Адольфо сделал паузу. Напряжение повисло в воздухе. Даже Анни застыла с бокалом вина в руке и смотрела на следователя, широко раскрыв глаза.

– Она сама лишила себя жизни. Можете продолжать свое восхитительное турне и наслаждаться жизнью, у меня все.

Мои попутчики заговорили, послышались вопросы, восклицания. Я, не слушая их, встала и пошла в свою комнату, меня очень тронула история Селин, она чем-то напоминала мою собственную.

Через полчаса я пришла в кабинет, где Адольфо вел допросы. Он сидел за столом и работал на ноутбуке.

– Как вам удалось это выяснить? – спросила я. – Судя по рассказу Шанталь, она любила жизнь.

– Стефани направила Шанталь, своему врачу и еще многим людям, адреса которых знала только она, прощальное письмо.

– Но убийца мог подстроить это.

– Вряд ли, в письме она сообщает подробности своей жизни, детства, известные только ей и Шанталь. Она рассказала такие вещи о своем теле, которые могла знать только она и ее врач. Покойная была умной женщиной и не хотела, чтобы ее племянника осудили за убийство. Врач никому не сообщал о диагнозе, он только вчера направил ей электронное письмо с результатами гистологии, у Селин неоперабельный рак селезенки, метастазы. Такие вещи не положено сообщать по почте, но она заплатила доктору большую сумму, чтобы он написал ей, как только будет установлен диагноз. Мы проверили информацию, дату забора анализа, действительно, результаты были готовы только вчера. Врач не сообщал о них никому из группы. Он мог бы сделать это только по электронной почте или по телефону, мы проверили: звонков и писем не было, ее доктор не был знаком ни с одним из туристов группы.

– Даже с Шанталь?

– Да.

– Но они могли скрывать свою связь. Она могла убить подругу из ревности, из зависти.

– Лариса, успокойтесь, хватит играть в детектива, вы перенервничали. Послушайте фрагмент из ее прощального письма.

Адольфо прочел без эмоций, будто перед ним был телефонный справочник:

– Я узнала о своем диагнозе. Скоро я не смогу работать. Мне надо будет лежать в клинике, получать химиотерапию, я стану обузой для окружающих и уже никогда не поправлюсь. Моя жизнь всегда была борьбой, попыткой переломить судьбу, я делала все, что могла. Когда я уже не смогу работать, для меня все потеряет смысл. Поэтому я хочу умереть в прекрасной стране цветов, моря и солнца, в ясном уме и твердой памяти. Мне удалось вырвать у этого ужасного мира несколько мгновений радости. Я так долго жила и столько всего видела – и это счастье, – но сейчас я все забуду – и это еще большее счастье. Я оставляю все мое состояние моему племяннику Кристоферу, как и указано в завещании, хранящемся у нотариуса.

Лариса, что вы собираетесь делать дальше? – спросил Адольфо. – Поверьте мне, моя невозмутимость всего лишь маска, мою душу переполняют эмоции. Мы будем жить в домике у моря, давайте проведем вместе много счастливых лет, полных страсти, сладкой боли и любви. Когда ежедневно слышишь, как волны разбиваются о камни, и любуешься тем, как багровый диск погружается в бескрайнюю морскую гладь, то кажется, что красота этого мира сильнее всей мерзости и грязи.

– Нет, я вернусь в Париж. Спасибо, что хорошо отнеслись ко мне. Я не чувствую в себе сил начать все сначала. Там остались моя сестра и племянница, единственные родные и близкие люди на этой планете. Вы хороший человек, Адольфо, и дай Бог вам счастья. Но я не могу остаться с вами, простите.

Я вышла из кабинета, не оглядываясь. Наша группа распалась. Паскаль решил вернуться в Париж по делам бизнеса, после смерти Селин он надеялся вернуть своих клиентов, Анни ехала с ним. Кристоферу предстояли похороны и прием наследства. Шанталь тоже не могла пропустить церемонию. Стефани пока не выписывали из больницы. Давид и Герард были задержаны как минимум до окончания судебного разбирательства. Бернар просто решил вернуться домой. Я тоже не могла больше путешествовать после случившегося, и меня тянуло увидеть сестру и ее дочурку.

