтересовалась я, вместе с Пирланом выходя из комнаты. Снаружи уже ждали несколько мужчин в белых одеждах, которые повели Иллюзионистов (Идар-ай-Аль, к слову, уже успел куда-то убежать) к выходу как пастухи стадо.

– Затрудняюсь ответить, – усмехнулся кровник. – Скорее всего, Его Величество просто желал посмотреть на всех нас вместе. Хотя я и не понимаю, зачем ему это.

– Ой, нет, не для моего ума все эти мысли, ну их, – поспешила отмахнуться я.

– Мне кажется, ты себя недооцениваешь, – возразил Пир.

– Госпожа магистр Шаль-ай-Грас, господин магистр Мерт-ай-Таллер, прошу вас следовать за мной, – прозвучал рядом негромкий голос. Мы с наставником и не заметили, как один из белоштанных ловко отделил нас двоих от общей группы, и сейчас с нами рядом появился человек, показавшийся мне знакомым. Через пару мгновений я сообразила, что этот лысый мужик – секретарь Его Величества.

– Что-то случилось? – уточнила я озадаченно.

– О, не стоит беспокоиться, – вкрадчиво улыбнулся секретарь. – Его Величество просто хотел вас видеть. Это связано с пересмотром состава Владык Дома Иллюзий, – прозрачно намекнул он.

Пир озадаченно хмыкнул и качнул головой.

– А при чем тут мы?

– Думаю, вы узнаете все через несколько секунд, – ушел от ответа лысый.

Вслед за ним, сопровождаемые все тем же белоштанным, мы прошли в комнату, очень похожую на приемную в Полуденном, только раза в два бо́льшую и выполненную в другой цветовой гамме. Впрочем, кое-что, к моему удивлению, оказалось неизменным: на кресле в углу сидела уже виденная мной пожилая дама в вуали. Причем в этот раз она тоже меня заметила и даже слегка кивнула. Я несколько озадаченно кивнула в ответ, но задавать вопросы постеснялась. В конце концов, какое мое дело? Может, она тоже выполняет какую-нибудь полезную функцию, как и секретарь.

В кабинет мы прошли странным порядком. Сначала, распахнув дверь, секретарь пропустил вперед Пира, потом вошел сам и придержал дверь, недвусмысленно намекая, что меня тоже ждут.

– Гор? А ты здесь зачем? – очень озадаченно хмыкнул мой кровник, когда дверь за нашими спинами закрылась.

Я потянулась выглянуть из-за плеча почему-то замершего в паре шагов от порога секретаря, но он не только не позволил, а даже ненавязчиво оттеснил меня назад. Где я наткнулась на белоштанного, который, в свою очередь, легонько уцепил меня под локоть и увлек в сторону. Я разумно не стала возмущаться, тем более что из угла кабинета, в который меня затолкал сотрудник службы безопасности дворца (а кем они еще могут быть с таким выражением лиц?), прекрасно просматривался кабинет.

Император, невозмутимо развалившись в кресле, наблюдал за нами с благосклонным прищуром. Точнее, за Пиром, меня он как будто не заметил. Над его плечом мрачной тенью возвышался Разрушитель.

– Он здесь по работе, – насмешливо хмыкнул Его Величество.

– Не надо этого делать, – удивительно спокойно и безразлично проговорил Дагор, включая бесстрастного Разрушителя. – Ты не сможешь мне навредить, а я успею быстрее. И мне не обязательно будет тебя убивать. Пирлан Мерт-ай-Таллер, вы обвиняетесь в государственной измене и заговоре против императора.

– Спокойно, – мягко проговорил секретарь, и его ладонь легла на шею Иллюзиониста сзади. – Без глупостей.

– Ты думаешь, это что-то изменит? – с неприятной усмешкой проговорил Пир, глядя на Зирц-ай-Реттера.

– Одной душой в мешке Караванщика станет больше, – слегка пожал плечами Дагор.

