Пробуждение было настолько неприятным, что я никак не могла заставить себя совершить его до конца. Во сне было хорошо просто потому, что там ничего не было; а в реальности тело казалось тяжелым и слабым, к горлу подкатывал ком, перед глазами все вращалось и покачивалось, и почему-то болели руки.

– Давай-давай, нечего отлынивать, – прозвучал рядом тихий голос, полный сочувствия. – Просыпайся, мне надо тебя осмотреть в сознательном состоянии.

– Дагор?

– Да что с ним сделается, – отмахнулся собеседник, которого я все никак не могла вспомнить. Я, честно говоря, вообще ничего не могла вспомнить. – Ну-ка, открой глаза.

Я послушалась; от этого стало, с одной стороны, легче, потому что я опознала говорящего, а голова стала меньше кружиться. А с другой, только хуже: в глазах обнаружилась неприятная резь, а в висках пробудилась тупая ноющая боль.

– Потерпи, сейчас мы все проверим, я тебя накормлю лекарствами и накачаю магией, и будешь спать дальше, – жизнерадостно проговорил Тахир, зачем-то щупая мою голову. – Как самочувствие? – участливо поинтересовался он.

– Отвратительно, – честно созналась я. – Что со мной? И где Дагор?

– С тобой, как и с твоим Разрушителем, все просто: обыкновенная контузия. У него еще полный комплект всяких мелких травм, но это мелочи. Вылечим. Главное, лежать, слушаться меня и не переутомляться. А то Дагор тут с посетителем поговорил и повторно в обморок уехал. Да не переживай, все в порядке, говорю же!

– А почему ты его не выгнал, посетителя этого? – озадачилась я.

– Императора? Выгнать? Ну-ну, – хмыкнул Тахир.

– Императора?! – удивленно переспросила я. Потом все-таки сообразила. – А, ну да… Взрыв же этот, наверное, тот самый, которого ожидал Дагор.

– Вот, спрашивается, кто меня за язык тянул? – вздохнул Целитель. – Все, хватит впечатлений. Спи.

В следующий раз я проснулась в гораздо лучшем состоянии. Меня лишь слегка мутило, но зато уже совсем ничего не болело. Вокруг – та же самая небольшая уютная комнатка, погруженная в мягкий приятный глазу полумрак. Посторонних в комнате (точнее, наверное, палате) не было, и я некоторое время просто лежала, созерцая пустые стены, и вяло раздумывала, что делать дальше. Очень хотелось увидеть Дагора и самостоятельно удостовериться, что с ним все в порядке. Не то чтобы я не верила Тахиру, просто… тревожилась.

Но я сомневалась, что у меня получится подняться с кровати: сон, конечно, оказал целительное воздействие, но сил от него не прибавилось. Кроме того, Великого Целителя наверняка расстроит такое поведение пациентки, да и Дагор вряд ли скажет что-нибудь ласковое, если я вместо лечения начну рыскать по госпиталю.

Поскольку в гости ко мне никто не спешил, других развлечений, кроме праздных раздумий, не нашлось. Некоторое время я старательно укладывала в голове последние события и в конце даже пришла к определенным выводам.

Например, вспомнив, с какой легкостью Его Величество в нашу первую встречу заглянул под мои маски, и сопоставив это воспоминание с его словами о «вычислении предателя», пришла к выводу, что вся встреча с Иллюзионистами во дворце была организована с целью его, предателя, поиска. Зачем там понадобилась я? Сложный вопрос, и вариантов ответа на него у меня было два: либо для того, чтобы усыпить бдительность Пира, либо для того, чтобы император на меня еще раз взглянул и окончательно определился, насколько я ему интересна. Или, вероятно, Его Величество преследовал несколько целей сразу.

Собственное чудесное спасение встревожило меня мало, разве что вспомнились слова пророчицы о доверии ветру.

А потом, в отсутствие надежного и родного Дагора, вернулись грустные мысли о предательстве кровника, и стало почти больно. В это не хотелось верить: как же так, тот самый Пир, которого я считала лучшим человеком во всем Доме Иллюзий, вдруг оказался… кем? Что могло подвигнуть его на этот поступок? Деньги, жажда власти, месть? Я не могла придумать ни одного внятного мотива. Он же всегда был такой добрый, такой мягкий, такой светлый и заботливый; и вдруг оказывается, что все это маска. Зачем ему понадобилось все это? Что плохого ему сделала я?