И первым самолетом я отправилась в Париж, в аэропорту меня встречали Жан и Лена. Мы приехали к ним домой, пили вино, смеялись и говорили всю ночь. И мне казалось, что все хорошо и жизнь продолжается. Но когда я вернулась в свою квартиру, то почувствовала себя бесконечно одинокой и несчастной. Мое любимое знойное, сексуальное французское лето перестало меня радовать, я почти не выходила на улицу. У меня началась глубокая депрессия, мне не хотелось ни пить, ни посещать какие-либо общественные заведения. После расставания с Пьером меня стали гораздо реже приглашать куда-либо. Благодаря ежемесячным процентам по вкладу я могла безбедно существовать, в общем, стремиться было некуда и не к чему. Лена героически пыталась вытащить меня из этого состояния. Она предлагала мне множество идей: лечь в клинику неврозов, поселиться у нее дома и смотреть вместо няни за Вивьен, сделать ЭКО, воспользовавшись банком спермы, открыть собственный салон красоты, пойти на курсы йоги, пожить в католическом монастыре. И даже начать приглашать мальчиков по вызову, чтобы хотя бы они вернули мне вкус к жизни. Но ни один из этих вариантов меня не вдохновлял.

В конце концов я все-таки решила лечь в платную клинику неврозов в пригороде Парижа. Меня привезли туда Жан и Лена. Это было красивое, старинное здание в стиле ампир. Вокруг огромный сад с вековыми липами, дубами и вязами. Наверно, они должны были напоминать пациентам, как все в нашей жизни скоротечно – и болезнь, и здоровье. Остается только нечто вечное и непреходящее, красота этого мира, которая необъяснимым образом дарит надежду. При входе располагался большой холл, где висели картины и стояли пальмы в вазах, кожаные кресла, за стойкой улыбающаяся девушка в белом халате. Меня отвели положить мои вещи в отдельную палату на четвертом этаже. Она была похожа на номер пятизвездочного отеля. Там был холодильник, телевизор, душ, шкаф – все, кроме балкона и мини-бара. Я увидела в окно гуляющих людей, некоторые из них были в белых халатах. Мне стало грустно, я представила себе, что так и закончу свои дни в этом красивом месте для людей, которые не справились с жизнью. Буду гулять по дорожкам, принимать лекарства, ни о чем не буду волноваться, ничего не будет происходить, никаких катастроф и перенапряжения. Такое чувство, что действительно все прошло и я в доме престарелых.

После этого я пошла в кабинет к врачу. Улыбающийся полный человек в белом халате и очках сидел в кожаном кресле за деревянным столом в большом кабинете:

– Лариса, я ваш лечащий врач, меня зовут Гюстав. Добро пожаловать в клинику святого Жермена, здесь мы сделаем все, чтобы вернуть вам вкус к жизни. Мне не надо ничего рассказывать, я сразу вижу, что с вами происходит: у вас снижено настроение, деньги есть, но спешить некуда, неудачи в любви разбили ваше сердце. Не волнуйтесь, вы будете работать с психотерапевтами и психологами, вы сможете начать жизнь заново, изменить свое настроение. Ведь все зависит от нас. В нашей голове образуется определенная картина мира, которую мы сами себе рисуем. И мы можем изобразить там скорбящих родственников, идущих за катафалком, а можем раскрасить ее всеми цветами радуги. Наше субъективное восприятие действительности, а в конечном счете, наше место в реальности зависит от нашего рассудка. Когда мы были детьми, наше бытие определяло сознание, мы не понимали, что все может быть по-другому. А когда мы становимся старше, наше сознание должно определять наше бытие. Лариса, найдите в себе силы изменить свою жизнь.

– Но как? У меня все есть и нет желания жить: не для кого и незачем.

– Это говорит ваша усталая психика. Вы пролечитесь у нас и выйдете полной сил, энергии и готовой к новым свершениям. Для этого у нас есть групповые и индивидуальные занятия с психологами и психотерапевтами, прогулки на природе, арт-терапия, правильный режим дня, новейшие препараты. Заполните, пожалуйста, этот тест.

Доктор дал мне заполнить огромный вопросник на уровень депрессии и тревоги и большую анкету, включавшую вопросы о моем детстве, об опыте отношений с мужчинами, о психотравмирующих ситуациях, о сексуальных предпочтениях, о любимых поэтах и фильмах. Месье Гюстав заверил меня, что вся эта информация строго конфиденциальна. Я очень устала заполнять тест. Теперь врачи не будут знать разве что номер моей банковской ячейки.