Содержательный разговор прервал стук в дверь, от которого вздрогнула только я. Впрочем, чему удивляться: тут же мой грозный Разрушитель, какая может быть выдержка!

Через пару мгновений стучавший заглянул внутрь. Мне с моего места не было видно, кто, а голос был незнакомый.

– Можно уводить арестованного?

– Да, забирайте, – махнул рукой император. Секретарь вывел Пира, к счастью так и не глянувшего в мою сторону, следом вышел белоштанный и прикрыл за собой дверь.

А я вдруг поняла, что меня бьет мелкая противная дрожь. Я постепенно начинала осознавать, что здесь произошло, и, более того, догадываться, что всему этому предшествовало. Не сегодня и не вчера – долгие годы до этого. Мне нестерпимо захотелось забыть все как страшный сон – всю свою жизнь или хотя бы ее половину, – но под императорским взглядом не было даже возможности привычно спрятаться за иллюзиями.

– Можно, – вдруг, непонятно к кому обращаясь, разрешил Его Величество.

Правда, спустя мгновение я поняла, что адресат у этой команды все-таки был. Дагор, широким шагом покинувший свое место за плечом императора, решительно подошел ко мне, притянул к себе, крепко обнимая и прижимая к своей груди.

– Все хорошо, Лейла. Я с тобой, – тихо проговорил он мне в макушку.

– Вот уже ради одного этого зрелища стоило бы произойти всей истории, – в уютное убаюкивающее тепло, привычно окутавшее меня в объятиях Дагора, ввинтился крайне ехидный императорский голос. – Разрешение я тебе, кстати, подписал, после Возложения Венца все организуем. Если буду жив, организую сам, так и быть.

– Ваше Величество, это не стоит… – с растерянностью и даже как будто опасением начал Разрушитель.

– Да не бойся, я не буду устраивать балаган, – рассмеялся император. – Латифа настаивала, не могу же я с ней спорить!

Я смутно вспомнила, что Латифой зовут нашу императрицу (затворничество которой вылилось в то, что ее вообще мало кто знал). Правда, пониманию диалога это не способствовало. В мыслях и чувствах царили раздрай и сумятица. Ни вспоминать, ни осознавать, ни рассуждать не только не хотелось, но и не моглось. Только стоять вот так, спрятавшись от всего мира на широкой груди грозного Разрушителя и не верить в существование реальности за пределами этих объятий.

– Как вам будет угодно. Ваше Величество, но, может быть, все-таки перенести Возложение? – явно без особой надежды проговорил Дагор.

– Все, что мог, я тебе на эту тему сказал, и неоднократно. Упрямец… не гневи меня, надоел уже!

– Простите, Ваше Величество, – тут же пошел на попятную Разрушитель.

– Ладно, надеюсь, моя идея с организацией не отобьет у тебя служебное рвение, – опять рассмеялся Бирг Четвертый. – Пока мне нравится, как ты работаешь. Такими темпами даже есть шанс успеть всех переловить.

– Ваше Величество, вы же знаете, что это может не помочь, – проворчал Дагор.

– Знаю, – легко согласился хозяин кабинета. – Все, уйди с глаз моих, предателя я тебе выявил, иди работай дальше! Хотя нет, постой, – вдруг передумал он, когда Разрушитель слегка отстранился, перехватывая меня за руку. – Твоя красавица, по-моему, что-то хотела у меня спросить еще в приемной, но теперь стесняется. Спрашивай, – прозвучало это не как разрешение, а как приказ, и я не рискнула ослушаться.

– А кто та пожилая женщина? – осторожно уточнила я, не поднимая глаз выше солнечного сплетения Его Величества. Вопрос всплыл в голове сам собой. И я даже не стала задумываться, как император узнал о его существовании, почему именно его посчитал достойным ответа и как заставил меня о нем вспомнить. Довольно с меня тайн, тем более чужих. – Она тоже у вас работает как секретарь?