От мрачных мыслей отвлек легкий шорох открываемой двери, и в комнате появился неожиданный посетитель: Владыка Иллюзий Идар-ай-Аль. Вспомнив, что им совсем недавно интересовался Дагор, я встревожилась. Я ведь не сказала Разрушителю о внимании ко мне со стороны этого человека! А вдруг он тоже в чем-то замешан? Нет, он, конечно, с остальными Владыками прошел проверку у императора (если мои предположения верны, и это была именно она), но все равно стало не по себе.

– Привет, – улыбнулся он. Улыбка была светлая и теплая, но я не поверила. Боюсь, я уже никогда не смогу в здравом уме поверить мастеру Иллюзий.

– Здравствуйте, – озадаченно кивнула я, слегка приподнимаясь на подушках. Окончательно шокировав меня, мужчина бросился помогать мне усесться поудобней. – Спасибо, – поблагодарила растерянно. – Господин магистр, чем обязана вашему визиту?

– Если можно, Маариф, – поморщился он. – Когда я слышу это «господин магистр», сразу вспоминаю, сколько мне лет, и эта мысль портит настроение. А насчет визита, – оглядевшись, он опустился на стоящий возле кровати стул, – я и сам не знаю, зачем примчался сюда при первой возможности. Хотелось посмотреть на тебя, поговорить. Правда, я плохо представляю, о чем нам вообще разговаривать и что именно я хотел увидеть. Нет, что хотел – увидел, не в этом дело, – опять раздраженно скривившись, он махнул рукой. – Понимаю, как это глупо звучит, но мне просто очень хотелось с тобой познакомиться. Узнать, насколько ты похожа на Базилу, а насколько – на Рошана, – с горькой усмешкой огорошил он меня.

– Вы знали мою мать? – растерянно уточнила я. – И вспомнили ее? – добавила уже с подозрением.

– Я никогда и не забывал, – он пожал плечами. – Вот только о том, что она погибла, узнал от Зирц-ай-Реттера несколько дней назад. Я, видишь ли, решил, что Тай-ай-Ришад просто увез ее из столицы. От меня подальше. Как все эгоисты был уверен, что весь мир кружится вокруг меня, а оно вон как обернулось. Я долго думал, с чем мне к тебе идти, но в итоге понял: не с чем. Поэтому решил явиться просто так.

– В гости ходят с тортиками, – задумчиво проговорила я.

Этому человеку очень хотелось верить, он буквально окутывал своей искренностью и обаянием. Надо ли говорить, как это настораживало после Тай-ай-Арселя и Пира?

– Клянусь хвостом Караванщика, об этом я не подумал, – он тихо засмеялся. – Меня больше интересовала моральная сторона вопроса. Подумывал предложить помощь, но на фоне поддержки Зирц-ай-Реттера и Хмер-ай-Морана мои возможности меркнут. В друзьях тебе вряд ли нужен старый циник вроде меня, насчет покровительства в Доме я тоже испытываю здоровый скепсис. Что-то подсказывает мне, место Амар-ай-Шруса займешь именно ты.

– Почему? – растерянно проговорила я. Он неопределенно пожал плечами и сочувственно улыбнулся.

– Вопрос не по адресу. Его Величество объявил, что пересмотрит верхушку Дома, а ты явно пришлась ему по душе. Я стараюсь не участвовать в жизни Дома, но даже до меня докатываются слухи. Кажется, вчера Его Величество переговорил со всеми Владыками, и, насколько я знаю, кое-кто покинул его приемную под конвоем, а кое-кто – спешно покинул столицу. Со мной тоже поговорил, но лишать меня титула отказался, погрозил пальцем и сообщил, что меня никто не спрашивает. Думаю, с тобой будет так же.

– Да что же вы все норовите людей тревожить, – раздался от двери раздраженный голос Тахира. – От одного посетителей еле выгнал, и здесь то же самое!

– Не бурчи, Великий, – насмешливо отмахнулся Владыка Иллюзий.