– Большое спасибо, мадам, вы сделали первый шаг к вашему выздоровлению. Теперь мне надо обработать всю эту информацию и составить для вас максимально эффективную программу лечения. А пока у нас время прогулки, вы можете выйти во двор. Ни о чем не думайте, просто наслаждайтесь природой.

Я вышла в большой сад, окружавший здание. По аллеям между раскидистыми ивами и кипарисами ходили хорошо одетые люди, некоторые разговаривали и смеялись, некоторые плакали. Одна женщина сидела на скамейке и безутешно рыдала.

– О чем вы плачете? – спросила я.

Она подняла на меня воспаленные, красные глаза и сказала:

– Луи никогда не вернется, он бросил меня, потому что я сделала аборт.

– Но вы можете встретить другого человека, – осторожно сказала я.

– Нет, не могу. Мне не нужен никто другой! – заорала она.

Я быстро удалилась от пациентки.

Метров через триста меня догнала другая дама в длинном элегантном платье. Она была достаточно молода и красива, с искусно наложенным ярким макияжем.

– Привет! Меня зовут Амелия. А тебя?

– Лариса.

– Послушай, я все тебе расскажу об этом заведении. Здесь одни психи, а ты, я вижу, нормальный человек. Хочешь со мной поговорить? Тут ни с кем нельзя нормально пообщаться. Половина здесь бывшие алкоголики, проходят реабилитацию, есть просто скучающие дамочки, которые решили здесь отдохнуть от своих мужей и горничных, а есть настоящие сумасшедшие. Все женщины сходят с ума от мужчин и чего-нибудь, связанного с сексом, детьми, абортами, короче, из-за самой прекрасной стороны жизни. А мужчины сходят с ума из-за денег, а чаще из-за навязчивых идей. Они просто слишком много думают, это не доводит до добра. Вот давай, например, поговорим с ним, очень любопытный тип.

Она подвела меня к старичку в белой рубашке, который сидел на скамейке.

– Господин Арни, для чего вы здесь находитесь?

– Чтобы скрыться от зла, которое происходит в мире. Люди обманывают друг друга, грабят, избивают, насилуют. Я не могу этого видеть, зло разрушает мою душу. Здесь почти нет зла, мне хорошо здесь.

– Вот, пожалуйста, яркий пример, – сказала Амелия.

– А ты сама почему сюда попала? – спросила я.

– Мой муж оплатил мое лечение в этой клинике, я не могу с ним жить, он вызывает у меня постоянное раздражение. Я впадаю в ярость, не люблю его. Когда я его не вижу, становлюсь абсолютно здоровым и спокойным человеком.

– Почему же вы не разведетесь?

– Это невозможно, он не отдаст мне детей, он очень сильный человек, сильный, мужественный и твердый. Смотри, а вот эта дамочка Элли, наверно, останется здесь до конца своих дней. Она проиграла пол-семейного состояния в Вегасе. Как только ее выпустят отсюда, она снова сядет на самолет и отправится туда, где роскошь, фонтаны, бассейны, лимузины и сверкающие огни казино.

Тут заливисто зазвонил колокольчик.

– Пора на обед, – сказала Амелия. Она показала мне, где столовая. Там были уже накрыты столы с обильной трапезой. Честно говоря, пока это заведение вызывало у меня только тоску. Я даже подумала срочно уехать отсюда.

Мы сели обедать. За нашим столом, кроме меня и Амелии, сидел еще мрачный мужчина в потертом пиджаке и молодая, очень красивая женщина с выпуклыми печальными глазами и распущенными волосами.

– Это наша Жанночка, – представила ее Амелия. – Познакомьтесь, это наша новая постоялица Лариса, – бодро представила меня моя новая знакомая. Мужчина бросил на меня хмурый взгляд.

– Жанночка, расскажи нам о лошадях, – так же жизнерадостно попросила она.

Женщина, к которой она обращалась, напряглась, вздрогнула, и ее глаза наполнились слезами.

Мужчина изо всех сил ударил кулаком по столу, и вкуснейший суп с говядиной расплескался.

– Амелия, ты будешь гореть в аду, тобой владеет дьявол, – крикнул он.

Все обедающие повернулись к нашему столику. Откуда ни возьмись, появилась улыбающаяся медсестра в белом халате.

– Пройдемте, пожалуйста, за другой столик, – она взяла Амелию под руку и отвела в другой конец зала.