Несколько секунд повисела тишина, а потом император вдруг совсем по-мальчишески восхищенно присвистнул. Я даже подумала, что почудилось, и рискнула проверить, бросив взгляд на его лицо. Нет, Его Величество действительно смотрел на меня с восторженным любопытством. Не к добру это!

– Дагор, береги эту женщину! – неожиданно заявил он. – Она мне еще пригодится.

– В каком смысле? – испуганно выдохнула я, но тут же смутилась и поспешила отвести взгляд и опять спрятать лицо на груди своего мужчины.

– Не в том, в котором вы оба подумали. Ох, и лица у вас стали! – опять засмеялся хозяин кабинета. – Впрочем, чему я удивляюсь, ты же дочь Рошана, – уже не очень весело хмыкнул император. Я не сразу сообразила, что последняя реплика не была связана с предпоследней. Хотела спросить, при чем здесь отец, которого я, в отличие от матери, совсем не помнила, но вовремя прикусила язык. – Та, как ты выразилась, женщина, что ты видела в приемной, это смерть собственной персоной.

– Смерть? – одновременно с Дагором растерянно переспросили мы.

– Ну, если уж совсем точно, одна из верных слуг Караванщика, – ответил Его Величество ироничной улыбкой. – Меня стережет. Нет, Дагор, наоборот, – он с легкой насмешкой махнул рукой. – Она меня охраняет, а не поджидает. Но вы, во-первых, особо не распространяйтесь, а во-вторых, она тоже не всемогущая, так что, подполковник, иди и работай. А то вдруг она расстроится, потеряв такую спокойную должность?

– Так точно, Ваше Величество, – опять перехватив меня за руку, коротко поклонился Дагор. Я запоздало вспомнила, что даже не поприветствовала правителя, входя в кабинет, и поспешила исправить эту наглость хотя бы прощанием, тоже склонившись в глубоком поклоне.

К моему облегчению, когда мы вышли, пожилой леди в вуали уже не было. А то я не представляла, как бы могла на нее теперь отреагировать.

– Дагор, а какое отношение к этой странной женщине-смерти имеет мой отец? – осторожно уточнила я, когда мы в сопровождении белоштанного покинули приемную, быстро преодолели путь по коридорам дворца и погрузились в ожидавший у порога экипаж.

– Увы, понятия не имею, – он пожал плечами. – Твой отец был загадочной и противоречивой личностью, мне так и не удалось выяснить про него ничего конкретного, кроме того факта, что он имел манеры аристократа и великолепно владел саблей, – пояснил мужчина, и у меня не было причин ему не верить. – Ну, и того, что информация о его личности есть у императора, и он почему-то не хочет ею делиться. Мне кажется, Тай-ай-Ришад исполнял для венца какие-то важные щекотливые поручения, примерно как Тахир в свое время.

– И ты?

– И я, – усмехнулся он. – Таких людей не то чтобы очень много, но хватает. Кстати, Его Величество взял тебя на заметку, и, возможно, тебе тоже предложат что-нибудь эдакое. Не пугайся так. Во-первых, все исключительно добровольно, а во-вторых, вряд ли он поручит тебе нечто, не отвечающее твоим моральным принципам и способностям. Ну, попросит о каком-нибудь чуде, подумаешь. Что тебе, сложно побаловать монарха?

Я только возмущенно фыркнула. Сам догадается, что я думаю о подобных его шутках.

– А куда мы едем? – озадаченно уточнила я, понимая, что кварталы, проплывающие за окном, располагаются в противоположной ИСА стороне.

– Я хочу немного осмотреться на месте Возложения Венца, – пояснил мужчина. – Собирался сделать это, пока ты будешь в Полуночном, но меня через квартал вернули назад для подготовки ареста. Извини, эта тема тебе неприятна, – опомнился он, когда я рефлекторно крепче стиснула его ладонь и прижалась к плечу.

