1

Когда они пришли в замок, Лютый первым делом начал поиски саркофага с замурованным герцогом, что не составило труда: даже не имея чёткой связи с Маргелиусом, на близком расстоянии он ощущал его присутствие.

Маргелиус тоже почувствовал близость дракона. У него потеплело на душе: всё-таки дошёл, значит. Он прислонился к прохладной плите и позволил своему разуму соскользнуть в прошлое.

Слияние разумов повлияло на него сильнее, чем он думал, сильно изменило его внешне и внутренне. Когда он увидел самого себя в лужице воды, то испытал настоящий шок. Его внешность из красивой стала почти отталкивающей. Хотя со временем он сам не находил себя таким уж безобразным, скорее, более мужественным, но недруги герцога утверждали, что это от его непомерно раздутого эго. Если раньше он обладал точёной фигурой, мягкими серо-голубыми глазами, каштановыми волосами и изящными руками аристократа, то после слияния изящностью в его внешности не пахло вообще. Он сделался крупнее, мощнее, кожа пожелтела, волосы стали гуще и потемнели, ногти стали толще, клыки зубов - острее. Но больше всего изменение коснулось глаз: его красивые серо-голубые глаза погасли навсегда, превратившись в янтарные, рептилоидные, со вспыхивающими в них огоньками. Вот это, пожалуй, пугало его окружение больше всего.

Друзья разбежались, как и желающие его девушки, что не добавляло миролюбивого настроения. Вынужденная изоляция и одиночество приводили к приступам сильного раздражения, вспышкам угрюмости и замкнутости. Контролировать эмоции становилось всё труднее, участились припадки ярости и агрессии. К добавлению всех бед, климат, и без того суровый, быстро ухудшался, вернулась вулканическая активность, отношения с соседями, более чем натянутые, перешли в почти враждебные. Процветающая страна быстро скатывалась в хаос и голод. Если раньше его называли Маргелиус Светлый, то свои нынешние клички он без приступов почти неконтролируемого гнева даже слышать не мог. Всё чаще его стали называть Маргелиус Тёмный или Проклятый. Поползли слухи о его проклятии.

Перед тем, как решиться на этот унизительный договор, отчаявшийся герцог ушёл в глухой загул на две недели. В то время он часто вёл беспорядочный образ жизни. Но, выйдя из кутежа, он понял, что как ни оттягивай, а это единственный возможный выход - надо просить помощи у Гвилберда и других стран. Придётся наступить на свою северную гордыню. Ради спасения жителей Севера, он явился к Вечному Воителю с его советничками просить разрешения поселиться жителям Севера на свободных землях Гвилберда, умолять о Великой Миграции Севера на Юг, ибо на Севере стало невозможно жить из-за наступающих ледников, неурожая, извергающихся вулканов. Дурная идея была, но, увы, единственное разумное решение, что пришло ему тогда в голову. Может, он тогда не совсем протрезвел? Сам Воитель был задумчив и попросил герцога поэтапно изложить свои предложения Совету по Миграции. Этих лощёных аристократичных снобов он помнил хорошо. Даже спустя тысячелетие он чувствовал, как по венам поднимается волна жара и воспламеняется кровь при воспоминании о том дне.

Слушая Правителя Севера, советники зевали, ковыряли в носу, посылали друг другу скабрёзные записки по поводу внешности и манер герцога. Их вообще мало волновали проблемы дальних земель, и они с каким-то паскудным интересом в глазах пялились на теряющего терпение герцога.

Маг Светоносный взял слово и сказал, что подобные дела быстро не делаются и нужно будет время - не одно десятилетие, - чтобы принять такое сложное решение, составить план действий, обсудить этапы его выполнения.

Его поддержал маг Лучезар, хмыкнув, что это маловыполнимая и затратная программа. А кто будет платить? Гвилберд? Точно не в ближайшие годы. Да и с какой стати? У Страны Роз и своих проблем хватает.

Воитель молчал, задумчиво подперев голову рукой и погрузившись в какие-то свои мысли.