– Хорошо, я расскажу вам о лошадях, – сказала Жанна, – мой отец был жокеем, сейчас его уже нет в живых. Я выросла среди лошадей на ипподроме. Мы жили в нескольких шагах от конюшни, я объезжала и готовила к скачкам коней и была отличной наездницей. А потом я полюбила Адама, он был лучшим жокеем. Много раз побеждал на скачках. У нас была прекрасная любовь, романтика и страсть, в общем, я не могла сделать без него ни одного вздоха, – когда Жанна рассказывала, ее руки немного дрожали, и она судорожно откусывала булочку большими кусками, – ожидались главные скачки сезона, на Ветра, скакуна Адама, были поставлены огромные деньги. И мой любимый погиб во время скачек, Ветер сбросил его на огромной скорости. Скакун был не в себе, у него начался припадок прямо на ипподроме. Скачки были сорваны. Потом началось расследование: лошади ввели огромную дозу амфетамина, и ампулы нашли у меня. Начался процесс, я отсидела два года в тюрьме, и мне запретили заниматься конным спортом на всю жизнь, у ассоциации жокеев очень строгие законы. А я не могу жить без лошадей, я больше ничего не умею, только тренировать скакунов, это моя жизнь. Лошади умны, они понимают то, что нам недоступно. Это мудрые, терпеливые и сильные существа. Моя мать оплатила мое лечение в этой клинике, она сейчас живет с очень обеспеченным человеком. Но когда я выйду отсюда, абсолютно не представляю, чем буду заниматься и как буду жить дальше. Я два раза пыталась покончить с собой, и здесь за мной очень следят, – в ее голосе звучало отчаяние.

Я вспомнила конюшню, куда меня возил Пьер, чувство единства с природой, когда мы скакали по полю и в лицо дул свежий ветер. И мне показалось, что я понимаю Жанну.

– Я тоже не знаю, что мне делать дальше. Я очень обеспеченна. Давай купим породистую лошадь и будем тренировать ее для скачек. Мой бывший возлюбленный тоже был помешан на скачках. Это не случайно, все в моей жизни повторяется дважды. Снимем маленький домик на окраине Парижа, будем пить виски по вечерам и обсуждать успехи нашей подопечной, – сказала я сама неожиданно для себя.

– У меня есть домик в пригороде, достался в наследство от отца, там как раз рядом стойло, оно сейчас пустует, мы сможем жить там, – сказала Жанна, и на ее губах появилась улыбка. – Но постой, зачем ты расстраиваешь меня? – снова помрачнела она. – Ведь у меня же судебный запрет, – и она разрыдалась.

– Послушай, в России, где я раньше жила, можно с помощью денег решить все проблемы. И потом, мой бывший друг Пьер – финансовый магнат, его лошади тоже участвуют в скачках, думаю, он сможет нам помочь с этим чертовым запретом. Мы расстались хорошими друзьями.

«Я дала себе слово больше не ввязываться в чужие проблемы и никому не помогать. Но эта идея нравится мне самой, я ничего не понимаю в лошадях, но успела их полюбить, один раз проскакав по весеннему полю. А эта женщина мне поможет. Почему бы нам не попробовать победить в скачках и заработать огромные деньги? Все-таки в жизни появятся какие-то цель и смысл».

– Не волнуйся, я тебе обязательно помогу, – сказала я.

По лицу Жанны было видно, что она не очень поверила мне.

Потом я пошла на психотерапевтическую беседу с врачом.

– Итак, Лариса, я изучил вашу анкету, у вас, конечно, есть легко выраженная депрессия и тревога. Расслабьтесь, закройте глаза, все ваши мышцы расслаблены, ваши руки и ноги становятся ватными, – мягко, нараспев произнес доктор. – Давайте поговорим. Вы находитесь на берегу океана, лежите на шезлонге, дует теплый ветер, вам в лицо светит солнце. Легкий ветерок, он лишь слегка касается вашей кожи. Что вы чувствуете, вам хорошо?

– Нет, не очень, мне тревожно.

– Почему вы не можете расслабиться? Что вам мешает?

– Я не знаю, не могу сказать точно.

– Ветер становится сильнее, на небе появляются тучи, скоро начнется гроза. Ваша тревога усиливается, о чем вы думаете?

– О том, что в моей жизни нет цели и смысла. Я боюсь.