– Да уж, – вздохнула я, пытаясь выдавить из себя ироничную усмешку. – Мне кажется, у нас с тобой похожая ситуация. Он… правда виноват? У меня не укладывается в голове, как же так. Добрый милый Пир, и вдруг – заговор. Почему он на это пошел? Зачем? И что, он тоже хладнокровно хотел меня убить?!

– Все выяснится, я пока и сам не знаю, – ответил Дагор и решительно обнял меня, устраивая у себя на коленях. Сразу стало не страшно и не больно, а просто очень обидно и немного грустно. – Его сейчас будут допрашивать.

– Без тебя?

– Допрашивать собственного кровника? Нет, спасибо, – хмыкнул мужчина.

– А зачем нужны были такие сложности с арестом? Почему именно в императорском кабинете?

– Во-первых, во избежание возможных проблем, которые способен организовать нападающим сильный Иллюзионист. Ну а во-вторых, подобная процедура позволит некоторое время сохранять сам факт в тайне. Извини, я не буду сейчас оглашать подробности. Сама понимаешь, тайна следствия.

– Да, конечно. Может быть, все-таки выяснится, что он ни при чем? – тоскливо пробормотала я, сама не веря собственным словам.

– Его Величество никогда не ошибается в человеческих душах, – спокойно возразил Дагор. Покрепче прижал меня к себе и некоторое время баюкал в объятиях. – Не расстраивайся из-за Пира, такое иногда случается. Как мудро высказался недавно один, как я сейчас понимаю, очень неплохой человек, в юности сложно оценить, кто чего стоит на самом деле, и правильно выбрать настоящих кровников. Может быть, потому, что люди меняются, а может, потому, что до определенного момента некоторые их качества сложно предугадать. Я понимаю, утешение довольно сомнительное, но можно попробовать успокоиться тем, что Инина поменяла тебе Пирлана на Тахира.

– Скорее, она подарила мне тебя, – пробормотала я в его губы и закрыла их поцелуем, не давая ни ему ответить, ни себе – развить тему. А то сейчас договорюсь до чего-нибудь совсем уж сокровенного. Тем более обстановка весьма располагала к откровениям и признаниям.

Не то чтобы я сомневалась в собственных чувствах или стеснялась о них сказать – глупо отрицать очевидное, да и Разрушитель мой вполне в курсе. Просто… Непорядок, и все. Мужчина должен признаваться в любви первым, прямо и честно, глядя в глаза. Надеюсь, мой Разрушитель когда-нибудь сам дойдет до этой мысли. Давить и что-то требовать я не собиралась, подожду, что уж там, я терпеливая. Мне не принципиально, сомневаться в его чувствах и без слов не приходится. Но, в конце концов, какая женщина не желает услышать заветные слова от мужчины, который стал половиной ее жизни? А то и гораздо больше, чем половиной!

В общем, остаток пути прошел в тишине, которая совсем не тяготила. И присутствие Разрушителя волшебным образом отгоняло дурные мысли. Сейчас меня не беспокоило предательство Пира, не тревожили призраки прошлого и мысли о будущем. Рядом сидел человек, которому я доверяла даже больше, чем себе, сильный и надежный, и кроме него мне ничего не было нужно в целом мире. Может быть, я не желала учиться на своих ошибках, потому что в Пирлане я совсем недавно тоже не сомневалась, но на это было плевать. Дагор не предаст.

Мост, являвшийся целью нашего путешествия, уже много лет не использовался по назначению. Эта красивая арка без опор, выгнувшаяся между двух берегов каньона, была одной из основных достопримечательностей города, и почти исключительно в таком качестве существовала. Туристов, правда, на мост не пускали – каменная дорога не имела перил, и во избежание несчастных случаев ее закрыли для посещений. Да это никого особо не расстраивало: полюбоваться пейзажами можно было с нового, работающего моста, а этой достопримечательностью – со стороны, с берега.