Маргелиус, скрипя зубами, снова попытался сдержанно, аргументировано обрисовать текущее отчаянное положение дел в Стране Гор, предлагая советникам побывать на Севере. И был грубо оборван сэром Дреймондом - мол, Правитель Севера вообще забылся, он тут не в том положении, чтобы диктовать условия, пусть будет рад, что его, урода, ещё тут слушают. После этих слов Северный маг страшно побледнел, кровь отхлынула от лица.

Сэр Рейбонд высокомерно ухмыльнулся, что-то читая в записочке, и, лениво зевая, предложил благородному герцогу отправиться домой и проспаться с жёсткого похмелья. И вообще проблемы Севера - это проблемы Севера.

Вот тут Маргелиус и сорвался. Глаза застлала слепая волна ярости. У Севера нет ещё нескольких десятилетий, половина жителей к тому времени вымрет от голода и мора. Окончательно теряя контроль, он вскочил, ощущая жидкий огонь, разливающийся по венам, и, сам того не ожидая, дыхнул пламенем в сторону Рейбонда. Тот вспыхнул как свечка. Эта способность была получена от дракона, и он не знал о ней до сего дня. Но разбираться было некогда. После этого пошла настоящая жара, где Северный Лорд и нанёс ущерб разного рода в виде выбитых зубов и пробитых голов советников. Окончания схватки он не помнил, так как очнулся в лапах дракона, который нёс его на Север.

По пофигистски-задумчивой морде Лютого Маргелиус понял, что дела совсем плохи: он не только провалил переговоры, но, похоже, убил одного советника и покалечил ещё нескольких. То есть завалил всю миссию по спасению Севера.

- А Вечный Воитель в порядке? - выдавил он, внутренне содрогаясь. Если он и того изувечил...

- В порядке был, пока я не вмешался.

Маргелиус шевельнулся, ощупывая большую шишку на голове.

- А ты что сделал?

- Тебя спасал. Этот Вечный Воитель тебя и приложил так знатно, я испугался - уж не убил ли. Бугай он здоровый тоже. Так что, может, пятки я ему чутка и поджарил, - хмыкнул Лютый, которого, похоже, ничто не огорчало, раз его друг жив и относительно цел.

Маргелиус обхватил дрожащими руками лапу дракона и прислонился к ней головой. В глазах его медленно появилось полное осознание содеянного.

- Что я натворил, Лютый! - в глазах несдержанного мага было тихое отчаяние и неприкрытое горе.

Лютый, мощно рассекая крыльями облака, только задумчиво мигнул, поглядел на искреннее горе своего друга, не зная, как помочь.

- Может, тебе на курсы по управлению гневом и медитации у монахов записаться? И бухать ещё бросить.

Пить герцог до самого своего падения бросил, а вот на курсы по управлению гневом так и не успел записаться.

2

Пройдоха глядел на саркофаг, который братья извлекли из стены. Им пришлось знатно потрудиться эти два дня, так как гроб вмуровали в стену на совесть. И что делать дальше-то? Не придя ни к какому выводу, он махнул братьям Твердолобам и попросил тех поднять гроб из подвала наверх, в полуразрушенный зал. А то дракон только жалобно заглядывал в проём: размеры не позволяли ему пролезть в подвал. Саркофаг был каменный и, казалось, весил целую тонну; братья, кряхтя, еле втащили его наверх. Пройдоха порадовался, что встреченные путники навязали ему здоровенных братьев, а то пришлось бы саркофаг с герцогом открывать в подвале. И его совсем не радовала идея встретиться в темноте подвала с мятежным магом, что провёл тысячу лет взаперти.

Тугодум с Тугомыслом, обливаясь потом, уронили саркофаг в пыль.

- Фух-х, - Тугодум вытер со лба пот, смешанный с пылью. - Тяжеленный гад.

Лютый медленно подошёл, прислонился ухом к саркофагу - там было тихо. Затем заглянул в крошечное отверстие для воздуха и решил попробовать сорвать крышку.