– Боитесь чего?

– Всего: смерти, пустоты, боюсь, что на душе опять станет плохо, придет этот мрак, темнота, от которой никуда не спрятаться. И не помогает даже алкоголь, ничего не может помочь, – мои глаза наполнились слезами.

– Лариса, откуда приходит этот мрак? Почему он придет к вам?

– Я не знаю.

– Небо стало серым, вас заливает дождь, по морю бегут огромные волны. Вы остались одна на пляже, у вас на душе мрачно и темно. О чем вы думаете?

– О том, что я ничего не значу на этой земле, я никому не нужна. Я как песчинка в этих огромных волнах жизни. Мне страшно, я боюсь этого ужасного мира.

– Лариса, представьте себе, волны успокаиваются, дождь заканчивается, появляется солнце. Вам становится хорошо на душе. Какие мысли приходят к вам?

– Не знаю, мне редко бывает хорошо. Я не знаю, это какие-то мгновения, странное сочетание погоды, шампанского и интересного разговора.

– У вас нет якоря, за который вы можете держаться?

– Нет.

– Лариса, закройте глаза, вы погружаетесь в глубокий-глубокий сон, ваши ноги и руки становятся мягкими как вата. Все звуки затихают. Ваши веки становятся тяжелее и тяжелее. Ваше сознание отключается, все, что вас волновало, уходит бесконечно далеко. Вы возвращаетесь назад, туда, где вам было хорошо. Где вы сейчас?

– Я со Славой, с бывшим мужем на нашей съемной квартире. Мы лежим в постели, он обнимает меня и говорит что-то умное и красивое. И мне хорошо, бесконечно хорошо рядом с ним.

– Лариса, теперь вы просыпаетесь, ваши глаза открываются. Нам надо будет еще много о чем думать и размышлять, искать ответы. Но пока я хочу, чтобы вы задумались вот о чем. Вы нашли смысл вашей жизни в любви когда-то давно. Но эта любовь прошла. А вы не пытались найти основание в себе самой, полюбить себя, простить себя? Ваш страх – это обратная сторона чувства вины. Почему вы не можете просто полюбить себя и свою жизнь? Что вам мешает? Чувство вины, обиды, одиночества, тревоги? Почему вы не хотите быть самодостаточной? Почему вы не можете оставить прошлое в прошлом и жить настоящим и будущим? К следующей нашей встрече попробуйте найти ответы на эти пять вопросов. Поверьте, ответы есть, и когда вы их найдете в самой себе, вы поймете, что есть другой путь, путь света, любви и радости.

Я уходила от врача в плохом настроении. Что мне мешает? Почему я не могу оставить прошлое в прошлом? Почему я не могу просто полюбить себя и свою жизнь? Может быть, ответ лежит на поверхности, и дело просто в том, что у меня нет семьи, нет любимой работы? Хотя зачем мне работа с моими деньгами, да к тому же, когда у меня была семья, я тоже не была счастлива. Дурное настроение и тяжесть на душе исходят из самых глубин ада и пожирают нас. Зачем я здесь? Не знаю. Я уже давно разочаровалась в своей жизни. Мы сами определяем свою судьбу, и это не просто стечение обстоятельств – или все-таки это случайные совпадения, которые витают в воздухе?

Я сидела на скамейке во дворе, дул теплый весенний ветер. И мысли, одна печальнее другой, приходили мне в голову. Не получилось ничего. Мои отношения с Пьером расстроились из-за моей глупости, Слава полюбил другую женщину. Неужели те ребята в кафе много лет назад украли мое счастье?

– Жизнь хуже некуда, и ты не можешь решиться умереть? – спросил меня мужчина, который подсел ко мне. Это был высокий, худой человек в потертом спортивном костюме и в больших очках.

– Нет, не могу.