По легенде, этот мост соорудил сам Тайр, когда вел свой народ в пригодные для поселения места. И нельзя сказать, что легенда не имела под собой оснований: по всем законам физики конструкция давно должна была рухнуть.

– Ну что, пойдешь со мной? – предложил Разрушитель, выбираясь из экипажа и подавая мне обе руки. Я с удовольствием позволила снять себя с высокого бортика и огляделась по сторонам, поправляя на голове платок. Солнце сияло практически в зените и пекло немилосердно, так что на пустыре перед мостом было особенно безлюдно. Только горячий сухой ветер колыхал зыбкое марево над раскаленным песком и камнями.

– Пойдем. Когда еще получится прогуляться через Тайров мост? – улыбнулась я, цепляясь за руку мужчины. – Возложение Венца будет здесь, да? Мне кажется, это не слишком удачное место.

– Я бы даже сказал, это слишком неудачное место. Самое неудачное! – поморщился Дагор. – Да, на середине моста, якобы именно там происходило первое Возложение. Здесь Его Величество – наилучшая возможная мишень, и я совершенно не представляю, чем ему можно помочь. Как можно дополнительно обезопасить это место, помимо стандартных куполов защиты и оцепления на дне каньона и по его берегам, для которых понадобится уйма народа и от которых вряд ли будет толк? – Он страдальчески вздохнул.

В этот момент мы как раз подошли к началу моста. Вблизи он оказался не таким уж узким и хрупким, каким виделся издалека, и ступать на него было совсем не страшно даже такой сомнительной верхолазке, как я. Я всегда настороженно относилась к высоте и к каньону старалась лишний раз не приближаться. С другой стороны, в такой компании мне сам Тайр Гневный был не страшен.

– Ух, какой здесь ветер, – громко проговорила я, обеими руками цепляясь за локоть мужчины. Ветер действительно был гораздо сильнее, чем на берегу. А самой главной неприятностью были мелкие колючие песчинки, которые он подбирал на краях каньона и швырял нам в лицо. На самом мосту не было ни пылинки, только гладкий отполированный временем камень. – Нас не сдует?

Дагор было хотел что-то ответить, но сообразил, что кричать ему противопоказано, и только покачал головой. Потом вдруг сделал резкий жест, будто бросил что-то навстречу ветру, и вокруг стало значительно тише.

– Совсем забыл, что ветер тоже можно немного разрушить, – хмыкнул он.

– Удобно, – уважительно кивнула я. А потом буквально в метре от нас что-то тихо щелкнуло, как будто лопнул сухой стручок акации. – Что это?

– Беги! – только и успел сказать Дагор, толкая меня в сторону ближайшего берега и одновременно пытаясь закрыть собой.

Но было уже поздно.

Воздушной волной нас обоих швырнуло в сторону, настолько сильно и далеко, что мост вдруг будто исчез, а под ногами раскрылась пропасть.

Я рефлекторно вцепилась в отброшенного на меня Дагора, и мы полетели вниз.

Время тянулось чудовищно медленно. В ушах грохотало сердце и шумело не то далекое море, не то начинающаяся песчаная буря. На губах был солоноватый привкус; кажется, носом пошла кровь. Весь мир вокруг казался очень далеким и ненастоящим. Мир – и мы, зависшие над пропастью в бесконечном падении. Муха, завязшая в смоле и век за веком превращающаяся вместе с ним в камень.

Я не успела испугаться. Может быть, это были последствия контузии, может быть – что-то еще. Но я только очень ясно и отчетливо подумала: это неправильно. Ни Дагор, ни я, – мы не должны сейчас глупо погибнуть из-за какого-то пустяка. Слишком долго мы ждали друг друга и шли друг другу навстречу, слишком многое пережили на этом пути и слишком мало были вместе, чтобы наши жизни сейчас могли оборваться.

«Так нельзя», – строго сказала я выгоревшему небу над головой, каменным стенам каньона и мелкой в это время года грязно-желтой речке глубоко внизу.