– Не буду, когда ты отсюда свалишь. Давай, давай, пошевеливайся, уматывай в свой гадючник! Хочешь Лейле помочь – наведи там хоть какой-то порядок. Зря тебя старшим назначили?

– Ты его знаешь? – полюбопытствовала я, когда неожиданный визитер попрощался и покинул палату.

– До знакомства с тобой я полагал, что это самый приличный Иллюзионист во всем городе. Мы не дружны, пересекались несколько раз по работе, но общаемся, как ты могла заметить, на «ты». Как самочувствие?

– Неплохо. Лучше, чем вчера. Тар, а как могло получиться, что он не забыл мою мать? И вообще, ты в курсе, что они были знакомы? – Я настырно пыталась вернуться к интересующей теме, потому что молча лежать и думать устала, пользы это не приносило никакой. Было досадно, что Целитель прогнал предыдущего посетителя. Пусть Идар-ай-Аль – совершенно чужой мне человек, и, как сам же он метко заметил, вряд ли мог стать другом, но общение с ним я очень хотела продолжить. Как минимум потому, что этот человек хорошо знал мою мать и мог рассказать о ней больше, чем давали мои смутные воспоминания. Может, у него даже сохранилась ее магография!

– А он не забыл? – очень искренне удивился Тахир, присаживаясь на стул у кровати и вцепляясь сильными твердыми пальцами в мое запястье. – Нет, не знаю ничего такого, – выпустив мою руку, он приподнялся с места, легонько ощупал мои виски, удовлетворенно кивнул и присел обратно.

– Жить буду? – с легкой иронией уточнила я.

– А куда ты денешься, – хмыкнул он. – Травма не очень серьезная, могло быть хуже. Еще пару дней полежишь, и можно будет выписываться.

– Куда? Опять на диван к Дагору в кабинете? – уныло поинтересовалась я. Против Дагора я ничего не имела, но хотелось уже перебраться в свой уютный домик. Я соскучилась и по нему, и по саду, и по соседям. По нормальной жизни, в общем, соскучилась.

– Учитывая нынешнюю степень активности наших глубокоуважаемых государственных служб безопасности, думаю, к тому времени всех уже переловят, – утешил меня Целитель. – Предваряя следующий вопрос, твой Разрушитель лежит сейчас в палате неподалеку и тоже пытается присоединиться к общему бардаку, но его не пускают. Все, начиная с меня и заканчивая прямым приказом Его Величества.

– То есть, можно сказать, история закончилась? – проявила я осторожный оптимизм.

– Ну, так, в первом приближении, – пожал плечами Тахир.

– Ой, Тар, прости меня, неблагодарную! – вдруг опомнилась я. – Ты из-за нас в госпитале торчишь вместо собственного дома, а я даже спасибо не сказала!

– Прощу, если мое «торчание» не окажется напрасным, – улыбнулся он. – Но ведь ты будешь умницей, правда? Никакого чтения, никаких попыток встать?

– Я умру со скуки, – вздохнула я.

– Ничего, развлекут. К тебе рвутся все кровники разом и едва ли не половина клана Берггаренов, начиная с собственно их главы, приходится разгонять пинками.

– Что, гар Оллан тоже рвался? – вытаращилась я на Целителя, пытаясь представить Тахира, пинками отгоняющего генерала. Фантазия быстро расписалась в собственном бессилии.

– Честно говоря, это я приврал для красного словца, – сознался собеседник. – Он не рвался, он посредством адъютанта навел справки о твоем состоянии и состоянии твоего благоверного. Так что готовься, как только сдерживающий фактор в моем лице пропадет из поля зрения, они тебя еще утомят, сама взмолишься о пощаде.

– То есть говорить мне все-таки можно? – обрадовалась я.

– Можно, если осторожно. Да, чуть не забыл! Всякие бытовые нужды и мелочи, вплоть до похода в туалет, – под присмотром дежурной сиделки. Вон у тебя над головой кнопка вызова. Хотя бы сегодня! А то завалишься где-нибудь по дороге, вот мне весело будет тебя еще и от сотрясения лечить, – раздраженно проворчал Целитель.

– Хорошо, хорошо, я все поняла, – поспешила заверить я. – Буду примерной пациенткой. А можно мне прямо сейчас позвать эту самую дежурную? Как раз ради упомянутой тобой мелочи, – смущенно попросила я.