– В тебе говорит неосознанный животный страх, его надо преодолеть, – он повернулся ко мне, его глаза горели. – Смерть – это освобождение и свет. Здесь, на земле, бывают только редкие минуты радости, а потом вновь приходят страдания, боль и тоска. Тело – это темница души, наше грубое тело, которое не может подняться над землей. Смерть делает нас свободными. Наши души будут парить в тонком эфире высоко под небесами. Все живут в ожидании чуда, каких-то изменений, которые могут произойти в их жизни. Но они не происходят, мы ищем перемен, чтобы мы могли когда-нибудь переродиться и наши души стали свободными. Все изменится, сансара – это нирвана, все пройдет. Мрак, который наполняет наши сердца, никогда не оставит нас, миром правит зло, – когда он говорил, его глаза сверкали, как два больших огня, – я видел дьявола, он восстал из самых глубин преисподней и пришел на землю, он будет мучить нас до конца. Я твердо знаю, что существует сосредоточение энергии зла. Существ, о которых говорили в средние века, нет в природе, у духов тьмы нет рогов и копыт. Но зло, которое мучает нас всех на земле, – это энергия. Каждое живое существо – сгусток космической силы, которая разделена на два полюса: света и тьмы. Гармония борется с хаосом. – Он схватил меня за плечо. – И здесь, на земле, победа невозможна. Только там, после смерти, когда мы освободимся от этой грубой телесной оболочки, мешающей нам.

«Он бредит», – подумала я.

– Лариса, давайте умрем вместе. Забудем всю мерзость и будем парить над землей, свободные от грубого, страдающего тела. Смерть – это свобода.

– Но откуда вы знаете, что мы не превратимся в ничто?

– Это невозможно, Лариса, неужели вы не чувствуете? Наш ум бессмертен. Разве сердце не говорило вам об этом? Ваше тело не может преодолеть ничтожное расстояние, а ваш ум проникает во все тайны вселенной, в прошлое и в будущее. Лариса, вы никогда не освободитесь от этого мрака, он будет преследовать вас всегда. Почувствуйте очарование смерти, сбросьте оковы и переступите черту.

Он посмотрел мне в глаза и взял за плечи. На минуту весь этот бред будто захватил меня.

Но потом я тряхнула головой:

– Извините, я спешу.

Я пришла в свою комнату, меня охватило нервное возбуждение, я приняла большую дозу транквилизатора, прописанного врачом. Мне снились море и ветер, очень сильный ветер, который раскачивал деревья из стороны в сторону и уносил все переживания вдаль.

А потом у меня была повторная беседа с доктором Гюставом.

– Лариса, почему вы не можете простить себя, просто полюбить себя и свою судьбу? О такой жизни, как у вас, многие мечтают. Что плохого вы сделали? Разве вы убили кого-нибудь или издевались над людьми? Вы просто совершали ошибки, которые совершают многие. Примите свои ошибки как часть своей жизни. Перфекционизм мешает вам принять свою жизнь и окружающих, отбросьте ваши стандарты. Мы сами, как старательные плотники, строим у себя в голове Прокрустово ложе того, как все должно быть. Зачем оно вам нужно? Выбросьте его без сожаления в океан прямо с балкона. Почему для счастья обязательно нужен ребенок, семья, карьера, что-то такое, чего у вас нет? Почему вы не можете принять свою жизнь такой, какая она есть, и наслаждаться? Знаете, сколько людей сказали бы, что с вашими деньгами они были бы абсолютно счастливы? Но наш мозг так устроен, что мы не в состоянии довольствоваться тем, что есть, мы ищем иного, и некоторые говорят, что это двигатель прогресса и развития. Но на самом деле это двигатель депрессии и невроза. Вы жили в определенное время в определенном обществе, общались с определенными людьми, смотрели фильмы и читали книги, и вот ваше личное Прокрустово ложе незаметно выросло у вас в голове до огромных размеров, и теперь оно занимает всю комнату. Оно полностью определяет дизайн вашего помещения, и если его выбросить, то останется пустота, много свободного пространства, будет как-то неуютно. И надо будет чем-то заполнить его, заполните его радостью, не пытайтесь переделать свою жизнь, попробуйте просто наслаждаться тем, что есть. Почему почти все считают это непозволительной роскошью? Выйдите из душной машины, на которой вы ехали к достижению своих придуманных целей, чтобы соответствовать придуманным стандартам, и просто подышите свежим воздухом. Покиньте комнату, где стояло ваше Прокрустово ложе, и идите на волю, на свет, гуляйте и наслаждайтесь красотой. И оттуда вы принесете что-нибудь: уютный диванчик, ароматный букет прекрасных цветов или даже телевизор, из которого вы сможете увидеть, что происходит на планете. Мы все пытаемся загнать себя в рамки, правда, разные по ширине, длине и форме, но суть от этого не меняется.

Попробуйте просто жить и наслаждаться каждым мгновением, чувствовать радость, которую дарят солнечный свет, красота природы, сон, общение с людьми.