«Нельзя», – покорно согласился мир.

«Ложь, что человек не может летать, – шепнула я ветру. – Мы же летим!»

«Ложь», – согласился ветер.

И поверил в то, что два человека могут быть легче песчинок, которые он прихотливо швыряет через мост, играя с ним в салочки.

Надо помнить, что в мире возможно все, и заставить окружающий мир признать эту истину. И он согласится на чудо. Прогнется, подстроится, изменит – пусть на какой-то миг – фундаментальные свои законы, и ветер легко подхватит две невесомые тени, сплетенные в одно. И красновато-желтый сухой камень, нагретый на солнце, мягко примет эту ношу в свои бережные объятия.

«Приходи, полетаем еще», – ласково шепнул ветер на прощание, игриво теребя мягкие черные пряди лежащего на мне мужчины и края моего платка. Впрочем, Дагор сейчас казался мне легким и невесомым как перышко, и я крепко держала его обеими руками, боясь, что ветер решит пошалить и попытается украсть моего Разрушителя.

«Постараюсь», – ответила я. И ветер пропал.

Вокруг суетились какие-то люди, что-то говорили, кого-то звали. Я не слышала ни слова, только все тот же шум моря в ушах, и смотрела в блеклое полинялое до белизны небо пустыни. А небо с нежной улыбкой на суровом обветренном лице смутно знакомого мужчины наблюдало за нами. И среди морского шума я разбирала его ласковый убаюкивающий шепот, в конце концов отправивший меня в беспамятство.

Поиски Дайрона Тай-ай-Арселя, сменившего сейчас облик, надолго не затянулись. Полукровки людей с созданиями Нижнего мира встречались исключительно редко, а внешность имели приметную. То ли уверенный в своей безнаказанности, то ли не желающий пропускать воплощение в жизнь основной части собственного плана, бывший дор Керц не стал покидать столицу. А Амариллика хоть и большой город, но спрятаться на его территории так, чтобы не видела ни одна живая душа, невозможно. Он явно предпочел не рисковать и не показываться в Закатном дворце, избрав в качестве убежища небольшой дом в шумном и многолюдном центре. Это на тихой и сонной окраине у кумушек нет других развлечений, кроме наблюдения за соседями, а здесь зачастую незнакомы даже люди, прожившие бок о бок много лет. Здесь действительно проще затеряться, но уж очень приметной была новая внешность Тай-ай-Арселя. Ему могли бы помочь личины, созданные Иллюзионистами, но Юнус Амар-ай-Шрус сорвался с крючка, и достать его с того света не представлялось возможным, связи с внезапно исчезнувшим Пирланом Мерт-ай-Таллером не было и оставалось довольствоваться амулетом. Качественным, хорошим, но – не всемогущим. И, самое главное, амулет этот мог действовать только ограниченный срок, и все время находиться под личиной не получалось.

Так и вышло, что воришка, заглядывавший в окно дома, заметил чужака. Такого воришки просто не могло не быть, это закон жизни. А за то, что его сумели найти, стоило благодарить оперативность работников ИСА. Нашли, выяснили и начали наблюдать.

Как показала недолгая осторожная слежка, предположение Зирц-ай-Реттера подтвердилось: действовал Тай-ай-Арсель не один, а в компании с уроженкой Нижнего мира, разделявшей с ним заодно и постель. Ее звали Ааруашш, и, как оказалось, ее достаточно давно разыскивали в родном мире за несколько серьезных преступлений. Какие этих двоих связывали отношения? Была ли это любовь или только корысть – и зов плоти? Способны ли вообще любить настолько жестокие, беспринципные и безжалостные люди? Если бы здесь присутствовала Лейла или еще какая-нибудь достаточно чувствительная особа, может, этот вопрос прозвучал бы, да только ответить на него все равно некому.