– Это пожалуйста, – с облегчением и вернувшимся благодушием кивнул Тахир. – Сейчас позову.

Впору было снова рассыпаться перед кровником в благодарностях. Без посторонней помощи сделать эти пару десятков шагов до заветной уборной я бы, может, и смогла, но действительно имела все шансы по дороге упасть: слишком кружилась голова, да и слабость ощутимо тянула к полу. Так что помощь крепкой невозмутимой женщины средних лет, одетой в форменный зеленый наряд, пришлась весьма кстати.

А потом мне действительно не дали заскучать. Про половину Берггаренов Тар, конечно, приврал – было их всего четверо, если считать Бьорна. Но к концу дня у меня сложилось впечатление, что друзья составили график дежурств, по которому со мной обязательно находились двое или трое близких людей. И я ощутила огромный прилив нежности к этим замечательным людям, самоотверженно развлекавшим меня и мужественно (явно сговорились заранее) не касавшимся темы Пира. Хотя его поступок, очевидно, шокировал и расстроил всех знакомых.

И еще одна мысль меня не то чтобы грызла, но, определенно, тревожила: невозможность увидеть Дагора. Даже не из-за беспокойства за его здоровье – Тахиру я в этом вопросе верила, – а просто от желания коснуться его руки, заглянуть в серьезные карие глаза и услышать тихий хриплый голос. Оказывается, всего за пару дней я настолько привыкла к присутствию Разрушителя – явному или незримому, – что без него было очень неуютно.

Удивительно, как мало прошло времени с того первого неожиданного поцелуя и насколько важен мне стал этот человек. Я знала его всего несколько дней, но ощущала настолько родным и близким, будто мы знакомы всю жизнь. Впрочем, почему – будто? Ведь познакомилась я с ним, пусть и заочно, уже очень давно. Да и считать отправной точкой моей привязанности тот поцелуй, наверное, глупо, все началось гораздо раньше, с магографии в газете. Или еще раньше?

А на следующий день я с удовлетворением обнаружила, что мыслили мы с Дагором синхронно. Потому что буквально через пять минут после того, как сиделка унесла поднос с грязной посудой, оставшейся после завтрака, дверь тихонько открылась, впуская живого Разрушителя. Выглядел он, к слову, ничуть не хуже, чем в моменты своего упорного недосыпания, а может, даже лучше.

– Здравствуй! – Я поприветствовала его радостной улыбкой, но тут же встревожилась: – Тебя Тахир не убьет за прогулки?

– Ругаться будет, – спокойно кивнул мужчина, присаживаясь на край моей кровати. – Как ты тут?

– Теперь – замечательно, – честно созналась я. – Наверное, к вечеру бы не выдержала и отправилась тебя искать. Укладывайся, – предложила я, отодвигаясь. Мужчина не стал спорить, и мы вскоре уютно устроились на узкой койке в горизонтальном положении, Разрушитель – головой на подушке, я – на его плече. – А ты как себя чувствуешь?

– Выспавшимся. До такой степени, что уже надоело, – насмешливо отозвался он. – Но, боюсь, если я еще раз заикнусь о необходимости моего в чем-то участия, меня просто привяжут к кровати.

– И правильно сделают, – проворчала я. – Хоть в принудительном порядке немного отдохнешь!

Дагор тихо засмеялся. Мы некоторое время уютно помолчали, и тишина эта уже привычно не тяготила, а казалась особенно теплой и уютной.

– Его Величество решительно настроен назначить тебя Владычицей, – в конце концов нарушил тишину мужчина.

– Меня уже все, кто мог, этим напугали. Отвертеться не получится, да? – уточнила я. – Не представляю, что я там буду делать.

– Ты справишься, – веско проговорил Разрушитель.

– Ты думаешь?

– Я знаю, – невозмутимо ответил он.

– Даже не верится, что эта история закончилась, а я осталась жива, – хмыкнула я после короткой паузы. – Ты уже знаешь, кто убил Тай-ай-Арселя?

– Надо думать, кто-то из Разрушителей, – слегка пожал плечами мужчина.

– В каком смысле? – опешила я и даже немного приподнялась, чтобы заглянуть ему в лицо.