- Погоди!

Дракон озадаченно обернулся к Пройдохе, почесав лапой за ухом.

- Перед тем, как выпустить герцога, надо с ним договориться, что он будет вести себя мирно. Никаких разрушений. Он должен дать слово! Или мы его не сможем выпустить. Я его не для того шёл освобождать, чтобы он вылез и разнёс полстраны!

Лютый задумчиво опустил лапу, признавая, что в словах Пройдохи есть здравый смысл. Да и сам он уже слишком стар, чтобы бегать по всей стране и бить морды всем неугодным герцогу людям.

- А как мы это сделаем? - нахмурился дракон. Как-то не очень он верил, что Маргелиус и мирная жизнь совместимы, или что он сможет выбить такое согласие со своего вспыльчивого друга.

- Предоставь это мне, - влез в спор Ясень, радостно потирая свои маленькие зелёные лапки под озадаченными взглядами собеседников.

Насмешник запрыгнул на саркофаг и постучал лапкой.

- Эй, Маргелиус, ты живой там?

Безрезультатно. В саркофаге было тихо.

- Лютый, ты на охоту гони и побольше там лови! Если герцога освободим, он уж точно захочет по-настоящему жра-а-а-ать. Пройдоха, давай за водой и веточками. Мы с братьями будем сторожить саркофаг, - распорядился Ясень.

Как только дракон и трубадур скрылись из виду, насмешник обернулся к братьям.

- Тугодум и Тугомысл! Как насчёт пары партий в подкидного дурачка?

Те только переглянулись - почему и нет? Утереть мордочку этому мелкому зелёному они давно были не прочь.

Ясень радостно осклабился и сказал, что играть они будут на саркофаге.

- Отличный стол, чего добру пропадать, - хихикнул он, располагаясь на узилище герцога.

Насмешник старался жульничать изо всех сил, но братья были не лыком шиты и жульничали вдвойне.

Когда они уже играли по шестому кругу, то почувствовали слабые удары изнутри.

- О, живой, курилка! - радостно провозгласил Ясень, бросаясь к отверстию для воздуха и пытаясь разглядеть что-нибудь внутри. Из отверстия на него глянул жёлтый, горящий зловещим светом глаз. - Б-р-р, - отшатнулся он и свалился с саркофага.

Но через минуту уже вернул себе боевой настрой и, постучав по каменной крышке, пропел:

- Господин маг, мы тут в картишки играем. Надеюсь, вам не мешает?

В ответ он услышал только тяжёлое дыхание, смешанное с рычанием.

- Я надеюсь, вы говорить умеете? А не то ваше освобождение будет представлять академическую проблему. Если уж совсем по секрету, то мы вас вызволять пришли. Но сами понимаете, что это за сделка. Например, нам надо, чтобы вы дали слово. Не просто там какое-то слово, а честное слово. Честное слово у нечестного злодея. Вот парадокс, - ёрничал насмешник, прыгая на одной ноге по крышке саркофага.

Из-под крышки донеслось слабое ругательство и предложение зелёному недоноску пойти куда-то далеко.

- Я знал, что он меня полюбит, - радостно ухмыльнулся Ясень. - Продолжаем игру. Чей ход?

Когда трубадур с драконом вернулись, температура кипения под крышкой саркофага дошла до предела. Ясень, когда хотел, умел быть очень противным.

- Живой! - услышав слабые проклятия Маргелиуса, дракон ринулся к саркофагу и обнял крышку, прижавшись лбом к гробу.

- Лютый! - раздался слабый хриплый голос заключённого мага. - Дружище! Вытащи меня отсюда, пожалуйста.

Дракон поднял голову, бросил неуверенный взгляд на своих спутников и, вздохнув, ответил:

- Не могу.

В саркофаге надолго установилась тишина.

- Я обещал до того, как тебя выпустим, взять с тебя честное слово, что ты не причинишь им вреда и не будешь больше воевать, мстить и так далее... ну, в общем, делать всё то, чем мы занимались раньше.