Психология уроженцев двух миров, конечно, различна, но такое известие поставило в тупик и деморализовало даже почтенного и многоопытного Кушшаа-арана, привлеченного к расследованию для подстраховки и консультаций в вопросах магии крови. Да, к детям в Нижнем мире относились проще, и смерть одного вряд ли могла всерьез расстроить родителей. Родители даже могли совершенно законно продать собственного ребенка, и это не считалось зазорным. Но – в детстве, не успев привязаться и даже не воспринимая дитя как личность. А эта женщина, как показало расследование, проведенное в соседнем мире, растила собственного сына до совершеннолетия и даже была хорошей матерью. Мальчик действительно любил ее и полностью доверял, а она спокойно предала его мучительной смерти. И теперь спала с человеком, получившим его внешность. Получается, все эти годы они сознательно и хладнокровно растили ребенка на убой.

Знать, как все обстояло на самом деле и чем эти двое оправдывали свои поступки, не желал никто. Это дело и так вскрыло слишком много грязи и гноя, и мараться еще сильнее не хотелось ни императору, ни следователям, ни палачу. Поэтому приказа брать живыми не было. В конце концов, для широкой общественности Тай-ай-Арсель уже умер, увлеченный Безумной Пляской, – пусть так и остается в дальнейшем. Подобной участи он заслужил как никто.

Более того, всем участникам захвата было прямо сказано: если кто-то из фигурантов погибнет при задержании, никто даже вопросов не задаст, а вот наказание за провал или возможный побег кого-то из них будет суровым. Новичков сюда не взяли, а «старичкам» намек был ясен. И бойцы шли убивать, а не арестовывать.

Их, не посвященных в суть дела и личности преступников, интересовал не столько необычный приказ, сколько собственное количество: для захвата женщины и подростка двух десятков профессионалов, почти половина из которых – Разрушители, слишком много. Но болтунов среди присутствующих тоже не было.

Небольшой ничем не примечательный дом в урочный час оцепили не только по периметру. Несколько бойцов держали под прицелом крышу, а группа Материалистов заранее проверила местность в поисках потайных ходов. Не зря, кстати, проверена: пара нор нашлась, и сейчас там тоже бойцы ждали команды к штурму. И сам почтенный Кушшаа-аран ждал поблизости, наблюдая за процессом. Он стоял через улицу от оцепленного дома, в тени высокой стены, и вел неторопливую размеренную беседу с Разрушителем, руководившим этой операцией. Поскольку Дагор Зирц-ай-Реттер, изначально занимавшийся этим делом, попал в госпиталь еще до обнаружения логова преступника, его место сейчас занимал Кадир Хамай-ай-Шарам, который, может, и уступал коллеге в силе, но обладал отменным чутьем, острым умом и достаточным для проведения такой операции опытом. А еще он после всех вскрывшихся подробностей уже тихо ненавидел бывшего дора Керца, и это тоже было кстати.

Как показала практика, все предосторожности оказались нелишними. Сложно сказать, как именно Дайрон Тай-ай-Арсель узнал о нападении. Может быть, нападающие не заметили какого-нибудь из средств наблюдения – тонкую нить магии не всегда можно отследить, не зная, что именно и где искать. А может, феноменальное чутье, до сих пор помогавшее оставаться безнаказанным, предупредило о надвигающейся опасности. Или кто-то где-то ошибся и банально засветился. Или он как-то умудрился выяснить, что случилось с Мерт-ай-Таллером, и почти успел среагировать на известие.

Тай-ай-Арсель не мог не понимать, что пощады не будет. Если его нашли, значит, он проиграл. Выживет сейчас – умрет в руках палача. За измену и покушение на императора во все времена было одно наказание, а он своим послужным списком заработал уже не один смертный приговор. Он почти чувствовал на своей голове императорский венец – а теперь безупречный план рушился буквально на глазах, а на горле затягивалась удавка. Загнанная в угол крыса сопротивляется отчаянно, и Дайрон вместе с сообщницей постарались подороже продать свои жизни.