– Но это получается какая-то бесцельная жизнь.

– А кто вам сказал, что обязательно должна быть цель? Что бесцельная жизнь – это плохо? Если вы успокоитесь и научитесь наслаждаться жизнью, станете радостным и открытым человеком, вы найдете путь, он придет к вам в тишине как озарение.

Доктор говорил убежденно, он снял очки и смотрел на меня горящими глазами. Наверно, это такой психологический прием.

– А если человек не может наслаждаться каждым мгновением? Если прошлое давит на сердце как камень и его невозможно выкинуть с балкона в океан? – грустно спросила я.

– Прошлое – это часть нашей души. Лариса, постарайтесь простить себя за прошлое. Почему мы относимся к самим себе как строгие инквизиторы и казним себя постоянно за свои ошибки? Ведь жизнь не идеальна, и мы тоже не идеальны. Мы родились на такой планете, и в разнообразие мира, в наши воспоминания неизбежно входит что-то мерзкое, болезненное, трагическое, ужасное, подлое, гадкое и так далее. Ну и что? Хватит постоянно расстраиваться из-за этого. Ведь за ночью приходит день, и после темноты светит солнце. Лариса, вам, наверно, кажется, что я говорю банальные вещи. Но часто мы забываем о простых истинах.

– А если одна ошибка привела к трагическим последствиям, испортила человеку всю жизнь?

– Такого не бывает, вся совокупность обстоятельств нашей судьбы не может измениться из-за одного, с нашей точки зрения, неправильного поступка.

– Но если причинно-следственная связь ясна? – обреченно спросила я.

– Это только кажется, что ясна. Все, что мы думаем о мире, о людях и о себе – это лишь мысли и образы в нашей голове, наш личный взгляд на вещи. Например, птицы различают гораздо больше цветов, чем люди. Так сколько на самом деле в мире цветов? – доктор передвинул свой вращающийся стул к моему креслу и взял меня за плечи, что показалось мне в тот момент немного странным. – Невозможно ответить на этот вопрос, так как цвет, по определению физиков, качественная субъективная характеристика электромагнитного излучения оптического диапазона. Восприятие цвета человеком зависит, в том числе, и от состояния психики. Задумайтесь о том, что мы сами создаем себе свою картину мира, а потом уже на основании этого строим свою жизнь. Может, хватит рисовать негодяев и абстрактное изображение вселенской скорби? Не пора ли изобразить рассвет над океаном, летний день в альпийских горах и просто городскую улицу после весеннего дождя, где можно горевать о разбитой жизни, а можно мечтать о прекрасном будущем?

Доктор поправил очки и отодвинулся от меня, переместившись на свое место за столом. Он смотрел на меня с интересом и сочувствием.

– Мадам, вам стало лучше? Вы чувствуете, что перед вами открываются новые горизонты?

– Доктор, по определению физиков, горизонт только один и добраться до него невозможно.

– Лариса, вы уже шутите, ваше выздоровление не так далеко. Подумайте над тем, о чем мы говорили, и постарайтесь к следующему разу ответить на вопрос, что вам мешает радоваться жизни.

Я вышла в сад со спутанными мыслями. Действительно, что мне мешает радоваться каждому мгновению? Расставание со Славой, с Пьером, отсутствие детей, многочисленные драматические контакты с преступным миром? Я не знаю.

На обеде я села за другой столик. Когда я вошла, блюда были уже поданы. Разные виды салатов, в том числе греческий, «Цезарь» и еще какие-то неизвестные мне, несколько мясных блюд, уха, сырный суп, десертов на столе еще не было. Как я поняла, люди, давно находившиеся здесь, имели места за определенными столами, а новички, такие, как я, еще не нашедшие свое место в столовой, садились куда хотели.

Я села за столик, где никого не было, кроме одной печальной высокой женщины с распущенными волосами.

– Не садись с ней, – успела шепнуть мне Амелия, появившаяся неизвестно откуда, – она всем выносит мозг.

Но я не послушала ее.

Женщина медленно жевала салат, казалось, что она с трудом доносит вилку до рта. У нее были огромные, печальные глаза, с полопавшимися сосудами, будто она плакала всю ночь. Черные волосы, черные брови и черные глаза делали ее худое, бледное лицо еще бледнее.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Ева, – тихо ответила она.

– Ева, что случилось?