Маргелиус, находясь в такой близи от свободы, только страшно скрипнул зубами, слушая, как мямлит Лютый. Чёртов дракон! Как надо что-то стоящее сделать, вдаётся в дебри философии и гуманизма!

- Убей их и вытащи меня! Тогда и слово держать не надо! - злобно буркнул Маргелиус, прильнув к воздушному отверстию и пытаясь разглядеть, что снаружи.

Пройдоха отшатнулся, поёжившись и опасливо глянув на дракона.

Но Лютый только вздохнул, положив морду на саркофаг. В его глазах была грусть.

- Пожалуйста, дай слово!

В ответ - тишина. Маргелиус даже на последнем издыхании был не готов сдаваться, храня гордое и презрительное молчание. Не то чтобы он всерьёз собирался причинять кому-то вред, но просто сама мысль, что его, Правителя Гор, заставляют (!) давать обещания, используя его плачевное положение, приводила его в дикую ярость, лишая последних сил. Если бы его освободили и попросили... Но ему, как всегда, не доверяли, боялись и требовали шантажом обещание. Неужели даже Лютый не понимает, что он не может пойти на такое! Что это унизительно и оскорбляет его до глубины души! Разговор должен идти на равных.

Он скорчился на ледяной плите и впал в лихорадочное забытье.

3

Шёл четвёртый день противостояния между узником и спасателями. Первые два дня Маргелиус страшно ругался, понося своих так называемых освободителей последними словами. Ясень не оставался в долгу, распевая скабрёзные частушки про Северного мага. Братья хранили молчание, играя в шахматы на саркофаге герцога, для надёжности - а то вдруг маг сам попробует освободиться. Пройдоха нервно курил, не находя решения проблемы. Дракон почти всё время лежал возле гроба герцога с печатью вселенской печали на морде.

На третий день маг почти не отзывался, даже на скабрёзные шуточки Ясеня молчал.

Только позвал Лютого и тихо прошелестел.

- Прощай, Лютый. Спасибо, что пришёл. Уходите.

В глазах дракона появилась паника и растерянность.

На четвёртый день в саркофаге установилась подозрительная тишина, и в глазах Лютого поселилась настоящая тревога и боль.

- Мы должны открыть саркофаг, - заявил он.

- Ты слово дал! - напомнил Ясень.

Лютый, колеблясь, оглядел остальных и тихо произнёс:

- Что, если я дам слово за герцога?

- И как нам это поможет? Мне, может, тоже его жалко, но я вовсе не желаю, чтобы он, как вылезет, отгрыз мне башку.

- Ты бы его тогда меньше дразнил бы, что ли, - хмыкнул Пройдоха, поправляя выбившуюся из хвостика прядь волос.

- Мой разум слит с разумом Маргелиуса же, - Лютый кивнул в сторону саркофага.

- Чёт не очень-то и заметно! - фыркнул Ясень. - Не увидел, чтобы он хоть к одной разумной фразе, сказанной тобой, прислушался.

- Он просто думает, что он прав, даже когда нет. Это его беда. Связь между нами, когда его заточили и усыпили, оборвалась. Сейчас он слаб, поэтому я не чувствую его разум. Но потом она снова окрепнет.

- Если ты дашь слово, то что это меняет? - задал вопрос Пройдоха, который внутренне ёжился от мысли о страшной смерти, которая могла постигнуть пусть даже злого мага.

- Что после освобождения герцога я буду следить за каждым его действием. Мой разум - это его разум и наоборот. Даже если он будет стараться отгородиться от меня, как сейчас, я всё равно буду знать если не его мысли, то намерения точно. И если сделать ничего нельзя, и он неисправим, тогда я сам его убью, - коротко и мрачно изрёк Лютый. - Но заживо умереть от голода и обезвоживания, задыхаясь в тёмном ящике, я ему не могу позволить. Это противоречит драконьему кодексу. Даже смертельного врага надо убивать быстро и молниеносно. Он не враг, а самый близкий друг.

