(батарея центрального отопления)

Однажды, когда Неандерталец уже отобрал у меня ключи (с самого начала он выдал мне только один ключ от квартиры, закрывающейся на два замка, – один ключ от себя), я не выдержала и приехала, наобум, без предупреждения. Звонила по домофону и не успела дождаться ответа – впустили соседи. У обитой крепким дерматином двери было глухо. На улице шел дождь, я была в куртке и – классика – без зонта. Прислонившись к батарее центрального отопления, отогревалась, унимая прыгающие пальцы. Потом села на корточки и начала ждать (это было время его возвращения с работы). Долго. Минут было много, секунд еще больше. Волнение, страх, восторг хулиганства так перемешались во мне, при этой химической реакции выделилось так много горючего разреженного вещества (а что-то и выпало в осадок), что я уже не вмещала себя. И ничего не понимала. Видимо, тогда во мне окончательно заострилась моя форма безжалостности к себе. Это был предел осмысленного мазохизма. Я ждала его гнева, чтобы самоуничтожиться, испить и прекратиться. Только так можно было избыть эту любовь.

Но дверь молчала. Нужно было осмелиться на телефонный звонок. Ожидание достигло пика и неизбежно разрешилось в разговоре. Сообщением был нечленораздельный рев. Выяснилось, что именно в этот вечер Неандерталец отправился к Д. (а он не любил ходить по гостям, говорил, что чувствует себя там в заложниках). Странно, что он приехал так быстро и на такси. Я ждала еще только час, и в течение этого часа совершенно потеряла остатки лица.

Любитвы в тот, за-последний день, уже не было.

(спокойно)

Полиэтиленовая пленка, которой меня обернули, давно прорвалась, куски и кусочки осмысленного мяса падают, стальной сустав вынутого колена скрипит (оно почти не сгибается), но я еще иду. Туда и сюда, вперед и назад, по стенам и потолку. Куски отлетают, трата только увеличивается. Хожу и хожу. Нет ничего привлекательного с точки зрения биологии в абсолютных феноменах. Человек их не выдерживает. На иное не согласен. И даже если от «меня» останется один скелет, он все равно будет продолжать движение.

Так называемая «любовь» – не против смерти (они собеседники, и уважают друг друга – думали древние), она вообще оторвана от законов выживания/умирания. Любовь – это измерение. Иное существование, где биологические законы (Фрейд ошибся) и даже сам объект (и свойства субъекта), как это дико ни звучит, не имеют принципиального значения. Быть на уровне этого феномена невозможно, но нельзя отказаться от него. Все, что я сейчас знаю об этом.

(чистый эксперимент)

Я решаю не пить таблеток. У меня не должно быть преимуществ.

(руно)

И наяву, и на бегу мне кажется, что мы вдвоем с рыжим Д. не движемся переулками мегаполиса, а путешествуем по какой-то гигантской буддистской деревне, и что жители ее вооружены невидимыми «палками бо» и кривыми мечами под полами своих пальтообразных халатов. У широченной обочины, под деревом, цветущим каким-то пухом (здесь «ложная весна»?), мы видим кошку с очень большим крупом и волнисто-белой шерстью. Непропорционально большой пятачок носа. Потрясающая переливчатая белизна «руна»! Ничего подобного я никогда не видела. И рядом с этой кошкой-овцой – микроскопический котенок, просвечивающе-розовый. Он подпрыгнул и попал в облако пуха, оно стало его шерстью – шерстяной шарик покатился. «Пух прирастает к нему или нет?» – думаю. Мне хочется, чтобы рыжий спутник сказал «я сейчас приду» и оставил меня. А я села на корточки, чтобы созерцать смысл белизны.

Но нет. «Скорей. Закрой глаза, не смотри, я веду тебя».

(неужели)

Неужели «надежда» имеет в виду именно «надо ждать»? Русский – жесток.

(не уверена)

Мелькнуло знакомое лицо: старик с рюкзаком. Ехал на велосипеде по брусчатке, его потряхивало. Померещилось.

(изобретение велосипеда)

Жаль, что велосипед еще не изобрели во времена Питера Брейгеля-старшего.

(скоро)

Скоро мы окажемся в эпицентре первоначального взрыва. Скоро будем держать ответ за все, что происходит с нами.

Скоро невозможность лопнет и обнажит что-то по-настоящему важное. Ядро всего.

Каковы будут последствия этого, скорее всего, мы просто не успеем понять. Ну и Бог с нами. Ну и фиг с нами. Ну и хэй с нами.

(мантра)

Космос любит нас. Космос любит нас.