– Я так несчастна, я никогда не поправлюсь.

– Никогда не поправитесь? Но ведь вы в дорогой клинике. Здесь прекрасные специалисты.

– Вы не понимаете. Не понимаете. Как вас зовут? – она подняла на меня глаза. Мне показалось, что для человека, находящегося в глубокой депрессии, у нее очень умный и внимательный взгляд.

– Лариса.

– Вы когда-нибудь оказывались на самом дне?

– Наверно, да, как и любой человек.

– Нет, Лариса, не любой. Хотите узнать, что со мной произошло? – она посмотрела на меня с надеждой, словно от моего согласия зависела ее жизнь.

– Да, расскажите.

– Я работала в довольно крупной риэлтерской фирме. У меня был начальник, очень интересный человек, мой любимый руководитель. Он был настоящим гением бизнеса и обладал исключительной хваткой и деловым чутьем. Сначала я была просто офис-менеджером, разносила бумажки и кофе. Я не имела достаточно образования для более ответственной должности и тогда еще совмещала работу с учебой. Но один раз босс поговорил со мной, сказал, что чувствует во мне очень большие способности и стал обучать меня бизнесу. И я стала показывать поразительные успехи, по словам всех работников нашей фирмы. У меня очень здорово удавалось вести переговоры, заключать сделки, это было как будто у меня в крови. Начальник объяснял мне азы нашего бизнеса и заряжал меня энергией. Я совершила для него много удачных сделок и стала прекрасно зарабатывать. Мой шеф действительно ценил меня как сотрудника.

У меня был еще один повод для радости. Наконец-то я забеременела от своего друга, Гая. Он казался мне отличным парнем, мы два года жили вместе. Я надеялась, что, узнав о ребенке, мой возлюбленный женится на мне. Он любил меня, но не торопился ставить штамп в паспорте.

Но один раз я допустила серьезную ошибку. К нам в офис пришла девушка, моя хорошая подруга. Она сидела в моем кабинете, я ненадолго вышла, и за это время она скачала нашу клиентскую базу и некоторые важные документы с моего компьютера и потом передала их конкурентам. Это вылилось в большой ущерб для нашей фирмы. Началось внутреннее расследование, мой начальник узнал, как все произошло. Луи, так его звали, вышел из себя, хотя вообще был корректным человеком. Он сказал, что увольняет меня. Я умоляла его не делать этого, так как мне некуда больше идти, я просила у него прощения и обещала загладить свой проступок. У меня началась почти истерика. В конце концов я крикнула, что он не имеет права так поступать после всего, что я сделала для него, иначе он будет последней скотиной. Луи ударил меня по лицу и стал кричать, что я не понимаю, что такое деньги, закрытая информация, потому что я как была, так и осталась дурой. Потом он крикнул мне: «Пошла вон!» Я смахнула со стола все документы и чуть не разбила монитор. Начальник выхватил его у меня из рук и пинками выставил меня на улицу. Мне было так обидно, ведь я очень любила свою работу, хотя и совершила всего одну ошибку. Эта сцена, как он бьет меня по лицу и выталкивает из офиса, часто прокручивалась у меня в голове. До того инцидента я считала начальника прекрасным человеком. Я знала, что он очень любит свою жену и детей и у нас никогда ничего не будет. Но иногда я в глубине души мечтала об отношениях с ним, он был моим кумиром, и я действительно любила наш бизнес, я заходила в церковь и просила у девы Марии, чтобы она помогла мне совершить как можно больше удачных сделок. Мне тогда было двадцать пять лет. Оказавшись на улице, я почувствовала, что у меня началось кровотечение. Я сразу вызвала скорую, но ребенка спасти не удалось. Врачи сделали вывод, что, скорее всего, стресс стал причиной спонтанного аборта. Надо было сказать шефу о моем положении, ведь по закону увольнение беременных запрещено. Но я была настолько ошарашена произошедшим, что эта простая мысль почему-то в нужный момент не пришла мне в голову. У меня началась депрессия, с другом мы расстались. Я позвонила Луи и сообщила, что из-за него я потеряла ребенка и бросила трубку. Честно говоря, не думаю, что он особенно из-за этого расстроился. Наверно, эта информация имела для него не больше значения, чем новости о происшествиях по телевизору. Я все-таки не являлась незаменимым сотрудником, и в его жизни я была малозначительным эпизодическим персонажем.