Ясень удивлённо вылупился глазками-бусинками на дракона.

- Убьёшь?

Лютый решительно кивнул.

- Даю слово дракона.

Пройдоха кивнул, соглашаясь, и дракон, стремительно развернувшись, начал выламывать крышку саркофага.

От увиденной жуткой картины у дракона сжалось горло, а слёзы подступили к глазам. Маргелиус лежал, скрючившись, с болезненной гримасой на лице, вцепившись обломанными ногтями в каменную плиту. От могущественного мага осталась одна тень. Страшно худое тело напоминало мумию, пергаментная кожа обтягивала кости, одежда почти истлела. В длинной чёрной бороде и волосах кое-где поблескивала седина. Проведя целую вечность в заключении, опальный маг выглядел на все свои тысячу лет.

Даже зелёный Ясень побледнел, увидев жалкое состояние некогда могущественного мага, который, казалось, не дышал.

- Надо его отсюда вытащить, - поёжился Пройдоха, чувствуя мурашки, бегущие по спине.

Маргелиус открыл выпуклые жёлтые драконьи глаза, которые то вспыхивали, то гасли, и, увидев выражение застывшего ужаса на отшатнувшихся от его жалкого ложа лицах, слабыми руками ухватился за край саркофага и с трудом сел. Подслеповато и болезненно щурясь от неяркого света, он с трудом обвёл глазами присутствующих и остановил свой взгляд на меланхолично-задумчивой морде дракона.

- Что, всё так плохо? - задыхаясь, прохрипел он растрескавшимися губами и попытался выбраться из ненавистного саркофага, служившего ему тюрьмой столь долгие годы. Силы изменили Маргелиусу. Жадно хватая воздух, он перевалился через край гроба и рухнул бы на пол, если бы дракон не поспешил его подхватить.

4

Лютый осторожно отнёс безвольно обвисшего герцога на место почище и, аккуратно придерживая, положил его на пол. В его глазах, когда он глядел на ужасно истощённую фигуру и высохшее жёлтое лицо Маргелиуса, была нежность и искренняя забота.

Ясень почесал лапой затылок и стрельнул глазами-бусинками в сторону трубадура, который всё ещё глядел шокированным взглядом на происходящее и не мог понять, что ему делать дальше.

- Воды, надо дать ему воды, - нарушил тишину Тугомысл. Пройдоха после этих слов как будто очнулся от ступора и сделал знак Ясеню притащить хлеба и воды. Тот, презрительно фыркнув, повиновался.

Вернувшись через мгновение с бутылкой воды в одной руке и сухариками с вяленым мясом в другой, насмешник ловко сунул это всё в руки трубадура.

- Дальше сам.

Пройдоха, на миг поколебавшись, проглотил комок в горле и отправился к дракону, который, что-то бормоча нежно гладил лапой Маргелиуса по голове в надежде, что тот очнётся.

Лютый заметил осторожно приближающегося к нему музыканта и, ощерившись, уперся почти самой мордой в лицо трубадура.

- Вау, вау, полегче, старик! - неожиданно для самого себя чуть не заорал Весёлый Пройдоха, который в этот момент был очень далёк от веселья и очень хотел оказаться за тысячу миль от Севера. - Еда! Вода! - он поднял руки, демонстрируя свою ношу. - Для него. Ты позволишь помочь?

Дракон подозрительно оглядел трубадура и молча кивнул, очень осторожно опуская герцога к его ногам.

Пройдоха, еще раз взглянув на Маргелиуса, не сдержался и передёрнул плечами. Но, поймав настороженный взгляд дракона, постарался взять себя в руки. Подумаешь, маг тысячу лет в гробу пролежал. Ну, отощал немного. Трубадур осторожно опустился на колени рядом с лежащим на полу магом и начал смачивать дрожащей рукой лоб и виски водой.

Почувствовав прикосновения, Маргелиус дёрнулся как от удара, резко открыл глаза и уставился в лицо трубадура. Тот посерел, отводя глаза, но подавил подступающую панику.