– А, извини, я же не говорил, – он досадливо поморщился. – Тот покойник, который остался после твоей Безумной Пляски, не был Тай-ай-Арселем, это все была очень аккуратная подстава. Его Величество не стал поднимать шум, и настоящего дора Керца аккуратно устранили буквально вчера, пока мы здесь отдыхаем.

– Ничего не поняла. А зачем тогда пытались убить меня? Зачем эта история с завещанием и наследством, зачем меня выставили невестой Тай-ай-Арселя?!

– У него была сообщница, уроженка Нижнего мира и талантливый маг крови. Кажется, они хотели провернуть тот же фокус: твое место заняла бы она, а ты бы попала в тело этой женщины. Наверное, на тебя в этом новом теле хотели повесить смерть дора Керца. Насколько я успел выяснить, магия крови в некоторых случаях позволяет обрести полный контроль над действиями жертвы. Действуют чары недолго, но им бы хватило. Тогда и выбор момента – сразу после аудиенции – оправдан. Вряд ли император решил бы повторно заглядывать в тебя настолько глубоко. Так что в первый раз они явно собирались взять тебя живой.

– Странно они берут живой. Но почему именно меня? – риторически вопросила я и, поежившись, решительно тряхнула головой. – Впрочем, нет, Яростный с ними. Эта история закончилась, и я больше ничего не хочу о них знать. Ни о мотивах Пира, ни о роли Амар-ай-Шруса, ни о целях Тай-ай-Арселя. Хочется забыть их как страшный сон.

– Закончилась, – хмыкнул мужчина. – Не могу не одобрить такой подход. Во-первых, все я тебе рассказать не мог бы при всем желании, а во-вторых, тебе скоро будет совсем не до этого.

– Имеешь в виду сосватанную Его Величеством должность?

– И ее тоже, – загадочно откликнулся он.

– Тоже? – переспросила я. – А что еще?

– Я даже не знаю, как тебе об этом сказать, – иронично усмехнулся Дагор. – Как ты уже могла заметить, наш император – весьма энергичная и неординарная личность.

– И? – настороженно подбодрила я.

– И он решительно настроен отомстить за разломанный мост и за испорченный праздник Возложения Венца. Так что за организацию нашей с тобой свадьбы взялась лично Ее Величество.

– Свадьбы? Какой свадьбы?! – Я вновь приподнялась на локте, чтобы заглянуть Разрушителю в лицо.

– А я не говорил? – Он вопросительно вскинул брови. – Мне показалось, это вполне логичное решение, так что…

– Логичное решение – это спросить, согласна ли я! – возмущенно фыркнула я.

– А ты против? – уточнил мужчина, и при этом в его голосе отчетливо звучала ирония.

– Нет, но…

– В таком случае не вижу проблемы. – Разрушитель невозмутимо пожал свободным плечом. – Разрешение император подписал, возражений нет ни у тебя, ни у меня.

– Какое еще разрешение? И почему такие вопросы он решает лично? – вздохнула я в ответ и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Ну, в самом деле, какая проблема? Подумаешь – свадьба!

Ох уж мне эта мужская категоричность!

– Обычно подобные вопросы решает кто-то из командиров-Разрушителей, а у меня такого нет.

– А почему ты вообще должен у кого-то спрашивать разрешения?

– Я же давал присягу. Это касается не только Разрушителей, а вообще всех офицеров. Ведь военного могут направить куда угодно, а человека с семьей – только туда, где эту семью можно без проблем разместить. Впрочем, отказы случаются крайне редко.

– Я всегда считала военных немного странными. А теперь ты убедил меня, что я их недооценивала: странностей там гораздо больше, чем немного, – растерянно покачав головой, резюмировала я. Ну и порядочки…

С другой стороны, я хоть и ворчала и даже сердилась на самоуправство мужчины, но – больше для порядка. Это действительно логично и неизбежно, и смысла оттягивать последний шаг нет. Всерьез же ругаться из-за формального вопроса и не менее формального согласия тем более глупо. Дагор не тянул на домашнего тирана и деспота, а тот факт, что он не сомневался в моем ответе, скорее радовал, чем огорчал. Значит, был уверен – и во мне, и в нас. Стоит ли менять это на глупые слова?