- Вода. Пить, - показал Пройдоха на бутылку с водой.

Маргелиус жадно подался вперёд, протягивая иссохшую руку, и трубадур быстро сунул ему бутыль, которую тот выронил. Трясущиеся ослабшие руки его не слушались. Пройдоха с изумлением приметил мелькнувшую искорку паники в глазах бывшего узника. Он наклонился, поднял бутылку, из которой к тому моменту вытекла половина воды, и помог напиться герцогу, руки которого тряслись куда сильнее, чем руки музыканта.

Маргелиус пил жадно, задыхаясь, а потом его скрутило так, что он позеленел. Герцога стало рвать желчью, кровью. Он задыхался, подёргиваясь в мучительной агонии.

Пройдоха испуганно вскочил на ноги.

- Это вода! Я его не травил! - вскричал он, делая большой глоток из той же бутылки, забыв о страхе подхватить какие-нибудь микробы от мумифицировавшегося герцога.

Дракон и ухом не повёл в сторону трубадура, его глаза были устремлены на блюющего в агонии Маргелиуса.

- Дай ему ещё воды.

- Воды? Хорошо, - перевёл дух Пройдоха, поняв, что Лютый не винит его в отравлении обожаемого герцога и не собирается сиюминутно сжечь или затоптать.

Он попытался напоить герцога, но тот почти не мог пить, сотрясаясь в диких приступах боли. Трубадур беспомощно оглянулся на дракона.

Лютый аккуратно положил лапу под голову мучаемого спазмами человека, а вторую - на живот, фиксируя положение. После сделал кивок трубадуру. Тот поднял взгляд, но увидел только стоящего с отвисшей челюстью Ясеня и изумлённые рожи братьев Твердолобов. Удивить братьев было непросто.

Казалось, этот ад никогда не закончится. Но наконец дракон велел оставить воду и еду, добавив, что он сам проследит, чтобы его друг поел. Дракон нежно гладил когтями герцога по лбу, и тот вскоре затих, скрючившись возле дракона.

Пройдоха вытер испарину со лба, убрал грязь с пола, привалился рядом с герцогом к спине дракона и, поглядывая на вздрагивающую фигуру, спросил:

- Что с ним? Я сначала испугался, что он все свои кишки выплюнет, а ты мне башку за это оторвёшь, решив, что я виноват.

Дракон наклонил голову в сторону трубадура и, почесав переносицу лапой, с обидой в голосе произнёс:

- Вообще-то ты мне друг. А такое обо мне думаешь.

- Видел бы ты свою рожу, друг! Пройдоха сначала хотел дать воды и пожрать. Я думал, ты ему башку откусишь из опасения, что он навредит твоему драгоценному герцогу, - вклинился уже пришедший в себя Ясень, с трудом таща тёплое в клеточку одеяло. - На вот, замёрзнет же, гад, - грубо буркнул он.

На самом деле страшная сцена мучительной агонии его потрясла, и где-то на самых задворках души он даже пожалел, что так изгалялся над герцогом, заключённым в саркофаг.

Дракон уставился на насмешника, затем перевёл взгляд на одеяло и прослезился.

- Спасибо, друзья. Я этого никогда не забуду.

- Да ладно. Я шёл мерзавца спасать, чтобы он тут концы отдал на самом интересном месте, что ли? - продолжал бурчать Ясень, помогая трубадуру закутать герцога.

- Маргелиус же из расы Бессмертных. Когда он вышел из стазиса, не все его органы функционировали. При выходе из сна Бессмертные могут включать органы постепенно, но он слишком долго ждал спасения в гробу, обычно это день-два, но не месяц. Думаю, его органы стали отказывать, из-за этого пробуждение пищеварительной системы и обмена веществ стало таким тяжёлым. Ещё немного, и было бы поздно.

- То есть он поправится?

- Надеюсь, - вздохнул Лютый, бережно держа закутанного в одеяло мага.